Период второй. Русская Церковь под властью митрополитов московских.

В первой половине XIII века постигло Россию страшное бедствие: из глубины Азии нахлынули полчища диких монголов, или татар, и началось великое разорение земли русской. Полегло войско великого князя Георгия в битве с татарами на реке Сити. Не устояли против силы татарской города русские и один за другим превращались в груду развалин и пустели. В 1237 году разорена была столица северо-восточной Руси – Владимир, и под развалинами великолепного храма погибла семья великого князя с епископом Митрофаном и народом, искавшим предсмертного утешения в молитве. Великая княгиня с семейством, бояре и множество всяких граждан затворилась в соборной церкви. Татары, взяв город, подожгли церковь. Епископ Митрофан молил Господа принять в мире души рабов своих и всех благословил на смерть. Часть находившихся в храме погибли от дыма и огня, а остальные были избиты татарами. В 1240 году исчезла и красота столицы южной России – Киев, и от её исторических памятников уцелели немногие остатки. Население южной России, постоянно тревожимое татарами, потянулось в срединное Московское княжество, где образовалось новое средоточие государственной жизни. Не нашли себе приюта в разорённом Киеве, и митрополиты всероссийские и стали проживать сначала во Владимире, а потом поселились в Москве. Первый русский митрополит после нашествия монгол, Кирилл II, избранный на митрополию галицко-волынским князем Даниилом спустя три года после разорения Киева, часто проживал во Владимире, но не поселился здесь окончательно, а всё время своего святительства провёл в разъездах по южно-русским и северо-восточным епархиям, водворяя церковный порядок в разорённой земле русской. В 1274 г. митр. Кирилл пришёл из Киева во Владимир и привёл с собою архимандрита печерского Серапиона для поставления в епископы владимирские. На посвящение Серапиона митрополит призвал четырёх епископов, с этими епископами составил собор и на этом соборе постановил правила, направленные против недостатков тогдашней церковной жизни.

Митрополит Кирилл ознаменовал своё правление русской церковью тем, что позаботился упрочить добрые отношения монголов к нашей церкви. Монголы, пока оставались язычниками, отличались веротерпимостью и эта веротерпимость возведена была в обязательный для ханов закон постановлениями великого Чингисхана. Следуя этим постановлениям, ханы склонны были оказывать покровительство и русской православной церкви. Но та веротерпимость татар не избавляла русскую церковь от великих бедствий. Опустошительные набеги татар сопровождались разорением храмов, поруганием христианской святыни, избиением священнослужителей. Обременяя русский народ тяжёлым рабством, татары и русское духовенство обременяли тяжкими поборами. Веротерпимость свирепых и диких завоевателей могла ограждать русскую церковь от великих бедствий только при мирных отношениях ханов к русскому народу.

В тяжкую годину страшного бедствия Бог не оставил своей милостью русский народ и даровал ему доблестного вождя, который охранял русское государство от совершенного порабощения и оградил отечественную Церковь от бедствий. Этот доблестный вождь был благоверный князь Александр Ярославич Невский. Не раз путешествовал он в Орду к ханам, много подъял трудов, много перенёс огорчений и оскорблений, но своей покорностью, уменьем ладить с грубыми врагами достиг того, что установил мирные отношения завоевателей к покорённой Руси, не допустил их расселиться по русской земле и поработить русский народ.

Сожжение татарами Богородичной церкви во Владимире в 1237 г.

Довольствуясь получением дани с русского народа, татары оставили неприкосновенным как гражданский, так и церковный порядок на Руси. Эти мирные отношения татар к покорённой Руси, установленные великим князем, дали возможность нашему первосвятителю принять меры, чтобы русская Церковь при владычестве монгольских ханов сохраняла те же права, какими она пользовалась под охраною русских князей. Пользуясь веротерпимостью ханов, Кирилл в 1261 г. учредил в столице ханов Сарае – епископию. Епископы сарские являлись представителями при хане русского духовенства и, пребывая постоянно при нём, могли охранять интересы нашей Церкви. Сам Кирилл ездил в Орду в 1279 году. Во время своего пребывания у хана Ненгу-Темира он испросил у него ярлык (грамоту), ограждавший неприкосновенность веры и прав духовенства от посягательства со стороны татар. Скончался Кирилл в 1281 году в Переяславле суздальском, но был погребён в своём кафедральном городе Киеве. Преемник Кирилла, митрополит Максим, родом грек, принужден был оставить Киев, постоянно опустошаемый татарами, и в 1299 г. переселился вместе с соборным клиром во Владимир, где и скончался (в 1305 г.). Могущественные галицко-волынские князья были недовольны переселением митрополита в столицу северного княжества, и есть известие, что во время святительства Максима была сделана первая попытка образовать особую галицко-волынскую митрополию. По смерти Максима, галицко-волынский князь Юрий Львович повторил эту попытку и избрал в митрополиты галицкие игумена Ратского монастыря св. Петра. Но не для митрополии галицкой Промысл Божий воспитывал Своего избранника. Ему суждено было начать собою ряд митрополитов московских, которые своей деятельностью много способствовали объединению раздробленной русской земли и образованию могущественного государства Русского.

Св. Пётр родился в области Галицко-Волынской от благочестивых родителей боярского или купеческого сословия. Рано выучившись грамоте, Пётр 12-ти лет поступил в монастырь, где смиренно проходил различные послушания и ознаменовал себя высокими подвигами поста и молитвы. Здесь же он научился иконному письму и стал «иконник чуден». Прожив не малое время в монастыре и удостоившись сана пресвитерского, св. Пётр удалился в пустынное место, около реки Рати, и здесь основал монастырь⁴².

В сане игумена своего монастыря св. Пётр так прославился своею благочестивой жизнью, что стал известен князю, вельможам и всей волынской стране. Князь Юрий Львович и пожелал благочестивого ратского игумена видеть на митрополии галицкой и отправил его для поставления в Константинополь. Одновременно с св. Петром отправлен был в Константинополь великим князем владимирским Михаилом Ярославичем суздальским игумен Геронтий для поставления в митрополиты русские. Но патриарх Афанасий на этот раз не пожелал разделять митрополии русской, Геронтию отказал в посвящении, а св. Петра поставил в митрополиты не одной Галиции, а всея России (1308 г.). По прибытии в Россию святитель Пётр, по словам его жития, начал учить заблудших христиан, ослабевших по причине нашествия поганых иноверцев, толковал и излагал евангельские и апостольские писания, подобно Василию Великому, Иоанну Златоусту и Григорию; всюду являл своё смирение и тем утверждал веру в христианах, обходя земли – волынскую, киевскую и суздальскую. Памятником пастырской ревности святителя Петра остались его учительные послания, в которых он предлагал наставления священнослужителям, чтобы они достойно проходили своё высокое служение, и наставление мирянам, чтобы они имели в себе страх Божий, прибегали в Церковь и приносили от имения дар Богу, любили и чтили священников и монахов, миловали убогих, вдовиц, сирот, пленённых и находящихся в темницах⁴³.

Кроме путешествия по Руси для научения ослабевших христиан и исправления разных недостатков в церковной жизни, святитель Пётр должен был предпринять трудное путешествие в Орду, чтобы получить ханский ярлык. Монгольские ханы продолжали давать нашим первосвятителям ярлыки, которыми охраняли неприкосновенность христианской веры в России и предоставляли православному духовенству те права и преимущества, какие были дарованы русскими князьями. Хан Узбек с честью принял святителя и дал ему ярлык, в котором не только подтвердил, но расширил права митрополита⁴⁴.

Великим делом святителя Петра было перенесение им митрополии из Владимира в Москву. Встреченный враждебно владимирским князем желавшим видеть на митрополии своего избранника Геронтия, св. Пётр нашёл себе радушный приём у московского князя и потому часто проживал в Москве, где и имел свой двор. Благодатно прозревая будущее значение Москвы, святитель Пётр решил этот город, в то время ещё незначительный, избрать местом пребывания митрополита всероссийского. Он дал совет князю московскому Ивану Даниловичу Калите построить в Москве каменный собор во имя Успения Богородицы. «Если ты меня послушаешь, – говорил святитель князю в духе пророческом, – то и сам прославишься более иных князей с родом твоим, и град твой будет славен между всеми городами русскими, и святители поживут в нём, и кости мои здесь положены будут». Князь в 1326 году приступил к постройке храма, но святитель не дожил до окончания его и преставился 21 декабря 1326 года и был погребён в новом храме близ жертвенника. Соборный храм Богоматери сделал Москву церковной столицей России. Здесь был гроб святителя Петра, первого из русских первосвятителей, прославленного Богом даром чудотворений. Здесь был посох великого чудотворца и святые иконы, писанные им. Сделавшись со времени св. Петра церковной столицей, Москва вскоре стала и столицей государственной России. Православная Церковь прославляет святителя Петра как милостивого Христова угодника, незлобивого, кроткого и смиренного, простоты сокровище. В церковных песнопениях Москва называется собственным градом св. Петра, и он бодрым хранителем своего града. Святитель Пётр по выражению церковной песни, утверждение земли российския.

Преемником св. Петра был грек Феогност, прибывший в Россию в 1328 году. Посетив Киев и Владимир, Феогност поселился в Москве и начал ревностно помогать князю московскому в его государственной деятельности. Митрополит наложил церковное отлучение на псковичей за то, что они не хотели выдать тверского князя Александра Михайловича, которого великий князь московский по требованию хана должен был представить в Орду. Александр Михайлович, не желая, чтобы из-за него тяготело церковное отлучение на псковичах, удалился в Литву, и митрополит снял с псковичей отлучение.

Важным подвигом митрополита Феогноста была защита им прав русского духовенства пред монгольским ханом Чанибеком. В бытность его в Орде какие-то злые русские люди наговорили хану, будто он, митрополит, имеет много золота и серебра. Чанибек тогда потребовал, чтобы митрополит платил ежегодную дань за себя и за всё духовенство. Но Феогност не согласился, потерпел от татар истязания и, раздав подарки, достиг того, что хан подтвердил прежние права русского духовенства.

Святитель Феогност заботился о том, чтобы присоединить к митрополии всея России отделившуюся от неё литовско-галицкую митрополию. Когда поставлен был новый митрополит в Галич⁴⁵, то Феогност ходил в Константинополь хлопотать о закрытии митрополии галицкой, но безуспешно. Позднее ему вместе с великим князем московским Симеоном удалось достигнуть, что константинопольский патриарх закрыл отдельную митрополию литовско-галицкую.

Великую услугу русской Церкви святитель Феогност оказал тем, что при своей жизни подготовил себе преемника в лице св. Алексия, которого в 1352 году, за три месяца до своей смерти († 11 марта 1353 г.) возвёл на степень епископа. Воспитанному Феогностом св. Алексию Промысл Божий судил быть одним из величайших первосвятителей земли русской.

Св. Алексий, в мире Симеон Елевферий, был сын черниговского боярина Феодора Плещеева, который переселился в Москву в княжение Даниила Александровича и пользовался особым расположением князя. Рано обучившись грамоте, Алексий на двенадцатом году своей жизни сменил детские развлечения на подвиги благочестия и стал приуготовлять себя к жизни подвижнической. Двадцати лет он поступил в Богоявленский монастырь, где с особенной ревностью предался иноческим подвигам и изучению св. писания. Добродетельная жизнь и духовная образованность св. Алексия стали известны и великому князю Симеону, и митрополиту Феогносту. Митрополит часто призывал его к себе, любил беседовать с ним и, после двадцатилетнего пребывания св. Алексия в монастыре, повелел ему переселиться в митрополичий дом и поручил ему, как мужу опытному, управление всеми церковными делами и судами. Приготовив себе преемника в лице св. Алексия, Феогност пред своей смертью просил константинопольского патриарха, чтобы на кафедру митрополии был возведён св. Алексий. Чрез год по смерти Феогноста (в 1354 г.) Алексий в Константинополе был поставлен в митрополиты всея России. Обстоятельства времени и архипастырская ревность святителя Алексия вызвали его на многотрудные подвиги. В первые годы своего святительства св. Алексий должен был вести борьбу с соперником на митрополию, который явился в лице литовского митрополита Романа, поставленного по просьбе литовского князя Ольгерда. Роман, не довольствуясь литовскими областями, вторгался в пределы митрополии св. Алексия и причинял ему оскорбления. Тогда, св. Алексий должен был снова отправиться в Константинополь, где патриарх подтвердил, чтобы Роман управлял только Литвой и Волынью, но это постановление не прекратило смут. Ольгерд продолжал враждовать против св. Алексия и когда он, по возвращении из Царьграда, посетил Киев, то Ольгерд обманом пленил всех его спутников, расхитил находившееся при нём имущество и самого его заключил под стражу и умертвил бы, если бы святитель не ушёл тайно. Смуты в митрополии продолжались до самой смерти Романа, когда литовские области снова поступили под управление св. Алексия.

Вторичное путешествие в Царьград дало св. Алексию возможность совершить труд, который имеет великое значение. Находясь в Греции, он переложил вновь с греческого языка Священное Писание Нового Завета на славянский и тем дал возможность русскому народу читать слово Божие в переводе наиболее вразумительном и в то же время буквально верном подлиннику.

Вскоре по возвращении из отдалённого и трудного путешествия в Царьград, св. Алексий должен был предпринять путь в Орду по вызову хана Чанибека. Жена хана Тайдула разболелась и лишилась зрения. Испытав понапрасну разные средства к излечению, она решилась обратиться к благодатной помощи святителя Алексия, святая жизнь которого известна была и среди улусов татарских. И Чанибек написал письмо к великому князю Иоанну Иоанновичу, прося его выслать в Орду архиерея Божия. За неисполнение своей просьбы хан грозил разорить землю русскую. Смутился св. Алексий, узнав требование хана, но, возложив всю надежду на Бога, поспешил в Орду. Пред отъездом он удостоился видеть одобрительное для себя знамение: во время молебна свеча у раки св. чудотворца Петра зажглась сама собою. Исцелилась Тайдула от болезни после того, как святитель помолился над нею и окропил её святой водой. Едва св. Алексий возвратился в Москву, как снова должен был идти в Орду ходатайствовать за благо земли русской. Новый хан, свирепый Бардибек, потребовал от всех русских князей новой дани и собирался на них войной. Устрашившись, князья и умоляли первосвятителя умилостивить Бардибека. Не отказался св. Алексий исполнить просьбу князей, отправился к грозному властелину, укротил его гнев и получил от него новый ярлык, подтверждавший права русской Церкви. Торжественно встретила Москва своего первосвятителя, и со слезами радости благодарил его великий князь за избавление России от великой беды.

Митрополит Алексий у раки святителя Петра

Среди этих великих подвигов св. Алексий не оставлял и обычных пастырских обязанностей. Он заботился о построении церквей и монастырей, учил народ истинам веры и нравственности. Памятниками пастырской учительности святителя остались его послания. В окружном послании ко всей пастве св. Алексий, указав на свою обязанность учить паству, предлагает наставления о взаимной любви по слову Божию, о страхе Божием, о правом суде, об уважении к пастырям Церкви, о покаянии и милостыне, о хождении в церковь и о важности церковной молитвы. В послании к христианам области Нижегородской и Городецкой, сходном с первым по мыслям, святитель убеждает пастырей Церкви учить духовных своих детей и с особенной силой восстаёт против пьянства.

Святитель Алексий ознаменовал своё архипастырское служение обширной государственной деятельностью. В правление великого князя Иоанна II он был главным советником и руководителем князя. При сыне его, малолетнем Димитрии, митрополит был правителем государства и своей мудрой государственной деятельностью много содействовал собиранию и возвышению Московского княжества. Он помог Димитрию удержать великокняжеское достоинство, которое старался присвоить себе суздальский князь. Своей духовной властью св. Алексий заставлял удельных князей. повиноваться великому князю, предавая церковному отлучению тех, которые заключали союзы с Литвой во вред Москве. Дружными стараниями церковной и гражданской власти установился новый государственный порядок на Руси. Москва достигла того, к чему стремился русский народ с самого начала своей исторической жизни. Русь объединялась под властью единого правителя.

В то время, когда раздробленная Русь при деятельном участии святителя Алексия объединялась под властью московского князя, русские окраины, Галиция и Литва, настойчиво стремились освободиться из-под власти митрополита московского. В 1371 году владевший Галицией польский король Казимир просил патриарха, южнорусского епископа Антония, рукоположить в митрополита галицкого, угрожая, в случае неисполнения своей просьбы окрестить русских в веру латинскую. Патриарх почёл нужным исполнить просьбу короля и поставил Антония митрополитом Галича, подчинив ему четыре епархии: холмскую, туровскую, перемышльскую и владимиро-волынскую. Чрез несколько времени литовский князь, недовольный деятельностью св. Алексия в пользу московского князя, упросил патриарха поставить особого митрополита для литовских областей. По его просьбе патриарх Филофей рукоположил инока Киприана, родом серба, в митрополита киевского и литовского, с правом на всю Россию по смерти Алексия. Но в Москве не желали иметь митрополитом избранника литовского князя. Престарелый первосвятитель московский желал передать свою власть преподобному игумену радонежскому Сергию, но смиренный подвижник отказался от высокого сана. Великий князь Димитрий Иоаннович подготовил другого преемника св. Алексию. Священник села Коломенского, по имени Митяй⁴⁶, красивой наружностью, красноречием и начитанностью так понравился князю, что он избрал его себе в духовники, убедил его постричься, сделал архимандритом Спасского монастыря и избрал его в преемники св. Алексию. Неохотно соглашался святитель исполнить желание князя, благословить себе в преемники Митяя, может-быть, предвидя те смуты, которые произойдут в Церкви от избрания его на митрополию, но, наконец, уступая усиленным просьбам, сказал только: «Я не имею права благословить его, но да будет он митрополитом, если изволит на то Бог, Пресвятая Богородица и патриарх с своим собором». 12-го февраля 1378 года великий святитель Алексий скончался после двадцатичетырёхлетнего управления Церковью. Церковь в своих песнопениях прославляет святителя Алексия как благого раба, верного делателя винограда Христова, который и тяготу дневную понёс и данный ему талант возрастил. Призванный обстоятельствами времени к обширной государственной деятельности, св. Алексий бодро нёс тяжёлое бремя государственного служения и сочетал блестящие таланты государственного мужа с высокими дарованиями пастыря и учителя и строгого христианского подвижника.

Вслед за кончиной св. Алексия начались смуты в митрополии, которые продолжались около десяти лет.

По смерти св. Алексия, Киприан с своей свитой поспешил приехать в Москву, но здесь, по распоряжению князя, его схватили, ограбили, заперли под стражу и на другой день с бесчестием выпроводили из столицы. Великий князь, с согласия константинопольского патриарха, предоставил митрополичью власть Митяю, который, поселясь в святительском доме, ещё будучи архимандритом, стал носить белый клобук, митрополичью мантию и жезл, собирать дани с духовенства и наказывать не только священников и монахов, но даже епископов. Митяй пожелал, чтобы поставление его в митрополиты было совершено в Москве русскими епископами. Созванные в Москву епископы, боясь Митяя, являлись к нему с поклоном и благословением. Один только Дионисий, епископ суздальский, не явился к Митяю и восстал против поставления его в Москве. Тогда князь отправил Митяя с огромной свитой в Царьград. Не суждено было гордому архимандриту видеть Царьград и получить сан митрополита, как предсказал преподобный Сергий. На пути он умер и был похоронен недалеко от Константинополя. Тогда спутники Митяя самовольно избрали, находившегося в его свите архимандрита Пимена в митрополиты, написали к патриарху прошение о его поставлении и, раздав много денег в Константинополе, добились его рукоположения. Весть о поставлении Пимена сильно огорчила великого князя. «Я не посылал Пимена ставиться в митрополиты, – сказал князь. – Пимена я не принимаю и видеть его не хочу». Князь пригласил в Москву Киприана, а Пимена велел заточить. Но Киприан оставался в Москве недолго. Великий князь, недовольный тем, что Киприан во время нашествия на Москву Тохтамыша (1382 г.) ушёл в Тверь к родственнику Ольгерда Михаилу Александровичу, снова удалил его из Москвы, призвал на время Пимена, а потом избрал нового кандидата на митрополию, Дионисия суздальского, и отправил его в Царьград. Патриарх исполнил желание князя, поставил Дионисия митрополитом всея России, несмотря на то что в России было два митрополита. Но и этому избраннику великого князя не суждено было сесть на митрополии московской: на обратном пути в Москву он был схвачен киевским князем и умер в заточении. Смуты в митрополии окончились со смертью Пимена в 1389 году. В следующем году в третий раз прибыл в Москву Киприан, торжественно был встречен новым князем, Василием Дмитриевичем, и оставался на кафедре первосвятителей московских до самой кончины, объединив под своею властью митрополии московскую и литовскую. В последние годы своей жизни Киприан часто искал уединения в любимом подмосковном селе своём Голенищеве. Здесь он занимался учёными трудами, перелагая св. книги с греческого на русский. Киприан положил начало степенной книге, в которой помещено и составленное им житие святителя Петра. Митрополит Киприан скончался в 1406 г., и на его место в Константинополе избран был грек Фотий, который прибыл в Россию в 1409 году. Фотию пришлось править Церковью в очень трудное время. Власть его над западнорусскими областями была не прочна, и при нём снова произошло разделение в русской Церкви. Литовский князь Витовт, желая иметь особого митрополита для Руси литовской, не хотел сначала принимать Фотия, но потом принял под тем условием, если Фотий будет жить в Киеве. Прожив в Киеве несколько месяцев, митрополит переселился в Москву, где прежде всего занялся приведением в порядок хозяйства митрополичьего дома, который в это время был совершенно опустошён. Чрез два года Фотий снова посетил Киев, но его управление вызвало здесь сильное недовольство. Тогда Витовт, с согласия южнорусских князей, отказал Фотию в управлении и отправил в Царьград учёного инока серба, Григория Семивлаха, прося, чтобы его посвятили в митрополиты. Получив отказ в своей просьбе, Витовт в 1414 г. собрал собор епископов и предложил им самим поставить Григория в митрополиты. После вторичного безуспешного обращения к патриарху епископы литовские поставили Григория Семивлаха митрополитом киевским и литовским, оправдывая такое поставление без согласия патриарха уставом апостольским, примером болгар и сербов и самих русских при великом князе Изяславе. Тогда Фотий разослал послания, в которых убеждал православных не иметь общения с Григорием, как незаконно поставленным и отлучённым от Церкви. Но Григорий правил юго-западной Церковью до самой смерти своей. После его смерти в 1419 г. Витовт помирился с Фотием, и обе половины русской Церкви опять соединились под властью одного митрополита.

Митрополиту Фотию пришлось вести борьбу с противниками церковной власти, которые явились в лице новгородских еретиков – стригольников. Ересь стригольников первоначально явилась в Пскове в конце XIV века и отсюда перешла в Новгород. Основателями ереси были диакон Никита и Карп стригольник⁴⁷. Эти лица восстали против поставления духовных лиц за плату и за такое поставление признали незаконной всю иерархию. В вину иерархическим лицам стригольники ставили ещё то, что архиереи и монахи собирают много имений, духовенство берёт поборы с живых и умерших и дурно живёт. Признав иерархию недостойной, еретики отвергли таинства, церковные обряды и даже дошли до отрицания некоторых христианских догматов. Каяться, учили они, можно и без священника, припадая к земле евхаристию надо понимать в духовном смысле; поминать умерших и молиться за них не следует, ибо нет воскресения мертвых. В Новгороде народ восстал против еретиков и утопил в Волхове Никиту и Карпа, но со смертью их ересь не прекратилась. Константинопольские патриархи, узнав об этой ереси, посылали в Псков и Новгород увещательные послания, но эти увещания мало имели успеха. Митрополит Фотий принуждён был писать три послания в Псков против еретиков. Под влиянием этих посланий псковичи некоторых еретиков казнили, других засадили в тюрьмы, и ересь была прекращена.

От митрополита Фотия осталось несколько нравоучительных посланий, которые служат памятниками его архипастырской деятельности. В своих посланиях Фотий предлагал наставления пастырям Церкви об их обязаностях, увещевал народ к покаянию и исправлению жизни, указывая на бедствия, постигшие в то время Россию, как-то: мор, голод, – как на наказания Божьи за грехи. В этих бедствиях Фотий, как и его современники, усматривал признаки скорого конца мира. Митрополит Фотий скончался в 1431 году. в последние годы своего святительства оказав весьма важную услугу московскому государству тем, что своей духовной властью остановил усобицу между московским князем Василием Васильевичем и Юрием звенигородским.

После Фотия в Москве избрали на митрополию св. Иону, епископа рязанского. Он был родом из Солигалича, 12-ти лет постригся в одном галичском монастыре, потом перешёл в Симонов монастырь, где заметил его митрополит Фотий и предсказал, что он будет великим святителем и сделается пастырем и учителем царствующего града. Сам Фотий приблизил св. Иону к занятию митрополичьего престола, посвятив его в епископа рязанского и муромского. Избранный на митрополию по смерти Фотия Иона не мог отправиться в Царьград для поставления в митрополиты по случаю сильных княжеских междоусобий. Между тем на юге России избрали на митрополию смоленского епископа Герасима, который в 1434 году патриархом был поставлен митрополитом всея Руси. Но Герасиму не пришлось быть в Москве, потому что в следующем году был казнён литовским князем Свидригайло по подозрению в измене. После его смерти Иона отправился в Грецию для посвящения, но там избрали на митрополию русскую Исидора, который должен был содействовать задуманному греческим императором Иоанном Палеологом соединению Церкви восточной с римской. Прибыв в Россию, Исидор стал собираться на Флорентийский собор, куда отправились греческие епископы для заключения унии с папой⁴⁸. Великий князь сначала не пускал Исидора, потом отпустил с строгим наказом не приносить с собора ничего нового и чуждого, но Исидор изменил православию. Возвратившись в Россию, Исидор стал вводить здесь унию, за что был обличён князем, осуждён собором русских епископов в 1441 году и заключён под стражу, откуда бежал в Рим. Это был последний митрополит-грек в России. Произведённый им соблазн, принятие флорентийской унии патриархами, желание великих князей иметь митрополитов, избранных из русских – всё это повело к прекращению той зависимости русской Церкви от греческой, в которой она находилась в продолжение четырёх с половиной столетий.

После осуждения Исидора великий князь Василий Васильевич написал послание к императору и патриарху, в котором, изложив соблазнительное дело Исидора, просил прислать в Русь письменное разрешение впредь свободно совершать поставление для себя митрополита в русской земле, прибавляя при этом, что такое поставление нужно по дальности и непроходимости пути в Константинополь, по частым набегам татар в русские пределы, по нестроениям в соседних странах, потому что всякому православному христианину приходится беседовать с митрополитом о духовных своих делах, а государю и о гражданских, между тем с митрополитом из греков можно говорить только через переводчиков. Но это послание не было отправлено, потому что в Москву пришла весть о принятии унии патриархом и, вследствие этого, сношения с Константинополем были прерваны. Тогда великий князь решил для поставления митрополита собрать епископов русских в Москву. Епископы, собравшись в церкви архангела Михаила, на основании церковных правил и примеров, бывших в русской Церкви, поставили Иону в митрополиты 5 декабря 1448 года. После взятия Константинополя турками, в, 1453 г., когда возобновились сношения России с Грецией, патриархи предоставили русской Церкви право поставлять митрополитов независимо от греческой и при этом узаконили, чтобы русский митрополит считался по чести выше всех прочих митрополитов.

Святитель Иона, подобно св. Алексию, ознаменовал своё архипастырское служение высокой патриотической деятельностью. Он деятельно помогал великому князю в его борьбе с политическими врагами и тем содействовал водворению единодержавия в земле русской. Он рассылал в разные места грамоты, в которых увещевал всех быть верными великому князю, непокорным грозил своей святительской клятвой, а давнего врага великого князя, пытавшегося отнять у него престол, Димитрия Шемяку, объявил неблагословенным и отлучённым от Церкви. Ревностно помогая великому князю против врагов внутренних, святитель Иона содействовал ему и против внешних врагов – татар, которые часто вторгались в пределы нашего отечества, а в 1451 году даже явились под стенами Москвы. Он рассылал к русским князьям грамоты, убеждая их помогать великому князю в борьбе с татарами.

В святительство Ионы произошло окончательное разделение митрополии, начало чему положено было ещё при первых митрополитах московских. Стремление римского папы и польского короля и литовского князя Казимира водворить в Литве флорентийскую унию ускорило разделение митрополии. В 1458 году, по решению папы Каллиста III, Григорий, ученик митрополита Исидора, в Риме был поставлен в митрополита киевского, литовского и всей нижней России⁴⁹. Весть о поставлении Григория причинила великую скорбь престарелому святителю Ионе, который в продолжение десяти лет заботливо охранял православие в юго-западной России, предпринимая туда неоднократные путешествия. Он разослал послания к епископам, князьям, боярам и всем православным христианам литовской земли, убеждая их не принимать Григория и твёрдо стоять в православии. Но Казимир не внял увещаниям первосвятителя, принял Григория и подчинил ему литовскую Церковь. Так состоялось окончательное разделение русской Церкви на две митрополии: восточно-русскую, или московскую, в западнорусскую, или литовскую. С этих пор обе митрополии существовали совершенно отдельно одна от другой и имели совершенно различные судьбы. В восточно-русской митрополии сосредоточивалась и развивалась церковная жизнь, в западнорусской она проходила в непрерывной борьбе с латинством, сильно стеснявшим её свободное развитие. Вскоре после окончательного разделения митрополии, скончался 31 марта 1461 года святитель Иона, прославленный при жизни даром чудотворений. От него осталось несколько учительных посланий, свидетельствующих о той ревности, с какою он старался искоренить различные недостатки и водворить правила христианской нравственности среди своих современников.

После святителя Ионы московские митрополиты избирались и поставлялись в Москве собором русских архипастырей без всяких сношений с константинопольским патриархом. Прежняя власть патриарха над митрополитом всероссийским заменилась частью властью великого князя, частью властью соборов. Митрополиты взбирались по воле великого князя и, как его подданные, во многом зависели от него и в своём управлении. В митрополиты ставились известные великому князю епископы или настоятели знаменитых обителей⁵⁰. На престоле св. Петра после св. Ионы было не мало иерархов, замечательных своею церковной и государственной деятельностью. По свидетельству Памятников древности, преемник св. Ионы, митрополит Феодосий, ознаменовал своё правление ревностной заботой об образовании духовенства и водворении среди него правил благочиния. Митрополит Геронтий послужил нашему отечеству своим участием в важном государственном деле. Когда в 1480 году татарский хан Ахмат со всей ордой пошёл в пределы России, Геронтий, вместе с ростовским архиепископом Вассианом, возбудил великого князя Иоанна III к последней борьбе с татарами, после которой свергнуто было иго татарское. Митрополит Даниил, управлявший Церковью в княжение Василия Иоанновича, известен своей учительностью, памятником которой остался сборник его учительных слов и посланий. В них, словах и посланиях, он обличает недостатки современного ему общества, вооружается против распространённого тогда вольномыслия, излагает истины веры и преподаёт различные нравственные наставления. Отличаясь особенной ревностью к охранению православия, Даниил не обладал беспристрастием и вместе с противниками Церкви безвинно осудил ревнителя веры Максима-грека. После Даниила, в малолетство Ивана Васильевича Грозного, митрополитом был Иоасаф Скрипицын, причисленный к лику святых. Крамолы бояр заставили Иоасафа вскоре оставить кафедру. Он сослан был в ссылку в Кириллов Белозерский монастырь, а потом переведён в Троицкий Сергиев монастырь, где и скончался в 1555 году. На место Иоасафа поставлен был в митрополиты новгородский архиепископ Макарий. Макарий известен в истории обширной государственной и церковной деятельностью. В 1547 году великий князь Иван Васильевич, руководимый митрополитом Макарием, венчался царским венцом. Когда русское государство стало царством, тогда и русская Церковь заняла высокое положение среди других православных Церквей. Это высокое положение русского государства и Церкви побудило митрополита Макария позаботиться о том, чтобы вместе с лучшим устроением государства, которое предпринял царь, получила благоустройство и Церковь. Для благоустроения Церкви и исправления разных недостатков в церковной жизни митрополит Макарий созвал большой собор, известный под именем Стоглавого. Митрополит Макарий собрал в один сборник почти все духовные книги, имевшиеся в то время на Руси. Этот сборник известен под именем Великих Четьих-Миней. Возвышение нашего отечества возбудило в образованном русском обществе желание знать историю прошлого нашего государства. Удовлетворяя этому желанию, митрополит Макарий позаботился о составлении полной летописи и опыта истории. Летопись, составленная при митрополите Макарии, известна под именем Никоновской, а история – под названием Степенной книги. Ближайший советник царя, ходатай пред ним за всех опальных и несчастных, Макарий пользовался расположением Грозного и глубоким уважением современников. Скончался он в глубокой старости, в 1563 году, не дожив до жестокостей, какими известна вторая половина царствования Грозного.

Наша Церковь, вместе с великими святителями св. Петром, Алексием и Ионой, прославляет жизнь и подвиги святителя московского и мученика Филиппа II. Св. Филипп, в мире Феодор, родился и получил благочестивое воспитание в знатной и известной государственными заслугами боярской семье Колычевых. Отец его Стефан Колычев принадлежал к числу ближних бояр великого князя Василия Иоанновича и заседал в государевой думе. Феодор также поступил на придворную службу, но достигнув тридцати лет, он оставил двор, где жизнь его подверглась опасности от крамол боярских, и где благочестивая душа его не находила удовлетворения своим стремлениям, и удалился в Соловецкую обитель. Здесь, приняв пострижение с именем Филиппа, он в продолжение десяти лет проходил трудные послушания. По единодушному желанию братии возведённый в сан игумена, св. Филипп ознаменовал своё восемнадцатилетнее управление обителью строгой подвижнической жизнью и обширной хозяйственной деятельностью. Он украсил обитель двумя каменными храмами, построил для братии новые келлии, вне монастыря улучшил и умножил соляные варницы, устроил водяные мельницы, соединил каналами многочисленные озёра и проложил дороги в лесах. Бывая не раз в Москве, соловецкий игумен сделался известным царю и заслужил его расположение. Царь пожелал добродетельного игумена видеть на кафедре митрополита. Филипп долго не соглашался принять высокий сан, зная, как трудно управлять Церковью при таком царе, который по своей подозрительности и жестокости нещадно губил подданных. Уступая настоянию царя и собора, св. Филипп объявил, наконец, что исполнит желание царя, но с тем, чтобы уничтожена была опричнина, от которой страдает держава русская. Недоволен был царь таким смелым требованием Филиппа и велел ему сказать, чтобы он в опричнину и царский домовый обиход не вступался и на митрополию ставился и после поставления не оставлял её из-за того, что царь не отменил опричнины. Филипп принужден был уступить, и 25 июля 1566 года совершилось поставление его на престол св. Петра. Спокойно прошёл первый год правления нового святителя, и в Москве все радовались и благодарили Бога. Но затем снова начались страшные казни и неистовства опричников. Многие со слезами прибегали к заступничеству святителя, и добрый пастырь решился возвысить свой голос в защиту несчастных. Сначала он тайно вразумлял царя, а потом стал обличать публично. Когда Грозный пришёл в соборную церковь, митрополит обратился к нему с речью: «О, державный царь! Тебе дан скипетр власти земной, чтобы ты соблюдал правду в людях и царствовал над нами по закону... Как смертный – не превозносись, а как образ Божий – не увлекайся гневом... От века не слыхано, чтобы благочестивые цари волновали свою державу, и при твоих предках не бывало того, что ты творишь; у самих язычников не случалось ничего такого». С гневом приказал царь замолчать святителю, угрожая ему лишением сана. «Наше молчание вводит в грех душу твою и всем наносит вред, – спокойно и твёрдо отвечал святитель. – Мы должны говорить тебе правду, хотя бы пришлось за то умереть. Я не искал этого сана, – продолжал св. Филипп, – не посылал к тебе ходатаев, никого не подкупал. Зачем сам взял меня из пу́стыни? Если ты дерзаешь попирать закон, я не должен слабеть, когда приходит время подвига». Чрез несколько времени в воскресный день царь пришёл в Успенский собор с опричниками в чёрных одеждах, с высокими шлыками на головах, и просил благословения у митрополита. Святитель молчал. Бояре сказали ему: «Святый владыко! к тебе пришёл благочестивый государь и требует твоего благословения». Филипп, взглянув на Иоанна, произнёс: «Царь благий! кому поревновал ты, приняв на себя такой вид и изменив своё благолепие? Убойся суда Божия: на других закон ты налагаешь, а сам нарушаешь его. У татар и язычников есть правда, в одной России нет её; во всем мире можно встречать милосердие, а в России нет сострадания даже к невинным и правым. Здесь мы приносим Богу бескровную жертву за спасение мира, а за алтарём безвинно проливается кровь христианская. Ты сам просишь прощения во грехах своих пред Богом, прощай же и других, согрешающих пред тобою...» Разгневанный царь закричал: «О, Филипп! нашу ли волю думаешь изменить? Лучше было бы тебе быть единомысленным с нами». – «Тогда, – отвечал святитель, – суетна была бы вера наша, напрасны и заповеди Божии о добродетелях. Не о тех скорблю, которые невинно предаются смерти, как мученики, я скорблю о тебе, пекусь о твоём спасении». Иоанн, не слушая слов святителя, в великом гневе замахал рукой и грозил ему изгнанием и великими муками. Но эти угрозы не устрашили св. Филиппа, и он продолжал свои смелые обличения. 28 июля, во время крестного хода вокруг Новодевичьего монастыря, митрополит заметил, что один опричник пред чтением евангелия стоял в тафье. Обратившись к царю, он сказал: «Чтение слова Божия следует слушать христианам с непокровенною главою, а эти откуда взяли агарянский обычай предстоять здесь с покрытыми главами?» – «Кто такой?» – спросил царь. Виновный успел спрятать тафью, а товарищи его сказали, что митрополит лжёт и восстаёт на царя. Иоанн вышел из себя, всенародно поносил святителя и после этого решил низвергнуть его с кафедры. Стали искать лжесвидетелей против святителя и после не малых поисков в Соловецком монастыре, нашли лиц, которые, поддавшись на царские ласки, обещания и угрозы, представили клеветы на митрополита. Пo распоряжению царя открыт был собор для суда над ним. Ha соборе святитель не хотел оправдываться и объявил, что он не боится смерти, что лучше умереть невинным мучеником, нежели в сане митрополита безмолвно терпеть ужасы и беззакония несчастного времени, и тут же стал слагать с себя все знаки своего сана. Но царь велел ждать судебного приговора. Такой приговор был объявлен в церкви архистратига Михаила, где митрополит служил обедню. Здесь опричники совлекли с него святительское облачение, одели в разодранную монашескую одежду, с позором выгнали из церкви и отвезли в Богоявленский монастырь. Царь хотел осудить св. Филиппа на сожжение по обвинению в волшебстве, но, по ходатайству духовных властей, ограничился ссылкой в тверской Отрочь монастырь. Чрез год, проезжая мимо Твери, царь послал к святителю своего приближённого Малюту Скуратова просить благословения у него, и Малюта задушил его подушкой 23 декабря 1569 г. Преемники св. Филиппа не имели его мужества и ревности и поэтому безмолвно сносили ужасы царствования Иоанна Грозного⁵¹.

Святители московские: Иона, Пётр, Алексий и Филипп

Власть константинопольского патриарха над русской Церковью с половины ХV века заменилась властью соборов. С этого времени в Москве часто собирались соборы епископов то для избрания митрополита, а иногда и для суда над ним, то для решения различных церковных вопросов. Из таких соборов, бывших в Москве, замечательны: 1) собор в 1503 году под председательством митрополита Симона, в правление великого князя Иоанна III. На нём присутствовали Геннадий, архиепископ новгородский, шесть епископов и множество низшего духовенства, в среде которого находились и знаменитые старцы–Паисий Ярославов, Нил Сорский и Иосиф волоколамский. Этот собор отменил сборы с поставляемых на церковные должности, возобновил постановление собора, бывшего во Владимире в 1274 году, относительно возраста посвящаемых на священные степени⁵² и воспретил священнослужение вдовым священникам и диаконам. Постановление о вдовых священнослужителях вызвало ропот в духовенстве. Один из вдовых священников города Ростова, Георгий Скрипица, написал по этому поводу резкое послание к отцам собора, в котором указывал на несправедливость и незаконность такого постановления, но собор не отменил его. На этом же соборе был решаем вопрос о монастырских имениях. Здесь обнаружились два противоположные мнения: одно отстаивали Нил Сорский и белозерские пу́стынники, другое Иосиф Волоколамский. Нил Сорский говорил, что монахам, отрекшимся от мира, неприлично владеть вотчинами, так как имения влекут их в мир и обременяют мирскими попечениями. Иосиф, наоборот, утверждал, что имения необходимы для монастырей, что спасаться можно и в вотчинных монастырях, что монастыри должны приготовлять иерархов Церкви, а если отнять у монастырей имения, то честному и благородному человеку нельзя будет постричься и некого будет брать на митрополию или епископию. Мнение Иосифа восторжествовало, и собор послал великому князю письменный ответ, в котором значилось, что имения утверждены за монастырями и епископскими кафедрами страшными клятвами, и потому святители и монастыри отдавать церковного стяжания не благоволят; 2) в декабре 1504 года, при митрополите Симоне, собрался собор, в Москве для суда над еретиками жидовствующими. Ересь жидовствующих образовалась под влиянием учения прибывшего в Новгород в 1470 году литовского еврея Схарии. Схария был человек учёный, «изученый, – по выражению Иосифа Волоколамского, – чародейству, чернокнижию, звездозаконию и астрологии». Зная св. писание и имея много книг, Схария увлекал своими толкованиями людей склонных к вольномыслию, которое было распространено в Новгороде со времени стригольников. Первыми последователями Схарии были священники Дионисий и Алексий, и затем ересь распространилась между многими из новгородских жителей, преимущественно между духовными. Увлёкшись воззрениями Схарии, его последователи стали отвергать Троичность лиц в Боге, Божество Иисуса Христа, необходимость искупления, отрицать св. предание и святоотеческие писания, осмеивать таинства и обряды православной Церквы и порицать монашество. Прошло несколько лет со времени появления ереси в Новгороде, а еретики искусно скрывали себя под личиной православных христиан и притворялись людьми благочестивыми. Когда в 1480 г. великий князь Иоанн III посетил Новгород, то священники Алексий и Дионисий так ему понравились, что он взял их в Москву и первого определил протопопом в Успенский собор, а последнего в Архангельский. Ересь нашла себе многих последователей и в Москве. К еретикам пристали симоновский архимандрит Зосима, знатный дьяк при дворе Феодор Курицын, купец Семён Кленов, даже невестка Иоанна III Елена и другие. Первый обратил внимание на ересь новгородский архиепископ Геннадий и донёс о ней великому князю и митрополиту. Великий князь приказал архиепископу принять меры к прекращению ереси. Геннадий усердно принялся за розыск, отобрал у еретиков показания, их книги и тетради, и всё следственное дело отправил в Москву. Но в Москве на это дело не обратили внимания. Митрополит Геронтий по старости и нерасположению к Геннадию не принимал мер против еретиков, а при дворе великого князя их поддерживали сильные покровители. По смерти Геронтия еретики чрез свои сильные связи достигли того, что в преемники ему возвели своего сообщника, симоновского архимандрита Зосиму (1490 г.). Зосима тотчас же враждебно отнёсся к Геннадию, требовал от него исповедания веры, как бы сомневаясь в его православии, старался отстранить его от участия в делах церковных. Но Геннадий не переставал убеждать великого князя и митрополита принять участие в деле об еретиках. Писал Геннадий и к другим епископам, которые находились в Москве, чтобы они приняли меры к прекращению ереси. Геннадий добился, наконец, того, что Зосима должен был в 1490 г. собрать собор против еретиков. На соборе еретики упорно запирались, но были уличены и преданы проклятию. Некоторые из них были сосланы в заточение, другие отосланы в Новгород. Геннадий велел предать их всенародному позору. Их возили по городу в вывороченных платьях, и берестовых остроконечных шлемах с мочальными кистями и в венцах из сена и соломы с надписью: «се сатанино воинство». Народ ругался над ними, восклицая: «вот враги Божии, хулители Христа». В заключение шлемы на них были сожжены. Но позором ересь не была ослаблена, и вскоре одно обстоятельство придало ей новую силу. У нас было распространено мнение, что с окончанием седьмой тысячи лет от сотворения мира, именно в 1492 г. по Р. Христове, последует кончина мира. Благополучно прошёл со страхом ожидаемый 1492 год, и еретики стали смеяться над православными, говоря: «почему же Христос не явился во славе, как вы его ожидали? Как теперь верить вашим книгам, которые предвещали кончину мира? Знать, правы мы: воскресения нет и не будет. Открылось великое смущение в христианах, в домах, на торгах и в пути; все – монахи и миряне – о вере пытали и многие отступили от православия. Митрополит Зосима открыто высказывал свои еретические мнения и жил зазорно в разврате и пьянстве. Архиепископ Геннадий усилил свою деятельность: он составил пасхалию на 70 лет восьмой тысячи, показав неосновательность прежних мнений о кончине, занялся собранием книг св. писания в одну Библию⁵³, чтобы дать православным оружие в борьбе с ересью, и на защиту веры пригласил влиятельного игумена волоколамского, преп. Иосифа. Иосиф смело выступил против еретиков; он обличал ересь в посланиях, приглашал епископов к защите православия, излагал и объяснял истины православной веры. Шестнадцать обличительных слов Иосифа, собранных под общим заглавием «Просветитель», остались памятником деятельности преподобного против ереси. «Просветитель» Иосифа представляет первое русское богословие, в котором ясно и последовательно изложены догматы веры и опровергнуты еретические мнения. Действуя вместе, Иосиф и Геннадий убеждали епископов не иметь общения с митрополитом еретиком и, наконец, достигли, что Зосима принужден был оставить свою кафедру. Но с удалением Зосимы еретическое общество в Москве не ослабело, потому что еретики имели сильных покровителей в лице Курицына и Елены. Геннадий и Иосиф находили себе поддержку в другой придворной партии – партии великой княгини Софии Палеолог и её сына Василия Иоанновича. В 1502 году великий князь возложил опалу на Елену и сына её Димитрия, и с этого времени начинается падение ереси. В 1504 году еретики были вызваны на суд многочисленного собора. Ересь была проклята собором, главные еретики были отлучены от Церкви и, по настоянию Иосифа волоколамского, подвергнуты различным наказаниям. Одни были сожжены в клетках, другим отрезали языки, иные разосланы по монастырям. После соборного осуждения кончились открытые успехи ереси, но тайно она продолжала существовать долгое время.

3) Стоглавый собор, созванный в Москве по мысли митрополита Макария и желанию царя Иоанна Васильевича Грозного 23 февраля 1551 года, важнейший из всех соборов, бывших до него в русской Церкви. На нём под председательством митрополита Макария присутствовали все епископы московской митрополии (9), архимандриты, игумены и множество прочего духовенства. Собор этот получил название Стоглавого потому, что постановления и деяния его помещены в книге, которая разделена на сто глав. Постановления Стоглавого собора стоят в тесной связи с современным ему состоянием церковной жизни. Издав новый судебник, царь предложил собравшимся святителям порассудить об устроении церковном: поисшатавшиеся добрые обычаи укрепить и устранить беспорядки в церковной жизни. На обсуждение епископов царь предложил 69 письменных вопросов касательно разных сторон церковной жизни. Отцы собора обсудили все эти царские вопросы, сделали по ним свои определения и кроме того составили несколько постановлений о предметах, указанных в вопросах царя. Постановления Стоглавого собора касаются всех сторон церковной жизни: учения, церковного управления и суда, богослужения, поведения духовенства – белого и монашествующего, устройства монастырей, поведения мирян и отношения церковной власти к гражданской. Некоторые из постановлений Стоглавого собора вошли в церковную жизнь, другие не были осуществлены, а некоторые, как составленные ошибочно, были отменены большим московским собором 1666‒7 года.

4) Чрез два года после Стоглавого собора под председательством митрополита Макария был новый собор, созванный для суда над новыми проповедниками ереси жидовствующих, которая тайно продолжала ещё существовать в Москве и в особенности в монастырях вологодских и белозерских, во второй же половине XVI столетия снова обнаружилась под влиянием занесённых в Россию протестантских мнений. В Великий пост 1553 г. к священнику Благовещенского собора Симеону пришёл на исповедь боярский сын Матфей Семёнович Башкин, предлагал духовному отцу вопросы, просил у него наставления, потом явился к нему на дом, читал разные места из св. писания и, не дождавшись объяснения, объяснил их сам. Эти вопросы и объяснения показались Симеону недоумёнными, и он сообщил о них известному священнику Сильвестру, любимцу царя Иоанна, а Сильвестр донёс о Башкине царю. По приказанию царя, Башкина схватили и подвергли допросу. Башкин сознался в еретичестве и собственноручно написал показание о своих, мнениях и своих сообщниках. По этому показанию сущность еретичества Башкина и его единомышленников состояла в том, что еретики не признавали Божества Сына Божия, евхаристию считали простым хлебом и вином, отвергали таинство покаяния, говоря, что как перестанет человек грешить, хотя бы и не покаялся пред священником, ему нет греха, иконы называли идолами, отеческие писания и соборные постановления считали баснословием, укоряли вселенские соборы в гордости. Башкин показал, что своё учение он принял от аптекаря Матфея, и что белозерские старцы утверждали его в таком учении. Царь приказал схватить единомышленников Башкина и собрать собор. Собор открылся в октябре 1553 года и продолжался и в следующем году. Ha соборе Башкин явился обличителем своих единомышленников. Одни из них сознались в том, что не поклонялись иконам, другие упорно отрицали обвинение. В числе своих единомышленников Башкин указал на Артемия, игумена троицкого, жившего на покое в Кирилло-Белозерском монастыре. Вызванный на собор, Артемий не сознался в приписываемых ему заблуждениях, исповедовал веру во св. Троицу, но резко высказался против обрядового благочестия русского общества. Собор отнёсся к Артемию строго: он определил лишить Артемия сана и сослать в Соловецкий монастырь за то, что он неодобрительно отзывался о книге Иосифа Волоцкого, ел рыбу в Великий пост, ездил к немцам и похвалял их веру и хулил акафисты. По монастырским тюрьмам разослали Башкина и его сообщников. Вслед за Артемием привезён был в Москву с Белоозера Феодосий Косой с товарищами. Феодосий был рабом одного из бояр московских и, обокрав своего господина, убежал в один из белозерских монастырей, где и принял монашество. Встретив здесь тайных последователей ереси жидовствующих, Феодосий увлёкся их воззрениями и начал усердно распространять их среди монашествующих Учение Феодосия настолько распространилось в некоторых монастырях, что побудило инока новгородского Отенского монастыря Зиновия писать против него особые сочинения⁵⁴. Из сочинений Зиновия мы узнаём, что Феодосий не признавал христианских догматов, отвергал всю христианскую внешность и христианские учреждения, называл священные предания и писания отцов ложными и утверждал, что истинные книги только книги ветхозаветные. Заключённый в Москве в тюрьму, Феодосий успел до соборного суда убежать в Литву, где, женившись на жидовке, стал исповедовать учение, сходное с учением крайних протестантских сект⁵⁵.

Собор 1553‒54 г._; осудивший Башкина и белозерских лжеучителей, наложил трёхлетнюю епитимию на дьяка Висковатого за то, что он порицал новые иконы, писанные для кремлёвских церквей после страшных пожаров московских. На многих из этих икон, по распоряжению священника Сильвестра, изображены были: сотворение мира и человека, явление Пресв. Троицы в виде трёх ангелов, видение Ветхого деньми пророком Даниилом, представлены в лицах содержание Символа веры и содержание некоторых песнопений церковных. Подозревая Сильвестра в единомыслии с Артемием, Висковатый стал думать, что в новых иконах проведены еретические мудрования, порицал их и, наконец, изложил свои сомнения на бумаге и представил митрополиту. Собор признал сомнения Висковатого неосновательными и, отлучив его на три года от св. причащения, напомнил ему 64 правило Трулльского собора, запрещающее учительство в Церкви мирянам.

Уничтожение удельного порядка и утверждение в России власти одного князя московского, постановления соборов, преимущественно Стоглавого, произвели важные перемены в церковном управлении. Епископы, прежде избираемые волею князя и народа. с возвышением московского княжества стали избираться в Москве митрополитом вместе с собором епископов, и такой порядок получил в половине XV века соборное утверждение. Суд над епископами принадлежал также митрополиту и собору епископов. Власть митрополита над епархиальными епископами, прежде ограничиваемая удельными князьями и народом, прочно утвердилась. Исключение из установившегося в московской Руси церковного порядка долгое время представлял вольный Новгород. Как в гражданском отношении, так и в церковном, Новгород хотел быть независимым от Москвы. Избрание новгородских владык происходило на вече независимо от митрополита. Новгородские владыки не всегда оказывали повиновение митрополиту, а иногда поддерживали стремление новгородцев к церковной независимости. Так, владыка Алексий, вопреки запрещению святителя Алексия, носил крестчатые ризы, – преимущество, которое давалось некоторым епископам митрополитом. Когда, после войны с Димитрием Донским, новгородцы отказали митрополиту в месячном суде, то владыка был на их стороне и, несмотря на то, что Киприан наложил на весь Новгород отлучение, запретил в нём церковные службы, продолжал отправлять их с своим духовенством. Только силой великий князь Василий Димитриевич принудил новгородцев покориться митрополиту и дать ему месячный суд. С усилением власти московского князя над Новгородом и власть митрополита стала здесь сильнее. Бывший незадолго до падения Новгорода владыка Иона, прославленный святой жизнью, находился в живом общении с первосвятителем московским. Он предвидел, что своеволие новгородцев навлечёт бедствие на вольный Новгород, и горько плакал об этом. С уничтожением гражданской самостоятельности Новгорода утратилась и его церковная независимость. После покорения Новгорода Иоанном III, в 1478 году, последний новгородский владыка, избранный вечем, Феофил был отвезён в Москву, и на его место прислан был из Москвы Сергий. Уничтожение церковной независимости обстановлено в летописях преданиями. Одно из таких преданий гласит, что усопшие новгородские владыки являлись Сергию во сне и наяву и укоряли его за то, что он занял их кафедру. Сергий не выдержал тягостного положения и сошёл с ума.

Постановлениями Стоглавого собора были сделаны некоторые перемены в составе тех лиц, которые были помощниками епископов по церковному управлению и суду. Духовенство давно тяготилось тем, что все епархиальные дела производились светскими архиерейскими чиновниками, боярами, тиунами, десятниками и др. На соборе 1503 года ростовский священник, Георгий Скрипица, говорит: «Господа священноначальницы! Неблагословно надсматриваете над верными людьми. Надзираете Церковь по царскому чину земного царя, боярами, дворецкими, недельщиками для своих прибытков, а не по достоинству святительскому». Стоглавый собор постановил увеличить число духовных помощников епископа, каковыми были архимандриты и игумены. и для надзора за духовенством учредил должность поповских старост. Эти старосты избирались городским духовенством и утверждались в должности архиереем. Для надзора за сельским духовенством избирали себе помощниками десятских священников. В Москве поставлено было семь старост и устроено семь соборов, к которым и причислено духовенство столицы.

Постановления Стоглавого собора сообщают много сведений о быте духовенства. Духовные лица по-прежнему избирались прихожанами и преимущественно из детей духовенства, как более грамотных и привычных к церковной службе. Отсюда постепенно развилась наследственность церковного служения. Стоглавый собор говорит о наследии церковного служения. Выбор духовных лиц прихожанами не обходился без злоупотреблений. Прихожане часто избирали кандидатов, не умеющих грамоте, нанимали себе бывших под запрещением священнослужителей, переманивали к себе священников из другого прихода, а своих изгоняли. Эти злоупотребления при выборе духовных лиц, произвольное оставление самими священниками приходов, обезлюдение приходов при частых переходах народонаселения вели к тому, что в России образовался значительный класс бродячих, или перехожих попов, которые с своими ставленными грамотами ходили с места на место и нанимались служить при церквах по договору с прихожанами на известный срок. В городах безместные священнослужители становились на перекрёстки улиц, ожидая, чтобы кто-нибудь нанял их для службы. Это так-называемое крестцовое духовенство своим поведением на улицах причиняло соблазн в народе, и поэтому Стоглавый собор приказал для крестцовых попов выстроить избу и для надзора за ними поставить поповского старосту.

Материальное положение белого духовенства было бедственное. Духовенство было удручено различными пошлинами, которые платили в пользу епископа и его помощников. За ставленную грамоту, выдаваемую при посвящении, духовенство платило ставленые пошлины. За переход из одного прихода в другой каждый священнослужитель платил перехожие и новичные гривны. Вдовые священники и диаконы платили епитрахилъные и орарные пошлины за грамоты на служение. Крестцовое духовенство платило крестцовую пошлину. Духовенство платило ежегодно архиерейский подъезд, на разъезды епископа по епархии. Кроме этих сборов, с духовенства собирались сборы в пользу архиерейских чиновников, так-называемый десятильный налог. Самые платежи сборов и запись их в книги облагались пошлинами в пользу архиерейских служителей под именем данских и отвозных денег, с оброком куницы (при платеже оброка), писчия (при записи в книги). Кроме платежей в архиерейскую казну, духовенство не было освобождено от гражданских платежей и повинностей. С своих земель оно должно было выставлять ратников, давать деньги или припасы на военные нужды, поставлять кормы и подводы чиновникам, поддерживать мосты и дороги, исполнять городскую повинность (строить стены и казённые здания). Духовные лица, жившие на чужих землях, подлежали сборам в пользу владельца, а жившие не на церковной, а на черной земле, привлекались к государственному тяглу, платили оброк наместникам и другим чиновникам, деньги ямские, стрелецкие, пищальные и друг. Средства же духовенства, особенно сельского, были незначительны. Немногие церкви имели вотчины, небольшие, иногда в два, иногда в четыре двора. Небольшое число церквей, преимущественно городских, получало ругу от правительства, которая им давалась или деньгами или хлебом, рыбой, сукном. Большинство духовенства все средства содержания получало от прихожан. Одни общины давали причту землю, другие вместо земли назначали ругу, количество которой определялось особым договором. Кроме руги; причт получал ещё сборы или так-называемые запросы, которые в петровки и осенью собирались с прихожан хлебом, яйцами и др. припасами. Наконец, духовенство получало доход за требоисправления.

В то время, когда деятельностью московских князей Русь объединялась в одно могущественное государство, наши миссионеры единством веры связывали отдельные русские окраины с православной Москвой.

Северные окраины русской земли просвещались светом Христовой веры благодаря миссионерской деятельности иноков, которые но любви к уединению часто избирали местом своих подвигов пустыни севера. Из таких иноков-миссионеров преподобный Кирилл челмогорский, постриженик Антониева монастыря, поселившийся в начале ХІV века недалеко от Карпоголя, на горе Челме, просветил христианством чудь белоглазую в области Карпогольской. На горе Челме он построил храм Богоявления Господня и устроил общежительный монастырь Челмогорский. На Мурманском острове Онежского озера поселился в 1352 году преподобный Лазарь. Дикие лопари сильно притесняли святого старца, гнали его с острова, сожгли его хижину и даже хотели убить его. Но когда преп. Лазарь исцелил слепого сына старшины лопарей, то дикие язычники стали уважать отшельника, многие крестились, а некоторые поступили в основанный им монастырь. Ученики преподобного Лазаря продолжали начатое им просвещение лопарей по реке Онеге. В том же XIV столетии на Валаамском острове Ладожского озера поселились преподобные Сергий и Герман, основали знаменитый Валаамский монастырь и просветили христианством окрестных карелов. В конце XIV века инок Валаамского монастыря Арсений поселился на соседнем с Валаамом острове Коневском, где карелы приносили коней в жертву одному священному камню, крестил язычников и основал Рождественский Коневский монастырь.

С XV века вера Христова стала распространяться на северном поморье (по берегам Белого моря и Северного океана). Начало распространению христианства среди обитателей поморья положено первыми основателями Соловецкой обители. При жизни первоначальника Соловецкой обители, преп. Зосимы, многие окрестные дикари крестились, а некоторые принимали иночество. Иноки Соловецкого монастыря, селясь в разных местах северного края, просвещали св. верой туземных обитателей. Постриженик Соловецкой обители, Феодорит, удалился в пустынные, непроходимые леса Лапландии и, после двенадцатилетней уединённой жизни, основал на устьях реки Колы Троицкий монастырь. Изучивши язык лопарей, Феодорит стал проповедовать им евангелие, учил их грамоте и перевёл на их язык некоторые молитвы. Проповедь его была так успешна, что в один день он окрестил до 2.000 человек. Миссионерская деятельность Феодорита была непродолжительна: иноки основанной им обители, недовольные. строгостью монастырских правил выгнали его, и он после проживал в разных монастырях. Под конец своей жизни он два раза посещал Лапландию, утверждал в вере крещёных и просвещал евангельской проповедью некрещёных.

Просветителем диких лопарей, живших на дальнем севере, на реке Печенге (у нынешнего Норд-Капа) был преподобный Трифон печенгский. Сын священника Новгородской обители, он в ранней молодости стремился к пустынному подвижничеству. Однажды, во время молитвы в пустынном месте, он услыхал таинственный голос: «Не здесь твоё место; тебя ждёт земля непросвященная и жаждущая». Повинуясь этому призыву, Трифон отправился к реке Печенге, здесь нашёл дикарей, которые боготворили гадов, ночных нетопырей и других ползающих животных, и стал дикарям возвещать. о Боге истинном. Долгое время. дикари и особенно их кебуны, или жрецы, противились проповеднику, вступали с ним в прения, били его жестоко, угрожали ему смертью и не раз приходили к нему с дрекольем, чтобы убить его. Но препод. Трифон безбоязненно продолжал свою проповедь и чрез несколько лет просветил Христовой верой лопарей по рекам Печенге и Пазе. Чтобы довершить начатое дело просвещения лопарей, Трифон сходил в Новгород, выпросил у архиепископа благословенную грамоту на построение церкви, привёл с собою плотников и соорудил храм на реке Печенге во имя пресвятой Троицы. Прибывший из Колы иеромонах Илия освятил храм, крестил просвещенных Трифоном лопарей и его постриг в монашество. При Троицком храме Трифон основал монастырь, который, по его просьбе, царь Иоанн наделил разными угодьями. Прожив на реке Печенге около 60-ти лет, пр. Трифон скончался глубоким старцем в 1583 году.

Св. Стефан Пермский

На северо-востоке России христианство с XIV века стало распространяться в Пермском крае. Обширный Пермский край, включавший в себя северо-восточную часть нынешней Вологодской губернии, часть Вятской и Пермскую, был заселён инородцами: зырянами, вогуличами, пермяками, которые поклонялись идолам, камням, деревьям, некоторым зверям. Просветителем земли Пермской был св. Стефан. Он родился в городе Устюге от соборного причетника Симеона и жены его Марии. Отличаясь необыкновенными дарованиями и любознательностью, Стефан рано выучился грамоте, прочитал многие книги и научился языку зырян, которых встречал на торгу в своём родном городе. Знакомство с зырянским языком возбудило в Стефане мысль посвятить себя просвещению диких обитателей Перми. Желая приобрести большие познания и приготовить себя к миссионерской деятельности, о оставил мир и поступил в Ростовский монастырь св. Григория Богослова. Здесь в продолжение 13-ти лет, упражняясь в подвигах благочестия, он прилежно читал книги, изучал греческий язык для перевода св. книг на зырянский язык, составил зырянскую азбуку и перевёл на этот язык необходимые священные и богослужебные книги. В 1379 г. св. Стефан отправился в Москву, испросил себе благословение на проповедь среди неверных у коломенского епископа Герасима и, посвящённый им в сан пресвитера, предпринял путешествие в Пермскую землю. Остановившись при слиянии реки Выми с Вычегдой в главном зырянском поселении Усть-Выми, он начал проповедовать жившим тут зырянам и многих из них обратил к истинной вере. Здесь св. Стефан построил первую церковь во имя Благовещения и отсюда он предпринимал путешествия во все стороны для проповеди христианства, всюду сокрушая идолов и предавая их огню. Предметом особенного почитания зырян была «прокудливая берёза», громадная по толщине и вышине. Св. Стефан срубил и сжёг обожаемое дерево и на этом месте построил храм архистратига Михаила. Зыряне с охотой внимали проповеди св. Стефана на своём родном языке, поражались силой его одушевлённого верой слова, его кротостью и любовью, с какими он относился к враждовавшим с ним волхвам и кудесникам. Зырян располагало в пользу св. Стефана и его бескорыстие. Они привыкли видеть, что жрецы пользовались дарами, приносимыми богам, а св. Стефан все приношения язычников, какие находил в кумирницах, сжигал. «Воистину он Божий человек, пришедший к нам не для корысти, а для спасения нас», говорили многие и крестились. Успехи св. Стефана сильно встревожили волхвов и кудесников. Они возмущали против него народ, говоря: «Что слушать пришельца из Москвы, которая угнетает нас налогами. С особенной силой восстал против христианского проповедника главный волхв Пама, пользовавшийся большим авторитетом у зырян. Чтобы испытать, чья вера истиннее, Пама предложил Стефану вместе пройти сквозь огонь и воду. Стефан приказал зажечь избу, стоявшую особо, и, когда пламя охватило её, взял волхва за одежду и принуждал его идти в огонь вместе. Устрашённый Пама отказался от испытания. Огромная толпа народа, собравшаяся смотреть испытание, едва не умертвила волхва и затем перешла на сторону Стефана. С умножением числа верующих св. Стефан построил особый храм в Усть-Выми, учил зырян грамоте и чтению книг и из лучших учеников избрал себе помощников. В 1383 году Стефан отправился в Москву, чтобы испросить для жителей Перми особого епископа. Митрополит Пимен посвятил самого Стефана во епископа пермского, а великий князь щедро снабдил его утварью церковной и всем необходимым для церквей. По возвращении из Москвы святитель утвердил свою кафедру в Усть-Выми и с ревностью продолжал своё апостольское дело. «Он, – говорит его жизнеописатель Епифаний премудрый⁵⁶, – повсюду изыскивал, где оставались некрещёные, и где бы ни находил их, обращал от язычества и крестил; учил их пермской грамоте, писал книги, ставил и святил церкви, открывал монастыри, поставлял священников, диаконов и причетников. И священники его служили обедни на пермском языке, пели вечерню и утреню пермскою речью». Привлекал святитель пермский язычников к св. вере своей широкой благотворительной деятельностью. В голодные годы он привозил хлеб из Вологды и Устюга и раздавал народу, выхлопотал у великого князя прощение недоимок, предпринимал путешествие в Новгород с просьбой, чтобы вече обуздало грабежи новгородской вольницы по Вычегде, ездил и в Москву просить великого князя об обуздании княжеских чиновников, угнетавших народ тяжкими поборами. В 1396 году св. Стефан снова отправился в Москву по делам церковным и здесь скончался 26-го апреля⁵⁷.

Преемники св. Стефана продолжали начатое им св. дело просвещения инородцев Пермского края. Пермские епископы Питирим и Иона заботились о распространении христианства в великой Перми, которая оставалась ещё некрещёной. Епископ Питирим успел обратить к вере вогуличей, кочевавших по притокам Печоры, но этим возбудил против себя князя вогуличей Асыку. Князь сделал внезапное нападение на Усть-Вымь, и святитель был убит дикарями (в 1455 году). Его преемник Иона склонил к вере Христовой князя пермского, крестил множество народа, сокрушил языческие капища и на месте их поставил христианские храмы. Успешнее христианство распространялось в Перми после 1472 года, когда она была завоёвана московским князем. Здесь поселились Строгоновы и кругом их усольев стали возникать, церкви и монастыри, из которых особенно способствовали просвещению края монастыри Пыскорский и Соликамский. Из Пыскорской обители в конце XVI века вышел просветитель пермских вогулов и остяков Трифон вятский. Он дошёл до места, где стоит нынешняя Пермь, здесь сжёг почитаемое язычниками дерево, крестил остяцкого и вогульского князей и многих туземцев. На реке Чусовой он основал Троицкий монастырь, где жил 9 лет, проповедуя окрестным жителям. Скончался в Вятке в 1613 году. Поселившиеся в Пермском крае Строгоновы содействовали покорению Сибири и к концу XVI века вера Христова стала проникать и в эту обширную страну.

На юго-востоке России христианство распространялось среди татар. Обращение татар к вере Христовой начинается со времени покорения ими земли русской. Открылась тогда для татар возможность узнавать веру Христову, и многие из них подчинились влиянию св. веры. Замечательный пример влияния веры Христовой на завоевателей представляет собой обращение царевича ордынского Петра. Ростовскому епископу Кириллу случилось быть в Орде по делам церковным. В присутствии хана Берга и близких его он рассказал о распространении веры Христовой в России, о св. Леонтии и чудесах, совершающихся от мощей его. Слова епископа произвели сильное впечатление на юного царевича, племянника хана, и убедили его в превосходстве христианской веры. Когда Кирилл снова пришёл в Орду и своими молитвами исцелил сына хана, царевич, давно желавший быть христианином, тайно ушёл от родных и вместе с Кириллом прибыл в Ростов. Здесь он принял крещение с именем Петра и жил при епископе, усердно посещая церковные службы. По смерти Кирилла (1261 г.) царевич Пётр построил монастырь во имя св. апостолов Петра и Павла, вступил в брак с дочерью одного ордынского вельможи и скончался в глубокой старости, пред кончиной приняв монашество в основанной им обители. Церковь русская причислила царевича Петра к лику святых и празднует память его 26 июня⁵⁸.

Кроме царевича Петра история знает много примеров обращения татар к Христовой вере. Родоначальники известных русских князей: Мещерских, Аничковых, Годуновых, Сабуровых и других были царевичи и князья татарские, приходившие из Орды в Россию и принимавшие здесь христианство. Принимали христианство дочери ханские и княжеские, вступавшие в брачные союзы с нашими князьями, баскаки татарские и приходившие на службу к князьям татары. В самой Орде была открыта (в 1261 г.) епископия сарайская, и епископы заботились о насаждении Христовой веры между татарами. Но успехи христианской миссии среди татар сарайской епископии были незначительны. Больший простор для христианской проповеди открылся с покорением татарских царств. Царь Иоанн Васильевич предпринял завоевание Казанского царства, имея в виду не только покорить его своей власти, но и распространить св. веру среди татар. Начало такому распространению веры положено было построением в 37-ми вёрстах от Казани города Свияжска с собором в честь Рождества Богородицы и церковью чудотворца Сергия. Казань была взята 2 октября после ужасного взрыва стен её, в то время, когда диакон, читая евангелие, возгласил: «И будет едино стадо и един пастырь». В самый день взятия Казани была построена обыденная церковь во имя дневных святых Киприана в Иустины, а на другой день заложен собор Благовещения. Для успехов веры в Казанском крае на Московском соборе 1555 г. положено открыть в Казани архиепископию, в состав которой должны были войти Казань с окрестными улусами, г. Свияжск с горной страной, г. Василь и Вятская земля. Первым архиепископом казанским был св. Гурий. Он происходил из небогатой фамилии Руготиных, жившей в Радонеже. В молодых летах поступил на службу к князю Ивану Пенькову, приобрёл своими добрыми качествами его расположение, но потом, по клевете товарищей, заключён был князем в земляную темницу, где томился два года, питаясь небольшим количеством отпускаемого ему овса и воды. В тяжком темничном заключении узник находил для себя единственное утешение в молитве и дал обет посвятить себя на служение Богу. Освободившись из заключения, он постригся в Иосифо-Волоколамском монастыре, избран был за добродетельную жизнь в игумены, но чрез несколько лет, по слабости здоровья, отказался от этой должности. Из Волоколамского монастыря, по воле государя, был послан игуменом в Селижаров-Троицкий монастырь, тверской епархии, а отсюда вызван на новые подвиги в Казанском крае. Рукоположенный в Москве в архиепископа казанского, св. Гурий 26 мая торжественно отправился в новую епархию с богатыми пособиями царя и с особенным наказом от него и митрополита. В этом наказе внушалось святителю приводить татар к крещению любовью, а не страхом, поучать их закону христианскому, чаще приглашать к своей трапезе и угощать; равно и некрещёных ещё татар, которые будут приходить к нему с челобитьями, угощать и покоить, ходатайствовать за осужденных. Первым делом св. Гурия по прибытии в Казань было построение начатого царём Зилантова монастыря и других с той целью, чтобы иноки монастырей занимались обращением неверных и обучением детей. Сам святитель ревностно учил неверных, располагая их к принятию Христовой веры примером своей строгой жизни и делами христианской благотворительности. Ближайшими сотрудниками св. Гурия в его апостольских подвигах были два архимандрита – Герман и Варсонофий. Герман, из боярского рода Полевых, постригшийся в Волоколамском монастыре и подвизавшийся здесь под руководством св. Гурия, вместе с ним прибыл в Казань и устроил Свияжский монастырь, сделавшийся просветительным центром для всего Казанского края. Варсонофий, сын серпуховского священника, в юности попал в плен к крымским татарам и, по освобождении из плена, постригся в Андрониковом монастыре. Чрез несколько времени он был назначен игуменом Песношского монастыря, а по открытии казанской епархии почтен саном архимандрита и отправлен туда вместе с святителем Гурием. В Казани Варсонофий построил Спасо-Преображенский монастырь и усердно трудился над просвещением татар. Находясь в плену у татар, Варсонофий хорошо изучил как язык татарский, так и самое учение магометанства и потому мог свободно объясняться с казанскими татарами и искусно обличать их заблуждения. Уменье лечить больных много помогало Варсонофию в его миссионерской деятельности, привлекая к нему множество людей.

Трудами св. Гурия и его сотрудников было обращено в Христову веру множество мужей, жен и детей. Но, к сожалению, деятельность первых благовестников в Казанском крае была непродолжительна. Гурий прожил в Казани около девяти лет и последние три года в тяжком недуге, так что не мог ходить. Скончался 4 декабря 1563 года и погребён в Спасо-Преображенском монастыре⁵⁹. Преемником его был трудившийся вместе с ним св. Герман, но он через три года был вызван в Москву, где и скончался во время моровой язвы (1567 г.)⁶⁰.·В то же время и св. Варсонофий был отозван из Казани и рукоположен во епископа тверской епархии. Удручённый годами и болезнью, он через четыре года возвратился в казанскую Спасскую обитель, где и скончался в 1576 году⁶¹.

Св. благоверный князь Александр Невский

Вскоре после взятия Казани покорено было другое татарское царство, Астраханское, которое вошло в состав казанской архиепископии. В 1557 году в Москве крестилась астраханская царица с сыном, а в следующем году отправлен был в Астрахань игумен Кирилл для построения монастырей и церквей и обращения к св. вере неверных.

Видение Пелгусия

Ha северо-западной и юго-западной окраинах России православие должно было вести сильную борьбу с латинством. В то самое время, когда русская земля была опустошена и разорена монголами, римские папы, пользуясь бедствиями русского народа, усиленно старались отнять у него самое драгоценное достояние – св. православную веру. Ha северо-западе России врагами православия были шведы и немцы, которые по зову пап предпринимали против русских крестовые походы, с целью водворить среди них латинство. В 1237 году папа возвестил крестовый поход против русских, обещая прощение грехов всем участникам похода. Многочисленное шведское войско под начальством Биргера, сопровождаемое латинскими бискупами, отправилось в новгородские области для обращения русских в латинство. Защитником православия в это время явился благоверный князь Александр Ярославич. Воодушевив свою малочисленную новгородскую рать к борьбе с врагом православия, он прибыл к берегам Невы, где шведы стояли станом. Здесь начальник приморской стражи, ижорянин Пелгусий, поведал князю чудное видение. «Всю ночь провёл я без сна, наблюдая за врагами, – говорил Пелгусий. – На восходе солнца я услыхал на воде шум и увидел ладью с гребцами. Посреди ладьи стояли святые мученики Борис и Глеб, а гребцы были мглою одеяны. И сказал Борис: «Брат Глеб! вели грести, да поможем сроднику своему, великому князю Александру Ярославичу». С крепкой верою в Божественную помощь устремился св. Александр на врагов и нанёс им страшное поражение (15 июля 1240 г.). Поразив шведов, Александр Ярославич должен был бороться с другими, ещё более опасными врагами – немецкими рыцарями⁶². Покорив Ливонию⁶³, немецкие рыцари стали нападать на области новгородские с целью утвердить власть папы над русскими. В 1242 году на льду Чудского озера св. Александр разбил многочисленное немецкое войско и этой славной победой положил предел распространению немецкого владычества на северо-западной окраине России. После этих подвигов Александра, папа, не надеясь водворить латинство на Руси оружием, прислал к князю в 1248 году двух легатов с увещанием покориться римской Церкви. Он уверял Александра, что Ярослав, отец его, находясь в Татарии, дал слово послу Иоанну Карпини принять веру латинскую и, без сомнения, исполнил бы своё обещание, если бы не скончался внезапно, что сын обязан следовать примеру отца, если хочет душевного спасения, что в противном случае он доказал бы свою безрассудность, не повинуясь Богу и Его наместнику (папе). За повиновение папа обещал постараться об увеличении славы русского князя. На эти папские увещания благоверный князь отвечал: «Слышите, посланницы папежскии и прелестницы окаянные! От Адама и до потопа, и от потопа до разделения язык, и от разделения язык до начала Авраамля, и от Авраамля до приития Израилева сквозь Чермное море, а от начала царства Соломона до Августа царя, а от начала Августа до Рождества Христова и до страсти и до воскресения Его, а от воскресния Его и на небеса вшествия и до царствия Великого Константина и до первого собора и до седьмого собора, сия вся сведаем добре, а от вас учения не принимаем». В этом ответе Александр выразил кратко сущность православия, показав, что православие зиждется на вечных и божественных началах и этих начал твёрдо держится русский народ. Доблестный защитник православия, изнурённый многотрудным служением, скончался на пути из Орды в Городце (Волжском) 14 ноября 1263 года, приняв пред кончиной схиму с именем Алексия.

Митрополит Кирилл, во время служения в соборном Владимирском храме получив извещение о кончине благоверного князя Александра, со слезами воскликнул к народу: «Чада мои милые, зашло солнце земли русской!» В глубокой скорби народ возопил: «погибаем, погибаем!» И после своей кончины благоверный князь не оставлял благодатной помощью русский народ в тяжкие годины бедствий.

После кончины ревностного защитника православия, благоверного князя Александра (14 ноября 1263 г.), мужественно боролся с врагами православия Довмонт, князь псковский. В 1269 году магистр немецких рыцарей явился к Пскову с огромным войском. Князь Довмонт, после усердной молитвы в Троицком соборе, напал на рыцарское войско и истребил несколько тысяч латинян. Неудачны были и последующие попытки западных соседей силою оружия распространить латинство в новгородских областях. В 1347 году шведский король Магнус с сильным войском отправился в новгородские земли обращать русских в латинство. Предварительно он послал в Новгород послов сказать новгородцам: «Пришлите умных людей для прений о вере; чья вера окажется лучше, та должна быть принята, иначе меч должен научить всему». Владыка новгородский отвечал, что нечего спорить о вере, что веру приняли новгородцы от греков, а потому, если король хочет узнать, чья вера лучше, пусть пошлёт к греческому патриарху. Король взял Орешек, перекрестил половину жителей, но с удалением его в Швецию жители опять возвратились в православие.

Успешнее утвержалось латинство на западе России в литовско-русских областях и юго-западе – в Галиции или червонной Руси. В первое время русского государства литовские земли были завоёваны русскими князьями, но с половины XIII века литовцы отложились от русских, образовали самостоятельное княжество и стали отнимать у России западные области. С половины XIII века стала распространяться в Литве православная вера. Князь литовский Миндовг принял православие, но потом, надеясь на большие выгоды от сближения с латинянами, принял латинство, не переставая приносить жертвы языческим богам. Сын Миндовга, Воишелк, обращённый в христианство увещаниями Григория, игумена галицкого Полонинского монастыря, постригся в иноки и три года подвизался в монастыре, под руководством Григория. По смерти своего отца Воишелк стал княжить в Литве и во время своего правления много сделал для утверждения православия в литовских областях. Он вызывал в Литву псковских и новгородских священников, которые и распространили здесь православную веру. Великие литовские князья Тройден и Гедимин (1315–1345), покоривший своей власти Киев, были язычники, но не стесняли веры православной. Гемидин был женат на русских княжнах, и его сыновья были крещены в православную веру. Один из сыновей Гедимина, Ольгерд, по смерти своей супруги, русской княжны Марии Витебской, соединился с языческой партией и сделался гонителем христиан. Служившие при его дворе христиане: Кумец (Иоанн) Нежило (Антоний) и Круглец (Евстафий) в 1347 г. запечатлели свою верность христианству мученической смертью. Два брата, Кумец и Нежило, принявшие крещение от духовника первой супруги Ольгерда – Нестора, перестали приносить языческие жертвы и строго соблюдали установления православной Церкви. По настоянию жрецов Ольгерд приказал заключить братьев в темницу. Чрез год старший брат Иоанн, изнурённый болезнью, объявил жрецам, что отрекается от христианства, и Ольгерд приказал освободить обоих братьев. Но младший брат Антоний не переставал быть твёрдым христианином. Твёрдость его подействовала и на Иоанна, и он, каясь в своём отречении, объявил, что верует во Христа и никогда не отречётся от Него. Озлобленные жрецы потребовали казни обоих братьев. После жестоких истязаний они были повешены на дубе. Родственник мучеников, другой придворный Ольгерда, Круглец, принявший крещение с именем Евстафия, также подвергнут был жестоким мучениям. Ему лили в рот холодную воду при жестоком морозе, ломали ноги железными прутьями, содрали кожу с головы и, наконец, повесили на дубе⁶⁴. Эти мученики за веру нашли себе такое сочувствие в народе, что сам Ольгерд оставил язычество, стал покровительствовать православным и под конец своей жизни принял крещение.

Св. князь Довмонт Псковский

При сыне Ольгерда, Ягелло, последовало вредное для православия соединение Литвы с Польшей. Желая получить руку польской королевы Ядвиги и сделаться польским королём, Ягелло согласился изменить православию и в 1386 г. принял в Кракове латинское крещение, а в следующем году прибыл с латинскими священниками в Литву и начал обращать литовцев в латинство. Вслед затем Ягелло стал строить латинские церкви и отдавать православные церкви латинянам. Православные были лишены гражданских прав, права гербов, шляхетства (дворянства) и чиновной службы. Двоюродный брат Ягелло, Витовт, отделивший Литву от Польши, хотя принял латинство, но не притеснял православных; а его преемник Свидригайло заявил себя ревностным приверженцем православия. Он разрушил все латинские храмы, изгнал латинских епископов и монахов. Полякам удалось посадить на литовский престол ревностного католика Сигизмунда, при котором латиняне разрушали и жгли все русские церкви, в Литве и в Киеве учредили латинскую епископию. Но усилия их искоренить в Литве православие мало имели успеха. При сыне Ягелло – литовско-польском короле Казимире – начала своё существование отдельная литовская или киевская митрополия. Папа надеялся водворить унию в Литве чрез киевского митрополита Григория, ученика митрополита Исидора; но Григорий отрёкся о унии с Римом и испросил себе благословение у константинопольского патриарха. И последующие митрополиты поставлялись с благословения патриарха, который для надзора за юго-западной Церковью посылал иногда своих экзархов. Сын Казимира, Александр, (сначала князь литовский, а потом король польский 1501‒1506), увлёкшись влиянием латинского духовенства, обнаружил по отношению к православным нетерпимость и супругу свою, дочь московского князя Иоанна III, Елену, принуждал к отречению от веры. Он строил по городам костёлы и дал виленскому латинскому епископу полную волю обращать православных в латинство. При нём на место благочестивого Макария избран был на митрополию литовскую изменивший православию смоленский епископ Иосиф Болгаринович, который старался водворить среди православных унию. Не перенося стеснений в вере, многие знатнейшие литовско-русские люди перешли под власть московского князя. При Сигизмунде-Августе произошло событие, имевшее громадное значение в исторической жизни юго-западной России, – именно соединение Литвы с Польшей на люблинском сейме в 1569 году. Люблинская уния окончательно уничтожила самостоятельность литовского княжества, которое вошло в состав Польского королевства. Поляки, получив преобладающее значение в государстве, стали стеснять русскую веру и народность. Устроив государственную унию, Сигизмунд подготовил и церковную унию православных с латинянами. Он ввёл в Польшу и затем в Литву иезуитов, которые совратили в католичество высшие классы русского православного общества и тем ослабили силу православия в западнорусских областях и были главными деятелями в устроении и упрочении церковной унии. Эта уния и была введена при короле, воспитаннике иезуитов, Сигизмунде III.

Латинство постепенно водворялось и в юго-западной окраине России, княжестве Галицко-Волынском, которое, находясь в соседстве с католическими государствами (Венгрией и Польшей), рано стало испытывать чужеземное влияние. Ещё в то время, когда Волынь находилась под властью русских князей, папы старались утвердить здесь свою власть. Папа Иннокентий ІV, который предлагал союз с Римом Александру Невскому, обратился с таким же предложением к могущественному галицко-волынскому князю Даниилу Романовичу. Даниил решился воспользоваться папским предложением для выгод своего отечества. Он отправил к Иннокентию посла и изъявил согласие присоединиться к римской Церкви, если только папа будет помогать ему против татар и примет его царство под своё покровительство. Папа согласился на эти условия и в своём письме к Даниилу называл его возлюбленным о Христе сыном, позволял русским епископам и пресвитерам совершать евхаристию на квасном хлебе и удерживать прочие их обряды, не противные чистоте веры. Прусскому архиепископу поручено было присоединить к римской Церкви Даниила, епископов и высших сановников. Но Даниил не спешил присоединением к Риму, потому не получил помощи против татар и затем прервал всякие сношения с папой. В 1252 году король венгерский помирил Даниила с папой, и тогда папа прислал ему королевский скипетр и корону. Папские послы убеждали князя возложить на себя корону и соединиться с римской Церковью, обещая ему от папы скорую помощь. Даниил колебался, но, уступая убеждениям матери и польских герцогов, дал клятвенный обет покориться римской Церкви, и в городе Драгочине принял царский венец, по выражению летописца, от Бога и от престола св. Петра и от отца папы Иннокентия. Папа издал буллу, чтобы христиане ополчились против татар, но на это воззвание никто не откликнулся. Даниил, не получая обещанной помощи, прервал сношения с Римом.

Православие оставалось господствующим в Галицко-Волынском княжестве до тех пор, пока княжил здесь род Даниила Романовича. Со смертью в 1336 году князя Юрия Андреевича прекращается в юго-западной Руси владычество русских князей, и одна часть её (Волынь) отходит к Литве, другая (Галиция) подчиняется Польше. Подчинивший Галицию польский король Казимир, по свидетельству летописи, много зла сотворил христианам, а св. церкви превратил в латинское богомерзкое служение. С подчинением Польше Галиция должна была испытать ту же бедственную судьбу, которая выпала на долю литовско-русских областей.

В то время, когда в отделившихся от русского государства и вошедших в состав Польши западных окраинах России православная вера сильно стеснялась латинством, в Московском государстве, под охраной православных государей, она свободно развивалась и распространялась. Попытки папы привлечь православных московских государей к союзу с римской Церковью оставались тщетными. В 1472 году папа устроил брак великого князя Иоанна III с греческой царевной Софией Палеолог, которая воспитывалась в Риме, в надежде чрез неё утвердить свою власть в России. Прибывший с царевной папский посол Антоний заговорил с князем об унии, но тот предложил ему побеседовать с митрополитом. Начались прения о вере, но Антоний отказался продолжать их по недостатку нужных для него книг. София же оказалась ревностной хранительницей православия. В 1581 г. папа послал в Россию иезуита Антония Поссевина для заключения мира между польским королём Баторием и царём Иоанном Грозным. Исполнив поручение, Антоний прибыл в Москву к царю и предложил ему переговорить с ним о вере. С неохотой согласился царь на это предложение. Не входя в рассуждения о догматах, царь укорял папу за то, что его носят на престоле, как Христа, и в заключение сказал, что который папа не по Христову учению и апостольскому преданию живёт, – тот папа волк, а не пастырь. Антоний обиделся и прекратил разговор.

Со времени Иоанна III московские государи стали входить в сношения с западными государствами, вызывали в Россию иностранных мастеров и ремесленников, но не допускали распространения среди русских чуждой веры и иноземных обычаев.

Со времени татарского нашествия Россия находилась в условиях особенно неблагоприятных для распространения и развития в ней образования. Татарское иго, препятствуя мирному развитию народной жизни, сосредоточивая внимание князей и силы народа на борьбе с врагами, препятствовало и развитию просвещения. И после уничтожения татарского ига внимание правительственной власти исключительно было обращено на то, чтобы создать внешнее могущество, образовать из раздробленной Руси единое государство, причём не было сознания потребности образования. Затем, с прекращением тесной иерархической связи России с Грецией, греки стали реже приходить в наше отечество, и русская Церковь стала лишаться того просвещения, которое прежде получала из Греции. При таких неблагоприятных условиях просвещение в Московском государстве находилось в крайнем упадке. Печальную картину полного упадка просвещения изображает послание новгородского архиепископа Геннадия к митрополиту Симону: «Приводят ко мне мужика в попы ставить. Я дал ему Апостол читать, а он и ступить не умеет; велю дать ему псалтырь, а он и по той едва бродит; я отказываю ему, и на меня жалоба: земля, господине, такова, не может добыть человека, кто бы грамоте умел. Бьют мне челом: пожалуй, господин, вели учить. Приказываю учить ектению, а он и к слову пристать не может: ты говоришь ему то, а он другое. Велю учить азбуке, а он, поучившись немного, просится прочь. Для того-то я и бью челом государю, чтобы велел училища устроить; его разумом и грозою, а твоим благословением это дело исправится. А мой совет таков: чтобы учить сперва азбуке, а потом псалтири с следованием накрепко: когда это выучат, то могут всякия книги читать. А то мужик-невежда учит ребят, только речь им портит; а между тем за учение вечерни принеси мастеру кашу да гривну денег; за заутреню тоже, или ещё больше, за часы особенно, а от мастера отойдёт, ничего не умеет, только бродит по книге, а церковнаго порядка не знает». Из этого свидетельства Геннадия видно, что в XV веке у нас не было школ и негде было получать образование даже духовенству, которое было представителем и распространителем образованности в России. При отсутствии школ обучением занимались у нас духовные лица и светские, так-называемые мастера, которые могли научить своих учеников только грамоте и церковным службам. Просьба архиепископа Геннадия о заведении первоначальных школ грамотности не была исполнена. После этого Стоглавый собор, в виду того, что в России не было школ для образования духовенства, постановил, чтобы по городам местное духовенство, с благословения своего святителя, избрало достойных священников, дьяконов и женатых дьячков, способных обучать грамоте и письму, и в домах их открыло училища для детей духовных и светских лиц. Были ли заведены такие школы – неизвестно, но если и были заведены, то немногие. Один иностранец, посетивший Россию в 1576 году, говорит: «Во всей Московии нет школ и других способов к изучению наук, кроме того, чему можно научиться в монастырях; потому из тысячи людей едва найдётся один, умеющий читать или писать».

Немного было грамотных в России, а ещё менее образованных. И образование русских, за исключением немногих, ограничивалось только большей или меньшей начитанностью. Количество четьих книг постепенно увеличивалось заботами князей, епископов и настоятелей монастырей⁶⁵. При епископских кафедрах и в особенности при монастырях существовали значительные библиотеки. Например, в библиотеке волоколамского Иосифова монастыря было 1.150 книг. Употреблялись книги в России в этот период исключительно религиозного содержания. К таким книгам, кроме книг св. писания и богослужебных, относились творения св. отцов, патерики и многочисленные, разнообразного содержания сборники, имевшие важное значение для религиозного образования русских. От XV и XVI веков сохранилось много сборников, содержащих в себе различные сведения, заимствованные из творений отцов Церкви и церковных писателей. Наиболее употребительными сборниками были: 1) обширный сборник Никона-черногорца, монаха Раифской пу́стыни, в Палестине, жившего в XI веке. В этом сборнике содержится множество отрывков из древних писателей догматического, нравоучительного, аскетического и канонического характера. 2) Пчела, в которой помещены изречения и притчи св. писания, отцов Церкви, философов и историков. 3) Златая Цепь, содержавшая в себе слова отцов Церкви (Иоанна Златоуста, Василия Великого, Ефрема Сирина, Петра Дамаскина) и русских писателей: Феодосия Печерского, Серапиона Владимирского, Кирилла Туровского и неизвестных авторов. 4) Паисиевский сборник, в котором помещены произведения русских писателей и переводные. Кроме сборников были значительно распространены в России книги апокрифические, или отреченные, которые переходили к нам из Греции, но преимущественно из Болгарии и Сербии. В одних апокрифах излагаются события из священной истории, дополненные различными вымыслами, другие содержат в себе разные суеверные понятия о явлениях природы и народные поверья, а в некоторых находятся нелепые рассуждения о различных религиозных вопросах в еретические богомильские мысли⁶⁶. Эти ложные книги часто надписывались именами св. отцов Церкви и помещались в сборниках, вместе с книгами истинными. Чтобы предохранить православных от чтения этих книг, образованные пастыри русской Церкви составляли списки, или перечни книг истинных и ложных, но несмотря на это апокрифы находили широкое распространение среди народа, потому что необразованный ум находил в них сродные себе понятия и богатый материал для своей любознательности.

Путём чтения и изучения распространённых в России книг наши грамотные люди приобретали обширные и разнообразные познания, но эти познания были отрывочные, не всегда отчётливые и иногда имевшие своим источником те ложные сведения, которые заключались в апокрифических книгах. При недостатке образования и правильного руководства при чтении книг, наши книжные люди не всегда умели отличить книги истинные от ложных, и произведения церковных писателей считали такими же божественными писаниями, как и книги священного писания. Смотря на произведения церковной письменности, как на непререкаемые и неизменные источники религиозного знания, большинство русских книжников считали великим грехом всякое отступление от книг. Характер книжного русского образования отразился и на произведениях нашей церковной письменности. Русские церковные писатели в своих произведениях преимущественно следовали книгам, заимствуя из них не только мысли, но и самый способ выражения их. Поэтому многие сочинения русских писателей этого времени представляют собрание выписок из употреблявшихся в России церковных книг, изложенных языком древних церковных писателей и расположенных по известному, принятому автором плану. Образец такого рода произведений представляют сочинения одного из образованных русских пастырей – митрополита Даниила⁶⁷. Немного было у нас лиц, образование которых возвышалось над обычной начитанностью. Такими лицами были приходившие в Россию греки и те немногие из русских, которые имели возможность изучить греческий язык. Прибывший в Россию в XVI столетии учёный Максим-грек старался распространить у нас научное образование. В своих сочинениях он указывал на необходимость изучения светских наук – грамматики, риторики и пиитики, и написал особые статьи о пользе грамматики. Он первый подверг строгому разбору распространённые в России ложные книги и внушал русским здраво и рассудительно испытывать писания⁶⁸. Но Максим немного нашёл себе подражателей среди русских и за свои обличения недостатков в наших церковных книгах обвинён был в еретичестве. Распространение ересей и протестантских мнений в России в XVI столетии способствовало ещё большему упадку церковного просвещения. У нас стали проповедовать, что всем страстям мати – мнение, мнение – второе падение. Князь Курбский свидетельствует, что сами учители народа пугали юношей трудолюбивых, желавших навыкнуть писанию, говоря: «не читайте книг многих и указывали. – «кто ума изступил, и он сица в книгах зашолся, а он сица в ересь впал». Опасение за чистоту православия заставляло русских с подозрением относиться ко всякому иноземному просвещению, не исключая и того, которое было в единоверной нам Греции.

Господствовавшее в древней Руси религиозное книжное образование имело своею главной целью утверждение людей в правилах христианского благочестия. Поэтому и большинство произведений русской церковной письменности было нравоучительного содержания. Из таких произведений более замечательны проникнутые духом живого благочестия и пастырской ревности послания учительные наших первосвятителей: Кирилла⁶⁹, Петра, Алексия, Ионы⁷⁰, Даниила⁷¹. Простотой и вместе назидательностью отмечаются поучения (числом 5) Серапиона, епископа владимирского⁷², направленные против господствовавших пороков времени. Из нравоучительных сочинений особенно выделяются сочинения Максима-грека, в которых он с особенной ревностью обличает современные пороки и предлагает правила истинной христианской нравственности и благочестия⁷³. Не мало в это время появилось сочинений исторического содержания, к которым преимущественно относятся жития св. угодников русских. При написании житий святых имелась в виду главным образом назидательная цель. Поэтому составители житий в XV и XVI веках переделывали древние краткие жития, опуская в них все подробности, которые мало служили к назиданию, и придавая им характер назидательных слов. Очень немного было в древней России сочинений догматического содержания. Кроме сочинений, написанных по поводу ересей Иосифа волоколамского, митрополита Даниила, Зиновия отенского и небольших догматических статей Максима-грека⁷⁴, не было сочинений, в которых бы нарочито раскрывались и уяснялись истины христианского вероучения.

Распространённое в России религиозное образование воспитывало в народе привязанность к родной вере.

Народ русский при всех переменах в своей исторической жизни заявил себя народом глубоко религиозным, всецело преданным православной вере. С особенной силой религиозное чувство народа проявлялось во времена общественных бедствий. Когда Россию постигло страшное бедствие – нашествие монголов, русские увидели в нём наказание Божие за грехи и искренно обращались к Богу. Едва протекло первое столетие этого бедствия, как Россию постигла новая кара небесная – страшная язва, известная под именем чёрной смерти. Эта язва опустошала не только дома, но и целые города. Наши предки видели в ней гнев Божий за грехи и спешили каяться и обращаться к Богу. Правда, это обращение к Богу было временное и мало изменяло народную нравственность, но в некоторых отдельных лицах оно производило глубокое нравственное перерождение. Русский народ проявлял глубокую приверженность к св. вере Христовой. Во имя веры и за веру русские сражались с врагами. «Умрем за св. Богородицу (за соборную церковь пресв. Богородицы) и за правую веру», – говорили жители Владимира, когда он был осаждён татарами. «Умрем за св. Софию», – обыкновенно говорили новгородцы, собираясь на войну. «Пойдем против безбожного и нечестивого Мамая, за правую веру христианскую и за св. церкви, и за всех младенцев и старцев, и за всех христиан», – говорил Димитрий Донской, отправляясь с войском из Москвы. Во времена владычества татарского приверженность к св. вере некоторые русские засвидетельствовали мученическими подвигами. В 1246 году в Орде пострадали за веру князь черниговский Михаил Всеволодович и боярин его Феодор. Батый потребовал от Михаила, чтобы он, пред вступлением в палату ханскую, прошёл, по обычаю монголов, сквозь огонь и поклонился солнцу и истуканам. Михаил отвечал: «Я христианин и не могу поклониться твари и идолам». Озлобленный Батый велел ему выбрать одно из двух: или поклониться богам, или умереть. Князь отвечал, что он христианин и не может поклоняться тому, чему кланяются жрецы, и, подкреплённый благочестивым боярином Феодором, стал готовиться к смерти. Татары схватили Михаила, растянули за руки и за ноги и начали бить кулаками и палками по груди, потом повернули лицом к земле и били ногами. Наконец, какой-то отступник Доман отрезал ножом голову св. мученику. Вместе с Михаилом замучен был и Феодор⁷⁵. В 1270 году пострадал за веру рязанский князь Роман Олегович. Один из злых баскаков донёс хану Менгу-Темиру, что князь рязанский поносит великого царя и его веру. Хан велел вызвать Романа в Орду и объявить ему, что он должен выбрать или смерть мучительную, или веру татар. Князь отвечал, что он повинуется власти хана, но никто не заставит его изменить св. вере. Тогда хан приговорил князя к смерти. На месте казни св. мученик исповедовал пред народом святость Христовой веры. Ему сначала отрезали язык, потом вырезали глаза, обрезали уши и губы, обрубили пальцы на руках и на ногах и, наконец, отрубили голову. Глубокая любовь к православной вере воодушевляла русских людей на мученический подвиг за благо русского народа. Таким подвигом прославился князь Михаил Ярославич Тверской. Обвинённый своим политическим соперником Юрием Даниловичем пред ханом, Михаил Ярославич должен был ехать в Орду. Бояре советовали Михаилу послать вместо себя одного из старших сыновей. Но Михаил отверг этот совет, говоря: «Царь требует меня; за моё ослушание падёт много голов христианских. Тогда и я не избегну смерти: не лучше ли теперь положить душу за братию». В Орде Михаила приговорили к смерти. К Михаилу приставили стражу, удалили от него верных слуг и на шею ему надели деревянную колодку, так что он не мог лечь и проводил бессонные ночи. Михаил терпел мучения с. удивительной твёрдостью, проводил ночи в молитве и чтении Псалтири, причём отрок княжеский сидел пред ним и перевёртывал листы книги. 22 ноября 1318 года князь, извещённый своими друзьями, что в этот день должна совершиться его казнь, велел отпеть заутреню и часы, сам прочёл правило к святому причащению и причастился. Убийцы ворвались в шатёр Михаила, схватили за деревянную колодку, надетую на его шею, и так сильно ударили об стену шатра, что она проломилась. Князь встал на ноги, но его снова повергли на землю и принялись бить пятами. Наконец, один из палачей вонзил ему нож в ребро и вырезал сердце. Тело страдальца привезли в Москву и схоронили в Спасской обители. Супруга убиенного князя и его старший сын умолили Юрия отпустить тело мученика в Тверь. Прославленный нетлением мощей, Михаил Ярославич причислен к лику русских святых.

Св. князь Михаил Черниговский

Глубокая приверженность русского народа к св. вере спасла его во многом от того дурного влияния, какое могло оказать продолжительное иго дикого монгола.

Мученическая кончина в Орде князя Михаила Тверского

При приверженности к вере русский народ свято хранил благочестивые обычаи предков и установления православной церкви. Любовь к христианской святыне и богослужению, нищелюбие, строгое исполнение установлений церкви были господствующими народными добродетелями, как прежде, так и теперь. С особенным усердием русские созидали храмы и украшали их. В XVI столетии было построено так много храмов, что в них чувствовался избыток. Храмы глубоко чтились русскими. Никто не проходил мимо церкви, чтобы не остановиться и не помолиться. С почтением к храмам русские соединяли глубокое почтение и к другим христианским святыням. Иконами не только украшали храмы и жилища, но и ставили их на площадях и больших дорогах, в часовнях или на столбах, вешали над воротами городских стен и в других открытых местах. Проходя мимо, или встречая проносимые иконы, всегда останавливались, обнажали голову и творили поклоны⁷⁶. Глубоко чтили и мощи святых. Толпы богомольцев стекались со всех сторон России для поклонения мощам св. угодников. Любовь русских к богослужению и молитве была так велика, что изумляла иностранцев. «Русские молились так часто, – говорит один иностранец, – что не легко было найти подобных». Сами князья не иначе принимались за дела, как отслушав богослужение. Такую же ревность к богослужению оказывали и частные люди, если имели возможность. Утром и вечером в домах совершали обычные молитвы. Сильвестр в Домострое⁷⁷ даёт такое наставление. «По вся дни муж с женою и детьми и с домочадцы, кто умеет грамоте, отпети вечерня, навечерница, полунощница, а в полунощи всегда, тайно встав, со слезами, прилежно, к Богу молитися. А утре отпети заутреня и часы, а в неделю и в праздник молебен. А где некому пети, ино молитися довольно вечере и утре». Всякое дело и работу, важные и не важные, начинали молитвою и осеняли себя крестным знамением. Садясь за стол для обеда, крестились и молились, во время обеда каждое кушанье осеняли крестным знамением. Во время молитвы русские постоянно осеняли себя крестом, преклоняли голову, били себя в грудь, повергались на землю, ударяя лбом об пол, и всё это совершали с таким усердием, что, казалось, невозможно было религиознее чтить Бога.

Русские свято хранили заповеди о милостыне, посте и других делах благочестия. Сильвестр в своём Домострое, советуя призывать в дом нищих, бедных и скорбных и странных пришельцев, накормить, напоить и согреть их, давать милостыню и в дому, и в торгу и на пути, выражает благочестивый обычай наших предков. При домах купцов, бояр всегда содержалось много странных и нищих, для которых были особые помещения. В обычае было посещать тюрьмы, раздавать милостыню, особенно в дни праздничные. Строго соблюдали русские и посты. Кроме постов, установленных церковью, некоторые соблюдали посты добровольные, например, в понедельник. Великий пост проводили с особенной строгостью; некоторые вкушали пищу только по субботам и воскресеньям, другие отказывали себе в пище по понедельникам, средам и пятницам. В продолжение поста не вкушали не только ничего мясного и молочного, но даже рыбного, а некоторые не употребляли горячей пищи и довольствовались хлебом и водой. Свято соблюдались русскими освященные Церковью обычаи приносить в церкви свечи, просфоры, ладан, делать вклады в церкви и монастыри.

Усердно соблюдая благочестивые заветы и установления, большинство русского народа, при недостаточно разумном и сознательном понимании веры, в этих внешних проявлениях религиозности полагало сущность самой веры. Такой взгляд усиливал в народе приверженность к церковным установлениям, но в то же время был источником многих недостатков в его религиозной жизни. Из такого взгляда развилось то обрядовое направление, которое в перемене незначительных обрядов видело перемену веры и которое породило раскол старообрядства.

Непонимание веры было причиной того, что в народе хранились остатки языческих верований и обычаев, часто смешанных с обрядами христианскими. Чествование некоторых праздников представляет смесь церковных обрядов с остатками языческих обычаев. Так, накануне праздника рождества Иоанна Предтечи совершались те же обряды, которые в старину совершались около этого времени в честь языческого бога Купалы. По свидетельству Стоглавого собора, на Иванов день сходились мужи и жены, и девицы на ночное плещевание, на бесчинный говор, и на бесовские песни, и на скакание, и на плясание, и бывает отроком осквернение и девам растление, и после ночи все, как бесные, с криком шли к реке и купались. В великий четверг палили солому и кликали мёртвых. В субботу пред пятидесятницей сходились на кладбищах с воплем и стенанием оплакивали умерших, а потом заставляли скоморохов играть и все пели и плясали. Накануне Рождества Христова и Богоявления происходили гадания, игры, пелись песни, напоминавшие чествование языческого Коляды. Суеверия различного рода, гадания, как остатки языческих воззрений, были весьма распространены в народе. Суеверные люди во сне, ухозвоне, в вое собак, мяуканье кошки искали указания на будущее. Различные гадательные тетради: рафли, шестокрылы, аристотелевы врата, были весьма распространены. Народ с доверием относился к колдунам и ведунам, которые будто имели силу заговорить болезнь, превратить ненависть в любовь и пр. Доверием у народа пользовались лживые пророки и пророчицы, которые кричали, бились и тряслись, объявляя всенародно о бывших им видениях и откровениях. Суеверие народа и некоторые христианские молитвы превратило в заговоры, которым приписывалась сверхъестественная сила.

В нравственной жизни русского народа замечается не мало недостатков. При продолжительном владычестве диких монголов, господстве грубого произвола усилилась грубость нравов. Вельможи и бояре жестоко теснили своих подчинённых, а эти последние бесчеловечно поступали друг с другом и особенно с подчинёнными. Разбои, наезды на чужие дворы и имения, сопровождавшиеся кровопролитием и убийствами, были явлениями обычными. Один из иностранцев (Флетчер) говорит: «Видя грубые и жестокие поступки всех главных лиц и других начальников, подчинённые также бесчеловечно поступают друг с другом, особенно с своими подчинёнными и низшими; самый грубый крестьянин, унижающийся и ползающий пред дворянином, делается несносным тираном, как скоро получает над кем-либо власть. От этого бывает здесь множество грабежей и убийств; жизнь человека почитается нипочём. Часто грабят в самых городах на улицах, когда кто-либо запоздает вечером, но на крик ни один человек не выйдет из дому подать помощь, хотя бы слышал вопли. Я не хочу говорить о страшных убийствах, какие здесь случаются: едва ли кто поверит, что подобные злодейства могли происходить между людьми, особенно такими, которые называют себя христианами». Существовали грубые потехи вроде кулачных боёв, на которых людей иногда убивали до смерти. Общественные сходки, пиры нередко оканчивались дракой и убийствами. Вместе с грубостью нравов в русском обществе заметна склонность к хитрости и обману. Иностранцы заметили в русских слабость чувства чести, ложь и обман. «Что касается до верности слову, – замечает один иностранец, – то русские считают его нипочём, как скоро могут что-нибудь выиграть обманом и нарушить данное слово». Стоглавый собор и все современные писатели особенно сильно вооружались против господствовавшего порока в народе – пьянства, особенно пьяного препровождения праздников и семейных торжеств. От этого порока не было свободно и духовенство. По свидетельству Стоглавого собора священнослужители приходили в церковь нередко в нетрезвом виде, бранились, ссорились и даже дрались между собою.

Господствовавшее в русском обществе обрядовое благочестие не способствовало улучшению нравов. Полагая сущность веры и нравственности в строгом исполнении внешних дел благочестия, мало заботились о внутреннем благочестии, об очищении сердца и исправлении жизни. Максим-грек в сказании «живущим в гресех неотступно, a каноны всякими и молитвы молящимися по вся дни, чающим спасение получити», резко выставляет обрядовое благочестие русских. У людей обрядового благочестия, не проникнутых живым чувством веры, строгое исполнение внешних дел благочестия нередко соединялось с грубыми пороками и страстями.

Но Христова вера бывает жива и действенна и во времена неблагоприятные для развития христианской жизни. В эти времена подвижники христианского благочестия, каких имела православная Русь среди князей, пастырей Церкви и других лиц, возбуждали дух народа – любовь к вере и добрые христианские расположения. Но особенно сильное влияние на народную жизнь оказали подвижники благочестия, просиявшие среди русского иночества.

Татарское нашествие разрушило много монастырей в России, но взамен разрушенных вскоре возникли новые монастыри, число которых стало быстро возрастать с тех пор, когда Москва сделалась средоточием церковной и гражданской жизни. Любовь к монашеству, унаследованная русским народом вместе с христианской верой, усиливалась и крепла по мере большего усвоения истин христианской веры лучшими людьми по мере того, как внешние бедствия возбуждали в народе религиозную настроенность. Русские князья подавали пример глубокого уважения к монашеству. Они усердно строили монастыри, и многие из них под конец жизни принимали иночество. Так, Александр Невский, дети его, Андрей Александрович и Даниил Александрович, Иоанн Данилович Калита, Симеон Иоаннович Гордый и другие постригались в иночество пред кончиной. Благочестивый князь московский Даниил Александрович создал в Москве в честь ангела своего, Даниила Столпника, монастырь Даниловский, с церковью Спаса Преображения. При Данииле же начат был строением и Богоявленский монастырь. Но до преподобного Сергия истинно-монашеская жизнь мало процветала в наших монастырях, и внутренняя жизнь этих монастырей также мало известна, как и жизнь тех древних монастырей, которые были на Руси до преподобных Антония и Феодосия. Преподобный Сергий был отцом монашества в Московской Руси, как преподобные Антоний и Феодосий были отцами монашества в Руси Киевской. Преподобный Сергий внёс в жизнь современного монашества дух древнего подвижничества и, основав свой монастырь в глуши лесов, положил начало пустынножительству, наиболее благоприятствовавшему развитию и процветанию строгой монашеской жизни.

Старец и отрок Варфоломей

Преподобный Сергий, в мире Варфоломей, родился около 1314 года в одной из весей Ростовского княжества, от знатных и благочестивых бояр Кирилла и Марии. Чудные знамения рано указали в нём избранника Божия. Ещё до рождения своего он трижды прокричал во чреве матери, когда она была в церкви за литургией: в первый раз пред чтением Евангелия, в другой раз при начатии херувимской песни, а в третий при возгласе священника: «святая святым». Когда младенец родился, то он не касался сосцов матери, если она питалась мясом, а в среды и пятки оставался вовсе без пищи Семи лет Варфоломея отдали на обучение книжное, но грамота не давалась ему, к великому его огорчению. Однажды, идя в поле искать лошадей, Варфоломей увидел старца-инока, стоявшего на молитве, и ему поведал свою скорбь о безуспешности своей в учении. Старец помолился, дал ему часть просфоры в знамение благодати Божией, и у отрока открылся внезапно смысл к пониманию грамоты. С этого времени он прилепился к чтению книг, усердно посещал церковные службы, соблюдал строгий пост, оставаясь без пищи в среды и пятки, a в прочие дни употребляя один хлеб и воду, ночи проводил без сна в молитве. Когда Варфоломею исполнилось 15 лет, родители его, спасаясь от притеснений московского правителя в Ростове, переселились в город Радонеж, где предоставлялись переселенцам некоторые льготы⁷⁸. Старшие братья Варфоломея, Стефан и Пётр, вступили в брак, а он, давно уже решив посвятить себя Богу в иночестве, стал просить родителей дозволить ему постричься в монахи. Благочестивые родители сочувствовали стремлению Варфоломея, но удерживали его при себе для того, чтобы он послужил им в старости и дряхлости. И Варфоломей служил своим родителям до того времени, когда они сами вступили в Хотьков монастырь, который в то время был и мужским и женским, где и окончили свою жизнь. Отдав последний долг отцу и матери и передав оставшееся после них имение младшему брату Петру, Варфоломей упросил старшего брата Стефана, овдовевшего и бывшего иноком Хотькова монастыря, отправиться вместе с ним отыскивать место для пустынножительства. Они долго ходили по лесам, пока не полюбилось им одно место в глухом лесу, в 10 вёрстах от Радонежа и Хотькова, называвшееся Маковицей или Маковской горой. Здесь братья поставили себе келью и небольшую церковь, которая была освящена во имя Живоначальной Троицы, по благословению митрополита Феогноста. И глухой лес огласился песнопениями смиренных отшельников во славу Св. Троицы.

Стефан недолго пожил в пу́стыне, в которой приходилось терпеть крайний недостаток во всём, и удалился в Богоявленский монастырь, а Варфоломей, приняв пострижение от игумена, старца Митрофана, с именем Сергия, в совершенном одиночестве начал вести многотрудную пустынную жизнь. В пу́стыне юному подвижнику приходилось терпеть голод, жажду, холод, испытать страх от зверей и от нападений духов злобы, бороться с унынием тягостного одиночества, но при помощи Божией он мужественно перенёс все искушения и лишения. Около двух лет пробыл преподобный Сергий в совершенном одиночестве; потом стали приходить к нему ревнители подвижничества и просили позволения жить подле него. Преподобный указывал им на трудность пустынного жития, но принимал тех, которые соглашались всё терпеть ради Бога. Собралось к Сергию до 12-ти человек братий. Когда были построены кельи, преподобный Сергий обнёс их тыном, и так возник знаменитый впоследствии Троицкий Сергиев монастырь (около 1340 года). Братия ежедневно собирались в церковь и отправляли полунощницу, утреню, часы и повечерие, а для совершения литургии приглашали со стороны какого-либо пресвитера, пока не пришёл в обитель постригший Сергия Митрофан, который был избран во игумены монастыря. По смерти Митрофана братия неотступно умоляли преподобного Сергия принять на себя настоятельство. Смиренный Сергий долго не соглашался, но, уступая просьбам и настоянию братства, принял сан священника и игумена от волынского епископа Афанасия, управлявшего в то время делами митрополии.

Около трёх лет число братии в обители было не более двенадцати с тринадцатым игуменом. Но слух о подвигах преподобного Сергия начал привлекать к нему любителей пустынного житья. Первый пришёл к нему архимандрит Симон, который оставил настоятельство в Смоленске, чтобы быть учеником его. Преп. Сергий не отвергал никого из приходящих к нему и желавших пострижения, но не тотчас постригал в монахи. Сначала он приказывал новоприбывшему облечься в длинную одежду из чёрного сукна и жить с братией до тех пор, пока не навыкнет монашеской жизни, потом облекал послушника в монашескую одежду и постригал, а совершенных чернецов удостаивал и святой схимы. Деятельность преподобного Сергия в сане игумена во многом напоминает нам деятельность преподобного Феодосия печерского. Подобно Феодосию, он нередко поучал братию словом, но ещё более поучал собственным примером. Он ежедневно совершал литургию, прежде всех шёл в церковь и на всякие труды: сам молол пшеницу, сеял муку, пёк просфоры, носил воду, рубил дрова, ночи проводил без сна в молитве, питался только хлебом и водой, одежду носил самую бедную и покрытую заплатами. Для наблюдения за братией преп. Сергий, подобно Феодосию Печерскому, поздно вечером и ночью обходил все кельи иноков. И если слышал или видел, что инок молится или читает книгу или занимается рукоделием, то радовался и благодарил Бога, а если слышал, что два или три брата сошлись вместе и празднословят, то ударял рукой в дверь или окно, чтобы прекратить недозволенную беседу. На утро призывал виновных к себе и, не обличая их прямо, приводил к сознанию своей виновности кроткой и назидательной беседой. Заботы и труды преподобного Сергия по управлению обителью увеличивались ещё тем, что обитель его при своём начале не была обеспечена в средствах содержания. Случалось, что братии нечего было есть, и они переносили голод по два и по три дня. Раз сам преподобный Сергий, не имея хлеба, три дня переносил голод, а на четвёртый пошёл к одному старцу Даниилу, у которого был хлеб, и нанялся построить ему сени за несколько кусков гнилого хлеба. Терпя недостаток, братия иногда роптали на игумена, что он не дозволяет ходить для сбора милостыни, но преподобный Сергий увещевал малодушных уповать на милость Божию. И по вере преподобного Господь посылал пищу инокам чрез неизвестных христолюбцев. Иногда в обители недоставало вина для совершения литургии и воску для свеч, и тогда в монастырской церкви горела берёзовая или сосновая лучина. Но такая скудость в обители продолжалась недолго. Спустя лет около 10-ти после основания её, в окрестностях Сергиевой пу́стыни стали селиться многие земледельцы, и близь самого монастыря проложена была большая дорога из Москвы на северные города. Тогда многие часто стали посещать обитель и приносить в неё всё потребное в большом количестве. Весть о высоких подвигах и чудесах преподобного Сергия распространилась всюду и привлекала к нему множество людей, не только из ближних, но и из дальних мест.

Когда средства обители и число братий в ней увеличились, преподобный Сергий, по совету митрополита Алексия и с благословения патриарха константинопольского Филофея, ввёл в монастыре своём строгое общежитие. Введением общежития довершено было внешнее и внутреннее благоустройство монастыря; увеличение средств обители дало возможность преподобному Сергию учредить при ней странноприимство, так что все нуждавшиеся в помощи получали в ней всё необходимое, а иногда проживали в ней в полном довольстве.

Преп. Сергий благословляет великого князя Дмитрия на битву с татарами

Введение в монастыре строгого общежития не обошлось без скорби для преподобного Сергия. Ропот братии на порядки, введённые им, побудил его оставить свою обитель и удалиться на реку Киржач, где, при содействии собравшихся к нему учеников, он построил монастырь Благовещенский. Но чрез несколько времени, по усиленной просьбе братий Троицкой обители и по увещанию святителя Алексия, он возвратился на первоначальное место своих подвигов. За свои высокие подвиги преподобный Сергий ещё при жизни своей прославлен был от Бога даром чудотворения и прозрения. Силою своих молитв он воскресил умершего отрока, исцелил бесноватого вельможу, освободил от тяжкого недуга одного человека, жившего близ монастыря. Из опытов прозорливости преподобного Сергия замечателен следующий. Св. Стефан Пермский, проезжая в Москву в некотором отдалении от монастыря Сергиева, с дороги заочно приветствовал преподобного. Сергий, находясь за трапезой, видел духовными очами св. Стефана и поклонился в его сторону со словами: «Радуйся и ты, пастуше Христова стада». Святая жизнь преподобного Сергия приобрела ему всеобщее уважение современников. Митрополит Алексий посещал его, пользовался его советами и желал его видеть своим преемником на кафедре русской митрополии. Великий князь Димитрий Иоаннович не раз приходил в обитель Сергиеву и пользовался услугами св. старца. По желанию великого князя преподобный Сергий основал три монастыря: Дубенский на Стромыне, в 30-ти вёрстах от Троицкой обители, Дубенский на острове, в 40-ка вёрстах от неё, и Голутвин близ Коломны. Преподобный Сергий благословил великого князя на Куликовскую битву, предсказал ему победу над врагами и дал ему двух иноков, Пересвета и Ослябя, которые горели желанием пролить кровь за отечество. После Куликовской битвы преподобный тихими и кроткими речами склонил к миру с великим князем сурового Олега рязанского. По желанию великого князя, преп. Сергий был восприемником его детей и свидетелем его духовного завещания. Из ближних и дальних мест люди разного звания шли в Сергиеву обитель принять благословение святого старца и умудрённые его наставлениями, примером его жизни и его братии, с запасом свежих нравственных сил возвращались домой.

Видение преп. Сергия об учениках его

Ещё при жизни преподобного Сергия его пу́стынная обитель процвела и сделалась монастырём знаменитым как по числу братии, так и по строгой жизни воспитывавшихся под руководством его учеников. Преподобному было открыто, что и после его кончины обитель его не оскудеет. Однажды, глубоким вечером, во время молитвы, Сергий услышал голос, звавший его по имени. Он отворил окно и увидел необыкновенный свет с неба. – «Сергий! – говорил голос, – Господь услышал молитву твою о чадах твоих». Чудотворец увидел множество прекрасных птиц, которые не только наполняли весь монастырь, но и летали кругом его. Небесный голос продолжал: «Так умножится число учеников твоих, и после тебя не оскудеют последующие стопам твоим». Незадолго до своей кончины преподобный Сергий в присутствии своего ученика Михея удостоился посещения Богоматери, Которая сказала ему: «Не бойся избранник Мой, молитва твоя об учениках твоих услышана; при тебе и после тебя Я неотступна буду от обители твоей и буду покрывать её». 25 сентября 1392 г. святой подвижник почил на 78-м году своей жизни, передав игуменство ученику своему Никону. Перед самым исходом души преподобный Сергий принял св. Тайны Христовы и в минуту его кончины небесное благоухание разлилось в его келье.

Явление Божией Матери преп. Сергию

Обитель преподобного Сергия сделалась рассадницей монашества в северо-восточной Руси; при жизни преп. Сергия и после его кончины, чрез его учеников, она распространила во все стороны множество новых обителей – своих колоний, которые все устроялись по образцу своей митрополии – Троицкой лавры. Одни из монастырей устроялись вокруг Москвы, служа духовным нуждам столицы и содействуя её возвышению, другие основаны были в глухих лесах костромского, ярославского и вологодского Заволжья, распространяя Христову веру и гражданственность среди полудикого населения.

Из монастырей, основанных вблизи Москвы, известность в истории приобрели: 1) Симонов, основанный с благословения преподобного Сергия его родным племянником, сыном брата Стефана, Феодором, близ реки Москвы, на месте по имени Симоново. Слава Феодора, как великого подвижника, привлекла к нему множество братии со всех сторон России. Великий князь Димитрий Донской избрал его духовником своим и посылал в Царьград по делам церковным. Патриарх Нил полюбил Феодора, возвёл в сан архимандрита, а монастырь Симонов принял в своё ведение в качестве патриаршей ставропигии. 2) Спасово-Андроников, основанный по обету и на средства митрополита Алексия и устроенный с благословения преподобного Сергия его любимым учеником Андроником на берегу реки Яузы. Этот монастырь вскоре сделался велик и славен добродетелями и мудростью первых своих настоятелей. 3) Саввино-Сторожевский, основанный около 1398 г. близь Звенигорода на горе Сторожевской преподобным Саввой, который был первым игуменом Дубенского монастыря и некоторое время управлял обителью Сергиевой, спустя немного времени после кончины своего наставника. По желанию звенигородского князя Юрия он основал монастырь близ Звенигорода и ввёл в нём строгое общежитие. Для уединённых подвигов преп. Савва выкопал себе пещерную келью в овраге. в версте от монастыря. Скончался он в 1407 г., декабря третьего. 4) Николаевский-Песношский, основанный учеником преп. Сергия Мефодием, в 66-ти вёрстах на западе от Троицкой лавры. По преданию Мефодий сам трудился при построении храма, пеш нося́ деревья через речку. Часто для уединённой молитвы он удалялся за 2 версты от обители, куда иногда приходил к нему для духовной беседы преп. Сергий. Па этом месте, называемом беседою, стоит часовня, посвящённая Предтече.

Другие ученики преподобного Сергия уходили в глухие леса Заволжья и там основывали пу́стынные монастыри. Так, преподобный Павел, долгое время подвизавшийся в обители преподобного Сергия и потом в продолжение 15-ти лет в отшельнической келье в лесу, с благословения своего учителя удалился в Комельский лес (в Грязовецком) уезде нынешней Вологодской губернии) и здесь поселился в дупле старой липы. Чрез три года Павел пришёл на речку Нурму, впадающую в реку Обнору, и здесь основал Троицкий монастырь. В не далёком расстоянии от этого монастыря основал другой монастырь ученик преподобного Сергия – Сергий нурмский. Сергий, бывший духовным отцом Павла, скончался в 1413 году, а Павел спустя 16 лет после него, 112-ти лет, прожив в пу́стыне Обнорской 40 лет. Преподобный Иаков, из рода галичских дворян Амосовых, научившись подвижнической жизни под руководством богоносного Сергия, возвратился на родину и в 30-ти вёрстах от Галича, в глухом лесу, который от находившихся в нём железистых ключей назывался Железным борком, основал пу́стынный монастырь Иоанна Предтечи. Преподобный Авраамий, подвизавшийся в обители преп. Сергия подвигом молчания, с его благословения удалился в пределы галичские и здесь основал четыре монастыря.

Кончина преп. Сергия

Кроме учеников, вышедших из обители преп. Сергия, другие современные ему подвижники, руководимые его примерами и наставлениями, селились в пу́стынях и основывали в них монастыри по уставу великого наставника монахов. Около 1355 года прибыл в Москву постриженик Киево-Печерского монастыря преп. Стефан. Принятый благосклонно великим князем, он испросил у государя землю для монастыря, который и поставил в 30-ти вёрстах от Троицкой обители, на берегу реки Махры. К преп. Стефану приходил преподобный Сергий, когда ропот братии на строгость устава побудил его оставить свою обитель. Св. Стефан скончался в глубокой старости 14 июля 1406 года. Другой современник преподобного Сергия – Димитрий прилуцкий, сын богатого купца в Переяславле Залесском, принял пострижение в переяславском Горицком монастыре. В Переяславле Димитрий познакомился с пу́стынником радонежским, когда преподобный Сергий приходил в Переяславль для посвящения в сан игумена. С этих пор Димитрий часто ходил к преп. Сергию и его духовными беседами воодушевлялся на новые подвиги. Своим высоким благочестием и мудростью Димитрий приобрёл уважение великого князя, который приглашал его вместе с Сергием в восприемники своих детей. Бегая славы человеческой, св. Димитрий удалился в пу́стыни северные, в пределы вологодские, и здесь сначала избрал себе место обитания на реке Лете, но потом удалился в Вологду и в 1371 г. основал монастырь в 5-ти вёрстах от города, при луке изгиба реки Вологды, отчего монастырь и получил название Прилуцкого. В этом монастыре Димитрий ввёл строгое общежитие по уставу обители Сергиевой. Прославленный от Бога даром прозрения, преп. Димитрий скончался за семь с половиной месяцев до преподобного Сергия.

Из всех сподвижников преподобного Сергия особенно прославился высокими подвигами преп. Кирилл, основатель знаменитого Кирилло-Белозерского монастыря. Кирилл, в мире Козьма, происходил из дворянской семьи и в юности служил домоправителем у одного из знатнейших бояр великого князя Димитрия – Тимофея Вельяминова. Не чувствуя расположения к светской жизни, Козьма поступил в Симонов монастырь, управляемый племянником преп. Сергия, Феодором, принял от него пострижение с именем Кирилла и предался здесь суровым подвигам. Преподобный Сергий, приходя в Симонов монастырь для посещения племянника, прежде прочих посещал Кирилла в хлебне, где он трудился, и целые часы проводил с ним в духовной беседе. После возведения Феодора в епископы Ростова Кирилл избран был на его место. Но любовь к безмолвию побудила Кирилла оставить начальство над монастырём и искать нового места для уединённых подвигов. Он усердно молил Богоматерь указать ему место, удобное для спасения души. И однажды, во время чтения акафиста, он услышал слова: «Иди на Белое озеро – там тебе место». Последуя же небесному голосу, Кирилл с иноком Симонова монастыря Ферапонтом, бывшим в Белозерском крае, отправился в дальний край. Долго ходили иноки по лесам и пу́стыням Белоозерья и, наконец, пришли к горе Мяуре. С высокой горы Мяуры открывалось необъятное пространство лесов, полей, лугов, орошаемых рекой Шексной; несколько озёр, видневшихся среди зелени лесов и полей, довершали красоту местности. В этой прекрасной пу́стыне стал подвизаться Кирилл сначала вместе с Ферапонтом, а после удаления его один, не видя никого, кроме двух крестьян, приносивших ему сухой хлеб. Потом стали приходить к нему ревнители пу́стынного житья, и преп. Кирилл в 1397 году построил храм в честь Успения Божией Матери и при нём монастырь для собравшейся к нему братии. В монастыре своём Кирилл ввёл строгое общежитие и строгий монастырский устав. Прославленный от Бога даром прозрения и чудотворения и глубоко уважаемый современниками, преп. Кирилл скончался в 1427 г., после 30-летнего управления обителью. Обитель его была представительницей строгого монашеского жития и воспитала знаменитых в истории русского монашества подвижников⁷⁹.

Ревность к высоким подвигам, возбужденная преподобным Сергием и его учениками, продолжала жить в русском народе и в ХV и ХVІ веках. В это время в нашем отечестве явилось не мало высоких подвижников, основателей знаменитых в истории русской Церкви монастырей. В половине XV века преподобные Савватий, Герман и Зосима положили основание знаменитой Соловецкой обители, имевшей огромное влияние на христианское просвещение и гражданственность всего северного края. Постриженик Кирилло-Белозерского монастыря, подвизавшийся в Валаамском монастыре, Савватий, вместе с отшельником Германом, жившим на реке Выге, решились избрать пустынный и суровый Соловецкий остров местом для своих подвигов. В 1429 году они прибыли на остров и начали вести здесь многотрудную подвижническую жизнь, мужественно вынося все невзгоды сурового климата. Через шесть лет Герман для нужд келейных отправился на берег, а за ним и Савватий ушёл на Выгу, где и скончался. По кончине Савватия остров ненадолго оставался необитаемым. В Поморский край пришёл инок Зосима и, встретившись здесь с Германом и узнав о подвигах Савватия на Соловецком острове, возжелал отправиться туда. Прибыв вместе с Германом на желаемое место, Зосима решился остаться здесь и основать монастырь, когда чудесное видение церкви на воздухе и необыкновенного света открыло ему, что пустынный остров свыше назначен для пребывания иноков. В исходе лета Герман отправился на сумский берег, чтобы запастись хлебом, но, задержанный ветрами, должен был провести на берегу всю зиму. Зосима оставался на острове один, мужественно перенося все лишения и нападения духов злобы. Весной воротился Герман, привезя с собой хлеб и рыболова Марка со снастью для рыбной ловли. Вслед затем стали стекаться на остров любители пу́стынножития. Собравшиеся иноки срубили храм Преображения Господня и при нём трапезу. Новгородский владыка благословил основание обители и прислал игумена Павла. Но Павел и его преемники не могли вытерпеть трудностей жизни на суровом острове. Тогда братия избрала в игумены преп. Зосиму, и первоначальник Соловецкой обители, несмотря на своё нежелание, должен, был принять сан священника и игумена. Преп. Зосима во время своего игуменства умножил в обители число братства, учредил строгое общежитие в ней и обеспечил средства для её содержания. Преп. Зосима скончался 17 апреля 1478 года, прожив на острове 42 года.

Соловецкий монастырь

В дикой стране Олонецкой прославился своими подвигами преп. Александр свирский. Ещё в юности, живя в доме своих родителей, он отличался строгим воздержанием. Родители хотели, чтобы он вступил в брак, но он тайно удалился в Валаамский монастырь, где прожил в трудных подвигах 13 лет. Затем он удалился в пу́стыню Свирскую и 7 лет подвизался в совершенном уединении, не вкушая даже хлеба, а питаясь одной травой. Спустя 7 лет, стали приходить к нему подвижники, и около его уединённой хижины возникла обитель, которой он управлял до самой кончины. Прославленный даром чудотворения, преп. Александр скончался 85-ти лет (30 августа 1583 года), воспитав много достойных учеников.

На небольшом острове озера Селигера – Столбенском⁸⁰, покрытом дремучим лесом, поселился, по особенному небесному внушению, постриженик псковского Крыпецкого монастыря⁸¹ преп. Нил. Сначала он жил в пещере, питаясь ягодами и травой, а потом поставил себе келью и часовню и стал возделывать для овощей землю. 26 лет прожил преп. Нил в совершенном одиночестве на пустынном острове в подвигах поста и молитвы. Извещённый о близкой кончине, он молил Господа удостоить его причастия св. Таин пред смертью. По молитве угодника Божия исполнилось его желание. На остров прибыл духовный отец отшельника, игумен Сергий, исповедовал его и причастил св. Таин. На другой день игумен пришёл снова, но уже нашёл старца почившим. Он скончался стоя, опершись на два костыля, 7 декабря 1554 года. На месте уединённых подвигов преп. Нила возникла знаменитая Нилова пу́стынь, (в 1594 г.). Много и других дивных подвижников воссияло в земле русской в XV и XVI веках, преимущественно в странах севера. Селясь в глухих местах, куда не осмеливался проникать мирской человек, подвижники основывали монастыри, которые способствовали заселению пустынных пространств, привлекая к себе густое население, так что около монастырей возникали целые волости и даже города. Монастыри вносили христианское просвещение и начало гражданского быта в среду полудиких инородцев севера. Правительство поощряло возникновение монастырей, утверждая за ними право на владение землями и освобождая эти земли от государственных податей. Число монастырей увеличивалось; в XV и ХVІ веках в московской митрополии их возникло около 300. Но беспрепятственность, с которой устраивались монастыри, приобретение ими обширных вотчин, вступление в монастыри лиц, не призванных к монашеству, слабость надзора за монастырями породили не мало недостатков в жизни нашего монашества. Нередко иноки заботились об устроении себе отдельных пу́стынь для того, чтобы жить по своей воле, не подчиняясь монастырскому уставу. Устроив такие пу́стыни, в которых часто жило не более двух-трёх братий, иноки оставляли их и отправлялись скитаться по миру для сбора милостыни, издерживая собранное на свои прихоти. Приобретение монастырями обширных вотчин давало монахам возможность жить в довольстве и многих приучало к праздности, а управление вотчинами обременяло их мирскими попечениями. В монастыри шли некоторые не для подвигов иноческих, а чтобы жить без труда и пользоваться почётом от мирян, а некоторые поступали в монастырь не по своей охоте, а но принуждению, каковы вдовые священнослужители и опальные бояре. Такие неистинные монахи производили в монастырях нестроения и нарушали правила монастырского устава. Особенно много соблазна в монастырях производили постригшиеся бояре. Они жили там совершенно по-мирскому, держали в монастырях всякие вина и яства, устрояли в монастырях пиры и властвовали над братией. Слабость надзора за монастырями вела к тому, что разные нарушения устава могли свободно существовать и накопляться в монастырях. Настоятели не всегда были строгими блюстителями устава. а надзор за монастырями святительских бояр, по словам Стоглавого собора, иноческому чину не приносил никакой пользы, кроме напрасных продаж и тяжких налогов.

В конце XV века в русской Церкви явились два замечательных подвижника, которые ревновали о восстановлении в монастырях строгой иноческой жизни: – преподобный Иосиф Волоколамский, устроитель общежительной жизни, и преп. Нил Сорский, устроитель скитской жизни.

Преподобный Иосиф Волоколамский, в мире Иоанн Санин, родился в 1444 году в одном селении в 18-ти вёрстах от Волоколамска. С отроческих лет почувствовав призвание к иноческой жизни, он поступил в одну волоколамскую обитель и прожил в ней до 20-летнего возраста, приготовляя себя к иночеству. Затем он принял пострижение в Пафнутиевом боровском монастыре и подвизался под руководством преп. Пафнутия⁸². По смерти Пафнутия Иосиф был избран в игумены. Он долго уговаривал братию принять общежительный устав, но, не получив на то согласия, ушёл из монастыря, облёкся в худое нищенское одеяние и в качестве послушника отправился изучать устройство других общежительных монастырей. По прошествии года, Иосиф, которому более всех монастырей понравился Кирилло-Белозерский по своему строгому общежительному уставу, возвратился в боровский монастырь ещё с сильнейшим желанием ввести в нём общежитие. Но так как и теперь в среде братии он не нашёл себе сочувствия, то решил оставить монастырь, удалился с некоторыми единомысленными иноками на свою родину и здесь, в 13-ти вёрстах от Волоколамска, основал свою обитель. Когда число братии достигло ста человек, преп. Иосиф ввёл в своём монастыре строгий общежительный устав. Правила устава преп. Иосифа изложены им в духовной грамоте, которая писана им под конец жизни в виде завещания братии. По уставу преп. Иосифа, у братии должно быть всё общее: одежда, обувь, пища и питьё. В кельях своих братия ничего не должна иметь, кроме книг божественных, икон и худых риз, а потому у дверей келлий не было и запоров. По уставу, иноки всё время должны были посвящать молитве и трудам телесным. После повечерия каждый должен был идти в свою келью и с наступлением вечера исповедоваться отцу своему духовному, в чём кто согрешил в течение дня. Женщинам и детям запрещён был вход в монастырь, а братии всякая беседа с ними. Без благословения никто не мог выходить за ворота. Для управления монастырём был учреждён совет из старцев. Сам Иосиф во всём подавал пример братии. Прежде всех приходил он в храм Божий и после всех выходил. Он принимал участие в общих работах братии и трудился как последний послушник. Одежду носил он убогую и изнурял себя постом и бдением, вкушая пищу через день и ночи проводя в молитве. Под руководством Иосифа братия усердно исполняла правила устава, а некоторые, кроме выполнения обычных монашеских правил, возлагали на себя особые подвиги. Иные полагали по две и по три тысячи поклонов, иные носили острую власяницу или железную броню, а некоторые тяжёлые вериги.

В последние годы своей жизни преп. Иосиф принял великую схиму и пребывал постоянно в совершенном уединении и молитвенной беседе с Богом. Скончался он 8 сентября 1515 года, 75-ти лет от рождения. Волоколамский монастырь, основанный преп. Иосифом, процветал и после его кончины, и по своему значению для Церкви занимал долгое время одно из первых мест в числе монастырей русских. В нём образовалось не мало иноков, которые возведены были на святительские кафедры. Общежительный устав преп. Иосифа вводился в других монастырях. О введении общежития особенно заботился в XVI в. святитель Макарий, сначала новгородский, а потом московский. С введением общежития увеличивалось в монастырях число братии, и вместе с тем водворялся в них более строгий порядок.

Учредитель скитской жизни в Росси, преп. Нил Сорский, происходил из рода бояр Майковых и принял пострижение в Кирилло-Белозерском монастыре, где пользовался советами мудрого старца Паисия Ярославова. Он долго путешествовал по Востоку для изучения монашеской жизни, и по возвращении на родину удалился на речку Сору, в 15-ти вёрстах от Кирилловой обители, и здесь поставил одинокую келью и часовню. Когда к нему собралось несколько человек братии, то они стали жить, под руководством преподобного, по уставу скитскому. Жили они по одному и по два в отдельных кельях, расположенных одна от другой на расстоянии брошенного камня. Скитники собирались в храм, по примеру восточных, только по субботам, воскресеньям и праздникам: в прочие дни каждый молился и трудился в своей келье. Преп. Нил заповедовал братии питаться трудами рук своих, но не заниматься земледелием, милостыню принимать только в крайней нужде, в церкви не иметь никаких украшений, женщин в скит не пускать, монахам из него не выходить ни под каким видом. Нил не давал подробных правил для внешней жизни, а требовал от своих учеников внутреннего, духовного подвига, постоянной внимательной работы над самим собой. Это внутреннее подвижничество преп. Нил изобразил в своём сочинении: «Предание о жительстве скитском». Преп. Нил скончался 7 апреля 1508 г., заповедав своим ученикам тело своё положить в яму без всякого уважения. Жизнь в Ниловом ските отличалась такой строгостью, что при жизни преподобного в нём было только 12 человек братии, и после его кончины обитель его осталась одной из самых малолюдных и бедных на севере России.

Среди подвижников, воссиявших в земле русской в ХIII‒XVI веках, некоторые прославились трудным подвигом юродства. В Устюге таким подвигом прославился в конце XIII века блаж. Прокопий устюжский. Он был иностранный купец, торговавший в Новгороде. Приняв православную веру, он роздал своё имение бедным, поселился сначала в Хутынском монастыре, но вскоре удалился в Устюг и здесь, никем незнаемый, принял на себя подвиг юродства. Днём он ходил по городу в изорванной одежде, претерпевая насмешки, брань и побои, а ночи проводил в молитве на паперти соборной церкви. Отдыхать он ложился то на навозе, то на камне, то на голой земле. Он принимал подаяние от нищих и богобоязненных, а от богачей, обогатившихся неправдою, не принимал ничего. Презираемый людьми, блаж. Прокопий удостоился особенной благодати Божией. Раз в Устюге была жестокая стужа, так что птицы падали мёртвые на землю, и даже замерзали люди. Терзаемый морозом, Прокопий зашёл погреться в хижину нищих, но они прогнали его с бранью и побоями, он зашёл в сарай и лёг с собаками, но и собаки ушли от него. Тогда Прокопий возвратился на паперть соборную и здесь, ожидая смерти, молился, да приимет Бог душу его. Страдальцу явился ангел Господень, коснулся его прекрасною веткою, и приятная теплота разлилась по коченевшим членам его. Силою своих молитв блаженный спас город Устюг от каменного града, предсказав жителям об этом грозном посещении Божием ещё за неделю. Некоторые замечали такой опыт прозорливости Прокопия: когда он носил кочерги, с которыми ходил, вверх головами, то в тот год бывал урожай, когда же оборачивал их головами вниз, бывал недостаток во всём. Прокопий скончался 8 июля 1285 года и похоронен на берегу реки Сухоны, где он часто сидел, молясь за плавающих. В Новгороде в ХIV веке подвизались два юродивых – Феодор и Николай Кочанов. Первый юродствовал на Торговой стороне, другой на Софийской. Когда Николай переходил на Торговую сторону, оттуда всегда гнал его Феодор, говоря: «Не ходи, юродивый, на мою сторону, а живи на своей». Блаженный показывал вид непримиримой вражды, обличая тем постоянную распрю двух сторон древнего Новгорода. Однажды Николай, преследуемый Феодором, перебежал по реке Волхову, как по суше, на свою сторону, кидая в своего мнимого противника капустными кочнами, отчего и получил прозвание Кочанова. В Москве в XVI веке прославился подвигами юродства блаженный Василий, обличитель неправд людских. В юных летах оставив дом родительский, он без крова и пристанища ходил по Москве, едва не нагой, претерпевая холод и зной, ночи проводя в молитве на церковной паперти. Многие замечали, что когда Василий проходил мимо дома, в котором веселились, песни пели и пьянствовали, он со слезами обнимал углы того дома. – «Что это значит?» – спрашивали блаженного. – «Ангелы скорбные, – отвечал он, – стоят у того дома и сокрушаются о грехах людских, а я со слезами упрашивал их молить Господа об обращении грешников». Господь сподобил своего угодника дара чудотворения. Однажды он горько плакал, молясь пред церковью монастырской Воздвижения Креста. На следующий день в Москве случился пожар, начавшийся с этого храма.

Раз царь Грозный стоял в храме и думал, как украсить ему свой новый дворец на Воробьёвых горах. После службы Василий зашёл к царю. «Где ты был, Василий? Я не видал тебя в храме». – «Я тебя видел, – отвечал блаженный, – только ты не был в храме, а на Воробьёвых горах». Приглашённый на именины к царю, блаженный три раза вылил за окно подносимую ему заздравную чашу. Царь рассердился на юродивого, видя в этом пренебрежение к себе. «Не кипятись, Иванушка, – сказал Василий, – надобно заливать, пожар в Новгороде, и он залит». Посланный в Новгород подтвердил истинность его слов. Однажды Василий в лютый мороз пришёл к одному богатому вельможе, который почитал и любил блаженного. Сострадательный боярин упросил Василия принять от него богатую лисью шубу. Недобрые люди, увидя блаженного в шубе, задумали обманом отнять её у него. Один лёг на дороге, притворясь умершим, а товарищи стали просить Василия подать что-нибудь на погребение бедняка. Отдавая шубу, Василий сказал: «Лукавствующие потребятся». Когда он ушёл, обманщики нашли товарища мёртвым. Блаженный скончался 2 августа 1552 года, 88-ми лет от роду, подвизаясь в подвигах юродства 72 года. В Пскове смелым обличителем жестокости царя Ивана Васильевича Грозного явился юродивый Николай Салос. Когда царь прибыл в Псков с целью разорить город, явился вдруг пред царём юродивый Николай, прыгая по детскому обычаю на палочке и приговаривая: «Иванушка! Иванушка! покушай: вот тебе хлеб-соль. Чай, не наелся мясом человеческим в Новгороде». Царь приказал схватить юродивого, но блаженный исчез, скрывшись в толпе. При выходе из Троицкого собора юродивый снова встретил царя, зазвал к себе в келью и предложил ему в пищу кусок сырого мяса. «Я христианин и не ем мяса в пост», – сурово сказал царь. «Мяса не ешь, а людей губишь и кровь христианскую пьёшь и суда Божия не боишься», – отвечал Салос. Своими смелыми обличениями Николай спас город от разорения. Юродивые, пользуясь глубоким уважением всех сословий русского общества, своей жизнью и своими обличениями содействовали утверждению в народе правил христианской нравственности.

Великие подвижники, воссиявшие в нашем отечестве в бедственные для него времена татарского владычества и внутренних усобиц, оказали глубокое влияние на русскую народную жизнь. Они возбуждали упадший дух народа и одушевляли его любовью к православной вере. Воодушевлённый этой любовью русский народ мужественно сражался с врагами отечества, терпеливо переносил невзгоды жизни, покорно нёс тяготы общественного служения. Под духовным водительством св. угодников Божиих устроялась духовная жизнь русского народа и эта духовная жизнь создала и внешнее могущество России.

Татарское нашествие разрушило много древних знаменитых храмов, особенно в южной России, но вскоре усердие князей, пастырей и народа воздвигло их в таком множестве, что по местам чувствовался в них избыток. Из многих храмов, построенных после татарского нашествия, замечательны сооружённые в Холме князем Даниилом галицким. Холмская церковь Пресв. Богородицы, по свидетельству летописи, была превеликая, а церковь св. Иоанна Златоуста отличалась особенными украшениями. В ней четыре свода стояли на четырёх головах человеческих, изваянных каким-то художником; при входе в алтарь помещены были два столпа из цельного камня, на которые опирался верх алтаря, украшенный золотыми звёздами по лазури; пол слит был из меди и чистого олова, так что блестел подобно зеркалу; двое дверей были обложены камнем белым галицким и зелёным холмским с разными золотыми узорами и прилепами; иконы были украшены драгоценными камнями и золотым бисером. Замечательными храмами украсилась новая столица русского государства – Москва. Древнейшим храмом в Москве была церковь Спаса на Бору, построенная основателем Московского княжества Даниилом Александровичем. При Иоанне Даниловиче Калите выстроены были соборы Успенский и Архангельский, а при Василии Димитриевиче, Благовещенский. Успенский собор, заложенный святителем Петром и оконченный после его кончины, в XV веке пришёл в такую ветхость, что своды его поддерживались деревянными подпорами, а один из приделов совсем разрушился. В 1492 году, при митрополите Филиппе I и великом князе Иоанне III, Успенский собор был разобран и заложен новый обширнее прежнего, по образцу храма Успения во Владимире. Новый собор был доведён до сводов, но по неопытности строивших его русских мастеров обрушился. Тогда великий князь Иоанн вызвал из Венеции замечательного итальянского зодчего Фиоравенти, прозванного за своё искусство Аристотелем. Этот Аристотель разрушил павший храм до основания, приступил к построению нового, и чрез пять лет в Москве явилась церковь соборная чудная, какой прежде не было на Руси, кроме Владимирской. 12-го августа 1479 года новый собор был торжественно освящён митрополитом Геронтием и в него перенесены были мощи святых митрополитов.

При Иоанне III были разобраны и сооружены вновь три древние храма: собор Архангельский и церковь св. Иоанна Лествичника, построенные Иоанном Даниловичем Калитой (1332 и 1328 г.) собор Благовещенский, основанный в 1397 г. Собор Архангельский и церковь св. Иоанна были перестроены иностранными мастерами (1505‒1508 г.) а собор Благовещенский псковскими мастерами (1484‒1489 г.) При Василии III собор Успенский и Благовещенский были великолепно расписаны. Царь Иван Васильевич Грозный в память покорения Казани основал церковь Покрова Пресвятой Богородицы⁸³. Эта церковь своим особенным устройством представляет замечательную и единственную церковь в России. Она сосредоточивает в себе несколько небольших церквей, составляющих одно величественное здание собора.

Успенский собор в Москве

До XV века церкви строились холодные. Новгородский архиепископ Евфимий, сколько известно, первый стал строить тёплые церкви. Количество каменных церквей в городах увеличилось в сравнении с деревянными. В городах деревянными церквами были обетные, которые строились по обету во время каких-либо общественных бедствий. Обетные церкви строились в один день и поэтому назывались обыденными. Впоследствии на местах обыденных церквей строились каменные во имя тех же святых, как бы по завету от предков и назывались заветными.

Архангельский собор в Москве

Главным украшением и вместе святыней храмов были иконы. Иконы в каменных храмах и священные изображения по стенам писались греческими и русскими иконописцами, которые обыкновенно соединялись в дружины или товарищества, имевшие своих старост. Лучшими иконописцами в конце XIV и первой половине XV века были Феофан-грек и иноки Андрониковской обители Даниил-иконник и Андрей Рублёв. Особенно произведения Андрея Рублёва высоко ценились современниками. Отцы Стоглавого собора указывали на произведения Рублёва, как на образцы для русских иконописцев. Искусство иконописания было значительно распространено между духовными лицами. Некоторые митрополиты (свв. Пётр, Макарий, Афанасий), епископы, настоятели монастырей, иноки и другие духовные лица занимались иконописанием. При написании икон иконописцы следовали византийским образцам, но некоторые, неискусные, допускали отступления от этих образцов и свои самоизмышления. Стоглавый собор постановил, чтобы иконописцы писали иконы с древних образцов, а не по своим догадкам, запретил заниматься иконописанием людям неискусным и худой нравственности и повелел архиереям чрез особых мастеров наблюдать за всеми иконописцами. Некоторые из древних икон прославились чудотворениями, а некоторые были явленными. Икона Благовещения Пресвятой Богородицы Устюжская прославлена чудом во время жизни св. Прокопия Устюжского. Когда св. Прокопий молился пред иконой Богоматери об избавлении Устюга от гнева Божия, от неё истекло благоуханное миро, и город был спасён от гибели⁸⁴. Донская икона Божией Матери находилась в войске Димитрия Донского во время славной Куликовской битвы 8 сентября 1380 г⁸⁵. Икона Знамения Пресвятой Богородицы, Курская-коренная, явилась в 1295 году на корне дерева в лесу одному жителю города Рыльска. На месте явления иконы внезапно открылся источник, и здесь сначала построена была часовня, а потом обитель Коренная. Икона Божией Матери Толгская явилась в 1314 году ростовскому епископу Трифону на берегу Волги, недалеко от Ярославля. На месте явления св. иконы построена была обыденная церковь, и при ней основан Толгский монастырь. Икона Божией Матери Тихвинская являлась в 1383 году в нескольких местах новгородской области, окружённая светом, и остановилась недалеко от города Тихвина, где и сооружён был храм и монастырь Тихвинский. Икона Божией Матери Колочская явилась в 1413 г. одному селянину Луке в лесу в 15-ти вёрстах от Можайска. Лука принёс св. икону сначала в Можайск, потом в Москву, где от неё совершилось бесчисленное множество чудес, и, наконец, отнёс опять на место её явления, и здесь был сооружён храм и потом монастырь Колочский. Икона Божией Матери Казанская явилась спустя 27 лет после взятия Казани. В 1579 г. одной девятилетней девочке Матроне, жившей со своей матерью в Казани, в сновидении было открыто место, где была сокрыта икона Богоматери. 8 июля мать Матроны пришла на указанное место н начала копать землю. Долго копала она, но св. иконы не находила. Когда начала копать Матрона и прорыла землю на пол-аршина, вдруг явилась чудотворная икона, обёрнутая в ветхое сукно. Св. икона, прославленная многими чудотворениями, была перенесена в ближнюю церковь св. Николая, а царь Иоанн повелел на месте обретения иконы построить храм во имя Пресвятой Богородицы и основать женский монастырь.

Благовещенский собор в Москве

Число праздников в русской Церкви увеличилось чрез установление новых, в честь русских святых, св. икон и в память знаменательных событий. В XIV в. последовало открытие мощей святителя Петра и благоверного князя Александра Невского. Св. Пётр прославлен был Богом вскоре после кончины. Когда несли тело его для погребения, один иноверец, сомневавшийся в его святости, видел, как святитель благословлял сопровождавший его народ. Чрез двадцать дней после погребения святого открылись у гроба его чудесные врачевания разных болезней. Тогда же епископ ростовский Прохор написал краткое житие святителя, в котором засвидетельствовал и о первых чудесах его, и составил в честь его службу. Митрополит Феогност, уверившись совершенно в чудотворениях своего предшественника, с разрешения константинопольского собора, установил в 1339 г. в честь его праздник 21 декабря, в день его кончины. В 1479 г. установлено праздновать св. Петру 24 августа, в память перенесения мощей его в Успенский собор из церкви св. Иоанна Лествичника, где они находились во время перестройки собора. Прославление благоверного князя Александра также началось со времени его кончины (1263 г.) Когда митрополит Кирилл при погребении его приблизился к его гробу, чтобы вручить ему разрешительную грамоту, рука умершего протянулась и приняла грамоту. С этого времени стали призывать св. князя в молитвах. Вскоре же после его кончины написано и житие его неизвестным по имени писателем, который называет себя современником князя Александра. Открытие мощей св. Александра последовало спустя 117 лет после его кончины, незадолго до Куликовской битвы. В это время пономарь Рождественского монастыря, где почивали мощи святого, видел видение; два старца вышли из алтаря и, приблизившись к гробу благоверного князя, сказали: «Встань, Александр, и поспеши на помощь правнуку твоему, великому князю Димитрию, одолеваемому иноплеменниками». И Александр тотчас встал из гроба, и вскоре все трое стали невидимы. Узнав об этом видении, братия монастыря решилась раскопать могилу князя и нашла тело его совершенно целым и нетленным. С этого времени стали праздновать св. князю, но до ХVІ столетия только местно. В XIV в. установлен был у нас праздник в честь мучеников литовских – Иоанна, Антония и Евстафия, в 14 день апреля. Праздник этот установил святитель Алексий по сношении с константинопольским патриархом, спустя 12 лет после кончины мучеников. В ХV столетии последовали открытия мощей великих угодников Божиих – преп. Сергия Радонежского, св. Алексия и св. Ионы. Открытие мощей преп. Сергия последовало спустя 30 лет после его кончины. Преподобный явился одному благочестивому мужу, жившему близ монастыря, и сказал: «Возвести игумену монастыря моего, что напрасно столько времени оставляет он меня покрытым землёю, в которой вода утесняет моё тело». Вследствие этого видения игумен Никон 5 июля 1422 года повелел открыть гроб преподобного в присутствии многочисленного народа, и все с изумлением увидели, что не только тело, но и одежды святого были целы и нетленны. Тогда же в монастыре Сергиевом стали праздновать память его, а при митрополите св. Ионе во всей русской Церкви 25 сентября, в день его преставления, и 5 июля, в день обретения мощей его. Житие преподобного Сергия написано учеником его Епифанием, служба ему – сербом Пахомием, который около 1440 года прибыл в Россию с Афона и прославился у нас, как составитель житий и служб святым. Спустя шестьдесят лет после кончины московского святителя Алексия в Чудовской обители обрушились своды, и от множества упавших камней разбился его гроб. Когда камни были расчищены, то увидели в разбитом гробе тело святителя совершенно целое и неповреждённое. С этого времени начали в честь святителя праздновать как день его кончины, 12 февраля, так и день открытия мощей его, 20 мая. Житие святителя Алексия и служба на обретение мощей его составлены епископом пермским Питиримом, а служба на преставление святителя – Пахомием-сербом. В 1472 году, при построении вновь Успенского собора, обретены нетленными мощи святителя Ионы, и тогда же установлено в честь его празднование.

Рака мощей преп. Сергия

В русской церкви явилось много и других прославленных Богом святых, но почти все они до XVI века были чествуемы только в тех местах, где подвизались и покоились по смерти, а не по всей России. «Каждая страна, – говорится в древнем житии св. Прокопия устюжского, – блажит своих святых: Новгород славит владык своих Иоанна, Евфимия, Никиту, Иону, пр. Варлаама, Савву и Михаила Клопского; Псков блажит Всеволода, Авраамия и Савву; Москва величает Петра, Алексия, Иону; Ростов – Леонтия, Исаию и Игнатия, пр. Авраамия и Исидора; Вологда – Димитрия, Корнилия комельского, Павла и Сергия на Мурме». Разделение России на уделы было главной причиной того, что большинство русских святых чествовались местно. С объединением Руси под властью Москвы местно чтимые святые стали чествоваться повсеместно. Причисление местно чтимых угодников к лику святых и установление в честь их праздников последовало на двух соборах, бывших в 1547 и 1549 гг. в Москве, под председательством московского митрополита Макария.

Кроме прославленных чудотворцев русских, наша Церковь освятила празднованием некоторые знаменательные события в жизни нашего отечества. В 1380 году установлено торжественное поминовение всех воинов, за веру и отечество живот свой положивших, в Димитриевскую субботу. Димитрий Донской, возвратясь с Куликовской битвы, отправился в пу́стыню к преподобному Сергию и, совершив здесь поминовение павших воинов, предложил архипастырям совершать такое поминовение ежегодно пред 26-м октября, днём великомученика Димитрия. В 1395 г. по случаю избавления Москвы от нашествия Тамерлана, установлено праздновать сретение иконы Пресв. Богородицы Владимирской. Когда чудотворная икона, принесённая из Владимира, торжественно была встречена митрополитом, духовенством и жителями столицы на Кучковом поле, Тамерлан внезапно удалился из пределов России. Великий князь Василий Дмитриевич, по совету с митрополитом, положил построить на месте сретения иконы монастырь и праздновать 26-й день августа, день избавления русской земли от грозного завоевателя. Сретению Владимирской иконы Божией Матери установлено праздновать 23-го июня, по случаю избавления России от нашествия хана Ахмата (1480 г.) и 21-го мая, в воспоминание избавления от крымского хана Махмет-Гирея (1521 г.).

Икона Божией Матери  Владимирская

После нашествия монголов внимание церковной власти было обращено на значительное расстройство, происшедшее в богослужении нашей Церкви. Книги, по которым совершалось у нас богослужение, требовали существенных исправлений, потому что в них всё более и более увеличивались разности и ошибки. Разность в богослужебных книгах образовалась оттого, что у нас перевод книг производился с разных списков, очень несходных между собой. Такое несходство списков увеличилось, когда, в ХІІІ столетии в Греции, а у нас, в России, в ХV столетии, студийский устав стал заменяться иерусалимским. Книги, составленные по иерусалимскому уставу, во многом отличались от прежних, составленных под влиянием устава студийского, а отсюда появлялось разнообразие в совершении церковных служб и чинов. Наши переводчики богослужебных книг вносили в них свои дополнения и изменения, а переписка книг людьми невежественными и неискусными увеличивала в них ошибки, грубые искажения и описки. Кроме неисправности богослужебных книг, недостаток их, местные обычаи, невежество и небрежность духовных лиц произвели в нашем богослужении многие отступления от установленного богослужебного чина. Владимирский собор 1274 года обратил внимание на некоторые отступления в совершении священнодействий. Он запретил совершать крещение чрез обливание, смешивать божественное миро с маслом и помазывать всё тело крещаемого, как это делали у нас некоторые священнослужители по неразумию и тёмному смыслу; повелел диаконам не вынимать агнца на проскомидии, а священникам. Собор запретил также лицам непосвящённым освящать приносимые в церковь плоды и кутью за умерших, как делалось то в пределах новгородских. Сарский епископ Феогност от имени русского митрополита предложил на Константинопольском соборе 1301 года относительно церковных служб и обрядов ряд вопросов, которые вызывались, главным образом, несходством наших чинопоследований и обрядов с греческими. Так, он спрашивал относительно поста в среду и пяток⁸⁶, нужно ли служить преждеосвященную литургию на Сырной неделе и в Великую пятницу, сколько раз нужно произносить молитвы при крещении и проч. Особенно много потрудился в исправлении богослужения русской Церкви, согласно с чином богослужения греческой Церкви, митрополит Киприан. Он перевёл вновь греческий служебник, заключавший в себе многие статьи из требника, и, чтобы предохранить эту книгу от порчи, в приписке к ней повелел переписчикам не изменять в ней ни одного слова, ни единой черты. Узнав, что в Пскове нет правильного церковного чина, он послал туда верные списки литургии по чину, составленному патриархом Филофеем, чинопоследования крещения, браковенчания, водоосвящения, обряда православия и обещал переписать и послать туда и другие нужные книги В своих посланиях к игумену Афанасию и псковскому духовенству Киприан предлагал целый ряд наставлений относительно церковных служб, стараясь устранить существовавшие у нас нестроения в совершении их. Из этих посланий узнаём, что у нас по местам совершалось обливательное крещение, и диаконы совершали проскомидию вопреки правилам Церкви; в Пскове резали антиминсы на части и рассылали в таком виде по церквам, монахи совершали браковенчание, не было определённого чина погребения священников, правила относительно времени совершения заупокойных литургий и проч. Но при всех неутомительных стараниях Киприан не мог установить в богослужении нашей Церкви единообразия и порядка, согласно с греческими чинами. Несмотря на исправленный им служебник, на пересмотренные чины таинств, на наставления его в пастырских посланиях, разнообразие и непорядки в совершении церковных служб продолжались, как это можно видеть из посланий его преемника – митрополита Фотия⁸⁷. Самый служебник Киприана подвергся разным дополнениям и изменениям. С умножением богослужебных книг, выходивших из рук людей малообразованных, не знакомых с церковным уставом, часто вносивших в них свои мудрования, увеличивалась порча их. Порча наших богослужебных книг была засвидетельствована прибывшим в 1518 году с Афона в Москву Максимом-греком. Максим, уроженец Албании, в молодых годах получил обширное научное образование в Италии и по возвращении в Грецию поступил в афонский Ватопедский монастырь, где посвятил себя иноческим подвигам и занятию богословскими науками. В 1515 году великий князь Василий Иоаннович отправил посольство на Афон с просьбой к игуменам афонским прислать в Россию книжного переводчика. По этой просьбе афонские старцы отправили в Москву Максима, как искусного в божественном писании и способного к толкованию и переводу всяких книг. По прибытии в Россию Максим занялся переводом Толковой Псалтири. Он переводил с греческого на латинский, а его помощники – Димитрий Герасимов и Власий – с латинского на славянский. После перевода Псалтири Максиму поручено было исправление наших церковно-богослужебных книг. В них он встретил такие грубые ошибки, которые давали повод думать, что они намеренно испорчены людьми неправославными. В часословцах Сын Божий назывался единым точию человеком, Отец – собезматерным Сыну. В Триоди о Сыне Божием было сказано, что Он создан и сотворён. С ревностью принялся Максим за исправление церковно-богослужебных книг по греческим подлинникам, уничтожая в них грубые ошибки и описки. Но, не зная достаточно русского языка, Максим, при исправлениях, и сам допустил некоторые погрешности и не мог предотвратить ошибок или описок со стороны своих сотрудников. Труды Максима по исправлению книг вызвали сильное недовольство среди наших книжных людей. Про него говорили, что он не исправляет, а портит книги, что своими хулами на русские книги он творит велию досаду русским чудотворцам, которые спаслись по этим книгам. Этим обвинением воспользовались враги Максима, чтобы осудить его. Во главе врагов Максима был митрополит Даниил, недовольный резкими его обличениями недостатков духовенства и в особенности тем, что Максим отказался исполнять его требование – перевести с греческого историю блаж. Феодорита. В 1525 году Даниил собрал собор против Максима, на котором его обвинили в хуле на русские священные книги, в порче их и в доказательство указали на некоторые ошибки в исправленных им книгах⁸⁸. Максим оправдывался в ошибках незнанием русского языка, но его оправданиям не вняли, обвинили в том, что он благочестивого государя называл гонителем и мучителем, укорял церкви и монастыри за то, что они имеют стяжания, не одобрял поставления в России митрополитов без благословения патриарха, осудили его как еретика, развратившего св. писание, запретили ему приобщаться св. Таин и даже ходить в церковь и сослали в заточение в Волоколамский монастырь. Здесь его мучили голодом, дымом, морозом и другими различными озлоблениями, и томлениями, так что иногда он делался как бы мёртвым. Чрез шесть лет Максима снова вызвали на суд собора. Митрополит Данниил, оскорблённый тем, что Максим в заточении не обнаружил покаяния, а оправдывал себя и называл несправедливо осужденным, выставил против него новые обвинения. В вину Максиму поставлено было, что он в житии Богородицы допустил выражения, заключавшие в себе еретический смысл, загладив в книге Деяний слова апостола Филиппа, а также большой отпуск в Троицкую вечерню. Затем обвиняли Максима в близких сношениях с турецким послом Скиндером во вред России, повторили прежние обвинения против него и усилили указанием на нераскаянность Максима. Максим сначала оправдывался, но потом, видя, что его оправдания не принимаются, сознал себя виновным в неких малых описях, происшедших или по забвению, или по скорби, или, наконец, по излишнему винопитию, и три раза повергался ниц пред собором, прося прощения. Но собор не простил его, а снова осудил и в оковах отослал в заточение в тверской Отрочь-монастырь. Тверской епископ Акакий старался облегчить бедственную участь Максима, часто приглашал его к своей трапезе и дозволил ему писать. Максим не раз просил освободить его из заточения и отпустить на Афон, и об этом просили царя Иоанна Грозного и восточные патриархи, но царь его не отпускал. После двадцатилетнего заточения Максим в 1551 г. умолением троицкого игумена Артемия переведён был в Сергиеву лавру, где получил разрешение причащаться св. Таин, но, изнурённый страданиями, он прожил здесь недолго. В 1556 году Максим скончался и погребён близ церкви Сошествия Св. Духа.

Максим-грек в заточении

Книжные исправления Максима были осуждены, но порчу богослужебных книг у нас сознавали, и Стоглавый собор, в ответ на заявление государя о неисправности книг, делает постановление, чтобы протоиереи и старшие священники в каждом городе осматривали церковные книги и неисправные исправляли соборне с добрых переводов. Но сделав такое постановление, собор не указал и не разослал добрых переводов. Исправление же книг малограмотным духовенством и переписка невежественными писцами увеличивали их порчу.

Недостаточность меры, указанной Стоглавым собором для исправления богослужебных книг, побудила правительство принять другие меры. Для предотвращения порчи богослужебных книг царь Иван Васильевич решил устроить типографию, где бы печатались все церковно-богослужебные книги для всей России. В 1553 году он приказал построить дом для типографии и поручил печатание книг диакону Николо-Гостунской церкви Ивану Фёдорову вместе с другими знавшими типографское дело людьми.

1-го марта 1564 года вышла из типографии первая печатная книга Апостол, давшая Ивану Фёдорову имя российского Гуттенберга. Вслед за Апостолом напечатан Часослов. Но учреждение типографии возбудило сильное неудовольствие среди переписчиков книг. Они обвинили типографщиков в ереси и сожгли печатный дом.

Первопечатники, опасаясь за свою жизнь, принуждены были покинуть родину. Иван Фёдоров сначала ушёл в Польшу, где занимался печатанием книг в Заблудове, а потом поселился в Львове, где завёл типографию. Скудость средств не позволила Ивану Фёдорову продолжать начатое дело, и он, по приглашению князя К. К. Острожского, перешёл в Острог. Здесь в 1580 году он напечатал Библию, а в следующем году удалился в Львов и через два года скончался в крайней бедности. В Москве, по распоряжению государя, типография была возобновлена в 1568 году и в ней выученик первопечатников, Андроник Невежа, напечатал Псалтирь два раза. Но книги печатал без предварительных исправлений и потому ошибки, существовавшие в рукописных книгах, вносились и в печатный текст.

Вопрос об исправлении богослужебных книг стал одним из существенных вопросов в нашей Церкви. С этим вопросом связаны были и другие церковные вопросы: об исправлении обрядов и разных недостатков в церковной жизни, о распространении образования в России.

Решение этих вопросов выпало на долю XVII века, когда при московских патриархах Московская Русь вошла в живое общение с единоверною Грецией и единоплеменной юго-западной Россией.

Конец.