- Глава первая. На реке Нарве
- Поход
- Капитан бомбардирской роты
- «Без Нарвы не видать моря»
- «Поговори, государь, с солдатами»
- «Кто трусит — ступай в обоз»
- О двух мужиках
- «Страх — он хуже смерти!»
- «Пусть сам черт воюет с такими солдатами!»
- Как майор Пиль смерть принял
- «Ученики выучатся и отблагодарят своих учителей»
- Глава вторая. Радуйся малому, тогда и большое придет
- «Государь, дозволь молвить»
- Колокола
- «Сено, солома!»
- Про боярские бороды
- Чему молодые бояре за границей учились
- Аз, буки, веди…
- Пусть все знают
- «Радуйся малому, тогда и большое придет»
- Митька-лгун
- Про Данилу
- Глава третья. На реке Неве
- Лодки идут по суше
- «Государь Петр Алексеич отступление повелел!»
- Шведы выбросили белый флаг
- Небывалое бывает
- На берегу Невы
- Город у моря
- Золотой рубль
- Глава четвертая. Опять Нарва
- Снова поход
- Машкарадный бой
- Бабат Барабыка
- Штурм
- Шпага генерала Горна
- За славу российскую
На берегу Невы
Пустынные берега реки Невы: леса, топи да непролазные чащи. И проехать трудно, и жить негде. А место важное — море.
Через несколько дней после взятия Ниеншанца Петр забрал Меншикова, сел в лодку и поехал к устью Невы.
При самом впадении Невы в море — остров. Вылез Петр из лодки, стал ходить по острову. Остров длинный, плоский, словно ладошка. Хохолками торчат хилые кусты, под ногами мох, сырость.
— Ну и место, государь! — проговорил Меншиков.
— Что — место? Место как место, — ответил Петр. — Знатное место: море.
Пошли дальше. Вдруг Меншиков провалился по колени в болото. Рванул ноги, стал на четвереньки, пополз на сухое место. Поднялся весь в грязи, посмотрел на ноги — одного ботфорта нет. Остался в грязи ботфорт.
— Ай да Алексашка, ай да вид! — рассмеялся Петр.
— Ну и места проклятущие! — с обидой проговорил Меншиков. — Государь, пошли назад. Нечего сеи топи мерить.
— Зачем же назад, иди вперед, Данилыч. Чай, хозяйничать сюда пришли, а не гостями, — ответил Петр и зашагал к морю.
Меншиков нехотя поплелся сзади.
— А вот смотри, — обратился Петр к Меншикову. — Жизни, говоришь, никакой нет, а это тебе что, не жизнь?
Петр подошел к кочке, осторожно раздвинул кусты, и Меншиков увидел гнездо. В гнезде сидела птица. Она с удивлением смотрела на людей, не улетала.
— Ишь ты, — проговорил Меншиков, — смелая!
Птица вдруг взмахнула крылом, взлетела, стала носиться вокруг куста.
Наконец Петр и Меншиков вышли к морю. Большое, мрачное, оно верблюжьими горбами катило свои волны, бросало о берег, било о гальку.
Петр стоял, расправив плечи, дышал всей грудью. Морской ветер трепал полы кафтана, то поворачивая лицевой зеленой стороной, то внутренней — красной. Петр смотрел вдаль.
Там, за сотни верст на запад, лежали иные страны, иные берега.
Меншиков сидел на камне, переобувался.
— Данилыч, — произнес Петр.
То ли Петр произнес тихо, то ли Меншиков сделал вид, что не слышит, только он не ответил.
— Данилыч! — вновь проговорил Петр.
Меншиков насторожился.
— Здесь, у моря, — Петр обвел рукой, — здесь, у моря, — повторил он, — будем строить город.
У Меншикова занесенный ботфорт сам собой выпал из рук.
— Город? — переспросил он. — Тут, на сих болотах, город?!
— Да, — ответил Петр и зашагал по берегу.
А Меншиков продолжал сидеть на камне и смотрел удивленным, восторженным взглядом на удаляющуюся фигуру Петра.
А по берегу носилась испуганная птица. Она то взмывала вверх, то падала вниз и оглашала своим криком нетронутые берега.
Комментировать