Жан-Батист Мольер
Тартюф, или Обманщик

• Полный текст
• Действие первое
• Явление I
• Явление II
• Явление III
• Явление IV
• Явление V
• Явление VI
• Действие второе
• Явление I
• Явление II
• Явление III
• Явление IV
• Действие третье
• Явление I
• Явление II
• Явление III
• Явление IV
• Явление V
• Явление VI
• Явление VII
• Действие четвертое
• Явление I
• Явление II
• Явление III
• Явление IV
• Явление V
• Явление VI
• Явление VII
• Явление VIII
• Действие пятое
• Явление I
• Явление II
• Явление III
• Явление IV
• Явление V
• Явление VI
• Явление VII
• Явление VIII

Дей­ству­ю­щие лица

Г‑жа Пер­нель, мать Оргона.

Оргон, муж Эльмиры.

Эль­мира, жена Оргона.

Дамис, сын Оргона.

Мари­ана, дочь Оргона, влюб­лен­ная в Валера.

Валер, моло­дой чело­век, влюб­лен­ный в Мариану.

Кле­ант, шурин Оргона.

Тар­тюф, свя­тоша.

Дорина, гор­нич­ная Марианы.

Г‑н Лояль, судеб­ный пристав.

Офи­цер.

Фли­пот, слу­жанка гос­пожи Пернель.

Дей­ствие про­ис­хо­дит в Париже, в доме Оргона.

Действие первое

Явление I

Г‑жа Пер­нель, Эль­мира, Мари­ана, Дорина, Кле­ант, Флипот.

Г‑жа Пер­нель
Идем, Фли­пот, идем. Уйти счи­таю благом.

Эль­мира
Мне даже не поспеть за вашим быст­рым шагом.

Г‑жа Пер­нель
Прошу, сноха, прошу: вы оста­вай­тесь тут.
Все эти про­воды – один напрас­ный труд.

Эль­мира
То, что мы делаем, пря­мая долж­ность наша
Но почему вы так торо­пи­тесь, мамаша?

Г‑жа Пер­нель
А потому, что мне несно­сен этот дом
И я вни­ма­ния не вижу здесь ни в ком.
Я ухожу от вас оби­жен­ная кровно:
Все, что я ни скажу, встре­чают прекословно,
Почте­нья ни на грош, крик, шум, такой же ад,
Как если нищие на паперти галдят.

Дорина
Я…

Г‑жа Пер­нель
Милая моя, на свете нет служанки
Крик­ли­вее, чем вы, и худ­шей грубиянки.
Поверьте, и без вас я знаю, что и как.

Дамис
Но…

Г‑жа Пер­нель
Мой любез­ный внук, вы попро­сту дурак.
Вам это гово­рит не кто, как бабка ваша;
И мной уже сто раз мой сын, а ваш папаша,
Пре­ду­пре­жден, что вы послед­ний сорванец,
С кото­рым он еще изму­чится вконец.

Мари­ана
Но ведь…

Г‑жа Пер­нель
Известно всем, что вы, его сестрица, —
Тихоня из тихонь, скром­ней­шая девица,
Но только хуже нет, чем сон­ная вода,
И вы небось тай­ком – бесе­нок хоть куда.

Эль­мира
Но разве…

Г‑жа Пер­нель
Речь моя, быть может, вам обидна,
Но вы себя во всем ведете препостыдно.
Вам над­ле­жало бы при­мер им подавать,
Как это делала покой­ница их мать.
Вы рас­то­чи­тельны: нельзя смот­реть без гнева,
Когда вы ряди­тесь, как будто королева.
Чтобы понра­виться супругу своему,
Такие пыш­ные уборы ни к чему.

Кле­ант
Но все ж, сударыня…

Г‑жа Пер­нель
Вас, сударь, не скрываю,
Я вся­че­ски ценю, люблю и уважаю.
А все ж, будь я мой сын, я бы с боль­шим трудом
Такого шурина к себе пус­кала в дом:
Вы про­по­ве­до­вать изво­лите начала,
Кото­рых бы весьма сте­речься надлежало.
Я прямо говорю; я, сударь, такова
И в сердце не таю прав­ди­вые слова.

Дамис
Ваш гос­по­дин Тар­тюф устро­ился завидно…

Г‑жа Пер­нель
Он чистая душа, его не слу­шать стыдно;
И я чужой жалеть не стану головы,
Когда его чер­нит такой глу­пец, как вы.

Дамис
Как? Мне – мириться с тем, чтобы ханжа несчастный
Царил у нас в дому, как дес­пот своевластный,
И чтобы мы ничем раз­влечься не могли,
Пока его уста свой суд не изрекли?

Дорина
Когда послу­ша­ешь его нравоученье,
То, как ни поступи, все будет преступленье;
В своем усер­дии он судит все и всех.

Г‑жа Пер­нель
Он судит пра­вильно и осуж­дает грех.
На путь спа­се­ния он хочет всех направить,
И сын мой дол­жен вас в любви к нему наставить.

Дамис
Нет, бабушка, никто, будь он моим отцом,
Меня не при­ми­рит с подоб­ным молодцом.
Я бы кри­вил душой, играя с вами в прятки:
Я видеть не могу, не злясь, его повадки
И знаю напе­ред, что этого ханжу
В один пре­крас­ный день на место посажу.

Дорина
И вся­кий бы дру­гой, наверно, возмутился,
Увидя, как при­шлец в семей­стве воцарился,
Как нищий, что сюда явился худ и бос
И пла­тьишка с собой на шесть гро­шей принес,
Забылся до того, что с дер­зо­стью великой
Пере­чит каж­дому и мнит себя владыкой.

Г‑жа Пер­нель
И все бы лучше шло, кля­нусь душой моей,
Когда бы слу­ша­лись его свя­тых речей.

Дорина
Хоть вы его свя­тым счи­та­ете упорно,
А только, верьте мне, все это в нем притворно.

Г‑жа Пер­нель
Вот язва!

Дорина
За него и за его слугу
Я никому ни в чем ручаться не могу.

Г‑жа Пер­нель
Каков его слуга, мне это неизвестно.
Но за хозя­ина я вам руча­юсь честно.
Вы недо­вольны им, он потому вас злит,
Что правду вам в глаза открыто говорит.
Он все гре­хов­ное бичует всенародно
И хочет лишь того, что небе­сам угодно.

Дорина
Да, только почему он с неко­то­рых пор
Желает, чтоб никто к нам не сту­пал на двор?
Ужели грех такой, когда при­хо­дят гости,
Что надо сата­неть от бешен­ства и злости?
Вы зна­ете, о чем я думала уже:
(ука­зы­вая на Эльмиру)
Мне кажется, что он рев­нует к госпоже.

Г‑жа Пер­нель
Мол­чите! Мыс­лимы ль такие рассужденья!
Не он один сер­дит на эти посещенья.
Весь этот с гро­хо­том сну­ю­щий к вам народ,
И веч­ный строй карет, тор­ча­щих у ворот,
И шум­ным сбо­ри­щем тол­пя­щи­еся слуги
Досад­ную молву раз­но­сят по округе.
Здесь, может быть, и нет осо­бого вреда,
Но люди гово­рят – и в этом вся беда.

Кле­ант
Так вам хоте­лось бы, чтоб все кру­гом молчали?
Была бы наша жизнь испол­нена печали,
Когда б мы начали скры­ваться от друзей
Из страха перед тем, что ска­жет ротозей.
И даже если бы отва­житься на это,
Как можно поме­шать, чтобы шеп­та­лись где-то?
От зло­язы­чия себя не уберечь.
Так лучше сплет­нями и вовсе пренебречь.
Нам подо­бает жить и мыс­лить благородно,
А бол­туны пус­кай тол­куют как угодно.

Дорина
Едва ли кто дру­гой, как Дафна с муженьком,
Соседи милые, поро­чат нас тайком.
Все те, кто сла­вится зазор­ными делами,
С осо­бой лег­ко­стью дру­гих поно­сят сами;
Они вам высмот­рят в наи­крат­чай­ший срок
Малей­шей неж­но­сти чуть вид­ный огонек
И тот­час весть о том рас­про­стра­няют дружно,
При­дав ей обо­рот такой, какой им нужно.
Делами ближ­него, под­кра­сив их под стать,
Они свои дела стре­мятся оправдать
И под защи­тою сомни­тель­ного сходства
Облечь свои грешки личи­ной благородства,
Пере­мет­нув к дру­гим две или три стрелы
На них направ­лен­ной обще­ствен­ной хулы.

Г‑жа Пер­нель
Вы рас­суж­да­ете довольно неуместно.
Как доб­ро­де­тельна Оранта, всем известно:
Свя­тая жен­щина; а гово­рят, она
Тем, что тво­рится здесь, весьма возмущена.

Дорина
При­мер чудес­ней­ший, и хороша особа!
Я верю, что она не согре­шит до гроба.
Все это рве­ние вну­шили ей лета,
И – хочет или нет – она теперь свята.
Пока пле­нять сердца в ней оби­тала сила,
Она пре­лест­ных чар нисколько не таила;
Но, видя, что в очах былого блеска нет,
Решает поза­быть ей изме­нив­ший свет
И пыш­ной свя­то­сти густое покрывало
Набро­сить на красу, кото­рая увяла.
Все­гда так водится у ста­рых щеголих.
Им видеть нелегко, что все ушли от них.
Оси­ро­те­лые, полны глу­хой тревоги,
С тоски они спе­шат постричься в недотроги,
И непод­куп­ный суд бла­го­че­сти­вых жен
Все пока­рать готов, на все вооружен;
Они гре­хов­ный мир бичуют без пощады – —
Не чтоб спа­сти его, а попро­сту с досады,
Что вот дру­гие, мол, вку­шают от услад,
Кото­рых ста­ро­сти не залу­чить назад.