Три слова в защиту иконопочитания

Перевод А.А. Бронзова с изменениями (изд. 2008 г.)

В данном популярном издании перевод А.А. Бронзова (1893 г.) был существенно изменен, его обширные комментарии опущены и заменены новыми, не претендующими на научность. Три авторских сборника цитат прп. Иоанна Дамаскина были сокращены и объединены в единственное приложение, помещенное после всех трех слов. Поэтому более точными надо считать оригинальный перевод А.А. Бронзова и еще один перевод – В.В. Четыркина.

Содержание

Первое слово * Второе слово * Третье слово

Приложение. Свидетельства древних и славных святых Отцов об иконах

I. Нам, сознающим¹ свои недостатки, конечно, следовало бы всегда хранить молчание и исповедовать перед Богом свои грехи; но так как все прекрасно в свое время, а Церковь, которую Бог создал «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным кам­нем» (Еф.2:20) Сыну Его, – я вижу, – поражается как бы морскою бурею, слишком высоко подни­мается следующими друг за другом волнами, при­водится в беспорядок и потрясается вследствие несноснейшего дуновения злых ветров, свыше со­тканное одеяние Христа, которое «сыны» нечести­вых упорно старались разорвать, раздирается, те­ло Его, которое есть Слово Божие, разрывается на различные части, также и искони крепко хра­нимое Предание церкви², – то я не счел разум­ным молчать и наложить на язык узы, боясь с угрозою произнесенного определения, говорящего: «Если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Евр.10:38). И: Если увидишь «идущий меч» и не предостережешь (Иез.33:6) брата твоего, «кровь его взыщу от руки твоей» (Иез.33:8). По­этому, поражаемый невыносимым страхом, я ре­шил говорить, не ставя величия царей выше ис­тины³. Ибо Давид, – слышал я, – вещал: «Буду го­ворить об откровениях Твоих пред царями и не постыжусь» (Пс.118:46), напротив, этим сильнее побуждаемый к речи. А ведь слово царя имеет большую силу для склонения на свою сторону подданных; поэтому из живших с самого начала людей, которым было известно, что земной царь подчинен высшей власти и что над царями гос­подствуют законы, пренебрегли царскими прика­заниями немногие.

II. Итак, прежде всего утвердив как бы неко­торый киль, или основание, для размышления – сохранение церковного законодательства, при по­средстве которого обыкновенно происходит спа­сение⁴, я снял преграду у слова и выпустил его, как хорошо взнузданного коня, из загородки. Ибо в самом деле я счел ужасным, даже более чем ужасным, чтобы Церковь, блистающая столь ве­ликими преимуществами и искони украшенная преданиями благочестивейших мужей, возвраща­лась опять к немощным и бедным (Гал.4:9), где нет страха, и как бы не знающая истинного Бога, – боялась впадения в идолослужение, и даже хоть в весьма малой степени лишалась совершен­ства, как бы на средине очень прекрасного лица имея некоторый постоянно остающийся след, пор­тящий всю красоту своею неуместною прибавкой. Ведь малое, когда оно приводит к великому, не есть малое, так как есть лишь добавочная черта; чтобы издревле получившее силу Предание Цер­кви было поколеблено – не малое, потому что осуждены прежние наши «наставники», взирая на образ жизни которых должно было бы подражать вере [их].

III. Итак (а речь моя к вам⁵), усердно прошу, во-первых, Вседержителя Господа, для Которого все обнажено и открыто, знающего, что мое смиренное намерение в этом случае без примеси чего-либо худого и что цель чиста, – дать мне сло­во, когда откроются уста мои, и взять Собствен­ными руками вожжи моего ума и привлечь его к Себе, чтобы перед лицом [Его] он совершал быстрое движение по прямой дороге, не уклоняясь к тому, что кажется правым, или к тому, что он знает как левое. Потом прошу весь народ Божий, «народ святой», царское священство (Втор.7:6; 1Пет.2:9), вмес­те с прекрасным пастырем словесного Христо­ва стада, который в себе самом выражает высшее жречество Христово, принять мое слово с благо­склонностию, не обращая внимания на самую не­значительную степень моего достоинства или не ища искусства в моих словах, так как в этом я, бедный, не вполне опытен, но взвесить силу моих мыслей. Ибо Царство Небесное не в слове, «но в силе Божией» (1Кор.2:5). Ведь цель – не побе­дить, но протянуть руку подвергающейся нападе­нию истине, так как добрая воля протягивает руку силы. Поэтому, призвавши помощницею ипостас­ную Истину⁶, отсюда поведу начало своего слова.

IV. Я знаю Того, Кто неложно сказал: «Господь Бог твой Господь один есть» (Втор.6:4); и: «Не будет у тебя других богов» (Исх.20:3); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху» (Исх.20:4); и: «Да постыдятся все слу­жащие истуканам» (Пс.96:7); и: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут... из-под небес» (Иер.10:11); и [иное] подобное этому, что «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в единородном Сыне... Его, через Которого и ве­ка сотворил» (Евр.1:1–2). Я знаю Того, Кто ска­зал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого... Бога, и посланного Тобою, Иисуса Христа» (Ин.17:3). Верую во единого Бога, одно Начало всего, безначального, несозданного, не подвержен­ного гибели и бессмертного, вечного и постоян­ного, непостижимого, бестелесного, невидимого, не имеющего образа; в одну «пресущественную сущ­ность», в Божество – «пребожественное», в трех Ли­цах: Отце, и Сыне, и Св.Духе, и только Ему одно­му служу, и только Ему одному воздаю служебное поклонение. Поклоняюсь одному Богу, одному Божеству, но служу и Троице Ипостасей: Богу От­цу, и воплотившемуся Богу Сыну, и Богу Св.Ду­ху, одному Богу. Не поклоняюсь твари вместо Творца, но поклоняюсь Создателю, подобно мне сделавшемуся сотворенным и, не уничижив Своего достоинства и не испытав какого-либо разделе­ния, снизошедшему «в тварь», чтобы прославить мое «естество» и сделать участником в божествен­ном «естестве»⁷. Вместе с Царем и Богом поклоня­юсь и «багрянице» тела⁸, не как одеянию и не как четвертому Лицу, – нет! – но как ставшей при­частного тому же Божеству и, не испытав изме­нения, сделавшейся тем, что есть и освятившее [ее]. Ибо не природа плоти сделалась Божеством, но как Слово, оставшись тем, чем Оно было, не испытав изменения, сделалось плотью, так и плоть сделалась Словом, не потерявши того, что она есть, лучше же сказать: будучи единою со Словом по ипостаси. Поэтому смело изображаю Бога неви­димого не как невидимого, но как сделавшегося ради нас видимым через участие и в плоти, и в крови. Не невидимое Божество изображаю, но по­средством образа выражаю плоть Божию, кото­рая была видима. Ибо если невозможно изобра­зить душу, то сколь больше – Бога, давшего не­вещественность и душе!

V. Но, говорят, Бог сказал через законодателя Моисея: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4).

Братие! Поистине заблуждаются не знающие писаний, что «буква убивает, а дух животворит» (2Кор.3:6), не отыскивающие скрытого под бук­вой духа. Им я по праву мог бы сказать: Научив­ший вас этому да научит и тому, что следует. Ура­зумей, как толкует это законодатель, примерно так говоря во Второзаконии: «И говорил Господь к вам... из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор.4:12). И немного спус­тя: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15); «дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изо­бражений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-ли­бо птицы крылатой» (Втор.4:16–17) и следующее. И после краткого промежутка: «И дабы ты, взгля­нув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все во­инство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор.4:19).

VI. Видишь, что одна цель, чтобы мы не слу­жили твари «вместо Создателя» и, кроме одного только Творца, [никому] не воздавали служебно­го поклонения? Поэтому всюду с «поклонением» Бог соединяет «служение». Ибо опять говорит: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой» (Исх.20:3–5). И опять: «И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истука­ны богов их... Не то должны вы делать» (Втор.12:3–4) другому Богу. И спустя немного: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17).

VII. Видишь, что ради [избежания] идолослу­жения Моисей запрещает писание изображений и что невозможно, чтобы был изображаем беско­личественный, и неописуемый, и невидимый Бог? Ибо «образа» Его, говорит он, «не видите», соответ­ственно чему и Павел, стоя в средине ареопага, также говорит. «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золо­ту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого» (Деян.17:29).

VIII. Иудеям, конечно, это было предписано по причине склонности их к идолослужению. Мы же (если сказать с Богословом⁹), которым дано, избежав суеверного блуждания, познав истину, на­ходиться в общении с Богом и служить одному только Богу, изобиловать совершенством Богопо­знания и, по миновании детского возраста, до­стигнуть возраста «мужа совершенна», – не находимся более «под пестуном», так как получили от Бога способность различать и знаем, что может быть изображаемо и что не может быть выражено посредством изображения. Ибо «образа» Его, гово­рит [Писание], «не видите». О мудрость законода­теля! Как будет изображено невидимое? Как будет уподоблено неуподобимое? Как будет начертано не имеющее количества и величины и неограни­ченное? Как будет наделено качествами не имею­щее вида? Как будет нарисовано красками безте­лесное? Итак, что таинственно показывается [в этих местах]? Ясно, что когда увидишь безтелес­ного ради тебя вочеловечившимся, тогда делай изображение человеческого Его вида. Когда неви­димый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Когда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей при­роды, лишен тела, и формы, и количества, и ка­чества, и величины, Кто, «будучи образом Божиим» (Флп.2:6), «принял образ раба» (Флп.2:7), «через это сделался ограниченным» в количественном и качественном отношениях и облекся в телесный образ, тогда начертывай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться. Начерты­вай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фа­воре, страдания, освободившие нас от «страстей», смерть, чудеса – признаки божественной Его при­роды, совершаемые божественною силою при посредстве деятельности плоти, спасительный крест, погребение, воскресение, восшествие на небеса; все рисуй и словом, и красками. Не бойся, не опасай­ся! Я знаю различие поклонений. Поклонился некогда Авраам сынам Еммора, когда купил двойную пещеру «в стяжание гроба», – мужам нечестивым и страдавшим болезнью незнания Бога. Покло­нился Иаков брату Исаву и Фараону, мужу-египтянину, а также и «на верх жезла». Хотя поклонил­ся, но не послужил. Поклонились Иисус, сын На­вина, и Даниил Ангелу Божию, но не послужили. Ибо в одном состоит служебное поклонение и в другом – воздаваемое ради чести людям, отлича­ющимся каким-либо достоинством.

IX. Но так как речь – об «изображении» и «по­клонении», то обсудим тщательно, в чем состоит это [изображение и поклонение]? Итак, изображение есть подобие с отличительными свойства­ми первообраза, вместе с тем имеющее и некото­рое в отношении к нему различие. Ибо изобра­жение не во всем бывает подобно первообразу. Однако Сын есть живое, естественное и во всем сходное изображение невидимого Бога, нося в Себе Самом всего Отца, во всем имея с Ним тождест­во, различаясь же одним только происхождением [от Него как] от причины. Ибо Отец есть естест­венная причина; а что происходит от Другого как от Причины, есть Сын. Ибо не Отец – от Сына, но Сын – от Отца. Ведь от Него, хотя и не после Него, имеет Сын бытие, какое есть и Отец, Его родивший¹⁰.

X. В Боге есть также изображения и образцы тех вещей, которые имеют от Него быть, то есть Его совет – предвечный и всегда остающийся неизменным. Ибо Божество во всем неизменно и у Него «нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:17). Святой Дионисий¹¹, сведущий в божественных делах и с помощью Божиею рассмотревший то, что касается Бога, называет эти изображения и образцы предопределениями. Ибо на совете Его все им предопределенное и имевшее ненарушимо случиться в будущем было прежде своего бытия с точностью определяемо, подобно тому как если кто-либо желает построить дом, то сначала в уме на­чертывает и изображает его форму.

XI. Потом, в свою очередь, изображениями являются видимые вещи, телесно выражающие те предметы, которые невидимы и лишены формы, чтобы они хоть неясно были постигаемы умом. Ибо и божественное Писание облекает образами Бога и Ангелов, и причину указывает тот же са­мый божественный муж. Ведь, что естественно предложены образы тому, что лишено образов, и формы тому, что не имеет форм, как на причину можно было бы указать только на уместную в отношении к нам аналогию: что мы не в состоя­нии подниматься до созерцания духовных пред­метов без [какого-либо] посредства и для того, чтобы подняться вверх, имеем нужду в том, что родственно [нам] и сродно. Поэтому если боже­ственное Слово, предусматривая нашу способность к восприятию, отовсюду доставляло нам то, что способно «поднять вверх», облекает некоторыми об­разами как предметы простые, так и не имеющие образов, то почему не изображать того, что по своей собственной природе владеет образом и че­го хотя мы и желаем страстно, но что, вследствие своего отсутствия, видимо быть не может? Ибо через посредство чувства в передней полости мозга образуется некоторое представление и таким образом отправляемое к способности суждения со­храняется в сокровищнице памяти. Действитель­но, и Григорий Богослов говорит, что «ум, сильно стараясь выйти за пределы телесного, всюду ока­зывается бессильным». Но и «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). Ибо в тварях мы замечаем образы, прикровенно показывающие нам божественные отражения, так что когда говорим о Святой Троице, высшей всякого начала, то изображаем себе посредством солнца и света и луча, или бьющего ключом источника и вытекающей влаги и течения, или ума и слова и находящегося в нас дыхания, или ствола розы и цветка и благовония.

XII. В свою очередь, образом будущего назы­вается такой, который под покровом загадки оттеняет будущее, как кивот Завета и жезл и стамна обозначали Святую Деву и Богородицу¹², как змий – Того, Кто через крест уничтожил силу укушения виновника всех зол – змия, как море и вода и облако – дух крещения.

XIII. С своей стороны, образом прошедшего называется такой, когда воспоминается о каком-либо чуде, или почести, или позоре, или добродетели, или пороке, для пользы тех, кто после рассматривает [это], чтобы нам [таким образом] избегать пороков и устремляться к добродетелям. Это же [изображение] – двояко: как через впи­сываемое в книги слово, подобно тому как Бог начертал на каменных досках закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных му­жей, – так и через чувственное созерцание, по­добно тому как Он повелел, чтоб, в воспоминание, были положены в кивот Завета стамна и жезл¹³ (Чис.17:8). Так и теперь мы записываем образы прошедшего и добродетели. Поэтому или устрани всякое изображение и постанови закон против Того, Кто приказал, чтобы они были, или принимай каждое сообразно с тем понятием и характером, какие свойственны всякому [из них]. Итак, сказавши о «родах изображения», скажем и о «поклонении».

XIV. Поклонение есть знак смирения и почтения. Мы знаем различные роды и этого. Пер­вое поклонение – служебное, воздаваемое нами Богу, Который один только по Своей природе достоин поклонения. Потом, ради Бога, Который по Своей природе достоин поклонения, воздаем [последнее] друзьям Его и слугам, подобно тому, как Иисус, сын Навина, и Даниил поклонились Ангелу; или – «местам» Божиим, подобно тому как говорит Давид: «Поклонимся подножию ног Его» (Пс.131:7), и посвященным Ему предметам, по­добно тому как весь Израиль поклонялся скинии Завета и, стоя кругом Иерусалимского храма и отовсюду взирая на него, поклоняются [евреи] еще и теперь; или поставленным от Него начальни­кам, подобно тому как Иаков – Исаву, как стар­шему, по воле Божией, брату, и фараону – по­ставленному Богом правителю; также – Иосифу его братья. Я знаю также о поклонении, воздава­емом ради взаимного уважения, подобно тому как Авраам – «сынам Еммора». Поэтому или устрани всякое поклонение, или допускай всякие, имею­щие должный смысл и характер.

XV. Ответь мне на вопрос: Бог – один Бог? Да, скажешь, как мне кажется, один Законода­тель. Итак, почему Он издает противоположные законы? Ведь Херувимы не вне числа сотворен­ных существ. Следовательно, почему Он повеле­вает, чтобы приготовляемые человеческими рука­ми изваяния Херувимов осеняли очистилище? Или ясно, что невозможно делать изображение Бога, как неописуемого и несравнимого, или – кого-либо как Бога, чтобы не было воздаваемо служения и поклонения твари как Богу? Изобра­жение же Херувимов как ограниченных и рабо­лепно стоящих подле божественного престола Он повелевает делать, чтобы оно раболепно осеняло очистилище. Ибо прилично было, чтобы образ бо­жественных таинств осенялся изображением не­бесных слуг Божиих. А что говоришь ты о кивоте Завета, стамне, очистилище? Не руками ли они приготовлены? Не дела ли рук человеческих? Не из презренного ли, как ты говоришь, вещества они устроены? А что вся скиния? Не была ли она образом? Не тень ли и образец? Поэтому боже­ственный Апостол, рассказывая о подзаконных священниках, говорит: «Которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, ска­зано, сделай все по образу, показанному тебе на горе» (Евр.8:5). Но и закон не был образом, а [как бы] переднею стеною для прикрытия образа. Ибо тот же самый Апостол говорит: «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1). Итак, если закон запрещает изображения, а сам есть [как бы] передняя стена для прикрытия об­раза, то что мы скажем? Если скиния – тень и образ образа, то почему закон не приказывает пи­сать изображений? Но не так это, нет. Но лучше «свое время всякой вещи».

XVI. Бестелесный и не имеющий формы Бог некогда не был изображаем никак. Теперь же, ко­гда Бог явился во плоти и «с человеком поживе», я изображаю видимую сторону Бога. Не поклоня­юсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему поселиться в веществе и через посред­ство вещества «соделавшему» мое спасение, и не пе­рестану почитать вещество, через которое «содела­но» мое спасение. Почитаю же не как Бога – нет! – ибо каким образом есть Бог то, что возымело свое бытие из ничего? Хотя, по причине соединения в одном Лице Божества и человечества, тело Бо­жие – Бог, так как оно, не изменяясь, сделалось тем, что есть и освятившее [его, но] оно [все-таки] осталось таким, чем оно было по природе: плотью, одушевленною «словесною» и разумною ду­шою, получившею начало, не несотворенною. По­читаю же и благоговею и перед остальным веществом, при посредстве которого «соделалось» мое спасение, как перед исполненным божественной силы и благодати. Или «древо крестное», трижды счастливое и «преблаженное», не вещество? Или не вещество достойная почтения и святая гора? «Кра­ниево место»¹⁴ (Мф.27:33)? Или не вещество благодатная и живоносная скала¹⁵, святой гроб, ис­точник нашего воскресения? Или не вещество чернила и всесвятая книга Евангелий? Или не вещество живоносная трапеза¹⁶, доставляющая нам хлеб жизни? Или не вещество как золото, так и серебро, из которых приготовляются кресты и дис­косы, также и потиры?¹⁷ Или не вещество, пре­имущественно перед всем этим, тело и кровь Гос­пода нашего? Или устрани почитание и покло­нение всему этому, или, повинуясь церковному Преданию, допусти поклонение иконам, освяща­емым именем Бога и друзей Божиих и по при­чине этого осеняемым благодатью божественного Духа. Не порицай вещества, ибо оно недостойно презрения. Из того, что произошло от Бога, нет ничего достойного презрения. Это [то есть пре­зрение вещества] – мнение манихеев¹⁸. Но то од­но только достойно презрения, что не от Бога имело причину, а что есть наше изобретение вслед­ствие своевольного отклонения и направления воли от того, что сообразно с природою, к тому, что противоположно ей, – то есть грех. Если ты презираешь и запрещаешь изображения по при­чине [предписания] закона, как приготовленные из вещества, то смотри – что говорит Писание: «И сказал Господь Моисею, говоря: смотри, Я на­значаю именно Веселеила, сына Уриева, сына Оро­ва, из колена Иудина. И Я исполнил его Духом Бо­жиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставливания и резать дерево для всякого дела. И вот, Я даю ему помощником Аголиава, сына Ахисамахова, из колена Данова, и в сердце всякого мудрого вложу мудрость, дабы они сделали все, что Я повелел тебе» (Исх.31:1–6). И опять: «И сказал Моисей всему обществу сынов Израилевых: вот что заповедал Господь: сделай­те от себя приношение Господу; каждый по усер­дию пусть принесет приношение Господу, золо­то, серебро, медь, шерсть голубого, пурпурового и червленого цвета, и виссон, и козью шерсть, ко­жи бараньи красные, и кожи синие, и дерево сит­тим, и елей для светильника, и ароматы для елея помазания и для благовонных курений, камень оникс и камни вставные для ефода¹⁹ и наперсни­ка. И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь: скинию» (Исх.35:4–11) и следующее. Вот подлинно дра­гоценное вещество, хотя вами считается достой­ным презрения. Ибо что ничтожнее «козьей шерсти» или красок? Разве не краска – «червленица», и «багряница», и «синета»²⁰? Вот, подлинно, и дела рук человеческих, и изображение Херувимов. Итак, почему от имени закона запрещаешь то, что закон повелевает делать? Если ради закона ты запреща­ешь изображения, то пора тебе и субботствовать, и обрезываться. Но знай, что, если соблюдаете закон, «не будет вам никакой пользы от Христа... оправдывающие себя законом… отпали от благодати» (Гал.5:2–4). Древний Израиль не ви­дел Бога, «мы же откровенным лицем славу Гос­подню взираем»(2Кор.3:18).

XVII. И всюду ставим чувственно выраженный образ Его, освящая [через это] первое [из наших чувств]; ибо первое из чувств – зрение; подобно тому как словами освящаем слух; ведь изображение есть напоминание: и чем является книга для тех, которые помнят чтение и письмо, тем же для неграмотных служит изображение; и что для слуха – слово, это же для зрения – изображение; при помощи же ума мы вступаем в еди­нение с ним. По этой причине Бог повелел, чтобы кивот Завета был сделан из негниющих деревьев, чтобы он был внутри и извне «позолочен» и чтобы были вложены скрижали, и жезл, и «стамна зла­тая», имеющая манну, для напоминания о случив­шемся и – предъизображения будущего (Исх. 25:10–16). И кто не скажет, что это [были] образы и громкие провозвестники? И находились эти предметы не с боков скинии, но перед лицом всего народа, на что взирая воздавались поклонение и служение Богу, действовавшему при их посредстве. Ясно, что служили им не как им, но, посредством их приводимые к припоминанию чудес, воздавали по­клонение Виновнику чудес – Богу. Ибо образы были положены для напоминания, не как боги, но как приводившие к напоминанию о божест­венной деятельности.

XVIII. Повелел Бог также и то, чтобы были взяты из Иордана двенадцать камней; Он присо­единяет и причину, ибо говорит: когда спросит тебя сын твой: «Что есть эти камни»? – возвести, как по божественному повелению иссякла вода Иордана и «перешел» кивот Господень и весь народ (Нав. 4:1–7). Итак, как же мы не станем изображать на иконах спасительных «страстей» и чудес Христа Бога, для того чтобы, когда спросит меня сын мой: что есть это? – я сказал, что Бог-Слово сделался чело­веком и через Него не один только Израиль перешел Иордан, но и вся природа возвратилась к древнему блаженству. Через Него природа воз­вратилась из самых низких частей земли превы­ше всякого начала и села на самом Отчем пре­столе.

XIX. Но, говорят, делай изображение Христа и удовольствуйся, или Матери Его – Богороди­цы²¹. О нелепость! Ты ясно признал себя врагом святых. Ибо если ты делаешь изображение Хрис­та, а святых – никоим образом, то ясно, что ты запрещаешь не изображение, но чествование свя­тых. Ибо изображения Христа, как украшенного славою, ты делаешь, изображение же святых, как будто бесславных, отвергаешь и истину называ­ешь ложью, ибо: «Но теперь говорит Господь: да не будет так, ибо Я прославлю прославляющих Меня» (1Цар.2:30). И божественный Апостол: «По­сему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа» (Гал.4:7). И: «Если... с Ним и страдаем, чтобы с Ним и просла­виться» (Рим.8:17). Ты предпринял войну не про­тив икон, но против святых. Ибо Иоанн Богослов и наперсник говорит: «Будем подобны Ему» (1Ин.3:2). Как соединяющийся с огнем делается огнем, не по природе, но в силу соединения, воспламе­нения и участия, так, говорю, и плоть воплотив­шегося Сына Божия. Ибо она вследствие ипостасного участия в божественной природе, не из­меняясь, обожествилась, освященная не действием Божиим, как каждый из пророков, а присутстви­ем все Освящавшего. А что и святые суть боги, говорит [Писание]: «Бог стал в сонме богов»(Пс. 81:1), и – что Бог стоит посреди богов, распределяя [каж­дому] по заслугам, как говорит божественный Григорий, толкуя [это место]. Ибо святые и при жизни были исполнены Святого Духа, также и по смерти их благодать Святого Духа неистощимо пребывает и в душах, и в телах, лежащих во гро­бах, и в их чертах, и в святых их изображениях не по причине их сущности, а вследствие благо­дати и [божественного] действия.

XX. А какой храм в честь Себя обещал Бог Да­виду создать через собственного его сына и угото­вать место покоя, этот храм созидая, Соломон сде­лал Херувимов, как говорит Книга Царств, и обло­жил Херувимов золотом, также и все стены кругом, «сделал резные изображения херувимов и пальмо­вых дерев и распускающихся цветов, внутри и вне» (3Цар.6:29) (и не сказал: с боков, но кругом), так­же волов и львов и гранатовые яблоки. Разве не много ценнее украсить все стены дома Господня «ликами» святых и изображениями, нежели – без­словесных и деревьев? Где закон, повелевающий: «не сотвори... всякого подобия»(Исх. 20:4)? Но Соломон, получив­ший излияние мудрости, изображая небо, сделал Херувимов и подобия львов и волов. Закон же за­прещает это. А если мы, изображая Христа, делаем также и изображения святых, то не есть ли это, следовательно, во всяком случае более благочестивое дело, потому что они также исполнены Святого Духа? Ибо как тогда и народ, и храм очищались кровью, также и пеплом телицы, так и теперь – кровью Христа, подвергшегося мучению при Понтийском Пилате и показавшего Себя Первенцем из мучеников, а также еще – и кровью святых, на ко­торых созидается Церковь. И тогда [храм Божий украшался] как фигурами, так и изображениями бессловесных, [теперь же – изображениями свя­тых,] сделавших себя одушевленными и разумны­ми храмами – жилищем Божиим.

XXI. Итак, изображаем (красками) Христа – Царя Господа, не лишая Его «воинства». Ибо «воин­ство» Господне – святые. Пусть лишит себя свое­го собственного войска земной царь и тогда пусть лишает своего Царя и Господа. Пусть снимет с себя багряницу и тогда пусть отнимает у отли­чившихся [в борьбе] против тирана и у обуздав­ших свои страсти приличествующее им почита­ние. Ибо если они «наследники Богу» и «сонаследники Христу», то будут также участниками и в божест­венной Его славе и царстве (Рим. 8:17). Друзья Христа, уча­ствовав в Христовых страданиях, как не назовут­ся также и соучастниками Его славы на земле? «Не называю вас рабами» (Ин.15:15), говорит Бог, «вы друзья Мои» (Ин.15:14). Итак, когда дана им честь со стороны Церкви, мы ли будем отнимать у них? О, дерзкая рука! О безрассудно смелый ум, спорящий с Богом и противящийся Его по­велениям! Ты не поклоняешься изображению, не поклоняйся и Сыну Божию, Который есть живое изображение невидимого Бога и неизменный об­раз. Поклоняюсь изображению Христа как во­плотившегося Бога; изображению Госпожи всех – Богородицы как Матери Сына Божия; изображе­ниям святых как друзей Божиих, противостав­ших греху до крови и излиянием ее за Христа подражавших Ему, ранее пролившему за них Свою собственную кровь; и ставлю [перед собою] на­чертанные подвиги и страдания их, в жизни шед­ших по стопам Его, так как через них я освяща­юсь и воспламеняюсь соревнованием подражания. Ибо говорит божественный Василий²² – возда­ваемая изображению честь переходит на первооб­раз. Если ты воздвигаешь в честь святых Божиих храмы, то воздвигай также и их трофеи. Некогда не воздвигали храма в честь имени [кого-либо из] людей, не чествовали празднеством смерти пра­ведных, но оплакивали. Прикасавшийся к мерт­вому, даже к самому Моисею [умершему], счи­тался нечистым. Теперь же память святых празд­нуется. Труп Иакова оплакивали, а смерть Стефана празднуется всенародно. Поэтому или устрани все­народное празднование памяти святых, совершае­мое вопреки древнему закону, или согласись и на изображения, существующие, как ты говоришь, во­преки закону. Но невозможно не праздновать па­мяти святых. Ибо сонм святых Апостолов и бо­гоносных Отцов повелевает, чтобы это было. Ибо с тех пор, как Бог-Слово стал плотью, уподобив­шись нам во всем, кроме греха, неслиянно соеди­нился с нашею природою и, не изменяя, обожествил плоть через взаимное неслиянное соедине­ние Его божества и Его плоти, мы действительно освящены. И с тех пор как Сын Божий и Бог, не будучи по божеству подверженным страданию, по­страдал, принявши [на Себя плоть], и уплатил наш долг, «излив» за нас выкуп²³ (Евр.9:12), достой­ный и внимания, и удивления, мы действительно стали свободными, ибо кровь Сына достаточна для того, чтобы умолить Отца, и достойна благо­говения. И с тех пор как сошедши во ад, Он возвестил от века скованным душам, как бы плен­ным – освобождение, как бы слепым – прозре­ние, и, связавши «крепкого»²⁴, вследствие превосход­ства Своей силы, воскрес, одаривши нетлением воспринятую Им от нас плоть, мы действительно стали нетленными. И с тех пор как мы родились водою и духом²⁵, мы действительно сделались «сы­ноположниками» и наследниками Бога. Поэтому Павел называет верных святыми. Поэтому мы не оплакиваем смерти святых, но празднуем. По­этому мы – не [под законом, но] «под благода­тью», оправданные верою, «ведая» одного только истинного Бога. «Закон положен не для праведника» (1Тим.1:9)²⁶. Мы не находимся под «стихиями» закона, порабощенные, как дети, но, достигши «мужа совершенна», питаемся твердою пищей, не влекущей к идолослужению. Закон прекрасен, как бы светильник, светящий в темном месте, но до того времени, пока не «озарит день». Теперь же вос­сияла «утренняя звезда в сердцах» (2Пет.1:19) на­ших, живая вода Богопознания покрыла моря на­родов, и все мы познали Господа. «Древнее прошло, теперь все новое» (2Кор.5:17). Действительно, бо­жественный Апостол Павел говорит Петру, выс­шей главе Апостолов: «Если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для че­го язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал.2:14). И к галатам пишет: «Свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он дол­жен исполнить весь закон» (Гал.5:3).

XXII. Конечно, никогда «не ведая Бога», они слу­жили «не по естеству сущим богам». Теперь же, познав Бога, лучше же: познанные Богом, как опять возвратимся «на немощные и худые стихии»(Гал. 4:9)? Человек «видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа» (Быт.32:30) его. Я созерцаю подобие Бо­жие, как увидел Иаков²⁷, хотя и иным образом. Ибо тот невещественными глазами ума видел не­вещественный [образ], предоткрывавший буду­щее, я же – то, что воспламеняет воспоминание о Явившемся во плоти. Тень от Апостолов, плат­ки и полотенца отгоняли болезни, изгоняли де­монов. И как же не будут прославляемы тень и изображение святых? Или удали поклонение всякому веществу, или не делай нововведений и не переноси в другое место вечных границ, которые положили твои отцы.

XXIII. Они передали церковное законополо­жение не только через письмена, но и через не­которые незаписанные предания. Действительно, божественный Василий в двадцать седьмой главе из тридцати, написанных к Амфилохию²⁸ о Свя­том Духе, говорит буквально так: «Из сохраненных в Церкви догматов и учений одни мы имеем из записанного наставления, другие же приняты нами тайно – сообщенные нам из апостольского пре­дания; каковые те и другие имеют одну и ту же силу в отношении к благочестию. И этому не бу­дет противоречить никто, хотя бы он, по край­ней мере, немного узнал церковные постановления; ибо если бы мы отважились отказываться от не­записанных обычаев, как будто не имеющих боль­шого значения, то могли бы незаметно нанести вред Евангелию в самое опасное место» ²⁹. Это – слова великого Василия. Ибо откуда мы знаем о святом «краниевом месте»? О гробе жизни? Не [так] ли, [как] дети приняли от отца, без записи? Ибо, что Господь был распят на кресте на «краниевом месте» и погребен «в гробе, который высек» (Мф.27:60) Иосиф ³⁰ «в скале», написано. А что это есть то, чему теперь поклоняемся, мы знаем из незаписанного предания, и весьма многое подоб­ное этому. Откуда [нам известно] троекратное погружение?³¹ Откуда – молитва [с лицом, обра­щенным] на восток? Откуда – преподанное уче­ние таинств? Поэтому божественный Апостол Па­вел говорит: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес.2:15). Так как много столь великого без записи передано Церкви и со­хранено до настоящего времени, то поэтому за­чем говоришь клевету относительно икон?

XXIV. Места Писаний, которые, однако, ты приводишь, не учат тому, что должно гнушаться поклонения имеющимся у нас изображениям, но тем, которые боготворят эллины. Не должно из-за нелепого обычая уничтожать и наш, который благочестив. Чародеи и волшебники произносят заклинания, и Церковь заклинает оглашаемых. Но те призывают к себе демонов, эта же – Бога против демонов. Эллины посвящают демонам изображения и называют их богами, мы же – ис­тинному Богу – воплотившемуся, и рабам Божи­им, и друзьям, прогоняющим полки демонов.

XXV.   Если же ты говоришь, что божествен­ный и достойный удивления Епифаний³² опреде­ленно запретил их [изображения], то [знай, что], во-первых, эта книга, может быть, неверно над­писана [его именем] и подложна: будучи трудом одного, она носит имя другого, что многие при­выкли делать. Во-вторых, мы знаем, что блажен­ный Афанасий³³, запретив класть останки святых во гробах, лучше же: приказывая скрывать их под землею, желал уничтожить нелепый обычай егип­тян, которые не скрывали под землей своих мертвецов, но полагали на ложах и кроватях. Быть может, и великий Епифаний (конечно, если со­гласимся, что эта книга принадлежит ему) пред­писал, что не должно делать изображений, желая исправить что-либо таковое же. Ибо, что намере­нием его не было пренебрежительное отношение к тем [изображениям], свидетелем служит Цер­ковь того же самого божественного Епифания, до нашего времени кругом украшенная изображениями. В-третьих, то, что редко случается, не бы­вает законом для Церкви, и одна ласточка не де­лает весны, как кажется и Григорию Богослову и как есть в действительности. И одно мнение не в состоянии опровергнуть предания всей Церкви, простирающейся от [одних] концов земли до [дру­гих] ее концов.

XXVI. Итак, [в этом смысле] принимай мно­жество мест из Писания и Отцов, потому что хотя и говорит Писание, что «идолы язычников – сереб­ро и золото, дело рук человеческих» (Пс.134:15), но оно, конечно, запрещает поклонение не бездуш­ным произведениям рук, а изображениям демонов.

XXVII. Что действительно пророки поклоня­лись Ангелам, и людям, и царям, даже нечестивым, также и жезлу, сказано. Говорит же и Давид: «И по­клоняйтесь подножию Его» (Пс.98:5). Исаия же от лица Бога говорит: «Небо – престол Мой,... земля же под­ножие ног Моих»(Ис.66:1). А всякому, я думаю, ясно, что небо и земля – творения. И Моисей, также и Аарон со всем народом поклонились «рукотворным». По край­ней мере, Павел, «золотой кузнечик» Церкви, в посла­нии к евреям говорил: «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения» (Евр.9:11). И опять: «Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо» (Евр.9:24). И таким об­разом, прежнее святое – как скиния, так и все нахо­дящееся в ней – было «рукотворно». И что [этому] воздавали поклонение, никто противоречить не будет.

I. Господа мои, окажите снисхождение прося­щему, и от меня, непотребного и самого малого раба Церкви Божией, примите слово о том, что вполне верно. Ибо, – Бог свидетель, – я присту­пил к речи не ради славы или того, чтобы пока­зать себя значащим нечто, но вследствие ревнос­ти к истине. Ибо одну только ее [то есть рев­ность] я имею как надежду на спасение и надеюсь и желаю с нею встретить Господа Христа, пред­лагая Ему ее как умилостивление за те постыд­ные грехи, какие были мною совершены. Ибо один, получив от господина пять талантов, принес и другие пять, которые он приобрел; и получивший два принес равные по числу два [других]; полу­чивший же один, закопавший и принесший его бесплодным, был назван негодным рабом и осуж­ден на «тьму кромешную». Боясь, чтобы и мне не испытать этого, я покоряюсь повелению Господа и вам, благоразумным купцам, предлагаю данный мне от Него талант слова, чтобы Господь мой, придя, нашел его в несколько раз увеличившимся и производящим плод – прибыль душевную – и, найдя [меня] верным рабом, ввел меня в же­ланную для меня сладчайшую Свою радость. Но дайте мне ухо внимания и, распростерши столы сердец, примите мое слово и настоящим образом наследуйте силу говоримого. Второе же это слово об иконах я составил потому, что некоторые из чад Церкви посоветовали мне сделать это, так как первое было для многих не совсем удобопонятно. Итак, мне, [в данном случае] исполнившему долг послушания, окажите снисхождение и в этом.

II. Возлюбленные, у завистливого и виновни­ка всех зол – змия, – я разумею диавола, – есть обычай многими способами воевать с человеком, созданным по образу и подобию Божию, и при­чинять ему смерть при посредстве противополож­ных уловок. Ибо тотчас в начале всеял в него надежду и желание сделаться Богом и через них низвел его до смерти бессловесных. Однако мно­го раз прельстил его постыдными и неразумными удовольствиями. А сколь велико различие между божеским состоянием, [которое он обещал чело­веку,] и неразумною похотью? И то приводил к безбожию, как говорит Богоотец Давид: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога»» (Пс.13:1); то ко многобожию; и то убеждал не поклоняться да­же Тому, Кто по природе – Бог; а то [убеждал поклоняться] демонам; а еще приучил поклонять­ся и небу, и земле, и солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари даже до животных и пресмы­кающихся. Ибо одинаково худо как не воздавать должной чести достойным уважения, так и уде­лять неприличествующую чрезмерную славу не­достойным чести. Опять же, некоторых научил, что зло – совечно Богу³⁴. Некоторых же прельстил исповедовать, что благой по природе Бог – Ви­новник зла³⁵. И одних ввел в заблуждение, чтобы они неразумно говорили, что в Божестве – одно естество и одно Лицо, других же обманул, чтобы они беззаконно почитали три естества и три Ли­ца; и некоторым внушил прославлять одно естество и одно Лицо Господа нашего Иисуса Христа, Который есть один из Святой Троицы; некото­рым же – два естества и два Лица Его же³⁶.

III. Истина же, идя средним путем, все эти нелепости отвергает и учит исповедовать единого Бога, одно естество в трех Лицах, Отце, и Сыне, и Святом Духе; зло же, говорит она, не есть сущ­ность, но нечто случайное, некоторая мысль, и слово, и действие вопреки закону Божию; свое существование оно имеет в том, что мыслится, и говорится, и делается, и вместе с прекращением [этого] исчезает и оно³⁷. Еще же возвещает она и то, что Христос – один из Святой Троицы, что Он состоит из двух естеств и что Он – одно Лицо.

IV. Но демон, враг истины и неприязненно относящийся ко спасению людей, много раз пре­льстивший не только язычников, но и сынов Израиля делать изображения и тленных людей, и птиц, и зверей, и пресмыкающихся и поклонять­ся им как богам, теперь старается привести в смя­тение живущую в мире Церковь Христову, по­средством беззаконных уст и лукавого языка при­мешивая к божественным словам порок и пытаясь прикрывать отвратительный и мрачный его образ и отклонять сердца неукрепившихся от истинно­го и Отцами переданного обычая. Ибо некоторые восстали, говоря, что не должно для созерцания, и славы, и удивления, и соревнования изображать и выставлять [публично] спасительных чу­дес Христа и подвигов святых против диавола. И кто, обладая божественным знанием и духов­ною проницательностью, не замечает, что [это] – внушение диавола? Ибо он не желает, чтобы бы­ло обнародовано поражение и посрамление его, также не желает и того, чтобы была начертана слава Бога и святых Его.

V. Ибо если бы мы делали изображение не­видимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтобы было изображено бестелесное, и невидимое, и неописуемое, и не имеющее формы. И опять: если бы мы делали изображения людей, и их считали богами, и слу­жили как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо после того, как Бог, по неизреченной Своей бла­гости, воплотившись, «явился на Земле и обращал­ся между людьми» (Вар.3:38), и воспринял приро­ду, и величину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изображение, не погрешаем. Ибо сильно же­лаем увидеть Его образ; потому что, как говорит божественный Апостол, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). Изображение же и есть зерцало и гадание, сораз­мерное с величиною нашего тела. Ибо ум и после многих напряжений не в состоянии выйти из пределов телесного.

VI. О, прочь от тебя, завистливый диавол, ты завидуешь нам в том, чтобы мы видели изобра­жение Господа нашего и через него освящались, чтобы также видели спасительные Его страдания, и удивлялись Его снисхождению, и созерцали Его чудеса, и прославляли могущество Его Божества. Ты завидуешь святым из-за данной им от Бога чести. Не желаешь, чтобы мы видели начертанною их славу и делались подражателями их му­жества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Услышьте, наро­ды, племена, языки, мужи, женщины и дети, стар­цы, и юноши, и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам вопреки то­му, что Вселенская Церковь приняла от святых Апостолов, Отцов, соборов и сохранила доныне, не послушайте его и не примите совета змия, как приняла Ева и пожала смерть. И если Ангел или царь будет благовествовать вам вопреки тому, что приняли вы, закройте уши. Ибо я, ожидая ис­правления, страшусь сказать, как говорил боже­ственный Апостол: «Да будет анафема!»

VII. Но те, которые не исследуют смысла Пи­сания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изобра­жения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4). И через пророка Давида: «Да по­стыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами» (Пс.96:7), и другое многое таковое же. Ибо то, что представили они как из божествен­ного Писания, так и из святых Отцов, следует понимать должным образом.

Итак, что нам говорить на это? Что иное, если не то, что сказано Господом иудеям: «Исследуйте писания» (Ин.5:39)? Ибо исследование Писаний – прекрасное дело. Но здесь направляйте ум благо­разумно! Обмануть Бога, возлюбленные, невоз­можно. Ибо один – Бог, один – Законодатель Ветхого и Нового Завета, «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в проро­ках» (Евр.1:1) и в последние времена в Единород­ном Его Сыне. Направляйте свой ум с тщанием! Это слово – не мое; Святой Дух объявил через св. Апостола Павла: «Многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1). Замечай, что Бог говорил «многократно и много­образно». Ибо как сведущий врач не всем и не всегда дает один и тот же вид [лекарства], но каждому дает лекарство сообразно со свойством [дела], обращая внимание и на страну, и на бо­лезнь, и на время, и на возраст: дитяти – одно, совершеннолетнему же, сообразно с возрастом, другое; иное – больному, и другое – выздорав­ливающему, и каждому из больных не одно и то же, но сообразно со свойством [его тела] и болез­нью; и иное – летом, и другое – зимой, и осе­нью, и весной, и в каждом месте – соответствен­но свойству места; так и прекрасный Врач душ находившимся в детском еще возрасте, и изнемо­гавшим от болезни идолослужения, и считавшим идолов богами, и поклонявшимся им как богам, и отвергавшим поклонение Богу, и воздававшим славу Его твари запретил делать это. Ибо невоз­можно делать изображение Бога – бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимо­го. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? «Бога не видел никто никогда; Единород­ный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). И: никто «не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх.33:20), говорил Бог.

VIII. А что идолам поклонялись как богам, – послушай, что говорит Писание в «Исходе» сы­нов Израиля, когда Моисей взошел на гору Си­най и на долгое время остался [там], сидя с Бо­гом, и получил закон, когда неблагодарный народ восстал на Аарона, слугу Божия, говоря: «Сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх.32:1); потом, когда сняли с их женщин украшения и слили из металла [тельца], и ели, и пили, и упи­лись как вином, так и заблуждением, и начали играть, говоря в безумии: «Вот бог твой, Израиль» (Исх.32:4). Видишь, что богами они имели идолов, которые были жилищами демонов? И что «служили твари вместо Творца», подобно тому как говорит божественный Апостол: «И славу нетлен­ного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмы­кающимся и служили твари вместо Творца» (Рим.1:23–25). Ради этого Бог запретил делать всякое «подобие», как Моисей говорит во Второза­конии: «И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а толь­ко глас» (Втор.4:12). И после немногих слов: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Гос­подь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), никогда, «дабы вы не развратились и не сделали себе извая­ний, изображений какого-либо кумира, представ­ляющих мужчину или женщину, изображения ка­кого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой» (Втор.4:16–17). И по­сле небольшого промежутка: «И дабы ты, воззрев на небо, и увидев солнце, луну, и звезды, и всю красоту небесную, не прельстился, не поклонился им и не послужил им»(Втор.4:19). Замечай, что одна цель, чтобы не послужили твари «вместо Творца» и не воздавали служебного поклонения [никому], кро­ме одного только Творца. Поэтому с поклонени­ем повсюду [в Писании] соединяется служение. И после немногих слов: «Да не будет у тебя дру­гих богов» (Втор.5:7), кроме Меня; «Не делай себе ку­мира и никакого изображения» (Исх.20:4). И опять: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17). Видишь, что из-за [избежания] идолослужения [Писанием] запрещается рисование изображения и что невозможно, чтобы Бог – безтелесный, и неви­димый, и неописуемый – был изображаем. Ибо «образа» Его, говорит [Писание], «не видите»; как го­ворит и Павел, стоя в середине ареопага: «Мы, бу­дучи родом Божиим, не должны думать, что Бо­жество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла чело­веческого» (Деян.17:29).

IX. И что это – так, слушай: «Не сотвори се­бе, – говорит [Писание], – кумира и всякого подобия» (Исх.20:4). Когда Бог повелел это, «сотворив скинию, – говорит оно, – и сделал завесу из голубой, пурпуровой и чер­вленой шерсти и из крученого виссона, и искусною работою сделал на ней херувимов… И сделал двух херувимов из золота: чеканной работы сделал их на обоих концах крышки» (Исх.36:35, 37:7). Ты говоришь: «Не сотвори себе кумира», ни «всякого подобия», и ты [же] устраиваешь завесу – «искус­ною работою сделал на ней херувимов»? И – двух Херувимов из чистого золота? Но слушай – что отвечает тебе слуга Божий Моисей. О слепые и безумные, поймите силу говоримого «и твердо держите в душах ваших». Я сказал: «Вы не виде­ли никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), никогда, «дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира» (Втор.4:16). Я не сказал: Не сделай изображения Херувимов как рабов, предстоящих очистилищу, но: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17), и: «Не сотвори всякого подобия», как Бога, и не послужи «твари вместо Творца». Итак, подобия Бога я не сделал, не сделал, конечно, и подобия кого-либо другого, как Бога, и не послужил «твари вместо Творца».

X. Заметил [ли] ты, как обнаружилась цель Писания для тех, кто разумно ее исследует? Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле разыскивается истина, и ложь, и цель того, кто его совершает, прекрасна ли она или худа. Ибо хотя в Евангелии изображены и Бог, и Ангел, и человек, и небо, и земля, и вода, и огонь, и воз­дух, и солнце, и луна, и звезды, и свет, и тьма, и сатана, и демон, и змеи, и скорпионы, и смерть, и ад, и добродетели, и пороки, и все как прекрасное, так и худое; но, однако, так как все говори­мое о них – истинно и целью имеет славу Бога и прославляемых Им святых, также спасение на­ше и низложение и посрамление диавола и его демонов, то мы поклоняемся, и обнимаем, и це­луем, и приветствуем глазами, и устами, и серд­цем; равным образом [воздаем честь] и всему Ветхому и Новому Завету и словам святых и пре­восходных Отцов. Постыдное же, и отвратитель­ное, и нечистое писание проклятых: и манихеев, и эллинов, и остальных ересей, как содержащее то, что ложно и суетно, и как выдуманное для славы диавола и его демонов и для их радости, отвергаем с презрением и бросаем от себя прочь, хотя бы оно и заключало [в себе] имя Божие. Таким образом, и в деле, касающемся изображе­ний, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устраивает. И если она – истинна и права и если изображения делаются для славы Божией и Его святых, и для соревнования добро­детели, и избежания порока, и спасения душ, то должно принимать их с радостью и почитать, как образы, и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и при­ветствовать глазами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или святых, соучастников страданий и славы Христа, и победителей, и истребителей диавола, и демо­нов, и заблуждения их.

XI. Если же кто-либо осмелится сделать изо­бражение Божества – невещественного, и безте­лесного, и невидимого, и не имеющего формы и цвета, то мы отвергаем от себя, как ложное. И ес­ли кто-либо [осмелится сделать изображение] для славы, и поклонения, и чести диавола или демо­нов, то оказываем презрение и истребляем огнем; и если кто-либо обоготворит изображение людей, или птиц, или пресмыкающихся, или иной твари, того предаем анафеме. Ибо как святые Отцы нис­провергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы в честь имени святых и эти мы почитаем, – так истребили они и изобра­жения демонов и вместо тех устроили изображения Христа, и Богородицы, и святых. И во время Ветхого Завета, конечно, не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновалась па­мять человека. Ибо природа людей была еще под проклятием и смерть была приговором [то есть наказанием], почему и была оплакиваема; и тело умершего считалось нечистым, также и касавшийся его. Теперь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное лекарст­во, соединилось с нашим естеством, наше естест­во прославлено и превращено в нетленное. Поэтому и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и изображения начертываются. Итак, да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и вос­поминания о Христе, или Матери Его – Святой Богородице, или ком-либо из святых и для по­срамления диавола и поражения его и демонов его, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его как драгоценное изображение и как Бога – враг Христа, и Святой Богоро­дицы, и святых и мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из-за того, что Бог и святые Его чествуются и прославляют­ся, диавол же посрамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф, и опубликование, и над­пись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и о посрамлении побежденных и низложенных демонов.

XII. Не царей дело – давать законы Церкви. Что говорит божественный Апостол? «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вто­рых, пророками, в-третьих, пасты­рями и учителями"(1Кор.12:28), для устроения Церкви. Не ска­зал: царями. И опять: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пе­кутся о душах ваших, как обязанные дать отчет» (Евр.13:17). И опять: «Поминайте наставников ва­ших, которые проповедовали вам слово» (Евр.13:7) [Божие], «и, взирая на кончину их жизни, подра­жайте вере их» (Евр.13:7). Не цари «проповедовали» нам «слово», но Апостолы, и пророки, и пастыри, и учители. Бог, заповедав Давиду построить Ему дом, говорит к нему: Ты «не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь» (1Пар.28:3). «Итак отдавайте вся­кому должное, – воскликнул Апостол Павел, – кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим.13:7). Царям свой­ствен хороший образ государственной деятельности; церковное же устройство – дело пастырей и учителей. Это, братие, разбойническое нападе­ние. Саул разорвал одежду Самуила и что потер­пел? Бог разодрал его царство и дал его весьма кроткому Давиду. Иезавель преследовала Илию, и свиньи и все псы лизали ее кровь, и блудницы мылись в ней. Ирод умертвил Иоанна и, снеда­емый червями, умер. И теперь блаженный Гер­ман³⁸, блистающий жизнью и словом, был окле­ветан и сделался изгнанником, также и весьма многие другие епископы и Отцы, имен которых мы не знаем. Не разбойническое ли это дело? Господь, когда к Нему с искусительными намерениями подошли книжники и фарисеи, чтобы уловить Его словом, и вопросили Его: «Позволи­тельно ли нам давать подать кесарю, или нет?» – ответил им: «Покажите Мне динарий», а когда по­казали, сказал: «Чье на нем изображение?» Когда же они сказали: «Кесарево», – говорил: «Отдавайте ке­сарево кесарю, а Божие Богу» (Лк.20:22–25). Мы покорны тебе, царь, в делах, касающихся жизни [то есть в делах «века сего»]: податях, пошлинах, получении [твоих] даяний, в том, в чем вверено тебе управление нашими делами; в церковном же устройстве имеем пастырей, «проповедовавших» нам «слово» и изготовивших церковное законоположе­ние. Не удаляем со своего места «межи давней, которую провели наши отцы" (Прит.22:28), но удерживаем предания, как приняли их. Ибо если начнем, хотя и в малом, ниспровергать здание Церкви, то оно понемногу будет разрушено все.

XIII. Ты хулишь вещество и называешь [его] презренным? Это также [делают] и манихеи; но божественное Писание провозглашает его пре­красным. Ибо оно говорит: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт.1:31). Итак, я признаю, что вещество – творение Божие и что оно – прекрасно; ты же, если называешь его дур­ным, или признаешь, что оно – не от Бога, или делаешь Бога Виновником зла. Итак, смотри, что говорит божественное Писание о веществе, кото­рое ты называешь презренным: «И сказал Моисей всему обществу сынов Израилевых: вот что запо­ведал Господь: сделайте от себя приношения Гос­поду: каждый по усердию пусть принесет прино­шение Господу, золото, серебро, медь, шерсть го­лубого, пурпурового и червленого цвета, и виссон, и козью шерсть, кожи бараньи красные, и кожи синие, и дерево ситтим, и елей для светильника, и ароматы для елея помазания и для благовонных курений, камень оникс и камни вставные для ефо­да и наперсника. И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь: скинию» (Исх.35:4–11) и т.д.

XIV. Вот, подлинно, чествуется и вещество, считаемое вами презренным. Ибо что ничтожнее «козьей шерсти» и красок? Или не краски: «червле­ница», и «багряница», и «синета»? Вот, подлинно, и дела рук человеческих, и изображение Херуви­мов; также и вся эта скиния была образом. Ибо «смотри», говорит Бог Моисею, «да сотвори» все «по образу, показанному тебе на горе». И, однако, весь Израиль, [стоя] кругом [ее], поклонялся [перед ней]. А кроме того, Херувимы, разве не находи­лись они перед глазами народа? И кивот Завета, и светильники, и трапеза, и золотая стамна, и жезл, на что взирая народ поклонялся? Я не по­клоняюсь веществу, поклоняюсь же Творцу веще­ства, ради меня сделавшемуся веществом, и в ве­ществе положившему Свое жилище, и через посредство вещества сделавшему мое спасение. Ибо: «И Слово стало плотью и обитало с нами» (Ин.1:14). А всем ясно, что плоть – вещество и творение. Итак, почитаю вещество, через которое соделалось мое спасение, и благоговею [перед ним], и поклоняюсь [ему]. Но почитаю не как Бога, а как исполненное божественного действия и бла­годати. Разве не вещество – древо креста, триж­ды счастливое и преблаженное? Разве не вещест­во – гора, почитаемая и святая, краниево место? Разве не вещество – живоносная скала, святой гроб, источник нашего воскресения? Разве не ве­щество – чернила, кожи, [на которых написаны книги] Евангелий? Разве не вещество – животво­рящая трапеза, доставляющая нам хлеб жизни? Разве не вещество – и золото, и серебро, из ко­торых устраиваются и кресты, и святые диско­сы, и потиры? Разве не вещество, предпочтитель­но перед всем этим, тело и кровь моего Господа? Или устрани почитание всего этого и поклонение, или позволяй по церковному преданию и покло­нение иконам, освящаемым именем Бога и друзей Божиих³⁹, и по этой причине осеняемым благода­тью Святого Духа. Если ты запрещаешь изобра­жения по причине [предписания] закона, то вре­мя тебе и субботствовать, и обрезываться, ибо это неуклонно повелевает закон, – и соблюдать весь закон и не праздновать Пасхи Господней вне Иерусалима. Но узнайте, что, если соблюдаете закон, «не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал.5:2). Время тебе и вести к бракосочетанию жену брата, и восстановлять семя брату (См. Втор.25:5–10), и не воспевать пес­ни Господней на земле чужой (Пс.136:4). Но – нет! «Вы, оправдывающие себя законом, отпали от бла­годати» (Гал.5:4).

XV. Изображаем (красками) Христа – Царя и Господа, не лишая Его воинства. Ибо воинст­во Господне – святые. Пусть лишит себя своего собственного войска земной царь и тогда пусть лишает своего Царя и Господа. Пусть снимет с себя багряницу и диадему и тогда пусть отнимает у отличившихся [в борьбе] против тирана и обуз­давших свои страсти приличествующее им почи­тание. Ибо если они наследники Богу и сонаслед­ники Христу и будут также участниками и в бо­жественной Его славе и Царстве, то как не будут соучастниками и земной Его славы те, которые суть друзья Христа? «Я уже не называю вас рабами» (Ин.15:15), говорит Бог, «вы друзья Мои» (Ин.15:14). Итак, когда дана им честь со стороны Церкви, мы ли будем отнимать у них? О дерзкая рука! О безрассудно смелый ум, восстающий про­тив Бога и противящийся Его повелениям! Если ты не поклоняешься изображению, не поклоняй­ся и Сыну Божию, Который есть живое изобра­жение невидимого Бога и неизменный образ. Храм, который создал Соломон, был освящен кровью бессловесных, львов, и волов, и пальм, и гранато­вых яблок. Теперь же Церковь освящается кро­вью Христа и святых Его и украшается изобра­жением Христа и святых Его. Или устрани по­клонение всякому изображению, или не вводи того, что ново, и «не передвигай межи давней, ко­торую провели отцы твои» (Прит.22:28). Я не го­ворю о тех, которые были положены прежде, чем пришел во плоти Христос Бог наш, но о тех, которые установлены после Его пришествия. Ибо относительно бывших в Ветхом Завете постанов­лений (закона) Бог с упреком говорит: «И попус­тил им учреждения недобрые» (Иез.20:25) по жестокосердию их; так что, после того как было пе­ременено священство, по необходимости произо­шло и изменение закона.

XVI. «Бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк.1:2) передали церковное установление не только посредством книг, но и посредством некоторых незаписанных преданий. Ибо откуда мы знаем о святом краниевом месте? Откуда – о гробе жизни? Не [так] ли, [как] дитя от отца, приняли без записи? Что Господь был распят на кресте на краниевом месте и погребен «в гробе, который высек Иосиф в скале" (Мф.27:60), написано. А что это и есть то, чему теперь покло­няемся, мы знаем из незаписанного предания, и весьма многое подобное этому. Откуда – о кре­щении в третий раз, то есть через три погру­жения? Откуда – о поклонении кресту? Не из незаписанного ли предания? Поэтому и божест­венный Апостол Павел говорит: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы науче­ны или словом или посланием нашим» (2Фес.2:15). Так как многое без записи передано Церкви и сохранено до настоящего времени, то поэтому за­чем говорите клевету относительно изображений? Манихеи написали Евангелие от Фомы; напиши­те и вы Евангелие от Льва⁴⁰. Я не одобряю царя, который, по обычаю тиранов, похищает священ­ство. Не цари получили власть связывать и раз­решать. Я знаю царя Валента⁴¹, называвшегося христианином и [однако] преследовавшего пра­вославную веру; знаю и Зенона⁴², и Ираклия⁴³, и Константина⁴⁴, бывшего в Сицилии, и Вардани­ска, который [был назван также] Филиппиком⁴⁵. Меня нельзя убедить в том, что Церковь была устраиваема царскими предписаниями; напротив, [она должна управляться] по преданиям Отцов, как записанным, так и незаписанным. Ибо как без писаний было возвещено во всем мире Еван­гелие, так без писаний передано во всем мире и то, чтобы были изображаемы Христос – вопло­тившийся Бог и святые, как и то, чтобы мы все поклонялись кресту и молились – стоя [лицами] к востоку.

XVII. А места из писаний, какие ты приво­дишь, не высказывают проклятия поклонению тем иконам, которые допущены нами, но [толь­ко] – поклонению со стороны эллинов, которые боготворили изображения. Поэтому из-за нелепо­го обычая эллинов не должно уничтожать и благочестиво возникшего обычая Церкви. Как чаро­деи, так и волшебники произносят заклинания, и Церковь заклинает оглашаемых; однако те закли­нают, призывая к себе демонов, эта же – Бога против демонов. Эллины приносили жертвы де­монам; но и Израиль приносил жертву Богу: жерт­ву бескровную. Эллины посвящали демонам изо­бражения; но и Израиль боготворил изображения. Ибо говорили: «Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской» (Исх.32:4). Мы же посвящаем изображения истинному Богу – воплотившемуся, и рабам Божиим, и друзьям, прогоняющим полки демонов.

XVIII. Если же говоришь, что блаженный Епифаний⁴⁶ открыто запретил употребляющиеся у нас изображения, то узнай, что эта книга – подложна, так как кто-либо иной воспользовался именем божественного Епифания, что [вообще] часто случается. Ибо этот Отец не противоборст­вует соотцам, так как все они соделались причаст­ными одного Святого Духа. И свидетель этого – Церковь, которая была украшаема иконами до тех пор, пока против нее не восстали некоторые и не привели в замешательство стада Христова, покусившись напоить народ Божий грязным гу­бительным напитком.

XIX. Если я поклоняюсь и почитаю, как при­чины спасения, крест, и копье, и трость, и губку, при посредстве которых богоубийцы-иудеи над­ругались над Господом моим и убили, то почему не буду поклоняться иконам, которые с благою целью приготовляются верными для славы и воспоминания Христовых страданий? Если покло­няюсь изображению креста, устроенному из ка­кого бы то ни было вещества, то почему не буду поклоняться изображению Распятого, Который и показал спасительную силу креста? О бесчелове­чие! А что не веществу поклоняюсь, ясно; ибо ко­гда бывает разрушено изображение креста, соору­женного, если бы случилось, из дерева, то дере­во я предаю огню, равным образом и вещество икон⁴⁷.

XX. А что изобретение икон и поклонение им не есть дело недавнее, а древнее предание Церкви, бери множество мест из Писания и Отцов. В святом Евангелии от Матфея Господь, ублажая Своих учеников и с ними всех тех, кто живет по их образцу и идет по их следам, говорит следующее: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф.13:16–17). Поэтому и мы сильно желаем увидеть, в какой мере увидеть можно. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло и гадательно» (1Кор.13:12), и на иконе и считаем себя блаженными. Сам Бог Первый сделал изображение, Он и показал изображения. Ибо первого человека Он сотворил по образу Бо­жию. И Авраам, и Моисей, и Исаия, и все про­роки увидели образы Бога, но не самое существо Божие. Купина была образом Богоматери, и Мои­сею, намеревавшемуся к ней подойти, Бог сказал: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на ко­тором ты стоишь, есть земля святая» (Исх.3:5). Итак, если земля, на которой явился Моисею об­раз Богородицы, есть земля святая, то во сколько раз больше этот образ? Ибо он не только святой, но, осмелюсь говорить, даже из святых святой. Фарисеям, вопросившим о том, почему Моисей позволил вам разводиться с женами вашими (Мф.19:7), Гос­подь ответил: «Моисей по жестокосердию ваше­му позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Мф.19:8). И я говорю вам, что Моисей по причине жестокосердия сы­нов Израиля, зная, что они легко увлекаются идо­лослужением, повелел им не делать изображений. Теперь же дело обстоит не так: ибо мы твердо стоим в скале веры, обогатившись светом Бого­познания.

XXI. Послушайте, что говорит Господь: «Без­умные и слепые!.. клянущийся жертвенником кля­нется им и всем, что на нем; и клянущийся хра­мом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем» (Мф.23:19–22). И клянущийся иконою клянется и тем, кто на ней изображается.

XXII. Итак, что скиния, и завеса, и кивот За­вета, и трапеза, и все находящееся в скинии были подобия, и образы, и дела рук человеческих, ко­торым поклонялся весь Израиль; а еще и то, что изваянные Херувимы были сооружены по пове­лению Божию, – [это] достаточно доказано [нами выше]. Ибо Бог говорит Моисею: «виждь, да сотвориши» все «по образу, показанному тебе на горе». Слушай и Апостола Павла, который свидетель­ствует, что Израиль поклонялся «рукотворенным» и «образам», так как Бог повелел это. «Если бы Он оставался, говорит он, на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священни­ки, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанно­му тебе на горе. Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях. Ибо если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророк, укоряя их, говорит: вот, на­ступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,... ка­кой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Еги­петской» (Евр.8:4–9). И после небольшого промежутка: ""Новый» показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению. Ибо устроена была скиния первая, в кото­рой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов и которая называется Святое. За вто­рою же завесою была скиния, называемая Свя­тое Святых, имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег за­вета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище» [алтарь] (Евр.8:13, 9:2–5). И опять: «Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо» (Евр.9:24). И после другого промежутка: «Закон имеет тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1).

XXIII. Замечай, что и закон, и все сообразное с ним, и все служение, имеющее у нас место, суть рукотворенное святое, приводящее нас к невеще­ственному Богу при посредстве вещества. И за­кон, и все сообразное с законом было некоторым оттенением будущего образа, то есть имеющего у нас место служения; а имеющее у нас место слу­жение – образ будущих благ; самые же вещи – вышний Иерусалим, нематериальный и неруко­творенный, подобно тому как говорит тот же самый божественный Апостол: «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр.13:14), каковой есть небесный Иерусалим, ему же худож­ник и содетель Бог. Ибо все, как сообразное с законом, так и сообразное с нашим служением, произошло ради того [то есть небесного Иеруса­лима]. Самому Богу – слава во веки. Аминь.

I. У лукавого и виновника всех зол – змия, – я разумею диавола, – есть обычай многими спо­собами воевать с человеком, созданным по образу и подобию Божию, и причинять ему смерть при посредстве противоположных уловок. Ибо тот­час в начале всеял в него надежду и желание сде­латься Богом и через них низвел [его] до смерти бессловесных. Однако много раз прельстил его и постыдными, и неразумными удовольствиями. А сколь велика противоположность между боже­ским состоянием, [которое он обещал человеку] и неразумною похотью? То приводил к безбожию, как говорит Богоотец Давид: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога»» (Пс.52:2); то – ко многобожию; и то убеждал не поклоняться даже Тому, Кто по природе – Бог; а то [убеждал поклоняться] демонам; а еще приучил поклонять­ся и небу, и земле, и солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари даже до животных и пресмы­кающихся. Ибо одинаково худо как не воздавать должной чести достойным уважения, так и уде­лять неприличествующую славу недостойным чес­ти. Истина же, идя средним путем, все эти неле­пости отвергает и учит исповедовать единого Бо­га, одно естество в трех Лицах, Отце, и Сыне, и Святом Духе; зло же, говорит она, не есть сущ­ность, но нечто случайное, некоторая мысль, и слово, и действие вопреки закону Божию; свое существование оно имеет в том, что мыслится, и говорится, и делается, и вместе с прекращением [этого] исчезает и оно. Еще же она возвещает и то, что Христос – один из Святой Троицы, что Он состоит из двух естеств и что Он – одно Лицо. Но враг истины и неприязненно относящийся ко спасению людей, некогда много раз прельстивший не только язычников, но и сынов Израиля делать изображения демонов, и нечестивых людей, и птиц, и зверей, и пресмыкающихся и поклоняться им как богам, теперь старается привести в смятение живущую в мире Церковь Христову: посредством беззаконных уст и лукавого языка примешивая к божественным словам порок и пы­таясь прикрывать отвратительный и мрачный его образ и отклонять сердца неукрепившихся от ис­тинного и Отцами переданного обычая.

II. Ибо некоторые восстали, говоря, что не должно для созерцания, и славы, и удивления, и соревнования изображать и выставлять [публично] спасительных чудес и страданий Христа и подвигов святых против диавола. И кто, обладая божественным знанием и духовною проницательностью, не замечает, что [это] – внушение диавола? Ибо он не желает, чтоб было обнародуемо поражение и посрамление его, также не желает и того, чтобы была начертана слава Бога и святых Его. Ибо если бы мы делали изображение невидимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтоб было изображено бестелесное, и не имеющее формы, и невидимое, и неописуемое. И опять: если бы то, что мы делали, считали богами и служили как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо, после того как Бог, по неизреченной Своей благости, воплотился и «явился на земле во плоти, и обращался между людьми» (Вар.3:38), и воспринял природу [нашу], и вели­чину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изо­бражение, не погрешаем. Ибо сильно желаем уви­деть Его образ; потому что, как говорит божест­венный Апостол, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). Изо­бражение же и есть «тусклое стекло» и «гадание», соразмерное с величиной нашего тела. Ибо, гово­рит божественный Григорий, ум и после многих напряжений не в состоянии выйти из пределов телесного.

III. О, прочь от тебя, завистливый диавол! Ты завидуешь нам в том, чтобы мы видели Госпо­да нашего изображение и через него освящались, что также видели спасительные Его страдания, и удивлялись Его снисхождению, и созерцали Его чудеса, и познавали, и прославляли могущество Его Божества. Ты завидуешь святым из-за дан­ной им от Бога чести. Не желаешь, чтобы мы видели начертанною их славу и сделались подра­жателями их мужества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Услышьте, народы, племена, нации, мужи, жен­щины, дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам вопреки тому, что Вселенская Церковь приняла от святых Апостолов, и Отцов, и соборов и со­хранила доныне, не послушайте его! Не прини­майте совета змия, как приняла Ева и пожала смерть. И если Ангел или царь будут благовествовать вам вопреки тому, что приняли вы, закройте уши! Ибо я, ожидая исправления, пока страшусь сказать, как говорил божественный Апос­тол: «Да будет анафема!»

IV. Но те, которые не исследуют смысла Пи­сания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изобра­жения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4). И через пророка Давида: «Да по­стыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами» (Пс.96:7), и другое многое таковое же. Ибо чего б ни привели они из божественного Пи­сания и из святых Отцов, должно быть понимае­мо надлежащим образом.

Итак, что нам говорить на это? Что иное, если не то, что сказано Господом? «Исследуйте писания»(Ин.5:39). Ибо исследование Писаний – прекрасное дело. Но здесь направляйте ум благоразумно! Обмануть Бога, возлюбленные, невозможно. Ибо один – Бог, один – Законодатель Ветхого и Нового За­вета, «многократно и многообразно говоривший из­древле отцам в пророках» (Евр.1:1) и в последние времена в Единородном Его Сыне. Поэтому на­правляйте свой ум со тщанием! Это слово – не мое; Святой Дух объявил через святого Апостола Павла: «Бог, многократно и многообразно говорив­ший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1). Заме­чай, что Бог говорил «многократно и многообразно». Ибо как сведущий врач не всем и не всегда дает один и тот же вид [лекарства], но каждому дает лекарство необходимое и полезное, обращая вни­мание и на страну, и на болезнь, и на время, то есть на положение дела, и [телесное] состояние, и на возраст: и дитяти – одно, совершеннолетне­му же, сообразно с возрастом, другое; иное – боль­ному, и другое – выздоравливающему, и каждо­му из больных не одно и то же, но сообразно со свойством [его тела] и болезнью; и иное – летом, и другое – зимой, и осенью, и весной, и в каждом месте – соответственно свойству места; так и прекрасный Врач душ находившимся в детском еще возрасте, и изнемогавшим от болезни идоло­служения, и считавшим идолов богами, и покло­нявшимся им как богам, и отвергавшим поклоне­ние Богу, и воздававшим славу Его твари запре­тил делать изображения. Ибо невозможно делать изображение Бога – бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимого. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). И: ни­кто, узрев лице мое, жив не будет, говорил Бог (Исх.33:20).

V. А что идолам поклонялись как богам, по­слушай, что [говорит] Писание в «Исходе» сынов Израиля, когда Моисей взошел на гору Синай и на долгое время остался [там], сидя с Богом, и получил закон, когда неблагодарный народ вос­стал на Аарона, слугу Божия, говоря: «Сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим че­ловеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх.32:1); потом, когда сняли с их женщин украшения и отлили из металла [тельца], и ели, и пили, и упи­лись как вином, так и заблуждением, и начали играть, говоря в безумии: «Вот бог твой, Израиль» (Исх.32:8). Видишь, что богами они имели идо­лов? Ибо не сделали изображения Зевса или то­го, или этого, но, как пришлось, дали золото для приготовления идола, какой бы ни удался, и вы­шло изображение животного с бычьей головой⁴⁸. Итак, этого рода отлитые из металла предметы они имели богами и, как богам, поклонялись то­му, что было жилищем демонов. И что служи­ли «твари вместо Творца», говорит божественный Апостол: «И славу нетленного Бога изменили в об­раз, подобный тленному человеку, и птицам, и чет­вероногим, и пресмыкающимся,.. и служили твари вместо Творца» (Рим.1:23, 25). Ради этого Бог за­претил делать всякое подобие.

VI. Я знаю Того, Кто неложно сказал: «Гос­подь, Бог наш, Господь един есть» (Втор.6:4); и: «Гос­пода, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Да не будет у тебя других богов» (Исх.20:3); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле» (Исх.20:4); и: «Да постыдятся все служащие ис­туканам» (Пс.96:7); и: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут» (Иер.10:11); и то, что та­ковым образом «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1), «в последние дни… говорил нам в Сыне… чрез Кото­рого и веки сотворил» (Евр.1:2). Я знаю Того, Кто сказал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого живого и истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:3). И верую во единого Бога, одно Начало всего, безначального, несозданного, не подверженного гибели и бес­смертного, вечного и постоянного, непостижи­мого, бестелесного, невидимого, неописуемого, не имеющего образа; в одну пресущественную сущ­ность, в Божество – пребожественное, в трех Лицах: Отце, и Сыне, и Святом Духе, и только Ему одному служу, и только Ему одному воздаю служебное поклонение. Поклоняюсь одному Бо­гу, одному Божеству, но служу и Троице Ипос­тасей: Богу Отцу, и воплотившемуся Богу Сыну, и Богу Святому Духу, не трем Богам, но одному; не разделенным Ипостасям, но соединенным; воздаю не три поклонения, но одно; не каждой из Ипостасей порознь, но трем Ипостасям вместе, как одному Богу, воздаю одно поклонение. Не поклоняюсь твари вместо Творца, но поклоня­юсь Создателю, подобно мне сделавшемуся со­творенным и, не уничижив Своего достоинства и не испытав какого-либо разделения, снизошед­шему в тварь, чтобы прославить мое естество и сделать участником в божественном естестве. Вместе с Царем и Богом поклоняюсь и багрянице тела, не как одеянию и не как четвертому лицу, – нет! – но как ставшей причастного такому же Бо­жеству и, не испытав изменения, соединившейся с Освятившим ее. Ибо не природа плоти сделалась Божеством, но как Слово, оставшись тем, чем Оно прежде было, не испытав изменения, стало плотью, так и плоть воспринята Словом, не потерявши того, что она есть, лучше же сказать: будучи соединенною с Словом в ипостась. По­этому смело изображаю Бога невидимого, ради нас ставшего Причастным и плоти, и крови. Не невидимое Божество изображаю, но посредством образа выражаю плоть Божию, которая была ви­дима. Ибо если невозможно изобразить душу, то сколь больше – Бога, давшего невещественность и душе?

VII. Но, говорят, Бог сказал через законода­телей Моисея: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4).

Братие! Поистине заблуждаются не знающие, что «буква убивает, а дух животворит» (2Кор.3:6), не отыскивающие скрытого под буквою духа. Им я по праву мог бы сказать: Научивший вас этому да научит и тому, что [из сего] следует. Уразумей, как толкует это законодатель, примерно так гово­ря во Второзаконии: «И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор.4:12). И немного спус­тя: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изо­бражений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой» (Втор.4:15–17). И после краткого промежутка: «И дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор.4:19). Видишь, что одна цель, чтобы мы не служили твари вместо Создателя и, кроме одно­го только Творца, [никому] не воздавали служеб­ного поклонения? Поэтому всюду с поклонением он соединяет служение. Ибо опять говорит: «Не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу», и: «Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой» (Исх.20:3–5). И опять: «И разрушьте жер­твенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их... Не то должны вы делать» (Втор.12:3–4) другому Богу. И спустя немного: «И не делай себе богов литых» (Исх.34:17). Видишь, что ради [избежания] идолослужения он запрещает писание изображений, так как невозможно изображать себе бесколичественного, и неописуемого, и невидимого Бога? Ибо образа Его, говорит он, не видели, соответственно чему и Павел, стоя в средине ареопага, также говорит: «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны ду­мать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вы­мысла человеческого» (Деян.17:29).

VIII. Иудеям, конечно, это было предписано по причине склонности их к идолослужению. Мы же (если сказать с Богословом), которым дано, избежав суеверного блуждания, познав истину, находиться в чистом [и святом] общении с Богом и служить одному только Богу, изобиловать со­вершенством Богопознания и, по миновании детского, достигнуть возраста «мужа совершенного... – не быть более младенцами» (Еф.4:13–14), получили от Бога способность различать и знаем, что мо­жет быть изображаемо и что не может быть вы­ражено посредством изображения. Ибо «закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оп­равдаться верою,.. и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира» (Гал.3:24; Гал.4:3). Ибо образа Его, говорит [Пи­сание], не видели. О мудрость законодателя! Как будет изображено невидимое? Как будет уподоб­лено неуподобимое? Как будет начертано не имею­щее количества и величины, и неограниченное, и не имеющее вида? Как будет нарисовано краска­ми бестелесное? Как будет придан вид неизобра­зимому? Итак, что таинственно показывается [в этих местах]? Ясно, что теперь нельзя тебе изо­бражать невидимого Бога, а когда увидишь бес­телесного ради тебя вочеловечившимся, тогда де­лай изображение человеческого Его вида. Когда невидимый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Ко­гда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей природы, лишен количества, и качества, и величины, Кто, «будучи образом Божиим,.. принял образ раба» (Флп.2:6–7), через это сделался огра­ниченным в количественном и качественном от­ношениях и облекся в телесный образ, тогда на­чертывай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться. Начертывай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, освободившие нас от страстей, чудеса – призна­ки Божественной Его природы, совершаемые при посредстве плоти, спасительное погребение Изба­вителя, восшествие на небо; все рисуй: и словом, и красками, и в книгах, и на досках.

IX. «Не сотвори себе, – говорит [Писание], – куми­ра, ни всякого подобия» (Исх.20:4). Когда Бог повелел это, "сотвори, – говорит, – завесу ко входу скинии из голу­бой, пурпуровой и червленой шерсти и из кручено­го виссона... и искусною работою сделал на ней хе­рувимов» (Исх.36:35). Что ты делаешь, о Моисей? Ты говоришь: «Не сотвори себе кумира», ни «всякого подобия», и ты [же] устраиваешь завесу – «искус­ною работою херувимы» – и двух Херувимов из чистого золота? Но послушай – что отвечает те­бе слуга Божий Моисей. О слепые и безумные, поймите силу говоримого, «твердо держите в ду­шах ваших. Я сказал, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), «дабы никогда не развратились и не сделали себе изваяний, изобра­жений какого-либо кумира» (Втор.4:16). Я не сказал: Не сделай изображения Херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу, но: «да не сотвори себе богов литых», и: «не сотвори всякого изображения», как богов, и не послужи «твари вместо Творца» (Исх.34:17, Исх.20:4, Рим.1:25). Итак, я не сделал подобия Бога, ни подобия кого-либо другого как Бога, ни подобия человека, ибо природа человеческого рода порабощена греху. Не послужил я и твари вместо Творца. Но вся­кой твари подобие, [то есть] скинию, я устроил по образу, показанному мне на горе, и Херувимов, осеняющих очистилище, как предстоящих Богу. Заметил ты, как обнаружилась цель Писания для тех, кто разумно ее исследует? Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле разыс­кивается истина, и ложь, и цель того, кто его со­вершает, прекрасна ли она или худа. Ибо хотя в Евангелии изображены и Бог, и Ангел, и человек, и земля, и вода, и огонь, и воздух, и солнце, и луна, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и жизнь, и смерть, и ад, и доброде­тели, и пороки, и все – как прекрасное, так и ху­дое; но, однако, так как все говоримое о них – ис­тинно и целью имеет славу Бога, и наше спасение, и славу восхваляемых Им святых, с одной сторо­ны, с другой – посрамление диавола и его демо­нов, то мы поклоняемся, и обнимаем, и целуем, и приветствуем глазами, и устами, и сердцем. Равным образом [воздаем честь] и всему Ветхому и Новому Завету, и словам святых и превосход­ных Отцов. Постыдное же, и отвратительное, и нечистое писание проклятых манихеев, содержа­щее те же самые имена и выдуманное для славы диавола и его демонов и для гибели души, отвер­гаем с презрением и бросаем от себя прочь. Та­ким образом, и в деле, касающемся изображений, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устрояет. И если она истинна и права и если [изображения] делаются для славы Божией и Его святых, и для соревнования добродетели, и избежания порока, и спасения душ, то должно принимать [их] с радостию и почитать как обра­зы и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и приветст­вовать глазами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или свя­тых, соучастников страданий Его и славы Хрис­товой, и победителей, и истребителей диавола, и демонов, и заблуждения их. Если же кто-либо ос­мелится сделать изображение Божества – неве­щественного и бестелесного, то мы отвергаем его как ложное. И если кто-либо [осмелится сделать изображение] для славы, и чести, и поклонения диаволу или демонам, то оказываем презрение и истребляем огнем. И если кто-либо обоготворит изображение людей, или домашнего скота, или птиц, или пресмыкающихся, или какой-либо иной твари, того предаем анафеме. Ибо как святые От­цы ниспровергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы в честь имени Бога и святых, и эти мы почитаем, – так истребили они и изображения демонов и вместо тех устрои­ли изображения Христа, и Матери Его, и святых; почитаем мы также и эти. И во время Ветхого Завета, конечно, не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновалась память [человека]. Ибо природа людей была еще под проклятием; и смерть была приговором [то есть наказанием], почему и была оплакиваема; и ка­савшийся тела умершего считался нечистым. Те­перь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное лекарство, несли­янно соединилось с нашим естеством, наше естество прославлено и превращено в нетленное. По­этому и храмы им [то есть святым] воздвигают­ся, и изображения начертываются.

X. Итак, да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и воспоминания о Христе, или Матери Его – Святой Богородице, или ком-либо из святых, еще же для посрамления диавола и поражения его и его демонов, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его как драгоценное изображение и как Бога, – этот человек – враг Христа, и Святой Богородицы, и святых, мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из-за того, что Бог и Его свя­тые чествуются и прославляются, диавол же по­срамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф, и опубликование, и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и – о посрамлении побежденных и низложенных. Я часто видел, что те, которые сильно любили [кого-либо], смотрели на одежду любимого человека и как глазами, так и устами приветствовали эту одежду, как если бы то был сам любимый ими человек. Следует, по святому Апостолу Павлу, всем воздавать должное: «ему же честь, честь;.. и царю, яко преобладаю­щу, князем же, яко от него посланным» (Рим.13:7, 1Пет.2:13–14); каждому по мере его достоинства.

XI. Где ты нашел в Ветхом Завете или в Еван­гелии имя Троицы, или слово: единосущный, или ясное описание единой природы Божества, или слово в слово выражения: три Ипостаси, или – одна Ипостась Христа, или буквально два есте­ства? Но, однако, так как святые Отцы, на основании равнозначащих [тем] выражений, находя­щихся в Писании, определили [все] это, то мы принимаем и предаем анафеме непринимающих. Я же, на основании Ветхого Завета, хочу дока­зать тебе, что Бог повелел делать изображения. Во-первых, Он повелел [устроить] самую скинию и все находящееся в ней. Также и в Евангелиях Сам Господь спросивших Его с искусительными намерениями о том, «позволительно ли давать по­дать кесарю, или нет», сказал: «Покажите Мне мо­нету»; и «принесли Ему динарий». И Он спросил их: «Чье это изображение?» Они же сказали: «Кесаре­во». И сказал Он: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:17–21). Так как динарий имеет изображение кесаря, то он – кесарев, и [по­этому] отдавайте кесарю, также и изображением Христа воздадите Христу, потому что оно – Хрис­тово.

XII. Господь, ублажая Своих учеников, ска­зал: "Многие цари, и пророки, и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф.13:17). И так Апостолы телесным образом видели Христа, и Его страдания, и чудеса и слышали Его слова. Сильно желаем и мы увидеть, и услышать, и быть прославленными. Те видели лицом к лицу, так как Он телесно присутствовал; мы же, потому что Он не присутствует телесно, как бы через посредство книг, слушаем слова Его и освящаем свой слух и через него свою душу, и считаем себя блаженными, и поклоняемся, почитая книги, через посредство которых слышим Его слова. Так и через посред­ство иконной живописи мы созерцаем изображе­ние телесного Его вида, и чудес, и страданий Его, и освящаемся, и вполне удовлетворяемся, и радуемся, и считаем себя счастливыми; и благоговеем, и почитаем, и поклоняемся телесному Его образу. А созерцая телесный Его вид, мы представляем себе, насколько возможно, также и славу Его Бо­жества. Ибо, – так как мы состоим из двух час­тей, составлены из души и тела⁴⁹, и душа наша не обнажена, но покрывается [телом] как бы за­весою, – то нам невозможно помимо телесного прийти к духовному. Следовательно, подобно то­му как через чувственные слова, [которые] мы слышим телесными ушами, мы также понимаем и духовное, так и через телесное созерцание при­ходим к созерцанию духовному. Поэтому Хрис­тос воспринял тело и душу, так как тело и душу имеет и человек. Поэтому из двух частей состоят и крещение: из воды и духа, так же и святая тра­пеза [то есть причащение тела и крови Христо­вых], и молитва, и псалмопение; все – двояко: телесно и духовно также – лампады и каждения (фимиамом).

XIII. Но диавол, оставив все, устремился про­тив одних только икон; и столь велика у него ненависть к иконам, что в «Луге» святого Софрония, патриарха Иерусалимского, даже так напи­сано: «Авва Феодор Элиот говорил, что некто подвижник заключил себя на масличную гору. С ним весьма враждовал демон блуда. Итак, в один день, когда тот сильно налегал на него, старец начал горевать и говорить демону: Доколе ты не усту­пишь мне? Удались наконец от меня! Ты соста­рился вместе со мною. Демон является ему види­мым для глаз образом, говоря: Поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я намерен те­бе говорить, и впредь не буду воевать с тобою. И старец поклялся ему: Клянусь Обитающим в вышних, никому не скажу того, что ты ска­жешь мне. Тогда демон говорит ему: Не поклоняй­ся этой иконе, и впредь не буду воевать с тобою. Икона же эта имела изображение Госпожи нашей Святой Марии-Богородицы, несущей на себе Гос­пода нашего Иисуса Христа». Заметь, кому подра­жают запрещающие поклоняться иконам и чьи они орудия? Ибо демон блуда предпочел то, что­бы не было воздаваемо поклонение иконе Госпо­жи, нежели то, чтобы старец впал в нечистоту блуда, так как он знал, что тот грех – больший блуда.

XIV. Но так как речь – об изображении [или иконе] и поклонении, то постараемся определить надлежащим образом и пространное понятие о них, и, во-первых, постараемся сказать о том, «что есть изображение?» Во-вторых: «для чего ико­ны введены?» В-третьих: «сколь много видов изобра­жений?» В-четвертых: «что может быть изобра­жаемо и что нет?» В-пятых: «кто первый сделал изображение?»

XV. Потом [скажем] и о поклонении. Во-вторых: «сколь много способов поклонения?» В-третьих: «сколь много в Писании находим предметов и лиц, которым поклонялись?» В-четвертых, о том, что «всякое поклонение происходит ради Бога, Который достоин поклонения по Своей Природе». В-пятых, о том, «что воздаваемая иконе честь переходит на первообраз». Во-первых, что есть икона?

XVI. Икона [или изображение], без сомнения, есть подобие, и образец, и оттиск чего-либо, по­казывающий собою то, что изображается. Но, во всяком случае, изображение не во всех отноше­ниях подобно первообразу [то есть изображаемому лицу или предмету], ибо иное есть изображе­ние и другое – то, что изображается, и, во всяком случае, между ними замечается различие, так как это не есть иное и иное не есть то. Я хочу пред­ставить некоторый пример: изображение челове­ка, хотя и выражает форму его тела, однако не заключает в себе душевных его сил, ибо оно не живет, не размышляет, не издает звука, не чувст­вует, не приводит в движение членов; и сын, бу­дучи естественным образом отца, [однако] имеет нечто различное по сравнению с ним, ибо он – сын, а не отец.

Во-вторых, ради чего существует изображе­ние?

XVII. Всякое изображение делает ясными скрытые вещи и показывает их. Я хочу предста­вить некоторый пример: так как человек, потому что душа его облечена телом, как ограничивае­мый местом и временем, не обладает неприкосно­венным знанием ни невидимого, ни того, что бу­дет после него, ни того, что отделено местом и находится на далеком расстоянии, то для указа­ния знанию пути и объяснения, и обнаружения скрытого придумано изображение; вообще же – для пользы, и благодеяния, и спасения, чтобы, при помощи делаемых известными и торжествен­но открываемых [через посредство икон] предме­тов, мы распознали то, что скрыто, и возлюбили прекрасное и соревновали ему, от противополож­ного же, то есть зла, отвратились и возненавиде­ли его.

В-третьих, сколь много видов изображений?

XVIII. Виды же икон суть [следующие]: пер­вый образ есть, конечно, естественный. Ибо от­носительно всякой вещи прежде всего необходимо, чтобы она была согласною с условием и по­рядком своей природы⁵⁰, и [только] затем необхо­димо быть тому, что совершается искусством и подражанием. Например, прежде всего необходи­мо, чтобы существовал согласно с условием и по­рядком своей природы человек, которого бы по­том искусство выражало и изображало через под­ражание. Поэтому первый – естественный и во всем сходный образ невидимого Бога – Сын От­ца, являющий в Себе Отца. Ибо «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18). И опять: «Это не то, чтобы кто видел Отца» (Ин.6:46). А что Сын – образ Отца, говорит Апостол: «Который есть об­раз Бога невидимого» (Кол.1:15). И к евреям: "Сей есть сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3). И что Он показывает в Себе Отца, [об этом] го­ворит Господь: «Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:9) – [говорит именно] после того, как Филипп сказал в Евангелии от Иоанна: «по­кажи нам Отца, и довольно для нас» (Ин.14:8). Сын – естественный образ Отца, совершенно рав­ный, во всех отношениях подобный Отцу, кроме того, что не нерожден и не Отец. Ибо Отец – нерожденный Родитель; Сын же – рожден и не Отец; и Дух Святой – образ Сына. «Никто не мо­жет назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12:3). И так через Святого Духа мы узнаем Христа, Сына Божия и Бога, и в Сыне созерцаем Отца. Ибо слово по природе – вест­ник ума; дух же – обнаружитель слова. Подоб­ный же и совершенно равный образ Сына – Святой Дух, в одном только отношении имея разли­чие [с Ним]: в том, что Он исходит. Ибо Сын хотя рожден, но не исходит. И каждого отца естественный образ – сын. И это первый род изо­бражения: естественный.

XIX. Второй род изображения: находящееся в Боге представление о том, что от Него имеет быть, то есть предвечный Его совет, всегда оста­ющийся неизменным. Ибо Божество – неизмен­но и безначален Его совет, вследствие чего то, что Им постановлено, происходит в предопределенное Им время так, как Оно предвечно оп­ределило. Ибо изображения и образцы того, что имеет от Него быть, суть представление о каж­дом из этих предметов; и они у святого Диони­сия называются предопределениями. Ибо на со­вете Его то, что Им предопределено, и то, что имело в будущем ненарушимо случиться, было прежде своего бытия наделяемо признаками и об­разами.

XX. Третий род изображения есть происшедший от Бога через подражание, то есть человек. Ибо тот, кто сотворен, не может быть одной и той же природы с Несозданным, но [есть образ] через подражание [и подобие]. Ибо как Отец, Который есть Ум, и Сын, Который есть Слово, и Святой Дух суть Один Бог, так и ум, и слово, и дух суть один человек. Подобие проявляется также и в том, что человек одарен свободною волею и владеет способностью управлять. Ибо Бог говорит: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию»; и тотчас присоединил: «И да влыдычест­вуют они над рыбами морскими и над птицами небесными». И опять: «И владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и обладайте землею" (Быт.1:26, 28), и господствуйте ею.

XXI. Четвертый род изображения – тот, ко­гда Писание создает образы, и виды, и очертания невидимых и бестелесных предметов, изображае­мых телесно для слабого [по крайней мере] по­нимания как Бога, так и Ангелов, вследствие то­го, что мы не в состоянии созерцать бестелесных предметов без соответствующих нам красок [или фигур], – как говорит весьма сведущий в боже­ственной области Дионисий Ареопагит. Ведь, что естественно предложены образы тому, что лише­но образов, и формы тому, что не имеет форм, как причину можно было бы указать только одну уместную в отношении к нам аналогию: что мы не в состоянии подниматься до созерцания ду­ховных предметов без [какого-либо] посредства и для того, чтобы возвыситься, имеем нужду в том, что родственно [нам] и сродно. Поэтому если бо­жественное Слово, предусматривая нашу способ­ность к восприятию, отовсюду доставляя нам то, что способно вознести [ум], облекает некоторыми образами как предметы простые, так и не имею­щие образов, то почему не изображать того, что по своей собственной природе владеет образами и чего хотя мы и желаем страстно, но что, вслед­ствие своего отсутствия, видимо быть не может? Действительно, и Григорий Богослов говорит, что «ум, сильно стараясь выйти за пределы те­лесного, всюду оказывается бессильным». Но и «не­видимое Божие, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). В тварях же мы замечаем об­разы, прикровенно показывающие нам божест­венные отражения, так что когда говорим о Свя­той Троице, высшей всякого начала, то изобра­жаем себе посредством солнца и света и луча; или – бьющего ключом источника и вытекаю­щей влаги и течения; или – ума и слова и находящегося в нас дыхания; или – ствола розы и цветка и благовония.

XXII. Пятым родом изображения называется тот, который предызображает и начертывает бу­дущее, как купина и сшедшая на руно роса – Де­ву и Богородицу, и также – жезл и стамна. И как змий – Того, Кто через крест уничтожил [силу] укушения виновника всех зол змия; и как море – воду крещения, и облако – дух его же.

XXIII. Шестой род изображения – образ, ус­тановленный для воспоминания о прошедшем: или чуде, или добродетели, для славы и чести, и [так сказать] надписи на столбе [имен] тех, которые заявили себя благородством действий и блистали добродетелью; или – порок, для торжества над порочнейшими людьми и посрамления их, для пользы тех, кто впоследствии рассматривает [это], чтобы нам [таким образом] избегать пороков и соучаствовать добродетелям. Это же изображе­ние – двояко: как через вписываемое в книги сло­во, ибо письмо выражает слово посредством об­раза, – подобно тому как Бог начертал на скри­жалях закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных мужей; так и через чувственное со­зерцание, подобно тому как Он повелел, чтоб, в вечное воспоминание, были положены в кивот Завета стамна и жезл; и подобно тому как Он же повелел, чтоб на камнях нарамника⁵¹ были выре­заны имена колен, а также и то, чтоб были взяты из Иордана двенадцать камней, которые изобра­жали бы жрецов (о таинство, как поистине оно весьма велико для верных!), поднимавших кивот Завета, и оскудение воды [в Иордане]. Таким об­разом, и теперь мы с большою любовью начерты­ваем изображения бывших прежде добродетельных мужей для нашего соревнования, и воспоми­нания, и удивления. Поэтому или отмени всякое изображение и издай закон вопреки Повелевше­му, чтобы это было, или принимай всякое изо­бражение, сообразно с приличествующим каждо­му смыслом и характером.

В-четвертых: что изображаемо и что не мо­жет быть? и как всякий в отдельности предмет изображается?

XXIV. Тела, как имеющие формы, и телесное очертание, и цвет, конечно, естественно выража­ются посредством образов. Ангел же, и душа, и демон, хотя им и чужда телесность и величина, однако изображаются и начертываются соответ­ственно своей природе. Ибо, будучи духовными, они, как относительно их верят, пребывают и дей­ствуют духовным образом в духовных местах. И так, хотя они и изображаются телесно, подоб­но тому как Моисей изобразил Херувимов и по­добно тому как они являлись достойным людям, однако [изображаются] так, что телесный образ показывает некоторое зрелище бестелесное и по­стигаемое только умом. Божественная же приро­да – одна только она неописуема, и совершенно лишена вида, и не имеет формы, и непостижима. Хотя божественное Писание и облекает Бога фор­мами, как кажется, телесными, так что могут быть видимы и фигуры, однако сами по себе формы бестелесны. Ибо пророки и те, кому они откры­вались, – ведь видимы были они не всем, – со­зерцали их не телесными глазами, но духовными. Просто же сказать – мы можем делать изображе­ния всех фигур, которые видим; но те представ­ляем мысленно, смотря по тому, как они показы­вались. Ибо хотя мы иногда представляем себе фигуры [вещей] при посредстве размышлений, однако и к этому их пониманию приходим на основании того, что видели; так [бывает] и в каж­дом в отдельности чувстве: на основании того, что мы обоняли, или вкусили, или осязали, при посредстве размышлений приходим к представ­лению и этого.

XXV. Итак, мы знаем, что невозможно увидеть глазами природу как Бога, так души, так и демона, но что они созерцаются посредством некоторого приспособления, когда божественный промысл облекает образами и формами то, что бестелесно, и лишено образов, и не имеет телес­ной фигуры, для руководительства нами и для [доставления нам по крайней мере] поверхност­ного и частичного знания их, чтобы мы не нахо­дились в совершенном неведении Бога и бесте­лесных созданий. Ибо Бог, конечно, по природе совершенно бестелесен. Ангел же, и душа, и демон, по сравнению с Богом, Который, [впрочем], один только – выше сравнения, суть тела По срав­нению же с материальными телами они – бесте­лесны. И так Бог, не желая, чтобы мы совершен­но не знали того, что бестелесно, облек его фор­мами, и фигурами, и образами, применительно к нашей природе; фигурами, [говорю], телесны­ми, созерцаемыми при помощи невещественного зрения ума. И этому мы даем формы, и это изо­бражаем; ибо [иначе] каким образом могли быть представлены и изображены Херувимы? А [ведь] в Писании упоминаются формы и изображения также и Бога⁵².

В-пятых, кто первый сделал изображение?

XXVI. Сам Бог – первый родил Единородно­го Сына и Слово Свое, живое Свое изображение, естественное, во всем сходный образ Своей веч­ности; и сотворил человека «по образу» Своему «и по подобию». И Адам увидел Бога и услышал звук от ног Его, «ходящего в раю во время прохлады дня» (Быт.3:8), и скрылся в раю. И Иаков увидел, «бо­ровшись» с Богом. Ясно же, что Бог явился ему как человек, и Моисей увидел как бы «сзади» чело­века; также и Исаия увидел как бы человека, «си­дящего на престоле». Увидел и Даниил подобие человека и «как бы Сына человеческого», дошедшего «до Ветхого днями» (Дан.7:13). И никто не увидел естества Бога, но [только] образ и подобие Того, Кто намеревался в будущем явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось поистине стать человеком, для того чтобы соединиться с нашим естеством и быть видимым на земле. И так все, увидев образ и подобие будущего, поклони­лись, подобно тому как Апостол Павел говорит в послании к евреям: «Все сии умерли в вере, не по­лучив обетований, а только издали видели оные и радовались» (Евр.11:13). Итак, ужели я не стану делать изображения Того, Кто ради меня явился с плотским естеством? И ужели не стану поклоняться и почитать Его посредством чествования и поклонения, которые воздаю его изображению? Авраам увидел, [но] не естество Божие – ибо «Бо­га не видел никто никогда» (Ин.1:18), – а образ Бога, и, пав, поклонился. Иисус, сын Навина, увидел, – [но] не естество Ангела, а образ; ибо природа Ангела не созерцается телесными гла­зами; и, павши, поклонился. Подобным образом [поступил] и Даниил. Ангел же не Бог, но творе­ние и раб Божий и помощник; [почему] тот по­клонился ему не как Богу, но как помощнику Бога и служителю. Ужели и я не стану делать изображения друзей Христа? И ужели не стану поклоняться, не как богам, но как изображениям друзей Бога? Ибо ни Иисус, ни Даниил явив­шимся Ангелам не поклонились – как богам; и я не поклоняюсь изображению – как Богу, но через изображение Христа, и Святой Богороди­цы, и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради Которого почитаю и уважаю и друзей Его. Бог не вступил в единение с естеством Ангелов, но соединился с природою людей. Не сделался Бог Ангелом, но сделался Бог по природе и дей­ствительно человеком: «Ибо не Ангелов восприем­лет Он, но восприемлет семя Авраамово» (Евр.2:16). Не естество Ангелов сделалось Сыном Божиим по ипостаси, но Сыном Божиим по ипостаси сде­лалась природа человека. Ангелы стали участни­ками и сделались общниками не естества божест­венного, но – действия и благодати; из людей же те бывают участниками и делаются общниками божественного естества, которые принимают святое тело Христово и пьют Его кровь. Ибо [то и другая] соединены с Божеством по ипостаси; и два естества в принимаемом нами теле Христо­вом соединены в ипостаси неразрывно; и мы бы­ваем участниками в двух естествах: в теле – те­лесным образом, в Божестве – духовным обра­зом, лучше же в обоих – в том и другом смыслах. Не по ипостаси мы – одно и то же [что и Спа­ситель], ибо сначала существуем ипостасно и по­том [только] вступаем [с Ним] в единение; но по соединению с телом и кровью. И как не больше Ангелов люди, в чистоте сохраняющие единение через соблюдение заповедей? Естество наше ма­лым чем ниже по сравнению с Ангелами: [именно] потому что оно – смертно и потому что обладает тяжестью тела; но, по благоволению Бога и соединению [с Ним], оно сделалось славнее Ан­гелов. Ибо Ангелы со страхом и трепетом пред­стоят ему, во Христе восседающему на престоле славы, и будут в страхе предстоять на суде. Ан­гелы не названы в Писании восседающими вмес­те [с Ним] и общниками божественной славы. Ибо «все» они «суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр.1:14). И не сказано, что они вместе [с Ним] будут царствовать и вместе будут прославлены и что они будут сидеть за трапезой От­ца. Святые же люди – «чада Божии, сыны царст­вия, и наследницы Богу, и сонаследницы Христу». Поэтому почитаю святых и прославляю рабов, и друзей, и сонаследников Христа; рабов [конечно] по природе и друзей – по произволению, также и чад и наследников по божественной благодати, как говорит Господь Своему Отцу.

Итак, сказавши об изображении, желаем ска­зать и о поклонении, и во-первых – о том: что есть поклонение?

О поклонении. Что есть поклонение?

XXVII. Итак, поклонение есть знак покорности, то есть смирения и скромности; родов же поклонения – весьма много.

Сколь много родов поклонения?

XXVIII. Первый род поклонения – поклоне­ние служебное, воздаваемое нами Богу, Который один только по Своей природе достоин поклоне­ния. В свою очередь, и этот род [поклонения про­является] различным образом. Во-первых, в виде поклонения [или повиновения] рабского. Ибо все твари поклоняются Ему как рабы – Господину; ибо говорит [Писание]: «Ибо все служит Тебе» (Пс.118:91); и одни поклоняются добровольно, другие же против воли; одни, те, которые благочестивы, поклоняются, конечно, потому, что знают [Бога], другие же, хотя и знают [Бога], однако поклоня­ются неохотно, против воли, как демоны; иные, не зная Того, Кто – Бог по природе, против воли поклоняются Тому, Которого не знают.

XXIX. Второй род – тот, который мы оказы­ваем из-за удивления и сильной любви; этим обра­зом поклоняемся Богу по причине естественной Его славы. Ибо один только Он – прославлен [и прославляется], не от кого-либо имея славу, но будучи Сам Виновником всякой славы и всякого блага, как непостижимый свет, несравнимая сла­дость, неизъяснимая красота, бездна благости, не­исследимая мудрость, беспредельно могуществен­ная сила, как один только Такой, Который Сам по Себе достоин встречать Себе удивление, и по­клонение, и прославление, и любовь.

XXX. Третий род – тот, когда благодарим за бывшие в отношении к нам благодеяния. Ибо за все, что есть, должно благодарить Бога и оказы­вать вечное поклонение, как потому, что все име­ет от Него свое бытие, так и потому, что «все Им стоит» (Кол.1:17), и что Он всем, даже без их прошения, подает в изобилии из Своих даров; и что «хочет, чтобы все люди спаслись» и были причастниками Его благости; и что Он – долготерпелив к нам, согрешающим, и «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45); и что Сын Божий ради нас сделался Таким, каковы мы, и сделал нас «причастниками Божеского естества через уподобление ему», как говорит св. Иоанн Богослов в соборном послании.

XXXI. Четвертый род – тот, который мы употребляем при недостатках [в благах] и в на­дежде [на получение] благодеяний, соответствен­но чему, зная, что без Него мы не можем ничего делать или иметь какое-либо благо, поклоняемся, каждый прося от Него то, в чем – как он чувст­вует – терпит недостаток и чего сильно желает, чтоб и избавиться от бедствий, и достигнуть благ.

XXXII. Пятый род – тот, когда мы раскаиваемся и исповедуем [свои грехи]. Ибо, согре­шая, поклоняемся и падаем пред Богом, прося, как благоразумным рабам [и прилично], о проще­нии ошибок. И этот род есть троякий: кто-либо печалится из-за любви, или из боязни, что не по­лучит Божиих благодеяний, или – страшась на­казаний. И первый род бывает вследствие благо­мыслия, и сильной любви человека к Богу, и сы­новнего к Нему расположения; второй – признак образа мыслей наемника; третий же – рабского.

Сколь много находим в Писании предметов, которым воздается поклонение, и сколь многи­ми способами воздаем тварям поклонение?

XXXIII. Во-первых, [воздается поклонение] тем, на ком почил Бог, Который один только – свят и во святых почивает, как-то: во Святой Богородице и всех святых людях. Это же суть те, которые по возможности уподобились Богу как вследствие своего собственного произволения, так и Божия пребывания и содействия, – те, которые поистине называются даже богами, не по приро­де, но по благодати, подобно тому как раскаленное в огне железо называют огнем не по природе, но по положению и по участию в огне. Ибо го­ворит [Писание]: «Святы будьте, ибо свят Я, Гос­подь, Бог ваш» (Лев.19:2). Это прежде всего зависит от произволения. Потом всякому, кто предпочтительно избирает благое, Бог помогает в деле достижения [самого] блага. Затем [говорит Бог]: «И буду ходить среди вас» (Лев. 26:12); и [еще читаем в Писании]: «Вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1Кор.3:16). Потом: Дал [Иисус Хрис­тос] «им власть над нечистыми духами, чтобы из­гонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф.10:1). И: «Дела, которые творю Я, и он» [верующий в Иисуса Христа] «сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12). Затем говорит Господь Бог: «Я прославлю прославляющих Меня» (1Цар.2:30). И: «Если с ним пострадаем, с ним и прославимся» (Рим.8:17). И: «Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд» (Пс.81:1). Посему, по­добно тому как они поистине суть боги ⁵³ не по природе, но как причастники Того, Кто Бог по природе, так и достойны поклонения они не по природе, но как имеющие в себе самих Того, Кто по природе достоин поклонения; совершенно так, как и накаленное в огне железо не по природе недоступно для прикосновения и жгуче, но как причастное тому, что жгуче по природе. Итак, они служат предметами поклонения как прослав­ленные Богом, как сделавшиеся, при содействии Бога, страшными для врагов и благодетелями для приходящих [к ним] с верою не как к богам и благодетелям по природе, но как к слугам и слу­жителям Бога и как таким, которые, вследствие своей любви к Нему, получили счастливый удел: дерзновение [или свободный к Богу доступ]. Итак, поклоняемся им, так как [в этом случае] угожда­ем [самому] царю, видящему, что возлюбленный Им слуга служит предметом поклонения не как царь, но как послушный служитель и доброжелательный друг. И приходящие с верою получают согласно своим прошениям – все равно, [сам] ли слуга выпрашивает это от царя, или царь при­нимает честь и уважение со стороны того, кто [чего-либо] домогается от его слуги; ибо тот проcил во имя его; так и те, которые приступали [к Иисусу], получали исцеление через Апосто­лов. Таким образом, тень, и головотяжи, и убру­сы Апостолов источали исцеления. Те же, кото­рые мятежным образом и изменнически желают, чтобы им поклонялись как богам, недостойны поклонения и заслуживают вечного огня. И те, которые высокомерным и гордым духом не по­клоняются слугам Божиим, осуждаются как над­менные и кичливые, как нечестиво поступающие в отношении к Богу. И свидетелями служат дети, презрительно поносившие Елисея и сделавшиеся пищею для медведей⁵⁴.

XXXIV. Второй род [поклонения] – тот, когда поклоняемся творениям, через которые и в которых Бог совершил наше спасение, частью прежде пришествия Господа, частью после соде­янного Им во плоти домостроительства; как, [например]: Синайской горе, также Назарету, на­ходящимся в Вифлееме яслям и вертепу, святой Голгофе, древу креста, гвоздям, губке, трости, священному и спасительному копью, одеянию, хито­ну, покрывалам, пеленам, святому гробу – источ­нику нашего воскресения, камню гроба, святой горе Сиону, с другой стороны, горе масличной, овечьей купели и блаженному саду Гефсиманскому, этому и подобному воздаю почитание и поклоня­юсь, и всякому святому Божию храму, и всякому [месту], на котором произносится имя Бога. Не из-за природы их поклоняюсь, но потому, что они суть вместилища божественной деятельно­сти, и потому, что через них и в них соблаговолил Бог совершить наше спасение. Ибо и Ангелам, и людям, и всякому веществу, причастному боже­ственной деятельности и послужившему моему спасению, из-за этой божественной деятельности воздаю почитание и поклоняюсь. Не поклоняюсь иудеям; ибо они не причастны божественной де­ятельности и Господа славы – Бога моего распя­ли на кресте не с целью доставить мне спасение, но скорее – волнуемые завистью и ненавистью к Богу и Благодетелю. «Господи! возлюбил я обитель дома Твоего», говорит Давид, «и место жилища сла­вы Твоей» (Пс.25:8). И: «Поклонимся подножию ног Его» (Пс.131:7). И: «Поклоняйтесь на святой горе Его» (Пс.98:9). Одушевленная святая гора Бо­жия – Святая Богородица; одаренные разумом горы Божии – Апостолы. «Горы прыгали, как ов­ны, и холмы, как агнцы» (Пс.113:4).

XXXV. Третий род – тот, когда поклоняем­ся тому, что посвящено Богу; я разумею святые Евангелия и остальные книги. Ибо «описано в на­ставление нам, достигшим последних веков» (1Кор.10:11). [Разумею также] и дискосы, и потиры, ка­дильницы, светильники и трапезы. Ибо ясно, что все эти предметы – достойны почитания. В са­мом деле, смотри, как Бог ниспроверг царство Валтасара, когда он распорядился, чтобы толпа [гостей] пила вино из священных сосудов⁵⁵.

XXXVI. Четвертый род – тот, когда предме­тами поклонения служат образы, явившиеся про­рокам; ибо только они созерцали Бога в образ­ном видении; также – образы будущего, как жезл Ааронов, образно выражавший таинство Девы, и стамна, и трапеза. А также и Иаков поклонился на верх жезла [его], так как он был образом Спа­сителя. Изображения же прошедшего существуют для воспоминания: и сама скиния была образом всего мира, ибо [Бог] говорит Моисею: «смотри образ, показанный тебе на горе». Также [о прошед­шем напоминали] и золотые Херувимы – литое из металла произведение, и Херувимы, находив­шиеся на завесе искусной работы. Так и мы поклоняемся драгоценному образу креста, и подо­бию телесного образа Бога моего и Той, Которая плотски Его родила, и изображениям всех Его [слуг].

XXXVII. Пятый род – тот, когда, и смиря­ясь друг пред другом, и исполняя закон любви, воздаем поклонение – одни другим, как владею­щим жребием Божиим и происшедшим по образу Божию.

XXXVIII. Шестой род – [поклонение] находящимся на государственных должностях и об­леченным властью. Ибо говорит [Писание]: «от­давайте всякому должное: кому… честь, честь» (Рим.13:7), подобно тому как Иаков поклонился и Исаву, как старшему брату, и Фараону – избранному Богом начальнику.

XXXIX. Седьмой род – тот, когда господам [поклоняются] рабы и [воздается поклонение] благодетелям и тем, в ком могли бы нуждаться просители, как Авраам – сынам Еммора, когда купил двойную пещеру.

XL. И просто сказать: поклонение – признак страха, и сильной любви, и чести, и покорности, и смирения; но никому не должно поклоняться как Богу, кроме одного только Того, Кто – Бог по природе; всем же следует воздавать долг Гос­пода ради.

XLI. Видите, сколь великая крепость и какая божественная сила дается тем, кто с верою и чис­тою совестью приступает к иконам святых! По­этому, братья, станем на скале веры и на Предании Церкви, не удаляя со своего места предел, кото­рый положили святые Отцы наши, не давая места тем, которые желают вводить новое и разрушать здание святой соборной и апостольской Церкви Божией. Ибо если будет дана свобода всякому желающему, то мало-помалу будет погублено все тело Церкви. Нет, братья, нет, христолюбивые чада Церкви, не бесчестите матери нашей! Не со­влекайте украшения ее! Примите ее, которая че­рез меня ведет [с вами] переговоры! Уразумейте, что о ней говорит Бог: «Вся ты прекрасна, возлюб­ленная моя, и пятна нет на тебе» (Песн.4:7). Да поклонимся и да послужим одному только Создателю и Творцу, как Богу, Который по приро­де достоин поклонения! Да поклонимся и Свя­той Богородице, не как Богу, но как Матери Бога по плоти! Да поклонимся еще и святым, как из­бранным друзьям Божиим и имеющим к Нему дерзновение! Ибо если часто преходящим, и нечес­тивым, и грешным царям и избираемым ими на­чальникам, а также и изображениям тех люди по­клоняются, по божественному изречению Апос­тола: Повинуйтесь «начальствующим и владеющим»; и: «Отдавайте всякому должное: кому… страх, страх; кому честь, честь» (Рим.13:7); и: «Отдавай­те кесарево кесарю» (Мф.22:21), как говорит Гос­подь, «и Божие Богу»; то насколько более долж­но было бы поклоняться Царю царствующих, как Такому, Который один только по природе неограниченно господствует, и рабам Его, и друзьям, царствовавшим над своими страстями и поставленным начальниками всей земли: ибо «поставил я», говорит Давид, «князей по всей земле»; получив­шим власть против демонов и болезней и имею­щим вместе со Христом царствовать в царстве нетленном и неразрушимом, одна только тень ко­торых прогоняла болезни и демонов? Итак, да не будем думать, что изображение – бессильнее и менее ценно, чем тень! Ведь оно истинно оттеня­ет первообраз. Братья! Христианин оценивается по степени его веры. Поэтому приходящий с ве­рою получит обильную пользу; «сомневающийся» же «подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой» (Иак.1:6), он не получит ничего. Ибо все святые благоугодили Богу посредством веры. Итак, да примем Предание Церкви правым серд­цем и без многих размышлений! Ибо «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:29). Да не одобрим изучения но­вой веры, так как [в этом случае] подвергается нареканию предание святых Отцов! Ибо божест­венный Апостол говорит: «Еще говорю: кто благо­вествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал.1:9). Итак, мы поклоняемся ико­нам, воздавая поклонение не веществу, но посредством их тем, кто на них изображается. Ибо, как говорит божественный Василий, «воздаваемая иконе честь переходит на первообраз».

XLII. Вас же, священнейшее стадо Христово, названный по имени Христа народ, язык свят, тело Церкви, да преисполнит Христос радостью о Его воскресении и да удостоит идущих по следам святых пастырей и учителей Церкви того, чтобы они, подвигаясь вперед, до­стигали славы Его во светлостях святых! Да будет то, чтоб и мы, по благодати Его, ее достигли, вечно прославляя Его вместе с безна­чальным Отцом, Которому слава во веки веков. Аминь.

После того как мы сказали о различии идолов и икон и представили определение икон, время [нам], согласно с данным нами обещанием, присоединить и места из [святоотеческих] писаний.

I. Святого Дионисия Ареопагита, из послания к Титу

…Итак, должно и нам, вместо народного о них [священных символах] мнения, благопристойно проникнуть внутрь [в самую сущность] священных зна­ков и не унижать их – ведущих свое начало от божественных форм и являющихся отображениями их, также и видимыми изображениями тайных и сверхъестественных зрелищ…

Толкование: Заметь, как он говорил, что не долж­но унижать изображений того, что достойно ува­жения.

II. Его же, из книги о божественных именах

…Научены и мы этому: между тем как теперь, сообразно с нашею способностью понимания [божественных] изречений и иерархических преданий, Человеколюбие посредством священных покровов, по­средством воспринимаемого чувством скрывает по­стигаемое только умом и посредством того, что существует, скрывает то, что превосходит [всякую] сущность, и то, что лишено вида и образа, облекает видами и образами, и ту простоту, которая сверхъ­естественна и не имеет формы, как наполняет раз­нообразием делимых знаков, так и изображает…

Толкование: Если Человеколюбию⁵⁶ свойственно сообразным с нами способом облекать видами и образами лишенное образа и вида, и простое, и не имеющее формы, то почему не изображать нам, со­ответствующим нам способом, того, что сдела­лось [для нас] видимым через посредство форм и фигур, – как для воспоминания, так и для происте­кающего из воспоминания движения к соревнова­нию?

III. Святого Дионисия, епископа Афинского, из послания к Апостолу и богослову Иоанну

…Доступные зрению вещи суть поистине види­мые изображения того, что невидимо…

IV. Его же, из книги о церковной иерархии

…Но, конечно, высшие нас сущности и чины, свя­щенное воспоминание о которых я уже сделал, бестелесны, и имеющая в отношении к ним место ие­рархия как духовна, так и премирна. Иерархия же, имеющая место в отношении к нам, – мы ви­дим, – изобилует, соразмерно с нашею собственною способностью понимания, разнообразием чувствен­ных знаков, которыми мы иерархически возводимся к единообразному соединению с Богом в соот­ветствующей нам мере и к Богу, и божественной добродетели. Первые [то есть высшие нас чины и сущности], как умы, насколько им позволено, пони­мают, мы же при посредстве чувственных изобра­жений, насколько возможно, возводимся к божест­венным созерцаниям⁵⁷…

Толкование: Поэтому если, соразмерно с нашею способностью понимания, мы возводимся к боже­ственному и невещественному созерцанию при по­средстве чувственных изображений и божественный промысл человеколюбиво облекает образами и фор­мами то, что лишено форм и образов, чтобы мы велись [ими], как бы рукою, то почему неприлично изображать, соразмерно с нашею собственною спо­собностью понимания, Того, Кто ради нас челове­колюбиво явился по внешнему виду, и образу, и природе как человек?

До нас дошло издавна переданное повествование о том, что Авгар – разумею Эдесского царя, – воспламененный тем, что он слышал о Господе, до бо­жественной любви, отправил послов, просивших [Господа] посетить его. Если же Он отказался бы сделать это, то Авгар приказал, чтобы живописец срисовал Его изображение. Узнавши это, Тот, Кто все знает и все может, взял кусок холста и, приблизивши [к нему] Свое лицо, в это время напечат­лел Свой собственный образ, что сохраняется и до­ныне⁵⁸ – одна из старейших икон. Однако среди сохранившихся икон доиконоборческого периода ее нет.

V. Святого Василия, из того слова на [день] блаженного мученика Варлаама⁵⁹, начало которо­го: Прежде, конечно, смерть святых; и близ конца того же самого слова:

…Восстаньте теперь у меня, славные живописцы отменных подвижнических деяний, и умаленное изображение вождя сделайте великим при помощи ва­шего искусства. Победителя, очень неясно нарисованного мною, осветите красками вашей мудрости. Да отступлю – побежденный вами в деле рисования подвигов мученика! Да радуюсь, уступая сегодня та­ковой победе, одержанной вашею силою! Да увижу тщательнее рисуемую вами борьбу руки с огнем! Да увижу борца, яснее нарисованного на вашей картине! Да восплачут демоны [уже] и теперь, поражаемые изображенными вами подвигами мученика! Да будет снова им показываема горящая и побеждающая ру­ка! Да будет начертываем на доске и Подвигоположник в состязаниях – Христос, Которому слава во веки веков. Аминь .

VI. Его же, и слова на [день] святых сорока мучеников

…Ибо и о храбрых военных деяниях повествуют как прозаики часто, так и живописцы: одни – украшая словом, другие же – начертывая на досках; и те и другие возбудили многих к мужественному образу действий. Ибо что слово показывает через посредство слуха, это молчащая живопись являет через подражание…

VII. Его же, из [написанных] к Амфилохию тридцати глав о Святом Духе; ответ 18-й

…Потому что царем называется и изображение царя, [хотя это] и не два царя. Ибо и власть не рассекается, и слава не разделяется. Ибо как пра­вящее нами начальство и власть – одна, так и иду­щее с нашей стороны славословие – одно, а не мно­гие, потому что честь, воздаваемая изображению, переходит на первообраз. И так, чем здесь подража­тельно является изображение, этим там по природе является Сын, и как в том, что сделано художест­венно, подобие состоит в [самой] форме, так и в божественной и несложной природе единение заклю­чается в общности Божества…

Толкование: Если изображение царя есть царь, то и изображение Христа – Христос, так же и изобра­жение святого – святой. И власть не рассекается, и слава не разделяется, но слава, создаваемая изобра­жению, становится принадлежащею тому, кто изображается. Демоны трепещут святых и бегут от их тени; изображение же и есть тень, и я делаю его как изгнателя демонов. Если же ты говоришь, что со­единяться с Богом должно только мысленно, то устрани все телесное: лампады, благовонный фимиам, самую молитву, произносимую голосом, самые божественные таинства, совершаемые при посредстве вещества: хлеб, вино, елей помазания, крестное зна­мение. Ибо все это – вещество, [как и] крест, губ­ка, имевшая место при распятии на кресте, также трость и копье, проколовшее живоносное ребро. Или устрани почитание всего этого, что невозмож­но, или не отвергай совсем и чести, принадлежащей изображениям. Божественная благодать сообщается состоящим из вещества предметам, так как они но­сят имена тех, кто [на них] изображается. Подобно тому как дающая багряницу улитка сама по себе есть нечто незначительное, также и шелк, и приготовленная из той и другого одежда; а если в нее облечется царь, то честь, присущая облеченному, уде­ляется и одеянию; так и состоящие из вещества пред­меты сами по себе недостойны поклонения, а если изображаемый [на них] исполнен благодати, то, по мере веры, делаются и они участниками благодати [то есть изливают ее]. Апостолы видели Господа те­лесными глазами, и другие – Апостолов, также и иные – мучеников. Сильно желаю и я видеть этих как душою, так и телом и иметь защищающее от зла лекарство, так как я создан с двоякою природою; и, видя то, что доступно зрению, поклоняюсь не как Богу, но как достойному почтения образу того, что драгоценно. Ты, конечно, быть может, и высок, не­веществен, и – выше тела, и, как бесплотный, ока­зываешь презрение ко всему видимому; но я, так как есмь человек и облечен телом, сильно желаю и телесно быть в обществе с тем, что свято, и видеть это. О высокий, окажи снисхождение низменной мо­ей мысли, чтобы тебе [самому] сохранить свою вы­соту! Господь хвалит мою любовь к Нему, прослав­ляет также и Своих друзей. Ибо Господь радуется, когда преданный Ему раб прославляется, [как] го­ворил Василий Великий, прославляя сорок мучени­ков. Но смотри, что он так же говорит, хваля слав­ного Гордия.

VIII. Св.Василия, из слова на [день] мученика Гордия

…При одном только воспоминании о тех отменных деяниях, какие совершены праведными, народы раду­ются духовною радостью и, слушая, побуждаются к соревнованию и подражанию тем добродетелям. Ибо история тех мужей, которые жили хорошо, до­ставляет спасающимся как бы некоторый свет на жизненном пути. И опять: И так, всякий раз как мы повествуем о жизни тех, которые блистали благо­честием, сначала прославляем Господа через Его ра­бов, а [затем] хвалим праведных, свидетельствуя о том, что мы знаем, [наконец] же, возбуждаем ра­дость в народах тем, что они слушают о прекрас­ных предметах…

Толкование: Смотри, как воспоминание о свя­тых показывает славу Божию, воспевает хвалебную песнь святым и производит радость и спасение на­родов. Итак, почему ты устраняешь его? А что вос­поминание происходит через посредство слова и изображений, говорит тот же самый божественный Василий.

IX. Того же святого, на [день] мученика Гордия

…Ибо как за огнем сам собою следует свет и за миррой – благовоние, так и за добрыми делами с не­обходимостью следует польза. Однако немалое де­ло и это: тщательно найти истину того, что тогда было [совершено]. Ибо до нас дошло некоторое сла­бое воспоминание, сохраняющее доблестные дея­ния этого мужа во время состязаний, и почти кажется, что наше положение похоже на то, что слу­чается с живописцами; потому что как те, после того как спишут с изображений изображения⁶⁰, ча­ще всего, как и естественно, остаются позади пер­вообразов, так и нам, удаленным от самого созер­цания дел, угрожает не незначительная опасность умалить истину…

X. Под конец того же самого слова:

…Ибо, как всегда видя солнце, мы всегда удивля­емся, так и воспоминание о том муже у нас всегда свежо…

Толкование: Ясно, что [свежо оно у нас потому, что] мы постоянно созерцаем [того мужа] как через посредство речи, так и изображений.

XI. И в слове на [день] весьма почитаемых со­рока мучеников он говорит это:

…Тот, кто любит мучеников, как мог бы пресы­титься воспоминанием о них? Потому что честь, воздаваемая тем рабам, которые превосходны, до­казывает любовь к общему Господину. И опять: Ис­кренно ублажи того, кто вкусил мученичество, что­бы и ты своею волею сделался мучеником и высту­пил удостоенным тех же самых похвал, каких и они, хотя бы тебя не преследовали, не жгли, не би­чевали.…

Толкование: Итак, почему ты удерживаешь меня от чествования святых и не хочешь мне спасения? А что, по его мнению, образ, нарисованный краска­ми, родствен начертанному словом, послушай, что он говорит после небольшого промежутка.

XII. Св.Василия:

…Итак, сюда! Своим воспоминанием выведя их на средину, как бы на картине показав всем подвиги этих мужей, принесем присутствующим общую от них пользу…

Толкование: Видишь, что дело изображения и сло­ва – одно [и то же]? Ибо, говорит он, как бы на картине, покажем словом]

Непосредственно следующая часть слова опять [содержит вот что]:

…Ибо и о мужественных военных деяниях повествуют часто как прозаики, так и жи­вописцы: одни – украшая словом, другие же – на­чертывая на досках; и те и другие возбудили многих к мужественному образу действий. Ибо что предла­гает слуху слово рассказа, это молчащая живопись через подражание показывает [глазам]…

Толкование: Что яснее этого для доказательства того, что изображения для неграмотных служат кни­гами и немолчными вестниками принадлежащей свя­тым чести, не издающим звука голосом поучая взи­рающих и освящая зрение. Для меня недостаточно книг, я не имею досуга для чтения, я вхожу в об­щую врачебницу душ – Церковь, задушаемый по­мыслами, как бы колючими растениями. Цвет жи­вописи влечет меня к созерцанию и, как луг, услаж­дая зрение, незаметно вливает в душу славу Божию. Я созерцаю терпение мученика, воздаяние венцов и, как бы огнем, воспламеняюсь желанием к соревно­ванию ему, падая, поклоняюсь через мученика Бо­гу и получаю спасение. Разве ты не слышал, что тот же самый богоносный Отец⁶¹ в речи на начало псалмов говорит: Святой Дух, зная, что руководить человеческим родом в деле добродетели – трудно и что он нерадив, присоединил к псалмопениям мело­дию ? Что ты говоришь? Я не буду рисовать как словом, так и красками мученичества мучеников? И не буду обнимать глазами того, чему удивляются и Ангелы, и вся тварь, и что, как сказал сам све­тильник Церкви, составляет предмет мучений для диавола и страшно для демонов? Подобное же он говорит под конец слова, прославляя сорок мучени­ков: О святой сонм! О святое собрание! О несокру­шимый сомкнутый строй! О всеобщие стражи чело­веческого рода, славные соучастники забот, помощ­ники в молитвах, могущественнейшие старцы, звезды вселенной, цветы Церквей, цветы, – говорю, – как духовные, так и чувственные! Не земля скрыла вас, но небо приняло к себе. Врата рая вам открыты. Достойное зрелище для воинства Ангелов, до­стойное для патриархов, пророков, праведных!

Толкование: Как мне не пожелать увидеть то, что увидеть желают Ангелы? Согласно же с этими сло­вами говорит и брат его и единомысленный с ним Григорий, епископ Нисский.

XIII. Святого Григория, епископа Нисского, из дополнения [к шестодневу св.Василия], то есть [из книги] о создании человека. Глава 4-я

…Как люди, приготовляющие изображения власте­линов, согласно с человеческим обыкновением, и напе­чатлевают черты наружного вида их, и облекают в багряницу, чтобы с тем вместе обозначить царское их достоинство, и как [произведение такого рода] называется и изображением, и царем, так и челове­ческая природа, потому что она была приготовля­ема для начальствования над остальными предметами, создана наподобие некоторого одушевленного образа, участвующего со своим Первообразом и в до­стоинстве и в имени…

XIV. Его же, из главы 5-й той же самой книги

…Божественная красота проявляется не в каком-либо наружном виде и не в прелести внешнего обра­за, обуславливаемой каким-либо изяществом красок, но усматривается в неизреченном блаженстве сообразно с добродетелью. Однако ж человеческие формы живописцы почти переносят на картины при посредстве некоторых красок, накладывая на копию соответственные и приличные краски, чтобы красо­та первообраза была точно перенесена на подобие…

Толкование: Замечай, что божественная красота не блещет каким-либо наружным видом, обуславли­ваемым каким-либо изяществом красок, и поэтому не изображается. Человеческий же образ посредст­вом красок переносится на картины. Если Сын Бо­жий явился с видом человека, «но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным че­ловекам и по виду став как человек» (Флп.2:7), то как поэтому не изображать Его? И если, согласно с обыкновением, изображение царя называется ца­рем и оказываемая изображению честь переходит на Первообраз, как говорит божественный Василий, то почему изображение не будет предметом почитания и преклонения? Не как Бог, но как образ Бога – воплотившегося.

XV. Леонтия, епископа города Неаполя на острове Кипре, из слова против иудеев о поклоне­нии кресту Христову и изображениям святых, и себе – взаимно; также и об останках святых

…Если ты, иудей, опять упрекаешь меня, говоря, что я поклоняюсь древу креста как Богу, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившегося на верх жезла? Но вполне ясно, что он поклонился, не дерево почитая, но через дерево поклонился Иоси­фу, как и мы через крест прославляем Христа, а не дерево…

Толкование: Итак, если мы поклоняемся знаку креста, делая изображение креста из какого бы то ни было вещества, то почему нам не поклоняться изображению Распятого?

XVI. И опять из книги того же Леонтия

…Так как и Авраам поклонился нечестивым лю­дям, продавшим ему могилу, и согнул колено на землю, но поклонился им не как богам; и опять, Иаков благословил нечестивого и идолопоклонника – фараона, но благословил его не как Бога; и опять, павши, поклонился Исаву, но поклонился не как Богу; и опять, как поклоняться заповедует вам Бог? И зем­ле, и горам? Ибо говорит: «Превозносите Гос­пода, Бога нашего, и поклоняйтесь под­ножию Его: свято оно» (Пс.98:5), то есть зем­ле. Ибо "небо, – говорит Он, – престол Мой, а земля – подножие ног Моих» (Ис.66:1). Как же Моисей поклонился Иофору, который был идоло­поклонник, и Даниил – Навуходоносору? Почему об­виняешь меня за то, что я почитаю тех, кто по­чтил Бога и поклонился Ему? Не подобает ли, скажи мне, поклоняться святым и не побивать камнями, как [то делаешь] ты? Не подобает ли поклоняться, а не распиливать их и не ввергать своих благодетелей в ров, наполненный грязью? Если ты возлюбил Бога, то во всяком случае должен был бы почитать и рабов Его. И если кости праведников – нечисты, то почему со всякими почестями были перенесены из Египта кости Иакова и Иосифа? Каким образом мертвый человек, прикоснувшись к костям Елисея, тотчас воскрес? Если же Бог творит чудеса посред­ством костей, то вполне очевидно, что Он может – и через изображения, и камни, и многое другое, как и случилось с Елисеем, который дал своему отро­ку собственный свой жезл и сказал, чтобы он, от­правившись, при посредстве жезла воскресил сына сунамитянки. И Моисей посредством жезла наказал фараона, и разделил море, и усладил воду, и разорвал скалу, и вывел воду. И Соломон говорит: благо­словенно древо, через него бывает спасение. Елисей, бросивши в Иордан кусок дерева, вывел наверх [воды] железо. Также [читаем и о] древе жизни и растении Савек, то есть растении ми­лости. И Моисей вознес на древо змия и дал жизнь народу. Посредством прозябшего в ски­нии дерева [жезла Аарона]он утвердил [за Аа­роном] священство. Но, быть может, ты, иудей, ска­жешь мне, что Бог повелел Моисею, чтобы все то, что находится в скинии свидения, было [там]. И я тебе говорю, что Соломон сделал в храме много раз­нообразных предметов, разные украшения и изва­яния, сделать которые ему Бог не повелевал, да и скиния свидения этими предметами не владела, не имел их и храм, показанный Богом Иезекиилю; и Со­ломон, между тем, не был обвинен. Ибо устроил таковые изображения во славу Божию, совершен­но как и мы. И ты имел много различных изображе­ний и знаков для воспоминания о Боге, прежде чем лишился их вследствие своего неразумия; то есть жезл Моисеев, Богом начертанные скрижали, не­опалимую купину, сухую скалу – источавшую воду, ковчег Завета, заключавший в себе манну, ал­тарь – вместилище божественного огня, дощечку с [вырезанным на ней] именем Божиим, показан­ный Богом ефод, в который были вставлены два камня оникса с вырезанными на них именами двена­дцати колен Израиля, по шесть на каждое плечо (Исх.28:17–21), осеняемую Богом скинию. Если же и ты, с своей стороны, осенял все это ночью и днем, говоря: слава Тебе, Который один только Бог Все­держитель, Который через посредство всего этого творил чудеса в Израиле; если же и ты, припадая, поклонялся Богу через посредство всех тех закон­ных установлений, какие ты некогда имел, то ви­дишь, что через изображения воздается поклонение Богу…

XVII. И после небольшого промежутка [тот же Леонтий говорит]:

…Ибо если тот, кто неподдельно любит друга или царя и в особенности своего благодетеля, хотя бы увидел сына его, или жезл, или трон, или венец, или дом, или раба, обнимает и целует и [таким об­разом] воздает честь благодетелю царю, то гораздо более [таким же способом должно почитать] Бога. О, если бы, опять говорю, и ты сделал изображения Моисея и пророков и ежедневно поклонялся их Господу Богу! Итак, когда увидишь, что сыны хрис­тиан поклоняются кресту, то знай, что они возда­ют поклонение распятому Христу, а не дереву. Ибо если бы они почитали природу дерева, то, во всяком случае, должны были бы всячески поклоняться и ро­щам, и деревьям, как именно некогда и поклонялся им ты, Израиль, «говоря дереву... и камню: ты – мой... Бог и ты родил меня» (Иер.2:27). Мы же не говорим так кресту, не говорим и изображениям свя­тых. Ибо они не боги наши, а книги, открытые для того, чтобы мы вспоминали о Боге и воздавали Ему честь, книги, на глазах всех находящиеся в церквах и служащие предметами поклонения. Ибо почита­ющий мученика чтит Бога, о Котором мученик засвидетельствовал [своею кровью]. Поклоняющийся Апостолу Христову поклоняется Пославшему его. И припадающий к изображению Матери Христовой, очевидно, воздает честь Сыну Ее. Ибо нет никакого Бога, кроме одного, Который в Троице познается и почитается…

Толкование: Это ли верный истолкователь слов блаженного Епифания, украсивший остров Кипр [также и] своими речами, или те, которые выска­зывают чувствования своего сердца? Послушай же также и епископа Гавальского Севериана, что он го­ворит.

XVIII. Святого Григория Нисского, из Сло­ва, сказанного в Константинополе, о божестве Сы­на и Св.Духа и относительно Авраама; из Слова 44-го, начало которого:

Каковое отчасти испытывают, [находясь] перед прекрасно цветущими лугами, те, кто любит созерцать их… И после краткого промежутка: …После этого отец сперва обеими руками схватывает [связанного] узами сына. Я часто видел на картине изображение этого горестного дела и не проходил мимо этого зре­лища без слез, так как искусство ясно выводит перед очи эту историю. Исаак лежит у самого жертвен­ника с согнутым коленом и с обращенными [то есть связанными] назад руками. А тот [то есть отец], сзади наступивши на сгиб ноги у колена и привлек­ши к себе левою рукою волосы сына, нагибается к жалобно на него смотрящему лицу и, вооружен­ный ножом в правой руке, устремляется к закла­нию. И острие ножа уже касается тела, и тогда ему слышится голос от Бога, отклоняющий это деяние⁶²…

XIX. Св.Иоанна Златоуста, из толкования на Послание к евреям

…прежде существовало некоторое изображение явившегося позже: Мелхиседек [то есть предызображал] Христа, подобно тому как если бы кто-либо назвал тенью картины, нарисованной красками, пред­шествовавшее ей неясное ее изображение живопис­цем. Ибо поэтому закон называется тенью, благо­дать же – истиною, а делами – то, что имеет быть; так что закон и Мелхиседек суть тень, предшест­вовавшая изображенной красками картине; благодать же, истина – картина, нарисованная красками; а дела – то, что имеет быть в будущем веке; так что Ветхий Завет есть образ образа, и Новый – образ дел…

XX. Из жизнеописания Иоанна Златоуста, [где] буквально написано так:

…Блаженный Иоанн очень возлюбил послания мудрейшего Павла . И после небольшого промежут­ка: Имел же он и изображение того же самого Апос­тола на иконе [в том месте], где он по причине слабости тела отдыхал на короткое время. Ибо он по природе расположен был много бодрствовать. И когда он прочитывал его послания, то, не сводя глаз, смотрел на изображение, и с таким вниманием взи­рал на него, как если бы Апостол был живой, – про­славляя его и представляя себе, к нему направлял все свое размышление, и через созерцание [изображения] беседовал с ним . И после другого промежутка: …Ко­гда Прокл перестал говорить, то, пристально по­смотревши на изображение этого Апостола и уви­девши фигуры подобную той, какую он видел раньше, сказал, наклонением своего тела отдавши приветст­вие Иоанну и своим пальцем показывая на изобра­жение: Прости мне, отец! тот, кого я видел говорив­шим с тобою, подобен этому, и даже, как я думаю, этот самый он и есть .

XXI. Из слова Златоуста о том, что Один – Законодатель Ветхого и Нового Завета; и об одежде священника

…Я возлюбил также и ту живопись, когда делают­ся фигуры из расплавленного воска, – исполненную благочестия. Ибо я увидел на иконе Ангела, гоня­щего толпы варваров. Я увидел покоряемые племе­на варваров и Давида, который говорил истинно: Господи, во граде твоем образ их уничи­жиши…

XXII. Его же, из толкования притчи о семени

…Всякий раз, как ты оскорбляешь царскую одеж­ду, не оскорбляешь ли и облеченного в нее? Разве не знаешь, что всякий раз, как оскорбляешь изобра­жение царя, то наносишь свое оскорбление достоинству первообраза? Разве не знаешь, что всякий раз, как кто совлечет изображение с деревянной и[ли] медной статуи, то судится как дерзнувший не против бездушного вещества, но как поступивший надменно против царя? Вообще вещество, носящее образ царя, оказываемое ему оскорбление возводит к царю…

XXIII. Того же Иоанна Златоуста, из слова на [день] Антиохийского епископа и мученика Меле­тия и о ревности собравшихся, начало которого:

Обводя глазами все части этого священного ста­да… И после краткого промежутка [в нем говорит­ся]: …И [самое] дело, которое свершалось, было на­ставлением в благочестии; ибо постоянно вынуж­даемые помнить о том имени и держать того святого в своей душе, имя его имели средством, изгоняющим всякую неразумную страсть и помысел. И этот [обычай] так усилился, что на всех местах: и на улице, и на площади, и на полях со всех сторон [все] звучало этим именем. Не к одному только имени вы сильно почувствовали столь великую лю­бовь, но и к самому изображению тела. Поэтому, что сделали вы вследствие имени, это сделали и по поводу его изображения. Ибо многие начертали то изображение и в углублениях перстней, которые предназначаются для камня, и на кубках, и на чашах, и на стенах жилищ, и всюду, так что не только можно слушать о том святом имени, но и всюду видеть изображение его тела и иметь неко­торое двоякое утешение в его отсутствие .

XXIV. Его же, о предательстве Иуды и на [день] Пасхи, также о преподанном учении та­инств и незлопамятстве

…Ибо подобно тому, как живописцы на самой дос­ке и проводят кругом линии, и наводят тень, и при­соединяют [сюда] правдивые краски, так сделал и Христос…

XXV. Святого Амвросия, епископа Медиоланского, из послания ко всей Италии

…На третью же ночь, когда тело мое было уже изнурено вследствие поста, ко мне, не спавшему, но пребывавшему в состоянии восхищения [ума], яви­лись с некоторым лицом, которое было похоже на Апостола – блаженного Павла, как [именно] с яс­ностью выражается образ его иконною живописью…

XXVI. Максима, философа и исповедника, из тех деяний, какие имели место между ним самим и епископом Федосием

…И затем все с радостью и слезами покаялись и вознесли молитвы, и каждый из них целовал святые Евангелия, и честный крест, и изображение Бога и Спасителя нашего – Иисуса Христа, и Госпожи нашей, родившей Его, пресвятой Богородицы, причем возложили [на них] и свои собственные руки для под­тверждения того, что было сказано…

XXVII. Святейшего и блаженнейшего архиепископа Феопольского [то есть Антиохийского] и патриарха Анастасия, о субботе; и к Симеону, епископу Востры

…Ибо, подобно тому как, в отсутствие царя, вместо него воздается поклонение его изображению, а тогда, когда он уже присутствует, хотя и беспо­лезно, оставив первообраз, поклоняться образу, но, однако, не должно было бы унижать его потому [только], что ему перестают поклоняться, вслед­ствие присутствия того, ради кого ему [в указан­ном случае] поклоняются… И после небольшого промежутка: Ибо, как оскорбляющий изображение царя терпит наказание, как если бы он действительно обнаружил пренебрежение к [самому] царю, хотя изображение есть не иное что, как дерево и смешан­ные и соединенные с воском краски, точно так же и презирающий образ какой-либо такой [вещи] перено­сит свое оскорбление на то самое, образом чего она является…

XXVIII. В житии святой Евпраксии

…тою, которая была начальницей над стадом, было показано ей изображение Господа…

XXIX. В житии святой Марии Египетской

…она помолилась перед иконою Госпожи и испросила себе ее поручительство и что таким об­разом она получила доступ в храм…

XXX. Из [книги] святого Отца нашего Софрония, архиепископа Иерусалимского, [называемой] Луг

…Авва Феодор Элиот говорил, что на масличной горе пребывал заключенным некоторый славный подвижник. С ним вел войну демон блуда. Итак, в один день, когда тот сильно налегал на него, старец начал горевать и сказал демону: Доколе ты не уступишь мне? Удались наконец от меня! Ты состарился вмес­те со мною. Демон является ему видимым для глаз образом, говоря: Поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я намерен тебе говорить, и впредь не буду воевать с тобою. И старец поклялся ему: Клянусь Обитающим в вышних, никому не скажу того, что ты скажешь мне. Тогда демон говорит ему: Не поклонись этой иконе, и впредь не буду вое­вать с тобою. Икона же эта имела изображение Гос­пожи нашей Святой Марии-Богородицы, несущей на себе Господа нашего Иисуса Христа. Заключен­ный говорит демону: Позволь, я обдумаю это. Итак, он на другой день извещает Авву Феодора Элиота, жившего тогда в монастыре Фарон, и [когда] этот пришел, он рассказывает все случившееся с ним. Ста­рец же этот говорит заключенному: Авва, ты дей­ствительно оказался жертвой издевательства, так как дал клятву демону. Однако ж ты хорошо сделал, рассказавши [об этом мне]. Лучше же тебе не оста­вить в этом городе [ни одного] непотребного дома, в который бы ты не вошел, нежели чтобы ты от­казался от поклонения Господу и Богу нашему Ии­сусу Христу вместе с собственною Его Матерью. И так укрепивши его и вселив в него очень многи­ми речами силу, он возвратился в собственное свое место. Демон действительно опять является заклю­ченному и говорит ему: Что это, о дурной старик? Не поклялся ли ты мне, что никому не скажешь? И почему рассказал все приходившему к тебе? Го­ворю тебе, о негодный старик: ты имеешь быть осужденным в день суда как клятвопреступник. За­ключенный отвечал ему, говоря: Чем я поклялся – поклялся; и чем ложно поклялся, знаю; тебя же не слушаю…

Толкование: Видишь, что о поклонении изобра­жению он сказал как о поклонении изображаемому? И сколь велико зло – непоклонение изображению? И как демон предпочел его [непоклонение] блуду? И так, когда с самого древнего времени были дарованы христианам многие священники и цари, блиставшие и мудростию, и богопочитанием, и сло­вом, и жизнию, и были [созываемы] весьма многие соборы святых и боговдохновенных Отцов, то почему никто не предпринял делать этого? Не потер­пим – учиться новой вере! «От Сиона бо изыдет закон, – говорил пророчески Святой Дух, – и слово Гос­подне из Иерусалима» (Ис.2:3). Не потерпим того, чтоб в иное время мы думали другое, и чтоб изменялись под влиянием обстоятельств, и чтоб вера делалась для внешних [нехристиан] предметом смеха и шутки! Не стерпим подчинения царскому приказанию, пытаю­щемуся уничтожить обычай, ведущий начало от От­цов! Ибо несвойственно благочестивым царям унич­тожать церковные постановления. Это – не отеческие дела. Ибо дела, совершаемые посредством насилия, а не убеждения, суть разбойнические. Свидетелем служит собор, созванный во второй раз в Эфесе, до сих пор сохранивший полученное им название раз­бойничьего⁶³, так как он потерпел насилие от цар­ской руки, когда был умерщвлен блаженный Фла­виан. Это [то есть какие-либо постановления о по­добных предметах] – дело соборов, не царей⁶⁴. Как сказал Господь: «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18:20). Не ца­рям Христос дал власть связывать и разрешать, но Апостолам, и их преемникам, и пастырям, и учите­лям. «Если бы даже... Ангел..., – говорит Апостол Павел, – благовествовал вам не то, что мы благовествовали» (Гал.1:8). Щадя, так как ожидаем их обращения, умолчим о том, что следует дальше. Если же – чего да не даст Господь! – увидим бесповоротное раз­вращение, тогда присоединим и то, что остается [то есть слова: анафема да будет ]. Но мы желаем, что­бы этого не случилось.

Если кто-либо, войдя в дом, в котором живопи­сец нарисовал красками историю Моисея и Фарао­на, потом, быть может, спросит о прошедших по морю, как по суше: кто эти суть? То что ты скажешь на вопрос? Не сыны ли Израиля? Кто – ударяющий жезлом по морю? Не Моисей ли? Таким обра­зом, если кто-либо изобразит распинаемого Христа и будет спрошен о том: кто это? – то он скажет: Христос Бог, воплотившийся ради нас. Да, Господи, поклоняемся всему, что Твое, и пламенеющею лю­бовию обнимаем Твое Божество, могущество, бла­гость, милосердие к нам, снисхождение, воплоще­ние; и подобно тому как боимся коснуться раска­ленного железа, не вследствие природы железа, но по причине вступившего с ним в соединение огня, так поклоняюсь и плоти Твоей, не ради природы плоти, но ради вступившего в ипостасное соедине­ние с нею Божества. Поклоняемся Твоим страдани­ям. Кто видел смерть, которой бы поклонялись? Кто видел страдания, которые были бы почитаемы? Од­нако мы действительно поклоняемся плотской смерти Бога моего и спасительным страданиям. Поклоня­емся Твоему изображению. Всему, что Твое, покло­няемся: слугам, друзьям и, преимущественно перед этим, Матери-Богородице.

Упрашиваем же и народ Божий, язык свят, креп­ко держаться церковных преданий. Ибо и в малой мере отьятие того, что передано [древностью], как бы камней из строения, очень скоро ниспровергает и все здание. Да будет, чтобы мы пребывали креп­кими, стойкими, непоколебимыми, утвержденными на крепкой скале, которая есть Христос! Ему подо­бает слава, и честь, и поклонение, вместе с Отцом и Духом, теперь и всегда, в бесконечные века веков. Аминь.

XXXI. Севериана [епископа] Гавальского, из слова, сказанного в праздник обновления честного и животворящего креста

…Итак, каким образом принесло спасение удру­чаемому несчастием народу изображение того, кто предан проклятию? В самом деле, разве не надежнее было бы сказать: если кто из вас будет укушен, да посмотрит на небо, вверх к Богу, и будет спасен, или – на скинию Божию? Но, не обратив внимания на это, он устроил только изображение креста. Итак, почему делал это Моисей, который сказал на­роду: не сотвори себе резного и изваянного изображения и никакого изображения то­го, что на небе вверху, и что на земле внизу? Но зачем я [говорю] об этом к неблагодар­ному народу? Скажи, о вернейший слуга Божий, ты делаешь то, что запрещаешь? Что уничтожаешь, то устраиваешь? Говорящий: не сотвори резно­го изображения, уничтоживший слитого из металла тельца, ты делаешь из меди змия? И делаешь этого не тайно, но открыто, и [так, что] всем можно узнать? Но то, говорит он, я предписал законом для того, чтобы искоренить вещества нечестия и от­клонить народ от всякого отступничества и идоло­поклонства. Теперь же лью из металла змия с поль­зою [для других] – для предызображения истины. И, подобно тому как я устроил скинию и все в ней находящееся и Херувимов – подобие невидимого – распростер над святым, как образ и тень будущего; так и змия я воздвиг народу для спасения его, чтобы при посредстве опытности в такого рода [знаках] наперед приучить его к изображению знака креста и [к принятию] висящего на нем Спасителя и Искупи­теля. И что слово это – весьма правдивое, возлюб­ленный, послушай Господа, Который подтверждает это слово и говорит: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесе­ну быть Сыну Человеческому» (Ин.3:14)…

Толкование: Пойми, что он предписал законом не делать всякого подобия ради отклонения, говорил он, народа от идолослужения – народа, легко увлекавшегося и склонного к этому; и что вознесенный змий был образом страдания Господа.

А что [почитание] икон не новое изобретение, но древнее и было известно святым и превосходным Отцам и [для них] – обычно, в житии блаженного Василия, составленном учеником его же Елладием и преемником его на епископской кафедре, написа­но, что святой Василий стоял перед иконой Госпожи нашей – иконой, на которой был нарисован и образ славного мученика Меркурия. Стоял же он перед нею, прося об умерщвлении безбожнейшего и отступившего от веры тирана – Юлиана⁶⁵ . Со стороны этой иконы он был посвящен в такое откровение: именно он видел, что этот мученик на короткое время исчез из вида, а спустя немного времени – держал окро­вавленное копье.

XXXII. Святого Мефодия, епископа Патарского, о воскресении; Слово 2

…Итак, например, изображения царей, которые здесь есть, хотя они сделаны и не из очень драгоцен­ного вещества: как золота, так и серебра, однако пользуются честью со стороны всех. Ибо, почитая изображения, содеянные из гораздо более драгоцен­ного вещества, люди не презирают совершенно тех, которые сделаны из материала гораздо менее цени­мого, но всякое почитают поровну, хотя бы они бы­ли из гипса или меди. И тот, кто произнес хулу в отношении кого-нибудь [из них], не прощается, как если бы он произнес хулу относительно глины, и не судится так, как если бы он выразил презрение к золоту, но судится как такой, который нечестиво поступил в отношении к самому царю и государю. Делаемые из золота изображения, представляющие собою начала и власти Ангелов Божиих, мы [обыкновенно] устраиваем в честь и славу Его…

XXXIII. Из Боголюбивой истории Феодорита, епископа Кипрского, относительно жизни святого Симеона-столпника

…Потому что об Италии излишне и говорить. Ибо повествуют, что в величайшем Риме этот муж сделался до такой степени славным, что на всех преддвериях мастерских [римляне] в честь его поставили небольшие изображения, доставляя от­сюда себе самим некоторую охрану и безопас­ность…

XXXIV. Святого Василия, из толкования на Исаию

…После того как он [диавол] увидел человека, [со­зданного] по образу и подобию Божию, то, не имея возможности обратиться против Бога, он излил свою злобу на Божий образ, как если бы какой-либо чело­век, гневаясь, бросал камни в изображение [царя], так как не может – в [самого] царя, нанося удары дереву, имеющему изображение…

Толкование: Так и всякий, почитающий икону, очевидно, чтит Первообраз.

XXXV. Его же, из того же самого толкования

…Ибо, как нагло поступивший с царским изобра­жением обвиняется, как если бы он нанес оскорбление самому царю; [точно] так же, очевидно, виновен в грехе и тот, кто наносит оскорбление человеку, происшедшему по образу [Божию] .

XXXVI. Святого Афанасия, из ста глав, написанных к префекту Антиоху в [форме] вопросов и ответов. Глава 38-я

…Ответ. Мы, верующие, поклоняемся иконам не как богам, как [то делают] эллины, – да не бу­дет! – но показывая только свойство и стремление нашей любви к изображению лица на иконе. Посему часто, после того как бывает уничтожено изображение, сжигаем наконец и икону, как дерево после этого бесполезное. Итак, подобно тому как Иаков, намереваясь умирать, поклонился на верх Иосифова жезла, не жезл чествуя, но того, кто его держал; так и мы, верующие, не другим каким-либо образом целуем иконы, как часто лобы­заем и наших детей, и родителей, но для того, чтобы показать сильную любовь нашей души. Ибо [почитаем иконы] совершенно так, как и иудей поклонялся скрижалям закона и двум Херуви­мам – золотым и резным, чествуя не природу камня и золота, но Господа, Который повелел [сде­лать] это…

XXXVII. Святого Златоуста, на третий псалом, относительно Давида и Авессалома

…Цари воздвигают в честь одержавших победу пол­ководцев победные статуи; и для победоносных воз­ниц и борцов начальники [также] воздвигают неко­торые колонны и посредством надписи, как венка, делают вещество вестником победы; другие, с своей стороны, начертывают похвалы победителям в кни­гах и письмах, желая показать свою способность в деле похвалы более мощною, нежели [храбрость] тех, кого они хвалят. И историки, и живописцы, и вая­тели, и народы, и правители, и города, и страны удивляются победителям. Но никто не написал изо­бражений убегающего [с поля битвы] и отказавше­гося от сражения…

XXXVIII. Святого Кирилла Александрийско­го, из приветственного слова к царю Феодосию

…Иконы же – подобны первообразам; ибо они должны быть такими, а не другими…

XXXIX. Его же, из Сокровищ

…Ибо иконы всегда сохраняют сходство с перво­образами…

XL. Его же, из книги, в которой говорится, что во всем написанном Моисеем дается указание на таин­ство Христа. Об Аврааме и Мелхиседеке, глава 6-я

…Мне необходимо рисовать для себя изображе­ния, подобные первообразам…

XLI. Святого Григория Назианзина, из второго слова о Сыне

…Ибо природа изображения состоит в том, что­бы оно было подобием первообраза, которому оно счи­тается принадлежащим…

XLII. Златоуста, из третьей беседы на Посла­ние к колоссянам

…Образ невидимой вещи – и сам так же невидим, так как [иначе] он не был бы и образом. Ибо образ, насколько он есть образ, даже и по нашему мнению, должен быть во всем сходным, как бы отпечатком подобия…

XLIII. Его же, из толкования на Послание к евреям; глава 17-я

…Подобно тому как на изображениях изображе­ние человека содержит в себе фигуру [последнего], а не силу. Таким образом, истина [то есть пер­вообраз] и фигура имеют друг с другом связь; ибо фигура – подобна…

XLIV. Евсевия Памфила, из пятой книги Евангельского доказательства, о словах: явися Бог Ав­рааму у дуба Мамврийского

…Посему место это еще и до настоящего вре­мени почитается соседними народами, как бы божественное, в целях чествования явившихся там Аврааму; и этот теревинф можно видеть сохра­няющимся даже доныне; и принятые гостеприимно Авраамом [изображаются] на картине возлежащи­ми: два – [по одному] с каждой из двух сторон, а в середине – более могущественный, превосходя­щий по сану. Показанный нам в середине есть Гос­подь, Сам наш Спаситель, Которого даже не зна­ющие Его почитают, Сам Тот, Кто с того вре­мени бросал между людьми семена благочестия, приняв на Себя и человеческий вид, и форму, от­крыл Себя, каков Он есть, благочестивому Праот­цу Аврааму и также передал ему знание о Своем Отце…

XLV. Из летописи Иоанна Антиохийского, который назван также и Малалою, о кровоточивой женщине и том памятнике, какой она воздвигла в честь Христа Спасителя

…После того времени стал известен между людьми и Иоанн Креститель; и областеначальник Ирод, убивший его в царской резиденции Трахо­нитидской страны, в городе Севастии, в восьмой день перед июньскими календами, в консульство Флакка и Руфина. Поэтому царь Ирод, сын Филип­па, возвратился из Иудеи печальный; и пришла к нему одна богатая женщина, жившая в том же са­мом городе – Панеаде, по имени Верника, желав­шая, потому что она была исцелена Иисусом, воз­двигнуть Ему памятник; и, не осмеливаясь сделать этого без царского повеления, подала царю Ироду прошение, моля [о том, чтобы он позволил ей] по­ставить в своем городе золотой памятник в честь Христа Спасителя. Это прошение было таково: «Государю Ироду, областеначальнику, законодате­лю как иудеев, так и эллинов, царю Трахонитиды, моление и покорная просьба со стороны Верники, почтеннейшей жительницы города Панеады. Спра­ведливость и человеколюбие и остальные доброде­тели окружают твою верховную власть наподобие венца. Посему и я, зная это, пишу тебе с превос­ходными упованиями, что получу все». Каково основание настоящего предисловия, раскроет тебе дальнейшая часть этой [просительной] речи. «С детского возраста одержимая болезнями кровоте­чения из каналов, расточив на врачей свое досто­яние и богатство, я не нашла исцеления; услышав же об исцелениях вызвавшего удивления Христа, что Он воздвигает мертвых, снова призывая к жизни, и из смертных людей прогоняет демонов, и Своим словом врачует всех тех, кто был изнуряем болезнью, и я поспешила к Нему, как к Богу. И об­ратив внимание на окружавшую Его толпу, убояв­шись того, чтобы Он, [с презрением] отвернувшись от нечистоты, обуславливавшейся болезнью, не разгневался на меня и чтобы не приблизился ко мне более сильный удар болезни, я сама по себе при­шла к заключению, что если я получу возможность прикоснуться к краю одежды Его, то – исцелюсь. И прикоснувшись к Нему, я, после того как остано­вился мой источник крови, тотчас стала здоровой. Он же, как наперед знавший намерения моего серд­ца, очень сильно воскликнул: «Кто прикоснул­ся ко Мне?.. Я чувствовал силу, исшед­шую из Меня» (Лк.8:45–46). Итак, я, побле­дневши и стеная, полагая, что возвращаю на себя болезнь – более безжалостную, падши перед ним, наполнила землю слезами и рассказала о сво­ей дерзости. Он же, как благий, умилосердившись надо мною, подтвердил мое исцеление, сказавши: «Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя» (Лк.8:48). Так и ты, Государь, исполни просящей женщине ее моление, которое имеет цену». Царь же Ирод, узнавши об этом из просьбы, изумился чуду и, устрашившись тайны исцеления, сказал: О жена! происшедшее с тобою исцеление достойно очень великого памятника. Поэтому, отправившись, воздвигни в честь Его, какой желаешь, памятник, прославляя Исцелителя. И сама Верника, которая прежде этого была кровоточива, немедленно в сре­дине собственного ее города – Панеады воздвигла в честь Бога и Господа медный памятник из растоп­ленной меди, с примесью золота и серебра; каковой памятник, незадолго перед этим перенесенный с того места, где стоял, [то есть] в средине города, в святое место, в молитвенный дом, доныне стоит твердо в городе Панеаде. Записанное воспоминание об этом именно найдено в городе Панеаде, у некое­го Васса, который стал христианином из иудеев; здесь была [описана] жизнь всех тех, кто царство­вал в иудейской стране…

XLVI. Из седьмой книги Церковной истории Евсевия Памфила, о кровоточивой панеадской жен­щине

…После того как мы вспомнили об этом городе, я не считаю приличным оставить без внимания пове­ствование, которое достойно передачи памяти по­томков. Ибо кровоточивая женщина, которая, как мы узнали из святых Евангелий, нашла себе у нашего Спасителя избавление от болезни, устремлялась, говорили, отсюда; показывали в городе и ее дом; до­стойные же удивления трофеи в знак благодеяния, оказанного ей Спасителем, остаются в целости [и ныне]: именно перед воротами ее дома на высоком камне стоит медное изображение женщины с согну­тым коленом и протянутыми вперед руками, похо­жее на умоляющую. Против него – другое – из того же самого вещества: стоящая прямо фигура му­жа, благопристойно одетая в плащ и простирающая свою руку туда [то есть к женщине]. У ног фигуры на этом памятнике произрастал некоторый чу­жеземный род травы, так что, поднимаясь до края медного плаща, делался лекарством от всех болезней. Эта же статуя, говорили, имела образ Иисуса. Она твердо устояла даже до нашего времени, так что те, которые приходили (в качестве иностранцев) и жили в городе, могли рассмотреть глазами. И нет ничего удивительного в том, что древние люди из язычников, облагодетельствованные нашим Спаси­телем, сделали таковое, когда мы видели, что де­лаются красками изображения как самих Апосто­лов – Петра и Павла, так и Самого Спасителя, ибо древние, как и естественно, без всякого недоумия, в силу существовавшей у них языческой привычки, имели обыкновение воздавать таким образом почес­ти [своим спасителям] .

XLVII. Его же, из девятой книги той же самой Истории, о царе Константине

…Когда он очень хорошо ощутил полученную от Бога помощь⁶⁶, то немедленно повелел, чтобы к руке собственного его изображения был приложен побед­ный знак спасительной страсти [Христа]. Так­же, наконец, приказал [и то], чтобы [статую] его, держащего в правой руке спасительный знак креста, поставивши на том месте в Риме, которое было бо­лее всего посещаемо народом, поместили на ней эту именно самую надпись словами на языке римлян: «Посредством этого спасительного знака, истинного доказательства мужества, я сделал свободным ваш город, спасенный от ига тирана; кроме того, освободивши и сенат, и римский народ, я возвратил их к первоначальному блеску и сиянию» .

XLVIII. Из первой книги Церковной истории Сократа; главы 18-й; о том же самом царе

…После же этого царь Константин, став очень заботливым о делах, касавшихся христианства, отверг языческие религиозные обряды и положил конец поединкам гладиаторов. Свои же изображения поло­жил на хранение в капищах…

XLIX. Стефана Вострийского, против иудеев; глава 4-я

…Для воспоминания святых мы сделали их изо­бражения, как, например, Авраама, и Исаака, и Иакова, и Моисея, и Илии, и Захарии, и остальных про­роков и святых мучеников, которые были умерщвлены ради Бога, – чтобы всякий, кто видит их изображе­ния, вспоминал о них и прославлял Прославившего их…

L. Его же:

…Относительно же икон мы спокойны, потому что всякое дело, совершаемое во имя Божие, прекрасно и свято. А что касается до идолов и кумиров, то прочь [от них]! Ибо и они сами – негодны и чудовищны, и те, кто их делает; потому что одно есть изображение святого пророка и другое – ста­туя и деревянный истукан Кроноса и Афродиты, [и солнца и луны]. А так как человек произошел по об­разу Божию, то он служит предметом поклонения; змий же, так как он – образ диавола, есть нечисть и гнусен. Если же ты отвергаешь от себя то, что сделано руками, то скажи, иудей, что на земле есть нерукотворенно [из числа предметов], которым воз­дается поклонение? Разве не был произведением рук кивот Божий? Алтарь, и очистилище, и Херувимы, и золотая стамна, имевшая манну, и трапеза, и внутреннейшая скиния, и все, что Бог назвал «Свя­тая Святых»? Разве не были рукотворенны Херувимы, образы Ангелов? Что ты говоришь? Если ты называешь их идолами, то какое даешь название поклонившемуся им Моисею и также Израилю? По­клонение – признак чествования, каким образом и мы, грешные, поклоняемся Богу, [когда] прославляем Его божеским служением и достойным почитанием и трепещем, как перед Творцом и Вождем нашим; Ангелам же и рабам Божиим [поклоняемся] в целях чествования Бога, как творениям Божиим и Бого­подчиненным. Так как икона есть имя и подобие то­го, кто на ней нарисован, то посему с помощью как письменных знаков, так и изображений мы всегда и вспоминаем о страданиях Господа и святых проро­ков, которые записаны в Законе и в Евангелиях…

LI. Святого Григория Назианзина, из Слова, произнесенного против преступника Юлиана⁶⁷

…Изображения, доселе выставленные в публич­ных местах, носят знаки его раны от удара, нанесенной по причине этого [злодеяния]…

LII. Златоуста, из толкования [книги] правед­ного Иова

«Вo всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге» (Иов.1:22). Подобно тому как на иконах, всякий раз как пишем красками чью-либо историю, начерты­ваем: такой-то посвятил; так и здесь, нарисовав об­раз души его, тот, кто написал эту книгу, делая при­писку внизу, как бы на ободке [картины], говорит: «Во всем этом не согрешил Иов…»

LIII. Из «Жизни» святого Константина; из книги 4-й

…А сколь много был укреплен дух его силою бо­говдохновенной веры, кто-либо мог бы понять и из следующего, принимая во внимание то, что он сам велел рисовать свой образ на золотых монетах так, что этот, казалось, смотрел вверх, будучи простер­тым к Богу, наподобие молящегося. Таким образом, изображения его распространялись во всей римской земле; по некоторым же городам, в самых царских дворцах, на изображениях, находившихся на верху преддверий, он был рисуем стоящим прямо, смотря­щим вверх на небо, с простертыми руками, с видом молящегося. Таким, следовательно, образом, он сам изображал себя на картинах молящимся…

LIV. Из третьей книги того же [сочинения]

…Таким, следовательно, образом умирала мать царя, достойная величайшей чести как ради боголюбезных ей деяний, так и вследствие прозябшего из нее преестественного и удивительного растения, которое справедливо ублажать, помимо всего [другого], и за благочестие в отношении к родившей его: он до такой степени соделал ее богобоязнен­ною, между тем как прежде она не была [таковою], что, казалось, она была им сделана ученицею всеоб­щего Спасителя с самого начала. И до такой степе­ни он почтил ее царским достоинством, что у всех народов и у самих военных полков она была провоз­глашаема царицею Августою, также и образ ее был оттискиваем на золотых монетах…

LV. Из четвертой книги того же сочинения, главы 69-й

…Те, которые жили в царском городе вместе с са­мим сенатом и римским народом, лишь только узна­ли о смерти царя, то, влекомые ужасною и превы­шающею всякое несчастие вестью, подняли неудержимый плач. Бани запирались, также и рынки, и запрещались всенародные зрелища и все, что делать было в обычае у людей веселящихся по причине праздности жизни. Те же, которые прежде проводи­ли время в наслаждениях, [теперь] шествовали с по­тупленным взором и все вместе прославляли того блаженного, любимого Богом, воистину достойно­го царской власти. И об этом вещали не одними только криками, но, приступая к делам, чествовали его и умершего, совершенно так, как если бы он был жив, посвящением ему изображений: они изобразили на нарисованной красками картине вид неба, а по­верх небесного свода с помощью живописи предста­вили его отдыхающим в эфирном местопребывании…

LVI. Из главы 73-й того же [сочинения]

…Итак, подобным этому образом тот пребла­женный через наследственное преемство сыновей де­лался вместо одного многочисленным, так что, бла­годаря сооружению изображений, среди всех народов он почитался вместе со своими детьми…

LVII. Феодорита, епископа Кипрского, и Поли­хрония, из толкования на книгу Иезекииля

…И как римляне, рисуя изображения царей, окружа­ют [их при этом] телохранителями и изображают также и подчиненные племена, подобным образом [де­лается] и здесь [то есть в толкуемом месте книги про­рока], так как царь в видении изображает бога, как бы несомого на престоле, [причем видение] указывает об­раз всех вещей, какие есть на земле, и о том, что слу­жит к украшению того Образа, оно рассказывает так, что учит о господстве Божием над всеми вещами…

LVIII. Его же [то есть Полихрония]

«…И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич, и положи его перед собою, и на­чертай на нем город Иерусалим; и устрой осаду против него, и сделай укреп­ление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стено­битные машины…» (Иез.4:1–2)

Толкование: Если ты считаешь страшным го­ворить против народа и предсказывать об уничто­жении города, и разрушении храма, и тех несчасти­ях, которые имеют произойти из этого, то объяви это другим способом, чтобы тебе и тех вразумить, и показать свое человеколюбие. И взявши, говорит [Господь], кирпич, начертай на нем город. Да будет надписано и имя города, так чтобы было известно, что это – Иерусалим. Изобразивши же город, ок­ружи изображенный на картине вид валом, где на­ходится множество войска. Войска же пусть высту­пают согласно с военным порядком. Ибо словом полки означается это, то есть предстоящие в строй­ном порядке воинские легионы, которые не только снабжены оружием, но и несут с собою осадные орудия, которыми ниспровергнут эти стены. Ибо это означает [выражение]: расставь стенобитные ма­шины. Достойным весьма большого удивления об­разом он показывает, что множество [войска] толь­ко стоит около города; показывает для того, чтобы, страхом перед несчастиями приведя (народ) в со­дрогание, отклонить его от противозаконного обра­за жизни.

LIX. Из свидетельства святого Евстафия⁶⁸, ко­торый также [называется и] Плакидою

…Когда в один день он, по обыкновению, с войском и со всею свитою отправился на горы поохотить­ся, то перед ним показалось стадо оленей, которое паслось. И разделив, по обыкновению, свое войско на партии, он стал преследовать их. Когда же все войско было занято ловлей оленей, то самый огромный из всего стада и самый красивый, отделившись от стада, устремился через лес по более густым лесным местам и непроходимым пространствам. Плакида, увидевши его и возымев страстное желание его схва­тить, покинув всех, с немногими воинами стал его преследовать. А когда сотоварищи, обессилели, один только он не утомлялся от преследования. И после того как, в силу промыслительной деятельности Бо­жией, и лошадь его не обессилела, и сам он не от­ступил в страхе перед неудобством места, – он, преследуя долгое время, оказался на далеком рассто­янии от своего войска. Олень же бежал, а тот, заняв вершину скалы, когда вместе с ним не было нико­го, остановился, смотря кругом по всем сторонам и размышляя о том, каким бы образом ему овладеть оленем. Но всемудрый и милосердый Бог, придумав­ший всевозможные пути для спасения людей, с Своей стороны уловил его на охоте; не как Корнилия чрез посредство Петра, но, как Павла-преследователя, посредством Своего явления. Ибо, когда Плакида стоял долгое время и, с одной стороны, пристально смот­рел на оленя, а с другой – удивлялся его величине и недоумевал относительно взятия его в плен, Господь показал нечто чудное такого рода, что не было не­правдоподобным и не превосходило высоты Его мо­гущества; но, подобно тому как во время Валаама, вложив дар слова в ослицу, изобличил его намерение⁶⁹, так и здесь показал этому [нечто подобное же]: об­раз святого креста на рогах оленя, сиявший сильнее блеска солнечного, а среди рогов – образ богоносно­го Тела, воспринять которое Он соблагоизволил ра­ди нашего спасения. И, вложив в оленя человеческий голос, стал призывать к себе Плакиду, говоря: о Пла­кида, зачем преследуешь Меня? Вот Я ради тебя предстал и явился тебе в этом животном. Я есмь Иисус Христос, Которого ты почитаешь, не ведая Его. Ибо дела благотворительности твоей, которые ты совершаешь в отношении к нуждающимся, пред­стоят передо Мною, и Я пришел, чтобы чрез посред­ство этого оленя открыть Себя тебе, и, с Своей стороны, уловить тебя, и задержать сетями Моего человеколюбия. Ибо несправедливо, чтобы человек, которого Я люблю за его добрые дела, служил демо­нам нечистым и идолам – мертвым и немым. Ибо ради этого Я пришел на землю в этом виде, в каком ты теперь видишь, желая спасти человеческий род…

LX. Святого Леонтия, [епископа] города Неаполя на острове Кипр, из 5-й книги против иудеев

…Мы хотим наконец, хотим с готовностью, уст­роить защиту и начертания достойных почитания изображений, для того чтобы были заграждены ус­та беззаконных, говорящих неправедное. Ибо это предание – согласно с законом, и оно не наше. В самом деле, послушай Самого Бога, говорящего Моисею, что­бы он устроил изображения двух Херувимов – рез­ных и слитых из металла, которые осеняли очис­тилище (алтарь). И опять: Бог показал Иезекиилю храм, который имел, говорит [Писание], резные лица львов, и [изображения] пальм, и людей, и Херуви­мов, от самого пола даже до потолка храма. Это слово поистине страшно! Бог, заповедавший Израи­лю, чтобы он не устроял ни кумира, ни образа, ни подобия того, что есть на небе и что на земле, Сам повелевает Моисею устроить храм, полный образов и резных изображений львов, и пальм, и людей! И Со­ломон, взявши подобие из закона, устроил храм, пол­ный медных резных произведений, [изображавших] во­лов, и пальмы, и людей, и, между тем, не был осуж­ден Богом. Поэтому, если ты желаешь осуждать меня из-за икон, то прежде осуди Бога, повелевшего делать это, так чтобы у нас оставалось воспоми­нание о Нем…

LXI. Его же, из 5-й книги

…Опять осмеивают нас из-за честного крес­та и как устраивания изображений, которые своим первообразом имеют Бога, так и поклонения им, на­зывая нас идолослужителями и почитателями деревянных богов, [осмеивают] люди, которые совсем не веруют в Бога. Если же я, как ты, безбожник, гово­ришь, почитаю деревянного Бога, то, конечно, так­же почитаю и многих. А если я почитаю многих бо­гов, то, конечно, должно было бы мне, давая клятву, говорить: клянусь богами, подобно тому как и ты, видя одного тельца, говорил это боги твои, Из­раиль(Исх.32:4); но ты не сподобился когда-либо услы­шать это из уст христиан; а прелюбодейная и не­верная синагога всегда имеет обыкновение описывать целомудреннейшую Христову Церковь как блудницу…

LXII. Его же

…Ибо изображения святых, и иконы, и образы и с нашей стороны пользуются поклонением не как бо­ги. Ибо если бы мы поклонялись дереву иконы как Богу, то, конечно, должны были бы поклоняться и остальным кускам деревьев и не сжигали бы иконы в огне, как часто [между тем, бывает], после того как изгладится [с нее] изображение. И, в свою оче­редь, до тех пор пока куски деревьев, составляющие крест, связаны вместе, я поклоняюсь этому образу ради распятого на нем Христа, а после того, как они бывают разделены друг от друга, бросаю их и сжи­гаю. И подобно тому, как получивший повеление ца­ря, скрепленное печатью, и поцеловавший эту пе­чать оказал почет не глине, не листу папирусной бумаги или свинцу, но воздал уважение и поклонение царю, так и мы, сыны христиан, поклоняясь изображению креста, поклоняемся не природе дерева, но, взирая на [своего рода] печать и перстень с пе­чатью и образ Самого Христа, [то есть крест], чрез него приветствуем и поклоняемся Тому, Кто был на нем распят…

LXIII. Его же

…И по этой причине изображаю и рисую Христа и страсти Христовы, в церквах, и домах, и на площадях, и на иконах, и на плащаницах, и во внут­ренних комнатах, и на одеждах, и во всяком месте, для того чтобы, постоянно смотря на это, я при­поминал себе и не забывал, подобно тому как ты всегда забывал Господа Бога твоего. И как ты, по­клоняясь книге закона, поклоняешься не природе кож и чернил, но находящимся в ней словам Божиим, так и я поклоняюсь изображению Христа, не природе дерева и красок, – да не будет! – но, поклоняясь без­душному образу Христа, чрез него, мне кажется, памятую о Самом Христе и поклоняюсь Ему. И как Иаков, взяв от братьев Иосифа, после того как они его продали, окровавленную – разноцветную одеж­ду, со слезами всячески целовал это платье и поло­жил его перед своими глазами, рыдая не об одежде, но полагая, что чрез нее лобызает Иосифа и крепко держит его в объятиях; так и мы, сыны христи­ан, целуя устами изображение Христа, или Апосто­ла, или мученика, душою, как думаем, приветствуем Самого Того Христа или Его мученика… Ведь, как я много раз сказал, во всяком приветствовании и во всяком поклонении [обыкновенно] исследуется цель [того и другого]. А если ты обвиняешь меня, говоря, что я поклоняюсь дереву Христа, то почему не об­виняешь Иакова, поклонившегося на верх жезла Иосифова? (Быт.47:31) Но совершенно ясно, что он поклонился не дерево чествуя, но через дерево поклонился Иоси­фу, как и мы через крест – Христу. Ведь и Авраам поклонился нечестивым мужам, продавшим ему мо­гилу, и преклонил колено на землю, но поклонился им не как богам. И опять, Иаков благословил Фараона, который был нечестивым и идолослужителем, [по­клонился он] и Исаву семь раз, но не как Богу. Смот­ри, сколь много приветствовании и сколь много по­клонений я показал тебе, как нарисованных на кар­тинах, так и естественных, не навлекавших на себя осуждения! А после того как ты увидишь, что я по­клоняюсь изображению Христа, или Пречистой Его Матери, или святого, то тотчас начинаешь негодо­вать и злословить, и поспешно убегаешь, и называ­ешь меня идолослужителем и не совестишься; трепещешь и краснеешь от стыда, видя, что я ежедневно разрушаю во всей вселенной капища идолов и воздви­гаю храмы в честь мучеников. Если бы я поклонялся идолам, то почему [в таком случае] почитаю муче­ников, уничтоживших идолов? А если я, как ты го­воришь, почитаю деревья, то почему [в таком слу­чае] почитаю святых, которые сожгли деревянные статуи демонов? Если же почитаю и камни, то как [же в таком случае] прославляю Апостолов, сокру­шивших каменных идолов? Если я почитаю изобра­жения лжеименных богов, то как [же в таком слу­чае] прославляю, и хвалю, и совершаю праздники в честь тех отроков, которые совершили подвиг в Ва­вилоне и не поклонились золотому идольскому изо­бражению? Но поистине велико ожесточение безза­конных, велико ослепление! О иудей, велико твое бес­стыдство и нечестие! По справедливости истина терпит от тебя обиду! «Восстани, Боже, рас­суди прю твою!» (Пс.73:22) Произнеси приговор и рассуди нас с народом неправедным, но нечестивым и чуждым и постоянно раздражающим Тебя…

LXIV. Его же

…Итак, если бы я, как много раз мною сказано, поклонялся дереву и камню как Богу, то [в таком случае] и я сказал бы дереву и камню: «ты родил меня» (Иер.2:27). А если я поклоняюсь изображениям святых, лучше же – святым, и также поклоняюсь и чествую подвиги святых мучеников, то как ты, о неразум­ный, называешь это идолами? Ведь идолы суть по­добия лжеименных [богов], прелюбодеев и убийц, и тех, кто приносит в жертву детей, и тех, которые суть люди изнеженные, – а не Пророков и не Апос­толов. И для того, чтобы мне отчасти представить краткий и вернейший пример относительно христи­анских и эллинских подобий, – послушай! Халдеи имели в Вавилоне всевозможные музыкальные инструмен­ты, посредством которых они почитали изображе­ния демонов. И сыны Израиля также имели ин­струменты, принесенные из Иерусалима, которые они повесили на вербах⁷⁰ инструменты на вер­бах». Уже для переводчиков Торы на греческий (пе­ревод семидесяти толковников) музыкальные тер­мины над псалмами были непонятны.…

Толкование: И то и другое были инстру­менты, и арфы, и гусли, и флейты, которые сыны Израиля повесили на вербах. Но одни произошли для славы Божией, а другие, подобные [тем], для почитаний демонов. Таким вообще образом размыш­ляй и об иконах и изображениях эллинских и хрис­тианских, [то есть] что те устроены для славы диа­вола и воспоминания о нем, а эти – для славы Хрис­та, и Апостолов, и мучеников, и святых Его.

LXV. Его же

…Итак, всякий раз как увидишь, что христианин поклоняется кресту, уразумей, что он поклоняется ради распятого [на нем] Христа, а не природы де­рева, так как [иначе] мы поклонялись бы всем поле­вым деревьям, и совершенно так, как Израиль покло­нялся рощам и деревьям, говоря: "ты – мой... Бог, и ты родил меня» (Иер.2:27). Мы же не так [поступаем], но в церквах и домах имеем памятники и картины стра­даний Господа и подвизавшихся ради Него, все делая ради Самого нашего Господа. И опять: скажи, о иудей! какое писание повелело Моисею поклониться тестю его Иофору, который был идолослужитель? И Иако­ву – [чтобы он поклонился] Фараону? И Аврааму – [чтобы он поклонился] сынам Еммора? Разве те были люди праведные и пророки? И [какое писание повелело] Даниилу [поклониться] Навуходоносору, который был нечестив? И если те делали это ради земной и скоротечной жизни, то почему ты обвиня­ешь меня за то, что я поклоняюсь святым памят­никам святых, выраженным через живопись и пове­ствование, также и страданиям и подвигам, из-за которых ежедневно получаю благодеяния и ожидаю вечной и постоянной жизни?

LXVI. Из Церковной истории Феодорита; из 4-го тома

…Около же времени этого консульства в 25-й день месяца декабря случилось чудо – странное, и без­мерное, и приводящее в изумление уши всех людей. Ибо некто, именем Олимпий, обыкновенно вприпрыж­ку ходивший подле иноходца, принадлежавшего Ев­фимию, руководителю Ариевой ереси, – когда он был в бане Еленианского дворца, в теплой банной комна­те, и увидел некоторых из мывшихся, которые пре­возносили догмат о Единосущном, то сказал таки­ми именно словами: в самом деле, что [такое] есть Троица? На какой стене она начертана? И, взявши свои детородные части, сказал: вот и я имею тро­ицу; так что те, кто там оказался [налицо], возму­щенные, намерены были умертвить его, но были удер­жаны некиим Магном, пресвитером [находившейся] в обнесенном стеною месте [церкви] Святых Апос­толов, человеком достойным удивления и почитавшим Бога, сказавшим им, что [это] не может ос­таться совершенно скрытым от глаза всевидящей Правды, тщательно записывающего [все]. А когда они, из уважения к этому мужу, перестали волноваться, то Олимпий удалился [из этой комнаты в другую] и, по обыкновению, вымывшись в теплых ваннах, от­правился к бассейну с холодною водою, получавшему воды из источника, выходившего в средине священ­ного алтаря святого дома первомученика Стефа­на, – дома, который в давние времена построен Ав­релианом, прославившимся достоинствами, свойст­венными правителям. Посему, думаю я, эта вода и удостоивалась божественного внимания. Спустив­шись в бассейн, он очень быстро вышел наверх, во­пия: сжальтесь надо мной, сжальтесь! – и царапая свое тело, отделяя его от костей. Все же, которые были около него, схватив его и обернувши в просты­ню, положили его, боровшегося со смертью, на место и стали спрашивать: что [это] мог быть за случай? И Олимпий сказал: я увидел мужа, одетого в белое платье, который вошел ко мне в водоем, и облил меня тремя ведрами горячей воды, и говорил мне: не про­износи хулы! Бывшие вместе с ним по необходимо­сти, взяв его на носилки, перенесли в другую баню, находившуюся при церкви ариан. Когда же они же­лали снять с него простыню, то вместе [с тем] рас­терзали все его тело, и, таким образом умерщвлен­ный, он испустил свой дух. Это сделалось известно почти по всей империи. Некоторые же говорили о пострадавшем, что он некогда из той религии, ко­торая прославляла единосущную [Троицу], вторым крещением перешел в Ариеву ересь. А после того как то, что случилось, дошло и до царских ушей – а [царем] был Анастасий, – то [последний] повелел, чтобы зто чудное событие было изображено крас­ками на иконе и чтобы [эта] была утверждена поверх бассейна. Некто же Иоанн – диакон и смотри­тель вышеназванного святого дома Стефана, перво­го из мучеников, муж, не менее кого другого при вся­ком случае проявлявший ревность в защиту догмата об единосущии [Сына с Отцем], сделал начертание на иконе, но не просто; ибо он начертал имена тех, кто там мылся и видел [чудо], также и то, где каждый жил, а сверх того, и имена прислуживавших при во­дах. Эта икона, до настоящего времени твердо сто­ящая при [самом] входе в четвертый портик много раз названного молитвенного дома, свидетельствует [о том чуде]. А так как за тем чудом последовало [иное] чудо, то неприлично не обратить на него вни­мания, потому что оно было с подобным же содер­жанием. Об этом именно, хотя оно и слишком свежо по времени, я не откажусь говорить. Именно те, кто принадлежал к Ариевой партии, увидевши, что три­умф [сторонников догмата об единосущии Отца с Сыном] усиливается, настоятельно упросили того, кому было вверено попечение о Еленианском дворце, как руководившего управлением и банею, чтобы он, снявши изображение, скрыл его. Он, нашедши для се­бя хитро придуманный предлог: сырость, приклю­чавшуюся от вод, унес икону, как бы испорченную, и, говорят, скрыл ее под предлогом исправления. Царь совершал повторявшиеся в известное время путеше­ствия в каждую порознь царскую местность; при­шедши и туда, он отыскивал икону; и, таким обра­зом, она снова была утверждена на стене. Тотчас некоторый божественный судный гнев, напавши на Евтихиана – ибо это было имя у префекта зда­ний, – сделал так, что правый его глаз растекся; приведя же и остальные его члены в весьма жалкое сотрясение, устроил так, что он пришел к святому молитвенному дому, где, верили, почивала часть ос­вященных останков дивных мужей Пантолета и Марина. Место это называлось «согласием», вслед­ствие того что там при великом царе Феодосии сто пятьдесят пять епископов, собравшись, приняли учение об единосущной божественной Троице за не­которое общее и [весьма] признанное; провозгласили также и то, что Господь принял человеческую плоть от Девы, [и, таким образом], оказались виновника­ми этого названия [места]. Когда же он, пребывая [здесь] около семи дней, не приносил себе никакой пользы, но даже и «удесная близнята» у него оказались изъеденными [болезнию], то посреди од­ной из ночей тот помощник диакона, которому до­сталось по жребию находиться [там] во всю ночь, увидел во сне, что явился какой-то царь и, показы­вая рукою на больного, говорил: почему ты принял к себе этого? Кто привел его сюда? Это – тот, ко­торый тесно соединился с произносившими против Меня хулу. Это – тот, кто скрыл изображение чу­десного события. Клирик, вставши, раскрыл то, что он увидел [во сне], сказав, что к числу невозможных дел принадлежит то, чтобы этот муж исцелился от своего недуга. В эту же ночь Евтихиан, как буд­то бы приведенный болями своими в сонное состоя­ние, увидел некоторого юношу-евнуха, одетого в сия­ющую одежду, говорившего ему: что с тобою? Когда же [этот] сказал: умираю, снедаемый [болезнию] и не получая исцеления, то услышал говорившего: ни­кто не может помочь тебе. Ибо Царь весьма гнева­ется против тебя. Этот стал умолять и сказал: кого мне обеспокоить просьбами или что мне сде­лать? Тот сказал: если желаешь быть освобожден­ным [от болезни], то немедленно отправляйся в ба­ню дворца Еленианского и почий вблизи изображения сожженного арианина. Тотчас же проснувшись, он стал звать по имени одного из прислуживавших. Они же испугались, потому что уже в течение трех миновавших дней он был одержим немотою. И он стал повествовать им и уговорил, чтобы они отвели его сообразно с тем, как было приказано [ему во сне]. Достигши же того места и будучи положен возле иконы, он испустил дыхание. Ибо явившийся муж, говоря о разлучении души от тела как о выздоров­лении [от болезни], сказал истину…

LXVII. Святого Анастасия, [со] святой горы Синайской

…На расстоянии четырех миль от Дамаска на­ходится местность, называемая Карсатас. В этой местности есть храм Святого Феодора. Сараци­ны, войдя, поселились в этом храме, наполнив его всякой грязью и нечистотою, вследствие смешения с женщинами, и детьми, и бессловесными животными. Итак, когда в один из дней они в очень большом числе сидели и беседовали, один из них бросил стрелу в икону святого Феодора и ранил правое его плечо, [из которого] тотчас выступила кровь и потекла вниз до нижней части иконы, в то время как все смотре­ли на случившееся знамение, и на вонзенную в плечо святого стрелу, и на текшую вниз кровь. И все-таки те, которые увидели это случившееся чудесное зна­мение, не образумились. Бросивший стрелу не раска­ялся. Ни один из них не смутился. Они не удалились из храма. Не перестали осквернять его. И, однако ж, понесли величайшее наказание. Ибо так как их [то есть сарацин], было двадцать четыре семейства – поселившихся в храме, то все они в продолжение не­многих дней погибли жестокою смертью, между тем как в той же самой местности в эти же самые дни, за исключением их, живших в храме, никто из этих [то есть неверных, более] не умер. Действительно, эта пронзенная стрелою икона существует еще до­селе, имея на себе и рану, причиненную стрелою, и след крови. Многие же из свидетелей [этого] и ока­завшихся [налицо] в то время, когда это чудное дело случилось, живы и теперь. И я, потому что видел икону его [св.Феодора] и обдумал [случившееся], на­писал о том, что видел…

LXVIII. Из жизнеописания святого Симеона-чудотворца; рассказ Аркадия, архиепископа Кипр­ского; чудо сто тридцать второе

…Случилось же в те дни, что некоторый чело­век – торговец города Антиохии, вследствие воздей­ствия лукавого демона был одержим ужасным уны­нием и долгое время так был беспокоим, что был задушаем тем, преградившим [самое] его дыхание. Этот, придя к святому, и по молитвам его получив исцеление, и ставши таким, как если бы он не по­терпел никакого несчастия, и возвратившись в свой дом, из чувства благодарности воздвиг в честь его статую в общественном и приметном месте горо­да, поверх дверей его купеческой лавки. Некоторые же из неверных, увидевши ее, с таким почетом украшенную факелами и покровами, и, исполненные ревности, совершенно смутили подобных им беспут­ных людей, так что собралась толпа и мятежно кричала: да лишится жизни тот, кто сделал это, и статуя да будет низвержена! Случилось же, по до­мостроительству Божию, что мужа этого тогда не оказалось [налицо] в его доме; потому что они рев­ностно старались умертвить его, причем одни кри­чали одно, другие – иное. Ибо порочность их перед Богом весьма была сильна и велика и зависть без­мерна, под влиянием которой действуя они собра­лись в это место, подумав, что нашли удобный слу­чай произвести мятеж против святого и обесчес­тить его за то, что он часто изобличал вероломство и заблуждение тех из них, которые во всем подражали эллинам. Посему, так как они не могли сдер­живать столь великой своей ярости, то повелели одно­му из воинов подняться вверх по ступеням лестни­цы и повергнуть изображение. Он же, поднявшись вверх и протянувши руки только для того, чтобы сделать то, что было приказано, тотчас оторвался, упав сверху вниз на землю, и в толпе произошло боль­шое волнение. И, возбужденные, они приказали дру­гому подняться вверх; [но] и тот, простерши свои руки для того, чтобы стащить икону, таким же образом сорвался на землю. И когда это случилось, то все, устрашенные, начали ограждать себя знаком креста. А те неверные, придя в еще большее неис­товство, приказали и третьему подняться для этой цели, и когда и он протянул свои руки для того, что­бы повергнуть изображение, то и он подобным же образом с шумом низвергся на землю. Тогда великий страх напал на всех верных, которые стояли кругом. И, ужасаясь вследствие ожесточения и дерзости не­верных и тех нечестивых мужей, они, с молитвою поклоняясь иконе, удалились…

LXIX. Святого Иоанна Златоуста, из речи на слова: Пойми, что ты проходишь посреди сетей

…Поэтому да не скорбим, возлюбленные, и да не падаем [духом] по причине настоящего бедствия, но станемте удивляться искусству Божией мудро­сти! В самом деле, через что диавол надеялся ниспровергнуть наш город, через это Бог восставил его и воссоздал. Ибо диавол, для того чтобы разрушить и самое основание города, внушил некоторым безза­конным людям, и они оскорбили статую царей…

LXX. Его же

…А после того как случилось это с дерзостью со­вершенное деяние и некоторые нечистые и пребеззаконные люди, презрев законы, ниспровергли статуи, то они всем угрожали также и опасностью, пре­вышавшею [силы] каждого [из нас] порознь. И так как царь раздражен, то теперь мы боимся за самую жизнь; потеря имущества в будущем уже не причи­няет огорчения, но вместо того – другое. Я слышу, что все говорят: пусть царь возьмет имущест­во, мы охотно удалимся с площадей и из жилищ пусть только кто-либо даст обещание спасти нам [хо­тя бы] обнаженное тело наше. Посему, как тогда, прежде чем приблизился к нам страх ввиду смерти, причинила огорчение потеря имущества; [так теперь], после того как дерзко были совершены эти противозаконные деяния, он, войдя, удалил печаль, происходившую от той потери…

LXXI. Его же

…Даже если бы кто-либо и не занимался грабе­жом, но оказался в пещере разбойников, то разве не знаешь, что он подвергается одному и тому же на­казанию, что и они? И зачем я говорю о том, что касается разбойников? Все вы, без сомнения, знаете и помните, [что] когда некоторые гнусные люди и обманщики у нас низвергли статуи, [то не только они], но и те, которые оказались вообще присутствовавшими при том, что свершилось, быстро схва­ченные и приведенные вместе с первыми в судилище, подверглись всякого рода наказанию…

LXXII. Феодорита, епископа Кипрского, из Бо­голюбивой истории, о македонянине Асианите

…А когда в другое время весьма лукавым демоном город был приведен в неистовство, как будто бы в самом деле [его] преследовала болезнь, то они [то есть граждане], под влиянием ярости, безумно по­ступили относительно царских статуй .

LXXIII. Из Церковной истории Феодора – константинопольского чтеца, о некотором еретике Палладии

…Епископ же Антиохии Палладий, действуя в угоду царю, стал гнушаться тех, которые следовали быв­шим в Халкидоне святым определениям⁷¹, и ниспро­верг иконы святых Отцов…

LXXIV. Из жизнеописания святого Константина; из третьей книги, гл.4-й

…Итак, одни дела у него совершались желанным образом; дела же происходившей от зависти злобы, ужасно тревожившие находившиеся в Александрии церкви, как производили распри и между фиванцами, и египтянами, так и другие немалые бедствия, так как «те» сами восставали в каждом городе: так как епископы восставали против епископов и народы про­тив народов и только что не происходило столкновений, только что они не убивали друг друга⁷²; так что можно понять, что они предпринимали нечес­тивые дела и безумно оскорбляли царские изображе­ния вследствие исступления ума…

LXXV. Из Церковной истории [Феодора чтеца] о тех, которые мыслили одинаково с Диоскором⁷³

…Ибо он дошел до такой степени дерзости, что уничтожил из священных диптихов даже и имена бывших там блаженных пастырей и истребил их изо­бражения, тиранически их сжегши…

LXXVI. Из той же самой Истории, о еретике, принявшем константинопольский престол после Ма­кедония

…Этот нечестивый человек, отправляясь в собра­ния и приказывая внимательно осматривать священные дома, всякий раз как где-либо находил нарисованного на иконе Македония, то, не уничтожив ее, не совершал и службы Богу…

LXXVII. Из той же самой Истории, о Юлиане и Тимофее

…Некоторые из радовавшихся беспорядкам возве­щают, что этот Юлиан проявил одинаковый образ мыслей с епископом Тимофеем из-за вышеназванного Македония; возвещают и повод, по которому он проявлял одинаковый образ мыслей. При помощи своих слуг, очень скоро поставив перед собою [Македония], в то время как в епископском доме присутствовали и гражданские правители, они стали принуждать его подвергнуть анафеме определения бывшего в Хал­кидоне собора. Старец же, молясь перед нарисован­ными в Константинополе красками изображениями умерших жрецов [христианских] – архиепископов Флавиана и Анатолия⁷⁴, с помощью которых бывший от Халкидона собор приобрел силу, воскликнул: если не желаете принять постановления упомянутого святого собора, то предайте анафеме изображения епископов и уничтожьте их священные диптихи…

LXXVIII. Златоуста, из слова о святом Флавиане Антиохийском

…И толпа показала себя тем, что именно она есть; ибо, следуя безрассудному порыву, как вождю, она устремилась против царских изображений и па­мятников и, ниспровергши их, влачила по площади. Ибо ярость сделала ее мысли неистовыми и гнев по­крыл слепотою благоразумные размышления…

LXXIX. Из той же речи, где содержатся слова патриарха Флавиана к великому царю Феодосию

…Мы согрешили, о царь! Не скрываем греха, про­тив которого говорит даже и тварь. Не отрицаем бешенства, каким мы возъярились против твоих изо­бражений, лучше же [сказать]: против самих себя; но, как осужденные, ожидаем милости…

LXXX. И опять из того же слова, из речи свя­того Флавнана

…Не истреби столь многих изображений из-за одного медного изображения; не сокруши столь многих божеских образов по причине одного, сделанного из меди, образа, который легко может быть вылит из металла…

LXXXI. Святого Григория Назианзина, из стихотворений

…Или не учи, или учи своим образом жизни. Не привлекай одною рукою [то есть словами], другою же [то есть делами], не отталкивай от себя. Делая то, что должно, ты менее будешь нуждаться в ре­чи. Живописец поучает главным образом посредст­вом изображаемых форм…

Толкование: Если, говорит он, ты не будешь по­учать своим образом жизни, то не учи своим сло­вом, чтобы тех, которых ты привлечешь своим сло­вом, ты не отгонял вследствие того, что не ведешь честного образа жизни. Ибо, если ты делаешь то, что должно, то эта надлежащая деятельность и бу­дет словом учения, подобно тому как живописец по большей части поучает посредством изображе­ний.

LXXXII. Его же

…Не будет мною пройден молчанием и Полемон. Ибо и между теми, о которых очень говорят, он удивителен. Этот прежде находился не в числе воз­держных и был весьма гнусным слугою удовольствий. А после того как, сам ли по себе или по совету какого-либо мудрого, конечно, человека – я не в состо­янии сказать – кого [именно], – он исполнился люб­ви к прекрасному, то сразу явился настолько выше своих страстей, что я представлю некоторым обра­зом одно из его чудес. Какой-то невоздержанный юно­ша пригласил блудницу; когда же она, говорят, при­шла близ ко входу в дом, [где] над нею возвышался [изображенный] на иконе Полемон, то, увидевши эту икону – ибо она была почитаема, – тотчас удали­лась, побеждаемая зрелищем, устыдившись нарисо­ванного, как если бы он был живым…

LXXXIII. Златоуста, из [беседы на] послание к Тимофею; из 8-й [ее] главы

«…Но будь образцом для верных» (1Тим.4:12), во всем представляя себя образцом прекрас­ных дел, то есть примером своей жизни показывай сам себя как бы изображением, публично выставлен­ным [для подражания ему] .

LXXXIV. Из приветственного Слова святому 6-му собору

…Опять Несторий, и опять Целестин и Кирилл. Ибо один разделил и разъединил Христа, другие же, содействуя Господу, низвергли того, кто разделил⁷⁵. Вот – Ефес; и картины того, что было там совер­шено, посредством неписаного слова, молча говорят о делах…

LXXXV. Древнейшего Климента⁷⁶ – к Алек­сандру; из 7-й книги Стромат

…Итак, он не только хвалит то, что прекрасно, но и сам всеми силами старается о том, чтобы быть прекрасным, из хорошего и верного раба, при содей­ствии любви, изменяясь в друга, по причине совер­шенства свойств, которое он честно приобрел путем истинного учения и многократного упражнения. Итак, [он все делал] для того, чтобы достигнуть вершины знания, проявляя старание относительно своего образа мыслей и действий и будучи скромным, являясь кротким по своему виду, имея все то, что служит преимуществами истинного гностика, взи­рая на прекрасные образы, [то есть] на многих патриархов, которые прежде него преуспели в доброде­тели, очень многих пророков, думая о неизмеримых по числу Ангелах, которые с нами [вращаются], и о Господе, Который – выше всего, Который научил и помог [нам] так, что стало возможным получить жизнь, свойственную тем вождям…

LXXXVI. Святого Феодора, епископа Пента­поля

…Опять [был] некоторый муж, из знатных лиц той страны, по имени Дион, который многими приношениями украсил храм святого мученика и его ал­тарь покрыл серебром. И некто из его слуг, укравши из его [дома] много денег, скрылся. Дион же не побе­жал сзади его с целью преследования, но, отправив­шись к изображению мученика, слепил из воска мо­дель его иконы и с верою в святого мученика укрепил у ворот, [которые вели] из его дома. И тотчас мо­лодой слуга, как будто бы кем-либо преследуемый, возвратился назад и пришел к своему господину, имея решительно все из того, что он украл. Посему, после того как это стало всем известно, жители той стра­ны до настоящего дня продолжают совершать [то же против] тайно уходящих [рабов]…

LXXXVII. Святого Афанасия Александрий­ского, из 3-й книги против ариан

…Но Сын, будучи в собственном смысле Отрас­лью сущности Отца, естественно, говорит, что Ему принадлежит то, что принадлежит и Отцу (Ин.16:15; Ин.17:10). Посему сообразно [с истиною] и последовательно к изрече­нию: «Я и Отец одно есть» – Он присоединил: «да разумейте..., как во Мне Отец и Я в Нем. В свою очередь, Он возвестил и это: видев­ший Меня, видел Отца» (Ин.10:30, 38, 14:9) И в этих трех изре­чениях заключается один и тот же смысл. Ибо та­ким образом узнавший, что Отец и Сын суть еди­ное, знает, что Он находится в Отце и Отец – в Сыне. Ибо Божество Сына есть Божество Отца, и оно находится в Сыне. И понявший это знает, что тот кто увидел Сына, увидел Отца. Ибо в Сыне созерцается Божество Отца. Кто-либо может очень ясно понять это и из примера, касающегося изобра­жения царя. Ибо на изображении царя есть вид и форма его; и в царе есть тот вид, какой находится на изображении. Подобие царя на иконе во всем [с ним] сходно, так что тот, кто видит изображение, видит на нем царя, и, в свою очередь, видящий царя признает, что это – тот, кто находится на изо­бражении. Вследствие же того, что подобие не от­личается [от первообраза], желающему увидеть ца­ря после [того, как он видел] изображение, – этому изображение могло бы сказать: я и царь – некото­рым образом одно. Ибо я есть в нем и он – во мне; и что ты видишь во мне, это видишь в нем, и что ты увидел в нем, это видишь во мне; ибо тот, кто поклоняется изображению, в лице его поклоняет­ся царю. Ибо изображение содержит форму того и его вид…

LXXXVIII. Его же, к префекту Антиоху

…Что говорят относительно этого те, кото­рые гнушаются [святых икон] и запрещают покло­няться изображениям святых мужей, которые на­ми начертываются ради воспоминания [о последних]?. .

LXXXIX. Амвросия, епископа Медиоланского, к царю Грациану, о домостроительстве Бога Слова касательно принятия [Им] человеческой плоти

…Бог прежде плоти и Бог во плоти… Но, говорят, должно опасаться того, чтобы, уделяя Христу два руководящих начала или двоякую мудрость, мы не показались разделяющими Христа. Итак, когда поклоняемся и Божеству Его, и плоти, то ужели долж­но опасаться того, чтобы не разделить Христа? Или когда в Нем поклоняемся и Образу Божию, и кресту, то разве разделяем Его? Да не будет!

XC. Кирилла, патриарха Иерусалимского, из двенадцатого Оглашения

…Итак, если разыскиваешь причину пришествия Христа, то обратись к первой книге Писаний. В течение шести дней Бог сотворил мир, но мир [сотво­рен] ради человека. Ибо солнце, блистающее лучами, конечно, весьма светло, но оно, мы говорим, произо­шло ради человека. И все живые существа произошли для служения нам. Травы и деревья – для нашего наслаждения. Все творения созданы прекрасными, но ни одно из них не есть образ Божий, а один толь­ко человек. Солнце создано одним только повелени­ем, человек же – божественными руками. Ибо «со­творим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт.1:26). Почитается деревянное изображение земного царя; насколько же более [должен быть чествуем] одаренный разумом образ Бога?…

XCI. Святого Василия, к святому Флавиану, о самарянке

…Господь наш, уча иначе, [то есть] что поклоне­ние, [совершаемое] вследствие туземного обычая на [известном] месте, ложно, говорит: должно покло­няться «духом и истиною» (Ин.4:24), очевидно Самого Себя называя истиной. Подобно тому как в Сыне, как в Образе Бога Отца, говорим, поклоняемся Отцу, так – и в Духе, как показывающем в Себе Самом Божество Господа…

XCII. Святого Григория Назианзина, относительно Крещения

…Если на тебя после крещения нападет гонитель света – а он нападет, ибо он сделал нападение и на Слово и на Бога моего, на Свет, скрытый тем, что видимо, – то ты имеешь чем победить. Не убойся состязания! Выставь перед собою Духа! Выставь перед собою воду! И после немногих слов: По­ложившись на печать, скажи: я – образ Бога. Мне не отказано, как тебе, по причине надменности, в вышней славе. Я облекся во Христа. Крещением я изменил себя во Христа. Ты мне поклонись!

XCIII. Святого Иоанна Златоуста, относитель­но Маккавеев

…Можно найти, что изображения царских черт блистают не только посредством золота и серебра и очень драгоценных веществ, но что и на меди можно увидеть ту же самую вырезываемую фигуру. И различие веществ не оскорбляет достоинства об­раза, и тем, что он сделан из вещества большей ценности, не ослабляется ценность другого, сделанного из худшего вещества, но царский вид одинаково воз­величивает все образы, и [сам] он, нисколько не уни­жаемый веществом, делает вещество, принимающее [его образ], более драгоценным…

XCIV. Его же, против безбожного Юлиана, из первого слова

…Что же новый Навуходоносор? Ибо этот в отно­шении к нам нисколько не показал себя более человеколюбивым, чем тот древний, угли которого еще мучат нас, хотя пламени мы избежали. Разве не указывают на истязание тела и дары в честь святых, находящиеся в церквах для поклонения со стороны верных?

XCV. Его же, об умывальнице

…Ибо, как тогда, когда царские фигуры и изобра­жения присылаются и вносятся в город, начальники и народы выходят навстречу с благоговением и стра­хом, не доску чествуя, не сделанное из воска изобра­жение, но образ царя, так и тварь…

XCVI. Севериана, [епископа] Гавальского, о кресте; из четвертого Слова

…Ударил Моисей в камень, и один раз, и дважды (Чис.20:11). Почему один раз и два раза? Если он при­нимает во внимание могущество Божие, то какая нужда во втором ударе? Если же он ударяет безот­носительно к могуществу Божию, то ни второй, ни десятый, ни сотый удар не будет в состоянии бес­плодной природы дать природу плодотворную. Итак, если [было] просто дело Божие и не содержа­ло таинства креста, то достаточно было ударить один раз, достаточно было и мановения, достаточно было и слова. Но это происходит для того, чтобы предначертать образ креста. Ударил Моисей, го­ворит [Писание], и один раз, и дважды, не одним и тем же образом, но начертывая образ креста, для того чтобы и неодушевленная природа почувствова­ла благоговение к знамению креста. Ибо если, в от­сутствие царя, изображение занимает место царя, и в честь его воздают поклонение начальствующие лица и совершаются праздники, и начальники выхо­дят навстречу, и народы поклоняются, взирая не на доску, но на образ царя, созерцаемого не в его при­роде, но являющего себя на изображении, то еще более изображение бессмертного Царя может разо­рвать не скалу только, но и небо, и всю вселенную…

XCVII. Из летописи диакона Исидора

…Феофил⁷⁷, высказавший перед царицей Евдокией порицание Иоанну Златоусту за то, что он разделяет мысли Оригеновой ереси, согрешил. Августа враждебно относилась к вышеупомянутому Иоанну по поводу виноградника вдовицы; и, по причине этого греха, Феофил не мог умереть до тех пор, пока не было принесено изображение Златоуста; и, покло­нившись ему, он предал свой дух…

XCVIII. Иеронима, пресвитера Иерусалимского

…Так как Писание ваше нигде не повелевает нам поклоняться кресту, то для чего после этого покло­няетесь ему? Скажите нам, иудеям и Эллинам, и всем вопрошающим вас народам:

– О несмысленные и бесстыдные сердцем! Быть может, поэтому Бог и позволил всякому народу, почитающему Его, вообще поклоняться чему-либо на земле, являющемуся делом человека, чтобы он [то есть всякий народ] после этого не имел возможности обвинять христиан за поклонение кресту и иконам. Поэтому, как Иудей поклонялся кивоту Завета, и двум Херувимам – литым из металла и золотым, и двум скрижалям, которые высек из камня Моисей, между тем как Бог нигде не дал повеления покло­няться этому или целовать, так и мы, христиане, целуем крест не как Бога, но – показывая искреннее расположение нашей души к Распятому .

XCIX. Великого Симеона с горы Фавмаста, об иконах

…Может быть, кто-либо из неверных, будучи сварливым, станет спорить, говоря, что и мы, поклоняющиеся в церквах иконам, должны быть при­числены к молящимся как бы бездушным идолам. Да не будет, конечно, того, чтобы мы это делали! Ибо то, что делают христиане, [оценивается] верою, и Бог наш, Который истинен, содействует нашим си­лам. Ведь мы не остаемся при красках [только], но воспоминанием об образе, послужившем оригиналом [для иконы], при помощи картины, которая видима, созерцая Того, Кто невидим, прославляем Его, как ес­ли бы Он присутствовал [среди нас видимым образом]. Веруем не как такому, который не есть Бог, но как Такому, Который Бог поистине; и святым не как таким, которые не суть святые, но как таким, которые суть [таковы] и живут у Бога; также и самым духам, так как они святы и силою Божиею помогают достойным людям как нуждающимся в их [помощи];…

C. Анастасия, архиепископа Антиохийского, к епископу Востры Симеону о субботе

…Ибо подобно тому, как, в отсутствие царя, воздается поклонение его изображению, а когда он присутствует, после этого [уже] излишне, оставив первообраз, поклоняться образу. Однако, не долж­но унижать его потому [только], что ему переста­ют поклоняться по причине присутствования налицо того, ради которого ему [в вышеуказанном случае] поклоняются. Нечто таковое, думаю, случилось и с тенью закона, то есть буквою; потому что Апостол называет его тенью. Ибо пока благодать хранила время истины, святые предрекали образы, созерцая истину как бы в зеркале. А после того, как пришла истина, они перестали думать, что прекрасно жить соответственно образам и впредь следовать им. Ибо когда присутствуют [самые] дела, то образ дела после этого является лишним. Однако ж и при таких обстоятельствах они не унижали и не презира­ли, но чтили образ и тех, которые покушались уни­жать, считали нечестивыми и достойными смерти от жестокого мучения…

CI. Его же, из 3-го слова

…Как если кто-либо по причине чести, какая при­личествует царю, поклоняется изображению царя, хотя оно – нечто [иное], чем воск и краски…

CII. Святого V Вселенского собора, анафема­тизм 12-й

…Если кто-либо защищает нечестивого Феодора Мопсуетского⁷⁸, сказавшего, что иной есть Бог-Сло­во и другой – Христос, Который был отягощаем душевными страстями и плотскими желаниями и мало-помалу удалялся от худшего и, благодаря успе­ху дела, настолько сделался лучшим, также вследствие Своего образа жизни стал настолько безуко­ризненным, что, будучи простым человеком, был крещен во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, и чрез крещение получил благодать Святого Духа, и был удостоен усыновления и, наподобие царского изобра­жения, был поклоняем, как представлявший Со­бою Бога-Слово, – [такой] да будет анафема!

CIII. Феодора, константинопольского историо­графа, из Церковной истории, о Геннадии, архие­пископе Константинопольском

…Сообщу же о нем другое, что должно привести в ужас. У некоторого живописца, который [раньше] рисовал изображение Господа Христа, отсохли обе руки. И говорили, что он, по поручению одного эллина, нарисовал это изображение, украсив его именем Спасителя, причем волосы на голове с той и другой стороны разделялись так, чтобы они не могли покрывать собою глаз (ибо с таковым видом сыны эллинов рисуют Зевса), – для того чтобы смотрев­шие думали, что они воздают свое поклонение [не Зевсу, а] Спасителю…

CIV. Аввы Максима, и епископа Феодосия, и архонтов, посланных царем

…Святой Максим сказал: а после того, как реше­но, чтобы это случилось, то, о, если бы наступило исполнение того, что решено, и, когда приказываете, я следую за вами. И после этого все встали с места, и со слезами, павши, раскаялись, и вознесли молит­вы, и каждый из них поцеловал святые Евангелия, и честной крест, и изображение Спасителя нашего Иисуса Христа и родившей Его Святой Богородицы, положивши [на все это] и свои руки для подтверж­дения того, что сказано…

CV. Святого Софрония, из [рассказа о] чуде­сах святых мучеников – Кира и Иоанна; об ипо­диаконе Феодоре, страдавшем подагрою

…Хотим же, наконец, в кратких словах сказать и об укреплении тела. По истечении этих немно­гих дней, [когда] он спал, то опять увидел явив­шихся мучеников и приказывавших сопутствовать им. Он же с большою готовностью следовал за ними. Ибо знал, что следование за святыми не бес­полезно. Итак, придя во храм эллинов, по виду страшный и весьма блестящий, высотою же ка­савшийся самых небес, и зайдя внутрь его, мы со­зерцали весьма великое и удивительное изображе­ние, посредине имевшее нарисованного красками Господа Христа, с левой стороны – Госпожу Бого­родицу и с правой – Иоанна Крестителя, который взыграл чрево (матери) [и тем самым] открыл его, так как хотя он и говорил, находясь внутри, но слышим не был. Мы созерцали также некото­рых из славного сонма Апостолов и Пророков и из собрания мучеников, между которыми были Кир и Иоанн – мученики, которые, стоя пред иконой, умоляли Господа, преклоняя колена, и ударяя свои­ми головами о землю, и прося об исцелении юноши. Слова же просьбы были такие: Человеколюбивый Господи, желаешь – дадим исцеление и этому? Они же, много раз поклонившись на землю и излив­ши слова мольбы, когда Господь Христос не скло­нился [на их просьбу], перестали предстательст­вовать, говорит [юноша], пришли ко мне, стоявшему не очень далеко от иконы, поникшие взором и пе­чальные. И, подойдя близко, сказали: видишь, как Господь не желает дать тебе исцеление? Но ни­сколько не унывай! Ибо и к тебе, как ко всем, Он непременно будет милостив. И, спустя неболь­шой – получасовой – промежуток времени, они, вставши и возвратившись назад, начали неотступ­но просить. И опять, говорит он, возвратились без успеха, с поникшим взором и печальные, как и прежде, потому что Господь Христос не пожелал [исполнить их просьбы]. И, опять придя, сказали мне об этом. В третий же раз придя, говорили: Дерзай! Ибо теперь мы непременно получим ми­лость. Но и ты, подобно тому как нас увидишь умоляющими, придя вместе с нами, умоляй Госпо­да. И в третий раз придя к иконе, они стали употреблять прежние способы и слова. И когда они в течение долгого времени неотступно просили и, лежа ниц, одно только взывали: повели, Госпо­ди! – тогда Христос, как сострадательный, умилосердившись, сказал с иконы: окажите ему [ми­лость] и вы. И, встав с земли, мученики прежде всего, конечно, стали благодарить Христа – Бога нашего, как услышавшего их усердную молитву…

CVI. Святого Анастасия со святой горы Синая, на «новый» воскресный день и об апостоле Фоме

…Те, кто видел Христа во плоти, думали о Нем как о Пророке. Мы, которые не видели [Его, однако] тотчас, с самого раннего своего детства, дети и юно­ши, исповедуем Его как Бога, как имеющего власть, и Вседержителя, и Творца веков, Сияние Отца. Ибо, как если бы мы взирали на Самого Того Христа – говорившего, так именно с верою слушаем Его Еван­гелия. И, принимая чистый жемчуг Его тела, верим, что носим Самого Того Христа. И всякий раз, как только увидим изображенными божественные Его черты, то думаем, что Он как бы с неба смотрит на нас, поклоняемся Ему, падаем пред Ним. Велика теперь вера во Христа!

CVII. Из жизнеописания Аввы Даниила, о каменотесе Евлогии

…Тогда он с печалью удалился и, бросившись перед иконой Богородицы, с рыданием говорил: Господи, разре­ши меня от обещания, какое я дал этому человеку!

CVIII. Из жития Марии Египетской

…Итак, плача, вижу над местом, на котором я сто­яла, поставленное изображение святой Богородицы и говорю ей: Дева, Владычица Богородица, родившая во плоти Бога-Слово, я, конечно, знаю, знаю, что непри­лично и неразумно мне, столь нечистой, столь всецело испорченной нравственно, созерцать Твою икону При­снодевы, но справедливо, чтобы Твоя чистота презира­ла меня и гнушалась. Однако, так как рожденный Тобою Бог поэтому и сделался человеком, чтобы призвать к покаянию грешников, то помоги мне, которая одна только не имеет какой-либо защиты. Повели, чтобы также и для меня был открыт вход; не лиши меня [пра­ва] видеть то древо, на котором был пригвожден плотью Бог-Слово, рожденный Тобою, давший за меня Свою кровь, как искупительное средство. Повели, о Вла­дычица, чтобы и мне также была открыта дверь к бо­жественному поклонению кресту. И родившемуся от Тебя Богу я Тебя же делаю надежною Поручительни­цею того, что впредь не буду развращать этой плоти через какое бы то ни было постыдное смешение. Но ко­гда увижу крестное древо Сына Твоею, то тотчас стану объявлять миру и всем находящимся в мире и тотчас удалюсь, куда бы ни приказала Ты Сама, как Поручительница, и куда бы ни повела нас Ты. Сказавши это и в пылу своей веры почерпнув как бы полную почти уверенность, положившись на милосердие Богородицы, я двинулась с того места, стоя на котором творила усердную молитву, и пошла обратно и вмешалась [в толпу] входивших. И уже не было того, кто прогонял бы меня и кто отталкивал бы от себя, и никто не пре­пятствовал мне подойти близко к двери, в которую вхо­дили в дом. Поэтому мною овладел трепет и изумление, и вся я всецело волновалась и дрожала. Посему, бросив­шись на землю и поклонившись той святой почве, я по­бежала, выйдя и стараясь прибыть к Поручившейся. Итак, я очутилась на том месте, на котором было на­чертано рукописание, касавшееся моего обещания, и склонив пред Приснодевою и Богородицею колено, изрек­ла эти слова; Ты, конечно любящая доброе, Владычица, показала Твое ко мне человеколюбие, Ты не почувство­вала отвращения к молитве недостойной женщины. Я увидела славу, которой мы, как совершенно предав­шиеся чувственности, не видим заслуженно. Слава Бо­гу, через Тебя принимающему покаяние грешных людей; и проч…

CIX. Из жития святой Евпраксии

…Диаконисса⁷⁹ говорит девице: пойди, госпожа моя, в дом свой, потому что остаться здесь не можешь. Ибо никто не может остаться здесь, если он не соединится со Христом. Девица говорит ей: где есть Христос? Диаконисса показала ей Господень образ; и, повернувшись, девица говорит диакониссе: поистине и я также соеди­няюсь со Христом и более не уйду с моею госпожою. И опять, встав и взяв свою дочь, Евпраксия приблизила к Господнему образу, и, протянувши свои руки к небу, громко воззвала с плачем: Господи Иисусе Христе, да позаботишься Ты о девице, потому что она сильно воз­любила Тебя и предалась Тебе…

CX. Святого 6-го собора, бывшего при Юстиниане, о святом 5-м соборе

…На некоторых картинах, представляющих свя­щенные изображения, напечатлевается Агнец, указываемый пальцем Предтечи. Он взят в образ бла­годати, предуказывая нам через закон истинного Агнца, Христа Бога нашего. Посему, целуя те древ­ние образы и тени, переданные Церкви как предзнаменования и предначертания истины, мы, [однако], предпочитаем благодать и истину, радушно прини­мая эту как исполнение закона. Итак, для того что­бы и на картинах нам представить глазам всех то, что совершенно, мы постановляем, чтобы Агнец, взявший грехи мира, Христос Бог наш, с этого времени был изображаем на иконах не в виде древ­него Агнца, а согласно с человеческим видом; постановляем затем, чтобы через уничижение Бога-Слово усматривать Его высоту и чтобы быть руководимыми к воспоминанию о Его образе жизни во плоти, и Его страдании, и спасительной смерти, и проис­шедшем отсюда для мира искуплении…