Святитель Николай Сербский во время Второй мировой войны говорил о лжи как об одной из главных причин всех человеческих бедствий и как о возможной причине ещё одной мировой войны. «Злоба в сердце и ложь на языке, братья мои, стали роком для современного человечества. Знайте, злоба и ложь – две ведьмы мира – будут трудиться без устали, чтобы разжечь третий мировой пожар, страшнейший двух прежних. Боритесь, братья, против злобы и лжи»[1].
Он же видит причины всех бедствий именно в том, какое место занимает ложь в сердцах человеческих. «А вот вам, братья, истинное объяснение жестокой судьбы человечества: ложь парализовала человеческие сердца, и язык человеческий стал инструментом злобы, орудием лжи. Не может язык быть правдивым, если сердце исполнено злобы: если загрязнён источник, то мутным будет и поток. Язык – раб сердца. А когда раб лжёт, он быстро себя выдаёт»[2].
Если проанализировать состояние проблемы лжи на сегодняшний день, то становится очевидным, что ложь стала одной из самых страшных примет нашего времени, она буквально на каждом шагу: и мелкая, и крупная, и «невинная», и преступная. Родители обманывают детей, а, подрастая, дети обманывают родителей. Лгут друг другу приятели, преподаватели и студенты, врачи и больные, мужья и жёны, свидетели и присяжные, продавцы и покупатели… Трудно найти область жизни, в которой ложь не пустила бы свои корни. Но страшнее всего то, что существование лжи в нашей жизни уже не воспринимается как грех, а принимается как неизбежность и даже как двигатель жизни. Так, в частности, утверждал профессор психологии из Калифорнийского университета Дж. Джеллисон. Он писал, что ложь – часть общественного поведения, она делает наши отношения более сносными.[3]Исследования показали: 73% опрошенных считают, что бывают ситуации, когда не стоит говорить правду, чтобы не тревожить близких. Несмотря на это, никому не нравится чувствовать себя обманутым.[4]
Доктор Джон Николсон из Лондона утверждает, что человек лжет в среднем 200 раз в день! Исследования, проведенные Институтом психологии РАН, показали: более 90% опрошенных считают себя честными людьми. Из них почти 80% готовы лгать ради собственной выгоды, а 60 – дать ложные свидетельские показания в суде. Такие цифры приводит ведущий научный сотрудник института Виктор Знаков. Опрос, проведённый институтом психологии РАН, выявил не слишком привлекательную картину морального облика наших молодых соотечественников. Большинство опрошенных согласны с утверждениями, что «открывать другим истинную причину своих действий нужно только в том случае, если это полезно для тебя», «лучший способ получать от людей то, что тебе надо, – говорить им то, что они хотят услышать», «большинство людей на Земле состоит из простаков, которых нетрудно обвести вокруг пальца». Значительный процент испытуемых не согласен с тем, что «большинство людей, в сущности, хорошие и добрые», что «честность – лучшая политика в любых отношениях» и что «нельзя оправдывать человека, который для достижения личных целей лжет другому»[5].
В наши дни стало очень непросто отличить правду от обмана, как говорится в русской пословице: «Ин раз и не разберёшь – что правда, а что ложь». Ложь стала каким-то страшным знамением современности: потоки лжи льются на людей с экранов телевизоров через рекламу; в политике ложь признаётся, почти официально, не только оправданным, но даже необходимым компонентом, в обычной жизни людей ложь считается вполне извинительной и легко оправдывается разными людьми.
Современное состояние жизни таково, что ложь стала и источником обогащения значительного числа людей. Так, в книге «Психология обмана» приводится признание одного из преступников, работающего с помощью своего языка и рук: «Обман приносит прибыли намного больше, чем простая торговля вещами»[6]. А разве не является реклама целой фабрикой ложной информации, причём преподносимой с учётом последних достижений психологической науки? Недавно появилась информация о том, что подделывались даже архивные документы, чтобы не только скрыть правду, но и создать такое представление об исторических событиях, каким хотели их видеть некоторые политики по своим соображениям. Обман сейчас для многих становится прибыльным ремеслом.
В некоторых философских работах и психологических исследованиях последних лет способность ко лжи рассматривается как привилегия разумности. Считается, что вся цивилизация построена на обмане: сначала человек научился обманывать животных (приманивать их), потом появилась техника – средство обмана природы (человек стал способен делать то, чего не мог раньше, пользуясь исключительно своими физическими данными). «Ложь настолько естественна, что её без обиняков можно отнести почти ко всем сферам человеческой деятельности. Некоторые люди содрогнутся от такого утверждения, поскольку считают ложь достойной всяческого осуждения. Я не разделяю этого мнения. Положение, что ни в каких человеческих отношениях не должно быть лжи, слишком примитивно»[7], – пишет известный американский учёный, исследователь феномена лжи П. Экман. А некоторые учёные даже высказывались, что полная искренность становится в наше время вообще практически невозможной, и если такая и появится, то её можно рассматривать как психическую патологию.Профессор Б. Шалютин даже предполагает, что ложь является «органической формой человеческой активности». Он пишет: «Ложь – не чужеродное вкрапление в системе человеческой активности, а ее органическая форма, и, следовательно, может быть объяснена только в этом контексте»[8]Учитывая падшесть человеческой природы после согрешения Адама, можно в принципе принять это суждение и увидеть, насколько трудной окажется работа по отделению человека от уже приражённойк нему лжи. Использование лжи для получения выгоды культивируется в литературе. Сколько героев сказок, легенд достигли благополучия с помощью обмана (называемого, правда, хитростью). И это все положительные герои, которым мы сочувствуем.
Конечно же, возникает вопрос о причинах этого ужасающего состояния жизни человеческого общества. Русский философ Н. Бердяев, размышляя над причинами стремительного распространения лжи в XX веке, писал: «Необычайное возрастание лжи в мире и лжи оправданной, не сознаваемой как порок, определяется прежде всего экстериоризацией совести. Когда совесть, производящая нравственные суждения, переносится из глубины личности на коллективы и на динамику коллективов в истории, то какая угодно ложь может оказаться оправданной»[9]. Ведь так и есть на самом деле. И в прошлом ложь оправдывалась не личной совестью, а совестью коллективной, совестью национальной, государственной, военной, классовой, партийной и т.п.,но никогда еще не происходило в таких размерах изъятие совести из глубины личности и перенесение ее на коллективные реальности, как в наше время. Личная совесть никогда не могла бы решиться на такую ложь, на какую решается совесть государства, нации, партии, класса и т.п.
«Ложь современного мира, – считает философ, – не есть ложь в субъективном смысле, в смысле греха субъекта, эта ложь есть выражение глубокого перерождения структуры сознания. Из мира все более исчезает личная совесть и все меньше слышится ее голос»[10]. То есть, если исходить из того, что совесть – это глас Божий в душе человека, то причина такого тотального распространения лжи — во всеобщем отступлении людей от Бога, от его заповедей, то есть отступление от Истины.
Всё это выводит проблему воспитания негативного отношения ко лжи в отдельной личности на одно из первых меств формированиидуши человека.
Вопрос о лжи имеет большое практическое и теоретическое значение. С практической точки зрения важно понять корень, функцию и условия лжи. Рано или поздно человек начинает использовать ложь, и есть опасность, что при существующем положении вещей она станет для него главным способом взаимоотношений с окружающим миром. Принимая во внимание сказанное выше, можно сделать вывод, что одним из главных направлений в поиске путей борьбы с этим пороком будет пробуждение с самого раннего детства личной совести человека. Поэтому начинать решение этой наболевшей проблемы современности надо с воспитания молодого поколения. Необходимо стремиться к тому, чтобы с возрастом ребёнок понимал, что даже если весь мир (в том числе и ты сам!) заражен ложью, но все-таки есть Истина, чистая от всякой запятнанности. И в борьбе против лжи мы должны учить детей соединиться с этой Истиной. Личная совесть определяет наше отношение к этой высшей Силе – Истине, но это не есть совесть, изолированная от других людей, это есть совесть, проникнутая чувством духовного братства людей, братства в Истине, а не во лжи.
Есть много разных подходов к пониманию самого понятия «ложь». В филосовском смысле ложь- есть сознательное искажение истины. Христианское понимание лжи зиждется на том, что ложь может быть осознанной и не осознанной, а Истина (с большой буквы) есть, и эта Истина есть Бог. «Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь», – говорит Господь. Во многих местах Святого Евангелия передана речь Господа: «Истинно говорю вам», – или просто без перевода: «Аминь, аминь говорю вам». И во многих местах Ветхого Завета читаем: «Истина Господня пребывает во век» (Пс. 116, 2), «Закон Твой – истина и все заповеди Твои» (Пс.118), «Все заповеди Его верны, основаны на истине и правоте» (Пс. 110, 7,8). Эти высказывания из Священного Писания можно множить и множить. Но, по всей видимости, для секуляризованного научного сознания они малоубедительны, поскольку истину можно познать верой, а не научным знанием. (Кстати сказать, само слово «вера» образовано от латинского veritas – истина, verus – истинный.) Вера есть убеждение в вещах невидимых: «вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Только веруя и через веру зная, что есть абсолютная Истина, мы можем ориентироваться в лабиринтах житейской правды и житейской лжи. Потому что, если есть абсолютная Истина, следовательно, есть и абсолютная ложь. Источником всякой истины и правды являетсяСам Господь. Следовательно, должен быть источник и у лжи. И Священное Писание указывает нам на этот источник: ложь – дочь дьявола, дьявол – отец лжи. Сущность одна, но одно – причина, а другое – следствие.
В Слове Божием, в Его заповедях раскрывается правда Божия. Только в заповедях мы находим ту точку отсчета, которая помогает человеку делать нравственный выбор. Даже в том случае, если человек выбирает не Божью правду, а свое собственное мудрование или, что ещё страшнее, дьявольское наущение, он не отменяет Божью заповедь, а нарушает её. У человека всегда есть возможность вернуться к Богу, очистив душу покаянием, отвратиться от неправды и снова соединиться с Божественной правдой.
При рассмотрении лжи с нравственной точки зрения наиболее важным является разъяснение причин её возникновения с целью её предотвращения. Особо важным является также раскрытие пагубных последствий для душы человека и пути изменения этих последствий. Святитель Тихон Задонский взывает к христианам: «Христиане! тяжко есть человеку солгать, человеку простому, тяжко чиновнику, далеко тягчае царю: коль несравненно тягчае и страшнее Богу солгать! Помяни убо, кому ты обеты своя чинил в крещении, и, не сохранивши их, кому солгал? Богу ты солгал, а не человеку. Покайся убо, пока время не ушло, и исполни обеты твоя, да и Господь приемлет тя в милость Свою»[11]. Таким образом, человеку Богом дана возможность исправить всякую неправду. Как говорит святитель Тихон, человек «дотоле во лжи будет пребывать, доколе в нераскаянном житии будет жить»[12].
Ложь запрещается Богом. В Священном Писании сказано об этом не единожды: «Не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга» (Лев. 19, 11); «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу» (Еф. 4, 25); «Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его» (Кол. 3, 9). Один из самых тяжких видов лжи (клевета, лжесвидетельство) запрещён Богом одной из десяти заповедей. Сам Господь Иисус Христос называет отцом лжи дьявола: «Ибо нет в нём истины, когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Поэтому, если человек лжёт, ясно, кому он служит и чью волю исполняет. Псалмопевец Давид взывает к Богу: «Погубиши вся глаголющиялжу; мужа кровей и льстива гнушается Господь» (2 Цар. 18, 9). Поэтому ложь часто наказывается в здешней, земной жизни. И тому достаточно примеров мы находим и в Священном Писании, и при внимательном рассмотрении событий в сегодняшней жизни, как своей, так и наших ближних.
На основе Слова Божия и учения святых отцов составлены нравственные нормы для христиан. В Нравственном богословии для мирян сформулировано отношение к случаям лжи, к которой вынуждают человека некоторые выше упоминаемые обстоятельства, то есть, чтобы сохранить в целости жизнь ближнего или свою, чтобы сохранить честь невинного и чтобы отвлечь других от тяжкого греха. Такая ложь в правилах церковных прямо называется «ложью во спасение ближнего» и признаётсяневменяемою: «аще солжет, да спасет душу, греха не имать»[13]. Но и здесь принята та же существенная оговорка: «богобоязненному христианину нельзя совсем успокаивать себя, но нужно держаться таких правил: считать вынужденную ложь искушением для себя, а не просто решаться на неё; допускать её не часто, а из многих случаев разве однажды, – в крайней необходимости; прибегая к ней, изъявлять пред Всемогущим свое сердечное нерасположение придумать или подтверждать ложное; если ложь по необходимости должна быть еще продолжительною, – видеть в таком положении своём, которое попущено Богом, нечто вроде казни себе»[14].
Подводя итог сказанному, воспользуемся выводами, которые сделал, размышляя над проблемой лжи, инок Всеволод Филипьев. Он попытался привести к общему знаменателю две точки зрения на допустимость или недопустимость некоторых видов лжи. «Только высоконравственное евангельское учение Христа является непреложным нравственным законом православных христиан, а вынужденную ложь ни при каких условиях нельзя признать действием, оправдываемым Евангелием и христианской совестью. Примером для нас могут служить святые апостолы и первые христиане, а также святые отцы, которые всеми силами стремились не допускать даже малой доли неправды в своей жизни. И не только в словах и делах, но даже и в мысли. Но если иногда вынужденная ложь и не отвергалась тем или иным святым, из этого нельзя заключать, что она вообще не вменяется в грех»,[15]– категорично и однозначно говорит инок Всеволод. И такая категоричность и однозначность вполне оправдана, так как вносит ясность и определенность в отношение ко лжи. Ведь всем известны её корни: ложь, равно как и всякое зло и всякий грех, – это «творение» сатаны. А все случаи, когда кто-либо прибегает ко лжи, спасая чью-то жизнь, пытаясь обратить человека к вере или отвратить от греха, желая направить ход дел ко всеобщему благу и даже к торжеству Церкви, – безусловно служат лишь доказательством несовершенства человеческой добродетели.
Может быть, именно из-за того, что большинство людей перестало так категорично и однозначно относиться ко лжи, она всё больше и больше завоёвывает умы и сердца людей, и именно поэтому сегодня существование лжи в нашей жизни воспринимается уже как неизбежность и даже как её двигатель.
От греха лжи, как и от всякого греха, человеку необходимо избавляться. Святитель Феофан, говорил о том, что «грех тем более тяжек, чем более он вносит расстройства в мир нравственный, то есть чем более противоположен нравственно-христианскому духу жизни, любви к Богу и ближним»[16]. Без понимания того, что грех лжи один из самых разрушительных, причём он разрушает не только человеческую душу, но и жизнь всего человеческого общества, так как убивает доверие и даже является для многих людей серьёзным препятствием на пути к Богу, не сможет состояться подлинная дорога к Истине. Ведь современный человек возрастает в атмосфере всеобщего обмана, в атмосфере, как уже отмечалось ранее, позволительности и допустимости, а иногда и необходимости некоторых форм лжи. Конечно же, каждый педагог должен определить для себя тот идеал, к которому он будет вести воспитанников.
Воспитание правдивости у детей неразрывно должно быть связано с познанием Истины. Христианская педагогика невозможна без воспитания в человеке чувства греха. Она должна учить детей истине, должна основываться на правильном, христианском взгляде на человека, на открытии ребёнку источника зла.В основу нравственного воспитания школьников необходимо положить христианскую мораль. Идеалом для детей должен стать Сам Иисус Христос.«Детская душа не может развиваться правильно, если она не будет одушевленаидеалом истины и добра,– идеалом конкретным и живым»[17], – утверждает протопресвитер Василий Зеньковский.Дети должны прочувствовать, что именново Христе нам дано созерцать и видеть живую Истину (ср. Ин 14.6). В таинствах Православной Церкви нам преподаётся Божественная благодать и, будучи освященными ею, мы сильны следовать Истине, жить правдой и отвергать ложь. Именно так и жили первохристиане, вдохновлявшиеся примером Божественного Учителя.Поэтому необходимо изучать не только Слово Божие, но и жития святых, которые исполнили волю Божию и должны стать для детей тем идеалом, к которому надо стремиться.
Детям необходимо показать и источник лжи. Когда возникла ложь? Тогда же, когда возникло зло. Бог зла не творил, зло – это, собственно, уклонение твари от Божественного добра. Тварь уклонилась от истинного добра тогда, когда уклонилась от Бога. Уклонилась, разумеется, в поисках ложного, неистинного добра. Началоположником этого уклонения стал самообольстившийся падший ангел, сатана, обманувший сам себя. Впоследствии ему удалось увлечь на путь зла первых людей (Быт. 3). Как он сделал это? Он прельстил их ложью.
Ложь, равно как и всякое зло и всякий грех, – это «творение» сатаны. Обладает ли сие «творение» какой-то самодостаточной сущностью? Нет, не обладает – это всего лишь извращение Божественного творения. Надо сделать так, чтобы дети вдумались в значение слова ложь. Ложь – это по сути то, чего нет. Это злой вымысел, фантазия, обман, шутка, клевета. Ложь – это и есть сущность всякого греха, всякого зла. Не будь грех и зло льстивы и лживы – никто бы не польстился на них, ибо в действительности они мерзки и отвратительны. Итак, «отец лжи – дьявол» (Ин. 8.44).
Дети должны знать, что наши прародители, обманутые дьяволом, и сами стали лгать Богу, друг другу и даже сами себе. С тех пор и до сего дня дьявол успешно продолжает обольщать большую часть человечества (Откр. 12.9). Дошло до того, что многие наиболее выдающиеся лжецы известны мировой истории, как выдающиеся и всеми почитаемые личности. Почему же человечество так раболепно преклоняется перед ложью? Потому что, как мы уже говорили выше, после грехопадения ложь приразилась к падшему человеческому естеству, стала для него как бы естественной. Св. Писание свидетельствует, что после падения человек по природе своей стал лжецом: «Всякий человек лжив» (Рим. 3.4). Таким образом, с одной стороны, – дьявол побуждает людей ко лжи, с другой – падшая человеческая природа сама по себе легко склоняется ко всякой неправде. Подчеркнём, именно ковсякой: не только к большой и явной, но и к малой, едва приметной.Грех всегда остается грехом. Даже невольное убийство всегда останется убийством. И как ни разбавляй черное, все равно оно останется, по крайней мере, серым: снежной белизны все равно не получится.Так что и вынужденная ложь есть, конечно, составляющая греха.
Итак, если мы ставим перед собой задачу воспитания правдивости у детей, нам необходимо, во-первых, открывать детям Истину, учить правильной вере в Бога, опираясь на опыт православного воспитания, руководствуясь учением Церкви; во-вторых, в основе всего воспитания должно лежать нравственное учение православной церкви, в котором содержится оценка греха лжи и сформулировано отношение к этому греху, и, в‑третьих, использовать опыт православных педагогов и современные исследования психологов по данной проблеме. А для этого педагогика должна, как сказал протопресвитер Василий Зеньковский, «вновь обрести свой христианский смысл, чтобы подлинно и внутренне увидеть в христианстве ту духовную почву, на которой само дело воспитания может быть поставлено во всей своей надлежащей глубине»[18].
Проблема зла в человеке есть труднейшая проблема в антропологии, есть важнейшая тема для изучения педагога. Для христианской антропологии, с ее основным учением об образе Божием в человеке, проблема зла является исключительно трудной, ибо здесь надо объяснить, как могло появиться, как возможно и ныне зло в душе, если ее духовная основа наделена образом Божиим, т. е. сопряжена с Богом.
Но из той же сопряженности в человеке образа Божия и греховности определяется и тема воспитания, которая здесь раскрывается как частная проблема общей темы о спасении.
Источник греха — в духовной сфере нашей. Этим с самого начала отвергаем мы сведение греховности к влиянию тела, к влиянию социальных условий, к наследственности и т. п. факторам. «Духовный корень греховности означает, особенно для педагогики, правильность учения о примате духовности, ибо направляет внимание не на поведение, даже не на мотивы поведения, а на ту духовную «тьму» (по выражению св. Макария Великого), какая живет в человеке»[19], – отмечает протопресвитер Василий Зеньковский.
Всякий грех по существу связан с отходом от Бога («Тебе Единому согреших»), с отказом от жизни в Боге, с небрежением той силы, какая светит нам в образе Божием.
Но это значит, что если сквозь оболочку греха добраться до той глубины человека, где пребывает образ Божий, если затронуть эти глубокие сферы души,– она может вернуться к добру, к Богу, «о едином часе» – подобно разбойнику на кресте – может спастись. Поэтому, как убеждён протопресвитер Василий Зеньковский, – «никогда и никто не может, не смеет ставить креста над человеком, никогда никто не должен забывать о том, что в нас живет, хоть и бездейственно, но во всей своей полноте образ Божий. Человек всегда «жив» именно этим образом Божиим, ибо он всегда остается личностью, даже когда впадает в крайний грех и растлевает свою душу»[20]. Мы не видим сияния образа Божия в людях не только потому, что люди грешны, но и потому, что мы недостаточно любим людей, что зрение любви так слабо в нас.
И если в педагогической заботе нашей о детях мы спрашиваем, как может быть «оправдана» наша вера в детскую душу при наличности зла, при спутанности души грехом,— то в свете развитых идей можно сказать, что в вере в детскую душу мы обращаемся к самому существенному и основному в душе. С точки зрения православного педагога, «вера в детскую душу не есть некая «предпосылка» педагогики, а есть то вдохновение, которым <…> оправдывается право руководить детьми и направлять их развитие.
Эта вера в душу не означает, что не нужно замечать зла, что не нужно бороться с ним, принимать во внимание начатки потемнения души: все это нужно, но все это должно быть освещено той основной идеей, что источник греха – в неустройстве духа, что борьба с грехом должна быть включена в положительную работу над ростом светлой, т. е. к Богу обращенной духовности»[21].
Для верного освещения всякого вопроса необходимо знание его идеальных основ, то есть источника его происхождения и конечной его цели. В этом и гарантия верного разрешения вопроса.Смысл воспитания должен заключаться в том, чтобы развить и укрепить находящиеся в душе ребенка силы; необходимо душу освободить от страстей, помочь ребенку в раскрытии образа Божия в нем. Христианство возвышается над миром, но не уходит от него и почитает своим долгом бороться в мире за доброе против злого. Об этом говорит и к этому призывает протопресвитер Василий Зеньковский в статье «Христианство и педагогическая деятельность»[22], да и во многих других работах по христианской педагогике. «В христианстве, – утверждает протопресвитер Василий Зеньковский, – всегда действуют два момента: 1) христианство есть учение об этой жизни и 2) христианство есть учение о вечной жизни. Самая важная проблема христианства – проблема спасения – возникает именно в этой жизни и, кроме того, христианство представляет собою откровение, данное свыше не для того, чтобы «как-нибудь перебиться в этой жизни», но с любовью нести свой жизненный крест»[23].
Ещё в XIXвеке князь Николай Жевахов предъявлял школе обвинение в том, что она не заботится о нравственном развитии личности, что изучение наук не помогает учащимся идти к Богу, хотя, по его словам, «все созданные человечеством науки, отражая в себе искание Бога, являются средствами, коими оно пользовалось, пробивая себе дорогу к Истине, к Богу»[24]. Школа же грешна именно тем, что, изучая науки, касаясь её тонкостей и деталей, забывает о главном: игнорирует основание и цель науки. И если смысл жизни в согласовании воли своей с волею Бога, то смысл науки и её значение в том и заключается, чтобы помочь человеку достичь эту цель.
Обращение к опыту православной педагогики в настоящее время, когда идет поиск путей духовного возрождения России, особенно актуально, так как общество и государство остро нуждаются в образовательных моделях, обеспечивающих духовно-нравственные компоненты в содержании образования. Как подчеркивает игумен Георгий Шестун, «православный подход к решению проблем образования и воспитания предполагает, прежде всего, духовное осмысление жизненных явлений и следование религиозным духовно-нравственным представлениям о человеке»[25].Только основываясь на истинных знаниях о человеке, то есть на христианской антропологии, мы можем решить проблему воспитания.
Современные православные учёные, исследуя развитие педагогической науки ХХ века, пришли к выводу о необходимости возвращения педагогики к православному учению о человеке и к пониманию того, что Новозаветное Откровение раскрывает смысл и содержание духовно-нравственного становления человека, и это становление раскрывается в категориях «теозиса». «Соединение с Богом – главная задача человека и главная цель воспитания в христианстве»[26], – утверждает игумен Георгий (Шестун) – один из ведущих православных учёных-педагогов. Боговоплощение, приход в мир Христа Спасителя позволяет в полной мере осуществить процесс духовно-нравственного становления человека как его преображение и освящение. Соединение Божественной и человеческой природ осуществлено в Божественном Лице Сына – Бога, ставшего человеком. Благодаря этому достижимой целью процесса духовно-нравственного становления человека является осуществление этого соединения и в каждой человеческой личности. Каждому из людей открывается перспектива стать «причастником Божеского естества», или Богом по Благодати.
Воспитание должно выработать в человеке не только внешнее доброе поведение, не только внешние добрые формы жизни, но должно способствовать усвоению благодатных даров Бога, делающих человека новым творением Божиим. Воспитание проникает в измерение «внутреннего человека», оно направлено на внутренние основы жизни, чтобы необходимость доброго поведения у воспитываемого проникало в сокровенные изгибы его душевной жизни, вытекало из радостной преданности своему Господу, чтобы отношения человека к Богу были истинно сыновними.
Главным и принципиальным отличием православной педагогики от других систем воспитания является обращенность к сердцу человека, всепобеждающая сила любви, о которой говорит Иоанн Богослов: «Да любите друг друга». Интересно, что если латиняне приветствовали друг друга словами: привет тебе, салют, здравствуй, то греки при встрече говорили: радуйся! И в этом «радуйся» – обращенность к сердцу ближнего. Также преподобный Серафим Саровский встречал всех словами: «Радость моя!» Так в одном слове может запечатлеться духовный строй целого народа. Без стремления к этой радости, любви нет никакого смысла браться за воспитание детей. Какова эта любовь, отчасти открывается нам через дивные слова старца Силуана Афонского: «Господь не таков, как мы. Он весьма кроток и милостив, и благ, когда душа узнает Его, то удивляется без конца и говорит: «Ах, какой у нас Господь». Вот к этому узнаванию Бога должен стремиться и православный педагог, и его воспитанники. Таким образом, в православной педагогике первичной является категория воспитания, а не обучения. Ельницкий К.В. утверждал, что «педагогика есть наука наивысшая, потому что именно она подводит человека к своему продолжению – религии. Задача педагогики – преобразиться в религию, стать из науки самой жизнью, но жизнью, наполненной смыслом, глубиной, религиозной»[27].
Лучшие русские педагоги всегда следовали апостольскому учению о «внутреннем человеке». Тот же Пирогов говорит: «Не спешите с вашей прикладной реальностью. Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку; наружный успеет еще действовать; он, выходя позже, но управляемый внутренним, будет, может быть, не так ловок, не так сговорчив и уклончив, как воспитанник реальных школ, но зато на него можно будет вернее положиться: он не за свое дело не возьмется. Дайте выработаться и развиться внутреннему человеку! Дайте ему время и средства подчинить себе наружного, из вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы; а главное, из вас будут люди и граждане»[28]. В этом и заключается восточное, православное понимание просвещения.
Дивный святой нашего времени святитель Николай Сербский сказал: «Педагогическая наука и у нас, и во всех христианских странах должна совпадать с Христовой наукой. Если воспитание отпадает от Христовой науки, пострадает не она – пострадает воспитание, будут потеряны люди. Если христианская основа воспитания в школах будет разрушена, школа станет представлять опасность и для людей, и для народов»[29].
Наделение педагогики христианским смыслом, а точнее, освящение педагогической мысли и практики Светом Христовым, связано с пониманием, что христианство есть не только спасение человечества, но и некое откровение о человеке, о Церкви, которая есть тело Христово, но которая в то же время есть Богочеловеческий организм, то есть неслиянное и нераздельное сочетание Божественного и человеческого начала. Поэтому невозможно представить себе православного воспитания без воцерковления. Об этом с большой убедительностью говорит игумен Георгий (Шестун):« Основная цель воспитания и образования достигается не властью Церкви над человеком, но образом жизни, проникнутой духом Церкви, духом Православия. Церковная сторона жизни есть средство стяжания Святого Духа, метод познания Божественной Истины, и надо признать – единственный, проверенный, достоверный и, главное, безопасный для человека метод»[30].
Воспитание может быть правильно поставлено, когда оно понимается как спасение. Только в такой постановке воспитание обретает свой смысл как подготовка к жизни в вечности уже здесь, на земле. В основе православного миросозерцания коренится мысль о невозможности спасения вне Церкви. Воцерковление личности приводит к ее спасению – это и является основной педагогической проблемой.
Воцерковить – научить не только жить по-христиански, но и мыслить по-христиански, то есть обращаться за руководством, прежде всего, к учению Церкви, а не только к науке. Воцерковить – это значит преодолеть разлад между мыслью и чувством, плотью и духом, знанием и верой; обрести полноту бытия в мире материальном и мире духовном; не исправлять и формировать, а освящать и преображать личность в Духе Истины и Любви.
Исходный антропологический принцип воспитания человека: оно должно быть адекватно его призванию к великому смыслу жизни. Цель и планку воспитания мы не вправе опустить ниже уровня достоинства человека. Детям мы обязаны передавать веру, если она у нас есть, и истину, если сами ее знаем. Русский философ Н.Бердяев сказал: «Любовь к правде есть основная добродетель, и мир более всего в ней нуждается. Мир настолько изолгался, что потерял критерий истины»[31].
От задачи воспитания зависитвыбор средств и способов воздействия на душу ребёнка. Если перед нами стоит проблема воспитания у ребёнка честности, искренности, то решение её мы можем достичь только в комплексе с воспитанием других христианских добродетелей: доброта, великодушие, смирение и главное – любовь к людям. Искореняя из детской души лживость, склонность ко лжи, воспитатель должен иметь представление о том, чем опасна ложь для спасения души человеческой. А для этого мы должны ясно представлять, для чего мы будем воспитывать в детях эти добродетели. В современной секуляризированной школе, конечно, никому в голову не придёт назвать конечной целью воспитания спасение души человека. Каких только воспитательных задач не ставят современные учёные, каких только программ не придумывают, но поскольку не знают конечной, высшей, цели, то и задачи эти меняются в зависимости от господствующей идеологии, и в конечном итоге остаётся непонятным, почему надо воспитывать именно эти качества, а не другие. Ведь если попытаться объяснить необходимость воспитания отрицательного отношения ко лживости у детей с чисто практической точки зрения, то шансов сегодня быть понятыми у нас немного.
Однако формирование у ребёнка истинно-христианского отношения ко лжи, к обману и к самообману нужно начинать с самого раннего возраста, когда ребёнок делает первые попытки сознательно обманывать. Маленький ребёнок не лжёт и не скрытничает, все его чувства и желания сами собой переходят в слова и в действия. В этом шаге от первичной откровенности ко лжи важно заметить несколько моментов.
В первые годы жизни у детей часто встречается бессознательная ложь. Речь идёт о невольных ошибках, связанных с восприятием окружающего мира. Эти ошибки могут произойти по причине неточности памяти, по причине слабого развития у детей сознания времени, дети часто не вкладывают в свои слова того именно содержания, какое вкладывают взрослые, и оказываются неправильно понятыми. Поэтому чисто внешне многие детские высказывания могут восприниматься как ложь, не являясь таковыми по объективному своему смыслу, если мы называем ложью намеренное искажение истины с целью ввести кого-либо в заблуждение. Как правило, родители к такому виду бессознательной лжи относятся более чем снисходительно, иногда даже умиляясь ошибкам детей. Но, как утверждает русский педагог П.Ф. Каптерев, против этих ошибок надо принимать меры. Для их устранения, «для внушения дитяти надлежащего почтения к истине и разъяснения, как легко при невнимательности нарушить её требования, нужно проверять детские рассказы, описания и суждения и указывать, где и как дитя уклонилось от истины»[32]. Здесь, конечно, велика роль родителей. Нужно с любовью и мягкостью исправлять речь ребёнка, создавать из неё послушный и гибкий орган детской мысли, нужно приучать ребёнка для выражения своих впечатлений, наблюдений подбирать соответствующие, точные, меткие слова.
Дети особенно болезненно реагируют на то, когда им приписывают ложь там, где была невольная ошибка. Часто именно непонимание со стороны окружающих, обидное приписывание ребёнку дурных целей, когда их не было, толкает его в сторону настоящей лжи.
Особенно важным является момент, когда ребёнок открывает для себя ложь, то есть начинает понимать, что такое ложь. Открывает ребёнок ложь естественным путём, и этот путь – игра. Играть – ведь это и значит жить в мире грёз, иллюзий, то есть ставить на место реальности вымысел. Это ещё, конечно, не ложь. Но стоит ему продолжить игру, когда он заметит, что его вымыслам верят, он даже может позабавиться нашей доверчивостью, и до настоящей лжи у него останется полшага. Ещё в самом начале XX века французский учёный КамилМелитан обращал внимание на эту часто даже не замечаемую взрослыми тонкую грань, через которую переступает ребёнок: «Стоит ему только продолжить игру немного далее: пусть он заметит, что его вымыслам верят, пусть он позабавится нашей доверчивостью, и перед ним откроется ложь, а также те выгоды, которые можно извлечь из неё»[33]. Таким образом, ребёнок открыл для себя ложь, то есть понял, что она из себя представляет, узнал, что она возможна и может служить средством для достижения желаемых целей.
Иногда маленький ребёнок может начать играть, обманывать шутя. Взрослым надо иметь в виду, что это опасная игра, которая может увлечь ребёнка и привести уже к настоящей лжи. В этот период развития ребёнка особенно много зависит от воспитателя. Первое падение, к сожалению, имеет часто фатальное влияние на ребёнка именно благодаря бестактности взрослых. Протопресвитер Василий Зеньковский обращает на этот момент особое внимание, утверждая, что часто именно взрослые «помогают» ребёнку осознать себя лжецом, хотя ребёнок в своём сознании ещё не перешёл границу, которая отделяет игру от настоящей лжи, но мы своими речами вынуждаем ребёнка осознатьсебя перешедшим эту границу. «Сознание себя отошедшим от недавней праведности имеет нередко самое ядовитое влияние на моральную самооценку; я думаю, что в огромном большинстве случаев превращение случайной настоящей лжи в привычку беззастенчиво лгать совершается как раз под влиянием неумелого социального отзвука на «проступок» ребёнка»[34].
Вообще реакция родителей на первые проявления лживости у ребёнка (неважно, мнимой или истинной) имеет для его дальнейшей жизни большое значение. Родители и воспитатели должны понимать, что со временем ребёнок не только встречается с грехом лжи вне себя, но и склонность к греху развивается и в нём самом. То есть борьба начинается и в душе ребёнка.
Душевный мир, душевное единство, полная нравственная целостность – важные составляющие жизни человека. Ложь, обман и самообман, как и всякий грех, рождают состояние раздвоенности, дисгармонии, они неприятны ребёнку, и на первых порах дети живо чувствуют эту неприятность. И если они всё-таки лгут, значит, удовольствие, которое они приобретают при помощи лжи, гораздо больше той неприятности, которая возникает от состояния раздвоенности. Раз сказав неправду, ребёнок невольно втягивается в дальнейшую ложь. Приходится выбирать одно из двух: либо признаться в своей лжи, открыто сознаться в том, что сказанное — обман (на это очень и очень немногие способны) или же для прикрытия своей лжи лгать дальше. И так ложь порождает ряд новой лжи, и таким образом человек нравственно падает, ложь становится для него делом привычным, муки совести уменьшаются.
Случаи первоначальной детской лжи часто связаны также со стремлением получить или продолжить какое-либо запрещённое удовольствие. Родителям выявить такую ложь нетрудно, потому что она очень проста, свойственна маленьким детям и заключается в прямом отрицании легко устанавливаемого факта. В этом случае родители могут помочь ребёнку в борьбе с грехом лжи уменьшением числа запрещений, налагаемых на ребёнка. Надо добиваться того, чтобы ребёнок понимал цель запрещения и чтобы эти запрещения были постоянны.
Поскольку ребёнок начинает лгать порой для того, чтобы доставить себе запрещённое удовольствие, родителям надо сделать так, чтобы ложь не привела к этой цели. П.Ф.Каптерев замечает: «Отнять у дитя плоды лжи – дело чрезвычайной важности, так как этим мы обессилим ложь в самом корне. Отнятие плодов лжи в деле борьбы с нею гораздо важнее, нежели строгие меры, увещания, теоретические объяснения вреда лжи и т. п.»[35].
Мы уже отмечали, что и современные психологи, и историки педагогики отмечают, что одной из причин лжи является страх наказания. Но, к сожалению, чувство страха является одним из главнейших оснований как педагогики прошлого, так и современной педагогики. «Если мы желаем воспрепятствовать развитию детской лжи, – писал П.Ф. Каптерев более ста лет тому назад, – то должны изгнать его из воспитания»[36]. Страх – неприятное, тяжёлое чувство. Оно заключается в предвкушении будущего страдания, и это предвкушение бывает более мучительным состоянием, чем само страдание. «Если ребёнок становится лгуном, – писал К. Мелитан, – то это почти всегда значит, что его слишком часто и слишком строго наказывают родители или учителя, это значит, что он живёт в постоянном страхе выговоров, унижений и побоев»[37]. Но воспитывать ребёнка в страхе перед наказанием удобнее и легче. Ребёнок из страха внешне подчиняется требованиям и запретам, налагаемым на него родителями (или воспитателями и учителями), но ведь очевидно, что страх не служит борьбе с грехом лжи и не способствует избавлению от него.
В духовной жизни воспитание к свободе – самая трудная вещь, нужно, чтобы человек овладел своими силами. После грехопадения человек должен воспитать свои силы, чтобы овладеть собой, чтобы найти самого себя, чтобы понять путь свободы и овладеть ее тайной, – это есть общая воспитательная задача каждого христианина.
Но воспитывать к свободе можно только в свободе, так как только в опыте свободы человек научается ей. (Разумеется, мы имеем в виду именно христианское её понимание). Показать свободу путем определения ее границ–нельзя, и христианство учит тому, что воспитание ребенка должно происходить в свободе. Вне развития свободы воспитание превращается в дрессировку. Развивая свободу, мы углубляем право выбора, в том числе и возможность ухода в сторону зла. Учитывая склонность искаженной человеческой природы ко греху, в реальной жизни очень трудно отстоять добро и легко поддаться искушениям. Смысл нравственного самоопределения человека заключается в свободном преодолении греха и в обращении к добродетели. Но, само собой разумеется, что свобода должна быть соразмерна возрасту, т. е. представлена в той мере, в какой человек владеет своими силами и разумом.
Проблема воспитания в свободе является сегодня, пожалуй, одной из самых труднорешаемых. Мы вновь и вновь возвращаемся к тому, что необходимо именно христианское воспитание, потому что только познание Истины делает человека свободным от рабства греху. Задача воспитателя – создать условия, при которых ребёнок сможет увидеть, понять и принять христианские основы жизни в своё сердце. «Эта истина должна сама, своей внутренней силой победить сердце, то есть должна быть принятой свободно. Связывание свободы истиной само должно быть актом свободы и не может быть связано извне, не может быть принудительно насаждаемо»[38], – писал протопресвитер Василий Зеньковский. Сегодня эти принципы воспитания, как правило, или забыты, или кажутся просто неприемлемыми. Но они необходимы для жизни детей в Церкви. Церковь не подготавливает к самостоятельности и к свободе, но предполагает их в человеке и опирается на них. Это не значит, что Церковь не учитывает различия возрастов, не учитывает ступеней в раскрытии свободы в человеке, но все же Церковь всегда обращается именно к свободе в человеке. Если школа должна воспитывать к свободе, то Церковь предполагает свободу.
Для того чтобы воспитывать детей в свободе, в основу воспитания необходимо положить христианскую любовь к ребёнку. «Вспомним ещё раз, – призывает всех педагогов Н.И. Пирогов, – что мы христиане, и, следовательно, главной основой нашего воспитания служит и должно служить Откровение»[39]. Вооружившись необходимыми знаниями, родители и педагоги должны поставить перед собой задачу помочь ребёнку в борьбе с грехом. Именно об этом пути воспитания, как единственно приемлемом, говорил Н.И. Пирогов: приготовить детей «воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив ему все способы и всю энергию выдержать неравный бой»[40].
Поэтому первый и самый надёжный путь – учить детей любить истину по религиозным побуждениям, с мыслью о Боге. Правдивость естественна для ребёнка. Но необходимо также заметить, что маленьким детям возможно ещё не свойственно в полной мере органичное стремление к отвлечённой и вечной истине, отделённой от лиц и обстоятельств. «Несомненная и глубокая ошибка обычного религиозного воспитания, – пишет протопресвитер Василий Зеньковский, – заключается в том, что оно слишком рано интеллектуализирует религиозные переживания ребёнка, вернее говоря – сообщает идеи, до которых не доросло ещё в своём развитии детское сердце»[41]. Поэтому полноту искренности предлагается развивать постепенно. У маленьких детей она зависит от личного расположения. «Истина для друзей и ложь для врагов», – так исповедуют дети. Они практически не обманывают того, кого они любят, а если даже и обманывают, то чувство стыда чаще возникает у детей именно в таких ситуациях. Родители должны показать, что их очень огорчает ложь ребёнка, должно объяснять ребёнку, что нарушение запрещения– грех менее тяжкий, чем ложь. То есть должны приучить ребёнка быть полостью искренним на первых парах хотя бы по отношению к известным определённым лицам.
Необходимо также учитывать и то, что в раннем детстве ребёнок способен более эмоционально переживать рассказанные ему истории. Вызвать у него сочувствие к тем, кто старается жить по истине, и осуждение тем, кто живёт во лжи – тоже задача воспитателя. Подбор и чтение книг для чтения имеет большое значение в формировании правильного отношения ребёнка к греху лжи. Необходимо обсуждать с детьми прочитанное, дать возможность самому малышу высказывать свои суждения.
Сердечные отношения между родителями и детьми, которые должны господствовать в нормальной семье, любовь и доверие детей к ним, неизбежное чувство стыда при первых опытах сознательной лжи, которое усугубляется осознанием того, что родители огорчены проступком ребёнка – всё это задержит возникновение и развитие этого губительного порока в детях – лживости. Этот процесс будет остановлен при условии, если у родителей будет достаточно терпения каждый раз при очередном падении ребёнка находить слова, чтобы вызвать в ребёнке это спасительное чувство стыда и как его следствие – покаяние.«Уже в детстве ребёнок должен научиться испытывать чувство стыда за свою склонность ко лжи и зависти»[42], – пишет профессор В.С. Мухина. А покаянное чувство может быть воспитано только в религиозной культуре.
Христос о Себе говорит: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь». «Только общение с Ним и только приобщение к Нему может исправить нашу кривизну и нашу ложь»[43], — пишет протоиерей Алексий Уминский. Святитель Николай Сербский вообще указывает на то, что единственная задача воспитания в том и состоит, чтобы пустить детей ко Христу. «Дети в присутствии Христа, своего лучшего Друга, не только научатся, но и окрепнут. Ибо Христос не только наставляет, но и даёт благодатную духовную силу исполнять то, чему Он учит»[44].
Итак, как мы видим, необходимо вернуть детям «критерий истины», вернуть их к самой Истине, вернуть в ту реальную систему координат, в которой человек жил, живёт и будет жить на земле до второго пришествия Христа.
Христианская православная педагогика ставит пред собой цель не искоренить ложь из жизни общества, а указать пути борьбы с этим грехом и искоренения его из души каждого человека. Быть готовым к самостоятельной жизни – это значит и то, что человек оканчивает школу не только с определённым багажом знаний, но и с умением отличить добро и зло, с твёрдым намерением бороться с грехом и увеличивать добро в мире. И если будет так, значит, школа и семья своё назначение выполнят.
Ссылки:
[1] Святитель Николай Сербский. Сквозь тюремное окно. М., 2006. С. 86.
[2] Николай Сербский, святитель. Сквозь тюремное окно. М., 2006. С. 86.
[3] Ложь во спасение. //«Молодёжь Эстонии», 28.03.98.
[4] Там же.
[5] Страна лжецов? Беседа с ведущим научным сотрудником Института психологии РАН Виктором Знаковым.
[6] ЮнацкевичП.И., КулгановВ.А. Психология обмана. СПб., 2001. С. 39
[7] Экман П. Психология лжи. М., СПб.: Питер, 2010. С. 17.
[8] Шалютин Б. Человек лгущий. //Человек, № 5, М., 1996. С. 9.
[9] Бердяев Н. Парадокс лжи.
[10] Бердяев Н. Парадокс лжи.
[11] Там же.
[12] Творения иже во святых отца нашего Тихона Задонского. Сокровище духовное. М., 1994. С. 160.
[13] Номоканон Иоанна Постника в его редакции: грузинской, греческой и славянской. М., 1902. Правило 97.
[14] Попов Евгений, протоиерей. Общенародные чтения по нравственному богословию. СПб., 1901. С.886.
[15] Всеволод (Филипьев) инок. Истина и ложь в свете христианской нравственности. (Электронный ресурс.)
[16]Феофан Затворник, святитель. Воплощённое домостроительство. Опыт христианской психологии в письмах. М.: Правило веры, 2008. С. 159.
[17] В.В. Зеньковский. Коренная проблема современной педагогики. // В.В. Зеньковский. Педагогические сочинения. Саранск, 2002. С.166.
[18] Зеньковский В.В. Коренная проблема современной педагогики. // В кн: Зеньковский В.В. Педагогические сочинения. Саранск, 2002. С. 167.
[19] Протопресвитер Василий Зеньковский. Проблема зла в человеке.
[20]Там же.
[21]Протопресвитер Василий Зеньковский. Проблема зла в человеке. (Электронный ресурс.) [22] Протопресвитер Василий Зеньковский. Христианство и педагогическая деятельность.(Электронный ресурс)
[23]Там же.
[24]Жевахов Н. Назначение школы. СПб.:Знамение, 1998. С. 9.
[25]Георгий (Шестун), игумен. Православная педагогика как система духовно-нравствен-ного становления личности.
[26] Георгий (Шестун), игумен. Духовно-нравственное становление человека в Ветхозаветной и Новозаветной Церкви. (Электронный ресурс.)
[27] Ельницкий К.В. О воспитании. М.: Школьная пресса, 2004. С.8.
[28] Пирогов Н.И. Быть и казаться. // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения. М.: Педагогика, 1985. С. 37.
[29] Николай Сербский, святитель. Миссионерские письма. М., Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2003. С. 266.
[30] Георгий (Шестун), игумен.Основные понятия педагогики с точки зрения православной традиции. (Электронный ресурс.)
[31] Бердяев Н. Парадокс лжи.
[32] П.Ф.Каптерев. О развитии в детях правдивости. // Энциклопедия семейного воспитания и обучения. Вып. XLIII. СПб., 1901. С. 29.
[33]Мелитан Камил. Психология лжи. М., 1903. С. 6.
[34] Зеньковский В.В. Психология детства. Екатеринбург, «Деловая книга», 1995. С. 220
[35] Каптерев П.Ф. О развитии в детях правдивости. // Энциклопедия семейного воспитания и обучения. Вып. XLIII. СПб., 1901. С. 39.
[36] Каптерев П.Ф. О развитии в детях правдивости. // Энциклопедия семейного воспитания и обучения. Вып. XLIII. СПб., 1901. С. 39.
[37]МелитанКамил. Психология лжи. М., 1903. С. 10.
[38]Зеньковский В.В. Коренная проблема современной педагогики. //Педагогические сочинения. Саранск, 2002, С.164.
[39] Пирогов Н.И. Вопросы жизни. // Избранные педагогические сочинения. М., «Педагогика», 1985. С. 32.
[40] Там же.
[41] ЗеньковскийВ.В., протопресвитер. Психология детства. Екатеринбург: Деловая книга, 1995. С.206.
[42] Мухина В.С. Возрастная психология: Феноменология развития, детство, отрочество. М., «Академия», 2002. С.220.
[43]Алексий Уминский, протоиерей. О лжи.
[44] Николай Сербский, святитель. Миссионерские письма. М., Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2003. С.
Комментировать