«Пятое Евангелие». Рассказы и письма со Святой земли

• Предисловие
• «Пятое Евангелие»
• Пасха на Святой земле
• О монастыре св. Саввы Освященного
• Письма со Святой земли
• Исповедание веры
• О жизни в Израиле
• Приложение. Рассказ отца Владимира о созидании Софрониевой пустыни

Предисловие

Святая земля открывается каждому человеку по-разному. И даже одному и тому же паломнику во время неоднократного посещения мест, связанных с земной жизнью Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и святых мужей и жен, могут всякий раз открываться новые духовные горизонты.

Протоиерей Владимир Цветков бывал на Святой земле не один раз и долгое время проходил послушание в монастыре прп. Саввы Освященного. Господь даровал ему возможность совершать богослужения почти у всех великих святынь Палестины, а также даровал ему слова, которыми он выразил и свои переживания, и онтологическую сущность Святой земли.

Святая Земля содержит в себе иконы наших праздников. Попадая на Голгофу, в Гроб Господень, на Фавор, на Елеон, в Назарает и Вифлеем, мы входим в икону, мы приобщаемся к событиям, произошедшим в этих местах более двух тысяч лет назад — свидетельствует отец Владимир.

И мы, читатели этой книги, получаем такую же возможность благодаря тому, что батюшка делится с нами пережитым.

Особо надо сказать о письмах, опубликованных в этой книге. В них почти ничего не говорится о Святой земле, но они написаны именно там, и это чувствуется в каждом слове каждого письма — они звучат как завещание, до сих пор актуальное.

Жалко, что бумага не может передать интонации и тембр голоса звуковых писем — в них чувствуется предельная серьезность, собранность и покаянный дух.

Важные свидетельства о современных подвижниках Святой земли также являются драгоценной особенностью этой книги.

Несомненно, что духовные уроки, которые протоиерей Владимир получил от пребывания на Святой земле, теперь укрепляют его в совершении служения духовника Софрониевой пустыни.

Людмила Ильюнина

«Пятое Евангелие»

Недавно мы вернулись из паломничества со Святой земли, которую называют «пятым Евангелием». Отец Василий Лесник, с которым мы давным-давно ездили на Святую землю, сказал: «Да, теперь мне надо пересматривать свое понимание Евангелия, многое оказалось не таким, каким я себе представлял».

И я также, например, не представлял, что пустыня, о которой говорится в Евангелии, выглядит так, или горы такие маленькие, то есть выглядят не так, как в воображении. Гора Елеон, или гора Блаженств, или Фавор. Раньше приходилось бывать на Кавказе, и там сформировалось представление о том, какие бывают горы. А на Святой земле они оказываются совсем не такие. Там все такое человекообразное, там все так близко — все легко человеком воспринимается. Больше всего потрясло в Иерусалиме, что совсем рядом — камень Помазания, Голгофа и пещера Воскресения.

Святая земля — это удивительное место, это действительно центр мира, недаром там стоит «пуп земли». «Посреди земли соделал еси спасение» — это о Святой земле. Храм Воскресения Христова включает в себя величайшие святыни. Голгофа и Гроб так рядом находятся, что друг без друга не воспринимаются. Мы, милостью Божией, попали еще и в реликварий (без милости Божией ничего не происходит: все, что ты имеешь, — от Бога), он находится под Голгофой. Перед входом — трещина в скале с красными пятнами, и там стоит измеритель расстояния в стене, — следят, чтобы дальше скала, треснувшая во время распятия Христа, не расходилась. И, по преданию, там находится глава Адама, которая принесена была на это место водами потопа из Иерихона. Так изображается и на нашем распятии. Когда мы зашли в реликварий, то мы увидели большую часть Креста Голгофского (тот, что сейчас стоит, новый) и вокруг креста множество мощей святых с именами на разных языках. Мы три раза обошли реликварий, чтобы приложиться ко всем мощам.

Вспоминаю, что, когда я первый раз приехал со Святой земли, меня спрашивали: «А так ли важно там побывать?» И помню, я тогда сказал: «Даже если вы продадите квартиру и купите меньшую, для того чтобы на оставшиеся деньги съездить в Святую землю, то вы не пожалеете, что согласились на худшие условия своей жизни ради этой поездки». Потом подумал: а вдруг кто-то потом будет претензии предъявлять? Но знаю, что есть люди, которые так поступали.

А сколько там святых мест, связанных с жизнью Спасителя, Божией Матери, апостолов, преподобных отцов! Не знаешь, с чего начинать рассказывать. Но буду рассказывать по порядку нашего паломничества. Прилетели мы в Тель-Авив и сразу на автобусе поехали в Яффу — храм свв. апп. Петра и Павла, подворье Горненского монастыря. Там находится гробница Тавифы, которой молятся швеи, золотошвейки, потому что, помните, о ней рассказывается, что она шила рубашки. Гробница в пещере — мы туда залезли, приложились. Потом постояли в храме. Кстати, настоятель храма ходил на собрания нашего общества свт. Игнатия (Брянчанинова) — отец Игорь Пчелинцев, а перед ним был настоятель, который разбил очень красивый большой сад. Там много больших красных кустов — некоторые заставляют сесть внутрь этого куста и фотографироваться, фотографироваться… Потом посмотрим, что получилось. Цветков все же, — как будто это я распустился, процвел. Вот такое испытание.

Потом мы поехали в Лидду. Там в крипте внизу гробница св. Георгия Победоносца. Мощи святого по всему миру есть, не только там, — все хотят быть победителями. Смиренно принимать поражение мало кто хочет, даже среди христиан.

В этом храме хранятся вериги св. Георгия, раньше они просто висели на гвозде и их можно было надеть, но сейчас время другое, и их поместили в витрину, под стекло, чтобы так прикладываться. Всех там помазуют маслицем от святынь. Я там был не первый раз, но всякий раз — как в первый раз. Потому что благодать — она всегда новая, она не стареет. Тут не скажешь: «Да, я тут уже был, все уже знаю», потому что мы не удерживаем благодать. Благодать присутствует во всякой святыне, даже если это бумажная икона. Вот яркий пример — икона Божией Матери «Неувядаемый Цвет» на Фаворе — это графика на газетной бумаге, а сколько исцелений от этой иконы!

Потом экскурсовод — матушка из России, вышедшая замуж за араба, который учился в России, — говорит: «Теперь мы поедем на Средиземное море — туда, где, по преданию, к Ною в ковчег вошли животные. Сейчас эта часть берега — частная собственность, но мы договорились, что нас пустят»: Кто-то спросил: «А можно искупаться?» — «Да, можно». И вот мы уже было туда направились, как подул хамсин — ветер из Аравии, который несет массы мелкого песка, и видимость, когда едешь на машине, снижается до двух метров вблизи. Ехать приходится очень медленно, к тому же этот ветер несет разные вирусы и бактерии. «Хамсин» — значит «пятьдесят», как только он начинает дуть, так и носится по всему Израилю пятьдесят дней. Итак, мы не поехали на Средиземное море, а поехали потом на Галилейское озеро, оно еще называется Тивериадское или Генисаретское, в селение Табха, там очень красиво. И сама дорога мимо гор, цветущих садов Самарии и Галилеи, очень красивая. Все там собирают камни. Помню, как паломники собирали камни со всех святых мест. А потом перед самолетом приходилось их выгружать…

В Табхе сохранились мозаики с рыбками и корзинками в древнем храме, которые были обнаружены в результате раскопок. Потом мы ели этих «рыбок св. ап. Петрам, выловленных при нас в Галилейском море. Там мы ночевали, а потом поехали по Галилее. В Кану не заезжали, тогда там было напряженно, но я прежде там бывал и видел древние водоносы для воды в храме. Там я вспомнил такую историю, похвастаюсь, чтобы возвысить свою значимость. А то в лесу живешь и ничего не значишь — там любой медведь или волк может тебя задрать, не заметить твоей значимости.

История такая: мы приехали в Кану, приложились к святыням, после этого нас стал угощать кофе и сладостями настоятель — архимандрит Феофил. Он стал рассказывать, как он и все православные греки вообще любят русских; как здорово, что мы приехали. И все это от души говорит, с воодушевлением. Потом вдруг вскочил и куда-то убежал, возвращается с перламутровым священническим крестом на цепочке и надевает на меня его. Я поблагодарил батюшку за его благословение, и мы поехали. А потом этот архимандрит стал Патриархом.

Вот почему моя гордыня вдохновила меня рассказать вам эту историю — я получил патриарший крест. На самом деле это патриаршая награда, которая называется «крест с украшениями>, официально меня никто не награждал этой наградой, но я ее храню как благословение Иерусалимского Патриарха. Скажу еще о том, какой он замечательный, Патриарх Феофил, — мы на себе ощутили его простоту и сердечность, и я понимаю, что это дар Божий, что Господь даровал Иерусалимской Церкви такого Патриарха.

Потом мы поехали в Назарет.

Входим в храм Благовещения, там оказалось очень много икон — подарков России еще дореволюционных времен. Вообще императорская Россия поддерживала Святую землю на протяжении столетия. В храме источник Благовещения — это сохранившийся от евангельских времен обычный городской источник с очень вкусной водой. Здесь произошло Благовещение Пресвятой Богородицы.

Существует предание: первое Благовещение произошло у этого источника, и Она, Приснодева, смутилась. Кстати, Архангела Гавриила у нас изображают в виде юноши, а прп. Ефрем Сирин пишет, что Архангел явился Ей в виде девушки, чтобы не смутить Деву. У Ангелов нет пола, но мы изображаем их как юношей.

А второе Благовещение произошло на том месте, где стоит сейчас католическая базилика — в доме святого Иосифа, там под храмом сохранилась пещера. В ней жили зимой, там всегда одинаковая температура — плюс 16 градусов зимой и летом (я это знаю на собственном опыте, так как жил в такой келье в монастыре св. Саввы Освященного).

В католической базилике, к сожалению, теперь уже не впускают в раскопанное пещерное жилище. Но на самом деле дом Иосифа размером 4 на 5 метров, выложенный плитняком, находится в Италии, там, где икона «Прибавление ума», перед которой молятся летающие по воздуху. А здесь копия. То есть со Святой земли дом увезли в Италию.

Кроме того, вокруг базилики Благовещения на галерее находятся иконы Божией Матери в изображении разных народов, а русской иконы там нет, потому что там собраны народы, которые исповедуют католичество. Хотя там есть Владимирский образ, но написано, что он греческий (что, впрочем, справедливо). Само по себе это красиво — почитание Божией Матери и индейцами, и филиппинцами, и японцами, и африканцами, и многими другими народами. И на каждой иконе своя символика, изображающая победу добра над злом — «Семя Жены поперет главу змея».

Особенность Святой земли в том, что ты приезжаешь на какое-то место и сразу попадаешь в праздник, который связан с этим местом — читаешь Евангелие, описывающее событие, поешь песнопения праздника. В Назарете ты внутри праздника Благовещения. Там благодать Благовещения. Конечно, все зависит от Бога, как и во время службы в храме — насколько Он захочет дать нам благодать, но и, конечно, зависит от того, какие мы. Но в Назарете, на других святых местах благодать присутствует невзирая на то, какие мы. Забегая вперед, скажу, что я пережил, прикладываясь к гробницам свв. Иоакима и Анны. Я тогда почувствовал, что, если смиришься, будешь таким, как они. Это благодать коснулась сердца. Появился эталон смирения — родители Пресвятой Богородицы.

В каждом месте думаешь: остаться бы тут, притулиться в уголочке. Слава Богу, у нас была маленькая группа и мы не торопились. И мы могли побыть внутри иконы. Места святых евангельских событий — это икона, в которую можно войти, ходить, прикладываться, воду пить, молиться, Евангелие читать. И для того, чтобы это пережить — войти внутрь наших праздников, внутрь икон, их изображающих, — нужно побывать на Святой земле, пока это возможно. Неизвестно, что еще там будет, надо молиться словами прп. Силуана: «Просвети, Господи, все народы земли Духом Твоим Святым».

Но Назарет — особенное место, Господа называли Назаретянином. На каком-то языке, когда читают Иисусову молитву, называют Его Назаретинином.

После этого мы поехали на гору Фавор. Эта гора является особой природноохранной зоной. Мы поднялись на Фавор на местном микроавтобусе. Можно подумать, что на Фаворе должна быть какая-то особая благодать. Но Господь Сам усматривает, где и что подать человеку. Планировать же и ждать благодати — это очень опасно. А кто-то едет на Фавор и ждет, что именно там он ощутит что-то особое. Я уже бывал на Фаворе и даже служил там на праздник Преображения еще при Патриархе Диодоре. Меня благословили исповедовать русских паломников, но там и гречанки были, хотя я языка не понимал. Но они знают, в чем каяться, и Господь знает и слышит. В тот день случилось чудо: один грек, монах афонский, где-то в уголке храма молился Божией Матери, и Она ему сказала, что Она любит греческий народ за то, что они читают и любят молитву «Достойно есть».

Когда мы спускались с горы после службы, мы были свидетелями еще одного чуда, которое постоянно происходит на Фаворе на Преображение — на гору спускается благодатное облако. В это время года на Святой земле очень жарко, никаких облаков на небе не бывает. И вот ночью после литургии мы увидели, как облако спускается по склону. Мы в это время уже ехали вниз в микроавтобусе и догнали это облако, въехали в него и остановились, стали помазываться этой влагой, дышать ею, питаться. И я смотрю, как люди делают, и сам стал так же делать.

В храме греческого монастыря в алтаре за престолом находится камень, на котором Господь стоял, когда произошло Преображение, часть этого камня вынесена в храм, и к нему можно приложиться. И там есть чудотворная икона «Неувядаемый Цвет», которая приплыла чудесным образом по морю в бутылке. Ее нашли в Яффе и отвезли на Фавор, и от нее начались чудеса и сейчас продолжаются. Об этом свидетельствуют фотографии и металлические изображения исцеленных частей тела — такая греческая традиция.

На Фаворе стоят три сени по евангельскому описанию, кругом много растительности. Мы попытались что-то отколупнуть, с собой взять. Но за это в Израиле штрафуют, полиция, к счастью, не заметила, не остановила стремление души сестер.

Фавор — одна из самых высоких точек на Святой земле, выше только Царствие Небесное. Но в Царствие Небесное паломничество не предусмотрено, а вот в преддверии его — на Святой земле — желательно всем побывать.

После Фавора, после ночевки в гостинице, мы поехали в Сихем, или Наблус по-арабски. На место, где находится колодец Иакова, где Христос встретил самарянку и где хранятся мощи святого новомученика Филумена. Его тело было разрублено топором на несколько частей. Когда его нашли, то положили в гроб и отвезли в Иерусалим в греческую семинарию, а потом, когда гроб открыли, обнаружили, что все эти части срослись после мученической смерти. В 1979 году он был канонизирован, почти сразу после кончины. После смерти Филумена никто из священников не хотел жить в Наблусе, один-два месяца оставались, а потом отказывались, говорили: «Я не готов», — видимо, что-то происходило устрашающее. А сейчас там служит чудесный батюшка архимандрит Иустин, который благодаря помощи соотечественников построил огромный храм над колодцем Иакова и над мощами сщмч. Филумена. Мало того, он еще его и расписал сам. Он рассказывал, что когда писал в куполе лик Вседержителя, то полгода жил под куполом, иногда только спускался. И мозаику в храме он сам выкладывал. Благодатный старец. Действительно, такие люди — на них мир держится, их молитвами мы еще живы и имеем надежду на спасение. Одна наша сестра тут же стала проситься в ученицы к старцу Иустину. Он сказал: «Да, конечно, хорошо. Благословение Патриарха — и все в порядке». Я, конечно, все это претерпел, вида не показал, не напомнил, что нужно у духовного отца сначала спрашивать. Понятно, что это потрясает — один человек расписал такой огромный храм. И еще известно, что он ездил в Грецию за помощью и кормил бедных арабов, так что его там прозвали «отец нищих», даже Ясир Арафат наградил его медалью и захотел с ним встретиться, а при встрече спросил, чего он хочет. Отец Иустин попросил землю, которая принадлежала Палестине, и он дал ему разрешение на строительство большого храма и пожертвование внес. Но батюшка не пустил эти деньги на храм, а только на нищих.

Долгое время туда не пускали паломников, было опасно, но потом стали пускать. На отца Иустина тоже было много покушений в Наблусе, его пытались убить, но Бог хранил его. Этот батюшка — просто Ангел во плоти. Он говорит, что готов умереть, и рядом с гробницей Филумена написал картину со своим изображением — приготовил себе место упокоения, чтобы никто не занял. В Наблусе отцу Иустину помогают сейчас матушки и еще один священник.

Мы приложились к мощам сщмч. Филумена, они под стеклом, и видно, что нетленные. Потом спустились к колодцу, он очень глубокий, вода в нем есть — и это чудо, сколько веков не иссякает она, 40 метров глубиной колодец.

2012 г.

Пасха на Святой земле

Очень трудно словами передать, пересказать все, что мы там видели и чувствовали, но попытаюсь. Расскажу также, что мы узнали нового для себя.

На сей раз нас вылетело 11 человек, потом один человек остался на Святой земле трудиться в Миссии, мечтает остаться навсегда. Там очень нуждаются в тех, кто готов физически потрудиться.

Мы летели в совершенную неопределенность, как Авраам, ушедший в неизвестность — поскольку Русская духовная миссия нам отказала в проживании, от гостиницы мы уже отказались, вернее, не стали заказывать. Отправились, отдавшись воле и милости Божией. Но так и полагается совершать духовные дела, чтобы не забывать о том, что на земле мы все странники и пришельцы. И так у нас комфорт в виде перелета — есть люди, которые в наше время пешком добираются до Святой земли. Одного такого человека — раба Божия Евгения — нам довелось встретить.

Все-таки, когда мы прилетели, нас встретили двое наших друзей на двух машинах. Хотя мы никого не оповещали о нашем прибытии, они узнали об этом как-то

косвенно. И удивительно, что две машины приехали — так мы и наш немалый груз смогли поместиться в транспорт. И нас повезли в Горний монастырь, чтобы спросить благословения у матушки игумении, куда нам направляться — как Бог благословит. Было достаточно тепло, и мы решили, что если не найдем пристанища, то можем провести эту неделю в храме Гроба Господня, так как на Страстной седмице и Пасхальной он будет все время открыт.

Мы приехали в Горний и с трепетом ожидали, как нас примут. Матушка Георгия, как всегда, проявила милосердие и всех нас приняла и разместила в монастыре. Мы оставили свои вещи в кельях и сразу же направились в храм, где шла служба Великого Четверга. Службу совершал владыка Августин Львовский, читали паремии. Так мы попали прямо к началу литургии, на которой Господь сподобил нас причаститься. После короткого отдыха в три часа дня началась вечерняя служба с утреней Двенадцати Евангелий. Утром в пятницу очень рано отслужили в монастыре Царские часы и после этого отправились в Иерусалим на крестный ход, который совершает Иерусалимский Патриарх в Страстную Пятницу по Виа Долороза. Крестный ход начинается от храма Рождества Божией Матери, с места, где находился дом свв. Иоакима и Анны. Мы пришли туда часа за два и стояли в Претории — том месте, где Господь находился в заключении, где сейчас греческий монастырь и воссоздана темница Спасителя с каменными колодками для ног. Народа было много, но мы смогли войти и приложиться к святыням.

На крестном ходу Патриарх, который являет собой Христа, несет большой крест, и ему помогают епископы. Останавливаются на каждой «станции» — остановке, где вспоминаются те или иные события крестного пути Спасителя и служатся краткие литии. Протодьякон возглашает прошения, и все останавливаются и молятся. Улица очень тесная, но народа немного было, большинство людей ожидало крестный ход на площади храма Гроба Господня. Кроме того, много людей было на маленьких улочках, которые примыкают к Виа Долороза, все они держали в руках свечи и кресты — деревянные резные, с вставленными в них частичками земли Иерусалима.

Крестный ход продолжался часа полтора или два, начался в 12 часов дня. Мы шли впереди, игумения Георгия шла сразу за епископами и священниками, ближе ко кресту, я помогал матушке Георгии, потому что были сложные моменты, когда надо подниматься вверх. Кстати, есть фильм, снятый греческой Патриархией, можно увидеть, как все бывает на Святой Седмице и Пасхе в Иерусалиме, трехчасовой фильм.

Я видел, как люди проскакивают между священниками и прикладываются ко кресту, и я так же сделал. И надо сказать, что чувствовалась особая благодать. Я вспомнил, что у меня с собой мешочек с крестиками, и я еще раз вернулся ко кресту и приложил его к торцу креста, несомого Патриархом. Потом эти крестики раздал, в России уже.

Мы прошли мимо Судных врат, храма св. блгв. кн. Александра Невского — того места, где в последний раз читался приговор осужденным. Здесь процессия остановилась, крест был поставлен вертикально, как и на других остановках, и Патриарх сказал проповедь. Говорил он долго (минут пятнадцать), и язык был непонятен, но люди, русские паломники, плакали. Действительно, умиление охватывало сердце, это был знаменательный момент.

Когда крест принесли на площадь храма Гроба Господня, — его обливали благовонными маслами, он весь был мокрый, — удалось к нему прикоснуться, и вся ладонь была в розовом масле, и меня все просили их помазать.

Потом, войдя в храм Гроба Господня, крест водружают на Голгофу и все к нему прикладываются, и я приложился уже в четвертый раз в Страстную Пятницу. Надо еще сказать о незабываемом моменте когда крест стали поднимать на Голгофу, вся площадь замерла, там было очень много народа, много греков с Кипра, но после всеобщего гвалта вдруг наступила полная тишина.

В течение долгих лет, а может быть, и всей жизни потом сознаешь, какой благодати мы удостоились, приняв участие в том крестном ходе. Сейчас трудно передать все, что переживалось в тот момент — и слезы, и сокрушение, и сопереживание скорбное сердечное Господу нашему Христу. Передать все это словами невозможно, но когда пересматриваешь крестный ход, запечатленный в фильме, переживаешь это еще раз.

В Великую Субботу мы присутствовали на сошествии Благодатного огня. И пересказать все испытанное тогда трудно. Помнишь только море свечей и возгласы: «Господь нам дает еще один год жизни!» По преданию, перед концом огонь не сойдет в Кувуклию — и это будет знамением прихода антихриста в мир.

В Горний монастырь довезли огонь и зажгли все лампады в храме. Все были такие радостные в храме после сошествия огня, даже израильские полицейские стали радостно обнимать друг друга. Можно было подумать, что они православные русские полицейские (как до революции было). Они так прониклись тем, что не зря старались, ночь не спали, поддерживали порядок. Радость была всеобщая, и она уже не прекращалась. Если у нас мы ждем 12 часов ночи, когда прозвучит «Христос воскресе!» и мы ответим: «Воистину воскресе!», то здесь радость начинается с момента сошествия Благодатного огня в Великую Субботу и уже не прекращается все пасхальные дни.

Такое особое состояние было — и радости, и страшной усталости, и еще мы не ели два дня, жарко очень было, пить хотелось. Не забыть, с каким удовольствием мы пили воду. Главное чувство было — Православие утверждается, и утверждено Благодатным огнем. Как арабы с барабанами скандируют на крестном ходе: «Наша вера правая, наша вера православная!» И столько народа двигалось от храма в город — наверное, целый час выходили люди.

После этого мы возвратились в Горний монастырь, немного отдохнули — мы приехали часа в четыре или в пять, а в десять уже надо было на ночную пасхальную службу. Но прежде, чем я начну рассказывать о пасхальном богослужении, хочу рассказать о Благодатном огне нечто такое, что вы нигде не прочитаете. Что происходит внутри Кувуклии? Один батюшка, который служит в храме Гроба Господня, рассказал об этом, и знает об этом узкий круг людей. Существует молитва о даровании Благодатного огня, которую читает Патриарх, когда входит в Кувуклию. Этот текст потом складывается и закрывается на ключ в «святая святых». Этой молитвы никто не знает, кроме Патриарха. И то он знает ее не наизусть, а прочитывает один раз в год по хартии. Таким образом, это единственная тайная молитва, которую никто, кроме первосвященника Иерусалимской Церкви, не знает.

Второе: когда начал сходить Благодатный огонь? С того времени, когда был построен храм на месте Голгофы и Гроба Господня — то есть с IV века. И сходил он в полночь на Пасху. Через несколько веков (в XII или XIII веке) на Пасху собиралось столько народа, что происходила лишняя сумятица, некоторые приходили только из-за Благодатного огня, забывая о смысле праздника. Тогда епископы собрались на собор и постановили — читать тайную молитву в Великую Субботу в два часа пополудни, чтобы это был отдельный чин. На самом деле огонь сходит и на Пасху, иногда сами лампадки или свечи зажигаются.

Еще приведу свидетельство священника храма Гроба Господня. Раз в неделю Гроб Господень протирается керосином, для того чтобы убрать капли воска от свечей. И через минуту запах керосина пропадает. В Великую Субботу на Гроб кладут вату, вернее паклю, и в момент схождения Благодатного огня она вся пропитывается миром, становится влажной. Потом часть этой ваты забирает Патриарх, а другую часть служители Гроба Господня. Это миро капают в масло от лампады Гроба Господня, которое раздают паломникам, и это миро делает масло чудотворным. Причем мира достаточно много.

Кроме того, в Великую Субботу на Гроб ставят два незажженных светильника, и Благодатный огонь при схождении зажигает эти светильники и эту вату. И от этих светильников Патриарх зажигает свечи и передает в храм. А масло от светильников также добавляют в сосуды с маслом, которые раздаются паломникам.

Вернемся к тайной молитве. Батюшка, который все это рассказывал, недоумевал: «Я много лет служу при Гробе и всегда недоумевал: как же Патриарх читает молитву? Ведь в Кувуклии в этот момент темно, там нет никакого источника света». Однажды он стоял у дверей в Кувуклию, и оставалась щелка. Он решил заглянуть и увидел, что Патриарх читает молитву на коленях, и он весь в огне, и в Кувуклии светло от этого огня. Обычно три-четыре минуты ожидание длится от вхождения Патриарха в Кувуклию до схождения огня. Потом епископы и священники с пучком свечей обходят Кувуклию и зажигают свечи у стоящих вокруг — это обряд раздачи Благодатного огня.

Еще одну историю о Благодатном огне мне рассказал бывший начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Никита. В Великую Субботу, в то время, когда Патриарх молился в Кувуклии, отец Никита был на Голгофе и видел, что из отверстия, которое находится под крестом, вышел голубой шар огня, так что он даже отпрянул от неожиданности. Этот шар прошел мимо него в сторону Кувуклии. Другие батюшки из Миссии рассказывали, что огонь в Великую Субботу появился в храмах Тиверии и Яффы на Плащанице. Поначалу они пытались его потушить, но его было не потушить. Тогда они поняли, что это Благодатный огонь. Тогда матушки встали на колени и стали собирать этот огонь, потому что знали его целительную силу. Кстати, и мы это испытали. Один из наших паломников попросил меня, чтобы я провел огнем по его больному позвоночнику. Я так и сделал, одежда не загорелась, а он сказал, что ему стало лучше — постоянная боль в спине прошла. Моя ряса вся была залита свечами от Благодатного огня. Я сначала хотел ее отстирать, а потом решил — нет, это же от Благодатного огня, не буду стирать, так и буду носить. И матушки все были облиты воском — и клобуки, и мантии все белые (свечи иерусалимские белые). Я спросил: «А как это отмывается?» Они сказали: «Холодной водой». Итак, почти каждый год матушки на подворье Горнего монастыря в Тиверии и в Яффе также видят сошествие Благодатного огня.

Еще один момент: те, кто стоял рядом с Кувуклией, видели, как сошла молния в лампады над Кувуклией и они сами зажглись. В храме находились только православные и армяне-григориане. Интересно, что католики из храма ушли, хотя они до этого совершали службу. Видимо, у них есть такое предписание — дабы не соблазняться, у них-то Пасха давно уже наступила. Рассказывают, что однажды один католик остался и, увидев схождение Благодатного огня, обратился в Православие.

Расскажу еще историю, связанную с Благодатным огнем, которую услышал на Святой земле. Это рассказали нам в монастыре св. Марии Магдалины в Гефсимании. Один батюшка из Зарубежной Церкви (им тогда запрещали служить на Гробе, и даже матушек из Гефсиманского монастыря не причащали там) не верил в Благодатный огонь и решился проверить. За сутки до схождения огня он прошел в Кувуклию, увидел, что вверху есть стены с нишами. Он забрался туда и спрятался там, его никто не нашел. И он увидел, как Патриарх читал молитву, и когда увидел, что огонь сошел, то вскричал от страха, его оттуда извлекли, наложили на него епитимью за такой поступок. Но он после этого не только уверовал, но и написал книгу про Благодатный огонь.

Еще одна тайна храма Гроба Господня. Там есть придел Избиения с колонной, к которой был привязан Христос при бичевании. На Страстной седмице она доступна и к ней можно прикладывать четки, иконы. Нам сказали, что если в пятницу приложиться ухом к колонне, то слышны удары бичевания. И одна паломница из нашей группы слышала это.

Там еще есть придел сотника Лонгина, там молятся за некрещеных, чтобы Господь призвал их к вере. Или неверующих, но крещеных чтобы Господь привел к вере.

Праздник Пасхи для нас также начался в храме Гроба Господня, а потом продолжился в Горнем монастыре и продолжался до самого нашего отъезда, — каждый день была пасхальная служба и крестный ход. Сам Горний монастырь соединяет две радости — радость Святой земли и Святой Руси, потому что монастырь — это частица Святой Руси. Главный храм (в то время — 1994 г.) в монастыре освящен в честь Казанской иконы Божией Матери.

Ощущение от крестного хода в Горнем особое, потому что ты идешь и видишь вдали Иерусалим, видишь Иудейскую пустыню, мысленно всю Святую землю видишь. Литургия в понедельник началась в шесть утра, и мы служили ее так же, как и на Пасху. А потом отправились в Иерусалим, где совершили паломническое путешествие вокруг старого города. Одна наша старая знакомая провела нас в Гефсиманию, к сожалению, к гробнице Божией Матери мы не попали, храм открывают только в 14.30. Но мы постучали в калитку монастыря св. равноап. Марии Магдалины, нам открыли, и первый, кто нас встретил — это был архимандрит Наум (старец скончался в 2017 г.) из Троице-Сергиевой Лавры со своей паломнической группой. Мы с ним потом еще много раз встречались во время нашего паломничества.

18.05.1994

О монастыре св. Саввы Освященного

Если вы хотите узнать побольше об этом монастыре, прочитайте житие прп. Саввы Освященного или же «Палестинский патерик», там тоже есть житие, и в Минеях свт. Димитрия Ростовского есть житие св. Саввы. Св. Савва основал пять Лавр и три монастыря на Святой земле.

Главный монастырь — Лавра, получившая его имя. В монастыре находятся мощи св. Саввы, в XII веке они были украдены из монастыря и несколько веков оставались в Венеции. Венецианцы были самыми большими разбойниками во время Крестовых походов. В 1965 году св. Савва явился Папе Римскому и потребовал, чтобы мощи были возвращены в Лавру его имени на Святую землю. Папа в первый раз не обратил внимания на этот призыв, и святой Савва явился ему еще раз и предупредил, что будут бедствия, если повеление не будет исполнено. Третьего раза не потребовалось, Папа согласился отдать мощи. Поехали монахи из Лавры в Венецию, Папа хотел их благословить, но они ему только пожали руку в благодарность за то, что он вернул украденное. Но, видите, у Папы Римского пробудилась совесть, а некоторые наши правители, держащие свечи во время службы, далеко не все святыни вернули Церкви…

Надо сказать, что православными святынями заполнены храмы Рима и Европы вообще — тем, что вывезли после Крестовых походов. Мощи св. Антония Великого находятся во Франции, Плащаница Туринская в то же время была вывезена, мощи свт. Николая.

Лавра св. Саввы основана была в конце V века, она известна тем, что дала устав всей нашей Церкви. Иерусалимский устав — это тот устав, по которому Православная Церковь живет до сего дня. Афон тоже взял устав св. Саввы Освященного — там так же не пускают женщин, там живут по «византийскому времени», уставные особенности жизни и богослужения те же. Но монастырь св. Саввы на 500 лет древнее, чем Афон. Известно, что в этом монастыре был создан Октоих, Пасхальный канон, панихидная служба, так как там подвизался их автор — прп. Иоанн Дамаскин, мощи которого также находятся в монастыре. Там его келья, там туалеты, которые он чистил, после того как пришел в монастырь, а до этого он был одним из визирей при дворе султана (или премьер-министром большого восточного государства).

В монастыре св. Саввы было прославлено 27 преподобных. Есть такая икона — св. Савва посредине и вокруг него 27 прославленных монахов его монастыря. Еще есть святые, прославленные как мученики — они были избиты персами при захвате монастыря, их мощам сейчас поклоняются паломники. Но только мужчины, женщин не пускают. Лавра разграблялась несколько раз, но чудо, что она доселе действует и является источником утешения для всего православного мира. По нашей просьбе рассказ продолжит член нашего Общества свт. Игнатия иеромонах Вениамин, который год назад побывал в монастыре. А я буду делать добавления и уточнения к его рассказу^[1].

В 614 году пришли на Святую землю персы, и они выискивали по всем пещерам Иудейской пустыни монахов и избивали их. Позднее то же совершали сарацины. Память об этих подвижниках хранят сохранившиеся пещеры и сам монастырь св. Саввы.

Монастырь не очень большой по площади, но вмещал до тысячи с лишним монахов. Прп. Савву называли Освященным еще при жизни, так как видели, что его освятила благодать Святого Духа. К нему приходили за советом монахи других монастырей Иудейской пустыни, он собрал вокруг себя большое братство. Из монастыря св. Саввы происходят две почитаемые иконы Божией Матери — сТроеручица» и «Млекопитательница».

Монастырь находится в ущелье, по дну которого протекает Кедронский поток. Во время больших дождей поток становится бурным и несет даже большие валуны. По стенам ущелья находятся пещеры, сейчас они пустые, но почитаются как места подвигов святых. Например, семейства преподобных — Аркадия, Ксенофонта, Марии. На этом месте устроена маленькая церковка.

Пещерка прп. Саввы имеет два этажа, во второй этаж можно попасть через лаз, оттуда открывается вид на Лавру, а при его жизни это было просто ущелье. Господь открыл ему, указав лучом яркого света, где нужно построить церковь. И эта церковь в честь свт. Николая сохранилась до наших дней, иконы в ней русского письма, украшенные серебряными ризами — также дарами России. И стали собираться монахи вокруг этой церкви — те, которые жили в окрестных пещерах. По некоторым данным, до пяти тысяч монахов подвизалось в этих местах пустыни Иудейской.

По молитве прп. Саввы был обретен источник воды, который сохранился до наших дней. До сих пор источник проистекает из стены, вода стекает в два чана, и они всегда до краев наполнены, сколько бы ни брали из них воды. При этом вода никогда не перетекает через край. Источник находится внизу, и монахам приходится поднимать воду на большую высоту по ступеням лестницы, прорубленной в скале. Я видел, как послушник монастыря, который приехал из Сербии, труженик, каких я вообще мало видел в монастырях, поднимает за один раз две 25-литровые канистры каждый день на нужды всей братии. Братии сейчас не так много — 15 человек, но это и немало для современного монастыря. Когда мы читаем в Псалтири «яко оскуде преподобный», то это к нашим монастырям относится.

Настоятель монастыря архимандрит Серафим не живет в монастыре по немощи своей и преклонным летам, он живет на подворье. Монастырь находится на 200 метров ниже уровня моря, и отец Серафим, возраст которого приближается к столетнему рубежу, не может уже жить в таких трудных условиях. Там повышенное давление и очень жарко. Так как камни нагреваются, то жарко не только днем, но и ночью более 30 градусов бывает. Здесь понимаешь евангельские слова о том, что награду получит тот, кто подаст ковш холодной воды. Только в пустыне можно понять ценность воды. Посуду даже мыть нечем, ее только вытирают салфетками.

В монастыре всего один иеромонах — грек Евдокимус, он служит уже восемь лет один. Утром, днем, вечером и ночью. Такой подвиг трудно и представить. Служба начинается по-нашему в 12 ночи с полуночницы, потом служится утреня, потом молебен Божией Матери и литургия. Литургия заканчивается, когда уже светает. Пение там удивительное, к которому нужно привыкать. Вначале оно кажется скучным, однообразным, заунывным, то потом понимаешь, что оно совершенно не душевное, чувственное (как у нас в храмах, где партесное пение преобладает), и оно не мешает, а помогает внутренней Иисусовой молитве. И такое пение существует не только в монастырях, но и во всей Греции, где в XIX веке была произведена реформа, когда пение было приведено в тот порядок, который сейчас существует. И так поют в храмах не только в Греции, но и на Кипре, в Сербии, отчасти в Болгарии. Только у нас сохранилось партесное пение, которое, конечно, соответствует нашей душевности.

По духу, по вкусу Православие в Греции — оно иное. Про греков не скажешь так, как Достоевский сказал про русских: «Широк русский человек, я бы сузил». Там сужать нечего, там все достаточно узко, и поэтому в их пении нет никакой чувственности, главное — в слове выразить смысл. Если, например, тянется какой-то звук, значит, надо обратить внимание на смысл. А у нас часто пение отражает эмоции и страсти композитора, регента, певцов. И когда они услышат греческое пение, говорят: «Ой как скучно, как неинтересно, что-то слишком восточное, однообразное». Так говорят, потому что утерян вкус к духовному пению, оно непонятно. Но это значит, нет интереса к духовности вообще. Нас оправдывает то, что у нас было 70 лет плена и многое было потеряно.

В храмах на Святой земле, даже у Гроба Господня, нет никаких хоров, часто поет один певец или два. И когда поет монах или монахиня Богу, ты чувствуешь, что в этом пении есть душа и Бог — и больше ничего, и душа доносит Богу не чувства свои, а смыслы. Я бы сказал, что если бы запело «Добротолюбие», оно пело бы именно так.

На службе нет торжественных выходов, как у нас, включения и выключения света, все более сдержанно, просто. После чтения Евангелия и помазания дается большой благословенный хлеб. Там нет пяти просфор при совершении литургии, там есть только одна большая просфора, и после службы дается только антидор, просфоры не раздаются.

Служба несколько отличается, не все наши молитвы читаются на литургии. Но ощущение от литургии, которая совершается сразу после всенощного бдения, совершенно другое, чем после одной литургии. Особенно ночью — когда ты помолишься перед литургией часа три, то ты к причастию подходишь с совсем иными ощущениями. Этот древний обычай совместного служения всенощной и литургии мало где сохранился, но вот на Святой земле мы можем к нему приобщиться. В храме Гроба Господня так совершается служба. Посмотрите «Толковый Типикон» — там рассказывается, как развивался богослужебный устав, и можно увидеть, что он восходит к уставу монастыря св. Саввы Освященного.

Свечи в храмах Святой земли ставятся, но кроме маленьких есть свечи метровые, полутораметровые, толстые. Такая свеча горит целые сутки и больше, для нее есть особые держатели. Так по всей Святой земле. Некоторые греки и киприоты с такими свечами приезжают в паломничество. Как они их довозят — Бог весть. Кроме того, прихожане сами приносят хлеб, вино и масло в храм — в жертву Богу. Как было в древней Церкви.

После окончания службы утром предлагается легкий чай, отдых и послушания, по уставу четыре часа в день отводится на послушания. Основное послушание — уборка в храме и в монастыре. Убирают не только послушники, но и иеромонах. Вообще в Греческой, в Иерусалимской Церкви нет такого отношения к иерархии, как у нас. Все проще, даже перед Патриархом они не привыкли трепетать.

На большие праздники ночная служба длится девять часов, в воскресный день — пять или шесть часов. Все послушания связаны только с богослужением и с трапезой в эти дни. Кроме молитвы в монастыре уделяется внимание чтению, в обители прекрасная библиотека, в том числе книги на церковнославянском и русском языках. Братия в монастыре разных национальностей — кроме греков есть один серб, один грузин, один русский послушник.

Келейное правило у иноков и схимников отличается, у иноков — 100 поклонов и 12 четок по 100 Иисусовых молитв в день, а схимник должен положить 300 поклонов и 24 четки. Для этих правил существует время перед церковной службой. И надо сказать, что если не помолиться келейно, то и бдение церковное не выдержишь.

Причащаются в монастыре один раз в две недели, по древнему уставу. Что самое замечательное — все в монастыре совершается по уставу, которому полторы тысячи лет. И дух древнего благословения чувствуется, все совершается в монастыре по благословению.

Паломникам благословляется остаться в монастыре на два-три дня, и они принимают участие в богослужении.

Сейчас в Лавре все очень ухожено, отреставрировано, греки очень любят украшать храмы множеством лампад. В главном Благовещенском храме висит удивительной красоты большое паникадило, и в нем горят лампады. В этом храме покоятся мощи при. Саввы после возвращения их в 1968 году в монастырь. В храме много русских икон, пожертвованных до революции.

Обед в монастыре, трапеза одна в течение дня в пять часов, после послушания. После трапезы повечерие, краткий перерыв, потом из притвора, где служится повечерие, переходят в храм. Служится вечерня, она заканчивается в десять часов, после чего полагается отдых перед ночной службой. Надо сказать, что к такому ритму быстро привыкаешь, святые отцы его установили исходя из особенностей организма человека, так что это не обременительно.

До последнего времени в монастыре не было водопровода, значит, не было умывальника, нельзя было умыться. Современным людям, даже монахам, это трудно, потому все-таки сделали водопровод. В монастыре нет света, керосиновая лампа в каждой келье, такие же лампы висят во дворе и на лестнице. Телефонной связи тоже нет.

Зарисовка: в притворе висят рясы на крючках. И каждый из братии, подходя, сильно трясет свою рясу, потому что может попасть тарантул или еще какое-нибудь опасное насекомое. Братия на себе уже испытала их укусы. Так что облачаются там перед службой не так, как у нас.

В притворе громадная икона Божией Матери, очень благодатная, перед ней молятся на повечерии. Но тут же пьют чай вдоль стен стоят лавки и столы. Это место встречи монахов и обсуждения каких-то вопросов.

Спят мало, часа три, но там такая благодать, что и не хочется особенно спать. Так же и с едой — одна трапеза в день, причем едят очень быстро, и с непривычки можешь не успеть поесть, как уже зазвонит колокольчик настоятеля. Но можно сказать, что монахи спят иногда и за трапезой, и на службе.

Еще зарисовка: напротив меня на трапезе все время сидел схимонах, и он крошил еду на стол. Меня это смущало, а потом он мне глазами стал показывать, что ему подать — я понял, что он меня духовно так тренировал. В субботу, воскресенье и на праздники две трапезы, тогда дают молочное и яйца. И в обычные дни можно после вечерней службы сходить в трапезную и взять какие-то овощи, чтобы подкрепиться. Конечно, не такая аскетика, как у отцов-пещерников. Очень укрепляет вода, она какая-то особая, непередаваемый вкус. К этому источнику, кстати, могут подойти и женщины и получить воду. К тому же женщинам-паломницам выносят для поклонения мощи — главу св. Иоанна Дамаскина, прпп. Ксенофонта, Марии, Аркадия. Монах берет ватку, прикладывает к мощам и дает паломницам.

Арабы, можно сказать, обложили монастырь — по склонам сидят мальчишки, наблюдают, что происходит в монастыре, ждут подачки. Иногда они ставят камни на дорогу, чтобы автобус не проехал, и когда останавливаешься, кричат: «Абуна, бакшиш!» (батюшка, деньги!) или «Карамели!»

От Иерусалима до монастыря можно по Кедронскому потоку дойти за четыре часа, а на машине за час можно доехать. Там недалеко и Вифлеем, и Мертвое море.

Кто-то из святых отцов сказал, что монастырь — это мешок, в который положили разные камни и трясут его. Все мы — такие камешки, в основном угловатые, негладкие, и для того, чтобы стесать эти углы, и посылаются искушения разного рода. Спасаться надо исполняя свое послушание. В наших монастырях — это труд, и нелегкий труд.

Письма со Святой земли^[2]

Сейчас я стою у стен старого города в Иерусалиме. Не знаю, что сказать нового, все уже сказано не раз. Напомню только, что нужно постоянно читать святых отцов и стараться приобретать личный духовный опыт, опыт личных отношений с Богом. Заботиться о приобретении покаяния, ведения своих грехов. И если Господь кого сподобит, то и определенных даров Его. Божии дары надо хранить, при этом не тщеславиться ими: верой ли православной, или покаянием, или исполнением молитвенного правила. Не говорить об этом другим, не рассказывать, а хранить в сердце. Помнить, что в сердце нашем совершается и спасение, и погибель. И поэтому надо следить за чистотой сердца, бороться с помыслами. Помнить, что просто сама душевность наша может препятствовать духовности. Господь сказал: «Кто не собирает со Мной, тот расточает».

Я, если бы не знал чего-либо всерьез из собственного опыта, из того, о чем выше сказал, то, наверное, тут, на Святой земле, в монастыре не остался бы, а продолжал бы служить людям в миру. Но приходит момент, когда понимаешь, что надо и о себе подумать, спасать свою душу. И ближние, может быть, больше от этого уединения монастырского получат, чем тогда, когда их питаешь многими рассуждениями духовными. Богу важно наше произволение, наша решимость. Самое важное — чтобы мы направлялись к Богу, и надо помнить, что обстоятельства нашей жизни — это ответ на нашу решимость, на наше произволение. Мы все верующие, но не всегда идем к Богу (я и к себе это отношу, хотя, казалось бы, давно служу Богу как священник) изза лености нашей, из-за внутренних страстей и привычек. Все это отвлекает силу души, энергию души от Бога.

И никогда не надо забывать, что жизнь земная очень короткая, мы здесь временно пребываем. И надо задуматься: может, уже нужно что-то менять? Прп. Серафим говорил: «Время — это деньги вечности», и упоминал о прибыли духовной, получаемой через эти деньги.

Кому и что нужно поменять в жизни — это индивидуально, у каждого свое. И необязательно менять все резко и сразу. Важно поставить какую-то цель себе духовную, желать ее, стремиться к ней, плакать, просить. А приблизишься к желаемому ты, может быть, через три, пять, тридцать лет, а может быть, и в самом конце жизни.

А еще советую всем читать «Отечник» свт. Игнатия, читать авву Дорофея, Иоанна Златоустого, Тихона Задонского, оптинских старцев. Не отчаиваться и не унывать, какие бы ни были страсти или грехи у нас. И наоборот, не думать, что если я хожу в храм и молюсь, то я уже спасен. Враг часто обольщает нас мнимым спокойствием, убеждением в том, что все не так страшно.

Особенно хочу сказать тем, у кого есть желание монашества, что нужно это желание возгревать в себе, но помнить, что не сразу все совершается, необходима постоянная внутренняя работа, внутренняя подготовка. Если Господь увидит, что вы готовы, то возникнут обстоятельства, которые позволят пойти в монастырь или принять монашество в миру, хотя это опасно и может привести к тщеславию. Мир пропитан тщеславием, и если даже человек принял тайный постриг, он может начать им тщеславиться. Монашество — это путь покаяния, а не какое-либо достоинство в своих отношениях с Богом и Богородицей.

Монашество — это право всегда плакаться о своих грехах, помнить о смерти и суде. В миру это сложно или почти невозможно.

Еще желаю всем радоваться, чтобы никто не унывал, не печалился ни при каких обстоятельствах. Эта радость — свидетельство того, что мы не в прелести. Может быть, это будет и душевная радость просто, но все равно это лучше, чем угрюмость.

Молиться за неверующих надо умеренно, только за самых близких. Остерегайтесь молиться за самоубийц, могут быть очень серьезные искушения. Здесь, на Святой земле, это все понятнее стало: надо нести крест в свою меру, и тогда спасение совершается. А мы или впадаем в чувственность, в душевность, в эмоции, в разгоряченность, или расслабляемся, унываем, печалимся, правило нет сил прочитывать, в храм идем без радости.

Хочу сказать, что все записки у меня, души все на памяти у меня. Господь помнит каждую душу так, как если бы она была у Него единственным чадом. Это надо помнить и по отношению к своей душе, и о ближних. И еще, что самый главный подвиг — в нашем доме, если мы с ближними своими не пребываем в мире, то все наши подвиги становятся ложными. Со всеми надо быть в мире, всех простить, ни на кого не иметь обиды, всем желать блага. Если человек всем людям на земле не желает блага, то он не христианин еще. Если врагов своих не любит, он вовсе не христианин, потому что это нарушение заповеди Христа. Человек может ходить в храм, поститься, молиться, но не соблюдать заповеди — и все, тогда он не христианин. Следить надо за тщеславием. «Добродетели падшего естества» — мерзость перед Богом, не забывайте.

Но теперь на Святой земле я понял, что я никакой не учитель, мне бы самого себя научить, и все, что я говорил — из прелести, из обольщения проистекает, или от ума, или от прочитанных книг, или из представлений своих. А что такое настоящая духовная жизнь — я не знаю. Если здесь, в монастыре, я наконец узнаю об этом, то, может быть, я и не напрасно жил.

У всех прошу прощения, кого обидел, не так благословил и посоветовал, не понял, отнесся невнимательно. У всех прошу прощения и всех прощаю, кто чувствует какую-то вину передо мной и перед моим священством, которое я недостойно ношу. И всех благодарю за все доброе, за все вообще благодарю — за любовь, внимание, веру. Знаю, что я этого недостоин, но все-таки знаю, что старался послужить духовным чадам и своим родным.

И сейчас это продолжается, но в другом виде. Потому что в Церкви все общее — и подвиги, и грехи, страсти одного человека распространяются на других. Если мы чувствуем единство и ответственность за то, что мы возлагаем крест на других, когда грешим, если у нас есть на кого-то обида — значит, мы находимся в обольщении и погибаем, уже погибли, если не покаемся. А мы должны всем желать блага, даже тем, кто убивает. Будут убивать — надо молиться за них. Если наше сердце приготовится к такой молитве, тогда мы христиане.

Всем желаю милости Божией, спасения, ревности, преодоления обольщений. Маме, если она услышит это письмо, желаю мужества, силы. Я не знаю, на время я здесь, на Святой земле, остался или насовсем — все в руках Божиих. Если по немощи моей — то на время, а если Бог благословит и даст силы, то на большее время, не на три месяца, а больше. Кто ко мне относился не душевно, а духовно, не будет скорбеть о нашем разделении, а будет радоваться за меня, будет радоваться за милости Божии, мне являемые. В противном случае душевность будет мне мешать и разрушать и то, что я буду тут строить. Но Господь сильнее любого зла, это чувствуешь особенно на Голгофе и на Гробе Господнем, особенно во время службы. Только Богу известно, сколько я еще останусь на Святой земле, прошу молитв. И всем желаю просить у Господа помощи, чтобы нам достойно прожить, достойно умереть, пройти мытарства и услышать «ответ благоприятен на Страшном Суде». Богу нашему слава! Аминь.

23.09.1996

* * *

Христос посреди нас! Возлюбленные о Господе чада духовные, в наступившем Великом посту желаю вам и себе совлечься ветхого человека и облечься во Христа Иисуса Духом Святым.

Старайтесь не осуждать, не завидовать, не сравнивать никого ни с кем, а самим каяться за всю прошедшую жизнь и просить дара зрения своих прегрешений и покаянной о них молитвы. На время поста избегайте суеты и лишнего выхождения из дома — храм, келья и общественное служение, никаких праздничных дней, кроме церковных, не празднуем, день Ангела переносим на ближайшее воскресение после дня Ангела.

Прошу простить меня за все мои прегрешения за всю жизнь, и я всех прощаю.

11.03.1997
Монастырь прп. Саввы Освященного

* * *

Здравствуйте, дорогие чада мои — а цены вам нет, так как вы все по отдельности выкуплены дорогой ценой Крови Господа нашего Иисуса Христа.

Поздравляю вас с великим праздником Рождества Христова. Желаю в новом году обновления жизни…

Сегодня 7 января (нов. стиля), у нас зима, ночью до плюс 13, служили в теплом Никольском. С нами служил, молился и трапезничал старец Серафим. Ему 98 лет, но он бодр и нас понуждает к большему подвижничеству. Он 68 лет настоятель и духовник обители, сегодня с нами причащался. А служили отец Евдокимус и я, грешный.

На престольные праздники было много народа, в основном арабы — 99 %, служили по-арабски.

Надеюсь, что Господь хранит вас. Молюсь о всех, кого помню и кто в записках.

Прихожу в себя после мира и его суеты, здесь совсем другая жизнь. Митрополит Тимофей сказал: «Ну как хорошо! Да, таких монастырей в России нет». И действительно. К сожалению. Но Господь может все восстановить и воскресить.

Как вы там живете? Чем дальше, тем больше всех вас люблю, любовью по духу, ваши прекрасные души, и каждую душу по-своему.

Пока живем, переживаем, страдаем, мучаемся, но с надеждой, в ожидании.

Всех нас любит Господь Иисус Христос, но потрудиться, подвизаться каждый должен сам, и что соберет, с тем и приидет на Суд ко Христу. А Суд уже начался. Только пока мы сами судим себя, а потом Судья вынесет окончательный приговор.

Молитесь о даровании плача о грехах, истинного покаяния, благоговения и милосердия к ближним, хотя бы к самым близким. И молиться старайтесь повнимательнее сердцем, и в суету не входите, берегите свои бессмертные души. Господь хочет усыновить, обожить, освятить, даровать вечную Вечность. Нужно быть достойными Его любви каждый день. Будем жить свято, а в погрешностях каяться.

Теперь сердце у меня ни за кого не болит, но интересно, кто что выберет по своей свободной воле. Но жалко всех, ибо всем предлежат скорби и трудности. Особенно хотелось бы, чтобы девицы сохранили веру и девичество, а способные попросились в невесты Жениху Христу, но в свободе и в свое время, и по силам своим все. Доброхотного делателя любит Бог.

Особый поклон и благословение иоанновским невестам Христовым, но, впрочем, и всем любящим Господа. У всех прошу прощения. Молюсь за вас и помню здесь даже лучше и чаще, чем в Санкт-Петербурге, я всегда с вами.

Постарайтесь на Новый год выбрать добродетель (заповедь) и подвизаться в ней. А с каким-нибудь грехом бороться насмерть, покаявшись в нем и попросив благословения на борьбу.

Всех люблю и молюсь как могу.

Ваш духовный отец иерей Владимир.

Лавра прп. Саввы Освященного
7.01.1998

* * *

Возлюбленные о Господе чада мои духовные и знаемые! Миряне, и иноки, и инокини, и служители алтаря Господня!

Сердечно поздравляю всех вас с великим праздником Рождества Христова! А также с Новолетием и Богоявлением. Желаю, чтобы в сердце каждого нашлось место новорожденному Богомладенцу. И хотя бы прежде сердце наше и было подобно вертепу разбойников, трудами во славу Божию, покаянием и плачем, милосердием и состраданием, смирением и кротостью, а более и прежде всего любовью к воплотившемуся нас ради Богу Слову, Любовью к Его вводящим в Жизнь Вечную всесвятым и благоуханным заповедям украсим наше убогое, неразумное и немощное сердце…

Отныне воспретим себе все чувства, противные евангельским заповедям, и прежде всего не милосердие (жестокосердие), дерзость, вольность в обращении, все виды неприязни, злопомнение, обидчивость, осуждение, укорение, непочтительность; все виды пристрастий, в которых блуд и идолослужение, превозношение, раздражение, недовольство, ропот и все чувствования, прогневляющие Бога и отчуждающие нас от Церкви — Тела Христова и вечной Жизни.

Будем помнить, что в ближнем наше спасение или погибель, если перестанем в нем видеть Христа, в Которого он облекся при крещении. И будем предпочитать его, а не что-либо кажущееся важным в данный момент: дела ли, вещи ли или мудрые идеи, возникшие в наших еще не умудрившихся как следует умах. Все в мире и сам мир, сотворенный Богом для человека, меньше и малозначительнее любого человека и сохранения его мирного настроения, покойного состояния души.

Будем учиться терпеть немощи друг друга, носить тяготы друг друга, всегда пребывая в молитве, не принимая помыслов, наветующих против ближнего и понуждающих дерзким и колким словом уязвить и обидеть, разрушить сердечный мир ближнего, за которого умер Господь наш Иисус Христос.

Будем учиться страху Божьему и упражняться во всегдашней доброжелательности и долготерпении в отношениях и чувствах к ближним нашим, какие бы немощи и страсти ни обуревали их.

Христианство — это мученичество до пролития крови за всегдашнее исполнение святейших заповедей… За евангельские заповеди и чувства и происходит главная и всемирная во веки веков война. «Дьявол с Богом борется, и поле битвы — сердце человеческое», — как сказал Ф. М. Достоевский. Борьба идет за наше сердце, борьба идет за наши чувства. Господь Себя не пожалел, отдал на смерть, Отец повелел Сыну умереть за нас, чтобы мы могли ежесекундно противиться человекоубийце диаволу, пытающемуся внедрить в наше сердце свои богопротивные чувства и помышления.

Для того и даны нам заповеди (пока мы не приобрели духовного чувства и опыта), чтобы определять, от Бога ли то или иное чувство или помышление, и изгонять его с гневом, если это не от Бога, или насаждать, если от Бога. Даже если наше сердце противится этому чувству — доброжелательности, милосердия, сострадательности, терпения обиды…

И еще будем помнить, что при случае невнимательности, соблазнения или обольщения нашего сопротивником нам оставлено покаяние, да не впадем в уныние, печаль и расслабление, но будем использовать наши преткновения для упражнения в смирении по примеру благорассуждения Давида, после согрешения не впавшего в уныние, но воскликнувшего: «Благо, яко смирил мя еси».

Итак, будем возрастать в меру возраста Христа вместе с Новорожденным Богомладенцем…

Да не застанет нас Господь-Жених врасплох, все откладывающих и не решающихся заняться делами покаяния, исправления и спасения.

Молюсь обо всех, кого помню, и в особенности о тех, кто напоминает мне о себе и своих проблемах и сложностях своими посланиями.

Да пребудет на всех вас благословение от Вифлеемской веси и Спасителя нашего Новорожденного Богомладенца, Творца, промыслителя и Грядущего Судии и Царя Славы Будущего века и Царства!

Прошу ваших святых молитв. Простите и благословите меня, грешного.

25.12.1998
Вифлеем, Бейт-Сахур

* * *

Дорогие и возлюбленные мои чада и знаемые!

Поздравляю вас с приближающимся Рождеством Христовым, Богоявлениям и Сретением!

Призываю на вас благословение Божие в наступившем новолетии и прошу себе и вам помощи Божией в исполнении наших обязанностей и послушаний, несении с терпением и благодарением немощей наших ближних и наших собственных не побежденных еще страстей, нераскаянных и неотработанных грехов и всех находящих на нас обстоятельств, в том числе скорбей, обид, поношений, сложностей и трудностей, вменяя причиной всего скорбного себя и свою греховность, принимая их как благо и лекарство, горькое, но необходимое для нашего исцеления, исправления и спасения.

Будем понуждать себя на молитву и устремляться к личным отношениям с Богом и с ближними, сокрушая свое сердце покаянием, не теряя надежды на спасение и исправление, подвизаясь в милосердии и посильной милостыне, о чем учит нас Господь наш Иисус Христос — в совести нашей и через Священное Писание, и святых отцов, и старцев, и их творения. Все знаем, что надо нам творить, дал бы нам Господь сил на понуждение себя, и сами от себя потребуем ревности, ибо Царствие Небесное нудится…

3/17 января 1999 г.
Бейт-Сахур, Иерусалим

* * *

Христос воскресе!

Дорогие мои чада духовные, чада Божии!

В дополнение к пасхальному поздравлению хотелось бы сказать несколько слов о нашей немощной, но непрекращающейся духовной жизни. <…>

Духовные дела, как и практические, нужно совершать трезво и благоразумно. В Православии и духовной жизни не должно быть ничего совершаемого формально, но все должно быть живым, разумно, на пользу души совершаемым.

Мы, живя в Церкви, в Теле Христовом, не отделяемся друг от друга ни расстоянием, ни свободой нашего выбора, нашей совести. <…>

Об Иисусовой молитве для мирян процитирую книгу митрополита Иерофея (Влахоса): «Помимо церковных последований, которые вы совершаете, посвятите определенные часы на делание Иисусовой молитвы, призывание имени Иисуса». В случае если мы будем исполнять ежедневное правило Иисусовой молитвы и постепенно увеличивать время, мы построим внутри себя, в сердце, духовный центр нашей жизни, наших отношений с Богом, с самим собой и с ближними.

Советую прочитать всю книгу митрополита Иерофея о молитве Иисусовой.

Еще о земных поклонах. Если есть заболевшие или какая-то нужда у кого-либо из братии, то при творении Иисусовой молитвы вначале (один раз) назовите их имена и молитесь с определенным количеством поклонов (12, например), и молитесь так столько времени, сколько будет необходимо.

Молитвенное правило старайтесь исполнять неопустительно, в особенности вечернее.

Обязательно в правиле читайте Евангелие (1 главу), Апостол (2 главы), Псалтирь (1 или 2 «Славы»), Молитву Иисусову утром и вечером читайте как можно медленнее, за полчаса 200 молитв, не более.

После вкушения пищи обязательно посвятите время памяти о смерти — об этом у свт. Игнатия в «Слове о смерти».

И обязательно в правиле прочитывайте каждый день канон или акафист Богородице, какой по сердцу.

И регулярно хоть одну страничку читайте святых отцов. Вначале это могут быть разные патерики, в том числе «Отечник» свт. Игнатия. Авву Дорофея должны прочитать не менее трех раз.

Вот сколько я вам насоветовал. Хоть вы и миряне, но если будете слушаться, можете превзойти (но лучше не сравнивать себя ни с кем) некоторых ленивых и расслабленных моих духовных чад, живущих в монастырях.

В жизни два пути: путь утеснения — духовный путь, и путь расширения, расслабления, успокоения — путь смерти.

Ваш духовный отец протоиерей Владимир.

Пасха 1999 г.

Исповедание веры

В Евангелии сказано, что «всякий, кто исповедует Меня перед человеки, тот исповедует перед Ангелами Божиими, а кто отвергнется от Меня пред человеки, тот отвержен будет перед Ангелами Божиими». Здесь речь идет о той вере, которая ведет к спасению. Об исповедовании веры. Как священник говорит, вынося Чашу для Причастия: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго». Таким образом, «верую» — это начальная ступень, а следующая — «и исповедую», то есть как эта вера воплощается в жизни, в том, как мы относимся к окружающему миру и людям, ко всему, что происходит — к скорбям, к сложностям. Человек по жизни должен исповедовать свою веру, показывать, что он действительно является христианином. Если мы исповедуем заповеди Иисуса Христа, Его Евангелие в нашей жизни, — тогда вера наша не тщетна, тогда она ведет к жизни вечной. Необязательно миссионерствовать, проповедовать — это не всем дано, это особый дар Божий, но если мы показываем добрый пример своей жизни перед людьми — это уже есть исповедание веры.

Но бывает и так, что мы отвергаемся от Бога незаметно для самих себя: побоимся перекреститься, проходя или проезжая мимо храма; не молимся перед едой при людях; когда при нас ругают священников или Патриарха, можем даже поддакивать. Как это все происходит? А как с апостолом Петром произошло, который говорил: «Не отвергнусь вовек»? Отвергся трижды, а потом плакал горько. В Иерусалиме есть такой греческий «Монастырь петуха», считается, что он построен на том месте, где дважды пропел петух при отречении Петра.

Отвержение Христа в наше безбожное время может происходить незаметно. Это раньше было атеистическое время, в нашей стране, например, проповедовали научный атеизм, а теперь время именно безбожное. Это еще более страшно, потому что время полно соблазнов, как Господь сказал: «Горе миру от соблазнов». И людям просто неинтересно, они безразличны. Как в Апокалипсисе сказано: «Ты не холоден и не горяч, ты тепл, потому извергну тебя из уст Моих».

Мы окружены отвержением от Бога, вернее безразличием полным — это наши родственники, друзья. Они не будут с нами спорить, им просто неинтересны духовные темы. Это состояние души русского народа. По-гречески это называется «апостасия» — отступление. Но, слава Богу, это больше касается больших городов. В Арзамасе, например, когда идешь по улице, могут подойти, благословение попросить и расспросить о чем-то. Правда, и в Москве у меня недавно чадо такое образовалось — просто в метро подошла женщина, а потом к нам в монастырь приезжала.

«Кто отвергнется от Меня пред человеки, тот отвержен будет перед Ангелами Божиими» — здесь говорится о состоянии души. Когда я служил во Фрунзе, то даже мусульмане проявляли уважение, а у нас русские люди — 70 % крещеные, но они проявляют безразличие.

Дальше сказано: «Всякий, кто скажет слово против Сына Человеческого, тому прощено будет, а кто скажет хулу на Святого Духа, тому не простится». Что это значит? Господь готов потерпеть, но тогда человек будет получать дары Божии и отвергать их, забывать о том, что цель жизни — стяжание Духа Святого, по крупицам, путем малого доброделания и с сознанием того, что без благодати мы ничего не можем сделать, как сказано: «Без Меня не можете творити ничесоже».

Но все-таки нет греха непростительного, кроме нераскаянного. Хула на Святого Духа не простится, если ты умрешь в этом состоянии, но если ты покаешься, то будешь прощен. Мы знаем примеры того, как безбожники обращались к Богу, каялись и были прощены. Например, вы знаете, что в советское время Сергиев Посад назывался Загорском. Загорский был коммунистом, гонителем, но известно, что незадолго до смерти он пришел к священнику и долго каялся в своих преступлениях, получил разрешение грехов и буквально на следующее утро умер. Коммунисты, если бы узнали, как он умер, наверное, не назвали бы его именем Сергиев Посад. То есть покаяние возможно для любого преступника.

«Когда же приведут вас в синагоги и к властям, не заботьтесь, что вам говорить, ибо Святой Дух научит вас, что вам говорить». В принципе мы можем дожить до тех времен, когда и нас поведут, и будут спрашивать, исповедуем ли мы веру. И если скажем да, то поставят к стенке. Сколько еще осталось? Мы видим, что уже запущены катастрофические процессы в природной жизни (например, разрушение Гольфстрима, начало таяния снегов в Антарктиде — последствия изменения климата в результате хищнической деятельности человека).

Но Господь говорит: «Не заботьтесь, что говорить». А прп. Варсонофий Великий молился так: «Господи, научи меня, что мне говорить, чтобы было полезно мне и тем, кто слушает». Он учил так молиться, даже если ты с одним человеком говоришь. А тем более если нас поведут, призовут к ответу, то нужно сказать: «Господи, благослови. Говори через нас то, что нужно». Чтобы показать Евангелие в силе, чтобы показать, что мы — христиане — не боимся смерти и готовы принять ее как дар Божий. И при этом не будем думать, что мы святые мученики, а только будем надеяться, что грехи нам простятся и что прерванная насильно жизнь будет считаться за подвиг, которого не было.

3.05.2012

О жизни в Израиле

Как-то раз, когда я проходил блокпост в Израиле, катил свой чемодан на колесиках, мне кричат: «Иди сюда!» Иду, проблем у меня нет, документы в порядке. Я подхожу, они спрашивают: «По-английски говоришь?» Отвечаю: «Немножко». Они видят, что я священник, в рясе. Спрашивают: «Ты из России?» — «Да». И один таможенник спрашивает: «А где твой крест?» А другой еще спрашивает: «А ты здесь где был?» — «В монастыре св. Саввы». И он говорит: «Я там был, мне понравилось». А сами они иудеи. Еще спрашивают: «А где еще был?» Говорю: «У Гроба Господня, в Гефсимании, на Елеоне», — а они, оказывается, даже не знают, где это. Не были ни разу. Они ходят к Стене плача через Сион, и все. В арабском районе Иерусалима они и не бывают. Потом вдруг один говорит: «Я недавно встретил батюшку, он со мной поговорил, благословил, и мне как-то хорошо сразу стало». Я говорю: «Ну вот, и христианином станешь, покрестишься». — «А как это?» — «К батюшке надо подойти и попросить». — «Да у меня сестра уже наполовину христианка, и я вижу, что евреи говорят одно, а делают совсем другое, у христиан не так, наверное».

Потом стали досматривать мой чемодан. Спрашивает: «Есть у вас Новый Завет?» К сожалению, не было, не мог дать ему. Дал ему крестик и иконочку пророка Илии. Оказалось, что эти ребята — евреи из России, мальчишки, которых призвали в армию. И таких ребят обычно ставят на самые опасные точки, где все может произойти — их не жалко, они евреи, но не иудеи. Я сам такое видел — у моего знакомого из Москвы сына призвали в армию, он в первый раз не явился, а во второй раз пришел, посмотрели его данные в компьютере и говорят: «Твой отец исповедовал христианством, и сказали, что его пошлют на арабские территории. На всех жителей Израиля в сети есть все данные, поэтому христианам и работу трудно найти, и в армию посылают в самые опасные точки.

Вообще Израиль наполовину состоит из русских иммигрантов, весь этот иудаизм — чисто внешняя форма, хотя, конечно, есть и искренние правоверные иудеи. Едешь иногда в транспорте и встречаешься с такими любителями Библии, у них есть специальный мешочек, в котором они носят с собой Псалтирь и читают, где захотят. Матушка одна из Горнего рассказывала — она ехала в автобусе, и напротив нее сидел правоверный иудей, в шляпе черной и с пейсами, он достал Псалтирь и начал читать. Матушка тоже достала Псалтирь по-церковнославянски и стала читать. Он тут же сложил свою книжку, встал и пересел подальше. Не выдержал.

Израиль обладал знанием пути в Царствие Божие, так как ему были дарованы заповеди и обетование пришествия Мессии. Они через это имели надежду, и всякий исполнявший закон имел надежду на спасение. И таковых Господь вывел из ада, но они уже были подготовлены проповедью Иоанна Предтечи, они спасены, они стали членами Церкви. Вообще иудеи обладали обетованием до момента раздрании ризы в Святая Святых храма. Как только риза раздралась, жертвоприношение в храме стало бессмысленно.

Приложение. Рассказ отца Владимира о созидании
Софрониевой пустыни

Когда по распоряжению митрополита Владимира мне пришлось покинуть Санкт-Петербургскую епархию, я поехал к старцу Николаю Гурьянову за советом, что мне делать. Меня приглашали к себе многие батюшки из разных епархий, которые когда-то были пономарями в храмах, где я служил. Надо было решить, что выбрать. Когда я спросил у отца Николая, куда мне направиться, он задумался, помолился, а потом говорит: «Деревенский приход с речкой». Это я теперь уже понимаю, что у старца такая методика была — он часто не говорил, что делать, а предсказывал, что будет, как Бог устроит. Но тогда я этого не понимал, а стал недоумевать: куда же ехать? Но старец только повторил: «Деревенский приход с речкой».

Мы с моими чадами, которые хотели стать монахинями, проехали по многим местам: Киев, Пюхтицы, Жировицы, Псково-Печерский монастырь, Соловки. После этого мы поехали с сестрами на Святую землю. Так они прощались с миром.

А перед этим, когда я был на Святой земле и просил остаться там, архимандрит Тимофей (управляющий Иерусалимской патриархией) сказал: «Пиши прошением. И потом я попал в монастырь св. Саввы Освященного. Потом я помню, как на Богоявление мы поехали на Иордан, когда Патриарх освящает реку и вода бурлит и течет вспять. Наши русские бросаются в воду сразу. Вода в Иордане мутная, серенькая, а потом постоит немного и становится кристально чистой. Так вот, наши паломники выходили из воды такие серенькие, что иностранцы смотрели на это с недоумением, — отстранились, подчеркивая, что они к этому отношения не имеют (так же, когда я был в Ватикане и спросил у экскурсовода, где мощи святого Петра, он показал мне, я сразу стал класть земные поклоны, а он отошел подальше, чтобы подчеркнуть, что он к этому отношения не имеет).

И в тот день Патриарх Диодор меня благословил на служение на Святой земле, и я вернулся в монастырь св. Саввы уже благословленный Патриархом. Но все хорошее быстро кончается. Хотя не так быстро — я пробыл в монастыре три года. А потом у меня закончился паспорт, в монастыре нет такой прописки, чтобы можно было постоянно там жить и не заботиться о своем гражданском состоянии. Настоятель схиархимандрит Серафим, который умер в 102 года и был духовником всего греческого народа ему звонили греки со всех концов земли, испрашивая совета, — благословил меня полтора года служить каждый день. Это было на подворье монастыря — на «Поле пастушков» близ Вифлеема. Старец и сам там жил, там, кстати, прямо в храме устроен памятный уголок в его честь.

Часто я бывал в Горнем монастыре у матушки Георгии (которая знала меня еще по Карповке), в одном из паломничеств (еще до монастыря) я прожил полтора месяца в Горнем, сослужил там. Хочу сказать о подвиге матушки Георгии — монастырь находится во враждебной среде, там все надо пробивать огромными трудами, притом что матушка подчиняется начальнику Русской духовной миссии и порой бывает трудно что-то с ним согласовывать. Ей удалось поднять монастырь, восстановить его. То есть она постоянно находится между молотом и наковальней. Матушка Георгия — человек святой жизни, при этом она — само смирение.

Через три года пребывания в монастыре св. Саввы мне пришлось возвращаться со Святой земли в Россию, чтобы продлить паспорт. Поехал к отцу Адриану (Кирсанову) в Псково-Печерский монастырь на исповедь, он благословил ехать к старцу Кириллу (Павлову) за благословением, что дальше делать. Я приехал в Переделкино к старцу, и он сказал: «Нет, за границу не нужно, Россия». Я спросил: «В какой монастырь?» Отец Кирилл говорит: «Ты сам скажи». Я говорю: «Батюшка, я намучался уже со свей волей, как скажете, так и сделаю». Но он опять говорит: «Но все-таки, куда бы ты хотел?» Я перечислил монастыри, которые знал. И старец говорит: «Ну вот тебе благословение — на Валаам». Два года я пробыл на Валааме. Потом там начались всякие коллизии, связанные с ИНН, и мне пришлось уйти. Но все не случайно. Теперь видно, что в этом был Промысел Божий.

Из Иоанновского монастыря ушли монахини, которые отказались писать заявление на получение ИНН. Это были мои духовные чада, я их не благословлял на это, хотя я тоже написал отказ от ИНН, но меня обвинили в том, что «Цветковские» взбунтовались. Матушка стала жаловаться на меня Святейшему, так как монастырь ставропигиальный. 20 человек матушек оказались «за бортом».

И вот мы искали место для сестричества. Сначала нас пригласил в Суру, на родину св. прав. Иоанна Кронштадтского, Архангельский владыка. Но потом он отказал, мы поехали в Москву, на время нас принял отец Сергий (Рыбко), который пережил подобную же историю.

А потом духовник валаамского подворья в Москве попросил о нас одного из депутатов Госдумы, тот позвонил мне и сказал: «Не хочешь в Алексеевскую пустынь съездить?» — «Да, конечно». — «А не слышал ты о таком месте — Софрониева пустынь, под Арзамасом?» — «Нет, ни разу не слышал». — «А я туда три раза пытался проехать, но там такая дорога, что машина застревала». Я говорю: «Готов хоть завтра ехать». На следующий день мы поехали в Алексеевскую пустынь. А потом Бог благословил, и мы доехали до Софрониевой пустыни. И как только мы переехали речку и я увидел храм заброшенный и келейный корпус, у меня аж сердце взыграло — настоящая глубинка, настоящая деревня. Я вообще-то деревенский парень — родители у меня из деревни (мама из тверской, папа — из вятской). Я у бабушки по три месяца летом жил в деревне, и корни все деревенские, предки еще крепостными крестьянами были.

Как увидел я Софрониеву пустынь ее тишину, уединение, то подумал, что и вообразить такое безлюдное место не мог и что это — дар Божий. И в ближайшее время после первого посещения мы стали туда заезжать. Сначала все было непросто, не было антиминса, я не мог служить, но потом, когда епископом Нижегородским стал владыка Георгий, он нас благословил антиминсом (до этого мы с ним встречались, когда он был экономом Троице-Сергевой Лавры) и получил благословение от Патриарха на наше служение. У нас сгорел к этому времени наш молитвенный дом, и мы стали строить новый храм.

Так сбылось пророчество старца Николая: «Деревенский приход с речкой». И мы до сих пор числимся как приход с сестричеством.

2019 г.

---

^[1] С этого момента в рассказе участвует иеромонах Вениамин из Алатырекого Свято-Троицкого монастыря.

^[2] Приводим два звуковых письма из Иерусалима, а также отрывки из писем со Святой земли с пожеланиями на Рождество и Пасху.