Преподобный Моисе́й Оптинский
Дни памяти
5 июня - Собор Ростово-Ярославских святых
24 октября - Собор всех святых, в Оптиной пустыни просиявших
Житие
Краткое житие преподобного Моисея Оптинского
Преподобный Моисей Оптинский, в миру Тимофей Иванович Путилов, родился в городе Борисоглебске Ярославской губернии. Его младший брат, тоже оптинский старец, игумен Антоний, в конце своей жизни писал автобиографию «Келейная записка». Из его записей можно познакомиться с семьёй Путиловых «из первых рук».
Родители братьев были люди православные и благочестивые, купеческого звания: Иван Григорьевич и Анна Ивановна. Отец его рано остался сиротой и как-то, горько оплакивая свою сиротскую долю, молился Господу со слезами, просил о помощи, вразумлении и утешении. По его рассказу, после этой смиренной и слезной молитвы он стал благодушнее переносить свой сиротский жребий, уповая на милость Божию.
После этого отец работал сборщиком налогов у хозяина-откупщика, и честность его была так очевидна, что хозяева постепенно повышали ему плату от двухсот рублей в год до тысячи двухсот спустя несколько лет, когда Иван Григорьевич обзавёлся семьёй. Отец строго соблюдал посты и неопустительно посещал храм Божий, пел на клиросе, был очень умён и начитан, особенно любил читать Священное Писание, церковную историю, жития святых и исторические книги. Детей воспитывал строго, сам учил грамоте, чтению, письму. В училище ни одного сына не отдал, опасаясь, чтобы не было дурного влияния на детей со стороны товарищей или по недосмотру учителя.
Мать, Анна Ивановна, была боголюбива, милостива к нищим и беднякам, смиренна, усердна к молитве. Дети её вспоминали, как часто их мать по ночам молилась Богу. С семилетнего возраста она почти ежедневно ходила к обедне в монастырь, в котором жил её родной дедушка, иеродьякон, старец маститых лет. Когда она приносила гостинец дедушке, он каждый раз говорил ей о сокровище. Когда она спрашивала: «Где же сокровище? Ибо у вас в келлии нет и сундучка», старец отвечал, что это сокровище лежит под престолом Божиим. Может быть, святой старец предугадывал её счастливую семейную жизнь и то, что три её сына будут в монашеском чине настоятелями и наставниками?
Тимофей был третьим из десяти детей Путиловых. Получив строгое, почти монашеское воспитание, сыновья этой семьи стремились к монашеской жизни, к духовному росту. Когда Тимофею исполнилось восемнадцать лет, его вместе с четырнадцатилетним братом Ионою отправили на службу в Москву к откупщику Карпышеву.
Здесь, в Москве, было много духовных святынь, можно было достать больше духовной литературы, и Тимофей даже в лавке не расставался с духовными книгами, откладывая их только с приходом покупателей. Братья познакомились с истинно духовными людьми того времени: монахиней Досифеей (по преданию, известной княжной Таракановой), старцами Новоспасского монастыря Александром и Филаретом, которые находились в духовном общении с великим старцем Паисием Величковским.
Братья окончательно утвердились в желании монашеской жизни. Их старшая сестра, Анисия, мечтала о монашестве, но по желанию отца вышла замуж и вскоре умерла. Муж её ушёл в монастырь, в Саровскую пустынь. Когда братья узнали об этом, они решили тоже поехать в Саров. Тимофею было 22 года, Ионе 18 лет. Опасаясь, что отец не даст им согласия на монашество, братья написали ему письмо, в котором объясняли, что от хозяев отошли за невозможностью жить у них и что есть у них на примете другой Хозяин, Которому они дали слово поступить в услужение. Уже из Сарова они написали отцу откровенно о своём намерении. Отец разгневался и приказал сыновьям немедленно возвращаться домой, но они не показывались ему два с половиной года.
За это время Иван Григорьевич разболелся и, когда Тимофей приехал к отцу просить прощения, отпустил сына в монастырь. А через год, после уговоров, отпустил с ним Иону. Дети очень почитали своего отца и позднее, после смерти родителя, на его простом мраморном памятнике у алтаря церкви Всех Святых, написали, что памятник сей воздвигли «Путилова дети: Моисей, игумен Оптиной Пустыни, Исаия, игумен Саровской Пустыни, Антоний, игумен Малоярославецкого Николаевского монастыря».
В Сарове братья встретились с великими старцами: уже тридцать семь лет жил там преподобный Серафим Саровский, схимонах Марк, проходивший подвиг юродства, игумен Назарий, восстановитель Валаама. Во время трёхлетнего пребывания в Сарове Тимофей пользовался наставлениями духоносных старцев. Он имел тяжёлое послушание в хлебне, а потом ходил за больным строителем отцом Исаией.
Затем брат остался в Сарове и впоследствии стал Саровским игуменом. Тимофей же поступил послушником в Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. Вероятно, его привлекала близость рославльских и брянских лесов, где в то время спасалось много пустынножителей. К ним в 1811 году и присоединился Тимофей. Было ему в ту пору 29 лет.
Здесь Тимофей провёл десять лет, здесь был пострижен старцем Афанасием, учеником великого Паисия Величковского, в монахи, с именем Моисея, в честь преподобного Моисея Мурина. Это имя было дано ему за сходство с преподобным в гостеприимстве и страннолюбии, которое, видимо, унаследовал Тимофей от матери. Про Моисея Мурина широко известна история, когда он нарушил устав скита (не варить пищу) ради любви к странникам, и старец скита сказал, что он нарушил заповедь человеческую, но соблюл заповедь Божию.
Отец Моисей поселился вместе с другими пустынниками в лесу, на берегу лесной речки. Каждый день правили всю церковную службу. В праздники к ним приходил священник, чтобы причастить их. Много молились, занимались рукоделием, обрабатывали огород, который родил только репу. Летом собирали грибы и ягоды для благодетелей, которые иногда присылали им хлеб, крупу, постное масло. Часто еды не хватало, пустынники соблюдали сухоядение. Отец Моисей и здесь нашёл себе занятие, связанное с любимыми духовными книгами: он переписывал полууставом Священные Писания. Из благоговения делал это стоя.
Часто подстерегали пустынников опасности: целую зиму кругом выли волки, расхищали огород медведи, однажды напали на них разбойники, иногда придиралась полиция. Но страшнее всего были бури, ломавшие столетние деревья. Одно такое дерево чуть не раздавило келлию отца Моисея.
В 1812 году из-за нашествия французов отшельники покинули пустынь, отец Моисей уезжал в Свенск и Белые Берега, а потом опять вернулся в пустынь. В 1816 году к нему приехал подросший младший брат Александр, чтобы разделить с ним его жизнь монаха и пустынника. Через четыре года испытания Александра постригли в монахи с именем Антония и поручили руководству старшего брата, отца Моисея, к которому отец Антоний и сохранял послушание всю жизнь.
Во время пустынной жизни отец Моисей созрел духовно, он приобрёл сосредоточенность, молчание, внимание, дар молитвы, глубокое знание учения Святой Церкви и святоотеческих творений. Из его дневниковых записей в то время можно судить о его духовной высоте: «...блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мной братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои».
Не ставят светильник под спудом, и Господь, которому вся возможна суть, силен устроять любые внешние обстоятельства для своих избранников. Нет сомнений, что в подходящее время Он приведёт ищущего спасения человека в нужное место и поместит его в подобающие условия. Так и случилось с преподобным Моисеем. Когда он созрел для духовного руководства, Господь переменил обстоятельства его жизни и призвал его на высшее служение, вручив ему пастырство и настоятельство. Произошло это следующим образом.
В 1820 году, в возрасте тридцати восьми лет, отец Моисей проездом побывал в Оптиной пустыни и был представлен Калужскому архипастырю, преосвященному Филарету. Этот знаменитый подвижник всей душой с юности любил монашество. Дикий сосновый бор, окружающий Оптину пустынь, навёл его на мысль устроить при Оптиной скит. Он слыхал о рославльских пустынниках и именно им желал поручить устройство скита. Знакомство с отцом Моисеем утвердило его в этом намерении. После переписки и приглашения преподобный Моисей с братом, преподобным Антонием, и ещё двумя монахами прибыли в Оптину и поместились на монастырской пасеке.
С великим трудом новоприбывшие пустынники должны были очистить место от сосновых многовековых деревьев. Из срубленного леса построили небольшую келью, огородили забором, поставили церковь в честь Иоанна Предтечи. Отец Моисей поехал за сбором в Москву и вернулся в повозке, столь нагруженной, что ему самому места почти не оставалось.
В 1822 году храм был освящён. Преосвященный Филарет приехал в Оптину, и отец Моисей просил у него разрешения постричься в схиму. Но преосвященный видел, какие дары скрываются в будущем старце, и в ответ предложил ему священство. Отец Моисей по смирению отказывался, но, наконец, был убеждён и в 1822 году, в возрасте сорока лет, был рукоположен в иеромонахи и определён духовником Оптиной. А через три года преподобного Моисея избирают настоятелем Оптиной.
Тридцать семь лет продолжалось настоятельство преподобного Моисея Оптинского. За эти годы его трудами Оптина преобразилась. Число братии увеличилось в несколько раз. Была почти удвоена монастырская земля. Разведены фруктовые сады, заведён рогатый скот, устроена огромная монастырская библиотека, расширен собор. Также были воздвигнуты две церкви, выстроены трапеза, гостиницы, конный и скотный дворы, семь корпусов келлий, два завода, мельница и знаменитая белая оптинская ограда. Служба стала совершаться благолепно, но, что важнее всего, возвысился духовный строй обители.
Все эти громадные постройки были организованы как для обители, так и для того, чтобы дать возможность бедным заработать. Он покупал иногда за высшую, чем просили, цену вовсе ненужные вещи только для того, чтобы помочь нуждающемуся продавцу, покупал гнилые припасы, сам употребляя их в пищу, держал на жаловании сирот, одних для отпугивания ворон, других для ловли кротов. В гостинице не было установлено никакой платы, но всякому предлагалось класть в кружку по усердию. Один богатый купец спросил, не боится ли настоятель, что все будут жить даром. И преподобный Моисей ответил: «Не заплатят девяносто девять, Бог пошлёт сотого, который за всех заплатит». Купец после этого сделался благодетелем Оптиной. При приёме в обитель преподобный Моисей не требовал денежного вклада, он любил принимать больных, слепых, бедных, которые ничем не могли воздать обители. Когда при его кончине открыли ящик, где он хранил деньги, нашли один гривенник, застрявший между дном и стеною. «Верно, батюшка не заметил его, а то бы непременно и его истратил на бедных», – сказал его брат, преподобный Антоний.
Благодаря тому, что преподобный Моисей прошел тот же духовный путь внутреннего делания, что и старец Лев, между обоими строгими подвижниками сложилось глубокое взаимное понимание, единодушие. Преподобный Моисей также возлагал бремя духовного окормления братии на ученика старца Льва – преподобного Макария. При преподобном Моисее пришёл в Оптину послушником будущий её великий светильник – преподобный старец Амвросий.
Сам строгий постник и подвижник, преподобный Моисей был преисполнен самой нежной любовью к людям и снисходителен к их погрешностям. Всю жизнь преподобного можно выразить такими словами: он жил сокровенно в Боге среди непрестанных забот и попечений внешних, все свои силы отдавал служению ближним. Старец Моисей успел благополучно скрыть себя от людей, почему многие, не знавшие оптинского игумена близко, считали его, хотя и хорошим, но обыкновенным человеком, только духовные мужи ощущали благоухание добродетелей преподобного Моисея и считали его высокодуховным старцем. Но чудо его жизни и его служения – сама Оптина, процветшая и прославившаяся, ставшая, по существу, центром духовной жизни России.
Сподобился преподобный Моисей принять незадолго до своей кончины великий Ангельский образ. Весть о пострижении его в схиму и о его приближающейся кончине собрала к одру старца великое множество людей – монашествующих и мирских. С плачем и благоговением подходили они к нему, чтобы принять последнее его благословение.
В последние дни земной жизни преподобного Моисея открылось тщательно скрываемое им дарование прозорливости: больной старец, подозвал к себе келейника и сказал: «Спроси, что это за женщина? Зачем она меня беспокоит?». Келейник, не видя никакой женщины, подумал, что это бред. Но потом оказалось, что на крыльце, за дверями, действительно, долго стояла женщина, которая, получивши образок для себя, не хотела удалиться и настоятельно просила, чтобы ей дали образок и для ее сына. Узнав об этом, келейник взял образок, поднес его старцу для благословения. Старец благословил его и промолвил: «Вот теперь я спокоен», – и келейник вынес образок дожидавшейся крестьянке. Другому же посетителю, к немалому его удивлению, преподобный сказал, что в воскресенье надеется быть в церкви, и когда тот возразил, что ему по слабости сил никак нельзя служить, преподобный Моисей прибавил: «Служить нельзя, но быть можно». Слова эти сбылись в точности – в воскресенье гроб почившего о Господе старца был перенесен в церковь.
Праведная кончина преподобного старца Моисея наступила в 1862 году, на 81-м году его земной жизни. Были явлены и его нетленные честные мощи. При захоронении новопреставленного преподобного Антония разломали склеп и обнаружили гроб преподобного Моисея совершенно как новый, несмотря на сырость грунта. Приоткрыв гроб, увидели, что тело его осталось нетленным. В 1996 году он был причислен к лику местночтимых святых Оптиной пустыни, а в августе 2000 года – Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. Святые мощи преподобного Моисея покоятся в Казанском храме рядом с мощами его брата, игумена Антония.
Полное житие преподобного Моисея Оптинского
Архимандрит Моисей – это подвижник, которому провидение Божие вручило заботы о возобновлении и устроении Оптиной пустыни в начале XIX столетия. При нем вопреки всем внутренним и внешним напастям в обители установился тот самый уклад, в основе которого лежало подчинение всей жизни монастыря старцам. Отец Моисей уникальным образом сумел соединить истинную нестяжательность и неустанное попечение о нуждах обители, результатом которого явился расцвет монастыря после десятилетий запустения. Но вся «экономическая политика» старца строилась на полном подчинении воле Божией и служении ближнему.
Подчас хозяйственные распоряжения отца Моисея вводили в полное недоумение их свидетелей, поскольку противоречили так называемому «здравому смыслу» – он мог действовать в явном противоречии с «интересами» обители, помогая нуждающимся, отдавая последнюю копейку нищему, покрывая чьи-либо неблаговидные поступки в надежде, что человек покается. Тем самым он обретал всё новых и новых молитвенников за монастырь, наполнял сердца паломников благодарностью и любовью к братии и настоятелю, преумножая славу обители. Нужда человека, его спасение были ему всегда важней любых – самых разумных – расчетов. И в конечном итоге он посрамил эти самые человеческие расчеты – в обители одна за другой возводились постройки, укреплялось хозяйство, не переводились благотворители. Его упование, выражавшееся в часто повторяемых словах в ответ на доводы благоразумия «Господь не оставит» – исполнялось. Но за этим не только вера, но и готовность претерпеть нужду, понести труды, поношения... Их тоже немало выпало на долю настоятеля.
Сам обладавший большой духовной мудростью, незаурядными дарованиями, о чем свидетельствуют сохранившиеся письма и наставления подвижника, он почти сорок лет возглавлял обитель, отечески заботясь о каждом из братии, укреплял их на пути ко спасению, и в результате из запущенного маленького монастырька создал славную своими молитвенниками и духовным преуспеянием братии обитель, где нищий всегда мог найти кров и хлеб, ищущий духовной пищи – мудрое наставление, запутавшийся в житейских обстоятельствах находил разумное руководство и со временем вновь обретал смысл жизни.
Дом Путиловых
Старец Моисей происходил из благочестивого семейства, подарившего миру не одного подвижника. Его отец, серпуховской гражданин Иван Григорьевич Путилов, служивший по питейным сборам, отличался даже по тем временам необычайным благочестием и усердием к исполнению церковных установлений. В роду его жены Анны Ивановны, урожденной Головиной, было несколько монашествующих, ее дед подвизался иеродиаконом с именем Иоиль в Серпуховском Высотском монастыре. По службе Ивана Григорьевича семейство неоднократно переезжало. Вскоре после женитьбы они перебрались в Воронеж. Там родилась старшая дочь Анисья. Живя в Воронеже, Иван Григорьевич посетил знаменитого подвижника, святителя Тихона, епископа Воронежского. Потом Иван Григорьевич с семейством вновь ненадолго вернулся в Серпухов, после чего переселился в Ярославскую губернию. В городе Борисоглебске 15/28 января 1782 года у него родился старший сын, названный Тимофеем в честь апостола Тимофея, память которого приходилась на восьмой день после рождения младенца (этого правила – называть детей в честь святых, празднуемых на восьмой день – Иван Григорьевич всегда строго придерживался). Всего у Путиловых родилось 10 детей, четверо умерли в младенчестве, а старшая дочь и пятеро сыновей воспитывались в строгости и благочестии.
Иван Григорьевич не просто приучал своих детей к храму, богослужению, чтению Священного Писания, но следил, чтобы они глубоко усваивали истины христианства. По возвращении из церкви расспрашивал детей о смысле того, что они слышали, объясняя непонятное. Радея о благочестии своих детей, отец не отдавал их в училище, справедливо боясь, что нравы, царящие там, могут повредить их нравственность. Старших он обучал сам, а младших учили грамоте старшие дети.
Иван Григорьевич очень любил церковное пение, пел на клиросе, разучивал церковные песнопения с детьми. По воспоминаниям, прохожие часто задерживались под окнами дома Путиловых, заслушавшись пением, доносившимся оттуда – редкими распевами в исполнении «домашнего хора» Путиловых. Иван Григорьевич был хлебосольным, гостеприимным хозяином, частыми гостями в его доме были лица духовного звания – священники, монашествующие. Неудивительно, что дети глубоко восприняли христианское учение, выросли любящими Церковь, богослужение, а старшая дочь и три сына со временем решили посвятить себя Богу и принять монашество. Но поразительно, что при всем благочестии Ивана Григорьевича это желание детей встретило с его стороны решительное неприятие. В 1800 году он насильно выдал замуж дочь Анисью, запретив ей уходить в монастырь, после чего сыновья вынуждены были скрывать свое намерение. Нрав у Ивана Григорьевича был решительный, в доме царило полное ему подчинение. В конце концов трое его сыновей стали не просто монахами, но настоятелями монастырей: Тимофей – архимандрит Моисей – в Оптиной пустыни, Иона, в монашестве Исаия, – игуменом Саровской пустыни, и младший, Александр, в иночестве Антоний – настоятелем Малоярославецкого Николаевского монастыря, хотя большая часть его жизни будет связана с Оптиной, рассказ о нем еще впереди. Но прежде чем исполнилось их желание уйти из мира, братьям Путиловым придется пережить немалые испытания.
Со временем семью постигли одно за другим разные неустройства. Жизнь дочери в замужестве не сложилась, она вскоре заболела и умерла, ее супруг, как бы осуществляя давнее желание покойной жены, ушел в Саровскую пустынь, чем подал пример и сыновьям Ивана Григорьевича. У самого Ивана Григорьевича после замужества дочери расстроились дела, и он вынужден был в 1800 году отправиться со старшими сыновьями Тимофеем и Ионой в Москву, где определил их на службу.
В Москве
Так 19-летним юношей Тимофей оказался в Москве. Большой город увлек молодого человека, в первую очередь, теми возможностями, которые он открывал для духовной жизни: юноша стремился посетить древние московские храмы и святыни, здесь легче было доставать редкие книги, которые он и приобретал, занимаясь в свободное от службы время чтением. По воспоминаниям, Тимофей откладывал книгу, только когда в лавке, где он служил, появлялись покупатели, но как только дверь за ними захлопывалась – тут же вновь погружался в чтение. Вот так и посреди большого города, в его суете и многолюдстве, можно возрастать духовно, если в сердце есть к тому стремление. Братья Путиловы посещали подвижников, о которых вскоре узнали по рассказам. Они были знакомы с монахиней Досифеей, тогда уже почитаемой старицей, проживавшей в Ивановском монастыре (по преданию – знаменитая княжна Тараканова, незаконная дочь императрицы Елизаветы, насильно постриженная в монашество и с годами в монастырском заточении посвятившая себя подвижническому служению Богу). Она особенно благоволила к благочестивым братьям, ищущим духовного окормления, и направила их к старцам Новоспасского монастыря Александру и Филарету, которые находились в духовном общении со знаменитым молдавским подвижником Паисием (Величковским). Так с юного возраста братья Путиловы стали стремиться к монашеству, хотя понимали, что отец не даст им своего благословения.
Тем временем они получили весточку от зятя – мужа покойной сестры, подвизавшегося в Саровской пустыни. Его пример очень вдохновлял братьев, и вот они, не желая огорчать отца, сообщили ему, что нашли себе новое место службы, а сами отправились в Саров. 13 мая 1805 года Тимофей и Иона прибыли в Саровскую пустынь и были приняты строителем иеромонахом Исаией.
Уже из Сарова они написали отцу правду, тот страшно разгневался и велел приехать к нему, но братья остались в обители. Лишь спустя более двух лет, узнав о болезни отца, Тимофей приехал к нему мириться, тот, хоть и против своей воли, но согласился отпустить его в монастырь, а еще через год, после долгих убеждений, отпустил и Иону. Через некоторое время после этого Иван Григорьевич скончался, примиренный с сыновьями.
Начало иноческой жизни в Саровской пустыни
Саровская пустынь, когда туда прибыли Тимофей и Иона, процветала. Они застали там светильника Церкви преподобного Серафима, там же жил тогда «на покое» игумен Назарий, восстановивший Валаамский монастырь и перебравшийся на склоне лет в родную обитель. Настоятель отец Исайя также был известен высокой духовной жизнью. Имея возможность принимать наставления от таких молитвенников и подвижников, воспитываясь их примером, новоначальные послушники с первых шагов стали постигать школу иночества в самых благоприятных для этого условиях.
Послушник Тимофей сначала работал на кухне, пек хлеб, затем какое-то время ухаживал за болящим настоятелем Исаией, что позволило ему постоянно пользоваться его мудрыми советами. В 1808 году Тимофею пришлось отправиться в Москву для оформления документов, чтобы иметь возможность окончательно поступить в монастырь. Но получив все необходимые бумаги, в Саров он не вернулся, а направился в Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. В Москве он познакомился с казначеем этой обители, бывшим здесь по делам монастыря, отцом Серафимом. Вероятно, он последовал в своем решении совету московских старцев, первых своих духовников, хорошо знавших подвижников Свенского монастыря, среди которых были и ученики старца Паисия (Величковского). Видимо, Тимофей и сам искал большего уединения, рядом со Свенской обителью находились Рославльские леса, где вдали от мира спасались пустынники, знаменитые строгостью жизни и духовными подвигами, многие из них были выходцами из Свенского монастыря.
Брат Тимофея Иона остался в Сарове, где был пострижен с именем Исаия, с 1842 года он возглавлял обитель, в должности настоятеля пробыл до своей кончины, последовавшей в 1860 году.
В Свенском монастыре
3 августа 1809 года Тимофей Иванович Путилов был определен в Свенский монастырь в число послушников. Проходил послушание пономарское, занимался также письмоводительством, читал в церкви. О его жизни той поры сохранился один рассказ: «Раз, живя в Свенском монастыре, пошел я за водою и возвращался с полным кувшином. В воротах монастыря встретился со мною игумен и, увидав воду, говорит:
– Что, брат Тимофей, верно, для чаю?
Я с удивлением ему ответил:
– Нет, батюшка, я еще им не заводился.
– А не заводился, так заведись. Да знаешь ли ты, о чем я говорю? "Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века" – вот чем заведись».
Этот эпизод отец Моисей, будучи уже настоятелем, любил рассказывать братии.
Пустынножительство в рославльских лесах
В 1811 году Тимофей Иванович присоединился к числу отшельников, проживавших в рославльских лесах. Здесь он провел десять лет, которые стали богатой школой подвижнической жизни.
Тимофей Иванович поселился вместе с шестью пустынниками, давно уже подвизавшимися в дремучих лесах в сорока верстах от Рославля. Вот как впоследствии архимандрит Моисей рассказывал о своем пребывании с ними.
«Когда я пришел в рославльские леса, тамошние пустынники жили в трех келлиях: в одной иеросхимонах отец Афанасий, от него в версте отец Досифей, а в версте от него отец Дорофей, который впоследствии (после 1812 года) переселился ближе к нам, поставив себе келлию от нашей саженях в пятидесяти. Поселясь с отцом Афанасием, я построил для него и для себя новую келлию; это был первый опыт моего зодчества. Келлия имела шесть аршин в квадрате, с крыльцем под навесом; прихожая в два аршина длины и два ширины, далее квадратная комната в четыре аршина в длину и ширину, ибо от нее была отгорожена перегородкой спальня, шириной так же, как и прихожая, в два аршина; между прихожей и спальней в углу находилась печка, которой нагревалась вся келлия». От периода пустынножительства сохранились записки, составленные самим Тимофеем Ивановичем, которые являются интереснейшим свидетельством. Тимофей Иванович стал учеником старца Афанасия, опытного подвижника, молитвенника. Отец Афанасий со временем и постриг Тимофея Ивановича в монашество с именем Моисей, в честь Моисея Мурина. Вспоминают, что это имя ему выбрали за его гостеприимство и любовь к странникам, которыми отличался и преподобный Моисей Мурин.
Записки отца Моисея повествуют о суровой жизни отшельников в глухом лесу: «Волки постоянно выли около нас в продолжение целой зимы; но мы уже привыкли к их вою, как бы к вою ветра; а медведи иногда обижали нас, расхищая наши огороды. Мы их видали весьма близко и часто слышали, как они ломали по лесу деревья, но никогда они нас не трогали, и мы жили с ними в мире». Нередко случались сильные ураганы: «Но страшен и самый рев бури в вековом бору, когда она ходит по нему и, как трости, ломает то, что росло целые столетия». Однажды упавшее дерево чуть не убило одного из отшельников. Довелось им пережить и нападение разбойников. Пустынники ежедневно совершали службу по келлиям, а на воскресные и праздничные дни собирались на богослужение вместе. Время проводили в трудах и молитвах, занимались небольшим скудным огородом – на той почве все росло плохо. Отец Моисей читал аскетические труды святых отцов, переписывал полууставом богослужебные книги. Довелось ему переписывать и переводы святоотеческих творений, сделанные старцем Паисием (Величковским), некоторые его рукописи хранили пустынники, – «Лествицу» Иоанна Лествичника, труды аввы Дорофея, Исаака Сирина, Симеона Блаженного и других. Изредка приходили посетители, которых старцы не оставляли без духовного наставления, со временем богомольцы стали обращаться за советом и к отцу Моисею.
В записках отца Моисея сохранились и его духовные рассуждения, свидетельствующие о внутреннем возрастании подвижника, вот один из таких фрагментов (запись сделана 15 декабря 1819 года): «Во время трапезы блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мною братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои». Таковы были мудрость и смирение отшельника.
Несколько раз отец Моисей вынужден бы покинуть место своего подвига – в 1812 году, во время нашествия французов; затем в 1816 году он совершил паломничество в Киев, посетив по дороге и другие монастыри, иногда приходилось уезжать и по делам обители. Так, в 1820 году он был в Москве и тогда же заехал в Оптину пустынь, где познакомился с Филаретом, Калужским владыкой. Эта встреча оказалась промыслительной. Владыка Филарет, любивший монашество, давно желал устроить в сосновом бору, окружавшем Оптину, уединенный скит и хотел поручить это рославльским пустынникам, зная об их подвижнической жизни. Отец Моисей понравился владыке своим смирением, духовной рассудительностью, у него уже был десятилетний опыт пустынножительства. После переписки с владыкой отец Моисей ответил на его приглашение перебраться в Оптину пустынь для устройства скита согласием. 6 июня 1821 года, с несколькими монахами, среди которых был уже и его младший брат (Александр приехал к рославльским отшельникам еще в 1816 году и был пострижен с именем Антоний), отец Моисей прибыл в Оптину пустынь.
Устройство Предтеченского скита Оптиной пустыни
По прибытии пустынники с благословения игумена Даниила поселились в лесной чаще, окружающей Оптину пустынь, в отдалении от монастыря, на границе его владений, там располагалась пасека и уединенная келлия схимонаха Иоанникия, преставившегося в 1815 году.
Первым делом монахи должны были расчистить место для будущего скита – они рубили и выкорчевывали столетние сосны, из срубленного леса поставили келлии, храм во имя святого Иоанна Предтечи. План скита был составлен самими пустынниками и утвержден игуменом Даниилом. В декабре 1821 года отец Моисей отправился в Москву за сбором пожертвований на скит и вернулся с полной повозкой. В начале 1822 года был освящен храм, и в скит приехал владыка Филарет, он в дальнейшем покровительствовал Оптиной.
Отец Моисей просил у него разрешения постричься в схиму, но преосвященный Филарет не благословил и предложил отцу Моисею принять священство. Тот долго отказывался, больше месяца решался этот вопрос, в конце концов владыка сказал: «Если ты не согласишься, буду судиться с тобою на Страшном Суде Господнем». Отец Моисей не стал упорствовать и 22 декабря 1822 года был рукоположен во иеромонахи и определен духовником Оптиной.
Он продолжал заниматься устроением Предтеченского скита. Много заботился отец Моисей о насаждении на его территории деревьев разных пород, со временем они выросли и стали настоящим украшением скита, радуя насельников и паломников. Отец Моисей очень любил цветы, так что его заботами скит превращался постепенно в райское место.
В 1825 году, когда отец Моисей был в отлучке в Москве по делам монастыря, его избрали настоятелем Оптиной пустыни. Для отца Моисея это было большим испытанием, он не стремился к начальствованию, больше всего его душа хотела уединения, молитвы, внутренней сосредоточенности. Но, очевидно, настал его час – он созрел для нелегкого настоятельского служения. Сам преподобный потом вспоминал, что согласился на настоятельство, предполагая пробыть в этой должности лет десять, а там уж всё оставить и жить в уединении. Но труды по управлению монастырем ему придется нести до конца своих дней – 37 лет.
Настоятельство в Оптиной пустыни
Отец Моисей принял настоятельство в 1826 году, ему было сорок три года. Тогда в монастыре числилось 40 человек братии. И внутреннее, и внешнее состояние обители было далеко не процветающим. Даже для совершения праздничных богослужений приходилось приглашать диакона – своего хорошо знающего службу иеродиакона не было. За Оптиной числился большой долг, хозяйство не было налажено. Отец Моисей, возглавив монастырь, до последнего дня неустанно пекся о его благоустроении.
За это время обитель буквально преобразилась. Здание Введенского собора было расширено, сооружены два боковых придела. В братской трапезной устроена церковь Марии Египетской, возведена кладбищенская церковь. Внутри храмов также проведены большие работы: стены украшены росписями, обновлены иконостасы. Расширилась и пополнилась прекрасными облачениями монастырская ризница. Так что благолепие храмов поражало приезжающих богомольцев, особенно тех, кто бывал в Оптиной до этих преобразований. Новое братское кладбище, весь скит с его церковью, келлиями и службами – всё это возникло при отце Моисее.
Заботился настоятель и о нуждах братии. Были благоустроены и расширены существовавшие корпуса, вновь построено семь братских корпусов; возведены каменная ограда с семью башнями, новый большой корпус для братской трапезы. Значительным достижением было устроение монастырской библиотеки. Для нее возвели новое каменное здание, настоятель сам заботился о ее пополнении книгами, основой библиотеки стало обширное собственное собрание книг и рукописей настоятеля. Помимо душеполезной литературы, отец Моисей приобретал и выписывал книги по разным областям знания. Один из калужских книголюбов говорил, что после него заходить в книжную лавку не стоило и труда – он скупал всё интересное. Книги выписывались из Москвы и Петербурга. Именно при отце Моисее началась большая книгоиздательская деятельность в Оптиной пустыни.
Паломники встречали в Оптиной радушный прием: для них были построены новые гостиницы (восемь корпусов с тремя флигелями). Из хозяйственных заведений появились два конных двора с братскими келлиями, скотный двор, заводы кирпичный и черепичный, мельница. Значительно – почти в два раза – расширились земельные владения обители. На земле, высочайше дарованной монастырю в 1853 году, устроен был хутор для сбора сена и рыбной ловли.
Все эти обширные преобразования и постройки были произведены фактически без денег, на веру. Настоятель, по воспоминаниям, мог предпринять строительство нового корпуса, имея всего каких-нибудь 15 рублей, но средства со временем появлялись, строительство шло, оставалось только удивляться. Делалось это еще и на помощь бедным – для заработков.
Духовное устроение обители. Начало оптинского старчества
Но сколько бы времени и сил не отнимали хозяйственные хлопоты, самым сложным было наладить внутреннюю жизнь монастыря. Игумен Моисей, возросший духовно на святоотеческом учении о молитве и послушании ученика старцу, стремился и жизнь вверенной ему обители построить на этих древних христианских началах. Но поскольку традиции были утрачены, братия монастыря была недовольна «новшествами» настоятеля. Вплоть до того, что некоторые иноки из старой братии писали доносы на игумена, жалуясь на новые порядки как нарушающие должный уклад монастырской жизни. Труды настоятеля стали привлекать паломников, которые также искали духовного окормления, что дало повод обвинять отца Моисея в том, что новые порядки внесли в жизнь обители суету и шум многолюдства. Но для отца игумена был дорог любой человек, пришедший в монастырь, страдания, нужды каждого были для него как свои собственные. Служение ближнему он считал таким же иноческим долгом, как молитвы и аскетические труды. Недаром еще в рославльских лесах старцы отметили любовь и попечение отца Моисея о странниках, посетителях, теперь, когда он стал игуменом, это его свойство проявилось в полной мере. И, конечно, именно оно привлекало в обитель богомольцев, никто не уходил из Оптиной неутешенным.
От постоянных жалоб и доносов спасало то доверие и большое почтение, которые имел к настоятелю владыка Калужский Филарет. Но вскоре после назначения отца Моисея настоятелем он был переведен на Киевскую кафедру, последующие владыки также благоволили к игумену Моисею и его обители. Доносы и жалобы со временем прекратились. Новая полоса испытаний началась с приходом на Калужскую кафедру преосвященного Николая, он управлял епархией с 1835 по 1851 год. Владыка своими распоряжениями принес отцу Моисею немало неприятностей: настоятель не мог по своему усмотрению постригать иноков и назначать их на различные должности, преуспевших в духовной жизни монахов по распоряжению владыки переводили в другие обители, преосвященный Николай вмешивался в хозяйственные дела. Но отец Моисей выдержал это многолетнее испытание, видя в нем руку Промысла, направляющего его на борьбу с собственными страстями, он проявлял исключительные смирение и терпение даже при самых несправедливых притеснениях.
Несмотря на все препятствия и трудности, отец Моисей делал всё, чтобы устроить внутреннюю жизнь монастыря на основе святоотеческого учения. При его содействии в обитель поступили старцы, положившие начало оптинскому старчеству, – в 1829 году приехал сюда отец Леонид, а следом за ним и его ученик отец Макарий, они поселились в скиту. Сам игумен вверил себя попечению старца Леонида, которому беспрекословно во всем подчинялся. Так, личным примером, отец Моисей начал воссоздавать в Оптиной забытую традицию старчества, хотя именно она была с древности основой иноческой жизни. Старая братия, не знакомая с этим установлением, выражала недовольство, воспринимая правила послушания старцу, откровения помыслов как некое «новомодное учение», «ересь», на настоятеля и старцев сыпались доносы и жалобы. Но отец Моисей стоически претерпевал эти неприятности, уверенный в духовной пользе старчества.
Настоятель-подвижник
Огромные труды по управлению обителью настоятель нес как послушание, не оставляя духовных подвигов, никогда не забывая, что монастырь, в первую очередь, держится молитвой и духовным подвигом. Во всех хозяйственных делах он уповал на волю Божию.
Как справедливо отмечено в первом подробном жизнеописании старца: «По духовной своей мудрости он самым настоятельством своим пользовался не для того, чтобы выставлять себя, а более скрываться внутри себя: ни малейше не завидовал старцам в их духовной деятельности и ее плодах, но с смиренною мыслью оставлял себе только настоятельские труды и попечения, по видимому только внешние заботы о благосостоянии обители, утаивая от всех и свои дарования, и свои молитвенные труды о духовном преуспеянии братии под руководством старцев».
Как у настоятеля у отца Моисея было только одно преимущество перед братией – огромная ответственность за них перед Богом и постоянные труды на благо обители. Жил он наравне со всей братией, строго придерживаясь устава, любовь к богослужению была привита ему еще с детства. Он всегда неуклонно посещал утреню, призывал к этому и братию, говоря, что на литургии Господь подает нам Свои Дары, а утреня – это наше служение и жертва Богу. Любимым его занятием было чтение, которому он посвящал каждую свободную минуту, но таких было немного.
Те, кто долгое время знали отца Моисея, вспоминают, какие труды он положил, чтобы при постоянном общении с людьми сохранять мир и терпение: «От природы горячий по характеру, многовременным подвигом понуждения себя он приобрел замечательную тихость и кротость в обращении. Но не вдруг и не легко досталась ему такая победа над гневом». Если кто-либо своим поведением выводил его из себя, он удалялся на некоторое время в свои покои, восстанавливал мирное состояние духа и возвращался, чтобы спокойно закончить разговор и разрешить все недоумения.
Те, кому довелось знать отца Моисея, отмечали его мудрость, добродушие и незаурядное чувство юмора, хотя он мог быть и строгим: «Он бывал и весел без нарушения своего кроткого духовного величия; всегда сосредоточенный в себе, но ласковый в обхождении с ближними, невольно внушал к себе уважение». Какой высоты в смирении достиг отец Моисей свидетельствуют его слова, сохранившиеся в воспоминаниях: «Сам-то я хуже всех, другие, может быть, только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознал, что я хуже всех».
Снисхождение настоятеля к недостаткам и прегрешениям ближних многих удивляло. Сам он как-то сказал своему брату отцу Антонию: «Я всех вас недостатки сношу великодушно и никаким немощам вашим не удивляюсь, а ежели бы всем тем огорчаться и взыскивать по должности моей строго, то совсем бы себя давно расстроил». Бывало, кто-нибудь, расстроенный неудачей в исполнении поручения или послушания, приходит к настоятелю, а тот, видя искреннее раскаяние брата и его усердие к делу, утешит, еще и поблагодарит, скажет что-нибудь ободряющее, и провинившийся сразу расцветал и с еще большим рвением брался за работу. Человек, его душа были отцу Моисею дороже всех дел: «Для всех доверие настоятеля было лучшим поощрением и лучшею наградою, потому все и старались как только могли, все трудились не с стесненным сердцем, а от души, с полным усердием, и успеха было более, нежели бывает при других порядках». Если кто-то из братии действительно был виновен, отец Моисей терпеливо откладывал наказание, надеясь на исправление человека. Если же провинившийся раскаивался – настоятель от всей души оставлял его вину, никогда не попрекая старыми грехами.
Назначая послушание, настоятель старался обращать внимание брата на внутренний духовный смысл поручаемого ему дела. Так, определяя одного послушника в должность будильщика, он объяснял ему: «Знаешь ли ты, брат, какое это послушание? Ведь это дело Ангельское: как Ангелы возбуждают людей на молитву, так и будильщик возбуждает братию. Помни же это и старайся по совести проходить такое послушание».
Во всех недоумениях и расстройствах между иноками отец Моисей старался призвать их к незлобию, отучить от осуждения и приучить снисходительно относиться к немощам друг друга. Так он прививал им истинное братолюбие. Придет, бывало, кто-нибудь жаловаться на обидчика, а отец Моисей отвлечет его, поговорит по душам, тот уже все свои обиды и позабыл. Это происходило еще и потому, что старец постоянно молился за своих подопечных.
С молитвой он делал всё, так учил и своего родного брата, отца Антония, в письме к нему: «...за непременный долг полагаю впредь наблюдать память Божию и не решаться ни на какое предложение, не помолившись довольно Богу и не размысливши, согласно ли оное с волею Вышнего и с силами моими». Призывая своих подопечных к послушанию, сам он являл образец этой добродетели, обретенной опытом и работой над собой. Советуя как-то брату во всем беспрекословно слушаться настоятеля, отец Моисей ссылался на себя: «Возьми в пример собственное мое искусство: в каких я бедствиях был, следуя своей воле! Когда же ты чего прилежно сам искать будешь или отрекаться, то поверь, во всю свою жизнь горько сожалеть будешь. Я тебе сие не от разума, но от опыта, и опыта примерного пишу, как другу любезному».
Поскольку архимандрит Моисей был очень прост в обращении со всеми, это располагало братию при любых недоумениях в отношении его слов и дел, обидах или недовольствах, безо всякой боязни обращаться к нему. Вот какой случай сохранился в воспоминаниях: «Одному монаху из оптинских старожилов некоторые распоряжения настоятеля показались неосновательными; долго он боролся с самим собою, желая объяснить это настоятелю, но боялся его расстроить; наконец решился высказать свои мысли. "А там, – подумал он, – пусть уж будет что будет!" Пришел к отцу архимандриту и сказал ему: "Батюшка, меня один помысл очень беспокоит" – "Что же тебе, брат, помысл говорит?" – "А вот, батюшка, помысл мне говорит, что вы не так делаете то и то", – и высказал все, что было у него на уме. Отец архимандрит выслушал все молча и внимательно, а потом тихо, с улыбкою, отвечал: "Скажи, брат, твоему помыслу, что это не его дело". С тем и отпустил этого монаха, так что он, обезоруженный кротостью настоятеля, удалился совершенно успокоенный и после сам смеялся над собою, как просто разрешились все его мысленные колебания».
Старая братия Оптиной не сразу, как уже рассказывалось, приняла настоятеля, особенно пожилые монахи высказывали недовольство его деятельностью. Был среди них и отец Вассиан, по годам и времени пребывания в обители считавший себя старше настоятеля и вправе советовать ему. Он часто приходил к отцу Моисею с критикой его действий: «Бывало и соберется, придет из скита в монастырь и, с свойственной ему простотой, начнет выговаривать отцу архимандриту и делать ему замечания. Тот принимал его всегда с обычной своей любовью, молча выслушивал его, давал ему наговориться вдоволь, и потом, уходя в свою келлию, возвращался оттуда со связкой баранок или чем-нибудь подобным и, благодаря своего обличителя, отдавал ему гостинец, приговаривая: "Ну, отец Вассиан, спаси тебя Господи, что потрудился посетить меня грешного, вот тебе за это и гостинец". Бывало, братия увидят, что схимник возвращается в скит со связкой баранок и, улыбаясь, догадывались, что он приходил учить или обличать архимандрита».
Это благодушие было неизменным свойством архимандрита Моисея. Располагало оно к настоятелю и сердца богомольцев, число которых значительно возросло при отце Моисее. Служение миру он считал неотъемлемой обязанностью монастыря. Паломники находили здесь всё то, за чем и отправляются люди из далеких мест в святые обители: возможность помолиться, получить духовное окормление, разрешить духовные нужды и недоумения. В монастыре и скиту специально были созданы условия, чтобы, не нарушая порядок и не мешая инокам, богомольцы могли обратиться к старцам. И хотя это всё же имело некоторые неудобства – поток людей возрастал, отец Моисей считал, что важней претерпеть эти неудобства, но дать людям ту духовную помощь, которую они ждут от монастыря. Иначе зачем же все иноческие труды и подвиги, какой в них смысл без любви к людям?
В гостинице не была установлена плата за проживание, стояла лишь кружка для пожертвований – кто сколько сможет. Один богатый купец поинтересовался, не боится ли настоятель, что все будут жить бесплатно. «Девяносто девять не заплатят – Бог пошлет сотого, который за всех заплатит», – не смущаясь, ответил преподобный.
Архимандрит Моисей ввел в Оптиной традиции широкой благотворительности. В обители поддерживали нищих и бедняков, давая им пищу, кров. Большое строительство, которое велось в монастыре, как уже рассказывалось, имело целью еще и дать работу, а значит – и пропитание нуждающимся.
Близко к сердцу принял он народное бедствие – разразившийся в один из неурожайных годов голод. Когда братия упрекала его, что самим монахам есть нечего, он взывал к их человеколюбию со слезами: «На что же мы образ Ангельский носим? Для того ли, чтоб мы великое Его слово о любви к ближним только устами повторяли? Что же народу-то, с голоду, что ли, умирать?» Братия, пристыженная отцом Моисеем, смягчилась. Он не уволил в тот год ни одного работника, продолжая всех кормить.
А скольким преподобный помог лично! Но он всегда скрывал свои благодеяния, что даже тот, кому он их оказывал, не сразу это понимал. Помогал тайно, иногда прикрывая свои благодеяния – часто покупал у бедняков совершенно ненужные вещи за большую цену. Свидетель такого случая с удивлением спросил, зачем он это сделал, отец Моисей воскликнул: «У него же пятеро детей, которых кормить нечем!» Приобретал он и плохие продукты, потом сам употреблял их в пищу. Держал на жаловании сирот, когда у него спросили, в чем их работа, оказалось: одни – для отпугивания ворон, другие – для ловли кротов...
Нередко настоятелю приходилось выслушивать замечания, зачем он принимает в монастырь так много народу, тем более – больных и старых, от которых никакой пользы. Он всегда убежденно отвечал, что они – молитвенники за обитель, а это и есть самая главная польза. Для поступления в Оптину не требовалось делать взнос, принимали всех, но учитывалось искреннее желание посвятить свою жизнь Богу.
Обитель при отце Моисее выполняла и апостольское служение – несла в народ свет Христовой истины. Когда было налажено книгоиздательство, настоятель во множестве рассылал книги в обители, библиотеки, частным лицам, раздавал книги богомольцам. Из числа оптинской братии, воспитанной архимандритом Моисеем, вышли настоятели многих обителей, где они, в свою очередь, насаждали традиции старчества.
Очевидное бескорыстие и нестяжательность настоятеля привлекали в Оптину многочисленных благотворителей. Оказывая им должное уважение, архимандрит Моисей никогда не имел лицемерия или человекоугодия. Одно семейство, много жертвовавшее Оптиной, как-то предъявило жалобы на гостинника, упомянув свои благодеяния. На этот старец ответил: «Мы думали, что вы благотворите ради Бога и от Него ждете награды, а мы, убогие и несправные, чем воздадим?» И хотя в последние годы жизни архимандрита Моисея за обителью числился довольно большой долг (он со временем был уплачен), при налаженном хозяйстве, обширных угодьях и множестве благотворителей это уже была совсем другая ситуация, по сравнению с тем, что было в Оптиной, когда отец Моисей принял ее под свое управление. Благодаря его трудам Оптина пустынь к середине XIX столетия стала крупнейшим монастырем, духовным центром России.
Архимандрит Моисей исполнил слово владыки Филарета, основателя Предтеченского скита и духовного благодетеля Оптиной пустыни, сказанное ему при братии еще в 1842 году: «Отец Моисей! Веди всех их в Царство Небесное, ни одного не оставляй». Преподобного Моисея можно назвать образцовым настоятелем или «образом настоятеля», среди самых больших забот не забывавшего «единого на потребу».
Кончина праведника
Так в трудах и многочисленных попечениях проходила жизнь подвижника. Весной 1862 года он заболел – на спине образовался карбункул, доставлявший много страданий старцу. Это время было омрачено еще и доносом на него, поступившим от некоторых братий. Узнал он об этом в мае, во время последней поездки в Калугу для поздравления преосвященного владыки Григория, уже будучи болен. Это горькое известие повлияло на состояние старца.
В конце мая болезнь усилилась, к ней добавилась водянка. Отец Моисей каждый день приобщался Святых Тайн. Состояние становилось всё более тяжелым, но и тогда настоятель старался по мере сил заниматься делами обители.
6 июня архимандрита Моисея постригли в схиму с сохранением прежнего имени. Весть о пострижении в схиму и о приближающейся кончине отца Моисея собрала к одру старца великое множество людей – монашествующих и мирских. С плачем и благоговением подходили они к нему, чтобы принять последнее благословение.
14 июня отец Моисей попросил вынести из келлии все вещи и поставить перед ним большой образ святителя Тихона Задонского, который так и находился перед ним до самой кончины, последовавшей в день тезоименитства святителя. 15-го старец с трудом сделал благословляющий жест ослабевшей рукой. В это время одному из духовных чад во сне было видение, в котором отец Моисей благословлял всех членов его семьи.
По воспоминаниям, в эти последние дни «открылось тщательно скрываемое им дарование прозорливости: больной старец, подозвал к себе келейника и сказал: "Спроси, что это за женщина? Зачем она меня беспокоит?" Келейник, не видя никакой женщины, подумал, что это бред. Но потом оказалось, что на крыльце, за дверями, действительно, долго стояла женщина, которая, получив образок для себя, не хотела удалиться и настоятельно просила, чтобы ей дали образок и для ее сына. Узнав об этом, келейник взял образок, поднес его старцу для благословения. Старец благословил его и промолвил: "Вот теперь я спокоен", – и келейник вынес образок дожидавшейся крестьянке. Другому же посетителю, к немалому его удивлению, преподобный сказал, что в воскресенье надеется быть в церкви, и когда тот возразил, что ему по слабости сил никак нельзя служить, преподобный Моисей прибавил: "Служить нельзя, но быть можно". Слова эти сбылись в точности – в воскресенье гроб почившего о Господе старца был перенесен в церковь».
16 июня, в десятом часу утра, когда читались слова Евангелия от Матфея: «Приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего, со Ангелы Своими, и тогда воздаст комуждо по деянием его» (Мф.16,27), отец Моисей тихо отошел ко Господу.
Обитель, многочисленные богомольцы прощались с настоятелем. 19 июня, после Божественной литургии, при большом стечении народа состоялся чин отпевания, а затем погребение архимандрита Моисея. Его похоронили в Казанском соборе.
Жизнь настоятеля архимандрита Моисея была ежедневным подвигом, это было очевидно уже для его современников, как ни старался он скрывать свои добродетели. В жизнеописании, составленном после кончины старца братией, говорится: «Всю жизнь отца архимандрита можно выразить такими словами: он жил сокровенно в Боге. Как ни высоко это слово, для него оно было и делом. Во всем – в попечениях об устройстве и содержании обители, в управлении братством и нравственной его поддержке, во всех своих благонамеренных предприятиях, во всем возлагался он на Господа с полною верою и упованием, все случавшееся с ним принимал как от Господа: скорбное – как посланное для пользы душевной, утешительное – как знак Отеческого милостивого промышления. „От Него, Создателя, – говорил он, – бытие наше, Им живем и движемся, и от Него всякое благо и всякий дар"». Эти слова старца – его живой завет и всем нам.
Богослужения
Служба преподобному Моисею Оптинскому
Текст утвержден Священным Синодом
Русской Православной Церкви
17 июля 2020 года (журнал № 34)
Ме́сяца ию́ня в 16-й день
Преподо́бнаго Моисе́я О́птинскаго
На вели́цей ве́черни
Блаже́н муж: 1-й антифо́н. На Го́споди, воззвáх: стихи́ры на 8, глас 8:
Что тя нарече́м, Моисе́е о́тче преподо́бне?/ Оби́тели благопоспе́шна строи́теля,/ жи́тельства ски́тскаго основа́теля,/ благода́тнаго ста́рчества покрови́теля,/ духо́внаго де́лания иску́сна подви́жника,/ оте́ческаго уче́ния му́дра наста́вника,/ зако́н любве́ Христо́вы потща́вшагося испо́лнити!/ Ты бо еси́ свети́ло вели́кое// на небеси́ духо́внем О́птины благослове́нныя.
Кто возмо́жет воспе́ти досто́йно/ Моисе́я, устрои́теля прему́драго,/ пу́стынь О́птину возвели́чившаго/ и основа́ние ста́рчеству в ней положи́вшаго?/ Наста́вника кро́ткаго и па́стыря до́браго,/ бра́та попечи́тельнаго и отца́ любвеоби́льнаго,/ и́ночествующих собра́ние до́бре упа́сшаго!/ Того́ моли́твами всех благ Пода́тель// да да́рует нам мир и ве́лию ми́лость.
Измла́да Христа́ всем се́рдцем возлюби́вый/ и мона́шескому житию́ прилежа́вый,/ при́званный смотре́нием Бо́жиим/ из лесо́в Ро́славльских в пу́стынь О́птину,/ затво́рниче смире́нный,/ жре́бием Бо́жиим во игу́мена оби́тели поста́вленный,/ украше́ние и похвало́ Це́ркве Ру́сския,/ ди́вный ста́рче Моисе́е,// не оста́ви ны́не чад свои́х.
От ю́ности благоче́стию роди́тельми науча́емь,/ чте́нию душеполе́зному прилежа́л еси́,/ богому́дре о́тче Моисе́е,/ и, любо́вь Христо́ву позна́в,/ и́ноческий путь избра́л еси́,/ та́же и бра́тию иску́сно наставля́л еси́/ на путь спасе́ния непреле́стный,/ износя́ из сокро́вища се́рдца своего́// прему́дрость сокрове́нную.
Я́ко еле́нь жела́ет на исто́чники водны́я,/ си́це душа́ твоя́, о́тче Моисе́е,/ уедине́ния моли́твеннаго взыска́,/ оба́че, произволе́нию Бо́жию повину́яся,/ во́ли своея́ отве́рглся еси́/ и настоя́тельский жезл оби́тели Введе́нския со смире́нием прия́л еси́/ и, не озира́яся вспять,// упра́влен был еси́ в Ца́рствие Небе́сное.
Сла́ва, глaс 3:
Ка́ко по достоя́нию восхва́лим тя, преподо́бне,/ по́двиги свои́ми стра́сти умертви́вшаго/ и де́ланием доброде́телей ду́шу свою́ украси́вшаго!/ Кто не удиви́тся твоему́ вели́кому терпе́нию,/ снизхожде́нию к бли́жнему,/ кро́тости и незло́бию,/ нищелю́бию и ку́пли духо́вней!/ Ны́не же в невече́рнем дни Ца́рствия Бо́жия/ с пра́ведными наслажда́яся, о́тче Моисе́е,// моли́ о почита́ющих па́мять твою́.
И ны́не, Богоро́дичен, глас то́йже: Ка́ко не диви́мся:
Вход. Проки́мен дне. И чте́ния три преподо́бническая.
На лити́и стихи́ра хра́ма.
И преподо́бнаго стихи́ры, глас 5:
Любо́вию Христо́вою уязви́вся/ и Тому́ послужи́ти пла́менне вожделе́в,/ ми́ра удали́лся еси́, о́тче Моисе́е,/ о́браз быв доброде́телей ева́нгельских./ Ны́не же, во Све́те непристу́пнем со все́ми ста́рцы О́птинскими/ предстоя́ Престо́лу Влады́чню,/ со дерзнове́нием моли́ся земли́ Ру́сской богоуго́дней бы́ти// и сыново́м ея́ спасти́ся.
Се, что добро́ или́ что красно́,/ но е́же жи́ти бра́тии вку́пе!/ Сего́ ра́ди, преподо́бне о́тче Моисе́е,/ смотре́нием Бо́жиим во оби́тель О́птину поста́влен бысть,/ пасти́ слове́сныя о́вцы Христо́ва ста́да/ и наставля́ти их трезве́нию духо́вному,/ да бу́дут вси еди́ни,/ еди́неми усты́ и еди́нем се́рдцем// славосло́вяще Всесвяту́ю Тро́ицу.
Сла́ва, глaс 3:
А́ще и взыска́ Моисе́й, уго́дник Твой, Го́споди,/ служи́ти Тебе́ в сокрове́нии пусты́ннем,/ поста́вил еси́ его́/ во главу́ сла́вныя оби́тели О́птинския,/ а́ще же восхоте́ сокры́ти своя́ доброде́тели,/ изве́стна свети́льника его́ воздви́гл еси́./ Те́мже со умиле́нием вопие́м Ти, Человеколю́бче:/ непреста́нными моли́твами преподо́бнаго// щедро́ты Твоя́ пода́ждь нам и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.
И ны́не, Богоро́дичен, глас то́йже:
Я́ко Ни́ва неора́нная,/ возрасти́ла еси́ нам Хлеб Жи́зни,/ от Него́же вси пита́емся ве́рнии,/ сего́ ра́ди досто́йно хва́лим Тя,/ я́ко Пресвяту́ю Де́ву Богоро́дицу,// жи́зни на́шея Пита́тельницу.
На стихо́вне сти́хиры, глас 6:
От ю́ности позна́в бла́гость Бо́жию, о́тче преподо́бне Моисе́е,/ вся преле́сти ми́ра сего́ во уме́ты вмени́л еси́/ и, плоть свою́ ду́хови покори́в,/ подвиго́м мона́шеским вда́лся еси́,/ те́мже и, Бо́гови усе́рдне послужи́в,// дар безце́нный любве́ соверше́нныя от Него́ прия́л еси́.
Стих: Честна́ пред Го́сподем// смерть преподо́бных Его́.
Безмо́лвие пусты́нное возлюби́в,/ преподо́бне о́тче Моисе́е,/ посреде́ молвы́ жите́йских попече́ний/ безмяте́жие ума́ сохрани́л еси́,/ в труде́х же непреста́нных пребыва́я,/ де́нно и но́щно и́мя Сладча́йшаго Иису́са призыва́л еси́,// те́мже и за́поведи Его́ животво́рныя соблю́л еси́.
Стих: Свяще́нницы Твои́ облеку́тся в пра́вду,// и преподо́бнии Твои́ возра́дуются.
Смире́ние Христо́во всем се́рдцем возлюби́в,/ пред бра́тиею твое́ю себе́ ума́лил еси́/ и, нача́льник рачи́тельный быв,/ не пренебре́гл еси́ труды́ немощны́х и убо́гих,/ вся к по́льзе оби́тели устроя́я,/ те́мже Госпо́дь просла́ви тя, о́тче Моисе́е,// Его́же моли́ о душа́х на́ших.
Сла́ва, глaс то́йже:
Мона́хов мно́жество собра́в,/ доброде́тельным нра́вом тех огради́л еси́,/ преподо́бне о́тче Моисе́е,/ и денноно́щными моли́твами мы́сленных волко́в от ста́да твоего́ отгна́л еси́,/ те́мже и яви́лся еси́ ко Христу́ хода́тай непосты́ден./ И ны́не у́бо моли́ся Ему́ приле́жно,/ оби́тели твое́й дарова́ти утвержде́ние// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.
И ны́не, Богоро́дичен: Творе́ц и Изба́витель:
Тропáрь, глaс 3:
Вертогра́да духо́внаго благопоспе́шный насади́тель/ и ски́тскаго жи́тельства устрои́тель,/ дре́вних мона́шеских уста́вов ревни́тель/ и в де́лании у́мнем прему́дрый наста́вник,/ я́ко восходя́щее свети́ло/ сла́вы О́птинския яви́лся еси́,/ преподо́бне о́тче Моисе́е,// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.
На у́трени
По 1-м стихосло́вии седа́лен, глас 3:
Сосу́д боже́ственный воздержа́ния, бога́тство некра́домо благоче́стия показа́лся еси́, Моисе́е богоблаже́нне, ты бо, безстра́стием уясни́в житие́ твое́, тре́бующыя ми́лостынею обогати́л еси́. Те́мже, о́тче преподо́бне, моли́ Христа́ Бо́га дарова́ти нам ве́лию ми́лость.
Сла́ва, и ны́не, Богоро́дичен:
Не здра́вии тре́буют врача́, но боля́щии, –– си́це рекл еси́, Го́споди. Сего́ ра́ди прибега́ю к Тебе́, Врачу́ душ и теле́с: исцели́ ду́шу мою́, немощству́ющую мно́гими грехми́, и предста́тельством Пречи́стыя Твоея́ Ма́тере и всех преподо́бных отце́в О́птинских моли́твами да́руй ми ве́лию ми́лость.
По 2-м стихосло́вии седа́лен, глас 8:
Многосве́тлая звезда́ и́ноком и о́браз разу́мнаго воздержа́ния, ми́лости бога́тая сокро́вищница и пресве́тлое зерца́ло разсужде́ния показа́лся еси́, преподо́бне о́тче Моисе́е. Ны́не на Небеси́, предстоя́ Бо́гови, испроси́ дарова́ти проще́ние прегреше́ний све́тло соверша́ющим па́мять твою́.
Сла́ва, и ны́не, Богоро́дичен:
За нече́стие се́рдца моего́ страстьми́ лю́тыми одержи́мь сый, от нечи́стых усте́н мои́х мольбу́ приношу́ Тебе́, Пренепоро́чная, уще́дри мя Твои́ми моли́твами, Прибе́жище гре́шных и Бо́жие Жили́ще.
Полиеле́й, и велича́ние преподо́бному.
По полиеле́и седа́лен, глас 8:
Труды́ и по́двиги твоя́ кто испове́сть, блаже́нне Моисе́е? Ве́рен бо раб своему́ Господи́ну быв и усе́рдно Тому́ послужи́в, умно́жил еси́ тала́нт, тебе́ Го́сподем вве́ренный, и с де́латели благи́ми жизнь ве́чную я́ко мзду прия́л еси́. Те́мже, я́ко име́я дерзнове́ние, моли́ Христа́ Бо́га, дарова́ти согреше́ний оставле́ние чту́щим любо́вию па́мять твою́.
Сла́ва, и ны́не, Богоро́дичен:
Ору́жие, Де́во, по глаго́лу проро́ка се́рдце Твое́ проше́дше, Крест Госпо́день яви́ся, и́же, Сы́на Твоего́ стра́стию стра́сти уби́в, во ору́жие ми́ра претвори́ся, христиа́ном побе́да непобеди́мая.
Степе́нна, 1-й антифо́н 4-го гла́са. Проки́мен, глас 4: Честна́ пред Го́сподем// смерть преподо́бных Его́. Стих: Что возда́м Го́сподеви о всех, я́же воздаде́ ми? Вся́кое дыха́ние: Ева́нгелие от Матфе́я, зача́ло 43.
По 50-м псалме́ стихи́ра, глас 6:
Бога́тая дарова́ния от Бо́га прие́м,/ Моисе́е преподо́бне,/ до́бре в по́двизех преуспе́л еси́/ и, заря́ми Пресвята́го Ду́ха озари́вся,/ вертогра́д духо́вный и ста́рчества плод благочести́вый,/ я́ко дар Влады́це Христу́ прине́сл еси́,/ И́же, той па́че всесожже́ния прие́м,/ ду́шу твою́ украси́ красото́ю// и просла́ви тя сла́вою нетле́нною.
Кано́н Богоро́дицы со ирмосо́м на 6, и преподо́бнаго на 8.
Кано́н свята́го, глас 1. Песнь 1
Ирмо́с: Пои́м песнь но́вую Бо́гу,/ от рабо́ты фарао́новы/ изба́вльшему сы́ны Изра́илевы,/ и в пусты́ни ты́я препита́вшему,// я́ко сла́вно просла́вися.
От ю́ности чте́нию душеполе́зному прилежа́л еси́, о́тче Моисе́е, серде́чный сосу́д наполня́я му́дростию оте́ческою, и, я́ко мудр кни́жник, Ца́рствию Небе́сному научи́выйся, уподо́бился еси́ челове́ку, износя́щу от сокро́вища се́рдца своего́ благо́е и чи́стое.
В ри́зу доброде́телей облече́н, труды́ и ми́лостынями истка́нную, добропобе́дный во́ин Христо́в яви́лся еси́, преподо́бне о́тче Моисе́е. Ны́не, ра́дуяся, престо́лу Царя́ Сла́вы предстои́ши, Его́же моли́ о воспева́ющих тя.
Приклони́ся к моли́твам притека́ющих к тебе́, преподо́бне о́тче Моисе́е, и вознеси́ умы́ и сердца́ на́ша ко Го́споду, бре́мя страда́ний на́ших облегчи́, да, спаса́еми от бед, воспое́м тебе песнь хвале́бную.
Богоро́дичен: Ра́дуйся, Де́во, Ма́ти Христа́, Сы́ном бо Твои́м Боже́ственным смерть умертви́ся, диа́вол пораже́н бысть и вси, ве́рно восхваля́ющии Тя, обрета́ют жизнь ве́чную.
Песнь 3
Ирмо́с: Не му́дростию и бога́тством да хва́лится сме́ртный свои́м,/ но ве́рою Госпо́днею,/ правосла́вно взыва́я Христу́ Бо́гу,/ и поя́ при́сно:// на ка́мени Твои́х за́поведей утверди́ мя, Влады́ко.
Дре́вним уста́вом и́ноческим поревнова́в, нача́ло ста́рчеству во оби́тели О́птинстей положи́л еси́, в не́йже возсия́ собо́р преподо́бных отце́в, наста́вивших мно́жество ве́рных на и́стинный путь спасе́ния.
Подвиза́яся взы́ти на высоту́ доброде́телей, о́тче преподо́бне, на предлежа́щий тебе́ по́двиг терпе́нием восте́кл еси́ и тре́звенным бде́нием стра́сти душетле́нныя умертви́л еси́. Сего́ ра́ди при́сно тя почита́ем.
Непреста́нною моли́твою и труда́ми по́стническими чистоту́ се́рдца стяжа́л еси́, преподо́бне о́тче Моисе́е, сего́ ра́ди лице́м к лицу́ зри́ши Пресвяту́ю Тро́ицу, Ю́же моли́ о спасе́нии душ на́ших.
Богоро́дичен: Собра́ти расточе́нныя и воскреси́ти уме́ршыя Бог, приклони́в Небеса́, сни́де Тобо́ю к нам, Богоро́дице, и, соедини́в Божество́ с челове́чеством, ра́дости вся́ческая испо́лни.
Седа́лен, глас 4.
Подо́бен: Ско́ро предвари́:
В боле́знех благоду́шствуя, в поще́ниих долготерпя́ и в моли́твах подвиза́яся, о́браз богому́драго па́стыря ста́ду твоему́ показа́лся еси́, преподо́бне. Те́мже, я́ко те́плаго предста́теля ве́дуще, мо́лим тя, Моисе́е о́тче наш: моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.
Сла́ва, и ны́не, Богоро́дичен:
В день сме́рти моея́, Непоро́чная Де́во, изба́ви мя от мра́чных мыта́рств, осия́й Твои́м све́том ду́шу мою́ гре́шную, да́руй Твои́ми моли́твами грехо́в проще́ние и сподо́би со Христо́м всели́тися во оби́тели Небе́сныя.
Песнь 4
Ирмо́с: Ве́лия та́йна/ Твоего́, Христе́, смотре́ния:/ сию́ бо свы́ше прови́дя богозри́тельно Авва́кум,/ изше́л еси́, вопия́ше Тебе́,// во спасе́ние люде́й Твои́х, Человеколю́бче.
Смиренному́дрою любо́вию брат твой по пло́ти Анто́ний, я́ко отца́ тя почита́ше, оба́че и ты ему́ вседу́шне повину́лся еси́, Моисе́е, о́браз ста́ду твоему́ препода́в богоблаже́ннаго смире́ния.
Иску́сен быв зело́ и сугу́бую благода́ть стяжа́в, пу́стынь О́птину прему́дре устрои́л еси́, те́мже и на́ша сердца́, преподо́бне, сотвори́ во оби́тели Ду́ха Всесвята́го моли́твами твои́ми.
Умо́м непреста́нно Бо́гу предстоя́ и в напа́стех непоколеби́мь пребыва́я, я́коже но́вый Моисе́й, вы́ну зря Неви́димаго, неврежде́нно мо́ре страсте́й преше́л еси́, путеводя́ мона́шеское сосло́вие.
Богоро́дичен: Ны́не в черто́зех Небе́сных со все́ми святы́ми мо́лиши Сы́на Твоего́ и Бо́га на́шего, Пречи́стая, и предста́тельствуеши за нас, в обстоя́ниих су́щих, от не́мощей и страда́ний избавля́ющи, Богоро́дице, Тебе́ пою́щих.
Песнь 5
Ирмо́с: Просвети́вый сия́нием/ прише́ствия Твоего́, Христе́,/ и освети́вый Кресто́м Твои́м ми́ра концы́,/ сердца́ просвети́ све́том Твоего́ Богоразу́мия// правосла́вно пою́щих Тя.
О́браз покая́ния и Ца́рства Бо́жия провозве́стник показа́лся еси́, о́тче Моисе́е, ски́тское житие́ твои́м попече́нием устроя́я, во е́же бра́тии благоче́стне спаса́тися, те́мже и нас посети́ святы́ми твои́ми моли́твами.
На боже́ственней стра́жи бо́дренно стоя́й, преподо́бне Моисе́е, бра́тию трезве́нию духо́вному наставля́л еси́, да отсече́нием по́мыслов душевре́дных в чистоту́ серде́чную облеку́тся.
От се́рдца ми́лующаго подава́л еси́ потре́бное бе́дствующим, сего́ ра́ди обогати́ и нас, тя воспева́ющих, теплото́ю благода́ти Боже́ственныя, ра́дость духо́вную да́руя.
Богоро́дичен: Ка́ко на руку́ Твое́ю но́сиши вся руко́ю Держа́щаго и мле́ком пита́еши вся дла́нию Пита́ющаго? Ка́ко без се́мене ражда́еши и по Рождестве́ Де́ва пребыва́еши? Сия́ суть бе́здна бога́тства и ра́зума Бо́жия.
Песнь 6
Ирмо́с: Обы́де нас после́дняя бе́здна,/ несть избавля́яй,/ вмени́хомся я́ко о́вцы заколе́ния./ Спаси́ лю́ди Твоя́, Бо́же наш,// Ты бо кре́пость немощству́ющих и исправле́ние.
Кто возмо́жет досто́йно восхвали́ти сладча́йший цвет пусты́нный, посреде́ те́рния попече́ний земны́х процве́тший и плод кра́сный прине́сший, при́сно Ду́хом благоуха́ющий?
Оби́тель О́птинскую устроя́я, о́тче богому́дре, и Архипа́стырю Небе́сному подо́бяся кро́тостию и серде́чным незло́бием, мы́сленныя во́лки от ста́да Христо́ва отгна́л еси́ и о́вцы Его́ на па́жити оте́ческих писа́ний упа́сл еси́.
Боле́зни на́ша душе́вныя и теле́сныя исцели́ти Го́спода умоли́, о́тче Моисе́е, не оста́ви нас, чту́щих тя и ми́лости прося́щих, посети́ ны моли́твами твои́ми и к Ца́рствию Небе́сному путеводи́.
Богоро́дичен: Сло́во Бо́жие плоть бысть, во утро́бе Твое́й, Пречи́стая, и, егда́ в Тя всели́ся, с челове́ки поживе́, от сего́ исполне́ния спасе́ние вси ве́рнии прия́ша.
Конда́к, глас 3.
Подо́бен: Де́ва днесь:
Непреста́нныя моли́твы вознося́, всю наде́жду на Христа́ возложи́л еси́, те́мже исхода́тайствовал еси́ благода́ть ко просвеще́нию души́ своея́ и вся потре́бная ко спасе́нию бра́тии О́птинския, ны́не Бо́гу в раи́ сла́дости предстоя́, Моисе́е преподо́бне: Того́ моли́ дарова́ти нам ве́лию ми́лость.
И́кос:
Кто не удиви́тся, во пло́ти зря а́нгела, и не почуди́тся кто, ви́дя во мно́жестве наро́да пустыннолю́бца, незло́бием побежда́ющаго озло́бленныя враги́, и ни́щим благотворя́ща, ничто́же иму́ща? Се пра́ведный и незло́бивый оте́ц наш, богому́дрый Моисе́й, во Христа́ облеки́йся вои́стину и де́моны прогна́вый непреста́нною моли́твою, вы́ну предста́тельствует о свое́й оби́тели, и мо́лит Го́спода до́бре утверди́ти ю́, и дарова́ти нам ве́лию ми́лость.
Песнь 7
Ирмо́с: Авраа́мстии о́троцы/ в пещи́ Тро́ицу прообрази́вше,/ о́гненный пла́мень на ро́су преложи́ша,/ и пою́ще вопия́ху:// благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.
От ю́ности кни́жную прему́дрость возлюби́в, уче́ние святы́х отце́в до́бре позна́л еси́ и научи́л еси́ мно́жество христолю́бцев де́ланию духо́вному; те́мже прославля́ешися в Ца́рствии Бо́га отце́в на́ших.
Ми́лостивым твои́м се́рдцем, преподо́бне, всех вмести́л еси́, по сло́ву апо́стольскому, и примири́тель вражду́ющих быв, о́браз любве́ Христо́вы бра́тии показа́л еси́, во е́же единоду́шно вопи́ти: отце́в Бо́же, благослове́н еси́.
В неизче́тных ско́рбех на Бо́га все упова́ние свое́ возложи́л еси́, при́сно в моли́твах Го́сподеви предстоя́, И́же воздае́т за ве́ру боя́щимся Его́ избавле́ние от ско́рби, сего́ ра́ди в ра́дость обще́ния со святы́ми вше́л еси́, во е́же пе́ти: отце́в Бо́же, благослове́н еси́.
Богоро́дичен: Велича́ем Тя, ми́лостивая Госпоже́, при́сная Благоде́тельнице на́ша, возвели́чившую род наш, и святы́й покро́в Твой хва́лим и благослови́м, я́ко Тобо́ю научи́хомся пе́ти: отце́в Бо́же, благослове́н еси́.
Песнь 8
Ирмо́с: Трисве́тлое существо́, и трисо́лнечная сла́ва/ сни́де отроко́м посреде́ огня́,/ сия́ невреди́мы соблюда́ющи,/ и Воскресе́ние нам предвозвеща́ющи/ Христа́ Бо́га на́шего,// Его́же пою́т А́нгели и мно́жества, я́ко Победи́теля сме́рти во ве́ки.
Блаже́н еси́, о́тче Моисе́е, я́ко претерпе́в многоразли́чная искуше́ния, преуспе́л еси́ в худо́жестве духо́внем, е́же искуша́емым по́мощь подава́ти; сего́ ра́ди прия́л еси́ вене́ц жи́зни, обеща́нный всем лю́бящим Го́спода, Победи́теля сме́рти во ве́ки.
Пребыва́я во оби́телех Небе́сных, взира́еши на и́щущих по́мощи от тебе́, о́тче Моисе́е, ско́ро низпосли́ кре́пкую по́мощь нам, воздева́я ру́це твои́ в моли́твах за бе́дствующих чад твои́х.
Благослови́ оби́тель твою́, о́тче Моисе́е, иде́же и́мя твое́ почита́ется, да устроя́ются сте́ны ея́ духо́вныя укрепля́емы твои́ми мольба́ми, и вси обита́ющии зде благоче́стно да бу́дут хра́мы Ду́ха Свята́го, в доброде́тели и соверше́нстве.
Богоро́дичен: Иму́ще Тя кре́пкую побо́рницу и ди́вное заступле́ние, Пречи́стая Ма́ти Бо́жия, во све́те ра́зума утвержда́емся и от бед избавля́емся, и от всея́ зло́бы диа́вольския и от всех наве́тов вра́жиих, прославля́юще Ро́ждшагося от Тебе́.
Песнь 9
Ирмо́с: Тя, Ю́же ви́де Моисе́й неопали́мую купину́,/ и ле́ствицу одушевле́нную,/ Ю́же Иа́ков ви́де,/ и дверь Небе́сную, Е́юже про́йде Христо́с Бог наш,// пе́сньми, Ма́ти Чи́стая, велича́ем.
Словеса́ твоя́ бы́ша всем соль спаси́тельная, украси́ бо вся разуме́ния твоя́ дар боже́ственнаго разсужде́ния; те́мже обличе́ния во вре́мя потре́бно употребля́л еси́ и к немощны́м снизходи́л еси́. Си́це и нас руководи́ ко спасе́нию, тя велича́ющих.
Кто ны́не, преподо́бне, разлучи́т тя от любве́ Бо́жия? Ты бо, в жи́зни вре́менней вседу́шно прилепи́вся Го́споду, на одре́ боле́зни предсме́ртныя утеше́ния духо́внаго от Него́ сподо́бился еси́. Те́мже све́том богоразу́мия просвети́ нас, тя велича́ющих.
Име́я ду́шу ми́лостивну и о ни́щих и убо́гих попече́ние, о́тче Моисе́е, доброде́тельми обогати́л еси́ бли́жняя твоя́, сотвори́ ны́не сие́ на нас, вопию́щих в нищете́ душе́вней, ничто́же бо до́брое и́мамы, во е́же яви́ти пред Бо́гом, но мольба́ми твои́ми на́шу нищету́ благоукраси́, да тя велича́ем.
Богоро́дичен: Увы́, ка́ко низве́ржеся о́браз Твоего́ созда́ния, Го́споди, пре́жде светлосия́яй ца́рским досто́инством Твоего́ подо́бия, ны́не же сокруше́н и омраче́н! Но всеспаси́тельным промышле́нием, чрез Де́ву отрокови́цу соде́ланным, возста́ви мя па́дшаго, и спаси́ мя святы́ми моли́твами Твоея́ Ма́тере Пречи́стыя.
Свети́лен:
В пусты́ннем безмо́лвии укрепи́вся духо́вно, Моисе́й богому́дрый поставля́ется, я́ко свети́льник горя́й и светя́й, на све́щник игу́менства во оби́тель Введе́нскую, к по́льзе изря́дней зде окормля́ющихся.
Сла́ва, и ны́не, Богоро́дичен:
Свет ро́ждшая, Всепе́тая, о́ко се́рдца моего́ осле́пшее просвети́, да просла́влю Тя, и́же Тебе́ ра́ди спаса́емь.
На хвали́тех стихи́ры, глас 8.
Подо́бен: О, пресла́внаго чудесе́:
О, пресла́внаго чудесе́!/ Посреде́ те́рний жите́йских/ крин ди́вный процвете́,/ Моисе́й преподо́бный,/ благоуха́я моли́твою у́мною,/ я́же дале́че прогоня́ет де́моны,/ удивля́я красото́ю доброде́телей,/ и предста́тельствуя вы́ну о всех,// любо́вию чту́щих па́мять его́.
О, пресла́внаго чудесе́!/ Кро́тости Боже́ственныя избра́нный сосу́де,/ моли́твы присногоря́щая лампа́до,/ разсужде́ния свети́льниче,/ ми́лости преизлива́емый пото́че,/ любве́ Христо́вы обита́лище,/ Того́ моли́, блаже́нне Моисе́е,/ дарова́ти прегреше́ний проще́ние// любо́вию чту́щим па́мять твою́.
О, пресла́внаго чудесе́!/ Дво́ица боголюби́вых отце́в,/ Моисе́й и Анто́ний, го́луби кро́тцыи,/ устро́ивше пусты́нный скит,/ на высоту́ созерца́ния от дея́ний восте́кше,/ крила́ми моли́тв покрыва́ют ны́не чад свои́х/ и хода́тайствуют у Престо́ла Всевы́шняго,/ е́же в день су́дный улучи́ти ми́лость// любо́вию чту́щим па́мять их.
Послуша́ния рачи́телю и трудолю́бия пра́вило,/ моли́твы свети́льниче негаси́мый,/ ни́щих изря́дный попечи́телю,/ сосу́де Боже́ственныя ми́лости,/ о́птинскаго ста́рчества благи́й ко́реню,/ Моисе́е преподо́бне о́тче наш!/ Плоды́ целому́дрия вкуси́ти сподо́би// соверша́ющих свяще́нную па́мять твою́.
Сла́ва, глас 6:
Благочести́вых собра́ние,/ в весе́лии духо́внем лик соста́вите/ и пе́сньми Боже́ственными просла́вите/ подвигонача́льника о́птинских отце́в,/ Моисе́я богому́драго!/ Той бо жезло́м моли́твенным раздели́в мо́ре страсте́й/ и потопи́в мы́сленнаго фарао́на полки́,/ в зе́млю безстра́стия введе́ избра́нныя лю́ди/ и, по́прище соверши́в,/ безсме́ртным венце́м увенча́ся./ Ны́не же, престо́лу Вседержи́теля предстоя́,// мо́лится со дерзнове́нием о душа́х на́ших.
И ны́не, Богоро́дичен, глас то́йже:
Удиви́ся Иа́ков иногда́,/ ви́дя в виде́нии Тебе́, Де́во,/ я́ко ле́ствицу Небе́сную, Е́юже сни́де Бог,/ и от сна воста́в, возопи́ в себе́:// Сия́ есть дом Бо́жий и Врата́ Небе́сная.
Славосло́вие вели́кое, и отпу́ст.
На Литурги́и слу́жба преподо́бническая.
Тропари, кондаки, молитвы и величания
Тропарь, глас 3
Вертогра́да духо́внаго благопоспе́шный насади́тель/ и ски́тскаго жи́тельства устрои́тель,/ дре́вних мона́шеских уста́вов ревни́тель/ и в де́лании у́мнем прему́дрый наста́вник,/ я́ко восходя́щее свети́ло/ сла́вы О́птинския яви́лся еси́,/ преподо́бне о́тче Моисе́е,// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.
Перевод: Сада духовного успешный садовник и скитского жительства устроитель, древних монашеских уставов ревнитель и в делании умном премудрый наставник, как восходящее светило славы Оптинской открылся, преподобный отец Моисей, моли спастись душам нашим.
Кондак, глас 3
Непреста́нныя моли́твы вознося́, всю наде́жду на Христа́ возложи́л еси́, те́мже исхода́тайствовал еси́ благода́ть ко просвеще́нию души́ своея́ и вся потре́бная ко спасе́нию бра́тии О́птинския, ны́не Бо́гу в раи́ сла́дости предстоя́, Моисе́е преподо́бне: Того́ моли́ дарова́ти нам ве́лию ми́лость.
Перевод: Непрестанные молитвы вознося, всё упование на Христа возложил, поэтому испросил дар к просвещению души своей и всего необходимого для спасения братии Оптинской, ныне Богу в раю сладости предстоя, Моисей преподобный: Того моли даровать нам великую милость.
Случайный тест
О календаре
Богослужения
Посты
Праздники
Клайв Льюис
1992 год. Православная Церковь Молдовы получила статус самоуправляемой.
5 октября. Всемирный день учителя (ЮНЕСКО).