Слово истины

Предлагаемая вниманию читателей книга под именем Слово истины составлена из поучений, первоначально напечатанных в Душеполезном Чтении и затем вошедших в состав особого сборника уже разошедшегося. О достоинстве поучений автор не имеет права судить, пусть судят читатели. Скажу только, что при составлении поучений я заботился об общедоступности их для всех и о практической пригодности. С сей целью я всячески избегал отвлеченности в раскрытии истины и старался оживлять изложение чертами, имеющими близкое отношение к жизни, к нуждам времени, и указывал на явления, наглядно изображающие раскрываемые мысли. С целью не утомлять внимания слушателей, я старался сосредоточить их внимание на немногом, но существенно важном для размышления, предпочитая качество количеству, краткость многоглаголанию. Наряду с поучениями в предлагаемой книге помещено приветственное послание автора к бывшим его московским прихожанам по случаю празднования двухсотлетнего юбилея их приходского храма. Название сборника, Слово истины, дано потому, что автор поучений старался быть верным пастырскому долгу «право править слово истины» (2Тим.2:15).

Епископ Виссарион. 1903 г. Января 13.

Явися благодать Божия спасительная всем человеком (Тит.2:11).

Что это за спасительная благодать Божия? Это благодать искупления Господом Иисусом Христом грешного человечества. Со времени грехопадения прародителей, люди подпали гневу Божию, осуждены на смерть телесную, сделались пленниками диавола. Всем людям грозила вечная погибель, – не только жившим вне закона, но и под законом. Ясно сказано: «елицы беззаконно (не имея закона) согрешиша, беззаконно (вне закона) и погибнут, и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут» (Рим.2:12). В первом случае идет речь о язычниках, которые не знали закона откровенного и жили только по закону совести. Они будут судимы по этому закону и погибнут за то, что поступали вопреки совести. Во втором случае разумеются иудеи, которым дан был закон писанный, и за нарушание этого закона они подвергнутся осуждению. Перед лицом Праведного Бога и те и другие безответны, и непременно все погибли бы; но милосердый Господь, никому не желающий погибели, но всем желающий спасения, послал Сына своего Единородного в мир для искупления людей, для избавления их от вечной погибели. Гнев Божий преложился на милость. Не по делам, не по заслугам каким-либо, а единственно по милости Божией даровано спасение людям. Явися благодать Божия, то есть благодать искупления, спасительная всем человеком. Она излилась не на один какой-либо народ, но на все народы. Все народы должны составить вселенскую Церковь в противоположность Церкви ветхозаветной, к которой принадлежали только потомки Авраама. Правда христиан в настоящее время гораздо меньше, чем язычников, магометан и иудеев; но дело не в наличном количестве христиан, а в постепенном возрастании их числа. Так что рано или поздно наступит время, когда христианство сделается единственной Верой на земле, когда все другие веры и вероисповедания уступят место единой истинной Вере, «и будет едино стадо и един Пастырь» (Ин.10:16).

С какого времени благодать Божия или благодать искупления, совершенного Христом, стала проявлять свою спасительную силу? Конечно, с самой минуты воплощения Сына Божия явилась всем человекам благодать Божия. Сын Божий затем и сделался человеком, чтобы сделать человека сыном Божиим по благодати. Но торжественным образом явление спасительной благодати началось со времени крещения Христова во Иордане. Крещение Христово имело искупительное значение. Оно получено было от Иоанна Крестителя. Но Иоанново крещение было крещение покаяния во грехах. Сам Христос был безгрешен. Стало быть, Ему не в чем было каяться, Он не нуждался в покаянии. Но зачем же Он принял крещение покаяния? Он принял его не за Себя, а за всех людей. Он был Агнец Божий, взявший на Себя грехи всего мира. Погружаясь в струи Иордана, Он в лице Своем погружал, так сказать, все человечество; очищаясь водой, очищал в Своем лице грехи не Свои, а наши. Вместе с сим Он сокрушал в водах гнездящихся там змиев, то есть разрушал власть бесовскую, господствующую над людьми со времени искушения от диавола первых людей, и возвращал грешников под державный покров Бога Вседержителя. Так обильны, так велики искупительные заслуги Господа Иисуса, явленные в Его крещении во Иордане. С сих пор струи спасительной благодати начали разливаться по лицу земли и орошать иссохшее от зноя страстей человечество. Теперь оно начало очищаться и омываться водой, но через три с половиной года прольется на кресте Христовом для очищения грешников пречистая Кровь. Благодать очищения водой будет сообщаться людям через таинство Крещения, благодать очищения и освящения Кровью через таинство Причащения. Но есть и другие посредства, через которые спасительная благодать обильной струей изливается на людей. Она изливается на них через прочие священнодействия, через слово Божие, через молитвы церковные, через наставления пастырей церковных. В частности мы можем указать на поразительный, для всех очевидный опыт спасительной силы благодати Христовой. Еще отец четвертого века святый Иоанн Златоуст говорил о святой Богоявленской воде: «Христос освятил естество вод в день Своего Богоявления: вот почему в полночь этого праздника все почерпают воду и приносят в дом и на целый год ее сохраняют, так как в сей день освящены воды. И происходит явное знамение: несмотря на продолжительность времени, естество этих вод не повреждается, но она пребывает свежею целый год, даже два и три года, как бы сегодня почерпнутая, отнюдь не хуже почерпнутой сегодня»¹. Златоуст свидетельствует, что это известно всякому по опыту. На это свидетельство Златоуста указывается в чине освящения богоявленской воды в доказательство, что это чудо не только в наше время совершается, но совершалось и в древнейшие времена. Вот почему святая Богоявленская вода предпочитается всякой воде, освященной в другое время малым чином. Она дается вместо причастия тем больным, которые лишены возможности, или вследствие тошноты, или вследствие отсутствия священника принять напутствие святыми тайнами.

Велика сила спасительной благодати Божией, но не дремлют и враждебные ей силы. Она встречает противодействие со стороны духа злобы, который употребляет все усилия через нечестивых людей воспрепятствовать действию благодати Христовой. Благодать Христова есть истинный свет для ума. Но князь тьмы, господствующий в сынах противления, всячески старается погасить этот свет, помрачить Христову истину. Он напускает на умы людей, неведомо для них самих, тьму духовного невежества, суеверий, ересей и расколов и колеблет своими лжемудрованиями основы жизни церковной, семейной, общественной. Благодать Христова есть источник мира и радости духовной. Но враг нашего спасения изгоняет из сердец этот мир и эту радость, убивает в них приемлемость к духовным наслаждениям, которые испытываются благочестивыми душами при чтении слова Божия, при молитве, при общественном богослужении и при других благочестивых упражнениях. Благодать Христова есть источник чистоты и святости. Но дух нечистый и злой оскверняет наше сердце нечистыми похотями плоти, очес и гордости житейской, завладевает нашей слабой волей и делает ее игралищем страстей. От сих диавольских искушений не свободны даже праведники, от них не спасают стены обителей. Случается, что посвятившие себя на служение Богу подвигами монашеской жизни, отрекшиеся от мира и его благ скучают и тоскуют при воспоминании об оставленной ими мирской жизни или при слухе о том, что делается в миру. Это поистине несчастные существа. Они похожи на жену Лотову, бежавшую из Содома и на пути оглянувшуюся назад на горящий город. Ей стало жалко расстаться с ним, и за это сожаление она превращена в соляной столб. Они похожи на странствовавших в пустыне израильтян, которые, вспоминая египетские мяса, роптали на Бога и на Моисея за то, что должны были питаться одной манной, пищей постной, и за этот ропот наказаны были тем, что, когда с жадностию бросились на мясо перепелов, посланных Богом для их напитания, погибли от этой жадности. Место этой погибели названо «гробами похотения». Главное оружие для борьбы с бесовскими искушениями, отвлекающими подвижников благочестия от служения Богу, от исполнения обетов монашеских заключается в молитве: «Отче наш, не введи нас в искушение от лукавого, но избави нас от сего пагубного искушения»². Аминь.

Прославление Пресвятой Богородицы началось еще до рождения от Нее Христа Спасителя. Ей воздал славу и честь Архангел Гавриил во время благовещения. Ее прославила праведная Елисавета, при свидании с Ней нарекшая Ее Матерью Господа и ублажившая Ее за твердую веру в истину того, что возвещено Ей от Господа устами Архангела Гавриила. Св. Церковь именует ее как Матерь Господа, Честнейшею Херувимов и Славнейшею без сравнения Серафимов. Самые ангелы преклоняются пред Ней, как пред Царицей небесной. В лице Ее человеческое естество превознесено превыше ангелов. Церковное чествование Богоматери совершается ежедневно и соединяется с каждой службой. К числу бесчисленных наименований, какие Церковь употребляет в похвалу Богоматери, принадлежит наименование Ее Избранной воеводой. Остановимся вниманием на этом наименовании. Что значит Взбранная воевода? Многие думают, что это значит Избранная воевода или военачальница. Отнюдь нет. «Взбранная» значит, по точному переложению с греческого языка, «бранно-подвизающаяся»³. Так Она названа потому, что победоносно помогала и помогает православным христианам на брани с неприятелями. Впервые Она наименована Взбранной воеводой в акафисте, составленном в честь Ее в 7 столетии, при императоре Ираклии, в благодарность Ей за избавление от неприятелей, осадивших Константинополь с моря и суши. Тщетны были усилия греческого войска отразить осаждающих, пока не явилась защитницей греческой столицы Сама Богоматерь. Патриарх Сергий с крестным ходом вынес на берег моря икону Богоматери и ризу Ее. Как только он погрузил в морских водах эту священную ризу, поднялась страшная буря, которая рассеяла неприятельские корабли. В тоже время потерпели поражение осаждавшие на суше. В сем случае Пресвятая Богородица явила Себя в полном смысле победоносной воеводой, и Церковь восписала Ей победительные песни, известные под именем акафиста, начинающегося словами: Взбранной воеводе победительная восписуем Ти раби Твои, Богородице. Подобную победоносную помощь Она оказывала греческому царству в последующие времена. Равным образом и наша православная Россия, во время нашествий неприятельских, неоднократно получала от Нее спасение. Так, по молитвам перед Владимирской иконой Богоматери, Москва спасена была от татарского нашествия. Она же спасена была от поляков по молитвам перед Казанской иконой Богоматери. Заступлением Богоматери по молитвам перед Ее Тихвинской иконой избавлен был от нашествия шведов Тихвинский монастырь и отвращена опасность дальнейшего наступления их в глубь России. Во всех этих случаях Пресвятая Богородица явилась Взбранной воеводой.

Но сия Воевода подает помощь нам в брани не только с внешними врагами видимыми, но и с духовными, невидимыми, т. е. злыми духами. «Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Еф.6:12). Эти враги непрерывно воюют против нас, возбуждая в душе нашей злые и нечистые помыслы, чувствования и желания, или усиливая их, если они возникли в нас независимо от вражеских искушений. Злые искусители тем для нас опаснее, чем для нас неприметнее их козни, ибо они по самой природе своей суть существа невидимые. Иногда, впрочем, они принимают образ светлых ангелов и погубляют неопытных людей. Борьба с искушениями бесовскими так трудна, что одних собственных сил наших недостаточно для успешного ведения ее. Потребна для сего благодать Божия. О даровании нам благодатной помощи для избавления от бесовских искушений Господь Иисус научил нас умолять Отца небесного сими словами: «не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». И эта помощь нам подается во многих случаях по молитвам Богородицы, ибо Ей по особенной материнской близости к Сыну Ее и Богу «дадеся благодать молитися за ны», ходатайствовать за нас. По вере в силу Ее ходатайства, мы, по руководству Церкви, просим Господа, «да молитвами Ее препояшет ны силою свыше на видимые и на невидимые враги наша». Но уповая на Ее помощь, мы сами должны напрягать наши силы для победы над бесовскими искушениями. Ибо помощь дается только трудящимся, а не ленивым. Только под этим условием мы можем надеяться одержать победу над врагами нашего спасения под знаменем Взбранной воеводы. Аминь.

Иисус Христос вчера и днесь, тойже и во веки (Евр.13:8).

В сих словах сегодняшнего апостольского чтения, положенного в праздник Трех Святителей вселенских, исповедуется вера в вечную неизменяемость Иисуса Христа. В чем состоит эта неизменяемость? Как ее надобно понимать?

Во-первых, Иисус Христос неизменяем по Своему Божеству, ибо как Сын Божий, Единосущный Богу Отцу и Св. Духу, Он всегда был, есть и будет истинным Богом. Посему Ему подобает от нас Божеская честь и поклонение вкупе с Отцем и Св. Духом.

Во-вторых, Иисус Христос неизменяем по Своему Богочеловечеству. От века предопределенный спасти человека через воплощение, Он в известное время принял в единство Своей Божеской Ипостаси человеческое естество, однажды навсегда соединил в Своем лице Божество и человечество, соделался Богочеловеком и никогда не престанет быть Богочеловеком. Какая безмерно великая честь для человеческого естества! Человек, по самой природе своей украшенный образом и подобием Божиим, превознесен над всей земной тварью и немногим чем умален перед ангелами. Но со времени вочеловечения Сына Божия, естество человеческое в лице Иисуса превознесено перед самими ангелами: они поклоняются перед Богочеловеком, воздавая Божескую честь не только Божеству Его, но и соединенному с Ним человечеству. К чему нас располагает, к чему обязывает обожение человеческой природы в лице Иисуса? К глубочайшему смирению перед Ним с одной стороны, ибо мы ничем не заслужили столь великой милости, заключающейся в теснейшем соединении человеческого естества с Божеским, с другой же стороны к сознанию и уважению в себе человеческого достоинства, ибо через обожение нашего человечества во Христе мы соделались причастниками божественного естества, сподобились чести быть единокровными с Христом, вступили, так сказать, в братское общение с Ним, которое преимущественно выражается в принятии нами благодати таинства Тела и Крови Христовой. Чем воздадим за сие Господу Иисусу? Ничем иным, как ревностью о Богоподобной жизни и опасением прогневать его грехами, уподобляющими человека несмысленным скотам.

В-третьих, о неизменяемости Иисуса Христа свидетельствует неизменяемость Его учения. Все, чему Он учил, есть непреложная истина, которая пребывает во век. Св. Дух есть источник истины, но Он ничего нового не сообщил людям для их просвещения. Господь Иисус Христос, когда обещал послать ученикам Св. Духа, изрек, что Он только вспомянет им все, чему Сам Христос учил. «Не от себя Он будет говорить, но будет говорить, что услышит» (Ин.16:13). Разность только в том, что апостолы слышанное от Христа туго усвояли и многого не понимали. Когда же сошел на них Дух Святой, они сделались такими мудрецами, равных которым по степени постижения истины не было и не будет на свете. Просвещенные Св. Духом, они пронесли слово истины по всей вселенной, разогнали мрак заблуждений и суеверий языческих. Они до сих пор служат для нас и будут служить до скончания века руководителями в усвоении Христовой истины. Церковь Христова потому и называется апостольской, что сохраняет в целости и неповрежденности апостольское учение. И она до скончания века будет верна сему учению, всегда пребудет столпом и утверждением истины потому, что утверждена на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому Христу. Много будет у Церкви врагов в лице неверующих и лжеверующих; но успехи их в борьбе с Церковью всегда были и будут мимолетны, тогда как Церковь, основанная на краеугольном камне, Христе, непоколебима и неодолима вратами адовыми.

В-четвертых, неизменяемость Иисуса Христа состоит в неизменной верности Его обетований. Его обетования непреложны, потому что Он Сам непреложен, Сам вечно одинаков. В этом отношении уповающие на Него не постыдятся. Какая противоположность в сем отношении между Ним и людьми! Люди добрые могут надавать много обещаний, но не от них зависит исполнение этих обещаний; посему сказано: «не надейтеся на князи и на сыны, человеческие, в них же несть спасения, изыдет дух его и возвратится в землю свою: в той день погибнут вся помышления его» (Пс.145:3,4). Пока жив человек, он готов сделать все для нас; но вот выходит из него душа, он обращается в землю, рассыпается в прах. Смерть расстраивает все его доброжелательные намерения и вместе с тем уничтожает все надежды на него: что может сделать для нас мертвый? Но Христос вечно пребывает, и, как существо всемогущее, всегда может исполнить свои обетования, если не в этой жизни, то в будущей. Если иногда не всегда исполняется желание тех, которые обращаются к Нему за помощью с упованием на Него, это не потому бывает, чтобы Он был неверен своим обетованиям, а потому, что лучше нашего знает, что служит к нашему благу.

В-пятых, Иисус Христос неизменяем в смысле непреложности Своих угроз. Главная из этих угроз относится к вечным мучениям. Он грозил нечестивым и нераскаянным грешникам осудить их на вечную погибель: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его.» (Мф.25:41) И нет сомнения, что эта угроза непременно исполнится, как исполнились все прочие угрозы Христовы, например, угроза, что будет разрушен Иерусалим, ветхозаветный храм, рассеяны будут иудеи по всей земле. К сожалению, многие грешники не боятся угрозы Христовой вечным огнем геенским, думают, что Христос по благости своей не приведет в исполнение Свою угрозу, но крайне ошибаются. Вот и современники Ноя не верили ему, когда он от лица Божия грозил им потопом, и это было тем для них хуже – потоп застал их врасплох. Они продолжали жить по-прежнему, не ожидая никакой беды, и все погибли в водах потопных. Подобное может случиться во второе Христово пришествие: оно может застать нечестивых людей неожиданно среди их разгула, пьянства, буйства, распутства. Этой опасности надобно бояться всегда, наипаче же во дни, подобные наступившей сырной седмице⁴. Известно, как люди проводят ее. Церковь приглашает нас всех в эту седмицу к молитве покаяния и коленопреклонениям, но люди не внемлют гласу Церкви, предаются всякого рода греховным увеселениям, часто безнравственным и нечестивым. Помилуй Бог, если Господь, Судия живых и мертвых, явится в сие время среди нас, неготовых к сретению Его. Не дай Бог, чтобы с нами случилось то же, что случилось с современниками Ноя: они погибли от воды, нам же грозит погибель от огня. Аминь.

В законе сени и писаний образ видим вернии: всяк мужеский пол, ложесна разверзая, свят Богу. Тем перворожденное Слово Отца безначальна, Сына первородящася Материю неискусомужно, величаем (Ирмос 9-й песни канона на Сретение).

В сем церковном песнопении прославляется Иисус Христос, перворожденный по божеству Сын Бога Отца, и по человечеству перворожденный Сын земной Матери, принесенный в храм по истечении сорока дней по рождении для посвящения Господу. Этого посвящения перворожденных от матери младенцев мужеского пола требовал обрядовый закон Моисеев, который в песнопении называется «законом сени и писаний», т. е. тени и письмени. Такое название указывает на прообразовательное значение этого закона. Оно взято из послания апостола Павла, который говорит: «сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1). Говоря о ветхозаветных постановлениях относительно пищи, праздников, новомесячий и суббот, апостол заметил: «это есть тень будущего, а тело во Христе» (Кол.2:17). Закон обрядовый предызображал Христа и Его Церковь подобно тому, как тень служит отражением предмета, от которого падает и ложится на землю. Тень не есть что-нибудь существенное, она только формой своей или очертанием своим отображает предмет так, что по этому очертанию можно судить о предмете. Подобно сему, и закон обрядовый сам по себе не имел силы, но имел значение только по связи с ним новозаветных предзнаменованных им событий. Он указывал или точнее намекал на них, как тень на предмет. Он предзнаменовал благодать Св. Духа, но не сообщал ее, оставаясь мертвою буквою (2Кор.3:6,7). Сей характер имеют постановления обрядового закона о местах, о лицах богослужебных, о временах и действиях богослужения. Одним из этих действий предызображено празднуемое сего дня событие, ибо посвящение Богу первенцев, как тень, предуказывало Того, Кого Бог Отец от вечности освятил, т. е. назначил для особенного служения спасению рода человеческого и в известное время послал в мир. Когда наступило предназначенное для сего время, тогда прейде сень законная, и в полном сиянии, как в полдень солнце, в лице Христа явилась благодать, т. е. явилось то самое, что пред знаменовано было тенью закона. Христос пришел не затем, чтобы разрушить закон, но чтобы исполнить его. Он подчинился закону о первенцах.Но исполняя его, Он стал превыше его, ибо был не только перворожденным от Матери, но и перворожденным от Безначального Отца. Его посвящение Богу отличалось от законного посвящения прочих первородных тем, что последнее было только формальным делом. Первенцы, приносимые в храм и поставляемые перед жертвенником, не участвовали лично в совершении богослужения, ибо заменены были левитами и от повинности служения при храме освобождаемы были посредством денежного выкупа в пять сиклей серебра (Числ.18:16), по нашему около 3 р. 50 к. Этот выкуп дан был и за Иисуса Христа, когда Он был принесен в храм; но, освободившись от участия в левитском служении ветхозаветном, Он явился основателем новозаветного служения спасению людей. Он освящен был для совершения той жертвы, которая была предметом прообразований и пророчеств в Ветхом Завете. Ее прообразовали ветхозаветные жертвы. В лице Иисуса явился Тот, Кого они прообразовали. Он принес искупительную жертву за всех людей, пролив на кресте Свою жертвенную кровь, и этим упразднил, сделал ненужными законные ветхозаветные жертвы, – они служили только приготовлением к жертве Христовой. Она принесена на кресте однажды навсегда, как совершенно достаточная для умилостивления Божеского правосудия, но в бескровном виде она приносится и до скончания века будет приносима на трапезах алтарей христианских. Сам Христос приносит ее, ибо Он есть не только жертва, но и жрец. Как же Он приносит ее? Не непосредственно, но руками людей, облеченных благодатью священства. Отсюда видно, как велико значение и достоинство этих лиц. Они суть орудия Самого Христа, верховного первосвященника, через них приносящего бескровную жертву. В этом отношении самый бедный и невзрачный совершитель таинства Тела и Крови Христовой является, по словам отцев и учителей Церкви, выше земного царя, ибо цари не дерзают приступать к престолу, на котором совершается сие священнодействие, и с благоговением преклоняют свою голову для приятия благословения от служителя великого таинства. Сим служителям дана также власть именем Христовым разрешать от грехов и не разрешать, так что кому они разрешат или свяжут на земле, тот разрешается и связывается на небесах. В сем отношении совершители таинства Исповеди, по слову св. Иоанна Златоуста, являются выше ангелов, ибо никому из ангелов не дана подобная власть. Вследствие столь великого значения священнодействующих лиц, для служения им назначенного, избираются люди, приготовляемые к сему продолжительным обучением и воспитанием.

Юноши, приготовляемые в сем учебном заведении к пастырскому служению, непрестанно помышляйте о величии этого служения. Заботьтесь не о том только, чтобы с успехом усвоять научные познания, но вместе о преуспеянии в благонравии и благочестии. Знайте, что пастырь высоко ученый, но не проникнутый ревностью к подвигам благочестия и добродетели, не может быть истинным пастырем. Он не привлечет, а скорее оттолкнет от себя пасомых, которые ожидают от пастыря назидания не только словом, но и примером. Правда, благодать Божия не теряет своей силы, через какое бы орудие ни была сообщаема, через благочестивых или неблагочестивых пастырей, ибо не зависит от их личности; но этим не уменьшается виновность пастырей неблагочестивых и своим неблагочестием подающих повод пасомым осуждать их и уклоняться от общения с ними. Помните: кому много дано, с того много взыщется. Приговляясь к пастырскому служению, страхом строгой ответственности перед Богом старайтесь удерживать себя от порывов своеволия, самоугодия и плотоугодия. Вы находитесь в таком возрасте, в котором склонность к сим грехам бывает сильнее, чем в последующее время. Всеми силами старайтесь обуздать склонность к ним, чтобы облегчить себе борьбу с ними, когда вступите на поприще пастырского служения. Благо человеку, который в ранней юности возьмет на себя ярем заповедей Господних (Пл.3:27). Тяжел этот ярем, но привычка с терпением носить его – делает его легким. Не ропщите и не обижайтесь, если ваши воспитатели строго иногда обращаются с вами: так они поступают не по злости к вам, а по доброжелательству. Ведите себя так, чтобы не доводить их до необходимости обуздывать вас строгими мерами. Вы не младенцы, сами можете понять, как необходима иногда строгость со стороны воспитателей и начальников. Вам самим придется со временем сделаться воспитателями, и тогда увидите, что и вам не иначе можно будет поступать с воспитанниками, как с вами теперь поступают. Аминь.

Или о богатстве благости Его и кротости и долготерпении нерадиши, не ведый, яко благость Божия на покаяние тя ведет? (Рим.2:4).

С сегодняшнего Воскресения святая Церковь начинает приготовлять нас к предстоящим подвигам поста и покаяния. Она уже огласила слух наш песней покаяния: «покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче».Она научает нас в сей песни умолять Господа, да отверзет наше сердце к приятию благодати покаяния, а евангельской притчей о мытаре и фарисее указует нам, в примере мытаря, каково должно быть истинное покаяние: оно состоит в самоосуждении и смиренном сознании нужды в благодати Божией, как единственном условии для оправдания кающегося грешника. Многообразны пути, какими неистощимая благость Божия ведет нас к покаянию. Так она употребляет для сего благополучные и неблагополучные обстоятельства в нашей жизни. Благополучие в делах житейских есть дар Божий, свыше сходящий от Отца светов. Дары Божии располагают нас к благодарности за них Богу, а долг благодарности требует от нас чтобы мы ревновали об угождении Богу ревностью к исполнению Его святой воли и не дерзали оскорблять Его коснением во грехах. И отец семейства, делающий много добра для детей, оскорбляется их неблагодарностью, их непокорностью и непочтительностью к нему, их зазорным поведением. Не наипаче ли возмутительна неблагодарность в отношении к Богу со стороны людей, оскорбляющих Его нераскаянностью? Забвение Бога среди благополучия есть обыкновенное явление. Грешники не хотят знать, что благость Божия путем благополучия ведет их к покаянию. И вот, для того, чтобы напомнить им о себе, Всеблагий Господь нередко отнимает у них земные блага. Тогда волей-неволей они должны подумать о своей вине перед Богом и поискать утешения в обращении к Господу. Он есть такое благо, обладание которым дороже всего на свете, и которого никто у любящих Бога отнять не может. Особенно располагает к покаянию потеря здоровья. Болезнь делает человека неспособным пользоваться и наслаждаться земными благами. Волей-неволей он должен помыслить о смерти и о судьбе по смерти. С таким помышлением естественно соединяется покаянное настроение духа. Что это значит, как не проявление благости Божией, которая через болезнь зовет грешника к покаянию? Спасительная мысль о смерти и о суде по смерти возбуждается также зрелищем смерти других людей. При виде гроба, чьего бы ни было, грешнику приходится подумать, что и он рано или поздно непременно ляжет во гроб и опущен будет в могилу. Если в нем есть сколько-нибудь веры в загробную жизнь, в Божие правосудие, воздающее каждому по делам его на частном суде по смерти и на всемирном в конце веков, то в душе его естественно должен пробудиться страх этого суда и желание избежать гнева Божия через покаяние. Очевидно, и в этом случае благость Божия ведет нас к покаянию. Господу Иисусу Христу однажды доложили о галилейских мятежниках, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал на это: «думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все также погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех живущих во Иерусалиме? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, все также погибнете» (Лк.13:1–5). Угрожая погибелью нераскаянным, Христос ближайшим образом имел в виду внешнюю погибель иудеев, которые в наказание за неверие Христу, за их вражду к Евангелию, через 36 лет после сей угрозы потерпели поражение от римлян, погибли от голода, от мора и от меча, лишились Иерусалима и рассеялись по лицу земли. Но угроза погибелью, произнесенная Христом на некающихся, относится преимущественно к вечной погибели грешников. Несмотря на многоразличные вразумления, несмотря на то, что они нередко бывают свидетелями смерти без покаяния, они беспечно идут тем же путем нераскаянности, ведущим к вечной погибели. Смерть застает их врасплох, неготовыми к переходу в вечность, и что посеяли они здесь, то должны пожать там. Смерть внезапная, подобная смерти галилеян, казненных Пилатом в храме и восемнадцати человек, раздавленных падением Силоамской башни, страшна собственно не для тех, которые по независящим от них причинам умирают без напутствия благодатью таинств Покаяния и Причащения; отнюдь не для тех, которые всю жизнь ведут в покаянном настроении, всегда имеют страх Божий и страхом вездеприсутствия, всеведения и правосудия Божия удерживают себя от грехов. Зрелищем смерти других людей в них еще более укрепляется это покаянное состояние души. Они ясно понимают, что благость Божия через это зрелище на покаяние их ведет.

Благость Божия, ведущая к покаянию, проявляет свою спасительную силу особенно во время общественных бедствий, каковы: моровая язва, неурожай, война. Повсюду распространяется сознание, что гнев Божий отяготел над людьми за их грехи. Для умилостивления Господа учреждаются всенародные богомоления, пробуждается потребность покаяния, люди здоровые начинают говеть и на всякий случай очищают свою совесть покаянием. Нельзя не видеть благости Божией, посредством общественных бедствий ведущей к покаянию. К сожалению, не всегда это покаяние является прочным. Покуда продолжается бедствие, покуда висит грозный меч Божий над главами людей, люди плачут и обращаются к Богу; но вот беда миновала, люди забывают Божие вразумление и возвращаются к прежним грехам, какими навлекли на себя гнев Божий. В этом отношении они поступают подобно Фараону, который в продолжение каждой казни раскаивался в своем упорстве и давал обещание отпустить израильтян, но, по миновании казни, снова ожесточался, пока наконец не повелел Господь ангелу-губителю умертвить всех первенцев египетских, от человека до скота.

Нельзя не усматривать призыва к покаянию в поразительных примерах обращения к Господу великих грешников. Вспомним Давида царя, покаявшегося в преступлении против шестой и седьмой заповедей Закона Божия; Манассию, покровительствовавшего идолопоклонству в своем царстве и раскаявшегося; Ниневитян, по слову Ионы пророка, принесших всенародное покаяние. Вспомним, наконец, притчу Евангельскую о блудном сыне, бежавшем от родного отца, расточившем свое имущество на распутство и пьянство и наконец опомнившемся и возвратившемся к своему отцу с покаянием. Вспомним, наконец, пример покаяния в лице Петра апостола, мытарей и блудниц, обращенных к покаянию Христом Спасителем. И мало ли других примеров истинного покаяния представляет нам история Церкви для того, чтобы всякий грешник, видя эти примеры, испытал на самом себе благость Божию и возревновал о подражании им.

Совесть, свидетельствующая о различии добра и зла, одобряющая за беспорочную жизнь и карающая угрызениями за преступления, справедливо почитается гласом Божиим. И благо тому, кто внимательно прислушивается к этому гласу. Это значит, что Сам Господь зовет его к покаянию через совесть. К прискорбию, и голос совести нередко заглушается привычкой ко грехам, лжемудрованиями разума, иногда позволяющего себе судить о различии добра и зла не по существу их, а по житейской пользе или вреде наших поступков: что полезно, что выгодно, то и хорошо, хотя бы было безнравственно. От таких людей не жди покаяния, у них совесть замерла, или, по выражению апостола, они «сожжены в своей совести» (1Тим.4:2). Неподкупным, беспристрастным судьей о том, что грех, что не грех, служит Слово Божие. Через него преимущественно благость Божия зовет всех к покаянию. В слове Божием в обильной мере предлагаются уроки покаяния, заключающиеся в его наставлениях, вразумлениях, обличениях, угрозах, обетованиях. Внимательно прислушивайся к этим урокам, ибо через них зовет тебя на покаяние благость Божия. Не пренебрегай также вразумлениями и обличениями доброжелательных к тебе людей, особенно пастырей Церкви. Горьки эти вразумления и обличения, но спасительны, ибо через них благость Божия зовет тебя на покаяние. Полезно иногда выслушивать терпеливо обличения и укоризны даже со стороны врагов. Вопроси свою совесть, не подал ли ты повода к враждебным о тебе суждениям. По свойственному нам самолюбию, мы снисходительно смотрим на свои грехи. Порицающий тебя враг беспощадно относится к твоему самолюбию и внушает тебе беспристрастно посмотреть на свое нравственное состояние, и тогда, может быть, сам усмотришь в себе пятно, на которое указал тебе твой враг. Смирись перед его обличениями. Даже если бы у тебя совсем не было врагов, поставь сам себя в положение врага и спроси себя, что сказал бы твой враг о том или другом твоем поступке. Тогда беспристрастное воззрение на самого себя открыло бы тебе путь к покаянию, и ты возблагодарил бы Господа, сим путем ведущего тебя к покаянию. Если будешь строг к самому себе, то милостив к тебе будет Бог. «Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1Кор.11:31). Страхом этого суда или осуждения, грозящего нераскаянным грешникам, удерживай себя от грехов и от коснения в них. Сказав: «благость Божия на покаяние тебе ведет», апостол присовокупляет: «по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев Божий на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его» (Рим.2:5,6). Аминь.

Святая Церковь, продолжая приготовлять нас к великому посту, в сегодняшнее Воскресение предложила нашему вниманию притчу о блудном сыне (Лк.15:11–32). Эта евангельская притча изображает в трогательных чертах милосердие Отца небесного к кающимся грешникам, как бы ни были тяжки их грехи. Как отец блудного сына принял его в свои объятия после того, как тот несчастиями, постигшими его в удалении от отеческого дома, приведен был к раскаянию и выразил свое раскаяние смиренными словами: «отче, согреших на небо и пред тобою и уже несмь достоин нарещися сын твой, сотвори мя яко единого от наемник твоих» (Лк.15:18,19), так и Отец небесный всегда готов простить и помиловать всякого грешника, притекающего к Нему с смирением блудного сына. Но если милосерд Отец небесный, то немилосерды люди. Примером подобного немилосердия служит старший брат блудного сына. Вместо того, чтобы порадоваться вместе с отцом о возвращении в отеческий кров младшего своего брата, он упрекнул отца в несправедливости к нему. «Се толико лет работаю тебе и николиже заповеди твоя преступих, и мне николиже дал еси козляте, да с други своими возвеселился бых. Егда же сын твой сей изъядый твое имение с любодейцами прииде, заклал еси тельца питомнаго» (Лк.15:29,30).Какое греховное чувство сказывается в этих словах? Чувство зависти. Это подает нам повод сказать несколько слов о сущности и тяжести греха зависти. Зависть есть не что иное, как досада при виде благополучия и достоинств ближнего. Завистливый человек ощущает великую злость, когда видит, что ближний его превосходит его богатством, знатностью, успехами в житейских делах, умственными и нравственными качествами, привлекающими к нему всеобщую любовь и уважение. Завистливый человек не может без смущения и скорби смотреть на эти преимущества. Он из-за них желает зла ближнему и радуется, когда постигнет его зло. Он, по пословице, болит здоровьем ближнего. Ему хотелось бы одному владеть тем, что есть у ближнего. Но не всегда в зависти бывает корысть. Если зависть возбуждается внешним благосостоянием ближнего, она не всегда соединяется с желанием ему зла для того, чтобы извлечь какую-нибудь выгоду из его бедствия. Завистливый доволен будет, если ближний, которому завидует, лишится благосостояния; но он не обидится тем, что ему не придется поживиться насчет его. Он следует правилу: «Ни мне, ни кому другому. Пусть я не получил выгоды от неудачи ближнего в житейских делах, мне то одно приятно, что его постигла эта неудача».

О тяжести греха зависти должно судить по тому, что завистливый чужд того, что составляет главное достоинство человека, особенно христианина. Человеку по самой природе свойственно любить ближнего, сочувствовать ему в горе и радости.У кого нет этого сочувствия, тот зверь, а не человек. Зависть уподобляет человека зверю. Естественное чувство любви к ближнему возвышается христианством. Христос заповедал любить всех на свете, доброжелательствовать даже врагам, ибо все люди суть братья между собой не токмо по природе, но преимущественно по благодати искупления. Посему христианская любовь не только не завидует (1Кор.13:4), но радуется с радующимися и плачет с плачущими. Завистливый поступает наоборот. Он радуется, когда другие плачут, и терзается печалью, когда другие веселы.

Откуда произошла зависть? От диавола. «Завистию диаволею смерть вниде в мир» (Прем.2:24). Диавол есть первый завистник на свете. Он прежде всего позавидовал Богу, Его вседержительной власти и силе, пожелал сделаться равным Ему, возмутился против Него, и за сие низвержен с неба. Затем он позавидовал блаженству первых людей. Ему ненавистно было, что они пользуются благоволением Божиим, и вот он употребил все лукавство, чтобы лишить их блаженства. Он притворился доброжелателем их и склонил их к нарушению заповеди Божией клеветой на Бога. Когда он узнал, что первые люди удерживаются в повиновении Богу угрозой смерти, он уверил их, что нечего бояться этой угрозы, которую Бог произнес будто по зависти к ним, ибо не хотел, чтобы они сделались равными Ему, вкусив от древа познания добра и зла. Ева поверила этой клевете, не подозревая злого умысла в клеветнике, и навлекла на себя и на все свое потомство приговор смерти. Итак, вот где корень греха зависти – в диаволе. Обладаемые ей вступают в постыдное родство с диаволом. Диавол оклеветал перед первыми людьми Самого Бога. Диаволу подражают и завистливые люди, когда с целью уронить во мнении общества неугодное им лицо, осыпают его клеветами. Такое лицо, по вашему мнению достойное уважения во всех отношениях, оказывается никуда негодным, его глубокий ум поверхностным, его красноречие скучным болтовством, его неукоризненная нравственность лицемерием, его дела человеколюбия и милосердия служат покровом своекорыстия и честолюбия, его благочестие и набожность – ханжество и суеверие, его благоразумие в делах житейских имеет чисто жидовский характер. Завистник готов наговорить против него всякого рода небылицы, с целью поколебать во всех уважение к нему, и диавольски торжествует, когда достигнет этой проклятой цели.

В книгах священного писания встречается немало возмутительных примеров греха зависти. Каин убивает Авеля по зависти к заслуженному им благоволению Божию. Братья Иосифа, обуреваемые завистью к нему, как любимцу своего отца, сначала решаются уморить его, затем по совету одного из них продают его в Египет. Брат Моисея Аарон и сестра Мариам завидуют первенствующему положению его в среде народа Божия и возмущаются против него. Из этих примеров видно, что для зависти нет священных уз родства, что завистливые люди способны сделаться заклятыми врагами близких родных, что им не жаль пролить даже невинную братскую кровь. Поистине, как говорит пословица, брат на брата пуще супостата.

Рахиль, не имея детей, завидует многодетной Лии, старшей жене Иакова, и говорит ему: «дай мне детей, не дашь – умру». Какое безумие! «Разве я Бог, чтобы исполнить твое желание?» – отвечает ей Иаков (Быт.30:1,2). Вот до чего доводит зависть: она ослепляет человека, делает его похожим на сумасшедшего, вызывает из его уст слова ропота не только на людей, но и на Бога, даже угрозу самоубийством.

Нечестивый царь Ахав позавидовал Навуфею, имевшему отличный виноградник в соседстве с его усадьбой. Ему не удалось завладеть этим виноградником законным образом, и вот, по совету злой жены его Иезавели, подговорены были бесчестные люди обвинить Навуфея в оскорблении величества. Вследствие этого Навуфей казнен, и виноградник поступил во владение царя (3Цар.21 глава). Таким образом, зависть была причиной совершения двух преступлений: убийства и грабительства.

Придворные персидского царя Дария, ненавидя царского любимца, пророка Даниила, уговаривают Дария объявить распоряжение, исполнение которого для Даниила было невозможно, ибо противно было его вере и совести, и вот Даниила, по повелению царя, бросают в львиный ров на съедение зверям. Какая возмутительная жестокость! Но она была делом единственно зависти (Дан.6:16). Саул воспылал завистью к Давиду, победившему Филистимлян. Саул пришел в крайнее озлобление, когда еврейские жены, встречая победителя, почтили его песнью: «Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч». С этих пор начались гонения Саула на Давида. Давид должен был укрываться от Саула в пустынях. Но что же выиграл через это Саул? Он потерял в лице Давида самого полезного полководца, лишился его услуг в непрерывно продолжавшейся войне с Филистимлянами, и наконец потерпел поражение и смерть в одном из сражений с ними. Если бы Саул подорожил таким победоносным вождем, каким был Давид, если бы сохранил к нему доверие и допустил его до участия в битве с неприятелями, по всей вероятности, он не был бы побежден Филистимлянами. Постигшие его несчастья послужили наказанием за его бессмысленную зависть к Давиду. По выражению церковной песни: «зависть не весть предпочитати полезное». Завистливый, стараясь делать зло ближнему, вредит самому себе. Зависть лишает человека душевного покоя, отнимает у него сон, портит его кровь, терзает его душевной пыткой, происходящей от жажды крови ближнего. Такое состояние испытывал царедворец Аман, полный зависти к Мардохею, дяде царицы Есфири. Во что бы ни стало Аман решился погубить не только Мардохея, но и всех иудеев, и уже приготовил виселицу для него, но сам же, по царскому приказу, погиб на этой виселице. Таким образом, зависть была причиной и душевных мук Амана, и позорной смерти его (Есф.7:10).

Сам Иисус Христос во время земной Своей жизни был предметом и жертвой зависти со стороны вождей иудейского народа. Они всячески старались вооружить против Христа народ, упрекали Христа за близость с мытарями и грешниками, чудеса Его называли вельзевуловыми, обвиняли Его в непокорности правительству и «зависти ради предаша Его Пилату» (Мф.27:18). Что может быть возмутительнее подобного отношения к Богочеловеку, пришедшему спасти мир и за мир пострадавшему? Одна только зависть к славе учения и чудес Его способна была довести Его до сего необычайного уничижения. Правда, это уничижение послужило условием нашего спасения, но вина врагов Христовых через это нисколько не уменьшается, ибо они в своем поведении в отношении к Нему руководствовались одной завистью и злобой.

Зависть к людям не оправдывается даже худыми качествами их. Ясно сказано: «не ревнуй лукавствующим, ниже завиди творящим беззаконие (Пс.36:1). Пусть беззаконные люди поступают бесчестно и бесчестными средствами с обидой ближних достигают верха земного благополучия. Но грешно и таковым завидовать и даже роптать на провидение Божие, попускающее людям недостойным и злым пользоваться обилием благ сего мира, тогда как достойные и добродетельные люди терпят всякого рода житейские невзгоды и лишения. Вместо того, чтобы завидовать беззаконникам, должно суд над ними предоставить одному Господу. Господь не спешит наказанием их, ожидая от них покаяния; но их нераскаянность полагает предел Его долготерпению. Псалмопевец, убеждая не завидовать беззаконным, продолжает: «Зане яко трава скоро изсшут и яко зелие злака, скоро отпадут. Видех нечестивого, превозносящася и высящася яко кедры ливанские, и мимо идох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его (Пс.36:2,35,36).

Зависть есть такой грех, который составляет обыковенное явление не только в частной жизни, но и в международных отношениях. Случается, что одни народы завидуют другим при виде их могущества, благосостояние и славы. Так предметом зависти издавна служит наше великое отечество, изумляющее всех своим пространством, многолюдством, богатством, влиянием на судьбу мира. Но этой зависти нам не следует бояться. Наш Царь наследовал от своего Августейшего Родителя дух миролюбия в сношении с другими государствами, и как в прошедшее царствование предотвращаемы были все поводы к враждебным столкновениям, так уповательно и настоящее царствование будет мирно и благополучно. Царь наш дал обет во всех своих деяниях, клонящихся к внешнему и внутреннему благосостоянию России, идти по стопам своего покойного Родителя, во всем следовать его примеру. Помолимся Господу, чтобы помог ему свято исполнить этот обет и исполнил его в обильной мере Духом владычним, т.е. дарами правительственной мудрости и силы. Аминь.

Что яко постихомся, и не увидел еси, смирихом души наша, и не уведел еси? Во дни бо пощений ваших обретаете воли ваша, и вся подручные ваша томите. Не такового поста Аз избрах, глаголет Господь: но разрешай всяк союз неправды, отпусти угнетенных в свободу, и всякое писание неправедное раздери. Раздробляй алчущым хлеб твой, и нищия бескровные введи в дом твой: аще видиши нага, одей (Ис.58:3,6,7).

Современники пророка Исаии терпели немало бедствий общественных и физических. Они справедливо видели в них наказание Божие, но недоумевали, за что Господь наказует их. По их словам, они ничем перед Ним не провинились, от законов и постановлений, данных Богом через Моисея, определяющих деятельность человека в жизни религиозной, нравственной и гражданской, не отступали. Этого мало: они для угождения Богу делали больше, чем сколько требует Моисеев закон. Сверх установленного законом поста в день Очищения, они соблюдали также в разное время года посты, вошедшие в обычай по случаю общественных бедствий. Соблюдением таких постов в соединении с печальным расположением души (Смирихом души наши), иудеи надеялись умилостивить Господа, умоляя Его спасти от разных бед в жизни общественной; но Господь, жалуются иудеи, не обращает внимания на эти подвиги благочестия (не уведел еси нас).Что же Господь отвечает на их жалобы? Он поставляет на вид недовольным иудеям, что они напрасно думают угодить Ему делами благочестия без дел человеколюбия. Соблюдая строго посты, они в то же время обретают воли своя, т. е. предаются своеволию и самоугодию, не брегут об исполнении нравственных заповедей Закона Божия и вопреки им томят подручных, т. е. обращаются с ними сурово и немилосердо, изнуряют непосильными работами и строгими взысканиями. Нет, говорит Господь, «не такового поста Аз избрах» .Отвергая такой пост, Господь требует, чтобы постящийся «разрешал всякия узы неправды», т. е. освобождал из неволи тех, которых он, пользуясь их нуждой, ссужал деньгами на крайне обременительных, вопреки закону и справедливости, условиях, и за неустойку в платеже долга заключал в темницы и томил в оковах. Далее Господь требует, чтобы постящийся «отпускал угнетенных на свободу», т. е. чтобы в юбилейный год возвращал свободу тем, которые отдали себя ему в кабалу и обременяемы были тяжелыми непосильными работами. Продолжая изьяснять условия богоугодности постов, Господь требует от постящегося, чтобы он питал голодных, давал в своем доме пристанище бесприютным, одевал нагих (стих.7). В противном случае, при отсутствии дел человеколюбия, пост не угоден Господу, хотя бы постящийся, в знак своего смирения, гнул шею свою как серп, одевался во вретище и сидел на пепле (стих.5).

Братие! За 35 лет⁵ перед сим, совершилось на Руси одно из дел человеколюбия, подобное тому, которого Господь требовал от постящихся иудеев. Миллионы русского народа находились в крепостной зависимости от господ, лишены были свободы личной и по имуществу. Тяжело было это лишение. Правда, многие из господ отечески обращались с крепостными, входили в их нужды, принимали в них сердечное участие, и крепостным под их властью жилось хорошо. Но были и такие господа, которые злоупотребляли своей властью над крепостными, мало давали им времени работать на себя, обременяли их непрерывными трудами для своего хозяйства, тяжелыми оброками и налогами. Крепостные под властью таких господ жили в нищете, и сверх того, за неисправность в работах или по одному капризу господ, подвергаемы были бесчеловечным истязаниям. В таком положении крепостные находились около 300 лет. Бывали попытки со стороны правительства облегчить их участь, но попытки нерешительные и потому неудачные. Освободить крепостных суждено было человеколюбивому Государю Императору Александру Второму. Он даровал им свободу личную и имущественную, повелел наделить их земельной собственностью, позволив им приобретать ее за умеренный выкуп от господ. За сие благодеяние Он заслужил вечную благодарную память от освобожденных Им миллионов крепостных людей. Правда, не все из них оценили это великое благодеяние, не всем оно послужило на пользу. Многие злоупотребили дарованной им свободой, предались пьянству, расстроили свое хозяйство, впали в нищету.Но все это есть зло временное, для противодействия ему принимаются правительством целесообразные меры, так что со временем оно совсем исчезнет.

Свобода от крепостного рабства, бесспорно, есть величайшее благо, потому что дает возможность беспрепятственно заниматься благоустроением хозяйства, работать на себя, а не на других. К прискорбию, крепостное рабство, отмененное законом, может являться в другой форме не менее, если не более тяжкой. Не говоря о евреях, промышляющих ростовщичеством, есть и между христианами люди, которые занимаются тем же промыслом. Обременительными условиями, на которых они заимообразно делают денежную ссуду, они поставляют должников в самую тяжелую зависимость от них, так что должники вечно живут у них в долгу и платят им дань до конца жизни без надежды расплатиться. Чем лучше крепостников такие ростовщики? Они не отнимают самовластно у должников личной свободы, но они имеют право законным путем заключить должника в тюрьму и держать его там, «дондеже воздаст последний кодрант» (Мф.5:26).Нет сомнения, что такие люди, бессердечно относящиеся к ближним, суть самые злые крепостники. Они могут быть по-своему благочестивыми, богомольными, строгими исполнителями церковного устава о постах; но их постничество и другие дела благочестия не имеют никакой цены в очах Божиих. Бог есть любовь и милосердие. Любви и милосердия Он требует и от людей, и горе тому, кто не исполняет этого требования, надеясь умилостивить Бога делами благочестия. «Суд без милости не сотворшему милости» (Иак.2:13).

Господь Бог устами пророка Исаии объявляет Свое негодование также на тех постников, которые, имея возможность благотворить от избытков своих, отказывают в пропитании голодающим, в одеянии нагим, в пристанище бесприютным. К сожалению, и между христианами встречаются подобные безжалостные люди. Напрасно они надеются угодить Богу строгим постничеством. Оно только прогневляет Бога, если не соединено с делами милосердия к ближним. Строгое постничество не только не препятствует, а скорее благоприятствует делам благотворения. Постник довольствуется самым скудным столом. Сбережения, которые остаются у него вследствие сокращения расходов на свое пропитание, могли бы быть употреблены в пользу людей нуждающихся в пропитании и обремененных многими другими нуждами. Вот почему святая Церковь в службах великопостных нередко напоминает нам о долге соединять пост с делами благотворения. «Постящеся, братие, телесне, постимся и духовне: разрешим всякий союз неправды, всякое списание неправедное раздерем, дадим алчущим хлеб, и нищие бескровные введем в домы, да приимем от Христа Бога велию милость» (стихиры на Гос. возв. на вечер. в среду 1-й седмицы велик. поста). Эти слова Церковь заимствует у пророка Исаии, предостерегая постящихся от мысли, будто можно угодить Богу одним постничеством без человеколюбия. Аминь.

Аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение (Сир.2:1).

В сегодняшнее Воскресение Церковь вспоминает падение Адамово, такое событие, которое сделалось пагубным не только для него лично, но и для всех его потомков, ибо все мы, от него происшедшие путем рождения, наследовали от него его грех и осуждение. Все мы во грехах рождаемся и в беззакониях зачинаемся единственно потому, что произошли от Адама согрешившего. Склонность ко греху прирождена нам в такой мере, что мы не можем не грешить, хотя ненавидим грех, делаем не то, что хотим, а то, чего не хотим. Это несчастное наследие греха мы умножаем личными, произвольными грехами, и за сие подлежим вящшему осуждению. Виновником грехопадения наших прародителей был диавол. Он сам отпал от Бога и их захотел погубить отпадением от Бога, и своими кознями достигнул этой проклятой цели. Они не устояли против его искушений, поверили его злым речам, возмечтали быть равными Богу и заслужили от Него для себя и для своих потомков праведное осуждение, приговорены к смерти телесной с опасностью вечной погибели. Но милосердый Господь не до конца гневается, ниже в век враждует, никому не хочет погибели, но всем хочет спастися и в разум истины прийти. Единородный Сын Божий сошел с неба на землю для того, чтобы разрушить дела диавола, уничтожить царство его, освободить от работы ему грешников, уловляемых им в сети свои. Но приступая к сему спасительному делу, Он Сам должен был подвергнуться искушению от диавола. Первый Адам не выдержал этого искушения, второй Адам, Христос Спаситель, восторжествовал над искусителем и Своим примером проложил путь людям к успешной борьбе с тем же искусителем. И не только в лице Христа дан был пример, но вместе явилась благодатная помощь людям: Он искушен был и может искушаемым помочь. Подвиг борьбы с искусителем Христос выдержал в Иудейской пустыне, в которой вскоре после крещения уединился и пробыл в посте и молитве четыредесять дней. В последний из этих дней, когда Иисус Христос почувствовал голод от продолжительного поста, диавол приступил к Нему с искушением. Сначала он покушался возбудить в Христе желание насытить Себя чудесным образом, затем славолюбие и властолюбие, но потерпел неудачу и с посрамлением оставил Христа в покое. В память четыредесятидневного пощения Христова установлен Церковью пост четыредесятницы, который начинается с понедельника первой седмицы и оканчивается в пятницу шестой седмицы четыредесятницы. И как Христово пощение ознаменовано было борьбой с искушениями, так неизбежна борьба с искушениями от диавола для христианина, желающего строго исполнить церковный устав о провождении святой четыредесятницы. «Аще приступавши работами Господеви, уготови душу твою во искушение» . И как диавол сначала хотел поколебать во Христе преданность Богу искушением невоздержания, предлагая ему обратить камни в хлеб, так и христианам диавол старается внушить недовольство строгими правилами воздержания во дни великого поста, требующими не только вообще великой умеренности в употреблении пищи и питья, но и употребления одной растительной пищи. Христос отразил искушение диавольское словами: «не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе исходящем изо уст Божиих» (Мф.4:4), давая разуметь, что надобно заботиться не об одной телесной пище, нужной для поддержания физической жизни, но наипаче о насыщении души пищей духовной, которая заключается в слове Божием. Равным образом и христианин с целью победить искушение невоздержания, должен пренебречь требования плотоугодия и позаботиться о напитании себя пищей слова Божия, услаждающей любителей его в такой степени, что они забывают телесный голод, ибо слова Господни слаще меда и сота. Но если не всегда удается ощутить сладость от упражнения в слове Божием и победить горькое ощущение голода телесного, то лучше испытать и перенести эту горечь из послушания Церкви, чем оказать ей непослушание. Хорошо ли бы поступил провинившийся школьник, если бы не согласился в наказание за свою вину сесть за голодный стол? Все мы провинились против Бога и святой Церкви неисполнением закона Господня. Нам приказывают потерпеть некоторый голод, лишая нас обильной пищи. Ясное дело, что волей-неволей должно выдержать это наказание, иначе к вине нарушения заповедей Божиих прибавится новая вина – непослушания Церкви.

Далее Христос искушаем был от диавола славолюбием и властолюбием. Ибо с какой именно, как не с этой целью диавол обнадеживал Христа, что Он благодаря охранению ангелов останется невредимым, если бросится вниз с высокой кровли храма? И не с той ли же целью диавол обещал Христу отдать во власть все царства мира, если только Он поклонится ему – диаволу? Но корень славолюбия и властолюбия есть гордость, тот самый грех, который был причиной отпадения диавола от Бога и низвержения его с высоты небесного величия и славы. Стало быть диавол хотел подвести Христа под гнев Божий искушением на тот же грех, который погубил его самого, и, таким образом, в самом начале разрушить то дело, для которого Христос пришел в мир. Он пришел в мир не за тем, чтобы изумлять всех личной Своей славой; не за тем, чтобы Ему только раболепно служили ангелы и люди; но чтобы послужить спасению людей, положить душу Свою, пострадать за них и умереть на кресте; и не за тем, чтобы сделаться всемирным земным царем, а за тем, чтобы основать на земле духовное царство или св. Церковь. Господь Иисус Христос, как известно, победоносно отразил искушение гордости, ответив диаволу словами Писания: «не искушай Господа Бога твоего» (Втор.6:16). «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу покланяйся и Ему одному служи» (Втор. 6:13). Но, не успев соблазнить Христа искушением на грех гордости, диавол с тем же самым искушением приступает к последователям Христа, желающим работать Господу. Он знает, что гордость есть первый смертный грех и что ничего нет более противного Богу, как гордость. «Бог гордым противится и (только) смиренным дает благодать"(Иак.4:6). И вот этой-то благодати диавол старается лишить людей. Гордость есть такое душевное расположение, по которому человек слишком высоко ценит достоинства свои истинные и мнимые, и свысока, даже с презрением, смотрит на других людей, не признавая их превосходства в умственном и нравственном отношении. Гордость свойственна также людям, выдающимся по своей знатности и богатству и высокомерно относящимся к бедным и не знатным. Особенно отвратительна перед Богом гордыня самомнения и самодовольства при сравнении своих нравственных качеств с нравственным состоянием ближних. Пример подобной гордости представляет нам фарисей в евангельской притче, который на молитве перед Богом стал исчислять свои добродетели и в то же время порицать смиренного мытаря. Молитва фарисея, проникнутая духом гордости, отринута была Богом; смиренное сознание своих грехов, искреннее раскаяние в них привлекло на мытаря благоволение Божие (Лк.18:9–14). Люди, похожие на фарисея, почитают себя святыми, если не совершили уголовных преступлений; если же и замечают за собой грехи, стараются всячески оправдать их. От них не ждите покаяния. Им не в чем каяться. По их мнению, не они должники перед Богом, а Бог у них в долгу. От гордости произошли ереси и расколы; гордость служит причиной пренебрежения церковных уставов относительно праздников, постов, говения. Гордые мечтают угодить Богу одним духовным служением Ему и только глумятся над послушными сынами Церкви, называя их суеверами, ханжами и невеждами. Нельзя не признать тайного злокозненного влияния на таких людей духа злобы. Оно для них неприметно; но чем враг неприметнее, тем он опаснее. С подобными искушениями диавол приступает к людям особенно во дни великого поста. Люди, подпавшие его влиянию, или совсем уклоняются от подвигов поста и покаяния, почитая себя неукоризненными в нравственном отношении, или крайне скучают трудами говения и потому время поста проходит для них без пользы для души. Господи, не введи нас в подобное искушение, но избави нас от лукавого. Аминь.

Положи Господи хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих (Пс.140:3).

К числу подвигов поста относится воздержание языка. Язык, или способность выражать мысли в членораздельных звуках, есть величайший дар Божий, которым человек безмерно превосходит бессловесные твари. Они не имеют разума, чтобы познавать истину и дара слова, чтобы выражать ее. К сожалению, люди злоупотребляют даром слова. Слово нам дано для того, чтобы Господа славословить, также для того, чтобы ближних назидать, говорить им то, что служит к их благу и особенно духовной пользе. Но как часто человек злоупотребляет словом! Слово есть орудие не только добра, но и зла. «Языком, – говорит апостол Иаков, – благословляем Бога и Отца и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие» (Иак.3:9,10). Грехи языка многочисленны. Язык мы употребляем не только для злословия и проклятия, но также для лжи, для обмана, для осуждения ближних, для клеветы. Языком мы выражаем ропот на Бога, недовольство Его провидением; имя Божие употребляем всуе, даем ложную клятву, кощунствуем, богохульствуем. Как все это возмутительно! Злоупотребляя даром слова, человек унижает в себе человеческое достоинство и становится хуже бессловесного. Он наносит непростительное оскорбление Богу, если одними и теми же устами благословляет Бога и бесстрашно ропщет на Него; если уста свои освящает чтением слова Божия, прикосновением к Евангелию и кресту, к величайшей святыне Тела и Крови Христовой, и в то же время оскверняет их словами нечестия, разврата, злословия и даже сквернословия.

От чего все это происходит? От оскудения в душе страха Божия. Человек позабывает, что он грешит языком не только в присутствии людей, но и в присутствии Самого Бога, Который не только слышит его слова, но ведает и тайные его мысли. Людей он еще иногда боится, особенно боится тех людей, от которых находится в зависимости. Он готов терпеливо перенести всякие оскорбления от них, притворяется перед ними кротким. Он питает против них злобу в сердце, но не высказывает ее в словах, единственно из опасения потерпеть от них вред, лишиться благосостояния. Это опасение сковывает его язык и заставляет держать себя в отношении к ним прилично, осторожно, смиренно, почтительно. Не так поступают люди, не имеющие страха Божия в душе. Они думают, что могут безнаказанно творить грехи слова перед лицом Божиим, но напрасно думают. Бог есть не только свидетель этих грехов, но вместе строгий судья их. Если не в этой жизни, то в день страшного суда люди дадут строгий ответ не только за злые слова против Бога и ближних, но и за всякое слово праздное (Мф.12:36), кажущееся невинным, по-видимому только шуточное.

Злоупотребление словом свидетельствует не только об оскудении страха Божия, но вместе о сердечной нечистоте. От грязного источника течет мутная и грязная вода. Равно и от сердца нечистого, наполненного злобой и пристрастием к земным благам и удовольствиям, исходят помышления злые, хулы и т. п. (Мк.7:21). «От избытка сердца глаголют уста» (Мф.12:34). От доброго сердца исходят слова добрые, от нечестивого и развращенного – слова гнилые и злые. Горе человеку, дающему волю своему языку, не старающемуся обуздывать его! Но кому дорого свое спасение, кто не желает себе погибели, тому надобно подумать об исправлении себя, о мерах к обузданию языка. Без благодатной помощи трудно этого достигнуть. Апостол Иаков говорит: «всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это неудержимое зло; он исполнен смертоносным ядом» (Иак.3:7,8). То, что невозможно для человека, то возможно для Бога. При помощи благодати Божией всегда могут быть благоуспешны наши усилия воздержаться от грехов языка. Знал эту истину царепророк Давид. Он был близок к искушению согрешить языком во время гонений на него от царя Саула. Он невинно терпел эти гонения, был верным подданным Саула, но навлек на себя негодование Саула за то, что пользовался всеобщим расположением народа за победы над Филистимлянами. Саул позавидовал Давиду и искал его смерти. Давид принужден был бежать от него в пустыню, но и тут преследовал его Саул и гонялся за ним, словно охотник за дичью. Как же вел себя Давид? Позволял ли он себе роптать на Бога и на Саула? Нет, он почитал это великим грехом против Бога и помазанника Его, и когда близок был к искушению впасть в этот грех, просил Бога сохранить его от этого греха. Он сознавал, что его человеческих сил для этого недостаточно, и потому, уповая на милость Божию, умолял Господа, чтобы Он удержал его язык от зла. «Положи, Господи, – говорил он, – охрану устам моим и дверь в ограждение уст моих» (Пс.140:3). Под этой охраной и дверью он разумел страх Божий и чистоту сердечную. Стало быть он желал того, чтобы Господь укрепил в нем страх перед Ним и помог ему стяжать чистоту сердечную. Так должен поступать и всякий, боримый искушениями ропота на Бога и злословия против людей. Забота об этом должна быть присуща человеку во всякое время, наипаче же во дни поста и покаяния. Аминь.

В сегодняшнем Евангельском чтении (Ин.1:43–51) повествуется о том, как Христос призвал к последованию за Ним Филиппа и Нафанаила. В скором времени Он призвал их к апостольскому служению – оба они причислены к лику двенадцати апостолов. Таким образом, в самом начале общественного служения Господа Иисуса Христа положено основание Церкви апостольской.Все уверовавшие во Христа вошли в состав духовного здания, «наздани на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу» (Еф.2:20). Церковь апостольская есть то же, что Церковь православная, ибо необходимым условием православия служит верность учению апостолов и неизменное содержание установлений, наследованных от апостолов. Посему всякий желающий спастись, непременно должен быть членом Церкви апостольской, т. е. православной, ибо только в недрах этой Церкви обретаются все средства, необходимые для спасения, только в ней существует полнота благодати и истины. Благодать, излившаяся на апостолов в день Пятидесятницы, обильной струей орошает верующих и до конца веков будет орошать через святые таинства, через священноначалие и через Слово Божие, писанное и преданием сохраняемое. Истина апостольского учения пребывает и пребудет вовек, ибо церковь апостольская, хранящая ее, есть непоколебимый столп и утверждение истины (1Тим.3:15).

Благо нам, если мы, рожденные и воспитанные в недрах православной Церкви, повинуемся ей беспрекословно. Но горе тем, которые отступили от Церкви, презрели ее руководство в деле спасения. Они лишены надежды спасения, ибо вне Церкви нет средств спасения, нет благодати спасающей. Кто не слушает Церкви, тот, по слову Спасителя, есть то же, что язычник и мытарь (Мф. 18:17). Когда он приступал к крещению, то отрекался от сатаны и вступал в союз со Христом, Главой Церкви. Отступив от Церкви, которая есть тело Христово (Еф.1:23), он возвратился в область сатаны. Связь его с Церковью порвана. Он отлучен от нее, и это отлучение именуется анафемой. А кто отлучен от Церкви на земле, тот отлучен и на небесах (Мф.18:18). Власть вязать или отлучать от Церкви на земле наследована от апостолов преемниками их служения, членами церковного священноначалия, во всем верными учению и преданию апостолов. Отлучаемые от Церкви потому отлучаются, что не сохранили этой верности. Суд против них неумолим: «Аще мы или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет» (Гал.1:8).

В совершаемом сегодня чине православия провозглашается анафема тем, которые, отступив от Церкви, увлеклись учениями, ничего не имеющими общего с благовествованием апостольским. Таковы отрицающие бытие Божие, зависимость мира по происхождению и по продолжению жизни от Бога, отожествляющие Бога с миром, отвергающие учение о Святой Троице, о благодати искупления, о приснодевстве Богоматери, неверующие в присутствие Святого Духа в Христовой Церкви, в бессмертие души, в будущее воздаяние, отметающие церковные таинства, непризнающие авторитета соборов святых отцов, не чтущие царской власти и восстающие против нее, хулящие святые иконы. Все это такие учения, для которых нет ни малейшего основания в апостольском учении. Но есть немало и других лжеучений, которые не упоминаются в последовании православия, например учения раскольнические. Все раскольники состоят под анафемой, потому что не только отступили от Церкви, от ее священноначалия, но изрыгают на нее всяческие хуления. Пожалеем, братие, о всех, против которых Церковь гремит анафемой. Она так строго поступает с ними не по вражде к ним, а по любви, ибо своей строгостью желает образумить их, побудить их к раскаянию, возвратить на путь истины, и с желанием верных ей чад своих предостеречь от их заблуждений страхом анафемы.

Аще глаголанное Ангелы слово бысть известно (твердо), и всяко преступление и ослушание праведное прият мздовоздаяние: како мы убежим, о толицем нерадивше спасении, еже зачало прием глаголатися от Господа, слышавшими в нас известися, сосвидетельствующу Богу знаменьми и чудесы, и различными силами, и Духа святого разделеньми (раздавшем), по своей Ему воле (Евр.2:2–4).

В сих словах идет речь о том, как опасно небрежение о спасении души. Спасение души должно быть главным нашим делом. Вся наша жизнь должна быть проводима в заботах о вечном спасении. В сравнении с жизнью будущей, имеющей продолжаться бесконечно, она есть едва приметная минута. Но от этой минуты, от того, как мы ее употребим, зависит вечная наша судьба, блаженство или погибель. Кто что посеет здесь, то пожнет там. «Сеющий в плоть, пожнет истление,сеющий в дух, т. е. ведущий духовную жизнь, пожнет живот вечный» (Гал.6:8). По сему можно судить как неразумно поступают те, которые в продолжение временной жизни ничего не делают для приготовления себя к вечности, забывая, что время дано для приготовления к вечности, которые, хотя желают себе спасения, идут путем, ведущим к погибели, о душе небрегут и заботятся только о теле, об упрочении земного благополучия. Столь пагубное равнодушие таковых людей к вечной судьбе своей ничем не может быть извинено. Ибо что они могут сказать в свое оправдание? Скажут ли, что они не знают как спастись, что они люди темные, с которых и взыскивать нечего? Но такое оправдание неосновательно. Все, что нужно знать и делать для спасения души, ни от кого не сокрыто, не сокрыто не только от грамотных, но и от неграмотных. Храм Божий есть общедоступное для всех училище духовное, так что и неграмотный человек, если будет усердно посещать это училище и внимательно слушать в нем что там читается, поется, преподается, может научиться всему нужному для спасения души. Богослужение в храме совершается не на иноземном каком-либо языке, а на родном. Стало быть если не все, то многое может быть усвоено и понято каждым, как бы он ни был темен и неразвит, тем паче, что при каждом богослужении приходится слышать одно и то же, одни и те же уроки веры, благочестия христианского, запомнить их удобно. Чего не поймешь, спроси у людей более умных, особенно у пастырей церковных, которые растолкуют тебе все, что тебе непонятно.

Но если и темные не могут оправдывать себя в небрежении о своем спасении, ссылаясь на свое неведение, тем паче неизвинительны люди, ведущие о путях спасения, могущие дать отчет в своем ведении. Неизвинителен, как мы видели, грех неведения, тем паче неизвинителен грех ведения. «Раб, ведевый волю господина своею и не сотворив по воли его, биен будет много»; но и тот, который не ведал воли господина своего и не сотворил, «биен будет мало» (Лк.12:47–48); стало быть и неведение не спасает его от наказания, хотя и не великого. Оно справедливо наипаче по отношению к тому рабу, который не знал воли своего господина не потому, чтобы не имел возможности узнать, а потому, что не позаботился узнать. Люди, небрегущие о спасении своей души, хотя знакомы со средствами спасения, заслуживают обличения, подобного тому, с которым апост. Павел обратился к иудею, говоря: «се ты иудей именуешися и почивавши на законе и хвалишися о Бозе и разумевши волю Ею и рассуждавши лучшая, научаем от закона, уповая себе вожда быти слепым, света сущим во тме. Научая убо иного, себе ли не учиши? Проповедая не красти, крадеши; глаголяй не прелюбы творити, прелюбы твориши; гнущаяся идол, святая крадеши; иже в законе хвалишися, преступлением закона Бога бесчествуеши» (Рим.2:17–23). Подобного обличения, направленного против иудея, хвалившегося знанием закона, но его не исполнявшего, заслуживает и христианин, знающий, что нужно делать для спасения души и неделающий. Вот ты христианином именуешься, но что в тебе христианского? Вот ты обладаешь полнотой ведения относительно того, как можно спастись, но согласна ли с твоим ведением жизнь? Спасает ведение только в соединении с жизнью христианской. Если бы достаточно было для спасения одного ведения, то могли бы спастись неверующие и беззаконники. Вот наступило время поста и покаяния. Ты знаешь, что покаяние есть необходимое условие спасения. Христос начал Свое общественное служение призывом к покаянию: «покайтесь, приближибося царствие небесное» (Мф.3:2). Принимаешь ли к сердцу этот призыв? Заботишься ли о том, чтобы сознать свою виновность перед Господом Богом, смиренно обвинить себя в безответности перед Ним, возбудить в себе скорбь о грехах, ревность к исправлению, решимость не возвращаться к прежним грехам, искреннее желание получить в таинстве Исповеди благодать прощения в них и укрепления для борьбы с ними? Но, положим, ты раскаялся во грехах и приступил к таинству Исповеди и святого Причастия; но принес ли плоды покаяния? Замечаешь ли, что с каждым годом делаешься в нравственном отношении лучшим, не только не повторяешь прежних грехов, но более и более преуспеваешь в благочестии и добродетели? Если ничего подобного не замечаешь за собой, если, несмотря на ежегодное говение, не отстаешь от пагубной привычки празднословить, осуждать, клеветать, имя Божие всуе призывать, если вообще продолжаешь по-прежнему грешить делом, словом, мыслями, памятью, воображением, всеми чувствами, то несмотря на частое покаяние ты христианин не настоящий, а только по имени, ибо ведешь себя так, что не отличишь тебя от язычника, жида, магометанина. Бывает еще хуже: многие не только не приносят плодов покаяния, но даже не чувствуют потребности в покаянии, тяготятся подвигами говения, не дорожат общением со Христом в таинстве Тела и Крови Его и приступают к сему таинству нехотя, взирая на исполнение сего долга как бы на какую-либо житейскую повинность. Поистине таковые христиане отнюдь не лучше обличаемого апостолом Павлом иудея, знающего закон, но преступлением закона безчествующего Бога. Но иудеи подлежали строгому суду закона за его нарушение. «Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в законе» (Втор.27:26; Гал.3:10). Всего, что предписано в законе, не могли исполнить даже великие праведники, следственно и на них падало проклятие, от которого спасала их только вера во Христа Искупителя. Но если закон Моисеев строго поступал с нарушителями его предписаний, то «как мы избежим (наказания), вознерадевши о толиком спасении, которое было сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него (апостолами), при засвидетельствовании от Бога знамениями и чудесами, и различными силами и раздаянием Духа Святого по Его воле?» (Евр.2:3–4). Закон Евангельский, предписания которого нарушаются христианами, настолько важнее ветхозаветного, насколько выше Установитель Нового Завета Моисея, через которого обнародован Ветхий Завет. Моисей был муж по сердцу Божию, посредник между Богом и избранным народом. В сем посредничестве участвовали и ангелы (Гал.3:19). Но сии посредники, как бы ни было велико их достоинство, суть существа сотворенные. Не только Моисея, но и ангелов бесконечно превосходит Законодатель Нового Завета Христос, ибо Он есть Бог, который по неизреченному человеколюбию облекся в человеческую плоть и в сем состоянии принял на Себя посредничество между людьми и Богом, и Сам своими устами самолично преподал евангельский закон. Моисей и все пророки изрекали волю Божию не от своего лица, а по повелению Божию. Они говорили: «тако глаголет Господь» или «рече Господь к Моисею». Но Христос, яко Бог, возглашал волю Божию, изрекал законы, обетования, угрозы, непосредственно от Своего лица. В этом смысле говорится о Нем, что Он учил со властью и что ни один человек не говорил так, как Он говорил. Судя по столь великому Божескому достоинству новозаветного Законодателя несомненно, что Евангельский закон выше ветхозаветного. Посему, если нельзя было безнаказанно грешить против ветхозаветного закона, всего менее можно рассчитывать на безнаказанность нарушителям евангельских заповедей, данных для нашего спасения. Не исполнять их значит оскорблять Виновника спасения, значит пренебрегать благодать Святого Духа, являвшуюся в многоразличных чудесных дарованиях, какими сопровождалась евангельская проповедь Самого Христа и апостолов. Милосердый Господь не всегда в настоящей жизни наказует нерадящих о своем спасении христиан; но если не в настоящей, то в жизни будущей Он непременно покарает их за то, что они злоупотребляли Его долготерпением, не пользовались временной жизнью для стяжания вечного блаженства.

Возблагодарим, братие, Господа за то, что Он не спешит исхищать нас из среды живых, давая нам время на покаяние. Не будем истощать Его долготерпения. Будем делать все, что нужно для нашего спасения, пока длится день жизни; наступит ночь смерти, когда уже ничего нельзя сделать для своего спасения грешнику, косневшему во грехах до самой смерти. Аминь.

Святая Церковь установила в средине Великого поста выставлять Крест Христов для зрения, лобызания, поклонения и в продолжение всей Крестопоклонной седмицы совершать службы в честь Креста Христова. Спрашивается: для чего в средине Великого поста установлено чествовать Крест?

Для того, чтобы ободрить и укрепить силы постящихся к продолжению подвигов поста в остальную половину Великого поста.

Истинный пост состоит не в том только, чтобы воздерживаться от пищи, но наиначе в том, чтобы воздерживаться от грехов, вести борьбу с многоразличными искушениями от мира, плоти и диавола, упражняться в трудах самоотвержения и побеждения греховных привычек и страстей. Все это трудно и тяжело для постников. Они не могут не изнемогать и не утомляться среди своих трудов. Они нуждаются в отдыхе и укреплении своих сил. Они знают, что если прекратят свои труды и не продолжат их до конца Великого поста, то потеряют награду. Только «претерпевый до конца спасен будет» (Мф.24:13). Только терпеливо переносящий скорби покаяния до конца Великого поста может сподобиться чистейшей духовной радости Воскресения Христова. И вот, для того, чтобы облегчить бремя поста и покаяния для постников, чтобы ободрить их для продолжения подвигов покаяния, Святая Церковь представляет для зрения и поклонения Крест Христов среди Великого поста. Каким образом достигается эта цель таким средством? Истинный постник, борющийся с врагами спасения, похож на воина. Воин, вступивший в битву с неприятелем, находится постоянно в напряжении духовных и телесных сил для того, чтобы победить неприятеля. Если битва продолжается долго, воин, естественно, утомляется и изнемогает; иногда доходит до такого состояния, что ему приходит на мысль или убежать с поля битвы, или отдаться в плен. Но вот, в эту опасную минуту вдруг является перед воинским строем военачальник. Он возглашает упавшим духом воинам: «не робейте, вперед, за мной», и сам, презирая опасность, летит вперед на неприятеля. Голос военачальника и пример его бесстрашия ободряет воинов. Они смело идут вперед под его предводительством, забывают усталость и, увлекаемые его примером, стремительно нападают на врага и наносят ему поражение. По сему наглядному подобию можно судить о силе Креста Христова в отношении к духовным воинам. Зрелище Креста Христова производит на них такое же действие, как появление военачальника во время битвы перед воинским строем. «Терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса, иже вместо предлежащие Ему радости претерпе крест (Евр.12:1,2). Христос не только заповедал нам нести бремя креста и самоотвержения, подвизаться в борьбе со врагами спасения, но и сам показал пример самоотвержения, сам понес на себе бремя Креста. Итак, если ты изнемогаешь под бременем Креста и самоотвержения во дни Великого поста, если твое терпение готово истощиться, то ободри себя воззрением на предлежащий Крест Христов, как воины земные ободряют себя, взирая на своего военачальника. Крестный подвиг Христов увенчан победой и славой. Будь уверен, что и тебя ожидают победа и слава, если, взирая на пример Христа, будешь неутомимо нести вслед за Ним бремя Креста и самоотвержения.

Вот еще другой пример для объяснения того, как спасительно для постящихся зрелище Креста Христова. Христианин, проходящий продолжительное поприще Великого поста, походит на путника, идущего в дальнюю страну через великую пустыню, покрытую песком и загроможденную камнями. Его палит зной, его мучит жажда, он утомлен длинным переходом; он дошел до того, что хоть ложись да умирай. Но вот, он видит вдали большое пространство, покрытое древесной растительностью. Он достигает, собрав последние силы, до этого места и под сенью многоветвистых и многолиственных дерев садится или ложится. Чувство усталости исчезает: он освежается, услаждается прохладой и свежестью под благодатной сенью. После значительного отдыха ободренный и укрепленный в силах, он смело продолжает свой путь в пустыне и благополучно достигает цели своего путешествия. Этим подобием объясняется благотворное действие Креста Христова на истинных постников, зрящих его среди подвигов поста и покаяния. Крест Христов есть животворное и спасительное древо, под сенью которого они находят мирное пристанище и успокоение. Ибо распятый на Кресте Христос посылает им благодать Св. Духа. Она обильно изливается на них, как обильно изливалась кровь Христова на кресте. Она освежает и укрепляет их изнемогшие силы, дарует им дух терпения для прохождения дальнейшего поприща поста и покаяния. Они с великой радостью достигают конца этого поприща и благодарят Господа, сподобившего их радости Воскресения Христова. Таково значение Крестопоклонной седмицы. К сожалению, не на всех производит спасительные действия предлежащий перед очами всех Крест Христов. Многие не получают никакой пользы от этого зрелища, и это потому, что они не испытывают изнеможения от подвигов поста, ибо не упражняются в этих подвигах. Их силы не нуждаются в укреплении, потому что не изнемогали от трудов пощения. Они не чувствуют радости и утешения при виде Креста Христова, потому что не чувствовали ни малейшей скорби и сердечного сокрушения о грехах своих. Только сеющие слезами пожинают радостью. Только плачущие утешатся. Кто не скорбел о грехах, не напрягал сил для борьбы с греховными привычками, тому нечего радоваться. Духовная радость бывает тем живее, чем сильнее предшествующая ей скорбь.

Вот на какие грустные мысли навело нас размышление о Крестопоклонной седмице. Но они могут быть благотворны в том случае, если расположат нас к сознанию нашей вины, а сознание ведет к исправлению. Да поможет нам в сем святом деле распятый Господь Иисус, зримый нами на крестном древе.

Дондеже достигнем в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13).

В сегодняшнее Воскресенье Великого поста Церковь прославляет преподобного Иоанна Лествичника, так называемого потому, что он написал книгу, именуемую Лествицей. Лествицей она называется потому, что содержит наставления, ведущие к небу по лествице духовных подвигов. Таких наставлений в Лествице, или ступеней, тридцать, по числу годов жизни Спасителя до вступления Его в общественное служение. В эти годы Иисус Христос «преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек» (Лк.2:52). Подобное преуспеяние в духовной жизни и нам завещано, ибо и мы призваны к тому, чтобы подобно Христу достигать в мужа совершенна, в меру полного возраста Христова, т. е. дойти до мужеской зрелости в духовной жизни, до такого совершенства, которое бы уподобляло нас Христу в духовном отношении.

Для успеха в этом деле требуются непрерывные усилия к большему и большему преуспеянию в духовной жизни. К духовному совершенству мы должны стремиться не ослабевая, не останавливаясь на пути к нему, но простираясь все дальше и дальше, поднимаясь все выше подобно Апостолу, который говорит о себе, что он стремится к цели, к почести вышнего звания Божия о Христе Иисусе, забывая заднее и простираясь вперед (Флп.3:13,14). Корабль, плывущий вверх по реке, если не будет подниматься вверх, то спускается вниз: на одном месте не может стоять. Так и в духовной жизни застой есть смерть для души, созданной по образу Божию и способной развиваться до бесконечности. Кто не идет вперед, тот пятится назад. Не поддерживаемая ревностью к дальнейшему совершенствованию, жизнь духовная слабеет. Недостаток этой ревности может происходить от нравственной усталости, когда человек чувствует, что ему не под силу держать себя в постоянном духовном напряжении, или от самодовольства, когда человек, оглядываясь на пройденное им поприще, станет любоваться своими успехами в духовных подвигах и скажет себе: «довольно потрудился, теперь можно позволить себе какую-нибудь льготу, пора отдохнуть». Самодовольство всего более пагубно для человека: оно есть шаг к нравственной распущенности и ведет к опасности потерять плоды всех предшествовавших трудов.

В чем же состоит преуспеяние в духовной жизни?

Во-первых, в том, чтобы употреблять всевозможные усилия к освобождению от грехов, к тому, чтобы с каждым годом умалялось количество грехов. Недостаточно одного сознания своих грехов, искреннего исповедания их и смиренного самоосуждения, но еще потребна твердая решимость вперед не возвращаться к прежним грехам, жить благочестиво и праведно при помощи благодати Божией. Эта помощь всегда готова для нас; но, к сожалению, покаявшийся грешник редко пользуется ей. Он хотя и дает обещание исправиться, но не исполняет обещания, плодов покаяния не приносит; очистившись от грехов, снова оскверняется ими, и в этом отношении, по слову апостола Петра, похож на известное нечистоплотное животное, которое, обмывшись в чистой воде, спешит запачкаться в грязи (2Пет.2:22). Все дело ограничивается у таких грешников внешним исполнением христианского долга говения и исповеди без всяких забот о нравственном преуспеянии, так что каждый год духовнику приходится слышать от духовного сына, что он не только не оставил прежних грехов, но прибавил еще новые, и таким образом усугубил тяжесть вины перед Богом. Положение самое печальное: по вере христианин, а по жизни ничем не отличишь его от язычника, вообще от неверующего. Этим объясняется медленность распространения христианской веры. Успехи миссионерской проповеди задерживаются тем, что слышащие эту проповедь соблазняются нехристианской жизнью верующих во Христа.

Во-вторых, духовное преуспеяние состоит не в освобождении себя только от грехов, но вместе и в том, чтобы постепенно совершенствоваться в познании веры и нравственной жизни. От христианина требуется, чтобы он знал не только начатки христианского учения, но вместе заботился об умножении познаний относительно условий спасения. «Не будьте дети умом, но злобою младенствуйте, умы же совершенни бывайте (1Кор.14:20). «Не бывайте несмысленни, но разумевающе, что есть воля Божия (Еф.5:17). От чего происходят суеверия, ереси, расколы? От нерадения о разумении воли Божией, выраженной в слове Божием писанном и в учении церковном. Напрасно говорят, будто для спасения души не нужно основательное знакомство с учением веры, что для сего достаточна будто бы благочестивая и добродетельная жизнь. Если бы это было так, то зачем же надобно было Иисусу Христу и Его апостолам проповедывать о высочайших истинах веры? Зачем апостол грозит анафемой разномыслящим в учении веры, отступающим от апостольского учения? (Гал.1:8). Напрасно также говорят не дорожащие основательным знанием учения Христова, что это знание не приносит плодов в нравственной жизни. Иной прекрасно знает Богословие, а жизнь ведет беззаконную и нечестивую. Но отчего происходит это печальное явление? Оттого ли, что Богословие само по себе бесполезно? Отнюдь нет, а оттого, что изучают его по одной любознательности, а не с желанием духовного назидания. Кто изучает Богословие для спасения души, тот не может не быть благочестивым. Богословие открывает перед ним глубину премудрости и благости Божией в делах творения, промышления и искупления. И чем живее принимает он к сердцу эту глубину, тем сильнее он побуждается чтить и любить Бога, угождать Ему ревностью об исполнении Его заповедей. И в житейском быту мы видим, что человек тем больше любит кого-либо, чем больше знаком с его достоинствами. Подобное бывает и в отношениях наших к Богу. Чем больше Его познаем, тем глубже Его любим и чтим, вообще тем больше преуспеваем в ревности к исполнению Его заповедей.

Чтобы яснее видеть, в чем состоит это преуспеяние, укажем на высшие и низшие степени его в нравственной жизни. Возьмем, например, целомудрие. На низшей степени оно состоит в воздержании от грубых плотских грехов; но при таком воздержании можно иметь нецеломудренные помыслы и желания, которые Христос называет прелюбодейством (Мф.5:28). Достоинство целомудрия состоит в усилиях победить эти помыслы и желания. Для сего требуется борьба с ними. Трудна эта борьба и хотя не вдруг сопровождается успехом, однако она угодна Богу. Но целомудрие достигает высшей степени, когда борьба эта увенчивается полным успехом и сопровождается бесстрастием, которое уподобляет человека ангелам. Возьмем далее добродетель смирения. На низшей степени оно проявляется в том, что грешник строго осуждает себя за нарушение заповедей Господних, исповедует себя безответным перед судом Божиим, и единственно от милости Божией ожидает себе спасения. Но высшей степени совершенства смирение достигает в том, у кого совесть чиста, не обременена сознанием тяжких грехов, и кто однако исповедует себя перед Богом великим грешником, следуя примеру апостола Павла, который, будучи великим праведником, говорил о себе, что он есть первый из грешников (1Тим.1:15). Смирение проявляется в отношении не только к Богу, но и к людям. Хорошо если низшие смиряются перед высшими, бедные перед богатыми, чувствуя нужду в их помощи, незнатные перед знатными. В наше время, когда гордые и самолюбивые почитают унизительным для себя скромно и почтительно относиться к высшим, смирение перед ними со стороны низших есть достоинство, которое делает им честь. Но оно нисколько не удивительно, хотя бы было искренно. Но вот что удивительно и достойно особенной похвалы – когда высшие смиряются перед низшими, следуя примеру Иисуса Христа, Который явил глубочайшее смирение, умыв ноги ученикам. Об одном из русских царей (Алексее Михайловиче) известно, что он в великие праздники Рождества Христова и Пасхи посещал больницы и здесь кланялся в ноги больным, не гнушался безобразия и зловония от некоторых из них, лобызал их во имя Христово, помня слова Христовы: «болен бех и посетисте Мя» (Мф.25:36).Это уже высшая степень смирения.

Наконец, преуспеяние в духовной жизни выражается в побуждениях к ревности в исполнении заповедей Господних. Есть побуждения низшие и есть высшие. Когда христианин ревнует об угождении Господу делами благочестия и добродетели только по надежде на воздаяние за сию ревность, или по страху наказания в будущем веке за ее отсутствие, то, явно, он руководствуется низшими побуждениями. Когда человек старается жить богоугодно потому, что наделен от Господа земными благами, он опять в сем случае следует побуждениям низшим. Очень возможно, что такой человек будет верен Богу только до тех пор, пока пользуется дарами Его благости; с утратой же их, он ослабеет в служении Богу, начнет роптать на Него. И тогда откроется, что он служил Богу по своекорыстным побуждениям, не по чистой любви к Нему, а только по долгу благодарности за Его благодеяния. Но и такое отношение к Богу все же лучше, чем неблагодарность, свойственная многим, забывающим Бога при благополучии. Истинно любящий Бога сохраняет верность Ему во всех обстоятельствах жизни, счастливых и несчастливых, ибо любит Его потому, что Бог Сам по Себе есть величайшее благо, достойное любви, независимо от того, осыпает ли Он кого благодеяниями или лишает их. В последнем случае он легко примиряется со своим положением, утешая себя тем, что никакие лишения не могут отнять у него блага общения с Богом. Не лишены значения в деле спасения и такие низшие побуждения к верности Богу, каковы надежда и желание получить награду от Бога в будущем веке и страх вечных мук. Даже великие святые страхом суда Божия старались удерживать себя от греховных искушений и надеждой на вечное воздаяние поощрять себя к подвигам жизни богоугодной. Забота о вечном спасении была главной их заботой. Но из ревнующих о спасении нельзя не отдать предпочтения тем, которые для получения спасения стараются угодить Господу делами благочестия и добродетели единственно по чистой любви к Нему, без всякого корыстного побуждения, больше или меньше свойственного людям, работающим Господу для того, чтобы не лишиться награды от Него. Таковы степени преуспеяния в духовной жизни.

Пусть каждый помнит это и старается восходить в деле угождения Богу от низшей степени совершенства к высшей, чтобы этим восхождением облегчить себе восход в царствие небесное.

Благовествуй земле радость велию, хвалите небеса Божию славу.

Празднуем сегодня событие воплощения Сына Божия. Воплощению Его послужила Пресвятая Дева Мария. Архангел Гавриил явился к Ней в крове Иосифа и благовестил ей, что от Нее родится Христос, и затем, когда Она выразила сомнение в этом, ибо мужа не знает, сказал Ей: «Дух Святый найдет на Тя и сила Вышнего осенит Тя» (Лк.1:35). Тогда Она изрекла: «се раба Господня, буди мне по глаголу твоему» (Лк.1:38). И в это самое мгновение совершилось великое событие, которого род человеческий ожидал 5508 лет. Она зачала во чреве Спасителя мира. Сын Божий, Единосущный Отцу и Св. Духу, сошел в девственное чрево Ее, восприял от чистых Ее кровей естество человеческое с телом и душой и соединил оное с естеством Божеским в единое лице Богочеловека неслитно и нераздельно.

Воплощение Сына Божия послужило главизной, то есть основанием нашего спасения. Что требовалось для нашего спасения от вечной погибели? От вечности к сему предопределен был Агнец Божий, закланный от сложения мира (Апок.13:8). Следовательно, требовалась кровавая жертва, вполне достаточная для умилостивления правды Божией, безмерно оскорбленной грехом Адама, наследованным его потомками и личными каждого грехами. Но кровавая жертва могла быть принесена существом, имеющим кровь и плоть. И вот, Сын Божий воспринял человеческую плоть и в сей плоти подъял страдания и крестную смерть, и такой жертвой примирил людей с Богом. Какое великое дело любви Божией к нам! Человек по самой природе своей поставлен высоко в ряду сотворенных существ. Он сотворен по образу и по подобию Божию и в сем отношении немногим чем умален перед ангелами. Но когда Сын Божий принял на себя естество человеческое, то в лице Его природа человеческая стала выше ангельской. Сами ангелы стали поклоняться человеческой природе, соединенной с Божеством. Но и независимо от этого, в лице каждого истинно верующего во Христа, человеческая природа обожилась, сделалась причастницей божественного естества. Когда мы вкушаем Тело и Кровь Христову, мы сродняемся со Христом, становимся единокровными Ему, ибо воспринимаем в себя тело Христово, то самое, которое зачалось во чреве Девы Марии. В наших жилах течет кровь Христова. Вот до какой необычайной высоты мы возвышены воплощением Сына Божия! После этого как же нам не радоваться? И вот почему св. Церковь приглашает нас к радости: Благовествуй земле радость велию, то есть пусть все земнородные поздравляют друг друга с великой радостью, пусть все поощряют друг друга к этой радости. Каждому присуща естественная потребность делиться друг с другом радостью. Когда наше сердце преисполнено радостью, мы ищем с кем бы разделить ее. Неразделенная радость – не в радость. Итак, благовествуй земле радость велию.Этого мало: в нашей радости принимают живейшее участие небеса, то есть небожители. Радость свою они выражают в хвалении Божией славы. Посему, не довольствуясь тем, что земля полна радостью, Церковь приглашает к ней и небожителей, в уверенности, что они от сего не откажутся. И они не могут не радоваться с нами по великой любви к нам. На небесах бывает великая радость о едином грешнике, кающемся и спасающемся (Лк.15:10). Как же им не радоваться, когда они знают, что весь род человеческий призван ко спасению? Сверх того они и потому разделяют нашу радость, что в лице спасаемых людей умножилось число славословящих Господа. Люди, при самом сотворении, предназначены были к тому, чтобы составлять единую Церковь с небожителями, вместе с ними единым сердцем и едиными устами воспевать Господа. Но враг Бога и человеков отторг людей от этой Церкви. Явилась убыль в лике певцов славы Божией. Святые ангелы не могли не скорбеть о сем; не скорбеть о том, что в лице людей утратили сотрудников в хвалении и в воспевании Господа. Теперь скорбь их кончилась. Люди, для спасения которых воплотился Христос, воссоединились с ангелами и собой восполнили состав небесного хора певцов славы Божией. Хвалите небеса Божию славу .Что это за Божия слава, к хвалению которой приглашаются небожители? Это слава беспредельной благости Божией, ибо нас ради человек и нашего ради спасения воплотился Сын Божий. Но недостаточно было только помиловать грешника; надобно было еще удовлетворить правосудие Божие. В противном случае, милость Божия была бы потворством греху, дала бы повод каждому грешнику беспечно предаваться страстям и порокам по надежде, что Бог милостив, не взыщет. Надлежало уничтожить эту надежду, надлежало засвидетельствовать, что Бога нельзя безнаказанно оскорблять греховной беспечностью. Пусть все узнают, как тяжка вина грешника перед Богом, когда для заглаждения ее потребовалась столь безмерной цены жертва, как уничижение Сына Божия, нас ради человек приявшего зрак раба и в сем уничиженном состоянии потерпевшего за нас крестную умилостивительную смерть. Пусть все узнают, что эта жертва спасительна не для всех, а только для истинно верующих и кающихся. Таким образом, в деле человеческого спасения через воплощение Сына Божия соединились милость и правда, и в этом соединении открылась Божественная мудрость. Только одна эта мудрость могла измыслить столь необычайное средство спасения. И если небожителям свойственно хвалить славу Божию, открывшуюся в воплощении Сына Божия, то под этой славой именно разумеется слава Божией премудрости, сочетавшей в сем деле беспредельную милость с беспредельной правдой.

Судя по столь великому значению события воплощения Сына Божия понятно, почему празднование Благовещения отличается особенной торжественностью, хотя этот праздник совпадает большей частью с временем Великого поста. Устав церковный отменяет строгие правила поста в этот праздник. С растительной пищей употребляется рыбная, в какой бы день четыредесятницы этот праздник ни случился. «Благовещение велик у Бога праздник» – говорит народ; но дело не в празднике, а в том, как надобно праздновать, чтобы наше празднование было угодно Богу. Оно будет Ему угодно, если мы будем проводить сей праздник, как и прочие праздники, не в праздности, а в делах благочестия и человеколюбия, если будем в сей праздник славословить Господа не устами только, но сердцем; так, чтобы от избытка сердца, полного любовью ко Господу и благодарностью, глаголали уста; если язык свой, освящаемый хвалами и славословиями Господу, не будем осквернять злословием, срамословием, клеветами, кощунством, словами лжи и обмана, ложными клятвами; если будем прославлять Господа не только словами, но самой жизнью. Будем помнить, что через воплощение Сына Божия мы сделались причастниками Божественного естества. Не будем унижать этого великого достоинства жизнью скотоподобной, пристрастием к одному земному и чувственному, забвением о жизни вечной.

В церковной службе пятого Воскресенья Великого поста прославляется память Преподобной Марии Египетской для того, чтобы указать грешникам в лице ее пример покаяния. Как известно, она сначала вела распущенную жизнь в Египте; но когда пришла в Иерусалим вместе с богомольцами, то благодать Божия коснулась ее сердца и возбудила в ней раскаяние. Она водворилась в пустыне, провела в ней сорок годов в суровых подвигах поста и покаяния и достигла такой степени чистоты и целомудрия, что сделалась равноангельной.

Грех Марии, известный под именем блужения, служит образом блужения духовного. Сим именем в ветхозаветном Писании, особенно у пророков, называется отступление от веры в Единого истинного Бога (Иез.16:8–15). Это потому, что религиозный союз Бога с человеком представляется в Писании не только ветхозаветном, но и новозаветном, под образом брака (Исх.34:15; Мф.9:15; Апок.19:7). Посему как нарушение супружеской верности называется блудом, так этим же именем называется нарушение верности Богу, отступление от истинного Богопочтения, уклонение к иным богам. Это есть грех против первой и против второй заповедей Закона Господня. Первая заповедь строго воспрещает поклоняться другим богам, кроме Единого истинного Бога, также служить Ему совместно с ними. Второй заповедью воспрещается творить идольские изображения и перед ними поклоняться. Мы, христиане, веруем в Единого Бога и идолам не кланяемся. Тем не менее, нельзя сказать, чтобы между нами не было людей не виновных в нарушении первой и второй заповедей. Так, все мы в крещении отреклись от сатаны и сочетались с Христом, т. е. вступили с Ним в тесный союз, подобный брачному (2Кор.11:2), обязались сохранять неизменную верность Христу; но соблюдаем ли сие обязательство или верность Христу? Не изменяем ли Ему нарушением заповедей Его и не переходим ли в сем отношении на сторону врага Бога и человеков сатаны, от которого отреклись? Стало быть, чем же мы лучше язычников, которые, служа ложным богам, служили бесам? (Пс.9:4;1Кор.10:20). В частности не служим ли диаволу, когда бессовестно лжем и клевещем? Диавол, по слову Христа Спасителя, есть ложь и отец лжи (Ин.8:44). Следственно, лгуны и клеветники суть чада диавола, особенно когда ложь и клевету подтверждают божбой, которая в сем случае свидетельствует об отсутствии страха Божия и богозабвении, и происходит, по слову Христову, от лукавого (Мф.5:37), и таким образом сродняет с диаволом. Далее похожи на идолопоклонников многие христиане, когда пристрастие к себе и тварям простирают до забвения Творца. Так апостол Павел любостяжание называет идолослужением (Кол.3:5), и на современном языке – страсть к наживе известна под именем поклонения золотому тельцу. В жертву этому тельцу люди приносят честь, совесть, страх Божий. Для чревоугодников, особенно для ведущих нетрезвую жизнь, чрево служит богом (Флп.3:19), которому они приносят в жертву здоровье, расстраивая его неумеренностью; благосостояние жены и детей, пуская их по миру; разум, помрачая его до уподобления несмысленным скотам; и вечное спасение, находясь в опасности умереть без покаяния, в состоянии опьянения. Гордый человек, не знающий ничего выше своей особы, своих способностей и достоинств, во имя свободы личного мнения презирающий все авторитеты, не исключая авторитета божественного откровения и святой Церкви, признающий одного себя совершенным, а ближних беспощадно осуждающий и уничижающий – есть тоже идолопоклонник, ибо с бессмыслием идолопоклонника поклоняется своему я. К видам идолопоклонства принадлежит также любострастие, которому приносится в жертву честь девиц и замужних; пристрастие к азартным играм, простирающееся до изуверства; пристрастие к нарядам, заставляющее иную легкомысленную женщину большую часть времени проводить за туалетом и разоряться на тряпки; пристрастие к театральным увеселениям, доходящее до неуважения к великим праздникам и постам; пристрастие к певцам, певицам и плясавицам, заставляющее иных пресмыкаться перед ними с совершенным забвением своего человеческого достоинства; пристрастие к детям, ослепляющее некоторых матерей до непростительного потворства их прихотям и капризам; вообще пристрастие к земному, соединенное с забвением Бога, с охлаждением веры и любви к Нему и Его святой Церкви. Таким образом, хотя нет между нами идолопоклонников в грубом смысле, хотя никто из нас не кланяется Ваалу и Астарте, но самообожание и пристрастие к тварям до забвения Творца не менее нечестиво, как и грубое идолопоклонство, особенно если виновные в нем терпеть не могут обличений с целью уврачевания их недуга. Самолюбие до того ослепило их, что они не признают себя виновными и смотрят на обличителей, как на людей несправедливых к ним, недоброжелательных. Любострастный в ответ на ваше обличение скажет вам, что он удовлетворяет требованиям своей природы, столь же законным, как потребность есть и пить. Пьяница скажет вам, что он пьет для здоровья. Гордец выразит удивление, когда скажут ему, что гордость есть порок: в его глазах она – добродетель, потому что в основании ее лежит похвальное чувство чести, сознание своего человеческого достоинства. Поклонник разных артистов и артисток в оправдание себя скажет, что он благоговеет не перед ними, а перед искусством и т. д. Если же обличение вызовет в обличаемых сознание своей вины и они поймут, наконец, свое заблуждение, то по самолюбию редкие из них готовы раскаяться в нем. Нужны особенно сильные действия Провидения Божия, чтобы разбудить их спящую совесть. Одним из таковых чрезвычайных действий промысла Божия приведена была к раскаянию Мария Египетская. Но иные грешники до того закосневают в грехах неверности Богу, что несмотря на то, что долготерпеливый Господь, всякому желающий спастись и в разум истины прийти, дает им много времени на покаяние, так и умирают без покаяния. Спаси нас, Господи, от сего несчастия.

Душеполезную совершивше четыредесятницу, и святую седмицу страсти Твоея просил видети, Человеколюбче, еже прославити в ней величия Твоя и неизреченное нас ради смотрение Твое, единомудренно воспевающе: Господи, слава Тебе.

В сем песнопении идет речь о двух постах: четыредесятницы и страстной седмицы. Первый установлен в память четыредесятидневного поста Христова в пустыне. Он начинается в понедельник 1-й седмицы Великого поста и оканчивается в пятницу шестой седмицы. Посему Церковь научает нас воспевать в сей день: «Душеполезную совершивше четыредесятницу» .В каком смысле она называется душеполезной ? В том смысле, что она назначена для очищения души подвигами покаяния и поста. Покаяние должно быть всегдашним нашим делом, которое мы должны ежедневно совершать: каждый день грешим, каждый день и каяться должны; но покаяние тем угоднее Богу, чем больше участвующих в нем. Таково, например, было покаяние ниневитян. Оно было всенародным, и потому скоро умилостивило Бога. Всенародный характер имеет покаяние во все церковные посты, особенно в продолжительный пост четыредесятницы. В сей пост кающиеся грешники во множестве собираются в храмах Божиих для умилостивления Господа, прогневляемого грехами, и единым сердцем и едиными устами умоляют Его о прощении, и эта молитва низводит на них милость Божию, как и всякая общественная молитва, в силу обетования Христова: «идеже два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф.18:20). Покаяние обыкновенно соединяется с пощением, которое состоит не в одном умеренном употреблении пищи и питья, но вместе в употреблении одной растительной пищи. Почему так строго поступает Церковь с кающимися грешниками? Потому что смотрит на них, как на провинившихся перед Господом Богом и заслуживающих за сие даже телесное некоторое стеснение. Провинившихся школьников обыкновенно сажают за голодный стол. Подобно сему поступает и Церковь с кающимися грешниками, давая им чувствовать, как тяжко они провинились перед Господом, оскорбляя Его нарушением Его святых заповедей. И благо тем грешникам, которые благочинно и свято провели святую четыредесятницу; для них она действительно душеполезна. Облегченные от греховной тяжести и духовно очищенные, они с духовной радостью встретят праздник воскресения Христова. Но прежде чем насладиться сей радостью, нам предстоит еще другой пост – Страстной седмицы, непосредственно предшествующий пасхальному празднику, предназначенный для того, чтобы предочистить свою душу новыми духовными упражнениями к достойному сретению сего праздника. Посему Церковь научает нас просить Господа, да сподобит нас «видеть страсти Христовы». Видение страстей Христовых не всегда бывает полезно. Оно неполезно для тех, которые взирают на них с одним только любопытством, делают их предметом одного праздного зрелища и в этом отношении отчасти похожи на большинство зрителей Голгофских страданий и смерти Христа Спасителя: они собрались к Голгофе для одного развлечения даровым зрелищем и возвратились с места этого зрелища не только без пользы, но и со вредом для души, если принимали участие в глумлениях над страждущим Христом. Сохрани нас Господь от праздного любопытства, привлекающего некоторых христиан в храм Божий во дни страстной седмицы, и сподоби нас, Человеколюбче Христе, видети страсти Твоя не для удовлетворения праздного любопытства, но для того, чтобы прославить величия Твоя и неизреченное нас ради смотрение Твое .В страданиях Христовых поражает нас крайняя степень уничижения, какому подвергся Единородный Сын Божий, Владыка неба и земли, ангелов и человеков. Если бы Он восхотел, могли бы по манию Его предстать более двенадцати легионов ангелов, чтобы защитить Его от врагов и покарать их. Но величие Его открылось в самом уничижении. Это было величие неизреченного смотрения или промыслительной любви Его к человеческому роду. Он так возлюбил людей, созданных по образу и подобию Божию, но помрачивших черты этого образа и подобия, что для спасения их от погибели принес за них бесконечной цены умилостивительную жертву.

Чем воздадим Ему за сие неизреченное человеколюбие? Прославлением Его не столько словами, сколько жизнью и ревностью к исполнению Его святых заповедей, особенно заповеди о самоотвержении. Сию заповедь мы всегда должны исполнять, наипаче же во дни воспоминания страстей Христовых. Мы должны не просто воспоминать страсти Христовы, но, по приглашению Церкви, сораспяться Христу и умереть ради Его житейским сластям, т. е. должны так живо принять к сердцу Его страдания и смерть, как бы сами были распинаемы и умирали на кресте. Кто проникнется таким живым сочувствием к Христовым страстям, тому не до житейских сластей, тот забудет о всех мирских и чувственных наслаждениях. Дай нам всем, Господи, войти в подобное душевное настроение в предстоящую страстную седмицу.

Рече Господь: Лазарь друг наш успе, но иду, да возбужу его (Ин.11:11).

Так сказал Иисус Христос ученикам своим во время своего последнего путешествия в Иерусалим. На пути Он прозрел духом, что друг Его Лазарь, живший в Вифании, которая лежала на дороге в Иерусалим, помер. Ученики подумали, что Иисус говорит им не о смерти Лазаря, а о простом сне и сказали Христу: «Господи! Если уснул, то выздоровеет». Тогда Иисус сказал им прямо: «Лазарь умер» (Ин.11:11–14).

Наименование смерти сном или успением есть обычное наименование. Так о первомученике диаконе Стефане говорится, что он успе (Деян.7:60), побитый камнями. Поминая умерших, мы называем их усопшими, т. е. уснувшими. Помещения для гробниц назывались у древних христиан усыпальницами, как бы спальнями. Спрашивается, в каком смысле смерть именуется сном или успением? В том смысле, что она похожа на сон. Как в состоянии сна, так и в смерти, тело лежит неподвижно, телесные чувства бездействуют. Сонный человек ничего не слышит, не видит, не осязает. Вокруг него бушует пламя, он не замечает и погибает в пламени. Сон обыкновенно оканчивается пробуждением. Равно и смерть прекратится воскресением. По гласу Судии живых и мертвых мгновенно восстанут из гробов умершие, подобно тому, как пробуждаются от сна по голосу человеческому. Душа во время сна не умирает. Мечты, воображения или грезы сменяются в ней одни другими. Равным образом не умирает душа, когда отрешится от тела. Разность только в том, что во сне душа живет бессознательной жизнью, не владеет собой, увлекаясь мечтами, которым ничто не соответствует в действительности, тогда как душа, отрешившаяся от тела, сохраняет ясное сознание своего положения, живет действительной, а не мечтательной жизнью, страдает или блаженствует действительно, а не призрачно. Наконец, различные состояния, блаженные или мучительные, соответствуют сновидениям. Есть разные сны: одни приятны, усладительны и оставляют радостное впечатление по пробуждении; другие, напротив, страшны до того, что человек от испуга быстро пробуждается и по пробуждении не вдруг убеждается, что это был сон, а не страшная действительность. Таким образом страх, навеянный сновидением, бывает минутный, кратковременный и сопровождается радостью, что не случилось в действительности приснившееся приключение. К сожалению, не таково положение души, осужденной на муки по разлучении ее с телом. Ощущение этих мук не прекращается с течением времени и делается вечным. Это не мимолетная греза воображения, мгновенно возникающая и мгновенно исчезающая, а страшная действительность.

Что нужно делать для того, чтобы избежать этого несчастья, чтобы избавиться вечных мук? Нужно всю жизнь проводить в бодрственном духовном состоянии, так, чтобы смерть не застала нас врасплох, неготовыми к переходу в вечность. «Блажени мертвии умирающий о Господе отныне. Ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих» (Апок.14:13). Если хотим блаженного покоя в вечности, подобного приятному и освежительному сну, нужно день жизни проводить в трудах благочестия и добродетели. Крепким и приятным сном наслаждается рабочий после неустанных и тяжелых дневных трудов. Жизнь дана нам для трудов благоделания. Упражняйся непрестанно в них в продолжение дня жизни, и тогда не только не страшна будет ночь смертная, но в высшей степени усладительна. Идет речь о таких трудолюбцах, которые умирают о Господе, т. е. всю жизнь до смерти проводят во славу Божию, возбуждая в себе ревность к трудам страхом Божиим, опасением прогневать Господа леностью, надеждой на Его помощь и на будущее воздаяние. Аминь.

Не дейте ея, да в день погребения моего соблюдет е (Ин.12:7).

В сегодняшнем евангельском чтении предложено нашему вниманию повествование о Вифанской вечери, устроенной для Иисуса Христа за 6 дней до Пасхи и о торжественном входе Его в Иерусалим. Во время вечери Мария, сестра Лазарева, возлила на ноги Иисуса дорогое миро и отерла ноги Его своими волосами. Один из гостей, Иуда апостол, недоволен был сей почестью и сказал: «для чего бы не продать это миро за 300 динариев и не раздать нищим?» Иисус же сказал: «оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего», то есть, в предзнаменование помазания миром Моего тела в день Моей смерти (Ин.12:5,7).

Итак, мысль о смерти так присуща была Иисусу Христу, что не покидала его даже во время пиршества. Он знал, что, как агнец Божий, предназначенный к жертвенному закланию, должен быть принесен в жертву для умилостивления правосудия Божия за грехи людские, для избавления людей от вечной погибели.

Этого Он не скрывал от своих учеников и неоднократно говорил им, что в Иерусалиме Он умрет позорной смертью, чего они никак не могли ожидать, ибо вместе со своими соотечественниками уверены были в том, что Он пришел для основания земного царства. Ясно созерцая предстоящую Ему участь, Он в продолжение всей жизни земной постоянно предвкушал ту горькую чашу, которая поднесена будет Ему в Гефсиманском саду, где Он молился об отвращении ее, и на Голгофе. Это предвкушение, эта неотвязчивая мысль о крестных муках делала Его жизнь в высшей степени прискорбной.

Благодарение Господу, сокрывшему от нас, какой смертью мы умрем, благополучной или неблагополучной, естественной или насильственной. Может случиться, что смерть наша будет не только насильственной, но и мучительной, что нас будут жечь на огне, обливать горячей смолой, что будут томить нас голодом, не давать нам воды, ежедневно терзать нас железом, бичами, сделанными из ремней и железных спиц, колоть нам глаза и тому подобные истязания творить над нами. Что если бы задолго до смерти нам предсказаны были эти истязания и мучения? Ожидание их отравило бы всю нашу жизнь, лишило бы нас покойного сна, аппетита, возбудило бы в нас отвращение ко всем невинным радостям, убило бы в нас предприимчивость в житейских делах. Если одно представление о вечных муках, уготованных грешникам, приводило в смущение даже великих праведников, так что они проливали горькие слезы, воображая себя объятыми геенским огнем и теряли позыв на пищу, то не менее, если не более страшно представление мучительной смерти, заранее предсказанной и никакими способами неотвратимой, тогда как страх геенского огня может быть смягчен надеждой избежать его посредством раскаяния во грехах. Но, хотя от нас сокрыта смерть, мысль о ней мы должны сами добровольно вызывать в себе для того, чтобы обуздать греховные порывы.

Христос помышлял о Своей смерти и погребении, когда сидел за пиршественным столом, устроенным для Него гостеприимным Лазарем и его сестрами. Урок для всех назидательный! И мы не только во время пиршества, но вообще во время всякого ястия и пития должны приводить себе на память смерть и сим памятованием удерживать себя от невоздержания и чревоугодия. Чревоугодие, особенно нетрезвость, есть идолопоклонство, ибо, по слову Апостола, для чревоугодников чрево есть бог (Флп.3:19). Чревоугодник приносит в жертву этому богу свои физические и духовные силы, теряет охоту к делам благочестия, в праздники Господни ходит не в храм Божий, а в питейные заведения, предается буйству, распутству, сквернословию, находится в опасности умереть без покаяния. Мысль о смерти могла бы удержать его от этих грехов, если бы возникала в нем, пока он еще не успел погрузиться в бездну их. Неудивительно, если забывают о смерти неверующие в загробную жизнь и потому спешащие насладиться всеми земными благами и удовольствиями. «Станем есть и пить,– говорят они – ибо завтра умрем» (1Кор.15:32). Мысль о смерти располагает их не к воздержанию, а к невоздержанию. Таковы были многие язычники. Но и язычники не все так смотрели на смерть. Египтяне, верившие в загробную жизнь, боялись смерти и мыслью о ней старались удерживать себя от грехов чревоугодия. С этою целью они во время пиршества ставили на стол скелет человека и, смотря на него, удерживали себя от невоздержания, рассуждая: «стоит ли утучнять тело в виду того, что оно сгниет и останутся от него одни кости? Стоит ли, утучняя тело, пресыщая его разнообразными роскошными снедями и напитками, приготовлять обильную пищу червям? И не опасно ли чревоугодничать в виду загробной участи, грозной для чревоугодников?» Христианам еще более свойственно рассуждать так. Пусть они, когда представится случай к нарушению воздержания в пище и питии, припоминают богача евангельской притчи, проводившего каждый день в обществе приятелей в пировании и попойках. Чем кончилось все это? Тем, что он по смерти из своих великолепных палат переселился в адское жилище, и здесь, объятый неугасимым пламенем, узрев на лоне Авраама нищего Лазаря, которого презирал при жизни, умолял Авраама: «пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем» (Лк.16:24). Язык есть орган не только слова, но и вкуса. Несчастный богач пресыщал свой вкус напитками, и вот орган вкуса послужил ему орудием наказания. Кто чем согрешил, тот тем и наказывается. Подобная опасность угрожает всякому чревоугоднику, злоупотребляющему органом вкуса. Язык его на том свете будет мучиться смертельной жаждой, для утоления которой не явится Лазарь. Бойся этой участи, христианин, искушаемый невоздержанием, и когда грозит тебе таковое искушение, удерживай себя от него помышлением о смерти и страхом загробного воздаяния.

Сие же рече не яко о нищих печашеся, но яко тать бе и ковчежец имеяше и вметаемая ношаше (Ин. 12:6).

Речь идет об Иуде предателе. Ему жаль было драгоценного мира, которым помазала Иисуса гостеприимная Мария – сестра Лазарева. Оно, по словам Иуды, могло бы быть продано за дорогую цену в пользу нищих. Но не о нищих он заботился, а о себе, ибо он был вор и желал бы вырученные деньги обратить в свою пользу. Какая неожиданность! Можно ли было ожидать, чтобы был вором тот, который принадлежал к числу избранных учеников Христовых, в течение трех с половиной лет постоянно сопутствовал Христу, слушал Его божественные речи, был свидетелем Его чудес и сам творил чудеса? Но вот что значит корыстолюбие: оно до того овладело душой Иуды, что он злоупотребил доверием к нему Христа и деньги, собираемые им в кружку, если не все, то большую часть воровски брал на себя. О, Иудино окаянство! К сожалению, этот грех, вопреки восьмой заповеди: не укради, есть обыкновенное явление. Тайное похищение чужой собственности строго преследуется законами, но не прекращается. Кроме записных воров, которые обратили воровство в ремесло, есть немало воров случайных, которые чаще попадаются в этом преступлении, чем записные, единственно потому, что не умеют хоронить концы этого преступления. Кроме воров, в собственном смысле, к числу нарушителей восьмой заповеди относятся также те, по словам православного Катехизиса, которые обманом и хитростью присвояют чужую собственность, например: отдают ложную монету вместо истинной, худой товар вместо хорошего, обмеривают, обвешивают, утаивают свое имение, чтобы не платить долгов, укрывают виновного в краже. О тяжести греха воровства можно судить по тому, что им нарушается одно из священнейших прав человека – право собственности. Без этого права невозможно правильное человеческое общежитие, теряет силу побуждение трудиться для обеспечения своего благосостояния. Недавно появившееся учение о незаконности права собственности, выражаемое словами: «собственность есть кража», есть поистине безумное учение. Оно с корнем убивает естественную потребность труда. Труд основывается на уверенности в неприкосновенности добытого трудом. Если бы я не имел этой уверенности, если бы знал, что плодами моих трудов могут воспользоваться безнаказанно чужие люди, я не имел бы побуждения трудиться, ибо кому же охота трудиться и работать на других. Напрасно изобретатели этого учения в свое оправдание ссылаются на пример апостольской Церкви. Правда, в первые дни апостольской Церкви многие христиане совсем отказывались от своего имущества, и вырученные от продажи его деньги отдавали в распоряжение апостолам. Но на это была их добрая воля, их к тому никто насильно не принуждал. Анания и Сапфира, принесшие к апостолам не всю вырученную ими от продажи земли сумму, строго наказаны были апостолом Петром не за это, а за обман, ибо притворились совершенно бескорыстными. Апостол Петр сказал Анании: «чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?» (Деян.5:4). Сими словами Апостол утвердил неприкосновенность собственности или права на нее. Далее, к числу нарушителей восьмой заповеди принадлежат ростовщики, не все конечно, а те из них, которые, пользуясь нуждой ближнего, ссужают его деньгами на слишком обременительных условиях, назначают, например, жидовские проценты, берут в залог вещи, которые стоят вдвое больше занятой суммы, и в случае несостоятельности должника пускают его по миру, и все это делают на законном основании, ибо обременительные условия не пишутся на бумаге. Положим, взято заимообразно сто рублей, но на бумаге написано не 100, а 150 рублей. Бесчеловечный ростовщик перед законом прав, ибо долговые обязательства совершенно правильны; но по суду нравственного закона он бессовестный вор, ибо на законном основании ограбил и совершенно разорил ближнего.

Не иначе как ворами надобно назвать тунеядцев, дармоедов. Они живут на чужой счет, как и все воры, а сами ничего не делают; за должность получают большое жалованье, а от исполнения должностных обязанностей уклоняются; берут плату за работу, а совсем не работают или очень мало и небрежно; живут у людей богатых в качестве собеседников, приживалок, питаются роскошным столом, но не берут на себя ни малейшего труда. По слову Апостола таковым не следует давать хлеба: «Кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Сол.3:10). К числу тунеядцев относятся также те нищие, которые обратили нищенство в промысел. Они пользуются цветущим здоровьем, имеют крепкие телесные силы и могли бы работать, но не работают, а кормятся одними подаяниями и их пропивают. Они просят подаяния во имя Христово, рассчитывая на простодушие добрых людей, не разбирающих, кто истинный, кто ложный нищий; но на самом деле они кощунствуют, употребляя имя Христово для обмана ближних, для чревоугодия. К числу таковых обманщиков относятся также многие странники, промышляющие странничеством, как выгодным промыслом, – собирают деньги на поминовение живых и умерших, на самом же деле никого не поминают; рассказывают были и небылицы о монастырях и о святых местах с корыстной целью поживиться чем-нибудь от слушателей. Тоже надобно сказать о тех, которые рассыпают к людям достаточным письма, расписывая для возбуждения в них сострадания к себе в самых мрачных красках свои мнимые нужды и бедствия, неизлечимые болезни, многосемейность, выманивают деньги на похороны, на замужество и часто достигают своей цели, обманывая легковерных людей. Есть немало сборщиков, которые под именем Афонских монахов, арабских священников, с фальшивыми свидетельствами ходят по лицу русской земли и обирают простой народ, рассчитывая, что их никто не станет судить и допрашивать кто они и на какие потребности собирают. Все эти обманщики поистине суть воры, отличаясь от настоящих воров тем, что настоящие воры тайком присвояют чужую собственность, а эти действуют открыто, употребляя хитрость для той же цели. Иисус Христос называет татями и разбойниками лжепастырей, которые вторгаются во двор овчий не прямой дорогой, а через забор и уловляют в свои сети легковерные души. Таковы во время жизни Иисуса Христа были фарисеи и книжники, которые незаконно присвоили себе власть над народом и вместо того, чтобы привлекать народ ко Христу, как истинному пастырю, только отвлекали от Него, сами враждовали против Христа и других вооружали против Него. В наше время на таких лжепастырей походят многие лжеучители, особенно расколоучители. Они тайком вторгаются в дома православных людей и, пользуясь их невежеством в деле веры, с воровской хитростью и лукавством отвлекают от православной Церкви. Поистине они суть татие и разбойницы, следовательно, подражатели Иуды, который похищал деньги, собираемые им в кружку для потребностей Христа и сопровождавших Его учеников.

Оле окаянства Иудина, от негоже избави всех нас, Христе Боже. Аминь.

Чертог твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в он. Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя.

Сей священной песней святая Церковь научает грешника исповедывать свое недостоинство и умолять Господа, да отверзет ему дверь небесного царствия. Содержание этой песни заимствовано из евангельской притчи о брачной вечери, на которую не допущен один из гостей, явившийся в небрачной одежде (Мф.22:1–14). Под чертогом украшенным разумеется Царствие Небесное с его красотами. Эти красоты или украшения не суть вещественные, ибо царство небесное есть духовное, Царь небесный есть Дух высочайший, обитатели его суть духи бесплотные и души праведников. Стало быть и красоты царствия небесного должны были понимаемы в духовном смысле. Это не что иное, как высочайшие совершенства Господа Бога. И в земной жизни мысленное созерцание совершенств Божиих услаждает нас, как самое великолепное зрелище. Но в земной жизни совершенства Божии являются нам не в полном виде. Мы видим их как бы через тусклое зеркало. Гораздо счастливее созерцатели их в царстве небесном. Здесь эти совершенства раскрываются перед зрителями в полнейшем свете. С каждым часом, с каждой минутой открываются новые картины, новые проявления совершенств Божиих, и представляют такое неизреченно-усладительное зрелище, что созерцатели их, видя перед собой непрерывную смену разнообразных явлений, находятся в постоянном восторге и не примечают, как течет время. Вот почему царство небесное называется не просто чертогом, но чертогом украшенным, полным неизреченных красот. Нет сомнения, что каждому из нас желательно вступить в чертог Царя небесного, в царство небесное. Но не всякий может надеяться достигнуть сего. Рад бы в рай, да грехи не пускают. В притче о брачной вечери говорится, что на брачное пиршество, устроенное царем по случаю брака царского сына, не был допущен гость, явившийся не в брачной одежде. Как и все брачные гости царя, он получил от царя светлое одеяние, в котором должен был присутствовать на царском пиру. Но он пренебрег это одеяние и явился в скудной, загрязненной и темной одежде, за что и удален был из среды гостей. В подобном положении может оказаться и душа грешника по отрешении от тела. Пока грешник живет на земле, он находится в общении с истинными христианами, наравне с ними бывает в храмах Божиих, по временам принимает благодать святых таинств. Но он чужд благочестия, живет не по-христиански и только внешним образом соединен с Церковью. Ибо в земной Церкви Божией с пшеницей растут плевелы, грешники смешаны с праведниками. В жизни загробной это смешение не имеет места: не все принадлежащие к Церкви земной переходят в Церковь небесную. Такая участь ожидает тех христиан, которые не позаботились сохранить брачной одежды, то есть чистоты душевной, которую они получили в таинстве Крещения. Благодатью Крещения все омываются от греховной нечистоты и убеляются паче снега. В сущности нет ни одной души, омытой водами крещения, которая бы сохранила дарованную ей чистоту, нет ни одного человека безгрешного. Но есть различие между грешниками. Одни из них каются в своих грехах, омывают их слезами покаяния и, сподобившись прощения и очищения в таинстве Покаяния, всю жизнь проводят в подвигах покаяния, постоянно ведут борьбу с греховными искушениями, побеждают их и переходят в загробный мир в брачной одежде, то есть с очищенной душой. Другие же грешники, утратив чистоту духовную после крещения, не заботятся о возвращении ее, всю жизнь проводят в греховной беспечности, больше и больше оскверняют себя грехами до самой смерти: смерть застает их нераскаянными грешниками, не очищенными посредством покаяния от греховных скверн. Им не суждено вступить в чертог небесный. Туда не входит ничто нечистое, там обитает одна чистота и святость. Не дай Бог никому из нас очутиться в подобном положении. К счастью, от нас зависит избежать его. Как бы ни были тяжки и многочисленны наши грехи, нам дана возможность, пока мы живы, очищаться от них. Но этого очищения мы можем достигнуть не иначе, как только при помощи благодати Божией, очищающей и освящающей. Вот почему святая Церковь, входя в наше духовное положение, научает нас обращаться ко Христу Спасу с мольбой: «одежды не имам, да вниду в твой небесный чертог» – я утратил Твою очищающую благодать, полученную в крещении, запятнал свою душу греховными сквернами. Чувствую, что я недостоин в таком виде вступить в царство небесное. «Просвети одеяние души моея, Жизнодавче и спаси мя:» – сними с меня греховную нечистоту, возврати моей душе светлую одежду, т. е. духовную чистоту и святость, как необходимое условие для вступления в царство небесное. И нет сомнения, что Господь услышит эту мольбу, если только мы сами не воспрепятствуем спасительному действию для нас благодати Его своим непостоянством, склонностью к греховной жизни, неустойчивостью в решимости начать и продолжать до смерти жизнь чистую и святую. Мы должны не только каяться в грехах, но и приносить плоды достойные покаяния. Если нет таковых плодов, надежда на спасение сомнительна. Гость, попавший на брачное пиршество в грязной одежде, приговорен к изгнанию во тьму кромешную. Подобная опасность грозит каждому грешнику, не очищающему себя от скверн греховных посредством истинного покаяния. Да избавит нас Господь от сей опасности.

Мнози бо ходят, ихже многажды глаголах вам, ныне же и плача глаголю, враги креста Христова, имже кончина погибель (Флп.3:18,19).

Сими словами апостол Павел предостерегает Филиппийских христиан от врагов креста Христова, т. е. врагов учения веры о крестной смерти Христовой, о ее искупительном значении. Ввиду предстоящего изображения умершего и погребенного Христа, неизлишне размыслить, кто эти враги и нет ли их между нами.

Говоря о врагах креста Христова, Апостол имеет в виду преимущественно иудеев и еллинов. По его словам, проповедь о Христе распятом «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор.1:23). Иудеи соблазнялись этой проповедью потому, что она не соответствовала их мечтам и ожиданиям относительно Христа. Они ожидали, что Христос будет земным царем, откроет земное царство, в которое войдут все народы и в котором они будут иметь преобладающее значение. Иисус Христос не удовлетворил их ожиданий. Он сказал, что царство Его не от мира сего. Цель его пришествия на землю состояла в том, чтобы разрушить дела диавола, сокрушить царство его, царство лжи, суеверий, нечестия и разврата, чтобы примирить людей с Богом и избавить их от вечной погибели. Для сего надлежало просветить их светом истины, смирить себя до рабского зрака и до крестной смерти. Иудеи никак не могли примириться с мыслью о Мессии Крестоносце, ибо в законе их написано: «проклят всяк, висяй на древе» (Втор.21:23;Гал.3:13). Всего менее крестная смерть Христова могла быть удобовместима для ума еллина или язычника. Крест был у римлян орудием позорной казни, на которую осуждаемы были величайшие злодеи. К числу их, по суду еллина, принадлежал распятый Христос. Еллин видел христиан, покланяющихся распятому Христу, воздающих Ему Божеское поклонение. Что удивительного, если еллин смотрел на это, как на безумие? Надобно быть сумасшедшим, по его мнению, чтобы сделать предметом обожания человека, который мог быть осужден на крестную казнь только за уголовное преступление. Таким образом, иудеи и еллины поистине были врагами креста Христова. Но это потому, что ни иудеи, ни еллины не признавали искупительного значения креста Христова, не понимали, что крестная смерть Христова есть искупительная жертва. Христос, если бы восхотел, легко мог бы избежать крестной смерти; Он Сам сказал: «область имам положити душу мою и область имам паки прияти ю (Ин.10:18). Враги Его, осудившие Его на крест, не подозревали, что были орудиями в руках Его для спасения людей крестной жертвой. В их глазах Он был уголовным преступником, хотя ни единого греха не сотворил. Сам не имея ни единого греха, «Он язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша (Ис.53:5). Он на одного Себя принял вину всех людей на свете, начиная с Адама, чтобы снять ее с других. На Нем одном отяготело проклятие, которое заслужили другие. Он принес Себя в жертву за всех. Потому и называется «Агнцем Божиим, вземлющим грехи мира» (Ин.1:29) и вместе первосвященником, который тем отличается от ветхозаветных первосвященников, что не с кровью агничной или козлиной вошел в небесное Святое святых, но с Своей пречистой кровью (Евр.8:1;9:12). Ничего этого не знали и не понимали враги креста Христова иудеи и еллины. К сожалению, походят на них некоторые из христиан, которые хотя глубоко чтут Христа и благоговеют перед Ним, но не веруют в искупительную жертву Его. По их мнению, Христос есть только Великий Учитель, который смертью Своей засвидетельствовал непоколебимую крепость Своих убеждений, непоколебимую уверенность в истине Своего учения, и в этом отношении ничем существенным не отличается от христианских мучеников, пострадавших за свою веру, даже от некоторых язычников, которые охотно умирали за свои убеждения. Но, имея столь превратные понятия о крестной смерти Христовой, они поистине суть враги креста Христова, ибо не веруют в жертвенное значение крестной смерти Христовой. Они напрасно выдают себя за истинных христиан, потому что не веруют в собственные слова Христа, что Он пришел отдать душу Свою для искупления многих (Мк.10:45).

К числу врагов креста Христова относятся также те, которые хотя веруют в искупительное значение смерти Христовой, но превратно толкуют это значение. Они не отвергают, что мы спасены благодатью, которая приобретена нам смертью Христовой. Но из учения о благодати они делают возмутительное злоупотребление. Апостол Иуда обличает современных ему лжеучителей в том, что они благодать Божию обращают в повод к распутству (ст.4). Действие благодати они поставляли единственно в прощении грехов. Если грехи прощаются, не вменяются верующим во Христа, то стало быть, рассуждали они, можно безнаказанно предаваться греховной жизни, беспечно вести жизнь развратную. Учение о благодати, спасающей человека независимо от дел закона, от личных заслуг каждого, с особенной ясностью и полнотой раскрыто апостолом Павлом; но с этим учением у него соединено учение об удалении от греховной жизни и о добрых делах, совершаемых при помощи благодати. «Оставаться ли нам во грехе, чтобы умножилась благодать?» – вопрошает он и отвечает: «Никак, мы умерли для греха: как же нам еще жить в нем» (Рим.6:1,2). В послании к Титу (Тит.2:11–12) он говорит: «Явися благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце. Апостол Петр пишет о Христе, что он грехи наша Сам вознесе на теле своем древо, да от грех избывше, правдою поживем (1Пет.2:24). Он же говорит: «Христос пострада за нас, нам оставл образ, да последуем стопам Его, иже греха не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его (1Пет.2:21–22). Сам Христос учит: «иже хощет по мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по мне грядет» (Мф.16:24). Итак, благодать Божия, прощающая наши грехи ради крестной жертвы Христовой, отнюдь не освобождает нас от подвигов строгой христианской жизни, напротив требует их. Посему те, которые под предлогом всепрощающей благодати Божией ведут распущенную жизнь, суть враги креста Христова, ибо кощунственно толкуют в свою пользу учение о заслугах Христа, покрывающих будто бы всякое нечестие и неправду. К прискорбию, как много между христианами таких, которые подражают таковым нечестивцам, свою греховную беспечность извиняя словами: «Бог милостив, и сколько бы мы ни нагрешили, не взыщет с нас». Так могут говорить только враги креста Христова.

К числу врагов креста Христова принадлежат также те, которые, по слову апостола, вторично распинают Христа и ругаются Ему (Евр.6:6). Апостол говорит о них, что они сначала были христианами и, как христиане, были причастниками даров Святого Духа, вкусили благого глагола Божия и сил будущего века. Это значит, что они были христиане не по имени, а по действительному достоинству. Дары Святого Духа, полученные ими в таинствах, были плодотворны. По всему было видно, что душа их была сосудом благодати Божией, очищающей, просвещающей и освящающей. Чтение или слушание слова Божия было пищей для их души, усладительной и питательной. Благодать Божия, благодать общения с Богом производила на них такое действие, вводила их в такое духовное состояние, что, живя на земле, они предвкушали небесное блаженство. Истинным христианам всегда присуще это предвкушение: они ощущают неземную радость, когда причащаются, например, Тела и Крови Христовой; когда снимают с себя бремя греховное в таинстве Исповеди; когда присутствуют в храме Божием, ибо «в храме стояще на небеси стояти мнят»; когда даже собираются в храм Господень, повторяя при сем слова Давида: возвеселимся о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс.121:1); когда участвуют в совершении праздников; когда беседуют с людьми благочестивой и назидательной жизни и заслушиваются этих бесед до того, что не желают расстаться с ними, непрерывно слушали бы их. Но случается, что и такие люди отпадают от Христа, если не внешним, то внутренним образом. По внешности они продолжают принадлежать к Церкви Христовой, но сердцем они уклонились от нее, их сердце уже не лежит к ней. Поразительным примером таких несчастных людей служит Иуда предатель. Он три с половиной года находился в личном теснейшем общении со Христом, услаждался Его беседами, был не только свидетелем Его чудес, но и сам творил чудеса, болящих исцелял, прокаженных очищал, бесов изгонял (Мф.10:8). Однако же и он, наконец, отпал от Христа, из друга сделался врагом Его. Положение таких людей безнадежно; их, по слову апостола, нельзя обновлять покаянием (Евр.6:6). Чем выше была та высота, на которой они стояли в духовной жизни, тем ужаснее их падение. Они погибают безвозвратно, как погиб Иуда; они остаются нераскаянными, как явился нераскаянным этот несчастный ученик Христа, сделавшись подобным диаволу, от которого уже нельзя ожидать раскаяния после падения с ангельской высоты. Вот такие-то люди и суть вторичные распинатели Христа, следственно, враги креста Христова.

Наконец, нельзя не назвать врагами креста Христова тех суеверов, которые судят о спасительной силе креста не по внутреннему его значению, а по внешнему вещественному его изображению. Так они признают спасительным осенять себя крестным знамением, слагая для сего два перста, а трехперстное сложение называют печатью антихриста. Крест четвероконечный презирают, глумятся над ним, уподобляют ему изображение креста с четырьмя округленными оконечностями на игральных картах. Нельзя не подумать, что спасительную силу креста они полагают не в распятии Христовом, а в форме креста вещественного. Оле – грубого суеверия, свойственного только врагам креста!

Не дай Бог никому из нас сделаться врагом креста Христова. Но пусть никто не почитает себя застрахованным от этой опасности. «Мняйся стояти да блюдется, да не падет» (1Кор.10:12). Как легко пасть, можно судить по примеру апостола Петра. Когда Христос сказал ученикам, что один из них отречется от Него, Петр сказал: «аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогдаже соблазнюся» (Мф.26:33). И однако же, он-то и отрекся от Христа до трех раз с клятвой, что не знает того человека. Причиной сего была самонадеянность, которой пуще всего должно бояться каждому христианину. Она отдает самонадеянного в руки врага нашего диавола, который яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити(1Пет.5:8). Будем помнить наставление Христа Спасителя, предостерегавшего от самонадеянности: «бдите и молитеся, да не внидете в напасть» (Мк.14:38). Христос пришел в мир, чтобы разрушить дела диавола, уничтожить владычество его. Не будем помогать диаволу, стремящемуся возвратить над нами свою власть, благодаря нашей беспечности и самонадеянности. Будем блюсти себя от диавольских козней, памятованием о том, как безмерно велика жертва Христова для спасения нас от власти диавола. Когда приблизится к нам искушение на тяжкий грех, будем вспоминать язвы Христовы за наши грехи. Те, которые коснеют во грехах, наносят Ему новые язвы и находятся в опасности попасть в число врагов креста Христова. Аминь.

Днесь всяка тварь веселится и радуется, яко Христос воскресе и ад пленися (Припев к 9-й песни пасхального канона).

Празднуемая нами победа Христа над смертью и адом есть такое событие, которое достойно всемирной радости. Это событие имеет необходимую связь с догматом искупления. Если мы веруем в искупление, совершенное Христом, то веруем потому, что Христос есть Бог во плоти. А верование в Божество Христово основывается на воскресении Его. До Христа было несколько случаев чуда воскресения мертвых. Но не было ни одного случая, чтобы мертвые сами себя воскрешали, их воскрешал Бог через пророков, по их молитве. Самого себя воскресить мог только Тот, Кто сказал: «область имам положити душу мою, и область имам паки прияти ю» (Ин.10:18). Эта область или власть могла принадлежать только Богу. Стало быть Христос, Сам Себя воскресивший, есть Бог. Равным образом и пленение ада или победа над адом и над диаволом, имеющим державу смерти, могла быть только делом одного Бога. До пришествия Христова в адской темнице находились не только великие грешники, но и праведники. И никто из этих праведников не мог освободиться из адского плена. Сие мог сделать только один Бог. Стало быть Христос, сходивший в ад и освободивший пленников ада, есть Бог. Таким образом, мы имеем неопровержимое удостоверение в том, что все, сделанное Христом для нашего искупления, для нашего спасения от вечной погибели, имеет действительно искупительную силу, ибо сделано не человеком простым, но Богом во плоти. Как после этого не радоваться и не веселиться о воскресении Христовом и о победе Христа над адом и над диаволом! Все это сделано для человека, но радоваться об этом свойственно не одному человеку, но всей твари.

Днесь всяка тварь веселится и радуется. Во главе тварей стоят ангелы. Спрашивается, с какой стати им радоваться о воскресении Христовом, которое спасительно не для них, а для людей? Ангелы радуются о сем событии по любви к людям. Кто кого истинно любит, тот обыкновенно разделяет с ним радости и скорби. Ангелы и потому радуются победе Христа над смертью и адом, что диавол, имеющий державу смерти и ада, есть общий враг мира ангельского и человеческого. Не могут они не радоваться отнятию у него этой власти.

Не только ангелы, но и вся земля с населяющими ее тварями – бессловесными животными, произведениями царства растительного, морями, реками, источниками, облаками – все это также радуется и веселится о том, яко Христос воскресе и ад пленися. Но как понимать эту радость и веселье? Ведь бессловесные и бездушные твари не понимают предмета радости. Это правда; но если говорится о них, что они радуются и веселятся, это значит, что за них радуется и Господа славословит человек, поставленный владычествовать над земными тварями. Но неужели есть какое-нибудь отношение воскресения Христова к судьбе земных тварей? Для ответа на этот вопрос надобно иметь в виду то, что в силу воскресения Христова не только последует всеобщее воскресение при кончине мира, но и сама кончина мира. С кончиной мира окончится то жалкое состояние земных тварей, в каком они находятся со времени грехопадения человека. С этого времени несет наказание не только человек, но и подчиненная ему тварь. Тварь бессловесная и бездушная ничем не провинилась перед Богом, провинился один человек. Но так как все они созданы для человека, то и разделяют наказание вместе с человеком. Они страдают вместе с человеком от различных физических бедствий. Таковы, например, чрезмерная стужа, чрезмерный жар, моровое поветрие, засуха, наводнение и тому подобное. Этих бедствий земные твари, бессловесные и бездушные, не заслужили; но, как сказано у апостолов, «тварь покорилась суете, т. е. жалкой участи, не добровольно, но по воле человека, покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим.8:20–21). Мы не знаем, уцелеют ли бессловесные животные и растения на земле по кончине мира. Знаем только, что кончину мира надобно понимать не в смысле уничтожения его, а в том смысле, что он переменит образ бытия своего, будет преобразован в иной вид, явится новое небо и новая земля, на которой будет обитать одна правда (2Пет.3:13), и на которой уже не будет никаких физических бедствий, следовательно, прекратятся и страдания тварей, каким они до сих пор подвергались за вину человека. По всем этим причинам достойно и праведно веселится и радуется о воскресении Христовом всякая тварь, наипаче же человек.

Остается решить вопрос, как должен радоваться и веселиться человек, чтобы его радость и веселье угодны были Богу? Веселитеся и радуйтеся праведнии о Господе .Следовательно, для угождения Господу надобно радоваться и веселиться с мыслью о Господе, с благодарностью Ему за Его великие милости, и со страхом, не прогневать бы Господа радостью и весельем греховным. От чего люди предаются в праздники, и особенно в пасхальный праздник, веселью греховному, невоздержанию, плотоугодию, любострастию, гнилословию? От того, что Бога не помнят, о бесконечных милостях Его не помышляют, страха Божия не питают и через это подавляют в себе приемлемость к радости о Господе, к радости духовной, которая только одна может быть угодна Богу. Потщимся, братия, стяжать эту святую радость, чтобы празднованием нашим Господа прославлять, а не прогневлять.

Не сердце ли наю горя бе в наю, егда глаголаше нама на пути и егда сказоваше нама писания (Лк.24:32).

В сегодняшнем Евангельском чтении содержится повествование о двух учениках Иисуса Христа, шедших из Иерусалима в Еммаус в день воскресения Христова. Они погружены были в глубокую печаль. К ним на пути присоединился воскресший Христос, но они Его не узнали. Он спросил их о причине печали. Они поведали Ему о событиях, случившихся в Иерусалиме в последние дни, о крестной смерти Христовой, разрушившей их надежды на славное царство Христово. Их не утешала даже молва о воскресении Христовом, которую распространяли жены-мироносицы, утверждавшие, будто они видели ангелов и слышали от них, что Христос жив. И сами они, ученики, были у гроба и не нашли в нем тела Христова, но Самого Христа не видели. Выслушав все это от учеников, Христос укорил их в неверии и разъяснил на основании пророчеств, что Христу надлежало пострадать и путем страданий войти в славу Свою. Затем Христос принял их предложение переночевать в том селении, которое было целью их путешествия. И только здесь открылись у них очи, и они узнали Его; но Он стал невидим для них. Тогда-то они сказали друг другу: «не горело ли у нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» То есть, как это мы не догадались, что беседовал с нами Сам Христос? Недаром сердце наше горело радостью, когда Он изъяснял нам Священное Писание? Он говорил так сладко, как мог говорить только Христос.

Беседа Христа с еммаускими путешественниками, знаменательная сама по себе, поучительна для всех нас в нравственном отношении. Она происходила на пути. Ее удостоились путники. Вот и все мы – путники или странники. Что такое земная жизнь наша, как не время странствования к небесному отечеству? Она дана нам для того, чтобы нам приготовиться к жизни вечной. Имея в виду эту цель, мы не должны питать в себе пристрастие к земным благам и радостям до забвения о благах и радостях небесных тем паче, что не одними радостями дарит нас земная жизнь. Пока мы живем на этом свете, каждому приходится испытывать множество скорбей. Они неизбежны, как неизбежны неприятности для странников. Об этих неприятностях мы, впрочем, не можем судить по сравнению с путешествиями в наше время. В древности не было таких удобных путей сообщения, как в наше время. Путникам, особенно в продолжительное странствование, приходилось ходить путями неблагоустроенными, местами, покрытыми песком и камнями, сквозь непроходимые леса, горы и трущобы, подвергаться опасностям от нападения зверей и разбойников. Все эти неудобства служат образом бед и скорбей в странствовании к небесному отечеству. В этом странствовании неизбежны встречи с тяжелыми искушениями и соблазнами от мира, от плоти, то есть растленной грехом нашей природы, от диавола, также от болезней и от житейских невзгод. Все это посылается нам Промыслом для того, чтобы мы не забывали, что созданы не для этой жизни, и взирали на жизнь будущую, ибо только там нет болезней, печалей и греховных искушений.

Но и в настоящей жизни Господь не лишает нас утешений среди бед и напастей земного странствования. В еммауских путниках горело радостью сердце, когда они внимали словесам Господа Иисуса, изъяснявшего Писания. Вот и мы, во время земного странствования, можем находить для себя утешение среди неизбежных скорбей и напастей в слове Божием, в чтении ветхозаветных писаний, особенно Евангелия и других новозаветных книг. В ряду ветхозаветных книг наипаче может служить источником духовного утешения книга псалмов. Вот почему она из всех ветхозаветных книг пользуется особенным уважением в христианском мире. Иной не имеет понятия ни об одной ветхозаветной книге кроме Псалтири. Она служит счастливым руководством для прославления Бога, для исповедания благодарности Ему, надежды на Него, мольбы о защите против врагов и покаянных чувств. Но если отрадное действие производит на душу чтение или слышание Псалтири, то не наипаче ли можно ожидать подобного действия от чтения Евангелия? В Евангелии содержатся те же самые отрадные и спасительные речи Господа Иисуса, какие лично из уст Его исходили для вразумления и утешения слушателей во дни Его земной жизни. Христос вчера и днесь, тот же и вовеки. О душеполезном действии Его словес можно судить по тем впечатлениям, какие они производили на многочисленные толпы народа, собиравшияся к Нему для слушания и сопровождавшие Его с утра до вечера. Его речи потрясали сердца великих грешников, заставляя проливать слезы раскаяния и радости о прощении им грехов. Вожди иудейского народа однажды послали слуг своих схватить Иисуса, но слуги не исполнили их поручения. Они заслушались Его речей и сказали пославшим их: «николиже тако есть глаголал человек, яко сей человек» (Ин.7:46). Подобное действие на душу производит и Евангелие, если только мы принимаемся за чтение его не для удовлетворения любопытства, а для назидания и духовного утешения. Христос перед восшествием Своим на небо изрек обетование: «Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» (Мф.28:20). И это обетование Он исполняет и будет исполнять до скончания века, пребывая с нами во святом Евангелии Своем.

Христос в беседе с еммаускими путниками не только говорил им от себя, но и разъяснял то, чего они не понимали в ветхозаветных писаниях, свидетельствующих о Нем. Для читателей слова Божия также может встретиться что-нибудь непонятное не только в ветхозаветных книгах, но и в Евангелии. Но это не должно затруднять их. Вельможа Ефиопской царицы, на возвратном пути из Иерусалима (куда он ездил на праздник Пасхи), сидя на колеснице, читал книгу пророка Исаии. Ему встретилось в сей книге непонятное для него место: «Яко овча на заколение ведеся и яко агнец прямо стрегущего Его безгласен». Бог послал к нему апостола Филиппа, который предстал перед ним и спросил его, что он читает. Вельможа прочел непонятное для него место и сказал: «о ком это пророк говорит, о себе или о ком-нибудь ином?» Филипп растолковал, что это относится к Христу. Этот случай с ефиоплянином показывает, что должно делать, если при чтении слова Божия встретится нам что-нибудь неудобовразумительное. Для вразумления должно обращаться к людям сведущим в Писании и ближе всего к пастырям церковным, которые долгим учением приготовлены к тому, чтобы разрешать недоумения читателей слова Божия.

Итак, если во время странствования к небесному отечеству ты нуждаешься в утешении и вразумлении в постигающих тебя скорбях, не ленись читать святое Евангелие, и с тобой случится то же, что с еммаускими путниками. Сердце твое, угнетаемое искушениями и скорбями, согреется неземной радостью, ибо к нему прикоснется благодать Божия, живущая в святом Евангелии.

Имеяй невесту жених есть, а друг жениха, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов. Сия убо радость моя исполнися (Ин.3:29).

Эти слова Иоанна Крестителя, содержащиеся в читанном сегодня Евангелии, сказаны в ответ ученикам его. Ученики его, ревнуя о славе своего учителя, выразили пред ним недовольство тем, что Христос привлекает к Себе больше народа, чем Иоанн, и крестит. Для успокоения недовольных, Иоанн дает им такой ответ, из которого видно, что так и должно быть, что Христу принадлежит несомненное преимущество перед Иоанном, что он, Иоанн, только предтеча Христа. Для наглядности он называет Христа женихом, имеющим невесту, а себя самого другом или дружкою жениха. Христос именуется женихом, потому что находится в таком же тесном отношении к обществу верующих, как жених к невесте. Апостол Павел, приведший к вере во Христа коринфян, говорит им: «обручил вас единому мужу деву чисту представити Христу» (2Кор.11:2).

Брачному союзу жениха с невестой предшествует, обыкновенно, обручение. Знаком обручения служат перстни, которыми жених с невестой обмениваются в свидетельство того, что они обязываются взаимно соблюдать супружескую верность. Подобным образом союз Христа с Его невестой, Церковью, запечатлевается обручением. Значение этого обручения имеет печать дара Духа Святого, налагаемая на каждого в таинстве Миропомазания. Эта печать есть своего рода обручальный перстень, который отличается от обыкновенного брачного перстня тем, что не только служит знаком обязательства верности жениха Христа и Церкви невесты друг другу, но вместе знаком благодати Св. Духа, помогающей верующим во Христа свято исполнять обязательство верности их Христу. Сказав, что Христос есть жених церковный, Иоанн сравнивает себя с другом жениха. Друг жениха имеет большое значение, когда бывает посредником между женихом и невестой, устрояя брачное соглашение их. Подобное значение имел Иоанн в качестве предтечи Христова: он подготовлял людей к вере во Христа, к духовному соединению их с Ним посредством веры. Наконец, он сделал свое дело, исполнил свое назначение. Ему остается только радоваться, глядя на Христа, вокруг которого умножалось общество верующих в Него. Ему грешно было бы завидовать тому, что слава Христова увеличивается, а его умаляется, подобно тому, как други или сваты жениха не завидуют, а только радуются тому, что они устроили брак. Друг жениха радуется за глас ею ,т. е. радуется тому, что жених дружелюбно беседует с невестой, говорит с ней – не наговорится, расточает ей ласки и утешается ее взаимностью. Иоанну в высшей степени приятно было слушать глас жениха Христа, обращенный к собирающимся вокруг Него, оглашающий их утешительной вестью, что приблизилось Царство Небесное. Эту весть Иоанн слышал из уст Иисуса Христа с радостью о том, что послужил Христу, предваряя людей о явлении Его.

Возблагодарим, братия, Господа за то, что мы принадлежим к св. Церкви, что мы уневещены Христу, как своему жениху, и потщимся соблюдать верность Ему. Церковь, как невеста Его, чиста, непорочна и свята (Еф.5:27). Эти качества должны быть присущи и каждой душе, уневещенной Христу. Ее чистота и непорочность должны выражаться в ее верности истине Христовой или учению Христову, в ревности к сохранению православия. Эту ревность она должна возгревать и питать любовью к чтению или слушанию Евангелия, послушанием учению Церкви, возвещаемому св. соборами, пастырями и учителями Церкви. В противном случае, она находится в опасности уклониться от истины Христовой, попасть в сети лжеучителей, еретиков и раскольников. Далее души, уневещенные Христу, должны ревновать о преуспеянии в святости. Церковь, как невеста Христова, потому и называется святой, что члены ее должны упражняться, при помощи освящающей благодати Божией, в подвигах жизни святой, стремиться к большему и большему совершенству в нравственном отношении. Но так как никто из членов Церкви не может избежать греховных искушений, то каждый должен очищать себя покаянием и восстанавливать утраченную чистоту и святость. Нарушенная верность Христу, вопреки данному обязательству соблюдать ее, запечатленному обручальным перстнем, восстановляется через покаяние. Покаяние имеет такую силу, что перстень или благодать св. Духа возвращается ему. Блудный сын евангельской притчи, покинувший отца и расточивший в стране далекой полученное от него имущество, когда пришел в раскаяние и возвратился к отцу, отец обрадовался ему и возложил на десницу его перстень. Равно радуется и Отец небесный обращению грешника, и взамен утраченного залога верности Христу, дарует ему новый перстень, новый залог верности Ему или благодать Св. Духа. Да поможет всем Господь пребыть верными Ему при помощи сей благодати.

Аз есмь путь и истина и живот. Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14:6).

Сии слова Господь Иисус изрек Фоме во время прощальной беседы с учениками перед разлукой с ними. Апостол Фома отличался от прочих учеников Христовых тем, что не любил легко верить, а любил размышлять об истине. Прежде чем усвоить истину, он старался убедиться в ней наблюдением и опытом. Одними словами нельзя было склонить его к этому убеждению. Словам он не доверял, а старался тщательно проверить их и удостовериться в истине их самолично, на все посмотреть, все пощупать. И Господь Иисус Христос не осуждал его за эту пытливость, за эту взыскательность рассудка, зная благонамеренность Фомы и искреннее желание достигнуть основательного убеждения в истине. Он не требовал от своих учеников веры слепой. Он желал, чтобы вера их была разумная, сознательная, просвещенная, отчетливая. Того же желали и апостолы. Они вменяли в обязанность каждому христианину преуспевать в знании веры так, чтобы всякий мог дать отчет перед другими в своем уповании (1Пет.3:15). Они убеждали: «не будьте дети умом, на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни» (1Кор.14:20). «Все испытывая, доброго держитесь» (1Сол.1:21). «Не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия» (Еф.5:17). И опыт показал, как благотворна была благонамеренная пытливость Фомы. Этой пытливости мы обязаны твердым убеждением в истине воскресения Христова. Он не верил свидетельствам других о явлениях воскресшего Христа, пока не осязал Его язв своими руками. Если бы он не дерзнул это сделать, чем было бы опровергнуть тогда клевету врагов Христовых, будто являлся апостолам только призрак Христа, а не Сам Он в действительном виде? Посему святая Церковь, прославляя Фому, возглашает: «Неверие Фомы есть родительное веры». Это неверие привело к уверению в воскресении Христовом не только самого Фому, но и всех людей, подобно Фоме искушаемых сомнениями. «Един дерзнувый, неверною верою облагодетельствовавый нас Фома близнец, решит мрачное неведение всех концев верным неверствием». Убедившись в истине воскресения Христова, Фома первый научил нас исповедывать Христа Богом. Он воскликнул: «Господь мой и Бог мой» (Ин.20:28). Подобного исповедания до сего времени никто не произносил. Даже апостол Петр на вопрос Христа, за кого принимают Его ученики Его, за всех ответил: «Ты еси Христос Сын Бога живого» (Мф.16:16). Не Богом Его назвал, а только Сыном Бога живого.

Мы должны благодарить Фому также за то, что своим пытливым вопросом, он вызвал Христа открыть нам величайшую, спасительную для всех истину, заключающуюся в словах: «Аз есмь путь и истина и живот. Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною» .Сии слова изречены Христом накануне Его смерти, с целью утешить апостолов в предстоящей разлуке с Ним. Христос сказал им: «Да не смущается сердце ваше. В Бога веруйте и в Мя веруйте. В дому Отца Моего обители многи суть. Иду уготовати место вам, да идеже есмь Аз, и вы будете. И аможе Аз иду, веете, и путь веете» (Ин.14:1–4). Эти последние слова дали повод Фоме возразить Христу. Глагола Ему Фома: Господи, не вемы, камо идеши; и како можем путь ведети? (Ин.14:5). Должно полагать, что Христос ожидал этого возражения и вызвал оное своими не совсем ясными словами, для того, чтобы побудить слушателей к размышлению и остановить их особенное внимание на сих словах. И Фома понял намерение Господа своего. Хотя Иисус Христос ясно сказал: «иду ко Отцу, чтобы уготовать место вам в обителях Отца небесного»; но Фома встретился с недоумением; ему показалось неясно, где эти обители – на земле или на небе, и как можно достигнуть их, каким путем прийти к ним. Не отвечая на первую половину недоумения Фомы, Христос ограничился ответом только на вторую половину высказанного Фомой недоумения. Смысл ответа такой: достаточно для вас знать, что Я иду к Отцу; куда же именно, на небо или на какое-либо место земли, это знать вам не полезно, ибо блаженство пребывания у Отца Моего одинаково на земле или на небе. Дело не в месте, а в теснейшем общении с Богом Отцом. Важнее всего вопрос, каким путем вам достигнуть обителей Отца небесного. Так знайте же, что Я единственный путь к сим обителям, что никто кроме Меня не укажет пути к Отцу: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною.Я один могу приготовить место для вас в обителях Моего Отца и указать вам путь туда. Я наперед явлюсь там, как предтеча для вас. Вам остается только следовать за Мной. «Аз есмь не только путь, но вместе истина и живот». То есть тому, что Я сказал о пути к Отцу, вы должны безусловно верить. Грешно было бы хоть на одну минуту усомниться в истине Моего обетования привести вас к Отцу, чтобы быть вам там, где и Я буду. Это истина непреложная, в верности Моего обетования дерзко было бы сомневаться. Можно усомниться в истине человеческих обещаний. Человек может надавать много обещаний, но исполнить не всегда зависит от его воли. Пока жив, он еще может что-нибудь сделать для исполнения данного обещания, но вот «изыдет дух его и он обратится в персть, в тот день погибнут все помышления его»; то есть исчезнут вся обещания его. Со Мной ничего подобного случиться не может, ибо Я не смертное существо, а живот, то есть Я присносущ, вечно живу и потому всегда могу исполнить данное Мной обещание. Знаменательные слова Христовы: «Аз есмь путь и истина и живот» ,относятся, братия, не к одним апостолам, непосредственно слышавшим их, но и ко всем нам. Кому из нас не хочется водвориться в обителях Отца небесного, по разлучении души с телом быть там, где и Христос? К счастию, мы не лишены надежды достигнуть небесных обителей. Не одним апостолам, но всем нам, верующим во Христа, указан путь к ним в лице Самого Христа. Других путей, ведущих в рай, мы не знаем. Нам остается одно: следовать за Христом, как единственным нашим путеводителем к вечным обителям. А следовать за Христом не иначе можно как только тем путем, который Он Сам прошел для того, чтобы войти в славу Свою. Это есть путь самоотвержения и креста. В одном заупокойном стихе Церковь воспевает: «в путь узкий ходшии и прискорбный, вси в житии крест яко ярем вземшии и Мне последовавший верою, приидите насладитеся, ихже уготовах вам почестей и венцев небесных». Величественны эти небесные почести и венцы, но кому они обещаны? Только тем, которые ходили на земле, следуя за Христом с верой, путем узким и прискорбным, ибо, по слову Христа, в царствие небесное ведут тесные врата и узкий путь, а не пространные, которые ведут в вечную погибель. Этот узкий путь сравнивается с узенькой тропинкой, которая ведет в великолепную долину, усеянную цветами и плодоносную, но пролегает по дну глубокого, едва проходимого ущелья. На каждом шагу путник находится здесь в опасности встретить зверя или недоброго человека, ждущих своей добычи в тайной засаде по бокам ущелья, или готовых открыто напасть на него. Подобно сему, путь в Царство Небесное пролегает в сем мире между бесчисленными искушениями и соблазнами от мира, плоти и диавола, теснящими путника со всех сторон. Какая нужна духовная бдительность и твердость, чтобы устоять против этих искушений и соблазнов, и не быть остановленным ими в дальнейшем движении на пути к Царству Небесному; чтобы выдержать брань против домашних врагов – страстей воюющих на душу; чтобы не быть побежденным влиянием дурных примеров и обычаев света; чтобы не сделаться добычей диавола! Но как ни велики эти трудности, их во что бы ни стало надобно преодолеть, иначе нам не достанутся почести и венцы небесные. Путем креста Христос вошел в славу Свою; тот же путь предлежит и нам. Мы должны взять на себя этот крест и нести его с такою же покорностью и терпением, с какой рабочие животные несут ярем на полевой бразде или по дороге. Тяжел этот ярем. Он гнетет шею животного и причиняет ему раны и опухоль. Равно болезненно отзывается на душе человека крест внешних скорбей и бедствий и душевных искушений; но уклониться от этого ярма нельзя без опасности лишиться Царства Небесного. Животные несут ярмо с терпением тупым, бессознательным, по тайному, вложенному в них Творцом, ощущению власти над ними человека. Терпение человека, подклонившего свою волю под ярмо креста, должно быть сознательное и свободное, соединенное с убеждением в необходимости и спасительности его. В сем подвиге терпения да поможет всем нам Господь Своей благодатью. Аминь.

Песнословлю погребение Твое (Из стихир праздника).

Сегодняшнее Воскресенье посвящено прославлению погребения Христова и вместе тех лиц, которые принимали участие в погребении Христовом, именно: Иосифа Аримафейского и Никодима, которые сняли с креста тело Иисуса, обвили его чистой плащаницей, умастили благовонными веществами и положили в новой гробовой пещере. При сем вспоминаются св. жены-мироносицы, которые собирались почтить погребенного Христа излиянием на Него драгоценного мира. По прошествии покоя субботнего дня, они явились у гроба Христова с приготовленным миром, но уже не могли употребить его, ибо не нашли Христа во гробе – Он воскрес и стал являться близким к Нему лицам в разных местах.

Вспоминая погребение Христово, св. Церковь прославляет оное многочисленными песнословиями, в ряду которых имеет преимущество трогательная песнь: «Тебе одеящегося светом, яко ризою» .Прославляя погребение Христово в своих песнопениях, Церковь имеет в виду спасительное значение смерти и погребения Христова. Погребенный Христос не оставался в бездействии, хотя лежал во гробе. Во гробе возлежа плотью, Он душой сходил в ад не для того, чтобы остаться здесь в плену, подобно прочим умершим, а для того, чтобы победить диавола, владыку ада. Эта победа состояла в том, что Он благовестил в аде свободу от власти диавола и извел в рай всех ветхозаветных праведников, с верой ожидавших Его пришествия к ним, и даже великих грешников, положивших начало покаяния перед смертью, каковы, например, были погибшие в потопе современники Ноя. Кроме того, смерть и погребение Христовы были спасительны по своим плодотворным последствиям для всех людей, имеющих уверовать во Христа. Смерть Христова сделалась семенем жизни, давшим безмерно великий плод. «Аще зерно птенично пад на землю не умрет, то едино пребывает. Аще же умрет, мног плод сотворит» (Ин.12:24). Согласно сему предсказанию Христову, плодом смерти Христовой явилась вселенская Церковь, наполненная бесчисленными верующими во Христа из всех народов. Эти верующие в Крещении спогреблись Христу для того, чтобы вместе со Христом восстать для новой, благодатной и вечной жизни. И вот сии-то спасительные действия погребения Христова имеет в виду Церковь, когда прославляет оное своими песнопениями.

При мысли о песнопениях, которыми чествуется погребение Христово, естественно приходит на ум чествование каждого православного христианина священными песнопениями. К числу таковых принадлежат псалмы. Так, в чине отпевания умерших положены два псалма 90-й и 118-й. Чтением или пением 90 псалма: «Живый в помощи Вышнего в крове Бога небесного водворится», Церковь выражает желание, чтобы душа умершего, при жизни уповавшего на Господа и бывшего под защитой Его, водворилась в вечных обителях Отца небесного, согласно обетованиям Христа-Спасителя. Что касается до 118-го псалма, или 17 кафизмы, начинающейся словами: «Блажени непорочнии в путь ходящи и в законе Господнем», то сими словами внушается нам, что все мы, пока живем на земле, – странники и пришельцы, и что должны помнить цель земного странствования и идти к сей цели путем закона Господня, непорочно, не сбиваясь с этого пути пристрастием к земным благам.

Не только в церковном богослужении, но и вне храма существует обычай читать псалтирь в память усопших. Так читается псалтирь над гробом усопшего до выноса его в церковь для отпевания. После погребения принято читать псалтирь по усопшем в течение 40 дней, полгода, целый год, иногда несколько годов сряду. Спрашивается: есть ли для этого какое-нибудь основание? Имеет ли псалтирь какое-нибудь отношение к поминовению умерших? Правду сказать, нет ни одного псалма с молитвой о упокоении отшедшей души, за исключением разве того из них, в котором псалмопевец молится: «Помяни Господи Давида и всю кротость его». Но и эти молитвенные слова относятся только к одному лицу определенному. В прочих псалмах нет ничего подобного. Для чего же, однако, псалмы читаются в память усопших?

Во-первых, для утешения сродников усопшего. Апостол преподает христианам наставление: «не скорбите о умерших, якоже и прочий неимущий упования» (1Сол.4:13). Сими словами Апостол предостерегает христиан от подражания язычникам, которые предавались безутешной скорби о смерти близких им лиц. Это потому, что одни из них совсем не верили в загробную жизнь, другие, хотя имели смутное представление о загробной жизни, убеждены были в бесполезности заупокойных молитв; поэтому ни те, ни другие не искали и лишены были утешений, оплакивая смерть умерших. Но христианам грешно предаваться безутешной скорби об умерших. Они знают, что человек умирает только по телу, а душа его бессмертна, что Бог есть Бог живых, а не мертвых, что для Бога все живы, что через Бога можно иметь духовное общение с умершими, и что поэтому молитвы о них, возносимые к Господу, Богу духов и всякой плоти, могут быть так же действительны, как и молитвы за живущих. Убеждение во всем этом служит источником утешения в скорби об умерших. Но для того, чтобы иметь приемлемость к подобным утешениям, весьма полезно приготовлять себя к ним чтением псалтири. В псалмах дается руководство к возбуждению и к поддержанию в себе духовной бодрости и силы. Псалмы научают нас прославлять Бога за Его великие дела и совершенства, благодарить Бога за Его безмерные милости ко всем людям, возносить к Богу мольбу о прощении грехов, о успокоении души, угнетаемой многообразными скорбями, выражать перед Богом смиренное сознание своего ничтожества и недостоинства. Таким образом, возвышая наш дух к Богу, поставляя нас перед лицом Божиим, псалмы отвлекают наш дух от житейских скорбей, от уныния и облегчают ему возможность переносить тяжесть разлуки с дорогим существом, поддерживают упование на милость к нему Господа – Владыки живота и смерти.

Во-вторых, псалмы, служа источником утешения для нас в скорби об умерших, в то же самое время могут быть употребляемы с великой пользой для самих умерших. Правда, в псалмах нет молитв об отшедших душах. Моление о них обыкновенно соединяется с чтением псалтири. Каждая кафизма разделяется на 3 части. По прочтении каждой части, читающий псалтирь, в память умершего, присовокупляет особую поминальную молитву о душе его. Но известно, что благочестие молящегося есть необходимое условие для успеха молитвы. Чем благочестивее молитвенник, тем богоугоднее его молитва. Но чтением псалтири наипаче питается дух благочестия. Следственно, если благочестивое настроение души навеяно богодухновенными псалмами, то, несомненно, молитва ее о умершем будет теплее, усерднее и следовательно плодотворнее для души умершего. В силу убеждения в плодотворности чтения псалтири об усопших у нас принято поручать это чтение кому-либо из посторонних лиц, иначе заказывать им это святое дело. Делать подобные заказы очень легко для людей, имеющих достаточные к тому средства. Посему многие обращаются с этими заказами во многие места. К сожалению, поручая это святое дело чужим лицам, заказчики сами или совсем не принимают, или принимают самое малое участие в нем. Нельзя похвалить их за это. Должны же они рассудить, что чужие лица, которым они поручают читать псалтирь в память покойника, не могут так живо принимать к сердцу судьбу его, как свойственно это родным его. Посему, если они искренно любят умершего по родству с ним, то гораздо больше они услужили бы ему, если бы сами лично присутствовали при чтении псалтири. Аминь.

В сегодняшнем апостольском чтении (Деян.9:32–42) содержится повествование, между прочим, о чуде воскрешения Тавифы. Тавифа пользовалась великим уважением и расположением между христианами за добрые дела, особенно за дела милосердия. Она была рукодельница, шила белье и раздавала его или вырученные от продажи его деньги нуждающимся. Поэтому кончина ее вызвала всеобщее сожаление. Особенно плакали о ней вдовицы. И вот ее сограждане-христиане, движимые сожалением, по случаю пребывания апостола Петра в соседнем городе Иоппии, послали за ним в надежде, не воскресит ли он Тавифу. Надежда их оказалась нетщетной. Он пришел, помолился над телом Тавифы, и по его гласу: «Тавифа, восстани!», она воскресла к радости всех присутствовавших.

Сочувствие к Тавифе по ее кончине выразилось чрезвычайным образом. Любящие души обратились за утешением к апостолу Петру, в надежде, не возвратит ли он ее к жизни. Сей случай представляет нечто достойное подражания для нас. Хотя Господь Бог всегда, яко Всемогущий, может творить чудеса, но мы не дерзаем требовать от Бога чуда воскрешения дорогих нам усопших лиц. Нам остается только молиться за тех отец и братий наших, которые скончались с надеждой воскресения и жизни вечной. Ничем лучше нельзя выразить нашу любовь к ним, как этой молитвой, и ни в чем столько они не нуждаются, как в ней. Но чтобы молитвы за умерших были благоуспешны, чтобы сподобиться милости Божией по смерти в силу этих молитв, надобно каждому из нас при жизни позаботиться о том, чтобы заслужить эту милость. Следуя примеру Тавифы, мы должны ревновать об угождении Богу особенно делами милосердия ближним. Чем больше добра делаем ближним при жизни, тем больше побуждений не только для облагодетельствованных нами, но и для всех, любящих нас за добрые дела, усердно молиться за нас по смерти. Христианин должен благотворить всякому нуждающемуся в помощи, наипаче же близким нам по плоти. «Аще кто о своих, паче же о присных (домашних) не промышляет, веры отверглся есть и неверного горший есть» (1Тим.5:8).

Тавифа на дела благотворения употребляла средства, добытые честным трудом: она помогала бедным трудами рук своих. Подобно сему и мы должны поступать. Мы должны благотворить одним без обиды другим. Пожертвования в пользу бедных, совершаемые на средства, приобретаемые нечестным образом, с притеснением ближних, Богу не угодны. Иной промышляет ростовщичеством, разоряет одолжаемых им обременительной лихвой, принимает залоги, стоящие вдесятеро дороже ссужаемой суммы, и в случае несостоятельности присваивает их себе. Таковой напрасно думает оправдать себя тем, что притесняя одних и пуская их по миру, он щедр для других. Если он хочет угодить Богу своими пожертвованиями, пусть подражает примеру Закхея мытаря, который, будучи обрадован милостью Господа Иисуса, посетившего его дом, сказал: «Господи, се пол имения моего дам нищим и аще кого обидих, возвращу четверицею» (Лк.19:8). О своих обидах он вспомнил потому, что действительно, как свойственно было мытарям, бравшим на откуп сбор казенных пошлин, нажил большое состояние неправедными средствами, вымогательством пошлин не по силам плательщиков, в размерах крайне для них обременительных. Закхей раскаялся в своих неправдах, решился не только не делать их вперед, но еще отказался от половины своего имущества в пользу бедных, а обиженных вознаградил вчетверо. Так и всякий должен поступать, если имеет на своей совести притеснения ближних. Он должен раскаяться в своей вине и прежде чем творить пожертвования в пользу нуждающихся, должен вознаградить обиженных им, как поступил Закхей.

Не всякий может делать вещественные благотворения, но и неимеющий вещественных средств для помощи нуждающимся может помогать им делами духовного милосердия: молитвой, добрыми советами, христианским утешением. Участие в ближнем, выражаемое таковыми делами, иногда бывает полезнее вещественной помощи, и для принимающих сие участие не менее спасительно, как и вещественная помощь.

Они должны воодушевлять себя следующим обетованием: «Блажени милостивии, яко тии помилованы будут», и угрозой: «Суд без милости не сотворшему милости» (Иак.2:13).

Иисус утруждся от пути седяше на источнице (Ин.4:6).

В сегодняшнем Евангельском чтении содержится беседа Иисуса Христа с Самарянкой. Случай к беседе был такой: Иисусу Христу, возвращавшемуся из Иерусалима после праздника Пасхи, надлежало идти в Галилею. Он избрал путь в Галилею через Самарянскую область. Был шестой час, по нашему счету двенадцатый дня. Иисус Христос, утомленный длинным переходом и изнемогая от полуденного зноя, остановился у колодезя, близ города Сихаря. Сюда пришла из города за водой женщина. Христос попросил достать Ему из колодезя воды, для утоления жажды. Это подало повод к религиозной беседе с ней, которая кончилась тем, что не только она уверовала в Него, но и приглашенные ей сограждане.

Как могло случиться, что Иисус Христос утомлялся, нуждался в отдыхе и испытывал жажду? Ведь Он Бог, о Котором сказано, что Он «не взалчет ниже утрудится» (Ис.40:28). Не мог ли Он чудесным образом укреплять Свои телесные силы? Ведь для других Он творил же чудеса. Зачем же Ему было с принятием человеческой плоти принять и все человеческие немощи? К чему такое уничижение и смирение?

Все это нужно было для умилостивления Бога, прогневанного нашими грехами. Если бы человек не согрешил, он свободен был бы от болезней, от немощи, от голода и жажды. Все подобные состояния явились как последствия греха, как наказания за него. Иисус Христос был безгрешен, ибо не наследовал первородного Адамова греха, как зачатый во чреве Девы Марии от Духа Свята, а не от человеческого семени; но Он добровольно подверг себя всем последствиям греха, даже смерти. Он принял на себя наказание за чужую вину для того, чтобы освободить от этой вины людей. Невинный принял на себя ответственность за виновных, явив в сем случае необычайное смирение. Люди, когда провинятся перед кем-нибудь, смиренно испрашивают у него прощения и выражают готовность понести за свою вину наказание. Все мы тяжко провинились перед Господом Богом и несем за свою вину наказание. Но наша вина перед Господом так велика, что для заглаждения ее недостаточно никакого за нее наказания. Нашей виной нанесено бесконечно великое оскорбление бесконечно великому Богу. Потребно было бесконечной цены удовлетворение правосудию Божию, и такое удовлетворение мог дать только Единородный Сын Божий. Посему Он не только принял зрак раба, но вместе все немощи человеческого естества, кроме греха, для того, чтобы сим уничижением спасти человека от гнева Божия и от вечной погибели.

Далее Господь Иисус Христос подвергался нашим немощам затем, чтобы утвердить нас в надежде на Его помощь в наших немощах и болезнях. Тот, кто «сам претерпел, искушен быв, может искушаемым помочь» (Евр.2:18). Известно, что люди склонны сочувствовать другим в их нуждах и болезнях, когда сами испытали их. Сытый голодного не разумеет. Иисусу Христу известны были наши немощи не по слуху, а по собственному опыту. Посему и сказано: «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но который подобно нам искушен во всем кроме греха, потому что и сам обложен немощию» (Евр.4:15;5:2). Как первосвященник, Христос отличается от обыкновенных первосвященников тем, что последние приносили в жертву животных или произведения царства растительного; но Господь Иисус Христос был не только жрецом, но и жертвой, не только ходатайствовал за людей в их нуждах и немощах, но и сам терпел эти нужды и немощи. Посему мы тем крепче можем уповать на Его участие к нам, чем больше Он Сам терпел и страдал. Наконец Он изведал собственным опытом наши немощи и недуги для того, чтобы укрепить нас в терпении. Что делают военачальники для ободрения воинов, ослабевающих от длинных переходов по знойной пустыне? Сами идут впереди их пешие. Глядя на них, воины ободряются. Им стыдно отставать от своего вождя. Они забывают свою усталость и легко примиряются с трудностями похода. Подобную бодрость вливает в нас Христос Подвигоположник, в себе самом подавая нам пример трудов и терпения в перенесении их. Он в сем случае отнюдь не походит на книжников и фарисеев, которые требовали от своих слушателей многих подвигов, а сами не исполняли этих требований; возлагали на чужия рамена бремена тяжкие и неудобоносимые, а сами перстом не дотрогивались до них (Мф.23:4). Они чужды были снисходительности к немощам других, потому что сами избегали трудов для перенесения их.

И так терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса, иже вместо предлежащие Ему радости претерпел крест немощей, болезней, страданий и мучительной смерти (Евр.12:1–2).

Помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих. Предста Царица одесную тебе в ризах позлащенных одеяна, преукрашена. Возжелает царь доброты твоея зане Той есть Господь твой и поклонишися Ему (Пс. 44:9–10,12).

Сии слова содержатся в 44 псалме, в котором воспевается слава царя, торжествующего вступление на престол. Участие в сем торжестве принимает царица. Под сим царем разумеется Царь Христос, не простой человек, но Бог во плоти. Это видно из того, что Он именуется в псалме Богом и что получил через помазание благодать Св. Духа в чрезмерном обилии, в сравнении перед прочими помазанниками, каковы цари, пророки и первосвященники. Вот почему апостол Павел, доказывая превосходство Иисуса Христа перед самими ангелами, приводит свидетельство о сем из помянутого псалма: «Престол Твой, Боже, в век века. Помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих» (Евр.1:8–9). Кого должно разуметь под царицей, «представшей одесную Царя»? Святая Церковь в одном из своих песнопений в честь Богоматери относит это наименование к Богородице: «Иже Тебе ради Богоотец пророк Давид песненно о Тебе провозгласи: предста царица одесную Тебе. Тя бо Матерь ходатаицу живота показа, без отца из Тебе вочеловечитися благоволивый Бог».

Приведенные нами пророческие слова о царственной славе Христа и Его Пречистой Матери пришли нам на мысль при воспоминании о великом церковно-гражданском событии, совершившемся в недавние дни в царственном граде Москве, при котором нам привел Бог присутствовать. Говорю о священном Венчании и Помазании нашего царя и царицы. Как Христос Иисус помазан был Св. Духом по Своему человечеству на предстоявшее Ему служение царское, пророческое и священническое, так и наш земной царь получил через Помазание дары Св. Духа, потребные Ему для великого царского служения, хотя не в той обильной мере, в какой они излились на Христа Иисуса вслед за крещением от Иоанна. Сего св. Помазания и участия в сих дарах сподобилась и благоверная супруга царя, как царица. Значение или достоинство Ее, как царицы, в чине коронования выразилось соответственно пророческим словам псалмопевца о царице Богоматери. Как о царице Богоматери сказано в псалме, что Она предстала одесную царя, в ризах одеяна позлащенных, так и наша благоверная царица во время венчания стояла на подножии своего трона по правую руку царя, в знак того, что разделяет с ним царственную славу. Но она разделяет ее не в одинаковой с ним степени. Ей не принадлежит царское полновластие. Именуясь царицей, она, однако, находится в полнейшей зависимости от царя, подобно тому, как и царица небесная Богоматерь находится в зависимости от царя Христа. Она по достоинству Матери Богочеловека превыше всех небесных Сил и приемлет от них поклонение; но когда Она хочет оказать свои милости людям в их нуждах духовных и телесных, то поступает в сем случае не самоизвольно, но ходатайствует за людей перед Сыном Своим и Богом. Посему Церковь именует ее Ходатаицею живота, а не источником живота. Все, что нам нужно для жизни временной и вечной, Она испрашивает у Сына Своего и Бога. Много может молитва матерняя к Ее Сыну, но без сей молитвы Она ничего не дает людям. Вот почему и псалмопевец, прославляя царицу, представшую одесную царя, говорит ей: «Той есть Господь твой и поклонишися Ему» (ст. 12) в знак полнейшей зависимости от Него. Подобно сему и наша благоверная царица, во время венчания на царство, преклонила колена перед царственным супругом своим, когда пришла минута получить от него царскую корону. Это значит, что Она есть не только царица, но и верноподданная. Высоко Ее положение, но власть Ее не равняется власти Ее самодержавного супруга. Все, что Она может сделать во благо народа, Она делает по изволению Его.

Возблагодарим, братие, царя неба и земли, в руке Своей держащего судьбы царств и народов за то, что Он сделал орудием Своего промышления о России земного царя, излив на него обильную благодать Св. Духа, потребную для многотрудного его служения; но вместе не будем забывать, что сия благодать дарована Ему, главным образом, для нашего блага. Благотворной она может быть для нас только под условием приемлемости с нашей стороны. В противном случае, мы не можем получить пользы от благодати Божией, излившейся на царя, как бы ни были велики заботы Его о нашем благосостоянии. Возблагодарим также Господа за Его милость к нашей царице, венчанной и помазанной, и будем молиться, чтоб Господь даровал в лице Ее царю нашему благую помощницу в его трудах, утешительницу в скорбях, источник чистых семейных радостей, чтобы помог Ей благоуспешно совершать дела общественной благотворительности, преимущественно возложенные на Нее, и чтобы сохранил Ее на многая лета. Аминь.

Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезная всем подаваяй, Едине Содетелю, упокой, Господи, души раб Твоих, на Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя и Бога нашего (Заупокойный тропарь).

Сия церковная песнь, содержа в себе молитву, вместе научает нас тому, как вообще мы должны вести себя в отношении к усопшим. Прежде всего, мы должны с смирением и преданностью воле Божией взирать на смерть каждого человека. Зрелище смерти возбуждает во многих разные вопросы и недоумения относительно промысла Божия в судьбе людей. Многие смущаются тем, почему одни слишком долго живут на свете, тогда как их жизнь бесполезна для семейства, для общества, для Церкви. Они только бременят собой землю, давно бы пора им в могилу. Напротив, другие умирают преждевременно: по своим способностям, по своим умственным и нравственным совершенствам они подавали надежду принести немалую пользу людям в области просвещения, гражданской и церковной службы. Но надежды эти не сбылись. Они преждевременно похищены смертью, к сожалению всех, знавших их. Подобные вопросы и недоумения смущают только маловерующих, или, пожалуй, совсем не верующих; но верующий или совсем не задается подобными вопросами, или отвечает на них одно: на все воля Божия, видно так угодно Богу. Другого ответа и быть не может. То, что иному кажется несообразным с справедливостью, есть дело высочайшей мудрости Божией. «Глубиною мудрости Своей Господь вся человеколюбно строит и полезное всем подает». Наш близорукий ум не видит путей премудрого Божеского промышления о людях; Господь один знает, что служит ко благу человека, и во всяком случае по ступает «человеколюбиво». Нам кажется преждевременной смерть юноши, обещавшего много хорошего в будущем. Но от нас сокрыто было, как бы он повел себя в будущем. Это знал один Господь. Он знал, что этот юноша может быть не устоит против искушений и соблазнов, и потому взял его к Себе, да не злоба изменит разум его и лесть прельстит душу его. Продолжительная жизнь иного кажется нам бесполезной, но нам неизвестно, почему Господь так долго бережет его от смерти. Если это для того, чтобы дать ему время на покаяние, ибо несмотря на глубокую старость, он еще не готов к переходу в загробную жизнь, то должно благословлять Господа Бога за Его долготерпение, а не сомневаться в Его справедливости.

Вместо того, чтобы смущать себя разными сомнениями и вопросами по поводу смерти наших ближних, мы должны молиться о упокоении их, как повелевает Церковь: Упокой души раб твоих, на Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя и Бога нашего. Молясь о упокоении, мы должны иметь в виду, что в настоящей жизни упокоение недостижимо. Ибо что такое настоящая жизнь? Она есть житейское море, воздвигаемое напастей бурею. Плавающие по этому морю обуреваются напастями от болезней, от житейских невзгод, от лишений всякого рода, от обид и притеснений, а наипаче от греховных искушений со стороны мира, плоти и диавола. Никто не свободен от этих напастей и никто не должен мечтать об этой свободе, пока он живет на свете. Время этой жизни есть время плавания, соединенного с опасностью погибнуть в житейском море. Опасность минует только тогда, когда достигнем тихого пристанища после бурного плавания. Время настоящей жизни есть время сеяния, жатва будет на том свете. Время трудов, подвигов, борьбы со страстями и похотями, – венцы и награды получатся не здесь, а там. Только там не будет ни болезней, ни печалей, но жизнь бесконечная, вечно блаженная, вечно покойная. И нет сомнения, что если мы молимся о упокоении усопших, Господь услышит нашу молитву за тех из них, которые «упование возлагали на Него» и скончались в надежде воскресения и жизни вечной, которые помнили, что они не вечные жильцы на этом свете и, живя на земле, воздыхали о небе, ободряя себя среди житейских напастей и трудов надеждой на вечное упокоение, которого да сподобит Господь всех усопших, поминаемых нами в молитвах. Аминь.

Странен бех, и введосте Мя (Мф.25:35).

Странноприимство в древние времена, особенно на востоке, высоко ценилось. Это потому, что тогда пути сообщения были весьма трудны и неблагоустроены. Путникам приходилось ходить или ехать по местам, покрытым песком, безводным, по непроходимым дебрям и трущобам, с опасностью заблудиться, поплатиться жизнью при встрече с диким зверем или недобрым человеком. И великим счастьем для себя почитал путешественник, если добирался до странноприимного пристанища, где находил безопасность, покой, освежался и укреплялся в силах для продолжения пути. Во многих из этих пристанищ путешественники находили даровое помещение и усердное гостеприимство. Во время земной жизни Иисуса Христа и Его апостолов, странноприимство было одним из удобств для распространения Евангелия и для безопасности христиан. Иисус Христос, посылая апостолов на проповедь, говорил им, чтобы они не брали с собой никаких припасов, чтобы пользовались гостеприимством во всяком доме, где их примут (Мф.10:9–11). Во времена гонений христиане, укрываясь от гонителей, переходили с одного места на другое, и везде у своих единоверцев находили радушный прием. Люди, дававшие убежище искавшим приюта и безопасности, помнили слова Христа Спасителя, которые Он изречет на страшном суде: «странен бех, и введосте Мя». В лице странников, они оказывали услугу Самому Христу.

В духовном смысле, странниками именуются все христиане, пока живут на этом свете. На земную жизнь они должны взирать, как на время странствования к небесному отечеству. На пути к нему для них неизбежны встречи с многоразличными бедствиями, искушениями со стороны мира, плоти и диавола, и соблазнами. Чем они должны утешать и ободрять себя при этих встречах? Ничем иным, как надеждой достигнуть покоя и тихого пристанища в небесном отечестве. Но и в этой жизни никто не лишен возможности обретать для себя утешение и успокоение среди трудностей земного странствования. Для странников и пришельцев всегда готово странноприимство в каждом христианском храме. Сюда преимущественно пусть приходят для обретения обещанного Христом покоя все труждающиеся, все утомленные трудностями земного странствования, все обремененные ими. Посему благо устроителям храмов Божиих, попечителям их и служителям. Каждый храм есть место не только для служения Богу, но и для служения людям. Для них храм есть пристанище среди трудностей пути на небо. Храм Божий есть странноприимница, притекающие в которую обретают все, что нужно для их успокоения и ободрения: в священнодействиях храма, в молитвах, в чтении, в песнопениях предлагается им благодать Божия, обильно питающая алчущих и жаждущих правды, освящающая, утешающая, вводящая в тесное общение со Христом. Он есть не только хозяин храма и странноприимец, но в лице их Сам является как бы странником, а служители храма и попечители его как бы странноприимцами.

Наконец странниками можно назвать всех бесприютных людей. Есть немало людей, которым некуда деваться. Есть старики, которые не имеют сил трудами приобретать себе пропитание и вообще средства для жизни. Есть больные и немощные, расслабленные, неспособные ни к какому труду. Те и другие нередко служат в тягость семьям, к которым принадлежат. Тяготящиеся ими члены бедной семьи нередко гонят их от себя и заставляют ходить по миру, скитаться повсюду с протянутыми за милостыней руками. К числу таковых относятся также слуги и рабочие в промышленных и торговых заведениях. Хозяева держат их у себя, пока они способны работать, и бросают их на произвол судьбы, когда они потеряют силу для служения своим хозяевам. Редкие из таковых бесприютных людей умирают с голода. Многим из них удается найти пристанище в богоугодных заведениях, где они спокойно доживают свой век, обеспеченные во всех потребностях не только телесных, но и духовных. К числу таковых богоугодных заведений относится богадельня, сегодня нами освященная. Благо добрым людям⁶, которые устроили это заведение и обеспечили его существование на все времена. Открыв пристанище для бесприютных людей, они должны радоваться тому, что в лице их приняли Самого Христа, что Господь сподобил их быть орудием Его милосердия к людям бесприютным. Господь мог бы непосредственно благотворить нуждающимся, но Он не находит это полезным для людей. Он благотворит людям через людей же, давая им возможность исполнить заповедь о любви к ближним через упражнение в делах милосердия, а тем, которые облагодетельствованы ими, свидетельствовать свою любовь к ним благодарностью за их одолжение. Возблагодарим все мы, братие, присутствующие при торжестве открытия и освящения новоустроенной богадельни, возблагодарим Господа, сподобившего одним прийти на помощь другим, и помолимся Господу, да дарует устроителям богоугодного заведения блаженство, обещанное милостивым: блажени милостивии, яко тии помилованы будут, – да водворит их в обителях Отца небесного в воздаяние за то, что устроили обитель для бесприютных. Аминь

Протекло столетие со дня рождения Государя Императора Николая I. Достойно и праведно благоговейно вспомнить этот день. Явился на свет избранник Божий, которому суждено было прославить Россию великими царскими подвигами во благо Церкви и государства. Мы не исчисляем подробно этих подвигов и скажем только несколько слов о том, что он оставил по себе вековечную память своими заслугами для Церкви, яко благочестивейший Государь, и для государства, яко самодержавнейший Государь.

Наши Государи вообще именуются благочестивейшими, собственно в смысле православных. Основной государственный закон требует, чтобы русский царь непременно исповедывал православную веру, как царь народа, в большинстве православного. Таковыми и всегда были наши цари, ибо все они родились в православии и всегда были первыми сынами и покровителями православной Церкви. Блаженно почивший Государь Император Николай I являлся на высоте престола образцовым ревнителем православия. Ревность свою к православию он выражал тем, что был искренно благочестивым и набожным в духе православия, любил православные богослужения, нередко во время церковной службы в дворцовых храмах принимал участие в клиросном пении, свято сохранял православные обычаи относительно праздников и постов. Он не только был лично православным и благочестивым христианином, но вместе старался поддержать, укрепить и защитить православную Церковь. В этом отношении имел значительную силу его личный пример. Известно, что пример ревности к исполнению религиозных и нравственных обязанностей, особенно в лицах высокопоставленных, для большинства больше назидателен, чем словесные и книжные вразумления. Но наипаче почивший Государь содействовал благу православной Церкви начальственными мероприятиями. Дорожа православием, он сильно возмущался расколом и старался ослабить раскол узаконениями и распоряжениями, направленными против своеволия раскольников, против оказательства раскола, против их усилий совращать в раскол православных. Он не преследовал раскольников за их веру, не посягал на свободу их совести, но не давал им свободы навязывать другим свои лжеучения. Он строго запретил раскольникам строить новые молельни и дозволил им довольствоваться старыми и их поддерживать. Он даже принимал личное участие в деле обращения раскольников. Так, прибывши однажды в одну из черниговских слобод, населенную раскольниками, он собрал их всех в их молитвенное здание, приказал сопровождавшему его единоверческому священнику совершить здесь Литургию и пригласил всех присутствовавших раскольников по окончании Литургии подойти к священнику и приложиться ко кресту, а сам стоял на клиросе и крестился двухперстно⁷. Таким образом он положил здесь начало единоверию. Какой разительный пример ревности к православию благочестивейшего царя! Красноречивым памятником его ревности к православию служат также увенчавшиеся благословенным успехом его усилия возвратить к православной Церкви не один миллион отторженных от нее в унию с латинской церковью, кознями и насилием поляков и иезуитов.

Благочестивый царь покровительствовал православной Церкви не только в пределах России, но и за границей. Он не раз воевал с Турцией, и все его войны имели религиозный характер и сопровождались облегчением участи христиан, стесняемых в свободе веры и богослужения. С исключительно религиозной целью он вел в конце своего царствования Восточную войну. Поводом к ней послужили притеснения, чинимые православным в Палестине не только турками, но также Римскими католиками. Православному Русскому Государю пришлось воевать в этом случае не с одними турками, но и с христианскими союзниками их: Французами, Англичанами и Итальянцами. Война кончилась не совсем удачно для России, но не без пользы для православных турецких подданных. В мирном договоре с Турцией выговорены некоторые льготы для христиан, и покровительство христианам с тех пор стали разделять с Россией иноверные государства.

К славе царствования Николая I относится то, что он высоко поднял знамя самодержавия. Он вступил на престол в такое время, когда самодержавию грозила опасность ниспровержения. В последние годы царствования Александра Благословенного, в России появились тайные общества, поставившие себе целью изменить государственное устройство, заменить самодержавие правлением представителей народа, как это заведено в западных государствах, и оставить за царской властью только право приводить в исполнение постановления выборных от народа. Эти мятежные замыслы злоумышленники попытались исполнить тотчас же после вступления на престол Николая I. В Северной столице они успели обманом склонить на свою сторону часть войска. Произошло возмущение. Мятежники открыто потребовали от нового Государя провозгласить перемену самодержавия на так называемую Конституцию, т. е. на такое государственное устройство, в основании которого лежит договор между государем и подданными. Новый император твердо воспротивился этому требованию. Произошло кровавое столкновение между мятежниками и верноподданной частью войска. Мятежники поражены и рассеяны. Самодержавие восторжествовало. Враги его одни наказаны, другие раскаялись и прощены. В продолжение 30-летнего царствования Николая I подобные мятежные движения, за ничтожными исключениями, не повторялись. Государь самодержавный до конца жизни пользовался полной свободой употреблять свою власть во благо подданным. История нашего отечества показала, что лучшего образа правления кроме самодержавия не могло и не может быть для России. Русский народ смотрит на своего царя, как на отца, а на государство – как на огромное семейство. Подданные Государя суть дети его. В среде народа никогда не встретит сочувствия учение о каком-то мечтаемом договоре между подданными и верховной властью. Какому договору может быть место между отцом и сыном, между отцом Государем и детьми подданными! И возможен ли искренний и прочный союз между царем, связанным узами договора, и подданными, подозрительно следящими за ним, исполняет ли он условия договора? Не стоит завидовать народам, у которых применено сие учение. Не видно, чтобы оно спасало их от гибельных внутренних смут, неизбежных последствий непрерывной борьбы партий, нередко доходящей до кровопролития. В отеческом самодержавии дано нам веками испытанное средство к достижению гражданского благоустройства. Будем верны завету веков. От добра добра не ищут.

Совершая память царя благочестивейшего и самодержавнейшего, чем воздадим ему за те подвиги, какими он старался споспешествовать благу Церкви и государства? Не чем иным, как молитвой к царю небесному, да упокоит Он царя земного в Царствии Небесном.

Ты еси Христос Сын Бога живаго (Мф.16:16).

Сии слова, составляющие исповедание веры во Христа, сказаны апостолом Петром в ответ на вопрос Христа Спасителя, обращенный ко всем апостолам: за кого они Его принимают? Христос одобрил исповедание Петрово и сказал, что на сем исповедании, как на твердой несокрушимой скале, Он создаст свою Церковь. Церковь есть такое общество, члены которого соединены верой во Христа Сына Бога живого. Разберем Петрово исповедание этой веры.

Греческое слово Христос, соответствующее еврейскому «Мессия», значит «помазанник». Помазанниками в Ветхом Завете назывались цари, первосвященники и пророки в том смысле, что эти лица призываемы были к своему служению посредством излияния на них даров Св. Духа, сообщенных им через помазание св. елеем. Иисус Христос соединял в Себе служение царя, первосвященника и пророка и помазан был на сии служения «паче причастник своих» (Пс.44:7–8; Евр.1:9), т. е. в преизбыточествующей мере перед прочими царями, первосвященниками и пророками.

Иисус Христос есть царь. На вопрос Пилата: «Царь ли еси Ты?» Он ответил: «ты глаголеши, яко царь есмь Аз: Аз на сие родихся и на сие приидох в мир, да свидетельствую истину, и всяк иже есть от истины, послушает гласа Моего (Ин.18:37). Царство его есть основанная Им Церковь. Но это царство не от мира сего, не принадлежит к числу земных царств. Оно, хотя находится на земле, есть Царство Небесное; члены его, или подданные царя Христа, существуют везде, где есть истина, т. е. истинная вера во Христа. В житейском отношении они суть подданные земных царей, но по духу, по вере, они признают над собой власть только царя – Христа. Как царство истины, Церковь Христова отличается не только от земных человеческих царств, но главным образом от царства диавола, царства лжи, суеверий, нечестия и всякой нечистоты. Христос, царь истины, пришел разрушить это царство, до Его пришествия распространенное по всему лицу земли везде, где господствовало и господствует идолопоклонство. Вступление в царство Христово совершается посредством крещения с отречением от сатаны и всех дел его и с исповеданием веры в Христа, яко царя и Бога. Как в земных царствах царь управляет и судит не непосредственно, а через подчиненные ему власти, так в царстве Христовом подаются верующим во Христа все средства спасения под руководством слуг Христовых, или церковного священноначалия, которому дана власть через таинства низводить на верующих благодать очищающую, просвещающую, освящающую и руководствовать всех ко спасению пастырскими действиями. Вне общения с законными пастырями Церкви нет спасения. Особенно это должно сказать о раскольниках. Благодатию есте спасени через веру. У них нет этой благодати, сообщаемой в таинствах, ибо нет законных совершителей таинств. Они не слушаются истинных пастырей, преемников апостольского служения, а кто не слушает их, тот не слушает Самого Христа (Лк.10:16), следственно чужд Христа, то же что нехристь. Подобное должно сказать о всех враждующих против Церкви. Все они идут путем погибели. Будем всячески остерегаться, чтобы не попасть на этот путь.

Иисус Христос есть первосвященник. От ветхозаветных первосвященников Он отличается тем, что Самого Себя принес в жертву за спасение людей, и эта жертва имеет столь великую цену перед небесным правосудием, что ее одной достаточно для умилостивления Бога, прогневанного людскими грехами, и что после этой жертвы уже оказались ненужными все ветхозаветные жертвы, кровавые и бескровные, которые только прообразовали ее и имели силу перед Богом по вере в будущего Искупителя. Но принесши однажды навсегда кровавую жертву на Голгофе, Он приносит и до скончания века будет приносить Себя в жертву в бескровном виде, в Таинстве Евхаристии, под видом хлеба и вина. Что воздадим Ему за сию безмерную милость к нам? Воздадим Ему смиренным исповеданием нашего недостоинства, сердечным раскаянием в наших грехах, с искренним убеждением в том, что мы окаянны, духовно нищи, слепы и наги и что сами по себе никакими заслугами без благодати Божией, даруемой единственно по вере в силу жертвы Христовой, спастись не можем. Главное условие усвоения сей благодати для верующего состоит в причащении Тела и Крови Христовой. «Аще не снесте плоти Сына человеческого, рек Христос, ни пиете крове Его, живота не имате в себе. ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, имать живот вечный, во Мне пребывает и Аз в нем» (Ин.6:53,54,56). Горе тем, которые без надлежащего приготовления приступают к сему таинству: они навлекают на себя суд и осуждение. Но горе и тем, которые совсем уклоняются от св. Причастия или по неверию, или под лицемерным предлогом своего недостоинства, не опасаясь быть, по слову церковной молитвы, звероуловленными от мысленного волка по небрежению о Причащении.

Иисус Христос есть пророк, который превышает всех пророков своим достойнством. Пророки возвещали истину, а Он есть Сам истина и источник истины. Пророки предрекали о Христе грядущем, а Он был предметом предречений. Пророки говорили не от своего лица, а от лица Божия. «Тако глаголет Господь» – свидетельствовали они, а Христос изрекал учение истины от Своего лица. Так, в нагорной беседе Своей, говоря об отношении Своего учения к ветхозаветным заповедям, Он выражался так: «речено бысть древним, не прелюбы сотвориши. Аз же глаголю вам, яко всяк, иже воззрит на жену во еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф.5:27,28). Точно также Он выражался по поводу прочих заповедей ветхозаветного Десятословия. Его учение имеет такой высокий авторитет, что, по слову Его, никто не должен называться учителем в строгом смысле: Он есть единственный учитель, а прочие суть только передаватели Его учения, толкователи и разъяснители (Мф. 23:8). Горе тем, которые не внемлют Его учению! Ибо «если непослушание ветхозаветному слову, возвещенному чрез Ангелов, получало праведное воздаяние, то как мы избежим наказания, вознерадев о спасении, которое возвещено было сначала Самим Господом Иисусом и утвердилось в нас свидетельством Его апостолов, соединенным с знамениями и чудесами?» (Евр.2:2,3,4). Христос, по исповеданию апостола Петра, есть «Сын Бога живого. Бог живой, в противоположность мертвым, мнимым языческим богам, есть Бог присносущный, вечно живущий и виновник всего сущего. В каком смысле апостол именует Христа Сыном Бога живого? Сынами Божиими назывались допотопные чтители истинного Бога в противоположность нечестивым, которые назывались сынами человеческими. Тем же именем назывались люди избранного народа. В обоих случаях наименование сынов Божиих указывает на их усыновления, на отеческое благоволение к ним Божие. Сынами или чадами Божиими именуются также христиане по благодати возрождения в таинстве Крещения. Но, исповедуя Христа Сыном Бога живого, Петр разумеет сыновство в собственном смысле. Христос есть Сын Божий не по усыновлению, не по благоволению Божию, а по своей Божественной природе, по единосущию с Богом Отцом. Что действительно Петр в этом смысле исповедывал Христа Сыном Бога живого, это видно из того, что Иисус Христос одобрил его за сие исповедание, сказав, что оно внушено Петру не плотью и кровью, т. е. не людским рассуждением, но Отцом Моим, иже есть на небесех. Но Отец Христа, иже есть на небесех, Единосущен Ему, ибо Сам Христос впоследствии рек: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30); так же: «прежде неже Авраам бысть, Аз есмь» (Ин.8:58). Стало быть, Иисус, как Сын Божий, сознавал себя единосущным по природе Богу Отцу и предвечно рожденным от Него. И потому, если Христос одобрил Петра за исповедание Его Сыном Бога живого, то одобрил потому, что оно совпадало с собственным Его сознанием Своего Божественного достоинства. Но будучи Сыном Божиим по Божескому естеству, Он вместе Сам Себя неоднократно называл Сыном Человеческим по воплощению, по человеческой природе, воспринятой от Приснодевы Марии. По соединению в Своем лице Божеского естества с человеческим, Он называется Богочеловеком. В деле нашего искупления Богочеловечество имеет то значение, что служит главным условием нашего искупления. Искупительная жертва Христова, которую Он принес в человеческой плоти, потому для нас спасительна, что она есть жертва не простого человека, но Бога во плоти.

К чему нас обязывает учение о Христе, как Сыне Бога живого, нас ради вочеловечшегося? К тому, чтобы мы покланялись Ему яко Богу, воздавали Ему одинаковую честь и славу с Богом Отцом и Богом Св. Духом, – далее к тому, чтобы мы дорожили своим человеческим достоинством, ибо в лице Богочеловека человечество превознесено превыше Ангелов и мы сами соделались причастниками Божественного естества. Чем воздадим за сию безмерную милость Божию к нам? Ничем иным как жизнью Богоподобной, ревностью о том, чтобы в жизни нашей явственно отражались черты образа и подобия Божия. Ничто столько не унижает человека и не оскорбляет Бога, как жизнь скотоподобная, проводимая в забвении о том, что мы не только сотворены по образу и подобию Божию, но еще обожены через воплощение Сына Божия. Посему каждый раз, когда приражается к нам греховное искушение, мы должны удерживать себя от него мыслью о нашем Богоподобии и боязнью прогневать Господа жизнью скотоподобной. Аминь.

Возлюбленные братия! От души приветствую вас с вашим храмовым праздником Сошествия Св. Духа. Этот праздник всегда праздновался светло и торжественно и привлекал множество богомольцев, наполнявших не только храм, но и окружающую его местность. Но в настоящий день светлость вашего храмового праздника усугубляется воспоминанием о том, что этот храм двести лет тому назад построен вместо деревянного, по благословению святейшего патриарха Иоакима. Слава и благодарение Господу, сохранившему в продолжение стольких лет целость этого храма. Он пережил множество поколений прихожан, множество приходских жилищ, окружавших его. Все они сменялись одно другим, разрушались и паки созидались, но храм уцелел и был только свидетелем этих смен. Даже в несчастный двенадцатый год, в год нашествия французов, когда почти вся Москва выгорела и очень редкие храмы сохранились, ваш храм был пощажен от огня милостью Божией, и на довольно продолжительное время, вследствие того, что все приходские дома за исключением одного истреблены пожаром, обращен был в пристанище бесприютных приходских семейств. Во время моего служения в здешнем приходе, открылась нужда устроить новый алтарь взамен обветшавшего и крайне неприглядного прежнего; но новый алтарь устроен по образцу старого. Равно и пятиярусный новый иконостас устроен при мне тоже по образцу обветшавшего старого, с сохранением древних икон.

Мне судил Господь служить в здешнем приходе, при этом храме, 34 года безвыходно, и может быть мне пришлось бы окончить свою жизнь на этом месте, если бы обстоятельства не сложились так, что мне пришлось, по изволению высшей власти, совсем оставить приходскую службу, принять монашество и с ним архипастырство. С великим сожалением и слезами я оставил здешний приход, не только потому, что не признавал себя подготовленным к новому церковному служению, но и потому, что долговременная привычка крепкими узами привязала меня к здешнему храму и его прихожанам. Я вполне доволен был своим положением и, не заискивая ни в ком из прихожан, старался заслужить их расположение добросовестным исполнением священнических обязанностей, неопустительными церковными службами, ревностью к проповеданию слова Божия. В трудностях пастырского служения я подкрепляем и утешаем был искренним уважением и благоволением ко мне прихожан, равно и сослуживцев моих. Между пастырем и пасомыми во все продолжительное время моей службы царствовал, за ничтожными исключениями, глубокий мир. По привычке к домоседству и кабинетным занятиям я не учащал, без особенной нужды, посещений их домов. Тем не менее я встречал непрерывные доказательства их сочувствия ко мне. Они всегда выражали радость при свидании со мной, открывали мне свою душу, вводили меня в участие к своим радостям и скорбям, к своим духовным нуждам, внимательно слушали мои церковные поучения и всем этим облегчали мое служение. Когда я приглашал их к пожертвованиям на церковные нужды для неоднократного обновления храма и на нужды общественные, особенно по случаю бедствий общественных, они всегда отзывались на мой призыв такой щедростью, что превосходили в этом отношении большую часть московских приходов, несмотря на свое малолюдство. Многие из моих бывших прихожан здравствуют и процветают доныне, но многих пришлось мне лично похоронить и все они оставили в моем сердце трогательное воспоминание. Я имел обычай каждого покойника напутствовать в другой мир не только молитвой, но и словом назидания и утешения. Заупокойные поучения я произносил над гробом каждого покойника, за исключением младенцев, не разбирая знатных и незнатных, богатых и бедных, и к моему утешению, ни одного из умерших не нашлось такого, которого нельзя было бы помянуть добрым словом. Да будет благословенна память великого мужа Русской земли раба Божия Юрия⁹, жившего при мне в здешнем приходе 17 лет в доме родной сестры своей вместе с матерью. Не говорю о нем как о первоклассном писателе и публицисте, о его государственных заслугах, ибо он принимал главное участие в составлении законоположения об освобождении крестьян; скажу только, что он был истинно церковный человек. Идея Церкви, как семейства Божия, как братства о Христе Иисусе, была любимейшей его идеей. Ближайшее осуществление этой идеи он находил в храме, в церковном богослужении. В храме все уравниваются перед лицом Отца небесного; здесь забываются все житейские преимущества одних перед другими, здесь нет ни аристократов, ни плебеев, здесь одни чада Божии, имеющие одинаковую нужду в милости Отца небесного и принимающие одинаковое участие в дарах Его благодати. Вот почему он так любил храм Божий. Нигде он так живо не сознавал, что принадлежит к великому вселенскому духовному союзу, как один из его членов. Вот почему в храме Божием он так смиренно, наряду с прочими братиями по вере, коленопреклонялся перед лицом Отца небесного. Да и вообще, как истинный сын Церкви, он беспрекословно, с детской покорностью и смирением, подчинялся всем церковным порядкам, не требуя для себя никаких льгот и привилегий. И все это счастливо сочеталось в нем с высокой внешней образованностью, с основательным и многосторонним научным развитием. В этом отношении его пример весьма поучителен, особенно в наше время, когда неуважение к вере и Церкви во многих возникает не по основательному убеждению, добытому тяжелой внутренней борьбой, путем глубоких научных исследований, а просто по наслышке, по слепому пристрастию к модным авторитетам, по привычке к плотскому мудрованию. После его кончины дом, где он жил в здешнем приходе, обращен в помещение для классической гимназии. Мне пришлось освящать новоселье этого учебного заведения, и я воспользовался этим случаем внушить учащим и учащимся, чтобы они помнили, что здесь жил великий муж, показавший счастливый пример сочетания глубокого благочестия и веры с глубокой ученостью, достойный подражания для учащих и для учащихся здесь. – Да будет благословенна память матери его, благочестивой старицы Софии. Она была образцом христианской кротости и терпения. Она любила упражняться в духовном чтении. Особенно она услаждалась подвижническими творениями препод. Симеона Нового Богослова. Она признавалась мне, что наставления этого церковного учителя до такой степени проникают и трогают ее душу, что написаны как бы лично для нее. Да будет благословенна память сестры его графини Марии¹⁰, которая в одном из городов Моск. губер. открыла несколько благотворительных учреждений – школу, приют для бедных, лечебницу, читальню и привлекла к участию в своих благотворениях зажиточных граждан. В школе она сама лично занималась с детьми, внимательно следила за их обучением и воспитанием, вела подробный письменный отчет о каждом учащемся и жила в тесном помещении при этой школе. Все учреждения, оставленные ей, процветают и развиваются и по кончине ее.

Благословенна память высокого сановника, раба Божия Иакова¹¹. На нем сбылись слова писания: «Господь из праха подъемлет бедного, из брения возвышает нищего и посаждает его на ряду с князьями народа» (Пс. 112:7). Происходя из бедного дворянского рода, он не получил школьного образования и, поступив на военную службу, начал ее с рядового, смиренно перенося все тягости и лишения жизни простого воина. Можно ли было ожидать, что он без всякой сторонней поддержки, доставляемой связями и знатным происхождением, достигнет высших степеней воинского чиноначалия? ЕдинственноЙ причиноЙ его возвышения были личные заслуги на военном поприще, достойно оцененные тремя Государями: Павлом, Александром I и Николаем I. Он участвовал во всех войнах с начала текущего столетия до 1833 г. Самым знаменитым, можно сказать, историческим подвигом было его участие в битве при селении Кулевичах, в турецкой войне 1829 года. Известно, что эта битва имела решительное влияние на исход всей войны. Но честь начать эту битву принадлежала генералу Иакову Отрощенко. Командуя передовым малочисленным отрядом, он первый встретил и удержал стремительный напор многочисленной турецкой армии и в самом начале боя склонил перевес его на нашу сторону. Надежда на Господа Сил была самым крепким щитом ему среди опасностей. О нем можно сказать словами псалма: «Тысячи и тьмы падали вокруг его от руки смерти, но она не приближалась к нему» (Пс.90:7), хотя он смело ходил навстречу смерти и занимал самые опасные военные посты. Из множества тысяч вражеских пуль, только одна уязвила его, и та неопасно. Полезный слуга царя и отечества на ратном поприще, он был примерным добрым помещиком. Он принимал живейшее участие в нравственно-религиозном образовании крестьян, и это было в то время, когда наше общество было равнодушно к этому делу. Он одной силой убеждения заставлял отцов посылать детей учиться грамоте у священника, покупал для учащихся буквари, псалтири и другие учебные книги. По его совету священник завел обычай в воскресные дни, непосредственно после Литургии, в самой церкви испытывать детей в присутствии помещика и родителей в знании Символа веры и молитв. Между его крестьянами появлялись иногда последователи злейшей и весьма вредной для общества секты скопцов. Строго православный помещик лишь только узнавал об этом, немедленно удалял их в Сибирь или другие места и не давал заразе распространиться. Он умеренно и человеколюбиво пользовался крепостным правом, помня, что сам некогда был пахарем. Крестьяне благословляли его, как отца родного. Он был истинно благочестивый и набожный христианин. Он любил питать свою душу чтением Библии и преимущественно псалтири. Он знал псалмы все на память, читал и сличал разные толкования на них и сам перекладывал их в стихи. Молитвенное настроение постоянно было присуще его душе. Любитель молитвы домашней, уединенной, он усерден был и к церковной. Он не опускал церковных служб по воскресным и праздничным дням. Особенно замечательно в нем было то, что как бы ни была продолжительна церковная служба, например Великой Субботы, он твердо выстаивал ее на ногах, ни садясь и ни на что не опираясь, несмотря на то, что на его плечах лежало бремя 80 лет. Какой обличительный и вразумительный урок для людей молодого поколения, этих стариков в 20–30 лет, преждевременно изнашивающих свое тело и в изношенном теле носящих хилый, нравственной порчей пораженный дух!

Благословенна память раба Божия Максима!¹² Он не только сам был верным и послушным сыном св. Церкви, но и детей своих строго держал в послушании ей. Он всегда являлся в храм Божий в сопровождении их и строго охранял их от увлечения нескромными мирскими развлечениями. Нескудно наделенный земными благами, он щедро употреблял их на дела благотворительности. Многие обители и церкви поминают его в числе своих благотворителей и никому из нуждающихся он не отказывал в помощи. Он был милостив не только к живущим, но и к усопшим. Он имел великое усердие к поминовению не только усопших сродников, но и чуждых ему по крови, хотя близких ему по добрым воспоминаниям. Дней памяти тех и других, и тезоименитства многих из них он не пропускал без того, чтобы не выслушать особой заупокойной Литургии за них. Он был примерным общественным деятелем. Он одушевлен был христианским убеждением, что уклоняться от общественной службы из опасения потерпеть ущерб в своих собственных делах есть тяжкий грех. Должности и временные поручения, возлагавшиеся на него доверием сограждан, он исполнял добросовестно и с примерным усердием. Благодаря его бдительности на страже вверенных его охранению интересов казны, ссуды из ней не попадали в неблагонадежные руки. Он был один из влиятельных членов старой и новоустроенной городской Думы. Мнением его по делам общественным все дорожили, как мнением человека, который не любит говорить на ветер, которого каждое слово было значительно, потому что было плодом ближайшего изучения дела и отличалось ясностью и силой природного красноречия.

Помянем добрым словом раба Божия Алексия¹³, имевшего обычай постоянно твердить вслух всем и каждому: «слава Богу, благодарение Богу». Он занимался производством и продажей церковных свечей, и успехами в сем деле почитал себя обязанным единому Богу. Он смотрел на свое занятие как на святое дело, рассуждая, что свечи его суть не только выгодный для него товар, но вместе жертва Богу. Сам будучи благочестивым, он и детей воспитывал в духе благочестия, в страхе Божием, в послушании Церкви, приучая их к строгому исполнению церковных уставов и удаляя от соблазнов мирской жизни.

Помянем добрым словом и супругу его, рабу Божию Феодосию: она любила поучаться в законе Господнем, ежедневно ходила в храм Божий и после Литургии оставалась на панихиде по родным и знаемым. Памятником ее вседушевной любви к распятому Иисусу служит в здешнем храме изображение на кресте Распятия. Она не только устроила сие изображение, но еще завещала значительный вклад для того, чтобы перед ним на вечные времена горела многовесная свеча. В делах семейных и хозяйственных она походила на изображенную Соломоном доблестную жену. В последние дни жизни она смело смотрела в лицо смерти. Она говорила о близости смертного часа как о явлении самом обыкновенном, без малейшей тревоги, и заблаговременно распорядилась о своем погребении.

Да воспомянут будет добрым словом раб Божий Симеон¹⁴. Занимаясь обычными житейскими делами, он в то же время творил подвиги благочестия, уподоблявшие его строгим монахам. Он имел обычай ежедневно посещать храм Божий и церковную молитву предварял продолжительной домашней: за два или за три часа до утрени он поднимался с ночного ложа и в своем уединенном покое проводил время в духовном чтении и горячей молитве со слезами, воздыханиями и коленопреклонениями. Поучительно его смирение. Он происходил из крестьянского сословия, но терпением, уменьем вести дела и честностью, достиг возможности перейти в свободное сословие и благоустроить свое внешнее благосостояние. Другие при подобной перемене положения стыдятся своего происхождения; но он чужд был этого ложного и низкого стыда. Он любил напоминать себе и другим о том, что он крестьянин и не только не чуждался оставшихся в крестьянстве сродников, напротив, пользовался всяким удобным случаем показать родственное участие в их нуждах. С увеличением средств в жизни, он не изменил прежнего простого и близкого к старинным, почтенным обычаям образа жизни. И как сам он остался верен этой простоте, так и домашних своих старался содержать в ней.

Да воспомянут будет добрым словом раб Божий Николай¹⁵. Дом его был похож на часовню; главное украшение его составляли многочисленные иконы, перед которыми горели неугасимые лампады. Мирских развлечений он себе не позволял, единственным утешением для него служило ежедневное посещение храмов Божиих, особенно ознаменованных святыней мощей и чудотворных икон, также беседа с ревнителями благочестия. Он был щедрым благотворителем обителей и приходских церквей и завещал значительные суммы на разные добрые дела. Нередко он предпринимал благочестивые путешествия в русские обители. Неспешное в них служение, благоговейное чтение, стройное пение, постнический вид иноков, их подвижнические труды, – все это умиляло его душу и отрешало от земли.

Слава и честь рабу Божию Андрею¹⁶, известному не только в России, но и за границей книгопродавческой деятельностью. В Москве он был главным деятелем в распространении повсюду богослужебных, духовноучебных и богословских книг. К нему обращались с требованием книг не из одних внутренних областей России, но также из Сербии и Болгарии. Он был из самых видных деятелей в распространении духовного просвещения не одним распространением книг, а также изданием многих весьма полезных книг, начиная с руководств к первоначальному обучению до сочинений высокого богословского достоинства. Он был ктитором здешнего храма и привел хозяйство его в цветущее состояние, так что часть церковных доходов можно было употребить для неоднократного обновления храма и для покупки священнического дома. За свою честность и добросовестность он состоял по выборам на службе во многих общественных учреждениях. По случаю исполнившегося столетия своего торгового дома, он праздновал пожалование ему и его потомкам потомственного дворянства.

Вечная буди память рабу Божию Петру¹⁷. Это был самый кроткий и мягкосердечный человек. Сам никого не обижал ни делом, ни словом, а на обиды от других отвечал молчанием и удалением от обижающего. Сам честный и добросовестный, он по доброте своей верил в честность других. Доверие его не раз обманывали, но это не охлаждало в нем веры в людскую совесть; одно честное слово человека, который внушал ему доверие, для него гораздо больше значило, чем все формальные ручательства и обязательства. Лица, с которыми он вел дела, не раз оказывались перед ним несостоятельными должниками на значительные денежные суммы; но он ничего с них не взыскивал. «Пусть мое лучше пропадает», – говорил он. Он был глубоко религиозный человек. Участие в молитвах церковных, беседа с благочестивыми людьми, посещение св. обителей, духовное пение, в котором он был искусен, доставляли ему великое удовольствие. Живший в этом же приходе брат его Павел, муж просвещенный и строгой жизни, памятен особенно тем, что не произносил никогда не только гнилых, но и праздных слов.

Честь и хвала рабу Божию Авдию!¹⁸ Это был неутомимый певец славы Божией. Господь одарил его звучным и приятным голосом, и этот дар он посвятил на служение Господу. Не только в воскресные и праздничные дни, но и в будни, не только в здешнюю приходскую церковь, но нередко и в другие, он приходил и принимал участие в пении и чтении. Иногда, в случае болезни или отлучки кого-либо из клириков, он исполнял их должность на клиросе. Пел он всегда правильно, твердо, без ошибок в тоне и напеве. Он пел дотоле, пока предсмертная болезнь не уложила его на одр. Живя в миру, он был строг к себе не меньше любого монаха. Во всю жизнь он ни разу не касался ничего хмельного, даже меда. Поистине назорей! Господь благословил его многочадием и, благодаря доброму христианскому влиянию, в его многочисленной семье царствовал мир и любовь и, следственно, благодать Божия, ибо где мир и лад, там Божья благодать. Ему единомысленна и единонравна была пережившая его супруга раба Божия Евдокия, ежедневно, не взирая на немощи и болезни, посещавшая храм Божий и для всех прихожан служившая образцом искреннего благочестия, и обладавшая даром мудрости и совета.

Достойна уважения память раба Божия Луки (Лосева). Он поистине был подобен тому израильтянину, которого Иисус Христос похвалил за то, что в нем не было лукавства. С прямодушием и высокой честностью соединялось в нем мягкосердечие и готовность на всякое доброе дело. При всей щедрости к нуждающимся, он еще обвинял себя, что скудно благотворил, что в благодарность за милость к нему Божию ему следовало бы творить больше дел милосердия.

К числу светлых личностей в здешнем приходе принадлежал раб Божий Сергий (Третьяков), заслуживший любовь к себе всех москвичей добросовестным служением в должности городского главы, мягкосердечием, отзывчивостью на всякое доброе дело. Приснопамятны рабы Божии супруги Николай и Феодосия (Проскуряковы) благочестивые и простосердечные.

Не упоминаю о многих других почивших братиях сего храма, оставивших по себе добрую память своими нравственными достоинствами, преданностью православной вере и Церкви, свято хранивших церковные уставы и обычаи, немало творивших добра ближним в их многообразных нуждах. Да будет память их священна для всех вас, да не забывается добрый пример их жизни и деятельности, их благочестия и добродетели, и да привлекает вас к подражанию им, а их духовные немощи да располагают вас не к осуждению, а к христианскому сожалению о них и к смиренному сознанию собственных немощей в борьбе с греховными искушениями. Да царствует в вашем приходском братстве мир и любовь. Главным средоточием братского общения служит приходский храм. Вне храма верующие разделены большей частью житейскими положениями. В храме ничто их не разделяет. Тут нет различия между богатым и бедным, знатным и не знатным. Эта братская близость имеет место во всяком храме; в какой бы храм вы ни пришли, вы всегда будете сознавать себя членами братской семьи; но нигде это братство не чувствуется столь живо, как в приходском храме, который соединяет не вообще единоверных, но больше или меньше знакомых друг другу. Личное знакомство прихожан, естественно возникающее в их общих собраниях в одном храме, имеет великое значение в духовном отношении. Чем чаще вы видите друг друга в храме и чем теснее вследствие этого ваше духовное братство, тем скорее можете ожидать от братий храма участия к вам в разных обстоятельствах вашей жизни. Радость ли пошлет вам Господь, горе ли постигнет, в том и в другом случае вы больше встретите сочувствия от приходских ваших братий, постоянно вместе с вами посещающих общий храм, чем от иноприходских, не столь вам известных. Первые ближе примут к сердцу вашу радость и горе, чем последние, и усерднее будут молиться за вас Господу при вашей жизни, как за братий своих, а когда помрете, с молитвой любви окружат гроб ваш. Вы для них родные по приходскому храму, а не чужие. Да процветают существующие при вашем храме учреждения для благотворения и для духовного просвещения, и да не оскудевает ваша ревность к поддержанию их. Дай Бог, чтобы эти общеполезные учреждения, получившие начало при здравствующем пастыре вашем, прочно утвердились на все последующее время. Дай Бог, чтобы и храм сей, под сенью которого они существуют, процветал в долготу дней; чтобы никогда не оскудевали в нем средства к его благолепию; чтобы он, особенно во все воскресные и праздничные дни, наполнялся молящимися; чтобы обильная благодать Божия, изливающаяся в сем храме на всех ищущих духовного просвещения, освящения и утешения, всегда встречала здесь приемлющие души и отвлекала от мирских пристрастий и развлечений, всегда больше или меньше опасных для души и вредных.

Примите, братия, с любовью сии напоминания от бывшего вашего пастыря. Для него нет больше утешения и радости, как видеть и слышать, что чада его пребывают в истине и любви. Он всегда поминает вас в молитвах и вас просит не прерывать с ним молитвенного общения.

И возописта (бесноватые) глаголюще, что нама и Тебе, Иисусе Сыне Божий? Пришел еси семо прежде времене мучити нас (Мф.8:29).

В сегодняшнем евангельском чтении предложено повествование о чудесном исцелении Иисусом Христом в стране Гергесинской двух бесноватых. Эти несчастные люди жили в гробовых пещерах и наводили страх на всех окрестных жителей. Мимо них никому нельзя было пройти безопасно. Но вот пришел сюда с учениками Иисус Христос и положил конец этому страху. Бесы, мучившие бесноватых, почуяли, что пришел в эту страну не простой человек, даже не пророк обыкновенный, но Сам Сын Божий, обещанный Спаситель миру. Они знали, что Он пришел спасти людей от власти бесовской, разрушить царство диавола, царство лжи, нечестия и суеверий. Бесчисленные примеры исцеления бесноватых служили только частными предзнаменованиями общей победы Христа над царством диавола. И вот, предвидя конец своего владычества, бесы никогда столько не свирепствовали над людьми, никогда столько не причиняли им зла по телу и душе, как во дни земной жизни Иисуса Христа. Теперь понятно, почему Гергесинские бесноватые встретили Иисуса Христа с выражением крайнего недовольства и досады на Него. «Что нам и Тебе?» – кричали они при виде Иисуса. То есть: «какое тебе до нас дело? Оставь нас в покое. Мы Тебя лично не беспокоим, не беспокой и Ты нас, не препятствуй нам делать с людьми, что хотим». При этом они называют Его Сыном Божиим: «Что нам и Тебе, Иисусе Сыне Божий?» Итак, и бесы веровали и веруют во Христа Сына Божия и не только веруют, но вместе исповедуют эту веру. В чем же разность их в этом отношении от людей? Вот и апостол Петр на вопрос Иисуса Христа, обращенный ко всем апостолам, ответствовал: «Ты еси Христос Сын Бога живого», и получил от Него не только одобрение за исповедание таковой веры, но вместе выслушал обетование, что на этой вере, как твердом камне или скале, Он создаст Церковь, неодолимую адовыми вратами. Вот как велико значение веры во Христа Сына Божия в деле спасения! Но она спасительна только для истинно верующих людей, а отнюдь не бесов. Они веруют во Христа, но вместе враждуют против Него и против верующих в Него. Вера бесовская есть мертвая вера. Они принимают только к сведению истины веры, но отнюдь не к руководству в жизни. Они очень хорошо знают учение веры. Оно содержится главным образом в Св. Писании. В знании Священного Писания они не уступят любому богослову, как показывает история искушения Иисуса Христа в пустыне. Искуситель привел из ветхозаветного Писания несколько текстов для преклонения Его на свою сторону. Но как ни обширны познания диавола в делах веры, они для него не полезны. Его злоба так неутолима, что несмотря на Его веру в Бога и Христа, для него невозможно раскаяние. «Беси веруют и только трепещут» (Иак.2:19). Преисподние силы боятся имени Христова и преклоняют перед этим именем колена (Флп.2:10); но их страх соединяется с ненавистью к Богу и Христу.

К прискорбию, есть немало христиан, которые, по слову апостола Иакова, имеют бесовскую веру (Иак.2:19). Они веруют и исповедуют свою веру во Христа Сына Божия подобно Гергесинским бесноватым, но их вера мертва; они не руководствуются внушениями ее в своей жизни. По вере они христиане, а по жизни нехристи. Они знают и повторяют на словах, что Христос воплотился и во плоти совершил Все, что нужно для нашего спасения; но сами о спасении своем не заботятся и продолжают прогневлять Господа грехами, за которые Он пролил на кресте свою пречистую кровь. Они веруют в св. Церковь созданную Христом, но живут не по-церковному, законов церковных относительно постов и праздников и вообще христианского благоповедения не соблюдают. Веруют в благодать Святых Таинств, но сей благодати чуждаются. Веруют, что в Таинстве Покаяния душа очищается от грехов, и продолжают осквернять себя грехами, ибо или совсем не приступают к этому таинству, или приступают к нему лицемерно. Веруют в слова Спасителя: «аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крови Его, живота не имате в себе» (Ин.6:53), и сами себя обрекают на погибель, уклоняясь от этого таинства, или принимая благодать его в суд и в осуждение. Веруют в жизнь вечную и воздаяние каждому по смерти по делам его, но живут так, как будто нет вечной жизни; к жизни временной и ее тленным благам пристращаются до забвения жизни вечной; ни обетованиями вечного блаженства не дорожат и не ободряют себя к подвигам исполнения заповедей Господних, ни угрозами вечных мучений не удерживают себя от греховной жизни. Они знают, что нельзя безнаказанно оскорблять Господа коснением во грехах и нераскаянностью, и однако же наказания, грозящего им по смерти, не страшатся. Они веруют как бесы, и живут как бесы. Их вера мертвая, бесплодная, следовательно, бесовская. В словах Гергесинских бесноватых, при встрече со Христом, весьма знаменательна также жалоба их: «Ты пришел сюда прежде времени мучить нас». Христос пришел избавить людей от власти и насилия бесовского. Для людей это есть величайшее благо, но для бесов – источник мучения. Бесы исполнены всякого зла и греха, и ничто так не мучительно для них, как отнятие у них свободы делать зло людям в их душевной и телесной жизни. Напротив, ничто столько не радует их, как вредить людям по душе и по телу. И чем больше вреда они наносят людям, тем больше этому рады. К сожалению, и между христианами найдутся люди, которые мучатся, подобно бесам, когда, например, им не удается сделать зло ближнему. Случается, что ближний чем-нибудь обидел их, или показалось им, что обидел. Они воспылали жаждой мести, но им не удалось отомстить. Следовало бы в сем случае смириться, по примеру Давида, который сказал: «С ненавидящими мира бех мирен». Неудача в отмщении ближнему не только не прекращает, но усиливает злобу против него, и эта злоба причиняет им жестокие душевные муки. Такова именно была злоба Амана против Мардохея, которого не удалось ему погубить. Эта злоба и мука – поистине бесовская. Людям свойственна не только бесовская мука, но и бесовская радость при виде бедствия и страдания ближних. Перенесемся мыслью на Голгофу. Каким бесовским злорадством исполнены были сердца врагов Иисуса Христа, видевших Его пригвожденным ко кресту и насмехавшихся над Ним! С каким бесовским злорадством бесчеловечные исполнители казни Христа скоморошески играли над Ним, надевали на Него подобие царской одежды, возлагали на Него терновый, как бы царский венец, влагали в руки Его трость, как бы царский скипетр, и этой тростью били Его по голове, когда заушали Его и при этом приговаривали: «угадай, Христе, кто Тебя ударил». Вообще большая часть зрителей казни Христовой проникнута была сатанинской радостью. Страдания Христовы составляли для них даровое увеселительное зрелище. Тоже должно сказать о зрителях мученических страданий на Римских зрелищных местах. Десятки тысяч народа собирались сюда за тем, чтобы полюбоваться, как лютые звери и палачи терзали христиан. Не менее возмутительно было поведение кровожадных римлян, когда для их удовольствия устрояемы были правительством смертельные бои мечебойцев. Народ столько любил эти позорные зрелища, что они сделались для него такой же потребностью, как насущный хлеб, и возмущался, если правительство медлило удовлетворить эту безнравственную потребность. В некоторых странах просвещенной Европы любимым до страсти увеселением до сих пор служит бой свирепых животных с людьми. Радость, доставляемая зрителям этим кровавым зрелищем, поистине имеет бесовский характер. Таким же характером отличается вообще всякое злорадство, испытываемое многими при виде зла, наносимого ближним. Так, например, многие находят удовольствие в том, чтобы раздразнить ближнего насмешками, вызвать его на брань и на драку. Непростительна веселость также при виде страданий бессловесных животных, при виде безжалостного обращения с ними. К сожалению, это бесовское удовольствие испытывают иногда неблаговоспитанные дети, когда, например, разоряют птичьи гнезда, мучат разными пытками птиц и зверьков. Это пагубная потеха. Привыкший в детстве безжалостно обращаться с животными, со временем сделается жестоким в отношении к людям. О царе Иоанне Грозном, опозорившем себя пролитием крови десятков тысяч подданных, известно, что в отроческом возрасте он любил потешать себя мучением животных. Родители берут на себя строгую ответственность, если сквозь пальцы смотрят на подобные потехи своих детей и даже разделяют их радость, при виде сих жестоких увеселений.

Все сказанное нами о бесовской вере, о бесовской жестокости и радости, сказано для предостережения от этих непростительных грехов. Пусть каждый из нас удерживает себя от сих грехов мыслью, что он делает себя подражателем бесам, сродняется с злыми духами и готовит себе адскую муку, предназначенную бесам.

Честию друг друга больша творяще (Рим.12:10).

В сегодняшнем апостольском чтении содержится много нравоучительных наставлений. К числу их относится заповедь о почтительности в обращении к ближним: честию друг друга больша творяще. Апостол заповедует не только почтительно обращаться с ближними, но в почтительности предупреждать друг друга. Он каждому внушает: старайся не о том только, чтобы на почтение отвечать почтением, но сам наперед поспеши оказать почесть; не дожидайся, когда тебе отдадут честь и сделают поклон, сам наперед поклонись; не дожидайся, чтобы тебе в собрании дали высшее место, сам уступи его другому. Уже по этому можем судить, как священна для нас обязанность почтительности к ближним. Если недостаточно быть просто почтительным, но еще требуется от нас быть предупредительными в этом случае, то понятно, какое высокое значение в ряду обязанностей к ближнему имеет долг почтительности к нему.

Ко всякому ли однако должно исполнять этот долг? Ко всякому. Друг друга честию больша творяще. Апостол не говорит: почитайте только старших, начальников, родителей и т. п., а почитайте друг друга, стало быть всякого, кто бы и каков бы ни был. Это потому, что душа всякого человека носит в себе образ и подобие Божие, имеет богоподобную природу. Если Бог так почтил душу, нам ли не почитать ее? Предметом нашего почтения в этом случае служит образ и подобие Божие. Бог о каждом из нас промышляет с отеческой любовью: дерзнем ли мы презирать того, кто служит предметом этой любви? За каждого Христос пролил на кресте Свою пречистую кровь, – так дорог человек в очах Божиих. Как же нам не преклоняться перед этим дорогим для Бога существом? Человек по личным своим качествам может быть дурным человеком, нечестивым, беззаконником, бесчестным, суеверным, невеждой; но и в нем под толстой корой грехов и всякого зла сохраняется образ и подобие Божие, подобно тому, как в куче земли скрывается золото, в простом песке и мусоре – бриллиант. Образ и подобие Божие и есть именно то золото и тот бриллиант, который мы дорого должны ценить в каждом человеке, как бы худ он ни был по своей жизни. Вот почему во время производства следствия и суда над преступниками, принято обращаться с ними почтительно и вежливо. Достоинство человеческой природы высоко ценится даже в том человеке, который помрачил его ужасными злодеяниями. По той же причине апостол Павел, излагая в послании к ученику своему Тимофею, епископу Ефескому обязанности его к пасомым, внушает ему: «старца не укоряй, но умоляй, якоже отца» (1Тим.5:1). Идет речь о старцах, достойных укоризны по своему поведению. Но епископ Тимофей должен удерживаться от укоризн им, имея в виду не только старческое, но и человеческое их достоинство.

Но дело не в наружной только почтительности, а в том, чтобы она была выражением искреннего сочувствия к ближним. Случается, что иной, по пословице, «мягко стелет, да жестко спать», или, по словам псалмопевца о его врагах, умякнуша словеса их паче елеа и та суть стрелы. Иной ласково обращается с вами, но под этой лаской скрывается злой умысел, презрение и вражда. Иной на словах и в письмах называет себя вашим покорнейшим слугой, но на самом деле этот покорнейший слуга не только никогда не окажет вам добрых услуг, но еще постарается повредить вашему доброму имени клеветой, вашей собственности лукавыми изворотами или прямым хищением. Немало найдется приятелей, которые, подобно Иуде предателю, лицемерие свое покрывают дружеским поцелуем. Враги Иисуса Христа не всегда открыто враждовали против Него, но иногда прикрывали свою вражду наружной почтительностью. Однажды они пытались уловить Его в слове. Они спросили Его: «Скажи нам: как Тебе кажется, позволительно ли давать подать кесарю, или нет?» (Мф.22:17) Вопрос был лукавый. Они ожидали, что если Он утвердительно ответит, то вооружит против себя народ, ненавидевший римскую власть. Если отрицательно, то прослывет врагом правительства и казнен будет за измену ему. Всякий другой, на месте Иисуса Христа, пожалуй, попал бы в сеть, заключающуюся в предложенном вопросе. Но Иисус Христос проник их злой умысел, и кому неизвестно, как Он победоносно ответил на лукавый вопрос? Но прежде чем запутать Иисуса Христа в расставленных Ему сетях, враги Его притворились почитателями Его, готовыми благоговейно выслушать от Него ответ: «Учитель! – говорили они, – мы знаем, что Ты справедлив и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо» (Мф.22:16). Какие мягкие и учтивые слова! Но вместе как они ядовиты, как злонамеренны! К прискорбию, немало и среди христиан подобных учтивых зложелателей. На словах они почтительны к вам, а в сердце куют вам зло. Редкие могут догадаться, что под маской доброжелательства скрывается зложелательство, и попадают в изрытую для них яму. Итак, не всякой почтительностью должно дорожить. Надо быть крайне осторожным, чтобы не сделаться жертвой гнусного обмана зложелательных людей. Будем помнить, что почтительность наружная имеет цену только в соединении с внутренней, и если других мы не в состоянии удержать от лицемерной почтительности, по крайней мере, будем удерживать от ней самих себя и, следуя заповеди апостола, будем предупреждать в почтительности друг друга.

Прием пять хлеб и обе рыбе, благослови и преломив даде учеником хлебы, ученицы же народом. И ядоша вси и насытишася (Мф.14:19,20).

Господь Иисус Христос, дающий пищу всякой твари, всемогущей силой своей насытил пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч народа. Чудо поразительное! Но Господь Иисус вчера и днесь, тот же и во веки. Он всегда может совершать и совершает подобные чудеса по молитве верующих. Так нередко бывает, что поля, тщательно обработанные и удобренные, поражаются продожительной засухой, небо делается медяным, земля превращается как бы в камень, нет ни дождя, ни росы. Или же произрастения на полях поедаются червями, иногда саранчей. Труды земледельческие делаются тщетными. Но милосердый Господь Иисус нередко чудесным образом спасает от неурожая и голода. На полях, угрожаемых этим бедствием, совершаются молебствия, возносится к Богу усердная молитва от народа и служителей Церкви, и бедствие отвращается. Небо вдруг покрывается тучами, иссушенная земля обильно напояется дождевой влагой, а на нивы, пожираемые червем, вдруг нападают птицы и уничтожают его. Это чудо является тем поразительнее, что на соседних пашнях, где не было совершено молебствия, засуха продолжается, и червь не перестает опустошать произрастения.

Почему же однако не всегда так бывает? Почему Господь не всегда внемлет усердным молитвам об избавлении от неурожая? Почему не дает насущного хлеба и допускает пропадать трудам земледельцев? Судьбы Господни непостижимы. Может быть потому это бывает, что люди задают подобные вопросы. В этих вопросах сказывается недовольство на Бога, недостаток беспрекословной преданности Его святой воле, вопреки церковной заповеди, повелевающей молящимся предавать Христу Богу самих себя, друг друга и весь живот наш. Господь, испытующий сердца и утробы, прозревает в молящихся недостаток этой преданности, видит в них отсутствие бескорыстной любви к Нему и потому не исполняет их желаний. Кто искренно любит Бога и дорожит Его любовью, тот никогда не дерзнет требовать от Него отчета, почему Он так или иначе поступает. Он уверен, что как бы ни поступал Господь, во всем проявляется Его премудрость и попечение о нашем благе. Притом люди, недовольные Богом за неисполнение их требований, забывают, что требуя от Бога того или другого блага, они сами требований Его не исполняют. Так Господь заповедует нам помнить день субботний, т. е. недельный и свято проводить его; а они этой заповеди не исполняют. В день недельный, т. е. в воскресный они, вместо того, чтобы спешить в церковь, спешат на рынок для купли и продажи в тех местах, где вопреки закону начинается торговля в воскресный день с раннего утра. А иные, вместо того, чтобы идти в церковь, предпочитают проводить воскресный досуг в неумеренном винопитии. Уклоняясь от участия в богослужении, предписанном законом Господним, они вспоминают Бога только тогда, когда придет крайняя нужда, когда понадобится им особенная помощь Божия. В этом случае они усердно участвуют в общественном богомолье, даже в будни. Когда же нет крайней нужды, они не бывают в церкви даже в день воскресный. Можно ли после этого удивляться, если Господь не исполняет их желаний, когда сами не исполняют Его святой воли?

Господь Иисус Христос, на другой день после чудесного насыщения пяти тысяч людей, сказал им: «делайте не брашно гиблющее, но брашно, пребывающее в живот вечный, еже Сын человеческий вам даст» (Ин.6:27). Это значит, что Христос недоволен был теми, которые заботились только об удовлетворении телесных потребностей, о напитании тела, но забывали о душе, которая дороже тела, и о ее потребностях, которые настолько превышают телесные нужды, насколько вечная жизнь превосходит временную. Что потребно для жизни вечной или для спасения души? Говоря о брашне нужном для вечной жизни, Господь Иисус разумел наипаче брашно Тела и Крови Своей, преподаваемое в таинстве Причащения. «Аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крови Его, живота не имате в себе» – рек Он (Ин.6:53). Пусть хорошенько запомнят сии слова Христовы те, которые требуя от Бога вещественного, насущного хлеба для напитания тела, забывают однако о таинственной пище и питии, предлагаемых в Евхаристии. Они или совсем уклоняются от причастия Св. Таин под разными предлогами, например, под предлогом своего недостоинства, под предлогом недостатка нужного для приготовления к сему времени, или же с неохотой приступают к сему таинству, не желая исполнить предписываемый Церковью долг говения и тщательного испытания своей совести. Те и другие заботу о теле предпочитают заботе о спасении души, не дорожа вечным животом и пренебрегая угрозой лишения вечного живота.

«Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшего Мя» (Ин.4:34). Итак, творение воли Божией, по примеру Христа Спасителя, должно быть такой же неотложной для нас потребностью, как для жизни телесной насущный хлеб. К сожалению, многие, заботясь о телесном пропитании, не дорожат духовным насыщением, которое Господь Иисус Христос обещал алчущим и жаждущим правды, т. е. ревнующим об исполнении воли Божией с такой силой и настойчивостью, с какой голодные ищут пищи. Если люди, чуждые этой ревности, не получают от Бога просимой ими телесной пищи, то в этом они должны видеть наказание от Бога за отсутствие ревности к исканию правды Божией, ибо в противном случае, Господь не оставил бы их без помощи в телесных нуждах, согласно своему обетованию: «ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» .Одним из видов духовного питания служит слово Божие. Словеса закона Господня слаще меда и сота для упражняющихся в чтении и слышании его. Горе тем, которые не находят вкуса в этом спасительном упражнении и знают только вкус в телесной пище! И если Господь отказывает им в этой пище, то они заслужили этот отказ за пренебрежение пищи духовной, заключающейся в слове Божием. Не Бога, а самих себя они должны обвинять за то, что Бог не внемлет их мольбам о даровании им средств пропитания. Пусть наперед они позаботятся о возбуждении или восстановлении в себе позыва на духовную пищу, на питание себя словом Божиим: тогда Господь не откажет и в телесном питании.

Во плоти ангел, пророков основание, вторый Предтеча пришествия Христова Илия славный, свыше по славе Елисееви благодать недуги отгоняти и прокаженные очищати, темже и почитающим его точит исцеления.

Прославляя св. прор. Илию, Церковь в сем песнопении прежде всего именует его ангелом во плоти: Во плоти ангел. Ангелами в собственном смысле называются добрые бесплотные существа. Почему же Илия, как и другие святые, облеченные плотью, называется ангелом во плоти? Потому что подражал ангелам свойственными им достоинствами. Какими достоинствами? Живя в мире, он, подобно ангелам, чужд был земных пристрастий, равнодушен был к житейским благам и удовольствиям, умом и сердцем непрестанно возносился на небеса и потому любил пустынную жизнь, чтобы беспрепятственно, вдали от мирской суеты упражнять себя в богомыслии и молитве. Далее он подражал ангелам свойственной им ревностью о славе Божией и о спасении людей. Ревность по Боге снедала его, как огонь. Ничто столько не огорчало его, как нечестие израильского народа, отступление его от веры в истинного Бога, поклонение ложным богам. Ревнуя об истинной вере, он предал казни служителей Ваала и Астарты, после того как перед лицом многочисленного народа им не удалось низвести огонь на жертву Ваалу, несмотря на их продолжительные соединенные с самоистязаниями мольбы к нему. Все присутствовавшие увидели ничтожество ложного бога и уверовали в Бога истинного после того, как Илия своей молитвой к Нему низвел с неба огонь на приготовленную в честь Его жертву. Беспощадно поступил он со служителями идолопоклонства не по злобе к ним, а единственно по ревности к истинной вере и по неизменной верности Моисееву закону, заповедавшему умерщвлять идолопоклонников. С этой заботой о славе имени Божия соединялась в Илии жалость к заблуждающимся соотечественникам и пламенная ревность о спасении их. В сем отношении он поистине уподоблялся ангелам. По любви к людям ангелы скорбят о их заблуждении и радуются о едином грешнике кающемся. По любви к людям они ведут невидимо для нас непрерывную брань с врагами нашего спасения, злыми духами, охраняя от их козней человеческие души. Наконец, Илия подобен ангелам в том отношении, что как ангелы не умирают, так и Илия по самому телу избежал смерти и живым переселился в горния обители.

В каком смысле Илия в песнопении именуется «основанием пророков» ?В том смысле, что он был не только сам пророк, но и начальником пророков. Под его руководством состояли так называемые пророческие училища. Учащиеся в них упражняемы были в духовном пении и духовной музыке, в молитвах, в богомыслии, и путем этих упражнений достигали того, что сподоблялись благодати Св. Духа и становились действительными пророками.

Далее Церковь в рассматриваемом песнопении прославляет Илию, как второго Предтечу пришествия Христова .Здесь разумеется второе пришествие Христово. Оно будет предварено двумя предтечами – один из них Енох, другой Илия. К обоим, по разумению Отцов, относится пророчество Апокалипсиса о двух свидетелях, которые перед вторым пришествием Христовым будут пророчествовать 1260 дней, будут облечены во вретище, будут страшны врагам своим, будут иметь власть затворять небо, чтобы не шел дождь, превращать воды в кровь, поразят землю всякой язвой, и потом будут убиты, в борьбе со зверем, т. е. с антихристом, и через 3, 5 дня воскреснут (Апок.11:3–11). Этим пророчеством Апокалипсиса об Илии и Енохе опровергается лжеучение раскольников безпоповщинского толка. Они верят, что антихрист давно пришел и царствует на земле духовно, что царство его есть церковь, что служители церкви и цари, покровители ее, суть слуги антихриста, что имя Иисус есть имя антихриста, а не Христа, ибо истинное имя Христа, есть Исус. Нелепость и нечестивый характер этого лжеучения, очевидные сами по себе, открываются еще из того, что антихрист явится после Илии и Еноха. Но так как Илия и Енох еще не приходили, то стало быть и время явления антихриста еще не наступило¹⁹.

В дальнейших словах рассматриваемого песнопения Илия прославляется за то, что он «свыше послал Елисею благодать недуги отгоняти и прокаженные очищати» .Елисей перед разлукой с Илией просил у него сугубой благодати: «да будет дух, иже в тебе,сугуб во мне». Это значит, что Елисей желал наследовать от Илии благодать пророчества и чудотворений в сугубой мере не в отношении к Илии, а в отношении к прочим ученикам его. Он ревновал о том, чтобы ему дана была возможность послужить во славу Божию даром пророчества и чудес в гораздо большей мере, чем прочие ученики пророческие. Ревность о славе Божией, а отнюдь не честолюбие, была причиной великой просьбы его к Илии. Желание Елисея было удовлетворено. В сем удостоверился Елисей через то, что при вознесении Илии на небо, милоть или плащ Илии упал свыше к ногам Елисея. Нам неизвестно в точности, сколько именно Елисей проявил опытов своего превосходства перед прочими учениками Илии в употреблении дарованной ему благодати; но из того, что нам известно об этом, видно, что Елисей был великий пророк и чудотворец. В рассматриваемом песнопении упоминается только о чудесах его. Так он отгонял недуги, ибо, вслед за разлукой со своим учителем, он совершил чудо над водами Иерихонского источника: из вредоносных он сделал их здоровыми, всыпав в них соль. Получив благодать очищати прокаженных, он исцелил от проказы Сирийского полководца Неемана, повелев ему седьмикратно окунуться в Иордане.

Рассматриваемое песнопение заключено словами: «темже и почитающим ею точит исцеления». Из всех ветхозаветных праведников, пророк Илия чествуется православным русским народом преимущественно. Нет сомнения, что причиной этого преимущественного чествования служит не одно воспоминание о чудесах, совершенных им при жизни, но также продолжение его целебной деятельности по преставлении на небо. В уповании на его чудотворную силу, будем умолять его об исцелении не столько телесных недугов, сколько духовных, т. е. грехов. Последние несравненно пагубнее первых, ибо ведут к вечной погибели нераскаянных грешников, от чего да избавит нас Господь своей благодатью по молитвам пророка Илии.

Жены ваши в церквах да молчат (1Кор.14:34).

Во дни апостольские Коринфская церковь обиловала чрезвычайными дарами Св. Духа: даром говорить на незнакомых языках, даром пророчества, даром истолкования писаний, вообще даром учительства. Каждый, кто имел тот или другой дар, мог употреблять его в церковных собраниях. Свобода в употреблении его ограничена была тем, что верующие могли произносить вдохновенные речи не все вдруг, а попеременно, дожидаясь очереди, также тем, что право на сие предоставлено было только лицам мужеского пола, а отнюдь не женского: жены ваши в церквах да молчат .Некоторые из них, например, 4 дочери апостола Филиппа, были пророчицами, но и они должны были молчать в церковных собраниях. Чем объяснить это обстоятельство? Во Христе Иисусе нет различия между женским и мужским полом, все пользуются одинаковыми средствами спасения, все соединены духовным родством, всем доступна благодать общения со Христом в Св. Таинствах, все призваны к наследию Небесного Царства. Что же касается до церковного служения, то женам воспрещено не только священнодействовать в церковных собраниях по причине свойственной им их естественной нечистоты в некоторых случаях, но и учительствовать. Преимущество в деле церковного учительства дано было исключительно лицам мужеского пола. На таковое предпочтение их было бы несправедливо жаловаться женам и потому еще, что помимо церковных собраний, жены не лишены права участвовать в просветительной деятельности. Главная среда для этой деятельности есть прежде всего семья. Апостол Павел, запрещая христианским женам разводиться с мужьями-язычниками, говорит: «почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» (1Кор.7:16). Нет сомнения, что спасение мужа могло быть достигнуто усилиями жены просветить его светом истины, какие усилия могли быть особенно успешны, если подкрепляемы были примером ее добродетельной и благочестивой жизни. Старицы, по повелению апостола, должны вразумлять молодых, чтобы любили мужей и детей, были целомудренны, чисты, попечительны о доме (Тит.2:4,5). Но главным предметом духовно-воспитательной деятельности женщины должны быть дети. Она дала им жизнь, она же должна заботиться о благоустроении этой жизни с физической и духовной стороны. Вот почему на священниках возложена обязанность требовать от невест перед вступлением в брак отчета в знании Символа веры, заповедей и молитв. Они готовятся быть матерями, следовательно, учительницами и воспитательницами имеющих от них родиться детей. Но как они будут учить других, если сами ничего не знают? Как будут вести дело воспитания матери неблаговоспитанные? Отцы семейства, не позаботившиеся своевременно о духовном просвещении и воспитании своих дочерей, обыкновенно сетуют на священника, если он замедляет венчание их дочерей, строго требуя от них начальных сведений о христианской вере и жизни. Но священники правы, иначе они и не могут поступать ввиду невежества и суеверий, угрожающих детям невежественной матери.

Женам христианским не возбраняется вразумлять и просвещать даже чужих людей, по примеру жившей в Ефесе христианки Прискиллы, жены Акилы. Оба они приняли на свое попечение оглашенного александрийского иудея Аполлоса. Он был наставлен только в начатках христианской веры. Прискилла и Акила точнее и пространнее ознакомили его с учением евангельским, пригласив его к себе в дом(Деян.18:25,26). Поистине эти супруги совершили равноапостольный подвиг. В обширных размерах проявилась духовнопросветительная деятельность Марии Магдалины, которая посему называется равноапостольной. Она не принимала на себя учительского дела в церковных собраниях, но она странствовала по многим местам с евангельской проповедью и доходила до Рима, где допущена была перед лицом императора Тиверия и проповедала ему о воскресении Христовом, в знак чего поднесла ему в дар красное яйцо. Пример равноапостольного служения мы видим также в лице других жен: первомученицы Феклы, равноапостольной царицы Елены, просветительницы Грузии Нины и великой княгини российской Ольги.

Празднуя сегодня память равноапостольной Марии Магдалины, мы не можем не выразить радости, что ей в некотором отношении подражает тезоименитая ей Благочестивейшая Государыня Императрица Мария Феодоровна. Ее ревность к распространению просвещения вообще и религиозного в частности проявляется в том, что многие учебно-воспитательные заведения для девиц состоят под Ее покровительством и заведыванием. О высоком значении этой ревности можно судить по словам Спасителя: «Приемляй пророка во имя пророче мзду пророчу приимет, и приемляй праведника во имя праведниче, мзду праведничу приимет. И иже аще напоит единого от малых сих чашею студеной воды токмо во имя ученика, не погубит мзды своея» (Мф.10:41,42). Благочестивейшая Государыня, тезоименитство которой мы празднуем, не принимает непосредственного, личного участия в деле учения и воспитания детей; но если те, которые радушно дают приют у себя пророкам, праведникам и проповедникам Евангелия ради достоинства их служения Богу и людям, имеют право на награду от Бога, равную награде пророков, праведников, проповедников Евангелия, то справедливо утверждать, что и те, которые содействуют своим участием трудам учителей и воспитателей заслуживают благодарность и награду от Бога и людей, одинаковую с ними, хотя не участвуют лично в их трудах. Да сохранит Господь на многая лета Благочестивейшую Государыню ко благу детей, обучающихся и воспитывающихся в заведениях, состоящих под ее надзором и покровительством.

Божие здание есте (1Кор.3:9).

В сегодняшнем апостольском чтении, которое начинается приведенными словами, разъясняется, какое значение имеет апостольское служение. Апостолы, созидая и утверждая Церковь Христову, суть только споспешники Христа, орудия Его благодатной силы, – без Него они ничего не могли бы сделать. Церковь, устроенная ими, есть собственно здание Божие, Богом и для Бога через них устрояемое. Весьма знаменательно наименование Церкви Христовой вообще и в частности каждого члена Церкви зданием или строением. Здание или строение воздвигается для жилья. Церковь или душа верующая есть жилище Божие, есть храм Божий или место особенного присутствия Божия. «Не веете ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас?» (1Кор.3:16). Человеческие жилые здания обыкновенно строятся из камня или из дерева. Но камни или древесные материалы употребляются для стройки не в своем грубо-естественном виде, а в отделанном. Камни обыкновенно в сем случае обсекаются, деревья обтесываются и затем одни к одному прилаживаются. Подобное должно сказать о Церкви и о каждой душе христианской, как церкви Бога живого. Верующие души делаются зданием Божиим не в первоначальном своем виде, но в обновленном благодатью. Пока человек не уверовал во Христа, не просветился благодатью Духа Святого, подаваемой в слове Божием и в таинствах, он похож на простой валяющийся на дороге камень или на дикорастущее в лесу дерево. Такой человек в Писании называется ветхим, как имеющий природу ветхого или древнего согрешившего Адама, поврежденную грехом. Это повреждение увеличивается личными грехами. Благодать Христова обновляет ветхого человека, изменяет его до неузнаваемости. Те, которые, по слову апостола, были блудниками, идолослужителями, ворами, лихоимцами, пьяницами, злоречивыми, хищниками, когда приняли Христову веру и с ней благодать Божию, то омылись, освятились, оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1Кор.6:9–11). Благодать Божия сделала с ними подобное тому, что делают с камнями и простыми деревьями каменщики и плотники. Под их рабочими руками камни и деревья сделались годными для здания и красивыми для взора. Душа человеческая Христовой верой и благодатью, при посредстве слуг Христовых и строителей тайн Божиих, сбросила греховную нечистоту и обновилась до того, что черты ветхого человека, растленного грехом, стали незаметны. Нельзя сказать, чтобы и в ветхом человеке до обновления верой Христовой ничего не осталось хорошего в нравственной жизни. Нет, и в мире языческом встречались примеры нравственных достоинств; но к этим достоинствам примешивалось немало нечистого. Например, и язычникам свойственна была любовь к ближнему, но она не простиралась на врагов. И между язычниками были люди, которые удерживались от мести обидчикам; но так они поступали не по любви к ним, а единственно по гордости и презрению к ним. И язычники иногда терпеливо переносили беды и напасти житейские, не роптали и никому не жаловались на свою несчастную участь; но это терпение и равнодушие были следствием их суеверия, их веры в слепую судьбу, неумолимый рок, тогда как христианское терпение соединено с преданностью воле Божией, благой и премудрой. Такова сила, таково благотворное влияние христианской веры на нравственную жизнь человека. Она так обновляет человека, что один и тот же человек делается иным: тот же, да не тот. Прежде душа его была жилищем сатаны, царство которого простиралось на весь языческий мир, теперь же она стала зданием Божиим, храмом и жилищем Св. Духа.

Но если благодать Св. Духа производит в обновленном человеке такую благотворную перемену, то отчего же часто мы не видим явственно этой перемены в действительности? Отчего она не сохраняется в большей части людей, только по имени христиан, а по жизни не отличающихся от нехристей? Это от того же, отчего и вещественное здание, прочно и красиво построенное, скоро иногда приходит в упадок и близко к разрушению. Построенное здание надобно поддерживать, не скупиться на издержки для сохранения его в первоначальном виде, без чего оно долго не просуществует. Сначала покажется в нем малое повреждение, затем большие; здание делается сырым, холодным, в него начинает проникать из поврежденной кровли и потолка дождь, снег, ветер. Оно, наконец, начинает разваливаться, делается неспособным к обитанию человека и обращается в жилище птиц, пресмыкающихся, зверей. Равно и духовная жизнь требует поддержки. Душа, сделавшись зданием, жилищем Божиим, если пренебрежет благодать Св. Духа, обновившую в ней духовную жизнь, если не будет заботиться об очищении себя от скверн греховных, о преуспеянии в благочестии и добродетели, приходит в самое жалкое состояние, о котором можно судить по употребленному Христом сравнению ее с человеком, чудесно освобожденным от беснования и затем привлекшим к себе вместо одного беса семерых (Лк.11:26). Отчего произошло с ним такое несчастие? Оттого, что исцеленный от беснования не принял никаких мер предосторожности, духовной бдительности против бесовских нападений. Изгнанный бес воспользовался его беспечностью и вернулся назад, притом не один, а со многими бесами. Душа, сделавшаяся жилищем Св. Духа, становится жилищем сатаны, если вотще принимает благодать Божию, не пользуется ее помощью для укрепления себя в жизни духовной. Как ни сильна благодать Божия, она действует на человека не насильственно, а соответственно приемлемости к ее спасительным действиям со стороны человека. Душа, будучи зданием и храмом Божиим, в составе его есть не мертвый, а живой камень. Посему сама должна напрягать усилия к сохранению себя в общении с Богом, сама должна заботиться о том, чтобы быть чистым и святым жилищем чистого и святого Бога. «Яко камение живо зиждитеся во храм духовен» (1Пет.2:5). И горе тому, кто нерадит о благоустроении этого духовного храма, кто не созидает его, а разрушает своей беспечностью. «Аще кто храм Божий растлит, т. е. разрушит, растлит (т. е., покарает) сего Бог» (1Кор.3:17). Эта угроза относится не к тем только, которые своими лжемудрованиями и худым примером соблазняют кого-либо и убивают в нем духовную жизнь, но и к тем, которые сами разрушают в себе дело Божие, изгоняют из своей души благодать Божию. Аминь.

Учителю благий, что благо сотворю, да имам живот вечный? (Мф.19:16).

В нынешнем Евангельском чтении повествуется о юноше, вопросившем Христа о том, что ему должно делать для спасения души. Какой ответ дан Христом и какое действие произвели на юношу слова Христовы, на этом не будем останавливаться, а ограничимся тем, что отдадим справедливость прежде всего ревности юноши о спасении души. Он отнюдь не походил на большинство сверстников, которые в молодых летах всего больше заняты мечтами о счастье в жизни временной, увлекаются пристрастием к земным удовольствиям; он с ранних пор своей жизни возложил на себя ярем заповедей Господних и заботу о спасении души. Отдадим также справедливость тому смиренному расположению духа, которое выразилось в том, что он, ревнуя о спасении, восчувствовал нужду в духовном руководстве Христа Спасителя в сем деле, попросил у Него вразумления и наставления. Он не почел достаточным одно личное свое мнение относительно того, правильно ли он устрояет свое спасение, все ли делает, что нужно для спасения. Все это основательно. Последствия показали основательность его неуверенности в непогрешимости личного мнения в этом деле. Он исповедал перед Христом, что заповеди закона Божия он соблюл от юности; но к сожалению, он не знал хорошенько внутреннего своего состояния, не признавал присутствия в себе духовного недуга, с которым ему надлежало бороться, не довольствуясь соблюдением заповедей. Только от Христа он узнал об этом опасном недуге, именно о корыстолюбии, как это видно из того, что юноша со скорбью ушел от Христа, выслушав от Него совет продать свое имущество и раздать неимущим. Корыстолюбие есть грех, свойственный преимущественно старикам; юношам более свойственна любовь к удовольствиям и наслаждениям. Между ними редко встречаются такие, которые бы смотрели на обилие вещественных сокровищ как на цель жизни, а не как только на средство для земных удовольствий. Они грешат больше сластолюбием, чем корыстолюбием. Юноша, о котором у нас речь, недуговал старческим недугом корыстолюбия. Этот недуг пустил глубокие корни в его сердце и, не встречая противодействия, мог бы сделаться неисцельным в преклонных летах, мог бы довести преданного ему до жестокосердия в отношении к ближним и до богозабвения, ибо с пристрастием к корысти несовместно ни милосердие к бедным, ни служение Богу, так что закосневая с течением времени более и более в корыстолюбии, юноша совсем перестал бы соблюдать те заповеди, о соблюдении которых он ревновал в молодости. Вот почему, предвидя эту неизбежную опасность, Иисус Христос дал совет юноше, чтобы он поспешил с корнем исторгнуть из своего сердца корыстолюбие. В юности гораздо легче это сделать, чем в старости. Можно думать, что при помощи благодати Божией, творящей невозможное возможным, юноша со временем успел победить в себе корыстолюбие. Но как бы то ни было, во всяком случае, для всех нас достоподражаем пример смирения, которое побудило его обратиться к Господу Иисусу с просьбой о вразумлении в деле спасения души. Подобно сему и мы должны поступать. В слове Божием все сказано, что нужно знать и делать для спасения души. Но не всякий может правильно пользоваться уроками слова Божия. Для того, чтобы надлежащим образом употреблять эти уроки, потребно руководство сведущих и опытных в разумении слова Божия людей. Ближайшими руководителями в сем случае должны быть церковные пастыри и учители. Они на то и поставлены, к тому и приготовлены путем продолжительного учения. Они учились для того, чтобы учить других. Не все из них одинаково искусны, одинаково находчивы и речисты; но можно быть увереными, что никто из них, за редкими исключениями, не введет в заблуждение своих пасомых, никто не подаст им камня вместо хлеба, змею вместо рыбы. Правда и то, что многие из них далеко не соответствуют своему положению, учат хорошо, но живут не согласно со своим учением, не подают доброго примера пасомым своей жизнью. Но это никого не должно отвлекать от внимания к их учению. Мы должны следовать их учению, а не их примеру. Господь Иисус Христос в своей обличительной речи против книжников и фарисеев говорил: «вся елика аще книжники и фарисеи рекут вам блюсти, соблюдайте и творите, по делом же их не творите, глаголют бо и не творят» (Мф.23:3). Истина, которую возвещают православные пастыри и учители, сама по себе достойна благоговейного внимания, независимо от того, каковы они в нравственном отношении, хороши или худы. Пусть худы, но исходящее из их уст учение истины не делается худым, потому что основанием его служит слово Божие, а не измышление человеческое. Слову Божию, как семени духовной жизни, присуща благодатная сила, могущая спасительно действовать на сердца человеческие даже через недостойное орудие. Каковы бы ни были пастыри церковные, грешно пренебрегать даже и недостойными из них, но православными. Не только грешно, но и не безопасно. От чего среди нас возникают и умножаются ереси, расколы, неверие, неуважение к церковным постановлениям? В большей части случаев от непослушания церковным пастырям, от пренебрежения их наставлений, их руководства в делах веры и христианской жизни. Сбывается предречение апостола, что наступит время, когда вместо того, чтобы подчиняться их руководству, «люди здравого учения не послушают, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые бы льстили слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2Тим.4:3,4). Апостол, говоря сие, имеет в виду сектантов. Но кроме сектантов пастыри и учители церковные встречают противодействие себе со стороны тех руководителей общественного мнения, которые путем устного и печатного слова распространяют в обществе мнения враждебные Церкви. Так, например, благодаря их гнилым речам, многие пришли к убеждению, что всякое преступление, как бы ни было возмутительно, не подлежит вменению, ибо есть будто бы следствие не свободы, а непреодолимых природных влечений или случайных обстоятельств. Отсюда в гражданских судах нередко произносятся оправдательные приговоры явным злодеям, причем не принимается во внимание даже их собственное сознание в своей вине. Избави нас Бог от увлечения подобными безнравственными суждениями. Для нас главным руководством в суждении о добре и зле, о различии греха от добродетели, лжи от истины должна быть св. Церковь, а ее органы в сем случае суть пастыри и учители, получившие от нее законную власть питать учением истины вверенные их попечению души. Слушающий их слушает Самого Христа, отметающийся их – отметается Самого Христа.

Не приобщайтеся к делом неплодным тмы, паче же и обличайте (Еф.5:11).

Сегодня торжественно воспоминаем и прославляем мученическую кончину Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. За что он потерпел такую кончину? «За истину пострада» – отвечает Церковь в известном песнопении в честь него. Ревность по истине или правдивость он засвидетельствовал тем, что безбоязненно обличал нечестивого Ирода в беззаконном сожитии с женой сводного брата его Филиппа, Иродиадой. Он прогнал свою законную жену и променял ее на Иродиаду. В законе Моисеевом было постановлено: в случае, если кто умрет бездетным, брат умершего должен был жениться на его вдове с тем, чтобы имеющие родиться от сего брака дети почитались детьми умершего. Но к Ироду, вступившему в супружеское сожитие с женой своего брата, это постановление закона не могло быть применено, потому что Филипп, законный муж Иродиады и брат Ирода, был еще жив; притом он не был бездетен – у него была дочь от Иродиады, Соломия. Беззаконие Ирода было возмутительно потому, что вместо того, чтобы подавать подданным пример уважения к закону, он только соблазнял их и возбуждал в них глумление над беззаконным царем. За подобное поведение всякий гражданин подлежал уголовной ответственности, но Ирод, как царь, беззаконничал безнаказанно. Один только Иоанн Предтеча безбоязненно обличал его, говоря: «не подобает тебе иметь женой Иродиаду». На обличителя особенно злобствовала Иродиада и побудила Ирода заключить его в темницу. Но этим она не удовольствовалась. В то время, когда во дворце Ирода происходил пир по случаю дня его рождения, мстительная женщина, воспользовавшись опьянением Ирода, научила свою дочь, угодившую ему пляской, выпросить у царя голову Иоанна Крестителя. Вот что значит обличать нечестивых людей: обличение нечестивому – рана ему неисцельная и только озлобляет его. Свой обличительный голос Иоанн возвышал не против одного Ирода, но вообще против нечестивых современников. Когда приходили к нему на Иордан фарисеи, саддукеи и книжники и крестились от него, он, видя их лицемерие, называл их порождениями ехидны и требовал от них плодов покаяния, ибо не верил искренности исповедания ими грехов своих. Сам Иисус Христос, имевший своим Предтечей Иоанна, являлся не менее строгим обличителем грешников. Кроткий и милостивый в отношении к тем из них, в которых видел приемлемость к истине, Он беспощадно поражал обличениями врагов истины, сравнивая их с волками, с ехиднами, именуя отцом их диавола. Так поступал Он не по злобе, которой не имел никогда, но по ревности о славе Божией и по желанию вразумить и спасти их. Такой же ревностью и любовью к людям, ходящим во тьме заблуждений и пороков, одушевлены были апостолы Христовы, пастыри и учители Церкви, когда обличали их в заблуждениях и нечестии, с целью вразумить и спасти их. Обязанность обличать лежит не на одних учителях церковных, но на всех членах Церкви. Апостол Павел преподал не пастырям только, а всем вообще христианам наставление: «не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте». Всякий христианин должен заботиться не о своем только спасении, но и о спасении ближнего, которого должно любить, как самого себя. Кто искренно любит ближнего, тот не может равнодушно смотреть на то, как ближний идет путем погибели. Он постарается вразумить его своими обличениями, указать ему опасность погибели, если он будет упорствовать в своих заблуждениях и нечестии. Хорошо ли мы поступили бы, если бы видя, что кто-либо в припадке безумия лезет в огонь или хочет броситься в воду, мы не остановили его и не употребили усилий для спасения его? Но вот ближний наш находится в опасности попасть в огонь геенский, утонуть в бездне погибели, предаваясь суеверию, ереси, расколу и всякому иному лжемудрованию и коснея в беззаконии и нечестии. Не крайне ли было бы грешно с нашей стороны не принять участия в жалком положении такого человека, не попытаться вразумлениями и обличениями остановить его на пути, ведущем к погибели и обратить на путь истины? Отчего среди нас распространяются свободно и безнаказанно разные заблуждения и возмутительные нравственные безобразия? Оттого, что все это зло не встречает противодействия со стороны людей благомыслящих и благочестивых; оттого, что эти благомыслящие и благочестивые люди помышляют о спасении только себя и не почитают своим делом содействовать спасению ближнего; иногда оттого, что они боятся возвысить обличительный голос по малодушию, по опасению навлечь на себя негодование обличаемых грешников. Не всякий способен противодействовать злу даром слова и силой мысли. Но искренно убежденный в истине может обличать и вразумлять ближних иногда многознаменательным, выражающим неодобрение нечестию, молчанием. Он может в иных случаях смутить и остановить дерзкого кощуна одним словом: «стыдно тебе» или «это нехорошо, это не по-христиански». С немалоЙ пользоЙ для вразумления увлекающихся злым духом времени или собственными страстями может быть исполняема заповедь апостола «удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно» (2Сол.3:6) или « не сообщаться с тем, кто, называясь братом (т.е. христианином), остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таковыми даже не есть вместе» (1Кор.5:11). Отчуждение от таковых с целью обличения и вразумления их есть одно из сильных средств дать им почувствовать, как нехорошо они ведут себя. Один кто-либо из добрых и благочестивых людей уклонится от сближения с ними, несмотря на их заискивания, другой, третий: это поневоле заставит их задуматься и, если совесть еще не совсем заглушена в них, прийти к самоосуждению. Люди порочные в душе неравнодушны к тому, как думают о них люди добрые, хотя не признаются в том. И им больно и тяжело видеть отчуждение их от себя.

Ревность к исправлению ближнего посредством обличения должна соединяться с самообладанием. Раздражительность в беседе с людьми, упорными в заблуждении и пороках только озлобляет их и вызывает с их стороны дерзкие и бранные речи. Обе стороны являются не рассуждающими, а ссорящимися и одна другую оскорбляющими. Самообладание и спокойствие есть необходимое условие для успеха в деле вразумления и обличения.

Ревность о спасении заблуждающих во многих случаях требует самоотвержения, ибо не всегда безопасно вразумлять и обличать их. За что Иоанн Предтеча, Господь Иисус Христос и Его св. апостолы, веропроповедники и исповедники потерпели страдания, уничижение и позорную смерть? За ревность в обличениях. Обличаемые вообще не выносят обличений, подобно тому, как больные зрением не выносят солнечного света. Правдивые обличения уязвляют самолюбие обличаемых. Правда колет им глаза. Это особенно надобно сказать о раскольниках. Ожесточенные враги Церкви, они с неимоверной злобой относятся к обличителям и, если бы дать им волю, готовы сжить их со света. Они называют себя гонимыми и даже приравнивают себя к древним мученикам. На самом же деле их никто не гонит, и оттого они ничем не стесняются в своих хулах на Церковь и ее служителей, в глаза называют их волками. Нужно немало самоотвержения, чтобы терпеть их оскорбления. Но терпеть необходимо. Сам Христос подал пример терпения в обращении с современными Ему врагами истины и смиренно, без малейшего сопротивления, отдался в их руки на страдание и смерть. Да ободряют себя этим примером учители истины, борющиеся с врагами ее. Да не ослабевают в этой борьбе, утешая себя обетованиями Христа Спасителя: «Блажени гонимые за правду, яко тех есть царство небесное» (Мф.5:10). Иоанн Предтеча, обличитель Ирода, за истину пострада радуяся .Апостол Петр и Иоанн с радостью претерпели побои и уничижение в синедрионе за исповедание веры во Христа перед лицом врагов ее (Деян.5:41). Примеры достойные подражания для всех ревнителей веры и правды.

Целуют вы о Господе много Акила и Прискилла, с домашнею их церковию. (1Кор.16:19).

Эти слова составляют одно из приветствий, какими заключено сегодняшнее апостольское чтение из послания к Коринфянам. Приветствие, по-славянски «целование», идущее через апостола, не есть простое житейское приветствие, служащее выражением одной вежливости, часто лицемерное, но приветствие молитвенное, о Господе, соединенное с желанием не только телесных, но и духовных благ. К слову «целуют» прибавлено «много», т. е. усердно, как свойственно питающим к ближнему христианскую любовь. Акила и Прискилла – это муж и жена, оба иудейского происхождения. Они обращены к христианской вере апостолом Павлом и были не только его учениками, но и сотрудниками в распространении Евангелия. Вместе с ними исповедывали христианскую веру члены их семейства и домочадцы. Поэтому дом Акилы и Прискиллы Апостол называет «их домашнею церковию» .Члены этого благословенного семейства, равно и домочадцы или слуги, соединены были не только кровными узами и обитанием под одной кровлей, но вместе единой верой во Христа, принадлежали к общему церковному союзу с его священноначалием. Для всех их дорого было не столько плотское родство и житейская близость, сколько духовное родство с Господом Иисусом, основанием которого послужило послушание слову Его, как сие видно из слов Самого Христа. Однажды, когда Иисусу Христу доложили, что Его хотят видеть и говорить с Ним Мать и братия Его, Он, указав рукой на Своих учеников, сказал: мати Моя и братия Мои сии суть, слышащии слово Божие и творящии е (Лк.8:21; Мф.12:49,50).

По примеру Акилы и Прискиллы, каждый христианский дом должен быть домашней церковью. Все члены христианского семейства обязаны устроять свою жизнь по духу Церкви. Дух церковный должен быть господствующим в среде их, управлять всеми отношениями их так, чтоб всякому видно было, что живущие в христианском доме суть верующие во Христа и живые члены Христовой Церкви. В этом смысле христианский дом должен походить на храм. Укажем на черты сходства.

Храм есть преимущественное место молитвы. В нем творятся молитвы благодарственные, хвалебные, просительные, покаянные. Равно подобные молитвы должны совершаться в среде каждой христианской семьи, не только частные, но и общие. К последним принадлежат молитвы утренние, вечерние, перед трапезой и после трапезы. Все члены семьи должны принимать в них общее участие под начальством главы семейства.

В храме Божием исполняются священные чтения и песнопения. Тоже должно быть заведено в каждом христианском доме. Например, во дни будничные, когда редкие бывают в храме, хорошо было бы утром прочитывать дома положенное на каждый день зачало из Евангелия и из Апостола. В досужное время члены семейства должны назидать и утешать себя пением церковных песнопений. В православной Церкви не принято голосовое пение сопровождать мусикийскими звуками, как это принято при церковном богослужении в римской церкви и у протестантов и допущено было в церкви ветхозаветной, где воспеваемы были псалмы при звуках гуслей и органов. Но православная Церковь, возбраняя употребление музыки при общественном богослужении, не возбраняет его при домашнем церковном пении. Для пособия в сем деле существуют изданные с разрешения духовной цензуры музыкальные нотные тетради. Так как музыкальное образование в нашем отечестве распространено значительно, то весьма было бы полезно музыкальное искусство употреблять на служение Богу по примеру Давида, который пение своих псалмов сопровождал игрой на псалтири и гуслях и дома, и в поле, где в юности пас стадо. Это было бы гораздо лучше, чем услаждать свой слух исполнением страстных, иногда нескромных и нецеломудренных произведений светской музыки.

В храме Божием предлагаются пастырские поучения. На каждом отце семейства лежит священный долг воспитывать детей в благочестии и страхе Божием. С этой целью он должен быть бессменным учителем их. Горе ему, если он, обучая детей, как вести житейские дела, не заботится о сообщении им духовного знания. Так большей частью и бывает. Хорошо еще, если отцы семейств учат детей своим примером, примером благочестия и добродетели. К сожалению, есть немало семейств, в среде которых дети ни слова душеспасительного не слышат, ни доброго примера не видят. Достойны подражания те из родителей, которые и сами любят читать слово Божие и духовные книги, и детей приучают к тому же, которые в праздничные и воскресные дни, вернувшись домой из храма Божия, спрашивают детей своих, внимательно ли они слушали в храме церковное чтение и поучение, поняли ли что-нибудь и хорошо ли поняли из того, что слышали в церкви, и если чего не поняли, стараются, по возможности, растолковать им. К прискорбию, в православном обществе это не в обычае, и нельзя не сознаться, что многие иноверные христиане превосходят нас православных в этом отношении. Строго взыщет Господь с тех родителей, которые и сами живут в духовном невежестве, и детей оставляют во мраке невежества.

В храме Божием совершается Литургия. Не все и не всегда, даже в праздники и воскресные дни, могут на ней присутствовать; но и оставаясь в случае нужды дома, каждый может переноситься мыслью в храм Божий, когда в нем идет Литургия, умом и сердцем присутствовать в нем, особенно в те священные минуты, когда совершается освящение святых Даров и приносится за всех бескровная жертва. Вот почему для привлечения участия в церковном Богослужении в эти именно минуты принято у нас давать о них знать посредством благовеста к Достойно, непосредственно после пения Символа веры.

Тот дом, в котором принимается благоговейное участие в том, что в сии минуты совершается в храме, является некоторым подобием храма.

Наконец, храмы украшаются иконами. Наилучшим украшением для христианского дома служат также иконы. В некоторых домах перед сими иконами горят даже неугасимые лампады. Как в храме зрелище икон возбуждает благоговение предстоящих, так не менее благотворное впечатление на душу производят иконы, украшающие христианский дом. Имея перед глазами постоянно эту святыню, обитатели дома невольно удерживаются от празднословия, от злословия, от речей гнилых и кощунственных, от поступков предосудительных. Как в храме ничего подобного люди благочестивые себе не дозволяют, боясь оскорбить храм и его святыню, так и в доме грешно было бы перед лицом изображенных на иконах Господа и святых Его вести себя неблагоговейно. К сожалению, люди мира сего не любят в настоящее время украшать свое жилище иконами, или вместо многих и значительных по размеру икон ставят где-нибудь в углу едва приметную по виду и размеру икону, как бы стыдясь иметь перед глазами эту святыню. Отсутствие икон в доме свидетельствует об отсутствии благоговения к святыне. Некоторое, впрочем, извинение можно сделать для тех домохозяев, которые хотя не украшают жилых покоев иконами, зато имеют в доме особенную молитвенную комнату, украшенную многими дорогими иконами, и перед ними молятся также усердно, как и в храме, и кроме икон и церковных книг здесь ничего житейского и мирского не помещают, чтобы не развлекаться во время молитвы ничем мирским. Поистине эта уединенная молитвенная храмина есть домашняя церковь.

Благословенна христианская семья, одушевленная духом благочестия. Дом, в котором она обитает, поистине есть подобие храма Божия, и обитающие в нем поистине составляют домашнюю церковь. Над ними почивает благословение Божие, которое они привлекают наипаче в те минуты, когда соединяются вместе для благочестивых упражнений. К этой домашней церкви относится обетование Христово: «где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я посреди их» (Мф.18:20). Но не имеют право прилагать к себе это обетование те своевольные христиане, которые разорвали союз с православной Церковью и собираются для богослужения в свои молельни. Таковые собрания людей отчуждившихся от Церкви и от ее священноначалия суть противозаконные скопища, только прогневляющие Христа, ибо кто не повинуется Церкви, тот не повинуется Самому Христу, Главе Церкви. Место их собраний никоим образом нельзя назвать домашней церковью. Это название исключительно присвояется только тем семейным обществам, члены которых преданы православию и усердно служат Богу не только у себя дома, но преимущественно в общих церковных собраниях.

Праведницы во веки живут, и в Господе мзда их, и попечение их (о них) Вышнего (Прем.5:15).

Говоря о вечной жизни праведников, ветхозаветный мудрец имеет в виду вечную жизнь не в смысле вообще бессмертия, ибо и грешники по душе бессмертны и предназначены к вечной жизни, но в смысле вечно блаженной жизни, в каковом смысле и Христос Спаситель говорит о праведниках: «идут праведницы в живот вечный» (Мф.25:46). В Господе мзда их и попечение о них у Всевышнего. Это значит, что праведники не должны унывать, если им нехорошо живется на свете. Господь готовит им награду в вечности, ибо они составляют предмет особенного Его попечения.

К числу таковых праведников принадлежит чествуемый нами новопрославленный угодник Божий святитель Феодосий Черниговский. Он наслаждается радостью вечного блаженства на небесах в награду за подвиги угождения Богу во время земной жизни.

Но Господу угодно прославить его не только на небесах, но и на земле. Он преставился двести лет перед сим, и со времени его преставления был чествуем людьми благочестивыми, как угодник Божий и молитвенник за людей, хотя до последнего времени еще не был причислен Церковью к лику святых. Причиной сего чествования служило чудесное нетление его мощей. Его не коснулся приговор Божия правосудия, изреченный Адаму за его преступление: «земля еси и в землю отъидеши» (Быт.3:19). Тело блаженно почившего святителя не обратилось в землю или прах, не разложилось на составные части, не испытало тления. Это не труп мертвеца, а тело покойно спящего человека. Поистине это величайшее чудо. Одна Всемогущая Сила могла сохранить и до сих пор сохраняет в нетленном виде останки святителя. Но чтобы никто не дерзнул подумать, будто это нетление есть действие естественных сил или игра природы, промысл Божий к чуду нетления присовокупил другое, не менее поразительное чудо. Господь прославил святителя не только нетлением, но и даром чудесных исцелений, обильно источаемых на притекающих к нему с верой и даже на тех, которых он сам посещает своей помощью, прежде чем они обращаются к нему. Всем ясно было, что угодник Божий прославлен на небесах. Надлежало воздать подобающую ему честь, как святому, и на земле. И вот после многочисленных, но частных опытов чествования его на земле, в наши дни совершилось торжественное церковное провозглашение его святым, причисление его к сонму святых.

Как смотреть на это прославление угодника Божия? Можно ли думать, что в этом случае оказана милость Божия только ему? Нет, прославление его на земле явилось делом милости Божией наипаче к нам. Для него лично достаточно одной небесной славы. Слава земная не увеличивает его небесного блаженства. Она дарована ему по милости Божией к нам. Милость сия состоит в том, что в лице новопрославленного угодника Божия явился для нас новый молитвенник и ходатай за нас перед Богом. Вместе с сим явилось новое удостоверение в общении Церкви небесной с земной. Все святые, при близости своей к Господу на небесах, не забывают живущих на земле братий своих и по любви к ним усердно предстательствуют за них на небесах перед престолом царя небесного. Но их предстательство и мольбы за нас большей частью незримы, так что многие вследствие этой незримости приходят к сомнению в живом участии к нашим нуждам святых прославленных на небесах, думают, что союз между ними и живущими на земле прекратился, так что бесполезно обращаться к ним с мольбой о помощи. И вот, чтобы рассеять подобные сомнения и не допустить торжества неверия, милосердый Господь прославляет некоторых угодников своих такими явлениями, которые с несомненностью удостоверяют в истине общения членов Церкви небесной с членами Церкви земной. Если первые являются орудиями чудотворной силы Божией в отношении к последним, то всякому не предубежденному до очевидности ясно, что общение между отшедшими от нас и живущими не прекращается. Возблагодарим, братие, Господа за дарование нам нового молитвенника и ходатая за нас в лице святителя Феодосия, но вместе будем стараться быть достойными его ходатайства за нас и не злоупотреблять сей милостью Господа. Грешно было бы надеяться грешнику беспечному и нераскаянному на силу ходатайства за нас святых угодников Божиих. Господь Бог, прогневанный грехами израильского народа, устами пророка Иеремии возвещает: «аще станут Моисей и Самуил пред лицем моим, несть душа моя к людем сим» (Иер.15:1). Во время жизни своей Моисей и Самуил успевали умилостивлять Господа своим ходатайством за израильский народ. Израильтяне, вскоре после того как услышали из уст Самого Господа провозглашение десяти заповедей, преступили вторую заповедь, слили золотого тельца и стали поклоняться ему у подошвы Синайской горы. Господь, прогневанный этим нечестием, произнес угрозу истребить этот народ и произвести новый от Моисея. Но Моисей, хотя и сам глубоко был потрясен преступлением израильтян и разбил даже каменные скрижали, увидев бесчиние их при жертвоприношении тельцу, вступился однако за них и просил Господа, чтобы Он изгладил его из книги живота, но пощадил и простил народ. Господь внял его ходатайству и не исполнил угрозы погубить виновных (Исх.32:9–35). Во дни пророка Самуила Филистимляне вторглись в пределы израильские и привели в страх сынов Израиля. Не надеясь отразить врагов собственной силой, они упросили Самуила помолиться за них Господу об избавлении от грозившей беды. Самуил принес жертву Господу и своим ходатайством за народ преклонил Господа на милость. Появилась гроза. Гром привел в смятение Филистимлян. Израильтяне ободрились, прогнали и разбили Филистимлян (1Цар.7:13). Так сильны были перед Богом ходатайства за народ Моисея и Самуила. Израильтяне и по смерти их не переставали обращаться к их ходатайству, но своей неверностью к Богу, нечестием и беззакониями довели Его до того, что Он отказался внимать ходатайству за них сих великих ветхозаветных пророков. Вот урок и для нас: великую милость Господь явил нам, умножая число молитвенников за нас в лице новопрославленных угодников своих святителей Димитрия Ростовского, Иннокентия Иркутского, Митрофана и Тихона Воронежских и, наконец, Феодосия Черниговского. Но коснением во грехах и нераскаянностью мы можем в такой мере разгневать Господа, что ничьи ходатайства не спасут нас от Его праведного гнева.

В прославлении мощей святителя Феодосия нельзя не усматривать особенного благоволения Божия к православной грекороссийской Церкви. Его прославление служит разительным свидетельством правоты нашей Церкви и обличением раскола. Святитель Феодосий жил после патриарха Никона, хулимого раскольниками за исправление богослужебных книг. Святитель Феодосий чтил новоисправленные книги и по ним совершал богослужение; стало быть, как и все православные, считаем был еретиком от врагов православной Церкви. Господь однако прославил того, кого они обзывали еретиком. Какое посрамление для них! Какой тяжкий грех они принимают на душу, осыпая хулами и проклятиями тех, которых они ненавидят за православие! Да вразумит их Господь. Враждуя против Церкви, они враждуют против Самого Господа, прославляющего ее в лице угодников Его. Некоторые из них уже вразумились, лично удостоверившись в чудесном нетлении св. мощей Феодосия, и дали обещание не только обратиться в православие, но и привлечь к Церкви своих единоверцев. Да последуют сему благому примеру и наши костромские раскольники.Аминь.

Дондеже свет имате, веруйте во свет, да сынове света будете. (Ин.12:36).

Сии слова Господь Иисус Христос сказал иудеям в Иерусалимском храме за несколько дней до Своих страданий и крестной смерти. Веруйте во свет: светом Он в сем случае назвал Себя Самого. Как вещественное солнце лучами своими светит и греет, так и Христос, духовное Солнце, пришел в мир для того, чтобы всех просветить светом истины, открыть все, что нужно знать и делать для спасения души, разогнать господствовавший мрак лжи, заблуждений и суеверий и согреть души для жизни духовной. Какое великое благо этот животворный свет! И как люди были бы несчастны, если бы оно не для всех было доступно! К счастью, оно для всех доступно посредством веры: веруйте во свет, – усвояйте сердечной верой ту спасительную истину, что Христос есть свет истинный, просвещающий и оживотворяющий всякого человека; что без Него нельзя найти пути к спасению; что Он есть не только указатель этого пути, но и помощник для преодоления трудностей хождения по этому пути. Итак, веруйте во свет. И как же не веровать? Надобно быть сумасшедшим, чтобы видеть свет и не верить в бытие его. К сожалению, таким неверием заражены были иудеи во время земной жизни Иисуса Христа. Они своими очами видели Христа, были свидетелями Его бесчисленных чудес, совершенных с целью убедить их в Его Божественном посланничестве и в истине Его учения, и однако же не верили Ему, не признавали Его Мессией, видя не видели, самые чудеса Его приписывали Веельзевулу, князю бесовскому.

Отчего происходило такое неверие или, точнее, такое нежелание верить? Во многих оно происходило от равнодушия к познанию истины. В них недоставало даже простой любознательности к уразумению того, что говорил и творил Христос. Например, говорил Он притчи. Любознательные слушатели, искренние любители истины, вопрошали Христа о смысле притчи; слушатели же равнодушные к истине, останавливали свое внимание только на букве притчи, а что содержится под внешней приточной оболочкой, знать не желали. Высокий смысл, сокрытый в притче под образами, взятыми из природы или из житейского быта, для них оставался недоступным. Таин царствия Божия, заключенных в притче, им не дано знать. Далее, причиной неверия большинства иудеев в свет Христов было предубеждение против Него, вызванное незнатностью Его происхождения. «От Назарета может ли что добро быти?» (Ин.1:46)Это предубеждение, высказанное Нафанаилом при получении вести об Иисусе от Филиппа, рассеялось после того, как Нафанаил лично познакомился с Иисусом и убедился в Его Божественном достоинстве, за что Христос назвал его истинным израильтянином. Но большинство израильтян осталось при этом предубеждении и потому враждебно отнеслось ко Христу. Неверие во Христа, в Его светоносную силу, объясняется также ложными понятиями иудеев о царстве Мессии. Они ожидали видеть в лице Мессии земного царя. Их ожидания и мечты не оправдались, ибо царство Христово не от мира сего, имеет характер духовный. Цель Христова пришествия состояла не в том, чтобы силой покорить Своей власти земные царства, а в том, чтобы разрушить царство диавола, распространить истинное Богопочтение повсюду. Не того ждали иудеи от Мессии и потому восстали на Христа со слепой враждой. Во главе враждующих против Христа стояли вожди иудейского народа – первосвященники, книжники и фарисеи. Они дорожили своей властью над народом и потому завидовали успехам учения Христова. Опасение потерять свое влияние на народ возбудило в них злобу против Христа, которая до того ослепила их, что они не только сами сделались Его врагами, но и народ вооружали против Него. На эту причину неверия указывает Христос, говоря: «како вы можете веровати Моему учению, славу друг от друга приемлюще, и славы яже от единого Бога, не ищете»? (Ин.5:44). Ревнуя о славе Божией, Христос беспощадно обличал их, уличая их в лицемерии, лжи и нечестии. И эти обличения, вместо того, чтобы смирять, только озлобляли их, чего и следовало ожидать, ибо «всяк делаяй злая ненавидит свет и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть» (Ин.3:20).

Правда колола им глаза и была для них невыносима, как свет солнечный невыносим для больных глаз.Но главным образом, неприметно для них самих возбуждал в них ненависть к свету истины, возвещаемой Христом, диавол, который, по слову Христову, есть ложь и отец лжи. Неверие в свет Христов существует даже в мире христианском. Есть христиане, которые не отрекаются от Христа, многое в Его учении одобряют, особенно довольны Его учением о любви к ближним; но они никак не могут примириться с Его учением о самоотвержении, о безусловной покорности Церкви и ее священноначалию, о таинствах, о вечных мучениях, особенно неприятны им угрозы вечными муками. Пристрастие к благам земной жизни и самоугодие так ослепляют их, что они не признают справедливыми ни строгих заповедей Христа, ни угроз Его. Не признают потому, что для них крайне тяжело расстаться с привычкой к жизни чувственной. В какой сильной степени может проявляться вражда к истине Христовой вследствие наущений бесовских, можно судить по нашим раскольникам. Многие из них, враждуя против Церкви, убеждены, что православная Церковь под именем Иисуса верует не в истинного Христа Сына Божия, а в антихриста, что самое имя Иисус, вместо Исус,есть имя антихриста. Какое дикое, какое нелепое заблуждение! Как его объяснить? Известно, что коснеют в этом заблуждении люди отнюдь не глупые, даже великие начетчики, знатоки древних церковных книг, не говоря уже о том, что они проявляют великий ум в делах житейских. И однако же вопреки Евангельскому учению, вопреки здравому человеческому смыслу, вопреки несомненной истине, что православная Церковь ничего не имеет общего с антихристом, они навязывают ей веру в антихриста, почитают ее царством антихриста, и все из-за одной, по мнению их, лишней буквы в имени Христовом – Иисус. Надобно думать, что умы раскольников, зараженных этим заблуждением, ослеплены диаволом. «Диавол бог века сего, – по слову Апостола, – ослепил умы неверных во еже не возсияти им свету благовествования Христова» (2Кор.4:4). Пожалеем их и помолимся, чтобы просвещающая благодать Христова коснулась их ослепленных умов и разогнала тьму, напущенную на них силой бесовской. Но не будем забывать, что и каждому из нас грозит подобная опасность со стороны врага нашего спасения. Будем хранить бдительно веру в свет Христов, да сынове света будем. Быть сынами света – значит быть причастниками светоносной благодати Христовой, иметь тесное родственное общение со Христом и быть наследниками славы Его там, где всех озаряет присносущный свет лица Его. Противоположное сему состоянию есть греховная тьма в жизни настоящей и тьма адская в жизни будущей, от чего да избавит всех нас Господь Своей благодатью. Аминь.

Яко нищи, а многи богатяще (2Кор.6:10).

В сегодняшнем апостольском чтении содержится отзыв апостола Павла о служении апостолов, исполняющих оное добросовестно, с самоотвержением и вместе благотворно и спасительно для верующих душ. Изображая достоинство апостольского служения, Павел выражается о себе и о всех апостолах, между прочим, так: яко нищи, а многи богатяще.

Слово «нищи» указывает на самоотвержение апостолов. Они и до призвания Христом к последованию за Ним и к служению апостольскому были люди небогатые, но сделавшись учениками Христовыми, они стали буквально нищими: бросили свои дома, родство, промышленные занятия и пошли за Христом, сопровождая Его повсюду. Когда посланы были на проповедь, то, по заповеди Христовой, не брали с собой ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни по соха, и должны были питаться одной милостыней в награду за свои труды (Мф.10:9,10). Апостол Павел принадлежал к сословию римских граждан, и вероятно к семье зажиточной; но сделавшись апостолом, он обрек себя добровольно на нужды и лишения, даже не принимал подаяний для прокормления себя, а сам во время апостольских путешествий пропитывал себя трудами рук своих. Но как ни велика была скудость этих нищих людей, они обогащали многих. Само собой разумеется, что апостол, говоря: «многи богатяще», имел в виду богатство не вещественное, а духовное. Что это за духовное богатство, можно судить по сравнению его с вещественным.

Богатыми обыкновенно называют крупных землевладельцев, имеющих много земли пахатной и сенокосной, лесов, садов и прочих угодий. Что касается до людей духовно богатых, они могут не иметь ни клочка земли, но им принадлежит наследие на земле живых (Пс.26:13), т. е. в Царстве Небесном. Все, что существует на видимой земле, тленно, скоропреходяще, и она сама некогда сгорит; но земля живых есть наследие вечное, несгораемое. Но достигнуть этого наследия не иначе можно, как после трудов, подобно тому, как евреи наследовали обетованную землю после трудов сорокалетнего странствования в пустыне. Все мы, пока живем на этом свете, находимся в положении странников, и подобно им, на пути к небесному отечеству должны бороться со многими трудностями, неизбежными при встрече с житейскими неудачами и бедствиями, с многоразличными искушениями на грех от наших страстей, от людских соблазнов, от диавола. Но как Евреям приятно было после трудностей странствования в пустыне водвориться в земле обетованной и наслаждаться благами ее, сидеть покойно под тенью смоковниц и виноградных деревьев, так и духовным странникам, идущим к небесной обетованной земле, усладительно будет после борьбы с искушениями и скорбей водворение на месте, где нет скорбей и лишений, где нет врагов спасения и потому они гораздо счастливее обилующих земными благами, устрояющих для себя великолепные жилища, снабженные всеми возможными удобствами для жизни покойной и привольной. Ибо и в великолепных палатах часто гнездятся болезни, скорби, скука. Ничего подобного нет в обителях Отца небесного. Благо тем, которым предназна чены эти обители. В сравнении с небесными обителями, как ничтожны великолепные палаты богачей! Правда, предназначенные для обитания в небесных обителях могут водвориться в них только по смерти, но предвкушать блаженство обитания в них они могут еще при жизни. Местом предвкушения этого блаженства служит храм Божий. К ним относятся слова церковного песнопения: «в храме стояще славы Твоея, Господи, на небеси стояти мним». Присутствуя в храме, они отрешаются от земных забот и помышлений, духом переносятся на небеса и вкупе с небожителями славословят Господа и услаждаются зрением славы Его.

Вещественное богатство состоит в обилии денег и дорогих вещей. Любители этих благ не жалеют сил и труда для их приобретения, сохранения и умножения. Но есть люди, которые нимало не дорожат земными сокровищами и, подобно апостолу Павлу, «от всего отказываются и все почитают за сор, чтобы приобрести Христа» (Фил.3:8). Христос есть для них такое дорогое сокровище, что для приобретения Его они готовы отказаться от земных стяжаний. Таких любителей небесного сокровища Христос уподобляет купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашед одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел и купил ее (Мф.13:45,46). Ближайшим образом к таковым купцам относятся люди, которые бросают мир и все что имели в мире и посвящают себя единственно на служение Христу Богу. Но можно и оставаясь в мире, занимаясь делами житейскими, относиться к земным стяжаниям с таким расположением духа, как бы эти стяжания были не свои, а чужие, взирать на них, как на собственность не свою, а Божию, вверяемую людям для употребления на общую пользу. Не отказываясь от земных стяжаний, они всей душой стремятся к приобретению небесного сокровища и своим истинным богатством почитают приобретение его, ни во что поставляя богатство земное.

Богатым людям свойственно облекаться в одежду не только благолепную, но и великолепную, подобно богачу Евангельской притчи, облекавшемуся в порфиру и виссон. Есть и у духовно богатых своя великолепная одежда, несравненно драгоценнейшая всех вещественных одежд. В таинстве Крещения каждый облекается в сию одежду. Эта одежда есть Сам Христос. Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся, т. е. в Крещении верующие во Христа вступают в такое близкое общение с Ним, как срачица близка к телу. Грехи, содеваемые после Крещения, повреждают эту одежду, т. е. лишают нас близости ко Христу.Но покаянием она восстановляется и открывается верующему доступ в чертог небесной славы, подобно тому, как, по словам притчи о брачной вечери, открыт был свободный вход на брачный пир гостям, имеющим благолепную брачную одежду.

Наконец, богатым людям свойственно питаться отборными, дорогими снедями и напитками. Но как ничтожны эти снеди и напитки в сравнении с тем, чем питаются души духовно богатые! Принадлежа к царству Божию, т. е. к Церкви Христовой, они вкушают мир и радость о Дусе Святе, по слову апостола: « Царство Божие несть брашно и питие, но мир и радость о Дусе Святе» (Рим.14:17). Питающиеся тучно земными снедями и напитками, испытывают одно скоротечное чувственное веселье, которое часто превращается в горечь. Но мир и радость, производимые в душе прикосновением к ней благодати Св. Духа, есть залог вечной радости на небесах. В полной мере это радостное состояние будет ощущаться только в будущем веке, где оно не будет возмущаемо грехами. Свет лица Божия, имеющий отражаться в душах праведных, будет для них источником непрерывного веселия: «возвеселиши мя радостию с лицем Твоим» (Пс.20:7).

Таковы виды духовного богатства, свойственного истинно верующим душам. Чтобы стяжать его, не будем прилепляться к земным благам и завидовать людям, которых богатство состоит в обладании обширным пространством земли, в великолепных домах, в обильных средствах для украшения своего тела и роскошного питания. Размышление о духовном богатстве в указанных нами его видах да послужит утешением людям бедным подобно тому, как во времена апостольские проповедь Евангельская о духовных благах служила источником утешения для людей худородных мира сего и уничиженных, и привлекала их к вере во Христа в несравненно большем числе, чем людей богатых (1Кор.1:26,28). Для богатых же людей размышление о духовном богатстве да послужит уроком смирения и да научит их искать своего блага не в земных стяжаниях, а во Христе Иисусе, Который нас ради обнищал, да мы нищетой Его обогатимся.

Кая польза человеку, аще приобрящет мир весь и отщетит душу свою? Или что даст человек измену на души своей (какой выкуп даст за душу свою?) (Мк. 8:36, 37).

В сих словах, взятых из сегодняшнего Евангельского чтения, идет речь о христианском самоотвержении. Самоотвержение, т. е. отречение от своей воли с безусловным покорением ее воле Божией до готовности положить жизнь свою за верность Христу, есть непременное условие для спасения души. Без этого условия, если она погибнет, ничем не избавишь ее от погибели, никакими сокровищами, собранными со всего мира, не выкупишь ее из ада, ибо душа дороже всего мира. Потеряешь богатство, можешь нажить новое; но погубишь душу, заменить ее ничем нельзя: «какой выкуп даст человек за душу свою?»

Но если выкуп невозможен, то как объяснить обычай на помин души жертвовать разные вклады деньгами и вещами, дорогой ценой оплачивать торжественные погребальные моления и поминовения? Таковые пожертвования не имеют ли значения выкупа?..

Не имеют. Тут вся сила не в вещественных пожертвованиях, а в заупокойных молитвах, без которых пожертвования сами по себе, независимо от молитв, как бы ни были щедры, не пользуют душе. Если бы пользовали, не для чего было бы молиться, так что чем богаче вклады на помин души, тем надежнее было бы спасение без помощи молитв. Но и молитвы заупокойные могут быть спасительны для души только в том случае, если тот, за кого они возносятся, положил начало покаяния при жизни и помер в общении с Церковью, с надеждой воскресения и жизни вечной. В отношении к грешнику, нераскаянному и отвергшему церковное напутствие, молитвы за него бесплодны. Церковь есть тело Христово. Оторвавший себя от этого тела, есть мертвый член, – его к жизни нельзя возвратить, есть ветвь, отрубленная от дерева и потому безжизненная.

Что касается до вещественных пожертвований на помин души, они допускаются не для выкупа души, а для привлечения молитвенного участия к ней, для вознаграждения за молитвенные труды служащих алтарю и питающихся от алтаря. Но, если такие пожертвования не лишены значения в этом случае, то они не приносят пользы отшедшей душе в том случае, если побуждением к ним не служит любовь к ближним. Если кто завещал на помин своей души большие вклады не по любви к ближним, а для того только, чтобы оставить по себе громкую славу щедрого человека без малейшего чувства христианской любви, то к нему относятся горькие слова: «аще раздам вся имения моя, любве же не имам, никая ми польза есть» (1Кор.13:3).

Предложенными рассуждениями устраняется недоумение относительно бедных людей, которых некому поминать и за поминовение платить. Так как поминовение состоит в молитвах, а сила молитв не зависит от одной только платы за них, большой или малой, то бедные должны себя утешать надеждой, что за них помолится святая Церковь безмездно. Притом молитвы за богатых и бедных совершенно одинаковы. Помрет царь, помрет и нищий, – отпевание и поминовение совершается по одному и тому же чину. Церковь никого не забывает в своих молитвах: она ежедневно на своих богослужениях возносит их за всех прежде почивших отец и братий наших, зде лежащих и повсюду православных.Особенно в родительские субботы она усиливает свои молитвы за всех православных христиан, не только честно погребенных, но и без вести пропавших, известных и никому неизвестных. За людей богатых, ради щедрости вознаграждения за их поминовение, правда, больше и торжественнее молятся, но это по долгу благодарности. И бедный ничего не теряет, если не имеет возможности заслужить подобную благодарность. Ни Господь Бог, ни Его служители церковные не требуют одолжений вещественных от людей, которые ничего не имеют, которые хоть и долго жили на свете, и жили честно и благочестиво, но на помин души, даже на похороны ничего не оставили.

Итак, пусть богатые и бедные знают, что если никакого вещественного выкупа нельзя дать за душу, чтобы спасти ее от погибели, надобно заботиться за служить милость Божию по преставлении в вечную жизнь не деньгами и дорогими вещами, но раскаянием во грехах, упованием на милующую благодать Божию, любовью к ближним, и что только под этим условием могут быть спасительны для них молитвы Церкви по их смерти, как они спасительны для всех при жизни. Аминь.

Никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын и емуже аще волит Сын открыти (Мф.11:27).

Господь Иисус Христос, источник истины и премудрости, приходил в мир за тем, чтобы светом истины просветить людей, погруженных во мрак заблуждений, суеверий и лжемудрований. Только Он один мог рассеять этот мрак. До Его пришествия даже пророки не могли научить всему, чему Он научил. До Его пришествия только очень немногие знали, что Бог есть Отец в отношении к Своему Единородному Сыну, что Сын Его Единородный Ему единосущен и совечен, что Он есть не тварь, а Творец, что Ему в предвечном совете Божием суждено искупить падший род человеческий воплощением и крестной жертвой. Все это такие истины, которые ведомы были только Богу Отцу и Богу Сыну, но которые Сын Божий, пришедши на землю, открыл всем людям, так что всем людям сделались доступными эти истины, всем людям Он явил безвестная и тайная премудрости Божией. В сем отношении, даже младенцы христианские несравненно больше знают о Боге, чем знали о Нем дотоле языческие мудрецы и даже ветхозаветные пророки, которым открываемы были тайны спасения неполно, гадательно, прикровенно, по частям. Имея в виду это превосходство знания христианского, доступного даже младенцам, Господь Иисус торжественно изрек: «исповедаютися Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцам» (Мф.11:25).

Само собой, впрочем, разумеется, что все это открыто людям не для того только, чтобы удовлетворить людской любознательности, чтобы обогатить их умы новыми дотоле неизвестными истинами, чтобы эти истины приняты были людьми только к сведению. Нет, все эти истины открыты для нашего спасения. Их знание есть необходимое условие для достижения вечно блаженной жизни, как сие видно из слов Иисуса Христа, обращенных к Богу Отцу в Его первосвященнической молитве: се есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога и егоже послал еси в мир Иисус Христа (Ин.17:3). Это значит, что достигнуть вечно блаженного живота можно не иным путем, как только через познание Бога Отца и Его посланного в мир для нашего спасения Единородного Сына. Но какое же может быть отношение этого познания к нашему спасению? Неужели есть какая-нибудь связь между тем и другим? Есть, несомненно, связь, и самая тесная. Для того, чтобы спасти нас от погибели, надлежало умилостивить Бога, прогневанного нашими грехами искупительной жертвой необычайно дорогой цены. И такая жертва действительно принесена была на Голгофском кресте. И только одна она могла быть достаточной для удовлетворения небесному правосудию, для преклонения Бога на милость к нам. Почему достаточна? Потому, что принесена была не простым человеком, не ангелом, не иной какой-либо тварью, но Самим Единородным Сыном Божиим, существом безгрешным и святым, превысшим всякой твари. Распялся за нас и смертью смерть попрал Тот, Который есть един от Св. Троицы, т. е. одно из лиц Св. Троицы.

Ненадобно, однако, забывать, что знание этой истины, разумение связи этого знания с делом спасения души может быть спасительно для нас только тогда, когда оно воспринимается сердцем, когда возбуждает в сердце благодарность Богу за Его беспредельную любовь к нам, проявленную в искупительной жертве за нас. Чем же можно выразить благодарность за эту любовь? Ничем иным, как любовью. Если «Бог так возлюбил нас, что Сына Своего Единородного не пожалел, а предал за нас, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный», то как же нам не любить Его? Но как любить Его? «Аще кто любит Мя, – сказал Спаситель, – слово Мое соблюдет» (Ин.14:23). Само собой разумеется, что здесь идет речь о такой любви к Сыну, которая есть вместе любовь к Отцу, ибо дело нашего искупления есть общее дело Отца и Сына. Поэтому и любовь к Сыну есть вместе и любовь к Отцу. В чем же она должна выражаться? В соблюдении слова Христова, т. е. в ревности к исполнению заповедей Христовых. Нелегко исполнить заповеди Христовы, ибо для сего потребно самоотвержение, т. е. отречение от своей воли с безусловным покорением ее воле Христовой. Но для любящих заповеди Христовы не суть тяжки (1Ин.5:3). Любовь побеждает все трудности борьбы с препятствиями к исполнению Христовых заповедей. И в естественной жизни любовь к кому-либо или к чему-либо делает человека готовым на всякие жертвы для угождения любимому лицу и для выполнения всякого трудного дела. Тем паче этого надлежит ожидать ревнующему об исполнении заповедей Христовых из любви ко Христу, особенно при помощи благодати. Много при этом значит постоянное упражнение в подвигах благочестия и добродетели, требуемых Евангелием. Сначала каждое, какое ни возьмите, дело трудно, но от постоянного упражнения в нем рождается привычка к нему, которая сродняет человека с этим делом, обращает его в потребность, без которой он не может обойтись и делает его легким и приятным. Это, например, можно сказать о молитве, о покаянии. Труд молитвы тогда тяжел, когда приурочивается только к известному времени; но постоянное молитвенное настроение делает этот труд легким. Равно и постоянное покаянное расположение души, когда грешник, по примеру кающегося царя Давида, имеет выну перед собой свой грех, сопровождается тем, что он не тяготится подвигами покаяния и говения, напротив, с радостью встречает и проводит установленное Церковью время для этих подвигов.

Ревность к исполнению заповедей Христовых, по любви ко Христу, обязательная для всякого христианина, особенно обязательна для служителей Церкви и для вас, отроки и юноши, приготовляющиеся в этом заведении к пастырскому служению. Помните хорошенько, что вам предстоит священный долг служить спасению христианских душ не одним словом и учением, но и примером строго-христианской жизни. Слово учения, пожалуй, не всякий поймет, но пример у всех на глазах. Если жизнь ваша не будет безукоризненна, то вы должны будете перед судом Божиим отвечать не за себя только, но и за души, которые будут соблазняемы вашим поведением. Ответ, который от вас в сем случае потребуется, будет тем строже, чем больше сообщено вам познаний о вере и о нравственной деятельности. Если даже миряне не имеют права оправдывать свои грехи неведением и темнотой, всего менее вы можете рассчитывать на свое оправдание, ибо вы посвящены в глубины христианского ведения. Кому много дано, с того много взыщется. Притом сам возраст ваш благоприятствует преуспеянию в нравственной жизни. Благо человеку, который возьмет на себя ярем от юности своей. Юная душа представляет мягкую почву для сеяния в ней семян добра. Дорожите вашим возрастом, берегите себя от заразы греховной, и если приражаются к вам греховные искушения и побеждают вас, спешите очищать себя от них покаянием. Чем ревностнее будете заботиться об этом в юных летах, тем легче будут для вас эти заботы в дальнейшем возрасте. Не забывайте, что семинария есть не только учебное, но и воспитательное заведение. Вас не только учат разным наукам, но вместе воспитывают в духе благочестия и благонравия. Беспрекословно подчиняйтесь правилам благочиния, которые направлены к тому, чтобы сделать вас благовоспитанными, и к обузданию своеволия, не терпимого ни в каком учебном заведении, всего менее в духовном, воспитанники которого должны подавать пример питомцам светских заведений. Молитвами препод. Сергия, от юности восприявшего Христа в душу свою, да сподобит вас Господь достигнуть того, чтобы Христос был главным предметом ваших мыслей, памяти, воображения, чувствований и желаний.

Благословен Господь, даровавший нам новый храм во славу Его святого имени и во благо душам христианским. Господь вездесущ, и нет ни одного места во вселенной, где бы Он не присутствовал. Но есть места, в которых Он любит являть особенное свое присутствие. К таким на земле относятся храмы Божии, места селения славы Господа, подобные селениям небесным, где Он обитает среди ангелов и прославленных святых людей. Чем больше храмов на земле, тем больше способов для приближения к Богу и для привлечения Его благодати, очищающей и освящающей. Да будут благословенны также создатели и украсители святого храма сего. Воздвигнутый их усердием храм свидетельствует не только о их благочестии, но вместе о человеколюбии, о их любви не только к живущим, для которых открылось новое удобство принимать участие в общественном богослужении, но и к умершим, тела которых лежат под сенью сего храма, устроенного на кладбище.

Весьма знаменательно, что этот кладбищенский храм освящен во имя Всех Святых. Совмещение памяти Всех Святых с памятью на сем месте об умерших служит наглядным выражением желания, чтобы Господь со святыми упокоил души раб своих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. По этой же самой причине в субботу каждой седмицы наряду с службой Всем святым положена служба заупокойная в память умерших. Для той и другой службы выбрана именно суббота, а не другой какой-либо день. Суббота есть день покоя. На земле она есть один из семи дней, но на небесах празднуется вечная суббота, вечный покой, не прерываемый буднями или рабочими днями. Сего вечного покоя уже достигли святые Божии человеки. Церковь умоляет Владыку живых и мертвых, да сподобит сего покоя со всеми святыми и всех, в надежде воскресения и жизни вечной усопших отец и братий наших. Сия молитва возносится во всяком храме, преимущественно же в храмах кладбищенских, посвящены ли они или не посвящены имени всех святых. В том и другом случае кладбищенские храмы, как и все вообще храмы, одинаково спасительны для умерших, ибо все храмы суть в собственном смысле храмы Господни и престол каждого храма есть престол небесного царя славы. Разные частные наименования каждого храма, заимствованные от храмовых праздников, ничего особенного не прибавляют к славе храмов Божиих. Но наименование храма по храмовому празднику в честь Всех Святых знаменательно, как особенное напоминание о союзе Церкви земной с небесной и о нашей обязанности возносить молитвы об упокоении со святыми преставльшихся от здешней жизни в загробную область. Все мы, братие, как странники и пришельцы на этой земле, должны помышлять о неизбежном для каждого из нас конце этого странствования и пришельствия, должны помнить, что и нас похоронят на том или другом кладбище и будут поминать в молитвах, как и всех отшедших прежде нас, о упокоении со святыми. Но для всех ли спасительно будет это поминовение? Все ли водворятся со святыми? К сожалению, нельзя дать на сие утвердительный ответ. Заупокойные молитвы могут быть благотворны только тем душам, которые отходят в другой мир с верой во Христа и с раскаянием во грехах. Неверующих и нераскаянных грешников, умерших в богозабвении, никакие молитвы не спасут. Такие грешники похожи на гнилые деревья. Ни свет и теплота, ни влага не прекратят их гниения и не пробудят к новой жизни. Так и души, пораженные духовной смертью, утратившие жизнь в общении с Богом на земле, не могут быть оживлены для жизни блаженной в общении с Ним на небесах, сколько бы за них ни молились, и какие бы обильные приношения на помин их ни творились. Кто что посеет здесь, то пожнет там. Кто сеял здесь семена духовной жизни, тот на том свете пожнет живот вечный; кто сеял в плоть, жил только для плоти, без всякой заботы о спасении души, тот пожнет истление (Гал.6:8), т. е. вечную погибель. Чтобы иметь надежду по преставлении из здешней жизни упокоиться на небесах со святыми, надлежит жить свято, подражая тем, которые путем святости достигли небесных обителей. Они были такие же люди, как и мы, с такой же природой, как и мы, терпели те же искушения и напасти, какие свойственны нам. Стало быть, если они спаслись, то и мы при помощи той же благодати Божией, какой они сподоблялись, можем достигнуть спасения, соделаться святыми. Что это возможно для всех, видно также из того, что Господь всем без исключения заповедует быть святыми: «святи будите, яко Аз свят есмь» (1Пет.1:16).Господь свят в том смысле, что хотя Он во всех местах присутствует, ничем нечистым не оскверняется, подобно тому, как лучи солнца не оскверняются прикосновением к нечистым местам и предметам. Бог есть чистейший свет и тьмы греховной несть в Нем ни единые. Подобно сему и человек хотя живет в мире, в котором господствует похоть плотская, т. е. сластолюбие, похоть очес, т. е. корыстолюбие, и гордость житейская, т. е. любочестие, может вести себя так, чтобы ничем подобным не оскверняться, не увлекаться соблазнами мирскими и искушениями на грех, приражающимися к душе со всех сторон. Пусть приражаются, лишь бы только не возбуждали в нас сочувствия и не внедрялись в наше сердце. В этом и состоит святость, которая уподобляет нас Богу. Но как бы ни казалась велика наша святость, мы не должны думать что можем заслужить спасение без благодати Божией. Совершенной святости в этой жизни достигнуть никто не может. Даже великие праведники почитают себя великими грешниками. Для спасения, сверх подвигов святости, потребна благодать Божия, привлекаемая верой. Благодатию есте спасени чрез веру (Еф.2:8).

Благодать же Божия присутствует и даруется людям только в Церкви, ибо только в Церкви существуют таинства, служащие источниками благодати и законное священноначалие, совершающее сии спасительные таинства. Вне Церкви, напр. в обществе раскольников, нет средств к спасению, нет благодати Божией, нет святых таинств, потому что некому совершать их, когда нет законного священноначалия. К сожалению, среди православных есть немало таких, которые хотя принадлежат к Церкви, не пользуются всеми средствами к спасению, предлагаемыми ей, напр. уклоняются от причастия Св. Таин, не боясь угрозы Христа Спасителя: «аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крови Его, живота не имате в себе (Ин.6:52). Таких своевольных и непослушных Христу сынов Церкви находится, как я слышал, немалое число в здешнем приходе. Они – не настоящие православные; они колеблются между Церковью и расколом. Горе колеблющимся! На них падает страшная угроза, произнесенная Христом Спасителем на христиан Лаодикийской церкви: «ты ни горяч и не студен. Сего ради извергну тебя из уст Моих», – подобно тому как извергается из уст тепловатая, не горячая и не холодная вода, возбуждающая тошноту (Апок.3:15,16); у них нет горячей, всецелой преданности и послушания святой Церкви. Они не отпадают от ней, но вместе сочувствуют расколу, и посему возбуждают в Боге чувство отвращения. Помолимся, да спасет их Господь от гнева Божия, да вразумит их, да возбудит в них раскаяние в вине непослушания святой матери Церкви. Для кого Церковь не мать, для того Бог не отец. Аминь.

Сицева убо имуще обетования, о возлюблении, очистим себе от всякия скверны плоти и духа, творяще святыню в страсе Божии (2Кор.7:1).

Что это за скверны плоти и духа, от которых Апостол увещевает блюстись коринфских христиан? Под сквернами плоти разумеются грубые грехи плотоугодия, именно: любострастие или блуд, и чревоугодие, особенно пьянство. Под сквернами духа разумеются грехи, находящие пищу в одной душе, каковы: гордость и злоба, также вообще греховные мысли и душевные расположения, невидимые людям, но ведомые Богу и совести грешника. Предостерегая от тех и других грехов коринфских христиан, Апостол имеет в виду то, что они, как недавно обращенные к вере, еще неокончательно утвердились в ней; увлекались иногда языческими обычаями; вместе с язычниками вкушали жертвенные мяса в капищах; посвященных идолам; предавались чревоугодию и даже распутству; не обуздывали в себе порывов злобы и мстительности, подражая язычникам, которые приписывали подобные порывы своим богам. Само собой разумеется, что все это не могло быть терпимо в христианстве, несообразно было с евангельской заповедью о самоотвержении, требующей распинать плоть с ее страстьми и похотями, бороться не только с грубыми плотскими грехами, но и с греховными мыслями и желаниями, несообразно было с евангельским учением о смирении, о кротости и терпении.

С целью уговорить христиан к очищению себя от этих грехов, оскверняющих человека, Апостол указывает им на обетования Божии: сицева имуще обетования. Что это за обетования, Апостол сказал выше. Выше была речь о двух обетованиях (Гал.6:17,18), из которых каждое дано Израильтянам в награду за то, если они будут чуждаться общения с язычниками и блюсти себя чистыми от их нечестия. Одно из них гласит: «вселюся в них и похожду и буду им Бог и тии будут мне людие» (Лев.26:12). Темже изыдите от среды их и отлучитеся, – глаголет Господь,– и нечистоте не прикасайтеся и Аз прииму вы (Ис.52:11). Второе обетование: и буду вам во Отца и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель (Иер.3:19; Ос.1:10). В обоих обетованиях идет речь о тесном общении с израильтянами Бога под условием отлучения от язычников. Эти же обетования относятся и к христианам и возлагают на них обязанность не осквернять себя грехами, свойственными язычникам: грехами плотоугодия, гордости, злобы и тайными преступными мыслями. Оскверняющие себя этими грехами христиане одинаково прогневляют Бога, как идолопоклонники.

Предостерегая от подражания идолопоклонникам, Апостол говорит: «какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живого «(2Кор.6:16). «Или какое соучастие верного с неверным?» (2Кор.6:15). Со времени крещения христианин вступает в таинственный союз со Христом; по силе возрождения духовного в сем таинстве становится сыном Божиим по благодати; а принимая в себя Христа в таинстве Причащения, является храмом Христовым. Но когда христианин возвращается к языческому образу жизни, хотя не отрекается от Христа, он тоже, что идолопоклонник. Как вещественный храм оскверняется и перестает быть святыней, когда обращается на житейское употребление так, что требует нового освящения для того, чтобы быть ему местом Богослужения, так и христианин, оскверняемый языческими непотребствами, перестает быть храмом Христовым, делается жилищем бесов и не иначе может снова сделаться храмом Христовым, как по очищении себя от языческих скверн благодатью и подвигами покаяния.

Будучи сыном Божиим по благодати возрождения, христианин, когда оскверняет себя языческими непотребствами, так же прогневляет Отца небесного, как родной сын огорчает и прогневляет земного отца своеволием, распутством и пьянством. Прогневанный сыном отец может лишить его наследства. Равно и тот, кто именуется сыном Божиим по благодати, подвергается опасности лишиться наследия Царствия Небесного. Нельзя думать, что можно безнаказанно оскорблять Отца небесного неповиновением Его святой воле. Чем больше милостей получаем мы от Него, вступая в теснейшее общение с Ним со времени крещения, тем строже взыщется с нас за то, что не дорожим этими милостями, пренебрегаем достоинством чад Божиих и своей жизнью наносим бесчестие Богу, как выражается апостол Павел, говоря о ветхозаветных израильтянах (Рим.2:24). Израильтяне за сие отвержены Богом; подобная участь ожидает и христиан. Если не любовь к Богу, то по крайней мере страх лишиться Его милости должен побуждать их к раскаянию и к заботе об очищении себя от греховных скверн плоти и духа. «Очистим себя от сих скверн, творяще святыню в страсе Божии», во исполнение заповеди Его: «святи будите, яко Аз свят есмь» (1Пет.1:16)

Христианин должен помнить, что он призван не к нечистоте, но к святости (1Солун.4:7), и что сквернами плоти и духа уничижается его христианское достоинство. Оскверняя себя плотоугодием, он уподобляется не только идолопоклонникам, но и скотам несмысленным; а оскверняя себя гордыней и злобой, он походит на злых духов, которые не имея плоти, не знают за собой грехов плотоугодия, но как существа духовные, оскверняют себя злобой и гордыней. Да спасет нас Господь от сих зол.

Вем человека о Христе восхищена бывша до третияго небесе (2Кор.12:2).

В сегодняшнем апостольском чтении содержится повествование апостола Павла о бывшем ему видении и откровении. Он восхищен был в рай и слышал там неизреченные слова, которых человек не может пересказать. Он не мог дать себе отчета, в теле или вне тела был в этом состоянии (2Кор.12:3,4). Апостол по своему смирению не говорит, кто был этот человек, хотя из дальнейших слов видно, что это был именно он. Не называя себя по имени, он только говорит: «вем человека о Христе».

Как понимать это выражение? Что значит человек о Христе? Разумеется такой человек, который поставляет свое достоинство в звании христианском. Достоинство человека вообще, независимо от звания христианского, велико по самой его природе, ибо он создан по образу и по подобию Божию, так что в этом отношении он умален немногим чем перед ангелами. Это достоинство человеческой природы столь велико, что когда черты образа и подобия Божия помрачились в человеке вследствие грехопадения, Самому Сыну Божию, второму Лицу Св. Троицы, надлежало сойти с неба на землю, соединить с Собой человеческое естество и обновить в человеке свой образ, истлевший страстьми. Если человек, судя по такому неизреченному к нему снисхождению Господа, так дорог для Него, то само собой понятно, как дорого должно быть для человека звание христианское. Честь называться христианином и быть христианином не по имени только, но в истинном смысле, в смысле теснейшего духовного общения с Христом, есть такое благо, выше которого ничего не может быть на свете для человека. Эта честь имеет несравненное превосходство перед всеми земными высокими положениями и достоинствами. За эту честь люди, дорожащие ей, приносили в жертву все земные блага, отказывались от богатства, от почестей и власти, от семейных радостей, шли даже на смерть, на мучительные истязания. Так и всегда поступает истинный христианин, дорожащий христианским достоинством. Он не дорожит богатством тленным и временным, ибо в лице Христа имеет сокровище вечное и нетленное, которого никто у него не отнимет. Поэтому он без сожаления расстается с богатством в случае смерти или в случае непредвиденных потерь и разорения и к текущему богатству не прилагает сердца. Он обитает в бедном, невзрачном и близком к разрушению жилище, или может быть не имеет никакого пристанища, не знает куда голову приклонить. Но он не ропщет на Бога, не жалуется на свою бесприютность. Он утешает себя надеждой водвориться в обителях Отца небесного, которых у Него много и которые уготованы для всех истинно верующих во Христа. Блаженство обитания в сих обителях он предвкушает еще на земле, ибо когда присутствует в храме Божием, мнит себя стоящим на небеси в обществе святых небожителей, окружающих престол небесного царя. У него нет великолепных одежд, он едва прикрывает свою наготу бедным рубищем, но он нимало не завидует людям, облекающимся в порфиру и виссон подобно богачу в Евангельской притче о богатом и Лазаре. У него есть одежда, драгоценнейшая всех земных нарядов. Это облечение во Христа со времени крещения, по слову Апостола: «елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся». В крещении человек вступает в такое же близкое общение с Христом, как срачица близка к телу. Истинно верующий во Христа бережет эту священную одежду, как зеницу ока, и если прикоснется к ней греховная скверна, очищает ее слезами покаяния. Благо ему, когда по разрешении души от тела, он предстанет перед судищем Христовым. Ему дано будет место в Царствии Небесном вкупе со святыми, которых тайнозритель Иоанн Богослов видел облеченными в белые одежды у престола царя славы. Человек о Христе легко переносит скудость пищи и пития, довольствуясь только насущным хлебом, и нимало не мечтает о роскошных снедях и напитках, обременяющих трапезу богатых людей. Он находит неизъяснимую сладость, питая себя пищей слова Божия, молитвой, вкушением Тела и Крови Христовой. Услаждаясь сим питанием, он предвкушает сладости райской жизни. Человек о Христе не тяготится тем, что занимает низкое общественное положение, не имеет ни над кем власти, ниоткуда не получает почестей. Он стремится к почести горнего звания, он живет упованием на получение венца славы, уготованного подвижникам веры и благочестия. Не имея никакой земной власти, он счастлив тем, что имеет власть над самим собой, побеждает в себе страсти и в этом отношении превосходит иных завоевателей, которые, покорив много царств и народов, не смогли победить в себе страстей – гнева, пьянства и любострастия. Человек о Христе ничего не теряет от того, что не принадлежит к числу образованных и многознающих людей. Он больше всего доволен знанием того, что нужно для спасения души, для достижения живота вечноблаженного, согласно словам Христа Спасителя: «се есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога и егоже послал еси Иисуса Христа» (Ин.17:3). Обладая таким знанием и проводя его в жизнь, он не завидует людям превосходящим его многоведением и ученостью.

Таков человек о Христе. Таковым и явился апостол Павел. Познав Христа и уверовав в Него, он все земное вменил в уметы, «да Христа приобрящет» (Флп.3:8). Он бросил все, что в мире было для него дорого. Он прилепился ко Христу всеми силами души и все остальное время жизни провел в деле распространения Евангелия и, хотя не принадлежал к лику двенадцати апостолов, больше всех их потрудился для прославления имени Христова. Он вменил ни во что даже всю мудрость земную, которой обогатился в фарисейской школе. Ничем он столько не хвалился, как только крестом Христовым, учение о котором было для иудеев соблазном, для еллинов безумием. И все это для того, чтобы быть человеком о Христе, т. е. истинным христианином. Только в соединении с христианством просиявает человеческое достоинство. Вне христианства не может быть мыслимо истинное человеческое достоинство. Человек чуждый христианства, похожий по образу мыслей на язычника, есть миролюбец и плотоугодник. Даже высокое умственное развитие его носит плотской характер. Он помышляет только о земном и о житейском. «Но кто сеет в плоть (т. е., живет плотской жизнью), тот пожнет истление (Гал.6:8), т. е. вечную погибель, от которой может быть спасен только человек о Христе, каковым каждому из нас подобает быть, если не желаем себе погибели.

Бога бойтеся, царя чтите (1Петр.2:17).

В сих словах апостола Петра заповедуется чтить царя по страху Божию. В то время римским царем был Нерон, жестокий гонитель христианства и безнравственный человек. Сам апостол Петр казнен был за веру Христову при этом царе. Могли подумать христиане: стоит ли чтить такого бесчеловечного и развратного царя? Даже не грешно ли повиноваться ему? По своим качествам он, конечно, не заслуживал почтения, но его надобно было чтить не за личные его качества, а за то, что ему дана власть от Бога, ибо «несть власть аще не от Бога, сущие же власти, от Бога учинены суть. Темже противляяйся власти Божию повелению противляется». Носитель всякой власти, особенно-же верховной, «Божий слуга есть» (Рим.13:1,2,4). Стало быть, каков бы ни был царь по личным качествам, его надобно чествовать, как представителя власти на земле царя небесного, как орудие Его промышления о царстве земном. Власть его должна быть для всех священна. Покоряться ей, благоговейно чтить ее надобно ради Бога, по страху Божию. Кто Бога боится, тот должен бояться оскорбить Господа Бога неповиновением Его избраннику. Притом, несмотря на беззаконие царя такого, как Нерон, при нем властью его соблюдались и вновь писались законы. Они имели силу независимо от того, что он сам нарушал их. За исключением его распоряжений, направленных против христианства, гражданские законы были благотворны, ибо охраняли личную безопасность, честь и собственность подданных. Когда указами гражданской власти предписываемо было христианам отречься от своей веры, грешно было бы исполнять такое предписание: надлежало в сем случае повиноваться Богу, а не людям, поступать по совести христианской, управляемой страхом Божиим, а отнюдь не по страху людскому. Так и поступали христиане во время гонений на них. Они были верными подданными нечестивых царей, строго исполняя гражданские законы и не позволяли себе возмущаться против них; терпя несправедливости, они беспрекословно за свои христианские убеждения шли на казнь, веруя, что она назначаема была не без воли Божией земными властями. «Видно, так Богу угодно, – рассуждали они,– да будет Его святая воля». Страх перед Богом, царем небесным, верховным распорядителем судеб человеческих, праведным Судией и Мздовоздаятелем удерживал их от покушений употреблять насилие против насилия для своей защиты. Этот же страх побуждал их искренно служить царям земным. Они убеждены были, что надлежало повиноваться им не токмо за гнев, не только по страху наказания, по опасению прогневать земную власть, но и за совесть (Рим.13:5). Они больше боялись суда совести за неповиновение или за лицемерное повиновение властям, чем суда человеческого,; больше боялись Бога, царя небесного, чем царя земного; чтили последнего, потому что благоговейно чтили Первого. Перед взором царя земного можно скрыть свое лицемерие и обмануть его наружной почтительностью, но отнюдь не всеведущее и всеправедное Существо.

Долг почтения к царю в соединении с добросовестным исполнением верноподданнических обязанностей, должен быть беспрекословно исполняем особенно в отношении к царям самодержавным. Находясь под властью царя самодержавного, подданные дают присягу свято чтить его самодержавие, исходящие от царя законы и распоряжения беспрекословно исполнять, не требуя от него ни малейшего отчета в его действиях. Господь Бог есть царь самодержавный. Земной царь есть образ Его, и потому может быть назван царем в собственном смысле только под условием самодержавия. Без этого условия царь есть царь только по имени, он только царствует, а не управляет, подчиняясь воле народной. Наш царь ограничивает себя только волей Божией, нося на себе подобие этой самодержавной воли. И нет сомнения, что для нашего отечества не может быть другого лучшего правления, кроме самодержавия. Всем внутренним благосостоянием и внешним беспримерным могуществом оно обязано единственно самодержавию. Благодаря самодержавию, у нас нет тех пагубных для мира государства нестроений и беспорядков, какие в других государствах, не имеющих самодержавной власти, бывают следствием раздоров враждующих одна против другой партий. У нас над всеми партиями, если какие возможны, возвышается верховная самодержавная власть и без труда обуздывает их своеволие.

С почтением и покорностью царю, как самодержавной власти, должно соединяться почтение и повиновение поставленным от него властям. Самолично один государь не может за всем усмотреть и все привести в исполнение. Поверенными его являются разные правительственные учреждения и начальства, которые и действуют от имени Его Величества, по его указам, каковые и должны быть исполняемы беспрекословно, как запечатленные его высочайшим именем.

В виду трудности разнообразных обязанностей царя, верноподданные обязываются облегчать эти трудности не только усердным исполнением его законов и распоряжений, но главным образом молитвой домашней и церковной. Вот почему каждый день по церковному уставу утренняя церковная служба начинается молитвой о царе. Царь есть главный и начальный предмет утренней молитвы. С утра начинается дневная деятельность человека. Возсия солнце, исходит человек на дело свое и на делание даже до вечера (Пс.103:22–23). Бог устроил так, что дневным трудам человека не мешают звери, которые обыкновенно ищут себе добычи ночью. Но и свободе дневных трудов человека могут препятствовать нападения и насильственные действия со стороны злонамеренных людей. И эти препятствия устраняются заботами царя, направленными к тому, чтобы никто не смел посягать на свободу труда. В благодарность за эти-то заботы царя, дневные труды начинаются с молитвы о нем, как об охранителе этой свободы.

К величайшему удовольствию верноподданных самодержавнейшего русского аря, подобающее ему почтение в последнее время оказали ему иностранные державы. Во время продолжительного путешествия его заграницу, он где ни появлялся, везде встречаем был с почетом, подобного которому не представляет история. Поразительным по своей необычайности является чествование его во Франции. Россия и Франция по государственному устройству представляют две противоположности: в одной существует самодержавное правление, в другой народовластие. Страна управляется представителями народа, принадлежащими к многочисленным одна другой враждебным партиям. К числу их относится даже такая партия, которая проповедует безначалие. Но в бытность государя во Франции все партии соединились в единодушном чествовании его и супруги его. Все приветствовали его кликами радости при встрече его. русский народный гимн, прославляющий Царя сильного, державного, православного, страшного врагам, повсюду раздавался в той стране, которая насильственно уничтожила у себя царскую власть и заменила ее народовластием. Этими выражениями небывалого сочувствия к русскому Царю нанесено посрамление нашим домашним врагам общественного порядка, мечтающим о государственном переустройстве, о замене самодержавия правлением представительным. Напрасно они надеются найти себе поддержку в государствах или с ограниченным монархическим правлением, или с безусловным народовластием. Там, где господствует последнее, оказано искреннее почтение самодержавной власти в лице нашего царя. У каждого народа свои обычаи, свои воззрения, свои потребности и интересы. Поэтому, что пригодно для одного народа, то не годится для другого. Для русского народа более всего пригодно самодержавие, как показала вся история нашего отечества. От добра добра не ищут. Отмена веками утвердившегося государственного устройства была бы для нас величайшим злом. Это сознают не только все благонамеренные русские люди, но также иностранцы, имеющие у себя другое государственное устройство. Подобное сочувствие русскому самодержавию выражено было тридцать лет тому назад Северо-Американской республикой по случаю неудавшегося злодейского покушения на жизнь Императора Александра II. Радость о чудесном сохранении этой жизни заявить явилось посольство выборных Северо-Американской республики. Они торжественно выразили осуждение дерзкого посягательства на самодержавную власть, признавая священную важность и спасительность для русского народа этой власти. Появление русского царя в пределах Франции произвело благоприятное впечатление даже в религиозном отношении. Известно, что во Франции христианская вера не пользуется покровительством государства. Там установлены гражданские похороны, гражданские браки; в школах не признается обязательным преподавание Закона Божия, иконы исключены из употребления в школах и во всех общественных учреждениях; взамен христианского катехизиса, сочинен для школ катехизис гражданский с наставлениями о гражданской честности; дана полнейшая свобода враждебным христианству учениям, даже язычеству; богохульство и кощунство над всем священным свободно распространяется там путем печати. Но во время пребывания Русского православного Царя в столице безбожия, все вели себя прилично, даже с уважением к его благочестию, которое проявилось в том, что он посетил русскую посольскую церковь, в ней благоговейно выслушал благодарственное молебствие, побывал в Парижском соборе Богоматери, благосклонно беседовал с парижским архиепископом. Пример благочестия Русского Православного Царя произвел спасительное действие на некоторых неверующих. Об одном из них рассказывается следующий случай во французской газете. В первое по отбытии Их Величеств воскресение, этот неверующий является в одну парижскую церковь просить, чтобы совершили крещение над его 6-ю детьми и прибавляет: я решился не крестить моих детей, но примеры веры, только что данные Франции Русским Императором, заставляют меня отменить мое решение. Я хочу быть христианином, хочу, чтобы и моя семья была христианской вместе со мной. Священник, крестивший этих шестерых детей, сам рассказал об этом трогательном событии с высоты церковной кафедры. Дай Бог, чтобы этот случай был не единственный. Но главная причина, почему с такой торжественностью и с таким непритворным сочувствием встречали нашего царя не только во Франции, но и повсюду, была та, что он есть царь мира. Он наследовал от почившего родителя завет мира в международных отношениях и свято исполняет этот завет. Помоги ему Господь поддержать повсюду мир, спасти Европу от войны, которая в настоящее время, вследствие новых изобретений военного искусства, могла бы произвести огромные опустошения, залить землю реками человеческой крови, оставить бесчисленное множество сирот, вдов, калек.

Возблагодарим, братие, Господа, дарующего нам в лице Царя залог мира, и под сенью Его самодержавной власти будем проводить во всяком благочестии и чистоте мирное и безмолвное житие. Аминь.

Иже при пути, суть слышащии, потом же приходит диавол и вземлет слово от сердца их, да не веровавше спасутся. (Лк.8:12).

В сегодняшнем Евангельском чтении предложена нашему вниманию притча Христа Спасителя о семени и сеятеле. В первой части этой притчи сначала идет речь о рассеянных слушателях слова Божия. Они представляются в притче под образом придорожной земли, утоптанной ногами многих прохожих и потому твердой и углаженной. Рассеянные слушатели действительно похожи на такую землю, потому что разные помыслы в их душе сменяются один другим. Эта смена помыслов при слушании слова Божия, не дающая душе сосредоточиться на его наставлениях, делает ее неспособной к усвоению их: они приражаются к душе, как зерно к твердой, утоптанной ногами прохожих земле, т. е. производят на душу едва заметное впечатление. И, как зерно, падшее на придорожную землю и не укоренившееся в ней, делается добычей птиц, так и семя слова Божия похищается из рассеянной души диаволом. Он яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1Пет.5:8) и рассеянные слушатели чаще всего попадаются в его челюсти. Вот до чего доводит рассеянность при слышании слова Божия, из уст ли Самого Христа Спасителя оно исходит, или произносится пастырями Церкви: она подвергает человека опасности попасть в сети диавола. От сей опасности не избавляет человека даже присутствие в храме Божием. Храм есть место святое, но присутствующие в нем люди не святы и потому делаются доступными для козней диавольских даже в храме. Известно, что в храме являются иногда бесноватые, т. е. одержимые злыми духами, и своим безобразным криком и неистовыми движениями наводят смущение на стоящих в храме. Иерусалимская горница, когда Христос накануне своих страданий и крестной смерти совершал в ней Пасхальную вечерю и затем таинство Причащения, была самым святым не только на земле, но и во всей вселенной местом. Но и в это святое место прокрался сатана. В числе апостолов, присутствовавших при этом, был Иуда предатель. Иисус, обмакнув кусок хлеба, подал Иуде, «и по хлебе тогда вниде в он сатана» (Ин.13:27). Что удивительного после этого, если в самом храме Божием сатана вторгается в душу рассеянного слушателя слова Божия? Семя слова Божия по причине рассеянности не оставляет следов в его душе, оглашает его слух, но ускользает от его внимания, не приемлется его умом и сердцем. Диавол рад этому случаю и пользуется им, чтобы похитить из рассеянной души посеянное семя истины. Это он делает для того, да не веровавше спасутся. Как враг Бога и человеков, он ни о чем столько не заботится, как о том, чтобы отвратить людей от веры во Христа или поколебать и искоренить ее в уверовавших. Он знает, что «вера от слуха, слух же глаголом Божиим» (Рим.10:17). Источник истины, которую надлежит усвоить верой, есть глагол Божий или слово Божие. Проводником в душу этой истины служит внешний слух. И вот диавол не только пользуется рассеянностью слушателей, чтобы похитить из их душ семя слова Божия, но и сам старается возбудить эту рассеянность, даже совсем заградить слух, развлечь внимание человека помыслами и мечтами о вещах, ничего не имеющих общего с учением веры. Рассеянные слушатели слова Божия не подозревают козней диавола и становятся добычей его. Но если Господь Иисус Христос предостерегает нас от этой опасности, то мы всячески должны избегать ее и, когда подвергнемся искушению пропустить мимо ушей слово Божие, будем вспоминать это предостережение, ввиду того, как унизительно и постыдно для нас сделаться игрушкой диавола, и этим будем удерживать себя от его пагубного влияния.

К сожалению, рассеянные слушатели слова Божия не обращают внимания на это предостережение, даже не считают грехом свою рассеянность при слышании слова Божия, предлагаемого в церковных собраниях. Они в свое оправдание говорят: «мы пришли в церковь не за тем, чтобы учиться, а чтобы молиться. С нас нельзя взыскивать за невнимание к слову Божию, мы не школьники и церковь не школа. Только школьникам нельзя безнаказанно позволять себе рассеянность при слушании уроков, – им за это ставят худые отметки, даже исключают из училища. Ничего подобного не допускается в храме Божием в отношении к рассеянным слушателям слова Божия». Оправдание крайне неосновательное. Храм Божий есть место не только молитвы, но и учения; в нем с учительной целью предлагается вниманию предстоящих чтение из Священного писания ветхозаветного и новозаветного, также пастырские поучения. Не только первые надобно слушать внимательно и принимать к сердцу, но и последние. Ибо пастыри Церкви на то и поставлены, чтобы назидать пасомых словом истины. «Горе мне, аще не благовествую» (1Кор.9:16) – должен говорить себе каждый пастырь; но горе также и пасомым, если не внимают голосу пастыря, преподающего слово истины по уполномочию Самого Иисуса Христа, так что слушающий пастырей, слушает Самого Христа, и отвергающийся их, Его отвергается, как сказал Христос апостолам и в лице их преемникам их служения – церковным пастырям (Лк.10:16). Самая молитва в храме неугодна Богу, если молящиеся не внимательны к слову Божию. Молитва есть беседа человека к Богу, а слово Божие есть беседа Бога к человеку. Если мы желаем, чтобы Господь благоволительно внял нашей беседе к Нему, то необходимо, чтобы и мы с благоговейным вниманием слушали Его слово, обращенное к нам. Бог слушает только тех, которые Его слушают. Судите теперь, как нечестиво поступают люди, когда с пренебрежением относятся к пастырским поучениям. Положим, что пастыри не имеют возможности обращаться с ними, как со школьниками, и взыскивать с них так же строго, как взыскивают со школьников. Но чем снисходительнее в этом случае поступают пастыри, тем виновнее те, которые злоупотребляют их снисходительностью только потому, что уверены в безнаказанности. Так вести себя в отношении к пастырям свойственно только людям недобросовестным, страха Божия не имеющим. Таковые больше боятся ответственности перед людьми, чем перед Богом. Но напрасно они думают, что они могут избежать ответственности от Бога, оскорбляя пастырей Церкви невниманием и пренебрежением к их учению. Если не в этой жизни, то в жизни загробной их ожидает строгий суд. Они не слушают слова евангельского, служащего главным руководством для жизни христианской; но по этому-то слову и будет произведен над ними суд. «Не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин.12:48). Говоря сие, Господь, без сомнения, имел в виду слово, не только устно Им сказанное, но и заключенное в книге Евангелия и устами пастырей возвещаемое. Если не любовь ко Христу, то по крайней мере, страх этого грозного суда да удерживает нас от рассеянности при слушании слова Божия. От сей рассеянности предостерегает нас св. Церковь, когда устами священнослужителей перед чтением слова Божия возглашаем: «вонмем», то есть будем внимательны; «премудрость», то есть будем вести себя, как свойственно мудрым, с мудростью змия, не допускающей обмануть себя кознями духовного змия, уловляющего в свои сети рассеянных слушателей; прости, то есть, прямо, бодро будем стоять, подражая бдительности поставленного на часах воина, не допуская усыпить себя расслабляющей мечтательностью, которой пользуется диавол, когда видит рассеянных слушателей слова Божия.

Имут Моисея и пророки, да послушают их (Лк.16:29).

В сегодняшнем евангельском чтении предложена нашему вниманию евангельская притча о богатом и Лазаре. Приведенные из сей притчи слова сказаны Авраамом, державшим на лоне своем Лазаря, в ответ на ходатайство богатого, попавшего в ад после роскошной чувственной жизни, – ходатайство о том, чтобы Авраам послал Лазаря на землю предостеречь братьев богатого от опасности подвергнуться таким же адским мукам, как и он. Авраам отказал в этой просьбе, ссылаясь на то, что для этого предостережения вполне достаточны закон Моисеев и писания пророческие: имут Моисея и пророки, да послушают их (Лк.16:31). «Если же не послушают, – прибавил Авраам, – то если кто из мертвых воскреснет, ему не поверят и не покаются». Итак, закон Моисеев и писания пророческие были достаточны к руководству в деле спасения для ветхозаветных верующих, если только они следовали этому руководству, слушались Моисея и пророков. Под этим условием могли бы быть спасительны и для современных нам иудеев писания Моисея и пророков. К сожалению, иудеи хотя хвалятся приверженностью к закону Моисееву и ветхозаветным пророкам, на самом деле их не слушают, ибо, если бы слушали, то уверовали бы во Христа, на Которого указывают и закон Моисеев, и пророки. Обратим внимание на эти указания.

Закон Моисеев апостол Павел называет путеводителем ко Христу (Гал.3:24). Он путеводил ко Христу или приготовлял к вере в Него не только предписаниями о жертвах, прообразовавших жертву Христову, но и нравственными. «Писано, – говорит апостол, – проклят всяк, кто постоянно не исполняет всего, что написано в книге закона» (Гал.3:10; Втор.27:26). Но так как никто из подзаконных, даже великих праведников, не мог исполнить всех предписаний закона в совершенстве, то, очевидно, проклятие закона падало на всех, для кого он дан. Посему-то и говорится о законе, что он «гнев соделовает» (Рим.4:15), то есть гневу Божию подвергает, что он есть «буква убивающая» (2Кор.3:6). Как же в таком случае можно было избавиться от проклятия? Не иначе как посредством веры в милосердие Божие. Закон мог дать познание греха (Римл.3:20). С познанием же греха, возникающим в человеке при свете закона, неразлучно признание виновности и безответности перед Богом. Оставалась одна надежда – на милосердие Божие. Оно одно могло избавить человека от проклятия закона. Но Господь не только милосерд, но и праведен. Если бы Он поступал с людьми по одному милосердию, то это было бы для них не добро, а зло. Это значило бы потворствовать греху, возбуждать в грешнике надежду безнаказанности и этой надеждой поощрять его к беспечности о своем спасении. «Господь милостив, – стал бы рассуждать грешник, – сколько ни греши, Он не взыщет, все простит». Но если недостаточно для спасения человека одного милосердия и надлежало вместе удовлетворить правосудию Божию, то каким образом можно было достигнуть этого? Каким образом можно было умилостивить Бога, не оскорбляя Его правосудия? Одна премудрость Божия могла решить этот вопрос. И мы знаем, каково было это решение. Христос избавил нас от клятвы законной, приняв эту клятву на Себя одного. Он был распят за нас на крестном древе, но по закону «проклят всяк висяй на древе (Гал.3:13; Втор.21:23). Взявши на Себя это проклятие или осуждение на погибель, Он снял его с людей, ибо пострадал за них, будучи ни в чем не виноват. И не по этой только причине спасительна для нас Его крестная жертва, но и по тому, что принесший ее был Бог во плоти. Вследствие этого Его жертва имела бесконечную цену перед правдой Божией и потому была вполне достаточна для умилостивления небесного правосудия. Ветхозаветные верующие без сомнения не знали всего этого в той мере, как мы знаем; но когда они приносили кровавые жертвы для умилостивления Бога, то не могли не знать, что животные, приносимые в жертву, сами по себе не были виноваты перед Богом, виновен был перед Богом только человек. Стало быть он и должен был отвечать за свою вину перед Богом. Стало быть и проливаемая на жертвенниках кровь невинных бессловесных свидетельствовала только о его надежде на милосердие Божие, которое было привлекаемо его смиренным сознанием своей безответности, и таким образом пролагаем был путь вере во Христа.

Для современных нам иудеев, веровать во Христа на основании того, что сказано о Нем у Моисея и пророков, гораздо больше побуждений, чем у живших до Христа, так что если неизвинительно было неверие последних, всего менее извинительно неверие первых. Современные нам иудеи, равно как и все поколения их, народившияся после Христа, поражают своим неверием потому, что вопреки очевидности восстают против истины, засвидетельствованной исполнением пророчеств о Христе, содержащихся в писаниях Моисея и пророков. Возьмем, например, пророчество о времени пришествия Христова. По сказанию Моисея, патриарх Иаков на смертном одре, окруженный своими сыновьями, родоначальниками двенадцати колен, предсказывая их будущую судьбу, изображает ее в таких чертах, как будто он был непосредственным свидетелем того, что должно случиться в отдаленном будущем. Так он прорек об Иуде: «не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, пока не придет Примиритель». Под примирителем разумеется Христос, виновник примирения Бога с человеком. Патриарх ясно определяет время пришествия Его. Он придет тогда, когда народ иудейский утратит свою политическую самостоятельность, перестанет находиться под властью природных своих князей и вождей. Какой ясный признак того времени, в которое надлежало ожидать пришествия Мессии! Судя по этому признаку, Мессия уже давно пришел, потому что уже давно иудеи утратили свою самостоятельность и свое правительство. Начало этой утраты совпадает со временем земной жизни Иисуса Христа. В это время, после Ирода, иудеи находились в полнейшей зависимости от римлян и управляемы были наместниками римских императоров, так что если и были у них свои представители власти, они не имели права исполнять приговоры по своим уголовным законам. Например, без согласия Пилата они не могли казнить Христа. Итак, пророчество Иакова о времени пришествия Христова исполнилось. Иудеи это видят и, несмотря на это, во Христа не веруют. Чего же они ждут? Другого срока для события, предсказанного патриархом Иаковом, нет.

Возьмем другое пророчество о времени пришествия Христова, пророчество Даниила о семидесяти седьминах (Дан.9:24–27). Даниил получил ясное откровение от Бога, что через семьдесят седьмин со времени указа о восстановлении Иерусалима (в 451 году), пре дан будет на смерть Христос, должна у иудеев прекратиться жертва и разрушено будет святилище, единственное законное место для жертвоприношений. И это пророчество исполнилось с поразительной точностью. В первой половине последней седьмины, т. е. седьмолетия, умерщвлен Христос. Его смерть положила конец ветхозаветным жертвам, ибо имела значение такой жертвы, для которой ветхозаветные служили только прообразованием. Правда, иудеи, не признавая жертвы Христовой, еще продолжали совершать жертвоприношения в Иерусалимском храме, но это продолжалось не долго. Через тридцать шесть лет Иерусалимский храм и сам город были сожжены римлянами. Законного места для принесения жертв не осталось, и иудеи до сих пор, находясь повсюду в рассеянии, лишены возможности приносить Богу жертвы кровавые и бескровные, да и жреческого сословия у них не стало. Все это всякому известно, все это служит поразительным обличением неверия иудеев во Христа. Они благоговейно чтут пророческие писания, ясно свидетельствующие о времени пришествия Мессии, и однако же, видя исполнение этих пророчеств, вопреки им не верят во Христа, ждут другого времени для Его явления. Чем объяснить это упорное неверие, это ослепление, так что они видя не видят? Ничем иным, как их превратными понятиями о Мессии. Они ожидали и до сих пор ожидают видеть в Мессии земного царя, который превзойдет всех царей своим могуществом, покорит все народы своей власти и даст преобладание над всеми народу иудейскому. Они мечтали, что Мессия явится во всем блеске земной славы и величия. Но их ожидания и мечтания не сбылись. Христос пришел в мир в уничиженном виде; пришел не за тем, чтобы служили Ему, но чтобы послужить спасению людей; не за тем, чтобы завоевать мир и основать всемирное царство земное, но чтобы победить диавола, разрушить его царство – царство лжи, суеверий, идолопоклонства и основать царство духовное, не от мира сего, т. е. святую Церковь. Этого до сих пор не могут понять иудеи. Крест Христов, проявляющий крайнюю степень уничижения Христова, для них служит соблазном. Но и в этом случае их неверие во Христа свидетель ствует о их непослушании голосу пророков. Ибо пророки предсказывали не об одной славе, но вместе об уничижении и страдании Христа для нашего искупления. Они хорошо знают напр. пророчество о сем Исаии: «Той язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша. Язвою Его мы вси исцелехом» (Ис.53:5). Итак, неверие иудеев во Христа ничем не может быть оправдано. Они «имут Моисея и пророки, да послушают их». Они их не слушают, и хотя видят исполнение их пророчеств о Христе, в Него не веруют.

Но для одних ли иудеев обязательно руководствоваться ветхозаветными пророческими писаниями для того, чтобы видеть в них опору веры во Христа? Нет, и для новозаветных верующих это руководство обязательно. Мы должны дорожить, как величайшей святыней, не только пророчествами о Христе, содержащимися в ветхозаветных книгах и подтверждающими нашу веру во Христа, но и вообще учением, в них заключающимся. Моисей и пророки в сем отношении должны быть священны для христиан так же, как для иудеев. Христос, как Сам говорит, пришел не нарушить закон или пророков, но исполнить(Мф.5:17). Он исполнил их в своем лице, ибо сделал все, что Ему надлежало сделать согласно с писаниями Моисея и пророков, и вместе дал нам пример ревности к исполнению ветхозаветных наставлений и заповедей, насколько они соответствуют новозаветным. Вот почему в нашем богослужении наряду с новозаветными книгами употребляются ветхозаветные, особенно псалтирь. Но дело не в том, чтобы только читать или слушать ветхозаветные писания, а в том, чтобы руководствоваться ими в жизни, не только слухом усвоять их, но и к сердцу принимать, иначе знакомство с ними не принесет нам никакой пользы, как не пользуют они иудеев, которые имут Моисея и пророки, но их не слушают и потому во Христа не веруют. Аминь.

Творяй ангелы своя духи и слуги своя пламень огненный (Пс.103:4).

В сих словах прославляется величие Божие, открывающееся в служении Богу ангелов. Это служение представляется здесь под образом духов и пламени огненного. Под духами, как в других местах писания (Быт.8:1,3; 1Цар.19:11; Иез.1:4), здесь разумеются ветры, дуновением производящие движение в воздухе. Ветры действуют то благотворно, то вредоносно. Благотворное действие ветров состоит в том, что они очищают воздух от вредных испарений, от туманов, от излишних дождей, разгоняют облака, заслоняющие солнечный свет, необходимый для жизни растений, умеряют солнечный зной, прохлаждают и освежают изнуренных палящими лучами солнца. Когда говорится, что Бог творит ангелов своих ветрами, т. е. делает их подобными ветрам, это говорится в том смысле, что благотворное действие ветров служит образным выражением благодати Божией, сообщаемой людям через ангелов. Он через них, как через свои орудия, касается душ человеческих, очищает их от приражающейся к ним мирской суеты, разгоняет облегающую их тьму скорбей, открывает перед ними свет духовных радостей и утешений, прохлаждает и освежает их среди утомительных трудов в делах духовных и житейских, укрепляет для борьбы с греховными искушениями и для перенесения болезней, бед и напастей. Таковы благотворные действия на человеческую душу ангелов, если судить о сем по сравнению с благотворными действиями на природу ветров: через участие ангелов в судьбе людей веет на них благодать Божия. Но кроме благотворных бывают и зловредные ветры. Таковы ветры смертоносные, приносящие из отдаленных стран заразу; таковы ветры бурные, производящие страшные опустошения на водах, в лесах, в полях, в жилищах человеческих. Во всех этих случаях ветры являются образом гнева Божия, ангелы же – орудиями этого гнева. Действию сего гнева подвергаются нечестивые. Изображая их судьбу в сравнении с благочестивыми, которых осеняет во всех делах благословение Божие, псалмопевец говорит: «не тако нечестивии, но яко прах, егоже возметает ветр от лица земли» (Пс.1:4). Такова сила гнева Божия на нечестивых. Их благосостояние непрочно. Господь долготерпит им, но, не дождавшись покаяния, или непосредственно или через ангелов, приводит в исполнение Свой праведный суд над ними, – подобно бурному ветру уничтожает их благоденствие с такой же легкостью, с какой рассыпается прах от движения ветра, – они погибают если не в сей жизни, то в будущей.

Назвав ангелов ветрами, псалмопевец прославляет Бога за то, что Он творит их также пламенем огненным. Как ветры, так и огонь с одной стороны служит ко благу, с другой ко вреду. Подобно сему и слуги Божии, ангелы, с одной стороны служат орудиями милости Божией, с другой – гнева Божия. Свет огня указывает дорогу путникам в ночное время. Так, например, по ночам, во время путешествия израильтян в пустыне, столб огненный шел впереди них и указывал направление пути. Подобно сему и добрые ангелы, верные слуги Господни, суть вместе верные наставники для всех нас, странствующих на земле к небесному отечеству. Они тайными внушениями открывают перед нами путь к небу и охраняют нас на этом пути, чтобы мы не сбились с него и не преткнулись на нем о камень соблазна. Поистине ангелы суть наши духовные светочи, разгоняющие окружающую нас тьму неведения, греховных искушений, бед и скорбей, и предостерегающие нас от пути погибельного. Но они не только светят нам, но и греют нас. Как сами пламенеют любовью к Богу, так и в нас стараются воспламенить такую же любовь, подобно тому, как один из Серафимов, коснувшись огненным углем уст Исаии, воспламенил в его душе ревность к прославлению Господа перед народом нечестивым и одушевил эту ревность серафимской любовью к Господу. Но как чувственный огонь имеет не одну благотворную силу, но вместе производит немало зла, так равно и ангелы служат орудиями не только милости, но и гнева Божия. Сам Бог есть огнь, поядающий недостойных и грешных, есть ревнитель (Втор.4:24), не оставляющий без отмщения уничижающих Его, так что страшно впасть в руки Бога живого (Евр.10:31). Гнев Свой на них Он проявляет не только непосредственно, но и через ангелов, пламенеющих ревностью о славе Его Святого имени. На страшном суде они будут исполнителями Его приговора на нечестивых и нераскаянных: ангелы отделят их от праведников, как отделяются плевелы от пшеницы, ввергнут их в пещь огненную, где будет вечный плач и скрежет зубов. Но и в сей жизни нельзя безнаказанно оскорблять Господа Бога. Во время осады Иерусалима ассирийскими войсками, один из их военоначальников похулил имя Бога Израилева, и за эту хулу рукой ангела, ревнителя славы Божией, избито под стенами Иерусалима 180000 ассирийского войска.

Если ангелы служат орудиями промышления Божия о нас, то крайне было бы грешно и опасно не дорожить их участием в нашей судьбе. Что же требуется от нас для того, чтобы это участие было для нас спасительно? Так как они суть слуги Божии, посредники между нами и Богом, то мы можем надеяться на силу их услуг в отношении к нам не иначе, как под условием упования на Господа и страха перед Господом. Кому дано обетование: «ангелом своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих» (Пс.90:11)? Тому, кто исповедует перед Господом: «заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой и уповаю на Него» (Пс.90:2). Уповающий на милость Господа старается заслужить ее ревностью об исполнении Его св. заповедей, и потому не тщетно его упование. Он живет под кровом Бога вышнего и вверяется попечению о нем святых ангелов, которым свойственно любить всех любящих Господа. С упованием в нем соединяется страх перед Господом. Страхом суда Божия он удерживает себя от греховных искушений, особенно со стороны диавола и всей бесовской силы. Он не видит чувственными очами бесовских нападений, но зрит их ангел Господень и ополчается окрест боящихся Господа и не дает их в обиду нападающим.

Молитвами Св. архангелов и ангелов да спасет всех нас Господь Бог своей благодатью.

И моляху Его бесы, да не повелит им в бездну ити. Бе же ту стадо свиний много пасомо, и моляху Его, да повелит им в ты внити. И повеле им. (Лк.8:31,32).

Сын Божий, Господь Иисус Христос пришел на землю за тем, чтобы разрушить дела диавола, сокрушить царство его. Со времени грехопадения наших прародителей, не устоявших против искушения от диавола, они и потомки их сделались как бы пленниками и рабами его. Область его владычества над людьми или царство его обнимало всю землю. Все народы, за исключением немногих людей, стали служить идолам, покланялись ложным богам, т. е. бесам, ибо, по слову псалмопевца, «бози язык бесове» (Пс.95:5), и по слову апостола Павла, язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу (1Кор.10:20). Власть диавола простиралась даже в загробную область. Ад, куда сходили души умерших, был местом его владычества, ибо ему принадлежала держава смерти (Евр.2:14). И в этой области, как виновник смерти, на которую осуждены были люди за послушание ему, он властвовал до тех пор, пока не сошел в ад Христос и не извел отсюда души, от века содержимые в нем. Сила диавола проникала даже в богоизбранный народ, ибо и среди него нередко появлялось идолослужение и были люди, которые заслужили от Иисуса Христа обличение в родстве с диаволом: «вы отца вашего диавола есте и похоти отца вашего хощете творити. Он есть ложь и отец лжи» (Ин.8:44). Конец владычеству диавола наступил тогда, когда пришел Христос. Вот почему в дни земной жизни Христа злоба диавола и подручных ему бесов достигла крайней степени. Никогда не было столько бесноватых в земле израильской, как в это время. О свирепости бесовской можно судить по гадаринскому бесноватому, об исцелении которого повествуется в сегодняшнем евангельском чтении. В этом несчастном человеке был легион бесов, т. е. если понимать буквально это слово, число их простиралось до 6000. Он наводил страх на жителей страны своим неистовством. Ходил нагой, жил не в доме, а в гробовых пещерах. Его связывали цепями и узами, сберегая его, но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Но как ни страшна была сила бесов, они сами боялись Иисуса, трепетали перед Его Божеским могуществом и потому, когда Иисус повелел им выйти из бесноватого, они умоляли Его не посылать их в адскую бездну, а послать их в стадо свиное. Иисус позволил им, и свиное стадо вслед за сим устремилось к морю и потонуло. Злоба бесов относилась не к бессловесным животным, а к их хозяевам; бесам хотелось нанести как можно больше вреда хозяйству гадаринцев. Иисус Христос, конечно, не разделял их злобы против людей, но зачем же Он позволил бесам сделать зло людям? Господу Иисусу Христу угодно было в сем случае так поступить для вразумления гадаринцев. Они были иудеи. Закон Моисеев причислял свиней к нечистым животным. Но по корыстолюбию они промышляли этими нечистыми животными и сбывали их язычникам. Это корыстолюбие было причиной, что они потребовали от Христа удалиться из их страны, опасаясь подвергнуться большим потерям и пренебрегли Его проповедью о спасении. Наказание, понесенное гадаринцами за их корыстолюбие, конечно, тяжело, но с этим наказанием соединялось вразумление и предостережение от этого греха. Гадаринцы не приняли от Христа словесного вразумления, но вразумление делом было для них, как грубых людей, чувствительнее словесного. Притом Христос, хотя не успел преподать словесное вразумление, зато Он поручил исцеленному от беснования возвещать своим соотечественникам то, что сотворил ему Бог. Он исполнил это поручение и, быть может, ему удалось произвести спасительное впечатление на них. Вообще, все искушения, идущие от диавола, все козни его, направленные против внешнего благосостояния человека, наипаче же против души его, увлекаемой на грех искушениями, допускаются Господом с благой целью. Людям нетвердым в добре искушения от диавола подают случай утвердиться в нем через борьбу с ними. Людей же преуспевших в добре, искушения предохраняют от духовной гордости или самомнения, давая им чувствовать немощь свою в борьбе с лукавым и нужду благодатной помощи Божией, и научают их смирению и упованию на Бога (2Кор.12:7–9), без чего не может быть истинной добродетели. Искушениями от диавола испытываются также искреннность благочестия и любви к Богу. С этой целью Господь попустил диаволу поразить Иова многоразличными бедствиями. Диавол обвинял Иова в том, что будто он чтит Бога только за Его благодеяния и что в противном случае он забудет Его и даже будет Его хулить. Но Иов благодушно перенес беды и напасти, напущенные на него диаволом, и даже благословлял за сие Бога. Правда будучи поражен проказой, Иов вышел из терпения, но все же не потерял надежды на Бога и в споре со своими друзьями высказал, что Господь исцелит его. Таким образом к посрамлению диавола открылось, что Иов бескорыстно чтит Бога. Наконец, искушение от диавола служит удобнейшим случаем достигать больших и больших наград от праведного Мздовоздаятеля за претерпение искушения (Иак.1:12).

Но не лучше ли было бы, если бы Господь вместо того, чтобы попускать искушения от диавола, во многих случаях сопровождающияся грехом искушаемого, всемогущей Своей силой отвращал от него всякое искушение на грех и удерживал его от грехопадений? Но это значило бы отнимать у человека свободу и лишать достоинства его добродетели. Как бы ни были велики в этом случае его успехи в нравственной жизни, они не имели бы никакой заслуги перед Богом, ибо были бы плодом не личной его деятельности, но единственно силы Божией. Человек являлся бы в этом случае лишь страдательным орудием всемогущей воли Божией. Вместо того, чтобы желать подобных насильственных отношений Бога к человеку, мы лучше должны благодарить Господа Бога за то, что он не дает воли диаволу полновластно распоряжаться нами. Диавол без воли Божией бессилен нам сделать зло. Он вполне сознает свою зависимость от Бога. Выражением этого сознания служат мольбы бесов не посылать их в бездну, просьба сатаны, обращенная к Иисусу Христу, чтобы он позволил ему сеять учеников Его как пшеницу (Лк.22:31). И как были бы мы несчастны, если бы дана была воля диаволу и подручным ему бесам! Никому бы из нас тогда не устоять против их козней. Но Господь милосерд, Он охраняет нас от их злобы посредством добрых ангелов. Мы живем среди двух воинств: бесовские враждебные нам полчища стараются погубить нас; ангельские силы защищают нас против их нападения. Но если и теперь, несмотря на эту охрану, мы не безопасны и нередко делаемся жертвой бесовских козней, то что было бы, если бы некому было нас охранять? Благодарить Господа надобно и за то, что Он не попускает искушений не по нашим силам и всегда готов прийти на помощь искушаемым, если только они в чувстве своего бессилия бороться с искушениями воззовут к Нему: «Отче наш, не введи нас во искушение от лукавого, но избави нас от сего пагубного искушения», т. е. или совсем не дай нам испытать никакого искушения, или, если оно попущено будет Тобой, даруй нам силу для побеждения его. Аминь.

Се воистину Израильтянин, в немже льсти несть (Ин.1:47).

В сих словах Христа Спасителя, сказанных Нафанаилу, содержится свидетельство о честности его. Под честностью разумеется образ мыслей согласный с христианской совестью, проявляющийся в речах и поступках. Иисус Христос своим похвальным отзывом о Нафанаиле выразил Свое всеведение и сердцеведение. Он не знал лично Нафанаила и впервые увидел его, когда он приведен был к Иисусу Филиппом. Нафанаил удивился, услышав из уст Иисуса похвалу себе, и потому спросил Иисуса: «почему Ты меня знаешь?» и, получив ответ: «прежде нежели позвал, тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя», сказал Ему: «Равви! Ты Сын Божий, Ты царь Израилев» (Ин.1:48,49). Таким образом Нафанаил не только убедился во всеведении Иисуса, но и уверовал в Него, как в обетованного Мессию.

Назвав Нафанаила истинным израильтянином, Христос имел в виду других израильтян и судил о нем по сравнению с ними. Нафанаил был не таков, как многие из них. Современные Христу израильтяне вели себя так, что заслуживали обвинения в лукавстве, в хитрости злоумышленной, в склонности к обману словами и делами. Во всем этом Христос неоднократно обличал иудеев, особенно фарисеев, и однажды сказал, что они имеют отцом своим диавола, ибо он есть ложь и отец лжи. Христос не раз испытал на Самом Себе их лукавство, не раз они старались поймать Его на словах, чтобы вооружить против Него народ и представителей римской власти. Современные нам евреи не лучше в этом отношении предков. Кому не известно, как они лукавы и как любят промышлять обманом. Они и грехом не почитают обманывать христиан. Они услужливо прикидываются вашими доброжелателями и делают вас жертвами своего лукавства. Где ни поселятся, везде бывают в тягость туземцам. Путем хитрости и обмана, поставляя их в зависимости от себя, они доводят их до кабалы и разорения. Они сами себя называют честными людьми, но таковыми они являются разве только в отношении к своим единоверцам, а отнюдь не к христианам. Делать подлоги, пускать в оборот фальшивые деньги, поставлять для подрядов гнилые товары, принимать за бесценок краденые вещи и для сокрытия следов воровства переделывать их в иной вид, – на все это они великие мастера. Они не покидают привычки к обману и лукавству даже тогда, когда принимают крещение. Случается, что они обманным образом несколько раз крестятся с целью иметь зажиточных крестных отцов. Такова жидовская честность. К сожалению, и между христианами встречаются люди, похожие в этом отношении на жидов, так что многие, обвиняющие их в нечестности, сами заслуживают этого обвинения. Ложь, обман, лукавство, употребление бесчестных средств для достижения корыстолюбивых и честолюбивых целей, лицемерная божба, нарушение присяги, супружеская неверность, злостное банкротство, поджигание своих домов с целью получить страховую премию, – все это обыкновенные явления в житейском быту. Люди, позорящие себя подобными грехами, забывают не только христианское, но вообще человеческое свое достоинство. Как жаль, что такие люди встречаются между православными христианами! Вот почему многие, изверившись в честности православного русского человека, в случае какого-нибудь важного дела или предприятия прибегают к услугам немцев, считая их честными людьми, даже татар, но боятся доверять своим же православным братьям. Вот почему имя православного христианина хулится между раскольниками, которые считают самих себя честнее православных и не хотят перейти в православие между прочим потому, что опасаются сделаться такими же нечестными людьми, как православные. Отсутствие честности и добросовестности в речах и поступках тем возмутительнее, что проявляется иногда в забвении различия между тем, что честно и что нечестно. Дошло до того, что честным стали считать мнение и дела бесчестные. Что, например, возмутительнее нарушения супружеской верности? Есть люди, которые стесняются узами брака, заводят незаконное сожитие с лицами, возбудившими в них любострастие и до того пристращаются к ним, что начинают презирать семейную жизнь и готовы даже развестись с законными супругами; но так как этого трудно достигнуть и незаконное сожитие обратить в законное, то обыкновенно бросают законных жен, давая им вид для жительства где угодно, и при этом еще оправдывают себя говоря: «Другого исхода нет. Человек не властен над своим сердцем. Быть по закону связану с одним, а сердцем быть привязану другому – фальшивое положение, лучше прекратить его. Этого требует даже, будто бы, долг честности». Рассуждающие так напрасно почитают себя честными; они, напротив, ведут себя бесчестно, ибо дерзко и кощунственно нарушают обязательство супружеской верности, данное ими при бракосочетании и освященное благодатью Таинства. Об этом обязательстве напоминает им перстень, принятый ими в знак неизменной верности. Так рассуждать и так поступать, как они рассуждают и поступают, дело нехристианское. Для них ничего не значит учение Евангельское о святости брачного союза. Они руководствуются одними грубо-чувственными побуждениями, увлекаются скотскими вожделениями, совершенно забывая заповедь Спасителя: «Если око твое правое соблазняет тебя, вырви его, и если правая рука соблазняет тебя, отсеки ее» (Мф.5:29,30). Это значит, что христианин должен пресечь соблазнительное для него знакомство с таким же самоотвержением, с каким решаются на операцию отсечения больных членов тела. Пусть лицо, к которому ты привязался для тебя дорого, как правый глаз, сделалось для тебя необходимым, как правая рука: прерви во что бы ни стало общение с ним, не жалея себя здесь, чтобы в наказание за продолжение этого пагубного общения не попасть в геенну огненную. Справедливо называют бесчестным воина, который, вопреки долгу службы, трусливо бежит с поля битвы или отдается в плен неприятелю, единственно для сохранения своей жизни. Менее ли бесчестно поступает тот, кто вопреки святому долгу супружеской верности, бросает жену и отдается в постыдный плен лицу, соблазнившему его наружностью, возбудившему в нем плотскую похоть? Называть таких людей честными, значит иметь превратное понятие о различии честного и нечестного.

В шестидесятых и семидесятых годах истекшего столетия наше отечество обуреваемо было домашними врагами общественного порядка. Злоупотребляя свободой, допущенной правительством в обсуждении общественных дел, они всюду проповедывали устно и путем печати учение, направленное против государственного устройства, семейной жизни, Церкви, собственности. Они возмущали народ против правительства, возбуждая в нем недовольство земельными наделами, вовлекали в свое общество учащихся молодых людей, устраивали противозаконные сходки, производили уличные беспорядки, прекращение которых стоило немалых хлопот начальству. Преданные престолу и отечеству, сыны Церкви, поборники правильной семейной жизни, крайне возмущались зрелищем этих нестроений и виновников их почитали людьми бесчестными. Но не так смотрели на себя враги общественного порядка. Свои гнусные убеждения и враждебные общественному благу мнения они называли честными и хвастались тем, что готовы были пострадать за них. Какое превратное понятие о честности! Сколько зла они наделали обществу, особенно молодым, незрелым физически и умственно людям!

Увлеченные и обманутые лжемыслящими распространителями противообщественных учений, молодые люди вместо того, чтобы мирно учиться в школах, своевольничали, нарушали благочиние в школьной жизни, оскорбляли словами, даже действиями блюстителей школьного благочиния и учителей и проводили время в чтении злонамеренных книг, запрещенных для употребления, заграничных и домашних. Оканчивалось тем, что их изгоняли из училищ, заключали в смирительные заведения, отсылали к родителям. Сколько горя должны были потерпеть и сколько слез пролить отцы и матери этих несчастных детей! Даже девицы вовлекаемы были в противозаконные сообщества и, находясь под влиянием злонамеренных руководителей, теряли скромность и целомудрие, усвояли привычки, несвойственные женскому полу. Благодарение Господу Богу, эти несчастные времена прошли, хотя нельзя сказать, чтобы и в настоящее время исчезли следы пережитого в нашем отечестве зла, ибо, несмотря на меры правительства и на усилия благонамеренной части общества для обуздания врагов общественного порядка доселе, хотя с меньшей, чем прежде дерзостью, не прекращают своих попыток смущать умы распространением своих мнений. Сами они видят, как много зла делают, возмущая против правительства народ, особенно фабричных и ремесленных, и однако же оправдывают себя честными побуждениями, в чем стараются убедить людей невежественных и легковерных, пользуясь их темнотой. Такие честные люди ничуть не лучше разбойников, даже хуже них. Разбойники причиняют вред только внешнему благосостоянию граждан, тогда как распространители противообщественных учений вторгаются во внутренний мир развращаемых ими людей, заражают их ядом лжемыслия и нечестия, делают их вредными членами общества и доводят до погибели. Избави нас, Господи, от этих честных людей и от того великого зла, какой они причиняют государству, Церкви, жизни семейной. Дай Бог всем нам под сенью самодержавной власти проводить тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте.

Предложенная сегодня в Евангельском чтении притча Христа Спасителя о милосердом Самарянине произнесена Им по поводу вопроса некоторого законника: что сотворив живот вечный, наследую? На вопрос Христос отвечал вопросом: в законе что писано есть? Како чтеши? (Лк.10:25,26).

В законе Моисеевом много написано о путях, ведущих к вечному животу или блаженству, много начертано заповедей для угождения Богу и к достижению вечного спасения. Законник, как свойственно хорошему знатоку закона, вместо того, чтобы отвечать Христу перечислением многих заповедей закона, справедливо указал только на две: возлюбиши Господа Бога твоею от всею сердца твоею и от всея души твоея, и всею крепостию твоею и всем помышлением твоим и ближнего своего, яко сам себе. Спаситель одобрил этот ответ, сказав: «право отвещал еси, сие сотвори и жив будеши» (Лк.10:28).Заповедей много, но эти две суть главные и основные. «На сих двух заповедях, – сказал Христос по другому случаю,– утверждается весь закон и пророки» (Мф.22:40). Действительно, на них утверждается все десятословие: первые четыре заповеди десятословия суть раскрытие обязанностей, проистекающих из заповеди о любви к Богу. В остальных шести заповедях указываются обязанности, относящиеся к заповеди о любви к ближнему. Равно и все другие более частные заповеди, содержащиеся в законе Моисеевом и в учении пророков, имеют своим основанием две помянутые заповеди. То же должно сказать о законе Евангельском. Весь состав его есть не что иное, как раскрытие в разнообразных частностях и применениях заповедей о любви к Богу и ближнему. В составе закона или учения христианского первое место занимает учение веры, содержащееся в Cимволе веры. Вера есть непременное условие нашего спасения. Без веры невозможно угодити Богу. Благодатию есте спасени чрез веру (Евр.11:6; Еф.2:8). Но вера спасительна только в соединении с любовью к Богу. Ибо если бы достаточно было для спасения одной веры без любви, то и бесам нельзя было бы отказать в надежде спасения, потому что и беси веруют (Иак.2:19). Они признают за истину все, что мы исповедуем в Символе веры. Но в них нет любви, они враждуют против Бога, хотя в Него веруют, и против всего, что Он открыл и сделал для нашего спасения. Есть люди, которые в сем отношении похожи на бесов. Так они веруют во Святую Троицу, но ничем не выражают любви к ней, принимают только к сведению учение о ней, хотя знают, что все три лица Святой Троицы участвуют в устроении нашего спасения: Бог Отец промышлением о нас, Сын воплощением и крестной смертью, Дух Святой благодатью, очищающей от грехов и освящающей. Они веруют в любовь к нам Божию, являемую наипаче в искуплении нас, но на любовь не отвечают любовью, равнодушно взирают на все, что сделано для нашего искупления, как будто ничего подобного не сделано, или сделано не для нас. Они веруют в святую Церковь, знают, что она есть наша мать, но ничем не выражают детской любви к этой матери, не оказывают послушания ее заповедям и уставам, тяготятся ими. Они веруют в жизнь будущего века и желают себе вечного блаженства, но отнюдь не по любви к Богу. Истинно верующий желает вечного блаженства главным образом потому, что любит Бога и надеется теснее соединиться с Ним в вечности, по примеру апостола Павла, который говорит о себе: «желаю разрешитися от уз тела и со Христом быти» (Флп.1:23). Чуждый любви к Богу единственно по самоугодию желает вечного блаженства. Он и во время земной жизни не дорожит благом общения со Христом, и в будущем веке желал бы блаженствовать независимо от общения со Христом, мечтая об одном самодовольстве. Вообще вера без любви к Богу не угодна и не спасительна. Равно не угодны Богу и не спасительны добрые дела в отношении к ближним, если совершаются не по любви к ним, а по нечистым и своекорыстным побуждениям, напр., по любострастию, постыдной привязанности к лицу, возбуждающему чувственное похотение, по желанию извлечь вещественную выгоду и награду за благотворение, по тщеславному желанию прослыть добрым человеком, по опасению навлечь на себя презрение и негодование за скряжничество. Апостол говорит: «если я раздам все имение мое, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор.13:3). Таким образом и великая щедрость, если не соединяется с любовью к людям ущедряемым, Богу не угодна и, следовательно, не спасительна.

Пример бескорыстной любви к ближнему представляет Евангельская притча в лице милосердого самарянина. Проезжая дорогой, на которой без движения и еле живой лежал путешественник, ограбленный, раздетый донага и израненный до полусмерти разбойниками, он не только оказал ему существенную помощь тем, что перевязал ему раны, возлил на них масло и вино, довез его до гостиницы, где оставил его на попечение гостинника и принял на себя расходы для этой цели, но все это сделал с чистой любовью, ибо совершил подвиг самоотвержения. Путь от Иерусалима до Иерихона был небезопасен. Самарянин имел причины опасаться нападения на него тех же разбойников, которые ограбили и изувечили спасенного им от смерти путника. Это опасение было причиной, что проходившие незадолго до сего той же дорогой священник и левит, когда заметили на ней полумертвого путника, не остановились, не решились помочь ему, хотя по своей должности учили других милосердию. Не так поступил милосердый самарянин. Он презрел опасность, движимый любовью к несчастному ближнему, и заслужил того, что Христос Спаситель заповедал нам подражать его примеру. Иди и ты твори такожде, – сказал Он законнику(Лк.10:37). Сему примеру подражают люди, по любви христианской принимающие на себя труд ухода за больными и ранеными, каковы напр. лица, принадлежащие к благотворительному учреждению Красного Креста. Они самоотвержением совершают этот святой труд, не жалея себя и подвергаясь опасности потерять здоровье, даже жизнь при уходе за больными и ранеными. Слава и честь им от Бога и от людей. От нас никто не требует подобного подвига и подобной жертвы; но каждый из нас может быть полезным для общества Красного Креста вещественными пожертвованиями на нужды несчастных, призираемых этим учреждением, и на вознаграждение лиц, имеющих уход за ними. Для принятия сих пожертвований назначен этот воскресный день. Да подвигнет Господь сердца и руки добрых людей к этому святому делу во имя любви к Богу и ближним. Аминь.

Ты убо злопостражди, яко добр воин Иисус Христов (2Тим.2:3).

Кого это апостол Павел называет воином Христовым? Епископа Тимофея. Это наименование свойственно всякому епископу и вообще пастырям Церкви. Все они состоят на духовно-военной службе и по свойству своего служения походят на обыкновенных воинов. Трудна служба воинов и в мирное время, когда они приготовляются к войне многосложными упражнениями в военном искусстве, подчиняются строжайшей дисциплине, отказываются от своей воли, исполняют трудные поручения. Но несравненно труднее она в военное время, когда на каждом шагу они подвергаются опасности быть искалеченными или убитыми от врагов и зачастую должны терпеть голод, холод, зной, разные болезни. Служители веры суть духовные воины. Они призваны быть орудиями промышления Божия о мире и безопасности св. Церкви, заботиться о том, чтобы чада Церкви проводили в благочестии и чистоте мирное и безмятежное житие, и духовным оружием отражать опасности, угрожающие их вере и благочестию от врагов Церкви. Их служба Церкви даже труднее обыкновенной воинской службы. Состоящим на этой последней службе часто совсем не приходится воевать, если продолжается мирное время. Не таково положение служителей Церкви. Для них нет мирного времени. Они ведут непрерывную войну, не только для охранения самих себя от козней диавольских, от нападений духов злобы, как свойственно всякому христианину, но главным образом для защиты пасомых от козней со стороны врагов Церкви. Эти враги никогда не переводились. Их немало и в наше время, время усиления неверия, время господства нехристианских обычаев, время появления новых бесчисленных лжеучений, время ничем несдерживаемых глумлений, не только устных, но и печатных над Церковью и духовенством, время необычайной дерзости, с какой враги общественного порядка подкапываются под основы жизни семейной, общественной, экономической, требуют самой широкой свободы для всяких учений, для раскола и т. п. Недаром Церковь Христова, сущая на земле, называется воинствующей. Так она называется в отличие от Церкви торжествующей на небесах, где нет врагов спасения и где не с кем сражаться. Говорят: «один в поле не воин». В подобном положении иногда бывают служители веры, когда не встречают поддержки своим усилиям в борьбе с суевериями и лжеучениями. Весьма прискорбно, что в наше время есть так называемые представители общественного мнения и органы гласности, которые не только не сочувствуют ревности служителей веры об искоренении лжеверия, но еще противодействуют им, находя эту ревность ненужной и бесполезной. Одни так поступают по отсутствию религиозных убеждений на том основании, что истину будто невозможно найти, вероучений так много, что трудно узнать, какое из них истинное; другие даже одобряют лжеучения, не исключая таких, которые имеют противообщественный характер, направлены против брака, присяги, военной службы, собственности и т. п. При таких условиях служители веры принимают на себя двойной труд; волей-неволей они в одно и тоже время должны одной рукой созидать, другой отражать нападающих, с ревностью и самоотвержением воинов, готовых пасть с оружием в руках. Главной после благодати Божией поддержкой духовных воинов служит покровительство государства Церкви. Как Церковь оказывает услуги государству, освящая своими благодатными молитвами все государственные предприятия, низводя небесное благословение на всех властей, начиная с государя, так и государство содействует Церкви в ее просветительной деятельности. Например, не дает широкой свободы расколу, обуздывает расколоучителей, совращающих в раскол темных людей, не позволяет раскольникам строить новые молельни, вступать им в браки с православными и т. п. Нашим свободномыслящим людям крайне не нравятся подобные услуги Церкви со стороны государства. Они говорят, что принимать эти услуги от государства для Церкви унизительно, что государство берет на себя не свое дело, когда вмешивается в церковные дела. И в самом деле, нужно ли желать для Церкви государственной поддержки? Недостаточно ли для ней употреблять одни чисто духовные средства для удержания православных под своей властью и для привлечения к себе неправославных? Но не надобно забывать, что в этом случае интересы Церкви совпадают с интересами государства. Просвещение народа есть дело общее для государства и Церкви. Но суеверие, в котором закосневают раскольники, несовместно с просвещением и не может быть терпимо государством особенно в тех видах раскола, которые враждебны государству. Таковы напр. секты федосеевдев, странников и подобных. Они учат, что наступило царство антихриста, что все храмы православные суть капища антихриста, что таинств церковных теперь нет, что священники, архиереи и самые цари суть слуги антихриста, что государственные гербы на монетах и на документах суть печати антихриста, что вступление в брак есть непростительный грех, а блудное сожитие – простительный. Такое учение с корнем подрывает основы жизни государственной, церковной и семейной. Посему было бы со стороны государства великой погрешностью не противодействовать этому злу вместе с Церковью. Оно нетерпимо даже в нехристианских государствах.

Христос, основывая Церковь, дал такое обетование о ней: «созижду Церковь Мою и врата адова не одолеют ей. Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» (Мф.16:18, 28:20). Обетование Христово непреложно. Вместо того, чтобы прибегать к помощи государства для одоления своих врагов, не достаточно ли возложить упование на одного главу Церкви – Господа Иисуса? Он создал Церковь, Он же и сохраняет ее, и вся история Церкви представляет очевидное доказательство Его всемогущего промышления о Церкви. С самого начала ее существования, у ней было много врагов в лице язычников, иудеев, еретиков, раскольников. Много зла они наделали Церкви, но это зло было временное: Церковь всегда торжествовала над ними. Гонения на Церковь со стороны грубой силы давно прекратились, лжеучения сменялись одно другим, а Церковь, основанная на неподвижной скале, Самом Христе, вечно пребывает и будет пребывать до скончания века. Все это справедливо. Главную опору для себя Церковь имеет в силе Христовой, но Христос хранит Церковь не только непосредственно силой Своего всемогущества, но и через людей, которых употребляет в орудие своего промышления о ней, подобно тому, как через людей же Бог управляет судьбами царств и народов. Главными орудиями попечения Божия о Церкви служат пастыри ее. Они даже были единственными благоустроителями ее в первые времена ее существования, когда государственная власть была враждебна ей. Но с 4-го века, когда сами цари сделались сынами Церкви, она и в них нашла опору, по слову пророка: «и будут царие кормители твои и княгини кормилицы твои» (Ис.49:23). Что нехорошего в таком отношении государства к Церкви? Что нехорошего в том, что равноапостольные Константин и Елена, Феодосий, Иустиниан, равноапостольный Владимир и многие другие цари земли греческой и русской содействовали Церкви в борьбе ее с язычниками, еретиками и раскольниками посредством правительственных распоряжений и узаконений? Осмелится ли кто сказать, что для Церкви, хранимой силоюй Божией, это содействие ей незаконно и излишне? Не следует ли скорее радоваться, что в этом случае силы человеческие являются благословенными орудиями силы Божией?

Возблагодарим, братие, Господа, что мы, чада православной Церкви, живем под сенью покровителей ее царей благочестивейших, и будем воссылать теплые молитвы за благополучно царствующего государя нашего, наследовавшего от своего родителя любовь к Церкви и ревность о ее благоденствии, и за весь Царствующий Дом.

Безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут? (Лк.12:20).

Слышанная вами, братия, сегодня Евангельская притча о богатом произнесена Христом Спасителем в обличение греха любостяжательности, т. е. пристрастия к земным стяжаниям, доходящего до забвения обязанностей к Богу и ближним. О том, как предосудительно это пристрастие, можно судить по поведению богача, о котором идет речь в притче. Ему Господь послал урожай, столь обильный, что собранного хлеба некуда было поместить. Что ему надлежало делать по сему случаю? Прежде всего ему надлежало благодарить Господа Бога за обильный урожай. Он должен был знать, что это было дело милости Божией. Хорошие урожаи зависят не от одних трудов человеческих, а главным образом от благословения Божия. Человек сеет, насаждает, а Бог возращает. Как возращает? Дает теплоту солнечную, посылает благовременные дожди. Только при этих условиях можно надеяться на успех земледельческих работ. Но случается, что Господь поражает землю продолжительной засухой, или продолжительным безведрием, крупным опустошительным градом, тучами саранчи и других насекомых, червями и т. п., и труды земледельца остаются бесплодными. Никакими искусственными средствами, никакими усилиями земледельческой науки нельзя предотвратить этих бедствий, постигающих часто даже плодородные по качеству почвы страны, какова напр. Индия, в которой в настоящем году миллионы жителей страдают от голода. Богач Евангельской притчи не хотел знать, что наипаче Господу Богу обязан обильным урожаем и вместо того, чтобы благодарить за сие Господа Бога, заботился только о постройке новых житниц для уборки собранного хлеба. Поведение в высшей степени возмутительное и предосудительное! Не менее возмутительно и предосудительно и то, как он поступил далее. Он сказал про себя: душе, имаши блага многа, лежаща на лета многа, почивай, яждь, пий, веселися (Лк.12:19). Какие безумные мечтания! Он обещает себе наслаждаться своим добром на многие лета. Но разве от него зависит продолжение жизни? «Жизнь человека, – сказал пред сим Христос, – не зависит от изобилия его имения» (Лк.12:15). Часто случается, что человек, мечтающий о долголетии, умирает мгновенно среди самых мечтаний. Люди богатые, изнеженные роскошью и легким удовлетворением прихотей, часто подвергаются болезням и, несмотря на заботы врачей, умирают скорее, чем люди бедные, привыкшие к суровой обстановке жизни.

Что касается до мечты богача прожить всю жизнь в одних удовольствиях, то и такая мечта также бессмысленна, как мечта о долголетии. Для наслаждений земными благами нужно не только обладать ими, но, главное, иметь здоровье. Человеку больному не до веселья, не до роскошной пищи и питья, все это ему противно, ко всему этому он потерял вкус. Он завидует бедняку, с удовольствием вкушающему грубую пищу и простую воду и готов, если бы это было возможно, променять свои миллионы на здоровье, которого у него нет, которое дороже всего. Богач, говорящий: «душе, почивай, яждь, пий, веселися», откуда мог быть уверен, что не потеряет возможности пользоваться и наслаждаться благами жизни, что он сохранит здоровье – необходимое условие для этого? При этом непрерывные наслаждения чувственные всегда сопровождаются скукой, неизбежным последствием неумеренности. Люди богатые и вместе сластолюбивые напрасно говорят: «были бы деньги, все будет». Нет, обилие денег не спасает от скорбей, от душевной пустоты, от болезни, от зависти и вражды и от других неприятностей, неизбежных в земной жизни и отравляющих эту жизнь. Ничего подобного не хочет знать богач Евангельской притчи, все будущее представляется ему в розовом цвете. Он даже не хочет знать, что обладание земными благами непрочно, что он не только не возьмет их с собой в жизнь загробную, но и в этой жизни все может потерять вследствие неожиданных случайностей. Не хочет он знать и того, что земные блага даны ему Богом не для одного него, но вместе для того, чтобы избытком их делиться с ближними. Самолюбие до того овладело им, что о ближних он совсем позабыл. Пусть они страдают от нищеты, от болезней и от многих других несчастий, ему нет до них дела; целью своей жизни он поставляет одни личные удовольствия, в них он находит главное благо и, в этом отношении, он не выше скотов, которые живут одной чувственной жизнью. Скоты в этом не виноваты, их таковыми произвела на свет природа; у них нет бессмертной и богоподобной души, которая дает человеку неизмеримое превосходство перед ними. Богач Евангельской притчи не ценит этого превосходства. Пристрастие ко всему земному и чувственному заглушило в нем духовные потребности, свойственные существу, созданному по образу и подобию Божию. Он дошел до такого бессмыслия, что вообразил, будто душа может есть и пить. Напрасно вы стали бы уверять его, что душа не одно и то же, что тело; что она, как существо духовное, должна быть питаема пищей духовной, именно словом Божиим, молитвой, Богомыслием, благодатью Таинств. Все эти духовные потребности для него непонятны, как для глухого звуки, для слепого цветы. Положение самое жалкое! Находящийся в таком положении поистине безумен. Таким и был богач Евангельской притчи. «Безумне, – сказал ему Господь среди его мечтаний о долголетии и чувственной жизни,– в сию нощь истяжут душу твою, а яже уготовал еси, кому будут?» Подобная участь, т. е. опасность помереть среди мечтаний об одних чувственных удовольствиях без раскаяния, угрожает всякому, ведущему жизнь подобную жизни богача Евангельской притчи. Заключая сию притчу, Христос сказал: «так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:21). Богатеть в Бога значит в Боге полагать свое верховное благо, в Нем искать источник блаженства, в общении с Ним находить истинную радость. Бог есть такое благо, обладающий которым будет блаженствовать не только в будущей жизни, но предвкушать это блаженство даже в жизни настоящей. Благодать Божия касается его сердца и проливает в него такой неизъяснимый мир и радость, которого он не променяет ни на какие блага земные и ощущение которого делает его довольным среди бедности и унижения и примиряет со всеми житейскими невзгодами. Дай Бог сподобиться каждому из нас этого духовного мира и радости в здешней жизни, наипаче же там, где Господь любящим Его уготовал блага, «их же око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша» (1Кор.2:9). Аминь.

Да не бываем ктому младенцы, влающеся и скитающеся всяким ветром учения, во лжи человечестей, в коварстве козней лъщения (Еф.4:14).

Святитель Николай, память которого сегодня празднуем, именуется, как и все святители, правилом веры; но ему преимущественно перед многими из них принадлежит это наименование, как великому ревнителю православной веры. Ревность свою по вере он показал на 1-ом Вселенском Соборе, на котором осуждено было еретическое мудрование Ария, учившего, что Сын Божий не единосущен Богу Отцу, есть тварь, а не Творец, и не равночестен Богу Отцу. В опровержение сего лжеучения во втором члене Символа веры изложено православное учение о единосущности Сына Божия Иисуса Христа с Богом Отцом.

Учение о единосущности Сына Божия с Богом Отцом имеет священную важность не по своему только внутреннему значению, но и потому, что находится в необходимой связи с учением об искуплении, ибо искупительные заслуги Иисуса Христа, Его страдания и смерть спасительны для нас только потому, что наш Искупитель есть не простой человек и вообще не тварь, а Богочеловек, единосущный и равночестный Богу Отцу и Св. Духу. И кто не верует в сей догмат, тот не есть истинный христианин. И вообще, истинным христианином может называться только тот, кто безусловно верует во все, чему учит православная Церковь, и не только верует, но и ревнует о сохранении сей веры. Такая ревность должна быть свойственна всем христианам, а не одним пастырям и учителям Церкви. Ибо всякий христианин при Крещении дал обязательство исповедывать православную веру по Символу веры, и это обязательство непременно должен исполнять, а для сего должен усвоить не только памятью, но и разумением учение православной веры. Этот священный долг лежит не только на грамотных, но и на неграмотных, ибо и неграмотный, если будет неленостно ходить в церковь и внимательно слушать в ней все, что здесь поется, читается и проповедуется, может сделаться просвещенным христианином. Потому никто не имеет права в оправдание своего невежества говорить: «мы люди темные, с нас не за что взыскивать». Только младенцы, ничего несмыслящие, не подлежат этому взысканию, но отнюдь не взрослые. Последних апостол предостерегает от младенческого неведения истины, говоря: «не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте, умы же совершенны бывайте (1Кор.14:20). То есть, хорошо быть каждому, не исключая взрослых, младенцем в нравственном отношении, а не в умственном. Будьте незлобивы, как младенцы; но бойтесь оставаться в младенческом невежестве относительно познания Христовой истины; старайтесь достигать большего и большего совершенства в усвоении ее умом. Говорят, для спасения души не нужно глубоких познаний в делах веры, достаточно быть только добрым и честным человеком. Что глубокие познания относительно веры не от всякого требуются, это, пожалуй, правда. Но что достаточно одной доброты нравственной для спасения – это неправда. Если бы это было так, то Христос дал бы нам одни только нравственные заповеди, а не вместе догматическое учение, и не сказал бы: «иже веру имет и крестится, спасен будет» (Мк.16:16). Стало быть, нужны не одни нравственные достоинства, но и знание учения веры. Без этого знания невозможно нравственное совершенство в христианском духе, ибо оно имеет необходимую связь с познанием догматического учения, которое служит его основанием, указывая на побуждения, какими каждый должен руководствоваться в нравственной деятельности. Например, мы должны быть святы, потому что Он свят; должны любить Бога и ближних, потому что Он первее возлюбил нас; должны до самоотвержения простирать свою ревность к исполнению заповедей Божиих, потому что Он явил пример самоотвержения в крестных страданиях и смерти для того, чтобы мы последовали стопам Его. Не надобно при том забывать, что при всех нравственных совершенствах, мы не можем надеяться на спасение без благодати Божией, ибо никто не может похвалиться, кроме фарисеев, нравственным совершенством, так как никто не безгрешен, и спасаемся мы туне, без заслуг с нашей стороны, благодатью Божией, которая есть плод искупительных заслуг Иисуса Христа и привлекается верой в силу этих заслуг. Нравственные совершенства имеют цену только в связи с этой верой. Притом не только все это нужно принимать к сведению и руководству в жизни, но вместе пребывать в теснейшем союзе с Церковью, повинуясь ее пастырям и учителям и питая себя благодатью Божией, через них сообщаемой в Таинствах. Вот сколько условий для нашего спасения, и вот почему необходимо знание их! Не знающие их находятся в опасности, от которой предостерегает апостол, говоря: «да не будем более младенцами колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения». Младенца, по его несмыслию, легко можно ввести в обман; он всему поверит, что ни скажешь ему. На младенцев походят невежествующие в учении веры; они легко могут быть введены в обман и увлечены в сети разными лжеучителями. И как много таковых лжеучителей! Весьма знаменательно апостол сравнивает их учение с ветром. Ложь с ее разветвлениями в религиозной области похожа на непостоянный и изменчивый ветер. Всех ветров или направлений ветра насчитывается 32, и они, за исключением пассатных ветров, непрестанно меняются так, что нет возможности определить, долго ли ветер будет дуть, скоро ли и в какую сторону изменится его направление. Ввиду этой изменчивости, непостоянства ветра, по сходству с ним называются ветрогонами, ветренниками люди легкомысленные, неосновательные, ненадежные, которым довериться нельзя. Подобный ветреный характер имеет ложь. Как ветер меняет свое направление, так и ложь, в область которой вступает человек, отступивший от истины, делает его своей игрушкой, увлекает его в разные стороны от истины. Этих сторон удаления от истины несравненно даже больше, чем изменяющихся направлений ветра. Возьмите, например, наш русский раскол. Отступление от православной Церкви по поводу предпринятого патриархом Никоном исправления богослужебных книг и обрядов, разделило русских людей на множество раскольничьих толков. Один толк сменяется другим, ему враждебным, подобно тому, как один ветер сменяется другим, часто ему противоположным. Таково вообще свойство лжи. Только истина Господня пребывает во век. А эта истина содержится в св. православной Церкви, которая называется столпом и утверждением истины. Никакие ветры, никакие бури не поколеблют ее. Она основана на неподвижной, несокрушимой скале, на Самом Христе, Который дал обетование, что основанной Им Церкви не одолеют врата или силы адовы. И это обетование исполнялось во все продолжение жизни Церкви и будет исполняться до скончания века. Много бушевало ветров еретической и раскольнической лжи, грозивших сокрушить ее; но эти ветры, сначала казавшиеся сильными и опасными, быстро исчезали и сменялись другими, а Церковь пережила все эти невзгоды, над всеми лжеучениями торжествовала, и борьба с ними только укрепляла ее. Нет сомнения, что она восторжествует и над новыми лжеучениями, которые приражаются к ней с силой и шумом бурных ветров. В настоящее время много семян лжи разнесено по лицу русской земли ветром лжеучений, известных под именем Пашковщины, Штунды и Толстовщины. Последнее лжеучение забрало особенную силу над умами нетвердых в вере русских людей, благодаря талантливости лжеучителя и безнаказанности его вредных для Церкви и государства мнений, распространяемых почти беспрепятственно путем печати повсюду на русском и на иноземных языках. Для этого лжеучителя нет ничего священного. Он восстает против веры в существование личного Бога, проповедуя, что в каждом человеке заключается Божество; восстает против Церкви и всех церковных учреждений, признавая веру в Церковь суеверием; восстает против всех судебных церковных и гражданских учреждений, ссылаясь в свое оправдание на заповедь Спасителя: «не судите, да не судими будете», не обращая внимания на то, что беседа Спасителя, в которой содержится эта заповедь, обращена ко всему, слушавшему Его народу, а не к судьям, и что Сам Спаситель, запретив этой заповедью злонамеренные и легкомысленные пересуды в житейском быту, учредил третейский суд для примирения враждующих членов Церкви. Тот же лжеучитель восстает против присяги, толкуя превратно слова Спасителя о клятве, относящейся к злоупотреблению именем Божиим в обыкновенных житейских разговорах, и не обращая внимания на то, что Он Сам подтвердил потребованное от Него удостоверение именем Божиим в истине Его божественного достоинства; восстает против войны и военной службы, называя защиту отечества преступлением против заповеди не убий и сражающихся воинов признавая убийцами или разбойниками; восстает против любви к отечеству, утверждая, будто она противна заповеди любить врагов; восстает против святости брака, называя его свинством. И есть немало людей, увлекающихся ветром этого лжеучения. Ветер обыкновенно увлекает предметы более или менее легковесные. Чем легче предмет, например, пух, тем скорее он уступает движению ветра. Равно и сектантским Толстовским лжеучением увлекаются обыкновенно легкие умы. Люди серьезно мыслящие, основательно знакомые с учением веры никогда не увлекутся ветром Толстовщины, да и вообще несостоятельность ее очевидна всякому здравомыслящему человеку. Качество дерева узнается по плодам. Достаточно обратить внимание на то, каких плодов можно ожидать от практического применения этого учения к жизни. Что вышло бы, если бы согласно мнению лжеучителя уничтожены были повсюду суды и судебные должности? Не воцарилось ли бы тогда полнейшее бесправие? Можно ли было бы тогда ручаться за безопасность собственности, чести, самой жизни? Понимаемый превратно смысл заповеди Евангельской противиться злу не дал ли бы полнейшей свободы делать безнаказанно всякого рода насилие? Далее, что произошло бы, если бы у государства отнято было право защищать себя от врагов внешних и внутренних войной и если бы совсем отменена была военная служба? Возможно ли было бы тогда самостоятельное существование государства? Свобода и жизнь граждан не были ли бы тогда отданы на жертву всякому внешнему неприятелю, даже разбойникам? Какое значение имели бы власти, если бы они, следуя правилу не противиться злу, сложили с себя всякую ответственность за зло, причиняемое одним гражданам своеволием других. Жизнь в таком обществе была бы хуже, чем в среде разбойников. Ибо и у разбойников есть власть в лице атамана, есть свои порядки и своего рода законы. Никто из членов разбойнической шайки не может безнаказанно поступать вопреки этим порядкам и законам. Кстати, заметим несогласие учения Толстовского с поведением последователей его. По их мнению, война есть не просто зло, но преступление. Но если злу не надобно противиться, почему же они ему противятся, когда, например, уклоняются от военной службы и готовы лучше идти на казнь или на каторгу, чем на войну? Вот каковы плоды пагубного лжеучения. К прискорбию, зараженные им не только сами упорствуют в нем, но еще распространяют его и навязывают другим, особенно незрелым в умственном отношении, преимущественно молодому поколению. Отцы и матери, берегите своих детей от этой заразы, не давайте им увлечься заразительным ветром, позаботьтесь о сохранении здоровья их души, как заботитесь о телесном их здоровье. Для сохранения последнего вы обыкновенно не пускаете их на холодный ветер, чтобы не простудились. Охраняя их от этой простуды, старайтесь вместе уберечь их от опасности охлаждения к вере и для сего держите их дальше от веяния зла, распространяемого лжеучением.

Заключим слово тем, с чего начали: «да не бываем ктому младенцы влающеся и скитающеся всяким ветром учения во лжи человечестей».

Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским (Еф.6:11).

С сим увещанием апостол обращается ко всем христианам. Итак, всякий христианин есть воин. С кем же он призван сражаться? С диаволом, «яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Еф.6:12). С этими врагами, с диаволом и подручными ему бесами, гораздо труднее воевать, чем с людьми. Обыкновенный воин, призванный защищать от врагов царя и Отечество, не всегда имеет возможность показать свою воинскую отвагу и мужество. Иному воину приходится долго служить, но ни разу не быть в бою: так бывает в мирное время. Но с духами злобы поднебесными никогда не бывает мира, они непрестанно воюют против человека. Всю жизнь человеку приходится жить на военном положении, постоянно стоять на страже, чтобы враг не напал врасплох. Чрезвычайно трудно избежать этой опасности со стороны врагов невидимых. Они несколько тысячелетий упражняются в кознях над человеком и отлично изучили искусство ловить его в свои сети разнообразными искушениями. Жертвами их козней делаются иногда великие праведники. Успех этих вражеских козней облегчается тем, что враги, как бесплотные духи, невидимы. Чем враг неприметнее, тем он опаснее. Какими же оружиями духовному воину должно сражаться с духовными врагами? В какие доспехи нужно облечься, чтобы устоять против них? Эти оружия, эти доспехи, Апостол далее описывает чертами или под образом воинского вооружения. «Станите убо препоясана чресла ваша истиною и оболкшеся в броня правды, и обувше нозе во уготование благовествования мира, над всеми же сими восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукавого ражженные угасити, и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий» (Еф.6:14–17).

Препоясание для обыкновенного воина необходимо для свободы и развязности движений. Подобным средством для свободы и смелости в борьбе с врагами спасения служит истина, т. е. убеждение в истине и правоте своего дела. В ком есть это убеждение, тот смело отстаивает его, как бы ни были сильны и настойчивы нападения на него. Таково именно убеждение христианина в истине своей веры, или в православии. Исконный враг истины и виновник лжи всячески старается поколебать убеждение христианина в вере, нашептывая ему: «вер на свете много; невозможно узнать, какая из них правая. Всего лучше не предпочитать одной веры перед другими и быть равнодушным ко всем. Зачем тревожить себя исследованиями, какая из них лучше? Успеха и пользы от этого не будет». Истинный христианин, зная, откуда идет это искушение, отражает его твердостью в исповедании своей веры и готов за него пострадать и умереть. Каким образом можно достигнуть твердого убеждения в истине веры? Прежде всего, посредством изучения этой истины. Вера истинного христианина не есть слепая, а сознательная. Он все силы ума направляет к тому, чтобы усвоить истину основательно и глубоко не только для того, чтобы самому укрепиться в убеждении в ней, но и для того, чтобы дать отчет всякому вопрошающему; не только для того, чтобы самому не впасть в заблуждение, в суеверие, в ересь, в раскол, но вместе, чтобы и других наставить на путь истины.

Но недостаточно только знать истину, быть хорошо знакомым с учением православной веры. Надобно еще устроять свою жизнь по вере. Кто верует правильно, а живет беспечно во грехах, того вера не спасет. Знает это враг нашего спасения и потому употребляет все усилия, чтобы отвратить верующего от христианской жизни, возбуждает в душе его помыслы и желания, направленные к одному земному и чувственному, наполняет его сердце пристрастием к благам и радостям мирским, вообще располагает к нарушению нравственных заповедей закона Божия. И многие поддаются этому искушению, питающему самолюбие и самоугодие. Но истинный христианин знает, что он призван к тому, чтобы следовать за Христом путем самоотвержения, отречься от своей воли и всецело покорить ее воле Божией, хотя бы для сего потребовались от него тяжкие труды и подвиги в борьбе с похотью плоти, похотью очес и гордостью житейской. Посему как ни заманчивы искушения диавольские, он ограждает себя от них броней правды: «оболкшеся в броня правды». Под этой броней разумеется неослабевающая ревность к делам благочестия и добродетели, которые спасают его от козней диавольских, как броня или железные латы на груди воина делают его безопасным от ударов оружия, наносимых вражеской рукой.

Далее оружием против козней диавольских должно служить миролюбие: надлежит обувать нози во уготование благовествования мира (Еф.6:15). Враг искуситель хорошо знает, что Богу неугодны подвиги благочестия и добродетели, если соединяются с враждой против ближнего, с нарушением заповеди о миролюбии. И вот он всячески старается сеять раздоры, возбуждать в людях недовольство друг на друга, оскорблять злоречием, клеветой. Как надобно вести себя христианину при таких враждебных отношениях к нему ближних? Врагу искусителю хочется, чтобы обижаемый не оставался бездейственным, а считал долгом чести за обиды платить обидой, за вражду враждой. Истинный христианин знает, что люди, враждующие против кого-либо, служат послушными орудиями исконного искусителя, и потому не даст ему поймать себя в сети: он готов всюду «благовествовать мир»: он первый поспешит к своему врагу и подаст ему руку примирения, смирением и кротостью постарается обезоружить его негодование. Он буквально исполнит заповедь Спасителя: «благословляйте кленущие вы и молитеся за творящих вам напасть» (Мф.5:44). Победа над этим диавольским искушением поможет христианину благополучно избежать препятствий ко спасению на пути странствования к небесному отечеству, подобно тому, как воин облегчает себе борьбу с неприятелем, идя против него не босыми ногами, а обутыми в прочные сандалии, так что он не боится бежать навстречу врагу по местам колючим и кремнистым.

«Над всеми же сими восприимше щит веры, в нем же возможете стрелы лукавого ражженные угасити, и шлем спасения восприимите» (Еф.6:16,17). Под «спасением» здесь разумеется спасительная благодать Божия; под «верою» здесь разумеется вера в искупительную силу заслуг Христовых, проявленных в Его страданиях и крестной смерти за нас. Этой-то верой привлекается спасительная благодать: «благодатию есте спасени чрез веру» (Еф.2:8). Знает это враг искуситель, знает, что Христос пришел в мир за тем, чтобы разрушить дела диавола, избавить людей от его мучительства, и потому всячески старается ослабить в людях веру в спасающую благодать, внушает, что надежда на нее суетна, что для угождения Богу достаточно быть честным человеком, не совершать уголовных преступлений, поступать по примеру фарисея Евангельской притчи, который хвалился тем, что он не хищник, не прелюбодей, что он постится два раза в седмицу и исправно платит десятую часть своих стяжаний на храм. Фарисей представил Богу счет своих заслуг с тем, чтобы Бог уплатил ему по этому счету. Какая возмутительная гордость, соединенная притом с презрением к кающемуся мытарю! Какое бесстыдное самодовольство и самохвальство, соединенное с забвением заповедей Закона Божия, осуждающего не только преступления делом, но и греховные мысли и желания, грозящего проклятием всякому, кто не исполнит всего написанного в законе, и требующего от людей быть святыми, как Бог свят! И эту-то гордость и нечестивое самодовольство старается возбудить в людях диавол, зная, что Бог гордым противится, смиренным же дает благодать. И ему удается погубить многих этим искушением. Но истинно верующий не увлекается им. Ревнуя об угождении Господу Богу делами благочестия и добродетели, он в то же самое время сознает свое недостоинство, свою духовную нищету и убежден, что может быть спасен только благодатью Божией, которую привлекает верой в Искупителя. Она спасает его от уязвления стрелами врага, подобно тому, как щит защищает воина от стрел неприятельских, которые только приражаются к нему, но ран не причиняют. Напрасно враг искуситель силится омрачить ум верующего и лишить его просвещающей благодати. Спасительная благодать прогоняет от него эту тьму и делает его безопасным от врага, подобно тому как шлем, покрывающий голову воина, укрывает ее от вражеских стрел.

Но враг искуситель не дремлет. Он неистощим в изобретении средств, чтобы погубить верующего. Он подступает к нему с такими же кознями, с какими он приступал к самому начальнику веры Иисусу Христу перед вступлением Его в общественное служение. Он притворился доброжелательным к Господу Иисусу, советовал Ему поберечь себя от голода после сорокадневного поста в пустыне, старался возбудить в Нем желание славы и всемирной власти, и свои советы и обещания подкреплял текстами из Священного Писания. Но Христос отразил его искушение тем же оружием, какое он употребил против Него, то есть оружием слова Божия: на тексты из Священного Писания, приведенного диаволом, Христос отвечал другими текстами, взятыми из того же источника, и этим посрамил и победил искусителя. Подобное искушение диавол направляет и против последователей Христовых. Все еретики и раскольники, находясь под влиянием отца лжи – диавола, также ссылаются в свое оправдание на Священное Писание, мечтая найти в нем подтверждение своих заблуждений. Православно верующий не даст себя в обман лжеучителям. При помощи просвещающей благодати Божией, также при руководстве пастырей и учителей церковных, он может также победоносно мечом слова Божия отразить их покушение привлечь на свою сторону лживым объяснением слова Божия, как победоносно отразил Христос. Не одни лжеучители, но и многие даже из православных стараются оправдать своевольное нарушение церковных постановлений относительно поста также ссылкой на слова Священного Писания. Они, например, приводят слова Христовы: «не входящее в уста сквернит человека, но исходящее изо уст, то сквернит человека» (Мф.15:11). Но сын православной Церкви, знающий, по какому случаю эти слова произнесены Христом, справедливо ответит им, что Христос, говоря сие, восставал не против поста, а против брезгливости фарисеев, почитавших великим грехом брать хлеб для употребления в пищу неумытыми руками. Таким образом, слово Божие поистине есть меч духовный, весьма благонадежный для отражения лжемудрований людей, превратно толкующих слово Божие и допустивших омрачить свой смысл отцу лжи диаволу.

Итак, ввиду того, что греховные искушения идут главным образом от диавола, делающего своими орудиями людей, мы должны, по наставлению Апостола, отражать эти искушения теми оружиями, на которые он указал нам, каковы: твердое убеждение в истине учения веры, ревность к подвигам жизни благочестивой и добродетельной, миролюбие в отношении к ближнему, упование в благодать Божию, как условие нашего спасения, и наконец, упражнение в слове Божием. Благо тому, кто умеет пользоваться этим всеоружием: за победу над дьявольскими искушениями он, как добрый воин Христов, получит венец на небесах. Аминь.

Сегодняшнее Воскресенье именуется неделей праотцев, то есть, святых ветхозаветных верующих, живших до закона Моисеева и после закона до Христа. Память их совершается за несколько дней до праздника Рождества Христова, потому что имеет ближайшее отношение к этому празднику. Все сии праотцы жили верой во грядущего Христа, руководимые к сей вере пророчествами и прообразованиями, и с нетерпением ожидали Его пришествия, и эту веру старались поддерживать в других людях, пока, наконец, не родился Христос от Девы Марии. Ветхозаветные праотцы приготовлялись к событию Рождества Христова; а мы, после того, как совершилось это событие, приготовляемся к празднованию его за несколько дней до праздника для того, чтобы встретить этот праздник с радостью, подобную которой предвкушали ветхозаветные праотцы, ожидая этого события. Из числа сих праотцев в церковной службе настоящего Воскресения особенное место отводится памяти трех отроков и пророка Даниила. Празднование трем отрокам имеет то особенное отношение к празднику Рождества Христова, что они прообразовали Богоматерь, послужившую тайне воплощения Сына Божия, ибо как они остались невредимыми среди огня, в которой были брошены, так Деву Марию не опалил огнь Божества, вселившегося во чреве Ее, и Она сохранила девство в зачатии и в рождении Христа Спасителя. Другое сходство образа с преобразуемым состоит в том, что как отроки, находясь среди огня, радовались и славословили Господа Бога, чудесно сохранившего их, исповедуя Его величие в делах творения и промышления о мире, особенно о человеке, так и Пресвятая Дева Мария, когда носила Христа во чреве, радовалась неизреченной радостью и выразила эту радость в хвалебной восторженной песни, излившейся из уст Ее при свидании с праведной Елизаветой.

«Величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе спасе моем» – так начинается эта всем известная песнь.

Не менее знаменательна в отношении к Рождеству Христову от Девы Марии память пророка Даниила. Он предсказал о рождении Христа от неискусомужной Девы под образом отсечения камня от горы. О сем он получил откровение от Бога по поводу сновидения, виденного Навуходоносором, но им забытого. Даниил не только напомнил Навуходоносору и рассказал виденный им сон, но и объяснил его значение. Навуходоносор видел во сне огромной величины статую, изображающую человека. Голова статуи была золотая, грудь и руки серебряные, бедра медные, ноги железноскудельные. По толкованию Даниила, последовательный порядок составных частей статуи и разность их по материалу знаменуют последовательную смену четырех земных царств и разные свойства их. Первое царство, по толкованию Даниила, есть Вавилонское. Оно знаменуется золотой главой: Вавилон блистал могуществом и богатством. Грудь и руки статуи, сделанные из серебра, означали другое царство, настолько низшее Вавилонского, насколько серебро ниже золота. Даниил не назвал этого царства по имени, но достоверно, что под ним разумеется Мидоперсидская монархия. Медные части статуи означали третье царство, которому также суждено было преобладающее владычество над землей. Под ним разумеется Греческая монархия, основанная Александром Македонским, которая с неимоверной быстротой уничтожила Персидское царство и стала господствовать над миром. При жизни своего основателя она представляла нераздельное целое, но при его преемниках она разделилась на несколько самостоятельных царств. Главными и более сильными в ряду их явились царство Египетское, управлявшееся птоломеями, и Сирийское, бывшее под владычеством селевкидов. Железно-скудельная часть истукана знаменовала четвертое царство, Римское. Оно отчичалось железной крепостью в первую пору своего существования, на что указывали железные голени; затем, вследствие междоусобных войн и враждебного отношения к Риму завоеванных племен, оно значительно ослабело, на что указывала скудельная (глиняная) часть в составе истукана. Далее в изложении видения Навуходоносора идет речь о разрушения статуи от падения на нее камня. Камень отторгся от горы без содействия рук человеческих и разбил вдребезги истукан и все части его превратил в плеву, рассеянную ветром. Под этим камнем, по толкованию Даниила, разумеется новое царство, противоположное четырем помянутым царствам. Все они были идолопоклоннические. Все они, как идолопоклоннические, находились под властью князя мира – диавола. И этой-то власти нанесен будет удар камнем, имеющим отторгнуться от горы. Этот камень есть Христос, основатель нового царства, Который и в других местах ветхозаветного писания называется камнем и притом краеугольным (Пс.117:22; Ис.28:16). Сам Христос ветхозаветные пророчества о краеугольном камне относит к Себе, выражая сожаление, что сим камнем пренебрегли неверующие иудеи (Мф.21:42). Равно и апостолы относили тоже пророчество ко Христу (Деян.4:11; 1Петр.2:6; Рим.9:39), разумея Его под камнем в том смысле, что на Христе, как на краеугольном камне, основана Церковь (Еф.2:20). А что значит то, что камень, имеющий сокрушить царство князя мира сего, отторгнется от горы без участия рук человеческих? Это значит, что Христос, по разумению Церкви, родится от Пресвятой Девы Марии безмужно, по наитию на нее Духа Святого. «Камень нерукосечный от несекомые горы Тебе, Дево, краеугольный отсечеся, Христос совокупивый расстоящаяся естества». Под сими расстоящимися естествами разумеются два естества, Божеское и человеческое, которые соединились в лице Христа, подобно тому, как две стены здания соединяются, упираясь в угловое основание. Горой, от которой отторгся камень, именуется в сем случае Пресвятая Дева, по высоте Ее достоинства, ибо, как Матерь Сына Божия по плоти, Она соделалась честнейшей Херувимов и славнейшей без сравнения Серафимов, и по высоте Ее нравственных качеств. Вот главная причина, почему память пророка Даниила, получившего откровение о сей истине, то есть о тайне воплощения Сына Божия, соединяется с памятью трех отроков, оставшихся невредимыми в раскаленной печи: в том и другом случае Церковь усматривает отношение к Рождеству Христову от Девы Марии: Она родила Его без нетления, не опалившись огнем Божества, и без участия мужа. Архангел Гавриил, благовествуя Деве Марии о чудесном зачатии Ею Иисуса Христа, говорит, что царствию Его не будет конца. То же самое открыто было пророку Даниилу. По Его толкованию, на развалинах царства диавола, сокрушенного Христом, царства лжи и заблуждений, «Бог небесный восставит царство, еже во веки не рассыплется, людям иным не подчинится и станет во веки» (Дан.2:44). Это и значит, что царствию Христову не будет конца. Основанная Христом Церковь пребудет до скончания века неодолимая, по Его обетованию, вратами ада, адскими силами. В противоположность земным царствам, в которых цари и царские династии сменяются, царство Христа будет вечно под властью Его, ибо Христос царь « вчера и днесь тойже и во веки» (Евр.13:8). Сначала царство Христово, царство истины будет мало, незначительно по размерам, но затем постепенно распространится по всему лицу земли, подобно тому, как и камень, отторгшийся от горы, не казался великим, но потом разросся в гору, покрывшую всю землю.

Возблагодарим, братие, Господа сподобившего нас быть членами всемирного царства Христова, вселенской Церкви, и будем дорожить сей великой честью больше всего на свете, ибо только в Церкви Христовой можно спастись, потому что в ней одной сосредоточены все средства спасения. Потщимся быть верными подданными царя Христа, верховного и единственного главы Церкви, будем беспрекословно повиноваться ее учению, ее постановлениям. К числу ее постановлений относится устав о соблюдении поста за несколько недель до Рождества Христова. Будем благоговейно исполнять этот устав, не увлекаясь примером легкомысленных христиан, своевольно нарушающих посты к соблазну немощных своих братий. Чем строже, воздержнее и трезвеннее в духе покаяния проведем время поста перед великим праздником, тем с большей духовной радостью встретим его. Аминь.

Иисусе Наставниче, помилуй ны (Лк.17:13).

В сегодняшнем Евангельском чтении предложено нашему вниманию повествование о чудесном исцелении десяти прокаженных. Проказа есть болезнь, похожая на злокачественный лишай, переходящий в гнойные язвы. Гной въедается в мускулы и уничтожает их, обнажая кости. Прокаженный – это ходячий мертвец, заживо разлагающийся труп, распространяющий вокруг нестерпимое зловоние. Прокаженные удаляемы были от общежития ради прилипчивости их болезни и отвращения, возбуждаемого зрелищем ее. Этому удалению подвергаемы были и изгонялись из города и всякого селения даже высокопоставленные лица. Например, праведный Иов был князем своего племени; но когда поражен был проказой, то принужден был обитать вне жилья человеческого, и, сидя на гноище, долгое время оплакивал свое положение, ибо перенося тяжкую боль, в то же время терпел уничижение и даже поношение со стороны подчиненных ему и облагодетельствованных им. Проказа оттолкнула от него всех. Даже прикосновение к прокаженному, по закону, делало нечистым прикоснувшегося и отнимало у него право на несколько дней иметь общение с людьми.

Проказа, как и всякая тяжкая болезнь, есть великое зло и несчастье. Но нет худа без добра. Болезнь смиряет человека перед Богом и людьми, как это видно, между прочим, из примера исцеленных Господом Иисусом десяти прокаженных мужей. Увидев издали грядущего Иисуса, они возопили: Иисусе Наставниче, помилуй ны. Они признавали в лице Иисуса великого пророка и чудотворца, и конечно, убеждены были, что Он творит чудеса силой Божией, следственно, когда обратились к Нему с мольбой о помощи в их болезни, они ожидали получить эту помощь от Бога через Его избранника Иисуса. Таково вообще действие на человека болезни. Весьма многие, пока бывают здоровы, ведут рассеянную жизнь, предаются корыстолюбию и сластолюбию и забывают Бога. Но вот Господь посылает им болезнь. Она приковывает их к одру, лишает их возможности пользоваться благами мира, ничто им не мило: все, что прежде занимало и услаждало их, становится предметом отвращения, ни на что бы они не смотрели. Волей-неволей приходится им вспомнить о Боге, подумать о смерти и о воздаянии по смерти. Совесть, к голосу которой они до сих пор не прислушивались, пробуждается, начинает обличать их в грехах, которым до сих пор они предавались беспечно. Страх суда Божия исторгает из их уст мольбу ко Господу о помиловании. Они, не надеясь на помощь человеческую, начинают умолять Его об исцелении и о даровании им времени на покаяние. В таком именно положении находились и прокаженные, когда взывали к Иисусу: Иисусе Наставниче, помилуй ны. Не будь у них болезни, они, может быть, совсем иначе смотрели бы на Иисуса, даже могли быть в числе врагов Его, могли вместе с ними утверждать, будто Он творит чудеса силой Вельзевула, князя бесовского, могли, наконец, присоединиться к тем, которые потребуют от Пилата казни Его: возми, возми, распни, Его (Ин.19:15). Тяжкая болезнь предохранила их от этой опасности. Этого мало. Болезнь смирила их не только перед Богом, но и перед людьми. В числе прокаженных был самарянин. Известно, как иудеи презирали и ненавидели самарян за то, что они были иноплеменники и раскольники, ибо отделились от иудеев в богослужении, построили для себя отдельный храм и завели у себя особое священническое сословие. Все это было противозаконно, и потому ненависть иудеев к самарянам доходила до такой степени, что самое слово «самарянин» сделалось у них ругательным: о Самом Христе враги Его, чтобы выразить к Нему презрение и ненависть, отзывались: «Он самарянин, Он беса имеет». Не так отнеслись к прокаженному самарянину его товарищи по болезни иудеи. Общая болезнь сблизила их с ним. Они позабыли, что это самарянин. Он был в толпе их и разделял с ними одинаковую участь. Того, кого они гнушались бы, когда были здоровы, они приняли в свое общество и в один голос с ним вопияли к Иисусу о помощи. Такую примиряющую силу имеет вообще всякая болезнь. Болезнь, какая бы ни была, не разбирает богатых и бедных, знатных и худородных. Она всех уравнивает. Поэтому богатые и знатные, смотревшие свысока на бедных и незнатных, высокомерно обращавшиеся с ними, когда были здоровы, начинают сознавать свою бедность и уничижение, когда болезнь приковывает их к одру. Гордость исчезает, они начинают снисходительно смотреть на тех, с которыми болезнь сравняла их.

Такова спасительная сила болезни, смиряющей перед Богом и людьми. К сожалению, не всегда так бывает, как должно бы быть. Есть больные, которые не только не смиряются перед Богом, но еще ропщут на Него и, вместо того, чтобы смотреть на болезнь, как на милость Господа, дающего им время на покаяние, не думают о покаянии, мечтая, подобно богачу Евангельской притчи, о многих летах жизни, надеясь продолжать такую же суетную жизнь, какую вели до болезни. У них одна забота – о восстановлении своего здоровья, и вот они все время проводят в лечении, собирают к себе врачей, уезжают за границу и там меняют места лечения по совету врачей или по прихоти. Все видят, что их жизнь висит на волоске, только они этого не хотят видеть. Напрасно люди доброжелательные советуют им позаботиться о приготовлении к вечности, осторожно напоминают им о смерти и о напутствовании себя заблаговременно святыми Таинствами. Они и слышать не хотят таких советов и напоминаний по пристрастию к земной жизни и ее благам, и нередко помирают без покаяния и молитвы. Но есть и такие больные, которые слишком нетерпеливы, чтобы переносить болезнь. Они желают не продолжения жизни, а смерти. Жизнь им надоела, они молят Бога не о том, чтобы дал время на покаяние, а о том, чтобы скорее взял у них душу, не помышляя о последствиях своего нетерпения. Скорая разлука души с телом не опасна для человека, который всю жизнь проводит в духе покаяния, всегда помышляет о смерти и каждую минуту готов предстать на суд Божий по смерти. Но горе тому, кто просит себе смерти только потому, что ему тяжела жизнь и несносна болезнь, а об очищении души покаянием не заботится. Он ничего не приобретет, если Господь по его молитве ускорит его смерть: и здесь тяжело ему жилось, и там нелегко будет; и здесь горько, и там не сладко; временная и мучительная болезнь может смениться вечными муками. Равным образом болезнь не всегда смиряет перед людьми. Есть больные, которые во время болезни бывают недовольны всем и всеми. Никто на них не угодит, на всех злятся. Люди близкие принимают в них участие, всячески стараются успокоить их своими услугами, а они ни мало не ценят этого участия и на услуги отвечают ругательствами, проклятиями, и случается, что так и помирают в этом немирном расположении. Никто из нас не может ручаться, что ему не грозит такая же опасность. Она грозит всякому, особенно же тем, которые в продолжение всей жизни не испытывали болезней, не научились искусству переносить их, не навыкли самообладанию. Предсмертная болезнь, даже легкая, с непривычки покажется им тяжелой и лишит их того спокойного настроения души, какое потребно в минуты переселения в вечность. Никому не дай Бог подвергнуться таковому искушению. Будем умолять Господа, да дарует нам кончину мирную не в том только смысле, чтобы иметь мир с Богом и совестью, но и в том, чтобы сохранить мир с ближними. И ближние с миром проводят на тот свет того, кто в мире с ними расстается. Аминь.

Внезапу бысть со ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога, и глаголющих: Слава в вышних Богу, и на земли мир (Лк.2:13,14).

Итак, событие, которое мы сегодня празднуем, составляет предмет радости и славословия не только людей, но и ангелов. Христос не для ангелов родился, а для одних людей; но ангелы по любви к нам еще прежде чем узнали люди о Рождестве Христовом, радуются о нем и прославляют его. «Слава в вышних Богу» – поют они вслух Вифлеемских пастырей, соединяя свою песнь на земле в минуту Рождества Христова с песнью ангелов, которая в то же время раздавалась в вышних, то есть на небесах. Что же именно было предметом ангельских славословий на земле и на небесах? «Мир на земли и к человекам благоволение» – вот за что славословили Бога ангельские Силы на земле и на небесах. Люди прогневали Бога своими грехами, между ними и Богом не было полного мира. Но Господь не до конца гневается, ниже в век враждует (Пс.102:9).

Он, прежде чем согрешили люди, предопределил спасти их от погибели. Единородный Сын Божий есть Агнец Божий, закланный от сложения мира (Апок.13:8) и в определенное время явившийся на земле в качестве умилистивительной жертвы и примиривший людей с небесным правосудием. Надлежало принести кровавую жертву, но таковая жертва могла быть принесена только под условием воплощения, ибо только облеченное плотью существо могло пролить кровь. С сей целью Христос воплотился и родился, соединив Свое Божеское естество с человеческим нераздельно и неслитно во чреве Девы Марии. Жертва Христова была совершенно достаточна для восстановления мира между Богом и человеком, ибо принес ее не простой человек, но Бог во плоти и притом безгрешный. И вот о сем-то мире возвещают людям и воспевают его ангелы в минуту рождения Сына Божия.

Мир с Богом сопровождается миром совести. С особенной силой мир совести ощущается после исповедания грехов в таинстве Покаяния. Наполняя всю душу, благодать примирения с Богом производит в ней такую радость, которая превышает всякое разумение.

Мир с Богом плодом своим имеет также мир с людьми. Все люди, примиренные с Богом, суть чада Его по благодати, следственно, братья между собой, имеющие в Боге общего Отца. Братьям свойственно жить в мире, счетов между ними не должно быть и редко бывают. Их соединяет крепкими узами одинаковая любовь к отцу. К сожалению, все общее братство между людьми не прежде может быть достигнуто, как по водворении между всеми людьми единой христианской веры. Но этого мы доселе не видим. Христиан втрое меньше на лице земли, чем нехристиан, то есть язычников, магометан, евреев. И это нисколько не удивительно. Царствие Христово не может вдруг распространиться по всему свету. Вера во Христа есть дело не одной благодати, но вместе свободы. Благодать Божия, спасающая человека верой во Христа Иисуса, привлекает к себе людей под условием духовной приемлимости, личной готовности принять ее спасительные внушения. Если этого условия нет, то и благодать остается без действия. Потребность взаимодействия в деле спасения между благодатью и свободой служит причиной того, почему христианская вера распространяется не быстро, но с постепенностью. Закон постепенности в этом деле подтверждается притчей Христа Спасителя о горчичном зерне, которое, хотя меньше всех семян в огороде, разрастается в большое дерево, укрывающее птиц в своих ветвях, и притчей о закваске, которая в небольшем виде кладется в раствор муки и потом проникает весь состав его, сообщая всем частям его свою кислоту (Мф.13:31–33). Рано или поздно христианская вера с ее истиной и святостью распространится по всем частям земного шара и сделается единственной верой во всем человеческом роде, и только тогда может водвориться повсюду мир между людьми, исчезнет вражда между народами, не будет нужды прибегать к войне; мирные занятия земледелием не будут прерываемы нападениями врагов, все раскуют мечи на плуги, копья на серпы. Скоро ли наступит такое время неизвестно, и потому, пока оно не наступило, неизбежны враждебные столкновения и кровопролитные войны не только между народами христианскими и нехристианскими, но и в среде христианского человечества. Все христиане призваны к миру и хорошо знают Евангелие мира, но убеждение в необходимости братского мира еще не до такой степени проникло в сердца христиан, чтобы не было поводов к войне, чтобы зависть, властолюбие и несправедливости одного народа не вызывали насильственного отпора с оружием в руках со стороны другого народа. Война является в таком случае единственным средством для решения международных распрей и имеет законный характер. Война, конечно, есть великое зло, судя по тем бедствиям, какими она сопровождается не только для побежденных, но и для победителей; но она есть зло терпимое, если предпринимается по причинам законным, для восстановления нарушенного права, для защиты царя и отечества и свободы веры. Воины, самоотверженно проливающие свою кровь для того, чтобы доставить торжество правому делу, являются в этом случае исполнителями заповеди Христовой о любви и притом более совершенной в сравнении с другими видами любви: «больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин.15:13). Христианский воин, сражаясь за свое отечество, не теряет любви и к врагам, всячески избегает, без крайней нужды, жестокого обращения с ними, и потому пролитие вражеской крови, хотя болезненно отзывается в совести христианского воина и даже для очищения ее полагается епитимия, вообще считается законным делом и отнюдь не приравнивается к грехам против заповеди: не убий подобно тому, как наказание тяжких уголовных преступников смертью не есть убийство, а только законная кара за преступление. Подобное значение, т. е. значение законной кары, имеет и война, хотя не всегда сопровождается успехом. Против войны и военной службы напрасно восстают некоторые сектанты: (квакеры, меннониты, молоканы и особенно в наше время толстовцы). Все они почитают грехом вступать в военную службу и воевать. Нелепость их учения очевидна для простого здравого смысла. Ибо что было бы, если бы оно применено было к делу? Тогда ни одному государству нельзя было бы надеяться на свою безопасность; тогда все граждане остались бы беззащитными против разбойничьих нападений. Тогда повторилось бы то же самое явление, какое было в иудейской стране во время маккавейской войны с сирийцами. Иудейские воины строго соблюдали заповедь о покое субботнего дня, почитали грехом даже защищаться от врагов в этот день. Сирийцы, узнав это, нападали на них в субботы и, не встречая противодействия, убивали беззащитных иудеев. Оказалась нужда на подобные случаи сделать исключение из закона о субботе, и только под этим условием можно было иудеям продолжать войну с сирийцами. Наши сектанты тогда бы имели право восставать против войны и военной службы, когда бы все до одного народы вошли в соглашение не воевать, когда бы нигде не было распрей, ни между частными лицами, ни между народами. Но до этого еще очень далеко и восставать против войны в настоящее время есть преступление против власти, обязанной охранять безопасность граждан военными средствами, есть мятеж против правительства, против законов не только человеческих, но и Божеских, именно против закона любви, повелевающего полагать душу за ближних. В числе святых, прославляемых Церковью есть немало воинов. Если бы Богу неугодно было проливание крови врагов, Он не прославил бы христианских воинов, обагрявших себя вражеской кровью.

Будем, братие, умолять Господа, да благословит люди свои ненарушимым миром, но вместе не будем уклоняться от обязанностей охранять мир, в случае опасности, мечом.

Хощет Ирод искати отрочате, да погубит е (Мф.2:13).

Итак, Христос подвергся гонению в первые дни Своей земной жизни. Едва зачалась заря этой жизни, ей грозила опасность погаснуть от ярости Ирода. Для чего Господь Иисус допустил эту опасность? Разве Он не мог предотвратить ее силой всемогущества? Конечно, если бы Ему это было угодно, на Его защиту могли бы предстать легионы ангелов. Не даром, искушая Христа в пустыне, диавол уверял Его, что Он безопасно может низринуться вниз с высокой кровли Иерусалимского храма, ибо сказано: «ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя и на руках возмут Тя» (Мф.4:6). Если же так, то почему Христос не воспользовался охраной небесных Сил, чтобы спасти Свою жизнь от Ирода? Конечно потому, что Он пришел в мир не за тем, чтобы служили Ему, но чтобы послужить спасению людей. А эта цель могла быть достигнута не иначе, как путем уничижения и самоотвержения. Самое рождение Его в земную жизнь было делом величайшего уничижения, ибо не крайним ли самоуничижением было то, что Творец и Владыка мира умалил Себя, приняв зрак раба, и жил в подобии человеческом (Флп.2:7), так что по внешнему виду нельзя было отличить Его от прочих людей? Крайней степенью уничижения Его была крестная смерть. Но еще прежде заклания на крестном жертвеннике, Он уже приносил искупительную жертву за нас, обрекая Себя на величайшее самоуничижение для того, чтобы умилостивить Бога, прогневанного нашими грехами. Не исчисляя всех видов уничижения Его в продолжение Его земной жизни, укажем только на умилостивительное значение Его уничижения в первые дни Его жизни. Мы оскорбили Господа нашими неправдами в отношении к ближним: и вот, Христос Искупитель Сам делается жертвой возмутительной неправды, угрожаемый насильственной смертью от Ирода. Мы в лице Адама, недовольствуясь честью Богоподобия, возжелали быть равными Богу, поддались искушению гордости и честолюбия: и вот Христос Богочеловек должен был на Себе испытать злобу честолюбивого царя. Мы, в лице прародителей, увлеклись льстивыми речами и обещаниями змия искусителя, не подозревая его злоумышлений: и вот, та же злая сила вооружила против Христа нечестивого Ирода, вложила в уста его слова обмана и лести в беседе с волхвами и содействовала его козням против не только Христа младенствующего, но и против многочисленных младенцев, избитых за Христа по повелению Ирода. Для младенцев это зло было источником добра: преждевременной смертью они спасены были от опасности пристать к врагам Иисуса; но для Христа козни Ирода были величайшим злом, ибо Он должен был бросить родину и убежать на чужбину, испытать тягость дальнего путешествия и в чужой земле, быть может, не иметь места преклонить главу. Он легко мог бы избежать гонения, но Он добровольно подвергся ему для того, чтобы спасти от погибели нас, изгнанных в лице прародителей из рая.

Так началась земная жизнь Христа. Таково же было начало христианской Церкви. В первые три века она почти непрерывно терпела гонение от злобных врагов. Против верующих во Христа, или против Самого Христа в лице их, с необычайной жестокостью восстали земные власти, народ, жрецы, ученые. Много зла терпела она не от одних язычников, но также от иудеев. Реки крови христианской пролиты были гонителями. Повторялось то же самое, что случилось при начале жизни Христовой. Бесчисленные мученики похожи были на избиенных Вифлеемских младенцев. Те и другие страдали за Христа и страдали невинно, ибо никаких преступлений не совершили против правительства и общества. В наше время уже не испытываются бесчеловечные гонения, подобные древним; но нельзя сказать, чтобы их совсем не было. Так, например, сибирские инородцы подвергаются великим озлоблениям со стороны соплеменников и иноверцев, если принимают христианскую веру, так что приходится новых христиан отделять от язычников и поселять на новых местах, чтобы избавить от притеснений. Иудеи редко обращаются к вере во Христа в постоянном месте их оседлости в западном крае России, ибо лишены здесь возможности спокойно исповедывать христианскую веру: на принявших христианскую веру падает проклятие заклятых врагов Христа, которые доводят их до разорения и нищеты и даже до насильственной смерти. Страх мщения многих из евреев удерживает от христианства, и малодушных возвращает из христианства в иудейство. Тоже должно сказать о наших раскольниках. Горе тем из них, которые, принадлежа к раскольнической семье, вздумают присоединиться к православной Церкви: они делаются предметом ненависти прочих членов семьи, подвергаются жестоким истязаниям, ругательствам, проклятиям и не допускаются до общей с ними трапезы. Раскольники почему-то почитают себя гонимыми, хотя никто их не гонит за веру, ибо нельзя назвать гонением, если ограничивают их свободу совершать открыто церковные службы и запрещают им распространять свои заблуждения. Но если несмотря на все это, они и теперь делают много зла православной Церкви, воровски совращая православных и с неимоверной дерзостью осыпая хулами Церковь и церковных людей, то сколько бы вреда они могли нанести Церкви, сколько ужасающих преступлений против православных христиан можно было бы ожидать от них, если бы дана была им полная свобода исповедывать свои суеверия! Тогда нигде не было бы от них житья православным и повторялись бы гонения против них, подобные тем, какие в древности Церковь терпела от язычников и еретиков. Сектанты духоборческого направления даже теперь позволяют себе совершать поругание над святыми иконами, с бесчестием выбрасывают их из домов, жгут и рубят их, и, если они это делают, не боясь законной ответственности за такие преступления, то в случае дарования им полной свободы в деле веры несомненно возвратились бы времена иконоборства, и прения о вере разрешались бы кровавыми побоищами. К величайшему прискорбию, и в среде именующих себя православными христианами встречаются случаи крайне преступных отношений к ревнителям христианского благочестия. Возьмем, напр., нехристианский обычай решать распри поединком, защищать оскорбленную честь оружием. Самоуправство, допускаемое в сем случае, есть, по словам православного катехизиса, мятеж против правительства, убийство и самоубийство. Как бы ни тяжко оскорблена была честь, христианин обязан прощать обидчика, или искать себе законной защиты в суде. Но кровожадные ревнители своей чести бесстрашно пренебрегают законы Божеские и человеческие. Почитая честь дороже жизни, они нимало не дорожат честью христианина, обязанного следовать заповеди Христа Спасителя любить врагов, прощать и благословлять обидчиков, и примеру Его кротости и долготерпения. Имея ложное понятие о чести, они не только для себя почитают бесчестием и унижением своего достоинства прощение обид, но еще клеймят именем бесчестных людей тех, которые по чувству христианского долга уклоняются от поединка, никого не вызывают на поединок и сами не принимают вызова. Как назвать такое поведение рабов преступного обычая, как не гонением на христиан, несравненно более преступным, чем гонение язычников и жидов, не знающих и не желающих знать, что такое Евангелие и христианская вера? Враждебное отношение христиан к людям благочестивым выражается и в других формах, напр., в глумлениях над ревнующими о соблюдении внутреннего Богопочтения совместно с внешним. Таковых люди легкомысленные и равнодушные к уставам церковным называют лицемерами, ханжами и клеймят другими позорными именами. Что это как не гонение своего рода? Оно угрожает всякому ревнителю благочестия по слову апостола: «вси хотящий благочестно жити о Христе Иисусе гоними будут» (2Тим.3:12). Не дай Бог никому подвергнуться этому несчастью; но если кого оно постигнет, пусть не смущается, но утешает себя обетованием Христа Спасителя: «блаженни есте, егда поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф.5:11,12).