Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология

Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Варвара Малахиева-Мирович

(35 голосов: 3.8 из 5)

Варвара Малахиева-Мирович

Малахиева-Мирович Варвара Григорьевна (1869–1954) – поэтесса, критик, детская писательница. Из старинного дворянского рода Мировичей. Окончила в Киеве гимназию и Высшие женские курсы. Ее стихи и критические статьи публиковались в 1902–1916 годах в «толстом» журнале «Русская Мысль», в эти же годы вышли сборники ее рассказов для детей «Снежинки», «Золотой дом». Стихи ее первой поэтической книги «Монастырское» датированы 1915 годом, но год издания – 1923-й. Книга вышла в том же частном издательстве «Костры», которое в 1921 и 1922 годах выпустило два издания цветаевских «Верст» со стихами 1917–1920-х годов. В этом же издательстве и в эти же годы вышли «Берег» и «Золотые ворота» Надежды Павлович. Это были едва ли не последние книги религиозных стихов. Ленинское «секретное письмо» от 19 марта 1922 года положило начало, как предписано в нем, «бешеному и беспощадному» изъятию не только церковных ценностей. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», – значилось в нем. При этом особо оговаривалось: «Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, – никогда и ни в коем случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий». Имя основного идеолога религиозных репрессий стояло под другим документом, не менее зловещим. В сентябре и октябре того же 1922 года в трех номерах «Правды» появилась статья Льва Троцкого «Внеоктябрьская литература», направленная против «интеллигентских религиозных исканий и находок». Все введенные вскоре цензурные запреты продержались более полувека.
«О преходящем и вечном» – так называется дневник Малахиевой-Мирович, который она вела в 20–30-е годы но этот уникальнейший документ эпохи до сих пор остается в числе неопубликованных.
Но книга «Монастырское» Малахиевой-Мирович имеет не только историческое значение. Ее вполне можно сравнить с поэмами «Чернец» Ивана Козлова, «Мцыри» Лермонтова, «Гусар-затворник» Елизаветы Шаховой, «Год в монастыре» Апухтина, главные герои которых – послушники, а у нее – послушница В основе поэм XIX века – романтическая, роковая любовь, которую не удается преодолеть ни одному из героев. Этой классической традиции следует и Елизавета Шахова, ставшая послушницей, а затем монахиней, но уже после создания поэмы «Гусар-затворник». Монастырские стихи Малахиевой-Мирович основаны именно на ее личном опыте послушницы, она воссоздает внутренний мир женского монастыря (даже у Шаховой – мужской монастырь), тончайшую полифонию чувств и характеров монахинь. Эти религиозные стихи поэтессы Серебряного века не могут остаться среди «забытых».

Из книги «Монастырское» (1923)

* * *

Радуйся, Невеста, Невеста Неневестная!

Венчик Тебе вышьем мелким жемчугом,
Уберем Владычицу-Заступницу Небесную
Белыми ромашками, синим васильком.
Матушка Ненила накроила розанов.
Слова нет, что в розанах больше красоты,
Только не пристали розы Богородице:
Приснодеве к личику девичьи цветы.
Хвалят Тебя ангелы-архангелы небесные!
Чрево Твое – небо, Сын Твой – сам Господь!
Радуйся Невеста, Невеста Неневестная,
Просвети и нашу темную плоть.

* * *

Зашумели снега ручьями узывными

Омыли корни водами живыми,
Голосами птичьими, переливными
Славит дубрава Воскресшего Имя.
Обновляйся, новый Ерусалиме!
Все деревья званые и все избранные
Вчера были сирыми и нагими.
Сегодня уборы на них сребротканные
С подвесками жемчужными и золотыми,
Обновляйся, новый Ерусалиме!
На могилах травы умильно зеленые
Рвутся из-под камня с вестями благими,
Чует сердце мое вознесенное
Новую весну за веснами земными.
Обновляйся, новый Ерусалиме!

* * *

Душа моя – свечечка малая

Перед иконою Спасителя темною.
Сегодня она пасхальная, алая,
Вчера была – страстная, зеленая.
Вчера омыло ее покаяние,
Омыло чистой водой, нетленною,
И стало радостью испытание,
И радость стала совершенною.
Лучится мой дух, слезами теплится,
Огарочек малый перед иконою,
Сейчас догорит и опять засветится
Страстной – покаянной, свечой зеленою.

* * *

Лампады алой мое сияние

Как сердца пронзенного кровь
Перед Спасом Благого Молчания
Зажигает любовь.
Все, чем сердце пронзенное полно,
Все, чего не постигнуть уму –
Тебе, Господи, Спасу Безмолвному,
Тебе одному.

* * *

Ударила в колокол мать Аглая

К ранней обедне время идти.
Всю долгую ночь не спала я,
Читала «Спасенья пути».
Спасутся праведники, пустынножители,
Мудрые девы, святые отцы,
Священномученики, церковноучители,
Вся верная паства до последней овцы.
Ни в книгах священных нигде не сказано,
Чем нераскаянный дух обелить,
И то, что печатью смерти связано,
Может ли жизнь разрешить?
И кто согрешил без покаяния,
Кто вольною смертью запечатлен,
Спасут ли того любви воздыхания
И все, чем ангельский чин силен?
Рясы моей воскрылия черные!
Скорей бы в незнаемый путь улететь…
Устало сердце мое непокорное –
Устало скорбеть.

* * *

Росами Твоими вечерними

Сойди, Сладчайший Иисусе,
На волчцы мои и тернии,
На каменное мое нечувствие.
Не вижу света закатного,
Не слышу церковного пения,
Как смоковница, Богом проклятая,
Засыпаю в постылом терпении.
Очи слепым отверзавший,
По водам ходивший Христос,
Дочь Иаира от смертного ложа воззвавший,
Коснись меня чудом слез!

* * *

Золотые маковки обители

По-над ельничком мелькнули и пропали.
По крутым холмам к ней до ночи дойти ли мне?
Что-то ноженьки гудут, пристали.
Птичьи гласы правят повечерие.
Засинели дремы по кустам.
Дай мне, Господи, по вере и усердию
Крепость духу, силушку ногам.
Отзвонили звоны колокольные,
Отгорела в небе зорька алая.
Вы луга, леса мои привольные,
Вы былинки и букашки малые!
Новым слухом дух мой наполняется,
Тайнопевный слышу ваш канон,
Сердце песнью вашей причащается,
Как пасхальным хлебом и вином.

* * *

Гроздия белого инея

Алеют рассветным лучом.
С тобою, Господи, ныне я
Во свете Твоем.
Гроздия белого инея
Истают при свете дня,
Покину я твою скинию,
Но Ты не покинешь меня.
Гроздия белого инея
Стекают на землю с высот,
Но из праха земного уныния
Твой луч меня воззовет.

* * *

Вот и кончилось мое послушание

Отжала полосыньку до конца,
Приими, Господи, мое покаяние,
Не отжени от Твоего лица.
Призри на долгое мое смирение!
А если гореть повелишь в аду,
Пошли мне для адовых мук терпение:
С именем Твоим во ад сойду.
Глашенька, свечку зажги мне отходную,
Стань в головах, отпускную прочти –
Девичьи молитвы до Бога доходные,
Дурость мою и гневливость прости.
1915
Воронеж, Киев, Москва, Сергиев Посад

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Жанры и темы

Сборники духовной поэзии

Рекомендуем

Комментировать