священник Сергий Николаев
Детское счастье

Нет такого роди­теля, кото­рый не меч­тал бы о сча­стье для своих детей. Но в чем оно, дет­ское счаc­тье? Только ли в мате­ри­аль­ном бла­го­по­лу­чии и воз­мож­но­сти чер­пать от жизни «пол­ной чашей»? Под­лин­ное сча­стье начи­на­ется, когда душа чело­века при­ка­са­ется к неис­ся­ка­е­мому источ­нику Божией любви. О том, как научить ребенка бого­об­ще­нию в молитве, как при­вить любовь к Божьему храму, как вос­пи­тать пра­во­слав­ное отно­ше­ние к свя­тыне — рас­ска­жет чита­телю эта книга.

Про детское счастье

Редко бывает спо­койно роди­тель­ское сердце. С рож­де­ния ребенка и до конца жизни не поки­дают его заботы и тре­воги за люби­мое дитя. У пра­во­слав­ных роди­те­лей это бес­по­кой­ство реа­ли­зует себя в молитве за детей, в стрем­ле­нии к лич­ному бла­го­че­стию. У людей неве­ру­ю­щих или нецер­ков­ных оно про­яв­ля­ется в стра­хах и пред­чув­ствиях. И конечно, каж­дый роди­тель желает сча­стья сво­ему ребенку и ста­ра­ется сде­лать все для этого сча­стья. Только в чем оно, счастье?

Сча­стье. Что это такое? Корень этого слова «часть». С‑часть‑е. Счаст­ли­вый чело­век — это чело­век, живу­щий с частью чего-то, име­ю­щий какую-то часть. Часть какого-то Блага. Блага общего для всех. Все­об­щего. Все­мир­ного. Без­мер­ного. Неис­ся­ка­е­мого Блага. И это Благо есть Бог! Счаст­ли­вый — име­ю­щий общую часть c Богом. Живу­щий в Боге. И чем ближе чело­век к Богу, тем он счастливее.

Веру­ю­щий чело­век, цер­ков­ный чело­век, нико­гда не ска­жет про себя, что он несча­стен. Но заметьте, что и неве­ру­ю­щий чело­век счаст­лив лишь тогда, когда он, сам того не зная, живет по Божьим запо­ве­дям, вло­жен­ным Гос­по­дом в сердце каж­дого чело­века. Он счаст­лив чистой сове­стью, дей­ствен­ной любо­вью, испол­не­нием долга, лич­ной жерт­вой. Правда, под­час слово сча­стье при­ла­гают к раз­лич­ным вре­мен­ным удо­воль­ствиям, жиз­нен­ным побе­дам, небы­ва­лой удаче. Да, чело­век раду­ется окон­ча­нию инсти­тута, выздо­ров­ле­нию, защите дис­сер­та­ции, круп­ной пре­мии, рож­де­нию ребенка. Но это сча­стье вре­мен­ное, оно хрупко и недол­го­вечно. Оно не полно. А глав­ное, счаст­ли­вым можно быть и без всего этого.

Так какое же мы можем дать нашим детям пол­ное, насто­я­щее сча­стье? Мы не можем. Сча­стье это может дать только Гос­подь. А мы можем поста­вить их на путь к этому сча­стью. Вос­пи­тать веру­ю­щими и цер­ков­ными. Для жизни с Богом.

Чтобы Ангел не улетал

Пер­вые два-три года пре­бы­ва­ния мла­денца в семье настолько радостны для роди­те­лей, что оста­ются на всю жизнь одним из самых слад­ких вос­по­ми­на­ний. Нет темы, на кото­рую жен­щина даже в пре­клон­ные лета гово­рила бы с таким вооду­шев­ле­нием и инте­ре­сом, как о рож­де­нии и пер­вых годах жизни сво­его ребенка. И нико­гда лицо муж­чины не пока­жется нам столь мяг­ким и неж­ным, как при вос­по­ми­на­нии о мла­ден­че­ском воз­расте сына или дочери.

Мла­денца часто срав­ни­вают с Анге­лом. При­хо­дит мне на память мно­го­дет­ный папа Вяче­слав. Когда, после рож­де­ния чет­вер­того сына, года на четыре чис­лен­ный рост семьи пре­кра­тился, Вяче­слав взды­хал: «Нет Ангела в доме. Все в нем не так. Непо­ря­док. Нужен Ангел». Видимо, поэтому пятого, дол­го­ждан­ного Сте­пашку, и звали в семье несколько лет Анге­лом. Помню, что в это время наши теле­фон­ные пере­го­воры с мно­го­дет­ными кумо­вьями посто­янно пре­ры­ва­лись роди­тель­скими репли­ками: «Иван, куда пово­лок Ангела, положи его на кро­вать… Минька, забери у Ангела вилку… Поме­няй у Ангела ползунки…»

Да, счаст­ли­вое время, пре­крас­ное время. Кажется еще долго-долго будешь насла­ждаться этим сва­лив­шимся с Неба сча­стьем. Но вдруг заме­ча­ешь, что ангель­ское посте­пенно отхо­дит от мла­денца. И вот в нем про­яв­ля­ется какая-то необо­ри­мая каприз­ность, дес­по­тизм, свое­во­лие. «Может быть, пора заняться вос­пи­та­нием? — думают роди­тели. — Правда, он еще такой кроха».

Рас­ска­зы­вают, что к одному старцу при­шла за сове­том жен­щина. «Отче, два месяца назад у меня родился сын, с какого вре­мени я должна его вос­пи­ты­вать?» — спро­сила она. Ста­рец отве­тил: «Ты, мать, опоз­дала на 11 меся­цев». Дру­гими сло­вами, вос­пи­та­ние ребенка сле­дует начи­нать с зачатия.

Соб­ственно о судьбе сво­его буду­щего ребенка, о его вос­пи­та­нии мы должны заду­мы­ваться еще раньше. До сва­дьбы. При выборе супруга или супруги. Но коль скоро семья уже сло­жи­лась, то обсуж­дать про­блему выбора мы не ста­нем. Однако обра­тим вни­ма­ние на то, в каком браке живут роди­тели. Вен­ча­ный это брак или невенчаный.

Конечно, оформ­лен­ный по граж­дан­ским зако­нам брак — тоже брак. Но союз, не бла­го­слов­лен­ный Цер­ко­вью, не покры­тый Боже­ствен­ной Бла­го­да­тью в таин­стве бра­ко­вен­ча­ния похож на дом с рас­кры­той кров­лей. Жить в нем бес­спорно можно, но дожди и снег будут омра­чать эту жизнь, ветер ста­нет при­но­сить вся­кий мусор, выду­вать тепло. Осо­бенно тяжело жить в таком доме ребенку. Взрос­лые как-то при­тер­пятся, живут не заме­чая, а мла­де­нец суще­ство неж­ное — любой сквоз­няк чувствует.

Отли­ча­ются ли дети, рож­ден­ные в вен­ча­ном браке, от детей неосвя­щен­ного союза? Без­условно, отли­ча­ются. Мало того, бывает, что в невен­ча­ном браке дети про­сто никак не рож­да­ются. Не хотят. И часто бес­плод­ным супру­гам дитя посы­ла­ется вскоре после бра­ко­вен­ча­ния. В наше время даже в Церкви, к сожа­ле­нию, встре­ча­ется немало невен­ча­ных супру­же­ских пар. Или может быть пра­виль­нее ска­зать: вре­менно невен­ча­ных супру­гов. И поэтому у свя­щен­ника есть воз­мож­ность наблю­дать состо­я­ние семей до вен­ча­ния и после него. И детей, рож­ден­ных до вен­ча­ния и после него. Дети закон­ного брака спо­кой­нее. Во всех отношениях.

Обра­тите вни­ма­ние, что во время таин­ства Кре­ще­ния малень­кие дети ведут себя по-раз­ному. Кто-то кри­чит, а кто-то мол­чит. При­чины тому могут быть раз­ные, но, замечу, что кри­чат и каприз­ни­чают в основ­ном дети нецер­ков­ных роди­те­лей. Невен­ча­ных, не причащающихся.

Для пра­во­слав­ного чело­века жить в невен­ча­ном браке — грех. Разве не грех созна­тельно отвер­гать бла­го­сло­ве­ние Божие, уча­стие Божие в вашей семей­ной жизни? Откуда же появи­лись в нашей Церкви невен­ча­ные супруги и роди­тели? Обык­но­венно это люди, кото­рые при­шли к вере недавно и затя­нули, по лег­ко­мыс­лию, свое даль­ней­шее воцер­ко­в­ле­ние. Воз­можно, они счи­тают, что вен­ча­ние уже ничего не изме­нит в их жизни и в жизни их детей. Или это так назы­ва­е­мые «сме­шан­ные» пары, где один супруг веру­ю­щий, а дру­гой не очень.

Пер­вым сле­дует все же, несмотря на сомне­ние и лень, уза­ко­нить свой брак, даже если он при­бли­жа­ется к юби­лей­ной дате, а жизнь к закату. С гре­хом нужно рас­ста­ваться здесь, до могилы. Вспом­ните, что роди­тель­ский грех обя­за­тельно отра­жа­ется на детях. И на взрос­лых детях тоже. Кстати, и на внуках.

Что каса­ется «сме­шан­ных» семей, то веру­ю­щий супруг дол­жен поста­раться лас­ко­выми уго­во­рами и прось­бами, под­креп­лен­ными без­упреч­ным пове­де­нием, скло­нить неве­ру­ю­щего или нецер­ков­ного супруга к вен­ча­нию. А если пока невоз­можно достичь согла­сия по этому вопросу, то пра­во­слав­ный супруг обя­зан на испо­веди обя­за­тельно каяться в неволь­ном грехе невен­ча­ного брака. И молиться, обя­за­тельно молиться, про­сить Гос­пода, Его Пре­чи­стую Матерь о помощи, чтобы вен­ча­ние все же состоялось.

Мы знаем, как трудно рас­тить ребенка одному роди­телю. Дети непол­ных семей — это очень труд­ные дети. Но и при двух роди­те­лях семья не все­гда полна. Мама, папа и Хри­стос — вот тот состав вос­пи­та­те­лей, кото­рый необ­хо­дим ребенку. Поэтому так важно для роди­те­лей уза­ко­нить свой брак через таин­ство Бра­ко­вен­ча­ния, так много зна­чит для ребенка цер­ков­ная жизнь семьи, уча­стие роди­те­лей в таинствах.

Цер­ков­ное вос­пи­та­ние, как мы уже гово­рили, сле­дует начи­нать с нуле­вого воз­раста. В период бере­мен­но­сти одни мамочки часто бывали в храме, при­кла­ды­ва­лись к ико­нам, испо­ве­до­ва­лись, при­ча­ща­лись Хри­сто­вых тайн, моли­лись, пили свя­тую воду. Дру­гие мамы, убо­яв­шись духоты и скоп­ле­ния народа, не посе­щали цер­ковь, совер­шали про­гулки по буль­вару или сидели в пали­сад­нике. И детки также ведут себя по-раз­ному. Одни мла­денцы чув­ствуют себя в церкви спо­койно, про­стран­ство храма для них «свое», хотя они нико­гда и не видели его. Дру­гие — бес­по­ко­ятся, каприз­ни­чают, тяго­тятся. Это не «свое» для них. Хотя пла­кать в храме могут, конечно, и «свои» цер­ков­ные детишки, но это слу­ча­ется редко и пла­чут они иначе.

Вос­пи­та­ние, кото­рое мать может дать сво­ему ребенку до его рож­де­ния, так ска­зать, внут­ри­утроб­ное вос­пи­та­ние, неза­метно усва­и­ва­ется им из ее бла­го­че­сти­вой, цер­ков­ной жизни. Именно ради буду­щего ребенка так часто при­хо­дит она в храм, быть может, выби­рая для посе­ще­ния спо­кой­ные мало­люд­ные буд­ние дни. В заботе о нем она часто испо­ве­ду­ется и при­ча­ща­ется. И мла­де­нец раду­ется, при­об­ща­ясь вме­сте с мате­рью, освя­ща­ясь от пра­во­слав­ных свя­тынь: икон, свя­той воды, просфоры.

В Еван­ге­лии гово­рится, что когда Дева Мария вошла в дом род­ствен­ницы своей Пра­вед­ной Ели­са­веты, быв­шей тогда на шестом месяце бере­мен­но­сти, то у Ели­са­веты взыг­рал мла­де­нец во чреве и она ска­зала: «И откуда это мне, что при­шла Матерь Гос­пода Моего ко мне? Ибо когда голос при­вет­ствия Тво­его дошел до слуха моего, взыг­рал мла­де­нец радостно во чреве моем» (Лк. 1, 43-44). Радостно! Радостно он взыг­рал! Так же раду­ются и дру­гие мла­денцы, еще не уви­дев­шие свет, когда мамы их бывают в храме.

Когда в цер­ковь при­но­сят мла­денца, осо­бенно когда его под­но­сят к Чаше для При­ча­стия, обычно бывает легко отли­чить дитя цер­ков­ных роди­те­лей от нецер­ков­ных дети­шек. Спо­койно лежит малыш на руках у одной мамы, вер­тится, пыта­ясь спря­тать личико, у дру­гой. Еще за несколько шагов видит свя­щен­ник дитя из нецер­ков­ной семьи и уже гото­вится к тому, что может про­изойти у Чаши. Как жалко бывает смот­реть на кри­ча­щих, отво­ра­чи­ва­ю­щихся от При­ча­стия, сжи­ма­ю­щих ротик малю­ток. Что их так пугает? В храме бла­го­ле­пие, рядом мама или бабушка, что же кри­чит он, выги­ба­ется дугой, сучит нож­ками? Это кри­чат роди­тель­ские грехи, это они отво­ра­чи­вают от Бла­го­дати малютку. У этого крохи еще нет ничего сво­его, только рот и нос, ножки и ручки, а гре­хов своих нет. Есть лишь малень­кие семена гре­хов роди­те­лей. И если роди­тели сами не остав­ляют своих гре­хов, не каются в них на испо­веди, не укреп­ляют свое стрем­ле­ние к пра­вед­но­сти При­ча­стием, если они не желают жить с Богом, то и дитя их будет бояться Гос­пода, ста­нет бояться Чаши.

Дети­шек, кото­рых часто при­ча­щают, сразу видно. Уди­ви­тельно, как легко они нахо­дят друг друга в любой ком­па­нии. Без лиш­них слов и объ­яс­не­ний. Они могут быть раз­ными, шалу­нами и паинь­ками, «шуст­ри­ками» и «мям­ли­ками», но есть в них общее: какая-то осо­бен­ная тишина, душев­ный покой. Они более управ­ля­емы, послушны, и ангель­ское в них сохра­ня­ется дольше.

Как и сколько бывать ребенку на службе

Семи­лет­нему малышу вряд ли кто пред­ло­жит ведер­ную лейку для поливки ого­рода. Дадут поменьше. Учи­тель физ­куль­туры не уста­но­вит для пер­во­класс­ника планку на мет­ро­вой высоте. Еще не время. Нагрузку для ребенка уве­ли­чи­вают посте­пенно. Ее опре­де­ляют годы и физи­че­ские силы. Воз­рас­тает дитя, воз­рас­тают и тре­бо­ва­ния к нему. А как нам опре­де­лить рели­ги­оз­ную «нагрузку» ребенка? Когда и сколько он дол­жен пре­бы­вать в храме, какие молитвы учить?

Навер­ное, мно­гим роди­те­лям при­хо­ди­лось слы­шать на мно­го­люд­ной празд­нич­ной службе: «Зачем вы детей-то муча­ете, пусть бы погу­ляли во дворе, все равно они ничего не пони­мают». Навер­ное, поэтому неко­то­рые роди­тели из жало­сти к дет­кам при­хо­дят со сво­ими чадами в храм прямо к концу службы, к При­ча­стию, благо до семи­лет­него воз­раста ребе­нок может не испо­ве­до­ваться. Про­ве­дут или про­не­сут сына или дочку от паперти до Чаши и обратно — вот и весь празд­ник Рож­де­ства, весь Нико­лин день. С такой жало­стью трудно вос­пи­тать цер­ков­ного человека.

К храму, к цер­ков­ной службе ребенка нужно при­учать с пеле­нок, с пер­вых меся­цев и даже недель. Про­стран­ство храма осо­бен­ное, сам воз­дух в нем иной. И наша цер­ков­ность напря­мую зави­сит от того, сколько вре­мени мы про­вели в этом про­стран­стве, как долго мы дышали этим воз­ду­хом. Не думайте, что мла­де­нец не слы­шит и не пони­мает про­ис­хо­дя­щего вокруг него. Его созна­ние впи­ты­вает в себя звуки и образы и, быть может, он пере­жи­вает службу гораздо пол­нее чем взрос­лые. Обра­тите вни­ма­ние, как часто малень­кие дети пер­вых полу­тора лет жизни вни­ма­тельно и долго смот­рят под купол храма. Осо­бен­ность осве­ще­ния, даль­ность изоб­ра­же­ний, недо­ступ­ная мла­ден­че­скому оку, не поз­во­ляют им раз­гля­деть и осо­знать рос­пись на куполе и под ним. Однако меня много раз удив­лял именно осо­знанно-вни­ма­тель­ный взгляд и радост­ные улыбки мла­ден­цев гля­дя­щих вверх. Нередко дитя про­тя­ги­вает ручку, пока­зы­вает маме или папе что-то в вышине. Быть может, это «гор­ний Анге­лов полет», кото­рый не видим мы, взрослые?

Ран­ний воз­раст, когда от ребенка не тре­бу­ется напря­же­ния соб­ствен­ных сил для при­сут­ствия на бого­слу­же­нии; воз­раст, когда он «ходит» и «стоит» еще на мами­ных нож­ках, — самое бла­го­при­ят­ное время для вос­пи­та­ния у него при­вычки к цер­ков­ной службе. Если это время упу­стить, пожа­леть уста­лую маму или мла­дое дитя, то позже на воцер­ко­в­ле­ние ребенка роди­те­лям при­дется потра­тить гораздо более сил.

Харак­теры у малы­шей раз­ные. Бывают непо­седы от рож­де­ния. Такому не под силу дол­гое пре­бы­ва­ние на мате­рин­ских руках или сто­я­ние на одном месте. Ему нужна смена впе­чат­ле­ний. Как же мамы актив­ных дети­шек решают про­блему тихого пре­бы­ва­ния на службе? Посмот­рите, как мать шеп­чет что-то сво­ему чаду на ушко, лишь только заме­тит кисло-ску­ча­ю­щую гри­маску на милом личике. Поды­шит в макушку, даст поиг­рать лос­кут­ком или малень­кой игруш­кой, пере­ме­нит поло­же­ние, а. с ним обно­вится для малыша и внеш­ний мир — лица, рос­пись. Под­не­сет к иконе, к под­свеч­нику (дети любят гля­деть на огонь). Малютку кач­нет на руках, двух-трех­лет­него погла­дит по спинке, под­ни­мет на минуту-дру­гую на руки. Отве­дет в сто­рону, рас­ска­жет тихо что-нибудь соот­вет­ству­ю­щее дню или службе. Зача­стую матери при­хо­дится более забо­титься о пове­де­нии сво­его непо­седы на службе, чем самой участ­во­вать в ней. Это жертва. Мате­рин­ская жертва, про­кла­ды­ва­ю­щая тропку в Цар­ство Небес­ное. И для дитяти и для матери.

Сто­ять с малыми детьми в храме — тяже­лый труд. Поэтому обычно матери ищут для себя слу­чай побы­вать на службе без детей. Спо­койно помо­литься, поис­по­ве­до­ваться, при­ча­ститься. Близ­ким жела­тельно поста­раться и обес­пе­чить им такую возможность.

Где удоб­нее на службе сто­ять с ребен­ком? Заметьте, люди в храме нахо­дят себе место в зави­си­мо­сти от сво­его внут­рен­него состо­я­ния, настро­е­ния. Кто-то стоит ближе к алтарю, кто-то в середке, кто-то в самом конце. Молиться можно везде, но все же обста­новка и окру­же­ние ока­зы­вают вли­я­ние на наше чув­ство. Чем ближе мы к свя­щен­но­дей­ствию, тем менее рас­се­и­ва­ется наше вни­ма­ние, тем пол­нее наше уча­стие в общей молитве, тем проще нам на время оста­вить попе­че­ния житей­ские, забыть о домаш­них забо­тах. Уда­ля­ясь от алтаря, мы невольно кос­венно вклю­ча­емся в тихую, но неиз­беж­ную суету пере­ме­ще­ний, при­вет­ствий. Краем глаза мы заме­чаем пере­дви­же­ния вновь при­шед­ших, опоз­дав­ших на службу или загля­нув­ших в храм на малое время по какой-то надоб­но­сти. Здесь труд­нее сосре­до­то­читься. Здесь волны мир­ских забот еще не улег­лись, не успо­ко­и­лись, шепот вопро­сов и заме­ча­ний мешает молитве. «Впе­реди-то я стою — ног под собой не чую, а если сзади встану — только о ногах и думаю», — гово­рила одна пожи­лая прихожанка.

Дети чув­ствуют обста­новку так же как и взрос­лые, но на них она ока­зы­вает боль­шее дей­ствие. Ребе­нок пыта­ется под­ра­жать тем, кто рядом. «Почему кому-то можно гово­рить или при­нять воль­ную позу, а мне нельзя?» — думает он, вер­нее, даже не думает, а про­сто делает то же самое.

Опыт мно­гих роди­те­лей пока­зы­вает, что сто­ять с ребен­ком впе­реди легче. Бла­го­дать свя­щен­ни­че­ских молитв, бли­зость свя­того пре­стола, Свя­тых Тайн, молит­вен­ное пение хора, явствен­нее слы­ши­мые слова службы, лики свя­тых, словно гля­дя­щие из гор­него мира через окна-иконы яркого ико­но­стаса — все это ока­зы­вает свое бла­го­твор­ное воз­дей­ствие на ребенка. Впе­реди он сво­бодно может наблю­дать кра­соту внеш­него дей­ствия цер­ков­ной службы. Это удо­вле­тво­рит дет­ской потреб­но­сти впе­чат­ле­ний и смены событий.

Вспо­ми­на­ются мне дол­гие пас­халь­ные службы в Тро­ице-Сер­ги­е­вой лавре. В неболь­шом Тро­иц­ком соборе дети­шек обычно ста­ра­ются поста­вить впе­реди, про­тив боко­вых две­рец алтаря. Нахо­дятся они там одни без роди­те­лей. Даже малыши. И что заме­ча­тельно, те ребя­тишки, что стоят или сидят на склад­ных стуль­чи­ках, а порой и лежат на полу в сере­дине храма непо­да­леку от своих род­ных, пере­но­сят труд­но­сти ноч­ной службы тяже­лее. Хотя нахо­дятся, каза­лось бы, в более ком­форт­ных условиях.

Помню, как одна­жды в этом соборе два брата Сережа и Паша О. раз­де­ли­лись на пас­халь­ной службе. Вна­чале бра­тья сто­яли со всеми ребя­тиш­ками впе­реди, а потом кто-то из них, кажется Паша, ушел к маме и через неко­то­рое время сомлел и уснул на посте­лен­ной на полу одежке. К концу службы мама раз­бу­дила его. Вид у Паши был уста­лый, он кук­сился и всхли­пы­вал. К Чаше при­выч­ного к цер­ков­ной службе отрока при­шлось почти нести. Боль­шой уже в сущ­но­сти пар­нишка, он пла­кал от уста­ло­сти. Брат же был весел, чув­ство­вал себя бодро, несмотря на бес­сон­ную ночь.

Бли­зость алтаря помо­гает детям участ­во­вать в общей молитве, настра­и­вает быть вни­ма­тель­ными. Свя­тыня про­го­няет вся­кие дур­ные мысли и. тем­ные силы, нашеп­ты­ва­ю­щие их. Если служба пере­жи­ва­ется ребен­ком, то она не утом­ляет его, а укрепляет.

Кстати здесь вспом­нить и о тор­же­ствен­ных, празд­нич­ных, осо­бенно мно­го­люд­ных бого­слу­же­ниях. Нужно ли при­во­дить детей на пре­столь­ные празд­ники, на осо­бен­ные архи­ерей­ские службы? Или «пожа­леть» их, не мучить тес­но­той и духотой?

У тор­же­ствен­ной мно­го­люд­ной службы, кроме духоты, есть и дру­гие каче­ства. В архи­ерей­ской службе мы можем видеть осо­бую пол­ноту цер­ков­ного бого­слу­же­ния. И вос­при­ни­ма­ется она иначе, чем обыч­ная. На этой службе даже уста­лые и немощ­ные люди стоят легко. Да и мно­го­люд­ство пре­столь­ных празд­нич­ных служб не без­условно отри­ца­тель­ная харак­те­ри­стика. Общее народ­ное вооду­шев­ле­ние, общая любовь к празд­нику или свя­тому, объ­еди­ня­ю­щие всех пере­жи­ва­ния еван­гель­ского собы­тия или собы­тия из исто­рии Церкви спо­собны «зажечь», вдох­но­вить и равнодушного.

Рас­ска­зы­вала пожи­лая жен­щина, недавно при­шед­шая в Цер­ковь. Вели­ким постом она впер­вые попала на вечер­нюю службу с чте­нием Вели­кого Пока­ян­ного канона Андрея Крит­ского. Службы эти очень мно­го­людны, ведь пер­вые четыре вечера Вели­кого поста все пра­во­слав­ные хри­сти­ане стре­мятся обя­за­тельно быть в храме. Моя рас­сказ­чица очень сожа­лела, что не имела при себе тек­ста и мало что поняла из чита­е­мого, но при этом она пере­жи­вала сча­стье быть «вме­сте со всеми». Не тес­нота, не духота этой мно­го­люд­ной службы запом­ни­лись ей, не уто­ми­тель­ные с непри­вычки зем­ные поклоны, а то, что она почув­ство­вала себя в един­стве со своей церковью.

Точно так же и сла­бое малое дитя, быть может, и не пони­мая доста­точно того, что объ­еди­нило на тор­же­ствен­ной празд­нич­ной службе так много молит­вен­ни­ков, неза­метно про­ни­ка­ется чув­ством един­ства с цер­ко­вью, род­нится с ней, ста­но­вится части­цей пра­во­слав­ного народа. Такие не частые, конечно, палом­ни­че­ства в дру­гой храм, к празд­нич­ной службе откроют перед ребен­ком мощь Пра­во­сла­вия, его все­на­род­ность, соборность.

И все же, как быть с каприз­ными непо­се­дами? Как посту­пить, если дитя мешает людям молиться, если оно своим пове­де­нием нару­шает бла­го­ле­пие цер­ков­ной службы? В таком слу­чае маме или бабушке при­дется отойти с малы­шом к две­рям или вовсе выйти из храма. Но выйти не на год, не на пол­года, а нена­долго. Ребенку можно дать пере­дышку, но не волю. Там, в отда­ле­нии, есть воз­мож­ность, никого не сму­щая, рас­тол­ко­вать ему, какого пове­де­ния вы от него ожи­да­ете, или про­сто успо­ко­ить малыша. И еще поду­мать. Поду­мать, почему ваше дитя так неспо­койно на службе. Может быть, вы редко при­хо­дите в храм, может быть, вы сами давно не испо­ве­до­ва­лись и не при­ча­ща­лись. Воз­можно, есть какой-нибудь иной изъян в вашей духов­ной жизни. Дитя, как баро­метр, непре­менно реа­ги­рует на состо­я­ние духов­ной атмо­сферы в семье. Хотя, понятно, бывают и дру­гие при­чины непра­виль­ного пове­де­ния ребенка в храме: недо­мо­га­ние, уста­лость и т.п.

Тем роди­те­лям, дети кото­рых плохо ведут себя в церкви, сле­дует наве­сти поря­док в своей духов­ной жизни и, конечно, молиться, про­сить о помощи Пре­свя­тую Бого­ро­дицу. Пра­во­слав­ные матери осо­бенно почи­тают Тих­вин­скую икону Божьей Матери. У Ее образа они молятся о здо­ро­вье, о послу­ша­нии сво­его малыша, о при­бав­ле­нии разума, о бла­го­че­сти­вом его устро­е­нии. И в ответ на сер­деч­ную мате­рин­скую молитву Царица Небес­ная нико­гда не отка­зы­вает в милости.

«При деле Бог ума при­ба­вит», — гово­рит народ­ная муд­рость. Мате­рин­ское жела­ние видеть сво­его ребенка достой­ным при­хо­жа­ни­ном, бла­го­че­сти­вым молит­вен­ни­ком в церкви обя­за­тельно най­дет, как себя реа­ли­зо­вать. Во время службы, при­но­рав­ли­ва­ясь к воз­расту, ребенку можно объ­яс­нить то, что про­ис­хо­дит перед ним, обра­тить вни­ма­ние на какие-то дей­ствия свя­щен­но­слу­жи­те­лей, их одежду, рос­пись и убран­ство инте­рьера. Настро­ить на уча­стие в общем деле.

«Скоро вый­дет диа­кон и ска­жет., сей­час будет каж­де­ние, надо покло­ниться, . смотри, сей­час откроют цар­ские врата, . это херу­вим­ская песнь, постой спо­койно, . скоро будут все петь «Верую», . когда диа­кон ска­жет: «Гос­поду помо­лимся», ты тоже тихонько помо­лись, чтобы была хоро­шая погода, чтобы вырос отлич­ный уро­жай, поско­рее поспела клуб­ника. помо­лись о мир­ном вре­мени, чтобы не было войны, чтобы никого не уби­вали. чтобы не слу­чи­лось зем­ле­тря­се­ния и навод­не­ния».,. Такие или при­мерно такие слова вы можете ска­зать тихонько на ухо вашему юному при­хо­жа­нину, чтобы он не про­сто отбы­вал необ­хо­ди­мый «срок службы», а поучаст­во­вал в ней по мере сил, чтобы воз­бу­дить вни­ма­ние уто­мив­ше­гося ребенка.

Одна малышка с боль­шой неохо­той вста­вав­шая по утрам, часто по вос­кре­се­ньям гово­рила: «Можно я еще посплю, вы идите в цер­ковь без меня, а я посплю». Но мама ей напо­ми­нала: «Как же ты не пой­дешь в цер­ковь? Вый­дет из алтаря отец диа­кон, посмот­рит: все ребя­тишки при­шли, а Лены нет. Он очень огор­чится». И малень­кая Лена, пожа­лев отца диа­кона, наде­вала пла­тье. В храме она спе­шила пройти впе­ред и с нетер­пе­нием ждала каж­дого выхода диа­кона. После службы она обычно рас­ска­зы­вала: «А меня отец диа­кон видел. И когда гово­рил: «Миром Гос­поду помо­лимся» — видел. И когда с кади­лом был — тоже видел, и когда все «Отче наш» пели — видел. Очень обрадовался.»

И все же бывает, что ребе­нок совсем не готов к тому, чтобы сто­ять впе­реди. Какое-то время он будет про­во­дить свой цер­ков­ный день непо­да­леку от паперти, в при­творе. Но и здесь его никак нельзя пус­кать в «оди­ноч­ное пла­ва­ние» и воль­ное хож­де­ние во время службы. Все время он дол­жен быть под наблю­де­нием взрос­лого, кото­рый вовремя пре­се­чет шало­сти или несо­от­вет­ству­ю­щее месту поведение.

И еще. Мы уже гово­рили, что пове­де­ние ребенка на службе, его жела­ние и неже­ла­ние быть в храме в нема­лой сте­пени опре­де­ля­ется духов­ной жиз­нью его роди­те­лей. Если роди­те­лям в тягость цер­ков­ная служба, то и дитя тяго­тится ею. Если мама рас­се­янно смот­рит по сто­ро­нам или, более того, пере­го­ва­ри­ва­ется во время службы со зна­ко­мыми, то и ребенку скучно в храме. Если в семье вос­крес­ное посе­ще­ние храма может быть отме­нено из-за гене­раль­ной уборки, ого­рода, ремонта авто­мо­биля или при­езда люби­мого род­ствен­ника, то вряд ли можно ожи­дать от ребенка бла­го­го­вей­ного отно­ше­ния к цер­ков­ной службе. А с воз­рас­том у него тоже най­дутся свои дела «поваж­нее», чем хра­мо­вая молитва: лыж­ная про­гулка, встреча с при­я­те­лем. Сло­вом, цер­ков­ность роди­те­лей, их отно­ше­ние к духов­ной жизни, состо­я­ние их сове­сти обя­за­тельно отра­зятся на цер­ков­но­сти их ребенка.

«Научи нас молиться»

Уди­ви­тельно, как похожи на нас наши дети, как умело под­ра­жают они нам! Наблю­дая за нами, учатся гово­рить, брать ложку, качать голо­вой, откры­вать дверь. жить. Наблю­дая за нами, учатся они молиться. Кроха сту­чит себя сло­жен­ными паль­чи­ками в лоб, пока­зы­вая маме пер­вое дви­же­ние крест­ного зна­ме­ния, пол­но­стью вос­про­из­ве­сти кото­рое он еще не в силах. Ребе­нок накло­няет головку перед ико­ной — кла­ня­ется, при­бли­жает личико к образу — целует. Все эти дей­ствия усво­ены им из быта семьи. Это начало молитвы, малень­кие зер­нышки, из кото­рых с помо­щью папы и мамы вырас­тет духов­ная пше­ничка — хлеб жизни.

К молитве, как и к храму, дитя необ­хо­димо при­учать с самого малого воз­раста. Ребе­нок дол­жен знать, что его роди­тели молятся. Ему нужно это видеть. Молитва матери и отца должна быть для него при­вычна. И тут есть некая тонкость.

Рас­ска­зы­вала как-то одна зна­ко­мая. Она никак не могла при­учить стар­шего сына к чте­нию. Уго­ва­ри­вала, рас­ска­зы­вала инте­рес­ные пове­сти и все удив­ля­лась: «Да как же тебе не скучно без книг, без чте­ния?» На это маль­чик ей отве­тил: «Да ведь ты сама нико­гда не чита­ешь». И тогда мама вспом­нила, что она дей­стви­тельно нико­гда не читает. при детях. Днем у нее совсем нет вре­мени. Только после того, как она уло­жит всех спать, закон­чит свои домаш­ние дела, она берет книгу. Это бывает уже ночью. Зна­чит, ее маль­чик нико­гда не имел и не имеет перед собой доб­рого при­мера. И все ее слова о чте­нии книг вос­при­ни­ма­ются им как сухая тео­рия, а не как лич­ный опыт.

То же самое может слу­читься при вос­пи­та­нии у ребенка при­вычки молиться. Если ребе­нок не имеет при­мера роди­тель­ской молитвы, при­чем непо­сред­ствен­ного, види­мого при­мера, то объ­яс­нить ему необ­хо­ди­мость молитвы будет очень трудно. Как пра­вило, роди­тели, осо­бенно мать, про­сы­па­ются раньше, чем дети. После про­буж­де­ния взрос­лые молятся, выпол­няют какие-нибудь необ­хо­ди­мые по дому дела и лишь потом будят малютку. То же про­ис­хо­дит и вече­ром — роди­тели читают молит­вен­ное пра­вило, когда ребе­нок уже спит. И вот ока­зы­ва­ется, что такой, каза­лось бы, есте­ствен­ный режим, имеет очень суще­ствен­ный изъян: ребе­нок не видит роди­тель­ской молитвы. Навер­ное, стоит поду­мать об изме­не­нии режима.

Вид моля­щейся матери, сто­я­щей перед свя­тыми ико­нами, поклоны, коле­но­пре­кло­нен­ная молитва ока­зы­вают на душу ребенка гораздо более воз­дей­ствия, чем самые авто­ри­тет­ные объ­яс­не­ния и ука­за­ния. Образ мате­рин­ской молитвы запе­чат­ле­ется в его душе навсе­гда. Он вста­нет пре­гра­дой на пути раз­ру­ши­тель­ных вея­ний совре­мен­ного нецер­ков­ного или, вер­нее, анти­цер­ков­ного мира, ука­жет путь в сомне­ниях, научит, уте­шит в печали. Заметьте, почти невоз­можно быть про­сто сви­де­те­лями молитвы. Когда мы видим моля­ще­гося чело­века, мы невольно, пусть на несколько мгно­ве­ний, «при­со­еди­ня­емся» к нему, то есть наше вни­ма­ние, чув­ство обра­ща­ется к Богу, к гор­нему миру. У нас появ­ля­ется «настро­е­ние» молиться.

Но, конечно, не стоит пре­вра­щать молитву в вос­пи­та­тель­ный спек­такль. Ребе­нок видит неправду лучше, чем взрос­лый. Он может увлечься нена­долго впе­чат­ле­нием, но быстро пой­мет фальшь, и скоро вы уви­дите не молитву, а лишь «игру», лице­мер­ное подражание.

Совсем малень­кого ребенка можно, взяв на руки, под­не­сти к ико­нам, про­честь с ним, то есть за него «Отче наш», «Бого­ро­дицу», «Верую», молит­вен­ное обра­ще­ние к Ангелу Хра­ни­телю, к свя­тому угод­нику, имя кото­рого носит малыш. Перед корм­ле­нием мла­денца не забы­вайте читать «Отче наш» или «Очи всех на Тя, Гос­поди, упо­вают.», кре­стить пищу и самого едока. После того как мла­де­нец поел, обя­за­тельно про­чтите бла­го­дар­ствен­ную молитву и опять пере­кре­стите малыша.

Так, поне­многу, ребе­нок выучит свои пер­вые молитвы. Согла­су­ясь с воз­мож­но­стями мла­денца, вы со вре­ме­нем «под­клю­чите» его к общей семей­ной молитве. Обычно пер­вая молитва, кото­рую может повто­рить дитя, это «Гос­поди, поми­луй». Если вы счи­та­ете, что вашему сыну или дочери пока еще трудно сто­ять рядом с вами те несколько минут, пока вы вслух чита­ете утрен­нее или вечер­нее молит­вен­ное пра­вило, то пус­кай дитя послу­шает какую-то его часть. И поучаст­вует, три­жды про­из­неся: «Гос­поди, поми­луй». Потом когда-то ребе­нок освоит молит­во­сло­вие: «Во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа», и своим звон­ким голос­ком про­из­не­сет началь­ные слова молит­вен­ного пра­вила всей семьи. Затем — «Слава Отцу и Сыну и Свя­тому Духу». Все чаще и чаще будет слы­шен его голос у икон. Выучит малыш и «Отче наш», и «Царю Небес­ный». А когда он научится читать и укре­пится телесно, можно будет отме­тить ему в молит­во­слове несколько посиль­ных молитв, и он смо­жет читать пра­вило вме­сте с мамой. По оче­реди. Одну или две молитвы про­чтет мама, одну — сынок, еще несколько — мама, и опять — сынок.

Кроме молитв с опре­де­лен­ным извест­ным тек­стом, малыша обя­за­тельно нужно научить молиться сво­ими сло­вами. О забо­лев­шей бабушке или маме, о бла­го­по­луч­ном уче­нии стар­шего брата, о лич­ных нуж­дах. Пусть он сам, по-сво­ему, раз­го­ва­ри­вает с Гос­по­дом, Пре­свя­той Бого­ро­ди­цей, Анге­лом Хра­ни­те­лем, свя­тыми угод­ни­ками. Но при этом, какими бы искрен­ними и сер­деч­ными ни были «соб­ствен­ные» дет­ские молитвы, не сле­дует, доволь­ству­ясь ими, оста­вить или отло­жить заучи­ва­ние молитв из молит­во­слова. Впро­чем, если ребе­нок дей­стви­тельно искре­нен, нели­це­ме­рен в своих «при­ду­ман­ных» молит­вах, он с охо­той выучит и несколько «взрос­лых» молитв, кото­рые непре­менно дол­жен знать каж­дый. Тем более что их и не так много.

Вопрос возраста

Знаю, что ино­гда роди­тели боятся пере­гру­зить своих питом­цев обя­за­тель­ной цер­ков­но­стью. Хож­де­нием в храм, молит­вами, постом, счи­тая, что настой­чи­вость в этом смысле может вызвать в ребенке непри­язнь к Церкви, к рели­гии. «Вот под­рас­тет, тогда сам будет ходить в храм, будет молиться, а пока пусть погу­ляет», — думают доб­рень­кие мамы и папы. «Если его при­нуж­дать, то он ста­нет лице­мерно выпол­нять все необ­хо­ди­мые внеш­ние дей­ствия, а душа его при этом будет холодна», — строят они свои про­гнозы. Но это неверно.

Все полез­ные навыки лучше при­ви­вать в ран­нем дет­стве. В еще бес­со­зна­тель­ном, что ли, состо­я­нии. Как гово­рят, усва­и­вать с моло­ком матери. Одно из основ­ных свойств мла­денца это довер­чи­вость. Дитя, осо­бенно до семи лет, открыто миру, оно без устали впи­ты­вает в себя впе­чат­ле­ния, не рас­суж­дая, добро это или зло, хорошо или плохо. В эту пору самое время дать ребенку как можно больше хоро­ших доб­рых впечатлений.

Храм. Есть ли на Земле более пре­крас­ное место для вос­пи­та­ния?! Вос­пи­та­ния в любом пони­ма­нии. Заме­ча­тель­ные архи­тек­тур­ные формы, ни с чем не срав­ни­мый инте­рьер, пол­ный воз­вы­шен­ных сим­во­лов. А разве не воз­дей­ствуют на душу ребенка цер­ков­ная живо­пись, цер­ков­ное пение, при­зван­ные отра­зить небес­ную гар­мо­нию? Ребе­нок при­вы­кает к кра­соте, про­ни­ка­ется прекрасным.

В памяти мла­денца запе­чат­ле­ются тор­же­ствен­ные, даже сим­во­лично-вели­че­ствен­ные дви­же­ния свя­щен­но­слу­жи­те­лей, их осо­бен­ные празд­нич­ные яркие обла­че­ния. Запе­чат­ле­ется строй­ный чин пра­во­слав­ного бого­слу­же­ния. Ника­кие спе­ци­аль­ные гим­на­зии, гувер­неры, системы вос­пи­та­ния не смо­гут сде­лать для раз­ви­тия наших детей столько, сколько может дать им регу­ляр­ное посе­ще­ние храма, при­сут­ствие на цер­ков­ной службе. Сей­час я говорю о вос­при­я­тии ребен­ком только внеш­ней куль­туры. Но суще­ствует еще и осо­бен­ное духов­ное воз­дей­ствие. В про­стран­стве храма меня­ется даже взрос­лый, сло­жив­шийся чело­век. Вспо­ми­на­ется мне уви­ден­ная одна­жды сценка.

В храм вошли чет­веро моло­дых людей, креп­кие юноши лет по 16–18. У самого входа трое стали в плот­ную шеренгу, чет­вер­тый при­стро­ился чуть сзади. Наро­чито не сдер­жи­вая гром­кой поступи, они дви­ну­лись впе­ред с таким видом, с каким вхо­дят на дис­ко­теку или моло­деж­ную тусовку в поис­ках при­клю­че­ний. «Ну, кому мы здесь не нра­вимся» — без­молв­ный лозунг подоб­ных выхо­док. Руки плотно вдви­нуты в кар­маны, локти рас­став­лены, взгляды зади­ри­сто ищут ответ­ного взора. Ребята про­шли до сере­дины храма. Оста­но­ви­лись. Было видно, что они ждут. Но при­клю­че­ния ника­кого не наме­ча­лось, никто их не оста­но­вил, не подо­шел с заме­ча­ни­ями или нра­во­уче­ни­ями. Все были заняты своим и общим — молитвой.

Уйти сразу после такой бое­вой про­ходки каза­лось неудоб­ным и ребята оста­лись на какое-то время сто­ять среди при­хо­жан. Они огля­ды­ва­лись по сто­ро­нам, с любо­пыт­ством смот­рели на диа­кона и свя­щен­ника, когда он выхо­дил на амвон. Гроз­ная удаль начала исче­зать. Посте­пенно напря­жен­ные плечи и спины их обмякли, руки полезли из кар­ма­нов, локти при­жа­лись, ребята как бы поуме­ны­ни­лись в объ­еме, наг­лый взгляд про­пал. Про­шло минут десять, теперь они могли уйти, без ущерба для сво­его авто­ри­тета, но при­тих­шие юноши мед­лили. Нако­нец, один молча тро­нул соседа за локоть, тот кив­нул и тихо, гусь­ком, чтобы не поме­шать моля­щимся, они напра­ви­лись к выходу. Всего-то и про­были они в храме пят­на­дцать, от силы два­дцать минут, вряд ли они поняли что-либо из бого­слу­же­ния, вряд ли разо­брали, что нари­со­вано на сте­нах, какие иконы были рядом с ними, но сама обста­новка, служба, общая молитва, воз­дух храма усми­рили их буй­ство, при­несли покой в души.

Конечно, ребенку, и именно малому ребенку, нужно больше бывать в храме. А для роди­те­лей это наи­бо­лее про­стой и есте­ствен­ный спо­соб раз­ви­тия эсте­ти­че­ских поня­тий и взгля­дов в своем чаде, а также про­стой и есте­ствен­ный спо­соб вну­шить ему в этом свя­том месте и мно­гие эти­че­ские поня­тия и нормы.

Известно, что если в пору мла­ден­че­ства ребенка не при­учить к труду, то есть выпол­нять какие-то полез­ные дей­ствия не зави­симо от сво­его жела­ния, то в даль­ней­шей жизни ему при­дется на нелю­би­мое или на несвое­вре­мен­ное, по его поня­тиям, дело тра­тить гораздо более сил, так как нема­лая часть их уйдет на пре­одо­ле­ние себя. А еще чаще такой чело­век будет ста­раться уйти от вся­кой ситу­а­ции, кото­рая ему при­дется не по нраву. И не все­гда достой­ным образом.

Молитва это тоже труд, и к ней нужно при­учать с мла­дых зубов. Не страшно, что ребе­нок не все пони­мает в сло­вах молитвы, пусть он сна­чала выучит ее, поня­тие при­дет позже с объ­яс­не­ни­ями, с воз­рас­том. Ведь даже нам, взрос­лым, не всё и не все молитвы доста­точно понятны. О самом при­выч­ном молит­во­сло­вии можно гово­рить так много, что не уме­стить и в целую книгу. Однако мы молимся, про­из­но­сим извест­ные слова, не все­гда пости­гая их глу­бин­ный смысл и силу.

«Ты не пони­ма­ешь, зато бесы пони­мают и тре­пе­щут», — отве­тил один ста­рец на жалобу о непо­нят­ных сло­вах молитвы.

Рас­скажу вам одну, доста­точно страш­ную историю.

Один чело­век созна­тельно выбрал для себя путь пре­ступ­ника, научился раз­ным маги­че­ским дей­ствиям и закли­на­ниям нарочно, для того чтобы войти в кон­такт с нечи­стой силой, ища у дья­вола под­держки в своих пре­ступ­ле­ниях. Не раз он попа­дал в тюрьму, но отно­сился к этому как к вре­мен­ной непри­ят­но­сти, за кото­рой после­дуют новые «удачи» и счаст­ли­вая слад­кая жизнь. Посте­пенно он дошел до самого тяж­кого пре­ступ­ле­ния. За воору­жен­ный гра­беж и убий­ство его при­го­во­рили к выс­шей мере нака­за­ния — расстрелу.

Пока шло след­ствие, чело­век тот нахо­дился в общей камере. Один заклю­чен­ный, зная, что соседу гро­зит «вышка» дал ему листок с молит­вой. Но тот стал сме­яться. Он не при­вык обра­щаться за помо­щью к Богу и не верил, что Он может ему помочь, он верил только в силу дьявола.

После при­го­вора осуж­ден­ного пере­вели в оди­ноч­ную камеру. Он как-то тупо думал о том, что его ожи­дает, а чаще вспо­ми­нал свою пол­ную при­клю­че­ний жизнь. Неожи­данно он услы­шал смех. В камере никого не было, но смех повто­рился. Потом еще и еще. Это был под­лень­кий доволь­ный смех обман­щика. И заклю­чен­ный понял, что сме­ются над ним, он понял и кто сме­ется. Тот, кого он все­гда про­сил о помощи, тот, кто, как при­вык он счи­тать, помо­гал ему быть «хозя­и­ном жизни». Бес обма­нул его, завлек в камеру смерт­ни­ков и теперь сме­ялся над ним. Осуж­ден­ному стало страшно. Страшно, как нико­гда не было, даже смерт­ный при­го­вор не вызы­вал у него такого страха. Он не знал, как ему побе­дить этот леде­ня­щий ужас. Вспом­нил, что в кар­мане куртки лежит листок с молит­вой, кото­рый он почему-то сохра­нил. Достал его и начал читать непо­нят­ные слова. Молитва была корот­кой. Он читал ее раз, и два, и три. десятки раз. Страх про­пал. В душе созре­вало рас­ка­я­ние. Смех больше не повторялся.

Вскоре осуж­ден­ному сооб­щили, что смерт­ную казнь ему заме­нили коло­нией осо­бого режима. Какое сча­стье, что в кар­мане лежал этот листок!

Молитва все­гда должна быть рядом. В особо опас­ных обсто­я­тель­ствах мы вспо­ми­наем Бога, вспо­ми­наем как Все­мо­гу­щего Защит­ника и Помощ­ника. Но не все могут про­сто, как дитя, обра­титься к Нему сво­ими сло­вами. Бывает, страх так ско­вы­вает созна­ние, что оно про­сто не в силах под­ска­зать эти слова. Бывает, отча­я­ние и уны­ние пара­ли­зуют волю и опять мы не знаем, что делать. И тогда в каком-то кар­машке памяти нахо­дим зна­ко­мое: «Да вос­крес­нет Бог, и рас­то­чатся врази Его.», «Живый в помощи Выш­няго.» — или иную молитву. Не заду­мы­ва­ясь над смыс­лом, мы повто­ряем то, что поло­жили в наше созна­ние мамы и палы, когда мы были еще малень­кими. Слова молитвы, как зажжен­ная свеча, про­го­нят мрак уны­ния и страха, словно бое­вой меч, обра­тят в бег­ство врагов.

Как-то я ока­зался в доме, в под­вале кото­рого начался пожар. Жильцы верх­них эта­жей с тре­во­гой ждали пожар­ных. Идти вниз было небез­опасно, так как в лест­нич­ный проем, как в аэро­ди­на­ми­че­скую трубу втя­нуло весь едкий дым от горя­щей изо­ля­ции элек­три­че­ских ком­му­ни­ка­ций. На сосед­нем бал­коне сто­яла жен­щина. Она бес­пре­рывно повто­ряла молитвы «Отче наш» и «Бого­ро­дице Дево, радуйся». Более она, по всей види­мо­сти, ничего не знала. Конечно, повто­ряла она молитвы, не заду­мы­ва­ясь над смыс­лом, меха­ни­че­ски, и все же это были молитвы. Обра­ще­ние к Богу.

Мы не знаем, какой будет судьба наших детей. Мы можем лишь наде­яться, но не гаран­ти­ро­вать их жиз­нен­ный путь. Не слу­чайно сло­жи­лась пого­ворка: от сумы да от тюрьмы не отре­кайся, то есть в жизни у вся­кого чело­века могут слу­читься любые горе­сти и испы­та­ния. Вос­пи­ты­вая свое дитя, мы должны пом­нить, что в даль­ней­шем мир будет ста­раться раз­ру­шить то доб­рое, что постро­или мы в его созна­нии, в его душе. Скоро, очень скоро у него появятся новые авто­ри­теты и они могут быть нецер­ков­ными людьми. У него будет учи­тель или учи­тель­ница, а для ребенка это без­услов­ный авто­ри­тет, и мы знаем, что не все, далеко не все педа­гоги веру­ю­щие, среди них бывают и бого­борцы, и сек­танты. Дру­зья-одно­класс­ники тоже не все пра­во­слав­ные, а среди них может слу­читься яркая при­вле­ка­тель­ная лич­ность совер­шенно чуж­дых взгля­дов. Через нецер­ков­ную среду, через книги, теле­ви­де­ние, раз­ру­ши­тель­ное совре­мен­ное искус­ство мир обя­за­тельно попы­та­ется втя­нуть наших детей в водо­во­рот яркой, шум­ной, но пош­лой и бес­смыс­лен­ной жизни без Бога и без Церкви. И нужно успеть напи­тать их цер­ков­но­стью — любо­вью к Богу, к Его Свя­той Церкви, осо­знан­ным отно­ше­нием к ее таин­ствам, ее свя­тым, любо­вью к чистоте, созна­нием скверны греха.

Опыт гово­рит, что дети в 14–17 лет нередко охла­де­вают, теряют инте­рес к цер­ков­ной жизни, про­буют отойти от уклада семьи, от ее тра­ди­ций. Еще раньше, лет в 12–13, они уже пыта­ются рас­ши­рить свою само­сто­я­тель­ность, под­вер­гают кри­тике, не все­гда явной, мне­ние роди­те­лей. Этому воз­расту уже не так легко объ­яс­нить или вну­шить что-либо, про­ти­во­по­ста­вить что-то соблазну. Вот он, сын, и взрос­лее, и умнее кажется, а в то же время и закры­тее, и недо­вер­чи­вее. При­вле­кает под­рост­ков и раз­но­об­ра­зие, новизна. В это время обычно ребе­нок под­да­ется соблазну уйти «в даль­нюю сто­рону» (Лк. 15, 13) от при­выч­ного, семей­ного. И не во всем роди­тели в силах оста­но­вить его. Но если у ребенка есть опыт цер­ков­ной жизни, уча­стия в таин­ствах, опыт молитвы и поста, то этот опыт как якорь удер­жит его от страш­ного, не даст про­пасть, помо­жет вер­нуться. В нашей памяти вос­по­ми­на­ния дет­ства зани­мают осо­бое место. Книгу дет­ства мы готовы читать и пере­чи­ты­вать много раз. Но как счаст­лив чело­век, вспо­ми­на­ю­щий цер­ков­ное дет­ство! Вспо­ми­на­ю­щий годы, когда среди любя­щих, доб­рых, лас­ка­ю­щих милых лиц род­ных совсем рядом были Боженька, Бого­ро­дица, Никола Угод­ник, Ангел Хра­ни­тель. Когда сердце было чистым, Гос­подь был ближе, а любовь и вера были такими, какими они бывают только в дет­стве. Душа пом­нит сча­стье дет­ской молитвы, празд­нич­ного при­ча­стия, ярких огонь­ков все­нощ­ной службы, запах кадиль­ного дыма! Она пом­нит их ярче, чем уста­лость, ран­нюю дорогу, подав­лен­ное жела­ние дви­же­ния и сво­боды. Этой душе есть куда вер­нуться из самых даль­них стран, из самых глу­бо­ких бездн!

Пост ребенка

Слово ребе­нок про­ис­хо­дит от слова раб. То есть чело­век с огра­ни­чен­ной волей, не при­над­ле­жа­щий себе. Такова уж участь ребенка в семье. «Наслед­ник, доколе в дет­стве, ничем не отли­ча­ется от раба, хотя и гос­по­дин всего» (Гал. 4, 1), — ска­зано у Апо­стола. Но в рус­ских семьях ребенка часто назы­вали еще и батюш­кой. «Петенька, батюшка, прими бли­нок», — подаст мать любимцу румя­ный мас­ля­ный блин. «Вот и Семен-батюшка идет, рука­вицы крас­ные, валенки, рос­пис­ные», — раду­ется Семушке крест­ная. А девочку могли назвать матуш­кой. «Ну, матушка, напла­ка­лась — теперь песни пой», — ска­жет, кач­нув люльку, бабушка внучке.

И правда, не долог век чело­ве­че­ский, быстро под­рас­тут сынок да дочка. Сами ста­нут стар-.шими над отцом-мате­рью. Кор­миль­цами, поиль­цами„ защит­ни­ками. А после смерти роди­те­лей и молит­вен­ни­ками за них. Потому и «батюшка», потому и «матушка». В этих сло­вах при­от­кры­ва­лось будущее.

Однако только через послу­ша­ние, дове­рие и сми­ре­ние перед роди­те­лями из под­не­воль­ного малень­кого раба — ребенка, мог вырасти насто­я­щий хозяин, гос­по­дин в доме, а не похи­ти­тель роди­тель­ского досто­я­ния, оскор­би­тель отцовства.

Перед Гос­по­дом все мы дети. Даже взрос­лому чело­веку, самому боль­шому, самому «глав­ному» в этой жизни необ­хо­димо пом­нить и чув­ство­вать свое раб­ство, свою дет­скость перед Отцом Небес­ным. Пост помо­гает, удер­жи­вает нас в этом дет­ском послу­ша­нии. Он, как про­верка сынов­него чув­ства. И только сми­рив­шийся перед Гос­по­дом, послуш­ный Его запо­ве­дям, дости­гает обе­щан­ного наслед­ства — Цар­ства Небес­ного. Пост вос­пи­ты­вает, пост охра­няет нас от наших сла­бо­стей, укреп­ляет волю к добру, помо­гает бороться с гре­хом. Каж­дый веру­ю­щий знает, насколько необ­хо­дим пост. Он необ­хо­дим вся­кому чело­веку. Но более всех пост необ­хо­дим . ребенку.

Жаль только, что не все пра­во­слав­ные роди­тели пони­мают необ­хо­ди­мость поста для ребенка. Много раз­ных объ­яс­не­ний нахо­дят они для своей нера­зум­ной жало­сти. «Потреб­но­сти рас­ту­щего орга­низма, закладка здо­ро­вья на всю жизнь.», — гово­рят мамы и бабушки, под­кла­ды­вая в пят­ницу Вовочке или Машеньке мяс­ную теф­тельку. Здо­ро­вье это хорошо, оно необ­хо­димо, но заметьте, что постя­щи­еся дети болеют ничуть не чаще непо­стя­щихся, они не сла­бее своих сверст­ни­ков, есть неко­то­рые болезни, кото­рые у постя­щихся ребят встре­ча­ются реже. Конечно, если ско­ром­ную пищу про­сто изъ­ять из раци­она, то ребе­нок ослаб­нет. Необ­хо­димо ее чем-то заме­нить. И замену не обя­за­тельно искать среди экзо­ти­че­ских фрук­тов или оре­хов. Наши оте­че­ствен­ные зер­но­вые, бобо­вые, кор­не­плоды, тыква, кабачки, рас­ти­тель­ные масла вполне могут заме­нить на время мясо и молоко. Нужно только поду­мать, что и как при­го­то­вить. Можно самим поду­мать, а можно про­честь, спросить.

Лег­ко­мыс­ленно со сто­роны род­ных пре­не­бре­гать дет­ским постом. Мол, не велик грех. Зна­ете пого­ворку: «Смо­лоду про­решка, под ста­рость дыра». Сна­чала пост отме­ня­ется в угоду рас­ту­щему орга­низму, потом в угоду уча­ще­муся орга­низму, далее по просьбе или уже по тре­бо­ва­нию, изне­мо­га­ю­щего в тяже­лых тру­дах орга­низма и, нако­нец, по дрях­ло­сти или болезни орга­низма увя­да­ю­щего. После смерти поститься уже нет надобности.

Прежде в рус­ских семьях мла­де­нец постился сразу же, как закан­чи­ва­лось груд­ное вскарм­ли­ва­ние. По преж­ним обы­чаям — с полу­тора лет. Может быть, это был не все­гда пол­ный «взрос­лый» пост, но это уже был пост. И не сла­бые, вялые туго­думы вырас­тали из таких деток: Илья Муро­мец, Алек­сандр Нев­ский, Кузьма Минин, Михайло Ломо­но­сов, Алек­сандр Суво­ров, Гав­рила Дер­жа­вин, Дмит­рий Мен­де­леев. Да что там гово­рить, хоро­шие вырас­тали люди. Силь­ные, умные, благочестивые.

При­хо­дится ино­гда слы­шать, что мла­денцу, то есть ребенку до семи лет, как суще­ству чистому, почти рав­но­ан­гель­скому, поститься не нужно. Пост помо­гает нам почув­ство­вать и осо­знать свою гре­хов­ность, зачем же, мол, он без­вин­ному ребенку. Вспом­ните, что пост был уста­нов­лен Самим Гос­по­дом. Запо­ведь поста Гос­подь дал Адаму еще в Раю. Адаму, пер­вому чело­веку, кото­рый еще пом­нил и ощу­щал на своем лице дыха­ние Бога, сво­его Творца. Гос­подь дал запо­ведь поста еще до гре­хо­па­де­ния. Чистый, без­греш­ный Адам нуж­дался в посте. Так же нужен пост и самому чистому ребенку.

Давайте повни­ма­тель­нее при­гля­димся к нашим «анге­лам». Упрям­ство, непо­слу­ша­ние, капризы, жесто­кость к живот­ным, обманы — все это начи­на­ется обычно еще до семи лет. Отчего про­ис­хо­дит боль­шин­ство дет­ских гре­хов? Оттого, что дитя непра­вильно пони­мает свое место в мире. Ребенку кажется, что он уже сам может решить, можно или нельзя, хорошо или плохо. Дитя забы­вает о своей спа­си­тель­ной зави­си­мо­сти и готово пове­рить, что все может, имеет право. И точно так же, как пост «воз­вра­щает в себя», отрезв­ляет взрос­лого чело­века, так же он при­во­дит в разум ребенка. Это заме­ча­тель­ный помощ­ник в воспитании.

Заметьте, как непо­лезно чело­веку иметь все, что ему хоте­лось бы. Ведь только совер­шен­ный чело­век имеет совер­шен­ные жела­ния. И Гос­подь по мило­сер­дию «тор­мо­зит» наши нера­зум­ные хоте­ния. Пост более всего помо­гает уме­рить непо­лез­ные аппе­титы и в пря­мом и в пере­нос­ном смысле. И у ребенка особенно.

У малы­шей пост — это про­сто пере­мена пита­ния, да, может быть, лише­ние какой-нибудь люби­мой вкус­ноты: моро­же­ного или яичка, кто что любит. А для более стар­ших деток пост — не только в пост­ной еде, это и осо­бен­ное время, когда не смот­рят теле­ви­зор, чаще бывают в церкви, с осо­бен­ным вни­ма­нием отно­сятся к своим поступ­кам и мыс­лям, больше читают духов­ную лите­ра­туру. Постом дет­кам к молит­вен­ному пра­вилу можно доба­вить несколько зем­ных поклон­чи­ков перед сном. Быть может, с осо­бен­ной пока­ян­ной молит­вен­ной прось­бой, сво­ими сло­вами. Свя­тые отцы гово­рят, что пост без молитвы не полон. Вот и доду­майте, обсу­дите вме­сте с сыном или доче­рью, какую лич­ную, соб­ствен­ную пока­ян­ную молитву-просьбу можно доба­вить им в пост. Понятно, что хочется попро­сить новую игрушку, или сапоги, или ранец. Но пусть это будет просьба о духов­ной помощи. «Гос­поди, помоги мне не драться в школе» или не сплет­ни­чать, не бол­тать на уро­ках. «Помоги, Гос­поди, мне не огор­чать маму, не оби­жать млад­шую сестру».

Не спешите

Есть еще тре­вога у роди­те­лей, да и у бабу­шек-деду­шек тоже: не будет ли цер­ков­ному ребенку оди­ноко среди неве­ру­ю­щих или нецер­ков­ных деток? Сна­чала деток, а потом и взрос­лых, одно­курс­ни­ков, сотруд­ни­ков, соседей?

Надо заме­тить, что беда совре­мен­ного ребенка, боль­шин­ства детей именно в том, что они слиш­ком рано ста­но­вятся неоди­но­кими. Еще в сель­ской мест­но­сти, где в доме живет пол­ная семья, то есть семья из трех поко­ле­ний, ребенку как-то нахо­дится заня­тие на соб­ствен­ном дворе, среди своих. Но в город­ских семьях домаш­нее вос­пи­та­ние зача­стую сво­дится к обе­ден­ному столу, постели, ван­ной и туа­лет­ной ком­нате. Осталь­ное время малыша вос­пи­ты­вают чужие люди из дет­ского садика, теле­ви­зора или мини-лицея с широ­кой про­грам­мой. Когда в сад или группу про­длен­ного дня ребенка отдают для того, чтобы зара­бо­тать ему на хлеб и кур­точку, это понятно. Это нужда. Но часто в осо­бые элит­ные раз­ви­ва­ю­щие садики отдают своих питом­цев именно не нуж­да­ю­щи­еся роди­тели. Зачем?

«Ему дома скучно одному», «он (или она) не умеет общаться с дру­гими детьми, надо учиться», «пусть при­вы­кает жить в обще­стве» — вот аргу­менты нера­бо­та­ю­щих бабу­шек и мам, отда­ю­щих чадо в чужие руки. Чужие.

До семи лет дитя — откры­тая система, поэтому впи­ты­вает в себя все. Да, в дет­ском саду ваш ребе­нок может полу­чить много раз­лич­ной инфор­ма­ции, но она не отфиль­тро­вана семей­ными пра­ви­лами и взгля­дами, не про­цен­зу­ро­вана роди­те­лями. Среди усво­ен­ных малы­шом в обще­стве навы­ков и манер не все соот­вет­ствуют семей­ным тра­ди­циям. Не обя­за­тельно он перей­мет именно гре­хов­ные, без­нрав­ствен­ные при­вычки или неэс­те­ти­че­ские манеры, но как бы то ни было, все это будет не род­ное. Не свое.

Для того чтобы раз­вить в ребенке спо­соб­но­сти, его не обя­за­тельно «сда­вать» на весь день в садик. Заня­тия музы­кой, живо­пи­сью, ино­стран­ным язы­ком можно обес­пе­чить и дру­гим спо­со­бом. Частое и дол­гое пре­бы­ва­ние малыша в обще­стве может спо­соб­ство­вать не откры­тию, а зака­пы­ва­нию его талан­тов. Для твор­че­ства нужен покой и. оди­но­че­ство. А в шум­ной ком­па­нии ребе­нок устает, хотя и не заме­чает, не осо­знает этого. И как защит­ная реак­ция на такую пси­хи­че­скую уста­лость — рас­се­ян­ность. Она — защита на пере­грузку. Не бес­по­кой­тесь, ваш ребе­нок еще успеет насла­диться обще­ством. Школа, инсти­тут, работа. Так что, если у вас есть такая воз­мож­ность, побудьте до семи­лет­него воз­раста с вашим малы­шом дома.

Впро­чем, не стоит и пре­уве­ли­чи­вать опас­ность чужого вли­я­ния на вашего ребенка. Речь идет лишь о том, что обще­ствен­ное вос­пи­та­ние имеет свои нега­тив­ные сто­роны и их сле­дует учитывать.

Малышу из пра­во­слав­ной семьи, конечно же, не полезно надолго рас­ста­ваться с осо­бен­ной рели­ги­оз­ной атмо­сфе­рой род­ного дома, где в каж­дой ком­нате есть свя­тые иконы, на полочке стоит его Биб­лия с кар­тин­ками, в шкаф­чике (он уже заме­тил) стоит свя­тая вода, а воз­дух чуть-чуть пах­нет лада­ном, словно мами­ной молит­вой, где без молитвы не садятся за стол, а после еды бла­го­да­рят Бога. Пусть хотя бы в эти мла­ден­че­ские годы миром для него будет дом и семья. Чтобы надеж­нее закре­пи­лось в нем все то хоро­шее, что вы хотите вос­пи­тать в нем.

Где оно, одиночество?

А суще­ствует ли оди­но­че­ство веру­ю­щего чело­века в нецер­ков­ном обще­стве? Без­условно, оно есть. Как оди­но­че­ство зря­чего среди сле­пых, слы­ша­щего среди глу­хих. Но вряд ли нужно изжи­вать его завя­зы­ва­нием глаз или заты­ка­нием ушей. Быть своим хорошо в меру, не обя­за­тельно ста­но­виться таким же.

Впро­чем, рели­ги­оз­ный чело­век не может быть дей­стви­тельно оди­нок. Оди­но­че­ство, страх оди­но­че­ства — удел неве­ру­ю­щих людей. Более ста лет назад поэт написал:

Ты гово­ришь, что я оста­нусь одинок
С моим осме­ян­ным давно мировоззреньем.
Что бур­ный жиз­нен­ный поток
Своим стре­ми­тель­ным теченьем
Под­хва­тит и умчит мой малень­кий челнок.
Не бес­по­койся, друг! Ведь я не новичок,
Давно я пла­ваю и в бурях закалился.
Я при­стань вижу, и поток
Не стра­шен, как бы он ни злился.
Я к при­стани приду, приду не одинок:

Со мною будет Тот, Кто создал и поток,
И волю дал его мятеж­ному теченью,
Кто направ­ляет мой челнок,
И моему мировоззренью
Воз­ник­нуть и созреть в душе моей помог.

(А. Круг­лов)

Гос­подь все­гда с нами. Про­рок гово­рит: «Близ Гос­подь всем при­зы­ва­ю­щим Его, всем при­зы­ва­ю­щим Его во истине» (Пс. 144, 18). Веру­ю­щий чело­век очень хорошо чув­ствует свое неоди­но­че­ство. Тот, кто не верит — ори­ен­ти­ро­ван на себя. На свои силы, свои зна­ния, свои воз­мож­но­сти. Он наде­ется только на себя, верит только себе, сове­ту­ется только с собой, ищет под­держки в себе. Чело­век рели­ги­оз­ный наде­ется на Бога, верит в Боже­ствен­ный Про­мы­сел, про­сит помощи у Гос­пода, про­ве­ряет себя Божьими запо­ве­дями. Он посто­янно в обще­нии с Гос­по­дом, с памя­тью о Нем. Какое тут оди­но­че­ство? Веру­ю­щий чело­век знает запо­ведь: «Воз­люби ближ­него тво­его, как самого себя» (Мф. 22, 39). Эта запо­ведь при­зы­вает нас к обще­нию, а иначе как мы можем любить ближ­него, не видя его, не слыша о нем, не думая о нем, не про­яв­ляя своей любви в делах? Пра­во­слав­ный чело­век — заве­домо общи­тель­ный человек.

От без­ре­ли­ги­оз­ного оди­но­че­ства не уйдешь даже в шум­ной ком­па­нии. Рели­ги­оз­ный чело­век не оди­нок будучи и один.

Дети из пра­во­слав­ных семей не оди­ноки, они не буки наду­тые. Они готовы общаться, но они выби­рают. А разве это плохо? Ведь с кем пове­дешься, от того и набе­решься. Цер­ков­ные детишки по каким-то неуло­ви­мым при­зна­кам нахо­дят друг друга даже на дет­ской пло­щадке. Они чув­ствуют, что они свои. Христовы.

Помню, как несколько лет назад четы­рех­лет­ний Сережа из всего мно­го­лю­дия боль­шого двора без­оши­бочно нашел един­ствен­ного при­ча­ща­ю­ще­гося маль­чика. Костю. Он играл и с дру­гими детьми, но с Костей у них были какие-то осо­бен­ные отно­ше­ния. Через неко­то­рое время мы уехали из этого дома. На новом месте Сережа посту­пил в школу, у него появи­лось много при­я­те­лей, с кото­рыми он встре­чался каж­дый день. Преж­ние и, надо заме­тить, не частые про­гулки с Костей, каза­лось, должны были забыться. Ведь это было так давно, «когда я был еще совсем малень­ким», как гово­рят дети. Но в тре­тьем классе Сереже задали домаш­нее сочи­не­ние на тему «Мой друг», и он, не заду­мы­ва­ясь, вывел на пер­вой строке: «Моего друга зовут Костя.» Он сидел над тет­рад­кой и лицо его было уди­ви­тельно неж­ным. Он вспо­ми­нал то один, то дру­гой слу­чай, слова, ска­зан­ные когда-то Костей, его облик. Как и мно­гие дети, Сережа не любит много писать, но это сочи­не­ние полу­чи­лось у него необы­чайно длин­ным. Про­хо­дят годы, но сын не забы­вает друга Костю, он назы­вает его имя в утрен­ней молитве и ино­гда спра­ши­вает: «А как ты дума­ешь, Костя все еще ходит в Миха­ила Архан­гела, или они тоже пере­ехали?» «Мы, навер­ное, и не узнаем друг друга, если встре­тимся», — гово­рит он, и при этом чему-то радостно улыбается.

Вспо­ми­на­ются мне и пер­вые зна­ком­ства Насти. Она так же верно «уга­дала» себе веру­ю­щую подружку на дет­ской песоч­нице. В эти годы не гово­рят о миро­воз­зре­нии, о рели­гии. В эти годы лепят куличи и строят домики. Но и без объ­яс­не­ний Настя и Маша нашли друг друга, нашли раньше, чем их мамы обна­ру­жили свое еди­но­мыс­лие по духов­ным и жиз­нен­ным вопро­сам. И это неплохо, что нашим детям не все равно, с кем дру­жить. Ведь друг — это «дру­гой я», и заме­ча­тельно, когда дети это «я» опре­де­ляют пра­во­сла­вием, когда свою общ­ность они видят не в род­стве интел­лек­тов, не в сов­па­де­нии вку­сов, не в еди­ном месте житель­ства, а прежде всего — в пра­во­сла­вии, в церковности.

«Он стал большим.»

«Когда же юно­сти мятеж­ной.» — Пуш­кин нашел очень точ­ное слово. Юность дей­стви­тельно мятежна. Юность — это воз­раст, когда ребе­нок пыта­ется сбро­сить или как-то осла­бить домаш­нее иго, воз­раст, когда моло­дому чело­веку хочется посто­янно про­ти­во­ре­чить, не согла­шаться, пред­ла­гать пусть невер­ное, но свое. «Он как будто не слы­шит, что я ему говорю. Словно не верит мне. Слу­шает, кивает, а глаза пустые», — жалу­ются мамы, да и папы тоже. Дей­стви­тельно, нередко дет­ское, а осо­бенно юно­ше­ское само­мне­ние не дает ребенку услы­шать слова и настав­ле­ния роди­те­лей и дру­гих взрос­лых. «Любой совет вос­при­ни­мают в штыки. А об ошибке и не заи­кайся. Сразу в слезы», — горе­вала как-то мама девочки-под­ростка. Как же быть? Как вло­жить инфор­ма­цию в закры­тые уши?

Рас­ска­зы­вала мне одна пожи­лая жен­щина, дет­ство и моло­дость кото­рой про­шли в деревне. В про­вин­ции обы­чаи сохра­ня­ются долго. В их деревне были в обы­чае вече­ром жен­ские поси­делки с руко­де­лием. Собе­рутся вече­ром жен­щины, девушки и дев­чонки в какой-нибудь кре­стьян­ской избе. У взрос­лых в руках у какой — спицы, у какой — лос­кут с иглой, у какой — пяльцы, ну а дев­чонки, те только гла­зами да ушами тру­дятся. Ума набираются.

Пере­го­во­рят жен­щины о своих делах да забо­тах, а потом выбе­рут какую-нибудь неспе­си­вую девушку и при­мутся ее «учить». «Если тебе парень ста­нет такие-то слова гово­рить, ты его не слу­шай, а скажи вот что. А если. то.» Девушка голову над руко­де­лием кло­нит, а сама чуть улы­ба­ется. Подружки тоже сидят улы­ба­ются, а замуж­ние жен­щины обу­чают, настав­ляют, вся­кие при­меры приводят.

Дев­чонки малые, конечно, слу­шают. Боятся шевель­нуться, как бы не выгнали, дали дослу­шать, как Наташку или Тоньку учат, И только позже, повзрос­лев, пони­мают эти дев­чонки, что не Наташу, не Анто­нину учили на гла­зах у них жен­щины, а для них, три­на­дцати-четыр­на­дца-тилет­них давали они урок. Вспо­ми­на­ются смешки несдер­жав­шихся девиц-невест и лука­вые, чуть замет­ные улыбки настав­ниц — домаш­них арти­сток. С каким ува­же­нием и бла­го­дар­но­стью гово­рила о них моя, рас­сказ­чица, и теперь, через пять­де­сят лет, вос­хи­ща­ясь их муд­ро­стью и тактом.

Такие чуть теат­ра­ли­зо­ван­ные уроки, в обход пря­мого нра­во­уче­ния исполь­зуют мно­гие роди­тели. «Испод­воль и ольху согнешь, а вкруте и вяз пере­ло­мишь», — гово­рит народ­ный» опыт. Кстати, этот спо­соб кос­вен­ной пере­дачи инфор­ма­ции годится и для «тихого» обли­че­ния, щадя­щего самолюбие.

В одном мона­стыре, чтобы отучить моло­дого инока сидеть, поло­жив ногу на ногу, — насто­я­тель попро­сил дру­гого монаха при всех сесть таким же обра­зом. Вече­ром, во время беседы, брат так и сде­лал. Тут же быв­шие рядом монахи стали обли­чать его, выго­ва­ри­вать и объ­яс­нять, чем непри­лична и опасна подоб­ная воль­ность. Быв­ший здесь же моло­дой инок не знал об уго­воре бра­тии и не почув­ство­вал ника­кого на себя дав­ле­ния. Но выводы сде­лал: больше никто нико­гда не видел, чтобы он сидел, поло­жив ногу на ногу.

Правда, к таким лите­ра­турно-дра­ма­ти­че­ским ком­по­зи­циям не сле­дует при­бе­гать слиш­ком часто. И они, конечно же, должны быть талант­ливо выпол­нены. По этому поводу вспо­ми­на­ется мне один малень­кий маль­чик. Его мама и бабушка так часто пре­да­ва­лись перед ним вос­по­ми­на­ниям о детях, попав­ших в беду из-за той или иной Шало­сти или оплош­но­сти, что маль­чик про­сто пере­стал вос­при­ни­мать эти вос­пи­та­тель­ные «стра­шилки». Уже в четыре года, сто­ило ему услы­шать, что «один маль­чик тоже откры­вал фор­точку или рисо­вал на обоях, а потом.», как он пере­би­вал своих вос­пи­та­тель­ниц и скуч­ным голо-сом гово­рил: «А потом он умер, или стал бан­ди­том». Ему так надо­ела домаш­няя дра­ма­тур­гия, что он стал насто­ро­женно отно­ситься ко вся­кой инфор­ма­ции, полу­чен­ной дома.

Нужно ли заставлять?

Ино­гда дети, кото­рые в ран­нем дет­стве любили ходить в храм, искренне моли­лись и с удо­воль­ствием читали книжки о вере и о свя­тых, в стар­шем воз­расте охла­де­вают к Церкви, к молитве, к духов­ной лите­ра­туре. Как в таком слу­чае посту­пить роди­те­лям? Наста­и­вать на выпол­не­нии хотя бы внеш­них дей­ствий и про­яв­ле­ний цер­ков­ной жизни или отпу­стить дитя «на волю», боясь раз­ви­тия в нем хан­же­ства и лицемерия?

Пре­по­доб­ный Амвро­сий Оптин­ский в одном из писем пред­ла­гает такое рас­суж­де­ние: «Если не можем мы душевно, то по край­ней мере телесно и видимо да дер­жим себя бла­го­при­лично. Телес­ное и види­мое бла­го­при­ли­чие может при­во­дить нас к бла­гому устро­е­нию внут­рен­них помыс­лов. Как Гос­подь прежде создал из земли тело чело­века, а потом уже вдох­нул в оное бес­смерт­ную душу, так и внеш­нее обу­че­ние и види­мое бла­го­при­ли­чие пред­ше­ствует душев­ному благоустроению».

Пока воз­можно, сле­дует уго­во­рами и прось­бами под­дер­жи­вать в детях хотя бы внеш­нюю цер­ков­ность. И обя­за­тельно в своих роди­тель­ских молит­вах про­сить Гос­пода, Его Пре­свя­тую Матерь, угод­ни­ков Божиих помочь сохра­не­нию в ребенке веры, не дать ему отойти от Церкви.

У неко­то­рых детей такой период охла­жде­ния к цер­ков­ной жизни длится не очень долго. Через какое-то время юноша или девушка, словно про­бу­див­шись от какого-то сна, вновь воз­вра­ща­ются на преж­нюю стезю, и теперь цер­ков­ность их более осо­знанна, более само­сто­я­тельна. Хотя, конечно, для кого-то такой период может затя­нуться, кто-то отпа­дет и совсем. Но роди­тель­ское сердце нико­гда не отча­и­ва­ется, в этом его осо­бен­ность. Роди­тель, любой роди­тель любого ребенка верит в воз­мож­ность воз­вра­ще­ния «блуд­ного сына», и это Божье свой­ство: ждать с рас­кры­тыми объ­я­ти­ями, с гото­вым на радость серд­цем: «Ибо этот сын мой был мертв и ожил, про­па­дал и нашелся» (Лк. 15, 24).

И послуш­ное и непо­слуш­ное дитя в воле Божией, на нее обя­за­тельно дол­жен наде­яться каж­дый роди­тель. На все­б­ла­гую волю Гос­пода. «Воз­ложи на Гос­пода заботы твои, и Он под­дер­жит тебя» (Пс. 54, 23) — ска­зано у Псал­мо­певца. Отве­чая на письмо одной матери, оптин­ский ста­рец Мака­рий писал: «Воз­ложа попе­че­ние о детях своих на Гос­пода, нахо­дишься спо­кой­ною, что Он устроит по Своей бла­го­сти: и если будет воле Его угодно, чтобы они (дети) познали тяжесть суеты мира сего ранее тво­его, то и это Он силен устро­ить, если им будет полезно. Ты ста­райся вос­пи­ты­вать их пра­во­славно-рели­ги­озно, сми­ренно; насади на юных серд­цах их семена доб­ро­де­те­лей, и насаж­ден­ное в юно­сти при­не­сет плод в свое время, аще бы и укло­ни­лись мало через сооб­ра­ще­ние. Это я вижу на мно­гих и даже на ближних».

Своим разу­мом трудно и даже невоз­можно «про­счи­тать», как посту­пить в том или ином слу­чае, вос­пи­ты­вая дитя. «И тут подо­бает иметь муд­рость, но не с своим разу­мом, а молить Гос­пода, да упре­муд­рит вас, как посту­пать в вос­пи­та­нии детей, и да сохра­нит их от тле­твор­ного духа вред­ных обы­чаев мир­ских. На сей вопрос не могу ничего больше отве­тить» (преп. Мака­рий Оптин­ский. Письма).

Поэт про эти годы верно заме­тил: «вет­ре­ная мла­дость, кото­рой ничего не жаль» (А. Пуш­кин). Моло­дость не имеет опыта, не знает, чем отзо­вется в буду­щем тот или иной посту­пок. И поэтому ей не жаль терять то хоро­шее, что она имеет.

Юно­сти свой­ственно осо­бен­ное жела­ние сво­боды. Это жела­ние сво­боды и само­сто­я­тель­но­сти нор­мально в моло­дых людях, и к нему нужно под­хо­дить с пони­ма­нием. Ведь любой чело­век дол­жен рас­крыть и про­явить в жизни свои таланты, выра­зить свою уни­каль­ную лич­ность, то, что вло­жил в него Гос­подь. И юность ищет, торо­пится. Она вообще тороп­лива. Ну и пусть ищет, пусть торо­пится найти «свое». Ведь дело, кото­рое нам по сердцу, «свое» дело мы изу­чаем и совер­шаем быст­рее и лучше. Наи­бо­лее удачно и наи­бо­лее полно рас­кры­ва­ется в нас тот талант, кото­рый нам по нраву. Так что поиски сво­его пути — дело бла­гое. Но все же про­хо­дить они должны под роди­тель­ским над­зо­ром. Задача роди­теля не ско­вать по рукам и ногам, а убе­речь, напра­вить. В каж­дой семье эта задача реша­ется по-своему.

Что каса­ется цер­ков­ной жизни, то я не сто­рон­ник того мне­ния, что роди­тель­ская настой­чи­вость в этом вопросе может вызвать в ребенке устой­чи­вое нега­тив­ное отно­ше­ние к Церкви. Сей­час в Цер­ковь воз­вра­ща­ются люди, цер­ков­ный опыт кото­рых пре­рвался в дет­стве или юно­сти, много лет назад. Вспо­ми­нают: «Ходил с бабуш­кой в цер­ковь, при­ча­щался.», «Мать в дет­стве водила в храм.», «Знаю «Отче наш» и «Бого­ро­дицу» — бабушка научила, когда я малень­кий был». Вспо­ми­нают с бла­го­дар­но­стью к род­ным. И ни разу ни один веру­ю­щий, ни один ате­ист, про­тив­ник Церкви не ска­зал мне, что охота молиться и ходить на цер­ков­ную службу у него про­пала из-за того, что его водили в храм в дет­стве про­тив его воли. Напро­тив, мно­гие пожи­лые люди сожа­леют, что их роди­тели не были настой­чивы в рели­ги­оз­ном вос­пи­та­нии. Известны упреки роди­те­лям: «Если бы мама меня застав­ляла.». Вспо­ми­на­ется пер­со­наж пьесы Нико­лая Васи­лье­вича Гоголя: «Мой отец. Он и не думал меня выучить фран­цуз­скому языку. Я был тогда еще ребен­ком, меня легко было при­учить — сто­ило только посечь хоро­шенько, и я бы знал, я бы непре­менно знал» (Г. Гоголь «Женитьба»), Да, только с годами, с лич­ным опы­том дано нам понять, как хорошо быть послуш­ным ребенком.

Дитя непослушное

«Яблочко от яблоньки неда­леко падает» — гово­рит посло­вица и порой добав­ляет: «но далеко отка­титься может». Бывает, что у хоро­ших роди­те­лей рас­тет дитя непо­слуш­ное, злое. Отчего? Или, может быть, для чего дается роди­те­лям такое испы­та­ние — непо­слуш­ное дитя?

О жен­щине Апо­стол ска­зал: «Спа­сется через чадо­ро­дие» (1 Тим. 2, 15). Вот ино­гда труд­ный ребе­нок и спа­сает маму, а то и всю семью. В каж­дом при­ходе есть семьи, кото­рые при­вела в Цер­ковь болезнь малютки.

Порой живет чело­век, не выходя ни чув­ствами, ни мыс­лью за пре­делы житей­ских своих инте­ре­сов. Ходит на работу, сажает яблони, любу­ется зака­том. Все сам по себе. Без Бога. Может, и слы­шал он про Него, может, и верит, что есть Гос­подь, да не пус­кает он Хри­ста в свою жизнь. И без Него хорошо живется чело­веку. Вера вроде есть, да мерт­вая она, потому что «вера без дел мертва» (Иак. 2, 20). Как отрез­виться ему от сво­его безумия?

Сколько раз уже сту­чал Гос­подь в его сердце! Сколько раз чело­век мог услы­шать Его голос! Весь мир при­роды, его кра­сота и совер­шен­ство гово­рят нам о Боге. «Небеса про­по­ве­дуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс. 18, 2). Открыты и дей­ствуют мно­гие храмы Божий, и веру­ю­щие зна­ко­мые есть у каж­дого чело­века. Оте­че­ствен­ная исто­рия и куль­тура на каж­дой своей стра­ничке вспо­ми­нают о Боге и о Церкви. Но не слы­шит чело­век, не отзы­ва­ется, не откры­вает сво­его сердца! И тогда Гос­подь, не желая поги­бели чело­века, дает ему горь­кое лекар­ство от глу­хоты сер­деч­ной, от забыв­чи­во­сти — попус­кает вре­мен­ное несча­стье, оста­нав­ли­вает на время при­выч­ное нала­жен­ное тече­ние жизни. И самое дей­ствен­ное для роди­те­лей лече­ние — болезнь ребенка. При этом болезнь может быть и телес­ной и нрав­ствен­ной. Но не спе­шите горе­вать над сокру­шен­ным роди­тель­ским серд­цем. Нередко с горя начи­на­ется вос­хож­де­ние чело­века, а то и всей семьи. В горе мы под­ни­маем глаза к небу.

На памяти у меня много инте­рес­ных судеб, где цер­ков­ная жизнь начи­на­лась с молитвы за труд­ное дитя.

Вспо­ми­на­ется одна мама. Позд­ний, дол­го­ждан­ный ребе­нок, — сла­бый здо­ро­вьем, с неустой­чи­вой, подвиж­ной пси­хи­кой. Пер­вый год жизни мла­денца был сплош­ным кош­ма­ром для роди­те­лей. Папа и мама спали по оче­реди по часу, по два, весь день не спус­кая ребенка с рук. Чем старше ста­но­вился маль­чик, тем боль­шая тре­вога одо­ле­вала роди­тель­ское сердце. Сын рос каприз­ным, непо­слуш­ным, склон­ным к каким-то диким шало­стям. Уди­ви­тельно, но при внеш­ней схо­же­сти он, каза­лось, ни одной чер­той сво­его харак­тера не похо­дил на роди­те­лей, словно был из дру­гой семьи. Мать стала молиться, ходить в цер­ковь. Ребенка кре­стили. Мать брала сына на службу, он при­ча­щался. Через какое-то время выходки маль­чика все реже огор­чали близ­ких. А когда у него роди­лись брат и сестра, то в этом малень­ком «вар­варе» открылся кла­дезь нежности!

Пожа­луй, не ска­жешь, что маль­чик стал во всем при­мер­ным ребен­ком, отлич­ни­ком в школе, что его пове­де­ние не бес­по­коит роди­те­лей. Нет, как и вся­кая мама, его мать не знает покоя. Она ругает его за лень, помо­гает исправ­лять отметки, рас­стра­и­ва­ется, если он не идет с ней на цер­ков­ную службу. Она молится о нем, она пла­чет, она тре­во­жится за его судьбу. Но она видит, что он изме­нился, он не такой, каким был и каким мог бы стать, не при­веди она его в Цер­ковь. И она сама не такая, и муж, и малыши. Она знает это и счаст­лива, что все так слу­чи­лось. Ино­гда она вспо­ми­нает: «Он был таким неуправ­ля­е­мым в дет­стве. До семи лет я водила его на шар­фике, как соба­чонку» И потом, вздох­нув, доба­вит: «Зато он при­вел меня в Церковь».

Забо­лев­шее или «зачу­див­шее» дитя словно гово­рит своим роди­те­лям: «Посмот­рите, все ли у вас в порядке. Может быть, ваша роди­тель­ская молитва так тиха и невнятна, что Гос­подь не слы­шит ее?»

Когда одной девочке врачи поста­вили страш­ный диа­гноз, мама ее каж­дый вечер шла в храм и моли­лась. Она рас­ска­зы­вала: «Каж­дое утро везу в лабо­ра­то­рию ана­лизы, оттуда на работу, потом за отве­том и в храм. И так месяц за меся­цем. Я тогда на Иеру­са­лим­ском подво­рье все полы сле­зами вымыла — моли­лась о Катюше. Через какое-то время врачи стали сомне­ваться в пра­виль­но­сти диа­гноза, про­вели еще несколько обсле­до­ва­ний и сняли его совсем».

Как может роди­тель повли­ять на судьбу ребенка? Прежде всего заняв­шись своей судь­бой. Кто я такой, чтобы Гос­подь слы­шал меня? В Еван­ге­лии гово­рится: «Мы знаем, что греш­ни­ков Бог не слу­шает; но кто чтит Бога и тво­рит волю Его, того слу­шает» (Ин. 9, 31). Бла­го­чес-тие роди­те­лей обя­за­тельно отра­зится на жизни их чад. Если в вашем доме беда, если дитя огор­чает вас, вспом­ните: давно ли вы испо­ве­до­ва­лись и при­ча­ща­лись, нет ли на сове­сти у вас каких-либо забы­тых гре­хов. Поспе­шите в храм на испо­ведь, под­го­товь­тесь и при­ча­сти­тесь. Состо­я­ние вашей души очень важно для детей.

И моли­тесь. Моли­тесь за своих детей. Моли­тесь, нико­гда не отча­и­ва­ясь, за самых непу­те­вых, за самых греш­ных деток, за веру­ю­щих и неве­ру­ю­щих, за цер­ков­ных и нецер­ков­ных. Молитесь.

Закон­чить эту главу мне хоте­лось бы сти­хо­тво­ре­нием нашего совре­мен­ника Лео­нида Васи­лье­вича Сидо­рова о молитве ста­рушки матери.

Люблю под­слу­ши­вать их моления.
Не по треб­ни­кам и молебникам,
А по сердцу они лишь читаются.
При­мерно так они изливаются:

«Уж кон­чаю жизнь эту бренную.
Услышь, Вла­ды­чица, рабу смиренную!
Не за себя молю мою Заступницу —
За сына пья­ницу, за дочь распутницу.

Мои же все уже иссякли силушки,
Одной лишь жду себе сырой могилушки,
Спаси, поми­луй их, погибающих,
Про Цар­ство Божие позабывающих!

О них здесь молится род­ная матушка.
Спаси, поми­луй их, Спа­си­тель Батюшка!

Никола мило­стив, ты будь хранителем,
Защи­той вер­ною, путеводителем,
Про­сти за все, за все моей беспутнице.»
И вновь, со вздо­хами, опять к Заступнице:

«Скор­бя­щих Радо­сте, услыши в старости
О дет­ках гиб­ну­щих Тебя просящую!»
А дальше слов уж нет, они теряются
И слезы жар­кие лишь проливаются.»

По чьей вине?

Дитя — бла­го­сло­ве­ние Божие, утеха роди­те­лей, помощ­ник в ста­ро­сти. Но дитя может стать и бичом Божиим, нака­за­нием, несча­стьем. Трудно срав­нить с чем-либо горе роди­те­лей, сто­я­щих у гроба сына или дочери. Но вот слова одной матери, ска­зан­ные в день похо­рон ее сына, умер­шего от нар­ко­ти­ков: «В моей жизни было два счаст­ли­вых дня и оба они свя­заны с тобою, сыно­чек. Пер­вый день, это когда я тебя родила. А вто­рой, сего­дня, когда я тебя схо­ро­нила». Сколько же горя нужно было выне­сти ей, чтобы про­из­не­сти эти страш­ные в устах натери слова! Навер­ное, никто из роди­те­лей ясно­гла­зых Вово­чек и Веро­чек не думает, не ожи­дает пере­жить такое несча­стье. А ведь семе-на его нередко закла­ды­ва­ются в душу ребенка именно в семье.

«Дети греш­ни­ков бывают дети отвра­ти­тель­ные и обща­ются с нече­сти­выми» (Сир. 41, 8), — гово­рит Свя­щен­ное Писа­ние. У древ­них гре­ков была пого­ворка: «Пья­ница родит пья­ницу». Дети усва­и­вают от нас не только доб­рое, но и худое. Роди­тель­ский грех, даже скры­тый, обя­за­тельно отра­зится на ребенке. А при­мер греха усва­и­ва­ется в семье легко.

«Ска­зал также Иисус уче­ни­кам Своим: невоз­можно не придти соблаз­нам, но горе тому, чрез кого они при­хо­дят; лучше было бы ему, если бы мель­нич­ный жер­нов пове­сили ему на шею, и бро­сили его в море, нежели чтоб он соблаз­нил одного из малых сих» (Лк. 17, 1-2). Какое же страш­ное нака­за­ние ждет чело­века за соблазн в буду­щем мире, если луч­шее для него погиб­нуть в мор­ской пучине?

Впро­чем, роди­тели, как пра­вило, уже здесь на земле начи­нают пожи­нать плоды того дур­ного при­мера, злого соблазна, кото­рые сами посе­яли в души своих детей.

«Но ждет нас суд уже и в этом мире.
Урок кро­ва­вый падает обратно
На голову учи­теля. Возмездъе.
Рукой бес­страст­ной чашу с нашим ядом
Под­но­сит нам же.»

(В Шекс­пир)

Осо­бенно обидно, что под­час сами роди­тели не заме­чают того тон­кого яда, кото­рый содер­жит их быт. Яда, спо­соб­ного поне­многу отра­вить дет­скую душу. Напри­мер — речь. «Сло­вом Гос­пода сотво­рены небеса, и духом уст Его всё воин­ство их» (Пс. 32, 6), — ска­зано у Псал­мо­певца. Слово обла­дает вели­кой силой. Слова молитвы могут при­влечь к нам милость Божию, могут сдви­нуть горы; слова бла­го­сло­ве­ния при­зо­вут бла­го­дать на труды. Слова про­кля­тия спо­собны раз­ру­шить, уни­что­жить, убить. Чело­век все­гда знал о силе слова и обра­щался с ним осторожно.

Дитя учится гово­рить, слу­шая нас. Оно слы­шит и то, что обра­щено к нему, и то, что отно­сится к дру­гим, и то, что ему вовсе не сле­дует слы­шать. Оно учится. При­ни­мает и повто­ряет. Повто­ряет .все, вплоть до наших оши­бок. В семьях, где роди­тели при­выкли к гру­бым сло­вам и ребе­нок обя­за­тельно ста­нет осквер­нять свою речь этими сло­вами. В Свя­щен­ном Писа­нии ска­зано: «Чело­век, при­вы­ка­ю­щий к бран­ным сло­вам, во все дни свои не научится» (Сир. 23, 19). При­выч­ное сквер­но­сло­вие в семье обя­за­тельно вли­яет на раз­ви­тие интел­лекта и на нрав­ствен­ность детей. Такому ребенку не тошно в ком­па­нии сквер­но­сло­вов. Они для него «свои». А в даль­ней­шем, он и дру­зей, и неве­сту най­дет себе по прин­ципу подо­бия. Среди сквернословов.

Живой мир делится на сло­вес­ных и бес­сло­вес­ных. Слово род­нит чело­века с Богом, Чело­век один из всего мира наде­лен сло­вом и разумом.

Но слово может и раз­лу­чить его с Гос­по­дом. «От слов своих оправ­да­ешься, и от слов своих осу­дишься» (Мф. 12, 37), — гово­рит Спа­си­тель. «Зло­ре­чи­вые. Цар­ства Божия не насле­дуют» (1 Кор. 6, 10).

Муд­рые роди­тели не ведут в при­сут­ствии детей раз­го­во­ров, кото­рые могут вызвать в ребенке осуж­де­ние, гнев, кощун­ствен­ный или недоб­рый смех, блуд­ные мысли. Если в доме слу­ча­ются споры с людьми неве­ру­ю­щими, име­ю­щими чуж­дые пра­во­сла­вию взгляды, то им также лучше про­хо­дить вдали от дет­ских ушей. «Обе­ре­гайте сво­его малютку, чтобы он не был слу­ша­те­лем ваших пре­ний с N.», — предо­сте­ре­гал в письме к одной роди­тель­нице преп. Амвро­сий Оптин­ский.

Соблаз­ни­тель­ные книги и теле­пе­ре­дачи, зани­ма­ю­щие досуг роди­те­лей, тоже спо­собны посе­ять зерна раз­врата в откры­тое сердце ребенка. Как пря­чут от детей лекар­ства, чтобы ребе­нок нера­зум­ным упо­треб­ле­нием их не нанес себе вреда, как пря­чут от него подальше вся­кие едкие и ядо­ви­тые хозяй­ствен­ные рас­творы и веще­ства, так должно уби­рать от ребенка непо­лез­ные ему по воз­расту книги, не допуская,

«Чтоб тай­ный яд стра­ницы знойной
Сму­тил ребенка сон покойный
И сердце сла­бое увлек
В свой необуз­дан­ный поток».

(М.Ю. Лер­мон­тов)

Надо заме­тить, что та инфор­ма­ция, кото­рую ребе­нок полу­чает в сте­нах сво­его дома, вос­при­ни­ма­ется им совер­шенно иначе, чем внеш­няя, Она под­вер­га­ется мень­шей кри­тике или совсем не под­вер­га­ется ей. И каж­дое впе­чат­ле­ние когда-нибудь даст свой росток. Не забы­вайте об этом.

Ребе­нок — это в какой-то сте­пени наше зер­кало. В малыше очень мало сво­его. Умейте видеть в этом зер­кале свои про­махи и ошибки, эй грехи. Мно­го­дет­ная мама, вос­пи­тав­шая семе­рых детей, ска­зала: «В моло­до­сти я мно­гие грехи за собой не заме­чала, теперь на детях их уви­дела. Все мое». Умейте не только узна­вать нa детях свои ошибки, но умейте при­зна­вать иx, каяться и исправ­лять. И тогда «зер­кало» посте­пенно пере­ста­нет доса­ждать вам.

Не все в нашей взрос­лой жизни понятно ребенку и поэтому не все сле­дует пред­ла­гать его вни­ма­нию. Вряд ли уместны в при­сут­ствии детей эмо­ци­о­наль­ные споры о поли­тике. В таких раз­го­во­рах обя­за­тельно про­ры­ва­ется осуж­де­ние. Кроме того, они таят в себе много стра­хов, выз-ван­ных непо­ни­ма­нием. От этих стра­хов дитя может уны­вать. А уны­ние ослаб­ляет волю, спо-соб­ствует лени. «Все страшно в этом мире. С этим уже ничего не поде­ла­ешь», — думает чадo, слу­шая поли­ти­че­ские «стра­шилки» и про­гнозы. Страх обес­си­ли­вает сла­бых, осо­бенно детей. Именно поэтому им не все гово­рят о нелег­ких про­бле­мах семьи, о болезни мамы или папы. Рус­ский уче­ный Петр Пет­ро­вич Семе­нов-Тянь­шан­ский вспо­ми­нал, что во время эпи­де­мии холеры его роди­тели были актив­ными участ­ни­ками мер, сдер­жи­ва­ю­щих рас­про­стра­не­ние болезни. «Заме­ча­тельно, что мы, дети, были так охра­нены забот­ли­во­стью роди­те­лей от вся­ких тре­вог, что даже не знали о суще­ство­ва­нии страш­ной болезни.» — писал он в своих воспоминаниях.

О тяже­лой„ труд­ной и горест­ной сто­роне жизни ребе­нок, конечно, дол­жен знать. Его нельзя вос­пи­ты­вать завер­ну­тым в вату. Малышу необ­хо­димо учиться сочув­ство­вать, молиться о близ­ких, про­сить Божьей помощи, Божьего уча­стия. Но роди­тели посту­пят мудро, если будут регу­ли­ро­вать коли­че­ство горе­стей и стра­хов, не пере­гру­жая ими ‑юное сердце.

Надо заме­тить, что излиш­няя суро­вость также угне­тает волю. Вос­пи­ты­вая, сле­дует быть настой­чи­вым, а не суро­вым. «И вы, отцы, не раз­дра­жайте детей ваших, но вос­пи­ты­вайте их в уче­нии и настав­ле­нии Гос­под­нем» (Еф. 6, 4), — учит Апо­стол. Мелоч­ная при­дир­чи­вость не поз­во­ляет ребенку пора­до­ваться выпол­нен­ному делу: «Как ни сде­ла­ешь — все равно никому не нра­вится, все плохо. Не стоит и ста­раться». Без­раз­ли­чие к делу, к соб­ствен­ной судьбе могут быть след­ствием роди­тель­ской нетер­пи­мо­сти к ошиб­кам ребенка. За стро­го­стью, даже за нака­за­нием ребе­нок обя­за­тельно дол­жен видеть любовь. Не забы­вайте мило­вать, а не только карать.

«Cкажи мне, кто твой друг»

Роди­тели отве­чают за свое дитя перед Богом. И роди­тель­ская обя­зан­ность — охра­нять ребенка от злых соблаз­нов. Поэтому все роди­тели хотят, чтобы их дети дру­жили только с хоро­шими девоч­ками и маль­чи­ками. «С кем пове­дешься, от того и набе­решься», — учат они своих деток, побуж­дая их вни­ма­тельно отно­ситься к выбору при­я­те­лей. Ран­нее дет­ство послуш­ливо, оно легко сле­дует роди­тель­ским сло­вам. Да и то ска­зать, куда ему и деться-то! Но под­рас­тет дитя и все больше у него сво­боды не только в дви­же­ниях, но и в сим­па­тиях, и в мне­нии. И тогда роди­те­лям при­хо­дится объ­яс­нять сво­ему сыну или дочери, почему им не сле­дует про­во­дить время в той или иной ком­па­нии. И здесь для вос­при­я­тия роди­тель­ского слова очень важ­ным явля­ется навык испо­веди. Цер­ков­ный ребе­нок отли­ча­ется само­кон­тро­лем. Он при­вык испы­ты­вать свою совесть: «Хорошо это плохо? Грех или нет?». Веру­ю­щий чело­век отно­сится ко всему созна­тельно. Для него невоз­можно без­дум­ное отно­ше­ние к жизни. Пра­во­слав­ный ребе­нок умеет и готов обсуж­дать и осуж­дать свои поступки и задача роди­теля лишь чуть пока­зать, обна­ру­жить ошибки, не все­гда види­мые ребен­ком, пре­ду­пре­дить об опас­но­сти духов­ной болезни и инфекции.

Роди­телю нужно чаще гово­рить с ребен­ком, инте­ре­со­ваться всем, что про­ис­хо­дит в его жизни. И, конечно, его зна­ком­ствами и заня­ти­ями вне дома. Не осуж­дать его при­я­те­лей, но обсуж­дать поступки.

«Пошли с ребя­тами на пустырь. Разо­жгли костер, напекли воро­ван­ной кар­тошки. Рас­ска­зы­вали гру­бые анек­доты». Что доб­рого ты при­об­рел на этом «пик­нике»? А сколько поте­рял? Любое свое заня­тие чело­век освя­щает молит­вой. А ты молился перед тем, как пола­ко­миться воро­ван­ной кар­тош­кой? Где, ты дума­ешь, был твой Ангел Хра­ни­тель, когда ты слу­шал гряз­ные исто­рии? Он ото­шел от тебя и пла­кал. Его ото­гнали гру­бые слова и смех, — объ­яс­няет мама сыну непри­гляд­ную сто­рону его прогулки.

Или пыта­ется открыть дочери глаза на ее посту­пок: «Маль­чишки заки­дали сне­гом? Столк­нули с горки? Да ведь вы сами хотели вни­ма­ния. Громко сме­я­лись, крив­ля­лись перед ними, чтобы вызвать их инте­рес. Вот и «заин­те­ре­со­вали». Ну и что ж, что нога теперь болит, это она твою совесть будит. Не прав мед­ведь, что корову съел, не права и корова, что в лес ходила. Так-то. Не кокет­ни­чай. А синяки тебе для памяти, чтобы поду­мала, о чем ска­зать на исповеди».

Цер­ков­ный под­ро­сток может кри­ти­че­ски отне­стись к заме­ча­нию роди­те­лей, но авто­ри­тет Церкви для него без­усло­вен. Обра­щая вни­ма­ние сына или дочери на гре­хов­ную сто­рону поступка, роди­тель, как пра­вило, гово­рит не свое мне­ние, но мне­ние Церкви. И ребе­нок это чув­ствует и дове­ряет ему. Но для этого роди­те­лям нужно быть рели­ги­озно-гра­мот­ными, знать Свя­щен­ное Писа­ние, объ­яс­не­ния свя­тых отцов. Суж­де­ние, пред­ла­га­е­мое ребенку, не может быть суж­де­нием одного лишь сво­его сует­ного ума, но должно отра­жать взгляды Церкви. Если отец или мать не слиш­ком све­дущи в каких-то вопро­сах, то они могут и должны обра­щаться за раз­ре­ше­нием их к духов­нику или авто­ри­тет­ным людям Церкви.

Слу­ча­ется, что под­ро­сток и сам видит нега­тив­ные сто­роны жизни какой-нибудь ком­па­нии, но тем не менее не поки­дает ее. Ведь не все­гда нам хочется совер­шать только пра­виль­ные поступки. Вспо­ми­на­ется пого­ворка, сло­жив­ша­яся еще до кре­ще­ния мордвы: «С боярами знаться — честно, с попами — свято, а с морд­вой, хоть грех, зато лучше всех». А тут еще юно­ше­ское любо­пыт­ство да само­мне­ние. Кажется, что можно как-то воз­дей­ство­вать на при­я­те­лей, отвлечь от дур­ных при­вы­чек. Как это ни печально, но такой подвиг мало кому по плечу. Свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов гово­рит: «Легче заим­ство­вать порок, нежели пере­дать доб­ро­де­тель, так как ско­рее зара­зишься болез­нью, нежели сооб­щишь дру­гому свое здо­ро­вье». Трудно остаться непо­вре­жден­ным в без­нрав­ствен­ном обще­стве. «Такова уж немощь чело­ве­че­ская, что доб­рый чело­век всту­пив в обще­ство злых, ста­но­вится сам злым, между тем, как эти редко дела­ются доб­рыми» (свят. Иоанн Зла­то­уст). Апо­стол Павел писал: «Не обма­ны­вай­тесь: худые сооб­ще­ства раз­вра­щают доб­рые нравы» (1 Кор. 15, 33).

Бес­цель­ные хож­де­ния по ули­цам — не луч­шее про­вож­де­ние вре­мени. Именно в это время, вда­леке от роди­тель­ских глаз и завя­зы­ва­ются небла­го­по­луч­ные зна­ком­ства, совер­ша­ются необ­ду­ман­ные поступки. Прежде были такие поня­тия: улич­ные маль­чишки, дети улиц, бес­при­зор­ники. Так назы­вали детей, кото­рые про­во­дили все свое сво­бод­ное время на улице без при­смотра. Обычно роди­тели предо­сте­ре­гали своих детей от сбли­же­ния с воль­ным пле­ме­нем Гав­ро­шей и Гек­кель­бери Фин­нов. Конечно, и из улич­ных маль­чи­шек и дев­чо­нок со вре­ме­нем вырас­тали обыч­ные и при­лич­ные взрос­лые люди, но именно эта среда давала и дает боль­шин­ство изло­ман­ных судеб и чело­ве­че­ских трагедий.

Не все роди­тели имеют воз­мож­ность целыми днями не спус­кать глаз со сво­его чада. Время наше труд­ное, часто и папе и маме при­хо­дится тру­диться с утра и до ночи, чтобы обес­пе­чить жизнь семьи. Уве­ли­чи­лось и число непол­ных семей, там уж и гово­рить нечего — мамы тру­дятся не покла­дая рук. Кажется, какой уж тут при­смотр! Но при­смат­ри­вать — не зна­чит не спус­кать глаз. При­смат­ри­вать можно по-раз­ному. Часто именно в тру­до­вых семьях рас­тут более «пра­виль­ные» дети.

Мно­го­дет­ная семья. Пятеро детей. Теперь они уже взрос­лые. «На улицу гулять? Нет, не гуляли. Только когда пошлют куда-нибудь. По дому много работы было. Маму очень жалели, ста­ра­лись помочь». «Мама была стро­гая, но мы эту стро­гость не заме­чали. Она не запре­щала ничего, но как-то у нее все выхо­дило по-сво­ему. Спро­сишь ее: «Можно, я пойду погу­ляю?» «Можно, дочка. Только ты сна­чала уроки сде­лай, а потом молоко отнеси». Я уроки сде­лаю. Жду пока ско­тину при­го­нят. Мать подоит, я возьму молоко и иду на дру­гой конец улицы в дом, куда мы молоко носили. Обратно иду мед­ленно, по сто­ро­нам гляжу, оста­нов­люсь на минутку. Приду домой, а мама мне гово­рит: «Вот и хорошо, доченька. Вот ты и про­гу­ля­лась, све­жем воз­ду­хом поды­шала. Уж и вечер насту­пил, пора ужин гото­вить. Помоги мне». А без толку мы на улице не гуляли».

Как-то вече­ром, ожи­дая застряв­ший где-то в верх­них эта­жах лифт, ока­зался я неволь­ным слу­ша­те­лем чужого раз­го­вора. Соседка, давно раз­ве­ден­ная мама, гово­рила с сыном-пяти­класс­ни­ком, видимо, она только что вер­ну­лась с работы. «Тво­рог купил?», — спро­сила она полу­за­крыв глаза. «Купил», — отве­тил отрок и далее после­до­вал доклад о погла­жен­ной рубашке, сва­рен­ной и постав­лен­ной в подушки каше, о каких-то услов­лен­ных с мамой домаш­них рабо­тах и подроб­ное опи­са­ние выпол­нен­ного школь­ного зада­ния. Мама все выслу­шала и тут же, не теряя вре­мени, опре­де­лила урок на сле­ду­ю­щий день. За недол­гим диа­ло­гом осве­ти­лась кар­тина жизни малень­кой семьи. Уви­де­лись отно­ше­ния между мате­рью и сыном, их вза­им­ная забота, посто­ян­ная память друг о друге.

Когда ребе­нок с ран­него дет­ства при­учен тру­диться, имеет свои обя­зан­но­сти, лич­ную нагрузку, воз­рас­та­ю­щую год от года, то у него не так много бывает сво­бод­ного вре­мени для пустых гуля­нок. И труд дела­ется его воспитателем.

«А как же дет­ские игры, пре­бы­ва­ние на све­жем воз­духе?» — спро­сит кто-то. «Неужели запе­реть дитя в четы­рех сте­нах, лишить радо­сти дру­же­ского обще­ния?» Ни в коем слу­чае. Дитя должно и дышать, и играть, и дру­жить. Но.

Игры и гуля­ния должны быть строго регла­мен­ти­ро­ваны во вре­мени и в про­стран­стве. Чем дольше ребе­нок нахо­дится вне дома, тем менее он ощу­щает на себе его вли­я­ние. Чем дальше он от дома, от сво­его двора, от род­ных окон, тем более сво­бод­ным (не в луч­шем смысле этого слова) он себя чув­ствует. Это необ­хо­димо учи­ты­вать. Роди­тели все­гда должны быть готовы отве­тить на вопросы: «Где ваш ребе­нок? Когда он при­дет?» А ребе­нок все­гда дол­жен чув­ство­вать и пом­нить гра­ницы. Вре­мен­ные и тер­ри­то­ри­аль­ные. Разу­ме­ется, с воз­рас­том и время, про­ве­ден­ное вне дома, и дистан­ция до род­ного подъ­езда уве­ли­чи­ва­ются. Но гра­ницы эти рас­сто­я­ния все же имеют.

Что же каса­ется обще­ства, то роди­те­лям обя­за­тельно сле­дует знать, с кем про­во­дит время их сын или дочь. «Как зовут тво­его при­я­теля? Сколько ему лет? Как он учится? Кто у него роди­тели? Есть ли у него брат или сестра? С кем он дру­жит? Что читает? Кем он хочет стать?» — не стес­няй­тесь и не забы­вайте зада­вать эти вопросы своим детям. И делайте выводы. Надобно и позна­ко­миться с дру­зьями своих детей. Такое зна­ком­ство может ока­заться полез­ным и вам, и вашему ребенку, и его другу.

И еще. Бывает, что рядом с нашим ребен­ком ока­зы­ва­ется явно пороч­ный чело­век, а мы из какой-то лож­ной дели­кат­но­сти боимся про­явить реши­тель­ность, огра­дить свое дитя от кон­так­тов с ним. Вроде не хотим осуж­дать чело­века, ведь и наше чадо не без­упречно, что уж дру­гих судить. Нам неудобно пока­зать кому-то, что мы гну­ша­емся его обще­ством, сто­ро­нимся. Мы боимся оби­деть. Но ведь гну­ша­емся мы не Мишей-сквер­но­сло­вом, не Валей-рас­пут­ни­цей, а гре­хом. Обе­ре­гаем дитя от греха. Это ведь наша обязанность.

В жизни слу­ча­ются такие ситу­а­ции, кото­рые невоз­можно раз­ре­шить абсо­лютно «без­грешно». Так, напри­мер, защи­щая сла­бого, можно уда­рить обид­чика. Можно сильно уда­рить, и не один раз, если это необ­хо­димо. Ино­гда мы совер­шаем малый грех, дабы не совер­шить боль­ший. Так что, если мы невольно и оби­дим кого-то тем, что уда­лим сво­его сына от его обще­ства, сде­лать это тем не менее нужно. Пока дитя еще в вашей вла­сти, всеми силами удер­жи­вайте его от опас­ных кон­так­тов. Объ­яс­няйте, пред­ла­гайте аль­тер­на­тиву, тре­буйте послу­ша­ния, изоб­ре­тайте вся­кие спо­собы. «Если же кто о своих и осо­бенно о домаш­них не печется, тот отрекся от веры и хуже невер­ного», — гово­рит Апо­стол (1 Тим. 5, 8).

Отношение к святыне

В вос­пи­та­нии очень боль­шое зна­че­ние имеет еже­днев­ное сопри­кос­но­ве­ние со свя­ты­ней. Натель­ный кре­стик, иконы, свя­тая вода, просфора, домаш­нее Еван­ге­лие — все это ока­зы­вает замет­ное вли­я­ние на любого чело­века, а тем более на детей.

Мла­де­нец, даже самый малень­кий, ни на минуту не может оста­ваться без кре­стика. Вра­чеб­ный осмотр, купа­ние, дет­ский сад, урок физ­куль­туры — не при­чина для того, чтобы снять с ребенка крест. В житии свв. бла­го­вер­ных кня­зей Петра и Фев­ро­нии Муром­ских рас­ска­зы­ва­ется о таком слу­чае. Невестка князя Петра, жена его брата, рас­че­сы­вала волосы и натель­ный кре­стик запу­тался в них. Она сняла его и тут же попала под власть беса. Бес долго мучил ее, пока деверь с помо­щью Божьей не осво­бо­дил несчаст­ную женщину.

В мест­но­сти, где я служу, пом­нят и почи­тают матушку Ефро­си­нью из Песьян. Похо­ро­нена мона­хиня Ефро­си­нья на нашем цер­ков­ном клад­бище, рядом с папер­тью. Знают и пом­нят ее очень мно­гие наши при­хо­жане, при­ез­жают помо­литься к ней на могилку и изда­лека. Несколько лет назад начали мы соби­рать и запи­сы­вать вос­по­ми­на­ния о матушке Ефро­си­нье, таких исто­рий собра­лось у нас на целую книгу, ведь когда-то за помо­щью и за сове­том в Песь-яне ездили со всего Подмосковья.

Вспо­ми­нает Таи­сия Федоровна.

«В 1965 году забо­лела у меня дочка Юлия. Было ей пять лет. Тает и тает на гла­зах. Воз­раст самый рез­вый, самый радост­ный, а она: «Мама, я полежу. Мама, я лягу». Ходила я с ней в боль­ницу. Всю ее обсле­до­вали, все ана­лизы про­вели. Не пой­мут, что с ней. Ни здо­ро­вая, ни больная.

Посо­ве­то­вали мне съез­дить к матушке Ефро­си­нье. Поехала я с доч­кой в Песьяне. Зашли мы к матушке в дом, а она гля­нула на меня, на дочку и гово­рит, резко так гово­рит: «Сняли кре­сты-то!» Мы ведь тогда опа­са­лись с кре­стами ходить. А девочка у меня к тому же в садик ходила. И я боя­лась, что крест на ней кто-нибудь уви­дит. Матушка нам и гово­рит: «Наденьте кре­сты. Закажи в церкви моле­бен. Ника­кая она у тебя не боль­ная. Поправится.»

Я крест на себя и на дочку надела. Моле­бен в церкви отслу­жили, и пошла моя девочка на поправку».

В доме у пра­во­слав­ного чело­века обя­за­тельно нахо­дятся свя­тые иконы. В цер­ков­ной семье даже мла­денцы чув­ствуют, что икона — это не про­сто кар­тинка или деталь обста­новки, как часы или ваза на сер­ванте. Бла­го­го­вей­ное отно­ше­ние роди­те­лей к свя­тому образу пере­да­ется и ребенку. Входя в разум, дитя уже «пони­мает» икону. Она соеди­няет для него два мира: он смот­рит на Боженьку и Боженька смот­рит на него. Он видит Нико­лая Угод­ника и Угод­ник видит малютку. Да и все свя­тые и Бого­ро­дица видят его из иконы. Все видят. И хоро­шее и пло­хое. И поэтому стыдно и страшно делать пло­хое. Осо­бенно рядом с иконой.

Ребенку нужно обя­за­тельно рас­ска­зы­вать, кто изоб­ра­жен на иконе, что там нари­со­вано, что про­ис­хо­дит. Рас­ска­зы­вать о жизни свя­тых. Пусть дитя видит, как папа и мама молятся, «раз­го­ва­ри­вают» со свя­тыми угод­ни­ками, пусть учится обра­щаться к свя­тым со сво­ими просьбами.

Помню, как малень­кую Настю попро­сили помо­литься свя­тым вра­чам бес­среб­ре­ни­кам Косьме и Дами­ану о здо­ро­вье зна­ко­мой девочки. С того дня сто­ило ей услы­шать о том, что кто-то забо­лел, как она тут же про­сила зна­ко­мых Угод­ни­ков Божиих помочь боль­ному. На сле­ду­ю­щий день Настя обя­за­тельно инте­ре­со­ва­лась: не попра­вился ли боль­ной, и если улуч­ше­ния не насту­пало, то про­дол­жала про­сить свв. Косьму и Дами­ана о помощи.

В хра­мах в то время можно было купить иконы Спа­си­теля, Божией Матери, свя­ти­теля Нико­лая, может быть, еще пре­по­доб­ного Сер­гия Радо­неж­ского и вели­ко­му­че­ника Пан­те­ле­и­мона. И, пожа­луй, все. Но Насте повезло. Ей пере­дали пода­рок из пра­во­слав­ного мона­стыря близ Иеру­са­лима, и это была иконка свв. Косьмы и Дами­ана. Мы устро­или эту икону на стене пониже дру­гих икон, чтобы Насте были видны люби­мые ею угод­ники и чтобы она могла при­ло­житься к образу сама, в любое время.

Одна­жды во время ужина позво­нил мне кум и ска­зал, что Данилка, мой крест­ник, за-— болел. Эту печаль­ную новость я сооб­щил жене. Настя, не меш­кая, соскольз­нула со стула и бро­си­лась к двери. «Косьма и Демьян! Косьма и Демьян! Помо­гите Данилке!» — кри­чала она на бегу, словно хотела, чтобы ее было слышно в ком­нате, где нахо­ди­лась икона. Она добе­жала до места, встала перед обра­зом и пере­вела дух. «Свя­тые Косьма и Демьян, помо­гите Данилке от тем­пе­ра­туры», — про­из­несла она тихо, почти шепо­том. Здесь, она знала, свя­тые слы­шат ее.

Осо­бен­ное отно­ше­ние вос­пи­ты­ва­ется у ребенка к свя­тому Еван­ге­лию, к кни­гам о Спа­си­теле, о Его Пре­чи­стой Матери, о свя­тых угод­ни­ках и про­чим духов­ным кни­гам. Семей­ное Еван­ге­лие должно иметь в доме свое осо­бен­ное место. Духов­ной лите­ра­туре опре­де­ля­ется своя полка или шкаф. Дет­ские книги рели­ги­оз­ного содер­жа­ния тоже не могут сто­ять впе­ре­межку со сказ­ками и стишками.

После утрен­них молитв мы достаем зара­нее раз­ре­зан­ную просфору и все домаш­ние съе­дают по частичке, запи­вая ее кре­щен­ской водой. Не забы­вайте дать ложечку свя­той воды и крошку просфорки и вашему мла­денцу. С какого воз­раста? Для воды вообще не суще­ствует воз­раста, ее можно пить сразу же после Кре­ще­ния, а с раз­мо­чен­ной крош­кой просфоры мла­де­нец, гово­рят, спра­вится даже в два месяца.

Просфору и свя­тую воду мы потреб­ляем нато­щак, но для мла­ден­чика это пра­вило соблю­да­ется не так строго. Хотя лучше давать просфору и воду до кормления.

Свя­тая просфора и кре­щен­ская вода — наше еже­днев­ное малое при­ча­стие. Эта свя­тыня укреп­ляет наши телес­ные силы, про­свет­ляет разум, укреп­ляет волю к доб­рым делам, защи­щает от дур­ных помыс­лов. Как отец, могу заме­тить, что для детей свя­тая вода и просфора необ­хо­димы. Если роди­тели, а это забота ско­рее матери, при­учат своих деток после утрен­ней молитвы непре­менно съе­дать частичку свя­того хлеба и запи­вать ее кре­щен­ской водой, то детки ста­нут расти более креп­кими, умными, послуш­ными. В них будет меньше капри­зов и недовольства.

Перед сопри­кос­но­ве­нием со свя­ты­ней мы совер­шаем крест­ное зна­ме­ние. В просфоре и свя­той воде перед нами Сам Гос­подь. Не забудьте напом­нить это своим детям. Просфору не съе­дают между про­чим, как и кре­щен­скую воду не пьют на ходу, словно чашку чая, торо­пясь в школу. Свя­тыню должно при­ни­мать достойно. Благоговейно.

Вот, кажется, про­стая при­выч­ная вещь — просфорка после молитвы. Однако она мно­гое, мно­гое может сде­лать для нас, и даже неза­метно изме­нить нашу жизнь. Вспо­ми­на­ется мне одна беседа.

Было это давно. Слу­чи­лось мне как-то про­ве­сти несколько лет­них дней в под­мос­ков­ной деревне у своей бабушки. На один из них при­шелся цер­ков­ный празд­ник, сей­час уже и не вспомню, какой именно. При­ход­ской наш храм нахо­дится в несколь­ких кило­мет­рах от деревни в селе Луз­га­рино. Туда мы и поспе­шили на службу лет­ним утром.

В то время жил там на покое заме­ча­тель­ный ста­рец — игу­мен Сера­фим. Позже, в схиме он полу­чил имя Симеон. Схи­и­гу­мена Симеона знали и почи­тали не только в окрест­но­стях села, при­ез­жал к нему пра­во­слав­ный люд ото­всюду. Из Москвы, Санкт-Петер­бурга, из дру­гих горо­дов ехали за сове­том, для умной беседы.

После литур­гии мне посчаст­ли­ви­лось недолго пого­во­рить с о. Сера­фи­мом. Кто когда-либо встре­чался с этим неза­у­ряд­ным чело­ве­ком, навсе­гда запом­нили как рас­по­ла­гала, влекла к себе его свет­лая лич­ность. На цер­ков­ном дворе к о. Сера­фиму бес­пре­рывно под­хо­дили за бла­го­сло­ве­нием, с вопро­сами. Раз­го­вор наш еже­ми­нутно пре­ры­вался, к тому же было заметно, что батюшка куда-то торо­пится и я напро­сился к нему в гости на вечер.

Наша вечер­няя беседа дли­лась долго. Игу­мен Сера­фим рас­ска­зы­вал слу­чаи из своей жизни, и, уди­ви­тельно, в его рас­ска­зах я услы­шал немало отве­тов на свои невы­ска­зан­ные вопросы. Батюшка словно знал, «видел» меня, пони­мал все мои сомнения.

Чудес­ный это был вечер. Хозяин вышел про­во­дить меня до калитки. На зеле­ном лужке перед пали­сад­ни­ком ожи­дали моего воз­вра­ще­ния жена с ребя­тиш­ками и дво­ю­род­ная сестра. Я подо­звал их, чтобы и они могли полу­чить бла­го­сло­ве­ние и напут­ствие старца. Про­ща­ясь, я спро­сил у о. Сера­фима совета: на что, по его мне­нию, нам сле­дует обра­тить вни­ма­ние, что наи­бо­лее важно в нашей духов­ной жизни. Батюшка уже устал, выгля­дел утом­лен­ным, но тут он ожи­вился. «Когда вы в вос­кре­се­нье будете при­хо­дить из храма», — начал он свое поуче­ние, — то вос­крес­ную просфору раз­режьте на малые кусочки и поло­жите в какое-либо место. Каж­дое утро после молитвы берите все по частице просфоры и съе­дайте ее, запи­вая кре­щен­ской водой». Ста­рец посмот­рел на малыша, сидев­шего у матери на руках и доба­вил: «Можно частичку опу­стить в свя­тую воду и раз­мо­чить ее, чтобы не было жестко». «Так нужно делать каж­дый день, во всю жизнь не остав­лять этого пра­вила. Нам обя­за­тельно над­ле­жит бывать в храме, молиться, испо­ве­до­ваться и при­ча­щаться. Но про водичку кре­щен­скую и просфорку тоже нико­гда не забы­вайте. Это вели­кая свя­тыня. От нее вы будете поти­хоньку, неза­метно для себя изме­няться, и все у вас будет пра­вильно, все хорошо». О. Сера­фим гово­рил горячо, даже дал реко­мен­да­ции, как именно хра­нить раз­ре­зан­ную просфору, чтобы она не заплесневела.

Тогда я внут­ренне несколько рас­те­рялся, услы­шав такой «про­стой», обык­но­вен­ный совет. Видимо, ждал от старца более «духов­ного» напут­ствия. Мне пока­за­лось стран­ным, что, узнав меня за вечер доста­точно хорошо, игу­мен посо­ве­то­вал мне то, что я очень хорошо и давно знаю и выпол­няю. «Навер­ное, я так уто­мил о. Сера­фима, что он ска­зал мне пер­вое, что при­шло ему в голову», — поду­мал я. Удив­ляло только то, с каким чув­ством он гово­рил, как искренне забо­тился объ­яс­нить нам зна­че­ние этого еже­днев­ного при­выч­ного действия.

Про­шли годы. И слу­чи­лось одна­жды, что там, где я жил, не было в доме просфоры и свя­той воды. Период этот длился недолго, может 10 или 12 дней. Жаль было, конечно, что так вышло, но делать было нечего, дня через два я уже осо­бенно и не вспо­ми­нал об этом. И только вер­нув­шись в при­выч­ную обста­новку и в пер­вое же утро потре­бив после молит­вен­ного пра­вила частицу просфоры и кре­щен­скую воду, я понял, как трудно, как серо, как пусто нам без этой свя­тыни. Понял и вспом­нил старца Серафима.

Не только на себе, но теперь уже и на детях могу я видеть бла­го­твор­ное воз­дей­ствие свя­тыни. Слу­ча­ется, что по недо­смотру матери или из тороп­ли­во­сти кто-то из дети­шек поза­бу­дет на какое-то время о просфоре и свя­той воде и начи­нают про­ис­хо­дить с ним какие-то стран­но­сти. То отметку плохую полу­чит, то на сестру или брата накри­чит, про­явится в нем какое-то тупое упрям­ство. Но стоит вер­нуться к бла­го­де­тель­ной при­вычке — и все нала­жи­ва­ется, ути­хают капризы, пере­ла­мы­ва­ется болезнь, появ­ля­ется усидчивость.

Навер­ное, боль­шин­ство наших гре­хов про­ис­хо­дит от без­во­лия. «Доб­рого, кото­рого хочу, не делаю, а злое, кото­рого не хочу, делаю» (Рим. 7, 19), — гово­рит о себе апо­стол Павел. Надо заме­тить, что без­во­лие — харак­тер нашего вре­мени. Осо­бенно оно при­вычно для совре­мен­ного под­ростка. При­чин тому много и не все их мы в силах устра­нить. И потому, доро­гие роди­тели, если вы хотите укре­пить волю ваших деток, чтобы они могли про­ти­во­сто­ять внеш­нему злу, не под­да­ваться гре­хов­ным соблаз­нам, побе­дить свои внут­рен­ние нрав­ствен­ные недуги (а они есть у всех), то не забы­вайте, нико­гда не забы­вайте о еже­днев­ной частице просфоры и кре­щен­ской воде. И этой частич­кой свя­того хлеба и глот­ком воды Гос­подь также про­све­тит и укре­пит ваших детей. Аминь.

«Маленькие» грехи

При­шел один чело­век на испо­ведь. Открыл свое сокру­шен­ное сердце, все без утайки выска­зал перед батюш­кой. «Все ли ты ска­зал, чадо. Нет ли у тебя еще чего на сове­сти?» — спро­сил его духов­ник. «Есть еще один малень­кий грех.» — начал было каю­щийся. «Малень­кий? Так ты брось его и ладно», — гово­рит свя­щен­ник. «Нет, отче, не могу», — отве­чает тот чело­век. «А. Не можешь? Зна­чит, это уже не малень­кий, а боль­шой грех».

Малень­кие грехи, неча­ян­ные грехи слу­ча­ются с каж­дым. Про них и гово­рят: «С кем не бывало». Уро­нил ли чашку, толк­нул ли слу­чаем кого, пере­пу­тал. Скажи на испо­веди и забудь. С кем не бывало. Но если такая малень­кая оплош­ность повто­ря­ется, то это уже не оплош­ность, и есть о чем поду­мать перед испо­ве­дью, пораз­мыш­лять — почему это со мной слу­ча­ется, да и слу­чай­ность ли это.

Напри­мер, при­выч­ное пра­во­слав­ному хри­сти­а­нину крест­ное зна­ме­ние. Учат роди­тели малыша скла­ды­вать паль­чики: три в щепотку, а два дру­гих к ладо­шке при­жмут. Не сразу мла­де­нец освоит эту науку, сна­чала будет одним паль­цем себя в лоб сту­чать, потом кое-как три сло­жит. Сло­вом, роди­те­лям есть чем заняться. Но вот ребенку уже четыре или пять лет, а он все без­воль­ной ладо­шкой перед собой машет. То до плеча не доне­сет ручку, то и про­сто какой-то зиг­заг на себе начер­тит. Вроде малень­кий он, какой с него спрос. С него не знаю, а вот мамочку, папочку спро­сить можно, почему они сво­его малыша не попра­вят, не объ­яс­нят ему, что крест­ное зна­ме­ние сле­дует совер­шать акку­ратно, что небреж­ному кре­сту бесы раду­ются. Это не малень­кий грех.

Был у меня зна­ко­мый, звали его Евге­ний. Он умел обра­тить вни­ма­ние малыша на раз­ные «мелочи» духов­ной жизни. И объ­яс­нял ребенку так, что он потом еще и всех своих при­я­те­лей учил бла­го­че­стию. Уви­дит он, к при­меру, что маль­чик или девочка паль­чики безы­мян­ный, и мизин­чик к ладо­шке не при­жали, при­жмет малышу паль­чики и ска­жет: «Ты следи, чтобы щелки не оста­ва­лось, а то бес конец хво­ста туда непре­менно сунет». Позже я не раз слы­шал, как мои ребята про тот хвост своим при­я­те­лям гово­рили, учили.

Или обра­тите вни­ма­ние, как детишки молятся. Сего­дня он четко все про­из­но­сит, бод­рень­кий стоит перед ико­нами, а в дру­гой день не выспался или устал — торо­пится, невнятно гово­рит или вообще, слова не дого­ва­ри­вает. Жалко уста­лого сынишку, а попра­вить обя­за­тельно надо. Это не мелочь. Молитва это свя­тыня и ковер­кать ее — свя­то­тат­ство. Ведьмы и кол­дуны, когда кол­дуют, то читают иско­вер­кан­ные молитвы, руга­ются над пра­во­слав­ной свя­ты­ней, чтобы пока­зать нечи­стой силе, что они «свои». Молиться нужно вни­ма­тельно и без оши­бок. В Свя­щен­ном Писа­нии ска­зано: «Про­клят, кто дело Гос­подне делает небрежно» (Иер. 48, 10).

Был такой слу­чай. Одна жен­щина, нера­зумно построив свой рабо­чий гра­фик или увлек­шись каким-то делом, для вечер­ней молитвы опре­де­лила самый позд­ний час, когда силы совсем поки­дали ее. В таком полу­дре­мот­ном состо­я­нии молит­вен­ное пра­вило она читала почти бес­со­зна­тельно, не все­гда четко про­го­ва­ри­вая слова, не исправ­ляя заме­чен­ные ошибки, торо­пясь поско­рее окон­чить дело и лечь спать. Посте­пенно и утрен­ние молитвы стали похожи на вечер­нее невнят­ное бор­мо­та­ние перед иконами.

Через какое-то время она почув­ство­вала себя плохо, но не при­дала этому осо­бен­ного зна­че­ния. И одна­жды у нее слу­чился неболь­шой инсульт. Неболь­шой, потому что частично пара­ли­зо­вало только часть лица. Насту­пило время оду­маться и осо­знать, что же про­ис­хо­дит. Боль­ная, чуть только при­шла в себя, взяла ака­фист­ник, чтобы помо­литься. Оне­мев­ший язык и уста не слу­ша­лись, еле-еле выго­ва­ри­вая слова. Тогда она очну­лась совсем: как похожи эти непо­нят­ные, словно лени­вые слова, на ее молит­вен­ное пра­вило послед­них меся­цев! Тогда она поз­во­лила себе эту небреж­ность, а сего­дня болезнь, нет Сам Гос­подь лишил ее дара внят­ного, чет­кого слова! Она запла­кала, пыта­ясь хоть мыс­ленно «про­го­во­рить» все, что было у нее на сердце, каясь и обещая.

Со вре­ме­нем нор­маль­ная речь у нее вос­ста­но­ви­лась, но урок запом­нился. Страш­ный, но и счаст­ли­вый урок, кото­рый дал узнать свой грех и мило­сер­дие Божие.

Навер­ное, все нам слу­ча­лось опаз­ды­вать. По своей вине или по неза­ви­ся­щим от нас обсто­я­тель­ствам. Бывает, что кто-то и на цер­ков­ную службу опаз­ды­вает. Бывает. Ну, разок — это ничего, дру­гой разок — тоже не страшно. А если часто, да еще с дет­ками опаз­ды­вать на службу — это уже никуда не годится. Из такой мелочи, из десяти-пят­на­дцати минут регу­ляр­ного опоз­да­ния, ребе­нок сде­лает свой вывод: «Навер­ное, цер­ков­ная служба не имеет того важ­ного зна­че­ния в нашей жизни, о кото­ром тол­куют взрос­лые». И будет в чем-то прав — цер­ков­ная служба в жизни его роди­те­лей, ско­рее всего, лишь обя­зан­ность, мерт­вая привычка.

Кстати, в чем ходят в храм ваши дети? Для детей очень важны внеш­няя форма и внеш­ние дей­ствия. Внут­рен­няя духов­ная при­чина не все­гда понятна им, а вот внеш­нее — внеш­нее они ско­рее пой­мут. Если празд­ник — то надо быть и оде­тым по-празд­нич­ному. К тому же наряд­ная одежда обя­зы­вает к осо­бен­ному, чин­ному пове­де­нию. Так что оде­вайте своих малы­шей в храм по-праздничному.

У под­ростка тоже есть свои осо­бен­но­сти. Юные, осо­бенно девочки, часто хотят пока­зать себя, заявить о себе. А как это сде­лать? Надо при­одеться, при­на­ря­диться. В храме народу много — пусть смот­рят! Роди­тели должны объ­яс­нить своим дет­кам-под­рост­кам, какую одежду можно одеть в храм, а какая неуместна.

Напомню еще один «малень­кий» грех. В про­стран­стве храма взрос­лый чело­век все­гда ори­ен­ти­ро­ван на свя­тыню. Он не вста­нет спи­ной к алтарю, не будет сто­ять спи­ной вплот­ную к иконе, но, если есть место, сдви­нется в сто­рону. Но дети часто забы­вают об этом. Они дети, и память у них корот­кая. Но на то и есть у них папы и мамы, чтобы вовремя напомнить.

Мел­кие ошибки неиз­бежны в нашей жизни. Но их надо свое­вре­менно заме­чать и исправ­лять, не давая им «под­расти».

О мире в доме

Как-то бесе­до­вали мы с одним чело­ве­ком, отцом двух детей-стар­ше­класс­ни­ков. Чело­век тот не был кре­щен и гово­рили мы с ним как раз о воз­мож­но­сти кре­ще­ния. «А как ваши домо­чадцы отне­сутся к такому шагу?» — поин­те­ре­со­вался я. «Если я скажу, что с зав­траш­него дня мы все должны ходить в цер­ковь и молиться, то мои все пой­дут, без вопро­сов. У нас так», — отве­тил мой собеседник.

Помню, что немного зная эту семью, я тогда поду­мал: «А ведь у них, дей­стви­тельно, ско­рее всего так и будет». И еще поду­мал: «Жаль, что сей­час такое искрен­нее при­зна­ние авто­ри­тета отца и мужа — редкость».

Чаще, когда в семье кто-то из домо­чад­цев ста­но­вится цер­ков­ным чело­ве­ком, осталь­ные не сразу и не все сле­дуют за ним. Если к вере при­хо­дят роди­тели детей-под­рост­ков, то про­блемы с вос­пи­та­нием обя­за­тельно будут. С малы­шами про­сто, с ними, как пра­вило, не обсуж­дают необ­хо­ди­мость пойти в мага­зин или в поли­кли­нику, или к дяде Грише, на пруд, на рынок. Малыша берут за руку и ведут. А под­ро­сток суще­ство осо­бен­ное. С ним и так-то трудно, а тут еще ново­сти: мать с отцом молиться стали да «чуд­ные» книжки читать, да еще каж­дое вос­кре­се­нье в цер­ковь ходить. Ни тебе, теперь, рыбалки, ни за гри­бами в выход­ной. Как это все понять? Кстати, рез­кие пере­мены в чело­веке насто­ра­жи­вают не только род­ных, но и сослу­жив­цев, сосе­дей, тех, кто рядом. Это надо учи­ты­вать и не удив­ляться насто­ро­жен­ному отно­ше­нию ребенка к новой жизни его роди­те­лей. Цер­ков­ная жизнь при­но­сит чело­веку столько радо­сти, что хочется поде­литься ею с близ­кими, при­об­щить их к ней. Однако вера — не празд­нич­ное уго­ще­ние, и с ней не стоит быть назой­ли­вым. Если ребе­нок не раз­де­ляет новых взгля­дов роди­те­лей — им при­дется подо­ждать. Нельзя насильно или под нажи­мом кре­стить ребенка. Но можно уго­во­рить его схо­дить с папой или мамой в храм. Можно попро­сить его про­честь какую-нибудь доступ­ную его пони­ма­нию духов­ную книгу. Можно при­гла­сить в дом свя­щен­ника или веру­ю­щего зна­ко­мого, у под­ростка будет воз­мож­ность поближе позна­ко­миться с цер­ков­ными людьми. Пусть он будет слу­ша­те­лем или даже участ­ни­ком вашей беседы. Если среди ваших зна­ко­мых есть люди, у кото­рых тоже есть дети-стар­ше­класс­ники, то хорошо бы при­гла­сить их к себе в гости или схо­дить в гости к ним, чтобы дети могли какое-то время пооб­щаться. Часто от сверст­ни­ков дети при­ни­мают инфор­ма­цию проще, чем от взрослых.

Правда, мне не раз при­хо­ди­лось слы­шать от людей, недавно при­шед­ших в Цер­ковь, что у них мало или совсем нет цер­ков­ных зна­ко­мых. То есть зна­ко­мые, может быть, и есть, а близ­кие отно­ше­ния как-то ни с кем не скла­ды­ва­ются. Вроде, и хочет чело­век общаться, но не может пре­одо­леть свою стес­ни­тель­ность. Как быть?

Сна­чала попро­буйте осо­знать при­чины своей гипер­за­стен­чи­во­сти. Быть может, она от неосо­знан­ной гор­дыньки или от само­мне­ния, или от слиш­ком боль­шой тре­бо­ва­тель­но­сти к окру­жа­ю­щим, от осу­ди­тель­но­сти, от неже­ла­ния посту­питься своей сво­бо­дой, ведь любые близ­кие отно­ше­ния под­ра­зу­ме­вают обя­зан­но­сти. В любом слу­чае о своем душев­ном недуге сле­дует ска­зать на испо­веди. И, конечно, нужно молиться, чтобы Гос­подь послал чело­века для общения.

Спа­си­тель дал нам запо­ведь любви: «Воз­люби ближ­него сво­его, как самого себя» (Мф. 22, 39). Апо­стол учит, что мы не можем любить Бога, если не любим ближ­него (1 Ин. 4, 20). Но любовь к ближ­нему про­яв­ля­ется «не сло­вом или язы­ком, но делом и исти­ною» (1 Ин. 3, 18), и пре­одо­ле­ние застен­чи­во­сти — одно из пер­вых дел, веду­щих к испол­не­нию заповеди.

«О бра­то­лю­бии же нет нужды писать к вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга» (1 Фес. 4, 9), — пишет апо­стол Павел. И снова: «Бра­то­лю­бие между вами да пре­бы­вает» (Ев. 13, 1), «Будьте бра­то­лю­бивы друг ко другу с неж­но­стью» (Рим. 12, 10).

У апо­стола Петра читаем: «При­ла­гая к сему все ста­ра­ние, пока­жите. в бла­го­че­стии бра­то­лю­бие, в бра­то­лю­бии любовь» (2 Пет. 1, 5-7); «Будьте все. бра­то­лю­бивы, мило­сердны, дру­же­любны.» (1 Пет. 3, 8).

Наша рели­ги­оз­ная жизнь не полна, если в ней нет дру­же­ского обще­ния. Осо­бенно важно такое обще­ние для вос­пи­та­ния детей. Под­ро­сток не может обойти своим вни­ма­нием празд­нич­ные тра­пезы в дни пра­во­слав­ных празд­ни­ков, когда к его роди­те­лям при­хо­дят веру­ю­щие дру­зья и за сто­лом гово­рят на необыч­ные, но инте­рес­ные темы.

Ребенка, даже если он никак не хочет «вклю­чаться» в духов­ную жизнь, все же можно «вклю­чить» в цер­ков­ный кален­дарь. Кто же отка­жется от рож­де­ствен­ского подарка, от подарка к Пасхе или в день Ангела? Кому не милы пироги или осо­бен­ное жар­кое в празд­ник? В пра­во­слав­ный празд­ник. Пусть дитя посте­пенно при­вы­кает, при­смат­ри­ва­ется и прислушивается.

И все же глав­ный авто­ри­тет для ребенка — это не авто­ри­тет вла­сти, такта или дели­кат­но­сти, а авто­ри­тет любви. Осо­бенно это отно­сится к детям. Дитя не готово к рас­суж­де­нию, ему трудно дока­зать, но оно отзыв­чиво на любовь. Навстречу любви оно откры­вает свое сердце. Но как бы правы ни были роди­тели, и ради правды нельзя раз­ру­шать мир в доме. Бой­тесь поте­рять дове­ри­тель­ное отно­ше­ние, любовь сво­его ребенка. Вера в Бога не должна при­во­дить к оску­де­нию любви, к вражде. «Бог не есть Бог неустрой­ства, но мира» (1 Кор. 14, 33).

«Мир имейте между собою» (Мк. 9, 50), — гово­рит Спа­си­тель. И дей­стви­тельно, там где нет мира, нет и правды. «Плод же правды в мире сеется у тех, кото­рые хра­нят мир» (Иак. 3, 18).

Поэтому свое жела­ние видеть детей живу­щими цер­ков­ной жиз­нью ино­гда при­хо­дится реа­ли­зо­вы­вать более в молит­вах. Любовь сво­бод­ный дар, ее невоз­можно торо­пить, осо­бенно любовь к Богу. Но со сво­ими прось­бами и уго­во­рами можно обра­щаться не только к ребенку, а к Самому Гос­поду, к Пре­свя­той Бого­ро­дице, к Угод­ни­кам. Свя­тые Апо­столы при­вели к вере тысячи людей. Моли­тесь им, зака­зы­вайте молебны, да помо­гут они вве­сти в Цер­ковь и ваше дитя.

Любящее сердце

Навер­ное, нет среди рус­ских людей ни одного чита­теля, кото­рый не знал бы заме­ча­тель­ной сказки С.Т. Акса­кова «Алень­кий цве­то­чек». Уди­ви­тельно легко вошла она в рус­скую лите­ра­туру и в народ­ную память. Алень­кий цве­то­чек. Сим­вол любя­щего жерт­вен­ного сердца, он при­жился в нашем созна­нии, словно был там все­гда, от рождения.

Роди­тель­ская любовь все­гда жерт­венна. Должна быть такой. Это любовь, о кото­рой Спа­си­тель ска­зал: «Нет больше той любви, как если кто поло­жит душу свою за дру­зей своих» (Ин. 15, 13). Но роди­тель­ская любовь не должна быть любо­вью без памяти. Без памяти о Боге. Здо­ро­вье, обра­зо­ва­ние, нрав­ствен­ное вос­пи­та­ние, доста­ток — все это доб­рые спут­ники на жиз­нен­ном пути, и роди­тели не зря отдают так много сил и средств для того, чтобы дитя имело их. Но здо­ро­вье может утра­тится от слу­чай­но­сти или недуга; обра­зо­ва­ние — остаться невос­тре­бо­ван­ным для жизни; да и нрав­ствен­ность часто пре­тер­пе­вает изме­не­ния в нашем обще­стве с услов­ной мора­лью. О иму­ще­стве, что и гово­рить, дело извест­ное — сего­дня есть, а зав­тра нет.

Потери и стра­да­ния ждут на жиз­нен­ном пути каж­дого чело­века. Но живу­щий в Боге не стра­дает бес­плодно, его стра­да­ния не бес­смыс­ленны. Он знает, что от «скорби про­ис­хо­дит тер­пе­ние, от тер­пе­ния опыт­ность, от опыт­но­сти надежда, а надежда не посты­жает» (Рим. 5, 3-5), не обма­ны­вает. Веру­ю­щий чело­век может ска­зать про себя сло­вами апо­стола Павла: «Я бла­го­ду­ше­ствую в немо­щах, в оби­дах, в нуж­дах, в гоне­ниях, в при­тес­не­ниях за Хри­ста.» (2 Кор. 12, 10). Веру­ю­щий в Бога дей­стви­тельно не боится жизни, он все­гда бла­го­ду­ше­ствует. Теряя, он не впа­дает в уны­ние, при­об­ре­тая — не при­вя­зы­ва­ется серд­цем. «Ибо жизнь чело­века не зави­сит от изоби­лия его име­ния» (Лк. 12, 15). Пра­во­слав­ного чело­века отли­чает уди­ви­тель­ная внут­рен­няя сво­бода, поз­во­ля­ю­щая ему жить пол­ной жиз­нью, а не выжи­вать. Гос­подь каж­дому чело­веку вло­жил в душу дар любви, веры, мило­сер­дия, стрем­ле­ния к позна­нию, состра­да­ния, бла­го­дар­но­сти. Веру­ю­щий в Бога не пря­чет свои таланты, боясь оску­де­ния, но напро­тив, он ищет, как раз­вить и при­умно­жить их. Апо­стол гово­рит: «Они среди вели­кого испы­та­ния скор­бями пре-изоби­луют радо­стью» (2 Кор. 8, 2). Цер­ков­ная жизнь, жизнь с Богом для нас — посто­ян­ный источ­ник радости.

Вос­пи­тать ребенка в пра­во­слав­ной вере и трудно, и очень про­сто. Как истин­ное сокро­вище — вера бес­ценна, но это не сокро­вище внеш­него мира, кото­рое можно добыть, купить, зара­бо­тать, надеть на себя или поло­жить на полку. «Цар­ство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21), — ска­зал Спа­си­тель. И если есть это сокро­вище веры и любви к Богу в роди­тель­ском сердце, то дитя непре­менно уви­дит и поже­лает его. А если нет.

Для того чтобы воцер­ко­вить ребенка, пода­рить ему сча­стье жизни в Церкви, роди­те­лям нужно самим жить жиз­нью Церкви, самим знать и испол­нять то, к чему при­зы­вают своих детей. Невоз­можно научить ребенка любить Бога, если сам не любишь Его «всем серд­цем твоим, и всею душею твоею, и всем разу­ме­нием твоим» (Мф. 22, 37). Не научишь сына молиться, если сам молишься с ленью, бес­чув­ственно. Не полю­бит дитя Боже­ствен­ную литур­гию, если ты сто­ишь на службе с холод­ным серд­цем. Не пове­рит наше чадо Еван­ге­лию, если мы не испол­няем запо­ве­дей Гос­под­них. Веру­ю­щий роди­тель — апо­стол для ребенка. А апо­столы при­вле­кали людей не дока­за­тель­ствами, а своей искрен­ней верой. Верой, кото­рая живет не стра­хом или надеж­дой, но живет любовью.

«Любо­вью дух кипит к Тебе, Спа­си­тель мой.
Не радост­ных небес жела­ньем увлеченный,
Не ада мрач­ного огнями устрашенный
И не за без­дны благ, мне дан­ные Тобой!
И жар таин­ствен­ный мне в сердце проникает;
Без Рая свет­лого пле­нил бы Ты меня,
Ты б стра­хом был моим без веч­ного огня!
Подоб­ную любовь какая цель рождает?
Душа в любви к Тебе надежд свя­тых полна;
Но так же и без них любила бы она».

(И. Коз­лов)

Но бывает, что чело­век чув­ствует в себе потреб­ность бывать в храме. Там ведь дей­стви­тельно хорошо, и душа ощу­щает это. И так про­хо­дят годы, и есть уже при­вычка ходить в цер­ковь, а осо­знать свое чув­ство, осмыс­лить цель чело­веку лень. Хорошо мне в храме и все! Это не есть духов­ная жизнь, и она не ста­нет при­ме­ром веры для ближнего.

Свя­щен­ник Алек­сандр Ель­ча­ни­нов писал: «Для вос­пи­та­ния детей — самое важ­ное, чтобы они видели своих роди­те­лей, живу­щими боль­шой внут­рен­ней жиз­нью». Ребе­нок не обя­за­тельно осо­знает и обду­мы­вает про­ис­хо­дя­щее перед ним. Но он еже­дневно нази­да­ется, сопри­ка­са­ясь с искрен­ней верой. Для воцер­ко­в­ле­ния детей нужны не рас­суж­де­ния и пра­вила, а прак­тика цер­ков­ной жизни, совер­ша­ю­ща­яся у них на глазах.

И это, пожа­луй, самое боль­шее, что могут сде­лать роди­тели для вос­пи­та­ния пра­во­слав­ного созна­ния в своих детях.