- За Троицу
- Он тебя помилует!
- Кто может вернуть жизнь?
- Буду министром
- Чистая душа
- Сто первый километр
- Пожарная «гильдия»
- В поисках неведомого Бога
- Есть ли умные люди?
- Кто первый коммунист?
- Вечность. Слезы и совесть эпохи
- Если он — сын тракториста
- К сердцу России
- Возьми меня к Себе
- Военная свадьба с некрасивой невестой началась
- Я вас, семинаристов, знаю
- Открывай. Министр обороны!
- «Особая» история
- Дембельский аккорд
- Согласен на ассенизатора
- У нас плохому не научат
- Новые «подвальники»
- В Вечности хочу быть с ними
- Архиерей и «крокодил»
- Идите с Богом!
- «НУ! Братэ! Я тоби кажу!»
- Ну как тебе наша «система»?
- Пасхальные каникулы
- Экзамены
- «Печерские антики»
- Когда-нибудь помянешь
- То-то и плохо, что привык
- Кому мы нужны?
- Не стоит город без праведника
- Мамка, я живой
- Я сын Воанергеса
- Нечестивых и так полны улицы
- А мне теперь новую одежду дали
- Ананьинские чудеса
- Антихристу — не поклонюсь!
- Делай все наоборот, и ты здесь окажешься
- Господь не по силам не дает
- А все-таки...
- Можно ли смотреть телевизор
- А тильки православных христиан
- Скажи этому «другу Христа»
- Жизнь дороже денег
- Дух Святой найдет на тебя
- Тогда черепаха высунула голову
- За двоих хорошо трудишься
- Корова и-то не покатятся
- Возрождается ли вера во всей России?
- Мужик мужика родил
- Далеко заплыл
- И мать жалко, и Церковь жалко
- Я вам этот памятник восстановлю
- Крест тебе и воскресение
- На духовную свадьбу
- Заранее прощать
- Иди в мир, Платонушка
- Как же Господа не благодарить!?
- Вольному — воля, а спасенному — рай
- Я — «Иисус». Иоанн ждет меня
- Бывалые люди
- Только молиться
- Никто не отнимет
- А он смиренных любит
- А я безгрешная
- Конца и края не видно этому делу
- «Не та фи-гу-ра»
- За вас и дело Божие
- «Все ученые... и все слепые»
- О! Это чудно!
- Там и все мы — счастливые
- Но дивнее — в грешниках
- И в чем же эта разница?
- Вот и дело христианское сделаем
- Фавор или Голгофа?
- Он же наш «депутат»
- Встреча знаменательная
- Ну, как тебе сказать, радость через край!
- Вы верите в возрождение России?
- Нет, нет. Я просто выпиваю
- «Я там лежу у забора»
- Говорят, что чудес не бывает
- Бог знает наше будущее
- Бензин нюхать не хотим
- Я на всю жизнь запомнила
- Все полегче будет
- «Два чувства дивно близки нам...»
- Я меньшой и брат мой старшой
- Прощай, брат
- Вы дома, я — в гостях
- Будет царствовать Любовь
Ну, как тебе сказать, радость через край!
— Счастливо, сынок, уже пожить не удастся, хотя бы сдохнуть хорошо Бог помог, — эту меткую фразу мать в последние годы жизни часто повторяла.
— Не хочу умирать зимой: мужикам тяжело мерзлую землю копать будет, да и наваляешься одна в избе, окоченеешь вся. Вот этой зимой соседка моя Мотя Адаева умерла, так и никто не знал, пока тропу совсем снегом не замело. Целую неделю скрюченная да смерзшая на полу провалялась. Хорошо бы летом помереть, а еще лучше на свое день рождение четвертого августа, когда Вы все вместе приезжаете. При своих хорошо умереть, да и проводите, поминки справите. Все уж годы идут, наша очередь движется. За эту зиму много народу померло, собираться надо. Шутка ли дело, маму свою уже пережила, пора и честь знать. А все одно, страшно умирать. Здесь плохо прожили, да еще и там неизвестно что ждет. Какой рай? Рая не видать, по грехам не видать. Бабы говорят: хорошо тем, кто поболеет перед смертью — грехов поменьше, легче помереть будет.
В то лето много всяких искушений предшествовало поездке домой.
В завершение всего неизвестные жулики вскрыли дверцы машины, унесли паспорт с купленным на родину билетом, за трое суток перед отъездом.
На железнодорожном транспорте по установившимся правилам проезда требовалось к билету предъявить паспорт. Где он теперь, этот паспорт? В оставшееся время паспорт не восстановить, осталось последнее средство — молитва. За сутки перед отправлением неожиданно позвонили. Любезный жен-ский голос сообщил:
— Соседняя с нашим храмом организация нашла чей-то паспорт в канализации. Просят вас подъехать посмотреть. Мы думаем: на вас похоже.
Поезд двое суток колесил по центральной России. Из окон изредка можно было видеть старые православные храмы с обновленными куполами. В Арзамасе бойкие торговки зазывали друг друга:
— Айдати, бабы, к головным вагонам; на хвосте у поезда чо висеть, доходу будет мало. Картошечку варену берите, берите картошечку!
Ну вот и родина недалеко — лексикон поменялся. Вместо «пойдемьте» ¬«айдати» появилось. Одно слово — земляки.
К родной станции поезд подошел в двенадцать ночи. В окнах изб не горел свет, и собаки нехотя тявкали на шум моих шагов, дескать, не мешай отдохнуть, знаем что свой, не шатайся по миру не вовремя. Вот и знакомый переулочек, у соседей свежая куча наколотых дров взгромоздилась у забора, у нашего дома ничего — некому колоть, папы уже двенадцать лет нет на земле.
— Исплакалась вся: шутка ли дело летать по воздуху сейчас, хоть и в Святую Землю. Вот помру — рыскай хоть куда. Рысалим не Рысалим, мне все одно будет, а пока жива, дай спокойно дожить. Вот сдохну — рыскай сколь хошь.
Тетя Маня Баринова, мамина подруга, увидев меня, удивленно посетовала на мать:
— Не хочу, говорит, без него помирать, хоть и болею. Пусть приезжает, тогда и помру. Без сынка помирать не буду, вот и все. Приедет, проводит, похоронит. Я ей говорю: «Маша, где это видано, чтоб на заказ помирать, Богу ведь не прикажешь что делать». Ну, ты, чай, ее знаешь: ее не переубедить. Болеет она часто в последнее время, чай, нам ведь уже и года. Трудно ей одной, мы ведь все почти в улице по одной живем, а одной жить не сладко, да и боязно: жулье везде да ворье, так и жди одного худого, доброго не ждем, такое время, надеться теперь не на кого. Только на Бога и надеемся мы, Им Одним и живем. Мужики наши ушли, очередь за нами. Ты сегодня послужи по моему Ване панихидку, стара стала в церкву ездить, ноги не ходят. Тетю Настю Власову помяни. Последнее время ей тяжко жилось. Правду твоя мать говорила: нельзя ей было молиться за мужа удавленника, отнял Господь у нее разум. Заговариваться стала, никого не узнавала. Сын запирал ее на большой замок. Только когда еду приносил, тогда и отпирал, страх глядеть на нее было. Господь уж и прибрал нашу подругу Настю. Неизвестно еще, какая смерть нас ждет, не ровен час Господь призовет.
Четвертого августа по церковному календарю был день мученицы Марии Магдалины и, соответственно, мамин день рождения. К полудню пришла сестра Валя с большущим букетом цветов, и все уселись за торжественным столом. Первый тост за умерших родителей был, второй — благодарственный — маме за воспитание. После стола фотографировались все вместе в саду. Потом гости пошли провожать Валентину домой, я ушел в избу читать книгу, мама и племянница Екатерина остались на улице.
Неожиданно вбежала сестра Нина и прокричала:
— Идем скорей, помоги маму поднять у крыльца.
Пришедшая врачиха сообщила неутешительную новость:
— Правосторонний инсульт у нее, поэтому и речь не работает. Невропатолог из районной больницы посмотрит. Сейчас не трогайте ее, придет в себя скоро. Понимать все будет. Покой ей нужен. Уколы делать приходить будем по очереди. По моим наблюдениям, готовиться надо всем, конечно. Я уже не первый год людей наблюдаю. На третий, седьмой, девятый, двенадцатый, крайний срок пятнадцатый день инсультные правосторонние уходят на тот свет. А если уж восстанавливаются, то ненадолго, еще один удар следом — и все дело довершается.
На следующее утро сестрица Нина подошла к моей постели:
— Сегодня ночью сон видела чудной. В магазине народу полно, рыбу давали всем. Я стояла возмущенная, всем дают, а мне не дают. Продавец мужчина мне говорит: «А тебе особая рыба полагается», — и на руки мне положил огромную рыбину, метра два-три длиной. Тяжеленная рыба была, чувствую: не удержать мне ее.
Умрет, наверное, мама, ведь я такой же сон видела с рыбой, когда наша баба Саня, ее мама, умерла. Только вот когда?
Ответил, что пришло на сердце.
— Думаю, на двенадцатый день, в честь святых апостолов и моей священнической хиротонии. То, что рыба снилась, ничего в этом удивительного нет: христиане в первые века рыбку на груди носили, потому что каждая буква в греческом слове «рыба» означает расшифровку того, кем был и есть Христос. Иисус Христос — Бог Мира — Спаситель — ICQUS.
Каждый день в течение двенадцати дней с болью в сердце мы молились в надежде на чудесное выздоровление матери. В ночь причащали запасными Дарами Святых Христовых Тайн, которые предоставил нам отец Сергий.
На шестой день нашей молитвы стали приходить в голову отчаянные мысли: «Столько просим и молимся, а Бог словно не слышит нас. Не встает с постели мама и не разговаривает, нет видимых улучшений в здоровье. Что делать?»
Ответ пришел неожиданно. У меня была привезена аудиокассета с беседами архимандрита Софрония Сахарова, которую по дороге к врачу мы с отцом Сергием слушали в машине. Что же мы услышали назидательного от отца Соф-рония?!
— Один молодой человек, который жил жизнью всего Мира, был приговорен неизлечимой болезнью к смерти. Он просил нас молиться о нем, о его здравии, но выздоровления не было. Я сказал ему: «Мы молимся о Вас, но мы не чудотворцы. Мы не знаем, полезно ли для Вас земное здравие». — И что же я слышу в ответ? — «Когда Вы молитесь обо мне, — говорит он, — я чувствую в душе Бога и это мне всего дороже».
Действительно, может быть, нет воли Божией, чтобы даровать маме земное здравие, может быть, необходимо молиться об отпущении грехов и присутствия в ее душе Божией Благодати.
В доме у отца Сергия нас ждал духовный сюрприз. Знакомая батюшки Ирина из своей поездки по Греции привезла видеокассету о Святой Горе Афон. Благостный монах, со светлым от поста и молитв лицом, на вопрос о значении смерти для христианина ответил: «Для монаха смерть — свадьба и Пасха со Христом!»
На двенадцатый день, пятнадцатого августа, утром пришел односельчанин с вопросом, как ему молиться о сыне, умершем в двадцать лет от рака крови, и мы, чтобы не мешать сестрам ухаживать за мамой, вышли на крыльцо для беседы.
Трудно было утешить отца в тяжелом горе, постигшем его. Я вспоминал все, что читал и слышал о Вечной Жизни из святоотеческих книг. Нина, вышедшая на крыльцо, тревожно-испуганно сказала:
— Иди. Там что-то с мамой, тебя, наверно, глазами ищет, ждет. Иди скорее.
Мама сидела на постели, и ее глаза смотрели куда-то вдаль, притихшие сиделки напряженно молчали.
Заглянув ей в глаза, заметил, как свет из ее зрачков уходил куда-то вглубь.
— Мама! Не уходи. Сейчас будем причащаться, — позвал я ее.
Удивительно было видеть, как уходящий куда-то свет в глазах стал возвращаться.
Еще удивительнее было видеть, как она смогла причаститься и потребить запивку.
Сразу над ее головой я прочитал отходную молитву, пульс и биение сердца не ощущались, но душа, видимо, еще обитала в теле.
Кто-то побежал за врачом, мне оставалось читать канон на исход души. В какой-то момент чтения она два раза поморщилась и тут же свет и победная радость засияли на ее лице.
Несколько минут, под впечатлением великого таинства смерти, мы все сидели в глубоком душевном покое.
Вдруг дверь широко распахнулась, и в избу вошла соседка Нина Канаева:
— Ну вот! Я говорила, что помрет, вот она и померла. У нас мама также померла, — громко прогремел ее голос.
Парадокс ее «выступления» был в том, что будто не Господь призвал маму через болезнь к Вечной Жизни, а авторитетное Нинино предварительное за-ключение, торжественно подтвержденное сейчас в полной тишине в доме. Какая наивная простота человеческой правды!
К вечеру подъехал отец Сергий. Постояв минуту у гроба, сказал:
— Ну, надо же! В доме как в Церкви благодатно, а Мария Ивановна лежит как победительница.
Рано утром перед отпеванием в избу собрались сельчане. Прочитав акафист за единоумершего на русском языке, я обратился мысленно к Богу: «Господи, Сам укажи, какое Твое Слово из Евангелия надо прочесть маме и ждущему народу».
Взгляд упал на одиннадцатую главу от Луки со стиха пятого по тринадцатый. До двенадцатого стиха все было так знакомо. Спаситель рассказывал о двух друзьях, один из которых пришел в полночь просить хлеба и, невзирая на первый отказ друга встать с постели и дать просимое, по неотступности достиг желаемого.
Как гром среди ясного неба прозвучал в моей душе тринадцатый стих: «Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него».
Так вот, оказывается, чего нам надо просить сейчас маме! После вразумления Словом Божиим, я обратился к народу:
— Мы сейчас с вами слышали Слово Самого Иисуса Христа, где Он одобряет просить необходимое для тела и души. Если мы сейчас дружно попросим Марии Царство Небесное, пришествие Духа Святого душе ее, то, по неотступности нашего желания, Христос Бог даст ей. Это главное для ее души, в этом полнота ее счастья.
После отпевания мы поехали на кладбище и отслужили литию, небольшую молитву о упокоении. Во время прощания и опускания гроба в могилу вдруг в душе стало шириться и расти чувство неизъяснимого мира, и даже какой-то победы.
Опыт Святой Церкви говорит, что день смерти больше дня рождения, потому что в рождении своем человек рождается во временную жизнь, а умирая телом, душа человека рождается в Жизнь Вечную.
В смерти христианина всегда много духовной символики и совпадений.
Моя мать пожалела троих детей своей подруги, взяв над ними опеку, и Господь привел ее сына служить в обители Святой Троицы.
Пятнадцатого августа я уехал из родного дома и через двадцать два года, в тот же день, она отошла ко Господу.
На сороковой день по своей кончине она явилась во сне дочери Нине.
— Мама, как тебе там живется? — спросила сестра.
— Хорошо. Ты же знаешь, как мы плохо жили, голод, война, а сейчас я живу очень хорошо, — ответила мама.
— А как это хорошо? — полюбопытствовала Нина.
— Ну, как тебе сказать? Радость через край, словно от наполнения переливается вода через край ведра.
Передавая свои впечатления, сестра вспоминала:
— Живое чувство душевного общения с мамой настолько было полным и радостным, что никакому сомнению не может быть и места, что это была она.
Наш чувственный материальный опыт жизни в основном не предполагает, что видимая материальная форма жизни живет, движется и существует исключительно за счет абсолютных, вневременных, нематериальных энергий, которые называются христианами Духом Святым.
У Бога нет будущего, потому что будущее необходимо для приобретения недостающего. Бог, как абсолютная полнота, не нуждается в будущем, но все у Него содержится как настоящее.
Уходя во «всегда настоящее», душа христианина ощущает полноту своего бытия, потому что в крещении он получает дары нетварной энергии, дары Духа Святого, над умножением которых он трудился в своей земной жизни.
Комментировать