Следствия первородного греха
Процесс зарождения и развития первородного греха представляет наиболее таинственную, совершенно не объяснимую рационально, вне Божественного Откровения область, которая приоткрывается лишь умозрительно или через индивидуальный мистический опыт. Широкому освещению следствий первородного греха способствует реально переживаемое греховное состояние, унаследованное каждым человеком. Следствие грехопадения прародителей — это обширная тема, нас она будет интересовать с психологической стороны как новое патологическое состояние. В изъяснении следствия грехопадения можно придерживаться того же подразделения, как в рассмотрении первородного греха: ум, воля, чувства.
Страшные последствия первородного греха являются не результатом мщения Божия, но естественно-необходимыми следствиями, плодами самого греха. Об этом свидетельствует и Слово Божие. «По библейской формуле заповеди Бог не сказал человеку: не ешь от плодов запрещенного дерева, потому что иначе Я накажу тебя смертью за это, а Он сказал: не ешь от плодов запрещенного дерева, потому что иначе ты умрешь».
Бог не угрожал наказанием за нарушение Его заповеди, а лишь заранее предупредил человека о том, что необходимо последует, если данная ему заповедь будет нарушена им.
Человек наказывается тем, чем согрешает. Свободная природа человека, уклонившись от начертанных Богом норм, создала в себе и наказания для себя. «Как мясо без соли загнивает, производит из себя и служит питательной средой для страшных червей, так и душа, лишенная Божией силы, загнивает, наполняясь великим зловонием лукавых помыслов; закрадываются в нее страшные черви, то есть лукавые духи и темные силы, питаются, гнездятся, пресмыкаются там, поедают и растлевают ее».
В этом образном сравнении преподобный Макарий проводит мысль, что столь печальные последствия грехопадения, как и сам грех, не могли лежать где-то вне человека, но таились в самой сущности человека, лишенного благодатного единства с Творцом. Не раз слышала братия отеческое предупреждение от своего отца: горе человеку, если он остановится на своей природе. «Горе телу, когда оно останавливается на своей природе, потому что разрушается и умирает. Горе и душе, если останавливается на своей природе и уповает на свои только дела, не имея общения с Божественным Духом; потому что умирает, не сподобившись вечной Божественной жизни». Психологический момент, когда человек возомнил о своей природе как самобытном источнике жизни, обозначился процессом разложения природы.
По мысли Отцов Церкви, тяжелые последствия первородного греха, прежде всего, касаются той стороны человеческого духа, которой вошел грех. «Ум в Адаме не только пал, но, как говорят врачи о болезнях, первый был поражен», — говорит Григорий Богослов. До грехопадения низшие формы умственной деятельности управлялись высшими: «Адам, пребывая в чистоте, царствовал над своими помыслами». Вследствие греха наступает дисгармония, низшие процессы сложной интеллектуальной деятельности получают автономию. Они не только не подчиняются, но ведут борьбу с высшими, духовными. Овеществление и дробление единой владычественной силы ума есть первые плоды греховного состояния. Подобно неудобоносимым горам, эти следствия легли на тонкий, всепроникающий ум. Душа, поглощенная вещественными и нечистыми помыслами, соделалась как бы неразумной, почему немалый потребен труд соделать ее из такого вещества, чтобы принести в срастворение с Безначальным Умом.
У Владимира Соловьева можно найти следующие мысли, в некоторой степени разъясняющие процесс овеществления ума: «Плоть, то есть материя, выходящая из своего страдательного положения, психически стремящаяся к самостоятельности и безмерности, тем самым пытается привлечь к себе духовную силу, вовлечь ее в свой процесс, чтобы разрешить ее в себе и усилиться за ее счет.
Это возможно потому, что, хотя по идеальной своей сущности духовное бытие неоднородно с материальным, по своему фактическому проявленному существованию в деятельности человека как сила, воплотившая дух или, точнее, жизнь духа, есть только видоизменение, трансформация материального бытия, то есть ближайшим образом — животной души». Согласно замечанию этого же мыслителя, между двумя указанными началами плоти и духа происходит постоянная борьба за власть над телом.
Психический момент, в котором вещественное начало, одержав верх над духовным, становится руководящей силой, отмечен у преподобного Макария термином «плотское мудрование». Это патологическое состояние ума служит источником многих страстей и причиной смерти человека: «Мудрование плотское смерть есть» (Рим. 8:6).
Прежде тонкий, созерцавший Своего Владыку ум Адама, проникавший в самую сущность вещей, теперь делается ограниченным не только по силе, но и по качеству. До грехопадения ум прародителей через единство с Творцом обнимал всю тварь, после грехопадения ум становится слабым, теряет энергию. Его бессилие ясно обнаруживается в том, что он уже не только не может проникать в сущность вещей и явлений, лежащих вне его, но человеку стало трудно разобраться в том, что происходит в нем самом.
Человек даже не в состоянии владеть своими помыслами. Более того, со времени падения прародителей стали возникать нечистые, греховные, непостоянные, обольстительные, мятущиеся, пустые помыслы, и ум не в силах бывает их подавить. Вследствие пораженности грехом высшей силы ума, он стал производить извращенные понятия, пристрастные суждения. С качественной стороны главной духовной силы ума последствия грехопадения сказались в том, что ум стал изощрен на злое, по терминологии Макария Великого, «ум прозрел для порока и страстей». Если до грехопадения ум человека видел и знал только доброе, то теперь стал сам изобретателем и покровителем греха.
Но этим не ограничилось пагубное влияние греха, он поразил высшую духовную инстанцию человека — совесть. Совесть как беспристрастный голос Высшего Разума в человеке теряет свою чистоту и абсолютную неприкосновенность и из непогрешительной становится немощной, склонной к компромиссу с беззаконием, почему человеку необходимо испытывать ее, ежедневно разбирать.
Таковы плоды смешения духовных принципов с принципами телесности, произведшие сдвиги в духовной жизни человека. «Невозможно, чтобы тьма страстей и смерть, кроющаяся в плотском мудровании, не принесли тайно или явно какого-либо своего плода, то есть порока». За произошедшим качественным изменением ума человека следует процесс внутреннего дробления и распада. Характерным признаком всех здоровых состояний человеческого духа является единство, гармоничность. По отношению к состоянию греховности этот признак приложим быть не может, хотя оно и будет казаться или заявлять о своей цельности. Такой вид грех принимает благодаря единству природы человеческого духа. В своей же сущности грех есть «момент разлада, распада и развала» духовной жизни.
Вследствие вошедшего греха нарушается строй, лад, гармония соотношений низших и высших процессов. Душа теряется в хаотическом вихре своих же состояний, переставая быть их основой. «Я» захлебывается в потоке мысленных страстей. Низшие душевные и физиологические потребности человека, получив преобладание вследствие ослабления духа, несдерживаемые и неуправляемые и не объединенные единым высшим началом, разбрелись в разные стороны, увеличились в своей численности. Цельность помысла, которая была показателем и выразителем гармонического единства душевной жизни, через свою раздробленность на множество противоречивых пожеланий стала лучшим свидетелем внутренней дисгармонии человека. Высшие силы и способность души, лишившись связующей силы, которая давала им тонус, и направляла, и определяла их взаимоотношения, стали в ненормальном отношении как к личности человека, так и в отношении друг ко другу. Получилась разобщенность, дисгармоничность в действиях и развитии человека, преобладание одних способностей в ущерб другим.
Рассудочность стала находиться в состоянии борьбы с чувственностью. Воля стала склонна к выполнению требований чувственности более, чем разума. Вместо должного подчинения чувственности воле и рассудку она стала руководящей силою, вследствие чего родилось пристрастие, тенденциозность, односторонность в познании или прямо ложное познание.
Из одностороннего преобладания чувственности или холодной рассудочности берет свое начало зараженный дух — источник всех страстей. Пагубность этого патологического состояния человеческого духа состоит в том, что чувственность привлекает на служение себе человеческий дух, наделенный бесконечными стремлениями и колоссальной энергией, который начинает искать удовлетворения своих высших запросов в чувственных услаждениях. Но никакие чувственные наслаждения не могут удовлетворить высших запросов, почему в мире сем человек не найдет ни в чем успокоения своему сердцу — только в Боге. Великий русский писатель-психолог Ф. М. Достоевский отмечает большую опасность такого состояния: «Ошибки и недоумения ума исчезают скорее и бесследнее, чем ошибки сердца. Ошибки сердца есть вещь страшно важная: это есть уже зараженный дух, иногда даже во всей нации, несущий с собою весьма часто такую степень слепоты, которая не излечивается даже ни перед какими фактами, сколько бы они ни указывали на прямую дорогу; напротив, перерабатывают эти факты на свой лад, ассимилирующие их со своим зараженным духом, причем происходит даже так, что скорее умрет вся нация сознательно, то есть даже поняв слепоту свою, но не желая уже излечиваться». Естественные чувственные потребности могут бесконечно разрастаться за счет бесконечного человеческого духа, из простых, физиологически оправданных побуждений превращаться в безмерные разрушительные страсти.
В этом отношении бессловесные животные есть странным образом существа не менее, а более разумные, чем человек. Человек из всех животных существ один обладает печальной привилегией, что инстинкт самосохранения может превращаться в нем в исступленно гордый эгоизм, потребность питания — в безмерное обжорство и смакование; половой инстинкт — в дикую пожирающую страсть или ненасытный утонченный разврат.
Таким образом, мы подошли к истокам зарождения нового, более порочного греховного состояния, получившего у святых отцов наименование «страсти». Оно является заключительным звеном следствий грехопадения, за ней следует лишь смерть. В законченном виде страсть представляет собою в высшей степени ненормальное явление в душевной жизни. Но и эта заключительная степень развития греха произошла «из худого делания ума». Ум, теряя свое великое положение среди естественных сил, подчинился чувственности, создал почву для развития страстных состояний. По мере отпадения человека умом от Бога происходит процесс «овеществления» — преобладания вещественных начал. Ум прародителей, подобно кривому зеркалу, стал отображать в себе не черты Божества, а безобразие вещества. По-видимому, за этими словами преподобого отца скрывается тот смысл, что ум человека, как высшая мысленная сила человеческого духа, должен был приобщить низшую психофизическую сторону жизни человека к вечным началам Дyxa, то есть одухотворить человека.
Через избрание умом человека одного из двух предлежащих путей мысленного единства с Богом или обособления должен был разрешиться вопрос о его бессмертии или смертности. Следствия грехопадения прародителей отразились не только на интеллектуальной стороне человеческого духа. В связи с ослеплением ума наблюдается и извращение сердца, то есть чувства, и ослабление воли. Сердце становится центром, средоточием греха.
В нем открывается источник и корень всякого зла. Сердце падшего человека исполнилось «зловонием нечистот и мерзостью запустения». Оно стало в человеке как бы малым адом.
В нашем сознании с мыслью об аде, прежде всего, проявляется представление о вечном страдании. Источником подобного состояния мучений стало сердце. Под термином «сердце» преподобный Макарий имел в виду не физический орган, а область эмоциональных чувственных переживаний. «В сердце есть какая-то беспредельная глубина; есть там и пиршественные горницы, и опочивальни, и двери, и преддверия, и многие службы и выходы; есть там рабочая храмина дел правды и неправды; есть там смерть, есть там и жизнь».
Следствия греха отразились и на воле — силе, организующей и направляющей все действия к определенной цели. Человек не теряет свободу воли, но она становится расслабленной, подверженной действиям греха. Какое-то «противление» явно и тайно во всем овладело нами, так что иной раз человек неудержимо понуждается делать худые дела. Человек стал нравственно несвободным.
Его волевые движения, пожелания одичали, поросли тернием. Мертвящая и разъединяющая сила греха, поразив духовную сущность человека, проникла в самый союз души с телом. Следствием чего явилась извращенность телесных отправлений, телесное старение и, наконец, смерть.
Преподобный Макарий высказывает оригинальную мысль, что до грехопадения телесная природа не подвергалась разрушительному воздействию внешних физических сил. Но самым страшным следствием грехопадения явилось то, что «грех», овладевший всем существом человека, открыл свободный доступ сатане к человеку. Тесное единение души грешника с диаволом нашло у преподобного отца самое реалистическое изображение под видом брачного общения между душою и диаволом.
Несмотря на столь печальное последствие грехопадения, душа человека не потеряла собственной природы. Грех слился с душою, но не субстанционально. Злой дух изменил не природу души, а направление действия ее сил. Грех не уничтожил, а только ослабил, извратил духовную сущность. Если душа не потеряла собственной природы, то ясно, что она находится во временном плену у греха, сохраняя способность самоопределения. Человек может веровать в Бога, любить Его, искать с Ним общения и стремиться к Нему. Но в силу живущего и царствующего в нем зла, человек не может реализовать свои устремления и желания, и потому человечество подобно умирающему богачу, обладающему неисчислимыми сокровищами, которые не в силах спасти его от смерти. Человек сохранил в себе сознание и желание доброй жизни, осталась у него и способность делать добро, но не хватает чистоты и совершенства в его добрых делах, поэтому сами по себе добрые дела бессильны приблизить человека к Богу. При всем своем глубоком падении человек не погиб окончательно и безвозвратно. Он не теряет совершенно Образа Божия, ибо Богоподобные силы остаются в нем, но не сохраняет Подобия Божия.
Как бы ни был велик первородный грех и его следствия, он не убил в человеке свободу воли и не уничтожил самую возможность жизненной действительности. Из описания следствий грехопадения с силою логической необходимости выводится истина о том, что человек своими силами не может освободиться от следствий первородного греха. Понадобилось пришествие в мир Бога во плоти, чтобы спасти человека от тяжелых последствий грехопадения. Истина о пришествии в мир Сына Божия не доказывается преподобным отцом, а показывается. Для святого отца она больше чем очевидность, говоря о ней, преподобный Макарий не ставит ее в ряд со спорными вопросами, но объясняет как общеизвестный факт. Среди массы высказываний Макария Великого, характеризующих греховные состояния с разных сторон, нетрудно заметить психологические границы, разделяющие состояние человека грешника до пришествия в мир Христа Спасителя от состояния человека, подверженного действиям греха, но искупленного Кровию Сына Божия.
Конец ознакомительного отрывка.
Комментировать