Преподобный Васи́лий (Кишкин), иеросхимонах

Иеромонах Василий (в миру – Владимир Тимофеевич Кишкин) родился в 1745 году в деревне Клюшниково Фатежского уезда Курской губернии в дворянской семье.

Когда исполнилось ему было 7 лет, он, размышляя о слышанных им словах псалмопевца Давида о чистоте сердца и желая осуществить их на самом деле, решился оставить родительский дом и для спасения души идти в монастырь. Пошел он в Саровский монастырь и остался там на послушании. После четырехлетнего пребывания в Саровской обители, Владимир отпросился у игумена в Киев на богомолье к святыням. Прожив некоторое время в Киево-Печерской лавре, он часто посещал Св. Пещеры, с усердною молитвою и слезами припадая к св. мощам угодников Божиих, умоляя их благословить его намерение и наставить на путь спасительный. Обходя и отцов, там подвизавшихся, просил наставлений и указания места ко спасению.

Некто старец, провидя в нем доброго подвижника Христова, повелел ему идти в Миропольскую обитель; «место сие будет тебе во спасение», – сказал он. Владимир отправился в Миропольскую обитель, где, прожив три года, за свое самоотвержение и примерную жизнь, был пострижен в Ангельский образ, с именем Василий. После сего молодой инок Василий подвизался здесь до упразднения Екатериной II некоторых монастырей, из коих упразднили и Миропольский монастырь. Тогда инок Василий, с благословения своего старца, переселился в Коренскую (Коренную) пустынь Курской губернии. Здесь Василий жил долго. Проходил подвижническое внимательное жительство, занимаясь умным деланием и принося пользу братии и всем притекавшим к дверям его кельи и давал духовные советы и наставления. Часто посещая Задонский монастырь, он сделался собеседником святителю Тихону Задонскому, а потом был его ученик. Святитель наставлял его противоборству страстям и преподал ему просвещение духовного разума. Главным сокровищем, полученным им от святителя, была наука стяжания непрерывной Иисусовой молитвы.

Смиренный подвижник, Василий, видя себя почитаемым и славимым от человеков, сильно тяготился посетителями, число которых все более и более умножалось. Он решился оставить это место и отправился на Афонскую гору, где стал жить в Ильинском скиту с учениками, и стяжал там всеобщую любовь и уважение. Однако вскоре, спасаясь от угрозы со стороны турок, он с учениками отправился в Молдавию. По прибытии своем в Нямецкий монастырь, старца Паисия в живых не застал – тот скончался в 1794 году. Пожив здесь несколько времени, он отправился в свою Коренскую пустынь.

Пребывая в Коренской обители и ревнуя великим образцам подвижничества, о. Василий явил себя достойным быть примером для братии и других. Слава о его высоких качествах и добродетелях скоро достигла отдаленнейших мест и привлекла к нему для купножительства немалое число других иноков и мирских людей, искавших своего спасения.

В начале 1800 года о. Василий переселился в Белобережскую пустынь. На следующий год он был рукоположен в сан иеромонаха. Ему удалось в короткое время восстановить свою обитель, так что в течение трех месяцев число братии увеличилось до 60-ти человек. Из Коренской пустыни прибыл сюда иеромонах Серафим, ученик о. Василия, и о. Леонид (Оптинского монастыря), тоже ученик о. Василия, постриженный им же в 1801 году. Словом, обитель быстро сделалась известною далеко за пределами губернии и привлекла к себе уважаемых и чтимых по жизни старцев: иеромонаха Клеопу и схимонаха Феодора, учеников известного Паисия Величковскаго, проживавших с ним долгое время в монастыре Нямецком (Молдавии). Они перенесли сюда и устав того монастыря, касающийся общежития и службы, который был введен и упрочен, строителями Василием и Леонидом. Именно здесь отец Василий впервые ввел ежедневное откровение помыслов для всех монашествующих и беспрекословное подчинение воле старца, с включением обязательного освоения непрерывной молитвы. Многие ученики отца Василия в дальнейшем стали настоятелями других обителей, неся и распространяя далее свет учения преподобного Паисия (Величковского).

Попечение о. Василия о внешнем благосостоянии Белобережской пустыни нисколько не отвлекло его от главнейшего – о устроении во спасение словесных овец, Богом вверенного ему стада. С каким благоразумием и мудростью сей духовный делатель Христов возделывал сердечную ниву каждого, приходившего к нему в обитель, под благую неволю послушания. О. Василий имел от Бога особенное дарование к начальствованию; водворение мира и согласия между братиею было главнейшим его попечением, а где они (мир и согласие), там и Христос. Что касается до послушаний, то он весьма удачно налагал их на каждого; часто случалось, что благородные сносили бремя трудов терпеливее тех, которые привыкли и сдружились с телесными трудами. О. Василий сам любил телесный труд и ценил его.

Иногда случалось, что братия, отправляясь на покос, не запирали келлий своих; в таких случаях, о. Василий нередко прохаживался по кельям посмотреть, кто чем занимается и кто в чем нуждается. Во время такового его посещения, он иногда клал какое-либо утешеньице: бублики, пряники, гребешечек и проч. по требованию. А у кого в келье было нечисто, невыметено, он убирал и подметал, а после учил, чтобы в келье было чисто и опрятно, и «Ангел твой Хранитель уважит твой труд». А наиболее всего советовал стараться пребывать в келье со страхом Божиим, иметь чтение о Богоносных Отцах и творить молитву Иисусову умом, как бы нанизуя слова сея на сердце; поклоны класть по силе, но часто и с умилением. «Ложась спать, помышляй в себе, что ты лежишь во гробе и ожидай: се Жених грядет в полунощи, и будет тебе суд».

Современники строителя Василия поведали следующее: о. Василий был умный деятель, проходил умственную молитву, для чего после церковного вечернего правила ходил в лес, где у него была келья и там в тиши беседовал один с Единым Богом; а при наступлении ночи возвращался в обитель.

После 1804 года отец Василий подвергся гонениям со стороны своего ученика, и потому проживал в Свенском мужском монастыре (где преимущественно и находился до 1810 года) и Севском женском, где старался примирить всех враждующих и преподать им уроки христианской монашеской жизни. Затем он жил в Рыхловской обители, в Кременской и Коренской пустынях, и совершил также миссионерское путешествие по Дону, где, с Помощью Божией, обратил вождя раскольников-молокан. Потом предпринял попытку вновь уйти на Афон. Однако начавшаяся война с Турцией заставила его вернуться с полпути. Потом он отправился с учениками своими в Софрониеву пустынь. Здесь пробыв малое время, возвратился опять в Коренскую пустынь.

С 1811 года отец Василий жил в разных обителях и оказывал неоценимую помощь в их духовном устроении. В 1816 году он поселился в Глинской пустыни, которой Господь по его молитвам и молитвам братии даровал игумена Филарета (Данилевского). В течение десятилетнего пребывания в Глинской пустыни отец Василий много содействовал возрастанию обители, сотрудничая с игуменом Филаретом в деле духовного руководства и введения строгого Афонского устава. Настоятель Филарет заботился о внешнем благосостоянии обители, а старец Василий — об устроении внутреннего порядка: он назидал братию, малодумных утешал, гордых смирял, враждующих своим незлобием примирял и наиболее старался искоренить пьянство и внушал братии удаляться от гнева и пребывать во взаимной любви, чтобы не служить соблазном миру.

В продолжение десятилетнего пребывания о. Василия в Глинской пустыни все его попечения клонились к славе Божией и ко благу Обители; но при всем этом он не убежал вражиих искушений и был по зависти других изгнан из обители, и в 1827 году, по совету одного старца, он отправился в Площанскую пустынь. Здесь он надорвался на тяжелых трудах и был очень плох, так что и братия считала его уже почившим. Однако через некоторое время, он очнулся и сказал, что еще поживет 18 месяцев и стал готовиться к отшествию из жития в пустынной келлии. Молитвенные труды его в затворе были таковы: он совершал ежедневные службы, кроме Литургии. Сверх того, предавался непрестанно подвигу умной молитвы, читая в сердце своем попеременно, то молитву Иисусову, то Богородичну. Незадолго до смерти, по изволению свыше, старец открыл двери своей келли и стал принимать жаждущих совета и помощи.

За неделю до своей кончины, в первый день Пасхи, 1 мая (19 апреля) 1831 года, о. Василий приобщился Св. Таин, и лице его заметно просияло. Всю Пасхальную неделю старец провел в болезненном состоянии. Вот наступила Фомина неделя, пришел понедельник. Старец попросил ученика возжечь пред св. иконами свечи, призвать настоятеля и собрать к нему братию, простившись с которой, почил. Скончался старец 9 мая (27 апреля) 1831 года, 86-ти лет от рождения. Его тело было погребено между главным и Никольским алтарями Казанского собора обители.

Господь наделил преподобного Василия многими духовными дарами, среди которых особенно выделялись прозорливость, дар помощи страждущим различными духовными и телесными недугами, смирение, любовь к врагам, терпение и бескорыстие.

О. Василий явился устроителем многих мужских и женских монастырей, оставаясь в каждом столько времени, сколько было нужно для подъема духовного уровня и устройства этих обителей.

Давнее общее мнение об иеромонахе Василие как о старце богоугодной жизни нашло себе подтверждение в начале ХХ века. Жительнице села Брасова, расположенного в 15 километрах от Площанского монастыря, приснился преподобный Василий и сказал ей, что может исцелить ее от неизлечимой болезни, которой она страдала несколько лет. После того, как по ее просьбе была отслужена панихида на могиле отца Василия, она выздоровела. Слух об этом быстро стал распространяться среди окрестных жителей. В монастырь стекались верующие, чтобы помолиться на могиле отца Василия о даровании исцеления от разных недугов. С могилы начали брать песок, чтобы, добавляя его в воду или просто прикладывая к больным местам, получить избавление от недуга. Вскоре по молитвам на могиле отца Василия исцелилась еще одна женщина. Вера в молитвенное предстательство преподобного перед Богом упрочилась. Была издана для народа брошюра «О житии блаженного старца отца Василия» с описанием его прозорливости и творимых им при жизни чудес.

По официальным донесениям настоятеля обители и местного волостного старшины, все это заметно увеличило число посетителей пустыни. Между ними были одержимые различными душевными и телесными недугами. Народная молва гласила, что помолившиеся на могиле преподобного об упокоении его души получали незамедлительную помощь. Приезжавшие в обитель бесноватые, побывав на его могиле, объявляли, что они отправляются домой совершенно здоровыми.

Спустя какое-то время монастырское начальство, видя, как быстро разбирают паломники и богомольцы песок с могилы отца Василия, решило навести порядок. На могиле была установлена гробница в виде купели, залитой цементом, с тремя окошками для выемки песка. Купель от непогоды защищал балдахин. Могила была обнесена обширной оградой.

В 1921 году монастырь был ликвидирован, а монастырский храм превращен в приходской. Документы тех лет донесли до нас свидетельства об огромной вере окрестных жителей в скорое прославление отца Василия в лике святых и обретение его мощей нетленными.

На территории Площанского монастыря после его закрытия обосновались коммуна «Пчела» и детская колония, в которой насчитывалось около 80 подростков. Комсомольцы и другие активисты неоднократно выражали свое «возмущение» «непрекращающимися хождениями верующих» к могиле отца Василия и обращались в Севский уездный исполком с требованием о вскрытии мощей иеромонаха Василия (Кишкина). В августе 1924 года Севский уездный исполком, собрав необходимые документы, поднял вопрос перед губисполкомом о вскрытии останков Василия (Кишкина) и Пафнутия (Козелкина). Строитель Площанского монастыря Пафнутий был захоронен в Покровской церкви еще в конце XVIII века.

В ноябре 1924 года губисполком создал внушительную комиссию, в которую вошли представители детгородка, коммуны «Пчела», техникума, Локотского совхоза, близлежащих деревень, губернского суда и музея, 12 курсантов Красной Армии, работник уездного исполкома, три врача, фотограф и три священнослужителя. Комиссия по вскрытию мощей работала в Площанском монастыре 16 ноября 1924 года. Там собралось около двух тысяч человек из окрестных селений.

Доклад о работе комиссии рассматривался на XI Брянской губернской конференции 18 ноября 1924 года. Делал его некто Кефалиди, представлявший в комиссии губернский суд. По его словам, при вскрытии захоронений строителя Пафнутия (Козелкина) и старца Василия (Кишкина) комиссией было обнаружено три человеческих скелета, принадлежность которых определенным лицам установить не удалось. На вопрос о том, кому принадлежали эти человеческие останки, игумен Никодим (Спиридонов), присутствовавший при вскрытии, ответил, что не знает. На митинге в клубе было вынесено постановление: «Приветствовать представителей губкомиссии за вскрытие мощей и раскрытие всей жизни монастыря и просить членов комиссии окончательно ликвидировать монастырь…» В заключении доклада было сказано: «Эти черепа мы привезли с собой, и их нужно широко использовать для антирелигиозной пропаганды». В дальнейшем, по-видимому, их поместили в антирелигиозный музей, который существовал в Брянске.

По «делу о мощах» был привлечен к уголовной ответственности игумен Никодим (Спиридонов). В январе 1925 года ему было предъявлено обвинительное заключение: «Бывшего игумена Площанского монастыря Никодима Спиридонова привлечь по настоящему делу в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение в том, что, находясь в Площанском монастыре с детства и безотлучно с 1894 г. по день закрытия его и зная цель легендарных слухов о Василии Кишкине и чудесах на его могиле, о чудотворной иконе и проч. достопримечательностях монастыря, распространяемых как администрацией, так и монахами указанного монастыря, в бытность свою с 1915 года и до ноября 1924 года игуменом этого монастыря, с целью извлечения средств и разных выгод для монастыря, а также пользуясь суеверием и религиозными предрассудками части окрестного крестьянского населения, разрешал совершать и сам совершал обманные действия на могиле Василия Кишкина, перед так называемой чудотворной иконой и прочими достопримечательностями монастыря, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 120 УК».

Дело по обвинению игумена Никодима состояло из семи томов. В июле 1925 г. суд постановил: бывшего игумена Площанскоrо монастыря Никодима (Спиридонова) подвергнуть шестимесячному тюремному заключению, но, принимая во внимание его крестьянское происхождение, малоразвитость и короткий срок службы игуменом, заключение постановил заменить штрафом в 100 рублей, назначив трехлетний испытательный срок.

Память о преподобном Василии в народе не оскудевала и в послевоенное время. Прошли десятилетия, и в 1994 году, через 70 лет после осквернения могилы отца Василия, Площанская пустынь возобновила свою деятельность. Первые несколько человек, приехавших для восстановления монастыря во главе с игуменом Сергием (Булатниковым), столкнулись с огромными трудностями. Но трудности забывались, когда им доводилось слушать увлекательные рассказы старожилов об истории обители. Помнили местные жители и коммуну «Пчела», и комиссию 1924 года, и многое другое.

По поводу судьбы мощей преподобного существовало несколько версий. По одной их них, мощи были найдены и увезены в Брянск, а оттуда еще дальше. По другой - монахи успели их где-то перезахоронить и перепрятать. А третья версия казалась самой неправдоподобной. Те, кто ее придерживались, говорили, что комиссия мощи преподобного не нашла, а увезла чьи-то другие останки. Нетленные же мощи отца Василия были найдены в середине 20-х годов детдомовскими мальчишками, вскрывавшими монашеские склепы за алтарями Казанского собора. Вероятно, они искали какие-то драгоценные вещи, положенные вместе с останками. Обнаружив мощи отца Василия, дети были ужасно напуганы; они не ожидали увидеть в могиле тело человека, который выглядел как спящий, и в страхе разбежались. Взрослые коммунары, узнав о находке детей, засыпали останки известкой, боясь эпидемии, и забросали их землей.

Не сразу вновь пришедшая братия решила заняться установлением истинной судьбы мощей иеромонаха Василия (Кишкина). Прошло восемь лет после возобновления обители, и Промыслом Божиим настоятель Площанской пустыни отец Сергий благословил найти и поднять из-под спуда его останки. Начиная с 11 апреля 2002 года, монахи три дня вели раскопки, пытаясь определить точное расположение могилы. В 20-е годы некрополь внутри монастыря был полностью уничтожен как «несовместимый с пребыванием детколонии». Поэтому приходилось, что называется, идти на ощупь.

Было установлено, что комиссия 1924 года вскрыла две могилы напротив Никольского алтаря собора, но обнаружить настоящее захоронение преподобного Василия по каким-то причинам не смогла. 12 апреля работы продолжились, и все убедились, что комиссия копала не там, где нужно. На следующий день Церковь поминала усопших. Участники раскопок обратились к архимандриту Сергию за благословением, рассказав о негативных результатах предыдущих дней. Отец Сергий, не раздумывая, указал направление дальнейших поисков, и раскопки продолжились. На указанном месте и были в тот день обретены мощи преподобного, засыпанные известью. В книгах XIX века о Площанской пустыни говорилось, что могила отца Василия находится между алтарями Казанского и Никольского приделов на глубине около двух метров.

Во время поднятия мощей братия по очереди читали 17-ю кафизму. Настроение у собравшихся было приподнятым. Ощутимое благоухание все три дня явственно исходило от земли. Многие из братии вспомнили, как несколько лет назад две недели подряд, проходя над местом раскопа, можно было ощущать сильный запах ладана. Все происходившее во время обретения мощей снималось на видеопленку.

Необходимо отметить, что, хотя тело преподобного сохранило свою конфигурацию, остатки плоти все же пришлось отложить от костей при перекладывании мощей в ящик. На мощах были обнаружены остатки сапог, фрагменты монашеского ремня, частицы епитрахили и детали одежды. При случайном повреждении одной кости острым металлическим предметом выявилось, что внутри она совершенно белая. Мощи в тот же день были торжественно перенесены в церковь.

Преподобный Василий (Кишкин) включён в месяцеслов Русской Православной Церкви решением Архиерейского Собора 2017 года.