И.Я. Гриц
Внимая голосу пророков

Предисловие

Я помню, как взялся когда-то за чтение пророческих книг Ветхого Завета – разумеется, в Синодальном переводе. Я был молод, а в Церкви был вовсе младенцем, но читать любил, древние тексты меня, студента-филолога, скорее привлекали, чем отпугивали. Но тут… «Ибо не молотят чернухи катком зубчатым, и колес молотильных не катают по тмину; но палкою выколачивают чернуху, и тмин – палкою. Зерновой, хлеб вымолачивают, но не разбивают его; и водят по нему молотильные колеса с конями их, но не растирают его. И это происходит от Господа Саваофа: дивны судьбы Его, велика премудрость Его!» (Ис.28:27–29)

Долго такое выдержать было невозможно. Невнятный ли перевод, незнание ли каких-то важных реалий того времени, собственная незрелость – я не знал, что мешало мне читать ветхозаветных пророков, но читать их подряд я мог разве что в виде епитимьи для усмирения души и тела. Я открывал для себя целый мир в Евангелии, я наслаждался поэзией Псалтири и Песни Песней, я горячо сочувствовал страданиям Иова, но я совершенно не понимал пророков (хуже дело обстояло только с Павловыми посланиями). Нет, были какие-то островки – призвание Исайя в храме, пророчество о новом небе и новом земле, где лев будет пастись с ягненком – ясные, четкие, призывные, но они возвышались, как утесы среди бурного моря непонятных образов и ненужных подробностей.

И тогда мне попалась книга о. Александра Меня (тогда их еще привозили из-за границы): «Вестники Царства Божия». Я прочитал ее запоем, с восторгом; я лучше узнал, но главное, я по-настоящему полюбил этих людей и захотел прочесть их книги. И теперь я понимаю, чего мне не хватало тогда: проводника, который взял бы меня за руку и показал, что главное, что второстепенное, который научил бы меня языку этих людей. Отчасти таким проводником стал о. Александр, но он лишь наметил какие-то основные вехи, он ввел меня в этот мир, а дальше надо было искать других проводников.

Один такой проводник – перед вами, и для кого-то первым станет именно он. Эта книга построена по иному принципу, чем книга о. Александра: она отталкивается не от личностей, а от явления. Что такое пророчество? Сегодня так популярны прогнозы и предсказания, от научно-технической футурологии до прикладной астрологии, но библейское пророчество совсем не об этом. И. Я. Гриц начинает именно с этого, главного вопроса: «предсказание говорит, каким может стать человек или группа людей в будущем, пророчество же возвещает, какими их хочет видеть Бог». Иными словами, это выход в иную систему координат, попытка – как ни дерзко это звучит – взглянуть на мир глазами Бога.

А если так, то пророчества нужно учиться читать. Гриц определяет свою задачу так: «привить навык осмысленного и вдумчивого чтения пророческих книг». Но есть и сверхзадача: «помочь читателю полюбить эти книги». Трудно было бы сказать точнее: именно помочь и именно полюбить. Без этого вряд ли что-то получится; можно запомнить множество фактов, освоить все мыслимые методики, но не получить ничего нужного и важного ни для ума, ни для сердца.

Надеюсь, что книга достигнет своей цели. Она не вываливает на голову читателя множество второстепенных фактов и спорных теорий (этим грешат многие издания по библеистике), но она и не впадает в проповеднический пафос – на самом деле трудно сохранить такой баланс. Книга, действительно, помогает читателю разобраться, оценить, привыкнуть. Спокойно, конкретно, неназойливо.

Она говорит о слове Божьем, но не упускает из виду и человеческого аспекта пророчеств, более того, она постоянно подчеркивает их двуединую природу. Ведь пророк – не медиум, который, впадая в транс, вступает в мистическую связь с иным миром и вещает то, что говорят ему духи. Нет, пророк остается человеком, со всей полнотой сознания и воли, и его речь сочетает в себе Слово Божие и человеческое слово.

Пророки несли свою весть разными способами; они даже воспринимали ее по–разному – одни слышали голос, другим были видения. И сегодня психологи говорят о том, что люди бывают «аудиалами» и «визуалами», и то же самое мы находим в Библии. Пророки могли состоять при храме, а могли при царском дворе, могли они и быть независимыми. Одни из них оставили свои книги, о других мы узнаем только по рассказам библейских повествователей. В этом многообразии личного опыта – важнейшее свидетельство человеческой стороны Писания, которую так часто упускает из виду современный «слишком благочестивый» читатель.

Особо стоит отметить, какое внимание уделяет книга свободе человеческой воли. Казалось бы, причем здесь она? Бог объявляет, чего Он хочет; людям остается только умолкнуть. Но Господь не просто диктует – Он скорее призывает и предлагает: «Вот, я сегодня предложил vie6e жизнь и добро, смерть и зло» (Втор.30:15). Человек волен принять или отвергнуть Его волю, и даже грех не обязательно будет наказан – есть место и покаянию, и прощению. Пророчество – это общение. Как пишет об этом Гриц, «голос Божий никогда не заглушает голос человеческий».

Это общение Бога и пророка, которого Бог призывает к Себе, поручает ему весть – и, к примеру, книга Ионы отлично показывает нам, как непросто бывает принять ее самому пророку. Но это еще и общение Бога и Его народа, который не просто пассивно выслушивает Его волю, но отвечает на нее своей верой и своими делами, всей своей жизнью. Поэтому пророчество, если можно так сказать – нерв священной истории, подобно тому, как закон – это ее скелет.

Мы называем пророчества важнейшим мостом между Ветхим и Новым Заветами. В самом деле, Евангелисты постоянно подчеркивает, что в жизни Иисуса Христа сбылись пророчества былых времен; более того – на этом строится их логика, их замысел. А что значит «сбылись»? Ведь это не прогноз погоды, который можно проверить по градуснику. Книга подробно рассуждает и об этом. Здесь невозможно ничего доказать, но можно показать, и от человека будет зависеть – принять или нет то, что было тебе показано. Отсюда и удивительная связь между «завтра» и «в конце времен»: порой трудно отделить одно от другого. Да и не нужно этого делать, потому что пророчество – это как раз взгляд на «завтра», и даже на «сегодня», как раз «из конца времен».

Но не менее важно и другое: пророчества не прекратились, когда была поставлена последняя точка в последней книге Ветхого Завета. Новый Завет тоже полон пророчеств, относящихся к той же самой традиции, что и пророчества ветхозаветные, и сбываются они уже в нашей жизни. Вот еще одна причина, по которой невозможно верно понять и оценить Новый Завет, если не знаешь Ветхого. Может быть, нас просто сбивает с толку славянское слово («ветхие и рваные купюры не принимаем»)? Никакой этот завет, на самом деле, не ветхий – он старый, древний, первый. Он – фундамент; в фундаменте не живут, но без него не устоять стенам.

Традиция библейского пророчества никогда не прерывалась в Церкви. Мы видим ее и в решительном противостоянии святых сильным мира сего, и в подвиге юродства, и во многом ином. Конечно, не обходилось без нездоровой мистики и профанаций, но, как известно, существующие подделки только доказывают, что существует и оригинал. Может быть, именно этот пророческий дух, никогда не угасавший ни в ветхозаветном Израиле, ни в новозаветной Церкви, не давал ей выродиться в самодостаточное духовное ведомство со своим распорядком и раз и навсегда заведенными ответами на все вопросы.

Кстати, и пророки бывают истинные и ложные, да и толкования пророчеств тоже – как и практически всё в этом мире. Поэтому для понимания пророчеств нужны не столько факты и теории, сколько особый, молитвенный и вдумчивый настрой. И Гриц постепенно старается ввести читателя именно в это состояние; ведь и книга родилась не из научных занятий и не из церковных проповедей, а из опыта молитвенного чтения Писания и размышления над ним. Такое чтение пока что мало распространено у нас в России, но за ним, хотелось бы верить, большое будущее.

Гриц пишет о воспитании пророка: «главным в этом училище было не заучивание заповедей наизусть, а обретение опыта и навыка их постоянного исполнения». Собственно, для того и вышла эта книга.

Андрей Десницкий

1. Введение

Происходящее в наше время возрождение церковной жизни взаимосвязано с растущим интересом и вниманием верующих людей к чтению Священного Писания и, в частности, пророческих книг. Однако для современных людей войти в мир этих книг очень непросто. Реальный мир, окружающий наших современников, настолько далек от эпохи древних пророков, что для понимания контекста пророческих книг необходимы специальные знания, вводящее читателя в историческое, культурное, стилистическое и лексическое пространство пророческих книг. Без наличия таких знаний у читателя либо создается неадекватное понимание пророческого слова, либо возникает чувства страха и, соответственно, нежелание вообще продолжать чтение.

Страх перед чтением пророческих книг Ветхого Завета является давней и устойчивой «традицией» Православной церкви. Ее нетрудно заметить и совсем просто дать ей негативную оценку. Гораздо сложнее определить причины подобного явления. На наш взгляд, они кроются вовсе не в безграмотности церковного народа и недостаточной подготовленности духовенства, хотя и эти явления нередко встречаются. Источник такого рода страха находится значительно глубже: в потере, или, выражаясь более осторожно, в значительном ослаблении самой пророческой традиции, всегда являющейся «нервной системой» церковного организма.

Слово пророческое, важнейшее в жизни раннехристианской Церкви, перестало играть определяющую роль в церковном сознании последующих веков. Более того, в современной церковной жизни отношение к пророческому слову часто подозрительное, оно воспринимается как нечто не вполне православное. Следствием (а, вероятно, и одной из причин этого) нередко является непонимание книг ветхозаветных пророков и их выпадение из современной церковной жизни. Это относится не только к Ветхому Завету, но, в определенной мере, и к Новому. В качестве примера можно указать на довольно негативное отношение церковных людей к изучению Откровения Иоанна Богослова. Уже много столетий эта единственная во всем корпусе Нового Завета собственно пророческая книга исключена из литургической жизни Православной церкви.

С другой стороны, иногда даже верующие христиане, с благоговением относящиеся к Священному Писанию, в частности, к пророческим книгам Ветхого Завета, полны сомнений в допустимости анализа их текста, в духовной возможности проведения самого исследования.

Вдохновляющей основой для такого рода изысканий являются слова Самого Господа Иисуса, звучащие как повеление, обращенное ко всем Его ученикам, а, значит, и к нам: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин.5:39). Разумеется, под словом «Писания» в то время понимался весь корпус ветхозаветных книг.

Довольно редко этот знаменитый евангельский стих воспринимается как новозаветная заповедь, исходящая от Самого Сына Божьего. В действительности же, это – заповедь, данная всем нам.

Многолетний опыт преподавания автором курса «Введение в Ветхий Завет» в различных библейских и богословских учебных заведениях показывает, что погружение в предмет и дух Священного Писания Ветхого Завета происходит с большим трудом. С одной стороны, у студентов не возникает особых проблем с пониманием структуры, содержания, основных тем книг Ветхого Завета и их связи с Новым Заветом. С другой стороны, без специальной подготовки очень непросто понять язык и основные понятия Ветхого Завета, осознать предназначение и соотнесение его отдельных частей: Закона, Пророков и Писаний. А главное – понять их дух и смысл.

Данная работа направлена на то, чтобы помочь всем, желающим исполнить заповедь Господа, привить навык осмысленного и вдумчивого чтения пророческих книг. Главной же целью данной работы является желание помочь читателю полюбить эти книги. Ибо «чтение без любви, – по выражению известного швейцарского писателя Германа Гессе, лауреата Нобелевской премии по литературе, – принадлежит к числу тягчайших грехов против разума».

Поэтому мы рекомендуем рассматривать эту небольшую книгу как учебное пособие для изучения пророческих книг Священного Писания, т. е. читать ее, имея пред собой только раскрытый текст Библии. Большинство цитат из Священного Писания приведены по тексту так называемого Синодального перевода. В отдельных случаях перевод принадлежит автору.

2. Пророчество

2.1. Предсказание и прогноз

Будущее всегда было объектом пристального внимания людей, независимо от их происхождения, культурного или интеллектуального уровня, рода занятий, политических и иных взглядов. Возможно, этот интерес в какой-то мере определяется тем, что ответ на вопрос «Что день грядущий мне готовит?» связан с поиском смысла жизни.

Для многих современных людей, пророчество синонимично связано с прорицанием, предсказанием будущего. В обыденном сознании существуют два подхода по отношению к проблеме будущего: пассивный и активный.

Первый подход можно охарактеризовать фразой «будь, что будет». Этот подход лишь отчасти выглядит как пассивный, т. к. он не обязательно предполагает индифферентность к проблеме будущего. Однако для людей этого типа в той или иной мере характерен страх перед будущим, который иногда бывает настолько велик, что парализует всякую активность.

В противоположность им люди второго типа пытаются активно изменить свое будущее. Они совершают различные действия, призванные узнать что-то о будущем и как-то воздействовать на него. В качестве защиты от грядущих неприятностей эти люди, помимо естественных способов, таких как упрочение своего положения в обществе, накопление денег, изменение места жительства и т. д., нередко прибегают к сверхъестественным, магическим действиям.

Предсказание синонимично понятию прогноз.

Научное прогнозирование, столь важное в наше время, при всех различиях в методах исследования и областях его применения, основано на изучении уже имеющихся тенденций развития, которые переносятся в будущее. Такой подход дает очень хорошие результаты, особенно в периоды относительно стабильного развития тех или иных явлений. Идет ли речь, например, о прогнозе погоды, развития промышленности или военно-политической ситуации в мире, прогнозирование дает нередко блестящие результаты. Но оно не в состоянии учитывать совершенно новые, неизвестные еще факторы, которые могут оказать в будущем решающее воздействие на его изменение. Так, например, открытие атомной энергии и начало производства ядерного оружия очень сильно изменило военно-политическую ситуацию в мире. Но никакими научными усилиями эту новую эпоху невозможно было предсказать в начале 20-х годов прошлого века. Такого рода утверждения выходят за пределы возможностей науки.

Итак, прогнозирование является важной областью общественной, политической, научной и практически всех иных сфер современной жизни. Но оно ни в коей мере не является пророчеством.

2.2. Что такое пророчество

В Библии пророчество основано вовсе не на учете уже существующих в этом мире тенденций, но на том фундаментальном для Священного Писания и для веры вообще факте, что Бог, Творец этого мира, не оставляет его в Своей любви и имеет об этом мире Свой промысел, называемый в Библии Его волей. И только Его любовью может быть как-то объяснено то неоспоримое и многократно отмеченное в Библии возвещение Богом Своей воли о судьбах этого мира, народов, его населяющих и даже отдельных людей.

Итак, можно сказать, что в Священном Писании пророчество – это изъявление воли Божьей в этом мире и об этом мире.

Тогда пророком можно назвать человека, через которого эта воля возвещается.

Но эти определения пока, вместо того чтобы помочь пониманию пророчества, вызывают много новых вопросов. Вот лишь немногие из них:

• Что такое воля Божия?
• Каково ее содержание?
• Как изъявляется она в мире?
• Как воспринимается?
• Каковы критерии ее достоверности?
• Через кого она передается?
• Кто может быть пророком?
• Как люди становятся пророками?
• Насколько пророчество изменяется (искажается) в процессе передачи его пророками?
• На каком языке оно возвещается?
• Как его понимать и толковать?

Попытке дать ответы на эти и на многие другие вопросы посвящена эта небольшая книга.

2.3. Чем пророчество отличается от предсказания

Пророчество, как уже отмечалось, есть изъявление воли Божьей в мире. В этом отношении оно напрямую не относится к происходящим в этом мире физическим, социальным, политическим, культурным, и любым другим подобным процессам. Единственное, к чему имеет отношение пророчество – это к мере добра и зла, царящих в мире, к росту греха и к противостоянию ему святости Церкви.

В противоположность пророчеству, предсказание, каким бы образом оно не происходило, связано с миром сим во всех его проявлениях. Это могут быть глобальные предсказания – о возможных изменениях климата на земле, развитии экономики страны и т. д. Это могут быть частные предсказания, относящиеся к жизни отдельного человека – его здоровья, успехов или неудач в разных видах деятельности, и т. п. Предсказание может иметь своим предметом любые процессы жизнедеятельности, кроме духовных, так как оно не учитывает явления духовной жизни.

Пророчество также может относиться к жизни отдельного человека или группы людей, но не как следствие накопленных событий и тенденций предшествующей жизни – именно так совершаются предсказания и прогнозы – но как воля Божия о них.

Предсказание говорит, каким может стать человек или группа людей в будущем, пророчество же возвещает, какими их хочет видеть Бог. Оно говорит о замысле Божьем в отношении данного человека или группы людей, – замысле всегда неповторимом и уникальном, как неповторим и уникален в очах Божьих каждый человек и каждый народ.

Предсказание стремится к объективности и точности. В нормальном случае – к независимости от того, кто его совершает.

Пророчество в принципе не может быть объективным, как не может быть объективной любовь. Оно всегда личностно, ибо исходит от Бога, как истинной Личности. И оно очень сильно зависит от личности пророка, точнее, от того, насколько чисто его сердце, насколько ярко в нем горит огонь Божьей любви.

Предсказание практически всегда направлено в будущее. Настоящее в принципе не может быть предметом предсказания; прошлое – крайне редко, в особых случаях.

Пророчество же, как изъявление воли Божьей, не детерминировано ни прошлым, ни будущим. Оно может быть и о настоящем, которое есть его подлинный предмет: Бог открывается в данный момент, Он присутствует и действует всегда и везде, но преимущественно «здесь и сейчас». Пророчество может быть и о прошлом, ибо для Господа нет прошлого, все перед Ним – в настоящем. Первые 11 глав Книги Бытия – рассказ о сотворении мира, грехопадении, допотопных патриархах, Ное и его завете с Богом, Вавилонском столпотворении – тоже пророчество, но о прошлом. Нет и не может быть никаких свидетельств, никаких памятников или документов о сотворении мира Богом. Мы знаем об этом, так как это было открыто Господом Богом Моисею, была воля Божья возвестить об этом миру через Своего пророка.

Пророчество, в отличие от предсказания, может относиться вообще не ко времени, а к вечности, к Царству Небесному. Многочисленные пророчества Ветхого и Нового Завета возвещают волю Божью о «новом небе и новой земле» (Пс.65:17, 66.22, 2Пет.3:13, Откр.21:1 и т. д.).

Есть еще одно важное различие. Предсказание, как и прогноз, являются, образно говоря, «продуктом одноразового потребления». Многих людей интересует, например, прогноз погоды на следующее лето – в связи с отпусками и каникулами. Но кому интересен сегодня этот прогноз на лето 1998 года? Предсказание в определенной сфере, сделанное даже на длительный период, после его завершения представляет некоторый интерес лишь для небольшой группы историков.

Напротив, воля Божья, изъявленная Им через пророков в этот мир, представляет собой непреходящую ценность. Эта тема очень волновала пророка Исайю, ей он посвятил одни из самых поразительных и непреходящих по значению строк своей книги, написанных как диалог между пророком и Господом:

«Голос Господа говорит мне:

– Возвещай!

– И сказал я: что мне возвещать? Всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цветок полевой. Засыхает трава, увядает цветок, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ – трава.

– Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Пс.40:6–8).

Пророк, как бы поднятый на огромную высоту над рекой времени, видит, что жизнь не только человека, но и целого народа – один миг, не более цветения растения. Что же тогда возвещать и кому? Исайя прекрасно знал древнюю мудрость: «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Екк.1:11).

Но Господь отвечает ему, говоря, что возвещать: слово Божье, которое пребудет вечно!

О пророчестве, как о возвещении воли Божьей через Сына Его, говорил Сам Иисус Христос: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф.24:35).

2.4. Воля Божья и внимание ей в этом мире

Выше уже отмечалось, что пророк – это избранный Богом человек, внимающий воле Божьей и сообщающий о ней всему миру. В этом состоит его служение Церкви. Можно поставить вопрос: только ли Своему избраннику открывает Господь Свою волю?

Если принять, что этот дар уникален и присущ только одному или немногим избранникам, то их роль становится медиумическая. В этом случае они выступают в роли посредников между небом и землей, а все остальные люди – не просто могут, а обязаны с благоговением их слушать и исполнять то, что они передали «свыше». В таком случае пророк становится неотличим от какого-нибудь оракула – например, Дельфийского – которому только и открывается воля богов. В действительности же такая картина очень далека от реальности пророческого служения.

В Ветхом Завете есть интересная сцена, раскрывающая суть этого вопроса. Она относится к завершению земного служения пророка Божьего Илии. Во 2-й главе 4-й Книги царств достаточно подробно повествуется, как пророк перед уходом испытывал своего ученика и будущего преемника в служении Елисея. Илия, переходя от одного места на другое, трижды требует от Елисея остаться и не идти за ним, говоря, что «Господь посылает меня». Но ученик, вопреки всем правилам послушания, каждый раз отвечает: «Жив Господь и жива душа твоя! Не оставлю тебя!».

В этом и состояло его испытание – Илия проверял его на знание самого главного правила жизни не только пророка, но и любого верующего: Бога надо слушаться больше, чем человека. Елисей, так же, как и его учитель, внимал воле Божьей, и поведение Илии показывает, что ученик испытание выдержал.

Такая проверка была конкретной: была воля Божия взять Илию в особый удел «в вихре на небо». Это, конечно, знал сам Илия. Но это знали и сыны пророческие в Вефиле и в Иерихоне. Между ними и Елисеем каждый раз происходил примечательный диалог. Они спрашивали его: «Знаешь ли, что сегодня Господь вознесет господина твоего над главою твоею? Он сказал: Я также знаю, молчите» (4Цар.2.3).

Воля Божия о грядущем вознесении Илии была открыта, согласно данному тексту, многим десяткам, если не сотням, человек.

По вознесении Илии многие из сынов пророческих также увидели «и сказани: опочил дух Илии на Елисее. И пошли навстречу ему, и поклонились ему до земли» (4Цар.2:15). Это значит, что воля Божия о человеке, в данном случае – об уникальной судьбе пророка Илии – открывается не одному человеку, а очень многим людям.

Можно даже утверждать, что Бог желает открыть Свою волю всем людям. Но далеко не все эту волю Божию воспринимают или даже хотят воспринимать. Активное волеизлияние Господа должно быть соотнесено с желанием и большим духовным трудом, чтобы появилась реальная возможностью ее воспринять.

Чем же обусловлена эта возможность? Ответ на этот вопрос также можно увидеть в приведенном выше отрывке. Сыны пророческие из Иерихона, которые были свидетелями вознесения Ильи, не поняли, что же на самом деле произошло с ним. Они просят разрешения у Елисея (признавая его, тем самым, старшим) о том, чтобы послать пятьдесят человек искать Илию на одной из гор или долин. Они не увидели духовного смысла произошедшего. Почему? Ведь они также пророки!

Вернемся к последнему диалогу Илии и Елисея. Елисей, в ответ на слова Илии «Проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя», просит, чтобы дух пророческий, который на Илие, был на нем вдвойне. И он слышит удивительно кроткий ответ: «Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так, а если не увидишь, не будет» (4Цар.2:10). Речь идет, разумеется, не о простом зрении, а о духовном. По слову Спасителя, острота духовного зрения зависит от чистоты сердца: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8). Илия–громовержец, Илия, который не боялся состязаться с сотнями вааловых пророков, не берется судить о чистоте сердца своего ученика. Это – область тайны, которую может знать только Бог. Поэтому он и говорит: «Если увидишь…». Даже он, самый близкий Елисею человек, его учитель и духовный отец, не знает глубин его сердца.

Елисей проходит и это испытание. Его сердце оказалось настолько чистым, что он видит подлинный духовный смысл вознесения Илии. Сыны пророческие этого не увидели.

Таким образом, Господь готов открыть и открывает Свою волю всем. Но находится очень немного людей, желающих ее принять и способных, как псалмопевец Давид, воскликнуть: «Готово сердце мое!» (Пс.56.8).

То же самое мы видим в Евангелии: Сам Сын Божий три года ходил по многим городам и селам, возвещая тысячам, десяткам тысяч людей о Своем пришествии. Но желающих Его услышать и имеющих чистое сердце, чтобы принять Его слова в свою жизнь, оказалось очень немного.

Итак, пророк, чтобы воспринять волю Божию, должен иметь чистое сердце, точнее – постоянно очищать сердце. Это необходимое условие, чтобы приступить к пророческому служению, но еще не достаточное. Выбор и инициатива – кому даровать его – остается за Господом. Человек же может готовиться к этому: готовить свое сердце и свой ум, чем и занимались «сыны пророческие» – учащиеся так называемых пророческих школ.

В новозаветные времена дар пророческий становится всеобщим. Он подается каждому верующему в Иисуса Христа как Сына Божьего в таинстве Святого Духа. Но мера дара остается различной, ибо она зависит, как и в ветхозаветные времена, от чистоты сердца.

2.5. Когда приходят пророки

Ветхозаветный пророк, как «страж дому Израилеву», должен был, как и любой страж, бить тревогу, поднимать народ, когда происходило нечто опасное для жизни народа Божьего. В обычное, спокойное время страж по–прежнему стоит на своей башне, но практически незаметен. Иными словами, активное служение пророка всегда происходило в самые неблагоприятные для жизни Церкви времена.

В ранний период жизни ветхозаветной Церкви, во времена Иисуса Навина и завоевания Земли Обетованной, голоса пророков практически не слышно. И это не удивительно, ибо народ Божий воспитывался в Синайской пустыне Самим Господом через Моисея. Этот народ обладал высокой ответственностью за судьбу Церкви. Жизнь по дарованному Богом Закону была для него важнее земных благ.

Но уже в период Судей, когда народ начал отступать от служения Господу и ходить вслед иных богов, жизнь ветхозаветной Церкви периодически оказывалась в опасности. И тогда появляются пророки, обличавшие народ, призывавшие его вернуться к Завету с Господом. В книге Судей упоминаются только два пророка: Девора (Суд.4:4) и некий человек Божий (Суд.13:6). Однако надо иметь в виду, что в этот период многое из пророческого служения выпадало на долю самих судей, которые, также как и пророки, были поставляемы Господом. «Когда Господь воздвигал им судей, то Сам Господь был с судьею и спасал их от врагов их во все дни судьи: ибо жалел их Господь, слыша стон их от угнетавших и притеснявших их» (Суд.2:18). Но все же, по замечанию 1-й книги Царств, «слово Господне было редко в vie дни, видения были не часты» (1Цар.3:1).

Этот период еще не был временем тьмы – после каждого отпадения народ возвращался к служению Господу. Тьма сгустилась во времена разделения единого царства после смерти царя Соломона. Впервые государственные, личные и династические амбиции были поставлены выше исполнения завета Божия.

Создание независимого Северного царства при наличии одного народа, единого Закона, единого Храма, единых требований Закона о принесении жертв всем народом в иерусалимском Храме не менее трех раз в год, с неизбежностью должно было поставить перед каждым израильским царем проблему выбора. Или он будет поддерживать единый культ со всеми его требованиями – тогда для него реальной станет возможность потери царства: если весь активный народ будет трижды в год ходить в столицу другого государства, то через какое-то время существование двух отдельных царств станет бессмысленным и будет восстановлено единство. Или он должен создать свой собственный культ, похожий на иерусалимский, но со своим местным святилищем, своими священниками и т. д., чтобы не допустить постоянного паломничества в столицу другого государства.

Это понимал каждый израильский царь, и перед каждым монархом северного царства вставал выбор – что для него важнее: исполнение Закона или сохранение собственного царства? Выбор главенства царства фактически означал отвержение Закона, потому что, независимо от личного благочестия того или иного царя, это вело весь народ к постоянному нарушению Первой заповеди. Впервые и весь народ Божий столкнулся с дилеммой: Церковь или государство?

Поэтому именно в Северном царстве, где так сильно сгустилась над Церковью тьма, с невиданной до сих пор активностью начинают свое служение великие пророки. Правители Израильского царства яростно обрушили свой гнев и всю мощь государства против пророков Божьих, видя в них главную опасность своего царствования и самого существования разделенного государства. Даже великий пророк Илия не мог выдержать их постоянных гонений. Так понятен его крик к Господу: «сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3Цар.19:10).

Таким образом, время, в которое совершали свое служение пророки, было самым неблагоприятным в истории ветхозаветной Церкви. Это отмечает евангелист Иоанн, когда пишет о служении последнего и величайшего из всех ветхозаветных пророков Предтечи Господа Иоанна: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него» (Ин.1:5–7).

Во все времена, когда сгущалась тьма греха, когда народ отходил от поклонения Богу, когда была угроза, что Церковь останется во мраке беззакония, Господь посылал Своих служителей-пророков для свидетельства, что Он есть, для призыва народа Божия к покаянию, для обличения греха и неправды, для утешения, что милость Божия и верность Его неизменны.

2.6. Проблема исполнения пророчеств

Для человека, только приступающего к чтению пророческих книг, сама постановка вопроса может показаться странной: в чем здесь проблема?

В Ветхом Завете можно увидеть разные пророчества. Про одни можно утверждать абсолютно точно, что они исполнились. Это исторический факт, подтвержденный различными документальными источниками.

Например, многочисленные пророчества о разрушении Иерусалимского храма, падении Иудеи и последующем плене. «Вы, которые день бедствия считаете далеким и приближаете торжество насилия, – вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа! За то ныне пойдут они в плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных» (Ам.6:3–7). Нет никаких сомнений, что в 586 году н. э. это пророчество было исполнено, город был захвачен штурмовыми отрядами армии Навуходоносора, а Храм – разрушен.

Исполнилось и пророчество об окончании Вавилонского плена и возвращении народа в Иудею: «И возвращу из плена народ Мой, Израиля, и застроят опустевшие города и поселятся в них, насадят виноградники и будут пить вино из них, разведут сады и станут есть плоды из них» (Ам.9:14), а также пророчество о восстановлении Храма: «Но опять Бог помилует их и возвратит их в земню; и воздвигнут дом Божий, не такой, как прежний, доколе не исполнятся времена века» (Тов.14:5), о разрушении Ниневии (вся книга пророка Наума, Иона3:4, Тов.14:8), и многое другое.

Вторая группа пророчеств также относится к историческим событиям, свершение которых для большинства представляется очевидным, но об исполнении которых нет документальных данных – или их слишком мало. Это относится, например, к пророчествам о переселении потомков Авраама в Египет и последующем Исходе (Быт.15:13–14). В настоящее время нет документальных или археологических подтверждений пребывания потомков Иакова в Египте и их исходе из «земли обетованной, из дома рабства» (Исх.20:2). К этой же группе относится пророчество Нафана о возведении Храма Господня Соломоном, сыном Давида (2Цар.7:13).

Для верующих людей подтверждающим документом является сама Библия. Но для некоторых историков Ветхий Завет не обладает авторитетом исторического источника. Например, современный английский исследователь G. Davies считает, что «события, относящиеся к истории древнего Израиля до прибытия группы переселенцев непонятного этнического происхождения, в Иерусалим, совершенно неизвестны, а вся героическая «ранняя история» Израиля, от Авраама до Соломона, была придумана, чтобы обосновать легитимность нового государства».

Разумеется, логика типа «если нет документированного подтверждения определенного события, то этого события не было» крайне неубедительна. Нет достаточных логических оснований для отвержения этого события. Настоящий исследователь должен быть гораздо осторожнее в своих суждениях, принимая за основу что-то вроде «презумпции невиновности» для пока еще недокументированного исторического события. Но для его принятия необходима вера, что оно могло произойти, или хотя бы доверие к тем или иным текстам, где это событие упоминается.

Таким образом, для принятия исполнения определенных пророчеств, необходима хотя бы минимальная вера, что это могло быть.

Третья группа пророчеств требует от нас веры в гораздо большей степени. Эта группа включает, например, так называемые мессианские пророчества, которые имеются во всех без исключения пророческих книгах, а также во многих других книгах Ветхого Завета, например, в Псалтири.

Исполнились ли они в Личности Иисуса? Любой христианин даст утвердительный ответ. Для нехристиан это является проблемой, решение которой зависит от возможности принять и поверить, например, в такие суждения: «Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге» (1Ин.4:15). Вера и принятие этого события как несомненного исторического факта означает, что человек готов стать христианином. Но, например, для иудеев, не признающих божественность Личности Иисуса, все мессианские пророчества еще не свершились, их исполнения они ожидают в будущем.

Для людей же неверующих, или индифферентных, а таких в современном мире достаточно много, любой ответ на вопрос об исполнении мессианских пророчеств вообще не имеет смысла.

В пророческих книгах Ветхого Завета есть еще одна группа так называемых эсхатологических пророчеств. Это пророчества о событиях, исполнение которых обещано в неопределенно-далеком будущем, или на языке библейском, «в конце времен». Такие тексты можно увидеть почти во всех пророческих книгах. Например, отрывок из знаменитой 60-й главы Исаии: «Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения – в пределах твоих; и будешь называть стены твои спасением и ворота твои – славою. Не будет уже солнце служить vie6e светом дневным, и сияние луны – светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой – славою твоею. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь будет для тебя вечным светом, и окончатся дни сетования твоего. И народ твой весь будет праведный, на веки наследует землю, – отрасль насаждения Моего, дело рук Моих, к прославлению Моему» (Пс.60:18–21).

Для принятия таких пророчеств необходимо нечто большее, чем «просто» вера в Бога. Необходима вера в Священное Писание как слово Самого Бога: «Я, Господь, ускорю совершить все это в свое время» (Пс.60:22).

Итак, вопрос об исполнении пророчеств почти всегда связан с верой. Это означает, что каждый, внимающий пророчеству, поставлен перед выбором его принятия или отвержения.

Господь дарует такую свободу каждому, и от выбора человека зависит исполнение самого пророчества, приближение или отдаление конечных судеб всего мира.

3. Пророки

3.1. Этимология еврейских слов, обозначающих пророков

Для обозначения пророка в еврейском тексте Ветхого Завета используется четыре различных слова, которые на русский язык (равно как и на другие европейские) переводятся также четырьмя неодинаковыми словами. Частота их употребления в тексте Ветхого Завета различна. Также в определенной мере отличаются и семантические поля этих слов.

В связи с этим представляется важным рассмотрение этих слов и их значений.

1. Наиболее распространенным является слово «Х'ОЗ», традиционно переводимое на русский язык как «пророк» (греч. προφήτης, лат. propheta, англ. prophet). Оно встречается в тексте более пятисот раз. Его происхождение, по всей вероятности, не древнееврейское, а еще более древнее – аккадское <nabitu> – слово, обозначающее того, кто имеет закрытое, сокровенное знание.

В Ветхом Завете это значение, изначально имевшее, несомненно, гностическое и даже магическое наполнение, было переосмыслено. В Библии пророк – это тот, кому Сам Бог открывает Свою волю, кто получает ответ от Него на свои вопросы, кого Сам Господь посылает в мир на определенные, как правило, невероятно тяжелые служения. Обычно это слово употребляется в связи с определенным служением, гораздо реже – как титул, именование, придворное или иное звание (пророки царские, сыны пророческие и т. п.). В Пятикнижии семантика его несколько иная, чем в последующих книгах.

2. Вторым по частоте употребления является выражение «□тбхп Е^К» как устойчивое словосочетание. Перевод его на русский язык также всегда однозначен – «человек Божий» (греч. – ἄνθρωπος τοῦ θεοῦ, лат. – Homo Dei, англ. – man of God).

Его употребление в Писании может быть сведено к двум случаям.

Первый – это своего рода титул, которым само Писание выделяет очень немногих людей. Их всего пять человек:

• Моисей: «Вот благословение, которым Моисей, человек Божий, благословил сынов Израилевых пред смертью своею» (Втор.33:1);
• Илия: «И сказана та женщина Илии: теперь-то я узнана, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно» (3Цар.17:24);
• Елисей: «Когда услышал Елисей, человек Божий, что царь Израильский разодрал одежды свои…» (4Цар.5:8);

и еще два безымянных пророка:

• из 1Цар.2:27: «И пришел человек Божий к Илию и сказал ему…»;
• из 3-й книги Царств 13:1: «И вот, человек Божий пришел из Иудеи по слову Господню в Вефиль…».

Второй случай – это почтительное обращение внешних людей, как правило, не относящихся к числу пророков, к ним. Так обращаются к Илие пятидесятники – начальники воинских отрядов в пятьдесят человек (4 Цар, 1 гл.); так обращаются разные люди к Елисею (4Цар.4:16, 4:40, 2Пар.25:9); так говорят Маной и его жена об Ангеле Божьем, принимая его за пророка (Суд.13:6–8).

Интересно отметить, что в Новом Завете это выражение также встречается, но всего два раза и оба ~ в посланиях апостола Павла к Тимофею. Одно ~ из Первого послания «Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости» (1Тим.6:11) и другое из Второго: «да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2Тим.3:17). В обоих случаях это обращение Павла к Тимофею, один раз прямое, другой ~ косвенное. Несомненно, это означает, что Павел обращается к своему у ченику, как к пророку. Таким образом, перед нами свидетельство самого Павла, что Тимофей был новозаветным пророком.

3. «Прозорливец», – так было переведено на церковнославянский язык слово ПХ~1, которое употребляется в Библии достаточно редко – только 22 раза. Его греческий эквивалент – οξυδερκής, латинский – videns, английский – seer. Это слово уже во времена единого царства (т. е. при пророке Самуиле) было настолько архаичным, что нуждалось в объяснении.

В 1-й книге Царств, в эпизоде поиска молодым Саулом со своим слугой пропавших ослиц его отца, говорится, что «Прежде у Израиля, когда кто-нибудь шел вопрошать Бога, говорили так: ~пойдем к прозорливцу»; ибо тот, кого называют ныне пророком, прежде называния прозорливцем» (9.9).

Отметим, что это замечание 1 Цар об архаичности слова сохраняется на протяжении всех книг Царств. Единственный человек, который в этих книгах прямо именуется «прозорливцем» – это Гад: «Когда Давид встал на другой день утром, то было слово Господа к Гаду пророку, прозорливцу Давида» (2Цар.24:11). При этом он все же называется сначала пророком, что лишь подчеркивает древность слова. Возможно, именно по этой причине церковнославянское звучание этого слова было сохранено в русском, так называемом Синодальном переводе.

Практически все пророки, именуемые «прозорливцами», без всякого намека на архаичность термина встречаются только в книгах Паралепоменон. Это «Самуил–прозорливец» (1Пар.9:22), «Гад, прозорливец Давидов» (1Пар.21:9), «Еман, прозорливец царский» (1Пар.25:5), «прозорливец Иоиль» (2Пар.9:29), «Адда прозорливец» (2Пар.12:15), «Ананий прозорливец», (2Пар.16:7), «Асаф прозорливец» (2Пар.29:30), «Идифун, прозорливец царский» (2Пар.35:15). Весьма вероятно, что это слово иногда служило в качестве придворного титула или для обозначения должности при дворе: «прозорливец царский». Как это соотносилось с должностью «царских пророков», остается неясным. Возможно, эти титулы были синонимичными, но, может быть, «прозорливец», как более древний, а, следовательно, более авторитетный титул, был почетнее.

Во всех остальных книгах Ветхого Завета это слово встречается только три раза: дважды в книге пророка Исаии (3.2 и 29.10) и один раз – в книге пророка Михея (3.7). Во всех трех случаях речь идет о том, что Бог с древних времен говорит с пророками, – поэтому, чтобы оттенить это обстоятельство, здесь употребляется слово «прозорливец».

По–видимому, такое исключительное использование этого слова без всяких ремарок в книгах Паралепоменон не случайно. Автор (авторы) и редакторы составляли книгу, не просто повторяющую книги Царств, но представляющую церковную историю Израиля, историю ветхозаветной Церкви. Поскольку речь идет о столь высоком предмете, то не случаен и высокий, даже высокопарный стиль книг. Нарочитое использование архаического слова характеризует особый, достаточно торжественный язык этих книг.

4. Самое редкое в Писании слово, относящееся к этому понятию – ПТП переводимое на русский язык как «провидец». Греческий эквивалент – προφήτης, латинский – videntis, английский – visionary. Это слово встречается в тексте всего два раза и, по-видимому, является синонимом предыдущего, столь же архаичным, как и само слово «прозорливец».

Это 1Пар.29:29 – «Дела царя Давида, первые и последние, описаны в записях Самуила провидца и в записях Нафана пророка и в записях Гада прозорливца» и Ам.7:12: «И сказан Амасия Амосу: провидец! пойди и уданись в землю Иудину; там ешь хлеб, и там пророчествуй…». Оба случая его употребления в тексте Библии подчеркивают торжественность речи, ее высокий, поэтический стиль.

3.2. Пророки и лжепророки

Слово «лжепророки» употребляется в Библии как минимум в двух смыслах.

Во-первых, оно относится к людям, служащим иным богам.

Пророчество не было явлением, присущим исключительно древнему Израилю. В той или иной мере, в форме предсказаний, оно было распространенно во всех древних цивилизациях и культурах. Предсказание будущего и воздействие на него для достижения желаемых результатов, т. е. использование магии, было неотъемлемой частью жизни многих культур, народов и стран. Практически в каждом древнем государстве существовали целые корпорации пророков. Многие из них состояли на службе у царей и правителей. При этом была развита их специализация в той или иной области предсказаний и магии, что зафиксировано в библейских текстах.

Так, в Исходе, в связи с десятью казнями, называются разные египетские специалисты: «И призван, фараон мудрецов и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами» (Исх.7:11). Мудрецы в данном контексте, скорее всего, обозначают знатоков «языческих наук».

Во Второзаконии приводятся схожие наименования их коллег в Ханаане: «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего» (Втор.18:10–12).

Довольно трудно понять, что стоит за этими наименованиями; чем, например, «чародей» и «волшебник» отличаются друг от друга.

Еврейский текст, а вслед за ним и русский, употребляет слова, этимология которых довольно туманна. Возможно, как видно из книги пророка Даниила, это названия различных придворных должностей: «И велел царь созвать тайноведцев, и гадателей, и чародеев, и Хандеев, чтобы они рассказат царю сновидения его» (Дан.2:2). В 27-м стихе той же главы упоминаются еще «мудрецы и обаятели». В награду за объяснение царского сна Навуходоносор ставит Даниила «главным начальником над всеми мудрецами Вавилонскими» (Дан.2:48). По-видимому, речь идет о назначении Даниила главой что-то вроде специального государственного министерства по делам прорицаний и магии.

Это явление был настолько распространенным, что встречается даже в Новом Завете, т. е. много веков спустя. Например, в Деяниях упоминается «одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим» (Деян.16:16). Впрочем, оно не менее распространено и в наши дни. Во все времена занятие это было исключительно выгодным.

Во-вторых, словом «лжепророки» Писание обозначает людей, внешне служащих Господу Богу, но на самом деле призывающих служить богам иным или возвещающим нечто от себя, а не то, что возвещено Всевышним.

Несмотря на то, что лжепророчество считалось по Закону смертным грехом, оно было довольно распространенно в народе Божьем и нередко было связано с корыстью. Поэтому истинные пророки обличали это страшное зло в Израиле. Такие обличения можно увидеть почти во всех пророческих книгах.

В книге пророка Михея они особенно ярки. Во все времена людям было гораздо приятнее слышать слова утешения как пророчество, чем гневные обличения. «Если бы какой-либо ветреник выдумал ложь и сказан: я буду проповедывать тебе о вине и сикере», то он и был бы угодным проповедником для этого народа» (Мих.2:11). Это едкая ирония, горькая насмешка над народом и корыстолюбивыми лжепророками.

Но у Михея есть и прямые обличения таких пророков: «Так говорит Господь на пророков, вводящих в заблуждение народ Мой, которые грызут зубами своими – и проповедуют мир, а кто ничего не кладет им в рот, против того объявляют войну» (Мих.3:5). Редко можно встретить в пророческих книгах более гневные обличения.

3.3. Критерии истинного пророка

Проблема различения пророков и лжепророков – одна из самых сложных проблем не только понимания текста Ветхого Завета и, в частности, пророческих книг, это проблема жизненной важности для всей Церкви, как Ветхозаветной, так и Новозаветной. Вся история Церкви, вплоть до наших дней, знает множество трагических ошибок, когда она не узнавала своих пророков при их жизни и даже жестоко гнала их.

Необходимы критерии для различения пророка и лжепророка, поскольку Закон предписывает слушать пророка. Вот что написано во Второзаконии от имени Моисея: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте, – так как ты просил у Господа Бога твоего при Хориве в день собрания, говоря: да не услышу впредь гласа Господа Бога моего и огня сего великого да не увижу более, дабы мне не умереть. Сказал мне Господь: хорошо то, что они говорили тебе; Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу» (Втор.18:15–19).

Постановление довольно трагичное для церковных людей: пророка, которого воздвигает Господь, нельзя не слушать! Господь обещает «взыскать» с того, кто не будет слушать Его слов, переданных через пророка. Это грозное предупреждение должно заставлять людей верующих и почитающих Священное Писание проявлять крайнюю осторожность в обращении с пророком, дабы не подпасть под такое наказание.

Пример такой осторожности можно видеть в 4-й главе Деяний апостолов. Арестованным апостолам Петру и Иоанну начальство приказывает «не говорить и не учить о имени Иисуса» (Деян.4:19). Их ответ: «судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян.4:20), ясно показывает начальствующим, что апостолы имеют или утверждают, что имеют пророческий дар. Поэтому, из страха согрешить против заповеди Закона, их отпускают.

Похожие события описаны и в пятой главе книги Деяний, где апостолов судят в Синедрионе. Осторожность Гамалиила, знатока и учителя Закона, была вызвана словами Петра «Свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему» (Деян.5:32), приводит к их освобождению. В этих словах все судящие ясно услышали дерзновенное признание в наличии пророческого дара, так как только пророк может призывать в свидетели своей правоты – Самого Духа Святого. Поэтому судьи, несмотря на сильное неприятие того, что говорили и делали ученики Иисуса, послушали голоса Гамалиила «отстаньте от людей сих и оставьте их» (Деян.5:38): Бога они боялись больше, чем людей.

Смелость, с которой выступают почти все ветхозаветные пророки в своих обличениях нечестия царей, также в определенной мере основывается на этом предписании Закона.

Но критерии, которые дает Второзаконие в двух главах этой книги – 13-й и 18-й, где они подробно описаны, все же недостаточно конкретны.

Первый критерий – учение против Закона. «Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец, и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: «пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им», – то не слушай слов пророка сего, или сновидца сего; ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей; Господу, Богу вашему, последуйте и Его бойтесь, заповеди Его соблюдайте и гласа Его слушайте, и Ему служите, и к Нему прилепляйтесь; а пророка того или сновидца того должно предать смерти за то, что он уговаривай вас отступить от Господа, Бога вашего, выведшего вас из земли Египетской и избавившего тебя из дома рабства, желая совратить тебя с пути, по которому заповедал тебе идти Господь, Бог твой; и так истреби зло из среды себя» (Втор.13.1–5).

Мысль заповеди предельно ясна: нельзя изменять Господу Богу ни при каких обстоятельствах, кто бы ни звал переменить служение Ему на служение иным богам. Предсказанные и сбывшиеся чудеса или знамения в данном случае не являются аргументом в пользу истинности пророчества. По утверждению Закона, такой человек является лжепророком, и он должен быть предан смерти.

Также сурово относится к лжепророчеству другая норма Закона: «пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти» (Втор.18:20).

В этой же главе приводится и второй критерий различения лжепророка: «И если скажешь в сердце твоем: как мы узнаем слово, которое не Господь говорил?» Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, – не бойся его» (Втор.18:21–22). Примечательно предупреждение Закона: каким бы грозным не был лжепророк, чего бы страшного он не возвещал – бояться его не надо.

Если первый критерий – выступление против служения Господу Богу – может быть с легкостью применим к каждому, кто претендует на имя пророка, то применение второго критерия – исполнение пророчества – гораздо сложнее. По-видимому, он мог быть с очевидностью приложим только к ранним (бесписьменным) пророкам, чьи пророчества были всегда конкретны для данного места и времени. К поздним же пророкам, с их видениями и дальними пророчествами, часто написанными на символическом языке, этот критерий приложить было гораздо труднее, если не невозможно. Особенно это относится к мессианским пророчествам. Проверить, исполнится или не исполнится то или иное пророчество, относящееся к «последним временам», – при жизни данного поколения решительно невозможно.

Именно этим объясняется осторожность в обращении с пророками, которая была свойственна периоду поздних ветхозаветных пророков и даже ранней христианской Церкви. Знаменитый памятник ранней Церкви «Дидахе» предписывает: «предоставляйте пророкам благодарить, сколько они захотят» (глава 10).

В 11–й главе этой книги даются дополнительные, уже практические критерии различения лжепророков. Например, «всякий пророк, научающий истине, если он не делает того, чему учит, есть лжепророк». Скорее всего, под «научением истине» понимается научение вере в Иисуса как Сына Божия и жизни самого пророка по этой вере. Однако вряд ли эти практические критерии жизни раннехристианской Церкви применимы к периоду истории ветхозаветных пророков.

3.4. Разные типы пророков: пророки видения и слышания

Как пророк воспринимает возвещенную ему волю Божию – несомненная тайна его личности, тайна встречи Бога и человека, уникальной и неповторимой. Но характер этой встречи в определенном смысле зависит от особенностей человека-пророка.

Как и любой человек, пророк может преимущественно воспринимать мир, людей, общение с ними а, значит, и общение с Богом через зрение или слух. Разумеется, разнообразие восприятия мира не исчерпывается только этими чувств. Есть люди, которые мир воспринимают преимущественно через вкусовые или тактильные ощущения. Для некоторых людей главным средством восприятия является мир запахов. Иными словами, каждый из пяти органов чувств может стать основным в жизни человека.

В реальной жизни у большинства людей резкое доминирование одного из способов (или, точнее, говоря, каналов) восприятия мира, встречается довольно редко. Обычно это характерная особенность музыкантов, художников, поэтов, мыслителей, мистиков, т. е. творчески одаренных людей.

У ветхозаветных пророков, как необыкновенно творчески одаренных людей, нередко встречается именно такое доминирование одного или нескольких основных чувств восприятия творения, людей и Господа. Речь может идти, главным образом, о слухе и зрении, точнее, слышании и видении. Таким образом, можно различать пророков видения и слышания. Приведем ряд примеров.

Так, Иезекииль, несомненно, пророк видения. Выражение «видел я» встречается в его книге 43 раза, по сравнению с выражением «слышал я», которое встречается только 10 раз – т. е. в 4,3 раза больше. При этом каждый раз эти выражения связаны с видениями от Господа или слышанием Его слов. Если же подобный подсчет провести только по словам «видеть» и «слышать» (употребляемых в том же контексте), то их число составит 59 и 14 соответственно. Коэффициент превышения – 4.21, т. е. практически тот же.

Это значит, что Иезекииль – преимущественно пророк-визионер. Он видит нечто невыразимое, что превышает возможности человека точно или хотя бы приблизительно описать увиденное. Поэтому единственно возможный язык описания его видений – образно–поэтический. Его, как подлинного и великого художника, мучает проблема: как описать то, что в принципе не может быть описано. Отсюда – неслыханность и неповторимость образного ряда его видений:

«И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая. медь, и крылья их легкие. И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них – у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны, у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех чет ырех и лице орла у всех чет ырех. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их – как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались. А ободья их – высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах. Когда шт те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух животных был в колесах. Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, опускали крылья свои. И голос был со свода, который над головами их; когда они останавливались, тогда опускат крылья свои. А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; от вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой, вид имело это сияние кругом» (Иез.1:4–28).

Ни в коем случае эти поразительные образы нельзя воспринимать буквально. Самые главные слова в этой обширной цитате – «как бы», «как бы, подобие», «облик их – как…», «вид их как вид…». Например, чтобы выразить невыразимую Славу Божию, пророк, как великий художник, прибегает к уникальным и неповторимым образам вращающихся колес, полных всевидящих глаз.

К пророкам видения также можно отнести пророков Даниила (коэффициенты превышения частоты глаголов видения по сравнению с глаголами слышания – 2,66 и 2,66); Захарию (3,0 и 2,0 соответственно); Амоса (3,0).

Исайю же с некоторой осторожностью следует отнести к пророкам слышания. По крайней мере, глаголы слышания у него встречаются чаще, чем видения в 1,42 и 1,32 раза соответственно. Большинство самых знаменитых отрывков написаны как пророчества слышания голоса Божия.

Например: «Слушайте, небеса, и, внимай, земля, потому что Господь говорит» (Ис.1:2). Или начало другого очень известного мессианского пророчества: «Так многие народы, приведет Он в изумление; цари, закроют пред Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и, узнают то, чего не слыхали. [Господи,!] кто поверил слышанному от нас, и, кому открылась мышца Господня?» (Ис.52:15–53.1).

Достаточных оснований для отнесения пророка Иеремии к одной из двух выделенных групп, нет. Глаголов, относящихся к видению, у него лишь ненамного больше (в целом на 5%), чем глаголов слышания. Иными словами, Иеремия – пророк универсального дарования: слышания и видения одновременно.

Подобный же вывод можно, с определенной осторожностью, сделать и о пророках Осин, Михее и Авдии.

Что касается остальных ветхозаветных пророков, то вопрос об определении подобного рода их творческих особенностей остается открытым. При этом ни коем случае нельзя даже ставить вопрос о различном качестве пророчества тех или иных пророков. Пророчество как дар, полученный одним пророком свыше, не может быть сравним с даром другого пророка, полученным из того же источника. Дары в принципе не сравнимы.

Данное различение необходимо для лучшего понимания художественного языка и образного строя пророческого текста. Внимание к этому различию может быть весьма полезно при попытках понимания, интерпретации и толкования самого текста пророчества и выявления его особенностей по сравнению с книгами других пророков.

3.5. Сыны пророческие

В книгах Ветхого Завета встречается очень интересное выражение «сыны пророков» (9 раз) и синонимичное ему выражение «сыны пророческие» (6 раз). Встречается оно только в Третьей и Четвертой книгах Царств и отражает важнейший этап развития пророческого движения после распада единой монархии.

Слово «сыны» употребляется здесь в смысле «ученики». Подобное употребление вообще характерно для языка Священного Писания, в частности, именно так – «сын мой» – начинаются многие стихи книги Притчи и других книг Писания, как обращение к ученику.

Сыны пророческие представляли собой сообщества учеников пророков, своего рода школы или, лучше сказать, училища пророков. В этих училищах ученики жили совместно под руководством своего главы, признанного пророка. Они вместе учились, молились, вместе занимались простыми обыденными делами.

В 4-й книге Царств есть несколько мест, фиксирующих обычную жизнь таких училищ-общин. В одном из них описывается чудо, сотворенное пророком Елисеем, когда по его молитве всплыл утонувший топор. «И сказали сыны пророков Елисею: вот, место, где мы живем при тебе, тесно для нас; пойдем к Иордану и возьмем оттуда каждый по одному бревну и сделаем себе там место для жительства. Он сказан: пойдите. И сказан один: сделай милость, пойди и ты с рабами твоими. И сказан он: пойду. И пошел с ними, и пришли к Иордану и стали рубить деревья» (4Цар.6:1–4).

В этом отрывке следует обратить внимание на несколько моментов.

Во-первых, отмечается, что ученики живут вместе с пороком Елисеем и «при нем», т. е. он сам, хотя и занимается активнейшей государственной и политической деятельностью и много путешествует, в основном живет с ними. Для них же вся жизнь проходит под его руководством.

Во-вторых, они находятся у него, пользуясь православной терминологией, «на послушании». Это значит, что без его согласия (благословения) они не начинают даже самого простого, по видимости, не «духовного» дела.

В-третьих, они сами и вместе с ними их наставник помимо учения, занимаются обыденными делами: строят для себя новый дом или, скорее, новые дома. Иными словами, эти пророческие училища, как и многие, автономно живущие общины, были самообеспечивающимися.

В-четвертых, очень важны слова сынов пророческих, что «место… тесно для нас» (4Цар.6:1). Это значит, что община учеников пророка Елисея растет. И действительно, текст 4–й книги Царств отмечает значительное число сынов пророческих в разных городах, исчисляемый, по видимому, сотнями человек (см. 2–ю и 3–ю главы).

В другом отрывке, рассказывающем о чудесном исцелении пророком Елисеем отравленной похлебки, очень интересна бытовая сторона их жизни. «Елисей же возвратился в Галгал. И был, голод в земле той, и сыны пророков сидели пред ним. И сказал он слуге1 своему: поставь большой котел и свари похлебку для сынов пророческих. И вышел один из них в поле собирать овощи, и нашел дикое вьющееся растение, и набрал с него диких плодов полную одежду свою; и пришел и накрошил их в котел с похлебкою, так как они не знали их. И налили им есть. Но как скоро они стали есть похлебку, то подняли крик и говорили: смерть в котле, человек Божий! И не могли есть. И сказал он: подайте муки. И всыпан, ее в котел, и, сказал: наливай, людям, пусть едят. И не стало ничего вредного в котле» (4Цар.4:38–42).

Слуга в данном контексте (как и в ряде других) означает также ученика, только несколько более высокого статуса. Так и сам Елисей именуется слугою пророка Илии.

Отметим, что этот отрывок показывает, что «сыны пророческие» учились и делам духовным, главное из которых – уметь различать «путь жизни и, путь смерти,». К этому их, как и всех верующих, призывает Сам Господь через Моисея: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и земню: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое…» (Втор.30:19). Это умение «различать» два пути у пророков проявляется во всех сферах жизни, а не только в том, что обычно принято называть «высоким». Различить смерть в похлебке не менее важно, чем распознать дух лжепророчества.

В связи с уже отмеченными моментами жизни пророческих училищ, возникают другие важные вопросы.

– Чему учили в этих школах?

– Чем занимались «выпускники» этой школы, если таковые были?

– На всю ли жизнь они входили в эту общину или только на определенный срок?

– Оставляли ли они свои семьи?

– Были ли общины сынов пророческих похожи на монашеские общины с их совместным жительством и всеми обыденными делами, послушанием у старшего, и т. д.?

На последний вопрос мы можем дать лишь частичный ответ. Из того же цикла рассказов о чудесах пророка Елисея известен эпизод, из которого следует, что сыны пророческие были людьми семейными. «Одна из жен сынов пророческих с воплем говорила Елисею: раб твой, мой муж, умер; а ты знаешь, что раб твой боялся Господа; теперь пришел заимодавец взять обоих детей моих в рабы себе. И сказал ей Елисей: что мне сделать тебе? Скажи мне, что есть у тебя в доме? Она сказана: нет у рабы, твоей, ничего в доме, кроме сосуда с елеем» (4 Царств 4:1–2 и далее до ст. 7). Эта женщина названа как «одна из жен, сынов пророческих», т. е. и остальные ученики могли иметь жен.

Человек, сознательно отказывающийся от продолжения рода в народе Божьем, всегда рассматривался как близкий к состоянию греха, ибо он отказывался от исполнения данной Богом заповеди «плодитесь и, размножайтесь». Выражение «а ты, знаешь, что раб твой, боялся Бога» – это не просто характеристика личного благочестия покойного, но высокая оценка его успехов в пророческой школе, причем данная не его женой, а учителем.

Но жили ли жены и дети сынов пророческих прямо в этих училищах? Скорее всего, нет. У нас практически нет или очень мало документальных свидетельств жизни древнего Израиля до Вавилонского плена. Но об учениках более поздних школ великих мудрецов Израиля (II век до н. э. – III век н. э.) известно, что часто их семьи жили относительно недалеко от этих училищ. Если же ученики приходили учиться из отдаленных мест, то они время от времени навещали свои семьи. Продолжительность учебы в этих поздних пророческих школах не была бесконечно большой. Можно предположить, что и в древних школах ситуация была похожей. Таким образом, сходство с монашеством лишь частичное.

Вопрос «о трудоустройстве выпускников» связан с другим вопросом: чему же учили в этих школах? Несомненно, учили Тору, наверное, наизусть. Но это заучивание не было схоластическим: в эпизоде с утонувшим топором виден неподдельный ужас человека, нечаянно потерявшего чужую вещь: «И когда один валил бревно, топор его упал в воду. И закричал он и сказал: ах, господин мой! а он взят был на подержание! И сказан человек Божий: где он упал? Он указан ему место. И отрубил он кусок дерева и бросил туда, и всплыл топор. И сказал он: возьми себе. Он протянул руку свою и взял его» (4Цар 6.5–7). Потеря чужого имущества приравнивалась к краже, т. е. этот ученик в страхе не от пропажи топора, а оттого, что нарушил важную заповедь «Не кради».

Учились, несомненно, одновременно простой и невероятно сложной «науке» доверия Богу и Его пророку.

Текст рассказа концентрирует наше внимание не на самом чуде – железный топор всплывает из воды! – а на том, что оно происходит ввиду крайней необходимости. Пророк Елисей делает своего ученика соучастником этого чуда, приказывая ему самому взять топор из воды: сам уронил, сам и возьми! Несомненно, ужас ученика, протянувшего руку за топором, был не меньше его ужаса нарушить заповедь.

Какое доверие надо было иметь к Елисею как человеку Божьему, чтобы после того, как он бросил всего-то горсть муки в ядовитую похлебку нисколько не сомневаясь, продолжать ее есть!

Это значит, что главным в этом училище было не заучивание заповедей наизусть, а обретение опыта и навыка их постоянного исполнения, что, разумеется, гораздо труднее. Иными словами, «студенты» должны были практически уничтожить различие между словом и делом в своей жизни, между верой в Бога и благость Его Завета и исполнением всех заповедей.

Спустя много столетий, как эхо этих представлений, уже совсем в другую эпоху прозвучат слова «вера без дел мертва» (2Иак 2.20).

Изучение Торы происходило постепенно, по урокам, которые не только заучивались, но непременно обсуждались. Обычно это происходило в небольших группах учеников, нередко в два-три человека, которые должны были спорить о смысле изучаемого отрывка. Причем, обсуждение могло продолжаться достаточно долго, даже не один день, пока ученики не приходили к какому-то согласованному суждению или оставались в уверенности в своей правоте. Только тогда ученики могли спрашивать об изучаемом отрывке Закона своих учителей. Они должны были внимательно выслушивать ответ и заучивать понимание и комментарии учителей–пророков, которые открывали новые для них горизонты понимания текста Закона. Таким образом, они изучали Тору как пророческую книгу.

В процессе организованной так учебы, т. е. с дискуссиями, выявлялись самые способные, готовые стать в будущем учителями Закона. По образному выражению древних мудрецов, споры таких учеников походили на постоянное обтачивание камушков на берегу моря. Вода заставляет острые камни тереться друг о друга, пока они не станут гладкими и неспособными никого ранить острыми краями. Только такие ученики, обточенные друг о друга водами Закона, могут становиться учителями.

Учились молитве. Это – «наука из наук и искусство из искусств», по выражению ранних христианских учителей молитвы. Такая учеба могла занимать много лет.

Учились традиции, т. е. правилам и особенностям исполнения Закона в целом и его отдельных заповедей. Заповедей было много, сотни и сотни (613 – по позднему представлению). И на это уходили годы.

Учились смирению и послушанию старшему. Без этого невозможно было научиться слушаться Самого Господа. Необходимо было опытно познать, что Бога надо слушаться больше, чем человека, как это познал в свое время сам Елисей.

И, самое главное – учились различать духов, различать пророческий дух от Господа и дух лжи, т. е. дух лжепророчества.

Все это потом также найдет свое отражение в текстах Нового Завета, в частности, в посланиях апостолов. «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин.4:1).

Для «испытания духов» надо иметь особый дар и, главное, опыт, навык различения духов. Так, община первых христиан будет строить свою жизнь, основываясь на прочном фундаменте Ветхого Завета, жизни и опыте пророческих школ, «сынов пророческих».

Разумеется, «на пророка» выучиться было нельзя. Служение пророка есть харизматический дар от Господа. Но подготовить свое сердце к принятию этого дара, чтобы вместе с царем и пророком Давидом воскликнуть «Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: буду петь и снавить» (Пс.56:8), было можно.

Поэтому обучение в школе сынов пророческих могло завершиться двояко: или человек получал от Господа этот дар и становился пророком, например, царским или храмовым. Он мог стать также независимым пророком или пророком данного города, области. Такие пророки, нередко даже без имени, встречаются в тексте книг Ветхого Завета. Если же ученик с помощью наставников обнаруживал, что это служение не для него, то он покидал эту школу, обретя важный духовный опыт, обогащенный многими знаниями. Несомненно, выпускники таких школ обладали высоким авторитетом в народе, они поддерживали традицию исполнения Закона.

Даже Гиезий, неудачный ученик пророка Елисея, наказанный проказой и фактически изгнанный им из пророческой школы, сохранил в стране достаточно высокий авторитет: он был уже после изгнания позван к израильскому царю, который почтительно расспрашивал о его великом учителе. Общение с прокаженным считалось делом неблагочестивым, как общение с человеком нечистым. Царь сам становится в этом общении нечистым. «Царь тогда разговаривая с Гиезием, слугою человека Божия, и сказан: расскажи, мне все замечательное, что сделал, Елисей» (4Цар.8:4).

В Писании, в 1–й книге Царств, отмечаются предшественники этих школ сынов пророческих, так называемые сонмы пророков (1Цар.10:5, 10.10, 19.20), и их глава – пророк Самуил: «И послан, Саул, слуг взять Давида, и, когда увидели они, сонм пророков пророчествующих и, Самуила, начальствующего над ними, то Дух Божий, сошел, на слуг Саула, и, они стани, пророчествовать» (1Цар.19:20). Несомненно, что это также своего рода пророческие училища, о которых нам практически ничего не известно, кроме того, что сообщено в названных местах Первой книги Царств.

Но этот сонм пророков основывался, скорее всего, на ином духовном опыте и традиции: не на различении духов, а на усвоении экстатического опыта.

Подводя итог, отметим, что традиция школ сынов пророческих, зародившись в Израильском царстве, довольно скоро была перенесена и в Иудею. Но исторически она исчерпала себя задолго до падения и Израиля, и Иудеи.

Уже пророк Амос с некоторой гордостью и иронией говорит о себе: «И отвечай Амос и, сказан, Амасии: я не пророк и, не сын, пророка; я был пастух и, собирай сикоморы. Но Господь взял, меня от овец и, сказал, мне Господь: Иди, пророчествуй, к народу Моему, Израилю»» (Ам.7.14–15).

Иными словами, он дистанцируется от сомнительной, с его точки зрения, чести принадлежать к числу «сынов пророческих».

3.6. Пророки царские

Начиная со времен царя Давида, при его дворе появляются пророки для возвещения воли Божьей, а, когда надо, и для обличения. Это пророки Божии Нафан и Гад, чьи роли в судьбе царствования Давида, а затем и Соломона были весьма значительными. Скорее всего, именно они положили начало традиции служения пророков при дворе царя.

Довольно скоро, уже после Соломона, во времена разделенного царства, эта традиция становится настолько стабильной и в Израиле, и в Иудее, что пророки входят в обязательном порядке в штат придворных.

При этом маловероятно, что сами Нафан и Гад имели формальный придворный статус. Судя по тексту Первой и Второй книг Царств, они не только были независимыми от царей, но и прикладывали много усилий, чтобы сохранить эту независимость.

Но очень скоро, будучи по должности включенными в число приближенных царя, эти пророки потеряли свою независимость. Если Нафан и Гад могли смело обличать царя Давида в его прегрешениях (см., например, 2Цар.12:1–12, 24.13–14), то последующим придворным пророкам решиться на это было уже гораздо сложнее, а для многих и невозможно. Этому способствовало само их положение, которое довольно скоро привело к тому, что они превратились в человекоугодников, пророчествуя «на заказ», прекрасно понимая, что от них ждут.

Вот характерный эпизод, приводимый в Третьей книге Царств. К могучему израильскому царю Ахаву приходит молодой еще иудейский царь Иосафат для объединения сил в войне против Сирии. Но Иосафат, воспитанный в благочестивых традициях, сначала хочет узнать: есть ли на то воля Божия? «И сказан, Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь. И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Ганаадский, или нет? Они сказан и: иди, Господь предаст его в руки царя» (3Цар.22:5–6).

Поразительно огромное число пророков содержал при своем дворе царь Ахав. Однако это вовсе не связано с его верой в Господа и благочестием (именно его постоянно обличал в тяжелых различных грехах и преступлениях пророк Божий Илия), а являлось лишь демонстрацией его могущества.

Но для Иосафата такого единодушного хора придворных мало, он снова спрашивает: «нет ли, здесь еще пророка Господня, чтобы, нам вопросить чрез него Господа?» (ст.7), как бы подчеркивая свое недоверие к этим четырем сотням пророков.

С большой неохотой Ахав признается: «есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, но я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое, – это Михей, сын, Иемвлая» (ст. 8). Это совершенно естественно: какой же царь станет держать при себе пророка, содержать его и платить еще за службу, если «он не пророчествует о мне доброго»?

Далее в рассказе упоминается Седекия, сын Хенааны, по-видимому, глава царских пророков, или просто старший из них, который «сделан, себе железные рога и, сказан: так говорит Господь: сими, избодаешь Сириян, до истребления их» (ст. 12). Это пророческое действие – очень яркое и эффектное по форме – должно было убедить царей в истинности пророчества царских пророков.

Приглашенный пророк Божий Михей предрекает совсем иное, чем придворные пророки царя: «И сказал, он: я вижу всех Израильтян, рассеянных по горам, как овец, у которых нет пастыря. И сказал. Господь: нет у них начальника, пусть возвращаются с миром каждый, в свой, дом» (ст. 17). Разумеется, прав оказался Михей, история заканчивается трагической гибелью царя Ахава.

Во всех книгах Писания практически нет ни одного эпизода, где придворные пророки показаны как истинные пророки. Более того, во многих пророческих книгах им посвящены самые сильные обличения, вплоть до смерти. Вот Иеремия обличает Ананию, вероятно, главу царских пороков в Иерусалиме: «И сказан, пророк Иеремия пророку Анании: послушай, Анания: Господь тебя не посылал, и, ты, обнадеживаешь народ сей, ложно. Посему так говорит Господь: вот, Я сброшу тебя с лица земли,; в этом же году ты, умрешь, потому что ты, говорил вопреки, Господу. И умер пророк А нания в том же году, в седьмом месяце» (Иер.28:15–17).

Обличение порока Софонии царских пороков еще более энергичное и художественно выразительное: «Горе городу нечистому и, оскверненному, притеснителю! Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается. Князья его посреди него – рыкающие львы, судьи его – вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости. Пророки его – люди легкомысленные, вероломные; священники его оскверняют святыню, попирают закон» (Соф.3:1–4).

Город нечистый – это, конечно, образное именование Иерусалима. Но назвать его прямо по имени невозможно, так как Иерусалим – город, благословенный Господом. Поэтому человек-пророк не может его проклясть: слова «горе тебе» являются формулой обвинения и проклятия.

Обвинение же его пророков в легкомыслии не означает, что они глупцы или у них есть какие-то этические проблемы. Это значит, что они легкомысленно относятся к пророческому служению, повинуются людям (царям) и их интересам больше, чем Господу.

Итак, царские пророки – несомненно, настоящие пророки. Писание нигде не называет их лжепророками. Но они, попав на царскую службу, потеряли свою независимость сначала по принуждению, а затем по привычке, из соображений выгоды стали возвещать правителям лишь то, что от них ждали.

Подлинный пророк Божий не может терять свою свободу ни при каких обстоятельствах. У него может быть только один Царь и Господин – Сам Бог.

3.7. Пророки храмовые

Храмовые пророки появляются, конечно, только после строительства Храма в Иерусалиме. Но им, по–видимому, предшествовали пророки, бывшие при Скинии в различных местах ее пребывания, а также пророки при многочисленных местных святилищах. Скорее всего, в этот период пророчествовали при Скинии и при святилищах священники и левиты, служащие там.

Вероятно, уже Соломон открыл при Храме специальную школу, чтобы готовить подобных пророков. Его царствование – вершина могущества Израильского государства. В этот период, когда все соседние мировые сверхдержавы были ослаблены, его государство была самым сильным во всем ближневосточном регионе.

Священное Писание показывает, что царь Соломон устраивает многочисленные браки с дочерьми зарубежных царей, имевшие, несомненно, политический характер. Его невесты приезжали в Иерусалим со своими придворными, включая и служителей традиционных, местных языческих культов. Таким образом, Соломон позволяет завести в своей столице множество различных языческих культов – вначале для своих жен и их придворных, а впоследствии – и для всех желающих, включая его самого.

Многие языческие храмы той эпохи, помимо жрецов, имели в своем штате прорицателей. По их примеру, Соломон заводит и в штате Иерусалимского храма пророков. Вторая книга Паралепоменон показывает, что Соломон провел грандиозную литургическую реформу, реорганизовав храмовый штат и изменив обязанности ряда служителей, например, левитов. Он организовал регулярные хоры и училища при них. С этого времени и появляются храмовые пророки.

Один из них показан в книге пророка Иеремии – «Пасха», сын Еммеров, священник, он же и надзиратель в доме Господнем» (Иер.20:1), который ударил Иеремию и посадил его в колоду, также был и храмовым пророком. Иеремия, обличая его, называет Пасхора – священника и храмового надзирателя, еще и лжепророком: «И ты, Пасхор, и все живущие в доме твоем, пойдете в плен; и придешь в Вавилон, и там умрешь, и там будешь похоронен, ты и все друзья твои, которым ты пророчествовал ложно». (Иер.20:6)

После разделения монархии, храмовые пророки появляются также в северном, Израильском царстве. Несколько сотен»пророков вааловых и дубравных«, с которыми состязался пророк Божий Илия (3Цар.18:19–40), являлись пророками при храмовом святилище Израильского царства.

Не ясен вопрос, как храмовые пророки соотносились с пророками царскими, а также их связи с сынами пророческими – учениками независимых школ пророков.

Сами храмовые пророки, как это видно из текста Священного Писания, пережили разрушение Храма и во время вавилонского плена были в числе тех, кто хранил память о нем. В книгах 1-й Ездры и Неемии упоминаются многочисленные пророки, бывшие при возведении нового Храма. Пророк Захария, после описания в 8-й главе своей книги эсхатологической картины нового Иерусалима, добавляет: «Так говорит Господь Саваоф: укрепите руки ваши вы, слышащие ныне слова сии из уст пророков, бывших при основании дома Господа Саваофа, для создания храма» (Зах.8:9). Здесь упоминаются храмовые пророки.

Пророческое служение, в отличие от священнического и левитского служения, наследственного по своему характеру, является харизматическим и, следовательно, не наследуется. Древняя традиция народа Божьего не дает предпочтения в пророческом служении мужчинам. В тексте Ветхого завета довольно много упоминаний о женщинах–пророчицах. Достаточно назвать имена Мириам, сестры Моисея и Аарона (Исх.15:20), Деворы (Суд.4:4), Олдамы (4Цар.22:4).

Есть основания считать, что упоминаемая в Евангелии Луки «Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь» (Лк.2:36–37), также была храмовой пророчицей. На это указывает подробное упоминание ее родословия – достаточно редкое для женщины в тексте Евангелия, но после реформ Ездры (см. 1Езд.10) точное знание своего колена совершенно необходимо для любого рода служения при храме.

4. Книги пророков

4.1. «Градации» пророков в иудейской и христианской традиции

В иудейской традиции принята следующая классификация пророков. Все пророки, не оставившие своих писаний, или чьи писания не сохранились, начиная с Авраама, именуются ранними или старшими пророками. К их числу относят Исаака, Иакова и его двенадцать сыновей, Моисея и Аарона, брата его, а также всех 72–х мужей, на кого сошел Дух Господень в пустыне (Числ.11:25–29).

Можно перечислить всех ранних пророков, упомянутых в различных книгах Ветхого Завета. Этот список может показаться довольно необычным, так как в него включены многие люди, которые обычно не воспринимаются в качестве пророков, например, царь Саул, на которого сошел Дух, и он начал пророчествовать. Заметим, что само Писание с некоторой иронией, подчеркивающей несоответствие личности этого царя пророческому служению, приводит знаменитую пословицу «неужели и Саул во пророках?» (1Цар.10:12).

Довольно много ранних пророков только обозначены в тексте какими-то своими действиями, но не названы по именам. Возможно, это связано с тем, что их имена не сохранились в памяти народа и памяти Библии. Но возможно также, что это сделано вполне с определенными целями, которые могут быть различными в каждом отдельном случае.

Все пророки, оставившие по себе книги, традиционно называются младшими или поздними пророками. Список их имен, в отличие от списка ранних пороков, хорошо известен, и в нем нет безымянных пророков. Собственно, именно эти пророки и считаются ветхозаветными пророками в узком смысле слова.

Они, в свою очередь, разделяются на больших и малых пророков. Смысл этого деления относится не к личностям самих пророков и не к значению той или иной пророческой книги, а исключительно к объему текста их книг. Таким образом, это также традиционное деление носит вспомогательный, технический характер, и его значение не следует преувеличивать.

В христианской традиции обычно не принято было проводить деление пророков на старших и младших. Практически во всех христианских учебниках, вплоть до середины XX века, под словом «пророки» понимались именно младшие пророки. Однако большинство современных руководств и пособий по изучению Ветхого Завета упоминает об этом делении. Деление же на больших и малых пророков было воспринято христианской традицией без всякой критики. Более того, иногда значению этого технического деления придавалось преувеличенное значение.

4.2. Пророческие книги в иудейской и христианской традициях

По отношению к числу пророческих книг иудейская и христианская традиции имеют неодинаковое суждение, как и по отношению состава сборника этих книг. Это относится, в первую очередь, к большим пророкам. Книги пророков Исаии, Иеремии и Иезекииля одинаково признаются книгами больших пророков в обеих традициях. Однако существуют различия по отношению к книгам Даниила и Иеремии.

Во-первых, книгу пророка Даниила, которую вся христианская традиция относит к числу книг больших пророков, иудейская традиция, признавая, что многие ее главы носят пророческий характер, тем не менее, включает в состав сборника «Писаний». Причина этого, скорее всего, состоит в том, что в целом эта книга носит назидательном характер.

Во–вторых, прослеживается неодинаковое отношение к так называемому корпусу Иеремии, в состав которого в христианской традиции входят, помимо собственно книги пророка Иеремии, еще книги: Плач Иеремии, Послание Иеремии и книга пророка Варуха, ученика Иеремии.

Хотя книга пророка Варуха и Послание Иеремии считаются в православной и католической традиции книгами второканоническими, они включаются в состав корпуса пророческих книг Иеремии, т. е. их косвенно относят к большим пророкам. При этом в разных изданиях Библии способ их включения в корпус неодинаков. Иногда Послание печатают как приложение к собственно книге Иеремии; нередко его присоединяют к книге Варуха в качестве ее последней главы, а иногда обе книги включают как добавление к книге Иеремии.

Отметим, что иудейская, а вслед за ней и протестантская традиции в свои издания эти две книги не включают. Иудейская традиция, равно как и протестантская, признавая каноничность книги Плач Иеремии, относит ее не к пророческим книгам, а включает в состав сборника «Писаний».

Что касается сборника малых пророков, то в иудейской и во всей христианской традиции в его состав включаются одни и те же книги. Это пророческие книги, в заглавии которых стоят имена:

• Осия Иона Софония
• Иоиль Михей Аггей
• Амос Наум Захария
• Авдий Аввакум Малахия

Единственное различие состоит в том, что в иудейской традиции все тексты этих двенадцати книг составляют одну книгу малых пророков, разбитую на двенадцать разделов. Сделано это было достаточно поздно для того, чтобы общее число книг во всей масоретской Библии составило ровно 22 – соответственно числу букв еврейского алфавита. Тогда каждая книга представляется своего рода отдельной буквой Небесного алфавита…

4.3. Пророки бесписьменные и пророки книг

Пророческий дар во все времена был и есть дар Божий, и в этом смысле все пророки равны друг другу. Однако их служения в разные времена и при различных обстоятельствах весьма неодинаковы. В частности, можно отметить различие двух групп пророков: пророков книг и пророков бесписьменных. Первая группа очень близка к так называемым поздним пророкам, вторая – соответственно, к ранним. Отметим сходство и различие пророков и пророческих служений этих двух групп.

Объединяет эти группы общее понимание, что пророк – это тот, кого Сам Господь призовет. Через несколько столетий после начала пророческого служения Амос напишет: «Лев начал рыкать, – кто не содрогнется? Господь Бог сказан, – кто не будет пророчествовать?» (Ам.3:8). Можно с большой уверенностью предположить, что и структура призвания была у них одинаковая или сходная. Общим для этих двух групп является также признание цели пророческого дара – возвещение воли Божьей.

Что касается различий в этих служениях, то нельзя не отметить, что пророки книжные возвещали волю Божию не только своим современникам, царям и князьям, жителям Иерусалима, Иудеи и Израиля, правителям и людям соседних языческих стран, но и всем будущим поколениям, народам и странам. Причем, это пророчествование «вдаль» совершалось ими совершенно сознательно. Сам язык их пророчеств, часто весьма образный и символический, не позволяет нам ограничиться пониманием этих пророчеств как локальных.

Нередко их понимание адресатов пророчеств поднималось до поразительных высот. Так, Исайя пишет: «Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит…» (Ис.1:2). На языке Ветхого Завета «небо и земля» – синоним всего творения. Это значит, что Исайя возвещает слово Божие не только всем людям – близким и дальним, в пространстве и во времени – но всему творению. Иными словами, перед нами – поразительный пример того, что есть сущность библейской веры: все творение сотворено Самим Богом; поэтому оно может и даже должно с трепетом прислушиваться к Его словам, возвещаемым человеком–пророком.

Пророки же бесписьменные, даже самые великие из них – такие, как Самуил, Илия и Елисей – возвещали только своим современникам. Иногда это были целые народы или даже страны, гораздо чаще – отдельные люди: цари или правители, а иногда простые люди. Пророков Нафана и Гада мы знаем из текста Ветхозаветных книг как пророков, возвещающих волю Божью исключительно царям.

Различным было у них понимание и отношение к пророческому слову, как к слову Божьему. Бесписьменные пророки больше внимали его конкретности, актуальности для обличения и утешения «здесь и сейчас». Пророки же книжные, как, например Исайя, обращали больше внимания на аспект вечности, даже предвечности слова Божия: «Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис.40:8).

Из этого следует важный вывод: пророчества бесписьменных пророков нельзя прямо прилагать к жизни последующих поколений, к нашей церковной жизни. Здесь возможны только косвенные методы: например, аллегорический и преобразовательный подходы, которые были очень тонко разработаны еще мудрецами Торы, а вслед за ними – великими церковными учителями.

В приложении 2 приведен список наиболее значимых бесписьменных пророков и всех пророков письменных с полным перечнем их книг, глав и стихов Ветхого и Нового Завета, в которых они упоминаются.

4.4. Пророки и поэты

Пророк несет в этот мир слово Божье, принятое им с благоговением, пропущенное через сердце, прожитое как великий дар. Однако перед пророком всегда стоит проблема: как слово Божье, которое и весь мир не может вместить, передать человеческим языком, ограниченным и, как весь падший мир, зараженным грехом? Но между тем, именно для этого, для возвещения слова Его, пророк и призван к своему служению.

Этой проблемой мучался и св. апостол Павел: как выразить невыразимое, то, что в слова человеческие облечь невозможно? «И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор.12:3–4). Он писал о своем личном пророческом опыте, но те же слова могли бы повторить и многие, если не все ветхозаветные пророки, которые также познали муки словесного творчества.

Настоящий пророк знает эту муку творчества слова так же, как ее знает и каждый настоящий поэт, который прикасается к тайне творчества. Все настоящие пророки Господни и многие великие поэты знают, где источник разрешения тайны творчества. Он – в Самом Господе, Единственном Творце всего этого мира видимого и невидимого, словесного и бессловесного.

Тайну эту лучше других выразил величайший поэт Ветхого Завета: «Как дождь и, снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способною рождать и, произращать, чтобы, она давала семя тому, кто сеет, и, хлеб тому, кто ест, – так и, слово Мое, которое исходит из уст Моих, – оно не возвращается ко Mm тщетным, но исполняет то, что Mm угодно, и, совершает то, для чего Я послал, его» (Ис.55:10–11).

Пророк (как и настоящий поэт) не просто несет огонь слова Господня. Он должен зажечь им сердца других людей, сделать их сопричастными тайне творчества. Но для этого необходимо, чтобы огнем любви к Господу, огнем любви Божьей горело и его сердце. Поэтому пророк может возвещать слово Господне только на языке поэзии. Этот язык наиболее пригоден для настоящего пророка.

Все настоящие пророки – поэты. И все пророческие книги Ветхого и Нового Завета – подлинная поэзия, причем высочайшего уровня. Более того, на все века и тысячелетия именно библейская поэзия стала образцом для мировой поэзии.

Можно дерзновенно предположить, что во всех культурах и языках все подлинные поэты – хотя бы немного пророки. Эта мысль известна многим настоящим поэтам. Русская поэзия знает тайну природы поэтического творчества очень хорошо.

Настоящий поэт, как и настоящий пророк не может не говорить. Если он умолкнет, то камни возопиют: «А когда Он, приблизился к спуску с горы, Елеонской, все множество учеников начало в радости, велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они, говоря: благословен, Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних! И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим. Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк.19:37–40).

Ученики Господа в тот момент пророчествовали – возвещали всему народу и Иерусалиму волю Божию о Его Сыне. Запретить им это делать не мог никто.

Итак, к любому пророческому тексту (и особенно к тестам библейских пророков) следует относиться как к поэтическому тексту, со всеми вытекающими последствиями: прежде чем приступать к чтению и анализу пророческого текста, необходимо познакомиться с его поэтикой, особенностями языка данного пророка, основными поэтическими образами, их значениями и смыслом. И хорошо бы иметь хотя бы общее представление о способах организации поэтической речи в древнееврейском языке вообще и в языке данного пророка, в частности. Необходимо также знать его поэтический словарь.

5. Пророчества в Священном Писании

5.1. Различные типы пророчеств в Священном Писании

В Священном Писании можно увидеть разнообразные типы пророчества. Речь идет не о содержании пророчеств, а о способах открытия пророку воли Божьей. Это связано с различными особенностями личности самого пророка, его подготовки, характером времени и культуры той конкретной среды, в которой проходило его служение, а также особенностями его дарований, в том числе, художественно-образных и словесных.

Ранние пророки эпохи Самуила, были, по-видимому, в основном, экстатиками. Этим словом обозначают особое состояние человека, когда он как бы выходит за пределы самого себя, находясь в сверхъестественных отношениях с высшими духовными силами, не отдавая себе отчета, где он находится, в каком он положении и состоянии, что при этом делает и говорит.

Стремление пережить духовный экстаз было свойственно многим древним культурам в ранней стадии их развития. Служители языческих оракулов, например, во всех известных древнегреческих святилищах стремились к достижению экстаза для прорицания.

Поздние эллинистические мистериальные культы также считали своей целью достижение экстаза, понимаемого ими как слияние с божеством или с божественной природой. При этом были разработаны многочисленные вспомогательные техники выхода в экстаз: почти всегда – магические, очень часто – наркотические, гораздо реже – молитвенные. Распространенными были также аскетические, дыхательные и даже музыкально-гармонические техники.

Разумеется, пророки Божие, даже самые ранние, отличались от этих языческих прорицателей, ибо их целью было вовсе не слияние с божеством, а возвещение воли Господа. Однако у ранних пророков можно отметить много общих внешних черт в их пророческом служении с языческими экстатиками.

Так, в книге Судей говорится о Деворе: «В то время была судьею Израиля Девора пророчица, жена Лапидофова» (Суд.4:4). После своего подвига – победы над ханаанской армией – она в пророческом экстазе поет Господу, используя музыкальные инструменты: «Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я Господу, я пою, бряцаю Господу Богу Израилеву» (Суд.5.3).

Царь Саул был также, по-видимому, склонен к экстатическим состояниям. Скорее всего, в эпоху ранних пророков, более позднюю, чем эпоха судей, эти состояния воспринимались как нечто, мало зависящее от человека, как то, что находит на человека свыше.

Пророк Самуил предупреждает Саула о том необычном, что с ним произойдет: «и когда войдешь там в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься иным человеком» (1Цар.10:5–6).

Когда это все с ним произошло, то окончание пребывания в пророческом экстазе описывается очень просто: «И перестан, он пророчествовать, и пошел на высоту» (1Цар.10:13). По представлениям этой эпохи, экстатическое пророческое состояние могло «найти» на любого человека, даже совсем к тому неподготовленного.

Так, в сцене начавшегося преследования царем Саулом своего молодого зятя Давида, в состоянии экстаза оказываются многие люди, среди которых даже слуги царя: «И послал Саул слуг взять Давида, и когда увидели они сонм пророков пророчествующих и Самуила, начальствующего над ними, то Дух Божий сошел на слуг Саула, и они стали пророчествовать. Донесли об этом Саулу, и он послан, других слуг, но и эти стали пророчествовать. Потом послал Саул третьих слуг, и эти стали пророчествовать. [Разгневавшись,] Саул сам пошел в Раму, и дошел до большого источника, что в Сефе, и спросил, говоря: где Самуил и Давид? И сказали: вот, в Навафе, в Раме. И пошел он ту да в Наваф в Раме, и на него сошел Дух Божий, и он шел и пророчествовал, доколе не пришел в Наваф в Раме. И снял и он одежды свои, и пророчествовал пред Самуилом, и весь день тот и всю ту ночь лежал неодетый; поэтому говорят:"неужели и Саул во пророках?"» (1Цар.19:20–24).

Начали пророчествовать три большие группы людей, что, несомненно, было уникальным событием в их жизни. Но и сам царь пребывал в экстазе целые сутки, не отдавая себе отчета, где он находится и что делает. Обнажение тела считалось непристойностью для любого иудея. Для царя же это было публичной потерей чести и достоинства, которые Саул так ценил и берег.

Впрочем, возможно, что слова «…снял и он одежды свои и… всю ту ночь лежал неодетый» означают не обнажение, но то, что он снял верхнюю – царскую одежду. В любом случае, несомненен факт потери царского достоинства в глазах подданных.

В этой и последующих сценах пророчествования Саула, тот факт, что он пророчествовал, узнается всеми людьми, видевшими и слышавшими это. Можно задать вопрос: как же простые люди, не обязательно учившиеся в школах пророков, узнавали, что человек именно пророчествует, а не находится, например, в нетрезвом или болезненном состоянии?

По–видимому, это было связано с особенностью речи человека, начавшего пророчествовать по «наитию свыше». Весьма вероятно, что это же явление описано во второй главе книги Деяний: «И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещеватъ» (Деян.2:4). Иными словами, апостолы начали пророчествовать, говоря на различных языках, и кто-то из народа понял, что происходит. Но большинство не могло понять, так как эпоха, когда простые люди «вдруг» начинали пророчествовать, давно прошла, и даже память об этом основательно потускнела. Поэтому так легко у многих родилось предположение, что эти люди просто пьяны. Петру приходится это учитывать, и свою речь он начинает с опровержения этого предположения, ссылаясь на пророка Иоиля: «мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня; но это есть предреченное пророком Иоилем…» (Деян.2:14–16).

Петр прямо называет глоссолалии, свидетелями которых были все присутствующие при схождении Духа Святого на апостолов, явлением пророческим. Но в этой сцене, в отличие от глоссолалий ранних пророков, апостолы отдают себе отчет, где они находятся и что с ними происходит. Ранние же пророки в экстатическом состоянии могли этого не осознавать.

Поэтому уже довольно скоро отношение к пророкам-экстатикам стало очень осторожным, а нередко и насмешливым. Так, по повелению пророка Елисея, один из его учеников – сынов пророческих – пришел в Рамоф Галаадский и прямо во время совещания военноначальников помазал Ииуя в цари над Израилем: «И вышел Ииуй к слугам господина своего, и сказани ему: с миром ли? Зачем приходил этот неистовый к тебе? И сказал им: вы знаете этого человека и что он говорит» (4Цар.9:11). Ииуй своим ответом на прямой вопрос сослуживцев как бы намекает на безумие этого сына пророческого. «Неистовым» они несколько насмешливо и пренебрежительно называют пророка, поскольку видели его экстатическое поведение.

Отметим, что в более поздние времена экстатический тип пророчества стал встречаться гораздо реже. Однако его можно увидеть и у поздних пророков (например, у Иезекеиля, Даниила, Захарии).

В первохристианской Церкви экстатический тип пророчества был очень распространен в связи с обилием излияния Святого Духа, согласно свершившемуся пророчеству Иоиля: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего» (Иоиль 2:28–29).

С этим типом пророчества был связан дар глоссолалии – пророческое говорение на иных языках. Однако, уже апостол Павел, сам имевший этот дар в изобилии, приложил немало сил для его ограничения и введения в определенные рамки – ради организации Церкви Христовой как целостного и взаимосвязанного организма.

Это особый тип открытия воли Божьей пророку, когда Господь показывает ему в видении целостные картины. Они могут быть связаны с настоящим, как, например, у пророка Елисея, который, обличая ложь своего ученика Гиезия, сказал ему: «разве сердце мое не сопутствовало тебе, когда обратился навстречу тебе человек тот с колесницы своей?» (4Цар.5:26). Оно может быть связано с прошлым, как у пророка Божия Моисея: все картины творения, которые мы видим в первых главах книги Бытия – «Первой книги Моисеевой», есть не что иное, как пророчество о прошлом, так как они представляют собой Божественное Откровение, данное Богом пророку Моисею. Никто из людей не мог быть свидетелем творения, и нам это стало известно только через пророческое возвещение.

Но нередко Господь открывает пророку картины будущего. Иногда оно настолько отдаленное, что пророк видит его только в общих чертах: «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых» (Числ.24:17), – говорит пророк Валаам о грядущем Мессии.

Поразительной мощи и красоты визионерские картины приведены в книгах пророков Исаии (например, в 6-й главе) и Иезекеиля (главы 1-я и 2-я).

Пророческое видение будущей гибели Ниневии, страшного и безжалостного врага многих народов Древнего востока, составляет книгу Наума. Описывая будущую осаду и гибель великого и неприступного города, пророк становится как бы свидетелем происходящего: «Щит героев его красен; воины его в одеждах багряных; огнем сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копьев волнуется. По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния. Он вызывает храбрых своих, но они спотыкаются на ходу своем; поспешают на стены города, но осада уже устроена. Речные ворота отворяются, и дворец разрушается» (Наум.2:3–6).

Кажется, что перед нами не пророчество о грядущем, а репортаж с места событий очевидца, который описывает эти события по горячим следам: «Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство. Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несется конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов: нет конца трупам, спотыкаются о трупы их. Это – за многие блудодеяния развратницы приятной наружности, искусной в чародеянии, которая блудодеяниями своими продает народы и чарован, иями своими ~ племена» (Наум.3:1–4).

Но это – настоящее пророчество, целостная визионерская картина грядущего, а пророк – не только ее тайнозритель, ему открывается смысл этих событий, и он дает свои оценки, обличая неправду и показывая воздаяние за множество зла.

Пророк Иоиль, которому Господь открыл картину последней битвы добра и зла, которая произойдет в долине Иосафата, рисует ее как свидетель и даже в каком-то смысле как ее участник, подбадривающий участников сражения:

«Перекуйте орала ваши на мечи и серпы, ваши, на копья; слабый, пусть говорит: я силен». Спешите и, сходитесь, все народы, окрестные, и, соберитесь; туда, Господи, веди Твоих героев. Пусть воспрянут народы, и, низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы, судить все народы, отовсюду. Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно и, подточилия переливаются, потому что злоба их велика. Толпы, толпы, в долине суда! ибо близок день Господень к долине суда!» (Иоиль 3:10–14).

Визионерство как особый тип пророчества не является принадлежностью только Ветхого Завета. Немало визионерских картин приведено и в Новом Завете. Так, первомученик Стефан, «будучи, исполнен, Духа Святаго, воззрев на небо, увидел, славу Божию и, Иисуса, стоящего одесную Бога, и, сказан,: вот, я вижу небеса отверстые и, Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян.7:55–56). Стефану в последние минуты его жизни в пророческом видении была показана тайна Триединого Бога.

В определенном смысле, это частный случай визионерства. Это пророческое видение, которое выходит за пределы будущего времени и уже относится к новому творению. Классический пример пророческой апокалиптики – новозаветная книга Откровения святого Иоанна Богослова. Эта книга – вершина данного типа пророчества, которая вобрала в себя все богатство ветхозаветной апокалиптики.

Уже пророки Ветхого Завета возвестили о том, что этот мир, пораженный грехом, не вечен. Ими был выработан особый апокалиптический пророческий язык для возвещения тайны нового творения. Очень часто они открывают волю Божию о новом мире, свободном от греха, на языке образов нового творения. Пророки часто говорят о новом небе и новой земле: «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю: ибо вот, Я творю Иерусалим веселием и народ его радостью. И буду радоваться о Иерусалиме и веселиться о народе Моем; и не успышится в нем более голос плача и голос вопля» (Ис.65:17–19).

Это новое творение нередко открывается пророку в образе высокой горы как места собирания всех, кто сохранил верность Господу: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин; и уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах. Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Господь. И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис.25:6–9). Это одно из самых ярких апокалиптических пророчеств Ветхого Завета, предвосхищающих новозаветное Откровение.

Всегда интересно и очень важно сопоставить эти пророческие тексты, описывающие новое творение с картинами первого творения в книге Бытия. Результат такого сравнения каждый раз будет новым и, в известной степени, неожиданным. Заметим, что одной из таких неожиданностей может стать открытие того, что первые главы Бытия также являются пророческими текстами.

Имя Господа, которое откроется для всех в новом творении, – «Мир» («Шалом»), – станет содержанием этой новой жизни. Пророк использует привычные библейские поэтические и пророческие образы, но в уже новом, апокалиптическом значении: «Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол, будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они не будут причинять зла и вреда на всей святой горе Моей, говорит Господь» (Ис.65:25).

К апокалиптическим относятся и пророчества о Новом Завете, который заключит Господь с народом Божьим в последние времена. Отчасти уже исполнившиеся с воплощением Сына Божьего, Его крестной смертью и Воскресением, они еще ждут полноты своего исполнения.

«Вот насту пают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой, завет, какой, Я заключил, с отцами, их в тот день, когда взял, их за руку, чтобы, вывести, их из земли Египетской; тот завет Мой, они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который, Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон, Мой, во внутренность их и, на сердцах их напишу его, и, буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата, и, говорить: *познайте Господа», ибо все сами, будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и, грехов их уже не воспомяну более» (Иер.31:31–34).

К апокалиптическим пророчествам относится также возвещение воли Божьей о грядущей победе над смертью, которая свершится в полноте только в Царстве Небесном: «От власти, ада Я искуплю их, от смерти, избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа'? Раскаяния в том не будет у Меня» (Ос.13:14).

Этот тип возвещения воли Божьей через пророка является, по-видимому, наиболее распространенным во всем Священном Писании, включая пророческие книги Ветхого Завета. В определенной мере, пророческие речения связаны со служением пророков слышания. В то же время, пророческое речение, как изъявление воли Господа, гораздо шире определенного типа особенностей дарования самого пророка.

Исторически пророческое речение является, по-видимому, первым проявлением самого феномена пророчества. Пророческие благословения Авраама, Исаака и Иакова были совершены как пророческие речения.

Экстатика довольно рано сходит с исторической сцены. Уже Самуил показан в Первой книге Царств не как экстатический пророк, не знающий где, кому и как он пророчествует, а как очень рассудительный человек, отличительная черта которого – трезвенность.

По–видимому, именно рассудительность и трезвенность являлись основными проявлениями характера пророчества людей Божьих такого рода. Великие пророки раннего периода – Нафан, Гад, Илия, Елисей – несомненно, были людьми пророческих речений.

Основная пророческая формула, с которой они обычно начинали свое церковное служение, была очень проста: «Так говорит Господь!».

Со временем она стала сакральной формулой, что не удивительно: в пророческих книгах Ветхого Завета она встречается 403 раза, во всем тексте Ветхого Завета – 568 раз, а во всей Библии – 580 раз.

Человек, начинавший свою проповедь с этой формулы или с одной из ее многочисленных разновидностей, тем самым, объявлял всем о своем пророческом призвании и то, что он говорит от имени Господа.

В книге Деяний так описывается диалог первосвященника с арестованными апостолами: «…и спросил их первосвященник, говоря: не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека. Петр же и Апостолы в ответ сказани: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян.5:27–29). Эти слова равнозначны формуле «Так говорит Господь!». Именно поэтому члены синедриона, услышав, что апостолы заявляют себя как пророков, в конце концов их освободили.

Итак, в пророческих книгах Ветхого Завета встречаются различные типы пророческих возвещений воли Божьей, которые необходимо предварительно выявить, чтобы чтение этих книг было плодотворным.

Как уже отмечалось, пророческое служение всегда проходит в трудные и неблагоприятные для жизни Церкви времена. Однако самое тяжелое время наступает, когда люди перестают слушать и воспринимать пророческое слово. Более того: они не желают его слышать. Как сказал когда-то священник Амасия пророку Амосу: «пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб, и там пророчествуй, а в Вефиле больше не пророчествуй, ибо он святыня царя и дом царский» (Ам.7:12–13).

Сам Амос приводит обличение Господа, Который говорил, обращаясь к народу Своему: «Из сыновей ваших Я избирай в пророки и из юношей ваших – в назореи; не так ли это, сыны Израиля? говорит Господь. А вы назореев поили вином и пророкам приказывали, говоря:"не пророчествуйте»» (Ам.2.11–12).

В такие времена – времена цинизма и страха перед будущим, всякое слово, особенно произнесено публично, обесценивается. Это времена пресыщения, когда, как многим кажется, все слова уже сказаны, зачем только зря тратить время и силы.

Возглашать слово Божие таким пресыщенным, уставшим от жизни людям – дело совершенно безнадежное, заранее обреченное на неудачу. Много веков спустя в Афинах такую неудачу потерпел апостол Павел, который, в ответ на проповедь о Христе воскресшем, услышал вежливые и насмешливые слова: «об этом послушаем тебя в другое время» (Деян.17:32).

В подобной ситуации пророку остается только одна возможность – перейти к невербальной проповеди, к каким-то необычным действиям, чтобы разбудить толпу, заставить ее заинтересоваться происходящим и задуматься.

Иными словами, в такое время пророк переходит от словесного пророчества к пророческим действиям. Проповедовать людям, не имеющих никаких вопросов, невозможно. Поэтому одна из главных задач пророка – удивить людей настолько, чтобы они могли его спросить: а что же он такое делает, и что это все значит? Только тогда пророк может возвестить этим людям волю Божью.

Действия эти всегда просты и в то же время невероятно удивительны. Вот пророк Иеремия по повелению Господа покупает обычный глиняный кувшин, берет с собой старейшин из народа и старейшин из священников, ведет их достаточно далеко за ворота города и на их глазах разбивает кувшин (Иер.19:1–14). На естественный вопрос очень немолодых людей, проделавших большой путь под палящим солнцем, что же это все значит, пророк отвечает: «так говорит Господь Саваоф: так сокру шу Я народ сей и город сей, как сокрушен горшечников сосуд, который уже не может быть восстановлен, и будут хоронить их в Тофете, по недостатку места для погребения» (Иер.19:11). И далее Иеремия пророчествует, но уже не равнодушным или просто любопытствующим людям, а тем, кто всеми предшествующими действиями приготовился внимать слову Господа.

Для выполнения некоторых пророческих действий приходилось немало трудиться. Тому же пророку Иеремии пришлось дважды совершить очень далекое путешествие из Иерусалима к реке Евфрату и обратно. Господь повелел ему купить и носить новый льняной пояс. Пояс был в те времена основным украшением мужского костюма, выйти из дому без пояса считалось постыдным. Он использовался вместо карманов, для хранения денег, оружия, документов и т. п. Пояс же изо льна был особенно редок и дорог, так как лен выращивался и особым образом выделывался только в Египте, откуда его привозили. Только в Египте умели производить льняные ткани очень тонкими и почти прозрачными, подобно шелковым в более поздние времена.

Пророк исполняет повеление Господа, покупает и носит новый и очень дорогой пояс. «И было ко мне слово Господне в другой раз, и сказано: возьми пояс, который ты ку пил, который на чреслах твоих, и встань, пойди к Евфрату и спрячь его там в расселине скат. Я пошел, и, спрятал, его у Евфрата, как повелел, мне Господь. По прошествии, же многих дней сказан, мне Господь: встань, пойди к Евфрату и, возьми, оттуда пояс, который, Я велел, тебе спрятать там. И я пришел, к Евфрату, выкопал, и, взял, пояс из того места, где спрятал, его, и, вот, пояс был испорчен, ни, к чему стал, не годен» (Иер.13:3–7).

Заметим, что путь из Иерусалима к реке Евфрат и обратно составляет порядка двух тысяч километров. Это значит, что такое путешествие (в буквальном смысле этого слова: шествие пешком, так как движение верхом было слишком дорогим и довольно опасным) должно было занимать несколько месяцев. Труд этот был для пророка действительно изрядным.

Выход из города пророка в такое далекое путешествие не мог пройти незамеченным. Жители Иерусалима должны были непременно его расспрашивать: куда идешь, зачем, кто послал?

Пророк что-то им отвечает, затем уходит в путь, возвращается через несколько месяцев и снова оказывается засыпанным вопросами. Через какое-то время – «по прошествии же многих дней» – все повторяется: он снова уходит к Евфрату и снова возвращается, опоясанный совершенно испорченным, ни к чему уже не годным поясом.

И вот, когда любопытство и интерес к происшедшему за этот большой срок (никак не меньше года!) достигает своего максимума, когда каждый встречный спрашивает его, что же это все значит, а на рынках и в домах горожан ведутся об этом пересуды, только тогда Иеремия начинает пророчествовать и возвещать в уже открытые уши народа: «И было ко мне слово Господне: так говорит Господь: так сокрушу Я гордость Иуды и великую гордость Иерусалима. Этот негодный народ, который не хочет слушать слов Моих, живет по у порству сердца своего и ходит во след иных богов, чтобы служить им и поклоняться им, будет как этот пояс, который ни к чему не годен. Ибо, как пояс близко лежит к чреслам человека, так Я приблизил к Себе весь дом Израилев и весь дом Иудин, говорит Господь, чтобы они были Моим народом и Моею славою, хвалою и украшением; но они не послушались» (Иер.13:8–11).

Часто пророческие действия были похожи на детские забавы, если бы их не совершал взрослый, уважаемый человек, известный всем как пророк. «И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим; и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь ван, вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины; и возьми себе железную доску, и поставь ее как бы железную стену между тобою и гсрюдом, и обрати на него лице твое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву» (Иез.4:1–3).

Иезекииль исполняет все, что повелел ему Господь. Внешне его действия напоминают игру детей в песочнице.

Это он делает на глазах всего города, который неизбежно приходит в движение – все обсуждают его действия. Возможны только два объяснения тому, что он делает. Или он сошел с ума, но так об этом никто не говорит, поскольку Иеремия имеет в народе репутацию очень серьезного пророка; или же в его действиях есть какой-то особый, скрытый смысл. Тогда жители Иерусалима, с присущим им любопытством, обязательно должны прийти к пророку и спросить его, что же означают все эти странные действия? И только в ответ на их вопрос Иезекииль может возвещать волю Божию.

Нередко пророческие действия невероятно тяжелы, просто невыносимы для самого пророка, они могут стать труднейшим для него испытанием. Так было, например, с пророком Иезекиилем, которому Господь возвестил, что совсем скоро, вечером того же дня, умрет его любимая жена, по которой ему было запрещено совершать траурные обряды, принятые повсеместно в те времена в народе.

«И было ко мне слово Господне: сын человеческий! вот, Я воз–ьму у тебя язвою утеху очей твоих; но ты не сетуй и не плачь, и, слезы да не высту пают у тебя; вздыхай в безмолвии, плача по умершим не совершай; но обвязывай себя повязкою и обувай ноги твои в обувь твою, и бороды не закрывай, и хнеба от чужих не ешь. И посне того, как говорил я поутру слово к народу, вечером умерла жена моя, и на другой день я сделал так, как поведено было мне. И сказал мне народ: не скажешь ли нам, какое для нас значение в том, что ты делаешь? И сказал я им: ко мне было слово Господне: скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: вот, Я отдам на поругание святилище Мое, опору силы вашей, утеху очей ваших и отраду души вашей, а сыновья ваши и дочери ваши, которых вы оставили, падут от меча. И вы будете делать то же, что делан, я; бороды, не будете закрывать, и, хлеба от чужих не будете есть; и, повязки, ваши, будут на головах ваших, и, обувь ваша на ногах ваших; не будете сетовать и, плакать, но будете истаявать от грехов ваших и, воздыхать друг перед другом. И будет для вас Иезекииль знамением: все, что он делал, и, вы, будете делать; и, когда это сбудется, узнаете, что Я Господь Бог» (Иез.24615–24).

Сама жизнь пророка Иезекииля становится пророчеством: он должен вынести без слез смерть любимой жены, названной «утехой очей»; ему отказано даже в праве совершить традиционные поминальные обряды, смысл которых состоит не только в поминовении дорогого человека, но и в утешении для тех, кто еще жив. Пророческое служение Иезекииля становится трагичным.

Столь же трагичным было служение много веков спустя другого пророка Израиля, названного Самим Сыном Божьим величайшим – Иоанна Предтечи. Как Иезекииль, Иоанн совершает пророческие действия. Омовение народа было одним из таких пророческих действий, чтобы подготовить людей к пришествию Мессии, Которого без очищения водой в знак их покаяния узнать в сыне плотника было невозможно. Главным же пророческим действием Иоанна становится Крещение Иисуса, Который не нуждался ни в каком очищении, о чем свидетельствует сам пророк: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты, ли, приходишь ко мне?» (Мф 3.14). Господь, будучи непричастен греху, Сам умалил Себя до образа грешника, и тем самым придал древнему обряду водного очищения совершенно новый смысл и особую силу.

Но пророческие действия совершает в Новом Завете не только Иоанн Предтеча. В Евангелиях упоминается женщина, которая слезами обмыла ноги Иисуса и помазала их драгоценным маслом – мирром. Ученики, даже самые ближайшие, не поняли смысла ее действий, рассердились на неприличное поведение этой женщины, а также на неразумную трату очень большой суммы денег. Евангелист Марк со скорбью добавляет: «И роптали на нее» (Мк.14:5). Но ответ роптавшим дает не эта женщина, имя которой до нас даже не дошло, а Сам Сын Божий: «Оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделана для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала что могла: предварила помазать тело Мое погребению. Истинно говорю вам: где ни, будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и, о том, что она сделала» (Мк.14:6–9). Он Единственный, кто понял пророческий смысл действий этой женщины.

В пророческих книгах приводятся многочисленные пророческие действия. Некоторые из них – очень простые и незамысловатые по исполнению и смыслу, как, например, две корзины хороших и плохих смокв, показанных пророку Иеремии (глава 24). Но некоторые невероятно сложны, кажутся невозможными для исполнения, как, например, повеление Господа пророку Осии «иди, возьми себе жену блудницу и детей блуда; ибо сильно блудодействует земля сия, отступив от Господа» (Ос.1:2). Однако пророк исполняет повеление Господа, и тогда вся его жизнь становится трагическим пророческим действием.

Итак, пророческие действия часто являются одними из самых трудных для выполнения и сложных для восприятия видов пророчеств. В то же время они всегда необыкновенно драматичны, очень эффектны, легко запоминаются в народе и пересказываются из поколения в поколение. Гораздо позже, уже во времена христианской Церкви, к подобным действиям прибегали православные юродивые.

5.2. Пророческие действия и Закон

Когда голос пророка становится неразличим в шуме мира сего и безразличен для народа, когда «обычные» пророческие действия воспринимаются как простые чудачества, а сам пророк, их совершающий, становится для людей чем-то вроде «городского дурачка», Господь призывает пророка к необычайным пророческим действиям. Именно призывает (но не принуждает!), поскольку эти действия нередко выходят за рамки не только принятой тогда морали, но даже норм Закона.

Приведем некоторые примеры. Господь возвещает Иезекиилю, что скоро умрет его любимая жена, и запрещает соблюдать общепринятые в те времена траурные традиции, что пророк и делает. Это заставило потрясенный народ прийти к нему и прямо спросить «не скажешь ли нам, какое для нас значение в том, что ты делаешь?» (Иез.24:19). Только таким, глубоко удивленным всем происходящим людям, у которых от потрясения появилась способность что-то услышать, пророк может возвестить грозное пророчество Дому Израилеву.

Нечто подобное произошло и с Иеремией. «И было ко мне слово Господне: не бери себе жены, и, пусть не будет у тебя ни сыновей, ни дочерей на месте сем. Ибо так говорит Господь о сыновьях и дочерях, которые родятся на месте сем, и о матерях их, которые родят их, и об отцах их, которые произведут их на сей земле: тяжкими смертями умрут они и не будут ни оплаканы,, ни похоронены; будут навозом на поверхности, земли; мечом и, голодом будут истреблены, и, трупы их будут пищею птицам небесным и, зверям земным» (Иер.16:1–4).

Сознательный отказ от женитьбы и рождения детей всегда считался в Израиле тяжким грехом, нарушением заповеди «плодитесь и, размножайтесь» (Быт.1:28), рассматривалось как неблагодарность Ему за полученный дар жизни. Иеремия, неся народу Божьему пророчество Господне о грядущем истреблении людей этой земли, делает это, выходя за пределы Закона. Несомненно, для самого пророка исполнить это повеление было очень трудно.

Но еще более трудными для понимания и исполнения стали для него другие слова Господа: «не входи в дом сетующих и, не ходи плакать и, ж, алеть с ними; ибо Я отнял, от этого народа, говорит Господь, мир Мой, и, милость и, сожаление» (Иер.16:5). Оплакивать умерших, соболезновать тем, у кого какое-то горе, всегда считалось в Израиле высшей степенью добродетели. Совершая благодеяние живым, рассуждали учителя Закона, мы надеемся на воздаяние: те, кому мы сделали что-то хорошее, и нам когда-нибудь сделают нечто доброе. Когда же благодеяние оказывают усопшим, оно становится абсолютно бескорыстным. Участие в похоронах ближнего было единственной позволительной причиной опустить свои утренние или дневные молитвы. Исполнение повеления Господа неизбежно испортило репутацию Иеремии как ревностного исполнителя Закона.

Вот иные слова Господа, которые также должны были привести пророка в конфликт с блюстителями общественной нравственности: «Не ходи, также и, в дом пиршества, чтобы, сидеть с ними, есть и, пить; ибо так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я прекращу на месте сем в глазах ваших и, во дни ваши голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты» (Иер.16:8–9).

Даже Сам Сын Божий начал свое общественное служение, согласно свидетельству Его ученика, Евангелиста Иоанна, с посещения брачного пира. Но Иеремии в такой радости было отказано.

Пророку Иезекиилю также довелось пройти тяжелое испытание, когда Господь повелел ему: «Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы» (Иез.4:9). Это уже прямое нарушение Закона, запрещающего смешивать разные сорта злаков. Но далее следует гораздо более тяжелое испытание: «И ешь, как ячменные лепешки, и пеки их при глазах их на человеческом капе. И сказан Господь: так сыны Израилевы будут есть нечистый хнеб свой среди тех народов, к которым Я изгоню их» (Иез.4:12–13).

Это требование уже запредельно для любого праведника, более того, для пророка, чтящего и соблюдающего Закон, ибо его исполнение делает человека ритуально нечистым, так как пища, которую он должен приготовлять на таком «топливе», становится от этого также нечистой. Это значит, что он не может войти в Храм, приносить или даже участвовать в жертвоприношениях, молиться вместе с другими людьми, наконец, просто общаться с теми, кто чист.

Поэтому понятен вопль пророка, последовавший в ответ на это требование Господа: «Тогда сказал я: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась, и мертвечины и растерзанного зверем я не ел от юности моей доныне; и никакое нечистое мясо не входило в уста мои. И сказал Он мне: вот, Я дозволяю тебе, вместо человеческого каш, коровий помет, и на нем приготовляй хнеб твой» (ст. 14–15). Послабление это дается только для облегчения моральных страданий пророка. С точки зрения требований Закона, его ритуальная нечистота от этого нисколько не становится меньше, все возможные ее последствия полностью сохраняются.

Господь объясняет пророку смысл этих действий: «И сказан мне: сын человеческий! вот, Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную, и будут есть хнеб весом и в печали, и воду будут пить мерою и в у нынии, потому что у них будет недостаток в хнебе и воде; и они с ужасом будут смотреть друг на друга, и исчахнут в беззаконии своем» (Иез.4:16–17).

Итак, исполнение пророческих действий иногда приводит к нарушению Закона. Но смысл этого нарушения – в возбуждении ревности в народе Божьем к еще более усердному исполнению Закона, чтобы предотвратить угрозу тех страшных наказаний, которые эти действия возвещают.

5.3. Условность пророчеств

Многие пророчества во всем Священном Писании носят условный характер. Это не означает, что они не действительны, но лишь то, что содержат в себе условия их исполнения.

По форме они, как правило, имеют в себе такую условную конструкцию: «Если…, то…». Ее смысл обычно довольно прост: «если не покаетесь (или, как вариант: если не будете соблюдать заповеди Божии), то вас постигнет то-то и то-то». В такой форме пророчества в большом числе встречаются во многих книгах Ветхого Завета.

У пророка Исаии таких условных конструкций очень много. Например: «Омойтесь, очиститесь; удатте злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассу дим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – [то] как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – [то] как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят» (Ис.1:16–20).

Этот пророческий текст содержит несколько условий. Вот его конструкция: «Если исполните то главное, к чему вас призывает Закон, тогда, если у вас останутся грехи, то очищу вас. Если упорно не захотите исполнять, то погибнете от меча. Это сказал Господь».

В этом отрывке нетрудно увидеть поэтический параллелизм, когда одно высказывание сначала приводится как позитивное утверждение, а затем – как негативное. Иными словами, у этого пророчества такая структура: «Если…, то…., а если не…, то…».

Можно привести много примеров таких или подобных пророческих конструкций и в других главах книги пророка Исаии, и во всех других пророческих книгах.

Заметим, что фактически это даже не грозное пророческое обличение, а призыв Господа через пророка к слушающим (и к нам, читающим) сделать правильный выбор.

Такой призыв, а вместе с ним и условная конструкция пророчества встречаются не только в пророческих книгах Ветхого Завета, но и во всех книгах Торы. Вот пример из знаменитого диалога Авраама с Господом, в котором он просит пощадить жителей города Содома ради немногих праведников, живущих там: «Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу [весь город и] все место сие» (Быт.18:26).

Наиболее ярко такие пророчества представлены в книге Второзаконие, в четвертой главе: «Если же родятся у тебя сыны и сыны у сынов твоих, и, долго жив на земле, вы развратитесь и сделаете изваяние, изображающее что-либо, и сделаете зло сие пред очами Господа, Бога вашего, и раздражите Его, то свидетельствуюсь вам сегодня небом и землею, что скоро потеряете землю, для наследования которой вы переходите за Иордан; не пробудете много времени на ней, но погибнете» (Втор.4:25–26). Это, несомненно, пророчество, причем сформулированное в условной форме.

Следующее пророчество, приведенное в подобной форме, можно увидеть в седьмой главе Второзакония: «И если вы будете слушать законы сии и хранить и исполнять их, то Господь, Бог твой, будет хранить завет и милость к тебе, как Он клялся отцам твоим, и возлюбит тебя, и благословит тебя, и размножит тебя, и благословит плод чрева твоего и плод земли твоей, и хнеб твой, и вино твое, и елей твой, рождаемое от крупного скота твоего и от стада овец твоих, на той земле, которую Он клялся отцам твоим дать тебе» (Втор.7:13–13 и далее до 13.16).

Почти такое же пророчество, но уже в негативной форме приводится в следующей главе: «Если же ты забудешь Господа, Бога твоего, и пойдешь вслед богов других, и будешь служить им и поклоняться им, то свидетельствуюсь вам сегодня небом и землею, что вы погибнете» (Втор.8:19).

Можно указать еще несколько примеров: Втор.1:13–14 и далее, в стихах 16–17 это пророчество повторяется уже в негативной форме. В той же главе: «Вот, я предлагаю вам сегодня благословение и проклятие: благословение, если послушаете заповедей Господа, Бога вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятие, если не послушаете заповедей Господа, Бога вашего, и уклонитесь от пути, который заповедую вам сегодня, и пойдете вслед богов иных, которых вы не знаете» (Втор.11:26–28).

Условная конструкция этих стихов очень значима: это пророчество, но не в форме прямого повеления, императива, но в форме предложения, которое нельзя адресовать рабам, как это можно увидеть в формулировках многих заповедей в книге Исход, но только свободным людям.

Подобный же пророческий призыв содержится далее, в 30-й главе: «Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. [Если будешь слушать заповеди Господа Бога твоего,] которые заповедую тебе сегодня, любить Господа Бога твоего, ходить по [всем] путям Его и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его, то будешь жить и размножишься, и благословит тебя Господь Бог твой на земне, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею; если же отвратится сердце твое, и не будешь слушать, и заблудишь, и станешь поклоняться иным богам и будешь служить им, то я возвещаю вам сегодня, что вы погибнете и не пробудете долго на земле, [которую Господь Бог дает тебе,] для овладения которою ты переходишь Иордан. Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и земнж жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, чтобы пребывать тебе на земле, которую Господь [Бог] с клятвою обещан отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову дать им» (Втор.30:15–20).

В словах «жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь…» – призыв к свободному и правильному выбору, предупреждение против ошибки.

Можно утверждать, что все последующие пророчества, в том числе, в пророческих книгах, написаны по образцу этих текстов Второзакония.

Это означает, что все пророчества обращены к свободным людям, входящим в той или иной мере в народ Божий.

Хотя многие пророчества прямо не содержат эту условную конструкцию, а выражены в императивной форме, они сохраняют смысл призыва к правильному выбору. Яркий пример, подтверждающий эту мысль – книга пророка Ионы. Его проповедь, императивная по форме, есть ни что иное, как предупреждение о событии, которое должно, с его точки зрения, безусловно свершиться. «И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедовав, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!» (Иона 3:4).

В этом – одна из внутренних коллизий данной книги: Господь всегда дает возможность свершиться покаянию, т. е. ставит его как условие, выполнение которого делает наказание ненужным. В призыве Господа через Иону правителям и жителям Ниневии внутренне содержится эта условность, чего сам пророк не допускал.

Еще один яркий пример – эпизод из 3-й книги Царств, когда Господь через Своего пророка Илию предрекает гибель нечестивому израильскому царю Ахаву за его тяжелые и страшные преступления (3Цар.21:17–26). По форме это пророчество Илии императивно, т. е. не допускает изменения.

Однако и здесь, несмотря на внешнюю форму, возможность покаяния, т. е. изменения последствий пророчества, имеется вполне: «Выслушав все слова сии, Ахав [умилился пред Господом, ходил и плакал,] разодрал одежды свои, и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал во вретище, и ходил печально. И было слово Господне к Илии Фесвитянину [об Ахаве], и сказан, Господь: видишь, как смирился предо Мною Ахав? За то, что он, смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни; во дни сына его наведу беды, на дом его» (3Цар.21:27–29).

Глубокое смирение и подлинное покаяние Ахава привело к изменению воли Божьей о нем. И здесь пророчество было внутренне условным.

Таким образом, из этих примеров можно сделать очень важный вывод: все пророчества Ветхого и Нового Завета, содержащие угрозу наказания, отвержения, разрушения, уничтожения и даже окончательной гибели, несмотря на императивную форму их высказывания, внутренне условны.

5.4. Содержание пророчества

Во все времена содержанием любого настоящего пророчества являются обличение и утешение.

Всякий пророк призван Господом к определенному церковному служению: обличать неправду, преступления, грехи народа и отдельного человека, отступление от правды Божьей и исполнения Закона, уход к служению иным богам. Обличение не является самоцелью, но призвано подвигнуть отдельного человека, группу людей или в народ в целом к покаянию, к изменению жизни, возвращению его к Господу и Его Завету.

Сила, с которой пророк обличает нечестие, такова, что до сих пор, по прошествии стольких тысячелетий, его речи снова и снова обращают многих людей на путь исправления жизни. Слова пророка Исаии «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем. Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город» (Ис.1:5–8) волнуют и обличают нас не меньше, чем его современников.

Обличения есть в книге каждого пророка. И они же – суть проповеди пророков бесписьменных.

Само Писание свидетельствует о Господе, что «Он обличает и вразумляет, и поучает и обращает, как пастырь стадо свое» (Сир.18:13).

Обличение человека в его грехах – горькое, но необходимое лекарство. Однако сила справедливого обличения такова, что ни один человек не может ее вынести. Огромной дозой этого лекарства любому человеку можно принести не пользу, а вред. Каждый без исключения человек грешен, безгрешен только Единственный Богочеловек. Каждого человека можно обличить так, что он будет этим просто раздавлен. Одно обличение, без призыва к чему-то большему, непереносимо. Оно может даже убить человека. Это очень хорошо знали еще мудрецы древнего Израиля, которые говорили: «Назидание, в котором нет любви, не назидание».

На языке Ветхого Завета эта дилемма нередко звучит как «суд и милость». Например, в книге пророка Иеремии: «Я – Господь, творящий милость, суд и правду на земле» (Иер.9:24).

Или в книге пророка Осии: «Обратись и ты к Богу твоему; наблюдай милость и суд и уповай на Бога твоего всегда» (Ос 12.6).

В книге пророка Захарии сказано еще более определенно: «производите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый брату своему» (Зах.7:9).

Без милости суд (обличение) для нас было бы невыносим. Об этом же написано в послании апостола Иакова: «Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом» (Иак.2:13).

На языке Священного Писания, в том числе пророческих книг, это называется утешением.

Утешение – это, прежде всего активное действие человека или Бога. Чтобы его совершить, надо встать, оторвавшись от своих необходимых ежедневных забот, выйти из своего места, прийти к огорченному, подержать его, помочь ему понести тяжесть и, значит, разделить ее, в какой-то мере взяв ее на себя. Например, к Иову, пораженному всеми бедами мира сего, договорившись между собой, приходят из далеких мест три его близких друга «и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его» (Иов 1?11).

После известия о мнимой гибели Иосифа, любимого сына Иакова, «собрались все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его» (Быт.37:35). Их утешение было притворным. Это значит, что в данном случае слова Писания об утешении звучат иронически.

Это слово многократно встречается и в Новом Завете. После смерти Лазаря «многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их» (Ин.11:19).

Апостол Павел прямо называет утешение следствием пророческого дара: «а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение» (1Кор.14:3).

В пророческих книгах это слово звучит всегда как призыв Господа к активным действиям или как обещание, что Сам Господь придет и утешит народ Свой, ибо мера страдания от зла, даже от собственных грехов, преисполнена.

«Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш; говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои» (Ис.40:1–2).

Это – призыв Господа не только к пророку, он обращен к каждому, в ком есть дар утешения, способность и сила его совершить.

О конкретных проявлениях милости Божьей пророк Исайя говорит как об утешении: «Радуйтесь, небеса, и веселись, земля, и восклицайте, горы, от радости; ибо утешил Господь народ Свой и помиловал страданьцев Своих» (Ис.49:13).

И о будущем спасении народа от многих бедствий, которое казалось тогда невозможным, пророк также говорит как об утешении: «Послушайте Меня, стремящиеся к правде, ищущие Господа! Взгляните на скалу, из которой вы иссечены, в глубину рва, из которого вы извлечены. Посмотрите на Авраама, отца вашего, и на Сарру, родившую вас: ибо Я призвал его одного и благословил его, и размножил его. Так, Господь утешит Сион, утешит все развалины его и сделает пустыни его, как рай, и степь его, как сад Господа; радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение» (Ис.51:1–3). Для Бога все возможно, поэтому будущее утешение народа от нашествий и притеснений пророк сравнивает с исполнением Его обещания рождения сына очень старым Аврааму и Сарре, поверить в которое было также по человеческой природе решительно невозможно.

Пророк Иеремия в своем видении будущего мессианского спасения народа Божьего от зла, царящего в мире, пишет: «Слушайте слово Господне, народы, и возвестите островам отдаленным и скажите: Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его, и будет охранять его, как пастырь стадо свое»; ибо искупит Господь Иакова и избавит его от руки того, кто был сильнее его. И придут они, и будут торжествовать на высотах Сиона; и стекутся к благостыж Господа, к пшенице и вину и елею, к агнцам и волам; и душа их будет как напоенный водою сад, и они не будут уже более томиться. Тогда девица будет веселиться в хороводе, и юноши и старцы вместе; и изменю печаль их на радость и утешу их, и обрадую их после скорби их» (Иер.31:10–13).

Утешение – одно из любимых слов пророка Исаии. Недаром Иисус в синагоге читает слова мессианского пророчества именно из его книги: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествоватъ нищим, послан. Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение и, узникам открытие темницы, проповедывать лето Господне благоприятное и, день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих» (Лк.4:17–19 – Ис.61:1–2).

Очень важно, что Святого Духа, которого Сын Божий обещает послать всем верующим во имя Его, Он неизменно называет в Евангелии Утешителем: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и, напомнит вам все, что Я говорил, вам» (Ин.14:26; см. также Ин.14:15–17, 15:26–27 и 16:7–11).

Итак, можно сказать, что суть любого пророчества – обличение и утешение, и одно без другого не бывает. Как от одного обличения человек может впасть в уныние, не выдержав его тяжести, так и от одного утешения можно впасть в нетрезвенность, принять желаемое за реальность.

Заметим, что проповедь последнего пророка Ветхого Завета, о котором Сам Иисус свидетельствовал, что «из рожденных женами, не восставай больший, Иоанна Крестителя» (Мф.11:11), была, в передаче евангелиста Матфея, очень краткой: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2).

«Покайтесь» – это, конечно, обличение. Матфей не уточняет, в чем призывал покаяться Предтеча; к тому времени об этом уже столько было сказано и написано, что достаточно было только одного слова для обозначения покаяния.

«Приблизилось Царство Небесное» – это утешение, ибо оно уже действительно близко, рядом. Пророк это знает, хотя еще не засвидетельствовал, через Кого оно приблизилось, и это знание – великая для него радость и утешение. Само возвещение близости Царства Небесного, означающее близость Мессии, – такое утешение, больше которого и быть не может во всем Ветхом Завете.

Но в Новом Завете, с воплощением, смертью и воскресением Сына Божьего, появляется большее утешение. Царство небесное не просто теперь «близко», оно «внутрь вас есть» (Лк.17:21).

На языке апостола Павла это новое откровение звучит как «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2:19–20). Вот почему Иисус утверждает, что «из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя; но меньший в Царствии Божьем больше его» (Лк.7:28 и Мф.11:11).

Таким образом, в кратчайших евангельских словах, передающих смысл пророческой проповеди Иоанна Крестителя, заключена суть всех пророчеств Ветхого Завета.

5.5. Пророчество и время

Проблема «пророчество и время» невероятно сложна и многогранна. Поэтому мы выделим в ней только три отдельных темы, первые две из которых в какой-то степени уже были рассмотрены.

Вопрос, когда, в каких обстоятельствах, слово Божие приносится в этот мир, был рассмотрен выше.

Отметим, что пророчество, если оно от Господа, никогда не бывает не вовремя. Об этом в Священном Писании сказано очень давно и точно: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом:… время молчать, и время говорить» (Еккл.3:1,7).

Пророчество всегда своевременно, что представляет непростую, но жизненно важную задачу для Церкви: она должна также своевременно услышать пророческое слово.

В истории это бывает очень редко, недаром Господь Иисус так гневно обличал тех, кто не различает пророческое время, т. е. не способен услышать Его пророческое слово вовремя: «Горе вам, что строите гробницы, пророкам, которых избили, отцы, ваши: сим вы, свидетельствуете о делах отцов ваших и, соглашаетесь с ними, ибо они, избили, пророков, а вы, строите им гробницы» (Лк.11:47–48). Строить гробницы, т. е. памятники пророкам гораздо проще и безопаснее, чем прислушиваться к пророческому слову и исполнять его как слово Божье.

Слово Божие, возвещенное однажды в конкретное время и при определенных обстоятельствах, остается действенным во всей человеческой истории. Оно неизменно, и всякий, внимающий ему в любом месте и в любое время, получает дар жизни. Вот несколько свидетельств самого Священного Писания об этом.

Из книги порока Исаии. «Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» (Ис.45:23). Это – свидетельство на все времена и эпохи, для всякого народа и человека, верующего в Господа и доверяющего Ему.

«А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис.66:2). Мало быть «просто верующим» в Господа. Надо жить словом Его, что на языке Ветхого Завета и называется «трепетать перед словом Моим».

«Выслушайте слово Господа, трепещущие пред словом Его: ваши братья, ненавидящие вас и изгоняющие вас за имя Мое, говорят: «пусть явит Себя в славе Господь, и мы посмотрим на веселие ваше». Но они будут постыжены» (Ис.66:5). Господь обещает, что всякий, живущий словом Его, не постыдится, т. е. будет оправдан на суде Его и пойдет «в жизнь вечную» (Мф.25:46).

Из книги пророка Иеремии. «Слово Мое не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу?» (Иер.23:29). Аллюзией на эти слова является важная мысль в «Послание к Евреям», где написано, что «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр.4:12). Из книги пророка Иезекеиля. «Посему скажи им: так говорит Господь Бог: ни одно из слов Моих уже не будет отсрочено, но слово, которое Я скажу, сбудется, говорит Господь Бог» (Иез.12:28). Сам Бог обещает, что все слова Его сбудутся. Это же говорит в Евангелии Иисус: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф.24:35).

Из книги пророка Михея. «О, называющийся домом Иакова! разве умалился Дух Господень? таковы, ли действия Его? не благотворны, ли, слова Мои, для того, кто поступает справедливо?» (Мих.2:7).

Мало принять и верить в слова Господа. Они должны быть прямо соотнесены с жизнью верующего. В этом важнейшая суть библейской веры в Бога, называемого в Писании «Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова» (Исх.3:6 ср. также: Мф.22:32, Мк.12:26, Лк.20:37 и Деян.7:32).

Эта тема при чтении пророческих книг наиболее сложная как в теоретическом, так и в практическом отношении. Говоря о ней, мы ограничимся описанием только двух проблем, возникающих при чтении пророчеств.

Первую можно назвать инверсией времени в пророчестве.

Очень часто в пророческих текстах пророк, возвещая волю Божию, например, о грядущих событиях, описывает их в прошедшем времени. Так, в знаменитой 53-й главе книги Исаии, пророк, говоря о страдающем Мессии, постоянно использует только прошедшее время.

«Он был, презрен и умален пред людьми, муж скорбей, и изведавший болезни, и мы отвращат от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думают, что Он был поражаем, наказуем и у ничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис.53:3–5).

При этом он прекрасно знает, что время прихода Мессии еще не близко. Но Исайя – пророк видения. Образно говоря, Господь Духом Своим поднял пророка над рекой времени, и он уже видит будущее как настоящее, т. е. становится его свидетелем. Описывая то, что он уже видел, пророк, естественно, употребляет – как настоящий свидетель – прошедшее время.

Таким образом, происходит инверсия времени во многих пророческих текстах. «На стражу мою стан я, – читаем в книге пророка Аввакума, – и, стоя на башне, наблюдал, чтобы, узнать, что скажет Он во мне, и, что мне отвечать по жалобе моей? И отвечай мне Господь и, сказал: запиши, видение и, начертай, ясно на скрижалях, чтобы, читающий, легко мог прочитать, ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; и хотя бы, и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится» (Авв.2:1–3). И далее до конца этой главы пророческое видение о конце времен также описывается глаголами прошедшего времени.

Нередко будущее время в пророческих текстах описывается как настоящее. Вот один из ярких тому примеров: «И сказан, мне Господь: брось их в церковное хранилище, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом Господень для гоl