- Предисловие
- Глава I, повествует о месте, где родился Оливер Твист, и обстоятельствах, сопутствовавших его рождению
- Глава II, повествует о том, как рос, воспитывался и как был вскормлен Оливер Твист
- Глава III, рассказывает о том, как Оливер Твист едва не поступил на место, которое оказалось бы отнюдь не синекурой
- Глава IV. Оливеру предложили другое место, и он впервые выступает на жизненном поприще
- Глава V. Оливер знакомится с товарищами по профессии. Впервые побывав на похоронах, он приходит к неблагоприятному выводу о ремесле своего хозяина
- Глава VI. Оливер, раздраженный насмешками Ноэ, приступает к действиям и приводит его в немалое изумление
- Глава VII. Оливер продолжает бунтовать
- Глава VIII. Оливер идет в Лондон. Он встречает на дороге странного молодого джентльмена
- Глава IX, содержащая различные сведения о приятном старом джентльмене и его многообещающих питомцах
- Глава X. Оливер ближе знакомится с новыми товарищами и дорогой ценой приобретает опыт. Короткая, но очень важная глава в этом повествовании
- Глава XI, повествует о мистере Фэнге, полицейском судье, и дает некоторое представление о его способе отправлять правосудие
- Глава XII, в которой об Оливере заботятся лучше, чем когда бы то ни, было, а в которой снова повествуется о веселом старом джентльмене и его молодых друзьях
- Глава XIII. Понятливый читатель знакомится с новыми лицами; в связи с этим повествуется о разных занимательных предметах, имеющих отношение к этой истории
- Глава XIV, заключающая дальнейшие подробности о пребывании Оливера у мистера, Браунлоу, а также замечательное пророчество, которое некий мистер Гримуиг изрек касательно Оливера, когда тот отправился исполнять поручение
- Глава XV, показывающая, сколь нежно любил Оливера Твиста веселый старый еврей и мисс Нэнси
- Глава XVI, повествует о том, что случилось с Оливером Твистом после того, как на него предъявила права Нэнси
- Глава XVII. Судьба продолжает преследовать Оливера и, чтобы опорочить его, приводит в Лондон великого человека
- Глава XVIII. Как Оливер проводил время в душеспасительном обществе своих почтенных друзей
- Глава XIX, в которой обсуждают, и принимают замечательный план
- Глава XX, в которой Оливер поступает в распоряжение мистера Уильяма Сайкса
- Глава XXI. Экспедиция
- Глава XXII. Кража со взломом
- Глава XXIII, которая рассказывает о приятной беседе между мистером Бамблом и некоей леди и убеждает в том, что в иных случаях даже бидл бывает не лишен чувствительности
- Глава XXIV, трактует о весьма ничтожном предмете. Но это короткая глава, и она может оказаться не лишней в этом повествовании
- Глава XXV, которая вновь повествует о мистере Феджине и компании
- Глава XXVI, в которой появляется таинственная особа, и происходят многие события, неразрывно связанные с этим повествованием
- Глава XXVII, заглаживает неучтивость одной из предыдущих глав, в которой весьма, бесцеремонно покинута некая леди
- Глава XXVIII, занимается Оливером Твистом и повествует о его приключениях
- Глава XXIX, сообщает предварительные сведения об обитателях дома, в котором нашел пристанище Оливер
- Глава XXX, повествует о том, что подумали об Оливере новые лица, посетившие его
- Глава XXXI, повествует о критическом положении
- Глава XXXII, о счастливой жизни, которая начались для Оливера среди его добрых друзей
- Глава XXXIII, в которой счастью Оливера и его друзей неожиданно угрожает опасность
- Глава XXXIV, содержит некоторые предварительные сведения о молодом джентльмене, который появляется ни сцене, а также новое приключение Оливера
- Глава XXXV, повествующая о том, как неудачно окончилось приключение Оливера, а также о не лишенном значения разговоре между Гарри Мэйли и Роз
- Глава XXXVI, очень короткая и, казалось бы, не имеющая большого значения в данном месте. Но тем не менее ее должно прочесть как продолжение предыдущей и ключ к той, которая последует в надлежащее время
- Глава XXXVII, в которой читатель может наблюдать столкновение, нередкое в супружеской жизни
- Глава XXXVIII, содержащая отчет о том, что произошло между супругами Бамбл и мистером Монксом во время их вечернего свидания
- Глава XXXIX, выводит на сцену несколько респектабельных особ, с которыми читатель уже знаком, и повествует о том, как совещались между собой достойный Монкс и достойный еврей
- Глава XL. Странное свидание, которое является продолжением событий, изложенных в предыдущей главе
- Глава XLI, содержащая новые открытия и показывающая, что неожиданность, как и беда, не ходит одна
- Глава XLII. Старый знакомый Оливера обнаруживает явные признаки гениальности и становится видным деятелем в столице
- Глава XLIII, в которой рассказано, как Ловкий Плут попал в беду
- Глава XLIV. Для Нэнси настает время исполнить обещание, данное Роз Мэйли. Она терпит неудачу
- Глава XLV. Феджин дает Ноэ Клейполу секретное поручение
- Глава XLVI. Свидание состоялось
- Глава XLVII. Роковые последствия
- Глава XLVIII. Бегство Саймса
- Глава XLIX. Монкс и мистер Браунлоу, наконец, встречаются. Их беседа и известие, ее прервавшее
- Глава L. Погоня и бегство
- Глава LI, дающая объяснение некоторых тайн и включающая брачное предложение без всяких упоминаний о закреплении части имущества за женой и о деньгах на булавки
- Глава LII. Последняя ночь Феджина
- Глава LIII, и последняя
- Примечания
Глава I, повествует о месте, где родился Оливер Твист, и обстоятельствах, сопутствовавших его рождению
Среди общественных зданий в некоем городе, который по многим причинам благоразумнее будет не называть и которому я не дам никакого вымышленного наименования, находится здание, издавна встречающееся почти во всех городах, больших и малых, именно — работный дом[5]. И в этом работном доме родился, — я могу себя не утруждать указанием дня и числа, так как это не имеет никакого значения для читателя, во всяком случае на данной стадии повествования, — родился смертный, чье имя предшествует началу этой главы.
Когда приходский врач[6] ввел его в сей мир печали и скорбей, долгое время казалось весьма сомнительным, выживет ли ребенок, чтобы получить какое бы то ни было имя; по всей вероятности, эти мемуары никогда не вышли бы в свет, а если бы вышли, то заняли бы не более двух-трех страниц и благодаря этому бесценному качеству являли бы собою самый краткий и правдивый образец биографии из всех сохранившихся в литературе любого века или любой страны.
Хотя я не склонен утверждать, что рождение в работном доме само по себе самая счастливая и завидная участь, какая может выпасть на долю человека, тем не менее я полагаю, что при данных условиях это было наилучшим для Оливера Твиста. Потому что весьма трудно было добиться, чтобы Оливер Твист взял на себя заботу о своем дыхании, а это занятие хлопотливое, хотя обычай сделал его необходимым для нашего безболезненного существования. В течение некоторого времени он лежал, задыхающийся, на шерстяном матрасике, находясь в неустойчивом равновесии между этим миром и грядущим и решительно склоняясь в пользу последнего. Если бы на протяжении этого короткого промежутка времени Оливер был окружен заботливыми бабушками, встревоженными тетками, опытными сиделками и премудрыми докторами, он неизбежно и, несомненно был бы загублен. Но так как никого поблизости не было, кроме нищей старухи, у которой голова затуманилась от непривычной порции пива, и приходского врача, исполнявшего свои обязанности по договору, Оливер и Природа вдвоем выиграли битву. В результате Оливер после недолгой борьбы вздохнул, чихнул и возвестил обитателям работного дома о новом бремени, ложившемся на приход, испустив такой громкий вопль, какой только можно было ожидать от младенца мужского пола, который три с четвертью минуты назад получил сей весьма полезный дар — голос.
Как только Оливер обнаружил это первое доказательство надлежащей и свободной деятельности своих легких, лоскутное одеяло, небрежно брошенное на железную кровать, зашевелилось, бледное лицо молодой женщины приподнялось с подушки и слабый голос невнятно произнес:
— Дайте мне посмотреть на ребенка — и умереть.
Врач сидел у камина, согревая и потирая ладони. Когда заговорила молодая женщина, он встал и, подойдя к изголовью, сказал ласковее, чем можно было от него ждать:
— Ну, вам еще рано говорить о смерти!
— Конечно, Боже избавь! — вмешалась сиделка, торопливо засовывая в карман зеленую бутылку, содержимое которой она с явным удовольствием смаковала в углу комнаты. — Боже избавь! Вот когда она проживет столько, сколько прожила я, сэр, да произведет на свет тринадцать ребят, и из них останутся в живых двое, да и те будут с нею в работном доме, вот тогда она образумится и не будет принимать все близко к сердцу!.. Подумайте, милая, о том, что значит быть матерью! Какой у вас милый ребеночек!
По-видимому, эта утешительная перспектива материнства не произвела надлежащего впечатления. Больная покачала головой и протянула руку к ребенку.
Доктор передал его в ее объятия. Она страстно прижалась холодными, бледными губами к его лбу, провела рукой по лицу, дико осмотрелась вокруг, вздрогнула, откинулась назад… и умерла. Ей растирали грудь, руки и виски, но сердце остановилось навеки. Что-то говорили о надежде и успокоении. Но этого она давно уже не ведала.
— Все кончено, миссис Тингами! — сказал, наконец, врач.
— Да, все кончено. Ах, бедняжка! — подтвердила сиделка, подхватывая пробку от зеленой бутылки, упавшую на подушку, когда она наклонилась, чтобы взять ребенка. — Бедняжка!
— Вам незачем посылать за мной, если ребенок будет кричать, — сказал врач, медленно натягивая перчатки. — Очень возможно, что он окажется беспокойным. В таком случае дайте ему жидкой кашки. — Он надел шляпу, направился к двери и, приостановившись у кровати, добавил: — Миловидная женщина… Откуда она пришла?
— Ее принесли сюда вчера вечером, — ответила старуха, — по распоряжению надзирателя. Ее нашли лежащей на улице. Она пришла издалека, башмаки у нее совсем истоптаны, но откуда и куда она шла — никто не знает.
Врач наклонился к покойнице и поднял ее левую руку.
— Старая история, — сказал он, покачивая головой. — Нет обручального кольца… Ну, спокойной ночи!
Достойный медик отправился обедать, а сиделка, еще раз приложившись к зеленой бутылке, уселась на низкий стул у камина и принялась облачать младенца.
Каким превосходным доказательством могущества одеяния явился юный Оливер Твист! Закутанный в одеяло, которое было доселе единственным его покровом, он мог быть сыном дворянина и сыном нищего; самый родовитый человек едва ли смог бы определить подобающее ему место в обществе. Но теперь, когда его облачили в старую коленкоровую рубашонку, пожелтевшую от времени, он был отмечен и снабжен ярлыком и сразу занял свое место — приходского ребенка, сироты из работного дома, смиренного колодного бедняка, проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого всеми и нигде не встречающего жалости.
Оливер громко кричал. Если бы мог он знать, что он сирота, оставленный на милосердное попечение церковных старост и надзирателей, быть может, он кричал бы еще громче.
[5] Работный дом — дом призрения (приют) для бедняков в Англии. Нарисованная Диккенсом в романе картина реалистически воспроизводит организацию и порядки английских работных домов с их тюремным режимом.
[6] Приходский врач — врач, состоящий на службе в «приходе». В Англии раньше приходом назывался район, во главе которого церковные власти ставили священника с правом взимать с населения налоги в пользу государственной англиканской церкви. Но с течением времени приходом стал называться небольшой район в городах и сельской местности, хозяйственная жизнь которого была подчинена выборному совету граждан. В эпоху Диккенса в Англии было пятнадцать с половиной тысяч приходов. К управлению делами прихода рабочие и крестьяне не допускались, ибо правом голоса обладали только жители с высоким имущественным цензом. В круг ведения приходских властей входила также организация так называемой «помощи бедным», то есть работный дом, куда решались вступать только те жители прихода, которые потеряли всякую надежду на улучшение своих жизненных условий.
Комментировать