<span class=bg_bpub_book_author>Чинякова Г.П.</span> <br>Горение ко Христу. Духовный преемник праведного <a class='bg_hlnames' href='http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Kronshtadtskij/' target='_blank' title='Иоанн Кронштадтский, праведный'>Иоанна Кронштадтского</a>, новгородский протоиерей Александр Ильин

Чинякова Г.П.
Горение ко Христу. Духовный преемник праведного Иоанна Кронштадтского, новгородский протоиерей Александр Ильин

(23 голоса4.7 из 5)

Оглавление

1. Воспоминания–Завещание

«Человек, яко трава дние его,
яко цвет сельный, тако оцветет»

(Пс. 102:15)

Земная жизнь моя приближается к своему пределу. Взор невольно обращается назад, в прошлое, в улетевшие, подобно тени, дни и годы; и вперед, где за порогом смерти раскрывается дверь вечности… Прошлое… Оно невозвратимо… Только там, в глубине души, в памяти, в подсознательной области оно проходит, как живая картина: детство, учение, жизнь в скорбях, мимолетных радостях… А над всей внешней нитью – рука Божия, всемогущая, премудрая, неизреченно любящая… Она живит, ведет, хранит, поднимает, озаряет, вливает силу, влечет невыразимой любовью к блаженной вечности.

Не внешнее течение жизни и отдельные ее моменты, а вот эти дивные дела Божии в малом, в жизни бедного странника, ничтожного червя земного встают живой картиной в моей памяти, поскольку они были доступны моему убогому разуму или открывались мне через ближних. В них чертились пути земной жизни, открывалась завеса вечности, являлась любовь и слава Отца Небесного через Единородного Сына действием Святаго Духа Утешителя. «Да исповедятся Господеви милости Его и чудеса Его сыновом человеческим» (Пс. 106:8).

Желание мое, чтобы эти воспоминания дел Божиих были моим завещанием детям моим, друзьям моим; кого Господь соединил союзом Своей любви в Духе Святом, особенно в Божественном Причащении, подвиге покаяния, посильном хранении Его святых заповедей. Чтобы наши сердца соединились в сей ли или будущей жизни в едином хоре хвалы. «Да восхвалят Имя Его в лице, в тимпане и псалтири да поют Ему» (Пс. 149:3).

Много раз Господь будил мою душу, спящую сном нерадения и уныния, и тихими, и сильными ударами в жизни. Пожалуй, самым сильным ударом поразил Он мое грешное сердце, когда тяжкой болезнью Он взял от меня мою кроткую, верную подругу жизни. Эта горькая утрата и побудила меня вспомнить Его многие милости и великие дела к укреплению моей немощи. «Внегда уны сердце мое: на камень вознесл мя еси, наставил мя еси, яко был еси упование мое, столп крепости от лица вражия» (Пс. 60:3-4).

29 июня 1958 года Господу угодно было взять от меня мою верную, кроткую подругу земной жизни, Александру Васильевну Пономареву. Боль тяжкой раны разлуки пойдет со мной до моей могилы. «Отвержеся утешитися душа моя»… Безмолвно переношу я эту боль, только часто от нее ложится на уста печать молчания. Пусть о ней узнает только Господь. Он дает, Он и берет. «На всяк день благословлю и восхвалю имя Твое во век и в век века». Внешне я спокойно выполняю мой земной долг. Я знаю, что это – горькая, но лишь короткая разлука перед вечной жизнью. «Любовь никогда не прекращается», над ней не властна смерть.

Она была моей верной женой, моей кроткой духовной дочерью, самым близким другом сорок лет. Соединив свою жизнь с моей, она смиренно несла крест матери трех детей, вместе со мной – крест пастырского служения, и всю свою жизнь принесла в жертву Святой Церкви. Ее любящему и любимому сердцу я посвящаю эти воспоминания. Живой картиной и сейчас во мне стоят эти сновидения, отчасти видения и моему убожеству, и другим. Что в них от Господа, что от прелести, я не знаю. Чего я не понимал, того не принимал и не отвергал, предоставляя оценку будущему.

Может быть, излагаемое здесь будет кому-нибудь малыми уроками жизни к укреплению веры, надежды, любви, мужества в подвиге исполнения заповедей Господа. Тогда можно было бы считать не напрасным этот малый труд, когда от этих уроков будет польза нам на пути спасения и прославится имя Божие.

Протоиерей Александр Иванович Ильин родился в 1895 году в деревне Глинки Тверской губернии.

2. Детство

Мои родители, Иван Ильич Ильин (1855. 25. 08 – 1938. 25. 04) и Ксения Феоктистовна (1857 – 1940. 5. 05), были крестьяне из бывших крепостных. Родители моей матушки, протоиерей Василий Сергеевич Пономарев (Умер в 1941. 21. 11) и мать Александра Ивановна (Умерла в 1943. 20. 01), были духовного звания. Они прошли земной путь, и нет их с нами. Так же уйдем отсюда и мы. Вспоминаем их, об их делах, любви к нам, и они из вечной жизни видят нас и служат нам больше, чем мы им.

Родители моего отца, Илья Антипович и Мария Сергеевна, которых я еще помню, были крепостными крестьянами. Отец мой обучался в Петербурге токарному делу по металлу и там работал сорок лет. В личной жизни духовно он стоял высоко: постоянно читал Псалтирь, соблюдал посты, праздники, имел дар слезной молитвы, был очень милостив и отзывчив к ближним, в работе был аккуратен и усерден, дома за работой пел молитвы. Имел ум глубокий и рассудительный, волю твердую. В 1918 году он уехал из Петрограда на родину, в деревню Глинки Новоторжского уезда Тверской губернии, ныне Калининской области, и там жил до кончины. Мать моя жила в деревне на родине, вела хозяйство со своими дочерьми, имела сердце очень доброе, всегда принимала нищих в своем доме и ухаживала за ними. Ее родители, Феоктист и Митродора, были из соседней деревни Бели, отличались добротой, очень много творили милостыни. Мне далеко до добродетелей моих родителей.

В нашей семье было семь человек детей: три сына – Артемий, Михаил, Александр; четыре дочери – Пелагия, Мария, Татиана и Анна. Еще три умерли младенцами: Иоанн, Евдокия, Афанасия. До восьми лет я жил на родине, в деревне Глинки, с матерью.

Рассказывали, что маленький Саша постоянно носил в сумке за плечами Святое Евангелие, был на редкость серьезным ребенком и никогда не смеялся, как это свойственно ребятишкам. Размеренно и тихо протекало его скромное детство в кругу смиренной крестьянской семьи, в посильных трудах, помощи старшим и духовном воспитании. 

В 1903 году отец взял меня в Петербург. С ним уже там жили два старших брата. Артемий окончил четыре класса городского училища, курсы бухгалтерии и работал бухгалтером до 1919 года в Петербурге, а затем в Баку до 1940 года. Второй брат, Михаил, после городского училища поступил в Петербургскую Духовную семинарию, окончил ее в 1911 году, принял священство. Служил в Гдовском уезде Петербургской епархии в селе Низы, в Петербурге на Малой Охте, в церкви во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в городе Торжке Калининской области, в Волосове и в селе Таложне Калининской области, где и скончался 5 мая 1925 года, там и погребен. Через моего брата Михаила Господь открыл путь и мне в Петербургскую Духовную семинарию. Он меня подготовил, я сдал экзамен прямо во второй класс и был принят в 1910 году.

3. Начало служения

Окончил я Духовную семинарию в 1915 году вторым с представлением без экзамена в Духовную академию и был принят в Петербургскую Духовную академию в 1915 году, где прослушал первый курс в 1915/16 году. В 1916 году я был взят в армию, шла война. Прошел школу прапорщиков, год был на фронте. В 1918 году, в перерыв службы между старой и Красной Армией, я жил в деревне, в родном доме. Здесь 13/26 июня я женился, венчание было в этот день в Воскресенской церкви села Таложня в трех километрах от деревни Глинки. В этом же храме я некогда был крещен, около этого храма погребен мой брат, иерей Михаил, и другие родные. На кладбище вблизи храма лежат мои родители и еще многие родственники.

Невесту мне нашла моя мать – учительницу нашей школы, Александру Васильевну, жившую от нас через дом со своей сестрой Антониной, тоже учительницей. В ноябре 1918 года я снова был взят в армию, служил до лета 1922 года по специальности телефонной связи на разных должностях. Жена моя жила в доме моих родителей и продолжала учительствовать.

В 1921/22 году я служил в Петрограде и здесь в конце февраля был рукоположен во диакона преосвященным Алексием, епископом Ямбургским, ныне Святейшим Патриархом, с назначением к церкви во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Петроградской стороне около Введенской церкви. По освобождении из армии в июле 1922 года я уехал на родину к жене и 18 сентября 1922 года был рукоположен во иерея епископом Феофилом Новоторжским, викарием Тверским. Назначен к Пятницкой церкви города Торжка, где и служил четырнадцать лет до 27 августа 1936 года.

Вспоминаются мне за этот период жизни и проявления Промысла Божия, Который всем управлял, руководил, вразумлял, направлял к Своим целям…

Жил я в Петербурге тринадцать лет, с 1903-го по 1916 год, но шума этого города я не любил, жить в нем я не хотел, думал при возможности уехать…

Господь послал мне двух Своих рабов для моей духовной поддержки. В 1918 году весной, по возвращении моем из армии, я сидел в своем родном доме утром, за столом в большой комнате, и читал творения святого Иоанна Златоуста. Вдруг открылась дверь, и вошли две старушки, одна в монашеской одежде, а другая в мирской. Я встал, поздоровался и спросил: «Кого вам угодно видеть?» – «Мы – к Вам». – «Простите, я вас не знаю». – «А мы Вас знаем давно». С этого началось наше знакомство.

Это были две старицы, подвижницы, обладавшие даром исцеления и прозрения: бабушка Параскева, тайная монахиня, и монахиня Сергия (Зорина) из Вышневолоцкого Казанского монастыря. Жила в монастыре пятьдесят два года. Много было мне через них молитвенной помощи, откровений, вразумлений.

Вышневолоцкий Казанский общежительный женский монастырь был устроен 8/21 июля, в день Казанской иконы Божией Матери, 1872 года в городе Вышний Волочек с назначением настоятельницей монахини Досифеи (Салтыковой). Помогал строить монастырь князь А. С. Путятин, который не только материально поддерживал строительство, но и использовал свое знакомство с Государыней Императрицей Марией Александровной. В 1871 – 1873 годах был выстроен и освящен первый теплый домовый храм во имя Казанской иконы Богородицы. В 1877 – 1882 годах по проекту архитектора А. С. Каминского построили и освятили большой каменный собор в честь Казанской иконы Богоматери. В 1881 году Казанская община была переименована в Казанский общежительный женский монастырь с возведением настоятельницы Досифеи в сан игуменьи. 1/14 мая 1885 года в обитель торжественно была перенесена из Петербурга древняя чудотворная греческая икона Божией Матери, именуемая Андроникова. «Трудно описать, что здесь происходило. Тысячные толпы народа покрывали платформу станции и крыши домов и окружали полотно железной дороги с обеих сторон, по крайней мере, на версту. Холодный ветер, сильный дождь и непролазная грязь повсюду как будто ободряли эти народные массы, стоявшие с обнаженными головами и непрерывно осенявшие себя крестными знамениями», – писал корреспондент Петербургской газеты «Новости». Около 1889 года впервые в Казанскую обитель приехал праведный старец, протоиерей Иоанн (Сергиев), знаменитый Кронштадтский пастырь. Батюшка Иоанн глубоко чтил древнюю греческую Андроникову икону Царицы Небесной. Духовное влияние старца было так велико, что после его посещения сестры монастыря особенное внимание обратили на глубокое внутреннее молитвенное делание. Много оказывал отец Иоанн и материальной помощи обители, особенно при строительстве в 1897– 1903 годах храма во имя Андрониковой иконы Пресвятой Богородицы. В 1918 – 1923 годах монастырь был разорен и закрыт, в начале 1930- х годов чудотворные иконы Божией Матери, Казанская и Андроникова, были переданы в городской музей. В 1990/91 году обитель начала свое возрождение. Первое богослужение было совершено в день памяти святого Иоанна Кронштадтского, 2 января 1991 года.

Можно предположить, что праведный Иоанн Кронштадтский уже тогда, в 1918 году, таинственно благословил отца Александра, который через всю жизнь пронес его учение о Богообщении и о Причащении Святых Христовых Таин.

Бабушка Параскева много мне рассказывала… Она была неграмотна. Семнадцать лет была замужем, имела троих детей. Много молилась с детства, много терпела от мужа за ночные молитвы. Когда муж умер, Параскева стала свободно подвизаться в молитве. На ночных молениях в храме в Таложне Голос учил ее молитвам. Последние годы ее жизни не проходило ни одного дня, чтобы через нее не совершалось исцеления и изгнания бесов. За помощью к подвижнице обращались издалека… В одном из своих видений она увидела во сне обитель рая. В одном месте стоял храм. Спросила: «А кто же в этом храме служит?» Ей ответили: «Александр». – «А какой же?» – «Глинский». Скончалась бабушка в 1924 году, погребена в Таложне на кладбище.

Монахиня Сергия отличалась глубоким смирением и также имела дар исцелений. Помнится мне одно из ее видений: она молится у себя в келье в ночь на Рождество. Вдруг пред ней является Жена, закрытая покрывалом, с Младенцем на руках, обращается к монахине Сергии и говорит: «Возьми, попестунствуй Сына Моего», – и подает Младенца ей на руки. Скончалась она 3/16 1930 года.

Летом 1922 года я был еще диаконом. С братом Михаилом, иереем, и некоторыми его духовными детьми мы направились в село Ново, около Кувшиново Калининской области, навестить старца Мефодия. Монах жил в келье около храма, который построил, был известен как подвижник, прозорливый, убит в 1923 году, погребен в селе Таложня. После молитвы в его келье вместе с другими я поцеловал икону Божией Матери «Взыскание погибших». Образ был большой, пред ним висела большая лампада. Прикладываясь, я нечаянно зацепил головой висящую лампаду, и масло из нее вылилось на мою голову, облило всего и потекло на одежду. Этот образ был потом у брата Михаила, а после его смерти у меня в Торжке. В войну он сгорел вместе со всем моим имуществом, когда я был в лагере. С него я дважды писал копии, одна из которых имеется у меня…

В первые годы моего священства в Торжке, в Пятницкой церкви, видел два сна.

Нахожусь я в каком-то храме двухэтажном, не нашем, во втором этаже. Храм пустой. В средине храма на полу я собираюсь ложиться спать, подо мной нет ни ковра, ни подушки. Ложусь лицом на восток, к алтарю. Лег. В голове идут мысли: «Сколько греха творится на Русской земле, что нам за это нужно ждать от Господа?» Вдруг вижу: потолок и стены храма исчезли, надо мной – открытое небо, по нему идут облака. Справа, на юге, на небе появляется большой, черный четвероконечный крест, движется вверх к зениту, проходит надо мной на север и скрывается. Через несколько мгновений на юге появляется второй крест, такой же большой, светлый, на нем – Распятый Господь. Вижу, словно рядом, текущую из Его ран Кровь. Крест поднимается вверх надо мной до зенита на север и исчезает. Еще мгновение – и все небо покрывается ангелами от края и до края. Их вид: в полный рост, в длинных одеждах, крестообразно подпоясанные через плечи; у каждого в руке – жезл, выше их роста, а верхний конец, как у архиерейского жезла, тройной. Среди ангелов на востоке появляется облако, на нем, как на престоле, сидит Господь. Облако медленно приближается. Когда оно достигло до половины пути от горизонта до зенита, я заснул… Что было дальше, я не видел. Вдруг раздался потрясающий удар грома. Я проснулся, хоть и это было еще продолжением сна, и увидел: храм стоял снова цел – и стены, и потолок, только не было рам и решеток в окнах, около них – опаленные стены. Слышал голос: «Молния ударила в храм». На этом кончился сон.

Около 1925 года в храме Воскресения Христова в селе Таложня на моей родине служил мой брат, иерей Михаил…

Были некоторым из моих прихожан и наяву некие видения, очевидно, для укрепления их и моей веры. Однажды в мою квартиру на Знаменской улице у М. Е. Смолина пришла моя прихожанка, Александра Александровна Макалютина, восьмидесяти пяти лет. Я вышел к ней из спальни в столовую. Она взглянула на меня и пошатнулась. Потом сказала, что увидела на моем лице свет. Александра Александровна жила до 1918 года в Петербурге, была духовной дочерью протоиерея Александра Косухина, близко знала протоиерея Иоанна Сергиева. Ей когда-то было сказано, что ее последним духовным отцом станет священник, который будет находиться в Киевских пещерах. Она отличалась великой ревностью и преданностью церкви и мне, что подтверждалось многими случаями из ее жизни. После 1918 года жила в Торжке и скончалась 18 февраля 1930 года. Сильным желанием Александры перед кончиной было причаститься Святых Таин из моих рук и чтобы я совершил отпевание. Господь судил исполнить ее желание и мой долг, хотя в то время я и болел. Накануне сорокового дня по ее кончине вечером я читал правило, готовясь служить Литургию. Мне пришел помысл: что-то Господь приготовил ей за великое ее самоотвержение и любовь? Я, пожалуй, таких людей, как она, и не встречал…

Среди моих прихожан в Торжке была Анна Валериановна Покровская, замужняя, пожилая, интеллигентная и глубоко верующая. Ее сердце было полно великой любви к ближним. Однажды в будний день она была за Литургией в Пятницкой церкви. Когда на «Буди имя Господне» я сказал: «Благословение Господне на вас…», мой взгляд упал на нее, и я увидел, как сильно изменилось ее лицо, она чуть не упала. Потом Анна мне сказала, что в этот момент она увидела Господа, стоящего в алтаре за Престолом.

Среди знакомых Анны Валериановны был некто Иван Павлович, больной туберкулезом, неверующий. Она его навещала, говорила с ним о вечной жизни. Но он так и умер неверующим. Видит она сон: тьма, ни искры света, в этой тьме она летит долго, томительно, тьма давит ее. Наконец, Анна воскликнула: «Какая ужасная тьма! Да есть ли кто здесь?» Голос ей ответил: «Да, есть». Она узнала голос: «Это Вы, Иван Павлович?» – «Да, это я, Анна Валериановна». – «Почему же здесь такая ужасная тьма, и почему Вы – в ней?» – «Здесь нет Бога, потому здесь такая ужасная тьма. Я в земной жизни отверг Бога, а теперь Бог отверг меня и осудил меня вечно находиться в этой тьме. Я просил мою жену (она была жива тогда и оставалась неверующей), чтобы она на моей могилке зажгла хотя бы маленький огонек, чтобы хоть чуть-чуть озарить эту ужасную тьму, но она и этого не сделала». После этого Анна Валериановна часто ходила на его могилку, зажигала свечечку, и эта свечечка не гасла, догорая до конца в любую погоду.

В Торжке на Филипповской улице, в доме моих прихожан, был молодой человек Николай. Он купался в реке Тверце и утонул. Через некоторое время отец его, Степан Петрович, во сне увидел, как входит в дом умерший сын его Николай. Отец к нему: «Коля, ведь ты утонул, зачем же ты пришел?» – «Я пришел навестить вас». – «А как же ты утонул?» – «Я плыл, у меня свело судорогами руки и ноги, и я утонул». – «Где же ты теперь, как тебе там, хорошо или плохо?» – «Ни хорошо, ни плохо, – большой двор, и нас там много». – «А до какого же ты времени будешь там?» – «До Страшного Суда». – «Когда ты жил на земле, ты иногда говорил, что Бога нет, а вот теперь ты знаешь, скажи, есть Бог или нет?» – «Живя на земле, мы много заблуждаемся: Бог есть. Мне пора идти»…

4. Арест

В храме Борисоглебского монастыря, в городе Торжке, я был рукоположен во иерея. В сне я увидел, как подошел к гробнице преподобного Ефрема Новоторжского со стороны правого придела… Преподобный Ефрем, явившийся отцу Александру, открыл ему волю Божию: «Все, что случится с владыкой Феофилом (тогда еще епископ викарный Новоторжский), – на все будет воля Господня.»… Епископ Новоторжский Феофил (Богоявленский) управлял епархией с 1920-го по 1927 год, после 1937 года принял в управление Краснодарскую и Кубанскую епархию.

Мой отец, Иван Ильич, рассказывал мне свой сон: привели его в некий храм в алтарь и сказали: «Вот здесь – твое место, его приготовил тебе твой сын Александр…»

Вышеизложенное относилось к периоду нашей жизни до 1936 года в Глинках и Торжке. С августа 1936 года в нашей жизни умножаются скорби, которые самой большой тяжестью легли на мою матушку… Отчасти я их предчувствовал, но не принимал человеческих мер, все оставляя на волю Господа. Это – жертва на алтарь Святой Церкви, я взирал на волю Господа и вечное воздаяние, имел опорой Промысл Божий.

27 августа 1936 года я был арестован вместе с епископом Агапитом Новоторжским и многими другими и направлен в лагерь на пять лет. Матушка осталась с тремя детьми: Евгений, 1922 года рождения, Николай, 1924 года рождения, Варвара, 1930 года рождения. Она переселилась жить к своему отцу, протоиерею Василию, а после его ареста в 1937 году осталась с детьми и своей матерью.

Протоиерей Евгений (Ефимов), зять батюшки Александра, вспоминал, что после ареста мужа Александру Васильевну лишили права преподавать в школе и выгнали с детьми из дома. Некоторое время им пришлось ютиться у знакомой старушки в старой баньке на краю Торжка, где семья страдала от обилия вшей.

Матушка моя поступила работать кассиром в аптеку, этим содержала семью, помогала и мне в заключении. Много раз приезжала она в Калинин навестить меня в период нахождения моего там в тюрьме. Много скорбных дней дано было ей перенести. В 1938 году умер мой отец в деревне Глинки, и в 1940 году умерла моя мать там же.

Началась война. Сыновья были взяты в армию. Сын Николай в сентябре 1941 года пропал без вести. В конце 1941 года дом ее отца, где они жили, сгорел от немецкой бомбы, погибло все имущество. 20 января 1942 года умерла ее мать, Александра Ивановна. В июне 1942 года я был освобожден после присужденного срока десять с половиной лет, но без выезда. Я был в трех лагерях: Карагандинском, Томск-Асинском, Севжелдорлаге – Коми ССР. Там оставлен на работе по найму. В 1943 году осенью, по общему согласию, матушка с Варей приехали ко мне в Ухту, чтобы вместе нести все испытания. В начале 1944 года по болезни мне был дан выезд, и мы все выехали в город Аркадак Саратовской области по предложению одного жителя этого города, работавшего там вместе со мной. Прибыли туда на Пасхальной неделе.

Старший сын Евгений с войны вернулся, был ранен и контужен. В Торжке он женился на Нине Алексеевне Ласицыной. Там закончил политехнический техникум и устроился на работу по специальности. У них родились дети: Татьяна, 1947 года, и Александра, 1958 года.

Все, что было дано перенести мне, я принимал с полной покорностью воле Божией, как заслуженное за мои грехи. Я очень бы хотел и всю тяжесть скорби моей матушки и детей взять на себя, но, очевидно, не было на то воли Господа. Нужно по закону любви делить здесь скорби каждому в свою меру, чтобы иметь надежду, если будет на то милость Божия, разделить за них и воздаяния в будущем. Семья моя и храм, и родители, и духовные дети – все это было глубокой раной моего грешного сердца. Не дано было мне проводить в последний путь и моих родителей…

По приезде в Аркадак весной 1944 года месяца два у нас были затруднения с питанием. С трудом доставали овощи, собирали и ели разную траву. После дороги матушка заболела брюшным тифом, полтора месяца лежала в больнице. Жизнь ее держалась на волоске. Когда она вышла из больницы, ее кости были лишь покрыты кожей. Я ездил в Саратов, в епархии было лишь девять храмов, свободных мест не было. В Аркадаке храм был закрыт. Я устроился на работу экономистом Госторга. Была попытка выехать в Днепропетровск, к архиепископу Андрею, но я не смог получить разрешения на выезд. С августа 1947 года в Аркадаке открылся храм, и я туда получил назначение. Служил в нем два с половиной года до февраля 1949 года.

В Аркадаке было спровоцировано противостояние между священнослужителями и прихожанами, служить было сложно.

После освобождения батюшки Александра из ссылки они с супругой до конца дней жили как брат с сестрой, сохраняя целомудренную чистоту.

У матушки обнаружили рак груди, и к 19 января 1949 года ей была сделана операция, удалена половина правой груди. В 1948 году я ездил в Москву и в Ленинград. Встретил своих старых друзей и по благословению митрополита Григория устроился заочником в Ленинградскую Духовную академию.

Владыку Григория (Чукова) очень чтили, трогательно вспоминал о нем протоиерей Иоанн (Миронов): «Наш митрополит тоже святой жизни был, мы ходили к нему в домовую церковь петь. У него был большой такт или от старого воспитания, или просто старая школа такая была. Он никогда не делал замечаний при людях. Однажды я сделал ошибочку при чтении Шестопсалмия, подошел к нему под благословение: «Ванюша, что же ты ударение не посмотрел?» – «Владыко, прости!» Такая кротость в нем была, незлобие, любовь, смирение при его учености. Он все старался исправить и направить любовью. Не жестокостью, не суровостью, но материнской любовью. Я обижался иногда, говорил об этом владыке, а он утешал: «Глупый Ванюша, ведь это хорошо, что тебя ругают, значит, ты – не самый потерянный. Если же тебя ругать не будут, то, значит, – все, никакого толку от тебя не будет. Хорошо, что тебя ругают». Кроткие, смиренные были у нас педагоги в семинарии, но они могли быть и требовательными. Я обижался на регента и не вставал на хор, а стоял внизу. Он ко мне подойдет, как котенка за ручонку возьмет и на клирос вбросит: «Ты на кого это сердишься?» – «Прости, Константин Михайлович!» – «Вот, то-то же. Учишь вас, а вы еще сердитесь, гонор свой выставляете…» Все были такие хорошие люди. Знаете, на моем жизненном пути не было плохих людей. Не было плохих…» Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков), будучи еще петроградским протоиереем, в 1922 году вместе с Петроградским митрополитом Вениамином (Казанским) был приговорен к высшей мере наказания, но по кассации лишь отбыл тюремное заключение. Умер в 1955 году.

В январе 1949 года по моему прошению я был переведен в Ленинградскую епархию с назначением настоятелем и благочинным в Лугу. Матушку привезли из больницы уже без меня. После Пасхи я поехал в Аркадак и привез матушку в Лугу. Дочь Варя осталась еще в Аркадаке до окончания 10-го класса и сдачи экзаменов. После сдачи их она приехала в Лугу.

Была там одна женщина, именем Пелагия. В прошлом она вела жизнь греховную, но потом обратилась к Господу. Она иногда впадала в состояние какого-то сна, иногда в храме. Чувствовала непреодолимую потребность сна, падала и засыпала. Сон бывал иногда продолжительным. В этом состоянии ей бывали некие видения. Однажды в храме, в состоянии такого сна, она увидела: вошла в храм Божия Матерь с большим количеством зажженных свечей в руках и раздавала свечи, но не всем; вышла на паперть, и там дала свечу одному только мальчику, стоящему среди нищих…

Был в Аркадаке еще один дедушка нищий, имени не помню. Была Великая Суббота, теплый весенний день, пробивалась травка. Освящали куличи кругом храма. Когда я пошел кругом храма святить куличи святой водой, вдруг ему явился во славе святой пророк Захария, отец Иоанна Предтечи, и с ним очень много детей в возрасте около четырех лет, они заполнили все пространство кругом храма.

Однажды этот дедушка присутствовал в одном доме, где я служил водосвятный молебен. После молебна был чай. Шла беседа о духовной жизни. Когда кончился чай, все встали. Дедушка подходит ко мне и говорит: «Уж я не скрою от Вас, батюшка, что видел: сейчас с нами за столом были Сам Господь и Божия Матерь».

Еще видение некоей женщины там же: на утрени Великой Субботы, когда мы обносили плащаницу кругом храма, она видела, как около плащаницы кругом храма шли Божия Матерь и жены-мироносицы…

Отец Александр часто посещал своих прихожан, никогда не отказывая им в их просьбах, при встречах он проводил с ними глубокие беседы на духовные темы, приводил примеры из житий святых, привлекал эпизоды церковной и отечественной истории. Именно во время одной из таких бесед с ним познакомился семинарист Ванюша, ныне – один из самых чтимых священников Санкт-Петербурга, протоиерей Иоанн (Миронов). Батюшка Александр оставил глубокий след в его жизни и его становлении как пастыря Церкви.

Период нашей жизни в Луге (1949 – 1954 годы) был сравнительно спокойным. Хороший климат, наблюдения врачей за состоянием здоровья матушки в Ленинграде. Ее здоровье постепенно улучшилось и окрепло.

В 1948 году в Лугу приехали познакомиться с отцом Александром по совету его сестры, Анны Ивановны, друзья-семинаристы Анатолий и Евгений, ныне – почитаемые, любимые народом протоиереи Анатолий (Малинин) из Новгородского Софийского собора и Евгений (Ефимов) из Красного Села, что под Санкт-Петербургом. Евгений встретил здесь свою судьбу…

Дочь Варя осенью 1949 года вышла замуж за ученика Ленинградской Духовной семинарии Ефимова Евгения Васильевича. Свадьбу я венчал в Толмачеве 21 ноября. Зять был рукоположен во иерея и назначен в село Черное на берегу Ладожского озера, потом переведен в Тихвинскую церковь поселка Сиверская митрополитом Григорием по моей просьбе, когда там ушел за штат протоиерей Иоанн Рудаков, мой старший сослужитель по городу Торжку.

Батюшка Анатолий с улыбкой вспоминал о том, как отец Александр во время тоста за молодых супругов на свадьбе наотрез отказался выпить налитое ему шампанское. Спиртное он не употреблял совершенно. Ради необходимости отец Александр имел машину и увлекался фотографией, которая заменяла ему рукоделие и была своеобразным развлечением, отдыхом.

В Луге для поездок по благочинию купил легковую машину, сначала «Оппель-Р‑4», потом «Москвич-401». Держал экзамен, получил права шофера-любителя. Ездил по благочинию и с матушкой в Сиверскую, Торжок, Печоры.

5. Настоятель Николо-Дворищенского собора

В январе 1954 года митрополит Григорий перевел меня в Новгород настоятелем Никольского собора и благочинным на место почившего протоиерея Николая Чернышева. Переехал я в Новгород 4 февраля, а матушка приехала 17 февраля. Полгода жили в наемной комнатке, а в августе 1954 года купили дом для настоятеля на Ильинской улице. 1954 – 1956 годы прошли сравнительно спокойно. С марта 1955 года в течение года я был членом Ленинградского епархиального совета.

Новгородский собор во имя святителя Николая на Ярославовом Дворище был построен в 1113 году благочестивым сыном великого князя Владимира Мономаха, великим князем Мстиславом Великим. Во время тяжкой болезни он взмолился к особенно почитаемому им угоднику, чудотворцу Николаю, архиепископу Мирликийскому. Святитель повелел князю привезти из Киева свой образ, точно указав его размеры и очертания. Чудным образом в водах Ильменского озера посланные князя обрели икону великого чудотворца Николая близ места Липны, где в память об этом событии был основан Николо-Липенский монастырь. С верой и радостью встретил князь Мстислав дарованное ему сокровище и получил тотчас полное исцеление от мучительного недуга. В благодарность он выстроил величественный Никольский собор…

Протоиерей Александр старался подобрать талантливых молодых священников, близких ему по духу и по мировоззрению. Так, он пригласил в Новгородский Никольский собор четвертым священником воспитанника своей сестры, отца Анатолия (Малинина). До этого батюшка Анатолий служил вначале в Петрограде, а затем – в тихой деревне Черное на Ладожском озере. Отца Иоанна (Миронова) протоиерей Александр перевел в Никольский собор из Старой Руссы. С любовью и благоговением вспоминал протоиерей Иоанн о времени, когда он постоянно был возле молитвенника и подвижника-аскета, отца Александра (Ильина).

5 ноября 1955 года скончался митрополит Григорий, назначен митрополит Елевферий и викарий Старорусский епископ Сергий (Голубцов), вновь хиротонисованный, прибывший в Новгород 28 ноября 1955 года. 19 сентября 1955 года в Никольский собор были переданы мощи святого Никиты, епископа Новгородского (Умер в 1108).

Собор во имя святителя и чудотворца Николая на Ярославовом Дворище был открыт для служения в 1945 году, после Отечественной войны. Протоиерей Александр был настоятелем одного из древнейших русских храмов. Проскомидию совершали обычно сослужащие священники. Отец Александр никогда не опаздывал на службу, приходил к проскомидии за полчаса до начала богослужения и вынимал частицы за души тех, о ком молился всю жизнь. Поминовения у него были очень большими.

Помолившись, батюшка начинал исповедь, после чина общей исповеди непременно говорил слово о стяжании покаянного чувства, о великом значении покаяния в духовной жизни человека. Затем принимал кающихся индивидуально. Причащать народ он старался сам, но в дни больших праздников, когда причастников было очень много, приглашал помогать кого-либо из сослужащих священников. По завершении Божественной Литургии отец Александр обязательно говорил слово. Темами проповедей были события Ветхого и Нового Заветов, сюжеты из житийной литературы или творения святых отцов. В воскресные дни на хвалебном молебне полностью пели Канон Пресвятой Богородице «Многими содержим напастьми». Вечером по воскресным дням в соборе пели Акафист святителю Никите Новгородскому, по средам – святителю и чудотворцу Николаю, после которых батюшка Александр всегда проповедовал. Не только народ, но и священники специально приходили послушать его слово. Он говорил немногословно, но лаконично, убедительно, образно, вследствие чего его слова ярко запечатлевались в памяти сердечной на долгие годы.

Отец Александр не терпел модернистских и прокатолических течений в Церкви, уважительно относился к Церковному Уставу, ничего нового не вносил и не убавлял. У него был обычай благословлять народ Чашей, слегка задерживая ее над головами.

С января 1957 года в состоянии здоровья матушки стали замечаться нарушения: перемежающиеся боли под ложечкой и в пояснице. В мае осматривал ее на квартире доктор Рыскин, смотрел на рентгене.

31 августа – 7 сентября мы с ней вдвоем ездили на «Победе» в Торжок, Глинки, на могилу родителей, навестили сестер Пелагию Ивановну и Марию Ивановну, которая уже четыре года лежала в параличе. К концу сентября появились у матушки колющие боли в паху. Проводили лечение в Новгородской поликлинике. В октябре поехали в Ленинград, осматривали в Онкологическом институте. С 31 октября по 13 ноября она там проходила лечение рентгеном амбулаторно, пять сеансов по часу. Принимали и другие меры лечения. Началось заметное накопление воды в области живота. 24 – 26 декабря 1957 года и 3 – 5 февраля 1958 года мы ездили с нею автобусом в Сиверскую, первый раз по случаю рождения у Вари дочери Кати 7 ноября и второй – на именины зятя. Состояние здоровья ухудшалось. 20 – 21 марта 1958 года поехали на осмотр в Военно-медицинскую академию. Осматривали доктор медицинских наук профессор Ярушевич Аркадий Дорофеевич и профессор Макаров. Нашли поражение раковыми опухолями области живота и нижнего таза. Операцию признали поздней. Принимаемые меры лечения (чага, неоцид) не давали помощи. С 16 апреля по 2 мая был у нас в отпуске сын Евгений с дочерью Таней из Красноярска. 21 апреля в новгородской больнице удалили воду из живота проколом. 13 мая, в день памяти святителя Никиты, матушка ездила в собор, служили молебен у гробницы святителя. Это был последний ее выезд в храм.

5 – 6 июня я ездил в Ленинград для сдачи в Академии последних моих трех экзаменов за четвертый курс – Священное Писание Нового Завета, канонику и патрологию.

В 1958 году протоиерей Александр защитил кандидатскую диссертацию на тему «Причащение Святых Таин в жизни православного человека». Это была исключительная по глубине понимания святоотеческой традиции и по широте охвата материала работа. На долгие годы она служила бесценным пособием для нескольких поколений духовных пастырей. Печальной, поскольку она исходила из уст духовных лиц, но точной характеристикой диссертации были слова оппонентов: «Вы бы, отец Александр, что-нибудь новенькое придумали, а то у Вас все только святые отцы». Действительно, сам батюшка был напитан творчеством святых отцов Православной Церкви, он жил в Церкви и дышал Ее духом. Труд отца Александра несколько раз исчезал из библиотеки Ленинградской Духовной академии: почитатели по листам вырывали диссертацию и уносили с собой. За границей к батюшке многие читатели его работы относились как к святому.

Когда викарием правящего Новгородского архиерея стал молодой епископ Сергий (Голубцов), воспитанник Свято-Троицкой Сергиевой лавры, строгий блюститель Устава, между отцом настоятелем и владыкой возникли несогласия на почве их отношения к Таинству Святого Причащения. Оба были строгими подвижниками, вели аскетический образ жизни, но имели различные духовные направления. Владыка считал достаточным причаститься четыре раза в год, во время Великого, Петровского, Успенского и Рождественского постов. Протоиерей Александр был убежденным сторонником частого Причащения Святых Христовых Таин. Он убедительно показал отношение к Таинству Причащения святых отцов, начиная со IIвека и заканчивая святыми подвижниками XIXи ХХ веков. Несогласие отца настоятеля и правящего архиерея смущало паству, и отец Александр ради мира уже хотел уйти из епархии. Однако до конфликта не дошло. Владыка уступил, хотя и остался при своем мнении. В марте 1957 года батюшка Александр составил для архиепископа Сергия особый доклад на эту тему. Схиигумен Илий из Оптиной Пустыни много слышал об отце Александре, хоть не был знаком с ним лично. Люди почитали батюшку больше, чем владыку Сергия (Голубцова). Когда выходили с Причастием владыка и отец Александр, народ шел больше к отцу Александру, нежели к владыке.

6. Смерть матушки

С 9 июня начались приступы рвоты. 19 июня вечером она последний раз вышла на воздух во двор. 18 июня на моей машине из Сиверской приехали Варя с Наташей и Катей. С 20 июня она уже слегла. Кушала очень мало. 24 июня ночью начались сильные приступы боли. Неоднократно вызывали «скорую помощь»: парамидол, понтапон, кофеин. 24 июня на квартире доктор удалил проколом воду, девять литров. Это был день сороковой годовщины нашей свадьбы. О! Если бы мне было можно все это взять на себя вместо нее! Да будет, Господи, во всем Твоя воля благая, святая и совершенная! Буди имя Твое благословенно отныне и до века! 27 июня ночь прошла довольно спокойно. Утром ввели кордиамин. Была рвота. Навестил матушку владыка. Вечером ввели глюкозу с трудом, вымыли голову, переменили белье. 28 июня, суббота. Ночью вызвали «скорую». Днем навестил Вася. Я видел, как прогрессировал упадок работы сердца. Около двадцати трех часов она заснула. 29 июня, воскресенье. Проснулась в два часа, поднялись сильные боли. Вызвали «скорую». В шесть часов утра я приобщил ее Святых Таин. Снова вызвали «скорую». Пульс быстро слабел. В десять часов я начал ее соборовать. Слабость усиливалась. На пятом Евангелии я прервал молитву. Она тихо сказала: «Пора идти домой». Я – к ней: «Благослови детей и всех нас». Мы стали прощаться.

Я ей подавал иконки, и она благословляла: Варю, Наташу, Катю, заочно Женю. За мной прощались все присутствовавшие наши друзья: Ксения Тимофеевна, Клавдия Семеновна, Александра Сергеевна. Я продолжал соборование. Закончил соборование в одиннадцать часов десять минут. Она попросила ее посадить. Ее подняли, посадили, плечи ее я прижал к своей груди, поддерживая, голова немного склонилась вперед. Она тихо дышала. Прошло несколько минут молчания, я думал: она устала от соборования, задремала. Слышу: дыхание становится реже… Вздох… и нет… еще вздох… Это был последний ее вздох. Вошла Варя, я ей: «Она скончалась». Варя поднесла зеркало, на нем не было больше следов дыхания. Одиннадцать часов тридцать минут. Впоследствии одна раба Божия в Ленинграде мне говорила: она видела это мгновение. Два светлых ангела быстро взяли душу матушки.

Ее тело положили на постель, оно было еще теплым, но уже бездыханным… Омыли, надели черное платье, белый платок шелковый, чулочки, туфли. Положили на стол. Я чувствовал, как последнее тепло жизни оставляло ее тело. Я позвонил в собор. Владыка служил Литургию, был момент запричастного стиха. Владыка вышел к народу и сказал о том, что совершилось. Весь храм в безмолвном рыдании опустился на колени…

Я служил первую панихиду. По окончании панихиды приехал владыка и также служил панихиду. Послали телеграммы: сыну, в Сиверскую, Ленинград, Торжок, Глинки, Лугу…

Когда я пишу эти строки, еще и сейчас острая боль разлуки пронзает мое грешное сердце. Ушло мое земное счастье, мой земной ангел-хранитель, тихий, смиренный, верный, венчанный терновым венцом многих страданий, несший со мной тридцать пять лет тяжкий крест пастырства. Милый мой друг! Я знаю, что ты не умерла, а по воле Господа ушла в иной, лучший мир вечного света, очищенная и освященная Святыми Таинствами Святой Церкви, насыщенная Хлебом вечной жизни, которым ты питалась ежедневно девять лет, ушла ко Господу, Которому ты служила на тернистом земном пути, Кем всегда жило твое сердце…

К вечеру служили панихиды: отец Анатолий (Малинин), отец Александр (Кузьмич). С шестнадцати часов начали читать Псалтирь. Михаил Иванович Воробьев сделал гроб, и вечером она была в него положена. 30 июня, в понедельник, в восемь часов тридцать минут я служил панихиду, продолжалось чтение Псалтири. Оформляли необходимые документы. В тринадцать часов я с владыкой и Анной Николаевной, старостой, поехали на кладбище для выбора места погребения. Согласились похоронить в ограде родных Анны Николаевны, к западу от могилы протоиерея Николая (Чернышева). Собирались родные из Ленинграда: Мария Дмитриевна, Анна Семеновна, Мария Петровна, Анна Павловна, зять из Сиверской. Вечером я фотографировал матушку. Это была последняя ночь в нашем доме для меня с моим верным, кротким другом…

1 июля, вторник. С двенадцати часов ночи до трех часов я читал над нею Псалтирь. Настал для меня последний день в нашем доме с нею. Утром я служил панихиду, после меня – отец Евгений. В семнадцать часов – вынос. Собрался наш причт, певчие. Служил я последнюю литию, гроб вынесли через террасу в прямую дверь. Около дома снова фотографировали. К дому подана лошадь с катафалком, улица полна народа. В дверях собора встретил владыка с литией. Начал Парастас я, на семнадцатую кафизму вышел владыка с причтом, отец Евгений. Прибыли: из Торжка – Наталья Васильевна Ласицына с Таней, из Глинок – Петя и Ваня, из Загорска – Анатолий Васильевич, брат матушки. Из Красноярска телеграфировал и звонил по телефону сын, что приехать не сможет. Ночь в соборе с двенадцати до трех часов я читал Псалтирь… Последняя в храме и на земле с ней…

2 июля, среда. С трех до шести уснул в крестилке. В восемь часов – Литургия. Служил владыка, я, отец Александр (Кузьмич), отец Иосиф, отец Павел (Кроткевич), отец Петр (Павлов) – Чудово), зять, отец Евгений, отец Михаил (Соловьев) – Луга). По запричастном стихе я говорил слово: «Вселюся в селении Твоем во веки, покрыюся кровом крил Твоих». (Сорок лет матушка: и спутница на крестном пастырском пути, друг и духовная дочь, дети, скорби, болезни, кроткий, верный земной ангел-хранитель, увенчанный терновым венцом, с Таинством Елеосвящения, насыщенный Хлебом вечной жизни, у моего грешного, любящего сердца вступившая в мир вечной жизни.) На отпевании после третьей песни говорил владыка, по шестой песне – отец Александр (Кузьмич). В двенадцать часов пятьдесят минут гроб вынесли из собора, везли на катафалке по улице Суворовской, Cлавной к Рождественскому кладбищу. Я шел за гробом. О! Если бы этим путем я шел и до конца моей земной жизни! На могиле служил я литию. Последнее прощание… Я закрыл ее лицо и посыпал землей… «Господня земля и исполнение ея…» Железным резцом начертан этот момент в моей памяти и на моем скорбном сердце… В четырнадцать часов гроб опустили в могилу.

Господь дал, Господь и взял… Буди имя Господне благословенно отныне и до века. Увижусь ли я с тобой в том мире, не знаю, мне было далеко до тебя. Я вижу себя связанным, отверженным. Пусть будет воля Господня. Лишь бы тебе, мой милый друг, дал Господь наследие блаженных, вечных обителей…

Слава Тебе, Отче, Сыне и Душе Святый, что, поражая меня тяжкой скорбью, даешь мне и величайшее утешение – ее кончину, напутствованную Святым Елеосвящением, Святым Причащением; берешь ее к Себе в обители вечной жизни с Тобою, Источником Воскресения и вечной жизни, от моей груди, от моего грешного, скорбного сердца… Слава Тебе, укрепившему немощь мою с мужеством и самообладанием исполнить мой последний долг любви…

На могиле сразу же был поставлен деревянный белый крест с иконкой, портретом и надписью. С кладбища вернулись все домой. Дом для меня стал опустевшим. Внешне все было так же, но главного нет, оно ушло… – жизнь, любящее сердце. Сколько раз я бывал в разлуке: в армии, в лагере, но я жил надеждой вернуться в свой дом, к любящему сердцу. Теперь этого нет на земле, все опустело, стало мертвым, и я стал как бы мертвым для окружающего. Если я продолжаю жить, делаю все необходимое мерно, спокойно служу, говорю, – не знаю, есть ли во всем этом «я» или нет, или это все делается как-то без меня. Хотя я и грешен, но я знаю, что со мною – Господь в том деле, на какое Он поставил меня, и Он-то через мою мертвенность и немощь делает Свое дело. А дальнейшая моя жизнь идет так, как однажды во сне мною было сказано моему умершему брату Михаилу: «Передай всем поклон и скажи, что он ждет, когда его Господь призовет». У меня есть духовная паства, дети, внуки, я еще не исполнил перед ними своего долга, служения, и я готов делать, служить, нести все скорби до тех пор, пока повелит Господь и мне отойти…

Дома были поминки, с большим принуждением я мог прикоснуться к пище. Были владыка, духовенство, родные, друзья. Вечером были на кладбище, служил я панихиду, стали разъезжаться родные, друзья. На кресте я сделал надпись: «Вселюся в селении Твоем во веки, покрыюся в крове крил Твоих» (Пс. 60:5).

7 августа исполнился сороковой день, служил я Литургию с отцом Анатолием, на панихиду выходил владыка. Были на кладбище, на поминках. 8 августа 1958 года скончалась моя сестра Мария в Рудникове. Она лежала пять лет в параличе. Думаю, что матушка молила о ней Господа, чтобы окончились ее земные страдания. Я ездил на ее погребение. 3 октября 1958 года я привез из Ленинграда белый мраморный крест на могилу матушки, 11 октября он был установлен на могиле, на нем в фонарике горит лампада, под ней – портрет на эмали, а ниже – надпись на мраморе: «Ильина Александра Васильевна, 1897.15.02.– 1958.29.06. Жена настоятеля Новгородского Никольского собора. «Вселюся в селении Твоем во веки, покрыюся в крове крил Твоих» (Пс. 60:5).

Мысли мои часто стремятся за ней… Где она?Каково ее состояние? Она была моя духовная дочь, куда привел ее земной путь? Я видел ее во сне очень редко и мало. Другим она являлась чаще и больше… Дочь Варя до сорокового дня видела: пришла мама к ней и говорит: «Теперь меня перевели в Момино (лат. «светоносный»), я нахожусь в институте Всезнания…» Монахиня Параскева на Жимской улице в ночь на праздник иконы Божией Матери Тихвинской лежала больная и видела во сне: пришла к ней матушка в монашеской одежде и сказала: «Встань, матушка, помолимся Божией Матери», – затем подошла к иконе Божией Матери и молится. Потом говорит: «А я сейчас была у настоятеля».

Около года спустя наш ковер, данный в храм и лежавший пред престолом, по предложению владыки был положен под гробницу святителя Никиты…

В ночь на 1 января 1963 года сестра моя Анна Ивановна в Куйбышеве видит сон: в моей комнате в Новгороде сижу я, около меня стоит матушка, обращается ко мне и говорит: « Ну, пойдем, я жду». А я, наклонившись, что-то ищу в своем столе. Она продолжает стоять и ждет…

Не дано нам вернуть прошедшего, ни удержать течения настоящего времени. Будем делать то, что дано нам сегодня, по возможности выполняя наше земное назначение… Постепенно приготовимся к переходу в вечность. «Кто даст голове моей воду и глазам моим источники слез», чтобы отмыть нечистоту грехов долгой, многосторонней жизни. Ими полна личная жизнь, внутренняя и внешняя, по всем заповедям. Как много их в жизни семейной, к супруге, детям, родителям, родным, ближним. Как дам я ответ за свое пастырское служение, за отношение к Святыне, к вверенным мне чадам Святой Церкви, Святым Таинствам, за великое и страшное служение Святому Телу и Божественной Крови Христовым? «Наг есмь чертога, наг есмь и брака, купно и вечери, светильник угас, яко безъелейный, чертог заключися мне спящу, вечеря снедеся, аз же по руку и ногу связан, вон низвержен есмь».

Вот как я отвечу за свою неблагодарность, за нечувствие и окаменение сердца в ответ на неисчислимые щедроты, излиянные от неизреченной любви Господа, Его Пречистой Матери, святого ангела-хранителя, всех святых Его. За Его бесконечное милосердие, долготерпение к грехам моим, хранение, укрепление, бесчисленные дары Его любви, за Его Хлеб вечной жизни, за руководство, за откровения…

«Бездна бездну призывает во гласе хлябий Твоих! К подножию Твоего Святаго Креста, обагреннаго Твоею Божественною Кровию за грехи всего мира и за мои… безмолвно, бездерзновенно… повергаю всю свою жизнь… всего себя». «Судие мой и Ведче мой, хотяй паки приити со Ангелы судити миру всему, милостивым Твоим оком тогда видев мя, пощади и ущедри мя, Иисусе, паче всякаго естества человеча согрешивша».

Вместе с чувством глубокой скорби о своих грехах, о грехах моей паствы, моей семьи, сердце мое исполняется невыразимым чувством благодарения, хвалы за неисчислимые проявления Твоей бесконечной любви. Ты дал мне жизнь, вывел на служение Святой Церкви Твоей, дал мне любящую подругу жизни земной, долготерпел грехам моим, ожидая моего покаяния; озарял мою мысль и давал мне слово, касался моего мертвого сердца и делал его живым, приоткрывая завесу будущей жизни; столько лет питал Хлебом вечной жизни меня и через меня – братий Твоих, укрепляя нашу надежду этим залогом Твоей бесконечной любви и вечной жизни в Тебе!

«О, Любве Твоея неизглаголанная! Научи мя достойно благодарити Тя!» Не повергну ли я и себя, и всех, близких сердцу моему, в неисследимую бездну Любви Твоея!

«Благословен еси Агнче Божий во веки, сотворивый вечное мирови избавление!»

(1963. Апрель. Новгород. Протоиерей Александр Ильин.)

Митрополиты Григорий и Елевферий относились к отцу Александру с большим уважением. После смерти любимой матушки Александры батюшка стал часто болеть и много думал о смерти. По строго аскетическому образу жизни он давно был монахом. В его жизни все было очень мерно. Кушал он немного, словно ребенок, в основном, растительную пищу, мясного не вкушал и совершенно не употреблял спиртного. Можно сказать, что вся его жизнь была постом.

День он начинал с молитвы, с чтения Священного Писания, творений святых отцов. Ежедневно причащался Святых Христовых Таин. К светской литературе и событиям светской жизни относился вполне равнодушно, хотя и был в курсе того, что происходило. Вместо отдыха он либо занимался машиной, либо фотографией. Писал иконы и имел к тому способности. Образ святителя Николая работы отца Александра до сих пор находится у протоиерея Анатолия (Малинина). Батюшка ходил по городу в штатской одежде, без подрясника, не желая выделять себя ничем.

Современники отмечали у батюшки Александра особую сдержанность, военную выправку, чувство такта, сравнивали его с офицерами Царской армии. Никто никогда не видел его в гневе, в раздражении, вышедшим из себя. Отец Александр был крайне молчалив, ровен, лишь по необходимости отвечал на вопросы. Однако, отвечая, всегда находил ясные и точные определения.

После лагерей батюшка Александр уже не имел своего собственного жилья. В Луге и в Новгороде они с матушкой жили в церковном доме для настоятеля, где все было очень просто. Когда батюшка переехал жить в Красное Село, у него были лишь самые простые полки для книг, не было даже шкафа для белья. Стояла односпальная железная кровать, стул, простой письменный стол. Кастрюлька, чашечки, икона – все у него было очень скромно, мизерно. Скромность, простота, даже убожество обстановки поражали посетителей отца Александра.

Владыка Елевферий назначил ему день пострига, для батюшки уже приготовили четки, мантию, клобук. Владыке хотелось увидеть отца Александра архиереем. Однако Господь судил иначе, и постриг был отложен. Наступило время хрущевской «оттепели», когда предполагалось оставить одного «попа» в качестве музейной редкости.

В 1962 году закрыли Николо-Дворищенский собор. Ночью из Никольского собора иконы и святые мощи перевезли в единственный оставшийся действующий храм города во имя святого апостола Филиппа. В нижней церкви разрешалось только отпевать покойников. Богослужения проводились в небольшом верхнем храме, который не мог вместить всех верующих. Зимой те прихожане, которые не могли войти в церковь, мерзли на улице, но продолжали молиться. Приходилось служить три Литургии: в шесть, в восемь и в десять часов утра. В четыре часа утра служащие священники приходили совершать проскомидию, поскольку поминальных записок было очень много. В храме был широкий дискос и большая, красивая, сребропозлащенная Чаша для Причащения. Чашу специально заказывал ювелиру отец Александр, люди с большим усердием собирали пожертвования на ее изготовление.

Отец Иоанн (Миронов), улыбаясь, вспоминал о том, как в спящем городе в четыре часа утра гулко раздавались шаги священников, спешивших к проскомидии: «Идешь по мостовой и слышишь шаги отца Иоанна: «Просыпайтесь все к Литургии, я иду…»

В те годы в Новгороде жило много подвижников благочестия:архимандрит Валентин был духовником Царской семьи, отец Петр (Чесноков), которому еще святой Иоанн Кронштадтский предсказал священство, протоиерей Иосиф (Потапов), суровый уставщик, духовник архиепископа Афанасия (Сахарова). Отец Иосиф был большим молитвенником. Совершать проскомидию он оставался в храме на всю ночь. По словам протоиерея Иоанна (Миронова), в те годы у новгородских священников «было единое сердце и единые уста», не было ни взаимных доносов, ни злословия, жили по-братски мирно.

Устав церковный соблюдался очень строго, особенно при владыке Сергии (Голубцове).

Многие новгородцы открыто почитали святого Иоанна Кронштадтского, бережно хранили его портреты, ставили их рядом с иконами. Среди них особенно отличались матушка Мария Тимофеевна, старицы Пелагия и Евдокия, матушка-алтарница Евфимия. Отец Иоанн (Миронов) вспоминал: «Мы ходили к матушке Марии, она знала отца Иоанна Кронштадтского еще при жизни. Батюшка ее исцелил, когда глазки у нее ослепли. Мария пошла в кинематограф и после просмотра фильма ослепла. Батюшка Иоанн прикоснулся к ее глазкам и так ее исцелил. Она всю жизнь помнила свою радость, когда батюшка ее исцелил. Потом Мария убирала кабинетик отца Иоанна Кронштадтского на Карповке. Когда разогнали всех, она оказалась в Новгороде. Здесь тоже прислуживала у священника отца Василия и матушки Евфросинии. Матушка Евфросиния похоронена в Пюхтицком монастыре, а матушка Мария похоронена у храма Петра и Павла в Новг ороде».

В Филипповской церкви протоиерей Александр четыре года служил в должности настоятеля, одновременно исполняя обязанности благочинного Новгородского округа и секретаря епархиального управления. Он ответственно относился к своим административным обязанностям, умел найти верный тон в общении с внешними, например музейными работниками, вместе с которыми отбирал в закрытых, порушенных храмах памятники древности, уцелевшие иконы, предметы церковной утвари. Однако при напряженной внешней деятельности отец Александр неизменно оставался делателем внутренней молитвы.

«Молитва у батюшки была истовой всегда, – вспоминал отец Иоанн (Миронов). – Лишних и пустых разговоров в алтаре никогда не было, потому что при батюшке все сразу утихали. Посторонние люди в алтарь никогда не заходили, потому что все записывалось и доносилось уполномоченному. Батюшка был строгий, но очень терпеливый». Отец Евгений (Ефимов) и батюшка Анатолий (Малинин) отмечали, что во время богослужения отец Александр замечаний никому не делал, весь уходил в молитву. Он служил сосредоточенно, ни на что не отвлекаясь, взгляд его был обращен в землю.

Протоиерей Александр часто причащал и соборовал на дому больных. Многие просили его приехать. Никогда пастырь не отказывал никому.

В 1966 году он ушел за штат и уехал в поселок Сиверская Ленинградской области к дочери Варваре и зятю, отцу Евгению (Ефимову). Скорее всего, основную роль в его уходе на покой сыграли духовные несогласия с владыкой Сергием.

В Сиверской, где батюшка Александр еще со своей дорогой матушкой часто бывал у родных, он провел последние годы своей жизни, тяжелый период предсмертной болезни.

Здесь он принимал духовных чад, которые приезжали не только из Луги, Аркадака, Торжка, но и из Москвы и Ленинграда. Многие его любили и считали истинным старцем. Протоиерей Евгений (Ефимов) рассказывал, что ежедневно к отцу Александру приходило не менее двадцати человек. Люди приходили к восьми часам утра, читали утренние молитвы, молитвы ко Святому Причащению. Батюшка причащал многих на дому.

Во время бесед или за чаем старец приводил много случаев из жизни святых, вспоминал исторические события, он был очень прост, принимал всех, никому не отказывал. Батюшка всегда внимательно выслушивал людей. Отец Александр умел рассказывать увлекательно, ярко, захватывая внимание собеседника. Он находил такие глубокие струны в человеке, что переворачивал его душу, но никогда не навязывал свое мнение, а лишь отвечал на поставленные вопросы. В Новгороде один из прихожан часто употреблял матерную брань. Однажды, послушав проповедь отца Александра, он был настолько потрясен, что не только твердо решил не ругаться, но в шутку уверял, что рядом с отцом Александром он и есть скоро перестанет.

Батюшка мог говорить на любые темы, вплоть до светской литературы, всегда вовремя и точно находя необходимые ему примеры. Так, он разбирал роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», любил читать «Молитву» М. Лермонтова. 

Незадолго до смерти отец Александр видел во сне свою дорогую ма­тушку. Глубина его скорби по ней была неисчерпаема, рана не зажила до самой кончины. Матушка была не только другом, духовной дочерью, любимой сестрой-женой, но, что было наиболее важным и драгоценным, она была его сотаинницей, которой он мог доверить совершенно все.

Светлая комната, через открытую дверь льется поток сильного света. Входит ко мне матушка, улыбается и говорит: «Ну, я тебе приготовила».

Протоиерей Александр (Ильин) ушел в вечность 14 января 1971 года, в праздник Обрезания Господня и день памяти близкого ему по духу великого святителя Кесарийского Василия. Его последними слова были: «Знаю, знаю…», словно он говорил с кем-то невидимым. Три дня перед смертью батюшка постился, ничего не ел, изредка пил воду. Перед смертью он очень мучился:за три дня до кончины он попросил «у Господа пострадать здесь, на земле, за свои грехи и грехи духовных детей».

Монахини, находившиеся при нем, видели, как тяжко он страдал, и говорили, что никогда не видели подобных предсмертных мучений. После смерти вначале лицо у батюшки было скорбное, лишь на следующий день черты лица смягчились, и оно просветилось.

Некоторое время спустя после его кончины духовная дочь Людмила из Тверской области видела батюшку во сне. «Плохие подарки вы мне приготовили», – печально сказал он ей.

Отпевание протоиерея Александра совершил его духовный сын, викарий Ленинградского митрополита архиепископ Мелитон. Затем тело почившего, согласно его завещанию, было отвезено в Новгород и похоронено на Рождественском кладбище, там же, где покоит­ся матушка Александра, рядом с отцом Николаем (Чернышевым).

7. Доклад епископу Старорусскому Сергию (Голубцову)

Его Преосвященству, Преосвященнейшему Сергию, епископу Старорусскому, управляющему Новгородской епархией.

Доклад

Согласно благословения Вашего Преосвященства, почтительнейше представляю настоящий доклад по вопросу Причащения Святых Таин Христовых в пастырской практике моего недостоинства с 1922 года до настоящего времени.

По приезде Вашего Преосвященства в город Новгород в конце 1955 года выявилось расхождение во взглядах на вопрос в отношении сроков Причащения между Вашим Преосвященством и моим убожеством. Оно отражалось в проповедях, руководстве, жизни и вызывало недоумение и смущение верующих. Вы считаете недопустимым частое и ежедневное Причащение, я полагаю его необходимым по возможности для исправления и духовного перерождения христианина. Я никогда не делал, не принимал и не отвергал ничего без достаточных оснований. Это расхождение во взглядах неоднократно наводило меня на мысль просить об освобождении меня от служения в соборе и разрешении перехода в другую епархию для пресечения соблазна паствы.

Настоятеля Новгородского Никольского собора протоиерея Александра Ильина

Личная историческая справка

Понимание вопроса о спасении вырабатывалось у меня постепенно, от Духовной школы – Духовной Петроградской семинарии, оконченной мною в 1915 году, и отчасти, Петроградской Духовной академии, где мне, по обстоятельствам времени, пришлось прослушать только один курс 1915/16 года. Вместе с прохождением школы я читал духовную литературу, главным образом аскетическую. Моим чтением руководил покойный преподаватель богословских наук Петроградской Духовной семинарии Щербов Иван Павлович. Мною прочитаны были труды Епископа Феофана Затворника, Епископа Игнатия (Брянчанинова), протоиерея Иоанна (Сергиева), «Учение о спасении» архиепископа Сергия, Добротолюбие и многое другое. С тех пор прошло много лет. Многое было пережито, источники забылись, осталось одно миропонимание.

С 1922 года Господь поставил мое убожество на пастырское служение. С первого года основой своей пастырской деятельности я положил усвоение мною покаяния как непрерывного процесса жизни христианина, со вниманием себе, борьбой со страстями и, по возможности, частым Причащением Святых Христовых Таин как главного источника нашей жизни и силы для исправления и перерождения.

Мне пришлось служить четырнадцать лет в городе Торжке Калининской области, в Пятницкой церкви. В порядке воспитания моих духовных детей в беседах мною были пройдены темы: Символ веры, Молитва и богослужение, Разъяснение заповедей, Священная история Ветхого Завета, Книги епископа Феофана («О покаянии»), «Невидимая брань», Изъяснение всей Псалтири. Моя пастырская работа проходила при шести викарных епископах: Феофиле (Богоявленском), Захарии, Андрее, Григории, Павле, Агапите (Бортаковском) и двух правящих калининских владыках: митрополите Серафиме (Александрове) и архиепископе Фаддее. Среди них были глубоко духовные, по моим наблюдениям, прозорливые владыки – Фаддей и Агапит. Моя проповедь и жизнь проходила на их глазах. Шесть лет я нес там послушание благочинного. С 1946-го по 1949 год служил в Саратовской области, городе Аркадаке, при епископах Паисии и Борисе, ныне архиепископе Берлинском. Там продолжалась моя проповедь о покаянии и частом Причащении и находила живой отклик. С 1949-го по 1954 год я был в городе Луга Ленинградской области. Здесь продолжалось то же направление. Со мной служил шесть месяцев священник Анатолий (Козловский), бывший делопроизводитель покойного митрополита Григория. Через него шло наблюдение за моей проповедью. С февраля 1954 года митрополит Григорий перевел меня в Новгород. Образ моей проповеди и мыслей не переменился. С 1948 года я начал заочно проходить курс Ленинградской Духовной академии, чтобы восстановить забытое, проверить себя и закончить духовное образование. На моем пути Господь посылал мне много духовных старцев для исправления моих немощей и поддержки.

Основания: Священное Писание, Каноны, Святые Отцы, Практика Церкви

За давностью времени (сорок один год) и за неимением под руками тех источников, которые когда-то служили основаниями для выработки моего понимания вопроса о спасении, для меня сейчас невозможно этот вопрос осветить с достаточной полнотой и глубиной. Но имею намерение, если благословит Господь, проработать его глубже в меру моей немощи в кандидатской работе по академии, согласно утвержденной мне темы «Причащение Святых Таин в жизни православного христианина». Пока же попытаюсь сделать это по имеющейся возможности при помощи Божией.

Таинство Святаго Причащения установил Господь (Мф. 26:26-28). Он называет Свое Тело «Хлебом Жизни»: «Хлеб, Егоже Аз дам, плоть Моя есть» (Ин. 6:51). «Плоть Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин. 6:55). Господь сопоставляет Свое тело с манной, которая была единственной пищей для иудеев в пустыне: «Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес таков, что ядущий его не умрет». (Ин. 6:49-50). Об этой пище Он убеждает заботиться: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» (Ин. 6:27). Эти образы и слова показывают, что как хлеб земной есть ежедневный источник жизни для народа, так и Его Тело есть такой же ежедневный источник жизни для духа и тела человека. Заповедь о Причащении Господь дает с угрозой: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53).

В Своей молитве, данной ученикам, Он повелевает просить: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», или по-русски, «на сей день» (Мф. 6:11). По Евангелию апостола Луки: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день» (Лк. 11:3).

Это прошение объясняют нам святые отцы:

1. Тертуллиан (II–III век): «Слова «хлеб наш насущный даждь нам днесь» будем разуметь в духовном смысле. Ибо Христос есть Хлеб наш. В Хлебе есть и приемлется Тело Его… Испрашивая хлеба насущного, мы молимся о непрестанном пребывании во Христе через приобщение Тела Его (Еп. Феофан. Изъяснение молитвы Господней. М., 1894. С. 507.).

2. Киприан (IIIвек): «Хлебом нашим называем мы Христа, потому что Он есть Хлеб тех, которые вкушают Тело Его… Хлеб сей давать нам каждодневно просим мы, во храме пребывающие и Евхаристию каждодневно в снедь спасения приемлющие, в том смысле, чтобы не произошло какое тяжкое прегрешение, и нам не было воспрещено приобщаться сего Хлеба Небесного… Так что только те живут, которые вкушают Тело Его и безукоризненно причащаются Евхаристии… То бояться надо было и молиться, чтобы кто-либо, будучи удержан и удален от Тела Христова, не стал далеким от спасения… Чтобы нам, пребывающим во Христе и живущим, не отступать никогда от освящения Телом Его… Мы просим каждодневно давать нам Хлеб, то есть, – Христа» (Там же. С.508.).

3. Святитель Кирилл Иерусалимский (IVвек): «Хлеб обыкновенный не есть насущный, а сей святый Хлеб, – Тело и Кровь Господа, есть насущный, то есть имеющий действие на сущность души. Сей Хлеб сообщается всему составу к пользе души и тела. Слово «днесь» употреблено вместо «ежедневно», как и Павел сказал: «Дондеже днесь нарицается» (Там же. С. 514.).

4. Святой мученик Иустин (IIвек) пишет о воскресном дне христиан: «Наконец все причащались Освященных Даров, а к отсутствующим Дары относились на дом» (Апология I, л. 85, 87. – Солирский. Нравст. Богословие. С. 289.).

5. Святой Василий Великий (IVвек): «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову… Впрочем, приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, так же и в иные дни, если бывает память какого святого. А что нимало не опасно, если кто во время гонений за отсутствием священника или служащего, бывает в необходимости принимать причастие собственною своею рукою, излишним было бы это и доказывать… Ибо все монахи, живущие в пустынях, где нет иерея, храня Причастие в доме, сами себя приобщают. А в Александрии и в Египте и каждый крещеный мирянин по большей части имеет Причастие у себя в доме и сам собою причащается, когда захочет» (Василий Вел. Творения. 1901. С. 186, 89.).

6. Руфин: «В первые века был обычай ежедневного Причащения. В североафриканских церквах в воскресенье после Причащения христиане брали частицы домой и ими ежедневно причащались во время утренней молитвы, в том числе и малые дети. В IVвеке в Испании и Риме причащались большею частью ежедневно; а в Египте предоставлялось личному усмотрению – ежедневно или через день» (Жизнь пустынных отцев. С. 88. Луг духовный. 1896. С. 23 – 24.).

7. Блаженный Августин (IVвек): «Может хлеб иметь три значения: может означать и вещественный хлеб со всем другим, необходимым для жизни, и Таинство Тела Христова, которое мы принимаем каждодневно, и пищу духовную… Можно под хлебом разуметь и Божественное Причащение, говоря как бы: Божественное Причащение подавай нам всякий день, как хлеб насущный. Ведают верующие, что приемлют, и благо им принимать этот хлеб насущный, столь необходимый в жизни сей. Но как не все оказываются всегда сего достойными, то и молится, чтобы даровано было всегда пребывать добрыми, то есть верными вере и неукоризненными по жизни… Даруй нам так жить, чтобы никогда не быть отлученными от Алтаря Твоего…» (Еп. Феофан. Молитва Господня. С. 517, 520.).

8. Святой Иоанн Кассиан (V век): «Разумея под хлебом Господа Иисуса Христа и Пречистое Тело Его с Животворящей Кровью, говорят: «хлеб наш насущный», то есть превысший всякой сущности, или, по другому евангелисту, – «ежедневный даждь нам днесь». Первым словом означает существенное Его достоинство, по коему Он превышает все сущности и превосходит все твари Своею высокою Святостью, а вторым выражается употребление его и польза. Ибо, когда говорится «ежедневный», то этим показывается, что без Него мы не можем продолжать ни одного дня духовной жизни; а когда говорится «днесь», то этим показывается, что надобно принимать Его ежедневно и что вчерашнее вкушение Его недостаточно, если Он подобным образом не будет и ныне преподан нам. Поелику же нет дня, в который бы не нужно было укреплять сердце внутреннего нашего человека принятием и вкушением сего хлеба, то таковая ежедневная потребность должного заставляет нас во всякое время проливать о нем молитву» (Еп. Феофан. То же. С. 516 – 517.).

9. Иноки Каллист и Игнатий (XIVвек): «Ничтоже воистину сице ко очищению души и просвещению ума, и тела освящению, и обою к Божественнейшему изменению и бессмертию, еще и ко отвращению страстей и бесов, или паче и свойственнее рещи, к соединению и Божию, Божественному и преестественному соединению и срастворению содействует и помощствует нам, якоже от чиста сердца и завещания, елико мощно есть человеку, частое Причащение и Приобщение Святых, Пречистых, Бессмертных и Животворящих Таин Самого, глаголем, Честнаго Тела и Крове Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа…» (Слав. Добротолюбие.1883. Ч. 2. Гл. 91, л.123, об.).

10. Там же: «Сего ради смеси с нами Себе и возмеси Тело Свое в нас, да будем якоже тело со Главою соединенное… аще обычай есть человеком хлеб ясти, воду же и вино пити, сопряже ны Свое Божество, и сотвори я Тело, и Кровь Свою, да обычными и по естеству, и сущих паче естества будем… Тело и Кровь Христова в растение души и телу нашему бывает, обаче не истощавается, ниже истлевает… но в существо наше и соблюдение, скверны всякия чистилище». Иноки ссылаются на слова святого Василия Великого в письме к Кесарии о ежедневном Причащении. Далее ссылаются на авву Аполлоса: «Рече же и авва Аполлос: «яко подобает иноку, аще мощно есть, на всяк день Таин Христовых причащатися, удаляяй бо себе от них, удаляется от Бога» (Там же. Гл. 92. С.125 – 126.).

Каноны Святой Церкви

9‑е апостольское правило: «Всех верных, входящих в церковь и Писания слушающих, но не пребывающих в молитве и Святом Причащении до конца… отлучати подобает от общения церковного».

2‑е правило Антиохийского собора: «Все, входящие в церковь и слушающие Священные Писания, но по некоему уклонению от порядка не участвующие в молитве с народом или отвращающиеся от Причащения Святой Евхаристии, да будут отлучены от Церкви».

66‑е правило VIВселенского Cобора говорит о Причащении Святых Таин во всю Пасхальную седмицу: «От Святаго дня Воскресения Христова всю седмицу упражняющеся во псалмех и пениих, чтении Божественнаго Писания и Святыми Таинами наслаждаяся…»

3‑е правило Тимофея Александрийского: «Верный, аще беса имать, и аще не исплюет Таинства, ни инако како хулы глаголет, да причащается, но не во вся дни: довлеет бо ему токмо во всякую неделю причащатися» (Книга правил).

47‑й параграф Новой Скрижали: «Дары Святые приносятся по заповеди: «Сие творите в Мое воспоминание». Эта заповедь обязует нас освящать Таинство Евхаристии, принимать оное, возобновлять и совершать его на всякий день».

Учители Церкви XIX – XX веков

Епископ Феофан Затворник: «До сих пор я предлагал тебе о четырех орудиях, потребных тебе к одолению врагов в невидимой брани, как то: о ненадеянии на себя, о надежде непоколебимой на Бога, о противостоянии греху и борьбе с ним и о молитве. Теперь я хочу указать тебе на иное некое могущественное в сем деле орудие, именно – на Пресвятое Таинство Евхаристии. Таинство сие как между таинствами есть самое высшее, так и в числе орудий духовных есть самое сильное и врагопоразительное. Теми четырьмя орудиями боремся с врагами мы силою Христовою, в сем же – Сам Христос Господь поражает врагов наших нами или вместе с нами… Внемли же сему и Святых Христовых Таин причащайся сколько можно чаще, как только имеешь разрешение от духовного отца своего…» (Еп. Феофан. Невидимая брань. С. 212.).

Епископ Игнатий (Брянчанинов): «Приобщение Святыми Таинами установлено ежедневное. Ежедневное Приобщение Жизни Христовой долженствует ежедневно оживлять христианина духовной жизнью… Частое Причащение, что иное значит, как не обновление в себе свойств Богочеловека, как не обновление себя этими свойствами…» (Еп. Игнатий. Сочинения. СПб., 1905. Т. 4. С. 120.).

«Духовный Хлеб – Тело Христово – укрепляет сердце человека, укрепляет все существо его, его волю, укрепляет ум, доставляет правильность пожеланиям и влечениям души и тела… Удаляющийся от Причащения Святых Христовых Таин отчуждается от Христа, предоставляется самому себе, своему естеству, пораженному вечною смертию…» (Там же. С. 134.).

«Действие вещественных хлеба и вина служат образом действия Тела и Крови Христовых» (С. 123.).

«На этом основании завещавается желающим приступить ко Святым Таинам тщательнейшее приготовление. Должно углубляться в самовоззрение, внимательно рассматривать, исследовать себя; должно очищать себя от согрешений, искоренять их из себя исповедью и покаянием; должно исправлять уклонения от пути заповедей Христовых и самые тонкие, возвращением на этот путь, полагать в душе намерение всеусильно держаться этого пути, укреплять намерение чтением, изучением Слова Божия, теплейшими молитвами, учащенным Причащением Святых Таин» (Еп. Игнатий. т. 4. С. 126.).

«И при собственном подвиге… служитель Божий, хотя борется еще со страстьми, но уже достойно причащается Тела и Крови Христовых, когда причащается их в сокрушении духа и в полном сознании своего недостоинства. Тело и Кровь Христовы содействуют его подвигу, подвигу мученическому: они очищают и наказуют его по милосердному Божественному Суду Своему, пожигая и истребляя в нем те скверны, которых он не может ни усмотреть, ни истребить сам собою » (Там же. С. 163.).

Протоиерей Иоанн (Сергиев): «Чудно обновляюсь я Божественными Таинами Тела и Крови Христовых всякий день даже доселе, до семидесятого года моей жизни, и как бы не стареюсь, сохраняясь благодатию свежим и бодрым в душе и теле… Я ежедневно с благоговением совершаю Литургию и причащаюсь Святых Таин, и вот плоды этого Причащения: очищение, освящение, обновление, победа над страстьми, мир душевный…»

«Не огорчайся на тех, которые желают чаще причащаться Святых Таин Тела и Крови Христовых, но люби их и радуйся за них пред Богом, ибо Господь влечет их сердца, испытавшия сладость общения с Ним в сих Таинах» (Прот. Иоанн Сергиев. Христ. Философия. СПб., 1902. С. 150 – 151, 160.).

«Дьявол всеми адскими кознями своими старается отвращать христиан от Чаши Жизни, наводя на них маловерие, холодность и нерадение к этому величайшему Таинству христианской веры, чтобы держать людей в узах греха и смерти» (Прот. Иоанн Сергиев. Мысли о богосл. М., 1894. С. 69.).

«Священники приобщаются ежедневно, но и миряне имеют право приобщаться тоже ежедневно. Пастыри, которые приобщаются сами, но не приобщают мирян, поступают неправильно: они пасут только себя, а не паству свою» (Венок на свежую могилу незабвенного пастыря отца Иоанна Кронштадтского. Вып. 5. Ноябрь.).

«Горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих … а стада не пасли» (Иез. 34:2-3).

Можно ли думать, что то, что было так жизненно в Святой Церкви до Vвека, так свято хранилось и выполнялось, теперь утратило для нас свою обязательность и значение? Разве ныне величайшая заповедь Господа отменена? Или эти великие учители перестали быть святыми и заветы их утратили для нас свою силу? Или наша природа стала иной, и для нас больше не нужно это величайшее врачевство? Если же пришло отступление, когда у нас остались только имя и одежда, – и всем нужно идти этим путем?

Почему же на этом учении святых отцов II–V веков строят свою жизнь и наставления в XIVвеке патриархи Константинопольские Каллист и Игнатий (Добротолюбие. Ч. 2. Гл. 91, 92), в XIXвеке – епископ Феофан Затворник и епископ Игнатий (Брянчанинов), в ХХ веке – один из великих пастырей, протоиерей Иоанн (Сергиев)? Очевидно, мы слишком далеко отошли от этих великих заветов святых отцов и забыли о них. Даже странным взглядом смотрим на тех, кто хочет по Зову Господа вернуться к ним: «… вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела» (Отк. 2:5). Ветка, отломившаяся от дерева, засыхает.

Личный пастырский опыт

В пастырской проповеди и деятельности за двадцать пять лет вышеизложенное преломлялось в моем личном сознании, претворялось в жизнь. Основными положениями для меня были следующие:

1. Для нормального течения и роста духовной жизни христианина прежде всего необходимо руководство духовного отца, определяющего во всем меру жизни, в том числе и в приготовлении, и времени Причащения Святых Христовых Таин. Без благословения духовного отца не может быть ни одного духовного шага. Опытного духовника найти трудно, нужно об этом просить Господа. Если же не сможем найти «по причине изсякновения духовных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовской прелестью и влекущих весь мир в этот обман, – необходимо жительство, растворенное смирением, необходимо точнейшее жительство по Евангельским заповедям» (Еп. Игнатий. Отечник. СПб., 1891. С. 512.).

2. Основой жизни по Евангельским заповедям является смирение. Мера жизни, всякий подвиг, насколько возможно, должны быть известны только духовному отцу. «Открытое сокровище крадомо бывает» (Мф. 6:3). «Мнение» и похвала человеческая губят всякий труд.

3. Безусловно, необходимы: мир с ближними, служение ближним в какой бы то ни было форме, ношение немощей ближних, как своих.

4. Постоянное стремление к чистоте жизни через непрерывное покаяние, внимание к себе, хранение чувств и сердца (Иисусова молитва), постоянная борьба со страстями орудиями: ненадеянием на себя, твердой надеждой на Бога, отвержением и искоренением страстей, молитвой, насколько возможно частым Причащением Святых Таин. Последнее – самое сильное орудие к искоренению и истреблению страстей («Невидимая брань»).

5. Успех труда зависит от постепенности и постоянства в неуклонном движении вперед без скачков. Малый труд, постоянно выполняемый, сообразный с возрастом духовным и силами. «Видишь юного, восходящим на небо, – удержи его за ногу» (Иоанн Лествичник). Подвиг выше силы надрывает силы, ввергает в гордость.

6. Причащение Святых Таин приносит свой плод при условии приготовления и хранения полученного. Мера приготовления – по указанию духовника; минимальная: мир с ближними, молитвенное правило (при необходимости заменяемое Иисусовой молитвой), воздержание в пище и во всем. Приступать с верой, со страхом и твердой надеждой.

7. Хранение: вниманием, не нарушать мира, беречь язык от празднословия, воздержание в пище, молитва Иисусова.

СРОКИ ПРИЧАЩЕНИЯ: каждому – свои по обстоятельствам жизни, степени личного желания, смирения, от раза в месяц и чаще, в среднем, до раза в неделю, а для преуспевших и утвердившихся, свободных от земных дел, и несколько раз в неделю, – до ежедневного.

Особое внимание обращается на меру поста: среднюю, каждому по силам и условиям жизни и труда, в пределах, назначенных Церковью.

Не допускает до Причащения:нарушение мира с ближними, нечистота женщины, супружеское общение накануне, явное пренебрежение в приготовлении, большой грех без епитимьи, вкушение пищи после полуночи, нарушение поста без уважительных причин.

Как человек ограниченный, грешный и немощный, я всю жизнь старался учиться, проверять себя, не доверяя себе ни в чем, что делаю и сейчас, проходя заочно курс Ленинградской Духовной академии, хотя и очень медленно, – и по лености, и по многой суете земных обязанностей, и по возрасту. Но все, что было мне дано, старался передать своей пастве. Какие же итоги моих двадцатипятилетних трудов на моем пастырском поприще?

Четырнадцать лет прошли в городе Торжке, в Пятницком храме (1922 – 1936). Здесь приходилось начинать с начала. До тридцати человек дошли до еженедельного Причащения, три-четыре человека – более частого.

Два с половиной года в городе Аркадаке Саратовской области (1946 – 1948): здесь почва была более подготовлена. Каждое воскресенье причащались до тридцати человек. В отдельные праздники было много причастников, так, в Троицын день 1948 года их было у меня до 800 человек.

Пять лет в городе Луге Ленинградской области. Каждое воскресенье причащались до шестидесяти человек, чаще – до пяти человек.

С 1954 года переведен в Новгород, здесь я увидел плоды трудов бывших до меня пастырей и архипастырей. Почва возделана, и Господь судил моему убожеству продолжать труд моих великих предшественников. Я встретил здесь преуспевших, для коих и масленица, и Пасха, – все – Христос, и они желают питаться Его Телом и Кровью всегда. В них я нашел моих истинных духовных детей, с которыми я всегда разделяю Трапезу Христову. Здесь у меня до еженедельного причащения дошло до шестидесяти человек, а до более частого – до пяти человек.

Плоды и итоги наших трудов в Свое время взвесит Господь, и я, как ленивый, лукавый и высокоумный раб, могу ожидать от Него только милости за молитвы моих духовных детей и тех, кто имеет пред Ним дерзновение и сострадание к погибающему грешнику.

Все вышеизложенное почтительнейше представляю на благоусмотрение Вашего Преосвященства. Если в чем-нибудь по недоумию своему или неправильному пониманию мне пришлось погрешить, смиренно прошу прощения моему убожеству.

Вашего Преосвященства недостойный послушник и молитвенник, протоиерей Александр Ильин. Марта 1957 года. Город Новгород.

8. Мысли о Причащении Святых Христовых Таин

Господь наш Иисус Христос дал нам заповедь о безусловной необходимости Причащения Святых Таин для прохождения истинной христианской жизни и получения спасения (См.: Ин. 15:6).

Внимание мое на эту заповедь было обращено еще при прохождении мною курса Петроградской Духовной семинарии в 1910 – 1915 годах. Необходимость непрерывного подвига покаяния и возможно частого Причащения Святых Таин стало главной основой моей пастырской деятельности с ее начала, 1922 года (Пятницкая церковь в городе Торжке).

При окончании мною заочно курса Ленинградской Духовной академии в 1958 году Господь мне судил написать кандидатское сочинение на тему «Причащение Святых Таин в жизни православного христианина». Эта работа объемом в 344 машинописных страницы была принята Советом Ленинградской Духовной академии в 1959 году с присуждением звания кандидата богословия.

Общее развитие темы таково:

Догматические основы: Святое Причащение есть величайшее из Таинств Святой Церкви. Его получают только чада Святой Церкви, которая есть Тело Христово. Он – Глава, мы – живые частицы Церкви. Причащение установлено Господом на Тайной Вечери (См.: Мф. 26:28) и дано как обязательная заповедь под угрозой при неисполнении ее – лишения Жизни (См.: Ин. 6:53).

В этом Таинстве – средоточие жизни, как всей Церкви, так и каждого члена Ея. В нем – непрерывное питание жизни христианина во Христе (См.: Ин. 6:53), начатой от Святого Крещения, когда человек привился к Телу Церкви Христовой. В новой жизни идет процесс постепенного возрастания в меру мужа совершенного, к цели бесконечного развития и совершенства. Мы, живые частицы Его Тела, живем только в единении с Ним и непрестанно, ежедневно питаемся Хлебом Вечной Жизни.

Отпавший от тела член умирает, так и христианин, удаляющийся от Причащения, умирает через живущий в нем грех.

«Все любим жизнь, но в нас нет истинной жизни без Источника Жизни, Иисуса Христа» (Прот. Иоанн Сергиев. Мысли о богослужении. С. 69.).

Источник этой жизни чистой, вечной, мы имеем в Святой Церкви, в Причащении Святых Таин. «Господь, заменив Собою нашего праотца Адама, от которого рождаемся в смерть, соделавшись нашим родоначальником, заменяет плоть и кровь, заимствованные нами от Адама, Своею Плотию и Кровию» (Прп. Исаак Сирин. Сл. 68). «Тело и Кровь Христовы входят в состав нашей души и тела, не истощаясь, не истлевая и низвергаясь вон (да не будет), но входят в нашу сущность для охраны, отражения от нас всякого вреда, очищения от всякой скверны… Очищаясь, через это мы соединяемся с Телом Господа и с Духом Его и делаемся Телом Христовым» (Прп. Иоанн Дамаскин. Точн. изл. Веры. Т. 4, 13. С. 313).

«Как малая закваска, – по словам апостола Павла, – все тесто заквашивает (1Кор. 5:6), точно так же и весьма малая Евлогия (Евхаристия) все наше тело подобно тесту заквашивает в себя и наполняет своею силою так, что и закваска находится во всяком тесте, и тесто подобным образом оказывается во всей закваске » (Св. Кирилл Александрийский. Ч. 13. С. 571.).

Исторический обзор: выполнение Церковью этой заповеди.

Святая Церковь неуклонно выполняла эту заповедь. До IV века, а местами и значительно позже, христиане причащались ежедневно или почти еженедельно, и жизнь их была на большой нравственной высоте. Дальше начался отход от частого Причащения по ряду причин. С прекращением гонений угасла ревность христиан, в Церковь вошли массы язычников по убеждению, по земным интересам, с прежним языческим духом. Параллельно шел быстрый упадок и разложение жизни христиан.

Святой Иоанн Златоуст в своих творениях ярко отразил этот упадок. Исторический обзор довольно кратко доводится до наших дней. С начала XX века в Русской Церкви наблюдается пробуждение ревности к частому Причащению. В Римско-католической церкви сохраняется обычай частого Причащения.

В нравственно-практической части дается опыт решения этого вопроса в личной жизни каждого христианина. Этот опыт слагается из двух сторон: христианина как члена Церкви и как индивидуальной личности (ее внутренней и внешней жизни).

Святое Причащение необходимо для нас как постоянное воспоминание жизни и страданий Христовых; как самое главное средоточие и сущность жизни всей Церкви и каждого Ее члена; как величайшая сила в борьбе со страстьми и внешним злом от мира и диавола; и как ежедневная жертва, очищающая грехи участвующих в ней и восстанавливающая нарушаемый нами ежедневно завет с Богом.

Величие и важность Таинства требует весьма тщательного приготовления, внешнего и внутреннего; очищения покаянием, возможной чистотой жизни, мира ближними, посильного поста, молитвы, чувства своего недостоинства, веры, любви ко Господу и ближним и прочее. Нужно знать, кто и когда не допускается до причащения (См. в конце Требника).

Причащение совершается в храме за Литургией, а при возможности или необходимости и вне храма. После причащения необходимо усердное благодарение Господа и тщательное хранение себя, чтобы не потерять полученного.

Нам даются величайшие плоды причащения: единение со Христом, изменение нашей природы с победой над страстями и внешними приражениями зла, единение с ближними, вечная жизнь.

Личная жизнь христианина должна идти в согласии с Причащением Святых Таин. Ее основное направление – уподобление Христу в области нравственной при условии личного свободного подвига и возможного руководства.

С внутренней стороны – это внимание к себе, познание себя и своих страстей. Центр внутренней жизни – в сердце; содержание и сущность ее – в любви. Эта жизнь требует подвига, труда, известных средств самоусовершенствования: требование молитвы, чтения Священного Писания, поста, рассудительности, хранения совести и прочее.

Это подвиг с отрицательной стороны: очищение сердца от греха, от страстей. Нужно знать моменты развития греха: главные семь страстей и приемы борьбы с ними по руководству святых отцов (Добротолюбие).

С положительной стороны: приобретение добродетелей через исполнение Евангельских заповедей и, особенно, главных из них: смирения и любви.

Внешняя жизнь определяется внутренней; строится на основе Евангельских заповедей, – главным образом, смирения и любви в отношении к семье, к ближним, к общественным обязанностям, к земным благам; на основе хранения себя от зла.

В заключение отмечается, что сроки Причащения должны быть у каждого свои, возможно более частые, начиная с раза в месяц, но с обязательным учащением. Епископ Феофан по поводу частого Причащения пишет: «Много нас теребят по поводу частого Причащения. Не смущайтесь. Присмотрятся, – перестанут. Всем следовало бы так делать, но не вошло это у нас в обычай» (Письма к разным лицам. 69. С. 391 – 392).

На Востоке христиане часто причащаются, не в одни великие посты, но и в периоды времени, кроме них. Первоначально же в Церкви Христовой за всякой Литургией все причащались. Еще во время святого Василия Великого одна барышня спрашивала его, можно ли причащаться, и как часто. Он отвечал ей, что не только можно, но и должно, а на вопрос о том, как часто это нужно делать, отвечал: «Мы причащаемся четыре раза в неделю: в среду, пятницу, субботу и воскресенье». «Мы» у святителя разумеются все кесарийцы, ибо вопрос касался не священнодействующих, а мирян. Сказав эти слова той, вопрошавшей, он не определил ей число раз причащения, но только показал пример, оставив свободу делать так, как она сможет. При этом, однако, он оставил в силе и внушение о том, что причащаться надо часто.

Да и сама Литургия, посмотрите, чего требует. Священнослужитель Литургии приглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите». Следовательно, на каждой Литургии можно приступать. Тем более, можно приступать часто. У нас иные даже говорят, что часто причащаться – грех; иные толкуют, что нельзя раньше шести недель причащаться. Может быть, и другие есть в сем отношении неправильности. Не обращайте внимания на эти толки и причащайтесь так часто, как потребность будет, ничтоже сумняся, только всячески приготовляться, как должно, и приступать со страхом и трепетом, с верою, с сокрушением и покаянным чувством (Еп. Феофан. О покаянии. М. 1889. С. 134). Чем чаще кто причащается, тем ближе бывает ко Господу, тем лучше ему бывает, и сам он лучше становится.

Только в неразрывном единении этих двух сторон: постоянного общения с Господом в Святом Причащении и непрерывном личном подвиге внимания к себе, исправления, хранения себя, – может нормально идти и развиваться жизнь во Христе, в свое время имеющая перейти в вечную жизнь в Царстве Господа нашего Иисуса Христа.

Все вышеизложенное рассматривается мною не на основании моих личных соображений, а на основании свидетельства Священного Писания, святых отцев и учителей Церкви, на основании их опыта от первых веков до последних дней, которые по возможности приводятся мною по большей части в буквальной передаче. Немногие из них приведу здесь в сокращении.

Церковь как Тело Христово есть полнота Божественной Жизни (См.: Еф. 1:22-23). Как вне тела не может жить ни один его член, так вне Церкви христианин, не причащающийся Святых Таин, не может иметь истинной жизни.

Святой Димитрий Ростовский пишет: «Всякое лицо, не причащающееся часто Тела и Крови Христовой, не имать части со Христом, но с неверными и безбожными вменяется и есть яко мертв труп» (Соч. 1895. Ч.1. С. 261).

Епископ Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Удаляющийся от Причащения Святых Таин отчуждается от Христа, предоставляется самому себе, своему естеству, пораженному вечною смертию. Вечную смерть уничтожает в человеке, внутри него, в сердце – един Христос. Если не будет совершено этого – вечная смерть пребудет в человеке, пребудет как начало и залог вечной погибели» (Соч. Т.2. С. 125).

Таинство Святого Причащения превосходит все другие и более всех содействует к получению спасения (Правосл. Исповедание. Отв. 106). Это и есть тот хлеб насущный, который нам заповедано просить на каждый день (См.: Лк. 11:3), который выше всего существующего и один только действует на сущность нашей души (Св. Киприан Карфагенский. Ч.1. П. 63. С. 388. Св. Кирилл Иерусалимский. Сл. 4. С. 244. Пр. Кассиан. Собес. 9. Гл. 21. С. 337).

Девятое Апостольское правило и второе правило Антиохийского собора 341 года повелевает всех, входящих в церковь и не пребывающих до конца в молитве и Святом Причащении, отлучать. Во IIи IIIвеках в храме причащались все присутствовавшие, а отсутствовавшим диаконы разносили Святые дары по домам (Чин лит. святого мученика Иустина).

Святой Василий в 89‑м письме к Кесарии пишет: «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святые Тело и Кровь Христову. Мы в Кесарии приобщаемся четыре раза каждую неделю: в день Господень, среду, пяток и субботу, также и в иные дни, когда бывает память каждого святого» (Твор. Ч. 6. С. 187).

Преподобный Иоанн Кассиан пишет: «Хлеб наш насущный… превышает все сущности и превосходит все твари высокою своею святостию. Без Него мы не можем ни одного дня продолжать духовной жизни, и когда говорится «днесь», то этим показывается, что надобно принимать Его ежедневно, что вчерашнее вкушение Его недостаточно, если Он подобным образом не будет и ныне преподан нам» (Собес. Гл. 21. С. 337). Он же пишет: «Хотя мы знаем, что мы не без греха, однако же не должны уклоняться от Святого Причащения из-за того, что сознаем себя грешниками; но еще более с жаждою надо поспешать к Нему для уврачевания души и очищения духа; однако ж с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран» (Сс.604 – 605).

Святой Иоанн Златоуст пишет: «Если ты пришел в храм и не причащаешься, считая себя недостойным, то выйди из храма с оглашенными… Ты недостоин участия в молитвах» (Т. 11. С. 30 – 31. Бес. на Посл. Ап. Павла к Еф.).

Преподобный Феодор Студит говорит: «Если теперь обычной пищи никто не лишает себя каждодневно и, не вкусив ее, тяготится тем крайне, то с чем сообразно, когда предлагается Хлеб Жизни и Чаша Бессмертия… безразлично относиться к тому, вкусил ли кто Их, не почитая сего делом необходимым? О! Какого неразумия и бессмыслия служит сие свидетельством!» (Доброт. Т. 4. С. 582).

Святой Кирилл Александрийский пишет: «Если мы любим вечную жизнь, если мы желаем иметь в себе Подателя бессмертия, то да не будем, подобно некоторым из нерадивых (христиан), отказываться от Благословения (Причастия Евхаристии), дабы искусный в коварстве диавол не расставил нам сети и силков во вредном и ложном страхе (перед Таинством). Благочестиво помышляй более о том, чтобы проводить согласную с (Евангельским) законом жизнь, и, таким образом, приобщишься благословению, уверовав в то, что оно не только изгоняет смерть, но и наши болезни. И это так потому, что Христос, пребывая в нас, укрощает свирепеющий в членах наших закон плоти (См.: Рим. 7:24) и животворно возжигает благоволение к Богу, а смерть умерщвляет, не вменяя нам грехопадений наших, но напротив, помогая нам, как больным» (Соч. Ч. 13. С. 57 – 58).

Епископ Игнатий (Брянчанинов): «Служитель Божий, хотя еще борется со страстями, но уже достойно причащается Тела и Крови Христовых, когда причащается Их в сокрушении духа и в полном сознании своего недостоинства. Тело и Кровь Христовы содействуют его подвигу. Они очищают, наказуют его по милосердному Божественному Суду Своему, пожигая и истребляя в нем те скверны, которых он не может ни усмотреть, ни истребить сам собою… возбуждают в нем новые… высшие разумения и очищения… исполняют действия Святаго Духа… доставляют смирение» (Соч. Т. 4. С. 133 – 134).

При крайней необходимости участия в Святом Таинстве необходимо самое тщательное приготовление к нему, хранение себя после него, чтобы оно не обратилось в наше отчуждение пренебрежением. Нужно непрестанное внимание к себе с непрестанной молитвой, посильный труд, воздержание, служение ближним, непрестанное покаяние. При необходимости и возможности – совет и руководство опытного духовника, или, при неимении его, – писаний святых отцов.

Не в один день вырастает Церковь и созревает ее плод. Наш подвиг без поспешности, с глубоким смирением и постоянством – дело всей жизни.

В условиях земного бытия – начало, семя, залог истинной жизни во Христе, а полное ее раскрытие – в Вечности.

9. Духовное руководство: размышления, советы духовным чадам

Протоиерей Алексий Злобин из села Городня Тверской области познакомился с отцом Александром во время отпевания его родной сестры, Пелагии Ивановны, которая ходила молиться в приход отца Алексия в селе Красное. Родная деревня батюшки Александра, Глинки, в которой он родился, находилась в пяти километрах от села и входила в приход Красного. Там же в Красном, на сельском кладбище, похоронены его родители.

После знакомства отец Александр изредка приезжал в деревню к Злобиным, либо отец Алексий с матушкой навещали его в Новгороде. В приходе у батюшки Александра были женщины, которые ездили помогать отцу Алексию, поскольку им с матушкой было непросто растить шестерых детей. Наталья Ивановна, поистине духоносный человек, и две ее дочери готовили, занимались хозяйством и пели на клиросе, потому что народа в бедном сельском приходе не было.

В это время у отца Алексия часто бывали представители художественной московской интеллигенции. Многие из них недавно пришли к Богу, их беспокоили вопросы, связанные с верой, с церковью.

Наталья Ивановна с дочерьми с любовью рассказывали о своем духовном отце, протоиерее Александре (Ильине). Гости отца Алексия никогда не видели старцев и заинтересовались. Однажды им сказали, что он обещал приехать. В то лето супруги Т* жили на Селигере. Их единственный сын часто и тяжело болел, что было большой скорбью для матери.

Как-то раз отец Алексий сообщил о приезде протоиерея Александра (Ильина), и Ирина Николаевна собралась в Торжок. В Торжке она встретилась с батюшкой: перед женщиной cидел маленький, совершенно седой старичок, прятавший бороду за обшлаг пиджака и аккуратно закалывавший волосы обычной черной женской шпилькой. Он внимательно взглянул на посетительницу, глаза у него были голубые-голубые. Отец Александр почти всегда молчал. За столом царила тишина, никто ничего не говорил, несмотря на то, что людей могло собираться много. Кто-то спрашивал у него о своем, либо он сам рассказывал притчи, сюжеты из житий святых, вспоминал исторические события. Когда вопросы прекращались, батюшка тоже замолкал. После беседы он начинал исповедовать. Если отец Александр был нужен, он приезжал в Торжок, куда к нему все собирались. Народ был бедный, и батюшка жалел людей, шел им навстречу: «Если я нужен, я приеду». К людям он относился очень ласково, внимательно. Встречая приезжих гостей из Москвы, он светился радостью. Отец Алексий вспоминал, что у отца Александра хваталотерпения отвечать на множество вопросов людей, вновь пришедших в церковь. Ему нравилось иметь дело с молодежью в те годы, когда, в основном, бабушки ходили в храмы.

«Батюшка нас духовно образовывал, – вспоминала Ирина Николаевна. – Он для нас открыл мир христианский. Отец Александр объяснил, что это такое. Несмотря на то, что я много прочитала к тому времени и о многом уже знала до встречи с ним, между мной и Православием была стена. Понимаете, стена между мной и верой. Тогда мы сами искали священников и ездили к ним, разговаривали, беседовали. Беседы были разные, многогранные, но все равно было ощущение, словно оставалась стена. До тех пор, пока не появился батюшка Александр.

Я три раза видела во сне отца Александра после его смерти. Первый раз я видела сон, который никогда не забуду. Батюшка служил молебен. Все были в пасхальных красных ризах, все вокруг – красно-золотое… Перед отцом Александром стоял аналой, на аналое должен был лежать крест, потому что все подходили сначала ко кресту, а потом к батюшке под благословение. Когда я подошла, на аналое лежала икона Божией Матери. Я приложилась, подошла к нему, поцеловала руку. Внутри у меня был такой страх, такая тревога… Вдруг он улыбнулся мне и благословил. Когда я проснулась, у меня внутри было состояние глубокого умиротворения, светлого покоя…»

Ангелы горят любовью ко Господу. Совершенен один Господь, даже Ангелы нечисты пред Ним, поскольку в них есть нечто стропотное.

Величайшие, самые глубокие и непостижимые из всех Таин Божиих: Воплощение Христа – тайна о Боге; свобода воли человека – тайна о человеке. Падение дьявола – непостижимая тайна. Каждый грех несет в себе последствия: дьявол совратил человека и сотворил себе погибель.

Бог-Отец предвечно рождает Сына, и предвечно исходит из Него Дух Святой. Ведению предшествует вера, ведение познает совершенство творения мира, а человек, как образ Божий, способен познавать.

Бог открыл Себя в творении мира. Как в зеркале, в творении отражается сила Божия. Бога мы не видим, но проявление Его – это мир. Бога видеть мы не можем, но мы можем видеть Его в Его проявлении в мире.

Мир – это капля воды, в которой отражается Солнце – Господь, неизмеримое Его величие. Люди земными мерками меряют дела Божественные и потому так страдают. Когда они встанут на точку смирения, то их тягота станет легкой, она станет искрой, зажигающей любовь.

Все наши попытки познать дела Божии – это только стремление приблизиться к Богу. Когда люди почувствуют неизмеримость Божественного совершенства, вот тогда они действительно приблизятся к Богу. Эта неизмеримость зажигает человека и дает ему силы.

Господу нужно свободное склонение нашей воли к Богу, наша ответная любовь к Нему, – Его же Любовь вечная неизменна. Этот мир лишь определит наши намерения. Господь говорит нам: «Я прощу вас всех, все ваши беззакония, а как вы посмотрите Мне в глаза, – вы, изменяющие Мне? Я жду вашей любви». Самопожертвование зависит только от нас, возможность самопожертвования дана каждому. Господь ждет, чтобы мы ответили любовью на Его Любовь. Он избрал такой путь спасения, которым показал величие Своей Любви, Своей жертвы за род человеческий. Что более Единородного Сына? «Сыне, даждь Ми сердце твое». В чем мука ада? – В любви же, отверженной Богом.

Величие Любви Божией к человеку – в Его жертве, а Жертва эта – Его Сын. Наш долг – ответить на эту жертву любовью. В этом случае важно расположение сердца. Мы должны быть как вдовица, отдавшая две лепты, то есть все, что имела, – Богу. Так и мы должны быть всегда готовы отдать Богу все, что имеем. С этой позиции – наши пожертвования в храме: не важно, что будет с нашими деньгами, куда и на что они пойдут, – Господь примет нашу готовность к жертве ради Него.

Если бы было что у Бога дороже Его Сына, то Он и это бы отдал для искупления. В Кресте содержится все величие Любви Божией. На Страшном Суде Христос явится с Крестом.

Господь обращается с нами, как с маленькими детьми, игрушки нам дает и даже исполняет наши капризы.

Бог всеблажен и неизменяем. Милости Божии и испытания, посылаемые нам, все от нас. Всякое явление имеет свою причину и следствие. Из добра вытекает блаженство, так как Бог есть Любовь, и все, что делается по воле Божией, есть выполнение закона Любви, формы ее проявления. В добрые дела Бог вложил воздаяние или последствие блаженства.

Претворять в жизнь нужно то, что открывается нам, не испытывать Премудрости Божией.

Человеческим помраченным разумом хотим познать Существо Божие и дела Его, а не всем своим существом, любовью, сердцем и потом чистотой разума, – это есть глаза веры.

Если мы будем смотреть на все глазами веры, то скорби уменьшатся, и жить будет легко. Но и печали увеличатся – печаль о своей греховности и о греховности ближних своих. Вера – это внутренний глаз.

Этот способ познания приводит человека в состояние равновесия, так как он видит руку Божию, когда Бог управляет всем миром и каждым человеком. Состояние равновесия – когда человек не сильно печалится и не сильно радуется, а во всем видит руку Божию.

Вера – это непостижимый способ познания мира и того, что лежит за пределами времени.

Когда на земные вещи мы будем смотреть глазами веры, они будут видеться нам очень маленькими.

Вера – не только благодать. Это – способность, вложенная в каждого человека Творцом. Вера основана на опыте, чужом или своем, но дана нам для того, чтобы познать мир за пределами наших чувств. Мы не только познаем верой, но живем верой в этом мире. Вера – это жизнь в невидимом мире. Через веру мы познаем волю Божию (См.: Евр. 11). Вера раскрывается в терпении, смирении – это внутренняя сущность человека, это – всего человека творчество. Вера, познание жизни, это – вечное творчество. Познание, проникновение в Божественную жизнь в Господе. Три ступени веры: вера от слышания, вера от опыта и вера истинная – плод Духа. Все возможно верующему. Веру нужно хранить, беречь, вера погашается грехами. Нужно питать веру Словом Божиим, молитвой, причащением Святых Христовых Таин, добрыми делами.

Читать Слово Божие нужно понемногу, но регулярно. Как пища претворяется в организме, так Оно питает душу нашу, являясь живыми клетками нашей души.

Слово Божие нужно читать с молитвой, и в меру очищения сердца будет открываться нам истина. Каждая заповедь Евангелия есть дверь, и каждый войдет своей дверью. Вопросы столкновения заповедей, исключающих одна другую, должны разрешаться с рассуждением.

Для изглаждения памяти прежде соделанных нами грехов нет больше силы, как чтение Слова Божия. Ничто так не сильно изгладить все прежние впечатления окружающего мира, как Слово Божие.

Протоиерей Евгений рассказал случай, который произошел с двоюродной племянницей Вениамина, иподиакона митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича). Она закончила медицинские курсы и стала медсестрой в хирургическом отделении Военно-медицинской академии. Однажды с Украины вскоре после войны приехал учиться в Военно-медицинскую академию офицер и там скоропостижно умер. Отец Александр его отпел. Женщина взялась читать за усопшего Псалтирь. Ночью неожиданно вышел из комнаты некто и взял ее за руки: «А, догадалась?» Медсестра выскочила в коридор, палкой открыла дверь в комнату, где спала, проверила под кроватью. Никого не было. Так она ничего и не нашла. Когда приехал батюшка Александр, женщина рассказала ему о том, что с ней случилось. Батюшка ответил, что Псалтирь выводит человека из ада, а она не знала грехи военного, не знала и свои духовные силы. Взялась молиться за неизвестного. Хорошо, что все обошлось, а то явившийся ей бес мог бы ее и задушить.

«Из того, что отец Александр мне сказал на первой исповеди, я помню его ответ на мой рассказ о странном ощущении своей инаковости среди других мирских людей. Он улыбнулся и напомнил слова Евангелия о том, что Господь не мир принес на землю, но меч, – разделение по духу».

Свойство Слова Божия – разделять людей на тех, кто принимает Слово, и тех, кто не принимает.

Мы перестали принимать духовное слово, которое Господь нам давал, потому что теперь мы стали неспособны к этому, оттого и Господь отнимает его у нас, чтобы было нам снисхождение на Суде Божием. Все Господь дает из милости и из милости отнимает. Когда мы лишаемся каких-нибудь даров, то Господь это делает по любви и дает из любви.

Если хочешь помочь кому-нибудь словом, говори не в тоне учащего, а в тоне учащегося.

Ревность – действенное желание учить и обличать. Это выявляет скудость ума и любви. Мы не знаем духовные болезни и, тем более, не знаем, как их лечить. Нам сказано лишь: «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов».

Нужно говорить в ту меру, в которую может принять человек. Если человек не спрашивает, но ты знаешь о каком-то предмете, что он может быть ему интересен, – все равно не следует ничего говорить. Потому что человек говорит о том, что у него болит, а раз не болит, он не примет твоего слова. Со Словом Божиим нужно обращаться очень осторожно. Предпочтительнее молчание. Молчание собирает, а разговор расточает. Надо стараться в немногих словах выражать много. Кто не обуздает своего языка, не может исправиться и в другом.

Если слепому покажешь красное или белое и назовешь это своим именем, он все равно не увидит. Так и с советами, что в мирской жизни, что в духовной, – закон один. В крайнем случае можно что-либо сказать в виде притчи. А можешь принести ему и вред своим напоминанием. Особенно, если причина в гордости. Гордость нам не дано врачевать, лучше такому человеку и не отвечать. Когда будем видеть причины, то сможем и помочь.

Отец Александр отвечал только, если его спрашивали. Ирина попросила: «Батюшка, дайте мне какую-нибудь заповедь или послушание». Он улыбнулся и ответил: «Ну, вот, во-первых, не давайте советов, когда их не спрашивают, а во-вторых, никого не укоряйте и никого не учите». Протоиерей Анатолий не мог вспомнить, чтобы батюшка когда-либо кому-либо дал епитимью или навязывал свое суждение по какому-либо вопросу.

Он никогда ничего не говорил, пока не спросишь. На вопрос о советах он отвечал, что не нужно давать советов; потому что, во-первых, если человек не спрашивает, значит, он еще не созрел, чтобы услышать ответ, и, значит, он будет бесполезен, а во-вторых, потому что потом, на том свете, если совет будет правильный, а человек не выполнит его, он ему будет в обличение.

Не говори, когда не спрашивают. Мы увеличиваем меру наказания на Суде тем, кому говорим. Ревность по исправлению других – это недостаток. Больные более имеют нужду в попечении, а не в наставлении. Начало Божией премудрости – скромность и кротость.

Если Господь хочет привлечь человека или послать ему помощь через нас, то Он приводит его к доверию к нам. Господь не открывает ему наших грехов, но знамения о нас показывает, и человек через это доверие спасается. А нам надо противопоставить внутреннее самоукорение, потому что доверившийся нам человек не знает нашего греха. Духовный путь основан только на доверии.

Нужно знать, что ответы духовника даются каждому индивидуально. Ответ дается в зависимости от состояния человека, его образа жизни, служения, положения в жизни. Ответ может быть до противоположности разный.

Отец Александр говорил, что когда ему задавали вопрос, он читал Иисусову молитву. Первую мысль, которая приходила после этого, он считал верной. Если спрашивающий начинал доказывать, убеждать его, батюшка соглашался с его доводами, но это было уже не то.

Ни одного огорчительного слова другому. Желание пойти в монастырь – намерение. Желание не сказать ни одного огорчительного слова – смирение и любовь в миру среди всех соблазнов, где сберечь свое сердце труднее.

Слово «остроумие» к нему совсем не подходило. Он мог пошутить, но шутил слегка, по-доброму. Остроумие было для него просто чуждо.

Господь говорил притчами, поскольку они не могли понять, принять Его слово, и оно было бы на Суде им в осуждение.

Вообще притча есть подобие. Притчами Господь хотел людей заставить вникнуть. Если они захотят, то узнают, проникнут, если не захотят, то не будет им за это вины. Если же сказать открыто, то это будет людям прямым обвинением в случае невыполнения.

Многие говорят притчами, потому что если человек не поймет притчу, он осужден не будет, а если его открыто обличить, а он не примет обличения, то будет осужден.

На рассказ духовной дочери о суровом, обличительном ответе протоиерея Василия (Серебренникова) батюшка Александр ответил: «Человек должен уходить от священника утешенным».

Он был очень сдержан. Он так боялся оскорбить Бога чем бы то ни было, и ближнего своего, осудить кого-то, что он всегда сдержан был. С одной стороны, весь был – любовь, с другой стороны, он всегда был необычайно осторожен. Таких людей трудно встретить.

Совершенство земного пути состоит в двух вещах: всегда быть собранным в себе и всегда быть воздержанным.

Отец архимандрит Иов был сияющий, даже если он был особенно серьезен. Отец Александр был другой. С одной стороны, ты чувствовал его тепло, с другой… Просто так с ним говорить о пустом было невозможно. Настолько все было серьезно, все значимо. Он так, видимо, чувствовал близость Божию, что не смел в этом Присутствии ни на минуточку расслабиться. Такое было ощущение.

То, что говорил батюшка, всегда было в радость. Ты вдыхал радость. Намека не было ни на какую жесткость, тем более, жестокость. Он старался ни о ком не сказать плохо, чтобы не осудить. Отец Александр был достаточно откровенен, но лишнего не говорил, чтобы не осудить. Он был очень осторожен, чтобы не навредить никому и никак. Сердце открывалось ему полностью. Последнее время отец Александр читал только епископа Игнатия (Брянчанинова), Исаака Сирина… Особенно много он говорил об отце Иоанне Кронштадтском, которого очень ценил. Батюшка был духовным преемником традиции Кронштадтского пастыря. Сердце горело у него к Богу всегда, горело любовью Христовой.

Отец Александр учил жить и жил сам по Брянчанинову. Никаких попыток юродствовать у него не было совершенно. Он очень ясный был человек.

Один из любимых его образов – святитель Василий Великий, который, вероятно, был особенно близок ему по духу.

Задача нашей жизни не только в том, чтобы себя воспитать, но и воспитать других. Но это возможно только в том случае, если будешь иметь, что передать другим. Поэтому работа над собой неразрывно связана со служением ближнему. Например, язычники брали песок с того места, где подвизался преподобный Симеон Столпник, потому что, когда они добавляли его к земле, которую возделывали, то получали изобильный урожай. Господь повелел апостолам, входя в дом, говорить: «Мир вам». Если есть в доме человек мира, то их мир почиет на нем, а через этого человека и весь дом наполнится миром.

Если поможешь одному человеку на пути спасения, – это будет выше всего. Человеку, которого Господь приведет к вам, покажите свое сочувствие, сострадание. Мало быть просто верующим, нужно возродиться во Христе. Своя воля должна быть согласна с волей Божией. Глаза веры, дар рассуждения. Нужно доверять Господу больше, чем себе. Господь сказал: «Я имею ключи ада и смерти».

В. Г. вспоминала, какпознакомилась с батюшкой в 1969 году в возрасте двадцати трех лет, будучи студенткой ВГИКа. Основной круг ее общения в те годы состоял из представителей довольно специфичной московской интеллигентской элиты, где к девушке прекрасно относились и баловали как некое исключительное явление. У одного из друзей была роскошная библиотека, где можно было найти абсолютно все, что нужно. Поэтому у нее появилась возможность познакомиться с наиболее интересными и значительными произведениями не только художественной литературы, но и философии, истории. В 1960‑е годы в Москве имели очень широкое распространение буддизм, оккультизм, спиритизм, различные мистические течения, масонство. Знакомые В. Г. неоднократно предлагали ей принять участие в различного рода мистических действиях, но все это как-то не прививалось. Кроме того, девушка все время чувствовала над собой покров Божий.

Ее учитель передал В. свою тему по древнерусской живописи. Нужно было снять фильм для зарубежного телевидения. Она начала изучать историю русской иконописи…

«Надо сказать, что в то время у меня появилась аллергия к чтению. Я ничего не могла читать, не могла сдавать никакие экзамены. К счастью, ко мне относились снисходительно. Душа мучилась, а сама выйти из тяжелого состояния я не могла и попросила совета у своей старшей подруги. Я сказала, что мне нужен духовный отец, хоть и не знала, что это такое. Я понимала, что меня надо было вытягивать из духовного омута, но чувствовала при этом, что меня Господь хранил. Ирина рассказала о старце в Красном Селе, к которому она собиралась ехать, и пригласила меня с собой. Мы собрались…

Нам навстречу вышел невысокий старенький батюшка в сереньком ветхом подряснике, волосы у него были заколоты двумя булавочками, и глаза радостно сияли впереди тела. Впервые в жизни, следуя Ирининому примеру, я подошла под благословение к священнику, и почувствовала, что со мной произошло что-то серьезное, особенное. Отец Александр улыбался, напоил нас чаем. У батюшки всегда, во все встречи было одно и то же лакомство: необычайно вкусный чай, российский сыр и ржавая селедка. Никогда в своей жизни я ничего вкуснее не ела и помню этот вкус до сих пор.

После чая моя подруга, взрослый, зрелый человек, пошла исповедоваться. Мне батюшка дал почитать Слова Исаака Сирина. Пока они беседовали более трех часов, я открыла книгу не с начала, а как пришлось, и нашла главу о трех способах ведения. Стала вчитываться. Три с половиной часа я читала полторы страницы. После разговора с Ириной батюшка вышел и спросил у меня о результатах чтения. Пришлось признаться, что одолела всего полторы страницы. Он улыбнулся и промолчал.

Затем батюшка пригласил меня, я очень мало могла вместить. Ирина велела мне заранее заготовить вопросы, которые меня больше всего волновали. Я приготовила два вопроса: по поводу возникшего во мне отвращения к чтению и по поводу того, как себя вести при встрече с человеком, который тебе неприятен. Ответ отца Александра меня поразил. В отношении религиозных философов он сказал, что отношение к ним подобно тому, как в войну люди ели хлеб из лебеды и не могли насытиться, а можно съесть кусочек хлеба или просфоры и утолить голод. Так и с чтением. Батюшка очень твердо ответил на второй вопрос, сказав, что каждого человека посылает нам навстречу Господь и нужно иметь мужество встретить его самым лучшим, что в нас есть.

Отец Александр брал человека за руку и начинал его вести. Он никогда не взваливал больше, чем ты можешь понести. Во время первой же беседы батюшка объяснил, что самое главное – не в том, чтобы не падать, а в том, чтобы вставать. Он учил вставать. Он посеял в душе такие зерна, которые прорастают и растут в человеке через всю его жизнь. Батюшка смотрел на проблему неожиданно иначе, чем мы. Мы ведь все время судим, но не рассуждаем духовно. Знакомство с такими людьми, как батюшка Александр, дает силу жить.

При глубокой внутренней наполненности ему была свойственна удивительная простота. Никогда я не ощутила ни в чем какого-то надменного учительства. Батюшка давал тебе по твоей способности вместить. Это был столп Православия. Все сохранившиеся фотографии не отражают его образ, они достаточно случайные и тусклые. На его лице ясно отпечатлевался лик. В нем была подлинность человека – созидателя, делателя».

Корень всех грехов – гордость. Она пребывает с нами до смерти. Когда человек видит ее в себе и борется с ней, Господь помогает ему в этом. Но когда нам приходит мысль, что нечто у нас хорошо или что-то плохо у другого, то это знак того, что гордость подняла свою голову. Тогда Господь отнимает у нас охраняющую нас благодать, благодаря которой у нас и было что-нибудь хорошо, и допускает врага. Господь устрояет так для того, чтобы нас смирить и показать, что это была не наша заслуга, но действие Божией Благодати, без которой мы ничего не можем. Таким образом, мы смиряемся невольно.

Когда я был молодым, я думал, что делаю добрые дела, теперь вижу, что не делал ничего доброго. На свои добрые дела не следует надеяться и надо непрестанно желать чему-то научиться. «Научитесь от Мене, яко кроток есть и смирен сердцем».

Каждое время имеет свои приметы и знаки. Изгнав из своего сердца гнев и ярость, мы возненавидим похвалу и славу, свои же добрые дела будем считать не добрыми, а увидим в них ту призму, которая искажает заповеди, и ощутим, что бремя своих грехов мы умножаем «добрыми» делами. Обилие нисходящих Божиих дарований будем считать за увеличение, усугубление своего наказания. Все, к чему мы прикасаемся, несет в себе и на себе – нас.

Это есть период обучения законам духовной жизни. Сердце наше заражено эгоизмом, а нам нужно насадить в нем чистую любовь к ближним, иначе нам не войти в Царствие Божие. Такую любовь мы можем приобрести на этом пути обучения. Преподобный Ефрем Сирин учил: «Если ты приехал куда-нибудь, где тебя никто не знает, то, чтобы устроить свое благополучие, устрой прежде благополучие других». Так бывает и в любви, и в сочувствии: наполнишь свое сердце любовью и сочувствием к ближним, – и к тебе тоже будет любовь и сочувствие.

Наиболее характерная добродетель для отца Александра – смирение. Оно было для него самым главным. Это был его стержень, и все концентрировалось вокруг этого стержня.

Смирение – одежда Божества. Неприступный в Своей славе, Он покрывает Себя одеждами смирения и открывает себя живой твари. У смирения нет глаз, чтобы видеть чужой грех, и нет языка, чтобы о нем говорить. Смирению свойственно охотное приятие поношений, которые душа принимает в объятия, что лечит ее болезни, и истребление происходящего от обиды гнева.

Протоиерей Анатолий (Малинин) вспоминал об отце Александре, что батюшка никого не осуждал, не судил. Печально размышляя о современных течениях в церкви, отец Анатолий отметил, что одинаковые церковные модернисты потому и не могут сойтись друг с другом, что имеют слишком много общего. Главная причина в том, что они не знают истины христианской. Основное в христианстве – смирение, кротость. Первая заповедь блаженств: блаженни нищие духом, яко тех есть Царство Небесное. Теперь же некоторые даже не смогут объяснить, что такое – нищета духовная. Ведь это и есть смирение и смиренномудрие.

Хранение сердца приобретается смирением. Любовь движет вперед, а смирение упасть не дает.

Труд, искушение, терпение и смирение ведут к любви. Любовь возвышает, а смирение упасть не дает. Падению предшествует гордость.

Чем больше свет в нашем сердце, тем яснее видны грехи наши. Макарий Великий считал себя достойным геенны огненной.

Нам нужно видеть себя грешниками, достойными ада, а не думать о Царствии Божием.

Истинным состоянием человека должно быть состояние поверженности.

Истина состоит в том, что Бог вселяется в сердце человека. Бог пребывает только в смиренных сердцах. Люди, которые не отрешились от разума падшего, пропитанного ложью, мраком, не в состоянии познать Бога. Заботься непрестанно о чистоте сердечной, и ты приблизишься к Богу.

Современники считали отца Александра избранником Божиим. Но батюшка учил, что каждое, устремленное к Богу сердце, Господь никогда не оставит. Он очень любил предание, которое читал у древних подвижников, и часто рассказывал его своим духовным чадам: «Жил на свете человек простой души и часто спрашивал: «Где дорога в Царство Небесное?» Сказал ему некто, чтобы отвязаться: «Иди прямо, никуда не сворачивая». Он поверил и пошел. Долго шел, устал до изнеможения и перед воротами какого-то монастыря упал. Подобрали его монахи, выходили, и стал он просить у них какую-нибудь работу. Игумен благословил убирать храм на рассвете, до службы. Стал человек убирать храм и увидел резной иконостас, а наверху – изображение Спасителя. Пожалел простец Господа, подумал: «Наверное, Он голоден, ведь как тяжко Его наказали!» Наутро он принес Ему хлеба. Господь сошел с Креста, взял хлеб, ласково побеседовал с человеком и сказал ему: «Скоро возьму тебя к Себе, в Царство Небесное». Простой сердцем человек рассказал обо всем игумену монастыря. Игумен попросил: «Ты скажи Ему, чтобы Он и игумена взял к Себе». – Господь ответил: «Скажи игумену, что время его не пришло». Вскоре насельники монастыря нашли простого человека в хра­ме бездыханным. «Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят!».

Когда человек приобретает смирение, слово его облекается силой творить новую тварь. Старец сказал рассердившему его ученику: «Умри!», – и ученик умер.

Смиренный авва Агафон шел продавать рукоделие в город и встретил прокаженного на дороге. «Благословен ты, авва Агафон, и в сей жизни, и в будущей». – «Я чувствую слабость, неспособность принять благодать будущей жизни», – тихо ответил авва.

Сердце человека хранит Слово Божие. Господь сказал: «Я вас храню, как зеницу ока».

Не унывайте. Господь нас хранит и ведет. Погибает человек не за грехи, а за нераскаянность. Будем хранить свое сердце Словом Божиим и молитвой.

Чтобы вражии помыслы не входили в сердце, наполни его Словом Божиим. Сердце, наполненное Словом Божиим, не может принять вражиих помыслов.

Хранить свое сердце – значит не принимать помыслов.

Если мы хотим оградить себя от вражеского вторжения, нужно заботиться, чтобы наше сердце было занято молитвой. Оградит Сам Господь.

Вражий помысл входит в нас вместе с сатаной. Сатана может входить в нас оттого, что сердце наше – дом наш – пуст, нет в нем Господа. Человек становится орудием врага, а Промысл Божий это допускает. Однажды шел по дороге святитель, к нему подошел некий человек и поздоровался. Святитель не ответил. Тогда бес, сидевший в том человеке, сказал: «Двадцать лет я живу в нем, и никто еще меня не обнаружил, ты – первый. Я знаю, что ты меня выгонишь, скажи мне, куда мне идти. Наверное, ты пошлешь меня в свиней». – Святитель ему ответил: «Нет, я укажу тебе человека, – вот, входи в меня». – «Как же я могу в тебя войти, когда там Господь?»

Самомнение – болезнь современной молодежи. Нежелание прислушиваться к опыту старшего поколения.

Как врачуется гордость? Познанием себя. Оно достигается чтением Евангелия, святых отцов. Евангелие – это зеркало, отсюда следует непрерывное покаяние, а далее – желание исправить свою жизнь. Недостаточно нашей решимости. Нет Богу места в нашем сердце, так как там все – сплошная грязь, битые черепки. Нет места в нашем сердце для благодати.

Грех разбил все существо человека, все его силы враждуют между собой: ум ссорится с сердцем и так далее, – и это есть источник мучения. Восстановление падшего естества состоит в восстановлении гармонии в человеке. Когда человек до какой-то степени достигнет гармонии, он сможет соблюсти заповеди, –наступит для него единение в любви, – тогда и вселяется в него Бог.

Когда будешь приобретать смирение, будешь сам счастлив, всему найдешь свое место, мир и гармонию, поскольку люди больше всего страдают от противоречий, от неразрешимых вопросов. Мы очень мало знаем, но Господь всем управляет и все видит.

Смирение во всех его видах – это одеяние Божества, в которое Оно укрылось, чтобы стать доступным грешному человеку.

Двери неба открывает только смирение. Мы должны, согласно духу Евангельскому, хранить втайне добродетели, не рисковать напрасно, потому что тонкая гордость подсказывает идти на риск. Поэтому надо остерегаться, хранить себя.

Смирение начинается от самосознания своей немощи. Важно сознание своего греха.

Главное – в созидании сердца. Господь нас покроет, рука Господа не сократилась, если мы будем искать смирение. Кто не созидает в своем сердце Царствие Божие, тот не увидит сетей дьявола.

Протоиерей Анатолий основным в отце Александре считал духовное трезвение, внимание к себе, стремление возможно ближе соединиться с Господом.

Стой у дверей сердца и смотри на входящих – свой или чужой. Истинное от подобия отличить можно только многими молитвами и слезами.

Человек как почка. Если попробуешь его развернуть раньше времени, то погубишь. Придет время – и почка раскроется, так и сердце человеческое. Важно сначала Царство Божие созидать в своем сердце. До времени не надо насиловать почку. Когда сердце очистится, оно само раскроется. Нельзя требовать от себя того, что пока нам не по силам, например, желать нерассеянной молитвы, когда ты еще на нее не способен. Это происходит от духовного невежества и от гордости.

Приближение к Богу идет через сердце.

Искусство идет через сердце. Искусство – это область сердца. Но важно, чем мы его заполним, а от этого и оценка его будет.

Сердце должно охраняться от впечатлений мирских. Душа, которая изощрилась в мирских делах, Благодати Божией принять не может.

Прежде всего – не осуждать. Мы все видим, но осуждение надо отсечь. Мы видим грехи людей, а покаяния их не видим. Они грешат, и мы грешим. Где твоя любовь и смирение, когда ты входишь в суд над ближним своим. От избытка сердца говорят уста.

Когда мы обличаем человека – это признак невежества нашего, потому что грешник – больной, он требует сострадания и сочувствия.

Обиду вырвешь из сердца только тогда, когда ты будешь вместе с обидчиком радоваться его радостью. Чтобы этого достичь, нужно просить Бога, молиться, помочь в чем-то тому человеку, на которого ты обижен, – идти путем любви, которая снимает грех ближнего.

Во-первых, нужно отсечь свою обиду, затем – постараться сделать что-либо для того, кто тебя обидел, что в твоих силах.

Однажды один из друзей духовной дочери отца Александра ради собственного интереса дал ей неосторожный и поспешный совет купить вещь плохого качества, которой потом пользовался в течение нескольких лет и, отработав, вернул. Годы были тяжелые, жили бедно. Хозяйка вещи глубоко возмутилась, рассказала об этом батюшке Александру. Тот ответил: «Если можете – простите». Все возмущение и гнев тотчас ушли после этих слов, словно их и не было, настолько сильна была молитва отца Александра и действенно его слово.

Не следует обвинять оскорбившего тебя, не следует и себя оправдывать; на все незаслуженные резкости человека надо отвечать молчанием, не допуская ни в себе, ни в своем тоне, ни в речи ответной резкости и осуждения. Если хочешь созидать, а не разрушать, то поступай так.

Самооправдание – величайшее препятствие для духовного покаяния. Если ты можешь принять вину другого на себя – возьми ее, не оправдывайся.

Были тяжелые, полные взаимной ревности отношения с друзьями. Одна из супружеских пар стала отходить от духовных чад батюшки. Отец Александр посоветовал: «Будут уходить – не задерживайте, будут возвращаться – не отталкивайте».

Во время ссоры если спросят – ответь, но не оправдывайся и не убеждай, если не верят. Неси с терпением. Воздаяние будет во времени за искушения, и это воздаяние покроет все прежние грехи.

Оправдание – не путь христианский. В редких случаях, когда спрашивают, сделал ли ты то-то и то-то, можно ответить, но не оправдываться.

Обличать и обвинять не нужно. Господь Сам обличит. А тебе за терпение и понесенное искушение Господь зачтет этот подвиг. Есть люди, которые обличают, а есть, которые кротко говорят притчами.

Батюшка говорил, что обиды – это воздаяние во времени за наши согрешения. Воздаяние за грехи может быть сразу после того, как ты совершил какой-то плохой поступок, или в конце жизни. Это милость Божия, потому что Господь не в той жизни накажет, но помогает очистить грех уже здесь, на земле. Обиды – именно эта скорбь за грехи.

Любое наказание нам – не наказание, но вразумление.

Правда Божия управляет так, что во все вложила свое воздаяние – последствия. Но мы мало видим последствия своих дел – между сеянием и жатвой положено время.

Не сразу мы видим последствия своих дел, но у Господа ничто не остается без воздаяния. В ком Господь видит добро, доброе начало, Он Своим Промыслом ведет его к Своему Царству. «Всякую ветку Отец Мой очищает», – это очищение Господь дает тем, кто имеет зародыш добра. Это очищение идет всю жизнь через страдания, искушения, болезни и так далее. В ком Он видит сердце ожесточенное, в котором нет стремления к добру (понятие непостижимое), тому Он дает воздаяние на земном пути за его добро. Один отходит в иной мир получить расчет за свои грехи, а другой – за свое добро. Многие грехи прошлого прошли без покаяния, и Господь хочет очистить их через скорби, – обиды и есть то биение, которым Господь хочет нас очистить. Это – милость Божия, чтобы не наказать нас в веке будущем. Человек, обидевший нас, есть только орудие воли Божией.

Мы несем последствия своих грехов. Все оставляет свой след в нашей душе, оставляет свой прогиб. Последствия наших дел обязательно к нам придут.

Не следует останавливать свое внимание на воспоминании старых обид, но занимать внимание молитвой или Словом Божиим. Сами мы воспоминания победить не можем, так как в них – дьявол. Если ты сам и победишь его, он уйдет, но оставит след в виде духовного смрада, который изжить очень трудно. Если будешь молиться, то никакого духа смрадного не останется.

Вся вражда возможна, пока человек смотрит на все земными глазами, но эти глаза открывает только Господь. Все искушения имеют силу, пока сердце занято земным, а когда сердце будет очищаться, в него будет вселяться Господь, тогда враг уже ничего не сможет сделать. Такие сердца должны быть смиренные, а смирение рождает любовь. Хоть искра любви, но она уже препятствует дьяволу.

Духовная жизнь, как семя, брошенное в землю: семени нужен воздух, свет, питание, поливка. Так для нас – Причастие, благодать, добрые дела, молитвы, чтение, скорби, искушения через людей. Нужно питать семя, а оно будет незаметно расти. Искушения через людей нужно терпеть, никого не винить, и со временем искушения снимутся. Поскольку искушение допущено, наше вмешательство не поможет. Когда необходимость его минует, Господь Сам все устроит. Переносить его надо без ропота, со смирением. Эти искушения необходимы нам для нашего воспитания, они нас обогащают, охраняют.

Господь смиряет нас искушениями через людей, болезнями, скорбями. Без искушения нет познания себя, нет познания воли Божией, нет духовного роста. Это действие очистительное. Искушения, борьба, скорби будут, но при этом мы их будем легко переносить.

Когда ребенок мал, мать носит его на руках, потом водит за руку. Когда он вырастает, начинает ходить сам. Так и с искушениями: когда человек начинает ходить сам, Господь посылает ему искушения. Полоса искушений – это воспитание от Господа. Он готовит нас к будущей жизни, в которой мы не будем отдыхать, а будет нам там доверено дело, к которому Господь и готовит нас. «Если в чужом не были верны, то есть в земной жизни, то кто же доверит вам ваше?»

Когда начинаешь служить Господу, начинаются искушения, – это этап необходимый. Премудрость тебя поведет сначала кривыми путями и только потом выведет на прямую дорогу. Падения в искушение не страшны, лишь бы вставать снова. Преуспеяние в духовной жизни будет в том, что будешь видеть свои грехи все больше и больше.

Господь взял на Себя грехи мира, вся жизнь Его – сплошное страдание. Апостолам Он заповедовал пить ту же чашу, – и они страдали за нас, и нам, пастырям, это дается.

Если ты делаешь добро ближнему, то знай, что его грехи придут на тебя, и ты должен понести их, – страдания, искушения, – понесите тяготы друг друга. Для пастыря вся его жизнь есть умирание за свою паству.

Со стороны зла, – когда мы оскорбляем другого, грехи ближнего также приходят на нас, так тесно связан род человеческий друг с другом. Между семенем и жатвой положен срок. За что приходят к нам скорби и болезни, мы не знаем. Но если обижаем кого-то – берем его грехи на себя и несем искушения.

Задача наша – пройти путь земной и влиться в Вечность, но живем мы в мире, чуждом Богу. Задача пути – как идти, как себя вести, как решить ее.

Время испытаний– блаженный период, когда Господь созидает в нас внутреннего человека. Радуйтесь, братия, скорбям и искушениям. Это неизбежно. Радуйтесь бурям, ибо надо морю житейскому волноваться. Великий дар искушений, – чем более перенесет человек, тем более имеет еще нужду в страхе и осторожности (Исаак Сирин).

За руку нас ведет Господь к Своему Царству и покры­вает любовию, как птица своих птенцов. Скорби и трудно­сти да не смущают вас – в них залог нашего очищения и духовного роста: они все проходят, приносят нам опыт, терпение, смирение, возжигают в сердце любовь. (Из письма батюшки. 6 сентября 1970 года.)

Как принес Господу скорбь, знай, что Господь коснулся тебя. Эта сила охраняет от прелести врага. Господь в силе нас спасти, хотя бы мы и были в руках ада.

В. И. вспоминала, что батюшка не только учил не бояться житейских бурь, которые очищают сердце, но старался вкладывать в человека крохи внутреннего делания, которые он был способен вместить. Отец Александр учил ни при каких обстоятельствах не отпадать от Господа, чтобы была в душе детская, безоговорочная вера в то, что все в жизни случается к нашему воспитанию, ради нашего спасения. Он объяснял, как различать искушение от врага и испытание. Были в жизни состояния открытой духовной борьбы. Иногда казалось, что все рухнуло. Православная женщина старалась помочь людям приблизиться к церкви. Однажды ее коллеги донесли на нее в КГБ. Она была беременна. Начальник женщины вызвал ее к себе и сообщил, что должен был ее уволить. Казалось, что рушилась жизнь. Но все прошло.

Батюшка объяснял, как поступать, когда на тебя накатывается нечто такое, что начинает казаться, что жизнь кончена: «Терпи, молись и жди». Самое тяжелое – терпеливо ждать. «Пройдет совсем немного времени, ты не заметишь, как оно пройдет, ты оглянешься и не увидишь ничего. Пустота. Фантом исчезнет. Но если Господь преподает тебе урок, то тебя так стукнет, что ты будешь потом вразумлена на всю жизнь». Он все время говорил о даре рассуждения, о том, что никогда нельзя ничего оценивать сию минуту. Поэтому не всегда сразу можно понять, чему хотел Господь тебя научить в том или ином случае.

Богооставленность – это такое состояние человека, когда наступает отчаяние, в котором нет надежды, цели, просвета – нет веры в Бога. Это – омертвение души человека.

В оставлении Господом – большая милость. Надо только всегда при этом искать Его.

Когда дух бывает в поражении, нужно читать Псалтирь. Ветхий Завет следует читать по одной главе.

Отец Алексий Злобин вспоминал, что батюшка Александр советовал, когда находит беспросветное уныние, тоска, подавленность, закрывать голову подушкой и лежать, пока не пройдет тяжелое состояние, ничего не делать. Однажды в 1960‑е годы к отцу Алексию приехал из крупной партийной газеты журналист с целью найти материал для обличительной статьи. Они говорили в течение четырех часов. Когда журналист ушел, отца Алексия словно раздавило, потому что любое лишнее слово было чревато непредсказуемо тяжелыми последствиями. Правда, статьи журналист так и не написал. После беседы с ним священник пришел домой, лег под одеяло с головой и так лежал, пока не отошел немножко. Батюшка Александр не призывал в такие тяжкие минуты вставать на молитву, что-то там читать особенное, но просто лечь, накрыть голову подушкой и лежать, пока не пройдет.

Основание нашего спасения: молитва, чтение, труд. Чтение должно соответствовать духовному возрасту.

Промысл Божий управляет нашей внешней жизнью. Видеть в жизни людей и своей собственной Промысл Божий – это самое главное основание.

Кто волю свою во всем предает Богу, тот не печется уже о нуждах тела своего, не скорбит о бедствии и злострадании его, но желает пребывать в житии сокровенном и вести жизнь уничиженную, тот не боится скорбей. Кто молится с верою, тот никогда не пользуется способами самосохранения и не прибегает к ним.

Духовная дочь отца Александра вспоминала: «Я была знакома с матушкой, женой дьякона из Барнаула, которая часто приезжала в эти места. Все знали, что мой сын часто болел. Матушка рассказала о некоей блаженной Евдокии из Барнаула, которая вымаливала больных: святила воду, которую они пили и исцелялись. Я уже взяла адрес блаженной и собралась просить ее молитвенной помощи сыну, но предварительно все рассказала батюшке. Отец Александр ответил: «Вы спрашиваете меня?» – «Да». – «Тогда я Вам скажу так: сейчас она Вам его отмолит, но неизвестно, какой крест Вы получите вместо этого». Я отказалась от своего намерения. Вскоре после смерти отца Александра мы познакомились с доктором-гомеопатом, который вылечил и сына, и мужа. Я связываю это с молитвенной помощью нашего духовника. На следующее утро после исповеди была служба, батюшка был в алтаре. Он вышел из алтаря и передал мне просфору со словами: «Я молился. Ваш мальчик не умрет». Он не имел в виду, что Господь даровал исцеление по его молитве, но что Господь открыл ему это».

Я тебе не помогал (то есть не вымолил облегчение в скорби), чтобы ты испила до конца, что Господь тебе посылает.

Все, малое и большое, совершается по воле Божией.

Протоиерей Иоанн (Миронов) рассказывал о том, что отец Александр учил в первую очередь свою волю вверять в волю Божию. Наша воля свободная, человеческая, не нарушается, но мы должны уметь ставить ее в русло воли Божией. Почему мы и молимся: «Господи, научи мя творити волю Твою». Не нашу, грешную, а Божию волю. Однако свободная воля человеческая, к несчастью, не всегда согласуется с исполнением воли Божией.

Протоиерей Евгений (Ефимов) вспоминал о преданности батюшки Александра воле Божией и о том, как Господь ведет людей Своим Промыслом: «Все случается по воле Божией. Если будешь жить по воле Божией, то Господь будет вести человека Своим Промыслом. Почему святые отцы и даже светские – Достоевский, Паскаль – советуют чаще перелистывать Евангелие, Слово Божие? Потому что этим учишь себя жить по Евангелию, сравниваешь свою жизнь с жизнью по Евангелию. Если ты нечасто читаешь Евангелие, то забываешь его, идешь по жизни вразрез с ним. Надо жить параллельно с Евангелием, и тогда Промысл Божий поведет человека по жизни Сам.

Во время войны я был в оккупации в Вильнюсе и поехал в Ригу, где заболел. К тому времени я уже получил паспорт, мне исполнилось семнадцать лет. Поскольку я был рижским подданным, меня положили не в городскую больницу, а где-то в приюте при церкви во имя Усекновения главы Иоанна Крестителя. Там лежало до сорока человек больных в одной большой комнате. Приют утопал в сирени, в зелени, но я скучал и скорбел о том, что не попал в хорошую городскую клинику. Туда, куда меня не положили, попала бомба. Когда немцы ушли, было очень страшно. Пришла ко мне мама моего друга Алексея: «Женя, хорошо, что тебя положили в эту больницу, а не в городскую. Вместо нее – куча кирпичей». Порошки, которые мне выписывали, я не принимал и складывал под подушку, потому что воду в приюте отключили. Позже врачи сказали, что воду отключили к счастью, и если бы я принимал эти порошки, меня бы в живых уже не было. При выписке из больницы маме моего друга дали указание проводить меня: «Он уже не жилец, у него очень слабое сердце». Когда стали меня забирать в армию, обнаружили не в порядке легкие. Врач была верующим человеком и говорила, что Господь посылал мне все полезное в нужный момент. Когда подчиняешься воле Божией, Господь ведет тебя Своим Промыслом».

Все, что делается, бывает либо по воле Божией, либо по попущению Божию.

Никто и ничто не придет к нам без попущения Господа – ни дьявол, ни бес, ни зверь, ни микроб.

От Промысла Божия исходит: когда человек имеет эту (чистую воду), он утрачивает жажду. Господь Промыслом Своим лишает человека чистой воды, чтобы возбудить жажду в нем. То Он нам открывает источник ее, то закрывает, – и все направляет к нашей пользе. Это как епитимья от руки Божией к нашей пользе. Пить воду нужно из чистого источника.

Благодать Божия действует на нас такими путями: благодать предваряющая – на первых ступенях; когда человек склоняется на путь Христов, благодать скрывается, и начинается путь воспитания. Это значит, что нужно отсечь все вредное – чревоугодие, сребролюбие, гордость; человек вводится в искушения, то есть в испытания, где будет познавать себя, учиться терпению и постепенно подходить к смирению, куда ведут восемьдесят ступеней. Далее – благодать, дающая новую жизнь: мир приходит в нашу душу, гармония, его ничто не нарушает, мы чувствуем руку Божию и свои грехи; отсюда нам дается крепость духа, ничто не может нас поколебать в этом; просвещается ум – открываются истины, происходит оживление сердца. Область духа раскрывается в сердце.

Какими путями действует благодать? Сто ступеней ведут от земли на небо. Первые пять ступеней ведет благодать предваряющая, посылаемая прежде трудов. Когда человек склонится к этой дороге, начинается период воспитания, отсекается все вредное – страсти, грехи, привычки, начиная с чревоугодия и сребролюбия. Человек вводится в искушения, которые ему предлагаются, а в них он познает свои немощи, недостатки, учится неизменно и приходит к смирению, приобретая опыт. Как буря выбрасывает на берег весь хлам, так человек во время искушений выбрасывает хлам из сердца. Это – первые восемьдесят ступеней. Потом снова возникает благодать, на последних ступенях. Последняя благодать. Мир постепенно приходит в нашу душу. Гармония, согласие в человеке, просветление ума, озарение, а затем – воспламенение сердца, оживление сердца, мир, который не отнимется, грехи, которые мы чувствуем, и руку Божию. Повсюду – крепость Духа.

Первые ступени – предваряющая благодать, которая дается прежде трудов и подвигов, чтобы склонилась свободно наша воля. Вторая ступень – усовершающая благодать. Человека нужно многому научить, воспитать. В искушениях человек познает себя, учится терпению, обретает опыт борьбы с врагом, подходит к смирению, познает свою немощь, бессилие. Это путь к последним ступеням. Последние ступени – осязательная благодать.

Отец Александр говорил о том, что он предчувствовал свою смерть и даже видел комнаты, которые будут на том свете, о том, что там даже цвет есть.

Тот, кто действительно уразумел, что есть предел сей жизни, тот может положить и предел своим прегрешениям.

Зло есть отсутствие добра, как тьма есть отсутствие света. Противление дьявола Богу есть вещь непостижимая, вещь в сущности безумная, но это тайна для нас. Если бы дьявол покаялся, зла бы не стало. Непослушание – злая воля, есть причина, следствие этого есть мучение. Нет добра – нет блаженства – есть мука в большей или меньшей степени. Пока дьявол не обольстил человека в раю, он еще мог покаяться, а потом уже нет. Если бы человек не умирал, то и он бы стал неспособным к покаянию. Поэтому смерть есть величайшее благодеяние.

Церковь будущего состоит в любви. Мучения ада – это мучения отверженной любви, мучения за то, что на Любовь Божию грешник ответил ненавистью. Их любовь к Богу будет их мучением. Они будут видеть Его Любовь и страдать от своего недостоинства.

Царство Божие имеет три ступени: сердце человека очищенное, где Господь; Церковь – тело Христово как живой организм. Тут не только сердце, но и иерархия, чины, храмы, таинства и все живые частицы, то есть люди, очистившие свои сердца на первой ступени. Мы же все – несовершенные члены Церкви, мы все стремимся, и в какой-то степени мы все – члены Ее. Это – царство по благодати. Третье – век будущий, то есть Царство славы.

Рай же – условие бытия Царствия Божия. Царствие Божие есть мера внутреннего совершенства, мера смирения. Каждому – своя мера, и один не будет видеть меры другого.

Рабство – работа из-за страха, наемничество – работа за награду, сыновство – видим в Господе Отца и стараемся Ему угодить, не огорчить Его.

Люби Господа не за то, что Он тебе в веке грядущем уготовал, а за то, что Он дает тебе в веке сем. Ничто в земной жизни, никакие страдания не стоят блаженств будущего века.

Благодарность приемлющего побуждает дающего давать дары, большие прежних. Дар не остается без усугубления, разве только, когда за него нет благодарности.

Верный в малом будет верен и в большом.

Три ступени служения Господу: всякое земное служение ближним – труд, милостыня, помощь деятельная; духовное служение ближним: молитва, Слово Божие; терпение в скорбях, искушениях, болезнях. В этом – милость Божия, посылаемая нам.

Безусловно, необходимы мир с ближним, служение ближнему в какой-либо форме, ношение немощей ближне­го как своих.

За неверующих близких нужно читать отрывок Евангелия с мысленным посвящением чтения спасению любимого человека.

К исполнению молитвенного правила батюшка относился снисходительно, не назначал какого-то особого правила. Он сам причащался каждый день, так же приучал жить и своих духовных чад, священников. Причастие советовал держать в особом домашнем киоте. Батюшка советовал утром встать, помолиться и причаститься, если ночью не погрешил. Отец Александр, по воспоминаниям протоиерея Алексия, не советовал вычитывать большие правила. Он считал, что священник должен всегда жить с Богом. Жизнь священника, если она настоящая, вся посвящена Богу, в ней – все с Богом. Отец Александр поминал поименно во время проскомидии, вынимая частички за каждую душу.

Читай молитвы в течение десяти минут со вниманием, сколько успеешь прочесть, влагая ум в слова молитвы.

Можно назвать четыре основания молитвы: чистота жизни, поддерживаемая покаянием; добрые дела, дела милосердия; смирение; самоукорение – касается наших добрых дел, которые никогда не чисты.

О делах милосердия: некрещеная девица увидела человека, который хотел повеситься, помогла ему, потом впала в нужду и стала блудницей. Когда она заболела – захотела креститься, но никто не хотел стать ее восприемником. Тогда неожиданно пришли к ней вельможи, привели ее к епископу и согласились стать восприемниками несчастной. Оказалось, это были ангелы, которые поучаствовали в спасении ее души за то, что она сама спасла жизнь человеку.

Молитва за умерших – дело чрезвычайно важное. Ангел вынул из умершего почерневшую, обугленную душу, омыл ее и сказал, что за эту грешную душу молилась церковь, и она очистилась.

Четыре основания молитвы Иисусовой: чистота жизни – частое покаяние, охранение ума и всех чувств. Не нужно ни смотреть, ни слушать, что не следует, ни говорить, когда не спрашивают. Затем – дела милосердия – сострадание, молитва за ближнего, поддержка скорбящего. Находящиеся в Иудее да бегут в горы. Горы – это святые, Иудея – это исповедание веры. Тот, кто исповедует веру, должен прибегать к помощи святых. Да не возвращается на поле за одеждой – то есть отсечь все земное, все пристрастия. Помни жену Лота, не оглядывайся, какие бы побуждения ни были, не нарушай воли Божией.

Читать Иисусову молитву нужно со вниманием. Идти путем Иисусовой молитвы и пользоваться всяким случаем, когда предоставляется к тому возможность. Со временем сердце начнет откликаться теплотой. Молитва Иисусова заполняет сердце Богом. Как мы обращаем лицо к солнцу, и оно его озаряет, так и молитвой нужно обращать к Богу сердце наше.

Однажды отец Иоанн (Миронов) обратился к батюшке Александру: «Батюшка, в молодости, когда я еще не был священником, Господь мне дал обилие слез. Слезы всегда рекой текли. А сейчас я уже служу столько лет, и у меня слезы потерялись». Отец Александр ответил: «Тогда ты получил Благодать Духа Святаго бесплатно, даром, а теперь тебе следует потрудиться, чтобы заработать этот великий дар. Слезная молитва – это великий дар». Отец Иоанн вспоминал, что батюшка Александр очень любил Господа, тайно молился, не показывая своего устроения, сокрушенное было у него сердце – «сердце сокрушенно и смиренно». Иисусова молитва была у отца Александра непрестанной, он приучал к ней и своих духовных чад.«Молитва всегда была его непрестанной спутницей, – вспоминал отец Евгений (Ефимов). – Он учил, что во время молитвы даже сердце бьется в один ритм с дыханием. Что словно специально вдох и выдох устроены Господом для молитвы». Технике Иисусовой молитвы он никогда не учил. Она была его дыханием. Он говорил не от опыта жизненного, а от молитвенного.

Если не можете читать правило утром и вечером, молитесь в дороге. Не гуляйте мыслями нигде, молитесь. В любом состоянии пустоты должно сохранять память о Господе через Иисусову молитву.

При созерцании словесная молитва (прошение, благодарение, славословие) прекращается; ум, воля безмолвствуют, душа находится в восхищении. Это уже иная жизнь.

Молитва должна быть сердечная – через Иисусову молитву следует собирать внимание, сердце духовное: ум, воля, дух. Духом мы познаем сверхчувственный мир. Основания для сердечной молитвы: чистота жизни, покаяние, добрые дела во всяком виде, смирение, самоукорение (оно касается всех добрых дел, которые не нужно ставить себе в заслугу, а видеть в них примесь наших грешных мыслей). Сердце же на молитву будет откликаться по мере труда. Почувствовав этот отклик сердца, остановись – в этот момент Господь питает твою душу. Истинная молитва только сердечная.

Во время молитвы враг наводит помыслы; если мы не задерживаемся на них и стараемся вникать в то, что читаем, они нам не вменяются в грех. Наша задача – влагать внимание в слова молитвы. Помыслы бывают разные в зависимости от состояния молящегося. Бесовское толкование Священного Писания – искушение для духовного человека.

Созерцание – уход из мира, замена его молитвой. Три стадии ее: языком, умом и сердцем. Известна умная и сердечная настоящая молитва. Все ступени неизбежны. Бедная вдовица принесла две лепты в храм, и Господь поставил ее жертву выше других. Ум должен соединиться с сердцем.

Грех разбил человека, все силы его – разбитый глиняный горшок. Цель же состоит в примирении всего, в подчинении духу, который познает Бога. «Мы придем к нему и обитель у него сотворим». Господь вселится в нас в той мере, какую мы можем вместить. Бывает такое состояние духа, когда молитва прекращается, – благодарение, прошение, славословие. Когда все находится в изумлении, в безмолвии, в единении любви.

Три направления в духовной жизни: молитва, чтение и труд. Причем, для мирян – труд, молитва и чтение. Все надо направить к одной цели. Что за цель? В чем надежда человека? В единении с Господом.

Мысли и чувства бывают от нас от земли, от Бога, от дьявола. Это необходимо различать. Когда они бывают от лукавого, свидетельством тому бывает немирность и смущение. В этом случае надо все забыть, никому не рассказывать, не вспоминать, как будто этого и не было.

Помыслы проходят через каждого человека, но они нам не вменяются, если мы не задержали своего внимания на них. Только то вменяется нам в грех, что принято нами, на чем мы задержали внимание и удержали в сердце.

Враг – психолог, знает образ мыслей каждого человека и действует соответственно. Бесы мыслей наших читать не могут, но они очень опытны и знают по нашему виду и нашим делам о наших мыслях.

Каждый раз, когда мы принимаем помысл греховный, мы отрекаемся от Христа.

Различать добро истинное от зла очень трудно – это великий духовный дар. Очень много грехов происходит от неразличения добра и зла.

Часто батюшка рассказывал какую-нибудь историю, не давая характеристик, а слушатель должен был сам сделать вывод. Однажды разговор шел о времени, когда он был благочинным в Новгороде. В его благочинии у одного священника-вдовца была женщина, которая помогала ему по хозяйству. Они впали в плотской грех. Батюшка исповедовал свой грех, но говорил, что иначе не мог. Он каялся, плакал, и отец Александр отпускал ему грехи. Владыка потребовал рапорт об этом священнике, отец Александр написал, как было дело, и … владыка положил рапорт под сукно. Народ священника очень любил. Потом пришел архиепископ Сергий (Голубцов), нашел рапорт и дал делу ход, запретив священника в служении. Тот спился и погиб. Это был пример пастырского снисхождения, любви и рассуждения, меры.

Во всем должна быть мера. Все, что переходит меру, приходит слева. Даже когда в добрых делах ты переходишь меру, это все равно слева.

Отец Александр был очень рассудительный человек. Рассуждение он считал самой главной добродетелью, все учил делать рассудительно. Поэтому он сам все делал взвешенно, осторожно, без крайностей, все у него было в меру, с рассуждением.

Соблюдение смирения должно быть и в молитве. «Когда ты молишься, зайди в келью твою». Сейчас это особенно важно. Та добродетель – высшая, которая втайне совершается. Этот вопрос особенно важен сейчас не только потому, что мы в наше время не можем иначе поступить, но еще и оттого, что так говорит Евангелие. Например, сейчас открыто креститься при виде церкви по теперешним гражданским законам запрещено (Беседа состоялась в начале 1970-го года). Молитва должна быть тайной, сердечной.

Жить надо так, чтобы не выделяться из тела других людей ничем, кроме внутреннего. Это покров для сохранения духовной тайны. Но нужно отсекать все греховное. Добродетель важна та, которая втайне совершается. Наша задача – скрыть свой духовный мир, насколько возможно. Говорить о религиозных вопросах со внешними людьми, например на работе, следует только, когда тебя спрашивают.

Обнародование нашей веры не по нашему желанию – одно, по гордости и по тщеславию – другое. Всему противопоставлять должно самоукорение. Открытое сокровище крадомо бывает. Не нужно открывать того, что тебе дается.

Добродетель должна быть тайной до тех пор, пока не придет исповедничество. Однако нет ничего тайного, что не стало бы явным, но это будет не нашим, а Господа.

Однажды в разговоре с батюшкой прихожанин обвинил свою знакомую в том, что нецеломудренной одеждой она дает повод к соблазну. В то время в моде были короткие платья. Батюшка ответил, что и он видит это, но остается спокоен.

Выше рассуждения нет ничего, но нужно, чтобы и сердце наше вкладывалось. Скрыть свое сокровище внутреннее можно даже и за короткими платьями.

Относительно одежды батюшка говорил, что не нужно выделяться из своего круга ни в ту, ни в другую сторону: то есть ни хуже не одеваться, ни особенно стараться одеться лучше других, потому что все это есть признаки гордыни. Как только человек выделяется, он дает себе повод для тщеславия и гордыни. Так, известному преподавателю он даже не советовал ходить молиться в московский храм во имя пророка Илии в Обыденном переулке, потому что там было слишком много знакомых, которые похвалой или указанием на него могли возбудить тщеславие. Во главу угла отец Александр ставил то, что современный человек – это сплошная гордость. Это – самое страшное в наше время. Потому все было направлено на борьбу именно с гордостью.

Хлеб без навоза не растет, жизнь свою так построй, чтоб все в ней шло на пользу. Жить следует законом рассудительности, для этого надо изучать и изучать опыт жизни.

Всякая добродетель, не соответствующая нашему образу жизни, не годится для нас и даже вредна.

Ефрем Сирин говорил о законах смирения: держать в памяти смирение и мерить этой мерой все дела свои. Охраняющая сила, мера – смирение, и в этом – главное условие благополучия мирской жизни. Борьба и смирение – закон земной жизни.

Закон смирения– ни в чем не выходить за меру. Должна быть мера сна, мера еды. Добродетель, в которой нарушена мера, бывает от дьявола. Основной закон смирения – мера во всем.

Православие – это мера.

Когда мы приехали к батюшке во второй раз, отец Александр начал говорить о том, что такое Домостроительство. Для меня тогда это слово впервые прозвучало. Потом у него открылся рак…

К лечению он нормально относился, абсолютно. Он мерный человек был, у него не было крайностей. Когда у него рак начался, он начал его лечить, и все, что хотели его духовные дети делать с ним, чтобы ему помочь, он разрешал. Он подчинялся всему, что с ним делали. Отец Александр всегда носил с собой необходимое ему лекарство.

Основы нашего внутреннего домостроительства: чистота жизни, поддерживаемая покаянием, добрые дела, смирение, самоукорение, потому что наши добрые дела никогда не чисты. Необходимо постоянное стремление к чистоте жизни через непрерывное покаяние, внимание к себе, хранение чувств и сердца через Иисусову молитву.

Должно вести постоянную борьбу следующими орудиями: твердая надежда на Бога, ненадеяние на себя, отвержение и искоренение страстей, молитва, насколько возможно частое Причащение Святых Таин. Последнее — самое сильное орудие к искоренению и истреблению страстей. Успех труда зависит от постепенности и постоянства в неуклонном движении вперед без скачков. Наиболее верное – малый труд, постепенно выполняемый, сообразный с возрастом духовным и силами. «Видишь юного восходящим на небо, удержи его за ногу» (Святой Иоанн Лествичник). Подвиг выше силы надрывает человека, ввергает его в гордость.

Нужно строить жизнь так, чтобы во всем соблюдать меру, на все находить время.

Монашествующие отсекают себя от мира, у них – одни меры, а у нас в миру другие. Мы другими путями спасаемся.

Нерадение в подвиге, – например, в подвиге поста, исправляется легче, чем подвиг выше меры.

Обычно закон подвига – это постепенность. Он начертан в природе – книге Божией. Она дана нам в руководство.

Самоукорение – все свои дела считать несовершенными. Не осуждай – неизвестен бо есть человекам Суд Божий. Кто, будучи обесчещен, любви своей к обидчику не уменьшает, – тот смиренномудр. Смирение в отношении к ближним – это внешнее. Смиренномудрие – это внутреннее устроение наше: за ничто почитать все свои добродетели. Смирение – сторож наших дарований. Содержи всегда в памяти превосходящих тебя.

За все доброе, что в нас есть, благодари Бога и приписывай его только Богу. Сам человек способен только к доброму, исходящему от Бога, примешивать свой грех. Нужно не только за грехи свои укорять себя в сердце своем, но и за все свои добрые дела, так как чистых добрых дел у нас нет. Мы не только не исполняем заповедей Божиих, но оскверняем их.

Раздражение и смущение во время самоукорения – это признак гордости. Если слепой человек упадет в яму, за что же он будет на себя раздражаться или смущаться, ведь он знает, что слеп. Так и нам лучше сознавать свою греховность и не раздражаться или смущаться, а говорить: «Вот, то-то и то-то я сделал плохо, я согрешил, прости меня, Господи», – и все, чем же тут смущаться, когда мы грешны от начала до конца. Всякое смущение – от гордости.

Необходимо каждый вечер вспоминать свой день при свете заповедей – это путь восхождения. Мы каждый день должны себя проверять и все негодное вынести вон. Каждый день взвешивай свою жизнь на весах, что тебе послано, полезно.

Первая наша задача – познать свою немощь: человеку по телу дает земля, по духу – Господь.

Земной поклон – это выражение нашего смирения, нашей греховности. (Земные поклоны по Уставу полагаются на Литургии пять раз: Достойно и праведно есть… Тебе поем… Отче наш… Со страхом Божиим и верою… Всегда… Земные поклоны отменяются на полиелейных службах).

Падению предшествует гордость. Падает всегда гордость. Господь хранит всех, но гордый человек отталкивает руку Божию, и человек становится беззащитен. Гордость есть у всякого человека, даже в сердцах самых святых людей.

Гордость бывает явная, грубая и прикрытая смирением. Гордость узнается по пузырям. В детстве помню пузырь. То ли это лягушка, то ли рыба в глубине. Так и гордость. ручей. Есть ли рыба в нем, нет ли – неизвестно, но вдруг выскочил.

Вся жизнь наша построена на гордости: соревнование, награды и прочее. Взрослые дети играют в игрушки и проигрывают Вечную Жизнь.

Вторая основная черта нашего времени – ложь. Ложь жизни – все это наши страсти, которые прикрыты нашим якобы христианством (на груди – крест, а в сердце – дьявол).

Сущность гордости есть ложь. Мы присваиваем себе то, что нам не принадлежит. Гордость врачуется познанием себя, а познание достигается чтением Евангелия, святых отцов.

Основа борьбы с гордостью – познание своих грехов, себя при свете совести, чтения Евангелия. Евангелие – это зеркало, где мы видим свои ошибки. Путь души к покаянию, желание исправить свою жизнь. Как бывает: пришел Господь, а сердце занято, во всех углах – бесы. Негде Сыну Божию главу приклонить.

Семя гордости – сатана: неправду Бог вам сказал, вы не умрете, но будете, как боги, и узнаете добро и зло. Чтобы избежать гордости, надо, значит, осознать свою беспомощность и немощь.

Самооправдание – величайшее препятствие в духовной жизни. Адам и Ева не сознались и оправдались, потому и произошло всеобщее грехопадение.

Поссорились два старца. Один пошел мириться, но другой не отворил ему дверь. Первый пошел к старцу. Тот рассказал рассказ о двух скопцах: я не виноват, но он виноват, – оттого и не открыл ему дверь другой старец. Всю вину нужно брать на себя внутренне, но не внешне, если ты не виноват, а если будут настаивать на твоем погрешении, то не спорь. Обвиненный несправедливо в краже сосудов говорил: «Простите, я грешен». Не сказал, что украл, но сказал, что он грешен.

Скорбь и сокрушение о мерзостях – вот что учитывается Богом. Господу прежде всего нужна печаль и скорбь сердца о твоих грехах.

В V веке в Константинополе жил раб Василий, и жил он греховно. Случился голод, хозяева выбросили рабов на улицу. Василий оказался полураздетым, голодным, замерзающим и пробыл в таком состоянии два месяца, но он понял, за что пострадал, и не роптал. Наконец, его взяли в христианский дом и стали за ним ухаживать. При кончине Василия за ним пришли Ангелы, но он просил у них еще время на покаяние и двенадцать медных монет, чтобы заплатить долг.

Суть покаяния – в повороте жизни, а не просто в том, чтобы покаяться и продолжать жить по-прежнему. Исповедь – это только часть покаяния, а главное – это путь исправления.

Дело покаяния – главное дело жизни земной. Дело исправления – это дело Благодати Божией.

Сущность христианства в словах: покайтесь, приблизилось Царство Божие! Покаяние – Таинство Церкви, исповедь – разрешение грехов. Путь покаяния необходим для всех. Падение гордости – господство тела над духом. Цель покаяния – поставить все на свои места. Гордость – это смерть.

Кто не знает, что и птица, приближающаяся к сети, имеет в виду покой.

Путь покаяния необходим для всех. Грех все более утончается. Без покаяния нет спасения. Покаяние – сущность христианства. Осознание грехов, скорбь о них, борьба с ними, желание исправить свою жизнь – вот что есть покаяние.

Покаяние – поворот с путей греха на путь заповедей. Это – процесс всей жизни, труд и подвиг всей жизни. Он слагается из проповеди покаяния, покаяния как таинства и покаяния как поворота, изменения мысли, чувства, желания. Покаяние проходит под руководством духовного отца, который воплощает в себе опыт предшествующих поколений святых отцев. Покаяние очищает, это – выметание мусора. Покаяние очищает, а Причащение заполняет. Элементы покаяния: сознание греха, скорбь, желание исправить свою жизнь, исповедь и хранение себя.

Исповедь – это начало покаяния, поворот жизни. Исповедь – оставление греха. Исповедь слагается из трех моментов: познание своего греха через зеркало заповедей, исповедание греха. Прежде всего надо найти главную страсть, но бороться в первую очередь следует именно с той, которой в данный момент борет нас бес. Страсти между собой связаны, как кольца цепи. Поэтому, в какой мере будет ослаблена основная страсть, будут ослаблены и остальные страсти. Скорбь о грехе и желание исправить свою жизнь, обет исправить свою жизнь: при содействии Бога я исполню обет свой. Грехи наши очищаются Кровию Христа, а не епитимьей. Епитимья назначается в том случае, когда возможно повторение греха, но не как искупление.

От мер, которые мы принимаем в борьбе с главной страстью, зависят все остальные страсти. Три основные страсти – чревоугодие, сребролюбие, гордость. Им сопутствуют осуждение, раздражение, зависть.

Самое главное – духовник должен помочь кающемуся найти свою главную страсть и руководить в его борьбе с этим грехом. Главная сила, конечно, благодать, но сила действует через человека. Силы кающемуся для борьбы с дьяволом даются через духовника. Поэтому, если человек не раскрывает духовнику своего греха, его борьба бесполезна, так как безблагодатна.

С отцом Александром на исповеди можно было говорить обо всем, исповедь проходила в форме беседы. Батюшка не вытягивал ничего у кающегося. Обычно человек говорил ему все сам. Исповедоваться было легко. Исповедь не была формальной, можно было спрашивать о чем-либо. Вначале спокойно беседовали, а потом он просто читал разрешительную молитву. «Он удивительно вел. Отца Алексия он поддерживал во всем. Само собой сделалось, что он стал нашим духовником. Он нам подходил по нашему настроению, был духовно близок», – вспоминала матушка Любовь (Злобина). Ребятишки к нему шли: «Я могу исповедаться только у отца Александра, больше ни у кого», – признавался один из его маленьких исповедников.

Чадо должно молиться за духовника, быть в послушании у него. Самое главное – быть всегда с Богом, всегда с Иисусовой молитвой.

Отец Александр не требовал слепого, абсолютного послушания, не насиловал душу человека.Если духовник настоящий, опытный, духовный, его мнение не может расходиться с голосом Матери Церкви. Власть над человеком имеет только Господь Бог. Заставлять – это не духовническое.

Для нормального течения и роста духовной жизни христианина прежде всего необходимо руководство духовного отца, определяющего во всем меру жизни, в том числе и в приготовлении и времени Причащения Святых Христовых Таин. Без благословения духовного отца не должно быть ни одного духовного шага. Опытного духовника найти трудно, нужно об этом просить Господа. «Если же не можем найти, – как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), – по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовскою прелестью и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворенное смирением… по Евангельским заповедям».

Основой жизни по Евангельским заповедям является смирение. Мера жизни, всякий подвиг, насколько возможно, должны быть известны только духовному отцу. «Открытое сокровище крадомо бывает». «Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф. 6:3). Мнения и похвала человеческие губят всякий труд.

Во время исповеди батюшка предоставлял полную свободу, позволяя исповедующемуся не только перечислять грехи, но подробно рассказывать обстоятельства, задавать вопросы. Это была больше беседа. Он никогда не настаивал на точном следовании своему совету. Думается, что он всегда боялся, чтобы Господь не осудил человека за его совет. Он был очень осторожен.

Никогда отец Александр не запрещал рассказывать то, о чем с ним говорили, даже во время исповеди. Во-первых, он очень осторожный был всегда, во-вторых… Однажды он сказал, что наступит время, и будут хвалить. «Относите это к тому, что человеку закрываются глаза на Ваше плохое и открываются глаза на Ваше хорошее, чтобы Вы могли донести что-то полезное до этого человека». Теперь я понимаю, что это относилось ко мне, а тогда подумала, что он говорил о себе. Может быть, потому что время было скудное, и таким образом через его исповедников тоже что-то Божие перетекало к другим. Он никогда никаких условий не ставил, ничего не запрещал. Он не брал на себя особенное какое-то руководство. Просто помогал, чем мог. Он удивительно относился к людям, понимая их скорби, их нужды, их немощи. Он все брал на себя, а на других ничего не возлагал, насколько это было возможно.

Цель нашей земной жизни – повернуть свою жизнь к покаянию, очистить ее и соединиться с Господом в Причастии. Ежедневное Причастие скоро бы возвело нас к этому. Мы его лишены, и поэтому путь наш медленен и труден.

Отец Александр был убежден, что для современного человека частое Причащение необходимо не только для духовного роста, но и чтобы просто выжить. Не только спастись, а просто жить. Он говорил, что человеку без частого Причастия не выдержать в современной жизни. Но у него и жизнь была аскетическая, он матушку свою причащал каждый день. Они и жили как монахи, причем, очень строго. Там невозможно было даже удобно сесть. Он был человек монашеского склада, хотя и советовал мирянам: «К монахам не ходите, они вашей жизни не поймут».

Между душой и телом после смерти связь не прерывается. Причина в том, что тела наши суть – храм Святого Духа, так как мы принимаем Тело и Кровь Христовы. Тело человека, который часто причащается, делается единым с Телом Христовым. На этом основано наше воскресение.

Священники, воспитанные отцом Александром (Ильиным), преклонялись перед его жизненным опытом, знаниями, глубоким пониманием святоотеческих традиций, особенно его отношением ко Причащению Святых Христовых Таин.

Должно быть непрерывное общение с Господом: высшее – Причастие Святых Христовых Таин не реже одного раза в месяц; затем – вкушение Господа духом – Иисусовой молитвой, влагая свое внимание в слова молитвы.

Когда душа томится и жаждет соединиться с Господом во Святом Причащении, но унывает от своего недостоинства, нужно причаститься с полным сознанием своих немощей, с чувством глубокого внутреннего покаяния.

Причащение Святых Таин приносит свой плод при условии должного приготовления и хранения полученного. Должна быть мера приготовления по указанию духовника; минимальная: мир с ближним, молитвенное правило (при необходимости заменяется Иисусовой молитвой), воздержание в пище и во всем, приступать нужно с верой, страхом и твердой надеждой.

Хранение себя после Святого Причащения – следить за собой, чтобы не нарушить мира, беречь язык от празднословия, быть воздержанным в пище и хранить молитву Иисусову.

Когда читаешь Святое Евангелие, Псалтирь, и молитва коснулась твоего сердца, остановись – в это время Господь коснулся твоего сердца, в этом – это смысл молитвы.

«Отец Александр основным считал Иисусову молитву и Причастие Святых Христовых Таин. Причастие – это все. Причащайся – и Бог Сам все будет устраивать. Он считал особенно необходимым частое Приобщение именно для нашего времени, такого сложного и трудного», – вспоминал протоиерей Алексий (Злобин).

Отец Алексий говорил: «Я видел в нем пример настоящего священника. Он всегда был с Богом. Мне он казался совершенным, я не видел в нем никаких изъянов. Это был духовный авторитет, который все прошел, имел огромный опыт. Интерес у него был ко всему, никаких вопросов он не гнушался, но на первом плане была духовная жизнь.

Во время хрущевской «оттепели» было очень тяжело, власти просто задавили, важно было только выжить. Кругом было неверие, важно было сохранить веру. Он учил всегда находиться с Богом, потому что насильственно ничего не стяжаешь. Жизнь с Богом – это живая жизнь, служение Ему. Живи с Богом, неси свой крест, – вот и все. Батюшка все покрывал любовью своей, был очень терпимым, снисходительным. Никогда я не слышал, чтобы он кого-то осудил или о ком-то плохо сказал».

Отец Александр сам любил играть на пианино, особенно часто пел «Помощник и Покровитель».

Крещенская вода (великая агиасма, то есть святыня) выше всех других вод. Ею освящается антиминс. В случае, когда человек не может причаститься, ему дается артос и крещенская вода. Она не заменяет Причастия, но по благодатной силе близка ему. В ночь Крещенского освящения воды освящается вся вода. В полуночный час сходит Ангел и освящает воды. С полуночи Крещения на второй и третий день можно брать воду отовсюду, и она имеет силу, – это Божественная благодать. Освящение воды в церкви – это чин.

Нужно следить неукоснительно за чистотой икон, зажигать лампаду в праздничный день.

Батюшка употреблял, в основном, постную пищу, монашескую. Когда его спросили, можно ли после Святого Причастия есть вкусную пищу, он ответил, что нужно есть вкусную и невкусную, чтобы не услаждаться.

Мир – это сборище грехов. Грех врачуется просто, а дух греха врачуется трудно, через этот дух враг хочет восстановить свою власть над нами. Как искать этот дух? Многим вниманием, хранением, нужно приложить все усилия к тому, чтобы сердце наше наполнилось духом благодатным. Тогда нечистый дух потеряет свою силу над нами. Особенно поможет нам дух смиренномудрия. Не нужно делать ничего, что может способствовать греху. Не вспоминать того, что было, не делать ничего такого, что может нас приблизить ко греху. Усилить внимание к себе и молитву.

Мы должны все отметать, когда в нашей жизни появляется нечто, препятствующее любви ко Господу.

В трех вещах заключается жизнь христианская – в покаянии, чистоте и усовершении себя. Покаяние – оставление прежнего и печаль о нем; чистота – сердце, милующее всякую тварную природу; усовершение – глубина смирения. В отношении к людям вообще – внутреннее отречение от мира. Можно все иметь, всем пользоваться, но ничем не быть связанным – ни семьей, ни домом, ни творчеством. Постепенно усиливается внутреннее отчуждение, отдаление от самого, казалось бы, необходимого (пища, сон).

В ближнем мы чтим образ Божий, независимо от того, какой человек. Материальное служение ближнему: «Я голоден был, и ты Меня накормил». Духовное служение ближнему: берем на себя грехи, страдания и скорби ближнего. Нет дела большего не только на земле, но и на небе, как привести ко Господу одну душу грешную (Иоанн Лествичник).

Падение в грех имеет степени: остановка внимания, сочувствие сердца, за этим воля и ум склоняются – душа охвачена силами греховными, человек обдумывает и находит пути совершить греховный поступок, затем возникает привычка к повторению греха. «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалище губителей не седе…».

Отец Александр учил, что, пока обстоятельства с места не гонят, никуда не надо трогаться, надо терпеливо переносить скорби и искушения на своем месте.

В борьбе с дьяволом, с людьми, со страстями есть предел. До самого предела надо бороться, а выше предела – бежать. Будь внимательна и осторожна, избегая возможности сближения и встреч со смущающим тебя человеком, и если он обидится – пусть обидится.

Уходи не в состоянии огорчения, а в спокойном состоянии. Чем выше человек на духовной лестнице, тем снисходительнее он к грешникам.

Видя сложные отношения прихожанки с одним из своих знакомых, отец Александр не препятствовал их сближению до определенного предела, чтобы вскрыть нарыв скрытой плотской страсти ради очищения отношений. После того, как душевный нарыв прорвался в форме тяжелого конфликта, женщина спросила у отца Александра: «Как же он мог так поступить?» Батюшка помолчал и ответил: «У него недуховное окружение… Вы читали «Сын человеческий»?»

Два пути борьбы с грехом: найти страсть в себе. Корень всех страстей – в нашей главной страсти; нужно бороться с той страстью, которой враг тебя борет в данный момент. Главную страсть найти трудно – птица в силках держится одним коготком, но улететь не может. Борьба соответствует положению, характеру греха.

Главных страстей три: чревоугодие, сребролюбие, гордость, которым сопутствуют раздражительность, гневливость, осуждение.

Три стрелы угрызения совести: отвержение Божией любви и презрение Ее, перенесение адских мук, огонь неугасающий, червь неусыпающий. Ангелы боятся этого огня. Адский холод – тартар. Бескрайнее отчаяние: нет надежды, что когда-нибудь муки кончатся. Душа, созданная по образу и подобию Божию, стремится к своему Первообразу, а невозможность увидеть Лицо Божие превращается в жажду неутолимую. Дьявол – клеветник, сатана – противник. Сатана, первый виновник зла, возгордился и был по гордости отвержен.

Если бы Господь не дал человеку смерти… Смерть – это величайшее благодеяние, которое охраняет человека и дает ему возможность к покаянию. Иначе бы человек в своей гордости достиг гордости сатаны. Смерть пресекает власть греха над человеком, и полного освобождения от греха до смерти человек не получает.

Нужно избегать грубых форм нарушения смирения – раздражительности, осуждения. Это не значит, что не будет падения, но «падет и не разбиется». Встать – это значит осознать свою вину и принести покаяние. Никого не винить, но всю вину брать на себя.

Тщеславие – слава тщетная, слава человеческая. Похвала человеческая губит все труды.

В домашней молитве нужно вспоминать свои грехи, но без подробностей. На исповеди вспоминать подробности не надо и возвращаться к ним не надо.

К слабому организму все болезни пристают, так и к нашей душе пристают болезни от того, что мы питаем душу сеном соблазна, а не тем, что ей нужно.

Одно лишь воспоминание о плотской брани уже есть пятно – это уловка дьявола. Нужно найти в себе плотскую страсть. В какой мере она будет ослаблена, в той мере будут ослаблены и все остальные страсти.

Если рассказал тебе человек о чем-то плохом, не верь ему, потому что такой человек не достоин доверия. Если ты сам увидел зло – и верь, и не верь. Пусть глаза твои и видят, и не видят. Только так мир сохранишь, потому что все это тебе показывает враг, чтобы смутить тебя. Если же, действительно, человек причиняет тебе зло, то он делает это по попущению Божию. Господь допускает беса показать тебе это, чтобы испытать тебя. Любовь зла не мыслит, то есть ни в каком человеке ты не должен допускать возможности зла по отношению к тебе.

Через человека действует Бог, дьявол или сам он по своему естеству. Когда действует дьявол, мы это почувствуем по тяготе сердечной. Тогда не нужно этого принимать. Если мы не примем этого, то не понесем урона. Если примем, то пострадаем. Не нужно слушать дьявольских наветов, принимать их или обращать на них внимание.

Тягота от разговоров есть опыт духовный. Он показывает нам, что работа миру и греху не дает ни счастья, ни удовлетворения, а только опустошение. Этот опыт научает ценить добро для души и добро мирское. Когда Господь отнимет это искушение, то ты сам уже не будешь ходить к другим и заниматься подобными разговорами. Господь Сам отнимет искушение. Наши разговоры – это признак мертвой души, это перемол мякины.

Когда при общении увидишь людей в их проявлениях и познаешь, что душа их голодна и пуста, то в твоей душе пробудится сострадание к ним. Сострадание – это ступень, предшествующая любви и молитве за них, – это путь к любви. Любовь – это прежде всего сострадание, сочувствие. Иное дело, можем ли мы помочь или нет. Но сострадание – это первый шаг. Главное – в сердечном намерении твоего сострадания другому. Беседы могут быть мерой облегчения людям. Самое важное – это избежать осуждения во время разговора. Чувство осуждения должно заменить чувством сострадания, потому что люди большей частью находятся в слепоте и рабстве. Жалеть надо всякого человека, каким бы он ни был.

Отец Иоанн (Миронов) говорил, что к батюшке Александру обращались все, потому что он очень любвеобильно относился к своим собратьям. Заметив ошибку или неточность небольшую, он с улыбкой любовью покрывал провинившегося, но никогда не было, чтобы он обиделся или рассердился. В гневе или раздражении отца Александра никогда не видели: «Он был, как солнышко, очень хороший был батюшка, каждого жалел. Потому что скорби и у него были большие. Очень много утешения давал нам батюшка Александр. Он никогда не раздражался».

О чем говорить тогда? Если обратимся ко Господу, Он нас научит, о чем говорить и как.

Ищи пользы ближнего, но не своей. Так, один монах просил у другого денег на вино, а тот солгал и взял грех обмана на свою душу, но избежал грехов ближнего, которые бы он нанес ему своими деньгами.

В ближнем мы чтим образ Божий, независимо от того, какой человек перед нами – грешный или праведный. Мы должны материально послужить ближнему (накормить голодного по заповеди), духовно послужить ближнему (берем на себя страдания, грехи и скорби ближнего). Нет дара большего не только на земле, но и на небе, чем привести к Господу одну душу грешную (Иоанн Лествичник)

Протоиерей Александр совершенно не употреблял вина, но относился к нему с рассуждением, прежде всего имея в виду пользу ближнего. Супруги Злобины рассказывали: «У нас был случай однажды. Батюшка приехал в Торжок, и мы должны были приехать к нему из Красного с отцом Алексеем, а была зима, неожиданно в дороге поднялась страшная метель, снежная буря. Мы почти доехали до Торжка, осталось буквально два-три километра, а перед нами – сплошная стена снега, и мы не можем проехать. Вот, церковь Иоанна Богослова уже видна, а мы не можем подъехать. Ночь, время близится к полуночи. Что делать? С нами был еще сын, тогда еще подросток совсем. Отец вылез из машины, пошел обратно в деревню, а деревня – километрах в пяти. Мы с сыном остались в машине. Сын все время грел машину, чтобы нам не замерзнуть, пока еще оставался бензин. Отец Алексей часов в двенадцать ночи разбудил тракториста, тот без всяких возражений встал, завел трактор, приехал к нам оттуда. Мы с мальчиком часа два или три ждали. Тракторист нас выволок из этого снега, притащил в Торжок. Когда мы приехали к отцу Александру, была глубокая ночь, мы совершенно окоченели, конечно. У батюшки Александра было правило: вина у него на столе никогда не бывало, какие бы компании ни были. Но когда мы приехали такие замерзшие, он спросил: «Наталья Ивановна, есть ли у нас коньяк?» – «Есть». – «Давайте сейчас же коньяку». Заставил нас батюшка всех выпить коньяк».

Все люди связаны между собой, как клеточки, служат всему телу, живут не только для себя, но и для тела. Прежде всего – служение всему роду человеческому, практически мы делаем нечто возможное постольку, поскольку это нам дано. Путь смерти и путь жизни – ступени служения ближнему: безмолвники не обязаны служить ближнему материально, миряне же должны. Каждый служит в меру духовного совершенства. Ищите пользы не своей, но пользы ближнего.

Одно соприкосновение души человеческой с другой – как аккумулятор сил: Божие касается приходящего и переходит в него. «Общения не забывайте, таковыми жертвами ублажается Бог».

Вместе с тем, сугубая сдержанность отца Александра в общении не всегда воспринималась людьми легко:«Сухость в общении была во всех отношениях. С людьми отец Александр очень был сух. Отвечал очень сдержанно. Мне кажется, он был замкнут, скрыт, самозамкнут в своей жизни. Вероятно, это была у него закрытость от мира, а может быть, в некоторой степени и равнодушие. Равнодушие ко всему мирскому. Когда к нему приходили, – он выслушает и ответит, но не очень тепло. Отвечал только на вопросы, а если нужно было, то задавал вопрос, не вдаваясь ни в какие подробности. В отношении священников он тоже очень сух был. Придет, никому ничего не скажет. Даже и замечаний не делал. Он как бы не входил особенно в жизнь других. Такое общение трудно, конечно. Он вел строго аскетический образ жизни», – вспоминал батюшка Анатолий (Малинин).

Промысл управляет нашей внешней жизнью. Иногда человек берет на себя труды не по силам. Вообще это путь незаконный и опасный. Но когда Господь посылает человеку такой путь, то Божия Благодать охраняет такого человека и сверх обычной меры силы дает. Это бывает с человеком, который по Промыслу Божию имеет короткий жизненный путь, и в этот короткий жизненный путь он достигает высоких степеней духовных. Но этот путь исключительный, а не законный. Как комета, которая дает необыкновенную силу вспышки света, но скоро сгорает. Такие люди созревают быстро для Вечной Жизни. Господь Сам усматривает, кому какой путь дать.

Нужно идти законным путем, как все идут, а если Господь захочет, то Он Сам поведет иначе, но самому человеку искать особый путь не следует. Исаак Сирин говорит: «Иди законным путем, которым все идут, а если Господь захочет, то Он Сам тебя поведет, но ты этих путей не ищи». Путь этот вне закона, и он дает силу молитвы прежде ожидания, прежде очищения сердца. Такой путь опасен, на нем враг часто губит людей, так как вообще всякая добродетель выше меры – от дьявола.

Всякая добродетель, превышающая меру сил человека, – от дьявола. Всякое уклонение либо влево, либо вправо может завлечь в сети дьявола.

Не следует бояться не успеть воспитать душу. Господь само намерение принимает за дело. Если ты встал на первую ступень, то уже есть надежда на спасение. Так, была блудница, которая резко прекратила греховную жизнь и бежала в пустынный монастырь. Дойдя до ворот обители, она умерла. У нее было только намерение покаяться, но за одно намерение Господь взял ее к Себе. Отшельник увидел сияние над монастырем и послал спросить, кто скончался в монастыре, чью светлую душу несли ангелы на руках. Оказалось, у ворот обители скончалась раскаявшаяся блудница, успевшая дойти лишь до ворот. Но Господь принял за дело само намерение покаяния.

Сестра одного монаха была блудницей. По любви к ней он пришел к воротам ее дома: «Сестра, ты себя губишь». – «А есть ли мне еще возможность покаяться?» – «Есть». Немедленно она ушла с ним из своего дома, оставив все, и по дороге умерла. Господь оправдал ее душу за само намерение покаяния.

Был грешник, который все грешил и каялся. За его душой в церковь пришел сам бес. Но Господь судил иначе: «За то, что он не отчаялся в своем спасении и в милости Божией, Я беру его душу в час покаяния».

В наше время точной нормы нет. Намерение принимается за намерение, а дело без намерения тоже цены не имеет. Решает вопрос расположение духа. Польза этого таинственно зависит от расположения сердца. В наши времена нам многое простится, хоть мы многое и не выполняем, но нам многое простится.

Однажды отец Александр улыбнулся и сказал: «Ну, ничего, на первую ступеньку Вы поднялись».

Духовная цель брака – единомыслие.

Семейная жизнь– это не только заботы о хозяйстве, о здоровье и тому подобное, но это, прежде всего, терпеливое перенесение недостатков друг друга. Тяготы друг друга носите… Это и есть самое твердое основание в жизни. Жизнь семейная имеет некоторые стороны очень важные, в ней есть уступки необходимые.

Многие упрекали женщину за то, что она предохранялась от зачатия. Жизнь была тяжелая, отношения в семье сложные. На исповеди она рассказала батюшке о своем смущении из-за постоянных укорений знакомых. «Раз Господь не дает, лучше не надо». – «Но, отец Александр, ведь я сама…» – «Раз Господь не дает, значит, не надо». – «Но ведь я же что-то делаю…» – «Раз не дает Господь, значит, не надо», – в третий раз повторил батюшка. Быть может, по любви он взял грех на себя. Правда, матушке, жене священника он очень строго запретил уклоняться от близких отношений с мужем.

Протоиерей Алексий вспоминал: «Мы с матушкой приехали к нему, когда он уже лежал. Он уже одной ногой стоял в могиле, но с таким терпением отвечал на все вопросы, которые теперь нам кажутся дурацкими, все нам объяснял. Матушке по молодости казалось, что я все не так делал, все не то, а отец Александр, конечно, тогда очень меня поддерживал, укреплял, помогал наладить отношения. С ним я мог говорить обо всем, обо всех вопросах. Очень важно было то, что он сам был женатым священником, понимал проблемы мирских людей».

Необходимо быть в семейной ограде. Матушка для батюшки – это ограда, она всегда должна быть с ним.

Женщине дано великое служение в наше время, и на это надо смотреть духовными глазами.

Учил Исаак Сирин: монах не должен садиться за стол с женщиной. Иоанн Златоуст говорил, что женщины составляют половину нашей паствы, и мы не только должны с ними есть, но брать на себя их грехи.

Сам отец Александр был очень строг в отношении с женщинами, всемерно соблюдая целомудрие. Например, когда он ехал со своей помощницей в электричке, то непременно садился напротив нее, а не рядом с ней. Рядом с ним никогда не было «мироносиц» – фанатически преданных кликуш, облепляющих священника. Обычно вокруг духоносных старцев или просто одаренных священников бывает особенное окружение, которое многое диктует. Никому бы в голову не пришло как-то распоряжаться или командовать отцом Александром. Его духовными чадами были очень простые люди. Около него оставались те, которых он воспитал, поэтому у них не было видимой «преподобности». Это свидетельство подлинности его внутренней жизни и очень большой силы характера, даже властности. Мягкосердечия у него, безусловно, не было. Твердость батюшки шла за счет собственной жертвы. Он брал человека на себя.

Когда родители против воли принуждают детей ходить в церковь, они должны помнить, что Господь всякого человека испытывает в свое время – и праведного, и неправедного; такое испытание никого не минует, но время его у всех разное. Навыки, приобретенные в детстве, помогут в свое время пройти эти испытания.

С детьми нужно стараться не раздражаться, наказывать без раздражения.

Раздражением против мужа враг старается вас разъединить. Его пересказывания своих проблем вне дома – очень хорошо, это и значит нести тяготы друг друга.

Для одних центр тяжести в земных делах, для других – в духовных. Все земные дела нужно подчинять основной цели, тогда они не уйдут пустыми. Антонию Великому явился Ангел, который плел веревки и молился. Но труд не должен быть главным в нашей жизни, не должен быть в ущерб духовной жизни.

Смысл труда – польза ближнего.

Труд – якорь, охраняющий от потопления во время бурь житейских, в частности, – уныния, поддерживающий человека в равновесии, удерживающий его от крайностей.

На земле все приобретается трудом и хранится трудом. Эта заповедь была дана Адаму до грехопадения. Труд созидает благополучие ближних.

В теле каждая клетка живет для всего организма, для созидания всего тела. Каждый орган созидает и несет службу прежде всего целому, а потом уже самому себе. Трудом мы созидаем свое спасение и спасение ближних. Это дело любви. Отчет мы должны дать Господу. Трудом мы исполняем заповедь о любви, тем мы прославляем Господа, своим трудом исполняем долг перед Господом. Насколько мы соблюдаем труд ради ближних, настолько мы соблюдаем, исполняем заповедь любви. «Я прославил Тебя на земле, дело совершил, которое Ты дал Мне». Об этом говорит притча о талантах: нужно пускать в дело свои таланты, и они принесут плод.

Когда мы обвиняем других и оправдываем себя, – тогда мы лукавые и ленивые рабы. Трудами мы исполняем волю Божию о нас. Они принесут плод для оправдания нас на Страшном Суде.

Труд для нас на первом месте – это великий регулятор духовной жизни и мера ее. Он удерживает человека от крайностей. Весь труд и всю свою деятельность надо направить к одной цели. На земле все приобретается трудом и хранится трудом. Эта заповедь была дана Адаму после грехопадения.

Праздничный труд не благословляется, поэтому все, что делаешь в праздник, уносит и то, что ты делаешь в будни.

В ответ на смущение женщины тем, что она читала очень много духовной литературы, в то время как нужно бы подобно древним заниматься исполнением заповеди, батюшка успокоил и ответил, что нужно читать возможно больше, пока Господь дает такую возможность, которая в свое время отнимется. Чтение не сразу будет претворяться в жизнь, но постепенно. Древние не жили только одной книгой, но брали у одного старца одно, у другого – другое.

Крохи духовные остались нам в наследие.

Пост – начало добродетелей, но это добродетель условная, в ней каждому дается своя мера. Суть поста не в убийстве тела, а в том, чтобы держать его в рамках, в мере. Но пост обнимает всего человека: хранение языка, чувств, состояние бодрствования. Три вида поста: отказ от рода пищи – от мяса, мера принятия пищи и время принятия, а также – хранение всех чувств. Пост в пище требует осторожности. Выше поста стоят дела любви. Первое условие – творить милостыню и добрые дела. Трапеза любви выше поста. В лице ближнего надо принимать Господа.

Болезнь стоит выше поста. Болезнь есть очищение, тогда пост отменяется или ослабляется.

Пост сам придет со временем в меру усиления нашей духовной жизни.

Пост – добродетель великая, но и в нем надо знать меру. Мера поста: не пресыщаться, воздержание всегда должно быть; качество пищи – в постные дни исключить скоромное; время принятия пищи зависит от образа жизни.

Тело должно быть работоспособным. Отсюда – условия поста.

Матушка Любовь (Злобина) спрашивала отца Александра о том, как постом вести себя с детьми. Он отвечал, что детям пост соблюдать строго необязательно, и разрешал молочное. К женщинам во время беременности батюшка тоже снисходительно относился. С ним было спокойно, страха не было никакого.

Пост в строгом смысле – добродетель монашеская, в широком – христианская. В широком смысле пост есть воздержание всегда и во всем. Всегда быть собранной в себе и воздерживаться во всем – это возможно и в миру. Патерик рассказывает о том, как две женщины, жены двух братьев, за семнадцать лет не сказали друг другу ни одного плохого слова.

Отец Алексий (Злобин) вспоминал, что посты батюшка Александр сам соблюдал строго, а к другим относился снисходительно, не заострял на этом внимание. У него же самого вся жизнь была – пост. Если мягкий, доброжелательный батюшка делал кому-то послабление, то он сам потом восполнял пост за этого человека. Скорее всего, разрешая грехи, он брал их на себя, покрывая немощи других. Например, он даже постом разрешал плотскую близость ради того, чтобы не возникало соблазна у одного из супругов на стороне: «Чтобы из-за ограды не выходить». Форму он оставлял ради основного. Главное – удержаться в основном, а любые правила жизнь корректирует.

Для Господа неважно, в каком человек качестве: женат ли, монах ли.

Условия пути ко всему доброму: всегда быть собранным в себе, всегда быть воздержанным со всеми. Сохранить собранность в городской жизни – дело очень важное.

Совершенство земного пути – когда враг тебя тысячу раз ударит, вставай тысячу раз.

Подавайте милостыню, но не надейтесь на свои деньги. Мера нашей милости – сколько кто может дать. Петр-мытарь швырнул хлеб с воза в назойливого нищего… Епископ Павлин Милостивый продал себя в рабство вместо сына вдовы, затем предсказал смерть царя, и по его слову царь отпустил всех пленников.

Однажды к святому Иоанну милостивому пришел бедный человек и сказал: «Владыка, я был богатым человеком прежде, а сейчас я беден, дай мне, что можешь». Святитель поручил своему послушнику дать ему шесть золотых. Спустя несколько часов опять к нему пришел тот же моряк, и вновь владыка приказал дать ему шесть золотых. К вечеру в третий раз пришел тот человек и вновь просил денег. Святитель Иоанн в третий раз попросил выдать ему шесть золотых. Послушник ответил, что у них больше не было денег. «Есть ли у нас что ценное?» – «Да вот, есть серебряный поднос, подарок вашей матери». – «Отдай ему». Через некоторое время наступил день праздника. Владыка повелел в этот день устроить обед для двенадцати странников. После службы он зашел в трапезную посмотреть на обед и увидел за столом не двенадцать, а тринадцать человек. Он сделал замечание послушнику, который не исполнил его слова. Тот уверял, что приглашал двенадцать странников, и за столом сидело всего двенадцать человек. Тогда святитель понял, что послушник просто не видел тринадцатого гостя, и после обеда позвал его к себе. «Кто ты?» – спросил он у странника. – «Я – твой Ангел, я был у тебя в образе моряка, и был послан, чтобы испытать тебя. Господь сделал тебя епископом Своей Небесной Церкви. А я всегда буду с тобой, буду возносить твои молитвы к Престолу Господа».

Благочестивый купец взял к себе в дом калеку. Когда он умер, дети его выгнали несчастного на улицу. Тот пошел на могилу благодетеля, долго там плакал и, ослабев, уснул. Во сне ему явился купец и спросил, что случилось. Затем он велел калеке пойти к его приятелю и передать от него просьбу отдать ему 1000 рублей за красные яблоки. Когда-то тот был мальчиком, жил в большой бедной семье и кормился продажей яблок. Однажды в холодный осенний день мальчик не смог продать ни одного яблока и печально проходил мимо какого-то дома. Неожиданно окно открылось, и хозяин дома купил у него для свадьбы всю корзину яблок сразу – каждое яблоко по 50 рублей за штуку. Теперь бывший маленький продавец мог оказать помощь несчастному больному.

Сам отец Александр много помогал людям материально, оказывал помощь монастырям, например Пюхтицкому женскому монастырю.

Духовную дочь батюшки беспокоил навязчивый сон о сыром мясе перед болезнью. – «Все принимайте как волю Божию». Сны отец Александр не принимал, но и не отвергал, возлагая их истинность и неистинность на волю Божию. Правильнее сказать, что он принимал их во внимание, но не руководствовался ими. Это была частная позиция батюшки, поскольку святые отцы категорически запрещают верить снам. «От внимания к сновидениям непременно вкрадывается в душу доверие к ним, и потому самое внимание строго воспрещается», – писал святитель Игнатий (Брянчанинов) в своем «Приношении современному монашеству» (С. 346 – 350).

Широкий интерес ко всему имеет и свои положительные, и свои отрицательные качества. Рассеянный дух, как и рассеянный луч, силы не имеет. Дух жизни – луч сосредоточенный, а рассеянный луч малоплоден.

Шел разговор о том, спасутся ли животные. Батюшка не брал на себя какого-то решения, но рассказал, что после смерти матушки одна женщина увидела ее во сне в белом платье. Она удивилась: «Матушка, мы же Вас во всем черном клали». – «А здесь мне дали все белое». С матушкой рядом бежала их собачка, которая тоже умерла к тому времени.

Если человек не отсечет любопытство, он никогда не исправится, ибо больше набирает грехов, чем очищается.

Молодежь увлеклась старообрядчеством… Кто идет путем ведения душевного, тому легче разбить железные путы, чем пойти путем духовным. Дьявол показывает им безблагодатные храмы. Чтобы это понять, нужны мерки духовные, недостаточно знать только церковную историю. Интерес к старообрядчеству в наше время – это отсутствие духовной культуры. Старообрядчество – это явление, связанное с отсутствием духовной культуры, когда обрядовой стороне придают силу духа. Господь сказал об этом при встрече с самарянкой. Преподобного Серафима Саровского просили молиться за старообрядца. Он вымолил этого человека, после чего ему явился сам дьявол и встряхнул его.

Смоковница бесплодная – это образ еврейского народа. Господь не хотел проклинать народ, но показал, что такое будет со всеми, кто не приносит Богу плода. Слово «не время» носит переносный смысл.

В пантеизме Бог, с которым не может быть личного общения, безличен. Здесь нет искупительной жертвы – примирения человека с Богом. Этим нарушена вечная правда, которой нужна вечная жертва. Когда человек непослушанием порвал связь с Богом, никто не может прийти к Отцу, кроме как через Сына.

У буддистов нет помощи свыше, потому что им якобы достаточно человеческих сил. Нет благодати в их подвигах. Их подвиг совершается развитием человеческой природы. Подвиг буддистов затрагивает меньшую половину греха; но, совершенствуя тело, вторую половину – гордость, они совершенно не затрагивают. Остается неисправленной главная часть греха, и они остаются рабами дьявола. Одной гордости достаточно, чтобы погубить человека. Наряду с гордостью в их подвигах большую часть занимает воображение. А воображение – область падших духов. Эти подвиги закрепляют зло.

Нирвана не есть вечная жизнь, там личность уничтожается. Особенности свойства личности не уничтожаются, а только очищаются, им дается направление – ведь все апостолы разные. В этом разница между христианством и пантеизмом – в личном общении христианина с Богом.

Отец Александр объяснял разницу между оккультизмом, католичеством, протестантизмом и православием. Он отметил интересную деталь: индуизм и подобные ему, вышедшие из него, течения своим мистическим центром делают живот, откуда все страсти расползаются в разные стороны. Они его постоянно очищают, в нем находят свою духовную мощь. Католики и, особенно, протестанты – это разум, рассудок. Рационализм у них делается центром жизни. В этом причина того, что католическая церковь – это воплощение духовного эгоизма, стала рассадником всех расколов. В Православии центр духовной жизни – это сердце. Из этого очень простого объяснения многое становится понятно. Никакие нововведения, модернизации в церковной жизни для батюшки были невозможны, потому что все это – разрушение Церкви.

Воображение – область дьявольская. Воображение надо направить на познание природы, жизни животных, птиц. Воображению надо дать правильное направление.

Оккультные науки в наше время есть оппозиция материализму. Затем Господь управит их пути, они увидят иные дали, иной свет.

Светская культура рациональна. Все мистические течения есть попытка заглянуть в духовный мир, но они совершаются с помощью ума, а, следовательно, дьявола, путем рассудка, путем душевным, а не духовным ( О дьяволе см.: Иез. 28:12. Ис. 14:12).
Ложь внутри, истина сверху – обман полуистины. Фарисейство ХIХ века: внутри безбожие и внешняя религиозность. Это рана, которая вышла наружу теперь.

Вся мудрость человеческая проникнута духом лжи, заблуждения. Истину же можно найти только через Сына Божия. А те, кто не идет этим путем, идут путем прелести дьявольской, путем тонкой примеси лжи. Все, кто пользуются Евангелием, но не идут по пути Его, – прельщаются. Основа Евангелия – покаяние, то есть изменение себя, оставление греха и истребление его. Наш ум, как паутиной, омрачен ложью. А всякая примесь лжи запрещает соединение нас с Господом.

Развитие ума облегчает нам этот труд, труд усвоения. Но оно имеет большую опасность – рационализм, мы большое значение придаем нашему уму.

Все мы страдаем рационализмом. Наш ум, развитый в какой-то степени, является главной руководящей силой. Но он убог и слеп. Главная движущая сила в нас должна быть от сердца. Сердце – это высшая часть духа, который соприкасается с загробным миром. Кругом нас – тайны, и мы сами – тайна, и наш ум не дает нам познания этих таин. Для такого познания надо искать другой путь – путь веры. Сокровища веры не измерят ни небо, ни земля. Цель наша – возбудить участие сердца, подвигнуть на это волю.

Детское чувство веры – когда ребенок бежит к матери по делу и не по делу.

В инакобытии другой язык, не наш. Потому и видения, которые являются нам, символичны, непонятны. Некоторое ведение об инакобытии дано нам в доступных для нас образах. Иной язык нам не понятен. Неспособность понять иное, неспособность вообще, есть признак нашего несовершенства.

Вопрос о вере – если на него смотреть широко, то надо сказать, что ни один человек не живет без веры. Только, кто во что верит… Научный работник верит в свое дело. С самой узкой точки зрения – о вере в Бога, то это тоже вопрос не простой. Верю ли я или нет – это трудно сказать. Покажи мне веру от дел своих. Это видно со стороны и отражается в нашей жизни. А если я говорю, что верю, а своими делами отвергаю Христа? Об этом вопросе сам человек судить не может.

Современные достижения сами по себе нас не погубят, если мы будем знать, что начало и конец их в Боге.

Отец Александр считал, что священник должен смотреть телевизор, чтобы знать то, с чем к нему придут прихожане, и понимать ход событий.

Две черты современной жизни– гордость и ложь. Вся жизнь наша построена на гордости (соревнования, награды и прочее). Взрослые люди играют в игрушки и проигрывают Вечную Жизнь. Ложь жизни – это все наши страсти, которые прикрыты нашим якобы христианством (на груди – крест, а в сердце – дьявол). Такие люди дела Божии меряют земными мерками, вера их на кончике языка; они сами себя обличают, сами себе противоречат.

Мы на земле все ищем мира, но не там, где надо.

В первый вечер у отца Александра мы ничего не записывали, но одно помню, что он очень много времени посвятил концу света и тому, что будет тогда в России. Он говорил о храмах, которые будут все открыты, но в которые ходить будет нельзя, о том, что причащаться будет нельзя, и рассказывал, как себя вести. После этого я поняла, что нужно записывать все, и в следующий раз попросила у него разрешения. Он согласился. С тех пор он уже старался говорить помедленнее.

Вещь хороша, когда она целесообразна. Существует закон обратного действия. Дьявол поймал человека запрещенным плодом – произошла революция. Теперь Господь этим же оружием разрушает царство дьявола, которое держится только на лжи и насилии. Когда люди почувствуют, что они потеряли, к чему пришли, – тогда наш Дух и придет. Но сейчас еще рано… (Разговор состоялся в 1970‑е годы).

Мы сидели за столом, и отец Александр сказал, что в наше время сейчас самое главное – передать православные традиции, традиции веры и любви. В Эрмитаже В. устроила просмотр своего фильма о русской иконе и пригласила на него отца Александра. После просмотра батюшка сказал, что этот фильм – «первая ласточка русского возрождения». Это был первый документальный фильм, созданный с позиции православного, церковного человека, о русской иконе, о высокой культуре Святой Руси. Тогда только еще начиналось пробуждение религиозного сознания русского человека, помраченного многолетним безбожием. Один из духовных чад батюшки подтвердил, что возрождение уже состоялось и прошло, ныне наступило время смутное… Дьявол перемешал плевелы и пшеницу.

Как небо отстоит от земли, так Мои пути от путей ваших. Сейчас мир в руках дьявола, но Господь выведет людей другими путями.

Мистика зла: его власть над родом человеческим основана на наших грехах, наших желаниях призывать его. Борьба с ним – борьба с грехом. Его власть разрушил Господь Своим страданием и дал нам Крест, молитву, пост – то есть методы, средства борьбы со злом. Все надо осенять крестом. Жизнь наша должна быть сокровенна. Царство Божие внутри нас. Все пусть будет втайне. Душа умершего проходит через полчище темной силы, находится в воздушном пространстве, проходит мытарства.

Духи тьмы – источник духовных болезней, микробы зла, попущение Божие для нашей пользы. Что такое враг? Это один из высших ангелов, Денница, утренняя звезда. Ум свой он ставил наравне с умом Божиим. «Ты – печать совершенства, полнота мудрости, венец красоты и находился в Эдеме, – говорил Господь. – Ты был помазанником херувимов, чтобы осенять, ты совершен был в путях твоих, доколе не нашлось в тебе беззаконие. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия ты потерял мудрость. Ад преисподней пришел в движение, чтобы встретить тебя при входе твоем, в преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом своим, разбился о землю, попиравший народы». Враг совратил человека в раю, и потому отнята у него возможность покаяния. Отпадение от Бога есть тьма, мука.

В настоящее время Господь разбросал своих рабов по всему миру, как ветер разносит пожар.

Дьявол свергнут с неба, и Господь назначил роду человеческому наследовать Небесные Обители, где дьяволу больше нет места. Потому дьявол нам завидует страшной завистью. Зависть – дело чисто дьявольское, и делает нас его соучастниками. Гордость и зависть.

Дьявол ничего не творит и ничего не дает, и учит употребить на зло все способности, которые дал человеку Бог. Он – лжец и вор, и обезьяна Бога, потому что хочет создать свой мир. Роль дьявола заключается в том, что он направляет открытия, которые совершает человеческий разум, данный Богом. Дьявол злоупотребляет и извращает открытия разума. Гордость, господство тела над духом, – вот и падение. Дьявол – лжец и человекоубийца, но Господь все зло употребляет к своим целям, целям спасения. Через зло Господь совершает добро, приводя человека к веку будущему. Например, война – зло, но воины, убиенные за други своя, – получают спасение. Причем, если бы человек остался в живых, возможно, что он бы и отошел от веры, и погиб для дел вечной жизни.

Сейчас царство дьявола достигло силы расцвета. Он стремится залучить в свои сети особо избранных.

Нужно укреплять свой дух, ясно сознавая, что нас ждет. Во всем надо видеть Промысл Божий. Процесс этот идет уже сто лет, он развивается, возрастает. Господь отделит Своих через скорби, но одновременно пошлет им скорби для того, чтобы уберечь Своих от более страшных язв, которым будет подвержено все остальное человечество. Этим Он очищает Своих. Нас Он избавляет малыми скорбями и бедствиями, смягченными скорбями. Лучшее для нас – предать свою жизнь воле Божией. Будь, как щепка в море.

Время начаться суду с дома Божия – с Церкви. Власть его начнется с Церкви. Частично еще Господь со Своими пребывает, но в основном уже нет, и даже священники оставлены Господом. Допущенное Господом нам изменить не дано.

Когда разрушатся все идеи и зайдут в тупик, произойдут большие бедствия, тогда сплотится человечество, и в этот-то момент появится антихрист. Это все может произойти очень быстро. Нельзя ненавидеть, не нужно осуждать делающих дело антихриста. Если есть возможность, надо молиться за весь мир. Суд же над ними принадлежит Господу, они – слепые.

Антихрист – не дьявол, а носитель зла, прикрытого добром, превосходнейший из всех людей.

Господь прежде века знал путь каждого и одним приготовил Вечный Свет, другим – вечную тьму. Более слабых в вере по любви Господь заберет, сильные же получат мученический венец и высотой своего мученичества превзойдут первомучеников. Открыто намерение врага: «Мы еще не подчинили себе Русскую землю, необходимо подорвать корни христианства, отсюда – путь материализма, но и его уничтожим. Будет новая религия». В 1903 году на острове Мартиники был построен храм сатаны и установлен открытый культ его, но остров погиб, опустился на дно. Учение об антихристе прикрыто, некоторые считают, что он уже есть, указывают в Палестине его дворец, рассказывают, что и сам он инкогнито был в Москве. «Мировая история кончилась, осталась только развязка» (В. Соловьев).

Только тот, кто заботится об очищении своего внутреннего «Я», увидит сети антихриста; кто созидает в себе Царствие Божие. Это – внутреннее, а внешнее – исполнять свое дело, вверенное тебе, и делать его так, чтобы, не богоборствуя, служить ближним.

10. Заключение

Протоиерей Александр (Ильин), переживший и большевистскую «стужу», и хрущевскую «оттепель», стоит в одном ряду с наиболее глубокими и духоносными священниками первой половины ХХ века. Его опыт духовной жизни чрезвычайно ценен для нас по нескольким причинам.

Нам представляется особенно интересным прикосновение к внутренней жизни духовно опытного пастыря, почти нашего современника, дышавшего учением святых отцов, именно сегодня, поскольку в наши дни, как, может быть, никогда, остро встала проблема духовного руководства. Те христианские, особенно юные души, которые, услышав Голос Божий в душе, находят в себе решимость и силы вырваться из окружающего их хищного, христоненавистнического мира и прийти в лоно Православной Церкви, горячо надеются встретить пастыря, который станет для них заботливым, сердечным, сострадающим детоводителем ко Христу.

Однако мы живем в век разорванных традиционных связей, во времена отрыва от святоотеческих корней, а главное, потери духовного ощущения Правды Божией в силу торжества глубинных страстей – тщеславия и гордости. Поэтому вновь пришедшие в Церковь часто встречаются с такими же неопытными духовно священниками и скоро предаются им в духовное руководство. Благодать Божия, несомненно, помогает пастырю приносить духовную пользу своим подопечным. К сожалению, не всегда у молодого духовника хватает спасительного смирения, понимания своей роли лишь как роли «друга Жениха», который помогает христианской душе, «невесте Христовой», дойти до Господа и затем смиренно «умаляется».

Напротив, ныне одним из опасных, как для самих пастырей, так и для пасомых, духовных заболеваний является «младостарчество». Явление это представляет угрозу тяжелых духовных, нервных и даже психических срывов для не по разуму ревностных неофитов, состоящих под руководством не по разуму ревнивых духовных руководителей. Вместо того, чтобы учиться властвовать собою, «младостарцы» стремятся приобрести власть над самой большой драгоценностью мира, ради которой Христос добровольно возшел на Крест, – над душой человеческой и ее богодарованной свободой. Потеряна высокая духовная культура общения пастыря и чада, основанная на глубоком знании и понимании святоотеческой традиции духовничества, особенно старческого руководства. Кроме того, с каждым днем в мире умаляется Любовь Христова, которая могла бы восполнить недостаток духовного опыта.

Размышления осторожного, тактичного священника, истинного носителя Святого Духа, нам представляются одинаково полезными, как словесным овцам стада Христова, так и их пастырям.

Знакомство с личностью протоиерея Александра, сохранявшего монашеское устроение в миру, но понимавшего проблемы и скорби именно христиан-мирян, также видится нам особенно своевременным.

Наиболее же ярким, по нашему представлению, в отце Александре (Ильине), является его необычайное, горячее, глубокое горение ко Христу. Батюшка был истинным духовным преемником и продолжателем традиции великого Кронштадтского пастыря, протоиерея Иоанна (Сергиева), в отношении ко Причащению Святых Христовых Таин.

Отец Александр, опираясь на богатейший опыт Святой Церкви за 2000 лет Ее бытия, был убежденным сторонником необходимости частого Причащения не только для монашествующих, но и для простых мирян. Не может быть жизни вне Источника Жизни.

«Можно ли думать, – писал он, – что то, что было так жизненно в Святой Церкви до V века, так свято хранилось и выполнялось, теперь утратило для нас свою обязательность и значение? Разве ныне величайшая заповедь Господа отменена? Или эти великие учители перестали быть святыми и заветы их утратили для нас свою силу? Или наша природа стала иной, и для нас больше не нужно это величайшее врачевство? Если же пришло отступление, когда у нас остались только имя и одежда, – и всем нужно идти этим путем?

Почему же на этом учении святых отцов II–V веков строят свою жизнь и наставления в XIV веке патриархи Константинопольские Каллист и Игнатий, в XIX веке – епископ Феофан Затворник и епископ Игнатий (Брянчанинов), в ХХ веке – один из великих пастырей, протоиерей Иоанн (Сергиев)? Очевидно, мы слишком далеко отошли от этих великих заветов святых отцов и забыли о них. Даже странным взглядом смотрим на тех, кто хочет по Зову Господа вернуться к ним: «Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела» (Отк. 2:5). Ветка, отломившаяся от дерева, засыхает».

Комментировать

*

Размер шрифта: A- 15 A+
Тёмная тема:
Цвета
Цвет фона:
Цвет текста:
Цвет ссылок:
Цвет акцентов
Цвет полей
Фон подложек
Заголовки:
Текст:
Выравнивание:
Боковая панель:
Сбросить настройки