Великий гений или яснополянский лжеучитель? Чтобы сформировать отношение к Льву Толстому, полезно познакомиться с его духовной биографией.
Лев Толстой родился 9 сентября 1828 года. А значит в то время, когда к литераторам относились ещё как к «учителям жизни», почти пророкам. Однако «новый пророк» веру потерял очень рано, да и едва ли она у него когда-либо была. В своей «Исповеди» он описывает эпизод, связанный с отроческим периодом, а именно с 11-ю годами. Тогда знакомый мальчик, учившийся в гимназии, придя к Толстым в воскресенье, как последнюю новинку объявил открытие, сделанное в гимназии. Открытие состояло в том, что Бога нет и все, чему учат, одни выдумки. Толстой даже с каким-то наслаждением описывает реакцию свою и братьев: «Мы все, помню, очень оживились и приняли это известие как что-то очень занимательное и весьма возможное»1. Поэтому нет ничего удивительного, что в молодом возрасте Толстой, по его собственному признанию, уже вместе с Вольтером смеялся над верой и Церковью2.
Протоиерей Александр Мень, пытаясь как-то оправдать великого романиста, указывает, что тот «с ранних лет впитал многое из рационализма XVII-XVIII веков, для которого разум, вернее рассудок, “здравый смысл”, был высшим и последним судьей во всех вопросах»3. В действительности, на трагедию яснополянского мудреца можно посмотреть и с другой стороны. Толстой, будучи одарен интеллектуально, был бездарен духовно. Именно поэтому ему было невдомёк, что религии не возникают сами собой, «из головы». Не понимал он и что такое религиозное чувство. В этой связи ещё в возрасте 27 лет Толстой наметил ту «программу», которую он будет последовательно воплощать в жизнь как «религиозный реформатор». Цель программы – создание новой религии.
«Разговор о божественном и вере, пишет он в дневнике 4 марта 1855 года, навел меня на великую громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле»4.
Заслужив славу выдающегося писателя, Толстой переживает кризис. В своей работе «Исповедь» он пишет, что с конца 1870-х годов он стал нередко мучиться неразрешимыми вопросами: «Ну, хорошо, у тебя будет 6000 десятин в Самарской губернии — 300 голов лошадей, а потом?»; в сфере литературной: «Ну, хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире, — ну и что ж!». Начиная думать о воспитании детей, он спрашивал себя: «зачем?»; рассуждая «о том, как народ может достигнуть благосостояния», он «вдруг говорил себе: а мне что за дело?» В общем, он «почувствовал, что то, на чём он стоял, подломилось, что того, чем он жил, уже нет». Естественным результатом была мысль о самоубийстве. Тогда как «избавление» приходит мысль о новой религии, Толстой «вспоминает» свою программу 20-летней давности.
Но для новой «религии» нужно своё «Писание». Придумать что-то мудрее, что-то глубже Евангелия Толстой не может. Тогда из Четвероевангелия яснополянский лжеучитель убирает чудеса и всё, что говорит о Божественной природе Спасителя и называет Христа обыкновенным бродягой, разве что наделенным философскими идеями. По мысли Толстого, Спаситель был сыном неизвестного отца. «Не знавший себе отца плотского, признал отцом своим – начало всего – Бога»5. Как бродяга, он и вращался среди бродяг, то есть, учеников и проповедовал Царство Божие всем нищим. При этом процесс отделения «истинного» учения от того, что преподает Церковь, Толстой сравнил с копошением в мешке вонючей грязи в поисках бесценных жемчужин. «Пророк» считал, что ему удалось отыскать эти «жемчужины»…
По мысли нашего современника, преподобного Паисия Святогорца, главная заслуга дьявола в том, что он убедил людей в том, что его нет. Читая «Соединение и перевод четырёх Евангелий» Толстого, поражаешься тому, как автор сего труда свел образ сатаны к какому-то внутреннему противоречию. Так, пребывание Христа в пустыне, когда Он, Сын Божий, опровергал предложения самого дьявола, Толстой перелагает в духе сентиментальной прозы. Сравните:
«И ему представилось, что он стоит на крыше храма, и ему пришла мысль: Если я дух, сын Бога (мнение, которое, по словам Толстого, внушил Христу Иоанн Креститель – Ю.Р.), то, если я брошусь с храма, не убьюсь… Отчего же мне не броситься, чтобы перестать страдать голодом?»6.
Соответственно, Искупительная Христова Жертва – основной нерв христианского вероучения – нивелировалась создателем «Войны и мира» до «бабьих басен», мифопоэтического нароста. Однако Трагедия Толстого не только в том, что он сам лично «лишил» себя Искупителя. Она в том, что своё духовное и ментальное заблуждение он позиционировал как Истину. Яснополянскому «мудрецу» казалось, что он несет благо человечеству, очищая его от многовекового заблуждения. Вера, которую «исповедует наша иерархия и которой она учит народ, писал он, есть не только ложь, но и безнравственный обман»7. Что же предложил Толстой вместо этого «обмана»?
Новая религия известного романиста заключалась в отрицании Церкви, государства и современной цивилизации человечества. Взяв будто бы из Евангелия пять следующих заповедей:
не противься злу или злому;
не прелюбодействуй;
не клянись;
не судись и
не воюй;
– он отверг клятву, присягу, суд, всякую власть и собственность всякого рода. Вместе с тем, для самого Толстого путы богатства и барской жизни, оказались настолько сильны, что новому образу жизни он смог пожертвовать разве что только внешнюю одежку. Жизнеописание оптинского старца Амвросия содержит любопытный рассказ о том, как в прославленную обитель в конце семидесятых «пешком, в крестьянской одежде, в лаптях и с котомкой за плечами» явился Лев Толстой. Несмотря на внешнюю простоту графское достоинство яснополянского мудреца скоро обнаружилось. «Пришел он купить что-то в монастырскую лавку и начал при всех раскрывать свой туго набитый деньгами портмоне, и потому вскоре узнали, кто он таков»8. Клеймя лжеучителей, не без намёка переводя слово «фарисей» как «православный», Толстой сам оказался во власти духа лицемерия и притворства.
Ввиду поклёпа на православную веру, как в философских сочинениях, так и в художественных произведениях (роман «Воскресение»), в феврале 1901 года Синод склонился к мысли о публичном осуждении Толстого и об объявлении его находящимся вне Церкви. Романист признал отлучение правомерным и даже подкрепил его следующими словами: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему»9. Как мог служить Богу тот, кто Его откровенно гнал и отвергал, думаем, было загадкой и для него самого.
Как бы то ни было последние годы своей жизни Толстой захотел провести сообразно собственной проповеди. В ночь на 28 октября (10 ноября) 1910 года он тайно покидает Ясную Поляну в сопровождении одного лишь своего врача Д. П. Маковицкого. Цели движения писатель не имеет, но важно то, что и в самый тяжелый момент своей жизни он направляется к Оптинским старцам. О них он спрашивал и в вагоне поезда, и у ямщика, и по прибытии в монастырь у монахов10. «Утром 29 октября Лев Николаевич дважды подходил к воротам скита, но так и не решился войти в него. В тот же день в третьем часу он уехал в Шамордино. Много раз за это время Толстой повторял, что он “отлученный”, и высказывал сомнения, примут ли его старцы, на что неизменно получал ответ, что примут, что непременно надо идти»11. Однако писатель не решился тогда воспользоваться душеспасительной беседой с подвижниками. Впоследствии же, когда он, занемогший по дороге, умирал на станции Астапово, посланца от Оптиной к нему не допустили. Толстой умер без покаяния. «Хотя он и Лев был, но не мог разорвать кольца той цепи, которою сковал его сатана»12, – сказал о нем старец Варсонофий, который приехал на станцию Астапово 5 ноября, но не был допущен к умирающему, несмотря на многочисленные обращения к тем, кто был неотлучно при Толстом.
Трагедия Толстого – это трагедия заблудшего гения. Он мастерски запряг колесницу своего ума, но, увы, не туда поехал. Жаль, что последние осознанные слова писателя, обращенные к его сыну: «Серёжа… истину… я люблю много, я люблю всех…»13 не были связаны с той Истиной, что Христос есть истинный Бог, пришедший в мир нас ради человек и нашего ради спасения…
Могила Л.Н. Толстого
Автор: Юлия Ростовцева
1 Толстой Л. Н. Исповедь. В чём моя вера?. Л.: Художественная литература, 1991. С. 31.
3 Мень А. «Богословие» Льва Толстого и христианство / Толстой Л. Н. Исповедь. В чём моя вера?. Л.: Художественная литература, 1991. С. 9.
4 Дневники 4 марта 1855 года. / Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 т. Т. 47. М.: Художественная литература, 1937. С. 37.
5 Толстой Л. Н. Соединение и перевод четырёх Евангелий / Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. Т. 24. М.: Гос-ное изд-во худ-ной лит-ры, 1957. С. 52.
7 Толстой Л. Н. Вступление к «Соединению и переводу четырёх Евангелий» / Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. Т. 24. М.: Гос-ное изд-во худ-ной лит-ры, 1957. С. 10.
8 Преподобный Амвросий Оптинский. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 119.
9 Толстой Л. Н. Ответ на определение Синода от 20 – 22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма / Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 т. Т. 34. М.: Художественная литература, 1952. С. 247.
10 Маковицкий Д. П. [Дневник] 1910 / Маковицкий. У Толстого. Кн. 4. М.: Наука, АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького, 1979. С. 403.
11 Можарова М.А. Последнее посещение Л. Н. Толстым Оптиной пустыни // В сборнике: Л.Н. Толстой в движении эпох: философские и религиозно-нравственные аспекты наследия мыслителя и художника. материалы Международного Толстовского форума, посвященного 100-летию со дня смерти Л.Н. Толстого. Редколлегия: редактор-составитель Т.Т. Бурлакова, редактор Л.В. Калюжная, научный редактор В.Б. Ремизов; Государственный музей Л.Н. Толстого, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого, Институт языков и культур имени Льва Толстого. 2011. С. 73-85. https://www.optina.ru/pub/p24/?ysclid=m8ogqiixjg354938080 (дата обращения 25.03.2025)
12 Житие Оптинского старца схиархимандрита Варсонофия. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 1995. С. 346.
13 Маковицкий Д. П. [Дневник] 1910 / Маковицкий. У Толстого. Кн. 4. М.: Наука, АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького, 1979. С. 430.
1. В два раза короче и в пять раз интереснее. 2. Почти нет философических отступлений. 3. В сто раз легче читать: весь французский текст заменен русским в переводе самого Толстого.
Цикл из трёх рассказов, опубликованных в 1855 году. Центральная тема произведений — воссоздание картины героической обороны Севастополя в 1854–1855 годах.
В произведении описывается последние месяцы жизни важного чиновника, который на пороге смерти осознаёт, что, несмотря на внешнюю блестящесть, он прожил жалкую, бесполезную жизнь, и исправить её уже невозможно.
В литературоведении сформировалась традиция – рассматривать Наташу Ростову как христианский, подлинно русский тип. Об этом писали И. А. Есаулов, М.М. Дунаев. В настоящей статье последовательно доказывается, что «любимая героиня Толстого» в действительности далека от идеала православной христианки не только в обычное время, но и за литургией,...
Завершая работу над романом, в 1877 году Толстой писал: «Мне теперь так ясна моя мысль… В «Анне Карениной» я люблю мысль семейную, в «Войне и мире» любил мысль народную».
В 2010 году исполняется 100 лет со дня смерти Льва Толстого. Издательство Свято-Тихоновского университета выпустило монографию священника Георгия Ореханова «Русская Православная Церковь и Л.Н. Толстой. Конфликт глазами современников», в которой автор не только рассматривает проблему отношений писателя с Церковью, но и...
