Мизгирь
№85[306]
В стары годы, в старопрежние, в красну вёсну, в теплые лета сделалась такая соморота[307], в мире тягота: стали проявляться комары да мошки, людей кусать, горячую кровь пропускать. Проявился мизгирь, удалой добрый мо́лодец, стал ножками трясти да мерёжки[308] плести, ставить на пути, на дорожки, куда летают комары да мошки. Муха грязна, строка[309] некошна[310], полетела, да чуть не пала, да к мизгирю в сеть попала; то[311] ее мизгирь стал бить, да губить, да за горло давить. Муха мизгирю возмолилася: «Батюшка мизгирь! Не бей ты меня, не губи ты меня; у меня много будет детей сиротать, по дворам ходить и собак дразнить». То ее мизгирь опустил; она полетела, забунчала[312], известила всем комарам и мошкам: «Ой еси вы, комары и мошки! Убирайтесь под осиново корище[313]: проявился мизгирь, стал ножками трясти, мерёжки плести, ставить на пути, на дорожки, куды летают комары да мошки; всех изловит!» Они полетели, забились под осиново корище, лежат яко мертвы.
Мизгирь пошел, нашел сверчка, таракана и клопа: «Ты, сверчок, сядь на кочок[314] испивать табачок; а ты, таракан, ударь в барабан; а ты, клоп-блинник, поди под осиново корище, проложь про меня, мизгиря-борца, добра молодца, такую славу, что мизгиря-борца, добра молодца, в живе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе, и плаху раскололи». Сверчок сел на кочок испивать табачок, а таракан ударил в барабан; клоп-блинник пошел под осиново корище, говорит: «Что запали, лежите яко мертвы? Ведь мизгиря-борца, добра молодца, в живе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе, и плаху раскололи». Они возрадовались и возвеселились, по́ трою[315] перекрестились, полетели, чуть не пали, да к мизгирю все в сеть попали. Он и говорит: «Что вы очень мелки! Почаще бы ко мне в гости бывали, пивца-винца испивали и нам бы подавали!»
№86[316]
В нынешние времена проявилась нова ромода[317]: комары, мухи летали, в кринках молоко болтали. Мизгирь на то осердился, на спину ложился; наставил мерёжки на все пути-дорожки. Летит пестрая оса, честна́я вдова; сверху пала, в сеть попала. Мизгирь подскочил да голову отрубил. Собирались комары да мухи: кто попом, кто скудельником[318], а кто плакальщиком; отпели кости, положили в трошни[319], понесли те кости в село Комарово. Звонят в Переборе — слышно в Моргунове, колокола клык — просят сто пуд лык.
[306] Записано в г. Далматове Шадринского уезда Пермской губ. государственным крестьянином Александром Никифоровичем Зыряновым. Ср. № 86. Его записи хранятся в архиве ВГО (р. XXIX, оп. 1, № 32а, лл. 3—3 об.; 1850), частично опубликованы в «Народных русских сказках» и в «Народных русских легендах» Афанасьева, а также в Перм. сб. (I, 1859, с. 118—122); в последний вошли иные, чем напечатанные Афанасьевым, варианты сказок типа 283 А*, 283 В* и 295*. Данному тексту, напечатанному А. Н. Афанасьевым без изменения, соответствуют лл. 3—3 об. рукописи Зырянова (см. комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г., с. 556).
[307] Вместо: соромота (срамота).
[308] Мрежи, сети.
[309] Строка — насекомое, похожее на осу.
[310] Не́кошной — злой, неприятный.
[311] Тут, тогда.
[312] Зажужжала.
[313] Кореньище.
[314] Сядь на кочку (?).
[315] По три раза.
[316] Место записи неизвестно.
[317] Суетливость, толкотня.
[318] Тот, кто обмывает усопших.
[319] В заплечья.
Комментировать