Источник

Часть III. Религиозный быт

Религия, как внешняя форма быта, выражается в актах троякого рода: а) в богослужении, б) в посвящении и в) очищении. Согласно сему, религиозный быт древних евреев заключал в себе внешние формы троякого рода: 1., богослужебные, 2., посвятительные и 3., очистительные.

Отдел I. Богослужение

§ 92. Богослужение в патриархальный период

Богослужение так же древне, как и самая религия. Формы выражения его, как показывают памятники древности, относятся к самым древним моментам истории человечества. И чем дальше проникает археологическая наука в глубь веков, тем чаще и чаще встречается с теми образами, в которых древние люди выражали свою хвалу или свои молитвенные обращения к Высочайшему Существу. То, что наблюдается в истории древнего человечества вообще, с особой ясностью замечается в жизни патриархов израильского народа, для которых вера в Живого Личного Бога и выражение ее вовне составляли главный смысл их существования. Вся жизнь древних еврейских патриархов представляла собою как бы единый акт служения Творцу. Вместе с полным подчинением себя воле Божией и посвящением Творцу, патриархи свое благоговение перед Творцом и служение ему выражали также в отдельных актах богопочтения. Так, они совершали жертвы, возлияния, для чего сооружали жертвенники, ставили особые каменные столбы, произносили обеты и молитвы Господу, имели печать обрезания, которое служило символом завета с Богом. Вместе с тем, им был известен обычай давания десятины.

Но каких-либо особых определений относительно богослужебных действий, места и времени богослужения, а также совершителей богослужения в это время не существовало. Что касается богослужебных действий, совершавшихся патриархами, то они могли быть общими с подобными действиями у других народов древности, в частности состояли в поставлении бетилей и совершении жертвоприношений. Местом совершения богослужения, по-видимому, были места богоявлений, а лицами, совершавшими богослужение, – сами патриархи или их первородные сыновья. Что касается животных и птиц, которых брали для жертвоприношений, то, насколько можно догадываться из описания жертвы Авраама при богоявлении, во время заключения завета с Богом (Быт. 15)304, они выбирались только из определенных пород, а именно из тех, которые потом были определены законом, именно: пород коров, овец, козлов, голубей и горлиц.

Глава I. Место богослужения в подзаконный период

§ 93. Единство места богослужения

Во время патриархов у евреев не было одного определенного места для совершения общественного богослужения. Еврейские патриархи совершали богослужение в разных местах, преимущественно же в местах бывших им богоявлений. Относительно времени пребывания евреев в Египте трудно сказать, имели ли они в это время какое-либо определенное место для совершения общественного богослужения Истинному Богу. Наиболее вероятным будет предположить, что они в это время такого места не имели305 (ср. Ам. 5:25–26; Деян. 7:42–43).

Определенное место общественного богослужения евреям было указано во время пророка Моисея. Таким местом была скиния свидения, которая была сооружена в первый год исхода евреев из Египта и, после завоевания Палестины, была поставлена в Силоме (Суд. 18:31), откуда потом была перенесена сперва в Номву (1Цар. 21:1–9), а потом при Давиде в Иерусалим (2Цар. 6:16; 7:1). Со времени царя Соломона до вавилонского плена местом общественного богослужения был Иерусалимский храм, разрушенный Навузарданом. Во время вавилонского плена у евреев не было определенного места для общественного богослужения. Но после плена таким местом является восстановленный трудами Ездры и Неемии Иерусалимский храм, который был потом разрушен Титом. Основною формою места богослужения являлась скиния, иерусалимский же храм был только ее воспроизведением.

§ 94. Скиния Моисеева и ее устройство

Скиния Моисеева, как показывают ее названия (мишкан, отел моэд, микдашI11 )306, по своей идее, была местом обитания (мишкан) славы Божией (шехина), местом ; общения между Богом и избранным народом (отел моэд) и местом освящения народа (микдаш). Посему она имела такое устройство и такие принадлежности, которые символизировали собою эту идею скинии. С другой стороны, так как скиния Моисея была сооружена в то время, когда евреи странствовали по пустыне, то как она сама, так и ее принадлежности были устроены из такого материала и таким образом, что их можно было с удобством переносить с места на место.

Как материал, из которого были сделаны скиния и ее принадлежности, так и самый план, и размеры их были указаны Самим Богом Моисею на Синае (Исх. 25–27, 30:1–10). Материал для скинии и ее принадлежностей был взят из всех трех царств природы: растительного, минерального и животного. Из растительного царства природы были взяты: дерево ситтим (шиттим-шинтим, ср. араб. «сант», коптское и египетское «шонте» (игла), «шонт» – лес акаций, 70: Ξόλα ἄσηπτα,) представляющее собою вид египетской или аравийской акации, название которой произошло от египетского имени «шент»307 (игла, колючка)308; елей (шемен)309, приготовляемый из маслины; «виссон» (шеш), который признается одними за лен, а другими – за хлопчатую бумагу310; мука, кассия, корица и ладан; из минерального царства – металлы (золото, серебро и медь)311, драгоценные камни, поваренная соль и некоторые благовонные минеральные вещества; из царства животного – козья шерсть, кожи баранов, краски312 – голубая, пурпуровая и червленая.

По своему плану скиния Моисеева разделялась на, а) деревянный остов скинии, с находившимися в нем предметами и покрывавшими его покровами, и б) двор скинии, с находившимися на нем предметами.

§ 95. Деревянный остов скинии

Деревянный остов скинии составляли 48 столбов, сделанных из дерева ситтим. По южной и северной сторонам скинии таких столбов стояло по двадцати (20×2 ­­ 40) и по западной – 8 столбов.

Каждый столб имел 10 локтей высоты и 1½ локтя ширины. Толщина столбов не указана в библейском тексте, но Иосиф Флавий определяет ее в 4 пальца, т. е. в 1 ладонь (Antiquit. jud. III, 6, 3), а раввины в 1 локоть. Столбы сверху, с лицевой стороны, были покрыты золотом. Каждый столб внизу заканчивался 2-мя шипами и при поставлении утверждался на серебряных основаниях – так, что под каждым шипом было отдельное основание. На западной стороне скинии было 8 столбов. Из них устройство средних шести было одинаково с устройством прочих столбов, стоявших по продольным сторонам скинии, а устройство двух угольных несколько различалось от устройства остальных. Насколько можно понять библейский текст, в котором содержится описание устройства этих столбов (ср. Исх. 26:23–24), их устройство можно представлять следующим образом: каждый из них имел вид внизу прямого угла, а вверху заканчивался шляпкой, для большей крепости стянутой металлическим кольцом313. Стороны этих угловых столбов имели неодинаковую величину: та сторона, которой они ставились по продольному направлению скинии (с востока на запад), имела 1 локоть, а та, которой они ставились по направлению поперечному, – ½ локтя. Под ними, как и под прочими столбами, было по два серебряных основания, общее количество которых т. о. было 96.

При поставлении деревянного остова скинии, сперва ставили угловые столбы, и согласно с направлением их сторон ставили и ориентировали остальные столбы: 6 столбов по западной стороне и по 20 столбов по южной и северной сторонам скинии. Каждый столб ставился так, что его шипы входили в отверстия находившегося под ним серебряного основания. После того, как столбы, составлявшие деревянный остов скинии, были поставлены на своих основаниях, их скрепляли посредством особых шестов, каковых было по пяти для каждой стороны. Эти шесты многими археологами полагаются с наружной стороны деревянного остова скинии – по два внизу и вверху и один по середине, (Кейль, Кнобель, Бэр, Рим и др.) или четыре снаружи и один внутри толщи столбов по их середине (ср. Риггенбах, Олесницкий), при чем для наружных шестов предполагаются особые скобки, вбитые в столбы скинии. Но на основании свидетельства Иосифа Флавия, (Antiquit. jud. III, 6, 3), которое не противоречит и библейскому (Исх. 26:26–28; ср. 36:31–34), представляется более правдоподобным, что столбы в верхней наружно-лицевой плоскости имели золотые кольца, в которые вставлялись шесты из дерева ситтим, обложенные золотом, свинчивавшиеся один с другим своими концами, при чем шесты по северной и южной сторонам свинчивались также с шестами по западной стороне314, так что образовали как бы один сплошной ломаный, в виде рамы, шест, проходивший вверху по середине диаметра столбов, (по их толще,) и державший их в вертикальном положении, параллельно друг другу315. Стоявшие на своих основаниях и скрепленные шестами 48 столбов образовали деревянный остов скинии, ориентировавшийся с востока на запад. Внутри его, на расстоянии 10 локтей от западной стороны, ставились четыре столба, одинаковой высоты с боковыми столбами, сделанные из дерева ситтим, обложенные золотом, стоявшие на серебряных основаниях (Исх. 26:32) и разделявшие внутреннее пространство деревянного остова скинии на две части, из которых западная имела во всех измерениях 10 локтей, а восточная – по 10 локтей в высоту и ширину и 20 локтей – в длину316.

С восточной стороны, перед входной частью деревянного остова скинии, стояли еще пять столбов, сделанных из дерева ситтим, обложенных золотом и утверждавшихся на медных основаниях (Исх. 26:37). Взаимное положение этих столбов, их размер и положение относительно столбов деревянного остова скинии в библейском тексте не определяются, а потому различными археологами по сему поводу высказываются неодинаковые предположения. Большая часть археологов (ср. Олесницкий, ор. с., стр. 73–75), имея в виду свидетельство Иосифа Флавия317, дают им размер, одинаковый с 4-мя столбами, стоявшими внутри деревянного остова, и ставят их на одной прямой линии пред входом, так что по 1 столбу примыкали к северной и южной сторонам деревянного остова и 3 столба стояли в самом входе. Но другие, напр. проф. Муретов, Де-Глин, дают или двум из них, или всем пяти высоту большую, чем высота деревянного остова скинии, и при этом три столба ставят на линии входа, а два столба отодвигают на расстояние 10 л. к востоку318, вследствие чего перед скинией получается нечто, подобное притвору при храме Иерусалимском319.

§ 96. Покровы скинии и их расположение

Сверх деревянного остова скинии накладывались покровы. Первый покров, облегавший внутреннее пространство деревянного остова скинии с боков и сверху, называемый «мишкан» (обитание)320, состоял из 10 полотнищ, приготовленных из крученого виссона, голубого, пурпурового и ярко-красного цвета, с изображениями херувимов, вытканными с обеих сторон ткани (маасе хошеб). Длина каждого полотнища была равна 28 локтям, а ширина – 4 локтям. При этом пять полотнищ были соединены в одно покрывало, а пять других полотнищ – в другое, так что было два покрывала. По краям того и другого покрывала было сделано по 50 петель, из материи голубого цвета, так, что когда покрывала полагались параллельно, то петли одного приходились против петлей другого. В эти петли вдевались золотые крючья, счетом 50, вследствие чего из двух покрывал образовался один покров «мишкан».

Второй покров, называемый «огел», состоял из 11 полотнищ, приготовленных из тонкой козьей шерсти и имевших 30 л. длины и 4 л. ширины. При этом пять полотнищ были соединены вместе и образовали одно покрывало, и шесть других полотнищ были также соединены вместе и образовали другое покрывало. По краям того и другого покрывала было сделано по 50 петлей, в которые вдевались 50 медных крючьев, так что оба покрывала соединялись вместе и образовали покров «огел». Третий покров приготовлялся из бараньих дубленых кож красного цвета, и кож «тахашевых» (синихI12 321).

Относительно расположения и взаимного отношения покровов скинии существуют неодинаковые представления.

а) По одному представлению, имеющему своим основанием еврейско-масоретский текст, свидетельство Иосифа Флавия (Ant. jud. III, 6, 4) и Филона (De vita Mosis, 666), покров мишкан, общая длина которого равнялось 28 л, а общая ширина – 40 локтям, распростирался симметрично над внутренним пространством деревянного остова скинии так, что его длина приходилась по ширине скинии, а его ширина – по ее длине. Распростертый таким образом, этот покров составлял как бы потолок скинии и внутреннее украшение стен, причем у западной стены он свешивался до земли (40 ­­ 30 длина ск †10 высота стены), по северной и южной сторонам он не достигал до земли на 1 л. с той и другой стороны (28­10 л. шир. † 9 л. † 9 л.). Вверху он прикреплялся к проходившему по вершине деревянного остова скинии – шесту, и, кроме того, опирался на вершины четырех столбов, отделявших святилище от св. святых. Покров «огел», общая длина которого была 30, а ширина – 44 локтя, симметрично накладывался на покров мишкан так, что его длина, как и длина мишкана, приходилась по ширине скинии, а ширина – по ее длине, причем он как бы охватывал покров мишкан, подобно тому, как в православном храме илитон охватывает антиминс. Так как огел превосходил мишкан по длине на 2 л. (30–28­2), а по ширине – на четыре (44–40 ­­ 4), то при симметричном расположении его относительно мишкана, его края по северной и южной сторонам скинии свешивались ниже мишкана на 1 локоть и достигали земли; половина крайнего полотнища (2 л.) свешивалась над входом в скинию, образуя как бы архитрав; а западная часть его (44-[2†30]­12 л.), свешивалась у западной стены скинии, при чем 10 локтей закрывали стену скинии по ее высоте, а оставшиеся 2 локтя, вероятно, подгибались под свешивавшийся в сем месте до земли покров мишкан. Вверху покров огел, как и мишкан, прикреплялся к тому же шесту, проходившему по верху столбов скинии, к которому прикреплялся и мишкан. Прочности положения покрова, кроме того, способствовали прикрепление его восточной части у входа в скинию и поддерживавшие его, как и мишкан, четыре столба, стоявшие внутри самой скинии.

Наконец, сверху покрова «огел», для предохранения скинии от вредного действия атмосферических осадков, по площади деревянного остова скинии полагался покров, сделанный из дубленных бараньих кож, вперемежку, красного и синего цвета (ср. Исх. 26:1–14; 36:8–19).

Такое расположение покровов скинии считается традиционным и является наиболее общепризнанным322.

Некоторым несущественным изменением этого представления является представление, по которому или оба покрова – мишкан и огел, или один из них – огел – свешивались снаружи деревянного остова скинии, хотя непосредственно на него опирались, причем края их прикреплялись к земле посредством особых веревочек, привязанных к вбивавшимся колышкам323.

б) От традиционного представления расположения покровов скинии существенно отличается то представление, по которому «огел» является не покровом, непосредственно покрывавшим мишкан или остов скинии, а особым шатром или навесом над деревянным остовом скинии и висящим в ней мишканом. Это представление, высказанное сперва англичанином Фергюссоном, разделяется многими археологами и библеистами, в частности Властовым324, Муретовым325, Шикком326 и др. По этому представлению огел составлял особый навес или шатер, покрытый сперва покровом из тонкой козьей шерсти, а сверху покровом из бараньих кож, и утверждавшийся на особой системе деревянных шестов. Проф. Муретов дает этому навесу вид высокой двухскатной крыши327, лежавшей на стропилах, утверждавшихся на передних и задних столбах деревянного остова скинии, и украшенной с востока особым фронтоном (ἀέτωμα, ср. Antiquit. jud. III, 6, 4), который образовался из сгиба в сем месте 6-го полотнища (ср. Исх. 26:9 по евр. м.)328. По мнению Шикка, деревянные стропила утверждались в трех местах остова скинии: 1) при входе в скинию, 2) в том месте, где стояли 4 столба, разделившие внутреннее пространство скинии, и 3) на западной стороне скинии, где поднимавшиеся половинки столбов образовали звено стропил. По вершине стропил с востока на запад проходил шест, выступавший с той и другой стороны на 5 локтей. Где оканчивался этот шест, там Шикк ставит шесты по 15 л. высоты, которые таким образом отстояли от скинии на 5 локтей. На одной линии с ними, как перед входом, так и перед западной стеной скинии, по обе стороны высоких столбов, Шикк поставляет по 2 столба меньшей высоты. Если средние столбы имели высоты 15 л., то следующие за ними боковые (как с севера, так и с юга) – 10, а крайние боковые – 5 л. На одной прямой со столбами в 5 л. он ставит еще другие столбы такой же высоты, как с той, так и с другой стороны, стоявшие параллельно друг другу. К этим-то столбам и протягивались с проходившего по вершине стропил шеста веревки, на которых распростирались покровы – огел и покров из бараньих кож329.

В защиту своего представления Шикк приводит соображения математического характера, основанные на требованиях закона симметрии. Крайняя высота навеса скинии, определяемая положением центрального шеста, проходящего по вершине стропил и опирающегося на столбы в 15 л. высоты, составляет 15 л. Линия, опущенная из верхней точки навеса скинии, равная 15 локтям, по Шикку составляет радиус окружности, положенной в основу плана скинии и расположения ее частей. Центр этой окружности полагается в точке наибольшей высоты скинии. От центра идут радиусы по 15 л. длины. Диаметр окружности равен 30 л. На основании отношения периметра к диаметру, как 22:7, периметр данной окружности определяется Шикком в 94 л., а полупериметр в 47 локтей. Шикк делит полупериметр на 12 частей или каждую половину полупериметра на 6 частей, и находит, что проводимые умственно в точках деления окружности радиусы, будучи продолжены, должны проходить через особенно важные точки пространства скинии и ее двора. Так, радиус, проходящий в точке деления полуокружности на две равных части, должен проходить через центральную линию внутреннего пространства скинии; следующие два радиуса двух первых делений справа и слева должны проходить во внутреннем пространстве скинии в тех местах, где стояли стол с хлебами предложения и светильник; следующая пара – должна выступить за стены остова скинии и проходить в тех точках, где стояли столбы 5 локтевой высоты; дальнейшая пара должна проходить чрез канаты, которые шли от верхнего шеста навеса скинии и на которых лежали покровы; четвертая пара – в тех точках двора, где стояли столбы двора скинии по его ширине; наконец пятая пара – в тех точках где должны были бы стоять столбы двора, если бы его длину ориентировать не по длине, а по ширине скинии, т. е. удаленных от центральной линии внутреннего пространства скинии не на 25, а на 50 л. в ту и другую сторону330.

в) По представлению Де-Глина, покров мишкан распределился симметрично снаружи деревянного остова скинии331. Для покрова огел по трем сторонам деревянного остова скинии, северной, западной и южной, на расстоянии 9 локтей от них, стояли деревянные столбы, по 4 столба с каждой стороны, и при входе в самую скинию 3 столба, всего 15 столбов, превосходившие высоту столбов деревянного остова скинии на 5 локтей.

Столбы, стоявшие по северной и южной сторонам скинии, находились на одинаковых проекциях и соединялись между собой по своей высоте протянутыми серебряными прутьями. Таким образом над деревянным остовом скинии, между линиями, стоящих с четырех его сторон, столбов образовалась четырехугольная плоскость, имевшая 40 л. длины и 30 л. ширины332, общий квадрат которой равнялся 1200 кв. л. На эту плоскость и налагался покров огел, но так, что его излишек по длине, превосходивший длину плоскости на 4 локтя, равномерно свешивался с восточной и западной стороны: у входа скинии – 2 локтя и с западной стороны навеса – 2 локтя333. В центральной точке покрова огел, лежавшей над столбами скинии, совнутри влагалось кольцо, вокруг которого сверху стягивалась примыкавшая к нему часть огела, образовавшая т. обр. как бы головку покрова. К этой головке прикреплялся конец веревки, шедшей к вершине столба у входа в скинию, (имевшего в высоту 30-л., см. выше, § 91, примеч.), а другой конец ее прикреплялся у подножия, стоящего против него на расстоянии 10 л., другого столба334. Таким образом центральная часть огела, собранная около кольца, несколько поднималась, образуя нечто вроде купола. При таком расположении покрова огел над деревянным остовом скинии, получался вид, подобный виду от устрояемой в некоторых православных храмах в алтаре над престолом сени. Вместе с этим по трем сторонам скинии являлись боковые навесы, под которыми, по представлению Де-Глина, священники вкушали жертвы и которым в Иерусалимском храме соответствовали боковые пристройки.

Что касается покрова из кож бараньих дубленых и «тахашевых», то Де-Глин представляет его складным, состоявшим из 12 кожаных щитов, по 100 квадр. локтей каждый, из которых девять щитов были сделаны из кож бараньих дубленых, красных, а три щита из «тахашевых»335. Каждый щит представлял вид как бы шахматной доски, края которой на л. по ширине и длине были свободными, а по середине были выбиты квадраты по 1 л. в длину и ширину, всего 64 квадрата (8×8­64), в которых белый цвет менялся с красным или синим. Три щита, сделанных из кож «тахашевых» (оленьих), накладывались над огел так, что простирались над площадью самой скинии, а остальные 9, сделанные из кож бараньих, с трех сторон их: севера, запада и юга, – по три щита в ряд. Назначение их заключалось, по мнению Де-Глина, главным образом в защите покровов огел и мишкан, а также и вообще принадлежностей скинии от пыли, солнечного зноя и вредных действий атмосферических осадков336. При переносе скинии эти щиты складывались в две связки.

Из разных способов представления относительно расположения покровов скинии наиболее близким к буквальному смыслу библейского текста является первый, т. е. традиционный, имеющий для себя опору в представлении Иосифа Флавия. Согласно ему, скиния снаружи имела вид хижины, с плоской крышей, стены которой блестели золотом, а внутри представляла комнату, потолок которой составлял распростертый мишкан, с находящимися над ним другими покровами, стены – украшены спускавшимися полотнищами мишкана, которые на западной стороне доходили донизу, а на северной и южной сторонах не доходили на 1 л., и которые предохранялись от атмосферических осадков и пыли висевшим над ними и примыкавшим к ним покровом огел.

§ 97 Деление скинии и находившиеся в ней предметы

Скиния делилась на 2 части: восточную и западную (ср. § 91). Восточная часть, находившаяся между входом и четырьмя столбами, разделявшими внутреннее пространство скинии, называлась «святое» или «святилище» (кодеш), а западная часть, находившаяся между названными столбами и западной стеной, «святое святых» (кодеш кодашим). Вход во святое, или святилище, закрывался особой завесой (масак), висевшей при входе в скинию, на пяти столбах, (ср. § 96). Эта завеса была сделана из крученого виссона, голубого, пурпурового и червленого цвета, прикреплялась к вершине столбов посредством золотых крючьев (Исх. 26:36–37; 36:37–38), и, по свидетельству Иосифа Флавия, во время богослужения поднималась на половину своей высоты (Antiqu. jud. III, 6, 4).

Вход во святое святых закрывался завесой (парокет), висевшей на четырех столбах, разделявших внутреннее пространство деревянного остова скинии. Эта завеса была приготовлена из того же материала и таким же способом, что и покров мишкан (ср. § 92), и прикреплялась к столбам посредством золотых крючьев (Исх. 26:31–32; 36:35–36).

Священные предметы скинии составляли: а) во святом святых: кивот завета, с находившимся на нем очистилищем и изображением херувимов и лежавшими в нем скрижалями завета; б) во святилище: стол с хлебами предложения, светильник и алтарь кадильный. Св. апостол Павел помещает во святом святых также золотую кадильницу (Евр. 9:4), но это он делает потому, что изображает нахождение предметов скинии в день очищения, когда золотая кадильница первосвященником вносилась во святое святых (Лев. 16:12); в обычное же время она находилась на алтаре кадильном во святилище (Исх. 40:26–27). Вне деревянного остова скинии находились жертвенник всесожжения и умывальница.

§ 98 Ковчег завета и скрижали

Ковчег завета (арон гаэдут) был сделан из дерева ситтим, имел 2½ локтя длины, 1½ л. ширины и 1½ л. высоты. Как изнутри, так и снаружи он был покрыт чистым листовидным золотом (Исх. 25:10–11; ср. Евр. 9:5), так что, по представлению талмудистов, заключал в себе как бы 3 ящика: два золотых и один деревянный. Сверх краев ковчега был сделан золотой витой карниз (Исх. 26:11), или венец, назначение которого между прочим заключалось в том, чтобы поддерживать золотую крышку ковчега, так чтобы она не могла сдвигаться ни в ту, ни в другую сторону. Снизу ковчег стоял на особых ножках (Исх. 25:12)337I13 . Несколько выше ножек, по продольным сторонам ковчега, в его стенки были ввинчены четыре золотых кольца, по два с той и другой стороны, в которые вставлялись сделанные из дерева ситтим и обложенные золотом шесты, для перенесения ковчега, которые обычно оставались в этих кольцах.

Сверху ковчега завета полагалась золотая крышка (каппорет), у 70: ἱλαστήριον ἐπίθεμα или просто τὸ ἱλαστήριον (ср. Евр. 9– очистилище). По словам Иосифа Флавия, она была прикреплена к краям кивота завета крючьями, как по ширине, так и по длине, и была соразмерена с величиной кивота (Antiquit. jud. III, 6, 5). Что касается толщины крышки, то раввинское предание определяет ее в ладонь.

По продольному направлению ковчега, как с правого, так и с левого краев крышки, выступали сделанные из золота, чеканной работы, изображения херувимов. Эти изображения своими лицами были обращены друг к другу и как бы смотрели на крышку ковчега, а своими крыльями, распростертыми вверх, как бы закрывали пространство над крышкой ковчега (Исх. 25:18–20). Относительно вида херувимов, изображение которых находилось на крышке ковчега завета, Иосиф Флавий говорит, что «это были крылатые животные, по своему виду непохожие ни на одно из животных, каких видели люди, и что Моисей видел их пригвожденными к престолу Божию»338 (Antiquit. jud. Ш, 6, 5). Это свидетельство Иосифа Флавия дает основание сопоставлять изображения херувимов на ковчеге завета, а также на покрове мишкан и на завесе парокет с описанием херувимов или живых существ (chajoth), поддерживавших престол славы Божией, у пророка Иезекииля (Иез. 9:X, ср. Откр. 4:6–8). Судя поэтому описанию, херувимы имели вид крылатых существ, в своей наружности выражающих разум человека, крепость вола, мужество льва и стремление вверх – орла, но общей своей фигурой, в ее неподвижном состоянии, напоминающих образ крылатого человека.

Такой вид имели и те изображения херувимов, которые находились на крышке ковчега, которая была также местом пребывания славы Божией (ср. Исх. 25:22, 3Цар. 8:6–12).

Талмудисты представляли херувимов в виде крылатых младенцев, основанием чего, по-видимому, служило неправильное объяснение самого слова «керуб», отождествляемое с халдейским «керабья» (как мальчик339I14 ). Подобно сему и Де-Глин представляет херувимов ковчега в виде изображений шестикрылых мальчиков, из которых одно находилось на золотой пластинке, выступавшей с северного края, а другое – на пластинке, выступавшей с южного края крышки ковчега340. Представление талмудистов нашло отражение в изображении херувимов в христианской церковной символике, где херувимы обычно изображаются в виде крылатых мальчиков.

Внутри ковчега находились скрижали откровения (лухот-гаэдут), скрижали каменные (лухот абаним). Они были вытесаны Моисеем из камня и сделаны подобно тем скрижалям, которые он получил от Бога и разбил при виде идолопоклонства народа (Исх. 34:1). На скрижалях Богом было начертано десятословие, или десять заповедей закона (Исх. 34:27–28; Втор. 10:1–4). Как были распределены на скрижалях слова десятословия и по какому направлению они были написаны, в Священном Писании не сказано. По сказаниям талмудистов, десятословие было начертано на каждой скрижали по дважды: на одной – так, как оно читается в Исх. 20:2–17, по двум системам вокализации, а на другой – как читается во Втор. 5:6–18, также по двум системам вокализации, при чем буквы, которыми были написаны слова десятословия, имели огненный белого цвета вид, (тогда как самые скрижали были черного цвета,) и – были написаны на скрижалях по двум направлениям – вертикальному и горизонтальному, а в середине скрижалей оставалось незанятое пространство. Далее по сказаниям талмудистов, в ковчеге, кроме цельных скрижалей, сделанных Моисеем, лежали также скрижали, разбитые Моисеем при виде идолопоклонства народа (ср. Втор. 10:2)341.

Какова была величина скрижалей, в Свящ. Писании не говорится. По сказаниям талмудистов, каждая скрижаль имела 1 локоть, или 6 ладоней, длины и ½ локтя или 3 ладони в ширину342. В виду отсутствия прямых свидетельств в Св. Писании относительно величины скрижалей, относительно сего представляется возможным лишь то предположение, что общая величина скрижалей соответствовала величине ковчега завета, который и был устроен для хранения скрижалей.

§ 99. Стол для хлебов предложения

На правой стороне от входа во святилище стоял стол для хлебов предложения. Он был сделан из дерева ситтим, имел 2 локтя длины, 1 локоть ширины и 1½ локтя высоты, и снаружи был покрыт чистым золотом. По краям верхней доски он имел золотой карниз или венец, а внизу ее, между ножками, небольшие стенки, в 1 лад. высоты, которые вместе с верхней доской составляли как бы корпус (τὸ οῶμα) стола (ср. Antiquit. jud. III, 6, 6). Как вверху, так и внизу этих стенок находился золотой витой карниз, или венец (Исх. 25:2–25). Для ношения стола, на четырех углах у четырех ножек его были ввинчены золотые кольца, в которые вставлялись, сделанные из дерева ситтим и обложенные чистым золотом, шесты (ib. ст. 26–28). Ножки стола, по свидетельству Иосифа Флавия, до половины имели форму четырёхугольную, ниже половины круглую, и были подобны ногам дорийских кушеток (Antiquit, jud. III, 6, 6). Принадлежность стола для хлебов предложения составляли блюда, кадильницы, чаши и кружки. Все эти сосуды были сделаны из чистого золота (Исх. 25:29).

Вверху стола полагались хлебы предложения (Исх. ib. 30). Эти хлебы приготовлялись из чистой пшеничной муки (Лев. 24:5–8) Каждый хлеб имел форму круглого пирога, заключал муки 0,2 ефы (около, 6 фун.). Всех таких хлебов было 12, по числу 12 колен народа израильского. Эти хлебы были сложены в виде двух вертикальных столбов, по шести хлебов в каждом столбе, причем на каждом столбе вверху лежал в золотой фимиамнице чистый ладан (Лев. 24:7; Antiquit, jud. III, 6, 6343. Хлебы менялись каждую субботу.

По представлению талмудистов хлебы предложения лежали на особых подпорках. Указание на существование таких подпорок они находили в названиях двух принадлежностей стола, называемых в еврейском «касот» и «менакийот» и переводимых у 70 σπονδεῖα (чаши) и κύαθοι (кружки). Талмудисты дают им значение золотых трубочек и прутов, из которых на поверхности стола складывались клетки и полки для хлебов предложения. «Стол предложений, говорится в мишне, имел 10 ладоней длины и 5 ширины344, такую же длину и ширину имел и каждый отдельный хлеб предложения, так что, таким образом, уже один из 12 хлебов мог бы занять весь стол. Но эти хлебы, имевшие вид пластов, располагались так, что их длина приходилась по ширине стола; таким образом на столе в одном ряду можно было положить два хлеба, для остальных же 10 хлебов было сделано следующее приспособление: четыре золотых шеста, по высоте значительно превосходившие высоту стола, были воткнуты в землю, по ту и другую его сторону в непосредственной близости к столу; в верхней части шестов, над столом, были приделаны перекладины, образовавшие вид полок, на которых и лежали 10 хлебов (Менахот, XI, 4–6).

Подобно талмудистам представляет расположение хлебов и Де-Глин. По его представлению, сверху стола была невысокая клетка, на которую справа и слева ставились шестисоставные полки из тонких трубочек, на которые и ставились блюда с находившимся на них хлебами предложения. Причем хлебы, по представлению Де-Глина, пеклись в особых металлических формах и имели точно определенную форму, которую они получали во время печения: каждый хлеб имел форму четырехугольного пирога, по четырем углам которого сделаны возвышения (башенки), в виде четырехугольных параллелепипедов, с проходящими между ними по краям пирога барьерами и с возвышающимся в центре плоскости пирога цилиндром, одинаковой высоты с угольными возвышениями (башенками)345.

§ 100. Светильник

На левой стороне от входа во святилище, напротив стола для хлебов предложения, стоял светильник. Он был сделан из чистого золота, чеканной работы, и имел вид полного жизни, цветущего дерева. Как во всяком цветущем дереве, в светильнике различались: ствол, ветви, чашечки, завязи и отпрыски. Ствол был общий один, он несколько расширялся книзу и суживался кверху. По бокам ствола с обеих сторон симметрично, из него выступали три пары ветвей: первая пара – на его половине, из находившегося здесь сфероидального завитка; и над нею следующие две пары ветвей, на расстоянии 1/3 длины верхней половины ствола одна от другой, из находившихся здесь сфероидальных завитков, причем они оканчивались на одной высоте со средним стволом светильника346.

Каждая пара ветвей, выступая из завитка, кроме того еще имела по длине ветвей завитки, по шести завитков на обе ветви, центральный же ствол всего – четыре завитка, так что общее количество завитков, по сказанию талмудистов, было 22, сообразно 22 буквам еврейского алфавита (Исх. 25:31–36; 37:17–22).

Какова была высота и ширина светильника, об этом не говорят ни Св. Писание, ни Иосиф Флавий. Но еврейское предание (у Раши и Маймонида347) определяет высоту его в три локтя, а ширину – в два локтя. Это предание может находить для себя косвенное подтверждение в библейском тексте348.

Вверху светильник имел семь фитилей (нерот)349, утверждавшихся на вершинах центрального ствола и боковых ветвей светильника (ср. Исх. 25:37; 37:23), в выступавших здесь из завязей цветов (кафтор), скрытых внутри чашечек (гебиим), вертикальных отпрысков (перахим)350.

Питание светильника елеем, как можно предполагать на основании Зах. 4:2, где описывается светильник Иерусалимского храма, сделанный по образцу светильника скинии, происходило в одинаковой степени во всех чашечках и для всех фитилей. На вершине среднего ствола светильника находился «круг» («гулла»), т. е., круглой формы чашечка, в которую вливали елей, изливавшийся сперва внутрь среднего ствола, а потом из него в боковые ветви, соединенные с ним, и по этим ветвям достигавший высоты чашечек, находившихся на вершинах боковых ветвей, где утверждались фитили351. По закону о стоянии жидкости во взаимно-сообщающихся сосудах, елей во всех, чашечках должен был оставаться на одинаковой высоте. Во время зажигания светильника, его боковые светочи несколько наклонялись к центральному, так что при горении светильника от всех семи светочей получалось впечатление одного соединенного огня (Ср. Исх. 25:37; Чис. 8:2). Иосиф Флавий, сравнивая число светочей с числом семи планет, относительно их направления говорит, что они смотрели на юго-восток, так как светильник имел несколько косое положение352.

Для поддержания и очищения фитилей употреблялись особые щипцы (малкахаим), а для собирания нагара с фитилей – особые гасильные сосуды (махтот). Как те, так и другие были сделаны из чистого золота.

Лучшим елеем для светильника считался елей, получавшийся из Фекои (Менахот VIII, 3).

§ 102. Алтарь кадильный

Между светильником и столом для хлебов предложения, несколько ближе к завесе, отделявшей святилище от святого святых, стоял алтарь кадильный (мизбеах миктар кеторет). Он был сделан из дерева ситтим и имел вид пустого внутри ящика, в 1 локоть в длину и ширину и 2 локтя в высоту. Стены его как снаружи, так и изнутри были покрыты чистым золотом. В верхней его части был сделан золотой венец, а по углам, с двух сторон под венцом, были ввинчены золотые кольца, в которые вставлялись, сделанные из дерева ситтим и обложенные чистым золотом, шесты, служившие для ношения алтаря. По четырем углам алтаря выступали рога, имевшие, вероятно, вид рогов животных. Сверху алтаря кадильного на него ставилась или нацеплялась353 золотая кадильница, имевшая вид, сделанной из мелкой сети, угольницы, с закрывавшей ее сетчатой крышкой. В угольницу клались угли и потом всыпался благовонный курительный порошок, который быстро воспламенялся и наполнял как самую скинию, так и примыкавшее к ней пространство благовониями, что и составляло каждение (Исх. 30:1–8).

§ 102. Жертвенник всесожжения

Вне деревянного остова скинии, против входа во святилище, стоял жертвенник всесожжения (мизбах гаола) или просто жертвенник (мизбеах). Он имел вид пустого внутри ящика, 3 л. в высоту и по 5 л. в ширину и длину. Стены его были сделаны из дерева ситтим и как снаружи, так и изнутри обложены медью, почему иногда и самый жертвенник назывался медным.

Вверху его, по четырем углам, были выступы, называвшиеся рогами и имевшие вид рогов животных (Исх. 27:1–8). Среди принадлежностей жертвенника в еврейском тексте называются: одна – «каркоб», а другая – «микбар». Названия этих принадлежностей переводятся и понимаются различно, соответственно чему различно изображается и внешний вид жертвенника всесожжения.

Большая часть археологов и библеистов 19 в. под «каркоб» разумеют особую «доску», а под «микбар» – сетку, причем ту и другую полагают ниже верхней половины жертвенника таким образом, что с «каркоб» (доска) является «доской», на которую становились священники и по которой они ходили около жертвенника, а «микбар» (сетка)-"сеткой», закрывавшей стенки жертвенника от половины и до низу и находившейся снизу каркоб (доски). Такое представление разделяют многие из ученых, напр., Бэр, Кейль, Мунк, Винер, Рим, Мейер, в новейшее время Шикк, Вигуру и нек. друг. (ср. русско-синод. пер. Исх. 27:4–5, 38:4). Другие ученые, напр. Эвальд, Кнобель, проф. Олесницкий и нек. друг.354, в «каркоб» видят как бы особую кайму, соединявшую вверху углы жертвенника, а под нею до половины высоты жертвенника предполагают сетчатую работу стенок жертвенника, Ни то, ни другое представление, строго говоря, не имеет достаточного основания ни в самом тексте, ни в его переводах, ни в предании, ни, наконец, в самых требованиях техники.

Что касается библейского текста, то из Чис. 4:13–14 очевидно, что во время странствования по пустыне жертвенник, при снятии со стана и перед отправлением в путь, очищался от пепла, накрывался пурпуровой одеждой, и на него ставились все сосуды, употреблявшиеся для служения на нем, что вынуждает предполагать в его устройстве существование таких частей, в которых, во-1-ых, мог оставаться пепел и которые нуждались в очищении и, во- 2-х, на плоскости которых могли удерживаться носившиеся на нем сосуды. А этому совершенно противоречат вышеуказанные предположения об устройстве жертвенника, согласно которым верхняя часть жертвенника была открытой, так что получавшийся вследствие горения жертв пепел должен был оставаться поверх земли, которой наполнялся по этим представлениям жертвенник, и, во-вторых, ни в верху, ни в середине жертвенника не было плоскости, на которой могли бы помещаться носимые на нем сосуды. Не согласуются эти представления также с древними переводами и свидетельством Иосифа Флавия. В переводе 70 как «каркоб», так и «микбар» переведены одним и тем же словом ἐσχάρα-огнище, у Иеронима – «каркоб«-«arula»-«жертвенничек», а «микбар«-«craticula»-«сеточка». Согласно этим переводам, еврейские слова «каркоб» и «микбар» обозначали предметы, находившиеся в верхней части жертвенника и служившие местом жертвенного огня и сожжения жертвы. Иосиф Флавий устройство жертвенника всесожжений уподобляет устройству алтаря кадильного, причем, как и этому, присвояет «огнище» (ἐσχάραν-"каркоб»), что в алтаре кадильном соответствует «гаг» (ср. § 97) и что в жертвеннике всесожжения по Иосифу соединялось с «сеткой» (δικτύφ-микбар355). Наконец, эти представления являются несообразными и с технической точки зрения, так, как, в случае помещения медной сетки в верхней или в нижней половине стенок жертвенника, устройство его было бы недостаточно прочным и изящным.

В виду несоответствия названных представлений с библейским текстом, с его переводами и преданием и, вместе с тем, некоторой несообразности их в техническом отношении, ни то, ни другое представление не может считаться правильным.

Наиболее правдоподобным является такое представление устройства жертвенника всесожжений, какое было высказано Витсием356, а в позднейшее время защищается Пэном, автором капитального труда о храме Соломоновом357, по которому жертвенник имел особое огнище, помещавшееся на решетчатой площадке вверху его (Витсий), или на половине его высоты (Пэн)358.

На основании сопоставления различных данных, относящихся к устройству жертвенника, положение в нем и значение «каркоб» и «микбар» представляется аналогичным с положением и значением «гаг» (ἐσχάρα) в алтаре кадильном. «Каркоб» имел вид медной решетчатой плиты, посредством колец надевавшейся на углы жертвенника. Снизу этой плиты была приделана медная полукруглая корзинка, сделанная из тонкой сетки, доходившая до половины высоты жертвенника. Назначение верхней плиты («каркоб») заключалось в том, чтобы служить местом сожжения жертвы, а назначение медной сетки («микбар») – в том, чтобы задерживать в себе падавший сверху пепел. Когда нужно было переносить жертвенник на другое место, то верхняя его плита (каркоб) с находящейся под нею сеткой (микбар) снимались и очищались от пепла. Потом жертвенник покрывался пурпуровой одеждой (Чис. 4:13–14), а на верхней его плите или в висевшей внутри его, снизу плиты, сетчатой корзине помещались относившиеся к нему сосуды359.

Для перенесения жертвенника, по двум сторонам его, по углам были ввинчены медные кольца, в которые вставлялись сделанные из дерева «ситтим» и обложенные медью шесты (Исх. 27:6–7).

К сосудам жертвенника относились: горшки для высыпания в них пепла, лопатки, чаши, вилки и угольницы. Все эти сосуды были сделаны из меди (Исх. 27:3).

§ 103. Умывальница

Между жертвенником всесожжения и скинией стояла медная умывальница (кийор, – Исх. 30:17–21 и 38:8), из которой священники, совершавшие служение при скинии, омывали свои руки и ноги. По своему устройству она разделялась на две части: собственно умывальницу («кийор») и основание к ней («кэн»). По своему виду умывальница, по представлению большинства археологов, имела форму церковной купели, с кранами по сторонам, и стояла в невысоком медном бассейне, в который стекала вода во время омовения и который служил для верхней части умывальницы основанием.

Многие археологи, на основании Исх. 38и ясного свидетельства Филона Александрийского, предполагают на лицевой стороне умывальницы особые зеркала, в которые священники рассматривали свои лица после омовения360. Весьма вероятно, что таким зеркалом могла служить отполированная плоскость стенок умывальницы361.

§ 104. Двор скинии и расположение на нем скинии

Деревянный остов скинии, стоявшие перед ним жертвенник всесожжения и умывальницу – с четырех сторон окружал двор скинии (хоцар гаммишкан, ср. Исх. 37:9–19; 38:9–20). Проекция двора шла с востока на запад. Площадь двора имела сто локтей по направлению с востока на запад и пятьдесят локтей – по направлению с юга на север. По четырем сторонам или, точнее, по четырем пограничным линиям площади двора шла ограда, состоявшая из 56 столбов, из которых по 20 столбов стояли по южной и северной сторонам площади двора, 10 – по западной и 6 по восточной, – по три столба от угла с того и другого края. Столбы имели 5 локтей362 высоты, были сделаны из дерева ситтим и обложены серебром, имели серебряные капители, в виде распускающихся цветков, и стояли на особых основаниях, каковыми служили медные плиты, с четырехугольными отверстиями в середине, в которые вставлялись нижние концы столбов. Вверху столбы соединялись между собой посредством серебряных прутьев, на которые посредством колец навешивались покровы, из белого крученого виссона, пяти локтей в ширину. Кроме того столбы прикреплялись посредством веревочек к колышкам, вбитым в землю как снаружи, так и изнутри двора, причем, по мнению Шикка363, расстояние между основанием столба и колышком равнялось 5 локтям, а длина веревочки от колышка до места прикрепления к столбу – 7 локтям364.

С восточной стороны двора, против входа во святилище, был вход во двор скинии. Он определялся четырьмя столбами, сделанными из того же материала и таким же образом, как и прочие 56 столбов двора, и стоявшими также на медных основаниях. Высота этих столбов по еврейско-масоретскому тексту определяется в 5 локтей, а по 70 – в 20 локтей. На этих четырех столбах висела завеса из крученого виссона голубого, пурпурового и червленого цвета, своим положением означавшая место входа во двор. Так как по восточным обычаям место входа во дворы храмов и дворцов всегда возвышалось над стенами, окружавшими площадь этих храмов или дворцов, то соответственно сему и завеса двора могла иметь большую высоту, сравнительно с боковыми покровами, как и указывает перевод 70 (срвн. церковно-сл. и русско-славян. п.), т. е., 20 локтей, так что имела форму квадрата в 20 локтей в ширину и длину. Площадь двора скинии делилась на два квадрата, по 50 локтей длины и ширины в каждом. В первом квадрате, расположенном к западной стороне, находилась скиния, которая располагалась таким образом, что ее центральная линия совпадала с центральной линией двора, с востока на запад. Между стенами скинии и покровами двора на северной, западной и южной сторонах оставалась свободная площадь в 20 локтей, тогда как с восточной стороны перед нею был квадрат в 50 локтей длины и ширины.

Во втором квадрате, расположенном между входною частью двора и передней частью скинии, посредине, на одной линии с алтарем кадильным и очистилищем, стоял жертвенник всесожжения, ход к которому, как утверждает раввинское предание, был с южной стороны. Ближе к скинии, между жертвенником и восточной частью скинии, стояла умывальница.

§ 105. Храм Соломона

Скиния Моисеева была местом общественного богослужения у евреев во время Моисея, Иисуса Навина, Судей и во время первых царей. Со времени Соломона и до вавилонского плена местом общественного богослужения был храм Иерусалимский.

Намерение построить храм для служения Господу Богу было еще у Давида (2Цар. 7:1–6), но он не получил от Бога соизволения на осуществление его, как человек воинственный и проливавший кровь (1Пар. 28:3), и ограничился только собиранием материала, особенно драгоценных металлов, и изготовлением планов и чертежей для храма, который, согласно обетованию Божию, должен был построить его сын (1Пар. 28–29:1–8). По смерти Давида его сын Соломон осуществил намерение своего отца и выстроил в Иерусалиме храм для служения Господу Богу.

Местом построения храма была вершина горы Мориа, на которой во время Давида находилось гумно Орны, а потом, после явления Давиду ангела, был сооружен жертвенник для всесожжения (2Цар. 24и 2Пар. 22и д)365. Большинство археологов отождествляют вершину этой горы с вершиной Куббет-Эс-сакра, выступающей в мечети Омара, на площади Харам-эш-шериф, в Иерусалиме. Так как площадь вершины горы Мориа по своим размерам была недостаточна для помещения на ней базиса храма, окружавших его пристроек и дворов, то Соломон прежде постройки храма несколько расширил площадь вершины горы, для чего, по свидетельству Иосифа Флавия, он построил с восточной стороны стену из массивных камней366, и пространство между этой стеной и горой завалил землею, а сверху выложил камнями (De bello judaico, V, 5, 1; Antiquit. jud. VIII, 3, 9; XV, 11, 3). После расширения площади для храма367, Соломон приступил к его постройке.

Нужные для постройки камни доставлялись из царских каменоломен, находившихся к северу и востоку от Иерусалима (3Цар. 5:17–18)368 ף. Обработка камней отличалась между прочим тем, что по краям их с лицевой стороны были сделаны небольшие выемки, в 1 палец ширины, в которые вставлялись железные полосы, для скрепления камней.

Прежде сооружения здания самого храма Соломон, по свидетельству Иосифа Флавия, соорудил для него основание, каковым служили стены, выложенные внутри скалы, по контуру площади которых должны были стоять стены храма. Высоту этого основания Иосиф Флавий определяет в 60 локтей (Antiqu. jud. VIII, 3, 2).

План здания храма был тождествен с планом скинии. Некоторые особенности плана храма, сравнительно со скинией, обусловливались во-1-ых – его прикрепленностью к одному месту, во-2-х, топографическими особенностями вершины горы Мориа и в-3-х, – характером строительного материала. В храме различались: самое здание храма, боковые пристройки, притвор и дворы.

Внутреннее пространство здания храма имело 60 локтей в длину, 20 локтей в ширину и 30 локтей в высоту. Но внешний размер его был значительно больше. Высота здания снаружи увеличивалась от того, что во 1-х, здание утверждалось на особом основании, которое одними определяется в шесть локтей369, а другими, согласно Иосифу Флавию (Antiqu. jud. VIII, 3, 2), свидетельство которого в данном случае не вполне ясно, – в 60 локтей370. Длина здания снаружи увеличивалась, во-1-х, на величину толщи стен здания с восточной и западной стороны, во-2-х, на величину примыкавшей с западной стороны здания боковой пристройки, а с восточной стороны – на длину притвора. Ширина здания, по крайней мере, в нижней его части, увеличивалась, во-1-х, на величину толщи стен здания и, во-2-х, на величину боковых пристроек к нему – как с северной, так и с южной стороны (3Цар. 6:2–6, 10). Таким образом наружная высота храма, слагавшаяся из высоты основания или, другими словами, цокольного этажа здания храма, определяемой большинством археологов в 6 локтей371, во-вторых, из высоты кровли здания, определяемой в 4 локтя, и наконец из внутренней высоты самого здания храма, в 30 локтей, может быть определена в сорок локтей (6†30†4­40). Наружная длина здания, слагавшаяся из толщи стены, боковой пристройки с запада, ширины внутреннего пространства пристройки, толщи стены храма, его внутренней длины, стены храма и наконец длины притвора с восточной стороны, может быть определена в 102 локтя (5†5†6†60†6†20­102). Наконец наружная ширина здания, слагаемая из толщи стен как боковых пристроек, так и самого здания храма, внутренней ширины храма и боковых пристроек, может быть определена в 52 локтя (5†5†6†20†6†5†5­52).

Внутри – здание храма, как деревянный остов скинии, особой стеной разделялось на две части: святое (или святилище) и святое святых, называемое иначе «давир». Святое имело в длину – 40 локтей, в высоту 30 и в ширину 20 локтей (3Цар. 6:17). Святое святых, или давир372, имело во всех трех измерениях, т. е., в длину, ширину и высоту, по 20 локтей (3Цар. 6:20)373 и таким образом представляло правильный куб, подобно тому, как форму куба имело святое святых в скинии.

Стены храма были сложены из обтесанного камня, внутри покрыты кедровыми досками, на которых были вырезаны изображения огурцов, распускающихся цветов, херувимов и пальмовых деревьев (3Цар. 6:7, 14–18, 29). Потолок был покрыт кедровыми, а пол – кипарисовыми досками. Вся внутренность храма была покрыта чистым золотом.

Святое святых, или «давир», отделялось от святого, или «святилища», особой стеной, сделанной из кедрового дерева и обложенной чистым золотом. Перед этой стеной, со стороны святого были протянуты две золотые цепи. В этой стене был сделан вход в святое святых, закрывавшийся, сделанной из масличного дерева, створчатой дверью, с пятиугольными косяками374, висевшей на золотых петлях. На обеих половинках створчатой двери были сделаны резные изображения херувимов, пальмовых деревьев и распускающихся цветов, обложенные золотом. За этой дверью висела завеса, с изображениями херувимов (2Пар. 3:14)375. Во святом святых у западной стены были поставлены, сделанные из масличного дерева и обложенные золотом, изображения херувимов, вышиной в 10 л. каждое, с распростертыми крыльями, по пяти локтей крыло каждого, – так что их крылья закрывали всю площадь стены (2Пар. 3:10–13; 3Цар. 6:15–32). Вся внутренность св. святых была покрыта кедровым деревом и обложена чистым золотом.

Во святом святых не было окон, и, так как дверь св. святых всегда была закрыта, то там было темно (ср. 3Цар. 8:12). Но во святилище были окна, которые, как видно из их еврейского названия в 3Цар. 6שקפים אֲטמים. (глухие с откосами), имели вид отдушин, суживавшихся к наружной стороне стен и закрывавшихся снаружи висячими решетками. Они были расположены в верхней части здания храма, возвышавшейся над прилегавшими к нему боковыми пристройками376.

В восточной стене святилища был устроен ход во святилище, обозначенный чрез сделанную здесь дверную амбразуру, с косяками из масличного дерева. На наружной и внутренней стороне амбразуры, одна за другою стояли две створчатых двери, сделанные из кипарисового дерева, с вырезанными на них изображениями херувимов, пальм и распускающихся цветов (3Цар. 6:32–35). Эти двери стояли одна против другой, разделяясь между собой только толщей стены храма: одна из них составляла наружную, а другая внутреннюю дверь. Каждая дверь имела две половинки, вращавшиеся на золотых крючьях (3Цар. 7:50)377.

Сверху здания храма была устроена кровля, которая, по образцу других подобных зданий, согласно требованиям восточной архитектуры, была плоскою378. С северной, западной и южной сторон к зданию храма прилегали боковые пристройки, доходившие до половины высоты храма и делившиеся на 3 этажа379. Высота каждого этажа этих пристроек была 5 локтей, но их ширина постепенно увеличивалась на 1 л., – соответственно последовательному уменьшению толщи стены храма на ту же величину через каждые пять локтей, благодаря особым уступам в стене, храма, на которых лежали одним концом балки пристроек. Эти пристройки снаружи были обнесены каменной стеной, толщину которой, на основании Иез. 41:9, определяют в 5 л. Иосиф Флавий говорит, что эти пристройки внутри были разделены на камеры, и этаких камер в каждом этаже было по 30, по 12 – на северной и южной стороне и по 6 – на западной (Antiquit. jud. VIII, 3, 2). Камеры сообщались между собою посредством особого хода, который был с южной стороны храма. Здесь была устроена винтовая лестница, по которой поднимались из одного яруса в другой (3Цар. 6:6, 8). В камерах, по предположению археологов, были окна, подобные тем, которые находились в здании самого храма, но только меньшего размера380.

С восточной стороны к зданию храма примыкал притвор (улам), имевший 20 л. длины, 10 л. ширины, (3Цар. 6:3), 120 л. высоты (2Пар. 3:4)381 и походивший как бы на высокую башню. Двери в притвор, по-видимому, не было, и вход в него закрывался завесой (3Цар. 6по 70).

С наружной стороны притвора, по обеим сторонам от входа, стояли на особых подставах две, вылитых из меди, колонны, высотою каждая в 18 л.382, с капителями в 5 л., имевшие в периметре 12 л. Стоявшие на них капители имели вид распускающихся лилий, и были покрыты сетками плетеной работы, а внизу обвиты шнурками, в виде цепочек, по линии которых были расположены изображения гранатовых яблоков, по 200 на каждой капители. Одна из этих колонн, стоявшая на правой стороне, называлось Иакин383 (יָכִין) (­"он утвердит»), а другая, стоявшая на левой стороне, – Воаз (בֹּעַז­В нем сила) (3Цар. 7:13–22). По своему виду эти колонны, как догадываются археологи, напр., Вогюэ и Пэн, имели сходство с египетскими колоннами, украшавшими египетские храмы и дворцы384.

§ 106. Принадлежности храма Соломонова

Во святом святых храма находились ковчег завета, с скрижалями Моисея, и стоявшие вдоль западной стены изображения херувимов.

Во святилище, на первом месте, вблизи стены, отделявшей святилище от святого святых, стоял алтарь кадильный, сделанный из чистого золота, вероятно, по образцу кадильного алтаря, находившегося в скинии свидения. Кроме того, во святилище стояло 10 золотых светильников: пять на одной и пять на другой стороне, один против другого. Между ними, против кадильного алтаря и ковчега завета, еврейское предание помещает также золотой светильник, находившийся в скинии Моисея.

Параллельно светильникам стояли 10 столов для хлебов предложения: 5 на одной и 5 на другой стороне (ср. 2Пар. 4:7–8). Здесь же еврейское предание помещает стол для хлебов предложения, бывший в скинии Моисея.

Кроме этих предметов, к принадлежностям храма относились также блюда, ножи, чаши, ложки, кадильницы, щипцы, гасильницы и другие предметы, необходимые при служении во святилище. Многие из них хранились в камерах боковых пристроек храма. Здесь же, как предполагают, могли храниться принадлежности скинии Моисеевой, перенесенной при Давиде в Иерусалим (2Цар. 6:17). С наружной стороны храм окружали два двора: внутренний, называемый также священническим (2Пар. 4:9) и верхним (Иер. 36:10), и внешний или большой (ibid.). Размеры того и другого ни в книге Царств, ни в книге Паралипоменон не указаны. У пророка Иезекииля площадь двора, находившегося перед храмом, определяется в 100 л. длины и ширины (Иез. 40:47). Если принять эту же меру для площади внутреннего двора пред храмом Соломоновым, тогда величина внутреннего двора этого храма определится в 200 л. длины и 100 л. ширины, т. е., в два раза больше величины двора скинии Моисея. От внешнего двора внутренний отделялся оградою, которую составляли «три ряда обтесанных камней и один ряд кедровых «брусьев» (3Цар. 6:36)385.

Внутренний двор был окружен внешним, площадь которого также не определена в библии386.

Согласно описанию пророка Иезекииля, из внешнего двора во внутренний вели трое ворот: с восточной, северной и южной стороны (Иез. 40:23–24), а внешний двор имел четверо ворот: с восточной, южной, западной и северной387 (Пар. 9:24–27).

Ворота внутреннего двора были обложены золотом (Antiq. jud. VIII, 3, 9), а ворота внешнего двора и вереи их – медью (2Пар. 4:9). Храм стоял ближе к западной стене внутреннего двора, так что между притвором, храма и восточными воротами внутреннего двора оставалась довольно большая открытая площадь, по средине которой (ср. 3Цар. 8:64) находился жертвенник всесожжения. Он был медный, имел 20 л. длины и столько же ширины и 10 л. высоты (2Пар. 4:1), и был сделан, вероятно, по образцу жертвенника скинии.

Между жертвенником и храмом, немного в левую сторону, стояло медное или литое море («йам ганнехошет», ср. 4Цар. 25:13, или «йам муцак» – 3Цар. 7:23; 2Пар. 4:2). Это был огромный, сделанный из меди, сфероидальной формы бак, с выпуклыми боками, имевший 5 локтей высоты, 10 л. в диаметре и 30 л. в окружности (собственно 31,4159...), со стенками в 1 лад толщины, и вмещавший в себе 30.000 бат (2Пар. 4ср. 3Цар. 7:23–26)388. Края его были сделаны на подобие краев чаши и походили на распустившуюся лилию. Под его краями, по его окружности, шли в два ряда украшения, в виде огурцов, отлитые вместе с самим сосудом. Медное море стояло на 12 медных волах, из которых по три вола были поставлены по направлению к одной из стран света (3Цар. 7:25; 2Пар. 4:3–4)389.

Кроме жертвенника и медного моря, во внутреннем дворе, по обеим сторонам храма, стояло 10 омывальниц: по 5 омывальниц с той и другой стороны. Они имели вид купелей, утверждавшихся на четырехгранных бассейнах, которые посредством колес, прикрепленных снизу, могли перекатываться с одного места на другое (3Цар. 7:27–39; 2Пар. 4:6)390. Эти омывальницы назначались для омовения частей мяса, приносимого в жертву. Из других принадлежностей двора во 2Пар. 6упоминается еще об амвоне, сделанном Соломоном, на котором он молился во время освящения храма и который, вероятно, впоследствии был царским местом, когда царь присутствовал при богослужении. Кроме того, по свидетельству 4Цар. 12:9, впоследствии первосвященник Иодай поставил по правую сторону жертвенника кружки, в которые опускались пожертвования391. Кружки имели вид конуса, или трубы, обращенной широкой частью книзу.

Наконец в притворе храма до времени царя Езекии хранилось изображение медного змея, вылитое в пустыне. Но так как народ иудейский при Езекии начал воздавать этому изображению поклонение, то Езекия приказал его уничтожить (4Цар. 8:4).

Храм Соломонова несколько раз подвергался ограблению, но в своем внутреннем устройстве сохранялся до столкновения евреев с вавилонянами. Он был разрушен во время нашествия вавилонян в 589 г. до Р. Хр. Драгоценности храма были увезены в Вавилон и помещены в царских сокровищницах. Относительно ковчега завета, алтаря кадильного и скинии еврейское предание, имеющее основание во 2Мак. 2:4–5392 говорит, что пророк Иеремия скрыл их в пещере той горы, с которой пророк Моисей, поднявшись, видел обетованную землю. А храм в течение 70 лет оставался в развалинах.

§ 107. Храм Зоровавеля

Во время вавилонского плена евреи не имели центрального места для общественного богослужения. Для удовлетворения своих религиозных потребностей они ограничивались или домашней молитвой, как видно из книги пророка Даниила, или собирались в домах наиболее почитаемых лиц, где занимались рассуждениями относительно закона, а, может быть, также и молитвою, как видно из книги пророка Иезекииля.

По истечении 70 лет плена, предсказанных пророком Иеремией, Господь воздвиг дух Кира, царя персидского, во власти которого находилась Палестина, дать пленным евреям разрешение возвратиться в Иерусалим и вновь построить храм. Нужный для этого строительный материал отпускался из средств персидского царя. Вместе с тем, Кир приказал возвратить и все сосуды, увезенные из храма Соломонова и сохранявшиеся в сокровищницах вавилонских царей393. Многие из евреев, особенно принадлежавшие к коленам Левиину и Иудину, охотно воспользовались разрешением Кира, возвратились в Иерусалим и во 2-й год по своем возвращении приступили к сооружению нового храма. К несчастию, Кир вскоре умер, и евреям пришлось продолжать начатую ими постройку при его преемниках, которые относились к ним с меньшим благорасположением и не имели мудрости Кира, а потому позволяли клеветникам евреев вредить делу, как это видно из книг Ездры и Неемии, так что постройка затянулась на довольно продолжительное время и стоила евреям довольно больших хлопот. Лишь через 20 лет после основания храм был закончен (536–517 г. до Р. Хр.)394.

Хотя этот храм строился гораздо более продолжительное время, чем храм Соломонов, тем не менее, он уступал ему по своему внешнему величию и благолепию, так что многие из священников и левитов и глав поколений, старики, которые видели прежний храм, при основании этого храма, пред глазами их, громко плакали (1Ездр. 3:12; ср. Аг. 2:3). Так как главным руководителем при постройке этого храма был Зоровавель, происходивший из царского Давидова рода, то по сему и храм этот называется храмом Зоровавеля.

Храм Зоровавеля был построен на том же самом месте, на котором был построен храм Соломонов, и так же ориентирован, как и последний (1Ездр. 6:3). Его размер был определен в указе Кира, а именно: он имел шестьдесят локтей ширины и шестьдесят локтей высоты, рядов из камней больших три и ряд из дерева один (1Ездр. 6:3–4). Что касается его длины, то она не называется в указе, так как, вероятно, оставалась прежнею, что и в храме Соломоновом, т. е., в 60 л., так что здание храма имело форму куба, каковая у древних считалась священною. Здание храма было четырех-ярусным или в четыре света, причем три нижних яруса были каменными, а четвертый верхний деревянным395. В этом отношении на архитектуре храма Зоровавеля отразилось влияние персидского искусства, саидской эпохи396. Как и храм Соломонов, храм Зоровавеля разделялся на святое святых и святилище. Вход во святилище и святое святых закрывался дверями, около которых висели завесы (1Мак. 1:22; 4:51). Во святом святых не было ничего, но на полу виднелся верх скалы Мориа, называемый «камень основания» (иер. Иома V, 2). Во святилище были алтарь кадильный, светильник и стол для хлебов предложения (1Мак. 4:49–51; Contra Apion. I, 22). С восточной стороны к зданию храма примыкал притвор, вход в который закрывался завесой.

Храм имел вокруг себя каменный двор с каменной оградой (περίβολος λίθινος). Общую площадь двора Гекатей абдеритский, современник и спутник Александра Македонского, определяет в 5 плефров длины397 и 100 л. ширины, и дает ему двойные ворота (διπλς πύλας)398. (Contra Apion. I, 22). Впоследствии этот двор был разделен на две части, из которых ближайшая к храму составила двор священнический399. Вокруг внутреннего двора потом был устроен двор внешний. На дворах были построены особые помещения для первосвященника и очередных священников, а также для хранения богослужебных принадлежностей и сокровищ храма (παστοφόρια) (ср. 1Ездр. 8:29; Неем. 10:37; 12:44; 13:5; 1Мак. 4:38, 48). Кроме того, по углам двора стояли сторожевые башни Хананел и Меа (Неем. 12:29).

Во внутреннем дворе, против храма, стоял жертвенник всесожжения, построенный из нетесаных белых камней, в виде четырехугольника, 20 локтей длины и столько же ширины и 12 локтей высоты (1Мак. 4:44, 47; Contra Apion. I, 22.). При Симоне праведном была возведена высокая ограда около двора храма и сделан большой водоем (Сир. 50:3)400, место которого до него заменял большой каменный сосуд для воды или даже одна из цистерн двора храма. При нем же был исправлен и украшен самый храм.

При Антиохе Епифане храм был ограблен и осквернен: наиболее ценные предметы, находившиеся в нем, были перенесены в Антиохию, и на жертвеннике всесожжений было поставлено изображение Зевса Олимпийского. Но Иуда Маккавей очистил храм и вновь сделал его местом общественного богослужения. Как во время Иуды Маккавея, так и после, евреи заботились о благолепии храма и расширении его дворов.

§ 108. Храм Ирода401

Царь Ирод вновь реставрировал храм Зоровавеля, обложил его стены белым мрамором, расширил его дворы и боковые пристройки, так что храм принял до некоторой степени новый вид и посему назывался третьим храмом, в отличие от храма Зоровавеля, который назывался вторым. Иродов храм отличался от Зоровавелева как по плану, так и по размерам. Он имел два этажа: нижний этаж его имел 60 локтей длины и столько же высоты, верхний этаж – 60 локтей длины и 40 локтей высоты (De bello iud. V, 5, 5); в ширину тот и другой имели – 20 локтей (ibid.). Но этими датами определяется только внутренний размер здания. Что касается размера внешнего, в отношении нижнего этажа, то он в значительной степени увеличивался, благодаря прилегавшим к сторонам здания боковым пристройкам и притвору. Так, нижний этаж храма с трех сторон был обнесен боковыми пристройками, которые в поперечном направлении имели 20 локтей длины. Кроме того, с восточной стороны к храму примыкал притвор, имевший 20 локтей длины402, 60 локтей ширины и 120 локтей высоты (Ср. Antiqu. jud. XV, 11, 3). С северной и южной сторон притвора к нему примыкали боковые кельи (ботте гахалифот), в которых хранились ножи, употреблявшиеся при жертвоприношениях, вместе с каковыми (пристройками) общая ширина притвора имела 100 локтей. Таким образом общая длина здания храма снаружи была 100 локтей (20 л. бок. пристр. †60 локт. зд. хр.†20 л. дл. притв.); общая ширина самого здания 60 л, (20 л. б. пр.†20 л. д. хр.†20 бок. пр.); общая высота обоих этажей – 100 л. (60†40) (Миддот IV, 6; De bello iud. V, 5, 2)403. Так как примыкавший с восточной стороны к зданию храма притвор имел 100 л. ширины, а самый храм – только 60 локтей, то здание храма с притвором по своему плану получало форму римского креста Т, в чем некоторые отцы церкви усматривали символическое указание на распятие Мессии во время третьего храма.

Стены здания храма снаружи были обложены белым мрамором, а его крыша была покрыта золотом. На крыше были поставлены особые перила и шесты с висевшими на них гремучими сетками для вспугивания птиц (коле ореб, Миддот IV, 6; De bello jud. V, 5, 6; VI, 5, 1). Все это было покрыто золотом. При лучах ярко блестящего солнца Палестины, вид храма, по свидетельству очевидцев, издали поражал своим блеском и красотой. Особенно величественным он казался во время восхода солнца.

Нижний этаж храма разделялся на два отделения: святое святых и святилище или святое. Святое святых имело в длину 20 локтей, в ширину 20 локтей и в высоту 60 локтей. В нем не было ничего, но у западной стены выступала на три пальца над полом верхняя часть вершины Мориа (Эбен Шетиа – камень основания, иер. Иома, V, 3)404. На этот камень в день очищения ставилась золотая кадильница, и на него же первосвященник кропил жертвенною кровью.

Святое святых отделялось от святилища стеной в 1 л. толщины (Миддот, IV, 7). В этой стене, по середине, была сделана дверь, закрывавшаяся прикрепленной на верху, на золотом шесте, сделанной из дорогой материи и спускавшейся до пола завесой, которая имела 40 локтей длины и 10 локтей ширины, 1 ладонь толщины, и была сплетена из 72 нитей, из которых каждая имела 24 ниточки (Шекалим, VIII, 5)405.

Во святилище, по середине его (ср. Миддот IV, 7), стоял алтарь кадильный, у северной стороны – стол для хлебов предложения, а у южной – светильник. С восточной стороны святилище имело двойную дверь (шаар гаггадол, Миддот. IV, 2, Тамид III, 7), 20 л. высоты и 10 л. ширины, открывавшуюся внутрь (Миддот, IV, 1), которая была покрыта золотом. Сверху дверной амбразуры висела золотая виноградная лоза, с гроздами в рост человека406. Снаружи двери висела завеса из драгоценной вавилонской материи.

С восточной стороны храма был притвор, который не имел двери. С наружной стороны его была только амбразура двери, закрывавшаяся завесою (De bello jud. V, 5, 4), которая открывалась в часы богослужений.

Нижний этаж храма с трех сторон был обнесен боковыми пристройками (месибба), в три этажа, общая высота которых была 40 локтей. В них находились особые камеры, в которых хранились разные предметы священной утвари и облачений. В первых двух этажах таких камер было по 13 (по 5 с северной и южной стороны и 3 с западной), а в верхнем 3-м – 12, (5 с северной и южной стороны и 2 с западной), таким образом общее количество – 38. Все они были соединены между собою ходами, так что из одной камеры можно было свободно проникнуть в другую. Главный ход в них находился на северо-восточном углу храма и шел прямо из притвора (Миддот, IV, 3–5, De bello jud V, 5, 5).

Над нижним этажом храма находился верхний этаж, вход в который шел с южной стороны по витой лестнице (Миддот, IV, 5; De bello jud. V, 5, 5). С наружной 1 стороны притвора, между зданием храма и жертвенником, помещался особый музыкальный инструмент «магрефа», в который ударяли во время ежедневного богослужения (Тамид, III, 8; V, 6).

Далее от притвора, ближе к восточной стороне двора, против входа во святилище, стоял, сложенный из нетесаных камней, жертвенник, имевший с основания до половины 32 локтя в длину и ширину, но потом суживавшийся так, что в верхней части имел только 23 локтя в том и другом измерении407 (Миддот, III, 1). Ход к жертвеннику был с южной стороны и шел по каменной плоской площадке, обнесенной перилами. К северу от жертвенника, в помосте двора было ввинчено в 6 рядов, 24 кольца, за которые привязывали жертвенных животных. На юго-западном углу жертвенника находились особые отверстия, соединявшиеся с пролегавшими здесь подземными трубами, в которые стекала кровь жертвенных животных. С восточной стороны жертвенника была особая перегородка, 1 за которой стояли представители евреев при ежедневном жертвоприношении, т. н. «анше маамад» (- мужи стояния, ср. Antiqu. jud. XIII, 13, 5; ср. Келим, 1, 8). К северу от нее стояли восемь столбов, на которых лежали широкие кедровые перекладины, с тремя рядами железных крючьев, для навешивания на них закланных животных. Недалеко отсюда стояли восемь мраморных столбов для распластывания жертвенных животных (Миддот, III, 5; V, 2; Тамид, III, 5 Шекалим, V, 14). На южной стороне от жертвенника стоял бронзовый бак, в котором священники, приступавшие к жертвоприношениям, омывали руки и ноги (Миддот, III. 6)408. Около него находились два стола, – один мраморный, на котором клали куски жертвы, прежде принесения их на алтарь, и другой серебряный, на котором находились сосуды для жертвоприношения (Шекалим, VI, 4; Тамид, IV, 3).

Особенность устройства храма Иродова, сравнительно с храмом Зоровавеля и даже Соломона, составляло между прочим то, что в нем с особой тщательностью были обстроены дворы храма и украшены стены дворов.

Храм Ирода имел два двора: внутренний и внешний Общий размер внутреннего двора определяется в 322 локтя длины и 135 локтей ширины (Миддот, II, 6). Он был обнесен стеной и разделялся на два отделения. Первое отделение, расположенное ближе к западной стене, имевшее 187 л. длины и 135 л. ширины, вмещавшее в себе здание храма с жертвенником и бронзовым бассейном, называлось двором священников (азарат коганим). Оно имело семь ворот: по трое ворот ь с северной и южной стороны и одни ворота – с восточной, против жертвенника и входа в храм409. Между воротами по северной и южной сторонам, вдоль стены были устроены камеры (по четыре на той и другой стороне), имевшие особое назначение410. С восточной стороны, вдоль восточной стены двора, было отгорожено небольшое пространство для стояния представителей народа во время ежедневного богослужения (анше маамад).

Восточные ворота двора священников вели во двор женщин (азарат нашим γυναικωνῖτις), имевший 136 л. как в длину, так и в ширину (Миддот, II, 5), в который вели трое ворот – с востока411, с севера и юга (De bello jud. V, 5, 2) и по четырем углам которого были четыре камеры412. Здесь же были поставлены 13 кружек, имевшие вид труб, (шофарот), обращенных широким концом книзу, для сбора пожертвований, из коих 6 предназначались для добровольных даров, а 7 для специальных сборов (Шекалим VI, 5). По сему это место называлось также местом хранения сокровищ (γάζοφυλακιον, Ин. 8:20, ср. De bello jud. V, 5, 2; VI, 5, 1). Около одной из таких кружек сидел однажды Христос Спаситель и видел, как одна бедная вдовица опустила в нее свои две лепты (Мк. 12:43).

С восточной стороны двора женщин были ворота, называемые красными (Деян. 3:2)413.

Внутренний двор возвышался над двором внешним и стоял на насыпи (хел), имевшей 14 локтей высоты. По трем сторонам насыпи (северной, восточной и южной) были устроены каменные крыльца с перилами, по которым поднимались к вратам внутреннего двора. На некотором расстоянии от этой насыпи находилась ограда (сорег), имевшая вид невысокой и тонкой каменной стенки, с воротами в разных местах (Миддот II, 3; De bello jud. V, 5, 2), у которых на особых стойках были прикреплены каменные таблички, с надписью на греческом и латинском языках, которыми язычнику запрещалось входить за ограду и приближаться ко внутреннему двору храма414. За этой оградой находилась площадь внешнего двора храма, иначе двора язычников (азарат гоим). Величину его мишна определяет во 500 локтей как в длину, так и в ширину415. (Миддот, II, 1), а Иосиф Флавий – в четыре стадии в окружности, по одной стадии на каждую сторону четырехугольной площади двора (Antiqu. jud.) XV, 11, 3)416, а со включением башни Антония – в шесть стадий (De bello jud. V, 5, 2)417. Площадь двора была обнесена крепкой каменной стеной, в разных местах имевшей разную высоту418. По четырем углам ее стояли четыре башни: на северо-восточном – б. Хананел, на северо-западном – Антония (прежде Меа Варис)419, на юго-восточном – Офел и на юго-запад. – Бохан420.

Внешний двор, по свидетельству мишны, имел пять ворот, из которых двое находились с южной стороны и назывались воротами Хульда (крота)421, одни – с западной и назывались воротами – Кипонос, одни – с северной и назывались воротами – Тери, и одни – с восточной и назывались воротами Сузскими, так как на них было изображение города Суз (Миддот, 1, 3)422I15 . Из этих ворот обычно для прохожих были открыты южные, западные и восточные, северные же для посетителей храма оставались закрытыми (ibid). Иосиф Флавий на западной стороне двора полагает четверо ворот (Antiquit. jud. XV, 11, 5), из которых одни, по его счету третьи ворота, называемые в мишне воротами Кипоноса, находились в том месте, где находится арка Робинзона; а другие, четвертые ворота по счету Иосифа, совпадали с воротами Берклея.423 Ворота, лежавшие по западной стороне площади храма, севернее ворот Кипоноса, соединяли эту площадь с Везефой. Положение их в настоящее время определяется положением ворот эс-синсле и эль-могарибе. Что касается ворот Тери424, лежавших на северной стороне и остававшихся для посетителей закрытыми, то их значение представляется недостаточно выясненным. Весьма вероятно, что это и были овечьи ворота, которыми прогоняли овец, предназначавшихся для жертвоприношения при храме (Неем. 3:1) Открывавшиеся для впуска овец, предназначавшихся для жертвы, они были закрыты для посетителей храма, являвшихся без жертвенных животных. Проходившие под ними овцы на дальнейшем пути своего следования окатывались водой, шедшей сюда по подземному ходу из пруда Биркет Израэль (вероятно ­­ Струфион)425.

Около этого места следует полагать Вифезду, упоминаемую св. Иоанном в истории исцеления расслабленного (Ин. 5:2), имевшую пять крытых ходов426, в которых лежали больные, ждавшие движения воды.

Вдоль восточной и южной стены площади внешнего двора шли портики. Из них восточный портик составляли три ряда, а южный четыре ряда колонн, из которых средние имели большую высоту, чем крайние. Восточный портик назывался притвором Соломона (Ин. 10:23; Деян. 3:11; 5:12)427, а южный – царским (Antiquit. jud. XV, 11, 5). В одном из портиков храма помещалась также синагога428.

Храм Ирода был сожжен и разрушен римским полководцем Титом (70 г. по Р. Хр.), причем некоторые принадлежности его, как то: светильник, стол для хлебов предложения и трубы, как трофеи, были перенесены Титом в Рим, где и были изображены на триумфальной арке Тита429.

§ 109. Синагоги

Синагоги (ботте гакенесет) получили начало во время вавилонского плена, – от тех собраний, которые устроялись в домах уважаемых лиц, напр. у прор. Иезекииля и посвящались чтению и изъяснению закона (Иез. 8:1; 14:1; 33:30–32), но самую организацию, как вполне законченных учреждений, они получили, по более вероятному предположению, во время священника Ездры430. Возвратившись из плена, евреи, побуждаемые как личным стремлением знать закон Божий, так и внушениями Ездры, а также других руководителей общины, устрояли особые собрания, сперва в Иерусалиме (Неем. 8:1), а потом и в других городах, посвященные чтению закона и общественной молитве. Особенно много возникло новых синагог со времени торжества Маккавеев. Во время земной жизни Христа Спасителя в Иерусалиме, по иудейскому преданию, было 480 синагог431. Синагоги во время земной жизни Христа Спасителя были в Назарете (Мф. 13:54; Мк. 4:2; Лк. 15:16), в Капернауме (Ин. 6:59) и в других местах как Иудеи, так и Галилеи. Но были также синагоги и вне Палестины, как то: в Дамаске (Деян. 9:2, 20), Антиохии Писидийской (ibid. XIII, 14, 42), Антиохии Сирийской432, Иконии (ib. XIV, 1), Солуни (ib. XVII, 1), Берии (ib. XVII, Ю), Ефесе (ib. XVIII, 19; XIX. 8), Коринфе (ib. XVIII, 4), Афинах (ib. XVII, 17), Александрии433, Риме434 и других местах.

По еврейскому закону синагоги могли устроиться везде, где было не менее десяти богатых, свободных от труда, иудеев (asara batlanim)435. Обыкновенно они строились на средства той общины, которая в них нуждалась, но нередко также на средства одного какого-либо богатого лица (Лук. 7:5).

Здания синагог ставились обыкновенно близ воды или кладбища, на видном, по возможности, открытом месте и строились по определенному плану. Они обыкновенно имели продолговатую четырехугольную форму и своей задней стеной, противоположной входу, обращены к месту древне-иерусалимского храма436. Стены их делались из камня и имели окна. Их кровли были плоскими, полы вымащивались каменными плитами. Внутренность синагог представляла четырехугольную залу, разделенную рядами колонн на несколько нефов, число которых простирается от 3 до 5.

Внутри каждой синагоги обыкновенно было по три отделения: а) амвон для чтения и объяснения священного писания, б) отделение для мужчин и в) отделение для женщин (гинекон). Амвон устроился ближе к задней стене, по середине синагоги, на некотором возвышении, сравнительно с общим уровнем ее пола. Против амвона среднюю часть здания занимало отделение для мужчин, а прилегавшие к нему с обеих сторон крылья – отделения для женщин. Для устройства этих последних отделений (гинеконов), стоявшие по правому и левому крылу синагоги колонны соединялись между собою решетками в 2–3 локтя вышиной. Иногда гинеконы устроялись на верху колонн, для чего сверху колонн настилался особый пол, а по сторонам ставились перила437. Средину амвона обыкновенно занимала кафедра, в которой различались три части: бима, мигдол и киссе438. Первая составляла основание или нижнюю часть кафедры, подъем на которую шел по ступеням; вторая – четырехгранную призму, заканчивавшуюся в своей верхней части покатостью, на которую полагался священный свиток закона; третья – верхнюю часть этой призмы, на которую полагался свиток закона439. Сзади кафедры, на одной прямой линии от нее, против входа, у задней стены поставлялся шкаф, называемый ковчегом (арон), чертогом (гекал) или ящиком (теба), сделанный из какого либо дорогого материала, в котором хранились: свиток закона440, книги пророков и агиографы441. По виду этот шкаф или ковчег представлял деревянный или металлический ящик, более или менее изящной работы, в верхней части которого иногда изображались шестикрылые серафимы и две благословляющие руки Аарона. Ковчег обыкновенно ставился на возвышенном месте, в нише стены, обращенной ко входу. Иудеи, входившие в синагогу, обязаны были преклоняться пред ковчегом, как пред главной святыней. Свитки закона устанавливались в ковчеге вертикально.

Кафедра и ковчег занимали место на прямой линии, проведенной от середины главного входа в синагогу до середины противоположной ему стены, причем кафедра стояла в центре этой линии, а ковчег – на конце. Все остальное пространство синагоги занимали места для членов общины. В этих местах в древности соблюдалась градация, соответствовавшая достоинству членов общины. Первые места в синагоге, ближайшие к ковчегу, занимались лицами, более почетными и учеными, и потому назывались πρωτοκαθεδρίαι (­председания, ср. Мф. 23:6; Мк. 12:39; Лк. 11:23; 20:46). Остальные места разделялись между членами общины таким образом, что члены известного цеха имели особые места, причем все собиравшиеся в синагоге своими лицами обращались к той стене, подле которой стоял ковчег442. Места для сидения были как в мужском, так и в женском отделениях.

К принадлежностям синагоги относились также: семисвещник, светильники, кружки для сбора пожертвований, рожки и трубы для трубления в известные дни443. В древнее время нередко вблизи синагог открывались гостиницы, назначенные для приюта странников, приходивших из далеких мест, а потому нуждавшихся в пристанище и месте отдохновения. Весьма возможно, что дом Иуста, в Коринфе, к которому зашел св. апостол Павел во время своего второго путешествия, был именно странноприимницею, ибо был смежен с коринфскою синагогою (Деян. 18:7)444.

Глава II. Лица, совершавшие общественное богослужение

§ 110. Выделение колена Левиина для общественного богослужения

Во время патриархов лицами, совершавшими общественное богослужение, были сами патриархи.

И во время после патриархов, согласно завету Бога с народом еврейским, заключенному при Синае (Исх. 19:6), весь израильский народ являлся царством священников, так что по началам сего завета совершение общественного богослужения представлялось правом всеобщим, a не исключительным. Осуществление этого права возлагалось главным образом на первенцев народа, которые были посвящены Богу, в воспоминание о первенцах египетских, умерщвленных во время 10-ой египетской казни (Исх. 13:12; Чис. 8:17). Эти первенцы народа, совершавшие общественное богослужение, по-видимому и были теми священниками (коганим), о которых упоминается в истории завета при Синае (Исх. 19:22), ранее выделения из всей массы народа рода Ааронова для священства. Из числа их, очевидно, были те юноши, которые, по поручению пророка Божия Моисея, принесли всесожжения и заклали тельцов в мирную жертву Господу (Исх. 24:5), когда при Синае, по прочтении слов завета Господня, израильский народ чрез кропление жертвы завета вступал в завет с Господом Богом. Но обнаруженное при Синае же большею частью народа вероломство по отношению к Богу с одной стороны и проявленная в это же время коленом Левииным стойкость в вере с другой – послужили поводом к тому, что народ в своей большей части был лишен права совершать общественное богослужение, и это право было предоставлено только потомкам Левия, которые были выделены для сего из всего народа, взамен его первенцев (Чис. 3:12–16, 39–51; 8:16–19). Таким образом законными совершителями общественного богослужения у евреев при скинии и храме были потомки Левия.

Общие обязанности потомков колена Левиина по отношению к народу выражены в благословении Моисея (Втор. 33:9–11). Соответственно различию степени важности лежавших на них обязанностей и полномочий, потомки Левия разделялись на священников (коганим) и левитов (левиймм), а своим главою имели первосвященника (коген гаггадол).

§ 111. Обязанности священников и левитов

Священниками могли быть только потомки Аарона, не имевшие каких-либо душевных или физических недостатков, препятствующих совершению священнических обязанностей (Лев. 21:17–21)445 и при этом лица, безупречные в своей семейной жизни (ibid. 6–7).

Их обязанности заключались в служении: а) во святилище и б) при скинии вообще, – в наблюдении священства во всем, что принадлежит жертвеннику и что внутри за завесою (Чис. 18:7). Во святилище они возжигали и поправляли утром и вечером светильник, воскуряли фимиам, приготовляли священные хлебы предложения и заменяли их новыми. Обязанности при скинии вообще заключались: а) в совершении разного рода жертвоприношений; б) в различении между чистым и нечистым, дозволенным и недозволенным; в) в освидетельствовании, наблюдении и очищении назореев; г) в испытании женщин, обвиняемых мужьями в нарушении супружеской верности; д) в преподавании благословения народу; е) в трублении в трубы в определенные дни446; ж) в обучении народа закону Божию и 3) в охране скинии (храма) (ср. Миддот I, 1). В виду соприкосновения священников со святыней, от них требовалось более строгое соблюдение законов о чистоте и благообразии (Лев. 21:1–5).

Возраст, требовавшийся от священников, для вступления на действительную службу, не указывается, но судя по тому, что от левитов для сего требовался возраст в 30 или 25 лет447, а со времени Давида не моложе 20 лет (1Пар. 23:24), представляется вполне правдоподобным, что не меньший возраст, чем для левитов, требовался и для священников. Предельный возраст для них также не указывается. По аналогии с предельным возрастом левитов, предельный возраст священников следует определить в 50лет448 (ср. Чис. 4:3; 8:25).

Что касается левитов, то к ним принадлежали вообще потомки Левия от которого-либо из трех его сыновей: Каафа, Герсона и Мерари.

Соответственно трем своим родоначальникам, левиты разделялись на каафитов, герсонитов и мераритов (Чис. 3:14–39).

Обязанности левитов, во время странствования евреев по пустыне, заключались в ношении скинии и ее принадлежностей, а со времени поселения в земле Обетованной – в помощи священникам при их служении, заключавшейся в исполнении черновых работ при скинии, поддержании в ней чистоты и ее охране. Со времени Давида обязанность левитов составляли также пение и игра на музыкальных инструментах во время общественного богослужения (ср. 1Пар. 23:27–32) и несение охраны ворот и дворов храма (Миддот I, 1). В исполнении некоторых черновых работ при скинии, а потом и храме, напр. ношении воды, рубке дров и под., левиты, со времени Иисуса Навина, пользовались трудами нефинеев, как назывались потомки гаваонитян, обращенные в слуг при скинии и храме (ср. Нав. 9:17–29; 1Ездр. 8:20; Неем. 9:3; иерусал. Горайот, 48, 2). Предельным возрастом, требовавшимся от левитов для вступления на действительную службу при скинии, во время Моисея было 30 лет (Чис. 6:3), а при Давиде – 20 лет (1Пар. 23:24). Предельным возрастом, до которого они могли продолжать свою службу, было 50 лет (Чис. 8:25)449.

В исполнении священниками и левитами своих обязанностей при скинии и храме они соблюдали известную очередь. При Давиде как священники (1Пар. 24), так и левиты (1Пар. 23, 25–26) были разделены на 24 чреды, соответственно которым они несли свою службу при скинии, а потом при храме. Это деление, установленное при Давиде, сохранилось и после вавилонского плена (Неем. 12; Лк. 1:5)450.

§ 112. Священные облачения, средства содержания священников и левитов

Во время совершение богослужения священники надевали на себя хитон (кетонет), который опоясывали поясом (абнет) и ниже которого на свои чресла надевали надраги (микнасаим); на голову надевали кидар (мигбаат). Что касается левитов, то Пятикнижие не упоминает о том, что Моисеем было установлено особое для них облачение, но при Давиде, как видно из свидетельства Иосифа Флавия, были особые облачения и для левитов, по крайней мере для песнопевцев, – сделанные из виссона (Antiqu. jud. VIII, 3, 8). На ногах во время богослужения ни священники, ни левиты обуви не имели.

Священнический хитон, приготовленный из виссона, имел вид длинной сорочки, плотно обнимающей все тело и спускающейся до пят, с пришитыми вверху рукавами и отверстием для пазухи, которое стягивалось посредством шнурка (Antiqu. jud. III, 7, 2).

Надевавшиеся ниже хитона надраги приготовлялись из тонкого и чисто вытканного полотна, надевались с ног и завязывались повыше поясницы, на подобие кальсон (Antiqu. jud. III, 7, 1). Опоясывавший туловище священника пояс приготовлялся из крученного виссона голубого, червленого и пурпурового цвета, узорчатой работы (Исх. 39:29), имел почти четыре пальца ширины и в середине был пуст, наподобие спущенной со змеи кожи. Опоясывались им, начав от груди и, обведши два раза вокруг туловища, снова завязывали на груди. Конец его, когда священник не служил, опускали до самых пят, дабы зрители любовались его красотой; во время-же службы и жертвоприношения его отбрасывали на левое плечо, чтобы своим движением он не препятствовал в действии (Antiqu. jud. III, 7, 2). Наконец, надевавшийся на голову кидар имел вид сперва тюрбана, а потом шапки, сделанной на подобие шлема, надевавшейся не на всю голову, а покрывавшей ее только на половину (Antqu. jud. III, 7, 3), на подобие греческой скуфьи451.

Содержание священников составляли: а) десятина от левитов, б) части жертв и мучных приношений, в) начатки, г) первородное от скота или выкуп за первенцев, д) все заклятое, е) тринадцать городов из числа 48 городов, выделенных при разделе Обетованной земли для колена Левиина (Antiqu. jud. IV, 4, 4).

Содержание левитов составляли: первая десятина от гумна, скота и точила (Чис. 18:21–23; Втор. 14:22–23), т. н. вторая десятина, выделявшаяся через три года, как доброхотное даяние в пользу бедных (Втор. 14:28–29), и 48 городов в разных коленах, с прилегавшими к ним выгонами для скота (Чис. 35:1–8; Нав. 21), из которых 23 города получили каафиты, 12 – герсониты и 13 – мерариты452. (Antiqu. jud. IV, 4, 3.). Что касается выгонов для скота (миграш) при левитских городах, то, как видно из раскопок на месте древнего Гезера (Телль-эль- Джезер), где найдены столбы с надписями: «Техум Гезер», они с четырех сторон прилегали к стенам города и простирались в каждую сторону на 2000 локтей. Общая площадь их так. об. зависела от размера площади города, к которой они прилегали.

§ 113. Первосвященник: его права и обязанности, содержание и облачения. (Урим и туммим). Саган и священнический совет

Во главе священства стоял первосвященник, называемый «священником помазанным» (гаккоген гаммашиах), «священником великим» (гаккоген гаггадол) или священником главным (гаккоген-рош). Первосвященником мог быть только потомок одного из сыновей Аарона: Елеазара или Ифамара. Сообразно высокому положению первосвященника в теократическом обществе, от него требовались наиболее высокие качества, как физические, так и духовные. Кроме тех требований, каковым должны были удовлетворять прочие священники в отношении своих качеств и чистоты семейной жизни (ср. Лев. 21:1–9, 16–24), от первосвященника требовалось более строгое поведение как в отношении семейной жизни, так и в отношении законов о чистоте и самообладании. Так, он мог быть женат только на девице, не должен был никогда прикасаться к умершим, хотя бы это были его родители, и не должен был предаваться трауру (Лев. 21:10–15).

Обязанности первосвященника составляли: а) наблюдение за священниками и левитами и за порядком во время отправления богослужения, почему первосвященник назывался также «священник смотрящий» (гаккоген роэ); б) совершение обряда в день очищения (йом киппурим); в) вопрошение воли Божией чрез урим и туммим; г) решение вопросов, касавшихся религии.

Первосвященники, кроме священнических одежд, надевали также: меил (подир), эфод с относящимся к нему наперсником судным (хошен гаммишпат), кидар (митра) с золотой дщицей (мицнефет циц) (Исх. 28, 39 и Лев. 8:1–9)453.

Мейл (подир) был сделан из нитей голубого или гиацинтового цвета, почему назывался «келил-текелет» (весь из синеты). Он охватывал все туловище первосвященника и спускался ниже колен.

По свидетельству Иосифа Флавия, он приготовлялся из цельного куска материи и не имел рукавов, но в тех местах, где нужно было продевать руки, в нем были сделаны проймы (Ant. jud. III, 7, 4). Для продевания головы, вверху было сделано отверстие, доходившее до середины груди и имевшее по краям толстую оторочку, как у панциря. По подолу меила была сделана бахрома из голубой ткани, на которой были привешены нитяные изображения гранатовых яблоков и золотые колокольцы. При облачении меил надевали поверх хитона.

Эфод, – второе первосвященническое облачение, имел вид небольшой куртки, в один локоть длины, сотканный из нитей голубого, пурпурового и червленого цвета, с вотканными в канву нитями золота. По свидетельству Иосифа Флавия, эфод состоял из двух частей, соединенных по бокам (Antiquit. jud. III, 7, 5), из которых одна охватывала переднюю, другая заднюю часть туловища. На плечах части эфода были сшиты и здесь были прикреплены наплечники из ониксовых камней, с выгравированными на них именами 12 патриархов израильского народа: шесть старших на правом и шесть младших на левом плече. На туловище, несколько ниже груди, эфод стягивался шнурком, непосредственно сотканным с тканью эфода. По Иосифу Флавию эфод имел рукава (Antiquit, jud. III, 7, 5).

Сверх эфода, на самой груди первосвященника, прикреплялся наперсник судный (хошен мишпат). Он имел вид складного платка в одну квадратную пядень величины, и был сделан из той же материи, что и эфод. На лицевой стороне его в четыре ряда были вставлены 12 драгоценных камней разных пород, из которых на каждом, как на печати, было вырезано по одному имени из числа 12 имен колен израильских. На верхних и нижних углах наперсника были золотые кольца, к которым сверху и снизу шли витые золотые цепочки, прикреплявшие его, с одной стороны, к наплечникам эфода, а с другой – к поясу, которым первосвященник опоясывал эфод, так что во время богослужения и хождения первосвященника наперсник судный не колебался.

В напесрник судный были вложены урим и туммим (Исх. 28:30), подобно тому, как в ковчег завета было вложено откровение (Исх. 25:16)454I16 . Весьма правдоподобно, что «урим и туммим» (70– δήλωσις καί άλήθεια, вуль: doctrina et veritas, Лютер: Licht und Recht), представляли собою небольшой свиток, на котором были начертаны «десятословие и суды») (мишпатим) Израиля (Исх. 21–23), вошедшие в книгу завета (Исх. 24:7), исполнение которых обусловливало теократическое предназначение народа (Исх. 19:5), почему и вмещавший в себе урим и туммим наперсник назывался «судным» (хошен мишпат, λογεῖον, rationale), так как содержание этих заповедей просвещало ум и сердце, олицетворявшего народ Израильский, первосвященника и делало его способным к восприятию божественного откровения.

Головной убор первосвященника составлял кидар, который во внутренней части имел вид священнического кидара, снаружи, по словам Иосифа Флавия, имел золотой венец, а сверху представлял форму чашечки растения сахара (τσακχάρβοτάνῃ), с раздвинутыми между собою краями (Antiqu. jud. III, 7, 6). На передней стороне кидара шнуром голубого цвета к нему была прикреплена полированная золотая дощечка, с вырезанной на ней надписью לַיהוֹהָ קדֶש (святыня господня).

Содержание первосвященника получалось из общих священнических доходов (Чис. 18:8), но нет сомнения, что, в силу своего первенствующего положения, он получал и преимущественную часть доходов455.

Кроме первосвященника, во время царей и после вавилонского плена был также его заместитель, называемый «вторым священником» (гаккоген гаммишне, Иер. 52:24) или (после плена) «саганом»456. Он иногда председательствовал в священническом суде и помогал первосвященнику в делах правления и наблюдения за священством и храмом. Особенно важное значение сагана заключалось в том, что он сослужил первосвященнику в день Очищения и мог заместить его, в случае его болезни или осквернения457.

При первосвященнике был особый суд священников (כֹּחֲנִים שֶׁל דִּין בֵּית), в состав которого входили главы 24 священнических черед и представители их отечеств, а также саган и отдельные священники, представители разных частей управления храмом. Так, сюда входили: два священника, заведовавшие казнохранилищами храма, называвшиеся «католикик» (קָתוֹלִיקִין), семь священников, заведовавших ключами от семи ворот двора, а также от камер, где хранились священные сосуды и утварь, и называвшиеся аммаркалин (אַמַּרְכַּלִּין), и три священника, заведовавшие поступлением добровольных и обязательных приношений к храму и дававших относительно их советы, называвшиеся «гизбарин» (גִזְכּרָיִן).

§ 114. Лица, совершавшие богослужение в синагоге

Во главе управления синагогой стоял особый совет, составлявшийся из знатных членов общины («парнасим» или «зекеним»458, бывших иногда также членами местного синедриона, людей семейных или вообще женатых, отличавшихся знанием закона, доброй нравственностью, богатством и разнообразием практических знаний и пользовавшихся доверием своей общины. Во главе этого совета стоял его председатель (рош-гаккенесет-начальник синагоги, ἀρχισυνάγωγος κατἐξοχὴν), называвшийся также «предстоятелем» («мамоне»), который, впрочем, по своему положению, не имел особых прав и преимуществ, возвышавших его власть над остальными членами совета (парнасим), а имел только право первым высказывать свое мнение при совещаниях и, кроме того, был предстоятелем в богослужебных действиях.

Чтобы лица, занимавшие верховные должности в синагоге, были достойны своего призвания, от них требовались особые приготовления, которые заключались в том, что эти лица должны быть научены закону и его толкованию, под руководством знаменитых в стране раввинов. Приготовленные таким образом к своему служению, эти лица, однако не сами по себе вступали в отправление богослужебных или пастырских обязанностей в синагоге, а предварительно подвергались особому избранию общины и утверждению от высших и знаменитейших учителей страны. Внешним символом такого утверждения служил особый обряд руковозложения (семика), совершавшийся тремя раввинами в синагоге при большом стечении народа, после чего посвящаемые лица получали звание раввина (раб) и вместе с ним право совершать все пастырские действия, свойственные их званию. При добром поведении, они оставались в своем звании на всю жизнь и нередко передавали свое достоинство детям.

Средства, на которые существовали члены синагогальных советов, состояли частью из доброхотных приношений от членов общины, частью из определенного жалования, которое полагалось им из общественной кассы, хотя эти приношения и жалование были не настолько значительны, чтобы всегда устраняли от раввинов нужду в посторонних занятиях, так или иначе обеспечивавших жизнь раввина, особенно, когда синагогальная община была бедна459.

Обязанности членов синагогального совета заключались в: а) учении и б) назидании общины, в) в управлении ею и г) в заведывании благотворительными действиями синагоги. Первая обязанность исполнялась ими в форме назначения для общественного чтения известных отделов Св. Писания; вторая – в проповедовании в синагогах; третья – в обличении лиц согрешивших и наложении на них дисциплинарных наказаний460, в частности в их временном (ниддуй) или полном отлучении (херем) от общины; наконец четвертая обязанность заключалась в распределении доброхотных подаяний между бедными членами общины. Хотя весь синагогальный совет, при исполнении своих обязанностей, был равен, тем не менее архисинагог (рош гаккенесет), как председатель совета, в богослужебных действиях синагоги имел преимущественное значение; он был верховным распорядителем всех священнодействий, которые там совершались, в частности устанавливал порядок, кто должен читать пророков и произносить молитву «шема».

Исполнителем низших служебных обязанностей в синагоге был служитель синагоги (хазан461, ὑπηρέτης). В частности, обязанности хазана были следующие: он отворял и затворял синагогу, заботился о здании молитвенного дома, его утвари, наблюдал за чистотою ковчега, привешивал к нему завесу, возжигал светильник, следил за порядком священнодействий и вызывал по очереди чтецов для чтения св. писания. Кроме того, хазан был обязан в известных случаях давать сигналы игрою на рогах и трубах462.

Глава III. Составные части богослужения

Составными частями богослужения во время патриархов были жертвы, а в подзаконный период, при скинии и храме, кроме жертвы, были также: каждение, священническое благословение, пение псалмов и молитва.

§ 115. Жертвы. Их виды

Жертвы, совершавшиеся как во время патриархов, так и в подзаконный период, свое начало ведут от первых людей (ср. Быт. 4:3–5; 8:20–21). В патриархальное время относительно их совершения не было особых определений. Таковые определения были даны только в период подзаконный, когда были указаны материал для жертв, роды жертв, поводы к их совершению, различая в обрядах и самые обряды при их совершении.

Материалом для жертвоприношений служили: а) некоторые породы животных и птиц и б) некоторые продукты растительного царства. Что касается пород животных и птиц, употреблявшихся в жертву, то они одинаковы с теми, к каким принадлежали животные и птицы, упоминаемые в истории заключения завета Бога с Авраамом, т. е. породы тельцов, козлов, овнов, голубей и горлиц (Быт. 15:9), причем, соответственно возрасту и полу отдельных особей этих пород, закон различал: быков, волов, коров, тельцов, телиц, овнов463, баранов, овец, козлов и коз; из птиц – голубей и горлиц. Из растительного царства материалом для жертвоприношений служили: высушенные зерна пшеницы; пшеничная мука, в непосредственном виде или в виде предметов кулинарного искусства, т. е., печеных хлебов, лепешек, блинов или похлебки, сваренной с елеем (Лев. 2:1–14), масло из оливкового дерева (елей) и вино. Каждая жертва осолялась солью, так что соль составляла как бы постоянное жертвенное приношение из минерального царства (Лев. 2:13)464. Употребление для жертвоприношения животных и птиц других пород, а также других продуктов растительного или минерального царства законом не дозволялось. Относительно дозволенных законом для жертвоприношения животных требовалось, чтобы жертвенное животное было свободно от всяких телесных недостатков и пороков (Лев. 22:20–24), было не моложе 8 дней (Лев. 22:27; Исх. 22:29) и, по раввинскому преданию, не старше трех лет; а относительно голубей, по словам бл. Феодорита, требовалось, чтобы голуби были молодые, «еще невинные и непознавшие совокупления»465.

Со стороны материала жертвы различались кровавые и бескровные. Со стороны поводов к совершению и обрядов при совершении различались четыре вида жертв: всесожжение (ола), мира (шеламим), за грех (хаттат) и повинности (ашам). В патриархальный период упоминаются только первые два вида жертв (Быт. 8:20; 31:5), но не упоминается ни жертва за грех, ни повинности.

Поводом к жертве всесожжения было внутреннее настроение человека, связанное с мыслью о всецелом служении Богу (напр. в обете назорейства) или всецелом спасении (при очищении от проказы). Поводом к жертве мира служило исполнение обета или исповедание милости Божией, почему эта жертва называлась также жертвой хваления или исповедания. Поводом к жертве за грех служило сознание душевной или телесной порочности или нечистоты, проистекающей из поврежденности человеческой природы в первородном грехе и по сему требующей сверхъестественного очищения466.

Поводом к жертве повинности служило сознание какого-либо проступка, имевшего свое основание в поврежденности человеческой природы первородным грехом и в то же время сопряженного с некоторым материальным ущербом для ближних или святилища, почему приносивший эту жертву человек, вместе с жертвой, обязан был давать при ней дополнительный выкуп в количестве 1/5 того, что он должен был раньше уплатить потерпевшему вследствие его проступка (Лев. 5:16).

В отношении своего внешнего значения, жертвы различались общие, частные и чрезвычайные.

К общим жертвам относились: а) ежедневно, утром и вечером, совершавшаяся при скинии и храме от лица всего народа жертва всесожжения, состоявшая из приношения двух агнцев, (тамид, ср. Исх. 29:38–42), причем огонь утренней жертвы поддерживался до вечерней, а огонь вечерней – до утренней; б) жертвы праздничные, приносившиеся от лица всего народа в субботу, дни новомесячия, день Нового года, в Пасху, Пятидесятницу, в праздник Кущей и в день Очищения (Чис. 28–29).

К жертвам частным относились жертвы, приносившиеся частными лицами по тем или иным поводам. Сюда относились: жертва очищения родильницы (Лев. 12:6–8), жертва очищения после проказы (Лев. 14), жертва по исполнении обетов, в частности обета назорейства (Чис. 6:13–21), жертва очищения первосвященника, князя или вообще кого-либо из народа, в случае их осквернения (Лев. 4–5), а также жертвы всесожжения и мирные, приносившиеся по поводу каких-либо радостных обстоятельств в жизни отдельных лиц (Лев. 1–3).

К чрезвычайным жертвам относились жертвы при посвящении священников и левитов (Лев. 8:14–31; Чис. 8:12) и жертва рыжей телицы (Чис. 19:1–10).

§ 116. Обряды при совершении жертв

Подробное изложение обрядов при совершении кровавых жертв и мучных приношений находится в Лев. гл. 1–7467. Здесь указаны и обстоятельства, по поводу которых совершались эти жертвы. Одни из обрядов при совершении жертв были общими для всех видов жертв, а другие – частными. К общим обрядам относились: а) приведение жертвенного животного и поставление его пред Господом, т. е. пред скинией или храмом, что должен был совершать сам приносящий жертву; б) возложение им своих рук на голову животного и исповедание над ним своих грехов; в) заклание животного, что должен был совершать приносящий жертву, а, если он не мог, то священник; г) кропление кровью жертвенного животного на стенки жертвенника и излияние ее при основании его и д) раздробление животного и сожжение его, при чем, когда приносилась жертва всесожжения, то сожигался весь труп жертвенного животного, а когда – другие виды жертвы, то только почки, сальник и тук, для чего он тщательно собирался со внутренних частей трупа.

Если в жертву приносилось не млекопитающее животное, а птица, то заклание ее совершалось несколько иначе, чем – животного млекопитающего, а именно: священник брал птицу из рук приносящего, срывал ей голову, выпускал кровь и кропил ею на жертвенник, отрывал от туловища зоб с перьями, и потом труп птицы сожигал на жертвеннике. Каждая жертва осолялась солью, для чего употреблялась т. н. содомская соль.

Кроме этих обрядов, общих для всех видов жертв, были еще обряды частного характера, свойственные только одному виду жертв. Так, при жертве за грех, кровь животного возлагалась на рога жертвенника, а иногда ею совершалось кропление во святилище или даже во св. святых468; при жертве мирной священник брал грудь и правое плечо животного и совершал пред скинией или храмом особый обряд потрясания (терума и текума), состоявший в том, что взятые им части он сперва на руках воздымал кверху, а потом делал ими горизонтальное движение в воздухе (на подобие воздымания дискоса с чашей пред освящением св. даров), после чего эти части жертвы поступали в пользу священника (Чис. 10:14–15).

К кровавым жертвам всегда прилагались хлебные приношения и возлияние вина (Чис. 15:1–12, 28–29), размеры которых соответствовали роду и количеству приносимых в жертву животных469.

В случае, если жертва была бескровная, то ее могли составлять только приношения из муки или зерен, или изготовления из муки, в виде пирогов, лепешек, блинов и похлебки. При этом требовалось к мучному приношению присоединять также елей и ладан, причем елей возливался на приношение, а ладан полагался сверху приношения. Священник брал верхнюю часть (азкара) приношения и вместе с ладаном полагал на жертвенник всесожжения (Лев. 2).

§ 117. Священническое благословение

Священническое благословение составляло существенную часть богослужения. Формула священнического благословения была следующая: «да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим и помилует тебя! Да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир» (Чис. 6:24–26). Для произнесения его священники становились на возвышенное место (духан), у восточной стены храма, и произносили его с поднятыми и обращенными к народу руками (ср. Лев. 9:22), при чем, по свидетельству мишны, на каждое из трех благословений народ отвечал словом «аминь»470.

§ 118. Каждение

Каждение также составляло существенную часть богослужения. Оно совершалось ежедневно, утром и вечером, во время утренней и вечерней жертвы (Исх. 30:7–8). Сверх того, оно соединялось с некоторыми жертвами (Лев. 2:1, 15). Особенно усиленное каждение совершалось в день Очищения (Лев. 16и д.), когда кадильница с благовонным курением снималась с кадильного алтаря и поставлялась во св. святых, близ очистилища. Употреблявшийся при каждении благовонный порошок изготовлялся по особому способу из благовонных веществ, указанных Богом Моисею, а именно: стакти, ониха, халвана, душистого и чистого ливана (Исх. 30:34–38)471. Запах этого порошка распространялся столь далеко, что был обоняем даже в Иерихоне (Миддот, III, 8).

§ 119. Пение псалмов

Пение псалмов вошло в состав богослужения со времени царя Давида, который сам написал много псалмов и вместе с тем организовал из левитов хоры певцов и музыкантов, исполнявших священные песнопения во время богослужения, под управлением Асафа, Эмана и Эфама (1Пар. 16:37 и д.), так что с этого времени совершение жертвоприношений при скинии и храме начало сопровождаться пением псалмов, под аккомпанемент игры на музыкальных инструментах (1Пар. 23:5, 25:6; ср. 2Пар. 8:14–15; 20:19, 28, 24:25–30; 35:15). Это пение было столь искусно и приятно, что даже возбуждало у иностранцев желание слушать его (Пс. 136:3). Левиты, певшие псалмы, во время исполнения этого пения, становились с восточной стороны скинии или храма. Во время второго храма они обыкновенно становились по ступеням входа во внутренний двор храма, у т. н. Никаноровых ворот, почему и самые псалмы, которые они в это время пели, получили название «степенных» הַמַּעֲלוֹת שִׁיר, (ср. Пс. 120–134).

§ 120. Молитва

Молитва, как непосредственная форма выражения человеком своего служения Богу, не могла не входить в состав богослужения при скинии и храме, поколику оно было служением Живому Личному Богу и поколику скиния и храм были преимущественным местом откровения Божия и местом молитвы. И на самом деле, уже во время Моисея, рядом с жертвенным культом, употребляется и молитва. Так, первосвященник в день очищения произносил «исповедание грехов» (Лев. 16:21); каждый еврей, при принесении начатков от плодов и по уборке десятин, произносил благодарение Господу за благодеяние израильскому народу (Втор. 26:3, 14 след)472. Из примеров Анны пророчицы, матери Самуила (1Цар. 1:9–16; 2:1–10) и царя Давида (2Цар. 7и д.), молившихся у скинии свидения, примера царя Соломона, молившегося у храма (3Цар. 8и д.), а также слов псалмопевца Давида о том, чтобы его молитва исправилась, как благовонное каждение пред Богом, и воздеяние рук его, – как вечерняя жертва Богу (Пс. 141:2, евр. м. т.), ясно следует, что в их время молитва составляла одну из частей богослужения при скинии и храме, при чем особенно благоприятным временем молитвы являлось время каждения в святилище и время вечерней жертвы (ср. Лк. 1:10). Молитвы произносились молящимися свободно, применительно к наличным обстоятельствам жизни, а не по каким-либо определенным, ранее составленным формулам. Во время молитвы, молящиеся обыкновенно стояли (1 Цар, 1:26; Дан. 9:20; Мф. 6и д.), но иногда становились на колена (3Цар. 8:54; 1Ездр. 9:5) или всем телом опускались на землю (Неем. 8:6; Иуд. 9:1). Во время молитвенного стояния или коленопреклонения свои руки простирали к небу или к храму (3Цар. 8:22; Неем. 8:7; Плч. 2:19; 3:41. Пс. 28по евр. и д). При глубокой покаянной молитве били себя руками в грудь (Лук. 18:31) и опускали на грудь голову (Пс. 35по евр. м. т). Что касается употребления каких-либо особых облачений или символов во время молитвы, то на это в Св. книгах ветхого завета нет указаний.

§ 121. Составные части синагогального богослужения

Составными частями синагогального богослужения были: а) молитва, б) чтение Св. Писания, в) проповедь и г) священническое благословение.

а) Молитва.

Молитва была самой существенною составною частью синагогального богослужения, заменявшею собою жертвенный культ.

Соответственно разным поводам для обращения к Богу, молитвы, по своему характеру, подобно жертвам, были нескольких видов. Были молитвы благодарственные («берахот» (בִּרָכות), исповедные (годийот – חוֹרִיות, от יָרָח исповедать) и просительные (тефиллот, תְּפִלות, ср. 1Тим. 2:1). По способу своего употребления синагогальные молитвы разделялись на частные (יָחִיד תְּפִלות) и общественные (צִבּוּר תְּפִלּות). Первые назначались для частного употребления отдельными членами синагогальной общины, а вторая употреблялись при общественном богослужении, – в собрании, состоявшем не менее, как из десяти членов (עֵרָה).

К числу последних относились: последняя часть благословения «кериат Шема»473, со слов אוֹר יוצֵר) за тем формулы «Бареку» (­благословляйте), «каддиш» (свят) и «кедуша» (­и прославление святости)474.

Некоторые из синагогальных молитв имеют очень древнее происхождение. К таким следует отнести: а) вышеупомянутую «Кериат Шема», указание на которую находится в Евангелии (ср. Лк. 10:26)475, у Иосифа Флавия (Antiquit. jud. IV, 8, 3)476 и в мишне (Пирке абот, II, 13; Таанит, IV, 3; Песахим, IV, 8; Сота, V, 4); б) молитву 18 (или вернее 19), благословений (шемоне эсре берахот)477 и в) формулу многих молитв, называемую «каддиш»478.

К чтению общественных молитв в синагогах допускали только людей, обладавших высокими духовными качествами, прилично одетых и имеющих громкий, певучий голос479. Как действие, заменяющее собою жертвоприношение храма, чтение молитв требовало людей свободных и зрелого возраста, почему невольникам и несовершеннолетним не дозволялось выступать при богослужении в качестве общественных чтецов (Берахот, III, 3; Мегилла, IV, 6). Что касается права способных для чтения общественных молитв, то для допущения их к оному требовалось согласие общины или архисинагога.

Что касается частных молитв, то они прочитывались каждым молящимся евреем про себя тихо, без возглашения480.

Временем совершения молитвы считалось: утро (время утренней жертвы, около 3-х час. после восхода солнца), полдень и вечер (время вечерней жертвы, около 3-х час. пополудни, ср. Пс. 55по евр., Дан. 6611; Деян. 3:1; 10:9, 30). Становясь на молитву, еврей должен был предварительно омыть тело, а в случае невозможности сделать это, – по крайней мере омыть руки. Во время молитвы он обязан был обращать свое лицо к тому месту, где находился древний храм (ср. Дан. 6:11).

Что касается положения тела во время молитвы, то оно должно было соответствовать содержанию читаемых молитв, при чем различалось четыре вида молитвенного положения: «кида» (קִידָה) – поникновение головы до плеч; «кериа» (כִרִיעָה) глубокий поклон всем телом (до колен); «берика» (בְּרִיכָה) – преклонение, т. е. опущение на колена; и «гиштахава» (הִשתַּחֲוָה) – простертие всем телом на земле, или падение ниц481 (ср. Неем. 8:6).

Соблюдая надлежащее положение тела во время молитвы, евреи обязаны были читать и слушать их с надлежащим вниманием и благоговением. В некоторых случаях присутствующие в синагоге были обязаны всем собранием делать припевы, своевременное произнесение которых должно было доказывать, что они со вниманием относятся ко всему тому, что совершается в молитвенном собрании. Наиболее часто употребляемою формулою общественного припева было слово: «аминь» (אָמֵן) ср. Неем. 8:6; 1Кор. 14:16).

Чтение молитв чередовалось с чтением или пением псалмов482, а также с чтением Св. Писания вообще.

б) Чтение Св. Писания.

С писание у евреев разделялось на три отдела: закон, пророков и агиографы (ср. Лук. 24:44). Для синагогального чтения избирались преимущественно два первых отдела, из третьего же отдела, кроме Псалтири, читались книга Екклезиаст (в праздник Кущей), Песнь песней (в праздник Пасхи), Плач Иеремии (в обычные посты и в праздник разрушения Иерусалима), Руфь (в праздник Пятидесятницы) и Есфирь (в праздник Пурим).

Закон Моисеев, или Пятикнижие, прочитывался весь без пропусков. Для этого он был разделен на отделы (параши, פָרַשיות), объем которых обозначался на полях свитков чрез три стоящих рядом буквы פ или ס т. е. פפפ или ססס 483. Каждая параша делилась на несколько меньших частей, обозначенных буквой פ или ם, которые служили для обозначения отдельных предметов, о которых идет речь в параше. В разделении закона на параши разные евреи имели неодинаковую практику: одни (вавилонские) делили его на 54 параши (применительно к количеству суббот в году), а другие (палестинские) – на 154 параши, в соответствие трехгодичному сроку, в течение которого прочитывался закон (Мегилла 29 б)484I17 . Право чтения закона в синагогах, кроме лиц, составлявших должностной персонал синагоги, могло принадлежать каждому иудею, за исключением женщин и детей. Для чтения закона вызывался не один человек, а несколько. Чтец развертывал свиток закона и отыскивал место, которое надлежало читать (ср. Лк. 4:16–17). По прочтении соответствующего отдела, он свертывал свиток и отдавал хазану, для отнесения в ковчег (ibid. 20). За чтением закона следовало чтение из книг пророческих (Лк. 4:17), которые для сего были разделены на гафтары485. Что касается агиографов, то из них читались лишь некоторые (см выше) и при этом лишь в особые праздничные дни. Исключение представляла лишь Псалтирь, которая прочитывалась в течение трех лет вся, для чего она, подобно Пятикнижию, была разделена на пять частей, псалмы которых читались в соответствие парашам закона486. Чтение Св. Писания в синагогах обычно совершалось на древнееврейском языке. Когда евреи, возвратившиеся из вавилонского плена, стали плохо понимать этот язык (Неем. 13:23–24) то вошло в обычай чтение на древнееврейском языке сопровождать переводом или перифразом на язык арамейский, следствием чего явились т. н. таргумы (Неем. 8:8) (ср. выше).

в) Проповедь.

После чтения Св. Писания (Деян. 13:15), смотря по требованию обстоятельств, говорилась проповедь, которая большею частью имела непосредственное отношение к содержанию или тексту прочитанного (ср. Лук. 4:21), и иногда являлась его изъяснением. Проповедник, получивши разрешение архисинагога, выходил на кафедру одетый в «талит» (תָלית‏‎‎)487 и давал знак рукой (Деян. 13:16), призывая народ к молчанию и слушанию, и после того произносил проповедь на понятном для слушателей языке. Проповедник мог произносить свою речь сидя (Лк. 2:46; 4:20) или же стоя (Ин. 7:37; Деян. 13:16), слушатели же во время проповеди обыкновенно сидели, устремив глаза на проповедника (Лк. 4:20).

г) Священническое благословение.

Синагогальное богослужение оканчивалось обрядом священнического благословения (биркат коганим) или воздеяния рук (несиут каппаим). Этот обряд совершался по подобию такого же обряда, совершавшегося в скинии и храме, от которого он и получил свое происхождение. Для совершения его в синагогах обыкновенно избирались лица, которые вели свое происхождение от Аарона и которые поэтому назывались священниками (коганим). Когда нужно было произнести благословение, эти лица выступали из среды молящихся, всходили на амвон и, обратившись лицом к народу, воздымали кисти рук до плеч и произносили слова священнического благословения (Чис. 6:24–26), под диктовку служителя синагоги (хазана), читавшего это благословение по тексту. Если среди молящихся не было лица священнического происхождения, то произнесение формулы священного благословения с соответствующими обрядами возлагалось на служителя синагоги488.

Отдел 2. Посвящение

Посвящение Богу касалось: а) людей, б) животных, в) произведений земли, г) отдельных земельных участков, д) военной добычи и е) времени.

Глава IV. Посвящение людей

Посвятительные акты в отношении людей составляли: обрезание, выкуп первенцев, помазание на служение (священническое, царское и пророческое), и священные обеты, в частности – обет назорейства.

§ 122. Обрезание

Обрезание было первым и главным посвятительным актом, обязательным для каждого мужчины израильтянина, для каждого истинного пришельца израильской общины (пришельцев правды – гере-гаццедек) и для домашнего раба, который бы пожелал вкушать пасхального агнца (Быт. 17:9–14; Исх. 12:44–48; Лев. 12:3). Оно могло совершаться над лицами мужеского пола – разных возрастов489. Над новорожденными лицами оно совершалось в восьмой день после рождения (Быт. 17:12; Лев. 12:3). Его совершал отец или родоначальник дома, или вообще кто-либо из израильтян мужеского пола, в крайнем случае – даже женщина (Исх. 4:25), – но только – не лицо языческого происхождения490. Самый акт обрезания состоял в том, что обрезывавший посредством металлического или каменного ножа срезывал praeputium (крайнюю плоть) полового члена мальчика, так что верхняя часть головки члена (glans penis) становилась обнаженною491. Впоследствии вместе с обрезанием связывалось также наречение имени (Лук. 1:59; 2:21).

Обрезание было главным признаком принадлежности к обществу Израилеву492 и посему строго соблюдалось евреями за все время их истории, даже когда они уклонились в идолопоклонство. Даже во время гонения Антиоха Епифана оно соблюдалось большею частью евреев, и только некоторые из них, из опасения гонений и насмешек со стороны необрезанных язычников (особенно в банях и гимназиях) старались скрывать свое обрезание, для чего иногда прибегали к особым искусственным способам натягивания кожи на головку полового члена (ποιέω ἑαυτοις ἀκροβυστίας, 1Мак. 1:15. в Талмуде צָרְלָה מָשַׁךְI18 , в 1Кор. 7ἐπισπσθαι), и, сверх того, оставляли необрезанными своих детей, пока Иуда Маккавей вновь не восстановил во всей силе значение закона об обрезании (1Мак. 2:46). Во время Иоанна Гиркана и Аристовула евреи не только сами строго соблюдали закон обрезания, но принудили подчиняться ему также идумеев, как потомков Авраама (Antiqu. jud. XIII, 9, 1 и 11, 3; XV, 7, 9; De bel. jud. IV, 5, 5).

Обрезание строго соблюдалось у евреев и после разрушения Иерусалимского храма Титом до позднейшего времени493. Еврей, не имевший печати обрезания, по талмуду (Сангедр. X) не имел участия в жизни будущего века.

Что касается прозелитов правды (repe гаццедек), то совершение обрезания над ними, по учению раввинов, сопровождалось также крещением (тебила) и принесением жертвы (корбан), а относительно лиц женского пола – только крещением и жертвой494.

§ 123. Выкуп первенцев

Перворожденные у матерей евреев сыновья, в память избавления евреев из Египта, когда были поражены египетские первенцы, посвящались на служение Богу (Исх. 13:2, 15; Чис. 8:17). Впрочем, вскоре после синайского законодательства, предназначавшиеся для служения при скинии первенцы были заменены левитами, а за тех из них, количество которых превышало количество левитов, был взят выкуп, в количестве пяти сиклей за каждого (Чис. 3:44–47). После этой замены первенцев левитами, посвящение первенцев впоследствии выражалось в том, что они в 40 день от рождения приносились матерью к скинии или потом ко храму, и здесь как бы представлялись для священного служения (ср. Лук. 2:27), при чем, за них взимался выкуп, в количестве пяти сиклей (Ср. Чис. 18:15–16).

§ 124. Поставление на служение. Помазание

Постановление на служения священническое, царское и пророческое, с каковыми служениями соединялось дарование особых божественных благ в теократическом обществе, отмечалось особым посвятительным актом. Таким актом служило возлияние на голову поставляемого священного елея (Исх. 29:7; Лев. 8:12; 1Цар. 9:16; 10:1; 1Цар. 16:12; 4Цар. 9ид. Пс. 89по евр. м; 3Цар. 19:16), вследствие чего первосвященник, царь и истинный пророк назывались помазанниками (мешиах, христос). В частности, относительно носителей священства такое помазание было совершено Моисеем над Аароном, как родоначальником еврейских священников (Исх. 29:7; Лев. 8:12), в лице которого как бы все его последующее потомство посвящалось на служение Богу при скинии и храме. Причем помазание было соединено с рядом других посвятительных актов, свойственных задаче священнического служения495.

Что касается первосвященников, следовавших за Аароном, то относительно их нет упоминания, что над ними совершалось такое посвящение. Их вступление в должность, по-видимому, отмечалось лишь тем, что на преемника первосвященства возлагались одежды его предшественника (Чис. 20:26–28). В отношении царей помазание совершалось как при утверждении законной царской династии (ср. 1Цар. 9:16; 10:1; 1Цар. 16:12; 4Цар. 9и д.), так и в тех случаях, когда требовалось отметить законного преемника царского престола (3Цар. 1:34, 39; 4Цар. 9:12), в отличие от его соревнователей.

Что касается пророков, то в отношении их случай поставления на служение посредством помазания упоминается лишь в истории поставления на пророческое служение пророка Елисея пророком Илией (3Цар. 19:16). В других же случаях поставление на пророческое служение совершалось другим образом.

Что касается употреблявшегося при помазании масла, то это не было простое масло, а священное (ср. Пс. 88:21: «святым елеем Я помазал его»496, хранившееся при скинии или храме (ср. 3Цар. 1:39)497. Приявшим помазание сообщался особый дар Святого Духа (ср. 1Цар. 10:1, 6, 10; 16:13), изменявший их духовное настроение.

§ 125. Священные обеты. Назорейство

Священные обеты различались двоякого рода: посвятительные и запретные. Первые состояли в том, что человек посвящал себя на служение при скинии или храме, а вторые в том, что он зарекался употреблять что-либо в пищу или иметь с чем-либо соприкосновение.

К числу первых обетов можно отнести обет тех женщин, которые находились при скинии свидения во время Моисея и из зеркал которых была сделана умывальница (Исх. 38:8, ср. по 70), а также тех, которые находились здесь во время первосвященника Илия (1Цар. 2:22) и которые исполняли разные работы по скинии498. К числу таких женщин во время храма Иродова может быть отнесена св. праведная Анна, дочь Фануилова (Лк. 2:37), проводившая при храме все время в посте и молитве.

Из обетов запретных наиболее важным является обет назорейства, состоявший в том, что давший его должен был воздерживаться от всего опьяняющего (вина, сикера, хмельного уксуса и вообще всего, что приготовляется из винограда) и всего нечистого, не прикасаться к умершим, хотя бы ближайшим родственникам, – а также – не стричь волос на голове (Чис. 6:1–7; Суд. 13:14; 16:17)499. В случае осквернения от соприкосновения с умершим, давший обет назорейства должен был совершить особый обряд очищения, состоявший в том, что он в 7-ой день после осквернения остригал волосы на голове и в 8-ой день приносил двух голубей или горлиц – одного в жертву за грех и второго во всесожжение, после чего начинал исполнение обета снова.

Назореи различались временные (назир йамим) и вечные (назир олам). К вечным назореям относят судию Самсона, прор. Самуила (1Цар. 1:11) и св. пророка Иоанна Крестителя (Лук. 1:15,500; ко временным св. ап. Павла (Деян. 18:18).

Обеты давались лицами совершеннолетними, свободными имевшими право располагать своей личностью. Относительно женщин требовалось согласие их мужей или отцов, но вдовицы могли самостоятельно давать обеты (Чис. 30:1–17).

Что касается обетов посвятительных, то давшие их, вместо личного служения при скинии или храме, могли дать взамен этого выкуп деньгами, по особой оценке, применительно к полу и возрасту давшего обет лица, или особой оценке, назначенной священниками (Лев. 27:2–8). Но давшие обет назорейства непременно должны были исполнить его лично. По истечении срока, на который был дан обет, они являлись к скинии или храму, и здесь приносили жертвы: в жертву всесожжения – однолетнего агнца, в жертву за грех – однолетнюю агницу и в жертву мирную – барана, с приложением корзины опресноков, пирогов и лепешек, помазанных елеем, мучных приношений и возлияний к ним; причем во время принесения жертвы мирной, они состригали с головы волосы, которые священником бросались в огонь, пылавший под жертвой (Чис. 8:8–21).

Глава V. Посвящение животных, произведений земли и драгоценностей

Посвящение животных, произведений земли и драгоценностей выражалось в посвящении перворожденных, начатков, десятин, даров по обету и – военной добычи.

§ 126. Перворожденные и начатки

1) Перворожденные домашние животные, как и первенцы израильские, посвящались Богу, взамен тех первенцев от египетского скота, которые погибли во время исхода евреев из Египта (Исх. 13:2, 15). Они шли в жертву Богу (Втор. 15:19–20). В случае, если перворожденное животное имело какой-либо существенный порок, было слепым или хромым, оно не приносилось в жертву, а оставлялось у его владельца, который мог употребить его в пищу у себя дома (Втор. 15:21–22), а для жертвы поставить другое животное, не имеющее, недостатков. Перворожденные животные, принадлежавшие к нечистым, или заменялись животными чистыми (Исх. 13и д. 34:20), или же выкупались, по особой оценке священников, с прибавлением 1/5-й части стоимости (Лев. 27:27; Чис. 18:15).

2) Начатки хлебных злаков, плодовых растений, (в частности маслины и виноградной лозы), меда, овечьей шерсти посвящались Богу (Исх. 23:19; Втор. 24:2) и поступали на содержание священников и левитов (Втор. 18:4). Количество, в каком взимались начатки, не определяется в законе, и, по-видимому, предоставлялось доброму изволению каждого жертвователя, хотя требовалось, чтобы жертвуемое было хорошего качества (Чис. 18:12).

К обязательным начаткам относились те снопы потрясания, которые приносились от всего народа при скинии и храме: один – на празднике опресноков, пред началом жатвы, а другой – на празднике Пятидесятницы, по окончании жатвы (Лев. 23:9–16), и плоды молодого дерева, в четвертый год после его посадки (Лев. 19:24).

Начатки поступали не на алтарь Господень, а на содержание служителей святилища, с тем ограничением, что их могли вкушать только чистые (Чис. 18ид. Втор 18:4).

§ 127. Десятины и подать на храм

Десятая часть всего, что получалось израильтянином от гумна501 скота и точила, им посвящалась Богу и поступала на содержание колена Левиина (Втор. 14:22–27; Чис. 18:21). Кроме того, израильтяне через три года давали еще десятину для бедных, т. е., по выделении десятины для левитов, выделяли еще десятую часть от гумна, скота и точила, и потом выдавали это для бедных (Втор. 14:28–29), при чем имелись в виду прежде всего бедные левиты, пришельцы, вдовы и сироты (Втор. 26:12–14).

Десятина, выделявшаяся специально для левитов, называлась десятиною первою (маасер ришон), а десятина, выделявшаяся после нее для бедных, – десятиной второю (маасер шени) (ср. Тов. 1и д. Antiqu. jud. IV, 8, 8 и 22), Десятины доставлялись к центральному месту богослужения или натурой, или же деньгами, вырученными от продажи животных или произведений земли, подлежавших одесятствованию (Втор. 14:24–26). Иногда за получением десятины являлись сами левиты (ibid. 27–28).

2) Кроме десятины, каждый еврей платил особую подать на скинию или – впоследствии на храм, которая была установлена еще Моисеем и составляла ½ сикля на человека (Исх. 30:13–14), – мужчину, достигшего 20-летняго возраста502I19 .

§ 128. Дары по обету и их выкуп

Перворожденные, начатки, десятины и подать на храм составляли как бы обязательные посвящения израильтян от домашних животных, произведений земли и вообще от своего имущества. Но кроме таковых, были также пожертвования доброхотные, по обету, называвшиеся посему «дарами» (корбан, Ср. Марк. 7:21)503. Такими дарами могли быть как домашние животные, так произведения земли и предметы ценности, если они не относились к языческому культу и не могли быть отнесены к числу даров блудницы, так как добровольные дары принимались только от людей доброй нравственности и не принимались от блудников и блудниц (Втор. 23:19). Хотя дары по обету имели добровольный характер, тем не менее обещанных для них особей чистых животных запрещалось заменять другими особями, в противном случае обе особи посвящались Богу (Лев. 27:9–10). Но если посвящались в дар особи животных нечистых, то их предписывалось выкупать по особой священнической оценке. Тоже самое наблюдалось относительно жертвуемых домов. В случае, если жертвователь вновь желал выкупить пожертвованное, он к стоимости дара прилагал еще 1/5 ч. его стоимости. При оценке и выкупе жертвуемых полей закон требовал принимать во внимание близость юбилейного года (Лев. 27:9–25), когда по закону каждый израильтянин возвращался в свой родовой участок.

§ 129. Посвящение военной добычи (херем)

Во время войны священного характера взятая добыча иногда объявлялась подлежащей херему, причем некоторая часть ее, состоявшая преимущественно из металлов, поступала в сокровищницу при скинии (Чис. 31:48–53; Нав. 6:17–19). Подобным образом взятая Давидом во время войны с соседними народами добыча, состоявшая из драгоценных металлов, была пожертвована им на построение храма (1Пар. 22:13).

Глава VI. Посвящение времени

Посвящение Богу времени заключалось, во-первых, в посвящении части суточного времени, для совершения богослужения при скинии или храме от лица всего народа и ежедневной молитвы, и во-вторых – в посвящении особо установленных праздничных дней и более или менее продолжительных праздничных периодов времени, для служения Богу или воспоминания Его дел. Такими днями были: а) суббота, б) новомесячие, в) день Нового года, г) день Очищения, д) Пасха, е) дни Опресноков, ж) Пятидесятница, 3) дни Кущей, и) праздники Пурим, й) Обновления храма и к) Древоношения.

§ 130. Время ежедневного богослужения

Ежедневно, утром и вечером, во дворе скинии или храма за весь богоизбранный народ приносилось в жертву всесожжения по одному однолетнему беспорочному агнцу, вместе с положенными при этом мучным приношением и жертвенным излиянием (Исх. 29:38–42; Чис. 28:3–7). Утренняя жертва, по иудейскому преданию, совершалась непосредственно после восхода солнца504, при чем пылавший на ней огонь поддерживался в течение целого дня. Вечерняя жертва совершалась в междувечерие, при чем огонь ее поддерживался во время ночи до жертвы утренней (Исх. 29:38–42; Лев. 6:9–1.3; Евр. 6:1–4). Таким образом от народа приносилась как бы постоянная жертва всесожжения Богу. Представительство народа при этой жертве, кроме священников и левитов, выражалось также в присутствовании т. н. мужей стояния (анше маамад). Обряд жертвенного возлияния при жертве всесожжения сопровождался пением и игрой на музыкальных инструментах.

С этой ежедневной жертвой за весь народ связывалось совершение мучного приношения первосвященника, которое, по иудейскому преданию, совершалось между мучным приношением и жертвенным возлиянием жертвы всесожжения, таким образом, что одна половина его приносилась во время утренней, а другая – во время вечерней жертвы.

Во время совершения жертвы всесожжения совершалось также каждение во святилище (ср. Лк. 1:8–10), а после того – преподание священнического благословения (Чис. 6:24–26).

После ежедневной жертвы совершались также другие жертвы, а также и другие религиозные обряды, местом которых должен был служить двор скинии или храма.

Присутствовавший при богослужении во дворе скинии или храма народ должен был соблюдать следующие требования:

а) Никто из народа не имел права входить не только во двор скинии или храма, а даже на гору храма, с палкой в руке, так как палка, как предмет орудия, не согласовалась с местом мира и покоя, каким являлся храм505.

б) Никто не имел права входить туда в тяжелой обуви, напр. в сапогах или башмаках (ср. Исх. 3:5).

Что касается сандалий, то для народа они дозволялись, а для левитов и священников во время священнослужения запрещались.

в) Никто не имел права являться туда с грязными ногами; их предварительно требовалось вымыть.

г) Никто не имел права являться с ношей или деньгами в карманах платья или при поясе (Мф. 10:9–10), а должен был нести их в руках.

д) Никто не имел права плевать на площади горы храма; в случае нужды каждый должен был утирать свой рот краем верхней одежды.

е) Никто не имел права дозволять себе что-либо такое, что не согласовалось с богопочтением, как-то смех, шутки, болтовню, суетливость и пр.

ж) Никто не имел права ходить по горе храма другой не показанной дорогой, а также вообще ходить слишком быстро.

з) Никто не имел права сидеть или лежать во внутреннем дворе храма. Исключение относительно сидения делалось только для царей из дома Давидова (Nemini licuit sedere in atrio, nisi solis regibus domus Davidis).

и) Никто не имел права молиться с непокрытой головой.

По разрушении храма, время ежедневной жертвы посвящалось определенной молитве в соответствующие часы (см. выше § 121, а). Что касается поведения во время синагогального богослужения, то некоторые из существовавших на сей предмет во время храма требований не соблюдались. Так, например, во время моления в синагогах, евреи могли не только стоять, но и сидеть, а также могли оставаться в своей обуви, не надевая сандалий и друг.

§ 131. Суббота506

Суббота (шаббат), седьмой день каждой недели, праздновалась в воспоминание творения мира и освобождения израильтян из Египта507 ף. (Исх. 20:8–11; Втор. 5:12–15). Она посвящалась на служение Богу, для полноты которого предписывалось успокоение от ежедневной работы, отвлекающей сознание и волю человека в ином направлении.

В порядке общественного богослужения празднование субботы отмечалось: во-1-х, положением во святилище новых хлебов предложения на смену прежних, которые потом съедались священниками; во-2-х, – в принесении при скинии или храме в жертву всесожжения четырех однолетних агнцев, по два агнца утром и вечером, так что ежедневная жертва в субботу таким образом удвоялась (Числ, 28:9–10; 2Пар. 31:3; Неем. 10:34). Но главным отличительным признаком субботнего времени был покой от дел. Этот покой предписывался не только для свободных людей, а также для рабов и животных (Исх. 20:10–11; 23:12; 31:12–17; Втор. 5:14–15). Св. Писание не дает перечня работ, запрещенных в субботу, но мишна называет – 39 главных работ – (абот мелакот), запрещенных в субботу (Шаббат VII, 2), гемара же еще более увеличивает количество этих работ. К числу незапрещенных работ относились: служение священников и левитов во святилище (Мф. 12:1–4), лечение больных (Марк. 3:1–4; Ин. 9и д.), защита во время войны (1Мак. 2:31–41), кормление и уход за скотом (Лк, 13и д., 14:5; ср. Шаббат, XXIV, 2–5; XX, 4–5; XVIII, 2), совершение умеренного пути, длиной не более 6 стадий или 2000 шагов (т. н. ὁδὸς σαββάτου, Деян. 1:12), занятие законом, помощь роженице, совершение обрезания (Шаббат, XVIII, 3; XIX, 2–3), омывание умерших (Шаббат, XXIII, 5), спасание на пожаре священных книг и пищи на три трапезы (Шабб. XVI, 1–2) и перемещение сосудов (Шаббат, XVII, 1–8) Субботний покой начинался с вечера предшествующего дня который назывался приготовительным к субботе (ἡμέρα παρασκευή или просто ἡ παρασκευή 508), и оканчивался вечером субботнего дня, когда, с появлением звезд на небосклоне начиналось суточное время дня первого после субботы (срвн Мф. 28:1; Лк. 23:54).

В Иерусалиме начало субботы возвещалось трублением священников в трубы, что по талмуду делалось и в других городах (Чис. 10:10; De bello jud. IV, 9, 12; Шаббат, f. 35, б.).

Первая суббота после второго дня пасхи называлась второпервою субботою (σἀββατον δευτεροπεῶτον, Лк. 6:1).

§ 132. Новомесячия и Новый год

Новомесячие или начало новых месяцев (раше хода-шим νεομηνίαι, νουμηνίαι, вульг. neomeniae, calendae, menses) в богослужебном порядке отмечалось, сравнительно с будними днями и субботой, принесением в жертву всесожжения двух тельцов, с соответствующими приложениями к ним, также одного козла в жертву за грех (Чис. 28:11–15), каковые жертвы соединялись с ежедневными. Во время принесения их священники трубили в серебряные трубы (Чис. 10:10). В дни новомесячий покой от дел не был обязательным, как это было во время субботы. Кроме увеличения числа жертв при храмовом богослужении, дни новомесячий отличались также тем, что в них устраивались собрания с целью общего трапезования (1Цар. 20:5, 24; Ис. 1:13) или с целью взаимного обмена мыслей и просвещения (4Цар. 6:23; Иез. 26:1; 29:17; 31:1; 32:1).

2) Из новомесячий с особой торжественностью праздновалось новомесячие седьмого месяца (тишри), когда вместе с тем праздновалось начало Нового гражданского года (рош гашана).

В этот день, как и в субботу, предписывался покой от дел и, при совершении богослужения, к ежедневных жертвам и жертвам новомесячий присоединялись другие чрезвычайные жертвы всесожжения, состоявшие из одного тельца, одного барана и семи однолетних агнцев, с соответствующими для них приложениями, и жертва за грех, состоявшая из козла (Чис. 29:1–6). Принесение жертв всесожжения сопровождалось трублением в серебряные трубы – более продолжительным и громким, чем в обычные новомесячия, почему этот праздник назывался днем или памятованием трубным הרוּעָתִּ זכרוְן יוס, 70 – ἡμέρα σημασίας, Филон Александр. – σαλπίγγων ἑορτή509. Это трубление служило напоминанием народу о милости Божией в даровании израильскому народу на Синае закона, что сопровождалось звуком трубным (Исх. 19:16, 19).

Чтение закона в порядке параш впоследствии начиналось в день Нового года.

У раввинов день Нового года назывался также днем суда, так как, по верованию их, в этот день на небесах решается участь каждого человека относительно следующего года (Рош гашана, I, 2). При этом раввины установили празднование Нового года не один, а два первых дня месяца тишри.

§ 133. Пасха

Пасха (песах, арам, пасха, διαβατήρια, ὑπερβασία) была установлена в воспоминание освобождения евреев из Египта и праздновалась 14 нисана (авива, Исх. 12:14; Лев. 23:5). Празднование ее состояло в заклании пасхальных агнцев, помазании кровью их дверных косяков510 и притолоки домов и в потреблении их, после изжарения в огне, вместе с горькими травами и пресными хлебами, при чем потребляющие должны были быть одетыми в свои одежды, с сандалиями на ногах, с посохами в руках, и вообще иметь вид людей, готовых отправиться в дорогу (Исх. 12:1–14; Втор. 16:1–2).

Пасхальные агнцы избирались каждым домохозяином по одному на целое семейство, при чем, если семейство было малолюдно для того, чтобы потребить за один раз целого агнца, то разрешалось соединяться вместе двум или трем семействам для потребения одного цельного агнца. Агнцы избирались из ягнят или козлят и должны были быть беспорочными и однолетними, мужеского пола. Днем избрания агнцев было 10 нисана, после чего агнцы до времени заклания находились в особых помещениях. Заклание их совершалось при скинии или храме самими домохозяевами вечером 14 нисана511, при чем выпущенная при заклании кровь собиралась священниками в особые сосуды (Песахим V, 6), и потом часть ее изливали при жертвеннике, а другой частью посредством кисточки из иссопа помазывали косяки и притолоки дверей тех домов, где совершалось вкушение агнца. Заколотые агнцы, целиком, с головой, ногами и внутренностями, жарились в огне, при чем их кости оставались целыми, и ни одна из них не сокрушалась512.

Вкушение пасхального агнца совершалось ночью с 14 на 15 нисана513. К нему допускались все израильтяне обоего пола, пришельцы правды и рабы, имевшие печать обрезания и свободные от нечистоты (ср. Чис. 9:6–7). Полагавшееся при этом на одного агнца общее количество лиц должно было быть не менее 10 и не более 20. Пред началом трапезы домохозяин произносил особую молитву (Киддуш)514, потом благословлял чашу с вином (первую по счету), которая и обносилась трапезующим. Потом домохозяин умывал себе руки, благословлял поставленные на стол яства, омочал часть горьких трав в уксус и вкушал это, при чем его примеру следовали и другие присутствующие. Затем домохозяин, на вопрос сына или его заместителя, согласно Исх. 12:26, рассказывал значение праздника, провозглашал первую половину славославия (галдела), состоявшую в пении Пс. 113 и 114 по евр. т., и обносил вторую чашу вина. За второй чашей следовало уже вкушение самого агнца. Предварительно все омывали свои руки и располагались на диванах, опустившись на левую руку (Песахим X, 1), впрочем, слуги при этом стояли. Когда были все готовы, домохозяин брал один из пресных хлебов, раздроблял его пополам, произносил благословение, вкушал сам и разделял куски его другим; затем омакивал горькие травы в блюдо с уксусом, разделял их и полагал на розданные пред тем куски хлеба. Сделав предварительно все это, он вкушал уже от пасхального агнца, что вслед за ним делали и все прочие. От агнца каждый вкушал столько, сколько хотел, пока наконец не потребляли всего агнца. После потребления его, опять совершали омовение рук и выпивали третью чашу вина. Затем произносили молитвы, выражавшие преимущественно чаяние Мессии. Наконец пили четвертую чашу и пели вторую половину славословия (галлел), т. е., Пс. 115–118 (по евр. т.) и в заключение Пс. 135 (по евр. т.), чем и заканчивалась пасхальная трапеза515 (ср. Песахим X, 1–7). Вкушение пасхального агнца составляло существенную часть пасхального торжества и было обязательным для каждого отдельного еврея516. Израильтянин, без уважительной причины не совершивший пасхи, подлежал истреблению из среды народа (Чис. 9:13).

§ 134. Праздник Опресноков

Праздник Опресноков (хаг гаммацот, αἱ ἡμέραι или ἡ ἑορτὴ τῶν ἀζύμων) следовал непосредственно за пасхой и продолжался семь дней (15–21 нисана, Лев. 23:6). В течение его израильтяне должны были есть пресный хлеб, в воспоминание тяжелой жизни в Египте и поспешного бегства отсюда (Исх. 12:15–16; Втор. 16:3–8). В первый и седьмой день праздника заповедовался покой от дел. Кроме сего, каждый день к ежедневным жертвам присоединялись жертвы чрезвычайные, а именно: жертвы всесожжения, состоявшие из двух тельцов, одного барана и семи однолетних агнцев, с соответствующими приложениями, и жертва за грех, состоявшая из козла (Чис. 28:17–25). Сверх того, после поселения евреев в Палестине, вечером в первый день праздника (15 нисана), приносился к скинии, а потом к храму сноп свежей жатвы (омер рэшит), который потрясался священником пред скинией или потом пред храмом517, что сопровождалось принесением в жертву всесожжения однолетнего агнца, с соответствующим приложением (Лев. 23:9–14). Это делалось даже и тогда, когда 15 нисана падало на канун субботы (Менахот, X, 1).

Ко времени празднования Пасхи и праздника Опресноков приурочивалась также многими уплата священной подати на скинию или храм, взимавшейся обычно в адаре или начале нисана (Шекалим).

§ 135. Пятидесятница

Праздник Пятидесятницы518 праздновался спустя семь седмиц (49 дней) после принесения в день Опресноков снопа потрясания, таким образом в 50-й день после Пасхи (Лев. 23:15–16; Втор. 16:9–10), в воспоминание данного при Синае законодательства, а также вообще всех благодеяний Божиих израильскому народу, явленных во время странствования по пустыне, завоевания ханаанской земли, и сверх того в прославление Бога за новую поспевавшую к тому времени жатву.

Пятидесятница праздновалась один день. Празднование ее состояло в покое от дел. В порядке богослужения оно отмечалось, во-первых, принесением начатков, состоявших из двух кислых хлебов, испеченных из пшеничной муки нового урожая, по 2/10, эфы в каждом, которые потрясались пред скинией, и, во-2-х, в присоединении к ежедневным жертвам чрезвычайных жертв всесожжения, состоявших из семи однолетних агнцев, одного тельца, двух баранов, с соответствующими приложениями, жертвы за грех, состоявшей из козла, и жертвы мирной, состоявшей из двух однолетних агнцев (Лев. 23:15–21). Хлебы потрясания поступали в пользу священников. В Пятидесятницу многие израильтяне совершали добровольно жертвы всесожжения и исповедания в благодарность Богу за ниспосланный им урожай.

§ 136. Праздник Кущей

Праздник Кущей (хаг гассуккот σκηνοπηγία), называемый также праздник «уборки плодов» («хаг гаасиф», ср. Исх. 23:16; 34:22), был установлен в воспоминание путешествия евреев по пустыне, когда они жили в палатках, а также – бывших в это время чудес, и в благодарение Богу за окончание полевых работ. Он праздновался с 15 по 22519 дни месяца тишри. Это был праздник веселия и довольства. В течение его израильтяне (мужчины) жили в особых шатрах, которые устрояли на улицах, площадях, в садах, огородах или на крышах домов, из живых ветвей плодовых деревьев, пальм и густолиственных деревьев, и носили в руках особые букеты из пальмовых, миртовых и апельсиновых ветвей (Лев. 23:40–43; Неем. 8и д.). В порядке общественного богослужения при скинии или храме этот праздник отмечался обилием чрезвычайных жертв, присоединившихся к жертвам ежедневным, состоявших в жертвах всесожжения и жертве за грех, причем в жертву всесожжения приносились тельцы (в 1-й день-13, 2-й-12; 3-й-11, 4-й-10, 5-й-9, 6-й-8, 7-й-7, 8-й-1), бараны (по два барана в первые семь дней праздника и один-в 8-й день) и агнцы (по 14-ти в первые семь дней и семь в 8-й день), с соответствующими приложениями, и в жертву за грех по одному козлу в каждый день праздника. Первый и 8-й дни праздника были днями покоя от дел.

Во время второго храма в праздник Кущей, после утренней жертвы, первосвященник совершал особый обряд возлияния воды, взятой из Силоамского источника, для смешивания ее с вином (ср. Сукка, IV, 9)520, во время чего левиты пели Псалом 117 (по евр. т.). Кроме сего, в этот праздник происходило торжественное чтение закона (Неем. 8; Ин. 7:2, 15, 37).

Вечером того дня, когда совершался обряд возлияния воды, во дворе женщин ставили четыре светильника, по своей высоте превосходившие стены двора, так что для возжигания их ставились особые лестницы. Находившиеся на светильнике фитили делались из священнического платья. Эти светильники давали свет для площади всего двора храма. На 15 ступенях, ведших во двор израильтян, становились левиты, которые играли на музыкальных инструментах и пели псалмы, при чем к их пению иногда присоединялись наиболее знатные или почетные по своему положению лица со светильниками в руках. Эта торжественная церемония заканчивалась после того, как два священника троекратным трублением в трубы извещали, что время оставить двор храма и удалиться в приготовленные шатры521.

Праздники Пасхи, Пятидесятницы и Кущей были главнейшими праздниками у евреев. На время этих праздников мужчины должны были являться к месту святилища, что называлось раайа (רָאַיָה), для выражения радости (хагига חַגיגָה) и принесения мирных жертв (שמחָה שלִמי). От этой обязанности освобождались только рабы, немые, глухие, умалишенные, больные, слабые, неспособные к путешествию и дети, которые не могли без помощи родителей подняться на гору храма.

§ 137. День Очищения и посты

День Очищения (йом гаккиппурим) выделялся по своему характеру из ряда других праздников. Он не был праздником в собственном смысле, днем радости и веселия, а был днем молитвы, поста, покаяния, исповедания грехов и очищения (Лев. 16:29–34; 23:27–32; Чис. 29и д.). От обязанности поста освобождались только дети, больные и беременные (Иома, VIII, 4). Кроме того, в этот же день запрещались: омовение, помазание, ношение сапог и супружеские сношения.

В порядке общественного богослужения день Очищения выделялся прежде всего принесением при скинии или храме особых очистительных жертв. Совершение их составляло одну из обязанностей первосвященника, который предварительно в течение семи дней к этому готовился (ср. Иома). В день очищения первосвященник сперва облекался в льняные священнические облачения, т. е., льняные хитон надраги, головную повязку и пояс. Потом брал от представителей народа трех жертвенных животных: овна – для жертвы всесожжения и двух козлов для жертвы за грех, после чего ставил козлов пред входом в скинию или в храм, бросал относительно их два жребия, из которых на одном было написано: «лаиегова», (- Господу), а на другом – «лаазазел» (- отпущению)522. Тот козел, на которого падал жребий со словом «лаиегова» (- Господу), предназначался в жертву за грех, а тот, на которого падал жребий «лаазазел» (- отпущению), после исповедания над ним грехов предназначался к отогнанию в пустыню523. После того первосвященник брал тельца, приносил его в жертву за грех за себя и свой род, и собирал кровь его в особый сосуд; затем брал с кадильного алтаря кадильницу, полную углей, наполнял ее благовонными курениями, и, держа в одной руке сосуд с жертвенной кровью, а в другой кадильницу, входил во святое святых, где, поставив кадильницу у кивота завета, кровью тельца семь раз кропил на очистилище с передней его стороны. Подобным же образом он поступал с козлом, на которого пал жребий со словом «лаиегова»: приносил его в жертву за грех, и с его кровью входил во святое святых, для семикратного кропления пред очистилищем. По совершении кропления кровью тельца и козла во св. святых, первосвященник помазывал тою же кровью рога жертвенника всесожжения и кропил ею семь раз, а потом совершал окропление и других священных принадлежностей скинии или храма. После того к первосвященнику подводили козла, на которого пал жребий со словом «лаазазел». Первосвященник клал на голову его свои руки, и произносил исповедание грехов народа израильского, которые он как бы передавал этому козлу. После чего козел, под наблюдением особого человека, прогонялся в пустыню524.

Затем первосвященник омывал свое тело, облачался в первосвященнические одежды, и совершал другие положенные на этот день жертвы. Такими жертвами были: один телец, один овен и семь однолетних агнцев непорочных, приносившиеся в жертву всесожжения, с соответствующими приложениями, сверх ежедневных жертв, и один козел, приносившийся в жертву за грех (Чис. 29:7–11).

В день Очищения, как день покаяния, поста и молитвы, запрещалась всякая работа (ibid.) В этот день, по верованию израильтян, Бог очищал согрешивших против Его заповедей израильтян от их грехов. Что касается грехов против ближних, то, по верованию раввинов, они отпускались израильтянам лишь в тех случаях, когда согрешившие против ближних успевали ко дню Очищения примириться с обиженными или оскорбленными ими людьми.

День Очищения был единственным днем поста, установленным Моисеем. Но после плена у евреев ярились и другие установленные дни поста: а) 7 таммуза, в воспоминание завоевания Иерусалима Навуходоносором (Иер. 52:6–7; Зах. 8:1, 9); б) 9 Аба, в воспоминание разрушения храма Соломонова (Зах. 1и д.; 8:19); в) 3 Тишри, в знак траура по убитом Годолии (Иер. 40:4; Зах. 7:5; 8:19); г) 10 Тебета, в воспоминание начала осады Иерусалима (Зах. 8:19); д) т. н. пост Есфири, накануне Пурим (ср. § 134, 1). – Во время народных бедствий иногда назначались и чрезвычайные посты (Иоил. 2и д.; Ис. 58и д.).

Посты у евреев состояли в полном воздержании от пищи, от сношения с женщиной и других удовольствий, причем постящиеся избегали омовений и умащения (ср. Мф. 6:16–17) и облачались во вретище.

Во время земной жизни Христа Спасителя иудеи постились дважды в седмицу (Лк. 18:12), во 2-ой и 5-ой день седьмицы Таанит. Fol.12, а, ср. Св. Епифания Кипрск. Contra haereses, 16: ἐνήστευον δὲ δὶς τοῦ σαββάτου, δευτέραν καὶ πέμπτην. В Праздники и торжественные дни, в субботы и новомесячия поста не бывало (Иуд. 8:6)525. Пост начинался с вечера одного дня и продолжался до вечера другого, следующего526.

§ 138. Праздники, установленные после плена

Кроме праздников, установленных самим Моисеем, у евреев после вавилонского плена были установлены еще три новых праздника, к каковым принадлежали: 1) Пурим или дни Пурим (жребиев)527, (Эсф. 9:26), называемый иначе днем Мардохея (Μαρδοχαϊκῆς ἡμέρας, 2Мак. 15:36). Этот праздник был установлен в память избавления израильтян от поголовного истребления, какое им угрожало от персов в царствование Ксеркса, по проискам его царедворца Амана, и от которого они избавились благодаря вмешательству Мардохея и ходатайству пред царем его жены, Эсфири, племянницы Мардохея. Праздник Пурим праздновался 14 и 15 месяца адара, при чем если за первым адаром следовал еще вставочный адар (ве-адар), то также (вторично) и в этом месяце. Празднику Пурим предшествовал т. н. пост Эсфири (таанит Естер), в воспоминание поста Эсфири пред тем, как она решилась идти с своим ходатайством к царю. Этот пост бывает 13-го дня адара.

Самое празднование в день Пурим сосредоточивалось, по-видимому, в синагогах и имело не столько религиозный, сколько национальный характер. Оно заключалось в чтении книги Эсфирь (мегилла) с объяснениями и в устрояемой после того трапезе. В этот праздник евреям разрешалось обильное употребление вина.

2) Обновление храма (ханука, τὰ ἐγκαίνια, Ин. 10:22). Праздник был установлен в воспоминание очищения храма иерусалимского от мерзостей сирийского идолослужения, а также – освящения вновь устроенного жертвенника всесожжения (ἐγκαινισμοῦ τοῦ θυσιαστηρίου, 1Мак. 4:59) по приказанию Иуды Маккавея (1Мак. 4:56 и д., 2Мак. 10и д.) и праздновался 25 кислева, в течение восьми дней. Празднование его заключалось в веселии народа, хождении с ветвями в руках и зажигании свечей в дверях и окнах еврейских жилищ, почему у Иосифа Флавия этот праздник называется φῶτα (светы)528.

3) Праздник Древоношения (ξυλοφορία, ἡ τῶν ξολοφορίων ἐορτή, cp. De bello jud. II, 17, 6), праздновавшийся в 14 день македонско-сирийского месяца лооса (λῶος) или 3 элула. В этот праздник израильтяне, ревновавшие о совершении богослужения при храме, старались заготовлять дрова для храма, так чтобы на жертвеннике всесожжения всегда поддерживался священный огонь (стр. Неем. 10:35).

4) Праздник «радости о законе» (хаг симхат гаттора), празднуемый 23 тишри, – в день, в который ежегодно оканчивается и опять снова начинается чтение закона529.

§ 139. Субботний и юбилейный годы

Кроме посвящения Богу отдельных дней в году, закон требовал посвящения Богу в известных случаях целых годов. К таким годам относились: а) субботний и б) юбилейный.

а) Субботними годами (шенат шаббатон, Лев. 25:4) назывались седьмые годы годовых седьмин, наступивших у израильтян после поселения их в земле Обетованной, считавшиеся по гражданскому счислению, т. е. с 1 тишри. В каждый седьмой год годовой седьмины, по закону Моисееву, страна должна была праздновать покой Господу (σάββατον ν τγῇ, 1Мак. 6:49). Все поля, виноградники, сады и огороды оставались невозделанными; закон не разрешал в этот год ни сеять, ни жать, ни обрезывать виноград. Все, что в этом году вырастало на полях, в виноградинках, садах и огородах, самородно, без применения человеческого труда, составляло всеобщую собственность: каждый человек, хотя бы он не имел земельной собственности, имел право пользоваться произведениями этого самородного урожая, как ими могли пользоваться также домашние и полевые животные и птицы (Исх. 23:10–11; Лев. 25:1–7).

С покоем страны соединялась также приостановка некоторых наиболее тяжелых работ, которые требовались ведением сельского хозяйства, почему этот год назывался годом бездействия (ἀργὸν ἔτος. De bello jud. I, 2, 4), а также – прощение долгов, неуплаченных до субботнего года (шемитта), почему субботний год назывался «годом прощения» (шенат гашемитта, Втор. 15:1–2, 9; 31:20). К этому же году обычно приурочивалось отпущение рабов (Исх. 21:2; Втор. 15:12; Иер. 34и д.). В праздник Кущей, в субботние годы, народ собирался к скинии или храму, и ему прочитывался закон (Втор. 31:10–13).

б) Юбилейным годом (шенат йобел) назывался первый год после семи седьмин лет, или пятидесятый год (7×7) †1­50) (Лев. 25и д.)530. Наступление этого года возвещалось трублением в бараний рог (йобел) в день Нового года, почему он назывался годом «рога».

В этом году, как и в субботнем, страна оставалась в покое, необработанною, и все, что в ней произрастало самородно, составляло всеобщую собственность (Лев. 25:8–12, 20–21). Но существенное отличие юбилейного года от субботнего заключалось в том, что в юбилейные годы каждый израильтянин, почему-либо лишившийся своего земельного участка, на который он имел право по происхождению из известного колена, рода, племени и семейства, вновь получал право возвратиться во владение своим родным участком (Лев. 25:10)531. По свидетельству Иосифа Флавия, в юбилейный год прощались также должники (Antiqu. jud. Ill, 12, 3), но это свидетельство не находит себе подтверждения ни в Св. Писании, ни в раввинском предании532.

Отдел III. Ритуальное очищение.

Глава VII. Смысл и виды ритуального очищения и очистительные действия

§ 140. Смысл ритуального очищения и поводы к нему

Потребность в ритуальном очищении для ветхозаветных людей создавалась сознанием ими своего греховного состояния, действия как в них самих, так и в окружающем мире последствий первородного греха.

Вследствие греховного состояния и действия первородного греха возникли явления смерти, смертельные болезни, болезни деторождения, волнения похоти и наконец случаи вредного влияния на человека со стороны некоторых тварей (Быт. 3:14–19). Все эти явления, чуждые домостроительству Божию и возникшие вследствие грехопадения людей, привносили как в человеческую, так и в мировую жизнь вообще расстройство и нечистоту, и требовали исправления. А посему законодатель, стремившийся направить жизнь еврейского народа по началам, указанным Творцом, дал ряд постановлений, посредством которых ограждалась жизнь общества израилева от губительного действия греховной скверны и заразы (см. выше § 78). Но не удовольствовавшись одними этими постановлениями, имевшими значение чисто внешних санитарных мероприятий, законодатель в то же время стремился указать на коренную причину внешней скверны и нечистоты, на действие первородного греха, и на внутреннюю необходимость устранения оной, а посему дал ряд постановлений ритуального характера, целью которых служило указать на необходимость внутренней борьбы со грехами и на потребность сверхъестественных средств для возрождения и очищения человека, другими словами на потребность очистительный жертвы Сына Божия, имевшего сокрушить главу виновника грехопадения (Быт. 3:15) и греховной скверны, т. е. диавола (Евр. 2:14).

Соответственно главным источникам осквернения, установленные законодателем очистительные обряды были приурочены: а) к случаям осквернения от тел умерших; б) к случаям поражения проказой; в) к акту деторождения; г) к актам полового возбуждения и истечений из половых органов; д) к случаю нарушения или подозрения в нарушении женщиной супружеской верности и е) к случаям осквернения вследствие невинно пролитой человеческой крови.

§ 141. Очищение от осквернения мертвым телом

Тело умершего естественной смертью или убитого человека делало тот дом или хижину, в которых оно находилось, находившиеся здесь и остававшиеся непокрытыми сосуды, а также и находившихся здесь близ покойника людей нечистыми в течение семи дней (ср. Оголот I, 1)533. В течение этого времени жившие в этом доме израильтяне или даже принимавшие участие в поминальной тризне (ср. Ос. 9:4) объявлялись нечистыми и не имели права участвовать в священных обрядах (Чис. 19:14–15)534. Равным образом объявлялся нечистым в течение семи дней всякий, кто касался тела убитого или умершего человека, кости мертвеца или даже могилы (ibid. 16), как объявлялись нечистыми и находившиеся в доме, где был мертвец, сосуды.

Для очищения от осквернения, происшедшего вследствие соприкосновения с умершим человеком, требовалось совершить окропление объявленных нечистыми, людей или предметов живой водою, смешанной с пеплом рыжей телицы – в 3-ий и 7-ой день после осквернения (Чис. 19:11–12). Такое окропление совершалось каким- либо чистым лицом посредством иссопа. По совершении окропления в седьмой день, человек, над которым совершалось окропление, после того вымывал свои одежды и свое тело водой и объявлялся чистым (Чис. 19:17–19). Лицо, совершавшее окропление очищения, должно было само совершить омовение своих одежд. Лица, соприкасавшиеся с водой очищения, как и с самим очищаемым, объявлялись нечистыми до вечера (Чис. 19:20–22).

Соприкосновение с телами умерших животных оскверняло человека в меньшей степени, чем соприкосновение с телом умершего человека. Имевший такое осквернение человек объявлялся нечистым только до вечера, после чего он должен был совершить омовение своего тела, а также вымыть свои одежды, и потом объявлялся чистым (Лев. 9:24–28, 31, 36, 39, 40; 17:15).

§ 142. Очистительный пепел рыжей телицы

Употреблявшийся при окроплении очистительной водой пепел рыжей телицы получался из жертвенного пепла рыжей телицы, принесенной в жертву за грех народа израильского вне святилища и вне израильского стана, и смешанного с пеплом кедрового дерева, иссопа и двух червлениц (нитей червленого цвета). Избивавшаяся для сего телица должна была быть ярко красного цвета, беспорочной и не бывшей еще под ярмом. Заклание ее во время Моисея было совершено сыном Аарона, священником Елеазаром, вне стана, а после поселения евреев в Палестине и построения храма Иерусалимского, оно совершалось вне Иерусалима и, по еврейскому преданию, на Елеонской горе, против храма, на месте, где не было ни одной могилы. По заклании телицы, священник брал сосуд с ее кровью и семь раз пальцем брызгал кровью по направлению лицевой стороны скинии или храма. После кропления кровью телицы, труп ее вместе с кожей, кровью и внутренностями сжигался вне стана, причем, во время сожжения его, в огнище бросали кедровое дерево, иссоп и две червленицы. Получавшийся после сожжения пепел, по собрании его священником, сохранялся в особом месте, вне стана или во дворе храма535, и был в заведывании священников. Лица, совершавшие приготовление и собирание пепла рыжей телицы, объявлялись нечистыми до вечера, и для своего очищения должны были совершить омовение своего тела и своих одежд (Чис. 19:2–10)536. Св. ап. Павел в обряде сожжения рыжей телицы видит типологическое указание на искупительную жертву Христа Спасителя (Евр. 9и д)537.

§ 143. Очищение после проказы

Проказа считалась смертельной болезнью538, а по сему подвергшиеся проказе считались как бы умершими для общества израилева. В то время, когда они были подвержены этой болезни, они оставались вне стана (Ср. Лев. 13:45–46 Лк. 17:12–13), и всякое соприкосновение с ними, как и с умершими, оскверняло соприкасавшихся и требовало очищения. Но в тех случаях, когда прокаженный выздоравливал от своей болезни, он, прежде принятия его в общину, должен был совершить особый обряд ритуального очищения, состоявший из двух актов, из которых первый совершался близ того города или селения, где жил прокаженный, но вне стана539, а второй – в стане, во дворе скинии или храма.

Первый акт очистительного обряда (Лев. 14:1–9) состоял в обратном принятии прежде считавшегося за мертвеца в общество живых540, и заключался в следующих обрядах. Прокаженный, почувствовавший исцеление, обращался к священнику, в области которого находилось место обитания прокаженного (Лк. 17:14), и объявлял о своем исцелении. После того, как священник удостоверялся в исцелении прокаженного от проказы, последний приносил двух живых чистых птиц и с ними – кедрового дерева, червленицу и иссоп. Священник брал у него одну из птиц, заколал ее над глиняным сосудом живой воды, куда выпускал кровь птицы, после чего брал другую живую птицу, и вместе с кедровым деревом, червленицей и иссопом, погружал в смешанную с кровью воду. Потом он семь раз окроплял очищающегося водою, смешанной с кровью, и отпускал живую птицу на свободу. После того очищающийся омывал свои одежды, остригал все волосы, омывался водой и, как уже чистый, входил в стан, за черту своего города или селения, хотя в течение семи дней оставался еще вне своего дома (Лев. 14:1–8). В седьмой день он снова остригал свои волосы на голове, бороде, бровях и всем теле и омывал как одежды, так и все тело свое водой (ibid. 9). Этим и завершался первый акт очищения.

Второй акт очищения совершался во дворе скинии или храма, в восьмой день по совершении первого акта. В этот день очищающийся приходил к скинии или храму541 и приносил с собой двух непорочных агнцев и одну однолетнюю агницу, с 3/10 эфы пшеничной муки, смешанной с елеем, и 1 лог елея. Священник поставлял очищающегося пред входом в скинию, потом брал одного агнца, лог елея и, совершив жертвенное потрясение пред Господом, приносил агнца в жертву повинности. Потом он брал крови жертвы и возлагал ее на край правого уха, на большой палец правой руки и большой палец правой ноги очищающегося. После того брал лог елея, выливал его на ладонь своей левой руки, омокал в него правый палец и сперва брызгал семь раз по направлению скинии, потом помазывал край правого уха, большой палец правой руки и большой палец правой ноги очищающегося, а оставшийся елей выливал на его голову542. Оставшуюся агницу священник приносил в жертву за грех, а агнца – в жертву всесожжения, после чего очищавшийся объявлялся чистым (Лев. 14:9–20). В случае недостаточной состоятельности очищающегося, агница, приносившаяся в жертву за грех, и агнец, приносившийся в жертву всесожжения, могли быть заменены голубями, из которых один приносился в жертву за грех, а другой – в жертву всесожжения (Лев. 14:21–32).

§ 144. Очищение родильницы

Родильница, родившая дитя мужеского пола, в течение первых семи дней объявлялась в положении имеющей месячное очищение, а в течение следующих тридцати трех дней – в положении нечистой, когда она не имела права являться к скинии или храму, или прикасаться к святыне (Лев. 12:1–4). Родильница же, родившая дитя женского пола, объявлялась в положении имеющей месячное очищение в течение первых четырнадцати дней, и в положении нечистой – в течение следующих 66-ти дней (Лев. 12:5). Таким образом очистительный период для родившей мальчика продолжался сорок, а для родившей девочку восемьдесят дней.

По истечении очистительного периода, родильница должна была явиться сама, принести новорожденного и доставить к скинии или храму543 одного однолетнего агнца и одного голубя или горлицу, из которых агнец приносился в жертву всесожжения, а голубь или горлица в жертву за грех (Лев. 12:6–7). В случае недостаточной состоятельности, родильница могла принести двух голубей или двух горлиц, – одного для жертвы всесожжения, а другого – для жертвы за грех (Лев. 12:8. срвн. Лк. 2:24)544.

По совершении этих жертв родильница объявлялась чистой.

§ 145. Очищение семяточивых и кровоточивых

Очищение семяточивых и кровоточивых большею частью совершалось посредством омовения водой, но в некоторых случаях требовало также принесения очистительных жертв. Так545, осквернение мужчины, происшедшее вследствие извержения семени во сне или во время полового совокупления, делавшее в первом случае его одного, а во втором случае также и бывшую с ним женщину, а равно и предметы, соприкасавшиеся с ним нечистыми до вечера, очищалось посредством омовения водою (Лев. 15:16–18).

2. Состояние месячного очищения, свойственное женщинам, делавшее как саму женщину, так и совокуплявшегося с нею по неведению мужчину нечистыми в течение семи дней, а соприкасавшиеся с ними предметы нечистыми до вечера, очищалось также посредством омовения водою (Лев. 15:19–24).

3. Но осквернение, происшедшее вследствие болезненного извержения мужского семени из половых органов (зоб)546, а также осквернение, происшедшее вследствие болезненного кровотечения из женских половых органов547, делавшее страдавших этими болезнями лиц нечистыми во время всей болезни, а соприкасавшихся с ними людей или предметы нечистыми до вечера548, для своего очищения, кроме омовения водой, требовало от исцелявшихся от этих болезней лиц, чтобы они в течение семи дней, по своем выздоровлении, вымывали как свое тело, так и одежды – чистой водой, а в восьмой день принесли к скинии или храму двух голубей или горлиц, одного – в жертву за грех, а другого – в жертву всесожжения, после чего объявлялись чистыми (Лев. 15:2–33). Что касается предметов и лиц, соприкасавшихся с этого рода больными во время их болезни, то они объявлялись нечистыми только до вечера и очищались посредством омовения водой (Лев. 15:4–12, 20–27).

§ 146. Жертва ревнования и вода обличения

Жертва ревнования совершалась в том случае, когда какой-либо мужчина подозревал свою жену в нарушении супружеской верности, но не имел возможности обличить ее в этом посредством уловления на месте преступления или посредством свидетелей, очевидцев преступления. Подозреваемая своим мужем женщина должна была явиться к скинии или ко храму549 и принести с собою 1/10 эфы ячменной муки, без приложения к ней елея и ладана. Священник ставил эту женщину против входа в скинию или храм, брал освященной воды в глиняный сосуд и немного сыпал в воду земли, взятой с площади двора, потом открывал голову женщины, клал в ее руки мучное приношение и, держа в своей руке воду, произносил торжественную клятву, что в случае ее виновности пусть эта вода послужит ей во вред, на что женщина отвечала словами: «аминь, аминь». Потом священник писал на дощечке слова клятвы, среди которых было Святое Имя Божие (Сота, 1, 4). соскабливал написанное в воду, брал из рук женщины мучное приношение, клал его на алтарь, и сожигал. Совершив все это, он напоял женщину водою, смешанной с землею (водою-горечи ме-гаммарим) (Чис. 5:11–31550. В том случае, когда подозрение мужа было неосновательно, напоение водою проходило бесследно; если же оно было основательно, то вследствие напоения водою горечи, у женщины увядало лоно, опадала утроба, и она становилась бесплодной (Чис. 5:11–31), и вообще на ней тяготело проклятие Божие.

§ 147. Очищение от невинно пролитой крови

В случае, если на поле был найден убитый и не находилось виновника убийства, то старейшины и судьи страны измеряли, какой город расположен ближе к тому месту, где найден убитый, дабы привлечь жителей его к ответственности за убийство. Когда по тщательном исследовании, виновника убийства не находилось, тогда совершался особый ритуальный обряд очищения жителей ближайшего города от осквернения невинно пролитой близ них, но неведомо для них – крови человека. Старейшины этого города приводили с собою молодую, не бывшую под ярмом и в работе, телицу, которую они вели к какому-либо живому ручью или источнику долины, и здесь, в присутствии священников, у источника, преломляли ей хребет, умывали над убитой телицей свои руки и говорили: «наши руки не проливали этой крови, и наши глаза не видели этого. Очисти, Господи народ Твой Израиля, который Ты искупил, и не полагай невинной крови среди народа Твоего Израиля» (Втор. 21:1–9). По свидетельству мишны, если убийца находился до умерщвления жертвы, то она отпускалась; если же он находился после умерщвления жертвы, то она погребалась на том месте, где убита, а убийца в свою очередь подвергался казни (Сота, IX, 7)551.

Заключение

Вышеописанные формы древнееврейского теократического быта находили свое действительное осуществление в жизни далеко не всех евреев. Среди таковых всегда было много уклонявшихся от этих форм жизни, следовавших или примеру соседних народов, или влечению своего сердца, без подчинения его игу закона. Особенно много было таких евреев до времени вавилонского плена, когда нередко сами цари, по соображениям политического или личного свойства, способствовали ослаблению в народной жизни начал теократии и покровительствовали распространению язычества. Но при всем этом, не смотря на частые уклонения еврейских царей и народной массы от начал теократии, среди евреев всегда были лица, верные этим началам, составлявшие то святое семя Израиля (Ис. 6:13), из которого, как из корня, произошел Исполнитель закона и пророков, Спаситель мира Христос. Формы древнееврейского теократического быта и составляли ту ячейку, в которой сохранилось и развилось это святое семя Израилево.

* * *

304

Вл. С. Соловьев в своем труде «История и будущность теократии» (т.I, изд. 1887 г.) дает особое символически-мистическое объяснение, почему, при заключении Богом завета с Авраамом, были указаны именно эти, а не иные породы млекопитающих животных и птиц, из которых Авраам должен был взять особей для заклания при торжественном вступлении в завет с Богом. Согласно его толкованию, жертвенные животные, о которых здесь говорится, символически обозначают весь древний, дохристианский мир в его главных культурно-исторических и духовных явлениях (ор. с., стр. 123 и стр. 159–162 (примечание ко второй книге).

305

Елеонский Ф. Г. проф., История израильского народа в Египте. 1884 г. Савваитский М. И., Египетские казни. 1889.

306

Мишкан (משפן) буквально значит место обитания; огел моэд (מוֹצד אחל) – шатер установленного собрания; микдаш (מקרש) место или средство освящения.

307

Ср. Vigouroux, Dictionnaire de lа Bible, t. 1-rе, рр. 101–104, V. асаcиа. Проспер Альпинус относительно египетской акации «шант» говорит следующее: «акация», которую египтяне называют Sant, родится в Египте, в отдаленных от моря местах. Эти же деревья в большом количестве встречаются и на горах Синая, расположенных у Красного моря. Они вырастают до величины тутового дерева, широко вверху раскидывая свои ветви. По величине ствола это дерево напоминает сливу; оно имеет черную, шероховатую кору, утыканную очень острыми иглами» (Prosp. Аlриnus, De plantis aegyptiorum, c. 4, p. 4 sequ). Вельзингии по поводу этого места у Проспера Альпинуса замечает, что ему нередко приходилось встречать акации со столь широким стволом, что нельзя было охватить его рукой (ср. Rosentnuller, Scholia in Vet. Tes. Exodus p. p. 418–419). Этот вид акации, кроме Египта, встречался также на Синайском полуострове и кое-где вблизи Иордана, ср. Vigouroux, op. с., р. 102. Кора сего дерева пепельного цвета, древесина – бледно-желтового, листья подобны листьям чечевицы. Ветви вооружены колючками, которые часто бывают двойные (ср. Сибирцева М., Опыт библейско-естественной истории. 1867 г., стр. 139). Его древесина отличается крепостью и легкостью, почему это дерево представлялось очень удобным для приготовления из него стен и деревянных принадлежностей скинии.

308

Еврейские комментаторы под «шиттим» разумеют не акацию, а кедр. Но кроме значения имени «шитта», устанавливаемого на основании аналогии с арабским «сант» и египетским «шонте», согласиться с еврейскими комментаторами препятствует Ис. 41:19, где слова «эрез» (кедр) и «шитта» (акация) стоят рядом и ясно различаются между собою по своему значению.

309

Елей для светильника приготовлялся из чистого сока маслин, который сам вытекал из них, без давления прессом.

310

Еврейские комментаторы, вслед за талмудом, под «виссоном» разумеют особый вид льна и отождествляют его с «бад». Ср. Абен-Езра: Schesch idem est quod bad, species quaedam lini, sola Aegypto nascens, tenuis et alta, quae non tingitur (Gesenii Thesaurus I, p. 179). Такое понимание разделяется и некоторыми христианскими библеистами (ср. Сибирцев, ор. с., стр. 86–90). Но препятствием для принятия его служит свидетельство кн. Исход, что полотнища, сделанные из виссона, подвергались окрашиванию разными красками, чего не делалось с льняными материями. Посему большая часть библеистов видит в «висоне» хлопчатобумажную материю, которая, как показывает исследование египетских мумий, изготовлялась в Египте с глубокой древности, и которая иногда смешивалась у древних писателей со льном и считалась за особый вид льна. Ср. Роllux, Onomast. VII, с. 17; Plinii hist, natur. XIX, 1. ср. Keil, Handb. d. В. Arch. 1858, S. 81. Лютер переводит «висон» (шеш) словом «Seide» (шелк).

311

Железо не употреблялось при устройстве скинии.

312

Голубая краска получалась, по мнению Михаэлиса, из рыбы sipia loliga, дающей темнолазуревую жидкость (ср. Plinii hist, natur. 1. IX, с. 45), а по мнению раввинов – из раковины «хиллазон» или «халла-зон» (ср. Маимонид, Гилкот Цицит, 2, 2). – Пурпуровая краска получалась из одной улитки, порода которой встречалась по берегу Средиземного моря, особенно у берегов Финикии (ср. Рlиnии hist. nut. 1. IX. – Червленная краска (червленица) получалась из червя, жившего на ветвях растения, называемого древними coccus или ilex aquifolium, ilex aculeata cocci grandifera, ilex coccigera. Это растение представляло разновидность дуба, хотя не достигало высоты более двух локтей, так что могло быть скорее названо кустарником. То, что называется «coccus» (kokkos), представлял нарост на ветвях растения. В этом наросте находился червячок, (гусеница), имеющий сперва белый, а потом – пепельный цвет, из которого, если его не убивали, развивалась мошка, называемая у арабов «кермез». Плоды «коккус» обыкновенно собирались до развития червячка. Выжатая из червяков кровь и давала ярко красную жидкость, имеющую цвет блестящей розы, называемую у арабов «кармазином».

313

Ср. Ewald Н., Die Aiterthümer des Volkes Israël, 1854, SS. 363–364. См. Олесницкий Ак А. проф., Ветхозаветный храм в Иерусалиме, стр. 68–72, где указываются разные способы представления относительно устройства этих столбов и излагается взгляд самого автора, отличающийся большей искусственностью. Шикк (Die Stiftshütte, der Tempel in Jerusalem und der Tempelplatz der Jetztzeit, (S. 20) и проф. Муретов (Ветхозаветный храм, 84–88) предполагают, что угловые столбы назывались двойными (тоамим) потому, что они состояли из двух половинок, соединенных вверху шалнером, причем во время постановления скинии одна из них стояла в ряду столбов скинии, а другая боковая половинка поднималась вверх и своим концом соединялась с концом половинки противоположного столба, так что являлся угол, как бы конек стропила под крышей, здания.

314

Ср. Исх. 26:26–28 по евр. мас. т. и перевод блаж. Иеронима: facies et vectes de lignis setim quinque ad continendas tabulas in uno latere tabernaculi, et quinque alios in altero, ejusdem numeri ad occidentalem ptagam, qui mittentur per medias tabulas a summo usque ad summum.

315

καστος δὲ τῶν κιόνων κρίκον εχε χρύσεον κατὰ τὸ ἔξω μέτωπον προσφυὴς σπερ ῥίζαις τισὶν ἐμπεπλεγμένος κατὰ στίχον πρὸς ἀλλήλους τετραμμένοι τὴν περιφέρειαν, καὶ δι᾿ αὐτῶν ἐπίχρυσοι σκυταλίδες ἐλαυνόμεναι πέντε πήχεων ἑκάστη τὸ μέγεθος σύνδεσμος σαν τῶν κιόνων, ἐμβαινούσης κατὰ κεφαλὴν σκυταλίδος ἑκάστης τἑτέρτεχνητῷ στρόφιγγι κοχλίου τρόπον δεδημιουργημένῳ. Κατὰ δὲ τὸν ὄπισθεν τοῖχον μία φάλαγξ ν διὰ πάντων ἰοῦσα τῶν κιόνων, εἰς ν ἐνέβαινον πλάγιαι αἱ τελευταῖαι τῶν σκυταλίδων ἐξ ἑκατέρου τοίχου τῶν ἐπιμηκεστέρων καὶ κρατεῖσθαι συνέβαινεν αὐταῖς γιγλύμοις τῷ θήλει τοῦ ἄρρενος συνελθόντος. (Antiquit. jud. III, 6, 3). О шесте «среднем», как особом, Иосиф Флавий здесь совсем не упоминает.

316

Такой размер внутреннего пространства деревянного остова скинии получался следующим образом. По ширине: шесть средних столбов по западной стороне давали девять локтей в ширину (1½×6­9), к ним присоединялось по ½ локтя от каждого из угловых столбов, всего 1 л. (½×2­1), т. об. всего по ширине 10 л. По длине – по северной стороне: 1 л. от у гл. столба и 9 л. от 6 продольных столбов (1½×6­9), т. о. всего 10 л. Тоже и по южной стороне. Высота всех столбов была в 10 л. Т. о. получалась форма правильного куба в 10 л. Разделявшие внутреннее пространство четыре столба примыкали к северной и южной сторонам дер. остова и отнимали из общей длины его по 1 л. 7-го столба с обеих сторон. Ширина восточной части внутр. пространства соответствовала ширине западной части, а его длина составлялась следующим образом: по северной стороне: ½ л. 7-го столба и 19½ л. следующих к востоку 13 столбов (1½×13­19½), а всего-20 л. Тоже и по южной стороне. Что касается высоты, то она была одинакова с высотой западной части, т. е. в 10 л. Т. обр. внутреннее пространство вост, части деревянного остова скинии имело 10 л. ширины, 20 л. длины и 10 л. высоты.

317

Κατὰ μέτωπον δέ, ἐξ οτὴν εἴσοδον σαν πεποιημένοι, κίονες στασαν χρύσεοι χαλκείαις βάσεσιν ἐφεστῶτες τὸν ἀριθμὸν πέντε. (Antiquit. jud. III, 6, 4). Τ. обр. Иосиф Флавий все пять столбов ставят одинаково на лицевой (κατὰ μέτωπον) стороне скинии, не отмечая различия их размера, сравнительно со столбами самой скинии.

318

Ср. Муретов проф., ор. с., стр. 97–100, три столба (колонны) ставит на одной линии входа, и дает им высоту в 10 л., а два столба отодвигает на 10 л. к востоку, ставит их против стенных столбов на 10-локтевом расстоянии от них, дает им особую, отличную от других столбов, художественную отделку, и определяет общую их высоту, вместе с медными пьедесталами и капителями, – в 18 или 20 л. Де-Глин определяет общую высоту их в 30 л., три столба ставит при входе в скинию, а 2 ст. отодвигает на 10 л. к востоку и ставит против стен скинии (Де-Глин 3. Сефер Микдаш Агарон, 1894 г., стр. 29–30: Масак петах гаммишкан). Как на основание такого своего представления, проф. Муретов указывает на стремление применить аналогию храма Соломонова, имевшего особый притвор, со состоявшими пред ним колоннами (Муретов, ор. с., стр. 101–102). Что касается представления Де-Глина, то в основе его лежит предание, отправлявшееся также от аналогии храма Иерусалимского, но только не по свидетельству 3Цар. 6:3; 7:15, как у проф. Муретова, а по свидетельству 2Пар. 3:4, по которому высота притвора превосходила высоту храма в 3 раза, как и у Де-Глина высота столбов входа превосходит высоту столбов скинии также в 3 раза.

319

Шикк относит все пять столбов на пять локтей к востоку от входа в скинию, поставляет их на одной прямой и дает им различную высоту: среднему, стоявшему против центральной линии скинии, – 15 л., следующим боковым с севера и юга столбам по 10 л. и крайним боковым также с севера и юга по 5 л. (Schick, op. с., S. 21).

320

Слово «мишкан», как называется нижний покров скинии, в греч. 70, а посему в ц-слав. и русск. синод, переводится словом «скиния», которое произошло от «мишкан» или «шехина», (ср. греч. σκηνὴ, лат. tabernaculum, ием. die Wohnung, ц.-слав. и русское скиния). Этим же словом иногда переводится и «огел», буквально шатер (ср. «огел моэд­ή σκηνὴ τοῦ ματρυρίου ­скиния свидения, ср. Исх. 26:9, 14), как называется собственно второй покров, а иногда метонимически и все здание скинии. Для точности представления отношения покровов необходимо держаться – еврейского текста.

321

Еврейское слово «техашим», переводимое в данном месте, согласно переводу 70, Иеронима, русско-синод. и друг., словом «сииих», многими понимается в смысле названия не цвета, а того вида животных, из кожи которых приготовлялся покров, в которых одни предполагают тюленей, а другие – куницу (ср. Олесницкий, ор. с., стр. 101–102), а Де-Глин – оленя (Де-Глин, ор. с., стр: 22), причем понимает еврейское слово: תחשים в смысле: לָרוּץ ומְמֵחֵר שׁחָש צְבִי מִין (род быстробегающего оленя).

322

Ср. Иосифа архим. (епископа), «Библейская археология по сочинениям Иосифа Флавия». Ср. Олесницкий, ор. с., стр. 75–80.

323

См. Олесницкого, ор. с., изображение скинии по Лями (к стр. 2), а также стр. 86–95. Свешивая покров «огел» снаружи стен скинии, Олесницкий, согласно с Нейманом, несколько приподнимает его над центральной частью скинии (стр. 94). Ср. Березкина Д. М., Библейский атлас, 1911 г., и прот. Лебедева В. Библейская хрестоматия, 1912 г., где дано такое же расположение покровов относительно деревянного остова скинии, что и у проф. Олесницкого.

324

Властов В., Священная летопись, кн. Исход (скиния).

325

Муретов, Ветхозаветный храм.

326

Schick, Die Stifthutte etc., S. 7, 21–23.

327

Муретов, op. с. стр. 119–120.

328

Муретов, op. с., стр. 130–137. Олесницкий в «сгибе» (ср, ובָפַלתָּ и согни) 6-го полотнища также видит указание на существование особого фронтисписа (Олесницкий, ор. с., стр. 89).

329

Schick, op. с., SS. 7, 21.

330

Schick, op. с. SS. 31–32.

331

Де-Глин, op. с., стр. 27–28.

332

Длину этой плоскости, по направлению с востока на запад, составляли: 30 л. (длина скинии) †1 л. (толщ. ст. по зап. ст. ск.) †9 л. (длина навеса,) всего 40 л.; ширину с юга на север: 9×2 (ширина – боковых навесов с юга и севера) †10 л. (ширина нав. над внутр. пространством скинии по ее ширине) и 1 л. ×2 (толщина бок. столб. двух стен скинии), всего – 30 локтей.

333

Общий квадрат огела равнялся 1320 кв. л., из коих 1200 кв. л. покрывали плоскость навеса, а 120 распределялись поровну (60 кв. л. †2) с восточной и западной стороны (50 кв. л. свешивались с восточной и 60 кв. л. с западной стороны), образуя как бы бордюры навеса.

334

Де-Глин, op., с., стр. 19–22.

335

«Тахашевые» Де-Глин понимает в смысле «оленьих» (см. выше).

336

Де-Глин, ор. с, стр. 22–23.

337

Еврейское פְעַמתָיו צַל־אַרְבַּצ буквально «над четырьмя ступнями его», у 70: ἐπὶ τὰ τέσσαρα κλίτη (от κλίνω), вульгата: per quatuor arcae angulos, ср. русско-синод. «на четырех нижних углах его». Олесницкий проф., вместо פְעַמת, читает здесь חַפֵּאתֹ углы (Ветхоз. хр. 144–145), хотя достаточных оснований, оправдывающих такое чтение, не приводит. Указываемая им аналогия в укреплении колец стола с хлебами предложения, на четырех углах, у четырех ножек его (Исх. 25:25), скорее располагает к признанию ножек также и у ковчега завета.

338

Подробное объяснение вида херувимов в видении пророка Иезекииля см. в ст. А. П. Рождественского, Видение пр. Иезекииля на реке Ховар, Хр. Чт. 1895 г. (ч. II) и в сочинении М. Скабалановича, Первая глава книги прор. Иезекииля. Опыт изъяснения, 1904 г.

339

Ср. רַביָא לינוָקא קירִין בִבָבל שכן כִרַבִיָא כרַוב מַאי­что такое керуб? – «как отрок», ибо так зовут в Вавилоне отрока – רַביָא (Хагига, 13, б.) Что касается происхождения слова «керуб», то наиболее вероятным представляется взгляд, по которому это слово производится или от древне-семитского корня «каруба», сродного арабскому «карума» – generosus fuit откуда «керуб – сияние»), «блеск«» Ср Бытия 3– Konig Ed, Hebr. und aram Worterbuch zum Alten Testament, 1910, S 188 כְרוּב), «знатный, начальник»» (ср. Gesenii, Thesaur etc p. 710 כְרוּב), или – от древнееврейского «караб"», сродного арабскому «караба» – adstringere, откуда «мукраб» – крепкий, в переносном смысле «бык» (Ср. Иез. 10:14, где «лицо керуба» соответствует лицу «быка» (Иез. 1:10). В последнем случае название керуба приближалось бы к ассирийскому названию «кируби», как назывались изображения крылатых быков, стоявшие при входе во дворцы ассирийских царей, а также к сирскому слову «крубо» – сила (Ср. Keil, Handb. d. В. Arch., 1-te Halfte, 1858, SS. 86–89).

340

Де-Глин, ор. с., стр. 7–8, а также Археологический Альбом ко II-й и IV книгам Моисея, 1896 г.

341

Иер. Шекалим, VI, 2, ср. Олесницкого, op. с., стр. 150. По свидетельству Иос. Флавия, десятословие было написано на скрижалях так, что на каждой скрижали было по пяти заповедей, причем половина их на лицевой стороне (Antiquit. jud. III, 6, 5).

342

Иер. Шекалим, VI, 2, ср. Олесницкого проф., ор. с., стр. 148. Интересно представление относительно скрижалей у Де-Глина. По нему каждая скрижаль имела вид каменного куба в 1 л. во всех измерениях, с проходящей в центре куба выемкой, в виде цилиндра, в 1 пядь в диаметре. Сквозь стенки куба были прорезаны буквы десятословия – на одном еврейским квадратным, на другом древнееврейским письмом по чтению в Исход 20:2–17, и Втор. 5:6–18, по той и другой системам вокализации, т. образом всего восемь раз. Текст десятословия можно было читать как с наружной стороны стенок куба, так и изнутри цилиндрической выемки. В первом случае он читался справа налево, а во втором – обратно, слева – направо. Такой двоякий способ чтения десятословия на скрижалях символизировал, что оно дано Богом, как для народов, читающих справа налево, так и для народов, читающих слева направо (Де-Глин, ор. с. стр. 1–3), т. е. для всего человеческого рода. Некоторые ученые высказывали предположение, что скрижали Моисея имели вид клинообразных таблиц, употреблявшихся в то врем: и в Египте.

343

По 70, (Лев. 24:7), кроме фимиама, вверху хлебов полагалась также соль. Филон Ал., Ориген и Феодорит полагают на столе, также вино.

344

Мишна имеет в виду, очевидно, стол для хлебов предложения во втором Иерусалимском храме.

345

Де-Глин, ор., с., стр. 6–14; ср. его же Археологический альбом к I-й и IV-й кн. Моисея, рисунки 33–57.

346

То, что ветви светильника оканчивались на одной высоте с его средним стволом, явствует, во-1-х, из слов 70 о ветвях, как ἐξισούμενοι ἀλλήλοις (Ἔξοδ. 38:15, edit. Tischend.); во-2-х, из свидетельства Иосифа Флавия о светильнике, что он заканчивался в 7 голов, расположенных одна за другой в порядке (Antiqu. jud. III, 6, 7); в-3-х, из свидетельства Филона и, наконец, в-4-х, – из изображения светильника на арке Тита в Риме.

347

Маймонид, Иад гахазака, VIII, 3. Ср. его объяснение к Менахот III, 7 по изд. Суренгузия, (t. 6, р. 75).

348

В Исх. 40говорится, что светильник был поставлен «против стола» (הַשֻּׁלְחָן נֹכַח), что указывает на его параллельное положение относительно стола. Стол, стоявший по северной стороне святилища, имел в длину два локтя и в высоту 1½ локтя, а если сюда прибавить еще высоту хлебов предложения, лежавших на столе, то – высоту не менее 3 локтей. Стоявший параллельно ему по южной стороне святилища светильник, чтобы быть параллельным столу, должен был иметь одинаковую с ним как длину, так и высоту, т. е., 2 локтя длины и 3 локтя высоты. То же соотношение параллельности могло простираться и на распределение частей светильника, которые сообразно сему располагались таким образом, что нижнюю половину стола светильника (1½ л.) составляли его основание и основной ствол, а верхнюю половину (1½ л.) – продолжение ствола и выступающие из него по бокам ветви. Таким образом каждая пара ветвей отстояла от следующей пары на ½ локтя. Ср. Де-Глин, ор. с., стр. 14–16.

349

Слово נרת (светочи) большинство библеистов переводит словом «лампады» (ср. русс. син. и лютер. п.). Но 70 и Иосиф Флавий переводят его λύχνοι-"светочи», вульг. lucerna, ср. Gesenii, thesaur. etc. р. 867. Последний перевод более соответствует буквальному значению еврейского слова נר или נִר, которое иногда употребляется для обозначения мужского элемента или потомка (ср. 3Цар. 11:36; 15:4; 4Цар. 8:19; 2Пар. 21:7; Пс. 132:17, где נר параллельно קרִן,) и потому едва ли может означать лампаду и вообще такой сосуд, с которым соединяется представление женского элемента.

350

Устройство вершин или головок светильника представляется таким образом. Они заканчивались в виде чашечек распустившегося миндального цветка (גְבִיצִים), заменявших лампады и вмещавших в себе елей. На дне чашечек были завязи (כַּפְתּרִים), из которых выступали вертикальные трубочки (отпрыски פִּרָתִים, – пестики), внутри трубочек находились фитили (נֵרֹת־Г[לuאxנoi) К такому представлению устройства светильника, кроме буквального значения слова נִרִ־И[נִר и общей идеи светильника, как полного жизни дерева, располагает греческий перевод 70 по александрийскому тексту, который в Исх. 38:13–17, что соответствует в еврейско-масоретском тексте Исх. 37:17–24, еврейские выражения גְּבִיצִים, כַּפְתּרִים и פְּרַחים, переводимые в Исх. 25:32–34 κρατῆρες, σφαιρωτῆρες и κρίνα, в данном случае соответственно их практическому назначению, переводит λαμπαδια – или (по друг, чтению) ἐνθέμια (влагалища) и λύχνοι (светочи, ср. Codex aiexandrinus Vet. Test. ed. Grabe). Впрочем, большая часть археологов и библеистов предполагают на светильнике особые лампады. Ср. Олесницкий, ор. с., 124. Но в талмуде ведется спор относительно того, представлять ли лампады сделанными независимо от светильника, или одним общим литьем с ним (Меиахот, 88). Маимонид в описании принадлежностей светильника не упоминает о бывших на нем лампадах, но ограничивается только названием и перечислением ветвей, чаш, яблоков и цветов: «De altitudine candelabri dixerunt eam octodecim fuisse раlmrum, pedes vero et florem trium palmorum laevium, et unius palmi malogranatum; duo autem calami e candelabro sursum prodibant ab utraque parte unus, unius palmi laevis, et unius palmi malogranatum erat, atque exinde duo prodibant calami et sursum tendebant quousque candelabri altitudo pertingebat. Praeterea erat palmus laevis, et palmus pro mologranato, et exinde duo prodibant calami, qui usque ad candelabri altitudinem pertingebant; et tandem duo palmi laeves, permonentibus illic tribus palmis, ubi erant scyphi, mologranata et flores: atque ex hac figura totius rei ratio constabit» Surenhusii, Seder Qodaschim, Menachot, III, 7 (p. 75: comment. Mosche fih Maimon.). Молчание Маймонида о лампадах, как об отдельных принадлежностях светильника, дает право предполагать, что он отождествил их с одной из прочих принадлежностей светильника, непосредственно с ним соединенной.

351

Ср. Менахот III, 7: זֶה אֵת זֶה מִעַכְּבִין מְנורָה קְנֵי שבְצָה זֶה אֵת זֶה מִעַכְּבִין רוֹתֶיתָ ישִׁבְצָה т. е. семь ветвей светильника спутаны одна с другой, семь светочей их спутаны один с другим. Ср. Де-Глин, ор. с. стр. 15–18. Для того, чтобы дать светочам несколько наклонное положение, Де-Глин наклоняет к среднему светочу трубочки, в которых находились боковые светочи. Ср. его же Археологический альбом ко II-й и IV-й кн. Моис. рис. 67 и 68.

352

Λύχνοι δ᾿ ἐπιφέρονται αὐταῖς ἑπτὰ κατὰ μίαν τῶν πλανητῶν τὸν ἀριθμὸν μεμιμημένοι, ὁρῶσι δὲ εἴς τε τὴν ἀνατολὴν καὶ τὴν μεσημβρίαν λοξῶς αὐτῆς κειμένης. Antiquit. jud. III, 6, 7.

353

Проф. А. А. Олесницкий золотую кадильницу кадильного алтаря отождествляет с той частью алтаря, которая по-еврейски называется «гаг» (גָּג), в русско-синод. «верх», но у 70– ἐσχάρα­церковно-слав. «огнище», у Иосифа Флавия также «ἐσχάρα» (Antiqu. jud. III, 6, 8), – тем же словом, каким называется «каркоб» жертвенника всесожжении. На основании переводов 70 и Иосифа Флавия, а также одного места из послания ап. Павла к Евреям (9:4), где апостол, поставляя золотую кадильницу во святом святых и перечисляя в то же время предметы святилища, совсем не упоминает об алтаре кадильном, А. А. Олесницкий предполагает, что принадлежность жертвенника, называемая «гаг», – и представляла собою в данном случае «золотую кадильницу». При этом он представляет ее в виде золотой угольницы, с сетчатой крышкой сверху. Эта угольница была приспособлена к стенкам жертвенника, устанавливалась на его верхней части и, может быть, нацеплялась на его рога, и служила для него как бы покрышкой, составляя главную и существенную часть жертвенника, так что, в случае снятия ее, как в день Очищения, он мог даже и не считаться между предметами святилища (Евр. 9:2). (ср. Олесницкого А. А. ор. с., стр. 133–135). Таким образом, на основании всего сказанного, алтарь кадильный имел такой вид. Это был ящик, имевший 1 л. в ширину и 1 л. в длину, 2 л. в высоту, и заканчивавшийся вверху по четырем углам выступами, имевшими вид рогов. Сверху на эти рога нацеплялась кольцами золотая угольница, имевшая вид церковного кадила, но больших размеров. В эту угольницу клались уголья и потом благовонный порошок. Так как угольница была сетчатой и висела в воздухе, то вследствие сильной тяги воздуха угли очень скоро разгорались и курение воспламенялось. В день очищения первосвященник снимал эту угольницу с рогов жертвенника и поставлял ее во святом святых.

354

Ср. Березкина Д- М., Библейский атлас, а также Олесницкий, ор. с., стр. 32–33.

355

δρυτο δὲ καὶ πρὸ τῆς σκηνῆς βωμὸς χάλκεος ὑπόξυλος καὶ αὐτὸς ἑκάστην πλευρὰν πέντε πήχεσιν ἐκμεμετρημένος, τὸ δὲ ψος τρίπηχυς, ὁμοίως τῷ χρυσῷ κεκοσμημένος, χαλκείαις λεπίσιν ἐξησκημένος, δικτύτὴν ἐσχάραν ἐμφερής, Antiquit. jud. III, 6, 8.

356

См. Олесницкий А. А. проф., op. с., стр. 32.

357

Solomon""s Temple and Capitol, Ark of the Flood and Tabernacle or the Holy Houses of the Hebrew, Chaldee, Syriac, Samaritan, Septuagint, Coptic, and Itala scriptures; Josephus, Talmud, and Rabbis, by Timothy Otis Paine, 1886.

358

Cp. Рудакова прот., Священная история, и Властова, Священная летопись, где жертвенник всесожжения представляется, как и у Витсия.

359

По изложенному представлению жертвенник всесожжения был сделан и поставлялся на месте пустым, как он и называется в Исх. 27:8. Между тем, большая часть археологов наполняют его внутри землей. Как основание для сего, ими указывается Исх. 20:24, где говорится: «сделай Мне жертвенник из земли». Но эти слова имеют отношение не к жертвеннику скинии, так как тогда они гласили бы: «наполни Мне жертвенник землею», о чем в отношении сего жертвенника ни разу не упоминается, а – к тем жертвенникам, которые иногда сооружались в чрезвычайных случаях евреями (Суд. 6:24; 13:20; 2Цар. 24:21), особенно на местах богоявлений, ближайшим же образом – к жертвеннику, сооруженному при Синае (Исх. 24:4), при заключении завета.

360

Schick, Die Stiftshütte etc., S. 14.

361

Philonis, De vita Mosis, с. III, §15. κάτοπτρα γὰρ, ος εὐμορφίαν εἱώθασι διακοσμεῖσθαι, μηδενοσ προστάξαντος, αὐτοκελεύστπροθυμίσωφροσύνης καὶ τῆς περὶ γάμον γνείας, καί τι γὰρ ψυχικοῦ κάλλους ἀπαρχὴν πρεπωδεατάτην ἀπήρξαντο. Эти слова Филона служили почти единственным основанием для мнения о существовании особых зеркал по бокам умывальницы. Что касается Исх38: 8, то это место в разных переводах переводится различно (срвн. русско-синод. и церковно-слав. по 70), а посему не может иметь значения вполне определенного свидетельства. Согласно переводу 70 и церковно-слав, («сотвори умывальницу медяну и стояло ея медяно из зерцал постниц, яже постишася у дверей скинии свидения»), является возможным лишь то предположение, что умывальница была сделана из медных зеркал, пожертвованных благочестивыми еврейками, постившимися при скинии, и снаружи была так отполирована, что могла служить также и зеркалом для совершавших омовение священников.

362

Де-Глин без достаточных оснований дает столбам двора высоту в 15 локтей, вопреки ясному свидетельству Исх. 27:18, где высота двора в его боковых покровах определяется в 5 локтей וְרֹחַב שֵׁשׁ אַמּוֹת חָמֵשׁ וְקֹמָה), что соответствовало вместе с тем высоте столбов, на которых висели покровы, хотя в эту меру не включалась высота капителей.

363

Schick, op. с., SS. 9–10.

364

Де-Глин 56 столбов ограды располагает не в одну, а в две линии, параллельных одна другой и отстоявших друг от друга на пять локтей. На наружных столбах висел покров ограды. Кроме того по вершине столбов также распростирался покров. При таком представлении по сторонам двора были как бы крытые галереи. Что касается четырех входных столбов, то Де-Глин поставляет их не в одну линию, а также в две, причем одну пару относит внутрь двора на 10 локтей. Над этими столбами сверху он распростирает также покров. Завесу двора он помещает во внутренней паре столбов. Вход во двор по нему особым барьером разделялся на две части, на правую и левую. Израильтянин, желавший принести жертву, переступив входную линию, направлялся направо по восточной, потом по северной, далее по западной галерее и наконец по южной, откуда подходил к жертвеннику. Принесши жертву, он опять шел по южной и затем по восточной галерее, пока не выходил с левой стороны входа. Священники же, переступив входную линию, миновали обе галереи и выходили прямо на площадь двора.

365

Относительно горы Мориа как у евреев, так у христиан и мусульман существует много легендарных рассказов, собранных у Herbelot в его Bibliotheque orientale, Le Temple Salomonien. Между прочим на вершину этой горы указывается, как на место, где Авель совершал жертвоприношение Богу.

366

Остатки сооруженной при Соломоне восточной стены для расширения площади храма проф. А. А. Олесницкий находит в некоторых местах восточной стены площади Харам-эш-шериф до последнего времени, считая такими остатками нижние ряды камней на юго-восточной и северо-восточной частях ее, уцелевших от разрушения Иерусалима, как при Навуходоносоре, так и при Тите, где величина камней равна 24 футам длины, 5 футам ширины и 3 футам – высоты (Срвн. Олесницкий А. А. пр., Святая земля, т. 1, 79 и д.).

367

Проф. А. А. Олесницкий предполагает, что вся площадь современного Харам-эш-шериф, равная 17,5 десятин, входила в площадь храма Соломонова (Святая земля, т. 1, 155; Ветхоз. храм, стр. 600), и в данном вопросе не соглашается со многими новейшими исследователями касательно Харам-эш-шериф, наприм. Уарреном, Шикком и друг., которые, основываясь на свидетельствах Иосифа Флавия (De bello jud. V, 5, 1; 1, 21, 1), ко времени Соломона относят только центральную часть Харам-эш-шериф, а что касается северной, а также южной, то обстройку их относят к позднейшему времени, преимущественно ко времени царя Ирода. Сделав разбор мнений этих исследователей, Олесницкий говорит, что он не находит таких древних свидетельств, на основании которых можно было бы предполагать расширение храмового мола в период второго Иерусалимского храма (Ветхозав. хр., 598–663).

368

На некоторых камнях стены площади Харам-эш-шериф, в тех частях ее, которые считаются остатками стены Соломоновой, Уаррен нашел буквенные символические знаки, написанные красной краской и состоящие чаше всего из древне-финикийских букв – хет, аин, тав, и однажды даже из целого слова ירןע (­известный или Яддуа), которые, по-видимому, делались рабочими, обтесывавшими камни или клавшими стену. Из отдельных меток чаще всего встречается метка в виде крестика, имевшая символическое значение (ср. Иез. 9:4–7) и напоминавшая своим видом подобные же знаки у египтян и ассирийцев (Олес. Ветхоз. хр., 592–595).

369

Ср. Олесницкий А. А. проф., Ветхоз. хр., 232.

370

Муретов М. Д. проф., Ветхоз. Хр. 149–152. Професс. Муретов боковые пристройки к зданию храма, общую высоту которых определяет в 60 л., полагает в основании здания храма, откуда у него и получается столь большая высота основания храма.

371

Основанием для определения высоты цокольного этажа в храме Соломоновом служит аналогия с храмом Ирода, цокольный этаж которого определяется в 6 л. (Миддот IV, 6).

372

Слово «давир», или, точнее «девир» (דְבִיר блаж. Иероним производил от דִכֵּר-. Говорил и понимал в смысле «oratorium, λαληρήριον, oraculum; Ак. Симм. χρηματισήτριον, Мейер и Штир-oraculi sedes. Но I. Симон, Икениус, Лютер понимают в смысле «pars postica» (задняя часть храма). Раши и Гуеций считали давиром стену, отделявшую святое от святого святых.

373

Высота давира в 3Цар. 6определяется в 20 локтей, тогда как внутренняя высота храма вообще в 3Цар. 6определяется в 30 локтей. Были разные попытки примирить эти два разноречивых свидетельства. Некоторые, основываясь на 2Пар. 3:9, где упоминается о «горницах, покрытых золотом», – во св. святых, предполагали особую надстройку во святом святых – десятилоктевой высоты. Но это предположена было бы несообразно со святостью самого места. Были и другие предположения по сему поводу (см. Олесницкого А. А., Ветхоз. хр., стр. 221–230). Проф. Олесницкий предполагает, что нижний глухой или цокольный этаж храма в отделении св. святых был сделан на 10 л. выше, сравнительно с таким этажом святилища, почему внутренняя высота св. святых была менее внутренней высоты святилища на 10 л., и в него восходили по ступеням, как в алтарь церкви Вифанского монастыря (Олесницкий, ор., с., 230). Проф. Муретов, критикуя предположение Олесницкого, с своей стороны предполагает, что та часть скалы, которая приходилась под свят. святых, выступала над грунтом для святилища на 10 локтей, и служила как бы полом давира (Муретов проф., Ветхоз. хр., стр. 224). Такое предположение согласуется с еврейским преданием, по которому в давире над линией пола выступала скала на 10 локтей высоты. Так как это место скалы считалось местом принесения в жертву Исаака, то оно могло быть названо «жертвенником» во св. святых, о котором упоминается в 3Цар. 6:20. А так как оно занимало высшее положение относительно уровня святилища, то могло быть названо «горним местом» или «горницей» (Ср. 2Пар. 3по 70: το ὑπερῶον (העליות).

374

Выражению «с пятиугольными косяками» (3Цар. 6:31) в евр. мас. Соответствует: חמשית מזזזת הָאַיל, что понимается и переводится неодинаково. Одни (Кимхи) под אַיל разумеют косяки, другие (Акила, Симм., Феодот.,) τα ὑπερθυρα (архитрав); иные (Ярхи, Розенмюллер) – колонны; блаж. Иероним – frons, согласно с Иеронимом Лютер – Erker, но Гезениус – согласно с толкованием Симмаха на Иез. 41:3, где это слово переводится Симмахом – το περὶ θερας, понимает рамку, огибавшую дверь, с чем согласны также Кеиль и Бэр. Слово חַמשית одни относят к מזזזת­косякам (ср. русско-синод.), другие к двери, видя здесь указание или на размер двери, занимавшей 1/5 часть стены (Гезениус, Кеиль, Бэр), или на пятиугольную форму ее (Гринезейн, Мейер).

375

Эвальд (Geschictite des V. I. В. III, S. 305) предполагает над дверью святого святых еще золотую сетку, указание на которую видит в 3Цар. 6זָהָב בְּרַתִּיקוֹת­в р. син. «золотые цепи») и назначение которой полагает в том, что сквозь нее проходил во св. святых воздух.

376

Олесницкий А. А. проф., Ветхоз. хр. стр. 249–251.

377

Ср. Олесницкий проф., Ветхоз. хр., стр. 292, который в данном случае следует Лундию, и не соглашается с немецкими археологами, из которых одни (Тениус, Бэр, Рим) обе двери помещают на одной линии, другие (Кейль, Мерц, Эвальд) одну выше другой.

378

Проф. Муретов помещает над каменным зданием храма еще деревянную надстройку, соответствовавшую по своим размерам нижнему зданию храма и оканчивавшуюся двухскатным шатром на северную и южную стороны, с легким западным склоном (Муретов, Ветхоз. хр., стр. 154, 252 и дал.), но достаточно твердых оснований, оправдывающих такое предположение, не представляет.

379

Богородский П. А. проф., Еврейские цари, стр. 313. Олесницкий А. А. ер., с., стр. 292–298. Проф. Муретов боковую пристройку храма полагает внизу здания храма, считая ее террасовидною обделкой вокруг вершины горы Мориа, аналогичной с подобной же обделкой священных холмов для монументальных зданий на древнем востоке (Ниневия). Стены пристройки были связаны особыми контрфорсами с натуральным грунтом склонов холма; в пространстве между стенами и скалой были комнаты, а снаружи стен – балконы. В архитектоническом отношении пристройка представляла с храмом единое и нераздельное целое, как бы служа его нижним этажом, а своею задней стеной непосредственно соприкасаясь с храмовым цоколем. Поперечные стены пристройки, прикрепляя окружную стену ее к скале, служили опорой для храмового цоколя, особенно в тех местах, где натуральный грунт скалы для сего был недостаточен (Муретов проф., ор., с., стр. 149–151). Но такое представление является не совсем согласным с еврейским текстом.

380

Олесницкий А. А., ор., с., стр. 249–251.

381

Определение во 2Пар. 3высоты притвора в 120 л. многим представляется невероятным, в виду внешней высоты здания храма, не превышавшей 40 или 42 л. (ср. Олесницкий А. А., ор. с., стр. 234–236), причем употребляются разные способы согласования этой даты с прочим описанием храма. А. А. Олесницкий видит в этом месте повреждение текста, предполагая, что стоящие здесь в еврейском מֵאָה­сто следует читать, אַמָּה локоть (ibid. 237), так что высота притвора будет равна 20 л. Но едва ли в данном случае есть особые побуждения предполагать искажение в тексте. К особенностям, восточной архитектуры, под влиянием которой строился храм Соломонов, относится между прочим то, что притворы публичных зданий, ворота и вообще фасовая часть таковых зданий делались несколько выше, чем самые здания, так что с точки зрения требований восточной архитектуры было бы несообразностью, если бы притвор имел меньшую высоту, чем самое здание храма. Посему свидетельство кн. Паралипоменон о высоте притвора является вполне приемлемым. Принятое согласно ему многими учеными в их реставрации храма Соломонова определение высоты притвора, напр. Вилльляпандом, Пайлу, Шише, из русских проф. Богородским (op. с., стр. 314), Муретовым (ор. с., ст. 265–276), подтверждается еврейским преданием, сохранившимся у Иосифа Флавия (Antiq. jud. VIII, 3, 2), и аналогией с храмом Ирода, высота притвора которого определяется в 120 л. (Antiq. jud. XV, 11, 3) и при устройстве которого Ирод старался соблюдать размеры храма Соломонова.

382

В 2Пар. 3высота колонн определяется в 35 л., вероятно, потому, что имелась в виду также и высота постамента, на котором стояли колонны.

383

70 в 3Цар. 7читали не יָכִין, а יָכזּו, почему передали по-гречески Ἰαχύμ., а вместо בֹּעַז, читали – בלזֹ, почему – Βολώζ, но во 2Пар. 3дали правильный перевод: κατόρθωσιςἰσχύς.

384

Ср. Олесннцкий А. А., ор. с., стр. 254–261. Перро, Шипие и Штаде видят в колоннах влияние ассиро-финик. искусства (ibid. 261 и дал.).

385

По мнению некоторых археологов, Вилляльпанда, Пайлу, к которому склоняется отчасти и А. А. Олесницкий, под тремя рядами обтесанных камней и одним рядом кедровых брусьев в 3Цар. 6следует предполагать, расположенные по линиям двора, особые четырехэтажные постройки, у которых 3 нижних этажа были каменные, а четвертый верхний – деревянный (Олесницкий А. А., ор. с., стр. 333–364). Такое представление, хотя и не вытекает непосредственно из библейского текста, тем не менее может оправдываться аналогией с храмом Ирода, где такие постройки были.

386

А. А. Олесницкий находит возможным площадь внешнего двора храма Соломонова распространить на всю площадь Харам-эш-шериф (Ветхоз. хр., стр. 649–665).

387

При одних из ворот внутреннего двора 2Пар. 26помещает הָאֲספִּים כִּית (в русско-синод.: «у кладовых»), что А. А. Олесницкий понимает в смысле «сиротского дома», т. е. богоугодного заведения для бесприютных детей (Олесницкий, ор. с., 354).

388

В 3Цар. 7:23–26 вместимость медного моря определяется в 2000 бат, а в 2Пар. 4– в 3000 бат. Высказывались разные предположена относительно возможности примирить это свидетельство 2 Паралипоменон с свидетельством 3 Царств. Одни (Ляитфут, Дейлинг, Видебург) полагали, что во 2 Пар. определяется количество воды, входившей в медное море, когда оно наполнялось до краев, а в 3 Царств, когда оно наполнялось до верхней рамки, до высоты, что делалось для удобства купавшихся и омывавшихся здесь священников (ср. 2Пар. 4:6). Другие, преимущественно еврейские ученые, думают объяснить эту разность или разностью материала, употреблявшегося для измерения объема сосуда (сыпучего или жидкого), или разностью бата, употреблявшегося при измерении (священного или простого), или повреждением в тексте, причем такое повреждение обычно предполагают во 2 Пар., или наконец видят здесь и там только приблизительное определены медного моря (ср. Олесницкий ор. с., стр. 323–328). Но Иосиф Флавий определяет емкость медного моря согласно Паралипоменон, в 3000 бат (Ant. jud. VIII, 3, 5).

389

С медным морем, находившимся во дворе храма Соломонова, имеет большое сходство открытый в 1866 г. на о. Кипре и находящийся в луврском музее сосуд, называемый «амафонским морем» Он – сфероидальной формы, имеет в диаметре два метра 20 сантим, и в высот; – 1 метр 85 сантим., вытесан из цельного куска скалы, и имеет своим украшением изображения четырех волов в верхней части под маленькими арками (Олесницкий, ор с., 328).

390

Описание устройства омывальниц изложено в 3Цар. 7:27–39 и 2Пар. 4:6. Согласно ему, в омывальницах различались 2 части подставы, на которых утверждались омывальницы, и самые омывальницы. Подставы имели вид четырехугольных ящиков: 4-х локтей длины, 4-х локтей ширины и 3-х л. высоты. На вертикальных стенках ящиков были сделаны изображения львов, волов, херувимов и ветвей. Снизу подстав были приделаны медные ручки, прикрепленные к медным осям. На осях было надето 4 колеса, по 2 колеса на каждой оси. Сверху ящиков, по самой середине, выступал цилиндр в ½ л высоты, а по 4 углам выступали небольшие колонки. На этих колонках и цилиндре ставилась омывальница, имевшая вид чаши, четырех локтей в периметре, 1½ локтя высоты и 1½ локтя в основании. Каждая омывальница вмещала 40 бат. Внизу подстав, близ колес, были приделаны особые ручки, посредством которых подставы с находившимися на них омывальницами удобно было перемещать с одного места на другое (Antiqu. jud. VIII, 3, 6).

391

Иосиф Флавий говорит, что Соломон приготовил для храма множество разных сосудов, труб и облачения (Antiqu. jud. VIII, 3, 8).

392

Ср. Иерус. Маккот, II, 32; Гораиот, III, 47.

393

1Ездр. 1–3. Aptiqu. jud. IX, I, 1–3.

394

1Ездр. 4–6:15; Antiqu. jud. XI, 2–4, 1–7.

395

Ср. Олесницкий, Ветхоз. Хр., стр. 384–385. Но данное место из первой книги Ездры (6:4), где Олесннцкий видит указание на ярусы здания храма, в русско-синод. читается так: «рядов из камней больших три, и ряд из дерева один». Эти слова книги Ездры многими относятся не к зданию храма, а к ограде двора, окружавшего храм (Ср. Кейль, Рим, Ринель, Новак, сопоставляющие это место с 3Цар. 6:36; 7:12). Но по прямому контексту указа Кира они могут быть отнесены только к зданию храма, о котором говорится выше и ниже этих слов. Эвальд относя эти слова к зданию храма, относительно самого плана храма говорит: «Wahrscheinlich aber hatte das Innere dieselben Verhältnisse, wie bei dem Salomonischen Tempel, die dreistöckigen Nebenhäuser aber waren zu 15 Ellen Breite vergrössert und über den 30 Ellen dieser drei Stöcke von Stein erhob sich ein 30 Ellen hoher Bau von Cedernholz» (Gesch. d. V. Isr., В. ИV, S. 128, Anm.). Таким образом на основании 1Ездр. 6Эвальд ясно различает в здании храма Зоровавеля даже два этажа; каменный и деревянный, полагая на тот и другой по 30 л. Но текст дает основание видеть здесь не этажи, а ярусы одного здания, причем, если разложить 60 локтей, высоту всего здания храма, поровну между четырьмя рядами или ярусами его, то высоту казенной части здания храма, состоявшей из трех рядов, отмеченных, вероятно, тремя рядами окон, следует определить в 45 л., а высоту деревянной, состоявшей из одного ряда или яруса и имевшей один ряд окон – в 15 л.

396

Haneberg, Relig. Alterth. der Bibel S. 180 (у Олесн., op. с., 387) Renan, Hist, du peuple ďIsraël, t. 4-me, p. 12. Babelon E., Manuel ďarcheologie, Ľ art perse (p.p. 157–197), в частности p. 189: Ie tombeau de Cambyse 1-er. Особенность персидской архитектуры составляли: правильная четырехугольная (иногда квадратная форма) сооружений и обилие этажей или, точнее, ярусов, так как этажи были ложные и присутствие их обозначалось только рядами окон.

397

Пять плефров равны 500 греч. футам, или 154 метрам, а 100 греч. локтей­52,5 метра (Олесн. 386).

398

У Неем. 3:31, упоминаются ворота Гаммифкад, которые Олесницкий отождествляет с сев. -вост. воротами площади храма (Олесн., 388), а в Неем. 12– темничные, которые Олесннцкий отождествляет с северными (ibid.).

399

Из истории столкновения Александра Яннея с народом, когда он, в праздник Кущей, во время обряда возлияния воды, был забросан лимонами (Antiqu. jud. XIII, 13, 5), можно догадываться, что в то время был при храме только один двор, на котором стоял жертвенник, как упоминает Гекатей (Contr. Ар. I, 22), – были священники и стоял народ. Но вследствие упомянутого столкновения, часть двора, ближайшая к храму и жертвеннику, была обнесена особой деревянной оградой (δρύφακτον ξύλινον за которой могли находиться только священники и левиты, а из народа – приносящие жертву и представители ежедневного богослужения, прочая же масса стояла вне ограды. Это обстоятельство, послужившее поводом к выделению священнического двора, в то же время дало повод к расширению двора для народа и восполнению его внешним двором.

400

Рождественский А. П. прот., Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова, стр. 761, 764–765.

401

Сведения относительно Иродова храма содержатся: 1) у Иосифа Флавия, в его Antiquitates judaeorum (XV) и в «De bello judaico; 2) в трактате Миддот и 3) в священных книгах Нового Завета.

402

Иосиф Флавий определяет длину притвора в 20 локтей, но мишна – в 11 л. (Миддот ИV, 7). Это различие объясняется тем что в мишне определяется длина внутреннего свободного пространства притвора, а у Иосифа Фл. – внешний размер. То же самое следует иметь в виду и при определении длины боковых пристроек к притвору (ботте гахалифот), длина которых в мишне определяется только в 15 л. (Миддот, IV, 7).

403

В Antiqu. iud. XV, 11,3 высота храма определяется в 120 локтей, но в данном случае Иосиф Флавий, по-видимому, определяет высоту притвора.

404

Lorsque ľarche de ľalliance fut enleva, on trouve a sa place une pierre remontant au temps des premiers prophètes (Davide et Samuel, et nommèe Schatiya; cette pierre (haute de 3 doigts) servait de reposoir. Schwab. M., Le talmud de Jèrusalem, t. 5-me, traitè уота, (V, 3) p. 218.

405

Еврейское предание в Шекалим, VIII, 5 помещает здесь даже две завесы: внешнюю и внутреннюю, из которых первая отодвигалась у южной, а вторая у северной стороны, так что первосвященник входил у южной стороны, шел между завесами и вступал во св. святых у северной стороны.

406

De bello jud. V, 5, 4; Antiqu. jud. XV, 11, 3.

407

Иосиф Флавий дает жертвеннику по 15 л. в длину, ширину и высоту (De bello jud. V, 5, 6), представляет его четырехугольным, с рогами по углам κσρατοειδεῖς γωνιας).

408

В тр. Иома III, 10 называется некто Бен-Кетин, который в этом баке велел сделать 12 трубок, вместо 2-х, и заботился о том, чтобы вода в этом баке постоянно имела свежий приток, дабы вследствие долгого стояния она не делалась негодною к употреблению.

409

По Миддот, II, 6 (ср Шекалим VI, 3) на южной стороне обозначены четверо ворот. 1) הָעֶלְיוֹן שַׁעַר (в верхние), 2) הַדֶּלֶק שַׁעַר (в. огня) 3) הַבְּכוֹרוֹת שַׁעַר (в. первородных), 4) הַמַּיִם שַׁעַר (в воды), на северной стороне. 1) יְכָנְיָה שַׁעַר (в. Иехонии), 2) הַקָּרְבָּן שַׁעַר (в. приношения), 3) הַנָּשִׁים שַׁעַר (в. женщин) и 4) הַשִּׁיר שַׁעַר (в. пения). Но в Миддот I, 4–5, ясно называются семь ворот: по три с юга и севера и одни с востока. Называемые в Миддот II, 6 ворота верхние и ворота женщин, по-видимому, суть ворота восточные, которые назывались также Никаноровыми שֶׁבַּמִּזְרָח שַׁעַר, נִקָּנוֹר שַׁעַר (ср. Миддот, II, 6; Шекалим VI, 3). Кроме этих ворот, были еще двое с западной стороны, не имевших имени (Мид. II, 6).

410

По северной стороне: 1) Бет-Гамокед, разделявшаяся на четыре меньших камеры: а) к. агнцев для ежедневной жертвы; б) к. печати, где принималась от жертвователей плата за вино и елей, причем выдавалась расписка за печатью; в) к. для согревания и г) к. для приготовления хлебов предложения. 2) к. для приготовления фимиама; 3) к. для хранения жертвенной соли; 4) кам. для омовений внутренностей жерт. животных. По южной стороне: 1) к. собрания великого синедриона; 2) к. параедрин, или вулевтин, находившаяся в распоряжении членов синедриона; 3) к. для хранения жертвенных дров и 4) камера водокачки.

411

Восточные ворота двора женщин многими археологами, на основании свидетельства Иосифа Флавия, называются Никаноровыми. Но мишна (Миддот 1, 4; II, 6) это название прилагает к восточным воротам двора священников, у которых она помещает и 15 ступеней, на которых стояли левиты, певцы псалмов (Миддот, II,5).

412

В северо-восточном углу – камера дров, где священники предварительно осматривали дрова, предназначавшиеся для жертвенника на данный день; в северо-западном углу – камера прокаженных, где подвергались осмотру выздоровевшее прокаженные; в юго-восточном углу – камера назореев, где назореи приготовляли благодарственные жертвы и стригли волосы; в юго-западном углу – камера елея, где хранился елей для жертв и богослужения (Миддот, II, 5).

413

Многие, в том числе проф. А. А. Олесницкий (Ветхоз. хр. 430–431), под красными воротами разумеют восточные ворота внешнего двора, но последние обычно назывались или восточными, или сузскими, но не красными (ср. Миддот, I, 3).

414

В 1871 г. Клермон Ганно нашел одну из каменных плит, находившихся в ограде внешнего двора, с такою надписью греческим унциальным шрифтом: μηθένα ἀλλογονῆ ἐισπορεὐεσθαι ἐντος τοῦ περὶ το ίερον τρυφακτου καὶ περιβόλου ς δἀν λήφθἑαυτῷ ἀιτιος ἔσται διὰ το ἐξακολουθεῖν θανατον.

415

אַמָּה מֵאוֹת חֲמֵשׁ עַל אַמָּה מֵאוֹת חֲמֵשׁ הָיָה הַבַּיִת הַר. Под горой дома (הַבַּיִת הַר) здесь разумеется площадь внешнего двора, расположенная наверху горы, на которой стоял храм.

416

Τοῦτ᾿ν τὸ πν περίβολος τεττάρων σταδίων τὸν κύκλον ἔχων, ἑκάστης γωνίας στάδιον μῆκος ἀπολαμβανούσης. (Antiqu. jud XV, 11, 3).

417

Και πλατεῖαι μὲν εαν ἐπὶ τριάκοντα πήχεις, ὁ δὲ πς κύκλος αὐτῶν εἰς ἐξ σταδίους συνεμετρεῖτο πιριλαμβοναμένης καὶ τῆς Αντωνίας (De bello jud. V, 5, 2)

418

Наибольшую высоту стена имела в юго-восточном углу площади двора, где внизу ее лежало ущелье долины Иосафатовой. В этом месте многие полагают то крыло храма (πτερύγροιν τοῦ ἱεροῦ), с которым связана история искушения Христа Спасителя диаволом (Мф. 4:5; Лк. 4:9). Высота стены в этом месте, по словам Иосифа Флавия, была такова, что могла вызвать головокружение у созерцавших ее сверху (ср. Олесницкий. Ветхоз. хр., 406).

419

Во время римского владычества в Палестине в башне Антония помешался римский гарнизон (Деян. 21:31–34). Здесь же обыкновенно, останавливался римский проконсул, прибывавший в Иерусалим на праздник Пасхи. Поэтому здесь было устроено судилище или преториум, в котором производился суд над подсудимыми, подлежащими суду проконсула, а также была устроена на возвышении площадка (гаввафа) – γαββαθᾶ­גַכְּתָא), или помост, выстланный каменными плитами (лифостротон – λιθόστρωτον), на котором ставили обвиняемого во время произнесения над ним приговора (Ин. 19:13).

420

Ср. Олесницкий. А. А. пр., Ветхоз. хр. 642, 667–669, 700–714. 804.

421

Положение ворот Хульда, по-видимому, было тождественно с положением двойных ворот в настоящее время на площади харам эш-шериф.

422

"מִן חֻלְדָּה שַׁעֲרֵי שְׁנֵי .הַבַּיִת לְהַר הָיוּ שְׁעָרִים חֲמִשָּׁה ,הַמַּעֲרָב מִן קִיפוֹנוֹס .וִיצִיאָה כְּנִיסָה מְשַׁמְּשִׁין ,הַדָּרוֹם מְשַׁמֵּשׁ הָיָה לֹא ,הַצָּפוֹן מִן טָדִי .וִיצִיאָה כְּנִיסָה מְשַׁמֵּשׁ כֹהֵן שֶׁבּוֹ ,צוּרָה הַבִּירָה שׁוּשַׁן עָלָיו ,הַמִּזְרָחִי שַׁעַר .כְּלוּם לְהַר יוֹצְאִים מְסַעֲדֶיהָ וְכָל וּפָרָה הַפָּרָה אֶת הַשּׂוֹרֵף גָּדוֹל :הַמִּשְׁחָה» (Миддот, I, 3)

423

Ἐν δὲ τοῖς ἑσπερίοις μέρεσιν τοῦ περιβόλου πύλαι τέτταρες ἐφέστασαν, ἡ μὲν εἰς τὰ βασίλεια τείνουσα τῆς ἐν μέσφάραγγος εἰς δίοδον ἀπειλημμένης, αἱ δύο δὲ εἰς τὸ προάστειον, ἡ λοιπὴ δ᾿ εἰς τὴν ἄλλην πόλιν βαθμίσιν πολλαῖς κάτω τε εἰς τὴν φάραγγα διειλημμένη καὶ ἀπὸ ταύτης ἄνω πάλιν ἐπὶ τὴν πρόσβασιν (Antiqu. jud. XV, 11, 5),

424

Самое название ворот, которое Олесницкий (Ветх. хр. 667) производит от τρὶς (трижды) некоторыми изменяется в «Тади» (­темные) (ср. Schick., op., с., S. 183) и представляется недостаточно выясненным. Из разных мест мишны видно, что ход чрез ворота Терн обычно был закрыт (Миддот 1, 3) и что они не имели порога, как прочие ворота, а вместо него – два камня, вращавшихся один на другом (Миддот, II, 3), и от этих ворот был подземный ход по направлению к насыпи, окружавшей храм, чрез который между прочим выходил для омовения священник или левит по случаю ночного осквернения (Миддот I, 9). Таким образом эти ворота соединялись подземным ходом с площадью внутреннего двора храма, в частности с камерой Бет – гамокед, находившейся на северной стороне двора священников, где между прочим содержались агнцы, предназначавшиеся для ежедневной, жертвы. Эти агнцы, как и другие животные, предназначавшиеся для жертвы, доставлялись сюда подземным ходом, при чем у ворот Тери они предварительно омывались водой, притекавшею сюда по особому проходу из пруда в северо-восточном углу площади внешнего двора (Биркет Израэль), и называемого у Иосифа Флавия прудом «Струфион» (De bello jud. V, 11, 4). Этот проход был открыт Уарреном и, как видно из его описания, он имел связь с прудом в северо-восточной части площади храма и закрывался особым камнем с тремя отверстиями, откуда могла течь вода на проходивших овец (Ср. Олесн., В. хр., 676–686).

425

Στρουθίον, по мнению барона фон-Альтена, – значит мыльная вода для очищения шерсти, Zeitschrift des Deùtsch. Pal. Vereins. 1878 r., S. 61–100 Проф. А. А. Олесницкий понимает это выражение в смысле «птичий» (Олесн., В. хр., 686), и предполагает здесь гнезда для птиц, употреблявшихся для жертвоприношений.

426

Положение Вифезды (Βηθεσδά), или, как читается во многих рукописях, Вифседы (Βηθσαιδὰ), как у древних, так и у новых толкователей Нового Завета определяется различно. Ср. Weiss Bernh., Das lohannes – Evangelium, 8-te Aufi., 1893, S. 195. Vigouroux, Dictionnaire de la Bible, t. I. pp. 1723–1724. Bethsaide. Краффт (см. у Вейсса) отождествлял ее с прудом Струaион. Многие еврейские путешественники относят название Вифезды к пруду Биркет Израэль, находящемуся в северо-восточном углу площади харам-эш-шериф (Schick, op. с., S. 321–322).

427

Иосиф Флавии называет восточный портик делом царя Соломона (Antiquit. jud. XX, 9, 7).

428

Reland, Antiquit. sacrae, p. 75. Никитин А., Синагоги иудейские, стр. 66.

429

У евреев был не один храм Истинному Богу. Кроме Иерусалимского храма, был также храм в Самарии, на горе Гаризим, построенный самарийским сатрапом Санаваллатом, зять которого Манасия был в нем первосвященником. Богослужение здесь совершалось на самаританском языке. Это храм существовал до времени Иоанна Гиркана, при котором был разрушен. (Ср. Рыбинский В. П. проф., Самаряне, стр. 230–242). Кроме Гаризимского храма, был еще храм в Леонтополе, в Египте, построенный св. Онией младшим и существовавший до римского императора Веспасиана, при котором он был ограблен. Богослужение в нем совершалось на греческом языке. Наконец храм или молитвенный дом был также у еврейских колонистов, живших в Елефантине, как это видно из открытых здесь и в Ассуане арамейских папирусов, указание на который находят в Ис. 19(ср. Oriental. Literaturzeitung. 1912, № 6: Die funf Stadte bei Ies. 19, 18 und die funf Tore des Iahu Tempels zu Eiephantine, von Anton. Jirku, (Meyer Ed., Der Papyrusfund, von Eiephantine, 1912, SS. 67–90), разрушенный египтянами около 405 г. до Р. Хр. (ibid. S. 90). Что касается предположения о существовании храма в Заиорданской области, указание на что думали видеть в том месте надписи царя Меши, где говорится о взятых им в борьбе с Амврием «сосудах Иеговы», то это предположение не подтверждается ни Библией, ни Иосифом Флавием, ни другими еврейскими писателями.

430

Никитин А., Синаноги иудейские, как места общественного богослужения, 1891 г., стр. 49 и д.

431

Г. Никитин (ор. с. стр. 61) склонен видеть в дате 480 цифру не историческую, а каббалистическую, выводимую из числового значения слова מלאתי, как обозначение всей совокупности рассеянных иудеев (4†10†12­480, ср. Мегилла, f. 73,4).

432

De bello jud. VII, 3, 3.

433

Philonis opera omnia, t. 2, p 365 ed. Mangey.

434

ibidem, p. 568.

435

Маймоннд, Гилкот тефилла, XI, 1, cp. Никитин, op. с. 108.

436

Никитин А, op. с., стр. 66–67, 75–76. Южно-европейские синагоги расположены по линии NW-SO, каковая линия определяется по компасу.

437

Никитин, ор. с., стр. 83, 87, 92.

438

Слово כּימִה сближают с греческим βῆμα – седалище судьи или с жертвенник. Слово מגדָל буквально значит «башня» и указывает на то, что называемый так предмет имел вертикальное положение и бросался в глаза зрителей. Слово כסֵּא означает балдахин и указывает на покрытие этой части особым покровом.

439

Кафедра синагоги ведет свое богослужебное употребление со времени Ездры, который употребил кафедру для чтения закона (Неем. 8:4–5).

440

Тертуллиан называет ковчег armarium judaicum (De habitu muliebr. c. 2), ев. Епифаний кипрскийγαξοφυλα᾿ κιον, (Haeres, lib. I, t. 2, 127), св. Иоанн Златоустκιβωτός (orat. 3 contra judaeos, ed. gr. t. VII, p. 344).

441

В некоторых синагогах было по два ковчега, из которых второй помещался в боковом нефе синагоги и предназначался для хранения гафтаральных свитков (Никитин, ор. с., 96).

442

Ср. Никитин, ор. с., стр. 102–104.

443

Никитин, ор. с., 104–106.

444

Никитин, ор. с., 113. В сравнительно позднее время при, синагогах стали иметь библиотеки, из которых некоторые, как показывает «гениза» Каирской синагоги, были довольно значительны. Кроме того, при синагоге имели «микву» т. е. бассейн, в котором омывались женщины после родовых очищений; особый балдахин (хуппа), под которым совершали бракосочетание; т. н. «трон Илии», т. е., кресло или стул, на котором, по верованию евреев, сидит пророк Илия во время обрезания новорожденных младенцев, и наконец – иерусалимскую землю, для посыпания на тела умерших при их погребении.

445

Ключарев Гр. св. История ветхозаветного священства до заключения священного канона, 1903, стр. 66–67. Титов Г. И, св. (протоиер.), История священства и левитства ветхозаветной церкви, от начала их установления при Моисее до основания церкви Христовой, и отношение их к жречеству языческому, 1878 г. стр. 52–59.

446

Ср. Ключарева о., ор. с., стр. 60–62. Титов Г. И. о., ор. с., стр. 59–64.

447

В Чис. 4и дал. возраст левитов, подлежащих исчислению, определяется в 30 лет, а в Чис. 8:23–26 возраст левитов, вступающих для работы при скинии, – в 25 лет. В первом случае, по-видимому, имеется в виду срок вступления на действительную службу, а во втором, кроме того, также и подготовление к ней, продолжавшееся 5 лет (Хуллин, 24, а) По словам блаж. Иеронима, 30 лет – aetas sacerdotalis ministeriae. (Ср. Ключ., op. с., 68–69).

448

Ср. Ключарев. Гр. о., ор., с., стр. 68.

449

По Талмуду (Хуллин, f. 24, а), 50 лет считалось предельным возрастом только во время странствования по пустыне, а впоследствии позволялось служить до потери голоса.

450

Иосиф Флавий относительно деления священников и левитов при Давиде замечает: καὶ διέμεινεν οτος ὁ μερισμὸς ἄχρι τῆς σήμερον ἡμέρας (Antiqu. VII, 14, 7). Во время второго храма священники делились также по их особым специальным назначениям: на католикин (קָתוֹלִיקִין) – казначеев, аммаркалин (אַמַּרְכַּלִּין) – ризничих и ключарей и гизбарин (גִזְכּרָיִן) – контролеров или податных инспекторов, а также на 15 префектов (מָמוֹנִים), – стоявших во главе отдельных коллегий и наблюдавших за разными функциями храмового служения, как-то: за временем службы, временем открытия и закрытия дверей храма, караулом, музыкантами и певцами, за жеребием, за жертвенными птицами, за штемпелеванием животных, возлияниями, за больными, за водой, за дровами, за приготовлением хлебов предложения, за благовонным курением и за пряжей для завес и священнических одежд (Schegg, Biblische Archäologie, SS. 557–558).

451

Ключарев о., ор. с., стр. 76–79; Титов о. ор. с., стр. 36–42.

452

Ключарев о., ор. с., стр. 92–96; Титов о., ор. с., стр. 64–74.

453

Талмуд дает первосвященнику восемь одежд (Иер. Иома, VII, 7).

454

Вопрос об урим и туммим считается почти неразрешимым в науке. Иосиф Флавий, некоторые отцы церкви, а также раввины урим и туммим отождествляли с драгоценными камнями, вставленными на лицевой стороне наперсника, по блеску которых вопрошавший Бога первосвященник узнавал волю Божию по тому или иному делу. См. Antiqu. jud. III, 8, 9; св. Иоанна Златоуста (против иудеев слово VÏ «на камнях, которые были на груди первосвященника, было некоторое сияние, или так называемое явление»; ср. твор. св. И. Злат, в рус. пер., 1895 г., т. 1, стр. 711); бл. Феодорита, (На Исх. 60 вопрос, 14, б); св. Ефрема Сирина (на Ос. 3 гл.); блаж. Августина (Quaest. sup. Exod. 117). Иоанн Буксторфий, обозревший талмудические мнения об урим и туммим, говорит: apparet igitur, talmudicos urim et tummim idem habuise quod pectorale, ita ut Urim et Tummim quasi dignitatem pectoralts denotent, quae Talmudi sententia vera esse videtur, (Ioan. Buxtorfii, Lexicon chald., talmud. et rabbin. 1875, p. 26, v. אוּרִים.(В иерусалимском талмуде передается двоякое мнение о способе откровения воли Божией через урим и туммим. Selon ies uns, lа reponse de ľo racle parvenait par un son perceptible; selon ď autres, des lettres (gravées sur la rational) ressortaient en relief et leur ensemb le formait la rèponse. La première version paraît justifiee selon ce qu᾽il est dit de Moïse au sanctuaire (Nombres, VII, 39): il entendit lavoix (non ie peuple); mais comment justifier la 2-me opinion, puisque ľ énoncé des noms des 12 tribus ne comporte pas les lettres קצה ?. C᾽ est qu᾽ audessus ď elles il у avait les noms ď Abraham, Is᾽aac et jacob (contenant ces lettres). Mais encore manquerait ile signe ט ? on le trouvait dans ľ epigraphe, ainci conçue en têtë Voici les noms des tribus ď Israel (Иер. Иома, VII, 7, в изд. Талмуда М. Schwab, t. 5-me p. 246–247).)) Штейнберг О. Н. предполагает, что «камни наперсника то проявлялись из гнезд в знак подтверждения, то оставались закрытыми в знак отрицания» (ср. его «Пятикнижие Моисеево», 1902 г., Исх., стр. 78). Каббалисты под урим и туммим разумеют буквы имени Божия יהוה, начертанные на наперснике, которые иногда издавали свет, а иногда оставались темными, через что первосвященник узнавал волю Божию (Зогар f. 105, 4) или же, созерцая которое, получал особое озарение от Святого Духа, и таким образом постигал волю Божию (Леви бен Герсон, ср. Заальшитц, который при этом указывает на слова талмудистов в Иома. f. 73, б: «Если священник не говорил Духом Святым и на нем не почивал Шехина, то его не вопрошали». Корнелий а Ляпиде (на Исх. 28:30) предполагал, что на наперснике были написаны слова תֻּמִּים и אוּרִים, к чему склонялся и р. Азария в Меор Энаим, гл. 46. Но большинство ученых в урим и туммим предполагают видеть названия предметов, совершенно отличных как от наперсника, так и от его камней, причем относительно характера этих предметов высказывают разные предположения. Спенцер урим считал изображением ангела, как бы живым, оракулом, данным богом Моисею для Аарона, туммим – символическим изображением истины, подобным тому, какое носили у себя на груди египетские священники, исполнявшие обязанности судьи; Михаэлис (Mosaisch. R. VI § 304, S. 162), с которым соглашается и Ян (Bibl. Arch. III-ter Theil, S. 353–355) – особые жеребьи, из которых на одном было написано «да», на другом «нет», на третьем – ничего не написано; Эвальд – особые камешки, Ренан – изображение Уреуса и проч., ср. De-Wette, Lehrb. d. heb jud. Archäologie, 1842 r. S. S. 261–263, и Keil, Handb. der. B. Archäologie 1858 r. S. S, 168–170, где собраны разные мнения по сему вопросу. Следуя еврейскому тексту, переводам 70, вульгаты, пешито и Лютера, а также преданию относительно урим и туммим у христианских и еврейских учителей, под урим и туммим должно предполагать такой «предмет», который заключал в себе «суд» или право богоизбранного народа (Исх. 28:30), хранение которого служило к просвещению и совершенствованию народа, делая его достойным богообщения. Таким предметом мог быть только список основных законов, данных Богом народу израильскому при Синае (Исх. 20–23), вошедших в книгу завета (Исх. 24:7) и составлявших суд и право народа израильского (ср. Пс. 118). Этот список «суда» народа первосвященник и носил в наперснике, называемом посему наперсником «судным» (Ср. Исх. 21:1). Положение этого списка «суда» израилева на груди первосвященника (у его сердца, ср. Исх. 28:30), в наперснике, на лицевой стороне которого были начертаны имена всего народа, соответствовало положению скрижалей завета в кивоте завета. Так как изложенные в списке заповеди вели к просвещению и совершенствованию людей, то посему и самый список их метонимически назывался: «урим и туммим» (просвещение и совершенство, ср. Иома, 73, б. תֻּמִּים דִברְיחִן שִׁמִאיִריִן אורִים דִבִריִחִן שַׁמְשִׁלִימין.) Когда жизнь народа и первосвященника соответствовала содержанию этих заповедей, была как бы отражением сокрытого в них света духовного, тогда, в случае обращения к Господу Богу с вопросом по тому или иному делу, Господь объявлял Свою волю народу и видимым образом, чрез сияние камней, на которых были начертаны имена народа. Когда же жизнь народа, первосвященника или царя была уклонением от «судов» Божиих, тогда не было и ответа от Господа (ср. 1Цар. 14:37; 28:15; Ос, 3:4; иер. Иома, VII, 7)(Ľoracie qui se trouvait sur I᾽ephôd du pontife et fait арреlé ourim (lumiêre), parce qu᾽il eclairait Israël, et toummim (simplicite), parce qu᾽il applanissait la voie devant les israëlites en marche, lorsqu᾽ils etaint innocents (et qu᾽ils le meritaient). Schwab Moise, le talm. de jerusalem, Иômа, VII, 7 p. 246. Вопрошение Бога чрез урим и туммим совершалось первосвященником в полном облачении и только в делах, касающихся царя, судилища или всей общины (иерус. Иома, VII, 7).)) По возвращении евреев из вавилонского плена, уже не было откровения чрез урим и туммим, так что они должны были ожидать, доколе не восстанет священник с уримом и туммимом (Неем. 7:63). По свидетельству мишны, урим и туммим прекратились с тех пор, как умерли первые пророки (Сота, IX, 12), а по свидетельству Иосифа Флавия, – за двести лет до того времени, как он начал писать книгу о «древностях иудейских» (Antiqu. jud. III, 8, 9). Ср. Ключарева о., ор. с., 85–90.

455

Ср. Ключарев о., ор. с., стр. 95.

456

Слова סְגַן или סֶגֶן Вуксторфий производит от סְגָא­былъ большим. Раввины толкуют его в смысле antistes praefectus, dominus primarius (Buxtorfii, Lexicon chald. et talm. p 722).

457

Относительно сослужения сагана первосвященнику в день Очищения иерусалимский талмуд говорит: «Le président remplissait 5 fonctions: lo il disait au pontife de lever la main droite (pour le tirage au sort); 2°-il se piaçait à la droite du pontife, pendant la marche, et le chef de la section de servise se mettait à gauche; 3° il depIoyait une etoffe pour faire signe que la Iibation a yant lieu, le chant doit commencer; 4-il assistait de sa main droite le pontife gravissant le degres de ľ autel, et iII᾽ aidait à monter; 5° nul pontife n᾽exerça ses hautes fonctions avant de passer par la presidence, afin d᾽ être bien au courant. (иер. Иома, III, 10, сн. M. Schwab, Le talm. etc., t. 5-me p. 197).

458

«Парнасим» от халдейского «парнес» ­ пасти, б. значит «пастыри» (ποιμένες), а «зекеним» – старейшины.

459

Просить вспомоществование от общины для человека мудрого считалось вообще делом унизительным и позорным. Маймонид говорит: «лучше обдирать трупы зверей, чем говорить народу: «я славный мудрец, я священник, покормите меня». Талмуд говорит, что из знаменитых мудрецов были такие, которые рубили дрова, носили тяжести, черпали воду для орошения садов, работали над железом и углями, но не принимали подарков (Гилкот маттенот, анийим, 10, 18)». История сохранила имена некоторых таких раввинов. Так, напр. р. Гиллел был поденщиком, р. Иошуа – игольным мастером, р. Исаак – кузнецом, р. Симеон – ткачом ковров, Иоханан – башмачником и т. п.

460

Обличение производилось архисинагогами в присутствии всей общины. Если на грешника обличение не действовало, то к нему применялось более публичное возглашение его вины в синагоге в течение четырех недель. По исправлении виновного, ему торжественно объявлялось прощение следующими формулами: махул лека (לְךָ מָחול) и «шаруй лека» (לְךָ שָׁרוי) т. е.: «прощается» или «отпущается тебе».

461

חָזָן от חֲזָה смотреть, наблюдать, так что буквально значит «наблюдатель».

462

Ср. Никитин, ор. с., стр. 126–168. Кроме архисинагога и хазана некоторые археологи предполагают при синагоге существование еще двух других должностей: а) посланник общины (шелиах гацциббур и б) раздаятель милостыни (габбай цедака), причем обязанности первого полагают в чтении молитв и положенных отделов из Св. Писания и в исполнении экстренных поручений общины, а обязанности второго – в раздаче милостыни. Но многими другими археологами существование таковых особых должностей при синагоге не допускается (ср. Никитин, ор. с., стр. 161–163).

463

Под овнами разумеется особый вид сирийских овец, сходный с киргизской породой овец, имеющих курдюки, а под баранами и овнами – обыкновенная порода овец.

464

Хотя в Лев. 2говорится об осолении собственно хлебного приношения, тем не менее иудейское предание видело здесь указание на правило об осолении всякой жертвы (ср. Иез. 43:24; Antiq. jud. III, 9, 1).

465

Блаж. феодорит, Вопросы на кн. Левит, вопр. I. Ср. Гедеона иеромон. (еписк.), Археология и символика ветхозаветных жертв, 1888 г. стр. 30.

466

К случаям, служившим отдельными поводами к жертве за грех, относились случаи осквернения мужским семенем, женским истечением, прикосновение к нечистому предмету или мертвому трупу, состояние женщины после родов, случаи проказы или других заболеваний, имеющих свою причину в греховности человеческой природы. Что касается проступков человека, вытекавших из его злой или развращенной воли, то они не искупались жертвой за грех, а влекли за собой уголовное наказание самого виновника их.

467

Из трактатов талмуда описание обрядов при жертвах кровавых находится – в тр. Зебахим, а описание обрядов при совершении мучных приношений – в тр. Менахот.

468

При жертве за грех всего народа или первосвященника кровь жертвы вносилась во святилище, где производилось седмеричное кропление ею пред завесой святилища и потом она возлагалась на роги алтаря кадильного (Лев. 4:1–21), но в день очищения кровь вносилась во святое святых, и ею первосвященник кропил семь раз на очистилище.

469

Ср. Гедеон иер., ор., с., стр. 119–120. На одного агнца полагалось 1/10 эфы пшеничной муки, смешанной с ¼ гина елея и ¼ гина вина; на одного овна 2/10 эфы муки, смешанной с 1/3 гина елея и 1/3 гина вина; на одного тельца – 3/10 эфы муки, смешанных с ½ гина елея и ½ гина вина. Такая пропорция в количестве муки, елея и вина, в отношении к количеству приносимых в жертву агнцев, овнов и быков соблюдалась во всех жертвах всесожжения и мирных.

470

Ср. Переферкович, Талмуд. Мишна и Тосефта, т. 1, 48. В Сота VII, 6 говорится: «Как читается» благословение священника? «Вне храма его читают, как три благословения, а в храме, как одно». В храме произносили Имя (יהוה) так, как оно пишется, вне храма произносили его видоизменение; вне храма священники воздымают руки на высоту плеч, а в храме воздымают выше головы, кроме первосвященника, который не поднимал рук своих выше дощечки (на челе). Ср. Переферкович, ор. с., т. III, стр. 305–306.

471

Ср. Иерус. Иома IV, 5; voici les materiaux composants ľencens: la resine odorante, ľongie aromatique du galbanum, de ľencens blanc pesant 70 parts de 70 m a n e h chacune de la myrrhe, de la casse, des pointes de nard, de portions de safran volant, chacune 19 maneh, du costus douze, de ľecorce pour 3 maneh, et du cinammone (κίνναμον) pour neuf maneh. Il se tronve, que la total s᾽elevait a la valeur de 365 maneh, correspandant au nombre des jours de ľannee (solaire) Cp. Schwab M., Le Talmud de jer., t. 5-me, p. 208–209.

472

Из Исх. 38(ср. перев. 70) ясно, что при скинии уже во время Моисея были благочестивые женщины, которые, как впоследствии св. Анна (Лк. 2:38), подвизались здесь в посте и молитве.

473

Кериат «Шема» называется молитва, начинающаяся словами Втор. 6:4–9: (Слыши, Израиль, Господь Бог твой, Господь един) и заключающая в себе: 1) Втор. 6:4–9, 2) 9:13–21 и 3) Чис. 15:37–41. Для евреев она имеет значение исповедания веры.

474

«Кедуша» называется прославление святости Бога словами серафимов (Ис. 6:3).

475

В вопросе Христа Спасителя книжнику, спросившему Его о том, что должно делать чтобы наследовать жизнь вечную: «как читаешь? ;) πῶς ἀναγινώσκεις, Лк. 10:26) видят (Витринга и Бернарди) указание на «чтение Шема» (Никитин, ор. с., стр. 221).

476

«Дважды на всякий день, при явлении утреннего света и при отхождении ко сну, воспоминайте Божии благодеяния, со времени освобождения из Египта вам оказанные, ибо самый закон требует этой благодарности» – слова Иосифа Флавия: Талмудический трактат Берахот, заключающий в себе собрание благословений на разные случаи, начинается с рассуждения о времени чтения «Шема».

477

Раввины относят происхождение молитвы 18 благословений ко временам свящ. Ездры и великой синагоги (Никитин, ор. с. 226).

478

Формула «каддиш» получила название от первых начальных слов: וְיִתְקַדֵשׁ יִתְגַדִל.

479

Vitringa Compeg., De Synagoga vetere libri tres, pp. 937–944, cp. Никитин, op. с., 247.

480

Собрание еврейских синагогальных молитв печатается в еврейских молитвословах и чинах богослужения (Ср. Еврейский молитвослов (Тефиллот Исраэль), еврейский текст с русским переводом гродненского раввина Гурвича О. Я., Варшава, 1869. Erech hatephilloth ou rituel de toutes les grandes fëtes a ľusage des israèlites du rite alIemand, traduite français par E. Durlacher, deuxieme edition, Paris 1866 an., tt. I-X, где еврейский, текст сопровождается французским переводом.

481

Никитин, ор. с., 249–250.

482

Никитин, ор. с., стр. 215–216.

483

Буква פ в данном случае есть инициал слова פּתוחָה (открытая, т. е. параша), а ס־И[סְתומָה (закрытая).

484

Мегилла, 29, б. שָׁנין בתלַת לדאירַייתָא דמַסקי מַעַרָבָה לבני ср. Никитин, op. с., 257–259.

485

"Гафтара» (הַפטָרָה) буквально значит «отпуск». Так назывались отделы из пророческих книг, читавшиеся при синагогальном богослужении, которые получили такое название потому, что чтение их и следовавшая за ним проповедь представляли собою заключительный акт синагогального богослужения. Никитин, ор. с., стр. 275.

486

Никитин, ор. с., 279.

487

Так называется молитвенное облачение, которое евреи возлагали на себя во время молитвы, – имеющее вид широкого полотнища или платка, с кистями по краям (ср. Мф. 23:5).

488

Никитин, ор. с., стр. 307–309.

489

Обрезание существовало не у одних евреев, а также у египтян, эфиоплян, некоторых африканских племен, впоследствии у финикиян, сирийцев и мусульман (ср. Sayce, The еагиу history of the Hebrews, 1897 p. 31–32).

490

В синагогальный период совершителем обрезания было особое лицо, называемое «могель». (מחֵל).

491

Отон И. в lexicon rabbinicum (ρ. 133) так описывает акт обрезания: «circumcisor imponit mentulae bacillum, et praeputium quantum potest super illum extendit, deinde forcipe partem ejus prehendit et novacula praecidit. Deinde duobus pollicis unguibus praeputium arripit et devolvit, donec glans tota denudatur; quo facto sanguinem exsugit, donec advenerit sanguis e remotioribus corporis partibus, vulnerique emplastrum imponit. Cp. Keil, Handbuch der B. Arch. 308.

492

Обрезание, существовавшее кроме евреев, также – у египтян (Геродот, II, 26), финикиян и сирийцев (Диод. Сицил. I, 28), у последних по-видимому, имело не столько религиозное, сколько – гигиеническое значение. Пользу его в этом отношении Филон Александрийский определяет так: а) ἕν μεν, χαλεπῆς νοσου καὶ δυσιάτου παθους ἀπαλλαγὴν, ἣν νθρακα καλοῦσιν,... ἥτις ἐυκαλώτερον τοῖς τὰς ἀκροποσθίας ἔχουσιν ἐγγίνεται. β) δεύτερον, την δἰ λου τοῦ σώματος καθαρότητα. γ) τρίτον, τῆν πρὸς καρδίαν ὁμοιότητα τοῦ περιτμηθέντος μέρους. δ) τέταρτον δὲ καὶ ἀναγκαιότατον, τήν προς πολυγονίαν κατασκευὴν... ὁθεν τὰ περιτεμνόμενα τῶν έθνῶν πολυγονιότατα καὶ πολοανθρωπότατα είναι (Περὶ περιτομῆς, § 1).

493

В настоящее время у евреев талмудистов обрезание обычно совершается в синагоге и с большой торжественностью, в присутствии восприемников, сандыка(Сандыком называется ассистент, присутствующий при обрезании и наблюдающий, чтобы оно было совершено столь тщательно, чтобы впоследствии был не возможен epispasmus кожи полового члена.), отца младенца, друзей и родственников, и состоит из пяти отдельных актов. Первый акт обрезания заключается в приготовлении к операции обрезания, в особом бинтовании членов младенца, причем половой член младенца должен быть открытым и доступным руке оператора, после чего младенец полагается на мягкую пуховую подушку и передается восприемникам для несения в синагогу, где он сперва передается из рук в руки всем присутствующим, а потом – в руки сандыка, который, по прочтении особой молитвы и по возжжении свеч в синагоге, садится с младенцем на одно из кресел, поставленных около ковчега, тогда как другое кресло остается свободным и предназначается мысленно для присутствующего при обряде обрезания прор. Илии. После того следует второй акт обрезания (хита), заключающейся в том, что могел сперва берет верхнюю часть (praeputium) полового члена младенца, вытягивает ее насколько вперед, слегка насколько задирает, направляет член вверх – так, чтобы он по отношению к телу принял перпендикулярное положение, и затем делает надрез на оттянутой крайней плоти члена, после чего отрезанная часть полагается в сосуд или тарелку с песком. Затем следует трети самый мучительный акт операции обрезания, называемый периа. Он состоит в том, что могел захватывает края обрезанной кожи, оттягивает их вверх и потом делает надрез в длину, при чем разорванные части кожи заворачиваются так что головка члена (glans membri) становится совершенно обнаженной. Следующий затем четвертый акт обрезания, (мезиза), состоит в высасывании крови из раны устами и совершается так: могел берет в рот глоток вина, охватывает устами кончик члена и держит между зубами, высасывая из раны кровь, которую выплевывает в сосуд с песком или в сосуд с вином, затем рана омывается или спринцуется вином. Пятый акт обрезания состоит в приостановлении кровотечения и перевязка члена для чего употребляются обычно применяемые в хирурги средства. По совершении обрезания и приостановлении кровотечения, могел благословляет младенца, обмакивает палец в вино, кладёт его в рот обрезанного спрашивает отца, какое имя тот желает дать младенцу, и потом, положив свои руки на голову младенца, нарекает ему имя, причем отец младенца читает особую молитву. По совершении обряда, могел дает присутствующим лицам выпить понемногу красного вина, а отец приглашает их на обед. Ср. Соколова В. П., Обрезание у евреев, 1892 г стр. 449–467. Никитин, ор. с. стр. 309–315.

494

Так свидетельствует Маймонид в Гилкот Ишуре Биа 13, 1 и сл. Tribus rebus intrarunt in foedus israëlitaë circumcisione, baptismo et oblatione. Circumcisionis usus erat in Aegypto juxta Exod. XII, 48: nemo incircumcisus de eo comedet. – Baptismus autem erat in deserto ante legis dationem, de quo dicitur Exod. XIX, 10: sanctificabis eos hodie et cras et lavent vestimenta sua. Sacrificium denique huc ex Exod. XXIV, 5 spectat: et misit (Moses) juvenes de filiis Israël, qui obtulerunt holocausta etc. Atque simili modo per omnia postmodum secula, quoties Gentilis voluerit intrare tn foedus illud atque sub alis majestatis divinae colligi jugumque legis in se suscipere, necesse fuit, ut ei adhiberetur circumcisio et baptismus et sparsio sanguinis sacrificii. Cp. Keil, op. c., S. 318, Mayer, op. c., Die Beschneidung, SS. 230–242. Впрочем, в виду того, что это раввинское учение основано лишь на свидетельстве вавил. гемары (Иебамот, 45–48) и не подтверждается свидетельствами св. писания, Иосифа Флавия, Филона и таргумов, значение его для ветхого завета многими учеными не принимается (ср. Keil, op. с., SS. 317–318).

495

Посвящение Аарона и его сыновей для священнического служения состояло из 8-ми актов: а) омовения их тела водой; б) облачения в одежды служения; в) возлияния св. елея на голову Аарона; г) принесения трех жертв: а) тельца в жертву за грех: б) овна в жертву всесожжения и в) второго овна в жертву мирную, которая была в тоже время жертвой вручения (миллуим), при чем кровью этой жертвы Моисей помазал края правых ушей, большие пальцы правых рук и ног посвящаемых; д) возложения на руки Аарона и его сыновей жертвенного тука, сальника, почек и правого бедра, вместе с пирогом и лепешкой, для потрясания их вместе с частями жертв пред Господом; е) окропления их самих и их одежд елеем, смешанным с кровью мирной жертвы; ж) вкушения ими частей мирной жертвы (вручения) и з) наконец – семидневного пребывания посвященных при скинии свидения (ср. Лев. 8).

496

В евр. м. т.: מְשַׁחְתִּיו קָדְשִׁי בְּשֶׁמֶן.

497

Относительно первосвященника Садока говорится, что он взял рог елея из скинии (מִן־הָאֹהֶל. Таким образом елей, которым он помазал Соломона, очевидно, находился в скинии.

498

Многие из западноевропейских библеистов к числу лиц, посвятивших себя на служение при скинии, относят также дочь Иеффая (Суд. 9:39–40). Ср. Лопухина А. П. проф., Библейская история при свете новейших исследований и открытий, 1889–1890 гг., об Иеффае.

499

Три вида предметов запрещены назареям: нечистота, стрижение волос и то, что выходит из виноградной лозы (Назир, VI, 1).

500

По свидетельству Егезиппа (Евсев. Церк. история, Кн. II, гл. 23), к вечным назореям принадлежал также св. Иаков, брат Господень, первый иерусалимский епископ, о котором Егезипп говорит: οτος δε έκ κοιλίας υητρος αῦτοὐ γιος ν. ονον καὶ σικερα ουκ πιεν, οὐδε, ἔρμυχου ἔφαγε. ξυρον έπὶ την κεφαλην αὐτοῦ οὐκ αυσβη, ἐλαιον οὐκ λειψατο, καὶ βαλαυείω ουκ εχρησατο.

501

Десятину от гумна составляли семена хлебных растений (ячменя и пшеницы). Фарисеи времени земной жизни Христа Спасителя взимание десятины от гумна простирали и на огородные растения (Мф. 23:23; Лк. 11:42). Подобно фарисеям, в мишне (Маасер И, 1) признается подлежащим одесятствованию все вкушаемое, что произрастает из земли и может сохраниться, хотя в гемаре замечено, что «одесятствование овощей в законе не разумеется» Десятину от скота составляли особи от овец и козлов. Относительно скота закон предписывал, чтобы десятину составляло каждое десятое животное, проходящее под жезлом пастуха, причем закон запрещал заменять худых особей доброкачественными (Лев. 26:32–33). Десятину от точила составляли виноградное вино и оливковое масло, полученные из урожая данного года, десятая часть или мера которых шла в пользу левитов.

502

Во время земной жизни Христа Спасителя, подать на храм с одного человека составляла дидрахму, а с двух человек – тетрадрахму, или статир (Мф. 17:24–27) ср. Ant. jud. ХVIII, 9, 1) По талмуду, для взимания этой подати, менялы с 15-го Адара садились вне Иерусалима и выпрашивали у проходивших подать миролюбиво, а с 25 Адара садились в самом городе, у столов, стоявших во дворе храма (ср. Мф. 21:12, Мк. 21:5; Ин. 2:15) и требовали с пришедших подати принудительным образом (Шекалим, 1, 3).

503

Марк. 7:11: Κορβν (ὅ ἐστιν δῶρον) ὃ ἐὰν ἐξ ἐμοῦ φεληθς. ср. Мф. 15:5.

504

Во втором храме время совершения утренней жертвы отмечалось ударом в «магрефа», находившийся между притвором храма и жертвенником (см. выше).

505

Из запрещения входить на гору храма с палкой становится понятным, почему Христос Спаситель, при изгнании торжников из храма, употребил жгут, сделанный из веревок (Ин. 2:15).

506

Имя «суббота» в священном писании употребляется в двояком смысле: в собственном, как название седьмого дня недели, и в переносном, как название всякого праздничного времени, когда заповедовался покой от ежедневной работы.

507

Празднование субботы, как седьмого дня недели у евреев, будучи связано с воспоминанием о начале мира и истории самого народа, было исконным установлением, а не было иноземным заимствованием. Предположение Спенцера о заимствовании израильтянами субботы у египтян неосновательно потому, что египетская неделя имела не семь, а десять дней. Принятое у Новака, Бенцингера и нек. др. предположение о заимствовании субботы у ассиро-вавилонцев (ср. Ieremias Alfred, Das Alte Testament im Lichte des aiten Orients. 1906, SS. 184–188; Delitzsch Fried., Babel und Babel, 1, 9, 29), также не вполне оправдывается данными ассириологии, поколику ассиро-вавилонское sappati, отождествляемое с еврейским שבָּת, было собственно названием не дня седьмицы, а 15-го дня лунного месяца, и прилагалось иногда к новолунию. Ср. Pinches Sappatu, the babylon. Sabbath, Proceed, of the Soc. of Biblical Archëology, 1904, 51 и д.; Ieremias Alfr., op. c., S. 186). Седьмой день (Sabbat-tum), называемый у ассиро-вавилонцев ûm nuh-libbi (день покоя сердца) считался днем несчастным и был посвящен Сатурну (Ierem., op. с. S. 186; Vigouroux, La Bible etc., t. 3 p. 240), а посему мог быть днем покоя совсем по иным соображениям, чем – еврейская суббота.

508

Παρασκευή ὅ ἐστιν προσάββατον (Марк. 15:42). В приготовительный день к субботе евреи приготовляли пищу, которую они употребляли в субботу, так как в субботу запрещалось возжигание огня. Так как вечер приготовительного дня совпадал с началом субботы, то посему в этот день запрещалось начинать дела, которые могли затянуться и на субботу, наприм., судопроизводство. Отсюда между прочим объясняется проявленная иудейским, синедрионом поспешность в ведении суда над Христом Спасителем, временем которого был приготовительный день субботы (Ин. 19:31, ή παρασκευή).

509

При трублении в день новолетия (рош гашана) употреблялся рог прямой, серновый, с устьем, обложенным золотом, и двумя трубами с боков: рог издавал звук длительный, а трубы – короткий (Переф. Тал муд, т. 2, Рош-гашана, III, 2).

510

У самарян, у которых до последнего временя в пасху закалаются агнцы, кровью их детям на лбу ставятся особые знаки, имеющие вид креста (Олесницкий А. проф., Ветхоз. храм, стр. 593).

511

Время заклания пасхального агнца в Исх. 12:6 определяется הָעַרְבָּיִם בֵּין (­между вечерами) и, по более вероятному объяснению, обнимает время дня, когда солнце начинает склоняться к западу, – до позднего вечера (от 3 до 8 ч. веч.) (ср. Antiqu. jud. III, 10, 5). Во время второго храма заклание пасхальных агнцев совершалось после вечерней жертвы. Во время заклания агнцев левиты пели псалмы, так наз., малый «галлел» (Пс. 113 и д. по евр. т.), в которых прославляется чудесный исход евреев из Египта.

512

О том, как изжаривался пасхальный агнец, даются довольно подробные сведения в мишне (Песахим, VII). По словам мишны, при этом избегали употреблять металлические заостренные орудия, а пользовались для оборачивания трупа агнца деревянными гранатовыми палочками (Песахим VII, 1). По словам св. Иустина мученика, во время жарения агнца вверху его продевалась палка, на которой он как бы распинался (Dialog, cum. Triphon. 111). Мишна о жарении жертвы говорит так: «приносят вертел из гранатового дерева, протыкают им жертву от рта до области (заднего) отверстия» (Песах. VII, 1).

513

Лица, хотя бы израильского происхождения, не имевшие левитской чистоты, не допускались ко внушению пасхального агнца. По закону они могли вкушать пасху 14 числа следующего второго месяца. Этому же закону подлежали и лица, находившиеся в праздник пасхи в пути (Чис. 9:6–14).

514

См. у Переферковича Н., Талмуд, т. 2, стр. 260–261.

515

В конце пасхальной вечери иногда выпивалась и пятая чаша, при чем пелись псалмы 120–137, но это не считалось обязательным.

516

У сохранившейся в Палестине общины самарян до последнего времени совершается заклание и вкушение пасхального агнца (Протопопова В., Поездка к самарянам, Правосл. Собеседник, 1912 года, апрель, стр. 499–536)

517

По раввинскому преданию, сноп ячменя сжинался вблизи Иерусалима, и, после потрясания его, зерна вымолачивались, высушивались и просеивались, причем из снопа получалось зерен всего один омер (1/10 эфы), что, за выделением некоторой части на жертвенник, поступало в пользу священников.

518

Праздник Пятидесятницы назывался различно: 1) праздник седмиц (хаг гашшебуот, Исх. 34:22), так как праздновался спустя семь седмиц после 15 нисана (Втор. 16:9–10); 2) праздник жатвы (хаг гаккацир), так как праздновался во время жатвы; 3) день начатков (йом биккурим), так как в этот праздник приносились начатки хлебного урожая (Исх. 34:22; Чис. 28:26); 4) ацерет (запрещение; ср. Ant. jud. III, 10, 6)(Antiqu. jud. III, 10, 6: πεντηκοστῇ, ἣν βραῖοι ἀσαρθὰ καλοῦσι, σημαίνει δὲ τοῦτο πεντηκοστήν. Ср. Рош гашана 1, 2; Хагига, II, 4, где называется этот праздник עַצרְת.), что, по Маймониду, указывает на запрещение вкушать начатки плодов ранее Пятидесятницы (Майм. на Биккурим).

519

22-й день тишри, или 8-й день праздника кущей, называемый ацерет (Лев. 23:36; Чис. 29:35), как день воздержания от дел, также включался в общее число праздничных дней праздника кущей, который таким образом продолжался восемь дней (2Мак. 10:6–7).

520

Для возлияния воды священник восходил на ступеньки жертвенника, брал две золотых чаши, из которых в одной было вино, а в другой – вода, и потом содержимое одной переливал в другую чашу. По словам р. Иуды, это совершалось в течение 8-ми дней (Сукка IV, 9).

521

Schegg, op с., 593. Праздник Кущей, праздновавшийся после уборки полей и винограда и соединявшийся с пребыванием евреев в шатрах, был одним из наиболее веселых праздников у евреев. Веселье этого праздника, обитание в шатрах и ношение евреями в руках букетов цветов (лулаб) и ветвей, послужило поводом для Плутарха сравнить этот праздник с праздником Диониса (Συμποσιακῶν προβλημ. βιβλ. δ, προβλς, 2).

522

Еврейское לעזאזל (שעיר) имеет разные переводы, но у 70–τραγος ἀποπομπαῖος, у Симмаха τραγος ἀπερχομενος или ἀπολελυμενος, в вульгате hircus emissarius, в русско-синодальном – козел отпущения. Согласно этим переводам выражение «лаазазел» означает не лицо, которому предназначается козел, а то действие, которое над ним совершается. По еврейскому преданию здесь называется место, куда изгонялся козел.

523

Многие видели в обряде отпущения козла в пустыню как бы жертву злому духу, соответственно жертве Господу. Но такое понимание не оправдывается ни общим духом ветхозаветной религии, чуждой дуализма, ни значением слова «лаазазел» (ср. выше), ни наконец пониманием этого обряда у евреев и христиан. По смыслу толкования обряда в Послании Варнавы (Посл. Варнавы гл. 7), козел отпущения символически прообразовал отвержение израильским народом Мессии.

524

По еврейскому преданию, козел отпущения последовательно разными проводниками догонялся до скалы Цок, с которой и сбрасывался – вниз.

525

Свидетельство римского историка Юстина о том, что суббота посвящалась посту (XXXVI, 3: septimum diem more gentis sabbatum appellatum in omne aevum jejunio sacravit), является неверным.

526

Cp. Antiqu. jud. III, 10, 3; δ εκάτδὲ τοῦ αὐτοῦ μηνὸς κατὰ σελήνην διανηστεύοντες ως ἑσπέρας.

527

Эсф. 9и д. 3:7: הַגּוֹרָל הוּא פּוּר (пур есть жребий). Такое название дни Пурим получили в память о том жребии, который кидал Ксеркс пред Аманом касательно истребления врагов государства, к каковым были отнесены иудеи.

528

Antiqu. jud. ХII, 7, 7; καὶ ἐξ ἐκείνου μέχρι τοῦ δεῦρο τὴν ἑορτὴν ἄγομεν καλοῦντες αὐτὴν φῶτα ἐκ τοῦ παρ᾿ ἐλπίδας ομαι ταύτην ἡμῖν φανῆναι τὴν ἐξουσίαν τὴν προσηγορίαν θέμενοι τἑορτῇ. Талмудисты, в объяснение обрядов праздника Обновления, указывают частью на рассказ о найденном при очищении храма Иудою Маккавеем, сосуде с маслом, которого чудесным образом оказалось достаточным для горения в течение восьми дней, частью – на поражение Иудифью Олоферна (ср. Кеиl, ор. с., S. 420–421).

529

В 1 Маккавейской книге упоминается еще праздник обратного завоевания крепости Сиона и очищения ее от языческих мерзостей, в 23 день 2-го месяца (1Мак. 13:52), не упоминаемый впрочем у Иосифа Флавия, а также «праздник Никанора», в 13 день адара, – в воспоминание поражения и умерщвления Никанора (1Мак. 7:49), праздновавшийся также во время Иосифа Флавия. Но эти праздники имели характер не столько религиозный, сколько национально-политический.

530

Ср. Елеонского Ф. Г. проф.: «Происхождение юбилея» (Христ. Чт., 1885, I).

531

Ср. Иез. 46и д., где юбилейный год называется также годом отпущения свободы (шенат дерор), так как в этот год коренные владельцы земли как бы освобождались от данных ими в течение прошедших 49 лет обязательств. Ср. Елеонского Ф. Г. пр., ор. с.

532

Antiqu. jud. Ш, 12, 3: ἐν οτε χρεῶσται τῶν δανείων ἀπολύονται. Но по свидетельству раввинов, в юбилейные годы не было прощения должников, почему Маймонид говорит, что субботний год превосходит юбилейный тем, что он отпущает долги, а юбилейный – нет (praestat sabbaticus annus jubilaeo eo, quod remittit debita, иubilaeum vero non).

533

Ср. Оголот, I, 4: בְּמֵת מִטַּמְּאִין וְכֵלִים אָדָם.

534

По мишне родственники покойника, долженствующие заботиться о его погребении, как и те, которые несли его одр, освобождались от чтения «Шема», от тефиллы и тефиллин (Берахот, III, 1).

535

Во время второго храма 1/3 часть пепла, по раввинскому преданию, хранилась в ограде (хел) храма.

536

Clericus: Victima polluta censebatur peccatis, quorum poenas in eius caput recidere precatus est sacerdos (cp. Keil, op. c., SS. 288). По мишне בִּמְלָאכָה אוֹתָהּ וּפוֹסְלִים בְּגָדִים מְטַמְּאִין סוֹף וְעַד מִתְּחִלָּה בַּפָּרָה הָעֲסוּקִין כָּל. (Пара, ИV, 4), т. е. все, с начала и до конца работающие над телицей, оскверняют одежды и своей работой делают ее нечистою.

537

По раввинскому преданию, у евреев только девять раз заготовлялся пепел рыжей телицы: 1) при Моисее; 2) при священнике Ездре (после вавилонского плена); 3–4) дважды при Симоне праведном; 5–6) дважды при Иоанне Гиркане; 7) однажды при Елене царице; 8) однажды при Ананеле и 9) однажды при Измаиле, сыне Фаби. По свидетельству же блаж. Иеронима (cp. ad. Eustoch.), обряд получения пепла рыжей телицы совершался ежегодно. Что касается совершения этого обряда во время 2-го храма, то, как видно из тр. Пара, оно обставлялось гораздо более сложными церемониями, чем как это предписано в Чис. 19 (ср. у Schegg, op. с., SS. 525–526). Священник, который должен был совершить сожжение рыжей телицы, должен был находиться пред этим в течение семи дней в каменном доме (חָאִבן בית), в камере, находившейся в северо-восточном углу двора израильтян, чтобы там быть безопасным от всякого осквернения, особенно чрез соприкосновение с трупом мертвеца, причем он ежедневно окроплялся кем-либо из чистых, водою, взятою из Силоамского источника. В самый день заклания рыже-красная телица в торжественной процессии по особой дороге велась с горы храма к месту заклания, на Елеонской горе. Впереди шли старейшины народа, сзади них священник, совершавший заклание. По пришествии к месту заклания, они давали ему совет принять очистительную ванну. Во то время, когда приготовлялся костер сожжения, телицу связывали по ногам и полагали на костер таким образом, что ее голова была обращена на юг, а глаза на запад. Священник, принявши ванну, подходил с восточной стороны к костру и закалал телицу, причем его лицо было устремлено к храму: правой рукой он вводил нож, а левой – забирал струившуюся кровь и семь раз брызгал ею по направлению к храму, притвор которого возвышался над Сузскими воротами и был видим с места заклания. По совершении кропления кровью, костер зажигался, и, когда он пылал с находившейся на нем телицей, в него бросали кедровое дерево, иссоп и пурпуро-красную хлопчатую бумагу. После сгорания всего этого, пепел собирался, просеивался и делился на три части. Одна часть оставалась на Елеонской горе и служила для кропления народа; другая часть передавалась главам 24 священнических чред для очищения священников, и третья часть сохранилась в ограде (хел) храма. В Послании Варнавы (гл. 8) говорится, что каждого израильтянина, подлежавшего очищению, кропили водой, смешанной с пеплом рыжей телицы, три отрока, пользовавшиеся при сем деревянным жезлом, с прикрепленным к нему иссопом и червленой волной. Во всем этом обряде Варнава видит указание на искупительную жертву Христа Спасителя.

538

Иосиф Флавий о прокаженных говорить: τούς δὲ λεπρούς εἰς τὸ παντελὲς ἐξήλασε τῆς πόλεως μηδενὶ συνδιαιτωμένους καὶ νεκροῦ μηδὲν διαφέροντας; (Antiquit, jud. III, 2, 3.).

539

Прокаженные жили вне городов и селений, в пещерах или в особых устроенных помещениях.

540

Кальвин по поводу первого акта обратного принятии прокаженных (Лев. 14:3) замечает: «Summa ritus, quod duas aves huc tendit, purgationem a lepra speciem quandam esse resurrectionis» (cp. Keil, op. c. S. 291).

541

Во втором храме, в северо-западном углу двора женщин, была особенная камера прокаженных (חַמְּצרָעִים לִשְׁכַת), в которой находились очищающиеся прокаженные, признанные у себя в городе или селении священниками за исцелившихся. Когда ударял «магрефа» к утренней жертве, тогда один из сторожей вел их к воротам Никанора, где глава священнической чреды совершал их очищение.

542

Обряд помазания края уха, больших пальцев правой руки и правой ноги очищающегося прокаженного, а также возлияния на голову его елея, сходный с подобным же обрядом при посвящении Аарона и его сыновей во священство (Лев. 8:23–24), указывал как бы на восстановление очищаемого в праве священства, к которому, во время синайского законодательства, был призван народ израильский и в общину которого снова вступал очищавшийся.

543

Во время второго храма являвшиеся с целью очищения родильницы находились во дворе женщин у ворот Никанора.

544

Если новорожденный был мальчик и был первенец, то за него спустя 30 дней после рождения взимался также выкуп, состоявший из пяти серебряных сиклей (Чис. 18:15–16).

545

Сознательное совокупление мужчины с женщиной, о которой ему было известно, что она находится в состоянии месячного очищения, было уголовным преступлением и подлежало наказанию смертной казнью.

546

Под болезнью «зоб» (וב, откуда וָביס) разумеется или blennorrhoia uretrae (uretritis), или же gonorrhoea (fluxus seminis), как, предполагают блаженный Иероним и раввины (ср. Keil, op. с., S. 276).

547

К числу женщин, страдавших болезненным кровотечением (וב), по-видимому, принадлежала кровоточивая женщина, исцелившаяся от прикосновения к одежде Христа Спасителя (Лк. 8:43–44).

548

Ср. Оголот 1, 5: בְּזָב מִטַּמְּאִים וּבְגָדִים אָדָם­человек и одежды оскверняются кровоточивым.

549

По мишне подозреваемую женщину отводили сперва к большому иерусалимскому бет-дину, где ей внушали страх, как внушают уголовным свидетелям (Сота, 1, 4).

550

По мишне с обличенной женщины срывали платье и украшения, дабы сделать ее некрасивой, а кроме того обвязывали ее поверх грудей египетской (или ивовой) веревкой, и всякий желающий мог прийти и смотреть, кроме ее рабов и рабынь, которых она могла не стесняться (Сота, 1, 5–6). – Кроме того в мишне говорится, что с тех пор, как размножились прелюбодеи, было отменено питье горькой воды. Это отменил раббан Иоанн, сын Заккая, на основании сказанного у Ос. 4:14: «Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют» и проч. (Сота IX, 9).

551

По словам мишны, с тех пор, как размножились человекоубийцы, отменили умерщвление телицы (Сота IX, 9).


Источник: Библейская археология / Проф. И.Г. Троицкий. - Санкт-Петербург : Синод. тип., 1913. – VI, [2], 477 с., 1 л. ил.

Комментарии для сайта Cackle