Сегень А.Ю.
Поп

• Полный текст
• Предисловие
• Часть первая. «Солнечный зайчик»
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• 26
• 27
• 28
• 29
• 30
• 31
• 32
• 33
• 34
• 35
• 36
• 37
• 38
• 39
• 40
• 41
• 42
• 43
• 44
• 45
• 46
• 47
• 48
• 49
• 50
• 51
• 52
• 53
• 54
• 55
• 56
• 57
• 58
• 59
• 60
• 61
• 62
• 63
• 64
• 65
• 66
• 67
• 68
• 69
• 70
• 71
• 72
• 73
• 74
• 75
• 76
• 77
• 78
• 79
• Часть вторая. «Точильный камень»
• 80
• 81
• 82
• 83
• 84
• 85
• 86
• 87
• 88
• 89
• 90
• 91
• 92
• 93
• 94
• 95
• 96
• 97
• 98
• 99
• 100
• 101
• 102
• 103
• 104
• 105
• 106
• 107
• 108
• 109
• 110
• 111
• 112
• 113
• 114
• 115
• 116
• 117
• 118
• 119
• 120
• 121
• 122
• 123
• 124
• 125
• 126
• 127
• 128
• 129
• 130
• 131
• Примечания

Эту книгу Алек­сандр Сегень напи­сал по осо­бому и весьма почет­ному заказу, посту­пив­шему от самого Пат­ри­арха Мос­ков­ского и всея Руси Алек­сия II. Как известно, отец Пат­ри­арха, свя­щен­ник Михаил Риди­гер, во время войны ока­зался на окку­пи­ро­ван­ной вра­гом тер­ри­то­рии и про­дол­жал свое пас­тыр­ское слу­же­ние. Давно при­шла пора реа­би­ли­ти­ро­вать тех, кто про­дол­жал жить, рас­тить детей, выжи­вать под гне­том врага. Вра­чей, учи­те­лей, кре­стьян, рабо­чих. И свя­щен­ни­ков. В романе рас­ска­зы­ва­ется о судьбе пра­во­слав­ного свя­щен­ника, слу­жив­шего в годы войны на окку­пи­ро­ван­ной фаши­стами тер­ри­то­рии Псков­ской обла­сти. Вынуж­ден­ный при­тво­ряться, что дей­ствует под кры­лом гит­ле­ров­цев, отец Алек­сандр помо­гал пар­ти­за­нам, и совет­ским воен­но­плен­ным, при­ни­мал в свою семью детей, остав­шихся сиро­тами, бежен­цев и узни­ков дет­ского конц­ла­геря Саласпилс.

Предисловие

Эту книгу Алек­сандр Сегень напи­сал по осо­бому и весьма почет­ному заказу, посту­пив­шему от самого Пат­ри­арха Мос­ков­ского и всея Руси Алек­сия II. Как известно, отец Пат­ри­арха, свя­щен­ник Михаил Риди­гер, во время войны ока­зался на окку­пи­ро­ван­ной вра­гом тер­ри­то­рии и про­дол­жал свое пас­тыр­ское слу­же­ние. Давно при­шла пора реа­би­ли­ти­ро­вать тех, кто про­дол­жал жить, рас­тить детей, выжи­вать под гне­том врага. Вра­чей, учи­те­лей, кре­стьян, рабо­чих. И свя­щен­ни­ков. В романе рас­ска­зы­ва­ется о судьбе пра­во­слав­ного свя­щен­ника в годы войны на окку­пи­ро­ван­ной фаши­стами тер­ри­то­рии Псков­ской обла­сти. Вынуж­ден­ный при­тво­ряться, что дей­ствует под кры­лом гит­ле­ров­цев, отец Алек­сандр активно помо­гал пар­ти­за­нам, при­ни­мал в свою семью детей, остав­шихся сиро­тами, бежен­цев и узни­ков конц­ла­геря Саласпилс.

Попу­ляр­ный рус­ский режис­сер Вла­ди­мир Хоти­ненко снял по этому роману фильм «Поп». Съемки этого фильма шли с лета 2008 года. Пат­ри­арх Алек­сий II посто­янно сле­дил за ходом работ. Он лично утвер­ждал акте­ров на глав­ные роли. Роль свя­щен­ника сыг­рал Сер­гей Мако­вец­кий, роль попа­дьи — Нина Уса­това. И полу­чился непо­вто­ри­мый дуэт. Этот фильм — одна из глав­ных пре­мьер осени 2009 года.

Архи­манд­рит Иоанн (Кре­стьян­кин) стал про­об­ра­зом отца Алек­сандра Ионина, глав­ного героя нового фильма Вла­ди­мира Хоти­ненко «Поп» об исто­рии Псков­ской мис­сии на окку­пи­ро­ван­ных тер­ри­то­риях СССР в годы войны.

«У нас есть сцена, где отец Алек­сандр читает про­по­ведь, — это абсо­лют­ная цитата из Иоанна Кре­стьян­кина. Он был нашим вдох­но­ви­те­лем. Мако­вец­кий мно­гое взял из его пове­де­ния, харак­тера, речи. Надо было, чтобы этот чело­век был прост и сми­ре­нен, с нор­маль­ными реак­ци­ями», — ска­зал В. Хотиненко

Режис­сер отме­тил, что Сер­гей Мако­вец­кий соеди­нил в образе отца Алек­сандра «черты мно­гих свя­щен­ни­ков, вклю­чая, цар­ствие ему небес­ное, пат­ри­арха Алек­сия. Но в основ­ном — отца Иоанна Кре­стьян­кина».

«Когда Сер­гей рабо­тал над ролью, мой сын Илья при­нес ему записи про­по­ве­дей отца Иоанна, доку­мен­таль­ный фильм о нем, и мы с Сере­жей в первую оче­редь брали с него харак­тер. Смот­рели, слу­шали, читали», — рас­ска­зал В.Хотиненко.

Он напом­нил также, что фильм о Псков­ской мис­сии сни­мался по бла­го­сло­ве­нию пат­ри­арха Алек­сия II, кото­рый «хотел, чтобы эта тра­ги­че­ская стра­ница жизни Церкви была известна, хотя пони­мал, насколько это опас­ная тема».

Фильм (его пер­во­на­чаль­ное назва­ние — «Пре­об­ра­же­ние») рас­ска­зы­вает исто­рию отца Алек­сандра Ионина, кото­рый нес слу­же­ние в Псков­ской пра­во­слав­ной мис­сии на окку­пи­ро­ван­ных фаши­стами тер­ри­то­риях северо-запада России.

Часть первая. «Солнечный зайчик»

1

Слова такого нет в род­ной речи, чтобы пере­дать все бла­го­уха­ние и весь чистый свет того упо­и­тель­ного июнь­ского пол­дня, когда, отменно пообе­дав, отец Алек­сандр Ионин в лег­ком лет­нем под­ряс­нике сидел за чте­нием и, доса­дуя, бесе­до­вал с мухой. По сво­ему обык­но­ве­нию, свя­щен­ник бла­го­че­стиво рас­по­ло­жил пред собой книгу и читал, сидя над нею, как уче­ник, сло­жив руки одна на дру­гую. Муха же, напро­тив, лишен­ная вся­кого бла­го­че­стия, то и дело при­зем­ля­лась на стра­ницы книги и ходила по бук­вам, отвле­кая батюшку, кото­рый вынуж­ден был любо­ваться тем, как она поти­рает перед­ними лап­ками, будто говоря : «Ага! Сей­час мы тут напа­ко­стим!», моет лупас­тые глаза, словно совер­шая мусуль­ман­ский намаз, а затем уже зад­ними лап­ками чистит себе про­зрач­ные крылья.

— Вот, муха, до чего же ты непо­чти­тель­ное тво­ре­ние Божие! — воз­му­щался шести­де­ся­ти­лет­ний свя­щен­ник. — В то время как я, лицо духов­ного зва­ния, про­то­и­е­рей, руко­по­ло­жен­ный неко­гда самим Вени­а­ми­ном, мит­ро­по­ли­том Пет­ро­град­ским, погру­жа­юсь в див­ный мир поуче­ний пре­по­доб­ного аввы Фалас­сия, ты име­ешь дерз­но­ве­ние садиться на сии крас­но­ре­чи­вые сло­веса, ходишь по ним сво­ими наг­лыми ножи­щами, моешься тут, про­сти Гос­поди, и вообще, неиз­вестно, какие вына­ши­ва­ешь замыслы.

Он снова ста­рался сосре­до­то­читься на сло­вах муд­рого старца: «Кто пере­дает брату уко­ре­ния от дру­гого, тот под видом доб­рого рас­по­ло­же­ния таит зависть… как аро­ма­тов нельзя найти в тине, так и бла­го­уха­ния любви в душе зло­па­мят­ного… Рас­торгни узы любви к телу, и ничего не давай сему рабу, кроме необ­хо­димо нуж­ного…» — и снова спо­ты­кался об эту хамо­ва­тую муху, пока не вынуж­ден был дать ей щелчка:

— На-ко!

Муха жалобно пере­вер­ну­лась на спину, сер­дито взле­тела и пере­ме­сти­лась на подоконник.

— И это я, про кото­рого гово­рят, что я мухи не обижу, вынуж­ден был чуть не убить тебя, — уко­риз­ненно ска­зал назой­ли­вому насе­ко­мому свя­щен­ник. — Ладно уж, пол­зай тут. Гля­дишь, и тебе пере­па­дет мудрость.

В ком­нате с пол­ным ситом яиц появи­лась супруга отца Алек­сандра, матушка Алев­тина Андре­евна, ровес­ница сво­его мужа, она даже была на пол­года его старше.

— Ты с кем разговариваешь?

— С мухой.

— Охота тебе! Не пойму, отчего это куры так стали нестись? Вон сколько нак­во­кали за сего­дня! Это бывало такое? Неве­домо, к добру ли?

— Отчего ж не к добру?

— Да уж и не знаю, чего думать…

— Вот вы, люди!.. Не ста­нут нестись куры — плохо, много несутся — опять не так.

— Да ведь все должно в меру быть. А ты не спорь — когда куры черес­чур несутся или когда гри­бов слиш­ком много в лесу — все­гда к войне. И не нра­вится мне, что Мои­сей при­шел. Иди, тебя про­сят позвать.

2

На крыльце у отца Алек­сандра состо­я­лась беседа с Моисеем:

— Помоги, батечка, — гово­рил Мои­сей. — Не уни­ма­ется она. Мы и так, и этак ее уго­ва­ри­вали, а она все тал­муды чтит. Стала вовсе невоз­му­ти­мая. И такие страш­ные слова гово­рит: «затх­лая атмо­сфера», «бес­про­свет­ность». Это про веру своих предков!

— Чем же я помогу тебе, милый человек?

— Э! кто не знает отца Алек­сандра! Все знают вас, как вы име­ете силу про­по­веди. Гово­рят, очень ужас­ная сила.

— Так ведь я о Хри­сте про­по­ве­дую, за Хри­ста, а ты, доб­рый чело­век, как я пони­маю, про­сишь иное — чтобы я твою дочь от Хри­ста отваживал.

— Ой, Боже, ну что вам стоит! Одного отва­дите, а за это сто чело­век еще при­ва­дите. Посуди сам, батечка, у тебя чет­веро сыно­вей, все взрос­лые, двое в Москве, один в Ленин­граде, тоже, я скажу, неплохо, а один аж в самом у Сева­сто­поле. И никто не про­тив, живите в свое удо­воль­ствие. А у мене же ж пятеро доче­рей и только одна в заму­жах. Если же Хавочка свер­шит свои неле­пые мечты и пере­ме­стится в вашего Бога, то кто ее возь­мет в замуж? Наши не возь­мут, потому что она наша. Ой вэй, горе ж мне! На колени встану, помоги!