Сегодня в нашей стране около 300 тысяч детей-сирот. И если в странах Европы и в США создается очередь из усыновителей и опекунов, то у нас, к сожалению, пока только очередь из детей-сирот, которые с нетерпением ждут своих новых родителей.
Таковы опубликованные результаты исследования, однажды проведенного Лабораторией социальной политики по заказу Благотворительного фонда профилактики социального сиротства. Эксперты пришли к выводу, что в большинстве случаев причина отказа связана не с матерями, а с их семьями и родственниками.
Исследование проводилось в 22 регионах, где работают некоммерческие организации, занимающиеся профилактикой отказа от новорожденных. Социологи собрали данные о более 700 матерях, написавших заявление об отказе от ребенка.
“Если всего “отказных” детей в 2012 году было 6230, то получается, что мы анализировали более 10% из них”, – говорит “НИ” координатор региональных программ Фонда профилактики социального сиротства Анастасия Неретина.
Оказалось, что почти в половине случаев матерей, решивших отказаться от ребенка, удается переубедить. Аналогичный показатель для европейских стран и США составляет в среднем около 30%. Однако эта цифра обманчива, рассказала “НИ” президент фонда “Волонтеры в помощь детям-сиротам” Елена Альшанская: “В развитых странах женщины, оказавшиеся в тяжелых социально-экономических условиях, редко попадают в число отказниц. Им помогают государство и частные приюты”.
Г‑жа Альшанская поясняет, что самые распространенная причина отказа от младенцев в Европе – неготовность женщины к материнству из-за юного возраста или опасений за карьеру.
В России же большинство случаев отказа от новорожденных объясняется трудными условиями жизни матери.
В 20% случаев отказ связан с неблагополучием и асоциальным образом жизни семьи. При этом, как пояснила Анастасия Неретина, зачастую сама мать оказывается вовсе не подвержена никаким пагубным зависимостям, не занимается бродяжничеством или проституцией.
В 17% случаев детей оставляют женщины, потерявшие связь с семьей и социальным окружением – например, выпускницы детдомов.
В 16% случаев отказ от новорожденного объясняется банальным нежеланием семьи женщины принимать ребенка, который нередко сопровождается угрозами “не пустить на порог” или перестать оказывать финансовую помощь. 13% матерей-отказниц пережили во время беременности гибель мужа или разрыв отношений с ним.
“В таких случаях женщина не понимает, как сама будет жить дальше, а тут еще ребенок”, – комментирует Анастасия Неретина.
С личными убеждениями матери оказывается связано заметно меньше случаев отказа: 10% оставляют детей в медучреждениях из-за врожденных патологий и только 8% отказов приходится на нежеланных и незапланированных детей.
По словам Анастасии Неретиной, ни одну из этих пропорциональных групп нельзя назвать не поддающейся профилактике отказов: “Например, когда ребенку сопротивляется семья женщины, психологи работают с этой семьей”.
Елена Альшанская добавляет, что множество детей смогли бы остаться с матерями, если бы те своевременно получили отдельное жилье и таким образом избавились бы от давления родственников: “Самый главный механизм профилактики отказов – создание матерям социальной, юридической, психологической, медицинской поддержки. Множество мам отказываются от детей из-за отсутствия объективной уверенности в своем будущем”.
Вопреки распространенному мнению бедность довольно редко заставляет женщин отказываться от детей, утверждает Анастасия Неретина: “75% отказниц действительно бедны.
Но именно причиной отказа это становится только в 15% случаев”. По словам г‑жи Неретиной, нельзя считать, что все матери, отказывающиеся от детей, – плохие, и ничего хорошего с ними ребенка не ждет: “Даже если женщина зависима от алкоголя или ведет асоциальный образ жизни, риск потери ребенка становится мощным стимулом для реабилитации. Мы знаем несколько таких примеров в разных регионах”. Однако г‑жа Неретина признает, что иногда соцработники и психологи сознательно прекращают работать с отказницами, понимая, что ребенок в их семье может подвергаться слишком большой угрозе.
Комментировать