- За Троицу
- Он тебя помилует!
- Кто может вернуть жизнь?
- Буду министром
- Чистая душа
- Сто первый километр
- Пожарная «гильдия»
- В поисках неведомого Бога
- Есть ли умные люди?
- Кто первый коммунист?
- Вечность. Слезы и совесть эпохи
- Если он — сын тракториста
- К сердцу России
- Возьми меня к Себе
- Военная свадьба с некрасивой невестой началась
- Я вас, семинаристов, знаю
- Открывай. Министр обороны!
- «Особая» история
- Дембельский аккорд
- Согласен на ассенизатора
- У нас плохому не научат
- Новые «подвальники»
- В Вечности хочу быть с ними
- Архиерей и «крокодил»
- Идите с Богом!
- «НУ! Братэ! Я тоби кажу!»
- Ну как тебе наша «система»?
- Пасхальные каникулы
- Экзамены
- «Печерские антики»
- Когда-нибудь помянешь
- То-то и плохо, что привык
- Кому мы нужны?
- Не стоит город без праведника
- Мамка, я живой
- Я сын Воанергеса
- Нечестивых и так полны улицы
- А мне теперь новую одежду дали
- Ананьинские чудеса
- Антихристу — не поклонюсь!
- Делай все наоборот, и ты здесь окажешься
- Господь не по силам не дает
- А все-таки...
- Можно ли смотреть телевизор
- А тильки православных христиан
- Скажи этому «другу Христа»
- Жизнь дороже денег
- Дух Святой найдет на тебя
- Тогда черепаха высунула голову
- За двоих хорошо трудишься
- Корова и-то не покатятся
- Возрождается ли вера во всей России?
- Мужик мужика родил
- Далеко заплыл
- И мать жалко, и Церковь жалко
- Я вам этот памятник восстановлю
- Крест тебе и воскресение
- На духовную свадьбу
- Заранее прощать
- Иди в мир, Платонушка
- Как же Господа не благодарить!?
- Вольному — воля, а спасенному — рай
- Я — «Иисус». Иоанн ждет меня
- Бывалые люди
- Только молиться
- Никто не отнимет
- А он смиренных любит
- А я безгрешная
- Конца и края не видно этому делу
- «Не та фи-гу-ра»
- За вас и дело Божие
- «Все ученые... и все слепые»
- О! Это чудно!
- Там и все мы — счастливые
- Но дивнее — в грешниках
- И в чем же эта разница?
- Вот и дело христианское сделаем
- Фавор или Голгофа?
- Он же наш «депутат»
- Встреча знаменательная
- Ну, как тебе сказать, радость через край!
- Вы верите в возрождение России?
- Нет, нет. Я просто выпиваю
- «Я там лежу у забора»
- Говорят, что чудес не бывает
- Бог знает наше будущее
- Бензин нюхать не хотим
- Я на всю жизнь запомнила
- Все полегче будет
- «Два чувства дивно близки нам...»
- Я меньшой и брат мой старшой
- Прощай, брат
- Вы дома, я — в гостях
- Будет царствовать Любовь
Только молиться
Храм, в котором мне довелось служить, находился на пересечении многих удобных подъездных путей, которыми могли добраться православные из различных частей города и пригородов, не имеющих у себя храмов.
В воскресные дни число исповедующихся на одного священника возрастало до трехсот человек. Особенно тяжелым контингентом стали наркоманы, лица, совершившие тяжкие преступления. Усердным помощником храму был ¬Константин Павлович, который одновременно являлся зарегистрированным в качестве члена общины для открытия храма во многих так называемых «двадцатках» — необходимом числе лиц для регистрации. Очень часто по делам проблемных общин он бывал с настоятелем у архиерея.
Как-то после одного из воскресений Константин Павлович неожиданно предложил проводить меня до здания Академии.
— Знаешь, Константин Павлович, в последнее время ты настолько стал занятым и неуловимым, что с тобой невозможно пообщаться. Я весьма отдаленно слышал, что ты в очередной раз спасаешь какой-то храм в пригороде. Зная твой страстный характер много лет, почему-то чувствую буквально «печенкой», что тебе угрожает серьезная опасность.
— Мне хочется ездить к архиерею и общаться с ним. А опасности, где их сейчас нет, — отвечал Костя.
Подошли к крыльцу Духовной Академии и стали прощаться.
— Вижу, что ты так ничего и не сказал, не развеял моих опасений. Будешь на том свете, вспомни о нас в своих молитвах! — попросил я его.
— Ты знаешь, я всегда хотел быть первым, помолюсь. А тебя тоже хочу предупредить. Тебя оклевещут скоро, обвинят в том, что ты якобы не допускаешь людей причащаться, раскалывая тем самым общину. Чушь, конечно, большая, но это я слышал от первого лица. Будем молиться друг за друга. Прощай.
Мы попрощались, и я уже больше никогда не увидел в живых друга своей юности. Через неделю, в ночь на Святителя Николая, наемная рука убийцы прервала жизнь молодого ученого, оставив шестерых детей на руках жены Веры.
Горе, конечно, было громадным, на отпевании встретились все «подвальники», друг детства поэт Николай плакал навзрыд.
Пророчество Кости о клевете не заставило себя долго ждать. Дня через три-четыре меня позвали к архиерею, и все Костины слова подтвердились.
— Если я не прав, — говорил митрополит Иоанн, — то пусть твой духовник архимандрит Иоанн Крестьянкин скажет свое слово.
Прошло полгода после тех страшных, душепереворачивающих событий, и я вновь оказался у дорогого батюшки Иоанна Крестьянкина.
— Ну, как ты, дорогой? Все знаю, как страшно! Письмо получил твое, как тебе там? А что мы могли сделать, только молиться о тебе. Как страшно. Господи! Спаси свое чадо! — крестился в алтаре отец Иоанн, непрестанно меня обнимая и повторяя: «Господи! Спаси свое чадо!»
— Ты знаешь, он целый месяц читал твое письмо и с собой носил его в кармане. Переживал и молился за тебя все время, — сочувственно рассказывала келейница Татиана.
После службы заглянул к иконописцу Гоше, ухаживающему за болящим схиигуменом Мелхиседеком.
— Он все время молится, когда приходит в сознание, инсульт у него. Давай подойдем к нему, хоть он и молчит, но все понимает. Батюшка? Благословите глазами моего друга, помолитесь за него! — попросил Гоша.
Неподвижные доселе глаза схиигумена Мелхиседека мигнули.
— Все. Благословили тебя. Пойдем, провожу. Спасибо, отец Мелхиседек, — благодарил Гоша.
— Ты знаешь, у меня тоже проблемы. Отец Зинон вот уже год краски не дает. Так мне кто что из города принесет, тем и пишу. Весь конфликт год назад случился. Я как-то его спросил, что он в жизни хочет. Так знаешь, что он мне сказал? Преподобным, говорит, хочу быть. Говорю ему, что это ловушка. А он мне опять:
— Подумай, Гоша, хорошенько, кто ты, а кто я?!
Я возразил, что, мол, это же явная гордость и прелесть! Вот после этого и гонения начались. Сначала наместника по ночам сторожил, сейчас за старцем ухаживаю. Наверное, придется уйти. Руководства нет, и красок нет, — сетовал Гоша.
— Слышал ты, что у нас иеродиакон Максим скончался? Жил как послед-ний грешник, а каялся как первый праведник перед смертью — так отец Адриан о нем сказал. Царство ему Небесное! Зайди в пещерки к старцам, попроси их молитв, там как раз какую-то делегацию милиционерш водят, — посоветовал Гоша.
Черный и лохматый, с большой головой, монах с чувашским акцентом объяснял столпившимся у какой-то могилы милиционершам:
— Такой смиренный старчик был. Недостоин, говорил, со всеми лежать, киньте, как пса, на дорогу. Ну мы его вот прямо между стен пещерки, на дорожке, положили. Как идем, так и поминаем его. Песочек многие из пещерки берут. Лечебный песочек, помогает многим. Держитесь за мной, темно тут. Вчера одна заблудившаяся больно сильно кричала, грехов, наверное, много в миру набралась, несчастная.
Фонарик монаха высветил знакомую по многочисленным книгам фамилию: митрополит Вениамин Федченков.
— Вот тоже владыка у нас жил, книги писал, когда в Америке был, деньги на войну Отечественную в помощь России собирал. А это могилка старца, которому бесы являлись видимым образом: «Не боимся, — говорят, — тебя».
А он им: «Чего, — говорит, — меня бояться, вы Господа и грехов бойтесь, и хорошо всем будет». Тоже смиреннейший был. Господь смиренных любит, а гордым противится. Смирение теперь за слабость почитается в миру, а здесь, в монастыре, смирение старцев радость Господню привлекает. Наш отец Иоанн Крестьянкин говорит, что заходят люди в обитель в одном состоянии, а уходят другими. Все-таки любовь Божия меняет людей в лучшую сторону. Не отставайте, матушка-«милиционер», песочек на входе можно будет взять, — ¬поторапливая, предупредил монах. — Так что просите, молитесь нашим усопшим старчикам, «молитва праведного много может споспешествовать ко благу». Может, вот и батюшка помолится за вас, милиционеров, тоже не помешает.
Комментировать