XLVI. Интервью с юным генуэзцем
– Прежде всего осторожность! И не болтать! – скомандовал Волька, когда все трое выбрались на берег, а ковёр-гидросамолёт исчез по мановению руки Хоттабыча. – Ещё неизвестно, куда мы попали.
– Определимся по самолёту, – сказал Женя. – Вон по тому.
Откуда-то с запада летел большой самолёт. А надо вам сказать, что во всей двести сорок пятой школе не было большего знатока авиации, нежели Женя Богорад. Ему ничего не стоило с первого взгляда определить государственную принадлежность самолёта. Он знал штук сорок опознавательных знаков.
Самолёт низко прогудел над нашими путешественниками и скрылся за ближайшим холмом.
– Американский! – заключил Женя. – Белая звезда – опознавательный знак американской авиации.
Пролетел и скрылся за тем же холмом ещё один самолёт. И этот, тоже имел на своём фюзеляже американскую белую звезду.
– Одно из двух, – сказал Волька: – мы попали или в Грецию, или в Италию.
– Синьоре Умберто-о-о! – донёсся издалека высокий мальчишеский голос. – Синьоре Умберто-о-о! Вас хозяин зовёт!
– Раз «синьоре» – значит, Италия, – сказал Волька. – Значит, мы в Италии!
– Удивительное дело, как эти американцы летают себе над Италией, словно над какой-нибудь американской территорией! Просто исключительное нахальство! – задумчиво проговорил Женя. – Будь я итальянцем, я бы…
Но как удивились бы наши герои, узнав, кто прилетел только что в Италию на том, первом, самолёте! В то время, когда они выражали своё недоумение и возмущение по поводу американского хозяйничанья в этой прекрасной стране, на аэродроме за холмом подкатили к приземлившемуся самолёту дюралевую высокую лестницу, и по ней спустился, надменно выпучив маленькие, свиные глазки, мистер Гарри Вандендаллес собственной персоной.
Его встретили префект Генуи и местный епископ с тяжёлым золотым крестом на жирной груди; усадили в роскошную машину и повезли в город.
Но мальчики и Хоттабыч этого ещё не знали.
– Италия! Мы в Италии! Вот это здорово! – не удержался и крикнул Женя. – Утром – в Одессе, час назад – над Суэцким каналом, а сейчас – уже в Италии! Правда, здорово?
Волька замахал на него руками, чтобы он вёл себя потише.
– Ох, и востро же нам надо ухо держать! – сказал он. – И, главное, поменьше болтать.
– Да кто нас здесь поймёт? Мы же по-итальянски ни бум-бум! – фыркнул Женя.
– Ничего не значит, что не поймут. Это даже, может быть, хуже, что не поймут.
– Почему, о юные мои друзья, вас не поймут? – обиделся Хоттабыч. – Раз я с вами, то и вас поймут и вы будете понимать язык здешних мест, как понимаю его я.
– Тем более надо держать ухо востро! – снова подчеркнул Волька.
Хоттабыч хотел сразу пуститься в поиски Омара Юсуфа, но мальчики уговорили его пойти с ними посмотреть город. По красивой широкой дороге, тянувшейся вдоль берега, только изредка с тихим шелестом проносились машины да, мягко ступая копытцами, брели тяжело нагруженные ослики.
Вскоре показался большой пляж. Кроме нескольких американских офицеров и солдат, на нём никого не было.
Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя некоторое время вошли в город.
Высокие, многоэтажные старинные дома перемежались с не менее древними одноэтажными лачугами. Было жарко и душно. По узким и грязным улицам ходило множество людей, бедно одетых, измождённых, но весёлых. Они что-то горячо обсуждали, оживлённо размахивали руками, пели песни, останавливались у раскрытых окон и, опершись о подоконник, о чём-то с жаром рассказывали высовывавшимся из окон жильцам.
– Очевидно, сегодня у них выходной день, – сообразил Волька и обратился к мальчику, сидевшему на щербатом пороге у распахнутых дверей мрачного и сырого трёхэтажного дома и мастерившему из старой-престарой сигарной коробки пароход.
– Скажи-ка, мальчик, у вас сегодня выходной день?
Юный генуэзец недоуменно посмотрел на Вольку и его спутников:
– Как ты сказал? Выходной день? Что это такое – выходной день?
– У вас сегодня воскресенье? – поправился Волька.
– Будто ты сам не знаешь, что сегодня пятница! – насмешливо ответил мальчик.
– Тогда сегодня, вероятно, какой-то праздник? – продолжал свои расспросы Волька.
– С чего это ты решил? – удивился мальчик. – Был бы праздник, звонили бы в колокола.
– Почему же, в таком случае, так много людей бродит по улицам в рабочее время?
– Ты, наверно, нездешний, – сурово ответил мальчик. – Одно из двух: или ты нездешний, или ты ненормальный.
– Я нездешний, – быстро проговорил Волька. – Я вполне нормальный, но я нездешний. Я из… я из Неаполя.
– А разве у вас в Неаполе рабочие не бастуют против правительства и американских крыс? – рассердился юный генуэзец. – Знаешь что, иди-ка ты подобру-поздорову! У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми вопросами!.. Постой, постой! А может быть, тебе нравятся наши правители и их американские хозяева? – крикнул он вдогонку уходившему Вольке – Ты говори прямо! Нравятся?..
– Что ты! – возмутился Волька. – Как тебе не стыдно так оскорблять незнакомых мальчиков! Да я их попросту ненавижу!
– И я их тоже ненавижу, – сказал Женя. – Мы, если хочешь знать, только что удивлялись, как это вы их терпите…
– Кто это – мы? Генуэзцы?
– Нет, итальянцы! Такой прекрасный, боевой народ…
– То есть, как это – итальянцы?! А ты кто – вавилонянин, что ли?.. Ребята-а-а! – закричал вдруг свирепо юный генуэзец, обращаясь к соседским мальчикам. – Ребята, сюда-а-а-а!..
– Пусть мы поскорее исчезнем, Хоттабыч! – быстро прошептал Волька. – Скорее же!..
Они исчезли, к величайшему изумлению юного генуэзца, который из-за этого непредвиденного и никак не объяснимого обстоятельства оказался в чрезвычайно неудобном положении перед созванными им друзьями…
– Я говорил тебе: держи язык за зубами! – с досадой выговаривал Волька Жене, который чувствовал себя виноватым и не знал, куда деваться от стыда. – Чёрт знает что может наделать человек, который брякает первое, что ему подвернётся на язык!.. Вот теперь из-за тебя так и не осмотрели город! И какой город: Геную!..
– Я льщу себя надеждой, о рассудительнейший из учащихся двести сорок пятой школы (это был увесистый камень в Женин огород), что мы ещё будем иметь возможность осмотреть все его улицы, площади и дома, – успокоительно заметил Хоттабыч. – А если тебя смущает возможность встретиться с тем строптивым мальчиком, который вас так напугал, то тебе стоит только сказать слово, и я его перенесу куда-нибудь подальше от здешних мест.
– Только попробуй! – вспыхнул Волька. – Это совершенно замечательный мальчик! Я бы на его месте поступил точно так же.
– И я тоже, – сказал Женя, виновато глядя в сторону. – Давай, Волька, мириться, а? Я виноват, но больше не буду. Ладно?
– Ладно, – великодушно ответил Волька и пожал робко протянутую руку Жени Богорада. – Мир так мир!..
– Пойдёмте же на берег моря, – нетерпеливо предложил Хоттабыч, – дабы я смог без промедления приступить к поискам моего несчастного брата.
Этот разговор происходил на шоссе, по которому они ещё несколько минут назад, полные туристских планов, шагали в Геную. Теперь они пошли в обратном направлении, выискивая укромное местечко подальше от дороги и строений.
Комментировать