Оглавление
- Полный текст
- Предисловие
- Семейные традиции
- В годы «внешнего» образования
- «Друг науки и литературы»
- Выбор сердца
- Исход из мира
- «Иннокентий» - значит «безвинный»
- За монастырскими стенами
- По Афонскому времени
- Вместо заключения
- Список условных сокращений
- Список литературы
Книга посвящена жизни, благотворительной деятельности и духовному подвигу Иннокентия Михайловича Сибирякова (1860–1901) – потомственного миллионера-золотопромышленника, известного общественного деятеля России и щедрого благотворителя. Весь свой капитал он употребил на поддержку отечественного образования, науки и культуры, строительство и содержание храмов и монастырей Русской Православной Церкви и Афона, а также на оказание помощи обездоленным, особенно детям-сиротам, нуждающимся студентам и престарелым людям.
С молодости устремленный к поиску жизненного идеала, Иннокентий Сибиряков в расцвете лет принял монашеский постриг и закончил свою жизнь схимником в Свято-Андреевском скиту на Афоне. По определению афонского монашества, его честные останки имеют все характерные признаки святости.
В работе над книгой использованы материалы Б.А. Соловьевой
Предисловие
В монастыри в России уходили люди разные – и царственные особы, и аристократы, и военные всех чинов, и лица духовного звания, и чиновники, и разночинцы, а уж о крестьянах и купцах говорить не приходится. Но чтобы монашеский постриг в расцвете лет принял миллионер-золотопромышленник, да еще предварительно раздав все свое состояние на благотворения и церковные нужды, такой случай даже для нашего Отечества – редкостный! А с учетом того, что подвизался необычный инок смиренным схимником на Святой Горе Афон становится очевидным, что здесь имеет место духовное явление особого порядка. Более того, сам этот факт – уход крупного капиталиста из мира – дает исчерпывающее объяснение, почему имя выдающегося благотворителя России последней трети XIX в. Иннокентия Михайловича Сибирякова (1860 – 1901) было вычеркнуто из отечественной истории, хотя современники схимонаха Иннокентия не сомневались, что память о нем будет передаваться из рода в род.
Один из первых светских биографов Иннокентия Сибирякова А. Головачев писал: «Иннокентий Михайлович Сибиряков имеет полное право на зачисление в разряд выдающихся людей, память о которых должна сохраняться при смене поколений. Не будучи ни ученым, ни писателем или художником,.. а лишь просвещенным благотворителем, Сибиряков по своим личным качествам и целям, которые преследовала его благотворительность, представляет редкого человека, выдающегося над обычным ординаром людей его материального положения…» [20, c. 1, 2].
И все-таки удивительно, почему схимонах-святогорец Иннокентий (Сибиряков), уход которого в монастырь был ярким эпизодом общественной жизни России рубежа
XIX-XX вв. и наделал много шума по всей стране, оказался забытым на целое столетие? Тем более что дела щедрого благодетеля живы и по сей день во многих адресах его благотворительности. Видно есть на то особый Промысл Божий, чтобы именно в наши дни вернулся в историческую память России миллионер-монах, как называли о. Иннокентия (Сибирякова) современники, и стал для нас, уважаемые соотечественники, образцом истинного христианского благочестия наряду со многими другими замечательными примерами, явленными нам в последнее время.
Собранные к настоящему времени материалы позволяют представить на суд читателей первые наброски о жизни Иннокентия Михайловича Сибирякова с обзором его благотворительной деятельности как на поприще просвещения, так и на ниве церковной. В данной книге предпринята также попытка рассмотреть жизненный путь Иннокентия Сибирякова через призму идейных противоречий и духовных исканий той эпохи, к которой он принадлежал, тем более, что «сознательная жизнь Иннокентия Михайловича состояла, – по словам П.Ф. Лесгафта, – …исключительно в искании истины и желании развить в себе человека» [53, c. 11–12]. В отдельных местах повествования мы попытались осуществить историческую реконструкцию некоторых событий с помощью имеющихся в нашем распоряжении письменных источников.
Основным материалом для составления данного биографического очерка послужили реальные дела Иннокентия Михайловича Сибирякова, т. е., сама его жизнь, и известные нам, пока еще немногочисленные, высказывания благотворителя. Заповедь узнавать людей по плодам (а не по словам и мыслям) остается и сегодня главной для каждого исследователя, который пытается не только описать внешнюю жизнь человека, но и проникнуть в мир его души. В своей работе мы учитывали и важное указание А.С. Хомякова «историческому критику», обращать внимание при изучении народа на «народную веру», которая должна стать «первым и главным предметом» исследователя. «Выньте христианство из истории Европы… и вы уже не поймете ничего… в Европе», – писал он [129, т. 5, c. 131]. Так и с жизнью человека. Чтобы понять его поступки, следует в первую очередь знать, как он верил. А потому по ходу нашего повествования мы будем касаться и некоторых вероучительных вопросов Православия, и исторических оценок прошлого, без чего будет трудно понять не только искания Иннокентия Сибирякова, но и Россию его времени.[1] Нельзя не увидеть, что даже в своих благотворительных трудах Иннокентий Сибиряков предстает, прежде всего, как искатель истины, пользуясь возможностью делать добро людям как инструментом на пути к ее достижению. В своих исканиях И.М. Сибиряков прошел сложный путь от «прогрессивного» общественного деятеля, не чуждого и радикальным взглядам, до сознательного последователя славянофилов[2] с возвращением к традициям Православной духовности. Потому по ходу изложения рассмотрим, не претендуя на полноту, основные направления общественной мысли русского образованного слоя середины – второй половины XIX в., и обозначим те главные идеи, устремления и заблуждения, которыми было наполнено общественное сознание в период Иннокентия Сибирякова, когда в нашем Отечестве уже завершался процесс «закисания Руси дрожжами нового времени», по меткому выражению священника Павла Флоренского.
Добросовестный историк, по мысли А.С. Хомякова, «не отыскивает былого, но воссоздает его по некоторым данным, развивающимся перед его духовным взором в истинных законах его прошедшей жизни» [129, т. 5, c. 395]. Поэтому, работая над рукописью книги, мы старались подойти к имеющемуся у нас биографическому материалу таким образом, чтобы выработанная светским образованием привычка руководствоваться «сухими логическими формами» не лишила и нас, и читателей «способности сочувствовать простым человеческим истинам» [129, т. 5, c. 51].
Большим подспорьем в нашем труде стали свидетельства современников Иннокентия Михайловича Сибирякова, которые уже в то время с изумлением, если не сказать с восхищением, взирали на жизненный путь этого человека. Предварим биографические повествования о схимонахе Иннокентии (Сибирякове) словами одного из его самых первых биографов: «Бывают люди, вся жизнь которых устремляется на освобождение от самого себя, на отречение от «тленного образа смерти в живом человеке», – пишет Б. Никонов. – Такие люди не от мира сего, всеми силами своей души стремящиеся свергнуть с себя иго окружающей жизни с ее суетой и мелочами, встречались во все века и, как это ни странно, встречаются и в наше время и в такой иной раз среде, из которой, казалось, могли бы выйти только великие жизнелюбцы.
Таким человеком не от мира сего, таким гонителем «ветхого человека» в самом себе был известный богач-благотворитель Иннокентий Михайлович Сибиряков… <…>
Вся его яркая жизнь была запечатлена одним порывом – к личному совершенству и к личной нестяжательности во имя блага своих ближних. Он был типичным и прекраснейшим образцом совестливого русского человека, не смогшего безмятежно радоваться и веселиться на пире жизни, когда вокруг него бедствовали сотни тысяч людей. И совестливость эта понудила сделать то, что не решился сделать евангельский богатый юноша, пришедший ко Христу: раздать свое имущество и отдаться исканию правды в самом себе» [61, c. 960б-960в].
Семейные традиции
Человек познается в детях своих.
Человек – создание благородное:
он не может и не должен жить без веры.
А.С. Хомяков
Человек не отделим от своей эпохи, она влияет на него, а он, в свою очередь, влияет на нее, причем не только на настоящее, а порой и на будущее время. Достаточно перелистать русские газеты и журналы конца XIX – начала XX в., чтобы убедиться, какой след оставил Иннокентий Сибиряков – этот благотворитель, общественный деятель и подвижник – в сердцах и памяти своих современников. «Цель всей его жизни заключалась в служении истине, добру, в стремлении к идеалу», – писал об Иннокентии Михайловиче Сибирякове журнал «Нива» в 1901 г.
Иннокентий Михайлович Сибиряков родился 30 октября (по Церковному календарю) 1860 г. в Иркутске. Родители дали ему имя первого епископа Иркутского святителя Иннокентия. Благотворитель принадлежал к роду Сибиряковых – одной из самых древних, богатых и влиятельных купеческих династий Сибири, основанной выходцем из крестьян Устюжского уезда Архангелогородской губернии Афанасием Сибиряковым еще в конце XVII века [45, c. 46]. Прямой предок Иннокентия Михайловича – известный на всю Сибирь купец Михаил Васильевич Сибиряков – первый Городской голова Иркутска. Он был одним из наиболее видных деятелей городского самоуправления Иркутска – только Городским головой избирался четыре раза, – удостоен звания «именитого гражданина». От двух браков у него было десять сыновей и пять дочерей [45, c. 47]. М.В. Сибиряков вел летопись Иркутска. Его считают одним из первых в Восточной Сибири собирателем предметов духовной и светской культуры. Не случайно именно Михаил Васильевич Сибиряков оставил Иркутску красивейшее здание города – так называемый Белый дом, построенный, предположительно, по проекту архитектора Дж. Кварнеги, и восстановленный после пожара сыновьями знаменитого купца.
В роду Сибиряковых известна в Иркутске дочь М.В. Сибирякова Агриппина (в замужестве Мухина), которая постриглась в монахини с именем Августа. Она была игуменьей Иркутского Знаменского монастыря, благоукрашая храмы не только на средства жертвователей, но и собственноручно. Игуменья Августа вышила золотом и серебром ризу на икону Божией Матери, которая и сегодня находится в Преображенском приделе Знаменской церкви. Еще один представитель рода Сибиряковых – Ксенофонт Михайлович Сибиряков оставил по завещанию средства на постройку церкви Николы на Байкале [45, c. 48], сохранившуюся до наших дней. Эта семейная традиция – жертвовать на церковное строительство – началась при основателе рода Афанасии Сибирякове. Известно, что он, наряду с другими купцами, строил в Иркутске храмы, тогда еще деревянные.
[1] Здесь будет уместным вспомнить известный афоризм К.С. Аксакова: «Русская история имеет значение Всемирной Исповеди. Она может читаться, как жития Святых» [4, с. 625]. И данная книга о благотворителе Иннокентии Сибирякове – лишь малая попытка всмотреться в нашу отечественную историю через благочестивую жизнь отдельного человека и последовать призыву русского философа: «Устремим же все силы наши на то, чтоб сперва разработать и понять наше прошедшее, и стать, наконец, на свои ноги, вопреки любителям ходить в помочах. …а это нелегко для нас, отвыкших жить своим умом и даже чувствовать своим чувством» [4, c. 132].
[2] «Когда мы примемся разбирать все то множество разного рода мировоззренческих систем, что составляют идеологический хаос, в каком осуществлялась русская общественная мысль XIX столетия – да и вплоть до наших дней, – пишет М.М. Дунаев, – нам не избежать вывода, что в этой видимости хаоса обозначены два вполне определенных направления, два пути, между которыми должна была выбирать Россия, и как государство, и как нация. Хаос же возникал оттого, что определенный выбор так и не был осуществлен, и совершалось метание, а то и вовсе попытка следовать сразу по двум путям одновременно: бестолковая и изнуряющая народный дух трата сил.
Комментировать