Н.В. Маслов
Православное воспитание как основа русской педагогики

Чем, как живем мы? Готовы на все, лишь бы насытить тело. А что с душой? Что читаем? Что смотрим? Где наши дети сейчас, когда мы одним глазом в телевизоре или смартфоне, а вторым – в компьютере? А что школа, общество? Учат ли нравственным идеалам подрастающее поколение? Книга доктора педагогических наук Н.В. Маслова на многое откроет глаза и родителям, и педагогам, и мужам государственным…

В книге доктора педагогических наук Н.В.Маслова показаны основания русской педагогики: православное учение о спасении (в его антропологическом аспекте) и русский аскетизм, представленный монастырской педагогикой, методами пастырского душепопечения, педагогикой старчества. Оба эти аспекта слиты воедино в концепции православного воспитания. В концепции раскрыты такие актуальные вопросы педагогики, как цель и задачи воспитания, его принципы, методы, средства, условия успешности и др.

Монография подготовлена на основе трудов выдающегося пастыря и богослова схиархимандрита Иоанна (Маслова), обобщившего в своих трудах опыт Глинской пустыни – могучего центра духовного просвещения, создавшего уникальную педагогическую систему, которая соединяет опыт древней христианской Церкви и русскую традицию.

Книга предназначена для широкого круга читателей: педагогов, воспитателей, родителей, а также для ученых, работающих в этой области..

ПИСЬМО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЯ II об этой книге

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ИСТОРИКО-ПАТРИОТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА «НАСЛЕДНИКИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО» Н.В.МАСЛОВУ

Многоуважаемый Николай Васильевич!

Сердечно благодарю Вас за направленное в мой адрес письмо, в котором Вы сообщаете о проходившей в рамках XIV Международных образовательных чтений педагогической конференции по вопросам духовно-нравственного и патриотического воспитания «Глинские чтения: Православие как основа русской педагогики».

Особенно примечательно, что центральной темой дискуссий стала православная педагогика, как наука о формировании человеческой личности. Обсуждение в ходе работы форума Вашей диссертации: «Основы русской педагогики» позволило участникам Чтений рассмотреть учение о спасении как теоретическое основание православной педагогики и взглянуть на русский аскетизм, как на его практическую основу.

Надеюсь, что Ваш труд будет востребован системой высшего и профессионального образования и будет полезен для семейного круга.

Желаю Вам всещедрой помощи Божией и благословенных успехов в Ваших трудах.

«6» апреля 2006 г.

Костикова М.Н., доктор педагогических наук, профессор КРУПНЫЙ ВКЛАД В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ПЕДАГОГИКУ

Уважаемые архипастыри! Уважаемые участники Глинских чтений! Дорогие коллеги!

Мне представилась возможность сказать несколько слов о только что опубликованной монографии Николая Васильевича Маслова «Основы русской педагогики». Книга имеет и второе название, которое конкретизирует содержание этого труда – «Православное воспитание как основа русской педагогики». В основе содержания этой книги – докторская диссертация Николая Васильевича, которая недавно была успешно защищена им, а Высшая Аттестационная Комиссия Российской Федерации присвоила Николаю Васильевичу степень доктора педагогических наук.

Это не только важный факт в биографии Николая Васильевича как теоретика педагогики. Это означает, что на высшем, государственном уровне концепция, содержание и выводы диссертации Николая Васильевича признаны отечественной педагогической наукой.

Хочется напомнить уважаемым участникам Глинских чтений, что проблема концептуальных основ воспитания и путей его реализации является одной из стержневых педагогических проблем, решение которой в настоящее время актуализируется кардинальными изменениями общественных связей и отношений. Возникший в 90-х годах вакуум заполнился потоком бесстыдства и агрессивности, цинизмом и бездуховностью, экспансией зла под личиной толерантности. Нравственное возрождение осуществляется с большим трудом и крайне медленно. Два основных направления, по которым в отечественной педагогике осуществляются поиски – это, с одной стороны, универсализация воспитательных подходов в русле идей глобализации современного мира и, с другой, возрождение и научное осмысление русских педагогических традиций, тесно связанных и зиждущихся на православной культуре.

Основную мысль книги Н.В.Маслова можно сформулировать так: качественное изменение существующей воспитательной практики возможно при условии наполнения концептуальных основ воспитания православным пониманием его смысла, целей, ценностей и конечных результатов. Эта мысль красной нитью проводится в книге и позволяет автору последовательно, всесторонне и глубоко раскрывать православное воспитание как сугубо национальную, столетиями укорененную и практически апробированную основу педагогики, основу практической деятельности учительства.

Теоретическую основу православной педагогики составляет учение о спасении. В книге раскрыта объективная сторона спасения (в православном понимании она включает то, что Господь даровал для спасения) и значение Церкви в этом духовно-жизненном процессе, а также субъективная сторона спасения, то есть личное участие человека в деле спасения. Предметом педагогического анализа, осуществленного Н.В.Масловым, становятся христианские ценности, при этом он использует богословский понятийный аппарат. Следует подчеркнуть: анализируемые автором идеи имеют высокий гуманистический потенциал и существенно обогащают педагогическую науку. Особый интерес представляет православное понимание движущих сил нравственного роста, роль веры и любви к ближнему в формирования внутренней жизни и внешнего поведения. Продуктивным для воспитания, на наш взгляд, является мысль о том, что где нет любви, там царствует смерть духовная, детально представлено выявленное из трудов схиархимандрита Иоанна (Маслова) православное содержательное наполнение таких личностных качеств (добродетелей), как доброта, благожелательность, сострадание, забота о других, долготерпение, умение прощать и других, составляющих содержание духовно-нравственного совершенствования, а также средств, которыми оно достигается: самопознание, внутренняя духовная жизнь, внимание к своим поступкам и мыслям, уклонение от почестей и славы, уклонение от осуждения ближнего и других. На наш взгляд, продуктивным для педагогической науки в целом является представленный к работе анализ содержания таких православных понятий, как покаяние, рассуждение, послушание, смирение, а также трех видов грехов и трех причин грехов. Вскрыт их глубокий психолого-педагогический смысл и показано важное практическое воспитательное значение.

Николай Васильевич Маслов впервые в современной отечественной педагогической литературе глубоко и всесторонне раскрывает православное воспитание в контексте анализа педагогических мыслей великих русских пастырей – святых вождей нравственности, самоотверженно осуществляющих пастырское душепопечение. Глубоко и интересно рассмотрена концепция православного воспитания в богословско-педагогических трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова) и ее реализация в его практической деятельности. Н.В.Маслов показывает, что широта и всеохватность трудов Отца Иоанна, их многослойность и диалогичность позволяют исследовать православное воспитание как явление русской педагогической мысли во все своей полноте и сложности.

В книге читатель найдет анализ учения о спасении как теоретической основы православного образования и православного воспитания.

Очень важно для педагогики выявление взаимосвязи и взаимодействия богословия как отрасли науки и современных педагогических воззрений.

На историческом основании, начиная от истоков возникновения православного воспитания: александрийской и карфагенской школ, от трудов отцов церкви (св. Амвросий Медиоланский, бл. Августин и др.), – выстроена целостная концепция православного воспитания, выявлены его цель, задачи, средства и методы, показано становление и развитие русской православной школы.

Суть православного воспитания составляет духовно-нравственное развитие человека, направленное на развитие способности отличать добро от зла и формирование умения направлять свою волю в сторону добра, в основании которых находятся любовь к Богу и ближнему, а также потребность и чувство красоты. Сущность православного воспитания – воспитание благородства, благонравия и благочестия.

В книге охарактеризован историко-педагогический аспект становления православного воспитания на Руси. Читатель сможет познакомиться с обзором выдающихся культурных памятников книжности, из текстов которых Н.В.Маслов выявил содержащиеся в них цели и задачи воспитания и показал, что не смотря на многочисленные переломы в российской истории, школьное дело оставалось в своей основе православным, православным оставалось и учительство. Показана роль Свято-Троице-Сергиевой Лавры в развитии русской школы.

В книге представлен анализ духовно-нравственных основ отечественного воспитания в богословско-педагогических трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова). Проанализирован жизненный путь отца Иоанна как пример воплощения православного учения, раскрыт его духовный мир и беспрестанное нравственное служение Богу и людям. Показана нераздельность его богословско-педагогического наследия: слова отца Иоанна и его жизни, т.е. его делания. Образно Николай Васильевич Маслов выражает духовно-нравственную высоту старца, используя его же слова, которые можно воспринимать и как завет воспитателям: «любить добро, плакать с плачущими, радоваться с радующимися, стремиться к жизни вечной – вот наша цель и духовная красота». Можно полностью согласиться с автором, что факты биографии старца, ознакомление с его многогранной деятельностью помогают понять смысл его трудов.

Интерес и научную ценность, на наш взгляд, представляет анализ пастырской деятельности как формы учительства. Даны содержательные характеристики пастыря как учителя. При этом важно отметить, что автор характеризует каждое из качеств многогранно: и выдержками из письменного наследия Великого Старца, и конкретными примерами проявления этих качеств в жизни самого схиархимандрита Иоанна Маслова. Это позволяет осмыслить каждое из качеств не только теоретико-логически, но и образно-эмоционально.

Следует заметить, что традиционно в педагогической литературе сфера воспитания чаще всего ограничивается школьными годами. В книге показана необходимость постоянного учительства для каждого человека (пастырства), поскольку достижение православной воспитательной цели является тем самым проходящим через всю жизнь процессом, который оказывается все более трудным для человека по мере его духовно-нравственного развития. В работе охарактеризованы препятствия на пути духовно-нравственного развития и способы их преодоления, предлагаемые православной воспитательной традицией. Следует отметить, что описанные препятствия, возникающие на пути личностного роста, не сложно «перевести» на язык современной психологии, что существенно облегчит их восприятие, но в этом случае утрачивается особая содержательность, объемность и смысловая нагрузка этих понятий, поскольку размышление над ними и проникновение в их сущность составляет неотъемлемую составляющую духовно-нравственного воспитания в православной педагогике.

Как пример реализации православного воспитания в учебном процессе проанализирована и собственная педагогическая деятельность отца Иоанна: приемы организации учебной работы, способы активизации не только собственно познавательной деятельности, но и целей освоения учебного материала, система оценивания как инструмент духовно-развивающего влияния, требования к глубине освоения и формам изложения усвоенного не столько в дидактическом, сколько в духовно-личностно-стимулирующем плане. Представляется, что для воспитания принципиально важен этот аспект: не так похвально само по себе знание изучаемого предмета, сколько важно воспитателю увидеть и своевременно направить в нужное русло те личностные качества, которые при этом формируются у воспитанника. Н.В.Масловым выпукло показано, как в педагогической деятельности отца Иоанна приоритет отдавался именно личностным качествам учащегося, что позволяло не допустить развитие их самомнения, раздутой гордости, самолюбования, тщеславия и других пороков: «каждое занятие – это прежде всего урок внутреннего духовного самопознания… На каждом уроке шла напряженнейшая духовная работа, причем с каждым индивидуальная».

Очень полезным для воспитательной практики является представленная в книге система ключевых понятий православной педагогики, почерпнутая в фундаментальном труде схиархимандрита Иоанна «Симфония по творениям святителя Тихона Задонского». Для практических педагогических работников дан важный руководственный анализ структуры этого труда и рекомендации по его использованию. Вместе с тем, уместно напомнить, что данная работа отца Иоанна уже оценена и педагогической общественностью, и Министерством образования Российской Федерации, присвоившим этой книге гриф: «книга для учителя по духовно-нравственному воспитанию» – на основании заключения Федерального экспертного совета по общему образованию Министерства образования Российской Федерации. Мы полностью разделяем мнение Н.В.Маслова, что, вмещая весь спектр понятийного аппарата о человеке в его истинном православном изъяснении, «Симфония по творениям Святителя Тихона Задонского» является справочным изданием энциклопедического типа.

Впервые в отечественной педагогике в книге представлен детальный научный анализ педагогических аспектов служения священника, методы пастырского душепопечения на всех этапах жизненного пути человека, от младенчества до старости, на основе анализа жизни знаменитых старцев, выявлена их педагогическая деятельность и раскрыта педагогика старчества, показаны содержание и методы монастырской педагогики. В качестве фундаментального факта можно отметить вывод Н.В.Маслова о том, что в основе воспитательной деятельности старцев лежит их беспрестанная работа над собственным внутренним миром, их умение проникать в «тайники души». Именно эти способности позволяют старцам быть высшими педагогами – руководителями совести. Николаем Васильевичем Масловым вскрыта тесная связь монастырской воспитательной деятельности с социальным служением. При этом воспитательное значение монастыря, состоящее в формировании «умения отдать всего себя на общее дело, навык к усиленному труду, привычка к строгому порядку в занятиях, помыслах и чувствах» не ограничивается монашествующими. Монастырская педагогика оказывает влияние на нравственный уровень людей, раскрывая через практические результаты реальную возможность духовно-нравственного преобразования. Действительно, в монашестве Россия всегда имела огромную созидательную силу, нравственно влиявшую на общественную жизнь. Можно полностью согласиться с приводимыми в книге словами Патриарха Алексия II, «живя вне мира, они служили миру».

В своем послании Президенту Российской Федерации В.В.Путину Патриарх Московский и Всея Руси Алексий отмечал, что в новых реалиях церковногосударственных отношений православные верующие люди имеют возможность вместе со всеми трудиться над созиданием духовно сильного, экономически стабильного и нравственно здорового Государства Российского. Вместе с тем, Предстоятель Русской Православной церкви предупреждает: «Сея ветер свободных от нравственности идей, мы пожинаем бурю саморазрушения».

Действительно, для России характерно многообразие культур. Действительно, в школе важно передать детям историю и традиции нашего народа. Вместе с тем, признавая важность традиций, следует согласиться, что духовнонравственное состояние нашего общества зависит от того, какие ценности являются приоритетными в жизни, делах и поступках отдельно взятого человека. Представляется, что именно православное воспитание должно стать центральной задачей национального русского образования.

Книга Николая Васильевича Маслова энциклопедична по глубине и охвату материала и, на наш взгляд, должна стать настольной книгой каждого православного педагога.

Спасибо.

Эпиграфы

Науки, изощряющие ум, без веры и без нравственности, не составят благоденствия народного… Одно обучение наукам не есть воспитание и даже вредно без возделывания нравственности.

А.С. Шишков

«Воспитание – самое святое из всех святых дел»

Свт. Феофан Затворник

Истинная мысль – источник всех благ, мысль ложная есть источник ошибочной деятельности и тех незрелых плодов, которые от нее рождаются. Если мы видим подвижничество, не увенчанное никакими плодами или увенчанное плодами самообольщения, то должны понимать, что причиной этого было ложное направление, ложная исходная точка деятельности.

Святитель Игнатий Брянчанинов

Современный мир ставит перед людьми много проблем. Но существует ли достоверный источник, который подсказывает их верное решение, учит, как найти верный путь и избежать ошибок, помогает исправить недостатки? Есть ли ориентир, который помогает человеку правильно действовать в любых обстоятельствах?

Ответы на основные жизненные вопросы можно найти в творениях святых отцов. Их авторитет непререкаем. Они наилучшим образом, опытным путем, познали природу человека, его душу, законы развития и совершенствования внутренней, духовной жизни человека. В своих трудах они дают самые полные и достоверные ответы на поставленные жизнью вопросы. Святые отцы по праву считаются лучшими педагогами, педагогами-нравоучителями, «учителями учителей». Знакомство с их творениями, с их жизнью и деятельностью необходимо как средство успешного разрешения многих проблем.

Жизнь русского народа после Крещения Руси во многом строилась на святоотеческом наследии. Вернуть эту бесценную сокровищницу духовных богатств в нашу жизнь, органично связать с современностью и раскрыть во всей полноте помогают труды современного нравоучителя схиархимандрита Иоанна (Маслова).

Отец Иоанн в своих сочинениях во всей полноте обобщил и систематизировал опыт не только древних отцов, церкви, но и многих отечественных святых 18-20вв.: Тихона Задонского, Дмитрия Ростовского, Игнатия Брянчанинова, глинских и оптинских старцев, Феофана Затворника, Иоанна Кронштадтского и других. Он глубоко проанализирован подходы святых отцов к решению многих жизненно важных проблем. Его наследие получило общественное и государственное признание. Это дает основание для его использования во многих сферах деятельности общества и государства.

Данный труд представляет весьма ценный и востребованный пласт этого наследия – православную педагогику. Это наука о воспитании, которая, определяет судьбу не только отдельного человека, но и общества в целом.

В этой книге мы предлагаем читателю:

– обратиться к учению о спасении как теоретической основе православной педагогики;

– посмотреть на русский аскетизм как на практическую основу православной педагогики (педагогический опыт, накопленный русской школой за многие века ее существования, с наибольшей полнотой отразился в системе монастырской педагогики, методах пастырского душепопечения, педагогике старчества);

– познакомиться с концепцией православного воспитания и, наконец,

– увидеть истинно русского пастыря и педагога, который свой жизненный путь посвятил служению Богу, людям и Отечеству, подавая нам в этом пример.

Данный труд предназначен, прежде всего, для педагога массовой школы – учителя, воспитателя, классного руководителя, методиста. Он может быть востребован также системой высшего образования и профессиональной школы. Надеемся, что он будет полезен и в семейном кругу.

1. УЧЕНИЕ О СПАСЕНИИ – ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ

Вопрос о назначении человека, о том, как человеку жить, является основанием всякой деятельности, тем более, деятельности педагогической. Педагог имеет дело с растущим человеком и должен ясно представлять цель своих трудов и средства достижения этой цели. Он соотносит знание своего предмета со знаниями о природе человека. При этом он опирается на весь богатый предшествующий педагогический опыт, берет из него все самое ценное и действенное.

Вопрос о сущности и цели воспитания является главнейшим вопросом педагогики. Только тогда, когда он правильно решен, можно рассуждать об эффективных средствах и методах воспитания, только тогда можно верно определить тот путь, которым должен идти воспитатель к намеченной цели.

Постановка цели воспитания исходит из определения сущности человека и зависит от ответов на следующие вопросы: кто есть человек и какова его природа? в чем смысл человеческой жизни? каково его назначение и каким путем он может его достичь? от чего зависит счастье и благополучие человека? как реализовать его способности и таланты? как научить его самого раскрывать свои дарования? распознавать добро и зло, не стать причиной собственных несчастий, болезней? как научить его выбирать путь, избавляющий от тяжких скорбей? как сделать жизнь человека радостной, полезной людям и обществу?

Какие препятствия ждут человека на жизненном пути и как их лучше всего преодолевать? каким умениям и навыкам нужно научить человека для управления самим собою? какие объективные причины помогают и какие мешают на пути достижения им своего назначения?

На протяжении почти всей своей многовековой истории Россия отвечала на эти вопросы, опираясь на традиции Православия, прежде всего, православного учения о спасении.

У российских учителей есть уникальная сокровищница – православная педагогика. Чтобы овладеть ее богатствами, необходимо знать ее язык, понимать ее логику, видеть «точку отсчета». Смысл и содержание православной педагогики во всей полноте раскрывается при знакомстве с учением о спасении. Раскрывая происхождение человека, его назначение и природу, учение о спасении дает твердую опору педагогической теории и практике, отвечает на поставленный вопрос о сущности и цели воспитания.

Учение о спасении раскрывается в трудах отцов церкви. Это – центральная тема трудов замечательных русских нравоучителей свв. Тихона Задонского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, Амвросия Оптинского, Иоанна Кронштадтского и др.

Применительно к современному восприятию, учение о спасении доступно изложено в трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова). Оно раскрывается в его кандидатской диссертации «Преподобный Амвросий Оптинский и его эпистолярное наследие» (123), в других его фундаментальных трудах и в многочисленных проповедях, письмах, статьях. Особенно полно тема спасения раскрывается в магистерской диссертации отца Иоанна «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении» (146).

Мы рассмотрим основные положения учения о спасении в его антропологическом аспекте, касающемся важнейших сторон человеческой жизни, ее цели и назначения, средств и препятствий на пути к этой цели. «Незнание, в чем состоит спасение, – пишет св. Игнатий Брянчанинов, – сообщает действиям нашим… неопределенность, неправильность» (105, 328). Об этом же говорит один из известных русских педагого: «Русское воспитание должно быть, вместе с тем, и православное воспитание» (Цитирование по: Педагогика, 2006, № 2, с. 72).

Сам термин «спасение», его смысл будет определяться по мере знакомства с содержанием учения о нем.

1.1. Три состояния человека в учении о спасении. Обновленное состояние человека как цель православного воспитания. Объективные условия ее достижения

Православная педагогика, опираясь на учение о спасении, рассматривает человека в трех его состояниях: естественном, неестественном и обновленном.

Она исходит из того, что человек был создан Богом как существо совершеннейшее во всех отношениях как по телесной, так и по духовной природе (146,167). Это – естественное состояние человека.

Что же произошло с человеком, когда он нарушил первую заповедь, которая была дана ему Богом для духовно-нравственного совершенствования? Произошло грехопадение. «Грех нарушил целостность природы человека и лишил его Божественных дарований. Падение первого человека нарушило гармонию, отравило и расстроило все его существо, отразилось на всех свойствах и способностях» (146, 171).

Таким образом, первородный грех внес в существо человека полную дисгармонию, порвал те нити, которые соединяли человека с Богом, и заставил его служить страстям.

Что важно знать каждому воспитателю? Губительные следствия первородного греха не ограничились прародителями. Они распространились на весь род человеческий путем естественного рождения.

Состояние, в котором находится человек и человечество после грехопадения, – неестественное, греховно-падшее.

После искупительного подвига Христа для человека открылась возможность восстановить способности, которые у него были первоначально, возродить образ Божий, который был человеку дан. После такого восстановления состояние человека является обновленным, вышеестественным.

Таким образом, святые отцы выделяют три состояния человека: естественное, неестественное, вышеестественное (105, 363).

Русский святитель Игнатий Брянчанинов называет эти состояния соответственно: по сотворении человека (до грехопадения), по падении и по искуплении (105, 362).

Схиархимандрит Иоанн (Маслов) определяет эти состояния, как богоданное (райское), греховно-падшее, искупительно-благодатное (143, с. 14).

Три состояния человека раскрыты в книге схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении» (146). Излагая ее, мы сохранили ее структуру, логику и последовательность.

1.1.1. Творение мира и человека. Естественное состояние человека и его свойства

Творение мира

В учении о спасении говорится о том, как Бог создал весь видимый и невидимый мир. Создавая его в определенной последовательности и красоте, из ничего, «словом единым», Творец имел целью дать возможность всему созданному наслаждаться благодатной жизнью. «Бог сообщил первозданному веществу жизненную силу, которая является внутренним двигателем всех закономерных роцессов, протекающих в органическом и неорганическом мире» (146, 166). Все творение вышло из рук Творца прекрасным, во всем наблюдалась гармоничность, закономерность и целесообразность. В мироздании Бог отразил Свое всемогущество, премудрость и благость. Создав прекраснейший мир, Творец не перестает проявлять о нем Свою заботу и промышление, ведет его к осуществлению Своих Божественных планов (146, 165-167).

Творение человека. Естественное состояние человека и его свойства

Человек создается после всех видимых тварей, поскольку «всеобщий порядок видимого творения состоял в постоянном восхождении к совершеннейшему». «Все прочие твари земные сотворены на службу» человеку (377, 20).

«Человек вышел из рук Творца в совершеннейшем виде как по телесной, так и по духовной природе», он является венцом и завершением всего земного творения. По образу своего происхождения человек существенно отличается от прочих тварей видимого мира, он создан по образу и подобию Божию. Творец определил человеку не только важную роль в мироздании, но и предназначил его для вечного единения с Самим Собой. Человек получил от Бога нечто особое, присущее только ему одному – дыхание жизни» (146, 167-168). Это – дарованная человеку Богом душа.

В чем же усматривают святые отцы образ Божий в человеке, отличают ли его от подобия? Лаконично отвечает на этот вопрос настоятель Глинской пустыни игумен Филарет: «Образ – в душе человеческой, подобие же – в добродетелях» (135, 48).

«Образ Божий в человеке есть частица дыхания Божественной жизни», – пишет схиархимандрит Иоанн (Маслов) (146, 167). Бог по Своей природе есть «чистейший всесовершеннейший Дух, и поэтому образ Божий в человеке следует видеть в его невещественной душе, которая «облечена благородием, красотой, великолепием и бессмертием» (352, 28). Но «душа является не только образом Божиим, но и обусловливает наличие в человеке подобия Божия, ибо, имея в себе это неоценимое вечное сокровище (образ Божий), человек должен постоянно уподобляться своей жизнью Первообразу» (353, 330).

Чистота, бесстрастие, блаженство – неотъемлемые свойства человека, данные ему при творении, поэтому он должен постоянно направлять свои силы к добру, чтобы сохранить эти Божественные дарования и тем самым уподобляться Богу (146, 168).

Вместе с тем, сущность человека определяется не только душою, но и телом его, так как Бог создал и душу, и тело. Душа и тело в человеке очень тесно связаны между собою, однако душа существенно более важнейшая составная часть сущности человека: «Красота душевная вечна.., красота же телесная временна» (352, 112).

Красота, гармоничность и целесообразность в устроении тела позволяют думать о том, какова же тогда бессмертная и вечная душа (353, 304; 352, 112; 146, 169).

Хотя душа временно пребывает в теле, однако она есть начало самостоятельное, и притом обладающее разумностью, свободой и бессмертием. Тело как низшая часть человеческого естества не может существовать без души, а душа, напротив, освободившись от тела, живет вечно (146,169).

«Наиболее ценным качеством души, отличающим ее от окружающего мира, является ее духовность. Душа есть дух, и потому она должна постоянно устремляться к Богу, богоуподобляться, чтобы соединиться с Ним в вечности», – пишет схиархимандрит Иоанн (Маслов) (146, 169).

Душа человека достигает богоуподобления при помощи Духа Святого. Для того чтобы Дух Святой мог постоянно пребывать в душе, человек, со своей стороны, должен стремиться к стяжанию душевной чистоты, потому что Бог живет только в чистой душе (146, 169).

Учение о спасении свидетельствует, что душа своим великолепием превосходит весь видимый мир с его прекрасным устройством и красотой, поскольку имеет в себе дыхание жизни и является храмом Святого Духа. Отсюда становится ясной первостепенная роль человека в мире. Творец является всемогущим, Он и человека наделил способностью к творческому созиданию (146, 169).

«Подлинное же величие человека заключается не в превосходстве его положения среди всего сотворенного, но в том, что он имеет причастность к Божественной жизни, то есть в его богоподобной душе… Душа человеческая есть дух. Она ничем не удовлетворит свою духовную жажду и не может обрести спокойствие ни в чем, как только в своем Первообразе» (146, 169).

Таким образом, человек, как свидетельствует учение о спасении, «по своему происхождению от Бога и высокому достоинству является не чем иным, как отражением славы Божией, Его образа. И потому, живя в этом мире, он должен развить все свои духовные силы, направить их к Богоуподоблению, быть постоянно в общении с Богом, прославлять Его премудрость, святость и милосердие. Вот смысл и цель жизни человека» (352, 28) (146, 169).

Первозданную супружескую чету, Адама и Еву, Бог поселил в «рай сладости», который представлял собой, по мысли святителя Тихона Задонского, как бы прекраснейший царский дворец и был украшен всевозможными плодовыми деревьями и благовонными цветами, служащими для утешения и наслаждения человека (353, 329). «Оказавшись в таком прекрасном месте, человек постоянно пребывал в теснейшем единении с Творцом» (146, 170). Каковы же были свойства первозданных людей?

По словам святителя Игнатия Брянчанинова, в своем естественном состоянии, по сотворении, человек – совершенное создание, существо «превосходное, исполненное многообразного достоинства, многообразной красоты» (105, 128). «В нем жило и действовало одно цельное добро», – пишет святитель (там же, 363).

«Первые люди не знали еще, что такое грех, и поэтому ум их был проницателен, чист и способен к быстрому восприятию всех Божественных истин. Воля была направлена к добру, т. е. к выполнению всех Божественных назначений и целей. В сердце безраздельно царила любовь к своему Создателю (ТЗ, 170). Возлюбив человека и одарив его царственной властью над видимой природой, Господь предназначил его быть посредником между созданием и Самим Собою, «между небом и землею» (355, 34). Человек должен был охранять первобытную природу и поддерживать в ней порядок (146, 170). Таким было естественное состояние человека.

Но святость его находилась только в зачаточном состоянии и требовала развития путем личных усилий и благодатной помощи свыше. «Необходимо было длительное упражнение в доброделании, чтобы этот навык в добродетели смог стать как бы природой души. Для развития духовно-нравственных сил, для упражнения в послушании Богу Творец дал заповедь: «От всякаго древа, еже в рай, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него, а воньже аще день снесте от него, смертию умрете [от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь]» (Быт. 2, 17) (146,170)

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. Первый человек – Адам – сотворен «не причастным злу», «нравственно добрым, беспечальным, свободным от забот», «украшенным» «всякой добродетелью» (149, 152).
2. В этом состоянии он имел «знание общих свойств и законов существ.., давал им имена, изображающие естество их» (377, 20).
3. По свидетельству преподобного Серафима Саровского, он (Адам) не подлежал «действию ни одной из сотворенных Богом стихий», мог «видеть и разуметь» Бога, постигая все сказанное Им, а также «беседу святых ангелов, и язык всех зверей, и птиц, и гадов, живущих на земле, и все то, что ныне от нас … сокрыто» (230, 34 – 35).
4. Все силы человека, его ум, сердце, чувства, его воля и совесть первоначально находились в гармонии. Ум человека был чистый и царствовал над желаниями (190, 157).
5. В душе человека при сотворении не было порока, ей были даны все лучшие свойства – добродетели: рассудительность, знание, благоразумие, вера, любовь и др. Человек был чужд всему злому (190,156-157).
6. Первозданный человек был «князем века сего и владыкой всего видимого… Огонь его не жег, вода не потопляла, никакой зверь [ему] не вредил, ядовитые животные не оказывали на него своего действия» (267, 552).
7. Мысль человека услаждалась красотой всего созданного (267, 553).

Таким образом, православная педагогика исходит из того факта, что первоначально человек создан Богом как существо совершеннейшее во всех отношениях как по телесной, так и по духовной природе. Это состояние святые отцы называют естественным (105, 363).

1.1.2. Грехопадение человека и его следствия. Неестественное (падшее) состояние человека и его свойства

Грехопадение человека

Зло появилось на земле после того, как первый человек нарушил Божию заповедь. Как это произошло?

Прародители, «не будучи еще утвержденными в добре, не послушали Бога, преступили заповедь и вкусили от запрещенного дерева». Это привело их к лишению райской жизни, утрате и других Божественных дарований. Они потеряли не только ближайшее общение с Источником жизни – Богом, но и свое бессмертие и приобрели смерть (146, 170).

«Человек как существо духовно-разумное был свободен в выборе и осуществлении своих решений. Сам человек никогда бы не сделал первого греховного шага» (146, 171). Но дьявол (разумное и притом коварное существо, дух злобы) позавидовав блаженству человека. Не имея реавьной власти над ним, он сумел посеять в душах первых людей недоверие к Создателю и преуспел в своем коварстве. Таким образом, вина за грехопадение человека лежит, прежде всего, на дьяволе, который по своей злобе и зависти лишил прародителей общения с Богом.

Вместе с тем, не снимается вина за грехопадение и с первых людей. Они не только преступили заповедь Создателя, но и «склонили богодарованную им свободу на сторону зла, когда вкусили плод от запрещенного дерева. Человек пожелал быть равным Богу, впал в грех гордости и – как следствие этого – потерял общение с Богом, благодать и бессмертие, стал обречен на скорби и тяжелые болезни. Грех нарушил целостность природы человека и лишил его сил к достижению великого назначения – Богоуподобления» (146,171).

Так произошло грехопадение человека. Как оно отразилось на его природе? Какие изменения внес грех в душу и тело человека?

Следствия грехопадения

Грех стал проявляться в природе человека сразу же после нарушения заповеди Божией. Жизнь естественная для первозданной природы человека стала не такой, как прежде. Если до падения человек имел в себе бессмертие и был властелином своей природы, то после преступления он стал безобразным и подобным скотам. Разорвался союз человека с Богом. Теперь человек стал рабом греха, пленником диавола (146, 172).

«Образ Божий, вложенный Творцом в человека, был зеркалом, отражающим Создателя, … после грехопадения он затемнился и перестал быть господствующим в душе человека. Падший человек, хотя жив телом, но душой уже мертв» (146, 172). Смерть стала царствовать над людьми.

«Грех отнял у человека познание истины, и человек начинает воспринимать Бога уже не как Источник полноты внутренней жизни, а как нечто отвлеченное и неродное. Как яд, попавший в организм человека, доставляет ему телесные страдания, так и греховный яд, разделяющий Творца и Его рение, приносит душе человека страшное внутреннее терзание и мучение» (146, 172).

Для педагогики особенно важно знать, что грехопадение внесло в природу человека столь страшную порчу, что она отразилась на всех его свойствах и способностях. Грех нарушил гармонию, отравил и расстроил все существо человека. «Когда вода смешана с вином или уксусом, тогда каждая капля ее содержит в себе подмесь; так и естество наше, будучи заражено злом, содержит примесь зла в каждом проявлении своей деятельности» (105, 333).

Неестественное состояние человека, его свойства

Как же изменились свойства человека?

Ум человека потерял способность видеть истину, различать добро от зла, стал слеп, помрачился. Извратились все познавательные силы и способности человека, утратилась ясность и проницательность его ума (146,172).

Коренным образом изменилось и сердце человека, оно не осталось в чистом состоянии. Вместо любви к Богу как Источнику жизни, оно стало источать зло, в нем появились «гордость, высокоумие, безмерное самолюбие, тщеславие, неведение Бога и о Нем нерадение, ненависть, зависть, гнев» (352, 112). По мысли схиархимандрита Иоанна (Маслова), сердце стало подобно земле, не имеющей живительной влаги, оно огрубело, стало жестоким, как железо, каменным, глубоко растленным и злым. Это жилище Святого Духа стало жилищем злых духов (146, 173).

В своей деятельности педагогам необходимо учитывать, что после грехопадения сердце человека стало мало восприимчиво к добру, стало злым: по свидетельству св. Иоанна Кронштадтского, в нем появилась «нечувствительность ко всему истинному, доброму и святому» (ИК, Моя жизнь, ч. 1, ст. 413). Когда на него сеются добрые семена, то чаще всего они остаются бесплодными и даже погибают, как на жесткой почве (146, 173).

Существенно повредилась воля человека. До грехопадения она была направлена к чистоте, праведности и невинности, теперь в ней появились противоположные желания, направленность ко злу. Подчиняясь различным чувственным побуждениям, воля постепенно ослабела. «Чем более грехов и беззаконий творит человек.., тем более отходит и удаляется от Бога… не лицом, но сердцем, не ногами, но волею, не переменением места, но переменением нравов злых», – такими словами святителя Тихона Задонского характеризует схиархимандрит Иоанн результат ослабления воли (146,173).

Существенный отпечаток грех наложил и на свободу человека. Отец Иоанн пишет, что «если до грехопадения человек радостно и охотно служил Творцу, желал постоянно быть с Ним в тесном взаимодействии, то после грехопадения человек окончательно прекратил всякое взаимодействие с Господом, тем самым лишив себя Его милости и благодати» (146, 173).

Грех затмил в человеке совесть. До грехопадения она была в нем непогрешимой, «голосом Божиим», «верным свидетелем», после грехопадения человеческая совесть стала похожа на закопченное зеркало, не отражающее истины. Она стала злой и усыпленной (146, 173).

Следствия греха распространились и на тело.

По мысли отца Иоанна, «извращение человеческого духа привело к полному разладу телесного состава и нарушило его правильное развитие. Если до грехопадения душа полностью господствовала над телом, то после него тело взяло перевес над духом, вышло из повиновения» (146, 174). В результате этого тело стало подвергаться болезням, страданиям. Более того, тело человека стало подвергаться физической смерти. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «По причине падения наше тело вступило в один ряд с телами животных» (105, 229).

Существенно повредилась память человека. Она стала склонна больше удерживать злые, лукавые воспоминания, чем воспоминания об истине и добре. При этом диавол старался изгладить из сердца человека память не только о райской жизни, но и о Самом Боге как Творце (137, 376; 146, 175).

В падшем человеческом естестве добро смешано со злом. Причем, как свидетельствуют святые отцы, прившедшее в человека зло так «смешалось и слилось» с его природным добром, что «природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтобы не действовало вместе и зло» (105, 364). «Отрава проникла во все члены тела, во все силы и свойства души, – пишет святитель Игнатий Брянчанинов, – поражены недугом греховным и тело, и сердце, и ум» (105, 364).

Искажение образа Божия и утрата подобия мучительна для человека. «Разнородные части, составляющие существо человека – ум, сердце и тело – после грехопадения рассечены, разъединены, действуют разногласно, водействуют одна другой» (105, 130). Это мучение действует в человеке непрерывно.

Поэтому как результат греха у человека появилось новое стремление – стремление к суетным непрерывным развлечениям для того, чтобы заглушить живущую внутри муку. Но эту муку нельзя уничтожить развлечением. Развлечение служит средством ее укрепления. После развлечения мука просыпается с новой силой. Она – живое свидетельство падения человека (105, 133).

Таким образом, первородный грех самым пагубным образом отразился на всей человеческой природе, внес в существо человека полную дисгармонию. При таком повреждении всех сил и способностей, после ужасного искажения образа Божия, после утраты человеком естественного состояния, у него уже не было никакой возможности остаться в раю.

По выражению святителя Тихона, грех, содеянный человеком, не только затворил собой небо и рай, но и отверз ад с его вечным мучением (146,173).

Грехопадение первых людей оказалось пагубным не только для них самих, пагубные следствия первородного греха распространились с неотвратимой преемственностью на всех их потомков. Поэтому греховные наклонности и страсти проявляются в человека с младенчества. «Человек рождается в мир далеким от того, чтобы ему быть храмом Божиим», – пишет святитель Филарет Московский (344, сл.219). «Дитя еще не говорит, не ходит, только что приучилось сидеть и брать игрушки, – свидетельствует святитель Феофан Затворник, – но уже серчает, завидует, присвояет себе, особится и прочее, вообще проявляет действие страстей» (371, 37).

С возрастом страсти усиливаются и делают человека своим рабом. «Наклонность ко грехам, наследованная нами от прародителей, – пишет схиархимандрит Иоанн (Маслов), – именуется в слове Божием «ветхим человеком». Ветхий наш человек так крепко, так глубоко укоренился в нас, что мы грешим каждый день, каждый час, грешим мыслями, словами и делами» (141, 120).

Согласно учению о спасении, с течением времени человек «все более ожесточался, уклонялся от добра, воздвигая непреодолимые препятствия между собой и Богом» (146, 174). «Помраченные неведением, люди стали почитать вместо добродетелей пороки. Естественные пути Богопознания стали недоступны и непонятны человеку. Природа человека, зараженная грехом, стала не способна к добродетельной жизни» (146, 174).

Находясь после грехопадения в состоянии духовной смерти, человек впал в руки дьявола, который жестоко мучил его. Он стремился заставить человека поклоняться неразумной твари, обожествлять вместо Творца видимые предметы: небесные светила, зверей и скотов и т.п. (146,175).

При этом люди, как правило, не видят своего падшего состояния. «Самый тяжкий плен остается для многих невидным, признается полной свободой» (105,400).

«Постепенно смерть и тление все более овладевали людьми, память о Боге у них почти совершенно изгладилась, грех, подобно смертоносной язве, быстрыми темпами распространялся по земле. Весь мир погружался в глубокую тьму идолопоклонства и крайнего развращения. Исправление такого ужасного состояния становится для самого человека невозможным. Человечество было бессильно что-либо сделать для своего спасения. Однако образ Божий как основание духовной жизни человека не был совершенно разрушен силой зла и сохранял еще в себе возможность возрождения. Отпадение человека от Бога не было безвозвратным. «В помраченном уме еще оставалось представление о Боге, хотя и искаженное; в воле человека, уклонившегося в сторону зла, не было непримиримой ненависти к добру, но сохранялась еще возможность раскаяния и возвращения на путь богоугодной жизни» (146, 185).

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. Состояние человека после грехопадения характеризуется следующими свойствами (105, 105):

– образ Божий в человеке осквернен, подобие Божие уничтожено (105, 105), человек потерял свое достоинство и честь (121, 1168);

– грех так сильно слился с природой человека, что стал вторым естеством (146, 183): «естество падшего человека являет собой смесь добра со злом и постоянно рождает из себя действие, себе сообразное» (105, 373);

– падение первого человека нарушило гармонию, расстроило все его существо, отразилось на всех свойствах и способностях: ум помрачился, утратил подлинную мудрость, ясность и проницательность, способность к различению добра и зла; сердце стало жестким и растленным, расположенным к греху; воля ослабела, человек становится бессильным, ему необходимо усилие, чтобы делать добро. Грех затмил в человеке совесть, он не может дать правильную оценку своим поступкам и действиям;

– нарушилось правильное развитие тела человека, оно стало подвергаться болезням и смерти;

– после грехопадения люди находятся в неведении: вместо добродетелей почитают пороки (146, 174), «порождения страстей принимают за побуждение правды, действия их – за утешение совести» (105,215);

– в человеке появилось стремление к суетным развлечениям как средству заглушения непрестанного внутреннего мучения, которое явилось следствием дисгармонии его естества, внесенной грехом (105,132);

– после грехопадения в человеке проявились «страсти греховные»: неправда, ложь, лукавство, нечистота, гордость, гнев, злоба, ненависть, зависть, сребролюбие, самолюбие, хищение, обжорство, лесть и проч. Свойствами нрава его стали самолюбие, плотоугодие, славолюбие, сластолюбие, немилосердие, жестокосердие, ярость, роптание, хуление и прочие грехи. Он стал любить все, что умножает его прихоти. Его свойством стало любить почитание, поклонение, похвалу. Ему неприятно все, что его обличает. Он не заботится о ближнем. От других он не терпит обиды, укоризны, но сам других обидеть, осудить, оклеветать не стыдится. В человеке после грехопадения кроется грех, слепота и бесстыдство. Он весь свой разум стал употреблять на свою корысть или на разорение ближнего (121, 1162-1163);

– после грехопадения человек стал «несмысленным почти как скот», но может свободно выбирать то, что ему хочется. Поскольку свободная воля человека не ограничивается, то человек ответствен перед Богом за свои поступки (202, 177);

– образ Божий в человеке после грехопадения, хотя и был помрачен, но сохранял возможность возрождения, т.к. не был совершенно разрушен силой зла (146, 185).

2. Губительные следствия первородного греха не ограничились прародителями, они распространились на весь род человеческий путем естественного рождения.
3. Греховные наклонности и страсти проявляются в человеке с младенческих лет и усиливаются с его возрастанием, подчиняя человека себе. Врожденное греховное состояние постоянно склоняет и влечет человека ко злу (самолюбию, плотоугодию, славолюбию, сластолюбию, неправде, нечистоте, жестокосердию, гневу, ярости, злобе, роптанию, хулению и другим грехам).

4. «Видимое следствие падения – всюду в мире царствующее смятение. Люди колеблются от боязни, страха, смущения, многообразных пожеланий. Видимый мир весь в смятении, в борьбе. Все испытывают это состояние, но мало кто знает его причины, большинство не знает, что это за зло и откуда оно, [ошибочно] считая такое состояние естественным» (267,163-165).

Таким образом, сознание гибельности своего состояния у многих людей отсутствует. Многие люди удовлетворились состоянием падения, находя наслаждение в служении греху; многие смотрят на свое состояние падения как на состояние полного торжества и – самое страшное – употребляют все усилия, чтобы упрочить, развить это состояние, а не выйти из него (105, 364).

5. Святые отцы учат о необходимости для каждого человека осознать свое состояние: «необходимо познать свое падшее естество, его наклонности, свойственную ему деятельность», чтоб впоследствии с помощью Божией вернуть естественное состояние (105, 373). «Главное -осознать [свое падение]»,– говорит схиархимандрит отец Иоанн.
6. Человек своими силами не может выйти из состояния падения (146, 175).

Таким образом, педагог в своей деятельности должен знать и учитывать эти свойства поврежденной человеческой природы.

1.1.3. Объективная сторона процесса спасения. Обновленное состояние человека и его свойства

Поскольку после грехопадения «смерть, тление, рабство греху и Диаволу» овладело человеком, то он должен был быть навсегда удален от Бога. Однако Творец не мог допустить, чтобы его наилучшее создание навсегда было обречено на смерть и вечное мучение (146, 176). «В предвечном Божием Совете положено – человека согрешившего спасти не иначе, как только через Христа, верой в Него» (3, 20; 146, 176). Несмотря на преступление человека, Бог подает ему в Оице Своего Единородного сына – надежду на спасение.

Все, что даровал человеку Господь для спасения, является объективной стороной спасения (146, 5).

Значение искупительного подвига Христа

После грехопадения люди, осознавшие гибельность своего ния, вступили в усиленную борьбу с грехом, но они «не могли очистить свое естество от противоестественной примеси зла» (105, 100). Для этого нужно было средство, которое бы не только уничтожило грех, но и обновило бы человеческое естество (105, 376). Восстановить его мог только Творец естества (105, 100). Восстановление поврежденной грехом природы человека «потребовало принятия Спасителем не ангельской, а именно человеческой природы» (146, 185). Величие Божие проявилось в «самом способе, которым человек извлечен из падения» (105, 133). Сын Божий Христос «пришел в мир.., пожил на земле, пострадал, …умер плотью и восстал из мертвых». «Своими страданиями и смертью обновил человека и возвел его в первое состояние» (146, 192). И так Он «устроил спасение людей» (146, 183).

Однако «хотя искупительным подвигом Христа человек и оправдан пред Богом, это еще не гарантирует ему спасение, т.к. оно зависит от того, куда человек направит свою свободную волю» (146, 194). Спасти человека без его желания, против его воли, насильно «было бы недостойно Бога. Этим Он разрушил бы ту свободу, которую дал человеку при творении» (146,177).

«Христос сделал все то, что должны были сделать люди для своего спасения» (146, 193). Спастись могут все люди, но не все имеют желание этим воспользоваться. Только те смогут получить спасение, которые будут верить в Сына Божия и в своей жизни воплощать Его Божественное учение (146, 192).

«Воссоздавая человека в «новую тварь» (2 Кор, 5, 1), Христос дал ему возможность не только вернуться в естественное (первобытное) состояние» (146, 194), но и придти в состояние несравненно лучшее, высшее, чем то, какое было при сотворении (105, 133).

Своим подвигом Христос дал человеку возможность к воссозданию, примирению и соединению с Богом в вечности (146, 194). Спаситель мира истребил в нем греховность (105, 133). Смерть «потеряла свою силу» и является «только кратковременным сном» перед жизнью вечной. Таким образом, значение искупительного подвига Иисуса Христа, по свидетельству святых отцов, есть дело бесконечной важности, силы и достоинства (146, 193-194).

Для окончательного завершения дела Христова необходимо было придти «Творческой Силе, Которой является Дух Святой» (146, 198).

«Дух Святой созидает в человеческих душах новую благодатную жизнь. Он обновляет и просвещает тех, в кого вселяется, подает людям благодатную помощь в их немощах, подвигах и борьбе с дьяволом». «Невещественный свет» Духа Святого «просвещает и укрепляет» своих последователей, тем самым «давая им возможность ощутить в сердцах Божественную силу, помогающую в спасении» (146, 198).

Через «наитие Святого Духа» в душе человека «снова возобновляется та духовная, благодатная жизнь, которая была утрачена в Адам», союз между Богом и человеком «восстанавливается в полной своей гармонии и в идеальной реальности». Божья благодать «просвещает сердце» человека и «зажигает в нем огонь Божественной любви». Она «водворяет в его сердце духовную небесную радость как предвкушение вечной блаженной жизни». Если человек, по своей беспечной жизни, не имеет в сердце этой «Благодатной Помощи», то он подобен «слепому и глухому», не имеющему «ни радости, ни покоя». При содействии Святого Духа человек ясно видит перед собой тот путь, по которому ему следует идти, чтобы достичь вечной жизни» (146, 198).

Сама возможность полного восприятия верующими Духа Святого открылась только после принесения Жертвы Христовой – искупительного подвига Христа (146, 198).

Церковь – место спасения человека

Христос создал Церковь с целью обновления, освящения, спасения людей. Церковь в переводе с греческого означает «вызывание», потому что люди, в Церкви находящиеся, вызваны из «области тьмы» – к свету, из «общего царства природы» – в «особое Царство Божие» (146, 201, 432).

Именно Церкви принадлежит преобразовательное значение, то есть именно в Церкви люди будут обновлены (ТЗ, 433). Как учит Апостол, «вы – род избран.., люди обновления» (1 Петр. 2, 9).

Идея Церкви в самом ее глубоком понимании связана с идеей искупления людей Спасителем мира. В предвечном Совете Божием было решено не только искупить человека, но и дать ему несравненно более чем он потерял в падении. Поэтому отец Иоанн делает вывод: «Исходя из этого понимания Церкви, можно заключить, что Она занимает первенствующее место в мироздании» (146,432).

«Спасение человека совершается только в Церкви Христовой. Как праведный Ной со своим семейством был спасен в ковчеге от всемирного па, а все вне ковчега – погибли», точно так же и сейчас только те спасутся от вечного осуждения, которые в Церкви Святой находятся, остальные, вне находящиеся, погибают (146, 203).

«В Церкви Христовой – духовной лечебнице – имеются все средства для искоренения душевных недостатков человека. Однако Господь не подаст эти средства без желания самого человека. Как в госпитале больные получают помощь и исцеление, так и в Церкви Христовой больные душой оздоравливаются и освящаются посредством веры и святого Крещения. Как в больнице лечащий врач посещает своих больных, так и в Церкви Господь лечит духовно больных, посещает их и учит воздерживаться оттого, что препятствует душевному исцелению и вечному спасению».

Подавая своим верным последователям «духовное врачество», Церковь своим воздействием способствует изменению нравов, злых людей облагораживает, делая их кроткими и любвеобильными, оказывает целебное действие не только на душу, но и на тело человека (146, 204).

«Господь для того и основал на земле Свою Церковь, чтобы всегда обновлять, просвещать, очищать желающих душевного и телесного здоровья, вести человека к спасению» (146,205).

«Христос навсегда остался в ней Главой и Источником жизни» (146, 201). Он невидимо управляет ею, соединяя всех верных во «едино тело». Для того чтобы Церковь Христова оказывала спасительное действие, христиане должны соблюдать единство духа и исполнять все ее требования. Святая Церковь – неистощимая сокровищница благодатных Божиих даров, «ходатаица» перед престолом Всевышнего, «путеводительница» к спасению, поэтому ее следует «крепко держаться» и «слушаться ее голоса» (146,205).

Особая миссия пастыря

Особая миссия в деле обновления и спасения человека возлагается на пастырей Церкви. По мысли схиархимандрита Иоанна (Маслова), на земле все люди подобны путешествующим, идущим по незнакомой пустыне, они нуждаются в путеводителе. Тем более что те, кто стремится к спасению, постоянно испытывают нападения от врагов своего спасения и нуждаются в поддержке и указании верного пути (146, 206).

Пастырь – это особое лицо, которому Сам Господь Бог поручил воспитывать и оберегать паству и вести ее к спасению (146, 206– 207). Пастыри должны учить людей Божественным истинам, помогать им обновляться и очищаться посредством священнодействий, направлять их по пути к спасению.

Таким образом, если педагог – «детоводитель», то пастырь – «путеводитель к вечной жизни», «вождь, идущий впереди» и «указывающий путь спасения» (146, 207).

Пастырь должен учить людей и утверждать в них добрые нравы (146, 208). Только пастыри могут совершать священнодействия, посредством которых люди очищаются и обновляются. «Пастыри служат своим пасомым… примером христианских добродетелей, словом учения и назидания, благоговейным совершением таинств, спасительным руководством пасомых к жизни добродетельной и ко спасению в Боге» (154, 47).

Св. Иоанн Кронштадтский указывает на значение пастыря в деле обновления человека: «Обновить растленного грехом человека может только один Бог или те из людей, которым Сам Бог дает благодать и власть, и силу Свою самим обновиться и просветиться, и укрепиться в новом житии и других обновлять, освящать, руководить со властью Божией, со властью духовною» (Св. Иоанн Кронштадтский, Золотые слова: О значении веры православной, СПб, 1996, сл. 4).

Бог дал Церкви силу и власть через пастырей «духовно рождать и воспитывать людей посредством истинного учения и Таинств» (146, 209).

Таким образом, пастырь является субъектом воспитания. Он использует в своей деятельности благодатные средства воспитания. Более подробно об этом речь пойдет во второй главе и третьей главах.

Таинства Церкви: новое жизненное направление

Воспитание человека для его спасения осуществляется в Церкви не только через учение, но и посредством Таинств (146, 209). «Через Таинства человек получает от Бога все необходимое для духовно-нравственного возрождения и обновления» (146, 209). Без принятия Таинств никто не может вернуться в естественное состояние, освободиться от греха. Без них невозможна духовная жизнь, нет обновления, освящения, нет спасения.

«Таинства Церкви своими благодатными средствами возрождают человека, одухотворяют его и воссоединяют с Богом. В Таинствах человеку обильно даруется Божественная благодать – особая сила Святого Духа, которая совершает его духовное возрождение» (146, 217).

Схиархимандрит Иоанн (Маслов) в своих трудах дает характеристику всех Таинств и рассматривает те условия, при которых они совершаются. Это следующие Таинства:

Таинство Крещения;

Таинство Миропомазания;

Таинство Покаяния;

Таинство Св.Евхаристии;

Таинство Священства;

Таинство Брака;

Таинство Елеосвящения.

Для человека важны и необходимы все Таинства. Но возможность обновления, путь к спасению открывается человеку именно в Таинстве Крещения.

Таинство Крещения

По словам святителя Игнатия Брянчанинова, крещение, «не уничтожая естества, уничтожает его состояние падения; не делая естества иным, изменяет его состояние» (105, 376). Крещением «отсекается в каждом человеке падшее естество, прививается к человеку естество обновленное» (105, 383). При крещении человеку прощается первородный грех и собственные грехи, сделанные до крещения. При крещении ему даруется духовная свобода: он … «может избирать добро или зло» (105, 375-377).

Крещеный человек, делая добро, принадлежащее обновленному естеству, развивает в себе благодать Святого Духа, полученную при крещении. В противном случае, делая зло, человек теряет в той или иной степени духовную свободу, грех снова получает над человеком «насильственную власть» (там же, 378).

При Крещении в человеке восстанавливаются все те духовные силы, которые были в первом человеке, Адаме, до грехопадения (146, 210). По мысли схиархимандрита Иоанна (Маслова), при Крещении очищаются сердце, разум, мысли, воля, и человек становится «новым творением» (146, 210).

Объясняя процесс духовно-нравственного возрождения в Таинстве Крещения, отец Иоанн пишет, что «только Крещение возрождает в человеке образ Божий», помраченный грехами, и «сообщает» ему «первоначальные дары» (там же, с. 210).

Но спасается и после Крещения далеко не каждый, по той причине, что «хотя Крещение и очищает нас от греха, но не искореняет совсем нашу клонность ко греху» (146, 210). В таинстве Крещения человек получает начало новой жизни, «но ему необходимы и другие благодатные действия Божии, которые способствовали бы его духовному росту» (146, 211).

Таинство Миропомазания

Миропомазание совершается сразу же за Крещением. В этом Таинстве человеку обильно даются силы, укрепляющие его на пути ко спасению (146, 210).

Таинство Покаяния

В Таинстве Покаяния человек очищается от тех грехов, которые он совершает после Крещения. Через искреннее исповедание этих грехов с сокрушением сердца и через разрешение священника эти грехи отпускаются человеку (146,212).

Таинство Святой Евхаристии

Без Таинства Святой Евхаристии нет спасения (146, 213). «Евхаристия есть тайна, в которой дается нам истинное Тело и истинная Кровь Христа Бога нашего под видом хлеба и вина» (351, 3-4). То есть в Божественной Евхаристии под видом хлеба и вина присутствует Сам Спаситель (146, 213).

«Святые Таины сообщают человеку новое жизненное направление, новый образ жизни. Если до принятия Святых Таин человек находился во власти страстей и пороков, то после их принятия он обновляется для новой благодатной жизни в Боге» (146, 214). Таинство Святого Причащения «приносит непрестанно отраду, мир, избавление, спасение, исцеление, здравие, утешение и облегчение» (Св. Иоанн Кронштадтский, Золотые слова: О значении веры православной, СПб, 1996, сл. 5).

«Стремление человека к нравственному совершенству, к обновлению внутреннего состояния простирается не на один год и не на два, а на всю жизнь» (146, 220). Чтобы «сделаться иным, чем прежде был, не по естеству, но по внутреннему состоянию», нужна живая, деятельная вера, нужен целожизненный подвиг и полное напряжение всех сил и способностей (146, 220, 235)

Св.Иоанн Кронштадтский выделяет необходимость и важность Таинств Покаяния и Евхаристии для перехода человека в обновленное состояние: «Человек павший, растленный, не иначе может восстать и обновиться как покаянием глубоким и разрешением грехов духовною властью и причащением Тела и

Крови Христовой» (Св. Иоанн Кронштадтский, Золотые слова: О нии веры православной, СПб, 1996, сл. 4). При этом выделяет эту мысль святой отец, разрешение грехов и святые Таины он должен получить от православного священника (там же, сл. 4).

Говоря о важности Таинства Евхаристии для России, он пишет: «Господи! Благодарю Тебя за чудеса Св. Таин, совершающиеся во мне и в народе Русском ежедневно» (там же, сл. 4).

Остальные три Таинства (Брака, Священства и Елеосвящения) распространяются не на всех христиан.

Таинство Священства

Таинство Священства дается Богом через Церковь посредством епископского рукоположения только достойным лицам, проводящим свою жизнь свято и богоугодно. В Таинстве Священства христианин получает власть совершать Таинства, учить и направлять людей по пути ко спасению. Отец Иоанн в своих трудах неоднократно указывает на Богоустановленность и высоту этого Таинства.

Таинство Брака

Таинство Брака – благословение Божие вступающим на путь семейной жизни – есть таинственный союз мужа и жены. «Цель Брака как Таинства – закрепить союз любви супругов, сделать его духовным, священным. В этом Таинстве брачующимся подается Благодать Святого Духа, освящающая и помогающая им в деле рождения и воспитания детей. Брак, правильно совершенный, остается в силе до конца жизни супругов» (146, 216).

Таинство Елеосвящения

В Таинстве Елеосвящения через помазание елеем больным людям дается «оставление грехов, спасение души и здравие тела» (146, 217).

Св. Иоанн Кронштадтский свидетельствует о том, каким образом Сам Христос действует во всех Таинствах. «Он [Христос] доселе очищает, возрождает и обновляет нас в святом крещении; освящает и утверждает благодатью Святого Духа в миропомазании; священнодействует в литургии, как вечный Первосвященник… и преподает Пречистое Тело и Кровь Свою под образом хлеба и вина; в покаянии – Сам внимает нашему покаянию и разрешает грехи искренне кающимся; в священстве, иерархии или пастырстве, Он Сам просвещает, пасет, руководствует, судит и наказует духовно словесных овец Своих; в браке – благословляет супружеский союз мужа и жены к му рождению и воспитанию детей; в елеосвящении, как Врач душ и телес, врачует немощи духовные и телесные» (154, 46).

Таким образом, «в Таинствах человек обновляется» (146, 375).

Обновляющее действие благодати

«Что такое благодать?», – вопрошает св.Иоанн Кронштадтский. И так отвечает на этот вопрос. Благодать – это «сила Божия, даруемая человеку верующему и крестившемуся, обновляющая, освящающая, просвещающая» (158, ст. 1242). Святитель Тихон Задонский свидетельствует: «Без благодатной помощи и поддержки Своего Создателя человек не может прожить ни одной минуты» (146, 214).

«Благодать Божия есть жизнь душ наших, без благодати душа наша жива быть не может» (147, 34). Человек сам может легко развратиться и себя погубить, но сам исправить и спасти себя не может (147, 36).

Именно сила благодати обновляет человека. «Только при содействии благодати в душе человека могут быть восстановлены те нравственные нормы и принципы, которые были присущи ей до грехопадения», – такой важный вывод делает отец Иоанн (Маслов) (146,218).

Таким образом, «благодати Божией отводится в деле спасения человека первенствующее место. Но она проявляет свое действие только тогда, когда сам человек откликнется на ее призыв» (146, 218).

Благодать действует, прежде всего, на центр духовной жизни человека – его сердце, обновляя и очищая его. По образному выражению святителю Тихона, «без воздействия благодати сердце останется бесчувственным и окаменелым… Оно подобно холодному железу; но как только сердца коснется благодать, оно умягчается и становится чистейшим» (352, 103).

Благодать Божия – это сила, которая постепенно ведет человека к нравственному совершенству (146, 219). С ее помощью человек восстанавливает в своей душе образ Божий. Но как дар любви и милосердия Божия, благодать не действует принудительным образом и не стесняет свободу человека. Она побуждает к деланию добра, но не принуждает. Так что спасение или смерть души человека зависят от того, как человек откликнется на действие благодати, от его личных усилий.

Обновленное состояние человека, его свойства

Каким должен быть человек? В чем заключается его нравственное совершенство? Каково идеальное состояние человека, к которому каждый должен стремиться? Как перейти в это состояние из состояния неестественного, свойственного человечеству после падения?

Именно эти вопросы всегда были в центре внимания выдающихся русских педагогов-нравоучителей. Они давали ответы на них как в своих произведениях, так и самим образом своей жизни.

Так, ев. Иоанн Кронштадтский пишет, что «ни одна религия, кроме веры православной, не может привести человека к нравственному совершенству или святости, что показывает и история Церкви, и нетленные, чудотворные останки св. угодников Божиих, и дивные подвиги святых православной Церкви, которыми они совершенно угодили Богу, быв еще при жизни прозорливцами и чудотворцами. Так и быть должно по здравому смыслу: к совершенству может привести только совершенная вера» (154, 29).

Св. Иоанн Кронштадтский специально подчеркивает, что «только православная вера очищает и освящает оскверненное грехом естество человеческое, растлившее обновляет, особенно посредством таинств крещения, покаяния и причащения; омраченное просвещает; оледеневшее согревает; омертвевшее оживотворяет; расслабевшее укрепляет; падшее восстановляет; отчаянное исполняет надеждой; унылое утешает; …смятенное умиротворяет; изнемогшее укрепляет; лукавое делает простым; злое – благим; развращенное исправляет; алчное творит воздержным; блудное целомудренным; скупое щедрым; безумное умудряет; грубое утончает; плотяное одуховляет; самолюбивое [делает] самоотверженным и вселюбящим!» (154,29).

Вот что «творит в человеке вера православная! Хотите убедиться в этом? Читайте истории жизни святых, историю Церкви: и вы воочию увидите все эти чудеса в жизни святых.

Вы увидите волков обратившимися в агнцев, блудников и блудниц в праведников и в равноангельных; сребролюбцев – в милостивых, сластолюбцев в воздержников, людей власти и земного величия и роскоши увидите в смиренном одеянии инока. Вот подлинно были истинные христиане; вот ангелы во плоти; на земле – небесные граждане, и вместе верные слуги отечества земного! Вот что может делать наша вера православная с теми людьми, которые искренно ее содержат и следуют ее руководству!» (154, 30).

«От чего же она в нас не производит такой спасительной перемены?», – вопрошает св.Иоанн Кронштадтский. И так отвечает на этот вопрос. «От нашего маловерия или безверия, от легкомыслия, от испорченности и нераскаянности сердца; от усилившихся в нас и овладевших нами страстей, от удаления от Церкви, оттого, что многие нимало не проникаются духом и жизнью Церкви, а многие – только слабо и более формально, неискренно держатся ее. От того же родились у нас и все современные общественные пороки: убийства, самоубийства, …похищение общественного имущества, непомерная роскошь, разврат, мотовство, погоня за всякими чувственными удовольствиями.

Чтоб нам быть настоящими православными христианами, нам, прежде всего, надобно иметь живое, постоянное общение с православною Церковью, или участие в ее молитвах, учении, таинствах; прилежно изучать свою веру и проникаться и жить ее духом, руководствоваться ее правилами, заповедями, уставами, главное же – восстановить в себе истинным и глубоким покаянием образ истинного православного христианина по образу древних и новых святых или лучше – по образу Самого Господа нашего Иисуса Христа, говорящего: образ дах [дал] вам, да яко же Аз сотворих, и вы творите (Ин 13,15)» (154, 30).

Таким образом, именно православная вера обновляет человека, дает возможность нравственного совершенствования (147, 150).

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II рассматривает, как русские подвижники-просветители раскрывают учение о «новом человеке», каковы свойства обновленного человека и как они проявляются в окружающем мире.

«Свойства эти, как и проявления их, чрезвычайно многообразны, их невозможно перечислить. Однако если указать хотя бы на некоторые из них, то можно получить на этом основании верное представление о христианском идеале, о которой святитель Игнатий (Брянчанинов) восклицает: «Какая несказанная красота в Новом Адаме, Господе нашем Иисусе Христе!» (3,48).

Христос есть Идеал… для нового человека, соответственно и свойства Христовы суть истинная красота души христианской. Здесь речь идет, конечно, о духовных свойствах, приобретаемых христианином в процессе его нормальной духовной жизни, жизни по Евангелию.

Продолжая освещение пути и содержания духовной жизни христианина, попытаемся указать на результаты этого пути, то есть на некоторые плоды духа, составляющие нетленную красоту человека, верующего в Бога и живущего по Его заповедям.

Преподобный Серафим Саровский (+1833) определил цель христианской жизни как стяжание Духа Святого. Но вселение Духа Святого в человека обусловлено чистотою его сердца (Мф. 5, 8; Прем 1, 4), …иначе говоря, его победою над грехами и пороками, ранее гнездившимися в сердце.

… Христианин, очищенный исполнением заповедей и покаянием, приобретает в душе своей особый мир… «Этот мир и покой, — по слову святителя Феофана Затворника, — не вялое состояние бездействия, а блаженное состояние мирно живущей жизни» (3, 48).

Одним из следствий очищения души, зримо украшающих душу и тело человека, является особая духовная радость. Преподобный Серафим Саровский был всегда настолько преисполнен этим неземным состоянием, что всех встречал пасхальным приветствием: «Христос воскресе!» и именовал «Радость моя». А свою единственную в келлии икону Божией Матери «Умиление» он заповедал называть не иначе, как «Радость всех радостей». Поистине, «от избытка сердца уста глаголют» Но не является ли эта радость у святых чем-то мимолетным? Нет, напротив, «радость и веселие свойственны душе, ощутившей оживление, ощутившей избавление от плена, в котором держал ее грех» (3, 50).

«Существенная основа радости христианина, – пишет святитель Феофан, – обновление падшего естества. В возрождении полагается семя новой жизни, по образу воскресшего Господа (Рим 6, 4). Начав с сего момента ходить в обновленной жизни, он более и более высвобождается из уз растления греховного и преисполняется чувством здравия духовного. Это чувство почти то же, что чувство воскресения. Отсюда всегдашняя радость жизни о Господе» (3, 49). Действительно, «истинная добродетель делает человека счастливым» (3, 50).

Этот вывод особенно важен для педагогов, которые должны знать, что сделает счастливыми их самих и их учеников.

Конечно, «то, в чем преимущественно выражается духовное совершенство человека, чем внутренне жили святые, есть любовь к Богу и к ближним, любовь, сияющая Божественной красотою.

Любовь вмещает в себя всю совокупность совершенства (Кол 3, 14). Любовь сама по себе есть преимущество, с которым никакое другое сравниться не может, само с собою приносит благо, выше которого нет ни на небе, ни на земле» (3, 50).

Но приобретается эта величайшая христианская добродетель не пряжением чувств, не возбуждением нервов. «Любовь рождается, — пишет святитель Игнатий Брянчанинов, — от чистоты сердца, непорочной совести и нелицемерной веры». То же говорит и святитель Феофан Затворник: «По мере очищения сердца зреет любовь к Богу. Совсем чистое сердце совершенно любит Бога» (3, 50). А современный русский подвижник Афона старец Силуан (+1938) пишет: «Своим избранникам Господь дает столь великую благодать, что они любовью обнимают всю землю, весь мир и душа их горит желанием, чтобы все люди спаслись и видели славу Господню» (3, 50).

«Чрезвычайно интересную мысль высказывает святитель Игнатий о способности к чистой, совершенной любви не только души, но и тела, обновленного Христом. Он пишет, что до грехопадения «духовным и святым было и тело. Оно заразилось дебелостью и тлением по причине падения; оно заразилось вожделениями скотоподобными по причине падения. Искупитель возвратил ему способность к вожделению духовному… Телам нашим свойственна любовь Божественная» (3, 50).

«Православное учение о том, что тело неотъемлемо от души участвует в славе преображенного через подвиг христианина, дает твердое основание для характеристики святости как духовной силы, которая делает светоносными лики святых во время молитвы.

Достаточно привести в качестве примера факт из жизни широко известного миру преподобного Серафима Саровского, описанный очевидцем и собеседником старца И. А. Мотовиловым. «Тогда он взял меня весьма крепко за плечо и сказал мне: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою. Что же не смотрите на меня?» Я отвечал: «Не могу смотреть, потому что из глаз Ваших молнии сыплются. Лицо Ваше светлее солнца сделалось» (3, 51).

Подобных случаев в русской житийной литературе встречается немало.

Святитель Феофан пишет: «И животные покорялись святым, обоняв в них волю тела Адамова, каков оно было до падения, как объясняют повествующие о сем. Это и подобное сему, например раскрытие зрения до способности видеть далекое и сокрытое, слуха — до способности слышать пение ангельское, обоняния — до способности обонять в вещи запах страсти, с которою она дана, движения — до способности быть в другом месте не выходя из своего, все это и подобное, проявляющееся в теле святых, облагодатствованных, не нынешнему веку принадлежит, а будущему и свидетельствует лишь о том, как умалено в чести и славе нынешнее тело наше в обычном его состоянии» (3, 51).

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. Христос пришел на землю, чтобы вывести человека из неестественного состояния – состояния падения, чтобы спасти его (121, 1123). Однако выйти из неестественного состояния могут только те, кто будет веровать во Христа и в своей жизни воплощать Его учение. Спасение зависит от собственной воли человека. «Хотя искупительным подвигом Христа человек и оправдан пред Богом, это еще не гарантирует ему спасение, т.к. оно зависит от того, куда человек направить свою свободную волю» (146, 194).
2. Свойства нового (обновленного) человека:

– душевный мир и покой как плод искоренения грехов и пороков (215, 49);

– духовная радость и веселие: «Существенная основа радости христианина – обновление падшего естества»; «истинная добродетель делает человека счастливым» (215, 49-50);

– имеет горячую любовь, объемлющую всех, друзей и врагов, сердце, жаждущее всем добра, благосклонность к просящим, милосердие к бедным, сострадание к страждущим, милость, благость и снисхождение ко всем, смирение, кротость и долготерпение, чистоту и целомудрие (121, 1162– 1163);

– ко всем простосердечен, не отвечает злом на зло и досаждением на досаждение, делает добро тем, кто его ненавидит, трудится для пользы ближнего, полезен обществу (121, 1162– 1163); разум свой и все свои усилия направляет на «созидание пользы» окружающих;

– Евангелие есть изображение свойств нового человека (104, 106).

3. «При вознесении на небо Иисус Христос вознес с собой и человеческую природу, приняв ее навсегда в тесное соединение с Божественной. Своим вознесением Спаситель мира предоставил всем людям возможность духовного совершенствования» (146, 197).

После искупительного подвига Христа для человека открылась возможность восстановить способности, которые у него были в первобытном состоянии, возродить образ Божий, который был человеку дан. Воссоздавая человека в «новую тварь», Спаситель человечества не только возвратил его в естественное состояние, но и «паче (больше) прежнего превознес» и «почтил» его (146, 195). Таким образом, Христос пришел, чтобы «переменить неестественность нашу на естественность», чтобы спасти нас (262, 164).

Что же такое спасение?

Спасение – жизнь вечная (121, 350). Спасение – очищение человека от греха, нравственное его обновление. Отец Иоанн дает также следующее определение этого слова: «Спасение души есть не что иное, как очищении ее от страстей, насаждение в ней добрых христианских чувствований, подготовление ее к тому, чтобы она сделалась храмом Духа Божия» (122, 89). Спасение – это не один момент в жизни человека, а «всежизненный подвиг, состоящий в комплексе добрых дел и намерений» (141, 123). «Спасение – длительный постоянный процесс внутренней борьбы и работы над самим собой» (146, 306). Спасение – духовно-жизненный процесс (146, 5), имеющий две стороны: объективную и субъективную. К объективной стороне относится все то, что дает для спасения человеку Бог, к субъективной – все то, что зависит от человека. Об объективной стороне спасения кратко сказано в данном разделе, о его субъективной стороне речь пойдет в разделе 1.2.

Учение, описывающее этот духовно-жизненный процесс – учение о спасении. Христианская педагогика призвана научить человека, как спасаться и спастись, как перейти из неестественного состояния в естественное, обновленное. Она учит, какие личные усилия должен сделать человек для своего спасения.

[Стремление человека преобразиться, перейти в обновленное состояние, простирается не на один год и не на два, а на всю жизнь. Здесь требуется живая, деятельная вера и целожизненный подвиг. ДЛЯ СТРАНИЦЫ 52].

Переход в обновленное состояние, как длительный процесс работы человека над самим собой. Субъективная сторона процесса спасения

Учение о спасении свидетельствует о том, что Бог даровал человеку все необходимые условия и средства для того, чтобы тот смог осуществить цель своей жизни – перейти из негодного, неверного состояния в состояние естественное, новое, чтобы он смог стать добрым, честным, верным человеком, человеком с новыми умом, сердцем, чувствами. Все, что дано человеку Богом для спасения – объективная сторона процесса спасения.

Вместе с тем, чтобы воспользоваться этими дарами, человеку необходимо самому хотеть спасения, необходимо направить свою волю к развитию своих духовных сил. Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II пишет: «С одной стороны, человек уже прекрасен, по замыслу своего Творца, в самом творении и еще более велик по Искуплении, как получающий состояние «вышеестественное». Но, с другой стороны, согрешив, человек ниспал до «противоестественного» состояния, в котором и пребывает доныне. Эта полярность реальности жизни и реальности идеала и является стимулом к осуществлении первой, исходной добродетели…

Царство Божие, идеальное состояние человека, достигается не простым актом любви и всемогущества Божия, но и трудами употребляющих усилие к достижению своего спасения… подвиг, понуждение себя к добру, раскаяние в грехах освобождают человека от власти греха, изменяют его и делают способным к восприятию благодати Божией, всеисцеляющей, просвещающей, очищающей красоту образа ото всех болезненных наслоений (Мф. 11,12)» (3, 50).

Желание спасения, по учению святых отцов, – одно из необходимых его условий. Пробудить в ребенке желание стать лучше, поддержать это желание и поддерживать его на протяжении всех лет жизни – вот задача православной педагогики. Однако одного желания еще недостаточно, для своего спасения человек должен прилагать личные усилия, усердие.

Таким образом, переход в обновленное состояние – это глубокий духовный процесс, необходимо предполагающий взаимодействие Божественной благодати и личных усилий человека. Обратимся, таким образом, к субъективной стороне процесса спасения.

1.2.1. Личное участие человека в развитии всех своих духовных сил. Формирование и укрепление добродетелей

Как образуется у человека желание совершенствования, внутреннего возрастания? Святые отцы свидетельствуют, что человек должен увидеть, сколь прекрасными могут стать его свойства и способности в будущем и насколько они плохи, ограничены в его настоящем состоянии.

Такие добродетели, как вера, надежда, любовь, милосердие, страх Божий и другие, позволяют сформировать понятие о совершенном человеке, помогают увидеть, каким он должен быть на самом деле. «Если мы рассматриваем человека в идеале, – какое он превосходное создание!..», – пишет один из педагогов прошлого (64, 5). Показать ребенку , этот идеал, пробудить у него желание следовать ему – вот первая забота православного педагога.

В Своей Личности, в Своей жизни и деятельности Христос воплотил тот высочайший пример, стремиться к которому – цель жизни каждого (146, 223). Стремление к совершенству побуждает человека следовать учению и жизни Христа как подлинному критерию добра, идеалу духовного совершенства (146, 223). «Нравственное совершенство есть совокупность добродетелей» (146, 248). Следовательно, человек, стремящийся к совершенствованию, должен подражать Христу в добродетелях (121, 307). «Добродетели делают природу человека досточтимой», восстанавливают его естественное состояние (154, 15).

Что же такое добродетель? Добродетель – это «всякое слово, дело и мысль», соответствующая неизменным нравственным нормам и принципам, согласная заповедям. «Добродетель – это истинная человеческая ценность. Духовное совершенствование невозможно без приобретения добродетелей, их укрепления, обучения им» (Симф., ?). Более того, опытом своей жизни святые отцы познали, что «истинная добродетель направляет жизнь человека к счастью и блаженству» (345, 154). На формирование у учащихся добродетелей должен быть направлен весь учебно-воспитательный процесс.

Каковы эти добродетели? Каким образом их можно приобретать, укреплять? Как им можно обучать и обучаться? Об этом и пойдет речь далее.

Рассмотрим добродетели в контексте труда схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении», в котором проанализированы все добродетели в из взаимосвязи, раскрыт процесс обновления природы человека в результате формирования добродетелей.

Вера

«Евангелие призывает человека верить в истинность учения Христова, призывает его следовать учению и жизни Спасителя мира как подлинному критерию добра, идеалу духовного совершенства, оно предлагает всем жаждущим спасения познать истину во Христе, и Господь подает им в помощь для этого Свою благодать.

Вера, таким образом, в начальной стадии своего развития есть познание истины во Христе, Божественный дар человеку, который он должен тщательно сохранять и развивать» (146,223).

Отец Иоанн отмечает, что под словом «познание» необходимо понимать восприятие умом вещей, не подлежащих непосредственному наблюдению.

Вместе с тем, чтобы истины веры были действенны и воспринимаемы умом, они должны, прежде всего, найти отклик в душе человека, запечатлеться в его сердце, вызвать желание жить во Христе и со Христом. Только в таком случае христианин сможет правильно идти по спасительному пути (146,224).

Как движущая сила нравственного роста христианина, вера непременно проявляется во всех его внешних действиях и поступках, учит человека сохранять благочестие и быть добродетельным в любых жизненных условиях. Совершенная вера подвигает его к стремлению жить по началам Божественных заповедей. Духовное совершенство человека, его спасение немыслимо без совершенной веры.

«По законам духовной жизни, добрые дела раскрывают и укрепляют веру, делая ее все более и более действенной и совершенной» (146, 224).

«Истинная вера, усвоенная умом и сердцем, воспринятая всем существом человека, – пишет отец Иоанн, – является всеобъемлющим руководствующим принципом жизни христианина, проникает все силы его и способности. На этой стадии своего развития вера оказывает решительное влияние на волю человека. Это влияние проявляется в акте сознательного и свободного устремления верующего по пути к вечности. Христианин становится независимым от всего греховного, чуждого и враждебного его подлинно богоподобному существу» (146, 225).

Раскрывая причины оскудения веры, отец Иоанн указывает, что этот духовный недуг зарождается в уме и сердце человека. Мера оскудения веры, как правило, определяет и степень греховного падения. Те, которые исповедуют имя Божие, посещают храм Божий, но не живут по вере, не могут называться христианами.

«Вот почему каждый христианин должен проявлять постоянные усилия для укрепления веры. Эти усилия, в первую очередь, должны быть направлены на раскрытие природных свойств человеческой души, каковыми являются совесть и страх Божий» (146, 226).

Способствуют охлаждению в душе христианина веры в Бога, по мнению схиархимандрита Иоанна, внешние греховные увлечения. Следует особо остерегаться еще более пагубных внутренних привычек, не прилепляться сердцем к мирским вещам, славе, богатству и почестям временной жизни.

Искренняя и живая вера в Искупителя неразрывно связана со смирением, которое есть плод покаянного обращения к Богу, сердечной скорби и печали о своих грехах.

«Важным средством, укрепляющим веру, является чтение Священного Писания, которое насыщает душу христианина небесной пищей, побуждает к постоянному трезвению и борьбе с греховными наклонностями и врагом спасения – Диаволом» (146, 226). Чтение Священного Писания должно соединяться с молитвой: если вера есть дар Божий, то сохранить его можно только с Божией помощью. «С молитвой неразрывно связано богомыслие, которое есть благочестивое размышление о тайнах Божественного домостроительства, Премудрости, благости, любви Божией к падшему человечеству» (146, 227).

Особенно укрепляет веру причащение Святых Христовых Таин. «Святое Причастие не только служит сохранению правой веры, но и является самым действенным средством ее совершенствования. Достойное принятие Святых Таин Христовых оживотворяет душу христианина» (146, 227).

«Вера, заключает отец Иоанн, является одной из главных и основополагающих христианских добродетелей, так как без веры во Христа невозможно спасение человека. Вера есть движущая сила духовной жизни человека, она же является и основанием, на котором строится здание христианских добродетелей. Спасение человека, таким образом, возможно лишь при всестороннем воздействии веры на личность человека и ее неразрывном единстве с другими христианскими добродетелями» (146, 227).

Для того, чтобы укрепить веру в сердце ученика с тем, чтобы она постоянно приносила «плоды» и стала основополагающим принципом его жизни, педагогу необходимо помнить следующее.

1. Главный принцип православной педагогики: «Прежде научить вере, потом – другим наукам» (147, 189).
2. При воздействия на ум ребенка, необходимо помнить, что первое требование к наставлению в вере – это ясность. Воспитатель, педагог должен доносить до детей «совершенно верные и ясные понятия» (64,319).
3. Необходимо по возможности воздействовать на ум и сердце ребенка одновременно.
4. Не только на специальных занятиях говорить детям об этом. Родители и воспитатели должны быть внутренне проникнуты духом истинной веры, «все возводить к ней как главному источнику человеческого счастья, и все свои суждения и поступки подчинять ее правилам» (64, 318).
5. Наставляя детей в вере, необходимо действовать и на ум, и на сердце, односторонность здесь особенно вредна.
6. Преподавая истины веры, необходимо, насколько это возможно, больше действовать на сердце: «что для сердца нашего сделалось драгоценным и обратилось в потребность, того мы обыкновенно долго не забываем и не позволяем себе перетолковывать» (64, 321).
7. Необходимо наблюдать, чтобы воспитанник не довольствовался одними чувствованиями, но все, в чем он убежден и чем проникнуто его сердце, показывал на деле в благочестивой, добродетельной жизни (64, 292 – 293, 318 — 321).

В завершении этой статьи мы приводим слова св. Иоанна Кронштадтского, свидетельствующими о значении веры не только в жизни отдельного человека, но и в жизни России: «Научись, Россия, веровать в правящего судьбами мира Бога, учись у твоих святых предков вере, мудрости и мужеству… Господь вверил нам, русским, великий спасительный талант православной веры… Восстань же, русский человек!» (157, 297).

Любовь к Богу и ближнему

Любовь к Богу и ближнему Иисус Христос назвал наибольшей заповедью. Только любовь может привести христианина к нравственному совершенству и удостоить его единения с Богом. Именно ради этой цели был создан человек, ради этого пришел на землю и искупил род человеческий Господь Иисус Христос, к этой цели направлены все правила христианской жизни (146,227).

По своей сущности, считает отец Иоанн, любовь неопределима словами, потому что она имеет Божественное происхождение. Это – плод духовный и дело Святого Духа; познать любовь могут только те, кто вкусил ее сладости (146, 230).

Любовь к Богу и ближнему является основой и главным руководствующим началом христианской нравственности. Все другие христианские добродетели вытекают из любви. Без благодатного одухотворения любви невозможна никакая христианская деятельность. Всякое доброе дело христианина, не имеющего в себе любви, вменяется ни во что. Одна любовь бывает способна преобразовать и изменить к лучшему все стороны человеческой жизни. Иисус Христос и его святые апостолы своим учением и жизнью засвидетельствовали эту любовь пред всем миром (146, 227-228).

Именно любовь определяет и обусловливает все стороны отношений человека к Богу и Бога к человеку.

«Бог любит человека, – свидетельствует отец Иоанн, – хоть он и отступил от Него. Любовь Божия к человеку в том, что Бог постоянно промышляет о человеке. Любовь Божия свела Сына Божия на землю и побудила все претерпеть. Любовь Божия к человеку в том, что Сын Божий воплотился и пострадал.

Любовь Божия открылась в страданиях Христовых. Все люди делают что-то ради своей пользы, но Господь искупил человека из-за любви к нему. Бог есть едина любовь. Никто не может объяснить степень этой любви» (121,453-457).

Божественная любовь восстанавливает в человеке образ Божий, содействует спасению человека. Человек может откликнуться на нее или отвергнуть ее. Любить Бога побуждает христианина, прежде всего, Его благость, превосходящая всякий разум и понятие, а также множество благодеяний Божиих, проявленных к роду человеческому. Человека к любви побуждает Сам Г осподь. Бог есть высочайшая Любовь, Красота и Добро, и все эти качества Г осподь по своей благости вложил в человека при его творении.

Человек отступает от любви к Богу порой по своему произволению, забвению, нерадению. Но Отеческая любовь посылает человеку бедствия, болезни, страдания, желая отвести его от пути неправды.

Следовательно, не должно сетовать и роптать при тяжелых жизненных испытаниях, а следует благодарить за них Господа. «Счастлив тот, – пишет отец Иоанн, – кто в находящих бедствиях усматривает наказующую и вместе с тем любящую десницу Господа. Такое отношение к скорбям позволяет человеку идти по пути нравственного совершенствования» (146, 395).

Самым существенным признаком, плодом и следствием любви к Богу является любовь к ближним. Любовь к ближним – это полное отражение любви к Богу. Отсюда очевидно, что тот, кто не любит ближнего, тот не любит и Бога.

Реальная любовь к ближнему заключается в том, чтобы христиане «носили немощи друг друга» (146, 227), прощали обиды, нанесенные самолюбию.

Любовь делает человека самоотверженным и дает ему силу принести всего себя в жертву Богу и людям. Любовь сильнее смерти, потому что она является благодатной силой Божией, действующей в человеке (141, 149-152).

Отец Иоанн замечает, что совершенство достигается человеком не сразу, для этого нужен целожизненный подвиг и полное напряжение всех сил и способностей. Величайшую услугу оказывает в этом делании самопожертвование и принуждение, посредством которых христианин сможет достичь высшего дара любви не только к своим доброжелателям, но и к тем, кто бывает злобно настроен против него. Истинно любящему христианину свойственна любовь к врагам. Назначение христианина состоит в том, чтобы покорять духу греховное естество, зло побеждать любовью (146,235-236).

Для стяжания любви, по словам схиархимандрита Иоанна, необходимо, чтобы все мысли, чувства, все намерения и вся деятельность христианина соответствовали воле Божией (146, 237).

Любовь как союз совершенства непосредственно связана с благодатным устроением духовной жизни человека, со всеми добродетелями, которые, развиваясь и совершенствуясь, в свою очередь, заканчиваются любовью (146, 237).

Педагог в своей деятельности должен учитывать следующее.

1. «Стремящейся приобрести истинную любовь, напрвляет все свои усилия к подражанию Богу и Его спасительным нравам, т.е. старается быть кротким, терпеливым незлобливым и милостивым (146, 232).
2. «Любящее сердце непрерывно благодарит Бога за Его бесконечные милости» (146,231). Нужно научить детей за все благодарить Бога.

Чувство благодарности рождается от размышлений о Божиих благодеяниях.

3. Для стяжания любви человеку необходимо:

– очиститься от греховной порчи;

– перестать руководствоваться не своим ограниченным умом, но во всем руководствоваться только светом слова Божия;

– отказаться от своей греховной воли и жить и действовать по воле Божией;

«необходимо, стобы все мысли, чувства, намерения и вся деятельность человека соответствовали воле Божией» (146,237).

Милосердие

Христианское милосердие – добродетель, неизменно сопутствующая любви, как теплота огню. «Это – особое чувство, имеющее своим источником Бога и которое выражается в доброте, благожелательности, сострадании к ближним, в долготерпении к согрешающим и прощении обид врагам» (146, 237).

Отец Иоанн учит, что если человек не имеет в себе милосердия, то он не только лишен любви, но и христианского духа.

«Если любовь выше всех добродетелей, а милосердие есть выражение любви, – пишет он, – то оно одно (милосердие) ходатайствует перед Богом и просит у Него милости для благодетеля. Богу бывает любезнее не тот человек, который упражняется только в молитве, но тот, кто стяжал в своем сердце и милосердие, потому что молитва без милостыни – как голос, вопиющий в пустыне, или дерево без плодов. И какую бы милость ни оказал христианин ближнему, Господь принимает ее как оказанную Ему Самому» (146, 237-238).

«Особенно большое значение эта добродетель будет иметь на Страшном суде Христовом, когда участь человека будет определяться в зависимости от того, имел ли он в своей душе плод любви – милосердие, или нет» (2, 343). Святитель Тихон Задонский замечает, что, «если кто хочет, чтобы его любили, не обижали и помогали в земной жизни, то все это он прежде пусть исполнит сам». В такой настроенности – вся «христианская наука», и изучать ее человек должен «от младенчества до смерти» (146, 238).

По мысли схиархимандрита Иоанна (Маслова), «добродетель милосердия не должно понимать в узком смысле как только лишь оказание материальной помощи нуждающимся, она включает в себя и духовную поддержку ближнего, ибо человек состоит из двух частей: души и тела. Следовательно, и милость, ему оказываемая, также должна быть двоякой: душевной и телесной.

Дела милосердия, относящиеся к телесной жизни, выражаются в том, чтобы накормить голодного, одеть нагого, уврачевать больного, помочь человеку в нужде, трудах и опасных для жизни и здоровья обстоятельствах и т.д. Дела милостыни духовной проявляются в том, чтобы наставить на путь истины заблуждающегося, отвлечь человека от греха, исправить порочного, утвердить колеблющегося среди искушений, утешить скорбящего, снисходить к немощам слабых (но без потворства страстям и порокам), прощать оскорбления, обиды, молиться о спасении ближнего» (146,238-239).

Как подчеркивает отец Иоанн, «христианское милосердие должно быть нелицемерным и постоянным, особенно в отношении к братьям по вере, ибо все верующие во Христа составляют как бы один организм, суть члены одного тела».

Эта взаимная помощь в деле спасения имеет огромное значение, поскольку все христиане, составляя на земле воинствующую Церковь – единый братский союз, должны, подобно воинам, вести брань с духами злобы. Как и в живом организме, если какой-либо член не живет общей жизнью со всем телом, то постепенно отмирает и отпадает или его отсекают, так и человек, не имеющий милосердия к людям, удаляется от Церкви Христовой и, следовательно, умирает духовно (146,239-240).

Для воспитания этой добродетели педагогу необходимо следующее.

1. Внушить детям, что человек должен на протяжении всей своей жизни постоянно «упражняться в милосердии», проявлять заботу о другом человеке вплоть до самопожертвования. Такая забота сделает сердце сострадательным.
2. Необходимо также внушить детям, что добро нужно делать без ожидания от этого выгоды или похвалы, с усердием и сердечным расположением.
3. Оказывая милость, ребенок должен всячески остерегаться самомнения, тщеславия и превозношения, потому что они обесценивают сделанное (146, 240).

Страх Божий

По мысли святых отцов, страх Божий – начало спасения: проникнув в сердце человеческое, он пробуждает от сна греховного, наставляет на путь обращения к Богу, вселяет стремление очиститься от страстей и жить по заповедям Господним (146, 241).

Страх Божий удерживает душу от многих греховных поползновений и направляет ее по пути нравственного совершенствования.

Отец Иоанн пишет, что христианин, стремящийся приобрести страх Божий, подобен домостроителю «благоразумному, который построил дом свой на камне» (Мф. 7,24), то есть на твердом основании. Такому человеку дается духовный разум (122, 118-119).

Ссылаясь на святых отцов, отец Иоанн пишет: «Вездеприсутствие Бога научает страху Божию. Страх Божий является даром свыше. Почитание Бога требует, чтобы к Нему относились со страхом. Если родителей своих слушаем, как не убоимся Отца Небесного. Если страшимся временного, тем более необходимо страшиться вечного мучения и смерти. Когда страха вечного мучения нет, тогда страх временный душу опустошает. Страху Божию благодать научает» (121, 994-1001).

Добродетель страха Божия, как и любая другая, имеет разные ступени развития. Первоначально она основывается на сознании неотвратимости и неизбежности праведного суда Божия, на чувстве боязни будущих вечных страданий за грехи. Это первоначальное воздержание человека от греха лишь из боязни быть наказанным Богом постепенно приводит его к достижению сыновнего страха перед Богом. Постоянное уклонение от зла и греха постепенно переходит в твердый навык угождать Богу. Это делает человека способным к принятию благодати Божией, которая еще более утверждает его в добродетели страха Божия, научает его уже не только уклоняться от зла, но и делать добро (Пс. 33, 15) (146, 241).

Таким образом, «страх человека пред Богом и Его праведным судом постепенно преобразуется в возвышенное чувство благоговения пред Ним, в чувство сыновнего, искреннего и сердечного влечения к Богу» (ТЗ, 241). В такой душе уже не боязнь наказания и страданий заставляет уклоняться от греха, но желание быть в единении с Богом. Так человек переходит на высшую ступень добродетели страха Божия – сыновнего страха. На этой ступени страх Божий является для христианина сокровищем души. Христианин сознает себя не только и не просто творением Божиим, но чадом Его. Для него Бог уже всеправед– ный, любящий Отец.

«Однако и на этой ступени духовного развития христианин не должен останавливаться. Его сыновний страх пред Богом по мере духовного преуспеяния и под действием Божественной благодати должен перерасти в любовь к Богу и ближнему. Сыновний страх Божий, таким образом, является залогом высшего дара Божия человеку – совершенной любви» (146, 241-242).

Как видим, «духовное совершенствование человека и утверждение его в добродетели страха Божия составляют единый, неразрывный процесс, единый путь шествования к Богу» (146,242).

Как же прививается это чувство? Важно знать средства приобретения этого дара. Прежде всего, нужно помнить, учит отец Иоанн, что страх Господень рождается и умножается при помощи Божией (146, 242). Он может восприниматься и развиваться в душе человека любого возраста, но наиболее благоприятным временем для этого являются детские годы. Детская душа не обременена житейскими попечениями и мирской суетой, она чутко воспринимает добрые наставления и увещания старших, стремится ко всему доброму и возвышенному, поэтому родители и педагогу должны прилагать все усилия для воспитания детей в этом чувстве.

«… если человек не приобрел страха Божия в детские годы, но желает и ищет спасения души, – пишет отец Иоанн, – он должен знать, что страх Божий есть дар благодати и для получения его необходимо постоянно просить Бога о ниспослании этого дара и избегать греха. Без сомнения, кто будет проводить свято свою жизнь и сердечно веровать во Христа, тот в короткий срок ощутит страх Господень в своем сердце. При этом следует всегда помнить, что страх Божий как добродетель развивается и укрепляется в человеческой душе только при условии соответствующего расположения воли христианина и стремления его к благочестивой жизни. При строгой духовной настроенности христианин легко побеждает грех в самом его существе и все более укрепляется и возрастает в страхе Божием» (146, 242).

Немаловажным средством, укрепляющим страх Божий в душе человека, служит размышление о свойствах Божиих, Его величии, всемогуществе. Память о свойствах Божиих помогает всегда иметь благоговение к Нему и почитать Его, побуждает постоянно бодрствовать душою и искоренять злые страсти и пороки.

Особенно сильным и благодатным средством утверждения в страхе Господнем, по мнению отца Иоанна, является слышание Слова Божия: от слышания рождается истинная вера, а где вера, там и страх Божий.

Для приобретения дара страха Божия имеются и другие благодатные средства, например, молитва, пост, покаяние, причащение Святых Христовых Тайн, единение с Христовой Церковью (146, 243).

«Страх Божий является путеводителем человека ко Христу и воспитателем его в Боге» (146, 245).

При воспитании этой добродетели важнее всего следующее.

1. Педагогу следует учитывать следующие действия и свойства страха Божия. Страх Божий:

а) удерживает человека от греха:

не позволяет уму рассеиваться, языку много говорить, глазам смотреть на все недозволенное, т.е. прекращает доступ соблазнительных впечатлений, сохраняет чистоту мнений и чувств

б) сохраняет христианское благочестие

в) учит добродетельной жизни

г) не позволяет развиться в душе порочным наклонностям

Ученик, имеющий в душе страх Божий, отвращается от всякого зла и направляет свою волю к деланию добра и так день ото дня совершенствуется» (146,243).

2. Чтобы в детях глубоко укоренялся страх Божий, необходима постоянная, искренняя забота со стороны ребенка о том, чтобы не оскорбить Бога своими грехами» (64, 61).
3. Страх Божий возбуждает в воспитанниках возвышенные чувства, обуздывает порывы своеволия, приводит в порядок желания и наклонности, делает его скромным в счастье, твердым и великодушным в несчастий, образует его в «истинного гражданина» земного и небесного Отечества.
4. Для укоренения в детях этого прекрасного чувства необходима великая сила примера: прежде всего, благочестивый пример родителей и воспитателей, всех тех, кто имеет влияние на детей (64, 61 – 63).

Смирение

Смирение – это такая добродетель, которая «определяет степень духовнонравственного развития человека. Смирение называют фундаментом в деле духовно-нравственного возрастания. Это – основное чувство, без которого нельзя познать истину, т.к. смирение – это способность видеть истину» (143, 289).

«Смирение – это проявление силы человеческого духа. Победить ее не могут никакие другие внутренние и внешние человеческие условия. Кто имеет в себе такое смирение, какое имели преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский и Амвросий Оптинский и другие подвижники, тот проявляет не слабость духа, а его величие и крепость» (123,99-100).

Смирение должно лежать в основе всех действий и поступков человека, только при этом условии он сможет избежать зла и обрести душевный покой (123, 101).

По мысли отца Иоанна, добродетель смирения лежит в основании внутренних отношений человека к Богу, определяет их существо и характер. Без смирения приближение к Богу невозможно (146, 246-248).

«Смиренное устроение души обнаруживает себя не только в шении человека к Богу. С еще большей полнотой и силой оно проявляется во взаимоотношениях человека с окружающими его людьми. Смиренный сердцем в любой ситуации видит только свои недостатки, свою вину и всегда готов оказать другому свое внимание и любовь. Смиренному человеку свойственно не осуждать не только словом, но даже и мыслью. Смирение проявляется в терпеливом перенесении обид и упреков» (146, 249-250).

Для воспитания этой добродетели педагогу неободимо знать следующее.

1. «Смирение – это длительный процесс, требующий целенаправленной деятельности всех душевных сил человека. Эта деятельность должна быть, прежде всего, направлена к самопознанию» (146, 250-251).
2. Очень важно, чтобы ребенок обрел не внешнее, а внутреннее смирение, смирение не только в поступках, но и в мыслях, и в чувствах.
3. Для педагога необходимо знать, что «при искреннем смирении рождается правильный образ мыслей» (123, 101).

Молитва

Молитва занимает особое место в деле христианского совершенствования и спасения. Она способствует одухотворению жизни человека, просвещению его ума, очищению сердца, поддерживает и укрепляет силы души в подвиге доброделания.

По словам отца Иоанна, молитва является Божественной заповедью. Еще в Ветхом Завете Бог взывал к человеку: «Призови Мя в день скорби твоея» (Пс. 49,15). Пришедший на землю и воплотившийся Сын Божий подтвердил эту ветхозаветную заповедь, дав надежду на исполнение просимого всякому молящемуся: «Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам» (Мф . 7, 7) (146, 261).

Только через молитву люди могут общаться с Богом, от Которого всецело зависит как земная, так и вечная участь каждого человека. Поэтому отец Иоанн называет молитву делом великой Божией благости. Молитва является насущной потребностью человеческого духа, выражением веры и надежды, так как где есть вера, там есть и молитва: верить и не молиться практически невозможно. Молитва – это душа веры, сама ее жизнь (146, 251-252).

Отец Иоанн указывает также на естественные причины, побуждающие к молитве каждого верующего человека. Постоянные и многочисленные телесные нужды, беды, скорби, искушения побуждают христианина усердно молиться Богу. Особенного молитвенного подвига требуют его духовные нужды, связанные с заботой о спасении.

Молитва – это всецелое обращение ума и сердца человека к Богу. Этим определением святых отцов выражается внутренний характер молитвенного делания, поскольку истинная молитва способна совершать спасительные действия и без слов.

«Молитва есть беседа человека с Богом, и это указывает на ее внутреннее достоинство, наилучшим образом свидетельствует о характере взаимоотношений между Богом и человеком» (146, 252).

Отец Иоанн пишет: «…молитва является важнейшим средством спасения человека, ибо через нее христианин не только приходит к Богу, но и навечно соединяется с Ним. При постоянном молитвенном упражнении он входит в духовное общение с небесным миром, переносится туда своим умом и сердцем, так что небесная отчизна становится для него близкой и родной уже здесь, на земле. А это приближение к вечности дает христианину возможность опытно познать радость общения души с Богом и горним миром, радость новой, благодатной жизни во Христе» (146, 252-253).

Таким образом, в деле духовного и нравственного совершенствования человека молитва имеет очень большое значение. Все существо человека приобретает духовную цельность, собранность, спасительную устремленность к спасению и вечной жизни. «Душа и сердце молящегося всегда чутко реагируют на малейшее отклонение от норм нравственной жизни, побуждая его зорко следить за чистотой собственной совести пред Богом и всеми людьми. В этом смысле молитву можно назвать важным средством нравственного совершенствования» (146, 253).

Усердная молитва является первостепенным средством к пониманию и изучению слова Божия, заключенного в Священном Писании.

Молитва есть сильное оружие в борьбе человека с духами злобы. Всегда и везде он должен быть готов отразить молитвой всякий «вражий прилог». Отец Иоанн учит, что сердце христианина, беседующего в молитве с Богом, исполняется желанием удаляться от всего греховного, богопротивного; в его душе поддерживается и укрепляется спасительная ревность к решительной борьбе с грехом и страстями. Молитва, таким образом, предохраняет человека от греховных поползновений, а в случае падения она является лучшим средством для его уврачевания (146, 253-254).

«Труден и тернист жизненный путь человека на земле, пишет отец Иоанн. На этом пути лучшей отрадой и утешением является молитва. Соединяя человека с горним миром, она убеждает его в непреложной отеческой любви к нему Господа, услаждает сердце верой, ободряет душу человека, побуждает его к достойному несению жизненного креста. Молитва развивает терпение, мужество, преданность воле Божией… Обращение к Богу в молитве не только дарует утешение в скорбях и испытаниях, но нередко избавляет от бед и даже от смерти» (146, 254-255).

Пагубно бывает для человека расслабление в молитве и нерадение о ней. «Всякое доброе дело и начинание, не освященное молитвой, то есть совершаемое не ради Христа, не приносит человеку пользы в деле спасения. Особенный вред испытывает его душа от оставления молитвы, когда она постоянно бывает занята лишь земными заботами, подчеркивает отец Иоанн. Духовное расстройство христианина, происшедшее от небрежения к молитве, может перейти в необратимый процесс, ведущий к его духовной смерти» (146,254-255).

Схиархимандрит Иоанн поучает, в чем заключается правильная и богоугодная молитва и каковы ее признаки. Истинная молитва, творимая в глубине человеческого духа, может и не иметь своего внешнего проявления. Главным в молитвенном подвиге должно быть живое ощущение присутствия Божия и глубокое, сердечное чувство, потому что Бог смотрит на сердце человека. Молитва человека должна быть сосредоточенной и целеустремленной.

«Правильная молитва всегда сопровождается чувством глубочайшего смирения и благоговения пред Богом. Молясь Творцу, христианин должен ясно сознавать свое недостоинство и верить, что все вещественные и духовные блага, которыми он обладает, являются дарованиями Божиими. Сердце истинного молитвенника преисполнено христианской верой, надеждой и любовью; без них и не может быть богоугодной молитвы» (146, 255-256).

Отец Иоанн наставляет, что прежде всякого молитвенного прошения христианин должен благодарить своего Творца.

После благодарности человек может «просить обо всем, что служит к его собственной душевной и телесной пользе: об очищении сердца от скорбей, об укреплении в бедах, о телесном здравии, об одежде, пище, покое и чих житейских благах. Молитва о материальных благах не всегда исполняется Богом, т.к. люди часто просят вредного для них (146, 256).

Имея христианскую любовь в своем сердце, человек обязан понуждать себя молиться и за других людей, просить им у Бога милостей.

Содержание молитвы может определяться не столько мыслями и чувствами христианина, сколько воздействием благодати Божией на его душу, ибо сам человек, по слову апостола, о чем молиться, как должно, не знает (Рим. 8, 26). «Сила и значение молитвы заключаются не в механическом произнесении слов, не в количестве поклонов, а в богоугодных мыслях и чувствах», – пишет схиархимандрит Иоанн (146, 256).

Важнейшие поучения о молитве отца Иоанна сводятся к следующим положениям, которые необходимо знать православному педагогу.

1. Учиться великому искусству молитвы должен каждый воспитанник.
2. «Подобно тому, как при обучении земным наукам люди посещают школы, так и человек, чтобы научиться молитве, этой духовной науке, обязан усердно посещать храм Божий. Церковные молитвословия не только сообщают уму и сердцу верующего богоугодные мысли и чувства, но питают его душу духовной пищей, в которой она всегда нуждается» (146. 257).
3. «Стяжание (приобретение) истинной молитвы требует от человека большого труда и настойчивости. Занятие молитвой требует особой собранности и трезвенности. При произнесении молитвословий надо следить за тем, чтобы словам молитвы внимали ум и сердце. Иногда разнообразные мысли, чувства и впечатления настолько тревожат душу, что подчас она бывает совершенно неспособна к молитве. Исходя из этого, каждому человеку в своих молитвенных занятиях надо приучиться собирать свои мысли воедино и привязывать их к молитве» (146, 257-258).
4. «Обучение истинной молитве неразрывно связано с нравственным возрастанием человека. Если человек желает, чтобы Бог услышал его молитву, то он и сам должен слушать и исполнять Божественные повеления и заповеди. Прежде чем принести молитвенный дар Богу, христианину необходимо также примириться с теми, кого обидел он словом или делом. В противном случае его молитва не будет услышана» (146, 257-259).
5. «Как и всякая добродетель молитва требует постоянного труда и усердия со стороны человека. Успех в молитвенном делании приходит не сразу и бывает иногда плодом многолетней внутренней работы человека над собой. Эта работа заключается, прежде всего, в самоиспытании и понуждении себя к частой и краткой, но усердной молитве. Молиться часто – значит, во всяком деле и начинании возводить ум и сердце к Богу и просить у Него милости, помощи и защиты. Молиться духом можно в любых обстоятельствах и на любом месте: в пути, в часы работы и отдыха, во время бесед и принятия пищи, в уединении и многолюдстве, стоя, сидя, лежа. Однако, усердно упражняясь в молитве, необходимо помнить, что истинная и богоугодная молитва есть дар Божественной благодати; необходимо просить Господа о ниспослании ему этого бесценного дара» (146, 259).

Послушание

Цитируя св. Тихона Задонского, отец Иоанн учит, что послушание есть христианский долг по отношению к Богу. В учении о спасении ясно определены смысл и значение этой добродетели, место и роль в достижении вечной жизни, а также определена взаимосвязь послушания с другими христианскими добродетелями (146, 260).

Христианское послушание, наставляет отец Иоанн, состоит в том, чтобы «полностью покорить свою волю воле Божией, совершенно повиноваться Богу и безропотно выполнять все повеления Его, причем, делать это как должное, а не ради награды. Хотя послушание Богу является христианским долгом и обязанностью, но повиноваться Богу следует совершенно свободно, непринужденно, добровольно, искренне, с радостью и любовью, ради любви к Богу. Оно должно быть потребностью верующего в Бога и любящего Его сердца. «Только такое послушание может быть истинным, которое не боится трудностей, не избегает опасностей, не требует и не ищет выгоды или славы от людей, но совершается во славу Божию» (146, 260).

Отец Иоанн отмечает, что лучшим и благодатнейшим временем для «посева» и «выращивания семян» послушания Богу является детский возраст, хотя утверждать себя в послушании человек должен в продолжение всей жизни (146, 262). Отец Иоанн напоминает, что по учению святых отцов, «послушание – рай, а ослушание – ад»: кто слушается, тот спасается (208, 148).

Педагогу следует помнить следующее.

1. «Послушание есть такая добродетель, без которой человеку нигде и никогда нельзя обойтись. Это положение относится и к гражданским обязанностям человека, и ко всей сфере его общественных и государственных отношений. Следовательно, человек должен с малолетства привыкать к послушанию» (64, 341).

2. В силу своего возраста, ребенок не сразу научается владеть самим собою, своими чувствами и умом. Так как умственные силы его раскрываются постепенно, ему необходимо быть под руководством другого, находиться в послушании (64, 340).
3. Непослушание в любом возрасте ведет к печальным последствиям. В частности, юношеская самонадеянность делает молодого человека надменным, ее следствием бывает неуважение к старшим и вышестоящим, невнимание к своим обязанностям или своеволие в их исполнении, непокорность, дерзость в словах и поступках и пр. Чем выше начинает думать о себе «неблагоуправляемый юноша», тем ниже он становится по своему поведению, тем скорее подвергается различным порокам и нередко совершает самые позорные поступки.
4. Если воспитатель хочет, чтобы послушание облагораживало детей, он должен добиваться их доверия и привязанности любовью, постоянством, благоразумием, «соблюдением себя в строгих границах» и добрым поведением в целом.

Надежда

Надежда в деле спасения, согласно святоотеческому учению, необходима прежде всего (121, 579). Отец Иоанн дает ей краткое определение: «христианская надежда есть жизнь вечная» (146, 263). Под надеждой следует понимать такое чувство, когда человек и умом своим, и сердцем, и волею полагается Бога.

Как уже отмечалось, все добродетели взаимосвязаны и имеют взаимообратное действие. Также и надежда связана с другими добродетелями. Все вместе они составляют единый и цельный путь человека к совершенству (146, 265).

Наиболее тесно надежда связана с верой и любовью. Она связана также с терпением, им она «укрепляется и испытывается». «Надежда ожидаемого добра, – пишет отец Иоанн (Маслов), – поощряет человека и укрепляет его в трудах. «Здесь проявляется взаимообратная связь надежды с добродетелью: надежда подвигает на добрые дела, а добро делание укрепляет надежду» (146, 267).

«Человек, имеющий надежду, не может жить, как ему хочется, не может быть пассивным, безучастным наблюдателем», он постоянно внимателен и прилагает «труды к трудам», – пишут святые отцы (146, 267).

При добродетельной самоотверженной жизни и чистоте совести в душе человека появляется твердая надежда, а надежда, в свою очередь, ободряет дух среди самых трудных обстоятельств. Надежда позволяет совершившему плохой поступок ребенку не отчаиваться, помогает ему отстать от дурного.

Педагогу следует учитывать:

1. Действенным средством в укреплении истинной надежды является чтение или слышание Священного Писания. Святое Слово влечет ум и сердце человека к «высшим сферам небесной жизни».
2. Надежда укрепляется от размышления о благодеяниях.

Покаяние

Покаяние, по учению Православной Церкви, является вторым крещением. «Возрожденный в Таинстве Крещения, христианин после совершения греха снова духовно умирает и, если он пребудет в этом состоянии до смерти, то он лишает себя всего того, что даровал Господь человечеству Своим пришествием на землю. Милосердие Божие не оставляет человека согрешающего и после крещения. Оно дает ему еще одно примиряющее средство – покаяние, которое является уже последним даром милости Божией для спасения грешника. Поэтому перед всяким человеком стоит единственный выбор: или каяться и иметь вечную блаженную жизнь, или оставаться во грехах и навлечь на себя вечное осуждение. Иного пути нет». Следовательно, человек, истинно желающий спасения, обязан прибегать к покаянию, учит отец Иоанн (Маслов) (146, 267).

Схиархимандрит Иоанн многосторонне раскрыл в своих трудах сущность истинного покаяния, на многочисленных примерах показал его спасительную силу.

«Истинное покаяние, наставляет он, состоит не только в исповеди содеянных грехов; оно должно стать для христианина целожизненным подвигом» (146, 267).

Приведем и другие высказывания, использованные в трудах отца Иоанна и характеризующие это спасительное средство: «Покаяние есть первейшее дело христианина. Покаяние для христианина – как воскресение. Отсутствие покаяния – духовная смерть. Покаяние есть печаль по Боге, сопровождаемая слезами. Покаяние – сокрушение, что ничего, кроме грехов, не имеешь. Покаяние – перемена в жизни и удаление от страстей. Начало покаяния есть в том, чтобы остановиться на пути греха. Покаяние в том состоит, чтобы жизнь и сердце изменить. Покаяние есть изменение воли и нравов» (121, 702 – 708).

Отец Иоанн объясняет, что «покаяние необходимо не только потому, что христианин строит на нем свою жизнь и духовные подвиги»; оно является также «первейшим средством для внутреннего усвоения спасительных плодов искупления, совершенного Иисусом Христом. «Сама Кровь Христова, пролитая на кресте за спасение мира, призывает всех к покаянию, потому что она для того и лилась из ран Христовых, чтобы принести людям свои плоды. Господь со Своей стороны сделал все, чтобы спасти человека. Однако бесценная искупительная Жертва Христова в не кающихся христианах не приносит плода. Кто не слушает голоса Сына Божия и не оставляет своей греховной жизни, для того ни Христос, ни Его Евангелие, ни смерть, ни воскресение не приносят пользы». Такое состояние христианина отец Иоанн называет страшной неблагодарностью по отношению к Богу (146, 267 – 268).

Господь здесь, на земле, призывает всех грешных к покаянию и принимает их. «Во время земного странствования человек имеет великую возможность изменить качества своей души, духовно переродиться посредством покаяния, – пишет отец Иоанн. – Оно, как единственная надежда на спасение, дается человеку только в этой жизни, а для перешедших в иной мир покаяние невозможно. Чтобы в день Страшного суда не постыдиться перед всем миром, надо быть внимательным к голосу своей совести и слову Божию, которые способны ограждать христианина от греха, удержать его от нарушения заповедей Божиих. И пока душа пребывает в теле, для человека всегда открыт путь покаяния, а значит, и спасения» (146, 268).

Долготерпение Божие является для человека немаловажным средством, побуждающим его к покаянию. Поэтому кающийся должен приносить особое благодарение Богу за то, что ему вместо наказания даруется Богом время на покаяние, исправление и творение добрых дел (146, 269).

Отец Иоанн предостерегает от того, чтобы люди отлагали свое покаяние до конца своей жизни. Покаяние при тяжелой болезни или при смерти не всегда бывает полноценным. Человек должен не последние дни, но молодость – лучшую часть своей жизни – посвятить Богу, угождать Ему и каяться в грехах. Только в таком случае он может быть готовым отойти в вечность с доброй надеждой на свое спасение.

«Когда человек истинным сердцем и своевременно обращается ко Господу, говорит отец Иоанн, то он освобождается «от прикрывающей его бедственное состояние греховной завесы» и явно видит свои «заблуждения и погибель». Тогда у него появляется желание исправить свою жизнь и творить в оставшееся время «плоды, достойные покаяния» (146, 269 – 270).

Схиархимандрит Иоанн так свидетельствует о плодах покаяния: «Первый плод покаяния – прощение грехов. Второй плод покаяния – новое сердце и новый дух. Покаяние возвращает благодать крещения. Истинно обратившееся сердце не останется без утешения. Покаяние от суда избавляет. Ум покаявшегося думает по-другому. Истинно покаявшийся и внутренне и внешне работает Богу» (121, 710-717).

«Чтобы покаяние стало реальной основой духовной жизни человека, для этого ему необходимо контролировать каждый свой поступок, слова и мысли, чтобы при малейшем нарушении заповедей Божиих спешить возвратиться с греховной стези на праведный путь к Богу. Так постепенно покаяние сможет перейти в навык, способствующий постоянной, повседневной духовной трезвенности» (146, 273).

Поскольку человек не знает дня своего отшествия из этого мира, то и повседневное покаяние его должно быть как бы перед самой смертью. Господь не столько смотрит на время, проведенное в покаянии или на слова молитв, сколько на усердие и сердечное расположение кающегося. «Грешника губит не множество грехов, но «нераскаянное житие» (146,273).

«Еще живя здесь, на земле, мы должны оживлять наши души верой, надеждой и любовью, а если они умирают или умерли, воскрешать их через покаяние и приобщение Святых Христовых Таин», – пишет отец Иоанн (139, 30).

Пока человек жив, он постоянно должен пользоваться «врачевством покаяния» и никогда не отчаиваться. Через покаяние он возрастает духовно и удостаивается великих милостей Божиих. По мысли отца Иоанна, «только при посредстве покаяния можно перейти в состояние духовное» (143,245).

Педагог должен помочь детям воспитать в себе «чувство покаяния».

Для этого необходимо следующее.

1. Воспитатель должен, прежде всего, узнать в воспитаннике его нравственные слабости. «Чем бесчестнее и неисцельнее грех, тем более юный грешник старается скрывать его в непроницаемом мраке». Поэтому воспитателю необходимы «неусыпная бдительность и опытный взор» (143, 408 – 409).
2. Надо напомнить ребенку, что грехи не только делают больною душу, но и оскорбляют Бога. Поэтому оступившийся, упавший должен не только сам восстать и с обновленными силами идти дальше по трудному пути добродетели, но и стремиться к примирению и единению с Ним. Для этого существуют два таинства – Покаяния и Причащения. Дело воспитателя состоит преимущественно в том, чтобы расположить провинившегося воспитанника к достойному принятию спасительных Таинств.
3. Для расположения сердца воспитанника к достойному покаянию, педагог, воспитатель, родитель должен, прежде всего, сам просить Бога о ниспослании Благодати и о просвещении воспитанника, а также и воспитаннику внушить расположение к смиренной молитве.
4. Наставления и увещания воспитателя должны быть «приспособлены» к понятиям воспитанника, для этого необходимо пользоваться «благоприятными расположениями и лучшими минутами его духа». «Повествованием и указанием», незаметно воспитатель «приводит заблудшего в самого себя», обращает его внимание то на его собственное внутреннее состояние, то на появляющиеся уже следствия его грехов. Чтобы воспитанника сделать недовольным самим собой и возбудить в его сердце истинное раскаяние, воспитатель должен освободить его от ослепления, показать ему ту бездну, которая разверзается под ногами легкомысленного. Через возбуждение нравственного и благочестивого чувства представить воспитаннику грех в его истинном виде – как оскорбление Бога, как постыдную неблагодарность к Нему. Непритворное раскаяние воспитанника не останется без действий, оно перейдет в твердую решимость удаляться от греха, как бы трудно это не было.
5. Здесь воспитатель должен «вдохнуть мужество» в воспитанника, поддержать его. Для его ободрения можно представить высокие примеры исправившихся, изобразить «добрые плоды» обращения к Богу. Что касается исповеди, то воспитатель должен, прежде всего, уверить воспитанника в необходимости этого таинства, объяснить его сущность, и, наконец, устранить по возможности ложный стыд и страх (143, 412-415).

7. Чем лучше владеет собою и «движениями своего духа» воспитатель, чем с большим спокойствием и рассудительностью приступает он к делу и чем больше показывает искренней любви, тем более успеха будет он иметь в своем воздействии на воспитанника (143, 425^26, 428^29).

Терпение в скорбях

«Степень нравственного совершенства человека определяется по тому, как он переносит испытания», – пишут святые отцы (123,107).

«В горниле скорбей, по словам отца Иоанна, в душе человека рождается та добродетель, которую трудно приобрести в жизни спокойной, чуждой страданий. Скорбь рождает терпение». «Без этой добродетели невозможно спастись» (123, 104 – 106). Скорби и испытания ведут человека к совершенству. Но это происходит в том случае если человек имеет добродетель терпения (146,275).

Скорбь делает человека бдительным, опытным и осторожным. «Следует также отметить ее благотворное влияние на формирование духовной рассудительности, снисходительности к недостаткам ближнего. Терпение дает возможность человеку сохранить внутренний мир даже в самых тяжелых обстоятельствах жизни» (146, 281).

«Человек своими силами не может изменить ту или иную создавшуюся ситуацию. Проявляя нетерпение, он усложняет ее. Терпеливое, спокойное перенесение испытаний приводит к тому, что они в кратчайшее время теряют свою остроту и перестают беспокоить душу, в то время как ропот вызывает еще большее возмущение в душе, через что испытания еще более увеличиваются» (146, 281-282).

Добродетель терпения в своем благотворном влиянии не ограничивается отдельным человеком, но распространяется на семью и общество в целом.

Ни один человек не свободен от каких-либо недостатков, но более всего эти недостатки заметны в семейном кругу. Поэтому терпение и снисхождение к немощам друг друга необходимо, прежде всего, супругам, а также родителям и детям. Только в этом случае могут сохраняться в семье мир и согласие.

Подобным образом терпение оказывает свое положительное действие в обществе. Если от нетерпения происходят в мире войны и убийства, то терпением «зло отвращается». По мысли святителя Тихона Задонского, пение более сохраняет общество, нежели оружие, и более сохраняет города, нежели стены (146,282). Это надо внушать ребенку с малых лет.

Терпение связано с верой, надеждой и любовью. Для формирования добродетели терпения необходимо знакомить детей с житиями святых.

Человек получает некоторое облегчение и утешение, когда сообщит свою скорбь близкому другу. Тем более умиротворяется его дух при обращении к Богу. Подобное же действие оказывает на душу человека чтение слова Божия (146, 283-284).

Таким образом, терпение является неотъемлемым условием духовной жизни человека, без него невозможно совершенствование и спасение души (146, 284).

Педагог должен постоянно заботиться о воспитании у ребенка терпения.

Как уже отмечалось, согласно учению отцов Церкви, все добродетели связаны между собою, как «звенья в духовной цепи», одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты (190, беседа 40).

По словам Иоанна Кронштадтского, человек должен любить, уважать, высоко ценить добродетели и преуспевать в них, восходя «от силы в силу, от добродетели к добродетели» (155, 25). Прививать любовь к добродетелям, учить приобретать их и совершенствоваться в них может и должен педагог.

1.2.2. Средства духовно-нравственного возрастания

«Цель жизни человека – постоянное совершенствование в добре» (146, 302). Средства духовно-нравственного возрастания направлены на развитие лучших качеств его природы человека, на стяжание и укрепление добродетелей (146, 303). Возрождение человека совершается при его желании и личных усилиях. «Совершается обновление жизни в человеке, – пишет святитель Феофан Затворник, – не механически, а по внутренним произвольным изменениям или решениям…» (374, 214).

Каким образом можно укрепить эти «внутренние решения» или, лучше сказать, решимость?

Остановимся на этом более подробно.

Очищение совести

«Желающий достичь спасения должен не только бороться с грехом, но и не соглашаться даже с порочными мыслями и пожеланиями, которые бы нарушали спокойствие его совести» (146, 285).

Совесть – это «естественный закон» (2, 49). Своим происхождением она обязана Самому Богу и является Его голосом, «вопиющим» внутри человека и удерживающим его от греховных действий. Совесть никогда не ослабляет своего контроля над человеком и всячески стремится дать надлежащее направление его нравственной деятельности (146, 285).

«Совесть как нравственная сила духа возвещает человеку внутренний нравственный закон, судит о сообразности или несообразности его поступков закону Божию и в соответствии с этим награждает его или осуждает. Совесть является равноценной закону Божию, который указывает, как должен жить человек, чтобы достичь единения с Богом» (146, 286).

Совесть в своей истине и чистоте всегда пребывает неизменной и подкупить ее какими бы то ни было средствами совершенно невозможно. От чистой совести не могут укрыться в душе человека не только тяжелые пороки, но даже и самые маловажные проступки, она постоянно стоит на страже его сердца и не прекращает своего спасительного воздействия на его душу и тогда, когда он бывает свободным от внутренних и внешних искушений (146, 286).

Человек, имеющий чистую совесть, легко переносит всевозможные искушения и неприятности. Совесть в такой душе никогда не возмущается, но всегда бывает спокойной и умиротворенной. «Где чистая совесть, там радость и вера» (121, 959).

Душа с чистой совестью становится «храмом Святого Духа», она все более просвещается и одухотворяется. Вместе с тем, и в таком благополучном состоянии совесть не оставляет человека без своего попечения, стараясь всячески укрепить в нем веру и надежду, потому что эти добродетели могут пребывать не иначе, как только в душе человека, имеющего чистую совесть.

Если человек, будучи невнимателен к своей духовной жизни, допускает греховные проступки, то совесть в нем начинает усыплять свою бдительность. Такую совесть святые отцы сравнивают с грязным зеркалом (146, 287).

Но муки проснувшейся впоследствии совести по своей силе бывают несравненно тяжелее не только телесных болезней, но даже всех бедствий, причиняемых извне. Если человек может убежать от гнева другого человека или от зверя, то от угрызения совести никто не может ни укрыться, ни убежать.

Самым лучшим средством, успокаивающим совесть, является покаяние, а также молитва и рассудительность. Процессу очищения совести способствуют все добродетели и весь строй богоугодной жизни человека.

Пост

Пост – надежное средство духовно-нравственного возрастания (146, 289). Пост (телесный – воздержание от пищи, духовный – воздержание от всякого зла) является трудным подвигом, но «без него спастись человеку невозможно» (146, 288). Цель поста – духовно-нравственное оздоровление души человека. По учению святых отцов, он является весьма ценным лекарством от духовных недугов (146, 289).

Пост очищает душу и тело, делает человека способным к принятию Бога в свое сердце. Он является сильным оружием против лукавых духов.

Воздержание в пище должно быть умеренным и соразмеряться с телесными силами человека, иначе оно может послужить причиной к ослаблению его деятельности и принести вред.

Каждый человек должен гораздо больше внимания уделять посту духовному, чем его внешней стороне (146, 289). Истинный пост есть не только воздержание от пищи, но, главным образом, обуздание всех своих чувств. Только такой пост спасителен для человека (146, 289).

Воздержание должно проявляться во всех душевных и телесных чувствах человека и выражаться, прежде всего, в обуздании языка (146,289).

«Пост, по учению святителя Тихона Задонского, весьма успешно помогает христианину в деле спасения души. Великая польза от него несомненна. Он делает человека умеренным, трезвым, молчаливым и целомудренным. Разум истинно постящегося христианина становится светлым, способным ясно судить о предметах духовных. Такой человек отчетливо слышит голос своей совести, который постоянно ограждает и удерживает его от плохого, управляет его поведением. Сердце его становится вместилищем высоких чувств и чистых желаний…

Посредством подвига поста воля укрепляется в добре, делается твердой и устремляет человека к добрым делам. Таким образом, истинный пост помогает духу владычествовать над телом и тем самым делает человека все более духовно совершенным» (146, 290).

Чтение Слова Божия и творений святых отцов

По учению святых отцов, Слово Божие есть пища, поддерживающая жизнь души (157, 273). Подобно тому, как тело человека постоянно укрепляется пищей, чтобы не ослабеть и не прийти в состояние изнеможения, так и душа нуждается в систематическом подкреплении духовной пищей (146,292).

Тщательное изучение Священного Писания крайне необходимо человеку на пути ко спасению, своей благодатной силой оно способно утвердить в его душе основы духовной жизни. «Священное Писание оказывает неотразимое воздействие на душу человека, является благодатной силой, направляющей его к внутреннему возрождению» 146,240).

Книги Священного Писания – это высочайший дар Божий, неоценимое сокровище. Господь «через слово беседует со Своим творением» (146, 290). Это Слово истинно и неложно, твердо, непоколебимо и достоверно. В Слове Божием отображены все истины, которые составляют предмет веры христианина, указаны нравственные нормы, выполнение которых ведет к спасению. Посредством Слова человек легко может проверять, правильно ли он восходит по лестнице духовного совершенствования или уклоняется в противоположную сторону (146, 291).

Незнание Священного Писания может легко привести к неправильному пониманию истин веры, к заблуждению. Только руководствуясь Священным Писанием, человек может распознать истину и не запутаться в сетях ереси, раскола или суеверия (146, 291). Человек, стремящийся к совершенствованию, если не читает Слова, бывает подобен «воину, вступающему в битву без оружия». Он постепенно теряет веру и уклоняется с верного пути. Такой человек, по словам святителя Тихона, уже ничего доброго и душеспасительного сделать не может, хотя и кажется добрым (146, 294). Небрежность и нерадение в изучении Священного Писания святые отцы называют признаком неверия. Такой человек лишается Божественной благодати.

Через Священное Писание человек познает волю Божию. Чем глубже он будет проникать в его содержание, тем яснее будет для него смысл и цель его земного бытия. Слово говорит человеку о его обязанностях по отношению к Богу, к ближнему и к самому себе. Святые отцы советуют не только поучаться в Слове Божием, но и «устроять» свою жизнь согласно его требованиям.

Святые отцы пишут о том, что в Евангелии, как в духовной аптеке, скрыты различные лекарства «от всяких немощей, недугов и болезней». Здесь страждущий найдет утешение, сомневающийся – утверждение, незнающий – знание, пребывающий в подвиге веры – ободрение и подкрепление.

Слово Божие оказывает не только постоянное укрепляющее действие на душу человека, но и на его тело, сообщая ему особую силу, бодрость и крепость (146, 293). Когда человек слушает или читает Священное Писание и размышляет о нем, то жизнь духовная разгорается, как «лампада от вновь налитого масла» (146,293).

Слово Божие укрепляет в душе человека веру и любовь, оно побуждает его к духовному деланию, облегчает его состояние во время скорбей. Оно постепенно возводит человека к совершенству, вводит его в светлую область духовного мира.

Люди различны между собою и по воспитанию, и по образованию, и по характеру, поэтому и восприятие Священного Писания, основанное только на человеческом разуме, различно и противоречиво. Отцы Церкви говорят о необходимости понимать Священное Писание согласно изъяснениям апостолов и учению святых отцов (146, 295).

Слово Божие приносит плод, когда человек размышляет о прочитанном. При этом святые отцы советуют «мало прочитывать и много рассуждать, что читается» (146, 296). В этом случае читаемое будет лучше восприниматься умом и сердцем человека, укрепляться в памяти.

«В размышлениях о слове Божием нельзя допускать произвола, но следует руководствоваться толкованиями святых отцов» (146, 296).

Как и в любой науке, приступающим к «науке евангельской» сначала трудно дается ее изучение. Но систематическое чтение Слова в сочетании с практическим исполнением его в жизни открывает человеку духовный простор, становится его насущной потребностью. Благодаря постоянному изучению слова Божия душа человека постепенно совершенствуется и восходит от силы в силу. Изучение Слова Божия должно непременно сочетаться с посильным практическим применением евангельских заповедей.

«Самым благоприятным временем для приобретения навыка в чтении Слова являются детские и юношеские годы. Юное сердце более удобно воспринимает «духовное семя» (146, 298). Если человек с детства приучен черпать из Слова благодатные наставления, то с течением времени чтение для него станет насущной потребностью.

Наряду с изучением Священного Писания, отцы Церкви большое значение придают чтению житийной, святоотеческой и богословской литературы. Духовные книги дают возможность правильно понять смысл Священного Писания, понять состояние своей души. Святые отцы и подвижники не теоретически, но практически, опытно познали человеческую природу с ее немощами и страстями, научились побеждать злое, глубоко постигли путь благочестия и спасения и этот свой богатый духовный опыт зафиксировали в своих писаниях (146, 298).

Святые отцы советуют быть «очень внимательным при выборе книг для чтения, так как неправославные авторы могут принести вред душе (Там же, с. 298). Еще более неразумно поступают те люди, которые стремятся найти ответ на свои вопросы в «лжеименном разуме».

Большую пользу приносит человеку чтение житий святых, где имеется множество примеров высокой духовной жизни (160, сл. XXII).

Учитывая великую пользу от чтения духовных книг, человек должен заниматься им систематически, чтобы «ни единого дня не пропустить без чтения» (146, 299).

Рассуждение

По мысли Василия Великого, всякому деланию должно предшествовать рассуждение: без рассуждения и благое дело обращается в злое по безвременности и неумеренности. «Когда же рассуждением определятся время и мера благому (доброму), тогда бывает чудный прибыток» (105,259).

Рассуждение о мире видимом, о его сотворении и прекрасном устроении влечет душу человека к познанию Творца. При этом святые отцы советуют не останавливаться умом только на красоте видимого мира, но «возводить» свой духовный взор в область мира невидимого (146, 299).

Такое рассуждение одухотворяет чувства и мысли человека, возрождает в нем живую веру, смягчает сердце. Через рассуждение человек утоляет свою духовную жажду и водворяет в своей душе радость и утешение (146, 299 – 300).

«Рассуждение о подвиге Христа обновляет дух человека» (146, 300).

Рассуждение о вечности «отрезвляющим образом действует на душу» и дает ей силы терпеливо переносить встречающиеся на жизненном пути трудные обстоятельства. Оно способно удержать человека в рамках добродетельной жизни, привить душе отвращение ко злу, вызвать покаяние. Эта добродетель, по мнению отцов Церкви, может исправить самого развращенного человека (146, 300-301).

Рассуждение о вечности в соединении с памятью о смерти действует еще сильнее на все существо человека, побуждая его не только отвращаться от зла, но и стремиться к духовному возрастанию. Рассуждение о смерти дает правильное направление всем душевным силам человека, доводя до его сознания, что все в этом мире тленно. Оно способствует постоянному духовному обновлению человека, продвижению его вперед по «лествице добродетельной жизни» (146, 299-301).

Внутренне перерождая человека, добродетель рассуждения может легко обновить его силы и удержать душу на должном уровне, не допуская в нее уныния.

Память смертная и плач о грехах

«Земную жизнь человек должен рассматривать как своеобразную подготовку к переходу в вечность» (146, 301).

«Нет в человеческой жизни более могущественного и трагического явления, чем смерть, так как она вносит самые существенные изменения во все сферы земного бытия человека: отнимает у него силу и мудрость, славу и честь, лишает его материального имущества, обращает в прах даже его собственное тело».

Человек не знает продолжительность своей жизни, поэтому смерть может настичь его в любое время: в младенчестве, в отрочестве, в юности, в зрелом возрасте или же старости.

Человеку бывает неизвестно не только время смерти, но вид и место ее, ибо «столько почти смертей, сколько людей» (146, 301– 302). Вместе с тем, как ни трагичны последствия телесной смерти, смерть не прекращает бытия человека вообще. Бессмертная душа, отделившись от тела, переходит в иное бытие – в беспредельную вечность. Именно вечность является уделом человеческой души» (146, 302).

Душа человека наделена свободной волей, которую можно направить как в сторону добра, так и в сторону зла. Тот, кто направляет развитие сил своей души по пути внутреннего преображения, достигает блаженной вечности и духовного бессмертия. Кто уклоняется в сторону зла, того постигает «неблагополучная вечность» и духовная смерть (146, 302).

Таким образом, участь человека в вечности и место его вечного пребывания определяются, прежде всего, тем, как он относится к цели своего земного существования – постоянному совершенствованию в добре. Совершенствование человека в добре определяет не только его вечную участь, оно характеризует степень духовности человека на земле, свидетельствует о наличии в нем жизни духа. «Коснение» человека во зле и пороках говорит о полной материализации его жизнедеятельности и прекращения в нем духовной жизни (146, 302).

Отцы Церкви говорят о трех видах смерти: телесной, духовной и вечной. Телесная смерть состоит в разлучении души с телом, которое неизбежно постигает всякого человека независимо от того, какой образ жизни он вел. Духовная смерть – это мертвость души для жизни в вечности. Она поглощает души людей, живущих по законам зла, еще задолго до телесной смерти. Вечная смерть состоит в бесконечном мучении (146, 302). Самой страшной является вечная смерть, предвестником которой является смерть духовная. Телесная смерть только прекращает жизнедеятельность человеческого организма и является своеобразным рубежом, отделяющим всех людей от их вечной блаженной или мучительной участи. К моменту телесной смерти каждый человек обычно нравственно созревает, укрепляясь или в добре, или в зле. Телесная смерть является своеобразным венцом жизненного пути человека.

Праведные люди обычно мирно уходят из жизни, спокойно оставляют видимый мир. Смерть для них бывает даже желанной, потому что она освобождает их от трудов и болезней. По-другому переходят в вечность те, кто действовал по законам зла. Для них смерть является ужасным событием, обрывающим земную жизнь и навсегда прекращающим общение со всем тем, к чему привязалась их душа. В этот момент открывается человеку истинный смысл жизни и его назначение на земле. Различная участь праведников и грешников после смерти является закономерным итогом их земной жизни.

Блаженное состояние души должно возникать и возрастать в человеке уже в видимом мире, в той мере, в какой развивается и крепнет в нем добродетельная жизнь. Кто хочет умереть достойно, тот должен каждый день жизни проводить достойно.

Формированию такого состояния, согласно учению святых отцов, во многом способствует память смертная. Святые отцы называют «воспоминание о смерти» даром Божиим (104, 383).

Эта память благотворно и спасительно действует на душу человека. Она укрощает его гнев, удерживает его руки от недостойных дел, язык от сквернословия и осуждения. Она обращает его «душевные очи» к жизни после смерти, к вечности (146, 303).

Память о смерти и муках непременно приводит человека к сожалению о зле, которое он сделал. Приготовление к смерти, по мнению отцов Церкви, не что иное, как истинное покаяние (146, 304). Искреннее раскаяние человека во всех неблаговидных делах, словах и мыслях и последующее за этим исправление жизни являются лучшей подготовкой к переходу в вечность. В страшные минуты исхода души каждому человеку желательно было бы иметь спокойную совесть, чистое сердце и непорочную душу. Только тогда можно надеяться на вечное утешение и покой.

Для укрепления памяти о смерти со стороны человека требуется немалое усилие. Ввиду этого святые отцы призывают человека смотреть на земную жизнь с точки зрения вечного бытия.

Все вышеперечисленные средства помогают человеку в духовнонравственном возрастании. Они позволяют перенести центр его стремлений, с внешних предметов на внутренний мир, дают человеку духовную целеустремленность, способность ко всякому доброму делу (146, 296).

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. Средства, помогающие человеку на пути к духовно-нравственному возрастанию – очищение совести, пост, чтение Слова Божия и святых отцов, рассуждение, память смертная и плач о грехах.
2. «Только надлежащая переоценка прежних духовных ценностей, перенесение центра стремлений, желаний и помышлений с внешних предметов на внутренний мир, освобождение от всего греховного, что отдаляет от Бога, доставляют человеку истинную свободу и очищение сердца, духовную целеустремленность, сосредоточенность, способность ко всякому доброму делу как в Церкви Христовой, так и в обществе» (146, 296).
3. Чтение творений святых отцов и житийной литературы приносит большую пользу в учебно-педагогическом процессе.
4. Рассуждение дает правильное направление воспитательной деятельности педагога.

1.2.3. Препятствия на этом пути спасения

По мысли отца Иоанна, «спасение – длительный и постоянный процесс внутренней борьбы и работы над самим собой. Хотя в крещении человек и возрождается для вечной жизни, обновляет свое естество, но это не значит, что он станет святым – в святости надо утвердиться. Очень часто человек уходит в сторону от правильного пути (146, 306).

Грех, его развитие

Удалению от цели земного существования, по словам святителя Тихона Задонского, способствуют три фактора (146, 306).

• Во-первых, «греховная плоть человека» (352, 385), то есть его обычное, привычное пребывание в неестественном состоянии.
• Во-вторых, прелести греховного мира, которые влекут человека ко злу и приводят к духовному умерщвлению.
• В-третьх, диавол, который учит человека всякому греху (146, 306). На вопрос: «Какие грехи более всего удаляют человека от Бога?», – отец Иоанн, ссылаясь на мысль св. Тихона дает следующий ответ. «Все грехи, даже маловажные, лишают общения с Богом» (146, 306). Педагог должен знать, что к таким грехам относятся неведение, неразумие, неосмотрительность. Вот почему так важно избавить учеников от неведения, научить их быть осмотрительными в жизни. «От таких грехов, пожалуй, никто не свободен» (146, 306).

Но есть грехи, которые полностью подавляют в душе все святое, полностью овладевают душой – умерщвляют ее. К таким смертоносным грехам св. Тихон относит:

1) гордость – бесчинное желание власти и славы;

2) лакомство – безмерное желание внешних благ, богатства и стяжания» (приобретения);

3) блуд и нечистоту;

4) обжорство или чревоугодие – безмерное употребления пищи и пития;

5) зависть – печаль и болезнь сердца о добре ближнего, радость и веселье о его зле;

6) гнев – безмерное желание отмщения;

7) леность или уныние – холодность и нерадение о своем душевном состоянии (351, 3).

К грехам, которые, по учению святителя Тихона, направлены против Святого Духа, относятся шесть:

1) отчаяние;

2) излишнее упование на милость Божию;

3) сопротивление истине Священного Писания и догматов веры;

4) зависть к духовным благам, которые ближний приемлет от Бога;

5) пребывание во грехах и «состарение во злобе»;

6) нерадение о душевном спасении вплоть до кончины (351,3).

К группе грехов, умерщвляющих душу и лишающих ее спасения, святитель Тихон относит грехи «вопиющие на небо к Богу и просящие отмщения»:

— вольное убийство,

— обида нищих, вдов и сирот,

– удержание или невыдача «мзды наемникам и делателям» и некоторые другие (351, 3).

Такие грехи, если человек не отстанет от них и не совершит истинного покаяния и внутреннего перерождения, умерщвляют в душе все святое и приводят к вечной смерти – смерти души (146, 306 – 307).

Остановимся более подробно на каждой из трех этих групп, поскольку каждая из них имеет свои особенности и свои способы борьбы с ними, о которых необходимо знать педагогу.

Греховная плоть ветхого человека

«Человек рождается в этот мир уже поврежденным грехом, т.е. каждый человек имеет в себе как бы два существа: в нем живет падший человек со страстями и новый – с добродетелями» (146, 307).

Человек может выйти из этого состояния только тогда, когда увидит пагубность и мерзость греха.

Грех постепенно приводит человека к искажению истины. «Вместо добра и красоты в его душе на первый план выступает преступление и беззаконие» (146, 308). Божественный закон, определяющий отношение человека к Богу, воспринимается им теперь как нечто второстепенное, необязательное для исполнения, поэтому люди не хотят знать Бога.

Человек, допустивший грех в свою душу, бывает неспособен различать добро от зла, святость от греховности, поскольку грехи омрачают его богоподобные свойства. Такая душа подобна слепцу – не знает куда идти (146, 308)..

Грех распространяет свое смертоносное действие не только и на тело, и на душу. Он – причина внутренних нравственных мучений, духовная причина телесных недугов, болезней. Грех – главнейший источник человеческих несчастий и страданий.

Грех является самым пагубным началом и источником всякого зла.

Человек, находящийся в плену греха, служит злу.

Прелесть греховного мира

Люди, по словам митрополита Филарета Московского, забыли о невидимой части своего существа – душе, а стали смотреть только на его видимую часть – тело. Поэтому вместо жизни, управляемой разумом и законами добра, в людях открылась жизнь, «водимая» непомерными желаниями, безудержными чувствами и ложными расположениями. «Страстный и жадный взор на видимое, – пишет митрополит Филарет, – становится некою злотворною силою, которая из всех видимых предметов извлекает яд» (343, сл. 67).

Немалым препятствием на жизненном пути человека являются греховные соблазны, предлагающие вместо вечных благ временные. Святые отцы говорят о трех видах соблазнов: богатство, слава и роскошь мира (146,309).

Увлекая человека прелестями мира, «широкий путь жизни» постепенно притупляет у него духовное чувство и таким образом приводит человека к полнейшему душевному омертвению.

Чем более грешит человек, тем более «помрачается». Но «грех без казни не бывает» (121, 265). «Согрешишь, человече, – пишет святитель Тихон Задонский, – уже ожидай себе казни или внутрь, или вне себя, или купно обоих. Сей бо есть плод греха» (146, 310).

Казнь «внутрь (внутри) себе» – это неусыпный голос человеческой совести. Она постоянно мучает согрешившего человека, где бы он ни был и что бы ни делал. Вместе с тем, следует помнить, что не все скорби являются наказанием за грехи.

Грех не только поражает и умерщвляет человека, но и распространяет свое влияние на всю землю, на весь мир. Грех и в него вносит расстройство: земля не дает плода, скоты и звери зачастую гибнут от голода и других причин, воздух и вода становятся негодны к употреблению.

Человек, который успешно прошел суровые испытания, справился с грехом и вышел духовно умудренным, очищается от греха и становится неуязвимым.

Действие диавола

Самая жестокая и упорная борьба предстоит человеку с диаволом, который со своими демонами окружает его и научает на всякое зло.

«Особенно сильное влияние на душу диавол оказывает в то время, когда человек совершил какое-либо нравственное преступление» (146, 311).

Злобные духи настолько опытны в своей коварности, что с большой легкостью определяют, как приступить к человеку, «с какой стороны… (и) каким оружием кого уязвлять» (146, 311).

Вместе с тем, следует знать, что демоны, хотя и коварны, но «овладеть человеком и склонить его на грех не могут без согласия последнего» (146,311).

Развитие греха

Корни греха таятся в «начальнике всякого зла» – диаволе, а также в падшем естестве человека, унаследованном от первых людей. Они укрепляются и набирают силу под влиянием порочных помыслов, входящих в душу человека в основном через чувства.

Грех может заключаться не только в делах, но и в дурных мыслях и пожеланиях, которые способны осквернить сердце человека, удалить из него все доброе и святое.

«Сердце человека никогда не может оставаться праздным: если только оно не заполнено добродетелью, то заполняется скверными мыслями и пожеланиями» (146, 311).

Мысленный грех – это импульс к греховным действиям. Однако за человеком сохраняется власть согласиться с ним или отвергнуть его от себя. Человеку необходимо противиться порочным помыслам и не допускать их в свое сердце, необходимо уметь властвовать над ними (146, 312).

Очищение сердца совершается отречением человека не только от всех злых дел, но и от всякого злого помышления, в котором злое дело скрывается, как плод в зародыше или семени.

Изгнав из сердца зло, человек насаждает и взращивает в нем семена добра. Чистое сердце бывает подобно чистому источнику, от которого проистекают чистые струи воды, или же доброму дереву, приносящему полезные плоды.

Борьба с греховными помыслами – дело нелегкое. «Очень часто помыслы на первый взгляд кажутся невинными, но по своему существу они греховны. Останавливая внимание человека на таких помыслах, злая сила начинает действовать уже сильнее: внушает ему помыслы уже с конкретным признаком греховности и, наконец, ввергает его в бездну порока» (146, 312). Тем не менее, постоянная готовность человека решительно пресекать греховные мысли, пресекать в самом зародыше, может привести к полной победе.

В духовной борьбе самое важное – не ослаблять усилий в борьбе с искушениями, какими бы они ни казались трудными или непреодолимыми. Для избавления от лукавых помыслов, для победы над ними отцы Церкви указывают эффективные средства: молитву, страх Божий, чтение Священного Писания (подробно об этом говорилось в предыдущем параграфе).

Где бы человек ни совершал злые дела, он не может утаиться, ибо Бог «везде присутствует, и все, что и где делаешь и замышляешь, видит и в книге Своей записывает» (146, 314). Все сделанные человеком беззакония в вечности будут открыты пред всем миром.

Злой навык со временем так глубоко проникает все человеческое естество, что его искоренение требует больших усилий как со стороны духа, так и со стороны плоти. Чтобы избавиться от него, человеку нужно проявить много усилий, настойчивости и самоотвержения.

Вместе с тем, под действием частого греха в человеке полностью ослабевают духовные силы, так что он бывает совершенно неспособен противодействовать каким-либо даже незначительным грехам. Он не может уже обуздать ни свои чувства, ни мысли, ни желания, потому что разум его ослеплен и деятельность его направлена по ложному пути. Человек мало-помалу становится рабом греха.

Чем более усилится и утвердится злой обычай в человеке, тем с большею трудностью он от того освобождается. Если человек не употребит весь «духовный арсенал» для борьбы с грехом, то грех постепенно переходит в пристрастие, в страсть. Она бывает так сильна, что становится как бы второй природой человека. Но даже в таком бедственном положении человек не оставляется Божией благодатью.

Усилия человека против греха должны носить постоянный, «целожизненный характер», потому что «в мире сем брань (борьба) непрестанная, на которой две стороны сражаются не оружием видимым, но духовным и невидимым» (146, 315). Вначале «духовный воин» ощущает страх, но когда он закалит свою волю в борьбе, тогда он побеждает и его.

Борьба с грехом заставляет человека мобилизовать не только все духовные силы, но и телесные. Только при таком сочетании и направлении сил души и тела возможна полная победа над самим собой. Не всякий достигает такого со– тояния. Как писал св. Тихон, многие победили тысячи людей, покорили города и государства, но самих себя победить не смогли, т.к. не противились живущему в них греху (146, 316).

Для педагога особенно важно знать, что очень большое значение имеет несогласие с грехом. На формировании этого несогласия у ребенка должны быть направлены его усилия.

Действенным средством в борьбе с грехом, по учению святых отцов, является также сознание человеком своей греховности. Оно возбуждает чувство раскаяния, влечет к совершенствованию и служит удерживающим началом от последующих злых поползновений и дурных поступков. Педагогу важно научить ребенка осознавать сделанные грехи и приучить к самообвинению.

Таким образом, человеку, желающему следовать по пути духовного возрождения, предстоит упорная борьба со злом. Однако он может с помощью Божественной благодати победить в этой борьбе.

Страсти

Как уже отмечалось, по свидетельству отцов Церкви, спасение человека есть постепенный и длительный процесс очищения своей души от страстей и стяжание (приобретение) добродетелей (123, 120).

По свидетельству св. Иоанна Кронштадтского, «страсти по духовному устроению заразительны» (157, ст. 272). Под страстями святитель Тихон Задонский подразумевает некоторые особые грехи, в полной мере господствующие в душе человека. Таковыми, по его мнению, являются: гордость, зависть, гнев и злоба, клевета и осуждение, ложь и лукавство, праздность, пьянство, сребролюбие и честолюбие. Вопрос о страстях подробно освещается святителем в его труде «Об истинном христианстве», этого вопроса он касается также в своих письмах и наставлениях.

Отец Иоанн (Маслов) приводит конкретные указания св. Тихона, очень ценные для педагога, как и какими средствами следует бороться со страстями, объясняет не только их пагубное воздействие на душу человека, но и тот вред, который они приносят ей и в земной жизни, и в жизни вечной. Отец Иоанн замечает:

«Страсти опасны еще и потому, что они, принося вред самому человеку, разлагающим образом действуют и на других людей, которые соприкасаются с ним» (146, 317).

По мнению святителя Тихона Задонского, «страсти имеют глубокие корни в поврежденной грехом человеческой природе. Они наследственно передаются из рода в род от Адама и являются величайшим препятствием свободному развитию добродетельной жизни человека. Эта наследственная духовная порча настолько сильно укоренилась в каждом человеке, что даже повседневное «бодрствование над самим собой», воздержание в пище и подвижническая жизнь не могут служить твердым ручательством тому, что человек уже свободен от страстей» (146, 317). Если с ними последовательно не бороться и не искоренять их из сердца, они могут усиливаться и, наконец, умертвить душу (354, 140; 17, 131).

Попавший под влияние какой-либо страсти человек становится неспособным владеть самим собой: она парализует все силы его души. Человек подвергается духовному ослеплению, нерадению и бесчувствию и, наконец, доходит до того, что уже не замечает в себе этого опасного состояния, почему и не заботится о том, чтобы избавиться от него.

Находясь в таком состоянии, человек:

– становится бессильным, неспособным к правильному рассуждению;

– объектом ума человека, подверженного страстям, становятся неверные и искаженные понятия;

– вместо естественных духовных потребностей в человеке восстают желания, противные духу, то есть похоти. В таком случае воля человека постепенно ослабевает, и он становится упрямым и себялюбивым;

– под влиянием страстей человек становится неспособным управлять своими чувствами, желаниями и даже мыслями, так как его разум становится «помраченным» (352, 136), он не может «вместить просвещения» (354,12);

– в состоянии душевной слепоты человек не только становится бессильным, неспособным бороться с грехом, но и – более того – не может дать правильной оценки своим поступкам и действиям (354, 215);

– сердце человека становится «растленным» (353, 441), оно постоянно жаждет разнообразных суетных удовольствий;

– совесть в таком человеке засыпает и уже не в состоянии напоминать о той цели, для которой он живет;

– в нем постепенно угасают духовные порывы, душа перестает бодрствовать и, наконец, умирает.

Чем больше человек погружается в бездну страстей, тем сильнее они изменяют все его существо, искажают в нем образ Божий. Святитель Тихон так описывает это плачевное состояние человека: «человек… столь сильно обезу– мился, обезобразился и ослепился» (353, 69), «облекся во образ земной и скотский» (353, 88).

Основную причину такого состояния человека святитель Тихон Задонский усматривает в том, что человек полностью склонил свою волю на сторону чувственного начала и забыл о своем назначении, что повлекло за собой и искажение сердца (или чувствований) человека (146, 318).

Душевные и телесные страсти, по мысли отца Иоанна, имеют общую психологическую основу. Они не только неотделимы друг от друга, но и находятся в тесной взаимосвязи между собой (146, 318). Рассмотрим их в той последовательности, в какой они даны в труде схиархимандрита Иоанна.

Гордость

Как учит отец Иоанн, в соответствии со святоотеческим учением, гордость является наиболее опасной страстью, препятствующей человеку в деле спасения. Она родилась не на земле, а на небе, в высших сферах бесплотных духов, поэтому она, по мысли святых отцов, является родоначальницей всех зол и исчадием диавольским. Как диавол начал свое отпадение от Бога гордостью, так и человек, возгордившись, не только пожелал выйти из подчинения своему Творцу, но и стать богом, сравняться с Ним (146, 318).

Опасность этого греха заключается в том, что он скорее других грехов удаляет человека от Бога и делает его послушным орудием диавола. Гордость – страсть, которой человек служит вместо Бога и которая таит в себе противление, вражду и дерзость по отношению к Нему. Ложно переоценивая свои силы и достоинства, человек втайне обоготворяет себя самого.

Самообоготворение гордым человеком самого себя сочетается в нем с полным непослушанием и противлением Творцу, в результате чего такой человек день ото дня все больше удаляется от Бога, ожесточается в своем безумии и уже бывает неспособен воспринимать душой Божественное вразумление. В конце концов он впадает в крайнее нечувствие, безумие и неверие в Бога. Все существо такого человека пронизано чувством гордыни и надменности, он неспособен объективно оценить бедственность своего положения. Эту страсть нельзя искоренить без помощи Самого Господа.

Гордость распространяет свое смертоносное дыхание на всех людей, живущих в мирской суете.

Находясь в плену гордости, человек свои мнения и рассуждения всегда считает верными и неоспоримыми и требует от других людей их полного одобрения и признания. Помраченный гордостью, он не может равнодушно сносить даже незначительные обличения от своих ближних. Он не допускает даже и мысли о том, чтобы кто-либо осудил его поступки. Игнорируя замечания окружающих, в то же время он старается ответить им враждой и ненавистью. Гордец почти всегда бывает несправедлив к другим, не ценит их достоинств и не признает за ними никакого авторитета. Единственная цель, которую он ставит перед собой, – это домогательство от других «чести и славы мира сего» (146, 320). Даже подвижническая жизнь гордого человека вменяется ни во что, потому что он совершает подвиги не ради славы Божией, а ради похвалы человеческой. Все, что ни делает гордый человек, он делает напоказ всем, ради славы человеческой.

Святые отцы дают конкретные советы к искоренению этой страсти. Сильнейшим оружием против гордости служит смирение, а также рассудительность, молитва и постоянное памятование о смерти (146, 321).

Зависть

Зависть является не менее зловредной страстью, чем гордость. Человек, подверженный зависти, по свидетельству отца Иоанна, в то же время бывает одержим и гордостью, потому что таковой не может терпеть, чтобы кто-то был равен ему по достоинству.

Зависть есть начало и источник зложелательства по отношению к ближнему. Она вселяет в сердце человека печаль и скорбь, если видит кого-либо в благополучии живущим, а при виде чужого горя и несчастья радуется от удовольствия. Сколько бы добра и милости ни оказывали завистливому человеку, он всегда будет недоволен и раздражителен (146, 322).

Завистливому всегда кажется, что положение ближнего лучше, чем его, и это всегда угнетает, преследует и мучительно терзает его душу. Злость и презрение берут верх над завистливым, так что он ни одной минуты не может быть спокойным. Это внутреннее состояние «снедает» не только его душу, но и тело, делая его болезненным и неспособным к плодотворной деятельности.

Средства избавления от страсти зависти – слово Божие и любовь к ближнему.

Гнев и памятозлобие

Не менее опасной страстью, непосредственно вытекающей из зависти, является гнев. «Эта страсть рождается в сердце человека, главным образом, от безмерного самолюбия, …от обиды, причиненной его самолюбию другим лицом. Человек, одержимый гневом, не в состоянии бывает удержать себя от греха и даже от преступления» (146, 323).

Эта страсть ослепляет духовные очи человека, он не может иметь правильного суждения о путях спасительной жизни. В порыве страсти гневающийся бывает «подобен бесноватому» (146, 324).

Гнев расстраивает духовные силы человека, приводит его истерзанную душу к полному опустошению.

Под действием страсти гнева попираются любовь, все родственные и дружеские связи, а вместо них господствуют зло и ненависть.

От гнева человек сам страдает в не меньшей мере, чем другие. Часто его действия, направленные против другого человека, обрушиваются на него самого.

Самое страшное и губительное действие гнев производит в человеке тогда, когда он переходит в памятозлобие, которое включает в себя совокупность всех «бед, напастей и зол» (146, 324). Если гнев в душе ослабевает, то памятозлобие упорно существует и действует постоянно. Человек, подверженный этой страсти, замыкается в себе, становится скрытным, желчным и подвластным духу злобы, который день ото дня ожесточает его, омрачает и делает своим послушным орудием. Человек еще на земле начинает испытывать в себе самом «адское мучение» (146, 324).

Средства борьбы со страстью гнева, по мысли святых отцов, – противоположные ей добродетели: любовь, кротость и смирение. Гневающемуся следует, прежде всего, воздерживаться от ответных обвинений и в самом начале приступа гнева и раздражительности не произносить обидных слов и грубостей. К средствам искоренения этой страсти относятся также прощение ближнего и искренняя молитва за него.

Клевета

По учению святых отцов, страсти гнева и памятозлобия открывают вход в душу другим страстям, в первую очередь, клевете, а также осуждению (146, 325).

По мысли отца Иоанна, человек, одержимый страстью клеветы, подвергая смертельной опасности свою душу, очень много зла приносит своим ближним «Деятельность клеветника направлена не на прекращение зла в мире, но на распространение его. У человека-клеветника помрачается ум, ослабевает бдительность и угасает вера в Бога, а вместо того в его душу вселяется мрак и заблуждение» (146, 325).

Живя беспечной жизнью, многие не считают клевету за грех, а между тем она, по мысли святителя Тихона Задонского, хуже моровой язвы, ибо последняя переходит только на соприкасающихся с больными, а клевета заражает и даже умерщвляет гораздо большее число людей (354, 162– 163).

«Клевета есть мерзкий порок не только перед Богом, но и перед людьми. Зараженный ею человек теряет всякое доверие и уважение со стороны окружающих. Единственная цель клеветника – принести как можно больше горя, страданий и бед своим ближним» (146, 325).

Человек, одержимый страстью клеветы, прежде всего, наносит величайший вред своей душе. Он бывает неспособен к богоугодной жизни, в его сердце совершенно отсутствует любовь как к Богу, так и ближним.

Средства для искоренения страсти клеветы – контроль над самим собой (прежде сего, над своим злым языком), смирение (для этого необходимо «черпать из евангельских примеров»), покаяние (146, 326).

Осуждение

Осуждение является не меньшим препятствием в деле спасения человека, чем другие страсти. «Свое пагубное начало оно берет из нескольких страстей: гордости, зависти и злобы. Страсть осуждения может действовать в человеке по причине его привычки завидовать благополучию ближних, а также в силу его нетерпеливости» (146,326).

Средством внешнего выражения осуждения является язык человека. Никакие добродетели не принесут ему пользы, если он не обуздает свой язык от осуждения близких. Помраченный этим грехом, человек наносит ближним не телесные раны, но более мучительные и трудно заживаемые «язвы душевные» (146, 326).

Осуждающий ближних человек не знает того, что он совершает больший грех, чем тот, кого он осуждает, потому что забывает о своей личной греховности.

Человек не должен осуждать никогда и никого, даже явного и великого грешника, потому что согрешивший может в любой момент воззвать из глубины души к Богу с просьбой о помиловании, и Бог примет его.

Грех осуждения настолько «мерзок перед Богом», что не только открытое поношение человека, но даже осуждение, выраженное «мыслию, помаванием, покиванием главою, вздохом, смехом и прочее», оскверняет и помрачает душу (146, 327).

Святые отцы увещевают каждого человека удаляться от страсти осуждения: все люди составляют во Христе единое целое, поэтому человек должен не ближними своими гнушаться, а тем грехом, который живет в их сердцах (146, 327).

Средства борьбы со страстью осуждения – познание своих грехов, страх Божий, смирение.

Самолюбие и славолюбие

Связанные между собой прочными узами, самолюбие и славолюбие удаляют христианина от Бога. Коварство этих страстей весьма утонченное, трудно распознаваемое, и действию их подвержены почти все люди. Обе страсти своими корнями имеют гордость (146, 327).

«Выражением этих страстей является то, что подверженный им ловек всю энергию направляет только на свою личность, тщательно стараясь выполнить пожелания своей греховной плоти» (146, 327). Такой человек во всем и всегда имеет в виду личное удовольствие и личную выгоду, а не славу Божию и пользу ближних.

«Самолюбивый человек, замыкаясь в области узких личных интересов, не сочувствует общественным нуждам, равнодушен к горю и несчастью своих ближних, всегда бывает раздражителен и обидчив, когда ему напоминают о помощи нуждающимся. Если иногда он и помогает кому-либо из них, то делает это только ради корыстных или честолюбивых целей» (146, 328).

По словам святых отцов, в угоду своему самолюбию человек бывает способен на самые страшные и чудовищные преступления (146, 328).

Самолюбец крайне снисходительно смотрит на свои грехи и пороки, извиняет их не только перед другими людьми, но и перед своей совестью, после чего она его уже ни в чем не обличает. Это усыпление совести свидетельствует об опасности пути, которым идет самолюбец.

«Для избавления от самолюбия необходимо все делать ради славы Божией; искренно служить и помогать ближним, защищать их и утешать» (146, 328).

Славолюбие неразрывно связано с самолюбием. Оно действует в человеке даже тогда, когда он находится в чести и возвышении. Человек, подверженный славолюбию, начинает всем льстить, лукавить, преследуя единственную цель – войти в доверие людей. Ради этого он соглашается со всеми мнениями своих собеседников и даже одобряет их греховные поступки. «Одержимый страстью славолюбия ищет для себя блаженства не в единении с Богом, но во временной чести и славе» (146, 329).

Средства искоренения страстей самолюбия и славолюбия – служение и помощь ближним «с искренним сердцем», самоукорение и смирение.

Сребролюбие

Согласно учению святителя Тихона Задонского, богатство само по себе не является злом, оно есть дар Божий, служащий на пользу человеку. «Не обладание материальными благами является греховным, а полное порабощение человека ими, то есть такое состояние, когда человек в материальных благах видит цель и смысл всей своей жизни» (146, 330).

Страсть сребролюбия в своем существе является одной из самых пагубных

и трудно укротимых. Всякая другая страсть доходит до некоторого сыщения, а иногда, при определенных обстоятельствах, и ослабевает. Но при сребролюбии человек не удовлетворяется даже тогда, когда имеет уже множество материальных благ. Ради прибытка сребролюбец идет на всевозможные преступления, вплоть до убийства.

Подверженный страсти сребролюбия далек от любви, снисходительности и милосердия. Он никогда не имеет в душе мира и спокойствия по причине неудержимого стремления к стяжанию богатства, но всегда мучается, терзается, постоянно находясь в печали, страхе и смущении. Человек, одержимый сребролюбием, никогда не имеет успокоения и насыщения, он больше ни о чем не думает, как только об умножении богатства.

Сребролюбец ради своих целей не замедлит прибегнуть к злоречию, лжи, клевете, воровству и т. и., поэтому эта страсть называется корнем всех зол (1 Тим. 6, 10). Сребролюбец, по замечанию святых отцов, является врагом Богу, людям и самому себе.

Если страсть сребролюбия не пресечь в самом начале, она опустошит и уничтожит в душе все добрые и богоугодные начинания и водворит в ней все извращенное и мерзкое. Эта страсть целиком и полностью развращает человека и, наконец, приводит его к неверию в Промысл Божий.

«Всякий порок нарушает гармонию души человека, но ни один из них так не овладевает сердцем, как сребролюбие. Оно полностью пленяет человека. В сердце, пораженном страстью сребролюбия, не может быть любви к Богу, потому что жажда обогащения изгоняет ее» (146, 329-330).

От чрезмерной привязанности к богатству помрачается ум человека.

Святитель Тихон Задонский советует богатым не высокомудрствовать и надеяться не на свое богатство, а на Бога, а также разумно употреблять земные блага– на добрые и богоугодные дела.

Средства для искоренения страсти сребролюбия – самоотречение, искоренение самолюбия и исполнение заповеди Христовой о любви к ближним, а также постоянное памятование о смерти и Страшном суде.

Лесть и лукавство

Лесть и лукавство являются опасной преградой на пути к духовному возрождению человека. Пленяя его душу, они делают его двоедушным и лицемерным. Перед людьми лукавый человек старается показать себя добрым, отзывчивым и благодетельным, но дела его по отношению к ближним – яд, отравляющий не только тело, но и душу (146, 331).

Льстивые и лукавые часто стараются передать не то, что соответствует истине. Их цель – ложными обвинениями возбудить людей на гнев и злобу. Под действием лести и лукавства рушатся самые тесные дружеские узы, а вместо них укореняются вражда и ненависть.

Лесть и лукавство бывают причиной многих несчастий и преступлений. Они вселяют недоверие и подозрение не только в кругу близких лиц, но приводят в недоумение и возмущение целые народы, лишая их мира и спокойствия.

Средство для избавления от этой страсти – «удержание языка».

Праздность

Если трудолюбие облагораживает человека, ограждает душу от многих грехов и соблазнов, то праздная жизнь, наоборот, расслабляет его, делает неспособным к добрым делам, а также отрицательно сказывается на развитии умственных способностей. Вот почему «праздность и леность есть мать и источник всех зол» (146, 332).

Немалые усилия требуются от человека для того, желающего победить в себе праздность. Эта страсть появляется в нем чаще всего на почве лености и беспечности.

Праздность научает человека «воровать, похищать… лгать, льстить, обманывать», «научает многой злобе» (146, 332).

Праздность не только отрицательно влияет на душу человека, но и расстраивает его здоровье. Живущий в праздности подвержен всяким недугам и немощам.

Средства к искоренению праздности – дорожить временем, не тратить его на беззаконные дела, но умножать данные Богом таланты, пребывать в чтении спасительных книг, молитве, богомыслии и в полезном рукоделии (146, 332).

Пьянство

С праздностью тесно связана страсть пьянства, которая причиняет большой вред как телу, так и душе человека. «Под действием частого и лишнего употребления вина в человеке вырабатывается порочная привычка, со временем переходящая в злую страсть, и он становится неспособным справиться с собой. Хотя подпавший под власть этой страсти сознает свое бедственное состояние, сокрушается и терзается душой, но освободиться от этого тирана не находит в себе силы» (146, 333).

Пленив человека и овладев его волей, страсть пьянства насильно влечет его ко всевозможным порокам и преступлениям: сквернословию, обману, лести, ссорам, дракам, кровопролитию и даже убийству.

Чем больше человек предается пьянству, тем больше у него растет потребность к ее удовлетворению. Постепенно в нем ослабевает духовная жизнь, наступает состояние духовного порабощения. Все более попадая под власть этой страсти, человек приближается к скотоподобному образу жизни. Винопитие составляет для него единственную цель и заботу всей его жизни, и тогда человек утрачивает всякое нравственное чувство, становится холодным ко всему чистому и святому.

Пьяница не может принести пользы ни семье, ни обществу, порываются семейные узы, утрачивается любовь к родным и окружающим людям. Пьяница бывает уже неспособен делать добро и становится всем в тягость, он подвергается бесславию и презрению, вызывает отвращение.

Пьянство разрушительным образом действует на тело человека, расслабляя его, подвергая частым и нередко тяжелым, мучительным болезням, которые преждевременно разрушают тело и приводят к смерти.

Указывая средства к искоренению пьянства как к страст, св. Тихон, прежде всего, обращает внимание на необходимость воспитания человека в трезвенности, начитая с юного возраста, и в связи с этим возлагает большую ответственность на родителей, говоря, что они должны предостерегать детей от употребления спиртных напитков, т.к. навыки, приобретенные в детские годы остаются в сердцах на всю жизнь.

Важно также удаление от порочных сообществ и пиршеств, покаяние, молитва, рассуждение, память смертная.

Блуд

Страсть блуда приносит очень много зла и горя как в семейной жизни, так и в жизни общественной. Если для искоренения пьянства человеку требуется много усилий и слезных молитв, то еще больший подвиг необходим ему, чтобы избавиться от страсти блуда.

«Во всех своих видах и проявлениях блудная страсть приносит существенный вред человеку не только тем, что расстраивает здоровье, омрачает душу, терзает совесть, но и тем, что она лишает его вечного спасения» (146, 334).

Средство искоренения этой страсти – стяжание чистоты как телесной, так и душевной. Первое условие – господство духа над плотью, состояние, при котором человек отвращает свой взор от всего соблазнительного и пагубного, тщательно охраняет свои чувства и приучает их служить только целомудрию. Для искоренения и угашения плотской нечистоты св. Тихон советует пребывать в труде, «часто молиться, мало есть и пить и мало спать» (146, 334).

Уныние (печаль)

После совершения греха у человека появляется томление духа. Это внутреннее гнетущее состояние нередко приводит его к печали, унынию и даже к отчаянию.

«Овладев человеком, печаль и уныние способны полностью расстроить силы его души, отвлечь его от богоугодных занятий, уничтожить все духовные плоды и, тем самым, привести свою жертву к смерти душевной» (146, 334).

Особенно яростное действие уныние и печаль обрушивают на подвижников, чтобы устрашить их трудностью подвига и посеять в их сердцах нерадение о спасении: жестокое уныние полностью овладевает сердцем подвижника и делает его неспособным к духовным упражнениям, особенно к молитве. Преданный пороку уныния человек настолько ослабевает духовно, что становится бессильным шествовать по пути спасения: оно кажется ему трудным и недостижимым. Даже слова Священного Писания не оказывают на него воздействия, так как сердце его в это время бывает подобно закрытому сосуду.

Средства преодоления уныния, по советам святых отцов, – принуждение себя к духовному подвигу, особенно к молитве, размышление о смерти, чтение Псалтири.

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. «Однажды воспринятый человеком, [грех] заразил все человечество… Падение сделалось постоянным и неизбежным: никакие законы гражданские не в силах удержать человека от падения; грех зачинается с нами в утробе матери и в чреслах отца и с возрастом нашим возрастает и укрепляется. Каждый человек сам сознает свою греховность, чувствуя себя в состоянии потери, …испытывая принудительное стремление ко злу, так как лукавый дух, с момента падения человека, начал властно царствовать в нем, тогда как добро и Источник его – Бог, удалившийся из сердца человека, не нудит, а привлекает к себе нравственной красотой, миром душевным и обетованиями вечной жизни» (156, 6).
2. 2 «Грех мучителен для человека, действуя в нем «властно, ненасытно и гибельно», убивая душу и тело навеки, но он столь же властно манит человека своей «прелестью» (156, 7).
3. «Мучительность и прелестность – вот резкие, но основные свойства греха вообще» (156, 7).
4. В учение о спасении даются сведения не только о происхождении и пагубности греха и страстей, но и конкретные советы к их искоренению. Для искоренения зла в своей душе от человека требуется сосредоточить все свои силы в подвиге внутренней борьбы, и непрестанно прибегать к Божественной благодатной помощи.

Смысл жизни человека заключается в самосовершенствовании, поэтому его насущной задачей должен стать постоянная бдительность по отношению к внутреннему миру, чтобы легче распознать все злые помыслы и с помощью Божией вовремя отражать их (146, 335).

5. «Только внутреннее обновление может удержать человека от греха и будет способствовать водворению в его душе самопознания» (146, 335).
6. Особое место в духовной жизни человека, в его совершенствовании занимает пастырь, его духовное руководство. Вместе с тем, нельзя умалять роли педагога, воспитателя в становлении и духовном возрастании ребенка. В системе православной педагогики и священник, и педагог являются субъектами воспитания.

1.3. Учение о спасении – смысловая основа категорий и понятий православной педагогики (по «Симфонии» схиархимандрита Иоанна (Маслова)

Православное учение о спасении определяет цель жизни человека как достижение Богоуподобления, единение с Богом, постоянное совершенствование в добре. Эта цель стала целью и основанием всей системы православной педагогики, позволила заложить глубокую смысловую основу всех ее категорий и понятий.

Это можно проследить, обратившись к «Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова). «Симфония» является приложением к его магистерской диссертации «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении» (146, 198). Она содержит более четырехсот важнейших категорий и понятий, охватывая все обширное и многогранное богословское наследие святителя Тихона, и изъясняет основные положения святоотеческого учения о спасении: понимание человека в трех его состояниях, спасение души как цель жизни человека, процесс спасения как духовножизненный процесс, его объективная и субъективная стороны и т.д.

Согласно «Толковому словарю живого великорусского языка» В.И.Даля, слово «симфония» означает «свод, указание мест, где поминается одно и то же слово». Симфония – справочная книга энциклопедического типа, в которой изложены в алфавитном порядке все слова какого-либо сочинения или всех сочинений одного автора, объединенные одной темой. Такие полные и подробные указатели прилагаются преимущественно к большим произведениям, в них точно указываются страница, том (или книга) и дается контекст, в который данное слово помещено. Такое расположение позволяет истолковывать не только ключевой смысл данного понятия, но и оттенки смысла, показывая слово во всей палитре его значений, связей, ассоциаций.

«Симфония», составленная отцом Иоанном (Масловым), представив все многообразие содержащихся в трудах святителя Тихона Задонского понятий, касающихся процесса спасения, стала, по своей сути, крупнейшей педагогической энциклопедией, содержащей основные категории и понятия православной педагогики.

Можно выделить три основополагающих значения «Симфонии» в формировании, сохранении и укреплении словаря православной педагогики.

1. «Симфония» дает возможность рассматривать все категории и понятия, относящиеся к воспитанию, обучению и образованию, в свете основных положений учения о спасении, придав им, тем самым, глубокое методологическое основание.
2. «Симфония» значительно расширяет и углубляет понятийный аппарат педагогики, обогащает ее профессиональный лексикон за счет слов, которые ею не использовались, были забыты или утрачены, значение которых полностью или частично искажено.
3. «Симфония» позволяет вернуть «чистый смысл» каждому готическому термину, глубоко, всесторонне и объективно раскрыть его содержание благодаря строгой иерархиеризации понятий (одно понятие связано с другим иерархически и как бы «вытекает» из него), своему широкому и, вместе с тем, богословски выверенному контексту.

Обратимся к каждому их этих аспектов.

1.3.1. Словарный состав учения о спасении, представленный в «Симфонии», как методологическая основа категорий и понятий православной педагогики

Учение о спасении направляет педагога к его главной цели – способствовать возвращению человека (ребенка) из состояния неестественного в состояние естественное, обновленное. В соответствии с этой целью (о чем подробно пойдет речь в главе 3) определяются все позиции православного воспитания, ее понятийный аппарат: он «задан», сформулирован, определен основными положениями учения о спасении. Каким образом это происходит?

Прежде всего, учение о спасении позволяет иерархизировать все понятия, выделить лавные и второстепенные из них, понять, что от чего зависит, что чем определяется. Кроме того, положения учения о спасении дают возможность упорядочить все явления и факты православной педагогики и представить их в виде системы. Наконец, учение о спасении задает направленность содержанию понятий, служит онтологическим фундаментом в раскрытии как их внешнего, «назывного», так и внутреннего, духовного смысла, дает возможность глубоко проникнуть в их суть.

В связи со сказанным необходимо рассмотреть структуру «Симфонии» в целом с выделением ее основных разделов, проанализировать их соподчинен– ность, дать краткую характеристику статей (понятийного ряда) каждого раздела.

Слова в «Симфонии» расположены по алфавиту, но все содержание «Симфонии условно можно разделить на несколько больших понятийных блоков (разделов). Обратимся к некоторым из них.

О Боге

В этом понятийном блоке раскрываются свойства Бога, а также Его дейст

вия по отношению к человеку и миру. Этот раздел принципиально важен для православной педагогики. Святитель Тихон Задонский так пишет о необходимости знания о свойствах Божьих: «Когда услышите о Боге, познаете и себя, кто вы есть» (121, 64). Таким образом, познание Божиих свойства – это просвещение человека. Оно ведет к его исправлению (121, 98).

В этот раздел «Симфонии» входят десять соответствующих подразделов:

1. О СВОЙСТВАХ БОЖИИХ
2. БОГ – ТВОРЕЦ МИРА И ЧЕЛОВЕКА

III. БЛАГОСТЬ БОЖИЯ

1. БЛАГОСТЬ БОЖИЯ ВЫРАЖАЕТСЯ В БЛАГОДЕЯНИЯХ
2. ДОЛГОТЕРПЕНИЕ БОЖИЕ
3. РАДИ СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА БОГ САМ ПРИШЕЛ В МИР

VII. ВСЕВЕДЕНИЕ БОЖИЕ

VIII. ВЕЗДЕСУЩИЕ БОЖИЕ

1. МИЛОСЕРДИЕ БОЖИЕ
2. ПРАВДА БОЖИЯ

Перечислим наиболее важные статьи, содержащиеся внутри этих тем:

«Бог», «Бог есть Вседержитель», «Бог есть Свет», «Бог всесовершен и бесконечен в Своих свойствах», «Бог вечен и присносущен», «Бог вечен и бессмертен», «Бог – источник добра», «Бог есть всемогущая сила, творящая все, что хочет», «Бог всемогущий управляет миром», «Бог – Творец человека», «Премудрость и благость Божия в судьбах народов», «Благость Божия», «Благодеяния Божия миру и человеку», «Долготерпение Божие», «Всеведение Божие», «Вездесущие Божие», «Гнев Божий», «Имя Божие», «Любовь Божия к человеку», «Милосердие Божие», «Милость Божия», «Образ Божий», «Правда Божия», «Промысел Божий», «Слово Божие», «Сын Божий» и другие.

Очевидно, что даже это, далеко не полное, перечисление статей первого раздела свидетельствует о том, как много нового может педагог из него почерпнуть.

О человеке

Второй круг понятий, также необходимый для современной педагогики, содержит сведения о человеке во всей многозначности этого определения. В этот раздел входят статьи, раскрывающие основные аспекты науки о человеке – человековедения. Условно их можно распределить по следующим темам:

1. цель жизни человека, его назначение («Цель жизни», «Человек рождается для жизни вечной и все земное должен употребить ради нужды, а не похоти» и др.);

2. происхождение человека («Человек сотворен Богом», «Человек сотворен по образу и подобию Божию» и др.);
3. внутреннее устроение («Так как в христианине два рождения, то и человек двоякий по внутреннему устроению: ветхий и новый», «Человек бывает зол или добр не от людей, но от внутреннего устроения» и др.);
4. свойства человека в трех его состояниях: естественном (богоданном), нижеестественном (греховно-падшем) и вышеестественном (искупительноблагодатном) («Свойства и нрав ветхого человека», «Человек плотской и духовный» и др.);
5. внешние и внутренние характеристики человека – в их сочетании и раздельно («Человек внешне может быть благороден, но внутри гнилой», «Душа», «Одежда», «Пища» и др.);
6. отношения человека с Богом («Человек есть вечный должник пред Богом» и др.);
7. отношения человека с другими людьми («Люди равны между собой» и дрэ);

8. сферы деятельности человека, его бытие («Семья», «Труд») и т.д.

Приведем для примера названия нескольких статей, раскрывающих внутреннее состояние человека:

«Блаженство», «Гнев», «Одиночество», «Покой», «Радость», «Стыд», «Счастье» и др.

Его внешнее состояние:

«Благополучие», «Болезнь», «Брак», «Брань, борьба духовная», «Здоровье», «Объядение», «Праздность», «Уединение», «Христианин» и др.

Положительные черты его натуры (добродетели), психологические характеристики, качества, свойства:

«Верность», «Внимание», «Воля», «Достоинство», «Желание», «Кротость», «Мудрость», «Самоотверженность», «Совесть», «Стыд», «Терпение», «Целомудрие», «Честь» и др.

Отрицательные (грехи и страсти): «Беспечность», «Блуд», «Грех, грешник», «Гордость», «Коварство», «Леность», «Ненависть», ние», «Ожесточение», «Осуждение», «Отчаяние», «Превозношение», во», «Рассеянность», «Ревность», «Ропот», «Самонадеянность», «Славолюбие», «Сребролюбие», «Тщеславие», «Уныние».

Нельзя переоценить значение для педагога понятийного ряда, представленного в «Симфонии», куда вошли слова и словосочетания, касающиеся тончайших проявлений человеческой души в трех ее состояниях – от духовных вершин:

«Благоговение», «Богомыслие», «Богообщение», «Богоуподобление», «Вера», «»Верность», «Дела добрые», «Добродетель», «Достоинство», «Красота», «Кротость», «Любовь», «Любочестие», «Милосердие», «Мудрость», «Мужество», «Надежда», «Подвиг», «Покаяние», «Постоянство», «Простота», «Радость», «Разум», «Рассуждение», «Самоотречение», «Самопознание», «Свобода», «Святость», «Смирение», «Совершенствование», «Стыд», «Счастье», «Терпение», «Труд», «Усердие», «Целомудрие», «Честь», «Чистота» и др., до глубочайших падений: «Ад» и «Геенна», «Муки вечные», «Беззаконие», «Блуд», «Божба», «Вор, воровство», «Вражда», «Гнев», «Гордость», «Жестокость», «Заблуждение», «Зависть», «Злоба», «Злонравие», «Злоречие», «Клевета», «Коварство», «Кощунство», «Леность», «Лесть», «Лихоимство», «Лицемерие», «Ложь», «Лукавство», «Любодеяние», «Месть», «Неблагодарность», «Неверие», «Немилосердие», «Немощь», «Ненависть», «Непослушание», «Нерадение», «Нечестие», «Обида», «Обман», «Объядение», «Ожесточение», «Оскорбление», «Осуждение», «Отмщение», «Отчаяние», «Памятозлобие», «Порок», «Праздность», «Превозношение», «Пьянство», «Рассеянность», «Расслабление», «Ропот», «Самоволие», «Самолюбие», «Самомнение», «Самонадеянность», «Сребролюбие», «Страсти», «Суеверие», «Суета», «Уныние», «Ярость» и др.

Таким образом, «Симфония» дает представление о высоком достоинстве человека, предоставляет материал о нем как о «дивном, высоком создании», говорит о его образе и нраве, его свойствах и его противоречивости («ветхости» и «новости» одновременно), свидетельствует о потере им достоинства и чести и восстановлении их как о цели его жизни. Этот материал обладает огромным воспитательным потенциалом и должен стать основой, неисчерпаемым источником педагогической деятельности.

Божественное промышление о человеке

Статьи этого блока понятий, содержащихся в «Симфонии», можно было бы отнести к первым двум: «О Боге», «О человеке», они как бы объединяют их воедино. Вместе с тем, отношения человека с Богом и Бога с человеком должны быть предметом отдельного педагогического разговора, требующего особого внимания учителя, его особого отношения и соответствующей педагогической интерпретации.

К этому разделу относятся статьи, рассказывающие о Божественном промышлении, Божественной помощи человеку, а также о том, как, каким образом человеку необходимо на нее отзываться, чтобы не оказаться неблагодарным: «Благодарность», «Богообщение», «Богопознание», «Богопочитание», «Богоуподобление», «Помощь Божия», «Следование за Христом» и др.

В зону этих словарных статей входят такие статьи, как «С Богом везде хорошо, без Него всюду плохо», «Знание Бога – свет, а незнание – тьма для ДУШИ», «Познание свойств Божиих ведет к исправлению», «Богопознание без Богопочитания не бывает», «Богопознание исправляет жизнь», «Бог познается из видимого мира», «Для Богопознания необходимо познание Его божественных свойств», «Без Бога почитать Его невозможно», «Господь всегда помогает…», «Если Господь помогает, то никто ничего не сделает христианину», «В чем выражается помощь Божия», «Победить самого себя без помощи свыше невозможно», «Бог всегда рядом, только надо просить», «Что значит следовать за Христом», «Следование за Христом приводит к блаженству», «Благодарность есть память благодеяний», «За что должно благодарить Бога?», «В чем выражается благодарность Богу?», «Благодарности научает БЛАГОДАТЬ», «Вера и почитание Бога требуют, чтобы за все Его благодарили», «Благодарность привлекает новые благодеяния» и др.

Мир как Вселенная

В третий большой блок «Симфонии» – «Мир как Вселенная» – входит меньшее количество статей, чем в два предыдущие. Между тем, его значение трудно переоценить. Статьи этого раздела дают представление о видимом мире как созданном Богом для человека и требующем соответствующего к себе от ношения.

Вот эти статьи: «Вселенная» («Мир-Вселенная», «Мир создан ради человека», «Чему научает человека мир»), «Вечность» («Что такое вечность»), «Солнце», «Творение» («Премудрость Божия в творении мира») и др.

Этот раздел имеет особое значение для педагогов естественноматематического цикла, поскольку он обладает большой воспитательной направленностью. Использовать предоставившиеся возможности можно на уроках физики, математики, географии и других. Обратившись к материалам третьего раздела, педагог сможет повести на уроке разговор и о том, Кем и для кого создан видимый мир, чему он учит человека, как он устроен, как необходимо его беречь и т.д.

Кроме перечисленных четырех больших разделов, отдельно можно выделить разделы, касающиеся следующих тем.

• Священной истории и евангельских событий: «Адам», «Ангелы», «Моисей», «Патриархи», «Потоп», «Пророки»; «Апостолы», «Благовещение», «Богородица», «Вознесение», «Воскресение», «Евангелие», «Заповеди Божии», «Крещение», «Рождество», «Христос» и др.
• Различных аспектов пастырского служения: «Пастырь», «Обязанности пастыря», «Совершение таинств, «Проповедание», «Пасомые» и др., в том числе борьбе с ересями – «Ересь», «Раскол» и др.
• Церкви и таинств: «Крест», «Монастырь», «Монах», «Трапеза», «Храм» «Церковь»; «Брак», «Евхаристия», «Елеопомазание», «Епитимия», «Жертва», «Литургия», «Миропомазание», «Святые тайны», «Священнодействия», «Таинства» и др.
• Государства и общества. «Власть», «Начальство», «Общество», «Отечество» и др.
• Русских обычаев и традиций: «Масленица», «Народ» и др.

Таким образом, тезаурус православного учения о спасении, представленный в «Симфонии» отца Иоанна (Маслова), давая полное и целостное представление о всеобщих основах и принципах жизни человека и человечества, ее законах и порядках, формирует понятийный ряд православной педагогики и является методологической основой ее категорий и понятий.

1.3.2. Учение о спасении – источник обновления и наполнения истинным смыслом понятийного аппарата современной педагогики

«Симфония по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова), в которой в систематизированном виде (в виде словарных статей, раскрывающих основные понятия «науки о спасении» и расположенных по алфавиту) представлено православное учение о спасении, значительно расширяет и углубляет категориальный аппарат педагогики как науки, обогащает ее профессиональный лексикон за счет слов, которые ею не использовались, были забыты или утрачены, значение которых полностью или частично искажено. Вместе с тем, эти понятия активно использовались и используются православной педагогикой (часть их будет представлена ниже). Таким образом происходит обогащение понятийного аппарата современной педагогики, идет пополнение ее словарного запаса – особенно в области духовно-нравственного воспитания.

Условно можно выделить три группы понятий, за счет которых изменяется современная педагогическая лексика: полностью утраченные, неизвестные или малоизвестные современным педагогам и учащимся понятия; искаженные понятия; дополненные {расширенные, углубленные) понятия. Обратимся к примерам.

Полностью утраченные, неизвестные или малоизвестные понятия

К этой группе можно отнести значительное количество слов духовнонравственной сферы, вошедших в «Симфонию» и, за небольшим исключением, неизвестных или мало известных современному школьнику, а зачастую и педагогу. Сюда относятся такие слова, как благоговение, благодать, благословение, благочестие, борьба духовная, воздержание, грех, добродетель, жертва, заповедь, снисхождение, соблазн, спасение, честь. И даже такие как совесть, стыд, усердие, утешение. Без знания этих слов, без понимания их значения нельзя представить педагогическую деятельность! Может ли быть служение своему делу без жертвы? Каким образом оценивается и оценивается ли вообще усердие учителя и ученика? Стыд и совесть – можно ли жить и работать без них? Что является утешением для педагога? Честь – это понятие, относящееся лишь к военному поприщу или к педагогическому тоже?

Эти или примерно эти вопросы задает себя каждый педагог, познакомившийся с «Симфонией».

Слова благодать, спасение, покаяние, душа, грех, праведность и др. – это понятия христианского лексикона, в которых одновременно переплетаются простота и глубина содержания. Они не вошли ни в один современный учебник педагогики. Вместе с тем, все они восходят к неисчерпаемому источнику любой деятельности – тексту Священного Писания. Они не знакомы современному школьнику, мало известны педагогу. Между тем, именно эти понятия являются ключевыми для понимания сущности человека и выбора направленности всех педагогических усилий.

Остановимся лишь на некоторых из них.

Грех

В статью ГРЕХ, ГРЕХОВНОСТЬ, ГРЕХОПАДЕНИЕ, ГРЕШНИК (с. 227 – 292) входит более 230 статей, что свидетельствует о месте и значении этого понятия для человека. Сюда помещены статьи, всесторонне раскрывающие это явление, его причины и следствия, его генезис (развитие) и способы противодействия ему (в учении о спасении они названы духовной бранью). Подробнее остановимся на некоторых значениях этого слова, отталкиваясь от названий статей:

Грех первородный глубоко исказил человека. Грех лишил человека всякого БЛАЖЕНСТВА. Грех есть великое зло и источник всякого зла. Грех есть первый плод САМОЛЮБИЯ. Дело доброе в грех превращается, когда намерение нечистое. Грех обнажает душу. Грех помрачает РАЗУМ и совесть. Грех без казни не бывает.

Из приведенных примеров с очевидностью следует, что педагогика не может обойтись без этого понятия, без понимания того, что такое грех, каковы его причины, как он развивается и каким образом его развитие может быть остановлено и прекращено, в чем заключаются последствия греха для человека. Это понятие, как становится очевидно после знакомства с «Симфонией», непосредственно связано с пониманием человека, знанием его природы, его внутренним и внешним состоянием, а также с «искажением» его природы. Наказание человека за грех является следствием того зла, которое «разлито во всех его душевных и телесных силах».

Введение этого понятия в педагогический обиход позволит учителю не только увидеть недостатки в собственной деятельности, в себе и в учащихся, но и познакомиться с путями и средствами выхода из этой ситуации.

Для понимания педагогом причин слабой успеваемости и плохого поведения учащихся ему особо необходимо знать, к примеру, что «грех помрачает разум», что «порочная жизнь отнимает способность учить и учиться» (147, 255).

Спасение

В статью СПАСЕНИЕ, входящую в «Симфонию» (с. 967 – 983), помещено более 50 статей.

Это слово, означающее «целожизненный подвиг», представлено в «Симфонии» как самый значительный процесс, определяющий все остальные стороны жизни человека. Он охарактеризован с различных точек зрения. Для педагога особенно важны следующие положения, касающиеся смысла этого понятия:

1. «начало спасения – познать себя, бедность, окаянство свое»;
2. «чтобы получить спасение, необходимо нести подвиг».

Процитируем наиболее существенны названия статей «Симфонии», входящие в зону этой словарной статьи.

Спасение души состоит в вечном животе [жизни] и познании Бога. Спасение дороже всего на свете. Спасение нужнее всего для человека. Спасение только в Спасителе. Для спасения Еосподь все сделал и ждет нашего желания. Во всех своих делах христианин должен более всего заботиться о спасении души. Спасение возможно только через ПОДВИГ. Препятствия на пути ко спасению. Начало спасения – увидеть свое бедственное состояние.

Из сказанного становится еще более очевидным, что воспитывать – это значит научить растущего человека, как спастись. Это положение является ядром, формирующим всю систему православного воспитания и определяющим ее задачи, принципы, методы и средства. Во всех своих делах человек, а тем более педагог, который несет профессиональную, гражданскую ответственность за детей, должен более всего заботиться об этом.

Искаженные понятия

К группе понятий, смысл которых был в той или иной мере искажен, можно отнести следующие слова: добро, зло, блаженство, власть, истина, красота, кротость, любовь, милостыня, правда, простота, свобода, смирение, счастье, терпение, целомудрие, цель, человек, чистота и др. Со всеми этими понятиями в определенной мере современные школьники знакомы. Вместе с тем, их смысл в контексте учения о спасения гораздо глубже, точнее, правдивее, он соответствует истине.

Для более детального анализа слов этой группы мы выбрали три: смирение, терпение, целомудрие. Этот выбор не случаен, он нагляден, так как привязан к школьной практике и обусловлен тем, что в программу по литературе входит стихотворение А.С.Пушкина «Отцы пустынники и жены непорочны…». Оно заканчивается словами, в которых заключен весь смысл этого произведения.

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

Как обычно трактуются учителем, пользующимся распространенными словарями, слова «смирение», «терпение», «целомудрие»?

Смирение

В «Педагогическом энциклопедическом словаре» под ред. Б.М. Бим-Бада находим:

СМИРЕНИЕ, нравственное качество, противоположное гордости и самомнению; одна из христианских добродетелей, характеризующих такое внутреннее состояние человека, при котором он не считает себя способным к самостоятельным добрым поступкам [выделено нами – Н.М.], а во всём уповает на Бога.

В словаре Д.Н.Ушакова читаем:

СМИРЕНИЕ, смирения, мн. нет, ср. (книжн.).

1. Действие по глаг. смирить – смирять. Смирение гордости.
2. Сознание своих недостатков, слабостей, сочетающееся с отсутствием гордости, высокомерия. Гордости лукавой в слова смиренья не рядил. Хомяков. || Кротость, покорность [выделено нами -Н.М.].

Примерно такие же трактовки можно встретить и в других словарях. В них это слово связывается с несамостоятельностью, зависимостью, даже ущербностью человека, в лучшем случае, с сознанием им своих недостатков. Из данных трактовок непонятно, почему смирение является добродетелью и почему поэт просит Бога дать ему «дух смирения». Чтобы разобраться в этом, обратимся к «Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова).

В зону словарной статьи СМИРЕНИЕ (с. 941 – 951) входит более 40 статей. Перечислим некоторые из них.

Смирение – великая добродетель… Признаки истинного смирения. Смирение рождается от сознания своего недостоинства. Смирение истинное – осознать свою немощь. Признак смирения – все ТЕРПЕТЬ без ропота. Смирение есть плод действия БЛАГОДАТИ. Средства к достижению смирения. Смирение приходит от САМОПОЗНАНИЯ.

Выберем из статей ряд конкретных значений данного слова.

«Смирение присуще духовной мудрости».

«Смирение есть свет душевный».

Человек «чем больше добрых дел творит, тем более смиряется».

Признаки истинного смирения:

1-й. – Кто худшим себя почитает более других.

2-й. – Кто никого не презирает, не осуждает, но самому себе всегда внимает.

3-й. – Кто славы и чести убегает, а если убежать невозможно, скорбит об этом.

4-й. – Кто мужественно терпит презрение.

5-й. – Кто «с подлыми людьми обходится доброхотно».

6-й. – Кто «доброхотно» послушливым бывает не только с «высоким, но и низшим».

7-й. – Кто все свои дела «за непотребны вменяет».

8-й. – Кто похвалу презирает.

9-й. – Кто без нужды не говорит, а если говорит, то «умирительно и кротко».

Как видим, основной смысл этого слова связан с овладением человеком самим собой, «укрощением», обузданием всего худшего и злого в себе, с примирением, согласием, окончанием вражды, с тем состоянием, которое называется «подняться над суетой».

После сказанного становится понятным, почему А.С.Пушкин в стихотворении «отцы пустынники и жены непорочны…» простит у Бога «духа смирения».

Для педагога особенно важно выделить еще одно значение слова «смирение», данное отцом Иоанном, – «способность видеть истину» (143, 289). Отсутствие у педагогов и детей этого качества – еще одна причина часто неудовлетворительных результатов обучения и воспитания.

Терпение

Это слово более употребительно и потому более понятно современному школьнику, чем слово «смирение». Оно встречается, кроме бытовой речи, во многих произведениях, изучаемых на уроках литературы: пословицах, поговорках, монологах героев (например, у А.С.Грибоедова, в баснях И.А.Крылова и в других произведениях). Вместе с тем, его понимание в современном значении значительно обеднено.

Обратимся к словарям.

В словаре Д.Н.Ушакова находим:

ТЕРПЕНИЕ, терпения, мн. нет, ср.

1. Действие и состояние по глаг. терпеть в 1 знач.; способность терпеть, сила, напряжение, с которыми кто-н. терпит что-н. У него хватило терпенья пролежать не шевелясь целый час на операционном столе, несмотря на страшную боль. Всякое терпение потерять можно. Мое терпение лопнуло. Враг испытывает наше терпение. Мера терпения переполнена. На всякое хотенье есть терпенье. Пословица.
2. Состояние по глаг. терпеть во 2 знач., настойчивость, упорство в ка– ком-н. деле в ожидании результатов, перемены [подчеркнуто нами – Н.М.].

Терпение и труд всё перетрут. Пословица. Дуги гнут с терпеньем и не вдруг. Крылов.

Чего не сделаешь терпеньем и трудом? Крылов. Запастись терпением.

В словаре С.И.Ожегова находим сходные с вышеприведенными значения слова «терпение»: «настойчивость, упорство и выдержка в каком-либо деле, работе».

К сожалению, это слово отсутствует в педагогических словарях, хотя оно во многом характеризует деятельность учителя.

Как видим, основной смысл этого слова, в лучшем случае, связывается с выдержкой, настойчивостью, упорством, ожиданием.

Обратимся теперь к «Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова).

В зону этой словарной статьи (с. 1035 – 1049) входит около 50 статей. Перечислим наиболее существенные из них.

Что есть терпение. Терпение неразлучно с чистой совестью. Терпение делает человека мужественным и непобедимым. Терпение побеждает все беды и искушения. Душа терпеливая всегда в покое. Терпение приносит великую пользу обществу. Терпение сохраняет общество более, чем оружие и стены. Терпение проверяется во время бедствий и скорбей. Совершенное терпение – не чувствовать обиды в сердце. Терпение – неизменный спутник веры и надежды. Терпение есть плод ЛЮБВИ. Скорби неизбежны, надо приготовиться к терпению. Терпение исходит от смирения и сознания собственного недостоин– ства. Побеждать злых кротостью. Чем укреплять терпение?

Как видим, в «Симфонии» значение этого слова гораздо более многозначно и точно. Оно характеризуется всесторонне, рассматривается как добродетель.

Ассоциативно слово «терпение» связано с такими понятиями, как «вера», «надежда», «любовь», «душа», «совесть», «мужество», «смирение», «кротость» и др.

Кроме того, в «Симфонии» говорится о необходимости формирования этой добродетели, ее развития для каждого человека. Вот несколько примеров. Терпением нужно «украшать душу», оно является «признаком и плодом духовной мудрости», оно делает человека «мужественным и непобедимым» и др.

«Может терпеливый лишен быть всего, может изгнан быть, может биен быть, может в темницу заключен быть, может убиен быть, – пишет святитель Тихон Задонский, – но победим быть не может». Какие духоподъемные слова, необходимые для педагогической деятельности!

«ДУША терпеливая всегда в покое и тишине… чем более терпит, тем больший покой и тишину внутри себя чувствует». Как здесь не вспомнить, что терпение всегда считалось одним из лучших качеств русского человека, русской женщины!

«Терпением сохраняется любовь и согласие между властями и подвластными, между родителями и детьми, … между братьями, между другами, между соседями, между покупающими и продающими, так что без терпения никакого добра быть не может. Терпение все зло отвращает. Ибо где терпение, там нет ссоры и брани». Очевидно, насколько велика роль терпения не только для отдельного человека и его семьи, а также для государства и общества!

В «Симфонии» даются конкретные советы, как обрести эту великую добродетель – терпение. «Терпение не в том состоит, чтобы много узнавать и терпеть беды; но в том, чтобы их великодушно встречать и не ропотно, но терпеливо сносить, и гнев восставший укрощать, усмирять и побеждать, от роптания, негодования и гнева сердце свое удерживать». «Учимся терпеть оби– дящих нас, не противиться им, но уступать и не давать места гневу». «Образом терпения своего начальствующий должен подкреплять малодушных».

Целомудрие

Слово «целомудрие» трактуется у святых отцов как «целостность ума, не поврежденного страстями» (143, 162). «Целомудрием нужно украшать душу», – говорится в «Симфонии» (121, 1152).

Таким образом, становится очевидной необходимость обращения к «Симфонии» для уточнения значения того или иного слова. После внимательного чтения и анализа того или иного понятия можно удостовериться, что в «Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова) слово получает зачастую совсем иной смысл – истинный, глубокий, духовный.

Дополненные (расширенные, углубленные) понятия

Выше говорилось о том, что учение о спасении, будучи методологической основой православной педагогики, позволяет углубить значение многих общеупотребительных слов, рассмотреть их внутреннюю, духовную сторону. Для примера можно взять такие понятия, как болезнь, верность, вечность, внимание, время, враг, друзья-дружба, идеал, мир, мудрость, народ, отечество, подвиг, прощение, работа, радость, сердце, слово, смерть, суеверие, супруги, труд, человек, язык и др.

Рассмотрим одно из таких понятий – слово «подвиг».

Подвиг

Слово «подвиг» в «Словаре по этике» трактуется как «акт героизма, поступок, требующий от человека предельного напряжения воли и сил, связанных с преодолением необычайных трудностей, общественно полезный результат которого превосходит по своим масштабам результаты обычных действий».

В словаре С.И. Ожегова находим «Подвиг – героический, самоотверженный поступок».

Вот какие значения слова «подвиг» находим в «Симфонии» (121, 682-690):

Духовный подвиг приятен Богу. Чтобы стать угодным Богу, необходимо очень много усилий. Желающим спастись необходим подвиг, димо трудиться ради будущего БЛАЖЕНСТВА. Для перемены внутреннего состояния необходим подвиг. Подвиг в том, чтобы очищать совесть, так как христианин без доброй совести не бывает. Подвиг необходим, чтобы принуждать себя ко всякому доброму делу. Подвиг в том состоит, чтобы победить себя. Подвиг состоит в постоянной борьбе плоти и духа. Обуздание членов плоти и покорение их духу есть благоприятная ЖЕРТВА Богу. Всячески сопротивляться греху, так как Богу и греху работать невозможно. Подвиг состоит в том, чтобы пресекать ПОМЫСЛЫ. Смысл христианского подвига – постоянное терпение искушений и скорбей. Чем больше усердие, тем больше искушений. Подвиг без брани, без врагов не бывает. Христианину следует всю жизнь бороться с врагом. От подвига зависит, в каком состоянии будет находиться человек в жизни вечной. Подвиг без ПОМОЩИ БОЖИЕЙ невозможен. Ревностно идти вперед, не оглядываясь. Не начало, но конец венчает подвиг. Подвиг венчается от усердия в конце. Не ослабевать, но ревностно трудиться до конца.

Очевидно, что значение слова «подвиг» в зоне приведенной словарной статьи не только значительно шире (сравним: подвиг как единовременный акт, как поступок – у С.И.Ожегова и других авторов и подвиг как постоянное состояние человека в «Симфонии» схиархимандрита Иоанна, выражающееся в терпеливом перенесении жизненных испытаний: «Смысл христианского подвига – постоянное терпение искушений и скорбей», «Христианину следует всю жизнь бороться с врагом», «Не ослабевать, но ревностно трудиться до конца» [подчеркнуто нами – Н.М.]), но и многообразнее, глубже.

Одно из приведенных в «Симфонии» значений слова «подвиг» связано с победой человека над самим собой, собственными несовершенствами, слабостями, дурными сторонами характера: «Подвиг в том состоит, что победить себя», «Для перемены внутреннего состояния необходим подвиг».

Следуя святоотеческой традиции, отец Иоанн вводит понятие «духовный подвиг».

Таким образом, выявляется общая особенность составленного отцом Иоанном (Масловым) энциклопедического словаря. В словарных статьях, посвященных характеристике внутреннего устроения, нравственного состояния человека, он не только дает точное толкование того или иного понятия, но и – что особенно значимо для образовательной практики – показывает, как можно достичь этого состояния.

Еще раз продемонстрируем это на примере слова «подвиг»: «принуждать себя ко всякому доброму делу», «постоянно бороться с плотью», «ревностно идти вперед, не оглядываясь», очищать совесть» и т.д.

При этом – что представляется также весьма значимым для оценки педагогического потенциала «Симфонии» – автор, раскрывая значение того или иного понятия, постоянно, но как бы исподволь напоминает, для чего нужны человеку постоянные нравственные усилия, какова их цель: «Желающим спастись необходим подвиг», «Необходимо трудиться ради будущего блаженства», «От подвига зависит, в каком состоянии будет находиться человек в жизни вечной». То есть любое слово духовно-нравственной сферы, входящее в «Симфонию», незримыми нитями неразрывно связывается с истинным предназначением человека, с целью его земной жизни.

В «Симфонии» указывается также на главное условие и средство совершения подвига: «Подвиг без помощи Божией невозможен». Предупреждается о трудностях на этом пути: «Подвиг без брани, без врагов не бывает».

Таким образом, учение о спасении служит источником расширения, уточнения и обогащения категорий и понятий современной педагогики, способствует формированию и обогащению ее лексикона.

1.3.3. Содержание педагогических понятий в контексте православного учения о спасении

«Симфония» включает целую группу специальных педагогических терминов, таких, как внимание, воспитание, дети, знание, познание, родители, семья, самопознание, совершенствование, учение и др. Если проанализировать их значения, данные отцом Иоанном (Масловым), то можно увидеть, что они значительно углублены по сравнению с их «чисто» педагогическим смыслом. Но важно не только это. «Симфония» позволяет вернуть «чистый смысл» каждому педагогическому понятию, глубоко, полностью и до конца раскрыть его содержание благодаря широкому и, вместе с тем, догматически выверенному контексту, в который они вписаны.

Проследим это на примере слова «воспитание».

Воспитание

В педагогической литературе значение этого слово не закреплено, оно меняется в зависимости от социального контекста. Как правило, его значение значительно сужено. Это понятие, чаще всего, ассоциируется с понятием «образование» или – в современных словарях – «социализация».

Обратимся к примерам. Так, С.Т.Шацкий понимает под воспитанием, прежде всего, «организацию детской жизни и деятельности» (382, 32). Известный современный педагог и ученый В.А.Караковский считает воспитание управляемой частью процесса социализации (172, 5). Взгляд на воспитание как на приобщение к современной культуре отстаивает Н.Е.Щуркова (591, 38).

Обратимся теперь к «Симфонии» схиархимандрита Иоанна (Маслова) (121,186-193):

Какие будут дети, все зависит от воспитания. Чему в юности научимся, то и останется. Чему научен будет ребенок, таким он и будет до смерти. Чему смолоду научится человек, того в жизни и держится. Детей с младенчества воспитывать в благочестии и вере. Прежде всего в детях необходимо воспитывать БЛАГОЧЕСТИЕ. Первая забота родителей – научить жить по– христиански. Внушать детям об обетах крещения. Воспитание ДЕТЕЙ необходимо, чтобы не уклонились от обетов крещения. Каким истинам необходимо прежде всего научить детей. Учить ДЕТЕЙ закону Божию. ДЕТЯМ раскрывать основные понятия о Боге. Прежде всего научить вере, потом другим наукам. Неразумно поступают родители, научая детей различным наукам и языкам, забывая о внутреннем воспитании. Напоминать часто ДЕТЯМ о СМЫСЛЕ христианской жизни. Прежде всякого научения всаждатъ в юные сердца страх Божий. Укоренять в детях страх Божий и отсекать страсти. Доброе и благочестивое воспитание есть путь избавления от ГРЕХА. Молить Бога, чтобы Он Сам умудрил. Воспитание недоброе бывает причиной ГРЕХА. Плохое воспитание есть начало злу, которое из поколения в поколение возрастает. Родители за плохое воспитание будут наказаны неблагодарностью и дадут ответ пред Богом. За небрежение в воспитании детей Бог наказывает. Родителям быть образцом в поведении для детей. Детей неисправных наказывать. Как строгость излишняя, так и милость приносят вред.

Мы видим, как разительно отличаются значения этих слов в современной педагогической науке и в православной традиции! Православная педагогика связывает воспитание с усвоением детьми Божественных истин, с формированием у них «страха Божия» (то есть высокого чувства благоговеинства), избавлением от греха, с правильной, христианской жизнью родителей и питателей и необходимостью призывания в этом процессе помощи Божией, тогда как светская трактовка этого слова подразумевает лишь приспособление ребенка к среде.

Ту же разницу можно увидеть на примере трактовки других педагогических категорий и понятий.

Важно выделить тот факт, что учение о спасении направляет педагогический процесс в такое русло, о котором все другие воспитательные системы даже не упоминают – на формирование у человека добродетелей и искоренение страстей, на постоянное совершенствование в добре, на Богоуподоблении.

Главные из добродетелей – вера, надежда, любовь, милосердие. Как они могут быть воспитаны? Опять обратимся к «Симфонии».

Одно из основных нравственных качеств, которые нужно воспитать в ребенке – это вера. Этому понятию в «Симфонии» посвящены пять статей: «Вера», «Что есть вера и ее значение», «Признаки живой веры», «Жизнь порочная – отречение от веры», «Средства к сохранению и укреплению веры» (121, ISO– 163).

Здесь даются конкретные воспитательные советы:

Вера есть дар Божий, который человек должен сохранять и развивать. Начало постоянной веры – Богопознание. Вера есть основание деятельности человека, движущая сила его духовной жизни. Формирование этого качества должно начинаться с рождения ребенка и осуществляться постоянно. Вера укрепляется и растет изучением слова Божия, молитвой, причащением Святых Таин. Веру укрепляют добрые дела. Вера без дел мертва. Признак веры – любовь. Вера показывается в послушании. От веры рождаются надежда, любовь, терпение, молитва, смирение, страх Божий. Вера преобразует жизнь общества.

Самое большое внимание в «Симфонии» уделено воспитанию любви, и это закономерно (121, 453-504). Любовь является основой отношений человека со своим Творцом – Богом. Анализ этого качества начинается с характеристики любви Бога к «роду человеческому» (121, 453). Затем говорится о любви человека к Богу и описывается, в чем проявляется эта любовь: она состоит в уподоблении и «подражании Ему». «Любовь -это единственное, что мы можем воздать Спасителю» (121, 459). Отсюда требования к человеку – избегать греха.

Не меньшее значение придается в «Симфонии» любви к ближнему: «любовь к ближнему есть выражение любви к Богу». «Смысл христианской жизни – любовью работать друг другу».

В «Симфонии» подробно описывается, в чем заключается эта любовь – начиная с того, что любящий «не творит зла», и заканчивая постоянной заботой и помощью ближнему. Здесь же даются конкретные советы, как надо формировать это качество в ребенке.

Важнейшим качеством, которое должно быть сформировано в человеке, является любовь к Отечеству – патриотизм (121, 493). Она проистекает из любви к ближнему. Благополучие государства основывается на взаимной любви его граждан, которые носят единое имя своего Отечества и являются единым союзом.

Очень важным нравственным качеством является милосердие (121, 506 – 517). Оно состоит в деятельной помощи ближним. Отец Иоанн, описав это качество, характеризует, как оно должно воспитываться в человеке.

Немало места уделяется в «Симфонии» характеристике совести (121, 956– 963), которая называется «голосом Божиим, отвращающим от зла» (121, 956). Совесть необходимо слушать. Необходимо очищать ее покаянием. Чистая совесть – признак красоты души. Она приносит радость, веру и покой.

Таким образом, педагогические понятия в контексте учения о спасении дают направление всей педагогической деятельности, обращают внимание педагога на ее цель – формирование у воспитанника главных человеческих качеств (добродетелей), которые в своей совокупности и составляют основу его духовности и нравственности. Кроме того, педагогу даются конкретные методические указания по искоренению недостатков (грехов, пороков, страстей). Обратившись к «Симфонии», педагог сможет познакомиться с истинным, духовным значением того или иного слова.

ТАКИМ ОБРАЗОМ:

1. Понятийный ряд учения о спасении полно и целостно представлен в «Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского» схиархимандрита Иоанна (Маслова).
2. Словарный состав (тезаурус) учения о спасении является методологической основой всех категорий и понятий православной педагогики. Он определяет их иерархию, соподчиненность, связи, структуру, закономерности – формирует всю систему православного воспитания.
3. Учение о спасении, представленное в «Симфонии», служит источником расширения понятийного ряда современной педагогики, оказывает существенное влияние на формирование и обогащение ее лексикона, особенно связанного с духовно-нравственной сферой. Без этого нового лексического ряда не может быть эффективно построена современная воспитательная система.
4. Всем педагогическим категориям и понятиям, рассмотренным в свете православного учения о спасении, возвращается «чистый смысл» – их первоначальное точное, адекватное их внутреннему, духовному содержанию, значение, без которого невозможно формирование правильного мировоззрения человека.

Русский аскетизм – практическая основа православной педагогики

2.1. ИСТОРИКО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СТАНОВЛЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОГО ВОСПИТАНИЯ НА РУСИР

Учение о спасении является теоретической основой православной педагогики. Ее практическим основанием в условиях России является русский аскетизм – практический метод нравственного самосовершенствования (от греч. asketies – упражняющийся в чем-либо), опирающийся на древнехристианские традиции.

2.1.1. Опора на аскетические традиции древнехристианских школ – особенность русской педагогики.

Педагогические воззрения отцов Церкви нашли воплощение в деятельности христианских школ. Первые христианские школы возникли в 1 веке н.э. Впоследствии выделились следующие школы: Александрийская, Антиохийская и Карфагенская.

Александрийская школа

Основателем этой школы, по преданию, был евангелист Марк. Школа находилась в Александрии, бывшей в то время центром всемирной образованности. Все, что было выдающегося в области литературы, науки, философии, религии, соединилось в этом городе. Ее знаменитый музей и библиотека привлекали ученых со всего света.

Св. Климент Александрийский (? – до 217). Знаменитый церковный писатель конца 2 – начала 3 вв., сделал первую попытку систематического изложения основных начал христианской педагогики.

Св. Климент родился в богатой и знатной семье, благодаря чему он с ранних лет обладал обширными познаниями в греческой литературе и философии. Но ни язычество, ни философские системы не давали ему удовлетворения, он нашел его лишь в христианстве. В Александрии Климент был пресвитером, затем он возглавил александрийскую школу. Литературная деятельность св. Климента Александрийского отличалась разнообразием и многосторонностью. Труды его по своему содержанию и характеру изложения отличаются глубиной и систематичностью. Из дошедших до нашего времени сочинений мое крупное значение для педагогики имеет его так называемая «Великая трилогия»: «Протрептик» («Увещательное слово к эллинам»), «Педагог» («Воспитатель») и «Строматы» («Узорчатые ковры»). Этот труд – своеобразная систематизация христианского веро– и нравоучения и результат определения отношения христианства к культуре того времени.

В своем сочинение «Педагог» св. Климент Александрийский изображает Иисуса Христа как величайшего педагога и идеал воспитателя. Представляя Его общечеловеческим Педагогом, св. Климент разумеет под воспитываемыми, всех людей. «Дети – это мы, и притом без различия пола, возраста и состояния. Называемся же мы детьми потому, что детское состояние, изображаемое Писанием за его невинность и нравственную чистоту идеальным состоянием, должно служить предметом наших стремлений. У всех у нас один Учитель – Христос» (235, 32).

Педагогика Христа, по мнению св. Климента, состоит в Божественной религии, в наставлении, как служить Богу, в обучении, приводящем к познанию истины. Воспитывает Иисус Христос следующим образом: «Как полководец потому держит всех в порядке, что заботится о здоровье солдат, и как кормчий правит кораблем, имея в виду сохранить жизнь путешествующих, так и Педагог наш, в любвеобильной заботливости о нас, своих детях, учит нас такому образу жизни, который ведет нас ко спасению» (235, 32).

Но этот путь не всегда бывает легким. «Подобно тому, как кормчий не всегда следует за ветром, но направляет нос корабля также и против ветра и противоборствует всяким бурям, подобным образом и наш Педагог не соображается с нравами и обычаями, господствующими в этом мире, и не представляет им своего питомца на произвол, как какую-нибудь ладью. Педагог внушает питомцу, чтобы он держался твердо единственного ветра – истины, пока не войдет он в гавань небесную» (235, 32).

Главная цель воспитания, указанная Педагогом-Христом, по мнению св. Климента Александрийского, – это нравственное усовершенствование человека и вечное спасение. В зависимости от этой цели находятся и педагогические средства: вера должна лежать в основании всякого знания.

«Нет веры без знания, нет и знания без веры», – говорит св. Климент. Вера есть основание знания; и знание есть здание, которое разум строит на вере. Beра столь же необходима для знания, как дыхание для жизни.

Св. Климент указывает на действия Христа как на величайший пример для воспитателей. «Христос-Педагог, – рассуждает он, – при воспитании прибегает к увещаниям, порицаниям, благодеяниям. Так должны поступать и воспитатели. Христос-Педагог воспитывает людей не одним учением Своим, но главным образом примером собственной жизни. То же требуется от христианских воспитателей. Педагог побуждает к добродетели примерами других – и это также является важным средством воспитания. В отношении к людям Педагог– Христос руководствуется безграничною любовью. Тем же чувством должны руководствоваться и христианские воспитатели. Он спасает грешников благодатью, и воспитатели должны вести дело воспитания под сенью Церкви и ее благодатных даров. В деле воспитания Христос-Педагог всегда принимает во внимание нужды воспитываемых. Об этом же должны заботиться все воспитатели.

Одним словом, Христос-Учитель есть совершеннейший Педагог, Которому во всем должны подражать христианские воспитатели» (235-34).

Таковы главнейшие педагогические наставления, изложенные св. Климентом Александрийским, наиболее ярким представителем александрийской школы, в его рассуждении «Педагог» (235, 30-34).

Антиохийская школа

В конце 3 века была основана научно-богословская школа в Антиохии. Антиохийская школа достигла своего расцвета в 4 веке. Из знаменитых представителей этой школы отметим св. Василия Великого и св. Иоанна Златоуста.

Св. Василий Великий (327-379). Получил высшее классическое образование в лучших школах Кесарии, Константинополя и Афин от знаменитейших в то время учителей и философов. Своим блестящим образованием и своими обширными познаниями (особенно в области естественных наук) он надлежащим образом воспользовался для великого служения христианской церкви. Сначала в сане пресвитера, а потом епископа Кесарийского, св. Василий Великий приобрел славу знаменитого проповедника. Толпами стекались к нему простые и знатные люди, а он вдохновенным словом учил их «возвышаться к Богу» чрез созерцание природы, описывая им красоту мироздания и благость Создателя.

Большое внимание св. Василий Великий уделял вопросам христианского воспитания. К жизни земной, как к великой борьбе, и к жизни вечной человек должен готовиться путем воспитания – умственного, нравственного и телесного (235, 38).

Св. Василий Великий изложил свои педагогические воззрения в двух творениях: «Правилах для монашествующих» и «Речи к христианским юношам».

В «Правилах» св. Василий Великий вменяет монашествующим в особую обязанность заботу о воспитании и при этом предлагает целый ряд конкретных наставлений. Он требует, чтобы при всех мужских монастырях были школы для мальчиков, а при женских – для девочек. Под школы должны быть отведены особые помещения, в которых должен быть установлен особый, соответствующий детскому возрасту, распорядок жизни (235,48).

Что касается предлагаемых св. Василием Великим воспитательных мер, то все они должны быть направлены к тому, чтобы приучить питомцев к послушанию и самообладанию. Говорит он и о необходимости наказаний, причем, в неожиданном и важном для современной педагогики аспекте. Каждый проступок ребенка должен быть наказан так, чтобы наказание приводило воспитанника к терпению и душевному спокойствию. Если воспитанник пустословил или кого-то обругал, если он солгал или сказал что-либо непозволительное, то нужно наказать его молчанием. Озлобление нужно преодолевать примирением и любовью. Чтобы поддерживать внимание детей, необходимо их почаще спрашивать о том, как понимают они преподаваемое и о чем думают. Награды должны служить одним из побуждающих к учению средств.

Обучение не должно ограничиваться теоретическими науками. Мальчики и девочки должны обучаться разного рода ремеслам, как необходимым и полезным для жизни занятиям.

В знаменитой «Речи к христианским юношам» св. Василий Великий изложил свой взгляд на то, как христианам нужно пользоваться светскими науками. Он учит, что цель жизни человека не есть временное пребывание на земле, а подготовка к жизни бесконечной, блаженной жизни на небе. Путь этой жизни определяется Св. Писанием. На Земле человеку предстоит величайшая борьба. Нужно приготовиться к ней не только постижением Божественных истин, но также при изучении и светских наук. Из светских наук следует брать лишь полезные. «Ибо и пчелы не на все цветы садятся, и с тех, на которых располагаются, не все стараются унести, но, взяв, что необходимо для их пользы, прочее

оставляют нетронутым. Точно так же и мы, выбрав из светских произведений, что соответствует нашему высокому духовному предназначению, не будем обращать внимание на остальное. И, подобно тому, как, срывая цветы с розового куста, мы избегаем шипов, так и в этих произведениях, воспользовавшись полезным, будем остерегаться вредного» (235, 33).

Таким образом, св. Василий Великий отмечает важное значение в деле религиозно-нравственного воспитания светских наук (235, 35).

Св. Иоанн Златоуст (347-407). Является другим знаменитым представителем Антиохийской школы. Отец его, занимавший высокий административный пост, скончался, когда Иоанн был еще младенцем, и он остался на попечении своей матери, которой в то время не было еще двадцати лет. Мать его, Анфиса, всю жизнь посвятила воспитанию сына в христианском духе. Образование Иоанн получил в антиохийских и афинских школах. Блистательными способностями и превосходными успехами он удивлял товарищей и преподавателей. По получении образования он становится адвокатом. Но благодаря христианскому воспитанию светская жизнь не затмила для него главного. Он вступил в клир, а вскоре был возведен в сан архиепископа Константинопольского. Умер св. Иоанн Златоуст в изгнании. Его последними словами были: «Слава Богу за все».

Мысли о воспитании св. Иоанн Златоуст изложил в своих многочисленных «Словах» и «Беседах».

Св. Иоанн Златоуст раскрывает значение религиозно-нравственного направления в воспитании и доказывает, что научное образование не будет иметь никакого смысла, если оно не будет проникнуто религиозно-нравственным характером. Высочайший образец педагогической деятельности он видит в примере Иисуса Христа, Который снизошел к человеку именно для того, чтобы возвести его к Себе. По мысли Иоанна Златоуста, родители и по природе своей, и по положению должны быть наилучшими воспитателями своих детей.

«Если бы отцы, – говорит Иоанн Златоуст, – тщательно воспитывали своих детей, то не нужно было ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений, ни государственных казней: праведнику закон не лежит» (235, 37). Важнейшим воспитателем является мать.

Религиозно-нравственное воспитание детей Иоанн Златоуст советует начинать с самого раннего возраста, так как в нежном возрасте легче возделывать почву для сеяния добра. Дитя с первых дней своей жизни склоняется к добру или злу, замечает он. Поэтому с самого начала надо предохранять детей от дурного и направлять к лучшему. В этом случае стремление к добру сделается потребностью души и второю природою. «Привычка неодолима, а добродетель трудна». Детский возраст особенно восприимчив и к усвоению религиозных истин: на юном сердце вера отпечатывается, как на воске печать.

Чему же нужно учить и как воспитывать детей?

«Старайтесь не о том, чтобы образовать из сына искусного оратора, – говорит Иоанн Златоуст, – но воспитать его в духе христианской мудрости. Строгое поведение требуется, а не умение хорошо говорить, нравственность, а не сила речи, дела, а не слова». Только один христианский характер, делает вывод святитель, может обогатить человека истинными благами (235, 55).

Высокие начала учительства и основные положения педагогики, преподанные св. Василием Великим и Иоанном Златоустом, упрочили за ними в христианской церкви имена «светильников мира, вселенских учителей и столпов Церкви» (235, 55).

Северо-Африканская (Карфагенская) школа и ее представители

Отличительною особенностью Северо-Африканской школы следует признать ее по преимуществу практический характер. Ее представители особенно много потрудились над установлением правил для упорядочения церковной жизни и практического служения пастырей церкви, условий успешного воспитания народа. Главнейшими представителями этой школы были блаженный Иероним, св. Амвросий Медиоланский и блаженный Августин.

Блаженный Иероним (340– 387). Прославился своею аскетической жизнью и борьбою с еретическими учениями, но в особенности – своими творениями, которые составляют драгоценное достояние Церкви. В Риме он был суровым обличителем распущенности нравов, вступив в борьбу с укоренившимися дурными обычаями. Это возбудило против него вражду тех, кого он не щадил в своих беседах и посланиях, так что впоследствии бл. Иероним принужден был оставить Рим. Отправившись в Палестину, он, обойдя все святые места, избрал для себя место пустынножительства близ Вифлеемской пещеры. Там блаженный Иероним и скончался.

В своих педагогических творениях блаженный Иероним ставит и разрешает преимущественно вопросы, связанные с воспитанием женщины-христианки.

В своем эпистолярном наследии он подробно излагает правила христианского воспитания девочек, выстраивая целостную систему. Сущность его педагогических воззрений заключается в следующем.

По учению блаженного Иеронима, обучение и воспитание должны быть тесно и неразрывно связаны между собою, причем, их целью должно стать развитие не только ума, но и всех душевных сил и способностей человека. Главнейшее начало, от которого зависит истинное образование ума, лежит в доброй нравственности: «В злохудожную душу не внидет премудрость» (Прем. 1,4).

Особенно интересна мысль блаженного Иеронима о соотношении направленности воли и способности человека к восприятию истины: если воля направлена к добру, то рассудок сам собою поймет истину. Рассудок является своего рода светильником, при котором человек безошибочно может направлять свою деятельность в нужное русло. «Когда голова здорова, – говорит блаженный Иероним, – то и все члены здоровы».

Что касается физической стороны нашей природы, то она должна быть воспитываема в полном подчинении ее духовной стороне: «Тело – дитя, а душа – педагог» (235, 58).

Цель воспитания и обучения, по мнению бл. Иеронима, заключается в том, чтобы образовать истинного христианина и послушного сына святой христианской Церкви. Достижению этой цели служит воспитание страха Божия и любви.

Страх Божий есть главная религиозная сила, которая должна проникать в человека и управлять всеми его чувствами и расположениями. Составляя начало премудрости и добродетели, страх Божий всему воспитанию сообщает возвышенный религиозно-нравственный характер. Но если страх Божий – начало премудрости, то любовь – это мать всех добродетелей. Любящий соблюдает поведенное ему не потому, что его побуждает страх наказания или желание награды, но потому, что повелеваемое Богом само по себе есть для него высочайшее благо.

И, наконец, третье чувство, на котором, по учению блаженного Иеронима, должно утверждаться воспитание, – это глубокая сердечная вера.

Большой интерес представляют рассуждения бл. Иеронима по поводу особенностей воспитания женщин.

По учению блаженного Иеронима, в воспитании женщины различаются периоды, соответствующие разным возрастам. Мать – ближайшая и заменимая воспитательница своих детей в первый период их жизни. Когда в ребенке обнаружатся первые проблески сознания, когда он начнет понимать улыбку и голос матери и получит способность членораздельной речи, для матери наступает время более серьезных забот. Наилучшим средством воспитания в этот период жизни ребенка служит ее пример и пример других окружающих его лиц. «Ибо как вода на ровной площади следует за пальцем, который впереди ведет ее, так и мягкий нежный возраст удобно склоняется и на ту, и на другую сторону и влечется туда, куда его поведешь» (235, 59).

Придавая великое значение примеру, блаженный Иероним особенно настаивает на том, чтобы не только мать, но и учителя отличались высокой нравственностью и твердостью религиозных убеждений и чтобы в их жизни слово не расходилось с делом.

С семилетнего возраста, по учению блаженного Иеронима, настает пора школьного, систематического обучения и воспитания.

Служа средством религиозно-нравственного воспитания, учение должно быть направлено по преимуществу на усвоение предметов религиозных. Главнейшим предметом изучения с самого раннего детства и во все последующее время должно быть изучение Священного Писания.

Наряду с чтением и изучением Священного Писания бл. Иероним находит полезным чтение других книг духовно-нравственного содержания: сочинений отцов и учителей церкви и произведений светских писателей. К чтению этих книг, по его мнению, следует приступать со строгим разбором, чтобы не повредить вере и нравственности еще не окрепших духовно детей.

Образование женщины, по учению бл. Иеронима, не должно быть оторванным от жизни. Поэтому он пишет о необходимости занятий рукоделием. Бл. Иероним считает, что успешность обучения зависит от круга общения («круга подруг») и соревнования детей между собой. Он предостерегает девиц от увлечения нарядами и от кокетства. Таким образом, бл. Иероним не оставляет без внимания внешнего благоповедения девиц, предостерегает от того, чтобы и в наружном виде не проявлялись дурные черты внутреннего человека (235, 90).

Бл. Иероним указывает на необходимость раздельного обучения мальчиков и девочек. Он не допускает употребления строгих наказаний, которые могут запугать ребенка и порвать его сердечную связь с учителем.

Св. Амвросий Медиоланский (340-397). Был сыном префекта Галлии. Потеряв отца на двенадцатом году своей жизни, он получил доброе христианское воспитание от матери. Образование св. Амвросий получил в школах Рима. Благодаря своим выдающимся дарованиям он продвинулся на служебном поприще, заняв должность правителя Ликургии. По принятии крещения св. Амвросий быстро прошел все церковные степени и был посвящен в сан епископа Медиоланского.

Св. Амвросий проявлял особенную заботу о распространении в своей епархии школ и христианского просвещения. Что касается основных начал христианского воспитания, то в школах св. Амвросия они носили тот же характер, что и в школах антиохийских. Отметим в данном случае лишь то его требование, чтобы воспитание носило характер индивидуальный.

Воспитывая и руководя других словом и делом, по словам св. Амвросия, нужно всегда иметь в виду, что цель воспитания – одна, а способы – многоразличны. Нужны особенная благодать и умение педагогов, чтобы, воспитывая смирение у самонадеянных, не развить страха и уныния у робких и боязливых. У ленивых и беспечных нужно пробуждать заботливость о душе и теле (но так, чтобы они не напрягали чрезмерно свои силы), а тех, кто за все берется и ничего не доводит до конца, не допускать до легкомыслия и рассеянности. Раздражительные должны быть воспитываемы в терпении, притом так, чтобы равнодушные и вялые не нашли в этом поблажки своей небрежности. У медлительных и хладнокровных нужно возбуждать желание действовать, но при этом так, чтобы пылкие и впечатлительные под влиянием таких чувств не увлекались до неумеренной и фанатичной горячности. Скупых вовремя нужно располагать к щедрости, не давая повода к расточительности, а расточительных нужно располагать к бережливости, не допуская их к любостяжательности (235, 63).

По учению Амвросия Медиоланского, педагог не только должен заботиться о чистоте своего сердца, но и обязан следить за своим внешним поведением, чтобы не подать повод к соблазну ученикам.

По мысли св. Амвросия, по внешнему виду и походке познается состояние души человека. «Душа наша – пишет он, – отражается во всех телодвижениях наших, как в зеркале» (143, 343).

Св. Амвросий советует наставникам быть осторожными в своих беседах с учащимися, чтобы не повредить им.

Существо характера наставника, по мысли св. Амвросия, выражается в четырех главных добродетелях: благоразумии, справедливости (или правде), мужестве (или силе) и воздержании. Св. Амвросий этим добродетелям дает следующее разъяснение.

Благоразумие. «Эта высокая добродетель состоит не в практической, житейской мудрости, а в мудрости Евангельской – в искании истины и познании Бога» (ЛПБ, 193).

Справедливость обнимает все отношения наставника к обществу людей. Она отдает каждому должное и неразлучна с честностью и любовью христианской. Вера служит ее основанием; Христос – ее образец; храм – ее очаг; священство – ее школа.

Мужество наставника не есть физическая мощь, но нравственная крепость духа, поле битвы которой – ветхий человек с его страстями. Эта добродетель проявляется в миролюбии, в радостном принятии страданий и даже самой смерти ради Иисуса Христа, в терпении и кротости против развращенного мира, в твердом уповании, что за все скорби, перенесенные в этом мире, наступает блаженное упокоение в Боге.

Воздержание состоит в спокойствии духа, кротости и смирении. Корень воздержания– благонравие и стыдливость; венец его – телесное и духовное целомудрие, чистота души и святое девство (ЛПБ, 193).

Св. Амвросий советует наставникам воплотить в своей жизни эти добродетели настолько, чтобы они «могли обратиться в природу души» (143, 193). «Наши слова, – пишет он, – зеркало, видимое обнаружение нашего ума, а поэтому наставники должны хорошо знать и соблюдать в них меру и порядок – уметь вовремя молчать и кстати говорить» (143,192).

Блаженный Августин (354-430). Родился в африканском г. Тагасте. Мать его, Моника, любящая и кроткая, сумела заставить его уважать те святые христианские правила, которыми она руководствовалась. Силой своего примера она привела к Христу всех своих детей. В 395 году Августин принял епископский сан и тридцать пять лет своей жизни посвятил управлению епархией, борьбе с еретиками, богословской науке и христианскому просвещению.

Из сочинений бл.Августина в педагогическом отношении особенно замечательна «Исповедь». Здесь автор изображает ход своего собственного внутреннего развития от юности и до сознательного перехода в во. Сочинение раскрывает «психологию сердца» и вводит в понимание того, как глубоко действуют на душу впечатления детства и влияние матери, как в период зрелости сил развивается внутренняя борьба человеческого духа, неотступно требуя для себя прочных нравственных основ жизни и волнуя до тех пор, пока не успокоится в области чистой веры.

Бл. Августин осуждает современное ему языческое воспитание за то, что оно не заботится о нравственном развитии питомцев. Все зло современного ему воспитания, бл. Августин видел в том, что воспитатели старались образовать из детей ученых, ораторов и общественных деятелей, не заботясь об их нравственности, не открывая им истин веры. Весь характер образования того времени, по мнению бл. Августина, направлен к возбуждению порочных наклонностей в детях. Их заставляли изучать произведения языческих писателей, в которых изображались различные безнравственные сцены из жизни богов и людей, тем самым внушая смелость к совершению пороков. Система наказаний носила самый развращающий характер: детей наказывали телесно за всякую провинность: за излишние игры, за нежелание читать безнравственные книги, за резвость и т.п. Вся система обучения возбуждала в воспитанниках соревновательность, порождающую зависть и досаду, и была проникнута насилием: детей заставляли учиться, не возбуждая в них любви к учению. Осуждает Августин языческих учителей и за то, что они обучали детей, еще не знавших достаточно хорошо родного латинского языка, языку иностранному. Он сетует и на то, что воспитатели, несмотря на безнравственность тогдашних театральных зрелищ, дозволяют детям посещать их. Он осуждает дурное товарищество, которое поощряет детей на безнравственные поступки. Из такого критического взгляда бл. Августина на образование того времени вытекает и его положительное суждение об идеале христианского воспитания.

В основу христианского воспитания бл.Августин полагает изучение Св.Писания и христианских догматов. Считает также полезным изучение светских наук.

Имя бл. Августина в истории христианского просвещения связано с учреждением им в г. Гиппоне (Северная Африка) школы клириков. В своем сочинении «О катехизации необразованных» он выдвигает требование к исторической основе преподавания и его наглядности (235, 64).

2.1.2. Становление и развитие русской православной школы

Рассматривая историю становления и развития православного воспитания и образования в России, необходимо предварить ее следующими замечаниями.

Первое. История православного воспитания и образования является составной, органической, определяющей частью всей истории педагогики и образования в России, ее науки и культуры, и – шире – всей российской истории.

Второе. История православного воспитания и образования на Руси непосредственно связана с историей Русской Православной Церкви и методологически правильно рассматривать ее именно в этом контексте. В данном аспекте уместно говорить о воспитании не только детей, подрастающего поколения, молодежи, но и о воспитании всех слоев населения, нации, народа в целом.

И, наконец, третье. Система православного воспитания и образования на Руси, сформированная под влиянием накопленного к концу 10 века христианской педагогикой опыта, имеет свои специфические черты, свои традиции. Их изучение является особенно актуальным для настоящего времени, когда возник неподдельный интерес со стороны российского государства и общества к задачам, принципам, методам и средствам православной педагогики, вызванный, прежде всего, теми высокими результатами, который она показывает на протяжении всей своей многовековой истории.

Роль русской Православной Церкви в деле воспитания и образования народа привлекает все большее внимание исследователей в области психологопедагогических и других гуманитарных наук. Потребность возрождения национальной культуры актуализировала исследовательский интерес к историкопедагогическим знаниям, к овладению традиционными средствами, методами, формами образования и воспитания. Разработкой данной проблемы занимаются многие современные исследователи.

Остановимся на историко-педагогическом аспекте становления и развития православного образования и воспитания в России, отмечая наиболее значимые его этапы.

Принятие Русью христианства – начало формирования системы православного воспитания

В результате анализа многочисленных и разнообразных летописных источников и других исторических материалов выявлено, что все исследователи относят формирование системы православного воспитания и ния на Руси ко времени принятия христианства, св.великий князь Владимир заложил в основание российской истории краеугольный камень, на котором постепенно сформировалось национальное самосознание, русская государственность и русская культура, наука, образование. В этой связи необходимо еще раз отметить, что «вхождение в Церковь Христову» и создание государства на Руси совпало во времени. Случай – исключительный в истории человечества. На Руси Православие изначально стало главным государственно-образующим элементом, определило все представления русского народа о жизни, о таком типе власти, который ставит во главу жизни народа, державы торжество нравственного идеала.

Летописцы свидетельствуют, что уже при Владимире «устрояемы» были при церквах приходские училища, где воспитывались дети под руководством местных священно– и церковнослужителей, и «бысть, – по словам летописи, – множество училищ книжных» (Ник. Лет. 1, 94).

Автор «Повести временных лет» констатирует: «Владимир же был рад, что познал Бога… И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуну и другие и где творили им требы князь и люди. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов, и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Послал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное».

Вологодско-Пермская летопись сообщает, что князь «Володимир, собрав детей… вдал учити грамоте… Заслуги Великого Владимира пребудут незабвенны; он завел училища для людей всякого состояния, определил к ним греческих наставников для обучения детей, даже против желания их родителей. Издал учреждение для училищ, которое сделало бы честь самой просвещеннейшей нации, содержал на своем жалованье мужей искусных в греческом и славянском языках. Поручил им перевести Библию и церковных писателей на язык отечественный. Подлинник сих переводов приказал, украсив золотом, серебром и драгоценными камнями, положить в святых храмах, списки с них раздавать народу» (282, 270).

Таким образом, создание «училищ» началось сразу после крещения Руси. «Училище» – собственно русское название любого учебного заведения этого периода; понятие «школа» стало употребляться с 14 века.

Монастырские школы (училища) Киевской Руси — центры нерусской учености

Первые училища, о которых имеются достоверные свидетельства, – это дворцовая школа князя Владимира в Киеве (начало 11 века) и школа Ярослава Мудрого в Новгороде (1030).

«Учение книжное» предполагало курс, наряду с религиозным образованием, полностью или частично охватывавший семь «свободных искусств»: грамматику, риторику и диалектику (тривиум); арифметику, геометрию, музыку и астрономию (квадривиум). В училищах преподавали вначале греческие ученые, главным образом, из Византии, а позже – отечественные.

Княжеские школы (училища) стали важными центрами древнерусского образования. Отсюда в списках расходились христианские сочинения, здесь переводились произведения античных и византийских авторов. Освоению «книжного знания» предшествовало обучение грамоте, знакомство с иностранными языками, для чего существовали особые школы.

По образцу княжеских, открывались школы при дворах древнерусских князей и их посадников в Переславле, Курске, Суздале, Чернигове.

Первое женское училище основано в Киеве княгиней Анной Всеволодовной (1086).

С 12-го века в семьях знати практиковалось «кормильство» – домашнее воспитание с помощью специально нанимаемых наставников; в 13 веке их сменили дядьки.

С 1037 года действовала митрополичья школа в Киеве при соборе Святой Софии, готовившая священников. В 12 – 13 веках сформировался круг монастырских школ в Смоленске, Владимире, Ростове Великом, Нижнем Новгороде. Некоторые из этих школ пользовались покровительством русских князей, в них учились даже выходцы из знатных семей ряда стран Западной Европы. Так, в Киевской школе при храме Святой Софии, служившем при Ярославе Мудром центром русской культуры и просвещения, получали образование венгры, норвежцы, шведы, англичане. Ярослав Мудрый продолжил политику отца в области образования народа. В Софийской летописи зафиксировано: «В лето 6538 [1030] иде Ярослав на чюдь, и победи я [её], и постави город Юрьев. И приеде к Новугороду и собрав от старост и от попов детей 300 учити книгам». Сам Ярослав читал «днем и ночью» и распорядился перевести на славянский язык много книг, по которым «верующие люди учатся и наслаждаются учением».

Возникающие в это время монастыри становились центрами духовного просвещения на Руси, при них создавались библиотеки. В монастырях учащиеся проводили значительную часть дня и даже ночевали. Историк государства Российского В.Н. Татищев приводит данные о том, что школы и книгохранилища учреждались при епископских кафедрах, монастырях и церквах. Одно из таких училищ было открыто во Владимире-Волынском, быть может, как полагает Татищев, еще епископом Фомою Греком, который послан был сюда для утверждения веры. Летописец Нестор говорит о самом себе, что «ездил во Владимир на Волыни смотрения ради училищ и наставления учителей».

Училища учреждаемы были и в других городах, например, в Курске, и даже в селах (166, 407). (Как уже отмечалось, в древнерусской письменности термин «школа» не употреблялся. Впервые он встречается в текстах 1382 года. Первоначально же употреблялись выражения: «книжное обучение», «обучение грамоте», «учение книгам»).

Данные летописей и археологических находок свидетельствуют, что книжная культура на Руси быстро распространялась во всех слоях общества. Церковь и государство активно готовили грамотных людей, способных толковать документы международного, гражданского и уголовного права, составлять летописи, хронографы, княжеские родословцы, строить и расписывать церкви, создавать оригинальные литературные произведения. Так Киевская Русь укрепляла свою государственность и закладывала основы христианской жизни.

Образование и воспитание в Древней Руси с самого начала было нераздельно связано с обучением христианской вере. Древнерусская школа не просто давала знания, но соединяла их с усвоением вероучительных истин христианства. Поэтому в школах, по свидетельству летописей, учились «учению Божественному, а также благонравию и страху Божию». Учили в школах главным образом священники с причетниками; зачастую, как уже отмечалось, школы устраивались при монастырях.

Начинали учить грамоте с Часослова и Псалтири, которую по праву считали книгою назидательной и душеспасительной. Приведем слова отцов Церкви о Псалтири, проясняющие ее роль в деле обучения и воспитания: «Все, что есть полезного во всех книгах Священного писания, – говорит Василий Великий, – заключает в себе книга псалмов. Она пророчествует о будущем, представляет правила жизни; там есть совершенное богословие, есть пророчества о пришествии Христовом во плоти… Псалтирь врачует и застарелые язвы душевные, и тому, кто получит свежую рану, подает скорое исцеление; она доставляет спокойствие душе, производит мир, укрощает бурные и мятежные помыслы…» (Василий Великий. 1-я беседа на 1-й псалом). «Хотя все Священное Писание учит нас добродетели, – пишет святитель Афанасий Великий в своем труде «О толковании псалмов, – но Псалтирь представляет еще для всех самый образец жизни».

Надписи на стенах церковных зданий, берестяные грамоты 11-13 веков, найденные при раскопках в Новгороде, Смоленске, Пскове и других городах, памятники деловой письменности и древнерусские летописи свидетельствуют о значительном распространении грамотности среди различных слоев населения Древней Руси.

В берестяных грамотах получили отражение многообразные стороны жизни и быта средневекового Новгорода. Они дают представление об обучении детей в Древней Руси, воспроизводя фрагменты азбук, упражнений в счете, в письме.

С 11 века на Руси развивается учительная литература. По своей сути, вся древнерусская литература является учительной. Во-первых, в ней осмысливается акт принятия русским народом христианства; во-вторых, в связи с попытками насильственного ведения католицизма, разъясняется сущность христианского учения; в-третьих, под ее влиянием формируется общественное сознание русского народа как народа православного и каждого русского человека как гражданина Православного Отечества.

Киевская Русь представлена таким уникальным памятником педагогики, как «Поучение детям» Владимира Мономаха. Владимир Мономах – первый правитель Руси, сочинения которого дошли до нас. Его «Поучение» содержится в «Повести временных лет», наиболее известном из всех летописных сводов. Создателем свода считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор.

Православные монастыри сыграли значительную роль в сохранении и поддержании традиций отечественной духовной культуры и в период монголотатарского нашествия (13 – 15 вв.), и агрессии Тевтонского ордена, когда многие земли и города были разорены, многие придворные школы перестали существовать. Земли некоторых политически ослабленных древнерусских княжеств в 13 веке (Галицкого, Волынского и др.) были захвачены великим княжеством Литовским и союзным с ним Польским королевством. Часть русского населения оказалась на территории, где официальной религией считался католицизм. Здесь русские монастыри и их школы стали оплотом православия и самобытной русской культуры. Некоторые северорусские монастыри в трудных условиях развернули освоение новых территорий. С 14 века оживилась миссионерская деятельность монастырей, были предприняты первые попытки создания на основе церковнославянского алфавита письменности для некоторых народов России. Огромная роль в становлении русской государственности во всех ее проявлениях принадлежит Свято-Троицкому монастырю, основанному св. Сергием Радонежским – будущей Свято Троице-Сергиевой Лавре (подробнее об этом пойдет речь в 2.1.3).

Широкому распространению грамотности во многом способствовало такое важное обстоятельство, как единство народного и государственного языков. Если, например, на Западе путь к овладению грамотой лежал через изучение латыни – языка, чуждого многим европейским народам по лексике, фонетическому и грамматическому строю, то русскому человеку, для того, чтобы научиться читать и писать, достаточно было знания азбуки.

Обучение в Древней Руси носило внесословный характер. Была единая вера, и учились все одному и тому же у тех же учителей: и дети княжеских и зажиточных семей, и поповичи, и крестьянские сыновья.

Наряду с церковными служащими, осуществлялось обучение детей на дому вольными учителями, так называемыми «мастерами грамоты».

Таким образом, в Киевской Руси сложилось несколько типов обучения: книжное обучение в монастырях, домашнее обучение и обучение в приходах, но везде учащихся учили читать, знать молитвы и понимать сущность христианского учения, раскрывали законы нравственной жизни.

Значительную роль в воспитании детей играла семья. Усилия Церкви направлялись на формирование православной семьи как малой Церкви, привитие народу правильного понятия о браке, поскольку долгое время в простом народе бытовало представление, будто брачный обряд существует только для князей и бояр. Под воздействием православного понимания благочестивого образа жизни укрепляются представления о назначении семьи и семейного воспитания, получившие закрепление уже в 16 веке в «Домострое» – замечательном памятнике древнерусской письменной культуры, раскрывающем внутренний мир семьи. В нем содержались поучения и наставления, давались описания: строение душевное – учение о спасении души; строение мирское – наука о гражданском общежитии; строение домовое – наука о хозяйственном домоводстве. Главной задачей образования и воспитания считалось научение детей «правилам порядливого жития и христианского жительства», проводилось различение между внешней и истинной мудростью. «Не ищи, человече, мудрости, – говорилось в одном из научений, – а ищи кротости, аще обрящешь кротость, тогда одолеешь мудрость». «Не тот мудр, кто много грамоте умеет, а тот мудр, кто много добра творит».

В Древней Руси сложилось вполне определенное представление о благонравном отроке, который предпочитал вместо игр «на божественная и на церковная пения и почитания прежде иных притекать», а также «почитать» «Бого– духновенные книги и святых жития» и «внимать к им с усердием от всея души». Благонравен тот, кто проявляет покорность и повиновение по отношению к родителям и учителю.

Так, с первых времен принятия христианства Православная Церковь выполняла миссию педагогического служения, научая вере все сословия русского общества.

Формы христианского просвещения, сложившиеся в Московском княжестве

Татаро-монгольское нашествие нанесло огромный ущерб молодому древнерусскому государству, его культуре, образованию и просвещению. Но уже в 14 веке и особенно в первой половине 15 века оно делает новые впечатляющие успехи. Если до татаро-монгольского нашествия «матерью русских городов» был Киев, то теперь собирателем русских земель выступает Московское княжество. Во второй половине 15 – начале 16 века грамотность становится достаточно распространенным явлением среди русских людей. Не только у митрополитов, но и у бояр и епископов появляются специальные лица, главной обязанностью которых является переписка книг. Грамотные люди встречаются и среди демократических слоев населения. Зажиточные горожане, как фиксирует это «Домострой», вводят в своем хозяйстве «письменный учет». О распространении письменности свидетельствуют различного рода надписи на днях ремесленников (оружие, колокола, печати и др.).

Общественные потребности диктовали необходимость создания устойчивых форм просвещения. В послании митрополиту Симону новгородский епископ Геннадий говорит о необходимости открытия новых школ. В 1551 году Стоглавый собор признает необходимым открывать училища при всех приходских церквах, в домах священников и дьяконов.

Постановления Стоглавого собора (1551) создали систему духовного образования: под управлением епархиальных архиереев учреждались школы для подготовки священнослужителей. В организации обучения наметились определенные ступени: начальная (овладение грамотой, чтение Псалтири и Часослова), профессионализированная (чтение Апостола, что позволяло вести большинство церковных служб), высшее (чтение Библии и овладение христианской книжной ученостью). Ключом к такой учености было знание древних языков, поэтому образование приобрело грамматический уклон.

В каждом из русских княжеств долгое время сохранялись свои особенности в языке и письме. В преодолении областнических тенденций и создании общерусского языка особую роль сыграли «Четьи-Минеи» – повествования о жизни святых Православной Церкви, изложенные по порядку месяцев и дней каждого месяца. В этот период образовательное значение стало придаваться также летописям. Крупнейший летописный свод, утверждавший идеи единства государства под властью «царя Всея Руси», был создан в 70-х годах 16 века при Иване Грозном.

16 век был отмечен таким выдающимся событием в области просвещения, как появление книгопечатания. В 1564 году дьякон одной из московских церквей Иван Федоров издает первую печатную книгу «Апостол». Появление книгопечатания в Москве способствовало распространению православной литературы и, тем самым, повышению грамотности народа и его духовному просвещению.

Иван Федоров был не только первопечатником на Руси, но и выдающимся педагогом своего времени, посвятившим свою жизнь просвещению – тому, чтобы «по свету рассеивать и всем раздавать духовную пинту». Обращаясь к учителям и наставникам, Иван Федоров призывал воспитывать детей в благоразумии, смиренномудрии, кротости, долготерпении, «приемлюще друг друга и прощение дарующе». В 1574 Иваном Федоровым был издан «Букварь» – азбука «ради скорого младенческого научения».

«Азбука» Ивана Федорова, изданная во Львове в 1574 году, – первая российская учебная печатная книга. В основу книги Иван Федоров положил распространенный в то время буквослагательный метод, начинающийся с заучивания славянских букв и усвоения двух– и трехбуквенных слогов.

Одним из главных учебных пособий в школах допетровской Руси, наряду с букварями, стали азбуковники, состоявшие из глав, которые открывались буквами славянского алфавита. В этих небольших по объему справочниках– энциклопедиях помещались статьи, содержавшие толкование библейских текстов, печатались отрывки из таких произведений древнерусской литературы, как «Житие Петра и Февронии», «Моление Даниила Заточника». В «Азбуковник полный» 17 века вошли история создания азбуки святыми Кириллом и Ме– фодием, рассказы о святых Стефане Великопермском и Максиме Г реке, сведения о происхождении имен. В азбуковниках давались наказы учителям в отношении преподавания и наставления ученикам о благопристойном поведении в церкви, дома и на улице.

Одним из самых популярных учительных сборников для детей был «Златоуст». Большинство статей, входивших в этот сборник, посвящались евангельским сюжетам. Поучения, включавшиеся в «Златоуст», были, как правило, направлены против язычников. В «Златоусте» разъяснялось значение каждого дня церковного года и особенно больших церковных праздников.

Среди учебных книг 16 века необходимо также отметить изречения, пословицы, поговорки и загадки. Большинство из них в ненавязчивой форме учили детей соблюдению принципов христианской морали. Школа имела цель: образование ума, сердца и воли, направленной к добру, и выполняла ее, обеспечивая всестороннее развитие личности.

В 14 – 16 веках широкое хождение имели рукописные сборники афоризмов богословского, этического и педагогического содержания. В сборниках типа «Пчелы» предлагались многочисленные советы по воспитанию детей.

Книги с таким названием вообще имели широкое распространение на Руси. Сохранившиеся во множестве ее экземпляры датируются чаще всего 14-17 веками.

По своему содержанию «Пчела» – это антология афоризмов, кратких изречений назидательного характера, взятых их сочинений отцов церкви и т.п. Ее переписчики могли дополнять сборник новыми материалами, авторство которых оставалось неизвестным.

Ниже приводятся примеры педагогических наставлений из «Пчелы», относящейся к 14 – 15 векам.

– Не твори зла и не постигнет тебя зло.

– Златоуст рече [изрек]: Источник, и мати [мать], и коренье [корень] мудрости добродетель есть, а все лукавство от безумья начинается.

– Апостол рече [изрек]: Буде [будь] всяк человек скор на послушанье, а ленив на глаголание.

– Уча учи нравом, а не словом, иже [который] словом мудр, а дела его не совершена [не совершенны], то хром есть, а иже [который] язык доброглаголив имеет, а душа его непостоянна и ненаказана, то неприятен есть… (48,7-8).

Таким образом, в 14-15 веках формирование русского централизованного государства, территориальным ядром которого стало великое княжество Московское, создало благоприятные условия для развития системы образования и воспитания. Во множестве русских городов возникали приходские ттткольт при храмах и монастырях. Вокруг некоторых городских приходов объединялись профессиональные братства ремесленников, купцов, нанимавшие грамотных причетников для обучения подростков чтению, счету. Мастера грамоты открывали частные начальные школы.

Развитие русской педагогической мысли в 16 – 18 веках: сохранение единой православной традиции.

В 16 веке при царе Феодоре Иоанновиче (1557-1598) вызревает идея создания школ и учебных заведений для сирот, где бы «нищенские дети, ребята и девки» могли получить подготовку к «разным наукам и ремеслам». Это было важное начинание: дети-сироты должны получать подготовку к трудовой жизни. В начале 17 века крупным центром просвещения стала Киевская братская школа, основанная в 1615 году.

С середины 17 века в Москве открываются новые школы: греко-латинская Ртищевского братства (1648), Чудова монастыря (под руководством Епифания Славинецкого; 1653), Заиконоспасская (под руководством Симеона Полоцкого; 1665), Типографская при печатном дворе (1680). Эти школы подготовили открытие в 1687 году эллино-греческой школы (впоследствии Славяно– греко-латинской академии), дававшей не только богословское, но и широкое светское образование (Славяно-греко-латинская академия находилась в ведении Патриарха).

Развитие педагогики и школы в этот период российской истории шло параллельно с распространением технических и научных знаний, естествознания, астрономии, медицины, философии, а также знаний прикладного характера. История сохранила большое количество сведений о школах второй половины 17 века. До нашего времени сохранились учебные руководства 17 века по арифметике и грамматике. В Кормчей книге – своде церковных и гражданских законов, принятой в правление царя Алексея Михайловича (1629 – 1676), есть статьи об общественном призрении. Появились монастыри, где монахини лечили и учили сирот, занимались с ними рукоделием. Царь Федор Алексеевич (1661 – 1682) составляет правила создания первой в России Духовной Академии.

17 век ознаменован переменами в организации начального обучения: бук– вослагательный метод сменился звуковым. Расширилась роль букваря, в него стали включать христианские заповеди, псалмы, иногда толкования непонятных слов. Как уже отмечалось, в учебную практику вошли азбуковники. С 17 века в школьном обучении стали использоваться арабские цифры.

Образование и воспитание в России в 16-17 веках продолжало развиваться в русле единой православной традиции, существовала единая основа образования и воспитания, которая не только позволяла овладевать грамотой, но и обеспечивала воспитание истинного христианина и патриота отечества, формировала духовное и нравственное единство государства и общества. Опыт школ допетровской Руси укрепил духовные основания отечественной педагогики, и в последующие времена вдохновляя передовое учительство на поиск форм обучения и воспитания, которые бы соответствовали многовековым традициям православного народа.

Реформы Петра I (1672 – 1725) углубили светское направление в образовании россиян. Это направление отчетливо выразилось в организации, начиная с 1701 года, навигацкой школы (впоследствии Морской академии), а также пушкарской, госпитальной, приказной и других школ профессионального типа. Они находились в ведении соответствующих органов государственного управления – коллегий. Профессиональное образование тесно связывалось с сословным положением родителей учащихся.

В 1714 году провозглашена обязательность обучения детей дворян, духовенства, посадских людей, солдат. Для их начальной подготовки создавались цифирные школы (школы с математическим «уклоном»), В 1701 году в России введен гражданский шрифт, упростивший обучение грамоте. Статус государственного учебного заведения получили московская Славяно-греко-латинская академия и Киево-Могилянская академия, которые с 18 века готовили также специалистов для государственной службы. Духовным регламентом 1721 года учреждены семинарии и академии, система православных школ в епархиях. Центрами науки и научного образования стали Петербургская Академия наук, основанная в 1724 году, и Московский университет, основанный в 1755 году по инициативе М.В. Ломоносова. При этих учебных заведениях открываются, в качестве подготовительных, общеобразовательные гимназии.

Говоря об истории становления в России системы православного образования и воспитания, нельзя не сказать о роли Михаила Васильевича Ломоносова (1711 – 1765), основателя Московского университета и первых российских гимназий. В написанном им «Проекте регламента московских гимназий» и «Проекте регламента Академической гимназии» говорится о необходимости соблюдения гимназистами заповедей Божьих и заповедей церковных, «коими к Богу и ближнему и началам премудрости страха Господня научаемся». Будучи поборником отечественного просвещения, М.В. Ломоносов считал нужным учить детей «народным русским способом», «обыкновенным русским порядком, то есть через Азбуку, Часослов, Псалтирь…». В записке графу И.И. Шувалову ученый предлагал создать при церквах по всей стране «малые школы», в которые священнослужители обучали бы детей от 5 до 12 лет.

Ломоносов вел непримиримую борьбу против засилья бездарных иностранцев в русской науке: «…Я к сему себя посвятил, чтобы до гроба моего с неприятелями наук российских бороться».

Перу М.В. Ломоносова принадлежит целый ряд сочинений, посвященных вопросам преподавания языка и литературы, высшей школе и семейному воспитанию, вопросам организации учебного процесса. Им были созданы многие учебные пособия и учебники по русскому языку и литературе, физике, химии для гимназии и университета. Михаил Васильевич Ломоносов является основоположником современного русского литературного языка.

В работе «Российская грамматика» он пишет: «Повелитель многих языков, язык российский не токмо обширностью мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольством велик перед всеми в Европе. Невероятно сие покажется иностранным и некоторым природным россиянам, которые больше к чужим языкам, нежели к своему, трудов прилагали. Но кто, не упрежденный великими о других мнениями, прострет в него разум и с прилежанием вникнет, со мною согласится».

Педагогические идеи М.В.Ломоносова обращены в будущее, и потому не потеряли своей актуальности в наше время.

Реформы Петра Первого ознаменовались некоторой секуляризацией школы. Значительное место в учебных программах начинают занимать дисциплины, имеющие прикладное значение. Школа становится сословной. В школах для детей «верхушки общества» набирает силу рационализм, в педагогическую науку проникают идеи западноевропейского Возрождения, утверждающие безграничные возможности человеческой личности, ее воли и разума, протестантские взгляды. Для обучения детей все шире привлекаются иностранцы. Воспитательные функции школы понимаются преимущественно в светском духе, как подготовка к получению профессии. При обучении детей знати и горожан традиционные Часослов и Псалтирь вытесняются известным сочинением того времени – «Юности честное зерцало», составленным из произведений в основном иностранных авторов.

Вместе с тем, исторические факты позволяют говорить о том, что петровские реформы меньше всего коснулись обучения крестьянских детей, педагогами которых остались священники и монахи. И в 18 веке дети крестьян продолжали учиться при церквах и монастырях, в архиерейских школах.

В послепетровский период наметился поворот в области светскости образования. Указ 1743 года императрицы Елизаветы Петровны (1709-1761) об обязательном обучении родителями своих детей катехизису констатировал, что российские дворяне и представители других сословий мало заботятся о научении своих детей догматам православной веры, о понимании детьми, в чем заключается истинный путь спасения. Указ обязывал родителей не только с малых лет обучать детей катехизису, но и приучать их к чтению церковных книг, чтобы они могли охранять себя «от развратников православной веры нашея».

Устанавливалось наказание за неисполнение указа – штраф от 2 до 10 рублей, которые должны были отчисляться на содержание Славяно-греко– латинской академии. Предполагалось обеспечение семей достаточным количеством катехизисов и выделение «знающих людей» для занятий с детьми. После вступления на российский престол императрицы Елизаветы Петровны прекратились гонения на православное духовенство, ставшие обычным явлением в годы правления ее предшественницы Анны Иоанновны, которая опиралась на иноземное протестантское окружение.

Елизавета Петровна часто обращалась к священникам, совершала паломничества ко святым местам, а однажды пешком пришла на богомолье в Троице– Сергиеву Лавру. Двадцать лет ее правления (1741 – 1761) были благоприятным временем для Русской Православной Ц,еркви и для православного образования и воспитания.

В 17 и 18 веках протекала деятельность таких выдающихся православных педагогов, как святители Дмитрий Ростовский и Тихон Задонский, о педагогической деятельности которых следует сказать более подробно.

Митрополит Дмитрий Ростовский (1651 1709)

Учредил в епархиальном центре школу для детей всех сословий. Обучение в ней было бесплатным, а беднякам даже выдавались деньги на хлеб. Число учеников в школе достигало двухсот человек. Святитель часто посещал занятия, а в случае отсутствия преподавателей сам вел уроки, объяснял детям Священное Писание. В созданной митрополитом Дмитрием школе царила обстановка семейной простоты и заботливости. С учениками в ней обращались мягко.

Просвещению не только детей, но и всего русского народа способствовал созданный им капитальный труд, над которым он работал более двадцати лет. Это – новая редакция Четий-Миней, сборника житий святых, составленного по месяцам, созданного для назидания верующих. Четьи-Минеи были излюбленным чтением благочестивых русских людей.

На основе глубокого изучения Библии, творений отцов и учителей Церкви, церковных писателей митрополит Дмитрий составил также «Летопись келейную», представляющую собой изложение библейской истории с нравственнопоучительными целями. В своих многочисленных проповедях святитель Дмитрий Ростовский, не будучи открытым противником реформ Петра Первого, бесстрашно обличал чуждые православию нравы, проникавшие в сию в годы петровских преобразований.

Святитель Тихон Задонский (1724-1783)

Святитель Тихон Задонский (в миру Тимофей Соколовский), иерарх Русской Православной Церкви и духовный писатель, родился в Новгороде в 1724 году. По окончании Новгородской духовной семинарии был назначен учителем, но в 1758 году принял схиму. Он состоял сначала архимандритом Желти– кова монастыря, затем Дрочского. С 1761 года святитель Тихон – епископ Кексгольмский и Ладожский, викарий Новгородской епархии. С 1763 года он назначается епископом Воронежским.

Вступив на самостоятельную кафедру, святитель в сочинении «О седыми святых тайнах» раскрывает смысл совершаемых церковных обрядов, дает истинное понятие об исповеди. В сочинении «Прибавление к должности священнической о тайне св. покаяния» он старается побудить пастырей к живому общению с паствой и приказывает им читать на Литургии в праздничный или воскресный день Толковое Евангелие или полезные слова из Пролога. Он сам говорит образцовые проповеди для церковнослужителей, для обучения священников приглашает преподавателей из славяно-греко-латинской академии.

Святитель Тихон уделял немало внимания монастырям, сочинив для них пятнадцать статей устава.

Для народа он сам говорил проповеди, из которых замечательны «Слово о сырной седмице» и «Усовещевания жителям Воронежа об уничтожении ежегодного празднества, называющегося Ярило».

Проработав неутомимо на Воронежской кафедре около пяти лет, святитель в 1767 году уволился на покой и поселился вначале в Толшевском, а потом в Задонском монастыре. Здесь до последних дней старый, немощный телом, но великий внутренней духовной силой человек, явил пример глубочайшего смирения, мудрой кротости, ангельской незлобивости и любви к многочисленным приходящим паломникам. Он работал почти круглые сутки, благотворительствовал, обращал заблудших, просвещал темных, ухаживал за больными. Именно в это время он написал многие свои труды.

Святитель Тихон умер 13 августа (ст. стиля) 1783 года. Указ о погребении тела епископа был подписан самой императрицей. Его нетленные мощи, обретенные в 1846 году, и ныне пребывают в Задонском Богородицком монастыре

Воронежской епархии. В 1861 году состоялось его прославление. По сей день нескончаем поток паломников к гробнице Угодника Божия.

Святитель Тихон оставил многогранное, обширное по своей тематике литературно-богословское наследие. Среди его трудов: «Плоть и Дух», «Об истинном христианстве», «Сокровище духовное, от мира собираемое», «Проповеди краткие», «Письма келейные», «Наставление монашествующим», «Наставление христианское», «Наставление обратившимся от суетного мира» и многие другие.

В трудах святителя во всей полноте раскрывается духовно-жизненный процесс спасения, которое предстает одновременно делом и Бога, и человека. Факты его биографии помогают глубже понять дух и смысл творений св. Тихона. В этих фактах во всей полноте обнаруживается внутреннее богатство высоконравственной личности, обращение к которому дает возможность яснее и полнее представить богословские воззрения святого отца. «Сводя подвиги святителя к общим чертам, – говорит один из его жизнеописателей, – мы находим, что в его жизни… раскрывается живое отношение догмата к жизни и взаимная их связь, т. е. как христианские догматы, живо и постоянно сознаваемые верующим умом, должны выражаться в соответственных им сердечных расположениях и свободных действиях воли».

Епископ Воронежский Тихон, Задонский чудотворец был ярким представителем православной педагогики 18 века. Свою педагогическую деятельность он начал в Новгородской Духовной семинарии, где вначале преподавал риторику, греческий язык и философию, а потом получил назначение на должность инспектора. Два года будущий святитель руководил Тверской Духовной семинарией. Став епископом Воронежским в 1763 году, он добивается открытия школ, в которых учителями были бы священники и диаконы, искусные в чтении, пении и письме.

Тяжелое положение в епархии, обусловленное неграмотностью и низким нравственным уровнем, как духовенства, так и пасомых, а также суевериями и расколом, побуждало святителя обращать серьезное внимание на систематическое образование кандидатов в священники. Уже через три месяца после своего приезда в Воронеж он сделал распоряжение об открытии духовной школы. Еще через некоторое время святой отец распорядился, чтобы во всех городах, где существуют «духовные правления», открыть «славянские школы», куда учителями «избрать» священников и диаконов, «искусных в чтении, пении и письме» (ТЗ, с.56). В этом же указе говорилось о том, чтобы учителей и помещения содержали за счет духовенства.

Святитель настаивал на открытии духовных учебных заведений, потому что видел прямую зависимость между образованием пастырей и моральным состоянием паствы.

Не все с пониманием встретили указания мудрого архипастыря. Ревностно относясь к духовному образованию, святитель старался пробить эту стену равнодушия вплоть до наказания строптивых.

Усилия святителя повлияли на то, что правительством были выделены средства на духовную семинарию в Воронеже. Это учебное заведение стало культурно-просветительным центром для духовенства всей обширной Воронежской епархии. Велико было значение семинарии и для церковной жизни епархии, поскольку в нее принимались ученики и из других сословий и из ее стен выходили не только священнослужители, но и образованные чиновники, канцеляристы, учителя (ТЗ, с. 57).

Святитель принимал в жизни семинарии самое деятельное участие. И хозяйственная часть, и административный надзор, и, конечно, педагогический процесс – все лежало на его плечах. Поначалу ему приходилось «выписывать» учителей, ректоров и инспекторов из других богословских школ, следить за исполнением распоряжений о направлении в семинарию учащихся, назначать преподавателем и учащимся содержание, заботиться даже о таких вещах, как расписание, учебники и пособия, классные комнаты и многом другом.

Не оставлял он без внимания и учебный процесс. Святитель часто бывал в классах на занятиях, обращал внимание семинаристов на лучшие места из сочинений духовных писателей для толкования их воспитанниками.

Посещая классы, святитель ободрял подарками и содержанием тех, кто отличался добронравием и прилежанием к учебе, провинившихся же наказывал. Вместе с тем, следует отметить, что, наказывая, святой отец преследовал лишь одну цель – воспитать оступившегося человека. Так, после того, как были строго, до отчисления, наказаны два школьника домовой архиерейской школы, святитель не оставил их на произвол судьбы. Впоследствии, когда они достигли совершеннолетия, он определил одного из провинившихся в работники при монастыре, а другого – служителем при Острогожской семинарии. Этот случай

свидетельствует о том, что святитель Тихон действовал не только как великий христианин, но и как настоящий, разумный педагог (ТЗ, с. 57).

Епископ Тихон оставил две инструкции: «Как поступать учителям» (1763) и «Что семинаристам должно наблюдать» (1765). Эти документы свидетельствуют о том, что святой отец больше всего внимания уделял нравственному и духовного воспитанию будущих пастырей. В частности, в инструкции для семинаристов сказано:

«Помнить всякому, что от Бога к сему званию позван был ради общей пользы…».

«Намерение учения простирать во славу Божию и общую пользу – а так наилучший будет успех. Ибо учение преподается в надежду просвещения разума и произведение в чин священства. Священник бо ученый способнее будет и должен искоренять злые нравы пороки греховные…».

«Учение без жития доброго не сильно и не пользует».

Согласно написанной святителем инструкции, «доброе житие» необходимо обнаруживать посещением богослужения, прилежным вниманием к чтению и пению, проявлением почтительности к старшим словом и делом, братской любовью к товарищам.

Учащимся также следует избегать осуждения кого бы то ни было, ссор, злословия, драк, неприличных шуток. Необходимо блюсти нравственную чистоту.

Инструкция состоит из двадцати восьми пунктов. Она заканчивается увещеванием прочитывать эти пункты ежедневно, чтобы «всякий знал и помнил, как ему должно жить» (ТЗ, с. 58).

Этот документ характеризует святителя как замечательного педагога, тонко понимающего души воспитываемых.

Он заботился также о том, чтобы воспитанников не привлекали к непосильному труду, чтобы воспитатели не обходились с ними грубо и чтобы каждый учащийся имел достаточно времени для отдыха.

Святитель Тихон, желая привлечь к духовному просвещению как можно больше людей, использовал для этих целей и возможности монастырей, посылая туда для обучения сирот из духовного звания и детей церковнослужителей. Впоследствии святой отец внимательно следил и за такими учениками, и за такими школами, и если замечал какие-либо недостатки в организации обучения, то строго взыскивал с виновных.

Во всех своих многочисленных сочинениях епископ Тихон ставил целью нравственное воспитание народа. Главная задача образования, по его мнению, – научить вере. «Разум без просвещения Божия слеп», – говорил он. Епископ Тихон рассылал по церквам назидательные сочинения: «Краткое увещание, что всякому христианину от младенчества до смерти в памяти всегда содержать должно», «Наставление о должности христианской, родителей к детям и детей к родителям» и другие.

Необходимо отдельно сказать об отношении святителя к детям. Понимая, какое значение имеет правильное воспитания, он по-отечески заботливо относился к ним, во всякой ситуации старался посеять в их сердцах семена благочестия. Он стремился воспитать их в духе христианского учения, привить любовь к храму и богослужению. Он давал детям простые, сердечные наставления, которые невольно западали в их души (ТЗ, 104).

По словам святого отца, детский возраст, «как незлобивый», «наиболее удобен к восприятию добра и зла». Поэтому, писал он, «наставление в благочестии и в страхе Божием должно быть от самого младенчества, как только дети начинают хотя мало что разуметь». Епископ Тихон применял такое сравнение: «Как маленькое деревце, к которой стороне наклонено будет, так и до конца будет расти, так и молодой отрок, чему сначала наставлен будет, к тому и до кончины жизни своей склонность будет иметь» (1:119-120).

Живую картину взаимоотношений святителя и детей рисуют в своих воспоминаниях его келейники.

Следуя примеру Христа, святитель, бывая в храме почти каждый день, не возбранял детям подходить под благословение. Дети же, заметив его благосклонность, сначала по праздникам, а затем и каждый день начали во множестве приходить в церковь к службе с тем, чтобы получить от святителя что-либо. «Идет он из церкви в келии свои, – пишет один из келейников, – идут за ним и малые дети. Невзирая на его архиерейский сан, толпою, прямо за ним войдут в зал, где из своих рук оделит их и начнет обучать их молиться… И нередко таковых молитвенников собиралось помногу» (Записки И.Ефимова, с. 29).

Следует отметить, что при общении с детьми святитель Тихон наблюдал их характер, склонности, расположения, при этом стараясь добрые черты характера укреплять, а дурные искоренять. В одних он видел скромность, кротость, незлобие, в других – зависть, гнев и другие отрицательные явления. Когда некоторые из детей по какой-либо причине начинали гневаться на Преосвященного, завидовать другим детям (иногда дело доходило даже до ссор, до слез), святитель старался пристыдить виновных, возбудить в них раскаяние и расположить к братолюбию. Он учил детей сознавать свою вину и просить друг у друга прощения (ТЗ, 105).

Бывало и так, что когда святитель по причине болезни не бывал на службе, то и дети , увидев, что его нет, уходили из церкви. Когда же ему об этом говорили, он весьма сожалел об этом: «Это беда… Что ты их не привел ко мне? Я весьма радуюсь, что они ходят к обедне!» (Лебедев А., с.99).

Святитель не забыл детей и в своем духовном завещании, распорядившись отдать бедным детям почти всю теплую одежду.

Уделяя особое внимание малым детям, святитель Тихон стремился укоренить в них христианские начала и через детей оказать влияние на остальных членов семьи (ТЗ, 105).

Анализируя результаты деятельности святителя, схиархимандрит Иоанн (Маслов) пишет: «Можно с уверенностью сказать, что в это сложное для России время все устои как государственной, так и церковной жизни могли бы окончательно разрушиться, если бы не было на страже Божественной истины подвижников духа, одним из которых и является Задонский святитель» (146, 337).

В 18 веке при преемниках Петра I выросло число закрытых военных и других сословных училищ, были учреждены кадетские корпуса, женские институты благородных девиц и другие подобные учебные заведения.

По инициативе Екатерины II (1729-1796), следовавшей либеральным идеям, изучались различные варианты организации народного просвещения в странах Европы. Среди советников императрицы были Д. Дидро и другие просветители. В 80-х гг. Ф.И. Янкович де Мириево (1741 – 1814) и группа национальных педагогов разработали общие принципы создания системы народного просвещения. В ее основу был положен не накопленный к тому времени Россией собственный многовековой опыт организации системы воспитания и образования, а австрийский образец.

Вместе с тем, все ориентиры русской школы оставались православными.

Завершая анализ этого периода истории российского образования, можно сказать, что в 18 веке система православного воспитания и образования испытала удары со стороны приверженцев либеральных идей, однако сумела устоять под их натиском. Школьное дело постепенно переходило в руки государства, которое при всех нововведениях оставалось в своей основе православным. Оставалось православным и русское учительство. Реформаторам не удалось вытеснить религию и Церковь из сферы образования. Православие по– прежнему определяло мировоззрение подавляющего большинства населения. Было оказано серьезное противодействие распространению опасных лжеучений и поднять уровень духовного просвещения народа.

Огосударствление русской школы в 19 веке: сохранение религиозных начал

19 век характеризуется усилением роли государства в области образования. В 1802 году впервые в истории России учреждается Министерство народного просвещения. Обсуждается проект школьной реформы. Император Александр I (1777 – 1825) готов пойти навстречу требованиям влиятельной части дворянства об использовании в образовании зарубежного опыта, но только в известных пределах. При всем своем либерализме, свойственном первому периоду его правления, Александр I не преминул заметить, что новые заимствования из-за границы должны быть сообразованы с обстоятельствами русской действительности и что есть «старинные учреждения», которые нельзя забывать, вводя новые.

Первая фундаментальная реформа просвещения в России была подготовлена в начале 19 века ближайшим окружением Александра I: М.М. Сперанским, Н.Н. Новосильцевым, В.Н. Каразиным и др. Она стала частью общих преобразований в государственной и административных сферах. Создавалась иерархическая школьная система, распределенная по учебным округам, на общегосударственном уровне подчиненная Министерству народного просвещения. «Предварительные правила народного просвещения», вышедшие в 1803 году, определяли его цель как «нравственное образование граждан соответственно обязанностям и пользам каждого состояния».

Устав учебных заведений (1804) предусматривал три типа общеобразовательных школ: приходские училища, уездные училища и гимназии. Формально система считалась бессословной, но лишь первые два типа школ были бесплатными для населения. Сельские приходские училища вверялись «благонамеренной попечительное™» помещиков, уездные училища и губернские гимназии финансировались из государственных средств. Из ведения Министерства народного просвещения исключались некоторые направления образования и многочисленные учебные заведения Священного синода, ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны, военного министерства и др. Особую категорию привилегированных учебных заведений должны были составить Царскосельский и другие лицеи, а также благородные пансионы. На особых условиях управлялись школы Виленского и Дерптского учебных округов, охватывавших территории, лишь недавно вошедшие в состав Российского государства. Таким образом, согласно принятому Уставу учебных заведений в России приводятся в систему различные типы образовательных учреждений, возникшие в 18 веке и не связанные ранее между собой, устанавливается преемственность обучения.

В 1817 году учреждается единое Министерство духовных дел и народного просвещения. В манифесте императора о создании объединенного министерства выражается пожелание, чтобы «христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения». Это был явный отход от секуляризаторской политики в области образования, особенно характерной для петровского времени.

Руководителем нового министерства назначается бывший обер-прокурор Святейшего Синода князь Александр Николаевич Голицын (1773 – 1844), который заявляет о необходимости «постоянного и спасительного согласия между верою, ведением и властью или, другими выражениями, между христианским благочестием, просвещением умов и существованием гражданским».

В этот сложный период российской истории сама жизнь заставляет представителей российской элиты переосмысливать отношение к религии и Церкви. Известный историк Николай Михайлович Карамзин, ранее восторженно отзывавшийся о реформах Петра I, приходит к критической переоценке последствий его преобразований. В «Записке о древней и новой России», поданной в 1811 году Александру I, Карамзин утверждает, что страсть Петра «к новым для нас обычаям преступила в нем границы благоразумия». По словам Карамзина, Петр унизил «народный дух», составляющий нравственную мощь государств, а через это и мощь физическую. Автор записки называет обучение добрым нравам «исконной обязанностью духовенства», которое должно пользоваться уважением и, насколько возможно, равноправием с гражданскими властями.

В 1819 году Министерство духовных дел и народного просвещения издает циркуляр о преподавании религиозных дисциплин в учебных заведениях различных типов: в приходских училищах – сокращенного катехизиса, Священной истории и чтений из Священного писания; в уездных училищах – пространного катехизиса, изъяснений из Евангелий, чтения из Священного Писания; в гимназиях – чтений из Священного Писания. С 1819 года в Московском университете учреждается кафедра богопознания и христианского учения.

В этом же году уполномоченный министерства М.Л. Магницкий, бывший Симбирский губернатор, в отчете о ревизии Казанского университета писал: «Время уже вникнуть в цели правительства, которое хочет и хочет непреоборимо положить единым основанием народного просвещения – благочестие… Начальство требует военных и гражданских чиновников благочестивых; ученость же без веры в Бога Откровенного не токмо не нужна ему, но почитается им вредною». М.Л. Магницкий назначается попечителем Казанского учебного округа и получает задание реорганизовать Казанский университет. В инструкции директору университета в 1820 году М.Л. Магницкий писал: «Цель правительства в образовании студентов состоит в воспитании верных сынов Православной Церкви, верных подданных Государю, добрых и полезных граждан Отечеству… В преподавании всех наук в университете должен быть дух Святого Евангелия». От директора требовалось наблюдать, «чтобы дух вольнодумства ни открыто, ни скрыто не мог ослаблять учения Церкви и в преподавании наук философских, исторических или литературы». Очевидно, что налицо – поворот в образовательной политике российской власти.

К сожалению, глава министерства А.Н. Голицын и его ближайшее окружение попали под сильное влияние протестантских и других еретических течений. Создавались благоприятные условия для распространения литературы, проповедовавшей мистические лжеучения. Противники курса Голицына подвергались репрессиям. Все это мешало истинному просвещению народа России на основе традиционных ценностей православной религии.

Протесты и духовенства, и гражданских лиц привели к отставке Голицына. Объединенное министерство упраздняется. В 1824 году министром народного просвещения становится один из самых непримиримых противников партии Голицына адмирал А.С. Шишков, великий патриот России. В речи при вступлении в должность А.С. Шишков изложил свое педагогическое кредо: «Науки, изощряющие ум, не составят без веры и без нравственности благоденствия народного. Они сколько полезны в благонравном человеке, столько же вредны в злонравном… Но правила и наставления в христианских добродетелях, в доброй нравственности нужны всякому».

Александр Семенович Шишков (1754– 1841) – одна из самых ярких фигур в истории России первой половины 19 века. Огромен его вклад в укрепление Российского государства, в развитие русской культуры. Шишков – человек разносторонних дарований: мореплаватель, воин, поэт, переводчик, ученый, государственный деятель, педагог. Его называли «мужем отечестволюбивым» (Карпец В. «Муж отечестволюбивый». М., 1990).

А.С. Шишков получил всероссийскую известность задолго до назначения его министром народного просвещения. «Рассуждение о любви к отечеству», написанное им с болью в сердце, всколыхнуло русское общество, привлекло к себе внимание в правительственных кругах. Считая язык основой культуры и воспитания, А.С. Шишков создал и руководил литературным объединением «Беседы любителей русского слова», которое вело борьбу против засорения родного языка иностранными словами, против рабского подражания заграничным обычаям. Его считали своим учителем А.С. Грибоедов и С.Т. Аксаков. А.С.Пушкин писал о Шишкове: «Сей старец дорог нам». Заслуги Шишкова перед русской словесностью признавали многие советские авторы (181, 132). «Язык наш превосходен, богат, громок, силен, глубокомысленен, – писал А.С. Шишков,– надлежит только познать его, вникнуть в состав и силу слов, и тогда удостоверимся, что не его другие языки, но он их просвещать может».

А.С. Шишков называл язык фундаментом нации и указывал, что разрушение его, в конечном счете, может привести к гибели народа. Он с большой тревогой говорил об увлечении высшего общества России французским языком в ущерб родному и особенно сетовал на пренебрежительное отношение к церковнославянскому языку – богослужебному языку Русской Православной Церкви. «Тому, кто грамматику природного своего языка хорошо знает, – отмечал А.С. Шишков,– немного времени потребно обучиться читать на иностранном языке. Напротив, чтобы говорить им как своим природным, нужно от само

го младенчества беспрестанно им заниматься. Это воспрепятствует вам знать собственный язык ваш, разумеется, не тот, которому научились вы на улице, но тот, каким в священных храмах проповедуют слово Божие и какой находили вы в книгах от Нестора до Ломоносова, от Игоревой песни до Державина». А.С. Шишков с болью писал о том, что «словенский, древний, коренной, важный, великолепный язык наш, на котором преданы нам нравы, дела и законы наших предков, на котором основана церковная служба, вера и проповедание слова Божиего, сей язык оставлен презрен».

Невнимание к родному языку и раболепство перед западной культурой А.С. Шишков непосредственно связывает с упадком веры и нравственности.

С горьким чувством он говорит о русском мальчике, который на десятом году жизни наизусть декламирует французские стихи, но «еще ни одного русского писателя не читал, Псалтири, Нестора, Четьи-Минеи и в глаза не видал». Подрастает человек, который «о бессмертии души… никогда не думает». Став взрослым, он «больше всего превозносит вольность, которая, по его понятиям, в том и состоит, чтоб не считать ничего священным, не повиноваться ничему, кроме страстей своих» (388, 124).

Верность Православию, добронравие, преданность Отечеству, любовь к родному языку и отечественной культуре – эти понятия для Шишкова неразделимы: «Народ приобретает всеобщее к себе уважение, когда оружием и мужеством хранит свои пределы, когда мудрыми поучениями и законами соблюдает доброту нравов, когда любовь ко всему отечественному составляет в нем народную гордость, когда плодоносными ума своего изобретениями не только сам изобилует и украшается, но и другим свои сообщает. О таком народе можно сказать, что он просвещен».

Император Александр I сумел по достоинству оценить патриотические настроения А.С. Шишкова. Накануне отечественной войны 1812 года тот получает назначение на пост статс-секретаря и становится, по сути, правой рукой государя в управлении страной. Он ведет всю государственную документацию, направляет внешнеполитическую деятельность России, отвечает за решение общих вопросов военной политики, пишет царские манифесты, причем, таким возвышенным слогом, что современники говорят: «Шишков один двигает народным духом».

Написанные им манифесты воодушевляли народ, поднимали его на ратный подвиг во славу Родины, вселяли веру в правоту и святость борьбы с иноземными захватчиками.

По окончании войны А.С. Шишков избирается президентом Российской Академии, которым остается до конца жизни. В течение нескольких лет он занимает также пост министра народного просвещения: в послевоенный период «шатания умов» на посту министерства, ведавшего столь важной сферой государственной жизни, нужен был авторитетнейший человек, способный непреклонно отстаивать интересы Отечества.

А.С. Шишков хорошо понимал, какая огромная ответственность лежит на возглавляемом им министерстве. Обращаясь к своим сотрудникам, он говорил: «Мы дадим Богу и Отечеству ответ, если нерачительно будем исполнять долг свой и обязанность. Перенесемся воображением через шесть или семь пятилетий вперед и взглянем мысленно на последствия наших деяний. Если воспитываемое во множестве училищ юношество от нерадения нашего возрастет и возмужает с некоторыми недостатками и пороками; если, не утвержденное в благоговении к Богу, в преданности к Государю и Отечеству, в любви к правде, в чувствовании чести и человеколюбия, заразится оно лжемудрыми умствованиями, ветротленными мечтаниями, пухлою гордостью и пагубным самолюбием, то сколько впоследствии времени произойдет от того зла и в воинских ополчениях, и в судебных заседаниях, и в исполнении всяких должностей, и в семействах, и вообще в пользе общежития» (388, 128).

Как уже отмечалось, проблемы образования волновали Шишкова и тогда, когда он не был министром просвещения. В 1815 году он представил Государственному совету выдержки из целого ряда учебных пособий для университетов, гимназий и училищ, изданных при Министерстве народного просвещения. А.С. Шишков указывал, что эти книги способны «скорее затмить ум и развратить сердце ученика, скорее возбудить в нем огонь страстей и самолюбия, нежели просветить нужными познаниями, украсить благонравием и наставить на истинный путь». Министерство просвещения оставило соображения, высказанные Шишковым, без внимания. Впоследствии в качестве учебных пособий были выпущены еще более опасные в нравственном отношении сочинения, прямо направленные против православной веры и монархии и приведшие к беспорядкам в учебных заведениях. В этом же году Шишков выступил с проектом цензурной реформы, предусматривавшим активную роль нравственной, духовной и политической цензуры.

Став министром, А.С. Шишков поставил вопрос о том, чтобы устранить разнобой и произвол в преподавании. Он считал недопустимым в процессе обучения упускать из виду «главнейшие в просвещении основания» – наставление в чистой христианской вере и доброй нравственности. «Одно обучение не есть воспитание и даже вредно без возделывания нравственности, которой христианину вне Церкви нигде найти не можно», – подчеркивал А.С. Шишков. Этому принципу он и старался следовать в своей деятельности на посту министра народного просвещения, главное внимание уделяя нравственному развитию личности и религиозному воспитанию как его основе.

Шишков выдвинул идею «русского воспитания», которое понимал как формирование религиозного чувства любви к Отечеству и Православию, приверженность таким «русским» ценностям, как послушание, кротость, милосердие, гостеприимство, целомудрие.

В 1828 году в России принимается новый школьный устав. Отныне условием создания приходского училища становится письменное согласие священника, выражающего готовность проводить уроки религии во вновь создаваемой школе. Устанавливается обязательность изучения этого предмета. Обучение религии начинает занимать первую строку в перечне предметов учебного курса. (В уездном училище изучалось большее количество предметов, поэтому доля учебного времени на обучение религии оказывалась здесь меньшей, чем в приходских училищах). В штате училищ появляется должность законоучителя, а правом занимать ее наделяются только церковные лица. Впервые в общем законодательном акте обучение религии рассматривается как основа и нравственная цель воспитания. Законоучитель был уравнен в правах, связанных с осуществлением учебного процесса, с другими учителями уездного училища.

В 30-х годах 19 века министр народного просвещения Сергей Семенович Уваров (1786 – 1855) заявил о намерении «приспособить общее всемирное просвещение к нашему народному быту, нашему народному духу». Этот курс выразился в известной формуле: «Православие, самодержавие, народность». Были усилены классические основы среднего образования, разграничены его профили, усилился контроль за частной образовательной деятельностью.

Десять лет спустя С.С.Уваров так скажет о мотивах проводимой им политики: «при повсеместном распространении разрушительных понятий, ввиду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народов; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие». На первое место среди этих начал С.С. Уваров ставил Православие.

В 30-40-х годах 19 века стала очевидной невозможность создания единообразной школьной системы во всех регионах России. Наиболее слабым звеном школьной системы оставалось начальное образование, особенно в сельской местности. Вместе с тем, активизировалась просветительская и миссионерская деятельность Русской Православной Церкви, к середине 19 века на средства православного духовенства содержалось около девяти тысяч приходских школ.

Деятельность А.С. Шишкова и его преемников в 30-е, 40-е и 50-е годы 19 века соответствовала основным представлениям императора Николая I (1796 – 1855) о целях и задачах образования. «Учение и ученость я уважаю и ставлю высоко, – говорил император на встрече с делегацией Московского университета,– но еще выше я ставлю нравственность. Без нее учение не только бесполезно, но может быть вредно, а основа нравственности – святая вера. Вместе с учением надо воспитывать религиозное чувство. Вот мой взгляд на просвещение». Ранее Николай I указывал, что необходимо преобразовать преподавание в университетах таким образом, чтобы «впредь все положения и выводы науки были основываемы не на умствованиях, а на религиозных истинах, в связи с богословием».

В дискуссиях о народном образовании этого периода большой вес имело мнение выдающихся представителей русской педагогической мысли традиционалистского направления. К их числу, в частности, принадлежал известный лингвист и этнограф, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль (1801 – 1872).

По мнению В.И. Даля, образование и образовательная политика должны оцениваться с точки зрения нравственности и соответствия национальным особенностям страны. «В противоборстве западному приливу и волнению, – писал В.И. Даль,– кажется, не может быть иного смысла, как требование, во-первых, принимать образование и просвещение в добром направлении его, а не в дурном (можно быть умным и ученым негодяем), – и во-вторых, принимать его не бессознательно, а применяя и приурочивая к своей почве.., следовательно, отвергая или изменяя все то, что нам негоже» (47, 18).

Широкий резонанс имело выступление В.И. Даля в защиту родного языка в Обществе любителей русской словесности в 1862 году. «Все, что было сделано доселе, со времен петровских, в духе искажения языка, – сказал он, – все это как неудачная прививка, как прищепа разнородного семени, должно усохнуть и отвалиться, дав простор дичку, коему надо вырасти на своем корню…

Слова В.И. Даля, сказанные почти полтора столетия назад, в еще большей степени служат предостережением сегодняшним носителям русского языка, педагогам, родителям, всем, кто должен передать его богатства молодому поколению.

Внес свой вклад в развитие отечественной педагогики великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь (1809 – 1852). В этом плане следует упомянуть, прежде всего, его книгу «Выбранные места из переписки с друзьями». По мнению Н.В. Гоголя, Православная Церковь должна занять достойное место в русском обществе, быть духовным и нравственным руководителем народа. «В ней, – писал Гоголь, – заключено все, что нужно для жизни истинно русской, во всех ее отношениях, начиная от государственного до простого семейственного, всему настрой, всему направленье, всему законная и верная дорога. По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведенье в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у нее на то благословенья». Просветить, в понимании Н.В. Гоголя, «не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружавшие, и знает, зачем произносит» (43, 97).

Со словами В.И.Даля и Н.В.Гоголя перекликаются рассуждения славянофила Ивана Васильевича Киреевского (1806 – 1856): «Грамотность и вообще первоначальное обучение народа может быть полезно и вредно, смотря по характеру самого обучения и тем обстоятельствам, в которых находится обучаемый… Русский человек весьма уважает образованность там, где видит от нее несомненную пользу, но он… боится обманчивой стороны образованности и держится старины, ищет только такого просвещения, о котором мог быть уверен, что оно действительно основывалось на его коренных убеждениях веры и вековых обычаях нравственности». И далее: «Образовательное начало заключалось в нашей Церкви» (174, 108).

В 1861 году последовал Высочайший рескрипт царя Александра II (1818 — 1881), которым предоставлялось равное право Министерству народного просвещения и духовному ведомству на создание учебных заведений начального образования. С начала 60-х годов впервые в законодательно-нормативной форме ранее декларированная цель начального образования России: «распространение первоначальных полезных сведений», – дополняется идеологической: «утверждение религиозных и нравственных понятий».

Тем же рескриптом устанавливается право местных приходских священников контролировать соблюдение религиозной направленности во всех начальных учебных заведениях.

В 1866 году Александр II в другом своем рескрипте называет главной задачей правительства «охрану русских людей от вредных лжеучений» и сообщает о том, что им даны указания о наставлении юношества в духе истин религии. В «Объяснительной записке к правилам для учеников» Министерства просвещения от 1874 года говорится: «Всякая разумно направляемая школа стремится к воспитанию детей в истинно патриотическом духе, в духе полнейшей преданности Государю, Отечеству, своему народу, в духе полного уважения к его прошедшему и веры в его будущее, в духе хранения заветов его истории… Довершением истинно-нравственного воспитания может быть только воспитание в религиозном духе. И в этом отношении, как во всех других, собственный пример и собственное настроение наставников могут лучше всего действовать и на учеников и только при собственном религиозном, истинно христианском настроении наставников оно может сообщаться и их ученикам».

Переломным моментом в истории российской школы стала реформа 60-х годов 19 века – составная часть широких социально-экономических, административных, военных, судебных и других преобразований, осуществленных при Александре II. Важнейшие меры, повернувшие российское просвещение на путь массовой школы, были обрисованы «Положением о начальных народных училищах» (1864). Цель начального образования определялась как «утверждение в народе религиозных и нравственных понятий и распространение первоначальных полезных знаний». Начальные школы объявлялись общедоступными и бессословными. Поощрялась частная и земская инициатива в открытии учебных заведений, что способствовало развитию женского, внешкольного и других направлений образования. Основными предметами стали: Закон Божий, чтение русских и церковно-славянских книг, письмо, начала арифметики, церковное пение.

Реформа 60-х годов 19 века утверждала всесословность как коренной принцип образования. Реформа впервые обозначила черты государственнообщественной системы управления образованием.

В 80-х годах 19 века внимание обер-прокурора Святейшего Синода Константина Петровича Победоносцева (1827 – 1907), одного из видных деятелей русского просвещения, привлек опыт частной школы С.А. Рачинского, в которой обучение наукам было тесно связано с преподаванием религии. К.П. Победоносцев писал: «По народному понятию, школа учит читать, писать и считать, но, в нераздельной связи с этим, учит знать Бога и любить Его, и бояться, любить Отечество, почитать родителей. Вот сумма знаний, умений и ощущений, которые в совокупности образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранить равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли» (251, 35).

По настоянию К.П. Победоносцева создается целая сеть церковноприходских школ, образцом для которых послужила школа Рачинского. В 1884 году император Александр III (1845 – 1894) утверждает «Правила о церковноприходских школах». Это были начальные училища, открываемые православным духовенством. Цель их заключалась в том, чтобы, как говорилось в правилах, «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания». Церковноприходские школы были двух видов: с двухлетним и четырехлетним курсом обучения. В них преподавались Закон Божий (изучение молитв; Священная история и объяснение богослужения; краткий катехизис); церковное пение; чтение церковной и гражданской печати и письмо; начальные арифметические сведения. В школах с четырехлетним сроком обучения преподавались также начальные сведения из истории Церкви и Отечества.

«Приходские школы, – говорилось в «Правилах», – нераздельно с Церковью должны внушать детям любовь к Церкви и богослужению». Ежедневные учебные занятия начинались и оканчивались молитвой. Преподавание в церковно-приходских школах вели местные священники или члены причта, а также особо назначаемые с утверждения епархиального архиерея учителя и учительницы под наблюдением священника. Учительские должности в церковноприходских школах занимали преимущественно выпускники духовных учебных заведений и женских училищ духовного ведомства.

Вся обстановка в школе способствовала созданию у учащихся молитвенного настроя, серьезного отношения к учебе. Войдя в школу, ученик налагал на себя крестное знамение и отвешивал низкий поклон учителю (а учителю– священнику – земной поклон). Затем он, положив установленные три поклона перед иконой, приступал к повторению пройденного материала. Уроки заканчивались, когда звонили к вечерней службе – то есть около четырех часов дня. Школьники вставали с мест и пели хором молитву «Ныне отпущаеши…» Накануне большого церковного праздника все учащиеся в обязательном порядке шли на службу. Учитель напоминал им, что они должны вести себя в храме благопристойно. В одном из наставлений учащимся того времени говорится: «Если минуете святую церковь, и узрит кто образ Христов, не мини (то есть не пройди мимо), еже не помолиться». Школьникам было запрещено без надобности ходить по улицам, особенно там, где собирается толпа. Если ребенку плохо давалась наука, родители приглашали священника. Читались особые молитвы над «неудобоучащемся грамоте», святых Сергия Радонежского и Александра Свирского призывали уврачевать «скорбную главу», дать ей понимание и способность к учению. Учителя и родители рассказывали детям, как эти святые усердно молились Пресвятой Богородице, прося, чтобы она отверзла их «умные очеса», и как молитва их была услышана. По воскресным дням и большим церковным праздникам ученики после Литургии приходили в школу, чтобы поздравить учителя. Он беседовал с детьми о празднике, рассказывал им о жизни святого или священном событии, память которого праздновалась в тот день, и завершал беседу кратким поучением, после которого все, помолившись, расходились.

В начале 20 века церковно-приходские школы стали трех– и пятигодичными. Высшее управление церковными школами было представлено Святейшему Синоду, а ближайшее заведование – училищному совету при Святейшем Синоде. Местное заведование церковными школами возлагалось на епархиальных преосвященных, которые управляли ими через епархиальные училищные советы и уездные их отделения. Члены епархиального совета и его ний, а также их председатели назначались епархиальным архиереем. На содержание церковно-приходских школ отпускались средства из бюджета министерства народного просвещения. С 1885 по 1902 год государственные ассигнования на церковно-приходские школы возросли с 55 тысяч до 10,3 миллионов рублей. Число их увеличилось с 5517 в 1885 году до 42696 в 1905 году. В 1865 году две трети всех приходов России имели церковные школы с охватом учащихся свыше 400 000 человек. В 1915 году в России насчитывалось 40 530 церковно-приходских школ, что составляло 32,8 процента всех начальных учебных заведений страны.

Церковно-приходские школы сыграли огромную роль в духовном просвещении народа. Церковно-приходская школа была единственной в самых глухих уголках Руси. Ее учителя – священники Русской Православной Церкви – шли к русскому крестьянину с грамотой и религиозным учением. То была поистине народная школа, которая существовала целиком на средства Церкви. Дмитрий Андреевич Толстой (1823 – 1889), будучи министром народного просвещения, в 1861 году писал: «Духовенство обнаружило такие учительные силы, каких тщетно было бы ожидать от какого-либо другого ведомства или учреждения и каким могла бы позавидовать любая из просвещенных стран Европы» (459, 562).

Анализируя процесс становления и развития системы православного воспитания и образования в России, нельзя особо не остановиться на деятельности русского просветителя, крупного деятеля народного образования и ученого Сергея Александровича Рачинского (1833-1902), сторонника церковноприходских школ, педагога религиозно-нравственного направления.

Он родился в селе Татеве Смоленской губернии в дворянской семье. Со временем развившись в богато одаренного и талантливого ученого, С.А. Рачинский защитил в Московском университете магистерскую («О движении высших растений») и докторскую («О некоторых химических превращениях растительных тканей) диссертации и стал профессором кафедры физиологии растений. В годы профессорства С.А. Рачинский являлся активным членом всевозможных научных, литературных обществ. С научными и образовательными целями выезжал за границу. Он поддерживал отношения с известными деятелями русской культуры того времени.

В конце 60-х годов С.А. Рачинский оставляет профессорскую кафедру для того, чтобы стать сельским учителем, обучать крестьянских детей. С начала 70-х годов в течение более четверти века он занимался в родном селе Татеве, а затем в других регионах Смоленской губернии учительской и просветительской деятельностью. Об этом опыте и своих выводах С.А. Рачинский рассказал в книге «Сельская школа» (283).

На протяжении своей деятельности С.А. Рачинский построил свыше двадцати начальных школ, четыре из которых содержал полностью. Он пытался создать тип русской национальной школы. Считая основой воспитания и образования религиозность, Рачинский ратовал за передачу начального образования полностью в руки духовенства. Задачу начальной школы он видел в формировании у детей целостного и гармоничного мировосприятия на основе идеалов Православия. Религиозно-нравственное воспитание в школах Рачинского осуществлялось в тесной связи с эстетическим и трудовым. Деятельность Татевской школы, созданной С.А. Рачинским, получила высокую оценку императора Николая II, других видных деятелей того времени.

Церковно-приходские школы, являясь основой системы православного образования и воспитания на Руси, сыграли огромную роль в духовном просвещении русского народа, в борьбе с нигилистическими и революционными настроениями. Еще до февральской революции 1917 года предпринималась попытка изъять их у духовенства и подчинить Министерству народного просвещения. Однако это произошло только после свержения монархии.

В тот короткий период, когда у власти находилось Временное правительство, вносились предложения отменить обязательное преподавание Закона Божия в государственных учебных заведениях, но до конкретных шагов в этом направлении дело не дошло. Большевики, захватившие власть в октябре 1917 года, одним из своих первых декретов полностью упразднили преподавание религии в государственных школах. На многие десятилетия оказалась разорванной естественная связь между образованием и Православием.

В целом, анализируя историю русской школы, можно отметить, что Православие сформировало концепцию русского воспитания, стало основой становления и развития семейного воспитания, школьного и профессионального образования России. На протяжении десяти веков, начиная от Крещения Руси в 988 году и до нашего времени, Православие является основой русской педагогики.

В 20 веке носителями традиций православного воспитания (даже после революции 1917 года) оставались не только деятели Русской Православной Церкви, но и многие педагоги-практики, а также ученые, которые продолжали осуществлять свою деятельность на основе христианских ценностей. Сохраняясь в содержании образования (русская классическая литература, русская история), христианские ценности способствовали сохранению особого менталитета русского человека.

2.1.3. Роль Свято-Троице-Сергиевой Лавры в становлении и развитии русской школы. Московская духовная академия

Многовековая история Троице-Сергиевой Лавры – отражение славной истории России, пример патриотического служения. В годы смуты Троице– Сергиева Лавра показала пример мужественного стояния за честь русского народа. Она сделалась неприступной крепостью на пути захватчиков. В сознании русских людей она всегда была оплотом духовного и национального единства, символом независимости России (там же, с. 217). Они несли свет христианской истины и культуры диким народам окраин Руси, вливали новые племена в состав государства, становились форпостами на пути внешних врагов (Богословские труды. Сб. 29. М.: МП, 1989, с.217).

То же происходит со многими монастырями, созданными учениками– иноками «школы преподобного Сергия», которые постепенно становятся крупнейшими духовными и миссионерскими центрами, выполняют объединяющую, патриотическую миссию (там же, с. 217).

Обитель преподобного Сергия, как пишет один из ее исследователей, – «краткий конспект бытия нашей Родины», художественный портрет России, место, где наше Отечество ощущается как целое (там же, с. 202). Все направления русской жизни берут свое начало от этого истока. Русская икона, русская архитектура, русская книга, русская литература – все русское просвещение получали «основное свое питание» от просветительной деятельности Лавры (там же, 202-203).

Сергий Радонежский – духовный предводитель Древней Руси, определивший развитие русского просвещения

Духовное, культурное и политическое возрождение Руси, нение русских земель вокруг Москвы и создание единого мощного государства, начавшееся после победы русского народа в Куликовской битве в 1380 году, стало возможным благодаря жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского и его учеников. Они сумели пробудить в соотечественниках высокие нравственные и патриотические чувства, сплотить народ, воодушевить его на борьбу за национальную независимость, на созидание сильной, высокоразвитой державы.

В Троицкой обители русские люди увидели новую жизнь – жизнь, чуждую раздоров и ненависти, жизнь, где господствовала любовь и сострадание (там же, с. 202). Тихость, кротость, молчание, смирение, безгневие, простота, любовь, равная ко всем, – эти качества преподобного Сергия в течение всего его пятидесятилетнего подвига незаметно распространились по Руси, духовно врачуя, утешая русских людей, укрепляя нравственные силы народа, его веру.

И в дальнейшей истории нашей страны именно силой веры русские люди прогоняли захватчиков, заселяли непроходимые леса и пустыни, благодаря вере распространялось просвещение (там же, с. 202).

Если попытаться охарактеризовать несколькими словами деятельность великого основателя Лавры, то наиболее точным будет понятие «собирание». Как пишут его биографы, вначале он в молитве собирает воедино силы своей души, затем, «далеко отбрасывая лучи благодати, мира и любви», собирает вокруг себя братию монастыря. А затем, постепенно, он собирает и всю Русь (БТ 29, с. 216). До ста монастырей – духовных центров просвещения – было основано им самим и его учениками.

Преподобный Сергий посвятил свою жизнь нравственному воспитанию русского народа. Один из главных методов его воздействия, по свидетельству исследователей его жизни и деятельности, – «личный живой пример его святой жизни» (БТ 29, с. 201). На любом поприще он трудился с неослабной энергией. Уже будучи игуменом, руководителем монастыря, он был для иноков «и поваром, и пекарем, и мельником, и дровоколом, портным, плотником» (там же, с. 201). На нем лежал тяжкий труд по духовному воспитанию монахов. С любовью он принимал приходящих в обитель, особенно пристально наблюдая за духовным состоянием вновь поступивших, и распределял послушания по силе и склонности каждого. Каждую ночь заботливый настоятель ходил мимо келий, легким стуком напоминая тем, кто предавался праздному слову, о необходимости молитвы – главного иноческого «делания». А наутро он вразумлял согрешивших, вызывая у них раскаяние не резким обличением, не упреками, а осторожными намеками, тихой и кроткой речью. По свидетельству современников, он «с терпением и любовью врачевав души» (там же, с. 201). Под его мудрым управлением в Троицкой обители из пришедших в нее разных по характеру и складу людей «складывалось настоящее братство» – с «единой душой и единым сердцем» (Деян. 4,21).

Главная заслуга преподобного Сергия Радонежского, как пишет один из его биографов, в том, что он «возродил на Руси дух апостольского христианства, сумел создать и утвердить в своей обители ту евангельскую основу жизни, атмосферу единодушия и единомыслия», которая составила фундамент русского возрождения (БТ 29, с. 201).

По свидетельству одного из известных российских деятелей, «вглядываясь в русскую историю, … мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к этому первоузлу, к этому Ангелу земли Русской: нравственная идея, государственность, русская школа, русская наука – все эти нити сходятся к Преподобному (Троице-Сергиева Лавра и Россия, М., 1919, с. 9).

Свято-Троицкий монастырь с середины 14 века становится духовным и культурным центром Древней Руси. Усилиями игумена Сергия и его ближайших сподвижников в стенах Троицкой обители создается иноческая школа благонравия, ставшая для русского народа образцом духовной и нравственной жизни. Здесь воспитываются истинные поборники Православия, созидатели отечественного образования и культуры. Здесь обучаются монахи-книжники и иконописцы, развивается ремесленное дело. Отсюда христианское просвещение распространяется по всем русским землям, делаясь доступным для широких народных масс. Не случайно именно сюда, в Свято-Троице-Сергиеву Лавру, в 1814 году переводится из Москвы Московская духовная академия, которая ведет свою историю от Славяно-греко-латинской академии, основанной в 1687 году.

Вклад Московской Духовной Академии в развитие русского образования наиболее полно отражен в юбилейном сборнике «Московская Духовная Академия – 300 лет (1685 – 1985). Богословские труды» (146). Именно этот труд далее излагается нами.

Вклад Московской духовной академии в образование России

Неоценим вклад Московской Духовной Академии в развитие многих наук, особенно гуманитарных. Велико ее значение для российской системы образования в целом.

Весьма важно создание в стенах Академии переводческой школы, что явилось значительным нововведением в системе образования.

Лучшие силы были сосредоточены на переводе патриотического, святоотеческого наследия. Были переведены творения учителей Вселенской Церкви Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Рисско– го. Впервые были поставлены и решались проблемы кирилло-мефодиевского перевода Священного Писания. Выполненные переводы помещались в учрежденном печатном издании «Прибавление к творениям Святых Отцов». Объем академических переводов составил в этот период более восьмидесяти томов изданных сочинений.

Эти переводы имели огромное значение для образования и науки, дав толчок развитию отечественной научной мысли.

Переводная литература имела не только богословское, но и большое общекультурное значение, знакомя русского читателя с историей христианской Европы.

Краткий перечень ученых, которых дала Московская Духовная Академия, лучше всего начать с имени Михаила Васильевича Ломоносова (1811-1865). Это – самый значительный русский ученый 18 века, наиболее замечательный деятель дореволюционной русской культуры. М.В.Ломоносов учился в Академии почти пять лет.

Михаил Васильевич Ломоносов получил в Академии основательную филологическую подготовку, овладел латынью – международным языком научного общения того времени. Впоследствии это дало ему возможность широких контактов в ученом мире, сравнительного изучения культурного наследия стран Европы и России.

«Российская грамматика» Ломоносова (1757) стала первой печатной грамматикой живого русского языка. В ней впервые разграничены церковнославянский и русский языки, определены их особенности, проанализированы диалекты, среди которых отмечается «отменная красота» московского наречия.

Сочинение «О пользе книг церковных в российском языке» Ломоносов посвящает изложению своей теории «трех штилей» русского ного языка, основанной на признании того, что русский язык продолжает в немалой мере пользоваться богатствами славянского языка.

М.В.Ломоносов по праву вошел в историю литературы как отец русской поэзии, осуществив разработку теории силлабо-тонического русского стиха, намеченную трудами В.К. Тридиаковского, и воплотив на практике реформу русского стихосложения. Большое влияние на культуру и образование оказал его труд «Краткое руководство к красноречию». Перу великого ученого принадлежит также немало значительных исторических сочинений.

Обучение в Академии, где преподавалась математика и естествознание, оказало влияние на естественнонаучные занятия будущего ученого, помогло ему в овладении экспериментальной наукой, с которой Ломоносов вплотную соприкоснулся во время своего обучения в Германии (101, 49-52).

Математика, физика, химия, металлургия, механика, геология, астрономия, стекольная промышленность, мозаика, поэзия, драматургия, ораторская проза, публицистика, теория языка и словесности – трудно перечислить все области, где проявил Ломоносов свои великие дарования. По словам Пушкина, Ломоносов – основатель Московского государственного университета, – «сам был первым нашим университетом».

Универсальная широта интересов, проявившаяся в личности Ломоносова, уникальна, но в той или иной мере присуща многим, если не всем, выпускникам академии, внесшим неоценимый вклад в развитие русского просвещения во всех сферах науки, культуры, практической деятельности.

Нельзя не сказать о вкладе естественнонаучной школы Московской Духовной Академии в российское просвещение.

Математика преподавалась в Академии с первых лет ее существования. Этот курс не ограничивался чисто арифметикой, но включал имевшиеся в России уже в 17 веке рукописные руководства по геометрии и астрономии.

Из стен Академии вышел талантливый русский математик Леонтий Филиппович Магницкий (1669-1739) – автор первого русского печатного руководства, которое более полувека служило школьным учебником: «Арифметика, сиречь наука числительная…» (1703). Это учебная энциклопедия по арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, содержащая также сведения по астрономии, геодезии и навигации.

Известный русский астроном Никита Иванович Попов (1720-1782), автора нескольких астрономических работ, в том числе академических календарей на 1755-1760 годы, -также выпускник МДА.

География занимала важное место в числе наук, преподававшихся в Академии. Ее выпускник знаменитый исследователь Камчатки Степан Петрович Крашенинников (1713-1755) оставил выдающийся труд «Описание земли Камчатки» (1755), переведенный на многие языки и неоднократно переиздававшийся. Крашенинников написал также несколько работ по ботанике.

Медицина в истории Академии имела особое значение. Из числа ее учеников, владевших латынью, вплоть до конца 18 века «рекрутировались» студенты медицинских училищ и школ, открывшихся при Петре I. В 1802 году в Академии было введено чтение специального двухлетнего курса медицины. Медицинская подготовка признавалась необходимой не только для тех, кто в дальнейшем хотел посвятить себя медицине, но и для избиравших путь пастырского служения.

В числе известных медиков, вышедших из стен Московской духовной школы, можно назвать таких, как Петр Васильевич Постников – первый русский доктор медицины и философии; Семен Герасимович Зыбелин – один из первых русских профессоров медицины в Московском университете; Григорий Яковлевич Высоцкий – профессор Медицинской академии, президент Физикомедицинского общества, главный доктор Мариинской Московской больницы.

Иван Иванович Ястребцев (1776 – после 1839) защитил докторскую диссертацию «О функциях нервной системы». Большую известность получила его книга «О системе наук, приличных в наше время детям, назначаемым к образованнейшему классу общества» (1833).

Из стен Академии вьттттли замечательные деятели русской промышленности и сельского хозяйства. Среди них – Дмитрий Иванович Виноградов (1720-1758), первооткрыватель и разработчик русской рецептуры и технологии изготовления фарфора. Известно, что в 18 веке такое производство в Европе только начиналось и способы его изготовления были строго засекречены.

Иван Иванович Комов (? – 1790) – профессор земледелия в Московском университете, автор книг «О земледельческих орудиях» (1785) и «О земледелии» (1788).

Степан Алексеевич Маслов (1786-1879) – один из основателей и неизменный секретарь Императорского Московского общества сельского хозяйства и «Земледельческого журнала». Составитель и переводчик множества работ по земледелию. Содействовал развитию русской свеклосахарной промышленности.

Литература и словесность, гуманитарные науки, журналистика и публицистика – преподаватели Академии внесли свой вклад и в эти сферы знаний.

На рубеже 17-18 веков из духовной Академии вышло несколько видных поэтов. Среди них: Иеромонах Чудова монастыря Карион (Истомин) (1640 – 1718). Его стихотворный Букварь (1694) стал широко известен и служил нескольким поколениям юных читателей.

Поэт и дипломат, князь Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-1744) – автор произведений, в которых изображено современное ему русское общество. Он писал басни, много переводил. Его «Письма о природе и человеке» проникнуты глубоким религиозным чувством.

Василий Кириллович Тредиаковский (1703-1768) оставил большой след в русской культуре. Его наследие (стихи, ученые труды, переводы) насчитывают более тридцати томов. В 1735 году он выпустил статью «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», в которой изложил свои подходы к обоснованию силлабо-тонической разновидности стихосложения, которая впоследствии воплотилась в теории русского стихосложения М.В.Ломоносова.

Известны имена поэтов и переводчиков Василия Петровича Петрова – придворного библиотекаря в Петербурге, а также Ермила Ивановича Кострова – официального университетского поэта.

Значительный вклад выпускники Академии внесли в становление и развитие русской журналистики.

Николай Иванович Надеждин (1804-1856) получил докторскую ступень уже в Московском университете, защитив диссертацию о романтической поэзии. Читал лекции по теории искусств, археологии и логике. В 1831 – 1836 годах издавал журнал «Телескоп». Надеждину принадлежит множество работ по истории, географии, этнографии и статистике России, русской диалектологии, старообрядчеству, сектантству и др.

Григорий Захарович Елисеев (1821-1891), автор труда «История первых насадителей и распространителей Казанской Церкви святителей Гурия, Варсо-

нофия и Германа» (1847). В 1858-1866 годах деятельно сотрудничает в «Современнике», а также в газете «Голос». С 1868 по 1884 год вместе с Некрасовым и Салтыковым-Щедриным редактировал «Отечественные записки».

Епископ Иоанн (Соколов; 1818-1869), епископ Хрисанф (Ретивцев; 1832-1883) и архимандрит Феодор (Александр Матвеевич Бухарев; 1822-1871), ряд других духовных лиц, известны своими значимыми трудами в области публицистики.

Философия была одним из главных предметов преподавания в Академии. Философско-религиозное направление формировало научные интересы многих ее учеников, ставших впоследствии видными русскими философами.

Николай Никитич Поповский (1730-1760) – первый профессор философии в Московском университете и основатель второй в России газеты – университетских «Московских ведомостей» (1756).

Архимандрит Гавриил (Воскресенский; 1795-1868) – первый русский историк философии. Преподавал философию в Казанском университете. Его главные научные труды – «История философии» (1839-1840), «Философия правды» (1843).

В 19 веке в Академии складывается целая философская школа, родоначальником которой явился протоиерей Феодор Александрович Голубинский (1797-1854) – глубокий знаток истории философии, современной ему западной философии, «основатель русского теизма» (177, 580). При жизни им опубликована лишь одна статья – «Содержание и история учения о конечных причинах» (1847). После кончины его лекции, читанные в 1884– 1886, изданы в записях его учеников.

Учеником и преемником протоиерея Ф. А. Голубинского по кафедре философии был Виктор Димитриевич Кудрявцев-Платонов (1828-1891). В своих трудах он продолжал философскую линию своего учителя. Отдельно изданы «Введение в философию» (1889), «Начальные основания философии» (1889-1890).

Из учеников протоиерея Ф. А. Голубинского известны также имена священника Д. Г. Левицкого, автора книги «Премудрость и благость Божия в судьбах мира и человека» (1857) и протоиерея И. М. Богословского-Платонова, автора работы «Арабы и их философия» (1850).

Алексей Иванович Введенский (1861 – 1913) преподавал в Академии историю философии. Известность получили его магистерская диссертация «Вера в Бога, ее происхождение и основание» (1891), докторская диссертация «Религиозное сознание язычества» (1902), ряд историко-философских работ, в том числе «Современное состояние философии в Германии и Франции» (1894).

Крупным философом был Михаил Иванович Каринский (1840– 1917). В 1880 году Петербургский университет присвоил ему степень доктора философии за книгу «Классификация выводов». М. И. Каринский, по отзывам современников, был тончайшим аналитиком и критиком философских систем, сочетавшим эту критическую требовательность с непреклонностью веры (379, 242).

Велик вклад профессоров МДА в русскую лингвистику.

Федор Поликарпович Поликарпов с 1709 года занимал пост директора Московской типографии. Из многочисленных его трудов наиболее известны: «Ал– фавитарь, рекше букварь…» (1701), «Лексикон треязычный…» (1705), «Словенская грамматика» (1721) – переработка грамматики Смотрицкого. Поликарпов занимался стихотворством, много переводил, писал по приказанию Петра труд по русской истории.

Антон Алексеевич Барсов (1730-1791), действительный член Российской Академии наук, сын директора Московской типографии Алексея Кирилловича Барсова. В течение тридцати лет занимал в Московском университете кафедру словесности. Главный его труд – «Российская грамматика» – оценивается как один из самых примечательных памятников русской филологической мысли 18 века (360, 3).

Протоиерей Петр Алексеевич Алексеев (1727– 1801) – действительный член Российской Академии. Его «Церковный словарь…» лег в основу первого академического издания толкового Словаря русского языка.

Петр Спиридонович Билярский (1817-1867) – академик по отделению русского языка и словесности Московской Академии. С 1865 года – профессор русской словесности в новооткрытом Новороссийском университете в Одессе. Его основные труды: «Судьбы церковнославянского языка» (1848), «Судьбы церковного языка» (1858), перевод книги В. Гумбольдта «О различиях систем человеческого языка» (1859), «Материалы для биографии Ломоносова» (1865), – имели большое научное значение.

В 18 веке ученики Московской Академии много потрудились в духовных миссиях (камчатской, китайской, др.), ими усердно изучались языки народов России и зарубежных народов. Протоиерей Виктор Петрович Вишневский (1804-1885) – магистр богословия. Преподавал в Казанской Духовной Академии чувашский и марийский языки по собственным грамматикам. Издал «Начертание правил чувашского языка со словарем» и «О религиозных поверьях чуваш».

Нельзя не сказать о большом вкладе преподавателей Московской Духовной Академии в изучение истории.

Митрополит Платон (Левшин; 1737-1812). Выпускник, наставник, а позднее ректор Академии, выдающийся историк Русской Церкви. Его «Краткая российская церковная история» вышла первым изданием в 1805 году.

Епископ Дамаскин (Семенов-Руднев; 1737-1795). Бывший ректором Академии, во время своего пребывания в Геттингене перевел на немецкий язык часть древнейшей русской летописи. Важен труд епископа Дамаскина «Библиотека Российская…» (1881). Здесь библиография русских книг сопровождается очерком истории русской письменности и просвещения.

Николай Николаевич Бантыш-Каменский (1737-1814). Видный историк и архивист. Принял деятельное участие в подготовке первого издания «Слова о полку Игореве» (1800). Во время Отечественной войны 1812 года спас архивные материалы, эвакуировав их из Москвы.

Митрополит Евгений (Болховитинов; 1767-1837). Крупнейший ученый – историк, археограф, палеограф, библиограф. Действительный член Российской Академии, почетный член Академии наук, почетный член нескольких университетов. Преподавал в Воронежской семинарии, Петербургской Духовной Академии. Изучая местные архивы, собрал и опубликовал огромное количество материалов по церковно-исторической проблематике. Руководил первыми археологическими раскопками в Киеве. Создав труд «Примечания на граммату великого князя Мстислава Володимировича…», он по праву считается основателем славяно-русской палеографии. До сих пор сохраняют научную ценность его библиографические труды: «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской Церкви», «Словарь русских светских писателей…», «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии», «Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода», «Всеобщее хронологическое обозрение начала и распространения духовных российских училищ», «Всеобщее введение в историю монастырей греко-российской Церкви», «Описание монастырей Вологодской хии», «Историческое сведение о Вологодской епархии…», «О личных собственных именах у славяно-руссов», «История княжества Псковского», «Летописи древнего славяно-русского княжеского города Изборска», «Описание шести псковских монастырей», «Записка о Камчатской миссии», «Описание Киево-Софийского собора», «Киевский месяцеслов…», «Историческое обозрение российского законоположения от древнейших времен до 1824 г.». Ему принадлежит также «Историческое изображение Грузии».

Архиепископ Филарет (Гумилевский; 1805-1866). Профессор Академии. Его труд «Историческое учение об отцах Церкви» (1882) вплоть до 20 века – выдающееся в русской литературе руководство по патрологии. Из его церковно-исторических сочинений особое значение имеют: «История русской Церкви» (1894); «Обзор русской духовной литературы» (1884), «Общий обзор Черниговской епархии» (1861), «Исторический обзор песнопевцев и песнопения Греческой Церкви» (1864), «Святые южных славян» (1865), «Русские святые, чтимые всею Церковью или местно» (1881). Он основал академический журнал «Прибавление к творениям святых отцов». Эти труды имели большое значение для становления исторической школы в России.

Александр Васильевич Горский (1812-1875) – выдающийся представитель русской церковно-исторической науки. Сорок два года трудился он в Академии. Имея широкие научные интересы, он увлекал своих учеников и собратий исследованиями в области истории, филологии, палеографии. Его труд «Описание славянских рукописей Московской синодальной библиотеки» – выдающееся научное исследование, сделавшее достоянием науки большое число памятников на славянском языке. В ходе этой работы были обнаружены в славянских переводах неизвестные и утраченные в подлинниках произведения византийской письменности. Этот труд – бессмертный вклад в русистику и славистику. Горскому в этой работе помогал ближайший его помощник Капитон Иванович Невоструев (1815-1872).

Знаменитым воспитанником протоиерея Александра Горского был заслуженный профессор, доктор богословия Евгений Евстигнеевич Голубинский (1834-1912). Преподавал в Академии историю Русской Церкви. Задуманный фундаментальный труд по истории Русской Церкви был при жизни им осуществлен частично («История Русской Церкви», т.1). Огромна научная ценность и других трудов Голубинского: «История канонизации святых в Русской Церкви» (1903), «К нашей полемике со старообрядцами» (1905), «Краткий очерк истории Православных Церквей Болгарской, Сербской и Румынской» (1871).

Епископ Амфилохий (Сергиевский; 1818-1893). Член-корреспондент Академии наук. Составил «Описание Воскресенской Новоиерусалимской библиотеки» (1875). Изучил и издал немало славянских и греческих памятников.

Архиепископ Савва (Тихомиров; 1819-1896). Составил «Указатель для обозрения московской патриаршей ризницы и библиотеки» (1864) и «Палеографические снимки с греческих и славянских рукописей Московской синодальной библиотеки XVI– XVII вв.» (1863).

Замечательным собирателем древнерусских рукописей был Вукол Михайлович Ундольский (1815– 1864). Служил в московском архиве Министерства иностранных дел, затем в архиве Министерства юстиции. Одновременно был библиотекарем в Обществе истории и древностей российских. Собрал одну тысячу триста сорок восемь славяно-русских рукописей, которые после его кончины поступили в Московскую публичную библиотеку. Автор нескольких трудов по библиографии и палеографии. В той же области трудился Алексей Егорович Викторов (1827– 1883).

Григорий Александрович Воскресенский (1849-1918). Знаток славянских рукописей Нового Завета. Удостоен степени магистра богословия за труд «Древний славянский перевод Апостола и его судьбы до XV в.». В 1896 году удостоен степени доктора за два труда: «Евангелие от Марка по основным спискам четырех редакций рукописного славянского евангельского текста» (1894) и «Характеристические черты четырех редакций славянского перевода Евангелия от Марка» (1896).

Доктор богословия, профессор Академии Петр Симонович Казанский (1819-1878) – исследователь истории монашества. Известность получили его труды «История православного монашества на Востоке», «История православного русского монашества» и многие другие работы и статьи по русской истории.

Видным историком был Николай Никанорович Глубоковский (1867-1937), доктор богословия, впоследствии профессор богословского факультета Софийского университета. Глубоковскому принадлежит фундаментальный труд

«Блаженный Феодорит, епископ Киррский» (1890), краткий очерк «Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии» (1928).

Доктор богословия, профессор Академии Николай Иванович Субботин (1827-1905) исследовал русскую церковную историю. Его диссертации – «Об отношениях духовенства русского к князьям с XI до XV века» (1858), «История Белокриницкой иерархии» (1874), «Материалы для истории раскола за первое время его существования» (1875-1899) – важный вклад в историю Русской Церкви.

В области церковной истории известны имена Амфиана Степановича Лебедева (1833-1910) – специалиста по истории византийской и славянских Церквей; Александра Михайловича Иванцова-Платонова (1835-1894) – изучал историю христианства в славянских странах; Филиппа Алексеевича Терновского (1838-1884) автора трудов по русской истории и истории Русской Церкви в ее связи с общественной жизнью России; Александра Дмитриевича Воронова (1839-1883), исследователя истории христианизации славянских народов. Известен его труд– «Главнейшие источники для истории св. Кирилла и Мефодия» (1877). Профессор Академии Иван Данилович Мансветов (1843-1885), доктор церковной истории, оставил труды в области церковной археологии, истории искусства.

Профессор Алексей Петрович Лебедев (1845-1908) после многолетнего преподавания в Академии перешел на кафедру церковной истории Московского университета. Он читал лекции по истории древней Церкви, по истории Церкви в Византии, по новейшей истории Греко-Восточной Церкви. В переработанном виде эти чтения вошли в его восьми томное «Собрание церковноисторических сочинений» (1901-1902).

Заслуженный профессор, член-корреспондент Академии наук Николай Федорович Каптерев (1847-1918) с 1873 года занимал в Академии кафедру древней гражданской истории. Его труды по проблемам отношений Русской Церкви с Восточными Церквами в 16-18 веках создавались на основе изучения обширных архивных материалов, многие из них были впервые введены в научный оборот.

Доктор церковной истории, член-корреспондент Академии наук Сергей Алексеевич Белокуров (1862– 1918) до конца жизни работал в Главном архиве Министерства иностранных дел, с 1898 года стал его директором, активно работал в «Обществе истории и древностей российских» при Московском университете. Главные его труды: «Арсений Суханов» (1891); «Юрий Крижанич» (1903). Был также редактором-издателем ряда других научных трудов и исторических документов.

Профессор, доктор богословия Анатолий Алексеевич Спасский (1866-1916) занимал в Академии кафедру общей церковной истории, его научные интересы лежали в основном в области древней церковной истории.

Николай Ильич Серебрянский, доктор церковной истории, автор труда «Очерки по истории монастырской жизни в псковской земле» (1908), «Древнерусские княжеские жития» (1915) и др.

Николай Михайлович Гальковский (1868 -?), этнограф и фольклорист. Создал труды «Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси» (1916), «Сербский эпос» (1916).

Николай Леонидович Туницкий (1878-1934), профессор Академии по кафедре русской литературы. После революции преподавал в высших учебных заведениях Киева, Москвы, Твери, Нижнего Новгорода, был членом Словарной комиссии. Ему принадлежит исследование «Св. Климент, епископ Словенский» (1913) и издание греческого жития святителя Климента «Материалы для истории жизни и деятельности учеников св. Кирилла и Мефодия» (1918).

Вклад Московской духовной Академии в историческую науку России неоценим. Гражданская история неотделима от церковной, поскольку на протяжении всего периода российской истории Церковь была неотъемлемой частью ее жизни.

Определенный вклад внесли воспитанники Московской Академии, где изучалось церковное право, в юридические науки.

Архиепископ Алексий (Лавров-Платонов; 1829-1890) преподавал в МДА каноническое право; под его редакцией вышло капитальное издание «Правила святых апостол, святых Соборов и святых отцов с толкованиями».

Николай Кириллович Соколов (1835-1874), профессор Академии по кафедре новой церковной истории и профессор Московского университета по кафедре церковного права, написал ряд работ по истории Церкви и церковному праву.

Питомцы Московской Академии разрабатывали и многие отрасли права.

Лев Алексеевич Цветаев написал ряд руководств по различным юридическим предметам; Василий Потапьевич Знаменский защитил докторскую диссертацию на тему «Откуда и каким образом должно выводить философские начала гражданского права…». Шеститомник его трудов по вопросам права вышел в 1857-1859 гг.; Константин Алексеевич Неволин известен докторской диссертацией «О философии законодательства у древних» и «Энциклопедией законоведения» (1839– 1840), которая стала крупным событием в русской юридической науке.

Сергей Иванович Баршев (1808-1882), доктор правоведения, в 1863-1870 гг. – ректор Московского университета. В числе многочисленных его трудов – первый в русской науке курс уголовного права «Общие начала теории и законодательств о преступлениях и наказаниях» (1841). В области уголовного права работал Яков Иванович Баршев (1807-1892).

Этот обзор уместно завершить, упомянув воспитанников Московской духовной академии, выдвинувшихся на поприще педагогики. Это С.И. Миропольский и П.Ф.Каптерев, оба – авторы многочисленных работ по теории и истории педагогики.

Сергей Иринеевич Миропольский (1842-1907). Известны следующие его труды. Сочинения: Инспекция народных школ и её задачи // Сборник статей М.,1872; Учебник дидактики. Общая дидактика. СПб., 1905; Учитель, его призвание и качества, значение, цели и условия его деятельности в воспитании и обучении детей. СПб., 1909.

Петр Федорович Каптерев (1849-1922). После окончания Московской Духовной Академии преподавал логику, дидактику, психологию, педагогику, историю педагогики и др. дисциплины (285, 417).

Преподавательскую работу в учебных заведениях сочетал с общественной деятельностью. Разрабатывал проблемы дошкольной педагогики, семейного воспитания, истории отечественной педагогики и психологии. Под его редакцией вышла «Энциклопедия семейного воспитания и обучения».

Исследовал проблемы теории общего образования. Общим основанием педагогики считал антропологию. Обосновал необходимость вариативности общеобразовательных школ, дифференциации учебных курсов и др. Изучал также историю народного образования в России после отмены крепостного права в 1861 году. Известны его труды по детской и педагогической психологии, теории и истории педагогики.

С 1921 года он – профессор Воронежского университета и первый декан его педагогического факультета. В ряде статей изложил программу обновления общего образования в России.

Сочинения: Избранные педагогические сочинения. М., 1982; Педагогический процесс. СПб., 1905; Основные начала семейного обучения. (Дидактика семьи) СПб., 1912; Современные задачи народного образования в России. М., 1913; Задачи и основы семейного воспитания. СПб., 1913; Педагогическая психология. СПб., 1914; История русской педагогии. П., 1915; Дидактические очерки. Теория образования. П., 1915 и др. (285, 417).

Обобщая сказанное, следует отметить, что Московская Духовная Академия внесла значительный вклад в науку и образование России. Деятельность Академии служила делу русского просвещения. Академия служила образованию и науке России, ибо это служение входило в ее идеалы, которые «заключались в вере, осмысленной и обоснованной знанием, и в науке, очищенной и возвышенной парениями веры» (42, 17).

Велики и значительны общегосударственные заслуги Свято Троице– Сергиевой Лавры. Другие обители, по примеру Лавры, берегли, как святыню, веру православную, просвещали русский народ, содействуя объединению Руси. «Это есть бессмертное дело, совершенное обителью великого Сергия на протяжении шести веков нашей истории» (ЖМП, 1947, № 10).

2.2. Русские пастыри – святые вожди нравственности. Пастырское душепопечение

Исторические документы и материалы свидетельствуют, что определяющее значение в становлении и развитии русской школы принадлежит Русской Православной Церкви. История русской педагогики подтверждает тот факт, что на протяжении многих веков русский пастырь являлся важнейшим субъектом воспитания, передавая из века в век, из поколения в поколение все то лучшее, что накоплено христианством.

2.2.1. Педагогические аспекты служения священника

Задача православного воспитания – нравственно усовершенствовать людей. Именно эту задачу решают уже более двух тысячелетий пастыри Церкви.

Ведь пастырь призван к учительству, к насаждению истинных понятий и правильных путей человеческой деятельности (143, 115). Пастырством накоплен огромный опыт в деле нравственного воспитания.

Изучение именно педагогического аспекта деятельности священника, его содержания, форм и методов представляет большой интерес для педагогики. Сущность и методы православного воспитания, осуществляемого пастырями Церкви, раскрыты в «Лекциях по пастырскому богословию» схиархимандрита Иоанна (Маслова).

По свидетельству Священного Писания, Иисус Христос учредил в Своей Церкви особый класс людей, которым даны были обязанности быть учителями – духовными руководителями христиан (Ин. 20, 22) и священнослужителями (Мф. 28, 19-20). После Своего Воскресения Иисус Христос передал Апостолам вместе с властью учительства, священнодействия и пастырства полномочия на непрерывную передачу власти их преемникам. Так основалось, утвердилось и распространилось учительство в Церкви как особое звание, особый чин людей, на эту деятельность избираемых, которое ведет свое начало от Иисуса Христа (143, 64).

Основные обязанности пастыря.

Из сказанного вытекают три основные обязанности пастыря:

– учительство – распространение евангельского учения;

– священнодействие – совершение богослужений и Таинств;

– духовное руководство – нравственное усовершенствование христиан. (ЛПБ, 9)

Из такого разделения не следует, что это – три отдельных служения.

Учительство, священнодействие, духовное руководство – три грани единого пастырского служения, они могут быть объединены понятием «пастырское ду шепопечение».

Для лучшего уяснения смысла этого понятия можно провести аналогию с действиями врача. Что происходит, когда телесно больной человек обращается в больницу за помощью? Он приходит к врачу, откровенно и правдиво излагает ему симптомы своей болезни, а также обстоятельства своей жизни, способствовавшие возникновению и развитию заболевания. Врач тщательно осматривает больного, задает дополнительные вопросы для уяснения причин болезни, ставит медицинский диагноз и объясняет больному его положение.

Подобно этому, больной душою человек приходит в духовную врачебницу – Храм Божий и подходит к священнику, прося его о помощи. Для того чтобы священник смог помочь, человеку необходимо, прежде всего, правдиво и откровенно раскрыть состояние своей души, обнажить свои «греховные язвы» и ознакомить пастыря со всеми подробностями своей жизни, чтобы ему были видны истоки душевной болезни. Только после этого духовный врач объясняет больному его душевное состояние и указывает путь спасения. Это – служение словом.

Продолжим аналогию. В больнице врач, поставив диагноз, приступает к лечению больного, то есть назначает ему лекарство и определенный режим или производит операцию, удаляя из его организма все части, пораженные болезнью, и прижигая раны.

Так же и пастырь. Он, по дарованной ему благодати, совершает над душевно больным человеком таинства, очищая, исцеляя и освящая больную душу и соединяя ее с Богом. Это – служение священнодействием.

Начав лечение больного, телесный врач неустанно наблюдает за ним, посещая его и назначая новые способы лечения, пока не доведет его до полного выздоровления. Но и тогда он не оставляет больного своими советами, укрепляя его слабые силы и предостерегая от новых заражений, так как легче предохранить от новых заболеваний, чем лечить уже начавшуюся болезнь.

Так и пастырь. Наставив грешника на путь исправления жизни и указав ему способы борьбы с грехом и соблазнами, пастырь и дальше не оставляет его благими советами, укрепляет его слабую волю усиленной молитвой и охраняет его душу от всякого зла. Это – духовное врачевание, которое вместе со священнодействием и учением словом и составляет то, что в пасторологии (науке о пастырстве) носит название душепопечение.

Различаются два вида душепопечения: общее и частное. Общее заключается в заботе вообще обо всей пастве прихода. Частное – забота пастыря о каждой душе в отдельности (143, 8).

Истинное пастырское служение всегда сопряжено со многими трудностями. Право учительства обязывает пастыря быть всесторонне образованным человеком: хорошо изучить человеческую психологию, чтобы каждого человека вразумить и направить на правильный путь в духовной жизни. Обязанность священнослужения требует от пастыря постоянного подвига очищения своей души, так как нельзя приступить к Богу, к таинствам, имея ную грехом душу. Духовно руководство требует от пастыря истинной пастырской мудрости и полного самоотречения ради спасения своих ближних (143, 9).

Обязанность пастыря как воспитателя особо выделяется святыми отцами.

«Пастырь обязан быть воспитателем, врачом, духовным отцом и руководителем… Он должен постоянно следить за состоянием своих пасомых, чтобы падшего поднять, изнемогающего поддержать, стоящего оградить», – говорит св. Григорий Богослов (143, 363). Более того, без преданности этой святой цели воспитания пастырь Церкви не будет пастырем в истинном смысле этого слова (143, 363).

Основная цель пастырского служения – спасение душ, помощь людям в их нравственном совершенствовании, приведение их к единению с Богом (143, 363).

Представляя собой целостное учение о пастырстве, «Лекции по пастырскому богословию» схиархимандрита Иоанна (Маслова) проливают свет на сущность православной педагогики в том ее аспекте, который касается деятельности пастыря как педагога, учителя, поскольку именно учительство составляет самую первую обязанность священника.

Как уже отмечалось, пастырское служение есть продолжение служения Христа (ЛПБ, 9). В своих трудах схиархимандрит Иоанн (Маслов) раскрывает великий пример учительства Иисуса Христа и апостолов.

Учительство Христа

«Иисус Христос – один в полном смысле слова Истинный Учитель, просвещающий всякого человека» (143, 9). Это – идеал, данный пастырям, воспитателям всех стран и народов на все времена. «Идеал этот вечен» (143, 113).

Христос пришел на землю с целью привести людей в Свою Церковь на земле, а через нее и в Царство Небесное.

В Своей Личности, в Своей жизни и деятельности Христос воплотил тот высочайший идеал чистоты и святости, тот вечный идеал для воспитания, стремиться к которому есть главнейшая и единственная цель жизни каждого христианина, тем более пастыря и православного педагога. Отец Иоанн пишет: «Все идеалы человечества до Христа и после Него в сравнении со Христом – ничто и меркнут пред Ним» (143, 101).

Господь дал людям заповеди для исполнения и, прежде всего, Сам делом исполнил их. Исполнение заповедей есть не только выполнение нравственных норм, но и получение силы, избавляющей человека от внутреннего несовершенства, грехов, страстей (143, 102).

Иисус Христос – высочайший образец учительства. В Своей учительской деятельности Г осподь самым важным считал проповедь. Сущность Его проповеди состояла в приведении людей к познанию истинного Бога: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога» (Ин. 17, 3). «Под знанием здесь понимается не теоретическое, умственное знание, а теоретикопрактическое, когда, кроме ума, в познании Бога участвует сердце – через его постоянную любовь к Богу, воля – через исполнение заповедей Божиих». Иисус Христос, таким образом, требовал от людей полного переворота во всем строе внутренней личной жизни. «Все личное в жизни человека должно перестраиваться на общественное, греховное – на чистое, святое, земное – на небесное» (143, 102-103).

Рассматривая учительство Христа, отец Иоанн пишет, что, выступая с проповедью Истины, Христос имел необычайный успех. С каждой новой речью слава о Нем как Великом Учителе росла все более и более. «Ни разнообразие национальностей слушателей, ни различие их вероисповедания не препятствовали тому, чтобы их ум одинаково пленялся глубиною мудрости Великого Учителя, их сердца в равной степени размягчались теплотой Его бесед. В словах Учителя было столько мягкости, призыва, любви и Божественной чистоты, что всякое сердце перерождалось как воск, наполнялось безраздельным доверием к Нему. Мало того, размягченные словами Христа души людей исполнялись такой духовной радостью и в такой степени, что они не могли не поделиться этой радостью со своими друзьями и согражданами» (143,103-104).

Не ограничивая Своей деятельности каким-либо определенным местом или временем, Христос никогда не отказывался от поучительных бесед. Приемы и свойства учительской деятельности Христа Спасителя обладают высочайшими педагогическими совершенствами. Уровень умственного развития Его аудитории был крайне разнообразен. Христос всегда применялся к обстоятельствам места и времени, строго сообразовывался с высотой умственного и нравственного развития Своих слушателей. С одними Он ведет научные беседы, логически стройные и последовательные, с другими говорит просто, их собственным языком, чтобы высокие истины Своего учения зить к пониманию его собеседников. В Его устах истины, самые возвышенные, но разъясненные на общепринятых примерах из окружающей природы и обыденной жизни, становятся вполне доступными и понятными даже простому человеку (143, 104-105). «Природа для Христа была вспомогательной книгой в Его проповеди. Он неоднократно приводил примеры о сеянии доброго семени, о виноградной лозе, полевых лилиях, птицах небесных и т.д. Все это было нужно для того, чтобы человек мог лучше воспринять Его учение» (143, 67).

В учительстве Иисуса Христа не было однообразия, односторонности. Он разнообразил Свои речи, так как менялись слушатели. Христос часто употребляет народные пословицы, притчи и сравнения с единственной целью – сообщить Своему учению убедительность, ясность и удобопонятность.

Схиархимандрит Иоанн, рассматривая все случаи, когда Иисус говорит с народом или учениками притчами, приходит к заключению, что приточная [то есть основанная на использовании притч] форма речи, прежде всего, служила «средством, приближающим высокие истины христианства к пониманию слушателей простых, еще не возвысившихся до того, чтобы воспринимать истины в их «неприкровенности». (ЛПБ, 106) На эти мысли наводят слова Самого Иисуса Христа, Который на вопрос учеников, почему Он к народу говорит притчами, ответил: «Для того Я говорю им притчами, что они, видя, не видят и, слыша, не слышат и не разумеют» (Мф. 13,13).

Вследствие грехопадения и происшедшей отсюда испорченности духовной природы человека его сознание сделалось настолько слабым, что оказалось неспособным непосредственно воспринимать свет Божественного Откровения (ЛПБ, 107). «Как глаз не может переносить полного блеска солнечный лучей и под их непосредственным действием притупляется, так и свет Божественного учения мог бы ослепить неразвитое сознание людей, если бы учение не сообщалось ему в форме притчи. Таким образом, приточная форма речи, с одной стороны, служила покровом, прикрывавшим слабое человеческое сознание от «облистания светом Божественного учения», а с другой – была проводником этого света в сознание и сердце слушателя, поскольку то был спасительный и потому необходимый каждому свет» (143, 107).

Притчи Спасителя полны глубоких и разнообразных педагогических идей.

Притча о Сеятеле разъясняет многие важнейшие педагогические вопросы, например, от чего зависят неодинаковые успехи учащихся в одной и той же школе, под руководством одних и тех же учителей и на почве одной и той же науки.

Притча о Добром Пастыре показывает различие между воспитателем по призванию и воспитателем-«наемником». Учение и жизнь, обучение и воспитание должны быть нераздельны: великим в вечности назовется тот, кто не только научит, но и сотворит, то есть примером собственной жизни подтвердит преподаваемое учение. Эта же притча указывает на некоторые приемы воспитания, например, на необходимость знания индивидуальных особенностей воспитанников.

Необходимо отметить, что, проповедуя, Иисус Христос заботился о создании условий для восприятия Его учения, учитывал не только духовные, но и телесные потребности людей, питая их по необходимости хлебом и рыбой. Он удалял все внутренние и внешние препятствия, чтобы с большей цельностью, полнотой и ясностью отпечатлелось в душах слушателей каждое Его слово, Его учение. Не было ни одного случая, чтобы Христос кого-либо оставил без ответа. У Него всегда было нужное слово для каждого (ЛПБ, 108).

Предметом учения Иисуса Христа был почти исключительно нравственный закон. Тем самым Он хотел пробудить в душах людей жажду истины, правды и святости. Начав Свое служение с краткой проповеди, Христос развил ее в обширное и всеобъемлющее учение для всех народов.

Схиархимандрит Иоанн пишет, что проповедь Иисуса Христа была необычайно действенной, указывая причины ее успеха. Во-первых, проповеданная Христом истина оказалась самой человечной, нужной и своевременной. Во– вторых, проповедь Спасителя была отражением полного единства Его мысли и жизни, слова и дела. Третьей причиной была Божественная любовь, которой растворялось каждое слово Учителя (143, 109).

Сказанное позволяет выделить следующие педагогические принципы в учительстве Иисуса Христа. Он:

— строго сообразовывался с уровнем умственного и нравственного развития слушателей (учет возрастных и индивидуальных особенностей воспитываемых);

– соблюдал доступность материала для всякого ума и высокие истины при

ближал к пониманию своих слушателей (принцип доступности);

— использовал простоту образов, заимствовал их, при возможности, из находящейся перед глазами слушателей природы, окружающей обстановки (принцип наглядности);

– избегал односторонности, разнообразил изложение;

– не оставлял ни одного вопроса без ответа;

— находил нужное слово для каждого ученика (индивидуальный подход к воспитываемым);

— удалял все препятствия (внутренние и внешние), которые мешали обучению;

— сообразовывал свою деятельность с обстоятельствами места и времени (принцип сообразности) (143, 106-119).

В учительстве Иисуса Христа выявляются следующие особенности, которые можно назвать условиями успешности воспитания: истинность, ясность, простота, общедоступность, всесторонность, наглядность, полное соответствие сказанного сущности природы человека (234, 34).

Основные начала педагогики, преподанные Христом.

Своим учением Иисус Христос заложил вечные основы педагогики.

Брак в христианстве получил свое высшее духовное значение. В учении Христовом указаны нравственные права мужа и жены, женщине указаны ее обязанности как супруги, матери и естественной руководительницы воспитания детей с раннего возраста (235, с.?).

Раскрыты отношения между родителями и детьми в духе христианской любви: отец с радостью должен принимать в свои объятия кающегося сына. В то же время, остерегая от ложной любви к детям, из-за которой родители забывают о своих высших обязанностях к Богу, Христос напоминает, что любящий сына или дочь более Его, недостоин Его (Мф. X, 37).

Иисус Христос точно определил достоинство и назначение детей. Он с любовью призывал их к себе и, обняв, возлагал на них руки и благословлял (Марк. X, 16). Таковых, говорил Он, есть Царствие Божие (Марк. X, 14). «Кто примет одного из малых сих во имя Мое, тот Меня примет. Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море» (Марк. IX, 42). «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо сказываю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего небесного» (МФ. XVIII, 10).

«Тот, кто умалится, как дитя, тот и больший в Царстве Небесном (Мф. XVIII, 4). А кто не примет Царствие Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Марк. X, 15). Он увещевал и учеников своих, чтобы они обратились и были, как дети и уподобились им (235, с.?).

Христианское воспитание обнимает как духовную природу человека, так и физическую: но духовное воспитание оно ставит выше физического, ибо, как говорил Спаситель, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мф. XVI, 26). Не собирайте себе сокровищ на земле…, но собирайте себе сокровища на небе… Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. VI, 19-21). Ищите прежде Царствия Божия и правды Его – и это все (земное) приложится вам (Мф. VI, 33). А Царствие Божие не пища и не питие, но праведность и мир, и радость во Св. Духе (Рим. 14,17).

Таковы основы и задачи истинного воспитания по учению Христа.

Учительство апостолов

Святые Апостолы продолжили дело своего Великого Учителя. Их деятельность также состояла в учительстве, она была определена Христом следующими словами: «Идите и научите все народы…». В трудах отца Иоанна апостольское служение рассмотрено как образец для пастырского подражания. Их педагогические принципы необходимо знать учителям.

Апостолы приспосабливали свое учение к духовным силам и способностям слушателей. Пастырь, воспитатель также обязан следить за тем, как слова, проповедуемые им, воспринимаются ими. В противном случае возвещаемые истины не будут поняты.

Апостолы опытно знали, что люди усваивают самые высокие истины быстрее и прочнее, если они построены на известном для них основании. Они также знали, что эти истины легко принимаются, если они даются в строгой последовательности и в связи друг с другом. Поэтому в сообщении евангельских истин Апостолы соблюдали последовательность, начиная от простого и переходя к более сложному. Руководствуясь примером св. Апостолов, священник, как и учитель, должен, по возможности, начинать свое учение с таких слов, которые в данный момент слушатели смогут воспринять, имея подготовленную для этого почву. Если такая почва отсутствует, необходимо раскрыть перед слушателями вначале самые элементарные вопросы, а затем только сообщать более сложные. При этом священник должен следить, чтобы даже высокие истины, которые как будто очевидны и не требуют доказательств, давались в определенной последовательности и в строгой внутренней связи. Не должно также забывать о том, что нельзя сообщать слушателям сразу большое количество нового материала, потому что их восприимчивость имеет границы. Внимание и душевные силы слушателей от долгого напряжения ослабеют, и те истины, которые будут сообщены им в этот момент, могут остаться неусвоенными (143, 132).

«Апостолы были свободны от национальных, сословных, профессиональных и других, несовместимых с высшей правдой, взглядов, предрассудков, склонностей и антипатий» (143, 132).

Подобно этому и пастырь Церкви, как и педагог, должен быть со всеми всегда и во всем справедливым, беспристрастным, нелицеприятным. Пастырь– наставник должен воспитывать в себе невозмутимость духа, чуждую всяких резкостей, постоянную кротость и незлобие, чуждые сварливости в отношении к людям.

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Сильное слово, будучи соединено с кротостью, возьмет человека за сердце и победит… Учителю особенно нужно иметь незлобие, иначе все будет тщетно. Может случиться, что человек, уже готовый убедиться, потеряет все от нашего нетерпения… Душа, имеющая нужду в наставлении, не может принять что-нибудь полезное, когда оно предлагается сурово и с бранью. И хотя готова слушать, но, будучи приведена в недоумение, не усвоит ничего. Кто хочет научиться чему-нибудь полезному, тот, прежде всего, должен быть расположен к учителю» (143,137).

Пастырь, учитель должен воспитать в себе доброжелательность и любовь к людям. Любовь есть неодолимая сила, неотразимое оружие в его руках, она является в нем источником тех самых свойств, о которых говорилось выше и которые необходимы для плодотворной деятельности.

Схиархимандрит Иоанн раскрывает в своих трудах и другие основные качества, необходимые пастырю, наставнику, воспитателю для успешного служения. Это вера, рассудительность, смирение, целомудрие, молитвенность.

Рассудительность. Руководствуясь рассудительностью, пастырь-учитель никогда не поступит опрометчиво. Будучи проповедником, он не спешит с на

ставлениями и увещаниями, которые время и терпение могут сделать более плодотворными. Такой пастырь знает благоприятные минуты для проповеди, ловит их, сам подготавливает их, но никогда их не предваряет. Свое слово он управляет по обстоятельствам, приспосабливает к различным характерам, соразмеряет с последствиями, которых желает.

«Рассудительность увеличивает силу пастырского воздействия. Она побуждает пастыря к знанию своих пасомых, условий их существования и воспитания, уровня и характера их умственного и нравственного развития, их внутреннего расположения, душевных нужд и др. Без такого знания пастырь-учитель поступает наугад, а это может оказаться бесполезным и даже вредным для пасомых. Св. Григорий Двоеслов учит: «… часто полезное для одних обращается во вред другим… Травы, которые одних животных питают, других убивают; …даже и лекарство, которое одну болезнь уменьшило, другую может только усилить; наконец, и самый хлеб, укрепляющий жизнь взрослых, расстраивает здоровье детей. Подобно этому и всякий учитель, если хочет утвердить всех в одной добродетели, должен трогать и назидать сердца слушателей одним учением, но не одним и тем же способом» (143, 159).

Рассудительность пастыря проявляется также и в том, о чем он говорит. «Пусть учитель, – пишет святитель Григорий Двоеслов, – во время приготовления к проповеди обсуждает с должным вниманием, что он хочет предложить слушателям, чтобы какой-нибудь неправославной мыслью не возмутить и не оскорбить их совести» (143, 160).

Заботясь о том, чтобы не допустить в своей деятельности явно вредного, пастырь не должен забывать, что и полезное, сказанное без меры и порядка, теряет свою силу. Иногда, говоря необдуманно, пастырь-учитель вводит своих слушателей в заблуждение, но бывает, что и неуместное молчание оставляет их в этом состоянии.

Раскрывая в «Лекциях по пастырскому богословию» пользу и необходимость рассудительности в деятельности пастыря как воспитателя, отец Иоанн дает ответ на вопрос, каким путем можно достигнуть этой добродетели. Духовное рассуждение приобретается чтением Священного Писания, преимущественно Нового Завета, и чтением творений святых отцов (143,160).

Смирение. Пастырю Церкви (и, конечно, учителю) не нужно забывать, что своими собственными силами, без помощи Божией, он ничего не может сделать. Приобретается эта великая добродетель – смирение – путем пожизненного подвига.

«Сознание своей немощи, необходимости помощи Божией, того, что он – только исполнитель воли Божией, проводник благодати, рождает в душе пастыря смирение. Пастырю Церкви Христовой, имеющему одну цель – вести людей к спасению – всегда должна быть присуща не самонадеянность, а глубочайшее смирение перед Личностью Божественного Учителя. Если пастырь– учитель живо сознает и чувствует свою всецелую зависимость от Бога, свою виновность перед Ним, если отвергает от себя всякую мысль о своих силах и совершенствах и во всем прибегает к спасительной помощи Божией, то он близок к познанию истины и, следовательно, сможет указать пасомому единственно правильный путь к вечной жизни. В то же время гордость и самообольщение относительно своей мудрости или праведности не дают пастырю видеть свет истины» (ЛПБ, 161).

Исходя из святоотеческого учения, схиархимандрит Иоанн пишет, что смирение рождается от исполнения заповедей.

Напрасно будет трудиться тот, кто не стремится к чистоте духовной и телесной.

Целомудрие. Под целомудрием святые отцы понимают «здравость ума», не поврежденного страстями, в особенности, плотской страстью, которая, по их мнению, сильнее всего помрачает ум, увлекая за собой сердце. «Целомудрие означает чистоту сердца от нечистых слов, пожеланий и привязанностей» (ЛПБ, 162).

Как проповедник Слова Божия и высокого нравственного учения о душевной и телесной чистоте, пастырь должен быть образцом целомудренной жизни. Когда он отдаст Богу самые движения сердца, учат святые отцы, тогда и ум его будет чист, воля тверда, служение Богу достойно.

Средствами сохранения целомудрия являются страх Божий, постоянный телесный труд, воздержание в пище и питии (особенно удаление от пьянства), а также исповедь. Истинное целомудрие, согласно святоотеческому учению, есть дар Божий (ЛПБ, 163).

Молитвенностъ. От молитвы, в которой испрашивается благословение Божие, зависит вся деятельность пастыря-учителя. Поэтому пастырь должен как можно чаще обращаться к Богу с искренней сердечной молитвой о благодатной помощи в своем служении. Какими бы способностями он ни обладал, но если у него отсутствует дух молитвы, то эти способности не заменят того, что может снискать молитва. (ЛПБ, 163)

Молитвенность пастыря-учителя не только возвышает его собственную душу, но и заключает в себе великую силу пастырского воздействия на людей. Через нее у пастыря устанавливается с ними незримая, но реальная связь.

Пастырю, как и учителю, недостаточно только знать о необходимых для своего служения личностных качествах. Ему необходимо всемерно стремиться к их приобретению, не забывая при этом, что любая добродетель есть дар Божий и что главное – прибегать молитвенно к Его помощи.

«Теория пастырства, – пишет отец Иоанн, – сама по себе не может создать истинного пастыря. [Так же, как теория педагогики не может создать истинного учителя – Примеч. Н.М.] Доброго наставника создает собственный духовный опыт и личный непрестанный нравственный подвиг» (143,14).

Самоусовершенствование, личный подвиг – неотложное и необходимое дело, как для каждого пастыря, так и для каждого педагога. Без него невозможна попечительная, проникнутая любовью, доходящей до самопожертвования, забота о нуждах и преуспеянии воспитанников, которые являются объектом их деятельности. Теория в этом деле также необходима: она способствует правильному и плодотворному развитию этого подвига (143, 14).

В «Лекциях по пастырскому богословию» отец Иоанн, всесторонне излагая святоотеческое учение о пастырстве, в то же время выделяет его педагогический аспект. При этом он отмечает, что личные качества пастыря-наставника, его личный пример столь важны для воспитания, что все святые отцы уделяют особое внимание этим вопросам.

Отдельные начала воспитания поучению святых Апостолов.

Средствами воспитания, по учению святых Апостолов, должны служить: учение, обличение, исправление и наставление, причем, эти средства не должны раздражать учеников (235, с. 55?). Отцы, говорит Апостол, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6, 4).

Источник воспитания – Священное Писание. Вне Богооткровенного учения, а, следовательно, вне Церкви Христовой, правильно поставить воспитание невозможно. Воспитание должно начинаться с веры, а вера постепенно должна обнаруживаться в делах.

Учение должно быть направлено к тому, чтобы дети познали, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2) и научились исполнять эту волю.

Воспитание, таким образом, не должно быть отделяемо от учения.

Истинный воспитатель должен быть образцом для воспитываемых. Только о языческих наставниках Апостол говорил: Ты учишь других, а не учишь себя самого; проповедуешь не красть, а сам крадешь (Рим, 2, 21). Отношения между учителем и его учениками должны быть основаны на любви.

Наставники должны быть мудрыми в применении воспитательных мер: детей питать детскою пищей, взрослым преподавать возвышенные истины.

Ставя общую для всех цель воспитания, Апостолы признают важным сохранение индивидуальных особенностей воспитанников. Хотя все люди составляют одно «во Христе Иисусе», но «дары их различны».

Говоря о семейном воспитании, Апостолы пишут, что дети должны повиноваться своим родителям. Побуждением к этому должны быть не страх перед наказанием и не своекорыстные расчеты, а сердечная любовь и страх Божий. Дети, повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет (Евр. 13, 17). Почитай отца своего и мать; это – первая заповедь с обетованием, да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле (Еф, 6, 2). Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо сие благоугодно Господу (Кол. 3, 20). Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они прежде пусть учатся почитать свою семью и воздавать должное родителям, ибо сие угодно Богу (1 Тим, 5, 4).

Христианский идеал воспитания Апостолы старались осуществить на практике. В силу данного Христом повеления, они безбоязненно проповедовали Евангелие по всему миру. По примеру Иисуса Христа они собирали вокруг себя учеников и, научая их христианским истинам, посылали повсюду для научения людей.

Учение святых отцов о пастыре как духовном руководителе и воспитателе

По мнению св. Игнатия Богоносца (около 35 – около 107), наставник по своим нравственным качествам должен стоять выше своих воспитанников, должен идти впереди всех, указывая путь к совершенству, к небу. Он должен умело руководить учениками – не строгостью, но любовью. Наставник должен любить не только хороших, послушных учеников: «Если любишь только добрых учеников, еще нет тебе за это благодати. Лучше худых покоряй кротостью» (143, 175).

Св. Киприан Карфагенский (201– 258) указывает на то, что пастырю как воспитателю необходимо «подавать добрый пример и утверждать их своим поведением и нравственностью» (ЛПБ, с. 187).

Пастырь должен воплотить в своей душе кротость, смирение, целомудрие, милосердие и любовь. Однако любовь в воспитании, по мысли святого отца, должна быть разумной, она должна не покрывать пороки учеников, но искоренять их. «Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот только более располагает его ко греху, и не подавляет преступлений, а питает их. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет, тот содействует спасению» (143, 188).

Св. Амвросий Медиоланский (340-397) написал специальную книгу, посвященную воспитанию воспитателей. В этой книге он рассмотрел все необходимые в учительском служении вопросы, начиная от внешнего поведения и кончая внутренними качествами.

По учению Амвросия Медиоланского, педагог не только должен заботиться о чистоте своего сердца, но и обязан следить за своим внешним поведением, чтобы не подать повод к соблазну ученикам.

По мысли св. Амвросия, по внешнему виду и походке познается состояние души человека. «В движениях тела, – говорит он, – выражается состояние нашей души, так что из внешних действий телесной природы нашей, по тесной связи души с телом, мы заключаем и о внутренних свойствах духовной природы нашей. Поэтому-то мы, и, не видя души человека… об одних говорим, что они ветрены, а о других – что они степенны; иных называем гордыми и надменными, а иных – смиренными и кроткими; в одних подозреваем хитрость и лукавство, а в других усматриваем искренность и чистосердечие и т.д. Таким образом, душа наша отражается во всех телодвижениях наших, как в зеркале» (143, 190).

Св. Амвросий советует наставникам быть осторожными в беседах с учащимися, чтобы не навредить им.

«Наши слова, – пишет он, – зеркало, видимое обнаружение нашего ума, а поэтому наставники должны хорошо знать и соблюдать в них меру и порядок – уметь вовремя молчать и кстати говорить» (143, 192).

Если наставник будет так поступать, то, по мысли св. отца, он научится говорить благоразумно и каждое слово, прежде чем сказать, будет обдумывать: полезно ли оно или вредно. «Сам голос наш должен быть естественный, не слишком громкий и не слишком тихий, чужд театральности. Он должен быть приличен важности нашего звания» (143, 192).

Существо характера наставника, по мысли св. Амвросия, как уже отмечалось, выражается в четырех главных добродетелях: благоразумии, справедливости (или правде), мужестве (или силе) и воздержании. Св. Амвросий этим добродетелям дает следующее разъяснение.

«Благоразумие, – эта высокая добродетель состоит не в практической, житейской мудрости, а в мудрости Евангельской – в искании истины и познании Бога» (ЛПБ, 193).

Справедливость обнимает все отношения наставника к обществу людей. Она отдает каждому должное и неразлучна с честностью и любовью христианской. Вера служит ее основанием; Христос – ее образец; храм – ее очаг; священство – ее школа.

Мужество наставника не есть физическая мощь, но нравственная крепость духа, поле битвы которой – ветхий человек с его страстями. Эта добродетель проявляется в миролюбии, в радостном принятии страданий и даже самой смерти ради Иисуса Христа, в терпении и кротости против развращенного мира, в твердом уповании, что за все скорби, перенесенные в этом мире, наступает блаженное упокоение в Боге.

Воздержание состоит в спокойствии духа, кротости и смирении.

Св. Амвросий советует наставникам воплотить в своей жизни эти добродетели настолько, чтобы они «могли обратиться в природу души» (143, 193).

По учению св. Амвросия, пастырям Церкви «дана могущественная власть, но этой властью надо пользоваться с крайней осторожностью и осмотрительностью. Нужно являть себя не строгим судьей, а попечительным отцом– воспитателем» (143, 194).

Св. Григорий Богослов (326-329) считает первым, главнейшим и непременным средством воспитательного воздействия добрую и примерную жизнь наставника, полагая метод наглядного обучения самым естественным и действенным.

«Или вовсе не учи, – говорит Григорий Богослов, – или учи доброй жизнь. Иначе будешь одной рукой притягивать, другой отталкивать… Меньше потребуется слов, если делаешь что должно, живописец больше учит картинами… Всякое слово можно оспаривать словом, но жизнь чем оспоришь!».

Наставник должен быть среди своих учеников, как военачальник среди солдат, сиять славой и добродетельной жизнью (143, 206).

Если в обыкновенном человеке, по мысли ев. отца, считается пороком то, что произведено им худого, и заслуживает наказания, то в пастыре даже и то уже порок, что он не достигает возможного совершенства и не преуспевает в добре. «В начальнике и наставнике, – говорит Григорий Богослов, – и то уже порок, если не многим он превосходит простолюдина, если не оказывается непрестанно лучшим и лучшим» (ЛПБ, 207). И действительно, как паства сохранит себя в чистоте, когда ее пастырь погрязает в нечистоте? Ведь дурной пример гораздо сильнее, чем добрый, оказывает влияние на окружающих и без всяких трудов усвояется ими (143,207).

Св. Григорий Богослов ярко определяет задачу пастыря как воспитателя душ: «врачевать нравы, исправлять поведение, исторгать, что приросло к людям зверского и дикого, а на место этого укоренять все, что есть кроткого и благородного; установить надлежащее соотношение между душой и телом» (143, 208).

По учению святителя, каждая душа требует индивидуального подхода: «как телам неодинаковые даются лекарства и пища, так и души врачуются различным образом и способом… Одних назидает слово, другие исправляются примером. Для иных нужен бич, а для других узда, ибо одни ленивы и неудо– боподвижны к добру, и таких должно возбуждать ударами слова; другие сверх меры горячи духом и неудержимы в стремлениях, подобно молодым, сильным коням, бегущим далее цели, и таких может исправить обуздывающее и сдерживающее слово. Для одних полезна похвала, для других укоризна; но и та, и другая – вовремя; напротив того, без времени и без основания они вредят. Одних исправляет увещание, других выговор, и последний – или по всенародному обличению или по тайным вразумлениям. Ибо одни привыкли пренебрегать вразумлениями, сделанными наедине, но приходят в чувство, если укорять их при многих; другие же при гласности обличения теряют стыд, но их смиряет теплый выговор… Иные, надмеваясь мыслию, что дела их тайны, о чем они и заботятся, считают себя умнее других, и в таких надобно тщательно наблюдать все, даже самые маловажные поступки; а в других лучше иного не замечать и, как говорится, видя не видеть и слыша не слышать… Иногда нужно гневаться, не гневаясь, оказывать презрение, не презирая, терять надежду, не отчаиваясь, сколько сего требует свойство каждого; других должно врачевать кротости, смирением и соучастием в их лучших о себе надеждах… Хвалить или осуждать должно у иного достаток и могущество, а у другого – нищету и расстройство дел. От сего столько труда доброму пастырю, обязанному хорошо знать души своих пасомых и быть вождем их по закону прямого и справедливого пастырства, которое было бы достойно истинного нашего Пастыря» (143, 209).

Все сказанное требует большого труда и уменья, потому что, по словам св. Григория Богослова, «править человеком, самым хитрым и изменчивым животным, – действительно есть искусство из искусств и наука из наук» (143, 209).

Особое внимание уделял доброму поведению наставника св. Исидор Пелусиот (V век). Наставнику «надлежит быть скромным в наружности, и в голосе, и во взоре, и в походке». «Если хочешь быть светом, – учит он, – не терпи шутливости и смехотворства, чтобы не научить многих бесчинию».

По мысли св. Исидора Пелусиота, нрав наставника «отпечатлевается в учениках, как печать на воске». Он советует наставнику быть осторожным и не заводить знакомств с людьми плохого поведения. «Ибо надлежит знать, что человек удобнее приемлет в себя порок, нежели добродетель … общаясь с беззаконными легко заразиться их злочестием (143, 216).

По учению св. Исидора Пелусиота, учительство словом является замечательным средством для нравственного воздействия на учеников, но этого еще недостаточно.

«Всякое слово, оставляемое без дела, мертво и бесполезно, – считает преподобный, – поскольку слово, когда не сопровождается делом, не идет далее слуха; одушевляемое же делом, как сильное и действенное, проникает в глубины и касается души» (143, 218).

По мысли преподобного, две причины убеждают людей: сила слова и жизнь проповедника. «Нравственность проповедников не меньше чудес может привлекать людей» (143,219).

Могучая действенность примера, считает ев. Исидор, ется и отрицательным образом, путем влияния дурных примеров, сила которых гораздо более силы примеров добрых. Разлад между словом и делом в жизни пастыря, воспитателя губит не только самого пастыря, но и паству (143, 220).

Преподобный Исидор учит, что пастырь, наставник должен быть «всесторонне опытным врачом» в деле нравственного возрождения людей, и, притом, для каждой души в отдельности. «Не все люди одержимы одними и теми же болезнями и не все уступают одному и тому же лечению, – говорит преподобный. – Но как недугов много, они разнообразны и бывают всякого рода, так и много должно быть и различных пособий…. Не всем пригодны одни и те же пособия, не все излечиваются одним и тем же; что принесло пользу одному, то повредило другому, и пригодное другому повредило опять иному. Одни исцелены были выговором, а иные ожесточены и доведены до того, что стали еще хуже; другие же посмеялись и над самим словом и вменили его ни во что. Посему невозможно в столь многих недугах употреблять одно врачевство, но нужно предлагать и приемы, соответствующие болезням и силам страждущих» (143, 223-224).

Как и другие святые отцы Церкви, ев. Исидор считает, что самое лучшее средство, каким пастырь может воздействовать на пасомых – пример личной жизни. Он указывает на средства воздействия: чистота жизни пастыря, руково– дствование словом, совет, похвала, порицание, увещание, выговор (всенародный и тайный), сострадательность, видимый (а не действительный) гнев, видимое презрение, видимое незамечание грехов, обличение с дерзновением, отлучение, запрещение, наказание, снисходительность и проч. Все эти пастырские формы, методы и приемы, по мысли святого отца, должны быть применимы с особой осторожностью, чтобы не повредить никому (143, 224).

2.2.2. Русские пастыри как пример высоты и самоотверженности педагогической деятельности

Лучшие русские пастыри в своих подвигах и трудах, а также в своих сочинениях воплотили и развили учение святых отцов о пастырстве и пастыре как духовном руководителе и воспитателе.

В своих трудах схиархимандрит Иоанн (Маслов) рассматривает деятельность таких выдающихся русских пастырей, замечательных педагогов, как св. Димитрий Ростовский, Тихон Задонский, Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник, а также Оптинских, Глинских старцев, св.праведного Иоанна Кронштадтского и др. Остановимся более подробно на педагогических взглядах и деятельности св. Феофана Затворника, Игнатия Брянчанинова и Иоанна Кронштадтского.

Св. Игнатий Брянчанинов

Св. Игнатий (Брянчанинов; 1807-1867), еще, будучи настоятелем Сергиевой пустыни, часто посещал петербургское общество. Многие тогда удивлялись, как он, подвижник и молитвенник, не чуждался вместе с тем общества, бывал приятным собеседником людям светским, умел возбуждать в них к себе доверие и действовать на них «ко благу душевному». Видя в нем не столько лицо духовное, сколько доброго знакомого, равного по уму и образованию, многие, весьма нерасположенные к иночеству лица, любили бывать у него в обители и видеть его в своих домах, что незаметно склоняло их к благочестию.

Благочестие было целью и основою всех бесед отца Игнатия. Самый светский разговор он всегда старался свести к душеназиданию своих слушателей, нередко заставляя задумываться над важными вопросами самых беззаботных (143, 242).

«Отличаясь строгостью к себе, епископ Игнатий был снисходителен к немощам человеческим. Он охотно прощал недостатки своим духовным чадам, когда видел их искреннее раскаяние и «начатки исправления». Эту черту милосердия «доброго пастыря» можно видеть во многих его письмах. Владыка не только не отвергал согрешающих, но, наоборот, старался поддержать, исправить и привести ко Христу.

Епископ Игнатий умел воздействовать на людей не только примером своей высоконравственной жизни, но и даром слова. Этот талант Владыка также посвящал на служение ближним. Он видел в этом свое призвание. Считая душеполезное слово милостыней, епископ Игнатий щедро раздавал его.

Владыка, с присущей ему духовной мудростью, умел применять к своей жизни наставления древних подвижников, сообразовываясь с современными ему условиями. Во многих своих сочинениях, проповедях и письмах он отразил учение св. отцов, примененное к требованию современности. На свои произведения святитель смотрел не как на свою собственность, но считал их даром Божиим (143, 242).

Для педагогики важно знать, что святитель Игнатий называет земную жизнь человека школой для приготовления к вечности.

Для воспитания каждому человеку, считал он, необходим телесный и душевный подвиг. Посильные труды, писал он, приучают отсекать свою волю, приучают к послушанию и способствуют укрощению страстей, гнездящихся в сердце каждого. Сравнивая сердце человеческое с землей, он говорил: «Телесные подвиги необходимы для того, чтобы землю сердечную соделать способною к принятию духовных семян и к принесению духовных плодов… Оставление телесных подвигов соделывает человеков подобными скотам, давая свободу и простор телесным страстям».

По мнению святителя Игнатия, телесный подвиг должен быть соединен с душевным, иначе, при оставлении последнего, у человека развиваются душевные страсти. Как тело без души мертво, так и телесный подвиг без душевного бесплоден. Душа оживляет тело, а духовный подвиг оживляет телесные подвиги.

Душевный подвиг имеет первостепенную важность в духовной жизни, однако, по учению Владыки, «подвиг телесный, совершаемый с истинным духовным рассуждением, необходим для всех одаренных здоровьем и сильным телосложением; с него надо начинать путь спасения» (ЛПБ, 251-252).

А каким образом воспитывал сам святитель? Раскроем некоторые черты педагогической системы этого замечательного педагога, приведенные в трудах схиархимандрита Иоанна (143, 245-246).

Святитель Игнатий:

– умел внушить любовь к учению;

– учил и воспитывал каждого ученика по его силам и способностям;

– к каждому ученику умел найти индивидуальный подход;

– прощал всякую немощь, если человек сознавал ее с покаянием;

– искоренял лукавство;

– гордость и тщеславие обличал ежедневно;

– старался не стеснять учеников и не воспрещал веселости в обращении их между собой даже в его присутствии;

– душу свою полагал за учеников, не щадил своих сил, не жалел времени;

– возводил учеников из душевного в духовное состояние;

— не допускал ябедничества;

— искоренял несогласия и ссоры, учил мириться и просить прощения, не оставлять неприязни до следующего дня.

Педагогическая система святителя Игнатия Брянчанинова была основана на воспитании откровенности ученика своему наставнику – не только в делах, но, главное, в мыслях (ЛПБ, 246). Такая откровенность и близость отношений не допускала учеников святителя до грубых погрешностей.

В своих сочинениях, педагогической деятельности святитель Игнатий большое внимание уделял основной христианской заповеди – любви и призывал всех к любви евангельской.

Стяжанию ее владыка посвятил всю свою жизнь, и только ее он считал настоящей любовью. «Понимаю только ту любовь, которая действует по священным велениям Евангелия, при его свете, которая сама – свет, – писал он. – Другой любви не понимаю, не признаю. Истинная, святая любовь к Богу и ближним отчетливо изображена в Евангельских заповедях; правильное, непорочное действие ее является в исполнении заповедей. Кто любит Меня, сказал Господь, заповеди Мои соблюдет. В такой любви не может быть ни мечтательности, ни плотского разгорячения». Святитель писал: «Истинная любовь строга и, являясь в делах, не нуждается в личине – ласковости и льстивости, которыми непременно прикрывает себя самолюбие для обмана ближних» (143, 250).

Как пишет схиархимандрит Иоанн (Маслов), рассматривая творения святителя Игнатия Брянчанинова, любовь к ближнему бывает «двух родов»: естественная и евангельская («о Христе»),

Естественная насаждена в человеке при творении и потому непременно есть в каждом человеке. Она повреждена, как и прочие благие свойства, поэтому в каждом человеке подвержена большим или меньшим, кратким или продолжительным изменениям. «Христос, исцеляющий все наши недуги дивным образом, исцеляет и поврежденную любовь: заповедует Себя – Господа – любить в человеках». Это возводит любовь на высочайшую ступень, дарует ей чистоту, духовность, святыню… (143, 250). Любовь естественная непостоянна, изменчива и скоро может перейти в ненависть, но ничего подобного не бывает с любовью духовною.

Святитель пишет: «Бог отвергает любовь плотскую, любовь, которую узнал Адам по падении; принимает только одну духовную любовь, которую явил миру новый Адам, Господь наш Иисус Христос. Мы должны любить так, как Он любит… Любовь духовная постоянна, беспристрастна и бесстрастна, вся – в Боге, объемлет всех ближних». «Желаю, чтоб вы имели любовь к Господу Богу, любовь живейшую, а к ближним одинаковую и равную, как к образу Божию» (143, 250).

Святое Евангелие заповедует христианину иметь любовь не только друг к другу, но и к врагам. Разъясняя евангельский текст о любви к врагам, Владыка писал: «Здесь ясно и определенно изображено, в чем должна состоять любовь к врагам: в прощении нанесенных ими обид, в молитве за них, в благословении их, т.е. в благих словах о них и благодарении Бога за наносимые ими напасти, в благотворении им соответственно силам и духовному преуспеянию, в благотворении, которое может простираться до вкушения телесной смерти для спасения врага. Пример такой любви явил Спаситель. Хотя Евангелие говорит о любви к врагам, но в нем же повелевается не вверяться им [врагам] и быть с ними очень осторожными.

Но сколько плодовита эта заповедь, столько и трудно стяжать её. Молитесь Г осподу, и Он пошлет в ваше сердце благодатное и разумное чувство, которым возлюбите врагов и обидящих как орудие правосудия Божия». (ЛПБ, 250)

Владыка Игнатий учит, что любовь должна быть освящена духовным рассуждением. «Любить друзей нужно во Христе, чтобы Христос был любим в ближнем, а ближний был любим как создание Божие».

Христианин, приобретший евангельскую добродетель – любовь – не расстанется с нею и в будущей жизни. По словам св. Апостола Павла, «любовь никогда не перестанет» (1 Кор. 13, 8), и святитель Игнатий говорит: «Одно благо, которое пойдет с нами туда [в вечность] – «любовь к Богу и ближнему» (143, 251).

Св. Феофан Затворник

Св. Феофан (1815 – 1894) основным началом воспитательных мер также считал христианскую любовь, а лучшей средой и средством доброго воспитания – храм Божий: «Самое действенное средство воспитания есть церковность» (143,257).

Епископ Феофан был строгим подвижником-аскетом, но его аскетизм был особого рода. Вот как один из биографов святителя характеризует его. «Преос

вященный Феофан стремился осуществить в своей жизни идеал христианского аскетизма. Но это был не тот неправославный аскет, который в своей эгоистической замкнутости для себя одного ищет Бога, заботится только о своем спасении; нет, не для себя одного искал он полного уединения, совершенной отрешенности от мелочных житейских интересов, а более для других, – из глубины уединенной келлии «любовь его обнимала всех» (143, 258).

В своей деятельности святитель одних наставлял, других вразумлял, иных утешал в скорбях, иных укреплял в бедах, иных предостерегал от заблуждения, иным раскрывал те или иные истины веры и нравственности. По слову Апостола, он «всем был вся, да всяко некия спасет» (143, 258).

Св.Феофан определил внешнюю и внутреннюю стороны пастырства. Внешняя сторона обусловливается «наведением строя и порядка» во внешнем поведении паствы. Внутренняя касается воспитания пасомых, их «умов, сердец, их мыслей, чувств, расположения всей их жизни – так, как требует христианство…» (143, 258). Созидание такого настроения у пасомых есть попечение об их спасении.

Святитель объясняет смысл термина «пастырское душепопечение». Дело пастыря – «пектись (заботиться), чтобы все делали только добрые дела, день и ночь о том бы и помышляли, стремились вперед к своей цели», «дондеже достигнем вси [все] соединения веры, познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Гал. 4, 13).

Эти слова Апостола, учит святитель Феофан, выражающие собой постепенное восхождение человека к совершенству, исход которого – спасение и единение с Богом, составляют сущность цели пастырского душепопечения (143,258).

Особое внимание святитель обращает на нравственную сторону воспитания. «Главное – надо образовывать нрав и сердце, – писал он. – Отсюда все – страх Божий, и благочестие, и любовь к ближним…» (143, 259).

Размышляя о том, кто может воспитывать, св. Феофан пишет: «Назидать или созидать других может только тот, кто сам воссоздан, чей ум светло созерцает истины, чье сердце согрето любовью к сим истинам. Кто желает быть назидательный, тот должен усвоить истины Божии умом, запечатлеть их в сердце, расположить по ним волю так, чтобы они служили для нее и побуждением, и правилом» (143, 260).

Основополагающей в учении ев. Феофана о спасении является мысль, о необходимости для человека внутреннего подвига, внутренней ной жизни. Что он имеет в виду?

«Дела нужно так распределять, чтобы внешнее не мешано внутреннему…. Не внешне только надо держать добрую исправность, но и в сердце содержать – это главное» (143,261).

«Жить духовно, – поясняет святитель, – значит, непременно иметь в своем сердце благодать Святого Духа. Духовность свидетельствует о способности христианина жить добродетельно» (143, 262). Он указывает на признаки, по которым можно судить об этом. Первое – это совокупность добрых чувств и расположений. Далее – подвиги самоумерщвления и самопожертвования. О наличии в человеке Святого Духа свидетельствует также его отношение к земным вещам (143, 262). Необходимым условием внутренней, духовной жизни является постоянная сосредоточенность и внимательность ко всем своим действиям и особенно словам. Епископ Феофан говорит о необходимости постоянно беречь ум от рассеяния, т.к. это вносит нестроения в духовную жизнь. «Блюдитесь, – пишет он, – от рассеяния внимания ума, от пристрастия сердца к каким-либо предметам и обременения воли многозаботливой попечительностью. Рассеянность, пристрастие и многозаботливость – три злейших врага внутренней жизни» (143, 262). Святитель убеждает не допускать этих врагов внутрь сердца, чтобы они не заглушили духовной жизни.

Как мудрый и опытный пастырь, св. Феофан в своих трудах значительное место уделяет начальным ступеням на пути человека к спасению, воспитанию в нем чувства греховности и желания искреннего покаяния.

Се. Иоанн Кронштадтский

Св. Иоанн Кронштадтский – поистине светильник праведности Земли Русской. Деятельности этого пастыря отец Иоанн (Маслов) в своих трудах также уделяет особое внимание.

[Далее текст с сокращениями цитируется по: Иоанн (Маслов), схиархи– мандрит. Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении. Статьи разных лет., с. 488 – 497].

Святой праведный Иоанн Кронштадтский. В нем сосредоточились все лучшие черты православной народной души. Он был оплотом немощных в вере, защитником слабых, пристанищем колеблющихся и подкреплением малодушных.

Чем он был так дорог для русского сердца, и что особенно привлекательно было в его душе? Отец Иоанн воплотил в своей душе Христово учение и был носителем в своем сердце Духа Святого.

Прежде всего, этот праведник все свои силы отдал Церкви, ею и жила его богоугодная душа. Вот в эту врачебницу он звал всех ищущих возрождения и спасения. «Св. Церковь, – пишет он, – величайшее, святейшее, благостнейшее, премудрое, необходимое учреждение Божие на земле…. Только в Церкви заключается обновительная сила, вне Церкви ее нет и быть не может» (161, 97).

Кронштадтский пастырь известен каждому как духовный просветитель. Им написано столько сочинений и проповедей, которых не найдется даже и у многих научных деятелей. Его творения являются неисчерпаемым источником нравственного воодушевления и назидания. И нет сомнения, что в этом отношении их можно приравнивать к творениям многих древних и новых отцов и учителей Церкви.

Он занимался и общественной деятельностью, и не было такого общественного явления, чтобы его одухотворенный и просвещенный ум упустил из вида какое-либо важное событие и не поддержал бы его своею отзывчивостью. Он был пламенный патриот. «Люби отечество земное, – поучает пастырь, – но особенно имей любовь к Отечеству Небесному» (158, 250).

О нем можно смело сказать, что жизнь этого благодатного мужа поистине была многогранной. Он не замыкался в самом себе, но полностью отдал всего себя на служение Богу и людям. Ревность о своем спасении и о спасении ближних сделала его мужественным воином, который постоянно сражался против врага спасения и врагов Церкви Христовой. «Настоящая жизнь, – учит он, – есть ежедневная жестокая, горчайшая война со врагами нашего спасения, …с невидимыми духами злобы поднебесными, не оставляющими нас ни один день в покое, но непрестанно над нами коварствующими и возжигающими в нас разные страсти…» (158,16).

Кроме дара проникновения в тайники человеческой души, этот праведник еще имел дар исцеления.

Чудодейственная сила молитв отца Иоанна стала известна миру. Не только из России, но и со всех концов света обращались к нему за помощью. Он имел также дарование избавления людей от порока пьянства.

Но кроме этих удивительных чудодейственных свойств, отец Иоанн имел постоянную радость в своем сердце.

Видеть такого человека, слышать его поучение, молиться с этим великим пастырем Церкви Христовой было великой духовной радостью для русского народа.

Вот почему люди так неудержимо тянулись к нему, так жаждали его. Каждый из них чувствовал свою немощь и считал, что есть в мире праведник, который препобеждает нашу греховную природу и в душе которого живет Дух Святой. Именно такая душа бывает способна получить благодатную силу великого молитвенника.

В его душе царил постоянный мир, и раздражить кроткого и смиренного сердцем отца Иоанна было невозможно. Духовная умудренность созрела у отца Иоанна благодаря тому, что он постоянно воспитывал свою душу на слове Божием и на святоотеческих творениях.

Праведник Христов всегда в своих проповедях и дневниках подчеркивал, что для православного сознания основной должна быть мысль о том, что все мы в Боге составляем единое целое. «Все мы – едино, и для всех все – Господь, как для ангелов, для святых, для всех миров вещественных и каждой малейшей части их» (158, 119).

Отец Иоанн вмещал в своем сердце всех людей. Для него не было различия национальных или социальных сословий, и этим, пожалуй, объясняется его близость ко всем и – всех к нему. Он любил человека во Христе и поэтому сочувствовал и сострадал ему. Подвиг его сострадательной любви ко всем людям необходимо признать подвигом неимоверно трудным и как бы сверхчеловеческим. Ведь душа обыкновенного человека сможет выразить самое искреннее и деятельное сострадание только нескольким лицам, и то с негодованием и смущением. Этой ограниченностью нашей любви к ближнему и объясняется то явление, что не только должностные лица, но и самые близкие меж собой так спокойно и равнодушно относятся к чужим страданиям.

А у праведника Христова этого не было. Из его благодатного сердца на всех изливалось искреннее участие и отеческая любовь. В день рукоположения его в священника (12 декабря 1855 года) он сказал народу:

«Знаю, что может сделать меня достойным этого сана… Это любовь ко Христу и к вам, возлюбленные братии мои… Любовь – великая сила: она и немощного делает сильным, и малого – великим, и незначительного – достопочтенным, и прежде незнакомого и чужого – делает скоро близким и знаемым, и любезным. Таково свойство любви чистой, Евангельской». Поэтому когда отец Иоанн изнемогая телесно, то он быстро удаяялся и уединялся в молитвенную комнату и там находил для себя благодатное подкрепление в молитве и чтении Слова Божия, после чего снова являлся к людям неизменно благостным и лучезарным вестником Евангельской любви.

И эту неземную красоту подвига человеколюбия, это неотразимое духовное обаяние отца Иоанна признавали за ним не только его почитатели, но даже и все те, кто относился к нему недружелюбно.

Особенно этот молитвенник был близок к своей пастве. Иногда казалось, что он был со своими духовными детьми как бы одно существо. Эти люди стремились связать с любвеобильным пастырем каждое движение своего сердца. Многие из них почти ничего не предпринимаяи в своей жизни без его совета и благословения. Этот духовный союз укреплялся между ними, главным образом, через молитву и любовь к Богу и людям. Он жил свято, и Дух Еосподень обитал в его сердце, и поэтому из его души так щедро изливалась на людей благодатная чудодейственная сила.

Всю свою жизнь отец Иоанн отдал всецело и безраздельно на служение Богу, победив в себе все земные пристрастия непрестанной молитвой, любовью к Богу и людям. Вот почему последователи Христовы поняли это и неудержимо стремились к нему, как железо к магниту. Множество людей имели величайшее желание увидеть этого праведника и получить от него благословение или совет по тем или другим вопросам своей жизни.

Своими благодатными наставлениями он мог исправить грешника и даровать ему душевное и телесное выздоровление. Благодать Святого Духа переро– ждающе действовала и зажигала в сердцах людей ответное радостное восклицание: «Радость ты наша, дорогой ты наш» и т. п. Но выразительнее всех других восклицаний звучало обращение к нему: «Родной ты наш, батюшка!»

Да, отец Иоанн был родным, своим всякой православно-верующей душе, и потому эта душа так рвалась к нему. И как бы греховная скверна ни терзала души людей, как бы ни свирепствовали в них разные пороки, однако по молитвам праведника они очищались и становились достойными милости Божией.

Подлинное счастье, удовлетворение духа, по мысли отца Иоанна, начинается лишь тогда, когда искренним покаянием человек очистится от греховных пороков и начнет проводить свою жизнь так, как учит его Святая Православная Церковь. Много тысяч душ он извлек из тины греха, многих спас от отчаяния, утешил, возвратил к честной, трудовой жизни.

Двадцатого декабря 1908 года праведная душа неутомимого труженика отошла к Господу. Но к могиле усердного молитвенника Земли Русской не зарастет дорога вовеки.

2.2.3. Методы пастырского душепопечения на всех этапах жизненного пути человека. Непрерывность воспитания

На основании творений святых отцов древнехристианской и Русской Православной Церкви в своих трудах схиархимандрит Иоанн (Маслов) раскрывает методы нравственного воспитания, методы пастырского душепопечения.

Методы пастырского душепопечения: непрерывность и постепенность

Обязанность пастыря – учить и наставлять человека на всех этапах жизненного пути. Отец Иоанн раскрывает методы пастырского душепопечения на различных возрастных ступенях: младенчестве, отрочестве, юности, зрелом возрасте, старости, – выявляя, тем самым, непрерывность процесса воспитания как один из существенных его принципов.

Воспитание святые отцы учат начинать с детства, когда детская душа чиста и «удобовосприимчива» к Божественным истинам. Вместе с тем, учитывая общую наклонность природы человека к греху, необходимо пресечение этой наклонности также с детского возраста, пока грех не пустил еще свои корни в почву души ребенка.

Младенчество

Говоря о младенчестве, отец Иоанн указывает, что очень многое в последующей жизни человека зависит от того, как он будет воспитан в детском возрасте. Он поясняет, что люди, будучи уже в зрелом возрасте, могут под действием каких-либо причин, внешних или внутренних, потерять веру в Бога. Но религиозные знания, запечатленные в детстве, все равно принесут положительный результат и помогут обрести веру. Такие люди, если захотят править свою жизнь, «удобно обретают» путь спасения. Кто же имеет неправильные, сбивчивые или ложные понятия о вере и христианской истине, или вообще не имеет их, тому трудно выбрать правильный путь (143, 353).

Отец Иоанн придает большое значение благодатным усилиям со стороны самого ребенка, тем религиозным навыкам, труду, в котором тот должен воспитываться в семье, так как в детстве легко воспринимаются навыки и традиции христианской жизни.

В своих работах он уделяет внимание и тому, чтобы мать научила ребенка с младенчества правильно налагать на себя крестное знамение, приводя слова ев. Амвросия Оптинского: «Веками утвержденный опыт показывает, что крестное знамение имеет великую силу на все действия человека во все продолжение его жизни. Поэтому и необходимо позаботиться вкоренить в детях обычай почаще ограждать себя крестным знамением и особенно перед принятием пищи и пития, ложась спать и вставая, перед выездом, перед выходом и перед входом куда-либо, и чтобы дети полагали крестное знамением не небрежно или по– модному, а с точностью, начиная с чела до персей и на оба плеча, чтобы крест выходил правильный» (123, 141).

Пастырь должен советовать родителям читать детям Священную Историю и жития святых для ясного понимания цели их жизни, незаметно сея в детях семена страха Божия и христианской жизни. Особенно важно, с помощью Божией, суметь внушить детям, как важно хранение заповедей Божиих и какие бедственные последствия бывают от их нарушения.

Наставляя родителей в воспитании детей, священник побуждает их к тому, чтобы они учили своих детей с раннего возраста знать наизусть некоторые молитвы и избранные псалмы.

Пастырю необходимо обращать особое внимание на воспитание детей в страхе пред Богом. «Без внушения страха Божия, – пишет отец Иоанн, цитируя слова Амвросия Оптинского, – чем детей ни занимай, это не принесет желаемых плодов в отношении доброй нравственности и благоустроенной жизни» (123, 135).

Главным для детей является заповедь: «чти отца и матерь, да благо тебе будет и долголетен будешь на земле». Эта заповедь учит почтению, покорности, сдержанности, исключает дерзость по отношению к родителям: «неуместные выходки, или вспышки перед родителями ни в коем случае не винительны» (123, 138).

Чтобы в поведении детей не преобладали шалости, нужно следить за тем, чтобы они всегда были заняты чем-либо назидательным в соответствии с их способностями. Для укрепления здоровья, правильного духовного и телесного развития детей рекомендуется причащать их Святыми Тайнами один раз в месяц.

Отец Иоанн указывает, что пастырю необходимо учитывать индивидуальные особенности детей. Он ссылается на мнение преподобного Амвросия: «Если за детьми замечались какие-либо недостатки, то подходить к ним надо осторожно, не с крайней строгостью, а иногда обращаться к ним шутливым тоном, подбадривая: «через такие поступки не ударяй лицом в грязь» (123,143).

Дети, достигшие семилетнего возраста, должны проходить церковное таинство исповеди. Их к этому нужно готовить. Необходимо, чтобы родители перед исповедью прочитали в домашних условиях детям заповеди Божии и объяснили их. Для детей младшего возраста перед исповедью особенно нужна священная обстановка.

Отрочество

В отрочестве детям следует читать Катехизис. По словам преподобного Амвросия Оптинского, на мнение которого часто ссылается отец Иоанн, хотя Катехизис «сухая» наука, но его знать необходимо для правильного понимания догматов Православной Церкви (123, 142).

Пастырь должен обращать внимание родителей на то, что в отрочестве все обучение должно проходить постепенно: необходимо, чтобы дети были заняты в соответствии со своими силами. С другой стороны, они не должны быть в праздности, так как праздность и отсутствие страха Божия – корень всех зол и несчастий.

Домашнее обучение в вере должно чередоваться с обучением в школе, с домашними хозяйственными делами и своевременным хождением в церковь.

«Чем старше ребенок, тем более сложный характер приобретает процесс воспитания, особенно в тех случаях, когда в семье отсутствует религиозное начало в духе православного учения, в результате чего во взаимоотношениях между родителями и детьми нередко назревает или открыто проявляется конфликт. В таких семьях дети часто прибегают ко лжи, которая, как известно, омрачает жизнь, наступают душевные переживания, тревоги, печаль, уныние, а это, в свою очередь, иногда приводит к трагическим случаям» (ТЗ, 393).

Роль пастыря особенно важна в деле восстановления православного воспитания в семье, возвращении ребенка на правильный, спасительный путь.

Роль семьи в воспитании детей, советы женщине-матери.

Пастырю следует быть особенно внимательным, если родители имеют различное мировоззрение, от которого происходят разногласия в процессе воспитания в семье, что отрицательно сказывается на детях. Таким родителям пастырь должен советовать всегда избегать горячности, крайности, споров при детях по вопросам воспитания, так как дети не в состоянии судить о правости сторон отца или матери. Верующей матери, по словам отца Иоанна, нужно «успеть насадить» в сердцах детей страх Божий, тогда не страшны будут ни влияния времени, ни разногласия в вопросе воспитания (123, 126).

Учитывая индивидуальность характеров и взглядов родителей на воспитание детей, пастырю-учителю следует советовать женщине-матери подходить к супругу с вопросами воспитания только в спокойном духе, говорить то, что она найдет полезным смотря по обстоятельствам. При этом пастырю необходимо указывать на усердную молитву как на самое надежное и действенное средство воспитания. Если в семье есть совершеннолетние дети, которых уже коснулся яд неверия, и они заводят с матерью споры на антирелигиозные темы, то пастырь должен указать родителям, особенно матери, на необходимость тщательно оберегать от этого влияния других, меньших детей, избегая при них разногласий.

Если родители не находятся на высоте должного примера в деле воспитания детей, не имеют кротости, смирения и терпения, распаляются гневом и злобой друг на друга при детях, то пастырь-учитель должен непрестанно работать над исправлением их душевного устроения.

Пастырю и воспитателю следует постоянно напоминать родителям, что самым верным средством воспитания является их пример. Родители не должны ходить сами и не допускать детей, особенно маленьких, на неприличные зрелища, которые влияют на чувственность, не принося пользы для души. Родителям необходимо не допускать детей к чтению антирелигиозных книг и слушанию таких же разговоров, так как юный ум впечатлителен. Главное в таких случаях – усердно молиться за них о сохранении от соблазнов мира, поручая их Покрову Матери Божией. Необходимо следить за кругом чтения детей, так как некоторые литературные произведения развивают в детях и подростках чувственность, которая вытесняет религиозное благочестивое чувство. Надо стараться ограждать их от пустых развлечений.

Необходимо обращать внимание на одежду подростка, поощряя скромность, простоту и постоянство. Одежда с глубокой древности почиталась одним из отличительных признаков нравственных качеств человека. Одежда настраивает сознание человека на определенный лад: вещи бездушны, но оказывают влияние на состояние души, особенно неокрепшей.

Святые отцы указывают, что не следует опасаться, что у детей при хорошей памяти часто бывает недостаточное проявление религиозных чувств. Пастырю следует указать родителям на то, что услышанное от родителей и в храме, ребенок с детских лет будет хранить в уме и памяти. Впоследствии все накопленное может перейти в область сердца и зажечь его чувства.

Раскрывая психологию детей, отец Иоанн приводит слова преподобного Амвросия Оптинского: «в детстве вообще не у многих бывает истинное настоящее чувство, а большей частью оно проявляется в более зрелом возрасте, уже тогда, когда человек более начинает понимать и кое-что испытывает в жизни. Притом, избыток внутреннего чувства незаметно служит поводом к тайному осуждению других, а недостаток и сухость невольно смиряют человека, когда он станет понимать это» (123, 127).

Отец Иоанн пишет, что пастырю следует предостеречь родителей и от другой крайности – избытка чувств и неправильного пользования знаниями, которые надмевают человека. Такие дети, не имея гармонии между знаниями и смирением, испытывают неудовлетворенность в жизни, не имеют мира и спокойствия душевного. «Если же только хорошо учиться, да при этом нерассудно гордиться, – дело никуда не годится»,– так говорил старец Амвросий, на мнение которого неоднократно ссылается отец Иоанн (123, 132).

В тех случаях, когда дети проявляют непослушание и несерьезность по отношению к своим занятиям, к ним нужен индивидуальный подход – в соответствии с обстоятельствами и настроением детей, призывая при этом помощь Божию. Раскрывая методы пастырского душепопечения о юных, отец Иоанн указывает на то, что, по мнению святителя Феофана Затворника, детский и особенно юношеский возраст являются самыми ответственными в жизни человека.

Юность

«Юность кипит жизнью, – пишет св. Феофан. – Надобно иметь очень твердую опору, чтобы устоять в это время от напора волн. Самая беспорядочность и порывистость движений опасна. К этому присоединяется жажда впечатлений, склонность к общению. Стихии юноши – развлечение, мечты, легкое чтение, жажда нового, разнообразия. Самый верх опасности для юноши от общения с другим полом… Какая надежная опора в этом случае?– Труд телесный и еще более умственный!» (143, 259).

Кроме этих опасностей, существуют еще две: «свое личное» постижение высоких истин и «светскость», которая вводит юношу и девушку в мир со всеми его соблазнами. Чтобы избежать этого, необходимо, чтобы пастырь, наставник подчинил юношу строгой дисциплине и научил во всем руководствоваться советом воспитателей. Отец Иоанн пишет, что святитель Феофан, заботясь о воспитании отроков и юношей, следующим образом определяет предмет воспитания: «Молитва с пением, частое хождение в церковь, навык к благочестию да будут предметом воспитания» (143,259).

Преподобный Амвросий Оптинский достигшим семнадцатилетнего возраста советовал давать читать книги аскетического содержания: «Авву Дорофея» и «Лествицу». Он советует юным для сохранения благочестия использовать одно верное средство: «соблюдать жизнь по заповедям, а не по духу времени и модным обычаям человеческим, ибо только в заповедях человек найдет мир и успокоение своей жизни» (123, 134).

В юности особенно важно исполнение заповеди о почитании родителей. Нравственное почтение к родителям зиждется на соблюдении добрых навыков: «Юному возрасту, прежде всего, должно себя вразумлять хранением очей, обузданием языка и вообще благонравным и скромным поведением и обращением с другими, отражая от себя даже помыслы противозаконные и богопротивные, потому что люди смотрят только на лица, Бог же взирает на сердце, и от Него зависит наша участь как в настоящей, так и в будущей жизни» (123, 98).

Люди зрелого возраста

Что касается окормления пастырем людей зрелого возраста (в какой-то мере в этом случае можно говорить об отношениях педагога и родителей), то и здесь отец Иоанн, опираясь на святоотеческую традицию, также дает ряд ценных советов.

В деле пастырского душепопечения о человеке любого возраста, а особенно зрелого, имеющего определенный духовный и жизненный опыт, важное значение имеет доверие (вера) пасомого к руководителю. Она – то живое связующее звено, через которое духовная сила от пастыря как бы переливается в окормляемого. В противном случае, говорит отец Иоанн, «без веры и от пророка пользы нельзя обрести» (123, 137). На основе доверия от человека требуется послушание наставнику.

Как учат святые отцы, спасение должно созидаться постепенно и состоять в развитии зачатков совершенства, которые заложены в природе человека. Это достигается путем отречения от своего «я» и самоукорением.

Пастырям необходимо развивать в своих духовных детях добродетель са– моукорения, чтобы те научились за все себя укорять, внимать себе во всех жизненных обстоятельствах и не перекладывать своей вины на других. В теории пастырства самоукорению придается большое значение. В деле нравственного воспитания его ставят на первое место после откровения помыслов. Если человек научится во всем обвинять себя, то постепенно будет приходить к смирению и в его душе водворится мир.

Для достижения спасения людям зрелого возраста также необходимо благодарное перенесение скорбей. Раскрывая своим духовным детям значение и глубокий смысл всякого рода скорбей, лишений, трудов и искушений в воспитании сердца, в укреплении в вере, в созидании внутреннего человека пастыри призывают их к терпеливому и благодарному перенесению жизненных невзгод. Скорбям, переживаемым человеком, придается широкое воспитательное значение, в них видится Промысл Божий, направляющий человека к спасению. «Скорби – противоядие от страстей» (105, 251).

Пастырское душепопечение по отношению к людям зрелого возраста состоит также в том, чтобы научить человека не только верить и слушаться духовного руководителя, но и быть взаимным соучастником своего спасения, которое должно быть осуществляемо реально: вся пастырская деятельность направлена на воспитание внутреннего человека через скую школу жизни.

Дело христианского спасения, сокровенной жизни в Боге – это дело не теории, а практики. Успех спасения достигается не иначе, как при обязательном условии внутреннего совершенствования. Вся жизнь истинного христианина – практическое выполнение Евангельского учения, которое может претвориться в действительность в любых условиях и мирянами, и теми, кто избрал монашеский путь. Евангельская теория должна быть пройдена практикой.

Семейные люди

Пастырское душепопечение о семейных людях зрелого возраста должно постепенно возвышать их до уровня духовного совершенства. Метод душепо– печения в этой области чисто практический. Не требуется от мирских семейных людей каких-либо крайних аскетических подвигов: удаления от мира, непрестанной молитвы, крайнего воздержания. Пастырю необходимо научить людей не привязываться всецело только к земному и тленному, вести жизнь свою благочестиво, что выражается в усердном выполнении заповедей и устава Церкви.

Отец Иоанн приводит пример пастырского душепопечения Оптинских старцев о семейных людях. Старцы постепенно отрешали человеческую мысль и сердце от привязанности к земному. Сначала, направляя людей на богомолье в обители, святые места, утверждали эту отрешенность, которая помогала великодушно переносить встречающиеся в жизни скорби. Далее воспитывали в человеке правильное понятие о телесных болезнях и скорбях, приучали к благотворению и любви к ближним и, наконец, при приближении человека к кончине, сосредоточивали его мысли и чувства на смертном часе, покаянии и исправлении.

Раскрывая особенности пастырского душепопечения о семейных людях, отец Иоанн приводит наставления святителя Феофана.

«Кто в семье живет, – учит св. Феофан, – тому и спасение – от семейных добродетелей». То есть и в обычной семейной обстановке должно ходить пред Богом. «Вы жалуетесь на хлопоты, развлекающие и не дающие помнить о Гос– поде. Попробуйте так понять все дела свои по хозяйству и по другим отношениям, как бы они прямо от Самого Господа были вам назначаемы; не вообще только, а частно всякое дело таковым понять. Тогда, приступая к делу и совершая его, можно содержать в мысли и то, что вам следует исполнить его, как было бы приятно Господу… Через это при делании будете с Господом.

Если в конце, сознав помощь Божию, возблагодарите Господа, то вот и в конце Господь. Если затем, в том же порядке исполните второе, третье дело и так до конца дня, то вот вы весь день с мыслью о Господе. А это ведь и есть то, что требуется, то есть ходить в присутствии Божием».

В другом письме, затрагивая этот вопрос, епископ Феофан раскрывает, что есть мир и мирская жизнь. «Мнение, – пишет он, – будто в мире нельзя спастись, верно, если жить по-мирски. Но если в мире не жить по-мирски, то для спасения от сего беды нет. Мир – страсти, люди, живущие исключительно по страстям, и совокупность обычаев и порядков жизни, придуманных для удовлетворения страстей… Жизнь семейная и гражданская не сама по себе есть мирская, а бывает такой, когда в порядки такой жизни втесняются страсти и удовлетворение их. На семейную и гражданскую жизнь есть заповеди. Если так завести эту жизнь, чтобы в ней господствовали заповеди с прогнанием всего страстного, тогда это будет не мирская, а святая жизнь, Богом благословенная» (ЛПБ, 266).

Наставления молодым супругам

Схиархимандрит Иоанн выделяет особо наставления для молодых супругов о семейной жизни и сущности спасения на этом пути. «Брачная жизнь, – пишет святитель Феофан, – не затворяет двери в Царство Небесное, может не мешать и в духе совершенствоваться. Не во внешних порядках дело, а во внутренних расположениях, чувствах и стремлениях. Их и поревнуйте всадить в сердце. Читайте Евангелие и Апостол, и смотрите, как следует быть христианину настроено, и позаботьтесь так настроиться. Понемножку все придет и займет свое место. Главное – молитва. Она – барометр духовной жизни. Непрестанно надо с Господом быть, ибо без Него ни в чем успеха не будет» (143, 267).

В одном из писем святитель так наставляет замужнюю женщину: «Вы – жена, вы – мать, вы – хозяйка. Обязанности по всем этим частям изображены в посланиях Апостольских. Просмотрите их и возьмите на совесть исполнять их. Ибо сомнительно, чтобы спасение могло устроиться помимо исполнения обязанностей, которые налагаются званием и состоянием. Ибо как то и другое от Бога, то и другое может быть обращено или на угождение Ему, если верно исполняется, или на оскорбление Его, если не исполняется» (143, 267).

Особенностью пастырского душепопечения о лицах зрелого возраста, живущих в миру, является постоянное напоминание о необходимости созидать свое спасение именно в мелочах будничной жизни. «Извольте себе записать в памяти, что с минуты пробуждения до минуты закрытия глаз ко сну, все время должно так вести дела, чтобы весь день представлял непрерывную цепь актов самоотвержения, и все Господа ради, пред лицом Его во славу Его. Акты самоотвержения не огромное что суть, а идут среди обычных дел житейских и состоят во внутренних решениях и поворотах воли. Они могут быть под всяким словом, взглядом, движением и под всякой мелочью. Отличительная их черта есть – не допускать самоугодия ни в большом, ни в малом, а во всем идти наперекор себе… Садитесь, например, на диван; приходит желание развалиться… – откажите и приведите члены в напряжение, в струнку. Подобно этому и во всем. Мелочь это, но из полушек рубль составляется… Главное, навыкши этому в мелочах, – и на большом тем охотнее будете так же делать», – пишет св. Феофан (143, 267).

По учению св. Феофана, не только спасения, но и «совершенства можно достигнуть среди семейной жизни… надо только страсти погашать и искоренять» (ЛПБ, 267).

Люди пожилого возраста

Окормление людей пожилого возраста с их старческими немощами, которые обращаются к пастырю за духовной помощью, имеет свои особенности. Известно, что в этот период жизни наблюдается упадок душевных и физических сил. У старого человека организм дряхлеет, плохо сопротивляется болезням, память слабеет, и такие люди особенно нуждаются в заботе. В зависимости от индивидуальных особенностей, симптомы старости проявляются у одних рано (от физического, духовного или умственного перенапряжения, волнений, от беспорядочной жизни), а у других позже. Но, так или иначе, старость налагает свой характерный отпечаток на внешность человека и его внутренний склад. Пастырское попечение о душах таких людей, должно быть особенно серьезно. Здесь нужно проявлять кротость, терпение, снисходительность к их немощам и увещание с любовью. Особенно много стараний наставник должен приложить к наблюдению за их настроением, чтобы своевременно отвести от свойственных этому возрасту апатии и разочарований.

Если человека тяготит душевная и телесная немощь как постоянный спутник старости, то пастырю следует, не смущаясь, указать ему на то, что эти недуги являются спасительными. Для уврачевания немощей и приготовления души к смерти следует подать старому человеку совет начать готовиться к переходу души в иной мир.

При окормлении старых людей пастырю следует помнить, что при всех тяготах и неполной удовлетворенности жизнью человек не хочет уходить из этого мира. «Когда приближается смерть, в человеке может появиться неестественное ожесточение и отчаяние, иногда же и просто болезнь ума. Пастырю следует знать это и при необходимости объяснить пожилому человеку, что такое нежелание умереть при всех невзгодах земной жизни есть не что иное, как вложенная Богом потребность жить и жить, жить без конца». (ТЗ, 393) Эта потребность есть стремление к бесконечной жизни. Стремление к вечной жизни предопределено свыше. Бог возжег в человеке жизнь, которая, как искра Божия – никогда в нем не угаснет (146, 457). Пастырь святыми таинствами Церкви и увещаниями готовит человека к переходу в жизнь вечную, поддерживая его и наставляя (146, 399).

Анализ педагогических аспектов теории пастырства, изложенных в трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова), позволяет сделать ряд выводов, касающихся общих положений методов пастырского душепопечения.

1. «Главным в спасении человека во всех обстоятельствах и условиях, является жизненное выполнение им заповедей Божиих. В самом выполнении Евангельских заповедей – великая духовная сила: ими приобретается и умножается благодать Божия. Выше этого средства в приобретении душевного мира на земле нет» (ЛПБ, с. ). Старец Амвросий Оптинский называет заповеди Божии «животворными», так как ими исправляется сердце человека.
2. Раскрывая общие истины для спасения людей, пастыри учат пасомых, что спасение созидается не в спокойной и довольной жизни, когда никто не мешает и ничто не беспокоит. Спасение, по словам Оптинского старца Амвросия, должно совершаться непременно деятельно, в среде людей, где человек, находясь в постоянном столкновении с обстоятельствами и разнообразными характерами, познает не чужие, а свои недостатки, немощи и страсти и через это познание смиряется (123, 78).
3. Познание своей немощи и греховности служит мерою духовного совершенства человека. Труд спасения совершается в деятельной борьбе с грехом при исполнении заповедей, где человек невольно видит свои немощи и приходит к смирению. Христианское смирение – основное религиозное чувство, без которого нельзя познать истины (123, 79).

4. Одними из главных методов пастырского душепопечения является непрерывность и постепенность. «Духовная жизнь должна быть подобна малому, но постоянно текущему ручейку» (123, 82).
5. По учению древних подвижников, причина мировых страданий не есть следствие ненормального социального порядка, не есть причина внешняя по отношению к человеку и человечеству, но внутренняя, духовная, психологическая. Человечество страдает потому, что в человеке содержится грех. Не будь греха, оно благоденствовало бы. Для того чтобы спастись, чтобы приблизить христианскую жизнь к желаемому идеалу, требуется очищение души от греха и укрепление в добродетелях путем духовной борьбы, путем воспитания внутреннего человека. По слову Христа, нужно прежде очистить внутренность чаши и блюда, и тогда внешность сама собой очистится.

Пастыри воспитывают внутреннего человека, его душу. Пастырское душе– попечение основывается на учении святых отцов о том, что центр тяжести борьбы добра и зла находится в душе человека, поэтому задача пастыря – научить людей делу спасения, которое не зависит от обстоятельств.

6. Ни место, ни время, ни окружающая среда не могут препятствовать человеку идти к намеченной цели – спасению. Бывает, что, живя в самых неблагоприятных условиях, человек спасается, так как в этой обстановке он следит за собой, своим внутренним состоянием. Бывает, напротив, что при благоприятных условиях и обстоятельствах он расслабляется и предается беспечности. Все зависит от внутреннего устроения человека, его исканий, стремлений и труда над собой, а не от внешнего мира. Человек свободен, и потому он по собственному произволению может стать либо на сторону добра, либо на сторону зла (123).
7. Методы пастырского душепопечения разнообразны. Большинство из них сводится к искоренению присущих человеку страстей через исполнение заповедей и укоренение добродетелей. Наряду с индивидуальностью характера, пастырем, как уже отмечалось, учитывается духовное развитие обращающихся, их семейное, материальное и общественное положение, возраст, профессия. К основным методам пастырского душепопечения относятся совет и увещание.
8. Вместе с тем, главное в душепопечении, делает вывод отец анн, – любовь, индивидуальный подход к душе. Пастырь не должен оскорблять пасомых, не должен отпугивать их излишней строгостью, требовательностью, обличением в грехах и угрозой скорбей.

Особенно важно в духовном руководстве – сознание пастырем своей ответственности перед Богом за врученные его попечению души и надежда на Его благую помощь (143, 381).

Такова общая картина методов пастырского душепопечения.

Учительство пастыря

В заключительной главе «Лекций по пастырскому богословию», которая названа «Духовное и душевное пастырство (доброе и злое)», схиархимандрит Иоанн, обобщая святоотеческое наследие о пастырстве, раскрывает цель нравственного воспитания, указывает на руководящий принцип, заноженный в природе человека, показывает условия успешности воспитания, а также главное правило духовного возрастания. Он указывает на правильный способ воздействия на воспитанников, представляет основные положения и принципы воспитания применительно к пастырской деятельности, обобщает требования к пастырю и делает выводы, которые могут быть используемы современным педагогом и современной педагогикой в целом.

Как уже отмечалось, первая обязанность пастыря – учительство. «Идите, – говорит Господь Своим преемникам, – научите все народы». Что это значит? Схиархимандрит Иоанн разъясняет, что научить здесь означает дать духовным интересам человека преобладающее значение, раскрыть перед людьми, кто они, зачем призваны в мир и каков смысл человеческого бытия (143, 364).

Как учить? Отец Иоанн отвечает: «Пастырь должен учить людей словами, делами и даже своим молчанием. Ответственность за людей и страх Божий побуждают его усердно назидать учеников в своих поучениях и «учить не затем, чтоб только знали, но для того, чтоб и жили сообразно с учением». Движимый духовной связью с паствой, пастырь выступает то со словом назидания, то увещания и обличения» (143, 364).

«Для того чтобы заложить в глубине сердца слушателей сознание неотразимой правды учения, пастырю необходимы не только большие теоретические знания, но и собственная жизнь. Хотя пастырь говорит красноречиво, но если предписываемые им правила жизни не оправдываются его собственной жизнью, то слушатели не могут воспринимать его учения в строгом смысле и применить к себе. «Кто худо живет, – свидетельствует св. Григорий Богослов, – того обыкновенно презирают, а чью презирают жизнь, того презирают и проповедь». Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Или не учи, или нравами учи, иначе словами будешь призывать, а делами отгонять» (143, 364).

Схиархимандрит Иоанн определяет условие успешного восприятия и усвоения людьми нравственных норм и правил. «Истинный нравоучитель преподаваемое высокое учение сам усваивает органически, оно… становится его собственным цельным и ясным мировоззрением. Тогда его учение оказывает неотразимое влияние на слушателей» (143, 364).

«Если пастырь будет связан страстями и пороками, то и сам язык его будет связан. Его слова будут пустым звуком и «тщетным искусством». Сама порочная жизнь истощит его духовные силы и отнимет у него способность учить. Ибо для нравоучителя «никакой нет пользы стяжать лишь навык в научении и натореть язык в говорении, если он не будет учить более примером, чем словом» (143, 364).

Таким образом, отец Иоанн делает важный для педагогика вывод: порочная жизнь отнимает способность учить.(143, 364)

Схиархимандрит Иоанн указывает на руководящий принцип, заложенный в природе человека. Он «заключается в том факте, что человек состоит из души и тела, тесно связанных друг с другом, следовательно, согласовывая внутреннее с внешним, человек идет по пути, указанным Самим Создателем» (123, 140).

Каждый должен так устраивать свою жизнь, чтобы тело получало свое и дух возрастал, находясь в равновесии, в мире. Этот мир («Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир дает, Я даю вам» – Ин. 14,27) есть место, недосягаемое для лукавого» (143, 361).

Отец Иоанн учит, что злой дух, лжец и разбойник духовный, стремится, прежде всего, вывести человека из равновесия, «возмутить» его, «расстроить». Когда ему удается нарушить «кристальность вод» души, поднять ил с ее дна, чрез какое либо искушение или наваждение (чаще всего – чрез другого человека), тогда в этой «мутной воде» враг начинает «делать свой улов»: толкать человека, ослабленного страстью (гнева, похоти, зависти, стяжательности), на преступление, то есть на преслушание Закона Христова. И если человек молитвой и покаянием не порвет этой паутины, чрез некоторое время она сделается бечевкой, еще далее – веревкой, и, наконец, цепью, связующей всего человека. И «человек пригвождается, как каторжник, к тачке развоза зла по миру. Делается орудием лукавого. Рабство и сыновство Божие заменяет сперва рабством, а потом и сыновством лукавому» (143, 362).

Отец Иоанн вводит важное для педагогики правило воспитания, правило духовного возрастания, духовной борьбы. «Всякую страсть побеждать силою Христовой немедленно, как только зародилась она». (143, 362) Далее он поясняет.

Исцелить, изгнать совершенно мы ее не можем сразу, но можем все время загонять ее «на дно», чтобы там страсть умирала под действием вод благодати, а душа наша всегда была бы мирная, кристальная, любящая, благожелательная, бодрственная, духовно трезвая. Если на какой-либо стороне души намечается или происходит «прорыв», сейчас же все внимание сердца надо обратить туда и усилием («Царствие Божие берется усилием», – сказал Спаситель, указывая именно это Царствие Божие, которое на земле приобретается или теряется внутри человека), т.е. молитвенной борьбой надо восстановить мир сердца, души. Это есть трезвение духовное (143, 362).

Для духовно трезвого человека враг не страшен. Враг страшен и опасен лишь для сонливого, ленивого, расслабленного душой. Если будет человек столько же уделять заботы охранению души своей, сколько враг употребляет для ее погубления, то, конечно, он может быть спасен. В глубине мирного и свободного сердца своего, он даже посреди больших испытаний всегда услышит ободряющий голос: «Это Я — не бойтесь» (Мф. 14, 27) (143, 362).

Как важно, чтобы это правило воспитания усвоил каждый педагог, воспитатель и научил этому своих учеников. Если бы каждый следовал этому правилу, какой мирной и спокойной стала бы жизнь в каждой семье, в обществе в целом.

Священнику вверены самые души людей, за которыми он должен наблюдать и вести к спасению. Следовательно, необходимо не учить только, но и руководить – что значит «взять за руку и вести ко спасению», по словам святителя Феофана (143, 372).

«Пастырь есть духовный архитектор, строитель душ, созидатель из этих душ Божьего дома… Психология пастыря есть психология хозяина поля и сада.

Каждый колос – душа человеческая. Каждый цветок – человек, тырь добрый знает свое хозяйство, понимает процессы жизни органической, умеет помочь этой жизни. Обходит каждое растение и прилагает к нему заботу. Дело пастыря есть обработка, подготовка почвы, кидание семян, орошение растений, выпалывание сорных трав, прививка добрых черенков деревьям-дичкам, поливание предохранительной жидкостью виноградных лоз, охранение плодов от воров и от птиц, наблюдение за созреванием, своевременное снятие плодов…» (143, 373).

Отец Иоанн указывает требования, предъявляемые к пастырю, к нраво– учителю и необходимые условия успешности воспитания.

Пастырь как воспитатель должен:

– в душе каждого человека раздуть искру Божию, вызвать ее к жизни, к горению;

– всех принимать беспрепятственно: к пастырю должен быть легок приход человека всяких убеждений;

– быть беспристрастным ко всем людям: бедным и богатым, молодым и старым, красивым и безобразным. Во всех людях он должен видеть только их бессмертную душу;

– поставить себя в условия одинаковой близости ко всем, и всех поставить одинаково близко к себе.

Внутреннее условие успешности духовного руководства – священник должен быть духовно выше своей паствы (143, 359).

Отец Иоанн определяет три основных положения, необходимых для правильного духовного руководства, для истинного воспитания.

Воспитателю необходимо:

– уметь говорить непосредственно с «внутренним человеком» собеседника;

– пробуждать в человеке недовольство своим состоянием и стремление к совершенствованию;

– научить человека возвыситься над страстями (143, 374).

Отец Иоанн указывает на необходимость самоотречения и любви в деле нравственного воспитания людей. Одним из основных положений воспитания можно считать также его замечательные слова: «Только любовью можно постигнуть внутреннюю жизнь других людей и войти с ними в тесное духовное общение» (143, 16). По мысли отца Иоанна, сострадательная бовь к людям, дающая способность «переживать скорбь борьбы и радость о нравственном совершенствовании своих пасомых, выражает самую сущность пастырского духа» (143, 375).

В «Лекциях по пастырскому богословию» дан ответ на вопрос: какие свойства дают возможность пастырю как воспитателю понять духовные запросы людей? Искренность и сострадание к ближним (143, 376). По мысли отца Иоанна, истинный нравственный руководитель и духовный вождь носит в душе своей все то, чем внутренне живут его воспитанники, сливает их духовные нужды со своими, скорбит и радуется с ними, как отец с детьми своими» (143, 376).

Что является первым условием истинного пастырского душепопечения? «Скорбь о грехах пасомых, как о своих собственных, и забота о пасомых, как бы о самом себе. Пастырь, тесно сливающий свою жизнь с заботой о пастве, все недостатки и грехи их считает следствием своей недостаточной ревности и мудрости. Во всем и за все он обвиняет самого себя» (143, 376).

Опираясь на высказывания святых отцов, отец Иоанн отмечает, как важен и необходим правильный способ воздействия на людей. «Для иных нужен бич, – говорит св. Григорий Богослов, – для других – узда. Для одних полезна похвала, для других – укоризна, но та и другая вовремя».

Как пастырю, так и всякому педагогу необходима большая чуткость и наблюдательность при руководстве людьми различного характера и воспитания. Человек – это своего рода цветок, увядающий от прикосновения грубых рук, поэтому к каждому должен быть индивидуальный подход. «Управлять человеком, сим хитрейшим и изменчивым животным, – говорит св. Григорий Богослов, – есть, … искусство из искусств и знание из знаний» (Христианское чтение, 1842, с. 14).

Отдельно рассматривает отец Иоанн вопрос о необходимости наказаний в деле воспитания. Мудрость состоит в том, чтобы налагать наказание не просто по мере прегрешений, но исследовав намерение согрешающих. «Как многие надмеваются и впадают в отчаяние о своем спасении, потому что не могут перенести горьких лекарств, так иные, не получив наказание, равносильное грехам, впадают в беспечность, делаются гораздо худшими и еще более грешат», – свидетельствует св. Иоанн Златоуст (303, 24).

«Истинное пастырство – это сочетание Божественной благодати, особого призвания, большого личного труда, непрестанного контроля над бой, духовного бодрствования и молитвенного подвига» (143, 378).

Духовный пастырь отдает пастырству все силы ума и сердца. Он искренне, до самопожертвования, любит паству, соболезнует ей в скорбях и согрешениях, сорадуется ей в ее преуспеянии. Таким образом, пастырь призван к учительству, к насаждению истины и истинных понятий о человеческой жизни и деятельности (143, 115).

Духовное развитие совершается по законам духовной борьбы, изучением которых занимается аскетика. Без опытного познания этих законов невозможно и пастырское воздействие на внутреннюю жизнь пасомых. Следовательно, внимательное изучение творений подвижников-аскетов, их мировоззрения, их жизни, может служить как для пастырей церкви, так и для педагогов верным путем к проникновению в тайны учительского влияния.

2.3. Монастырская педагогика. Педагогика старчества

2.3.1. Монастырь как училище благочестия

На протяжении веков определяющую роль в деле воспитания русского народа играли монастыри. В стенах монастырей православная педагогика нашла свое полное воплощение и завершение. Систему воспитания, которая там сложилась, можно назвать монастырской педагогикой. Научный интерес к ней обусловлен теми высокими результатами, которых она достигла, явив миру сонм русских святых, светильников веры, героев Отечества.

Монастырь называют «практической школой благонравия», в которой, кроме религиозно-иноческого воспитания, главными житейскими науками являются умение отдать всего себя на общее дело, навык к усиленному труду и привычка к строгому порядку в занятиях, помыслах и чувствах.

В этом смысле история монашества также представляет огромный интерес для педагогики, поскольку история русского монашества есть, прежде всего, история успехов православного воспитания. Поэтому долг историка педагогики, как пишет Константин Петрович Победоносцев, говорить «о нравственных и народолюбивых подвигах монахов», которые жили не личными интересами, но были воспитаны так, что умели полностью отдавать себя служению Богу и ближним, государству и обществу.

Схиархимандрит Иоанн (Маслов) в своих трудах не случайно уделяет монашеству особое внимание. «Живя в миру, – пишет отец Иоанн, – не всегда удобно совершенствоваться в добродетели. Поэтому те, кто особенно стремились к совершенству, к Богообщению стали удаляться от мира и установили особый порядок жизни, или жизнь монашескую, которая, согласно святоотеческому учению, есть наука из наук» (135,27).

Монастырь – место развития всех духовных сил человека

Монашество связано с таким понятием, как монастырь. Что же такое монастырь? Слово монастырь происходит от греческого «моно» – «уединяюсь, живу один» (152, 612). В монастырь люди уходили, стремясь к уединению с целью приблизиться к Богу и восстановить в себе Его образ. «Монах есть тот, у кого тело очищенное, чистые уста и ум просвещенный» (187, 29). «Монах есть тот, кто имеет такой навык к добродетелям, как другие к страстям» (187, 296).

Как пишет святитель Игнатий Брянчанинов, монашество – жительство иное, отличное от обыкновенной, всем общей жизни. Поэтому в русском языке монашество называется также словом «иночество», происходящим от слова «иной». Монах по-русски – это «инок» (123, 467).

Русские люди относились к монастырям с особым благоговением, считая их высшим идеалом жизни на земле. На Руси говорили обыкновенно:

«Свет инокам – ангелы,

Свет мирянам – иноки» (146, 479).

Монастырь — это общежитие лиц, принявших монашеские обеты: нестяжания, целомудрия, послушания. По мысли святителя Филарета (Дроздова), сущность всех монашеских обетов есть обещание постоянной, всецелой преданности себя Богу (345, 48).

Монашество: достижение духовного совершенства.

В трудах схиархимандрита Иоанна содержится учение святых отцов о монашестве: старцев Оптиной и Глинской пустыней, св. Тихона Задонского, св. Игнатия Брянчанинова, св. Феофана Затворника. Все они ставили монашество очень высоко. Святитель Игнатий Брянчанинов восклицает: «Великая к нам милость Божия, приведшая нас в монастырь. Это благо выше всех земных благ»

(106, 127). «Есть спасение и кроме монастыря, – говорит старец сий Оптинский, – но с трудом великим. Хотя и в монастыре спасение не без труда, но зато и кроме спасения в монастыре человек может достичь и совершенства духовного» (123, 131).

Цель иночества – очистить себя (то есть чистота сердца), придти в естественное состояние (2, 27) и получить жизнь вечную (258, 40). По мысли Глинского старца Порфирия, «Евангелие не полагает никакого различия между иноком и человеком мирским и требует от всех одной и той же святости, одного и того же самоотвержения, одной и той же чистоты…. Всем людям должно взойти на одну и ту же высоту» (258, 43-44).

Однако сердце мирянина очень часто увлекается житейскими заботами и треволнениями. Поэтому св. Феофан Затворник делает выводы, что «путь монашеский более удобен в деле спасения» (143, 268).

Говоря о преимуществах монашеской жизни, старец Амвросий пишет: «Евангельское учение нисколько не отличается от монашеской жизни; в мире живущие имеют одно лишь исключение относительно супружества…. Хотя и такие могут шествовать путем благочестия, но с неудобством, так как претыкаются» (123, 132).

В то же время схиархимандрит Иоанн выделяет следующую мысль святых отцов: «Спастись везде можно, и спасение не от места и не от внешней обстановки, а от внутреннего настроения» (143, 266).

Сущность монашеской жизни заключается в отсечении страстей и достижении бесстрастия. «Образ монашества называется ангельским; значит, кто живет истинно по-монашески, тот живет ангельски, то есть бесстрастно в целомудренной чистоте, кротости и смирении», – пишет св. Амвросий Оптинский (123, 35).

Схиархимандрит Иоанн разъясняет, что «духовный подвиг иноков заключается в очищении сердца от страстей» (143, 268) и приводит слова св. Феофана Затворника: «Дело монашества – все внутреннее, а внешнее в нем есть придаток». По словам святителя, вступление в монашество означает «твердую решимость жить, не поддаваясь увлечениям страстей» (143, 268). По мысли св. Игнатия Брянчанинова, основа монашеской жизни – стяжание любви к ближним.

Таким образом, в учении о монашестве, изложенном схиархимандритом Иоанном, раскрыт взгляд святых отцов «на сущность монашества как наиболее прямого пути ко спасению по сравнению с путем, избранным мирянами, которые, будучи связаны мирскими попечениями, семейной жизнью и всякого рода заботами, находятся в менее благоприятных условиях, чем монашествующие, всецело отрешившиеся от мира и посвятившие свою жизнь на служение Богу… Поборов в себе все страсти, монах делается полным властелином над самим собой» (123,140).

Схиархимандрит Иоанн указывает, что «чрезвычайно трудно правильно проходить монашеский путь, но инок дерзновенно уповает на таинственную помощь свыше». Поэтому св. Амвросий Оптинский пишет: «монашество есть тайна» (123, 132).

Русские монастыри как практическая школа благонравия

Первые монастыри появились в Египте в первые века христианства. На Руси монастыри впервые появились в 11 веке. Они сыграли особую роль в истории России, воистину став «светом миру» – центрами духовной жизни, учености и просвещения, идеалами Православия, примерами того, как можно, живя на земле, целиком посвятить себя Богу.

В русских монастырях царил особый мир, где дух господствовал над плотью. Подвиги монахов, которых называли богатырями духа, были поразительны. Этим объясняется стремление уйти в монастырь почти всех лучших людей допетровской эпохи. В монастырь, как в училище благочестия, шли и князья, и простые люди. «Монашество лучшим образом свидетельствует о благочестии народа», – пишет Патриарх Московский и Всея Руси Алексий I (315, 127).

Глинская пустынь – центр духовного просвещения

Каким же образом монастырь оказывал воспитывающее влияние на общество, на жизнь русских людей? Чтобы понять это, необходимо рассмотреть один из конкретных примеров. Остановимся на примере Глинского монастыря, подробно описанного в трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова). Он занимает особое место в ряду православных монастырей, являясь могучим центром духовного просвещения, той школой, в которой на протяжении веков получали духовное воспитание различные слои русского общества.

Преподобный Серафим Саровский называл Глинскую пустынь «великой школой духовной жизни» (135, 9), архиепископ Ювеналий (Половцев) – «идеалом христианского богослужения и местом духовного подвига» (135, 181), митрополит Антоний (Храповицкий) «лучшей обителью», а Глинских старцев – «украшением монашества». Святитель Филарет (Дроздов) писал: «Глинская пустынь процветает благодатью». Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II охарактеризовал Глинскую пустынь как монастырь «особой духовной судьбы и значения». (6, 101-102).

Деятельность Глинской пустыни примечательна в различных аспектах: историческом, социально-экономическом, просветительском и других. Схиархи– мандрит Иоанн (Маслов) посвятил ее описанию многочисленные статьи, а также фундаментальный труд, в котором подробно рассмотрел жизнь обители с момента ее образования до нашего времени – «Глинская пустынь: История обители» (135). Приложение к этому труду – «Глинский патерик» (137).

Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь Курской епархии возникла в начале 16 века на месте явления Пустынно-Глинской Чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы. К месту чудесного явления иконы стали во множестве стекаться люди не только из близлежащих селений, но и иноки, ставшие, по прошествии времени, первыми насельниками будущего монастыря. От святой иконы и от источника совершались многие исцеления, привлекая паломников со всех концов России. Глинская пустынь заняла одно из ведущих мест в духовной жизни Русского государства.

О жизни пустыни в 16-17 веках известно немного, поскольку в 1769 году во время пожара сгорел весь архив монастыря. Исторические документы свиде– телсьвтуют, что в середине 17 века Глинская пустынь была присоединена к Пу– тивльскому Молченскому монастырю, и лишь в 1764 году монастырь получил полную самостоятельность. В 19 веке Глинская пустынь совместно с Оптиной «определяла духовное возрождение русского народа», о чем свидетельствуют материалы поместного Собора Русской Православной Церкви, прошедшего в 1988 году (4, 9).

После Октябрьских событий пустынь в 1922 году закрыли. Она была открыта лишь в военные годы (1942) и вплоть до второго закрытия, в 1961 году, Глинская пустынь продолжала оставаться центром духовного просвещения.

Как уже отмечалось, с самого начала своего возникновения Глинская пустынь занимала особое место среди духовных обителей. Она славилась строгостью истинно подвижнического устава, высотой духовной жизни своих насельников, особой силой религиозно-нравственного воздействия на народ.

Особое положение монастыря объяснялось также процветавшим в нем старчеством: это была одна из тех редких обителей, где старчество было утверждено уставом.

Сущность старчества, заключается в том, что из среды братии избирается один опытный в духовно-аскетической жизни инок, обладающий даром рассуждения, который ставится руководителем, духовным отцом, старцем всей монашеской общины. «Во всякое время к нему добровольно идут ученики, раскрывая перед ним свою душу, помыслы, желания и поступки, испрашивая его советов и благословения. Они полностью отказываются от своей воли ради исполнения всеблагой Божьей воли, беспрекословно, без размышлений повинуясь старцу и выполняя все его указания как откровения Божьей воли. Такое старческое окормление помогает в борьбе со страстями, подкрепляет в минуты уныния, малодушия и сомнения, служит защитой, покровом от внешних и внутренних бурь» (122, 7).

Благодаря старческому окормлению, в Глинской пустыни воспитался целый сонм выдающихся подвижников. Они были удостоены таких даров святого Духа, как прозрение, исцеление, чудотворение и других. Многие воспитанники монастыря за высоту духовной жизни избирались на начальствующие должности в другие монастыри для утверждения там истинно монашеского жития. Только в конце 19 – начале 20 вв. более пятидесяти Глинских иноков были назначены настоятелями в другие обители. Из Глинского братства вышли также известные миссионеры. В частности, известный апостол Алтая архимандрит Макарий (Глухарев), просветитель Америки – архимандрит Иларион, крестивший более 4 000 индейцев на реке Квихпаке, благочинный православных приходов во Франции – архимандрит Иродион и многие другие.

Жизнеописания только наиболее известных Глинских подвижников составляют трехтомный Глинский патерик (137). Что же способствовало их формированию?

Отличительные особенности устава богослужения и всего аскетического духовного строя жизни Глинской пустыни отмечали многие исследователи. В обители строго соблюдался устав, богослужения начинались в полночь, ни у кого не было никакой собственности, братия сама исполняла всю черную работу. Женщинам вход везде, кроме храма, был воспрещен, с ками можно было видеться только в гостинице и только по благословению настоятеля, в кельях монахам не разрешалось никого принимать. Глинский устав, составленный по образцу Афонского, был впоследствии полностью или частично заимствован многими русскими монастырями.

Все это создавало условия для внутреннего совершенствования иноков. Поэтому многие из них не довольствовались исполнением трех обычных монашеских обетов: нестяжательства, целомудрия и послушания, – а брали на себя дополнительные обеты (обет отшельничества, особого постничества, мол– чальничества, юродства во Христе и др.), направленные на укрепление духовной воли, на возвышение христианского духа.

Таким образом, главное внимание в Глинской пустыни обращалось на духовное воспитание монашествующих, на их нравственную поддержку. О духовных успехах братии, о возрастании духовной жизни братства свидетельствует стремление других подвижников попасть в эту обитель. Неслучайно поэтому год от года возрастало число почитателей монастыря, ширилось его влияние на народ.

Упрочение духовных начал жизни монастыря, подкрепленное сложившимися за века традициями, не могло не сказаться на всех сторонах его деятельности – не только внутренней, аскетической, но и внешней, той, что связана с внешним миром. Иноки обители становились проводниками в жизнь христианских нравственных требований, служили и духовным, и материальным нуждам русского народа. Рассмотрим это на конкретных примерах.

Глинская пустынь известна своей благотворительностью. Ежегодно обитель принимала более шестидесяти тысяч паломников. Все получали здесь бесплатное питание, жилье, обувь, одежду, лечение. При пустыни монахи устроили образцовую больницу и аптеку. Больница Глинской пустыни была лучшей в Курской губернии.

В Доме трудолюбия при Глинской пустыни обучалось ста восьмидесяти мальчиков, преимущественно из бедных сирот.

Известна деятельность Глинской пустыни и в борьбе с сектами. Она велась путем проповедей. Проповеднический кружок, состоящий примерно из тридцати человек, проповедовал Слово Божие постоянно и планомерно. Бесплатно раздавались образки, крестики, книги, листки, что также служило духовному укреплению приходящих в обитель.

Глинская пустынь славилась обширной библиотекой, которая систематически пополнялась. Здесь были собраны книги Священного Писания и творения святых отцов. Работали миссионерские курсы, на которых читали лекции епархиальные миссионеры.

Значительна социально-экономическая деятельность Глинской пустыни. Хлебопашество, пчеловодство рыбная ловля, заготовки строевого леса, прядильные и свечные ремесла – все это процветало в монастыре, позволяя не только обеспечивать братию одеждой и трапезой, но и оказывать материальную помощь жителям ближайших селений и богомольцам.

Таким образом, крестьяне получали от насельников обители не только духовную, но и материальную, хозяйственную помощь.

Глинская пустынь была средоточием патриотического воспитания народа. В годы первой мировой войны (1914-1918) духовная помощь насельников Глинской пустыни выражалась в их усердной молитве о даровании победы, здравии русских воинов, а также в заупокойных молитвах. Монахи разъясняли народу позицию Церкви по отношению к войне, приводили примеры, свидетельствующие о высоте служения христолюбивых воинов, ценой своей жизни защищавших святую веру и Отечество. Пробуждая патриотическое сознание народа, Глинские старцы напоминали об истинном смысле человеческой жизни – спасении души.

Говоря о педагогическом значении Глинской пустыни, следует отметить, что ее история, традиции, уклад монастырской жизни, высота нравственного строя способствовали созданию целостной педагогической системы, которую можно назвать системой непрерывного православного образования и воспитания. Глинские подвижники создавали школы и училища, разрабатывали учебные программы и методики преподавания, проводили курсы обучения для педагогов. Так постепенно сложилась Глинская педагогическая школа.

Необходимо сказать и о созданной Глинскими старцами медицинской школе, куда входили больницы, аптеки, лазареты, школе хозяйственной (агрономической, промышленной), школе книгоиздания, библиотечного дела, миссионерства.

Глинская пустынь заняла особое место в истории и культуре России по силе своего религиозно-нравственного воздействия на русский народ. Глинские

старцы оказали огромное влияние не только на иноков, но и на все слои общества – это обитель поистине стала для Русской Земли центром духовного просвещения, «школой Христовой».

2.3.2. Монастырская педагогика и ее методы

Рассмотрим более подробно некоторые педагогические аспекты деятельности монастырей.

Монастырь, в котором созданы все условия для совершенствования и развития всех духовных сил человека, является благодатной средой для воспитания. Смысл монастырской жизни кратко раскрыт в словах псалма царя Давида: «С преподобными преподобен будеши» (Псалтирь, 17, 26-27).

Беседа и общество ближних имеет существенное воздействие на человека. Св. Игнатий Брянчанинов пишет: «Знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом – много возвышенных мыслей и чувствований, с путешественником много познаний о странах, о нравах и обычаях народных. Очевидно, что беседа и знакомство со святыми сообщает святость» (АО. 1).

Смысл монастырской жизни отражается не только в направленности, но и в результатах монастырской деятельности: монастырь может воспитывать и воспитывает людей высокой духовной жизни. В душах подвижников-монахов возобновляется та духовная благодатная жизнь, которая была утрачена человеком вследствие грехопадения. В условиях монастыря союз человека с Богом может восстановиться в полной гармонии и идеальной реальности. (ТЗ, 198). По мысли св. Игнатия Брянчанинова, монашество – это «особый, законченный, целостный тип христианской жизни, самый чистый, совершенный» (83, 45).

Как уже отмечалось, монашество является высшим проявлением христианства. По своей идее монашество представляет «школу обновления, подкрепления и развития духовных сил» (83, 45). В монашестве ясно выразилась мысль о том, что для осуществления нравственного христианского совершенства требуется не ряд отдельных добродетелей, не только безупречное поведение, но и целостное настроение, очищение сердца, формирование целостной личности.

Монастырь: воспитывающее влияние среды

По мысли св. Иоанна Кронштадтского, как для питания и поддержания жизни тела необходима определенная среда, так и для души человека нужна особая, духовная среда (ИК,?, 38).

Эта среда может быть разной: вредной для души «средой соблазнов» АО 2, с.350) или средой полезной, питающей душу, нравственной (св. Макарий Египетский. Цитирование по митр.Сергию Страгород).

Исторически в жизни России особую, воспитывающую роль играла монастырская среда. Неслучайно поэтому в монастырь – в «среду людей благочестивых» (ИК, ?) – шли и князья, и простые люди для утверждения в благочестии (Знаменский, с. 118).

Как пишет известный исследователь истории церкви П.В.Знаменский, вступая в монастырь, «человек чувствовал себя в особом мире», где и в келье, и на трапезе, и в церкви, и на послушаниях – везде и всегда он был занят «размышлениями и делами благочестивыми» (Знаменский, с. 118).

Таким образом, удаляясь из «среды соблазнов» в уединенную иноческую обитель, человек освобождается, очищается от полученных прежде греховных впечатлений, его душа получает возможность «питаться» впечатлениями новыми, нравственными (АО 2, с.350). «И земля готовится к обильному хлеборож– дению, – делает сравнение св. Игнатий Брянчанинов, – посредством устранения из нее всех чуждых произрастаний» (АО, с.350).

Вступая в монастырь, человек попадает в «среду подвига», имеющую «чисто воспитательное значение». По словам святых отцов, труды и усилия делают душу способной для жизни в среде нравственной, готовят ее для жизни в вечности (Макарий Египетский, ?).

В монастырях создается и утверждается атмосфера единодушия и единомыслия (Богословские труды, с. 201).

Забота о постоянном совершенствовании в добре пронизывает весь строй жизни монастыря: от внешнего благоустроения до самых тонких движений души насельников. По свидетельству одного из наместников Свято Троице– Сергиевой Лавры, в монастыре «тихо и кротко настраивают душу человека и извлекают из нее, как из хорошего инструмента, лучшие ее свойства» (Богословские труды № 29. М.: МП, 1989, с. 1861). В организации монастырской жизни учтены все факторы, обусловливающие успешность процесса нравственного совершенствования человека (ТЗ, 248). Такое устроение монастырской жизни определяет целостность этой воспитательной системы.

Как важна эта мысль для современной педагогики! Педагогическое воздействие должно быть направлено не только на формирование иных навыков поведения, а на воспитание целостного человека – его ума, воли и сердца.

Красота монастырских зданий, органично вписанных в окружающую природу, священные изображения, обустройство территории, монастырские сады и цветники, – все это служит средством внешнего и внутреннего облагораживания человека. В уединении и созерцании природы открывается чудная картина творения Божьего (ЛПБ, 68). Созерцание окружающей природы служит для человека средством Богопознания, порождает чувства благодарности, надежды, терпения и любви (ТЗ, 85).

По мысли ев. Игнатия Брянчанинова, природа – священная книга, написанная Самим Богом. «Книга эта постоянно открывается для тех, кто не перестает очищать себя… удалением от всякого греховного начинания…

Но великая книга природы закрыта для читателей нечистых, омраченных грехом, погруженных в наслаждения плотские, отуманенных суетным развлечением. Напрасно по гордости своей мнят они себя, что и они – читатели ее! Читают они в ней мертвую, вещественную букву; не прочитывают Бога» (104, 540).

Монастырская жизнь строится вокруг церковных служб, она определяется ими, пронизывается их светом и смыслом. Благообразие, строгость, красота богослужений предопределили их значение как средств внутреннего духовного устроения человека.

Богослужение – средство внутреннего обучения и воспитания человека

«Богослужение Православной Церкви, исполняемое по Церковному уставу, – пишет отец Иоанн, – во все времена, с глубокой древности являлось и является руководством, средством внутреннего духовного обучения и воспитания, источником не только христианской веры, но и деятельности… Христианские храмы являются живыми училищами благочестия для всех христиан» (142, 12).

Форма и содержание богослужений находятся между собой в самой тесной гармонии. Они проникнуты высокими религиозными мыслями, глубоко трогают душу, волнуют ее священными переживаниями, воспитывают, назидают.

Уставное (в соответствии с Церковным уставом) чтение и пение придают богослужению невыразимую трогательность и задушевность: службы становятся неутомительными, а длительность их незаметной. После таких богослужений человек выходят из храма воодушевленным и исполненным глубокого назидания. (Лекции по Литургике, с. ) По мысли Глинского игумена Филарета, «общая цель богослужений есть возбуждение и введение умов и сердец в истину и любовь Божию» (135, 219).

«Наилучшее педагогическое воспитание, вполне сообразное с волею Божией, доставляет именно Церковь своим Богослужением», – свидетельствует св. Иоанн Кронштадтский (158, ст.1046).

Известный исследователь истории русских монастырей прот. Сергий Четвериков называет богослужение православных русских обителей «духовной школой, в которой постоянно получали духовное воспитание слушатели разных слоев русского общества». Тем самым, монастыри, в центре духовной жизни которых стоит богослужение, делают одно общее, всенародное духовно– просветительское дело (137, 14).

Монастырская педагогика исходит из того факта, что «жизнь ума и сердца в человеке не прекращается ни на мгновение, но они заражены грехом. И если не дать душе богоугодных упражнений, то она будет развивать в себе зло, ложь, которыми заражена» (143, 121).

Воспитывающая роль монастырского устава: формирование навыков доброделания

Все стороны жизни подвижника в монастыре определяет устав, во всем и всегда направляя его ум, волю и сердце к добру. Устав определяет распорядок дня (время богослужений, трапезы, труда и отдыха), распределяет обязанности братии. Устав разъясняет, в чем они заключаются, устанавливает соподчинен– ность, строго упорядочивает всю жизнь монастыря.

Таким образом, все время жизни монаха четко организовано, заполнено молитвой, трудом, чтением святоотеческих книг, иными словами, постоянно направлено к деланию добра. Определяя до мелочей всю внешнюю жизнь монастыря, устав, тем самым, закладывает основы для внутреннего совершенствования живущих в нем людей.

Монастырская педагогика формирует добрые навыки в человеке.

О целесообразности подобной организации пишет св. Иоанн Златоуст: «Привычка неодолима, а добродетель трудна». Известно, что именно навыки со временем переходят в привычки, а привычки – в качества характера.

Весь строй жизни монастыря способствует тому, что постоянное упражнение в добрых делах воспитывает в монахе навык доброделания. Со временем добрый навык становится личным качеством.

Говоря о необходимости формирования добрых навыков с ранних лет, святитель Игнатий Брянчанинов обращается непосредственно к молодым людям: «Юноша! Будь предусмотрителен, в годы юности твоей обрати особое внимание на приобретение хороших привычек, избегай злых навыков…. Знал ли карточный игрок, прикасаясь первый раз к картам, что игра будет его страстью? Знал ли подверженный недугу пьянства, выпивая первую рюмку, что он начинает самоубийство?» (104, 493). «Страсти – злые навыки; добродетели – навыки добрые» (104, 499).

Святитель обращается также к педагогам: «Воспитатели и наставники! Доставляйте юношеству хорошие навыки, отвлекайте его от привычек порочных. Порочные навыки – оковы на человеке, они лишают его нравственной свободы. Для погибели человека достаточно одного порочного навыка» (104, 494). Главный вывод святителя: «Навыки имеют силу, подобную естественным качествам души» (104,494).

Эти положения принципиально важны для современной педагогики. Одной из основных педагогических задач должно стать формирование добрых навыков с самого раннего детства и укрепление их на всех последующих этапах становления человека. Для этого необходима соответствующая организация среды, в которой растет и развивается ребенок, подросток, а затем и взрослый человек.

Таким образом, монастырский устав устанавливает целесообразное согласование внутреннего и внешнего в жизни человека.

Выявляя значение монастырского устава, схиархимандрит Иоанн (Маслов) приходит к выводу, что руководящим началом в жизни не только монаха, но и каждого человека должен стать принцип, заложенный в его природе. «Принцип этот заключается в том неоспоримом факте, что человек состоит из души и тела, тесно связанных друг с другом; следовательно, согласовывая внутреннее с внешним, человек идет путем, указанным Богом…. Устроишь внутреннее, и внешнее устроится» (123, 167).

Этот принцип особенно важен для педагогов, родителей, воспитателей:

• распорядок дня, дисциплина, упорядоченность (уклад) его жизни в
• мье и образовательном учреждении введут к целесообразному согласованию
• внутреннего и внешнего в жизни ребенка, формируют у него навыки доброделания.

Монастырская педагогика содействует искоренению недостатков: общаясь с другими людьми, подвижник имеет больше случаев познать свои слабости, немощи и найти пути их искоренения. Как камешек, поясняют святые отцы, постоянно соприкасаясь с другими, становится круглым, так и человек, сживаясь со всеми недостатками ближних, искореняет из себя страсти (143,220).

Устав основывается на принципах и методах православной педагогики, использование которых позволяет объединить миром и любовью совершенно несовместимых на первый взгляд людей различных званий, сословий, характеров, уровней образования и воспитания. По мере духовного преуспеяния монахи становятся духовно едины, образуют «духовную дружину», отличающуюся истинным братолюбием, желанием услужить друг другу, разделить между собой все дела общежития.

Этот способ организации жизни очень важен для современного образования. Ведь дети сейчас, как правило, разобщены, зачастую не умеют по– настоящему дружить, не знают того, что в общении они должны, прежде всего, стремиться услужить друг другу, совершенствуясь путем познания своих недостатков и их искоренения.

Помимо устава, монастырская жизнь скрепляется традицией. Так, в русских монастырях укоренилась традиция быть готовым на всякое услышанное слово, ответить: «Прости».

Нельзя не сказать и еще об одной доброй традиции. Св. Игнатий Брянчанинов пишет, что если монахам случается поссориться, то они не должны оставлять неприязни до следующего дня, а просить прощения друг у друга «до захода солнца», ни в коем случае не держа в душе обиду, отягощающую совесть (143, 246).

В жизни семьи, школы, вуза добрые традиции также имеют огромное воспитательное значение.

Особое внимание уделяла монастырская педагогика формированию правильных впечатлений как существенного фактора воспитания.

Святитель Игнатий Брянчанинов указывает: «Образование человека находится в зависимости от наружных впечатлений; оно совершается ими. Иначе быть не может: мы так сотворены. Святые отцы, чистыми умами проникнув в эту тайну, обстановили инока такими впечатлениями, которые все ведут его к своей цели» (104,443).

Необходимо учитывать влияние впечатлений на ученика в современной системе образования.

Восхождение на высоту духовного совершенства: постепенность и непрерывность.

Организацию внутреннего монашеского подвига характеризует строгая постепенность и непрерывность. От состояния новоначального инока до подвижника, совершенного в нравственном отношении, следует целый ряд степеней и состояний. Монастырская жизнь представляет собой своего рода «лествицу» (лестницу) постепенного восхождения на высоту нравственного и духовного совершенства (143, 268).

Монастырская жизнь, организованная соответственно требованиям нравственных законов, – важнейший залог достижения цели монашеской жизни.

Важно отметить, что на всех степенях подвижничества труд считается необходимым для монаха.

Настоятель — руководитель монастыря, пастырь и учитель

В соответствии с древними иноческими установлениями во главе каждого монастыря стоит настоятель. На его попечении находится весь монастырь с его разнообразной деятельностью. Для монахов настоятель – пастырь и учитель.

Волей настоятеля определяется как каждое личное действие монахов, так и все проявления общественной жизни монастыря. Однако власть настоятеля небесконтрольна. В свою очередь, настоятель руководствуется, с одной стороны, уставом монастыря, с другой – все вопросы общемонастырской жизни он решает с советом старцев.

Обобщая примеры жизни и деятельности выдающихся русских настоятелей, приведенные в трудах схиархимандрита Иоанна (настоятелей Глинской пустыни игумена Филарета (Данилевского), архимандрита Иннокентия (Степанова), схиархимандрита Илиодора (Голованицкого), схиархимандрита Иоанни– кия (Гомолко), схиархимандрита Серафима (Амелина); настоятеля Оптиной пустыни схиархимандрита Моисея (Путилова) и др.), можно сказать следующее.

Прежде всего, настоятель должен проявлять заботу о нравственном совершенствовании монахов. Духовное возрастание каждого в отдельности и всех насельников монастыря в целом составляет главную и исключительную обязанность настоятеля. Он обязан учить, убеждать, увещевать монахов, поддерживать слабых, укреплять малодушных, возвращать на путь истины согрешивших.

Общеупотребительным средством воспитания считаются наставления настоятеля. Он разъясняет начала духовного совершенствования, определяет правила поведения монахов в частной и общественной жизни, указывает на главные добродетели.

Как средство нравственного воспитания настоятель может использовать эпитимии – церковные наказания. Здесь от него требуется их применение в соответствии с силами каждого насельника. Как хороший врач, он должен бороться не с больными, а с их болезнями.

Настоятель для братии – образец и пример исполнения иноческих обетов, только в этом случае он может достичь всеобъемлющего понимания со стороны своих подчиненных. В своей деятельности настоятель должен быть далек от всякого пристрастия или лицеприятия. Таким образом, настоятель – нравственный руководитель для монахов, живой пример и закон для них.

В распоряжении настоятеля находится также монастырское имущество. Настоятель должен изыскивать средства для содержания братии, оказания гостеприимства паломникам, поддерживать благолепие монастырских храмов и т.д.

Созиданию духовно-нравственного облика иноков способствует, как уже отмечалось, уклад монастырской жизни, в котором огромное значение имеет формирование у иноков послушания.

Послушание и его роль в деле духовного совершенствования

Необходимость послушания непосредственно вытекает из основных положений учения о спасении, христианской антропологии, все чувства и мысли человека, его разум, сердце и воля после грехопадения извратились, утратили гармонию, потеряли связь со своим источником – Богом. Осознание этого факта – отправная точка в деле духовного совершенствования. Преподобный авва

Дорофей пишет, что, прежде всего, нужно научиться не доверять самому себе, «не верить тому, что можем сами управлять собой, но [верить, что] нуждаемся в наставляющих нас» (2, 70). Святитель Тихон Задонский называет послушание «единственным средством, посредством которого человек усваивает дарование Божие – жизнь вечную» (146,262).

Согласно христианскому учению, послушание – это обязанность христианина, которая состоит в том, чтобы полностью покорить свою волю воле Божьей. Послушание Богу является конкретным, практическим выражением истинной веры в Него. Оно дает человеку благодатную радость и покой. Послушание – это верное средство спасения. От послушания рождается рассуждение. Очевидно, что самое благоприятное время для воспитания послушания – детский возраст. Вместе с тем, свидетельствует православная педагогика, это качество необходимо формировать на протяжении всей жизни (146, 239). «Всем назначено послушание: и младшим, и страшим» (123, 133).

Весь многовековой опыт монастырской педагогики свидетельствует о том, что послушание избавляет человека от несовершенств, недостатков, слабостей, от грехов. Чтобы добиться послушания, учат святые отцы, необходимо «вручение себя» руководству духовного наставника.

Согласно святоотеческому учению, через отсечение своей воли монах приобретает бесстрастие. В монастырской практике это выражается в том, что монах ничего не должен делать и предпринимать без благословения.

Привыкая сначала отсекать свою волю в малом, монах постепенно без труда отсекает ее и во всех других делах. В результате он достигает такого внутреннего состояния, что в любых ситуациях он бывает спокоен так, как если бы исполнилось его собственное желание (поскольку для того, кто не имеет собственной воли, все, что с ним ни случается, всегда предстоит согласным с его внутренним состоянием). (Авва Дорофей,).

Педагогический смысл и цель монастырского послушания заключается в том, чтобы монах достиг нравственного совершенства, приобрел различные духовные дарования, во всем уподобился Богу.

Послушание с полным правом можно назвать одним из главных средств монастырской педагогики. Без послушания нет монашества. «Лучше изгнать послушника из обители, чем позволить ему исполнять свою волю», – наставляет преп. Иоанн Лествичник (187, 16). Это требование продиктовано всей направленностью христианской жизни, всем христианским учением. «Послушание должно лежать в основе всех добродетелей, ибо послушание было первой заповедью, данной человеку…» (122, 133). Человек обязан слушать Бога, покоряться ему, потому что человек – Его создание. Без послушания невозможно угодить Богу, выразить Ему благодарность. Именно поэтому послушание есть долг человека. Святые отцы ставят послушание выше молитвы и поста (122, 133).

Послушание является одним из главных средств не только монастырской, но и православной педагогики в целом.

Методы и средства монастырской педагогики схиархимандрит Иоанн показывает на конкретных примерах.

Оптинский настоятель отец Моисей: методы монастырской педагогики

Отец Иоанн (Маслов) в своих трудах, посвященных монашеству, пишет о великом значении такого монастыря, как Оптина пустынь, в духовной жизни русского народа. Русская интеллигенция 19 века находила в этой обители удовлетворение своим духовным запросам. И.В.Киреевский, сознавая высоту нравственного строя Оптиной пустыни, писал, что для ознакомления с христианством необходимо познакомиться с жизнью Оптинских старцев.

Своим внешним и духовным рассветом Оптина пустынь обязана трудам своего настоятеля с 1822 по 1862 гг. схиархимандрита Моисея (Путилова) (1782 – 1862). Педагогические аспекты его деятельности раскрыты в трудах отца Иоанна: «Настоятель Оптиной пустыни схиархимандрит Моисей и его пастырская деятельность», «Лекции по пастырскому богословию» и др.

«Мудрым душепопечительством была проникнута вся воспитательная и административная деятельность отца Моисея. В многолюдной обители с почти тремястами братии и рабочих, при огромном хозяйстве, множестве самых различных послушаний, при большом стечении богомольцев, не было заметно ни суетливости, ни тревоги.

От настоятеля эти добродетели переходили на братию. Всякий свободно, как будто сам по себе, занимался своим делом, а между тем общий порядок не нарушался: все управлялось одной волей, подчинялось одному человеку. Этот человек, настоятель, только ходил везде и смотрел, говорил мало, часто бывало так, что он как будто бы не замечал малых погрешностей братии. Это было потому, что и сам отец Моисей все делал по совести, и братию приучал к тому же.

Никому не дозволял он уклоняться в своеволие.

С другой стороны, всякому благоразумно он предоставлял свободу, зная, что каждый, занимаясь своим делом, приобретет в нем навык и опытность. Отец Моисей не любил вникать в мелочи и тем связывать подчиненных. Главнейшее, что нужно, он скажет, а остальное предоставляет собственному соображению монахов и обстоятельствам.

За всякий труд, понесенный в пользу обители и братства, отец Моисей был всегда признателен и потрудившихся умел утешить и ободрить выражением своей благодарности, отеческой любви и признательности. «Спаси, Господи, за святое послушание. Благодарствую», – бывало, говорил почитаемый старец. Эти краткие слова настоятеля настолько действовали на тружеников, что в их сердца вливалась новая благодатная сила, которая возбуждала ревность к выполнению дела. Бывало также, что если кто-либо из братии при исполнении поручения терпел неудачу или случайно портил что-нибудь, отец Моисей вместо выговора и обличений поблагодарит его и утешит, говоря: «Ну, уж кто в деле, нельзя без того быть, чтобы не испортить чего» (146, 409). Не намеренно провинившемуся в чем-либо он предоставлял случай загладить свою вину исполнением другого поручения, и виновный старался еще более заслужить доверие настоятеля, видя оказанное ему снисхождение.

Отец Моисей верил совести каждого не на словах только, а на самом деле. Это доверие настоятеля было лучшим поощрением и лучшей наградой.

Таким умелым и мудрым обращением с подчиненными отец Моисей врачевал души вверенных ему насельников обители. Однако при мудрой снисходительности правление архимандрита Моисея вовсе не было слабым. Как уже отмечалось, он редко взыскивал, долго молчал, хотя и видел какие-либо беспорядки, но, тем не менее, в случае надобности умел вразумить кого требовалось и напомнить подвижнику его обязанности. «Нерадения или небрежности в деле послушания, на которое он сам смотрел и всех приучал смотреть как на дело Божие, он весьма не любил, и кто в этом оказывался виновным, тому он в свое время давал почувствовать свою вину.

Если кто из братии, провинившись в чем-либо, просил прощения у отца Моисея, то, конечно, получал его, и больше он об этом деле никогда не вспоминал. Но если кто и после долгого выжидания со стороны настоятеля не вразумлялся, то он, снисходя к его духовной немощи, старался найти удобный случай к его обличению. Это случалось, когда отец Моисей замечал, что тот, кого следует вразумить, в хорошем расположении духа и готов принять замечание, или когда виновный сам являлся к нему по какой-либо своей надобности и казался спокойным.

«Придешь, бывало, к настоятелю, – рассказывал один из старших братии, – он тебя несколько раз с ног до головы осмотрит, и когда увидит, что ты совершенно спокоен, тогда и начнет делать замечания: «Да, вот, брат, я давно хотел тебе сказать…» и прочее. А если заметит, что не покоен, то и говорить не станет.

Однажды одному послушнику отец Моисей назначил читать в церкви кафизмы в течение седмицы [седмицы]. Первые два дня послушник читал, а потом не пришел, подумал, что еще кто-нибудь прочитает. Прошло несколько времени. Этот послушник пришел к настоятелю о чем-то просить. Отец Моисей принял его ласково, взяв карандаш, чтобы написать, что ему нужно, и между тем завел речь о прошлом. «Да, вот уж в прошлом месяце вы были назначены читать кафизму. В понедельник и во вторник прочитали вы как следует; в среду не пришли к утрени; в четверг и пятницу тоже. Подумал я, – говорит отец Моисей провинившемуся послушнику, – конец венчает дело; не придет ли он в субботу? Но вы и в последний день не позаботились прийти. Объяснили ли вы об этом старцу?» – «Нет», – едва мог проговорить озадаченный такой неожиданностью послушник. «Как же это? Пренебрегли святым послушанием и не сочли даже покаяться? О великое нерадение о душе!» – продолжал отец Моисей. Он так долго поучал виновного, что последний был вынужден просить прощения и долго помнил это вразумление.

Вообще, смотря снисходительно на немощи и не взыскивая за малости, полагаясь на совесть человека, отец архимандрит не пропускал более значительные проступки, требовавшие исправления, но сохранял их в памяти, и, дождавшись удобного случая, за один раз высказывал все, что нужно, все припоминал за долгое время, так что слышавший не знал, чему более удивляться: продолжительному ли молчанию настоятеля или неожиданному его обличению, из которого было ясно, что он видел все, прежде бывшее, и не забыл, а ясно представлял его вину и в прежних действиях, и теперь. Настоятель обличал неуклонно и такое делал сильное назидание, что всякое самооправдание разрушалось в прах. Один подобный случай оставался памятным на многие годы и действовал сильнее часто повторяемых выговоров. От этого и происходило, что хотя отец Моисей мало и редко говорил, но влияние его ощущалось во всей обители.

Слово архимандрита Моисея никогда не было праздным, но всегда было сказано кстати («редко, да метко»), но, вместе с тем, не в начальственном тоне, а в отеческом духе и весьма рассудительно. По своей духовной мудрости он на всех смотрел как на детей, на которых и не мог сердиться, а в случае надобности только вразумлял их отечески. Слово обличения и вразумления отца Моисея было со властью и благотворно действовало на братию потому, что он имел правилом прежде, нежели сделать замечание брату, внутренне помолиться Богу. «Думаешь иногда, – говорил архимандрит, – что брат тот не примет замечания, а если помолишься за него сперва, то смотришь, сверх ожидания он и замечание выслушает спокойно и исправление бывает» (146,409-410).

Иногда случалось, что между братией возникало какое-либо неудовольствие, архимандрит Моисей выслушает пришедшего к нему, да и скажет: «Как же он мог это сказать! Одобрить этого нельзя». А в заключение он говорил: «Да уж нужно кончить дело по-монашески. Пойди, как-нибудь там объяснись с ним». То есть тот, кто приносил жалобу, должен был делать первый шаг к примирению или просить прощения у другого (ТЗ, 410).

«Немощи душевные, – говорил отец Моисей одному игумену, – должно носить благодушно, без огорчения. Ибо, если кто болен телом, то не только на него не огорчаемся, но еще и служим тому всяким образом…. Таким же образом надо и в душевных недугах поступать. В каком бы порочном положении ни видел, не должен тому удивляться и сомневаться в его исправлении; ибо многие из пьяниц сделались трезвыми, из буйных кроткими, из блудников целомудренными и прочее» (146, 410-411).

«Своим кротким словом отец Моисей, в случае необходимости, мог смирить людей, много думающих о себе. Этим он оказывал ближнему милосердие. Духовная мудрость никогда не оставляла отца Моисея. Он был весьма сострадателен к людям и всячески старался помочь им, причем, как духовно, так и материально, все это скрывая от взора людей.

Неподражаемо было искусство отца архимандрита говорить с каждым в его тоне: с простыми попросту, с образованными – на их языке. С посетителями он беседовал очень искусно и разнообразно, учитывая степень образования,

общественное положение и духовное состояние своих слушателей. С некоторыми говорил о торговых делах, с другими – о современных отечественных событиях или политических происшествиях, так, что нередко удивлял своих собеседников основательностью и оригинальностью замечаний, которых они не ожидали услышать из уст настоятеля-пустынника. С иными, говоря об их семейных делах, весьма кстати приводил какой-либо пример или изречение Св. Писания».

Удивительно умело старался отец Моисей избегать в беседах осуждения других людей. Будучи принужден произнести свой приговор об отрицательных поступках, он выражал его всегда в общих выражениях, не имевших оттенка осуждения. Он говорил в подобных случаях: «Да кто же может это одобрить?» (ТЗ, 412-413).

Следует также отметить, что архимандрит Моисей был истинным патриотом своей Родины. Он, по свидетельству рукописного жизнеописания, имел «патриотическую отзывчивость к бедствиям Отечества». В годы Крымской войны отец Моисей живо интересовался всеми событиями на фронте и горячо принимал к сердцу победы и поражения русских войск. Его сострадательное сердце откликалось на бедствия в любом уголке нашей Родины. Случался ли где пожар, голод или какое-нибудь другое стихийное бедствие, он всегда был усердным жертвователем на нужды пострадавших.

«Схиархимандрит Моисей был мужем дела, а не самохвальных слов. Слово его было душеспасительно, встреча радовала, приветствие его было драгоценно, оно всегда было обдуманно и исполнено любви.

Но не только любовь к ближним, кротость и рассудительная мудрость были качествами души отца Моисея. Для всех окружающих он был всегда образцом простоты, скромности, самоукорения и безгневия.

Все эти качества отец Моисей стяжал в душе своей упорной невидимой духовной бранью и, прежде всего, молитвой» (ТЗ, 415).

В жизнеописании отца архимандрита говорится, что от природы он был горячий по характеру, но длительным подвигом понуждения себя он приобрел спокойствие и безгневие в обращении с другими (146, 412-413).

Духовная мудрость никогда не оставляла его. Он ни к кому не имел в своем сердце неприязненного чувства, обо всех имел благую мысль, со всеми старался быть в мире по заповеди апостольской: «Аще возможно еже от вас, со всеми мир имейте» (Рим. 12, 18). В случае надобности отец архимандрит готов был просить прощения и у тех, пред которыми он не был виноват. Однажды сделал он какое-то замечание одному брату, но заметил, что последний не хорошо принял его слова. Через несколько дней, собираясь идти к службе, позвал этого брата: «Вот я тебе тогда-то сделал замечание, и показалось мне, что ты слова мои принял неблаго душно. Угодники Божии и в ризах спрашивали прощения, и я тебя прошу: прости меня, Бога ради!». При этом старец– настоятель поклонился недовольному брату (143, 277-278).

Приведенные нами примеры из деятельности отца Моисея поучают, как правильно поступать в подобных жизненных обстоятельствах, показывают, каким образом можно всегда благотворно влиять на души ближних.

Подводя итог, можно сказать, что отец Моисей использовал следующие методы, средства и приемы при воспитании братии:

— обращался к совести человека, приучал каждого все делать по совести;

– не дозволял уклоняться в своеволие, одновременно предоставляя всякому свободу в благоразумных пределах;

— всегда благодарил за труд, считая лучшей наградой – доверие;

— провинившемуся предоставлял возможность загладить свою вину;

– делал замечание только тогда, когда виновный находился в подходящем состоянии: хорошем, спокойном расположении духа;

– делал замечания не ежечасно и ежедневно, а достаточно редко, за один раз высказывая все, что необходимо, это действовало сильнее часто повторяемых выговоров;

— жалобщика побуждал первым делать шаг к примирению;

– учил братию благодушно переносить немощи окружающих, ни при каких обстоятельствах не сомневаясь в возможности исправления человека;

— говорил с каждым сообразно с его понятиями;

— старался направить к полезному волю всякого;

— всегда сам избегал осуждения и учил этому других;

— учил любить Родину;

– для того чтобы человек мог лучше, без обид, воспринять его слова, просил прощения даже у тех, перед кем не был виноват.

Воспитывающее влияние русских монастырей

Сложившаяся система монастырской педагогики, дававшая высочайшие результаты, привела к тому, что духовным идеалом русского человека практически на всем протяжении русской истории был монах-подвижник, всецело посвятивший себя служению Богу и ближним. В России в отдельные значительные периоды ее истории отличие мирян от монахов состояло лишь в том, что они могли вступать в брак и заниматься мирскими делами. В остальном миряне во всем подражали монахам. Монастырский уклад, предназначенный, казалось бы, сугубо для монастырской жизни, в той или иной форме проявлялся и был определяющим и в быту, и в семье, и в общественной жизни, непосредственно влияя на жизнь русских людей, изменяя ее в лучшую сторону. Жизнь русского человека от купели крещения и до смерти, перед которой он, как правило, принимал монашеский постриг, была пронизана монастырским духом (ТЗ. 471).

Монастырский уклад жизни, по свидетельству Антиохийского архидьякона Павла Алеппского, был не чем-то, извне насаждаемым, а напротив, вытекал из внутренней сердечной потребности глубоко верующего русского народа (ТЗ, 471).

«Внешняя строгость, заданная монастырским уставом, была проявлением сосредоточенности на внутренней невидимой брани, стремления христианина очистить себя от всякой нечистоты. В рамках этого сурового уклада русские люди чувствовали себя естественно, свободно и просто. Жизнерадостность и оптимизм русского человека, его острый природный ум, духовная образованность, гостеприимство и радушие удивляли иностранцев, приезжавших в Россию» (ТЗ, 471).

Подводя итоги сказанного о монастырской педагогике, можно сделать следующие выводы.

Монастыри в России стали высшим выражением нравственного идеала, сосредоточением всех жизненных задач в одну наивысшую задачу непрестанного духовного совершенствования.

Исследование многогранной деятельности монастырей свидетельствует об их определяющем влиянии на все стороны русской жизни.

Монашество имело исключительно сильное влияние на широкие массы. В жизни монахов-подвижников современники видели пример того, как необходимо жить, чтобы достичь цели жизни – спасения. Славная жизнь великих монахов являлась живым воплощением нравственного совершенства, самым убедительным доказательством возможности для человека в условиях ной жизни всецело посвятить себя Богу.

Под влиянием высоконравственной жизни монахов многие люди пробуждались от беспечности, всецело изменяя к лучшему свое поведение. В жизнеописании почти каждого русского монаха-подвижника повествуется о том, какое огромное благотворное духовно-нравственное влияние имела его жизнь и подвиги на окружающих жителей и как под влиянием его личности изменялось нравственное состояние тех, кто имел с ним общение.

Кроме примера собственной жизни, иноки благотворно влияли на общество своими духовно-нравственными наставлениями. Иноки были самыми лучшими, самыми опытными наставниками в духовной жизни, руководителями мирян. Наставлениями монахов пользовались лица всех званий и состояний. Таким образом, они давали правильное направление развитию общества во всех сферах деятельности.

Русское монашество оказало огромную пользу российскому государству в области просвещения. Сочинения русских монахов являются ярким свидетельством того, что иноки внесли весомейший вклад в сокровищницу русской науки, образования и литературы. Русские монастыри всегда были центрами учености и просвещения.

Монахи не ограничивались только личным образованием, в области которого многие из них достигали замечательных успехов, но много содействовали и образованию общественному. При многих монастырях открывались школы. Причем, заслуги монахов в этой области не ограничивались только устройством народных школ. Важное значение в деле просвещения имели также монастырские библиотеки. Монахи переводили на русский язык творения святых отцов, переписывали древние книги. Неудивительно поэтому, что монастырские библиотеки содержали десятки тысяч рукописей и книг духовнонравственного содержания.

В России не было другого сословия, которое проявило бы себя столь же деятельно в сфере просвещения, чем монашество. Монахи были главными представителями образования, а монастыри – его главными центрами. Русские монастыри неслучайно называют настоящими «рассадниками знания».

Важный вклад в дело нравственного просвещения внесла миссионерская деятельность монахов, которые усердно занимались проповедью христианства среди других народов.

Просвещая общество нравственно, русские монахи много содействовали и его внешнему благосостоянию. Благотворительная деятельность монастырей выразилась в устройстве благотворительных учреждений: странноприимниц, больниц, богаделен, домов для сирот, нищих и т.п. Благотворение монахов особенно умножалось в дни общественных бедствий – голода, войн и т.п. В это время в монастырях находили приют многие обездоленные, которым оказывалась и материальная, и нравственная помощь.

Наряду с широкой благотворительностью, русское монашество принимало деятельное участие в жизни современного ему общества и другими способами. Один из главных – молитва за мир, за Россию. Монахи испрашивали у Бога видимых и духовных благ для мирян, для государства. Только Всеведущему Богу известны те бесчисленные благодеяния, которые низводили на русское государство монахи своими молитвами.

Патриотическое служение монастырей выражалось не только в укреплении духа русского народа в годину тяжелых испытаний, но и в том, что монахи становились полковыми и флотскими священниками. Монастыри открывали лазареты, лечили раненых.

Хозяйственная деятельность лучших монастырей служила примером рационального ведения сельского хозяйства. Использование монастырского опыта позволяло значительно повысить плодородие земель, улучшить культуру земледелия, развивать садоводство, огородничество, рыболовство, пчеловодство, а также многие ремесла.

С полным основанием можно утверждать, что в монашестве Россия имела огромную созидательную силу, нравственно влиявшую на общественную жизнь.

Православное монашество заслуживает исключительного внимания как живая и деятельная нравственная сила. Многовековая история русского монашества убедительно подтверждает жизненность его духовного опыта в осуществлении главной нравственной задачи, которая стоит перед человеком.

«Посвящая всю свою жизнь служению Богу, – говорит Святейший Патриарх Пимен, – монахи служат примером доброделания» (256, 30).

В этом смысле история монашества представляет огромный интерес для педагогики, поскольку история русского монашества есть, прежде всего, история успехов православного воспитания. Поэтому долг педагога, как пишет один из исследователей монашества, говорить «о нравственных и народолюбивых подвигах монахов, о тех подвигах, которые, выходя из узких границ личных интересов, широким потоком изливались из пустынных убежищ на обширную долину светского общества» (100, 88). Долг педагога – знать и уметь использовать этот богатейший ресурс русской педагогики.

2.3.3. Педагогика старчества

История свидетельствует о том, что «периоды расцвета или оскудения духовной жизни общества всегда были связаны с возрастанием или умалением роли духовного руководства» (Амвр. Опт., с.З).

Особенно большое значение духовное руководство приобрело в среде монашествующих. В своей высшей мере оно называется старчеством (123, 7).

Если монашество – цвет христианства, то старчество – цвет монашества.

Старец – «духовный кормчий», нравственный вождь

Старец – это богопросвещенный, отличающийся совершенной духовной опытностью советник и наставник, способный мудро руководить жизнью других. Прежде, чем рассмотреть педагогические аспекты его деятельности, необходимо выяснить, в чем разница между старцем и священником?

Старец не обязательно должен быть священником, но, согласно христианскому учению, он всегда является изъявителем воли Божией: он непосредственно водим Святым Духом. Старец является «духовным кормчим», нравственным вождем, потому что ему открывается Божественная воля, и вопрошающие могут узнать эту волю из его ответов. Поэтому старца называют «руководителем совести».

Именно через старчество из поколения в поколение передается дух христианской жизни, передается то, что не передается никаким словом, никаким писанием, а лишь непосредственным общением личностей.

Для руководства духовной жизнью людей старцу подается особый, редкий дар – рассуждение. Свойство старца сразу определять духовное состояние человека и давать ему правильный совет тем необходимее, что он руководит людьми с разными характерами, навыками, душевными запросами, каждому из которых требуется индивидуальное наставление.

Преподобный Иоанн Пророк призывает христиан без замедления исполнять указания старцев, так как они «не говорят чего-либо от себя, но Бог говорит в них, как Ему угодно, иногда прикровенно, иногда явно» (208, 98).

Истинный старец обладает добродетелью бесстрастия – умением сохранять во всех жизненных обстоятельствах спокойное состояние духа, душевное равновесие. Он преследует единственную цель – спасение человека, независимо от его происхождения, социального положения и духовного преуспеяния.

Старцам свойственны и другие духовные дарования: прозорливость, исцеление, чудотворения. Но они не являются целью подвижничества, они лишь свидетельствует о правильности подвижнического пути. Таким образом, истинный старец есть человек богоизбранный и богоодаренный. По свидетельству схиархимандрита Иоанна (Маслова), институт старчества принадлежит к пророческому служению (123, 5).

Специфическая черта старческого окормления – откровение помыслов ученика старцу. Св. Иоанн Кронштадтский пишет, что мысли человека, имеют «крайне сильное влияние на состояние и расположение его сердца и действия». Чтобы сердце было «добро и покойно» и расположение воли – «доброе и благочестивое», необходимо «очищать свои мысли», открывать их (ИК, Моя жизнь, ст.1230).

Откровение помыслов старцу происходит в форме духовной беседы. Беседа – это тщательный и подробный анализ мыслей, чувств и душевных состояний человека. Дело в том, что помыслы, являющиеся в душе, бывают различны. Добрые или злые, иногда они тесным образом переплетаются друг с другом. Самому человеку без опытного наставника распознать их, как правило, невозможно. Этим объясняется необходимость разумного совета и откровенной духовной беседы. Отец Иоанн (Маслов) пишет по этому поводу, что открытие помыслов «должно охватывать состояние всей души» и объясняет это следующим образом (208,118).

По учению святых отцов, всякая страсть начинает свои действия через помыслы. Злые помыслы всегда предшествуют ее рождению и развитию. Поэтому центр борьбы со злом, живущим в человеке, должен быть перенесен именно на греховные помыслы. В этом контексте может быть по достоинству оценено уникальное значение старчества (208, 118).

Если священник во время исповеди «разрешает человека» от уже совершенных грехов, то откровение помыслов старцу предупреждает ка от будущих грехопадений, искореняя грех в самом зародыше, чтобы он из мысли не перешел в дело и не овладел сердцем человека. Именно в этом состоит результат воспитательного воздействия откровения помыслов старцу, в этом – главное отличие воздействия старца от священника.

Отношение ученика к старцу характеризуется абсолютным доверием, откровенностью и беспрекословным послушанием. Взаимные отношения старца и ученика носят углубленный, внутренний характер. В их общении индивидуальные особенности двух личностей растворяются: старец и ученик живут как бы одной духовной жизнью. Молитва старца за ученика и его советы являются не только средством нравственного совершенствования, но и способом передачи ученику духовных дарований.

Старчество как высшая форма духовного руководства

Разрабатывая учение о старчестве как высшей форме духовного руководства, отец Иоанн (Маслов) опирался на святоотеческую традицию.

О важности старчества в жизни и инока, и мирянина свидетельствовали самые авторитетные святые отцы: основатель монашества преподобный Антоний Великий (250-356), мудрый наставник святитель Василий Великий (ок. 330-379), преподобные Иоанн Лествичник (ок. 579-649), Варсонофий Великий (конец 5 – начало 6 века), Авва Дорофей (6 век), Феодор Студит (759-826), Феодор Эдесский (?-848), Симеон Новый Богослов (942-1022), – и многие другие подвижники на протяжении всей истории христианства.

Среди русских богословов большое внимание старчеству уделяли святители Тихон Задонский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, старцы Опти– ной и Глинской пустыни и др.

Говоря об истории возникновения старчества, следует отметить, что оно возникло вместе с монашеством, утвердилось почти во всех египетских и палестинских обителях, но особенно процвело на Афоне.

В Россию старчество пришло со времени принятия Русью христианства в 988 году. Одним их первых учредителей старческого руководства был основатель Киево-Печерского монастыря преподобный Антоний Печерский (983– 1073), начавший свой иноческий путь на Афоне. Однако к 15 веку, ко времени преподобного Нила Сорского (ок. 1433-1508), ревностного защитника старчества, из-за ослабления духовной жизни оно оскудевает.

Возродил традиции старчества на Руси во второй половине 18 века преподобный Паисий Величковский (1722-1794). Его ученики положили начало старческому руководству во многих русских монастырях. Наиболее значительными духовными центрами, где старчество было восстановлено в полной мере, наряду с Троице-Сергиевой Лаврой и другими монастырями, стали Глинская и Оптина пустыни. Каковы особенности этого высшего проявления христианской педагогики?

Специфческие черты старческого окормления: эффективность педагогического воздействия

Специфической особенностью старческого окормления является то, что старец буквально ведет человека по ступеням духовно-нравственного совершенствования. Этот процесс в православной педагогике называется душеводителъством. Он представляет собой особую пошаговую педагогическую методику, включающую ряд этапов.

Первый этап – формирование внимания – особенно важен в деле православного воспитания. По словам святителя Тихона Задонского, невнимательность, как завеса, закрывает от человека все духовное (Симф., 168), отнимает способность к познанию. Святые отцы дают конкретные советы, как научиться вниманию: воспрещать себе рассеянность мыслей, «возненавидеть мечтательность». «Кто вкусит великое благо внимания, – пишет св. Игнатий Брянчанинов, – тот возлюбит утеснять разум», чтобы вниманию научиться.

Из сказанного становится понятным, почему старец, прежде всего, учит ученика быть внимательным к своим мыслям, желаниям, чувствам, поступкам. Внимание называют первым средством для очищения души (121, 170). Внимание связано с постоянным наблюдением над собой. О чем мыслишь? Что любишь? Что ненавидишь? К чему стремишься? К чему привязываешься? От чего отвращаешься? Какие в себе желания и внутренние движения чувствуешь? Человек должен учиться контролировать все свои слова, дела, чувства и мысли (121, 167-174). Свои помыслы ученик открывает старцу; старец учит его осознавать и распознавать их.

Внимание в настоящее время стало редким качеством, поэтому опыт педагогики старчества в деле формирования внимания особенно необходим современной педагогике.

На следующем этапе ученик должен не только внимательно следить за возникающими помыслами, но и учиться отвергать те, которые греховны. Причем – что особенно важно – при начале их появления, не позволяя им проникнуть глубоко в сердце.

Для борьбы со злыми помыслами старчество выработало специальные средства.

1. Необходимо открывать духовному наставнику абсолютно все без различения помыслы, стремясь к наибольшей откровенности. Это – самое действенное средство их искоренения. Отец Иоанн пишет, что «откровенность в духовной брани есть самое наилучшее средство, ведущее к очищению души» (122, 84). Здесь важно не только устное открытие помыслов, но и внутреннее состояние: готовность человека к этому шагу.
2. К средствам борьбы со злыми помыслами относится умение в нужное время переключать внимание либо на предметы возвышенные (истины веры), либо на сферу конкретной деятельности.
3. Первейшее средство борьбы с помыслами – молитва. Главное правило здесь: отгонять злые ненужные мысли и помыслы и заменять их молитвой.
4. Труд, деятельность также препятствуют возникновению греховных помыслов.
5. Мысль о неизбежности смерти, по свидетельству отца Иоанна (Маслова), подобно горящей свече, показывает человеку, от чего он должен удаляться и к чему стремиться. Эта мысль приводит ум человека в трезвенное состояние (208, 65).
6. Старцы советовали постоянно читать Священное Писание, житийную и святоотеческую литературу и стараться постоянно размышлять о прочитанном.
7. Важнейшее средство борьбы со злыми помыслами – безусловное послушание старцу (208,68), о чем говорилось выше.

Каково же происхождение помыслов? «Проводниками» греховных помыслов являются человеческие чувства. Органы чувств – особенно глаза, уши, язык, – нуждаются в постоянном контроле. Когда человек с помощью духовных средств (труда, молитвы, самонаблюдения и др.) приучается непрерывно контролировать самого себя, то в нем воспитывается внутренняя собранность.

Самособранность свидетельствует об определенном этапе внутреннего роста человека, его борьбы с самим собой, своими недостатками.

Мудрое руководство старцев приводит ученика к постоянной внимательной внутренней жизни и, тем самым, постепенно возводит его на высокую ступень нравственного совершенства. Об этом свидетельствует множество исторических примеров. В трудах схиархимандрита Иоанна (Маслова) особенно ярко представлены жизнеописания оптинских и глинских старцев. Остановимся на некоторых из них.

Методы старческого руководства в деятельности настоятеля Глинской пустыни отца Иоанникия (в монашестве Исаии)

Рассмотрим жизнеописание великого старца, настоятеля Глинской пустыни схиархимандрита Иоанникия (1842-1912), в деятельности которого ярко раскрываются методы старческого руководства [Текст излагается по книге схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Глинский патерик», с. ?].

Схиархимандрит Иоанникий (Иоанн Гомолко), в монашестве Исаия, родился в 1842 году в семье обер-офицера. С детства воспитанный в страхе Божием, он отличался сосредоточенностью и самоуглублением. После окончания Гомельского уездного училища в 1865 году Иоанн поступил в Глинскую пустынь. Отсекая во всем свою волю, он предав себя в полное послушание старцам.

Нелегко человеческой душе, поврежденной грехом, �