- За Троицу
- Он тебя помилует!
- Кто может вернуть жизнь?
- Буду министром
- Чистая душа
- Сто первый километр
- Пожарная «гильдия»
- В поисках неведомого Бога
- Есть ли умные люди?
- Кто первый коммунист?
- Вечность. Слезы и совесть эпохи
- Если он — сын тракториста
- К сердцу России
- Возьми меня к Себе
- Военная свадьба с некрасивой невестой началась
- Я вас, семинаристов, знаю
- Открывай. Министр обороны!
- «Особая» история
- Дембельский аккорд
- Согласен на ассенизатора
- У нас плохому не научат
- Новые «подвальники»
- В Вечности хочу быть с ними
- Архиерей и «крокодил»
- Идите с Богом!
- «НУ! Братэ! Я тоби кажу!»
- Ну как тебе наша «система»?
- Пасхальные каникулы
- Экзамены
- «Печерские антики»
- Когда-нибудь помянешь
- То-то и плохо, что привык
- Кому мы нужны?
- Не стоит город без праведника
- Мамка, я живой
- Я сын Воанергеса
- Нечестивых и так полны улицы
- А мне теперь новую одежду дали
- Ананьинские чудеса
- Антихристу — не поклонюсь!
- Делай все наоборот, и ты здесь окажешься
- Господь не по силам не дает
- А все-таки...
- Можно ли смотреть телевизор
- А тильки православных христиан
- Скажи этому «другу Христа»
- Жизнь дороже денег
- Дух Святой найдет на тебя
- Тогда черепаха высунула голову
- За двоих хорошо трудишься
- Корова и-то не покатятся
- Возрождается ли вера во всей России?
- Мужик мужика родил
- Далеко заплыл
- И мать жалко, и Церковь жалко
- Я вам этот памятник восстановлю
- Крест тебе и воскресение
- На духовную свадьбу
- Заранее прощать
- Иди в мир, Платонушка
- Как же Господа не благодарить!?
- Вольному — воля, а спасенному — рай
- Я — «Иисус». Иоанн ждет меня
- Бывалые люди
- Только молиться
- Никто не отнимет
- А он смиренных любит
- А я безгрешная
- Конца и края не видно этому делу
- «Не та фи-гу-ра»
- За вас и дело Божие
- «Все ученые... и все слепые»
- О! Это чудно!
- Там и все мы — счастливые
- Но дивнее — в грешниках
- И в чем же эта разница?
- Вот и дело христианское сделаем
- Фавор или Голгофа?
- Он же наш «депутат»
- Встреча знаменательная
- Ну, как тебе сказать, радость через край!
- Вы верите в возрождение России?
- Нет, нет. Я просто выпиваю
- «Я там лежу у забора»
- Говорят, что чудес не бывает
- Бог знает наше будущее
- Бензин нюхать не хотим
- Я на всю жизнь запомнила
- Все полегче будет
- «Два чувства дивно близки нам...»
- Я меньшой и брат мой старшой
- Прощай, брат
- Вы дома, я — в гостях
- Будет царствовать Любовь
Дембельский аккорд
Перед выходом приказа об увольнении из рядов Вооруженных Сил в полку практиковались так называемые «дембельские аккорды». Какой-нибудь авторитетный «дед» для того, чтобы побыстрее уволиться, просил у начальства большую и серьезную работу. К нему в команду еще два-три увольняемых подписывалось в помощь для быстроты дела.
Начальство со своей стороны обращало внимание на то, какие деловые качества имеются у такой команды, чтобы ответственное дело не пострадало. Бывали, конечно, провалы и ошибки с обеих сторон.
Понадеявшись на деловую хватку «деда» и нуждаясь в быстрой работе, руководство заключало негласный договор с «дедовской» командой. Те в свою очередь надеялись на свои «кулаки» и силы молодых солдат, которых нещадно эксплуатировали по ночам.
Молодые, чувствуя, что от «дедовских» кулаков не скрыться, просились на какие угодно работы, только бы подальше от «дедов». Дело слабо двигалось, и дембель, заунывав, начинал уходить в запой, в тайной надежде, что начальство не потерпит разлагателя дисциплины и уволит неудачника. Некоторые из старослужащих начинали «куражиться», не переставая пить. Такого, как правило, или отправляли на гауптвахту, или увольняли «квартиранта» в последних числах, когда уже приходил новый призыв.
Мой «дембельский аккорд» задерживался по незначительной причине: ¬оставалось изобразить плакат начала войны художника Волошина. Его предлагал нарисовать полковник, курировавший музей и написавший книгу о нашей части. Мы, художники, настаивали на плакате Тоидзе «Родина-мать зовет», как более ярком и художественно продуманном. Объясняя свою позицию писателю, говорили примерно так:
— Плакат Волошина не годится. Там солдаты маленькие, как «вши» ползут под Лениным, изображенным, в свою очередь, как идол. Не за Ленина же страна воевала, а за матерей и сестер. Второй плакат об этом более красочно говорит. Он — народный, а тот — партийный.
Писателя затрясло:
— Я таких, как вы… на фронте не глядя расстреливал. В мирное время тюрьма — ваш родной дом!
— Товарищ писатель, если Вы считаете нас уголовниками, то тем более не должны позволять изображать такую «святыню».
В конце концов, после многих дебатов, нарисовали плакат «Родина-мать зовет», и «дембель» уже реально встал на пороге.
— Приходи ко мне через часик. Совещание проведу, и будем слезно прощаться, — сообщил загадочно командир штаба «дядя Ваня» — полковник ¬Воробчук.
Выдавая документы, «дядя Ваня» растрогался:
— Жаль, что ты уходишь. Армии нужны те, которые любят трудиться для Родины. Ну, как бы там ни было, успехов тебе в жизни, не забывай нас.
Попрощавшись, вышел на улицу с ощущением, что все эти стены вижу последний раз в своей жизни. На плацу была темь, хоть «глаз выколи», не горела ни одна лампа, моросил мелкий дождь.
— Стой! Товарищ солдат! Подойдите ко мне! — раздался в темноте голос.
Еле разглядев какое-то более темное пятно, двинулся в том направлении.
— А! Рядовой художник Василий! — сказала фигура, и я узнал старшего лейтенанта Виноградова.
— Куда идешь? — спросил он.
— Да вот. Иду в художку, потом на ужин, — разъяснил я свою программу действий.
— Да нет. Я тебя спрашиваю: КУ-ДА И-ДЕШЬ? — более раздельно и пытливо переспросил лейтенант.
Чувствуя, что скрывать основное движение нет никакого смысла, выдохнув, ответил:
— Отдал долг Родине. Иду домой.
Наступила большая вынужденная пауза.
— Знаешь, что я скажу тебе: будь в жизни всегда таким, каким ты был здесь, — тихо, с дрожью в голосе, проговорил Виноградов и, наклонив голову, быстро исчез в темноте.
Долго сидел с вещами в своей художке — каптерке, чувствуя, что огромный какой-то путь уже позади.
— Ну, Господи! Благослови! — взял свои холсты в руки и зашагал на контрольно-пропускной пункт.
Минут двадцать «сердечно прощался» на КПП, наконец, вывалился на улицу.
На сине-синем вечернем небе горели звезды, светила ярко луна, падал большими хлопьями первый снег, похожий на маленькие кусочки ваты на новогодней елке. На улице не было ни души, и я шел по первому снегу, как по белому полотну, в новую жизнь.
— Что там ждет впереди?! Почему Господь выбелил мне эту дорогу?!
Комментировать