Источник

Часть 4. Церковное управление

§ 128. Понятие о церковном управлении и порядок изложения

Если при изложении церковного устройства имелось в виду представить организм церкви, как органическое целое, составляющееся из отдельных органов и рассматриваемое как нечто неподвижное, покоящееся: то, напротив, при изложении церковного управления требуется представить самую жизнь этого организма в отправлениях его органов. Управление церковное может быть рассматриваемо со стороны функций церковно-правительственной власти и со стороны предметов церковного управления. Функция церковно-правительственной власти суть законодательство, администрация и суд. Законодательство есть та функция церковного правительства, которая состоит в установлении норм для регулирования порядка церковной жизни. Администрация есть та функция церковного правительства, которая состоит в применении существующих норм, в проведении их в жизнь. Суд есть та функция церковного правительства, которая состоит в разрешении спорных вопросов о праве, или в восстановлении порядка, нарушенного в церкви преступными деяниями ее членов. Но так как учение о церковной администрации удобнее изложить в связи с самими предметами, на которые она простирается, то обыкновенно в учебниках церковного права из понятия администрации выделяется один момент, дающий общее значение для всех отдельных предметов церковного управления, именно надзор, который в ставится наряду с законодательной и судебной функциями. Затем, что касается материального содержания администрации, как той ветви церковного правительства, которая состоит в положительных мероприятиях пo проведению в жизнь церковных норм, то это содержание исчерпывается рассмотрением отдельных предметов, на которые обращается попечение церковного правительства. Между этими предметами первое место занимает учительство и священнодействие церковное. Церковь, как учрежденный Христом институт, имеет своей целью проповедовать учение христианское, очищать человечество от грехов и преподавать людям дары Божией благодати, – этой цели и служит церковное учительство (potestas magisterii) и церковное священнодействие (potestas ordinis). Правительственная власть церкви (potestas jurisdictionis) должна обеспечить целесообразное и успешное действие церкви по тому и другому направлению. В этом смысле западные канонисты в своих системах церковного права говорят об «управлении учением, богослужением и таинствами». При рассмотрении таинств, на одном из них, браке, ввиду сложности брачного института, и сложности юридических определений относительно этого института, необходимо остановиться с особой подробностью. Далее церковные должности составляют предмет попечения для церковного правительства, ибо правильным регулированием порядка замещения их, а также учреждения вновь или упразднения, целесообразного изменения, обеспечивается успешная деятельность церкви. Затем церковные цели в большей или меньшей степени достигаются некоторыми церковными обществами или ассоциациями, не входящими в саму организацию церкви, но близко с ней связанными: регулирование жизни и деятельности этих обществ также является не маловажным предметом церковного правительства. Наконец, церковь не может обойтись без материальных средств в своем существовании и в своей деятельности на земле, – отсюда открывается необходимость для церковного правительства установить известный порядок обладания и пользования этими средствами, т. е. церковным имуществом. Таким образом обширное учение о церковном управлении будет изложено, по главам, в следующей постепенности: 1) учение о церковном законодательстве; 2) учение о церковном надзоре; 3) учение о церковном суде; 4) учение об управлении учительством и священнодействием; 5) учение о браке, 6) учение об управлении церковными должностями» 7) учение о церковных обществах; 8) учение о церковном имуществе. В заключение этой четвертой части, в виде приложения к ней в к предыдущей, третьей, части будет изложено кратко устройство и управление христианских церквей в России, не состоящих в общении с православною церковью: римско-католической, евангелической и армяно-грегорианской.

Глава І. Учение о церковном законодательстве

§ 129. Различные виды церковного законодательства по его содержанию и органы церковного законодательства235

Устанавливаемые законодательной властью церкви нормы могут относиться или к области догматического учения по вопросам веры и нравственности (in rebus fidei et morum), или к церковной дисциплине в обширном смысле, т. е. к устроению внешнего порядка церковной жизни, кратко сказать: церковные постановления могут быть догматические или дисциплинарные. Что касается законодательных органов, то они определяются церковным устройством: кому принадлежит высшая церковно-правительственная власть в церкви, тому принадлежит и право устанавливать общие нормы для регулирования церковного порядка, т. е. законодательная власть, а вместе с законодательной властью также право дарования привилегий, ибо привилегии суть не что оное, как специальный закон, и право диспензации, т. е. право допускать неприменение общей, установленной в объективном праве, нормы к отдельному лицу и к конкретному случаю, в виду индивидуальности того и другого236, ибо только тот может разрешить от действия закона, кто установил этот закон. Впрочем, между законодательною властью (понимая под ней и власть дарования привилегий) и между диспензационной властью существует и то немаловажно различие, что законодательная власть не может быть делегируема низшим органам, т. е. должна быть осуществлена лично и непосредственно представителем высшей власти, тогда как диспензационная власть может быть осуществляема подчиненными органами по поручению или уполномочению высшей власти237. Непереносимость законодательной функции на низшие органы отличает вместе с тем эту функцию и от других церковно-правительственных функций – административной и судебной, так как обе последние исполняются не высшей властью, а подчиненными ей органами разных степеней или инстанций. Можно поэтому сказать, что диспензационная власть составляет переход от законодательства к администрации. – Высшей церковной, а, следовательно, и законодательной властью в древней церкви, с тех пор как сделалось возможно установление общецерковного, обязательного для всех христианских общин, законодательства, были римские христианские императоры, которые или созывали соборы из представителей высшей церковной иерархии для установления норм учения, каковые нормы затем утверждались и публиковались самими императорами, или лично от себя издавали религиозные эдикты и законы по делам церковным. В том случае, когда императором созывался вселенский собор, последний не был собранием только сведущих людей, призванных дать мнение в совет, а был органом церкви, через который выражалось обще-церковное сознание, обязательное в для императора, как скоро оно выразилось в формах, не допускающих сомнения; но в то же время он был органом императора, поскольку от императора, как поставленного Богом общего епископа238, зависело созвать собор и, следовательно, избрать этот именно путь составления собора к установлению правильного учения и затем скрепить своим утверждением результаты соборной деятельности239. Кроме утверждения, императоры иногда обнародовали эти результаты в виде своих эдиктов, как Константин Великий, Феодосий Великий, Маркиан, Константин Погонат240. В том случае, когда императоры законодательствовали по церковным делам без созыва собора, законы их, с точки зрения их материального содержания, держались на почве Св. Писания, соборных канонов и существующей церковной практике; но, с формальной стороны, это были императорские законы, обязательная сила которых имела своим источником императорскую законодательную власть. С другой стороны, из истории известно, что если императоры иногда, не прибегая к созыву собора, издавали от себя религиозно-догматические эдикты, то некоторые из этих эдиктов, как выражавшие личный взгляд императора или одной из партий, а не общую церковную веру, не получили в позднейшее время признания ни в церкви вообще, ни у императоров в особенности241. – В римско-католической церкви, по отдалении ее от восточной, высшая законодательная власть олицетворялась в папе. Ослабленная к концу средних веков епископальными воззрениями и реформационными соборами, а в последующее время фебропианизмом и, кроме того, вмешательством государств в дело устроения церковного порядка, законодательная власть римского папы в последнее время признана католическим миром как догмат веры. Папа, не созывая собора и не нуждаясь в нем, хотя от него зависит и созвать собор, может законодательствовать самостоятельно по делам веры и дисциплины церковной. Но так как западно-католическое право, развивавшееся на основах римского права, понимает юрисдикцию в смысле совокупности всех вообще церковно-правительственных полномочий и допускает возможность перенесения на низшие органы всех этих полномочий, не исключая и законодательства: то, по западно-католическому праву церковное законодательство может принадлежать многим другим органам, кроме высшего представителя церкви – папы, именно, во-первых, ординарным судьям и, во-вторых, папским делегатам, причем под «законодательством» ординарных судей, в особенности епископов, разумеется не что иное, как совокупность административных полномочий церковно-правительственного органа, управляющего своим диэцезом на основании общих церковных законов242. В евангелической церкви обыкновенно законодательная власть принадлежит монарху, а там, где введено общественно-церковное представительство, монарху в общении с синодом243. В Русской Православной Церкви законодательная власть во всем, что касается устроения ее юридического порядка, принадлежит самодержавному монарху. В этом смысле ст. 51 Основ законодательства говорит, что никакое место или правительство в государстве не может само собой установить нового закона, и никакой закон не может иметь своего совершения без утверждения верховной власти. К местам или правительствам, о которых идет речь в этой статье, должен быть отнесен и Св. Синод, как высшее центральное установление православной церкви в России. Чтобы утверждать противное, нужно бы было доказать, что вообще русские основные законы, не имея в виду и не касаясь церковного порядка и церковных учреждений, исключительно говорят о порядке государственном. Но доказать это невозможно, ввиду тех статей, которые прямо относятся к церкви и к Св. Синоду. Таковы: ст. 43, которая говорит, что в управлении церковном верховная самодержавная власть действует посредством Св. Синода, ею учрежденного, и ст. 49, в силу которой Св. Синоду в области церковного управления, как сенату и министерствам в области государственного управления, предоставляется право возбуждать вопрос об издании нового закона и представлять свои о том предположения на высочайшее усмотрение. Обе последние статьи не только свидетельствуют о том, что и церковный порядок имеется в виду в основных законах российской империи, наравне с государственным, но и вполне гармонируют с приведенной статьей, служа для нее посылками. Ибо если в церковном управлении действует верховная самодержавная власть через Св. Синод, и если Св. Синод в области законодательства имеет право представлять свои предположения об издании нового закона на высочайшее усмотрение, то отсюда следует прямой логический вывод, выраженный в 51 ст. – что никакое место или правительство в государстве (не исключая и высшего духовного места или правительства) не может само собой установить нового закона, и никакой закон не может иметь своего совершения (т. е. своего юридического совершенства, как полноты всех признаков, определяющих понятие действующего или подлежащего исполнению закона), без утверждения верховной власти. Кроме утверждения подносимых на высочайшее усмотрение докладов и законопроектов, верховная власть обращается в Св. Синод и через него к подчиненным ему епархиальным правительствам с непосредственными повелениями. В епархиальных консисториях высочайшие повеления, вместе с указами Св. Синода, объявляются немедленно по получении их и вносятся в особый реестр244. По объявленным к исполнению высочайшим повелениям составляются для скорейшего действия особые журналы, которые должны быть представлены к подписанию членам присутствия консистории и подписаны или в самый день объявления высочайшего повеления245. А в канцелярии обер-прокурора Св. Синода составляются общие ведомости об исполнении высочайших повелений по всему духовному ведомству246. Как составной момент в понятии законодательной власти, дарование привилегий также исходит от императора, например, дарование привилегии известному церковному учреждению247, или известному духовному лицу248. A равным образом и диспензационная власть принадлежит императору же249, хотя осуществление ее предоставляется отчасти и епархиальным архиереям, именно в делах брачных. Так как все определения Св. Синода, хотя бы и не получившие высочайшего утверждения, составляются по указу Его Императорского Величества, то издание Св. Синодом подобных определений, не устанавливающих при том же какого-либо нового закона, а представляющих собой применение закона существующего, не свидетельствует о принадлежности Св. Синоду законодательной власти, независимой от императора. С этой же точки зрения должны быть рассматриваемы постановления недавно состоявшихся соборов Киевского 1884 г., Казанского 1885 г. относительно мер борьбы против штундизма и раскола и проч.: эти постановления не сами по себе получили обязательную силу, а вследствие утверждения их Св. Синодом250.

§ 130. Границы церковного законодательства251

Тот, кому принадлежит законодательная власть в церкви, как в установлении норм, так и в допущении изъятий из общего правила о применении их ко всем членам церкви, движется в известных границах при осуществлении своей власти. В отношении к нормам догматическим и дисциплинарным границы церковного законодательства проводятся различно.

I. Догматические постановления рассматриваются как непогрешимые истины, которые представляют собой отвлеченное положение или аксиому, отрешенные от всякой связи с конкретными отношениями места и времени. Учение о непогрешимости церкви в области догматического законодательства, основанное на вере в обещанное Христом церкви руководство Св. Духа, выражалось соборами с самых первых времен существования христианства. По примеру апостолов, которые выразили веру, что постановленное ими на соборе Иерусалимском внушено им Духом Святым252, древние соборы как до, так и во время периода вселенских соборов, действовали в убеждении, что они руководятся Св. Духом253. Вера в непогрешимость церковного учения осталась общим верованием всех христианских вероисповеданий, хотя и не без разностей в весьма важных пунктах. Римско-католическая церковь путем продолжительного исторического развития пришла к тому выводу, что непогрешимость церкви олицетворяется в римском епископе, в том смысле, что обещанное Иисусом Христом руководство Св. Духа почивает на лице папы и предохраняет его от заблуждения, когда он говорит ex cathedra, т. е. выступает официально в качестве учителя церкви. По евангелическому церковному учению, церковь также не может ошибаться и заблуждаться: хотя не признается никакого внешнего, видимого органа, с которым бы соединялось непогрешимое учительство, и хотя, в силу права каждого члена церкви толковать Св. Писание, возможно величайшее разнообразие мнений и суждений; но, не смотря на это разнообразие, и протестантская церковь верует, что свет истины никогда не угаснет в ней, так чтобы вся она в полном своем составе отступила от истинного учения, а, напротив, самое столкновение разнообразных мнений будет всегда выводить церковную мысль на правильный путь. Православный взгляд сходен с католическим в том отношении, что признает необходимость внешнего, видимого, органа, которому принадлежит непогрешимое учительство: этот орган есть, однако, не единичное какое-либо лицо, а вселенский собор. Этот взгляд не возбуждает никаких сомнений, как скоро речь идет о семи вселенских соборах древней церкви, составляющих достояние истории и признанных в качестве вселенских всем христианством. Но как в период вселенских соборов случалось, что соборы, по внешним своим признакам, не удовлетворявшее требованиям, необходимым для понятия вселенского собора признавались в христианстве вселенскими254, и, напротив, соборы, созывавшиеся как вселенские и по внешним своим признакам соответствовавшие понятию вселенского собора, не были, однако, признаны христианством в качестве такового255: так и в последующей истории, если мы только будем выходить из предположения возможности вселенского собора, а не считать цикл вселенских соборов навсегда заключавшимся и завершившимся, внешние признаки могут оказаться недостаточными для признания собора вселенским и непогрешимым. Мысль, что весь народ или вся церковь блюдет за чистотой церковного учения и налагает на него печать непогрешимости256, исторически правильная в отношении к периоду вселенских соборов, не менее будет правильна и в отношении к будущему христианской церкви. Из этой мысли отнюдь не вытекает, чтобы внешний орган, как вселенский собор, и внешние признаки, как сознание и утверждение его постановлений императором и участие в нем всей христианской церкви, были не необходимы. Собор должен быть правильно созван, участвовать в нем должны представители всей церкви, постановления его должны получить императорское утверждение, – все это необходимо, но всего этого еще мало: собор на самом деле должен олицетворять веру церкви, точно выражать религиозное сознание, иначе, не смотря на внешние признаки законности, он не будет признан органом непогрешимого учительства. Но и наоборот, сознание и вера церкви, пока они не формулированы с ясностью и не установлены с обязательной силой правильно составленных вселенским собором, не могут быть рассматриваемы как непогрешимый церковный догмат. Поэтому, если смотреть на церковное догматическое законодательство не как на исторически определившуюся величину, имеющую общецерковное признание, а рассматривать его в процессе становления, т. е. предполагать возможность такого положения вещей, когда потребовалось бы разъяснение и установление неясных доселе пунктов христианского учения, необходимо допустить, что и в последующей истории христианства повторится то же самое, что происходило в период вселенских соборов: должен составиться каноническим порядком собор, решение которого, утвержденное императором, будет непогрешимой нормой веры, как скоро оно будет выражать собой веру общецерковную. А для того, чтобы не было противоречия между взглядами собора и церковной верой, наука должна предварительно разъяснять все требующие разъяснения вопросы. Догматическое законодательство церкви, как получившее печать непогрешимости в силу общецерковного признания и, по самой своей сущности, отрешенное от всякой связи с конкретными отношениями места и времени, не может подлежать каким-либо изменениям: раз установленное и признанное непогрешимое учение составляет предел для церковной законодательной власти. В этом пункте опять согласны все христианские церкви, не только католическая и православная, но и евангелическая; ибо, и по воззрению последней, есть нечто такое, что стоит выше всех конфессиональных разногласий, как общее благо всех христианских церквей, – это именно то вероучение, которое выражено в древних христианских символах. Это вероучение и должно остаться неизменным навсегда, ибо, с изменением этого учения, церковь потеряла бы историческое право называться христианской. Кроме того, неизменными должны оставаться, по воззрению евангелической церкви, и те учения, которые служат характеристически отличительными для этой церкви, так как с изменением их, она потеряла бы право называть себя евангелической: таково именно учение об оправдании верой257. Неизменность, однако, не означает окончательной исчерпанности или законченности догматического церковного законодательства. Как церковь в период вселенских соборов не создавала чего-либо нового, не устанавливала новых, неизвестных дотоле, учений, а раскрывала лишь то, что implicite содержалось уже в Св. Писании; так и на будущее время может оказаться необходимость раскрытия того, что оставалось неясным для христианского мышления. Римско-католическая церковь принципиально признает возможность догматизирования истин христианского учения, не бывших ранее догматами, на том основании, что церковь не может когда либо сказать, чтобы все содержание христианского откровения сделалось ясным для христианства, и чтобы она исчерпала окончательно свой разум в деле установления формул христианского учения. Но не ограничиваясь таковым принципиальным признанием возможности продолжающегося догматизирования, римско-католическая церковь самыми фактами подтвердила свой взгляд: в XVI веке на Тридентском соборе было формулировано и догматизировано учение о церкви, в отпор вновь явившемуся евангелическому учению о церкви, а в нынешнем столетии при папе Пие IX, установлены догматы о непорочном зачатии Божией Матери и о папской непогрешимости. – Евангелическая церковь стоит на той точке зрения, что хотя в ее учении есть нечто не подлежащее изменениям (т. е. учение, выраженное в древних христианских символах и учение об оправдании верой), но она имеет своим призванием все глубже и глубже проникать в смысл Св. Писания и почерпнутое из него Слово Божие очищать от человеческой примеси; этот прогресс однако должен совершаться не по распоряжению церковного правительства, а усилиями христианской науки, погружающейся в изучение Св. Писания и проводящей в общественное церковное сознание добытую путем этого изучения божественную истину258. В православной церковной литературе взгляды на возможность составления новых вселенских соборов для догматизирования истин христианского учения не определились259. Можно лишь сказать, что тот из взглядов, по которому седьмичное число вселенских соборов есть символическое в смысле законченного навсегда, и который область догматического учения представляет окончательно исчерпанною этими семью соборами, опровергается историческими фактами. История свидетельствует неопровержимо, что та часть догматического православного учения, которая содержит в себе учение о церкви, иерархии и таинствах, сформулирована и установлена после семи вселенских соборов, именно в православном исповедании Петра Могилы, утвержденном на нескольких восточных соборах260. Следовательно, при обсуждении вопроса о возможности новых вселенских соборов и нового догматического законодательства нет надобности становиться на теоретическую точку зрения и рассуждать a priori, ввиду неоспоримости факта догматизирования православного церковного учения в ХVII столетии. Более того, за бесспорный же исторический факт нужно принять то обстоятельство, что нравственное христианское учение, на западе отчасти формулированное Тридентским собором, на востоке никогда не было предметом соборного рассуждения и догматизирования261. Можно бы было, по-видимому, считать таковое догматизирование излишним ввиду того, что христианское нравственное учение изложено в Св. Писании, и что затем на соборах вселенских нередко осуждались разные нарушения христианской нравственности. Но, во-первых, и догматы христианские также содержатся в Св. Писании, однако, церковь считает необходимым формулировать и догматизировать их, – во-вторых, осуждение отдельных безнравственных деяний не должно быть смешиваемо с установлением общего морального положения как принципиальной аксиомы, и первое не делает излишним последнего.

II. Дисциплинарные нормы, как сообразующиеся с конкретными отношениями места и времени, не могут быть установлены на вечные времена, не могут претендовать ни на непогрешимость, ни на неизменность. Так всякое законодательство, направляющееся к устроению юридического порядка, дисциплинарное церковное законодательство должно двигаться вперед вместе с движением церковной жизни и соответствовать ее потребностям. Необходимость этого соответствия служить наилучшим доказательством необходимости постоянной церковной власти, которая бы принимала во внимание возникающие потребности жизни и нормировала юридический порядок применительно к ним. На самом деле эта власть и существует, потому что она не может не существовать, как бы ни усиливались богословы доказывать, что церковь не может иметь другого главы, кроме невидимого Христа: церковь, как юридический порядок, не может существовать без видимого главы, т. е. без постоянной земной власти, устрояющей порядок церковной жизни, устанавливающей новые нормы взамен устаревших в новые способы к проведению и охранению этих норм, а также допускающей неприменение их к известным лицам и случаям ввиду индивидуальности тех и других. В церковной жизни, как и вообще в юридической жизни, может создаваться такое стечение обстоятельств, при котором применение общей нормы казалось бы или слишком суровым и поэтому не соответствующим духу церкви, оно возбуждало бы больший соблазн, чем неприменение, и поэтому вместо пользы приносило бы вред церкви. Иногда бывает лучше допустить отступление от строгих требований права и дать возможность лицу, в пользу которого допущено это отступление, жить в мир с церковью и со своей совестью, чем обязательным требованием исполнения закона во что бы то ни стало, невозможным для известного лица при известных обстоятельствах, ставить это лицо в необходимость сознательного и намеренного пренебрежения к требованиям закона, церкви и совести. Однако, если уже светский законодатель только формально неограничен в своем законодательствовании, материально же ограничен известными этическими принципами, которых он не может ниспровергать своими законами, не ниспровергая государственного порядка: то тем более законодательная власть церкви как в установлении норм, в изменении, или отныне их, так и в диспензировании от них должна сообразоваться с принципами христианского учения. По римско-католическому взгляду папа связан как в законодательстве, так и в диспензациях, вечными границами божественного права; божественное право, как таковое, не подлежит каким-либо изменениям со стороны человеческой власти. Если бы содержание божественного права было точно определено христианской наукой, тогда вопрос о границах для церковной законодательной и диспензирующей власти, в отношении к дисциплине церковной, разрешался бы без всяких затруднений. В действительности, однако, то, что считается за божественное право в римско-католической церкви, не признается за таковое другими церквами, евангелическая церковь даже принципиально отвергает существование божественного права; в русской же церковной науке хотя в принципе божественное право признается, но вопрос о том, какие именно институты должны считаться богоучрежденными, принадлежит к числу наименее разъясненных262. Поэтому, если говорить о материальных границах законодательной власти в русской православной церкви, то на место неопределенного понятия божественного права лучше будет устанавливать традиционно-исторические начала православия, очищенные церковной наукой от всего того, что без достаточного основания выдавалось и выдается за существенную принадлежность православия. Закон, который идет в разрез с церковным сознанием, не может рассчитывать на действующую силу в церкви, не потому, чтобы духовной иерархии принадлежало право кассировать или, напротив, канонизовать закон, а потому что церковная совесть не допустит проведения в жизнь противоречащего духу церкви закона, хотя бы и духовная иерархия склонялась к его одобрению. При этом необходимо добавить, что закон, вызывающий против себя оппозицию в церкви, есть все-таки закон церковный, хотя бы он и не применялся, пока он не будет отменен законодателем: не невозможно, что, с прояснением взглядов, тот же самый закон будет признан вполне соответствующим духу церкви. Если бы всякий закон был только выражением народного убеждения, как учила историческая школа, то законодателям не было бы надобности выступать реформаторами юридического порядка и выдерживать борьбу с инерцией или с явным сопротивлением, для доставления торжества лучшим началам над худшими.

Глава II. Учение о церковном надзоре

§ 131. Органы надзора263

Церковная власть, пекущаяся о поддержании истинно-христианской жизни в церкви и о действительном соблюдении церковных предписаний, должна принимать меры к осведомлению относительно состояния церкви, подобно тому как уже апостолы частью лично, частью через других, собирали сведения о состоянии основанных ими христианских общин264. В осуществлении функции надзора наблюдается постепенное развитие централизации, соответственно с централизацией церкви вообще. Сначала в каждой епископской церкви высшим органом надзора был епископ, наблюдавший за религиозно-нравственным состоянием членов общины. Из 57 канона собора Лаодикийского видно, что епископы могли назначать особых должностных лиц – периодевтов (περιοδευταί), которые, как заключают из их названия, должны были обходить, т. е. лично обозревать подведомственные епископу сельские общины, и заменить собой институт хорепископов, не мирившийся с церковными отношениями ІV в.265. Хотя и позднее, в законодательстве императора Юстиниана, упоминается о периодевтах266, однако затруднительно сказать, насколько существенна была должности периодевта функция надзора, и насколько вообще правильно осуществлялась эта функция как самим епископом, так и его уполномоченным периодевтом. С последовательным движением церковной централизаціи, централизовалась и функция надзора в лице митрополитов, патриархов и императора на востоке267, митрополитов и римского папы на западе268. Особенность развития функции церковного надзора на западе сравнительно с востоком, заключалась в том, что периодически-правильная визитация епископом и его архидиаконом парохиальных церквей в диэцезе привела к возникновению т. н. синодальных судов (judicia synod alia, Sendgerichte) и синодальных свидетелей (testes synodales). Свидетели давали присяжное обещание доводить до сведения епископа все преступления, совершившиеся в пределах парохии, как скоро епископ, или, позднее, его архидиакон, лично посетит эту парохию в соберет всех парохиан на синод или зенд. К концу средних веков институт синодальных судов, вместе со свидетелями, прекратил свое существование, но Тридентский собор настойчиво рекомендовал как епископам, так и подчиненные их органам, личную визитацию подведомственных им округов. В существующей организации римско-католической церкви высший надзор принадлежит папе; затем митрополиты удержали за собой, между другими правами, право надзора в пределах своей провинции269. Большое, однако, значение с практической точки зрения имеет епископское право надзора в пределах диэцеза, как осуществляемое более правильным образом, сравнительно с митрополитским правом, или непосредственно самим епископом, или через сельских деканов. Последние до Тридентского собора занимали подчиненное положение относительно архидиаконов, так как диэцез распадался на несколько обширных архидьяконских округов, которые, в свою очередь, делилось на несколько деканатов; со времени же Тридентского собора деканы стали в непосредственное отношение к епископу, как единственные уполномоченные епископа по надзору в местных подразделениях епархии. В евангелической церкви высший надзор принадлежит монарху и органам церковного правительства на разных ступенях устройства, в особенности генерал-суперинтендентам и суперинтендентам. В православной русской церкви верховный надзор за состоянием церковной жизни принадлежит императору: это не есть государственный надзор (jus inspectiunis saecularis), практикующийся в католических государствах западной Европы и направляющийся к ограждению интересов государства против притязаний и злоупотреблений церкви, – это есть церковный надзор, направляющийся к наилучшему достижению церковных задач; ибо глава русского народа считает своим призванием блюсти не только за порядком государственной жизни, но и за порядком церковным с тем, чтобы в той в другой области, соответственно фактическим отношениям, принимать меры, клонящиеся к устроению, охранению и восстановлению порядка. В этом смысле статья 42-я Свода основных законов Российской Империи называет императора «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры, блюстителем правоверия и всякого в церкви святой благочиния». Центральный надзор за всеми епархиями Русской Православной Церкви принадлежит Св. Синоду, на который духовным регламентом возложено наблюдать, «аще все правильно по закону христианскому деется и аще что оному противно обретается, и несть ли коея скудости в наставлении, христианину всякому подобающем», и синодальному обер-прокурору, который из всех епархий получает сведения о ходе церковных дел, а в епархиях и внеепархиальных ведомствах – епископам, главным священникам и проч., или непосредственно и лично, или через посредство уполномоченных по надзору – благочинных.

§ 132. Средства надзора

Средства надзора, практикуемые во всех вообще христианских церквях, могут быть сведены к трем главным: получение письменных отчетов высшими органами от низших, личная явка и личный доклад низших органов высшим о состоянии церковных дел, наконец, визитация или личное обозрение власть имеющим лицом подведомственных ему учреждений 270,

1) Письменные отчеты или донесения о состоянии церковных дел практикуются в весьма широких размерах и, составляя, сами по себе, одно из действительных и необходимых средств надзора, могут быть далеки от достижения цели, как скоро весь надзор будет основав на ознакомлении высших органов с письменными отчетами или донесениями низших. Сведения, представляемые в письменных отчетах, могут далеко не соответствовать действительному положению дел, как скоро к этому средству надзора не присоединяются еще другие. В Русской Православной Церкви письменные отчеты, в ряде разных ведомостей и донесений, подаются благочинными архиереям и главным священникам, архиереям главными священниками и секретарями консисторий – в Св. Синод и синодальному обер-прокурору; наконец, обер-прокурором составляется на основании всех епархиальных отчетов один общий всеподданнейший отчет по духовному ведомству для представления государю императору. В католической церкви письменные отчеты представляются деканами епископам, епископами271 – папе (relationes status). В евангелической церкви уездные органы надзора представляют письменные отчеты в провинциальные учреждения, а провинциальные учреждения – в центральные.

2) Личная явка или личный доклад о состоянии церковных дел, как средство надзора, практикуется в римско-католической церкви, отчасти и в прочих церквях; но в римско-католической церкви это средство надзора имеет ту особенность, что оно служит целям не только подчиненного, но и верховного, т. е. папского надзора, тогда как в православной церкви и в евангелической верховный надзор за церковной жизнью держится исключительно на письменных отчетах, или на непосредственном личном (случайном) усмотрении представителя высшей церковной власти. В римско-католической церкви дело это организовано таким образом, что установлены определенные, различные для различных стран земного шара, сроки272 для личной явки епископов к папе с целью личного доклада о состоянию церковных дел, что называется посещением пределов апостольских (ѵіsitatio liminum Ss. apostolorum); при личном доклад, однако, требуется и представление письменного отчета (relatio status). У нас практикуется вызов благочинных к епархиальным архиереям и отчасти архиереев в синод для доклада.

3) Визитация, т. е. личное обозрение органами, власть имеющими, тех лиц и учреждений, которые поручены наблюдению каждого из таких органов, практикуется епископами и их уполномоченным по надзору. По духовному регламенту, каждый русский православный епископ должен посетить свою епархию раз в год, или, по крайней мере, в два года273, причем установлен целый ряд правил274, которые отчасти, в деталях своих, неудобоисполнимы275, но, в общем, направлены к тому, чтобы посещения архиерея с его свитой были, по возможности, не обременительны для духовенства и для народа. Затем благочинный по инструкции обязан посещать порученные его смотрению церкви дважды в год. Католических епископов Тридентский собор обязал лично визитировать весь диэцез раз в год, или, по крайней мере, в два года, a пo усмотрению необходимости и чаще, в случае же невозможности личной визитации, произвести обозрение через генерального викария или через особого визитатора. Деканы обозревают свои деканаты раз в год. По евангелическому церковному праву регулярная визитация церквей производится суперинтендентами, деканами или сеньорами, то раз в год, то через два, через три и через четыре года276. Церкви же суперинтендентов и сами суперинтенденты обозреваются генерал-суперинтендентом, где существует этот институт.

Глава ІІІ. Учение о церковном суде

§ 133. Порядок изложения

Учение о церковном суде должно обнять следующие отдельные учения: о компетенции или круге ведомства церковного суда, о церковном судоустройстве и судопроизводстве. Что касается круга ведомства церковного суда, то он должен быть рассмотрен в двояком отношении: так как судебная функция церковного правительства осуществляется или разрешением спорных вопросов о праве, или восстановлением нарушенного преступными действиями церковного порядка, то должно быть особо рассмотрены круг ведомства церковного суда по делам спорным и круг ведомства этого суда по преступлениям. При рассмотрении того и другого, должно иметь в виду, что в истории круг ведомства церковного суда в том и другом отношении определялся не задачами только церкви, вытекающими из ее внутреннего существа, а и соображениями и интересами государства, которое уполномочивало церковь ведать известные судные дела с последствиями для юридической жизни в государстве. Если бы компетенция церковного суда всегда принципиально сообразовалась лишь с задачами и с существом церкви, то история церковного суда не могла бы быть сложною и разнообразною, круг ведомства церковного суда оставался бы всегда равным себе, так как ни существо церкви, ни ее задачи, вытекающая из этого существа не могут изменяться с ходом истории. А между тем круг ведомства церковного суда прошел насколько стадий исторического развития, и этот исторический процесс означает, что государство в разные эпохи истории предоставляло церкви то большее, то меньшее количество своихъ собственных судебных прав. В связи с вопросом о круге ведомства церковного суда по преступлениям должен быть рассмотрен вопрос о наказаниях, наложение которых входит в компетенцию церкви. Таким образом, в учение о круге ведомства церковного суда должна войти компетенция церковного суда по делам спорным, по преступлениям и по наложению наказании.

А. Круг ведомства церковного суда

I. Компетенция церковного суда по спорным делам

§ 134. Предметы древне-церковного суда в языческой и в христианской римской империи277

Апостол Павел, осуждая коринфских христиан за то, что они имеют тяжбы между собой и судятся брат с братом и притом перед неверными, т. е. перед государственными (языческими) судьями римской империи, спрашивал их, неужели они не имеют в своей среде ни одного разумного человека, который бы мог рассудить между братьями своими278. Положение христианских общин среди враждебного им римского мира было таково, что наставление апостола о том, чтобы христиане, в случае невозможности обойтись без судных дел, обращались за решением не к государственным судьям, а к лучшим разумным людям христианской общины, должно было строго соблюдаться как из опасения пристрастия со стороны судей, преследовавших христианскую религию, так и из нежелания принимать хотя бы косвенное участие в идолослужении, обрядами которого было отчасти обставлено римское судопроизводство. Епископы именно были теми разумными людьми, к которым христиане обращались за решением своихъ спорных дел, не только относившихся к области церковного порядка, но и дел чисто гражданского свойства. Сила решения епископа основывалась на нравственном его авторитете среди христиан, а также могла сдерживаться дисциплинарными мерами против лиц, не повинующихся епископскому решению279. Что касается государственной поддержки, то, строго говоря, за епископским решением и государство могло признать исполнительную силу, поскольку к епископам могли быть применимы принципы римского права относительно посредников или третейских судей (arbitri), решения которых, в случае если тяжущиеся предварительно заключили формальный договор (compromissum) об отдаче дела на третейский суд, обеспечивались уплатой условленного штрафа или неустойкой: но ни откуда не видно, чтобы христиане и христианские епископы опирались на принципы римского права в разбирательстве спорных дел280 и прибегали к этим принципам для поддержания силы епископских решений. Положение епископов, как судей по делам гражданским, упрочилось при первом император-христианин Константине Великом, который, ввиду неправосудия государственных органов в пользу богатых и сильных против бедных и слабых, издал два закона о рассмотрении епископами гражданских дел. Законом 321 г.281 предоставлено всякому переносить любое гражданское дело на епископский суд, по взаимному соглашению с противной стороною, хотя бы светский судья уже приступил к рассмотрению дела; при этом объявлено достаточным всякое бесформенное соглашение сторон о перенесении дела на суд епископа, без необходимости заключения формального компромисса, а между тем епископское решение признано безапелляционным. Законом 331г.282 епископская решения признаны окончательными и безапелляционными даже и по делам несовершеннолетних, которые, по общему правилу, допускали прошение о восстановлении в прежнее состоянию (in integrum restitutio); кроме того предоставлена возможность одной из судебных сторон, даже при нежелании другой тяжущейся стороны, перенести дело на суд епископский, в какой бы стадии гражданского процесса это дело ни находилось, пока еще не состоялось окончательное решение светского суда. На основании этих двух законов Константина Великого, епископы получили юрисдикцию по делам гражданским, конкурирующую с юрисдикцией государственных судов. Однако, в конце IV столетия и в начале V-го законодатель нашел нужным положить конец чрезмерному расширению гражданской юрисдикции епископов, возвратившись к требованию взаимного соглашения сторон относительно представления дела на суд епископа283, а еще позднее императорское законодательство (на западе) потребовало снова формального компромисса сторон, обеспеченного стимуляцией, для того чтобы епископское решение по гражданскому делу могло иметь исполнительную силу284. При император Юстиниане епископский суд по делам гражданским был поставлен в еще более тесные границы, так как предписано тяжущимся обращаться к наместникам провинций и только в тех городах, где нет ординарных судей, дозволен выбор между светским судом городского дефензора или экдика и епископским судом285. С другой стороны, однако, для епископов законодательство Юстиниана открыло многие другие пути как к влиянию на все стороны государственного управления вообще, так, в особенности, к вторжению в область отправления государственного суда, например, в силу делегации императора или магистратов, или в случае жалоб на несправедливое решение дел провинциальными наместниками286. С большей твердостью должен был держаться епископский суд по гражданским делам духовенства, так как епископы и епископские соборы могли дисциплинарными мерами принуждать клириков обращаться к суду духовному, а не светскому, даже и после того, как в отношении к мирянам перестали действовать законы Константина Великого287. В императорском законодательстве V и первой половины VI столетия этот принцип исключительной подсудности духовенства по гражданским делам духовному суду не нашел себе выражения, и даже в позднейшем законодательстве Юстиниана и Ираклия не был проведен во всей его строгости. Юстиниан, предоставив первоначально привилегию одним монашествующим, по вчиняемым против них искам, судиться у епископов288, распространил потом по просьбе константинопольского патриарха Мины, эту привилегию на все вообще духовенство289. Окончательно в новелле СХХIII дано общее определение о подсудности монашества и духовенства духовному суду по делам гражданским, однако с тем, что если одна из сторон заявить неудовольствие на решение в течение 10 дней, дело восходит на рассмотрение местного гражданского судьи: как скоро последний найдет, что решение постановлено правильно, то подтверждает его и приводит в исполнение, причем никакого дальнейшего обжалования не допускается; если же решение гражданского судьи не совпадает с решением епископским, то против решения гражданского судьи возможна апелляция в общем порядке гражданского процесса290. Император Ираклий в 629 г. издал закон, в котором подсудность духовенства в гражданских делах определена по принципу: actor sequitur forum rеі, в силу чего, следовательно, истец-мирянин должен был вчинять иск против духовного ответчика духовному судье, и, напротив духовный истец против ответчика-мирянина должен был искать перед светским судом291. Если, таким образом, из вышесказанного явствует, что для епископов при христианских императорах создался обширный круг ведомства по делам гражданским, то без всякого сомнения за духовными судьями должно было признаваться исключительное право духовного суда по духовным делам, т. е. по спорным делам, вытекавшим из чисто церковных отношений, насколько в таковых делах мог быть юридический элемент, подлежащий судебному разбирательству292. К духовным делам, подлежащим исключительному ведомству церковного суда, но с юридическими последствиями для области гражданского права, были отнесены в X и XI вв. дела брачные, т. е. бракозаключительные и бракоразводные293.

§ 135. Круг ведомства церковного суда на западе294

В государстве меровингов хотя церковь пользовалась полной свободой применения развитого ею права в духовных судах, но и государственный суд считал себя компетентным привлекать к своему рассмотрению всякое церковное спорное дело, которое можно было подвести под точку зрения гражданского права, например, спор относительно епископских прав над монастырем или относительно десятины под точку зрения виндикации и т. п. He создалась еще тогда исключительная юрисдикция церкви ни по брачным делам, ни по делам о завещаниях. При слабых преемниках Карла Великого в католической церкви обнаружилось стремление не только исключить участие светских судов в рассмотрении дел церковного характера и привлечение к себе этими судами духовных лиц, но и доставить ей по возможности обширный круг ведомства по делам гражданским. Маинцский дьякон Бенедикт включил в свой сборник капитуляров франкских королей295 вышеупомянутый (второй) закон Константина Великого 331 г., с вымышленным притом подтверждением его Карлом Великим. По декретальному праву, заключенному в Corpus juris canonici, компетенция церковного суда обнимала уже обширную массу всякого рода дел: 1) дела чисто духовные (causae mere spirituales), к которым отнесены были, между прочим, дела брачные после того, как в теологии было установлено учение о сакраментальности брака, т. е. именно дела о недействительности брака, о расторжении брака, о законности рождения, об обручении, и даже дела по имущественным отношениям в браке, как скоро они входили, в качестве инцидента, в процесс, разбираемый духовным судьей, 2) дела, в которых гражданский элемент тесно связан с духовным (res spiritualibus аnnexae), например, патронат, бенефиции, споры о церковной собственности, о десятинах и других церковных налогах, далее погребение, обет, присяга и духовные завещания; 3) сюда же отнесены были гражданские обязательства, скрепленные клятвой, или такие дела, по которым последовал отказ в правосудии со стороны светских судов, наконец, всякие дела, в которых замешан элемент греха, и которые доведены до сведения духовного судьи путем доноса296. Духовным лицам западные соборы весьма рано уже воспретили обращаться к светским судам во взаимных между собой тяжбах; но, не довольствуясь этим воспрещением, западные соборы требовали и от мирян, чтобы они не иначе вчинили гражданские иски против духовных лиц, как с дозволения епископа, предварительно испрошенного297. Эти требования церкви однако не находили подтверждения во франкских королевских законах; даже эдикт Хлотаря II, состоявшийся в 614 г. для удовлетворения требованиям церкви, принципиально остался на той точке зрения, что и духовенство подлежит светской юрисдикции, с предоставлением лишь церкви той привилегии, что епископу должна была даваться возможность уладить дело своим посредническим судом, прежде чем светский судья приступил бы к рассмотрению гражданского дела, в котором одной из сторон является духовное лицо. В случае безуспешности посредничества епископ должен был представить клирика в светский суд298. Впоследствии, при слабых преемниках Карла Великого, благодаря, между прочим, лжеисидоровскому сборнику декреталов, установился принцип, что клирик может быть судим только клириком, подтвержденным в начале ХIII в. императором Фридрихом II299. К духовенству приравнивались также лица, состоявшие под особым покровительством церкви. Основание к такому приравненного усматривали еще в некоторых канонах древней церкви, в силу

которых церковь брала под свою защиту лиц убогих300. В декретальном праве компетенция церковного суда распространяется: 1) на духовенство, которое ответствовать может только и исключительно перед духовным судом, но в качестве истца может выступать и перед светским судом, в силу принципа: «actor sequitur forum rei», при невозможности сослаться на обычай, противоположный этому принципу301, 2) на вдов и сирот, на призреваемых в богоугодных заведениях, равно как на всех достойных сожаления лиц (personae miserabiles), куда относились все женщины вообще, которые вместе были и бедны; что же касается состоятельных из них, они могли обратиться к духовному суду только в случае отказа в правосудии, или насильственного отнятия имуществ, когда они имели право на interdictum unde ѵі302. – В средние уже века начались и ограничительные меры против чрезвычайного расширения круга ведомства церковного суда в Англии, Франции и Германии. Компетенция духовного суда была постепенно ограничиваема в течение нескольких столетий, и результат этого долговременного ограничительного процесса, последнее слово в котором принадлежало германскому имперскому закону 6-го февр. 1876 г. о гражданском браке, представляется в следующем виде: все дела, по существу своему гражданские, не исключая и гражданских дел духовенства, даже споры о патронатском праве и все брачные дела подлежат гражданской юрисдикции, причем не отрицается обязательность канонического порядка для совести католиков как вообще, так и в особенности по делам брачным, т. е. за церковью не отрицается право подвергать собственному ее суждению те дела, которые она считает церковными, но без последствий или без исполнительной силы для гражданской жизни. – В евангелической церкви, как благодаря духу времени, который уже и для католицизма ознаменовался ограничительными мерами

против широкой компетенции церковного суда, так и благодаря евангелическим принципам реформаторов, желавших освободить церковь от ее государственного характера, круг ведомства церковного суда заключился в гораздо более тесные границы, чем в католицизме. Однако, уже в эпоху реформации церковь призвана была государством к участию в отправлении правосудия по делам брачным, для обеспечения соблюдения божественных заповедей в суде по этим делам; позднее же, когда учреждены были консистории, и, в особенности, когда получили господство принципы территориализма, компетенция консисторий, как учреждений с характером государственным, почти сравнялась с компетенцией католических епископских судов. В течение ХVIII и XIX столетий она была постепенно ограничиваема: имперский германский закон 6 февр. 1875 г. уничтожил последний остаток юрисдикции церковной по делам гражданским, предоставив брачные дела в исключительное ведение гражданских судов, причем, в силу общего принципиального отношения евангелической церкви к гражданскому порядку, которому она себя не противополагает, а сообразует или подчиняет, гражданский порядок не рассматривается и с точки зрения церковной как нечто, противоречащее требованиям совести303.

§ 136. Круг ведомства церковного суда пo делам, спорным в России304

Историческое развитие круга ведомства церковного суда в России представляет черты, общие с западным развитием и отчасти испытало на себе влияние последнего. В течение нескольких столетий компетенция церковного суда более и более расширялась, а затем, последовательно, в течение продолжительного же времени, сокращалась. Кроме разрешения разных спорных вопросов церковной дисциплины, например, о посте среды и пятницы, когда на эти дни падает великий праздник305, вообще спорных дел, относившихся к порядку церковного управления, каковы, например, спорные дела между митрополитами-соперниками, которые впрочем подлежали не русскому, а константинопольскому церковному суду306, в круг ведомства церковного попали дела брачные, т. е. как о действительности, так и о расторжении браков307, далее дела, состоящие в связи с браком, как, например, по рядным грамотам (о приданом), далее о незаконных детях, родителями не признаваемых, и по сговорным записям (об обручении), или связанные с отношениями между родителями и детьми, а также дела по усыновлению, братотворению, по духовным завещаниям и по делам наследства вообще308 (по зауморным животам). Затем церковному суду подлежали не только духовные лица по всем тяжебным делам гражданского свойства, но и множество других лиц, поставлявшихся в известную связь с церковью и соответствовавших западно-европейским personae miserabiles309, и, наконец, все крестьянское население церковных земель по всем гражданским делам. Принципиального различия между разными классами лиц, относимых к ведению церкви, и принципиального различия оснований этой подведомственности не сознавалось до ХVІ в., когда на стоглавом соборе310, и еще сильнее впоследствии, на соборах XVII в., стала высказываться идея собственно клерикальная, т. е. что «князи, бояре и судии не могут привлачать священнического и иноческого чина на суд» именно в силу их духовного характера311. По судным делам между людьми церковными и не церковными с древнейшего времен практиковался «смесный» или «вопчий» суд, состоявший из представителей княжеской власти и от духовного ведомства312, причем судебные доходы должны были идти в пользу того и другого вдовства пополам313. Но уже в удельной Руси исключительная подсудность церковных людей духовным судам не означала, чтобы в делах гражданских духовные учреждения имели судебную власть, независимую от князей, а делала лишь этих людей неприкосновенными для подчиненных органов светского правосудия. С возвышением Москвы, московские государи систематически стремились к тому, чтобы поставить в непосредственную от себя зависимость все принадлежавшие церковным учреждениям земли, вместе с их населением314, предоставляя эту непосредственную подсудность в виде привилегии для церковных учреждений посредством несудимых грамот. Органом, через который производился государев суд по гражданским делам церковных учреждений и подведомственных им людей, был приказ большого дворца, в котором существовало особое отделение для этих дел315, со времени Уложения царя Алексея Михайловича ставшее самостоятельным государственным учреждением под именем монастырского приказа. Уложением был сделан важный шаг на пути секуляризации церковного суда по делам гражданским. В учреждении монастырского приказа в первый раз была сознательно проведена идея государственного суда по гражданским делам церковных людей. По Уложению 1649 г., монастырскому приказу предоставлено судить «во всяких истцовых исках», митрополитов, архиепископов, епископов, их приказных и дворовых людей, детей боярских и крестьянских, монастыри, архимандритов, игуменов, строителей, келарей, казначеев, рядовую братию, монастырских слуг и крестьян, попов и церковный причт316, причем, следовательно, опять не сделано никакого различия между церковными крестьянами, с одной стороны, и между духовенством, даже архиереями и митрополитами, с другой стороны, подобно тому как раньше не сознавалось никакого принципиального различия между теми и другими в предоставлении их ведомству церковного суда. Исключение из общего правила допущено Уложением 1649 г. только по отношению к патриарху, который и сам лично, и его приказные и дворовые люди, дети боярские, крестьяне и всяких чинов люди, жившие в патриарших вотчинах, были изъяты во всяких делах из ведомства монастырского приказа. Идея государственной подсудности духовенства в делах гражданских настолько шла вразрез с воззрениями духовной иерархи ХVІІ столетия, что в 1667 г. царь должен был утвердить постановления собора этого года, совершенно противоположные принципам Уложения 1649 г.: вообще всем государственным учреждениям запрещено производить суд над архиереями, архимандритами, игуменами, священниками, дьяконами, монахами, монахинями, церковным чином и их людьми317, а в 1677 г. и самый монастырский приказ был закрыт318. Петр Великий, однако, в 1701 г. восстановил это учреждение и снова предоставил ему судить всех церковных людей по делам гражданским319, вместе с хозяйственною администрацией церковных недвижимых имений320. Через 20 лет он был снова закрыть и хотя существовал с позднего несколько времени то под прежним, то под новым именем, но дальнейшая его история до самой секуляризации церковных имений при императрице Екатерине II относится более к церковному имуществу, чем к суду; притом принцип государственной юрисдикции над духовенством по делам гражданским не подвергаем был сомнению даже и тогда, когда монастырский приказ и заменившие его учреждения (синодальная камор-контора и коллегия экономии синодального правления)321 состояли в подчинении Св. Синоду, ибо и этот последний испросил у государя заведывание церковными крестьянами только на том основании, что и он, как коллегия, не менее других коллегий обязался присягой к исканию царских интересов. Что касается до тех гражданских дел, которые в древней Руси были относимы к ведомству духовного суда в виду их большей или менышей связи с церковью, то уже в 1692 г. разбиравшиеся в патриаршем разряде гражданские иски по рядным и сговорным записям, по духовным завещаниям и по зауморным животам было предписано передать в ведомство московского судного приказа; окончательно же гражданские иски изъяты были из духовного ведомства в 1700 г., с упразднением самого разряда я с передачей ведавшихся им дел тем светским учреждениям, которым они по существу своему подлежали322. По действующему уставу духовных консисторий из дел спорных не чисто духовного характера, т. е. не относящихся к области веры и церковной дисциплины, подлежать епархиальному суду: 1) взаимные споры между духовыми лицами, могущие возникать из пользования движимой и недвижимой церковной собственностью, 2) просьбы о побуждении духовных лиц к исполнению бесспорных обязательств и к уплат бесспорных долгов, т. е. таких, по поводу которых не может возникнуть спора по документам, и притом, по 203 ст. Устава духовной консистории, только в тех местностях, в которых не введен мировые судебные установления, 3) дела светских лиц а) бракозаключительныя, т. е. о законности или незаконности заключенных браков, б) бракоразводные т. е. о прекращении и расторжении браков, в) о действительности события браков и о происхождении от законного брака323. Суд духовных учреждений по делам брачным имеет публичное значение, так как он сопровождается юридическими последствиями для гражданской жизни, и следовательно духовные учреждения, осуществляя судебную функцию по этим делам, не только разрешают спорные вопросы церковной дисциплины, но и выполняют миссию, возложенную на них государством.

II. Компетенция церковного суда по преступлениям

§ 137. Предметы древне-церковного дисциплинарного суда в языческой и в христианской римской империи324

В западно-католической литературе принято различать двоякий суд церкви по преступлениям: суд внешний (forum externum) и суд внутренний (forum internum). Под первым разумеется суд, производимый формально, т. е. облекаемый в процессуальные формы. Под последним разумеют внутренний суд совести, то отожествляемый с судом на исповеди, то различаемый от него325. Параллелизирование исповеди, как суда внутреннего, с процессуальным судом, как судом внешним, исторически объясняется древне-церковной дисциплиной, которая требовала открытой исповеди в тяжких грехах и связывала с этой исповедью прохождение открытого покаяния, как необходимое ее последствие, и как необходимое требование для сакраментального отпущения содеянного греха. Со временем открытая исповедь грехов перестала практиковаться, и открытый суд стал отрешаться от сакраментального характера; но на западе сделался обычным параллелизм открытого покаяния за явные грехи и тайного покаяния за тайноисповеданные грехи: и тайному, и публичному покаянию усвоялась одна и таже цель – удовлетворение (satisfactio) оскорбленной грехом правде Божией; а поэтому и тайная исповедь, сопровождавшаяся тайным покаянием, как наказанием для удовлетворения правде Божией, и публичный суд, сопровождавшийся наложением на грешника открытого покаяния с той же самой целью, могли рассматриваться с точки зрения судебной326. На востоке взгляд на тайную исповедь с тайным покаянием, как на суд, установился не путем параллелизирования тайного и публичного покаяния, ибо публичное покаяние на востоке весьма рано вышло из употребления327, а путем перенесения на тайную исповедь тех канонов, которые, во время их появления, были рассчитаны на публичное покаяние; это перенесение совершилось благодаря отчасти покаянные уставам, отчасти комментаторам XII в., в особенности Вальсамону328. Так как в церковном праве речь идет о суде, как о функции церковного правительства, направляющейся на восстановление нарушенного церковного порядка, то и в вопросе о компетенции церковного суда должно иметь в виду тот суд, который облекается в процессуальные формы и который в западном каноническом праве называется forum externum. Как широк был круг дел, подлежавших внешнему суду древней церкви, видно из канонических правил соборов и св. отцов, которыми воспрещаются и наказываются всякие вообще преступные даяния не только против нравственного, но и против юридического закона: обычная классификация преступлений, подлежавших церковному суду, состояла в подведении их под три обширные категории: идолослужение, убийство и плотские грехи329. Само собой разумеется, что где фактически было невозможно совмещение двух судов и двух наказаний (светского уголовного и церковного), например, в случае присуждения преступника государственным судом к смертной казни, церковное наказание не могло иметь места. Но весьма нередко церковный суд мог действовать в отношении к уголовным преступникам с исключением суда государственного или уголовного наказания по приговору государственного суда, в силу права ходатайства (jus intercessionis) и права убежища (jus asyli), признанного за церковью христианскими императорам. В силу права ходатайства епископы испрашивали освобождение преступников от угрожавшего им уголовного наказания, но с тем, что виновные должны были понести церковное покаяние за свои преступления. Ввиду беспорядков, с которыми могло соединяться освобождение преступников из рук правосудия, с конца IV в. стали издаваться ограничительные законы, воспрещавшие клирикам и монахам насильно и самовольно освобождать людей, присужденных к наказанию за свои преступления330. В силу права убежища христианские епископы давали в храмах приют лицам, которые желали в них найти спасение от судебного и несудебного преследования. С конца VI в. и в этом отношении последовали запрещения и ограничения331, причем некоторые категории преступников были исключены из благодеяния убежища: убийцы, прелюбодеи и похитители лиц женского пола332. Преступники, которым удалось воспользоваться правом убежища и тем самым освободиться от угрожавшего им уголовного наказания, должны были понести церковное наказание по каноническим правилам; впрочем, иногда правом убежища пользовались не преступники, а преследуемые кредиторами должники, к которым не могло иметь применения церковное покаяние. После IV в., тем менее, возможна была коллизия государственного уголовного наказания с церковным, что церковное покаяние сделалось тайным, вместо практиковавшегося в первые века публичного покаяния. Духовные лица подлежали церковному суду по всем преступлениям против церковной дисциплины: в частности за нарушение правил о принятии в клир и об определении в церковные должности, за нарушение обязанностей, связанных с принадлежностью лица к клиру и за преступления против должности в тесном смысле333. Что касается общих уголовных преступлений, то виновные в них духовные лица подлежали государственному суду334. Исключение из этого правила установлено было императором Констанцием относительно епископов, которые изъяты были от подсудности светскому суду335. При Юстиниане явилось другое исключение, касающееся всего вообще духовенства: допущен параллельный суд по общим преступлениям духовенства – епископский и светский уголовный. Обвинение может быть возбуждаемо перед тем и другим. Если епископ, исследовав дело, находил клирика виновным в том преступлении, в котором он обвинялся, то виновный извергался из должности и передавался затем светскому суду для поступления с ним по законам государственным. Если же обвинение возбуждено в светском суде, и, по исследовании дела, виновность обвиняемого была доказана, то судья должен был препроводить все делопроизводство к епископу: последний, по рассмотрении судебных актов, мог прийти к тому же убеждению, к которому пришел и судья, и в таком случае он распоряжался извержением виновного из должности, после чего судья подвергал его наказанию по государственным законам, – или же мог не согласиться с выводом судьи о виновности подсудимого, и в таком случае дело должно было представляться на окончательное разрешение императора336. По закону императора Ираклия 629 г.337, духовенство по уголовным делам должно быть судимо патриархом, или его уполномоченным, которые, как скоро преступность обвиняемого установлена на суде, постановляют приговор на основании канонов, причем, если находят осужденного достойным более тяжкого наказания, лишают его сана и передают светскому суду для наказания по уголовному закону.

§ 138. Круг ведомства церковного суда по преступлениям на западе338

На западе благодаря тому, что церкви пришлось иметь дело с варварами, основывавшими разные государства на развалинах римской империи и принимавшими христианство, очень долго поддерживалось публичное церковное покаяние за все вообще преступления, нарушавшие церковную дисциплину. Когда возникли синодальные суды или зендгерихты, институт публичного покаяния соединился с этим последнем институтом, таким образом, что епископ или его архидьякон, созвав на собор всех жителей парохии, в которую они прибыли и узнав от синодальных свидетелей о существовании в данной парохии преступников против церковных канонов, виновных в совершении таких или других преступлений, определял этим преступникам публичное церковное покаяние339. Круг наказывавшихся, таким образом, преступлений обнимал все деяния, противоречившие и церковному, и государственному, вновь устрояемому на христианских началах, порядку, причем церковным судом даже прямо восполнялись пробелы в светском правосудии. В поздние средние века, когда вместо публичного церковного покаяния стали практиковаться денежные штрафы, институт синодальных судов выродился и исчез из церковной жизни, между тем как в тоже время государственные суды более и более росли и совершенствовались. Но и тогда церковь не была еще вполне устранена от участия в отправлении светского правосудия, именно по таким делам, которые имели отношение к ее учреждениям, или могли возбудить, в особенности, нравственный соблазн. Такие преступления получили название delicta mixti fori: в ХV в. в отношении к ним развилась практика превенции, состоявшая в том, что если судья светский уже исполнил свою должность, церковь могла иметь дело с осужденным им деянием только в исповедальне, а если, напротив, духовный судья предупреждал светского, то налагал и уголовное наказание (кроме телесных наказаний и смертной казни). В качестве таких деликтов смешанной подсудности, при которых могла иметь место конкуренция духовного суда с светским, рассматривались: прелюбодеяние, конкубинат, содомия, святотатство, волшебство в разных его видах, богохульство, клятвопреступление и лжеприсяга, взимание процентов (usuraria pravitas)340. От этих delicta mixti fori были отличаемы преступления чисто церковные (delicta mere ecclesiastica), именно следующие четыре преступления: ересь или уклонение от церковного догмата, схизма или самовольное отделение от связи с иерархическими властями в от единства церкви, апостазия или отпадение от христианства в нехристианство, и симония или предоставление, с одной стороны, приобретение – с другой, духовных иди церковных благ за материальный эквивалент. Эти преступления могли быть судимы только церковным судом, хотя для наказания виновные в ереси, расколе и апостазии должны были выдаваться светской руке (brachium saeculare).Духовенство пo уголовным делам как при меровингах, так при первых каролингах, подлежало светскому суду, так что даже и законом короля Хлотаря II 614 г., в силу которого судьям вменено было в обязанность сноситься предварительно с епископом по гражданским делам духовенства, не предоставлено последнему никакой привилегии в отношении к суду по делам уголовным341. С ХIII в. сделалось принципом общего права то положение, что служитель церкви не может быть судим светским судом. Таким образом, в случае обвинения духовного лица в общем уголовном преступлении, должен был рассмотреть дело духовный судья и, нашедши виновного заслуживающим уголовного наказания, передать его светскому правосудию после предварительного совершения деградации. Эта привилегия духовной подсудности (privilegium fori) с началом новой истории более и более ограничивалась, например, в Германии путем соглашения князей с епископам, которые условливались между собой в том, что застигнутые in flagranti или вообще виновные в тяжких преступлениях клирики могут быть арестованы светскими судьями с целью выдачи их духовному суду342. В настоящее время компетенция церковного суда по преступлениям, как мирян, так в духовных лиц римско-католической церкви принципиально обнимает все деяния, которые церковь, с точки зрения ее собственной дисциплины, может считать заслуживающими наказания или требующими ее духовых исправительных средств. Однако, суд церковный не должен ни в какой мере служить к умалению государственной судебной власти по всем преступления, подсудным этой последней, причем т. н. delicta mere ecclesiastica в современных кодексах обыкновенно не рассматриваются как уголовно-наказуемые преступления, a delicta mixti fori подлежат наказаниям пo определениям уголовных кодексов. На этих же самых основаниях покоится и компетенция судов евангелической церкви в настоящее время, между тем как ранее, несмотря на стремление реформаторов вывести объем судебной власти церкви из самого ее существа, консистории имели весьма широкий круг ведомства.

§ 139. Круг ведомства церковного суда пo преступлениям в России343

Круг ведомства циркового суда, засвидетельствованный резными уставами, дошедшими до вас с именами древнейших русских князей, сложился на основании отчасти Закона Моисеева, отчасти – византийской эклоги, получавшей в Болгарии особую обработку под именем закона судного людям. Исчисляемые в уставах предметы церковного дисциплинарного суда составляют главное содержание уставов, так что для дел спорного характера остается весьма мало места в этих уставах. В частности, здесь упоминаются: 1) преступления против веры в церкви, как ересь, отпадение в нехристианство, волшебство в разных видах, святотатство, нарушение святости и неприкосновенности храмов и мест погребения, 2) преступления в пределах семейного союза, как самовольное оставление и изгнание мужем жены, неверность, непочтительность детей к родителям, вступление в брак в запрещенных законом Божиим степенях родства и свойства, двоеженство, 3) преступления против целомудрия, как похищение лиц женского пола, неблагопристойная защита мужа женой344, скотоложство, блуд и кровосмешение, прижитие и убийство незаконного ребенка, 4) в связи с браком даже такие преступления, как кража (мужем у жены в наоборот), личные оскорбления о побои, даже убийство (совершенное на свадьбе, или посредством снадобий)345. В XVII столетии патриаршей разряд ведал, кроме исчисленных в § 136 дел спорных, следующие дела: 1) челобитные родителей на детей в непослушании или в каких иных неистовствах, 2) челобитья жен на мужей и мужей на жен в прелюбодеянии и иных делах, 3) челобитья рабов на господ в блудодеянии и иных насилиях, 4) челобитья женщин и детей всякого чина на насилие со стороны всякого вообще чина людей, 5) челобитья отцов духовных на детей их духовных в непослушании и во всяком безчестии, 6) челобитья священников на своих прихожан, отказывающихся быть детьми их духовными, по воскресным и праздничным дням и в посты в церковь не ходящих и не молящихся, 7) оскорбление бранными словами: выблядок, блудник, прелюбодей и т. п. 8) хватание за тайные уды и опростоволосение женщины346. Духовенство, а также все разряды лиц, причислявшихся к церковным людям, не только по нарушениям церковной дисциплины, но и по преступлениям уголовным, не слишком тяжким, ведались духовным судом. Обыкновенно в грамотах, определявших подсудность церковных людей, говорилось, что волостели и другие княжеские органы не въезжают к ним для производства следствия и суда «опричь душегубства и разбоя и татьбы с поличным»347, или «опричь душегубства и разбоя»348, или «опричь одного душегубства»349; не редко, впрочем, в жалованных грамотах монастырям наделалось никакого исключения из правила о неподсудности жителей жалуемого селения княжеским органам350. История уголовной подсудности духовенства и всех вообще церковных людей со времени Уложения царя Алексея Михайловича совпадает с вышеизображенной судьбой гражданской его подсудности351. Так как в ХVІІ в. с большей силой, чем когда-либо, отстаивалась исключительная подсудность духовенства церковному суду в смысле западно-католической privilegium fori, закащикам, как представителям духовного ведомства, предписано было царским указом, состоявшимся на основании соборных определений 1667 г. и по совету с бывшими в Москве патриархами Александрийским и Антиохийским352, служит гарантией неприкосновенности духовного лица для государственных судей. Людей духовного ведомства, подлежащих сыску по совершенным ими уголовным преступлениям (татьба, денежным делам, разбоям, убийствам, ведовством), сыщикам предоставлено лишь вызывать к допросу; самый же допрос предписано им производит этим людям при закащике, которому принадлежит первое место перед сыщиком353 при производстве допроса. Если перед закащиком и с очных ставок с товарищами, оговорившими духовных лиц, последние не винились, а оговорившие с трех или с четырех пыток не отказывались от оговора; то сыщик должен был, сковав отсылать духовных арестантов к архиереям, под конвоем стрельцов. Архиерей, которому подсуден присланный, нашедши его виновным в том преступлении, в котором он оговорен, препровождал его к градскому т. е. к светскому уголовному суду с грамотой, дающей знать, что виновный «отлучен священства», т. е. что с него снять сан, и, следовательно, он перестал быть неприкосновенным для светского судьи, подобно тому как на западе деградация разоблачала клирика от его клерикальных привилегий. Сыщики присланных должны были принимать и чинить им указ по указу великого государя и по уложению, и по боярскому приговору, как и мирским людям, кто чего довелся, без закащика. При Петре Великом круг ведомства церковного суда пo преступлениям подвергся существенным ограничениям: из дел уголовных духовному суду предоставлено было ведать только дела о богохульстве, ереси, расколе в волшебстве354, о некоторых преступлениях против семейного союза, как прелюбодеяние и двоеженство, и дела о похищении церковного имения355. Что касается духовенства, Петр Великий по учреждении Св. Синода, повелел356 о духовных лицах, взятых в явном злодеянии, производить следствие и суд светским судьям и только для снятия сана присылать преступника в Св. Синод357, духовных же лиц, оговариваемых в каком-либо партикулярном злодеянии (кроме тяжких государственных дел), отсылать в Синод, где им и суд производится – так именно поступать в делах о брани, бою, краже и т. п. Из последнего пояснительного указания на преступления против чести и против имущества следует заключать, что к «явным злодеяниям», или к «тяжким государственным делам» должны были относиться и все преступления против жизни. В последующее время круг ведомства церковного суда по преступлениям был еще более сокращен. По действующему праву, лица светского звания подлежат духовному суду пo проступкам и преступлениям, подвергающим виновного церковной епитимье, а лица духовного звания по проступкам и преступлениям против должности, благочиния и благоповедения и кроме того по жалобам на них со стороны духовных и светских лиц в обидах358. Что касается, во-первых, лиц светского звания, то они подвергаются епитимье епархиальным начальством за те преступления и проступки, за которые по Уложению о наказаниях назначено очищение совести церковным покаянием, и которые обнаруживаются по делам, производившимся в консисториях или в окружных судах359; в последнем случае виновные по приговору суда препровождаются к духовному начальству для очищения совести покаянием. Преступления, соответствующие западным delicta mere ессеsiastica, именно преступления против веры: ересь, раскол и отпадение от христианства360, ведаются уголовным судом, поскольку известное религиозное учение, как поставленное уже в определенное отношение к церкви, т. е. осужденное ею, подвергает уголовному наказанию его последователей361. Предварительное следствие по делам о совращении из православия или отступлении от веры христианской начинается, однако, не иначе, как по требованию духовного начальства362. Последнему сообщаются ввиду ознакомления его с известным делом, все сведения о происшествиях, заключающих в себе признаки отступления от веры, после чего оно разрешает в каждом отдельном случае вопрос о возбуждении уголовного преследования363. Некоторые из преступлений, соответствующих западным delicta mixti fori, называемые в Уставе уголовного судопроизводства преступлениями, соединенными с нарушением церковных правил (куда относятся браки, совершенные по насилию, обману или в сумасшествии одного или обоих брачившихся, многобрачие, другие воспрещенные браки, а также прелюбодеяние в том случае, когда дело возбуждается не о разводе, а о наказании), подсудны равным образом уголовному суду, которому, однако, вменено в обязанность, то сообщать свой приговор духовному начальству с тем, чтобы последнее имело возможность решить вопрос о действительности или недействительности брака, то прежде еще предания обвиняемых уголовному суду сноситься с духовным начальством для получения требуемых сведений364. Лица духовного звания по делам, подлежащим уголовному суду, судятся общим порядком уголовного судопроизводства, но с некоторыми отступлениями365 от этого порядка: перед началом следствия духовное начальство поставляется в известность об имеющем быть следствии366, причем по делам, подлежащим суду с участием присяжных заседателей, все следственные акты отсылаются прокурором к духовному начальству, которое сообщает ему свое мнение по обстоятельствам дела367. Приговоры, влекущие за собой потерю или ограничение прав состояния духовных лиц, для снятия с осужденных духовного сана, сообщаются в копиях подлежащему духовному начальству с назначением срока, в течение которого должно быть доставлено уведомление о снятия с осужденного сана368. Из преступлений общего характера, т. е. не состоящих в связи с религией и с церковной дисциплиной, уцелел до сих пор один только род дел: преступления против чести. Виновные в этих преступлениях духовные лица по жалобам на них не только духовных лиц, но и мирян, судятся в духовных консисториях. Сказанное, впрочем, относится только к священнослужителям, а не к церковнослужителям. Но и священнослужители за оскорбление ими должностных лиц и учреждении, даже духовного же ведомства, например, духовной консистории, подлежат окружному суду. Преступления и проступки против должности, благочиния и благоповедения духовных лиц, упоминаемые в ст. 148 Устава дух. консисторий, подлежат исключительно духовному суду, как относящиеся к церковной дисциплине. Преступления против должности суть нарушения обязанностей, лежащих на духовном лице, как должностном, имеющем на своей ответственности известный круг дел, например, отправление богослужения и треб, исправное ведение документов и т. п. Понятия благочиния и благоповедения не могут быть разграничены одно от другого: преступления против благочиния и благоповедения суть вообще нарушения обязанностей звания или сана духовного, каковы нетрезвость, нецеломудрие, неприличие в одеянии, занятия несообразными с духовным саном профессиями и т. п.

III. О церковных наказаниях

§ 140. Церковные наказания в языческой и в христианской римской империи369

В древней церкви тяжкие преступления влекли за собой отлучение от церкви, или анафему, т. е. исключение из христианского общества с лишением всех тех благ, которые вытекают для человека из принадлежности к церкви370. Для исключенного из церкви, раскаявшегося, желавшего снова быть принятым в церковь, возможен был лишь один путь – продолжительного, иногда даже пожизненного, публичного покаяния. С точки зрения древней церкви, покаяние было не наказанием, а благодеянием, которое церковь из снисхождения и только один раз оказывала кающемуся грешнику, давая ему возможность восстановления, хотя и не скорого, в правах церковных. В восточной церкви уже в III в. развился твердый порядок обратного принятия кающихся в церковь, основанный на идее постепенного восстановления церковных прав, подобного той постепенности, с которой принимались в церковь нехристиане, проходившие разные степени оглашения371. Так образовались покаянные ступени (stationes poenitentiales): 1) степень плачущих (προσκλαίοντες flentes), которые не допускались внутрь храма, но вне церковного здания должны были с плачем просить о допущении к покаянию и о молитвах за них верующих; 2) степень слушающих (ἀκροώμενοι, audientes), которые могли слушать чтение Св. Писания и проповедь в передней части храма (притворе), но должны были выходить из храма вместе с оглашенными; 3) степень припадающих или коленопреклоненных (ὑποπίπτοντες. substrati, γονυκλίνοντες, genuftectentes), которые допускались до церковного амвона; тотчас вслед за выходом из храма оглашенных и слушающих, они повергались ниц на землю, епископ читал над ними молитву и возлагал на них руки, после чего они должны были оставлять храм, подобно оглашенным и слушающим – эта степень была наиболее продолжи- тельна; 4) степень вместе стоящих (σύσταντες, consistentes), которые могло присутствовать в храме в продолжение всей литургии, но им не дозволялось принимать Евхаристию и приносить жертвенные дары вместе с другими верующими. Проведя известное время в этой стадии покаяния, кающийся получал последнее публичное рукоположение при богослужении и вступал затем в полное обладание правами члена христианского общения. На этой системе постепенного покаяния построены каноны соборов и отцов IV в., особенно каноны Василия Великого, причем покаяние стало уже рассматриваться не с точки зрения благодеяния, предоставляемого церковью кающемуся грешнику, а наказания в собственном смысле, срок и тяжесть которого соразмеряются с тяжестью преступления. Но после ІV-го века публичное покаяние на востоке вышло из употребления, и правила о долгосрочном публичном покаянии заменились в практике епитимийным правилами покаянных сборников, получивших в восточной церкви широкое употребление с именем Иоанна Постника, патриарха Константинопольского372. Епитимийными правилами установлялось покаяние краткосрочное, например, вместо 10-тилетия – 1 год покаяния, но с усиленными молитвами, постом, поклонами, милостынями, с указанием притом, в какие именно дни нужно ограничиваться сухоядением, сколько делать в день поклонов, сколько раз говорить: «Господи помилуй» и проч. К духовным лицам, виновным в церковных преступлениях, кроме отлучения от церкви, в котором содержалось лишение и всех особенных должностных прав373, и кроме публичного покаяния,

которому они могли подвергнуться наравне с мирянами374, применялись еще разные другие наказания, так как в силу особого положения их в церкви и особых прав, связывавшихся с этим положением, наказание за преступления могло касаться этих именно особенных их прав, не касаясь общих. Сюда относятся:

1) низложение или извержение (καθαίρεσις, depositio), т. е. лишение сана и должности, вместе со всеми вытекающими из них правами и вместе с самой способностью на занятие другой должности;

2) лишение сана и должности с оставлением за наказуемыми лицами некоторых прав чести, именно права седалища или места среди клириков во время богослужения в храме и вместе с тем права приступать к Евхаристии вместе с духовенством, раньше мирян375;

3) окончательное или бесповоротное смещение на низшую ступень духовной иерархии, так что смещенному предоставляется осуществление функций не прежней, а новой, низшей должности376. В отношении к смещению епископов на степень пресвитерскую папские легаты на ІV вселенском соборе 451 г., в четвертом его заседании377, заявили, что епископа низводить в пресвитеры есть святотатство, и что если епископ учинил преступление, заслуживающее низложения, то он не должен быть и пресвитером. Из этого заявления образовался 29-й канон собора халкидонского: между тем как другие каноны были постановлены самим собором, рассматриваемые канон образовался таким образом, что переписчик присоединил его к другим канонам собора халкидонского, в виду важности выраженного в нем принципа378. Однако, впоследствии Трулльский собор 692 г. в противность этому принципу решил, что епископ, позволяющий себе всенародно учить в не принадлежащем ему городе, лишается епископского достоинства и исполняет функции пресвитера379.

4) лишение старшинства между сотоварищами по должности и сану и низведение на последнее между ними место380.

От названных наказаний, имеющих своей характерной чертой бесповоротное лишение всех или некоторых прав сана и должности, отличаются:

5) временное приостановление пользования правами, связанными с саном и должностью (ἀφορισμός, suspensio); при наложении этого наказания, мог назначаться определенный срок381, или снятие наказания могло быть поставлено в зависимость от исправления наказуемого382. Это наказание могло быть соединяемо с исполнением дел покаяния383.

6) С IV в. в Галлии, в Испании и в Сев. Африке (каноны последней приняты были и в восточное каноническое право) сделалось обычным особое дисциплинарное наказание, применявшееся к епископам и состоявшее в лишении братского общения, с ограничением епископа общением лишь своей собственной церкви384. Виновный епископ исключался от всяких официальных сношения с другими епископами, не мог ни сам лично быть принятым в качестве епископа в других общинах, ни выдавать представительных или рекомендательных грамот путешествующим христианам своей общины, облегчавших для этих последних прием в чужие общины, не мог являться на провинциальный собор вместе с другими епископами; но его епископские права пo отношению к его собственной общине не подвергались тем самым какому-либо умалению385.

В источниках упоминаются еще некоторые дисциплинарные наказания, направленные против имущественных прав, связанных с церковной должностью, или против свободы лица386 или даже против прав состояния387. В восточном церковном законодательстве нет указания на применение телесного наказания к клирикам. Напротив, на западе в V и VI столетиях телесное наказание было употребительно в применении к молодым клирикам и к клирикам низших степеней388.

§ 141. Церковные наказания западно-католического и евангелического церковного права389

В системе римско-католического церковного права наказания различаются не только по различию лиц, к которым они прилагаются (мирян и духовных лиц), но и по различию целей, к которым направляются церковные наказания. С последней точки зрения различаются цензуры или наказания врачующие (censurae seu poenae medicinales), направленные к тому, чтобы вразумить и исправить преступника, упорствующего в своем преступном состоянии, и виндикативные или воздающие наказания (poenae vindicativae), имеющие целью возмездие преступнику за учиненное им преступление. В отношении к мирянам практикуются следующая цензуры: 1) отлучение от церкви, которое может быть или великое (excommunicatio major s. anathema), т. e. исключение из церкви с лишением звания христианина390, или малое (excommunicatio minor), т. е. лишение участия в церковных таинствах и права на занятие церковных должностей391. Отлучение различается, еще смотря потому, требуется ли постановление судебного приговора о наложении наказания, или наказание следует ipso jure за самим преступным фактом: в первом случае канонисты говорят о censura ferendae sententiae, во втором о censura latae sententiaе392. 2) интердикт, т. е. запрещение предпринимать какие-либо богослужебные действия в известном месте, округ или стране (inter­dictum locale), или для известных лиц (interd. personale). Интердикт местный, служивший некогда к тому, чтобы преодолеть сопротивление папе со стороны королей и светских правительств, в настоящее время не практикуется; личный же интердикт применяется и в настоящее время, под названием interdictio іngressus in ecclesiam, к духовным лицам, нарушающим т. н. обязанность резиденции, т. е. Проживания в том самом месте, где они должны отправлять свою должностную деятельность393. К духовным лицам применяется особенная цензура – временное приостановление пользования принадлежащими им правами (suspensio) впредь до исправления их преступной воли. Суспензия может быть или генеральная (susp. generalis), простирающаяся на все вообще права духовного лица, или специальная (susp. specialis), простирающая свое действие на одну какую-либо из трех категорий прав, принадлежащим духовным лицам: на права священнодействия (suspensio ab ordine), права должностные, относящиеся к области юрисдикции394 (suspensio ab officio), и права имущественные, состоящие в пользовании бенефицией и в извлечении доходов, связанных с церковной должностью (suspen­sio a beneficio). В свою очередь, каждый из специальных видов суспензии допускает подразделение на suspensio specialis totalis – наказание, состоящее в приостановлении всех прав известной категории, и suspensio specialis partialis, которые приостанавливаются не все права, например, священнодействия, а только некоторые, или не все права должностные, а только некоторые же и т. д. Все вообще цензуры, как направляющиеся ad contumaciam cöercendam, не могут быть налагаемы на определенный срок, ибо момент раскаяния не может быть определен заранее и вполне зависит от воли наказуемого лица. Отлучение, кроме того, если оно не есть excommimicatio latae sententiaе, предваряется троекратным каноническим увещанием (monitio canonica), так что при успешности увещания не должно и налагаться. – Что касается виндикативных наказаний, то к мирянам в средние века, при широком круге ведомства церковного суда, точно так же, как и к духовенству, могли быть применяемы все меры уголовной репрессии, за исключением смертной казни и телесных наказаний, соединенных с пролитием крови, по принципу: «ecclesia sanguinem non sitit». Однако, не считалась противоречием этому принципу выдача отлученных еретиков светскому суду для исполнения над ними смертной казни. В настоящее время из виндикативных наказаний применяется к мирянам только одно – лишение церковного погребения, которое первоначально было последствием отлучения от церкви, а затем стало практиковаться как самостоятельное наказание, хотя здесь собственно и субъекта наказуемого, который бы мог чувствовать тяжесть наказания, нет на лицо, – этим лишение церковного погребения отличается от всех других наказаний395. В католической церкви лишаются церковного погребения, кроме лиц, не принадлежащих к церкви (некрещенные, в том числе и младенцы, умершие до крещения, отлученные, апостаты), убитые на дуэли, жившие в общеизвестном грехе, например, в прелюбодейной связи и умершие нераскаянными, или в гражданском браке без благословения церковного, не исполнявшие долга ежегодного пасхального причащения и умершие без всякого признака раскаяния, – самоубийцы, лишившие себя жизни в состоянии вменяемости и точно также не обнаружившие перед смертью никакого признака раскаяния396. В отношении к духовным лицам практикуются следующие виндикативные наказания: 1) суспензия397 на определенный срок в столь же различном объеме, как и суспензия в смысле цензуры, т. е. может быть генеральной, специальной и т. д.; 2) перемещение с одного места на другое (translatio), допускаемое, впрочем, только при наличности causae necessariae; 3) лишение должности (privatio beneficii), т. е устранение клирика от занимаемой им должности, но без лишения его способности к приобретению другой должности; 4) низложение (depositio), состоящее в лишении не только должности, но и самой способности к занятию других должностей на будущее время; 5) деградация, или снятие сана (degradatio), имеющее своим последствием лишение всяких клерикальных прав и привилегий и делающее клирика подсудным светскому суду; это наказание рассматривается как обратная сторона ординации, т. е. посвящения в духовный сан, так как духовное лицо разоблачается торжественно от всех принадлежностей его сана, каковой акт должен быть исполнен епископом самим лично, в храма; от таковой degradatio actualis различается degradatio verbalis, которое есть не что иное как словесный приговор о низложении без символических действий и по последствиям своим не различается от depositio. Возможны отчасти и еще некоторые наказания, направленные против гражданских правь, именно: 6) лишение свободы, применение которого, однако, ограничивается со стороны некоторых государственных законодательств требованием, чтобы клирики заключались не в монастыри, а в специальные исправительные для духовенства заведения (domus demeritоrum, Correctionshäuser), и чтобы самое отбытие наказания, поставленное в пределы известного срока, не было не начинаемо, ни продолжаемо против воли наказуемого; 7) денежный штраф не свыше цифры месячного дохода. Допускаемое каноническим правом телесное наказание молодым клирикам до 39 ударов in modum paternae correctionis нe допускается государственными законами398. – В евангелическом церковном праве, несмотря на принципиальное отрицание реформаторами всех мер, противоречащих существу и задачам церкви, в течение долгого времени применялись консисториями денежные штрафы, телесные наказания и лишение свободы. В настоящее время, в видах церковно-исправительной дисциплины в отношении к мирянам (Kirhenzucht), могут быть применяемы: исключение от Евхаристии, отказ в церковном содействии при заключении брака, лишение церковного погребения, исключение от восприемничества и от церковных должностей, лишение активного и пассивного избирательного права, лишение брачного венца (в случае преступления против целомудрия) и т. п.399 В видах же поддержания духовно должностной дисциплины (kirchl. Disclplinargewalt) в значительнейшей из германских Lan­deskirchen–прусской практикуются: 1) наказания, налагаемые путем распоряжения (Ordnungsstrafen), т. е. без формального судопроизводства, впрочем там, что церковно-должностному лицу, перед наложением наказания, дается случай объясниться насчет вменяемого ему в вину нарушения должностных обязанностей, – сюда относятся предостережение, выговор и денежные штрафы; 2) удаление от церковной должности (Entfer­nung aus dem Kirchenamte), которое может состоять или в перемещении с одной должности на другую (Uebersetsung), или в отрешении от должности, т. е. данной только должности, Amtsenthe­bung) или в увольнении от службы вообще (Dienstentlassung)400. В других германских государствах практикуется еще суспензия, как временное приостановление пользования должностными правами401.

§ 142. Наказания в Русской Православной Церкви402

В древней Руси, насколько о ее жизни можно заключать из уставов и уставных грамот, дошедших до нас с именами древних князей, в особенности из устава Ярослава, общая церковная дисциплина поддерживалась, главным образом денежными пенями, подобно тому как у германских племен система штрафов (Bussen), вытекавшая из юридическаго мировоззрения младенчествующего народа, с необходимостью отразилась и на практике церковных судов. Но кроме денежных штрафов могли быть применяемы и такие наказания, как отлучение от церкви и епитимья403, которые известны были духовной иерархи из канонов404. Отлучение от церкви в виде непринятия приношений в церковь Божию от лиц, живших в явных грехах, без всякого признака раскаяния, особенно от лиц, самовольно расторгавших браки и вступавших в новые браки, представляется обычным наказанием в правилах и посланиях русских митрополитов405. Тоже самое засвидетельствовано стоглавым собором406. В XVII столетии отлучение нередко практиковалось в виде т. н. вседомовного, распространяющегося на целый дом со всеми его домочадцами, не исключая о дворовую челядь, следовательно, без различия правых и виноватых, и таким образом, с чертами западно-католического интердикта, обыкновенно за «преобидение» церкви Божией и церковного причта407. Кроме этого отголоска западно-католического церковного права, влияние последнего на русскую церковную практику засвидетельствовано еще обнаружившимся на соборе 1666 г. знакомством с католической excommunicatio latae sententiae408, и еще более позднейшими постановлениями духовного регламента об отлучении от церкви. В духовном регламенте отлучение от церкви рассматривается как цензура, не за грех просто налагаемая, а имеющая в виду сломить преступную волю, упорствующую в преступном состоянии «с явным закона Божия ругательством и посмеянием» и «с великим соблазном немощных братий», и различается как отлучение великое или анафема и отлучение малое409, – то и другое предваряется многократным увещанием. Епитимья в XVII в. весьма часто практиковалась в виде отдачи в монастырь под начало, т. е. под духовное руководство «старца добраго и крепкожительнаго», или «старицы доброй и крепкожительной», смотря по полу лица подначального, или в виде отдачи в монастырское «смирение», т. е. с употреблением на все грязные монастырские работы и с содержанием в монастырской хлебне на цепи и в кандалах410. В XVII же столетии было насколько примеров заключается в монастырь для пострижения и пожизненного покаяния вместо смертной казни, по царскому повелению411. В XVIII в. публичное церковное покаяние нередко практиковалось с тем оттенком публичного опозорения, которое имело соответствующее наказание в ХVII в. в протестантских территориях Германии: наказанию этому придавался тот смысл, что преступник, оскорбивший своими делами благочестивое чувство христиан, должен был доставить публичное удовлетворение этому чувству своим публичным покаянием на глазах всей церкви и в слух всех присутствующих при богослужении412. Но в ХVII и в XVIII вв. нередко монастырское покаяние назначалось по царскому повелению413. Кроме того, в ХVIII в. практика церковных судов отмечена усиленным применением телесного наказания. Действующим правом допускаются следующие общие церковные наказания:

1) Отлучение от церкви. Оно должно быть рассматриваемо как институт действующего права не только потому, что духовный регламент в тех его частях, которые не отменены позднейшим законодательством, составляет действующее право, по и потому, что уставы гражданского и уголовного судопроизводства рассматривают это наказание в качестве института действующего права414. Однако, в нынешнем столетии оно перестало практиковаться; случаи же применения его в прошлом столетии показывают, что оно практиковалось не в смысле цензуры, принцип которой проведен в Духовном регламенте, а или в применении к политическим преступникам, или за преобидение церкви, и притом в виде того же вседомовного отлучения, которое практиковалось в ХVII в.415.

2) Церковное покаяние. Оно имеет место а) в тех случаях, когда совершены преступления, за которые по уложению о наказаниях, сверх уголовного наказания, назначается еще, для очищения совести виновного, церковное покаяние, б) в тех случаях, когда уложение отсылает виновных к церковному начальству для той же цели, не подвергая их уголовному наказанию, так что церковное покаяние получает здесь характер не дополнительного, а самостоятельного и исключительного наказания416, и в) в тех случаях, когда необходимость очищения совести церковным покаянием выясняется для духовного начальства из дел, производившихся в духовных консисториях, например, из дел брачных417. Срок и образ прохождения покаяния определяются духовным начальством даже и в тех случаях, когда виновные препровождаются в консистории, для понесенная церковного покаяния, уголовными судами418. За исключением случаев отсылки в монастырь по высочайшему повелению, церковное покаяние практикуется в виде домашней епитимьи, восполняемой в местожительстве виновного, под руководством его духовника. Епитимья состоит в том, что виновный во все воскресные и праздничные дни, а в другие – по возможности, посещает церковь, полагает перед иконостасом по 25 и более земных поклонов, с произношением молитвы мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному», в среды и пятницы довольствуется сухоядением, в посты исповедуется, но к причащению не допускается, и кроме того исполняет по возможности другие дела благочестия, например, раздает милостыню и т. и. Эта домашняя епитимья может превратиться в монастырскую, т. е. подвергнутый покаянию может быть препровожден для его отбывания в монастырь, при доказанной безуспешности покаяния – на месте жительства419.

3) Лишение церковного погребения назначается уложением о наказаниях за самоубийство, совершенное «с намерением и не в безумии, сумасшествии, или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве»420.

В отношении к духовным лицам древнерусская церковная практика знала и применяла как известные из канонов наказания – извержение и запрещение, так и многие другие, именно лишение должности без лишения сана и с оставлением на лишенном способности совершать все, свойственные известному сану, священнодействия, – денежные штрафы, телесные наказания, монастырское «подначальство» и «смирение». В ХVII столетии вошла в употребление ссылка в дальние края, под названием оземствования421. В ΧVIII столетии с особенной силой практиковалось телесное наказание, служившее как бы универсальным лекарством против всех болезней духовенства, и вообще дух церковной дисциплины в этом столетии менее чем когда-либо согласовался с существом и с задачами церкви. По действующему уставу духовных консисторий, на духовенство могут быть налагаемы следующие наказания: 1) лишение священнослужителей сана в священно-монашествующих сана и монашества с исключением из духовного ведомства, как за дурное поведение и пороки, несовместимые с духовным званием, так и в случае совершения преступлений уголовных, подлежащих государственному

уголовному суду422, – в последнем случае после осуждения виновного должно состояться снятие сана в духовной консистории423; 2) лишение священно-служителей сана, с оставлением в духовном ведомстве на низших должностях, и лишение священно-монашествующих сана с оставлением в одном монашестве на покаянии; если к лишению сана с низведением на низшие должности присужден вдовый священнослужитель, то не возбраняется принимать его по собственному его прошению, в монастырь с надеждой пострижения при доказанном покаянии, но без возвращения ему священнослужительского звания; 3) временное запрещение в священнослужении с отрешением от должности и с определением в причетники, причем срок запрещения определяется мерой раскаяния и исправления; 4) временное запрещение в священно-служении без отрешения от места, но с возложением епитимьи в монастыре или на месте, причем под епитимьей должно разуметься исполнение тех же самых дел покаяния, которые вообще подводятся под понятие епитимьи указом Св. Синода от 11 июля 1851 г.; 5) временное испытание в архиерейских домах и монастырях, т. е. прохождение епитимьи без запрещения в священнослужении424 – этим, равно как предыдущим наказанием, насколько то и другое проходится в монастыре, имущественное положение наказуемого затрагивается таким образом, что половина доходов, связанных с его местом, выдается ему или его семейству, а другая половина идет в пользу исправляющего его должностные обязанности священника; 6) отрешение от места – наказание гораздо более тяжелое, чем два предыдущие, так как оно, хотя и не сопряжено с запрещением священнослужения, но лишает всякой вообще должности в духовном ведомстве, как источника средств к существованию, за исключением случайной возможности исполнять священнослужительские функции в качестве викарного священника, т. е. вольнонаемного по приглашению местного или ординарного священнослужителя; 7) исключение за штат, т. е. тоже самое отрешение от должности, без запрещения в священнослужении, но применяемое к престарелым только лицам (свыше 60 лет); 8) усугубление надзора; 9) пеня и денежное взыскание – это наказание в особенности практикуется в отношении к лицам, неисправно ведущим церковные документы; 10) поклоны; 11) строгий или простой выговор; 12) замечание425.

Б. Церковное судоустройство и судопроизводство

§ 143. Церковное судоустройство426

В древней церкви епископ судил как по спорным делам, так и по преступлениям против церковной дисциплины, впрочем, древне-церковные памятники представляют его действующим то в присутствии пресвитеров и диаконов427, то в присутствии всего верующего народа428. С тех пор как церковный строй централизовался в митропольские округа и в патриархаты, в тех и других создались инстанции церковного суда429, впрочем, в митропольских округах образовалась апелляционная инстанция по делам, решенным епископами, и первая инстанция по делам самих епископов и по жалобам на них, в патриархатах же должна была установиться третья инстанция по делам, решенным епископами, вторая – по делам, решенным митрополитами, а первая – по делам самих митрополитов и по жалобам на них. Император Юстиниан, повторяя постановления канонов о правильном периодическом составлении соборов по крайней мере раз в год, подтвердил этот порядок инстанций церковного суда, добавив, что не одни только соборы, в то время как они составляются, рассматривают судебные дела, но и лично епископы в течение целого года судят подчиненных им клириков, митрополиты – подчиненных епископов, патриархи – подчиненных митрополитов430. В позднейшее время, впрочем, митрополиты на востоке перестали составлять судебную инстанцию. Вселенские соборы, когда они составлялись, действовали иногда в качестве высшего церковного суда не только по делам судившихся на соборах еретиков, но и по разным процессам между епископами, митрополитами и патриархами. Недостаточность гарантий справедливости в установленных церковных инстанциях и невозможность обращения к вселенскому собору, который мог составляться лишь при чрезвычайных обстоятельствах, весьма часто приводили к необходимости осуществления высшей судебной власти самим императором, как это обнаружилось уже при первом христианском императоре Константине Великом, который был поставлен в необходимость выслушивать жалобы на соборные приговоры431. С другой стороны, в виду пристрастного отношения императора к одной какой-либо из религиозных партий, лица, считавшие себя несправедливо осужденными соборов, пользовавшимся поддержкой императора, обращались за помощью к римскому папе, и даже один из соборов (Сардикийский), правила которого вошли и в восточное каноническое право, признал за римским епископом высшую судебную власть в том смысле, что папа, в случае основательного протеста против соборного приговора, может составить новый собор для пересмотра дела432. – На западе отчасти институт синодальных судов, явившийся в связи с епископской, или, по поручению епископа, архидиаконской визитацией, отчасти обширность епископских диэцезов привели к образованию местной инстанции в архидиаконских округах или архидиаконатах, как подразделениях диэцеза: эта инстанция уничтожена Тридентским собором, со времени которого низшей или первой ординарной инстанцией церковного суда служит епископ433. Вторую инстанцию составляет митрополит, к которому поступают апелляционные жалобы по делам, рушенным епископами в первой инстанции; дела самих епископов рассматриваются папой. Что же касается дел, решаемых в первой инстанции митрополитами, как имеющими под своим управлением собственный епископский диатез, то апелляционная по этим делам инстанция, отличная от суда первой инстанции, устанавливается митрополитом же, или епископский суд другого диэцеза уполномочивается папой быть апелляционной инстанцией по делам архиепископского диэцеза434. Высшая судебная власть принадлежит папе; но так как осуществление этой власти в средние века было сопряжено с большими злоупотреблениями, именно с обходы всяких инстанции и с непосредственным обращением в Рим по всяким делам, даже поступавшим уже на рассмотрение низших инстанций и не решенных этими последними, то реформационные соборы XV в. старались положить конец этим злоупотреблениям, в особенности Базельский собор, который определил, чтобы апелляционные жалобы всегда подавались в порядке инстанций и непременно на окончательные приговоры и рассматривались не в Риме, а туземными учреждениями, делегируемыми к тому папой (judices in partibus). Ha этой же точке зрения стоял и Тридентский собор, определивший, чтобы провинциальные и епархиальные соборы указывали папе на тех лиц, которые могут быть им делегируемы к решению апелляционных дел (judices synodales). Так как, однако, названные соборы в действительности не составляются, то указание или предложение папе лиц, могущих быть делегатами по осуществлению высшей судебной власти папы, делается, вместо собора, епископом с советом капитула (judices prosynodales). В германских и австрийских диэцезах папская делегация дается обыкновенно на десять лет архиепископам и епископам, которыми, в свою очередь, субделегируются их ординарные духовные суды435. В евангелической церкви, там именно, где организация церковная поставлена в наибольшее соответствие с первоначальными принципами реформации, в особенности, в восьми старых провинциях Пруссии, церковная дисциплина в важнейших ее делах поддерживается церковно-правительственными органами, отчасти же органами церковно-общественными. Ординарной судебной инстанцией по таким делам, как о лишении избирательного права, об ограничении или лишении должностных прав духовных лиц, об отлучении от церкви, и по всем важным спорным делам, как, например, возникающим из патроната, служит консистория. Там, где существует над консисториями высшее церковное учреждение под именем высшего церковного совета, этот последний составляет вторую и апелляционную ординарную судебную инстанцию, а где нет такового органа, обжалование регулируется иначе, например, направляется к министру духовных дел, или к самому князю и проч. И провинциальная консистория, и высший церковный совет решают некоторые дела436 в усиленном составе: консистория соединяется с комитетом провинциального синода, высший церковный совет – с комитетом генерального синода. Церковно-исправительные меры против мирян, кроме отлучения от церкви, предпринимаются церковно-приходскими советами и подлежат обжалованию в ком уездного синода, или в самый синод, когда он созван437. Дисциплинарные меры против членов приходских советов (пресвитеров) предпринимаются в первой инстанции комитетом уездного синода; жалобы на его решения обсуживаются в провинциальной консистории, усиленной комитетом провинциального синода438. Незначительные дисциплинарные наказания (Ordnungsstrafen), как предостережение, замечание, малые денежные штрафы, могут быть налагаемы на духовных лиц уездным синодом и его комитетом, или даже одним суперинтендентом или деканом439. – В России в соответствие трем правительственным ступеням церковной организации, существовали почти до нынешнего столетия три судебные инстанции: 1) десятинная или уездная в пределах десятин, заказов, уездов, т. е. местных подразделений епархии в лице десятильников, закащиков, духовных дел управителей и духовных правлений440; 2) епархиальная в пределах епархии и в лице епархиальных архиереев, при которых со времени стоглавого собора должны были действовать двоякого рода суды: по духовным делам и по всем делам монашествующего духовенства суд из архимандритов и игуменов, a пo делам гражданского свойства лиц белого духовенства и мирян суд архиерейских бояр441, каковой порядок в существенном подтвержден был позднее собором 1667 г. с распространением исключительной духовой подсудности и на белое духовенство442; 3) митрополитская и патриаршая в пределах всей русской церкви и в лице высших представителей духовной иерархии – сначала митрополитов, потом патриархов. В качестве высшей апелляционной инстанции, а не в качестве епархиальной, т. е. не по делам собственной епархии митрополита или патриарха, центральное церковное правительство не могло действовать часто: источники не дают нам основания заключать о развитости в древне-русской юридической жизни того принципа, что апелляционная жалоба на решение дела низшей инстанцией в высшую есть явление правильного юридического порядка. Напротив, из того, что духовный регламент считает нужным оговорить возможность443 «провокации без опасения наказания за то и при этом все-таки значительно стеснить эту возможность444, следует сделать вывод о необычности апелляционного принципа юридическому мировоззрению допетровской Руси. Последовательность установленных инстанций церковного суда до половины ХVII столетия не выдерживалась и еще в одном весьма важном отношении: благодаря массе не судимых грамот, выдававшихся и князьями, и архиереями, множество церковных учреждений, с принадлежащими им землями и со всем населением этих земель, освобождалось от подсудности ординарной инстанции и получало привилегию судиться у самого князя, епископа и проч., или даже привилегию самосуда, т. е. лицу, стоявшему во главе церковного учреждения, предоставлялось право судить и всех лиц, подчиненных этому учреждению445. В ХVIII в. высшей судебной инстанцией сделался и по настоящее время остается таковой Св. Синод, которому всякий епископ «яко верховной власти подчинен есть»446. При епархиальных архиереях образовалась епархиальная коллегия, под названием духовной консистории, через которую действует архиерей, как подчиненная Св. Синоду, первая и низшая судебная инстанция. Нынешние благочинные не наследовали от десятильников и духовных дел управителей тех прав, в силу которых последние составляли особую инстанцию в церковной организации. Из того, что статья 49-я инструкции благочинному предоставляет этому последнему право штрафовать священника внушением при причте, а дьякона и причетников и поклонами в церкви, нельзя делать вывода о принадлежности благочинному судебной власти, точно также как из 27-й статьи той же инструкции, предоставляющей священнику право штрафовать дьякона и причетников выговорами наедине и при других, а причетников кроме того и поклонами в церкви, нельзя заключать, что приходской священник есть судебная инстанция в церкви. Впрочем в некоторых епархиях были сделаны попытки организовать в благочиннических округах действительную и в собственном смысле судебную инстанцию учреждением коллегии при благочинном, под названием благочиннического совета, с предоставлением суду этой коллегии спорных дел между членами причтов (например, по разделу доходов, по вознаграждению за убытки), а также жалоб прихожан на вымогательство причта за требоисправления, за недозволенные излишние поборы, за отказ или несвоевременное исполнение церковных треб, затем исков о личных обидах и оскорблениях и проступков против духовного звания и против духовной должности, влекущих за собой замечания, внушения в выговоры без внесения в формулярные списки447. Мысль, лежащая в основании этого учреждения, заслуживает полного внимания и сочувствия: эта мысль состоит в том, что при обширности русских епархий дисциплинарные дела и споры не первостепенной важности могли бы быть рассматриваемы с большим удобством на месте, чем в отдаленном епархиальном городе. Туже самую идею преследовал, между прочим, учрежденным в 1870 г. комитет для составления основных положений по преобразованию духовно-судебной части448; но на ряду с этой правильной идей, комитет руководился некоторыми неудачными соображениями, как, например, желанием провести безусловное отделение администрации от суда в церковном управлении, даже с полным устранением епархиального архиерея от епархиального суда, и затем желанием реформировать духовно-судебную часть, выходя не из понятия о церкви и ее задачах, а из тех начал, на которых совершено было в 60-х годах преобразование суда по гражданскому, военному и морскому ведомствам. Результат деятельности этого комитета, «проект основных положений преобразования духовно судебной части», не получил и не мог получить высочайшего утверждения, как несообразный ни с историей церковного суда, ни с принципами церковного права449. В отправлениях церковного суда самодержавная царская власть не принимает участия, подобно тому, как осуществление правосудия в государстве предоставляется ординарным судебным инстанциям. Верховная власть как в государстве, так и в церкви не составляет одной из этих ординарных судебных инстанций; но в чрезвычайных случаях верховная власть есть, несомненно, высший источник правосудия для людей всех ведомств, не исключая и духовного450.

§ 144. Церковное судопроизводство в языческой и в христианской римской империи451

В апостольских постановлениях древнее церковное судопроизводство изображается с большей ясностью и подробностью, чем в каком-либо другом памятнике. Суд как по спорным делам, так и по преступлениям производился лично епископом, при ассистенции пресвитеров и дьяконов, в присутствии тяжущихся или подсудимых и свидетелей. Епископ выслушивал объяснения сторон и старался окончить дело примирением. Суд по преступлениям имел ту особенность, что, применительно к словам Иисуса Христа о неоднократном вразумлении согрешающего брата452, производился открыто, уже после предварительных вразумлений непубличных453. При христианских императорах церковное судопроизводство усвоило себе формы римского процесса. Суд епископов по делам гражданским, не признававшийся государством в первые века, со времени христианских императоров получил официальное значение, и судопроизводство по этим делам, естественно, должно было сообразоваться с современным процессом в гражданских судах римской империи. Даже и суд по преступлениям против веры вполне усвоил себе черты римского уголовного процесса. Уголовный же процесс римского права был процессом обвинительным, который характеризовался следующими признаками: 1) обвинение возбуждалось не органом власти ex officio, а частным лицом; 2) оно всегда имело виндикативный характер в том смысле, что обвинитель (accusator) всегда выступал в качестве мстителя (vindex) за оскорбленную справедливость и требовал возмездия или наказания обвиняемому им лицу; 3) отсюда следовало, что не всякий мог быть допускаем к обвинению, а только лишь лицо незапятнанной репутации, ибо на лиц сомнительной честности не могла бы быть возложена подобная миссия; 4) на обвинителе самом, а не на судье лежала обязанность доказать обвинение (onus probandi); 5) при самом вчинании дела по обвинению кого-либо в преступлении, обвинитель должен был дать подписку (subscriptio) в том, что он проведет обвинение и в случае, если не докажет его, подвергнется тальону (talio), т. е. тому же самому наказанию, которому должен бы был подвергнуться обвиняемый при доказанности преступления; 6) обвиняемый неоднократно вызывался в суд повестками и в случае упорной неявки (contumacia) осуждался заочно. Эти же самые черты наблюдаются и в церковных процессах, которые велись в IV и V столетиях на вселенских и невселенских соборах, особенно на соборе Халкидонском. Обвинителем выступало частное лицо, обязывавшееся, при самом внесении обвинения (libellus) в судебные протоколы, доказать обвинение под страхом наказания, угрожающего обвиняемому, причем обвинение прямо направлялось на то, чтобы обвиняемый был наказан454. Если бы начав обвинение обвинитель скрылся, то он должен был подвергнуться точно также наказанию, которое угрожало обвиняемому455. К обвинению по делам церковного характера, а не гражданского свойства, не допускались еретики и раскольники, а также лица, ранее осужденные, изверженные или отлученные церковным судом из клира или из разряда мирян, даже те, которые сами предварительно подверглись доносу, т. е. хотя не осуждены, но состоят под обвинением, «разве когда несомненно явили бы свою невинность против взведенных на них обвинений»456. Обвиняемый вызывался до трех раз повесткой явиться в суд, и, если не являлся по упорству, его осуждали заочно.

§ 145. Церковный процесс на западе457

В каноническом праве западной церкви, отчасти на основании древне-христианской церковной практики, отчасти по традициям римского права, отчасти, наконец, под влиянием германского юридического мировоззрения, выработались весьма развитые формы процесса, которые хотя и потеряли большей частью практическое свое значение для современной церковной жизни, но оказали значительное влияние на светское процессуальное право в государствах западной Европы. Jus canonicum знает, во-первых, ординарный процесс по делам гражданским, во-вторых, ординарный процесс по делам уголовным, а кроме ординарных процессов, имевших значение общего правила, выработаны были еще суммарные, т. е. сокращенные процессы, в которых разные формальности ординарного судопроизводства, для ускорения дела, устранены458. Что касается, в особенности, судопроизводства по преступлениям, то в каноническом праве различаются три главные формы ординарного процесса:1) accusatio, обвинительный процесс в римском смысле; 2) denunciatio, процесс по доносу, возбуждаемый по инициативе частного лица, как и обвинительный процесс, но не столько с индикативной целью как этот последний, сколько с целью исправления459, без непременной обязанности доказать справедливость доноса, хотя и здесь лжедоносчик мог подвергнуться наказанию за клевету; 3) inquisitio, следственный процесс, начало которого историками возводится к римскому и, в особенности, к юстинианову праву460, но полное развитие которого принадлежит папе Иннокентию III-му. Производство дела возбуждается здесь не частным лицом, a органом власти, судьей самим, ex officio, в видах поддержания юридического порядка, на основании слухов или молвы (сіаmosa iusinuatio, clamor, fama). Если начатый процесс не приводил судью к полному убеждению в виновности заподозренного лица, то судья налагал на него очистительную присягу: принесение присяги имело своим последствием оправдание подсудимого, отклонение же присяги влекло за собой приговор о наказании. Эта очистительная присяга (purgatio canonica), требовавшаяся каноническим правом, соединилась с германской народной очистительной присягой (purgatio vulgaris), но не сливаясь вполне с этой последней (именно не допуская ордалий, практиковавшихся в народном праве), хотя заимствовав оттуда соприсяжничество. Каноническое право усвоило себе институт германских соприсяжников, требуя, чтобы духовные лица в известных обстоятельствах не только сами лично приносили за себя присягу, но и представляли помощников, conjuratures, tes­tes de credulitate, и, таким образом, присягали с тремя, семью и т. д. соприсяжниками461. Точно также и в синодальных судах, если оговоренный синодальными свидетелями в совершенном преступлении не сознавался и не мог быть изобличен в нем, то он очищал себя от оговора присягой с соприсяжниками: впрочем, в этом случае мог иметь место также и суд Божий (ордалии), если оговоренный не принадлежал к числу свободно-рожденных лиц462. Наконец, то как инцидент в сложном процессе, то как самостоятельное особое судопроизводство, практиковался процесс per exceptionem, возникавший из возражения против личности свидетеля, обвинителя, мирянина, имевшего получить посвящение, или духовного лица, которому предстояло дальнейшее движение вверх по иерархической лестнице. Если против свидетеля или обвинителя, выступавших в процессе с свидетельством или обвинением, заявлялся в виде возражения факт преступности этого лица, с целью подорвать доверие к его словам, равным образом, если против лица, которому предстояли посвящение или промоция, заявлялся подобный же факт с целью не допустить посвящения или промоции: то из такового возражения (exceptio) возникало судопроизводство, целью которого было установить или опровергнуть заявленный факт. И здесь точно также могла иметь место очистительная присяга, но к наказанию это судопроизводство никогда не могло привести: установленный факт преступности мог иметь своим последствием лишь исключение свидетеля от права свидетельства на суде, обвинителя – от обвинения, духовное лицо – от посвящения. В случае же недоказанности возражения, эксцепиент, подобно денунцианту, мог быть подвергнут наказанию по усмотрению судьи463. С XIV в. институт соприсяжников вышел из употребления, а затем, постепенно до ХVIII в. выходила же из практического употребления очистительная присяга, исчез формальный обвинительный процесс, исчезла также и денунциация. Инквизиционный процесс сохранился и до настоящего времени: каким бы способом ни дошли до епископа сведения о совершении преступления, должен быть начат процесс, причем обвинительная функция возлагается на особого фискала или промотора (fiscalis, promotor)464. Что касается гражданского процесса, то с изъятием из круга ведомства церковного суда всех гражданских дел, этот процесс сохранил свое значение лишь в делах брачных, насколько эти последние могут быть обсуживаемы и решаемы церковным судом с церковной точки зрения, без последствий для юридической жизни в государстве. В делах брачных, т. е. таких, в которых дело идетъ о действительности, или недействительности брака, назначается особый официальный защитник крепости брака (defensor matrimonii)465, на обязанности которого лежит употреблять все возможные меры к тому, чтобы союз брака поддержать в его канонической силе. Если решение первой инстанции состоялось в смысле признания брака недействительным, то дефензор, хотя бы стороны не апеллировали, ex officio обязан апеллировать в высшую инстанцию, которая вновь пересматривает дело, и опять при участии дефензора, который преследует здесь туже самую цель – отстоять крепость брачного союза. – В евангелической церкви процессуальное право католического jus canonicum было усвоено, насколько оно не противоречило принципам протестантским, к чему, в особенности, мог побуждать широкий круг судебного ведомства протестантских консисторий. С изъятием из него всех дел нецерковного характера, для евангелической церкви оставалась важная задача выработать дисциплинарный устав, в котором бы содержались, между прочим, и правила церковного судопроизводства по нарушениям церковной дисциплины. Эта задача разрешена изданием закона 16-го июля 1886 г., который явился как результат тщательного обсуждения вопроса на втором генеральном синоде евангелической церкви восьми старых провинций Пруссии466. Дисциплинарный процесс начинается по распоряжению консистории, а в некоторых случаях – высшего евангелического церковного совета, причем назначаются следственный комиссар и представитель обвинения. В процессе различаются две главные стадии: предварительное следствие (Vorun­tersuchung) и главное разбирательство (Hauptverhandlung). Обвиняемый вызывается на предварительное следствие с сообщением ему при этом обвинительных пунктов; он может и не явиться, но если является, то выслушивается, равно как выслушиваются свидетели и предъявляются остальные доказательства, служащие к разъяснению дела. Представитель обвинения имеет право осведомляться о ходе дела, просматривать акты следственного делопроизводства и делать свои предложения в случае надобности, a пo окончании предварительного следствия препровождает в консисторию свое заключение или о приостановлении процесса, или о наложении одного из Ordnungsstrafen, или о назначении заседания для главного разбирательства. На главном разбирательстве, которое происходит не публично, обвиняемый может пользоваться услугами защитника. После выслушания доклада по данному делу, затем обвиняемого, свидетелей и сведущих людей, если присутствие таковых было найдено необходимым консисторией, выслушиваются в заключение представитель обвинения, обвиняемый и его защитник; последнее слово принадлежит обвиняемому. Против решения консистории как обвиняемый, так и представитель обвинения могут апеллировать в евангелический обер-кирхенрат в течение 4-х недель со дня вручения обвиняемому копии с мотивированного решения консистории. Затем еще 14-дневный срок дается для письменного оправдания апелляционной жалобы и 14-дневный же срок для подачи ответа другой стороной. Евангелический обер-кирхенрат в последней инстанции решает дело по выслушании доклада, причем может иметь место и устное разбирательство, к которому вызываются и обвиняемый, и представитель обвинения.

§ 146. Церковное судопроизводство в России467

Древнейшими судными делами на Руси, о которых дошли до нас исторические сведения, засвидетельствовано влияние византийского обвинительного процесса, хотя и не в чисто римском смысл: из летописей известны факты возбуждения процесса не только посредством обвинения468, но и посредством доноса со стороны таких людей, которые не могли быть допущены к обвинению по принципам римского права, например, холопов, причем доносчики, оказавшиеся клеветниками, подвергались наказанию469. Но как и вообще юридическое влияние Византии на Русь было слабо, так, в частности, и процесс византийский, не представлявший к тому же стройной и выработанной системы у самих византийцев, не мог иметь прочного и продолжительного влияния на русское церковное судопроизводство, которое, напротив, вскоре же после принятия Русью христианства стало прямым отражением того процессуального порядка, который господствовал в практике светского суда, и по мере того как последний усложнялся и видоизменялся, следом за ним шел и церковный процесс. Соответствие это наблюдается с ясностью в законодательстве из первой половины XVI в., так как церковный процесс, изображаемый стоглавом, был очевидным подражанием светскому процессуальному порядку. Процесс по Стоглаву представляется в следующем виде. Когда архиерею заявляются жалобы по каким-либо делам духовным или иным, как то: по обидам, по рядным и духовным грамотам, по кабалам и поклажам, то по приказанию архиерея должны быть отправляемы недельщики или пристава для производства обыска на месте. Обыскные списки, т. е. акты следственного делопроизводства, должны были писаться земским дьяками перед земскими старостами и десятскими, или церковными дьяками. По окончании обыска, недельщики назначали срок для явки в суд с отдачею ответчика или обвиняемого по делу на поруки. На суде, как скоро он составлялся, снова производился обыск, т. е. допрашивались истцы, ответчики и свидетели. Судные списки на суде духовном писались в одном экземпляре, а на суде у бояр и десятильников в двух: один список писался для бояр или десятильников, а другой (противень) списывали заседавшие в суде, как гарантия справедливости, старосты поповские и пятидесятские, градские старосты и целовальники, и земский дьяк, с тем, чтобы не допускать никакой переделки и подделки в судебных актах. Постановление решения по делу должно было завесить от того, сам ли владыка судил, или его наместник, а также бояре. Если владыка сам судил, то он тут же постановлял решение и приказывал «чинить управу», т. е. привести решение в исполнение. Если же судил наместник или бояре, то и первый, и последние представляли по окончании обыска, судные списки владыке вместе с обоими истцами, с тем чтобы владыка имел возможность удостовериться посредством личного расспроса сторон, что суд действительно происходил так, как писано в списках. Но десятильникам, в виду отдаленности их судов от епархиального города, предоставлено было чинить управу на месте, причем, однако, сидящие на суде старосты поповские, земские старосты и целовальники, и земский дьяк должны были сладить за деятельностью десятильников, и напоминать им в случае надобности, чтобы они судили праведно, посулов не имали, дел не волочили и продажи не чинили, при безуспешности же напоминания писать о том святителям470. Истина как на предварительном следствии, так и на суде доказывается очными ставками и свидетельскими показаниями. Но замечательно, что суд по Стоглаву испытал на себе влияние процессуальной практики, господствовавшей в юридической жизни народа, даже и в таких пунктах, относительно которых церковь высказывалась всегда неодобрительно, именно в отношении к судебным доказательствам посредством «поля» (т. е. судебного поединка)471 и крестного целования, т. е. присяги. Стоглав не воспрещает вообще применения этих способов судебного доказательства в области церковного суда, мало того – не воспрещает даже безусловно этих способов и в применении к духовенству, допуская, что и духовенство по делам о разбое и душегубстве, т. е. когда оно судилось в светских судах, должно подчиняться требованиям светского процессуального порядка472. Затем влияние последнего выразилось и в том, что жребий, как одна из форм «суда Божьего», употребительная в народной юридической практике, признан и пo Стоглаву решающим доказательством при

отсутствии достоверных свидетелей и при сомнительности дела473. Соответствие между процессуальным порядком в светских судах и между церковным судопроизводством замечается и в позднейшей истории после стоглавого собора. Чем более крепло государственное начало на Руси, и чем более государственная, публичная, сторона в процессе брала верх над частным интересом сторон, сообщая судопроизводству исключительно следственный характер474, тем более этот же самый характер проникал в судопроизводство церковных судов. С другой стороны, когда Петром Великим был издан в 1723 г. указ «О форме суда», в силу которого процесс получал состязательно-обвинительный характер с судоговорением и с допущением к этому последнему поваренных, то с следующего же года этот процесс сделался на долгое время обязательным и для духовных судов, пока следственное начало опять не получило господства в русском процессуальном праве475, в чем опять-таки замечается соответствие духовного процессуального порядка светскому. Соответствие церковного судопроизводства светскому нарушилось со времени издания судебных уставов 20 ноября 1864 г., когда светское судопроизводство решительно преобразовано и улучшено во всех его частях, а церковное осталось без всяких изменений, т. е. со всеми недостатками дореформенных судебных порядков476. Судопроизводство консисторское настоящего времени есть судопроизводство следственное, не в том смысле, какой имела инквизиционная форма процесса на западе в средние века, разнившаяся от других процессуальных форм тем, что процесс возбуждался и направлялся ех officio органом власти, а не частным лицом в порядке частного обвинения. В нынешнем консисторском суде дело может быть начато и на основании слухов, и по поводу донесений, сообщений в отношении должностных лиц и присутственных мест, светских и духовных, на основании жалоб (например, прихожан на приходское духовенство), и по искам477, например, о разводе. Сущность следственного консисторского судопроизводства состоит в том, что результат процесса решительно определятся предварительным следствием, которое производится на месте духовным следователем по распоряжению епархиального архиерея. Если следствие назначается по оговору духовного лица в преступлении, то ему запрещается священнослужение, смотря по качеству преступления, в котором он оговорен: это делается для того, «чтобы обвиняемые в важных преступлениях против благоповедения пo заповедям Божиим не приступали к служению алтарю Господню, коль скоро есть уже достаточные причины предусматривать, что они обвиняются справедливо»478. Акты следственного делопроизводства предоставляется подсудимым прочитывать и подписывать с правом заявления о недовольстве производством следствия и о причинах недовольства479. Получив следственные акты, консистория проверяет их, входя в обсуждение правильности и полноты следствия, и, если не усмотрит таковых, предписывает исправить замеченные недостатки прежнему следователю, или вновь назначаемому480. На медленность или неправильные действия следователей или консисторий могут быть приносимы частные жалобы епархиальному архиерею, а в случае неудовлетворения от него – и Св. синоду. В канцелярии, на основании данных, добытых предварительным следствием, составляется доклад, который выслушивается в присутствии консистории и служит основанием для ее решения по данному делу, причем наличность подсудимых или заинтересованных лиц не требуется, за исключением дел бракоразводных по неспособности к брачному сожитию и по нарушению святости брака прелюбодеянием: в этих делах и по закону требуется судоговорение с обязательным вызовом сторон в присутствие консистории481. При судоговорении ответчик допрашивается по поводу обстоятельств, изложенных в исковом прошении, затем предоставляется истцу представлять свои аргументы и опровергать доводы противной стороны, а ответчику, в свою очередь, опровергать доводы истца482. Представительство допускается не иначе, как только по болезни истца или ответчика, засвидетельствованной врачебным отдалением губернского правления, за отсутствием по службе, или в других заслуживающих уважения обстоятельствах, и то не иначе, как по определению епархиального начальства483. Иск о разводе по неспособности одного из супругов допускается не раньше, как по истечении трех лет со времени заключения брака, предполагая притом же, что неспособность не по вступлении уже в брак началась, а предшествовала браку484. Бракоразводный процесс по нарушению святости брака прелюбодеянием имеет ту особенность, что факт прелюбодеяния доказывается не всякими вообще доказательствами, которые могли бы привести суд к убеждению в его совершении, подобно тому как уголовный суд, при рассмотрении обвинения в прелюбодеянии, когда оскорбленный супруг просит о наказании виновного по уголовным законам, а не о расторжении брака485, не стесняется родом доказательств в констатировании того же самого факта. Главными, или, лучше сказать, единственными основательными доказательствами прелюбодеяния устав духовых консисторий признает: показание двух или трех свидетелей – очевидцев самого физического акта прелюбодейной связи и прожитие детей вне законного супружества, доказанного метрическими книгами и доводами о незаконной связи с посторонним лицом. Всякие другие доказательства могут играть лишь роль дополнительных к главным, в том числе и собственное признание виновного486. Так как факты, подобные прелюбодеянию, принадлежат к числу таких, которые совершаются втайне, а не на глазах свидетелей, и так как, с другой стороны, закон требует формального доказательства в виде показания двух или трех свидетелей – очевидцев факта, то в действительности этими свидетелями обыкновенно бывают люди подговоренные и подкупленные заинтересованными лицами к даче показания в качестве очевидцев факта, каковое обстоятельство служит справедливым поводом к нареканиям на русский бракоразводный процесс и даже ведет к подрыву достоинства суда вообще. Суд должен импонировать гражданам всей своей обстановкой, и, не смотря на все уважение к закону, именем которого действует суд, гражданин не может относиться с тем же уважением к такому суду, в котором действующими лицами, и притом с решающим влиянием на исходе дела, выступают люди подозрительные. Судные дела, решаемые консисторией в первой инстанции, восходят в высшую инстанцию, т. е. в Св. Синод, или апелляционным порядком, или ревизионным. Апелляционный порядок пересмотра дела по существу условливается подачей апелляционного отзыва со стороны заинтересованного лица487. Именно священнослужители, присуждаемые судом консистории к лишению сана, а причетники к исключению из духовного ведомства, допускаются к объявлению удовольствия или неудовольствия на решение консистории в семидневный срок, и в случае заявления ими неудовольствия – к подаче апелляционного отзыва в течение месяца со дня заявления. Подачей апелляционного отзыва исполнение останавливается, и решение епархиального начальства представляется Св. Синоду с самым делопроизводством, с кратким извлечением из него, с подробной справкой о подсудимых, с приложением также апелляционного отзыва488. Апелляционные отзыв допускается еще по делам бракоразводным: недовольный решением епархиального начальства, которым предположено расторгнуть брак, может в течение 7 дней заявить неудовольствие и затем в течение двух месяцев представить в консисторию отзыв с изложением оснований, по которым признает решение епархиального начальства неправильным. Однако, если бы и не последовало от недовольной решением стороны апелляционного отзыва, решение консистории, клонящееся к расторжению брака, восходит на пересмотр Св. Синода ревизионным порядком489. Что же касается решения консистории, которым предполагалось бы оставить брак в селе, то недовольный таковым решением может принести жалобу св. синоду490.

§147. Непосредственный архиерейский суд491

Между тем как, по общему правилу, епархиальный суд производится через консисторию, в некоторых случаях имеет место судопроизводство непосредственно архиерейское. Судопроизводству непосредственно архиерейскому подлежат: а) проступки неведения и нечаянности, требующие исправления и очищения совести священнослужительском иерархическим действием архиерея и неудобоподвергаемые гласности и формам обыкновенного суда, б) вообще проступки против должности и благоповедения, не соединенные с явным вредом и соблазном, замеченные в священнослужителе, которого прежнее поведение было безукоризненно, в) жалобы, приносимые именно с тем, чтобы неправильно поступавшего исправить архипастырским судом с назиданием без формального делопроизводства492. Подобный же институт, только в более развитом виде, введен в западно-каноническое право Тридентским собором, на основе, впрочем, предшествовавшего, именно декретального права. Последнее предоставляло епископам право воспрещать пропорцию клириков в высшей степени сана, как скоро эти клирики были виновны в совершении преступления, хотя бы о не получившего огласки. Тридентский собор расширил это право, уполномочив епископов суспендировать, т. е. приостанавливать осуществление полученных уже прав сана, a не только возбранять восхождение на высшие степени. Решение епископа в обоих случаях есть внесудебное; оно постановляется extrajudicialiter, без соблюдения ординарных процессуальных форм. Оно называется sententia ex informata conscientia, каковым названием указывается на то, что решение основывается не на судебном дознании и выяснении факта, а на соображениях или причинах, взвешенных и сознанных епископской совестью. Это не значит, однако, что епископу предоставляется широкая возможность действовать произвольно: епископ хотя и не обязан объяснять запрещенному лицу причину запрещения, но он должен быть в состоянии доказать основательность принятой им меры перед высшей властью. А именно суспендированному или не допускаемому до посвящения предоставляется право обжалования епископского решения в Рим, где жалоба рассматривается в congregatio concilii. Названная конгрегация обыкновенно кассирует епископские решения, как скоро они не удовлетворяют двум условиям; 1) чтобы епископ доказал сам факт преступления, и 2) чтобы в данном случае не оказывалось возможным прибегнуть к формам обыкновенного процесса по соблазнительности дела493. Епископское внесудебное решение, не обжалованное, или оставленное в силе несмотря на обжалование, не допускает, как сказано, посвящения в высший сан, или приостанавливает осуществлен полученных уже прав сана. Косвенным образом оно затрагивает и имущественные интересы, поскольку, например, подвергнутый суспензии священник, не совершая литургии, не пользуется и доходами, которые получал бы при ее совершении, если бы не был запрещен; но бенефиции собственно, или доходов, связанных с бенефициальным имуществом, sententia ex informata conscientia лишает лишь на столько, насколько из этих доходов должны быть покрыты издержки на содержание субститута по исправлению должностных обязанностей. Из вышеизложенного можно видеть, что в основе католического института неформального епископского суда лежит идея поддержания церковной дисциплины и общего блага церкви, а не идея снисхождения или привилегии в пользу известного лица по соображению особых обстоятельств. Напротив ratio непосредственного архиерейского суда по уставу духовных консисторий заключается без сомнения в освобождении известных духовных лиц от трудностей формального делопроизводства в таких случаях, когда эти лица совершили какие-либо проступки по неведению и нечаянности, или не соединенные с явным вредом и соблазном, совершенные притом в первый раз лицами, до того времени безупречными. Тем неожиданнее факт недовольства со стороны духовенства непосредственным архиерейским судом: насколько можно судить по взглядам, высказывавшимся в духовной литературе, духовенство не смотрит на этот суд, как на льготу или снисхождение для себя со стороны епископа. Дисциплинарные меры, к которым прибегает епископ вне форм консисторского судопроизводства, заключаются в том, что архиерей, после произведенного по его поручению негласного дознания, вызывает обвиняемого к себе, вразумляет и налагает епитимью до двух недель, с прохождением ее на месте или в архиерейском доме – если же вызов неудобен по отдаленности, архиерей поручает вразумление обвиняемого кому-либо из доверенных духовных лиц, или подвергает его епитимье с устранением от священнослужения на время не свыше двух недель. В последнем случае, конечно, не достигается та цель, которая высказана вначале ст. 155, именно относит к непосредственному архиерейскому суду такие проступки, которые требуют «исправления и очищения совести священнослужительской иерархическим действие архиерея», и такие жалобы, которые приносятся «именно с тем, чтобы неправильно поступившего исправить архипастырским судом и назиданием». Когда и вразумление, и наложение епитимьи исходят не от архиерея, а от его уполномоченного, то тут нет ни непосредственного иерархического действия архиерея, ни непосредственного архипастырского суда и назидания. Так как рассматриваемая дисциплинарная мера представляется весьма незначительной, то на распоряжения архиерея относительно наложения этой меры жалобы не допускаются, и случаи эти не вносятся в формулярные списки.

Глава ІV. Учение об управлении учительством и священнодействием

А. Учительство

§ 148. Распространение учения494

Так как церковь должна, во исполнение воли своего Основателя, учить все народы и проповедовать Евангелие во всем мире495, то учительство должно быть одним из важнейшим предметов церковно-правительственных попечений. Последние должны быть направлены прежде всего на распространение учения Христова в пределах национальной церкви и вне этих пределов установлением наиболее целесообразных способов к пропаданию людям истин христианского вероучения и нравоучения. Распространительные меры суть: а) учреждение миссий, б) проповедь и в) организация церковных учебных заведений и преподавания закона Божия в светских учебных заведениях. Учреждение миссий имеет целью распространение христианского учения там, где оно еще не насаждено, и между людьми, которые к церкви еще не принадлежат. Наиболее обширную деятельность в этом отношении обнаруживает, несомненно, римская конгрегация de propaganda fide, имеющая организованные миссии во всех частях света и управляющая всеми так называемыми terrae missionis, в которых еще не установился нормальный католический церковный строй496. Кроме этих миссий (missiones externae), в католической церкви существуют еще народные миссии (missiones populäres), предназначенные к чрезвычайной проповеди Слова Божия посредством других органов, кроме постоянных или ординарных проповедников, действующих в известных церковных округах. Подобные миссии устраиваются в такое время и при таких обстоятельствах, когда церковное правительство считает в особенности благовременным призвать народ к покаянию и примирению с Богом. С этой целью как в средние века возникли, как и в новой истории возникают целые монашеские ордена и конгрегации497. Православная русская церковь также имеет свои миссии, как внешние, так и внутренние. Внешние имеют целью распространение православия за пределами нашего отечества: это именно миссии – японская и китайская. Внутренняя имеют целью также распространение православия частью между нехристианами, в особенности между идолопоклонниками498, – так как в пределах русской империи существует масса инородцев, еще не просвещенных светом Евангелия, – частью между раскольниками, не состоящими в общении с православной церковью499. Проповедь служит могущественным средством к распространению и укреплению в сердцах людей евангельского учения, когда она преподается и не с миссионерскими целями. Регулирование проповедничества составляет поэтому весьма важную отрасль церковной администрации. В евангелической церкви, в которой обрядовая сторона богослужения очень неразвита, проповедь составляет даже центр литургии, так как исполняемыми на ней песнопениями проповедь частью предваряется, частью сопровождается. В католической церкви значение проповеди ценится так высоко, что церковное правительство, не довольствуясь проповедничеством ординарных органов, на которых обязанность проповеди лежит по самому существу их пастырского служения, прибегает к разным чрезвычайным средствам усиления проповедничества. Кроме вышеуказанного учреждения народных миссий, к усилению проповедничества служат еще следующие средства: 1) так как епископ есть высший пастырь в своем диэцезе, и, следовательно, на нем лежит обязанность неутомимого проповедничества, которая однако не может быть им исполняема во всей ее строгости виду сложности дел, требующих его правительственного попечения, то личное пополнение им обязанности проповедничества в его кафедральной церкви ограничивается лишь несколькими праздничными и воскресными днями в году, но он должен иметь и содержать на счет епископской кафедры (mensa episcopalis) постоянного субститута, заместителя в отношении к проповеди, который и проповедует в кафедральной церкви в течение всего года500; 2) общины, университеты, князья, землевладельцы, с согласия епископа, на собственное иждивение принимают к себе, сверх ординарных органов пастырства, особых проповедников, преимущественно на время поста501. Те, которые принимают на себя обязанности проповедника, не будучи, в тоже время, приходскими пастырями, получают от епископа особое на то полномочие, которое рассматривается как акт епископской юрисдикции502. Существуют некоторые особые предписания и относительно времени произнесения проповеди. Проповедь произносится или перед литургией, или в вечерние часы, но обыкновенно не во время литургии: это делается для того, чтобы дать возможность присутствовать при проповеди слушателям не утомленным. В России регулирование проповедничества началось со времени Петра Великого. Духовный Регламент, как одну из главнейших задач церковного правительства поставляет на вид синоду – смотреть, «аще довольное христианом наставление употребляется», или, как в другом месте сказано, «есть ли у нас довольное ко исправлению христианскому учение»503. В виду же отсутствия проповеднических сил в тогдашней России504, духовным регламентом возложена была на синод обязанность сочинить три книжицы, из которых в первой изложены бы были главнейшие догматы веры и заповеди Божии, в десятословии заключенные, во второй – особые обязанности, сопряженные со всяким званием, в третьей – избранные проповеди Св. отцов, относящиеся как к догматическому, так и к нравственному учению. Чтение этих «книжиц» предписано было вести таким образом, чтобы на утрене и на обедне прочитывались последовательно в течение четверти года все три книжицы, и, таким образом, народ мог бы четырежды в год выслушать и запомнить «вся нужная своя наставления». В тоже время духовный регламент обратил внимание и на внешнюю сторону проповедничества, так как в лице тогдашних немногих проповедников, получивших богословское образование на западе, начали практиковаться некоторые театральные приемы западного церковного ораторства. В целом ряде правил под заголовком: «О проповедниках Слова Божия регулы», Духовный Регламент указывает проповеднику, как составлять проповедь и как произносить ее, запрещает говорить о грехах с поименованные лица, или в таких выражениях, что слушатель легко мог бы догадаться, о ком идет дело, или властительное-обличительным тоном505, запрещает «поднимать брови и движение рамен являть гордое», «шататься вельми, будто в судне веслом гребеть», «руками спляскивать, в боки упиратися, подскакивать, смеяться и рыдать». Относительно одобрения или неодобрения проповеди слушателями духовный регламент не говорит, но уже в древней церкви находили неприличным шумное одобрение проповедника посредством аплодисментов и топанья ногами506. Устав духовных консисторий обязывает епархиальное начальство имеет попечение о том, чтобы духовенство проповедовало Слово Божие в церквях и наставляло при всяком удобном случае православный народ в вере и благочестии, в благонравии и послушании властям507. В церквах поучения должны читаться, как заимствованные из творений св. отцов, так и собственного сочинения местных священников. Вне церквей последние могут преподавать наставления при каждом удобном случае, но могут устраивать еще внебогослужебные собеседования, – нечто среднее между церковной проповедью и домашней беседой священника с прихожанами. От этих внебогослужебных собеседований отличаются катехизическая поучения, которые суть не что иное, как церковная проповедь же, но с известным содержанием, именно с изложением догматов веры. По епархиальным городам, в кафедральном соборе учреждается очередное проповедование священнослужителей городских и пригородных церквей в воскресные, праздничные и высокоторжественные дни по расписанию, которое составляется консисторией в ноябре каждого года и утверждается архиереем508.

Между церковными учебными заведениями первое место занимают заведения, предназначенные к подготовке будущих пастырей, посредством которых имеет быть преподаваемо людями учение церкви. История этих заведений начинается с глубокой древности сначала на востоке509, вскоре потом на западе, и между тем как историческая сведения о церковных школах на востоке с течением времени становятся более и более скудными, на западе, отчасти благодаря введению общежития (vi­ta

communis) клириков при епископских кафедральных церквях510, отчасти благодаря энергичным мерам, принятым Карлом Великим, церковные учебные заведения для образования клириков приобретали постепенно характер правильного явления церковной жизни511. Это в особенности должно сказать о кафедральных епископских школах, так как со званием одного из членов кафедрального капитула соединилось руководство школой (magister scholarum, scholasticus). Затем с XII в. явились университеты, которые хотя и не церковью, собственно, были основаны, но сделались церковными учреждениям не только потому, что в них преподавались теология и каноническое право клириками и для клириков, но и потому, что для университетов, вновь возникающих, стало требоваться папское утверждение, дотацию университеты получали от пап в виде инкорпорированных приходов, от пап же получали они так называемых консерваторов, которые должны были блюсти и защищать дарованные университетам папой привилегии. С ХVII в. эта тесная связь церкви с университетами стала ослабевать по мере того, как государство приходило к сознанию, что и его собственная жизнь условливается развитием науки, и потому принимало на себя попечение об университетах. Так как, однако, в некоторых странах, именно в Германии и в Австрии теологические факультеты, как рассадник высшего духовного образования, входят в состав университетов в виде органической их части, то связь университетов с церковью сохраняется в том отношении, что как при определении на должности профессоров теологического факультета требуется согласие местного епископа, так и преподавание профессоров-теологов подлежит контролю епископов512. В некоторых странах, как во Франции и в Северной Америке, существует церковные университеты, основанные на церковные средства и состоящие под исключительным управлением церковью. Среднее духовное образование было регулировано Тридентским собором таким образом, что каждому епископу предписано учредить при своей кафедре или в другом удобном месте collegia или seminaria для детей по преимуществу бедных родителей, законнорождённых, не ниже 12-летнего возраста, с тем чтобы питомцы этих заведений получали в них и общее образование, и специальную духовную подготовку, причем на содержание семинарий предписано было отчислять известный процент доходов со всех церковных бенефиций, должностей и церковных имуществ, начиная с mensa episcopalis. В Германии, однако, явились два другие типа подготовительных к духовному званию заведений: священнические семинарии, в которые поступают на год или боле молодые люди, прошедшие курс государственных учебных заведений, для изучения отдельных богословских дисциплин (как пастырское богословие) и, в особенности, для практического ознакомления с духовными функциями, и конвикты, т. е. такие заведения, в которых мальчики живут под духовной дисциплиной, но образование получают не в духовых, а в государственных учебных заведениях513. У нас на Руси первые учебные заведения были основаны князьями, как можно заключать из летописных свидетельств. Св. Владимир и Ярослав Владимирович, просвещая русскую землю христианством, в то же время желали поставить и духовное просвещение на твердую почву учреждением школ514. Но хотя пример первых князей находил себе подражателей и позднее515, дальнейшая история Руси не представляла условий, благоприятных для успешного развития школьного дела. В конце ХV в. архиепископ Новгородский Геннадий жаловался, что обучением грамоте занимались мужики-невежи, называвшиеся мастерами и бравшиеся научить ребенка сначала вечерне за условную плату, потом заутрене за новую плату, наконец, часам еще за особую плату. Результат такой системы обучения изображается Геннадием так: «а се приведут ко мне мужика, и яз велю ему апостол дати чести, и он не умеет ни ступити, и яз велю ему псалтырю дати и он и по тому едва бредет, и яз его оторку и они извет творят: земля, господине, такова, не может добыти, кто бы горазд грамоте, ино де ведь то всю землю излаял, что нет человека в земле кого бы избрати на поповство»516. Стоглавый собор также засвидетельствовал печальное состояние духовно-школьного дела517. Более или менее правильная постановка этого дела начинается не ранее, как со времени Петра Великого. Духовным регламентом рекомендуется всякому епископу иметь «в доме или при доме своем школу для детей священнических или прочих, в надежду священства определенных», причем для содержания как школы, так и учащихся в ней указано было брать с знатнейших в епархии монастырей 1/20 всякого хлеба, с земель церковных, где бы они не находились, – 1/30 всякого же хлеба518. Вначале XIX столетия весьма энергично и целесообразно действовала комиссия духовных училищ (1808 – 1839), открывшая много духовно-учебных заведений, высших, средних и низших, и изыскавшая значительные средства к поддержанию их. Все духовно-учебные заведения – низшие, средние и высшие – состоят в духовном ведомстве и управляются церковными органами на основании высочайше утвержденных уставов; содержатся они частью на средства, ассигнуемые на это дело из государственного казначейства, частью на церковные доходы. – В средние века и народная школа рассматривалась как церковное дело. Даже у протестантов, следовательно, при веянии уже духа новой истории, взгляд этот оставался господствующим, что выразилось, между прочим, в вестфальском мире, который помещает школьные должности в ряду церковных институтов, как то консисторий, церковных должностей, патроната и т. называя их «annexа exercitii religionis»519. В ХVIII в. государство стало смотреть на народную школу, как на государственное дело, к чему в особенности способствовало совместное существование разных вероисповеданий, получивших право гражданства в государстве и делавших во многих местах невозможною церковную школу, которая всегда может быть только чисто вероисповедною. Так как церковь однако, в особенности, католическая, смотрит на школу с прежней точки зрения, то отсюда легко объясняется возможность конфликтов между государством и церковью; впрочем там, где с государственной стороны обеспечивается за церковью достаточное влияние на преподавание религии в государственных школах, там из одного принципа только государственная школа церковью не оспаривается520. Старинная связь школы с церковью в весьма многих протестантских общинах сохранилась и проявляется в соединении должности народного учителя с должностью кистера или органиста521. В России точно также школьное дело, на сколько оно существовало у наших предков, носило церковный характер и находилось в связи с церковью. В последнее время в особенности явился целый ряд законов и правил, направленных к установлению прочной связи между церковью и народною школою учреждением так называемых церковно-приходских школ. Церковно-приходскими школами именуются начальные училища, открываемые православным духовенством с целью утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской, но также и сообщать полезные знания, а именно не только грамотность (в смысле умения читать, писать и считать)522, но и полезные сельскохозяйственные знания523. Преподавание в этих школах ведется частью священником или дьяконом (собственно преподавание закона Божия), частью учителями и учительницами, получившими образование в духовных учебных заведениях и в женских училищах духовного ведомства524. Для ближайшего руководства церковно-приходскими глаголами епархиальные архиереи назначают священников-наблюдателей из наиболее способных и благонадежных лиц, которые бы ежегодно представляли архиерею сведения о числе и состоянии школ525. В каждой епархии, для обсуждения вопросов по церковно-приходским школам учреждается епархиальный училищный совет, председатель которого и члены назначаются епархиальным архиереем из духовных и светских лиц, близко знакомых с бытом и духовными потребностями населения, причем к заседаниям совета приглашается на правах члена местный директор народных училищ526. Впоследствии епископам предоставлено еще открывать уездные отделения епархиальных училищных советов, под председательством местного соборного протоиерея или другого священника из членов духовных и светских, по назначению архиерея, причем в числе членов состоят и вышеупомянутые священники-наблюдатели, а также местный инспектор народных училищ или другое лицо учебного ведомства по назначению попечителя учебного округа, и непременный член уездного по крестьянским делам присутствия, или же местные посредники527. На обязанность уездных отделений возложены: приискание учителей, изыскание местных средств к поддержанию школ, ходатайство перед начальством о наградах учащим, снабжение школ книгами и т. п.528. Представители тех учреждений (например, земских), от которых церковно-приходские школы пользуются пособиями, могут посещать их, но не имеют права делать какие-либо распоряжения или внушения, ограничиваясь сообщением о замеченном епархиальному архиерею529. Центральное учреждение по делам церковно-приходских школ есть училищный при Св. Синоде совете530. В учебных заведениях, не состоящих под непосредственным церковным управлением, духовенству предоставляется преподавание закона Божия и епархиальному архиерею наблюдение за религиозно-нравственным направлением школ. С введением земских учреждений, состоялось 14 июня 1864 г. положение о начальных народных училищах, в силу которого преподавание закона Божия возложено на приходского священника вместе с наблюдением за религиозно-нравственным направлением, школы вообще, а епархиальному архиерею указано быть первенствующим членом губернского училищного совета. Хотя, по изданному через 10 лет новому положению о начальных народных училищах, архиерей не входит в состав губернских училищных советов, но ему по-прежнему принадлежит высшее наблюдение за преподаванием закона Божия и религиозно-нравственным направлением обучения в народных школах; приходским священникам по-прежнему предоставляется преподавание закона Божия. Точно также и во всех вообще светских учебных заведениях преподавание закона Божия ведется духовными лицами под наблюдением епархиального архиерея. Положениями как 1864 г. так и 1874 г., предусматривается случай невозможности преподавания закона Божия приходским священником в начальной народной школе, и на этот случай допускается преподавание его особым законоучителем по представлению учебного начальства, утверждаемому архиереем. В последнее время разъяснено, что в тех крайних случаях, когда встретится необходимость допущения светских лиц к преподаванию закона Божия в том или другом начальном народном училище, подлежащие учреждения и должностные лица, заведующие названными училищами, должны обращаться о сем с ходатайством к епархиальным архиереям, которые представляют такие ходатайства, с подробным изложением местных условий и обстоятельств и со своим заключением, на разрешение Св. Синода531. Кроме того, в виде гарантии христианского направления начальных народных училищ установлено, что председательствовать в училищных советах, как уездных, так и губернских, a равно быть избираемый в члены оных от земства и городов, имеют право одни только лица христианского вероисповедания, и что в случае утверждения в должности губернского или уездного предводителя дворянства нехристианина, председательство в училищном совете переходит к лицу, которое по закону вступает в отправление обязанностей предводителя за его болезнью, отсутствием и проч.532

§ 149. Охранение учения533

Попечение церковного правительства обращается не только на распространение учения, но и на охранение его. Охранительные меры церковного правительства в отношении к церковному учительству направлены к тому, чтобы оградить и соблюсти чистоту церковного учения от ложных примесей и искажений. Эта задача достигается осуждением ложных учений, уклоняющихся от формулированного церковью истинного учения, и цензурой произведений, содержание которых относится к области церковного учения. а) С древнейшего времени церковь для охранения чистоты учения устанавливала символы или кратко формулированные исповедания веры. Первое место между ними занимает Символ Веры, составленный на I-ом Вселенском соборе и продолженный на II-ом: это так называемый Никейско-Константинопольский символ, который прочитывается каждым вступающим в церковь, или за него его восприемником, читается императором при св. миропомазании на царство, поется ежедневно за литургией, полагается в основу преподавания закона Божия и проч. Краткие формулы веры устанавливалась и другими Вселенскими соборами, дозывавшимися по поводу ересей. На западе глубоким уважением пользовался из древности т. н. апостольский символ, хотя и не принадлежащий кому-либо из апостолов как автору, но содержащий в себе подлинное апостольское предание. Кроме того, известен еще символ Св. Афанасия Александрийского (†377), составленный в пятом столетии от имени этого св. отца и в его духе. Вместе с формулированием истинного учения провозглашалось осуждение ложным учениям и лжеучителям534. Около 60 лет спустя после VII Вселенского собора при патриархе Мефодии (†847) в первый раз совершен был т. н. чин Православия в первое воскресенье Великого поста, согласно с Постановлением о том собора 842 г., созванного вдовствующей супругой императора-иконоборца Феофила Феодорой для восстановления иконопочитания. «Чин православия» определено было совершать в означенный день ежегодно в знак торжества церкви над иконоборческой ересью; впоследствии же он вообще стал служить знаком торжества церкви над ересью и как периода вселенских соборов, так и позднейшими. В том смысле провозглашение анафемы над ложными учениями и лжеучителями есть не приговор о наказании, как судебный акт церкви, а именно мера охранительная, направленная к тому, чтобы оградить правоверие и правоверных от опасности. Однако, эта точка зрения не выдерживалась. Часто в чин православия вносилась анафема и в смысле наказания, налагаемого торжественным церковным судом, и притом не только за ересь, как за посягательство на чистоту церковного учения, но и за разные другие преступления, как церковные, так и политические535. В настоящее время, когда анафема разным оскорбителям церкви и преступникам против отечества исключена из чина православия, и на место анафемы, лично направленной против какого-либо лица, провозглашается анафематствование целых категорий лиц,

держащихся того или другого лжеучения536, рассматривать анафему с точки зрения наказания, налагаемого по суду церкви, значило бы вводить в православное церковное право римско-католическую экскоммуникацию latao sententiae, которую хотя и пытались ввезти в круг русских церковных идей в ХVII в., но которая все таки осталась чужда этого круга. Перечень анафематствуемых церковью заблуждений можно сравнить с перечнем воспрещаемых государством деяний. Но как исчисление в уголовном кодексе воспрещаемых государством, под страхом наказания, даяния не означает осуждения и наказания лада, которое имеет совершить одно из таких деяний, а значит лишь то, что ото лицо будет привлечено к суду и наказанию, так и перечень анафематствуемых церковью заблуждений не имеет судебного характера, а свидетельствует только о том, что церковь не может иметь ничего общего с людьми, держащимися того или другого ложного учения, и как скоро в среде ее членов оказались бы такие люди, привлечет их к своему суду537. Вопрос же о введении в православное церковное право католической экскоммуникации latae sententiae, т. е. такого отлучения которое наступает без судебного приговора, ipso facto, для лиц, виновных вообще в разных церковных преступлениях, должен быть разрешаем в связи с вопросом о возможности введения и того, что логически связано в католической системе с этого рода экскоммуникацией, именно с формальной абсолюцией или разрешением от отлучения в случае принесения заблуждавшимся раскаяния в его заблуждении538. б) С древнего же времени для охранения чистоты церковного учения церковь прибегала к цензуре сочинений, содержащих в себе церковное учение. Древнейшая цензура состояла в том, что от известных литературных произведений верующие предостерегались, как от опасных для благочестия, или даже некоторые произведения прямо осуждалась и анафематствовались как еретические539, иногда с обречением на сожжение540, иногда с предписанием конфискации541. На западе в конце V или в начале VI столетия явился целый каталог запрещаемых книг – decretum de libris recipiendis, приписываемый папе Геласию († 496) или Ормизде (514–523)542. Но, собственно, организованным учреждением в смысле как карательной, так и предупредительной цензура сделалась уже в новой истории со времени изобретения книгопечатания. На V-ом Латеранском соборе Львом X была издана конституция в 1515 г., которой воспрещено было под страхом отлучения печатание сочинений, касающихся веры, без предварительного одобрения епископа. На соборе Тридентском особой комиссией были выработаны 10 правил относительно воспрещенных книг, а Пий V (1566 – 1572) учредил особую конгрегацию для ведения списка воспрещенных книг (index librorum prohibitorum), противных вере и доброй нравственности, а также, с другой стороны, и для дозволения их чтения в исключительных случаях543, например, для ученых, имеющих в виду опровержение заблуждения. Однако, цензурные учреждения и правила римско-католической церкви в главнейший европейских государствах относятся исключительно к области церковной дисциплины, осуществляемой собственными силами и средствами церкви, без принудительной поддержки со стороны государства, которое устанавливает и проводит свои собственные цензурные правила, руководясь государственными соображениями544. На Руси обращались с древнейшего времени разные «отреченные книги», т. е. осужденные и воспрещенные для христианского употребления545. Осуждение таковых книг выражалось по разным поводам духовной иерархией, как, например, новгородским епископом Нифонтом в одном из ответов его Кирику546, отчасти в особых статьях, помещавшихся в старинных церковно-литературных сборниках. Но и перед самым еще появлением в свет приготовленных экземпляров списываемой книги церковное правительство иногда старалось контролировать и гарантировать верность рукописного воспроизведения безошибочному оригиналу547. С введением книгопечатания в полном смысле слова по примеру католической церкви явилась предварительная цензура сначала в юго-западной Руси, а позднее и в московском государстве. На соборе 1594 г. в Бресте было постановлено, чтобы в епархии митрополита Киевского ничего не печаталось и не издавалось без его воли, а в епархиях епископов – без воли епископов548. А митрополит Петр Могила требовал вообще, чтобы в юго-западных русских типографиях церковные книги печатались только с его дозволения и благословения после «корректуры и апробации киевского презвитериума», который, очевидно, играл роль цензурного комитета549. В московском государстве XVII столетия цензура церковных книг практиковалась частью в виде карательной, посредством отобрания и сожжения книг, от которых можно было ожидать ереси и смуты в мире550, частью в виде предварительной, посредством контроля за печатаемыми книгами. Насколько, однако, неудовлетворительны были правительственные меры, всего лучше доказывается историей русских богослужебных книг, в которые последовательно, в течение долгого времени, вносились неправильности, отчасти даже самими официально поставленными церковным правительством справщиками, и исправление которых привело к одному из печальнейших явлений в русской истории – к расколу. В ХVIII в. духовным регламентом была возложена на синод как карательная цензура, в смысле воспрещения и искоренения обращающихся уже в церковном употреблении сочинений, так и предварительная цензура для просмотра и одобрения сочинений перед выходом их в свет551. Предварительная цензура установлена не для одних только церковных или для церковного употребления назначенных книг, но и для литературных произведений с богословским содержанием552. В начале нынешнего столетия были составлены цензурные правила, образовавшие духовно-цензурный устав 1828 г., который потом, при издании свода законов российской империи, вошел в общий цензурный устав как органическая его часть, откуда следует, что распоряжения духовно-цензурных учреждений имеют одинаковую силу с определениями государственных цензурных учреждений. Рассмотрению духовно-цензурных учреждений подлежат сочинения, относящиеся до церковного служения, жизнеописания святых, сочинения и переводы, содержащие в себе объяснение целых книг или частей Св. Писания, а также изложение истин веры, затем сочинения, относящиеся к церковной истории и к церковному управлению553. Некоторые из сочинений, подлежащих духовной цензуре, могут быть разрешаемы к напечатанию только самим Св. синодом, а не цензурными комитетами554. Для проповедей существует особая цензура. Очередные поучения, произносимые в епархиальном городе, предварительно рассматривает сам архиерей, насколько другие занятия позволяют ему это. Катехизические поучения представляются ему цензорами по окончании года, и тогда рассматриваются им самим, или, по его поручению, доверенными лицами555. Вообще же цензура проповедей поручается благочинным или особым цензорам556, которые рассматривают проповеди прежде произнесения их, или, в крайнем случае (т. е. когда по каким-либо случайным обстоятельствам они раньше не были представлены им на просмотр) после произнесения557.

Б. Священнодействие

§ 150. Богослужение или христианский культ вообще558

Под богослужением разумеется совокупность церковных священнодействий, имеющих целью выражение и поддержание религиозного чувства и религиозной жизни в членах церкви, причем некоторым священнодействиям усвояется характер таинств, т. е. таких священнодействий, в которых, посредством видимых внешних знаков, низводится на верующего невидимая Божия благодать. Относительно последних, насколько с ними связываются церковно-юридические вопросы, будет сказано в нижеследующих параграфах. Под культом же разумеется совокупность всех вообще действий, которыми свидетельствуется внутреннее богопочтение человека, так что кроме богослужения в собственном смысле под понятие культа подходят поклонение иконам, почитание святых и их мощей, пост. Богослужение совершается по определенные уставам, в православной церкви по уставам византийским, которые, впрочем, ввиду невозможности исполнения их в настоящее время, подверглись значительным сокращениям559. Всякие вообще богослужебные собрания без компетентного органа духовной иерархии (приходского священника) не допускаются; это запрещение высказывалось даже в разных евангелических церковных уставах несмотря на то, что всеобщее священство составляет один из основных принципов протестантизма560. Средоточием и важнейшим актом христианского богослужения является литургия, обедня, в католической церкви месса561, так как во время этого богослужения совершается Евхаристия, которая обеими церквами – и восточною и западно-католической – рассматривается не только как таинство, но и как жертва, благодарственная и умилостивительная, приносимая священником за живых и умерших. Напротив, реформация отвергла католическое понятие мессы, как акта жертвоприношения, совершаемого особенным священством, считая вечно довлеющей человечеству единую голгофскую жертву Христа Спасителя и не допуская повторения ее в виде евхаристической или бескровной жертвы. Евангелическая литургия поэтому есть не что иное, как богослужебное собрание для выслушания проповеди и для священных песнопений; Евхаристия же рассматривается исключительно как таинство причащения и совершается на литургии лишь при наличности причащающихся562. Затем, что касается культа вообще, восточная церковь, точно так же как и западно-католическая, поддерживают религиозную жизнь установлением праздников, канонизацией святых, почитанием их изображений и мощей, видя в преставившихся святых людях ходатаев и молитвенников перед престолом Божиим. Протестантизм и в этом отношении представляет опять резкую особенность: в силу основного евангелического догмата об оправдании верой, который тесно связан с взглядом на свободу воли в человеке и на отношение божественной благодати к человеческим силам, протестанты отрицают почитание святых, их памяти, изображений и мощей, так как добродетели святых людей не вменяются им в заслугу, а приписываются действию Божией благодати. Однако, восточная церковь и западно-католическая, поддерживая религиозную жизнь установлением разнообразных проявлений культа, с другой стороны, обращают свое внимание и на то, чтобы не укоренялись между верующими суеверия, в ущерб истинному благочестию. Поэтому задача церковного правительства состоит в том, чтобы не допускать действий или явлений, рассчитанных на обман или эксплуатацию благочестивого чувства, а также и таких, в которых, без обмана с чьей бы то ни было стороны, обнаруживается дурно направленное религиозное чувство. Так, например, канонизация святых, признание мощей и чудотворных икон требуют предварительного исследования и формального решения со стороны церковного правительства563. Из протестантского учения об оправдании верой вытекает, что и такие внешние дела благочестия, как пост или жизнь в удалении от мира, т. е. монашеская, не могут быть рассматриваемы как заслуга перед Божиим правосудием, а поэтому не могут быть возведены в на степень церковных институтов, так что в евангелической церкви ни установленных постов, ни монашества не существует, хотя отдельным членам церкви, по собственному их внутреннему побуждению, предоставляется и пост держать, и монашескую жизнь проводить. В восточной церкви и в западно-католической пост и монашество суть церковные учреждения. Что касается последнего в особенности, то образуемые монашествующими монастыри являются церковным институтом в двояком смысл: во-первых, как регулируемый церковным правительством способ провождения отдельным лицом религиозной жизни на особых, более строгих, основаниях, сравнительно с требованиями общехристианской жизни; во-вторых, как учреждение с характером общецерковным, поскольку оно может влиять на окружающий мир святостью жизни, просветительной и благотворительной деятельностью. Так как, однако, монашеские общества суть один из видов религиозных союзов, образующихся в церкви для преследования религиозных задач, то учение о монашестве и монастырях должно быть изложено в VII-й главе.

§ 151. Таинства крещения и миропомазания564

Акт крещения с богословской точки зрения рассматривается как благодатное возрождение человека очищением его от первородного греха. С точки зрения церковного права крещение есть путь, вводящий человека в церковь, как юридический порядок, и, следовательно, служащий условием приобретения церковной правоспособности. Поэтому, если вообще, в отношении к каждому акту священнодействия может возникнуть юридический вопрос кто имеет право на совершение этого акта, и над кем он должен быть совершаем565, то тем большую юридическую важность получает этот вопрос в отношении к крещению, как к акту, условливающему собой церковную правоспособность, порождающему притом же весьма важные юридические последствия и для других лиц, именно для родителей и восприемников крещенного.

I. В древней церкви крещение, как один из торжественных церковных актов, совершавшихся обыкновенно над взрослыми лицами после предварительной подготовки к крещению, было делом епископа, для которого тем легче было исполнять это дело, что каждая, вполне сформированная община христианская имела своего епископа566, и что крещение совершалось не во всякое время года, а приурочивалось к великим праздникам Пасхи и Пятидесятницы567. С образованием приходов совершение крещения должно было сделаться одним из актов, входящих в компетенцию приходского священника568. Однако способность к совершению крещения в римско-католической церкви признается за всяким мирянином, за женщинами, даже за еретиками и язычниками, вообще некрещенными, если только самый акт крещения совершается правильно, в его существенных частях569; только в новейшей куриальной практике, под явным влиянием ультрамонтанских воззрений, заметно обнаруживается склонность к признанию недействительными крещений, совершенных не только нехристианами, но и протестантским духовенством570. В православной церкви крещение совершается священником, по нужде же может быть совершено и простым человеком, но только православным и притом понимающим важность божественного крещения: так говорится в послании восточных патриархов в Великобританию571. К этому в «книге о должностях пресвитеров приходских» добавляется, что, ввиду крайних случаев слабости новорожденного младенца, женщины, прислуживающие при рождении, т. е. повивальные бабки, должны быть научены священником, как им в подобных случаях совершить крещение: если однако младенец не умрет, пресвитер должен совершить сполна все обряды, соединенные с крещением по церковному уставу572.

II. В древней церкви крещение совершалось обыкновенно над людьми, прошедшими известное переходное состояние подготовки: крестились взрослые, достаточно наставленные в истинах христианского учения. Это переходное состояние называлось катехуменатом, состоянием оглашения, лица же, в нем находившиеся, назывались оглашенными, которые притом подразделялись на насколько степеней, смотря по большей или меньшей продолжительности подготовки. Вообще состояние оглашения продолжалось до 3-х лет, но могло быть сокращаемо573. В III в. институт катехумената был уже развит, наибольшее же его процветание падает на IV столетие574. Как выше сказано, с течением времени крещение взрослых становилось исключением, общим же правилом делалось крещение младенцев. Крещение над взрослыми в настоящее время совершается лишь в случаях вступления в церковь лица, не принадлежавшего к ней или к другому христианскому вероисповеданию575. Дети же христианских родителей крестятся вскоре после их рождения. Высочайше утвержденным мнением государственного совета 4 дек. 1862 г. установлены следующие правила, включенные в Устав духовных консисторий576: 1) над малолетними евреями, магометанами и язычниками, не достигшими 14-летнего возраста, православное крещение совершается не иначе, как с согласия их родителей или опекунов, изъявленного письменно; 2) достигшее 14-летнего возраста допускаются к крещению и без такового согласия, если нет сомнений в том, что они сами желают присоединиться к церкви и имеют достаточные сведения в истинах веры; 3) не достигшие 21 года иноверцы подготовляются к крещению, усвояя себе существенные основания веры в течение 6 месяцев, совершеннолетние – в течение 40 дней; впрочем, эти сроки могут быть изменяемы, смотря по индивидуальности лица, именно по понятиям и по степени убеждения обращающегося; 4) больные всякого возраста могут быть крещены без всякого промедления; 5) самый акт крещения должен быть совершен непременно в храме и в присутствии благонадежных свидетелей, тогда как новорожденные дети православных родителей могут быть крещаемы и в домах. Дети от так называемых смешанных браков, т. е. таких, в которых одна сторона православная, а другой супруг не принадлежит к православному вероисповеданию, должны быть крещены и воспитаны в православной вере, к чему иноверное лицо письменно обязывается пред самым вступлением в брак с лицом православным577. Таков же взгляд и западно-католической церкви; но так как требования ее в этом отношении далеко не везде поддерживаются государством, то в действительности на западе практикуются разные системы: то разрешение вопроса о крещении и воспитании детей в той зло другой религии предоставляется взаимному договору между родителями как еще до заключения, так и после заключения брака578, то отцу предоставляется право воспитывать всех детей в той религии, которую он сам исповедует579, или в той религии, к которой мать принадлежит580, или, наконец, детей одного пола воспитать в одной религии, детей другого пола – в другой581. При случаях сомнительных582, когда с достоверностью неизвестно, совершено ли крещение над младенцем, на западе с древнего времени вошло в обычай условное крещение583, так как церковь, с одной стороны, не желала нарушать принципа неизгладимости и неповторяемости раз совершенного крещения, а, с другой стороны, не желала подвергать человека опасности остаться некрещенным и, таким образом, лишенным всех благ, даруемых христианской церковью584. В протестантской церкви не было допущено условное крещение; напротив, в православной церкви киевский митрополит Петр Могила, составляя свой требник, причем, как известно, он пользовался католическими ритуалами, заимствовал, между прочим, и условное крещение, которое допускается и действующей ныне церковной практикой585.

III. После того, как крещение детей сделалось правилом, развился обычай, по которому вместо самих кресаемых ручательство за веру их давали особые восприемники или поручители (ἀνάδοχοι, sponsоres, fidejussores), которые вместе с тем принимали на себя обязанность попечения о воспитании крещенных в истинной вере. На востоке в древности предпочтительно мужчины действовали в качестве восприемников, но сначала на западе, а потом и на востоке вошло в обычай присутствование при крещении нескольких восприемников разного пола586. Институт восприемников продолжает свое существование и в настоящее время, хотя более как обычай, унаследованный от древности, чем как действительное выражение идеи попечения о религиозном воспитании воспринятых, особенно в тех случаях, когда к восприемничеству допускаются лица не только несовершеннолетние, но и малолетние. Юридическое значение института восприемничества состоит в том, что воспринятием от купели основывается духовное родство, как препятствие к заключению брака. – Относительно миропомазания церковь восточная и западно-католическая, согласные в существенном, т. е. в том, что оно есть таинство, расходятся в некоторых пунктах. На западе удержалась старинная западная практика самоличного совершения миропомазания или конфирмации епископом, так что пресвитер может совершить миропомазание только по особому полномочию от епископа. Затем конфирмация отделилась от крещения значительным промежутком времени: она совершается над лицами, достигшими уже возраста разумения, обыкновенно семилетнего, но часто и высшего. Наконец, на западе при миропомазании, также как и при крещении, требуются восприемники, из восприемничества которых вытекают те же последствия в отношении к духовному родству, как и при крещении. На востоке миропомазание совершается священниками и не отделяется никаким промежутком времени от совершения крещения, так что одни и те же восприемники действуют и при крещении, и при миропомазании. В евангелической церкви конфирмация поныне существует, но не в католическом смысле: она рассматривается не как таинство, в котором низводятся на человека дары Божией благодати, а как торжественный акт, в котором крещенные сознательно возобновляют обеты, данные при крещении, обыкновенно перешедши за 14-лѣтний возраст; конфирмация совершается в присутствии общины в воскресный или праздничный день, причем конфирмованные в первый раз допускаются к Евхаристии. В православной русской церкви миропомазание служить иногда способом вступления в церковь именно для лиц, принадлежащих к одному из христианских вероисповеданий. В истории вопрос о принятии в церковь инославных в разные времена разрешался далеко не одинаково. Св. Киприан Карфагенский настаивал на недействительности всякого крещения, совершенного вне церкви587. В церкви получил, напротив, силу другой взгляд, что крещение не повторяется над человеком, над которым этот акт совершен правильно, хотя бы и вне церкви588. Однако, как на востоке вообще, так и в России с начала ХVI в. развился и в 1620 г. подтвержден соборным постановлением обычай перекрещивать латинян, т. е. римских католиков, как худших из еретиков589. Позднее Московский собор 1667 г., руководимый двумя присутствовавшими на нем восточными патриархами, отменил постановление собора 1620 г., предписав присоединять латинян к православию через миропомазание590. Этот порядок вещей существовал в то время и на востоке591; но в прошлом столетии он изменился, так как было постановлено – всех вообще еретиков снова крестить, в случае присоединения их к православию592. В русской православной церкви в настоящее время действует правило, по которому над присоединяемыми к православию католиками не совершается не только крещения, но и миропомазания, если только присоединяется католик конфирмованный, и за католическим духовным лицом, переходящим в православие, может быть признан даже и духовный сан, если только само это лицо не заявило о своем нежелании оставаться в духовном звании, в каковом случае оно присоединяется к православной церкви в качестве мирянина593. Вообще же католики, равно армяно-григориане и англиканцы (т, е. принадлежавшие к английской епископальной церкви), получившие крещение и миропомазание от духовенства тех церквей, к которым они принадлежали, присоединяются к православию посредством исповеди грехов с торжественным отречением от прежних заблуждений и с последующим затем приобщением Евхаристии. Сюда же должны быть отнесены раскольники, крещенные и миропомазанные законно поставленными священниками. Католики же не конфирмованные, протестанты, реформаты, не признающие таинства миропомазания, равно раскольники, не имеющие священства, присоединяются к церкви посредством миропомазания, при котором могут, но не непрерывно должны быть и восприемники.

§ 152. Таинства покаяния и причащения594

Таинство покаяния в древней церкви соединялось с публичным покаянием, заключительным моментом которого было торжественное примирение или разрешение епископом кающегося грешника и от греха, и от тяготевшего на нем наказания, с допущением примиренного к величайшей христианской святыне – к принятию Евхаристии595. Наряду с публичной исповедью в публичным покаянием, которые собственно имели место лишь в случае совершения тяжких церковных преступлений, существовала также тайная исповедь перед искусным, духовым врачом, который, однако, мог найти нужным, чтобы болезнь, т. е. грех, была рассказана в собрании всей церкви и подвергнута обычному врачеванию, т. е. публичному церковному покаянию. С падением публичного церковного покаяния потребности врачевания духовных болезней удовлетворялась в особенности монашествующими лицами, авторитет которых, как людей опытных в духовной жизни, ставился высоко как на западе, так и на востоке. При врачевании болезней этими врачами обыкновенно применялись к грешникам те правила, которые установлены были канонами III и ІV столетий относительно публично кающихся, с сокращением сроков и с обращением особенного внимания на исполнение разных дел благочестия. Но как на западе, так и на востоке обнаружилась реакция такому порядку вещей, при котором не только мирское духовенство устранялось от исповеди в пользу монашествующего духовенства, но даже простые монахи, не имевшие духовного сана, выслушивали исповедь и давали разрешение от грехов596. Реакция выразилась в такой форме, что право выслушивать исповедь и разрешать от грехов представлено было только духовному лицу, во не всякому, a только искусному во врачевании духовных болезней и получившему при том же специальное на то полномочие от епископа. Допущение к Евхаристии лиц, не отлученных от церкви и не подвергнутых какому-либо ограничению в церковных правах, не условливалось предварительной тайной исповедью; напротив долгое время держался первоначальный христиански обычай, по которому все присутствующие при совершении литургии приступали к Евхаристии. Введение тайной исповеди в компетенцию каждого приходского священника и поставленное ее в связь с Евхаристией, как необходимого условия для допущения к ней, состоялись сначала на западе597, потом и на востоке. He вдруг, а постепенно же установилось, в смысле безусловной обязанности соблюдение тайны исповеди духовником (sigillum confessionis): на западе окончательно определилась эта обязанность, вместе с приурочением исповеди к компетенции приходского священника598, на востоке также не ранее этого времени и не без влияния западно-католического церковного порядка599. В России пастыри без сомнения во все времена поучая духовных детей приступать к обоим таинствам – и к покаянию, и к причащению; тем не менее из царских указов и актов ХVII и ХVIII столетий видно, что институт тайной исповеди, совершаемой каждогодно в неразрывной связи с таинством причащения и с обязанностью соблюдения тайны для духовника, установлен церковным законом не раньше этих столетий. В 1650 г. царь Алексей Михайлович писал в грамоте в Свияжск, что, по дошедшим до него сведениям, в городах и в селах, и в деревнях христиане живут без отцов духовных, многие и помирают без покаяния, а о том ни мало де радеют, чтобы как исповедовать грехи свои и Телу и Крови Господней причаститься600. О том же государь писал в 1660 г. в Новгород, но в еще более сильных выражениях601. При Петре Великом требование каждогодней исповеди с последующим за него причащением Св. Таин было поставлено тем решительнее, что хождение или не хождение на исповедь рассматривалось, как признак принадлежности к православию или к расколу, вследствие чего священникам вменено в строгую обязанность вести именные росписи об исповедавшихся и уклонившихся от исповеди602. He смотря, однако, и на строгие указы Петра Великого, Посошков в своем сочинении о скудости и богатстве, писанном за насколько месяцев до кончины Петра Великого, дает видеть, что ему приходилось знать много таких стариков, «которым лет под 60 и больше, а у отцев духовных на исповеди не бывали, не ради раскольничества, а ради непонуждения пресвитерскаго: такой у них обычай был», замечает Посошков, «что, не состаревся, деревенские мужики на исповедь не хаживали»603. Что касается соблюдения тайны исповеди, то при царе Феодоре Алексиевиче в 1680 г. был издан указ о том, чтобы духовники были допрашиваемы в приказах только об изустных памятях и завещаниях, при них сделанных, а не о грехах кающихся; подобный указ должен был состояться не иначе, как по тому поводу, что обязанность или необходимость сохранения в тайне исповеданных грехов не совсем ясно сознавалась604. Но еще позднее Св. Димитрий Ростовский жаловался на «неких попов неискусных и злонравных, иже детей своихъ духовных исповеданные грехи изъявляют, обличают и в прилучающихся между людьми беседах, когда бывают пьяные, хвастают тщеславно детьми духовными... глаголюще: ты мне духовный сын (или духовная дочь), не веси ли, яко вем грехи твоя сия, абие обличу тя пред всеми, и прочие безумные глаголы»605.

По действующему праву, на епархиальное начальство возлагается особенное попечение, чтобы миряне ежегодно во исполнение христианского долга, исповедовались и приобщались Св. Таин606. Консистория следит за этим делом по исповедным росписям, один экземпляр которых препровождается сюда из каждой приходской церкви к 1-му октября607. Тот, кто не смотря на убеждения священника, два или три года окажется не бывших на исповеди и у Св. Причастия, вразумляется или самим архиереем, или через уполномоченных им лиц: кто не вразумится увещаниями, не придет в раскаяние и не исполнит долга христианского, о том сообщается гражданскому начальству на его рассмотрение608. Приведенные постановления Устава духовных консисторий, поддержанные и государственным законодательством609, оставляют открытым вопрос о том, что должно делать гражданское начальство с лицом, упорно не желающим исполнить христианский долг610. В отношении к соблюдению тайны исповеди, в «прибавлении к церковному регламенту о правилах причта церковного и чина монашеского» постановлено, что за такое «злодейство», как открытие священником в ссоре грехов духовного сына, виновный подлежит лишению священства и кроме того еще «мирским судом» предается телесному наказанию по рассуждению дела611. На западе в это время также действовало – девствующее и теперь для области церковной дисциплины – правило о низложении священника за нарушение тайны исповеди612. Правило это поддерживалось и государственными законами, но, с другой стороны, государственными же законами оно и ограничивалось, так как государственные законы требовали в некоторых случаях нарушения этой тайны, именно: для предупреждения опасности, угрожающей государству, для предупреждения преступления вообще и для предотвращения вредных последствий уже учиненного преступления613. В соответствие постановлениям западного права, означенное прибавление к Духовному Регламенту обязывает духовника в некоторых случаях объявлять начальству сообщенное ему на исповеди: 1) когда исповедующийся откроит духовнику свой умысел совершить преступление против государя или государства, не с раскаянием в грехе, но «паче дабы тако согласием или молчанием духовника своего в намерении своем утвердиться»; 2) Если кто публично разгласит вымышленное им самим ложное чудо, принятое простым народом за истину, и, исповедав священнику этот свой вымысел, раскаяния не покажет и заявить публично о выдуманной им лжи не обещается614. Кроме того, в соответствие же западному церковному праву, в прибавлении к регламенту постановлено, что и о других тяжких «неудобь рассуждаемых» грехах, о которых с раскаянием и намерением довлетворения (sic) исповедуемо бывает», священник должен сообщать архиерею, только не именуя лица кающегося615. В этом постановлении нужно видеть нечто подобное западным casus reservatі, хотя существенная разница в том, что, по регламенту, епископу грехи сообщаются не для разрешения сакраментального, а для руководства священнику. В судебных уставах 20 ноября 1864 г. определено, что к свидетельству на суде не допускаются, между прочим, священники в отношении к признанию, сделанному им на исповеди616. Но отсюда не следует, чтобы требования духовного регламента относительно объявления священником начальству признаний, сделанных ему на исповеди, были отменены. Закон гражданский и закон церковный не отменяются один другим, как законы разнородные; притом же постановления духовного регламента относятся не к свидетельству на суде, а к внесудебному доведению сведений по начальству. Из постановлений судебных уставов следует, однако, что священник не мог бы быть допущен к свидетельству на суде относительно того самого дела, которое исповедано ему и которое им сообщено начальству617. Заслуживает внимания та разница, которая замечается между русскими и германскими судебными уставами, касательно духовников, как возможных свидетелей на суде. Русские уставы не допускают их к свидетельству безусловно, хотя бы и сами они желали выступить в качестве свидетелей, хотя бы даже было получено на то согласие со стороны лиц, доверивших духовнику на исповеди свою тайну. Германское имперское законодательство не знает обязанности хранить тайну исповеди, но признает право на то. Это право осуществляется таким образом, что священник как в гражданском, так и в уголовном процесс имеет право отказаться от свидетельского показания в отношении того, что вообще вверено ему, как пастырю618. Но это право соблюдения тайны исповеди ограничивается в двояком направлении: 1) в гражданском процессе духовники не могут отказываться от свидетельства, если духовный сын сам освобождает духовника от обязанности хранения тайны619; 2) духовник не освобождается от общегражданской обязанности донесения о предстоящем преступлении, так как из предписания закона, обязывающего всех граждан доводить до сведения начальства о государственной измене, подделке монеты, убийстве, грабеже и других общеопасных преступлениях, не сделано исключения для кого бы то ни были, а, следовательно, и для священников620.

§ 153. Таинство священства621

Под таинством священства разумеется то церковное священнодействие, в котором посредством архиерейского рукоположения низводятся на посвящаемого особые дары Божией благодати, необходимые для прохождения в церкви пастырства. В римско-католической церкви это таинство называется ординацией и простирается на все отдельные степени иерархии (ordines)622: по крайней мере такой вывод следовало бы сделать из того, что ординация, рассматриваемая как таинство, рассматривается вместе и как способ вступления в духовную иерархию или клир в обширном смысле, а духовная иерархия или клир, не считая тонзуры, которая уже и сама по себе делает человека клириком, состоит из семи (или восьми) степеней, так что, следовательно, посвящению в каждую отдельную степень должен приписываться сакраментальный характер. На самом деле католическое учение об ординации страдает многими неясностями. Бесспорным считается только то, что посвящение в пресвитеры есть таинство; затем спорным остается, составляет ли епископ особую степень священства, качественно и существенно отличную от пресвитерата, должно ли затем посвящение в диаконы рассматриваться как таинство, и не следует ли признавать сакраментального характера даже за остальными степенями духовной иерархии, начиная от субдьяконата вниз623. Во всяком случае священство в строгом смысле, sacerdotium, усвояется только епископам и пресвитерам, в отличие от которых клирики всех остальных степеней называются служителями (ministri), хотя два разряда из этих последних (дьяконы и субдьяконы) причисляются к ordines majores s. sacri. Православные богословы видят таинство священства в посвящении епископском, пресвитерском и диаконском624; но с этим взглядом трудно согласить как исторические свидетельства о причислении иподиаконов к степеням высокой иерархии625, так постановления русского законодательства, в силу которых иподиаконы относятся к числу священнослужителей626, так, наконец, и то правило Трулльского собора, в силу которого диаконская должность ставится вне всякой связи с проставлением семи мужей при апостолах в Иерусалиме, т. е. с тем самым обстоятельством, которое обыкновенно служит основанием для причисления диаконской степени, как богоучрежденной, к священству627. С точки зрения церковного права, впрочем, все указанные неясности не имеют важного значения, так как и посвящение в низшие церковно-служительские степени и должности, если не признавать его таинством, есть все-таки священнодействие, или, как говорят католические богословы, сакраментальный обряд. Юридические вопросы, связанные с посвящением, по общему правилу, относятся и к высшим и к низшим ступеням. Эти юридические вопросы суть: I) о требованиях, которым должны удовлетворять лица посвящаемые, II) об отношении акта посвящения к определению на должность, III) о правах, связанных с духовным саном, и ІV) об обязанностях, возлагаемых на лицо его посвящением в духовный сан.

I. В лице посвящаемого требуется способность к посвящению. Западно-католическая систематика различает абсолютную неспособность к посвящению (incapacitas) и относительную (іrregularitas). Абсолютно неспособными к принятию посвящения считаются некрещенные и лица женского пола. Тоже самое правило выдерживается и в современной практике восточной церкви. Однако, что касается лиц женского пола, от начала христианской церкви через длинный ряд веков тянутся исторические свидетельства о допущении женщин к посвящению. Места Св. Писания, на которые ссылаются католические теологи и канонисты в доказательство абсолютной неспособности женщин к посвящению, налагают лишь на женщин заповедь молчания в церкви, т. е. запрещают женщинам учительство с церковной кафедры628; поэтому-то древность и находила возможным посвящение женщин в церковную должность, без допущения их в тоже время к публичному церковному учительству во время богослужения, хотя и с предоставлением им права, даже с возложением на них обязанности наставления в истинах веры лиц женского пола,

приготовляющихся к крещению629. Из канонов некоторых соборов видно, что как на востоке, так и на западе женщины, допущенные к церковному служению, желали присвоить себе даже пресвитерские функции, не довольствуясь положением диаконис, как института, параллельного дьяконскому институту. Соборы в разных местах осудили эту претензию, а на западе высказалась даже вообще против посвящения женщин в церковные должности630. Действительно на западе институт диаконис потерял практическое значение, благодаря в особенности изменению обряда крещения, которое по общему правилу стало совершаться над младенцами, а не над взрослыми, а также переменам, последовавшим в системе призрения бедных и больных, вследствие сосредоточения этого дела в госпиталях (ксенодохиях) и в монастырях, хотя в Риме диаконисы упоминаются еще в ІХ-м столетии. Еще более живучим представляется институт диаконис на востоке. Как в апостольских постановлениях говорилось о хиротонии диаконис631, так и впоследствии долгое время держался этот термин в канонах и императорских законах632. Должно впрочем заметить, что в древне-церковном употреблении слова: «хиротония» и «хиротезия» употреблялись в смысле противоположном нынешнему словоупотреблению: между тем как нынешняя терминология под хиротонией понимает посвящение в высшие степени духовного сана, слово же: «хиротезия» относит к низшим посвящением, древность под хиротонией понимала всякое вообще определение на церковную должность, хиротезии же – весьма часто по крайней мере, если не всегда – усвояла более священное значение633. Только позднее хиротонией стало называться

посвящение в степени епископа, пресвитера, диакона и иподиакона634, а еще позднее иподиаконская степень исключена из числа высших и отнесена к низшим, в применении к которым стал употребляться термин: «хиротезия». Что касается диаконис, в особенности, то в ХII в. патриарх Марк Александрийский спрашивал Феодора Вальсамона, что это за должность диаконис, о которой упоминается в канонах, и последний ответил на этот вопрос, что в древности, по канонам, диаконисы имели степень при алтаре (βαθμόν ἐν τῳ βήματι), но вследствие нечистоты, сопряженное с их менструацией, должность их была изгнана из Св. Алтаря; только в церкви Константинопольской (т. е. в церкви Св. Софии) диаконисы, по словам Вальсамона, продолжали и в его еще время поставляться для исполнения разных церковных услуг в отношении к женскому отдалению храма (γυναικωνῖτις), но без допущения к алтарю635. Лица, способные, вообще, к принятию посвящения (т. е. крещенные лица мужского пола), могут оказаться не удовлетворяющими особым требованиям или условиям, которые должен удовлетворять посвящаемый. Несоответствие этим особым требованиям, недостаток особых качеств, необходимых для посвящения (irregularitas) может вытекать из разных оснований. В западно-католическом церковном праве на основании некоторых мест Св. Писания636, апостольских правил637, римско-императорского законодательства638, и отчасти специфически западных церковных воззрений, выработалась довольно сложная классификация оснований, которые, однако, могут быть сведены к двум главным: к недостатку в собственном смысле и к преступлению, так что различаются іrregularitates ex defectu и irregularitates ex delicto. Эту научную классификацию можно положить в основу научного изложения условий, наличность которых требуется для посвящения с указанием при этом, конечно, различия между католическим и православным церковным правом. К irregularitates ex defectu относятся, в частности:

1) Irregularitas ex defectu natalium, т. e. происхождение лица от незаконной связи или незаконнорожденность. Требование законного происхождения от кандидатов на церковные должности установилось на западе не раньше XI в. и первоначально направлено было против незаконных детей духовенства, которое стояло далеко не в уровень со строгими воззрениями церковного законодателя, налагавшего на клир закон безбрачия, а, ведя жизнь, не отличавшуюся строгостью, старалось доставить церковные места незаконно-приживаемому потомству своему (непотизм). Позднее же это требование было обобщено в смысле запрещения посвящать всех, вообще, незаконнорожденных639. Древнему церковному праву оно было неизвестно640; но в средние века вопрос о допущении незаконнорожденных к посвящению и на востоке иногда разрешался в отрицательном смысле641. Нет сомнения, что личные достоинства кандидата могут заставить забыть о его происхождении; поэтому даже и в римско-католическом церковном праве допускается доспензация от этого иррегуляритета, ввиду выдающихся достоинств лица. Но, несомненно и то, что незаконное происхождение может давать пищу соблазну и подрывать уважение к пастырской и, в особенности, к архипастырской должности, так что для посвящающего, во всяком случае, необходимо взвесить достоинства кандидата и характер среды, для которой он предназначается.

2) Irregularitas ex defectu corporis, т. e. телесные недостатки, несовместимые с церковным служением. В апостольских правилах воспрещено было принимать в клир глухих и слепых, но запрещение не распространено на лишенных одного глаза и поврежденных в ногах642. Других предписаний относительно телесных недостатков восточное церковное право не знает643. Напротив, в западном церковном праве установился длинный ряд запрещений; не допускаются к посвящению слепые, глухие, немые, горбатые, хромые, эпилептики, прокаженные, лишенные руки, а также большого или указательного пальцев и левого глаза644, имеющие органическое отвращение к вину и страдающие рвотой.

3) Irregularitas ex defectu animi, т. e. душевные болезни, как безумие и сумасшествие; сюда же должно отнести содержащееся в 79 апост. правиле запрещение принимать в клир одержимых демоном.

4) Irregularitas ex defectu aetatis, т. e. незрелый возраст. В восточных канонах и в императорском законодательстве определен был для разных степеней духовного сана следующий минимальный возраст: для епископа 35 лет645, для пресвитеров 30 лет646, для диакона 25 лет647, для диаконисы 40 лет648, для иподиакона 20 лет649, для чтеца 18 лет650. По западному каноническому праву для епископа требуется 30 лет, пресвитер посвящается на 25-м году, диакон на 23-м году, субдиакон на 22-м году; в низшие степени обыкновенно посвящаются мальчики, достигшие 14-летнего возраста и даже моложе этого возраста, а тонзура может быть получена уже 7-летним мальчиком, получившим предварительно конфирмацию651. В русской церкви и в древности652, и в новейшее время653 подтверждалось каноническое предписание о непосвящении в пресвитеры ранее 30 лет и в диаконы ранее 25 лет; но в действительности это предписание и в настоящее время не соблюдается строго.

5) Irregularitas ex defectu scientiae, т. e. недостаток знаний, необходимых для прохождения духовного служения. В этом смысле апостол Павел требовал от епископа чтобы он был учителем, т. е. способен учить других654, а VII-ой Вселенский собор вменил в обязанность каждому кандидату на епископский сан знать Псалтирь, с усердием читать Евангелие и Св. Писание, вообще, и преподавать учение порученному народу655. Однако ценз образовательный для кандидатов духовного звания, естественно, должен был колебаться в различные эпохи; например, он должен был стоять весьма низко, когда у нас на Руси, по словам архиепископа Геннадия новгородского, особые «мастера» приготовляли к духовному званию так, что приготовленные ими даже и читать с трудом могли656. При Петре Великом было в первый раз узаконено общее правило «не ставить в священники и диаконы ни одного, который в школе дому архиерейского не наставлен есть», а впредь до повсеместного учреждения этих школ обязать каждого ставленника изучить книжицы о вере, о законе христианском и об обязанностях всякого чана, «и пота онаго не ставить, пока он наизусть не изучит»657. В настоящее время для посвящения в степени духовного сана требуется специальное образование в духовно-учебном заведении; для получения священства в собственном смысле требуется, по общему правилу, окончание курса в среднем духовно-учебном заведении.

6) Irregularitas ex defectu fidei, т. е. недостаточная твердость в вере; этот недостаток предполагается в неофитах, т. е. новокрещенных658.

7) Irregularitas ex defectu libertatis, т. e. недостаток свободы, необходимой для лица, предающего себя на служение церкви. Этим недостатком могут страдать лица, находящиеся в весьма разнообразных положениях. Сюда относятся: а) рабство и крепостное состояние, – при существовании того и другого устанавливались в разное время правила о непосвящении рабов и крепостных без согласия на то господ и с оставлением посвященных в рабской или крепостной зависимости659; б) принадлежность к классу куриалов и официалов: под куриалами или декурионами в римской империи разумелись члены муниципальных курин, т. е. городских дум, состоявшие как бы в наследственном рабстве по отношению к государственной казне, так как должны были на собственный счет покрывать все недоимки по поступлению податей в казну, а под официалами или когорталами разумелись лица, составлявшие служебный исполнительный персонал (весьма презиравшийся в населении) при провинциальных наместниках660. Западно- католическое церковное право несвободным состояниями, исключающими возможность посвящения, признает еще в) связанность не сданным еще отчетом по управлению чужим имуществом в качестве опекунов, попечителей, поверенных и проч. и г) связанность брачным союзом, так как по западно-католическому церковному праву духовенство должно быть безбрачно661. Что касается безбрачного состояния, как условия к посвящению, то в восточном церковном праве выработалось, напротив, правило, что имеющий быть посвященным в духовный сан должен вступить предварительно в брак. От этого правила отчасти в древнем уже праве, отчасти в новейшем допущены были некоторые отступления. В древнем праве диаконам предоставлялось, при посвящении, на выбор – вступить ли предварительно в брак или заявить о нежелании вступать в брак, после чего им не дозволялось уже жениться во время состояния в духовном сане662. В новейшей русской церковной практике был пример посвящения лица неженатого в священники, и кроме того законом 16 апр. 1869 г. установлено даже общее начало о посвящении лиц овдовевших или совсем не бывших в брак и желающих навсегда остаться в безбрачном состоянии. Но в отношении к епископам и в восточном церковном прав установилось требование безбрачия, а впоследствии даже требование монашества. В юстиниановом законодательстве было определено, чтобы кандидат на епископство не имел ни жены, ни детей, все равно – законных или незаконных, так, чтобы попечительность духовного отца не ослаблялась привязанностью к плотским детям663. Позднее Трулльским собором было постановлено, чтобы жена лица, производимого в епископы, поступала в отдаленный от епископской кафедры монастырь для постоянного в нем пребывания. И даже в IX столетии и позднее высказывался взгляд, что епископство и монашество принципиально несовместимы, ибо с понятием епископства связывается правительственная власть, а с понятием монашества – долг повиновения, так что епископ, который постригся бы в монахи, ео ipso должен бы был утратить епископское достоинство664. С течением времени, однако, утвердился тот порядок, который действует и в настоящее время, что на епископские кафедры возводятся только монахи. На западе, напротив, епископские кафедры сравнительно редко замещаются монахами, чаще же – лицами мирского или белого духовенства.

8) Irregularitas ex defectu lenitatis, т. e. недостаток кротости, требующейся для духовного лица. На основании апостольского предписания о том, что епископ не должен быть буйным и сварливым, а, напротив, должен быть тихим и миролюбивым665, а также в виду канонов, воспрещающих духовному лицу всякое убийство, хотя бы даже неосторожное в незаконно-противное (в необходимой обороне)666, западное каноническое право находит указанный недостаток, как препятствие к посвящению, в целой массе лиц, как то: в судьях, обвинителях, свидетелях, присяжных в проч., содействовавших осуждению на смертную казнь или на членовредительное наказание, в солдатах, убивающих неприятеля на войне, в хирургах и врачах, которые своими операциями причиняют смерть или изуродование и т. п. Что всякое пролитие крови, хотя бы и не в законопреступном убийстве признавалось всегда и в восточном церковном праве несовместимым с духовным саном, доказывается как 66-м апостольским правилом и 55 правилом Василия Великого, так и 10-м правилом Номоканона при большом требнике667.

9) Irregularitas ex defectu sacramenti – недостаток таинства и именно таинства брака. Этот термин установился в западно-каноническом праве668 со времени Иннокентия III. Брак, как таинство, служит образом соединения Христа с церковью; но таковым образом не может служить брак, в котором нет исключительного соединения двух только супругов, а отсюда далее вывели, что тот, кто имеет быть раздаятелем и служителем таинств, не может сам страдать недостатком в таинстве брака. Сущность этого недостатка состоит во второбрачии, которое понимается или в буквальном смысле, как последовательное вступление в другой брак после первого (bigamia ѵеrа s. successiva) или в более широком толковании (bigamia interpretativa), как вступление в брак хотя и в первый раз, но с лицом женского пола, бывшим уже в браке, или до брака еще утратившим невинность. В виду отчасти предписания апостола, который требовал, чтобы епископ, а также и диакон, был мужем одной жены669, отчасти предписания ветхого завета, который воспрещал жрецам, сынам аароновым, жениться на вдовах, блудницах и оскверненных, изгнанных мужьями670, в 17 – 19 апостольских правилах предписано не принимать в клир тех, кто был обязан двумя браками, или имел наложницу, женился на вдове, на разведенной с первым мужем, на блуднице, рабыне, позорищной (т. е. состоящей на театральной сцене)671, тем более тех, кто имел в супружестве двух сестер или племянницу (т. е. до принятия христианства)672. Сюда же нужно отнести 8 правило Неокесарийского собора, которым определено, что не может быть допущен в клир тот мирянин, жена которого обличена в прелюбодействе, если же в прелюбодейство жена впадет уже после рукоположения мужа, то он должен развестись с ней, так как сожительство с неверной женой и состояние в духовном сане исключаются одно другим.

10) Irregularitas ex defectu famae, т. e. недостаток доброго имени, или доброй репутации, так как, при существовании этого недостатка, невозможно то уважение, которым должно пользоваться духовное лицо, для успешного прохождения своего духовного служения. Апостол требовал уже, чтобы епископ был трезв, целомудрен, благочинен, страннолюбив, не пьяница, не буян, не корыстолюбив, чтобы хорошо управлял своим собственным домом и детей своих содержал в послушании, вообще чтобы он имел доброе свидетельство от внешних (т. е. от людей посторонних, от язычников) во избежание нарекания673. Сообразно с этим, в духовном регламенте было постановлено, чтобы ставленник представлял от прихожан свидетельство в том, что они знают его за доброго человека, «не пьяницу, в домостроении своем не ленивого, не клеветника, не сварливого, не любодейца, не бийцу, в воровстве и обманстве не обличеннаго»674. Само собой разумеется, что лица, не находящиеся в полном обладании гражданской честью, например, отстраняемые от опеки, от свидетельства на суде, от права быть поверенным, не должны быть допускаемы и к посвящению, если они отстраняются от этих прав именно по недостатку доброго имени675. От недостатка доброго имени западно-каноническое право отличает преступность в юридическом смысле, и, вообще, от исчисленных препятствий, возникающих из недостатка (irregularitates ex defectu) отличает препятствие, возникающее из преступления (irregularitas ex delicto). В канонах отчасти выражено прямо то начало, что виновность в преступлении есть обстоятельство, препятствующее посвящению676, частью это начало представляется логическим выводом из того, что лица, уже состоящие в духовном сане, извергаются из него, в случае совершения ими тех или других тяжких преступлений677. Тяжкое преступление, которое по канонам должно было облагаться публичным церковным покаянием, уже потому должно было исключать от посвящения, что не дозволяло смотреть на преступника, как на лицо безупречное, и, следовательно, подходило под точку зрения недостатка доброй репутации. Но западная католическая систематика отличает irregularitas ex delicto от irreg. ex def: famae, подводя под понятие первого не только все те, публично огласившиеся, тяжкие преступления, которые, по гражданскому или по церковному праву, влекут за собой умаление чести, но и некоторые преступления по их качеству, независимо от того, получили ли они огласку или не получили: умышленное убийство или изуродование кого-либо, не отвращение угрожавшей другому опасности смерти, истребление плода, получившего уже человеческий образ, намеренное самоизуродование, повторение крещения, раскол, ересь, апостазия от веры или от монашеского обета, симония и др. 678

Все исчисленные препятствия, за исключением некоторых недостатков, как, например, неисправимых физических и других, равно как тяжких преступлений, не составляют таких абсолютных препятствий к посвящению, при которых бы никогда и никто не мог быть допущен к нему; напротив, по общему правилу, допускается возможность диспензации от иррегуляритета, следовательно, возможность неприменения общей нормы к отдельному лицу и случаю, ввиду других выдающихся качеств лица и ввиду практических неудобств, с которыми могло бы быть сопряжено точное соблюдение запретительной буквы церковного закона. В римско-католическом церковном праве диспензация в теоретически разработана, и практически применяется в широких размерах. Но и восточному церковному праву принцип диспензации не совсем чужд679. Некоторые из препятствий притом же устраняются сами собой удовлетворением со стороны кандидатов требуемым условиям, например, достижением должной меры возраста, получением образования, излечением от болезней, освобождением от тех обстоятельств, которые делали состояние лица несвободным. – К условиям посвящения следует еще отнести установленные каноническим правом требования относительно промоции или возведения с низших степеней сана на высшие. Сардикийский собор определил, чтобы удостаиваемый епископского сана не прежде поставлялся в епископы, «разве когда совершить служения чтеца и диакона и пресвитера», причем в каждом таком служении лицо должно пребывать «не слишком малое время, в продолжение которого могли бы усмотрены быть его вера, благонравие, постоянство и кротость680. В истории случались нарушения этого правила в двух отношениях: во-первых, нередко не соблюдалось последовательности в восхождении с низшей степени на высшую (что называется в западно-каноническом праве ordinatio per saltum), например, посвящение аколуфа в пресвитеры, или диакона в епископы; во-вторых, последовательность хотя и соблюдалась, но только для вида, без соблюдения правильных промежутков (interstitia) между отдельными степенями681. Собор двукратный 861 г. не смотря на то, что руководивший им патриарх Фотий сам взошел на патриаршую кафедру с нарушением последнего правила, счел нужным подтвердить, «чтобы впредь никто из мирян или монахов не был внезапно возводим на высоту епископства, но чтобы каждый, по испытании прежде в церковных степенях, восприимал рукоположение во епископа», и чтобы правильно рукополагаемый прошел через все степени священства, исполняя в каждом положенное законом время»682. Следует, впрочем, добавить, что «положенного законом времени» для требования в той или другой степени духовной иерархи в восточном церковном праве никогда не было установлено. В западном католическом праве наблюдается следующий порядок: промежутки между посвящениями в ordines minores предоставляются усмотрению епископа на основании же обычного права, следуют, вместе с предшествующим им актом тонзуры, непосредственно один за другим; между последним из ordines minores и субдиаконатом должен пройти год, равно как год же должен пройти между посвящениями в каждый из ordines majores. Впрочем, и от этих требований возможна диспензация, причем посвящения в пресвитеры и епископы могут быть даже совершены в один день683. В русской православной церковной практике посвящения чтеца, иподиакона и диакона, могут быть совершены в один день, посвящение же в пресвитеры разделяется обыкновенно весьма непродолжительным промежутком времени, например, неделей. – Наличность или отсутствие канонических препятствий к посвящению кандидата составляли, по древнему каноническому праву684, предмет общецерковного интереса, так что всякому знавшему о существовании препятствия, предоставлялось право заявить о нем: вследствие этого заявления, посвящающий должен был приостановиться посвящением, выслушать обвинение и исследовать его справедливость, даже если бы обвинитель отступился от обвинения, за что последний впрочем подвергался наказанию, равно как и за неосновательное обвинение, в сообразность всему духу римского процесса.

II. По католическому взгляду, акт ординации сообщает посвящаемому дары Св. Духа, или особую благодатную способность, необходимую для прохождения духовного служения685; но это не есть акт определения на известную духовную должность, которая составляла бы для посвященного подлежащую его юридической компетенции сферу приложения полученной в посвящении духовной способности. Ординация рассматривается, как акт чисто сакраментальный, влекущий за собой сакраментальные же, а не юридические последствия; отсюда следует, что католическая ординация есть всегда абсолютная (ordinatio absoluta) т. е. отрешенная от связи с какой-либо конкретной должностью и лишь вообще сообщающая духовную способность, без приурочения ее к определенному месту служения. Должность же в юридическом смысле предоставляется посвященному лицу чисто юридическим актом, называемым законной миссией (missio 1еgitima). Неудобства практические, которые могли бы возникать из посвящения без определения в тоже время посвящаемых к должности, служащей между прочим и источником материального обеспечения для духовного лица, устранены были в западно-каноническом праве требованием так называемого титула для ординации (titulus ordinatienis), т. е. имущественной обеспеченности686. В евангелической церкви, которая не признает ординации за таинство, этот акт принимался первоначально за акт определения на должность (missio legitima); позднее, хотя, по общему правилу, в ординации усматривается также и missio legitima, стало различаться, однако определение на должность от сообщения способности. Это видно, во-первых, из того, что ординация не повторяется всякий раз, как одно и тоже лицо вступает в другую должность, как бы следовало быть, если бы ординация была только и исключительно определением на должность, во-вторых, из того, в особенности, что и в евангелической церкви, например, в Виртемберге, возможны абсолютные ординации687. Древнее церковное право высказывалось, несомненно, за полное слияние акта посвящения с юридическим актом определения на должность. Собор халкидонский прямо и решительно воспретил то, что в средние века стало общим правилом на западе, именно абсолютные посвящения688, т. е. без точного назначения или определения лица посвященного к городской церкви, к сельской церкви, к мученическому храму иди к монастырю: таковое абсолютное посвящение собор определил считать недействительным. Из этого канона, равно как из других, в которых определяется считать недействительным посвящение, совершенное некомпетентным епископом, именно над лицом, подлежащим власти другого епископа, без согласия или поручения со стороны этого последнего689, усматривается с совершенной ясностью, что не только абсолютные посвящения, но и разграничение вообще сакраментального и юридического моментов в посвящении принадлежит позднейшему развитию церковного права; тем более к дальнейшему времени должно быть относимо учение о неизгладимом характере священства690. Из сказанного не следует, впрочем, того ввода, что в акте посвящения сообщение духовной способности и юридическое определение на должность не должны быть различаемы: оба момента разъединяются всякий раз, как духовное лицо лишается должности, отрешается от должности, исключается за штат без лишения в тоже время духовной способности, полученной им при посвящении. Это разъединение или распадение двух моментов в древнерусской жизни доходило до того, что, по замечанию духовного регламента, само посвящение превращалось как бы абсолютное, хотя номинально практика церковная держалась вышеприведенного правила 6 Халкидонского собора. Указанному церковно-приходскому беспорядку Духовный регламент решил положить конец учреждением приходских штатов и требованием, чтобы в самом прошении кандидата об определении на духовную должность была обозначена «руга или земля, священнику прихода онаго определенная»691, другими словами – установлением титула для ординарцев, который на западе, даже при абсолютных ординациях, предохранил духовенство от «шатания семо и овамо» в поисках за средствами к существованию. Определение на должность и посвящение в духовный сан в настоящее время различаются таким образом, что указы об определении на должность предшествуют посвящению, так что посвящение совершается над лицом, которому указано уже определенное место служения.

III. С духовным саном связывается право на особое уважение, которое он должен внушать мирянам высотою связанного с ним служения, и которое при христианских императора облеклось в целый ряд юридических привилегий. Привилегий относятся частью к области финансового права, частью к области суда, и означают собою иммунитет или изъятие из общего порядка обложения государственными тягостями, или из общего порядка подсудности, а что касается епископов в особенности, привилегированное положение их выражалось в предоставлении им широкого участия в государственной администрации и в государственном суде692. В западной канонической науке и в каноническом праве западной церкви установилась в средние века следующие привилегии для клира, с причислением к клиру и тех, кто получил только тонзуру, в монахов:

1) privilegium canon is, в силу которой оскорбление действием духовного лица или монаха ipso facto влечет за собой экскоммуникацию, разрешение от которой в более тяжких случаях резервировано самому папе, – привилегия эта получила свое название от того, что была установлена специальным каноном II-го Латеранского собора: «si quis suadente diabolo» etc., пo поводу враждебного духовенству учения Арнольда Брешиа693; 2) privi­legium fori – исключительная духовная подсудность как в делах спорных, так и по преступлениям694; 3) privilegium immunitatis, т. е. освобождение от податей в повинностей в пользу государства, как личных, так и натуральных и 4) рrіvilegium или beneficium competentiae, в силу которой духовному лицу, в случае взыскания с него по суду, оставляется такая доля его должностного содержания неприкосновенною, которая необходима для обеспечения его существования. В средние века все эти канонические привилегии имели силу и для государства, на-против, в новой истории priv. fori совсем не признается, рrіѵ. immunitatis признается лишь в весьма ограниченных размерах, priv. canonis (не касаясь, впрочем, ее церковного действия в области церкви на основании церковного права) выражается в уголовных законах, возводящих оскорбление духовного лица на степень квалифицированного преступления, – privileg. competentiae обыкновенно признается 695. В восточной церкви вопрос о привилегиях клира разрешается так или иначе государством: последняя привилегия в восточном церковном праве вообще не развилась, priv. canonis действует не в каноническом смысле, а в смысле ограждаемой государством под усиленной ответственностью неприкосновенность духовного лица, priv. immunita­tis действует в более широких размерах чем на западе696, наконец, priv. fori в средневековом объеме поддерживается в константинопольском патриархате.

ІV. С духовным саном, в особенности, с высшими его степенями сопряжено обязательное исполнение некоторых особых обязанностей, которые мирянам могут рекомендоваться лишь как нравственный идеал, без наложения на них юридической обязанности достижения этого идеала, или даже совсем не требуются от мирян. Обязанности имеют частью отрицательный характер воздержания от известных профессий, занятий, или удовольствий, частью положительный характер исполнения известных канонических предписаний, специально для духовных лиц предназначенных. Это не суть обязанности должностные в собственном смысле, которые бы вытекали из служебного положения лица, проходящего известную должность, а именно суть обязанности, соединенные с самым духовным званием. Сюда относятся, в частности:

1) Воздержание от разных мирских профессий, занятий, попечений и дел, несовместных с достойным прохождением духовного призвания, например, от принятия опеки и попечительства, за исключением тех случаев, когда кто-либо призывается к опеке и попечительству над малолетними и несовершеннолетними в силу закона, или когда епископ поручает духовному лицу попечение о сиротах и других беспомощных лицах, от поручительства за других лиц, от ведения чужих дел, от управления чужими имениями, от мирских должностей, ремесел и промыслов697.

2) Воздержание от всего того, что могло бы послужить для других поводом к соблазну и подорвать уважение к духовному лицу, как, например, держание в доме не состоящих в браке священнослужителей лиц женского пола, за исключением матери, сестры, тетки и, вообще, тех лиц, которые не могли бы внушить никому никакого подозрения насчет непозволительной связи698, содержание корчевниц (гостиниц, харчевен, питейных домов) и посещение подобных заведений699, присутствование на театральных представлениях, конских ристалищах и на всяких вообще спектаклях700, взимание процентов701, буйство702.

3) Воздержание от вступления в брак после посвящения в духовный сан703 и воздержание от сожительства с женой виновной в прелюбодеянии704. На западно-католическом духовенстве лежит обязанность безбрачия: корни целибата глубоко уходят в древнюю историю церкви. По свидетельству церковных историков Сократа и Созомена705, на I-ом Вселенском соборе была сделана даже попытка к возведению безбрачия на степень общеобязательного церковного закона; предложение в этом смысле было отвергнуто на соборе, но на западе, как ранее никейского собора существовало предрасположение к введению целибата706, так и впоследствии с большей или меньшей силой выдерживалось правило о целибате, пока в XI в. оно не было возведено на степень общеобязательного церковного закона. Морально-опасная сторона обязательного безбрачия духовенства заключалась и заключается в том, что de facto духовенство далеко не возводится на высоту нравственного совершенства законом о безбрачии, а, напротив, ставится нередко в необходимость возбуждать соблазн в окружающих. Но нельзя сомневаться и в том, что отрешенное от семьи, от семейных уз и забот, западно-католическое духовенство сберегает для себя громадный запас досуга и энергии в пользу достижения церковных задач. Тем не менее, следовательно, можно бы было возражать против допущения к принятию духовного сана безбрачных лиц, переживших уже период молодости и предлагающих сохранившийся у них запас сил на служение церкви, без обременения семейными узами и заботами707.

4) Епископы по византийскому каноническому праву были ограничены в распоряжениях относительно того имущества, которое она приобрели, состоя на епископской кафедре. Они должны были употреблять свои имущественные средства на выкупе пленных, на прокормление бедных и другие благочестивые дела. Завещать и дарить в пользу родственников или посторонних лиц дозволялось им только то, относительно чего было бы доказано, что приобретено епископом еще до возведения его на епископскую кафедру, или хотя и после возведения, но от родственников, а не в виде церковного дохода: имущество, образовавшееся этим последним путем, должно было идти после умершего епископа в пользу его епископской церкви708.

5) Верность принятому на себя духовным лицом званию есть одна из важнейших его обязанностей, за нарушение которой Халкидонский собор угрожает анафемой709, a пo императорскому церковному законодательству за оставление священства и клира определено было зачисление состоятельных людей в курию, а несостоятельных в официалы710; в позднейшем императорском законодательстве (Льва Мудрого) предписывалось даже принудительно возвращать в духовное звание лиц, которые сложили бы его самовольно711. В римско-католической церкви, с ее учением о неизгладимом характере священства, не может быть и речи об оставлении сана: apostasia ab ordine рассматривается как одно из самых тяжких преступлений. По русскому праву допускаются прошения о сложении сана, причем соблюдается следующее: 1) священнослужители, просящие об увольнении их из духовного звания в светское, испытываются, в течение трех месяцев, в решимости и увещеваются не уклоняться от принятого на себя звания; 2) в случае безуспешности увещания, с разрешения Св. Синода, сан слагается, причем увольняемый из духовного звания возвращается в первобытное свое состояние, в котором он находился до посвящения в духовный сан, но без возвращения ему светских чинов, военных или гражданских, как сложенных уже при посвящении в духовный сан, и без внесения в формулярные списки предшествовавшей посвящению службы; 3) уволенному не дозволяется вступать в государственную или общественную службу – священнику в течение десяти лет, диакону шести; однако, в силу особого высочайшего соизволения, сложившему с себя сан лицу предоставляется вступление в государственную и общественную службу по правам рождения и образования, только не в той епархии, где он состоял священнослужителем712.

6) На духовенстве лежит обязанность соблюдать необходимое приличие (decorum clericale) в отношении одеяния и, вообще, внешнего вида. Клирикам предписывается носить одеяние, определенное для состоящих в клире713 и, кроме того, запрещаются всякая роскошь и украшение тела, как, например, светлые, пышные и разноцветные одежды из шелковых тканей и употребление благовонных мастей714. В особенности резко отличаются западно-католическое и восточное духовенства в отношения к стрижке волос на голове и бритью бороды. В настоящее время восточное духовенство носит длинные волосы и бород не бреет; напротив, западное духовенство стрижется и бреется. До IV в. не видно, чтобы для клириков существовал какой-либо особый обычай касательно ношения волос, в отличие от мирян: и тем, и другим одинаково рекомендовалось не отращивать длинных волос, подобно женщинам или подобно языческим философам715. В IV в. у монахов стало встречаться полное острижение волос на голове для выражения тем самым отречения от мира, так как острижение волос рассматривалось как знак покаяния, а у монахов заимствован был этот обычай в V в. и мирским духовенством. На востоке монахи целую голову или большую часть ее остригали наголо, – в таковом же виде острижение стало практиковаться и духовенством716; на западе духовенство оставляло вокруг головы как бы венок из волосков, самая же голова обривалась наголо717. В таком виде тонзура после V в. получила общее распространение на западе, как отличительный признак духовного лица от мирянина, но со временем сузилась так, что выстригается только самая маковка на голове, после чего принятому в клир вменяется в обязанность не давать зарастать выстриженному месту. В древнее время тонзура непосредственно связывалась с посвящением в ordines minores, но впоследствии отделилась от него, как акт, предваряющий всякое вообще посвящение, в виду того что мальчики, приготовлявшиеся в клирики, получали в епископских школах соответствующее воспитание, и что тонзуру нашли целесообразным давать им уже при самом вступлении в школу, как знак будущего их призвания718. Что касается восточной церкви, то еще Трулльский собор засвидетельствовал, что в конце VII в. ношение длинных нестриженных волос составляло отличительный признак не духовенства, а мирян, не монахов, а пустынников, т. е. аскетов особого рода719. Даже и канонисты-комментаторы ХII в. ничего не говорят в объяснении канонов Трулльского собора о том, чтобы практика того времени резко расходилась с практикой, современной Трулльскому собору. У нас ношение длинных не стриженых волос составляет признак духовенства, в особенности, высших его степеней, в отличие от мирян. Другая особенность западно-католического духовенства от восточного в настоящее время – брадобритие – имеет также древнее происхождение, но до IX в. оно не имело исключительного употребления, а только лишь предпочтительное720. В эпоху разделения церквей, особенно при Михаиле Керуларие, когда с греческой стороны стали указывать на брадобритие латинян, как на одну из ересей, то, что, ранее считалось в Риме за безразличный в религиозном отношении обычай, сделалось как бы канонизованной нормой церковного порядка, в знак пренебрежения к византийским обвиняемым721. В XVI и XVII вв. в западном духовенстве снова ношение бороды сделалось довольно распространенным, но в течение последнего столетия господствует практика

средних веков722. К числу обязанностей, возлагаемых на духовенство высших степеней западно-католическим церковным правом, относится прочтение положенных на известные часы дня (horae canonicae) молитв723.

Глава V. О браке в особенности

§ 154. Понятие о браке и отношение брачного института к церковному праву724

В римском праве брак определялся, как союз мужчины и женщины, продолжающийся на всю жизнь и представляющий собой взаимное соучастие в божеском и в человеческом праве725, неразделимое провождение жизни726. В этом определении весьма удачно выразились важнейшие стороны брачного института в человеческом общежитии. Брак есть союз двух лиц – одного мужчины и одной женщины – следовательно, союз моногамический, устанавливаемый тем же способом, каким устанавливаются все частные союзы межу людьми, т. е. соглашением, договором727. Но брачный договор глубоко отличается от всех других договоров, во-первых, тем, что содержание его не зависит от определений индивидуальной воли, а дается природой, как необходимое выражение неизменного естественного влечения к продолжению и сохранению рода, – во-вторых, тем, что брачный договор направляется не на совершение каких-либо отдельных действий, исполнением которых он прекращался бы, подобно другим договорным обязательствам, а на взаимное восполнение двух личностей по всем сторонам человеческой жизни и на всю жизнь. С этой последней стороны рассматриваемый брачный союз наполнен нравственным содержанием, как ежедневная, укрепляемая житейскими испытаниям, школа взаимной любви, преданности и самоотвержения. Римское определение брака, принадлежащее юристу Модестину, было с уважением принято в церковные сборники, как то в номоканон из XIV титулов, в синтагму Властаря и др.728. Однако, христианская церковь не ограничилась тем понятием о браке, которое выражено римским юристом в его дефиниции, несмотря на все достоинства этой последней. Ввиду слов Христа о богоустановленности брачного союза729 и слов апостола Павла, который смотрит на брачный союз, соединяющий супругов неразрывной связью любви и преданности, как на образ таинственного союза Христа с искупленной и освященной Им церковью730, учителя церкви развили понятие о браке как таинстве, прячем таинственную или непостижимую сторону этого союза усматривали или в чрезвычайной силе любви, связующей людей, ранее чуждых друг другу, или в неразрывности союза, продолжающего существовать до конца жизни, хотя бы надежда иметь детей, имевшаяся ввиду при заключении брака, не оправдалась731. С развитием учения о семи церковных таинствах, сначала на западе, позднее и на востоке, в числе семи был поставлен и брак, в понятие которого должен был, следовательно, войти специфически-христиански момент в дополнение к тем признакам, которые содержатся в дефиниции Модестина. Так как с понятием таинства в том техническом смысле, который установился в церковном словоупотреблении, необходимо связывается идея низведения или ниспослания даров Божией благодати посредством видимого знака, то христианский брак должен быть определен как таинство, соединяющее мужа и жену для полного неделимого общения жизни н низводящее на них дары Божией благодати732. Вместе с установлением учения о семи церковных таинствах, на западе было выработано учение о материи и форме каждого таинства в связи с процветавшим в средние века на западе изучением платоновской и аристотелевской философии733; для брака, в частности, материю таинства, по католическому учению, составляет взаимная передача контрагентов, соглашающихся вступить в брак, друг другу, а форму таинства составляют те слова, произносимые ими в момент передачи, или вообще внешняя действия и знаки, который выражается эта взаимная передача вместе с внутренним согласием на вступление в брак734. Таким образом, формальное участие духовного лица или органа церкви в заключении брака несущественно для таинства, ибо все, что принадлежит к существу брака, т. е. взаимная передача и внешние знаки, ее выражающие, восполняется самими супругами и не может восполняться каким-либо третьим лицом735. Другими словами, совершители таинства, по этому взгляду, суть сами супруги. Отсюда выводится, что всякий вообще брак, заключенный между христианами в христианском дух, без противоречия христианским требованиям, есть таинство, или, иначе, брак между крещеными не может не быть таинством, потому что если брак уже с общечеловеческой точки зрения, выразившейся в определении римского юриста, есть не только договор, но и институт нравственно-религиозный, то брак в христианстве между лицами, получившими благодать крещения, есть непременно образ таинственного соединения Христа с церковью и, следовательно, таинство. Поэтому римско-католическая церковь совершенно последовательно считает таинством даже брак протестантов несмотря на то, что сами протестанты не признают сакраментальности брака, принимая лишь два таинства: крещения в причащения736. Во Франции, церковь которой (галликанская) отличалась вообще многими особенностями от других католических стран, таинство брака, в отличие от общекатолического учения, конструировалось таким образом, что материю этого таинства составляет брачное соглашение или брачный договор двух лиц разного пола, а форму таинства составляет священническое благословение в церкви. Следовательно, с французской точки зрения, церковь материю для таинства получает от государства, заимствует ее из государственной юридической жизни, в брачный договор занимает свое место в ряду других договоров, и этой материи придает церковную форму благословением священническим, возводя ее тем самым в таинство, вследствие чего совершителем таинства является священник. А так как все вообще гражданские договоры подлежать государственному законодательству и государственной юрисдикции, то и брачный договор должен подлежать государственному нормированию и светскому суду, чем, однако, не отрицается право церкви нормировать и обсуждать брак, как таинство. В настоящее время этот взгляд, с падением системы галликанской церковности вообще, нужно считать достоянием истории, в особенности, после того, как римская церковь насколько раз официально высказалась против французского взгляда, отделяющего договор от таинства и представляющего таинство акцессорным дополнением к гражданскому договору, и осудила, как превратное то мнение, будто между христианами может быть брак, который не есть вместе с тем таинство737. При сопоставлении общекатолического взгляда на таинство брака с галликанским, следует отметить то немаловажное для науки обстоятельство, что как для галликанцев мотивом к различению договора от таинства служило желание отстоять права государства относительно законодательства и юрисдикции по делам брачным, так мотивом для общекатолической доктрины всегда служило и служит желание взять брачный институт в исключительное ведение церкви. По этому общекатолическому взгляду, церкви лишь одной принадлежит право издавать законы об условиях, требующихся для вступления в брак, или, иначе о препятствиях к браку, о способе заключения брака и о прекращен брачного сожития, к компетенции же гражданской власти принадлежит установление гражданских последствий брака, в особенности, что касается имущественных отношений супругов и детей. Напротив, брак как таинство, светскому законодательству и светской юрисдикции не подлежит, а поэтому государственные законы не могут вводить каких-либо новых разрывающих препятствий, кроме установленных церковью, ни отменять церковью установленных разрывающих препятствий, не допускать развода, церковью не допускаемого, так что церковно-действительный брак должен оставаться действительным, хотя бы он заключен был при существовании такого обстоятельства, которое государственными законами рассматривается как препятствие разрывающее, а церковно-недействительный брак остается недействительным, хотя бы данное обстоятельство, рассматриваемое церковью как разрывающее препятствие, по государственному законодательству не рассматривалось за таковое738. В восточной церкви, прежде чем сделалась на востоке известной западная конструкция таинств, различавшая форму и материю, и принимавшая самих супругов за совершителей таинства, священническое же благословение представлявшая несущественным для таинства моментом, фактически существовала масса браков, которые, в качестве христианских браков должны были рассматриваться не иначе, как таинство, а между тем были заключаемы без церковного священнодействия отчасти потому, что ни церковным, ни государственным законом в христианской римской империи не требовалось церковного священнодействия при заключении браков, отчасти потому, что некоторые браки (именно вторые браки) церковью не допускались до благословения церковным священнодействием, а некоторые браки (именно браки рабов) государством не допускалось до брачного священнодействия. Кроме того, не требовалось никогда никакого особого брачного священнодействия для нехристианских супругов, пo обращении их в христианство, причем, следовательно, в глазах церкви брачный союз необходимо должен был принимать характер таинства вследствие именно того, что супруги стали христианами739. Однако, когда в конце IX в. император Лев Мудрый издал закон, в силу которого гражданская действительность брака поставлена в безусловную зависимость от церковного священнодействия, а император Алексей Комнен распространил требование церковного священнодействия и на браки рабов740, сущность таинства по церковным воззрениям стала поставляться в священнодействии же (γαμική ἱερολογία), которому придано тайносовершительное значение741. Между тем, западная богословская разработка не осталась бесследной и на востоке, в особенности, у тех греков, которые жили в постоянном соприкосновении с западом и с западными идеями, например, в Италии; греческие богословы, как Гавриил Филадельфийский742, усвоили и проводили в своих сочинениях западный взгляд. Тоже самое должно сказать о русских богословах, именно о богословах юго-западной Руси, которые не только, получая образование на западе, сами лично высказывались в западно-католическом смысле по вопросу о сакраментальности брака743, но и провели этот взгляд в нескольких произведениях, авторизованных всей русской церковью или даже всей восточной церковью, как статья о тайне супружества744, включенная киевским митрополитом Петром Могилой в требник, а при печатном издании в Москве кормчей книги – в эту последнюю, а также «Православное исповедание» того же Петра Могилы745. В новейшее время в византийской теологии получил снова силу тот взгляд, который проводился в восточной церковной литературе XV в., а равным образом и в русском богословии взаимное согласие нуптуриентов стало низводиться на степень условия действительности брака, а тайно-совершительное значение стало придаваться церковному священнодействию, впрочем не под влиянием восточных, а под влиянием протестантских теологов746, которые, не смотря на отрицание сакраментальности брака, всегда настаивали на церковном его благословении, как на условии действительности брака. Богословская контроверса о материи, форме и совершителе таинства брака имеет немаловажное юридическое значение: в русской юридической жизни она выражается непризнанием сакраментальности раскольнических браков. Хотя таинства крещения и миропомазания (последнее у половцев) признаются в расколе со стороны православной церкви, так что над обращаемым в православие поповцев не совершается ни крещения, ни миропомазания, над безпоповцем не совершается крещения – но брака, как таинства, между раскольниками, имеющими благодать крещения, не признается, мало того – не признается даже и брака вообще, как он признается, например, в еврействе, магометанстве и идолопоклонстве. Поэтому, обратившиеся из еврейской или магометанской религии в православие супруги не нуждаются в церковном священнодействии, для того чтобы брак их стал таинством, ибо сакраментальность их брака вытекает уже из того одного, что брак их стал браком христианским, – напротив, обратившиеся из раскола супруги не считаются ранее состоявшими в супружестве и поэтому должны быть обвенчаны в православной церкви, чтобы брак их стал таинством, или даже одному из них дается возможность разойтись с другим супругом для вступления в брак – с новым лицом747. Все это едва ли может быть оправдано какими-либо богословскими соображениями, а скорее составляет плод одного из тех недоразумений, которые нередко наблюдаются в русской истории, как, например, установление и потом осуждение двуперстия и сугубой аллилуйи, перекрещивание латинян и т. п. Что же касается отношения брачного института к церкви и к государству в христианской римской империи и в русском государстве, то ни церковь не отказываемся от своего права нормировать условия, способ заключения и расторжения брака, ни государство не поступается своими правами в отношении к регулированию тех же самых сторон в брачном институте (не говоря уже об имущественных отношениях, возникающих из брака), но без коллизий между государством и церковью, законодательство которых тем легче могло быть приведено в соглашение, что во главе и церковного, и государственного юридического порядка как в византийской империи, так и в русском царстве всегда стоял монарх. Отсюда объясняется, что восточное брачное право, по общему правилу, есть вместе и церковное, и государственное, так как постановления церковного права относительно 1) условий заключения брака748, или, иначе, препятствий к заключению брака, 2) способа или формы заключения брака и 3) прекращения брака, стали вместе и государственными законами. С означенных трех сторон и должен быть рассмотрен брачный институт в науке церковного права, так как ни личные, ни тем меньше имущественные отношения супругов к области церковного права не относятся.

А. О препятствиях к браку (Impedimenta matrimonii)

§ 155. Классификация препятствий749

Для брака требуется наличность известных условий, отсутствие которых составляет препятствие к браку. Отдельные обстоятельства, служащие таковыми препятствиями, сводятся в западной науке к известным общим точкам зрения и классифицируются в сообразность этим последним. Так, 1) смотря по тому какое значение для брака имеют препятствующие обстоятельства, различаются препятствия в собственном смысле или препятствия разрывающие (impedi­menta dirimentia) и запреты или препятствия, препятствующие только (impedimenta impedientia tantum). Первые, безусловно, не допускают брака, делают его невозможным, так что если бы, не смотря на существование их, брак был заключен, он разрывается, кассируется как ничтожный. Последние делают брак недозволенным, воспрещенным, но, если при существовании их, брак заключается, он остается в силе, хотя и соединяется с некоторыми невыгодными последствиями нарушения запрещения. 2) Смотря по источнику, из которого выводятся препятствия, они различаются как препятствия божественного права (impedimenta divini juris) и препятствия человеческого права (im­pedimenta humani juris). Первые имеют свое основание в естественном или божественном праве, т. е. частью в тех этических принципах, которые вложены в саму природу человеческую и одинаково обязательны для всех людей, как христианских, так и нехристианских вероисповеданий, частью в постановлениях ветхозаветного и новозаветного божественного закона. Последние проистекают из положительного церковного правообразования. 3) Смотря по отношению препятствий к церковному порядку, они различаются как препятствия публичного права (impedimenta juris publici) и препятствия частного характера (impedimenta juris privati). Первые имеют такое значение для публичного порядка, что всем и каждому предоставляется доводить о них до сведения власти с целью недопущения брака, или что сама власть, без каких-либо жалоб и исков со стороны заинтересованных лиц, возбуждает дело о недействительности брака. Последняя предъявляются и противопоставляются данному браку лишь заинтересованными в том лицами, так что, не быв предъявлены власти, не оказывают разрушающего влияния на заключенный, при существовании их; брачный союз. И еще, наконец, 4) различаются препятствия к браку, смотря по тому, исключают ли они возможность брака вообще для всех и каждого, или только для некоторых лиц с некоторыми лицами (impedimenta absoluta et impedimenta relativa). Важнейшее практическое значение имеет первое деление препятствий только на разрывающие и препятствующие, которое и будет положено в основу нижеследующего изложения. Классификация препятствий божественного и человеческого права, для католической церкви имеющая важное значение, так как диспензационная власть папы, не стесняемая границами человеческого права, в божественном праве находит себе вечные и непреложные границы, для православного церковного права не имеет значения, как по невозможности установить, что должно быть относимо к божественному праву750, так и потому, что в осуществлении диспензационной власти, насколько она развита в русском церковном праве, границами для нее служит не божественное право, а каноническое законодательство периода вселенских соборов751. Классификация препятствий публичных и частных, напротив, имеет практическое значение, так как некоторые препятствия (например, принуждение и заблуждение), только лишь быв заявлены заинтересованными лицами, становятся препятствиями разрывающими. Еще менее значения для православного церковного права имеет деление препятствий на абсолютные и относительные, потому, что, по русскому праву лишь весьма немногие препятствия имеют относительный характер (например, для лиц состоящих между собой в родстве), и притом не вызывают никакой потребности в подобном делении752. – К разрывающим брачным препятствиям относятся: а) неспособность или невозможность действовать в силу сознательного и свободного самоопределения воли, б) отсутствие требуемого законом возраста, в) физическая неспособность, т) связанность существующими брачными узами, д) духовный сан и монашество; е) различие вероисповедания, ж) преступление и з) родство в свойство.

§ 156. а) Неспособность или невозможность сознательного и свободного самоопределения воли753

Так как существенный элемент брака есть согласие брачующихся, то препятствием к браку является, прежде всего, отсутствие сознательной и свободно определяющейся в своих действиях воли. Нужно различать способность и невозможность действовать сознательно и свободно. Неспособными действовать сознательно и свободно (impedinientum amentiae), кроме лиц незрелого возраста754, по римскому и позднее по византийскому праву, признавались душевно больные, которые не могут осмыслить и обсудить совершаемые ими акты755. В источниках западно-католического права выражена неспособность к изъявлению желания на брак не только для лиц душевно больных в смысле безумия в сумасшествия, но и вообще для лиц, находящихся в таком не нормальном состоянии, которым исключаются сознание и свободная воля, именно в состоянии опьянения и в приравниваемом к этому канонистами состоянии усыпления756. По русскому праву признаются недействительным брак с лицами сумасшедшими, или браки лиц сумасшедших, к которым должно относить вместе в лиц безумных от рождения757. Что же касается других состояний психически ненормальных, то они могут быть принимаемы судом в соображение при обсуждении вопроса о действительности или недействительности брака, как скоро они являются результатом принуждения или обмана, о которых будет речь ниже. Иногда люди, вообще говоря, способные к сознательному и свободному самоопределению воля, поставлены в фактическую невозможность действовать свободно: сюда относятся случаи принуждения (impedimentum vis ас metus) в заблуждения (impedimentum erroris). Принуждение к вступлению в брак мыслимо или в виде прямого физического насилия, при котором действующее лицо является лишь слепым орудием в руках принуждающего (vis absoluta)758), или в виде угроз, при которых угрожаемому предстоит выбор между угрожающем злом и вступлением в брак (vis compulsiva, metus)759. Брак, заключенный пo насилию или принуждению, как по римскому праву в позднейшим европейским законодательствам, так и по русскому праву, признается недействительным760. Факт насилия подлежать рассмотрению светского суда, суждение же о недействительности брака, на основании констатированного факта, принадлежит духовному суду. В местностях, где не введены судебные уставы 1864 г. иск о принуждении должен быть начат не позже 6-ти месяцев с того времени, как явилась возможность подать жалобу; дела этого рода начинаются только по просьбе самого заинтересованного супруга, или родственников и опекунов761. В судебных уставах 1864 г. о сроке для подачи иска не говорится; но из этого не следует, чтобы право вчинания иска о принуждении не определялось никакими границами времени: так как рассматриваемое препятствие есть imped, juris privati, а не publici, то продолжающееся супружеское сожитие должно рассматриваться как нежелание воспользоваться исковым правом. От страха, проистекающего из принуждения, отличают почтительный страх, внушаемый прямо и ясно выраженной родительской волей (metus reverentialis), который не может служить основанием к опорочению действительности брака, разве, когда родители прибегли к мерам насилия в собственном смысле762. Заблуждение при вступлении в брак состоит в ложном представлении о лице, с которым брак заключается. Канонисты различают ошибку в лице (error personae), когда брак заключен не с тем лицом, с которым он предполагался, ошибку относительно состояния лица (error conditionis), когда лицо, предполагавшееся свободным, оказалось рабом, и ошибку в качествах лица (error qualitatis). Первым двум родам заблуждения приписывается разрушительное действе на брак; последнего же рода ошибка, например, касательно богатства или знатного происхождения жениха, целомудренности невесты и т. п. не принимается во внимание при оценке действительности брака, за исключением того случая, когда ошибка в качестве сводится к ошибке в лице и содержит в себе эту последнюю (error qualitatis in per­sonam redundans)763. В русском праве нет постановлений о влиянии ошибки или заблуждения на действительность брака, точно также как нет таковых постановлений и вообще в отношении к юридическим сделкам за исключением завещаний764. Но на тот случай, когда заблуждение создается искусственно усилиями другого лица, т. е. является результатом обмана, и наше законодательство отказывает в своем признании браку, состоявшемуся под означенным влиянием765.

§ 157. б) Отсутствие требуемого законом возраста (impedimentum аetatіs)766

Римское право требовало вообще достижения зрелости для вступления в брак, но, ввиду невозможности определять для каждого индивидуума особо момент достижения зрелости, Юстиниан установил норму брачного совершеннолетия: для мужчин в 14 лет, для женщин в 12 лет767. Позднее эклога Льва Исаврянина определила 15 лет для лиц мужского пола и 13 лет для женского пола768; но законодательство Василия Македонянина и Льва Мудрого769 снова вернулось к юстиниановской норме; на ней же остановилось и западно-каноническое право770. Так как у нас в славянскую кормчую приняты были и эклога, и прохирон, то норма брачного совершеннолетия могла определяться в практике сообразно с тем и другим законодательством. Впрочем, из стоглава видно, что собор 1551 г. избрал, так сказать, средний путь, предписав венчать отрока в 15 лет, девицу в 12 лет771. Таже сама норма повторена была в гл. 50 кормчей книги, хотя в латинском оригинале соответствующего места стояли слова: «ut vir saltem quatuordecim, mulier vero duodecim expleverit», т. e. согласно с римским правом772. В 1774 г. синодским указом определено было считать возрастом брачного совершеннолетия 15 и 13 лет, т. е. сообразно с эклогой773. Но затем в 1830 г. именным высочайшим указом, данным Св. Синоду, было воспрещено духовенству венчать браки, если лица мужского пола не достигнут 18-летнего, а женского – 16-летнего возраста. Из этого правила было сделано исключение для природных жителей Закавказья, которым дозволено в силу высочайше утвержденного 4 окт. 1846 г. представления наместника кавказского, состоявшегося согласно с мнением Св. Синода, вступать в брак по достижении женихом 15-летнего, а невестой – 13-летнего774. Возраст, установленный законом (18 и 16), составляет норму и для церковного суда в том смысле, что духовенству воспрещено венчать лиц, не достигших означенной меры возраста, причем епархиальным архиереям с 1857 г. в силу высочайше утвержденного определения Св. Синода, предоставлено в необходимых случаях разрешать браки, по личному их усмотрению, когда жениху или невесте недостает не более полугода до совершеннолетия775. Тем не менее следы прежней церковной нормы брачного совершеннолетия остались в некоторых статьях действующего права, так что различаются церковное и гражданское совершеннолетие к браку. Практическое значение этого различия обнаруживается в тех случаях, когда брак состоялся раньше достижения совершеннолетия. Те, которые вступают в брак, не достигнув церковного совершеннолетия, разлучаются от сожительства, и затем когда достигнут полного гражданского совершеннолетия, определенного в ст. 3 ч. 1 т. X (т. е. 18 и 16), могут, если пожелают, продолжать супружество, – в таком случае союз их подтверждается в церкви по установленному для того чиноположению776. Отсюда следует, что если в брак вступают хотя и не достигшее гражданского, но достигшие церковного совершеннолетия, то они не разлучаются, и последствием нарушения закона в этом случае может быть лишь взыскание с повенчавших777. Неясным остается, как обсуживать тот случай, когда повенчанное лиц, не достигших церковного совершеннолетия, обнаружится, т. е. дойдет до сведения суда по достижении им уже гражданского совершеннолетия. В виду того, что дело о признании недействительным брака, заключенного прежде достижения одним из супругов церковного брачного совершеннолетия, может быть вчиняемо (в консистории) только тем из супругов, который вступил в брак, будучи несовершеннолетним и только до наступления гражданского совершеннолетия и притом еще только тогда, когда брак не имел своим последствием беременности жены778, К.П. Победоносцев склонен думать779, что разлучать в таком случае супругов не следует. В самом деле, если обвенчанные при отсутствии церковного совершеннолетия, продолжая сожительствовать, дожили до гражданского совершеннолетия, и пережили его, так что лишь позднее доходит до сведения власти факт незаконного их повенчания, нет достаточного основания нарушать их супружескую жизнь. При той постановке, которую имеет рассматриваемое препятствие в русском праве, оно есть impedimentum privati juris, так как возбуждение дела о нем предоставляется только заинтересованному лицу, именно тому самому супругу, который вступил в брак, будучи несовершеннолетним, и притом пока продолжается состояние несовершеннолетия, так что, с достижением законного возраста, или же когда последствием сожительства окажется беременность, и этому заинтересованному лицу отказывается в праве иска780. – Говоря о возрасте с точки зрения его минимального предела для вступления в брак, необходимо указать и на другой предел возраста – максимальный, который служит границей для вступления в брак людей престарелых. В римском праве lex Iulia et Раріа Рорраеа запретил браки 60-летних мужчин и 50-летних женщин; но Юстиниан отменил это ограничение781. В канонах церковных было высказано запрещение вдовствующим лицам женского пола, достигшим 60-ти лет, выходить снова замуж782; но запрещение это относилось только к тем вдовам-диаконисам, которые состояли при церкви и питались на счет церкви783. Западно-каноническое право осталось на юстиниановской точки зрения, т. е. не знает никакого предела для вступления в брак784. У нас в инструкции патриарха Адриана десятильникам и поповским старостам было выражено общее запрещение вступать в брак лицам преклонных лет785. В 1744 году возникло дело об одном 82-летнем старике, вступившем в брак. Объявляя этот брак недействительным, Св. Синод высказал в своем решении, что «брак от Бога уставлен есть ради умножения рода человеческого, чего от имеющего за 80 лет надеяться весьма отчаянно», что в 82 года «не плотоугодия устраивать, но о спасении души своей попечительствовать долженствовало, ибо по псалмисте человек в силах может быть токмо до 80 лет а множае труд и болезнь». Ввиду этого решения и инструкции Адриана составилась ст. 4 т. X ч. 1 Свода зак. гражд., воспрещающая вступать в брак лицу, имеющему более 80-ти лет от роду. Кроме того, в некоторых указах Св. Синода786 и в инструкции благочинным приходских церквей787 духовенству предписывается не допускать браков при слишком резком относительном неравенстве лет жениха и невесты, из которых одно лицо молодо, а другое престарело. Ho ни в Своде законов, ни даже в Уставе духовных консисторий это требование не повторяется и не подкрепляется. Синодальная инструкция благочинным не может быть рассматриваема не только как государственный, но и как церковный закон, потому что она не получила высочайшего утверждения и не внесена в полное собрание законов российской империи. А что касается указов, внесенных в полное собрание, то они частью относятся к тому случаю, когда одному из обвенчанных не достает совершеннолетия788, частью не нашли себе места ни в Уставе духовных консисторий, ни в Своде законов гражданских, вследствие чего должны рассматриваться как антиквированные или вышедшие из употребления789.

§ 158. в) Физическая неспособность (impedimentum impotentiae)790

В русском праве физическая неспособность к совокуплению рассматривается исключительно как основание к расторжению брака; в этом смысле она и будет рассмотрена в учении о прекращении брака. Но расторжением предполагается брак действительно существовавший, а не брак недействительный; следовательно, импотенция, как основание расторжения брака, не может быть в тоже время разрывающим препятствием. Если брак импотента впредь до его расторжения должен рассматриваться как брак законный, то им должны основываться все те отношения свойства, которые вообще вытекают из законного брака, так что, например, жена разведенного по неспособности не может вступить в брак с двоюродным братом своего бывшего мужа. Напротив, если принимать импотенцию за разрывающее препятствие, то из брака импотента, как из брака юридически ничтожного, не может вытекать и означенного юридического последствия. В западно-каноническом праве импотенция, доказанная трехлетним опытом сожительства791, рассматривается только как impedimentum dirimens, что, конечно, может быть объясняемо тем, что западная церковь принципиально не допускает расторжения брака quoad vinculum. Ho и в римско-византийском праве существовало запрещение браков для кастратов или евнухов792. Лев Мудрый в специальной новелле793 находит принципиально противоречащим самому существу брачного института благословение священником заведомого евнуха, и, вместо признания подобного брака действительным, угрожает за вступление в таковой наказанием, определенным за непотребство. С этой точки зрения импотенция очевидно должна рассматриваться как препятствие публичного характера, а не такое, в котором бы заинтересовано было только известное частное лицо, т. е. другой супруг. Но в источниках византийского законодательства, помещенных в нашей кормчей книге, не оговорено запрещения для евнухов вступать в брак. Нет этого запрещения и в кодифицированном русском законодательстве. Однако, по делам о браках скопцов в практике проводилось и у нас начало несовместимости состояния оскопления с брачным состоянием, вследствие чего, например, женам оскопленных разрешалось вступление в новые браки, без соблюдения трехлетнего выжидательного срока со времени вступления в брак, как это следовало бы по общему правилу794. Кроме того, для лица, разведенного по причине неспособности к брачному сожитию, следовательно для такого лица, импотенция которого констатирована судебным порядком, во всяком случае неспособность служит препятствием к вступлению в новый брак: оно осуждается на всегдашнее безбрачие795.

§ 159. г) Связанность существующими брачными узами (impedimentum ligaminis)796

Если уже соображением здравого человеческого разума требуется брак моногамический, то тем более должен быть таковым брак христианский. Поэтому состояние лица в брачном союзе есть безусловное препятствие к вступлению в новый брачный союз. Второй брак, заключенный при существовании первого, недействителен от начала, так что, если бы до судебного еще разбирательства дела о второбрачии, первый брак прекратился смертью прежнего супруга, второй брак не стал бы по этой причине браком законным. Западное каноническое право смотрит на состояние в браке, как на impedim. juris divini и потому распространяет его на всех вообще людей всякого вероисповедания. Отсюда между прочим получается тот вывод, что, так как католическая церковь считает брак нерасторжимым по божественному же праву, то лица, разведенные по некатолическим вероисповедным законам, рассматриваются как связанные прежним супружеским союзом, так что разведенный некатолический супруг, пока жив другой супруг, не может вступить в брак с католиком (impedimeutum catholicismi)797. В православной церкви брак не нерасторжим, и поэтому брак, законным образом расторгнутый, не служить препятствием к вступлению в новый, за исключением некоторых случаев, когда супругу, по воле которого последовало расторжение, явственно воспрещается вступление в новый брак798. Кроме того, существующий брачный союз не служит препятствием к вступлению в новый брак в том случае, когда из супругов – нехристиан один примет Св. крещение, а другой, оставшись в нехристианской религии, не пожелает дать обязательства: крестить имеющих родиться от брака детей, ни этим последним, ни крещенному супругу не ставить никаких препятствий в содержании православной веры, и на этом условии продолжать супружескую жизнь799. Полигамистам, получающим крещение, предоставляется при этом выбрать одну которую-либо из нескольких жен800. В византийском каноническом праве одинаковая с брачной связью сила придавалась обручению, в том смысле, что и обручении связывало уже обрученных брачной связью, исключавшей свободу вступления в брак с другими лицами801. В особенности обручение, заключенное с церковным благословением, как скоро установился обычай совершать особое его благословение, должно было рассматриваться как impedimentum ligaminis802. Так как, однако, обручения обыкновенно составлялись родителями для их малолетних детей, иногда не достигших еще и семилетнего возраста, которые, достигнув возраста зрелости, отказывались от нежелательного для них брака, а между тем из обручения, по действовавшему праву, возникали уже разнообразные отношения свойства, служившие препятствиями к заключению браков в весьма широком круге лиц: то Лев Мудрый, желая избежать этих неудобств и в тоже время не желая ослаблять силу церковного обручения, запретил совершать церковное обручение над лицами, не достигшими брачного совершеннолетия, т. е. 14 и 12 лет803. Позднее император Алексей Комнен в 1084 г. подтвердил, что церковью благословленное обручение лиц, достигших брачного совершеннолетия, должно считаться нерасторжимым, как и брак, причем, однако, настаивается на том, что церковное благословение обручения и церковное благословение брака, как акты различные по их существу не должны сливаться и падать на один и тот же день и час, а должны разделяться более или менее значительным промежутком времени804. В России византийские императорские законы о связующей силе обручения были не безызвестны805; к тому же еще обручальные договоры скреплялись условиями о неустойке, вследствие чего нередки были случаи вступления в брак, вынужденного необходимостью избежать уплаты неустойки, чем, в свою очередь, парализовался существенный элемент брака – свободное произволение брачующихся. Петр Великий, воспретив писать в рядных записях условие о неустойке и предписав совершение церковного обручения за шесть недель до венчаная, дозволил жениху и невесте, в случае обнаружившегося в них нежелания вступать в брак, расходиться друг с другом806. Но позднее императрица Елизавета Петровна Указом 14 дек. 1744 г.807 воспретила формально обрученным самовольно оставлять друг друга и дела о расторжении формально совершенного обручения указала представлять из Синода на усмотрение верховной власти. Последствием этого указа было то, что церковное обручение было положено соединять в один акт с церковным венчанием808, каковой порядок существует и в настоящее время, хотя и при этом порядке все еще может возникнуть вопрос о связующей силе обручения, именно когда успеет совершиться в церкви только первая половина священнодействия (обручение), вторая же половина (венчание) по каким-либо обстоятельствам, например, по внезапно наступившей болезни, по случаю пожара в церкви и т. п. не успеть совершиться, а затем между женихом и невестой последует охлаждение. К сказанному о брачном состоянии, как препятствии к вступлению в брак, должно прибавить, что брак не только существующий, но и прекратившийся уже, может послужить препятствием к позднейшему, браку на время, или навсегда. Временное запрещение вступать в новый брак, по прекращению прежнего, в византийском праве было установлено для женщин, которым в течение года (траурного) по смерти мужа воспрещалось вновь выходить замуж809. Постановления византийского права вошли и в славянскую Кормчую810; но национальным русским законом никогда не подтверждались, ни в практике никогда не вспоминались и не проводились. – Навсегда препятствует прекратившийся брак вступлению в новый в тех случаях, когда исчерпано допускаемое законом число последовательных брачных союзов. Древняя церковь убеждала христиан довольствоваться одним браком, на второй же и, в особенности, на третий брак смотрела как на преступную слабость, заслуживающую церковного наказания, и поэтому долгое время не удостаивала вторых и третьих браков своего благословения в венчания811. Напротив, в государственном законодательстве, кроме poenae secundarum nuptiarum, как невыгодных последствий второго брака, установленных в ограждение интересов детей от первого брака, не существовало долгое время никаких ограничений относительно вступления как в третий, так и в дальнейшие браки, о чем упоминается и в номоканоне812. В первый раз явственно императрица Ирина около 800 г. воспретила третий брак813. Тоже было подтверждено Львом Мудрым, который однако сам же вступил не только в 3-ий, но и в 4-ый брак, вследствие чего возникли в церкви недоумения и партийные столкновения, закончившиеся лишь с постановлением так называемого τόμος ἑνώσεως на соборе 920 г. при императорах Константине Порфирородном и Роман Лекапене. Примирительным решением, составившимся на этом соборе, определено: вторые браки дозволить всем и каждому с обязанностью отбытия церковного покаяния; третьи браки дозволить под тем же условием лицам, не достигшим 40-летнего возраста и не имеющим детей от первых двух браков; третьи браки – лицам, перешедшим за 40-летний возраст или имеющим детей, тем более четвертые браки безусловно воспретить. По русскому праву, хотя τόμος ἑνώσεως всегда входил в состав Кормчей книги, вторые и третьи браки дозволяются без ограничения пределами возраста и условием неимения детей, но четвертые браки запрещаются безусловно814.

§ 160. д) Духовный сан и монашество (imped, erdinis и imped, voti castitatis)815

В 26 апостольском правиле было высказано запрещение духовенству вступать в брак, за исключением чтецов и певцов. Что правило это не было соблюдаемо повсеместно во всем его объеме, доказывается 10-м правилом Анкирского собора 314 г., которым безусловное воспрещение вступать в брак во время нахождения в сане распространяется лишь на епископов и пресвитеров; что же касается диаконов, то им при самом поставлении предоставлялось заявить, желают ли они потом вступить в брак, или намерены остаться в безбрачном состоянии. В первом случае им дозволялось жениться по принятие сана; в последнем случае за вступление в брак, несмотря на ранее заявленное намерение безбрачия, угрожалось лишением сана. Тоже самое подтверждено было позднее общим законом императора Юстиниана816. Однако, на Трулльском соборе было определено, в сообразность приведенному апостольскому правилу, дозволять вступление в брак после посвящения только клирикам низших степеней, клирикам же высших степеней, начиная с иподиакона, безусловно воспретить817. Что же касается до вступления в брак по оставлении духовного сана, то самое оставление сана, к которому приравнено было также оставление монашества, рассматривается Халкидонским собором, как тяжкое церковное преступление, подлежащее анафеме818. Отсюда само собой должно было вытекать, что духовное лицо, слагающее с себя сан, или монах, оставляющий монастырь для вступления в брак, должны были наказываться как преступники против церковных правил; однако, с другой стороны, из этого не следовало, чтобы брак, заключенный этими лицами, по снятии сана и по оставлении монашества, не мог признаваться законным. Поэтому на том же Халкидонском соборе было постановлено лиц, давших обет девства и вступающих в брак, подвергать церковному наказанию, причем епископу предоставлено, смотря по обстоятельствам, оказывать снисхождение к согрешившим819. Это церковное наказание должно было состоять в понесении епитимьи, положенной за плотские грехи820. На западе с ХII в.821, благодаря введению целибата и установлению учения о неизгладимом характере священства, брак, заключенный духовными лицами, даже низложенными, равно как брак монахов, оставивших монашество, стал рассматриваться как церковно-недействительный брак. Этот взгляд западно-канонического права поддерживался обыкновенно и гражданским законами в разных государствах запада822; но по новому германскому гражданскому уложению, т. н. impedimenta ordinis et voti cаstitatis молчаливо уничтожены. Пo русскому церковному праву, поддерживаемому и гражданскими законами, законными и действительными не признаются брачные сопряжения монашествующих, а равно и посвященных в иерейский или диаконский сан, доколе они пребывают в сем сане823.

§ 161. е) Различие религии (impedimentum disparitatis cultus)824

Если уже языческий юрист Модестин к существенным признакам брака относил общение в божеском и человеческом праве, то тем естественнее в христианской церкви явилось требование единства христианского сознания в супругах. Однако, в эпоху распространения христианства требование это не могло проводиться во всей строгости, потому что не только в массе случаев один из супругов обращался в христианство, а другой – оставался в нехристианской религии – в таких случаях в по учению апостола брак должен был оставаться ненарушимым825, – но и многие уверовавшие в христианское учение откладывали крещение до конца жизни. Известно, что даже знаменитейшие учители церкви, как Григорий Назианзин и Августин, произошли от смешанных языческо-христианских браков826. Подобных явлений не могло уже быть с того времени, когда христианство вполне восторжествовало в римской империи. В отношении к евреям, уже к концу IV в. состоялось, путем императорского законодательства, воспрещение браков их с христианами»827. А Трулльский собор позднее определил даже «почитать не твердым» т. е. недействительным брак православного с еретиком, т. е. не только с лицами нехристианских религий, но и с христианами уклоняющихся от церкви сект828. Такой же взгляд господствовал до нынешнего столетия и на западе не только в церковном праве, но и в светских законодательствах; в католическом церковном праве и до сих пор разность христианской и нехристианской религии признается imped. dirimens, хотя и с возможностью диспензации. Многие светские законодательства в нынешнем столетии, между прочим, и германское имперское законодательство, отчасти с целью органического слияния евреев с общей гражданской жизнью, отчасти выходя из идеи гражданского брака, как института государственного, отрешенного от вероисповедных соображений, устранили это каноническое препятствие к браку для области гражданской жизни, хотя и с протестантской стороны выражаются сомнения в допустимости браков между крещенными и некрещенными829. Пo русскому церковному праву признаются недействительными брачные сопряжения лиц православного исповедания с нехристианами и раскольниками830. Католикам – русским подданным воспрещается равным образом брак с нехристианами, но протестантам воспрещается лишь брак с язычниками, следовательно, допускается для них возможность брака с евреями и магометанами831.

§ 162. ж) Преступление (impedimentum criminis)832

Под преступлением, как препятствием к браку, разумеется, не всякое вообще преступление, а такое именно, которое направлено против брака. Сюда нужно отнести:

а) похищение. По римскому праву и по византийскому каноническому, сам факт похищения рассматривался как препятствие к браку похитителя с похищенной, независимо от согласия или несогласия этой последней и ее родителей833. В западно- каноническом праве уже со времен Грациана римский суровый взгляд испытал смягчение, так как похитителю дозволен был брак с похищенной после понесения церковного покаяния, если притом отец похищенной давал свое согласие на брак. Тридентский собор определил рассматривать похищение как публичное разрывающее препятствие, пока похищенная находится во власти похитителя, и напротив, не нашел никакого препятствия к браку в том случае, если бы похищенная, быв высвобождена из под власти похитителя и находясь в безопасном от него месте, дала свое согласие на брак834. Западно-католические канонисты рассматривают похищение под особой рубрикой в ряду препятствий к браку, не подводя его под рубрику «преступления», хотя не скрывают от себя, что похищение, насколько оно служит препятствием, является именно преступлением против брака, т. е. как явление, относящееся к рассматриваемой рубрике835. По русскому праву похищение осуждается с точки зрения принуждения, т. е. оно только тогда может получить значение препятствия к браку, когда похищенная действует под влиянием принуждения, в каковом случае к ней должны быть применяемы постановления русского законодательства о влиянии принуждения на юридические действия вообще и на брак в особенности836.

б) прелюбодеяние и супругоубийство. Древняя церковь не могла смотреть на возможность брака между прелюбодеями мягче, чем смотрело римское право, которое не допускало этой возможности, тем более что дисциплина первых веков требовала пожизненного, или по крайней мере весьма продолжительного покаяния за такое тяжкое преступление, как прелюбодеяние. Отсюда объясняется то обстоятельство, что в церковных, собственно, предписаниях не упоминается об этом препятствии к браку837. Юстиниан, безусловно, воспретил и объявил недействительными браки лиц, осужденных за прелюбодеяние, с теми женщинами, с которыми они состояли в преступной связи, на случай, если бы прелюбодеям удалось избежать наказания, и смерть невинного супруга или развод с ним сделали бы фактически возможным брачный союз между прелюбодеями838. Постановление это было принято в номоканон из 50-ти титулов839. Но прелюбодеянием в византийском каноническом праве, подобно римскому, признавалось не нарушение верности вообще одним супругом относительно другого, а нарушение женой верности в отношении к мужу. Мужчина мог быть виновным в прелюбодеянии только как совиновник в прелюбодеянии вступившей в преступные с ним отношения чужой жены. Отсюда следует, что для женатого мужчины, как скоро он вступал в незаконную связь не с чужой женой, а с незамужней женщиной, по смерти его законной жены, не было никаких препятствий к вступлению в брак с тою женщиной, с которой он состоял в связи при жизни жены. Напротив, в том случае, когда он вступал в связь с чужой женой, а равным образом, когда замужняя женщина нарушала супружескую верность, вступая в преступную связь с другим мужчиной – все равно женатым или неженатым – между прелюбодеями, хотя бы им удалось избежать наказания, фактически исключавшего возможность брака (как смертная казнь и пожизненное монастырское заключение), брак не мог быть заключен, да и вступление в брак с другими лицами было для них затруднено840. В западно-католическом церковном праве, со времени Градиана и, в особенности, со времени Иннокентия III, проводится тот принцип, что прелюбодеяние, как преступление против брака, составляет препятствие к браку между прелюбодеями, причем неверность жены мужу и неверность мужа жене обсуживаются одинаково, но прелюбодеяние не простое, а квалифицированное, осложненное. Такое квалифицированное, осложненное особенными признаками или качествами, прелюбодеяние имеет место в следующих случаях, в которых оно является impedimentum dirimens publicum: во-первых, когда прелюбодеи уже при жизни невинного супруга обещали себе взаимно вступление в брак, или даже фактически пытались заключить брак, во-вторых, когда к прелюбодеянию присоединилось убийство или покушение на жизнь невинного супруга со стороны одного из прелюбодеев, с ведома или без ведома другого. К этим двум случаям приравнивается еще третий, когда два лица, не состоявшие доселе в прелюбодейной связи, убивают супруга одного из них с целью вступления в брак друг с другом по устранении помехи хотя бы, впрочем, эту цель сознавал и преследовал только один из них841. Германские реформаторы устранили это препятствие к браку, не находя для него никакого основания в Св. Писании; но уже во второй половине XVI в. дозволение церковного благословения браков лиц, живших в явном прелюбодействе, стало связываться с отбыванием публичного церковного покаяния, а в ХVII в. консисториальная практика опять возвратилась к католической точке зрения842. Русскому праву квалифицированное прелюбодеяние в западно-католическом смысле неизвестно. Что же касается простого прелюбодеяния, то в кормчую книгу включены места из византийских источников, по смыслу которых прелюбодеяние рассматривается то как относительное препятствие, исключающее возможность брака между прелюбодеем и прелюбодейкой843, то как абсолютное препятствие для прелюбодейного супруга вступать в брак с кем бы то ни было844. По русскому же собственно законодательству, прелюбодеяние служит абсолютным препятствием для лица, разведенного no причин прелюбодеяния, вступать в брак с кем бы то ни было. Если брак расторгается по нарушению супружеской верности, то виновный в прелюбодеянии и в последовавшем за ним разводе осуждается на всегдашнее безбрачие. Этот принцип впервые высказан был со всей ясностью в устав духовных консисторий 27 марта 1841 г. и поддержан был сводом законов гражданских изд. 1872 г.845 Но в издании Свода 1857 г. об осуждении на безбрачие лиц, разведенных по прелюбодеянию, не говорится, равно как не говорится о том и в позднейших изданиях X тома. Отсюда, как истолковал Κ. П. Победоносцев846, не следует, чтобы церковный закон, содержащийся в Уставе духовных консисторий, мог быть отменен сводом законов гражданских, ибо законы церковный в гражданский суть законы разнородные, не могущие служить в отмене одних другими. Но отсюда же далее позволительно заключать, что, как закон гражданский, данное предписание перестало действовать, ибо в том случае, когда законодатель, при новом пересмотре того или другого устава, определяет снова и сполна все отношения, регулировавшиеся прежним уставом, и при этом опускает что-либо содержавшееся в предшествовавшем издании устава, то это опущение должно быть истолковываемо как отмена опущенного определения847. В гражданских законах за

то с совершенной несомненностью осуждаются на безбрачие, согласно с законами церковными, лица, вступившие во второй брак при существовании первого, и лица, которые, оставив супруга или супругу, более пяти лет скрываются в неизвестности. Второй брак, заключенный при существовании первого, как выше было объяснено, признается недействительным. Продолжение же или прекращение силы первого брака зависит от желания оскорбленного изменой прежнего супруга по первому браку: если этот последний не против продолжения брачного сожития, то брак остается в силе, а если не желает сожительствовать с изменившим, в таком случае первый брак расторгается, и прежнему, невинному, оставленному супругу предоставляется право на вступление в новый брак, виновный же осуждается на всегдашнее безбрачие и в том случае, когда согласившийся на продолжение брачного сожительства с виновным невинный супруг умирает. Другими словами, второй брак, заключенный преступным образом при существовании первого, составляет безусловное препятствие к вступлению преступника в брак с каким-либо другим лицом848. Когда обе стороны виновны в заключении брака при существовании прежних законных брачных союзов, то по уничтожении последних браков их, они оставляются в первом своем брачном союзе, а в случае прекращения оного смертью одного из супругов, оставшееся в живых лицо не имеет права просить ни о восстановлении противозаконного брака его, ни о дозволении ему вступить в новый брак849. С этой же точки зрения русское законодательство смотрит на лиц, оставивших супруга или супругу и находящихся в безвестном отсутствии: лицо, оставившее супруга или супругу и более пяти лет скрывающееся в неизвестности, в случае расторжения брака по этой причине, осуждается на всегдашнее безбрачие850.

§ 163. з) Родство и свойство (impedimentum consanguinitatis et affinitatis)851

Отношение близости между лицами родственными во всяком благоустроенном человеческом общежитии считается препятствием к браку, ввиду соображений отчасти физиологического, отчасти нравственного, отчасти социального характера. – Физиологическое основание заключается в инстинктивном отвращен от браков в близкое родстве, а также в том, что, по свидетельству опыта, от браков родственных лиц происходят физически и духовно слабые дети. Нравственное основание заключается в той опасности для добрых нравов, которая возникала бы из доверчивости и короткости, неизбежных в совместном сожительстве близких лиц, если бы для этих лиц не была отрезана возможность вступления в брак. Основание социальное заключается в том, что брачный союз скорее должен расширять и распространять объединяющие связи между людьми далее родственного круга, чем держаться в узких границах этого круга. Должно различать родство и свойство и в каждом из них, кроме того, отдельные виды, так как отношения близости между лицами в истории права не ограничилось одними кровными родственниками, а распространилось на разные категории других лиц, с большим или меньшим влиянием на заключение браков. Родство различается кровное или естественное и духовное. Под кровным родством разумеется то отношение близости, которое возникает или из происхождения одного лица от другого, или из происхождения нескольких лиц от одного общего родоначальника. Если родственными узами связываются несколько лиц, происходящих одно от другого, то последовательный ряд этих лиц составляет прямую линию (linea directa). Например,

Схема 1

Прямая линия называется или восходящей (linea ascendens), или нисходящей (linea descendens), смотря по тому, нужно ли идти снизу верх по линии, начав, например, от правнуки Е и идя последовательно к прапрадеду А, или, наоборот, нужно идти сверху вниз. Если родственными узами связуются несколько лиц, происходящих от одного общего родоначальника, а не друг от друга, то последовательные параллельные ряды этих лиц называются боковыми линиями (linea transversae s. сollateralеs), которые могут быть то равными (aequales), то неравными (inaеquales). Например,

Схемы 2 и 3

В первой схеме А, Е, F, G и А, В, С, D суть боковые линии равные, так как последние ступени в обеих линиях (G и D) находятся в одинаковом отдалении от общего родоначальника А. Во второй схеме видим линии неравные, так как D дальше отстоит от А, чем F.

Духовное родство возникает из восприемничества при крещении и миропомазании по Кормчей книге, кроме того, еще из совершенного при содействии церкви усыновления и братотворения или побратимства852. Под свойством разумеется отношение близости, возникающее не из происхождения, а из брачного союза, соединяющего два рода (свойство двухродное), или из двух брачных союзов, соединяющих три рода (свойство трехродное).

Схемы 4 и 5

Схемы 6 и 7

Вследствие брака В с С, во-первых, супруг В вступает в свойство с кровными родственниками супруга С, т. е. с A, D, Е, (сх. 4); во-вторых, родственники супруга В, т. е. F, G, вступают в свойство с означенными родственниками супруга С, (сх. 5). Таким образом, двухродное свойство есть отношение близости между одним супругом и родственниками другого, а также между родственниками одного супруга и родственниками другого. Если А, овдовев (сх. 6) после В, женится на С и потом умирает, а между тем дочь его от первого брака Е выходит замуж за D, то между мачехой и мужем падчерицы имеется трехродное свойство (род А–Е, род С и род D). Или: В, овдовев после мужа A (сх. 7), выходит замуж за С, а дочь ее от первого брака Е выходит, замуж за D. Между С, с одной стороны, и между D, F, G, с другой, имеется трехродное свойство.

Для определения большей или меньшей близости родства и свойства существуют технические приемы счисления степеней, ведущие свое начало из римского права, которое в отношении к кровному родству установило принцип: quot sunt generationes, tot gradus. В силу этого принципа каждое отдельное рождение составляет особую степень, так что, следовательно, для определения близости родства между двумя лицами следует определить количество рождений, посредством которых установилась связь между этими лицами. В прямой линии сумма последовательных рождений показывает ту степень родства, в которой состоять данные лица853, а в боковых линиях сосчитываются все отдельные рождения в каждой из них, восходя от двух лиц, которые находятся в разных линиях, и степень родства которых нужно определить, причем сумма рождений в обеих линиях принимается за искомую степень854. Впрочем, должно отметить особенность, установившуюся в западно-каноническом праве, которое последовало не римскому, а германскому способу счисления, состоявшему в том, что сосчитывались рождения лишь в одной линии, а если линии неравные, то только в длиннейшей.


Схема 8. Схема 9.
Римское счисление Германское счисление
А с В и С в 1-й ст. А с В и С в 1-й ст.
А с В и Е во 2-й ст. А с В и Е во 2-й ст.
А с F и G в 3-й ст. А с F и G в 3-й ст.
В с С во 2-й ст. В с С в 1-й ст.
В с Е в 3-й ст. В с Е во 2-й ст.
В с G в 4-й ст. В с G в 3-й ст.
D с Е в 4-й ст. D с Е в 2-й ст.
F с G в 6-й ст. F с G в 3-й ст.
F с Е в 5-й ст. F с Е в 3-й ст.

Общий прием счисления степеней родства применяется о к духовному родству. Например,

Схема 10.

Восприемник А с воспринятым D находится в 1-й ст., с матерью воспринятого В и с сыном воспринятого Е – во 2-й ст.; в этой же степени духовного родства состоят родной сын восприемника С и воспринятый D; наконец сын восприемника С и сын воспринятого Е состоят в 3-й ст.

В свойстве двухродном, если именно нужно определить степень свойства между одним супругом и кровными родственниками другого, определяется сначала степень родства их к этому другому супругу, и эта степень родства принимается за степень свойства их в отношении к первому супругу855; если же нужно определить степень свойства между родственниками одного супруга и родственниками другого, то особо исчисляются степени родства в каждом роде, и сумма степеней родства принимается за искомую степень свойства856. В трехродном свойстве в основу счисления точно также полагается количество рождений857.

Влияние родства в свойства на брак регулировалось постепенно, так что объем запрещения браков по родству и свойству изменялся в истории. Ветхозаветный закон, не прибегая к счислению степеней, прямо обозначал известные комбинации, как исключающие возможность брака. По родству воспрещалось вступать в брак: сыну с матерью и с мачехой, брату с полнородной в неполнородной сестрой, деду с внучкой и племяннику с теткой. По свойству ветхозаветным законом воспрещено было вступать в браки: свекру со снохой, деверю с невесткой, отчиму с падчерицей и ее дочерью, а также с дочерью пасынка, зятю с тещей. По римскому праву брак в кровном родстве по прямой линии (между восходящими и нисходящими) воспрещался безусловно; без всяких ограничений степенями; что же касается родства в боковых линях, то по принципу воспрещался брак между лицом, непосредственно происходящим от общего родоначальника, с всяком другим лицом, происходящим от того же родоначальника, но отдаленным от него на большее количество степеней сравнительно с первым, вообще в таких случаях, когда между родственниками существовало как бы отношение восходящих и нисходящих (respectus parentelae). Ha этом основании не допускался, например, брак между дядей и племянницей, теткой и племянником (3 ст.)858, между двоюродным дедом в двоюродной внучкой (4-я ст.), и даже между двоюродным прадедом и двоюродной правнучкой, т. е. братом и правнучкой сестры (5 ст.). Например,

Схема 11. 859

Но на этом же основании не воспрещались браки между двоюродными братьями и сестрами, так как здесь нет отношений восходящих и нисходящих. Император Феодосий Великий к концу ІV в. воспретил эти браки под страхом жестокого наказания, под влиянием неодобрительного взгляда церкви на эти браки860; но уже при сыновьях Феодосия, Аркадии и Гонории, они были дозволены861. Юстиниан, приняв в свой кодекс закон Аркадия, тем самым разрешил браки двоюродных братьев и сестер862. На Трулльском соборе, однако, было определено не допускать браков в первых четырех степенях родства и двухрядного свойства863. В трехродном свойстве по римскому праву запрещался брак в 1-й степени, т. е. отчима с женой пасынка и мачехи с мужем падчерицы864. Первый церковный закон ο воспрещении браков пo духовному родству был издан императором Юстинианом, который воспретил браки восприемников с воспринятыми крестницами865. К этому позднее Трулльский собор присоединил запрещение браков между восприемниками и матерями воспринятых866. Впоследствии византийское церковное право довело запрещение браков в родстве духовном до 7-й степени, в свойстве трехродном до 4-й степени. Западно-католическая церковь также довела запрещение браков до 7-й генерации, но так как она усвоила себе германское счисление, то запрещение, вследствие этого, должно было доводиться до 14-й ст. римского счисления867; но уже Иннокентий III ограничил запрещение четырьмя генерациями, – в этом же смысле позднее высказался и Тридентский собор868. Реформаторы отвергли сложное каноническое законодательство о препятствиях к браку по родству и свойству, поэтому евангелические церковные уставы возвратись к постановлениям ветхозаветного закона и к точке зрения римского права в отношении к т. н. respectus parentelae. Так как, однако, в протестантской церковной науке более и более выяснялось, что Моисеев закон не может составлять для христиан неизменного божественного закона, то в действительности вопрос о границах вступления в браки родственных между собой лиц регулировался в разных территориях весьма различно. Безусловно воспрещались лишь браки между братьями и сестрами; что же касается 3-й степени и тем более 4-й, браки в этих степенях то запрещались, то допускали диспензацию, то просто на просто дозволялись869. В настоящее время германским имперским законодательством безусловно воспрещаются браки между родственникам в прямой восходящей или нисходящей линии, между полнородными и неполнородными братьями и сестрами, между отчимом и падчерицей, мачехой и пасынком, свекра со снохой и зятя с тещей, следовательно, только во второй степени родства и в 1-й степени свойства870. Должно заметить, что и пo римскому, и по каноническому, и пo германскому праву, наравне с родством и свойством, происходящими от законного брака, ставятся те отношения близости, которые возникают вследствие происхождения лиц из незаконной плотской связи. Затем, как выше было замечено871, обручению придавалась по каноническому праву настолько связующая сила, что им основывались уже отношения свойства, как и браком, но в различном объеме на востоке и на западе: в восточном каноническом праве обручение в отношении к производимому от него воспрещению браков, вполне приравнивалось к вступлению в брак872, в западном же каноническом праве удержалось и до сих пор лишь то запрещение, которое существовало уже в римском прав873, и которое канонистами называется препятствием общественного приличия (impedim. publicae honestatis), именно воспрещение брака сына с невестой отца и отца с невестой сына874. Наконец как в римском, так и в западно-каноническом праве, усыновление рассматривается как аналогия физического рождения, подобно этому последнему только в менее широких пределах влияющие на заключение браков, именно как препятствие для брака между усыновителем и усыновленной дочерью или женой усыновленного сына, далее между усыновленным, с одной стороны, и женой, матерью, сестрой усыновителя, наконец, между усыновленным и дочерью его брата или сестры пo усыновлению (т. е. дочерью родных детей усыновителя)875. В восточном церковном праве, как скоро усыновление стало связываться с совершением особого священнодействия, к усыновленным стали применяться принципы и правила счисления духовного родства, под которое подведены также и отношения близости, порождаемые т. н. братотворением, совершенным при церковном содействии876. В сборниках византийского канонического права, обращавшихся на Руси до напечатания Кормчей книги, равно как и в печатной, содержались все те сложные предписания относительно препятствий к браку по родству, свойству и проч., которые последовательно установились в Византии. Однако, уже в древности должна была чувствоваться стеснительность и обременительность этих сложных предписаний, как это можно заключать из обвинения пред Константинопольским патриархом московского митрополита Петра

в том, что он «прощал и благословлял» браки в 6-й, 5-й и даже в 4-й степени877. В особенности, в прошлом и в нынешнем столетиях, по поводу практических затруднений в решении разных брачных дел, по настоянию и под верховным руководством императорской власти, Св. Синод должен был заняться рассмотрением вопроса о том, каким каноническим, т. е. в кормчей книге означенным, препятствиям должна быть придаваема безусловная сила в русской церковно-судебной практике по делам брачным878. Указом 1810 г. разъяснено, что пределы брачных запрещений в кровном родстве и свойстве двухродном должны быть проводимы на основании ветхозаветного закона и правила 54 Трулльского собора, и именно до четырех степеней включительно879. Позднейшими указами 21 апр. 1841 г. и 28 марта 1859 г. разъяснено, что в свойстве трехродном безусловным и неустранимым препятствием, следовательно, препятствием разрывающим, признается лишь 1-я степень. Относительно духовного родства вышеупомянутый указ 1810 г. и позднейшие указы 16 апр. 1874 года и 31 окт. 1875 г., основываясь отчасти на правиле 53 Трулльского собора, отчасти на том соображении, что восприемник при крещении, собственно говоря, должен быть только один, а не двое, и сменно одного пола с лицом воспринимаемым, разъясняют, что не может быть брака между восприемником, с одной стороны, и воспринятой – с другой, а также между восприемником и матерью воспринятого мальчика, или между восприемницей, с одной стороны, и воспринятым ею крестником, с другой стороны, a также между восприемницей и отцом воспринятой девочки. Напротив, брак признан возможным между самими восприемниками, затем между восприемником девочки и ее матерью, а также между восприемницей мальчика и отцом этого последнего. Дозволение брака в последних трех комбинациях выводится Св. Синодом из того общего принципа, что существенно необходимо для воспринятия только одно лицо и притом одного пола с кресаемым, так что, следовательно, присутствию при купели двух лиц разного пола не придается никакого канонического значения: ни восприемники между собой, ни восприемник девочки к матери ее, ни восприемница мальчика к отцу ее не становятся в какие-либо отношения близости. Отсюда должен бы был следовать и еще дальнейший логический вывод, что и между восприемником и крестницей, восприемницей и крестником, как лицами разного пола, не существует такого отношения близости, которым бы исключалась возможность брака между ними, так что представлялась бы возможность брака между крестным отцом и крестницей, крестной матерью и

крестником880. Этого вывода Св. Синод пока не сделал, потому что не представлялось случая высказаться по данному вопросу. Однако, если бы Св. Синод нашел возможным высказаться в смысле дозволительном, то решение его, конечно, могло бы быть оспариваемо, с точки зрения соответствия его тому идеальному воззрению церковной древности на институт восприемничества, которое выразилось в правиле 53 Трулльского собора, считающего сродство по духу более важным, чем союз по телу, но более согласовалось бы с обыденной практикой русской жизни. Теоретическим понятиям должна соответствовать действительность и, наоборот, а если действительность неудовлетворительна, то должны быть приняты меры к приведению ее в более удовлетворительное и более соответствующее теории состояние. Неизвестно, как часто в церковной древности институт восприемников оказывался на высоте идеи восприемничества, как отцовства и материнства пo духу, развивающего, поддерживающего и оберегающего христианскую жизнь воспринятых духовных детей в духе христианского учения. Но с достоверностью известно, что в русской жизни такое идеальное восприемничество встречается лишь в виде редких и исключительных случаев, по общему же правилу представляет собой не что иное, как требуемую обычаем формальную принадлежность крещения, причем в простонародии в восприемники ставятся даже часто малолетки, которые не только по степени своего христианского просвещения, а и no возрасту не много разнятся от воспринятых. Относительно кровного родства, возникающего из незаконной связи, а также относительно родства, возникающего из усыновления в кормчей книге имеются статьи византийского права, в которых воспрещается брак отцу с незаконнорожденной дочерью и брату с незаконнорожденной сестрой881, а также усыновителю с женой, дочерью и внучкой усыновленного, усыновленному –с матерью, теткой, сестрой, женой, дочерью и внучкой усыновителя882; но ни в уставе духовных консистории, ни в Своде законов гражданских эти запрещения не подтверждаются. Поэтому возможны недоразумения между духовными и светскими судами в тех случаях, когда духовные суды, опираясь на то, что в Кормчей содержатся указанные запрещения будут признавать незаконными браки с незаконнорожденной сестрой, с женой усыновителя и т. п., а гражданские суды, опираясь на часть 1 тома X Свода законов, будут отрицать юридическое значение незаконного родства и усыновления, как препятствий к заключению брака. Для предупреждения возможных недоразумений желательно издание национального церковного закона, который мог бы быть внесен и в свод законов гражданских, как норма не только для церковных, но и для государственных судов883.

§ 164. Препятствия, препятствующие только (impedim. impedientia tantum)884

Некоторые обстоятельства признаются препятствием к браку в том смысле, что воспрещается вступать в брачный союз при существовании таковых обстоятельств, но если он, тем не менее, заключается, нарушение запрещения не влечет за собой недействительности брака, а сопровождается лишь наказанием как лиц, вступивших в брак, так и содействовавших им духовных лиц. Сюда относятся:

а) Отсутствие согласия родителей и опекунов. В римском праве и под влиянием его, в византийском каноническом885, a также в некоторых современных государственных законодательствах886, несогласию родителей и опекунов придавалось и придается даже значение разрывающего препятствия. Напротив, в западном каноническом праве уже со времени развития богословского учения о браке как таинстве, центр тяжести целого брачного института поставлен во взаимном согласи на брак самих нуптуриентов, а не в постороннем браку согласии каких-либо других лиц, хотя бы и облеченных родительским авторитетом; в этом смысле разрешен вопрос и Тридентским собором, несмотря на настояния французского правительства в противоположном смысле. По русскому праву несогласию родителей, опекунов или попечителей придается значение препятствия, препятствующего только в том смысле, что воспрещается вступление в браки без дозволения родителей, опекунов или попечителей887, и за нарушение этого запрещения виновные подвергаются ответственности по уложению о наказаниях888, но брак заключенный, не смотря на существование этого препятствия, остается в силе889. Требуемое законом согласие родителей на браки детей не ограничивается временем несовершеннолетия, так что и совершеннолетние дети нуждаются в согласии родителей.

б) Государственные запрещения. С согласием родителей и опекунов до известной степени может быть сопоставляемо разрешение начальства на вступление в брак лиц, состоящих в службе890. А к состоянию на службе могут быть приравниваемы и некоторые другие состояния, находящиеся в которых лица не только нуждаются в специальном разрешении начальства, но и не допускаются, по общему правилу, до вступления в брак, каковы, например, нахождение в учебном заведении, отбывание воинской повинности, содержание в исправительных арестантских отделениях891.

в) Некоторые степени родства и свойства. В указах Св. Синода, как выше сказано, круг запрещений браков по родству и свойству значительно сокращен сравнительно с византийским, но и постановления последнего не отменены, так что те статьи Кормчей книги, в которых запрещаются браки в 5-й, 6-й и 7-й степенях родства кровного и свойства двухродного, а также браки во 2-й и 3-й степенях свойства трехродного892, продолжают сохранять запретительную силу, хотя брак, заключенный вопреки этим препятствиям, не поражается недействительностью.

г) Воспрещенное для заключения браков время и некомпетентность венчающего священника. Существует т. н. tempus clausum, время, закрытое для заключения браков, именно время праздников и постов. Практика церковная в этом отношении прошла продолжительный путь развития. Древняя запрещала заключение браков, равно как празднование дней рождения, во время передпасхальной Четыредесятницы893, а также в среду и пятницу894. С течением времени последовательно установились на востоке еще три многодневные поста: Рождественский, Петров и Успенский895, на которые также распространено было воспрещение заключения браков. Однако в современной византийской церковной практике посты Рождественский и Петров не считаются временем, воспрещенным для браков896. В западно-католической церкви за tempus clausum принимаются время Рождественского поста до 6 января включительно и время передпасхальной Четыредесятницы до первого воскресенья после Пасхи включительно. Этот порядок удержался и в протестантских Kirchenordnungen897. Наиболее обширен круг запрещенного для браковенчания времени в русской церковной практике. Он обнимает четыре поста: Великий с предшествующей ему Масленицей или Сырной неделей и с последующей Пасхальной или Святой неделей; Рождественский с последующим Святочным временем до 6 января включительно; Петров пост, начинающийся через неделю после праздника Св. Троицы и продолжающийся до 29 июня; Успенский пост от 1 до 15 августа; затем кануны или навечерия воскресных и праздничных дней, сред и пятниц898 дни воздвижения креста Христова и усекновения главы Иоанна Крестителя; наконец кануны высокоторжественных дней. Впрочем, что касается последних, то в 1839 г. было объявлено Св. Синоду высочайшее повеление, дабы на будущее время разрешено было венчать браки накануне высокоторжественных дней тезоименитства и рождения Их Императорских Величеств и прочих членов императорской фамилии. Следовательно, существовавшее ранее запрещение осталось лишь для не упомянутых в высочайшем повелении 1839 г. высокоторжественных дней коронации и восшествия на престол899. Нарушение запрещения венчать браки в означенное время должно сопровождаться тяжким наказанием для священника повенчавшего и церковной епитимией для повенчанных, но брак остается действительным900. – Что касается до личности венчающего священника, то компетентным совершителем церковного священнодействия, имеющего в тоже время и гражданское значение, признается приходский священник жениха или невесты. В древней Руси компетентность венчающего священника определялась венечной памятью, т. е. Указом о повенчании, в каждом отдельном случае выдававшимся от архиерея, или, по его уполномоченную, от соборных протопопов и поповских старост, на имя того священника, который должен был совершить венчание. Венечная память, называвшаяся также знаменем, писалась, конечно, в большей части случаев на имя приходского священника901, но ясным образом было признано и установлено требование приходского священника для совершения венчания в главе 50 Кормчей книги, именно в той ее части, которая составилась из западно-католических источников. И позднее это требование насколько раз подтверждалось, но у нас оно не получило того значения, которое ему придано на западе Тридентским собором: брак, обвенчанный некомпетентным священником, остается браком действительным. Запрещение некомпетентным священникам венчать браки иноприходных имеет в виду предупредить возможность венчания незаконных браков, так как при обращении желающих обвенчаться к однопроходному священнику, с обходом их приходского пастыря, является естественное предположение о существовании каких-либо законных препятствий к этому браку902. Но если бы действительно после повенчания оказались какие-либо разрывающие препятствия, в таком случае, но только в таком именно, брак, повенчанный иноприходным священником, не будет признан браком действительным.

д) Различие христианского вероисповедания (impedimentum mixtae religionis). В древних канонах запрещалось клирикам и детям клириков вступать в брак с еретиками903, и, вообще, порицалось заключение брачных союзов с еретиками904. С особенной решительностью это правило было высказано Трулльским собором, который, в случае вступления в брак мужа православного с женой еретической, определил «брак почитати нетвердым и незаконное сожитие расторгати»905. Следовательно, принадлежность к ереси одного из супругов должна рассматриваться, по смыслу этого правила, как препятствие разрывающее. Само собой разумеется, что в те времена, когда, пo отдалении западной церкви от восточной и затем по выделении из первой протестантизма, к католикам и протестантам не только прилагалось название еретиков, но не предавалось силы и крещению, совершенному над ними в католицизме и протестантизме906, должны были объявляться недозволенными и браки между православными, с одной стороны, католиками и протестантами, с другой. Тот же самый взгляд был высказан и на Руси Киевским митрополитом Иоанном II в его известном правиле, составленном в ответ на вопросы Иакова-черноризца907. В действительности, однако, в Византии очень часто заключались смешанные браки православных с католиками; небезызвестны были таковые браки и на Руси908. По западно-католическому церковному праву, смешанный брак между католиками и лицами других вероисповеданий принципиально воспрещается. Когда, вследствие реформации, смешанные браки сделались очень часты, католическая церковь дозволяла их только на основании папской диспензации, а эта последняя давалась только тогда, когда еретическая сторона формально и с клятвой отрекалась от ереси и давала обещание воспитывать всех детей в католической вере. С ХVII столетия эта суровая практика несколько смягчилась, так как вместо клятвенного отречения от ереси стали довольствоваться обещанием со стороны некатолического супруга не ставить никаких помех осуществлению религии супруга-католика, а со стороны этого последнего – обещанием употребить все меры к обращению некатолика в католицизм, и, наконец, со стороны обоих – обещанием воспитать всех имеющих родиться от данного брака детей в католической религии909. Смешанных браков не одобряет и евангелическая церковь, советует не заключать таковых и отказывает даже в своем содействии, как скоро протестантская сторона дала обещание воспитать всех будущих детей в непротестантской религии, – в этом последнем случае прибегает даже и к цензурам910. По гражданским законам в государствах Западной Европы, введших институт гражданского брака, разность вероисповедания не составляет препятствия к браку. По русскому праву, как церковному, так и гражданскому, воспрещается брак православных с раскольниками911, к которым нужно отнести также и все разнообразные еретические секты; не воспрещается принципиально брак между лицами признанных христианских вероисповеданий, но с тем, чтобы лица, принадлежащие б другим вероисповеданиям, дали подписку в том, что они не будут склонять своих православных супругов в неправославие и всех имеющих родиться детей будут крестить и воспитывать в православной вере912.

е) К числу обстоятельств, препятствующих заключению брака, нужно отнести также незнание женихом и невестой Символа веры, молитвы Господней и десяти заповедей, а также небытие у исповеди и Св. Причастия в том году, в котором должен быть заключен брак913. A пo католическому церковному праву к impedim. impedientia причисляется еще неторжественный монашеский обет (votum simplex)914.

§ 156. Диспензация от препятствий к браку915

Древнему церковному праву принцип диспензаций был мало известен, хотя фактическая возможность устранения некоторых обстоятельств, препятствовавших признанию брака действительным, не могла подлежать сомнению и для древнего церковного права, например, в случае выздоровления душевнобольного, в случае позднейшего согласия на брак лица, принужденного к нему и т. п. Но что касается освобождения самой властью отдельных лиц в отдельных случаях от установленных общим правом препятствий, то все таковые препятствия, устанавливавшиеся последовательно и в этом своем последовательном развитии дошедшие до 7-й степени родства и свойства включительно, считались безусловными, не допускающими никаких, ни в чью пользу, исключений. Диспензация допускалась только от некоторых императорских законов, как, например, в отступление от закона Льва Мудрого, предписавшего совершать церковное благословление обручения в возрасте брачного совершеннолетия, сам же Лев Мудрый оговорил за императором право оказывать снисхождение в отдельных случаях916, ил, например, в силу императорского разрешения, дозволялось вдове выйти замуж в течение траурного времени917. Напротив, в западно-католическом церковном праве, при еще более сложных, сравнительно с византийским правом, запрещениях, получил весьма сложное же развитие и принцип диспензационный. He подлежащими диспензации считаются лишь немногие препятствия: таковы 1) препятствия частно-правового характера, так как церковь не может своим актом восполнить или исправить недостаток воли (например, в случае принуждения), 2) такие, которые могут быть устранены лишь прекращением известного состояния, исключающего брак, как душевная болезнь, импотенция, незрелый возраст, состояние в законном консуммированном браке, 3) родство в прямой линии. Все эти препятствия считаются препятствиями божественного права: все остальные, обязанные своим происхождением положительному человеческому правообразованию, допускают диспензацию, хотя в действительности диспензация отказывается всегда и в некоторых случаях препятствий положительнаго церковного права, каковы первая степень свойства918, связанное с прелюбодеянием и публично огласившееся супругоубийство, принадлежность одного из просителей к нехристианской религии (imped, dispar, cultus). Основаниями для диспензации в римской практике служат: трудность найти для невесты более или менее подходящую партию кроме родственного круга, вследствие недостаточности приданного, перезрелого возраста и т. п., примирение враждующих фамилий, невозможность для вдовы иным способом воспитать осиротевших малолетних детей, как выходом замуж за родственника и т. п. К этим causae honestae присоединяются еще causae inhonestae, именно evitatio scandalі – избежание скандала, –когда между невестой и женихом существовало столь короткое обращение, что неудовлетворение их прошения о разрешении брака навсегда подорвало бы репутацию невесты, – и impraegnatio, т. е. беременность невесты. Диспензацией допускается заключение брака, по общему правилу недопустимого (как скоро идет дело de matrimoniis contrahendis), или сообщается сила браку недействительному (как скоро дело идет de matrimoniis contractis); в последнем случае брак недействительный становится действительным лишь с момента дарования диспензации. Но в некоторых случаях диспензационным актом законодательной власти браку сообщается действительность и за все прошедшее время, начиная с момента самого заключения брака, следовательно диспензация действует с обратной силой, вследствие чего родившиеся дети признаются законными. Это называется dispensatio seu sanatio matrimonii in radice. –В германских евангелических церквах разных территорий диспензационное право практиковалось по примеру католической церкви и осуществлялось, смотря по важности отдельного случая, или князем самим, или непосредственно при нем состоящим учреждением, или консисторией, или даже каким-либо государственным учреждением. По нынешнему имперскому праву, церковная диспензация не может иметь прежнего значения, т. е. служить к устранению какого-либо препятствия, стоящего на пути предположенному, или уже фактически заключенному браку, ибо всякий брак, действительный по гражданскому юридическому порядку (гражданский брак), безусловно признается действительным и с евангелическо-церковной стороны; но в отношении к церковному содействию при самом заключении брака диспензация все еще сохраняет свой смысл, так как в известных случаях церковное благословение дается браку не иначе, как после предварительного соизволения церковного правительства, каковое соизволение юридически обсуживается, как диспензация919. – В России принцип диспензации до прошлого столетия если и практиковался иногда, то эта практика не была выражением признанного и бесспорного теоретического начала. Так, например, если на Московского митрополита Петра была жалоба Константинопольскому патриарху о прощении и разрешении браков в 6-й, 5-й в даже в 4-й степенях кровного родства, то как бы мы ни представляли себе степень основательности этой жалобы920, мы, во всяком случае, не имеем никакого основания предполагать, что Московский митрополит поддерживал все византийские запрещения браков по родству, как общее правило, и только в виде исключения, при наличности уважительных мотивов, разрешал заключение браков и в запрещенных византийским церковным правом степенях. Как по соображению с предшествовавшим временем – ибо у византийцев диспензационный принцип, как выше замечено, не был развит, – так и в виду положения этого вопроса в позднейшей истории – о чем будет речь ниже, – следует думать, что на Руси, начинавшей сознавать необходимость национального церковного и политического самостоятельного бытия и уже вносившей в церковную организацию особенности своего национального развития921, считали возможным допускать браки в степенях родства, воспрещенных византийским церковным правом, не по исключению, a пo общему правилу, следовательно, не в отдельных случаях, в которых бы снисхождение оправдывалось уважительными основаниями, а без удостоверения в наличности подобных оснований. Еще малая известность диспензационного принципа на Руси доказывается примером Московского собора, разрешившего царю Ивану Васильевичу Грозному четвертый брак. Это разрешение объясняется беспримерным в истории положением церковно-государственных дел при Грозном; беспримерность выразилась и в самом определении собора, который наложил епитимью не только на царя, но и на себя самого, и тут же выразился, что никто другой и никогда не может дозволять себе вступления в четвертый брак под страхом церковного проклятия922. В конце ХVII и в начале ХVIII в., может быть не без влияния западной церковной практики, и у нас стали изредка допускаться браки в запрещенных Кормчей книгой степенях родства и свойства923. Затем в течение ХVIII в. в практике церковной возникло несколько брачных дел, из которых особенного внимания заслуживает знаменитое дело о смоленских шляхтичах924. Во время производства этих дел, в котором принимала живое участие и высочайшая власть, a также по поводу позднее возникших дел, выяснилась необходимость издания новых постановлений о степенях родства и свойства, как препятствии к браку. Так явились вышеупомянутые указы 1810, 1841 и 1859 гг.925, в которых разъяснено, что в кровном родстве и в двухродном свойстве браки запрещаются до четырех степеней включительно, а в свойстве трехродном только одна первая степень. Однако, как выше же замечено926, византийские запрещения браков в 5–7 степенях родства и двухрядного свойства, а также во 2 и 3 степенях свойства трехродного, продолжают и теперь сохранять свою силу. Упомянутые указы Св. Синода дают место недоумениям927. Указ 1810 г. предоставляет епархиальным архиереям право разрешать браки в 5-й, 6-й и 7-й степенях без всяких ограничений, а позднейшие указы 1841 и 1859 гг. предоставляют архиереям разрешать браки во 2-й и 3-й степенях трехродного свойства по уважительным причинам и по усмотрению нужды. Таким образом в последних двух указах мы имеем дело, несомненно, с диспензацией; по смыслу же первого указа, нельзя и представить себе возможности такого случая, когда бы епархиальные архиереи имея право отказывать в просьбах о разрешении браков. В действительности подобные прошения всегда удовлетворяются без всякого исследования наличности уважительных обстоятельств или нужды, так что самая подача прошения является формальностью, которую трудно оправдать. Тоже самое, вероятно, делается и в отношении к 2–3 степеням трехродного свойства несмотря на то, что буквальный смысл указов 1841 и 1859 гг. дает архиереям право входить в исследование о том, существуют ли достаточные основания для оказания снисхождения. Но когда дозволение дается не в виде исключения, a пo общему правилу, тогда уже не может быть речи о диспензации в истинном смысле. Что же касается первых четырех степеней родства и свойства, то они считаются не подлежащими диспензации. Однако, в виду того, что в действительности бывали и теперь существуют браки в четвертой степени родства и свойства928, следует думать, что в исключительных случаях, когда дело идет о браке, уже фактически заключенном и о начавшемся фактически супружеском сожитии, высочайшая власть для предупреждения соблазна и других нежелательных последствий, может даровать диспензацию и в пределах тех степеней, о которых говорится в правиле 54 Трулльского собора.

Б. Форма заключения брака

§ 166. Заключение брака в языческой и в христианской римской империи929

Уже первые христианские писатели свидетельствуют, что заключение браков у христиан обставлено было разными религиозными формальностями, смысл которых заключался в том, чтобы, во-первых, христианские браки заключались не без ведома церкви, и, во-вторых, чтобы начало брачной жизни было освящено Божиим благословением. Так ученик апостола Иоанна Игнатий, епископ Антиохийский, требовал уже, чтобы христиане вступали в браки с ведома епископа, так чтобы их брачные союзы были браками в Господе, а не браками по чувственной страсти930. Другой христианский писатель, Тертуллиан, говорит, что у христиан тайные браки, не заявленные перед церковью, подвергаются опасности прослыть за бесчестные связи931, истинным же христианским браком представляет тот брак, на который дает свое согласие церковь, который скрепляется приношением жертвенных даров, при котором свидетелями состоят ангелы, и который утверждается самим Отцом на небесах932. Отсюда видно, что христианские жених и невеста заявляли о своем желании вступить в брак епископу с тем, чтобы не было никаких сомнений в том, что ничего предосудительного в предположенном браке нет, затем являлись к общественному богослужению, приносили свои жертвенные дары и вместе причащались как жених и невеста. Хотя Тертуллиан очень неблагоприятно смотрел на употребление венков, как на идолопоклоннический обычай933, но его ритористический взгляд не получил силы в церкви. Напротив, уже к концу ІV в. обычай употребления венков из растений при браках был общераспространенным934. Христианские писатели придавали венкам символическое значение торжества над страстями; сам же обычай имел не церковное, а народное происхождение и на западе, например, органически входил в число обрядов, с которыми сопряжено было у римлян торжественное отведение невесты в дом жениха, так что и в церковной практике запада венцы возлагались на жениха и невесту не в церкви, a пo выходе из церкви, при начале шествия новобрачных в дом жениха935. Со временем вместо венков из листьев масличного дерева стала употребляться металлические, и составилось особое церковное священнодействие на случаи благословения брака. Для юридической крепости брачного союза совершение религиозных обрядов не требовалось, подобно тому, как во времена языческой империи языческие религиозные обряды не имели юридического значения для установления брачного союза, который, по римскому праву, заключался простым выражением согласия на брак (consensus facit nuptias). Поэтому история представляет нам, с одной стороны, свидетельства о распространенности между христианами обычая обращаться к церкви за благословением брака936, а, с другой – доказательства того, что христианские императоры долгое время не предписывали обязательного заключения браков с церковным священнодействием. В 428 г. императоры Феодосий и Валентиниан определили, что между полноправными гражданами, при отсутствии препятствии, брак заключается согласием жениха и невесты, удостоверяемым друзьями937. Позднее император Юстиниан указал, что бесформенные браки, при которых достаточным считается всякое изъявление согласия, не связанное ни с какими формальностями, могут иметь место лишь для низших классов народа; лицам средних классов предписано являться к церковному адвокату (экдику) и заявлять перед ним свое согласие на вступление в брак, о чем адвокатом составлялся письменный документ за подписью его и еще, по крайней мере, трех свидетелей; лицам же высших классов указано обставлять бракозаключительное согласие письменным договором о приданом и о предбрачном дарении938. Даже в эклоге Льва Исаврянина и Константина Копронима 740 г. богатым людям предписано заключать браки составлением письменных документов о приданном, а людям небогатым предоставлено вступать в браки или в присутствии друзей, или же и посредством церковного благословения939. Только к концу IX в. (около 893 г.) был издан императором Львом Мудрым закон, которым зараз предписано было заключать не иначе, как с церковным благословением, два акта: усыновление и вступление в брак940. Еще позднее, к концу XI в. (в 1095 г.), император Алексей Комнен распространил церковное благословение браков, как единственный способ заключения правомерного не только в церковном, но и в гражданском отношении, брака, на все несвободное население византийской империи (крепостных и рабов), которое ранее не допускалось к церковному брачному благословению941.

§ 167. Заключение брака на западе; католический церковный брак и протестантский. Гражданский брак942

На западе раньше еще, чем на востоке, был издан императорский закон Карла Великого, которым предписывалось, чтобы, в предупреждение воспрещенных браков, епископы и пресвитеры, вместе с старейшими из народа, входили в исследование этом, нет ли между женихом и невестой родства, после чего должно было совершаться благословение брака священником943. Некоторые исследователи

полагала, что закон этот не имел практического действия в западной Европе потому, что он был издан как lex imperfecta, т. е. в нем не указано тех последствий, которыми должно бы было сопровождаться нарушение его, ни в отношении к наказанию нарушителей, ни в отношении к юридической силе брака; другие объясняют забвение закона Карла Великого падением дома Каролингов, или несогласием закона с официальным римским взглядом на брак944. Как бы то ни было, когда, спустя около 60 лет после издания закона Карла Великого, новообращенные в христианство болгары обратились к римскому папе Николаю І-му с массой вопросов касательно устроения церковного и гражданского порядка в их стране, на их вопрос, специально касающийся способа заключения брака, последовал ответ, что по обычаю практикуются разные гражданские и религиозные формальности при заключении брака, но что эти формальности не необходимы для юридического установления брачного союза, так как по закону достаточно согласия тех, о союзе которых идет дело945. Отчасти вообще живучесть на западе римского воззрения на заключение брака, отчасти авторитет папы Николая, отчасти развитие учения о сакраментальном и нерасторжимом характере брака, для которого, однако, в Св. Писании Нового Завета не указано никакой специфической формы заключения, были причиной того, что на западе не считали возможным связать установление брачного союза с такой внешней формой, которая безусловно требовалась бы для действительности брака. Из римского права западные теологи и канонисты почерпнули взгляд на бракозаключительное значение согласия, а из теологической конструкции брака как таинства выведено было важное юридическое значение консуммации брака; ибо пока не последовало полного соединения двух существ в одно – так конструировали схоластики, – до тех пор не может еще быть речь о таинстве в полном смысле слова. Смотря по тому, большее или меньшее значение придавалось тому или другому из обоих моментов, т. е. взаимному согласию али консуммации, между схоластками обозначались два направления: итальянское и французское. Представитель первого направления, Грациан, проводил в своем декрете то воззрение, что брак начинается обручением и завершается консуммацией, которая сообщает ему характер неразрывный. По этому взгляду обручение, даже и тайное, если оно позднее фактически переходит в супружеское сожитие, есть уже сакраментальный и нерасторжимый брак. Представители второго направления, Гуго С. Виктор и, в особенности, Петр Ломбард центр тяжести переносил на согласие и различали двоякого рода спонзальный или обручальный договор: sponsalia de futuro, договор o будущем заключении брака, и sponsalia de praesenti, договор о настоящем заключении брака. Первый формулируется в словах: «ассіріаm te id meum maritum, in mеаm uxorem», последний выражается словами: «ассіріо te in meum maritum, in meam uxorem». Согласие, данное словами, означающими настоящее, сейчас же наступающее, брачное сожительство, основывает полный сакраментальный нерасторжимый брак, хотя бы консуммации еще и не состоялось. К концу ХII в. последовали компромисс между итальянской и галликанской теорией, благодаря папе Александру III-му, который ввел в общее католическое церковное право галликанское различие между двумя спонзальными договорами – о будущем и о настоящем заключении брака. Компромисс заключался в том, что, в случае конкуренции двух обручений с разными лицами, первое обручение, хотя и не консуммированное, если оно только заключено было через verba de praesenti, должно быть поддерживаемо церковным судом против второго, консуммированного, обручения, – но, с другой стороны, и за консуммацией признано то важное значение, что, безусловно, нерасторжимый брак есть только тот, который консуммирован, брак же, хотя и заключенный через verba de praesenti, но еще не консуммированный, может быть расторгнут поступлением одного из супругов в монашество, или в силу папской диспензации946. Практический результат, к которому приводили как обе теории канонистов, так и постановления западного канонического права относительно того, чем именно устанавливается христианский брак, был тот, что обычным явлением средних веков сделалась так называемые тайные браки (clandestina matrimonia). В самом деле, переносить ли центр тяжести бракозаключительного процесса на взаимное согласие жениха и невесты, или выдвигать на первый план консуммацию брака, – в том и другом случае действительность брака не условливается исполнением какого-либо формального церковного акта. Практический вред тайных браков заключался в том, что власть лишена была всякой возможности поддерживать брачный союз в должной силе, как скоро один из супругов по каким-либо соображениям, например, из желания вступить в сожитие с другим лицом, отрицал существование брачного союза. Люди недобросовестные могли заключить тайный брак без всякой формальности, вступать в новые, такие же тайные браки с тем, чтобы опять разорвать их и т. д. В брак могли вступать близкие между собой родственники, дети без согласия родителей и проч. Против этого зла выступил уже упомянутый выше папа Александр III, предписав, чтобы спонзальный договор о настоящем браке заключался торжественно, в присутствии священника или нотариуса, перед заслуживающими доверия свидетелями947. Однако, продолжал признаваться действительным (matrim. ratum)948 и такой брак, который заключался посредством sponsalia de future, если к спонзальному договору присоединялось впоследствии плотское совокупление обрученных. При Иннокентии III на IV-м Латеранском соборе 1215 г., церковь еще решительнее, чем при Александре III, выступила против тайных браков: предписано было заключать браки после предварительных троекратных оглашении перед лицом церкви (in facie ecclesiae) под страхом отлучения. Но и тут еще, несмотря на тяжкое наказание, которое грозило за вступление в брак без предварительных оглашений, не было установлено, чтобы подобный тайный брак признавался недействительным. Только лишь в ХVІ в. на Тридентском соборе действительность брака поставлена в безусловную зависимость от соблюдения известной формы: эта форма есть «declaratio consensus coram parocho proprio et duobus vel tribus testibus». Таким образом, римско-католическое церковное заключение брака, по определению Тридентского собора, есть не что иное, как старинный спонзальный договор de praesenti, связанный с известной формой, но Тридентский способ заключения брака в двух отношениях отличается от того порядка, который установлен был к концу ХII в. папой Александром III: во-первых, упомянутая формальность требуется с такой безусловностью, что всякое другое заключение браков не только наказывается, но и поражается недействительностью, во-вторых, требуется непременно изъявление согласия перед собственным парохом, а не перед священником, вообще, или нотариусом, как это было постановлено папой Александром III. Римско-католическая церковь осталась на точке зрения средневековой канонической науки, не воспользовавшись народным обычаем, который начал складываться с ХIII в., и которым потом воспользовались в странах, принявших реформацию. Этот обычай состоял в том, что с падением старинного германского юридического порядка, по которому отец или опекун, в силу принадлежавшего ему mundinm’a, торжественно передавал, вручал невесту жениху, и этой передачей949 основывалась брачная жизнь, священник стал на место отца или опекуна, как совершающий передачу во имя Бога и объявляющий жениха и невесту взаимно супругами. Присутствие приходского священника с двумя или тремя свидетелями при заявлении брачного согласия, требуемого Тридентским собором для действительности брака, не сопряжено с каким-либо церковным священнодействием. Сам же Тридентский собор считает похвальным делом священническое благословение браков (benedictio sacerdotalis), но юридического значения ему не придает. Требуется для действительности брака именно присутствие пароха со свидетелями, хотя бы это присутствие было чистое пассивное, даже вынужденное насилием (assistentia passiva): нужно лишь, чтобы приходской священник сознавал то, что происходит перед ним и слышал заявляемое женихом и невестой взаимное согласие на брак. Если жених и невеста имеют различное местожительство, парохи того и другого компетентны к выслушанию заявления согласия на брак. В определении Тридентского собора о форме заключения брака сказано было, что устанавливаемая им форма становится обязательною в каждом католическом приходе через 30 дней после публикации в нем канонов Тридентского собора. Но в некоторых странах и до сих пор не состоялось публикации их, как, например, в некоторых частях Германии, в скандинавских государствах, в Англии и др., так что для католиков, проживающих в этих странах, и до настоящего времени возможен средневековый порядок заключения браков. Для некоторых притом местностей папы явственно разрешали заключение браков без соблюдения Тридентской формы, например, посредством заявления согласия на брак перед протестантским пастором950. Постановление Тридентского собора, как выработанное католической церковной властью, не было принято протестантами, формальное отделение которых от католической церкви именно и последовало на Тридентском соборе. Реформаторы хотя отвергли католическое учение о сакраментальности брака и смотрели на брак, как на дело мирское, однако, настаивали на религиозной связи брака с церковью, требуя, сообразно с народным обычаем, чтобы формальная передача невесты жениху или, лучше сказать, взаимная передача нуптуриентов друг другу совершалась в церкви служителем религии. Юридической обязательности все-таки это церковное участие в передаче не имело, так как, в сообразность дотридентскому церковному праву, главное значение в деле заключения браков придавалось взаимному согласию нуптуриентов. В течение ХVII и окончательно в ХVIII столетии церковная передача, в смысле бракозаключительного момента, настолько утвердилась, что предписана даже и гражданским законодательством, которое нуждалось не менее церковного в установлении определенной формы заключения брака951. Эта граждански обязательная сила церковного бракозаключительного действия прекратилась в Германии с изданием имперского закона 6 февраля 1875 г., который введен был для всей империи институт обязательного гражданского брака. Корни этого учреждения уходят в глубину средних веков и явились на почве римско-католического церковного права, в котором формальное церковное содействие к браку признавалось всегда необходимым не со стороны его религиозного значения для брачного союза, а со стороны публичности, как юридической гарантии действительного существования брака. Но с этой последней стороны рассматриваемая, форма заключения брака, очевидно, может быть установлена столь же целесообразно государством, как и церковью, потому что если граждане будут изъявлять свое согласие на брак перед государственным чиновником в присутствии двух или трех свидетелей, то цель публичного гарантирования брака будет достигаться этим не менее, чем и заявлением согласия в присутствии приходского священника с двумя свидетелями. Однако, введение института гражданского брака в западной Европе не было мирным логическим выводом из католической церковной конструкции брака. Поводом к его введению послужили: реформация с образовавшеюся благодаря ей разностью вероисповеданных направлений, взаимная нетерпимость этих направлений с возникшими благодаря ей практическими затруднениями при браках лиц разных вероисповеданий, и развитое сначала французскими теологами и юристами, затем философами естественного права, воззрение на брак, как на договор, в такой же мере подлежащий государственному регулированию и государственной юрисдикции, как и всякие другие гражданские договоры952. Поэтому понятие «гражданского брака» относится не к форме только заключения брачного союза, а обнимает весь брачный институт с тех его сторон, которые соприкасаются с церковью и входят в науку церковного права, т. е. государство с своей точки зрения, а не с церковной, регулирует и препятствия к браку, и способ заключения брака, и основания к его расторжению. В истории выяснились три типа гражданского брака: 1) гражданский брак, как государственная необходимость в случаях неизбежной крайности (Nothcivilehe), когда стеснения совести не допускают возможности церковного заключения брака, потому ли, что церковь отказывает в своем содействии разномыслящим с ней иноверцам, между тем как другого способа к заключению брака помимо содействия этой церкви нет, или потому, что разномыслящие считают насилием над своей совестью принятие благословения от священника чуждой церкви, к которой они не принадлежать; 2) гражданский брак факультативный, как возможная форма вступления в брак во всех тех случаях, когда гражданин, по каким бы то ни было соображениям, желает заключить брак, не обращаясь к церковному содействию, так что в каждом отдельном случае каждому отдельному лицу предоставляется на выбор: заключить ли брак в церковной форме или в гражданской; 3) гражданский брак обязательный, как необходимая форма заключения брачного союза для всех граждан без изъятая, как выражение идеи равенства всех граждан перед государственным законом, причем предоставляется совести каждого отдельного лица освятить совершенный им гражданский акт церковным благословением, которое служитель церкви должен, под страхом уголовного наказания, давать не раньше, а после совершения гражданского акта. Гражданский акт состоит в том, что чиновник гражданского состояния (l’officier de l’etat civil, Standesbeamte), в присутствии свидетелей, прочитывает разные статьи закона, относящиеся к правам и обязанностям супругов, спрашивает жениха и невесту об их взаимном согласии быть мужем и женой и после утвердительного на вопрос ответа объявляет их супругами во имя закона. Тут же немедленно производится регистрация брака, т. е. записываются в особую брачную книгу имена, фамилии, возраст, сословие, занятия, место жительство жениха и невесты, их родителей и бывших при заключении брака свидетелей, протоколируется также все то, что происходило при этом случае, т. е. вопрос чиновника, утвердительный ответ жениха и невесты и объявление их супругами во имя закона. Гражданский брак первого типа введен был первоначально в 1580 г. в двух из нидерландских штатов и вскоре распространен на все Нидерланды; в настоящее время существует в Австрии. Факультативный гражданский брак явился первоначально и существовал весьма недолго во Франции при Людовике XVI; в настоящее время существует в Англии. Обязательный гражданский брак был введен законодательством французской революции и усвоен Наполеоновским гражданским Уложением. В 60-х годах нынешнего столетия обязательный гражданский брак введен в Румынии, Италии, Испании953. В 1874 г. 9 марта был издан закон о введении гражданского брака в Пруссии, a 6 февраля следующего 1875 г. институт обязательного гражданского брака распространен на все государства, входящие в состав германской империи.

§ 168. Заключение браков в России954

Христианская церковь на Руси, также как и на запад, должна была искать какого-нибудь пункта в бракозаключительных обычаях славянских племен, с которым бы она могла слить органически требуемое ею церковное венчание, ибо посредством такого органического слияния легче было привить к жизни обычай заключать браки не иначе, как с содействием церкви. По свидетельству истории, брака у славянских племен заключались, смотря пo степени культурности и по характеру племени, то беспорядочным образом, именно без предварительного брачного согласия (посредством похищения), или хотя и до соглашению, но не облеченному в более или менее правильные юридические формы, как, например, на сходбищах, имевших, вероятно, религиозный характер («игрища», «плескания у воды»), то в упорядоченной форме передачи невесты со стороны отца или ее родственников жениху после предварительного соглашения, носившего характер купли-продажи. С «игрищами» и «плесканиями» церковь не могла иметь ничего общего, как по связи их с языческим культом, так и по их безнравственному характеру. Напротив, юридический акт передачи невесты жениху, обставленный разными обрядами с обычными формальностями, давал место и церковному участью в том смысле, что приведение невесты из дома отца не непосредственно совершалось в доме жениха, как в язычестве, а через посредство церковного действия, причем священник не только венчал и благословлял в церкви, но и участвовал в свадебном поезде, а после венчаная передавал невесту жениху, как жену мужу955. В Стоглаве читается правило о совершении обручения и венчания по божественному уставу сполна956; это правило представляет собой первый русский национальный церковный закон о форме заключения брака. Из времени, предшествующего половине ХVI в., сохранились правила и послания митрополитов, в которых они обличали народные языческие обычаи заключения браков без участия церкви957. Длинный ряд этих обличении свидетельствует о медленности и постепенности, с которыми церковный порядок заключения браков становился вместе и народно обычным и государственно-законным порядком. В древности для венчаная требовался особый указ от архиерея, или от его уполномоченных органов, на имя того священника, который должен был обвенчать брачующихся. Этот указ назывался венечной памятью, без которой ни один священник не вправе был обвенчать ни одного брака. С получением от духовного начальства венечной памяти связывался платеж венечной пошлины, размер которой был различен, смотря потому, в первый ли брак вступают жених и невеста, или во второй и в третий958. Венечной памятью предписывалось совершить венчание, предварительно обыскав, т. е. сделав обыск, не существует ли каких-либо препятствий к предполагаемому браку. Брачный обыск, как показывает самое его название, в существе своем был однороден с теми обысками, которые, на основании законов, производились в других случаях по делам гражданским и уголовным. Священник объявлял о предполагаемом брак своим прихожанам и спрашивал их, не знают ли они о каких-либо препятствиях к нему. В 1765 г., по указу императрицы Екатерины II, венечные памяти, вместе с венечными пошлинами, были отменены, как обременительные для народа, причем, однако, священникам подтверждено было делать обыск на прежнем основании959. В состав обыска входило между прочим и оглашение, т. е. доведение до сведения местных прихожан предположенного брака, так как без этого немыслимо бы было требовавшееся венечной памятью удостоверение священника в несуществовании препятствий к браку. Но точное регулирование оглашения с обозначением времени и способа оглашения явилось в первый раз в главе 50-й Кормчей книги, как заимствование из римско-католического церковного права, в котором еще со времени IV Латеранского собора действовал закон (подтвержденный позднее Тредентским собором) о публичном объявлении священником в церкви касательно предстоящего брака. В практике западно-католической этот закон применялся обыкновенно таким образом, что о предположенном браке священник должен был объявлять прихожанам с кафедры во время литургии в три непосредственно следующие один за другим воскресные или праздничные дня960. В этом же виде определено производить оглашение и в главе 50-й Кормчей книги961; но из последующей истории церковного законодательства не видно, чтобы предписание гл. 50-й Кормчей соблюдалось у нас до издания Указа 5 авг. 1775 г.962. В силу этого указа, приходской священник963, получив уведомление о задуманном браке, делает о том объявление в приходской церкви в первые три, один за другим следующие, воскресные и случающиеся иногда между ними праздничные дни, извещая по окончании литургии, что такой-то и такая-то имеют вступить в законный брак, после чего знающие о существовании препятствий должны заявить о них священнику в пределах трехнедельного срока. Само собой разумеется, что, в случае предъявления таковых препятствий, священнику воспрещено венчать. Таким образом, оглашение отделилось от обыска, с которым оно сливалось до отмены венечных памятей. Обыск продолжал и продолжает совершаться до настоящего времени. Именно вышеозначенным указом 5 авг. 1775 г. священнику вменено в обязанность по совершении оглашения, если не окажется никакого препятствия к браку, вписывать в метрические книги имена, отчества, прозвания и лета жениха и невесты с пометкой о сделанных трех оглашениях. Под этой запиской должны подписаться поезжане, имеющие находиться при браке, двое или трое, как свидетели, письменно удостоверяющие отсутствие каких бы то ни было препятствий к браку, после чего немедленно должно совершаться венчание. В 1802 г. для записывания обысков заведены при церквах по распоряжению Св. Синода особые обыскные книги964, а так как определенной формы для писания обысков не было тогда установлено, и вследствие этого обыски писались различно и намеренно произвольно, с применением к конкретным обстоятельствам; то в 1837 г. Св. Синод разослал по епархиям определенную форму обысков965. С отделением в 1802 г. обыскных книг от метрических, велено было обыски по-прежнему писать непосредственно перед венчанием, запись же в метрических книгах о совершении венчания делать уже после того, как браковенчание состоялось966. Присутствие двух или трех свидетелей и запись в метрических книгах, а также и в обыскных, имеют столь существенное значение, что брак, который не был бы внесен в метрическую книгу (в случае повенчания его, например, священником домовой церкви, при которой нет метрических книг, без надлежащего сношения с компетентным приходским священником), или был бы внесен, но не подписан свидетелями, не имел бы силы законного брака. Отсюда следует, что законный по русскому праву способ заключения брака определяется не только правильным совершением установленного церковного брачного свящевнодействия, но и правильной его регистрацией967. Законный брак между частными лицами совершается в церкви, в личном присутствии сочетающихся. Венчание браков вне церкви допускается в тех только местах, где, по обстоятельствам, венчание в церкви невозможно (например, где храм приходится, как в Сибири, на громадный географический округ), – но и в этом случае испрашивается дозволение епархиального архиерея968. Браки других христианских вероисповеданий, в России существующих, венчаются духовенством по обряду каждого исповедания; но браки признаются действительными и тогда, если за неимением в данном месте духовного лица соответствующего вероисповедания, венчание совершено будет православным священником969. Если жених или невеста принадлежать к православному вероисповеданию, то брак должен быть повенчан православным священником970, так, что, например, браки лиц православного исповедания с католиками, заключенные при участии римско-католического священника, признаются недействительными, доколе тот же брак не обвенчан православным священником971. В заключаемых в Финляндии браках лиц разных христианских исповеданий венчание производится в обеих церквах972. Браки между лицами иностранных христианских вероисповеданий (а не православного) в губерниях виленской, витебской, волынской, гродненской, киевской, ковенской, могилевской, минской и подольской, совершаются священником той веры, к которой принадлежит невеста; в случае же, если бы католический священник не согласился благословить такого брака, венчание предоставляется священнику другого вероисповедания973. Относительно раскольников указов Петра Великого от 24 марта 1719 г. предписано было наложить особый денежный сбор «рубля по три с человека мужского и женского пола, а с богатых и больше, которые именно женятся тайно, не у церкви, без венечных памятей». Практика определилась, однако, не этим, a позднейшими указами, которыми предписывалось принадлежащих к расколу лиц не венчать, а если без церковного венчания жить станут, разыскивать, не обвенчаны ли они кем-либо и где-либо помимо церкви – беглым попом, или даже совсем не посвященным; подобные продерзатели должны были отсылаться к светским управлениям для наказания и ради ссылки на галеры. Раскольникам вменялось в обязанность во всех требоисправлениях, относящихся к крещению младенцев, к венчанию браков и к погребению умерших, обращаться к православным священникам, а этим последним воспрещено было совершать эти действия для раскольников иначе как по обращен их в православие. Супружеское сожитие двух раскольников разного рода, не повенчанных православным священником, не только не влекло за собой последствий законного брака, но даже и фактически разрушалось, как скоро духовному или светскому начальству становилось известно это сожительство по чьему-либо доносу974. Буква закона применялась государственными и церковными учреждениями то более, то менее строго; наибольшей строгостью отличалось время около половины нынешнего столетия, когда в доказательство законности брака требовалось от раскольников представление метрического свидетельства, которое однако можно было получить только от православного духовенства, так как раскольникам не было дозволено ведение своих метрических книг, которые имели бы официальное значение. Наконец 19 апреля 1874 г. был издан закон, установивший такую форму заключения брака для раскольников, которая избавляла бы их от необходимости принимать против убеждения совести венчание от православного духовенства и в тоже время давала бы вам, как гражданам русского государства, возможность законного супружеского сожития, признаваемого государством. В силу упомянутого закона брак становится законным через запись его в метрическую книгу. Раскольник, желающий этой записи, должен заявить о том, письменно или словесно, в городах и уездах местным полицейским управлениям или волостным правлениям, а в столицах участковым и частным приставам: названными учреждениями и органами ведутся метрические книги о рождении, браке и смерти раскольников, подобно тому, как для православных и для лиц, принадлежащих к другим вероисповеданиям, те же самые книги ведутся духовенством того или другого исповедания. Полицейские органы, получив уведомление о предположенном браке, производят как бы оглашение, выставляя объявление о браке, в течение 7 дней, на видном месте, при дверях присутственного места, причем все знающие о существовании каких-либо препятствий к данному браку приглашаются заявить о них. Препятствия же к браку определяются для раскольников теми же законами, как и для православных, а именно: отсутствие сознания и свободной воли, незрелый или слишком престарелый возраст, существующий брак, три брачные союза, последовательно заключавшиеся и прекратившиеся, наконец, определенные православным церковным правом степени родства и свойства975. Для записи брака оба супруга должны лично явиться в полицейское учреждение, каждый с двумя поручителями в том, что брак не есть воспрещенный. Предшествовавшее записи брака исполнение соблюдаемых между раскольниками брачных обрядов ведению полицейских чинов не подлежит и юридического значения не имеет. Эта форма заключения брака введенная законом 19 апр. 1874 г. для раскольников, есть тот же самый институт, который на западе называется гражданским браком, но с тем отличием от этого последнего, что западно-европейский способ заключения гражданского брака заключатся в соблюдении известной церемониальности: в объявлении нуптуриентами взаимного согласия, в вопросах государственного чиновника и в ответах на них со стороны жениха и невесты, в чтении документов и законов, относящихся к браку, в провозглашении супругами во имя закона, причем наконец производится регистрация брака, т. е. внесение его в брачный реестр или в метрическую книгу русский же способ заключения гражданского брака, введенный для раскольников, ограничивается только и исключительно регистрацией. Закон 19 апреля 1874 г. по буквальному его смыслу, издан только для раскольников, но последовательность требует, чтобы он был распространен на всех тех диссидентов, которые не принадлежат ни к господствующей церкви, ни к которому-либо из признанных в государстве вероисповеданий, и поэтому не могут заключить законного брака в религиозной форме ни в православной церкви, к которой они не принадлежат, ни в своей секте, которая не имеет от государства официального признания в качестве особого вероисповедания с официально признанным духовенством и с своими метрическими книгами.

В. Прекращение брака

§ 169. Прекращение брака в первые века христианства976

Церковная практика первых веков христианства относительно прекращения брака определилась возвышенным нравственным учением Евангелия о нерасторжимости брака. Само собой разумеется, что брачный союз прекращается смертью одного или обоих супругов. Но не этот естественный способ прекращения брака вызывает необходимость нарочитого разъяснения, а развод. По христианскому нравственному закону977, всякий разводящийся с женой не по причине любодеяния, дает ей повод прелюбодействовать, так как разведенная получает возможность супружеского сожития с другим мужчиной, и всякий вступающий в супружеское сожитие с разведенной женщиной прелюбодействует, так как женщина эта не перестает быть женой того, кто нtосновательно развелся с ней, т. е. по какой-либо другой причине кроме вины любодеяния. И, наоборот, жена, дающая развод мужу не по вине любодеяния и выходящая за другого мужа, прелюбодействует. Наконец, в том случае, когда развод является нравственно допустимым (т. е. в случае вины любодеяния), нравственно допустим второй брак разведшегося супруга. Однако, в дисциплинарной практике церкви первых веков, при неблагоприятном взгляде на второй брак, вообще, даже и пo смерти первого супруга, тем менее мог считаться дозволенным второй брак лиц разведенных, хотя развод в смысле прерывания брачного сожительства с первым супругом несомненно практиковался у первых христиан. Φοрмa расторжения брака определялась для них, как для римских граждан, законом императора Августа (lex Julia de adul­teriis), пo которому объявление о разводе могло иметь юридическую силу не иначе, как если объявление делалось в присутствии семи совершеннолетних римских граждан, не включая в эго число того вольноотпущенника, через которого лицо, расторгающее брак, делало свое объявление о разводе978. Мужу вменялось даже в обязанность прервать супружеское сожитие с нарушившей ему верность женой, как только он узнавал о ее неверности, но, с другой стороны, в обязанность же вменялось ему принять к себе виновную жену снова, как скоро она понесла должное покаяние, и, напротив, не дозволялось, по обнаружении ее неверности, вступать в новый брак979. Этот дисциплинарный порядок, господствовавший в церковной жизни первых веков, представлял собой резкий контраст с гражданским бракоразводным порядком римской империи, по которому, кроме вышеозначенной формальности – заявления о разводе в присутствии семи свидетелей, – не существовало никаких других ограничений свободы расторжения браков, которые могли быть в действительности расторгаемы не только в силу какого-нибудь достаточного основания (divortium ex rationabili causa), но и без всякого основания, просто по взаимному соглашению супругов (divortium ex consensu).

§ 170. Прекращение брака при христианских императорах980

Первый христианский император Константин Великий ограничил число поводов к одностороннему разводу тремя для мужа (прелюбодеяние жены, составление ей вредных снадобий и сводничество) и тремя для жены (совершение мужем убийства, составление вредных снадобий и нарушение неприкосновенности мест погребения и надгробных памятников981. Напротив, что касается развода по взаимному соглашению супругов, то из позднейших законов, которыми этот развод предполагается как практикующийся982, можно заключать, что он не был затронут законом Константина. Даже и после того, как Юстиниан в СХVII новелле решительно воспретил развод по взаимному соглашению983, преемник Юстиниана Юстин II нашел себя вынужденным восстановить его в виду частых посягательств на жизнь супругов984, между тем как учители церкви всегда высказывались со всей решительностью именно против развода по взаимному соглашению985. В эклоге Льва и Константина этот развод воспрещен окончательно986, по крайней мере в том смысле, что позднее он никогда уже не восстановлялся, хотя в практике долгое время не мог быть искоренен987. Закон же Константина Великого о трех поводах к разводу при Юлиане Отступнике был отменен, а последующими христианскими императорами видоизменен988. По законодательству Юстиниана допущен целый ряд основательных поводов к разводу, который, смотря потому, сопровождается ли он невыгодными последствиями для которого либо из супругов, или не сопровождается, есть или divortium cum damno, или divortium bona gratia. Divortium cum damno в пользу мужа и против жены имеет место в следующих случаях: 1) государственное преступление жены, состоящее в том, что она, зная о существовании злого умысла против императора, не доводит этого до сведения мужа; 2) прелюбодеяние жены, 3) посягательство жены на жизнь мужа, или знание о существовании злого умысла у других лиц и недоведение этого до сведения мужа, 4) некоторые facta concludentia, из которых можно с вероятностью заключать о прелюбодеянии жены, именно: участие в пирушках посторонних мужчин против воли мужа, мытье с ними в бане, проживание вне дома против воли мужа за исключением того случая, когда она проживает в доме своих родителей, посещение цирка, театров, боя зверей без ведома или против воли мужа989, 5) вытравление плода, как преступление, посягающее на жизнь зародыша и вместе с тем свидетельствующее о такой ненависти к мужу, которая исключает возможность супружеского с ним сожительства990. Divortium cum damno в пользу жены и против мужа имеет место в следующих случаях: 1) государственное преступление, состоящее в том, что муж составил злой умысел против императора, или, зная об умысле других, не довел его до сведения власти, 2) посягательство мужа на жизнь жены, или знание об умысле других лиц и непоставление жены или власти в известность о том, 3) посягательство мужа на целомудрие жены покушением отдать ее на прелюбодеяние, 4) обвинение мужем жены в прелюбодеянии, оставшемся недоказанным по неосновательности его, 5) содержание мужем в одном доме, или в одном городе вместе с женой, постоянной любовницы991. К основаниям для divortiuin cum damno относимо было также отчасти, по позднейшему императорскому законодательству, восприятие отцом и матерью собственного их ребенка от купели крещения, причем выходили из того соображения, что духовное родство, в сообразность правило 53 Трулльского собора, выше плотского, и должно не только препятствовать заключению брака, но и существующий уже расторгать, а это соображение в практике приводило к тому, что нередко отец или мать, желая иметь основательный, законом признаваемый повод к разводу, пользовались рождением ребенка, чтобы занять места восприемников о затем развестись992. К divortium bona gratia относимы были следующие случаи: 1) неспособность к совокуплению993, 2) безвестное отсутствие и нахождение в плену лица, принадлежащего к военному званию, продолжающееся в течение известного времени 994, 3) сумасшествие одного из супругов995, 4) принятие монашества996 и 5) выбор мужа в епископы, – в последнем случае жена производимого в епископское достоинство, предварительно разлучившись с мужем своим по общему их согласию, должна была после рукоположения его во епископа поступить в монастырь, отдаленный от местонахождения епископской кафедры997. Постановления императорского законодательства о разводе включались в церковные сборники, как действующая норма церковного порядка998. В церковном законодательстве периода вселенских соборов все еще, как в римском праве, расторжение брака представляется юридическим актом, предпринимаемым частными лицами по их желанию при предположении доставочного законного основания, а не результатом судебного решения. В зависимость от последнего расторжение брака поставлено уже после того, как все дела брачные, на основании императорских законов, были предоставлены в ведение духовных судов999.

§ 171. Прекращение брака по римско-католическому церковному праву1000

Римско-католическая церковь осталась на той строгой точке зрения относительно прекращения брака, на которой стояла церковная дисциплина первых веков христианства. Брачный союз может прекратиться только смертью. Даже те места в Евангелии, по смыслу которых допускается расторжение брака при жизни супругов по причине любодеяния истолковываются западными богословами в том смысле, что здесь под любодеянием (πορνεία) разумеется в собственном и строгом смысле любодеяние, т. е. блуд, совершенный женой еще до вступления ее в брак и обнаруженный мужем после брака, a не прелюбодеяние (μοιχεία), как нарушение замужней женщиной верности к мужу, и что, следовательно, в данных местах Евангелия говорится не о расторжении законно существовавшего уже брака, а о том случае, когда брак не состоялся в виду обнаружившегося нецеломудрия жены до брака. Расторгнуто может быть только фактическое брачное сожительство без разрыва самого союза (quoad vinculum), следовательно, без возможности для разведенных вступать в новые браки. Однако, установленное средневековой схоластической наукой различие между браком консуммированным и браком неконсуммированным сохранило свое значение и в вопросе о прекращении брака по действующему католическому церковному праву: безусловно нерасторжим только брак консуммированный (за исключением того случая, когда один супруг, по соглашению с другим, вступает в монашество); брак же не консуммированный может прекратиться quoad vinculum без взаимного соглашения супругов, именно 1) в силу папского диспенза, который, впрочем, дается не часто1001, и 2) по одностороннему желанию одного из супругов поступить в монашество. Но, проводя принцип нерасторжимости quoad vinculum пo отношению к браку консуммированному западное каноническое право допускает фактическое расторжение, или разлученье от стола и мужа (separatio quoad mensam et thorum). Separatio различается как постоянная (perpetua) и временная (temporaria). Perpetua separatio a mensa et thoro допускается только в случае прелюбодеяния и содомии, a пo новейшей практике еще в случае злостного оставления (malitiosa desertio) одним супругом другого1002. Temporaria separatio допускается в следующих случаях: при апостазии от христианства, одного из супругов, в случае попытки заразившегося ересью супруга обратить в ересь и правоверного супруга, в случае покушения на жизнь, жестокого или систематически оскорбительного обращения, заразительной и продолжительной болезни.

§ 172. Прекращение брака пo евангелическому церковному праву1003

Уже в первые времена реформации было признано, что брак может быть расторгаем по решению судебной власти не только фактически в отношении к супружескому сожитию, но и юридически – quoad vinculum, причем признано было также и то, что виновная в расторжении брака сторона не имеет права на вступление в новый брак без особой диспензации, которая связывалась то с более, то с менее строгими условиями. Что касается оснований или поводов к разводу, то в отдельных церковных уставах обнаружились два направления: одно более строгое, допускавшее только два повода – прелюбодеяние и злостное оставление, т. е. самовольное прерывание жизненного общения и упорный отказ от примирения или от исполнения супружеского долга, и другое более слабое, допускавшее развод также в случае жестокого обращения, покушения на жизнь1004 и др. Затем, вследствие смягчения уголовного права, именно замены смертной казни в массе случаев пожизненным изгнанием и долговременным лишением свободы, явился новый повод к разводу: присуждение к одному из упомянутых наказаний в случае совершения таких преступлений, при которых раньше меч правосудия расторгал браки1005. К дальнейшему расширению свободы расторжения браков послужили рескрипты князей, которые, в силу собственного полновластия, расторгали браки в таких конкретных случаях, в которых строгая консисториальная практика отказывала в развод1006. В ХVII в. взгляд философии естественного права на брак, как на договор, сделался руководящим и в вопросе о разводе в высказался между прочим в общем прусском ландрехте, который допустил некоторые, доселе не слыханные, поводы к разводу, а именно: болезнь, сумасшествие и взаимное соглашение супругов1007. Пример прусского ландрехта повлиял и на некоторые партикулярные германская законодательства. В существующих законодательствах1008, не смотря на некоторые разности, отличающая их одно от другого, общепризнанными считаются следующая основания к расторжению брака: а) прелюбодеяние, как скоро оно не прощено другим супругом, или не зачтено прелюбодеянием и со стороны этого последнего; к прелюбодеянию приравнивается также противоестественное непотребство; б) злостное оставление, под которым понимается не только безвестное отсутствие, но и упорный отказ возвратиться к оставленному супругу после нескольких судебных вызовов, адресованных по местонахождению отсутствующего (quasi desertio); в) такое обращение одного супруга с другим, при котором угрожается здоровью или жизни последнего (saevitiae et insidiae); г) присуждение к позорящему наказанию или долговременному лишению свободы1009. К этим общепризнанным основаниям присоединяются в оартокулярныхъ правах: распутный образ жизни и занятие бесчестной профессией, возбуждающие отвращение или ужас болезни, неизлечимое сумасшествие, непреодолимое отвращение, отказ от супружеского долга, іmpotentia superveniens, т. е. неспособность к совокуплению, наступившая уже во время супружеского сожития, даже взаимное соглашение супругов1010. Наконец, евангелическая церковь знает также и временное разлучение от стола и ложа, которое признается равным образом и большей частью государственных законодательств. Временное разлучение имеет место частью в течение бракоразводного процесса, частью в таких случаях, когда оснований к разводу в собственном смысле не имеется, а между тем временное удаление одного супруга от другого является настоятельно необходимым1011.

§ 173. Прекращение брака пo русскому праву1012

По аналогии с германским правом, а также судя по некоторым, сохранившимся до нашего времени, историческим свидетельствам1013, можно полагать, что народно-обычные воззрения древней Руси допускали широкую возможность развода как одностороннего, в виду какого-либо достаточного основания, так и по взаимному соглашению супругов. С распространением христианства на Руси, духовенство старалось с большим или меньшим успехом применять содержавшиеся в Кормчей книге постановления византийского бракоразводного права. Так к одному из списков устава Ярослава о церковных судах1014 были прибавлены неизвестным книжником некоторые византийские статьи о разводе, с попыткой притом применения их к русскому юридическому быту и даже с приписанием их русскому князю Ярославу. Развод дозволяется по этому мнимому номоканону Ярослава в следующих случаях, и именно мужу с женой, а не, наоборот: 1) если жена не доведет до сведения мужа об известном ей умысле третьих лиц против царя или князя; 2) в случае прелюбодеяния жены; 3) если жена составит преступный умысел против жизни мужа или не поставит его в известность о существующем и известном ей умысле третьих лиц; 4) если жена без воли мужа обращается с посторонними мужчинами, пьет и ест вместе с ними, или проводит ночи вне дома; 5) упорное посещение женой игрищ, не смотря на вразумления мужа; 6) если жена сама или через наведенных ею лиц обокрадет мужа или обокрадет церковь. В юго-западной Руси в XVI и ХVII вв. весьма часто практиковалось расторжение браков по взаимному соглашению, с предъявлением актов о разводе городским магистратам и с внесением их в городские книги, в чем нужно видеть не только влияние древнеобычного народного права, но и права магдебургского, предоставлявшегося городам польскими королями по западно-европейскому образцу1015. В северо-восточной Руси подобные соглашения о разводе практиковались также очень часто и облекались в форму разводных или роспустных писем, писавшихся священно- и церковнослужителями, против чего даже в ХVIII в. издавались не раз запретительные указы Св. Синода1016. В судебной практике церковных учреждений, как можно судить по сохранившимся историческим свидетельствам, в разное время принимались во внимание и допускались различные основания и поводы к разводу. Так Котошихин рассказывает, что в его время в московском государстве жестокое обращение мужа с женой могло, по жалобе со стороны родичей жены патриарху, повести к заключению мужа в монастырь на смирение на полгода или на год, и если после монастырского исправления муж не переменял своего обращения с женой, супружеское сожитие их расторгалось, а через семь лет после этого предоставлялась им свобода вступления в новые браки1017. В конце ХVII в., практика патриаршего разряда склонялась к допущению двух оснований к разводу: прелюбодейной вины и смертного на живот совещания, т. е. посягательства со стороны одного супруга на жизнь другого1018. В ХVIII в., под влиянием знакомства с западным церковным правом, проникли в церковную практику, как основания к разводу: безвестное отсутствие и присуждение к ссылке в виде уголовного наказания1019, кроме того стал проводиться принцип равноправности супругов в отношении к расторжению брака по причине прелюбодеяния1020, и сделался известным западный институт разлучения от стола и ложа без разрыва супружеского союза quoad vinculum1021. А, с другой стороны, в ХVIII в. высказалось стремление провести в практику расторжение брака по кумовству мужа и жены воспринявших даже не своего, а чужого младенца от купели крещения1022, ввиду некоторых статей кормчей книги. По действующему праву самовольное расторжение брака без суда, по одному взаимному соглашению супругов ни в каком случае не допускается, и священнослужителям воспрещается, под опасением суда и лишения их сана, писать под каким бы то ни было видом и кому бы то ни было разводные письма1023. Достаточными же основаниями, к расторжению брака, кроме естественного способа прекращения брачного союза смертью одного или обоих супругов, признаются по русскому церковному и гражданскому праву:

1) прелюбодеяние того или другого супруга; сюда же нужно отнести двоебрачие, так как, в случае вступления одного из супругов в новый брак при существовании прежнего, кроме того, что новый брак уничтожается, прежний брак, при нежелании оскорбленного супруга продолжать супружеское сожитие, расторгается1024.

2) неспособность к брачному сожитию; она должна существовать до брака, следовательно, не impotentia superveniens; иск о разводе может быть начат не раньше, как через три года после вступления в брак (experimentum triennalis cohabitatio­ns)1025.

3) присуждение одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния1026. Судебный приговор сам по себе не влечет за собою ipso jure расторжения брака; невинному супругу предоставляется лишь факультативное право просить духовное начальство о расторжении прежнего брака и о разрешении вступить в новый. Отсюда следует, а) что если супруги принадлежат к римско-католическому вероисповеданию, не допускающему расторжения брака, духовное начальство этого вероисповедания не допустить расторжения и в данном случае, хотя бы невинный супруг обратился к нему с просьбою о том, б) что если осужденный возвратится из ссылки вследствие пересмотра его дела в суде или по милостивому манифесту, а невинный супруг между тем, хотя бы и не последовавши за осужденным в место ссылки, не обращался до этого времени с просьбой к духовному начальству о расторжении брака, прежний брак остается в силе, в) если оба супруга лишены прав состояния, брак их также должен оставаться в силе1027.

4) безвестное отсутствие одного из супругов, продолжающееся не менее пята лет; это правило распространяется также на жен нижних чинов, совершивших побег со службы, и до истечения пятилетнего срока не найденных и не зачисленных, по-прежнему, на службу. Но далее затем начинается разногласие между уставом духовных консисторий и сводом законов гражданских. В последнем, именно в 56 статье, приведенное правило о пятилетнем сроке распространяется также на жен тех нижних чинов, которые пропали без вести на войне или взяты в плен, если они остаются нерозысканными. Напротив, в Уставе консисторий именно в ст. 231 по истечении десятилетнего срока для того, чтобы жены таких нижних чинов получали право вступления в новые браки. В издании Свода законов гражданских 1857 г. статья 56-я читалась так же, как и в Уставе консисторий в издании же 1887 г. пятилетний срок распространен, вообще, на жен нижних чинов, как дезертировавших, так и пропавших без вести и взятых в плен. Так как никакого основания (ratio) нельзя привести в пользу удержания десятилетнего срока в Уставе духовных консисторий; то следует полагать, что и по духовному ведомству правило о десятилетнем сроке будет отменено в силу высочайшего повеления или высочайше утвержденного Указа Св. Синода, или, наконец, опущением при новом официальном издании Устава духовных консисторий.

5) вступлению в монашество. О нем ни в Уставе духовных консисторий, ни в Законах гражданских не говорится. И в самом деле, вступление в монашество нельзя ставить на ряду с теми основаниями, в воду которых не только прекращается фактическое супружеское сожительство, но и открывается возможность, по крайней мере невинному супругу, вступления в новый брак. По русскому праву не допускается расторжение брака принятием монашества одним из супругов, так чтобы затем другому, остающемуся в мире, предоставлялась бы свобода вступления в новый брак, хотя бы это делалось и по взаимному соглашению супругов1028; не допускается даже и самое вступление в монашество мужа при живой жене и жены при живом муже1029. He воспрещается, с другой стороны, при известных предположениях, вступление обоих супругов в монашество по взаимному их соглашению, в каковом случае, конечно, существовавший брак прекращается, но не для того, чтобы который либо из бывших супругов вступил в новый брак, а для принесения обоими ими обета безбрачия. Предположения же, при которых допускается прекращение супружеского союза для означенной цели, состоят в следующем: 1) у желающих постричься по взаимному согласию не должно быть детей малолетних и требующих родительского призрения, и 2) оба супруга должны достигнуть узаконенных для того лет. Что касается последнего пункта, то в отношении к нему возможны недоумения ввиду кажущегося разноречия законов церковных и гражданских. В духовном регламенте говорится, что, если бы муж и жена взаимным соизволением решили принять чин монашеский, нужно бы было смотреть на лета жены, прошло ли оной 50 лет или 60»1030. В ст. 347 законов о состояниях говорится глухо о допущении супругов к пострижению не иначе, как по достижении ими обоими узаконенных лет, а раньше, в статье 344 устанавливается общая норма возраста для пострижения: для мужчины 30 лет, женщины 40 лет. Что разуметь под «узаконенными» летами в 347 ст. – ту норму возраста, которая обозначена в духовном регламенте (50 или 60 лет), или общую норму возраста, установленную в законах о состояниях для всех вообще мужчин и женщин (не супругов), желающих постричься в монашество (именно 30 лет для мужчины и 40 лет для женщины)1031 – этот вопрос нужно разрешить в смысле духовного регламента, так как под статьей 347 Законов о состояниях сделана ссылка, как на исторический источник этой статьи, между прочим на тот пункт прибавления к духовному регламенту, в котором для жены требуется 50 – 60-летний возраст. Что же касается 30-летнего возраста для мужчины и 40-летний – для женщины, требуемого ст. 344 Закона о состояниях, то это требование должно относить, по буквальному его смыслу, не к супругам, желающим разорвать супружеский союз и вступить в монашество, а к лицам мужского и женского пола в отдельности взятым, причем именно для женщины требуется более зрелый возраст, чем для мужчины.

Глава V. Учение об управлении церковными должностями

§ 174. Замещение церковных должностей в римской империи и пo римско-католическому церковному праву1032

В римской империи высшие церковные должности (епископские) замещалась при известном участии местных клира и общины, с одной стороны, и епископов данной провинции с митрополитом во главе с другой1033. С принятием христианства римскими императорам, явился новый могущественный фактор в деле замещения епископских кафедр. Уже во время борьбы православия с арианством, император Констанций по собственному усмотрению возводил ариански настроенных епископов на вакантные кафедры; этого же образа действий держались затем и позднейшие, как еретические, так и православные императоры, частью для предупреждения партийных столкновений, частью в тех видах, чтобы заместить кафедры епископские такими лицами, которые были бы наиболее пригодны к служению интересам церкви, а также и к содействию императорской политике в волновавших христианство религиозных спорах1034. Но и при христианских императорах бывали случаи замещения епископских кафедр путем выбора со стороны общин, при участии епископов1035. Нельзя сказать, чтобы выработалось исключительное и общепризнанное право императорского наречения на каждую епископскую кафедру; но можно принять за общее правосознание времени, что без императорского одобрения – в форме ли указания определенного кандидата, или в виде добавочного согласия на выбор – замещение епископской кафедры не могло считаться действительным1036. Остальные должности клиpa пo общему правилу замещались епископом, в силу собственного его усмотрения; в виде же исключения, законодательством императора Юстиниана предоставлено было основателям (ктиторам) церквей и молитвенных домов право указания или наречения (ὀνομάζειν, nominare) клириков при этих церквях и молитвенных домах с тем, что епископ должен был посвятить представленных кандидатов, если они были не недостойны посвящения, в противном случае, т. е. недостойных, отстранить1037. На западе из прецедентов римской империи, под сильным влиянием германского юридического быта и, между прочим, феодального, при содействии науки, выработалась довольно сложная конструкция церковных должностей. С того времени как в руках церкви сосредоточилась масса недвижимости, к каждой церковной должности, отвечающей постоянным церковным потребностям (officium ecclesiasticum), приурочено было определенное недвижимое имущество, которое, вместе с десятиной и другими доходами, должно было служить источником материального обеспечения для церковно-должностного лица (beneficium, Kirchen- pfründe). Этой тесной связью между церковной должностью и материальным ее обеспечением объясняется синонимическое употребление в каноническом праве терминов: «officium и «bene­ficium»; одна и та же должность, поскольку она составляет для должностного лица источись дохода, называется beneficium, a поскольку она сообщает известные права и налагает известные обязанности, есть officium. С течением времени, отчасти благодаря существенным переменам в хозяйстве, которое в средние века было исключительно натуральным хозяйством, отчасти вследствие секуляризации церковных имений, недвижимость перестала составлять главный источник для обеспечения содержания церковно-должностных лиц, напротив, весьма многие духовные лица получают, в виде государственной дотации, известное ежегодное денежное жалованье, подобно государственным должностным лицам; но выражение: «бенефиция», и притом для обозначения не только должностных доходов, но и самой должности, держится и до сих пор в канонической терминологии. Церковные должности различаются, как высшие (beneficia majora) и низшие (beneficia minora s. inferiora). Представители первых называются общим именем прелатов, к которым относятся: патриархи, примасы, митрополиты, епископы, а также praelati nullius dioeceseos и praelati cum jurisdictione quasi episcopali1038. К последним, низшим, относятся все остальные церковные должности. Далее бенефиции различаются benef. curata и non curata, смотря потому, соединяются ли они с пастырством, или не соединяются, benef. saecularia и regularia, смотря потому, идет ли речь о лицах белого или монашествующего духовенства и проч. Высшие должности замещаются папой, низшие – епископом. Замещение высших должностей технически называется provisio, низших – collatio. Замещение может быть или полное, свободное (provisio plena, collatio libera), или неполное, несвободное (provisio minus plena, collatio non libera), смотря потому, действует ли замещающая власть независимо от всякого постороннего влияния, или в зависимости от такового. Зависимость выражается в том именно, что власть, определяя то или другое лицо на известную должность, не сама избирает кандидата на эту должность, а возводит в должность указанного ей со стороны кем-либо кандидата. Это постороннее указание может именно исходить или от государственной власти (nominatio), или от избирательной коллегии, каковы капитулы, избирающіе епископовъ, и монастырские братства, избирающие своих настоятелей (electio), или, наконец, от патрона (praesentatio). Если кандидат на епископскую каѳедру нарекается государственною властью, то папе принадлежит лишь скрепление этого указания, называемое institutio canonica1039. Если кандидат в епископы избран капитулом, то папе принадлежит утверждение избранного (confirmatio); при этом, если выбрано лицо, страдающее какими-либо недостатками (irregularitates), выбор называется postulatio, а папское утверждение – admissio1040. Если кандидат на духовную должность представлен епископу патроном, то епископу принадлежит также лишь скрепление представления – institutio collativa. Институт патроната, в особенности, получил весьма тщательную разработку в науке канонического права и весьма тщательно регулирован положительным законодательством. Под патронатом или патронатским правом (jus patronatus) разумеется совокупность прав и обязанностей, предоставляемых церковью известным лицам по отношению к церковной должности и, в особенности, по отношению к замещению ее, не в силу принадлежности этих лиц к духовной иерархии, а на особом юридическом титуле, как jus singulare. Этот особый юридический титул составляют особые заслуги данного лица в пользу церкви,

именно; пожертвование ей земельного участка для возведения на нем церкви, сооружение церкви и обеспечение содержания церковной должности, или который-либо из этих актов в отдельности (patronum faciunt fun­dus, aedificatio, dos) Различается личный и вещный патронат: первый принадлежит непосредственно определенному физическому или юридическому лицу; последний принадлежит всякому владельцу определенного имения, с тем, однако, что если имение поступать в собственность нехристианина, осуществление патроната приостанавливается на все то время, пока имение будет находиться в руках нехристианина. Как вещный, так и личный патронат может быть или духовным, или мирским, или смешанным. Духовный патронат есть тот, который принадлежит представителю определенной духовной должности, как таковому, например, всякому пароху данного места, монастырю или иному церковному институту. Мирской патронат есть тот, который основывается устроением церкви или обеспечением духовной должности на иждивение мирянина, или даже и духовного лица, но из собственного имущества этого последнего, а не из церковных его доходов. Смешанный патронат есть тот, титул которого носит составной характер, например, если церковное учреждение основывается частью на духовные, частью на мирские средства, или если, например, патронатское право осуществляется совместно духовным лицом или духовной корпорацией, с одной стороны, и мирянином с другой. Духовный патрон имеет вообще большие права, чем светский, но также и большие обязанности. Он должен в течение шести месяцев со дня получения сведений о наступавшей вакантности представить епископу достойнейшего кандидата (persona dignior), какой он только может найти. Светский патрон должен презентировать в течение 4-х месяцев лицо достойное. В случае, если бы первый кандидат, представленный патроном, был отклонен епископом, как не обладающий канонической квалификацией, светскому патрону, как скоро 4-месячный срок еще не истек, предоставляется право новой презентации. А равным образом светский патрон, сделав представление об одном кандидате и не дожидаясь результата этого представления, может презентировать еще одного или нескольких кандидатов (т. н. кумулятивное jus variandi), так что епископу открывается возможность выбрать из нескольких лиц более достойное, Если несколько лиц разом оказывают услуги церкви, например, одно жертвует землю, другое возводить здание и проч. и таким образом, нескольким лицам разом принадлежит патронатское право, то возникает понятие сопатроната, который, как нечто не подлежащее делению на реальные части, осуществляется или сообща несколькими патронами по взаимному их соглашению, или каждым из них по очереди1041. При определении на должности, подлежащие свободному епископскому замещению, а также духовному патронату на основании постановлений Тридентского собора, всякий раз, как открывается вакансия, устраивается приходской конкурс; назначаемые епархиальным собором соборные экзаменаторы (examin. synodales) или, – так как созыв этих соборов не составляет обычного явления в церковной жизни, заменяющие их examinatores prosynodales, назначенные епископом с согласия капитула, должны войти в исследование относительно возраста, поведения, знаний, пастырской мудрости и остальных качеств конкурентов, так что епископ должен определить на вакантную должность оказавшегося достойнейшим из достойных пo этому испытанию. Папой Климентом XI было предписано затем производить испытание таким образом, чтобы все конкуренты в одно и тоже время в замкнутом помещении, на одни и те же вопросы, составили письменные ответы на латинском языке и написали проповедь на один и тот же евангельский текст на народном языке. Этот, предписанный церковным законодательством, специальный конкурс, нашел себе применение в Италии, Испании, Португали и Южной Америке; но во многих странах, по причине сопряженных с ним трудностей, или вовсе не применялся, или применяется с модификациями (как, например, в Германии и Австро-Венгрии). Именно вместо такого специальнаго конкурса составляется периодически (каждые полгода, каждый год или каждые два года – в различных диэцезах Германии и Австро-Венгрии различно) т. н. генеральный конкурс, т. е. общее испытание всех конкурентов на все открывшиеся или имеющие открыться в ближайшем будущем вакансии, так что кто объявлен по испытанию способным к отправлению приходской должности, тот может просить об определении его на всякую должность, которая сделается вакантной в течение известного времени, впредь до нового испытания. Во время Ватиканского собора делались заявления об изменении Тридентского декрета сообразно с отношениями места и времени большей части диэцезов, или о предоставлении на добросовестное усмотрение отдельных епископов наилучшего способа испытания и оценки сравнительного достоинства конкурентов; но изменения не последовало1042. – Все исчисленные способы замещения церковных должностей, свободного и несвободного, подходят под общее понятие ординарного, обыкновенного замещения, от которого отличается экстраординарное, чрезвычайное замещение. К последнему относятся следующие два способа замещения: 1) в силу папских резерваций и 2) в силу т. н. права деволюции (jus devolutionis). Что касается папских резерваций, то после чрезвычайного расширения их и злоупотребления ими в средние века1043 и после многих сокращений и модификаций на основаніи т. н. правил апостольской канцелярии, за папой в разных странах удержалась различные остатки прежних резерваций. Папа, в качестве ординарного заместителе свободно определяющий на высшие церковные должности в Италии и дающий конфирмацию и каноническую институцию выбранным и нареченным кандидатам на высшие должности, вне Италии кроме того удерживает за собой, например, в Пруссии замещение кафедр, делающихся вакантными вследствие смерти епископов apud curiam, должности пробста в кафедральных капитулах, а также должности всех вообще каноников – членов кафедрального капитула – в так называемые папские месяцы (menses papales), т. е. нечетные – первый (январь), третий (март) и т. д. по календарном у порядку, в Австрии – должности декана в кафедральных капитулах, в Баварии – должности пробста и т. д.1044. Под деволюцией разумеется переход (jns devolvitur) права замещения от низшего органа, не осуществляющего его в течение законного срока, к высшему, с тем чтобы пробел в управлении, допускаемый первым, был восполнен последним. Основание этого перехода заключается в том принципе, что в области публичного права всякое правомочие церковно-правительственного органа есть вместе и обязанность, которая должна быть осуществлена в интересах управления, и неисполнение которой восполняется не дисциплинарной только ответственностью того, кто не исполнил своей обязанности, а своевременным осуществлением известной функции. Зачатки этого деволюционного права могут быть наблюдаемы уже в древнем каноническом праве. Так император Юстиниан постановил, что если те, кому принадлежит право избрания епископа на вакантную кафедру (т. е. по юстиниановскому законодательству духовенство и первые лица в городе – πρώτοι, primates), не делают выборов, митрополит или патриарх, имеющий jus creaudi, т. е. право посвящения, должен заместить сам праздную кафедру periculo animae suae, под страхом лишения спасения своей души1045. Позднее VII Всел. собор, в виду правила 26 Халкидонского собора, определил, что если епископ не поставляет особого эконома из своего клира для управления церковным имуществом, то митрополит, а если при митрополитской церкви не будет поставлен эконом, то патриарх Константинопольский должен озаботиться проставлением администратора церковного имущества1046. По действующему католическому церковному праву, деволюция к папе имеет место в тех случаях, когда капитул или монастырский совет (конвент) пропустят предписанный каноническим правом срок для выбора епископа или настоятеля, или произведут не канонический выбор с нарушением церковных правил, – деволюция к митрополиту в том случае, если епископ не замещает в течение известного времени должностей, подлежащих его свободной епископской колляции, или не дает канонической институции кандидату, презентированному патроном в течение двух месяцев, или если кафедральный капитул не выберет, в течение 8 дней со дня смерти епископа, капитулярного викария в эконома,–деволюция к епископу в том случае, если патрон не представил в течение установленного срока, или представил недостойного кандидата, так что на этот раз наступает свободная епископская колляция 1047.

§ 175. Замещение должностей в евангелической церкви1048

Реформаторы первоначально настаивали на праве общин определять и увольнять проповедников. Но, во-первых, общее положение церковных дел в затронутых реформацией территориях было таково, что церковно-правительственная власть вообще, в том числе и епископская власть по замещению церковных должностей, должна была сосредоточиться в руках князей1049. Во-вторых, не легко, или, лучше сказать, невозможно было упразднить в рыцарских и дворянских имениях, собственники которых присоединились к новому вероисповеданию, существовавшее при капитализме патронатское право. В-третьих, патронатское право в большей части городов принадлежало самим городам по существовавшему в дореформационное время порядку и осуществлялось городскими коллегиями1050. Все это имело своим последствием большую зависимость церковной практики в протестантизме от принципов римско-католического corpus juris canonici относительно замещения должностей, чем от принципов реформации, так что первые не имеют применения к евангелической церкви лишь тогда, когда они прямо противоречат последним. Так, например, не различается духовный патронат от мирского, для церковной должности не служит необходимым предположением духовный сан, а, напротив, некоторые, притом высшие церковно-правительственные должности (в высшем евангелическом совете и в консисториях) предоставляются мирянам. Князь, вообще территориальная власть (Landersherr), может или непосредственно осуществлять право замещения церковных должностей, или через церковно-правительственное учреждение. Общее правило составляет правительственное замещение церковных должностей1051, подобно тому, как в католической церкви общим правилом является свободная епископская колляция. Затем масса церквей подлежит патронатскому праву. Наконец, в нынешнем столетии, в соответствии с мерами реорганизации вообще, общинам приходским предоставлено широкое участие в замещении приходских должностей1052. Участие общин может проявляться в различных патронных формах: 1) община имеет полное и прямо избирательно право, в силу которого она представляет избранного ей кандидата в консисторию, которая утверждает выбор, если избранный обладает установленной квалификацией; 2) кандидат представляется в консисторию патроном, который, однако, иногда обязывается сообщить имя задуманного им кандидата предварительно общине, и если последняя имеет какие-либо основания к возражению против жизни или против направления в учении намеченного лица, то она представляет в консисторию и своего собственного кандидата, так что правительству предоставляется возможность выбора между несколькими кандидатами; впрочем, комбинация правь патрона с участием общины принимает иногда и такую форму, что община представляет своего кандидата после того, как патрон пропустил срок для представления своего1053; 3) церковная должность замещается в силу свободной церковно-правительственной колляции1054, но общине предоставляется право возражения против нареченного церковным правительством кандидата на тех же основаниях, как и против кандидата, представленного патроном1055.

§ 176. Замещение должностей в Русской Православной Церкви1056

По русскому церковному праву должны быть отличаемы должности, собственно, духовные, связанные с пастырством и замещаемые лицами духовного сана, в должности и церковной администрации, не требующие духовного сана. Те и другие могут быть или высшие, каковы должности членов Св. Синода, епархиальных архиереев, главных священников и начальствующих в разных, состоящих при Св. Синоде, учреждениях, с обер-прокурором Св. Синода во главе, или низшие, каковы церковно-приходские духовные должности в разных учреждениях церковных. Высшие церковные должности, вообще, замещаются в силу высочайшей воли. В отношении к должностям членов Св. Синода и к высшим светским административным церковным должностям, высочайшая воля проявляется прямо и непосредственно изданием указов о возведении данных лиц в ту или другую высшую должность. В отношении же к епископам, в особенности, в дополнительных к духовному регламенту резолюциях было определено выбирать в синоде по две персоны на каждую вакантную архиерейскую кафедру, с тем чтобы один из представленных синодом кандидатов получал высочайшее утверждение. Позднее в 1822 г. Указом императора Александра Павловича от 21 янв. этого года было установлено избирать трех кандидатов на каждую открывающуюся архиерейскую вакансию1057, каковой порядок соблюдается и по настоящее время. Епископской хиротонии утвержденного высочайшей волей кандидата на архиерейскую кафедру предшествует так называемое наречение, т. е. торжественное объявление высочайшей воли о назначении в епископы с совершением при этом особых церковных обрядов. Обыкновенно в указе об определении известного лица на архиерейскую кафедру обозначается и тот город (С.-Петербург, Москва, Киев и проч.), в котором имеет быть совершено наречение1058. За юридическим актом наречения следует сакраментальный акт хиротонии, или епископского рукоположения. Оба эти акта должны быть различаемы также и в отношении к низшим духовным должностям; хиротонии во священника или диакона предшествует указ епархиального правительства об определении на должность. В 70-й статье устава духовных консисторий говорится, что рукоположение в священный сан есть дело, принадлежащее непосредственному рассмотрению и решению епархиального архиерея, который удостоверяется в достоинстве ищущего посвящения и, по рукоположении, снабжает его грамотой. Правильнее было бы сказать, что в существующей церковной практике не только рукоположение, как акт сакраментальный, но и определение на духовную должность, как акт юридический, есть дело, подлежащее непосредственному рассмотрению и решению епархиального архиерея, или, говоря языком западного канонического права, духовные должности замещаются в силу свободной епископской колляции. В настоящее время de jure не существует – ни приходских выборов, не только практиковавшихся в древней Руси в обширных размерах, но и переходивших даже в наем священно- и церковно-служителей на известный срок, с совершенным почти устранением епархиального архиерея от замещения духовных должностей в приходах1059, – ни прав патронатских, которые в неразвитом виде существовали и в московском государстве, в более развитом, хотя и довольно беспорядочном, виде в юго-западной Русо, благодаря ее непосредственному соседству и знакомству с западно-католическим церковным строем1060. Но само собой разумеется, что если de ju­re епархиальный архиерей действует в замещении духовных должностей независимо от постороннего влияния, то de facto он весьма часто ставится в необходимость внимать разным ходатайствам не только основательным, каковыми могли бы быть ходатайства лиц, действительно оказавших или оказывающих услуги известному церковному учреждению, но и не имеющим в своей основе ни одного из тех обстоятельств, из которых возникает западно-католический патронат. Принятие целесообразных мер к определению на духовные должности лиц достойных началось у нас довольно рано. Так еще в правиле митрополита Кирилла II 1274 г. требовалось, чтобы за достоинство кандидата поручились кроме отца духовного «семь попов иных с прочими добрыми свидетели». Но нельзя сказать, чтобы и в настоящее время существовал в этом отношении удовлетворительный порядок. Если бы даже безотносительная пригодность данного кандидата констатировалась достаточно свидетельством духовника, к которому посылается для исповеди каждый кандидат на духовную должность, и свидетельством экзаменатора, к которому, однако, посылается не всякий кандидат, а только в первый раз определяющийся на духовную должность, и притом не из прошедших полный курс среднего духовного образования в семинариях (прошедшие же этот курс от испытания освобождаются). – Если бы таким образом принять за несомненное, что каждый раз возводится в духовную должность лицо не недостойное; то и при таком предположении не излишне бы было заметить, что существующий порядок замещения приходских должностей не дает места сравнительной оценке качеств и прав разных, могущих конкурировать, кандидатов и не обеспечивает за более заслуженными лучше обставленных в материальном отношении должностей или мест. Из должностей по церковной администрации, замещаемых духовными лицами, за исключением вышеозначенных, на некоторые назначает Св. Синод (именно на должности председателя и духовных членов духовно учебного комитета), некоторые замещаются Св. Синодом по представлению епархиальных архиереев (именно должности членов консистории), на некоторые определяются доверенные от епархиального архиерея лица но его усмотрению, именно благочинные церквей и монастырей1061. Низшие должности по церковной администрации как в центральном, так и в епархиальном управлении, замещаемые светскими лицами, замещаются различным образом: некоторые, как должности светских членов в духовно-учебном комитет и секретарей епархиальных консисторий, замещаются Св. Синодом по представлению синодального оберу-прокурора1062, – некоторые замещаются Св. Синодом по представлению епархиальных архиереев, каковы высшие должности в духовно-учебных заведениях1063 ректоров и инспекторов духовных академий и семинарий, смотрителей и помощников смотрителей в духовных училищах, начальниц епархиальных женских училищ, – некоторые замещаются обер-прокурором Св. Синода, каковы все административные должности, занимаемые светскими лицами в состоящих при Св. Синоде учреждениях, за исключением высших постов1064, а также должности преподавателей и помощников инспектора в духовно-учебных заведениях1065, наконец, некоторые замещаются епархиальными архиереями, каковы чиновники и канцелярские служители консистории1066.

§ 177. Учреждение, упразднение и изменение церковных должностей1067

Задачи церковного правительства по отношению к церковным должностям состоят не только в принятии мер по замещению вакантных должностей, но и в том, чтобы, смотря по надобности, учреждать вновь должности там, где их не существовало, или, наоборот, упразднять существовавшие, сделавшиеся излишними, должности, или производить, наконец, целесообразные изменения в существующих должностях1068. В отношении к учреждению новых должностей, древняя церковь следовала правилу, что распределение церковных парикий, т. е. и епископских, и приходских в тесном смысле округов и общин с приуроченными к ним духовными должностями, должно следовать государственному административному делению1069. Это правило более или менее действовало у нас всегда, действует и по настоящее время, хотя и прежде бывали, и теперь существуют исключения из него, например, из общего правила о совпадении губерний и областей российской империи с церковными епархиями исключение представляют Остзейские губернии, составляющие одну епархию, а несовпадение волостей с приходами есть даже обыкновенное явление. Необходимость учреждения вновь епархий и приходов будет долго еще сознаваться в нашем отечестве, где, например, на громадном пространстве Сибири существует всего четыре епархии. Для учреждения новой епархии требуется акт законодательной власти. Дела же по устроению новых церквей с образованием нового прихода решаются епархиальным архиереем по тщательном рассмотрении обстоятельств, вызывающих необходимость учреждения, и с представлением на утверждение Св. Синода; для образования же нового прихода в столице требуется высочайшее разрешение1070. Порядок упразднения, если бы таковое вызывалось действительными потребностями, должен соответствовать порядку учреждения. Затем все вообще штатные должности по церковной администрации, не соединенные с пастырством, учреждаются и упраздняются не иначе, как в порядке законодательном. Изменение церковных должностей по западно-католической системе может состоять или в соединении (unio), или в разделении (divisio) их. Соединение может состояться: а) путем слияния (per confusionem), когда две или насколько церковных должностей соединяются в одну так, что составляют третью или новую должность, б) путем подчинения (per subjectioDem s. per accessionem), когда одна из существовавших должностей становится придаточной или финальной в отношении к другой, как главной, в) путем соединения на равных правах (unio aeque principalis), когда две различные должности, оставаясь, пo-прежнему, различными, соединяются в лице одного носителя или представителя, например, две епископские кафедры (как Гнезен-Позен) в лице одного епископа, г) путем инкорпорации (incorporatio), т. е. такого присоединения церкви или церковной должности к церковному учреждению, к капитулу, или, чаще, к монастырю, при котором капитул или монастырь обсуживается юридически как универсальный преемник (successio universalis) во всех activa ο passiva присоединяемой церкви или церковной должности, так что, следовательно, и доходы, с одной стороны, и тягости – с другой (например, тягости церковно-строительные) переходят на капитул или на монастырь. Поэтому, например, приходским священником при инкорпорированной в монастырь церкви юридически считается монастырь, священник же, фактически исполняющий приходские функции, есть не что иное, как викарии, действующий по поручению того, кто de jure занимает должность пароха1071. Разделение церковных должностей может быть или раздроблением одной должности на две или более (sectio), или отторжением, умалением (dismembratio); последнее имеет место в тех случаях, когда некоторая часть компетенции церковной должности отторгается от этой должности и присоединяется к другой. У нас в России действовавшее с 1862 по 1885 г. главное присутствие по делам православного духовенства проводило в широких размерах соединение и упразднение церковных приходов, как средство к округлению приходов, а через это – к поднятию материального благосостояния духовенства1072. Присутствием были выработаны различные способы соединения приходов: а) соединение двух приходских церквей, с оставлением для каждой из них особого имущества и особых документов, в заведывании одного и того же причта (что можно подвести под unio aeque principalis); б) соединение, при котором причт присоединяемого прихода продолжает существовать, но в качестве подчиненного ила вспомогательного к главному (что можно подвести под unio per subjectionem); в) соединение двух приходов в один с совершенным упразднением особенности обоих (что можно подвести под unio per confusionem). Когда в 1885 г. было уничтожено главное присутствие пo делам православного духовенства, отменено было и все то, что было выработано присутствием относительно округления приходов, в основание которого были положены одни лишь соображения об улучшении материального быта духовенства, конечно весьма уважительные, но не была принята во внимание привязанность прихожан к своим приходским церквям, опирающаяся как на исторические, так и на местные фактические основания1073.

Глава VІІ. Учение о церковных обществах

§ 178. Содержание главы

Хотя сама церковь, как в целом, так и в ее отдельных органических частях (епархии, приходские общины) есть не только учреждение, но и общество1074; однако, в отличие от церкви, как общества, возможны такие общественные союзы, которые по целям, ими преследуемым, состоят в теснейшей связи с церковью и в тоже время в саму организацию церкви, в сам corpus ее устройства не входят, составляя не интегрирующую часть этого последнего, a нечто постороннее для него. К таким обществам должны быть отнесены: монастыри, братства и приходские попечительства. При всей важности задач, к разрешению которых стремятся названные религиозные ассоциации, для церковного организма эти ассоциации не имеют того значения, какое имеют, например, епархии и приходы, составляющие собой само тело церкви. Хотя монастыри, в особенности, вскоре же после их появления, сделались церковным институтом, потеряв характер частной религиозной ассоциации; но достаточно указать на различное отношение церковного правительства к монастырям и к приходским церквям в настоящее время, чтобы убедиться в необходимости выделения монастырей из церковной организации. Если бы приходские церкви и монастыри рассматривались церковным правительством с одинаковой точки зрения, то все церковные налоги, в виде отчисления известного процента из валового дохода церковных учреждений в центральное ведомство на удовлетворение общецерковных потребностей должны бы были одинаково взиматься и с приходских церквей, и с монастырей. Так, например, один из самых значительных налогов в пользу духовно-учебного дела ложится всей тяжестью на приходские церкви и необязателен для монастырей. To обстоятельство, что в духовно-учебных заведениях получают образование дети приходского духовенства, между тем как в монастырях живет бездетное монашество, отнюдь не должно, бы было служить к освобождению этого последнего от церковного налога, так как духовно-учебное дело есть потребность общецерковная, а не приходского только духовенства, и если в действительности монастыри не подлежат обязательному налогу в размере того же процента, который взимается с приходских церквей, то этим всего яснее доказывается, что и само правительство смотрит на монастыри иначе, чем на приходские церкви.

§ 179. Монастыри1075

Монашеская, т. е. аскетическая жизнь в полном удалении от мира и с умерщвлением земных страстей и пожеланий, практиковавшаяся уже в дохристианские времена1076, получила для себя весьма сильный стимул в христианском нравственном учении, которое придает высокую цену победе человека над мирскими склонностями и привязанностями. Но люди, проводившие аскетическую жизнь, не составляли первоначально особого класса в общине верующих: они жили среди остальных членов церкви, не имея каких-либо особых, возложенных на них церковью, прав и обязанностей и, соображая свою жизнь лишь с теми строгими нравственными требованиями, которые они сами для себя поставили. С течением времени, отчасти вследствие гонений против христианства со стороны язычников, отчасти в виде реакции тому понижению уровня христианской нравственности, которым сопровождалось торжество христианства, как господствующей религии в римской империи, принимаемой населением не только по убеждению, но и по принуждению и по расчету, аскеты стали удаляться из городов и селений в пустынные места и в леса. Первые пустынножители или анахореты, жившие и спасавшиеся особняком друг от друга, не составляли из себя религиозных ассоциаций, пока преподобный Пахомий в Египте около 340 г. и позднее, Василий Великий, архиепископ Кесарийский в Понте не составили устава для монашеского общежития. В позднейшее время, на общей основе этих уставов во влиятельнейших монастырях составлены были разные другие уставы, принимавшиеся к руководству и другими монастырями, как, например, уставы Студийский и Афонский. Церковное изложение монашества было определено собором Халкидонским, который подчинил монахов церковной власти епископа и ею надзору, само основание монастырей поставил в зависимость от епископского разрешения1077, обетам монашеским – послушания, нестяжательности и целомудрия – придал бесповоротное значение, так что оставление монахом монашества для поступления на службу или для вступления в брак, вообще возвращение в мир, стало рассматриваться наравне с оставлением духовного сана клириком, т. е. как одно из самых тяжких преступлений, угрожаемое анафемой1078. Монастыри основывались не только для мужчин, но и для женщин, сначала вдали от городов, а затем не только вблизи городов, а и в самих городах. Первоначально монахам воспрещалось принимать на себя духовный сан; но потребность в храме и духовенстве для монашеских обществ повела к тому, что при монастырях стали устраиваться церкви и к этим церквям определяться духовные лица из монахов же, а позднее слава добродетельной жизни монахов настолько распространилась и укрепилась, что монахов стали, предпочтительно перед мирским духовенством, избирать на духовные должности, в особенности, на епископские кафедры, хотя ни первоначально, ни позднее не издавалось церковного канона о замещении епископских кафедр исключительно монахами. Внутренний порядок монастырской жизни определялся монашескими уставами; но, кроме того, правила для монашества устанавливались церковным законодательством. Так император Юстиниан несколькими новеллами регулировал монашескую жизнь1079, а после Юстиниана – соборы Трулльский, VII Вселенский и Двукратный вынуждены были отчасти возобновить ослабевшие в применении правила древней монашеской дисциплины, отчасти восполнить пробелы в существовавших правилах1080. С востока монашеская жизнь распространилась и на запад, хотя первоначально не пользовалась симпатиями населения, несмотря на восторженные похвалы монашеству со стороны таких авторитетных учителей церкви, как Амвросий, Иероним и Августин. Главным основателем монашеской жизни на западе был Св. Бенедикт, граф Нурсийский, основавший много монастырей, из которых один, под именем Монте Коссино близ Неаполя, рассматривался как монастырь-родоначальник, и составивший устав монашеского общежития. Уже в уставе Бенедикта проявились с достаточною ясностью те характерные черты, которые всегда отличали западное монашество от восточного, именно предпочтительно-практическое направление его, между тем как направление восточного монашества может быть названо предпочтительно-созерцательным. На востоке люди, посвящавшие себя монашеской жизни, имели в виду лишь спасение своей души, которого они достигали удалением от мира и аскетическими подвигами1081; на западе основатели монастырей и составители уставов наряду с молитвой, созерцанием и внутренним опытом, ставили для монашества практические цели – разработку науки, культуру земли и воспитание народа. С X в. являются на западе монашеские ордена, и это явление имеет свою причину именно в том, что практические цели могут специализироваться, а сообразно с целями могут специализироваться и уставы монашеские, правила которых, естественно, должны были направляться к наилучшему достижению данных специальных практических целей. Под орденом в католической церкви разумеется совокупность монастырей, объединяемых в одно целое единством практической цели, единством устава и вследствие этого единством организации, обособляющей данный орден от других орденов, преследующих другие практические цели и управляющихся на основании другого монашеского устава. Древнейший орден есть бенедиктинский; в основу его положен устав Св. Бенедикта Нурсийского, восстановленный после многовекового падения церковной дисциплины на западе, в Клюньи в X в.1082. Тот же самый устав, но с большей строгостью проведенный, вызвал в XI в. ордена камальдулов1083, цистерсинцев1084, картезианцев1085, и в ХII в. – премонстратов1086. В ХIII в. явились нищенствующие ордена: францисканский и доминиканский. Основатель их итальянец Франциск и испанец Доминик, в виду испытанного креда, проистекавшего для истинно монашеской жизни из скопления громадных богатств в обладании монастырей, хотели провести принцип нестяжательности не только монахов, но и монастырскихъ учреждений. Члены первого ордена, францисканцы или минориты (fratres minores), взяли на себя кроме того практическую задачу – быть проповедниками покаяния и распространителями веры в народных массах; доминиканский же орден (fratres majores, praedicatores – проповедники) избрал своей специальностью проповедь и борьбу против ересей, – и, между прочим, инквизиция, свирепствовавшая в средние века в разных странах, в особенности в Испании, останется вечным пятном на истории этого ордена. Во время крестовых походов, именно в XII в., несколько раньше нищенствующих орденов, возникли оригинальные военно-монашеские ордена: тамплиеров-храмовников, иоаннитов или мальтийских рыцарей и тевтонский орден. Орден храмовников1087 основан был французскими рыцарями, которые, кроме обыкновенных монашеских обетов – послушания, целомудрия и нестяжательности – дали еще четвертый обет – защищать церковь против неверных и оберегать пилигримов. Орден иоаннитов1088 был первоначально основан для ухода за больными пилигримами в Святой земле; но позднее к этой задаче присоединилась также и борьба с неверными, которая даже сделалась главным делом иоаннитов, так что и они, по утвержденному папой Калликстом II правилу, кроме трех обетов, стали давать еще четвертый – защищать церковь против сарацин. Тевтонский орден был основан с той же целью, как и орден иоаннитов, германскими крестоносцами, т. е. частью для ухода за бедными и больными немцами в Святой земле, частью для активной борьбы с неверными. Позднее этот орден был приглашен для борьбы с язычниками Пруссии. Орден храмовников был уничтожен Филиппом Красивым, королем французским, и папой Климентом V; остатки же двух других военно-монашеских орденов сохранились и до настоящего времени. В XVI в. явился орден иезуитов для борьбы с протестантизмом, который, отторгнув от католической церкви значительную ее часть, угрожали, еще большим отторжением. Главное средство, которым орден воспользовался в видах достижения указанной цели, состояло в воспитании юношества и в занятии должности духовников при королевских дворах. Вмешательство этого ордена в дела отолитические, вместе с извращением принципов христианской морали1089 было причинной того, что светские правительства в разных государствах изгнали его из своих территорий. – Единство управления католических монашеских орденов состоят в том, что монастыри одного ордена, управляемые каждый в отдельности аббатами, аббатиссами, супериорами, объединяются в орденские провинции, во главе которых стоят провинциалы, подчиненные, в свою очередь, генералу ордена. От орденов в римско-католической церкви отличаются конгрегации тем, что члены их хотя дают те же самые обеты – послушания, целомудрия и нестяжательности, –как и члены монашеских орденов, но не как обеты торжественные и бесповоротные (vota solemnia), а как обеты простые (vota simplicia), не связывающие бесповоротно свободы лица и не исключающие возможности вернуться к мирской жизни1090. – В евангелической церкви ни монашества, ни монастырей, ни орденов, ни конгрегации нет, так как принесение монашеских обетов и исполнение их, вообще аскетическая монашеская жизнь, не согласуются с основным догматом реформации –оправданием человека перед Богом верой, а не делами, т. е. не такими особыми заслугами, на которых человек мог бы утверждать свою уверенность в выборе им наиболее верного пути к достижению спасения и свое право на спасение. – В России монашество явилось из Византии вместе с христианством, и должно было получить такой же созерцательный характер, который отличал восточное монашество от западного в том смысле, что как на востоке, так и у нас осталась неизвестной специализация практических целей и монашеских орденов. Но, с другой стороны, ο чисто – созерцательный характер не выдерживался русским монашеством, как не выдерживался он, впрочем, и на востоке, ибо во все эпохи русской истории монашества существовало не изолировано от мира, а в тесной связи и в разнообразных отношениях с миром. Уже в самом начале существования на Руси христианства и монашества монастырская жизнь оригинальным образом комбинировалась с приходской в тех монастырских или монашеских слободках, которые представляли собой одновременно и монастырь, и приходскую церковь1091. Затем и монастыри в собственном смысле всегда строились в городах или по близости их1092, никогда не проводили принципа нестяжательности и воздержания от всяких сношений с женским полом и проч.1093, практиковали в широких размерах систему вкладов или вкупов, состоявшую в том, что поступавший в монастырь вносил свой вклад, как бы пай в общее предприятие или в общий капитал, и затем рассуждал так, что, живя в монастыре, он ест и пьет свое собственное и не имеет надобности подчиняться требованиям монастырской дисциплины1094. Часто между монашествующими не было даже и той внешней связи, которая основывается пребыванием их в одном монастыре, ибо многие монахи жили особняком, или слишком малочисленными группами, основывая скиты. Должно наконец заметить, что в монашеской жизни на Руси постольку обнаруживалась и практическая тенденция в собственном смысле, поскольку монастырями культивировались невозделанные пустоши и лесные пространства. У нас не было орденов, так как не могло быть специализации практических целей; однако, зависимость одних монастырей от других существовала, и источника ее нужно искать в землевладельческих отношениях, a не в каких-либо монашеских уставах. Именно наряду с монастырями самостоятельными, не зависевшими от других монастырей, существовали несамостоятельные, приписные к ним. Последние находились в полном распоряжении первых, получали от них своих настоятелей и представляли им подробный отчет во всем1095. Между женскими монастырями, по-видимому, не существовало подобного подчинения одних другим, за исключением того случая, когда один и тот же монастырь был вместе и мужской, и женский1096. Из постановлений, содержащихся в прибавлении к духовному регламенту Петра Великого, которые составляют действующее право, и часть которых, включенная в том IX Свода законов Российской Империи, составляет вместе с тем государственный закон, можно видеть с совершенной ясностью, что подробное целесообразное регулирование монашества и монастырей с устранением массы беспорядков, характеризовавших древнерусское монашество, принадлежит ХVIII веку, а не более раннему времен. В духовном регламенте содержится национальный, русским церковным законодательством установленный, монашеский устав, отдельные постановления которого относятся 1) к условиям принятия в монашество, 2) к обязанностям, лежащим на монашестве, 3) к монастырям. Для принятия в монашество требуются: а) 30-летний возраст для мужчины и 50-летний (в позднейшем законодательстве 40-летний) для женщины1097; б) свобода от служебных и и увольнение от податных обязанностей1098; в) свобода от брачных и семейных обязанностей1099; г) собственное свободное самоопределение лица1100; д) свобода от долгов, а также от суда и следствия пo преступлениям1101; е) желание выступить в монашество для провождения истинно-монашеской жизни, а не в качестве вкладчика, который бы «одолжив монастырь свой вклад, входил в него, как бы в свою вотчину, и за свои вклад, аки бы за долг некий, угодя в монастыре искал»1102; ж) трехлетней предварительный искус, который снова повторяется в том случае, если бы лицо, не смотря на выдержанный им уже 3-летний искус, поколебалось в своем желании поступить в монашество и вернулось в мир, а потом снова пожелало постричься в монахи1103. Но постриженному в монашество, как давшему уже торжественные обеты послушания, нестяжательности и целомудрия, не дозволяется оставлять монашества, хотя и не под страхом церковной анафемы, которая определена была за апостазию от монашества собором Халкидонским. Именно на основании последующего за Духовным pегламентом законодательства, дозволяется подача прошения о сложении монашества, после чего проситель в течение 6-ти месяцев увещевается быть верным данному им обещанию, во-первых, через монастырского настоятеля с старшей братией, во-вторых, через уполномоченных от епархиального начальства лиц и, в-третьих, в полном присутствии консистории. В случае безуспешности увещания, монашество с просителя снимается, и он возвращается в первобытное гражданское состояние, т. е. в то состояние, в котором он родился, без возврата преимуществ, чинов и отличий, какие могли быть им приобретены прежней до пострижения службой, без дозволения вновь вступать в гражданскую службу и с воспрещением проживать и приписываться к какому-либо обществу в той губернии, где он жил монахом, а равным образом в обеих столицах во все тο время, в продолжение которого по церковным правилам (?), состоит он под епитимьей для очищения своего поступка, т. е. в течение семи лет1104. В основе обязанностей, исполнение которых возлагается на монахов, лежат три известные обета – послушания, целомудрия и нестяжательности. В силу обета послушания монахи обязываются подчиняться всем распоряжениям монастырского начальства, исполнять указываемые им работы и занятия и напротив воздерживаться от сочинительства, так что даже чернила и бумагу держать по кельям воспрещается монашествующим, за исключением тех, кому это дозволено будет от настоятеля для общедуховной пользы1105. В силу обета целомудрия, монах должен не только воздерживаться от брака и от преступной связи, но и устраняться от всяких поводов к соблазну, от всяких отношений и обстоятельств, при которых могло бы быть заподозрено целомудрие, каково, например, допущение женщин в кельи к монахам и мужчин к монахиням1106. В силу обета нестяжательности, монах, строго говоря, не должен бы был иметь никакой собственности: не только по древним уставам, но и по Духовному регламенту, в монастырях должно быть полное общежитие, при котором каждый монах нечего своего и особенного не имеет, а все получает наравне с другими из монастырской казны1107. Однако, в практике принцип нестяжательности признается и поддерживается гражданским законодательством не безусловно, а только в применении к недвижимому имуществу, которого они не могут ни удержать за собою после пострижения, если до пострижения имели таковое, ни приобретать вновь какими бы то ни было способами. В отношении же к движимому имуществу и к денежным капиталам в особенности, допускается в принципе право собственности, но без права завещательных распоряжений, которое признается лишь за монашествующими властями, а не за монашествующей братией1108, и затем с воспрещением вступать в некоторые сделки, каковы: производство торговли, принятие вещей на сохранение, поручительство, хождение по делам в качестве поверенного1109. Монахи, которые посвящены в пресвитеры, называются иеромонахами, а получившие степень диаконскую называются иеродиаконами. От монахов должно отличать схимников, принявших схиму или великий образ пострижения, в силу которого отречение от мира доводится до полной изолированности или отрешенности от всякого соприкосновения с миром. – В отношении к устройству и управлению монастырей Духовным регламентом Петра Великого воспрещено основывать пустынные скитки, в которых бы можно было проживать в одиночку вне правильного монастырского контроля, и малолюдные монастыри сливать в одну обитель, вообще же монастырей не строить по частной инициативе, без ведома высшего духовного правительства, как это делалось на Руси до Петра Великого1110; воспрещено предпринимать излишние сооружения в монастырях, а, напротив, остающийся без употребления излишек доходов обращать на устроение странноприимниц и лазаретов для призрения «престарелых и здравия весьма лишенных, кормитися собою не могущих и промышленников о себе не имущих»1111; в настоятели монастырские предписано избирать лиц, беспорочных в нравственном отношении и способных к администрации монастыря1112; предписаны разные правила касательно монастырского имущества, гарантирующие его целость1113; настоятелю воспрещено понуждать братию приходить к себе на исповедь в виду того, что подобная исповедь всегда была бы притворной, и велено предоставить дело исповеди общему монастырскому духовнику1114; настоятелю воспрещено держать при себе и определять к монастырским делам своих свойственников1115. В последующее за изданием Духовного регламента время именно на основании штатов 1764 г. все монастыри разделены на три класса, смотря по количеству отобранных от них недвижимых имений. В монастырях первых двух классов настоятелями должны быть архимандриты, в третьем – игумены; кроме того, в монастырях высших классов полагаются большее количество братии и больший оклад жалованья1116. Монастыри бедные, не владевшие в момент секуляризации населенный имениями, или владевшие крестьянами в количестве не более 20 душ, были или упразднены или оставлены в качестве сверхштатных, существующих на свои средства без всякой казенной субсидии, но за то и не стесненных штатным количеством личного состава. Существующая система государственной субсидии монастырям грешит в том отношении, что богатые монастыри и богатые монахи получают от государства пособие, более или менее значительное, а бедные или мало получают, или совсем ничего. Кроме того нельзя не сознаться, что зачисление лиц, отрекающихся от мира, в штаты, таким образом определение количества таких лиц известной штатной цифрой и назначение от государства жалованья известным лицам за то именно, что они суть штатные монахи, не легко примиряются с основной идеей монашества. В 1828 г. была издана Св. Синодом инструкция благочинным монастырей, в силу которой одному из монастырских настоятелей, в качестве благочинного, поручается епархиальным архиереем наблюдение за несколькими монастырями в епархии, подобно тому как одному из приходских священников, в качестве благочинного же, поручается наблюдение за приходскими церквами. Наблюдение благочинного монастырей относятся к исправному совершению в них богослужения, к поведению монахов и к монастырскому хозяйству и осуществляется посредством личного обозрения благочинным подчиненных ему монастырей дважды или по крайней мере однажды в год. Благочинные монастырей, в свою очередь, доводят о результатах своего наблюдения епархиальному архиерею, власть которого распространяется, но общему правилу, и на все монастыри, находящиеся в его епархии. Только некоторые монастыри изъяты из подчинения епархиальным архиереям и состоят под непосредственным управлением Св. Синода или Московской синодальной конторы1117.

§ 180. Общества и братства

Подобно тому как в государственной жизни задачи государственного общения достигаются органами правительства при живом участии общественных сил, целесообразная деятельность церковно-правительственных органов не исключает, а напротив, требует участия церковно-общественных сил для успешного выполнения церковных задач. Замечательно, что даже в западно-католической церкви, в которой получили широкое развитие ордена и конгрегации, и которая притом проникнута в своей организации принципом клерикальным, исключающим активную самодеятельность членов церкви, общества или братства (confraternitates, sodalitia), составляющиеся без принесения членами их формальных обетов, для целей благочестия и благотворения, играют немаловажную роль1118. В православной церкви важным подспорьем для церковного правительства служат разные общества, каковы: общество любителей духовного просвещения, имеющее целью распространение религиозно-нравственных знаний, общество распространения в России книг Св. Иасавия, общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви; сюда же относятся православное миссионерское общество, общество восстановления православия на Кавказе и проч. Кроме того существует много братств, напоминающих собой те братства, которые некогда действовали в юго-западной Руси1119. В 1864 г. 8 мая явилось высочайше утвержденное Положение комитета министров о православных церковных братствах. Под православным церковными братствами названный закон разумеет общества, составляющиеся из православных лиц разного знания и состояния, для служения нуждам и пользам православной церкви, для противодействия посягательствам на ее права со стороны иноверцев и раскольников, для создания и украшения православных храмов, для дел христианской благотворительности, для распространения и утверждения духовного просвещения. Каждое братство имеет свой устав, в котором, по желанию учредителей, могут быть излагаемы с большей или меньшей подробностью цели учреждения братств и обязанности их членов, однако, не выходя из круга означенных в законе дел, и не касаясь таких взысканий или принудительных мер, которые могли бы быть приводимы в исполнение не иначе, как с содействием правительственной власти. Братства учреждаются при церквах и монастырях с благословения и утверждения епархиального архиерея, который утверждает представленный ему учредителями проект устава и разрешает открытие братства после предварительного препровождения проекта на просмотр к начальнику губернии, для соображения в гражданском отношении. После издания Положения 8 мая 1864 г. в разных городах явились братства, как, например, Кирилло-Мефодиевское братство в Чистополе при Николаевском соборе для содействия распространению православной веры, для попечения о бедных православного исповедания и для устроения школ, – братство Св. Креста в Саратове при Преображенском монастыре для борьбы с суеверием и расколом в местном населен, – братство Св. Гурия в Казани для распространения православия между магометанами о язычникам казанской епархии, братство митрополита Петра в Москве, братство Св. Дмитрия Ростовского в Ярославле и др.1120

§ 181. Приходские попечительства

В том же году, в котором изданы были правила о православных церковных братствах явилось (2 августа 1864 года) Положение о приходских попечительствах при православных церквах. Церковно-приходские попечительства по этому закону суть учреждения общественные, т. е. ни государственные, ни церковные институты, а общественные ассоциации, имеющие одинаковую юридическую природу со всяким частным благотворительным обществом1121. Приходские попечительства имеют целью попечение о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и о благотворительных действиях в пределах прихода, таким образом об учреждении в приходе школы, больницы, богадельни, приюта и о заведывании подобными заведениями, вообще об оказании всевозможных пособий бедным людям прихода1122. В состав попечительства входят члены частью непременные, частью выборные. Непременные члены суть: местные священнослужители, церковный староста и волостной старшина. Если к одному приходу принадлежат крестьяне нескольких волостей, то в попечительстве его участвуют все старшины или головы тех волостей; если же жители одной волости принадлежат к нескольким приходам, то старшина или голова волости состоит членов попечительств всех этих приходов. Выборные члены избираются из среды прихожан общим их собранием; число этих выборных членов в срок их службы определяются, по местным обстоятельствам каждого прихода, тем же собранием прихожан, с доведением до сведения епархиального архиерея1123. Председатель попечительства избирается общим собранием прихожан по большинству голосов, не исключая и местного приходского священника, который, впрочем, если и не избран председателем, во всяком случае служит заместителем председателя в случае его отсутствия1124. Общее собрание прихожан составляется из всех домохозяев прихода и из прихожан, хотя домами в приходе не владеющих, но имеющих по закону право участвовать в собраниях местного городского или сельского общества, или в собрании дворянства. Всем таким лицам, имеющим право присутствовать в общем собрании прихожан, ведется попечительством особый список; первоначально же, до образования попечительства, список этот составляется священником при участии почетнейших прихожан1125. Из сказанного видно, что как круг деятельности приходских попечительств, так и личный состав их очерчиваются пределами прихода, в отличие от братств, которые ни в том, ни в другом отношении не стесняются географическими границами отдельного прихода. К епархиальному архиерею попечительства состоять в некотором отношении зависимости в том смысле, что в некоторых случаях решения попечительства представляются епархиальному архиерею для сведения, как, например, о числе выборных членов попечительства и о сроке их службы, о времени заседаний и о порядке занятий1126; по предметам же, превышающим права попечительства и общего собрания прихожан, равно в сомнительных случаях, попечительство представляет епархиальному архиерею на разрешение или для сношения с кем следует1127.

Глава VIII. Учение о церковном имуществе

§ 182. Положение церкви в области частного права1128

Так как церковь, в смысле общества, состоит из людей, соединяемых в одно целое христианскими религиозными потребностями, и так как она, в смысле учреждения1129 должна, по воле своего Основателя, преследовать до конца мира задачи распространения и укрепления христианской религиозной жизни между людьми: то и удовлетворение потребностей членов общения, и выполнение церковных задач предполагают необходимость имущества для церкви, как совокупности материальных средств, обеспечивающих и то, и другое. Имущественные объекты не изменяют своей физической природы вследствие того, что они становятся церковными, точно также как не изменяется вследствие этого и их юридическое качество. Следовательно, церковно-имущественное право равным образом подлежит принципам частного или гражданского права, как и всякое другое, хотя и может получить особую юридическую квалификацию, подобно тому как вообще в области гражданского права не исключается возможность особой юридической квалификации имущества, смотря по обладателю его1130. Вопросы об условиях и способах приобретения и прекращения имущественных прав церкви, об исках и т. п. разрешаются на основании положительного гражданского права той или другой страны1131. Но саму способность к приобретению имущества церковь выводить принципиально не из соизволения отдельного государства, а из своей всеобщей естественной правоспособности, именно из того, что она имеет богодарованное право на существование, подобно тому как каждый человек в отдельности, каждая община и каждое государство по необходимости должны иметь и имеют таковую правоспособность. Производящая причина (causa efficiens) частной собственности есть сам человек, а не какой-либо творческий акт законодателя1132. Юридический порядок, устанавливаемый законодателем, санкционирует лишь то, что им найдено и что получило бытие с внутренней необходимостью. В отношении к церкви эта санкция государства выражается в признании за ней юридической личности и в защите ее имущественных прав от всяких возможных посягательств. Законодатель не создает конститутивным образом субъектов права, а определяет лишь декларативным образом, кто эти субъекты, связывая с этим объявлением юридическую защиту прав признанного субъекта1133. По-видимому, само право признания или не признания государством религиозного общества за юридический субъект свидетельствует о конститутивном характере признания, ибо признанием дается бытие юридическому субъекту, непризнанием же это бытие отрицается. Но относительно исторических церквей, которые прочно укоренились в жизни того или другого народа, покрасней мере в культурных государствах старого света, не может быть и речи об альтернативе признания или непризнания: государство не может не признать такой церкви юридическим субъектом, потому что способность церкви к приобретению имущества будет всегда существовать и без государственного признания, как общественных факт, и будет проводить лишь к неудобствам в государственной жизни. Церковное имущество такого религиозного общества, за которым не была бы признана государством юридическая личность, числилось бы юридически за частным лицами, и не было бы гарантировано в своей неприкосновенности от посягательств ни этих самых лиц, ни их наследников, так что фактически принадлежащее церкви имущество могло бы служить лишь к неправильному обогащению недобросовестных лиц1134.

§ 183. Историческое развитие имущественной правоспособности церкви1135

Первая христианская община в Иерусалиме имела, по свидетельству св. историка, как бы одно сердце и одну душу: верующие под влиянием сильного религиозного порыва, отказывалась от частной собственности, так что для всех все было общее и не было среди них ни одного нищего; землевладельцы и домовладельцы продавали свои имения и вырученные деньги приносили апостолам, от которых каждый получал то, в чем он нуждался1136. Это не был коммунизм, так как христиане действовали не по предписанию какого-либо авторитета и не в силу установленного учреждения, а в силу внезапного, охватившего их религиозного чувства: апостол Петр сказал Анании, который продал свое имение и часть вырученной суммы утаил для себя, что в его власти было проданное удержать сполна, не прибегая к лицемерию и к лжи1137. Из общей кассы, составлявшейся в первые века христианства путем литургических приношений и денежных пожертвований1138, не только покрывались потребности христианского культа, но я удовлетворялись материальная нужды отдельных членов христианских общин, которые в большинстве принадлежали к низшим ο недостаточным классам римской империи. Из некоторых свидетельств история можно видеть, что христианская общины первых веков имели не только денежные капиталы и движимости, но и недвижимые имущества, в виде церковных зданий, земельных участков, садов и т. п. Когда при императоре Аврелиане епископ Антиохийский Павел самосатский был низложен собором епископов и несмотря на то, не хотел предоставить епископскую церковь своему преемнику, христиане обратились к императору, который решил, что церковь должна принадлежать тем, которые признаются за христианскую общину епископами Италии и, в особенности, епископом римским1139. В данном случае, очевидно, не подвергалась сомнению принадлежность церковного здания христианской общине города Антиохии, спорным был лишь вопрос о том, кто должен был признаваться правомерным представителем этой общины. Далее из реституционных эдиктов Константина Великого видно, что и до Константина, т. е. до признания христианства, в христианских общинах существовало особое церковное имущество: эдиктом Констан- тина и Лициния 313 г. (миланским) и затем эдиктом Константина 324 – 325 г. предписано было возвратить христианам и христианским общинам конфискованные у них во время предшествовавших гонений имущества – не только церкви, но и недвижимые имения, как земельные участки, сады, дома, – причем прямо различаются имущество отдельных лиц и имущество общин1140. Каким образом при тех гонениях, которым подвергались христиане в римской империи, общества христианские могли приобретать и иметь имущество, – это объясняется, во-первых, тем, что между гонениями бывали продолжительные промежутки спокойствия1141, во-вторых, существованием для христианских общин некоторого легального пути к приобретению имущественной правоспособности. Этот легальный путь состоял в том, что христианское общество могло легитимировать себя перед правительством как одно из дозволенных обществ. Долгое время образование частных обществ или коллегий в Риме не подвергалось каким-либо правительственным стеснениям, но так как к концу республики явились такие общества, которые рассчитаны были на то, чтобы влиять на выборы и возбуждать народные движения, в императорские времена все коллегии были уничтожены, за исключением некоторых религиозных и ремесленных коллегий, основывавшихся на древнем обычае или на законе1142, в образование новой коллегии было поставлено в зависимости от разрешения сената или императора. Однако при первых же императорах был издан закон, распространенный Септимием Севером на все провинции, в силу которого всем несостоятельным людям (tenuiores) предоставлялось право соединяться в коллегии без особого на каждый раз разрешения (collegia tenuiorum). Недостаточным людям дозволялось собираться раз в месяц и имеет общую кассу (area communis), составлявшуюся из месячных взносов членов. Так как для коллегии недостаточных людей одной из главных заботь было попечение о том, чтобы обеспечить каждому из членов место погребения; то названные коллегии обыкновенно назывались похоронными (collegia funeratitia)1143. Если коллегия приобретала какое-либо недвижимое имущество, например, здание для общественных собраний, или поземельный участок для устройства мест погребения, то приобретенное рассматривалось как имущество коллегии, а не отдельных лиц, ее составляющих. В положении таковой похоронной коллегии должны были находиться и христианские общины, так как масса христиан принадлежала именно к недостаточным слоям римского населения, не имевшим фамильных мест погребения и, следовательно, нуждавшимся в том самом, что побуждало недостаточных римлян-язычников к образованию коллегий. – При императоре Константине Великом кроме ежегодной дотации христианских церквей от государства определенным количеством зернового хлеба и отдачи христианам некоторых языческих храмов, в силу Конституции 821 г., церкви предоставлено было право наследования и получения легатов1144, между тем как до и после Константина по общему правилу коллегии считались неспособными к наследованию и только в отдельном случае, по особой привилегии, могли пробрести testamenti factio passiva, а равным образом, что касается языческих божеств, лишь небольшое число их было наделено ранее правоспособностью наследования1145. Отсюда открылся для церкви верный источник для скопления богатств, и духовенство не замедлило воспользоваться находящимся в его распоряжении религиозным влиянием, чтобы сделать этот источник как можно более обильным. Насколько духовенство злоупотребило в этом отношении своим влиянием, эксплуатируя набожность женщин, в особенности, видно из тех законов, которые к концу ІV в. вынуждены были издать христианские императоры, и по поводу которых сами духовные писатели (как Иероним) с горечью сознавались, что духовенство заслужило их1146. В 370 г. император Валентиан I в эдикте который был адресован на имя римского епископа Дамаса, и который предписано было публиковать во всех церквах Рима, воспретил всем вообще духовным лицам и монахам посещать дома вдов и сирот и объявил недействительными все дарения и легаты вдов и других лиц женского пола в пользу духовенства1147. В 390 г. император Феодосий Великий издал закон, которым полагался конец другого рода злоупотреблению духовенства: для того чтобы предупредить обеднение целых семейств, он запретил диаконисам, т. е. женщинам, служившим при церкви и, следовательно, наиболее открытым влиянию духовенства мужского пола, оставлять завещания в пользу церкви1148. Так как однако обоими законами устанавливались лишь частичные, а не существенные и радикальные ограничения, именно первым законом воспрещалось духовенству (а не церкви) приобретать что-либо от лиц женского пола, вторым же законом воспрещалось диаконисам (а не всем и каждому вообще) завещать что-либо в пользу церкви, то самый источник обогащения церкви тем самым не пресекался. Указанные частичные ограничения были отменены притом в 455 г. императором Марцианом1149, и, напротив, в законодательстве Юстиниана были установлены значительные льготы для церкви в отношении к приобретению ею имуществ по завещаниям и легатам, например, признание действительными таких завещаний, в которых наследниками назначены Христос, Божия Матерь, архангел1150 и проч., без всяких дальнейших и подробнейших разъяснений, и которые по римскому праву должны были рассматриваться как составленные in personam incertam и, следовательно, как недействительные, далее освобождение легатов в пользу богоугодных заведений (legata ad piam causam), находившихся в ведении церкви, от вычета т. н. quartae Falcidiae1151. От времени до времени скопление в церкви громадных богатств давало императорам повод к секуляризации в более или менее значительных размерах, которая, однако, всегда бывала случайным и временным явлением, а не практическим выводом из каких-нибудь теорий1152. – На западе, отчасти по мотивам благочестия1153, отчасти по соображениям экономического свойства1154, обратившиеся в христианство германцы обогащали церковь с чрезвычайным усердием посредством дарений (между живыми и на случай смерти), завещаний и отказов. Вследствие этого, не только епископы и монастырские настоятели сделались могущественными феодалами в обширных территориях, но и низшее духовенство получило для себя прочное обеспечение в церковной недвижимости, ибо епископы обыкновенно отводили в пользу представителя известной церковной должности известную часть церковной недвижимости. Таковой отвод юридически конструировался отчасти по принципам римского прекариума, отчасти по принципам германского феодального права, которые на церковной почве привяли форму бенефициальной системы. О том, что, кроме духа и обстоятельств времени вообще, как источника церковного богатства, злоупотребляя духовенства ее мало содействовали расширению церковного богатства, с совершен- ною ясностью свидетельствуют капитуляры Карлы Великого и каноны западных соборов. Карл Великий жаловался на то, что духовные лица не брезговали самыми дурными средствами для обогащения своих церквей, что, разрисовывая чрезвычайно сильными красками блаженство неба, как награду за щедрость, в мучения ада, как наказание за холодность к церкви, они побуждали верующих католиков лишать своих детей наследства в пользу церкви, свидетелей подстрекали к лжеприсяге и производили бесстыдную торговлю реликвиями1155. Немного спустя Майнцский собор повторил запрещение епископам принимать такие легаты, благодаря которым дети лишаются наследства и оставляются в беспомощном положении1156. Церковная собственность, по общему правилу, считалась неотчуждаемой, так что раз поступившее в обладание церкви должно было вечно состоять в этом обладании, что, в свою очередь, также должно было играть немаловажную роль в скоплении недвижимости в руках церкви. С другой стороны, и на западе, точно так же, как на востоке, бывали примеры уже при меровингах, особенно при Карле Мартелле, отобрания церковной собственности государством, т. е. секуляризации, но без всякой принципиальной подкладки, по требованию временных и случайных обстоятельств1157. Систематическая реакция постоянному расширению церковной собственности началась с ХIII в. изданием во многих странах т. н. амортизационных законов (Amortisationsgesetse, leges de manu mortua)1158, направлявшихся против поступления имущества вообще, или, по крайней мере, недвижимости, в мертвые руки церкви, которые раз взятое уже не выпускали из своего обладания, в силу принципа неотчуждаемости церковного имущества. Амортизационными законами полагался предел, или ставились известные ограничения и препятствия расширению церковного имущества на будущее время, хотя и не затрагивалось право собственности на те имения, которые уже находились в руках церкви. Со времени реформации стали издаваться уже в собственном смысле секуляризационные законы, направленные на изъятие имуществ из церковной собственности с обращением их в собственность государственную: секуляризации именно подверглось католическое церковное имущество в протестантских странах1159. Во Франции при самом начале революции, в конце ХVIII в. все церковное имущество, не исключая и денежных капиталов, было секуляризовано, как национальная собственность. Тоже самое произошло в германских территориях, расположенных по левому берегу Рейна, непосредственно вслед за французской оккупацией этих территорий, а затем и в Германии вообще в 1803 г., в видах вознаграждения светских князей за потери, понесенные ими вследствие французской оккупации левого берега Рейна, произведена была в обширных размерах секуляризация. В это именно время германские архиепископы, епископы, аббаты, капитулы и проч. перестали быть имперскими князьями или сословиям (Reichsstände, Reichsunmittelbare), и территории их из духовных государств превратились в светские владения князей, причем за епископами остались лишь одни духовные права над этими территориями. В Австрии секуляризация состоялась при императоре Иосифе ІІ. – Общий ход развития имущественной правоспособности церкви и церковного богатства на Руси соответствует главным стадиям выше очерченного западноевропейского процесса. Благодаря жалованным грамотам князей1160, дарениям1161, завещаниям и отказам со стороны частных лиц и разным другим способам приобретения, как оккупация незанятых земель, мена, купля, присвоение задолженного и невыкупленного в срок имения, церковные владения к концу XV в. настолько расширились, что, по свидетельству посещавших тогда Россию иностранцев, составляли целую треть всей государственной территории1162. Церковные богатства уже в древней Руси подвергались иногда захвату со стороны разных «обидчиков церкви Божией»1163; в конце же XV в. (ранее, чем в западной Европе) была высказана у нас мысль об отобрании церковных имений и именно архиерейских и монастырских – так как архиереям и монастырям принадлежала масса церковной недвижимости – во имя государственных нужд и интересов и в виду принципиальной несовместимости богатства монастырей и монахов с идеей монашества. Эта мысль была высказана великим князем Московским Иваном Васильевичем III и представителями строгого монашества. Иван III сначала применил идею секуляризации к покоренному им Новгороду, отобрав у владыки новгородского и у новгородских монастырей значительное число волостей, – затем, рассчитывая на сочувствие и поддержку авторитетных представителей идеи истинного монашества, как Паисий Ярославов и Нил Сорский, по мнению которых вотчины обременяли монахов мирскими попечениями, отвлекали их от монашеских обетов и вели к духовному расслаблению и беспечности, созвал в 1503 г. собор в Москву, для обсуждения вопроса об отобрании у монастырей их богатых вотчин, хотя и не открыв собору этой главной цели его созыва. Вопрос о неприличии для монастырей владения богатыми вотчинами и об отобрании у монастырей сел, в столь смелой постановке1164, оказался преждевременным: партия «нестяжателей», с Нилом Сорским во главе, была побеждена на соборе партией «осифлян», которая имела своим главой преподобного Иосифа Волоцкого, и к которой принадлежала высшая духовная иерархия. Тем не менее идея, высказанная на соборе 1503 г., не умирала. С одной стороны, в духовной литературе того времени продолжалась ожесточенная борьба между иосифлянами в нестяжателями, представителями которых после Нила были известные в русской истории князь-инок Вассиан Косой Патрикеев и Максим Грек. С другой стороны, и московское правительство не забывало этой идеи, если не в смысле секуляризации, то, по крайней мере, в смысле недопущения дельнейшего роста монастырских владений. Вскоре после собора 1503 г. было уложено, чтобы жители вновь присоединенных к Москве городов: Твери, Микулина, Оболенска, Торжка, Белоозера, Рязани, а равно потомки прежних удельных князей суздальских, ярославских и стародубских, составлявшие тогда до 30-ти служебных родов разных названий, отнюдь не отдавали своихъ вотчин в монастыри на помин души без доклада и соизволения государя1165. При супруге Василия Ивановича Елене, в малолетство Ивана IV, состоялось еще более важное постановление, чтобы монастыри ни от кого вообще не принимали ни в заклад, ни по душе, и не покупало вотчин без доклада государю, под опасением в противном случае отобрания этих вотчин на государя1166. На стоглавом соборе Иван IV в своих вопросах указал на нравственные и экономические беспорядки в монастырях, проистекающие преимущественно из обладания вотчинами. Собор, принимая меры против этих беспорядков, постановил, между прочим, чтобы монастыри, имеющие у себя довольно земель и сел для своего содержания, не дерзали просить у царя ни новых угодий, ни льготных грамот, разве только в случае крайней нужды1167. He удовлетворяясь этим постановлением, царь, уже после того как окончено было Соборное Уложение, в соборном приговоре вместе с отцами стоглавого собора подтвердил состоявшееся при супруге Василия Ивановича Елене, в малолетство Грозного, воспрещение архиереям и монастырям покупать и принимать пo душе вотчины без доклада государю, с отобранием у архиереев и у монастырей всего того, что было приобретено ими незаконно в малолетство государя1168, и кроме того с предоставлением родственникам вкладчиков права выкупа пожертвованного в монастырь на помин души имения, как скоро это право оговорено самим вкладчиком в его данной или духовной грамоте1169. На соборе 1573 г. было снова решительно воспрещено отказывать вотчины в большие монастыри, где земель много, с на случай, если бы кто завещал монастырю вотчинную землю, велено было не за монастырем записывать ее в поместной избе, а отдавать роду и племени служилым людям, чтобы в службе убытка не было, и земля бы из службы не выходила; за бедными же и малоземельными монастырями оставлено еще право принимать вотчины на помин души, однако не иначе, как с доклада государю и по боярскому приговору1170. Наконец, в конце царствования Грозного, в 1580 г., собор из русских архиереев, настоятелей монастырей и проч., в виду бедственного положения страны, изнуренной продолжительными и неудачными войнами и не находившей средств на содержание воинского чина, терпевшего «оскудение велие», а, с другой стороны, в виду чрезвычайного скопления недвижимых имуществ в руках духовных землевладельцев, для которых оно служило источником и поводом к «пьянственному, непотребному и слабому житию», уложил: 1) земли, состоявшие в закладе за митрополитом, епископами и монастырями, равно как вотчины «княженецкие», т. е. пожертвованные ранее служилыми князьями архиереями и монастырям, отобрать на государя1171; 2) митрополиту, архиереям и монастырям впредь земель себе не покупать и не принимать под залог и вообще не прибавлять себе земель «никоторыми делы» т. е. никакими способами, а жить только на тех землях, которые ныне за ними состоят. Исключение опять сделано только для монастырей «убогих», которым дозволено, в случае надобности, просить государя о снабжении их землею1172. В ХVII в. правительство стало действовать решительнее в том направлении, чтобы не только предупредить расширение церковных владений, но изъятием их из непосредственного заведывания церковных учреждений постепенно подготовить их переход из собственности церковной в собственность государственную. Эта точка зрения может быть наблюдаема весьма рано в московском государстве. Уже при Василии Ивановиче, если не при отце его, установлен был некоторый государственный контроль над монастырскими имуществами, так как прием и сдача этих имуществ должны были производиться по описям великокняжескими чиновниками1173. Затем Стоглавый собор постановил, чтобы монастырская казна и всякие монастырские обиходы ведались и описывались царскими дворецкими и дьяками, которые бы усчитывали архимандритов, игуменов и строителей с соборными старцами, во всяком приходе и расходе1174. Наконец немаловажное значение для позднейшей политики московского правительства в отношении к церковным имуществам имело то обстоятельство, что, при господстве системы иммунитетов, судебных и финансовых, в древней Руси, утверждавшихся на несудимых и других грамотах, весьма многие церковные учреждения с их владениями состояли в непосредственной зависимости от царя и ведались в приказе большого дворца, в котором учреждено было даже особое отделение для заведывания этого рода делами, под названием монастырского приказа. В виду этих прецедентов и последовательно идя потому пути, по которому шла московская полвитка XVI в., Уложение царя Алексея Михайловича создало из монастырского приказа самостоятельное учреждение для суда по гражданским делам церковных людей1175, но также и для распоряжений относительно сборов с церковных вотчин, относительно составления описей церковных имуществ и т. п.1176. С упразднением монастырского приказа в 1677 г. под влиянием протеста духовной иерархии против этого учреждения, церковные имущества не поступили в бесконтрольное управление духовных землевладельцев, а снова вернулись в ведомство приказа большого дворца1177. Петр Великий в 1700 г., поручая местоблюстительство вакантной патриаршей кафедры Стефану Яворскому, в то же время восстановил монастырский приказ, не только как судебное учреждение по гражданским делам церковных людей, но преимущественно для сбора доходов с церковных имуществ и для хозяйственной их администрации, причем часть доходов, определенная штатами, должна была идти на содержание монастырей и духовенства, остальное же предназначалось для государственных потребностей1178. Через 20 лет после того новоучрежденный Св. Синод вошел к государю с представлением о том, что церковные имущества от гражданских управителей пришли «в скудость и пустоту», а между тем духовная коллегия не меньше других коллегий обязалась к исканию царских интересов. Последствием этого представления было то, что вместо независимого от Синода монастырского приказа, явился новый монастырский приказ, как установление, подведомственное Синоду. Дальнейшая история администрации церковных имуществ представляет ряд колебаний правительства в поручении заведывания их тому или другому учреждению, причем однако стояло вне сомнений, что, по существу, эта администрация не имеет ничего общего с духовной собственно администрацией. В 1724 г. учреждена была при Св. Синоде камер-контора для управления монастырскими вотчинами, а в 1726 г. сам Синод велено было разделить на два апартамента, из которых один должен был управлять духовными делами всероссийской церкви, а в другом положено быть «суду и расправе, також смотрению сборов и экономии и прочее тому подобное». Последний апартамент в том же году был переименован в коллегию экономии синодального управления1179. В 1738 г. коллегия экономии была подчинена вместо Синода сенату, но, с воцарением Елизаветы Петровны, она снова отведена была в ведомство Св. Синода, причем переименована была в канцелярию синодального экономического правления1180. По смерти Елизаветы Петровны Петр III восстановил коллегию экономии под ведением сената1181. Екатерина II, при вступлении на престол, восстановила канцелярию синодального экономического правления, но в то же время составила комиссию из духовных и светских особ для окончательного разрешения вопроса, в течение почти трех столетий занимавшего правительство. Комиссия в 1764 г. выработала «учреждение о духовных имениях», основная мысль которого состоит в секуляризации, т. е. в изъятии недвижимых имений из собственности духовных землевладельцев и в обращении их в собственность государства, которое, со своей стороны, принимало на себя обязанность обеспечить существование церковных учреждений своим жалованьем, с оставлением за ними и некоторого количества земли и угодий.

Так как архиерейские кафедры и монастыри обладали неодинаковыми земельными богатствами, то и жалованье положено разное, для чего составлены были штаты с разделением епархий и монастырей на три класса, смотря по богатству их до секуляризации. На тех же основаниях состоялось в нынешнем столетии, в силу указа 25 декабря 1841 г. передача в ведение и управление министерства государственных имуществ недвижимых населенных имений православного духовенства западных губерний, которые не были еще присоединены к России в 1764 г.1182 Церковные учреждения, не владевшие населенными имениями, или имевшие не свыше 20 душ крестьяне, не были включены в штаты и частью упразднены, частью оставлены в качестве сверхштатных, существующих на собственные средства, без субсидии от государства. По действующему праву не воспрещается архиерейским домам, монастырям и церквям приобретать в собственность всякого рода ненаселенные недвижимые имения, как покупкой, так через дар или завещание от частных лиц (населенные безусловно не могут быть приобретаемы, – впрочем, с упразднением крепостного права и с прекращением временно-обязанных отношений, термин этот вообще должен исчезнуть из русского законодательства); но приобретение имений утверждается за ними в собственность совершением узаконенных крепостных актов не иначе, как по исходатайствовании на то каждый раз через Св. Синод высочайшего соизволения1183.

§ 184. Субъект права собственности в церковном имуществе1184

Признанием за церковью имущественной правоспособности отнюдь не разрешается в не разъясняется вопрос о том, кому же именно должна принадлежать церковная собственность, кто должен признаваться субъектом этой собственности. По данному вопросу были высказаны различные теории, и можно сказать даже, что касающиеся его теоретические контроверсы не прекратились и до настоящего времени. I. Теория божественной собственности отчасти имела свой источник в римском праве, в котором боги, как человекообразные существа с человеческими слабостями и потребностями, или их статуи признавались за юридические субъекты, отчасти находила для себя пищу в том христианском воззрении, что даваемое церкви на богоугодные цели дается самому Богу. Вместе с нижеследующей теорией собственности бедных, теория божественной собственности в истории играла немаловажную роль, так как церковь именно эти две теории выдвигала всякий раз, как с чьей-либо стороны, в том числа и со стороны государства, делались попытки к отобранию церковной собственности. Однако с христианским мировоззрением теория божественной собственности не согласуется, ибо христианский Бог, как дух, чуждый человеческих слабостей и потребностей, а также человекоподобных отношений к миру, не подлежит определениям человеческого права. К Богу неприменимы юридические понятия в предположения гражданского права, как traditio, detentio, bonae fidei possessio, animus rem sibi habendi в т. п., точно так же, как невозможно представлять Бога обремененным юридическими обязательствами, подлежащих взысканию за долги и т. д. II. Теория собственности бедных или нищих (Armentheorie) всего чаще соединялась с теорией божественной собственности таким образом, что церковное имущество рассматривалось как данное Богу на вспоможение бедным. Для этой теории значительною поддержкой служила история первых веков христианства, когда церковное имущество своим главным назначением имело вспоможение всем тем, кто нуждался в общественном призрении. Все неспособные к самостоятельному заработку жили включительно на счет церковного имущества; кто имел недостаточный заработок, получал дополнительную субсидию из того же источника; духовенство также получало свое содержание из церковного имущества не столько потому, что оно служило церкви, сколько вследствие его действительной бедности, так что лица состоятельные, вступавшие в клир, не пользовались церковными доходами1185. Между бедными клириками и бедными мирянами, вдовами, сиротами, престарелыми больными, странниками, заключенными в тюрьмах, сосланными в рудники, не существовало первоначально никакого различая1186. Если денег оказывалось недостаточно для содержания всех бедных, то епископы вменяли себе в обязанность продавать даже св. сосуды для выполнения первого и важнейшего назначения церковного имущества – вспоможения бедным1187. В каждом значительном городе, не считая организованных богоугодных заведений, явившихся при христианских императорах, существовали один или насколько домов, служивших не только складом предметов продовольствия, но и столовой для бедных. Иногда эти дома соединялись с епископским помещением и составляли часть его, обыкновенно же бывали отделены от него, хотя все-таки находились вблизи церкви. Некоторые епископы никогда не обдали иначе, как в обществе с нищими1188. В виду этого древние церковные писатели не без основания называли церковное имущество patrimonium pauperum, pauperum Stipendium, hereditas pauperum, egentium substantia1189. Новое положение церкви, получавшей возможность устраивать и поддерживать великолепные базилики и торжественное богослужение, а также злоупотребления некоторых епископов, которые, вместо вспоможения бедным, старалась из церковных средств обогатить себя и своих родственников1190, послужили поводом к разделу церковного имущества на известное число долей, так чтобы на бедных во всяком случае расходовалось не меньше установленной доли. Раздел церковного имущества на четыре равные части, из которых одна должна была идти в пользу епископа, другая – на содержание остальных клириков, третья – в пользу бедных, четвертая – в пользу церковной казны на церковно-строительные издержки (fabrica ecclesiae), в первый раз упоминается в декретале папы Симплиция (475 г.), потом повторяется в декреталах Геласия (494 г.) и Григория Великого (593 и 604 гг.), но с ссылкой на старинный обычаи1191. Папы рекомендовали эту римскую практику раздела на четыре части епископам Италии: и других западных стран, в которых бедные не пользовалось такою же попечительностью со стороны церкви, как в Риме1192. Однако раздел доходов церковных на четыре доли долгое еще время не включал возможности вспоможения бедным со стороны церкви свыше пределов четвертой доли в случае настоятельной надобности1193. Но хотя таким образом рассматриваемая теория бедных, как собственников церковного имущества, опирается на известные исторические основания, хотя отголоски ее слышатся в римском праве1194 с научно-юридической точки зрения, в строгом и точном смысле слова, не может быть речи о нищих, как собственниках церковного имущества, и в применении к нынешнему времени, когда сравнительно весьма малая часть церковных доходов идет на нужды бедных, и даже в применении к христианской древности, когда вспоможение бедным было главным назначением церковного имущества. При первой попытке конструировать отношение нищего к церковному имуществу, из которого он получает подаяние, как отношение собственника к собственной вещи, оказывается, что немыслимо признание за нищим тех прав, которые входят в понятие собственности. Даже если какое-либо имущество предназначено исключительно на дело призрения, призреваемые не могут быть признаны за собственников того имущества, на счет которого они призреваются: люди, содержимые в богадельне, никогда не могут быть рассматриваемы как собственники, богадельне. – Теория божественной собственности вместе с воззрением на церковную собственность, как на достояние нищих, пользовалась большой популярностью в древней Руси. В жалованных грамотах при пожертвовании в пользу церкви какого-либо имущества, имущество это представлялось обыкновенно жертвуемым Богу, Чудному Спасу, Пречистой Его Матери, Святому Великому Ивану (Предтече) в проч., и на всякого посягающего против данного пожертвования призывалась кара свыше от самого Бога. Обычно было также называть церковное богатство «нищих богатством». Эта мысль повторялась духовной иерархией всякий раз, когда нужно было защищать неприкосновенность церковных имуществ. Так было и в начале XVI в., когда московское правительство поставило вопрос о неприличии для монастырей владеть богатыми имениями, в когда в действительности монастырские ворота стали чаще и чаще затворяться перед «нищей братией»1195. III. В средние века теоретики в виду невозможности юридической конструкции божественной собственности, прибегали к теории папской собственности, ибо если Бог христианский, как существо духовное, не может быть вовлечен в сферу частных правоотношений, то это неудобство отпадает в отношении к земному представителю Бога – папе. Означенное воззрение находило для себя пищу в обстоятельствах времени, когда папы считали даже себя верховными собственниками всего мира, сюзеренами, в отношении к которым не только все духовные владения, но и государственные территории находились в ленной зависимости, и вообще в централистических тенденциях средневекового западно-канонического права. Отчасти также возникновению нищенствующих орденов способствовало процветанию этой теории, ибо когда оказалось не только практически неосуществимою, но и юридически немыслимой безусловная отрешенность не отдельных только лиц, а целых монастырей и орденов от права собственности, стали на ту точку зрения, что нищенствующий орден может, например, принять дарение и пользоваться им, но что право собственности в этом случае принимается на себя папой и римской церковью1196. В новейшее время теория общецерковной собственности была перенесена на иную принципиальную почву, именно сошлась в своей аргументации с теориями тех цивилистов1197, которые допускают существование бессубъектных прав, или, иначе, так называемого целевого имущества (Zweckvermögen), т. е. имущества, принадлежащего не лицу какому-либо, а цели или известному назначению. Утилизируя это цивилистическое построение, канонисты1198 аргументировали таким образом, что собственником католического церковного имущества должна признаваться его цель, а цель эта есть не что иное, как сама церковь, католическая, апостольская и единая, которая, следовательно, в ее единстве и всеобщности, и должна признаваться субъектом церковной собственности. Что касается цивилистической подкладки этого воззрения, то она логически несостоятельна, ибо здравый человеческий смысл не может смешивать стремящегося иди достигающего с тем, к чему стремятся или чего достигают. Если для имущества поставлена цель, то отсюда не следует, что цель есть собственник имущества, а следует только то, что этим имуществом пользуется кто-то или что-то для достижения поставленной цели. Имущество всякого физического лица может быть предназначаемо на те или другие дела, но отсюда не следует, чтобы имущество, вследствие такого предназначения, перестало быть собственностью данного лица. Что касается канонического построения, возведенного на этой цивилистической подкладке, то из единства церкви и единства церковной цели отнюдь не вытекает единства юридического субъекта, ибо единая по существу цель локализуется в условиях места и времени и достигается не церковью вообще, а данными именно, местными церковными учреждениями. Этой последней мысли с явным самопротиворечием не отрицают и теоретики общецерковной собственности, допуская, что и отдельные церковные учреждения суть в тоже время субъекты собственности1199. Теория общецерковной собственности, не только в смысле вселенской, но и в смысле поместно-русской, никогда не высказывалась у нас в виде ясно формулированного принципа, хотя в практике нынешнего столетия центральное церковное правительство действовало относительно местных церковно-приходских учреждений в качестве верховного собственника. IV. На западе в средние века и в позднейшее даже время до нынешнего столетия клерикальная точка зрения приводила иногда к перенесению понятия церкви на клир и в области имущественного права, так что субъектом церковной собственности признавалось духовенство, и именно то отдельные бенефициаты, т. е. отдельные духовные лица, в руках которых, как представителей духовной должности находится церковное имущество, то совокупность или коллегия духовенства отдельных диэцезов. Последнее направление в особенности проявилось во Франции, на почве галликанских вольностей, так что, когда разразилась революция, имущества духовенства (biens du clergè) были большей частью тождественны с церковными имуществами (biens ecclesiastiques)1200. V. Под влиянием естественного права, в ХVII и ХVIII вв. развились так называемые публицистические теории, переносившие право собственности в церковном имуществе на государство (res publica). Эти теории, расходившиеся в приемах и в подробностях аргументации, сходились между собой в одном весьма важном пункте – в принципиальном оправдании секуляризации церковного имущества1201. VI. Под влиянием религиозных идей реформации, протестантские ученые выдвинули на первый план церковно-общинную теорию (Kirchengemeindetheorie), так как протестантизм все полномочия церковной власти сосредоточивает в общине верующих. Исходя из этой руководящей идеи, протестантское церковное право выработало такую юридическую конструкцию, по которой субъектами гражданского права являются церковные корпорации, т. е. юридические лица, имеющие своим субстратом совокупность физических лиц, каковы: приходская община, уезд, провинция, церковь целой территории (Landeskirche). Впрочем, из сказанного нельзя заключать ни того, чтобы церковно-общинная теория с догматической необходимостью вытекала из протестантского учения о церкви, исключая возможность существования каких-либо других церковно-юридических субъектов, кроме общин, ни того, чтобы церковно-общинная теория догматически же противоречила католическому церковному учению. Первое опровергается тем несомненным историческим фактом, что протестантскому церковному праву не были неизвестны и такие юридические субъекты, которые не суть корпорации. Во многих протестантских церквах как по старинным Kirchenordnungen существовал, так и ныне существует институт, признаваемый за юридический субъект и в то же время не представляющий из себя корпорации и называющийся, в соответствие католической «fabrica eccle­siae»: «Kasten», «Gotteskasten», «Schatzkasten» и т. п.1202. Ποследнее опровергается не только указанием на кафедральный капитул, который католическими канонистами рассматривается обыкновенно как духовная корпорация, но всего более французским правом, терминология которого такова, что для юриста не существует никаких сомнений в принадлежности церковного имущества общине как собственнику, и сомнительным остается лишь то, имеется ли законом в виду община церковная или община политическая. Поэтому даже теоретики общецерковной собственности, когда заходит речь о французском церковно-имущественном праве, выступают на защиту собственности церковной общины, что, конечно, было бы невозможно, если бы церковно-общинная теория противоречила догматическому учению католической церкви1203. Во всяком случае не подлежит сомнению, что церковно-общинная теория не исчерпывает всех существующих в церкви юридических субъектов даже и с протестантской точки зрения, и тем менее она могла бы обнять все разнообразие юридических субъектов в области католического церковного права, каковы монастыри, епископские кафедры (mensa epis­copalis), церковные богоугодные заведения. Церковно-общинная теория, не в виде научной доктрины, а в виде выражавшегося в жизни народного воззрения, процветала в русской приходской жизни до ХVII столетия включительно1204. VII. Наибольшей распространенностью в новейшей юридической науке пользовалась до последнего времени институтная теория или теория институтов (Institutentheorie)1205 в силу которой юридическими субъектами в церкви должны быть прознаваемы различные церковные институты или учреждения, существующие для достижения церковных задач и имеющие своим материальным субстратом имущество. Практическое значение различия между этой и предыдущей теориями обнаруживается в тех случаях, когда община в большинстве, или даже в полном составе, переходит в другое вероисповедание: с точки зрения церковно-общинной теории, церковное имущество, и по переходе общины в другое вероисповедание, остается ее имуществом; напротив, если субъектом права собственности признавать церковный институт, т. е. институт известной церкви, служащий целям этой именно, а не другой церкви, имущество должно остаться в обладании той церкви, к которой ранее принадлежала данная община. Институтная теория, более чем какая-либо другая оправдывается историей положительного церковного законодательства в действующим правом. Во-первых, в пользу ее говорит римское право. Хотя при языческих императорах христианское церковное имущество могло рассматриваться лишь как имущество коллегий, частных обществ, хотя и в законах первого христианского императора все еще проглядывает эта точка зрения на церковное имущество1206: но этот взгляд не согласовался ни с образовавшимся к тому времени воззрением христиан на церковное имущество, ни с взглядом даже тогдашних римлян-язычников на имущества их богов. Христиане смотрели на церковное имущество не как на корпоративное, а как на данное Богу с целью служения Богу и вспоможения бедным, следовательно, как на имущество институтное, управление которым, ввиду означенных целей, принадлежало епископу. Язычники, по крайней мере, образованные, не могли разделять наивную веру предков ни в то, что боги живут и действуют как человекоподобные существа, ни в то, что их металлические статуи могут быть принимаемы за юридические субъекты, и поэтому существовавшие в действительности при языческих храмах имущества могли мыслить не иначе, как институтное имущество, определенное для целей культа1207. Институтом религиозным с имущественной правоспособностью первоначально была епископская церковь1208. Все приношения верующих и прочее церковные доходы и имущества первоначально стекалась в епископскую церковь и уже отсюда распределялись по местным богослужебным пунктам1209, на удовлетворение местных церковных потребностей. Этот порядок вещей должен был прекратиться с образованием приходов сначала в селениях, позднее и в городах, так как за приходскими церквами также была признана имущественная правоспособность, как за особыми юридическим субъектами, опять не в смысле корпорации, а в смысле религиозных институтов. Таже самая точка зрения была распространена на монастыри в богоугодные заведения (ріае cau­sae)1210. Последние относимы были к церковным институтам потому, что в языческой римской империи и не было, и они явились уже при христианских императорах под влиянием христианства, как преимущественный способ выражения широкой древне-церковной благотворительности, для которой главным образом и предназначалось церковное имущество. Юстиниан в своей замечательной конституции от 530 г.1211, указав на практические затруднения, возникавшие из завещаний, в которых наследниками назначались Господь Иисус Христос, архангел или ученик1212, установил правилом, что наследство должно быть относимо к церкви того города, местечка или деревни, в которых умерший жительствовал, а если в месте жительства храм носил имя не того святого, который назван в завещании, то наследство должно идти в пользу храма ближайшего по соседству и т, д. Тот же самый принцип приложен был Юстинианом к богоугодным заведениям, именно в тех случаях, когда наследство или легат назначаются в пользу бедных вообще, без обозначения конкретного места, бедные которого могли бы воспользоваться завещанным1213. На западе точно также признано было качество юридических субъектов за епископскими и приходскими церквями, за монастырями и богоугодными заведениями; последние первоначально и на западе состояло в органической связи с церковью1214, только в западно-католическом праве допущена большая специализация церковных институтов, как особых юридических субъектов. Благодаря обширному церковному землевладению, в парохах существование духовной должности обеспечено было известной церковного недвижимостью, которая, вместе с совокупностью разного рода других доходов, под названием бенефициального имущества (Beneficialgut), составила материальный субстрат для особого юридического лица – церковной должности (beneficium), в отличие от fabrica ecclesiae, т. е. от того религиозного учреждения, субстратом которого служит храм и имущество, предназначенное на его содержание1215. В епископских церквах развилась и еще большая специализация церковно-юридических субъектов. Здесь, кроме fabrica ecclesiae, образовалась в смысле особого института т. н. mensa episcopalis, кафедра или должность епископская, для которой материальным субстратом служить все то имущество, которое предназначается на содержание епископа, – затем духовенство епископской церкви, т. е. кафедральный капитул, также рассматривается как особое юридическое лицо и притом в смысле корпорации, т. е. с совокупностью физических лиц, как его субстратом. На этот последний пример юридического субъекта в области церковно-правовой указывается, как на доказательство того, что даже и с точки зрения католического церковного права, которое наиболее склонно к теории институтов, эта последняя не может быть рассматриваема, как такая универсальная теория, под которую бы можно было подвести все отдельные юридические субъекты церковного права; тем менее она могла бы быть принята для евангелического церковного права. Поэтому нельзя не признать справедливым мнения, недавно высказанного в германской литературе1216, что и теория общин, и теория институтов, понимаемые в их исключительности, ложны, так как в действительности и общины, и институты могут облекаться правами юридических лиц. Теория институтов находила себе обширное применение в древней Руси к владениям архиерейских кафедр и монастырей. Земли, носившие название святительских и монастырских, составляла не общецерковную собственность, которая бы подлежала одним и тем же определениям канонического права, состояла под управлением общецерковной власти и служила бы общецерковным целям: они составляли частную собственность отдельных церковных учреждений1217, которые могли, на правах полных хозяев, менять, закладывать, продавать свои земли и т. п. VIII. По девствующему русскому праву юридическими субъектами признаются архиерейские дома, церкви в монастыри. Однако терминология русского законодательства по этому вопросу заставляет во многом желать большей точности и ясности, равно как и теоретическая конструкция юридических лиц у нас не отличается выработанностью. В части 1-й тома Х-го Свода законов имущества церковные, монастырские, и архиерейских домов называются имуществами установлений, к которым также должны быть относимы учебные и благотворительные заведения духовного ведомства и разные фонды пли капиталы этого ведомства, имеющие то или другое специальное церковное назначение, хотя закон ни о тех, ни о других, как о церковных установлениях не говорит, исчерпывая эту категорию юридических лиц церквами, архиерейскими домами и монастырями1218. От имуществ установлений различаются имущества общественные (дворянских, городских, сельских обществ и земств) и имущества частные, принадлежащие частным лицам и сословиям лиц, как-то компаниям, товариществам и конкурсам1219. Между тем в ст. 2291 той же части 1-й тома X-го к сословиям лиц причисляются: дворянские, городские и сельские общества, монастыри и другие духовные установления, а не частные союзы или товарищества. Эта терминология проведена и в IX томе, в законах о состояниях. Здесь под рубрикой: «О сословиях духовенства православного»1220 говорится о правах и преимуществах монастырей, архиерейских домов и церквей в области имущественного права. Отсюда можно бы было, по-видимому, заключать, что по русскому праву не институты, а корпорации признаются юридическими субъектами для области гражданского права. Но невозможно бы было установить эту точку зрения даже в отношении к приходским церквам1221, под которыми, по-видимому, можно бы было разуметь приходские общины, и тем менее возможно бы было распространить ее на архиерейские дома и монастыри. He только архиерейские дома не представляют собой корпоративной организации1222, но и монастыри должны быть признаны за институты, а не за корпорации: хотя корпоративная личность должна быть обсуживаема особо от личностей отдельных членов, ее составляющих, и гражданские права юридического лица не могут быть смешиваемы с гражданским правами отдельных членов корпорации, но во всяком случае требуется, чтобы члены корпорации в отдельности имели гражданскую правоспособность, чего нельзя сказать о монахах, дающих обет нестяжательности, т. е. отрекающихся от гражданской правоспособности при самом вступлении в монашества. К неясностям и неточностям русского законодательства об юридических лицах нужно отнести также неупоминание о том юридическом субъекте, которому должны быть приписаны имущества, не принадлежащие не епархиальным, ни приходским, ни монастырским церковным учреждениям, каковы разные имущества, оставшиеся от времен патриаршества и поступавшие в управление Св. Синода. Нет ничего невозможного в том, что Св. Синод опущен не случайно при исчислении тех лиц, которым могут принадлежать имущества пo русским законам. Опущение можно объяснять взглядом нашего законодательства на синод, как на одно из звеньев в цепи государственных учреждений, которые хотя и организованы как коллегии в отношении к рассмотрению дел, входящих в их компетенцию, но не представляют собой корпораций в смысле самостоятельных субъектов гражданского права, служа лишь отдельными классами одного и того же юридического лица, как государственной казны. В пользу такого толкования можно сослаться на ст. 413 части 1-й тома X-го1223, в которой не упоминается ни о каких государственных установлениях (каковы сенат, государственный совет, министерства), за исключением кредитных (банков) которые, делая финансовые обороты, располагают собственными капиталами. Против такого толкования можно бы было, по-видимому, выставить два соображения: во-первых, что синод, в качестве представителя всероссийской церкви, унаследовал положение древних митрополитов и патриархов, и, во-вторых, что синод фактически управляет капиталами и разного рода имуществами, недвижимыми и движимыми, независимо от государственной казны, в сообразность их общецерковному назначению. Но при предшествовавших Св. Синоду патриархах московских и древнерусских митрополитах имущества принадлежала к архиерейской кафедре, а не всероссийской церкви. Что же касается капиталов и имуществ, которыми Св. Синод управляет в действительности, то отчасти имущественная масса, составляющая капитал, могла бы быть рассматриваема как субстрат для особого юридического лица1224, состоящего под управлением Св. Синода, отчасти же, как разъяснено будет в § 187, от управления нельзя заключать к собственности, из того, что община или учреждение управляют имуществом юридического лица, не следует, чтобы этой общине или этому учреждению принадлежало в право собственности на управляемое имущество. Как бы то ни было, но с точки зрения судебной охраны имущественных прав всех вообще церковных учреждений, гражданские дела их признаются делами казенного управления1225 т. е. пользуются теми особыми судебными привилегиями и гарантиями, которые установлены для имуществ, принадлежащих государственной казне.

§ 185. Объект церковной собственности1226

Между объектами церковной собственности должно различать также, которые имеют священный характер, как предназначенные к непосредственному служению целям церковного культа, и такие, которые, не нося на себе особой печати освящения, отличающей их от обыкновенных имущественных объектов, предназначены к обеспечению существования и к покрытию расходов на материальные нужды церковных учреждений. Первые называются вещами священными – res sacrae, последние – вещами церковными – res ecclesiasticae в тесном смысле. I. Вещи священные различаются, смотря по той степени святости, которая им усвояется, и по способу их освящения. В римском праве, влиянию которого подпало и каноническое право, различались res sanctae, т. е. вещи, неприкосновенность которых ограждалась особенно строгой юридической защитой (санкцией)1227, – res sacrae, т. е. вещи, посвященные государством культу почитаемого народом божества, через магистрата, который, в качестве представителя государства, торжественно передавал понтифексу, как представителю божества, посвящаемую вещь в собственность, с изъятием ее ео ipso из гражданского оборота1228 и res religiosae, т. е. могилы и надгробные памятники, получавшие религиозный характер не в силу какого-либо торжественного консекрационного акта, а в силу самого факта внесения или вложения тела умершего человека (illatio mortui)1229. Из этих трех категорий вещей, священных по римскому праву, res sanctae, очевидно, никакого отношения к церковному имуществу не могли иметь, значение же остальных двух категорий должно было видоизмениться в христианстве. Хотя император Юстиниан в своих институциях, вообще говоря, повторил положения древнего римского права о вещах сакральных и религиозных1230, но влияние христианства, несомненно, уже сказалось по отношению к вещам сакральным, так как, вместо магистратской консекрации или дедикации, Юстиниан говорит об епископской консекрации1231. Между той и другой должно было оказаться существенное различие: епископ, сообщавший известному предмету, именно храму, вновь устроенному, или одному из предметов утвари церковной (dona)1232 священный характер своим священнодействием, не располагал полномочием изъять посвящаемый предмет из гражданского оборота, как римский магистрат, так как церковь прав собственности не может ни создавать, ни уничтожать. Отсюда следовал весьма важный вывод, что священные вещи христианской церкви не были безусловно изъяты, как таковые, из гражданского оборота и из частного обладания. Во-первых, сам же Юстиниан допустил продажу и заклад священных вещей на выкуп пленных1233, во-вторых, частные лица и при Юстиниане, и в позднейшее время, могли иметь в своей частной собственности церкви и другие священные вещи1234. Послеюстиниановское византийское каноническое право осталось на точке зрения юстиниановского законодательство, различая sacrum и religiosum, хотя понятие последнего мало по малу изменилось. Юстиниан еще повторяет древнеримский взгляд, что то или другое место становится locus religiosus пo воле частного лица без всякой консекрации и без всякого распоряжения публичной власти: этому взгляду должно было в сильной степени благоприятствовать отсутствие общих кладбищ в древности. Римляне не знали общих мест погребения, на подобие нынешних кладбищ; общие места погребения существовали только для рабов и отчасти для тех из свободнорожденных лиц низших классов, которым, как членам похоронных коллегий, удавалось еще при жизни обеспечить себе место погребения. В последнем случае, впрочем, так называемые колумбарии, содержавшаяся на счет похоронных коллегий, содержали в себе обыкновенно лишь насколько урн. У христиан, уже с первых времен христианства, умершие погребались в катакомбах, которые носили характер как бы семейных склепов: в катакомбах же во времена гонений совершалось и богослужение христианское. С умиротворением церкви при христианских императорах, продолжалась связь мест погребения с местами христианского богослужения: христиане погребались в церквях; затем невозможность погребения в них всех христиан заставила ограничить погребение в церквах лишь особо выдающимися лицами, обыкновенными же местом погребения стал служить церковный двор (atrium), расположенный вокруг церкви и намеченный епископом уже при самой закладке храма. Этот церковный двор, хотя бы и не благословлялся особо, тем не менее считался освященный вместе с церковью, так что христианские места погребения перестали быть loci religiosi в смысле римского права и сделались res sacraе1235. He смотря на изменившуюся в христианстве точку зрения на священные вещи, византийские канонисты продолжали держаться понятий и терминологии юстинианова права1236. – По римско-католическому церковному праву вещи священные распадаются на две категории: res sacrae и res benedictae, смотря пo тому, сообщается ли вещам качество сакральности консекрацией или бенедикцией, хотя в проведении границ между обоими актами, по их существу, и в основаниях причисления вещей к той или другой категории замечается много неясного в построениях богословов и канонистов католических1237. По господствующему взгляду, за res consecratae принимаются церкви, алтари, чаши и дискосы: за основание этого господствующего взгляда принимается непосредственное соприкосновение означенных вещей с важнейшим актом христианского богослужения – с принесением евхаристической жертвы1238. В русском праве до издания уложения о наказаниях 1845 г. не существовало каких-либо точных определений относительно вещей священных в разделения их на категории. Для уголовного законодателя мотивом к установлению понятия и деления вещей священных послужила необходимость точного определения понятия святотатства и разных степеней ответственности за это преступление. Таким образом в уложении о наказаниях явилось исчисление троякого рода церковных вещей (для православной, римско-католической и армяно-грегорианской церкви): священных, освященных через употребление при богослужении и неосвященных, и двоякого рода вещей для евангелическо-лютеранской церкви: освященных через употребление при богослужении и неосвященных1239. Для православной церкви в особенности священными вещами признаются: потиры, дескосы, дарохранительницы, лжицы, копья, при проскомидии употребляемые, кресты, евангелия, образа, мощи, а также оклады и украшения к крестам, образам и мощам, антиминсы, покровы священных сосудов и одежды с престолов я жертвенников. Освященными через употребление при совершении богослужения признаются следующие вещи: купели и чаши для водоосвящения, ковши, кропила, одеяния с аналоев, ризы, кадила, паникадила и поставленные уже в них свечи, лампады, богослужебные книги. Остальные предметы, хотя и находящиеся в храмах, как, например, деньги, свечи, еще не поставленные к образам или в паникадила, не имеют характера святости. Особенной точкой зрения Уложения о наказаниях, которое при определении различных категорий церковных вещей, руководилось желанием установить понятие святотатства и степени ответственности за это преступление, объясняется, почему, при исчислении священных вещей, уложение не считает нужным упоминать о храме: храм не может быть объектом святотатства, как похищения церковной движимой вещи, и, однако, храм есть, несомненно, вещь священная с церковной точки зрения. Так как совершение религиозного акта освящения или благословения не имеет силы древнеримской консекрации, которая с предоставлением собственности в освящаемом предмете божеству, делала этот предмет изъятым из гражданского оборота; то священные вещи христианской церкви могут состоять в собственности ее церкви, а других лиц, физических или юридических. He только такие предметы, как евангелия, кресты, образа, частицы мощей, могут быть предметом частной собственности, но и разные принадлежности церковной утвари в самой церкви, т. е. храмы, могут состоять в собственности государства, обществ, и частных лиц1240. Кладбища не могут состоять в частной собственности, но могут быть предметом общественной (городской собственности1241. Однако, как состоящие в церковной собственности священные вещи связаны известным их назначением, так что и сами церковные учреждения не могут распоряжаться этими вещами несоответственно с их назначением, подобно этому и те священные вещи, которые могут находиться вне собственности церковной, не подлежат каким-либо распоряжениям со стороны их собственников, несогласным с их названием. Относительно церквей в особенности, устраиваемых в домах частных лиц, в настоящее время действует правило1242, по которому, в отличие от порядка, действовавшего в допетровской Руси1243, равно как от строгого предписания духовного регламента1244, разрешается епархиальными архиереями, a в столицах – Св. Синодом, устройство домашних церквей для лиц, приобретших право на особенное уважение и не могущих посещать приходские храмы по преклонным летам и болезненному состоянию. Существование домовой церкви допускается только до кончины лица, для которого учреждение оной дозволено, а после кончины его, если не последует разрешения на продолжение существования церкви, вся церковная утварь, по распоряжению епархиального начальства, обращается в собственность церкви приходской1245. Относительно кладбищ соблюдается правило, что те из них, которые устраиваются на общественной земле, не перестают быть собственностью общества, городского или сельского, хотя в административном отношении, т. е. в отношении к порядку содержания кладбищ, последние подлежат ведению духовного начальства, так что общество не может претендовать на хозяйственную эксплуатацию кладбища, как на одну из составных частей права собственности, но, с другой стороны, также и духовное начальство не может претендовать на это право1246. Что касается административного заведывания кладбищами, бесспорно принадлежащего духовному начальству, – все равно на церковной земле состоит кладбище, или на общественной, – то церковная администрация должна руководиться тем соображением, что кладбище, именно в виду его священного характера, предоставлено ее ведению, а, следовательно, и она сама не может допускать или дозволять себе какие-либо распоряжения, противоречащие этому характеру1247. Относительно построения храмов, равно как относительно погребения умерших на кладбищах, предписано соблюдение особенных правил. Предписания о построении храмов требуют, чтобы соблюдаемо было достоинство и приличие в архитектурном отношении, с сохранением предпочтительно древнего византийского стиля; при возобновлении старинных церквей (т. е. построенных не позднее начала прошлого столетия) должен быть сохраняем тщательно как наружный, так и внутренний их вид, и, вообще, в древних церквях не дозволяется ни малейшего исправления, возобновления и изменения живописи или других предметов без разрешения Св. Синода, которое дается по предварительном сношении с археологическим или историческим обществом. Планы и фасады всегда должны быть рассмотрены в строительных отделениях местного губернского правления прежде представления их на рассмотрение Св. Синода1248. Относительно кладбищ и погребения на них тел умерших требуется, чтобы кладбища устраивались вне городов и селений, чтобы умершие не погребались прежде истечения трех суток по удостоверении в смерти, если смерть последовала не от чумы или от какой-либо другой заразительной болезни, чтобы в известных случаях священники под опасением ответственности не предавали тех умерших земле прежде судебно-медицинского осмотра, например, когда смерть последовала скоропостижно с необыкновенными припадками, подающими повод к подозрению в отравлении, или когда найдены мертвые тела, со знаками наружных насилий и проч.1249 II. Вещи церковные в тесном смысле суть все те, не служащие непосредственно действиям культа, имущественные объекты, которыми церковь пользуется для достижения своих целей на земле. Сюда относятся земли, разного рода угодья и оброчные статьи, денежные капиталы и денежные суммы вообще, составляющиеся разными способами. Уже при секуляризации церковных имений в 1764 г. оставлены угодья и по 30 десятин земли при каждом архиерейском доме, монастырям также было оставлено по одному озеру или пруду для рыбной ловли и для выгона скота известное количество десятин земли, именно 9 десятин –монастырям I класса, 8 десятин –монастырям II класса и 6 десятин монастырям III класса1250. В конце прошлого столетия надел землей был увеличен до 60-ти десятин архиерейским домам и до 30-ти десятин монастырям1251. В 1735 году надел монастырей еще более был увеличен: вместо 30 десятин указано было наделять монастыри такими участками земли, которые могли бы удобнее служить к устройству земледельческого хозяйства, примерно от 100 до 150 и более десятин, везде, где местные средства могут дозволить это1252. Точно также и к приходским церквям отведено известное количество десятин земли от 33 до 99-ти, смотря по высоте крестьянского надела в данной местности1253. Земля эта, – все равно принадлежала ли она церквям еще до межевания по прежним дачам и писцовым книгам, или отведена к церквям прихожанами в позднейшее время – равно как имеющиеся при церквах угодья, остаются всегда неприкосновенным церковным достоянием и ограждаются от всяких посторонних притязаний, так что, в случае упразднения церкви, отмежеванные к ней земли и угодья не должны быть возвращаемы прихожанам, но принадлежать той церкви, к которой упраздненная приписывается вместе с прихожанами1254. – Денежные суммы в церковных учреждениях составляются разными способами, главным образом путем приношений и пожертвований. Различаются доходы свечной, кошельковый, кружечный, от продажи венчиков и разрешительных молитв и др. Свечной доход имеет своим источником продажу церковных восковых свечей. В русском народе издревле религиозное чувство выражается между прочим зажжением восковых свечей перед образами; но мысль о такой организации свечной торговли, которая приносила бы правильный доход церкви именно, а не торговцам и не церковнослужителям, была высказана ли Петром Великим, который воспретил частным торговцам свечную торговлю1255. Однако, в течение всего XVIII в. воля Петра Великого не получила должного исполнения, и уже с начала нынешнего столетия Св. Синод и, в особенности, комиссия духовных училищ приступила к решительным мерам для осуществления идеи Петра Великого. Предположив произвести обширные операции из свечных доходов, не с целью сооружения богаделен, что имелось в виду Петром Великим, а с целью улучшения содержания приходского духовенства и духовно-учебных заведений, Св. Синод в 1806 году предписал епархиальным архиереям по истечении каждого года присылать в синод перечневые ведомости о церковных суммах, которые главным образом составлялись из свечной продажи и которые доселе не подлежало епархиальному контролю, оставаясь поэтому неизвестными для духовного правительства1256, а в 1808 году государь утвердил доклад комиссии духовных училищ относительно церковно-свечной продажи, остающийся и до ныне действующим законом. Закон различает гуртовую продажу свечей и розничную, разумея под гуртовой продажу весом, а не счетом, и не менее 20-ти фунтов, а под розничной – продажу счетом или весом менее 20 фунтов. Гуртовую продажу дозволено производить: а) при церквях, но единственно для снабжения свечами других церквей, б) с фабрик и в специальных лавках, производящих торговлю единственно воском и восковыми свечами, и в) на городских и сельских ярмарках. Розничная же продажа предоставлена единственно в пользу церкви и дозволена лишь при самых храмах1257. Указами 1809 в 1810 г.г. велено было те денежные суммы, которые оказалась в разных церквах в виде остаточных, перевести в ведение и распоряжение Св. Синода1258, чем положено было основание самому значительному из церковных капиталов – духовно-учебному. Кошельковый доход есть доход, поступающий в церковный кошелек, или, что то же, собираемый на тарелку церковными старостами во время совершения каждого богослужения. Кружечный доход есть доход, поступающий в кружку, существующую для сбора «на церковное строение», или «на украшение храма» т. е. для одной и той же цели с кошельковым доходом; подобного рода кружки иногда дозволяется устраивать и вне церкви, в часовнях или в оградных столбах, для сбора возможных приношений от проходящих и проезжающих, как, например, в том случае, когда в бедном приходе предстоит постройка новой церкви, или если кружки в столбах существуют издревле в честь св. икон или в воспоминание каких-либо особенных событий. От этих кружек должно отличать разные специальные кружки для сбора пожертвований не на приходскую церковь, а на другие, епархиальные или общецерковные, потребности, каковы: а) кружка для сбора пожертвований на презрение заштатного и престарелого духовенства, б) кружка в пользу гроба Господня, в) кружка на улучшение быта православных поклонников в Палестине, г) кружка на распространение православия между язычниками в империи, д) на сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях, е) кружка на восстановление православного христианства на Кавказе, ж) кружка в пользу раненных и больных воинов и др.1259 Доход от продажи венчиков и разрешительных молитв, из которых первые – возлагаются на чело, последние –влагаются в руки отпеваемым в церквях умершим, в силу высочайше утвержденного 18 марта 1810 года доклада св. синода, велено было обращать на содержание бурс при духовных училищах, с безусловной монополизацией продажи тех и других при церквях. В недавнее время высочайше утвержденным 21 декабря 1870 г. Определением Св. Синода подтверждено, что доход от продажи венчиков и разрешительных молитв должен идти исключительно на содержание бедных учеников духовных училищ1260.

§ 186. Средства содержания духовенства1261

He смотря на земельные богатства, принадлежавшая в древней Руси архиерейским кафедрам и монастырям, приходское духовенство на Руси не получило для обеспечения своего существования такой совокупности имущественных средств которая, состоя главным образом в известном количестве земли, как это было на западе, могла бы с точки зрения юридической рассматриваться как материальный субстрат (Beneficialgut) для особого юридического лица, не сливающегося с fabrica ecclesiae или с церковной казной, именно для церковной должности (beneficium) как выражения церковной воли о

непрекращающейся должностной деятельности при конкретном церковном учреждении. Поэтому и при догматическом изложении действующего церковного права было бы затруднительно применять к содержанию русского православного духовенства принципы западного канонического права о бенефициях, например, в отношении к управлению, к пользованию так называемыми fructus intercalares, т. е. плодами, извлекаемыми за время вакантности должности к обязанности несения строительных тягостей, например, по репаратуре церковного дома и т. п. Только епархиальная кафедра, материальным субстратом которой как юридического лица служит не что иное, как совокупность имущественных средств, предназначенных на обеспечение существования архиерейской должности в епархии, и в действующем праве сохранила значение и права юридического лица. В отношении же к приходским должностям Русской Православной Церкви можно говорить лишь просто о способах содержания, не возводя их к юридическому единству посредством персонификации. Между средствами или способами содержания духовенства различаются: 1) плоды, извлекаемые из имуществ церковных, к которым относятся пользование церковного землей и церковными домами, а также получение процентов с капиталов, пожертвованных в церковь, 2) государственная субсидия в виде денежного жалованья, отпускаемого из государственного казначейства приходскому духовенству, причем все приходы разделены на семь классов, смотря по количеству душ; с количеством душ довольно несправедливым образом соображается и размер жалованья, так что приходское духовенство наиболее многолюдных приходов; имеющее, следовательно, сравнительно лучшие средства, получает наибольшее жалованье, духовенство же малолюдных и бедных приходов получает наименьшее жалованье, 3) доходы, получаемые духовенством от прихожан за требоисправления. Что касается последнего источника в особенности, были попытки регулировать его так, чтобы, с одной стороны, духовенство было достаточно вознаграждаемо за свой труд, а с другой – прихожане не подвергались вымогательству и чтобы в тоже время по возможности щадилось чувство христианского приличия. По западному каноническому праву духовенству уплачивается известная таксированная плата за требоисправления (jura stolae, Stolgebühren), причем за преподание Евхаристии, за елеосвящение и обыкновенно также за исповедь ничего не платится1262. Духовным регламентом было вообще запрещено духовенству «делать торг за дело служения своего», например, за крещение, венчание, погребение и проч.1263 Комиссией о духовных имениях выработан был Доклад, получивший высочайшее утверждение 17 февраля 1765 года о таксе за приходские требы; но такса была назначена чрезвычайно низкая, так что массе духовенства, при столь низкой таксе, если бы она удержалась как закон, пришлось бы бедствовать1264, хотя в докладе и сделана оговорка, что законная регламентация дохода устанавливается только для неимущих и для крестьянства, состоятельным же предоставлено вознаграждать приходское духовенство по их желанию и состоянию. Были затем попытки регулировать, в особенности, некоторые источники доходов. В 1805 г. Архангельская городская дума сделала любопытное представление (через губернатора министру внутренних дел, который, в свою очередь, дал этому представлению дальнейшее движение), чтобы вместо сбора, производимого священниками с церковным причтом о Св. Пасхе и в другие праздники, за исключением Рождества, назначать им от прихожан годовое жалование, так как «во многие домы иногда святыни с подобающим благоговением не приемлют и священников с должной честью не пускают под разными предлогами»1265. Доклад Св. Синода, составленный согласно с этим представлением, был высочайше утвержден, но также остался без последствий. Наконец, в последнее время возбужден был вопрос о неприличии поборов при исповеди и причастии Св. Тайн и также не привел ни к какому результату1266.

§ 187. Управление церковными имуществами1267

В древней церкви епископ управлял имуществом христианской общины при содействии подчиненных ему пресвитеров и дьяконов, не подлежа никакому контролю в своем управлении. Однако обнаружившиеся злоупотребления со стороны некоторых епископов, недостаточно ясно разграничивавших церковное имущество от своего собственного, послужили поводом к установлению на соборах некоторых гарантий против злоупотреблений. Так Антиохийский собор 341 г. вменил в обязанность духовенству епископской церкви иметь точные сведения о всем том, что входит в состав церковного имущества, так чтобы ни епископ, ни его наследники, в случае его смерти, не присвоили себе церковных вещей, выдавая их за свои собственные1268. Далее тот же собор определил, чтобы епископ употреблял в свою пользу лишь ту часть церковного имущества, которая нужна на его содержание, вообще же управлял церковной собственностью с согласия пресвитеров и диаконов, не предоставляя администрации своим детям или родственникам, под опасением привлечения к отчету перед провинциальным собором1269. Позднее ІV-м Вселенским собором было предписано, чтобы в каждой епископской церкви для управления ее имуществом поставлялся особый эконом из клира данной церкви, который бы вел имущественную администрацию по воле своего епископа или за епископа, при вакантности его кафедры1270. Так как, однако, эконом должен был управлять в подчинении епископу и только ему одному представлять отчет в управлении, то и при существовании этой должности возможны были злоупотребления. Поэтому император Маркиан узаконил, чтобы, по крайней мере, экономы константинопольской церкви представляли отчеты об епископском управлении церковным имущество светским судьям1271. С образованием приходов, поскольку та или другая церковь не состояла в частной собственности1272; имущественная администрация должна была вестись приходскими священниками под надзором епископского эконома. В монастырях и богоугодных заведениях, как скоро они получили значение особых юридических субъектов, настоятели монастырские и управители заведений сосредоточили в своихъ руках и имущественную администрацию. Тоже самое было и на западе. Что касается приходских церквей в особенности, то обыкновенно имущество, принадлежащее церковной казне (fabrica ecclesiae), управляется ныне парохом. Однако не считается противоречием ни догматическому церковному учению, ни воззрению на церковное имущество как на институтное, а не как на общинное, привлечение к управлению этим имуществом мирян. Уже с глубокой древности установился обычай, в силу которого парохи привлекали добросовестных и знающих парохиян к участию в управлении хозяйством: эти лица назывались procurator es, vitrici, jurati, magistri fabricae и т. п. Тридентский собор обязал всех вообще администраторов церковного имущества, – все равно духовные они или миряне, – ежегодною отчетностью перед епископом1273. В настоящее время наиболее развитая хозяйственная организация церквей наблюдается во Франции, где и гражданские законы благоприятствуют общинной теории, а также в Пруссии, где, не смотря на отмену многих других законов, явившихся в эпоху культурной борьбы, закон 20 июня 1875 г. об управлении церковным имуществом действует и до сих пор, признаваемый и католической духовной иерархией. Во Франции управление имуществом фабрики принадлежит совѣту фабрики (conseil de fabrique), который состоит из 5 – 9 членов, смотря по численности общины. При первой организации приходского управления епископ назначает 5 членов из 9-ти или 3-х из 5-ти, остальных же (т. е. 4-х из 9-ти и 2-х из 5-ти назначает префект; но затем раз составленный, совет уже пополняется путем выборов через каждые три года. К 9-ти или 5-ти членам выборным нужно присоединит еще 2-х членов непременных: мэра и кюре. Председатель и секретарь избираются советом из своей среды. Совет держит свои обыкновенные заседания четыре раза в год, а чрезвычайные по мере надобности. Он избирает 3-х из своих членов, которые вместе с кюре составляют бюро церковных старост (bureau des marguillers), – учреждение, представляющее собой исполнительную власть фабрики, составляющее бюджет, вносящее предложения в совет фабрики на обсуждение, наблюдающее за церковными зданиями и производящее необходимые закупки. Перед судом фабрика представляется казначеем (trésorier), который выбирается из лиц, составляющих бюро, самими этими лицами. В Пруссии законом 1875 г. на католические приходские церкви распространен тот приходский порядок, который существует в евангелической церкви, причем однако, в отличие от этой последней, церковно-приходские органы ограничены единственно сферой имущественного управления. Именно попечение об имущественных делах в каждой приходской церкви возложено законом на церковно-приходской совет (Kircheuvorstand) и общинное представительство (Gemeinde­vertretung). Совет состоит из выбираемых общиной 4 – 10 членов, смотря по численности общины, причем парох есть необходимый член совета по закону, а также патрон или назначенный им представитель, если церковь состоит под патронатом. Совет составляет и ведет инвентарь церковного имущества, управляемого им, а также смету доходов и расходов на каждый год, представляя ежегодный же отчет общинному представительству о состоянии церковных дел. Совет собирается по требованию епископского ординариата, ландрата или (в городах) бургомистра, половины членов совета, наконец, по постановлению общинного представительства. Число общинных представителей должно быть втрое более числа членов совета. Постановления церковного совета нуждаются в согласии общинного представительства при приобретении, отчуждении или вещном обременении (т. е. в установлении сервитута) поземельной собственности, при сдаче в наем и аренду не менее чем на десять лет, при отчуждении предметов, имеющих историческую, научную или художественную ценность1274, при заключении договоров и при вчинании процессов и т. п. По русскому праву каждое из церковных учреждений, за которым по закону признаны права юридического лица, имеет свои орган хозяйственного управления: архиерейские дома имеют такой орган в лице эконома, в монастырях управление экономией вверяется настоятелям и настоятельницам с советом старшей братии и старших сестер1275, в церквах «для охранения и употребления церковных денег и вообще для хранения всякого церковного имущества» избирается церковный староста, «поверенный прихожан церкви, выбранный из числа их, доверия достойный человек»1276. На старосту возлагается: сбор денег в церковный кошек и в кружку, прием пожертвований вообще, продажа свечей и наблюдение затем, чтобы нигде поблизости церквей не велось противозаконной торговли свечами, сбор доходов с разных церковных хозяйственных статей, как то с церковных лавок и домов, в наем отдаваемых, покупка нужных для церкви вещей, подряды, починки и пристройки, а также ведение приходорасходных книг1277. Впрочем, во всех более или менее важных хозяйственных мероприятиях староста должен по закону действовать не один, а с предварительного согласия священнослужителей и почетнейших прихожан, равно как ежемесячное освидетельствование денег, накопившихся в ящиках и кружках, должно происходить в присутствии священно-церковно-служителей и почетнейших прихожан «буде они от того не отрекутся»1278. Казенные управления вообще, а, следовательно, также и монастыри, архиерейские дома и церкви1279, ищут и отвечают на суде не иначе как в лице особых уполномоченных, которые назначаются из должностных лиц подлежащего ведомства1280, или же избираются из числа лиц, имеющих по закону право быть поверенными, по добровольному с ними соглашению1281. Из того, что уполномоченные назначаются из должностных лиц подлежащего ведомства, следует, что вступление в процесс без ведома подлежащего начальства не может быть дозволено. В отношении к церковно-приходскому хозяйству нельзя не указать на принципиальную несостоятельность и практические неудобства существующего порядка вещей. По закону церковный староста в отдельности не может решаться на разные хозяйственные мероприятия; между ним и причтом предполагается обоюдное согласие, которого однако может и не состояться, и на случай разногласия никакого правильного юридического способа к составлению решения и к выражению воли юридического лица закон не указывает и указать не может. Причт и староста не суть ни единоличный орган юридического лица, ни коллегиальный, так как они существуют и действуют каждый сам по себе, не составляя органического единства, подобного тому, какое представляется в западно-европейских, коллегиально организованных церковных советах, всегда имеющих возможность прийти к соглашению и к определенному решению1282.

В ведении центрального церковного правительства частью состоят капиталы, образовавшиеся в прежнее время, частью сосредоточиваются для соответственного распределения денежные сборы, поступающие из приходских церквей. Из капиталов первое место занимает духовно-учебный, составившийся из остатков, оказавшихся в приходских церквах за покрытием расходов на удовлетворение местных нужд и вытребованных комиссией духовных училищ в распоряжение центрального управления, а также из свечного дохода, который до 1870 г. имел специальное духовно-учебное назначение и целиком препровождался из всех церквей в Св. Синод. Духовно-учебный капиталь достигает почти 25 миллионов рублей и приносит около 1,5 миллиона процентов. Затем существуют капиталы: типографский, образовавшийся из доходов от операций синодальных типографии петербургской п московской, капитал духовенства западного края, составившейся при секуляризации церковных имуществ в западном крае в нынешнем столетии, капитал для производства епархиальным архиереям добавочного жалованья и др. Из денежных сборов, поступающих в распоряжение центрального правительства, первое место занимает процентный сбор с церковных доходов. В 1870 году было установлено, чтобы, вместо существовавшего сбора от продажи восковых церковных свеч, отчислялся в распоряжение Св. Синода определенный процент со всех вообще церковных доходов (кошельковых, кружечных и свечных), причем раз навсегда определен нормальный размер этих доходов, именно та сумма, которая поступила в пользу каждой церкви в 1868 году. Процентный сбор первоначально положено было взимать в размере 10% в год в епархиях западных и 21% почти во всех остальных епархиях1283, но позднее в 1880 году, для возвышения оклада жалованья и пенсии лицаv, получившим образование в духовных академиях и вынужденным за неимением вакантных мест в духовных семинариях, поступать на должности в уездные духовные училища, указанный процентный сбор был увеличен еще на 4%, так что, следовательно, в западных епархиях равняется 14%, в остальных 25%1284. Проценты с капиталов, находящихся в управлении Св. Синода, доходы типографские и другие возможные пожертвования и процентный сбор с церквей составляют так называемые специальные средства Св. Синода. В дополнение к ним на духовное ведомство отпускается ежегодно по бюджету из государственного казначейства около 10 миллионов рублей, из которых 1,5 миллиона ассигнуется на усиление средств для духовно-учебного дела, которое, следовательно, поддерживается 1) на проценты с духовно-учебного каптала, 2) на ежегодный процентный сбор с церквей и 3) на государственную субсидию в означенном размере. Та странность, что монастыри, даже и самые богатые, не подлежат обязательному процентному обложению, которому подлежат даже и самые бедные приходские церкви, может быть объясняема только взглядом на духовно-учебные заведения, как на сословные, предназначенные давать образование детям духовенства, а не как на учреждения церковные, служащие для подготовления будущих служителей церкви. Но при сословном взгляде на духовно-учебные заведения, миряне могли бы еще с большим основанием, чем монастыри, возражать портив обретения приходских церквей в пользу этих заведений, так как, несомненно, доходы приходских церквей составляются из приношений прихожан и главным образом из церковной продажи свечей прихожанам, тем более, что кроме отчисления 25% в ведение центрального управления, с приходских церквей собирается еще значительный процент в распоряжение епархиального правительства на покрытие так называемых сверхштатных расходов местных духовно-учебных заведений, например, на устройство параллельных классов в духовных семинариях, на учреждение епархиальных училищ для девиц духовного звания и т. п.1285.

В отношении к распоряжению и пользованию церковного имущества должно заметить следующее:

1) Отчуждение церковных земель производится не иначе, как с особого каждый раз высочайшего соизволения, испрашиваемого через комитет министров. Земли, отведенные от прихожан церквям для довольствия причтов, не подлежат отчуждению, за исключением тех особо уважительных случаев, когда продажа или обмен такой земли представляют существенную для церкви выгоду1286.

2) Св. Синоду предоставляется право разрешать залог принадлежащих духовному ведомству недвижных имуществ в местных городских кредитных учреждениях1287.

3) Монастырям и архиерейским домам не запрещается не нужные для собственного их употребления земли и угодья отдавать в наем с тем только, чтобы на таковых землях не было учреждаемо от них самих торговых заведений1288. Приходские причты извлекают выгоды из участков церковной полевой земли по своему собственному усмотрению, или через обработку земли средствами собственного хозяйства, или через передачу ее в аренду1289. Срок найма церковных недвижимых имений не может простираться далее 12 лет1290. Внутренние монастырские и церковные здания не могут быть отдаваемы в наем под торговые и трактирные заведения.

4) Денежные суммы воспрещено церковным учреждениям отдавать под заклады1291, хотя и допускаются займы из церковных сумм, если бы в них встретилась надобность, с разрешения Св. Синода1292. Вообще же циркулярным Указом Св. Синода 9 сент. 1873 г. было предписано и в 1888 г. вновь подтверждено, чтобы церковные причты и старосты ни под каким видом не оставляли при церквях более 100 рублей, чтобы на внесенные в кредитные учреждения церковные суммы были приобретаемы непременно именные билеты на имя церквей, и чтобы могущие оказаться у церквей билеты внутренних с выигрышным займов неотложно были передаваемы, под расписки на имя церквей, для хранения в государственной банк или в местные конторы и отделения его1293. В частные банки воспрещено вкладывать церковные денежные суммы1294.

5) Церковным причтам со старостой предоставлено производить мелочные починки, на сумму не свыше 50 руб., не испрашивая разрешения епархиального начальства, но с ведома благочинного1295. Причтам столичных церквей и всех вообще кафедральных соборов разрешено производить единовременно мелочные расходы с ведома благочинного на сумму до 300 руб., a пo прочим городским церквям до 150 руб.1296

6) В случае упразднения какой-либо церкви за ветхостью, утварь переносится в приходскую церковь, а о здании делается такое распоряжение, чтобы материалы, из которых оно построено, не были обращаемы на неприличное употребление1297.

Приложение к частям III и IV курса церковного права

Краткое изложение устройства и управления римско-католической, евангелической и армяно-грегорианской церквей в России1298

§ 188. Устройство и управление римско-католической церкви1299

Высший представитель римско-католической духовной иерархии в России есть архиепископ Могилёвский, который есть вместе митрополит всех римско-католических церквей в империи и великом княжеств финляндском, и в отношении к которому все остальные епископы (Виленский, Тельшевский или Самогитский, Минский, Луцко-житомирский, Каменецкий и Тираспольский) суть суффраганы1300. Высшее же церковно-правительственное учреждение для рассмотрения и решения дел общих всем римско-католическим епархиям есть находящаяся в С.-Петербурге римско-католическая духовная коллегия, которая состоит, под председательством архиепископа-митрополита Могилёвского, из двух членов и из семи заседателей от епархий. При коллегии состоят прокурор и канцелярия1301. В коллегии сосредоточиваются: 1) полные сведения обо всех римско-католических церквях, монастырях, духовенстве, учебных и других духовных заведениях, движимых и недвижимых имуществах;

2) надзор за епархиальным управлением и пересмотр решений епархиальных инстанций по отзывам, апелляциям, частным жалобам или протестам, кроме брачных и других духовных дел; 3) рассмотрение и представление высшему правительству всякого рода предположении епархиального начальства, клонящихся к государственной и церковной пользе; 4) дела о приеме желающих поступить в монашество и о допущении нехристиан; к крещению по римско-католическому исповеданию 5) заведывание капталами принадлежащими римско-католической церкви в России1302. Дела решаются в коллегии по большинству голосов, причем голос председателя, в случае равенства голосов, дает перевес одной из сторон1303); но обжалования разного рода из Могилевской епархии, поступающие в коллегию, как в высшую инстанцию, решаются в ней без присутствия Могилёвского митрополита1304. По делам административного характера, требующим высшего разрешения, коллегия делает представления министру внутренних дел, который и дает этим делам надлежащее течение, присовокупляя к каждому из них свое заключение, по делам же судным коллегия непосредственно относится к правительствующему сенату и министру юстиции1305. Состоящий при коллегии прокурор обязан подавать министру внутренних дел записки (мемории) и ведомости о решенных делах; в случае если бы сделанное им коллегии предложение насчет неисправности в ведении дел не было принято коллегией, прокурор представляет свой протест министру1306. В епархиях управление церковными делами и духовный суд принадлежат епархиальному епископу, при котором, в качестве вспомогательных органов, состоят епископы – суффраганы (викарные), кафедральный капитул и консистория. Епископ-суффраган содействует епархиальному начальнику, по его поручениям, в отправлении возложенных на него обязанностей. Кафедральный капитул составляет, согласно с каноническими уставами римской церкви, совет епархиального начальника, помогает ему в делах и совершает вместе с ни торжественное богослужение, а в случае наступившей вакантности кафедры, если нет епископа – коадъютора cum jure succedendi, избирает викария впредь до замещения кафедры1307. Консистория составляет первую административную и судебную инстанцию, причем, однако, голос консистории имеет лишь значение совещательное; в случае несогласия с мнением консистории, епископ не только вправе постановить решение по собственному усмотрению, но не обязан даже объяснять и основания своего решения1308. Как уполномоченные органы епископа по надзору, действуют в местных округах деканы, непосредственно же управление каждой приходской церковью в отдельности и отравление духовных треб в приходе принадлежит приходскому священнику, который в имущественном управлении действует вместе с прихожанами1309. Относительно замещения должностей должно заметить следующее;

1) архиепископ – митрополит Могилевский, епископы епархиальные и епископы-суффраганы назначаются императором, по предварительном сношении с римским папой и каноническом утвержден их по принятому порядку1310; 2) члены римско-католической духовной коллегии определяются и увольняются высочайшими указами по представлению коллегии, вносимому министром внутренних дел, причем на каждую вакансию представляются два кандидата, а заседатели коллегии взбираются, каждый в своей епархии, кафедральным капитулом1311; 3) члены консистории определяются и увольняются епископом с согласия правительства, причем западно-католический принцип викарной юрисдикции выражается в том, что должности членов консистории прекращаются со смертью епископа, или в случае сложения им епископского сана, а также с прекращением управления вакантной епархии викарием, т. е. новый епископ или временно заступающий место епископа немедленно составляет вновь консисторию1312; 4) деканы и прочие духовно-должностные лица по епархии назначаются епископом, причем на замещение приходских должностей могут влиять патроны1313. – Римско-католическая церковь в пределах России признает своим духовным главой римского папу, которому, кроме вышеуказанного участия в деле замещения высших церковных должностей, принадлежит высшая власть в делах, относящихся к догматах веры с каноническим правилам, и, в особенности, высшая судебная власть по делам брачным, причем однако вообще действует правило, что русские католики, духовные и светские, сносятся по делам своего исповедания с римским двором не иначе, как через министра внутренних дел, который относится о сем в министерство иностранных дел, в что папские буллы, послания и проч. не иначе могут получить исполнительную силу в пределах России, как после высочайшего разрешения1314.

§ 189. Устройство и управление евангелической церкви в России

Центральное учреждение евангелическо-лютеранской церкви в России есть евангелическо-лютеранская генеральная консистория, находящаяся в С.-Петербурге, состоящая из светского президента, духовного вице-президента, двух светских и двух духовных членов евангелическо-лютеранского вероисповедания1315. При ней состоят прокурор и канцелярия1316. Генеральная консистория есть высшая административно-судебная инстанция, которая, впрочем, по некоторым делам подчинена министерству внутренних дел и правительствующему сенату: первому –по делам административным, последнему – по делам судебным1317. В генеральной консистории сосредоточивается собрание и приведение в порядок церковно-статистических сведений об учреждениях, об имуществе и вообще о жизни евангелической церкви в России: отсюда эти сведения в разные сроки представляются в министерство внутренних дел1318. Для представления правительству точнейших и подробнейших сведений о потребностях евангелическо-лютеранской церкви в империи и о средствах к их удовлетворению, созывается от времени до времени, по усмотрению министерства внутренних дал, с высочайшего разрешения, генеральный евангелическо-лютеранский синод из депутатов от всех консисториальных округов; председательствует в нем один из светских его членов по высочайшему назначению1319. Консисториальных округов, подподчиненных генеральной консистории восемь: три округа составляют три остзейские губернии, два округа – в городах Риге и Ревеле, особый округ составляет остров Эзель и два округа в столицах С.-Петербург и Москве1320. В консисториальных округах церковно-правительственные учреждения суть консистории, составляющиеся из светского президента, духовного вице-президента (место его всегда занимает генерал-суперинтендент или суперинтендент данного округа) из равного числа светских и духовных заседателей (по два в некоторых консисториях, в других по одному1321. Для надзора в особенности, в пределах консисториальнаго округа существуют генерал-суперинтендент (в округах лифляндском, остляндском, курляндском, петербургском и московском) и суперинтендент (на острове Эзеле в в городах Риге и Ревеле1322. В знак особенной монаршей милости и в награду за долголетнюю и усердную службу, некоторые духовные лица возводятся в почетное звание евангелическо-лютеранских епископов1323. Генерал-суперинтенденты и суперинтенденты, за исключением московского, ежегодно собирают пробстов и проповедников своего консисториального округа на евангелистско-лютеранский синод, или общее духовное совещание, с целью взаимного усовершенствования посредством обмена мыслей и проч.1324 Консисториальные округа подразделяются на пробстские, в которых подчиненные генерал-суперинтендентам и консисториям духовно-должностные лица, под названием пробстов (praepositi), ведут надзор за большим или меньшим числом евангелических приходов и их проповедников. В приходах дело пастырства ведется проповедниками, а управление церковным имуществом принадлежит церковным советам, коллегиям или конвентам, или же, в некоторых местностях, церковным попечителям (Kirchenvorsteher)1325. Относительно определения на должности должно заметить следующее: 1) президент и вице-президент генеральной консистории назначаются императором, кандидаты в члены генеральной консистории, духовные и светские, представленные консисториями в городовыми магистратами, не прежде утверждаются в звании членов, как министр внутренних дел представить свое заключение на высочайшее усмотрение1326; 2) президенты консистории С.-Петербургской и Московской назначаются императором по представлению министерства внутренних дел; должности президентов в остальных консисториях замещаются таким образом, что по двое кандидатов, избранных дворянством или городовыми магистратами, представляется на каждое место министру внутренних дел, который представляет свое заключение на высочайшее усмотрение; заседатели же в консисториях, как духовные, так и светские, избираются и утверждаются министром внутренних дел из двух, представленных на каждое место кандидатов, по ознакомлении с мнением генеральной консистории1327; 3) на должности генерал-суперинтендентов и суперинтендентов определяется один из двух, представленных на высочайшее усмотрение, кандидатов1328; 4) на должности пробстов избираются духовенством округа два кандидата, из которых один утверждается министром внутренних дел1329; 5) замещение должностей проповедников в некоторых приходах принадлежит короне, так что пасторы или проповедники определяются в этих приходах императорской властью по представлению министерства внутренних дел, в других приходах избрание предоставляется прихожанам или патрону, причем предполагается в кандидатах наличность требуемых законом качеств: именно желающий поступить в кандидаты евангелического духовенства в России должен не только пройти курс богословских наук на богословском факультете университетов Дерптского или Гельсинфоргского, но еще выдержать в консистории два испытания – одно pro venia concionandi, для получения права проповедовать вообще в любой евангелической приходской церкви с согласия ее проповедника, другое pro ministerio, для приобретения права быть назначенным в проповедники какого-либо прихода1330. – Для управления духовными делами евангелическо-реформатских общин западного края, существуют особые правила. Управление принадлежит Виленскому евангелическо-реформатскому синоду и Виленской евангелическо-реформатской коллегии. Синод составляется из всех почетных особ реформатского исповедания духовного и дворянского званий западного края и собирается однажды или дважды в год для решения важнейших церковных дел; текущие же дела предоставляются в заведывание коллегии. Присутствие Виленской евангелическо-реформатской коллегии составляют президент из светских лиц, вице-президент из духовных и шесть членов (трое духовных и трое светских). Президент и вице-президент коллегии избираются синодом и утверждаются министром внутренних дел; определение членов зависит от синода. В прочих губерниях управление духовными делами евангелическо-реформатской церкви принадлежит местным евангелическо-лютеранским консисториям, в которых, при рассмотрении и решении реформатских духовных дел, присутствуют, вместо духовных членов евангелическо-лютеранского исповедания, один или двое пасторов и столько же церковных старшин евангелическо-реформатского исповедания1331.

§ 190. Устройство и управление армяно-грегорианской церкви в России

Главное управление армяно-грегорианской церковью принадлежит патриарху, который имеет резиденцию в Эчмиадзинском монастыре близ Тифлиса и носит титул верховного католикоса народа Гайканского1332. Патриарху содействует во всем Эчмиадзинский армяно-грегорианский синод, состоящий, под председательством патриарха-католикоса, из имеющих постоянное пребывание в Эчмиадзине четырех архиепископов или епископов и такого же числа архимандритов. Синод действует вообще на праве коллегии, но во всех чисто духовных делах патриарх имеет решительный голос; в прочих делах голос его как председателя, в случае равенства голосов, имеет перевес1333. При синоде состоят прокурор и канцелярия1334. Главному управлению подчинены архиепископы, управляющие шестью армяно-грегорианскими епархиями1335. В каждой армяно-грегорианской епархии находится консистория этого исповедания, составляющаяся, под председательством епархиального начальника, из четырех членов: архимандрита и трех протоиереев или священников, а при консистории находится канцелярия1336. В некоторых епархиях существуют духовные правления, состоящие из трех членов: архимандрита или протоиерея, как председателя, и двух священников и подчиненные консисториям, без поручения которых он не могут производить никаких дел. Там же, где нет духовных правлений, священнослужители зависят непосредственно от епархиального начальства1337. В отношении к замещению должностей должно заметить следующее: 1) Эчмиадзинский патриарх-католикос избирается всем гайанским народом армяно-грегорианского исповедания, именно все армяно-грегорианские епархии, как в России, так и вне ее находящиеся1338, назначают для избрания патриарха двух депутатов – духовного и светского; сверх депутатов участвуют в выборе патриарха все члены Эчмиадзинского синода и семь старших, находящихся в это время в Эчмиадзине, епископов; из двух, выбранных собранием, кандидатов один назначается государем императором в патриархи1339; 2) точно также по двое кандидатов представляется государю императору на места членов Эчмиадзинского синода1340;

3) епархиальные начальники определяются на свои должности и увольняются высочайшими указами1341; 4) члены консисторий назначаются епархиальными начальниками, с доведением о том до сведения Эчмиадзинского синода1342; 5) замещение духовных должностей в пределах епархий принадлежит также епархиальным начальникам, с тем однако, что в архимандриты они посвящают не иначе, как с разрешения Эчмиадзинского патриарха-католикоса1343. Для образования армяно-грегорианского юношества в науках богословских, в Эчмиадзинскоми монастыре и в епархиях существуют духовные семинарии, а в Москве при Лазаревском институте восточных языков есть особое отделение для приготовления в учители семинарий и в другие должности по управлению армяно-грегорианской церкви1344. Из области церковно-имущественного права заслуживает быть упомянутой та особенность, что всякое движимое и недвижимое имущество, предназначенное на содержание какого-либо армяно-грегорианского монастыря или церкви, или принадлежащих к ним богоугодных заведений, считается общей собственностью всей армяно-грегорианской церкви1345.

* * *

235

Walter. Lehrbuch, §§ 179–180; Нinschius. §§ 169, 185–196; Rich­ter. §§ 165–172; Zorn. §§ 26–27; Löning. I, S. 64 sqq.; 503 sqq.; Hefele. I, 44, 45; Schulte. Die Stellung der Concilien, Päpste und Bischöfe vom historischen und canonischen Standpunkte. Prag, 1871.

236

«Dispensatio est juris communis relaxatio...» Или более подробная дефиниция «Dispensatio est actus legislatoris, quo ex justa causa communis legis obligatio in speciaii casu tollitur, ita ut certa quaedam actio vel juris ratio legi adversaria justa ac valida fiat».

237

Так диспензация в делах брачных дается иногда епископам и даже подчиненными епископу органами (например, от обязанности троекратного предварительного оглашения предполагаемого брака может диспензировать протестантский суперинтендент). Изложение учения о диспензации см. у Нinschius. III, 744–749, 789–829 и Неіnr. Brandhuber von Etschfeld, Ueber Dispensation und Dis­pensationsrecht nach katholischem Kircbenreoht. Leipzig und Wien, 1888. О даровании привилегий: Нinschius. Указ соч., с. с. 805–825.

238

Κοινὸς ἐπίσκοπος ἐκ θεοῦ καθεστάμενος – выражение церковного историка Евсевия и биографии Константина Великого. См. выше т. I, стр. 63, прим. 82.

239

Константин Великий утвердил никейский символ тотчас после его установления, угрожая ссылкой всякому, кто не подписался бы под ним, а в конце собора постановления его возвел на степень государственных законов (Неfе1е. I, 44). Второй Вселенский собор 381 г. писал императору: «gratias agimus Deo qui vcstrae pietatis Imperium constituit ad communem pacem ecclesiarum et sacrae fidei confirmationem: agentes autem Deo debitas gratias necessario quaque ea, quae acta sunt in concilio, ad tuam referiinus pietatem» (Mansi. III, 558). В этом смысле действительно и издан был Феодосием І-м эдикт (Неfе1е. I, 44). Что касается третьего собора, то император Феодосий II, не признававший сначала приговора этого собора о низложении и отлучении епископов антиохийской партии и, следовательно, отказывавший тем самым в утверждении соборных постановлении, впоследствии когда состоялось примирение Кирилла Александрийского и Иоанна Антиохийского и признание Антиохийского собора Ефесского, с своей стороны также утвердил главное постановление собора Ефесского, отправив осужденного собором еретика Нестория в ссылку и предписав предавать сожжению сочинения всех несториан. Императоры Маркиан, Юстиниан, Константин Тиогонат и Ирина вместе с сыном утвердили постановленные четвертым, пятым, шестым и седьмым Вселенскими соборами догматические определения. Hefele. I, 44–45; Hinschius. III, 346, Anm. 3–4, 676 Anm. I. Императорское утверждение остальных соборных постановлений кроме догматических, как особый акт императорской воли, обращений специально на дисциплинарные каноны, можно с несомненностью доказать только относительно Трулльского собора 692 г., относительно шести вселенских соборов, оставивших каноны (т. е. за исключением пятого и шестого, занимавшихся исключительно религиозно-догматическими вопросами), общего мнения в науке не составилось, пo неимению неоспоримых данных, на которых могло бы быть построено твердое положение. Так даже о халкидонских канонах, которые обыкновенно считались получившими императорское утверждение, Гиншиус высказывает противоположное мнение. III, S. 676. Anm. I. А что каноны Трулльского собора получили утверждение Юстиниана Ринотмета, это объясняется тем, что Трулльский собор 692 г. прямо и созван был для установления канонов и никакими другими вопросами не занимался, кроме упорядочения церковной дисциплины. Таким образом, что касается вселенских соборов, императорская санкция всегда имела место в отношении к догматическим определениям соборов, специальная же санкция канонов не считалась необходимой, так как она выиодилась изъ саааго факта созыва собора императором. Hinschius. III, 773: «Die Sanction wzr zur Zeit des römischen Reiches ein Recht des römischen Kaisers, welches derselbe indessen nnr bei Glaubons­beschlüssen persönlich handhabte, während das Concil bei dem Erlass anderer Kir­chengesetze kraft des ein für alle Mal delegirten kaiserlichen Rechtes auch die Sanc- tionsgewalt besass».

240

Неfе1е. 1. с.

241

См. т. I, стр. 66, прим. 95 и стр. 74 прим. 114.

242

См. выше, т. I, с. с. 265–268 и т. ІІ, с. с. 8–11 и 30. Однако несмотря на признание законодательной власти за епископами, западно-католическое право единственным источником общего церковного права (т. е. законом в истинном смысле) считает только папу, а поэтому и всякую диспензацию от общего права принципиально усвояет одному лишь папе. Епископам предоставляется осуществление диспензационной власти в тех случаях, когда это прямо обозначено в законе (законная делегация), или в силу формальной делегации, в виде ясно выражаемого со стороны папы полномочия епископам и некоторым другим прелатам диспензировать во имя папы. Так в Германии и Австро-Венгрии епископ получает от папы т. н. quinquennales facilitates, пятилетние полномочия на выдачу диспензов, возобновляемые, как видно из самого названия, через каждые пять лет. В пятилетних факультетах исчисляются те случаи, в которых епископ может осуществлять диспензационную власть в качестве папского делегата (причем, конечно, важнейшие случаи резервируются папе), например, от брачного препятствия родства кровного и духовного в некоторых степенях и от некоторых других брачных препятствий, от запрета держать и читать книги, внесенные римской конгрегацией в index librоrum prohibitоrum, от препятствий к посвящению в духовный сан, проистекающих из тайных преступлений, за исключением умышленного убийства, от простых неторжественных обетов (vota simplicia). Cм. у Hinschius’a. III, 801–801.

243

Так, например, в Пруссии церковные законы начинаются всегда следующими словами: «Wir... von Gottes Gnaden König von Preussen etc. verordnen unter Zustimmung der General-Synode und nachdem durch die Erkärung unseres Staatsministeriums fest­gestellt worden, dass gegen dieses Gesetz von Staatswegen nichts zu erinnern ist, für die evangelische Landeskirchen der älteren Provinzen was folgt»...

244

Уст. дух. консистории. Ст.ст. 310 и 303.

245

Ст. 320 и 323.

246

П.С.З. № 12068. § 2 п.2

247

Например, для храма Христа Спасителя в Москве установлено особое управление. См. 3 П. С. 3. № 1600. Ср. № 1488 о передаче Санкт-Петербургского Петропавловского собора из епархиального ведомства в придворное.

248

Сюда относится, например, предоставление лицу белого духовенства права носить митру при церковном богослужении.

249

Так, например, брак недействительный ввиду особых обстоятельств, повергаемых на высочайшее усмотрение, может быть признан действительным с признанием законными детей, родившихся от недействительного брака. Сюда же принадлежит высочайшее разрешение, даваемое духовным лицам на снятие ими с себя сана.

250

См. постановления этих соборов в «Православном Обозрении» за октябрь 1885 года, стр. 403, и май – июнь 1886 года, стр. 367.

251

Schulte. Stellung, etc. § 6; Ніnsсhіus, III, § 191; Richter. §§ 166, 170.

252

Даяние XV, 28: «ибо угодно Св. Духу и нам не возлагать на нас никакого бремени более, кроме; сего необходимого: воздерживаться от жертвенного и крови и удавлении и блуда и не делать другим того, чего себе не хотите».

253

Так в 252 г. Св. Киприан Карфагенский писал от имени собора Африканского к папе Корнелию: «placuit nobis S. Spirit-usuggerente» etc. Это же убеждение выразил император Константин Великий, называя приговор собора Арелатского «сaе1еsіе judicium» и прибавляя при этом: „sacerdotum judicium ita debet haberi ac si ipse Dominus residens judicet“ и затем позднее, пo поводу I вселенского собора, выражаясь: «quod trecentis sanctis episcopis visum est, non est aliud putandum, quam solius Filii Dei seutentia». Ту же веpy выражали соборы западные. Так II-й Орлеанский собор 533 г. говорил: «quocirca baec quae inspirante Domino communi consensui placueruut“ etc. Собор Клермонский II-й 552 г.: «quae di vina inspi ratio ne salubriter in praesenti tempore defi­nita sunt» etc. См. Hefe1e. I, 2; Schulte. Stellung, 49–53.

254

Именно Константинопольский собор 331 г., а также Ефесский 431 г. и Константинопольский 553 г.

255

Например, Сардикиский собор 343 г., соборы IX и., а в позднейшей истории Флорентийский собор.

256

См. выше § 104.

257

Rісhtеr. С. с. 544–585.

258

Richter. S. 585: «Ein solcher Fortschritt (т. e. очищение слова Божьего от человеческих примесей) kann aber niemals nach einer Anordnung des Regi­ments geschehen, sondern er wird durch die christliche Wissenschaft vermittelt, die sich in die Tiefen der Schrift versenkt und aus dieser Gottes Wort in seiner Wahr­heit zu Tage fördert, welche als solche von der Kirche erkannt und als ihr Bewusst­sein bezeugt wird».

259

См. выше § 104.

260

См. т. I, с. с. 337–340.

261

Пример формулирования и догматизирования нравственного учения (впрочем, с дисциплинарным оттенком) можно видеть только на соборе Иерусалимском при апостолах. Деяния XV, 28. См. выше примечание 16.

262

См. т. I, § 58.

263

Walter. § 187; Richter; §§ 173–177; Schulte. Lehrbuch des katho­lischen und evangelischen Kirchenrechts. §§ 81–83, 140; Phillips. Lehrbuch, §§90, 134–136, 167; Суворов. Объем дисциплинарного суда. С. с. 136–137.

264

Деян. 10:36: «По некоторому времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедовали слово Господне, как они живут». 1Кор. 1:11: «ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры».

265

См. т. I, § 14.

266

I. 42, § 19 (9). Cod. I, 3: «ἔτι θεσπίζομεν... μήτε ἐπίσκοπον μήτε χωρεπίσκοπον μήτε περιοδεοτὴν μήτε πρεσβύτερον .. ἐπὶ δόσει χειροτονεῖσθαι».

267

См. т. I, §§ 18, 19, 21.

268

Там же, § 20.

269

См. выше § 106.

270

На западе в древности существовало еще одно средство надзора, теперь не практикующееся: епархиальный собор, являвшиеся на который духовные лица давали отчет епископу о прохождении ими своей должности. Walter. S. 427.

271

Папские легаты и нунции, нескольку они осуществляют функцию надзора, так же представляют папе письменные донесения о церковных делах страны.

272

Трехлетний срок установлен для епископов Италии, Сицилии, Сардинии, Корсики, Далмации и Греции, четырехлетний для епископов Германии, Франции, Испании, Португалии, Венгрии, Богемии, Бельгии, Англии и Шотландии, пятилетний для остальных европейских стран (за исключением Ирландии, для которой определен десятилетний срок по особой привилегии), а также для северо-африканских и островов атлантического океана, наконец, для северо-американских штатов и для всех остальных епископов земного шара десятилетний срок (Рhі11ірs. S. 179 Anm. 50; Schulte. S. 200 Anm. 4).

273

Дела епископов. Ч. II. п. 17.

274

«Регулы, како лучше может быть сие посещение».

275

Например, предписание епископу не въезжать в город, а «недалече от города на поле в палатке время простоять, чтобы не трудить священство или граждан квартирой, наипаче, где город убогий» (п. 1).

276

Schulte. § 140.

277

Thomassin. Vetus et nova disciplina, P. П, lib. 3; Bruno Schilling, De origine jurisdictionis ecclesiasticae in causis civilibus, Lipsiae, 1825; Löning. Gesch. des deutschen Kirchenrechts, I, 259 –262, 289–304; Richter. § 206; Cyворов. Объем дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских соборов. Здесь, на стр. 76, 168 и 326 указанного сочинения, можно найти подробное обозначение литературы.

279

Впрочем ни одного факта такого дисциплинарного вынуждения к подчинению епископскому приговору не находится в распоряжении пауки: подобные факты во всяком случае не могли быть части, если только они были, при том уважении, которым пользовались епископы, и при той сравнительной высоте нравственной жизни, которой отличались первые века христианства.

280

См. Суворов. Настоящее сочинение.

281

Const. Sirmond. XVII у Генеля в приложении к изданию Феодосиевского кодекса.

282

Там же, I.

283

I. 7 C. Just, de episcop. audientia (I, 4. Закон Аркадия и Гонория); Const. Sirmond. XVIII (закон Гонория и Феодосия).

284

Nov. Valentiniani Ш, tit. 34 у Генеля в приложении к изданию Феодосиевского кодекса.

285

Nov. LXXXVI, с. 7.

286

Nov. CXXIII, с. 21; nоv. LXXXVI, с. 1. 2. 4; См. об этом Суворов. Объем дисц. суда. Стр. 342 и сл.

287

Так собор Илионский 393 г., постановление которого было повторено Карфагенским собором 397 г. (карфаг. 15 по слав. кн. правил) постановил извергать из клира, если клирик, обратившийся с тяжебным делом к гражданскому суду, не откажется от выгоды, присужденной этим судом. Правилом 9-м IV Вселенского собора уряжается каноническим наказанием клирику, который, имея судное дело с клириком, оставляет епископа и обращается к светским судилищам.

288

Nov. LXXIX. С. 1.

289

Nov. LХХХIII praef.

290

Nov. СХХІІІ, с. 21,

291

Zасharіaе. Jus graeco-romanum, III, 44; Cp. позднейший закон Алексея Комнена 1081 г.; Zachariae, III, coll. IV, nоѵ. 19; Подробнее см. у Суворова: Объем дисц. суда. Стр. 385.

292

Таков закон Валентиниана I (сохранившийся в послании св. Амвросия Миланского к Валентиниану II): Gothofredus. IV tom. p. 58 ad. c. 23. Cod. Theod. XVI, 2. См. еще законы Грациапа (1. 23. Cod Theod. XVI, 2), Феодосия I (Сonst. Sermond, III; 1. 3. Cod Theod. De episcopali audi).

293

См. об этом: Суворов, наст. соч. с. с. 351–363.

294

Dоѵе. De jurisdictionis ecclesiasticae apud germanos gallosque progressu. Berol. 1855; Rud. Sohm. Die geistliche Gerichtsbarkeit im fränkischen Reich (Zeit­sсhr. f. Kirchenr, IX, 1870); Waitz. Deutsche Verfaesungsgeschichte, В–de II, IV; Richter, §§ 206–208; Löning, II, 509 sqq.; Phillips. § 175; Суворов. н. c. 387–390.

295

См. т. I, стр. 251.

296

Phillips. S. 375–377.

297

См. Суворов. С. 388.

298

Там же, с.с. 389–390.

299

Rісhtеr. S. 750.

300

Правило 10-ое Карфагенского собора 401 г. (по слав. кн. прав. 86) определило, ввиду притеснения убогих, непрестанно «стужавших» церкви мольбами, просить императоров о дозволении епископам избирать особых экдиков для защиты убогих от насилия богатых.

301

В Corpus juris canonici не упоминается об особой привилегированной подсудности крестоносцев, в действительности же в средние века исключительная подсудность их церкви была общепризнанным институтом. Phillips. S. 377.

302

Рhі11ірs. S. 375.

303

Richter. S. 767–768.

304

Неволин. Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого и его же О пространстве церковного суда в России до Петра В. (П. С. Сочин. т. VI); Дмитриев. История судебных инстанций; Мысовский. Древнее русское церковное право в связи с правом византийским (Правовой Собеседник от 1862 и 1863); Горчаков. Монастырский приказ. СПб, 1868; Макарий. История русской церкви. Т. VIII; Голубинский, История русской церкви. I, 1. стр. 339 и сл. Рязанов. История московского епархиального управления. Суворов. Следы западно-католического церковного права в памятниках древнего русского права; Его же. Разбор сочинения А. Загоровского о разводе по русскому праву. СПб, 1888.

305

Макарий. III, с. с. 81–85.

306

См. т. I. стр. 131.

307

См. Разбор сочинения А.Загоровского. С.с. 49–50,

308

Некоторые из этих дел значатся в уставах Владимира, Ярослава и Ростислава Смоленского. Сполна перечисляются они в A. А, Э. IV, № 155; в этом любопытном документе исчисляются предмет ведомства патриаршего разряда.

309

В древнейшем списке устава Владимира (синодальная кормчая № 132) к церковным людям причисляются: игумен, поп, дьякон, дети их, попадья и кто в клиросе, игуменья, чернец, черница, проскурница, паломник, лечец, прощенник, задушный человек, сторонник, слепец, хромец, монастыреве, больницы, гостиницы, странноприимницы (со всеми в них людьми богадельными). Лечец относим был к церковным людям потому, что его профессия (леченье) имела целью облегчение страданий людских и, таким образом, как бы служила церковным задачами. Прощенник означал холопа, отпущенного господином на волю, в особенности, может быть, холопа кабального, которому кредитор простил долг вместе с возвращением ему личной свободы (что под прощенниками нельзя разуметь людей, получивших чудесное исцеление, как часто объяснялось у нас это выражение, и, между прочим, в хрестоматии по истории русского права г. Владимирского Буданова, это ясно доказывается грамотой Ростислава Смоленского, в которой прощенники отдают епископу с медом и с кунами, то есть представляются обширным классом лиц, составлявшим один из источников содержания епископской кафедры). Задушный человек означал холопа, освобожденного из неволи по духовному завещанию на помин души его господина. В других списках устава Владимира упоминаются еще: псаломник, (однако, как утверждает Мысовский. Правовой собеседник, 1862, ч. II, стр. 165, только в тех списках, где нет паломника, следовательно, в замене этого последнего), прикладень, т. е., вероятно, отпущенный на волю холоп, приписывавшийся к населению церковных земель (Мысовский. II, с.266–267), изгой человек безродный или обедневший, вышедший из прежнего состояния и поступивший под покровительство церкви (см. Устав Новгородского князя Всеволода Гавриила Новгородскому софийскому собору). Правило митрополита Кирилла II говорит о нищих, как о лицах, исправлявших в пользу церкви некоторые повинности и пользовавшихся ее покровительством. Точно так же судебники предоставляют в ведение церкви старых вдовиц, живших при церкви Божией и питавшихся от церкви Божией. (см. правило митрополита Кирилла, II, Р. И. Б., IV, 82). В некоторых грамотах вместо прикладней, прощенников и задушных судей стоят сироты (А.А.Э.I, №№ 5, 34, 35, 37. О поповичах в уставной грамоте Вас. Дмитр. и митрополита Киприана (A. А. Э. I, № 9) говорится, что «попович, который живет у отца и хлеб ест отцов, ино той митрополич, а который попович отделен и живет опричь отца и хлеб ест свой, a тο мой князя великого».

310

Стоглав, гл. 53 и сл.

311

Сами архиереи не выдерживали принципа неподсудности духовенства светским судьям, поручая управление и суд светским служилым людям. См. т. I стр. 164–165.

312

См. Уст. грам. Вас. Дмитр. А. Э. 1, № 9 и там же №№ 5,17, 18, 19, 23, 35.

313

См., например, А. Э. 1, № 5: «а смешаются судом монастырские люди с волостными людьми, судить монастырский титул с посельским вместе с нашими судьями, а прибыток им на полы», или № 35 ibid.: «а сплететься монастырской с городским или с волостным человеком, и игуменья судить с наместником или с волостелем вместе: прав ли, виноват ли монастырский человек, монастырю и в вине и в носулех, а волостной волостелю».

314

Горчаков. С. 23 и сл.

315

Неволин. Образование управления в России от Иоанна III до Петра В. стр. 152. Исключение было установлено в 1625 г. царем Михаилом Феодоровичем для всей патриаршей области, в которой вся власть судная, не исключая и дел гражданских, сосредоточена в лице патриарха. A. А. Э. III, № 164. См. об этом мтрп. Макарий. XI, 68–71 и 187–188.

316

Уложение, гл. ХIII, ст. 1.

317

Горчаков. 95.

318

П. С. 3. № 699.

319

П. С. 3. № 1829.

320

О чем см. ниже § 183.

321

См. т. I, с.с. 151 и 154.

322

Неволин. Образование управления. Стр. 247.

323

Уст. дух. конс. Ст. 148.

324

Gіtz1еr. De fori interni et cxterni differentia et necessitudine secundum principia juris canonici, Wratislaviae, 1867; Katz. Ein Grundriss des canonischen Strafrechts, 1881; Löning. I, 304–313; Суворов. Объем дисциплинарного суда и проч.; Его же. К вопросу о тайной исповеди и духовниках в восточной церкви, Ярославль, 1886.

325

Что понятие fori interni шире понятия покаянного суда в исповедальне, – это доказывается практикой и существующей терминологией католической церкви. Если, например, два лица, вступившие в брак при существовании между ними близкого родства, неизвестного посторонним (например, когда родство проистекают из незаконной связи их ближайшего родственника), обращаются в римскую пенитенциарию с прошением о диспензации, то последняя, если она дается, называется dispensatio pro furo interno, хотя тут дело идет не об исповеди и не о сакраментальном разрешении грехов.

326

Суворов. Объем… С. с. 131, 135 и сл.

327

См. ниже § 140.

328

См. Объем… Стр. 169 и сл. К вопросу о тайной исповеди. С. с. 152–155.

329

См. Суворов. Объем… С. 56 и сл.

330

Там же, с. 367.

331

Там же, с. 369 и сл.

332

Nov. Justin. ХVII, с. 7.

333

Суворов. Объем… С. с. 229–234.

334

Там же, с. 378 и сл.

335

1. 12 C. Theod. XVI, 2.

336

Nov. СХХIII, с. 21.

337

Zachariae. Jus graeco-romanum. III, 44.

338

Dove. De jurisdictionis ecclesiasticae apud germanos gallosque progressu. Sohm. Die geistliche Gerichtsbarkeit; Löning. II, 448–496; München. Das kanonische Gerichtsverfahren und Strafrecht; Köln. 1865; Katz. Ein Grundriss des canonischen Strafrechts, 1881; Richter. §§ 212, 222–224, 227–231; Schmitz. Die Bussdisciplin der Kirche, 1883; Суворов. Объем дисциплинарного суда. Стр. 130–157, 390 и сл.

339

См. об этих судах еще у Суворова. Следы западно-католического церковного права. С.с. 84–88.

340

Rісhtеr. § 222.

341

Суворов. Объем… Стр. 391–392.

342

Rісhtеr. S. 807.

343

См. литературу § 136.

344

В Уставе Владимира: «или два друга иметася бити и единаго жена иметь за лоно другого и раздавить».

345

Так истолковал Неволин статью устава Ярослава: «свадебное и сговорное, бой, убийство и душегубство, аже что чинится, платятъ виру князю на полы со владыкою» и статью Уставной грамоты Ростислава Смоленского: «зелья и душегубство тяжа епископля». О пространстве церк. суда. Стр. 356–857.

346

A. А. Э. IV, № 155.

347

А. Э. I, № 5.

348

Ibid. № 17, 18, 21.

349

Ibid. №№ 23, 28, 31, 36, 37, 41, 44, 51 и др.

350

Ibid. № 33: «а будет в тех людех монастырских татьба с поличным, разбой, или душегубство, игуменья те люди судит сама». Ср. № 38.

351

См. выше § 136.

352

Статьи, учиненные благорассмотрением царя и великого князя Алексея Михайловича по совету со святейшими патриархами и проч. П. С. 3. № 442, 22 янв. 1669 г. Те же самые статьи напечатаны в А. Э. ІV. № 161 под 1667 г. Патриарх Макарий оставил Москву в 1668 г., следовательно, в П. С. 3. напечатан позднейший царский Указ, состоявшийся в сообразности определениям собора 1667 г. См. примечание Неволина. О простр. церк. суда. Стр. 375 примеч. 374. Следовательно, в томе I этого Курса на стр. 181, 2 строк. сверху, нужно читать: собором 1667, а не 1669 года.

353

«Как закащик в съезжую избу придет, и ему велеть (т. е. сыщик должен велеть) сесть выще себя для того, что он духовнаго и священнаго чину».

354

Духов. регламент «О мирских особах, коелику участии суть наставления духовнаго» п. 2 и S. II. С. 3. № 3963. Высочайшей резолюции 12 апр. 17?2 г.

355

П. С. 3. № 4081 ук. 4 сент. 1722 г. Были исключены состоявшие до сих пор в ведении духовного суда: блуд, изнасилование, кровосмешение, похищение, вступление в брак без согласия родителей.

356

П. С. 3. № 3761 ук. 15 марта 1721 г.

357

Указом 4 сент. 1722 г. (см. прим. 73) был установлен порядок постепенности церковных инстанций, в силу которого всякие, вообще, дела должны были наступать в синод не иначе, как прошедши низшие инстанции.

358

Устав духовных консисторий. Ст. 148.

359

Там же, ст. 276.

360

Четвертое из западно-католических delicta mere ecclesiastica, симония, в которой могут быть виновны и духовные лица, и миряне, так сказать, забыто русским законодательством; о нем не говорится ни в уложении о наказаниях, ни в уставе уголовного судопроизводства, ни даже в уставе духовных консисторий. Ссылаться в оправдание этой забывчивости на то, что симония воспрещена канонами, так что нет де необходимости упоминать о ней в русском законодательстве, было бы неосновательно потому, что о других преступлениях говорится в русских законах, несмотря на то, что на них указывается и в канонах; русский церковный закон не излишен при существовании канонов, а, напротив, должен подтвердить эти последние, для того чтобы они могли иметь приложимость в судебной практике.

361

Устав уголовного судопроизводства. Ст. 1004.

362

Там же, ст. 1006. Исключение допускается только для дел о распространителях ересей, признанных особенно вредными (они обозначены в 197 и 203 статьях Уложения о наказаниях): по этим делам предварительное следствие начинается и без требования духовного начальств; Устав уголовного судопроизводства. Ст. 1007.

363

Устав уголовного судопроизводства. Ст. 1005.

364

Там же. Ст. ст. 1011–1016.

365

Там же. Ст. 1019.

366

Там же. Ст. 1020.

367

Там же. Ст. ст. 1024–1025.

368

Там же, ст. ст. 952 и 1028.

369

Μоrіnus. Commentarius historicus de disciplina in administratione sacramenti poenitentiae XIII primis seculis, Parisiis, 1651; Br. Schilling. Der Kirchen­bann nach canonischem Rechte, Leipzig, 1859; Kober. Der Kirchenbann und seine Folgen, Tübingen, 1863; Kober. Die Suspensiοn der Kirchendiener nach den Grundsätzen des canonischen Rechts, Tübingen, 1862; Kober. Deposition und Degradation, Tubingen, 1867; Frank. Die Bussdisciplin der Kirche von den Apostelzeiten bis zum 7 Jahrhundert, Maiyz, 1867; Löning. I, 252 sqq. Вновь пepeсмотрел учение o церковных наказаниях Hinschius. III, 690 и сл.; Суворов. О церковных наказаниях. СПб, 1876; Объем дисцинл. суда и проч.

370

Ἀνάθεµα означает, собственно, дар, посвящаемый Божеству, таким образом, нечто отделяемое, обрекаемое Ему, или же нечто обрекаемое Его мести, наказанию и в анафеме, как наказании церковном, выразилась эта идея обречения виновного человека возмездию Божиему. Известно, что в довольно позднее время встречались примеры употребления слова «анафема» не в смысле наказания, судом церкви определяемого, а в смысле субъективного чувства лица, желающего сказать, что оно не имеет ничего общего с таким-то лицом или предметом, и обрекающего это лицо или предмет Божиему суду. См. Объем дисц. суд. Стр.191 прим.

371

Постановление апостолов, II, 39, 41. Самое раннее свидетельство о существовании покаянных степеней находится в правилах св. Григория Неокесарийского. Полагают, впрочем, ввиду 8-го правила, что Григорий Неокесарийский не знал плача, как особой ступени, и что 11-ое, между его правилами, упоминающее о всех четырех ступенях принадлежит не Григорию, а есть схолия из 75-го правила Василия Великого, присоединенная к правилам Григория в позднейшее время (см. Pitra ad h. can.).

372

См. т. I § 72. Ἐπιτίμιον буквально значит запрещение; этим словом обозначалось публичное церковное покаяние, потому что оно, будучи рассматриваемо с отрицательной его стороны, было воспрещением пользования известными церковными благами или правами, но с заменой долгосрочного покаяния краткосрочным, сами дела покаяния стали называться епитимьей.

373

Ніnsсhius. IV, 739.

374

Доселе существовало общепринятое у западных канонистов мнение, что клирики публичному понятию в древней церкви не подвергались. Гиншиус убедительно доказывает (740, прим. 5), что даже и те выражении римских епископов Сириция и Льва I, из которых выводилось означенное мнение относительно западной практики, не говорят в его пользу. Относительно востока не сохранилось никаких свидетельств, которые бы давали право усомниться в применении к клирикам публичного церковного покаяния.

375

Анкир. 1 и 2: Неокесар. 9; Вас. Вел. 27 и 70, Трул. 3 и 26.

376

Неокесар. 10.

377

Hefele. II, 464 и 537.

378

Но его нет еще в древних канонических сборниках, как латинских, так и греческих, между прочим, нет и в систематических сборниках в 50 и в 14 титулов.

379

Трул. 20: «Τῆς ἐπισκοπῆς παυέσθω, τὰ δὲ τοῦ πρεσβυτέρου ἐνεργείτω». Ο попытках к примирению 20 Трул. с 29 Халкид. см. О церковных наказаниях. С.с. 248–249.

380

Трул. 7; VII Всел. 5.

381

Вас. Великий. 69; Трул. 27. Nov. Justin. СХХIII, с. I § 2, с. с. 10, 20.

382

Антиох. 3.

383

1. 34 §§ 7, 8 Cod. Just. I, 4.

384

Правило 11 Карфаг. собора 401 г. (по слав. кн. пр. 87): (епископы, не явившиеся на собор без уважительной причины) «должны довольны быти общением в своей токмо церкви». Ср. правило 14 того же собора (по слав. кн. пр. 91): (епископ, принявший кого-либо из чужого монастыря и поставивший игуменом своего монастыря) «да будет удален от общения с прочими и да ограничится токмо общением со своей паствой». См. еще по слав. кн. правила 137 и 147 Карфаг. собора.

385

Об этом Löning. I, 375; Hinschius. IV, 742; Суворов. О церковных наказаниях. С. 235.

386

Об имущественных наказаниях апост. пp. 72. Киприана Карфаг. посл. 18, на стр. 68 рус. перев. Nov. Just. СХХIII с. 1 § 2. О заключении в монастыри или же в особые места исправления клириков: nоѵ. СХХIII с. 10. 20; 1. 3. Cod. Just. I, 5; nov. Justin. LXXIX c. 5. Специальные места исправления для клириков назывались decanica; См. Суворов. О церковных наказаниях. Стр. 287; Гиншиус полагает (Hinschius. IV, 137 и. 4), что decanica были, собственно, помещения при церквах, служившие делам нынешних ризниц, но иногда и целях заключения. Монастыри же служили иногда местом заключения и не для духовных только лиц, а, например, для женщин, виновных в прелюбодеянии. Nov. Justin. CXXXIV, 10.

387

Сюда относится именно зачисление, на основании императорского законодательства, лишаемых сана духовных лиц в куриалы или декурионы (члены городских курий, положение которых несмотря на кажущуюся почетность, было очень тягостно), а также в официалы или когорталы (служебный персонал провинциальных наместников). Cм. об этом: О церковных наказаниях. С.с. 241–215.

388

Так собор Ваннский 465 г. определил: «quum ebrium fuisse constiterit, ut ordo patitur, aut triginta dierum spatio a commun`one statuimus submovendum aut corp rali subdendum esse supplicio». И еще ранее Августин заметил: «qui modus correctionis (именно virgarum verberibus)... saepe etiam in judiciis solet ab episcopis adbiberi». В IV в. не только нa соборах бургундских, вестготских и франкских, но и в Италии папами, как, например, Григорием Великим, назначалось телесное наказание низшим клирикам. Hinschius, IV, 737 п. 2.

389

Кроме означенных в предыдущем параграфе: Eck. De narura poenarum secundum jus canonicum, Berolin. 1860; München, Das canonische Gerichtsverfahren und Strafrecht; Кatz. Grundriss des canon. Strafrechts; Pachmann. Lehrbuch des Kirchenrechis, Wien, 1866, III, §§ 428–436; Eihhorn. Grundsätze des Kirchen, rechts, II. S. 67–131; Richter. §§ 227–231; Zorn. 495–503.

390

По средневековому праву отлученный должен был исключаться из гражданского общения; каждый член церкви обязывался, под страхом малого отлучения, воздерживаться от всяких житейских отношений с отлученным, и кроме того, если отлученный в течение известного срока не употреблял мер к тому, чтобы избавиться от цензуры, он и государством объявлялся вне покровительства закона (Reichsacht, proscriptio). Средневековое правило относительно необщения с отлученными еще папой Мартином V на Констанцском соборе было ограничено таким образом, что запрещение общения относится не к excommunicati tolerati, отлученным без специального обозначения имен, а только к excommunicati vitandi, отлученным поименно, nominatim; при папе Пие IX последовало еще большее ограничение: под страхом отлучения должно быть избегаемо общение только с отлученными самим папой и в особенности communicatio in divinis, т. е. богослужебное общение. Другое средневековое правило о лишении отлученного покровительства государственных законов отпало с радикальным изменением отношений между церковью и государством. Richter, S. 779–780.

391

Малое отлучение развилось из практиковавшегося в древней церкви публичного церковного покаяния, которое, будучи рассматриваемо с отрицательной его стороны, а не со стороны покаянных действий, также содержало в себе известное лишение или ограничение прав церковных.

392

С католической конструкцией отлучения как цензуры, полагающейся не за совершение факта, а для преодоления упорно-преступной воли, не согласуется понятием censura latae sententiaе, которая именно связывается с учинением факта. Важные возражения против взгляда на отлучение как на цензуру только, а не как на виндикативное наказание, с аргументами притом из древнейшего церковного права, представил Гиншиус. (Hinschius. IV, 7.4), который в противность общему мнению думает, что в V в. отлучение было виндикативным наказанием.

393

Источником, из которого развились западно-канонические постановления о резиденции, послужили новеллы императора Юстиниана: nov. VI, c.2; nov. LXVII, с.3; nov. CXXIII, с.9.

394

Suspensio ab ordine не мешает осуществлению должностных прав, относящийся к области юрисдикции; напротив, suspensio ab officio влечет за собой и суспензию прав священнодействия.

395

Cм. об этом Суворов. О церковных наказаниях. С.с. 23, 24–40.

396

Weber. Katechismus des kathelischeu Kirchenrechts. S. 93–96.

397

Кроме суспензии – цензуры и суспензии – виндикативного наказания, может быть еще суспензия в виде временной меры, когда духовное лицо находится под следствием по обвинению в тяжком преступлении.

398

См. Суворов. О церковных наказаниях. С. с. 266–270.

399

Zorn. S. 498; Cуворов. О церковных наказаниях. С.с. 106–108.

400

Содержание нового прусского устава церковной дисциплины изложено мной в 1-ом выпуске «Юридической библиографии», изданной при Демидовском лицее.

401

Zorn. S. 503.

402

Знаменский. О приходском духовенстве в России со времени реформы Петра Великого; Суворов. О церковных наказаниях. Факты из ХVIII в. см. у Розанова. История московского епархиального управления. Особенно ч. II, кн. 1 и 2.

403

Правило митрополита Иоанна (п. 15, 21, 22). Ответы на вопросы Кирика и проч.

404

В первые века христианства на Руси были примеры применения византийской иерархией телесных членовредительных наказаний и лишения свободы. См. Суворов. Настоящее сочинение, с.

405

Правило митрополита Кирилла II (правило 3). Послание Фотия в Новгород и Псков (Р. И. Б. Т. VI. №№ 33, 34); его же. Поучение священнослужителям (там же, № 60, стр. 512).

406

Глава 33. О содомском грехе.

407

См. О церковных наказаниях. С. 155 и сл.

408

О монахе Ефреме Потемкине сказано: «ея же ради вины аще и не бысть именно предан анафеме, обаче самым делом ей подлежание, и яко друг иным раскольникам и единомысленник во время их проклятия сопроклят бысть». Возможно, впрочем, что эти слова принадлежат Симеону Полоцкому, составлявшему акт Московского собора 1666–1667 г. См. Материалы для истории раскола. Изд. Братск. Слова, II, стр. 98.

409

Духовный регламент. Ч. 2. Под рубрикой «Дела епископов», п.16.

410

Суворов. О церковных наказаниях. С.с. 215–217.

411

А. И. V. №№ 14 и 80.

412

Суворов. О церковных наказаниях. С. 184 и сл. См. еще любопытный факт из царствования императрицы Елизаветы у Соловьева. Очерки из истории крепостного права в Великороссии во второй половине XVIII в. (Русская мысль. 1880, август, стр. 75 и сл.).

413

А. И. III. № 237; Доп. А. И. V, №№ 2, 12; А. Э. III, 104 и 249; Соловьев. XXVII, 153; XXIX, 133; Семевский. Очерки из истории крепостного права в Великороссии во второй половине XVIII в. (Русская Мысль. 1880, авг., с. 75 и сл.).

414

Ст. ст. 44 и 246 Устава гражданского судопроизводства воспрещают быть поверенными по делам лицам, отлученным, а ст. 83 и 371 данного Устава и статьи 95, 706 Устава уголовного судопроизводства говорят о недопущении к свидетельству отлученных от церкви по приговору духовного суда. Ср. мотивы к 1001 ст. Устава уголовного судопроизводства по изданию государственной канцелярии.

415

См. Суворов. О церк. наказаниях. С. с. 167–168. В 1734 г. малороссийским архиереям воспрещено вступаться в гражданские дела и привлекать мирских людей к своим судам, причем воспрещено им также за их частые дела отлучать от входа в церкви и предавать клятве. Соловьев. XX, 318. Один из самых поздних примеров вседомовного отлучения см. в Русск. Старине, 1883 г. сент.: вседомовное отлучение за обиду причта, определенное митрополитом Ростовским Арсением Мацеевичем.

416

Уложение. Ст. ст. 207, 208, 870, 994, 1511, 1521, 1470, 1473.

417

Устав духовных консисторий. Ст. 276.

418

Там же, ст. 277; См. Суворов. О церковных наказаниях. Стр. 200 и сл.

419

Указ Св. Синода от 11 июля 1851 г. В 24 ст. Устава о предупреждении и пресечении преступлений и в 17 ст. Устава духовной консистории говорится еще о назначении публичной епитимьи в приходской церкви или в монастыре за уклонение в течение двух или трех лет от исповеди и Св. причастия. Но так как в этих же самых статьях добавляется, что публичная епитимья налагается без отвлечения должностных и поселян от домов, то отсюда следует, что в монастыре таковая епитимья может быть исполняема лишь тогда, когда это возможно без отвлечения должностных и поселян от домов, следовательно, без заключения в монастыре. От исполнения епитимьи в монастыре должно отличать содержание в монастыре, как суррогат тюремного заключения, определяемый приговором уголовного суда на основании ст. 138 н. 2, 1549, 1566, 1585, 1593, 1594 и 1597. См. Суворов. О церковных наказаниях. С.с. 221–214.

420

Ст. 1472.

421

Об оземствовании сохранилось не мало исторических свидетельств: так называли в XVII в. Ссылку в отдаленные края с заточением в монастыре. См. материалы для истории русского раскола. I, 390–391; Увет духовный патриарха Иокима. 1682, л. 48–50; Щапов. Русский раскол старообрядства. Казань, 1859. С.с. 220–221; Соловьев. XIII, 244; Ср. также в печатной кормчей гл.9 закона судного людям. Иногда слово «оземствование» употреблялось вообще для обозначения вынужденного обстоятельствами оставления родины. См. Нильский. Семейная жизнь в русском расколе. Сибирь, 1869, 52; Академик Сухомлинов (учебные записки 2 отдела Императорской Академии наук. Кн.3. Сиб., 1856) говорит, что греческое слово ὑπερόριος и латинское peregrinus соответствуют славянскому «оземствен», и что «оземствовать» значит «изгнать». В рукописной кормчей. Сибирская публичная библиотека. F II № 119, в «слове» неизвестного константинопольского патриарха «к честному мниху честнаго монастыря о святем Дусе», изгнание Адама из рая называется оземствованием: «прежде убо како малыя ради сласти Божия славы отриновени быхом, яко не схранихом его заповедений, онамо убо оземствовани быхом преслушания ради ветхаго онаго Адама» и проч.

422

Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Ст. 210.

423

Снятие сана первоначально явилось у нас, как подобие римско-католической деградации, в смысле условия, дающего светскому судье возможность подвергать уголовному суду лицо духовное; в настоящее время иметь значение условия для приведения приговора о наказании в исполнение: приговоры, постановленные уголовным судом, сообщаются в копиях подлежащему духовному начальству, с назначением срока, в течение которого должно быть доставлено уведомление о снятии с осужденного сана (Устав угол. суд. Ст. 1028). Именным указом 2 ноября 1733 г. (П. С. 3. № 6505) было повелено производить снятие сана через острижение велось на голове и бороде, и через замену духовного одеяния простонародным. Бывал и примеры снятия сана в смысле римско-католической деградации, как особого обряда, совершаемого в церкви: так, например, был деградирован архиепископ Могилевский Варлаам Шишацкий, присягнувший Наполеону I (см. в «Историческом Вестнике», июль 1881, с.с. 538–539). И позднее священнослужители в некоторых епархиях неградировались посредством облачения в священные одежды в церкви и разоблачения из них. Так делалось, например, при епископе Евгении (1829–1882). Церковно-общественный вестник, 1880, № 108.

424

Таковой именно смысл наказанию нужно придавать ввиду примечания к п. 5 ст. 176 Устава дух. консисторий, где говорится: «когда священник подвергается временному запрещению в священнослужении или же епитимье в монастыре или в архиерейском доме, без отрешения от места, то из церковных доходов, которые следовали бы на его часть, половила выдается ему» и проч. Следовательно, если первыми словами этого примечания указывается на наказание под № 4, то остальные слова, отличающие епитимью от временного запрещения, прямо относятся к наказанию под № 5.

425

Устав духовных консисторий. Ст. ст. 176, 194.

426

Molitor. Ueber canonisches Girichtsverfahren gegen Kleriker, 1856; Fessier. Der canonische Process nach seinen positiven Grundlagen iu vorjustinianischen Periode, Wien, 1860; Kellner. Buss und Strafverfahren gegen Kleriker in den sechs ersten christlichen Jahrhunderten, Trier, 1863; Zhishman. Die Synoden und die Episcopalamter in der morgenlӓnd. Kirche; Permaneder. Handbuch des gemeingiltigen katholischen Kirschenrechts, Landshut, 1865, §§ 299–300. Löning. I, 252 sqq. Schulte. Lehrb. d. kathol. u. evang. Kirschenr. §§ 91, 142–143; Thudichum. II, §§ 141–142; Дмитриев. История судебных инстанций. С.с. 93–119, 162–163, 324 и сл. Предполагаемая реформа церковного суда. Изд. Елагина. СПб, 1873; Соколов. Основные начала судебной реформы в применении к ведомству духовного суда (Правовой Обзор, март и май 1871 г.); Суворов. Объем дисциплинарного суда. Гл. IV.

427

Апостольское Постановление. II, 44 (Pitra, I, p. 193).

428

У Киприана в письмах ср. том I, стр. 33, прим. 53. В северной Африке личный состав суда первой инстанции был определен иначе: здесь епископ судился 12-го епископами, пресвитер –шестью, диакон – тремя (по слав. пр. 12, образовавшееся из правила 10 Карфагенского собора 390 г. Неfе1е, II, 50). Эта особенность объясняется тем, что в северной Африке было множество общин городских и сельских, имевших каждая своего епископа. См. Суворов. Объем дисц. суда, стр. 243 в примеч. и ср. т. I курса, стр. 41, прим. 8.

429

Nov. СХХХVII, с.с. 4, 5. Об особом положении патриарха константинопольского, как возможной апелляционной инстанции по делам митрополитов из других патриархатов, см. т. I стр. 77.

430

Например, Ефесский и Халкидский соборы; См. Суворов. Объем дисц. суда стр. 239 и сл.

431

Там же, 295 и след. Жалобы подавались императору даже и тогда, когда действовал созванный императором вселенский собор, на рассмотрение которого император обыкновенно и отсылал эти жалобы. Много таких жалоб, поданных императору и препровожденных им собору, было рассмотрено на IV Вселенском соборе, как, например, жалоба пресвитеров эдесских на Иву, жалоба александрийских пресвитера и дьякона на Диоскора, Вассиана Ефесского на Стефана, жалоба Сявиньяна на лишение сана, жалоба Фотия на Евстафия. Высшая судебная власть императора в смысле права отдать дело на рассмотрение созванных и делегированных императором судей, никогда не оспаривалась в церкви (Карфаг. соб. 407 г. пр. 10, пo сл. кн. прав. 118 и ср. Августина Epist. LXIII ad Glorium, Eleusium etc. alias CLXIII, nunc 16, num. 20, a также Epist. CV, alias CLXVI, nunc 44, num 8, ad Donatistas по венецианск. изд. сочин. Св. Августина 1833 г. т. III. «Si criminis non est provocare ad imperatorem, non est criminis audiri ab imjperatore, ergo nec ab illo cui causam de1egaverit imperator». Еще: «neque enim ausus est christianus imperator sic eorum (донатистопъ) tumultuosas et fallaces querelas susci- pere, ut de judicio episcoporum, qui Romae sederant, ipse judicaret, s e d alios episcopos dedit». И еще: «scitote quod primi majores vestri causam Caeciliani ad imperatorem Constantinum detulerunt. Exigitc lioc a nobis, probemus vobis, et si non probaverimus, facite de nobis quidquid potueritis. Sed quia Constantinus non est au­sus de causa episeopi judicare, earn discutiendam atque finiendam episcopis delegavit. Quod et factum est in urbe Roma praesidente Melcbiade episcopo illius ecclesiae cum multis collegis suis».

432

Cм. т. I, стр. 67.

433

По поручению епископа, права его, как судьи первой инстанции, осуществляет генеральный викарий, а там, где существует разделение административных и судебных дел, – официально состоящими при них совещательными учреждениями. См. выше § 106, с. с. 49–50.

434

Richter. 1, 765.

435

Например, для диэцеза архиепископа Фрейбургского вторая инстанция установлена в лице епископа Роттенбургского, третья – в лице архиепископа кельнского. Schulte. S. 219.

436

Например, когда духовное лицо обвиняется в заблуждениях относительно евангелического учения и в преподавании ложного учения. Thudichum.II, S. 217–218.

437

В некоторых местностях обжалование идет в консисторию. См. Schulte. S. 331.

438

Thudichum. II, 202.

439

Ibid. 217.

440

См. т. I, §§ 50–52.

441

«А в которое время митрополиту будет не поможется, и он в свое место повелевает судити митрополитов и игуменов, и протопопов и попов и весь священнический чин и иноческий со своими архимандриты и игумены соборне по тем же священным правилам, а бояре митрополичье в том суде не сидят разве писарей, кому те дела записывать… А царевым боярам и дворецким и митрополичьим боярам и архиепископльим и епископльим архимандритов и игуменов и игуменей и строителей ни в которых делех не судити, но судят их святители сами по священным правилам, а по рядным грамотам и по духовным и по кабалам и в поклажаех и в боех и в грабежах и в прочих во всяких делах опричь духовных дел попов и диаконов и всех причетников и мирских людей повелевают святители боярам своим судити. А у бояр в суде сидети старостам поповским и пятидесятским, по неделям по два и по три, да градским старостам и целовальникам и земскому дьяку с тех судных дел списывать противни слово в слово, да держать их у себя, а к тем спискам дьяки руки свои прикладывают, а их дьяк земский, или сми старосты и целовальники и те священники, которые у них в суде сидят, и к тем судным спискам к обоим, которые у целовальников будут, руки свои прикладывают, чтобы было бережно и тех бы дел не переделывали и не приписывали». Стоглав. Гл. 68. Из последних слов видно, что для боярского суда собор старался установить особые гарантии справедливости, включить в организацию этого суда выборный из духовенства элемент. Ср. А. И. I, № 155, с. 275 и наказные грамоты митрополита Макария в «Правовом Собеседнике», 1863, I, с. 88 и сл.

442

Материалы для истории раскола. II, с.с. 247–248.

443

«Всякому архимандриту, игумену... и прочим причетникам свободно и вольно просить у духовного коллегиум суда на своего епископа, аще что в чем от него знатью изобижен будет. Також аще кто судом епископа своего не довольствуется, вольно ему чинить провокацию, сиесть переносить дело на суд духовного коллегиум, и епископ таковым на себе челобитчикам и истцам должен сию свободу попускать и не удерживать их, ниже угрожать, ниже по отшествии оных к духовному коллегиум печатать или грабить домы оных». Дух. регл. под рубрикой: «Дела епископов», п. 14. Относительно допетровской Руси ср. Дмитриева, с. 152 и сл.

444

Духовный Регламент продолжает: «но дабы сие не подало вины к бесстрашию и презорству своих пастырей, уставить духовное коллегиум не малое наказание на тех, которые бы ложным доношением пастырей турбовать дерзнули, или всуе от суда епископского на суд духовного коллегиум учинили бы провокацию».

445

Знаменский. Руководство к церковной истории. С.с. 116, 194–195.

446

Духовный Регламент регулы о посещении епархии архиереем, п. 13.

447

См. Правила благочиннических советов Смоленской епархии в «Календаре для духовенства» при Церковно-Общ. Вестнике на 1877 г.

448

Комитет был составлен под председательством архиепископа (впоследствии митрополита) Макария, из 16 членов как духовных (членов консисторий), так и мирян – юристов, практиков и теоретиков и проч.

449

По проекту духовно-судебная власть принадлежит духовным судьям, духовно-окружным судам, судебному отделению Св. Синода. Духовный судья есть власть единоличная, компетенция которого протирается на определенный участок епархии (следовательно, в епархии их должно быть несколько). Власть духовно-окружного суда, учреждения коллегиального, состоящего под председательством лица архиерейского сана, из членов белого и монашествующего духовенства простирается на несколько епархий (следовательно, в епархиальном городе не должно быть судебной инстанции, так что епархиальный архиерей совсем не участвует в отправлении суда, жалобы же на участковых духовных судей должны направляться в духовно-окружные суды, распространяющие свое действие на многие епархии). Власть судебного отделения Св. Синода. учреждения коллегиального же, состоящего из первоприсутствующего и членов архиерейского и пресвитерского сана (последних должно быть 1/3), равно как власть самого Св. Синода, простирается на всю русскую церковь (см. ч. II проекта, гл. гл. 1–4).

450

В учреждении канцелярии обер-прокурора Св. Синода (П. С. З. № 12068) между предметами занятий канцелярии значатся: «дела по всеподданнейшим и частным жалобам на решения Св. Синода и подведомых оному мест и лиц».

451

Geib. Geschichte des röm. Criminalprocesses. Leipzig, 1844; Fessler; o. c. Kellner; o. c. Molitor.

452

Мф. 13:15–17: «Если согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви, а если и церкви не послушает, да будет он тебе как язычник и мытарь».

453

См. в особенности II кн. апост. пост. гл. гл. 35–38, 44–48 по латинской нумерации Питры.

454

Так поступил Евсевий Дорилейский при обвинении Евтихия в ереси и др. Еще раньше II Вселенский собор в пр. 6 постановил, что обвинение принимается только тогда, когда обвинитель письменно поставит себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, если бы по производству дела оказался бы клевещущим на обвиняемого епископа. Впрочем, Гефеле (Gefele. II, 13, 26) доказывает, что это правило принадлежит не собору 381 г., а Константинопольскому 382 г.

455

Собора Иппонского 393 г. прав. 7 (Карфагенского прав. 28 по сл. кн. пp.).

456

II Вселенский (Константинопольский 382 г.), прав. 6.

457

Μо1іtоr, о. с.; Віеner. Beiträge zur der Geschichte des Inquisitionsprocesses und der Geschwornengerichte. Leipzig, 1827; Hildenbrand. Die purgatio canonica und vulgaris. München, 1841; Bouix. Tractatus de judiciis ecclesiasticis. II; Pierantoneili, o. c. Mansella. De impedimentis matrimonium dirimentibus ac de processu judiciali in causis matrimonialibus. Romae, 1881; Fachmann. Lehrbusch. III, §§ 386–408, 411–467; Richter. Lehrbusch, §§ 226, 231; Schulte. Lehrbusch des katholischen und evang. Kirchenr. § 91.

458

Сюда, например, принадлежит процесс ex notorietate, т. e. при очевидности факта, долженствующего быть предметом суда, например, когда преступление совершено на глазах самого судьи.

459

Denunciatio различала как denunc. evangelica, буквально основанную на словах Иисуса Христа о вразумлении согрешающего брата, и denunc. judicialis в смысле, указанном в тексте: в этом смысле денунциация имела в виду возбуждение именно формального судопроизводства. Таково, например, заявление, делавшееся синодальными свидетелями относительно оговариваемых ими лиц на синодальных судах. Richter. 833.

460

Віеnеr. S. 11 sqq.

461

«Purgatio canonica in his duobus consistit nempe 1) ut praesumptus reus juret innocentiam suam, 2) ut testes fide digni jurent, quod ipsi credunt, eum vera jurasse... Imo cum manus semper fucrit symbolum fidei, atque idcirco manus porrigi soleat, dum juratur, nihil frequentius in jure quam manu quinta, septima vel duodecima se purgare, id est quinque, sex, septem vel duodecim adhibitis juratoribus». Pierantonelli, pag. 81.

462

Richter. 833–834.

463

Pachmann. III, § 397.

464

Исторически институт прокуратуры в европейских кодексах выработался из западно-католического инквизиционного процесса, потому что ранее Иннокентия Ш ни в одном законодательстве не приходила к ясному сознанию и к ясному выражению та идея, что в делах, которые имеют публичный интерес с точки зрения поддержания общественного порядка, сама власть должна давать толчок этим делам, не дожидаясь обвинений или доносов со стороны частных лиц.

465

Со времени папы Бенедикта XIV. Richter, S. 1164.

466

Подробное содержание этого закона изложено мной в № 1 «Юридической библиографии», изд. при Демидовском юридическом лицее.

467

Макарий. VIII; Дмитриев. История судебных инстанций. Стр. 183 и сл. 252, 351, 535; Розанов. История московского епархиального управления; Загоровский. О разводе по русскому праву.

468

Например, два ростовские епископа (Нестор и Феодор) были судимы митрополитом по обвинению по обвинению Великого князя Андрея Боголюбского 9макарий. III, 202).

469

Так были привлечены к суду и наказаны Новгородский епископ Лука Жидята и Ростовский епископ Нестор пo доносу холопов и домашней челяди; когда же раскрылась ложность доноса, наказаны были оклеветавшие невинных доносчики. П. C. P. Л. I, 118 под 6664 г.; IX, с.с. 91, 207, 209 под 6563, 6565, 6664 и 6666 гг.; впрочем, из того, что наказанию были подвергнуты невинные, что клевета обнаружилась лишь через довольно долгое время после их осуждения, и что, следовательно, клеветники подверглись наказанию не вследствие изобличения их лживости на самом процессе, видимо, что правильного судопроизводства, которое бы направлялось к раскрытию истины, не было в обоих случаях.

470

См. Стоглав. Гл. гл. 68–69.

471

Митрополит Фотий писал в 1410 г. новгородцам: «аще которой человек позовется на воле, да приидет к которому попу причаститися, ино ему св. причастия нет, ни целования крестного, а который поп даст ему причастье, тот поповства лишен. А кто убьет, лезши на поле, и погубит душу, по Великаго Василия слову, душегубец именуется: в церковь не входит, ни доры приемлет, ни богородицина хлеба, причащения же святаго не приемлет 18 лет, а убитого не хоронити». Р.И. Библ., VI, 276.

472

«А крестного целования и поль священническому и иноческому чину не присужают ни в которых делех по священным правилам кроме душегубства и разбоя с поличным в таких винах градские судьи да судят по царским законам». А. И. I, № 155; Ср. Дмитриев, стр. 253. Так же и в казанском издании стоглава, в издании же Кожанчикова слово «поль» опущено может быть и не случайно, а намеренно, так что в опущении высказалась личная тенденция писавшего – не допускать вообще применения «поля» к духовенству. Замечательно, что в наказной грамоте митрополита Макария по Стоглавому собору, напечатанной в «Правовом Собеседнике» за 1863 год, I, 89 поле и крестное целование безусловно не допускаются по отношению к духовенству: «а поль и крестного целования однолично священническому чину не присужать ни в каких делех».

473

«А в которых делех по суду свидетелей нет, и обыском обыскати не мощно, а ималися будут за одно крестное целование и за поле, и о том крестное целование и поле оставити, да возложити на судьбы Божия и кинути жребий, и чей наперед выймется, того и оправити». А. И. I, № 155. Ср. Стоглав. Издание Кожанчикова, стр. 208. Но, любопытно, что право жребия вместо присяги было присвоено также патриаршими и архиерейскими детьми боярскими, приказными, дворовыми людьми и крестьянами, равным образом монастырскими слугами и крестьянами. Это обстоятельство служит к подтверждению ранее высказанного (§ 136, стр. 132) положения, что духовенство и «церковные люди» в обширном смысле рассматривались у нас с одинаковой точки зрения. Уже в 1642 г. царь Михаил Федорович указом от 11 марта, изданным вследствие челобитья дворян и детей боярских, восстановил прежнее правило, предписать давать жребий в делах с самим духовенством и крестное целование с подчиненными ему лицами.

474

Дмитриев. С.с. 189, 379.

475

Суворов. Разбор сочинения Загоровского. О разводе. С. с. 54–56.

476

Впрочем, соответствие между духовным и светским процессом существует и теперь в том смысле, что правила уголовного судопроизводства применяются к производству следствий в духовном ведомстве, в виду, что каких-либо особый церковных правил по этому предмету не существует. Поэтому составителю практических руководств к производству следствий по делам духовной подсудности наполняют свои сборники статьями из разных томов свода законов российской империи, относящимися к производству следствий и дознаний. См., напр., Луканин. Руководство по производству дознаний и следствий по проступкам и преступлениям священно-церковнослужителей против должности, благочиния и благоповедения. Харьков, 1879; Вруцевич. Руководство для консисторий, духовных следователей и духовенства. Тула, 1887.

477

Устав духовных консисторий. Ст. ст. 153, 206, 238.

478

Устав духовных консисторий. Ст. 159.

479

Там же, ст. 161. На прочтение дается известный срок до двух недель, а в случае болезни – вдвое больший. Ст. 165.

480

Там же, ст. 162.

481

Там же, ст. 246.

482

Там же, ст. 247.

483

Там же, ст. 241.

484

Там же, ст. ст. 242, 243.

485

Уложение о наказаниях. Ст. 1585; Устав уголовного судопроизводства. Ст. 1016.

486

Устав духовных консисторий. Ст. ст. 249, 250.

487

От апелляционного отзыва должно отличать частную жалобу, которая подается на неправильные действия следователей или консистории, но также и на окончательные решения этой последней, коими духовные лица присуждаются к каким-либо другим наказаниям, кроме лишения сана (священнослужители), или исключения из духовного ведомства (причетника). Там же, ст. 171.

488

Там же, ст. 171.

489

Там же, ст. 256.

490

Там же, ст. 255.

491

Bouix. Tractatus de judiciis ecclesiasticis, II, p. 310–365; Kober. Die Suspension der Kirchendiener. Pierantοne11i o. c. 235 sq.; Горчаков. Научная постановка церковно-судного права (Сборн. госуд. знаний, т. II).

492

Ст. 155.

493

Pierantonelli. с. 260.

494

Richter. §§ 298–300; Schulte. Lehrbuch d. kathol. n. evang. Kirchenr. §§223–227; Hinschius. IV, §§ 236–242.

496

О римской пропаганде см. О.Meier. Die Propaganda, ihre Provinzen und ihr Recht. 2 B-de, Göttingen, 1852–1853. Ha русском языке есть исследование Никодима Милаша: «Римская пропаганда, ее история и нынешнее состояние», помещ. в «Страннике» за 1888 г., тома II и III.

497

Например, доминиканцы и францисканцы, лазаристы, редемптористы и др. См. Hinschius. IV, 486 sqq.

498

Таковы по преимуществу сибирские миссии: алтайская, иркутская, забайкальская, якутская.

499

Таковы многочисленные братства в разных епархиях. См. об этом ниже § 180.

500

Ніnsсhіus, IV, 467.

501

Ibid. 462.

502

Ibid. 456.

503

Духовный Регламент 1721 г.: «дела общие», «второй общих дел вид».

504

«А понеже мало есть противо толикаго российския церкве многонародия такових пресвитерей, которые бы наизусть могли проповедывать догматы и законы Св. Писания, то всеконечная нужда есть имети некия краткия и простым человеком уразумительныя и ясныя книжицы, в которых заключится все, что к народному наставлению довольно есть».

505

Так, например, «не имеете страха Божия, нет у вас любве к ближнему, не милосердни есте, друг друга обидите, но должен паче в первом лице, во множественном числе, так говорить: не имеем страха Божия, нет у нас любве к ближнему» и проч.

506

По словам Евсевия (VII, 30), собор Антиохийский 269 г. поставил, между прочим, в вину Павлу Самосатскому то, что он велел для себя сделать в церкви ораторскую трибуну, во время проповеди держал себя театрально, бил себя по бедрам, топал ногами, даже приводил с собой клакёров и вообще держался с тщеславием, подобно софисту. Из проповеди знаменитых ораторов древности видно, что публика нередко выражала свое одобрение шумным образом, как бы в театре. См., например, у Златоуста беседу 15 на Послание к римлянам и беседу 3 об Анне, матери Самуила. Ср. Неандер. Der heilige Johaunes Chrisostomus. Berl. 1848, I, 193.

507

Устав дух. консисторий. Ст. 8.

508

Там же, ст. 10.

509

Так об Александрийской школе, процветавшей в первые века христианства, известно, что в ней получали подготовку духовные лица. Hinschius. ІV, 491–492.

510

При совместной жизни духовенств, для молодых клириков легко могла устраиваться и школа, где они могли получить подготовку к высшим степеням духовной иерархии, а вместе с ними учились и другие, посторонние, мальчики. Ніnsсhіus. IV, 492.

511

Ibid. 493 sqq.

512

Richter. 1254 sqq.

513

Sсhu1te. o. c. 521.

514

Макарий. I, 77 и сл.

515

Его же, III, 97.

516

А. И. I, № 104.

517

Стоглав. Гл. 25: «да и о том их святители истязают с великим запрещением, почему мало умеют грамоте, и они ответы чинят: мы де учимся у своих отцов, или у своих мастеров, а инде де нам учиться не где, колько отцы наши и мастеры умеют, потому и нас учат, а отцы их и мастеры сами потому же мало умеют и силы в божественном писании не знают, да и учиться им негде».

518

Собственные дела епископов. п.п. 9 и 11.

519

Instr. Рас. Osn. art. V § 31: «cujusmodi (т. е. exerc. rolig.) annexa habentur institutiо consistoriorum, ministeriorum tam scholasticorum quam ecclеsiasticorum, jus patronatus aliaque similiа».

520

Hinschius. IV, 586.

521

Ibid. 618.

522

Правила о церковно-приходских школах от 13 июня 1884 г. §§ 1 и 5.

523

Для этой цели определено в нынешнем году ввести преподавание сельского хозяйства в церковно-учительских школах и учительских курсах с тем, чтобы выходящие оттуда учителя в состоянии были преподавать сельскохозяйственные знания в церковно-приходских школах. См. в «Церковных Ведомостях» № 41 за 1889 г. Определение Св. Синода от 13–20 сентября этого года.

524

Там же, §§ 11–12.

525

Там же, § 21.

526

Там же, § 22.

527

Высочайшим утверждением 28 мая 1888 г. Правила об уездных отдельных епархиальных училищных советах в «Церковных Ведомостях» за 1888 г. № 27. С введением в 1889 году института земских начальников, последние должны занимать место членов в уездных отдельных епархиальных училищных советов, вместо непременного члена и мирового посредника.

528

§ 6 означенных Правил. ·

529

Определение Св. Синода от 6–20 июля 1888 г. в «Церковных Ведомостях». 1888, № 33.

530

См. выше § 116, стр. 75.

531

Определение Св. Синода от 10–19 августа 1888 г. в «Церковных Ведомостях» за 1888 г. № 38.

532

Высочайшим утверждением Мнение государственного совета 19 декабря 1888 г., см. «Церковные Ведомости» 1889, № 8.

533

Ніnsсhіus. I, 451 и сл. Никольский. Анафематствование, совершаемое в первую неделю Великого поста. СПб, 1879. Исправление богослужебных книг при патриархе Филарете в «Правосл. Собеседнике» за 1862, II и III; митр. Макарий. Патриарх Никон в деле исправления церковных книг и обрядов (Прибавления к творениям св. отцов. Ч. XXIX). См. также его «Историю русской церкви», в особенности ХІ и ХII тома; Бердников. Дополнение к курсу церковного права. Казань, 1889. Стр. 370 и сл.

534

Так уже символ, составленный на I-м Вселенском соборе, закачивался анафемой против тех, которые мудрствуют о Сыне Божием иначе, чем определил этот собор.

535

Так в русский чин православия в разное время вносилась анафема: не соблюдающим постов, отнимающим от монастырей имения церковные, не принимающим семи таинств. (Никольский. С.с. 35, 45), неизвестным лицам, замазавшим и залившим дегтем листы с заповедями Божьими и изображение правой руки, сложенной для крестного знамения в притворе Чудова монастыря (в 1683 и 1684 гг.), Стеньке Разину, Гришке Отрепьеву, Тимошке Акиндииону, а в ХVIII в. Ивашке Мазепе, Емельке Пугачеву. См. Суворов. О церковных наказаниях. С.с. 150–151.

536

В ныне совершаемом чине православия анафема провозглашается: отрицающим бытие или духовное всесовершенное существо Божие, троичность Лиц Божества, искупление человечества Сыном Божиим и рождение Его от Девы Марии; отвергающим бессмертие души, таинства и предания церкви; помышляющим, что православные государи возводятся на престолы не но особенному о них Божию благоволению, и что при помазании на них не изливаются дары Св. Духа, и, таким образом, дерзающим на бунт и измену; наконец, хулящим св. иконы (Никольский. С.с. 262–264).

537

О том, что ехсomm. latae sententiae была неизвестна в древней церкви. См. Hinschius. IV, 761; Суворов. О церковных наказаниях. Стр. 84 в прим.

538

По римско-католическому церковному праву, excommunicatio latae sententiae имеет место в массе случаев в отношении к апостатам, схизматикам, неповинующимся папе, посягающим на жизнь, свободу и неприкосновенность личности кардиналов, епископов, легатов и пунциев, препятствующим осуществлению церковной юрисдикции, посягающим на имущества и доходы лиц духовых, священникам, дающим абсолюцию совиновнице в блудной связи и т. д. Одни из этих случаев отлучения резервированы самому папе, так что, следовательно, только папа один может дать абсолюцию, другие – резервированы епископу. Cм. Pierantonelli. Praxis fоri ecclesiastici, p. 201 sqq.

539

Так Трулльский собор на 2-м своем правиле отверг апостольские постановления «ради назидания и ограждения христианнейшей паствы», «чтобы не допускать еретического лжесловесия и не вмешивать его в чистое и совершенное апостольское учение». Из 1-го правила того же Трулльского собора видно (и ср. Деяния Вселенских соборов в рус. перев. V, 371 и 534), что подвергнуты были анафеме сочинения Феодорита Кирского и Ивы Эдесского.

540

Трулльского собора прав. 63.

541

Правило 9 VII-го Вселенского собора.

542

Richter. 71, Anm. 11.

543

Абсолютно воспрещенными считаются: 1) все сочинения ересиархов, в том числе Лютера и других реформаторов, все равно – содержат они в себе какую-либо ересь, или не содержат; 2) сочинения заведомых еретиков, касающиеся религии; 3) сочинения, трактующие о безнравственных вещах; 4) сочинения, относящиеся к астрологии, некромантии, хиромантии и проч. Запрещаются впредь до одобрения или исправления епископом: 1) сочинения заведомых еретиков, не касающиеся религии, 2) книги, которых главное содержание безукоризненно, но в которых содержатся отдельные еретические или соблазнительные места, 3) книги, которые сами по себе дозволены, но к которым осужденные авторы составили предисловия, выводы или примечания, 4) книги, в которых авторами приводятся ложные учения без опровержения их и проч. Cм. Hinschius. I, 454.

544

Richter. S. 941–942. Anm. 7.

545

Cм. Тихонравов. Памятники отреченной русской литературы. Т. I. СПб. 1863; Т. II, М., 1873.

546

«А ты книги годяться сжечи». Отв. 74. Р. И. Б. VI, 44.

547

Стоглав. собор (Стоглав. Главы 27 и 28) возложил на протопопов и поповских старост наблюдение над переписчиками книг, что бы переписанные экземпляры исправлялись и уже в исправленном виде продавались.

548

Макарий. IX, 545.

549

Его же, XI, 572.

550

Ibid. 48–49.

551

«Разыскать вновь сложенные и слагаемые акафисты и иные службы и молебны... суть ли оные сложения Писанию священному согласные и не имеют ли в себе нечто слову Божию противное, или хотя нечто непристойное и празднословное... Смотреть историй святых, не суть ли некие от них ложно вымышленные, сказующие чего не было, или и христианскому православному учению противные, или бездельные и смеху достойные повести. И таковые извести обличить и запрещению предать со объявлением лжи, во оных обретаемой». Духовный регламент. Ч. I. Дела общие. П.п. 1 и 3.

552

«Аще кто о чем богословское письмо сочинит, и тое б не печатать, но первее презентовать в коллегиум, а коллегиум рассмотреть должно, нет ли какового в письме оном погрешения, учению православному противного». (Духовный регламент. Ч. III, п. 3).

553

Т. XIV Свода законов Российской Империи. Устав о цензуре и печати. 1886, ст. 226. Некоторым только высшим учебным и другим заведениям высочайше дарована собственная цензура.

554

Там же, ст. 227.

555

Устав духовных консисторий. Ст. 13.

556

Там же, ст. 12.

557

Там же, ст. 9.

558

Hinschius. IV, §§ 199, 205–213; Richter. §§ 233–248; Ключевский. Древнерусские жития святых, как исторический источник. М., 1871; Мансветов. О трудах митрополита Киприана по части богослужения (Прибавления к Творениям св. отцов. Ч. XXIX); Его же. Студийский монастырь и его богослужебные порядки (Ibid. ХХХ(V); Его же. О постах православной и восточной церкви (ibid. XXXVI и XXXVII); Макарий. XI, 604 и сл.

559

Древнее богослужение восточной церкви отличалось продолжительностью частью потому, что сами условия общественной жизни благоприятствовали продолжительности церковных чинопоследований (Папарригополу. Histoire de la civilization hellenique. Paris, 1878, p. 170–171), частью потому, что богослужебные уставы даже прямо составлялись в монастырях для монахов, жизнь которых по преимуществу и наполнялась богослужением.

560

Richter. S. 930.

561

Греческое слово: λειτουργία – синоним латинского munus – означало службы или тягости, исполняемые гражданином на пользу общую; поэтому и в христианском словоупотреблении литургия долгое время обозначала управление христианской общиной, в котором важнейшее место занимала администрация благотворительности. См. Н.Суворова. Христианская благотворительность в языческой римской империи. Ярославль, 1889, прим. 45. Идея служения или несения известных обязанностей осталась в слове: λειτουργία и в позднейшее время, например, исполнение обязанностей восприемника в отношении к воспринятому Илия Критский обозначает словом «λειτουργία». См. Σύνταγμα. V, 380. Латинское слово месса произошло от mіssa, т. е. missio, dimissio – отпуск, ибо обе, различавшиеся в древности, литургии – missa catechumenorum (литургия оглашенных) и missa fidelium (литургия верных) – заканчивались отпуском оглашенных и верующих пo домам. Hinschius. IV, S. 178 Anm. 3.

562

Richter. S. 923–924.

563

До половины XVI века канонизация у нас носила местный характер, т. е. местное празднование святому установлял обыкновенно епархиальный епископ. С означенного же времени канонизующая власть централизовалась в руках общецерковной власти (Ключевский. Стр. 227). Собор Стоглавый затем установил несколько определений, например, о писании икон (См. Покровский. Определения Стоглава о св. иконах в «Христианском Чтении» за 1885 г., №№ 3–4) и о разных суевериях. О том же предмете см. Постановления собора 1667 г. (Материалы для истории раскола. II, 250 и след.). Позднее в Духовном Регламенте Петра Великого предписано духовной коллегии искоренять суеверные праздники, непотребные или вредные церемонии, производить тщательное исследование о новоявленных мощах, следить за иконописанием и не допускать неосновательного оглашения иконы за чудотворную, положить конец неблагоговейному совершению служб и таким достойным осуждения обычаям, как давание молитвы людям, вдали находящимся, через посланных ими, в шапку и проч. См. ч . I. Дела общие. П.п. 4–10.

564

Thudichum. I, 55–70; Richter. §§ 253–254; Hinschius. IV, §§ 200–201; Соколов. Из лекций по церковному праву. Стр. 204 и сл. Обзор церковных постановлений о крещении и миропомазании (см. в «Православном Собеседнике», 1859, № 1); Бердников. Курс, 36–38. Дополнение к курсу, стр. 425.

565

С этой стороны, как Гиншиус (Hinschius. IV, 2, прим. 3) справедливо замечает против Шульте, даже таинство елеосвящения, которое, по-видимому, никакого отношения не имеет к юридическому миру, на самом деле не изъято из юридической сферы: в отношении к этому таинству «kommt die Frage nach dem Rechte der Spendung und der Berechtigung, diese zu fordern, sicherlich in Betracht».

566

Cм. Т. I, стр. 82, 39 и сл.

567

Hа востоке к этим двум праздникам присоединился еще праздник Богоявления, а на западе, кроме того, еще праздник Рождества и праздник в честь апостолов и мучеников, не смотря даже на противодействие римских епископов, желавших держаться старинных лишь двух сроков. Чем реже, однако, становилось крещение взрослых и чем обязательнее вводилось крещение новорожденных младенцев, тем более падало ограничение крещения известными сроками: на западе оно исчезло окончательно в ΧIII в., хотя и теперь еще время Пасхи и Пятидесятницы рассматривается по римскому ритуалу, как наиболее удобное время для совершения крещения, особенно над взрослыми людьми. Hinschius. IV, 34–36. Крещение совершалось через погружение в воду, но и практикуемый на западе способ крещения через обливание имеет также глубокую древность. В Διδαχὴ τῶν δώοεκα ἀποστόλων говорится: «если нет живой воды, крести в другой воде, если не можешь в холодной, то в теплой; а если нет ни той, ни другой, возлей воду на голову трижды во имя Отца и Сына и Св. Духа» («Правое Обозрение» за 1886 г. июль, стр. 506).

568

Wallеr. S. 620.

569

Hinschius. IV, 27–28.

570

Ibid. S. 45.

571

Гл. 16.

572

II. 84.

573

Ніnsсhіus. S 25.

574

Ibid. S. 23.

575

Таковы евреи, магометане, язычники, а из христианских сект те, которые отвергают таинство крещения, как молокане и духоборцы.

576

П. С. 3. № 37709. Устав дух. консисторий. Ст. 31.

577

Уст. дух. консисторий. Ст. 27.

578

Шлезвиг, Бавария, Саксония, Виртемберг, Мекленбург – Шверин и Австрия.

579

Германия за исключением Баварии и Мекленбурга, где на случай отсутствия договора, мать имеет право требовать, чтобы все дочери были воспитаны в ее религии.

580

Баден, Ганновер, Эльзас, Лотарингия и проч.

581

Cм. Thudichum. I, 56, 58, 61; Ср. ниже § 164 п. 5.

582

Например, когда младенец подкинут.

583

Древнейшее свидетельство об условном крещении находится в майнцских статутах, составленных под именем Св. Бонифация около 800 г. См. Richter. S. 76 Anm. 5; S. 967 Anm. 27.

584

Условная формула такова: «si baptizatus es, non te baptizo, sed si nondum baptisatus es, ego te baptizo in nomine Patris etc». Подобная же условная формула допускается в случае рождения существа, не имеющего человеческого вида («si tu es homo, ego te baptize») или урода, относительно которого неизвестно, за два лица должно принимать его, или за одного, так что, например, первая голова крещается безусловно, а вторая – условно: «si non es baptizatus, ego te baptizu». То же caмoe читается и в требнике Петра Могилы.

585

Св. Георгий (Конисский). О должностях пресвитеров приходских. п. 86.

586

Павлов. Номоканон при Большом Требнике. С.с. 196–197; Суворов. Следы западно-католического церковного права в памятниках древнего русского права. С. с. 28–33.

587

См. т. I, стр. 36.

588

В 7-м каноне II-го Вселенского собора определено, что даже такие еретики, как ариане и македоняне, принципиально погрешавшие против учения о Троице, должны быть присоединяемы к православию через миропомазание. Гефеле (Gefele. Conciliengescbichte. II, 27–28), принимал во внимание, что этого канона нет в древнейших греческих и латинских сборниках, и что сохранилось из половины V в. послание от церкви константинопольской к Мартирию, епископу Антиохийскому, в котором трактуется тот же самый предмет и таким же образом, предполагает, по примеру Бевериджа, что данный канон не принадлежит ни II-ому Вселенскому собору, ни Константинопольскому 382 г., a, по крайней мере, на 80 лет позднее обоих соборов. Но и в таком случае канон этот не перестает быть древне-церковным свидетельством в пользу изменившегося ригористического взгляда Киприана. Впоследствии Трулльский собор 692 г. в каноне 95 буквально повторил содержание названного канона.

589

Макарий. XI, 25–30.

590

Материалов для истории раскола. Т. II, с.с. 843–860.

591

См. в Афинской синтагме (V, 143) Ἀκολουθία τυπωθεῖσα ὑπ’ αὐτῆς τῇς μεγάλης καὶ ἁγίας συνόδου εἰς τοὐς ἐκ τῶν λατινικῶν ἀιρέσεων ἐπιστρέφοντας τῆ ορθοδόξῳ τε καὶ καθολικῇ ἐκκλησίᾳ патриарха Симеона Трапезунтского (1480–1481).

592

См. там же на стр. 614–616 определение патриарха Константинопольского Кирилла V (1756), подписанное также патриархами Александрийским и Иерусалимским, отвергающее все вообще крещения еретиков и предписывающее снова крестить всех присоединяемых к православию. Издатели синтагмы подстрочным примечанием на стр. 616 дают, по-видимому, понять, что в отношении к латинянам должен действовать порядок, установленный означенным в предыдущем примечании чинопоследованием Симеона; однако, определение Кирилла говорит обо всех вообще еретиках, а что латиняне также считаются на востоке еретиками видно из самого чинопоследования Симеона (см. предыдущее примечание).

593

Св. Георгий (Конисский). О должностях пресвитеров приходских. П. 82; Устав духовных консисторий. Ст. 30.

594

Обзор церк. постановлений о причащении и покаянии. Правовой собеседник. 1859 г. ч. I; Суворов. Объем дисциплинарного суда. С. с. 38–57, 87–167. К вопросу о тайной исповеди и о духовниках в восточной церкви.

595

Памятником этой практики остались правила Карфагенского собора № 6, 7 и 52.

596

Реакция на западе засвидетельствована постановлением Алкуина, современника Карла Великого, в Лангедок, – на востоке же комментариями канонистов XII в., в особенности Вальсамона. Подробности и доказательства по этому вопросу читатель может найти в названных моих исследованиях.

597

Папа Иннокентий III на IV Латеранском соборе 1215 г. вменил в обязанность каждому верующему своего пола, достигшему возраста разумения, по крайней мере раз в год исповедовать грех и приходскому священнику и в Пасху приступать к таинству причащения под страхом воспрещения входа в церковь при жизни и лишения церковного погребения по смерти (Mansi. XXII, 1007–1008). Разрешение же от грехов более тяжких составляет епископский и иногда даже папский резерват. См. выше. примечание.

598

На том же IV Латеранском соборе было установлено правило, раньше высказанное легатами Иннокентия III на соборе 1199 г. в Диоклее в Далмации: «caveat (sacerdos), ne verbo aut signo aut alio quovis modo aliquatenus prodat peccatorem» etc. См. у Гиншиуса. IV, 126 sqq.

599

У Гефеле (Gefele. Conciliengeschichte. II, 718) приводится между правилами собора в Дофине в Армении 527 г. одно правило, в силу которого священник, нарушающий тайну исповеди, подвергается анафема. Если такое правило действительно было постановлено армянским собором VI в., то оно есть древнейшее восточное свидетельство о соблюдении тайны исповеди, так как других достоверных свидетельств по этому предмету из периода вселенских соборов не имеется в распоряжении науки. См. Объем дисциплинарного суда. С.с. 117–119. К вопросу о тайной исповеди. Стр. 105–107 в примечании 2-ом.

600

П. С. 3. № 47.

601

А. Э. IV, № 115: «есть такие православные, именуются всуе православные христиане, разных всяких чинов люди, от простоты ума своего и своим неразумием и нерадением, гордости ради о душах своих ни мало попечения не имеют и без покаяния всегда пребывают, отцов духовных у себя ни коли не имеют и неисповеданием грехов своихъ душами своими погибают... и многие в совершенных летах, в тридесять, и в четыредесять и выше, а иные долготерпением Божиим и до старости дошли, а к покаянию еще не пришли, и отцов духовных у себя не имеют никогда». О царе же Алексее Михайловиче известно, что он при отправлении князя Трубецкого с войском в Польшу произнес речь, в которой приказывал всем ратным людям исповедоваться и причащаться на первой неделе Петрова поста. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях. Вып. IV. СПб., 1874, стр. 126.

602

П. С. 3. №№ 2991, 3169, 4052.

603

Посошков И. Сочинения. Изд. Погодина, М., 1842, стр. 29.

604

П, С. 3. № 827.

605

Древняя Российская Вивлиофика. Т. XVI, стр. 73.

606

Устав духовных консисторий. Ст. 15.

607

Там же, ст. 16.

608

Там же, ст. 17.

609

Т. XIV Свода законов Российской Империи. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Ст. ст. 20–24, изд. 1876 г.

610

В Дух. Регламенте в ч. 2 О мирянах п. 2 говорится, что, в случае упорного не хождения на исповедь, упорствующие должны быть допрашиваемы под клятвой, не раскольники ли они, и, если откажутся сделать требуемое клятвенное заявление, должны быть объявлены раскольниками. Это постановление Дух. регламента должно считать отмененным, как потому, что ни в Уставе духовных консисторий, ни в государственном законодательстве оно не повторяется, так и потому, что для официального признания кого-либо раскольником с давнего времени требуется у нас рождение в расколе, а не фактическое пренебрежение к христианскому долгу, которое может повести к уголовному преследованию за отступление от православной веры, но не официальное причисление к расколу. Поэтому ст. 24 Устава о пред. и пресечении преступлений, в которой повторяется содержание ст. 17 Устава дух. консисторий, должна быть причислена к тем статьям без санкции (leges imperfectae), которых есть насколько в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений. Правда, и в Уложении о наказаниях есть ст. 208, которая говорит об уклонении от исповеди по нерадению, и ст. 209, которая говорит о не приведении родителями детей своих, достигших 7-летнего возраста, к исповеди; но обе статьи назначают виновным отсылку к духовному начальству для наложения епитимьи, так что в результате получается безвыходный круг: духовное начальство отсылает упорствующих к гражданскому начальству, а последнее опять препровождает к духовному, которое опять с нежелающими приступить к исповеди не может ничего другого сделать, как сообщить о них гражданскому начальству и т. д.

611

Там же, п. 9

612

Ніnsсhіus. IV, 132 sqq.

613

См., например, § 82 Прусского Ландрехта: Ηіnsсhіus. Das preuss. Kirchenr. im Gebiete d. allgem. Landr. Berl. 1884. S. 98

614

Прибавления к Духовному Регламенту. П.п. 11 и 12.

615

Там же, п. 13.

616

Устав уголовного судопроизводства. Ст. 704 п. 2.; Сp. Устав гражданского судопроизводства. Ст. 371 п. 5.

617

А в местностях, где не введены судебные уставы, на основании ст. ст. 597–599 ч.2, т. XV Свода законов уголовных, духовник должен немедленно доносить о сделанном ему на исповеди признании в политическом злоумышлении против государя или государства, с кратким изложением сущности признания и с указанием имени и звания лица, a пo взятии его и до начала судебного следствия обязать объявить все слышанное без всякой утайки и во всей подробности.

618

Civilprocessordnung.ѵ. 30. Ianuar, 1877, § 348, п. 4; Strafprocessordnung v. 1, Februar 1877, §52, п. 1.

619

Civilprocessordnung. § 350. В уголовном процессе дать или не дать свидетельское показание зависит от священника: если он желает дать таковое, то судья не вправе его отклонить. См. Hinschius. IV, 134. Но, конечно, католический священник мог бы подвергнуться низложению на основании канонического права.

620

Так комментируется обыкновенно § 139 Reihsstrafgesetzbuchs. См. Hinschius. IV, 134. Криминалисты Бернер и Мейер, Гейер и Шварце и др. того же мнения. См. Richter. S. 991. Если, говорят, закон освобождает священника от обязанности свидетельства, то это не значит, чтобы он освобождал от обязанности донесения об имеющим совершиться преступлении. Принуждение священника к содействию в осуждении человека за учиненное им преступление и принуждение священника к содействию в том, чтобы помешать совершению преступления, суть принципиально различные вещи. Недопустимость принуждения в первом отношении отнюдь не требует логически допустимости во втором. Впрочем, как замечает Рихтер (S. 992 Anm. 14), тайна исповеди в большинстве случаев может быть соблюдена таким образом, что донос делается священником без обозначения имени лица, угрожающего совершением преступления.

621

Probst. Kirchl. Disciplin in den drei ersten christlichen Iahrhunderten, §§ 13–17. Löning. I, 130–141; Hatch. Die Gesellschaftsverfassung der christli­chen Kirchen im Alterthum, 112–171; Schulte. System. II. 99–176; Richter. §§ 103–117; Hinschius. I, §§ 1–19; Yering. Lehrbuch des katholischen, orien talischen und protestantischen Kirchenrechts, 1831. §§ 70–79; Соколов. Из лекций. С. с. 222–255. Обзор постановлений о священстве. Православный Собеседник. 1859, ч. II.

622

См. выше § 102.

623

Richter. S. 341.

624

Макарий. Православно-догматическое богословие. II, 494 и след.

625

Cм. выше, т. I. § 59, с.с. 207–208.

626

Cм. выше, т. II., с.с. 20–21.

627

Прав. 16 Трулльского собора. Ср. выше, т. I с.с. 21–22.

629

В «Statuta ecclesiae antiquae» can. 12 говорится, что вдовы или посвященные Богу девицы, услугами которых желают пользоваться при крещении женщин, должны быть в состоянии научить необразованных в неразвитых женщин, как эти последние должны отвечать при крещении и как должны жить после крещения. Hefele. II, 71.

630

II-й Лаодикийский собор: «не должно поставляти в церкви так именуемые пресвитиды или председательницы». См. Hefele. I, 757; Оранжский собор 441 г. в пр. 26 постановил, что на будущее время не должно быть посвящения диаконис, которые должны получать лишь благословение наравне с мирянами, а не причисляться к духовенству. Ср. также пр. 21 Епаонского собора 517 г. об отмене посвящения диаконис и пр. 18 II-го Орлеанского собора 533 г. о недопущении на будущее время женщин, ввиду слабости этого пола, к benedictio diaconalis; Неfе1е, II, 441, 684 и 758; Фульгенций Ферранд занес в свой сборник со ссылкой на Лаодикийский канон два положения (§§ 221 и 222) о недопущении женщин, которые у греков называются пресвитеридами, к посвящению и к алтарю; Wое11us, Bibliotheca, 1, 455.

631

VIII, 19–20 περὶ μυστικῆς λατρείας (Ріtra. I, р. 56). Cp. c. 28 ibid. (Pitra. I, p. 61).

632

Правило 15 Халкидского собора гласит: «διάκονον μη χειροτονεῖσθαι γυναῖκα πρὸ ἐτῶν τεσσαράκοντα.... εἰ δὲ γε δεξαμένη τὴν χειροθεσίαν καὶ χρόνον τινὰ παραμείνασσα τῇ λειτουργίᾳ ἑαυτὴν ἐπιδῷ γάμῳ... ἀναθεματιζέσθω». Точно также Диаконисы, как диаконы женского пола, ставятся рядом с дьяконам мужского пола в новеллах императора Юстиниана. Nov. III с. 1 § 1: «sancimus ut in sanctissima magna ecclesia non plures quim sexaginta prisbyteri sint, centum verodiaconi masculi, quinquaginta feminae» etc.; Nov. VI c. 6 говорит o «хиротонии» женщин в диаконы» (χειροτονηθῆναι διάκονον); Nov. СХХIII с. 13 также говорит о хиротонии диаконисы. О хиротонии диаконис говорится также в Номоканоне XIV тит. в 28 гл. 1 тит.

633

Hatch. 129 и 133. Термин «хиротония» применялся не к церковным только должностям, а и к государственным, как греческий синоним латинской creatio; например, латинское выражение: «consul creatus» нa греческом языке передавалось словами: «ὕπατος χειροτονηθεῖς». С этой точки зрения Гефеле объясняет канон 19 I-го Вселенского собора, который говорит о диаконисах, что они не имеют никакой хиротезии (επεὶ μηδὲ χειροθεσίαν τινὰ ἔχουσιν); Conciliеngeschichte. I, 429–430. Из приведенного выше в примечании 133 правила 15 Халкидского собора видно, однако, что в V в. и диаконисе усвоялась хиротезия.

634

Правило 13 Трулльского собора Вальсамона к 51 правилу Василия Великого и к 77 Трулльского собора. См. выше т. I. Замечательно, что даже между правилами Никифора, патриарха Константинопольского, которые не могли явиться ранее IX в., читается следующее: «ὁ ἔχων εὐχὴν ἡγουμένου, πρεσβύτερος ὤν, χειροτονεῖ ἀναγνώστην καὶ ὑποδιάκονον ἐν τῇ ἰδίᾳ μονῇ» (Σοντ, IV, 427), хотя уже ранее VII-м Вселенским собором в прав. 14 посвящение в низшие степени называл хиротезией (ibid. II, 615).

635

Отв. 38. Σοντ, IV, 477.

637

Апост. пр. 17–19, 22, 78–80,

638

Nov. Iustin. VI, с. 1; Nov. СХХIII, c. 12–17.

639

Hinschius. I, S. 11; Vering. 427.

640

См. Заметку А.С.Павлова: «Могут ли незаконнорожденные быть поставляемы на священнослужительские степени?» в «Церковных Ведомостях» № 9 за 1889 г.

641

См. Jos Assemani. Bibliotheca juris orientalis canonici et civilis. Lib. 1, Romae, 1762, pag. 576 sqq. Здесь приводятся свидетельства Максима Исповедника, пресвитера Епифания, современника патриарха Тарасия и самого Тарасия, а также некоторых других лиц, представлявших незаконное происхождение препятствием к посвящению на духовные должности.

642

Апост. правила 22, 77, 78.

643

У Питры, впрочем, напечатан под именем Никифора, патриарха Константинопольского, канон, считающий несовместным со священством «ἐὰν δακρύωσιν οἱ ὀφθαλμοὶ ἢ ὧσιν οἱ ὄνυχες ζοφεροί“. Питра (Iur. eccl. graec. hist. et monum. II, p. 342, сan. 161) перевел эти слова на латинский язык так: «cujus oculi lippi sunt et ungues lividi», т. e. y кого глаза гноятся и ногти темные. Но, кажется, лучше под словами: „ὄνυχες ζοφεροί“ разуметь не синие ногти, относительно которых трудно бы было понять, почему они считались бы несовместными со священством, а темные зрачки, т. е. и это выражение лучше относить к болезни глаз.

644

Правый глаз считается не столько необходимым, как левый, ибо последний именно нужен для чтения служебника во время совершения мессы, почему и называется oculus canonicus.

645

Nov. Iustin. CXXIII, c. 1 § 1. Nov. CXXXVII, c. 2.

646

Прав. 11 Неокесарийского собора; прав. 14 Трулльского собора; Nov. Iustin. СХХIII, c. 13.

647

Прав. 22 Карфагенского собора; прав.14 Трулльского собора; Nov. СХХIII, c. 13.

648

40-лений возраст для диаконисы установился со времени Юстиниана. Nov. CXXIII, с. 13; прав. 14 Трулльского собора. Раньше требовался 60-летний и 50-летний возраст. L. 9 Cod. Iustin. De episcop. et cleric. (I, 3); Nov. Iust. VI, с. 6.

649

Правило 15 Трулльского собора; ранее действовало юстиниановское предписание, требовавшее для посвящения в иподиаконы 25-летнего возраста: Nov. СХХIII, с. 13.

650

Nov. СХХIII, с. 13.

651

Cм. Vering. S. 423.

652

Правило митрополита Кирилла II. (Р. И. Библ. VI, 92).

653

Закон «Об устройстве детей лиц православного духовенства» от 16 апр. 1869 г., IV, п. 1.

655

Правило 2. См. еще Nov. Iustin. VI, с. 1 § 6; Nov. CXXIII, с. 12. Не позволяет посвящать клириков, nisi literas sciant.

656

А. И. № 104. См. выше стр. 198 § 148.

657

Прибавления к Духовному регламенту

658

1Тим 3:6. Апост. правило 80; прав. 12 Неокесарийского собора; Ср. прав. 7 Иппонского собора 893 г. (Карфагенского 45), предписывающее поставлять кого-либо епископом, пресвитером или диаконом не раньше, как кандидат сделает всех своих домашних

659

Апост. правило 82. L. 37; Cod. Iustin. I, 3; Nov. Iustin. СХХIII, с. 4. 17; Грамота Константинопольского патриарха Германа II (Р. И. Б., т. VI, № 5). Даяния Московского собора 1667 г. (Матер. для истории раскола. II, 367 и сл.). В настоящее время лица, податных состояний поступают в духовное звание не иначе, как по узаконенному увольнению от своего общества. Т. IX. Свод Законов Российской Империи. Ст. 366.

660

Nov. Iustin. VI. с. 1 § 1.; Nov. СХХIII, c. 4. 15; Cм. Hatch, 148 sqq.

661

Древнейшие следы безбрачия духовенства (целибата) на западе усматриваются в пр. 53 Эльвирского собора (Неfеlе. I, 168–169) и в правилах североафриканских соборов (по славянской книге правила 4, 34 и 81). Что в последних нужно видеть предписание безбрачия, в этом не сомневались и на востоке. См. 1-е предисл. к Номоканону в XIV тит. (Pitrа. II, 446).

662

Прав. 10 Анкирского собора; Nov. СХХШ, c. 14; Nomocan. XVI tit IX, 29 (Σύντ, I, 212). На Руси уже в правиле митрополита Иоанна II не допущен был подобный выбор не только для диакона, но и для иподиакона, а, напротив, предписано предварительное вступление в брак (Р. И. Библ. VI пр.10 на стр. 5).

663

L. 41 § 4. Cod. I, 3; Nov. VI, с. 1§§ 3 и 4; Nov. СХХХVII, с. 2.

664

Правило 2 Собора в церкви Св. Софии; Ср. прав. 155 Никифора, патриарха у Питры. II, 341 и еще пр. 97 Устава Белеческого у Голубинского. I, 1, стр. 518.

666

Апост. прав. 66; прав. 55 Василия Beликого.

667

Правило это, на основании 66 апостольского и 55 Василия Великого определяет извержение священнику, яково либо убийство сотворившему. См. Павлов. Номоканон при Большом Требнике. Стр. 40. Cр. еще т. I этого курса. Стр. 142., прим. 49.

668

Hinschius. I. S. 23. Anm. 1.

671

На театральной сцене состояли рабыни же и вольноотпущенницы, нравственная репутация которых стояла весьма низко. Cм. Суворов. Объем дисципл. суда. Стр. стр. 176 и 177.

672

Апост. прав. 19. Впоследствии, однако, внесено было в канонические сборники и утверждено Трулльским собором правило Феофила Александрийского, по которому брак с племянницей и брачное сожитие с ней до крещения не считаются препятствием к посвящению.

674

Прибавления к Духовному Регламенту. О пресвитерах и проч., п. 2.

675

См. т. X, ч.1., ст. 256 п.п. 1 и 2; Устав гражданского судопроизводства. Ст. ст. 45 и 246 п.п. 10, 11 и 12; ст. 84 п. 6.

676

Апост. правило 61: «аще верный обвиняем будет в любодействе, или в прелюбодействе, или в ином каком запрещенном деле и обличен будет, да не вводится в клир». Cp. I Вселенского собора правила 9 и 10 о самооскоплении. См. там же прав. 22.

677

Апост. прав. 25: «епископ или пресвитер или диакон, в блудоделии, или в клятвопреступлении, или татьбе обличенный да будет извержен от священнаго чина» … Ср. правила 1 и 2 Анкирского собора; правила 9 и 10 Неокесарийского собора и др.; Апост. правило 44 о взимании процентов; прав. 17 I-го Вселенского собора; прав. 10 Трулльского собора и др.

678

Vеrіng. 427–428.

679

См., например, 80 апостольское правило, в котором запрещается производить в епископы новообращенного из языческой веры или от порочной жизни, но в то же время добавляется: «разве токмо по благодати Божией сие устроится»; точно также в правиле 12 Неокесарийского собора запрещается производить в пресвитеры крещенного в болезни, «ибо вера его не от произволения, но от нужды, разве токмо ради после открывшиеся добродетели и веры, и ради скудости в людях достойных». История знает много примеров неприменения общего правила к отдельному лицу, например, выбор мирянина в епископы и т. п.

680

Прав. 10 Сардикийского собора.

681

См. у Соколова. Лекции. Стр. 302 и сл.

682

Прав. 17 Двукратного собора.

683

Vering, 436.

684

Nov. Iustin. VI, с 1 § 10; nov. СХХIII, с. 2. 14; nov. СХХХVIII, с. 3; Nomocan. XIV titulor. I, 8.

685

Притом способность эту католическое церковное право признает неизгладимой (character indelebilis), подобно тому, как крещение оставляет на человеке неизгладимую же печать. Юридическое значение этого неизгладимого характера обнаруживается в том, что раз сообщена духовному лицу ординацией духовная способность не может быть утрачена им даже и по суду, так что по поводу совершения духовных действий лицом низложенным может возникнуть вопрос о наказании этого лица и тех, кто к нему обратился за совершением этих действий, но сами действия признаются действительными. Впрочем, догматически этот принцип установлен только относительно пресвитеров и епископов, вопрос о диаконах принадлежит к числу спорных, остальным же степеням, начиная от субдиакона вниз по иерархической лестнице, бесспорно не усвояется неизгладимого характера. Hinschius. I, 117.

686

Различаются: 1) titulus beneficii, т. е. церковная должность, на которую посвящаемый может быть непосредственно после посвящения определения; 2) titulus patrimonii, собственное имущество, достаточное для безбедного существования; 3) titulus pensionis – обеспечение со стороны другого лица состоятельного; 4) titulus paupertutis у нищенствующих монахов и titulus religiosae professionis, т. о. обеспечение монастырским содержанием; 5) titulus missionis, т. е. посвящение с целями миссии, откуда само собой вытекает обеспечение содержания из средств конгрегации de propaganda fide; 6) titulus mensae (co времени секуляризации церковных имений) – обеспечение на счет государя, государственной казни, землевладельца, учреждения и проч. на время, пока посвящаемый не получит обеспечивающей его существование церковной должности. Епископ, посвящающий кого-либо без титула, обязывается каноническим правом содержать посвященного на счет своей mensa episcоpalis. Vеrіng. 432–433.

687

Там же, 443.

688

Правило 6 Халкидского собора запрещает: «ἀπολύτως χεφοτονεῖν», или, как в латинском перевод, «absolute ordinare».

689

Таковы правила 16-е I-го Вселенского, 22-е Антиохийского, 15-е Сардикийского соборов. Сюда же должно отнести прав. 76, объявляющее недействительным посвящение епископом брата, сына или другого родственника. По-видимому, можно бы было ввиду того, что термином: «хиротония» в древней церкви обозначался собственно юридический момент возведения на должность (ср. выше), видеть в цитированных правилах признание юридической недействительности акта определения на должность, без признания недействительным посвящения, как сакраментального акта, сообщающего лицу посвященному особую духовную способность. Но некоторые из этих правил, как бы в предупреждение всяких возможных недоразумений, недействительность относят не только к хиротонии, но и к хирогезии, т. е. к руковозложению в собственном смысле. Так в упомянутом (в пред. прим.) правиле 6-ом Халкидонского собора читается: «τοὺς δε ἀπολύτως χειροτονουμένους ὣρισεν ἡ ἁγία σύνοδος ἄκυρον ἔχειν τὴν τοιάυτην χειροθεσίαν καὶ μηδαμοῦ δύνασθαι ἐνεργεῖν». Равно в правиле 22 Антиохийского собора: «ει δέ τολμήσειέ τις τοιούτον» (т. е. посвящение епископом в области ему не подчиненной) и на должности, ему не подлежащие, «ἄκυρον εἶναι τὴν χειροθεσίαν».

690

Католические ученые нe стараются и опровергать, что древняя церковь считала недействительными абсолютные посвящения, но говорят, что последние развились в обычный порядок (не ранее ХII в.), в силу настоятельных оснований. Вальтер сделал, между прочим, не лишенное остроумия сравнение освящения в духовные степени с возведением в учения степени: доктора креируются без соображения о том, где они будут иметь профессорскую кафедру или государственную должность, но они получают способность к занятию той и другой, вследствие возведения в ученую степень. (Walter. Lehrbuch des Kirchenr. § 15 Anm. 18). Соколов. (н. cоч., стр. 296 и сл.) склонен думать, что и в древней церкви должно было существовать различие между должностью и способностью, и что определявшаяся канонами недействительность должна быть относима к должности, как к понятию юридическому, а не к духовной способности, получаемой через хиротонию. Однако, соображения, к которым он прибегает для оправдания своего взгляда, достаточны лишь для того, чтобы объяснить, ничему канонисты должны были прийти к различению между должностью и способностью, но не доказывают того, чтобы и в древней церкви необходимость этого различия ясно сознавалась. Соколов предполагает, во-первых, что в случае определения некомпетентно-рукоположенного лица на церковную должность, посвящение под ним не повторялось, а во-вторых, что апост. правило 35, подвергая некомпетентно-рукоположеннного извержению, тем самым свидетельствует о действительности полученного сана, ибо извержение мыслимо лишь по отношению к лицу, носившему духовный сан. Но первое предположение имеет гадательный характер, не опирающийся на факты древней истории: трудно было бы истолковать правило 4 II-го Вселенского собора о Максиме-цинике в смысле юридической лишь, а не сакраментальной ничтожности совершенного над Максимом и самим Максимом над другими посвящения, а, между тем, выражения этого правила и выражения тех правил, в которых некомпетентное посвящение называется недействительным, не заключают в себе никакой разницы. Нельзя поэтому не согласиться с Гефеле (Gefele. II, 20), который по поводу правила 4 II-го Вселенского собора говорит: «eine genaue Unterscheidung zwischen ungeltiger (invalida, ἄκυρος) und unerlaubter (illicita) Ordination eder Consecration gab es damals noch nicht, die rechtlich ungeltige und practisch wircungslose wurde schlechthin als ἄκυρος ungiltig bezeichnet, wӓhrend das spӓtere Kirchenrecht zwischen rechtlicher und sacramentaler Nichtigkeit genau unterschied». На неустановившуюся терминологию указывает и 35 апостольское правило, которое не различает между извержением из действительного, принадлежащего лицу духовного сана, и объявлением недействительности принятого кем-либо на себя незаконного сана. Ср. апост. правила 30; прав.15 Трулльского собора.

691

«Св. селенский (sic) собор четвертый в Халкидоне в каноне шестом запрещает ставить священники и диаконы просто, ни к какой церкви не надлежащие, и просто поставленных не попускать никого дела священнического и диаконского. А в России хотя не ставятся священницы и диаконы просто, однакож многие ставятся к единой церкви свыше потребы, и многие, оставив свою церковь, к которой поставлены были, волочатся семо и овамо, что тоеж есть с первым». Прибавл. о правилах причта церковного. П. п. 23 и 3.

692

См. выше §§ 135 и 138 и ниже § 193.

693

В восточном церковном праве есть подобный же канон относительно оскорблений, наносимых епископу: правило 3-е собора в церкви Св. Софии 879 г. По юстинианскому законодательству (nоv. СХХIII, c. 31) оскорбление епископа или клирика при священнодействии влекло за собой телесное наказание и ссылку.

694

См. выше §§ 136 и 139.

695

В Австро-Венгрии эта привилегия признается не только за католическим, но и за православным духовенством. Vеrіng. 457.

696

На западе в настоящее время духовенство подлежит по общему правилу всем публичным налогам и постойной повинности, причем не признается даже принципиально и свобода от воинской повинности, в том смысле, что духовные лица высших степеней, находящиеся в возрасте отбывания воинской повинности, привлекаются к совершению военного богослужения. Hinschius. I, 125; Vering. 445. По русскому законодательству священнослужители и псаломщики, свободные от всех личных податей и от воинской повинности; лица, оставившие должность псаломщика до истечения шести лет со времени освобождения от воинской повинности, подлежат этой последней; оставившие же после шесте лет – зачисляются же прямо в запас. Дома лиц белого духовенства пользуются льготами в отношении постойной повинности, а также – к городским повинностям.

697

Апост. правила 20, 81, 83; прав. 3 Халкидонского собора; прав. 19 Карфагенского собора (по слав. кн. прав.); прав. 10 VII-го Вселенского собора; праав.11 Двукратного собора; Nov. СХХIII, с. 5–6; Свод зак. т. IX, ст. ст. 379, 380. О невозможности полного устранения духовенства от мирских занятий в первые времена христианства cм. Hatch. 152–153.

698

Здесь и далее будут приняты сокращения: 1 всел. 3; Вас. Вел. 88; трул.5; ср. VII всел. 22; nov. Iustin. CXXIII, с. 29, 30.

699

Апост. 54; лаод. 24; карфаг. 49; трул. 9 и 76.

700

Карфаг. 18; лаод. 54; трул. 24; nov. Iustin. CXXIII, с.10.

701

Апост. 44; I всел. 17; лаод. 4; карфаг. 21; трул. 10.

702

Апост. 27; двукрат. 9; Nov. Iustin. СХХIII, с. 11.

703

См. выше примеч. 162–163. Nov. Iustin. СХХIII, с. 14.

704

Неокесар. 8.

705

Сокр. I, 11; Созом. I, 23.

706

См. выше примечание.

707

Поэтому можно только пожелать, чтобы постановление высочайше утвержденного 16 апр. 1869 г. журн. главн. прис. по делам прав. дух. (IV, 4) о посвящении в сан диакона и священника лиц, навсегда желающих остаться в безбрачном состоянии, как скоро они не моложе 40 лет, получило, возможно, более широкое развитие в практике.

708

L, 41 §§ 5–6; Cod. Iustin. I, 3; Nov. Iustin. CXXXI, с. 13; Nomocan. XIV titul. X, 5. Σύνταγμα, I, 239–240.

709

Прав. 7 и 15.

710

1, 52 § 5 Cod. I, 3; Nov. Iustin. VI, с. 7; Nomocan. XIV titul. IX, 32.

711

Nov Leon. VII.

712

Уст. дух. консисторий. Ст. 86; Уст. о службе по определению от правительства 10. Т. IX; Свод зак. Ст. 370.

713

Трул. 27. На церковнослужителей не распространяется в настоящее время обязанность носить платье специально духовного покроя.

714

VII всел. 16.

715

1Kop. 11:14, 15. Апост. постан. I, 9 (Pitra, I, 117); Климента Александрийского педагога-пресвитера (в пер. Н. Н. Корсунского. Кн. III, гл. 11 на стр. 301–304. См. об этом также у Assemani, Bibliotheca, lib. 5, p. 155. Hinschius. I, 104 и 130; Hatch, 168.

716

Беда. В hist. eccl. IV, 1, рассказывая о посвящении Феодора Кентербюрийского папой Витальяном в 668 г., говорит: «qui subdiaconus ordinatus quatuor expectavit menses, donee illi coma cresceret quo in coronam tonderi posset, habuerat enim tonsuram more orientalium saccti Pauli apostoli». Так назывался восточный способ стрижки волос вероятно в виду Деян. 21:24, 26.

717

Этот способ тонзуры называли по указанной причине corona и возводили начало его, пo преданию, к апостолу Петру, почему он называем был также tonsura S. Petri и римской тонзурой, – последним названием потому, что клирики римской церкви носили ее.

718

Hinscius. I, 106.

719

21 трул. говорит, что духовным лицам, изверженным за преступления из духовного сана и впоследствии раскаявшимся и исправившимся, дозволяется стричься no образу клира, но в случае, если они сами не пожелают этого, предоставляется отращивать волосы подобно мирянам. 42 трул. в виду того, что лица, называвшие себя пустынниками, в черных одеждах и с распущенными волосами бродяжничали по разным местам, определяет: «аще восхотят, постригши власы, прияти образ прочих монашествующих, то определяти их в монастырь и причисляти к братиям; аще же не пожелают сего, то совсем изгоняти их из градов и житя им в пустынях, от коих и именование себе составили».

720

Такт в александрийской хронике об императоре Юстиниане сказано: «Iustinianus erat mento rasus rituromanorum». См. y Ассемани, p. 158.

721

Ассемани: «Ubi autem insana isthaec graecorum post Photium et post M. Cerularium erupit in latinos clericos criminatio, quod barbas raderent, tune latina etiam ecclesia, id quod a suis indiscriminatim gerebatur atque pro re indifferenti habebatur, ad retundendas graecorum calumnias, utque romanus clerus a graeco distingueretur, voluit, ut clerici omnes a promittenda barba abstinerent».

722

Когда oкoлo половины столетия в Баварии стало распространяться среди духовенства ношение бороды, папский нунций в Мюнхене официально пригласил мюнхенского архиепископа положить конец этому явлению с тем, чтобы это нововведение не повело к каким-либо еще другим, дальнейшим нововведениям, «ut disciplinae unitas et perfecta cum ecclesia romana omnium magistra conformitas in omnibus ac prоinde etiam in habitu et tonsura clericorum servetur». Vering. S. 553 Anm. 23.

723

Это так называемый Breviergebet, состоящий из псалмов, гимнов, отрывков из Св. Писания и из творений отцов церкви; ежедневное исполнение молитв предписывается под страхом лишения должностных доходов, а в крайнем случае – и самой должности.

724

Zhishman. Das Eherecht der Orientalischen Kirche. S. 93–136; Schulte. Handbuch des katholischen Eherechts nach dem gemeinen katholischen Kirchenrechte. Geissen. 1855. §§ 1–4; Gerlach. Lehrbuch des katholischen Kirchenrechts. 1855. §§ 52–53; Richter. §§ 266–267; Schulte. Lehrbuch, des katholisch. Und evang. Kirchenr. § 155; Walter. § 294; Vering. Lehrbuch. § 224; Павлов. Глава 50 Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. М., 1887; К.Н.Победоносцев. Курс гражданского права. Ч. II. СПб., 1889, § 3; Суворов. О гражданском браке. Ярославль, 1887.

725

L. 1. Dig. de ritu nuptiar. XXIII, 2: «nuptiae sunt conjunctio maris et faminae, consortium omnis vitae, divini et humani juris communicatio».

726

§ 1. J. de patria pot 1, 9: «nuptiae sive matrimonium est viri et mulieris conjuctio, individuam consuetudinem vitae continens».

727

Идея брака, как договора, неясно выраженная в приведенной дефиниции, словом: conjuctio, весьма ясно выражена в других местах дигестов, например, 1.15 Dig. de condic. XXXV, 1: «nuptias non concubitus, set consensus facit».

728

В номоканоне дефиниция Модестина называется лучшей из дефиниций (ХII, 13). Βλασταρ. γ’ 2. Συντ. I, 271. VI, 153.

731

См. Беседу Иоанн Златоуста о том, каких нужно выбирать жен и Августина, lib. de bono conjugali. Цитаты из Златоуста и Августина приводятся в брошюре «О гражданском браке». С. с. 9–11; ср. также в назв. соч. A.С.Павлова. С. с. 59–61.

732

Cp. Gеr1асh. S. 154.

733

Cм. об этом Zhishman. о. с. S. 125, а также Н. Суворова. К вопросу о тайной исповеди и проч. С. с. 191–193.

734

Sсhu1tе. Handbuch. S. 6.

735

Ibid. 9.

736

Weber. Katechismus des katholischen Eherechts, 1881, S. 12.

737

Осуждено силлабусом Пия IX, ватиканским собором и энцикликой Льва XIII 10 февраля 1880 г. См. об этом у Феринга. С.с. 842–844; Энциклику Льва XIII см. в Архиве Феринга (B. XLIV) и в Revue Cataloque (1880, Mars).

738

Gеr1асh. 157–158.

739

См. об этом у Павлова. н. с. стр. 65–68.

740

См. об этом ниже § 166.

741

Так рассуждали Вальсамом в «διαγνώσις... περὶ τοῦ εἰ χρὴ τὸν αὐτὸν καὶ ἕνα δυσὶ δισεξαδέλφαις σονάπτεσθαι» (Συντ. IV, 561); Иоанн Китрский (Σοντ. V, 420); позднее Симеон Солунский (см. у Павлова, стр. 70).

742

Трактат Гавриила Филадельфийского: «Συνταγμάτιον περὶ τῶν ἁγίων καὶ ἱερῶν μυστηρίων» был переведен на славянский язык и напечатан, с одобрения восточных патриархов, при изданной московским патриархом Никоном Скрижали. Павлов. Стр. 49.

743

Например, Лаврентий Зизаний, в изданном им в Москве при патриарх Филарете катехизисе, и Иннокентий Гизель в книге «Мир человека с Богом», изданной в 1669 г. в Киеве и посвященной царю Алексею Михайловичу. Павлов. Стр. 50.

744

Об этой статье см. М.И.Горчаков. О тайне супружества. СПб, 1880 г., и названное превосходное исследование проф. Павлова: «50-я глава Кормчей книги» и проч.

745

В православном исповедании, которое сделалось символической книгой восточной церкви, на вопрос: «какая есть шестая тайна?», ответ делается такой: «честный брак, иже бывает прежде убо к себе самым согласием мужа и жены без некие препоны; сие согласие не видится за истинное брака схождение, разве они сами возсвидетельствуют друг другу пред иереем обещание свое, и дают руки, како кийждо имать сохранити к другому веру, сиесть любовь брака даже до предела жизни своея во всякой беде не оставляти единому другого. Послежди же утверждается и благословляется от иерея сие согласие и обещание их и бывает написанное: честен брак во всех и ложе нескверно». Здесь, как справедливо заметил проф. Павлов, за causa efficiens брака принимается не священническое действие, а взаимное согласие брачующихся лиц, хотя о материи и форме ничего не говорится, священническому же действию приписывается дополнительное только значение, подобно тому, как на западе требованием для действительности брака присутствия при нем священника (по постановл. Триденского собора) и выражениями древних ритуалов об утверждении брачного согласия священником не опровергается тот взгляд, что супруги сами совершают таинство. О древних западных ритуалах. См. Н.Суворов. Заключение брака в Западной Европе в средние века (Юрид. Вестник. 1886, март, 378 и след.).

746

Павлов. Стр. 51 и сл.

747

Факты можно найти у Нильского. Семейная жизнь в русском расколе. СПб, 1869 и в апрельской книге «Вестника Европы» за 1880 г., в статье «Русский раскол и законодательство».

748

Так и действующее русское брачное право, содержащееся в разделе 1-ом ч. 1-ой т. X Свода законов, в общем соответствует постановлениям Устава духовных консисторий и, наоборот.

749

Schulte. Handbuch, § 6; Gеr1aсh. § 70; Vering. § 230.

750

См. т. 1, § 58.

751

Безусловными препятствиями, не допускающими диспензации, признаются у нас не те, которые обозначены в ветхозаветном законе (см. т. I, стр. 203, прим. 15 в ср. ниже § 163), а те, которые определены в канонах Трулльского собора, хотя в действительности допускаются иногда, по исключению, браки в четвертой степени родства и свойства.

752

В нашем праве нет, например, imped. сriminis, и, так называемый, imped. catholicismi.

753

Ζhishman. S. 206–207, 607 sqq.; Schulte. §§ 16, 19–22. К.П.Победоносцев. Стр. 23 и сл.

754

О них будет сказано особо в следующем §, так как не достигший установленного законом брачного совершеннолетия, по индивидуальным условиям его физического и психического развития, может in concreto действовать вполне сознательно и свободно, тем не менее не допускается до заключения брака.

755

См. Ζhishman. Cтр. 206.

756

Schulte. § 16; Gerlach. § 80.

757

Уст. дух. консисторий. Ст. 205, п. I; т. X, ч. 1. ст. 37 п. 1; Неволин. История российского гражданского законодательства. I, стр. 151.

758

Это возможно, например, в том случае, когда кто-либо посредством напитков или другим способом, приведет лицо в состояние совершенного беспамятства или кратковременного умоисступления с целью заключения брака. Уложение о наказаниях. Ст. 1551.

759

Так в ст. 1550 Уложения о наказаниях предусматриваются случаи, когда кто-либо через насилие или угрозы такого рода и при таких обстоятельствах, что угрожаемый или угрожаемая могли и должны были считать себя в опасности, принуждает другого к вступлению с собой в брак.

760

Уст. дух. консисторий. Ст. 205, п. 1; т. X ч. 1 ст. 37 п. 1; Устав уголовного судопроизводства. Ст. 1012; Законодательство судебное уголовное. Ст. 722.

761

Законодательство судебное гражданское. Ст. 624.

762

См. Неволин. С.с. 148–151.

763

Под error qualitatis in personam redundans разумеют тот случай, когда лицо, с которым предполагалось вступить в брак, обозначено по нарочито индивидуальному признаку, например, старшая дочь такого-то NN, а между тем брак оказался заключенным с младшей дочерью. Schulte. S. 106; Walter. S. 676, находят в этом случае просто непросто ошибку в лице.

764

Т. X, ч. I, ст. 701 и сл. ст. ст. 1026 и 1066.

765

Хотя ни в ст. 37 ч. 1, т. Х Свода законов, ни в ст. 205 Устава духовных консисторий при исчерпывающем исчислении браков, признанных незаконными и недействительными, об обмане, как обстоятельстве, влекущем за собой недействительность брака, не упоминается, но об этом весьма ясно говорится в ст. 666, т. Х , ч. 1 и ср. ст. 1012 Уст. уголовного судопроизводства; ст. 208 Уст. духовных конс.; ст. 1551 Уложения о наказаниях и ст. 724 Зак. суд. уголовного.

766

Zhіshman. S. 201 sqq.; Schulte. § 17; Неволин. История российских гражданских законов. Т. 1.; Горчаков. О тайне супружества. Стр. 334 и сл.; Победоносцев. Стр. 35 и сл.

767

Jnst. 1, 22.

768

II, 1.

769

Prochir. IV, 3; Basilic. ХХVIII, 1. 7.

770

Schulte.S.76.

771

Стоглав, гл. 18.

772

Павлов. Гл. 50, стр. 230 Кормчей книги.

773

П. С. 3. № 14229.

774

2 П. С. 3. №№ 3807 и 20491. Ст. 3, т. X, ч. 1 Свода зак. гражд. Норма эта распространена и на другие христианские вероисповедания в России. Ст. 68, т. X, ч. 1.

775

II. С. 3. № 31849. Примеч. к 3 ст. X т. ч. 1.

776

Ст. 39, ч. 1, т. X. Устава дух. консисторий; Ст. ст. 218, 219.

777

Победоносцев. Стр. 36. Этот вывод с необходимостью вытекает из буквального смысла цитированных в предыдущем примечании статей. Таким образом, если 15 лет мальчик и 13 лет девочка будут повенчаны, то они, как достигшее уже церковного совершеннолетия, не должны быть разлучаемы от сожительства, и союз их не нуждается в подтверждении церковью no особому чиноположению. Нет сомнения, однако, что подобный казус, если бы он случился, послужил бы поводом к возбуждению вопроса о том, не следует ли признать означаемый в ст. 3, ч. 1, т. X Свода зак. гр. срок совершеннолетия не только гражданскою, но и церковною нормою, подобно тому как возраст кормчей книги был вместе и гражданской и церковной нормой, и не следует ли в этом смысле редижировать вышеприведенные статьи, с упразднением всякого различая между гражданским и церковным совершеннолетием к браку. Что нет никакой надобности различать церковное и гражданское совершеннолетие, это, кроме вышеобъясненного практического неудобства, возникающего из нынешней редакции статей закона, доказывается еще следующими соображениями. Закон 19 июля 1830 г. явился не в виде высочайше утвержденного мнения государственного совета, или положения комитета министров, или именного указа на имя правительственного сената, а в виде именного высочайшего указа, прямо обращенного к Св. Синоду для исполнения по духовному ведомству, и, следовательно, как закон церковный, а не как закон государственный. Браки венчаются не государственными чиновниками, а духовными лицами, и дела о недействительности браков рассматриваются не государственными судами, а духовными. И, действительно, из содержания указа видно, что он должен действовать именно в церкви, как церковный закон, подобно тому, как в древности действовали церковные законы византийских императоров. В указе говорится, что император, в отеческом попечении о вверенных ему Промыслом Всевышнего верноподданных, желая предохранить их от известных по опыту вредных последствий, кои происходят от сочетания браков между несовершеннолетними и потрясают добрые нравы, призвал за благо повелеть, дабы воспрещено было священникам отныне венчать браки лиц мужского пола, не достигших 18-ти и женского пола, не достигших 16-ти лет. Очевидно, что всякий другой возраст брачного совершеннолетия, более ранний, должен рассматриваться как вредный и потрясающи добрые нравы. Поэтому-то Св. Синоду и указано «учинить по сему зависящее от него распоряжение». Что закон 1830 г. внесен в свод законов гражданских, это столь же мало свидетельствует о государственном или гражданском происхождении закона, как не свидетельствует внесение в брачное право десятого тома разных других постановлений, имеющих несомненно церковное происхождение (см. ст. 2, 21, 23, 25 и сл.).

778

Ст. 623 Закон. суд. гражд.; ср. ст. 209 Устава дух. консисторий.

779

Стр. 36.

780

По западному каноническому праву, которое, в свою очередь, примыкает к римскому, impedim. aetatis есть разрывающее препятствие публичного характера. Schulte. Lehrbuch des kath. u. evang. Kirchenr. S. 366. Handbuch. S. 76.

781

1. 27 Cod. V, 4.

782

Василия Beликого пр. 24.

783

См. Зонар. к пp. 24 Вас. Великого Συντ. IV, 165.

784

Schulte. Handbuch. S. 102.

785

П. C. 3. № 1612 п. 63: «вдовца бы мужи и жены были не в престарелых летех». Ср. П. С. 3. № 9087.

786

Ук. 20 дек. 1756 г., 17 дек. 1774 г., 5 авг. 1775 г., 31 июля 1779 г., 10 дек. 1781 г. (П. С. 3. №№ 10676, 14229, 14356, 14899, 15295)

787

Ст. 18.

788

Из дел синодских и сенатских усмотрено было, что в некоторых епархиях, как, например, в белгородской и воронежской, отцы женили своих малолетних сыновей 8, 10 и 12 лет на возрастных давках 20 лет и более, с тем, чтобы потом жить со своими снохами; против кровосмешения, т. е. снохачества, и против венчаная малолетков и направлялись упомянутые указы.

789

Указ от 5 авг. 1765 г. говорит вообще: «те, которые в явную божественных законов противность, вступают в брак... в летах между собою весьма несходственных, через что бывают несогласия и просьбы о разводе». Указ от 31 июля 1779 г. также говорит вообще: «таковых единственно, которые окажутся оба равнолетные, венчать вновь». Нет нужды доказывать, что требование равных лет от жениха и невесты у нас никогда не практиковалось, да и едва ли может когда-либо практиковаться. Притом о последнем из приведенных указов опять-таки должно сказать, что поводом к нему послужило замеченное уже выше явление заключения браков малолетков с взрослыми девицами, так что и все содержание указа определилось этим поводом. Правда, в 1767 г. Св. Синод в наказ своему депутату в екатерининской комиссии писал: «не венчать бы великое неравенство в летах имеющих, например, жениха 17 или 18-летнего на 35 или 40-летней невесте, или 50 или 55-летнего на 17 и 18-летней невесте» (см. у Павлова, гл. 50 кормч., стр. 144). Но указа в таком ясном смысле никогда не издавалось. В иностранных законодательствах бывали примеры воспрещения браков по относительному несходству лет жениха и невесты; но обыкновенно это требование относилось к тому случаю, когда невеста была старше жениха, причем определялось точно и количество лет, например, по виртембергскому праву требовалась особая диспензация, когда невеста на 12 лет была старше жениха. Новейшим германским гражданским Уложением не ставится никаких препятствий к вступлению в брак при относительном неравенстве лет (см. Richter. S. 1081).

790

Zhischman. 207 sqq.; Schulte. S. 81–101.

791

Experimentum triennalis cohabitationis.

792

1. 39 § 1 Dig. ХХIII, 3. cf. Basilic. XXIX, 1, 35.

793

Nov. ХСVIII.

794

Таково, например, Положение комитета министров 8 янв. 1827 г., состоявшееся согласно с заключением Св. Синода. См. Собрание постановлений по части раскола. Т. I, 1863 г., стр. 37. Некая Юшкова, оскопившая себя в 1847 г. и в 1850 г. обратившаяся в православие, а потом вышедшая замуж, не прежде допущена к супружескому сожительству, как по освидетельствовании ее во врачебной управе. Стр. 460 там же.

795

Уст. дух. консисторий. Ст. 253.

796

Zhishmаn. 383–448; Schulte. Handbuch, § 27; Неволин. §§ 76–92; Горчаков. Ο тайне супружества. Стр. 313 и сл.; Победоносцев, § 4.

797

Rіllnеr. Oesterreichisches Eherecht. Leipzig, 1876. S. 82.

798

См. ниже § 162.

799

Ст. 79 и сл. т. X, ч. 1.

800

Там же. Ст. 82

801

Анк. 11; Трул. 98.

802

В ХIII в. еще держались того взгляда, что ребенок, прижитый обрученными до венчания, должен считаться законнорожденным, если бы один из обрученных умер, не обвенчавшись. Zhіshman. 395.

803

Nov. LXXIV. Zachariae. III, 172.

804

Zachariae. III, 359.

805

Неволин. Прим. 737 нa стр. 223. Новелла Алексея Комнена помещена в гл. 43 печатной Кормчей.

806

Указ от 3 апр. 1702 г. (П. С. 3. № 1907).

807

П. С. 3. № 9088.

808

Указ от 5 авг. 1775 г. (П. С. 3. № 14357).

809

Prochir. VI, 4; VII, 26. Nomocan. XIV titul. ХIII, 2. 3. Συντ. I, 276. 994.

810

Например, печ. Кормчая. Гл. XLVIII, гр. 7, гл. 26.

811

Василия Великого 4 и 50; Никифора патриарха Константинопольского прав. 8, 9, 69, 149 по нумерации Питры; см. подробно у Zhіshman. S. 401 и след.

812

ХII, 2; Σοντ. I, 275–276.

813

Zachariae, Jus gr. rom. III, 60.

814

Устав дух. консисторий. Ст. 207 п.5; ст. ст. 21 и 37 т. X ч. 1 Зак. гражд.; см. Победоносцев. С. 31. О том, что церковь долгое время боролась на Руси с обычаем вступать в четвертые, пятые и т. д. браки. См. у Неволина. Стр. 175 и след.

815

Zhishman. 449–505; Vеrіng. § 242–243.

816

Nov. СХХIII, c. 14. Cp. выше примеч. в гл. IV этого тома.

817

Трул. 6.

818

Халкид. 7.

819

Халкид. 16.

820

Анкирск. 19; Василия Великого пр. 6, 18, 19, 60; Трул. 44. К церковному наказанию могли еще присоединяться гражданско-невыгодные последствия апостазии. Nov. Iustin. Y, с. 4, 6, 8.

821

Cм. Hefele. II, 520; прим. к правилу 16 Халкид.

822

Richter. 1077–1078.

823

Ст. 205

824

Zhishman. 506 sqq; Schulte. Handbuch. §31; Richter. § 279; Vering. § 248.

825

1Kop. 7:12–16.

826

См. об этом Zhishman, 507.

827

1. 6. Cod. Iustin. I, 9.

828

Трул. 72. Правило Трулльского собора постановлялось в то время, когда не было еще различных христианских церквей, исторически образовавшихся, а существовала едина кафолическая или католическая церковь, и лицом к лицу с ней стояли ереси и секты. Причисление или непричисление других церквей к еретическим сектам зависит от степени христианского просвещения и христианской терпимости. Нынешнее византийское церковное право смотрит на католиков и лютеран как на еретиков. См. выше § 151 стр. 219.

829

Richter. S. 1111.

830

Устав. дух. консисторий. Ст. 205, т. Х, ч.1; Свод зак. гражд. Ст. ст. 33, 37 и 61.

831

Т. X, ч. I, ст. 85

832

V.Μоу. Das Eherecht der Christen in der morgenländischen und abendlän­dischen Kirche bis zur Zeit Karls des Grossen, 1833; Zhishman. 561–599; Schulte. Handbuch. §§ 34–35; K.Победоносцев. С.с. 29–30; Суворов. О безбрачии, как о последствии расторжения брака по причине прелюбодеяния (Юрид. Вестник. 1889, авг.); и еще: его же. Разбор сочинения А. Загоровского «О разводе по русскому праву».

833

Хотя древними канонами (апост. 67, Вас. Вел. 22 и 30) не исключается возможность брака между похитителем и похищенной, при всей строгости наказания (анафемы), определявшегося за это преступление (Халкид. 27; Трулл. 92); но в законодательстве императора Юстиниана, внесенном в номоканон (1. un Cod. IX, 15; nov. CXLIII; nomocan. XIV titul. IX, 30. Σοντ. I, 218) брак похитителя с похищенной объявлен невозможным.

834

Schulte. S. 302–303.

835

Его же: «das impedimentum raptus stellt sich vorzugsweise dar al sein Verbrechen gegen die nothwendige Freiheit der Ehe».

836

Уложение o наказаниях. Ст. ст. 1549–1650.

837

См. об этом V.Μоу. 73 sqq.

838

Nov. СХХХІV, с. 12.

839

tit. XLI. Wоеllі. Bibliotheca, II, р. 652.

840

См. об этом подробно: Суворов. Назв. статья, стр. 488 и сл.

841

Vering. 901.

842

Richter. S. 1106–1107.

843

Так в гл. 50 Кормчей: «бывый оболганный яко прелюбодействова некую жену, аще и не яве показано бысть се, не может же пояти ю в супружницу себе».

844

Так в Законе градском гр. VII, гл. 24, где сказано: «жену, оглаголанную в прелюбодеянии, никтоже может пояти». Ср. Сист. свод. законодат. II, стр. XV.

845

Уст. дух. консисторий. ст. 256 (по изд. 1883 г. ст. 253). Св. закон. гражд. издан 1842 г. ст. 52. В издании же свода законов 1832 г. об осуждении на безбрачие ничего не говорилось. Из указов по бракоразводным делам, хранящимся в архиве Воронежской духовной консистории (выписки из них любезно сообщил мне секретарь этой консистории A. М. Правдин, за что и свидетельствую ему мою искреннюю благодарность), как, например, из сепаратного указа Св. Синода на имя епископа Воронежского от 15 декабря 1809 г. за № 4681 видно, что в начале нынешнего столетия жены, виновные в прелюбодеянии, осуждались на безбрачие не принципиально и не безусловно, a пo смерть невинного супруга, с которых они разводились за свою вину (дело Косоротова).

846

Стр. 30.

847

Ст. 52 п.4 по изд. 1842 г. гласила, что «законными браками не признаются брачные сопряжения лиц, которым за нарушение супружеской верности, по расторжении брака, воспрещается вступать в новый». В Своде законодательства издания 1857 г. о нарушении супружеской верности не упоминается, а говорится вообще: «законными и действительными не признаются брачные сопряжения лиц, которым, по расторжении брака, взбранено вступать в новый» (ст. 37 п. 4). Нельзя не признаться вместе с Победоносцевым (с. 1), что сопоставлением приведенных статей порождаются некоторые неясность и сомнение: не имел ли в виду законодатель только обобщить правило об осуждении на безбрачие, подводя разведенных по прелюбодеянию под общую формулу п.4 ст. 37 издания 1857 г., а не отменить п. 4 ст. 52 издания 1842 г.? Однако, если мы станем на ту точку зрения, что в п. 4 ст. 37 издания 1857 г. содержится общее правило, то вопрос о категориях лиц, которые должны быть подводимы под это правило гражданского права, должен быть разрешаем на основании гражданских же законов, а в гражданских законах (ст. ст. 39–42) указываются только две категории лиц: виновные в двоебрачии и безвестном отсутствии. Ср. о подобном же разноречии гражданских и церковных законов, нижу в § 174 в отношении к женам нижних чинов. Но замечательно, что в начале нынешнего столетия, как видно из дел, хранящихся в архиве Воронежской духовной консистории, в случае расторжения брака по безвестному отсутствию, на безбрачие осуждалась, по-видимому, только отсутствовавшая жена; что же касается мужей, то о них, обыкновенно, умалчивалось в решениях духовного суда. Это сведение заимствуется из источника, означенного выше, в примеч. № 113.

848

Устав дух. конс. Ст.ст. 213–215; т. X, ч. 1 Свода зак. гражданского. Ст. ст. 39–41.

849

Уст. дух. конс. Ст. 216; зак. гражд. Ст. 42.

850

Уст. дух. конс. Ст. 236; зак. гражд. Ст. 41; П. С. 3. № 23996, февр. 6-го 1850 г.

851

Zhishman. 215–372; Schulte. Handbuch. §§ 23–26; Ger1ach. Lehr­buch. S. 231–255; Löning. TT, 540 sqq.; Friedberg. Lehrbuch. §§ 144–146; Неволин. Стр. 180–204; Горчаков. Ο тайне супружества. Стр. 337 и сл.; Павлов. Гл. 50, стр. 108 и сл.; Победоносцев. С. с. 31–35.

852

Кормчая книга. Гл. 50. См. у Павлова. С. с. 300–312. Побратимство (ἀδελφοποιία) состояло в том, что два лица с участием церкви заключали братский союз, обязывавший их взаимно быть братьями на жизнь и на смерть.

853

Поэтому в схеме 1 А и Е находятся между собой в четвертой степени родства, А и D – в третьей, С и Е – во второй и т. д.

854

Поэтому в схеме 2 Е и В находятся во второй степени родства; F и С – в четвертой; G и D – в шестой; Е и D – в четвертой; С и G – в пятой и т. д.; в схеме 3 F и D – находятся в пятой и проч.

855

Поэтому в сx. 4 В с А состоит в 1-й ст. свойства, В с D – во 2-й, В с Е – в 3-й.

856

Поэтому в сх. 5 F и А состоят во 2-й ст. свойства, G и D – в 4-й, F и D – в 3-й, F и Е – в 4-й, G и Е – в 5-й.

857

Поэтому в сх.6 С и D находятся в 1-й ст. трехродного свойства.

858

Брак императора Клавдия с Агриппиной, дочерью его брата Германика, несмотря на изданный по поводу этого события общий дозволительный закон, остался исключением из правила. Zhishman. 331.

859

Respectus parentelae имеет место между В и D (3 ст.), между В и Е (4 ст.) и между В и F (5 ст.).

860

1. un. Cod. Theod. III, 10.

861

1. 3. Соd. Theod. III, 12. L. 19 Соd. Iustin. V, 4.

862

1. 19 Cod. V, 4.

863

Пр. 54; впрочем, собор не о степенях вообще говорит, а сами комбинации исчисляет.

864

1. 15 Dig. XXIII, 2. См. схемы 6 и 7.

865

1. 26 § 2 Cod. V, 4.

866

Пр. 53.

867

См. схемы 8 и 9. F и G по римскому счислению состоят в 6 ст., a пo германскому – в 3-й генерации; следовательно, если мы представим себе, кроме означенных в схеме трех, еще четыре таких же генераций, по римскому счислению тут будет 14 степеней.

868

Schulte. Handbuch. 168, 170.

869

Richter. 1089; Frank. 249.

870

Rеichsgesetz. V. 6. Febr. 1875 § 33.

871

См. § 159, с. 276.

872

Zhishman. 361.

873

1.12, §§ 1.2 D. XXIII, 2.

874

Schulte. Handbuch, 179 – 180.

875

Там же. 183 – 185.

876

Zhishman. 284.

877

См. Послание Нифонта, патриарха Константинопольского, к великому князю Михаилу Ярославичу Тверскому в Р. И. Библ. т. VI, № 16, с. с. 148 и 149; Ср. у Павлова. Кормчая книга. Гл. 50, с. с. 122 – 123.

878

Павлов. Указ. выше соч. Стр. 126 и сл.

879

Указ сам, впрочем, не говорит о степенях, а исчисляет разные, воспрещенные для брака, комбинации родства и свойства, причем не приводится таких комбинаций, которые бы шли далее 4-й степени. П. С. З. № 24091.

880

Это замечание справедливо сделано проф. Павловым (Кормчая книга. Гл. 50. Стр. 164). Ввиду противоречия указов Св. Синода правилу 53 Трулльского собора, который вообще воспрещает браки между восприемниками и матерями воспринятых детей, не различая пола воспринимаемых детей, далее ввиду того, что восприемник и мать воспринятого младенца находятся между собой во 2-й степени духовного родства, и, наконец, ввиду освященного церковным обычаем требования наличности двух восприемников разного пола, проф. Павлов предлагает обобщить мысль Трулльского собора – объявить воспрещенной для брака 2-ю степень духовного родства во всех возможных комбинациях, подобно тому, как в каноническом праве мысль пр. 54 Трулльского собора, которое трактует о кровном родстве и свойстве и приводит разные комбинации, но о степенях не говорит. Возможных комбинаций, в которых имеется 2-я степень духовного родства, проф. Павлов предусматривает три: 1) восприемник и дочь воспринятого или воспринятой, 2) родные дети восприемника и воспринятые им духовные дети, 3) крестники и крестницы одного и того же восприемника. Почтенными ученый, как кажется, забывает 4-ю комбинацию: восприемник и восприемница между собой, не смотря на то, что сам же он убедительно доказал необходимость уважения народного обычая привлекать к крещению двух восприемников разного пола, и что по принципу апологии духовного союза с плотским и превосходства первого перед последним, проводимому в правиле 53, и для духовного рождения требуются двое, как два яйца разного пола требуются для физического рождения. Можно бы было, по-видимому, возразить на это, что с точки зрения аналогии между духовным и плотским союзом, восприемники и восприемницы не состоят ни во 2-й степени родства, так как физическим рождением от двух лиц – отца и матери – основывается всегда лишь одна степень, а не две – ни в какой бы то ни было степени вообще, так как виновники физического рождения – муж и жена признаются за одну плоть и ни в какой степени родства и свойства друг к другу не состоят. Но, рассуждая так, мы должны будем отвергнуть 2-ю степень духовного родства и в той комбинации, о которой говорится в правиле 53 Тр. собора, т. е. между восприемником и родной матерью воспринятого ребенка, ибо едва ли можно усмотреть какую-либо разницу между следующими двумя схемами:

881

Печатная Кормчая. Гл. XLVIII, гр. VII, гл. 11. 17. Ср. гл. L Кормчей в последнем отделе: «О супружестве обще» и Систематический свод существующих законов Российской Империи. Т. II, стр. IV.

882

Печатная Кормчая. Гл. XLVIII, гр. VII, гл.гл.5, 6, 10, 18, 19 и 23.

883

Достойно замечаний, что даже по германскому праву, в котором круг препятствий к браку весьма сужен, запрещается брак в известных комбинациях родства и свойства, без различия родства законного и незаконного, а также брак между усыновителями и усыновленными, пока продолжается это между ними отношение. Reichsgesetz. V. 6. Febr. 1875; § 33, п.п. 3, 4.

884

Zhіshman. S. 512–561, 616–640, 676–683; Vering. §§ 249–254; Schulte. Lehrbuch. §§ 178–182; Frank. Lehrbuch. §§ 130–132; Неволин. §§ 63–68,88; Горчаков. Ο тайне супружества. С. С. 321–322; Павлов. Кормчая печатная книга. Гл. 50, с. с. 89–106; Победоносцев. § 4.

885

Василия Великого, 38. Правило о браках детей, состоящих под родительской властью, применялось также к бракам рабов, состоящих под властью господ: правила 40, 42.

886

Например, по французскому гражданскому праву действительность брака может быть оспариваема, если он заключен сыном моложе 25 лет или дочерью моложе 21 года без согласия отца, а при отсутствии и его – матери, деда, бабки, или опекуна. Победоносцев. Стр. 21; Ср. Schulte. S. 401.

887

Законодательство гражданское. Т. Х., ст. 6., ч. 1.

888

Уложение. Ст. ст. 1566–1567. Исключение существует для браков раскольничьих детей, которые по присоединении к православию могут быть обвенчаны православным приходским духовенством и без согласия родителей (Победоносцев. Стр. 26).

889

Нет притом надобности в представлении венчающему священнику письменного дозволения родителей на брак; достаточно, если священнику неизвестно ничего о существовании родительского запрещения. О том, что брак членов императорского дома, повенчанный без соизволения императора, законным не признается. См. Зак. основн. Ст. 140.

890

Законодательство гражданское. Т. Х, ст. 9 ч. 1; Уложение о наказаниях. Ст. 1565.

891

Зак. гражд. Ст. 19 и см. Победоносцев. С. с. 27–28.

892

Примеры 2-й и 3-й степеней свойства трехродного см. выше в схеме 6 между Е и F, Е и G. В «Систематическом Своде существующих законов Российской Империи с основаниями права, из оных извлеченными», изданном в 1816 г., следовательно, позднее уже издания Синод. Указа 1810 г., весьма ясно говорится, что по родству кровному в боковых линиях брак запрещается до седьмой степени включительно.

893

Правило 52 Лаодикийского собора.

894

Павлов. Кормчая печатная книга. Гл. 50. С. с. 90–91.

895

О том, что названные посты до XII в. давали повод к спорам и недоумениям. См. Суворов. Объем дисциплинарного суда. С. с. 201–202, примеч. 5.

896

Павлов. С.с. 95–96.

897

Vering. 912; Walter. S. 700.

898

Первоначально самые эти дни – среда и пятница – а не кануны их были закрыты для заключения браков. См. Павлов. С. 93. В № 41 «Ярославских епархиальных ведомостей» за 1889 г. изданы Н.Н.Корсунским для любопытных епархиальных указа из времени Арсения Мацеевича, митрополита Ростовского и Ярославского, из которых в первом запрещается венчание браков не накануне сред и пятниц, а в сами среды и пятницы, во втором же, для устранения всяких недоразумений, рекомендуется венчать браки только в воскресные дни, а если в понедельник бывает праздник, то в понедельничные. Первым указом, кроме того, предписывается, чтобы жених и невеста в тот день, когда им венчаться тотчас же после литургии, не выходя из церкви.

899

Павлов. С. с. 93–95.

900

Горчаков. О тайне супружества. С. с. 330–331; Павлов. С. с. 96–99.

901

См. послание Фотия 1410 г. Псковскому духовенству (Р. И. Библ. VI, стр. 411): «а не своихъ детей не венчати, ни провод петя».

902

В этом смысле и Духовный Регламент (О мирянах, п. 12), постановил: «а хотя бы и не сумнительный брак чей мнился быть, обаче не подобает венчатися в ином приходе, в котором ни жених, ниже невеста живет, кольми паче во иной епископии венчатися не подобает. Также и не звать из чужого прихода или епархии священников на венчание. Ибо сие, кроме укоризны своих пастырей, еще являет, что так женящиеся в подозрении суть неправильного сочетания». Воспрещение венчать чужеприходных значится еще в ст. 18 Инструкции благочинному приходских церквей.

903

Лаод. 10; Карфаг. 30 (по слав. кн. пр.); Халкид. 14.

904

Лаод. 31.

905

Трул. 72.

906

Ср. выше § 151; Zhishman. 529.

907

П. 13: «иже дщерь благовернаго князя даяти за муж в ину страну, идеже служат опреснокы и ськверноеденью не отметаются, не достойно зело и не подобно правоверным се творити своим детем сочтание, божественный устав и мирскый закон тояж веры благоверьство повелевает поимати». Р. И. Б. VI, 7.

908

См. об этом Zhishman. 534–535.

909

Schulte. Lеhrb. d. kath. u. evang. Kirchenr. 402. Впрочем пассивная ассистенция пapoxa (см. ниже § 167) может иметь место и при отсутствии таковых обещаний.

910

Schulte. 405; Frank. 270.

911

См. выше § 163. Следует, однако, заметить, что в «Систематическом своде законов» 1816 г. браки православных с раскольниками названы терпимыми, только о детях, происходящих от таких браков сказано, что они должны быть непременно крещены в православную веру. Стр. XLI.

912

Уст. дух. консисторий. 27; Инструкция благочинного… Ст. 18 прим. 3; Свод зак. гражд. Ч. 1, т. Х, ст. 67. Исключение существует для Финляндии (ст. 68 указ. закона), где дети, рождающиеся от смешанных браков православных с неправославными, должны быть воспитаны в той вере, к которой принадлежит отец.

913

Горчаков. О тайне супружества. Стр. 335.

914

См. ниже § 179.

915

Zhishman. 712–717; Schulte. Handbuch. §§ 42–47; Vеrіng. §§ 255–268; Маnsеlla. Dе impedimentis matrimonii dirimentibus; Zitelli. De dispensationibus matrimonialibus. Romae, 1884.

916

Nov. СІХ (Zасharіае. III, 211).

917

Nomocan. XIV, tit. ХIII, с. 2. Συντ. I, 276; «ἔστι δ’ὄτε ἀκινδύνως καὶ ἀζημίως ἐντὸς τοῦ πενθίμου χρόνου γαμεῖ, τουτέστιν ἀπὸ κελεύσεως βασιλικῆς».

918

Странным образом, при определении препятствий божественного и человеческого права, западно-каноническое право не руководствуется ветхозаветным законом, в котором прямо воспрещены были браки не только в 1-й ст. бокового родства и свойства, но и во 2-й (по каноническому счислению), именно, племяннику с теткой. Что касается, в частности, 1-й степени равной боковой линии родства (т. е. между братьями и сестрами), каноисты не видят возможным считать эту степень препятствием божественного права в строгом смысле слова, в виду того соображения, что сыновья и дочери первой сотворенной четы, будучи между собой родными братьями и сестрами, по Божиему же изволению, должны были вступить в супружеское сожитие между собой. Schulte. Lehrbuch. 418, Anm. 1.

919

Richter. 1115–1116.

920

Проф. Павлов считает вероятным, что в обвинении митрополита Петра перед патриархом истина была перемешана с клеветой, что митрополит, держась коренных церковных правил (именно Трул. 54), могу прощать и разрешать браки в 6-й и 5-й степенях родства и свойства, но не в высших (гл. 50 Кормчей, стр. 123). Однако не невероятно и другое предположение, что в Москве были недостаточно знакомы с Кормчей книгой. Чтобы разливать, при то же по важности, одни статьи Кормчей от других. Такого различия и позднее не делалось до XVIII в.

921

В пример можно привести институт светских архиерейских чиновников, институт поповских старост, или даже такие радикальные решения, как решение псковичей управляться своими священниками независимо от епископа, – решение, обоснованное, однако, на номоканонах.

922

А. Э. I, № 284: «взяли есьмя на себя на три годы епитемию и на весь освященный собор, а прочие человецы от мирских царскаго синклита и до простых никакоже да не дерзнет таковая сотворити, четвертому браку сочетатися; аще кто гордостию дмяся, или от неразумия дерзнет таковая сотворити, да будет таковый за дерзость по свящ. правилам проклят».

923

См. у Павлова. Стр. 123 и сл.

924

Дело это началось в 1727 г. по донесению в Св. Синод епископа Смоленского о браке князя Друцкого-Соколинского с двоюродной племянницей своей умершей жены, т. е. в 5-й степ. двухродного свойства. Когда епархиальный суд кассировал этот брак, князь Соколинский представил синоду список 36 браков, в разные времена заключенных смоленскими шляхтичами в более или менее близких степенях родства и свойства. Дело это тянулось целую четверть столетия и потребовало личного участия императрицы Елизаветы Петровны. См. у Павлова. Стр. 126 и сл.

925

См. выше § 163, стр. 296.

926

§ 164, стр. 301.

927

Как справедливо заметил проф. Павлов. Стр. 161.

928

Например, брак двоюродного брата с двоюродной сестрой, или брак двух родных братьев с двумя родными сестрами.

929

Zhishman. 138 sqq. 156 sqq. 684 sqq.; Friedberg. Das Recht der Eheschliessung in seiner geschichtlichen Entwickelung. Leipzig, 1865; Sohm. Das Recht der Eheschliessung aus dem deutschen und canonischen Recht geschichtlich entwickelt. Weimar, 1875; Scheurl. Die Entwickelung des kirchlichen Eheschlies­sungsrechts. Erlangen, 1877; Dieckhof. Die kirchliche Trauung, ihre Geschichte im Zusammenhаnge mit der Entwickelung des Eheschliessungsrechts und ihr Verbältniss zur Civilehe. Rostock, 1878; Суворов. О гражданском браке. Ярославль, 1881; Его же. Заключение брака в западной Европе в средние века (Юридический Вестник. 1888, янв.). Покровский. Брачные венцы и царские короны (Христианские чтения. 1882, №№ 7–8).

930

Послание к Поликарпу. Гл. 5.

931

De pudicitia, с. 4.

932

Ad uxorem, lib. II, c. 8.

933

De corona militis. C. c. 10, 13.

934

Это можно заключать из слов Златоуста в IX его беседе на 1 послание к Тимофею.

935

Как это засвидетельствовано папой Николаем I в 3-м его ответе на вопросы болгар. Mansi. XV, 401.

936

Тимофей Александрийский. Ответ 11; Ср. у Zhishman. 158.

937

1. 22. Cod. Iustin. de nuptiis. V. 4.

938

Nov. LXXIV. С. 4.

939

Eclog. II, 8.

940

Nov. Leon. LXXXIX (Zachar. III, 185).

941

Zachariae. III, 401 и сл. Кроме того, как выше было замечено (§ 159 стр. 276), бракозаключительное значение придало было благословленному церковью обручению.

942

Кроме литературы предыдущего параграфа: Sсhеur1. Das gemeine deutsche Ehe­recht und seine Umbildung durch das Reichsgesetz vom 6 Febr. 1875; Erlangen, 1882; Seh1ing. Die Unterscheidung der Verlöbnisse im kanonischen Recht. Leipzig, 1887 (рецензия в Юридическом Вестнике, 1888, март.); Lönіng. II, 569 sqq.; Κ.П.Ποбедоносцев. II, § 7.

943

Capitul. Aquisgran. 802 an. c. 35 (Pertz. Monum. Germaniae. Legum t, 1).

944

Суворов. О гражд. браке. С. с. 18–19.

945

«secundum leges sufficiat solus eоrum cоnsensus, de quorum conjunctionibus agitur». См. этом Суворов. Заключение брака в средние века. Юридический Вестник. Янв. 1888, стр. 19 и сл.

946

См. об этом подробно в цитированной выше статье «Заключение брака в средние века».

947

«Legitimns consensus sub еа solennitate, quae fieri sоlet, praesente scilicet sacerdote, aut etiam notario, coram idoneis testibus interveniat de praesenti».

948

Под matrimonium ratum римско-католическая терминология понимает брак церковно-действительный, удовлетворяющий требованиям церкви, в отличие от matrim. legitimum, государственно-законного брака, удовлетворяющего требованиям государственных законов: те и другие требования могут и не совпадать.

949

Traditio, Trauung. См. об этом подробно в цитированной выше моей статье «Заключение брака в средние века». Юридический Вестник, 1888, март.

950

Такие разрешения были даны папами: Бенедиктом XIV в 1771 г. для Голландии и Бельгии, Климентом XIII в 1765 г. для диэцеза князя Бреславского, Пием VIII в 1831 г. для кельнской церковной провинции.

951

Так, например, церковное разрешение брака предписано было общим прусским ландрехтом.

952

См. обо всем этом подробно в моей брошюре «О гражданском браке».

953

В упомянутых трех государствах хотя введен институт обязательного гражданского брака, но с тем отличием от французского типа (позднее и германского), что обязательно же требуется и совершение церковного акта после гражданского.

954

Неволина. История российского гражданского законодательства. I, §§ 48–52 и 95–103; Горчаков. О тайне супружества. Стр. 307 и сл.; Павлов. Гл. 50, стр. 75 и сл.; Победоносцев. §§ 7–9; Суворов. Разбор сочинения Загоровского. О разводе по русскому праву; Его же. О гражданском браке.

955

Доказательством того, что в позднейшее время действительно церковное участие не заключении брака было связано с передачей, служат: Стоглав, гл. 41 вопр. 16; Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб. 1859. гл. 1, стр. 8; См. подробнее об этом в разборе сочинения А. Загоровского «О разводе по русскому праву». С. с. 4–13.

956

Гл. 18. Обручение, как видно из старинных чинопоследований, могло быть совершаемо или отдельно от венчаная, или в одно время с этим последним (См. у Горчакова «О тайне супружества, в приложениях на с.с. 5–12). О том, что обручению придавалась нерасторжимая сила, и что в 1775 г. предписано было церковное обручение совершать нераздельно с церковным венчанием, см. выше § 159, стр. 277.

957

В правиле митрополита Ионна II (1080–1089) отмечено любопытное воззрение, – которое могло перейти к нашим предкам из Византии, но точно также могло образоваться и на Руси, – что благословение и венчание браков нужны только для князей и бояр, простые же люди могут довольствоваться при заключении браков «плясаньем и гуденьемъ и плесканьем» (Р. И. Б. VI, 16). На тоже самое воззрение указывается в «уставе белеческом» митрополита Георгия (Голубинский. II, 512). Обличение нецерковных способов заключения брака содержатся в правилах митрополитов Кирилла II и Максима, в посланиях Фотия к новгородцам и псковичам, Ионы к вятчанам, Симона в Пермь, новгородских архиепископов Макария и Феодосия в вотскую пятницу (Р. И. Б. VI, с. с. 99, 142, 272, 279, 437, 512–513; Ср. Неволин. I, с. с. 222–223, прим. 736.

958

См. Неволин. Стр. 215.

959

П. С. 3. № 12433.

960

Schulte. Handbuch. 39–40.

961

Павлов. С. с. 232 и 75.

962

П. С. 3. № 14356. Проф. Павлов полагает даже, согласно с известями об этом указе, сообщаемыми в «Истории московского епархиального управления» Розанова, что и Указ 1775 г. не был обнародован в свое время и опубликован как закон только в Полном собрании законов (гл. 50 Кормчей книги, стр. 78, прим. 2). Что касается действующего права, см. ст. 25 и сл. части 1, т. X Свода законов гражданских.

963

В гл. 50-й Кормчей книги говорится, что если жених и невеста принадлежат к разным приходам, то оглашение должно быть сделано в обоих приходах. В указе 1775 г. не содержится этого предписания; однако, в последствии, статьей 26 ч.1 т. Х. свода законодательства гражданского данный проблем восполнен в смысле гл. 50 Кормчей книги. В последней, кроме того, еще требуется, чтобы оглашения делались в другой раз, если бы в течение двух месяцев, после того как состоялись первые три оглашения, брак почему-либо остался незаключенным.

964

П. С. З. № 20266.

965

П. С. З. № 10759.

966

Вышеозначенный указ 1802 г. П. С. З. № 20266.

967

См. ст. 28 ч. 1, т. Х Свода законов гражданских и т. IX закона о состоянии ст. 1034 и 1038. При браках членов императорской фамилии допускается представительство, т. е. вместо самих брачующихся могут присутствовать при обручении и браковенчании доверенные их лица: Указ Св. Синода от 9 сентября 1796 г. См. Систематизированный свод существующих законов. Общие дополнения к ч. 1 с. с. 86–87 и ст. 145 Основ законодательства.

968

Т. Х., ч.1, ст. 31. О поводах к изданию закона, предписывающего совершать венчание в церквях. См. Горчаков. О тайне супружества. С. 322 и сл.

969

Там же, ст. 65.

970

Там же, ст.67 п. 3.

971

Ст. 72. Любопытный факт из практики конца ΧVIII в. сообщен мне A. М. Правдиным. Подполковник Лев Иловайский, находясь с полком около Гродно, похитил из монастыря воспитанницу-католичку и повенчался с ней в деревенском костеле у католического ксендза в Филиппов пост, без согласия матери. Мать затем простила, но заставила сноху принять православие и брак был признан со стороны воронежского епархиального начальства правильным, без подтверждения его православным венчанием (Протокол воронежской духовной консистории от 20 апр. 1800 г.).

972

Там же, ст. 68.

973

Т. Х., ч.1, ст. 75. Свода законов гражданских.

974

Указы от 15 марта 1722 г., 16 июня 1722 г., 26 мая 1733 г., 21 марта 1736 г. (П. С. 3. №№ 4009, 4052, 6415 и 6928); вышеупомянутый Указ Петра I 1719 г. там же под № 3340.

975

Ст. ст. 3–5, 12, 20, 21 и 23 ч. 1 X т. Свода зак. гр.

976

V. Μоу. Das Eherecht der Christen in der morgenländischen und abend, ländischen Kirche bis zur Zeit Carls des Grossen. S. 10–45; Zhishman. Das Eherecht. 96 sqq.; Загоровский. О разводе по русскому праву. Харьков, 1884, стр. 26 и сл; Суворов. Разбор сочинения А.Загоровского. Стр. 14 и сл.; Его же. О безбрачии, как о последствии расторжения брака по причине прелюбодеяния (Юридический Вестник, август 1889).

977

См. Нагорную проповедь Иисуса Христа по Евангелию Матфея 5:31–32 и ср. Мф. 19:3–12. У двух других евангелистов, излагающих учение Христа о том же предмете (Мк. 10:2–12 и Лк. 16:16) заповедь о нерасторжении брака представляется как безусловная, т. е. без упоминания даже и о том исключении, которое оговорено в Евангелии от Матфея, т. е. о возможности расторжении брака по вине любодеяния. Евангельская заповедь о нерасторжимости брака поддерживается также во всей силе апостолом Павлом (Римл. 7:2–3; 1Кор. 7:4, 10, 16).

978

1. 9 Dig. de divort. XXIV, 2: «nullum divortium ratum est, nisi septem ci- vibus romanis puberibos adbibitis praeter libertum ejus qui divortium faciet», Sehling (Die Unterscheidung der Verlöbnisse, S. 11 Anm. 2) высказывает не лишенное вероятия предположение, что введенная августовским законом форма расторжения брака посредством объявления намерения о разводе пред семыо свидетелями явилась как воспоминание о старинной манципации, при которой действовали пять свидетелей, весовщик и лицо, в пользу которого совершалась манципация.

979

См. об этом названную мою статью о безбрачии, стр. 481–485.

980

Zhіshman, 729–783; V. Μοy. 120–151; Vering. § 262; Неволин. § 110; Загоровский. О разводе; Суворов. Разбор назв. сочинения Загоровского и: О безбрачии. Юридический Вестник.

981

1. 1 Cod. Theod. de repud. (III, 17).

982

1. 9 Cod. lust, de repud. (XVII, 5). Nov. XXII, c. 3.

983

Nov. СХVII, c. 10.

984

Nov. CXL пo сборнику юстиниановых новелл.

985

Zhishman. 101–102.

986

Eclog. II, 12.

987

Zhishman. 105.

988

См. закон Гонория и Констанция (1. 2 Cod. Theod. de repud. III, 17), новеллу Феодосия II (y Генеля в прибавлении к феодосиевскому кодексу tit. XII) и 1. 8 Cod. Iustin. de repud. V, 17.

989

Nov. СХVII, c. 8 §§ 1– 6.

990

В новелле CXVII, перечисляющей сполна все поводы к разводу, о вытравлении плода не упоминается, нo ранее Юстиниан в ХХII новелле (с. 16 § 1) подтвердил постановление Феодосия о вытравлении плода, как основании к разводу, и позднее весьма ясно высказался в этом смысле Лев Мудрый в своей XXXI новелле.

991

Nov. СХVII, с. 9.

992

Zhishman. 757.

993

Nov. Iustin. ΧΧII, с. 6.

994

Пo древнейшему римскому праву, жена военного человека, попавшего в плен, или пропавшего беи вести, могла иступить в новый брак по истечении пяти лет со времени исчезновения мужа. При Константине Великом этот срок был сокращен до 4-х лет (1. 7 Cod. de repud. V, 17); при Юстиниан было установлено, что жена отсутствующего солдата может не раньше вступать в новый брак, как пο истечении десяти лет и после бесплодного вызова отсутствующего мужа (nov. XXII, с. 14). К этому в новелле СХVII, гл. 11, присоединено было еще запрещение нового брака до получения верных сведений о смерти мужа, или даже до конца траурного года со времени смерти мужа. Согласно с этим и позднее новеллой Льва Мудрого (ХХХIII) воспрещено женам находящихся в плену солдат вступать в новые браки в течение всего того времени, пока продолжается плен.

995

Так было определено Львом Мудрым в новеллах CXI и CVII. До Льва на основании ответа 15 Тимофея Александрийского, сумасшествие не считалось основанием для расторжения брака.

996

Nov. Iustin. V, с. 5; nov. XXII, с. 5.

997

Трул 48..

998

Nomocan. ХІV tit. ХIII, 4.

999

См. об этом Суворов. Объем дисципл. суда. Стр. 352–362; Walter. § 713; Döllinger. Christenthum und Kirche in der Zeit der Grundlegung. 393.

1000

Schulte. Handbuch. §§ 50–54; Vering. §§ 260–261; Walter. §§ 319–322.

1001

Диспенз дается обыкновенно только тогда, когда импотенция, принуждение, ошибка и неисполнение условия морально несомненны, но не могут быть доказаны по всем правилам юридической аргументации (Vering. S. 923). Что касается неисполнения условия (conditio deficiens), то следует заметить, что по воззрениям западного канонического права, брачный довогор, подобно другим юридическим сделкам, допускает суспензивное условие (но не резолютивное). Если бы до наступления суспензивного условия последовало уже фактическое сожительство жениха и невесты, то брак eo ipso получает безусловную силу.

1002

Vering. S. 924.

1003

Richter, § 287; Friedberg. § 158; Frank. § 142; Herzog. Rеal-Enzyklopädie für рrotestant. Theologie und Kirche B. ХIII, Artic.: «Scheidungsrecht».

1004

Richter, 1177.

1005

Friedberg. 272.

1006

Там же, 273.

1007

Richter. 1180.

1008

Германским имперским гражданским Уложением материальное бракоразводное право евангелической церкви не затронуто.

1009

Frіеdbеrg. 274.

1010

Frank. 290; Friedberg. 274–275. Весьма много также оснований к разводу указано в русском уставе евангелическо-лютеранской церкви (т. XI, ч. 1, ст. 251 Св. зак.): 1) нарушение супружеской верности, 2) злонамеренное оставление супруга или супруги, 3) долговременная, более пяти лет продолжающаяся, хотя и непроизвольная, отлучка одного из супругов, 4) отвращение или неспособность к сожитию, 5) неизлечимая, прилипчивая болезнь, 6) сумасшествие, 7) развратная жизнь, 8) жестокое и угрожающее опасностью жизни обхождение, ругательства или иные чувствительные оскорбления, 9) доказанное судебным порядком намерение лишить супруга или супругу чести, 10) тяжкие преступления.

1011

Frank. 290.

1012

Неволин. §§ 111–119, 127–128, 143; К.П.Победоносцев. Курс. §§ 10–11; Загоровский. О разводе по русскому праву. Суворов. Разбор этого сочинения; Εгο же. О безбрачии и проч.; Способин. О разводе в России. М., 1881.

1013

Разбор сочинения Загоровского. Стр. 33 и сл.

1014

В Летописце Переяславля Суздальского, изд. князя Оболенского. С. 43.

1015

См. разбор сочин. Загоровского. С. с. 33–36.

1016

Указ 1730 г. (П. С. 3. № 5655) и указ 1767 г. (ibid. № 12935).

1017

Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича. Сиб., 1840, стр. 125.

1018

Разбор сочинения Загоровского. Стр. 39.

1019

Там же, стр. 43. Но любопытно, что в практике Воронежской духовн. консистории (по сообщению A.М.Правдина), в случае ссылки на поселение или на каторжные работы, брак, по просьбе оставшегося супруга, расторгался, на основании синодального Указа от 9 июля 1767 г. в том только случае, если виновный ссылался навечно, иначе дозволения вступить в новый брак не давалось.

1020

Там же, с. с. 40–42. Но опять-таки любопытно, что уже в 1800 г. по делу о расторжении брака по причине прелюбодеяния мужа воронежским епархиальным начальством (проток. Консистории от 16 сентября 1800 г. по сообщению г. Правдина) постановлено было: «поскольку (истица) главным предметом к разлучению брака с ее мужем поставляет прелюбодеяние с крестьянками, то объявить ей 9-е правило Василия Великого и на оное толкование жене от мужа своего, прелюбы деющего, отлучаться не повелевающее и жену, оставляющую затем мужа своего, обвиняющее, и что no силе оного расторгнуть того брака не можно, хотя бы муж ея и обличен был в прелюбодеянии; а потом увещевать ее доводами из Св. Писания к супружескому с мужем ея сожительству».

1021

Там же, с. с. 40 и 43.

1022

Так действовал, например, Арсений Мацеевич, митрополит Ростовский. См. у Горчакова. О тайне супружества. Стр. 271 и ср. еще в «Ярославских епархиальных ведомостях» за 1890 г. № 2 о разлучении от сожительства дьячка с его женой, восприявших у одного лица двух младенцев-близнецов. Бывали также случаи расторжения браков по сумасшествию одного из супругов: Розанов. История московского епархиального управления. Ч. 1, кн. 1, стр. 88.

1023

Ст. 46 т. 10, ч. 1 Своды законодательства гражданского.

1024

Устав духовной консистории ст. 238 и 214; Свод законодательства гражданского. Т.Х, ч. 1, ст. ст. 45 и 41.

1025

Устав духовных консисторий. Ст. ст. 242 и 243; Зак. гражд. Ст. ст. 45, 48, 49. Надобно заметить, что Устав духовной консистории только к двум приведенным основаниям прекращения брака прилагает название «развода» (ст. 223), так что, следовательно, «развод», составляющий результат иска по неспособности или по нарушению святости брака прелюбодеянием, есть более тесное понятие сравнительно с «расторжением», которое обнимает все вообще случаи прекращения брака (не считая смерти) и даже прилагается нередко к уничтожению браков недействительных (см., Уст. дух. консист., например, ст. 210). Но в Своде законов гражданских не проводится указанное различие между разводом и расторжением. Основание же различия, делаемого в Уставе дух. консисторий, заключается, вероятно, в том, что по иску о разводе имеет место судоговорение, чего не бывает при расторжении по другим основаниям. Ср. выше § 146, стр. 186.

1026

Там же, ст. 223; Свод зак. гражданских. Ст. 45.

1027

Κ.П.Победоносцев. С. 95.

1028

В Московском государстве, напротив, расторжение брака пострижением жены, и даже не добровольным, а вынужденным, практиковалось весьма часто. См. Загоровский. н.с.

1029

По Духовн. Регламенту, однако, запрещение в этом отношении не безусловное: «не принимать мужа, жену живу имущаго; обычай же есть, что муж с женою взаимное согласие творят, чтобы муж в монахи постригся, а жена бы свободна была поити за иного; сей развод простым кажется быти правильный, но Слову Божьему весьма есть противный, ежели для единой сей причины деется, a хотя бы и была причина к разводу довольная, однако же сего не делати мужеви с женою самовольно, а представлять о том развод епископу своему обстоятельно которому, подлинно освидетельствовав, для разсуждения и определения, писать в св. прав. синод, а не получа из синода резолюции таковых разводов не чинить» (Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского. О монахах. 1722, п. 4).

1030

О монахах, п. 5.

1031

Т. IX, ст. ст. 344 и 347.

1032

Hinschius. II, §§ 99, 100, 114–124; III, §§ 135–154; Vеrіng. §§ 86 и сл. Lönіng. I, 108–126. Рhі11ірs. Kirchenrecht. В. VIII fortges. v.; Ve­ring. Regensburg. 1889; Zhishman. Das Stifterrecht in der morgcnländischen Kirche; Schulte. Lehrb. d. kath. u. evang. Kirchenr. §§ 57–73.

1033

См. об этом в т.I стр. 33. Очень хорошо у Hinschius. II, с. 512 и след.

1034

Так, например, были возведены на кафедры: Прокл в Константинополе Феодосием II, Петр Монг в Александрии Зеноном и др. см. Hinschius. II, 513, Anm. 6. Cp. выше т. I, стр. 65.

1035

Так были избраны на епископские кафедры Григорий Назианзин и Златоуст. (Hefele. II, 7. Ніnsсhіus. Ibid. Anm. 7).

1036

Ніnsсhіus, 513–514: «ein ausschliessliches Recht der Ernennung des Kaisers ist trotz der wiederhdten factischen Ausübung nicht anerkannt gewesen, wohl aber muss es als unbestrittenes Rechtsbewusstsein der damaligen Zeit bezeichnet werden, dass ohne Genehmigung des Kaisers, mochte diese mm vorher in Form der Empfehlung einer bestimmten Persönlichkeit oder einer nachträglichen Zustimmung zur Wahl erfolgen die Besetzung der bischöflischen Stühle nicht giltig zu Stande kommen konnte».

1037

Nov. LVII, c. 2; nov. СХХIII, c. 18 и cp. т. I, стр. 51. Впрочем, из буквальной редакции законов видно, что они имели скорее ограничительный, чем конститутивный характер, т. е. что не впервые было создано Юстинианом названное право ктиторов, а согласовано лишь с правильным порядком церковной жизни. Уже в V в., как говорит Zhishman (стр. 50), существовал взгляд, по которому только клирики, определенные к епископским церквям, должны были состоять под юрисдикцией епископа, духовенство же при основанных частными лицами церквях, монастырях и богоугодных заведениях должно подчиняться лишь ктитору. Юстиниан говорит: «si quis qui ecclesiam aedificavit, vel etiam alio modo in ea ministeria obeuntibus annonas suppeditavit, clericos quosdam in illa velit consti- tuere, non habeat is facultatem quos vult auctoritate sua ad pietatem tuam (т. e. к епископу) adducendi, ut absque judicio et explo­ration e creentur» (Nov. LVII, c. 2). В отношении к этим кандидатам, как и ко всяким другим, каждому предоставлялось право при самом даже посвящении заявить об обстоятельствах, препятствующих посвящению данного лица и тем самым приостановить посвящение. Nov. Iustin. VI, с. 1. § 10; СХХIII, с. 2. 14; СХХХVII, с. 3; Nomocan. XIV titul. 1, 8; Συντ. I, 46–47.

1038

См. выше т. II. С. с. 8–9.

1039

Как известно, вопрос о замещении высших церковных должностей послужил в XI в. поводом к знаменитой борьбе за инвеституру. Уже при меровингах королевской власти принадлежало руководящее влияние на замещение епископских кафедр. С течением времени королевское и императорское наречение на епископские кафедры получало более и более важное государственное значение не только потому, что церковное землевладение чрезвычайно расширилось, но и потому, что, благодаря наделению епископов иммунитетом, регалиями и графскими правами, епископские диэцезы превращалась в территории политического характера. Император видел в епископах могущественных феодалов, на которых сам он должен был опираться в борьбе со светскими феодалами, лены которых тем временем начинали делаться наследственными. Обыкновенно, по смерти епископа, к императорскому двору отправлялось посольство из духовенства мирян епископского города с извещением о вакантности кафедры и с просьбой о замещении ее вновь, причем представляло жезл к перстень умершего епископа, a если, в сообразность старинным традициям, были произведены уже в городе выборы епископские, то и выборные акты. В последнем случае и избранный также являлся к королю. Король, составив себе известное решение относительно личности кандидата по совету с духовными и светскими баронами, предоставлял этому кандидату епископство, при публичном собрании, часто даже в церкви, посредством вручения ему принесенного ко двору епископского жезла предшественника, каковой акт с XI в. стал называться инвеститурой. В силу акта инвеституры, епископская должность или епископство приобреталось со всеми его духовными и светскими правами потому, что следовавшие затем консекрация епископская была лишь формальным несамостоятельным дополнением инвеституры. Борьба между императором и папой из-за инвеституры возникла вследствие того, что не только при наречении кандидата игнорировалась каноническая его квалификация, но и практиковалась в широких размерах симония. В настоящее время королевская или вообще государственная номинация, как и презентация патрона, не исключает канонической оценки качеств кандидата, так что institutio canonica имеет место только по отношению к лицу достойному. Номинация практикуется теперь в Баварии, Австрии, Франции и в католических государствах центральной и южной Америки. Hinschius. II, с.с. 522 и сл. 535, 541 и сл. 691–692.

1040

По jus commune, установившемуся в средние века, выбор епископа капитулом есть обычный способ замещения епископской кафедры. Выбор должен состояться в течение 3-х месяцев со дня наступления вакансии. Этот способ практикуется в Пруссии, в государствах, входящих в т. н. верхнерейнскую церковную провинцию (Виртсмберг, Баден, оба Гессена, Нассау, Гогенцоллерн, Веймарт), в Швейцария, Бельгии, Голландии, в архиепископствах Зальцбургском и Ольмюцском. Hinschius, II, 657 и сл.

1041

Vering. 475 и сл. Остальные права, составляющие содержание патронатского права и не относящиеся к замещению должностей, суть: 1) права почетные (jura honorifica), например, место в хоре, поминовение в церковных молитвах, почетное место в процессиях и т. п.; 2) права, сопряженные с тягостями (jura nerosa), например, надзор за управлением церковного имущества с доведением до сведения епископа о замеченных нарушениях обязанностей по управлению, а иногда также (эвентуально) покрытие расходов церковной фабрики (см. ниже § 187); 3) права полезные (jura utiliа), к которым относится право на алименты от церкви в случае впадения в нищету не по собственной вине, а по неблагоприятному стечению обстоятельств.

1042

Vering. 473–474. Ср. об этом: Weber. Katechismus des kathol. Kirchen­rechts. 2; Liefer. 161–166.

1043

См. т. I. С. с. 94–95.

1044

Schulte. 160.

1045

Nov. СХХIII с 1 §§ 1–2; Cp. nov. СХХХІ, с. 11.

1046

VII Всел.11

1047

Schulte.163; Weber, 201.

1048

Thudichum. I, §§ 63–60; II, §§ 131, 134–138; Richter. §§ 199–202; Schulte. §§ 133–138; Zorn. S. 413–419.

1049

См. выше т. I. Стр. 108 и сл.

1050

Schulte, S. 313.

1051

Richter, S. 712.

1052

В Пруссии из 6204 приходских должностей около 3000 замещается патронами путем презентации достойных кандидатов в консисторию для утверждения. Далее 720 должностей замещаются путем общинных выборов, и еще в 1900 общинах приходские должности замещаются попеременно: один раз путем общинных выборов, в другой – консисторией. Следовательно, в Пруссии правительственных замещений даже меньше, чем замещений другими способами. Thudichum. I, 231.

1053

Schulte. 313; Thudichum. II, 171.

1054

В некоторых территориях (Баварии, Виртемберг, Баден и др.) сам Landesherr осуществляет jus collationis, в других (Пруссия, Саксония) через консисторию. Zorn, 414–415.

1055

Тhudichum. 11, 175.

1056

Розанов. История московского епархиального управления. См. соотв. отделы.

1057

Сборник Барсова. С. с. 101–102 в прим.

1058

Чин наречения, если он совершается в Петербурге, состоит в том, что в присутственной зале Св. Синода при членах его, а также при духовенстве и певчих кафедрального Исаакиевского собора, обыкновенно в присутствии управляющего синодальною канцелярией, иногда обер-прокурора Св. Синода, причем допускаются и посторенние лица, обер-секретарь синода объявляет новонарекаемому высочайший указ о том, что государь повелевает и Св. православный Синод благословляет ему быть епископом; нарекаемый ответствует на это, что «понеже государь император повелел и Св. Синод благословил ему быть епископом», то он «благодарит, приемлет и ничтоже вопреки глаголет». После этого совершается благодарственное молебствие, причем нареченный говорит перед лицом присутствующих архиереев обычную установленную речь. Что юридическую сущность всего этого сложного акта, называемого наречением, составляет именно объявление императорской воли (nominatio), которое притом, в отличие от номинации, признаваемой за государями западным каноническим правом, содержит в себе не только указание лица, но и окончательное утверждение указанного, это доказывается историей. Уже с того самого времени, как Русь отказалась от подчинения Константинополю в деле замещения высшей духовной кафедры, сильнейшим фактором в этом деле должна была стать власть московского государя, что и засвидетельствовано Герберштейном относительно времени начала XVI в.: «прежде митрополиты и архиепископы избирались здесь собором всех архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов, а нынешний государь (Василий Иванович) обыкновенно призывает к себе известных ему и сам из числа их избирает одного по своему усмотрению» (См. Макарий. VI, 149–150). Тоже самое можно сказать и о замещении всех вообще епископских кафедр (Макарий. VIII, 63, 66). О наречении нового московского патриарха Иова в палатах государя см. Макарий. X, 32–33 и ср. Его же. XI, 3–6. О возведении в патриарха Филарета Никитича и его преемника Иоасафа (77). Предшественник Никона Иосиф был возведен в патриархи совершенно необыкновенным порядком, хотя сущность процедуры состояла опять не в чем ином, как в объявлении воли государя. Именно Алексей Михайлович велел приготовить шесть жребиев и написать на них имена шести лиц, которых сам же предварительно избрал, запечатал все эти жребии царской печатью и послал через своего боярина в соборную церковь к находившимся там архиереям с тем, чтобы они, помолившись Богу перед иконой Божией Матери, вынули один из присланных жребиев. Вынутый жребий был затем, нераспечатанный, доставлен государю, который, распечатав, прочитал на нем имя Иосифа и тут же объявил, что «благоволи Бог и Пречистая Богородица быти патриархом Иосифу», после чего на другой день совершилось формальное наречение (Там же. С. с. 95–97).

1059

См. выше, т. I, стр. 186 и след.

1060

Там же, стр. 191 и 336. Развитой патронат существует в настоящее время в православной церкви, находящейся в Австрии. Vering. 511 sqq. Право избрания допускается у нас по Дух. Регламенту лишь в монастырях.

1061

Положения об уч. комитете, § 4; Устав духовных консисторий. Ст. ст. 280 и 65.

1062

Там же и Устав духовных консисторий. Ст. 284.

1063

Устав духовных академий. 1884 г. §§ 20, 32; Уст. дух. семинарий. 1884 г. §§ 23, 38; Уст. дух. училищ. 1884 г. §§ 43, 58.

1064

Но прокуроры синодальных контор определяются в свои должности обер-прокурором Св. Синода.

1065

Впрочем, о помощниках инспектора и о преподавателях постановлено, что они при начале учебного года определяются Св. Синодом, а в течение учебного года обер-прокурором. Уст. дух. семинарий. §§ 49, 56; Уст. дух. училищ. § 61.

1066

Устав духовных консисторий. Ст. 284.

1067

Hinschius. II, §§ 112, 113.

1068

В отношении к этому параграфу необходимо сделать ту оговорку, что римско-католическое церковное право, когда оно говорит об учреждении (erectio), упразднении (suppressio) и изменении (innovatio) должностей, выходит из клерикального принципа, по которому исключительное значение в праве имеет известная иерархическая должность, а не верующий народ, приуроченный к этой должности, так что, например, когда учреждается новый диэцез, или два диэцеза, два прихода соединяются в один, западные канонисты говорят об учреждении или соединении церковных должностей. С точки же зрения церковного права, не проникнутого в столь сильной степени принципом клерикальным, как католическое, правильнее было бы говорить в подобных случаях об изменениях в церковном устройстве, а не об изменении церковных должностей.

1069

IV Всел. 17; Трул. 38.

1070

Устав духовных консисторий. Ст. ст. 46 и 47.

1071

Впрочем, инкорпорация может быть разных степеней: incorp. plenissimo jure, pleno jure и non pleno jure. См. Vering. Стр. 468 или еще подробнее у Hinschius. 446 и сл. Тридентский собор запретил на будущее время инкорпорацию, которая, усилившись с XIII в., сопровождалась нежелательными для церковной жизни последствиями, так как монастыри, не забывая извлекать из церкви надлежащие доходы, забывали в то же время, оплачивать достаточным образом викариев, вследствие чего должно было страдать дело пастырства (Hinschius. 445), однако, существовавшие ранее права как jura acquisita, не были затронуты и Тридентским собором.

1072

См. Высочайше утвержденное Присутствие по делам православного духовенства 16 апр. 1869 г.; 20 марта 1871 г.; 7 апр. 1873 г. Их можно найти в сборнике г. Маврицкого. Руководственные для православного духовенства указы Св. прав. Синода. М., 1879.

1073

В Уставе дух. консисторий 27 марта 1841 г. была особая рубрика: «О приписке и упразднении церквей», в которой допускалась возможность сначала временного, в виде опыта на 5 лет, а затем и окончательного навсегда упразднения прихода с предписанием его к другой церкви, в случае уменьшения числа прихожан и невозможности для оставшихся оказывать причту пособия в содержании. В новом издании Устава из статей 61–65, составлявших указанную рубрику первого издания, можно найти лишь причисленную к предыдущей рубрике: «О сооружении церквей» часть статьи 64 (по новому изданию ст. 61) о том, что в случае упразднении какой-либо церкви за ветхостью, утварь из нее переносится в приходскую церковь, а о здании делается такое распоряжение, чтобы материалы его не были обращены на неприличное употребление.

1074

См. т. I, § 2.

1075

Löning. I. 332–361; Anton Barth. Vorlesungen über das katholische und protestantische Kirchenrecht mit besonderer Rücksicht auf die religiösen Orden, deren Geschichte und Eirichtungen. 1842. T. I. S. 155–231; Vering. §§ 266–271; Gerlach. Lehrbuch. 501–519; Макарий. IV. 166–227, VII. 1–112; Голубинский. I. 2-я половина. С. с. 452–684.

1076

Так в Египте с давнего времени практиковалась монашеская жизнь при храме Сераписа в Мемфисе, – и замечательно, что первые начала организованного христианского монашества обнаружились в Египте же, где преподобные Павел Фиваидский и Антоний, в особенности же ученик Антония Пахомий составленным им уставом монашеского общежития (киновии), поставили монашескую жизнь на твердые основания.

1077

Пр. 4, 8.

1078

Пр. 7 и 16.

1079

Новелла V носит заголовок: «de monasteriis at monarchis et pratsulibus» и содержит в себе следующие предписания: 1) основывать монастырь не иначе как с благословением епископа; 2) поступать в монахи не иначе, как по истечении 3-летнего периода испытания; 3) не постригать рабов; 4) монахам все иметь общее и ничего своего, вместе принимать пищу, жить в одном доме и спать в одном доме же, но каждому на своей кровати; 5) не возвращать имущества, принесенного с собой монахом в монастырь, в случае оставления монашества, и зачислять неверных своим обетам монахов в официалы провинциального судьи; 6) не дозволять монахам бродяжничать из одного монастыря в другой. В новелле CXXIII подтверждено предписание относительного полного общежития и сна на разных постелях и воспрещено учреждение двойных монастырей мужско-женских (гл. 36). В новелле CXXXIII носящей заголовок: «de monachis et ascetriis et vita eorum» отчасти подтверждаются те же самые предписания, отчасти устанавливаются новые, например, относительно входа в монастыри лиц другого пола и выхода из монастырских ворот, так же относительно надзора за монахами, причем наблюдение за монашеской дисциплиной возлагается не только на особых монастырских экзархов и на монастырских настоятелей, и не только на епископов, митрополитов и патриархов, но и на префекта prаetorio, а в провинциях – на наместников.

1080

См. Правило 40 Трул. – о возрасте (10 л.), необходимом для вступления в монастырь, правило 41 – о трехлетнем искусе, правила 42–47 – о разных уклонениях пустынников и монахов от монастырской дисциплины; ср. VII Всел. правила 17–22 и Двукр. правила 1–6 и др.

1081

Практическая общественная деятельность даже прямо была воспрещена на востоке: прав. 4 Халкидонского собора.

1082

Юридической связи между отдельными монастырями первоначально не существовало и на западе; но в X в. около 100 бенедиктинских монастырей стали получать себе в настоятели не аббата, а наместника (proabbam), и состоят под высшим руководством аббата клюньиского.

1083

Название получилось от местонахождения монастыря в Camoldoli в Апеннинах.

1084

Название получилось от местности (близ Дижона во Франции), изобиловавшей цистернами, то есть колодцами.

1085

Название от местности (Chartreux близ Гренобля, Cartusia), где первоначальные члены ордена устраивали себе, на подобие египетских монахов, маленькие кельи, в которых вели анахоретскую жизнь.

1086

Название ордена произошло от того, что по народной легенде Святая Дева указала его основателю Св. Норберту луговое место (partum monstratum, prèmontrè), для устроения монастыря.

1087

Название от храма Иерусалимского, близ которого находилось то здание, которое Балдуин II, Иерусалимский король, дал ордену для помещения.

1088

Название от монастыря в честь Св. Иоанна Крестителя в Иерусалиме, построенного для ухода за пилигримами. Мальтийцами иоанниты называются иначе потому, что после того, как турки последовательно изгнали их из Палестины, Кипра и Родоса, император германский Карл V дал им для жительства остров Мальту под условием постоянной борьбы с неверными и с пиратами. В конце прошлого столетия рыцари потеряли и Мальту, которая сначала была завоевана французами, потом англичанами.

1089

Характеристику так называемого пробабилизма, который сделался официальной моральной доктриной ордена иезуитов, можно найти в статье Н.Суворова: «Казуистика и пробабилизм» (Юридический вестник, 1889, ноябрь) и в брошюре Его же: «Вера и Дела»,

1090

Торжественные обеты – послушания – налагает обязанность, например, для женщин безвыходного пребывания в монастыре, нестяжательности – влечет за собой отказ от всякой собственности и владения, целомудрия – основывает разрывающее препятствие к браку. Простые конгрегационные обеты – послушания не влечет за собой обязанности проживания в монастыре, нестяжательности – содержит в себе отказ только от пользования собственностью, а не от самого права собственности, целомудрия – основывает только препятствие, препятствующее к браку. Gerlach. 503.

1091

См. т. I, стр. 184.

1092

Голубинский. Стр. 466.

1093

Там же стр. 626 и сл.

1094

Макарий. VII, 63.

1095

Макарий. IV. 212 и след.

1096

Это странное явление – мужеско-женские монастыри, т. е. наполовину мужские, наполовину женские – обнаружилось уже на востоке (против него направлено, например, правило 20 VII Всел. соб.), перешло и на Русь. О нем говорится в Послании Московского митрополита Фотия новгородцам (Р. И. Библ. VI, стр. 275–276). После митрополита Фотия против этого явления, равно как и против других уклонений от монашеской дисциплины, боролись Стоглавый собор 1551 г. и Московский собор 1667 г. (Стоглав. Гл. гл. 52, 82, 85, 86 и Материалы для истории раскола. II, с. с. 256–263).

1097

Прибавления к Духовному Регламенту «О монахах». п. 1. 42 и 43. Т. IX, ст. 344. Ср. выше § 173 на стр. 346.

1098

О монахах. п. 28; т. IX, ст. 345–346.

1099

О монахах. п. п. 4, 5; т. IX, ст. 347 п. 1. Ср. выше § 173 на стр. 345. Указы 1723 г. (П. С. 3. № 4151) и 1734 г. (№ 6585), из которых первым вовсе было воспрещено постригать кого-либо в монашество, а вторым дозволялось постригать только вдовых священнослужителей и отставных солдат, действовали лишь в течение некоторого времени.

1100

Поэтому запрещается пострижение обреченных в монашество родителями их в малолетстве. О монахах. п. п. 6, 9; т. IX, ст. 347 п. 2.

1101

О монахах. п. 7; т. IX. Ст. 34 п.3.

1102

Там же. п. 10. Вклад дозволено принимать лишь от того, кто прошел 3-летний искус, и притом не иначе как под распиской, что вкладчик не будет хвалиться своим вкладом и выводит из него какие-либо претензии и преимущества (там же. п. 16).

1103

Там же. п. п. 11–15. Проходящие предварительный искус и еще не получившие пострижения, хотя и живущие в монастыре, называются послушниками, в если им дозволено носить рясу до пострижения – рясофорными.

1104

Т. IX, ст. 349.

1105

О монахах. п.п. 18–20, 30–32, 35–36.

1106

Там же. п. п. 21, 34, 37, 40, 31.

1107

Там же. п. п. 24–23.

1108

Т. IX, ст. 354–3634 Т. X, ч. 1 ст. 1223, 1234. Духовными властями в монашестве признаются: митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены, строители, игуменья и настоятельницы монастырей женских и ризничий Московского синодального дома. Т. IX, ст. 340. Но ср. Прибавления Дух. Регламенту. О монахах. п. 61: «по смерти архиереев, архимандритов и игуменов и прочего монашеского чина, собственного их имения родственникам и свойственникам ничего не давать, но таковые – вышних чинов присылать в правительствующий духовный Синод, a нижних чинов обирать в монастырскую казну».

1109

Т. IX, ст. 358–369; т. X, ч. 1. ст. 2101. Монахи сверх того, по древним уставам, должны воздерживаться от мясной пищи.

1110

О монастырях. п.п. 44, 45, 48.

1111

Там же. п. 46–47.

1112

Там же. п. 49.

1113

Там же, п. п. 54, 55.

1114

Там же, п. п. 56, 57.

1115

Там же, п. 59.

1116

См. об этом у Розанова. Ч. II, кн. 2, стр. 107.

1117

См. выше § 113, стр. 69 и § 115, стр. 73.

1118

Rісhtеr. S. 1245. Vеrіng. 961.

1119

См. т. I, с. с. 170–171.

1120

Бердников. Дополнения к курсу церковного права. Стр. стр. 379–394.

1121

Положение о приходских попечительствах при православных церквах. Ст. 8.

1122

Там же, ст. ст. 1 и 5.

1123

Там же, ст. 2.

1124

Там же, ст. 3.

1125

Там же, ст. 9 и 10.

1126

Там же, ст. ст. 2 и 4.

1127

Там же, ст. 14.

1128

Walter, §§ 251–251а; Schu1tе. Lehrb. des cath. u. evang. Kirchen­rechts. § 207; Chr. Meurer. Der Begriff und Eigenthümer der heiligen Sachen, zugleich eine Revision der Lehre von den juristischen Personen nnd dem Eigenhümer des Kirchenguts. B. 1. Düsseldorff, 1885. S. 13–45. В русской литературе есть очерк церковно-имущественного права по русскому законодательству (Высоцкий. Церковное имущественное право и право в «Журнале гражданского и уголовного права» за 1887 г. кн. 1); но рекомендовать его для чтения и руководства невозможно в виду его неудовлетворительности и нетвердости юридических понятий в авторе.

1129

См. т. I, § 2.

1130

Schulte, S, 460–461. Например, особую юридическую квалификацию имеют по русскому гражданскому праву родовое имущество, заповедное и т. п.

1131

Уже Августин говорил: «unde quisque possidet qund possidet? Nonne jure humano? Nam jure divino Domini est terra et plenitudo ejus... Jure tarnen humano dicitur, haeс villa mea est, haec domus mea, hic servus meus est». Это место приводится в первой части декрета Грациана. С. 1. D. VIII.

1132

Meurer, I, 18. Leist, Ueber die Natur des Eigenthums, 1859. (Civilistische Studien, III), S. 10. 231–242 и сл.

1133

Там же, I, 19.

1134

Если, например, в Великобритании и в скандинавских государствах за католической церковью не признается юридической личности, а в Северной Америке и вообще никакая церковь и никакое религиозное общество не пользуются таковым признанием (Walter. S. 568): то наличность или отсутствие злоупотреблений имуществом непризнанного религиозного общества зависит от прочности организации и от крепости дисциплины данного общества. Если имущество римско-католической церкви в Северной Америке, составившееся из приношений католиков, записывается на имя католического епископа, то все вероятия говорят в пользу того, что злоупотреблений не будет. Но если в той же Северной Америке имущество одной из бесчисленных религиозных сект записывается на имя какого-либо должностного лица этой секты как гражданина северо-американских штатов, и если в России имущество раскольничьих общин числится юридически за каким-либо частным лицом; то все вероятия говорят о неминуемой опасности таких злоупотреблений со стороны недобросовестных людей, которым и государство не имеет причины покровительствовать.

1135

Roth. Geschichte des Beneficialwesens von den ältesten Zeiten bis ins 10 Jahrhundert. 1850; Löning. I, 195–251; II, 632–750; Walter. §§ 245–260, 252; Ratzinger. Geschichte der kirchlichen Armenpflege, 1884. Литературу вопpoca o церковном имуществе, насколько он соприкасается с вопросом о благотворительности, см. в брошюре Н.Суворова. Христианская благотворительность в языческой римской империи. Ярославль, 1889; о законодательстве римских христианских императоров относительно церковных имуществ: См. Archiv f. kathol. Kirebenrecht, XXXVI, a также Revue catholique. IX. Относительно церковного имущества в России: Милютин. О недвижимых имуществах духовенства (Чтения в Московском обществе истории и древности России. 1859, IV; 1860, III; 1861, II и III); Павлов. Исторический очерк секуляризации церковных земель в России (Записки Новороссийского университета. VII); Горчаков. О монастырском приказе; Εго же. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. Синода; Макарий. VIII, 226–308; Градовский. Начала русского государственного права. Т. II, §§ 171, 173–176, 179, 180.

1138

Литургические приношения состояли в хлебе и вине, а также в некоторых других предметах довольствия. За исключением той части хлеба и вина, которая имела исключительно евхаристическое назначение, остальное шло на так называемые агапы, т. е. на общественные столы, которые долгое время находились у христиан в связи с Евхаристией и с богослужебными собраниями христиан. Денежные пожертвования состояли в деньгах и стекались в общинную кассу; в случаях чрезвычайной необходимости производились чрезвычайные сборы с членов христианских общин. Насколько широк был район, в котором действовала практика, засвидетельствованная апостольскими постановлениями (II, 3.), приношения со стороны христиан в пользу церкви были регулированы в смысле ветхозаветной десятины, т. е. предоставления церкви 1/10 всех произведений природы и труда или вообще доходов. На западе десятина явилась, как церковью предписанный институт, в Галлии к концу VI в. и до настоящего времени глубоко коренится в западной церковной жизни. Рацингер (стр. 114–115) полагает, что в Галлии предписание о десятине явилось под влиянием апостольских постановлений, вероятно не зная, что учеными до сих пор не найдено следов знакомства западного христианства со сборником апостольских постановлений ни в первые, ни в позднейшие века. Нет никакой нужды прибегать к гипотезе о влиянии апостольских постановлений на епископов Галлии, когда последние с полным удобством могли почерпнуть десятину прямо и непосредственно из ветхозаветного закона, который в VI в. уже импонировал западным варварам, что доказывается известным сопоставлением его с римским правом: «Lex Dei s. mosaicarum et romanarum legum collatio».

1139

Евсевий. Церковная история. VII, 30 и cp. VIII, 2; Мeurer. I, 202 и сл.

1140

Лактанций (De morte persecutor. C. 48) передает соответствующее место из миланского эдикта в следующих выражениях: «et quoniam idem christiani non ea loca tantum at quae convenire consuerunt, sed alia etiam habuisse noscuntur, ad jus corporis eorum, id es ecclesiarum, non hominum singulorum pertinentia, ea omnia iisden christianis, id est corpori et conventiculis eorum reddi jubebis».

1141

Например, во второй половине III в., со времен императора Галлиена, указавшего всем вообще судам не возбуждать уголовного преследования против христиан, и до Диаклетиана христиане пользовались почти 40-летним спокойствием.

1142

1. 1 pr. D. Quod cujuscunque universitatis (III, 4).

1143

См. об этом Н.Суворов. Христианская благотворительность. Стр. 42 и сл.

1144

1. 4 Cod. Theod. de episc. eccl. et clericis (XVI, 2): «habeat unusquisque Iicentiam sanctissimo catholicae venerabilique concilio decedens bonorum quod optavit relinquere».

1145

См. об этом Löning. I, 220–221.

1146

Herzog. Abriss der gesammten Kirchengeschichte. I, 344. Насколько значительными были церковные богатства, видно из того, что Феодорит, епископ Киррский, имевший под своим управлением бедный церковный округ, оказался в состоянии на излишек церковных доходов соорудить в пользу города галерею с колоннами, выстроить два большие моста, провести канал из Евфрата в город и исправить здание общественных бань (Herzog. ibid). Отцы церкви как Августин, Амвросий и др. восставали против родителей, которые все свое имущество отказывали церкви и обогащали ее, оставляя в тоже время детей своих беспомощными и голодными. Но и Августин учил, что каждый верующий должен смотреть на церковь, как на одно из своихъ детей, и при смерти оставлять в ее пользу долю, равную доле каждого из детей. Lönіng. I, 224.

1147

1. 20 Cod. Theod. de episcop. eccles. et clericis (XVI, 2).

1148

1. 27 ibid.

1149

Leges novellae Martiani tit. V y Генеля. Стр. 285.

1150

I. 26 Cod. de sacrosanctis ecclesiis (I, 2).

1151

I. 49 Cod. de episcopis et clericis (I, 3).

1152

He считая отобрания церковного имущества Юлианом Отступником, секуляризация предпринималась в период иконоборства, при Никифоре Фоке и при Исааке Ангеле. Павлов Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. Стр. 17.

1153

Насколько обязательно было дарение или завещание в пользу церкви для всякого, желавшего считать себя христианином и иметь надежду на вечное спасение, видно из сочинения моралиста V века, галльского пресвитера Сальвиана: «de gubernatione Dei». Cм. об этом Löning. I, 225–228, который говорит о Сальвиане следующее: «Der strenge Sittenprediger... ist auch dor Verfasser eines wahren Handbuchs der geistlichen Erpressungskunst, in welchem er für die verschiedenen Lebens–und Familienverhältnisse den Geistlichen die wirksamsten Mittel angibt, um für die Kirche Zuwendungen und Vermächtnisse zu gewinnen. In der Ferm einer Schrift gegen die Habsucht ertheilt er eine Anweisung zur Erbchleicherung, die für alle künftigen Zeiten als Muster gelten kann».

1154

Это, в особенности, должно сказать о тех дарениях, весьма обыкновенных у германцев, при которых собственность переносилась на церковь, но за дарителем выговаривался пожизненный узуфрукт. Переводя собственность на церковь или на монастырь, германец не отказывался от владения и от пользования имуществом и в то же время, не считая побуждений благочестия и надежды на награду на небе, получал следующие выгоды: избавлялся от связанных с поземельной собственностью государственных повинностей, спасался от притеснения и разорения со стороны сильных соседей, врагом и начальственных лиц и получал, в случае нужды, хозяйственную поддержку из богатых церковных средств. См. об этом Lönіng. II, 656 sqq. Виноградов. Происхождение феодальных отношений в лангобардской Италии (Журнал Министерства народного просвещения. 1880, т. 211, стр. 215 и сл).

1155

Капитуляры Карла В. 811 год. Гл. 5–7 и этого же года Ахенский. Гл. 10. См. Перца. Monumenta Germaniae. Leg. t. 1 pag. 167.

1156

Об этом Meurer. o. c. II, 235.

1157

Так при сыновьях Карла Мартелла церковные имущества отбирались с тем, чтобы раздать их в виде бенефиций или ленов королевским вассалам и светским баронам и тем самым дать им возможность являться на войну с достаточным количеством вооруженных людей. В виде вознаграждения духовенству была предоставлена двойная десятина с этих секуляризованнных церковных бенефиций. Нередко, впрочем, и сами епископы, и аббаты, для того чтобы пробрести себе достаточное количество вооружаемых людей или сильного вассала, раздавали церковные имущества светским лицам на прекарном или ленном праве. Walter. S, 558–559.

1158

Vеrіng. S. 763.

1159

Например, в протестантских территориях Германии недвижимость, десятины и проч. были обращены в собственность князей, частью же на поддержку протестантского богослужения; то же самое было в Дании, Швеции и Норвегии. В последней бывали даже примеры продажи церковных имуществ с аукциона с целью получения необходимой для королевского правительства денежной суммы. Walter. § 249а.

1160

См. выше т. I, стр. стр. 314–320; Макарий. VIII, 228.

1161

И у нас, также как на западе, были обычаи дарения и завещания, при которых вместе с перенесением на церковное учреждение права собственности, выговаривался пожизненный узуфрукт. Например, завещатель, отказывая монастырю свой двор, просил игумена с братией, чтобы они «пожаловали, жены его не выкинули вон из того двора до ее смерти, или пострижения в монахини или до второго замужества». А иногда жертвователь вместо пожизненного узуфрукта, выговаривал какой-нибудь другой способ обеспечения существования, например, отдав в монастырь все свое имущество, предоставлял милосердию монахов «жену его наделити, как им, государям, Бог известит». А. Ю. №№ 420 и 421. 11. Затем и у нас были жалобы на то, что монахи, внушая умирающим не оставлять своего имения родственникам, хотя бы и бедным, а отказывать все в монастыри, чтобы получить за то Царство Небесное, «раззорили крестьянские земли, а воинский чин (служилых людей) сделали хуже калик». Павлов. Павлов. Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. Стр.19.

1162

Там же, стр. 23; Макарий. VIII, 229.

1163

Таковыми обидчиками бывали князья, частные лица, псковичи и новгородцы. Павлов. Указ. соч. Стр. стр. 6–7; Макарий. VIII, 242.

1164

На соборе «старец Нил начал молить самодержца, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням и кормились своим рукоделием». Павлов. Указ соч. Стр. 39.

1165

Там же. Стр. 37; Макарий. 247.

1166

Макарий. 247 и прим., 320.

1167

Стоглав гл. 75, по изд. Кожанчикова в прилож. № 32.

1168

Таковы, например, поместные и черные земли, насильно отнятые архиереями и монастырями за долги у детей боярских и у крестьян, – земли, розданные архиереям и монастырям своевольными боярами в малолетство государя, не смотря на состоявшееся при Елене постановление, – вотчины, отданные на помин души, без ведома государи, вопреки Уложению Ивана III и Василия Ивановича, жителями вышеупомянутых городов Твери, Микулинска и проч. и потомками означенных в тексте на пред. стр. княжеских родов.

1169

Павлов. Указ. соч. Стр. 121 и сл.; Макарий. 251–252.

1170

А. И. I, № 154, XIX.

1171

«Ведает Бог да государь, как своих богомольцев пожалует».

1172

Собрание государственных грамот и договоров. I, № 200.

1173

Макарий. 247.

1174

Стоглав. Гл. 49.

1175

См. выше § 136, стр. 133 и сл.

1176

Горчаков. Монастырский приказ. Стр. 66 и сл.

1177

П. С. 3, № 699.

1178

П. С. 3. № 1819.

1179

См. т. I, стр. 151 и 154.

1180

П. С. 3. № 9166.

1181

Там же, №№ 11441 и 11481.

1182

П. С. 3. № 15152.

1183

Том X, ч. 1, ст. 94 Свода законов гражданских; т. IX, изд. 1876 г., ст. ст. 386, 388. Но по разъяснению сената (Решения Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената 50/82) для приобретения церковными учреждениями недвижимого имения в собственность по давности владения, не требуется предварительное испрошение высочайшего соизволения.

1184

Schulte. De rerum ecclesiasticarum dominio, Berol. 1851; Schulte. Die juristische Persönlichkeit der katholischen Kirche, ihrer Institute und Stiftungen. Giessen, 1869; Schulte. System. II, §§ 94–95; Hüb1er. Der Eigenthümer des Kirchenguts. Leipzig. 1868; Poschinger. Der Eigenthümer am Kirchenvermögen mit Einschliessung der heiligen und geweihten Sachen. München. 1871; Meurer. Der Begriff und Eigenthümer etc.; Hirsche. Das Eigenthum am Kirchengute (Arch. f. kathol. Kirchenr. XXXIY); Walter. § 251; Richter. § 302; Phillips. §§ 207–208.

1185

Ratzіnger. o. c. 77 sqq. 116 sqq.

1186

Ibid. 78.

1187

Когда ариане обвинили Св. Амвросия в продаже священных сосудов, он ответил им: «aurum ecclesia habet non ut servet, sed ut eroget et subveniat in necessitatibus. Quid opus est custodire quod nihil juvat?... Melius fuerat ut vasa viventium servares quam metallorum». Также мыслили и другие христианские епископы. Ratzіnger. 119.

1188

Ibid. 127.

1189

Ibid. 117. Так Августин говорил наместнику Бонифацию: «non sunt ilia nostra, sed pauperum, quurut procurationem quodammodo gerimus, non propri etatem nobis usurpatione damnabili vindicamus». S. 119.

1190

Апост. пр. 38. Об этом Ratzinger. 76–77, 124; Löning. I, 244.

1191

Все декреталы названных пап относительно раздела как доходов церковных, так и приношений верующих (redditus ecclesiae et oblationes fidelium) на четыре части помещены в декрете Грациана: с. 28. 23–27, 29–31. С. ХII, Qu. 2. В с. 27 говорится: «quatuor autem tarn de redditu quam de oblatione fidelium, prout cujuslibet ecclesiae facultas admittit, sicut dudum rationabiliter est decretum, convenit fieri portiones, quarum una sit pontificis, altera clericorum, tertia pauperum, quarta fabricis est applicanda».

1192

Так, например, один Франкский собор из VІ в. делит приношения, стекающиеся в епископскую церковь, между епископом и его клиром пополам. В Испании в том же столетии доходы епископской церкви делились на три части: в пользу епископа, в пользу клира и нa издержки по церкви и богослужению. Richter. S. 1311.

1193

Так о Григории Великом же известно, что он подобно многим христианским епископам предшествовавшего времени не отступал даже перед продажей церковных сосудов для утоления вопиющей нужды. Ratzіnger.

1194

По законам христианских императоров допускается составление завещаний и кодициллов в пользу бедных (pauperes) и пленных (captivi). 1. 24. 48; Cod. Iust. I, 3.

1195

Павлов. Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. С. с. 14–15, 24–25.

1196

Так, например, решался этот вопрос папами Климентом V и Иоанном ХХII.

1197

Как Бринц, Демелиус, Бёлау и др.

1198

Как Маас, Гиршель, Филлипс.

1199

Phillips, Lehrbuch, § 208.

1200

Предложение, внесенное Талейраном в Учредительное собрание, о признании des biens du clerge собственностью нации, было принято и в 1789 г. обнародовано как закон, в котором говорится, что «tous les biens ecclesiasti­ques sоnt ä la dispositiоn de la nation».

1201

По выражению Гюблера (стр. 58), эти теории сыграли роль того магического жезла, которым наука в ХVIII в. по эту и по ту сторону Рейна переместила церковное имущество непосредственно в государственные сундуки («Zauberstab, mit dem im 18 Jahrhunderte die Wissenschaft diesseits und jenseits des Rheins das Kir­chengut unmittelbar in die Staatskassen ablieferte»).

1202

Meurer. I, 332; Schulte. Lehrb. d. kat. u. ev. Kirchenr. 469–473; Церковно-общинная теория поддерживалась многими цивилистам, как Савиньи, Рудорф, Бёкинг, Келлер, Ферстер.

1203

Meurer. I, 341. Следует, однако, заметить, что легальное признание общины собственником церковного имущества не мешает французскому праву признавать в то же время fabrique за юридическое лицо, представляющее общину: «la fabrique est une personne morale qui rerprèsente la paroisse pour tout ce qui est relatif aux intèrèts pecuniaires» (Batbie. Prècis du cours de droit public ad administratif. Paris, 1864, p. 249).

1204

См. т. I, стр. 185 и сл.

1205

Оригинальное положение в новейшей науке занял известный ученый Ферд. Вальтер, который в первых 9-ти изданиях своего учебника церковного право держался теории общин, в трех следующих – теории институтов, а в последующих двух изданиях (§ 251) высказал взгляд, что понятие собственности, строго говоря, не приложимо к церковному имуществу. Собственность есть власть собственника распоряжаться вещью по его усмотрению; церковь же, по мнению Вальтера, в отношении к имуществу имеет не право собственности, а следующие три права: право управлять имуществом сообразно его назначению, право контролировать управление и расходование и право изменять назначение или отчуждать, в случае, если поставленная для имущества цель окажется недостижимой. Понятие о собственности лишь не в строгом юридическом смысле может быть переносимо из области гражданского права в область церковного, именно поскольку исключительное назначение церковного имущества обнаруживает то же самое действие в отношении к третьим лицам, как обыкновенная собственность, т. е. устраняет всякое посягательство на это имущество со стороны всякого третьего лица. – Теория Вальтера выдвинула на видное место действительно важный момент в конструкции церковной собственности: церковное имущество не состоит в свободном распоряжении администраторов, а должно быть употребляемо целесообразно. Но Вальтер преувеличит значение этого момента до отрицания самого понятия собственности. Если церковь, в силу церковного назначения ее имущества, связывается преследованием известной цели, то ведь и частное лицо, индивид, в силу ли требований своего разума, или в силу известного распоряжения и постановления закона, может быть связано известными целями, и тем не менее не перестает быть собственником. Веские возражения против теории Вальтера см. в учебнике Рихтера. 1271–1273.

1206

В эдикте миланском говорится об имуществе, подлежащем возвращению corpori et conventiculis христиан, т. е. коллегии и общественным собраниям. В законе 321 г., признавшем за церковью testamenti factio passivа, сказано, что каждому предоставляется при смерти оставлять, по своему усмотрению, ту или другую часть своего имущества sanctissimo catholicae venerabilique concilio, т. е. святому и достопочтенному церковному собору или обществу. См. выше прим. 15.

1207

Об этом Lönіng. I, 214–218.

1208

Слово «ἐκκλησία», как объяснено в § 2-м I тома, могло быть принимаемого в разных значениях: в смысле общества, в смысле религиозного учреждения и в смысле места для совершения богослужения.

1209

См. выше т. I, стр. 41; Löning. I, 146 и сл.; его же. II, 633; Meurer. II, 103 и след.

1210

Löning. II, 636; Schulte. System, II, 488–490.

1211

1. 26 С. de sacrosanctis ecclesiis (I, 2) и ср. Nov. СХХХІ, с. 9.

1212

Из слов Юстиниана видно, что подобное назначение наследника (institutio heredis), без всякого указания на какое-либо конкретное религиозное учреждение, делалось не одними только малограмотными и не следующими, а и высокопоставленными и образованными людьми.

1213

Nov. СХХХІ, с. 11. Nomocan. XIV tit. D. с. 17. Σύνταγμα, I, 101 и сл.

1214

Первое сознательное выделение богоугодных заведений из церковной сферы состоялось при первых каролингах, восстановивших секуляризованные Карлом Мартеллом госпитали, но определивших к ним самостоятельных, лишь от короля одного зависимых администраторов. В последующее время светскому управлению госпиталей содействовали роскошь и безнравственность духовенства, относившегося к ним с нерадением. Благочестивый верующий, основывавший в средние века госпиталь, или жертвовавший капитал на его учреждение, предпочитал поставить учрежденный им институт под непосредственную императорскую защиту и в императорское управление. А в итальянских городах уже в IX в. отчасти были учреждены городские госпитали, каковой пример должен был воздействовать и на Германию. Здесь в ХII и ХIII вв. были уже очень многочисленны светские госпитали под магистратским управлением, а затем число их еще более возрастало в XIV и XV вв. Реформация и еще более скрепила это направление, окончательно же оно упрочилось в современном государстве, которое смотрит на попечение о страждущем человечестве, как на одну из своих преимущественных задач, что, конечно, не мешает существованию особых церковных благотворительных учреждений: из того, что государство известные культурные задачи приняло в свою программу, не следует, чтобы они перестали входить в круг церковных попечений. См. об этом Meurer. II, 455 и след.

1215

Технический термин «fabrica ecclesiae» можно перевести по-русски «церковная казна». Это не есть какое-либо юридическое лицо, отличное от церкви: это есть сама церковь в области гражданского права, подобно тому, как фиск означает собой не особое какое-либо юридическое лицо, отличное от государства, а само государство, как субъект гражданского права. «Церковная казана» есть выражение, обычное в нашем народе: «купить в казне» для крестьянина значит купить у церковного старосты какой-либо из пожертвованных в церковь предметов.

1216

Меurеr. I, стр. 73 и сл.; II, 69 и сл.; Cp. Rісhtеr-Dоѵе-Кahl. 1275 и сл. Построение Мейрера не лишено остроумия и оригинальности. Юридическим лицом, рассуждает он, может быть только человек, a не фикция и не совокупность имущественных объектов. Но, строго говоря, и не человек есть юридический субъект, а человеческая воля. Вопрос о собственности кристаллизуется в следующей форме: чья воля юридически господствует над вещью? В учреждениях всякого рода господствует воля учредителя, только воля эта не может уже изменяться произвольным образом, связана раз навсегда, подобно тому как завещание представляет волю наследодателя, как бы окаменевшую и застывшую в момент его смерти: человеческая воля имеет юридическое значение и пo смерти человека, в отношении ко всем завещательным распоряжениям касательно личности наследника, душеприказчика и т. д. Выраженная человеческая воля защищается, все равно жив или умер ее виновник. Таким образом, если основывается учреждение для достижения известной цели известными имущественными средствами, то субъектом институтного имущества является учредительная воля, увековеченная в непрерывно продолжающемся достижении цели. Церковные же институты возникают таким образом, что церковь, с принятием имущества, вклада, капитала, волю учредителя делает своего собственной волей, так что институт, сделавшись церковным, имеет своим субъектом церковную волю, сообразную с первоначальной волей учредителя. Рассуждая о недостаточности теории общин и теории институтов, в отдельности взятых, Мейрер аргументирует так: церковное имущество есть такое имущество, юридическим носителем которого является признанная светским юридическим порядком церковная воля, и где бы ни было доказано это проявление церковной волн – в церковной ли общине, корпоративно организованной, или в религиозном институте – везде нужно видеть субъект церковной собственности.

1217

Павлов. Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. 25–26.

1218

Ст. 413: «имущества, принадлежащие разным установлениям суть: 1) имущества церковные, монастырские и архиерейских домов... 2) имущества, принадлежащие государственным кредитным установлениям, 3) имущества, принадлежащие богоугодным заведениям, 4) имущества, принадлежащие учебным и ученым заведениям, 5) войсковые капиталы Донского и других войск».

1219

Ст. 414–415; cp. 698. Само собой разумеется, что от всех, названных в тексте имуществ отличаются еще имущества государственные, принадлежащие государству, как юридическому лицу – фиску (ст. 406–410), а от этих последних отличаются еще имущества удельные и дворцовые.

1220

Кн. 1 разд. II отд. IV ст. 383 и сл.

1221

Под церквями, как юридическими субъектами в области гражданского права, – все равно приходские ли то церкви, или бесприходные – нужно разуметь церковную казну с локализированной целью, или, употребляя выражение Мейрера, локализированную церковную волю, господствующую над данной имущественной массой. Ср. выше прим. 1215 и 1216. Взгляд на общину, как на юридический субъект церковной собственности, высказывался в новом русском законодательстве в отношении не к православным, а к старообрядческим церквами, на случай присоединения большинства или меньшинства старообрядческой общины к православию. Указом 8 мая 1706 г. (Собрание постановлений пo части раскола. СПб. 1858) определено в случае перехода в православие меньшинства общины, церковь оставлять в собственности большинства.

1222

В ст. 698 ч. 1 т. X Свода законов гражданских вместо «архиерейских домов» говорится об «епархиальных начальствах».

1223

См. выше прим. 1218.

1224

Это юридическое лицо есть специализированная, то есть обращенная на известную специальную потребность и удовлетворяемая капиталом, церковная воля. Пример признания капитала за юридическое лицо, с научной стороны не встречающего для себя препятствий, можно видеть в вышеприведенной (см. прим. 1218) ст. 413 т. Х, в которой значение юридических субъектов усвояется войсковым капиталам.

1225

Устав гражданского судопроизводства. Ст. 1232 и сл.

1226

Zishman. Stutsvrecbt, 1 sqq.; Ніnsсhіus. Kirchenrecht. IV, § 206; Meurer. I, 159–256; II, 3–65.

1227

Сюда относились стены и ворота Рима и муниципий, границы поземельных участков, как межевые камни, деревья, рвы и проч.

1228

Понтифекс, дотрагиваясь до консекрируемого предмета (apprehensio), спршивал магистрата: «dabis, dedlcabis Lane aedem Deo?» Магистрат давал утвердительный ответ и в этом ответе выражал идею изъятия данного предмета из человеческой собственности и перенесения ее на божество. Об этом Мейер. I, § 32.

1229

Gaji Instit. II, 6, 9.

1230

II, 1, §§ 7–9.

1231

Римские юристы выражались о вещах сакральных, как о посвященных ex autoritate populi romani (Гай. II, 5), или как о посвященных publice (1, 6 § 3, 1. 9 pr. D de divisione rerum et qualitate (I, 8). Представителями римского народа при консекрации бывали duumviri aedi dedicandae, консулы, цензоры, диктаторы, преторы и позднее императоры. У Юстиниана же в институциях читается: «sacra sunt quae rite et per pontifices Deo consecrate sunt, quae etiam per nostram constitutionem alienari et obligari prohibuimus excepta causa redemptionis captivorum».

1232

Cf. 1, 21 Cod. Just, de sacros eccl. (I, 2).

1233

Cм. прим. 64 и 100 и ср. 1. 21 Cod. de sacros. eccl. (1, 2); nov. CXX, c. 10.

1234

Zhishman. 4 sqq.

1235

Меurеr. II, 22–23; I, 208 и сл.

1236

Nomocan. XIV titul. II, с. 1. Συντ. I, 89, 94–95.

1237

Так, например, освящение некоторых вещей резервировано епископу и даже самому папе (например, паллиума) и все-таки рассматривается как benedictio, а не как consecratio. Об этом Меurеr. I, 211 и сл.

1238

Там же, 214 и сл. Но и тут, как замечает Meurer на стр. 217, означенная в тексте точка зрения не выдерживается: дароносица (vasculum), предназначенная для хранения евхаристических Даров, не консекрируется, а благословляется.

1239

Ст. 221 и сл. и прим. к ст. 230. Следовательно, в евангелической церкви, по взгляду уложения, священных вещей совсем не существует. Основание для такого взгляда указать было бы не легко, как не легко было бы объяснить, почему каждый из называемых уложением предметов отнесен к той или другой категории, другими словами – уловить ту точку зрения, на которой стоит закон, помещая каждый отдельный предмет в разряд священных, освящаемых употреблением при богослужении и неосвященных вещей. Можно принять одно за несомненное, что та или другая форма или обряд церковного освящения или благословения вещи не имеет никакого значения для представленной легальной классификации.

1240

Так придворные церкви составляют собственность государя, церкви полковые, а также при тюрьмах, находятся в собственности государства, церкви при больницах – равным образом или в собственности государства, или в собственности общин. См. Hinschius. IV, 164–165; Меurеr. II, §§ 2–15; Ср. Победоносцев. Курс. I, стр. 23. Мне лично известны факты, что духовные лица при церквях с бедной ризницей имеют собственные ризы.

1241

Победоносцев. Курс. I, стр. 23.

1242

Устав духовных консисторий. Ст. 49.

1243

He говоря о том, что приходские церкви могли состоять в собственности не только приходских общин, нo и духовных лиц (см. т. I, стр. 187 и сл. Материалы для истории раскола. II, стр. 241), в Московском государстве, по словам Котошихина (о России, гл. XIII, 1): «бояре и ближние люди имели в дворах своих церкви, а большие и средних статей бояре, у которых церкви не было, держали в домах своих попон для совершения заутрени, часов, молебна и вечерни в их хоромах, за литургию же отправлялись в приходскую церковь».

1244

Духовный регламент. Ч. II. О мирских особах, п. 7: «отселе не быть у мирских ни у кого (кроме фамилии царского величества) в домах церквам и крестовым попам, ибо сие лишнее есть и от единой спеси деется и духовному чину укорительное; ходили бы господа к церквам приходским и не стыдились бы братию хотя и крестьян своих в обществе христианском, о Христе бо Иисусе несть раб, ни свобод, глаголет апостол».

1245

Устав духовных консисторий, прим. к ст. 49. Само по себе епархиальное начальство, конечно, не может распоряжаться правом собственности; поэтому нельзя признать неточным выражение приведенной статьи данного Устава. Если за частным собственником не может быть признано право распорядиться священными вещами в противность их первоначальному религиозному предназначению, то, напротив нет никаких препятствий в предоставлении собственнику права свободного пожертвования этих вещей той или другой церкви по его усмотрению, а не по распоряжению епархиального начальства.

1246

См. Решение гражданского кассационного департамента от сентября 23/83.

1247

Hinschius. IV, 167 справедливо смотрит с одной и той же точки зрения на такие действия, как обращение храма в магазин или склад товаров, в место для светских увеселений, или для судебного разбирательства, наклеивание на стены деловых объявлений, просушивание белья на кладбище или обращение его в пастбище для скота и т. п. В последнем отношении у нас на сельских кладбищах не всегда соблюдается надлежащий порядок, хотя по закону даже и запущенные кладбища должны оставаться свободными от обыкновенного употребления, например, от застройки, от запашки и посева (Уставы врачебные 916, 931 в Своде законов Российской Империи).

1248

Устав духовных консисторий. Ст. 50 и ряд статей в Уставе строительном. Т. XII Свода законов Российской Империи.

1249

См. ряд статей врачебно-полицейского характера в Уставах врачебных. Т. XIII Свода законов Российской Империи.

1250

П. С. З. № 12060 п. 12.

1251

Указ от 18 декабря 1797 г. (П. С. 3. № 18273).

1252

Ст. 458 т. X ч. 3 Свода законов гражданских и межевых Российской Империи.

1253

Там же, ст. 462 и прим. к ней. Это количество десятин не подлежит земскому обложению; земские налоги могут взиматься только с излишка сверх 99-ти десятин.

1254

Т. IX ст. ст. 400–402. Впрочем, как разъяснено будет в следующем параграфе, церковные земля состоит во владении и пользовании сельских причтов и служит для них главным источником содержания.

1255

Указ от 28 февраля 1721 г. П. С. З. № 3746. В этом замечательном указе, мотивированном тем, что «мнози бывают при церквах продающие тые (свечи) с получением не церкви, но себе прибытка», предписано учредить для продажи свечей приставников – церковных старост, с воспрещением частным лицам содержать свечи в своем купечестве, и, «понеже церковные имения нищих имения суть, из выручаемых от продажи свечей денег построить везде при церквах богадельни, пребывания ради нищенствующих больных, которых тамо и кормить по препорции каждой церкви доходов».

1256

П. С. З. № 22283.

1257

Там же, № 23254. Но в настоящее время в свечных лавках можно покупать и менее 20 фунтов.

1258

№№ 23694 и 24419.

1259

Все эти кружки имеют социальное значение в том смысле, что все содержимое в них должно идти на указанное именно назначение, а не в общий церковный доход. Так как однако со стороны духовного правительства обязательно требуется в известные периодические сроки представление от каждой приходской церкви взнос по каждой отдельной кружке, хотя бы в некоторых кружках при освидетельствовании не оказалось ничего, то в действительности старосты и причты руководятся, при отсылке кружечных сборов духовному начальству, не наличностью содержимого в каждой кружке, а соображением и сравнением с пометками в приходо-расходных книгах за предшествовавшее время, так что по всем кружкам всегда оказывается доход приблизительно в одних и тех же размерах.

1260

Чижевский. Церковное хозяйство. Харьков, 1875, стр. стр. 95–96.

1261

Roth. о. с.; Walter. §§ 257–265; Richter. §§ 313–317; Любимов. Историческое обозрение способов содержания христианского духовенства от времен апостольских до XVII–XVIII в. СПб, 1852; Голубинский. История русской церкви. I, 1. Стр. 418–450; Макарий. VIII, 280–295.

1262

Richter. S. 878.

1263

Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского. п. 21.

1264

Например, указано брать: за молитву родильнице 2 копейки, за крещение младенца 3 копейки, за свадьбу 10 копеек, за погребение взрослых 10 копеек, а за погребение младенцев 3 копейки, за исповедь и причастие Св. Тайн ничего не брать, за молебны и поминовение родителей давать каждому по соизволению и возможности.

1265

П. С. 3. №№ 21920. Указанный в представлении Архангельской городской думы мотив не потерял своей вескости и в настоящее время, особенно при распространившемся обычае (в селах, впрочем, почти неизвестном, а практикующемся только в городах и, следовательно, не имеющем значения общего источника содержания для духовенства) славления пo чужеприходным домам, в которых часто не принимают духовенства, а только высылают ему деньги, или даже отказывают и в приеме, и в деньгах.

1266

И об этом доходе нельзя не заметить, что он в сельских приходах (следовательно, для громадного большинства духовенства) редко составляет более или менее значительный ресурс к существованию и достигает значительных размеров только в городах и особенно в столицах, где, с одной стороны, и духовенство не затрудняется, а с другой – и христианское приличие более сознается и желается.

1267

Löning. I, 244 sqq.; II, 694 sqq.; Schulte. Lehrb. d. kath. u. evang. Kirchenr. §§ 219–221; Batbie. 249–251; Ludolf-Heinrich. Die Verwaltun des Kirchenvermögens nach Erlass des Gesetzes vom 20 Juni 1875. Köln, 1876.

1268

Антиох. пр. 24.

1269

Там же, пр. 25.

1270

Халкид. пр. 26 п. 25.

1271

Это видно из письма папы Льва Великого (epist. CXXXIX) к императору Маркиану (Ballerіnі. Opera Leonis. I, 1232–1283), в котором папa убеждает императора отменить представление отчетов publicis judicibus, как оскорбительное для духовенства (injuria sacris ordinibus).

1272

Zhіshman. Stifterrecht, cтp. 7.

1273

Phillips. § 218.

1274

В упомянутых, равно как вo многих других случаях, в западной Европе требуется часто также одобрение или согласие местного государственного учреждения, так что целесообразность употребления церковного имущества контролируется не только церковным правительством, но и государственным. Об этом подробно Thudichum. 11, §§ 148–149. См. № 6 Юридическое библиографическое издание при Демидовском Лицее. Стр. 46 и сл.

1275

Устав дух. консисторий. Ст. ст. 104, 118.

1276

Инструкция церковным старостам. 17 апр. 1808 г. § 1.

1277

Там же, §§ 5–7, 11, 12.

1278

Там же, § 12, 9; Устав дух. консисторий. Ст. 138.

1279

См. в конце § 184.

1280

Процессуальным представителем церкви, как юридического лица, признается причт, который может уполномочить одного из своихъ членов на ведение дел. Ст. 1285 Устав гражданского судопроизводства и с разъяснениями к ней в Судебном уставе, изданном Государственной канцелярией.

1281

Устав гражданского судопроизводства. Стр. 1285.

1282

В 1885 г. Московское земство, ходатайствуя перед Св. Синодом о восстановлении древне церковного права выбора на церковно-приходские должности, возбудило вместе с тем ходатайство о признании прав юридического лица за церковными приходами, как общинами, корпорациям, и о предоставлении им в собственность и в заведывание всего церковно-приходского имущества в виду того, что дела призрения и благотворения, возложенные на земство Положением 1 января 1864 г., кроме губернских и уездных учреждений, требуют еще местных органов, близко стоящих к народонаселению и знающих местные нужды, а между тем дела эти церковь всегда признавала входящими в круг ее задач. Св. Синод ответил на это ходатайство, что дела благотворения и призрения не чужды ни одному из ведомств, и было бы несогласно с правильным строем управления, если бы в силу связи таких дел каждое ведомство выступало с предложениями об изменениях в ходе дела другого, тем более в сферу церковного управления, которое, имея свое основание в законе Божием и в постановлениях св. апостолов и соборов, сложилось у нас в течение тысячелетнего существования христианства в России, и в котором если и были допускаемы какие-либо изменения, то не иначе как на основании вековых опытов, и с особенной, необходимой в делах веры, осторожностью. К этому Св. Синод присовокупил, что в приходах уже и имеются такие местные органы, которых желало земство, в виде церковно-приходских попечительств, и что признание за общинами, как за юридическими лицами, права собственности в церковном имуществе, повело бы лишь к спорам о его разделе в случае образования нового прихода, или перечисления деревень из одного прихода в другой. Без всякого сомнения, ходатайство Московского земства не может быть признано основательным в виду допущенного им смешения вопроса о праве собственности с вопросом об управлении церковного имущества, а также вопроса о местном благотворительном органе земства с вопросом о субъекте церковно-приходского имущества. Но, с другой стороны, и ответ на это ходатайство со стороны Св. Синода вызывает против себя возражения. Во-первых, идея обособления духовного ведомства и практикующейся в нем благотворительности от всяких других ведомств с совершающимися в них делами благотворительности неудобоприложима к приходским попечительствам, которые хотя по закону не причисляются, ни к церковным, ни к государственным учреждениям, а рассматриваются как особого рода общественные союзы, но в программу своей деятельности включают задачи, не однородные только, а тождественные с задачами церкви. Приходские попечительства пекутся о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и о благотворении в пределах прихода. Но те же самые задачи ставятся и для того имущества, которое принадлежит церковной казне, так что для соединения имущества попечительств с имуществом церковным нет никаких препятствий, предполагая конечно, что попечительства не остались бы союзом, посторонним для церкви, а вошли бы как живой член в церковный организм и действовали бы под тем же контролем церковного правительства, под которым действуют церковные старосты. При таком взгляде на приходские попечительства нельзя бы было смотреть на слияние сумм попечительства с церковной казной, как на посягательство против церковного достояния, как высказался Св. Синод в Указе от 12 окт. 1363 г. по поводу неоднократно представлявшихся еще гораздо ранее Московского земства ходатайств разных земств и приходских попечительств о предоставлении в распоряжение последних всех церковных сумм, собираемых в православных церквах (См. у Маврицкого. Руководственные для православного духовенства указы Святейшего правительственного синода. стр. 42 и сл.). Во-вторых, в истории церковной вообще и в русской, в особенности, церковное хозяйство не оставалось такой неподвижной величиной, которая бы представляла собою выражение церковной догмы, основанное на законе Божием и на канонах, а, напротив, изменялось и двигалось. Доказательством этого служит не только хозяйничание общин в приходских делах допетровской Руси, но и существующий порядок вещей: церковный староста, как поверенный от прихожан, выбранный из числа их для хранения и употребления церковного имущества, столько же неизвестным канонам как французская и прусская хозяйственная организация приходов.

1283

За исключением варшавской, донской, камчатской, якутской и грузинского экзархата.

1284

Барсов. Сборник. 449. В случае, если бы какая-либо церковь по особым причинам, например, по случаю постройки новой церкви взамен обветшавшей или сгоревшей, не в состоянии была внести означенный процент, недобор должен быть разложен на другие епархии.

1285

Вопросы о сверхштатных расходах и о способах к покрытию их обсуживаются обыкновенно на епархиальных съездах духовенства, постановления которых утверждаются архиереем. В духовной литературе епархиальные съезды духовенства часто рассматриваются как особые юридические лица с имущественной правоспособностью. Если бы епархиальные съезды занимались только раскладкой духовно-учебного налога на приходские церкви, следовательно, имели бы дело не со своими, а с чужими деньгами, именно с деньгами, принадлежащими приходским церквям на праве собственности, то отсюда бы не вытекала еще необходимость признания съездов за юридические субъекты гражданского права, тем более что наш гражданский закон не знает никаких других юридических лиц в области церкви, кроме архиерейских домов, монастырей и церквей, и, следовательно, для причисления к ним нового субъекта не было бы законного основания. Но, в действительности, вопрос иногда осложняется: Указом Св. Синода 19 января 1871 г., состоявшимся по высочайшему повелению для увеличения церковных доходов, предоставлено духовенству «каждой епархии, по усмотрению съездов оного, устраивать свечные заводы или свечные лавки на общие церковные средства. Кому принадлежат лавка или завод со всем их активом и пассивом? Очевидно, не архиерейскому дому, потому что последнему принадлежит только то имущество, которое предназначено на содержание архиерейской кафедры. Но, очевидно, также, что завод или лавка не принадлежат и какой-либо приходской церкви, в отдельности взятой. Таким образом остается один выход: рассматривать это имущество как епархиальное, т. е. принадлежащее не архиерейскому дому, а епархии. Однако закон наш не знает епархии, как юридического лица, и еще менее допускает возможность духовной корпорации как юридического лица, хотя и говорит «о сословиях православного духовенства». Епархиальный съезд, если бы его рассматривать как юридическое лицо, представлял бы собой чисто духовную корпорацию, распоряжающуюся средствами приходских церквей, между тем как даже и в самих приходах хозяйственные распоряжения исходят не от духовенства, а от старосты, как представителя прихожан, с согласия причта и почетнейших прихожан. Таким образом, если бы практическая потребность повела к возникновению епархии, как нового юридического лица, то последовательность требовала бы, чтобы в представительстве этого юридического лица участвовал и мирской элемент вместе с духовным.

1286

П. С. 3. № 1838. Прим. к ст. 401 гл. IX Свода законов Российской Империи по продаже. 1886 г.

1287

П. С. 3. № 56069.

1288

Т. IX Свода законов, ст. 384.

1289

Высочайше утвержденные правила о местных средствах содержания духовенства 1873 г. п. 9 (П. С. 3. № 52048).

1290

Ст. 1711 т. X ч. 1 Свода законов Российской Империи. Решением гражданского кассац. департамента сената (70/1374) разъяснено, что арендные договоры остаются в силе и при перемене личного состава причта.

1291

Т. X, ч. 1, ст. 1665.

1292

Чижевский. Стр. 95.

1293

Церк. Ведомости за 1888 г. № 15.

1294

Чижевский. Стр. 94.

1295

П. С. З. № 42698.

1296

Барсов. Стр. 448.

1297

Устав духовных консисторий. Ст. 61.

1298

Устройство и управление этих трех церквей определены особыми уставами (Об управлении духовных дел христиан римско-католического исповедания, Об управлении духовных дел христиан протестантского исповедания, Об управлении духовных дел христиан армяно-грегорианского исповедания), которые вместе с уставами о нехристианских исповеданиях –еврейском, магометанском и ламаистском – содержатся в ч. 1 тома XI Св. законов Российской Империи. Уставы эти не были составлены к первому изданию Свода законов (1882 г.), не поспели и ко второму изданию (1842 г.), а включены лишь в третье издание Свода законов 1857 года.

1299

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания не касается римско-католической церкви в пределах царства польского, где действует общий римско-католический церковный порядок, а относится лишь к церковным учреждениям России и великого княжества финляндского.

1300

Там же, ст. ст. 11 и 17.

1301

Там же, ст. 21.

1302

Там же, ст. 67.

1303

Там же, ст. 69.

1304

Там же, ст. 70.

1305

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. 71.

1306

Там же, ст. 73.

1307

Там же, ст. ст. 57–59. О том же, чтобы епископ связан был согласием капитула в каких-либо случаях, в уставе не говорится.

1308

Там же, ст. ст. 60–61. .

1309

Там же, ст. ст. 45, 36, 75, 124 и прилож. к этой последней: «Правила об управлении имуществом С.-Петербургской римско-католической церкви Св. Екатерины», где (п. 12) церковная казна считается даже принадлежащей обществу прихожан.

1310

Там же, ст. 24.

1311

Там же, ст. ст. 34–35.

1312

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. ст. 28–29.

1313

Там же, ст. ст. 36–37.

1314

Там же, ст. 47 и прим. к ней, а также ст. 60 § 2 прим. 1.

1315

Там же, ст. 452.

1316

Там же, ст. ст. 456–457.

1317

Там же, ст. ст. 460 и 461. Подчиненность не распространяется на дела бракоразводные, дела об отступлениях от учения и богослужебных правил евангелической церкви и дела о лишении сана или удалении от должности духовных лиц.

1318

Там же, ст. 463.

1319

Там же, ст. ст. 590–594.

1320

Там же, ст. ст. 433 и 434. К округам петербургскому и московскому причисляются все вообще остальные губернии и области Российской Империи.

1321

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. 435.

1322

Там же, ст. 418.

1323

Там же, ст. 431.

1324

Там же, ст. 582.

1325

Там же, ст. ст. 401, 405, 623.

1326

Там же, ст. ст. 453–454.

1327

Там же, ст. ст. 436–437.

1328

Там же, ст. 419.

1329

Там же, ст. 404.

1330

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. ст. 291–294, 269, 274, 278–279.

1331

Там же, ст. ст. 790–795.

1332

Там же, ст. ст. 914, 933, 924.

1333

Там же, ст. ст. 914, 936, 943.

1334

Там же, ст. ст. 948, 956.

1335

Эти епархии суть: 1) Нахичеванская и Бессарабская, 2) Астраханская, 3) Ереванская, 4) Грузинская, 5) Карабахская и 6) Ширванская. К епархиям Нахичеванской и Бессарабской принадлежат армяно-грегорианские церкви, находящиеся в С.-Петербурге, Москве, в губерниях Екатеринославской и Херсонской и в области Бессарабской. К епархии Астраханской принадлежат все прочие армяно-грегорианские церкви в России, за исключением вышеозначенных. Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. ст. 958–961.

1336

Там же, ст. ст. 980, 932.

1337

Там же, ст. ст. 986, 988, 1001.

1338

Должно отметить, что Эчмиадзинскому патриарху, как духовному главе всех армяно-грегориан, подчинены персидские и турецкие армяне с их духовной иерархией.

1339

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. ст. 915–923.

1340

Там же, ст. 937.

1341

Там же, ст. 966.

1342

Там же, ст. 981.

1343

Там же, ст. 969.

1344

Там же, ст. 1002.

1345

Устав об управлении духов. дел римско-католического исповедания. Ст. 1010.


Источник: Курс церковного права / Н.С. Суворов – в 2-х томах. – Ярославль: Типо-литография Г. Фальк. 1889–1890. / Т. 2 . 1890. – 515 с.

Комментарии для сайта Cackle