- Предисловие
- Начало
- В Печорах
- Десять дней. Первые послушания
- В Москве
- Отец Иоанн
- Архимандрит Серафим
- Вредный отец Нафанаил
- Схиигумен Мелхиседек
- Отец Антипа
- Пещеры
- Послушничество
- О том, как мы уходили в монастырь
- Про наших ровесников
- Отец Гавриил
- Великий Наместник
- Августин
- Что происходило в духовном мире в эти минуты?
- Богословы
- Проповедь в воскресенье 23-е по Пятидесятнице
- Про молитву и лисичку
- Про Ангела Хранителя
- Об одной святой обители
- О самой прекрасной службе в моей жизни
- Матушка Фрося
- Подлинный рассказ матушки Фроси
- Как-то в гостях у матушки
- Свеча
- В праздник Крещения вода во всем мире становится святой
- Отец Аввакум и псковский уполномоченный
- Черный пудель
- Об одной христианской кончине
- Теща маршала Жукова
- Архимандрит Клавдиан
- Смерть «стукача»
- Вот такие истории происходят сегодня в Москве
- Любовь Тимофеевна Чередова
- Дочь митрополита
- Как Булат стал Иваном
- Предсказание отца Николая о монашестве
- Глава, которую читателям, не знакомым с догматическим богословием, можно пропустить
- Отчитки
- Слово на литургии на монашеском постриге в Сретенском монастыре
- Повесть о епископе, впадшем в блуд
- Мощи святителя Тихона
- О нарушении церковного Устава, или О том, как мы с князем Зурабом Чавчавадзе нарушали Великий пост
- О том, что нельзя совмещать служение Слову и заработок
- Еще об одном нарушении Устава, или О том, как отец Рафаил оказался Ангелом
- Про кота
- Андрей Битов
- Преосвященнейший послушник[10]
- О глупых горожанах
- Литургия служится один раз на одном престоле
- О том, как мы покупали комбайны
- Василий и Василий Васильевич
- Жизнь, удивительные приключения и смерть иеромонаха Рафаила — возопившего камня
- Приходской дом в Лосицах и его обитатели
- Случай на дороге
- О смирении
- Как отец Рафаил пил чай
- Несвятые святые
Повесть о епископе, впадшем в блуд
Из «Пролога»
В одном византийском городе жил епископ, которого очень любил народ. Но однажды произошло ужасное: по своей слабости или по легкомыслию, да еще, конечно, и по наущению дьявольскому, этот епископ впал в блуд.
В воскресный день, когда весь город собрался на Божественную литургию, епископ вышел перед народом, снял с себя омофор, знак епископского достоинства, и сказал:
— Не могу больше быть вашим епископом, ибо я впал в блуд.
Сначала воцарилось молчание. А потом по всему храму раздались рыдания. Люди стояли и плакали. Епископ тоже плакал, опустив голову перед своими прихожанами. Наконец люди немного успокоились и сказали:
— Что же теперь делать? Мы все равно тебя любим! Поэтому облачайся и служи литургию, ты остаешься для нас епископом и пастырем.
На это епископ ответил:
— Благодарю вас за великодушные слова, но я действительно не могу больше быть епископом. По уставам святых отцов, епископ, который согрешил таким грехом, недостоин приступать к совершению Божественной литургии.
Народ отвечал ему:
— Мы не знаем всех ваших уставов. Наверное, они очень правильные и важные. Но мы полюбили тебя за те годы, которые ты служишь в нашем городе. Всякое бывает в жизни. Надевай свое облачение и служи. Мы тебя прощаем.
Епископ горько усмехнулся:
— Вы-то простили меня… Но ни сам я себя никогда не прощу, ни Церковь меня не простит. Нет мне оправдания перед Богом. Поэтому расступитесь — я пойду в пустыню плакать и каяться о своих грехах.
Однако народ только плотнее сомкнулся и не дозволил епископу даже сойти с амвона.
— Нет! — настаивали люди. — Ты — наш епископ, облачайся и служи!
Так продолжалось до позднего вечера. Народ был непреклонен, и несчастный епископ не знал, что ему делать. Поняв наконец, что люди его не отпустят, он сказал:
— Ну что ж, быть по-вашему! Но останусь я только при одном условии. Сейчас вы все выйдете из храма, а я лягу на паперти. И каждый из вас вернется, попирая меня ногами, чтобы все знали, какой я грешник и чего стою.
Теперь уже епископ не поддавался на уговоры, и народ вынужден был смириться. Все покинули храм, а епископ лег на пороге, и каждый из его прихожан, от старого до малого, с ужасом, а многие и со слезами вошли в церковь, попирая архиерея ногами.
И вот, когда последний горожанин оказался внутри храма, все услышали глас с неба: «Многого ради смирения прощается ему грех его!»
Иподьяконы облачили епископа в священные одежды, и он служил Божественную литургию.
Комментировать