«Поговорите друг с другом!» <br><span class=bg_bpub_book_author>Протоиерей Александр Дягилев</span>

«Поговорите друг с другом!»
Протоиерей Александр Дягилев

(4 голоса5.0 из 5)

Протоиерей Александр Дягилев о том, как уберечь семью от развода

– Отец Александр, разводы захлестнули многие страны мира. Неужели вы нашли метод их предотвращения?

– Дело в том, что в наших программах мы ничего не делаем за людей. Мы являемся лишь свидетелями диалога в семье. Мы делимся с людьми своими знаниями, и они получают этот инструмент – диалог. Будут они им пользоваться или нет – зависит только от них. Мы понимаем ограниченность своих сил. Наше дело не выступать в роли учителей, а самим жить в диалоге и делиться этим с другими. От усердия самих участников, а не от нас зависит, как они отработают эти два дня на программе, с каким результатом для себя уедут.

– Как родилась идея «Супружеских встреч»?

– На самом деле это движение родилось в Польше в 1977 году. Супружеская пара Ежи и Ирена Гжибовские более 35 лет назад попытались реализовать на практике наработки католического священника из Испании Габриэля Кальво. Еще в 1950-е годы он начал читать лекции для кризисных семей, столкнувшись с тем, что семьи распадаются, люди просят священников о помощи, а как им помочь – непонятно. Позже он понял, что лекции малоэффективны, что лучше организовывать для семей выездные семинары, где супруги не столько будут слушать какие-то поучения, сколько смогут самостоятельно, без свидетелей поговорить друг с другом о накопившихся проблемах. Но им нужно помочь – подсказать, как правильно делиться болезненными темами, не раня друг друга еще больше. Ежи и Ирена Гжибовские проработали эту идею до мельчайших деталей: как организовывать такие выезды, о чем говорить с супругами, какие темы и в какой последовательности поднимать. И теперь центры созданной ими католической ассоциации можно встретить во многих католических епархиях Европы и Америки. А нашему православному объединению всего четыре года. В настоящее время создан постоянно действующий епархиальный центр в Санкт-Петербурге, а благодаря Рождественским чтениям и другим мероприятиям, которые организуют отделы Московской Патриархии, к нам на программу стали приезжать священники и просто семьи из других регионов, которые хотят создавать подобные центры в своих епархиях. Так что мы стали расти и расширяться.

– А почему вы выбрали именно такое направление деятельности?

– Мы не выбирали, это оно нас выбрало. Мы не думали о каких-то глобальных проектах, просто сами прошли через кризисы и непонимания, искали разные пути и нашли «Супружеские встречи». Это помогло нам как супругам, как обычным людям. Теперь уже просто невозможно не делиться этим. Я бы не сказал, что у нас была очень уж критическая ситуация, слава Богу. Я не раз видел на практике, как далеко может зайти кризис в семье. Но и наша ситуация была довольно болезненная и, к сожалению, распространенная. Вроде бы внешне все благочестиво: батюшка, матушка, детишечки, дом, всё хорошо, – а на практике я помню, что были бесконечные придирки, претензии, которые я не понимал, которые меня очень сильно раздражали. Я огрызался в ответ, потом каялся. Мне не хотелось идти домой, тем более что священник всегда найдет, чем ему заняться на приходе. Я мог назначить людям встречу на 11 вечера, когда они очень просили меня с ними поговорить, подробно их исповедовать. Так что я мог запросто приехать домой в час ночи, когда все уже спали, а уехать в семь утра, когда еще все спали. Так я пытался избегать сложных ситуаций, когда подходишь к двери, звонишь, открывается дверь, и сразу что-нибудь начинается. Но и это отчуждение проблемы почему-то не решало. Я говорил: «Я вас и так не трогаю, что вам от меня еще надо?» Но на самом-то деле семья во мне нуждалась, а я этого не понимал. Раз поговорили – поругались, второй раз попытались поговорить – поругались. И количество таких тем, о которых мы старались лишний раз не говорить, дабы не было очередного скандала, постоянно копилось.

– Как это знакомо! У вас происходило то, что происходит во многих семьях. У нас с мужем тоже годами копились обиды и непонимание, а сесть поговорить мы так и не смогли. Не было ни психолога, ни духовника, чтобы во всем этом разобраться. А у вас конфликты были еще до рукоположения в сан?

– Священником я стал через два года после того, как мы поженились. Но конфликты, конечно, начались до рукоположения. Я прекрасно помню то чувство – горение в душе, когда нас только-только обвенчали. Как мы выходили из церкви, как душа радовалась. Однако затем этот огонек стал гаснуть – с каждой очередной неприятной историей, после взаимных претензий и обид. Я совершенно не умел выражать свои чувства, то есть вообще не понимал, зачем это надо. Когда супруга пыталась поговорить, я начинал придираться к словам, то есть логикой анализировать: «Ага, она мне сейчас сказала вот это, вот это и вот это». Например, она говорит: «Уходи, я видеть тебя не хочу». Я понимал буквально: «Она хочет, чтобы я собрал вещи и уехал». А потом начинал думать: «Куда я сейчас поеду? Где эту ночь буду ночевать?» На самом деле она просто хотела сказать этими словами, что очень обижена, но если бы я собрал вещи и реально уехал, то обидел бы этим еще больше. В общем, когда огонек в душе почти погас, жизнь стала обыденной рутиной, для меня это был очень тревожный симптом, потому что я понимал, что происходит что-то не то. Еще накладывалась очень сложная финансовая ситуация. Как священнику, мне очень мало платили в том приходе, где я служил, и мое мужское достоинство было ущемлено. Супруга, будучи юристом, получала на тот момент намного больше, чем я. Я ее не обвинял ни в чем, скорее винил себя, что я не могу реализоваться как мужчина. Но священник не вправе поменять приход по собственному изволению, как обычный человек, который, если ему мало платят, может уволиться и устроиться в другом месте. Священник переводится распоряжением архиерея, и просто так, даже если приход его не очень устраивает, уйти он не может. Я пытался вести на приходе активную деятельность, но она еще больше меня от семьи удаляла, при этом никто не ценил моих усилий. Эта ситуация плюс конфликты – всё это очень сильно давило. Как христианин, я был намерен терпеть и дальше, то есть гнал от себя мысли о разводе, если они возникали. Но нельзя сказать, что мы жили в семейном счастье. Эти внешние и внутренние факторы давили. Когда у нас возникал какой-то конфликт, мне всегда казалось, что моя супруга хочет меня укорить именно за то, что я не могу обеспечить свою семью хлебом насущным. Мысли об этом просто изматывали.

– И как же вы вышли из этой ситуации?

– Нас достаточно долго приглашали на «Супружеские встречи», поскольку католический центр в Санкт-Петербурге существует с 2002 года. Эти мероприятия проводились и для католиков, и для православных. Наши друзья там побывали и нас звали, а мы всё никак не собирались. Когда в очередной раз пригласили, я даже не думал, что супруга согласится. Я просто передал: «Нас зовут. Не хочешь поехать?» И она: «А давай, поехали! Чего нам терять!» Я совершенно не представлял, куда мы едем, спрашивал: «Может, шашлычка купить или помидорчиков?» Думал, вечеринка какая-то загородная, уикенд на природе, ожидал чего-то такого. Оказалось, что это нечто иное, всё гораздо глубже, более серьезно. Я помню, что наши отношения к концу этих двух с половиной дней программы настолько изменились, что тот огонек, который, казалось, уже потух навсегда, вдруг загорелся снова. Помню, после окончания программы едем вместе в машине, а у меня душа ликует, как будто только что с венчания.

– Но что такого произошло в эти два дня?

– Мы смогли проговорить очень многие сложные темы наших взаимоотношений, которые, казалось, были табуированы, очень многие наши проблемы. Выяснилось, например, что моя супруга вовсе меня не укоряет за маленькую зарплату, и хотя ей из-за этого было реально тяжело, приходилось много работать, тем не менее она прекрасно всё понимает и не осуждает. Открылась какая-то перспектива в жизни, стало понятно, что мы можем не просто жить вместе и терпеть, а жить и радовать друг друга. Естественной реакцией было: а почему этого нет у нас? А почему у нас никто этого не делает? И через год мы сделали православный выезд.

– Отец Александр, а как проблема с разводами обстоит в вашем городе?

– В Санкт-Петербурге практически такие же цифры в процентном соотношении, что и в Москве. Примерно на 50 тысяч браков 20 тысяч разводов в год. Еще на настоящий момент могу сказать, что с 1 апреля 2014 года по 17 января 2015 года в Санкт-Петербурге расторгнуто 603 церковных брака. То есть в среднем на пятимиллионный город распадается два венчанных брака в день. Есть неофициальные данные о том, что в среднем в год происходит расторжения браков у одного-двух священнослужителей. Но Москва и Санкт-Петербург – это еще не вся Россия. Жизнь в мегаполисах сильно отличается от жизни в сельской местности. Известно, что в областном регионе распадается в среднем три брака из четырех.

– А что происходит в других регионах России?

– Для примера я взял бы Владимирскую область: Владимир, Суздаль, Муром – древние города, самое сердце исторической России. Мне казалось, что там много верующих людей, что там могли сохраниться семейные традиции и патриархальный уклад быта. Но число разводов за минувший год там заметно увеличилось: распадаются каждые два брака из трех. В Екатеринбурге и Свердловской области – столице Урала – распадается больше половины браков.

– Это статистика по России. А есть ли данные по странам СНГ?

– Председателем нашей секции был владыка из Беларуси, поэтому я нашел сведения по республике Беларусь, где распадается также каждый второй брак[3]. Эти цифры пугают, когда задумываешься, что за каждой единичкой в этой статистике – человеческая трагедия двух людей, разрушенные семьи, брошенные дети, горе и слезы.

– В чем же причина? Почему распадаются браки тех, кто когда-то любил друг друга, кто души друг в друге не чаял, кто мечтал жить вместе? Я до сих пор не понимаю, почему распалась наша семья…

– Основными причинами, как показывает моя практика общения с людьми, являются незрелые мотивы для вступления в брак, несбывшиеся ожидания, разница воспитания и привычек, разница темпераментов и реакций, работа, деньги, бедность, кредиты; религиозная разница и разница целей в жизни, отношения с родителями и родственниками, здоровье и телесные недостатки, проблемы в сексуальных взаимоотношениях, дурные привычки, вредные зависимости, появление детей, непринятие чувств, неумение построить диалог, супружеские измены.

– Почему супружеские измены вы упомянули последними?

– Потому что чаще всего они являются результатом вышеупомянутых причин, итогом начавшегося ранее кризиса отношений в семье. Среди этих причин я выделяю «неприятие чувств» и «неумение построить диалог», потому что приятие чувств и правильный диалог являются единственным способом преодоления всего того, что написано выше.

– Я наломала в своей жизни немало дров, не понимая, зачем заниматься какими-то чувствами, строить диалог. Думала, что надо просто терпеть, молиться, исповедоваться, причащаться, и этого достаточно. Вместо того, чтобы по выходным заниматься семьей, полдня проводила в храме…

– Ну, не вы одна. Во-первых, практика показывает, что браки распадаются даже у искренне верующих людей. Во-вторых, Бог, создав человека, наделил его естественными потребностями, телесными и душевными. О телесных потребностях мы знаем лучше. Это потребность в воздухе, питье, еде, тепле и т.д. А вот потребности души мы знаем хуже. Есть разные классификации потребностей. Например, одна из самых известных – это пирамида потребностей по Абрахаму Маслоу. Но для супружеских отношений мы используем более простую классификацию – просто список, не давая градации, что первично, а что вторично. Это потребность в безопасности, потребность любить и быть любимым, потребности принятия (то есть быть принятым), признания, уважения, одобрения (обратной связи), автономии (свободы), принадлежности (например, к группе людей), достижения, смысла (в том числе и более глубинное понимание этой потребности – потребность взаимоотношений с Богом). Удовлетворение любой из этих потребностей рождает приятные чувства, а неудовлетворение – неприятные. Человек не может терпеть неприятные чувства бесконечно долго. Рано или поздно он или взорвется, выйдет из себя, поведет себя неадекватно, или удовлетворит вызвавшую их потребность каким-то иным способом, иногда греховным – через суррогат… или просто умрет.

– Значит, не удовлетворяя потребности ближнего, игнорируя его чувства, мы толкаем его на грех или на смерть?

– Да, другими словами – не любим его. Иногда мы должны жертвовать своим желанием удовлетворить потребности ради спасения души, ради помощи ближнему, ради борьбы с грехом и быть готовыми пройти через неприятные чувства. Но таинство брака установлено Богом еще в раю, и оно не является грехом. Без скорбей нигде не обойтись, но кто сказал, что именно муж и жена должны причинять страдания друг другу? Чувства рождаются в душе помимо нашей воли и разума. Они свидетельствуют об удовлетворении или неудовлетворении каких-то наших потребностей. Греховными бывают способы выражения чувств, а также помыслы, желания, принятые решения, слова и поступки. Некоторые чувства могут провоцировать грехопадения. Но сам факт того, что человек что-то чувствует, грехом не является. Его нельзя за это осуждать.

– Вы выделили проблему диалога. Почему?

– Диалог – это честный и искренний разговор двух людей при условии, что они оба любят друг друга и доверяют друг другу, имеют совесть – помнят о Боге – и соблюдают правила ведения диалога. Если хотя бы одно из них нарушается – диалога не происходит.

– Что это за правила?

– Правила несложные:

  • слушать, прежде чем говорить;
  • делиться, а не спорить;
  • понимать, а не оценивать;
  • прежде всего – прощать.

И если мы помним, что чувства – не грех, то получаем возможность понять их, не оценивая, и поделиться ими, не боясь быть обвиненными в чем-то нехорошем, даже если это чувства неприятные. Когда ко мне как к священнику обращаются супружеские пары в кризисе, я стараюсь выслушать их обоих, не занимая ничью позицию, определить и назвать их чувства, хоть это и бывает непросто, а затем объясняю людям, что они – разные, что это нормально – иметь разные точки зрения об одной и той же ситуации или по-разному реагировать на нее. Потом указываю на распространенную ошибку, когда люди надеются «сломать» ближнего, подстроить его под себя и очень разочаровываются, если это не получается. Также пытаюсь объяснить людям их чувства, сформулировать, какие душевные потребности, возможно, нарушены. И только после этого предлагаю проговорить друг с другом, как им жить дальше. Эту методику можно условно назвать «Скорой помощью». Как священнику, мне регулярно приходится этим заниматься. Однако этого недостаточно – необходима систематическая работа с каждой конкретной семьей, чтобы глубокое понимание чувств, потребностей и построение правильного диалога стало нормой. Этому нужно обучать.

– И где этому учат?

– После того, как мы с супругой первый раз приняли участие в католической программе, я написал рапорт, где просил благословения на организацию подобной деятельности в нашей епархии и для православных. Год ушел на знакомство с Гжибовскими, на изучение их методик, и 24 сентября 2010 года в Санкт-Петербурге, по благословению митрополита Владимира (Котлярова), был создан Православный епархиальный центр «Супружеские встречи», который реализует две основные программы – «Семейный диалог» и «Счастье навсегда». Нынешний митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий также благословляет и одобряет нашу деятельность.

– Каковы основные цели вашей работы?

– «Супружеские встречи» – это международное межцерковное движение, цель которого – помочь супругам, независимо от национальности и религиозной принадлежности, сделать их отношения более глубокими, чтобы муж и жена лучше узнали и поняли друг друга, осознали и обновили свои чувства, построили друг с другом диалог, полнее раскрыли для себя смысл брака и таинства венчания… Это движение сейчас состоит из двух независимых, но сотрудничающих друг с другом организаций – из Православного объединения и Католической ассоциации. Каждая из организаций действует строго в рамках канонического права своей церкви, и сотрудничество осуществляется лишь настолько, насколько это нам взаимно позволяют каноны. Мы имеем схожие программы, хотя, конечно, для использования их среди православных содержание было адаптировано. «Счастье навсегда» – это программа подготовки молодых пар к вступлению в брак – одна из форм катехизации перед венчанием. А «Семейный диалог» – это программа работы с уже существующими семьями. Она проводится в течение двух суток в форме выездного семинара. Эта программа полезна для всякой семьи, желающей развить и углубить свои отношения, лучше понять друг друга, а не только для семей в кризисе. Есть еще две дополнительные программы – последующего сопровождения участников программы «Семейный диалог» и особая программа подготовки ведущих пар и священников – то есть тех, кто организует и проводит эти мероприятия.

– Где еще, кроме Санкт-Петербурга, есть такие центры?

– В настоящий момент есть перспективы открытия центров в Екатеринбурге, Барнауле, Алма-Ате, Кокшетау, Минске и, возможно, в Москве. Мы занимаемся подготовкой ведущих пар для будущих центров в этих городах.

– А кто финансирует ваш проект?

– Для ведущих и организаторов «Супружеские встречи» – это форма служения Богу и ближним. Поэтому ведущие ничего не получают от участия, кроме надежды на награду от Бога. Участники оплачивают только накладные и организационные расходы.

– У вас уже есть статистика со дня открытия центра?

– Через программу «Счастье навсегда» прошли 35 пар за два года; в программе «Семейный диалог» за четыре года приняли участие 116 пар, 18 из которых были в глубоком кризисе. В итоге пять семейных пар развелись, что составляет 27% от числа кризисных пар или 4% от общего числа участников. Подчеркну, что мы работаем не ради статистики, иначе отказывали бы в участии наиболее проблемным парам. Из опыта могу сказать, что результат находится в руках самих участников – он зависит от их искренности, доверия и усердия.

– Отец Александр, что вам требуется для дальнейшего развития?

– Во-первых, нужна особая богословская проработка церковного учения о браке, о чувствах и потребностях человека. К сожалению, святоотеческая литература очень мало затрагивает тему семейных отношений. Во-вторых, важна поддержка священноначалия. Слава Богу, наш митрополит Варсонофий, который является управляющим делами Московской Патриархии, нас поддерживает, но на местах у некоторых архиереев, священников и мирян бывает непонимание. Нас иногда обвиняют, что мы взяли за основу для своей деятельности католическую идею, вместо того чтобы придумать что-то свое. Но есть же хорошо известная пословица, смысл которой ясен каждому: «Зачем изобретать велосипед?» Иногда нас толкают на ложь, говоря: «Скажите ради пользы дела, дабы никого не смущать, что вы всё сами придумали». Но я считаю, что это будет неправильно по отношению к семье Гжибовских, которые фактически всю жизнь свою посвятили созданию этих программ. И особая благодарность отцу Димитрию Смирнову. Он один из первых понял важность того, что мы делаем. В-третьих, нам не хватает священников. Мы готовы обучать священнические пары. В-четвертых, мы очень надеемся, что практика в «Супружеских встречах» станет неотъемлемой частью подготовки священнослужителей перед их рукоположением. И, наконец, в-пятых, требуется создание православной инфраструктуры – православных гостиниц и центров для реализации семейных образовательных программ на уровне митрополий или крупных епархий. В настоящее время мы вынуждены пользоваться услугами светских отелей, что вызывает определенные трудности и приводит к удорожанию программы. Образцом может служить православный центр «Кинония» под Минском. Это недорогой православный отель с трапезной, залом для занятий и домовым храмом. Если кто-то хочет познакомиться с нашим опытом, прежде всего для отношений в собственной семье, приглашаем принять участие в выезде по программе «Семейный диалог» в Санкт-Петербурге с 24 по 26 апреля или с 13 по 15 ноября 2015 года. Также мы планируем выезд в Астану с 15 по 17 мая.

– Батюшка, расскажите немного о себе. Как вы пришли к вере?

– Пожалуй, первый шаг – это крещение в 17 лет, в конце школы. Хотя это было неосознанное крещение. Мы шли мимо храма, и мама просто предложила зайти. Смотрим: очередь стоит. Мама – советский человек: раз очередь стоит, нужно занять, потом уже выяснять зачем. Уже в середине очереди обнаружилось, что это очередь на крещение. При том что стоявшие в храме тоже не знали, зачем стоят.

– А в каком храме это было?

– В Николо-Богоявленском Морском соборе. Мама была крещеная. Говорит мне: «Столько времени отстояли! Давай тебя покрестим, ты же некрещеный у нас». Так меня и покрестили. Это был первый шаг серьезного соприкосновения с Церковью, хотя я ничего не понимал: что? зачем? почему? Скорее некая дань моде, которая в то время появилась, потому что рухнул советский режим. 1990 год, люди начали хвататься за что-то такое старое. А серьезным шагом к вере стало то, что я прочитал Евангелие от Марка. Оно тогда публиковалось в журнале «Литературная учеба». В 1992–1993 году уже таких проблем не было, а вот в 1990 году еще были проблемы, еще не было Библии в свободном доступе. И тут напечатали Евангелие! Я решил для себя, что просто нужно прочитать для общего развития. А то приходишь в Эрмитаж, висят картины, а чего на них нарисовано, что за сюжеты, я понятия не имею. Когда я прочитал, то понял, что это как-то не похоже на мифы Древней Греции, что явно за тем, о чем я читаю, стоят реальные истории, реальные люди; в общем, есть повод подумать, что всё не так-то просто. Многие истины, о которых Евангелие говорит, совпадали с моими мыслями. Я думал на эти темы, но не находил никакого внутреннего основания, почему так, а не сяк. Пожалуй, тогда я впервые начал по-настоящему пытаться молиться.

– А что вы заканчивали?

– По образованию я геофизик. Сначала закончил Горный институт, потом – семинарию в Санкт-Петербурге. Сейчас учусь в Москве в аспирантуре святых Кирилла и Мефодия. Хочу написать работу по богословию брака, но из-за обилия дел и послушаний вообще времени нет.

– Вы с матушкой оба из Питера? Как вы познакомились?

– Да, из Питера. Познакомились у нас в храме. Люба передавала посылку для паломнической группы, и мы встретились на лестнице. Как-то показалось, что знакомы. На этой почве завязался разговор.

– А кто жена по специальности? Расскажите, пожалуйста, о своей семье.

– Люба – юрист, работает на светской работе – всегда в свободном графике, а не по восемь часов в день. Ее мама всегда помогала и выручала с детьми. Мы уже 17 лет в браке. У нас трое деток. Ане 15 лет, Саше – 11, а Ксюше – 7. Рождались дети раз в четыре года. Если Бог даст, еще родим. Но сейчас пока пауза.

– Как вы относитесь к планированию семьи?

– У нас есть своя позиция, которая выражена в «Супружеских встречах». Когда к нам приходят молодые люди на девять занятий по программе «Счастье навсегда», одно занятие посвящено здоровью. Мы говорим, что надо стремиться не избежать беременности, а рожать здоровых детей. Зная физиологию и то, что забеременеть женщина может в течение всего пяти дней, максимум – недели, один раз в месяц, мы не видим ничего плохого в том, что человек своим разумом и волей живет по этим естественным циклам и знает, хочет он ребенка или сейчас он не готов, но без всяких вмешательств извне. Но если Господь дает ребенка, значит, нужно принять, конечно.

– А как вы нашли тех, кто нуждался в помощи?

– Их больше чем достаточно. Люди как-то узнают от знакомых, и желающих больше, чем мы можем уместить. Пока вообще не идем в рекламную компанию. Мы хотим построить «Добрый дом». Это проект, который был бы не только для «Супружеских встреч», проводимых нами всего несколько раз в год, но и для многих других семейных программ. Основа – это гостиница, домовая церковь, трапезная и зал, где можно провести конференцию, лекцию, собрания по поводу прошлых встреч.

– Вы подавали проект в «Православную инициативу»?

– Пока еще нет. «Православная инициатива» не выделяет средства на подобное строительство, да и требуется намного больше средств, чем получают по этому гранту. Нужен инвестор, который поймет, насколько это важное и благое дело. То есть это должно быть что-то на грани благотворительности. В то же время это может принести и стабильный доход, который со временем окупит вложенные средства. У католиков такая база под Питером есть, хотя в Питере католики в тотальном меньшинстве, у нас даже лютеран больше, чем католиков, потому что в окрестностях Санкт-Петербурга живет много этнических финнов. Тем не менее католики построили небольшой дом с гостиницей, который не только они, но и православные снимают. Там можно и детский лагерь устроить, можно встречу типа выездного семинара провести, «Супружеские встречи» и так далее. Мы какое-то время даже пользовались этим домом, переделывая католическую часовню, которая у них внутри, в православный храм, но все-таки католический антураж немножко смущал участников.

В светском отеле есть свои минусы. Во-первых, тяжело молиться на Литургии, когда на стенах картины светских художников; во-вторых, у нас пару раз были ситуации, когда нас в конце программы просили: «Пожалуйста, такой-то номер освободите пораньше». Начинало всё комкаться…

– Неужели надо было побывать у католиков, чтобы понять, как важно научиться проговаривать ваши проблемы, вести диалог?

– Здесь неважно, у кого побывать, а важно было, чтобы кто-то научил. Получилось так, что научили они, и мы эту методику взяли для того, чтобы учить православных. Поверьте, мы не трогаем темы папы Римского, догматики или еще чего-то такого, чем католики отличаются от православных. Святейший Патриарх еще в 2012 году сказал: «Сегодня тема семьи – одна из центральных тем в отношениях Церкви с окружающим миром. Если же говорить о ней в контексте двухсторонних отношений между Православной Церковью и Католической церковью, семья – это та тема, где мы вместе можем сегодня активно взаимодействовать, потому что являемся единомышленниками практически по всем вопросам»[4]. То есть мы прямо исполняем то, что сказал Патриарх. И православные, и католики в своих семьях одинаково ругаются, мирятся, у них одинаковые проблемы с диалогом, одинаково приходится учить людей диалог выстраивать. Люди не понимают принципов диалога, люди не понимают даже основ семейной жизни. Разрушена связь между поколениями, и собственные семьи часто не являются примером для подражания. А как строить нормальные отношения, люди не знают. Начинают копировать ошибки своих родителей, и ошибки накладываются на ошибки. Я могу сказать, что диалог – это проблема не только семейная. Пример на глазах: Россия, Донбасс и Украина. Что делать? Способ решения есть только один – диалог. Война в состоянии дать аргументы той или иной стороне. Но цель любой войны – это не взять столицу врага, а заключить мир на наиболее выгодных для победителя условиях. Так что всё равно переговоры ввести надо, никуда не денешься. Мириться придется рано или поздно.

– Батюшка, хочу спросить насчет второбрачных. Верующие христиане в жизни понаделали много ошибок, первый брак распадается по каким-то причинам, и они желают вступить во второй брак, не будучи венчанными. Как им быть?

– Я бы рекомендовал расписаться, затем поехать к нам на программу «Семейный диалог», например, потому что она очень глубоко поднимает внутренние отношения, а дальше выбирайте. Эта тема очень животрепещущая – вторые браки. Я всегда интуитивно предупреждаю, что если вы выходите замуж или женитесь второй раз, то готовьтесь к шквалу проблем, которых вы вообще не ожидали. Объясню почему.

Мы же понимаем, что Господь устанавливает один брак, а второбрачие – это выбор не между добром и злом, а между большим злом и меньшим злом. Это бывает так: есть путь, и есть развилка – добро и зло. Что выбрать? Зло бывает очень соблазнительным. И люди стоят на развилке. Но рано или поздно всё равно придется выбрать и двигаться дальше. Хорошо и правильно, если человек выбрал добро. Например: изменить/не изменить – выбрал не изменить, порвал отношения с каким-то соблазном и сохранил семью. Молодец! Но предположим, человек выбрал другой путь: изменил, согрешил, пошел по пути зла – это плохо, это путь, ведущий в ад. Но Господь человека не оставляет. Здесь порой уже ничего не исправишь, сюда – к добру – не вернешься, потому что путь пройден, развилка пройдена. И тогда Господь дает шанс под названием «еще одна развилка». Ее можно назвать так: «большее зло/меньшее зло». Это уже не идеал, но, по крайней мере, это путь, который может тебя вывести из ада.

Еще причинами конфликтов в семье может стать неправильное отношение к детям – когда из ребенка делают идола – ставят своего ребенка, а не Бога в центр семьи, и это определяет неправильные отношения жены и мужа и их двоих со своим ребенком.

Очень важно отношение мужа ко Христу. Если муж идет за Христом, то жена идет за мужем. Если муж не идет за Христом, жене не за кем идти и волей-неволей приходится становиться главой семьи – но для нее это противоестественно. Отсюда тоже многие проблемы.

– Кого из святых можно почитать на тему брака?

– На самом деле лучшее слово о браке написал святитель Иоанн Златоуст, толкуя 7-ю главу 1-го Послания апостола Павла к Коринфянам.

С протоиереем Александром Дягилевымбеседовала Ирина Ахундова

Источник: Православие.ру


[1] http://www.patriarchia.ru/db/text/2637803.html.

[2] Сведения о числе зарегистрированных, родившихся, умерших, браков и разводов за январь-декабрь 2014 г. // http://www.gks.ru/free_doc/2014/demo/t1_2.xls.

[3] См. сайт Национального статистического комитета Республики Беларусь: [4] http://www.patriarchia.ru/db/text/2637803.html.

Комментировать

«Азбука супружества»
в Telegram.
t.me/azmarriage