Часть 2. Расколы, Ереси и Секты в России (с X в. по XVI в.)

Схема. “НАСЛОЕНИЯ” разных религий в Европе за 3000 лет. Карта. – Раскол «МАНИХЕЙСКИЙ» (богомилы и волхвы-дуалисты с X в.). – «УНИАТСКИЙ» (уния с римо-католиками в кон. XVI в.). – «СТАРОВЕРЫ-НЕСТОРИАНЕ» (с нач. XV в.). Борьба «староверов» с Православием. Несториантсво у монголов. Союз “капитонов-богомилов» с «староверами-несторианами». Беспоповщина и Поповщина в расколе. – «ПРОТЕСТАНТСКИЙ» (штундо-баптизм в XIX в. от иностранных колонистов). Апокалиптические и «коммунистические» секты. – Вероисповедный состав России в древности и в XIX в. Счисление раскольников.

Рис. «НАСЛОЕНИЯ» РАЗНЫХ «СТАРЫХ ВЕР» в Восточной Европе за 3000 лет

5–1. Все рассмотренные нами в первой части книги древние расколы, кроме римо-католического, произошли во Вселенском Православии задолго до Крещения Руси, и, казалось бы, не должны были сказаться на единстве веры в Киевской митрополии Константинопольского патриархата. Но Киевская Русь, как до Крещения, так и после него не была изолированным от внешнего мира «заповедником», – как и все индоевропейские народы, славяне сохранили веру в общеиндоевропейских богов; имели своих собственных, общеславянских. Во время своего пребывания на Дунае славяне заимствовали у фракийцев и греков древние мистериальные культы Богини-Матери Кибелы и бога вина Вакха-Дионисия (по-славянски Врума) вместе с присущими этим культам ритуальным скопчеством и оргиями-вакханалиями. Столь же давно они испытали влияние иранского дуализма со стороны скифов и сарматов. Наконец, в 200–400 годах дунайские славяне находились под владычеством готов и восприняли от них элементы скандинавских культов. Затем, вместе с готами, они могли быть впервые просвещены светом православной веры в IV в., когда Святой Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, поставлял готам во Фракию епископов и посылал проповедников. Однако, к сожалению, среди готов укоренилось арианство, а посему нельзя исключить того, что эта древняя ересь могла оказывать влияние и позднее, потому что часть готов осела в Крыму, и с ними Киевская Русь поддерживала торговые и культурные отношения. Такова история наслоения различных «старых вер» на религиозное сознание славян, да и всех прочих народов, вместе с которыми славяне расселились по Русской равнине в VI–VII веках. При своем расселении славяне вошли в самые близкие отношения с народами угро-финской группы и с потомками гуннов-тюрков, той частью булгар, которые ушли на север и расселились в устье Камы. За 200 лет до Крещения Руси славяне, волжские угро-финны (мордва) и камские булгары находились в политической зависимости от мощного Хазарского Каганата, где государственной религией стал иудаизм. Наконец, славяне издавна торговали с магометанами-арабами, а в начале X в. ислам стал государственной религией в Камской Булгарии. Незадолго до Крещения самые тесные отношения у Киевской Руси были с уже православной (дунайской) Болгарией, куда князь Святослав даже хотел перенести столицу из Киева. Но с 971г., когда Византийский император Иоанн Цимисхий переселил с восточных рубежей из Армении в Болгарию общины сектантов-дуалистов манихеев-павликиан, от них в Болгарии возникли первые общины манихеев-богомилов. Богомильские проповедники не оставили без внимания родственную по крови и языку Русь, а потому ко времени Крещения Руси местное жречество, ВОЛХВЫ, как славянские, так и угро-финские, уже были знакомы с основами богомильского учения (Гальковский, 1916). В Киевской Руси богомильское учение проповедовали, как ВОЛХВЫ (см. гл. 6), так и пришлые проповедники. Дважды на церковных Соборах в Киеве осуждалась богомильская ересь (Адриан Скопец в 1004 г. и Дмитр в 1123 г).

5–2. Такова вкратце «история религиозного воспитания» наших предков славян, но почти то же самое можно сказать о любом европейском народе. В прилагаемой к этой главе схеме 3 сделана попытка графически изобразить это «наслоение» с учетом хронологической последовательности. Поскольку ни одно из «наслоений» не исчезло, в верхней половине схемы те же «наслоения» показаны в виде расзновидностей сект, ими порожденных. Из перечисленных св. Иоанном Дамаскином «четырех проообразов всех ересей« в дохристианской Руси наличествовали все четыре: ЯЗЫЧЕСТВО в разных вариантах, ИУДАИЗМ, ГНОСТИЦИЗМ и ПАРСИЗМ в форме богомильства. Таким образом, семена плевел (иудаизм, латинство, богомильство) попали в языческую «почву» ЗАДОЛГО ДО семян пшеницы, то есть Крещения, а потому успели в этой почве укорениться и прорасти. При этом у засевающих плевелы были у каждого свое «поле»: жидовины проживали на Юго-Востоке, в степях Подонья, Причерноморья и Прикаспия; латиняне «обрабатывали» Западные области расселения славян; богомилы-волхвы отступили в глухие леса на Север и Северо-Восток.

5–3. Такова, если можно так сказать, была «диспозиция» враждебных христианству сил к тому моменту, когда князь Владимир вместе с варягами-дружинниками (тоже язычниками) и славянами-боярами решил поменять веру предков на другую. Самое удивительное, что практически такую же «диспозицию» мы застаем и в конце XIX в., то есть спустя 900 лет после Крещения Руси. По всей стране живут кудесники, волхвы, ворожеи и знахари. В тайных общинах гностиков (хлыстов, скопцов, духоборов и молокан) «живые боги», «пророки» и «пророчицы» возглавляют бесовские «радения», в которых участвует «цвет нации» – писатели, поэты и философы. На Западе живут латиняне-униаты – раскольники, предавшие Православие ради покровительства Римского папы. На Севере и в Поволжье – тоже раскольники, богомилы-беспоповцы, а на Дону – раскольники «староверы»-поповцы. Среди них живут «русские израильтяне», субботники, иконоборцы – одним словом, жидовствующие. Если на схеме 3 представлена «история» пережитых народом «болезней» с краткими указаниями на их синдромы, то прилагаемой карте 1 проведены условные границы тех главных четырех расколов, о которых шла речь. Незакрашенный четырехугольник в центре соответствует тем областям вокруг Москвы, где расколы и сектантство, хотя и были распространены, но в очень малой степени, а за границами его лежат области, где, несмотря на распространение Православия, тот или иной раскол проявился в наибольшей степени.

ВЕРОИСПОВЕДНЫЙ СОСТАВ РОССИИ В ДРЕВНОСТИ и в XIX в.

5–4. Естественно, нас не может не занимать вопрос, какая часть русского народа оказалась к середине XVII в. неправославной и решившейся на открытый разрыв с Церковью и своим Отечеством. Если видеть в толках раскольников-старообрядцев, в сектах жидовствующих и хлыстов еретиков, существовавших на Руси в скрытом виде веками, то выяснение доли ушедших в «старообрядческий» раскол могло бы помочь оценить и размеры того древнего раскола, который нами условно назван «языческим». К сожалению, ни на время начала раскола в XVII в., ни в течение последующих 200 лет сколько-нибудь точных данных о числе сектантов нет.

5–5. За неимением данных о числе сектантов и раскольников в прошлом, воспользуемся советом А.С. Хомякова о ВОЗВРАТНОМ ХОДЕ при изучении истории, то есть от современного к старому, от старого к древнему, потому что только такой путь, по его словам, «может служить ее поверкою». «ХОТИТЕ УЗНАТЬ ТО, ЧТО БЫЛО, – СПЕРВА УЗНАЙТЕ ТО, ЧТО ЕСТЬ». Первые более или менее достоверные данные о вероисповедном составе Российской империи относятся к 1878 г. (ЭСБЕ, «Россия», т.54,). Они приведены в таблице, где указаны племена и народности Европейской части России с указанием их вероисповедания в процентах, то есть на 100 жителей (в скобках – по всей Империи). Новые по сравнению с эпохой Киевской Руси «конфессии» выделены курсивом. Для удобства сравнения в крайнем левом столбце те же народности указаны в терминах Киевской Руси.

5–6. Нетрудно убедиться в том, что этнографический состав Российской империи по сравнению с Киевской Русью практически не изменился, за исключением того, что из славянских племен сложился ЕДИНЫЙ РУССКИЙ НАРОД, и одни народы (финны, литва, поляки, молдаване) им были завоеваны, другие – переселились в Россию сами (армяне, болгары, шведы, немцы). Но среди них нет ни одного незнакомого народа. Другое дело, вероисповедания. ЯЗЫЧЕСТВО почти исчезло, русский народ стал ПРАВОСЛАВНЫМ и по-прежнему продолжал жить вперемешку с МАГОМЕТАНАМИ, ИУДЕЯМИ, ЛАТИНЯНАМИ и МОНОФИЗИТАМИ. Но среди вероисповеданий мы замечаем и новые разновидности, каковы: ПРОТЕСТАНТЫ, УНИАТЫ и СТАРОВЕРЫ.

5–7. Зная начало и конец, находя одни и те же ереси-секты ДО Крещения Руси и спустя 900 лет ПОСЛЕ Крещения, мы, во-первых, не можем поверить в то, что «до патриарха Никона» никаких расколов на Руси не было, а во-вторых, в то, что все это многообразие ересей возникло из-за перемены обрядов. Попробуем восстановить исторический ход событий по широко известным фактам. Мы знаем из летописи, что к князю Владимиру пришли с предложением принять их «закон» МАГОМЕТАНИН из Камской Булгарии, ЖИДОВИН неизвестно откуда (возможно, местный, киевский, так как в Киеве, как и в любом торговом городе был особый квартал, где жили торговцы-иудеи); ЛАТИНЯНИН немец и ПРАВОСЛАВНЫЙ грек. Затем в летописях XI–XIII вв. появляются сообщения о поднимаемых БОГОМИЛАМИ-волхвами мятежах и творимых ими убийствах. В XI в. в Болгарии, Румынии, Галиции и на Волыне, а также в Прикаспии появились компактные поселения армян-монофизитов, бежавших из Закавказья в связи с нашествием тюрков-сельджуков. Из болгарских хроник известно, что армяне вели активную пропаганду своей ереси там, а так как и они имели достаточно многочисленную и влиятельную общину в Киеве в XI в., то нет никаких оснований полагать, что и здесь они не засеяли семена МОНОФИЗИТСТВА.

ПЕРВЫЙ РАСКОЛ ЯЗЫЧЕСКО-МАНИХЕЙСКИЙ (с X в.)

5–8. Таким образом, рассматривая «историческую географию» еретических влияний на самый начальный период христианизации Руси (см. схему 3), мы видим, что в «исконную языческую почву» в ту пору были засеяны семена ВСЕХ будущих расколов, ересей и тайных сект, пустивших глубокие корни и давших ядовитые плоды по мере созревания. От манихеев-богомилов произросли тайные секты хлыстов-скопцов и псковские «стригольники», первое упоминание о которых в 1376 г. можно считать началом «раскола стригольников» (Макарий (Булгаков), кн. III, с.99), или, если учитывать его природу, РАСКОЛА МАНИХЕЙСКОГО. После казни основных зачинщиков, как это обычно бывает, сектанты ушли в подполье и распространились в пределах Пскова и Новгорода. В 1470 г. в Новгороде начали свою проповедь прибывшие из соседней Литвы жидовины-караимы. Их учение нашло самую благоприятную почву в среде местных манихеев-стригольников и породило раскол, известный под названием «ересь жидовствующих». С тех пор иудаистская составляющая в массе манихейских общин с не исчезала и в каждой «народной секте» порождала субботников, иконоборцев и прочих жидовствующих.

5–9. С победой манихейско-протестантской Реформации в Европе, где «иудейская струя» тоже присутствовала в явной и неявной форме практически во всех реформатских сообществах, влияние на Православную Русь неоманихейства европейского «разлива» шло по всему Западному фронту: через Швецию, Ливонию, Польшу, Литву и оккупированные ими Западные русские земли, Малороссию и Белоруссию. В результате псковско-новгородские манихеи-стригольники и манихеи-жидовствующие, имевшие давние и тесные торговые связи с Западной Европой «заразились» иудейскими ересями антитринитариев и социниан, живших в Польше и Литве. На Соборе 1552 г. в Москве были осуждены еретики мирянин М.Башкин, иеромонах Артемий и монах Ф.Косой, связанные с «заволжскими нестяжателями», как называли себя в ту пору скрывшиеся в подполье последователи жидовствующих.

5–10. Манихейский «хронический раскол» веками распространялся тайно, преимущественно по окраинам, где русские жили вперемешку с инородцами и где антихристианское учение хлыстов и богомилов находило самую благоприятную почву в укорененной с дохристианской эпохи привычке населения к оккультным (сатанинским) ритуалам. В Стоглаве (а этот документ составлен в сер. XVI в., то есть спустя 650 лет после принятия христианства на Руси) говорится о повсеместном участии населения не только в ворожбе, гаданиях и волхвовании, но в бесовских и Эллинских оргиях с плясками, квохтаньем и криками, о явлении «пророков» и «пророчиц» («живых богов» хлыстовских общин), о богомильском культе Пятницы под видом почитания великомученицы Параскевы (по-греч. «параскева» значит «пятница») в многочисленных часовнях, ей посвященных, на распутьях дорог, на источниках, торжищах и ярмарках. Все это продолжало существовать и в XVII в., а после «старообрядческого» раскола, основную массу которого составили богомилы-беспоповцы, тайные манихеи-язычники и хлысты, все компоненты этой «народной религии» сохранялись в общинах староверов и через них передавались последующим «волнам» сектаторов и раскольников.

5–11. Отрицание священства и Таинств (БЕСПОПОВЩИНА), отрицание брака и чадородия (БЕЗБРАЧНИКИ), пропаганда жертвенного самоистребления (САМОСОЖЖЕНИЯ), употребление изуверских обрядов (самокрещение, покаяние земле, в щель или дыру, «причастие» с элементами волхвования и т.п.) – все это НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ к «старой вере», если под этим подразумевать Веру Православную, не имеет, но является внешним выражением ИНОЙ, действительно, «старой веры» – ЯЗЫЧЕСТВОМ, закамуфлированным под «народное христианство». Разговоры о «древлем благочестии» раскольников скрывают правду об антихристианской сущности этой «старой веры», последователи которой яростно ненавидят Церковь Христову. Суть сектантского ИНОВЕРИЯ, так называемой «народной религии Свободного духа», в которой за века смешались учения иудео-христиан, гностиков манихеев, павликиан и богомилов, сводится к следующему: – антихрист (он же сатана, злое начало и т.п.) господствует в созданном им мире и в Церкви, которая «испорчена» (апостолами в I в., затем Вселенскими Соборами в IV–VIII вв., Царьградскими патриархами в X–XI вв., патриархом Никоном в XVII в. и т.д.); –власть в Церкви захватило священство, от этой власти можно и нужно избавиться, потому что священником может быть любой член общины; – таинства излишни; крещение, покаяние и венчание оставить как обряды: богослужение следует упростить до совместного пения молитв и гимнов; – строгий аскетизм (вплоть до отрицания брака) с одновременным допущением крайнего распутства, свойственного всем языческим культам Востока; – проповедь крайнего воздержания и призывы к добровольному мученичеству во время гонений и к самоистреблению при их отсутствии.

5–12. Этот перечень основных «догматов» древних манихеев-богомилов ПОЛНОСТЬЮ совпадает как с содержанием проповеди капитонов и происшедших из капитоновщины старообрядческих толков БЕСПОПОВЩИНЫ, так и с «доктриной» сектатора XIX в. графа Л. Толстого. Он считал, что Православная Церковь – это антихристианское учреждение, власть в котором захватило священство, обманывающее народ. «Да идите и вы к отцу своему диаволу, – писал он, повторяя заклинания староверов XVII в., – вы, взявшие ключи Царства Небесного». Идеологической близостью объясняется та широкая кампания по защите «религиозных диссидентов» (духоборов, молокан и пр.), которую возглавил Толстой, а поддержали все известные «богоискатели», деятели культуры начала ХХ столетия.

5–13. И ПРОТЕСТАНТСТВО в Европе, и СТАРООБРЯДЧЕСТВО в России произошли из одного МАНИХЕЙСКОГО корня. Неоманихеи-протестанты открыто выступили в Европе в 1520-е годы, в России то же самое произошло в 1650-е годы. Эти антицерковные движения развивались параллельно и к концу XIX в. практически слились в один сектантский «котел». Этот процесс иллюстрирует схема «Родословная сектантства», где за каждой линией, соединяющей разные секты, стоят реальные организационные и идеологические связи, а «котлы» изображают слияние и переплетение внешне различных сект, внутренне сродных и союзных.

ВТОРОЙ РАСКОЛ – УНИЯ С РИМО-КАТОЛИКАМИ (в конце XVI в.)

5–14. Католическая пропаганда в Западной Руси дала свои плоды в 1596 г., когда произошел «униатский раскол». Как и все раскольники, униаты ненавидят Церковь, которую предали их предки, и обвиняют ее в гонениях на них, ни в чем не повинных агнцев, хотя на их совести лежит немало мученической крови православных христиан. Рассмотрение истории этого раскола увело бы нас слишком далеко в сторону от основной темы, хотя, надо заметить, в Западных областях между униатами и староверами кое-какие связи существуют.

ТРЕТИЙ РАСКОЛ СТАРООБРЯДЧЕСКИЙ (в XVII в.)

5–15. Хотя манихеи-беспоповцы составили основную массу антицерковного движения XVII в., но зачинщиками открытого мятежа явились не эти тайные сектанты, а «легальные» еретики, «староверы»-поповцы, с XIV в. боровшиемся за свою «старую веру», символом которой они сделали несторианские и монофизитские обряды, главные из которых: ДВОЕПЕРСТИЕ, СУГУБАЯ Аллилуйя и хождение ПОСОЛОНЬ. От постоянно употребляемых слов о защите «старых обрядов» все движение и получило свое название СТАРООБРЯДЧЕСТВО, вопреки тому, что обряды эти не были «старыми» для Руси, и тому, что в разных сектах употреблялись разные обряды. Чем отличается «поповщина» от «беспоповщины» в идеологическом смысле? Манихеи-богомилы, как все сектанты-дуалисты, отрицают Православную Церковь, священство, благодатность Таинств, брак, чадородие и проповедуют строгий аскетизм вплоть до самоистребления. Ничего подобного нет у поповцев – они признают Церковь, священство, Таинства, брак и последовательно выступали против массовых самосожжений, считая их самоубийством.

Таким образом, эти два типа раскольников при столь прямо противоположных взглядах на Церковь и священство изначально не были едины с беспоповцами-безбрачниками, а потому выражение типа: «раскольники разделились на поповцев и беспоповцев» не соответствует реальному ходу событий. Капитоны, из которых произошли беспоповцы, стали раскольниками, то есть отвергли и прокляли Православную Церковь ДО патриаршества Никона, они не уходили в раскол, потому что уже не принадлежали Церкви, в которой, по их вере, давно «воцарился сатана и нет благодати». Поповцы, или точнее, около 20–30 инициаторов внутрицерковного мятежа, наоборот, находились внутри Церкви и желали реформировать ее в согласии со своими представлениями. С этой целью они сформировали ряд «кружков ревнителей благочестия» (в Нижнем Новгороде, Смоленске, Москве, Муроме. Костроме и монастырях Заволжья) тоже задолго до раскола, в 1630-е годы.

5–16. Так же, как у манихеев-беспоповцев, и у «староверов» была своя предыстория. Географически «староверы» проявились более всего не на окраинах Севера и Северо-Востока (там жили их союзники, беспоповцы), а на Востоке и Юге, в бывших Владимиро-Суздальском, Костромском, Нижегородском, Рязанском княжествах и в Русском Пограничье с Золотой Ордой (Тамбовская, Воронежская, Харьковская губернии и Донские степи). Все эти земли в XI–XII вв. были заселены славянами вперемешку с племенами угро-финнов, агрессивно сопротивлявшихся проповеди христианства, или кипчаков-половцев, христианством вовсе не затронутых. В XIII в. славяне-вятичи в Муроме убили преподобномученика Кукшу, жители Ростова Великого изгнали двух первых епископов и избивали священномученика епископа Леонтия и преподобного Иакова. В 1223 г. на Русь пришли из Центральной Азии монголы-чингизиды. В 1240 г. был разрушен и вскоре запустел Киев, а граница с Батыевой Ордой и улусом Ногая проходила не очень далеко от Москвы, окаймляя как раз те области, в которых в середине XVII в. население поддержало прибежавших из Москвы расколоучителей-«староверов». Такое «географическое» совпадение заставляет искать корни «староверия» в исторических обстоятельствах, характерных именно для этих окраин, и среди этих обстоятельств немаловажным было то, что пришедшие из Центральной Азии монголы, как и многие другие племена в Азии, с VI–VIII вв. были охвачены проповедью христианства в виде еретических учений сначала дуалистов-манихеев, затем несториан и монофизитов.

5–17. БОРЬБА СТАРОВЕРОВ С ПРАВОСЛАВИЕМ. После разрушения Киева прошло почти 60 лет, когда в 1299г. Киевский митрополит, Святитель Максим (грек), решился перенести кафедру вглубь страны во Владимир. Однако, уже через несколько лет, его преемник Святитель Петр (уроженец Волыни), переселяется в Москву, а следующий митрополит, Святитель Феогност (опять грек) переносит сюда кафедру. Так Москва, будучи еще небольшим удельным княжеством на переферии Владимиро-Суздальского Великого княжества становится центром Митрополии. В течение XIV в. московские князья получают ярлык на Великое княжение, собирают земли от Белого моря до Оки и от Смоленска до Нижнего Новгорода. Сразу же в этот новый государственный центр начинают стягиваться влиятельные политические фигуры, как из соседних государств (Пруссии, Литвы, Польши и Золотой Орды), так и из бывших княжеств. Начинается многовековая борьба за власть между «старомосковским боярством», при помощи которого началось строительство будущего Православного Царства, а в перспективе Российской Империи (наследницы Византийской), и пришлыми «княжатами», Рюриковичами, Гедиминовичами и выходцами из Орды. Если «старомосковское боярство» вкупе со Священноначалием и монашеством традиционно выступало за усиление ЕДИНОЙ ДЕРЖАВЫ, то пришлые «княжата»-федералы привнесли с окраин, в политическом отношении центробежные тенденции, а в вероисповедном – всевозможные искажения Православия, которые накопились в Поволжье и Рязани еще с дохристианской эпохи и усилились за 200 лет пребывания под татарским игом. Историки тщательно изучили политический аспект этой борьбы (А.Н.Веселовский, А.А.Зимин, М.Н.Тихомиров, Л.В.Черепнин), но их, естественно, мало занимала тема религиозного противостояния Православия и ИНОСЛАВИЯ «староверов», и тем более «географическая привязка» того и другого: Православия к Москве, как православному ядру русского народа, строителю Державы, и «староверия», как ереси сепаратистов, политических и религиозных. Нижегородско-Уральский инородческий и Донецко-Яицкий казачий сепаратизм на всем протяжении русской истории давал себя знать тотчас, когда Держава ослабевала, и в конце ХХ столетия мы являемся свидетелями очередного витка этой борьбы.

5–18. Что же конкретно отличало «староверов» от Православия Московской митрополии? Список различий в обрядах слишком длинен, и для наших целей пока достаточно сказать о трех основных, отметив, что важным является как раз их совокупность: у православных ТРОЕПЕРСТИЕ, ТРЕГУБАЯ АЛЛИЛУЙЯ и хождение по кругу направо, ПРОТИВ СОЛНЦА (противосолонь), а у «староверов» ДВОЕПЕРСТИЕ, СУГУБАЯ АЛЛИЛУЙЯ и хождение по кругу налево, ПО СОЛНЦУ (посолонь). Для краткости далее, как об отличительных признаках, мы будем говорить о троеперстии и двоеперстии, подразумевая всю совокупность этих и других обрядов. Почему важна именно совокупность, а в розницу или вперемешку эти различия не имели бы большого «диагностического» значения? Потому что первая триада во главе с ТРОЕПЕРСТИЕМ принадлежит ВСЕМ православным, не только русским «никонианам», как можно понять из обличений раскольников, но и грекам, сербам, болгарам, киприотам, грузинам, румынам, малороссам и белоруссам – и ни у одного из этих народов не было ни перемены ДВОЕПЕРСТИЯ на ТРОЕПЕРСТИЕ, ни «старообрядческого» раскола. Вторая триада во главе с ДВОЕПЕРСТИЕМ принадлежит древним «староверам»-еретикам несторианам и монофизитам. Когда в VI в. на VI Халкидонском Вселенском Соборе Православная Церковь анафемствовала монофизитов, то они кричали, что стоят «за старую веру» против «новой», то есть говорили то же самое, что русские «староверы» в середине XVII в. Споры об обрядах между православными, складывающими три перста во имя Святой Троицы, и «староверами», складывающими два перста, как несториане, а они это делают во имя ложно понимаемой двуприродности Иисуса Христа, начались еще в Византии. В России же они обострились ЗАДОЛГО ДО патриаршества Никона, а именно, за 250 лет до него, то есть в начале XV в., когда пришлые «староверы»-княжата стали брать в Москве верх над правосилавным старомосковскими боярами, к тому же традиционно грекофилами, поскольку наше Священноначалие и в то время, и позднее вовсе не собиралось порывать связи с Матерью-Церковью, от которой получило веру.

5–19. Другое дело «староверы» – в единстве с Вселенским Православием сепаратисты видели угрозу своим интересам, а кроме того, не испытывали к грекам ни уважения, ни любви, так как свою «старую веру» получили не от них, а от тех, кто с V-VI вв. люто ненавидел греков. Грекофобия «староверческой партии» в Москве объясняется не Флорентийской унией, заключенной в 1438 г. и вскоре ими отвергнутой, а тем, что спор об Аллилуйе «староверы» затеяли ДО унии еще при митрополите Фотии (греке), и, несмотря на ответ из Царьграда в пользу трегубой Аллилуйи, продолжали ее петь дважды, а в1551 г. ухитрились этот мнимо «старый обряд» оградить особым постановлением в Стоглаве.

5–20. В 1485 г. «староверческая партия» обрушилась с обвинениями в еретичестве на тогдашнего митрополита Московского Святителя Геронтия за то, что он при освящении Успенского Собора шел противосолонь. Люди они были влиятельные и смогли уверить не очень твердого в вере великого князя Ивана III, что митрополит еретик. Святитель Геронтий оставил кафедру и удалился в Симонов монастырь, то есть сделал то же самое, что в 1658г. сделал патриарх Никон: «дал место гневу государеву». Но в конце XV в. Иван III опомнился и явился к митрополиту в Симонов с просьбой вернуться на митрополичий престол, а в середине XVII в. Алексей Михайлович не захотел дойти от Кремля до Ильинки, где его три дня ждал на своем подворье Патриарх Никон, и затеял 8-летнюю травлю своего «собинного друга» и духовного отца, а затем добился его пожизненной ссылки.

5–21. Что касается главного обряда из триады – способа перстосложения для крестного знамения – то и тут «староверы» победили на Соборе 1551 г. Они прокляли тех, кто крестится не двумя перстами, тем самым прокляли не только своих соотечественников, но и все вышеперечисленные православные народы. Через 100 лет при патриархе Иосифе «староверческая партия», объединявшая не только мятежных протопопов, но и влиятельных потомков княжат (Трубецких, Оболенских, Хованских, Львовых), фактически захватила власть, как в Церкви, так и в Государстве. Боярин Н.Одоевский со товарищи составил Уложение1649 г. и учредил Монастырский приказ – то и другое было направлено на ослабление Церкви и ее опоры, монашества. А «ревнители благочестия» во главе с нижегородцами, протопопами Стефаном Вонифатьевым и Иваном Нероновым, распоряжались поставлением епископов, архимандритов и протопопов, повсюду ставили «своих людей» и, наконец, после смерти патриарха Иосифа, казалось, достигли своей главной цели – возвели на патриарший престол своего ставленника, активного сотрудника по начатым ими «реформам», Новгородского митрополита Никона. Ярость, с которой они набросились на Патриарха Никона, вполне объяснима, потому что он вышел из повиновения и «предал» их «старую веру». Их ярость объяснима, но не понятно, почему ее разделяют многие православные люди.

5–22. НЕСТОРИАНСТВО У МОНГОЛОВ. Мы на время отвлечемся от разбора конкретных событий середины XVII в. для того, чтобы разъяснить оставшийся без ответа и даже незаданный вопрос: почему жившие на восточных и юго-восточных окраинах «староверы» крестились, пели аллилуйю и ходили по кругу так же, как несториане и монофизиты? Сами придумали или их кто-то этому научил? Когда они могли к этому настолько привыкнуть, что встали на защиту своей «старой веры» аж до смерти и с явными признаками фанатизма? Подробные ответы на эти вопросы даны в соответствующей главе, а сейчас достаточно сказать, что вместе с монголами в XIII в. на Русь пришло так называемое «центрально-азиатское христианство». Ученые-ориенталисты под этим термином подразумевают сложную смесь ересей, в которой главным компонентом и организующей силой была Несторианская Церковь с ее 146 епископскими кафедрами во всех главных городах Азии от Мерва и Самарканда до Пекина и от Малабара до Каракорума, столицы Чингизидов в Монголии. Вторичными, но не менее важными с точки зрения искажения Веры, были: дуалисты-манихеи, монофизиты (армяне и сиро-яковиты) и вездесущие иудеи.

5–23. Современные монголы-ламаисты хорошо знают о своем «христианско-несторианском» прошлом, точно так же, как и многие другие народы Азии. Но так как все они сменили «несторианство» кто на буддизм, а кто на магометантство, то им не пришлось подделываться под «древлее православие». Совсем по-другому сложилась судьба «староверов»-несториан на окраинах складывающегося Московского государства, куда ксередине XVII в. дошли и правительственный контроль с гнетом податей, и церковная власть с епископиями и приходами. Возможно, к этому времени еретическое обоснование обрядов было уже забыто, а может быть, народными массами никогда и не осознавалось, но сами обряды и множество заимствованных у соседственных народов обычаев стали символом не только «старой веры», но той вольной жизни, которая прекратилась с появлением «москалей».

5–24. Таким образом, то, что мы называем «старообрядческим» расколом, по своему вероисповедному содержанию изначально представляло своего рода тактический союз-унию двух еретических образований: МАНИХЕЕВ (беспоповщина) и «НЕСТОРИАН-СТАРОВЕРОВ» (поповщина). Хотя они проявились единовременно, но как по своей предистории, так и по своей географии и по дальнейшему развитию их можно считать (после «римо-католического»), вторым и третьим расколами, хотя в общем «котле» СТАРОООБРЯДЧЕСТВАмногое перемешалось, и к началу ХIХ в. часть «староверов»-поповцев превратились в беспоповцев (например, кержаки-часовенные), а манихеи-безбрачники беспоповцы стали «брачными» и своих мирян-наставников почитали, как священников.

ЧЕТВЕРТЫЙ РАСКОЛ “ПРОТЕСТАНТСКИЙ (XIX в.)

5–25. После «старообрядческого» долго не было явных расколов, но с начала XVIII в. происходила перманентная «протестантизация» (выражение Свт.Феофана Затворника) всех сословий. Екатерина II в 1760-е годы пригласила переселяться в Новороссию и Поволжье протестантских сектантов, и в последующие десятилетия сеть неоманихейских колоний покрыла весь Юг России. К нам прибыли самые вредные сектанты: бывшие моравские братья-гернгуттеры; анабаптисты-меннониты; реформаты, лютеране и пр. Новые колонисты использовали труд туземцев, а потому на их фермах работали простые русские крестьяне. Стоит ли удивляться тому, что к середине XIX в. произошел четвертый раскол, как всегда слишком поздно обнаруженный властями и до конца никогда неосознанный, известный под названием штундо-баптизма и охвативший сотни тысяч людей в 30 губерниях юга России. По своему происхождению от баптистов он явился наиболее крупным ПРОТЕСТАНТСКИМ расколом в России, хотя и до него и после протестантизм порождал массу более мелких движений, типа библейских сект, редстокизма, пашковщины и т.п.

5–26. В XVI в. под видом Реформации влиятельные масоны-каменщики при поддержке тысяч манихеев-сектантов учинили религиозную Революцию. Они утвердили свои национальные «протестантские церкви» во всех государствах Северной Европы. Эта первая Великая Революция сопровождалась многолетними кровавыми «крестьянскими войнами», руководителями которых были все те же изуверы-сектанты (анабаптисты). В России их аналогами были такие же религиозные «крестьянские войны» (бунты Болотникова, Разина, Булавина-Некрасова, Пугачева), а вернее, раскольничьи бунты, потому что ими руководили манихеи-староверы, а крестьянское население только страдало от них.

5–27. XIЛИАЗМ. В сектантском мире, где переплелись и смешались отголоски многих древних ересей, не умирают идеи хилиазма и периодически возбуждаются апокалиптические ожидания. Слово «хилиазм» греческого происхождения и означает «тысячелетие». Начало хилиазма восходит к временам дохристианским, когда большинство иудеев видело в обетованном Мессии не Искупителя от греха, проклятия и смерти, а земного царя. Вместо Царствия Небесного, не от мира сего, они ожидали «царствия земного». Иудеохристиане внесли эти воззрения и в Церковь Христову. Страстное и нетерпеливое ожидание второго пришествия Иисуса Христа, которому, согласно Священному Писанию, должно предшествовать появление антихриста, появилось сразу после Крестной смерти Спасителя и его Вознесения. О втором пришествии и об антихристе в Священном Писании говорится определенно, но сроки не указаны. Церковь предостерегает своих чад от произвольного толкования Апокалипсиса, от поиска примет последних времен и, главное – от назначения сроков, что само по себе богохульно. Начиная с апостольского века до наших дней хилиазм проявляется в учениях различных ересей и сект и составляет содержание многих манихейских апокрифов. Находящиеся вне Церкви с большей легкостью поддаются апокалиптическим настроениям, особенно в смутные времена, когда встревоженные, впечатлительные и подозрительные люди легко верят в самые невероятные пророчества. Привычный уклад жизни рушится, неуверенность в будущем требует определенности, и начинают ожидать ее в Страшном суде. Некоторые люди жаждут видений, лжезнамений и лжечудес; наступает «духовное опьянение», прелесть. Спасение от подобного «опьянения» можно найти только в трезвенности церковного покаяния, в причащении Святых Таин. В протестантских странах в XVI веке миллионы людей были охвачены этими апокалиптическими настроениями, а через поселившихся в России протестантов разных толков они распространились и у нас. С особенной силой такие настроения проявляются в сектах гностико-манихейского корня (у анабаптистов и моравских братьев, а в России среди капитонов-беспоповцев.) и сопровождаются массовыми самоистреблениями. Сообщения о таких же изуверствах в современных сектах то и дело появляются в СМИ, но, к сожалению, их не принято связывать с точно такими же явлениями в прошлом. Разница между современными самосожжениями и гарями XVII в. всего одна: тогда с ними боролась Церковь, понимая их сатанинскую сущность. Но с момента отделения Церкви от Государства она такой возможности не имеет.

5–28. К учению хилиастов о наступлении на земле чувственного тысячелетнего Царства Христова своими корнями восходят все социалистические и коммунистические утопии. Они зародились в глубокой древности в таких иудео-дуалистических движениях, как маздакизм в Иране (V–IX вв.), позднее получили развитие в сектах с «демократическим» уклоном, как в Европе, так и в России, и, наконец, взятые на вооружение откровенными безбожниками, социал-демократами и коммунистами, составили стержень их политических программ. Впрочем нет уверенности в том, что эти безбожники были не более чем “научными атеистами”. В последнее время появляются и у нас публикации о присутствии в ВКП(б) некоего оккультного ядра, и в частности, в КГБ (Бокий, Москвин и др.) и в ФСБ. Первым опытом построения своего «царства на земле», без ненавистной им Церкви Христовой и столь же ненавистной Монархии, манихеи-протестанты предприняли сразу после Реформации. Началось массовое переселение самых крайних сектантов (квакеров и пуритан) из Европы в Америку, где на новых землях они построили собственное государство. Население некоторых штатов (Рок-Айленда, Пенсильвании и Юта) составляли в основном пуритане, квакеры и позднее возникшие мормоны, которые, кстати, недавно, решили восстановить дореволюционные общины русских мормонов. Русские манихеи-раскольники ринулись на Восток в поисках «своего царства», Опоньского, Индийского, Беловодского, только не Русского и Православного. Тогда же в XVII в. они тоже начали переселяться, при этом не только на пустующие земли Урала и Сибири, но и в «идеологически» близкую Европу, где они находили среди своих «братьев» манихеев полное понимание. А с конца XIX в. начался массовый исход сектантов (духоборов и молокан) и раскольников из «империи зла» в «благословенную Америку», туда, где по их понятиям, власть воцарившегося в России антихриста не достигает.

5–29. Манихеи, оставшиеся в Европе и в России, желали того же, чего достигли их «братья», выехавшие в Америку. Чтобы достичь своей цели, они организовали череду, религиозно-экономических «Великих Революций» с ритуальным отсечением головы монарха, разрушением аббатств и монастырей, массовыми убийствами священнослужителей и монахов. К концу XX столетия манихеи решили за ненадобностью отказаться от идеи «национализации» и приступили к «глобализации» религии, своей «старой веры», экономики и культуры (она же их «старая вера»). Объявленный в начале последней Перестройки переход на «новое мышление» подразумевает возврат к старому, к ДО ХРИСТИАНСКОМУ миру, эдакий второй Реннесанс, но уже не в Европе, а во всем мире.

5–30. РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ. В 1917 г. очередная операция по разрушению Монархии и Церкви была произведена в Российской имерии. В связи с ней, пожалуй, самым необъяснимым фактом до сих пор представляется то, что все это могло случится в стране с православным населением. Наше недоумение может рассеяться, если мы зададимся вопросом, какую долю в населении Российской империи составляли православные, а какую – раскольники, инославные и иноверцы.

5–31. Наиболее интересным было бы выяснить, сколько сектантов и раскольников было в России в разные периоды ее истории: в древности, в XVII в. и впоследствии вплоть до революции. Какая часть населения Московской Руси ушла в раскол в XVIIв. и какую часть составляли разного рода неправославные (раскольники, тайные сектанты, униаты, инославные и иноверцы) в Российской империи перед революцией? Сразу нужно сказать, что точные ответы на эти вопросы получить невозможно и можно говорить только о разного рода оценках. Ранее начала XVIIIв. нет данных не только о раскольниках, но даже о населении страны, а по XIXв., хотя и есть официальная статистика раскола и сектантства, но ее никто из исследователей не признает сколько-нибудь соответствующей реальному положению дел.

5–32. Однако, мы сочли нужным привести имеющиеся цифры, так как даже заниженные показатели могут дать верное представление об относительном (большем или меньшем) распространении раскола и сектантства в разных частях страны. Эти сведения приведены в виде таблицы и в виде карты. Цифры о числе жителей в каждой губернии Европейской части России и о числе (или %%) раскольников, иноверцев и сектантов в каждой из них взяты из соответствующих статей энциклопедии словаря Брокгауза по состоянию на 1895–97г. На карте «Раскольники в XIX в.» в каждой губернии нанесены проценты раскольников в каждой губернии (графа 3 в таблице) и соответствующей раскраской отмечены более или менее зараженные расколом области. Кроме того, темными овалами с подписями названий обозначено местонахождение основных центров старообрядчества в XIXв. При всей недостаточности официальной статистики, все же можно говорить о несомненном преобладании раскола на окраинах: 1) на Северо-Западе (по Архангельской губернии нет сведений) – в местах традиционного проживания манихеев-богомилов в древности и беспоповцев-безбрачников в XVII–XVIII в.; 2) в Поволжье, где в XI в. отмечены волхвы, а в XVII в. распространились капитоны; 3) в Подонье, то есть Юго-Восточное пограничье Руси последовательно занимавшееся хазарами, татаро-монголами и казачеством, а в XVII в. почти полностью отпавшее в раскол поповского толка и, наконец, 4) в Москве, где раскол начался и в которой с середины XVIII в. все крупные раскольнические согласия основали свои «метрополии» (поморцы, филипповцы, федосеевцы, поповцы). К этому нужно добавить массовое распространение штундизма в южных губерниях, и тогда эта карта может послужить дополнением к ранее приведенной нами схеме четырех основных расколов (за исключением униатского). В северных губерниях продолжали жить потомки древних язычников-дуалистов и манихеев-богомилов, превратившиеся в беспоповцев; в Поволжье их разновидность (спасовцы-нетовцы, потомки капитонов); в Подонье – староверы-поповцы, сохранившие верность «староверию» несториан и монофизитов, а в Малороссии и Новороссии – последователи протестантских проповедников из иностранных колоний, густой сетью покрывших юг России с конца XVIII в.

5–33. Теперь, попробуем выяснить долю православных в Православной Российской империи. По оценкам (неофициальным) МВД в 1858г. в России было не менее 8–9 млн раскольников при общем числе населения в 74 млн, что составляет почти 10% от числа русских православных людей. Ко времени следующей переписи населения в 1897г., то есть за 39 лет, население увеличилось (как за счет естественного прироста, так и за счет завоевания новых областей в Средней Азии) до 129 млн человек. За неимением данных о вероисповедном составе населения в 1897 г. воспользуемся приведенными в ЭСБЕ сведениями по состоянию на 1874 г. Униаты, армяне, католики, протестанты, иудаисты, магометане, язычники в сумме составляли 27,8%, или около 40млн чел. Что касается раскольников, то их доля в 1,4% явно занижена, и мы предполагаем вместе с другими исследователями, что к концу века их было не менее 10 млн, а вместе с сектантами, коих по оценке Миссионерского Съезда на 1907 г. было не менее 5 млн, таковых– то есть явных или скрытых раскольников и сектантов – было около 15–20 млн. Суммируя антихристианских сектантов с инославными и иноверцами, мы получаем в сумме число неправославных в 60 млн чел., что составляет почти ПОЛОВИНУ от населения Православной России. При этом из 94 млн русских (70,8% от общего числа жителей) не менее 1/6 (15 млн. при минимальной оценке), то есть каждый шестой, был или старовером-раскольником, или тайным сектантом.

5–34. Таким образом, к началу ХХ столетия число православных к неправославным было приблизительно одинаково. Это соотношение в последние годы перед революцией изменилось явно не в пользу православных, потому что после либеральных законов 1905 г., фактически легализовавших, как староверов, так и сектантов, рост сект и уход в них до этого числившихся православными людей усилился. Такое соотношение сил – православной и антиправославной– с учетом того, что политическая власть в стране фактически принадлежала «атеистам», а экономическая – раскольникам, сектантам, иудеям и протестантам, объясняет мнимую «загадку» успеха безбожной революции и гибели монархии в Православной стране.

5–35. В то время, когда христианизация Руси только начиналась, и позднее, когда она охватила окраины, – всегда существовала более или менее постояннная доля людей, не приемлющих веру Христову и ненавидящих Церковь. За неимением сведений о доле скрытых раскольников (язычников и манихеев-богомилов) в Древней Руси, мы вынуждены экстраполировать из настоящего в прошлое и предполагать, что таковых постояно было около 1/6 части населения. Они то и составили основную массу «старообрядческого раскола» и связанного с ним тайного сектантства. В сер. XVII в. в России население (по оценкам) составляло не более 5–6 млн чел. В таком случае к началу XVIII в. в раскол могли уйти около 1 млн. человек.

Языческое «воспитание» славян до крещения (пояснение схемы на рис. 5). – Разделение, или «языческий раскол» в Киевской Руси. – Длительный ход христианизации Руси. – проявления «языческого раскола» в XI–XVIII вв. Исторические факты о деятельности волхвов. Учение волхвов. – Стоглав о язычниках-дуалистах на Руси в XVI в.: вакханалии-врумалии, коляды, «пророки»-хлысты. Культ пятницы. Гадательные книги. – Сыны противления мучают и убивают священнослужителей. Примеры из Житий Святых XII–XVI веков.– О связи древних ересей с расколом XVII в. – Постоянный состав ересей на Руси.

ЯЗЫЧЕСКОЕ «ВОСПИТАНИЕ» СЛАВЯН ДО КРЕЩЕНИЯ

Свидетельства Житий Святых и «Стоглава» невозможно игнорировать, а из них явствует, что в России, так же, как и по всей Европе, сначала скрыто, а с середины XVII в. открыто часть русских людей исповедовали иную веру, которую они сами назвали «старой верой». Союз разнообразных сект под названием «старообрядчество» объединил множество анти-христиански и антицерковно настроенных людей, приверженцев «народной религии», в той или иной мере приспособившейся к Православию и научившейся мимикрировать под христианство. Поиск корней «старообрядческого» раскола в прошлом вынуждает нас выйти за самую важную веху в истории России – эпоху св. князя Владимира – и попытаться связать славянский этногенез с формированием того, что в ученых трудах называется «язычеством древних славян». Дело в том, что так же, как и все другие племена, славяне до своего Крещения в IX–X веках жили не изолированно, наоборот, по выражению публициста начала ХХ в. М.О. Меньшикова, СЛАВЯНЕ расселились «как бы в проходной комнате между Европой и Азией, как раз на пути Великих переселений народов». «Почти вся наша история, – писал он в статье «Нашествие евреев», газета «Новое время», № 12555) – есть сплошная драма людей, живущих на большой дороге: то с одной стороны ждешь грабителей, то с другой». Далее он вкратце излагает многострадальную историю славян, оказавшихся не только в «проходной комнате», но и на «пограничной полосе» между двумя христианскими Священными Империями – Западной во главе с Римским папой и Восточной, где Православная Церковь стремилась осуществить в жизни свой идеал – «симфонию» Священства и Царства. Поэтому перед славянами (поляками, чехами, сербами и русью) в добавок к уже крепко усвоенным языческим верованиям добавилась проблема выбора между «латинским обрядом» и «греческим обрядом», впоследствии обернувшаяся непрекращающейся борьбой между римо-католиками и Православием. «Кто только не трепал нашей завязывавшейся и множество раз раздираемой государственной культуры!» – восклицает Меньшиков и этим дает понять, что бедные славяне, мирные землепашцы-пейзане, жили никого не трогая, а все остальные народы-проходимцы то и дело их грабили. Думается, что это сильная натяжка, – славяне от прочих народов в нравственном отношении ничем не отличались: так же, как и все прочие, они воевали со своими соседями, жгли их села, брали в полон женщин и детей, приносили в жертву своим богам пленных и любили предаваться многодневному пьянству и разврату на своих языческих празднествах. Систематизировать эти влияния очень трудно, так же, как трудно выделить отдельные мотивы в какофонии звуков. Приходится производить своего рода раскопки, осторожно снимая «культурные слои», слой за слоем, с тем, чтобы не пропустить преемственность той или иной языческой нити, ведущей к той или иной разновидности язычества или ереси, присущей разным народам. Это сравнение с археологическим раскопом в данном случае представляется тем более уместным, что сектантство, по сути, и является проявлением подспудно сохранившейся дохристианской «культуры», ныне возродившейся и легализовавшейся, а посему и не считающей нужным даже прикрываться христианской лексикой. Ниже перечислены в хронологическом порядке те «наслоения» (цифры в круглых скобкам соответствуют цифрам на схеме) на основной «языческий стержень», следы которых были явлены ко времени Крещения Руси в 988 году, не были изжиты ни ко времени «старообрядческого» раскола» в XVII в. и по-прежнему сохраняются в конце ХХ в., с той разницей, что к ним добавились модернизированные разновидности «старых вер», ныне объединяющиеся во ВСЕЕРЕСИ – ЭКУМЕНИЗМЕ. 6–4. Начнем с того, что славяне не были коренным (автохтонным) населением Русской равнины, но когда и откуда они пришли в область Карпат, никому неизвестно. Как и все индоевропейцы (1), они обоготворяли своих предков, Солнце и Луну, землю и небо (аграрные и солярные культы), почитали духов, живших в деревьях и источниках, камнях и металлах. Род свой, обожествляли, и от этого произошли слова «родина», «народ», праздники «радоница» и «роженицы». В период общеславянского (2) единства у них появились культы Дажь-бога (отсюда «дай бог»), Стри-бога, Велеса (бог скота, «спаситель», «спаси-бог»=спасибо). Приблизительно за шесть веков до Рождества Христова славяне познакомились с культами Вакха-Врума и Кибелы-Матери, благодаря общению с фракийскими племенами (3). Им были известны и культы политеистов греков (4) с Орфическими и Элевзинскими мистериями. А от римлян (5), оккупировавших Фракию, Мизию и Дакию в IV в., славяне научились праздновать Коленды-новомесячия и Розалии-Русалии, что и делают до сих пор с удивительным постоянством. С незапамятных времен с Востока шли и расселялись в Причерноморье и на Дунае племена иранской группы (скифы, роксоланы, сарматы и аланы), с которыми греки даже сначала идентифицировали славян, настолько они были неразличимы в этой этно-религиозной общности. Иранцы аланы в эпоху, близкую к Рождеству Христову, образовали огромное государство Аланию и дали имена рекам Дунаю, Днестру, Днепру и Дону (от аланского слова «дон»-вода, река). Таким образом, славяне на очень ранней стадии своего развития усвоили присущий иранцам дуализм (6). От них в славянском пантеоне появились до сих пор незабытые в фольклоре Бел-бог и Черно-бог. Первый создал Небо и все невидимое, а второй – Землю и все видимое, в том числе и плоть человеческую. Мы видим, что на самый древний стержень общеиндоевропейского и общеславянского язычества почти одновременно стали наслаиваться политеизм фракийцев, греков и римлян, а также две разновидности дуализма, крайняя (иранский) и более умеренная от эллинских гностиков (7). Как предполагают ученые, славяне воспользовались переселением германцев на Запад и расселились в Балтийском Поморье вблизи родственных себе балтов (8), от коих и заимствовали культ бога-Громовника-Перкунаса (он же по-славянски: Перун), почитаемого в виде дуба. В тех местах они назывались венедами, и очень похожее на это имя они носили по всему пространству южной Европы вплоть до Атлантики (ср. топонимы: Венеция в Италии, Вандея во Франции). В ту эпоху по Древним торговым путям от берегов Атлантического океана до хребтов Центральной Азии и тропических лесов Индии – повсюду уже существовали торговые фактории иудеев, а значит, туземное население Европы (кельты, бритты, германцы и славяне) не могло не испытать влияние иудаизма (9) с присущей этому культу примесью каббалы. Впрочем, из-за «точечного» характера иудейской диаспоры и ее отвращения к прозелитизму, это первое по времени знакомство с иудаизмом могло пройти для патриархальных язычников-славян почти бесследно, но спустя восемь веков оно могло оказаться и более серьезным, благодаря образованию в Прикаспии юдаизированного Хазарского каганата (см. ниже по тексту и выше на схеме). На смену иранцам-аланам в Причерноморье из Скандинавии явились готы (10), племя германской языковой группы, со своим пантеоном богов во главе с Одином и Тором. В 200-е годы скандинавы-готы создали огромную державу, изгнав алан в предгорья Северного Кавказа, где они до сих пор живут в Осетии. Готы собирали дань со всех народов, населявших Русскую равнину, в том числе с угро-финнов и славян. От готов славяне заимствовали культ их бога Тора, переделав его в Тура. 6–8. Готы интересны тем, что в эпоху их сравнительно недолгого владычества (нач. III – сер. V вв.) подвластные им народы (в том числе и славяне) могли впервые познакомиться с христианской верой. В Готии принял мученическую смерть за Христа великомученик Никита. От греков готы получили Православную веру, св. Иоанн Златоуст поставлял в Готию епископов. Из жития св. Иоанна Златоуста известно, что в IV в. готы имели в Константинополе обширный торговый квартал, и византийцам приходилось с ними считаться. Жившие на Дунае в ту пору славяне находились под властью готов-христиан и вполне могли уже в то время не только узнать о христианстве, но и быть крещеными готами-немцами. Возможно, этим объясняется употребление у восточных славян немецких слов, таких, как церковь (кирка-дом) вместо греческой «екклезии» (собрания) и крещения (от нем. «крест») вместо греческого «баптисма» для обозначения этого Таинства. Заканчивая обзор заимствований от разных «язычеств», следует сказать о самых близких и долговременных соседях славян, с которыми они прожили всю эпоху своей государственности. Речь идет об угро-финнах (11), поселившихся на Русской равнине ранее славян и обогативших славянский пантеон не только культом мордовской богини Мокоши, но и опытными жрецами-дуалистами, в наших летописях именовавшимися волхвами. Эти «вдохновенные кудесники», стали обучать чародейству славян на своем «правдивом и свободном вещем языке», и, если верить поэту А.С. Пушкину, не только вещем, но и «с небесною правдою дружным». Угро-финны и их жрецы-волхвы были одержимы иранским дуализмом, по всему судя, в большей степени, чем славяне, из-за чего вызывают неизменный интерес и симпатию у этнографов и деятелей культуры. Возможно, финно-угорский дуализм постоянно подпитывался дуализмом манихеев (12), которые, с IV в. сделали народы Центральной Азии объектом своей проповеди. Таков весьма схематично изложенный порядок «языческих наслоений». Но что более важно отметить, так это следы присутствия всего вышеперечисленного в религиозном сознании жителей Киевской Руси к тому времени, когда князь Владимир решил принять веру «от греков», то есть от Константинопольского патриархата. В Киеве поклонялись не только своим собственным Стри-богу, Дажь-богу и Велесу, но и приобретенным от разных племен: Перуну, Хорсу и Мокоши. Самое удивительное состоит в том, что «Стоглав» в середине XVI в. зафиксировал распространение «еллинских беснований» среди населения давно христианизированной Руси, о чем будет подробнее сказано ниже. А теперь продолжим обзор последующих влияний и заимствований. В 376 г. готы были изгнаны из Приднепровья явившимися из Центральной Азии тюрками-гуннами. К этому времени среди готов распространилось арианство и они понесли эту ересь ересей по всей Европе до Испании, где и осели, создав государство вест-готов. Но часть готов осела в Крыму, там сохранила свою государственность, религию и язык вплоть до XVI–XVII в. Из Крыма приходили на Русь потомки древних готов в Москву, чтобы стать родоначальниками дворянских родов (например, Головиных-Ховриных). В центре Европы гунны стронули с насиженных мест воинственные германские племена бургундов, лангобардов и вандалов, они двинулись на Запад, что и послужило окончательному разрушению Западной Римской империи. Так началось Великое переселение тюркских народов из Азии в Европу, и они один за другим стали оседать в Римской провинции Паннонии – обширной и плодородной равнине в среднем течении реки Дунай, по которой в него с севера течет с Карпат река Тиса. Здесь тоже издавна жили славяне, а с V в. их покорили тюрки-авары (они же обры русских летописей) и образовали Аварский каганат. Это нашествие вынудило к переселению на Запад угров-мадьяр, давших имя стране Угрии-Венгрии, а более позднее нашествие хазар вытеснило еще одних гуннских родственников, булгар. Часть булгар переселилась на Дунай, где смешались с жившими там славянами и дали свое имя стране Болгарии, а другая – на Каму, где возник город Булгар и страна Булгария. Восточные славяне, от которых произошел русский народ, по свидетельству нашей летописи, пришли на Русскую равнину именно с Дуная и к этому времени они уже накрепко усвоили «еллинские беснования», а также культ фракийского бога вина и пьянства Врума (Вакха-Диониса), которому поклоняются с прежней страстью вот уже 20 веков. На этом их приключения не закончились. В начале VII века манихеев в Азии несколько потеснили представители другой ереси, несториане, изгнанные магометанами из Персии. Манихеи обосновались в Уйгурии, и там манихейство стало государственной религией. К VIII веку на просторах Азии сформировалась смесь несторианства и манихейства, известная в науке под названием «центрально-азиатское христианство» (14). Отсюда в Прикаспийские и Причерноморские степи продолжали пребывать, вытесняя предыдущих пришельцев в Паннонию, тюрские племена, шаманисты по «народной религии», зараженные дуализмом манихеев и ересью несториан. 6–14. Долее всего здесь задержались тюрки-хазары (13). Они создали мощное государство, Хазарский каганат, во главе с каганом; построили столицу Итиль на Нижней Волге и множество городов от Дона до Кавказа. В VII–VIII в.в. хазары вели непрерывные войны с усиливающимся Арабским халифатом, заключив союз с Византийскими императорами-иконоборцами из династии Исавров и Армян. Между хазарскими каганами и византийскими императорами заключались династические браки (был император с прозвищем Хазар). Византия помогала хазарам строить линию белокаменных крепостей на правых берегах Северского Донца и Дона (у археологов это называется саялто-маяцкой «культурой»), для обороны и нападения на славян, живших по Днепру. В 747 г. хазарский каган принял иудаизм (на схеме: вторично № 9) от бежаших из Хорезма хабров-иудеев, и тогда подвластные хазарам славяне впервые попали под «иудейское иго». От этих ранних контактов с «жидовинами», как славяне называли евреев в те времена, сохранились на Руси «этнические иудеи», потомки которых до сих пор живут в глухих деревушках Воронежской, Тамбовской губерний и по всему Среднему Поволжью. Народ зовет их чаще всего «субботниками», потому что они чтут «субботу», а в пятницу не постятся, и вместе с иудеями ожидают их Мошиаха. 6–16. Последнее и одно из самых важных по своим последствиям, влияние перед Крещением восприимчивые славяне испытали от своих братьев-славян, днепровских болгар. В Х в. там появились богомилы, они же павликиане, а еще ранее манихеи. Богомильство распространилось по всей Европе и после нескольких метаморфоз получило имя протестантство. Итак, за 1500 лет своего дохристианского существования славяне подверглись влиянию, по меньшей мере, 14–16 народов-грабителей и от каждого умудрились заимствовать в свой простенький общеславянский пантеон не только чужих богов, но, главное, обучились вредным привычкам оккультистов предаваться оргиям, вакханалиям, магии, чародейству и гаданиям. Если на язычество и оккультизм смотреть не глазами культурологов и религиоведов, а придерживаться взглядов христианских подвижников и мучеников, то представленный в графическом виде «археологический раскоп» выглядит, своего рода «историей болезни». Теперь, если мы хотим разобраться в глубинных причинах раздиравших Ортодоксальную Церковь ересей и расколов, то должны проследить, как каждое «наслоение» проявлялось в реальной жизни народа, и установить, какие секты оно породило, в том числе и «старообрядческие». В верхней половине разбираемой нами схемы эти секты перечислены – к ним тянутся линии-прослойки соответствующей покраски.

РАЗДЕЛЕНИЕ, ИЛИ «ЯЗЫЧЕСКИЙ РАСКОЛ» В КИЕВСКОЙ РУСИ

6–1. Киевская митрополия Константинопольского патриархата с момента «Крещения Руси» в Х веке столкнулась с яростным сопротивлением язычников и еретиков, и с тех пор оно не прекращается вот уже 1000 лет. По сути, именно тогда произошел главный, канонически не оформленный «ЯЗЫЧЕСКИЙ РАСКОЛ», на почве которого это сопротивление вылилось в XVII в. в форме мощного антицерковного движения, известного пода названием «старообрядческий раскол». Методически неверно искать и видеть причины столь сложного и длительного явления в жизни народа в неудачных действиях патриарха Никона. Корни этого раскола, то есть истинные причины раскола, надо искать именно в начальной эпохе христианизации русского народа. Зная о КОНЕЧНОМ СОСТОЯНИИ раскольнических и тайных сект, мы можем попробовать найти их следы в глубокой древности и, держась за эти «ниточки», проследить развитие каждой от эпохи язычества до XVII в.

6–2. При изучении ересей и расколов на Руси внимание обычно направлено на внешние влияния, а о почве, то есть о внутренней предрасположенности к этим влияниям каждого отдельного человека и народа в целом, мы не думаем, не осознаем ее, полагая, что «сорняки» племенного язычества уже давно «вырваны» из почвы 1000-летним исповеданием христианства. Но, во-первых, даже если такое очищение и совершалось, оно никак не могло произойти быстро, в одночасье, и, как свидетельствуют факты, оно так и не завершилось в полной мере. Во-вторых, как показали события конца ХХ столетия, думать так было бы иллюзией – откуда же появились тысячи ворожей, знахарей, колдунов, почему крещеные инородцы в Поволжье и Сибири после отмены запрета на веру вернулись не к Православию, а к шаманизму и идолопоклонству, наконец, откуда взялись теоретики-неоязычники в среде русского народа? Так что вопрос о влиянии язычества к наше время, пожалуй, стоит острее, чем до революции, когда казалось, что о нем и памяти не осталось.

6–3. Надо сказать, что распространение христианства происходило приблизительно одинаково в среде всех европейских народов, в ту пору не разделенных ни государственными границами, ни конфессиональными различиями, и повсюду дало похожие результаты, из которых самым плачевным было повсеместное ДВОЕВЕРИЕ и затем последовавшее отпадение от ортодоксии большей или меньшей части. Все языческие племена (в том числе и славяне, жившие до Эльбы на Западе и по всему югу от Черного моря до Альп) еще в ДОХРИСТИАНСКУЮ эпоху испытали на себе одинаковые «волны» влияний. Апостольская проповедь христианства повсюду сталкивалась не только с «племенным, патриархальным, язычеством», но с обычаями и верованиями, усвоенными под влиянием эллинизма греков и римлян, то есть дуалистов-гностиков с их оргиастическими и мистическими празднествами-процессиями. Этот «сплав» древних верований ни в одном народе не был изжит и сохранился до сих пор в почитании «священных деревьев» (дуба, ели, рябины, березы), источников и камней, в праздновании вакханалий (врумалий), языческих новомесячий (коляд) и других языческих обычаев, вызывающих умиление этнографов и любителей «древнего уклада жизни».

6–4. В этом «сплаве» также с дохристианской эпохи появилась добавка в виде иудаистского вливания, так как иудейские общины-синагоги издревле распространились по всей тогдашней Ойкумене, в том числе и на Руси. Юдаизация и Европы и Древней Руси была усилена за счет возникновения на Западе и Востоке двух мощных государств: Арабского Халифата в Испании в VII в. и Хазарского Каганата в Прикаспии в VIII в. В том и другом иудеи обладали реальной властью и боролись с христианством, а, благодаря оседлости среди коренных народов, имели возможность оказывать влияние и после падения Халифата и Каганата. Наконец, в X в. вся полуязыческая-полухристианская Европа (в том числе и Киевская Русь) была охвачена пропагандой антихристианского и антицерковного учения дуалистов богомилов-манихеев. Все эти влияния происходили синхронно за исключением, пожалуй, юдаизации, которую Русь испытывала в VIII–X вв., а Европа гораздо дольше – до XIV в. Таким образом, все «четыре матери или прообразы ересей», с которых начинает свой трактат св. Иоанн Дамаскин, присутствовали в средневековой Европе, в том числе и на Руси. И повсюду, несмотря на национальные различия, они породили схожую масс-культуру, которая подменила собою веру и Церковь, сотворив из своих агентов-исполнителей кумиров для поклонения и подражания.

6–5. На всем пространстве от Атлантики до Уральских гор и от Белого моря до Крыма и Кавказа мы видим, как эта единая по своей природе языческая КУЛЬТУРА веками противостоит Церкви Христа. Ее оружием является не только устная проповедь и организация «народных религий» в виде сети тайных общин, но и развитая система письменных тайных сочинений (апокрифов), из которых выросли, как средневековая литература Европы, так и древнерусская литература. С течением времени они слились в БЕЛЛЕТРИСТИКУ новейшего времени. О былом единстве языческого мира Западной и Восточной Европы свидетельствует современная КУЛЬТУРА, имеющая одни и те же корни. И то, что Н.Я. Данилевский в своей книге «Россия и Европа» называет «болезнью европейничания», явилось проявлением постоянно ощущаемого 1/6 частью русского народа своего «культурного единства» с Европой. Только в среде интеллигентов в XIX в., атеистов и «богоискателей», оно проявилось в виде литературных и философских кружков и обществ, а в более ранние века оно же проявлялось в виде разного рода антихристианских движениях: в «кружках ревнителей благочестия», в тайных сектах христовщины и в смешанном мире под названием «старообрядчество».

ДЛИТЕЛЬНЫЙ ХОД ХРИСТИАНИЗАЦИИ РУСИ

6–6. Так как у многих из нас сложились весьма превратные представления о Крещении Руси, как единовременном и повсеместном принятии ортодоксии всем народом, приводим краткие сведения о ходе христианизации ее смешанного в этнографическом и вероисповедном отношении населения. Из летописей мы узнаем, что словенские племена, вытесненные с Дуная Волохами, расселились по Днепру, Припяти, вокруг озера Ильмень, по Оке и в верховьях Волги, где до них жили другие племена, многие из которых до сих пор существуют, например, Мордва, Черемисы, Литва, Корелы, Финны. На юго-востоке, в Прикаспии, жили тюркские племена, из коих в ту пору наиболее известны были Булгары и Хазары. В VIII в. в Хазарском Каганате государственной религией стал иудаизм. Таким образом, еще ДО Крещения славяне-язычники находились в постоянных контактах с варягами-язычниками, с угро-финнами-язычниками, с хазарами и иудеями (талмудистами и караимами), с булгарами-магометанами (с 922 г.). Что касается христианства, то и оно приходило на Русь не только через православных греков и болгар, но и через инославных: римо-католиков (немцы, поляки), монофизитов (армяне-григориане), несториан (кочевые племена из Центральной Азии).

6–7. Летописный рассказ о выборе вер иногда подвергается сомнению и критике в ученых трудах, хотя отражает весьма распространенное явление, когда представители различных религий стараются уговорить правителей языческих племен принять их веру. Точно такой же выбор приходилось делать правителям кочевых народов Средней и Центральной Азии, где за их души боролись иудеи, манихеи-дуалисты, буддисты, несториане и монофизиты, пока не пришли всех победившие магометане. В Повести Временных лет сказано, что в Киев с предложением принять их «закон» к кагану Владимиру явились представители четырех вер: Булгарин-магометанин (язычники булгары приняли ислам в 922 г.); Жидовин-иудаист (возможно, из осевших на Руси хазар); Немец-латинянин и Грек-православный.

6–8. Язычников в этом перечне нет, потому что язычество предполагалось заменить на другую веру, но его нельзя не учитывать, потому что в то время оно процветало, и имело «международный» характер. Из шести богов языческого пантеона, названных в летописи, четыре – Перун (бог-громовержец), Стрибог-Дажьбог (бог Огня и Солнца) и Велес (покровитель скотоводов) – были богами общеславянского пантеона и, как предполагают исследователи, родственные общеиндоевропейским богам. Но Мокошь – была богиней мордвы, а боги Хорс и Симаргл имели иранское «происхождение». В летописи не упомянут культ бога виноградной лозы и пьянства, известного у греков под именем Дионисия, у фригийцев – Вакха, у римлян – Либера и Бахуса, а у славян – под именем Врума, отчего и празднества ему посвященные, на Руси назывались Врумалии. Родиной Врума-Дионисия была не Эллада, а Фракия – область расселения фракийских, а затем славянских и булгарских племен, ныне известная под названием страны Болгария. И хотя в Стоглаве, документе XVI в., повсеместное пристрастие русского народа к Врумалиям и Колядам трактуется, как ЭЛЛИНСКОЕ БЕСНОВАНИЕ, но, учитывая фракийское происхождение бога Врума и нескрываемую в летописях страсть славян к пьянству в эпоху Крещения Руси, было бы вернее считать, что этот культ был ими заимствован непосредственно во Фракии и с тех пор не прекращался.

6–9. Каган, он же князь, Владимир в качестве государственной религии выбрал христианство по «греческому обряду». Правда, А. Ф. Карташев в своих «Очерках по истории церкви» доказывает, что мы приняли веру от болгар, а точнее от Охридской архиепископии. Но мы не будем здесь обсуждать эту проблему, хотя, безусловно, для интересующей нас темы «болгарское, а значит, и богомильское, присутствие» чрезвычайно важно. Однако, мы обнаружим его и без столь радикального пересмотра церковного предания, собрав воедино известные, но рассыпанные факты. Славянское и угро-финское население некоторых княжеств с центрами в Ростове Великом, Владимире, Костроме, Муроме, Нижнем Новгороде, не принимало христианскую веру, изгоняло первых епископов, и лишь в XIII–XIV вв. с большим трудом здесь было налажено правильное церковное «окормление» (управление). Что же касается степей Причерноморья и Подонья, то сюда проповедь христианства из Киева вовсе не дошла. Что касается области к востоку и югу от течения Оки, то тут, она, если и дошла, то была прервана татарским нашествием более, чем на 300 лет (1240–1550), так что в XVI в. пришлось начинать все заново. Что же касается более дальних окраин, где славянские племена жили вперемешку и в смеси с угро-финскими, то их христианизация только началась в XIV в. и продвигалась по мере присоединения этих земель к Московскому княжеству. Таковы: Поморье, Пермь и Вятка, заселенные смешанным славяно-финским населением; Поволжье с его этнической и религиозной пестротой, где русские стали расселяться лишь со второй половины XVI в. после взятия Казани; юго-восточные степи Подонья, Причерноморья и Прикаспия, заселенные, собственно говоря, неким особым народом, называющим себя тюрским словом козаки.

6–10. На Юго-Восточных окраинах Руси о реальной политической власти Москвы и о правильном церковном управлении можно говорить лишь после Смуты, но и то условно, потому что до конца XVIII в. население этой окраины оказывало вооруженное сопротивление, как политической власти Москвы, так и церковной. О живучести язычества в этих областях свидетельствует житие св. Тихона Задонского. В XVII в занимающий наше внимание «старообрядческий» раскол, возглавленный «ревнителями благочестия» в столице Московского Царства, охватил именно те области, о которых сказано выше. На Севере, где обитали беспоповцы-дуалисты начались языческие самосожжения, а на Юге, где обитали поповцы-«староверы», в течение 100 лет (с 1668 по 1774 гг.) ими возбуждались кровопролитные бунты.

6–11. Итак, начатое в 988 г. с крещения киевлян (князя, бояр и дружины) просвещение русского народа ортодоксальной верой фактически растянулось на несколько столетий. Так же, как и в среде других языческих народов, и на Руси происходило разделение, и так же, как в Израиле, оно происходило сразу: одни принимали новую веру и Церковь, а для других новая вера была нестерпима. Мало того, многие народы, ранее уже крещеные, отступали от новой веры и меняли на другую. Ярким примером подобного отступничества может служить Северный Кавказ, где до сих пор сохранились развалины древних византийских храмов, а все народы, кроме осетинов, предали веру во Христа и стали магометанами.

6–12. Славяне-язычники, превратились в христиан через 1000 лет после зарождения христианства на Ближнем Востоке, но к этому времени среди них уже успели распространиться те «четыре матери всех ересей», о которых в начале своего трактата «О ересях вкратце» говорит святой Иоанн Дамаскин. Иудаизм, язычество, гностики и манихеи, как там, так и здесь, породили одни и те же секты. Какими же путями и через кого они распространялись?

6–13. Так же, как и ортодоксальное христианство, так и христианские ереси беспрепятственно распространялись в среде языческих племен по торговым путям (см. карту «Древние Торговые пути), густая сеть которых издавна покрывала Русскую равнину еще до переселения туда восточных славян. Еретики и сектанты, традиционные служители «золотого тельца», всегда были самыми активными торговцами и культуртрегерами. Они познакомили кочевые народы Азии и Закавказья со своей версией христианства (или, антихристианства), а оттуда учения иудаистов (талмудистов и караимов), иранских дуалистов (манихеев и маздакитов), несториан и монофизитов, были занесены на Русь ЗАДОЛГО ДО Крещения и успели пустить глубокие корни. Даже столь поздняя секта, как магометантство, ставшая «мировой религией», появилась среди Камских булгар почти за столетие до Крещения киевлян в 988г. Все они посеяли свои семена к тому времени, когда князь Владимир вместо поклонения идолам решил принять другую веру. В результате у всех – и славян, и угро-финнов, и тюрков, – «племенное язычество» уже в IX-Х вв. было заражено самыми крайними дуалистическими учениями о творении мира и человека сатаной, злым богом, а жречество (волхвы) освоило оккультные приемы древних восточных культов с их сакрализацией блуда, экстатическими оргиями и кровавыми жертвами.

6–14.Таким образом, заимствования произошли уже ДО эпохи Крещения, и потому проповедь христианства встретилась здесь с сопротивлением не только «язычества славян», а со сложным сочетанием разных «язычеств» и ересей. Сила этого сопротивления обычно преуменьшается или вовсе не учитывается. Так, например, автор самой авторитетной и обстоятельной «Истории русской Церкви» митрополит Макарий (Булгаков), говорит, что ни волхвы, ни богомилы, ни несториане, ни армяне, ни евреи, – словом, никто из врагов Православия не имели на Святой Руси никакого влияния и не пустили глубоких корней. Более того, по его словам, волхвы из врагов христианства превратились в безобидных кудесников, богомилы покаялись, армяне и евреи пользовались плодами присущей нашим предкам веротерпимости, с Несторианской, Армянской и Сиро-Яковитской церквами мы и вообще никаких отношений не имели, разве что иногда несториане и яковиты, жившие в Золотой Орде, просили присоединить их к Православной Церкви.

6–15. Такие выводы отчасти объясняются известной «болезнью» историков – людям трудно осмыслить «историю» вблизи, когда они ее переживают и когда фактов «слишком много», но и на удалении это не удается сделать, потому что фактов становится «слишком мало». Насыщенная красками картина упрощается до контуров, а чаще всего до примитивной схемы из нескольких точек и линий, и люди каждой эпохи воображают, что живут в более сложном и взаимосвязанном мире, чем их предки. В конце концов, многое просто забывается, и далеко не всегда мы понимаем, что все новое – ничего более, как хорошо забытое старое. В сочинениях каждой эпохи постоянно повторяется утверждение о «чистоте и единстве веры» в предшествующие века и о внезапном появлении невиданных дотоле ереси или раскола. Даже преподобный Иосиф Волоцкий в своем «Просветителе» рассматривает ересь жидовствующих, появившуюся в Новгороде в 1470-е годы, как первую со времени Крещения Руси, хотя сравнительно недавно, по соседству в Пскове неистовствовали в течение 50 лет стригольники-богомилы. Но в «Просветителе» ни о них, ни о связи их с новгородскими еретиками нет ни слова. Преподобный Иосиф, сказав о конечном осквернении наших предков «тьмою идолонеистовства» до Крещения, пишет: «И так же, как Русская земля древле нечестием всех превзыде, тако и ныне благочестием всех одоле… еретика или злочестива нигде же никто не видел. И тако было 470 лет».

6–16. Если были забыты недавние еретики, никуда не исчезнувшие, но затаившиеся, тем паче к началу XVI в. ни о каких следах древнего нечестия никто не вспоминал. Точно такую же картину, но уже в отношении старообрядческого раскола, нарисовали позднейшие историки. Мол, в течение 650 лет до реформ патриарха Никона «еретика или злочестивца на Руси нигде же никто не видел», но вот грянул раскол. Чуть позднее в связи с массовым распространением сектантства в XIX в. стали писать, что если и был раскол XVII в., то это дело внутреннее, домашнее, но вот, мол, в доселе Православной Руси явились новые еретики из-за рубежа и посеяли плевелы. Точно то же самое повторяется и в конце XX века в отношении так называемых «современных сект», – мол, они возникли из-за недавнего 70-летнего периода безбожия в СССР, и никакой связи с предыдущими ересями и расколами при этом не усматривается.

6–17. Несомненно, что в древние времена жизнь была столь же сложная и многообразная, как и сейчас, и в ту пору сопротивление, оказанное «нечестием» Церкви было не менее, если не более энергичным и повсеместным, чем в последующие века. Преуменьшение сопротивления жречества всех населявших Русскую равнину народов неизбежно приводит к искажению наших представлений о начальном периоде христианизации Руси, к вынужденному их упрощению. Как мы уже отметили, врагами христианства тогда, явились служители разных «старых вер»: «народного язычества» славян (не изжитого до сих пор), «иранского язычества» угро-финнов, иудаизма жидовинов и юдаизированных хазар, богомильсьва, охватившего, как Европу, так и родственных по языку болгарам славян, и наступавшее с Запада тогда еще канонически не оформившееся в раскол латинство.

6–18. Если мы хотим выяснить, почему в Московском Царстве в XVII в. произошел раскол, а в 1917 г. могло восторжествовать безбожие и в конце XX века древнее сектантство возродилось, мы должны начать поиски корней сектантства и расколов в глубокой древности, со времени святого князя Владимира. Знаток сектантства П.И. Мельников-Печерский в статье «Тайные секты» (т. 14, с. 291) признает древнее происхождение тайных сект и различает их следы со времени святого князя Владимира. Он считает, что «нельзя отрицать связи между этими явлениями, отстоящими друг от друга на целые восемь столетий», но он почему-то отказывается различать те же следы в раскольнических толках, хотя легко мог бы это сделать, если судить по им же самим опубликованным фактам. Тем не менее, П.И. Мельников-Печерский не увидел никакой связи между тайными сектами и сродными раскольническими толками, а потому писал, что «они несравненно старее раскола старообрядчества, отделившегося от единения церковного только два столетия тому назад». К тому же он добавлял, что «исследователи русских тайных учений никогда не отыщут непрерывной струи от богомилов, пришедших на Русь при Владимире, до /хлыстовской секты/ Татариновой или до прыгуна Рудометкина…», то есть до второй половины XIX в.

6–19. Во взглядах П.И. Мельникова-Печерского более всего поражает уже отмеченный ранее гипноз в отношении раскола. Почти все авторы, как заклинание, повторяют, что раскол XVII в. возник внезапно, никак не связан с тайными сектами и заключается только в приверженности к «старым обрядам», которые, по их мнению, были «вполне православными». Это мнение можно отнести или к злоумышлению, или к состоянию гипноза, потому что, находясь в здравом уме, невозможно считать православными такие противоестественные даже с точки зрения естественной нравственности явления, как: проповедь самоистребления путем самосожжения и самоуморения, требование безбрачия для мирян и связанного с ним детоубийства, изощренная хула на Церковь, её таинства и святыни, патологическая ненависть к православному Царю.

6–20. Что же касается утверждения П.И. Мельникова-Печерского о невозможности «отыскать непрерывную струю», то своими трудами, как научными, так и художественными (романы «В лесах» и «На горах») он сам же его опровергает, так же, как и миф о несообщаемости тайного сектантства и раскола. Католическая Европа, пострадавшая от манихеев и их порождения, неоманихеев-протестантов, давно «отыскала непрерывную струю» от Симона-волхва до богомилов и затем от богомилов-альбигойцев к вальденсам, адамитам, виклифитам и гуситам вплоть до Лютера и Кальвина.

6–21. В трудах протоиерея Н.Д. Руднева (1838 г.) и архиепископа Воронежского Игнатия (1862 г.) впервые была поставлена задача начать с самого начала и проследить возникновение ересей с момента их зарождения, чтобы выявить их связь со «старообрядческим» расколом. В предисловии к «Рассуждению о ересях и расколах от князя Владимира до Ивана Грозного» протоиерей Н.Д. Руднев писал: «Начертать историю ересей и расколов, значит показать их происхождение, отличительные признаки, постепенное распространение, причины, способствующие распространению, действия против них Церкви, и, наконец, влияние их на последующие времена». Во исполнение этой задачи он описал в хронологическом порядке проявления ересей в России с эпохи князя Владимира от язычников-дуалистов («волхвов»), манихеев-дуалистов («богомилов»), армянских монофизитов («армян»), стригольников-богомилов и жидовствующих до ересей Башкина и Косого при Иване Грозном. Затем он показал, что многовековые «обрядовые споры» были причиной последовавшего в XVII в. раскола «старообрядчества», так же, как многовековая агрессия католической пропаганды – причиной раскола «униатского».

6–22. Протоиерей Н.Д. Руднев и архиепископ Воронежский Игнатий, проследили, если не непрерывное течение подземной струи, то уж во всяком случае моменты и места ее выхода на поверхность с XI по XVII в., от дуалистов язычников и богомилов до капитонов и беспоповцев. Они смогли увидеть в расколе XVII в. не только следы многих прежних ересей, но говорили о влиянии их на последующие времена, что в связи с наблюдаемым нами «взрывом сектантства» особенно актуально. Нам остается продолжить их «начертание», соблюдая хронологический порядок в проявлении ересей. Проследить ход 1000-летней войны между народом, Царством и Церковью, можно не только на фактах «церковной истории» по внешним проявлениям ересей и расколов, но и на фактах «политической истории», таких как народные бунты.

ПРОЯВЛЕНИЯ «ЯЗЫЧЕСКОГО РАСКОЛА» с XI до XX вв.

6–23. Исторические факты о деятельности волхвов. Приступим к выполнению первой из поставленных задач и постараемся обнаружить «зерна» будущих ересей и расколов в той эпохе, когда, по словам преподобного Иосифа Волоцкого, «Русская земля древле нечестием всех превзыде». Поскольку язычество было решено оставить, то никто из язычников к Владимиру не явился, но как только началась проповедь новой веры, то повсюду то и дело стали появляться ВОЛХВЫ, языческие жрецы, веками возглавлявшие богослужение и праздничные жертвоприношения. В летописях эпохи распространения христианства на Руси отмечены несколько случаев сопротивления языческих жрецов. Выслушаем, что говорят летописцы о волхвах и изложим факты в хронологическом порядке.

Под 1024 годом сказано: «всташа волхвы в Суздале и избиваху старую чадь бабы (то есть старых женщин), будто бы те держат обилие и жито и голод пущают». Под 1071 годом сказано: «прииде волхв к Киеву, прельщен бесом», говорил, что будто явилось ему 5 богов, но его мало кто слушал и он пропал без вести. Под 1071 годом сказано, что в Ростовской области сделался голод, и «встаста два волхва от Ярославля и поидоста по Волге». Они говорили и делали то же самое, что первые волхвы из Суздаля. Говорили: «Мы знаем, кто обилие держит». Затем указывали на лучших женщин, говоря: «Вот эти жито держат, эти мед, эти рыбу, эти меха». Люди приводили к ним сестер своих, матерей, жен, а волхвы, прорезывали женщинам тело за плечами и будто вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, забирая их имение. Дошли они до Белоозера, собрав вокруг себя шайку из 300 человек. В это время там находился Ян Вышатич, присланный от князя Святослава за сбором податей. В первой схватке с волхвами-убийцами погиб священник, а мятежники убежали в лес, но были пойманы. Ян расспросил волхвов об их вере, а затем выдал лодочникам, жившим в устье Шексны, потому что они убили у них у кого мать, у кого сестру или дочь. Лодочники повесили их на дубе. Под 1071годом сказано: «При князе Глебе явился волхв в Новгород, стал выдавать себя за бога, многих прельстил, едва не весь город. Хулил веру христианскую. Произошел мятеж, все поверили волхву и хотели убить епископа Феодора. Князь Глеб убил волхва, разрубив его топором. Под 1092 годом сказано: «Явился волхв в Ростове», но скоро исчез. Наконец, в 1227 году в Новгороде явились 4 волхва, но на этот раз новгородцы сами их сожгли, подозревая в волшебстве.

6–24. Из кратких летописных сведений о появлении волхвов в XI–XIII вв. (см. список) можно понять, что простой народ (славяне) им полностью доверял, вплоть до выдачи своих матерей, жен и сестер на заклание. При попытках властей остановить убийства народ опять же был на стороне волхвов, и только вмешательство князей или их дружинников спасало епископов и священников от расправы, к которой волхвы призывали. Разница между реакцией населения Киева и северных городов была. В Киеве волхвам не верили. В Новгороде, Белоозере, Суздале, Ростове – верили, и народ был на их стороне.

6–25. Таким образом, за первые 250 лет после Крещения Руси летописцами отмечено 5 случаев открытого и агрессивного сопротивления 10 волхвов в Суздале, Ростове Великом, Новгороде и Киеве. Все они были чародеями, гадателями и колдунами, каждый раз они или убивали женщин, или поднимали мятежи и призывали народ к убийству священнослужителей, как это принято у богомилов. Некоторые из них объявляли себя или посланцами богов, пророками, или живыми богами, как это принято у гностиков-хлыстов. Чаще всего появлялись они в Новгороде и к северо-востоку от Москвы во Владимире и Суздале, и там же, как мы убедимся при изучении «географии раскола», через 650 лет появились «основатели» капитоновщины, хлыстовщины и первого кружка «ревнителей благочестия».

6–26. Учение волхвов. Теперь надо уточнить, какова была «вероисповедная» природа изначального разделения народа. Дела волхвов-язычников – убийство и пытки женщин, мятежи и убийства священнослужителей – мы видели, послушаем, чему они учили. Единственное «исповедание» сохранилось в летописном рассказе о двух ярославских волхвах, убивавших и грабивших женщин в 1071 г. Когда их привели, Ян Вышатич спросил: «За что вы погубили стольких людей?» Волхвы отвечали: «За то, что они держат в себе всякое обилие». Ян возразил: «Поистине, лжете; Бог сотворил человека от земли; составлен он из костей, жил и крови; ничего другого в нем нет, и он сам не знает, один Бог весть». На это волхвы отвечали: «Мы знаем, как сотворен человек: бог мылся в мойнице и, вспотев, отерся ветошью, которую и сбросил с неба на землю, затем сатана вступил… сотворил из этой ветоши человека, а бог вдунул в него душу…». Ян спросил: «Какому богу веруете?» Волхвы отвечали: «Антихристу, он сидит в бездне».

6–27. Собственно, на этом разговоре историки и строят свои догадки о происхождении верований языческих жрецов. Ученые единодушно видят в словах волхвов следы иранского и манихейского дуализма, но расходятся в мнениях об этнической принадлежности их. Кто были эти волхвы: славяне или финны, или те и другие? Историк древнерусских апокрифов богомильского происхождения В.Н. Мочульский считал, что «дуализм был чужд сознанию славян». Академик А.Н.Веселовский тоже сильно сомневается в исконно славянском характере дуалистического мифа о мироздании и считает, что «волхвы нашей летописи – это финны из Ростовской Мери». К.М. Гальковский, из книги которого приведены здесь основные сведения по этому вопросу, пишет, что «предания наших инородцев иногда оказываются весьма сходными с русскими, болгарскими, и со старой повестью о мироздании» и в то же время, что «дуалистические легенды финнов, сербов и малороссов восходят к богомильским сказаниям» (т.1, с. 136). Он отмечает два весьма важных факта.

6–28. Во-первых, что легенда, рассказанная Яну Вышатичу в XI в. о сотворении человека дьяволом, сохранилась среди нижегородской мордвы в более полном составе, чем она рассказана в летописи, а потому сомневаться в ее подлинности и приписывать ее фантазии летописца никак нельзя. Второй факт еще более интересен, потому что относится к области обычая, наиболее консервативного элемента народной жизни. «До сих пор, – пишет он в начале XX в., – среди мордвы сохранился обряд, напоминающий об избиении женщин волхвами в XI столетии. Жрецы ходят по дворам для сбора жертвенных припасов. Женщина держит на голых плечах мешок, а сборщик КОЛЕТ пять раз в плечи и спину, читая заклинания». Вспомним слова волхва из летописи: «Мы знаем, кто обилие держит». Затем указывали на лучших женщин, говоря: «Вот эти жито держат, эти мед, эти рыбу, эти меха». Волхвы, прорезывали женщинам тело за плечами и будто вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, забирая их имение». Разница есть – в начале XX в. женщин при той же операции не убивали, но для обычаев такая трансформация (убийства в его имитацию) типична. Например, в наше время взрослые люди и дети весело сжигают соломенное чучело «масленицы», не задумываясь о том, в чем участвуют. Когда-то сжигали не чучело, а живого человека, точно так же, как убивали «царя-раба» в конце Сатурналий, а теперь это называют карнавалом.

6–29. К.М. Гальковский проводит аналогию между состоянием христианства в Римской империи, где до VI в. н.э. все еще открыто праздновали Сатурналии, и Россией, где в XVI в., как можно прочесть в Стоглаве, праздновали Врумалии в честь бога вина Диониса и Коляды, предавались оргиям в ночь на Ивана Купалу, почитали древние языческие святыни: источники, камни и деревья. Так же, как волхвы финнских племен, славяне уже были знакомы с восточным дуализмом, и у них были Белый и Черный бог. В Радонеже, где провел детство преподобный Сергий, недалеко от городка было урочище Белые Боги со священными деревьями. Борьбой с язычеством, с гадателями, кудесниками и знахарями наполнены проповеди и послания наших епископов, о грехе обращения к ним (а значит, к дьяволу) первым стоит вопрос к кающемуся в старых Требниках.

6–30. Как считают специалисты (К.М. Гальковский, А.Н.Веселовский и др.), ВОЛХВЫ были люди пришлые, то есть не славянские жрецы-кудесники, а жрецы язычников-дуалистов угро-финских племен. Из не очень четких суждений по этой проблеме – противостояния язычества христианству в Древней Руси, – можно понять, что ученые различают «хороших язычников» (славян) от «нехороших», язычников-дуалистов (финнов). С другой стороны, они же утверждают, что дуализм (совершенно не свойственный славянам), каким-то образом все же проник в их легенды и мировоззрение, и поэтому весьма трудно разделить одно язычество от другого. В одном мнении ученые единодушны:

ВОЛХВЫ ПРОПОВЕДОВАЛИ УЧЕНИЕ ДУАЛИСТОВ-БОГОМИЛОВ; СРЕДИ НИХ УЖЕ В ТО ВРЕМЯ БЫЛИ ХЛЫСТЫ («ЖИВЫЕ БОГИ»)

6–31. Подведем итоги наших поисков зарождения разных форм сектантства и раскола в начальном периоде Крещения Руси. Главным итогом мы должны считать сам факт изначально произошедшего «языческого раскола», разделившего народ на церковных христиан и неприемлющих христианство, которые впоследствии, хотя номинально и «числились» православными, но продолжали оставаться язычниками-дуалистами. ЖРЕЧЕСТВО сразу оказало открытое и яростное сопротивление распространению Веры. Действия и учения волхвов, запечатленные в летописях, позволяют выявить зародыши основных тайных направлений в сектантстве, ставших известными гораздо позднее, когда об их происхождении уже все забыли, и они казались «новыми». В нашу задачу входит проследить развитие в веках каждого «зерна» с X по середину XVII в.

1) КОЛДУНЫ И ЗНАХАРИ. Как жрецы-идолопоклонники, волхвы говорят о своих оккультных способностях общаться с «духами» – вызывать и вопрошать «богов», с их помощью творить чудеса, предсказывать будущее. Их «боги» по мере распространения христианства превратились в бесов, а сами жрецы этого толка сохранились до нашего времени как колдуны, ворожеи, гадалки и знахари.

2) БОГОМИЛЫ – МАНИХЕИ. Как язычники-дуалисты, волхвы говорили о двух богах-творцах, небесном и подземном, добром и злом, при этом не скрывали, что веруют именно в злого, живущего в бездне. Они не скрывали и своей ненависти к Церкви, угрожали смертью священнослужителям, иногда даже убивали их, что характерно для богомилов-манихеев, которые творца плоти Сатанаила считали первородным Сыном Божиим. Учение богомилов лежит в основе самой многочисленной части раскола – в беспоповщине.

3) ГНОСТИКИ-ХЛЫСТЫ. Некоторые из волхвов изображали или посланников богов (киевский волхв с 5 богами), или объявляли себя «живыми богами» (волхв в Новгороде при князе Глебе, 1071), в чем нетрудно заметить следы тогда уже существовавшей «христовщины», начало которой восходит к гностикам, ученикам иудея Симона-волхва. Христовщина – это тайное сектантство, поэтому, хотя оно изначально существовало в расколе, о чем мы находим сведения в «Розыске» митрополита Дмитрия Ростовского, но обнаружены они были, и то случайно, лишь в 1734 г.

6–32. Идея САМОИСТРЕБЛЕНИЯ, типичная для всех сектантов-дуалистов (гностиков и манихеев) сказывается в ненависти волхвов к женщинам и внушаемом таким образом населению отвращении к браку. Позднее она проявилась в беспоповских толках безбрачников а также в тайном сектантстве у безбрачиков хлыстов и скопцов. Широкое распространение получил не только гностический аскетизм (триада: отрицание брака, мяса и вина), но и самобичевание (у хлыстов), самооскопление (у скопцов), а в беспоповщине – самосожжение и самоуморение. О случаях самосожжения в древности, помимо языческих культов, упоминается в связи с гностической сектой монтанистов II–III в. Об этом пишет В.В. Болотов в своих «Лекциях по истории Древней Церкви» (т. II, c. 353): «При императоре Льве Исаврянине, когда он издал указ о принятии монтанистами Православия, некоторые из них сожгли себя заживо со своими молитвенными домами». Секта была основана бывшим жрецом богини Кибелы во Фригии Монтаном и привлекала многих христиан (монтанистом стал, например, христианский богослов Тертуллиан) именно строгим аскетизмом, за которым не все и не сразу могли различить обычное для гностиков изуверство с блудом вместо брака, убийствами младенцев, самобичеваниями, самооскоплениями и самосожжениями. Можно сказать, что точно то же самое в XVII в. повторилось с расколом старообрядчества, когда разговоры о «древнем благочестии» раскольников затмили суть изуверства в беспоповских толках, а противоестественные действия (массовые самосожжения) многими воспринимались и воспринимаются, как признак стойкости в вере.

«СТОГЛАВ» О ЯЗЫЧНИКАХ-ДУАЛИСТАХ (сер. XVI в.)

6–33. Митрополит Макарий (Булгаков) в своей «Истории Русской Церкви» (1870-е годы) о волхвах упоминает мельком, не усматривая ни в их учении, ни в дальнейшем их существовании никакой опасности. О скрытом существовании волхвов в последующих веках он пишет: «Какого-либо противодействия и борьбы со стороны язычества святая вера уже не встречала в России. Если по временам еще являлись волхвы, то уже не как защитники древних языческих верований и враги христианства, а только (?) как кудесники и знахари». Так как обращение к колдунам, гадателям, кудесникам и знахарям в Требниках всегда рассматривалось как страшный грех, то мы все же будем их считать врагами христианства и попытаемся обнаружить следы присутствия изначальных раскольников в те времена, когда все русское население номинально считалось православным.

6–34. Нет никаких сведений о количественной стороне дела, но о качественной – то есть о многовековом явлении «двоеверия» и об открытом сопротивлении Церкви и Царству этих “сынов противления”, – сведений более чем достаточно, и далее именно о них пойдет речь. Существует мнение, что Церковь освятила все языческие обычаи, символы и предметы, внесла в них новое, христианское, содержание и поэтому остатки двоеверия неопасны. Так ли это? Приведем без особых комментариев свидетельства о ПОВСЕМЕСТНЫХ ЭЛЛИНСКИХ БЕСНОВАНИЯХ по состоянию на 1551г., то есть через 560 лет после Крещения Руси. Из царских вопросов, заданных Стоглавому Собору 1551 г., можно понять, что волхвы, чародеи, гадатели- колдуны и гностики-хлысты на Руси с XI в. так и не перевелись, и хотя в Стоглаве говорится о «простой чади», но, судя по упоминаемым книгам, древними ересями были заражены и люди грамотные.

6–35. ВАКХАНАЛИИ. В главе 93 Стоглава написано: «Егда же вино топчут… гласования и вопли творят неразумнии, ПО ДРЕВНЕМУ ОБЫЧАЮ, Еллинския прелести, Еллинского бога Диониса призывают, и гласяща велиим гласом, и ВАС (?) призывают (может, «О, Эва!» Эвоэ!), и пиянство величают… Неции пред храмы (храмины) своими идеже купят, или продают, или пред враты домов своих, ПОЖАР (огонь?) запалив ПОДСТРЕКАХУ, ПО ДРЕВНЕМУ НЕКОЕМУ ОБЫЧАЮ… Огнища вжигают в новомесячие, в КОЛЕНДЫ и ВЫТАЙ-ВРУМАЛИЯ, наипаче же Марта месяца».

6–36. Считается, что родиной культа бога виноградной лозы Дионисия была не Эллада, а Фракия (совр. Болгария), и греки лишь переняли его. Богу вина приносились человеческие жертвы, на что указывает одно из его имен Оместес, то есть «поедающий сырое мясо». Часть фракийских племен задолго до новой эры переселилась в Малую Азию, во Фригию, где культ того же бога под именем Вакха породил известные под названием вакханалии фанатичные фригийские обряды. Оргиастические и мистические празднества, устраиваемые для простого народа, вызывали исступленный разгул самых низших животных страстей и нередко сопровождались насилиями и убийствами. Тогда же на почве этого культа возникли и тайные мистерии Орфийцев во Фракии и Элевзинские в Греции.

6–37. На Руси Дионисия называли Врум, а посвященный ему праздник ВРУМАЛИЯМИ. Празднества богу вина начинались 23 ноября, переходили в празднование Сатурналий и затем в КОЛЕНДЫ, то есть эта череда языческого безумия охватывала весь Рождественский пост. Болгарские богомилы, борясь с употреблением вина, в целом ряде апокрифов, объединенных темой «Крестного древа», объявили виноградную лозу деревом, посаженным в Раю Сатанаилом. И хотя русские хлысты были последователями учения дуалистов-богомилов, но и на их радениях в XIX в. по-прежнему раздавались крики вакханок «О, эвоэ» (П.И.Мельников-Печерский, т.14).

6–38. ХЛЫСТОВЩИНА. Далее в Стоглаве читаем (вопрос 21): «Да и по селам, и в волостях ходят ЛЖИВЫЕ ПРОРОКИ, мужики и жонки, и девки и старые бабы, НАГИ И БОСЫ, и волосы отрастив и распустя, ТРЯСУТСЯ И УБИВАЮТСЯ, и сказывают, что им является святая ПЯТНИЦА, и святая НАСТАСЬЯ, и велит им заповедати Христианом канон, они же заповедают Християном, в среду и в Пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати, и иныя заповедают Богомерзкия дела творити, кроме Божественных Писаний, что всем нагим и босым и лживым пророком запретити, чтоб миру не соблазняли».

6–39. КУЛЬТ ПЯТНИЦЫ. Судя по всему, здесь описаны хлысты XVI в., с их «пророками» и «пророчицами» и с характерным для всех манихеев культом пятницы. Культ пятницы требует особого разъяснения, так как его манихейские и иудейские корни для многих неизвестны. Широко известно, что пятница является «днем покоя», или «субботы», у магометан, но не от них на Руси утвердился культ Пятницы, а от манихеев-богомилов, хотя и тем и другим идея «праздновать» день Распятия Сына Божия могла быть подсказана иудеями. Болгарские богомилы, распространили культ Пятницы в полу-языческих формах под видом почитания великомученицы Параскевы (по-гречески означает «пятница»). С домонгольского периода на Руси распространялись множество манихейских апокрифов, (запрещенных Церковью книг), и среди прочих один назывался «О 12 пятницах». Неудивительно, что, как писал П.И. Мельников-Печерский в XIX в., «в великорусском простонародье и до сих пор сильно распространено, особенно между женщинами, чествование пятницы. Преимущественно чтутся 10 пятниц после Пасхи, особенно девятая». Эти дни отмечали особыми ВНЕЦЕРКОВНЫМИ молениями вне селений, на ключах, на колодцах, торжках и ярмарках, шли крестными ходами к полевым часовням. Поминали в молитвах Параскеву-Пятницу, а обращались не к ней, а будто бы к Богородице. А на самом деле?

6–40. В хлыстовских кораблях имя Пятницы придается их «богородицам», а имя другой великомученицы Анастасии (что по-гречески означает «воскресение») используют для обозначения «воскресения» кормщика корабля, которого они чтут «батюшкой-христом». Хлысты на своих тайных радениях в XIX в. распевали, например, такие песенки (им в литературоведении присвоен термин «духовные стихи»): «Благослови, Пятница,/Сударыня-матушка, /Свет-богородица,/Святым делом порадеть,/Трудов своих не жалеть» и пр. Или: «Ты Настасья, свет Настасья, отверзай царски врата, /Встречай батюшку-христа /С милосердьем, со прощеньем/И со светлым воскресением».

6–41. В начале XX в. поэты Серебряного века в своих стихах тоже часто употребляют слово «богородица», но, если в этом кто-то, «пересматривая классику», усмотрит «дух православия», то сильно ошибется, потому что и в этих стихах речь идет все о тех же хлыстовских «богородицах». С ними у наших поэтов-богоискателей были самые близкие отношения, так как многие писатели и поэты увлекались радениями и кружениями в «кораблях» хлыстов. Зная, что многие языческие обычаи и богомильские извращения, так же как и все отреченные книги-апокрифы, с XVII в. особенно сохранялись в сектантской и старообрядческой среде, нетрудно сообразить, от кого исходят нередко слышимые и в наше время нашептывания, мол, «нельзя в Пятницу стирать, то есть «ручного дела делати и платья мыти». Новые христиане могут воспринять такие советы за признак «древлего благочестия», и предаться кощунственному празднованию Крестных мук своего Спасителя.

6–42. ГАДАТЕЛЬНЫЕ КНИГИ. Среди широко распространяемых на Руси апокрифов немало было книг «гадательных» и всякого рода «Чаровников», «Волхвовников». Об этом свидетельствуют не только сохранившиеся списки, но и 22-й вопрос Стоглава. В нем сказано о людях, читающих Рафли шестокрыл, Воронограй астрономии (гадание по птичьему полету), Зодии алманах Звездочетии, Аристотелевы врата «и иныя составы и мудрости Эллинские бесовские, которые прелести от Бога отлучают, и в те прелести веруючи МНОГИХ ЛЮДЕЙ от Бога отлучают и погибают». Перечислены «отреченные книги», и Собор отвечает, что если будут таковые люди обличены, то по священным правилам должны быть «в конец отлучены».

6–43. Следующий 23-й вопрос гласит: «В Троицкую субботу, по селом и по погостем сходятся мужи и жены на жальниках (общие могилы), и плачутся на гробах с великим кричанием, и егда учнут скоморохи и гудцы (музыкант, играющий для пляски) и трегудницы играти, они же от плача престаше, начнут СКАКАТИ и ПЛЯСАТИ, и в ЛАДОНИ БИТИ, и ПЕСНИ САТАНИНСКИЕ ПЕТИ, а на тех же жальниках обманщики и мошенники». В вопросе 24 говорится об оргиях в ночь на Купалу, в Рождественский и Крещенский сочельники: «В русалье о Иване дне, и в навечерие Рождества Христова и Крещения, сходятся мужи и жены и девицы, НА НОЩНОЕ ПЛЕЩЕВАНИЕ и БЕЗЧИННЫЙ ГОВОР, НА БЕСОВСКИЕ ПЕСНИ и ПЛЯСКИ, и на Богомерзкия дела, и бывает ОТРОКОМ ОСКВЕРНЕНИЕ И ДЕВКАМ РАСТЛЕНИЕ, нощь мимоходит, тогда отходят к реке с великим кричанием, аки бесы, и умываются водою, и егда начнут Заутреню, тогда отходят в домы своя, и падают аки мертвы, от великого КЛОХТАНИЯ». В вопросе 27 говорится о жертвенных возлияниях в первый понедельник Петрова поста, когда устраивают «в рощу ХОД, и в НАЛИВКИ, бесовские потехи деяти». От этого праздника «наливки» в Москве происходит название переулка в Замоскворечье – Спасо-Наливкинский. Поганский пруд около Мясницкой (ныне Чистые пруды) и две улицы Болвановки (одна в Заяузье, другая опять же в Замоскворечье) до сих пор напоминают о долго удерживающемся в Москве язычестве и о местах языческих капищ.

6–44. В Казанском списке «Стоглава» в гл. 93 приведены ссылки на правила, по которым в эпоху Вселенских Соборов все подобные «эллинские беснования» были уже осуждены, а предающиеся таковым прокляты, то есть отлучены от Церкви (42 и 42 Апост.; 53 и 54 Лаод.; Трул. пр. 24, 50 и 51; Карф. Соб. пр. 60 и 61, 64, 65 и 15). На поставленные вопросы Собор в 1551 г. отвечает: «Разослати попам грамоты с поучением, и с великим запрещением, чтоб… мужи и жены и девицы… на бесовские песни, и на плясания, и на СКАКАНИЯ, и на многия Богомерзкия дела не сходилися, и таковых ДРЕВНИХ БЕСНОВАНИЙ ЭЛЛИНСКИХ не творили». Однако ни поучения, ни запрещения не помогали. В житии преподобномученика Адриана Пошехонского рассказывается о том, как в 1626 г. священник одного села заметил, что его дьячок ежегодно ходит на реку Ухру к рябине в Ильинскую пятницу. Из окрестных сел к почитаемому дереву приходили попы, приносили икону Параскевы, нареченныя Пятницы, пели молебны. А народ пронимал сквозь сучья рябины детей и юношей, а некоторые продирались и взрослые. Мы видим, как в Пошехонье, где через 50 лет начались массовые самосожжения-гари беспоповцев-раскольников, жители и попы-староверы по-прежнему творили манихейские «старые обряды» и по язычески поклонялись рябине. Культ рябины, совмещенный с «богомильскими баснями» о «Крестном древе», породил в расколе толк рябиновцев, чтущих это древо как Крестное древо Спасителя.

6–45. Ознакомившись с деятельностью ВОЛХВОВ и их последователей, посмотрим, как проявляло себя скрытое язычество богомилов-дуалистов в XI–XIV вв., когда новую веру насаждали епископы, а затем в XIV–XVII вв, когда православное монашество вступило на «их территорию» и тем самым вызвало вторичную реакцию.

«СЫНЫ ПРОТИВЛЕНИЯ» МУЧАЮТ И УБИВАЮТ ЕПИСКОПОВ И МОНАХОВ

6–46. Попробуем найти следы противления язычников-дуалистов Церкви и ее служителям в житийной литературе. Первомучениками Российскими явились варяги, Феодор и его сын Иоанн. Они пострадали за Христа в Киеве в 983 году июля 12. Князь Владимир, тогда еще язычник, после покорения ятвягов, решил принести богам человеческое жертвоприношение, и жребий пал на отрока Иоанна. Его отец Феодор стал обличать киевлян, и тогда народ вооружился, разметал двор Варяжского христианина и в исступлении убил отца и сына. На этом месте через несколько лет была построена Десятинная церковь.

6–47. В житии этим мученикам сказано, что “они были первыми и последними мучениками христианства в языческом Киеве”, но на самом деле, они не были последними. От рук «сынов противления», как их называют в тропарях, в XI–XVII вв. пострадали первые епископы, устроители Церкви в разных городах.

В XI в. первые два епископа из Ростова ушли, боясь за свою жизнь, а епископа священномученика Леонтия язычники били и мучили, хотели его убить. От истязаний Святой Леонтий кончил дни свои как мученик.

В 1215 г. инок Киево-Печерского монастыря священномученик Кукша со своим учеником, постником Пименом, пошли в область Рязани и Мурома, чтобы просветить светом веры славян-вятичей. Отсюда можно заключить, что за 8 лет до нашествия татар вятичи, не говоря уже о мещеряках, муроме и мордве, христианами не были и крещению всячески сопротивлялись. Иеромонах Кукша сокрушал кумиры, потому что в те времена их считали кумирами, а не произведениями народного искусства, как ныне. Языческие жрецы («вдохновенные кудесники», по выражению А.С.Пушкина в «Песне о вещем Олеге») схватили Кукшу и его ученика Пимена и после страшных истязаний обоим отсекли голову (память их 27 августа). В конце XIII в. в Муроме, разоренном татарами, была восстановлена епархия. Жители города обвинили своего епископа, святого Василия, в «нечистой жизни» и грозились умертвить его. Тогда Святитель встал на свою мантию с иконой в руках и был чудесным образом отнесен духом против течения до Старой Рязани. В 1342 г. по настоянию языческих жрецов князь Ольгерд приказал задушить трех Литовских мучеников, Антония, Иоанна и Евстафия, а потом повесить их тела на дубе. В 1385 г. епископ, святой Иаков, опять же в Ростове, был изгнан с кафедры жителями, обвинившими его тоже в «нечистой жизни». Он удалился за город и основал Спасо-Яковлевский монастырь (умер 1392 г. ноября 27). Спустя триста лет его преемник на кафедре, митрополит Дмитрий Ростовский, был вынужден бороться с одолевшими его паству раскольниками-староверами. В начале XV в. епископ Пермский Герасим проповедовал веру среди угро-финского племени вогулов (манси). Близ городка Усть-Вымь его удушил омофором новокрещенный вогулич, воспитанник старца (память января 24). В 1455 г. царь вогуличей Асыка собственноручно удушил четвертого епископа Пермского, священномученика Питирима (память 19 августа).

6–48. «Волхвы держались по местам в XIII, XIV и последующих веках, но уже не являлись открыто» (пишет Н.Д. Руднев). В XIV в. из монастырей Новгорода, с Валаама и Соловков, из обители преподобного Сергия монахи двинулись в пустыни и дебри Севера и Северо-Востока. В.О. Ключевский, в отличие от крестьянской колонизации, назвал это явление «монастырской» хозяйственно-промышленной колонизацией. Интересно, что она вызывала враждебное отношение со стороны местного населения. Положим, это неприятие можно объяснять социально-экономическими причинами, так как крестьяне сопротивлялись захвату своих земель монахами. Но, с другой стороны, монахи первым делом везде строили храмы, а что может быть милее для «русской души-христианки»? И, тем не менее, многих из них гнали, а иногда зверски убивали не разбойники, а старожилы, окрестные жители. Кто же это делал? Ужели церковно-православные люди? Нет. Это были те, кого П.И. Мельников-Печерский подробно описывает под названием «тайные сектанты», и кого не узнает, когда видит их же под названием «раскольники-беспоповцы». Их общины издавна нашли себе приют по всему русскому Северу, где не было ни епархий, ни достаточного числа приходов. Это от них монахи строили свои крепости-монастыри, а не только от внешних врагов. 6–30. Приведу несколько характерных случаев «гонения от язычников», запечатленных в Житиях Святых той эпохи. В 1370 г. преподобный Дмитрий Прилуцкий поселился в непроходимых лесах Вологодчины и построил церковь во имя Воскресения Христова на реке Леже, но местные жители вынудили его под угрозой смерти удалиться. В 1540-е годы преподобный Антоний Сийский с первого места, где собирался устроить обитель, окрестными жителями был изгнан под угрозой смерти и ушел на реку Сию. В 1550 г. марта 5 преподобномученик Адриан Пошехонский был зверски убит в своей обители крестьянами из села Белого. В житии святого Адриана по поводу устроения новой обители говорится: «Одни радовались о милости Божией, так как верст на 90 оттуда в Пошехонских местах не было обители; другие же говорили: “На наших придворьях поселятся чернецы, чтобы владеть и нами.”… Окрестные поселяне по внушению лукавого, задумали разорить обитель, ограбить ее и погубить преподобного Адриана с братиею». А внушение дьявола передал им местный поп по прозванию Косарь. В те времена крестьяне сами выбирали себе попов.

6–50. Итак, в Православном Царстве-государстве русские крестьяне (христиане?) из села Белого явились ночью в монастырь в доспехах с мечами, луками и стрелами, с копьями и рогатинами. Прямо по пословице: «Поп с кадилом, а чорт с рогатиной». Стали злодеи избивать братию, стреляли, рубили и кололи копьями. Отыскав старца Адриана, накинули ему веревку на горло, притащили в келлию и подвергли ужасным пыткам: ЦАРАПАЛИ БРИТВАМИ и ПРИЖИГАЛИ ОГНЕМ, допрашивая, где хранятся деньги. Старец отдал 40 рублей, отложенные на строительство церкви во имя Пресвятой Богородицы, и взмолился, чтобы они отпустили его, но мучители сказали: «Мы сейчас сами создадим храм собственною силою! Воздадим тебе шлем спасения и пошлем тебя к Царю Небесному». Злодеи вытащили его за веревку, обмотанную вокруг горла, и, ЗАДУШИВ, придавили полозьями саней.

6–51. Жизнеописатель не называет их ни сектантами, ни еретиками, но всего лишь «польстившимися ради прибытка». И в тропаре сказано: «пострадал еси даже до крове от злых разбойник». Однако, ряд деталей в самом житии указывают на то, что это были не православные люди. КОЛОЛИ, ЦАРАПАЛИ и ПРИЖИГАЛИ – обычные приемы при ритуальных убийствах, так же как и ГЛУМЛЕНИЕ в словах о «создании храма своею силою» и «послании к Царю Небесному». Хотели сложить большой костер и сжечь тело мученика, но нашлись люди, которые тайком вывезли брошенное тело игумена Адриана и погребли его без службы (боясь губных старост?!) внутри пустой церкви пророка Илии на реке Ухре. Бывают удивительные совпадения. В своем «Розыске о расколе» митрополит Димитрий Ростовский (с. 586–587) говорит о массовых самосожжениях в Пошехонском уезде, а среди них самое страшное произошло в той же БЕЛОСЕЛЬСКОЙ волости в 1672 г., когда сожглись 1920 человек. Выходит, в 1550 г. жители этой волости убили старца Адриана, а через 122 года здесь же СОЖГЛИСЬ потомки убийц, ставшие раскольниками-староверами (см. ниже в гл. 15 о САМОСОЖЖЕНИЯХ). В 1584 г. мая 21 жители села Калинина в Тотемском уезде мученически убили преподобного Агапита Маркушевского, устроившего неподалеку от них монастырь с чудотворной иконой Святителя Николая. Тело его бросили в реку. Убийцы были казнены. В 1644 г., то есть при царе Михаиле Федоровиче, в Вологодских пределах на речке Кичменге, устроил обитель во имя Воздвижения Креста Господня преподобный Симеон Воломский, уроженец вотчины Иосифова Волоцкого монастыря. Окрестные жители сначала сожгли поставленную им церковь. Но Симеон с помощью иноков построил новую. Тогда окрестные жители потребовали у Симеона царскую грамоту на землю и стали угрожать смертью. Старец стал молиться, и тогда злодеи начали его мучить, кололи ножами и, наконец, отсекли голову. «Блаженне Симоне, вселился еси в пустыню непроходимую… и жизнь твою страдальчески убиением от СЫНОВ ПРОТИВЛЕНИЯ скончал еси сего ради со преподобными и мученики венчался еси» – сказано в тропаре этому мученику.

6–52. И сейчас убивают православных священников и иноков. Сразу возникает мысль, что это ритуальное убийство, дело рук сатанистов,. Но в былое время к таким вещам, видимо, относились спокойнее. Убийц преподобного Адриана Пошехонского следствие, да и жизнеописатель, не считали ни язычниками, ни сектантами, а всего лишь злодеями и разбойниками, хотя «почерк» у современных сатанистов и тогдашних одинаковый: глумление, жуткие пытки, надругательство над святынями. В те годы, когда убили преподобного Симеона Воломского в Вологодских пределах уже ходили капитоны («предтечи» беспоповцев), призывали народ не ходить в храмы, не креститься, не брачеваться, не причащаться, а через 20 лет и в Пошехонье и на Вологодчине уже полыхали гари, в которых люди сжигались сотнями. Полыхали и захваченные раскольниками храмы и монастыри. А началось все тогда, в XI в., когда там же ходили, убивая женщин и грабя их «обилие», волхвы. Их ученики и потомки убивали епископов и преподобных. Мы знаем о прославленных Церковью святых мучениках Кукше и его ученике, о трех мучениках Виленских, о преподобных Адриане и Симеоне, а сколько их было убито по лесам и дебрям полуязыческого Севера ведает Один Господь.

О СВЯЗИ ДРЕВНИХ ЕРЕСЕЙ С РАСКОЛОМ XVII в.

6–53. Почти все авторы, как XIX-го, так и ХХ в., повторяют, как заклинание, что раскол XVII в. возник внезапно, никак не связан с тайными сектами и заключается только в приверженности к «старым обрядам», которые, по их мнению, были «вполне православными». Но в расколе прежде всего обращает на себя внимание не обрядовые отклонения от православия, а именно противоестественность некоторых явлений, никакого отношения к Православию не имеющих, инородных и иноверных. Когда читаешь о массовых гарях, уморении голодом и закапывании живых людей в землю, об утоплениях или заклании детей родителями, говоришь сам себе: «ЭТОГО не может быть». И именно такие события составляют реальную, а не мифологическую историю раскола, его повседневность, начиная с эпохи Аввакума вплоть до XX столетия. Такая реакция неизбежна, если думать, что в раскол ушли люди, дотоле бывшие православными, но, если знать, что к моменту ухода из Церкви они уже были сектантами-дуалистами, то в этих противоестественных явлениях можно усмотреть закономерность, потому что самоистребление и отрицание брака – это главные признаки гностико-манихейских учений.

6–54. Когда читаешь раскольнические сочинения, наполненные изощренной хулой на Церковь и православные святыни, вновь повторяешь: «ЭТОГО не может быть». Но именно хула составляет их главное содержание, а не защита «старых обрядов». То, что приходится читать в их сочинениях, это хуже бытовой ругани, когда люди ругают друг друга и дела человеческие, потому что ругани подвергаются вещи Божественные, святые. Сравнение раскольничей хулы с учениями тайных сектантов, происшедших от манихеев-богомилов, позволяет, во-первых, установить их тождество, а во-вторых, понять причину этого дьявольского навождения, когда человек не находит для выражения своей ненависти в человеческой речи адекватных слов.

6–55. «Эллинские беснования», чародейство, хлыстовщина – все это появилось у славян ЗАДОЛГО ДО Крещения, затем в VIII–X в., то есть накануне Крещения, усилилось и окрепло под воздействием проповеди сектантов-дуалистов сначала из Ирана (маздакиты), а затем из Болгарии (богомилы) и, пережив века, «выплеснулось» в виде открытого мятежа под лозунгом защиты «старой веры» в середине XVII в. Древние культы «солнечных богов» (Митры, Индры, Хорса, Дажьбога), сопровождавшиеся массовыми человеческими жертвоприношениями путем ВСЕСОЖЖЕНИЯ сохранились в учениях и обрядах сектантов-дуалистов, проповедовавших идею самоистребления плоти, этой, по их понятию, темницы «искры духа-света». Волхвы, поднимавшие мятежи в Киеве, Новгороде, Ростове и Суздале в XI в. в знак протеста против Христа, совмещали древне-языческое чародейство с проповедью учения богомилов о сотворении Сатанаилом мира и человека, а некоторые уже тогда провозглашали себя «живыми богами». Ничего не изменилось за 550 лет – те же волхвы, чародеи и гадатели, те же хлыстовские «пророки» и «пророчицы» бесновались при Иване Грозном, а еще через 100 лет при Михаиле Федоровиче в Вязниковских и Муромских пределах начали свою проповедь «чернец», то есть беглый монах, богомил-Капитон и его ученик беглый солдат Данила Филиппов, хлыст, объявивший себя «богом-саваофом». В XVII в. гностическое учение о самоистреблении, объясняемое богомилами-капитонами, как «огненное крещение» и мученичество за «истинную веру», породило в беспоповщине массовые самосожжения и самоуморения. Культ Врума-Дионисия, с его оргиями и исступленным экстазом, сохранился в хлыстовщине и всех ею порожденных сектах, которые в литературе принято называть «мистическими». На этом примере хорошо видно, как древние языческие обряды и верования отчасти сохранялись в первозданном виде, отчасти перерабатывались под влиянием разных антихристианских учений.

6–56. Чем объясняется такая устойчивость сопротивления язычников Вере православной? В Римской империи тоже было двоеверие, и в условиях распространения веры на чужом языке, сектантам-дуалистам к XIII в. удалось захватить всю Европу, а в XVI в. утвердить «свою веру» по всему пространству, где жили народы германского корня. В России и проповедь, и богослужение шли на славянском языке, и это много способствовало укреплению истинной веры, особенно в центре, в Замосковном крае, где влияние язычников-дуалистов из угро-финнов сказывалось в меньшей степени. Но на окраинах язычники-дуалисты с течением времени еще и усилились, взяв на вооружение богомильское учение и его организационные структуры в виде тайных общин. Язычество в России никогда не сдавалось на Северо-Востоке, где жила ЧУДЬ, и в Суздальско-Владимирском крае, где жили ВЕСЬ, МЕРЯ и МУРОМА.

6–57. В XVII в. общины дуалистов-богомилов породили самые страшные толки беспоповщины и под прикрытием защиты «старых обрядов» совратили в свою ересь много простых людей. Не видеть связи между древним богомильством язычников и явившейся в XVII в. беспоповщиной с ее требованием безбрачия и отвержением священства, это то же самое, что не видеть в кудесниках и знахарях врагов христианства, как это делает митрополит Макарий. Кстати заметить и то, что в наше время число кудесников и знахарок (волхвов и ведьм), вероятно, превышает число православных священников.

6–58. Если бы скрытые язычники и сектанты-дуалисты были рассеяны среди православного населения, то, возможно, со временем они тоже приняли бы Православие. Сохранение ЯЗЫЧЕСКОГО РАСКОЛА произошло благодаря изоляции тогдашних раскольников от православного ядра русского народа, сосредоточенного сначала вокруг Киева, а затем вокруг Москвы. Огромные просторы страны и сам характер русской колонизации, не контролируемой правительством, но стихийной и народной, позволял тогдашним «вольнодумцам» бежать на окраины. Неудивительно поэтому, что наибольшее отторжение Вере и распространение богомильства (ереси стригольников и жидовствующих) наблюдалось именно на северных и северо-восточных окраинах, куда славянская колонизация оттеснила язычников-дуалистов и угро-финнов, и славян. Столь же закономерно сопротивление и распространение ересей на юго-восточных окраинах, где в этническом и вероисповедном отношении население с древности было смешанным и где сохранялись посеянные еще хазарами семена иудаизма, мощные отростки язычества мордвы, половцев-кипчаков и нахлынувших в XIII в. монголов, среди которых огромным влиянием пользовались древние еретики несториане и монофизиты. Географически раскол охватил именно эти области, поэтому у нас есть основания раскол и взрыв сектантства в XVII в. рассматривать как реакцию этой неправославной части населения, как на централизацию политической власти Москвы, так и на утверждение Православия, так как именно Православная Церковь была вдохновителем объединения всех русских земель и создания Православного Царства.

6–59. Проблема христианской миссии, о которой говорится теперь, в конце XX столетия, как о вторичной христианизации утратившего веру православного населения, на самом деле стояла перед Церковью всегда, и особенно остро перед революцией, когда оказалось, что в стране, просвещенной истинной верой девять веков тому назад иноверцами были не только иудеи, мусульмане и язычники, но и 1/6 часть русского народа, открыто порвавшая, как с Церковью, так и с Царством. Об этом свидетельствует создание Миссионерского общества в 1870-е годы, устроение миссий в среде инородцев-язычников и раскольников, созыв Миссионерских съездов в начале ХХ в. и глубокая озабоченность наших Святителей в связи с положением Православия, выраженная в их письмах, проповедях и трудах.

ПОСТОЯННЫЙ СОСТАВ ЕРЕСЕЙ НА РУСИ

6–60. Итак, на основании имеющихся сведений можно разглядеть следы основных составляющих грядущего в веках раскола: «народное язычество» в лице колдунов и знахарей; гностиков-«христов» в тайных общинах хлыстов и скопцов: манихеев-богомилов в беспоповских толках (спасовцы-нетовцы и поморяне-безбрачники). Теперь, прежде, чем прослеживать «непрерывную струю» обнаруженных в эпоху святого князя Владимира ересей, мы попробуем обнаружить следы тех же самых сект-ересей в «старообрядческом» расколе.

6–61. Все ереси, посеянные в дохристианскую эпоху в среде восточнославянских языческих племен, в какой-то части народа сохранялись изначально с эпохи князя Владимира до середины XVII в., затем именно эта неправославная часть русского народа ушла в раскол, и там вот уже 350 лет сохраняет и приумножает их под названием «древлее благочестие». Но среди отмеченных в древнюю эпоху нет сект иудействующих, во всяком случае, ни среди волхвов, ни среди гадателей и «пророков»-хлыстов след иудаизма не прослеживается. Наоборот, если мы заглянем в «Словарь книжников и книжности Древней Руси», то там среди прочих апокрифов найдем немало, переведенных в XI–XIII вв. с древнееврейского языка и воспроизводящих сюжеты из Талмуда или других еврейских сборников (Яшера, например). Так что влияние жидовинов не прекращалось, поэтому, следуя хронологическому принципу в отношении порядка изложения ересей, в следующей главе мы рассмотрим историю бытования иудаизма на Руси. О нем тем более необходимо сказать, что к язычнику князю Владимиру среди прочих в Киев пришел предложить свой «закон» ЖИДОВИН, а в конце XV в. в Новгороде появилась «ересь жидовствующих».

6–62. НАЧАЛО XVIII в. В 1708 г., когда св. Димитрий Ростовский писал свой «Розыск о раскольнической вере, он отметил следующие основные разновидности сект: От иудаистов: СУББОТНИКИ и иконоборцы – жидовствующие сектанты, или просто иудаисты, вовсе не признающие Нового Завета и веры во Христа, придерживающиеся обрезания, пищевых запретов и праздников, п От гностиков: ХРИСТОВЩИНА (они же хлысты) – по происхождению сектанты-дуалисты гностико-манихейского корня с элементами языческих мистерий. Полностью отрицающие Православную Церковь, приверженцы «религии Свободного духа», практикующие провозглашение «живых богов». От манихеев: БЕСПОПОВЩИНА. По происхождению – те же дуалисты, тождественные всем богомильским сектам Европы гностико-манихейского корня с элементами протестантизма. Как крайнее выражение в беспоповщине отмечаются самосжигатели и морельщики, связанные с проповедью скорого конца света. Церковь и священство отрицают принципиально, и стали беспоповцами задолго до раскола. В беспоповщине можно различить крайние толки, каковы гностики–безбрачники (поморское согласие), и умеренные, каковы богомилы-манихеи (капитоновщина и козминовщина). От несториан (?) БЕГЛОПОПОВЩИНА – «староверы», не отвергающие Священства и Таинств, но не признающие того и другого в «никонианской», то есть Православной Церкви и считающие «православной» свою «старую веру» с несторианскими (и монофизитскими) обрядами: двоеперстием, двойной Аллилуйей, хождением посолонь. После перемены обрядов так же, как беспоповцы, объявили Православную Церковь «антихристовой», а ее Таинства – «печатями антихриста».

6–63. Итак, мы видим в расколе проявление все техже «четырех прообразов всех ересей»: 1) иудаизма; 2) язычества в его 3)гностическом варианте (хлыстовщина); 4) манихейства, или (что то же самое) богомильства с элементами протестантизма (беспоповщина). Наконец, в староверии (поповщине) отмечаются обряды и, как мы позднее постараемся показать, учения, свойственные 5) несторианам и мнофизитам. Если воспользоваться таблицей «Классификация сект по трем чиноприема», то мы увидим, что «старообрядчество», так же как европейское «протестантство», охватывает несколько разрядов отступников от Церкви. Потому что то и другое движение объединили секты разного происхождения: от чистых иудаистов, жидовствующих и дуалистических сект до «во всем католичных» протестантов в Европе и «во всем православных» поповцев в России.

6–64. НАЧАЛО XIX в. Посмотрим, что изменилось за сто лет. Для этого воспользуемся перечнем раскольнических толков, приведенным в книге епископа Рязанского и Шацкого Симона, изданной в 1807 г. У него уже все толки разделены на две группы:беспоповщину (23 толка) и поповщину (12 толков), но мы здесь для единообразия все же сгруппируем их по прежним разрядам: 1) Секты жидовствующие: субботники, иконоборщина (непочитание икон под предлогом их новизны), щельники и селезневцы. 2) Секты гностические языческие: христовщина-хлысты, от нее молокане (и добавим, духоборы). 3) Секты манихейские, они же богомилы, по-русски: беспоповщина. Во всех толках принято перекрещивание (ср. анабаптизм в Европе) православных, совращенных в раскол. а) безбрачники и полубрачники: поморяне и вышедшие из них: даниловцы, федосеевцы, филипповцы, новожены и др. б) бывшие капитононы: спасовцы (нетовщина), мессалиане-богомилы; чувственники (верят, что антихрист пришел чувственно); самокрещенцы и самостригольщики; есть и вовсе экзотические: суетные («отлучали своих за общение с православными»), познающие и сомнящиеся («ни к какому сонмищу не пристают, а время проводят в выборе толка»), розинщина («стоят розиня рот и ждут, когда Ангелы их причастят») и пр. Добавим, что из среды беспоповщины вышла очень опасная и многочисленная секта, которую деятели культуры в начале XX в. склонны были воспринимать романтически. Это странники, они же бегуны, они же скрытники. 4) Секты несториан и монофизитов, или по-русски: староверы-беглопоповцы. У староверов, за редким исключением, было принято не перекрещивать приходящих к ним православных людей, а «перемазывать» /отсюда: «перемазанцы»/, но перекрещивать приходящих из беспоповщины). Все секты этого направления назывались или по имени попа, от которого происходили (таковы: на Дону иевлевщина и досифеевщина от Иова и Досифея); или от места, где обжились (ветковцы от с.Ветка, лужковцы от с. Лужки на Черниговщине), или позднее от лжеепископов (епифановцы от лжеепископа Епифана. Чуть позднее с 1846 г. австрийщина, или приемлющие белокриницкую лжеиерархию.

6–65. Еще через 100 лет картина остается в общих чертах та же самая: по прежнему в Тамбовской, Воронежской и Харьковской губерниях живут жидовствующие и язычники-гностики, то есть те, кого теперь принято называть сектантами (субботники, а рядом хлысты-скопцы-духоборы-молокане, разбившиеся на толки). И рядом с ними те, кого принято называть раскольниками: беспоповцы-богомилы и поповцы-несториане.

6–66. Еще через 100 лет, то есть в конце XX столетия, все по-прежнему: субботники-жидовствующие живут в Харьковской и Тамбовской губернии, недавно одно село целиком выехало в Израиль; там же живут «истинно православные христиане» (ИПХ), из США возвращаются удалившиеся в эмиграцию в конце того века духоборы и молокане («этнические протестанты», как они сами себя называют). В полку христовщины прибыло много новых по имени, но все тех же по сути, изуверов: феодосьевцы, пятидесятники, виссарионовцы и т.п. Беспоповцы-безбрачники давно стали брачными и обитают в Риге и в Москве на Преображенском кладбище, а поповцы-староверы – на Рогожском. От Москвы до самых до окраин возрождается «старообрядчество», – как правило, под старыми названиями, но, возможно, и под новыми, от имени основателя общины.

6–67. Убедившись, что все четыре составляющие присутствовали в расколе 350 лет с середины XVII в. до конца XX в., попробуем теперь начать с другого конца и проследить зарождение и развитие каждой «ветви» от первых веков христианства на Руси до первой половины XVII в., когда все они объединились под единым знаменем защиты «старых обрядов» и «старых книг», чтобы с течением времени выдумать свои новые обряды, а книгами за отсутствием богослужения и вовсе не пользоваться.

Иудаизм в Хазарском каганате в VIII–X вв.: Как иудписты захватывают власть (на примере Химьяритского царства в VI в., житие св. Арефы). Маздакизм – юдаизированное «коммунистическое» движение в Иране. Иудеи-хабры в Хорезме. Захват власти иудеями в Хазарии в IX в.. – Жидовины, хазары и маздакиты на Руси. – Караимы в Крыму и Литве в XIII–XV вв. Их связь с появлением ереси «жидовствующих». – Иудаизм в русском сектантстве. «Этнографические иудаисты» в южноых областях. – Субботники и иконоборцы в разных сектах.

ИУДЕИ И МАЗДАКИТЫ В ХАЗАРСКОМ КАГАНАТЕ (VIII–X в.в.)

7–1. Следуя хронологическому принципу в порядке изложения ересей, сразу после язычества мы должны выяснить, когда и где в русскую почву были брошены семена иудаизма, потому что это могло случиться тоже еще до Крещения Руси. Так как евреи с древнейших времен жили в среде практически всех народов, они повсюду формировали наиболее древнее и устойчивое направление в сектантском мире. Любые секты, кроме разве что некоторых гностиков, каковы, например, маркиониты (II в.), имеют толки в той или иной степени «жидовствующие». В латинском мире это антитринитарии (или унитарии, то есть противники учения о Святой Троице, а также последователи Социна, социниане, в XVI в. распространившиеся в Польше, Литве и на Волыни. На Руси их, как правило, называют по самым заметным, внешним, признакам: субботниками из-за почитания субботы вместо воскресения или иконоборцами из-за отрицания святых ик

7–2. Но существуют и полностью юдаизированные общины природных русских крестьян, которые считают себя иудеями. Они отвергают христианство, признают только Ветхий Завет, совершают обрезание и строго соблюдают пищевые запреты иудаистов, детей называют ветхозаветными именами и вместе с иудаистами ожидают появления их «мессии», Машиаха. Такие толки (например, «селезневщина») издавна встречались в Харьковской, Белгородской, Воронежской и Тамбовской губерниях. Часть этих «русских иудаистов» переселилась в Закавказье, где они известны под именем «геры», что значит «пришельцы». Год назад в СМИ промелькнуло сообщение, что целая деревня «русских жидовинов» с Тамбовщины или с Харьковщины выехала на «свою историческую родину» в Израиль, а на их место прибыли оттуда природные иудеи.

7–3. В связи с этим возникает вполне законное недоумение: положим, субботники и иконоборцы в расколе могли быть порождением ереси новгородских «жидовствующих», но каким образом русские православные крестьяне глубинных губерний Поволжья и Подонья «обратились» в иудаизм? Возможно ли это в принципе или мы должны предполагать, что эта традиция сохранилась с той далекой эпохи, когда здесь жили природные иудеи и юдаизированные хазар

7–4. В летописях нет упоминания о сектах жидовствующих, но о жидовинах, то есть о природных иудеях, упоминания есть. И не могло не быть, потому что «еврейские общины монополизировали европейскую торговлю». «В IX в. именно еврейские купцы держали в своих руках транзитную торговлю между Европой и Азией». Так пишет А.П. Новосельцев в книге «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа» (М., 1990). Их торговые фактории существовали во всех более или менее крупных городах, связанных сетью древних торговых путей (см. карту). В Киеве была особая улица, где жили евреи, и Жидовские ворота Из школьного курса истории о хазарах мы тоже узнаем немного. В частности, о походе князя Святослава на хазар в 965 г., то есть за 23 г. до Крещения Руси, а из «Песни о вещем Олеге» А.С. Пушкина мы помним крылатое выражение: “неразумные хазары”.

7–5. В сочинениях по истории Русской Церкви по этому вопросу практически никаких сведений найти нельзя. Так, например, в «Истории Русской Церкви» митрополит Макарий (Булгаков), хотя и говорит особо об отношении русских к армянам и евреям (кн.2, с. 283), но только в связи с тем, что у нас «всегда была веротерпимость», и ни католики, ни армяне, ни евреи никаких утеснений не испытывали. В качестве иллюстрации этой терпимости он приводит не совсем удачные примеры. Один – из жития преподобного Агапита-врача, которого жившие в Киеве армяне задумали отравить, но он их посрамил. Второй – из жития преподобного Феодосия, который «часто ходил к евреям ночью, тайно от всех, укорял и обличал их, желая претерпеть от них смерть за исповедание имени Христова». Хорошо, что они его не умертвили, а вот преподобномученика Евстратия иудеи, жившие в Крыму, в 1096 г. распяли на кресте, глумясь над Распятым Господом. Но о его мученической кончине митрополит Макарий говорит иносказательно: «будучи продан иудеям, вкусил (?) от них смерть за веру Христову»

7–6. В 1960-е годы советские историки и археологи пришли к выводу, что Хазарский Каганат был наиболее сильным государством Восточной Европы IX в. и что в течение почти трех веков восточные славяне были его данниками, то есть на Руси существовало долгое время ХАЗАРСКО-ИУДЕЙСКОЕ ИГО. При князе Олеге началась РУССКО-ХАЗАРСКАЯ ВОЙНА, память о которой, как считает В.Кожинов, сохранилась в былинах, где русские богатыри-герои побеждают ЖИДОВИНА («История Руси. Современный взгляд», гл 3–4, М., 1997). Эта война закончилась победой всего лишь за 23 года до Крещения Руси, когда население Хазарского Каганата попрежнему проживало внутри границ этого государства, то есть на территории Харьковской, Воронежской, Тамбовской, Нижегородской и Казанской губерний и на всех землях вплоть до Кавказа и Черного моря. Как показывают раскопки последних десятилетий, пограничные крепости хазар стояли по правому берегу Северского Донца и по Дону, а значит, область возможного расселения жидовинов (природных иудеев и хазар) находилась как раз там, где до сих пор распространены раскольнические толки «этнических иудаистов». На рисунке 6 представлены три карты одной и той же территории, где показаны границы: (а) Хазарского Каганата в VIII–X вв.; (б) Золотой Орды в XIII–XVI в. и (в) области наибольшего распространения раскола в XVII в. Из их сопоставления при желании можно убедиться в приуроченности «старообрядческого» раскола и сектантства к вышеперечисленным территориям, издавна заселенным мордвой (язычниками-дуалистами), хазарами-иудаистами, половцами и монголами (шаманистами с примесью «азиатского христианства»).

КАРТА Рис. 6

7–7. Советский историк А.П. Новосельцев в своей книге о Хазарском Каганате постоянно подчеркивает этническую, социальную и вероисповедную пестроту населения этой части России. Он пишет: «На протяжении многих веков в этой части России шло СМЕШЕНИЕ, ВЗАИМОВЛИЯНИЕ народов, разных по языку, религии и быту: иранских, угорских, тюркских, семитических и славянских… Хазары и иудеи в своем государстве не имели компактной территории, а составляли как бы островки в пестром этническом мире юго-востока Европы». Во всех городах существовали колонии-кварталы (по арабски «махаллы» и «рабаты-арбаты») арабов-мусульман, евреев, руссов и славян. По периметру границы хазары строили крепости, а в столицах дворцы для Кагана из белого камня. Белый цвет звучит на разных языках по-разному, но отразился почти во всех названиях хазарских городов. Так, название первой столицы хазар к северу от Дербента Баланджар происходит от арабского «ал-Байда» (белая). Имя города Самандар, где тоже был дворец, в переводе с иранского значит: «БЕЛЫЙ ДОМ». На Дону находился город Саркел, или Шар-кел от «шар» – белый, «кале, кел/кил» – дом-крепость, или по-русски: Белая Вежа (по ирански: поселение, укрепление). Кстати, от «вежи», «вешки» происходит и название станицы Вешенской на Дону, отсюда же Беловежская пуща. Вторая столица Атиль (Итиль) получилы название от угро-финского слова «атиль» – река, как тогда называли Волгу. Отсюда: Ателькюзу – Междуречье, Ак-Адиль – река Белая в Башкирии.

7–8. Примечание. Это топонимическое упражнение приведено ради того, чтобы подтвердить слова об этнической, а значит, и вероисповедной пестроте населения (славяне, угро-финны, иранцы). Слово «БЕЛЫЙ» имеет важное, ключевое, значение у всех язычников, в расколе и сектантстве, откуда оно перекочевало и в культуру (ср. псевдоним идеолога символизма А. Белый). Сектанты называли себя: белоризцы (староверы), белые голуби (скопцы), ожидаемого ими (вместо «антихристов» из династии Романовых) царя – «белый царь». От словосочетания «белая вода» произошло название Беловодье, – царство «старой веры», земной рай – оба восходят не только к общему для всех индоевропейских народов символу белизны в значении высшего качества, благородства, но, вполне возможно, по времени к той же отдаленной эпохе, когда хазары называли «русского царя» «Ак-падшах», то есть опять же «белый царь». Название дворца Правителя БЕЛЫЙ ДОМ в наше время вызывает ассоциации с существующими на берегах Потомака и Москвы-реки, но мы имеем и собственную традицию (Белый город в белокаменной Москве), возможно, восходящую к эпохе, когда во всех городах на Руси тоже были торговые кварталы-махаллы евреев и арабов. Память о них сохранилась в названиях улиц: Большой Арбат и два малых Арбатца (ср.Рабат – столица Марокко) и площади (Каланчевская площадь от башни-каланчи; ср. Саркел на Дону, Ени-кале в Крыму, Махачкала в Дагестане).

7–9. Сами хазары были племенем тюркского происхождения и пришли в низовья Волги из Хорезма в начале VII в., когда земли от Кубани до Днепра входили в состав Великой Булгарии. Нашествие хазар привело к падению этого государства и к разделению булгар на камских и знакомых нам по названию страны Болгария. Получилось это так. Булгарский хан Куврат в 619 г. крестился с именем Константина. Из его пяти сыновей, возглавивших «дочерние орды», хан Аспарух в 670-е годы ушел со своей ордой на берега Дуная, где булгары слились с жившими во Фракии славянами и дали имя стране Болгарии. Оставшаяся в Приазовье орда хана Баяна в 670-е годы стала данником пришедших из Хорезма тюрков-хазар. Эти булгары переселились на север, в район нижнего течения реки Камы, где построили город Булгары и создали государство Булгарию. А хазары распространились по всему югу, захватили Крым, Северный Кавказ вплоть до Дербента и земли буртас-мордвы к северу от Дона.

7–10. В эпоху создания Хазарского Каганата тюрки-хазары были идолопоклонниками, однако известно, что накануне победы иудаизма в Хазарском Каганате было распространено христианство, и сам правитель, по всей вероятности, был христианином. Связи Хазарии с Византией были весьма тесными вплоть до династических браков. В то же время нельзя исключить и возможности проникновения в Хазарию христиан-несториан из Центральной Азии и монофизитов-армян с Кавказа. Академик В.В. Бартольд в статье «Кавказ, Туркестан, Волга» (1964, т.II) пишет: «На берега Волги христианство и еврейство несомненно принесено из областей Восточного Кавказа». Если это так, то христианство сюда могло прийти из Армении, а иудаизм с рек Вавилонских, где издавна жили общины оккультистов-караимов. Косвенным подтверждением «кавказского», а значит, и монофизитского происхождения христианства на юге России может служить то, что упоминание о крещении булгарского хана Куврата сохранилось не в Византийских хрониках, а в эфиопском, то есть монофизитском, источнике.

7–11. В 850–870-е годы, то есть тогда же, когда в Киеве зародилась русская государственность и появились первые Рюриковичи, правящая верхушка хазар – каган, бек, вожди и знать приняли иудаизм. Как это произошло? На этот счет существует несколько гипотез, здесь мы изложим взгляды академика С.П.Толстова на эту «загадку» Хазарского Каганата, которая, впрочем, кажется загадкой более всего потому, что юдаизация Хазарии до недавнего времени представлялась исключительным историческим фактом. Впрочем, только в науке, а в церковной истории как раз об этом явлении было более, чем хорошо известно. Память о борьбе иудеев с христианами в Персии и Аравии сохранили жития мучеников, замученных самими евреями или по их наущению местными язычниками

7–12. Химьяритское царство. В житии святого мученика Арефы (память 24 октября) изложена история захвата иудеями власти в стране Омиритов (они же Химьяриты, современный Йемен), где им удалось посадить на престол царя Дунаана, выходца из местной знати, мать которого была еврейкой. Дунаан повелел, чтобы жившие в стране христиане или принимали иудейскую веру, или были избиваемы без милосердия. Христиане оставались лишь в одном городе Награне, где православная вера была проповедана еще в IV в., а епископы поставлялись из Эфиопии. Царь-иудей в 525 г. хитростью взял город, схватил местного князя старца Арефу, множество священников, клириков, иноков и инокинь и дев числом 427 и, разложив громадный костер, СЖЕГ их. Он надругался над телом уже почившего епископа Павла, повелев откопать его гроб и сжечь тело, а пепел развея

7–13. Характерно, что в уже упомянутой книге В.Кожинова тоже приведены сведения о захвате Награна в Химьяритском царстве, но без ссылки на Жития Святых. Он излагает тот же рассказ по книге Н.В.Пигулевской «Ближний Восток. Византия. Славяне» (М.,1976 г.). Сын химьярита и иудейки по имени Масрук в 517 г. захватил власть в стране и объявил себя царем. Он сам писал своему союзнику: «Я убил 280 священников,… я сделал их церковь синагогой… В Награне я сжег останки их епископа, а также церковь, священников и всех, кого нашел укрывающимися в ней… я приказал убить всех знатных». Хотя имена разные, но, похоже, что составителю жития святого Арефы был известен этот источник. Масрук требовал, чтобы христиане признали, что Иисус Христос простой человек, а не Сын Божий, и убил всех, кто не отрекся. В Награне было убито 340 знатных. (Н.В. Пигулевская Ближний Восток. Византия. Славяне. – Л., 1976). Однако, там иудаизм не удержался, и в 525г. христианский царь из Эфиопии убил тирана Масрука и всех иудеев в земле химьяритов. В. Кожинов полагает, что после разгрома иудеев в Награне дружественным омиритам-христианам эфиопским царем другие общины иудеев в Аравии и Иране, наученные этим горьким опытом, стали более осторожными

7–14. Маздакизм. Вместо прямого захвата власти иранские иудеи во главе со своим экзилархом Мар-Зутрой в V в. инициировали крайне агрессивное религиозно-политическое движение в среде в среде иранских племен (см. Дьяконов М.М. Очерк истории древнего Ирана. – М., 1961, сс. 304, 410).. По имени своего вождя Маздака движение получило название МАЗДАКИЗМА. По своей направленности это порождение иранских иудеев чрезвычайно напоминает движение коммунистов, основателем которого в XIX в. явился иудей Карл Маркс. Видимо, поэтому в справочной литературе и научных монографиях ему присвоены такие эпитеты, как «социалистическое» и «коммунистическое», взятые из современной терминологии потому, что «доктрина» маздакитов в основных чертах совпадала, как с Коммунистическим манифестом, так и с его позднейшими модификациями. Маздакиты требовали экономического равенства и общности имущества – вплоть до обращения в «коллективную собственность» женщин. Это была одна из разновидностей порожденного иудаизмом в среде всех народов XIЛИАЗМА, то есть идеи установления 1000-летнего царства Машиаха-спасителя, в христианской интерпретации называвшегося «царством Христа на земле», а в атеистической – коммунизмом. К этому следует добавить, что в XIX в. в России существовали не только политические партии того же толка (БУНД и РСДРП), но и выше упомянутые секты, на которые большевики (например, Бонч-Бруевич) предполагали опереться, как при захвате власти, так и впоследствии при устроении крестьянских «коммун». В литературе образ такой «коммуны», совместившей культ Розы Люксембург с фанатизмом сектантов, можно найти у А.Платонова в его «Чевенгуре».

7–15. После разгрома движения маздакитов в Персии многие из них, в том числе и связанные с этим движением иудеи, бежали в Среднюю Азию и на Кавказ. Повсюду начались кровопролитные восстания. В течение 100 лет маздакиты буквально терроризировали Среднюю Азию. В Хорезме (712 г.), в Мерве (747 г.), в Горгане (778 г.), в Бухаре и Азербайджане (816 г.) маздакиты, или как их еще называют источники, «краснознаменные», поднимали мятежи, отнимали у богатых «имущество, скот, дочерей, сестер и красивых жен» (С.П.Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации. М.–Л., 1948. с.223–224). Характерно, что в связи с восстанием 778г. их впервые называют «краснознаменными» из-за того, что иудаизированные маздакиты так же, как иудаизированные большевики, выступали под красным знаменем.

7–16. Если «красное знамя» вызывает ассоциацию с недавним прошлым России, то слова, выделенные С.П.Толстовым, заставляют вспомнить времена давно минувшие, когда ВОЛХВЫ тоже поднимали мятежи против знати (мятеж в Новгороде 1091 г.) и отнимали у зажиточных людей «дочерей, сестер и жен» вместе с будто бы удерживаемым ими «обилием» (в Белозерском крае в 1071 г.). Скорее всего это не типологическое совпадение, но наследие маздакитов, которые вместе с иудеями в середине VIII в. пришли на Волгу к хазарам.

7–17. Иудеи в Хорезме. По сообщениям персидской хроники Хорезм был основан «Нарсе, сыном еврейки», и там издавна существовала мощная еврейская община. Эта община должна была играть немалую роль в Хорезме и, как предполагают историки, в самом начале VIII в. вдохновленные иудеями маздакиты совершили государственный переворот. Но иудаизм и маздакиты продержались там недолго. Хорезмшах призвал на помощь арабов, и Арабский халифат захватил Хорезм. Академик С.П.Толстов на основании сообщения Бируни (973–1048) писал о том, что арабский полководец Кутейба при захвате Хорезма уничтожил не только сторонников тогдашнего властителя Хурзада (вероятно, маздакита), но и «всех ученых», обозначенных словом «хабр», что в арабском языке имеет одно значение – еврейский ученый, ученый раввин. Как предполагает С.П.Толстов, местная интеллигенция в лице не вполне «ортодоксальных» (с примесью иранского дуализма) ученых хабров-раввинистов являлась идеологом мятежных движений и именно поэтому подверглась гонениям, «беспрецендентным для этого этапа истории завоевания Средней Азии».

ИУДАИЗМ И МАЗДАКИЗМ В ХАЗАРИИ

7–18. «Не могло ли арабское завоевание привести к массовой эмиграции хорезмийских юдаистов в Хазарию?» – спрашивает С.П.Толстов и отвечает на этот вопрос положительно: «Изгнанные из Хорезма, они, создали «новый Хорезм» на Волге в виде Итиля, может быть, на месте какой-нибудь очень старой хорезмийской колонии или фактории, на месте пересечения трех путей (двух сухопутных и одного морского) из хорезмийских владений в Восточную Европу: на волжский водный путь и на Северный Кавказ, Дон и Черноморье».

7–19. Евреи жили во всех странах Европы и Азии и уже в то время существовал, как пишет А.П. Новосильцев, «трансэтнический еврейский торговый капитал», или то, что в конце ХХ в. называется Международный Валютный Фонд (МВФ) и Всемирный Банк. В христианской Европе с ее развитыми государственными структурами захватить власть путем прямой иудаизации Монархов и аристократии было трудно, и здесь был избран путь «перманентной иудаизации», завершившейся уничтожением монархии и установлением парламентаризма, или, как теперь принято говорить, демократии. Но среди полукочевых племен Аравии и Средней Азии, где евреи составляли верхушку торговой олигархии и ученой интеллигенции, захват власти не требовал столь долгой подготовки. Повсюду идеологи-хабры «запускали» в народные массы «социально-утопические» идеи с религиозной окраской (типа маздакизма), руками «краснознаменных» и фанатичных повстанцев расправлялись с местной аристократией, захватывали таким образом власть и имущество, а затем создавали систему управления по единой схеме: КАГАН, выходец из коренного народа принимает иудаизм, реально управляет страной БЕК-иудей и ученые хабры, их охраняет корпус наемных, как правило, иноземных воинов.

7–20. Все приведенные выше сведения позволяют говорить о реальной возможности передачи иудаизированного иранского дуализма, как угро-финским племенам в Среднем Поволжье, так и славянам эпохи русско-хазарской войны, часть из которых в VIII–IX вв. бежала из Киева в Поморье, а потомки оставшихся в XII в. вновь заселили Подонье, назывались бродниками, а позднее казаками. Те и другие, поморцы и донцы, сохранили в своей среде древние былины, но сохранили и древние ереси, потому что и в Поморье, и среди донских казаков раскол получил большое распространение.

7–21. На основе изучения взаимоотношений славян и народов Азии с течением времени в научной среде возникла своего рода «научная ложа», или религиозно-политическое движение евразийцев, многие из которых пострадали в 1930-е годы при Сталине. Ныне, как и все старые ложи, она возобновила «свою работу» и активно занимается пропагандой, стараясь доказать благотворность азиатских влияний и подчеркивая высокий уровень культуры хорезмийцев и хазар по сравнению с славянами. Но с точки зрения Православной Церкви и занимающего нас вопроса о происхождении ересей влияние культурных иранских иудеев и маздакитов на язычников-славян считать благотворным никак нельзя. О том, что это влияние было сильным и длительным, свидетельствуют: 1) сохранившиеся с того времени на Тамбовщине и Харьковщине «русские жидовины»; 2) волхвы-дуалисты, поднимавшие мятежи в XI в. и породившие беспоповщину на Севере, и 3) зародившиеся в хлыстовстве духоборы с их «коммунами», общностью женщин и имущества. Такие секты существуют и ныне, сектологи называют их «тоталитарными», видимо, желая подчеркнуть полное подавление воли и психики сектаторов. Однако, этот термин не совсем удачен, потому что ничего не говорит ни о их происхождении, ни об античеловеческой сущности их древнего учения.

КАРАИМЫ В КРЫМУ И В ЛИТВЕ (VIII–XV в.в)

7–22. Хазарский Каганат окончательно был разгромлен монголами в начале XIII в. Куда же подевались иудаизированные тюрки-хазары и управлявшие ими иудеи? Вопрос о том, куда подевались хазары, как раз из тех, на которые историческая наука не дает определенного ответа. Версий много. Одни считают их предками евреев-ашкенази, то есть тех талмудистов, которые жили в Польше и Литве, а потом после раздела Польши в XVIII в. достались России. Другие полагают, что в Хазарском Каганате иудаистами стали только представители высших классов, а простые хазары, где жили, там и остались жить, смешавшись в степях Дона с славянами-бродниками (предтечами казаков), а на севере с языческой мордвой. Третьи говорят, что иудаисты-хазары после разгрома Каганата побежали в Крым и там жили в крепости Чуфут-Кале около Бахчисарая, а назывались караимами.

7–23. Все бы ничего, но и с караимами вопрос находится в том же самом неопределенном состоянии, главным образом, потому что караимы в XIX в. не пожелали отнести себя к евреям, чтобы не подпасть под различные ограничения и добиться равных прав с коренным населением Российской империи. Не вдаваясь в подробности «караимской проблемы», мы можем с уверенностью сказать одно: сам факт их появления в Крыму в 1230-е годы вместе с крымчаками, восточными евреями-раввинистами, никто не отрицает и связывают с нашествием монголов. Вне зависимости от того или иного происхождения, крымские караимы, по вероисповеданию иудаисты, только Талмуда и талмудистов с их раввинами не признают, а почитают Тору, Пятикнижие, и совмещают все это с увлечением каббалой. Если бы караимы так и оставались жить в Крыму, то мы бы о них и речи не вели. Но в 1388 г. великий князь Витовт перевел в Литву вместе с крымскими татарами часть крымских караимов и поселил их в Троках, недалеко от Вильно. Затем они расселились в других литовских городах, а также на Волыни и в Галиче.

7–24. С тех пор крымские и виленские общины караимов не прерывали связи между собой. Так, например, уроженец Крыма караим Схария прибыл в 1470 г. в Новгород из Киева по торговым делам, а вместе с ним два еврея из Вильны. Схария-Захария был человек начитанный, хорошо знал не только Ветхий, но и Новый Завет, изучил даже Творения святых отцев, будто специально готовился на роль основателя жидовствующей секты. В Новгороде он сошелся с сохранившимися с XIV в. богомилами-стригольниками, купцами и духовенством, и из этой смеси богомильства с либерально-философским иудаизмом возникла известная в истории нашей Церкви «ересь жидовствующих».

7–25. Заканчивая разговор о караимах, скажем о том, что виленские, или трокские, караимы, постоянно писали полемические произведения против христианства. В 1593 г. такое сочинение написал Исаак Троки, и его очень ценил «просветитель» Вольтер. В 1700 г. сочинение против христианства и раввинизма написал Соломон Троки. Нельзя забывать также, что сношения русских с Литвой были очень тесные. Иудаистские ереси распространяли не только талмудисты и караимы, но и жидовствующие сектанты антитринитарии и социниане, расселившиеся в Польше, Литве, Трансильвании, в Подолии и Галиции. Остается добавить, что в конце XIX в. именно в Вильне одновременно зародились уже не религиозные, а политические движения, играющие до сих пор огромную роль в мировой политике: сионизм и партия БУНД, из которой выросла партия РСДРП и большевики.

7–26. ВЫВОДЫ. Подведем итоги. Поскольку иудейские общины существовали во всех торговых городах Древнего мира, мы не можем исключить влияния иудаизма и на славянские племена дохристианской эпохи. Но дело не органичилось одним влиянием, так как с VIII в. власть в Хазарском Каганате, которому восточные славяне платили дань, захватили бежавшие из Хорезма иудеи и связанные с ними сектанты-маздакиты с их «коммунистической» идеологией. На территориях, веками занятых хазарами, могли остаться группы населения, исповедующих иудаизм, по происхождению природные иудеи, юдаизированные хазары и славяне. Ко времени Крещения Руси влияние иудаизма, повидимому, было значительным, раз среди прочих к князю Владимиру явился и Жидовин.

7–27. В дальнейшем торговые и культурные связи между Киевской Русью и иудеями не ослабевали, а со времени переселения караимов из Крыма в Литву усилились, что и привело к появлению секты «жидовствующих» в Новгороде, где уже с XIV в. распространилась богомильская секта «стригольников». Теперь мы переходим к рассмотрению следующего сектантского направления, начало которого мы усмотрели в раннюю эпоху христианизации при изучении явления волхвов, а именно богомильства.

Основные положения учения богомилов. – Известия о проникновении богомилов на Русь в X-XI вв. – «СТРИГОЛЬНИКИ» (Псков, 1320–1470 гг.). Из богомильское учение о сатане в Церкви и их «беспоповство». – «ЖИДОВСТВУЮЩИЕ» – юдаизированные караимами «стригольники»-богомилы (Новгород – Москва – Заволжье, 1471 –1552). Заволжские «НЕСТЯЖАТЕЛИ» и ересь М. Башкина и Ф. Косого (1552 г.). Ее связь с европейскими «жидовствующими»: антитринитариями и социнианами, жившими в Польше и Литве. Карта. Рис. 7.

Рис. 7. Карта

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ УЧЕНИЯ БОГОМИЛОВ

8–1. В начале этой главы целесообразно еще раз изложить основные положения «учения» болгарских богомилов, поскольку запомнить их трудно, а без знания их невозможно убедиться в их сродности с «учениями» русских богомилов. Богомилы считали, что: добро и зло существуют от вечности; два бога-творца (добрый и злой) и два от них происшедших мира (духовный и материальный). Верховный добрый Бог сотворил невидимый, духовный мир, ангельский. Во главе его стоял первородный сын Его, Сатаниил. Возгордившись, он возмутился против отца, соблазнивши некоторых ангелов. За это был низвержен с неба. Сатаниил стал из хаоса творить мир видимый, материальный. Он же сотворил и тело человека, а по его просьбе Отец Небесный дал телу свой божественный дух. Сатаниил свирепствовал до пришествия Христа (навел потоп, рассеял людей по земле, погубил Содом, взошел на Синай и чрез Моисея дал дурной закон (см. МАРКИОНИТЫ в гл. 3). То есть, как у гностиков и манихеев, у богомилов Бог Ветхого Завета – существо злое, время до Христа – служение злому началу; все ветхозаветное они отрицали и порицали. – Вся жизнь и все дела Иисуса Христа были ПРИЗРАЧНЫ Чтобы спасти человека, Бог «отрыгнул» из своего сердца божественное Слово, другого сына, Иисуса (он же Михаил). Слово явилось в виде человека, хотя и без человеческого тела. Христос связал Сатаниила, он стал Сатаною и был посажен в ад на цепи. – В Церкви господствует сатана. Отрицая все ветхозаветное, богомилы отрицали и Новозаветную Церковь. По их мнению, и в Церкви господствует сатана. Они отвергают все церковное учение, таинства, иерархию и сильно порицают всю церковную обрядность. Под влиянием иудеев иконопочитание они считали идолопоклонством. Крест, как орудие казни, по их мнению, нужно презирать и ненавидеть, а не чествовать. При св. мощах, учили они, стоят демоны и творят ложные чудеса для соблазна людей. Храмов и особых мест для богослужения не имели. Признавали одну молитву Господню и, кажется, имели свои молитвы. Молились много, будучи «потомками» МЕССАЛИАН-ЭКСТАТИКОВ (см. в гл. 3 и «родословную» сект), по 4–7 раз в день, иные по 10–15 раз днем и ночью. Праздников православной Церкви не признавали, постились в понедельник, среду и пятницу. – Имели собственную иерархию: в каждой общине был учитель и при нем 12 так называемых апостолов (ср. ниже в гл. 11 ХРИСТОВЩИНА: Суслов «христос» и у него 12 «апостолов»). В Болгарии был патриарх для всех европейских богомилов (катаров, альбигойцев и пр.). Всех верующих называли «священниками» и «диаконами». Исповедовали и разрешали от грехов не только мужчины, но и женщины (см. гл. 17 о БЕСПОПОВЦАХ, все толки). – Почитали только Евангелие и Апостол с Апокалипсисом. Возможно, принимали еще Псалтирь и пророческие книги Ветхого Завета. Все Писание толковали аллегорически в применении к своей секте. – Отрицали вино, мясо и БРАК (как все дуалисты и гностики). Проповедовали строгий аскетизм для «совершенных». нестяжательство, нищету, жили милостынею (см. толки беспоповцев-безбрачников и согласие странников-бегунов в расколе; а также «нищенствующие ордена» на Западе). Отрицали всякое убийство, военную службу, присягу, показание на суде (ср. духоборов, молокан, толстовство и др.). – «Совершенные» странствовали с проповедью или жили в келлиях, где писали свои назидательные книги. Отсюда: множество апокрифов и «отреченных», то есть запрещенных Церковью книг, каковы: Глубинная (Голубиная) книга, О древе крестном, О злых женах, О прении Господнем с дьяволом и пр. (об этом см. ниже в разделе «Способы распространения манихейских учений»). Для новых болгарских христиан (точно так же, как для «новых русских христиан») были понятнее и привлекательнее павликианские (богомильские) сказания, в которых они узнавали элементы своей старой мифологии, чем христианские догматы. – При царе Петре богомилы были очень недовольны его хорошими отношениями с греками и с Царьградским патриархом. Богомильство явилось протестом и политическим, и церковным. Народ с удовольствием слушал проповедников, порицавших гражданское правительство и духовенство. Каждого богомила, наказанного властью за его проповедь, почитали мучеником (ср. Аввакум и др.). В XI в. богомилы – сильная политическая партия в Болгарии, имеющая возможность поднимать значительные восстания и мятежи (ср. «раскольнические бунты» в России). – В XIII в. от Атлантического океана до Понта насчитывается уже 16 богомильских церквей (из них 3 во Франции, 7 в Верхней Италии и 3 в славянских землях: Болгарская, Драговичская и Боснийская; в Малой Азии (Филадельфия, ср. любовь протестантов к Филадельфии), два прихода в Константинополе). В XIV в. – богомильство на Афоне. Преследования были: при царе Борисе в 17–211г. и при Александре в 1350–55 гг. Богомилы дожили до XVII в.

ИЗВЕСТИЯ О ПРОНИКНОВЕНИИ БОГОМИЛОВ НА РУСЬ в X–XI вв.

8–2. После этой краткой справки, приступим к изложению истории богомильства на Руси. Киевская митрополия Константинопольского Патриархата, учрежденная в конце Х в., изначально находилась под сильным влиянием не только Византии, но и юго-западного славянства и особенно Болгарии. «О сношениях Церкви Русской с Церковью Болгарскою, – пишет митрополит Макарий (Булгаков), – лучше всяких слов свидетельствуют самые события. Откуда, если не из Болгарии, могли быть принесены к нам вначале славянские богослужебные книги? Откуда могли прийти первые пастыри…, первые учителя, которые начали учить русских славянской грамоте и письму в новозаведенных училищах? … Потому нельзя не назвать вероятным сказания, что не только первые шесть епископов, пришедшие к нам, были родом из болгар, но тогда же присланы к нам и “многи иереи, диаконы и демественники от славян… и книги довольны”. Однако, наряду с православными священнослужителями, на Русь проникали и много богомильских агитаторов. Летописных свидетельств о появлении богомилов еще меньше, чем о волхвах. Под 1004 г. летопись сообщает: «Того же лета митрополит Леонт посади в темницу инока Адриана-скопца. Укоряше бо сей церковные законы и пресвитеры и иноки. И помале исправися и прииде в покаяние и в познание истины, якоже и многим дивитися кротости его и смирению и умилению». Под 1123 годом читаем: «Того же лета преосвященный Никита митрополит Киевский и всея Русии в своем граде Синелице затвори в темнице злаго еретика Дмитра».

8–3. То, что эти еретики были болгарскими богомилами, ни у кого из историков сомнения не вызывает, но выводы из этих двух достоверных фактов делаются разные. Митрополит Макарий (Булгаков), например, мельком упоминув о явлении Адриана и Дмитра, тут же успокаивает читателя, мол, богомильское «учение не могло пустить у нас глубоких корней», и лишь потому, что первый «пришел в истинное раскаяние», а второго обличили и сослали в заточение. А.В. Карташев, наоборот, в искренность раскаяния Адриана не верит, видя в нем обычный для этих тайных сектантов «конспиративный прием: жить, проповедовать свою дуалистическую доктрину и аскетическую мораль, прикрываясь ревностью легального монастырского благочестия». Он же предполагает, что тайным богомилам в их борьбе с Церковью «не претил союз с прямыми врагами христианства, с вождями народного язычества, с волхвами» (т. 1, с.480).

8–4. Пустило ли богомильство глубокие корни на Руси? Так как болгарское богомильство – одно из ответвлений древнего манихейства, а оно в свою очередь впитало несколько разновидностей гностицизма («языческого», «жидовствующего» и «христианствующего»), то вернее было бы вопрос задать по-другому: Пустило ли глубокие корни древнее манихейство и что получилось от прививки к нему родственного ему богомильства? Судя по «плодам», тому набору сект, которые проявились явно в расколе XVII в. и развились из них впоследствии, манихейские корни не засохли, а «привой» расцвел пышным цветом. От манихейского корневища, укрепившегося на Руси еще до принятия христианской веры, ведут свое начало ХЛЫСТЫ (гностики «язычествующие») и СУББОТНИКИ («юдаизированные дуалисты» иранскогого происхождения), о которых уже шла речь в двух предыдущих главах о волхвах и о жидовинах с маздакитами. Проповедь богомилов началась уже в то время, когда христианство стало государственной религией в Киевской Руси и изначальное РАЗДЕЛЕНИЕ на приемлющих и отвергших Веру во Христа и Его Церковь уже произошло. Но антихристианскую сущность богомильского учения распознать трудно, а строгий аскетизм легко принять за идеал монашеского делания. Посему богомильская пропаганда проникла не только в среду готовых к ее восприятию сектантов-дуалистов, но и в среду Православной Церкви, соблазняла не только неопытных мирян, но и монашествующих, и даже священнослужителей. Так что в результате этой первой внешней прививки с течением времени от Церкви отпали уже бывшие православными люди. Этот «богомильский раскол», второй после «языческого раскола» XI–XII в., назревал в недрах Церкви в течение четырех веков и проявился в XIV в. в Пскове, где по случайному признаку (прозвищу ересиарха дьячка Карпа) был назван «ересью стригольников».

РАСКОЛ БОГОМИЛОВ-«СТРИГОЛЬНИКОВ» (1320–1470)

8–5. Первые следы секты отмечены в начале XIV в.: в житии св. митрополита Петра (1308–1326) упоминается о каком-то еретике, новгородском протопопе, который обвинял св. митрополита Петра перед Константинопольским патриархом Афанасием в симонии, то есть во взятии «мзды» (платы) за поставление в священный сан. С тех же обвинений началась проповедь стригольников в Пскове. Происхождение этого названия достоверно неизвестно. Существует версия, что оно возникло от прозвища основателя секты диакона Карпа. Карп стал говорить о тяжести ставленнических пошлин и о связанных с ними злоупотреблениях (то же самое говорили и раскольники, см. «Розыск» св. Димитрия Ростовского). Он был сначала лишен сана, потом проклят и отлучен от Церкви.

8–6. Тогда он задумал создать подобие Церкви из своих последователей. Его последователями были представители клира, попы и дьячки, и начитанные миряне, люди книжные. Из Пскова Карп перешел в Новгород. В летописи за 1376 г. сказано, что новгородцы бросили в Волхов трех «развратителей веры христианской». Движение приняло широкие размеры. Увещательные грамоты писали Константинопольские патриархи: Нил (совместно с преподобным Дионисием Суздальским, бывшим тогда в Царьграде) и Антоний, пославший в Новгород Вифлеемского митрополита Михаила и Московского митрополита Киприана. Упорные стригольники бежали в Галицию.

8–7. В Пскове секта продолжала держаться и в начале XV в. заявила о себе с еще большей силою. В 1416 г. увещательную грамоту писал митрополит Фотий, при котором в Москве начались первые «обрядовые споры» (спор о сугубой Аллилуйе). В 1427 г. он прислал два новых послания в связи с новыми возмущениями сектантов. После осуждения зачинщиков и заключения их в тюрьму, секта продолжала существовать и выродилась в новую секту жидовствующих. О содержании учения богомилов-стригольников можно судить не по их собственным сочинениям (кои не сохранились), но по тому, в чем их призывают покаяться патриархи в своих увещевательных грамотах. Вот основные пункты их претензий и учения: – ОТВЕРГЛИ ЦЕРКОВНЫЕ ПРЕДАНИЯ. Стригольники обвиняли Священноначалие в «поставлении на мзде», а отсюда вывели, что «не нужно принимать ни учения, ни священнодействий от таких пастырей, что все священнодействия их недействительны. Они дошли до полного разрыва не только с русскою Церковью, но и с Вселенскою Церковью («греки Церковь испортили», и это говорилось за 100 лет до Флорентийской Унии, на которую любят ссылаться раскольники XVII в.). Они отвергли все церковные предания, признали недостойною и всю древнюю церковную иерархию, которая, по их мнению, тоже «поставлялась на мзде». – ОТВЕРГЛИ СВЯЩЕНСТВО И ХРАМЫ. Истинной Церковью они стали считать только Церковь времен апостолов, говоря, что только апостолы истинные учителя и только писания апостольские авторитетны (точно то же самое говорили павликиане и богомилы). Ссылаясь на слова ап. Павла, заповедавшего учить и простому человеку, они находили оправдание для учреждения у себя самозванных учителей (так делают все сектанты-манихеи, в том числе европейские протестанты и русские беспоповцы). Так же, как у беспоповцев, совершителями богослужения у стригольников были учители или наставники. Оно было просто и несложно. Храмы православные они отвергли на основании слов Св.Писания, что «Всевышний не в рукотворенных храмах живет» (Деян.7:48). Та же ссылка у раскольников-беспоповцев. – ОТВЕРГЛИ СВ.ТАИНСТВА. Можно думать, что у них было свое крещение; все остальные таинства они или отвергали, или понимали их своеобразно. Таинство Евхаристии они не совершали, понимая Причастие в духовном смысле. Таинство покаяния стригольники удержали, но учили вместо исповеди у священника каяться самому, припадая к земле (ср. толк самокрещенов-«дырников»). Они каялись именно земле, которую своеобразно олицетворяли. Совершенно отвергали панихиды и поминовение мертвых, отрицали почитание святых и монашество. – СТРОГИЙ АСКЕТИЗМ. Они подолгу молились (как мессалиане-экстатики), усердно постились, вели аскетический образ жизни и выделялись от прочих людей сосредоточенным и печальным видом (как все сектанты гностико-манихейского корня).

8–8. К концу 50-летнего существование в секте наметились три толка: – первый толк удержал основное учение, выше изложенное (в расколе: беспоповские толки «безбрачников», поморское и федосеевское согласие). – последователи второго, крайнего, толка отрицали решительно все внешнее в христианстве, не признавали никаких, даже апостольских писаний (см. манихеи), отвергали воскресение мертвых и будущую жизнь (ср. маркиониты) и, как предполагают, потеряли даже веру в Божественного Искупителя человечества, полагая, что для спасения достаточно молиться на небо, призывая в молитвах Отца небесного (ср. раскольнический толк «воздыханцы»). – третьи, умеренные, порицая православных за развитие обрядовой стороны, не желали порвать с Церковью всякую связь. Они посещали православные храмы, делали приношения за умерших (так же делают беспопоповцы-спасовцы, они же нетовщина).

8–9. Митрополит Макарий (Булгаков), несомненно знакомый с текстом патриарших грамот, потому что сам их опубликовал, тем не менее в качестве итогового заключения пишет следующее: секта стригольников «была плодом своего времени и произведением русской почвы», ее и ересью считать нельзя, а разве что расколом, и оправдывает стригольников тем, что недостатки, на которые указывали сектанты, действительно существовали и потому их можно понять.

ЖИДОВСТВУЮЩИЕ – ИУДАИЗИРОВАННЫЕ СТРИГОЛЬНИКИ (1471–1552)

8–10. С тех пор этот «богомильский раскол» развивался, находясь в постоянном контакте с европейскими богомилами. Этому способствовали, конечно же, торговые сношения, особенно интенсивные в Пскове и Новгороде. Европейские торговые компании, как немецкие, так и еврейские, имели в этих городах свои конторы, а вскоре Немецкая слобода появилась и в Москве (сначала в Замоскворечье, потом в Старых Садех и лишь в XVI в. ее вынесли за пределы Земляного города). Но и русские купцы имели свои постоянные представительства в городах торгового союза Ганзы, то есть по всему пространству будущего распространения протестантства. В XIII–XIV вв. в Европе из густой сети раскиданных в XI в. богомильских общин сложилась своя «народная религия» Свободного духа, и уже в те времена ее трудно было назвать христианской. Происходило постепенное срастание богомилов (катаров и альбигойцев) с одной стороны с экстатиками-хлыстами (в Европе их называли флагеллантами, то есть бичующимися), с другой – с повсюду жившими евреями и сектами жидовствующих антитринитариев. В результате к началу XVI в. в Европе сформировалось то, что мы знаем под названием «протестантство» и что на самом деле является прожидовленным манихейством.

8–11. Об этом не принято говорить в протестантских кругах, но католики о манихеях не забывают и умеют их различать под респектабельными тогами, в которые нарядились европейские «ревнители благочестия» – кальвинисты, пуритане, квакеры, методисты, и несть им числа. Как писал английский писатель и апологет католицизма Г.К.Честертон в 1933 г. в своем трактате о Фоме Аквинском, «в наше время повсюду кишат манихеи», но ни тогда, ни тем более в наше время его уже никто понять не мог и не хотел. Манихеи любят менять имена на клички и вовсе не заинтересованы в том, чтобы их узнавали и объясняли, кто они на самом деле.

8–12. В России XIV в., когда произошел «богомильский раскол», манихеи, конечно кишели, но не повсюду, а на окраинах, о чем мы уже говорили в главе ВОЛХВЫ. Количество евреев и жидовствующих у нас было сравнительно с Европой в те времена меньшим, но в землях соседственных Польши и Литвы тех и других было предостаточно. Поэтому все там же на Северо-Западе, где богомилы-стригольники, ушедшие в подполье и продолжавшие втайне размножаться и совершенствовать свою «иерархию», вскоре они были «модернизированы» прибывшими в Новгород караимами из Вильны во главе с караимом из Крыма Схарией, с которым мы познакомились в предыдущей главе. Виленские ученые-хабры точно так же, как они это делали в Персии, Иране, Хорезме и Хазарии, приступили к внедрению в уже пораженную манихейской ересью среду либерально-оккультных представлений вечного врага Христа и Его Церкви – иудаизма, не вполне «ортодоксального», то есть с сильной примесью оккультизма (каббалы).

8–13. Жидовствующие у богомилов-стригольников заимствовали отрицание Православной Церкви, священства и Таинств, но под влиянием либеральных караимов отказались от строгого аскетизма, отвергали монашество, сами не соблюдали постов и предавались разврату, в храмах глумлению над святыней. Свое вероисповедание они пополнили иудаистскими элементами, но не обрезывались, от чего их отговорили опытные учителя-хабры, понимая, что такой признак может быть легко обнаружен. К иудаизму можно отнести следующие, обычные для всех жидовствующих сектантов, пункты: – отвергали воплощение Сына Божия, то есть считали Иисуса Христа простым человеком, как все иудеи; – не верили в воскресение Иисуса Христа и вообще в воскресение мертвых (что характерно для саддукеев, от которых, вероятно, произошли караимы); – держались более Ветхого Завета, нежели Нового; – праздновали Пасху по иудейскому календарю; – не чтили Богоматерь, угодников Божиих и святые мощи;

8–14. Если принять во внимание вышеперечисленные пункты вероисповедания жидовствующих, то, строго говоря, это религиозное течение никак нельзя назвать ересью, то есть уклонением от какого-либо догмата православной веры. Перед нами совершенно явное исповедание иудаизма. И это неудивительно, потому что насадили эту ересь «природные жиды», как называет Схарию и его помощников церковный историк М. В. Толстой. Здесь же отметим, что учение жидовствующих имеет много общего как с предшествующими ересями, особенно с иконоборчеством XII–ХIII веков в Византии, так и с последующим в XVI в. в Германии лютеранством.

8–15. Судя по кратковременности пребывания караимского десанта в Новгороде и долговременности результатов, почва была восприимчивой. О том, что «новые еретики» были теми же самыми «стригольниками», а те – богомилами-манихеями, уже никто не вспоминал, и секта получила новое название по основному признаку «ересь жидовствующих». Второй вал «богомильского раскола», воспринимаемый его современниками как «новая ересь», насажденная злодеем Схарием, имел гораздо более разрушительные и далеко идущие последствия, чем забытое всеми стригольничество. Богомильство, проявившееся в XIV в. в торговой среде и низшем духовенстве, за почти 50 лет своего тайного существования «проросло» в верхние слои, как властных, так и церковных структур. В результате в конце XVI в. мнимо новая секта жидовствующих, первыми членами которой стали опять же попы, дьячки и миряне и их жены, очень скоро завербовала в свои ряды родственников великого князя, влиятельных чиновников (братья Курицыны Волк и Федор, дьяк, тогдашний «министр иностранных дел») и Священноначалие (митрополит Зосима, архимандрит Кассиан). Боролись с ними новгородский архиепископ Геннадий и преподобный Иосиф Волоцкий, но силы были неравные, потому что новгородских еретиков поддерживал сам великий князь Иван III. Секта разрослась, перекинулась в Москву и другие города, и лишь после смерти основных зачинщиков (попа Алексея и дьячка Дениса) ересь была осуждена на Соборе 1492 г. (то есть спустя 22 года, после обнаружения). В Москве были сожжены 5 главных ересиархов, нескольким отрезаны языки.

8–16. Историки в связи с этой, уже откровенно антихристианской сектой, опять в качестве основной причины ее появления указывают на недостатки Церкви, на «невежество клира и мирян, поверивших в скорое наступление конца света в 1492 г. и упрекают в фанатизме и жестокости святых архиепископа Геннадия и преподобного Иосифа Волоцкого. Оставшиеся нетронутыми жидовствующие нашли приют в Заволжских монастырях, где инок из бояр-Гедеминовичей Вассиан Патрикеев, спекулируя на имени преподобного Нила Сорского, возглавил, можно сказать, религиозно-политическую партию «нестяжателей», прообраз Христианских демократов и им подобных деятелей. Слово «нестяжатели» в христианском сердце находит естественный отзвук и сочувствие, на что, впрочем, расчитаны название всех манихейских сект («ревнители благочестия», «чистые», «люди божии» и т. п.). Нестяжатели – это, значит, люди кроткие, бескорыстные, почти бессеребренники, а стяжатели (которыми объявили последователей Иосифа Волоцкого, назвав их «иосифлянами») – люди жестокие (требуют наказания еретиков), корыстные (не хотят отдать монастырские земли служилым людям). Борьба шла между православными и еретиками, но в исторической науке и общественном сознании,благодаря деятелям культуры, она стала изображаться чуть ли ни как два философско-религиозных течения в Православной Церкви, чем-то напоминающие «западников» и «славянофилов.

«НЕСТЯЖАТЕЛИ» в борьбе с Церковью

8–17. Происхождение. После осуждения на Соборах секта жидовствующих, не порывая открыто с Церковью, ушла в подполье. Общины жидовствующих продолжали существовать в Москве и Новгороде, а часть из них бежали в Заволжье и там скрылись под видом «ученого монашества». Пример: Евфросин из Кирилло-Белозерского монастыря и содержание его сборников. Жидовствующие воспользовались именем преподобного Нила Сорского для создания антицерковного движения, во главе которого стал влиятельный политический деятель насильно постриженный еще при Иване III князь Вассиан Патрикеев (род Гедиминовичей из Литвы). В результате появилась еще одна разновидность богомильства с юдаизированной окраской, которую в литературе принято трактовать не как еретическое движение, а всего лишь как некое религиозное движение кротких и бескорыстных «нестяжателей», которым приходилось бороться с жестокими и корыстными «иосифлянами». В основание такой трактовки факта антицерковной деятельности так называемых «нестяжателей» (они же «заволжские старцы») была положена выдумка Вассиана Патрикеева о противостоянии преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского (см. В.Кожинов). В среде ученых «нестяжателей», к тому же занимавшихся переводами, перепиской книг и составлением сборников апокрифической литературы, существовала практика намеренной порчи богослужебных книг (ссылка на Смирнова П.С.).

8–18. ЕРЕСЬ М. БАШКИНА И Ф. КОСОГО ИЗ ЗАВОЛЖСКИХ МОНАСТЫРЕЙ (1552 г.) Богомилы-жидовствующие вкупе с тайными сектантами (хлыстами) продолжали существовать в России и поддерживать связи со своими единомышленниками в Европе. Там в первой половине XVI в. неоманихеи-протестанты захватили большую часть Европы и отовсюду потеснили католиков. Но разрушители-лютеране не удовлетворились своим успехом в лоне римской церкви. Ближайший помощник Люткра гуманист, масон и гебраист Меланхтон стал хлопотать о признании Аугсбургского Исповедания Восточной Церковью. Он послал греческий перевод Аугсбургского Исповедания Константинопольскому патриарху Иоасафу II в 1559 году. Но еще раньше, в 1552 году, это сочинение попало в Россию. Его прислал датский король Христиан III Иоанну IV Грозному через одного из книгопечатников. Эти-то книгопечатники завели книгопечатание на Руси, а вместе с ними проникло и лютеранство. И хотя в Москве книга не была переведена, но лютеране сами сделали славянский перевод в 1562 году. В ближайших к России странах, Польше и Литве, свили себе гнездо антитринитарии и социниане.

8–19. Результаты непрерывных сношений с протестантами не заставили себя ждать. В 1552 г. один из членов секты жидовствующих, некий Матвей Башкин (или Бакшин) то ли из тщеславия, то ли по глупости проговорился о своих убеждениях в беседе с духовником. К начатому делу о «новой ереси» скоро привлекли второго «нестяжателя» Феодосия Косого, затем вызвали из Заволжья иеромонаха Артемия. Так возникло дело, известное в истории Церкви под названием «ересь Башкина и Косого». Вот сущность этой ереси: – Башкин хулил Иисуса Христа, отрицая Его равенство Богу Отцу; – Тело и Кровь Господа в Таинстве Евхаристии называл простым хлебом и вином; – не признавал Таинства Покаяния по чину Православной Церкви; – отвергал достоинство внешних церковных учреждений, говорил: «Эти храмы – ничто, иконы – идолы»; – святоотеческие предания и жизнеописания святых называл баснословием; ложно толковал разные места Священного Писания.

8–20. Еретики были осуждены на Соборе, заключены в темницу, но их влиятельные «братья» по секте сумели организовать побег из московской тюрьмы. Они оказались в Литве – тогдашнем пристанище русских диссидентов, и очень скоро сошлись с местными унитариями и социнианами (то есть жидовствующими сектантами). Стало ясно, что и эта ересь все та же – богомильство в иудейском варианте. «Ересь Башкина, – пишет М. В. Толстой, – очевидно сходна с ересью жидовствующих; но по сознанию самого ересеучителя, наставниками его были литовские протестанты: аптекарь Матвей и Андрей Хотеев». Ереси, сходные с жидовствующими, при непосредственном участии протестантов еще не раз возникали в России, а с воцарением воспитанного в Немецкой слободе Петра I идеи протестантизма, можно сказать, получили полную поддержку – сначала со стороны самого царя, а затем и от протестантствующего Феофана Прокоповича, который помог царю провести их в жизнь в области церковной. Но этим событиям предшествовало полуторовековое разлагающее влияние протестантских идей. Именно оно явилось глубинной причиной возможности возникновения раскола в середине XVII века.

8–21. Стоит ли говорить о том, что и эта «новая ересь», будучи лишь отростком разросшегося в огромное древо «подвоя» богомильства, никуда не исчезла (любопытства ради, заметим, что Костомаров из записанного им предания выводит от жидовствующих позднейших молокан). Наоборот, по мере усиления протестантского засилия в России богомильство, «освеженное» протестантскими идеями и окрыленное их успехами, в первой половине XVII в. настолько окрепло, что стало распространяться почти открыто. В 1630-е годы беглый «чернец», монах одного из Заволжских монастырей, Капитон собрал целую дружину агитаторов и начал объяснять простому народу в глухих углах Вязниковского, Костромского, Нижегородского уездов, что антихрист уже воцарился в Православной Церкви, что Царь – рожок антихриста, что благодать взята на небо, а потому ни священство, ни Таинства, ни храмы Божии более не нужны и даже пагубны. Словом, обычный набор богомильско-манихейских установок, усиленный к тому же «пророчествами» имеющего быть в самое ближайшее время конца света.

8–22. Так за 20 лет до патриаршества Никона зародилось уже не узко-сектантское, а массовое народное движение, в XVII в. известное под названием КАПИТОНОВЩИНА (по имени ближайшего основателя), а по уходу в раскол получившее название БЕСПОПОВЩИНЫ, так как совращенные в эту ересь люди «попов», то есть священство, не признавали в согласии с исповедуемой ими «старой верой» богомилов. В беспоповщине возникли толки, как более умеренные (спасовцы-нетовцы), так и крайние (безбрачные поморцы). Но и в тех и в других присущая древним дуалистам идея самоистребления плоти, как порождения дьявола, усиленная апокалиптическими ожиданиями, приобрела вскоре чудовищные формы и размеры. Однако, это случилось уже после того, как в Москве в 1653 г. протопопы Иван Неронов и Аввакум со товарищи сговорились любой ценой скинуть ненавистного им патриарха Никона, своего же ставленника, с престола. И поскольку это выходит за хронологические рамки II части, а мы еще должны выяснить, кто же были возглавившие церковный мятеж «протестанты», то на этом обзор «богомильского раскола», целиком влившегося в раскол «старообрядческий», заканчиваем.

8–23. Теперь, учитывая чрезвычайное влияние манихейства не только на религиозные представления европейцев и русских, но и на возникновение в Европе гуманизма и современной культуры, пересаженной в Россию в XVIII в., считаем нужным и небезинтересным рассказать о путях распространения его.

О СОВОКУПНОСТИ ТРЕХ «СТАРЫХ ОБРЯДОВ» – двоеперстия, посолони и двоения аллилуйи. – Может ли разница в обрядах быть признаком инославия? Где и когда существовала возможность заимствования этих обрядов у армян-монофизитов и монголов-несториан. – АРМЯНЕ-МОНОФИЗИТЫ В КИЕВСКОЙ РУСИ С XI в. Появление армян-монофизитов в Болгарии и Киевской Руси в XI в. МАНИХЕИ И НЕСТОРИАНЕ В АЗИИ, или ЧТО ТАКОЕ “ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОЕ ХРИСТИАНСТВО”? Манихеи в Азии в IV–VII в.. Манихейство – государственная религия в Уйгурии. – Распространение несториан до Китая и Индии в VII в. – Формирование «центрально-азиатского христианства». – Несторианство у тюрков и монголов. – «АЗИАТСКОЕ ХРИСТИАНСТВО» В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ. – Несториане, армяне и сиро-яковиты в Золотой Орде. –Православная Сарайская епархия. – Поздняя христианизация Поволжья и Юго-Восточных окраин. – «Стихийное беспоповство» на окраинах. – Топонимика свидетельствует о смешанности населения. О СОВПАДЕНИЯХ НЕ ТОЛЬКО В ОБРЯДАХ, НО И В УЧЕНИИ у русских «старообрядцев» с несторианами и монофизитами. Крестное знамение. – Посолонь. – Некоторые особенности в совершении Таинств. –Преподобный Максим Грек о ересях в русских книгах. Ереси несториан и монофизитов в посланиях Аввакума. – ПОИСКИ БЕЛОВОДЬЯ И «СВОИХ ЕПИСКОПОВ» в Центральной Азии, Китае и Индии. Славяно-Беловодская иерархия (1869–1892)

РАЗНИЦА В ОБРЯДАХ – ПРИЗНАК ИНОСЛАВИЯ?

9–1. Проблему «старообрядческого» раскола кратко можно сформулировать следующим образом: раскол произошел из-за разницы в обрядах или из-за ересей, внешним признаком которых были те или иные обряды и обычаи? Иными словами, могли ли возникнуть сами собой разные чины и обряды в единой по вере Православной стране или они появились из разных источников? Современники раскола, как сторонники троеперстия, так и защитники двоеперстия, на эти вопросы отвечали вполне определенно: раскол произошел из-за веры, потому что тот или иной способ перстосложения отражал разные веры. Какие? Участники Соборов, бывших при патриархе Никоне и после него, зная, что двумя перстами крестное знамение совершают монофизиты-армяне и несториане, что двоеперстие стало символом этих ересей, видели в упорстве, с которым отстаивали двоеперстие первые расколоучители внешний признак внутренне исповедываемых ими ересей. Поэтому употребление двоеперстия они называли «армяноподражательной ересью», а в объяснениях по поводу двоеперстия, даваемых расколоучителями на Соборах, ими были усмотрены также следы учения древнего еретика Нестория о раздельности двух природ во Христе. В этой главе мы воспользуемся этими указаниями на возможный источник ереси в «староверии» и для начала обратим внимание на три «старых обряда»: двоеперстие, хождение посолонь и пение «аллилуйя» дважды.

9–2. Совокупность трех обрядов. Говорить следует не о каждом обряде по отдельности, а о совокупности этих трех обрядов, потому что именно в совокупности они и употребляются по-разному у православных и у инославных, то есть еретиков. Во всех Поместных Православных Церквах (греки, грузины, сербы, болгары, румыны и русские) верующие употребляют троеперстие, круговые хождения совершают противосолонь и трижды поют «аллилуйя». Еретики (несториане, армяне-монофизиты, сиро-яковиты-монофизиты) и русские старообрядцы употребляют двоеперстие, посолонь и сугубую аллилуйю. Двоеперстие и хождение посолонь отмечается также у некоторых католиков. Таким образом, раскольники отвергают и называют «новыми» те обряды, которых придерживаются ВСЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ Поместные Церкви, а почитают и называют «старыми» те, которых придерживаюся ИНОСЛАВНЫЕ: еретики НЕСТОРИАНЕ, осужденные в 431 г. на III Всел. соборе в Ефесе, МОНОФИЗИТЫ, осужденные в 451г. на IV Всел.соборе в Халкидоне, и отчасти КАТОЛИКИ.

9–3. Чем объясняется употребление этих обрядов в такой форме у несториан и монофизитов? Оно объясняется просто: ко времени ухода их из Церкви эти обряды на всем Ближнем Востоке были для большинства населения (например, в Армении и Сирии) действительно старыми и привычными, точно так же, как и распространенное в Сирии и Египте одноперстие. Почему в Православных Церквах Востока из всех способов перстосложения было выбрано троеперстие, более того, сразу же после Халкидонского собора в VI в. Церковь стала настаивать на отказе от двоеперстия? Потому что такое перстосложение еще с V в. стало символом несториан, выражавших в сложении двух пальцев свою ересь о неслиянности двух природ во Христе, а в VI в. возник крупный раскол из-за ереси монофизитов, часть которых (армяне и сиро-яковиты) сохранили свою верность привычному для них двоеперстию. И только копты-монофизиты в Египте сделали символом своей веры в одну божественную природу привычное для них одноперстие.

9–4. Что касается католиков, то совпадение в употреблении ими некоторых обрядов с монофизитами объясняется заимствованием у армян, с которыми крестоносцы долгое время жили рядом в Киликии (провинция в Малой Азией, она же Малая Армения), точно так же, как употребление армянами опресноков объясняется заимствованием этого обычая у католиков в той же Киликии. Казалось бы, перед нами случай заимствования обрядов без передачи веры, с которой эти обряды связаны, потому что и католики остались католиками, и армяне монофизитами. Однако же на деле все выглядит не так безобидно, потому что часть армян все же стали католиками, а католики все время хлопочут, чтобы монофизитов не считать еретиками.

9–5. Разные мнения о происхождении «старых обрядов». Итак, для древних «двоеперстников» объяснение их приверженности именно к этим ТРЕМ СТАРЫМ ОБРЯДАМ мы нашли, и нам предстоит найти объяснение, почему ТЕМ ЖЕ обрядам привержены русские раскольники «старообрядцы». В качестве объяснения предлагаются три наиболее распространенные версии: Первая гипотеза выдвинута самими раскольниками, а с XIX в. поддержана российской ученостью и построена на предположении об изначальном употреблении «старых обрядов», которым-де русских научили сами греки при Крещении Руси в 988 г., а затем поменяли их на «новые» после Флорентийской унии в XV в. под влиянием латинян. Но эта гипотеза не находит подтверждения в истории Поместных Церквей. О такой перемене не знают не только православные греки, но даже и греки-униаты. Свидетельствуют о такой перемене одни старообрядцы и те историки, которые вместе с ними хотят доказать, что в X в. греки научили наших предков одним обрядам, а в XVII в. стали настаивать на принятии других. Но такого факта в истории Поместных Церквей не отмечено, и ВСЕ православные народы употребляли и употребляют троеперстие, трижды поют «Аллилуйю» и ходят противосолонь. Исходя из этих общих соображений, невозможно поверить в то, что греки научили русских «армянскому» двоеперстию и «несторианскому» объяснению сложения двух перстов во знаменование раздельности божественной и человеческой природы в Иисусе Христе. Однако, столь же несомненным фактом является то, что, вероятнее всего, уже в XIV в. на Руси существовали две системы обрядов: в одних областях были приняты обряды «греческие», а в других – «армянские» и «несторианские». Для объяснения этого всеми признаваемого факта существует вторая гипотеза. Она построена на идее о самобытном происхождении разных обрядов, обычаев и чинопоследований в разных Поместных Церквах. По этой версии приверженность раскольников к «старым обрядам» объясняется тем, что на обширных российских просторах народ сам изобретал разные обычаи, привязывался к ним всем сердцем и по невежеству отождествлял с ними правую веру. Единообразия, мол, никогда не было: кто как хотел, так и крестился, а попы в храмах ходили одни налево, другие направо, одни пели Аллиуйю дважды, а другие трижды. Частным вариантом этой версии является данное в «Истории Церкви» митрополита Макария (Булгакова) объяснение, что со временем народ усвоил в качестве перстосложения для крестного знамения «имянословное» перстосложение, которое употребляется при благословении. Но никаких объяснений вариаций посолони и противосолони, сугубой и трегубой Аллилуйи, а тем более в их совокупности с двуперстием и троеперстием при этом не дается. Таким образом, «теория самобытности» не объясняет, почему народное творчество в области обрядов проявилось столь целенаправленно, что коснулось именно тех, которые явно отличают человека православного от несториан и монофизитов. Третья гипотеза высказывалась только церковными писателями, которые сразу после раскола стали писать в своих трудах, что мнимые «старые обряды» раскольников на самом деле относительно новые, потому что заимствованы от еретиков несториан и монофизитов, но когда, где и каким образом они распространились, утвердились и стали привычными для части русского народа, ушедшей в раскол, никто не знал. Ни в летописях, ни в церковных документах и сказаниях никаких свидетельств об этом не сохранилось и лишь в 1718 г. было опубликовано «Соборное деяние на мниха Мартина», армянина, осужденного в Киеве в 1157г. за распространение книжки под названием «Правда», где среди 20 поучений были и призывы совершать крестное знамение двумя перстами, петь «аллилуйя» дважды и ходить посолонь, как это принято у монофизитов.

9–6. Раскольники, не отрицая схожести своего двоеперстия с армянским тем не менее категорически отрицали обвинения в «армянской ереси», а потому сразу объявили этот документ поддельным. Церковные писатели XIX в. продолжали отстаивать факт самого Собора на Мартина-армянина, как потому что не верили в возможность подделки, так и потому что знали о реальной возможности появления такого еретика в XII в. Среди них были такие знатоки русской истории и археологии, как митрополит Евгений Болховитинов, протоиерей И.И.Григорович (1792–1852) и специалисты по истории раскола епископ Рязанский и Шацкий Симон (Лагов), протоиерей Николай Руднев, и архиепископ Воронежский Игнатий (Семенов). Так, епископ Симон, автор «Наставления как правильно состязаться с раскольниками» (1807 г.), считал, что «первой к расколу дверью» явилось учение Мартина, и что «Мартинов обман изобличен подлинно 1157 года Митрополитом Киевским Константином соборне. Со всем тем душевредное его терние у некиих по неведению тогда осталось. Но кем то терние и где в последующее за тем время около четырех веков было разнасаждаемо и подкрепляемо, как и когда возрастало или восторгаемо было, о том за недостатком известий наверно сказать неможно. Примечательно, что оно никогда в Российской Церкви совершенно не искоренялось».

9–7. Постановка задачи. По нашему мнению, для выяснения, «кем то терние и где было разнасаждаемо и как и когда возрастало», следует искать места, где бы православные люди долгое время находились в близком сожительстве или соседстве с носителями ереси: несторианами, армянами и сиро-яковитами. Посему коротко задачу этой главы можно сформулировать следующим образом: требуется отыскать исторические свидетельства о более или менее длительных контактах части русского народа с еретиками на определенных территориях, а, буде таковые отыщутся, счесть их за доказательство того, что «старые обряды» раскольников были заимствованы от несториан и монофизитов.

9–8. К началу XV в., когда Москва присоединила ранее принадлежавшие Золотой Орде Земли, «староверы» вошли в соприкосновение с православными и разница в обрядах стала ощутимой. Тогда и начались так называемые «обрядовые споры». Они были настолько ожесточенные и длительные, что трудно не усмотреть за ними споры не из-за обрядов только, но из-за веры, которую эти обряды символизировали. Инициаторами этих споров (об «аллилуйе» в 1425 г., о круговых хождениях в 1485 г., о перстосложении при крестном знамении и ряде других в сер. XVI в.) всегда выступали сторонники второй системы, «армяно-несторианской». Встает вопрос о том, были ли эти разные обряды локализованы, или, проще говоря, в каких областях население привычно употребляло «греческий обряд», а в каких столь же привычно – «армяно-несторианский». Обстоятельства «обрядовых споров» и их результат в виде церковного раскола позволяет утверждать, что в течение 250 лет шла борьба между православием и какой-то иной, «старой верой», которая наиболее широко была распространена на юго-восточных землях, не охваченных христианизацией до татарского нашествия, а затем в течение почти 300 лет находились под властью Золотой Орды. В отличие от зараженных манихейством окраин на Севере и Северо-Западе, где по преимуществу распространилась беспоповщина, оплотом «староверия» в виде поповщины стали южные и юго-восточные окраины (Стародубье, Подонье). Приверженцы «старой веры», столкнувшись с Православной Церковью, посчитали ее обряды для себя новыми и отвергли авторитет «греков» в вопросах веры. Эта «старая вера» до середины XVIIв. не осознавалась Церковью как ересь и потому она не только не была осуждена на Соборах, но смогла укрепиться среди населения окраин из-за отсутствия там правильно организованного церковного окормления.

9–9. Вопрос о времени, обстоятельствах и месте возникновения «старой веры» так называемых поповцев, до сих пор не решен. Главным образом, потому, что даже не был поставлен, так как принято считать, что поповцы «во всем православные, кроме обрядов», а их неприятие Греко-Российской Церкви обычно объясняют обидами на предпринятые против них гонения. Под гипнозом этих мнений до сих пор не предпринималось серьезных исследований о самой возможности получения этой «старой веры» от несториан и монофизитов, хотя бы для выяснения того, каким образом «староверы» научились употреблять те же самые «старые обряды». Правда, отдельные соображения на этот счет, исторические факты и сопоставления рассыпаны в разных источниках. Не имея возможности предпринимать более или менее систематическое исследование этой проблемы, мы видим свою задачу только в том, чтобы собрать эти рассыпанные сведения в одном месте и тем самым, насколько возможно, облегчить задачу тем, кто пожелает заняться этим вопросом более основательно.

9–10. Собранные нами факты распределены в следующем порядке. Так как по времени своего появления на Руси первыми были армяне-монофизиты, к тому же именно их влиянию Церковь приписывала появление «старых обрядов», то исторические свидетельства о расселении армян-монофизитов в Киевской Руси в XI в. и вопрос о Соборе на Мартина-армянина рассмотрены в следующем разделе. В третьем разделе кратко изложена история распространения манихеев, несториан и монофизитов в Азии вплоть до Китая, Индии и Монголии. Их история малоизвестна, а только ознакомление с нею может дать представление о повсеместном распространении и своеобразии так называемого «центрально-азиатского христианства».

9–11. Только после ознакомления с историей распространения в Азии манихеев, несториан и монофизитов вкупе с иудеями наше сознание может смириться с мыслью, что несториане и монофизиты в XIII в. могли прийти на Русь вместе с монголами из степей Центральной Азии. Мало того, что могли, но они и в действительности пришли, и жили повсюду там, где жили монголы, которых мы стали называть татарами. А где же на Руси не жили татары? Разве что в Новгороде, но в Москве и во всем Замосковном крае их было предостаточно. О чем и топонимика свидетельствует, поэтому и ей придется уделить внимание. Словом, нам предстоит весьма интересный историко-географический РОЗЫСК прямых и косвенных улик для раскрытия совершенного, вероятно, неумышленно, преступления по совращению русского населения на окраинах в особую разновидность христианства, которое на церковном языке специального термина не имеет, а на научном называется слишком громоздко «ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОЕ ХРИСТИАНСТВО» и неудобоприменимо, а потому условно названо «СТАРОВЕРИЕМ». Этот термин выбран нами потому, что всем знаком – так называют свою веру сами раскольники, а так же потому, что и монофизиты в V в. на Халкидонском соборе кричали, что защищают «старую веру», а еще и потому, что почти все еретики считают себя «староверами», то есть этот термин можно считать РОДОВЫМ НАЗВАНИЕМ, объединяющим различные ВИДЫ инославных еретиков.

9–12. В четвертом разделе изложены факты, связанные с эпохой оккупации Юго-Восточных русских земель монголами, среди которых наиболее важными являются: принадлежность к несторианству весьма влиятельных чингизидов; присутствие влиятельных несториан, сиро-яковитов и армян в Золотой Орде; совместное проживание на пограничных территориях славян, половцев, угро-финнов и татаро-монголов на примере Подонья, где сложилось «христианство», напоминающее «центрально-азиатское».

9–13. Вслед за доказательствами самой возможности контактов с еретиками с помощью историко-географических доводов, в пятом разделе подробно перечислены не только совпадения в обрядах, но и совпадения в учении, то есть отголоски тех ересей, которые могли быть заимствованы «староверами» у несториан и монофизитов. Именно отголоски, или с трудом различимые следы, потому что «староверы», веками жившие среди православных, со временем утратили ясное представление о преподанном им учении и в процессе своей борьбы с Церковью старались скрыть те или иные догматические расхождения.

9–14. Наконец, в качестве косвенного доказательства того, что «староверы» помнили о том, от кого получили свою «старую веру», в шестом разделе изложена история поиска ими «своих епископов» не где-либо, а именно в Центральной Азии (в Беловодье) и в Индии, где, действительно, сохранились даже до настоящего времени несторианские епископы. От них «староверы» с чистой совестью могут получить себе «благословенное священство», потому что там сохранилось то «древлее благочестие», с которым связывают свою веру русские раскольники.

АРМЯНЕ-МОНОФИЗИТЫ В КИЕВСКОЙ РУСИ С XI в.

9–15. О появлении армян-монофизитов на Руси. В XI в. в связи с нашествием турков-сельджуков тысячи армян-монофизитов бежали из Закавказья и наполнили города Галиции, Волыни, Подолии (тогдашняя Киевская Русь), а также поселились в Трансильвании (нынешняя восточная Румыния) и в той же Болгарии, где павликиан и богомилов долгое время называли армянами по месту происхождения павликиан. Поселившиеся в этих областях армяне были монофизитами, но некоторые уже и в ту пору стали склоняться на унию с Римом (которую со временем и заключили, ставши армянами-католиками), другие же могли быть приверженцами всех многочисленных сект испокон веку находивших пристанище в Армении (маркиониты, мессалиане, манихеи, павликиане и пр.).

9–16. Из сказанного можно сделать такой вывод: в XI–XII вв. контакты русских с армянами, так же, как с жидовинами, были не только возможны, но и неизбежны. Перечислим те известия о распространении монофизитской пропаганды, которые известны из литературы: В своем «Рассуждении о бывших на Руси расколах и ересях…» в главе о Мартине-армянине и его ересях протоиерей Н.Д.Руднев сообщает точно установленный исторический факт: «Известно только, что в XII в. Армяне жили в разных городах Галиции и Волыни, и при императоре Мануиле Комнине до того усилились в Болгарском городе Менглине, что с ними должен был препираться епископ Менглинский Иларион» (с.67), и что тогдашние армяне объясняли свой прозелитизм желанием «узнать истину веры». Логика рассуждения Н.Д.Руднева такова: раз епископ Болгарского города Менглина, где армянская колония занималась пропагандой, был вынужден с ними «препираться», то никак нельзя исключить возможности точно таких же действий со стороны армян, живших в Галиции и Подолии, откуда и до Киева было рукой подать. Из жития преподобного Агапита, врача безмездного, инока Киево-Печерского монастыря (память 1ин. и 28 сент.) можно узнать, что уже в конце XI в. в Киеве жил знаменитый врач, «родом и верою армянин», но он был не одинок. Так же, как был в Киеве Жидовский квартал, так существовала и армянская колония, а судя по их действиям, они были весьма влиятельны и ничего не боялись. Не только открыто говорили о своей вере, но по наущению этого врача-армянина попытались отравить Агапита, врача-безмездного, чудотворца. До начала XVIII в. никаких конкретных сведений о проявлении «армянской ереси» не имелось. Но в 1718 г. было опубликован документ, получивший название «Соборное деяние», из которого следовало, что в середине XII в. в Киеве состоялся Собор, осудивший ереси, распространявшиеся Мартином-армянинном, при этом из 20 его поучений, изложенных в книжице «Правда», одни были латинскими, другие монофизитскими, а 4 защищали излюбленные раскольниками обряды (двоеперстие, двоение аллилуйи, хождение посолонь, написание имени Исус вместо Иисус). «Соборное деяние на Мартина-армянина». Из «Соборного деяния» следовало, что в XII в. пришел в Киев сказавшийся греком и родственником Константинопольского патриарха Луки Хризоверха (1156–1160) армянин Мартин, что он написал книжицу «Правду», где излагал свое учение и что в 1157 г. состоялся Собор, осудивший Мартина за его ереси. При этом из 20 поучений Мартина большая часть имели латинское происхождение (о служении Литургии на опресноках, о перенесении руки слева направо при крестном знамении и др.), а 4 совпадали с обрядами, которые раскольники XVII в. объявили «старыми». Собор состоялся при великом князе Ростиславе Мстиславиче и Киевском митрополите Святителе Константине, рукоположенном в конце 1155 г. и бывшем на кафедре в Киеве с лета 1156 по март 1159 года. Ростислав Мстиславович (1110–1167) великим князем Киевским стал в 1154 г. и считал себя таковым до своей смерти в 1167г., хотя дважды (в 1155–1159гг. и в 1161г.) престол захватывал черниговский князь Изяслав III Давидович. «БЕСПОПОВЦЫ» о подложности «Соборного деяния». Последнее обстоятельство послужило самым веским аргументом для раскольников, решивших доказать подложность напечатанного списка. В мае 1719 г. беспоповцы-безбрачники из поморского согласия братья Денисовы передали архимандриту Питириму «Поморские ответы», в которых они утверждали, что найденное «Соборное деяние» поддельное. Доводы были следующие: 1) Собор 1157 г. не упоминается ни в летописях, ни в Кормчей книге, ни в житии Святителя Константина, ни в трудах самого Святителя Димитрия Ростовского; 2) в датировке Собора есть расхождения: по списку Святителя Димитрия Собор был в 1147 г., а в пергаменном и напечатанном – в 1157 г., когда князь Ростислав не был в Киеве великим князем. Есть в нем и другая дата Собора 1160 г., но тогда Ростислав хотя и был великим князем, но Константин уже не был митрополитом; 3) в древних рукописях внизу страницы и в начале следующей никогда не писались «предречия» (повторения части слова, подлежащего переносу), ставшие традиционными гораздо позднее; 4) в «Соборном деянии» отсутствует отречение Мартина от своей ереси за его подписью; 5) в нем ничего не сказано о присутствии на Соборе епископов всех «областей», что требуется апостольскими правилами.

9–17. Протоиерей Н.Д.Руднев в своем «Рассуждении о ересях и расколах», не сомневался в реальности Собора на Мартина-армянина, а потому посвятил пересказу и разбору его ересей отдельную главу. Зная о расселении армян-монофизитов среди русского населения Киевской Руси в XI–XII вв., он считал, что Мартин-армянин и Собор с осуждением его в середине XII в. не подлог и не выдумка, а потому дал в своей книге подробное и точное изложение «Соборного деяния». Приведем краткий перечень Мартиновых ересей в том порядке, как их изложил протоирей Н.Д.Руднев.

«АРМЯНСКИЕ» мнения:

Иисус Христ – одно естество, Божественное; Иисус Христос «снес с неба плоть»; служить Божественную Литургию над одним вином (без добавления воды – авт.); поститься в среду и пятки, когда Православная Церковь предписывает пост, и не поститься в Страстную субботу (разрешать на сыр, яйца и рыбу); для крестного знамения и благословения персты складывать одинаково: два перста вместе, указательный и средний;

ОТ ЛАТИНЯН:

в субботу поститься; на просфорах делать изображение не двучастного креста, но распятие; не совершать Проскомидию; Божественную Литургию служить на опресноках; крестить младенцев без Миропомазания; при наложении крестного знамения переносить руку слева направо; служить Литургию не по греческому образу, а по латинскому;

РАЗНЫЕ:

при совершении круговых движений ходить ПОСОЛОНЬ; при Малом и Великом Входе выходить из южной двери; имя Иисусово писать и произность Исус, а не Иисус; «Аллилуйя» петь дважды, а не трижды; храмы строить так, чтобы алтарь был расположен на полдень (на юг), и так молиться.

9–18. В заключение главы о Мартине-еретике Н.Д. Руднев писал о том, что ему известны доводы противников подлинности «Соборного деяния», но, не считая их убедительными, он «оставляет потомству раскрыть и подтвердить все подробности истории» этого Собора. Примечание НМ: Потомство в лице ученых признало «Соборное деяние на Мартина» фальсификацией, изготовленной в начале XVIII в. См. книгу В.П. Козлова «Тайны фальсификации», (гл. 2 стр. 22–45). Автор, говоря о подложности «Соборного деяния», обвиняет Русскую Православную Церковь в «изготовлении фальсификаций» и даже высказывает предположение о том, кто этим занимался. В.П.Козлов дает понять, что в начале XVIII в. «русская официальная церковь» для борьбы с расколом занималась «изготовлением фальшивок» и в этом ей помогал «сам Петр I».

9–22. Мнение архиепископа Игнатия (Семенова). Архиепископ Воронежский Игнатий в 1862 г. в своей книге о расколах уделил особое внимание истории с Собором 1157 г. Он полагал, что подлинник «Соборного Деяния собора на Мартина-еретика» не сохранился, как не сохранились таковые ни по одному Собору домонгольского периода и даже по так называемому Стоглавому, потому что документ, известный под названием «Стоглав» не является «Соборным Деянием». По его мнению, оба списка, как бывший у Святителя Димитрия Ростовского, писанный на бумаге, так и найденный в Николо-Пустынском монастыре пергаменный, – представляют собою списки с «Сказания о Соборе на Мартина-еретика», написанного, вероятнее всего, не в XII в. (а потому с фактическими ошибками), однако же и не позднее XIV–XV вв., когда усилилась латинская пропаганда в Малороссии и появилась нужда в ее разоблачении. Ведь большая часть из 20 Мартиновых ересей латинские и всего 4–5 совпадают с раскольническими. Архиепископ Игнатий Воронежский писал и о том, что никакой нужды в такой подделке в начале XVIII в. не было, потому что у Петра I были более мощные средства для борьбы с расколом.

9–23. Самое важное во всей этой истории, что заинтересованные лица (а к ним надо отнести, судя по всему, не только раскольников, но и ученых) решительным образом ничего не говорят о самом существенном: двуперстие, сугубая аллилуйя и хождение посолонь свойственны армянам-монофизитам или нет? Ходили ли посолонь латиняне, как утверждал московский митрополит Геронтий в 1478 г., когда «староверы» чуть ни добились его свержения с кафедры за хождение противосолонь? А если свойственны и того же самого придерживаются наши «староверы», то откуда у «староверов» эти обряды взялись? Апологеты раскола уверяют, что такие обычаи всегда были на Руси. Но, если это так, то почему они не сохранились в Белоруссии и Малороссии? Если там «греки» добились перемены обрядов, то почему в этих областях не отмечены ни расколы на обрядовой почве, ни даже следы «обрядовых споров». На Руси «споры об обрядах» тянулись с XIII в. и среди них мы видим «спор о посте в среду и пятницу, если на них падает праздник», «споры об аллилуйе», «споры о хождении посолонь», «споры о книжной справе», «споры о двуперстии и троеперстии», «споры о прилоге «истинный» в Символе веры», «споры о прилоге «и с огнем» в молитве на водосвятие», «споры о единогласии» и так в течение по меньшей мере 250 лет, когда меры патриарха Никона по исправлению книг и установлению единообразия в чинах и обрядах эти споры прекратили, во всяком случае для тех, кто остался в Церкви. А для тех, кто ушел в раскол они продолжаются до сих пор и занимают всю 350-летнюю историю «староверов», в результате чего они разделились на десятки мелких сект.

9–24. Эпизод с армянином Мартином единичный и потому не может объяснить происхождение «староверия». Однако, вместе с другими фактами, каковы: расселение армян в Киевской Руси, огромные колонии армян в Золотой Орде (Астрахань, Казань и Крым) и позднее в Москве – позволяет предполагать, что контакты с армянами-монофизитами, особенно в торгово-ремесленном сословии, были длительными. Теперь скажем о несторианах, которые на Руси появились позднее. Начнем с изложения истории распространения различных ересей на Восток, истребления под их натиском Православия в Средней Азии и Индии, чтобы дать понятие о таком сложном явлении, которое историки назвали «центрально-азиатским христианством» (а именно оно и прибыло к нам на Русь вместе с монголами).

“ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОЕ ХРИСТИАНСТВО”

Рис. 4–Манихеи и несториане в Азии

9–25. Проповедь христианства в Средней Азии началась не позднее IV в., о чем свидетельствует открытие епископской кафедры в Мерве в 334 г. Хотя православная епископия продержалась до XI в. (последнее упоминание о ней есть под 1048 г.), но христианство в Азии испытывало постоянное противодействие не только со стороны буддистов, парсистов и конфуциан, но и беспрепятственно распространявшихся на Восток манихеев, иудаистов, несториан и монофизитов до того времени, когда на месте православных храмов встали мечети.

9–26 С историей Римской церкви мы более или менее знакомы потому, что с ней связана история соседственной нам Европы, но о несторианах и монофизитах мы почти ничего не знаем, потому что они распространялись главным образом в далекой Азии, а «пик их могущества» пришелся на XIII–XIV вв.

9–27. Каждая из вышеназванных «конфессий» имеет свою историю, но с другой стороны у несториан, армян, яковитов и их неизменных спутников иудеев в каком-то отношении судьба была общая. Сначала потому, что все они, гонимые в Византии, нашли покровителей в лице персидских царей, этих жесточайших гонителей Православия, а с VII в. тоже все подверглись гонениям и вытеснению с насиженных мест со стороны новых сектантов магометан. В связи с бегством древних еретиков в Персию невольно вспоминаешь о похожей судьбе раскольников в России: гонимые в Православной России они тоже бежали в разные страны и находили самый теплый прием у жесточайших гонителей Православия: и у турок в Османской империи, и у постоянных врагов православия католиков в Австрии и Польше, а позднее они нашли убежище в США и Канаде.

9–28. Что касается древних еретиков, то гонимые в Византии, все они направляли свои стопы на Восток и шествовали с пропагандой ереси, а заодно и с товарами по Древним торговым путям. «Торговыми путями, по всей вероятности, – пишет известный русский ориенталист академик В.В.Бартольд, – пользовались также миссионеры различных религий». Поэтому он уделяет им большое внимание, и по той же причине мы приводим здесь карту торговых путей. Нам имеет смысл не пренебрегать столь полезным указателем, если мы хотим выяснить, когда и каким образом на Русь могли попасть проповедники манихейства, иудаизма, несторианства и монофизитства, оставившие следы своих ересей в русских сектах и раскольничьих толках.

9–29. Как хорошо видно из приводимой карты, торговая сеть покрывала издревле не только просторы Азии, но и Русскую равнину, то есть те земли, где сначала расселились угро-финны, а затем вперемешку с ними наши предки восточные славяне. Хотя о распространении манихеев-дуалистов и иудеев в Киевской Руси достаточно было сказано в предыдущих главах, теперь нам придется еще раз говорить о них в связи с формированием «центрально-азиатского христианства».

9–30. Манихеи в Уйгурии. Выселенные в IV в. из Персии дуалисты (дейсаниты, манихеи и маздакиты) распространились до Китая и между долинами рек Сыр-Дарьи и Чу. Однако, как пишет В. Бартольд, «манихеи, благодаря строго определенной организации очень скоро достигли господствующего положения», а другие дуалисты подчинились влиянию манихеев. Священные книги манихеев были написаны на сирийском (арамейском) языке, а алфавит состоял из 30–32 букв. Этот алфавит манихеи передали тем народам Центральной Азии, среди которых жили. В Уйгурии манихейство стало государственной религией, а их книги назывались «письмо религии» (Шури). «Манихеи нашли приют в оазисах вдоль Великого караванного пути, – пишет В.В.Бартольд в статье «О христианстве в Туркестане». – Вскоре Уйгурия превратилась в теократическую державу, где правила манихейская община. Хану оставили военные дела». Точно такая же модель захвата власти была осуществлена иудеями в VIII в. в Хазарии, где правила иудейская община во главе с Беком, а Кагану оставили военные дела.

9–31. Сирийцы, их роль в Азии. Несториане по происхождению были тоже сирийцами, хотя со временем их ряды пополнились персами, но культура оставалась той же. Исследователи отмечают огромное влияние сирийцев на всем пространстве Ближнего Востока, Месопотамии и Средней Азии, и далее вплоть до Китая и Индии (см. Пигулевская «Ближний Восток. Византия. Славянство», М., 1956). Они наряду с иудеями держали в своих руках крупную и мелкую торговлю, их ремесленные корпорации красильщиков, ткачей и алхимиков занимали выдающееся положение. Технические знания и химико-медицинские рецепты (смешение ядов, диететика) хранились в строгом секрете. Сирийцы-несториане открывали крупные богословские школы, они были философами, филологами, историками, дипломатами и толмачами, юристами и врачами. Позднее несториане (сирийцы и персы) явились учителями арабов и перевели для них алхимические трактаты. Несториане были лейб-медиками при дворах халифов и пользовались большим политическим влиянием. Арабы занесли алхимию в Пиринеи, и отсюда через иудеев-каббалистов и манихеев-альбигойцев алхимией был заражен весь юг Франции.

9–32. «Центрально-азиатское христианство». Но то, что творилось во Франции в XIII–XIV вв., в городах Азии совершалось намного столетий раньше. Как в алхимическом тигле, здесь смешались ядовитые ереси манихеев, несториан и яковитов, приправленные специями из каббалистических секретов иудаистов. Таков рецепт «центрально-азиатского христианства», и, говоря о нем, следует постоянно помнить о столь странном и извращенном сочетании. Ученые полагают, что пришедшие в VII в. в Азию несториане поглотили манихеев и при этом многое у них заимствовали. Но еще в X в. манихеи вновь возобладали в Средней Азии, где в 908–932 гг. их резиденцией стал Самарканд. Арабский писатель Максуди пишет, что вблизи Самарканда в г. Савдаре есть поселение христиан, что около Герата есть христианская церковь, но в то же время отмечает, что число христиан невелико: «Много евреев и мало христиан». Что касается яковитов, то их примирение с несторианами датируется 1142 г.

9–33. Несторианство у тюрков и монголов. Во всех городах Азии несториане и сиро-яковиты вытесняли православных, захватывали их храмы и при этом выносили иконы. Христианами первоначально были гузы (предки тюрков-сельджуков), но и здесь постепенно водворились яковиты. В 1007 г. в несторианство обратилось племя кераитов. В 1141 г. возникает громадное государство киданей, и первый их хан был манихеем. Жители поклонялись Солнцу и ангелам. С 630 г. несторианство утвердилось в Китае и в продолжение шести веков держалось почти непрерывно, поощряемое царскими указами. Китайские храмы несториан отличались великолепием, так как содержались на средства царской казны. Недавно в журнале Православной Церкви в Китае, издаваемом в Москве Свято-Владимирским братством была опубликована чрезвычайно интересная статья А.Ломанова «Раннехристианская проповедь в Китае» («Китайский благовестник», №1, с. 10–50), в которой автор рассматривает «процесс адаптации несторианства к китайской культуре». В результате тщательного анализа несторианских богословских текстов (самый ранний «Канон Иисуса Мессии» 635–638 гг.) на китайском языке установлено, что переработка христианского учения в результате перевода сирийских текстов на китайский язык и «приспособления их к культурной китайской традиции была настолько значительной, что на ее фоне изначальный христологический спор стал практически незаметным». Несториане (а еще ранее их манихеи) столкнулись в Китае с трудностями перевода, главным образом, потому что в китайском языке уже давно выработались термины для обозначения философских и богословских понятий. Чтобы китайцы поняли, о чем идет речь, несториане использовали популярную буддийскую лексику и привычные для населения конфуцианские идеи. Поэтому главные три заповеди были сформулированы несторианами, как «служение Богу, правителю и родителям», хотя среди 10 заповедей пророка Моисея нет заповеди служения вышестоящему начальству. В китайских текстах Бог обозначен иероглифом фо (Будда), а ангелы – чжу фо, что значит: «все будды», и это могло быть воспринято, как проповедь многобожия, не говоря уже о том, что Сам Бог-Отец ассоциировался с Буддой. Дело не ограничивалось только лексикой, буддийское влияние сказывалось на содержании, а потому в том же Каноне «упоминается, что жизнь всех живых существ такова же, как жизнь человека».

9–34. Более поздние несторианские тексты подвергаются не только буддийской, но и «даосской трансформации», так как «несториане относились к даосизму более доброжелательно и восприимчиво, чем к буддизму». В одном из текстов, написанных в типичной для апокрифов форме вопросов и ответов (см.гл.10), Мессия отвечает на вопросы ученика Симона Петра и советует ему «избавиться от желаний и движения», чтобы «достичь состояния пустоты». Наконец, три Ипостаси Святой Троицы в молитве «Слава в вышних Богу» (в переводе с китайского: «Гимн сияющего учения Трем Величественным об обретении спасения») именуются как «Милостивый Отец» (цы фу – милостивый Будда), «Светлый Сын»(мин цзы) и «Царь чистого ветра» (цзин фэн ван), при этом отмечается, что «объединенное употребление» этих трех имен неоднократно встречается в манихейских гимнах» (с. 25).

9–35. Столь подробно мы остановились на пересказе этой работы для того, чтобы показать, что «центрально-азиатское христианство», которым были «просвещены» народы Азии, в том числе и пришедшие на Русь монголы-чингизиды, представляло смесь манихейства, несторианства, конфуцианства, буддизма и даосизма. С XIII в. началась эпоха владычества несториан на всем континенте: несторианский каталикос насчитывал 25 митрополий, а в них не менее 146 кафедр. «Это была одна из обширнейших церквей, – пишет епископ Софоний, – обнимавшая своим влиянием площадь от берегов Каспия до восточных пределов Китая и от северных границ Скифии до южных оконечностей индийского полуострова».

НЕСТОРИАНСТВО В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ

9–36. Племя монголов возвысилось при Чингиз-хане и скоро он захватил ханство несториан-кераитов. Но «несториане внесли свою проповедь в среду своих покорителей. Чингиз-хан женился на дочери кераитского хана – несторианке, и вскоре родился от нее сын Октай… Поэтому Чингиз велел оказывать уважение христианам, но преимущественно он сочувствовал несторианам… По особенному влиянию несториан на весь ханский двор, полагают, что несторианином был старший сын Чингиз-хана Джигатай» (Л.Петров).

9–37. «Были ли монгольские послы 1223 г. христианами?» – такой вопрос задает в статье «К вопросу о вероисповедании монгольских послов 1223 г.» Г.В.Вернадский («Семинарий Кондакова», Прага, 1929, с.145–147) и отвечает на него положительно, считая, что монголы вполне сознательно послали к русским, тоже христианам, послов-христиан. Так как эта статья малоизвестна и труднодоступна, то перескажу ее подробно. Г.В.Вернадский строит свои заключения на анализе текста летописи, Повести Временных лет (ПСРЛ, Х т., с.90), и начинает с цитирования слов татарских послов, обращенных к киевским князьям: «Вси есмя человеци и вси Адамово племя, почто всуе и туне кровь свою проливаем. Мы убо не на вас приидохом, а вашего не заяхом ничто же, но приидохом на рабы своя Половцы. Аще хощете в благих быти, имейте с нами мир». Далее летописец, преподобный Нестор, пишет так: «Князья же Русскии того не послушаша, но и послы их избиша, а сами поидоша противу их…Татары послали иных послов, которые сказали: «Если послушали Половцев и послы наша избили и противу нас идете с рабью, то судит Бог меж нами и вами, понеже Бог есть всем Творец и Питатель».

9–38. Г.В.Вернадский считает, что татарские послы под единством происхождения (Адамово племя) разумели не этническое единство (иначе бы и половцев в это единство включили), но единство другого порядка: религиозно-нравственное. По его мнению, татары (в изложении летописца) говорят языком христианской морали, при этом сочувствие самого летописца явно на стороне татар. «И бысть сеча зла грех ради наших… все побиени быша гневом Божиим за грехи наша от Татар,»– пишет он о битве на Калке. Текст летописи Г.В. Вернадский считает прямым указанием на христианское вероисповедание этих послов, но приводит и косвенные указания. Ссылаясь на статью В.В.Бартольда «Туркестан до монгольского нашествия», он пишет: «Такое предположение согласуется с исторической обстановкой. У татар всегда была предварительная разведка. Зная, что русские – христиане, они и послов послали христиан. Это было легко осуществимо, так как значительная часть монгольских армий этого времени, и в частности, отряда Джебе и Субутая, состояла из христиан-несториан». В качестве другого примера христианского посольства монголов в христианские земли Г.В.Вернадский приводит знаменитое посольство 1287 г. несторианского монаха Бар-Саумы, правой руки патриарха Мар-Ябаллы, в Рим и во Францию (А. Монтгомери, Нью-Йорк, 1927). «Посольство Бар-Саумы имело то же международное задание, что и посольство 1223 г. – попытка монголов заключить союз с христианскими государствами… Позднее Золотоордынские ханы пользовались русскими духовными лицами (Сарайскими епископами) для сношений с Византией».

9–39. В связи со словами монгольских послов «вси есмя человеци и вси Адамово племя» Г.В. Вернадский говорит о том, что «у несториан было распространено общее всему христианскому миру в Средние века почитание Адама. Подобные выражения встречаются, например, в других местах летописи (1336 г.: «един род и племя Адамово»), они же вложены в уста св.князя Димитрия Донского («вси бо есмы внуци Адамовы»). В то же время он особо отмечает следующее: «Значительная роль отводилась Адаму и в манихействе, элементы которого, повидимому, просачивались в среду несториан». В Европе на основе поклонения Адаму возникла секта адамитов, союзников вальденсов и гуситов.

9–40. Сарайская епархия. В 1261 г. в Сарае было дозволено открыть Православную епископию для окормления русских людей, живущих в Орде. Несомненно, что русские священнослужители проповедовали веру православную среди татар. Второй епископ Сарайской епархии Феогност в 1269 г. в своем Послании к Царьградскому патриарху среди других вопросов задавал и такой: как принимать приходящих от несториан и яковитов? Раз спрашивал, то значит таковых немало было в Сарае и на всех просторах его епархии, к которой относились все земли Золотой Орды, в том числе Подонья и Мордовии. Встречались там и армяне-монофизиты. «На армян, которые находились также в войсках татарских и жили в некоторых городах Южной России, смотрели у нас, как и в Греции, с особенной нерасположенностью. Православным строго запрещалось не только вступать с ними в брачные союзы, но даже иметь с ними какое-либо общение и допускать их к себе в праздники и постные дни» (кн. III, с.331). Чем можно объяснить такое нерасположение именно к армянам? Вероятно, тем, что с их влиянием Православная Церковь повсюду – в Греции, Болгарии и на Руси – сталкивались постоянно, начиная с XI в., а в несторианах и яковитах монголах особой опасности не усматривала.

9–41. Вот все, что удалось найти о несторианах-монголах и их контактах с русскими в церковной истории. Этот единственный «знак» подтверждает лишь факт присутствия несториан, яковитов и армян в Орде в течение по меньшей мере 100 первых лет татарского владычества, но не проясняет вопрос о том, могли ли они иметь влияние на русское население внутренних и пограничных областей.

9–42. Насколько тесными были отношения русских людей с монголами? В своей книге «Русские люди в Золотой Орде» (М., «Наука», 1978) М Д. Полубояринова пишет, что «специально тема о русских людях в Золотой Орде никем до сих пор не разрабатывалась», хотя в Орде находились не только тысячи угнанных насильственно пленников, но и жившие там годами русские купцы и священнослужители и, кроме того, к ханам регулярно ездили князья с боярами. Митрополит Макарий (Булгаков) в своей «Истории Русской Церкви» ни слова не говорит о несторианах и о том, что они имели громадное влияние при ханских дворах. Например, что старший сын Батыя Сартак, побратим св.князя Александра Невского, под влиянием своего секретаря-несторианина крестился и стал несторианином, что у хана Ногая жена тоже была несторианка.

9–43. Не сообщает он ничего и о том, была ли в Сарае несторианская епископская кафедра, – факт вполне возможный, потому что у несториан епископы сидели в каждом крупном городе, но, к сожалению, этот возможный факт не имеет пока документального подтверждения. В русских летописях об этом не упоминается. Единственно, где могли бы сохраниться об этом достоверные сведения, – это архивы самих несторин, до сих пор обитающих в Иране, но их архивы недоступны. Если бы несторианская епископия существовала в пределах Золотой Орды, хотя бы до 1313 г., когда ислам стал государственной религией монголов, то это могло бы многое объяснить в таком важном для Русской Церкви вопросе, как возникновение староверия.

9–44. Итак, из сочинений историков-ориенталистов мы узнаем о расцвете Несторианской церкви в XIII–XIV вв. и о несторианах-монголах, из русской гражданской истории знаем, что тысячи русских людей жили в Орде, а тысячи татар переходили вместе со своими властителями на службу к Московскому князю и селились среди русских крестьян. Можно думать, немало несториан-монголов ушло на службу к русским князьям. Известно, что среди русской знати было немало выходцев из Орды (Сабуровы и Годуновы, Юсуповы и Урусовы, Черкизовы и Измайловы). Все они приходили не одни, а с группами татар-воинов и слуг, все они получали вотчины в непосредственной близости от Москвы. Татарская топонимика Москвы сохранилась до сих пор и из всех иноземных преобладает. А в церковной истории написано: «С христианами других исповеданий, неправославных, жившими на Востоке, русские не имели почти никаких сношений».

9–45. Насколько мне известно, специальных исследований по проблеме влияния несториан на русское население пока не существует. Единственной работой, из которой удалось почерпнуть ценные сведения на эту тему, оказалась книга А.А.Шенникова «Червленый Яр. Исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV–XVI вв.» (Ленинград, «Наука», 1987), посвященная изучению уклада жизни смешанного населения в междуречье Дона, Хопра и Медведицы и подобных Червленому Яру пограничных районов. В связи с отклонениями от Православной веры у донских казаков, которые в XVII в. все оказались староверами, А.А.Шенников пишет, что «донские казаки все в целом, с самых первых сообщений о них в XVI в. появились на сцене как сектанты, считавшими себя православными христианами, но фактически не признававшие московскую православную церковь». С XVI в. ни духовенства, ни храмов, освященных и признанных Московской митрополией, ни церковного брака, который казаки принципиально отвергали, довольствуясь родительским благословением, – ничего этого на Дону не было.

9–46. А.А. Шенников в своем историко-географическом исследовании Среднего Подонья (течения рек Дона, Битюга, Хопра и Медведицы) в XIV–XVI вв., говоря о крещеной части татар, живших в этой области, пишет: «Еще неизвестно происхождение этого татарского православия. Оно могло быть не только результатом деятельности Сарайской епархии, но и наследием центрально-азиатского несторианского христианства, которое имело значительное распространение в Золотой Орде… Поэтому заслуживает специального изучения вопрос о том, не были ли уклонения от ортодоксального православия у донских казаков результатом не только влияния язычества, русского и мордовского, но и влияния несторианства, а также православия, преломленного через сознание татар-христиан»(с.119).

9–47. Это очень интересное и плодотворное суждение А. Шенникова о Подонье вполне правомерно можно отнести ко всему Юго-Восточному пограничью, где условия были однотипны: пестрота этнографическая (русские, мордва, татары) и пестрота «старых вер» (язычество с примесью манихейства и несторианство с тем же привкусом). И по всей этой «дуге нестабильности» в XVII в. разразился раскол, запылали религиозные войны Разина, Булавина с Некрасовым, позднее уже на Яике и Урале Пугачева. Манихеи и «староверы» более 100 лет с оружием в руках боролись за свои «старые веры» под одним знаменем с надписью «Старый обряд». Они убивали Архиереев, священников и дьячков, кощунствовали в храмах, сжигали “новые” иконы. В этом просвлялось свойственное манихеям, жидовствующим и несторианам иконоборчество. К этому можно добавить, что в тех же областях получили самое широкое распространение сектанты-манихеи XVIII в. (хлысты, скопцы, духоборы и молокане), а в ХХ столетии – иоанниты, катакомбники (ИПХ и ИПЦ), быстро выродившиеся в полуязыческие с манихейским оттенком секты.

9–48. Оставляя в стороне известные из курса истории военные и политические события, сосредоточимся на вопросах, имеющих самое непосредственное отношение к нашей теме. Монголы не были дикими кочевниками, поэтому по устроении на Нижней Волге своей столицы Сарая они стали заниматься полуоседлым скотоводчеством. По всему Причерноморью, Подонью и далее на Северо-Восток, где вскоре на месте древней Булгарии образовалось Казанское Ханство, монголы, как до этого половцы, жили вперемежку с булгарами, угро-финнами (тогда еще язычниками) и русскими земледельцами. В те времена последних называли бродниками, а Карпини называет эту страну Бродинией), Позднее их стали называть татарским словом – казаки. Бродники в битве на Калке воевали на стороне монголов.

9–49. О длительном сосуществовании на одних и тех же территориях в областях Русского Пограничья с Золотой Ордой свидетельствует топонимика, а ее невозможно подделать. Названия рек, урочищ и населенных пунктов сохранили слова языческой мордвы, православных русских и монголов. Мало того, немало русских людей становились пленниками и рабами, многие русские торговали, как в Булгаре, так и в Сарае. Здесь веротерпимые монголы, следуя завещанию Чингиз-хана, позволяли строить храмы, как уважаемым ими христианам (несторианам и монофизитам), так и буддистам-ламаистам и магометанам. Здесь же вели активную проповедь посланцы католического Запада, доминиканские монахи, которым было поручено обратить в латинскую веру монголов и сделать их союзниками Ватикана в борьбе с Православным Востоком.

9–50. Сторонники самобытности русского староверия полагают, что или сами греки научили русских всему этому, или эти различия возникли стихийно сами собой в разных областях. Совпадение в обрядах, еще не доказательство прямого заимствования, говорят они и добавляют, что приверженность к этим обрядам никак не связана с ересями, потому что никаких следов еретических учений несториан или монофизитов в расколе не было и нет.

9–51. Священник Л. Петров в XIX в. подобные соображения высказывал об отпадении Армянской церкви: «Армян не следует считать еретиками, даже и назвать их раскольниками едва ли будет справедливо. Со временем Армяне свыклись с церковными обычаями и не хотели изменить их ради общения с Греческой Церковью, а греки требовали отречения от “старых обрядов”». Если мы вместо «армян» поставим «староверы», то получим широко распространенное мнение о причинах раскола XVII в.: «Староверов не следует считать еретиками, даже и назвать раскольниками едва ли будет справедливо. Русские староверы свыклись со своими церковными обычаями и не хотели изменять их ради общения с Греческой Церковью, а патриарх Никон под влиянием греков требовал отречения от “старых обрядов”». Еретики ли армяне и русские староверы и справедливо ли называть тех и других раскольниками, об этом мы сможем судить по результатам предпринятого нами розыска. А сейчас обратим внимание на другое: на полную идентичность внешних причин того и другого раскола, разделенных временем и пространством. Армяне свыклись с обычаями, и русские староверы тоже. Армяне не хотели изменять их ради общения с Греческой церковью, и русские староверы тоже не захотели. Что касается греков, то они и в VI в. требовали от армян отречения от «старых обрядов», и в XVII в. продолжали настаивать на своем, но уже в России. При этом в том и другом случае «старые обряды», о которых шла речь, были одинаковы (двоеперстие, пение Аллилуйи дважды, посолонь и ряд других).

9–52. В связи с этими совпадениями возникают ряд вопросов. Положим, армяне с III по VI вв. свыклись с распространенным на Ближнем Востоке двоеперстием и не захотели от него отрекаться, но каким образом с двоеперстием свыклись староверы, если русский народ получил веру в Х в. не от армян, а от греков? Почему грузины, сербы, болгары, русские, малороссы и белоруссы свыклись с одними обрядами, а часть населения России свыклась с другими? Понятно также нежелание армян подчиниться требованиям греков, потому что обрядовые споры явились лишь поводом для получения политической независимости Армении от Византийской империей. Об этой причине отделения армян от Вселенского Православия пишет епископ Софоний: «Церковь армянская замыслила разделение ранее, а Халкидонский собор употребила предлогом, в видах прикрытия своих чисто мирских замыслов. Изучая семивековое брожение, нельзя не прийти к убеждению, что не будь собора Халкидонского, церковь Армянская измыслила бы что-либо другое, на что указав, как на камень претыкания для себя и своего верования», все равно устроила бы раскол.

9–53. Но русские староверы – почему они не захотели изменить свои «старые обряды» ради общения не только с греками, но и со своими соотечественниками, русскими? Армянскому расколу предшествовало семивековое брожение; старообрядческому в России предшествовали «споры об обрядах» в течение более 300 лет. В своей книге «Рассуждение о ересях и расколах» протоиерей Н.Д.Руднев эти споры трактует как частные расколы, подготовившие раскол XVII в. Он рассматривает их в следующим порядке: споры о посте в среду и пятницу, если случается праздник (отзвук таких же споров в греческой Церкви в XI–XII вв.); споры о «старых книгах» (связанное с ними обличение преподобного Максима Грека в ереси Руднев считает началом разделения Церкви); споры о чтении «истиннаго» в 8-м члене Символа веры споры о сугубой аллилуйи; споры о двуперстии; споры о хождении посолонь. Протоиерей Н.Д.Руднев и архиепископ Игнатий пишут о том, что «Слово о сугубой аллилуйи» и «Слово о двуперстии», приписываемые преподобному Максиму Греку являются подлогами так же, как «Феодоритово слово».

9–54. Московским митрополитам приходилось постоянно выдерживать агрессивные нападки староверов, которые не оставляли надежду настоять на своем и распространить свою «старую веру» по всей Руси. Митрополит Фотий в начале XV в. доказывал, что Аллилуйю надо петь трижды. Митрополит Геронтий в конце XV в. был вынужден удалиться в Симонов монастырь, потому что сторонники хождения посолонь объявили его еретиком за хождение против солнца при освящении Успенского собора. Наконец, на Стоглавом соборе в сер. XVI в. староверы добились «канонизации» самых важных для своей веры обрядов: двоеперстия и сугубой Аллилуйи, оградив их «клятвами» на употребляющих троеперстие и поющих Аллилуйю трижды.

ПОЗДНЯЯ ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ПОВОЛЖЬЯ И ЮГО-ВОСТОЧНЫХ ОКРАИН

9–55. Изучая почти 300-летнее брожение из-за обрядов в России, нельзя не прийти к убеждению, что обрядовые споры были внешним выражением борьбы Православия не с обрядами, как таковыми, но с ересями, и участники споров хорошо понимали внутреннюю суть своих расхождений. Были ли у староверов в России, так же, как у армян, «чисто мирские замыслы», не замыслили ли они отделение Русской Церкви от других Православных Церквей ранее XVII в. и были ли они связаны с политическими амбициями какой-то группы рвущихся к власти людей, – все эти вопросы требуют особого рассмотрения, и пока мы на них не будем останавливаться. Скажем лишь о том, что трехвековые «споры об обрядах», начавшиеся с XIV в., свидетельствуют с очевидностью об одном: Ко времени объединения русских земель Московскими князьями в разных землях население по тем или иным причинам свыклось с обрядами и обычаями, отличными от употреблявшихся на Православном Востоке и в Московской Митрополии, и определенная партия настаивала на их сохранении, связывая эти обряды с «старой верой».

9–56 Территориально эти земли занимали юго-восточные, пограничные с Золотой Ордой и Булгарией, области, и там же в XVII в. возникли секты и разразился обрядовый раскол.

9–57. Оказалось, что на всех окраинах Московской Руси (а они в ту пору были очень недалеко от самой Москвы) население в этническом отношении было смешанным, а в религиозном – пестрым. После этого осталось лишь выяснить, где же более всего проявился раскол. Естественно, что массовое противо-церковное движение вспыхнуло в тех областях, где болезнь приняла затяжной характер и уже не поддавалась никакому излечению, – эти люди имели свою «старую веру», они не желали подчиняться Православной Церкви, а в то же время не соглашались отказаться от звания православных христиан. Учение ново-манихеев об антихристе уже пришедшем в мир и воцарившемся в «никонианской церкви» легло на хорошо подготовленную почву, потому что слушатели задолго до изменения двуперстия на троеперстие перестали ходить в храмы, крестить детей, причащаться, венчаться и отпевать своих мертвецов.

9–58. Так как наши ученые занялись проблемой раскола через 200 лет после его начала, то они восприняли современное его состояние (раздробленность на множество взаимоисключающих вариантов «старой веры»), как результат своего рода развития из когда-то единой «доктрины». Но все попытки найти момент этого единства не увенчались успехом. Они заведомо были обречены на провал, потому что видеть в «старообрядчестве» некую единую «древлеправославную церковь» и рассматривать ее, как часть, просто отколовшуюся от той, которая стала «официальной», глубоко неверно, как с церковной точки зрения, так и методологически, то есть с научной.

9–59. Чтобы еще более уяснить состояние Православия в Московской митрополии в период после татарского нашествия, помимо церковных свидетельств о состоянии веры и нравственности (Макарий) мы рассмотрели работы по исторической географии, этнографии и топонимике. Это позволило, кроме косвенных в виде сопадения обрядов, получить «вещественные доказательства».

9–60. «Стихийное беспоповство» на окраинах. Нашествие татар отрезало Русь от Православного Востока и обеспечило условия, благоприятные для влияния неправославных «церквей» (несториан, армян и яковитов), особенно в тех областях, где вынужденно веками складывалось «стихийное беспоповство», поскольку там не было ни епископов, ни сколько-нибудь достаточного числа сельских пастырей и население привыкло обходиться без церковного окормления. Свидетельства об этом можно найти в житии Святителя Митрофана Воронежского, который стал первым епископом новоустроенной епархии в 1682 г. В одной из своих челобитных святой Митрофан писал: «У нас место украинское и всякого чину люди обыкли жить не подвластно, по своей воле». За недостатком духовенства в приходах не совершалось богослужения и не исправлялось треб. В его «сбродной пастве» был широко распространен обычай сожительства без церковного благословения или браки донских казаков с местными жительницами без благословения родителей. Многие христиане того края не только носили языческие имена, но и жили по язычески. Один указ его времени запрещает «бесовские игры», пляски и плескание руками. Но спустя столетие его преемник на Воронежской кафедре Святитель Тихон Задонский застает в епархии повсеместное празднование языческому богу Яриле. Население привыкло обходиться без священства, без таинств и тем крепче держалось своих обрядов, своего «предания», своей «старой веры». В ней не было места Церкви, с именем которой связаны были неприятные для большей части вольного люда элементы контроля, дисциплины и материальных убытков в виде церковных пошлин и ставленнических денег. Во времена святого Митрофана Воронежского неуважение к храму и духовенству доходило до того, что были случаи, когда служба Божия прерывалась непристойной перебранкой в храме, а храм Божий делался местом избиения священников.

9–61. Короче говоря, в этих областях (Донские степи, Мордовия и Среднее Поволжье, не говоря уже об Урале и Сибири), а так же по всему Северу, где опять же процветало «стихийное беспоповство», по мере усиления протестантской пропаганды, проникающей с Запада, беспоповщина приобрела характер вероисповедный, стало восприниматься как «истинное благочестие», а попытки Священноначалия прекратить бесчиние встречали все более открытое и агрессивное противление. Это противление сначала выражалось в бесконечных «спорах о книжной справе и об обрядах», разница в которых приобрела вероисповедный характер и была таковой в действительности.

9–62. Топонимика. С древности торговля между Западом и Востоком шла самая интенсивная, о чем говорят находки сирийских и египетских, китайских и согдианских монет, бусин и тканей в могилах, удаленных от мест проживаниях этих народов на многие тысячи верст. Россия не составляет исключения из правила, поэтому арабские монеты находят не только в низовьях Волги, где проходил древнейший торговый путь в Азию, но и на Ладоге, и в Москве, которая в XIV веке уже стала крупным политическим и торговым центром. Неоспоримым доказательством присутствия в самой Москве, во всем Замосковном крае (то есть в бывших Владимирском, Нижегородском, Костромском, Рязанском княжествах) и в Пограничной полосе сосуществования разных по этническому составу и религиозным представлениям групп населения является топонимика, то есть названия населенных пунктов. Названия крупных и средних рек, как правило, даны народами угро-финской группы, но села, деревни и даже города носят названия, как славянские, так и татарские. В Москве, кроме всем известных Арбата (ср. столицу Марокко Рабат) и Ордынки, в названиях улиц сохранились две Болвановки (слободы татар, названные, как полагают некоторые ученые, с стоящими там идолами татар), огромная Татарская слобода в Замоскворечье, там же Овчинная, где жили монголы-ногайцы, еще два Арбатца – один на Крутицах, другой около Воронцова поля. Множество сел Татарцевых разбросано по всему Подмосковью и того больше сел, принадлежавших выходцам из Орды, крещеных в Москве монголов, перешедшим на службу к Московскому великому князю. Таковы вотчины Черкизовых, Измайловых, Сабуровых, Юсуповых, Урусовых, Годуновых (Хорошево и Борисово). К югу от Москвы на Оке встает новый город Кашира (от татарского слова «кошара»). Между северным течением Дона и Средней Волги по долинам и суходолам рек Битюга, Хопра с притоком Карачай и Медведицы наряду с мордовским Моршанском и славянским Черным Яром мы видим множество татарских селений: Мечетка, опять Кошара (кашира?), Шахмань, Карабуш, Карачан, Танцырей, Татарские лаки, Аргамаково, Буртас, Усть-Рахманка, Тарханы (слово, у хазар-тюрков обозначавшее знать, людей, свободных от податей, а при татарах получившее новое значение – грамоту, освобождавшую от дани). Топонимами татарского корня изобилует ближайший к бывшему Казанскому Ханству, а ныне Татарстану, Нижегородский край, явившийся в середине XVII в. центром раскольнического движения и сохранивший этот сомнительный статус вплоть до революции. Здесь по-татарски названы целые города: Ардатов, Арзамас и Курмыш, множество крупных сел: несколько Майданов, Салавир, Томбулатово, опять Тарханова, Можарки, Салалей, Шарапово, Каркалей и др. Кому-то это перечисление может показаться скучным и не имеющим прямого отношения к занимающей нас теме о возможном влиянии на русское православное население еретиков несториан и яковитов. Действительно, сами по себе топонимы не могут служить прямым доказательством подобного влияния, однако же они говорят о долговременном сосуществовании православных русских крестьян и посадских людей с татарами-монголами, бывшими в эпоху нашествия шаманистами с примесью подпорченного манихейством несторианства в совокупности с монофизитством, а затем частично перешедшими в православие, в большинстве же своем принявшие магометанство (с 1312 г.). Такая «история болезни», если можно так выразиться в отношении «послужного списка» наших сначала завоевателей, а потом соседей, с которыми селившиеся по мере расширения границ Московского княжества русские не могли не общаться, а значит, и перенимали у них не только лексику (татарские слова: сарафан, ямщик, калач, базар), одежду (тафья, кафтан, но и тьму-тьмущую обычаев и обрядов, теперь уже еле различаемых в том, что называется «русским укладом» и чем так кичатся «ревнители благочестия».

9–63. По совершении этой работы мы убедились в том, что все старообрядцы действительно привержены к весьма «старым обрядам», но обряды эти сохранились лишь у несториан и монофизитов. и исповедуют элементы очень «старой веры», а в основании «старой веры» лежит дуалистическое мировоззрение богомилов-манихеев, слившееся с жидовствующими учениями виленских караимов и социниан-унитариев, и к середине XVII в. заразившее население окраин растущего Московского государства, где в то время не было и не могло быть надлежащего церковного окормления. Неудивительно, что на Севере огромного Новгородского княжества (в Поморье, Белоозере и Заволоцком крае), а также в Среднем Повожье православный народ привыкал жить в условиях «беспоповства» и к тому же в непосредственной близости от инородцев: на Западе латинян и протестантов, на Востоке – язычников (мордвы и черемисов), татар-несториан, татар-магометан, а с 1560-х годов расселенных в Курмыше и в Заволжье пленных немцев и датчан.

О СОВПАДЕНИИ ОБРЯДОВ И УЧЕНИЯ у русских «старообрядцев» с несторианами и монофизитами

9–64. Выше уже говорилось о совпадении трех обрядов у старообрядцев и несториан и монофизитов: двоеперстие, хождение посолонь и пение «аллилуйи» трижды». Теперь скажем о совпадениях в некоторых других обрядах и обычаях, которые указывают на заимствования. Сведения взяты, главным образом, из книг двух авторов: Софония, епископа Туркестанского «Современный быт и литургия иаковитов и несториан» (СПб, 1876) и священника Л.Петрова «Восточные христианские общества, имеющие самостоятельную иерархию. Краткий очерк их минувшей судьбы и нынешнего состояния» (СПб, 189–69).

9–65. КРЕСТНОЕ ЗНАМЕНИЕ. ДВУМЯ перстами (указательным и средним) крестятся несториане, знаменуя суть своей ереси о раздельности ДВУХ природ в Иисусе Христе. Правило 1 VI Всел. собора называет эту ересь «безумное разделение Нестория…, ибо он учит, что един Христос есть отдельно человек, и отдельно Бог, и возобновляет иудейское нечестие». Так же крестятся монофизиты (армяне и сиро-яковиты) и СТАРООБРЯДЦЫ. О том, что двумя перстами крестились и католики, пишет в своем «Наставлении…» епископ Рязанский Симон (Лагов): «Константин Панагиот, укоряя Римлян за несложение трех перстов и за их двуперстие, укоряет купно и ваше Латыно-подобное двуперстие с треперстием» (1807г., с.127). Предполагается, что католики заимствовали двуперстие у армян-монофизитов в бытность своего долговременного сосуществования с армянами в Киликии (Малая Азия) в XII в. ОДНИМ перстом крестятся монофизиты-копты, знаменуя суть ереси монофизитов об ОДНОЙ (Божественной) природе в Иисусе Христе. Другие монофизиты (армяне-григориане и сиро-яковиты) из-за своей ереси ввели в чин литургии особый обычай: священник трижды касается ОДНИМ перстом престола, дискоса и потира. В связи с наложением крестного знамения интересно сведение, приведенное в книге священника Л.Петрова. Несториане и сиро-яковиты употребляют три вида крестного знамения: Крест лица – от чела к подбородку и пересекают на уровне ушей. По этому поводу Л.Петров замечает, что «это схоже с распространенным чуть ли не у всех сословий в России обычаем крестить рот трижды, когда зевают». Крест сердца – как у нас: от чела к чреву и по плечам, только армяне, яковиты и копты при крестном знамении руку ведут слева направо, как и латиняне. Крест всего тела – с чела почти до колен, а поперечник за плечами, как можно далее, чтобы охватить все тело. Сообщение это интересно потому, что обычай с занесением рук за плечи употребляется современными сектантами «пелагеевцами». Секта возникла в Рязанской области и названа по имени умершей и местно почитаемой некой Пелагеи, а к настоящему времени она уже распространилась на Вологодчине. Не может быть никакого сомнения в том, что многие новые образования уходят корнями к старым, и «пелагеевцы» взросли именно на почве «старообрядчества», которое в своих недрах сохранило немало старых обрядов и обычаев несториан и монофизитов.

9–66. Круговые хождения вокруг аналоя и алтаря По поводу круговых движений следует сделать следующее пояснение. У нас принято говорить о хождении противосолонь (то есть «против» солнца, или на восток) и посолонь (по ходу солнца, или на запад). В древних Требниках вместо «противосолонь» встречается другое выражение: ходить направо («на десно»). В церкви (храме) правая и левая сторона определяются при стоянии лицом к алтарю, а потому правой стороной почитается южная. Когда совершается хождение вокруг аналоя внутри храма при крещении и венчании, то определить, где право, а где лево, нетрудно. При совершении крестного хода кому-то может показаться, что ход идет налево, но это только потому, что мы выходим спиной к алтарю, забывая мысленно встать к нему лицом. НАПРАВО, или на восток (противосолонь) совершают круговые хождения во всех Православных Церквах, хотя в древности никаких предписаний на этот счет не было. Ходили и так, и эдак, тем более, что по условиям крещения в реках и источниках поначалу и обычая такого не было. НАЛЕВО, или на запад (посолонь) совершают хождение католики, монофизиты-армяне и СТАРООБРЯДЦЫ. Как круговые движения совершают несториане, яковиты и копты, в указанных книгах не сказано.

9–67. Кроме обрядов, в расколе сохранились некоторые обычаи, присущие не всем согласиям, однако же и они могут служить указанием на источник заимствования, если мы обнаружим аналогичные обычаи у несториан и монофизитов, а иногда и у католиков. ТАИНСТВА. Крещение. У всех через троекратное погружение, у эфиопов при крещении бывает и обрезание. Армяне, длительное время соседствовавшие в Киликии (Малая Азия) с католиками-крестоносцами (тамплиерами), многое заимствовали у них, в частности, не одновременное с Крещением Миропомазание и опресноки. Таинство брака: У армян венчание совершается, но нет хождения вокруг аналоя. У несториан в их книгах это Таинство есть в числе 7 таинств, но на деле венчание часто заменяется священническим или даже родительским благословением. Такой же обычай (родительское благословение) был распространен во многих раскольнических толках, в том числе у староверов на Дону. Таинство елеосвящения: По книгам и это Таинство есть, но с XII в. у несториан и армян оно заменено иерейскими молитвами об исцелении без помазания маслом. Антиминсы: У яковитов вместо антиминса на Престоле лежит прибитая доска. По этому поводу Л.Петров замечает: «Такое прочное утверждение доски на поверхности трапезы напоминает древний обычай, бывший и в нашей Церкви, распространять антиминс поверх срачицы и укреплять его по четырем углам». Важно отметить и то, что к середине XVII в. в русских православных храмах антиминсы стали полагать под покров. Об этом мы узнаем из вопроса патриарха Никона, заданного им среди других на Соборе 1654 г. (см. Макарий, кн.7, с.83): «В наших старых Потребниках и Служебниках и в греческих указано служить на антиминсах, а ныне то не делается: антиминс полагают под покровом». Он же указал на то, что частицы мощей вшивают только в антиминсы, а под престолы мощей не кладут и все церкви освящаются без мощей. И этот обычай вполне мог быть заимствован у древних «староверов», у которых мощей не было, а устройство храмов было упрощенным. Так, у армян в алтаре нет жертвенника, а храмы яковитов представляют собою обычные дома с крестом на крыше. Просфоры и вино: О числе просфор сверх Св.Агнца ничего не сообщается. Единственный намек на почитаемое нашими староверами «седмипросфорие» можно усмотреть в обычае яковитов, у которых священник преломляет Святой Агнец на 7 частей и полагает их на дискос так, чтобы они соответствовали положению распятого тела. Несториане совершают литургию на квасном хлебе, в состав которого входит соль и масло. Он приготовляется не на дрожжах, а на остатках прежнего теста. Армяне вино не растворяют водою и пекут Агнца из пресного теста. Яковиты употребляют тесто «слабокислое», что они объясняют лучшей сохранностью запасных даров в условиях жаркого климата. «Слабокислость» достигается тем, что в тесто, готовимое для новых просфор, вместо дрожжей они кладут несколько крупиц от старых просфор. Точно так же наши раскольники сохраняли запасные Дары и в условиях холодного климата: как они сами говорили, им удалось таким способом воспроизводить Дары, добавляя в новое тесто крупицы запасных Даров, освященных еще при патриархе Иосифе. Вероятно, этот обычай был распространен и до раскола. Как сказано у Макария (Булгакова), в иных храмах иерей совершал Литургию раз в год на престольный праздник и тогда же заготовлял «запас», как в просторечии русские люди называли запасные Дары даже в XIX в. Иконопочитание: У несториан Междуречья икон нет с VII в., когда они отказались от иконопочитания в угоду магометанам. Однако, Рубрук, оставивший описание несторианского храма в Каракоруме (Монголия), говорит, что там иконы были. Иконоборчество у магометан, так же, как и в Византии, основано на иудейской пропаганде, повторяющей одни и те же доводы. Мол, «иконы суть то же, что и идолы», а в Писании сказано: «не сотвори себе кумира». Святитель Димитрий в своем «Розыске» среди других раскольнических толков называет Иконоборщину, «иже вся святыя иконы, и старые и новые, отметают». Приводит он и доводы такого иконоборца, полностью совпадающие с жидовскими, что неудивительно, потому что в расколе изначально существовали общины жидовствующих субботников. Ересь иконоборчества, прикрытая, как всегда, мнимым благочестием, сохранилась во всех раскольнических толках под видом «отметания новых икон».

9–68. Характерно, что ни епископ Софоний, ни священник Л.Петров, говоря о «старых обрядах» несториан и монофизитов, не упоминают о схожести с ними «старых обрядов» у русских «староверов», хотя, казалось бы, пройти мимо столь очевидного факта было просто невозможно. Вероятно, во вторую половину XIX в. эта тема – приверженность «старообрядцев» именно к «старым обрядам» еретиков несториан и монофизитов, – уже была закрыта для обсуждения в печати. Теперь мы возвращаемся к этой теме, потому что в эпоху раскола для Церкви связь между «старыми обрядами» и ересями была несомненной (см. Деяния Собора 1667 г. и «Розыск о раскольнической вере» Святителя Димитрия Ростовского). Посмотрим, насколько такое мнение было основательным.

9–69. Для греков, отстаивавших Православную веру в Единосущную и Нераздельную Святую Троицу, учения несториан и монофизитов были не просто заблуждениями, но страшными ересями, разрушающими веру в Богочеловека Иисуса Христа и искупление Им грехов человеческих ценой страданий на Кресте. Обряды, сделавшиеся символами этих ересей, как одноперстие коптов-монофизитов, так и двуперстие несториан и остальных монофизитов (армян и сиро-яковитов), воспринималось как признак ереси. Замечая среди населения Руси пристрастие не к единичному обряду (что можно было бы объяснить случайностью), но к целой совокупности несторианско-монофизитских обрядов и обычаев, зная об искажениях не буквы, но смысла в богослужебных книгах, греки совершенно обоснованно полагали, что в данном случае имеют дело не с невинным изменением обрядов, а с заимствованием их от более, чем хорошо, известных им еретиков, искажавших учение о Святой Троице и Боговоплощении.

9–70. Поэтому в XIV в. преподобный Сергий Радонежский и все его ученики строят повсюду храмы во имя Св.Троицы, а преподобный Андрей Рублев создает свою Ветхозаветную Троицу. В XVII в. греки настаивали на троеперстии, пении Алиллуя трижды – все во имя Святой Троицы! И патриарх Никон внял их доводам, хотя сам был из кружка «ревнителей», был «их человеком» во главе Церкви. Но и староверы с таким упорством держались и держатся за двуперстие, пение Аллилуйя дважды не из приписываемого им обрядоверия, а из-за искаженных понятий о Святой Троице и о Богочеловечестве Иисуса Христа, когда-то усвоенных ими вместе с обрядами и по прошествии веков не забытых.

9–71. Эти нарекания на «староверов» могут вызвать у одних сомнение, а у других даже негодование в зависимости от степени симпатии к ним, или сочувствования. Во-первых, если о существовании старых обрядов всем хорошо известно, то о каких-либо догматических раскождениях «староверия» с Православием речь никогда не идет. Во-вторых, непонятно, откуда на Руси взялись давно забытые несториане и сиро-яковиты? Где и когда русские православные люди могли войти с ними в контакт? Вопросы законные, но первый подразумевает мир здравого рассуждения, а не безумный мир еретиков, где происходят самые невероятные союзы-унии. А второй связан со слабым знанием всеми нами истории распространения еретических учений.

МАКСИМ ГРЕК О ЕРЕСЯХ В РУССКИХ КНИГАХ

9–72. Сначала посмотрим, насколько безобидны были погрешности в русских богослужебных книгах XVI в., обнаруженные преподобным Максимом Греком (род.ок.1470–ум.1556). Он нашел в русских книгах не только грамматические ошибки, но и следы множества ересей, а потому считал их не погрешностями, но хулой и растлением, и писал об этом следующее: «Я учу всякого человека право мудрствовать о воплощемся Боге Слове, то есть не глаголати Его ЕДИНАГО ТОЧИЮ ЧЕЛОВЕКА, по вашим Часословцам, но Бога совершенна и Человека совершенна во единой Ипостаси, единого Богочеловека. Также исповедую всею душею Того же Богочеловека воскресшим из мертвых в третий день, а не БЕСКОНЕЧНОЮ СМЕРТЬЮ УМЕРША, как проповедуют везде ваши толковые Евангелия. Я учу веровать и проповедовать, что Он по Божеству не создан, а не то, что СОЗДАН И СОТВОРЕН, как богохульствовал Арий и как проповедуют Его везде ваши Триоди. Я мудрствую и исповедую, что Он один рожден от Отца без матери прежде всех век; Отец же безматерним нигде в Писании не называется, Он безначален и нерожден… а ваши Часословцы проповедуют Его СОБЕЗМАТЕРНЯ СЫНУ… Взяв в руки священную книгу Триодь, я нашел в 9-й песни канона Великого Четвертка, что несозданного естеством Сына и Слово пребезначального Отца воспевают НЕ СУЩА ЕСТЕСТВОМ НЕСОЗДАННА, и не стерпел такой хулы, и исправил… Также в 3-й песни канона на неделю Фомину: «В гробе затворен был описуемою плотию Своею неописанный Божеством» и прочее – некоторые из нынешних суемудров вместо описуемою плотию Своею пишут дерзостно – НЕОПИСУЕМОЮ…» (3, т.IV (2), с. 52).

9–73. Из приведенных преподобным Максимом Греком примеров разве что два можно отнести к непреднамеренным ошибкам переписчиков, допустивших их из-за неверно понятого смысла слов. Таковы, возможно, слова о Боге-Отце, «собезматернем Сыну», и о «неописуемой плоти» Сына Божия. Но остальные невозможно отнести к СЛУЧАЙНЫМ ОШИБКАМ ПЕРЕПИСЧИКОВ, – текст испорчен сознательно, и сделать это могли только еретики. «Точию человеком, умершим бесконечной смертью», то есть не воскресшим, Господа нашего Иисуса Христа называют иудеи и жидовствующие сектанты. Ариане учили, что Бог-Сын «создан и сотворен». Несториане неверно учили о Боговоплощении, и свою ересь они внесли в 9-ю песнь канона Великого Четвертка. Таким образом, одни суемудры всякого рода «поправки» и «прилоги»-пояснения вносили в тексты из-за «благого помысла», то есть потому, что по складу русской разговорной речи некоторые обороты казались им более уместными в священных книгах, другие – по злому умыслу.

9–74. Дело осложнялось из-за того, что уже в то время «староверы» не признавали авторитета «греков», то есть православных других Поместных Церквей, а потому, сами возбудив антигреческие настроения в обществе, добились не только отстранения Максима Грека от книжной справы, но обвинили его самого в ереси. Его переводы были объявлены новою «порчею книг». И в результате человек, почитаемый нашей Церковью святым, провел около 20 лет в тюремном заключении и до конца дней своих был лишен причастия. С тех пор повелось всех, кто пытался исправлять книги, сверяясь с греческими, обвинять в ересях, осуждать, лишать сана, томить в тюрьмах и ссылках. Особенно, конечно, доставалось самим грекам, которые, как правило, проходили обучение в Риме, а потому всегда были подозреваемы в униатстве.

ЕРЕСИ В ПОСЛАНИЯХ АВВАКУМА

9–75. Известно, что все раскольники (и поповцы, и беспоповцы) распопа Аввакума чтят, как святого. Менее известно, что пребывая в ссылках (в Мезени и Пустозерске), он рассылал по всей России своим приверженцам «окружные послания», в которых именовал себя «рабом и посланником Иисуса Христа» и «протосигнелом российской церкви». Это греческое слово означало должность наподобие нашего Местоблюстителя патриаршего престола, в патриаршей Церкви, наследовавшего патриарший престол после смерти патриарха. В своих письмах Аввакум называл «никоновские новшества» в связь с «римской блудней», а сам проповедовал «старые веры» несториан и монофизитов. Подробно разбирает «бредни Аввакума» в своем «Розыске» святой Димитрий Ростовский, а краткую справку можно найти в «Настолькой книге священно-церковно-служителя» (т. II, «Расколы, ереси, секты», сс. 1592–1681).

9–76. Справка: В словаре «Старообрядчество» утверждается, что послания Аввакума о Святой Троице, разбираемые Святителем Димитрием Ростовским, были «спорные», а в скобках написано «подложные». Онуфрий – керженский старец, поповец, основатель скита и толка Онуфриевщины был приверженцем этих посланий. Его единомышленник Андреев Иерофей, тоже поповец, из купцов денежного двора, в защиту подлинности этих «спорных» посланий написал сочинение. Учил, что «светлея солнца писма Аввакумовы и вси добры». Споры велись сначала на Керженце, потом около 1706 года в Москве. Онуфрий, как пишут в словаре, «впоследствии все же отверг эти спорные письма, после чего споры затихли». В сочинении И.Андреева, как пишут в том же словаре, «содержался рассказ о борьбе мнений в старообрядчестве из-за догматических рассуждений протопопа Аввакума».

9–77. Так в чем же заключалась «спорность» посланий Аввакума: в еретических рассуждениях Аввакума или в подлинности посланий? Что отверг Онуфрий: ересь Аввакума или признал «спорные письма» подложными? Современные раскольники облыжно обвиняют Святителя Димитрия в клевете более всего именно за его «розыск» аввакумовых еретических измышлений. Поэтому, не отрицая факта еретических мнений Аввакума, о которых шли споры, они придумали версию, что послания были подложными. Однако, в материалах по расколу сохранились документальные свидетельства того, как дело происходило на самом деле (см. прот. П.С. Смирнов, с.81 и ссылки на Материалы для истории раскола, т. IV, с. 39–59; т.VI, 98–128). Сосланные в Пустозерск расколоучители активно мудровствовали и, хотя сидели в «земляной тюрьме», однако же кто-то обеспечивал их в изобилии бумагой и чернилами, а потому они все это излагали в своих посланиях и рассылали своим поклонникам по городам и весям. Интересно отметить, что эти «столпы староверия», хулившие Патриарха Никона за «римскую блудню», сами защищали ряд латинских ересей. Так, бывший поп Никита учил о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы. Бывший диакон Федор писал, что пресуществление Святых Даров бывает «оными словесы» Христа: «Примите и ядите» – опять по-латински. Зато Аввакум и Лазарь утверждали, что хлеб и вино пресуществляются на проскомидии. Но главным камнем преткновения явилось новое «учение о Троице». Один распоп, Никита, учил: «Троица рядком сидит – Сын одесную, а Дух Святой ошую Отца, на небеси на разных престолах, – яко царь с детьми сидит Бог-Отец, а Христос на четвертом престоле особном сидит пред Отцом небесным». С Лазарем был согласен и Аввакум. Московские ученики его спросили своего «авву» относительно выражения в старопечатной (иоасафовской) Цветной Триоди «поклоняемся Троице трисущней единой». Здесь кстати напомнить о том, как защитники старообрядчества утверждают, что никаких ересей в книгах дониконовской печати не было, а потому и исправлять книги было вовсе необязательно. Отвечая на вопрос, Аввакум писал в Москву: «Не блазнитесь, право написано то», а в послании к Игнатию развил свои мысли: «Веруй трисущную Троицу, несекомую секи едино на три существа, не бойся». Бывший диакон Федор выступил обличителем своих товарищей по заключению, назвал их мнения «зломудрием». За это Аввакум проклял его, а при случае донес страже, что Федор вышел через окно тюрьмы. «По аввакумовой просьбе сотник приказал стрельцам схватить Федора и бить его кнутом до крови. Аввакум и Лазарь смотрели на зрелище и потешались» (П.С.Смирнов, с.81). Ересь Аввакума и Лазаря о Святой Троице (фактически уже давно внесенная в печатную Цветную Триодь), была отвергнута некоторыми авторитетными поповцами, и толк аввакумовщины по-видимости исчез, однако в то время, когда писал Святитель Димитрий, она была в самом разгаре, а послания Аввакума еще никем не были объявлены «подложными». Толк исчез, но эти еретические воззрения навсегда остались в расколе, в чем можно убедиться из слов писателя В.Личутина, автора романа о расколе (см. ниже). Вся эта история с «спорными посланиями» чрезвычайно напоминает историю с весьма известными, тоже «спорными» и «подложными» пресловутыми «Протоколами сионских мудрецов». Очень удобно объявлять неудобные документы подложными, и это вошло в практику «избранных народов», как древних, так и новых. Мудрования Аввакумовы не забыты, а потому и нам небесполезно с ними ознакомиться по приведенным в «Розыске» документам, тем более, что все их списки, наверное, уже давно уничтожены самими раскольниками.

9–78. Учение Аввакума, породившее в XVII в. особый толк аввакумовщину, или онуфриевщину, сводилось к следующему: О Святой Троице Аввакум учил так: «В своих посланиях к бывшему соловецкому монаху Игнатию Аввакум писал: “Веруй трисущную Троицу… Несекомую секи по равенству, не бойся, едино существо на три существа тожде и естества… Комуждо особное седение, Отцу и Сыну, и Духу Святому, не спрятався седят три Царя небесные. Христос сидит на особном престоле, равно соцарствуя святей Троице“». «Что Святая Троица трисущна, рассекается на три равные естества и Отец, Сын и Святый Дух сидят на трех отдельных престолах, как три Царя небесных» (Указ. соч. с.1594). Спрашивается, сам ли Аввакум выдумал такое учение, или у кого-либо позаимствовал? Отвечаем: эта ересь восходит к одному из столпов монофизитства, Иоанну-грамматику, иначе называемому «тритеистом», то есть «три-божником», а сведения о нем можно найти в трактате святого Иоанна Дамаскина («Творения», 1913, т.I, с. 140 и далее). О воплощении Христовом Аввакум учил так: «Аз Аввакум, так исповедую и верую, свойство недвижимо, но излияв себе Бог Слово во утробу Девыя, силу существа естественную, сиречь благодать совершенную, припряжена бо к Божию хотению сила, восхотев бо и излияв себе неизреченно, а самое существо отнюдь неотступно. Исповедую во утробе Девыя силу Божества, а не самое Божественное существо поступи от превыспренных, но промысл неизглаголанный. Соступив с небеси силою благодати Своея к нам весь в Пречистую Деву. Тверди: ”Весь благостию, а существом весь горе со Отцем бе несекомо.”». Святитель Димитрий обличает Аввакума в ереси и пишет: «Се уже стала у раскольников не Троица, но четверица: Отец и Сын и Святый Дух, а четвертое лице Христос. Глаголет Аввакум, яко Бог Слово излия себе во утробу Девыя, не Себя самого, но силу существа Своего естественную… Се злочестивый той учитель исповеданием вредоносной веры своей учит по подобию Нестория, будто бы не сам Сын Божий во утробе девической воплотился, но токмо силу и благодать свою в Ню излия… а сам Сын Божий будто бы не поступил с небеси на землю. И так по его умствованию стало два Сына: един со Отцем на небеси, а другой во утробе девической воплотился, послан от того Сына, иже со Отцем на небеси. Где слышана таковая вера? Когда была в России таковая вера? Это ли старая вера? Несть ли то ересь пагубная, старой святой вере противная, Богу мерзкая, диаволу же радостна?» Аввакум пытается (несколько неуклюже и потому невнятно) выразить одну из основных ересей несторианства о том, что «от Девы Марии родился человек Иисус, с которым с момента зачатия Его соединился Бог Слово Своею благодатию и обитал в нем, как во храме» (см. «Несторианство», с.1637). Святитель Димитрий в своем «Розыске» сразу после этой «бредни» восклицает: «Се злочестивый учитель… учит по подобию Несториеву… старую ересь Несториеву обновил». О Сошествии во ад Аввакум писал: «Христова душа от креста на небо ко Отцу пошла, воскресши же от гроба, Христос сниде во ад с телом по воскресении от мертвых». (с.1594). «Протопоп был, – с горечью говорит Святитель Димитрий, – а часов на светлое Воскресение не читал, идеже пишется: во гробе плотски, во ад же с душею яко Бог». Аввакумовы измышления похожи на мнения еретиков VII в. «христолиты» (один из толков монофизитов сиро-яковитов), описание которых дано у св. Иоанна Дамаскина под №93 (с.147): «Говорят, что Господь наш Иисус Христос после Воскресения из мертвых оставил на земле Свое одушевленное тело и только с одним Божеством взошел на небеса».

9–79. В результате рассмотрения «старой веры» Аввакума мы видим, что он повторяет старые ереси: в учении о Святой Троице ересь монофизитов-тритеистов; в учении о Боговоплощении ересь Нестория, разрушающую веру в Иисуса Христа Богочеловека; в учении о сошествии во ад – еще одну ересь монофизитов сиро-яковитов. Это учение «столпа древлего православия» и «посланникак Иисуса Христа» было настолько одиозным, что в Пустозерске Аввакума обличал в ереси его соузник Федор, а на Керженце аввакумова ученика Онуфрия обличали другие староверы. Считается, что аввакумовщина исчезла, но, как мы знаем, ни одна ересь, раз возникнув, не исчезает. И эта никуда не исчезла, а дожила до наших дней. Не даст соврать живой свидетель и крупный знаток раскола, писатель В.Личутин, автор «эпопеи о драме старообрядчества» под названием «Раскол» (см. газета «Завтра» №12 (225), с.6). Сидя за «круглым столом» с современными староверами, В. Личутин буквально изложил якобы давно забытое учение Аввакума и Лазаря о Святой Троице. Вот оно, драгоценное для всякого следователя признание свидетеля, данное не под пытками, а добровольно:

9–80. «Когда я изучал прежнее вероучение, меня поражала его сердечность, приземленность – никониане называли эту веру «верою животом», утробой. Оказывается вся Русь верила сердечно. И ТРОИЦУ ПОНИМАЛИ КАК ТРОИХ СИДЯЩИХ – Исус Христос, Бог и Дух Святый – они сидят за бранным столом (возможно, В.Личутин имел в виду стол, покрытый скатертью, сшитой из брани, бранины, узорчатой ткани – авт.) и вкушают яства. Это живое представление народа: Исус Христос родился живым способом (?), он не выявился из ребра (кроме Евы, кажется, никто другой «не выявился» из ребра?), он вкушал молочко, пил винцо, кушал хлебцы, и – вознесся. (Эти уменьшительные формы существительных вместе с глаголом «кушать» вместо «есть» чрезвычайно характерны для всех староверов – авт.). Он вознесся живым, и народ понимал: раз Исус Христос вознесся живым, значит, он там живой и существует на небеси. Все трое живых… А когда никониане перелопатили все православие во всеобрядовой (?) стороне и сущности догматической, то Троица стала самым каверзным вопросом… никонианская церковь отказалась его объяснить, она заявила, что надо просто понимать Троицу, как живую, единосущную и несекомую. Так и отобрали у народа самую сердцевину радостной веры… Сможет ли русский народ вернуться обратно в ту модель живого существования Христа?» Когда читаешь такие тексты, то невольно вспоминаешь слова святого Иоанна Дамаскина о «наглости иконоборцев и сумасшествии апосхитов, одинаково нечестивых». С одной стороны, – это явный бред, а с другой – ведь этот бред несет автор эпопеи о расколе, опубликованной в многотиражном журнале «Роман-газета».

9–81. Продолжим наш розыск, отметив, что в качестве «прямых улик» нами отмечены, во-первых, совпадения в обрядах, во-вторых, остаточные следы некоего чуждого Православию вероучения. Как обряды, так и вероучение представляют странную смесь из вероучения католиков (о времени пресуществления Святых даров и о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы) и двух древних, противоположных по смыслу, ересей: несторианства и монофизитства. В этой смеси, судя по высказываниям уроженца Мезени, писателя Личутина, присутствуют следы каких-то «утробных» полуязыческих представлений. Нет никаких оснований не верить писателю В. Личутину: он их не выдумал, а обнаружил при изучении «прежнего вероучения», изложенного самим Аввакумом. Может, не совсем умело изложил, но суть уловил, и свидетельство его неложно. Тем более, что сидящие вместе с ним за «круглым столом» староверы ему ничего не возразили. Так что Святитель Димитрий Ростовский и другие обличители раскола XVII–XVIII вв. имели основание утверждать, что «староверы» заражены ересями Нестория и монофизитов (армян и яковитов). Что же касается латинских ересей, то они могли проникнуть в «староверие» через армян, монофизитов, многое заимствовавших у крестоносцев в период совместного своего проживания с ними в Киликии (Малая Азия).

9–82. Выводы. В «староверии» существует совпадение, как в обрядах, так и в учении с древними ересями (во всяком случае, на ранних стадиях развития раскола). При этом учение представляет собою смесь противоположных по смыслу ересей (несторианства и монофизитства), осложненную обычаям двоеверием из-за язычества. Еще раз о том, что совпадение не доказательство происхождения русского «староверия» от несториан и монофизитов. Поэтому необходимо привести факты, свидетельствующие о длительных контактах населения Руси с еретиками. Изложим их в хронологическом порядке.

ПОИСКИ БЕЛОВОДЬЯ И «СВОИХ ЕПИСКОПОВ»

9–83. Мы рассмотрели два довода в пользу предположения о происхождении русского староверия от древних староверов, несториан и монофизитов. Первый довод связан с совпадением обрядов и следами еретического учения. Второй – с установлением физической возможности контактов русского населения юго-восточных окраин с несторианами, армянами и яковитами на Руси. Вопрос о том, было ли влияние несториан ограничено контактами в быту или они ставили своих священников, не может быть решен без дополнительных исследований и документальных свидетельств. Зная об обширности Несторианской церкви, о повсеместности ее епископских кафедр и миссионерской активности несториан, нельзя исключить действия прямой проповеди, и даже поставления несторианских священников на территориях, подвластных Золотой Орде. В этом разделе мы рассмотрим довод, обосновывающий правомерность постановки такого вопроса. Если первые два довода могут быть отнесены к прямым «уликам», то третий – к косвенным, но, на наш взгляд, этой косвенной уликой не стоит пренебрегать.

9–84. Речь идет о твердом убеждении самих старообрядцев, что «их епископы» существуют где-то на Востоке, в Беловодье, Индии и даже Японии, и там хранится их «старая вера», а что вера у греков «испорчена». Принято считать, что все это не более, чем легенды, но маршрут поиска и «точный адрес» – Беловодье – заставляет с большим доверием отнестись, если не к конкретным «сказаниям очевидцев», то к идее в целом. Точным этот адрес можно назвать потому, что академик В.Бартольд, говоря о Северном оазисе несторианской Уйгурии, называет его Беловодьем, то есть так переводит на русский язык название города Аксу (по-тюркски: «белая вода»). Действительно, если идти по Степному пути от Южного Урала через степи до Алтая, а оттуда через пустыню Гоби или в Китай, или на юг в Уйгурское Беловодье, или еще далее в Индию, то везде в XIV–XVII вв. можно было найти несторианских или яковитских епископов. В поисках раскольниками «своих епископов» в Беловодье мы попытаемся выделить из легендарно-еретической смеси, рациональное зерно, которое, на наш взгляд, свидетельствует о том, что староверы сначала (в XIII–XIV вв.) знали точно, где и от кого получили свою «старую веру», а потом хранили об этом память в устной традиции.

9–85. Начнем с легендарно-еретического. В ХII в. от берегов Хуанхэ до берегов Атлантического океана между китайцами, турками, монголами, персами, арабами, индийцами, армянами и всеми европейскими народами (в том числе и русским) по сети торговых путей распространилась весть о могущественном христианском государстве под управлением царя-священника Иоанна Пресвитера. Период развития этой легенды обнимает около 400 лет. В основании слухов лежал действительный факт успеха несторианского христианства среди племен Средней и Центральной Азии (кара-киданей, кераитов и монголов). Легендарным в этом слухе было утверждение, что это царство полно всяких благ, «сущий рай» и «царство Божие на земле», а вернее, не просто легендарным, но еретическим, потому что отражало хилиастические ожидания (от греч. «хилиа»-тысяча) 1000-летнего царства Христа на земле.

9–86. Хилиастические идеи распространялись еретиками, как всегда, с помощью апокрифов. Вновь приведу слова академика А.Н.Веселовского: «И в догматической части, и в легендарном содержании, эти апокрифы должны были отразить те существенные стороны иноверия, в котором оно расходилось с христианством… Манихеи явились посредниками между Востоком и Западом, но пути этого влияния еще недостаточно изучены». Он называет три возможных пути переноса ересей с Востока в Европу: 1) арабами через Испанию; 2) монголами через славян и 3) крестоносцами и паломниками в Святую Землю. Возвращаясь на Русь, А.Н.Веселовский пишет: «Несомненно, что признаки богомильской ереси в наших позднейших раскольнических толках ведут свое начало издавна… Секта постоянно хранила память о своем происхождении с Востока». Так что память о своем происхождении с Востока хранили, как беспоповцы-манихеи, так и поповцы-староверы, тем более, что монгольские несториане были заражены манихейством.

9–87. На Русь легенда о «сущем рае» и пресвитере Иоанне проникла под именем «Сказания об Индейском царстве». Так, например, еще в XIV в. Новгородский епископ Василий Калика в послании к Тверскому епископу Федору писал, что Рай сохранился и ссылался на неких новгородцев, которые видели его во время путешествия на Восток. То, что новгородцы могли оказаться там, вполне вероятно. Например, Марко Поло пишет о том, что в одном Китайском городе он застал 20 000 русских наемных воинов.

9–88. Во второй половине XVIII в. в раскольнических общинах читалось рукописное сказание «Путешественник Марка Топозерского», то есть из скита на Топ-озере, что в губернии Архангельской. Ходил-де этот старец в Сибирь, добрался до Китая, перешел степь Гоби и дошел до Японии – до «Опоньского государства», что стоит на океяне-море, называемом «Беловодие». Искав «с великим старанием православнаго священства», Марк обрел его в Японии: он видел там 179 церквей «АСИРСКОГО ЯЗЫКА» и до сорока церквей русских. Тамошние христиане имеют патриарха «православного», АНТИОXIЙСКОГО ПОСТАВЛЕНИЯ и четырех митрополитов; у русских митрополит и епископы «АСИРСКОГО ПОСТАВЛЕНИЯ». Россияне, писал Марк, удалились сюда во время «изменения благочестия» и бежали из Соловков через Ледовитый океан. Приходящих из России там принимают первым чином, то есть через Крещение, яко язычников.

9–89. К.В. Чистов, автор книги «Русские народные социально-утопические легенды» (М., 1967) в заключение главы о Беловодье пишет: «Заселение Беловодья христианами, выходцами из западных земель и притом говорящих на «сирском языке» не лишено все же некоторого исторического основания». Действительно, манихеи, несториане и яковиты – все служили на «асирском», то есть сирийском языке, а некоторые из их иерархий имели Антиохийское поставление. Что касается яковитов в Индии (Малабарский берег), то они возводят свою иерархию к святому апостолу Фоме, что запечатлело другое сказание (см. ниже).

9–90. Ссылаясь на книгу Н.Варадина «История МВД. Распоряжения по расколу» (8-я доп. книга, СПБ, 1863), К.В.Чистов говорит, что к слухам о Беловодье в Министерстве Внутренних дел относились совершенно серьезно, и основания к этому были. Во-первых, потому что с ними было связано стихийное переселение раскольников на Алтай и Бухтарминской волости в верховьях Оби-Катуни, куда они бежали, не желая платить подати и где в середине XIX в. жили уже 500 000 человек. Эта территория до 1756 г. формально входила в состав Джунгарского царства, была нейтральной между Китаем и Россией и по-существу никем не контролировалась. Поселившиеся на Алтае раскольники, чаще всего беспаспортные, создали там своеобразный перевалочный пункт для приходивших из России странников перед продолжением странствия по пустыням Монголии, и даже сама Бухтарминская волость в то время называлась у них Беловодьем.

9–91. Во-вторых, озабоченность МВД не могли не вызывать регулярно повторяющиеся случаи появления из Беловодья и Опоньского царства «разных проходимцев, сказывавшихся попами, будто бы получившими ставленные грамоты от небывалых архиереев и собиравшие со старообрядцев деньги за исправление треб». В 1807 г. о Беловодских старообрядческих епископах подавал в МВД записку поселянин Томской губернии Бобылев. В 1840-х годах бежали в китайские пределы многие жители Бухтарминского края для поселения в загадочном Беловодье.

9–92. Славяно-Беловодская иерархия (1869–1892). Дело кончилось тем, что в 1869 г. объявился в Томске уже не поп, а архиерей, «смиренный Аркадий», будто бы рукоположенный в Беловодье в «архиепископа всея Русии и Сибири». По словам Аркадия, в далеких странах есть «Камбайско-Индостантско-Индийское царство» с «первопрестольным» градом Левеком, а в нем патриарх Славяно-Беловодский по имени Мелетий. Он имеет рукоположение преемственное от епископа Дионисия – первого епископа в Индии, которого поставил святой апостол Фома. Патриарх Мелетий, узнав о бедственном положении в России старообрядцев, согласился поставить потомка князей Урусовых и рукоположил его с именем Аркадия (на самом деле Аркадий был сыном коллежского ассесора из крестьян Черниговской губ. по имени Антон Савельевич Пикульский и родился в 1832 г.). Таким образом, смиренный Аркадий получил «древле-православную хиротонию». Аркадий представил две грамоты «мирноотпущенную» и «ставленную», подписанную, кроме патриарха Мелетия, 38 митрополитами, 30 архиепископами, 24 епископами (то есть всего 93 архиереями), 38 архимандритами и 27 игуменами. С Аркадием пришли в Россию еще четыре митрополита. Они построили в архангельских лесах монастырь и утвердили там свою кафедру. История Славяно-Беловодской иерархии изложена в книге с этим названием И.Т.Никифоровского (Самара, 1891), а краткую справку о ней можно найти в ЭСБЭ т. 59-ХХХ, с. 293). Мы не будем подробно останавливаться на истории Беловодской иерархии, скажем лишь о том, что путешествия в Беловодье и Опольское царство продолжались и благодаря им множество раскольников выселились в Сибирь. В 1898 г. отправились искать Беловодье уральские казаки. В 1903 г. там же на Урале распространился слух, что граф Л.Толстой посетил Беловодье, там присоединился к старообрядчеству и принял какой-то сан. Казаки посылали в Ясную Поляну депутацию, чтобы выяснить, правда ли это. Слух сам по себе чрезвычайно характерный, потому что возник вскоре после отлучения Толстого от Церкви, каковое событие не могло не возбудить симпатий к нему у раскольников. Наконец, в начале 1920-х годов в поисках Шамбалы Алтайское Беловодье посетил Н.К.Рерих, основатель еще одной секты «рерихистов». В заключение скажем о том, что в 1880 г. слухи об Аркадии и его Славяно-Беловодской иерархии достигли Москвы, где на Рогожском кладбище сидел другой лже-архиепископ, тоже «всея Руси», по имени Антоний Шутов, имевший Австрийское поставление от Белокриницкой иерархии, которую многие из раскольников не признавали. Антоний обеспокоился появлением конкурента из Беловодья, велел достать копию с его «ставленной» грамоты и прислать в Москву. Рогожцы сделали критический разбор ее и признали подложной. Вероятнее всего, грамота действительно была подложной, хотя число указанных в ней епископов приблизительно соотвествовало общему числу архиереев восточно-христианских церквей в то время. По данным, приведенным в книге священника Л.Петрова, в середине XIX в. у армян, сиро-яковитов, коптов и несториан (не считая римо-униатов) было: 8 патриархов, 68 митрополитов и 46 викарных епископов. Так что сама возможность поставления несторианами или яковитами епископа для «всея Руси» не может считаться абсолютно нереальной. Несторианская и Сиро-Яковитская церкви обладают апостольской преемственностью и поставленные ими епископы не подвергались бы отречению от ереси и перемазыванию, каковому подвергся грек Амвросий в Белой Кринице. И, если бы такое поставление состоялось, то раскольники с гораздо большим основанием могли бы говорить о возрождении законной трехчинной иерархии, но, конечно, не «древле-православной», а «древле-несторианской», которую они столько времени искали, но не желают признать своей родительницей.

Предварительные замечания. – Содержание отреченных книг. Их тематика. Примеры. – ИСТОЧНИКИ. Древневрейские. Языческие (Греция, Персия, Иран, Индия),. Монофизитские (Сирия, Египет, Эфиопия). Богомильские (Болгария). – КТО НА РУСИ ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ? Жидовствующие. – Раскольники. – Имябожники. – Литературоведы.– А.Н.Веселовский о манихейских сюжетах в европейской культуре. – КТО И КАК РАСПРОСТРАНЯЛ АПОКРИФЫ? Бродячие певцы – калики перехожие. – Бродячие торговцы – офени. Капитоны. Хлысты. Офени-книгоиздатели. О СВЯЗИ ОТ-СТУПНИКОВ И ПРЕ-СТУПНИКОВ.

Офеньский язык – язык воровской (феня). Секта «воры в законе» («братки»), ее ритуалы.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

10–1. В предыдущей главе мы уже говорили об исторических предпосылках «обрядовых споров» в XV–XVI вв. К ним относится и обострившаяся с приездом в Россию преподобного Максима Грека борьба по вопросу о «книжной справе». Уже в ту пору партия «староверов» объявила греческие книги, а значит, и веру греков, «испорченными» из-за принятия ими Флорентийской унии, а «добрыми» выставляла русские списки, в которых было немало сознательно внесенных в тексты ересей и апокрифических сюжетов. В XVII в. в качестве причин своего неприятия Православной Церкви раскольники выдвинули две: введение греческих «новых» обрядов, будто бы исказивших «старую веру», и «порчу» богослужебных книг новыми переводами с греческого. Так же, как с обрядами, и с «порчей» книг суть дела была скрыта за громкими лозунгами. Ни обряды не были новыми, ни книги не были «испорчены», но «староверы-ревнители» были отстранены от «книжной справы» и от печатного станка, а значит лишились возможности печатать то, что считали нужным. В годы патриаршества Иосифа «ревнители благочестия», хотя сами не были справщиками, но определяли печатную продукцию, а потому в изданные в то время книги (Книга о вере, 10–1648; Кириллова книга, 1649 и другие) будущие расколоучители внесли важное с их точки зрения мнимое (то есть подложное) Феодоритово «Слово о крестном знамении», в котором утверждалась «православность» двоеперстия. Таким приемом, то есть помещением в признанные Церковью книги тайных, еретических и подложных, сочинений (по-гречески: апокрифы), еретики и сектанты пользовались издревле.

10–2. Патриарх Никон взял под контроль Церкви деятельность Печатного Двора, и с тех пор размножение апокрифов, хотя и продолжалось путем переписывания раскольниками, но с помощью печатного станка оно на время прекратилось. Почему на время? Потому что, во-первых, с начала ХIX в. у раскольников появились собственные типографии (сначала тайные, потом легальные), а во-вторых, в XIX в. к делу распространения еретической литературы подключились ученые, которые стали публиковать их и изучать.

10–3. Протестантская ученость намеренно смешала два понятия «неканонические книги» и «апокрифы» в одну кучу, чтобы иметь возможность с одной стороны опорочить книги неканонические, но признаваемые Церковью, а с другой – легализовать апокрифы, снять с них обвинение в подложности. Это позволило вопреки прямому смыслу слова «апокриф», что по-гречески означает «тайный, скрытый», утверждать, что «в самом выражении “апокриф” не заключается понятия подложности» и нет оснований считать, что «они не написаны по внушению Святого Духа» (ЭСБЕ). «Кроме подложных, – сказано в энциклопедическом словаре, – есть еще и такие, которые ТОЛЬКО ПОТОМУ (?) не вошли в канон, что были написаны не апостолами». По этому замечанию можно судить, каковы были уже в XIXв. понятия о подложности. Церковь Христова построена на Истине, поэтому она отвергала сочинения не только искажавшие догматы Веры, но и неподлинные, с лживыми чудесами, вымышленными событиями и фальшивыми «авторами».

10–4. Апокрифы, как писал в XIX в. академик А.Н. Веселовский, были «выражением ИНОВЕРИЯ в христианском смысле, развивающимися преимущественно в кругу ересей и распространявшимися вместе с ними. И в догматической части, и в легендарном содержании, апокрифы должны были отразить те существенные стороны иноверия, в которых оно расходилось с христианством». Иноверие – ложь, а потому апокрифы неразрывно связаны с такими мошенническими приемами, как вымысел и подлог, и рассчитаны на доверчивого читателя и слушателя. Вымышленными сочинения еретиков были даже в том случае, если их сюжеты были взяты из Ветхого и Нового завета, потому что они излагались или с домыслами самих авторов, или были заимствованы из древне-еврейских сборников преданий и легенд, тоже выдуманных. Подложными они были потому, что в их названиях авторство приписывалось самым почитаемым лицам – святым апостолам, святым учителям Церкви, мученикам и преподобным, а иногда и Самому Господу нашему Иисусу Христу. Вымысел и подлог являются обычными приемами всех мошенников, но в сочинениях еретиков и сектантов они служат не просто для обмана людей, но для совращения их в ересь с помощью самых изощренных приемов, а потому опасность их вряд ли можно преувеличить.

10–5. Церковь запрещала читать и переписывать отвергнутые ею книги, и еретики стали распространять свои вымыслы и подлоги тайно, скрытно. В Риме и Византии составлялись специальные «Списки отреченных книг» (в Риме «Индексы»). С эпохи Крещения такие списки стали известны и на Руси. Самый ранний находится в Изборнике 1073г. И несмотря на это, сочинения еретиков, а значит и проповедуемые ими догматические искажения получили самое широкое распространение, как в Европе, так и на Руси. О том, что это так, можно судить по количеству словарных статей, посвященных апокрифам, в недавно изданном «Словаре книжников и книжности Древней Руси» (Л-д., 1987–89). В первом выпуске общим объемом 500 стр. описаны «книжники» и «книжность» за период с XI по cер. XIV вв., то есть в первые века после Крещения. Статьи, посвященные «книжникам», занимают 130 стр., а остальные 373 стр. занимают статьи об отдельных произведениях. Их можно распределить на три разряда: ЦЕРКОВНЫЕ (Библия, 35 Житий, 5 сборников назидательных изречений), ИСТОРИЧЕСКИЕ (Летописи, Хроники, Сказания и повести о битвах) и ЕРЕТИЧЕСКИЕ, или апокрифы. В таблице представлены числовые характеристики выделенных разрядов.

10–6. Первым достаточно удивительным результатом этой статистики является совершенно явное преобладание еретических книг – из 130 наименований на долю апокрифов приходится ПОЛОВИНА. Больший объем статей, связанных с церковными книгами, при их меньшем количестве объясняется тем, что составители подробно излагают содержание 35 житий, а это занимает много места. Второе обстоятельство, хотя и не имеет прямого отношения к нашей теме, тем не менее тоже весьма характерно. Составители Словаря из общего объема книги в 500 стр. одну десятую часть заняли под статьи об авторах «Слова о полку Игореве», как единственного беллетристического сочинения.

10–7. Критерий «светскости», «беллетристичности» того или иного произведения, а в конечном счете, антицерковности, судя по тексту словарных статей, сыграл немалую роль в подборе «книжности» для Словаря, так же, как и для отбора «книжников». Однако, преобладание в русской «книжности» еретических и отреченных книг лишь отчасти можно объяснить повышенным интересом литературоведов именно к антицерковной (еретической и раскольничьей) литературе. Судя по всему, и древние «книжники» немало потрудились над ее переписыванием, о чем свидетельствует большое число сохранившихся до нашего времени списков. Историк русской литературы Н.С. Тихонравов (1832–1893), автор сочинения «Отреченные книги древней Руси», объясняет это тем, что «наше духовенство не сознавало ясно вред отреченных книг и систематически их не преследовало», поэтому «отреченные писания хранились именно в толстых сборниках у попов». Однако, как мы постараемся показать ниже, такое заключение не соответствует действительности: православное духовенство всегда сознавало вред еретических басен и систематически их преследовала, а толстые сборники переписывали и хранили не все «попы», а те, кто уже был еретиком, сектантом и раскольником.

10–8. Однако, нужно признать, что манихейские, а позднее богомильские «басни» вызывали интерес и доверие не только у грамотных сектантов и еретиков, но и у простого народа, веками сохранявшего языческие верования. Многие апокрифы еще в Византии попали в некоторые назидательные сборники, такие, как Палея Толковая, Минеи, Пролог, Хроники, Космографиии Физиологи, и, будучи переведены в Болгарии и на Руси, рассматривались как вполне «православные». На многие апокрифические сюжеты ссылались православные проповедники и богословы, чем немало способствовали распространению манихейских басен и утверждению авторитета той или иной осужденной Церковью ереси. Иные апокрифы попадали в Индексы слишком поздно, успевая распространиться в списках и укрепиться в популярных сборниках.

10–9. Примером подобного способа распространения апокрифа может быть история со «Сказанием Афродитиана». Оно было написано в Персии и в нем говорится о том, как в персидской кумирнице попадали все истуканы, кроме одного, и маги таким образом узнали о рождении Иисуса Христа. В начале V в. это «Сказание» было переписано греческим историком Седетом, затем переписано в «Слове Иоанна Евбейского», и таким образом этот, по словам П.Е. Щеголева, плод «дикого синкретизма» язычества и христианства, утвердился в византийской литературе («Очерки истории отреченной литературы», ИОРЯС, 1899, т.4, кн. 1, с.148–199). В XIII в. с него был сделан перевод на славянский язык. С тех пор на Руси языческую басню Афродитиана переписывали в сборники вместе с творениями епископа Туровского Кирилла, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и других авторитетных писателей. Под 25 декабря персидское «Сказание» было включено в Великие Четьи Минеи, оно же повлияло на толкование «Лествицы» из Палеи Толковой. Преподобный Максим Грек написал «Слово обличительное на лживые писания зломудренного Персиянина Афродитиана», и лишь после этого, то есть с XVI в., оно стало включаться в «Списки отреченных книг».

10–10. Эпохой самого сильного распространения еретических книг и «духовных стихов» было время богомилов с X по XV вв. Богомильские апокрифы, среди которых были, как древние манихейские, так и их собственные, заполонили всю Европу и Россию. К ним присоединились отреченные книги с иным содержанием, например, богоотметные книги или гадательные, ложные молитвы и т.п. В Палее Толковой пересказ библейской истории перемежается вставками богомильских апокрифов о творении земли и плоти Сатаниилом, об устройстве человеческого организма, о фантастических птицах (алканосте, фениксе и др.), о заветах 12 патриархов, Откровение Авраама, о Мелхиседеке и др. Древнейший житийный сборник Пролог, ведущий свое происхождение от византийского Синаксария, вскоре стал самой любимой книгой для чтения (сохранилось около 3000 списков). Уже в домонгольский период Пролог пополнился множеством назидательных рассказов и поучений, но при этом сюда попали отрывки из некоторых апокрифов: «Сказание о Мелхиседеке», «Завет Моисея» и «Восход Моисеев» (первоисточник – книга древне-еврейский преданий Яшар), «Видения пророка Даниила». Некоторые апокрифы переписывались из Палеи в Летописи и Пролог, из Пролога в Великие Четии Минеи. Так как все это были наиболее популярные произведения, то очень скоро на почве фантастических и искаженных сюжетов народная фантазия создавала свои собственные новые апокрифы, «духовные стихи», ложные молитвы и апокрифы-амулеты.

10–11. Точно такое же положение сложилось в Европе, где эта апокрифическая литература называется «средневековой». Апокрифы послужили той идейной почвой, на которой взросла возрожденная гуманистами неоязыческая культура, известная ныне под названием «светская культура», то есть антицерковная. В этой светской культуре смешались сюжеты и художественные приемы народной языческой мифологии (фольклор) с сюжетами и верованиями дуалистов-сектантов, каковыми были богомилы-манихеи. О связи светской культуры в целом и беллетристической, развлекательной по назначению, литературы в частности с «манихейской литературой» стали говорить сами деятели культуры уже в XIXв., например, академик А.Н.Веселовский, а в 1920-х годах Н.П. Кондаков. «Богомилы, –пишет А.Н.Веселовский, – явились посредниками между Востоком и Западом не только в религиозном, но и в литературном отношении, но пути этого влияния еще недостаточно изучены».

10–12. В предреволюционные десятилетия, известные под красивым названием Серебрянный век, философы, писатели и поэты в едином порыве «богоискательства» направили свои стопы не в православные храмы, а на тайные сборища хлыстов и духоборов, и полученные от Бога таланты употребили на поношение Церкви и восторженные описания раскольнических согласий и самых крайних толков, типа бегунов-странников, немоляков и воздыханцев (А.Эткинд «Хлыст», 1998). В результате теперь, когда произведения этих деятелей попали в школьные и вузовские программы, их толкуют как высокохудожественные, не упоминая ни о закодированном в символах «диком синкретизме христианства с язычеством», ни о связи с сектантскими и раскольническими апокрифами.

10–13. В советское время интерес историков, литературоведов, а благодаря им, и интеллигентной публики к еретическим произведениям вырос до гиперболических размеров, что объяснялось выгодной для богоборцев антиклерикальной направленностью апокрифов. Огромное число специалистов посвятило свою жизнь самому тщательному текстологическому и источниковедческому анализу сотен богомильских и раскольнических сочинений, а некоторые из них в качестве шедевров древне-русской литературы удостоились даже факсимильного издания, например, «Житие Аввакума» и «Ироическая песнь о полку Игореве» (оно же «Слово»). Совсем недавно любители творчества неистового Аввакума издали отдельной книгой избранные произведения его и его соузников под завлекательным названием «ПУСТОЗЕРСКАЯ ПРОЗА». Книга эта, надо заметить, продавалась в церковных лавках и быстро раскупалась – кто же пройдет мимо раскольнических апокрифов, тем более, если они изданы под таким красивым названием.

10–14. Немало трудов на пропаганду «пустозерской прозы» положили сотрудники Отдела Древне-русской литературы (ОДРЛ) Пушкинского Дома во главе с академиком Д.С. Лихачевым. Десятки томов Трудов ОДРЛ наполнены, как публикациями раскольничьей хулы на Церковь, так и анализом каждой буквы этой хулы с соответствующими комментариями. Наконец, в 1987–89 гг. сотрудники того же Отдела издали уже упомянутый нами «Словарь книжников и книжности Древней Руси» за период с XI по XVII в. Составители Словаря, с сожалением отметив отсутствие беллетристики, пишут в Предисловии, что всю «литературную продукцию XI–XVII вв. охватывает понятие “книжность”» – понятие, которое нам не удалось найти ни в одном другом словаре. Так как и писателей в современном смысле этого слова в те времена не было, то всех упомянутых в Словаре лиц, составители назвали за неведомые грехи «книжниками», то ли не зная о значении этого слова, то ли ради шутки. В Древней Руси это слово могло быть применено к кому-либо только в отрицательном смысле, потому что в те времена вместо беллетристики часто перечитывали Евангелие и знали, что Иисус Христом обличал «книжников и фарисеев», говоря, что «отец их дьявол». В разряд книжников, «творцов книжности», попали не только с десяток авторов «Ироической песни», или поп Домид, оставивший на переписанном им Апостоле 1307 г. приписку из 8 строк, но и такие духовные писатели, как святые митрополит Киевский Иларион и епископ Туровский Кирилл, от которых до нашего времени дошли пастырские «Слова»-поучения, например, теперь всем известное «Слово о законе, данном Моисеем, и о благодати и истине, от Иисуса Христа бывшим».

10–15. Но если не придираться к словам и не задумываться об их смысле, то нужно признать, что этот Словарь может служить пособием для изучения «МАНИХЕЙСКОЙ ПРОЗЫ» и за это ему можно присвоить звание «словаря книжников и фарисеев». Составители Словаря не скрывают, что апокрифы пользовались огромной популярностью в раскольнической среде. Относясь сочувственно к апокрифам и их распространителям-переписчикам, подчеркивая их роль в развитии «светского сознания и вольномыслия», авторы словарных статей с горечью отмечают два этапа, отрицательно сказавшихся на судьбе еретической литературы: первый –начало XVI в., когда были «разгромлены» жидовствующие; второй – середину XVII в., когда были «разгромлены» староверы-ревнители.

10–16. С середины XVII в. раскольники подхватили эстафету по распространению отреченных книг и в течение последующих веков неутомимо переписывали излюбленные сочинения древних еретиков, о чем свидетельствует обилие именно поздних списков многих апокрифов. В связи с этим мы полагаем, что ознакомление с историей распространения еретических книг на Руси должно предшествовать изложению истории раскола и служить завершением обзора ересей и расколов за период с XI по XVI вв., так как апокрифы несомненно играли решающую роль в распространении ересей.

10–17. Агентами-распространителями ересей, как в Европе, так и у нас, были не только сами сектанты-пропагандисты, но и бродячие певцы, распевавшие «духовные стихи», – эти переложения для народа разных апокрифических сюжетов, начиная с Сотворения мира (Голубиная книга) до пересказа ложных молитв и чудес. На Руси бродячие певцы назывались КАЛИКИ перехожие. В XIX в. на смену им явились бродячие торговцы мелким товаром, или ОФЕНИ. К тому времени немало раскольников стали сначала крупными КНИГОТОРГОВЦАМИ, а затем и крупнейшими КНИГОИЗДАТЕЛЯМИ, что позволило им не только регулировать книжный рынок и финансировать выгодные для себя издания, но и издавать излюбленные ими апокрифы, древние и новые, свои собственные.

10–18. Отсюда ясно, насколько важное значение для истории ересей и расколов имеет рассмотрение вопросов, связанных с происхождением апокрифов, их идейным содержанием, способами размножения и распространения. В этой главе сказано: – о еретическом содержании отреченных книг; – о том, кто и почему занимался их переписыванием; – об агентах-распространителях ересей в среде простого народа; – о тайных языках и о связи мира сектантов с миром преступников.

10–19. Вопрос о связи светской культуры с манихейством рассмотрен особо в главе «Культура и сектантство».

СОДЕРЖАНИЕ ОТРЕЧЕННЫХ КНИГ

10–20. Усмотреть ересь в апокрифах и в их переложениях в виде «народных» песен и стихов, достаточно трудно, потому что эти произведения писались специально для сокрытия истинного смысла, то есть в какой-то степени всегда были зашифрованы. Древние еретики унаследовали многое от жрецов «тайного знания», в том числе страстное желание разгадать Божественные тайны. Отсюда их повышенный интерес к космогонии, то есть к Творению мира, к строению человеческого тела, к СИМВОЛУ, БУКВЕ и ЧИСЛАМ, к магии ИМЕНИ. Они ищут «ключ к шифру», но и сами шифруют свои произведения, как это делали писатели и поэты Серебряного века, называвшие себя «символистами». У «посвященных» сектантов был «ключ к шифру», у совращаемых в секту «профанов» – ничего, кроме любопытства и страсти к «запретному плоду». Увлеченный сюжетом или остротой изречения читатель, а тем более слушатель, проглатывал ересь, не замечая горького привкуса, но она оставалась или в сознании, или в подсознании, а это, собственно, и есть цель любой ПРОПАГАНДЫ.

10–21. Свое учение еретики более откровенно излагали в книгах для «внутреннего пользования», а для совращения внешних запускали в «научный оборот» сотни завлекательных сказаний, притч, «духовных гимнов» и «духовных стихов», перелагали их всякий раз на народные языки и сопровождали плясовыми мелодиями. Жанры и сюжеты они черпали, как из Священного Писания, так и из античной беллетристики, из персидских и индийских сказаний, из древне-еврейских сборников, наполненных анекдотами о праотцах и пророках. Анекдот, то есть случай, пересказанный или в форме басни с действующими лицами в виде птиц и животных, или шутливой загадки (вопрос-ответ), или ложного чуда, – лег в основание этой еретической культуры, следы которой легко можно различить в том, что М.М.Бахтин назвал «смеховой культурой» и что ныне расцвело пышным цветом под названием эстрады, пародии и куплета. Вместо истинного происшествия – вымысел; вместо Лика – личина; вместо лица человека, образа и подобия Божия, – карикатура и пародия.

10–22. По заимствованию сюжетов из Ветхого или Нового Заветов ученые делят апокрифы на две большие группы: на Ветхозаветные и Новозаветные. Но такое формальное деление не имеет смысла, так как не дает информации о самом важном: в какой среде тот или иной апокриф был создан и какое еретическое учение в нем содержится. Поэтому в прилагаемом в конце главы «СПИСКЕ ОТРЕЧЕННЫХ КНИГ» апокрифы распределены по своему происхождению от разных еретиков и иноверцев с кратким пересказом ереси.

10–23. ТЕМАТИКА. Подлоги часто на одну и ту же тему создавались разными еретиками в разное время, и по некоторым наиболее излюбленным ими темам они группируются в своего рода циклы. Наибольшее внимание еретики уделяли тем догматам веры, которые у всех них вызывали неприятие, хотя и по разным причинам. Таковы, в первую очередь, догматы о Сотворении мира Единым Богом, Святой Троицей; о втором пришествии Иисуса Христа и о предшествующем этому воцарении антихриста, о посмертном воздаянии, как праведных, так и грешных. С космогоническими и эсхатологическими вопросами, то есть темами Начала и Конца света, связаны такие циклы подложных сочинений, как: «О Сотворении мира», «О пребывании Адама и Евы в раю», «О Крестном, или Мировом древе», «О поисках земного рая», «О хождении по мукам в аду», «Об антихристе». Почти все они своим источником имеют или иудейские, или богомильские еретические представления.

10–24. Для большинства еретиков, начиная с иудеев, камнем преткновения было учение о Святой Троице и о Боговоплощении, о признании Иисуса Христа Сыном Божиим. Для искажения веры по этим догматам были написаны десятки подложных Евангелий под именами Апостолов, в которых искажался образ Спасителя; подложных «Обходов (то есть путешествий) апостольских», подложных «Откровений», «Видений», «Вопрошений» и «Бесед», где с помощью нелепых вопросов и глумливых ответов незаметно для сознания читателя осуществлялась «катехизация» в антихристианском духе. Той же самой цели достигали анонимные авторы подложных «Слов», «Сказаний» и «Повестей», пользовавшиеся приемами беллетристической литературы: приключенческими сюжетами, описаниями фантастических стран, народов и животных и вымышленными чудесами.

10–25. Манихеи в своих сочинениях связали вавилонскую и иранскую космогонию, дуализм парсов-огнепоклонников, мистику гностиков и античные романы с параллелями из Ветхого и Нового Заветов, зачастую заимствуя нужные сюжеты из Талмуда и других древне-еврейских источников. Таким образом, уже в V–VIII в. на Ближнем Востоке, главным образом, в Армении, Сирии и Египте возникла обширная еретическая литература, с разнообразными жанрами, способная удовлетворить запросу «пытливого ума», как интеллектуала, так и простого человека. С конца Х в. она широким потоком разлилась по всем христианским странам Европы и вскоре укоренилась в сознании людей. Богомилы были рьяными пропагандистами, и им приписывают большую часть дошедших до нашего времени отреченных книг. Их переписывали любознательные миряне и монахи, а для народа «сказания» и «повести» перелагались в «духовные стихи», которые легко запоминались, так как были написаны на разговорном языке и пелись на мелодии плясовых народных песен.

10–26. ПРИМЕРЫ. Вот несколько примеров из наиболее популярных на Руси апокрифов. В богомильском апокрифе «Вопросы, от скольких частей создан был Адам» изложено богомильское учение о сотворении человека сатаной. В «Беседе трех святителей», имеющей связь с западными апокрифами типа «Монашеских игр» (Joca monachorum), хульники прикрыли свое непотребство именами вселенских учителей святых Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Среди прочих в нем есть загадки типа: «Поп не поставлен, дьякон отметник, певец блудник» (ответ: Иоанн Предтеча, апостол Петр, царь Давид). «Сказание о птицах» (или «Совет птичий), написанное в форме диалога между птицами (в некоторых списках – между зверями), было создано под влиянием еврейской молитвенной песни «Перек Ичира» («Глава песни») и отсюда его «сатирически-балагурный тон». Лебедь, например, говорит: «Велик у нас Бог на небеси, А НЕ на земли»; или цапля хвалится: «Я вчера у Бога была, со святыми и беседовала», а чайка ей возражает: «Ты у беса была, а не у Бога» и т.п. Примером еще одной очень популярной «беседы» может служить «Луцидариус» (он же «Златой бисер»), перевод одной из ранних западно-европейских «энциклопедий», или скорее «народных катехизисов». Неискушенному в христианской теологии христианину ее преподают в виде вопросов типа: «Где был Бог до Сотворения мира? Где был Христос в течение 40 дней от Воскресения до Вознесения?, а заодно приводят фантастические рассказы о разных странах, чудовищных людях, зверях, птицах и рыбах, что позволяет современным исследователям включать этот апокриф в свои труды по истории науки. Преподобный Максим Грек подверг этот «памятник» безоговорочному осуждению, но он исчез лишь на время, а в XVII–XVIII вв. стал у раскольников одной из самых читаемых книг, поэтому и сохранился в многочисленных поздних списках XVII–XVIII в., а целых три редакции бесценного «Луцидариуса» были опубликованы учеными.

ИСТОЧНИКИ

10–27. Апокрифы, распространявшиеся в Древней Руси, были переведены с разных языков: с древне-еврейского, сирийского, греческого и болгарского). Язык оригинала и место происхождения в какой-то степени указывают и на характер ереси. Вкратце скажем о разных еретических источниках.

10–28. ДРЕВНЕ-ЕВРЕЙСКИЕ. Многие апокрифы с еврейскими ересями уже в XI–XIII в. были или напрямую переведены с древне-еврейских оригиналов, или иудейские ереси попали в них еще в Персии, Сирии и Византии. Сюжеты черпались не только из книг Ветхого Завета, но и из Талмуда («Сказания о Соломоне» и других еврейских сборников: из «Книги Яшар» (апокриф Книга Еноха), «Мидраш Танху». Из последнего сборника еврейских толкований на Ветхий Завет сделан дословный русский перевод «Повести о царе Адариане». Она встречается и в Палее, и, конечно, у книжника Евфросина. Переведенный еретиками в эпоху борьбы с ростом политической власти Московского княжества, он получил новую жизнь опять же в раскольнической среде из-за своей антицарской направленности, поэтому сохранилось несколько десятков списков. Некоторые переводы еврейских апокрифов были сделаны специально в связи с организацией «ереси жидовствующих». Так, например, апокриф «Тайная Тайных» в конце XV в. был переведен для новгородских сектантов Виленскими евреями, они же снабдили своих подопечных «Логикой» Маймонида. «Новокрещеный жидовин Феодор» перевел для русских христиан сборник «Махазор», содержащий псалмы, но не Давида, а средневековые еврейские псалмы, написанные мирянами. Неутомимый книжник монах Евфросин дважды переписал эти шедевры еврейской лирики в своих сборниках, чем доставил удовольствие и современным книжникам. Примером того, как книжники, старые и новые, незаметно вводят читателя в заблуждение, а проще сказать, лгут, может служить такой пассаж автора статьи о Федоре Жидовине Я.С. Лурье: «Мотивы Псалтыри Федора – традиционные мотивы Ветхого Завета и библейской Псалтыри: обращение к единому Богу («Слыши, Израиль, Господь наш Бог Един»),… предсказание «веселия в земле Твоей и обрадования граду Твоему». По поводу «традиционности мотива о предсказании веселия в земле Твоей» усомниться мог даже Евфросин, не то что многоученый Лурье, – этот мотив и не традиционен, и явно антихристианский, так же, как и назойливые повторы о Едином Боге, в устах средневекового еврейского «псалмопевца» демонстрирующие неверие в Святую Троицу. Все это когда-то переводилось ради жидовствующих XIV в., а ныне комментируется ради современных. Так анонимный псалмопевец из «Махазора», русский монах Евфросин, новокрещеный Федор Жидовин и литературовед Я.С. Лурье сошлись на одной странице «Словаря книжников» занятые общим делом. Члены тайных сект тоже своего рода «псалмопевцы» и любят сочинять «распевки»-апокрифы на традиционные мотивы. Например, немало песенок написано для оправдания своей страсти к иступленным пляскам, во время которых хлысты кричат, как вакханки: «Эвоэ! Эвоэ», а заодно намекают на свою связь с пророком Давидом: «Затрубила труба, золотая, архангельская, гусли-мысли, на них струны не простые, не простые, жиловые, те архангельские струны – золотые: царь Давид перед ковчегом, Соломон на Сионе, сами пляшут, сами скачут, думы за горы заносят».

10–29. ГРЕЦИЯ. АНТИЧНЫЙ РОМАН. Наиболее известными апокрифами, в основу которых были положены греческая мифология и античный роман, были сборники типа Физиолога и переложение приключенческого романа об Александре Македонском Александрия. Сам роман был далек от подлинной истории македонского царя, а его сюжет позволил еретикам дополнить его своими собственными баснями, например, о «земле блаженных», описание Вавилона, о полете Александра в поднебесье и о погружении его в пучину морскую. Источниками добавлений были другие апокрифы (тот же Физиолог, Сказание о Индийском царстве, Откровение Мефодия Патарского). Наоборот, некоторые эпизоды из апокрифа Александрии, где описаны фантастические земли на краю Вселенной, породили цикл апокрифов с еретическим учением о «земном рае». Первые переводы этого «плодовитого» апокрифа появились на Руси в XIII в., то есть после нашествия монголов. Сюжет поисков земного рая разработан в апокрифах Хожение Зосимы к рахманам, Слово о трех иноках, како находили Макария Римского близ рая и Хождение Агапия в рай, где дано и описание рая. Все эти апокрифы были переписаы еще в греческие Прологи, а оттуда, естественно, попали в русские Минеи и Прологи. Цикл апокрифов о поисках земного рая и земного ада в середине XIV в. возбудил богословские споры о том, существует ли «рай земной» или только «рай мысленный». Паломник в Святую землю, ставший позднее Новгородским архиепископом, Василий Калика (1330–1352) был убежден в существованиия «земного рая» и в 1347 г. написал на эту тему Послание Тверскому епископу Федору. Судя по сделанным в Послании ссылкам, архиепископ Василий был хорошо знаком с многими отреченными книгами: Книгой Еноха, Хождением Агапия в рай, Словом о Макарии Римском, под влиянием которых у него сложились языческие представления о земном рае и земном аде на краю земли. Эти ереси были особенно распространены в среде несториан и яковитов, они же могли занести на Русь апокрифы этого цикла в XIII в. вместе с нашествием монголов. С другой стороны переносчиками «центрально-азиатских» басен могли быть и «видоки» новгородцы, которые, по словам Новгородского владыки, добирались до рая и ада на Востоке. Этот эпизод свидетельствует, как о контактах русских купцов с несторианами на Востоке, так и о сильном воздействии апокрифов на сознание людей.

10–30. ПЕРСИЯ, ИРАН, ИНДИЯ. Так как основатель манихейства Сураик, по рождению перс, по воспитанию оккультист-мандеист, путешествовал и в Индию, то сказки и мифология Востока широко представлены в «манихейской литературе», а значит, и в средневековой европейской, и древне-русской «книжности». Несомненно, влияние восточных мотивов должно было сказаться и на апокрифах монофизитов (армян и сиро-яковитов, живших в Индии). Все эти «восточные басни» почему-то были чрезвычайно популярны среди «хранителей древлего благочестия». «Повесть об Акире Премудром» – перевод ассирийской повести V–VII вв. до Р.Х. о сатрапе Синагрипе и его советнике Акире. Предполагают, что перевод этой повести на Руси был сделан уже в XI–XII вв. с сирийского или армянского оригинала, то есть, возможно, из монофизитской среды. Ассирийская повесть постепенно русифицировалась, ее любили читать раскольники, и в старообрядческой среде переработки ее появлялись вплоть до конца XIX в. Одним из древнейших переводов эпохи Киевской Руси считается перевод с персидского «Сказания о двенадцати снах Шахаиши», в котором пророк Митра, проповедник политеизма и противник монотеиста Заратуштры, толкует сны царю Шахаише. Трудно сказать, кому понадобился этот перевод и кто его сделал, но и этот «памятник» стал одним из любимых у раскольников, о чем опять же говорит обилие его поздних списков. Ученые полагают, что чуткие старообрядцы в мрачных предсказаниях Митры уловили эсхатологические мотивы. Источником апокрифа «Сказание о Валааме и Иоасафе» А.Н. Веселовский считал индийские сказания о царевиче Гуатаме-Будде, но его мнение ныне оспаривается. Весьма сложным путем из Индии в Россию попали индийские басни «Калила и Димна» (имена двух шакалов). Их сначала перевели в Персии, затем там же на арабский, в XI в. греческий перевод был сделан в Царьграде и там они получили название «Стефанит и Ихнилат», в XIII в. – в Болгарии, а в XV в. два индийских шакала, наконец, добрались до России. Дальнейшая судьба этого «памятника», главным образом, связана с раскольниками. От XV в. сохранилось всего три списка (один из них с Рогожского кладбища), в XVI в. они исчезают вовсе, так же как другие запрещенные Церковью «неполезные повести» (Александрия, Повесть о Дракуле). Но начиная с XVIII в. басни о том, как хитрый зверь обманывает жестокого зверя, царя-льва, интенсивно переписывалась и читалась в старообрядческой среде, а выговские книжники (беспоповцы безбрачники) даже создали новую версию своего любимого апокрифа. В результате от этого времени дошло около 40 списков. Возможно, «хранителей древлего благочестия» в этих баснях привлекали такие, отмеченные составителями, особенности, как то, что «добродетель здесь редко торжествовала над злом, а победителем обычно оказывался не правый «зверь», а сильный и хитрый». «У богомилов, – пишет А.Н. Веселовский, – были свои апокрифы и легенды, предание которых могло восходить до той далекой среды, откуда было заимствовано и само учение, то есть до Ирана (дуализм) и Индии (буддидзм). Секта постоянно хранила память о своем происхождении с Востока». Заметим, что точно так же хранят память о своем «восточном» происхождении все русские сектанты и большинство раскольнических толков, как беспоповских, так и беглопоповских. О пристрастии к «индийским мотивам» тайных сектантов-хлыстов пишет П.И.Мельников-Печерский в романе «На горах». В 1820-х годах на «корабле» отставного полковника А. П.Дубовицкого (член секты Татариновой, которую посещали мистики-масоны из высшего общества Петербурга) пелась такая песенка: «Савишраи само,/ Капиласта гандря,/Дараната шантра/ Сункара пуруша/Моя дева, Луша». Неизвестно, нашел ли бы в ней искусствовед Ф.Буслаев «обаяние поэзии», но сами сектанты находили ее «очаровательной» и думали, что поют по-индийски.

10–31. СИРИЯ, ЕГИПЕТ, ЭФИОПИЯ. Монофизитские апокрифы, естественно, распространялись и хранились среди сирийцев, коптов и эфиопов. В среде монофизитов сохранились подложные Евангелия (Никодима, Фомы) и «Обходы апостольские» с ложными чудесами. Такие апокрифы, как подложные Евангелие Никодима, Евангелие Фомы (оно же Детство Иисуса), «Видение Исайи», упомянутое в Списке отреченных книг в Изборнике 1073 г., и «Вознесение Исайи», лучше всего сохранились в Эфиопии и у коптов. На Руси они были переведены еще в домонгольский период и послужили в свою очередь источником для других апокрифов. Сохранились два списка монофизитского апокрифа «Вопрошанье апостола Варфоломея к Богородице», оба в монастырских сборниках. Вопросы относятся к тайне Боговоплощения, а ответы соответствуют учению монофизитов об одной, Божественной, природе Иисуса Христа, без упоминания природы человеческой.

10–32. БОЛГАРИЯ. Подавляющая часть апокрифов имеет богомильское происхождение. Для них характерно символическое толкование реальных Евангельских событий и чудес. В обличительном «Слове на богомилов» болгарского пресвитера Козмы, переведенном на Руси еще в XI–XII вв., написано, что они не признают пресуществления Святых Даров и называют Тело Христово, Святой Хлеб Четвероевангелием, а Чашу и Кровь –Апостол-апрокос. Подобные богомильские иносказания встречаются, например, и в апокрифе «Вопрошение Иоанна Богослова Самого Господа Христа», где говорится, что пять евангельских хлебов – это пять книг Моисея, две рыбы – Апостол и Евангелие и т. д. Во многих апокрифах в более или менее открытой форме находятся кощунственные измышления о Господе нашем Иисусе Христе, ради поношения Коего все это и было предпринято. Например, в подложном «Евангелии Фомы» (славянский перевод которого сделан не позднее XIV в. и тут же попал в список отреченных книг с припиской «еретики списали») изложены вымышленные эпиходы из «детства Христова». Мальчик Исус, с одной стороны, творит чудеса (исцеляет, оживляет слепленных из глины птиц), а с другой – изображен властным и жестоким, сурово наказующим своих обидчиков. Так как апокрифы – любимая пища всех еретиков, то ею они стали кормить читателей и тогда, когда стали светскими писателями. Так, шведская писательница Сельма Лагерлеф составила целый сборник для детей «Легенды о Христе», среди которых есть и об оживлении глиняных птиц, и о четвертом волхве, которому «добрые дела» никак не дают увидеть Иисуса Христа, и другие. Ересь ли все это, или невинные развлечения литераторов, нам, вероятно, скоро объяснят те, кто «перечитывает классику».

КТО ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ?

10–33. Несмотря на «Списки отреченных книг», манихейская книжность стала распространяться на Руси с большим успехом, а если судить по обширной библиографии и количеству сохранившихся списков, то именно сборники, содержавшие еретические вымыслы, у некоторых переписчиков пользовались наибольшей популярностью. Вопреки мнению Н.С. Тихонравова о том, что «отреченные писания хранились именно в толстых сборниках у попов», постараемся доказать, что сочиняли, переписывали и распространяли эту подложную литературу не православное невежественное духовенство, а сознательные, но тайные еретики, а таковые встречались не только среди пытливых мирян, но и среди «ревнителей благочестия» в Заволжских монастырях. Здесь с конца XV в. окопались жидовствующие, а как пишет священник П.Смирнов ( ), жидовствующие и в богослужебные книги сознательно вносили искажения, тем более они не стеснялись при составлении своих келейных сборников.

10–34. ЖИДОВСТВУЮЩИЕ. Примером подобного сознательного переписывания отреченных книг еретиками могут служить так называемые «Евфросиниевы сборники», составленные и переписанные «книжником» XV в., иеромонахом Кирилло-Белозерского монастыря. Из шести его сборников, лишь один Торжественник имеет церковно-учительное содержание, остальные представляют собою еретические «энциклопедии». Но, как предположил архимандрит Леонид (Кавелин), Торжественник был переписан вольнолюбцем Евфросином «за епитемию», а потому вызывал у этого монаха крайнее раздражение, так что по завершении труда он в конце написал: «Бог мя избавил… Сильно есмь рад, коли кончал строку последнюю». Кто-то из православных монахов впоследствии затер надпись книжника Евфросина и сделал приписку: «О, горе окаянному, внимающему сего света житие». Прямо противоположные оценки Евфросин заслужил от современных книжников, составителей Словаря, в данном случае М.Д. Кагана и Я.С. Лурье: «Евфросину присущ интерес к гуманитарным знаниям… и отличает стремление к активному поиску сочинений такого рода, мало подходящих для благочестивого монаха… Тяга Евфросина к светско-познавательным, беллетристическим произведениям, как правило с вымышленным сюжетом,… делала его представителем светского направления в русской общественной мысли и литературе…/оно/ было приостановлено на целое столетие разгромом еретических движений в начале XVI в.». Имеется ввиду ересь жидовствующих, при этом совершенно откровенно нам дают понять, что «разгром еретического движения» был явлением крайне отрицательным, поскольку приостановил шествие русского общества к литературе с вымышленными сюжетами. Действительно, наряду с «естественно-научными» бреднями и отрывками из античной мифологии, в его сборниках переписаны почти все апокрифы, и нет смысла их перечислять. Гуманитарным наклонностям иеромонаха Евфросина Древняя Русь обязана знакомством с «Повестью о Дракуле», которую Евфросин всего лишь переписал. Но от кого он ее получил? Авторство этого «первого памятника русской беллетристики» ученые приписывают перу посольского дьяка Федора Курицына, «начальника» жидовствующих, как его назвал Святитель Геннадий Новгородский. С первым «памятником» нам явно не повезло, потому что эта повесть состоит из ряда анекдотов о садисте Дракуле, и к тому же из-за своей «амбивалентности» до сих пор не дает литературоведам «определить ее идейный смысл». Дьяк Курицын сочинил еще «Лаодикейское послание», где в особой таблице «литорея в квадратах» (от «литера»-буква), как полагают знатоки творчества Курицына, «содержатся элементы средневековых каббалистических учений»; «криптографические указания, то есть ключ для шифра», а также не вполне доказанные «аналогии с талмудической литературой». У Федора Курицына был брат по имени Иван-Волк, тоже дьяк и тоже еретик, как написано в Словаре об этом книжнике. И оба еретика были дипломатами, многократно ездили за границу. Иван-Волк вел переговоры с немецким печатником В. Готаном о его переезде в Москву. Дьяк И. Курицын составил сборник, состоящий из слов и поучений о праведных и неправедных судах («Мерило праведное») и Кормчей книги, а подписал его своим именем цифровой тайнописью (см. «литорею» его брата). Как представитель жидовствующих гуманистов, Евфросин не просто переписывал еретические тексты, но вставлял в них и свои ереси, при этом шел и на откровенный подлог, помещая выдуманную им самим басню о Китоврасе с сылкой на авторитетную Палею. Евфросин вполне сознательно переписывал именно «отреченные», то есть еретические, книги, так как сам включал в свои сборники Списки отреченных книг, где об этих книгах черным по белому было сказано: «еретическая списанья», их не подобает «ни внимати, ни чести», то есть читать. После «Сказания о двенадцати Пятницах», древнем манихейском апокрифе, он написал: «Сего во зборе не чти, ни многим являй», то есть «этого в собрании не читай, и многим не показывай». Этот пример с монахом-манихеем не должен нас ни особенно удивлять, ни возмущать, потому что в ересь манихейства соблазнялись очень многие христиане, в том числе, например, блаженный Августин, а ересью экстатиков-мессалиан (ревнителей благочестия» IV в.) были заражены целые монашеские общины в Малой Азии и Сирии. Неудивительно поэтому, что переведенная с сирийского оригинала Палея, составленная, возможно, в одном из Антиохийских монастырей, оказалась наполненной апокрифами – и там мог найтись свой книжник-евфросин.

10–35. РАСКОЛЬНИКИ. Почти в каждой статье об апокрифах составители Словаря отмечают, что они пользовались особенной популярностью в среде раскольников, поэтому именно им литературоведы обязаны сохранением «древлего манихейско-богомильского благочестия». Это пристрастие к манихейским апокрифам, конечно, можно объяснить обычной ссылкой на «невежество» раскольников, но гораздо более правдоподобным выглядит другое объяснение: богомильские и другие апокрифы потому и сохранялись среди раскольников, что были ИХ КНИЖНОСТЬЮ задолго до раскола. «Несомненно, – пишет А.Н. Веселовский, – что признаки богомильской ереси в наших позднейших раскольнических толках ведут свое начало издавна». Так, например, толк мельхиседеков связан с целым циклом апокрифов о Первосвященнике Мелхиседеке (сохранилось 52 списка), один из которых излагает Аввакум в одной из своих «бесед». Рябиновцы, один из толков беспоповского Спасова согласия, выделился под явным влиянием апокрифов «О Крестном древе», толкуя упомянутый в них «певг», как рябину. О пристрастии раскольников к тому или иному циклу апокрифов можно судить по обилию поздних списков, которые только в этой среде и размножались. Среди таковых первое место занимают апокрифы эсхатологического цикла, где говорится о конце света и об антихристе, о поисках земного рая и хождении в ад.

10–36. ИМЯБОЖНИКИ. В связи с тем, что в последнее время началась «реанимация» ереси имяславцев (самоназвание: «имябожники»), возникшей, как принято думать, чуть ли не на пустом месте в горах Кавказа, где ее придумал старец Иларион, полезно обратить внимание на такой апокриф, как «Семьдесят два имени Богу», явно имеющий источником еврейскую среду, в которой любят размышлять об именах Божиих. Один список этого апокрифа был найден и опубликован Н.С. Тихонравовым в 1863 г., затем комментирован М.Н. Сперанским в 1910 г., но могли существовать и другие. Этот апокриф относится к разряду апокрифов-амулетов, в нем «отражена вера в магическую силу ИМЕНИ», что вполне могло послужить для «пытливого ума» толчком к возникновению ереси. Точно так же, как и все остальные апокрифы, с XIX в. не раз перепечатанные в научных изданиях.

10–37. ЛИТЕРАТУРОВЕДЫ. На вопрос, заданный в заголовке этого раздела: «КТО ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ?», можно ответить следующим образом: «Еретические книги переводили и переписывали еретики, а после раскола в XVII–XIX вв. – раскольники. В наше время их самым тщательным образом изучают и публикуют литературоведы и историки, которые любой, самый завалящий, апокриф, готовы объявить шедевром русской словесности, а жизнь его автора-раскольника трактовать, как подвиг. Названия таких книг привлекает современного, мечтающего о «духовном возрождении», читателя, – ведь не всякий разберется, что его ждет в книге под названием, например, «Духовные стихи» – может, возвышающие душу поэмы? Впрочем, если бы издали книгу под названием «Манихейская проза», то и это вряд ли кого отпугнуло.

10–38. Подытоживая разговор о творцах и переписчиках еретических книг, можно перечислить заслуги каждой категории еще раз: МАНИХЕИ, НЕСТОРИАНЕ и МОНОФИЗИТЫ написали их в II–VIII вв.; БОГОМИЛЫ перевели на славянский и распространили в X–XIII вв.; ЖИДОВСТВУЮЩИЕ в XIV–XVI вв. перевели новые и переписывали старые; РАСКОЛЬНИКИ-СТАРООБРЯДЦЫ продолжали переписывать в XVII–XVIII вв. ЛИТЕРАТУРОВЕДЫ в XIX–XX вв. раскопали рукописные списки в архивах, напечатали и сделали их доступными каждому, тщательно изучили, написали несколько тысяч статей и диссертаций и сказали, что это «древне-русская книжность». Теперь небезинтересно выяснить, кто же и каким образом распространял ереси в ту пору, когда люди не имели бумаги, «книжники» писали на коже молодого ягненка (пергамене), а среди «простой чади» далеко не все были грамотными.

КТО И КАК РАСПРОСТРАНЯЛ АПОКРИФЫ?

10–39. Средства массовой информации (СМИ) с течением веков прошли путь от УСТНОГО СЛОВА к ПИСЬМЕННОМУ и ПЕЧАТНОМУ, а затем до ИЗОБРАЖЕНИЯ всего сказанного, написанного и напечатанного. Создатели АПОКРИФОВ (то есть антихристианских произведений) чутко реагируют на смену технологий СМИ, при этом, как это всегда бывает, распространение имеет даже большую роль, чем создание того или иного произведения. В ХХ в. роль агентов по распространению особенно хорошо видна. Каждому этапу развития СМИ соответствовали особые агенты-распространители. В древности, когда материал для переписывания (пергамен) был слишком дорог, информация передавалась из уст в уста, или скоре «на слух». Занимались этим бродячие певцы, чрезвычайно популярные у всех народов, в том числе, конечно, и у русских людей.

10–40. БРОДЯЧИЕ ПЕВЦЫ – КАЛИКИ. В статье «Калики перехожие» («Вестник Европы», 1872, апрель, с.682–721) А.Н. Веселовский высказал предположение, что пропаганду богомильского учения наряду с болгарскими агитаторами типа Адриана-скопца и Дмитра, осуществляли как в Европе, так и на Руси странствующие певцы и рассказчики. В Европе такие бродячие певцы назывались труверы, трубадуры, жонглеры, или, если они состояли на службе какого-либо князя, миннистрелями. Особые бродячие певческие корпорации составили студенты, переходившие из одного университета в другой. Их называли «вакханты» из-за культа пьянства, откуда произошло и другое название ваганты. На Руси точно так же существовали, как бродячие певцы для народа, калики перехожие, так и певцы-бояны, приглашаемые на княжеские пиры. Калики, как пишет А.Н. Веселовский, «пели еретические песни для народа и таким образом явились самыми рьяными пропагандистами богомильства… Несомненно, что признаки богомильской ереси в наших позднейших раскольнических толках ведут свое начало издавна», то есть с эпохи святого князя Владимира. Слово «калики» теперь уже позабыто. Из-за их значения в деле распространения богомильства остановимся на них подробнее и, как вскоре убедимся, сделаем это не зря, потому что за ними ниточка потянется все к тем же занимающим наше внимание раскольникам и сектантам. В «Толковом словаре» В. Даля слово «калика» находим в статье о сохранившихся на севере названиях обуви: калигвы, калиги, калички. Слово «калика» происходит от названия обуви древне-римских воинов и средневековых странников (латинск. «calicae»), ставшей также и обувью монахов (греч. «caligios»). В этом значении оно встречается в «Хожении» игумена Даниила, где он говорит, что ключарь Святого Гроба повелел ему «выступити из калигов», и он босой вошел в пещеру Гроба Господня. По свойству северного произношения калика превратилось в калеку. В древности «КАЛИКА перехожий, – странствующий, нищенствующий богатырь», и в былинах упоминаются целые братчины (дружины) каликов, собирающиеся в путь к славному граду Иерусалиму. Былинные калики – это дородные молодцы, силачи, одетые в соболиные шубы, в лапотки с влетенным в носке камушком самоцветным, на плече у них сумки из рыжего бархата, в руках – клюки, иногда из дорогого рыбьего зуба» (ЭСБЕ, т. 27–XIV, с.28). Ныне, пишет В.Даль в XIX в., «Калика – это нищий, часто слепец, распевающий стихи, псалмы, духовные песни». Ему усвоено северное произношение «КАЛЕКА» с новым смыслом – искалеченный человек. В. Даль тут же приводит и еще одно производное слово: КАЛИЧЬ (жен. КАЛЕЧЬ), но это уже из воровского жаргона Курской губернии. Слово КАЛИКИ запечатлелось в трех разных по уровню смыслах: как высокий в былинах– калика-богатырь и паломник; как низкий в быту – калека перехожий, нищий и слепец; как нижайший в воровском мире – каличь. Существование трех уровней в значении слов в какой-то степени отражает деление общества на три в какой-то степени обособленных мира, имеющих каждый СВОЙ ОСОБЫЙ ЯЗЫК: книжный (для Древней Руси, связанный с Богом, Церковью и святынями), бытовой, употребляемый мирянами, и, наконец, язык воровского мира, преступный, блатной. В литературоведении широко употребляются понятия «высокого» и «низкого» языка, утвердившиеся с той эпохи, когда завоевывающая позиции светская КУЛЬТУРА, отвергнув древний литературный язык (церковно-славянский), создала свой собственный «высокий» язык («литературный язык XIX в.») на основе языка высшего («просвещенного») сословия. При этом «низким» стал считаться народный разговорный язык, частью которого считался и язык преступного мира с его жаргонами и руганью. Очевидно, что применение слова «высокий» зависит от того, ЧТО СЧИТАТЬ ВЫСОКИМ. Культура, давая звание «высокий» языку новой беллетристической литературы, запечатлела свои представления об идеале. Хотелось бы вернуть изначальный, религиозный, смысл делению языка у каждого народа на три уровня. Рассмотрим их с точки зрения «естественности» понятий и предметов, которые этими языками обслуживаются. Язык КЛИРА («сверхестественный»). Язык Священного Писания и духовной литературы отражает понятия о мире сверхестественном, Божественном, о Царстве Небесном, и поскольку на нем же совершается Богослужение, его можно по преимуществу назвать языком священнослужителей, хотя он не является тайным и понятен мирянам. Язык МИРЯН («естественный»). Народный разговорный язык служит для передачи информации о мире естественном, о природе, как Творении Божием, и им пользуются миряне в быту. Язык ОТЩЕПЕНЦЕВ («противоестественный»). Те, кто отступили от общества, паствы и Церкви (еретики-ОТ-СТУПНИКИ и воры-ПРЕ-СТУПНИКИ), одни частично, другие полностью ПЕРЕВЕРТЫВАЮТ данные Богом заповеди, создают фальшивые «церкви» и подложные книги-апокрифы, кощунственно имитируют Святые Таинства, коверкают естественные языки, зачастую придавая словам, выражающим священные понятия, глумливый и хульный смысл. Огромное значение в этом противоестественном мире имеет СИМВОЛ, ЧИСЛО, БУКВА и ИМЯ, которым придают магический смысл и которыми фактически ШИФРУЮТ свои понятия и верования, чтобы скрыть их от внешнего ВРАГА. Известный литературовед XIX в. Ф.Буслаев, сам того не желая, указывает на магическую природу воздействия апокрифов на читателей и слушателей. Говоря об апокрифе «Беседа трех святителей», он говорит, что популярность этого «памятника с противоречащими духу православия, прибавлениями» объясняется «обаятельностью его поэзии», при этом здесь слово «обаятельность» несет явно положительный смысл и тем самым оправдывает тех, кто несмотря на запрещение Церкви, читал и переписывал эту и другие отреченные книги. Но глаголы «обаять» и «очаровать», в церковно-славянском языке имеют крайне отрицательное значение, а именно: «околдовать», с помощью слова («баять» – знахарить, заговаривать) или чар («пения»), и только в светской культуре они получили прямо противоположное значение. А.С. Хомяков сближает слово «чары» с санскритским «чарана», что значит «певец, особенно религиозный» (см. Церковно-славянский словарь» свящ.Г. Дьяченко), каковыми и были бродячие певцы в Европе и на Руси, там – труверы и жонглеры, у нас – калики перехожие. Гипноз слова, обращенного к самым низменным «слоям» греховной природы человека, по силе воздействия равен колдовству и относится к приемам волхвователей, которые тоже пользуются малопонятными заговорами и ложными молитвами. Связь светской поэзии и песенного исполнения с приемами древней магии несомненна, особенно, если наблюдать результаты их воздействия на толпы слушателей-фанатов. Приемы древних бродячих «религиозных певцов», направленные на подчинение сознания легковнушаемых людей, вечны и всегда играли огромную роль в совращении как грамотных, так и неграмотных людей в богоборческие секты. Точно такие же приемы употребляют и опытные торговцы, чтобы обмишурить покупателя, и мошенники-преступники, воры и жулики, чтобы облапошить свою жертву. Недаром на воровском языке «байка» означает «свисток», «дудочка», с помощью которой заманивают, обольщают, обманывают птиц.

10–41. БРОДЯЧИЕ ТОРГОВЦЫ – ОФЕНИ. Речь о торговцах ворах пришлось завести в связи с переходом к рассказу о еще одной разновидности распространителей еретической литературы, которые дали воровскому миру свой тайный язык. После того, как в Европе, а затем и в России, началось книгопечатание рядом с бродячими певцами появились бродячие торговцы и тоже стали распространять ереси путем продажи в разнос лубков и мелких книг-брошюр. На Руси их называли теперь малоизвестным словом ОФЕНИ. По другому их в разных местах называют: ходебщики, кантюжники, коробейники, картинщики, старинщики. Кроме галантерейного товара Офени торговали книжками и лубочными картинками (гравюрами, заимствованными с Запада в XVII в.), а старинщики занимались скупкой и перепродажей старинных вещей. Их принято трактовать, как «единственных посредников между народом и печатным словом», то есть Офени исполняют ту же роль, что Калики перехожие, в условиях, когда распространение еретических учений среди народа стало происходить не только через пение «духовных стихов», но и через слово печатное. Главное гнездо офеней находится как раз там, где когда-то в XVII в. находились главные «гнезда» сектантов и раскольников – капитонов-беспоповцев, хлыстов и «ревнителей благочестия»-поповцев. Это местнось с центром в Нижнем-Новгороде между городами: Ковров-Вязники–Шуя-Юрьевец-Повольский-Городец-Лысково-Муром.

10–42. КАПИТОНЫ. Капитон начинал свою проповедь и первые тайные скиты организовал на болотах и озерах к северу от Вязников, но вскоре капитоны распространились повсему краю. В селе Работки действовал «бог-пророк» Подрешетников, о нем в своем «Розыске» рассказал Святитель Димитрий Ростовский.

10–43. ХЛЫСТЫ. Ученик Капитона, уроженец Костромского уезда, Данила Филиппов , объявил себя «саваофом» на горе Городине вблизи Павловского переезда, первого «христа» Ивана Суслова нашел в деревне Муромского уезда, а первой «богородицей» стала девка из села Ландех.

10–44. РЕВНИТЕЛИ-СТАРОВЕРЫ. Первый расколоучитель протопоп Иван Неронов, уроженец Вологодчины, в начале XVII в стал священником в с. Лысково, а в 1636 г. организовал в Нижнем Новгороде «кружок ревнителей благочестия». Уроженцами Нижегородского уезда были почти все основные деятели начального периода раскола: глава московских «ревнителей» протопоп Стефан Вонифатьев, епископ Коломенский Павел, протопоп Аввакум, его ученик игумен Авраамий, а также патриарх Никон и епископ Рязанский Иларион.

10–45. ОФЕНИ. «Афеньское царство» занимает территорию бывшего удельного княжества Стародубского, граничащего с землями князей Шуйских на севере и Пожарских на Востоке. Офени жили в Вязниковском уезде в иконописных слободах Мстера, Холуй и Палех (все жители иконописцы), в волостях Станковская, Рыловская и Сарычевская; Клюшниковская, Овсянниковская и Санниковская; в Судогодском уезде – Григоровская. Другой центр Офеней-коновалов находится в Алексинском уезде Тульской губернии. На приводимой карте отмечены эти гнезда и основные места, где зарождались те или иные движения. Нетрудно заметить, что все это совершалось в одних и тех же местах, так что и разграничить все эти «гнезда» практически невозможно. Можно объяснить это «слияние» случайным совпадением, но можно увидеть в нем и нерасторжимую связь между основателями различных сект с офенями, распространителями лживой литературы, которые в свою очередь были связаны с миром уголовных преступников и дали им воровской язык.

10–46. КНИГОИЗДАТЕЛИ. Заканчивая разговор об агентах-распространителях, необходимо, хотя бы вкратце, сказать о том, что с развитием книготорговли функции распространителей антихристианских учений от бродячих певцов и торговцев, калик и офеней, перешли к книгопродавцам и книгоиздателям. Дело книготорговли, а затем и книгоиздания изначально попало в руки раскольников и сектантов, что немало способствовало распространению апокрифов, а также возбудило в культурной среде интерес и симпатии к «невинно гонимым» старообрядцам, духоборцам и прочим отступникам. Тема книгоиздательства в России, хотя и имеет самое непосредственное отношение к нашей теме о расколах, однако составляет предмет для особого исследования. Поэтому мы ограничимся приведением одного примера, чтобы иллюстрировать процесс перехода офеней в книгоиздатели. В 1838 г. в семье иконописцев слободы Мстера (см. карту) родился И.А. Голышев. Он научился в Москве технике литографии, откупился от рекрутства (сектанты в армии не хотят служить) и в 1858 г. открыл в Мстере литографию. Голышева поддержали местные интеллигенты, приняли в члены местного статистического комитета, он написал до 500 разных статей в губернских газетах, стал издавать, альбомы-литографии с видами Владимирской губернии. А заодно издал «Мифические изображения 12 лихорадок». Но, как сообщается в посвященной Голышеву статье Энциклопедического словаря (1893, т. IX–17, с.126), типография в Мстерах ежегодно производила свыше 500 000 картин и до 20 000 ГАДАТЕЛЬНЫХ ТАБЛИЦ и СОННИКОВ. То есть основной доход давали «отреченные книги». П.И. Мельников-Печерский в своем романе «На горах» изображает одного такого книготорговца, и в связи с этим с удивлением отмечает, что книжные лавки сектантов и раскольников наполнены дешевыми изданиями мистических книг таких авторов-еретиков, как Юнг Штиллинг, Сен-Мартен, Мария Гион, Бем («Аврора, или утренняя заря на восходе», его же «Путь ко Христу»). «Все эти книги, – пишет Мельников-Печерский, – были в большом уважении у хлыстов, масонов и в других мистических сектах. Нередко находили их у простолюдинов (у хлыстов, духоборов, молокан)». Мистическими сектами в научной литературе почтительно называют всех тех, кто говорит о «таинственном умерщвлении и последующем воскресении» и предается «духовному браку» после «духовного пива» в виде исступленных кружений. Остается добавить, что дешевые мистические книжки специально для «просвещения» простого народа издавало масонское Британское Библейское общество, густая сеть лож-филиалов которого была раскинута в России в 1810-е годы. В 1820-х годах оно было закрыто, но в 1860-е годы возникло под измененным названием. У него были свои офени, их называли КНИГОНОШИ – тоже посредники между КУЛЬТУРОЙ и нашим беззащитным народом. Ныне Библейское общество возобновило «работу своих лож». Мы набросали своего рода «групповой портрет» из бродячих калик и офеней, из тайных сектантов и раскольников и стоящих за их спинами в тени воров. Для полноты картины нам следовало бы подрисовать несколько вольных каменщиков, но можно не сомневаться, что они там уже незримо присутствуют, потому как «братья масоны» всегда были связаны с «людьми божьими» и разного рода «духоборцами», а некоторые были по совместительству и теми и другими. Филантропы масоны для своих «мистических братьев» даже литературу специально издавали, ну, а разносили ее все те же раскольники-офени. Интересно то, что у офеней существовал особый тайный язык, ставший тайным языком воровского мира России. Это странное обстоятельство дает нам основание перейти к следующему разделу.

О СВЯЗИ ОТСТУПНИКОВ И ПРЕСТУПНИКОВ

10–47. ОБЩНОСТЬ ЯЗЫКА. Понятие ВОРОВСКОГО языка имеет самое непосредственное отношение к затронутым нами темам: узкой теме – «калик перехожих» и более широкой – миру сектантов и раскольников. Дело в том, что в общем МИРЕ ОТЩЕПЕНЦЕВ нищие калики являются той «прослойкой» между уголовной и сектантской половинами его, через которую происходит «обмен веществ», общение и оказание взаимных услуг. Для примера можно привести случай с разоблачением тайной секты хлыстов в 1730-е годы, спустя 100 лет после ее основания на горе Городине Даниилом Филипповым. Кстати, этот пример демонстрирует и возможность сращивания ОТЩЕПЕНЦЕВ с МИРЯНАМИ и КЛИРОМ, так как в Москве хлысты оккупировали 17 монастырей, где в роли «живых богов» выступали монахи и монахини. Но выдал хлыстов тогдашним «правоохранительным органам» никто иной, как известный вор, убийца и бандит Ванька Каин. ОФЕНИ, сменившие калик на поприще распространения ересей, да и по свойству торговли, незримыми нитями всегда связанные с криминалом, естественным образом заняли в этой прослойке свое место. Прямых улик нет, но косвенной уликой этих связей несомненно является ОБЩНОСТЬ ЯЗЫКА.

10–48. Из словарной статьи о Воровском языке (см. ЭСБЕ, т. VII, с. 202) можно узнать следующие небезинтересные вещи: 1) что по составу лексики в воровских языках чаще всего встречаются слова ЛАТИНСКИЕ, заимствованные у средневекового духовенства; ЦЫГАНСКИЕ и ДРЕВНЕ-ЕВРЕЙСКИЕ, но много слов и местного разговорного языка, только переиначенных (например, вместо будочник – фараон; вместо мужик – лох; вместо нож – жулик); 2) что ВОРОВСКОЙ ЯЗЫК обладает значительною устойчивостью, в течение столетий передается из поколения в поколение и в нем лингвисты замечают те же законы, по которым изменяются языки естественные. Интересна «древне-еврейская» составляющая в этом воровском эсперанто. Так, воровской язык в Германии прямо называется Kokumloschen – от древне-еврейских слов chacham – мудрый, laschen – язык. А от мудреца-хахама происходит всем известные слова «русскоязычного» языка: ХОХМА, ХОХМАЧ. В России воровской язык в ХХ в. стал называться БЛАТНЫМ. Широко употребляемое нами слово «блат» происходит из польского воровского языка, а восходит к евр. идиш «blat» – БЛИЗКИЙ человек (ср. “возлюби ближнего своего”), и означает на идише: знакомство. используемое в корыстных целях.

10–49. Из того же словаря мы узнаем, что ОФЕНСКИЙ ЯЗЫК, то есть тайный язык раскольников и сектантов, лег в основу тайных и воровских языков самых разнообразных групп населения на всем огромном пространстве распространения раскола. Тем же офенским языком говорят профессиональные нищие, мошенники, воры и конокрады Рязанской и Тверской губерний (кантюжники), шерстобиты в Костромской, ходебщики в Олонецкой, жители с. Ладва в Петрозаводском уезде. Наконец, офенские слова входят в состав тайного языка местных кобзарей-лирников в Малороссии и Белоруссии. Подольские лирники представляют собою тесно сплоченную корпорацию, язык свой держат в глубокой тайне. Шаповалы местечка Нового Ропска в Новозыбковском уезде Черниговской губернии, то есть в главном гнезде поповцев-ветковцев, а ныне – центре одной из «Древлеправославных церквей», тоже пользовались офеньским языком, «когда желали быть непонятыми».

10–50. Нетрудно догадаться, у кого возникает желание «БЫТЬ НЕПОНЯТЫМ» – только у злоумышленников, по тем или иным причинам преследуемых властями, начальством и вообще всем ОБЩЕСТВОМ, членов которого они считают «лохами». Правда, и школьники, желая скрыть от учителя (начальства) свои тайны, тоже увлекаются тайными языками, или ТАРАБАРЩИНОЙ. Они, сохраняя гласные, переставляют или заменяют согласные, или приставляют разные частицы к каждому слогу или одну и ту же, например «хер» – «говор по херам», или разные: «бе» или «ку», тогда: вместо «сколько» – беколько; вместо «встреча» – «кустреча»).

10–51. Слово ОФЕНЯ некоторые исследователи (П.А. Бессонов) связывают с Афинами, а офеньский (или ламанский) язык с неидефицированным «афенским народом» из-за сходства его с греческим. Примеры: город – костер от «каструм»; руки – хирки от «хиро»; пять – пента и десять – декан). Но в то же время язык этих народно-раскольнических «просветителей» относится к разряду воровских, о чем свидетельствует и принятое в наше время название воровского языка «феня». Сами себя Офени называют масыками, производное от их слова масы – мы, масыги – «свои, наши», – слово наинеобходимейшее для всякого преступного сообщества. Оно популярно и у масонов, поэтому одна из лож в XIX в. так и называлась «Наши». Офени называют они себя также обезтильниками, то есть ПЛУТАМИ. Но слово ОФЕНЯ на офеньском языке значит «молиться, креститься», а ОФЕСТ значит «крест». Поэтому Даль полагает, что вернее всего слово «офеня» толковать, как «крещеный». Но тут кстати вспомнить сообщение академика А.Н. Веселовского в его статье о «Каликах перехожих» о том, что еретики-богомилы в Болгарии «называли себя в укор господствующей Церкви попросту «кръстинани», христианами, отсюда по-русски: «крестьяне».

10–52. Чтобы читатель мог понять, насколько противоестественным языком говорили плуты-офени, возьмем примеры у В. Даля: «Мисовской курехой стремыжный бендюх прохантырили трущи», что значит: «В нашей деревне третьего дня проходили солдаты». Или: «Что стырил? – Срубил шмель да выначил скуржаную лоханку. А ты? – Угнал скамейку да проначил на веснухи». То есть: «Что украл? – вытащил кошелек да серебряную табакерку. А ты? – Украл лошадь да променял на часы». Однако в наше время достаточно заглянуть в любой журнал, где печатают произведения постмодернистов (то есть «после-современников»?), потому что к концу XX в. деятели культуры, когда-то начинавшие создавать свой «высокий» язык из смеси церковно-славянского, немецкого, французского и русского, решили легализовать язык ВОРОВСКОЙ, и теперь, строго говоря, естественного языка у нас не осталось. Телевизионные ОФЕНИ все перевели на феню. Так что скоро «литературный язык XIX в.» на фоне нового офеньского языка покажется высоким.

10–53. Естественно, что для всех тайных сектантов задача «БЫТЬ НЕПОНЯТЫМИ» людьми внешними является тоже насущной. Потому и у них речь наполнена словами-перевертышами, словами-символами точно так же, как у поэтов-символистов. Чтобы понять скрытый смысл в знакомых словах распевок хлыстов или в зауми поэтов, надо иметь «ключ к шифру», то есть знать, что означают внешне безобидные слова типа: «сын гостиный, кораблик, пот изливати, в трубочку играти, верных утешать, зеленый садочек, древо покачаю, одно в саду древо, туча грозова, светлица, сидела девица, смани сокола из рая» (ср. со стихами Есенина или Клюева). Тайные языки – языки-апокрифы, потому что они вымышлены, подложны и созданы, чтобы скрыть от профанов истинный смысл своих извращений.

10–54. СЕКТА «ВОРЫ В ЗАКОНЕ». Слово «воровской» в данном случае как нельзя более уместно, так как является производным от древне-русского значения слова «ВОР» – самозванец и фальшивомонетчик. Это слово подходит к обоим разрядам ОТЩЕПЕНЦЕВ, как потому что у тех и других развито самозванство и страсть к подделкам, так и по связи их между собой. Воровской мир (в узком значении этого слова) не только на бытовом уровне пересекается с миром религиозных отступников, но по существу построен на тех же основаниях и, всего вероятнее, от него же и происходит. Организованная преступность не просто уголовное явление, но несомненно и религиозное, так как преступники сознательно провозглашают свое нежелание следовать законам естественной нравственности и Божественным заповедям. По аналогии с миром законопослушных граждан, разделенных на людей церковных (мирян) и не церковных (светских) в перевернутом мире тоже есть свои «миряне» (сектанты) и «светские» (уголовники). Но преступники более откровенно отвергают Божественный Закон, чем внешне законопослушные светские люди. Отвергнув десять заповедей (не укради, не убий), они не притворяются и открыто живут по своему сатанинскому «закону», в котором частица НЕ в каждой заповеди изъята. Убивая и обкрадывая «лохов», они тоже считают себя «законопослушными» и стараются ими быть тем более, что за его нарушение им грозит смерть. Они строят свое ГОСУДАРСТВО, с особыми законами и особым языком. Религиозный смысл преступности становится очевидным при изучении сицилийской МАФИИ, уголовно-еретической секты, имя которой стало нарицательным для обозначения организованной преступности во всем мире. Сицилийскую МАФИЮ изучают, как религиоведы, так и юристы, но подобные «уголовные секты» существовали испокон веку во всех странах, в том числе и в России, где одна из них стала известна под названием «воры в законе».

10–55. Объединение «религиозных» отступников-еретиков в один мир с уголовными преступниками на первый взгляд может показаться неправомерной натяжкой, оскорбительной для чувств сектантов и раскольников. Но это объединение сделано не ради красного словца и суетного желания построить эффектную «языковую триаду», в подражание гегелевским триадам. Оно основано на реально существующих связях между сектантами и уголовниками, а главное, на схожести их «доктрин» и ритуалов. О сектантах-отступниках сказано предостаточно, теперь скажем о преступниках. При этом речь пойдет, конечно, не о случайных бытовых преступлениях, а о профессиональных преступниках, «ворах в законе».

10–56. Что значит «вор», более или менее всем понятно, хотя и это слово для обычного человека означает не более, чем живущего воровством, кражами, а для самих «воров в законе» нечто большее. Но что означает «в законе»? Вопреки заповеди, данной Адаму после грехопадения: «В поте лица твоего будешь добывать хлеб твой», в воровском законе строжайшим образом соблюдается общая для всех сектантов-дуалистов требование ни при каких обстоятельствах НЕ РАБОТАТЬ. Выше уже говорилось о том, что «совершенные» в сектах манихейского корня (хлысты, беспоповцы «странники») живут ПРАЗДНО и обеспечивают свое существование путем выпрашивания милостыни, то есть кормятся от ТРУДА других людей, которых называют «профанами» и «простакми». Преступники заменили милостыню насильственным изъятием, кражей, но рассматривают ее не как нечто греховное, а как некую дань с тех, кого они называют тоже «профанами», а на своем языке «лохами».

10–57. Так же, как у всех тайных религиозных сектантов, в уголовных сектах-шайках, существуют ритуалы посвящения (инициации) новациатов и выборы «кормщика»-«короля». Собственно, корни таких посвящений восходят к древним языческим обрядам, до сих пор существующим среди языческих племен Африки, Океании и Австралии, а также и у цыган. Об этом напоминают веселая оперетта «Цыганский барон» и газетные сообщения о выборах нового цыганского «короля» то в Румынии, то в Молдавии. При посвящении нового адепта в «закон» он дает клятву, что никогда НЕ ВСТУПИТ В БРАК, что будет есть пищу, купленную только на УКРАДЕННЫЕ деньги, любая другая считается «нечистой». Здесь мы видим соблюдение опять же характерного для сектантов-дуалистов отрицания БРАКА под страхом смерти в случае нарушения обета и связанного с этим узаконения БЛУДА, а также своеобразно соблюдаемые «пищевые запреты». В воровском законе добродетели объявлены грехом, а грех добродетелью точно так же, как в сектах дуалистов (манихеев и богомилов).

10–58. Указанных параллелей достаточно, чтобы понять, насколько схожи и сродны религиозные отступники и уголовные преступники. В этом мире бродячие певцы, нищие калики перехожие и мелкие торговцы офени-челноки составляют «прослойку», которую эксплуатируют в своих целях, как сектанты, так и преступники. В мире законопослушных граждан роль такой «прослойки» между светскими-богачами и мирянами-бедняками исполняют интеллигенты, деятели культуры и науки. Беда в том, что они об этом даже не знают, полагая, что созданная на почве манихейской книжности культура – это наивысшее достижение человеческого разума, к которому только по недомыслию и косности Церковь и монахи относились столь нетерпимо, что преследовали еретиков, сжигали ведьм и запрещали читать апокрифы. Однако, здравомыслящие люди существуют и среди деятелей культуры, и нам остается лишь пересказать их суждения о связи европейской культуры с манихейской.

МАНИХЕЙСТВО И ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА

10–59. Академик А.Н. Веселовский, посвятивший много своих работ теме влияния манихейских апокрифов на развитие средневековой «книжности» в Европе и России, писал: «Ни одной ереси не суждено было играть столь значительной роли в истории христианства, как именно манихейству». Далее он говорит: «Меня занимает сюжет литературного влияния средневековых ересей на развитие европейской литературы». Говоря о путях и способах передачи повествовательных мотивов с Востока на Запад, он перечисляет три пути возможного влияния различных ересей, главным образом, манихейства, на Европу и на выросшую в эпоху Возрождения язычества литературу: – через арабов, усвоивших плоды «сирийской культуры» на Ближнем Востоке, а затем захвативших Испанию и живших там вкупе с иудеями в течение нескольких веков; – через славян, до которых периодически докатывались волны кочевников из Средней и Центральной Азии, где сектанты были главными культуртрегерами; – через крестоносцев и паломников в Святую землю, с XI в. имевших близкие и длительные контакты со всеми сектантами Востока, как антихристианского (иудеи, манихеи, несториане, монофизиты), так и антиисламского (юдаизированные маздакиты, дуалисты-измаилиты, они же ассасины) направления.

10–60. Известный специалист по иконографии Н.П. Кондаков свою статью «О манихействе и богомильстве» начинает с постановки той же самой задачи, но формулирует ее в более общем виде и говорит о влиянии и роли различных еретических учений не только на литературу, но на европейскую КУЛЬТУРУ в целом, чтобы понимать, от кого она произошла и что заложено в ее основание. Ссылаясь на множество библейских сюжетов в произведениях живописи, театра и беллетристики, искусствоведы называют созданную при самом активном участии манихеев КУЛЬТУРУ «христианской», то есть делают то же самое, что и религиоведы, упорно называющие антихристианские и даже откровенно сатанинские секты «христианскими сектами», ссылаясь на их мнимое происхождение от Церкви Христовой.

10–61. О сущности манихейства кратко и ясно сказано в статье Н.П. Кондакова: «Все ереси основного манихейского толка оказывались повторением верований и учений азиатского МАГИЗМА (то есть оккультизма и общения с бесами – авт.) и потому имело ВЕЗДЕ успех».

10–62. Манихейский магизм легко усваивался, как в культурной среде, примером чего могут служить рыцари-храмовники и франк-масоны, так и еще с большим успехом в ремесленных классах народа и в крестьянском люде. Культурная среда в манихейских обрядах искала путь к «тайному знанию», как средству обрести вожделенные могущество и богатство, а народное язычество в тайных общинах предавалось привычным оргиям, колдовству, гаданиям, ворожбе и т.п. На смену пению и переписыванию апокрифов пришло научное изучение их текстов, а затем и художественная их переработка поэтами и писателями. Затем, благодаря кино и телевидению, появилась возможность заменить КНИГУ движущимся ОБРАЗОМ, и воздействие магических приемов культуры усилилось невероятно, особенно с тех пор, когда от публичного исполнения и потребления перешли к «доставке продукции на дом». Процесс, можно сказать, шел под девизом: «Долой духовную цензуру! Апокриф в каждый дом». Техника усложнялась, но магические приемы для внедрения богоборческих учений в сознание людей оставались и остаются прежними. В результате калики (популярные певцы) стали кумирами публики, а «обаятельные» офени (теле-ведущие) ведут за собою людей, как Крысолов, играющий на дудочке-байке из средневековой сказки. Зная о взаимных связях деятелей культуры с сектантами, а этих последних с уголовным миром, мы не должны удивляться и тому, что жанры и сюжеты ПРЕСТУПНОГО мира (детектив и убийства) стали содержанием литературы, а ее языком – офеньский, тайный язык ОТСТУПНИКОВ.

10–63. О манихеях и богомилах в наше время большинство простых людей понятия не имеет, хотя они всем хорошо известны, но под другими именами-кличками и потому неузнаваемы. Культурное меньшинство, если что-то и слышало о манихействе, то ни в каком случае не связывает его со столь почитаемым ныне понятием «культура». Объясняется это тем, что современным манихеям, когда-то в христианских странах преследуемым и разоблачаемым, уже давно удалось не только легализоваться, но фактически захватить повсюду власть, деньги и СМИ. И теперь им вовсе невыгодно знакомить современное общество со своей «родословной» и сатанинской сущностью своего магизма. Так что зря сетуют составители «Словаря книжников» по поводу «разгрома на Руси еретических движений в XVI в.» – никакой «разгром» не может приостановить лавину ВЫМЫШЛЕННОЙ и ПОДЛОЖНОЙ литературы, тем более, когда она перестает быть ТАЙНОЙ, а становится просто СВЕТСКОЙ. Светская КУЛЬТУРА черпала сюжеты из тех же источников, но ее «апокрифы» очень скоро перестали быть тайными и запрещенными. Художественные галереи Европы, Америки и России наполнены «отреченными» картинами, а библиотечные полки ломятся от антихристианских и откровенно сатанинских книг, но они называются не «отреченными», а «художественными».

10–64. Чтение «Словаря книжников» позволяет лишний раз убедиться в том, какая пропасть разделяет литературу церковную, богослужебную, духовную, от светской, развлекательной беллетристики. В наше время немало людей трудится над построением мостков через эту пропасть, но можно предположить, что они трудятся туне, потому что пропасть разделяет не сами литературы, а те основания, на которых они стоят. Вера и Церковь основаны на Истине, а потому для церковной литературы и для тех, кто к ней привык, нестерпимы двусмысленность и неоднозначность, а именно они суть краеугольные камни литературы ВЫМЫШЛЕННЫХ сюжетов, за которыми нередко скрыта ЛОЖЬ. Церковное сознание глубоко исторично и всегда ищет полинности. Культурное сознание питается вымыслами, из них творит свои кумиры и склонно верить любой подделке, тому самому «возвышающему обману», который А.С. Пушкину дороже «тьмы низких (вероятно, неудобных, раздражающих) истин».

10–65. Это «крылатое выражение» А.С. Пушкина – «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман» – может служить примером наикратчайшего АПОКРИФА, скрытой ереси, скрытой и тем более опасной, что броские выражения легко запоминаются. Как всякий апокриф, и этот является, по определению А.Н. Веселовского, «выражением известного иноверия в христианском смысле», и, выполняя свое назначение, он «отразил существенные стороны иноверия, в которых оно расходилось с христианством». Для нормального человека истина одна, и по определению не может быть «низкой»; а обманов много, и ни один не может «возвышать». Здесь все наоборот.

10–66. Вообще говоря, в Священном Писании и церковной литературе есть притчи, апологи, но в них зло и добро резко различимы. Зло, если и не наказано, то наказуемо, а добро, если и не торжествует сразу, то всегда есть уверенность, что оно победит в будущем. Все это – необходимо для психического здоровья человека, а состояние «по ту сторону добра и зла», где бал правит двусмысленность (она же «амбивалентность»), неизбежно должно привести и приводит к нарушению психики.