Яко с нами Бог, или Диспут с атеистом — Федор Мельников (С. Лавров)

Яко с нами Бог, или Диспут с атеистом — Федор Мельников (С. Лавров)

(72 голоса: 4.3 из 5)

Об авторстве замечательного рассказа «Яко с нами Бог» мне удалось кое-что найти на сайте сыктывкарской газеты «Вера»:
«Когда я со своей супругой стал усиленно изучать духовную литературу, то среди многочисленного чтения попалась брошюра «Яко с нами Бог». Прежде меня привлекали различные учения, в том числе эзотерические (Рериха, Блаватской и проч.), но после прочтения этой тонкой книжицы уже не было вопроса, где Истина. Брошюра так поразила, что стал я выяснять, кто ее автор. На обложке значилось С.Лавров – и никакого пояснения. Кто он – ученый, монах, писатель?

Пользуясь возможностями интернета, обращался в православные издательства, которые издавали «Яко с нами Бог», и везде получал один ответ: мы перепечатали с такого-то издания. Все ссылались друг на дружку. Наконец, подсказали мне, что в одной из радиобесед известный проповедник архим. Амвросий (Юрасов) признал свое авторство, пояснив, что псевдоним Лавров взял потому, что сам он из Троице-Сергиевой лавры. Казалось бы, поиски мои закончились… Но история возникновения этой замечательной книги оказалась куда интереснее, чем ожидал. В интернете случайно наткнулся на сообщение московского информационного агентства «Вертоградъ-Информ» «Старообрядцы обвиняют архимандрита Амвросия (Юрасова) в плагиате». Там же была приведена погромная, иного слова не подберу, статья старообрядца. Он утверждал, что на самом деле эту книгу написал Ф.Е.Мельников, старообрядец-полемист, а «никонианский» священник, мол, все из нее позаимствовал. Кто же тут прав?

На этот вопрос ответил сам архим. Амвросий: «В сороковых годах в одном из журналов Московской Патриархии был напечатан небольшой рассказ о том, как в селе Покровском выступал лектор-атеист. Назывался рассказ «Пчелка». К нам он попал в 1978 году. Один профессор-астроном (ныне он настоятель собора) привез 3-4 листочка сфотографированного текста. Я прочитал их. Рассказ очень понравился, и я все думал: как бы оживить его, приблизить к современности… Этот рассказ мог стать маленькой отдушиной для православных христиан. Мы взяли его «скелет» за основу, нарастили его, внесли свои изменения. В нашем варианте атеист Матюнин превратился в Матюхина (иронией хотелось поддеть его, вспомнилось «тюха-матюха»), немой Трофимушка заговорил (для него специально сочинили диалоги), написали много текстов для Матюхина, Демьяна Лукича, других участников диспута. Трехстраничная зарисовка превратилась в большой подробный рассказ. Многое включили из святых отцов, из современных писателей и исследователей. Написали вторую и третью части о том, как жить по воле Божией.

Первая книжка называлась «Как в селе Покровском похоронили атеизм». Книжку размножили на копировальной технике. Многие стали перепечатывать ее, кто на пишущих машинках, кто, как и мы, копировали… Нашлись добрые люди, издали брошюрку за границей. Брошюрка мигом разошлась по России… Она, подобно пчелке, разнесла свою весть о Боге по всей нашей огромной стране. Дело сделано, теперь можно рассказать о том, как это было…»
Самое замечательное в этой истории то, что сюжет книжки не выдуман – Федор Евфимович Мельников (1874 – 1960), сын священника Белокриницкой старообрядческой иерархии, действительно проводил в советской России религиозные диспуты. Публично он выступал на прениях с марксистскими идеологами (против Троцкого, Луначарского, Бухарина), результатом которых были изданные в 1935 и 1937 годах за границей труды «Современное безбожие, опровергаемое им самим (марксизм и атеизм)» и «О безбожнических и христианских догматах (двухдневный публичный диспут с большевистскими миссионерами безбожия)». Будучи заочно приговоренным к расстрелу Томским губернским нарсудом в 1920 году, он скрывался сначала на заимках в тайге, после – уже в 1925 году – ему удалось перебраться сначала на Кавказ, а затем, в 1930 году, в Румынию, где он прожил еще 30 лет. Там, в эмиграции, он и написал рассказ «Откуда произошла вера в Бога?», которая легла в основу современной книги «Яко с нами Бог». Что бы ни говорили против некоторые старообрядцы, это замечательный пример сотрудничества с традиционным староверием против безверия века сего.
Ким ГРИЦЕНКО
г.Сыктывкар

Оглавление

 

От автора

Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель. (Отк. 1:8)

После возвращения из космического полета Юрий Гагарин сказал: «Я был в межпланетном пространстве и не видел Бога. Значит, Бога нет». Некоторые рядовые люди приняли это заявление за истину: современная наука якобы опровергает существование Бога. Другие, видя, что Гагарин не долетел даже до Луны, заключили: вряд ли он был вправе заявить, будто исследовал все космическое пространство. Ведь для того, чтобы пролететь нашу галактику со скоростью света (300000 км/с), потребовалось бы один миллион лет и полтора миллиона лет, чтобы достигнуть другой галактики. А таких галактик биллионы! Принять за истину наивное рассуждение покойного Гагарина могут лишь люди, умышленно отвергающие Бога.

В противоположность им первая группа американских астронавтов, долетевших до Луны и сделавших на ней высадку, читала в орбите Луны 1-й стих Библии: «В начале Бог сотворил небо и землю», — и это чтение передавалось по телевидению во всем мире. Заключение Гагарина ни в коей мере не было принято ни другими астронавтами, ни, тем более, учеными. Так, ученый Бьерке говорит: «Современная наука не убила фундаментальные истины Библии. Я верю в Бога, я верю в Иисуса, и я верю в Библию».

Среди бесчисленного множества небесных светил, планет и звезд наша Земля — крохотная, незаметная пылинка, и на этой пылинке живет человек: здесь произошло его грехопадение и здесь совершилось его спасение. Сам Творец мира, приняв образ человеческий, сошел на землю и жил под человеческим покровом тридцать три с половиной года; но творение восстало против своего Творца и предало Его крестной смерти.

Что человек по сравнению с Богом? Ничто. Но и сейчас, как когда-то, он бросает дерзкий вызов Небу: в своем безумии он отрицает своего Творца и тем самым обрекает себя на вечную гибель.

Однако вера в Бога не может исчезнуть: она жила и будет жить в народе, пока существует мир; она живет в сердцах таких чистых людей, как Демьян Лукич — мудрый старец, с которым ты, дорогой читатель, познакомишься на страницах этой книги.

Искусство защищать

Многим хорошо известна небольшая книжечка под названием «Яко с нами Бог», подписанная псевдонимом «С. Лавров» или другим именем. Популярность этого сочинения, которое убедительно сокрушает расхожие доводы «ученых» безбожников, направленные против «невежественных» верующих, огромна. Совокупный тираж ее ежегодных переизданий превышает миллион экземпляров, и спрос на книгу не сбавляется.

Однако не все знают имя настоящего автора, подлинное название этого сочинения и — главное — его первоначальный неискаженный текст. Действительное заглавие этой краткой апологии христианства таково — «Откуда произошла вера в Бога. (Публичный диспут в советской России)». Книга была написана знаменитым старообрядческим писателем и церковным деятелем Федором Ефимовичем Мельниковым (1874–1960) еще в 1920 г. во времена большевистских гонений на Церковь Христову в сибирской «тайге», как указал сам автор.

После опубликования в 1905 г. Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату об укреплении начал веротерпимости такие многолюдные «прения о вере» стали отличительной особенностью духовной жизни дореволюционной России. К ним проявляли устойчивый интерес представители русского образованного общества. Один из них, редактор московской газеты «Русское слово» Александр Панкратов писал: «Выдающийся ораторский талант Мельникова поставил его в первый ряд русских общественных деятелей». До 1917 г. на лекции и публичные собеседования старообрядческого начетчика (начетчик — начитанный человек) с религиозными противниками, проходившие, например, в Политехническом музее, трудно было достать отнюдь недешевый билет. Столь велико оказалось внимание тогдашней публики к серьезным богословским дискуссиям. Господь всегда даровал победу защитнику христианства, который, постоянно помнил заповедь Спасителя: «Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить» (Лк. 12:12-11).

Воинствующие безбожники, терпя на диспутах поражение за поражением и видя свою немочь, вожделели сведения счетов. Старообрядческий епископ Иннокентий (Усов) свидетельствовал: «Публичные диспуты по религиозным вопросам советская власть допускала только до 1929 года. Но и тогда талантливые апологеты христианства, выступавшие на них, рисковали своей свободой, а иногда и самой жизнью. Немало их погибло в советских тюрьмах и на каторге».

Позже Мельников так вспоминал о той поре: «…Я был приговорен в советской России… к расстрелу за «контрреволюцию», каковой считалась религиозная деятельность… Меня не могли разыскать… в непроходимой сибирской тайге… Три раза приезжали большевистские отряды для розысков меня, и каждый раз уезжали ни с чем… С 1925 по 1930 (второй половины) я прожил на Кавказе, занимаясь там пчеловодством… Писать днем было опасно, ибо на пасеку заглядывали иногда красные власти… Я начал писать поэтому ночью, в своем походном шалаше, при тусклом свете керосиновой лампы. Но вскоре пришел ко мне ночью ближайший сосед-пчеловод и предупредил: «Опасное дело вы делаете, чоканье вашей пишущей машинки в ночной тишине очень далеко слышно и может заинтересовать проезжих, а проезжие могут быть красные. Тогда и вам достанется, да и нас не помилуют». Я прекратил ночную работу на машинке, стал писать днем. Писал я с большой опасливостью, чуть ли не каждую минуту выглядывая из своего шалаша: не едет ли кто к нам на пасеку, не идет ли подозрительный человек?.. Бог помог мне перебраться за границу (в Румынию) и привести сюда почти все мои сочинения, написанные на родине в опровержение безбожия…».

Общественное признание Мельникова в те годы огромно. Он много пишет, активно издается, часто выступает с публичными лекциями и беседами. Его произведения переводят на европейские языки. На них откликаются в Белграде и Иерусалиме, в Париже и Варшаве, в Кишиневе и Афинах, в Харбине и Нью-Йорке. Оксфордский профессор Николай Зернов включает его, единственного старообрядца, в свой авторитетный биобиблиографический справочник «Русские писатели эмиграции».

Мельников был одним из самых плодовитых древлеправославных авторов. Его перу принадлежат десятки книг и брошюр, сотни статей и выступлений в периодической печати. Произведения его многообразны и разножанровы: острая публицистика, источниковедческие исследования, исторические работы, богословские сочинения и мн. др. Издававшаяся им перед Второй мировой войной в Кишиневе противоатеистическая литература составила целую книжную серию «Опровержение безбожия». Близко знавший Федора Ефимовича знаменитый старообрядческий купец-меценат В. П. Рябушинский утверждал: «В основу этих писаний положены происходившие в советской России действительные события, в которых автор принимал сам участие. Дело в том, что Мельников всего 3–4 года тому назад, как бежал из СССР, а до того времени, он жил там и все время вел, с большой опасностью для себя, ожесточенную борьбу с большевистской идеологией».

Федор Ефимович прожил долгую плодотворную жизнь. Он дожил до глубокой старости, находясь до последнего вздоха под открытым наблюдением румынской чрезвычайки «секуритатэ». Преставился ко Господу 13 (26) мая 1960 года вдали от своей родной Черниговской губернии, в Мануиловском старообрядческом монастыре (Румыния), где и похоронен.

Жанр всех выпусков серии «Опровержение безбожия» традиционен для христианской апологетики — принародное собеседование, открытый диспут, живой диалог под пристальным наблюдением слушателей, следящих за ходом словесной схватки. Некоторые книги серии выдержали несколько изданий, были переведены на иностранные языки, стали практическими пособиями для многих защитников Христовой веры.

Возвращенная ныне читателю книга «Откуда произошла вера в Бога» выдержала за рубежом четыре издания: в 1938 г. в книгопечатне преподобного Иова Почаевского во Владимировой (Словакия), перед войной в издательстве YMCA — press и в переводе на сербский язык, а также в 1961 г. в типографии монастыря Св. Троицы Русской зарубежной церкви в Джорданвилле (США). Впервые в России подлинный текст сочинения, известного русскому читателю под названием «Яко с нами Бог», был выпущен в 2000 г. издательством «Церковь»; во всех предыдущих изданиях текст был искажен добавлениями, написанными в стиле, не соответствующим яркому, самобытному языку Федора Ефимовича.

Запоминающийся образ главного действующего лица книги «Откуда произошла вера в Бога», кроткого и добросердечного деревенского мудреца Демьяна Лукича, этого «второго я» автора, противостоит матерым воинствующим безбожникам Альтшулеру и Матюнину. «Невежественный» пчеловод, как в свое время неученые апостолы-рыбаки, сумел не просто отстоять веру Христову, но и обратить в нее вероотступника Матюнина. Апостол речет: «Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин., 5, 4).

Только этой победительной верой возможно истолковать чудо, преобразившее слепого безбожника в прозревшего верующего. Только заступлением Господним можно объяснить дарованное «необразованному» крестьянскому (читай — христианскому) апологету искусство защищать, что подтверждается словами Самого Бога: «Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам» (Лк. 21:15).

Книга «Откуда произошла вера в Бога» — первая из серии «Опровержение безбожия», которую предполагает выпускать издательство, чтобы предохранить читателя от «тьмы века сего» (Еф., 6, 12).

А. В. Знатнов

Часть первая. Диспут

Пока свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света (Ин. 12:36)

На праздник Рождества Христова я поехал к своим родственникам в село Покровское, и там произошло событие, которое побудило меня написать эту работу.

Перед праздником по селу были расклеены объявления, что в помещении Дома культуры состоится лекция «Как произошла вера в Бога». В объявлениях также указывалось, что после доклада лектора общества «Знание» товарища Матюхина И. П. состоится диспут.

Покровка испокон века слыла в области оплотом Православия. Почти в каждом доме была религиозная литература. Уже с раннего возраста дети воспитывались в православном духе: усваивали молитвы, ходили со старшими в церковь. А потом в школе из них выбивали, как могли, религиозный «туман».

Подбор лектора для Покровки имел поэтому особое значение.

Народу пришло много: врачи, учителя во главе с директором школы, школьники; молодые и пожилые, верующие и атеистически настроенные люди заполнили зал Дома культуры. Слово «диспут» магически притягивало людей.

Чтобы не ударить в грязь лицом перед приезжим лектором, директор Дома культуры позаботился о соответствующем оформлении зала. В зале развесили плакаты: «Религия — это опиум для народа», «Религия — это дурман» и «Ни одного отстающего в пути».

Подобные мероприятия проводились в Покровском редко, поэтому представлял лектора сам директор Дома культуры Альтшулер. В противоположность тучному, с холодным надменным взглядом и пискливым голосом Альтшулеру, лектор Матюхин выглядел спокойным, общительным: добрые глаза и приветливая улыбка располагали к себе. На вид ему было лет около сорока.

Альтшулер представил лектора и напомнил, что после лекции состоится диспут, в котором могут принять участие все желающие. Выйдя на трибуну, Матюхин преобразился: с губ слетела улыбка, в глазах погасла доброта, лицо стало самоуверенным и решительным.

— Как известно, — уверенно начал он, — атеистическое мировоззрение — самое передовое мировоззрение в мире…

Альтшулер бросил в зал взгляд, который как бы говорил: «Это вам не со мной, сейчас товарищ покажет вам кузькину мать, а то, ишь, размолились тут».

— Религиозные представления формировались в обстановке невежества, страха, бессилия человека перед природой, — продолжал внушать лектор. — Солнце, луна, планеты, звезды казались людям могучими богами, к ним они обращались с молитвами, приносили дары.

На присутствующих обрушился поток цифр, цитат, высказываний ученых и писателей, отвергающих религию. Матюхин ссылался на верования народов и племен Азии, Африки, Австралии. Избитые факты в его устах приобретали какой-то особый смысл. Он упивался своими знаниями, ошеломлял слушателей своей ученостью. Все было направлено на то, чтобы не оставить от религии, от веры в Бога камня на камне.

— Перед лицом современной науки наглядно видна безнадежная устарелость религиозных воззрений, — продолжал Матюхин. — Мы живем в век, когда человеческий разум проявляется во всей своей силе и мощи: космическое пространство сегодня превращено в гигантскую лабораторию, опытную площадку; запущены тысячи спутников Земли, межпланетные аппараты побывали на Луне, Венере, Марсе. Полеты людей в космос стали обычным явлением, человек уже ступил на поверхность Луны, — он сделал паузу, оглядел зал, развел руками и с издевкой заметил: — и представьте себе, никто не видел в небе Бога! Все это и многое другое опровергает религиозные догмы, содействует угасанию религиозных пережитков. Просто не хочется верить, чтобы в наш век, когда человеческий разум достиг своего апогея, религия, вера в таинственное, в сверхъестественное сохраняла еще власть над умами и сердцами людей.

Матюхин обвел взглядом зал, довольного Альтшулера и, почувствовав, что выполнил поставленную задачу, убежденно закончил:

— Религия — это старое дерево. Главные корни этого дерева мы уже подрубили, и мы уверены, что скоро придет время, когда религию можно будет сдать в музей, как какую-нибудь допотопную прялку.

Альтшулер встал из-за стола и радостно захлопал. Люди, зараженные атеизмом, тоже дружно зааплодировали. Да-а, «наверху» знали, кого послать в Покровку! Верующим же было прискорбно и от самой лекции, и от того, что их односельчане успели заразиться духом безбожия.

После доклада был объявлен перерыв. Многие подошли к Демьяну Лукичу, местному пасечнику.

Это был старик лет шестидесяти, с небольшой рыжеватой бородкой и чистыми, спокойными глазами. Он слыл среди односельчан человеком знающим: был весьма любознательным, много читал, внимательно следил за происходящими в мире событиями. А еще он очень любил природу, по-детски умилялся ею, благоговея перед всяким созданием Божиим, будь то растение какое-нибудь или животное, птица, насекомое. Во всем он видел премудрость Творца.

Сельчане относились к Лукичу с уважением, называли мудрым и часто обращались за советом. Всех он называл на «ты», и у него получалось это как-то мягко, ласково… Больше всего Лукич любил потолковать о Божественном. Говорил просто, понятно, а главное, убежденно.

На лекцию Демьян Лукич пришел со своим внуком, десятилетним Трофимушкой.

— Очень уж мудрено говорил этот лектор, — заметил кто-то из сельчан. — Каких только народов нет на свете, и у каждого своя вера. Страсть! Что тут ему скажешь?

— Ну как, Лукич, чувствуешь себя? — поинтересовался другой. — Найдется, о чем с ним потолковать?

— Да уж, как Бог вразумит, — ответил тот смиренно.

— А не пойти ли нам, Лукич, домой? — предложил самый близкий его друг. — Что связываться с безбожниками, засмеют, да и только.

— Я так думаю: защищать веру нужно не ради безбожников, а чтобы предостеречь от соблазна верующих. А то некоторые стали колебаться… Посидим, послушаем, что они еще скажут, — и Демьян Лукич пошел на свое место.

Он сидел и думал: «Какой народ нынче маловерный! Свои и те готовы бежать, боятся насмешек… Раньше христиане шли за Христа на мучения, на смерть, как на праздник. Неужели можно сомневаться в Боге?»

Демьян Лукич не мог себе представить, чтобы разумный человек мог жить без Бога. Всех безбожников он считал обманщиками: они только притворяются, что не верят в Бога, а в душе вера у них все-таки тлеет… Разве они не обращаются в мыслях к Богу, пусть и бессознательно, а то и бегут в церковь в трудную минуту! А лектор этот? Наговорил много чего, а доказать ничего не доказал. Посмотрим, как он ответит на некоторые вопросы…

Начало диспута

Перерыв кончился, все расселись по местам. Директор Дома культуры Альтшулер пригласил желающих выступить, но никто не отозвался. Он повторил приглашение, и тогда в первом ряду не спеша поднялся Демьян Лукич. Альтшулер пристально посмотрел на него.

— Вы желаете? Пожалуйста.

Демьян Лукич откашлялся.

— Много ты, милый человек, — обратился он к докладчику, — нам тут всякого наговорил. Сравнил даже религию с прялкой — мол, ее тоже скоро в музей сдадут… Да разве может такое быть? Религия — ведь не предмет какой-то, взял да выбросил, это жизнь народа, а к серьезным вещам надо относиться серьезно. И насчет того, что Бога дикари выдумали от страха, тоже скажу: это не так! Дикари выдумали не Бога, а богов, идолов, потому что — ты сам говорил — обожествляли природу, поклонялись солнцу, деревьям, камням. Это были языческие боги, а мы в таких не верим. Мы верим в единого Бога, Творца неба и земли, и нам нечего Его выдумывать, потому что Он есть, был и всегда будет, — Демьян Лукич немного помолчал.

— Говоришь, Бога нет. Не ты первый, не ты последний! Тут как-то выступал один, бывший священник, отрекся от Бога. «Я, говорит, вас раньше обманывал, внушал, что Бог есть, а на самом деле Его нет». Я, конечно, не вытерпел, спросил: «Если ты раньше нас обманывал, кто же тебе теперь поверит?» Ну а ты, милый мой, можешь доказать нам, что Бога нет?

— А что тут доказывать? Я только что говорил, что об этом ясно свидетельствуют величайшие достижения науки. ХХ-й век — век науки и техники, век космических полетов. Религия уже отжила, — убежденно повторил Матюхин.

— Ошибаешься, дорогой, — возразил Демьян Лукич. — Наука Бога не ищет, у нее задачи совсем другие. Наука изучает природу, ее законы, открывает их, и ты, конечно, знаешь, что очень много знаменитых ученых были верующими. Например: Ломоносов, Пирогов, Павлов, Филатов, Циолковский… Вера в Бога не мешала и не мешает им делать открытия, напротив, помогает: Бог вразумляет их, чтобы они, видя в природе премудрость Его, прославляли Творца. Вера в Бога была, есть и всегда будет. Почему? Да потому, что человеческая душа стремится к небу, как птица, тоскует по нему, такой она создана Богом. Даже наши писатели это признают. Читал я недавно книгу Владимира Солоухина — может, знаешь? — так он там интересно сравнивает. Жили, мол, в пруду караси, жили — не тужили, и вдруг одному, вроде бы карасиному космонавту, пришло в голову выпрыгнуть и посмотреть, что за жизнь там, наверху. Выпрыгнул — и задохнулся, и давай быстрее на дно! «Ну, что там?» — спрашивают его сородичи. «Да ничего. Ничего там нет!» Вот так и люди: слетали в космос, на вершок от земли подпрыгнули и уже кричат: «Мы летали, а Бога не видели! Бога нет!» Да разве Бога из ракеты увидишь! Он живет в свете неприступном… А как мы можем узнать о Нем? Через Его творение. Оглянись — и увидишь, всюду Его следы…

Зал внимательно, напряженно слушал.

Пчелы

— Есть у меня на пасеке пчелы, — продолжал Демьян Лукич. — Сколько я наблюдаю за ними и все удивляюсь: как мудро они работают! Как дивно строят соты — такие правильные и красивые ячейки мастерят, нам таких ни за что не сделать. А как собирают и откладывают мед! Я читал, что даже ученые удивляются пчелиной мудрости. Вот и хочу спросить тебя: откуда у них эта мудрость? Кто научил их?

— Никто их не учил, — тут же ответил докладчик, — и эта, как вы выражаетесь, мудрость не что иное, как инстинкт, или интуиция. Инстинкт свойствен и человеку, и животным, и насекомым — короче, всем живым существам. Действует он всегда бессознательно, но целесообразно, то есть достигает нужной цели. Вот и пчелы: они не сознают, что делают, хотя действия их полезные, целесообразные. Поняли вы теперь?

— Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал: откуда у них эта мудрость, или инстинкт этот?

— Откуда? — переспросил Матюхин. — От привычки. Привычка — это тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, привыкли писать, и делаем это бессознательно, механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вырабатываются сотнями, даже тысячами лет…

— Смотри-ка, — удивился Демьян Лукич. — Что же получается? Получается, что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?

— Как так? — не понял Матюхин.

— Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую работу, какую ученые и поныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду двадцать пять процентов воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы, люди, и то сами не можем научиться читать и писать, даже ходить нас учат, а тут пчелы, насекомые — неужто они сами научились?

Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.

— Выступайте по докладу! — сказал он. — «Как произошла вера в Бога» — вот тема доклада. Прошу не уклоняться.

— А он и не уклоняется! — бросил кто-то из зала. — Он дело говорит. Нечего увиливать. Пусть докладчик отвечает!

Дарвинизм

— В науке существует особая теория, называемая дарвинизмом, — снова заговорил Матюхин. — Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что в мире все постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, то есть постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе постоянно идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс по-научному называется естественным отбором. Помимо него существует отбор искусственный, с помощью человека. Скотоводы, к примеру, скрещивают разные породы животных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые приобретенные качества передаются по наследству, закрепляются в последующих поколениях, и таким образом происходит усовершенствование отдельных видов.

— Ну, ладно, — внимательно выслушав все это, согласился Демьян Лукич, — пусть будет эволюция, но даже если она есть — это ведь только следствие! А я тебя спрашиваю о причине, о начале начал, то есть о Боге, от Которого и эволюция, и интуиция, и все прочее.

Матюхин снова замолчал, и Альтшулер воспользовался паузой.

— Вопрос исчерпан, — сказал он. Но Демьян Лукич и не думал отступать.

— Какое там исчерпан, — смиренно заметил он, — у меня, ты уж меня прости, вопросы только начались… Я вот тоже хочу сказать о садовнике — есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выращивает — настоящее чудо! Как-то спросил я его: «А можешь ты вырастить какой-нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы?» — «Нет, конечно!» — удивился он моему вопросу. — «Ну а из дерева сделать железную скамейку?» — «Это уж совсем чепуха!» Почему? Да потому, что в природе есть законы, и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к засохшему дереву — хоть всех садовников собери, ничего не получится, потому что в нем нет жизни… И с пчелами не так-то просто. Не садовник же и не скотовод, и даже не пчеловод научили их строить соты и собирать мед, и ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же известны им такие хитрости? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь у тебя ответа! Не скрой же, почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?

Матюхин все молчал. Демьян Лукич хотел, чтобы ему ответили конкретно! Бог научил пчелу или природа? И чтобы добиться ответа, привел пример.

— Давайте возьмем самолет и птицу, — начал он. — В полете и по своему строению они похожи, ведь самолет создавали по подобию птицы. Но вот какое интересное дело: птицу можно убить, разобрать по косточкам, и самолет можно разобрать на части. А что легче собрать — самолет или птицу? Ясно, что самолет собрать можно, а птицу никому не удастся, потому что она — живое существо. Теперь ответь: кто сделал самолет?

— Разумеется, человек. Конструктор.

— А птицу? Ее кто сотворил?

Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер:

— Разумеется, природа!

О природе

— Значит, и пчелиный учитель, и конструктор птицы — природа, так я тебя понял? — переспросил Демьян Лукич.

— А кто же еще? Природа, никто иной, — сказал Матюхин. — Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, она делает отбор, она создала птицу. Все она делает.

— Смотри-ка, — снова удивился Демьян Лукич. — Тогда ответь мне: что такое природа?

— Природа — это все, что нас окружает, — принялся объяснять Матюхин. — Все, что мы видим, и все, что существует. Небо и звезды, моря и земля, и растения, и весь животный мир — все это природа.

— Стало быть, — начал вслед за Матюхиным рассуждать Демьян Лукич, — природа состоит из одушевленных существ и неодушевленной материи, так ведь? Теперь давай возьмем одушевленных — человека, животных, птиц — и мысленно уберем их из природы и спросим: «Земля, воздух, вода и прочее будет одушевленно, если все живое убрать?» Нам скажут: «Нет, это неодушевленная материя». А имеет она разум?

— Нет, неодушевленная материя не мыслит.

— Значит, есть природа одушевленная и неодушевленная, мыслящая и немыслящая, — заключил Демьян Лукич. — Мы отделили одушевленную природу от неодушевленной и теперь поразмыслим: кто же из нее создал птицу? Человек? Нет. Животные? Нет. Сама себя птица создать не может… Или земля создала? Или вода, воздух? Или они все вместе сели за стол и общими силами все продумали? Опять же нет! А почему? Да потому, что если уж разумный человек не может создать живое существо, то что говорить о неодушевленной природе! Неодушевленная природа никогда не создаст одушевленное существо, как яблоня не уродит вместо яблока морского ежа. Из мертвой материи, не имеющей разума, может ли сам собой получиться разумно устроенный мир и разумный человек? Или по-другому сказать: мертвая женщина, имеющая во чреве плод, может родить живого ребенка? Как ты думаешь?

— Нет, конечно.

— Вот и разъясни, — попросил Демьян Лукич, — кто же из природы, одушевленной или неодушевленной, создал птицу и научил пчелку такой великой мудрости? Известно ведь, что сто дураков одного не сумеют сделать умным, а умный один может сто дураков уму-разуму научить. Какое же такое существо создало птицу и научило пчелок уму-разуму?

— Ведь я уже разъяснил, что пчелы делают все не по разуму, а по инстинкту, — с оттенком раздражения ответил Матюхин. — У них нет своего сознания и воли.

— Это-то еще дивнее, — заметил Демьян Лукич. — Легко научить человека, у которого есть разум и язык, а вот попробуй корову или лошадь научи читать и писать! Это было бы настоящее чудо. А еще большее чудо — научить маленьких пчелок делать дивные дела, на какие неспособны самые ученые люди. Скажи, наконец, кто же это чудо совершил. Кто?!

Молчание. И в зале было тихо. Спор всех захватил.

— Читал я, что в далекие времена, — продолжал Демьян Лукич, — многие языческие народы — египтяне, финикийцы, греки — представляли себе происхождение мира так: раньше был вечный хаос, первобытный океан, из этого темного бессмысленного скопления стихий возник наш разумно устроенный мир. Это древнее языческое учение воскресили современные атеисты. Они тоже объявили, что вселенная возникла из бессмысленной неразумной материи, и науку они используют в своих интересах: что им подходит, признают, а что не подходит, отбрасывают…

Альтшулер недовольно поморщился.

— Я запрещаю обсуждение посторонних вопросов!

— Тут надо серьезно подумать и рассудить, — не обращая внимания на окрик, говорил Демьян Лукич, — проверить надо, правильно ли это учение? Для примера давайте возьмем книгу «Война и мир» Льва Толстого. Прочитаем ее, потом разрежем на отдельные буквы и всю эту огромнейшую кучу букв рассыплем по земле. Получится у нас книга «Война и мир»? Нет, получится хаос. А чтобы из этого хаоса снова создать книгу, что надо?

— Ясно, что, — усмехнулся Альтшулер, — голова нужна.

— Э, милый, голова и у обезьяны есть, а она тебе даже из готовых слов книгу не составит. К голове-то что надо? Разум. Чей? Писателя Льва Толстого. Так ведь?

Матюхин неохотно кивнул.

— А чтобы из первобытного океана, из хаоса получился наш разумный, прекрасный мир — для этого что надо? — не отставал Демьян Лукич.

— Тоже разум нужен, — пробормотал Матюхин.

— Чей, человеческий?

— Нет…

— Чей же?

— Надо полагать… высший какой-то.

— Да! И этот высший Разум есть Бог!

Последние слова Демьян Лукич произнес громко, радостно. В душе его зазвучал торжественный призыв псалмопевца: «Научу беззаконный путем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся». Матюхин же чувствовал себя скверно, точно в западне. Что отвечать этому старику? Смешно же утверждать, что солнце или звезды, растения или животные создали птиц и научили пчел. Все они не имеют разума. И… Неужели, подумал он вдруг, весь этот разумный мир сам собой образовался из мертвой, неорганизованной материи? Как возник мир? Вот вопрос вопросов! Случайно? Из стечения обстоятельств? Но тогда вокруг был бы беспорядок, хаос… Откуда же такая дивная гармония в природе, такая точность во всем, такой глубокий смысл?

Матюхина бросило в пот, и он жадно пил воду. Альтшулер опять пришел ему на помощь: объявил перерыв.

Перерыв

Чтобы верить, будто из немыслящей, неодушевленной материи сам собою возник наш разумный прекрасный мир, — да это надо быть сумасшедшим, надо быть фанатиком!

Большой знаток русской души Ф.М. Достоевский о вере атеистов писал:

«Легко сделаться атеистом русскому человеку, нежели другим нациям, живущим во всем мире! И русские не просто становятся атеистами, они верят как бы в новую веру, не замечая того, что уверовали в нуль…»

Люди в коридоре шумели, громко спорили. Многих серьезно интересовал вопрос о вере в Бога. Демьяна Лукича окружили тесной толпой, благодарили, засыпали вопросами… Ведь у многих, особенно у молодежи, атеизм был непродуманный, налетный; точно пыль с одежды, его легко было сдуть. До сих пор они вряд ли задумывались всерьез, есть ли Бог? Просто повторяли то, о чем всюду говорят. А говорят и пишут, что Бога нет, что Его выдумали темные неграмотные люди, и наивная молодежь приняла эту ложь за истину…

А сейчас Демьян Лукич немного расшевелил ее, заставил призадуматься. Некоторые уже говорили, что Матюхин провалился, несмотря на свою ученость, и простой деревенский пасечник доказал ему как дважды два, что Бог существует…

Между тем Матюхин с Альтшулером сидели в комнате за сценой. Матюхин рассеянно перелистывал блокнот со своими записями.

— Вот не ожидал, что вылезет этот дед, — раздраженно сказал Альтшулер. — Думал, встанет кто-нибудь из нашей интеллигенции, задаст один-два вопросика, и по домам. Вы же понимаете, что никакого диспута не планировалось, объявили так, для рекламы, чтобы народу побольше собрать…

— Что ему все же ответить? — с беспокойством спросил Матюхин. Альтшулер пожал плечами.

— Убедите его, что природа создала пчел, напустите побольше туману или еще чего… В общем, вам виднее, вас же там специально учили.

— Очень уж он смекалистый, начитанный, да и упрямый: так и гнет свою линию. Я ему про инстинкт, а он: кто его дал? Я ему эволюцию, а он снова свое: откуда она взялась? Я ему природу, он опять: какая такая природа научила пчел? Вот и изворачивайся! Его не затуманишь.

…Время перерыва давно прошло. Матюхин сидел, задумавшись… Народ нетерпеливо шумел.

— Пойдем, и так сильно запаздываем, — сказал Альтшулер. Они вошли в зал. Как только лектор появился на трибуне, стало тихо.

Непостижимая сила

— В своем выступлении Демьян Лукич говорил о том, что пчелы обладают особыми качествами, которыми они якобы наделены от Бога, — начал он. — Я уже ответил, что не Бог, а природа научила их мудрости. Этот ответ не удовлетворил моего собеседника, но лишь потому, что у него неверное представление о сущности природы.

Наука признает, что природа состоит не только из видимого вещества, или материи, но и еще из многих заключающихся в материи сил. Посмотрите на небо: там солнце, луна, планеты, звезды. На чем они держатся? Оказывается, в природе есть сила притяжения. Ученые выяснили, что каждая планета обладает такой силой и притягивает к себе другие планеты. Силу эту нельзя ни видеть, ни осязать, но она несомненно существует.

Во вселенной весьма много таинственных, непостижимых, невидимых сил. Они проявляют себя в так называемой мертвой материи, но особенно много тайн и неразрешимых загадок содержит живая природа. Взять хотя бы все тот же инстинкт пчел. Какая-то таинственная, непостижимая сила действует в этом инстинкте. Ее нельзя видеть, может быть, даже нельзя до конца познать. Но она, несомненно, существует. Вот эта сила и есть учитель, о котором вы спрашиваете, — обратился к Демьяну Лукичу Матюхин и на этом кончил свою речь.

Книга природы… кто ее Автор?

Демьяну Лукичу это объяснение пришлось по душе. Казалось, он все вопросы задавал для того, чтобы подвести Матюхина к такому ответу.

— Спаси тебя, Господи, за твои пояснения! Сразу видно, что ты человек умственный и рассудительный! — похвалил он Матюхина. — А то как-то пришли ко мне два товарища и завели спор. Твердят одно: ничего, кроме природы, в мире нет, никаких тайн, непостижимых сил. Одна только, говорят, материя, и больше ничего. Вывели меня из терпения — прекратил с ними разговор: дурака ведь ни в чем не убедишь, напрасно только время потратишь… А ты вот другое дело, с тобой, почтенный, можно побеседовать. Ты только поясни мне насчет пчелиного учителя: какая же непостижимая и таинственная сила научила их?

— Неизвестно, — неохотно отвечал Матюхин. — Я только что сказал: наука не знает природы этой силы. Она остается пока загадкой.

— Но все-таки это сила разумная? Зрячая или слепая? Толковая? Как ты, почтенный, думаешь?

— Да ничего неизвестно, — с неудовольствием повторил Матюхин. — Решительно ничего нельзя сказать о ней!

Но Демьян Лукич на этом не успокоился. Вопрос о таинственной силе, научившей пчел мудрости, был, казалось, совсем ясным, понятным даже малорассудительной публике. И только Матюхин почему-то не хотел признать этого.

И Демьян Лукич начал снова:

— Непонятно тебе? Ну, давай возьмем другой пример. Вот книга. Что надо, чтоб она появилась? Сначала ее надо придумать, не так ли, дорогой? А потом уже писать. И когда человек напишет ее, мы можем сказать, что она — плод его ума. Откроем книгу, прочитаем, познакомимся с писателем, узнаем, способный ли он, — из книги все можно узнать о ее авторе… И вот Макарий Великий говорит, и ученые подтверждают, что природа — тоже Книга, раскрытая Книга, ее корки — небо и земля. Читай со вниманием, в ней все написано.

Вот ученые и читают, познают, сколько в этой Книге премудрости. И вот что самое главное: законы в природе они не устанавливают, а только открывают! Но если мы признаем законы в природе, то должны признать и Законодателя, не так ли? Человеческий разум не может вместить все, что сокрыто в природе, но он может увидеть, может убедиться, что все здесь написано красиво, мудро, разумно, как ты говоришь — целесообразно. А что это значит? Это значит, что воссоздано Разумом. Каким? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бесконечный Разум, который есть Бог.

Как точно и убедительно рассуждал этот деревенский старик о таких сокровенных понятиях! И правда, если взять две книги: Книгу природы и книгу, написанную человеком, и сопоставить их, то какой можно сделать вывод? Книга, написанная человеком, — это плод его ума, а Книга природы — плод творческого Разума, Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, то есть материальную форму, но что в ней первично: эта материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она сначала должна сложиться в сознании — иначе что напишешь? Стало быть, первична идея, а форма вторична.

Возьмем Книгу природы. Что первично: эта видимая материя или заложенная в ней идея? Конечно, идея. Первична не материя, а сознание, то есть первичен Бог как вечность, материя же есть воплощенная в видимых формах идея Бога.

Когда мы читаем книгу, мы не видим ее автора, но знаем, что он есть. Так же мы не видим Творца мира, Бога. Но как не может появиться книга без писателя, так вселенная не могла возникнуть без Творца. Он сокрыт от нас, но мы видим то, что Он создал.

Божия Книга природы поражает нас своим необъятным величием, абсолютной гармонией и таинственной непостижимостью. Наш ограниченный разум не в состоянии постичь или объять ее. Откуда произошло такое количество звезд, солнц, планет, комет, созвездий, звездных туманностей, вечно снующих светил? Кто дал им движение?

Ясно, что сама материя дать себе движение не может, тем более разумное, упорядоченное. Чья же воля и сила привела в движение миры? Ученые должны сознаться, что наука не в силах этого объяснить и основывается только на догадках и предположениях.

Матюхин молчал, и Демьян Лукич все старался вытащить его из туманностей науки на свет Божий.

— Есть люди, они как-то очень странно все объясняют. Их спросишь: «Кто создал вселенную — пространство, планеты, звезды, Землю?» Они отвечают: «Природа». «Ну, а природу кто создал?» — «Она сама себя создала». Значит, было время, когда ее не существовало? А если так, как же она могла создать себя? А если существовала, зачем ей было тогда создаваться? Нет, милый мой, природа — это творение Божие, через нее мы познаем Творца невидимого. Так и апостол Павел говорил в Послании к Римлянам, первая глава, что невидимый для наших плотских очей Творец вселенной становится видимым через рассмотрение Его творений, потому Господь и предлагает людям: «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их» (Ис. 40:26).

Демьян Лукич замолчал, оглядел зал. Лица у всех были серьезные, задумчивые… Матюхин стоял на трибуне, опустив голову.

— Чтобы ты лучше понял, приведу еще такое сравнение, — снова заговорил Демьян Лукич. — Вот приехали мы с тобою в город. Увидели высотное здание. Подходим к нему, смотрим, какое оно величественное, удивляемся. И наверняка похвалим архитектора: способный, видно, человек, какое здание создал. А если нам кто-нибудь скажет, что это здание появилось само собой, без всякого архитектора — мол, откуда-то с гор летели камни, складывались один на другой, и крышу ветром принесло, и окна, и двери — разве мы этого человека не засмеем, не скажем, что он сумасшедший? Так если у здания обязательно должен быть архитектор, неужто могло без Архитектора появиться это огромное мироздание, где мы с вами живем со всеми удобствами: и ванны у нас водяные, солнечные, воздушные, и благоухающий воздух, и всякие плоды земные… Нет, милый мой, тут надо поверить, что есть Творец мира, что Архитектором вселенной является Бог, и мы верим в это, свято верим. А вы не верите, вот и твердите: все создала природа. Так ведь? Ну, что молчишь?

Путь к Богу

Матюхин стоял на трибуне унылый и несчастный, словно общипанный петух. Куда девалась его прежняя уверенность? Словно ветром ее сдуло… Теперь он, как покорная лошадь на поводу, шел по следам Демьяна Лукича, и тот вел его все дальше и дальше от безбожия, все ближе и ближе к Богу.

— Во все времена, — говорил Демьян Лукич, — человека интересовало: откуда он, зачем живет, куда исчезает, то есть каждому любопытно приоткрыть завесу неведомого, таинственного мира, узнать, кто так премудро устроил и нас, и все, что нас окружает…

Вот и пчелка, малая тварь, говорит нам, что создал ее и научил не слепец какой-нибудь, не глупец, а великий Мудрец и Учитель. Ведь ты вдумайся, какие мудрые вещи знает пчела! Отыскивает вещество, которое предохраняет мед от порчи. Откуда она его знает? Говоришь, пчелы делают все бессознательно, безвольно. Значит, не своим сознанием, не своей волей. Значит, кто-то за них думает, кто-то ими повелевает! Да и как думает-то… Нужно ведь не просто отыскать это вещество в лесу или в поле — надо знать его свойства. Доктора вон всю жизнь учатся, как лечить болезни, а такое лекарство сразу бы не нашли, пчела же нигде не училась, а находит его легко, быстро. Кто показывает ей? Тот, Кто знает свойства всех вещей; Кто может и маленькое насекомое, козявочку сделать такой мудрой, что ее делам удивляются ученые; Тот, Кому повинуется вся природа, Кто дал ей законы, Кто управляет всем миром…

— Кто же это? — отозвался Матюхин рассеянно.

— Всемогущий Бог! — торжественно, с молитвенным благоговением произнес Демьян Лукич. — Он «вся премудростию сотворил».

— Каждый волен думать по-своему, — пожал плечами Матюхин.

— Тогда скажи, милый мой, как ты думаешь; кто научил пчел мудрым делам?

— Хватит, вопрос исчерпан! А по докладу вы ничего не можете сказать? — опять вмешался Альтшулер, но Демьян Лукич и на этот раз ничего ему не ответил, а продолжал допытываться у Матюхина:

— Ты, милый мой, конечно, согласен: по книге мы узнаем, что ее написал писатель, по машине — что ее изобрел какой-нибудь инженер. А ведь пчела, мы с тобой видим, куда мудрее книг и машин. Значит, и создало ее Существо, Которое выше всех писателей и инженеров, какие только есть на свете. Ну, сам подумай, разве не правильно я рассуждаю?

Матюхин не ответил. Он размышлял о чем-то, и так сосредоточенно, что вряд ли заметил обращение к нему Демьяна Лукича. Он даже сошел с трибуны и сел рядом у стола.

— Да вы по делу говорите! — опять не вытерпел Альтшулер. — Вам было разъяснено, что вера в Бога возникла вследствие невежества людей. Вот об этом и должны говорить, нечего людям мозги затуманивать…

Зал зашумел.

— Это еще неизвестно, кто кому затуманивает! Отвечайте на вопросы! — крикнул молодой парень.

— Что молчите? Ну-ка говорите, кто пчел создал? — требовала старуха из первого ряда.

— Одна пчелка, — заговорил Демьян Лукич, и шум сразу затих, — одна пчелка так ясно и понятно говорит о премудрой силе Божией! Что тут можно возразить? Не люди Бога выдумали, вера в Него была с самого начала мира и всегда будет в душе человеческой. Как в семени дерева все уже есть: и ствол, и корень, и ветки, и плоды, так в душе человека заложены Богом и чувства, и вера. Но дерево может вырасти кривым, больным, бесплодным, смотря на какой почве растет, каков климат, уход. Так и человек часто вырастает душою уродливым, больным, если не признает Бога, живет в беззаконии, а это зависит от его воспитания и более всего от его воли. Потому что Бог дал человеку разум и свободную волю, и он может выбирать сам: доброе или дурное.

Почему же есть на свете люди, которые не признают Бога? Причин тут много, и главная из них та, что не все имеют возможность узнать правду о религии. Некоторые из-за душевной лени отмахиваются от серьезных вопросов вместо того, чтобы задуматься над ними. Иногда обида на верующих мешает обращению к Богу, ведь многие не умеют отделить личных обид и счетов от истины. Немало таких, кому в детстве внушили, что все верующие — темные люди, и, вырастая, они не хотят проверить, правильно ли то, чему их учили. Однако в человеке заложено чувство благоговения перед чем-то высшим, и потому неверующие в Бога ставят на Его место какого-нибудь идола и ему поклоняются, будь то наука, искусство, будущее человечество или человек вроде Гитлера или Мао Цзэдуна. Но в глубине души тайно тоскуют они об истинном Боге. Таких людей надо жалеть…

Матюхин задумался. Припомнилось ему детство в деревне, Пасха, колокольный звон. Бабушка водила его в церковь, и он любил стоять рядом с ней, смотреть на горящие, потрескивающие свечи, на крестящихся и кланяющихся старушек; нравился ему и запах ладана, и потемневшие лики на иконах, и священник в блестящей ризе, который всегда гладил его по голове, когда он подходил к кресту… Потом вырос, уехал в город, стал студентом. Казалось бы, все забылось, но нет, что-то отложилось в душе и сейчас всплыло, откликнулось…

В студенческие годы ему приходилось много читать об ученых, которые твердо верили в то, что мир создал Бог, и преклонялись перед Творцом. Запомнилось ему, как английский ученый Флеминг, открывший пенициллин, на торжественном собрании, где в его адрес было сказано много похвальных слов, заявил: «Вы говорите, что я что-то изобрел — это неверно. На самом деле я только увидел. Увидел то, что создано Богом для человека и что мне было открыто. Честь и слава принадлежат Богу, а не мне». А недавно попала в руки книжка, изданная на Западе: «Мы верим». Пятьдесят три современного ученого, из них немало лауреатов Нобелевской премии, говорят о своей вере в Бога, о том, что вера помогала им делать величайшие открытия. Он не придавал этому значения, он твердо верил в дарвинизм. Но если задуматься…

«В самом деле, — размышлял сейчас Матюхин, — как можно объяснить дарвинизмом способности и работу пчел? Ведь среди них существует распределение труда: одни пчелы строят ячейки, другие собирают нектар, третьи охраняют улей, четвертые убирают мусор, пчелиная матка только кладет яйца, трутни лишь поедают мед. Каким путем приобретают пчелы все эти способности? Что от волка рождается волчонок со всеми волчьими привычками, а от овцы — овечка с овечьим характером, это просто и понятно. Что из семени березы вырастает береза, а из горохового — горох, это тоже естественно. Волк и овечка передают своему потомству то, что у них есть в их природе, так же и растения дают только те ростки и плоды, которые свойственны их природе или привиты им искусственным путем. Но если бы волчонок стал летать, как орел, или петь, как соловей, — это было бы величайшим чудом. Или из березового семени выросли бы розы и хризантемы… И разве эти чудеса не разрушили бы до основания теорию дарвинизма? А ведь пчелы проявляют именно такие чудесные способности, необъяснимые никакими современными теориями…

Нельзя не видеть здесь участия некоей сверхъестественной силы! Да, эта сила существует, и она, без сомнения, столь разумна, что ее не постигнуть самому развитому человеческому уму. А таких чудес во вселенной миллион… В сравнении с ними пчелы со всей их мудростью — только капля великого океана…»

Матюхин прислушался к спору, завязавшемуся между Демьяном Лукичом и директором школы, преподавателем биологии.

— В природе все устроено разумно, не так ли? — спрашивал Демьян Лукич директора. — А то есть люди, сомневаются: мол, что-то тут не предусмотрено, и даже Бога в этом обвиняют. Но виноват-то не Бог, а наше неразумие. — Демьян Лукич, вспомнив что-то, улыбнулся:

— Один такой сомневающийся забрел как-то в огород, где тыквы растут. Смотрит на них, смотрит и думает: «Вот ведь до чего глупо все устроено! Тыква такая большая, а стебелек у нее совсем тоненький. Чепуха, да и только!» Потом пошел в лес, остановился под дубом, оглядел его и давай снова критиковать: «Надо же, дерево огромное, ствол толстенный, а желуди на нем малюсенькие. Ерунда какая-то…» И лег под дубом спать. И вдруг желудь упал с ветки и ударил его по носу, чуть в кровь не разбил. Он вскочил с перепугу: «Слава Богу, — подумал, — что не тыква, а то бы совсем убило!»

В зале дружно рассмеялись.

— Значит, устроено-то все премудро… Вот теперь ты мне и разъясни, — попросил Демьян Лукич директора, — кто научил птиц: улетают они из наших стран в теплые, летят тысячи верст через поля, леса, горы и моря и не сбиваются с дороги, и опять на лето возвращаются и находят свои гнезда. Кто указывает им дорогу?

— Это они делают по привычке, — ответил директор. — Вам было уже разъяснено докладчиком, что привычки передаются по наследству. Многие тысячи лет назад птицы привыкли летать по известному пути, и привычка эта стала инстинктом, который передается от поколения к поколению.

— Ну, милый мой, это ты не дело говоришь, — возразил Демьян Лукич. — Я вон уже больше шестидесяти лет хожу и надеюсь, Бог даст, ходить до самой смерти, и отец мой ходил, и прадед — до самого Адама, от которого пошел род человеческий. Однако родись у меня сын или дочь, год или два их учить надо. Привычка не передалась с рождением, каждого ребенка приходится учить заново. А вот цыпленок, как только вылупится из яйца, сейчас уже бегает, а утенок, тот даже поплывет, и никто их этому не учит. Мы же, разумные люди, не можем передать своей привычки детям, чтобы им, когда родятся, сразу бегать, как цыплята… Наши предки вон сколько лет ходили! Иаред, к примеру, жил 962 года, а Мафусал 969 лет. Если бы куры столько жили, у них и яйца бы стали бегать!

В зале опять засмеялись. Даже директор школы улыбнулся.

— Что, милый мой, смеешься, — упрекнул его Демьян Лукич. — Это по вашему учению так выходит… Вот ты мне и объясни: почему человек не родится с готовой привычкой ходить, хотя предки его ходили много тысячелетий, птицы же, только раз прилетят из теплых стран, а дети их уже знают дорогу и летят впереди без всяких указаний, без всякой выучки и возвращаются обратно. Откуда это у них?

— Такова их природа, — только и сумел ответить директор.

— Кто же дал им такую умственную природу, какой и человек не имеет? Ты вон ученый, а, пожалуй, в чужой деревне заплутаешь без провожатого. Или посади тебя пилотом в самолет — без карты куда полетишь? А птица до году не доросла — головка с наперсток — летит тысячи верст через леса и пустыни, через горы и моря и не сбивается с дороги. Мало того, возвращаясь, находит свое гнездо. Кто же научил ее? Разъясни мне, ради Бога, дорогой! Ведь ты учитель, должен знать… — Демьян Лукич немного помолчал:

— Помню, шли мы как-то с приятелем по лесу и слышим: птицы всполошились. В чем дело? Оказывается, по дереву ползет большая змея. А наверху, в гнездышке — птенчики. Как птицам защитить детенышей? И тут одна улетает, вскоре прилетает, а в клюве у нее какие-то стебелечки. Бросила их в гнездо. Змея, добравшись до гнезда, только хотела сунуть туда голову — и вдруг бросилась в сторону, открыла пасть и зашипела, прямо затряслась. И тут же скрылась. Потом уже узнали, что птица принесла ядовитое растение, которого змея боится… Вот и скажи: какие науки птичка изучила, какой институт кончила? Откуда знает, что для змеи это растение — верная смерть?

— Я уже сказал, что природа наделила птиц такими способностями, — с раздражением ответил директор.

— Природа, природа, — укоризненно покачал головой Демьян Лукич. — У вас все природа да привычка. Если эта природа такая умная, такая всемогущая, почему же вы называете ее природой? Назвали бы уж тогда богом! Да для вас она и есть бог…

А у меня Трофимушка, — кивнул он на сидящего неподалеку внука, — иначе воспитан. Когда был еще маленький, позвал я его как-то в огород. «Вот, — говорю, — Трофимушка, твоя грядка, сей на ней что хочешь». А сам потихоньку засеял ее скорорастущей травой, чтобы получилось его имя. И вот мальчонка прибегает ко мне: «Деда, идем быстрее, что покажу!» — и тащит меня в огород. «Смотри, на грядке мое имя взошло! Кто это сделал?» — «Да это, наверно, природа сделала». — «Как так — природа?» — «Да так: грядка сама написала». — «Не-ет, неправда: откуда грядке знать, как меня зовут? Это ты, небось, написал». — «Да, я, — пришлось мне признаться. — И запомни, говорю: в мире ничего само собой не возникает. Эту зелень на грядке я посеял, потому что у меня были семена, а всю землю нашу кто засеял травами, цветами, кто насадил леса, рощи, кто провел реки, воздвигнул горы?» — «Как — кто? Конечно, Бог!» — Вот видишь, — обратился Демьян Лукич к директору, — ребенок и тот понимает, а по-вашему получается, что природа — мудрец из мудрецов, научила пчел да птиц мудрости, какой нет даже у ученых!

Директор махнул рукой: мол, о чем с вами толковать! — и сел на место. Альтшулер снова решил вмешаться.

— Что вы тут с пчелами и птицами весь вечер возитесь! — крикнул он сердито. — Говорите по делу, иначе прекращу диспут!

Угроза всех возмутила. Люди зашумели, заволновались, как море в непогоду.

— Отвечайте! Отвечайте на вопрос! — неслись настойчивые крики.

— Ага, попались, безбожники, в мешок, теперь вам не вывернуться, — пошутил кто-то в первых рядах. — Одного нажалили пчелки, вон сидит в углу, смирился, другого птицы заклевали…

— Отвечай! Отвечай! — неслось со всех концов зала. Матюхин, которого эти крики вывели из оцепенения, поднялся на трибуну.

— Я должен сказать, — заявил он, — что природа, какой мы ее знаем, в отличие от человека, не имеет разума. У нас есть сознание: мы осознаем свои поступки, размышляем, рассуждаем, решаем и меняем свои решения. Природе же все это не свойственно. Она не рассуждает, не размышляет, не сознает, что делает. Природа неразумна. Природа слепа.

— Спаси тебя, Господи, за такой ответ, — сказал на это Демьян Лукич. — Значит, человек умнее природы?

— Ну, конечно! Я же только что об этом сказал. Не только умнее — он подчиняет ее себе, заставляет работать на себя. Человек — властелин природы!

— Властелин, говоришь? — улыбнулся Демьян Лукич. — А один мудрый старец сказал: «Человек, он, как жук: когда теплый день, солнышко играет, летит он, гордится собою и жужжит: «Все мои леса, все мои луга! Все мои луга, все мои леса!» А как солнце скроется, дохнёт холодом, загуляет ветер — забудет жук всю свою удаль, прижмется к листу и сидит, дрожит»…

— Правда, — вздохнул кто-то в зале, — такие мы и есть, люди…

— А если человек властелин, — продолжал Демьян Лукич, — скажи тогда вот что: может ли он сделать, к примеру, машину, которая говорила бы, вот как мы с тобой?

— Не только может, но уже сделал! — ответил Матюхин с готовностью. — Разве вы не знаете, что давно уже существуют машины говорящие и поющие, и даже ходящие — магнитофоны, роботы и тому подобные.

— Я не о таких спрашиваю. Эти не сами говорят — человек говорит через них. Я спрашиваю, может ли человек сделать машину, чтобы она думала самостоятельно?.. Ну-ка, поди сюда, Трофимушка, — позвал Демьян Лукич внука.

— Видишь этого мальчонку, — Демьян Лукич с любовью погладил Трофимушку по голове. — Отец у него глухонемой, а сыночек вышел резвый, разговорчивый. Глухонемая привычка отца не перешла к нему… Объясни-ка нам, баранам, Трофимушка, как представляешь себе Бога?

Трофимушка громко, серьезно ответил:

— Бог такой великий, что Его не вмещает небо и земля, и в то же время Он такой маленький, что вмещается, — показал он на свою грудь, — в моем сердце.

Все так и ахнули: «Вот это Трофимушка! Вот так ответил!»

А Трофимушка и в школе защищал веру в Бога. Учительница внушала детям, что веру выдумали темные, безграмотные люди, которые не могли объяснить различные явления природы. Однажды она велела хором повторять: «Бога нет! Бога нет!» Потом достала из сумочки маленькую икону, бросила ее в угол: «А теперь, дети, будем плевать на нее и говорить: «Бога нет!» Все, как попугаи, делали это, только Трофимушка сидел серьезный и молчал. Учительница подошла к нему: «Встань! Тебя что, не касается? Почему не плюешь и не говоришь, что Бога нет?» Мальчик встал, подумал и ответил: «Раз вы, Мария Ивановна, говорите, что Бога нет, на кого же нам плевать? А если Он есть, надо относиться к Нему серьезно, с благоговением, надо Его любить».

— Ты что, тоже в Бога веришь? — спросил мальчика Альтшулер.

— Верую, — смело ответил Трофимушка.

— Как же так? Разве вам не говорили в школе, что Бога нет! Что космонавты летали в космос, а Бога не видели?

Трофимушка подумал немного и так же серьезно ответил:

— Низко летали. — И добавил: — А Бога не этими глазами смотреть надо. Его только чистые сердцем узрят…

— Ай да Трофимушка, умная голова, весь в деда! — раздались голоса. — Придет время, он еще себя покажет!

— Ну, скажи все-таки, — снова обратился Демьян Лукич к Матюхину, — может человек сделать машину, разумную, как этот мальчишка? Ведь человек, ты объяснил, умнее природы.

Матюхин не сразу догадался, с какой стороны грозит ему на этот раз нападение.

— Наука успешно развивается, и человек с каждым открытием становится все больше знающим, могущественным, — ответил он. — То, что недавно казалось невозможным, неосуществимым, теперь стало обычным явлением. Если бы наши предки сейчас воскресли, то им наш век показался бы чудесным: мы разговариваем и видим друг друга за тысячи километров, плаваем под водой, летаем на Луну и выше…

Нужно верить, что настанет время, когда будут создавать живые существа, самостоятельно рассуждающие и от себя говорящие…

— Вот хорошо-то будет: пошел на фабрику и заказал себе детей сколько хочешь! А пчелок делать не будут? — спросил Демьян Лукич иронически.

Но Матюхин упрямо ответил:

— Науке все возможно, будут и пчелы искусственные.

— Почему же их теперь не делают?

— Человек еще не дошел до этого.

— А глупая природа дошла? — поставил Демьян Лукич роковой вопрос. — Кто же из них все-таки умнее?

Наконец-то Матюхин понял, что оказался в безвыходном положении. Он обдумывал, что ответить. Ведь в самом деле получается, что материя, природа умнее человека: она уже миллионы лет производит то, до чего человек не дошел и поныне, несмотря на блестящее развитие научных знаний. Человек не может создать какой-нибудь козявки, а природа создает людей!

— Смотри, куда пчелки да птички приводят, — заметил кто-то.

— Знамо, недаром Лукич их пытает, — поддержал другой. — Ума у него палата!

— До точки доводит. У него не вырвешься.

Матюхину оставалось согласиться с тем, что над природой есть Всемогущий Разум, то есть признать существование Бога, или же признать Богом самую природу, рождающую из себя птиц, пчел и даже человека. Но Матюхин только что сказал, что природа бессознательна и слепа, что она намного ниже разумного человека… Смущенный и поколебленный в своих атеистических убеждениях, Матюхин дал привычный ответ, которому и сам уже не верил.

— Я объяснил, — сказал он, — что в природе все постепенно развивается, совершенствуется, приспособляется к существующим условиям. Идет непрерывная борьба за существование, в результате которой и возникают у животных новые полезные органы. Развитие материи происходило постепенно, этот процесс можно сравнить с развитием зародыша в утробе матери. Это и есть эволюция…

— А если в утробе матери нет зародыша, — прервал его Демьян Лукич, — будет эта твоя эволюция?

— Нет, конечно.

— Значит, с него-то должно было все начаться, кто-то должен был создать самую первую клетку! Даже если рассуждать по-вашему, что мир развивался от простого к сложному, то и тогда необходимо признать Бога, без Него никакое живое существо не могло появиться. И человек тоже… Вы вот все твердите: труд, труд создал человека, а на деле что мы видим: сколько лет ишак трудится, а умнее нисколько не стал, все такой же упрямый!

Целесообразность в природе

Зал одобрительно рассмеялся. Альтшулер покраснел, приподнялся, видно, хотел что-то сказать, но раздумал…

— Ты только посмотри, как премудро все устроено! — воскликнул Демьян Лукич. — Я читал, что человеческая клетка в утробе матери — это все равно что точка, поставленная на бумаге остро отточенным карандашом. И в этой крохотной клетке заложены законы природы. Какие? Законы жизни, питания, размножения, наследственности, характера, смерти и так далее. В этой клетке, кроме того, есть головка, глазки, ручки, ножки, то есть все необходимое для будущего человека. Но скажи, милый мой, нужны человеку глаза, руки, ноги, когда он находится еще в утробе матери?

— Нужны, наверно, — невнятно пробормотал Матюхин.

— Зачем же они ему там? Или он там что рассматривает или ходит?

— Ну, допустим, не нужны, — поправился Матюхин.

— А если не нужны, почему они есть? К чему они там приспособились? Какая борьба в утробе матери их создала?

— Да это все нужно ему, когда родится…

— Значит, тот Архитектор и Мастер, Который создал клетку, предвидел, знал, что когда ребенок родится, ему все это понадобится! Или, может, природа это предвидела и устроила? Но откуда она узнала, что человеку нужны глаза, чтобы смотреть, уши, чтобы слышать, ноги, чтобы ходить, легкие, чтобы дышать? Как она могла создать все это, если она сама этого не имеет, если она неразумна?

Матюхин молча опустил голову, а Демьян Лукич продолжал:

— Взять хотя бы глаза. Какая удивительная штука, а в утробе матери вырабатывается безо всякой борьбы… Это ведь настоящее чудо! Это все равно что научиться плавать без воды, дышать без воздуха или думать без мозга. Право же чудо!

В зале снова раздались одобряющие голоса.

— Ну и мудрый старик!

— Ай да Лукич, ай да молодец! Совсем замотал этих агитаторов!

А Демьян Лукич все выпытывал у Матюхина:

— Скажи, глаза разумно устроены?

Матюхину показалось, что Демьян Лукич издевается над ним.

— Ну, конечно, — с раздражением ответил он. — Кто этого не знает! Разумное устройство глаза поражает всех ученых.

— А для чего они так устроены?

Этот вопрос тоже показался Матюхину насмешкой. Он даже не выдержал своего обычного вежливого тона.

— Да что вы глупости спрашиваете? Говорите дело! — А сам подумал: не расставляет ли этот дед еще каких-нибудь сетей? Но все же ответил: — Всякий знает, даже ребенок, что глаза созданы, чтобы смотреть.

— Правильно, — сказал Демьян Лукич одобряюще, словно учитель похвалил ученика за удачный ответ. — Тогда скажи вот что: Тот, Кто создал глаза, знал, для чего они нужны?

— Надо полагать, знал. Но… — спохватился Матюхин, да было уже поздно.

— Правильно! — опять одобрил его Демьян Лукич. — Но этот Создатель глаз — разумное Существо, зрячее или слепое?

Разумное существо — Творец

Да, Матюхин действительно попал в сети, выбраться из которых было очень трудно. После того, как он, хотя и помимо своего желания, сказал, что Существо, создавшее глаза, знало, для чего их создает, назвать это Существо слепой природой было немыслимо. Тот, кто знает, что он делает и для чего делает, конечно, имеет разум. Стало быть, это Существо разумное и сознательное. Вопрос Демьяна Лукича был так ясен, так убедительно обоснован, что ответить на него можно было только откровенным признанием, что Существо, создавшее глаза, — разумное, сознательное, всевидящее. И Матюхин вынужден был дать именно такой ответ.

— Да, — сказал он, — глаза созданы разумной, сознательной силой.

— А человек может создать глаз? Живой, зрячий?

— Наука пока не дошла до этого, но когда-нибудь наверняка будет создавать. Ведь глаз — это своего рода фотографический аппарат, он так же отпечатывает в себе окружающий мир.

— Так кто же разумнее: наука, которая до сих пор не только не может создать глаз, но и в готовом не очень-то разбирается, или то Существо, Которое этот удивительный аппарат создало? Тот, Кто все видит, дает зрение. Тот, Кто все слышит, дает слух…

Колебания Матюхина

Матюхин прекрасно понимал, куда ведут умные, трезвые вопросы Демьяна Лукича. Они ведут к признанию Бога… Матюхин чувствовал, что в душе его наступает какой-то перелом. Моментами он задумывался, моментами смущался и колебался: то ему приходила мысль сбежать с диспута, то он снова пытался подобрать ответ, который бы отразил прямые, настойчивые вопросы собеседника. А то вдруг решал: не сказать ли прямо, что Бог есть, но только Он непостижим для нас… Зачем идти против очевидной истины? В голове мелькнула мысль: «Какая глупость — безбожие! Какая тьма! Оно против природы человека, противоестественно и страшно… Какая-то мертвая пустыня, черная бездна, без цели, без основания. Это ужасающая, убийственная пустота, и ничего больше…» И он приходил в содрогание от этой безумной пустоты.

На последний вопрос Демьяна Лукича он ответил с проблеском веры:

— Да, это Существо разумное.

— Кто же Оно?

— Это таинственная, непознаваемая и… — он помолчал и произнес с решимостью, — сверхъестественная сила.

Собственно, это уже было признание Бога.

Бегство Альтшулера

Директор Дома культуры Альтшулер, который внимательно следил за беседой и давно понял, к чему она идет, решил, что пора положить этому конец.

— Объявляю диспут закрытым! — возвестил он. Люди, однако, и не думали расходиться. Не трогался с места и Матюхин. Альтшулер бросил на него гневный взгляд, но тот даже не обернулся.

— Требую немедленно оставить помещение! — настаивал Альтшулер. — Иначе нам придется прибегнуть к насильственным мерам.

Выпалив эту угрозу, Альтшулер вышел из-за стола, спустился со сцены и, натянув на себя на ходу шубу и шапку, выбежал из зала. Все молча посмотрели ему вслед. И тут же забыли о нем.

Есть на свете люди, подобные Альтшулеру, — их ничем не убедишь. Если бы им явился Сам Христос, показал бы им Свои раны и сказал: «Я пострадал за тебя, Я пролил кровь, чтобы спасти тебя от вечной смерти», — то и тогда они бы не поверили; пошли бы к врачу и сказали: «У меня галлюцинация».

«Ученый» атеист, отрицающий бытие Бога, напоминает совершенно глухого человека, глухого от рождения, который силится доказать, что музыка Баха, Бетховена, Моцарта не что иное, как мертвые черные точки и завитушки, расставленные на нотной бумаге неизвестно кем и для чего. Но вряд ли глухой убедит в этом человека, который обладает нормальным слухом и наслаждается прекрасной музыкой этих композиторов. Да, таких «глухих» людей можно только пожалеть…

Все с нетерпением ждали, чем окончится спор. Ясно, что победа была за стариком. Но сдастся ли лектор? Признает ли, что потерпел поражение?

Матюхин так и не сошел с трибуны. Он и сам по-новому, всерьез заинтересовался беседой. Ведь до сих пор ему приходилось лишь твердить прописные атеистические «истины», кочующие из брошюры в брошюру, из одной лекции в другую. Попросту, говорить с чужих слов!

Матюхин был человек, искренне верящий во всемогущество науки, которая со временем все объяснит и растолкует. Но за последние годы ему приходилось не раз слышать и читать о так называемых кризисах в науке: то, что лет десять назад считалось неопровержимым, сегодня этой же наукой опровергается. Значит, нельзя ей полностью доверять? Да, правильно сказал этот дед: ученые не устанавливают законы природы, а только открывают их…

Конечно, этому старику куда легче: доверился целиком Богу и живет Им…

Чудесная сложность организма

Демьян Лукич с ласковой понимающей улыбкой глядел на Матюхина: «Смотри-ка, не ушел с этим Альтшулером! Видать, человек неглупый, добрый, просто мозги ему затуманили. А душа ищет правды, чует ее, рвется к свету… Вразуми его, Господи!»

— Расскажи-ка нам, дорогой, — мягко попросил Демьян Лукич, — как устроен живой организм?

Матюхин откашлялся и, подумав немного, начал:

— Наука открыла, что каждое живое существо, будь то растение, животное или насекомое, состоит из многочисленных клеточек. Как кирпичный дом можно разложить по кирпичу, так ученые могут расчленить каждое живое тело — эта их работа называется анализом. Вот, для примера, костюм. Его можно расшить на части, и получатся отдельно полы, рукава, спинка, воротник, карманы. Их, в свою очередь, можно разобрать по ниточкам, а каждую ниточку рассучить на тонкие волокна, и тогда мы узнаем, из каких частей, из какого материала и каким способом сшит костюм. Нечто подобное можно сделать с любым предметом или вещью. Таким путем ученые исследовали природу и установили, что растения и животные состоят из клеточек, столь маленьких, что их нельзя видеть простым глазом. Их рассматривают в особый прибор — микроскоп. Через него можно видеть зародышевые клеточки, из которых постепенно вырастают живые организмы. Вы правильно заметили, что в той клеточке, как в плане, все уже есть: и форма организма, и все его свойства и качества.

Все внимательно следили за рассуждением Матюхина.

— Знаете, как ничтожно мала зародышевая клеточка человека? И в ней уже есть человек со всеми своими членами и органами, со всеми чувствами, способностями, талантами, с наследственными чертами своего племени и рода!.. Нужно еще знать, что зародышевая клетка состоит из множества соединений — молекул, и все они занимают определенное место, все нужны для постройки человеческого организма.

— А из какого материала состоят те клетки?

— Из разного. В живые клетки организма входят углерод, кислород, водород, азот, сера, фосфор, хлор, калий, магний, железо, сахар, крахмал и другие элементы. Клетка — это чрезвычайно сложное соединение.

— Боже мой, как все это дивно! — воскликнул Демьян Лукич. — Значит, каждая клетка — все равно что дом, чудесный дом, построенный из разных материалов!

— Совершенно верно! С той только разницей, что клетка сложнее, замысловатее самого великолепного дворца.

— Так Кто же строит такие чудесные клеточки? Кто их Архитектор? Кто Строитель? Кто вдохнул в них жизнь? — допытывался Демьян Лукич.

Кто создал клетку?

— Ученые много и успешно работают в этой области, — опять ответил Матюхин привычной фразой. — Биология шагнула далеко вперед: давно уже выяснено строение зародышевой клетки, ее состав и способ деления. Это очень сложный процесс…

— Так это ты о готовой клетке говоришь, — прервал его Демьян Лукич, — а я тебя спрашиваю: может ли человек создать клетку заново?

— Попытки в этой области пока ни к чему не привели, — признал Матюхин. — Один ученый даже заявил, что создать клетку так же трудно, как живую лошадь. Однако, ученым удалось получить искусственным образом белок, основное органическое вещество. Это очень важное открытие…

— Но я думаю, этому белку до живой клетки, как земле до неба, — опять перебил Матюхина Демьян Лукич. — Читал я, что есть лаборатория, ученые в ней трудятся, чтобы создать клетку из химических элементов, и, если им удастся, будет событие мирового значения… Да вот видишь, не удается! Легко сварить кашу, когда под рукой крупа и вода — ты попробуй из ничего ее сварить. А тут под рукой все продукты, все есть, да каша-то не получается…

— И все-таки наука достигла многого, — никак не хотел сдаваться Матюхин. — Сейчас, к примеру, целые институты работают над созданием искусственных продуктов. Слыхали, может, что есть уже искусственная черная икра?

— Слыхали! — отмахнулся Демьян Лукич. — Так эту икру можно еще на хлеб намазать с горем пополам, а рыбка, скажи, из нее выведется?

— Нет, конечно, — улыбнулся Матюхин.

— Можно сделать и зерно искусственное, намолоть и испечь хлеб, но кинь такое зерно в землю — оно не прорастет. Почему? Потому, что в нем нет жизни. Мертвое оно. А жизнь всему дает только Бог!

Матюхин молчал. Ему уже не хотелось говорить, что природа создает клетку, он уже сам не верил в эту из пальца высосанную теорию…

И все-таки, кто создал клетку? Кто создал этот мир? Ведь он, Матюхин, уже признал: Разумная, Творящая Сила существует, без нее мир и все в нем не могло появиться. Снова сказать об этом? Но ему еще трудно было перестроиться, трудно мыслить по-новому.

— Можно сделать искусственное сердце, — горячо говорил Демьян Лукич, — но любви в нем не будет, ее никто никогда не сделает. Может, создадут даже искусственный мозг, но он не будет мыслить. Получится только мертвая бездушная материя. А живой, мыслящей она может стать только силою Духа Божия. — Демьян Лукич помолчал, потом добавил с усмешкой:

— У вас с вашей химией и люди стали какие-то синтетические. Сухие, будто сухари.

Матюхин ухмыльнулся. Видно было, что в душе его борются противоречивые чувства. «Да, — думал он, — ХХ-й век — это век атома, радиоэлектроники, радиоактивной техники, биохимии… Но может ли наука соревноваться с Тем, Кто создал этот мир? Наука не создала даже атома, а Он сотворил многие миллионы галактик… Наука бессильна изменить чередование дня и ночи, времен года, она не может вырастить без семени ни одного растения. И… да, этот старик прав, ей никогда не создать ни пчелки, ни птицы!»

— Вот так-то, — проговорил Демьян Лукич. — А теперь скажи, ведь ты так и не ответил: кто создал первую клетку?

— Утверждают, что она возникла сама собой и сама себя строит, — нехотя произнес Матюхин.

— Да как же это так? — изумился Демьян Лукич. — Как она могла себя строить, когда ее еще не было на свете?! Ты что-то странное говоришь, милый мой! Это ведь все равно, что я сам себя родил: вставил себе сердце, легкие, желудок, достал где-то кровь и пустил по жилам, потом голову себе приставил, руки, ноги… Но, спрашивается, кто я был, когда у меня еще не было ни сердца, ни печенки, ни крови, ни жил, не было ни головы, ни мозгов, ни рук и ног, ни тела? Меня же не было — как мог я сам себя создать? Само по себе ведь ничего не возникает, не делается… Знаешь, как наказывали воров? Украли они у крестьян лошадей; воров поймали, а они давай доказывать, что ничего не крали: мол, лошади сами побежали за их возами. «А зачем тогда, — спросили крестьяне, — вы запрягли их в повозки?» — «Да они сами запряглись!» Конечно, никто им не поверил, воров наказали за кражу. Вот так будут наказаны и те, кто не хочет признавать истину, а твердит одно: мир возник сам собой… — Демьян Лукич помолчал:

— Так и с клеткой. Кто подбирал для нее материал? Кто этот опытный и умный Мастер? Заставь нас сделать такую постройку — ничего не получится, хотя бы материала нам навозили целые горы… Мы знаем, из какого материала строится дом, знаем, сколько нужно кирпичей, досок, бревен и прочего. Возьмем все это, свезем в одно место и скажем: «Ну, почтенный дом, все для тебя готово, теперь изволь стройся сам». Век прождешь, а дом не построится без строителя, материал только сгниет. А живая клетка, ты сказал, куда мудренее самого чудесного дворца, да и материал для нее никто еще не привез… Или надо нам написать картину, к примеру, пожар Москвы. Приготовим краски, полотно и скажем: «Ну вот, милая кар-тина, все для тебя есть, начинай рисоваться, да смотри, не спутай: чтобы непременно вышел пожар Москвы, а не хвост какой-нибудь собаки или старая метла покойного дворника». И что же, появится картина?

Демьян Лукич с таким жаром и задором выпалил все это, что даже Матюхин не вытерпел и рассмеялся. Смеялись и в зале. Один только директор школы все больше и больше хмурился.

Планы и законы в природе

— Теперь скажи: клеточка строится по плану или как попало? — спросил Демьян Лукич.

— Конечно по плану, — ответил Матюхин серьезно. — Без плана ничего не существовало бы в мире, был бы лишь хаос, беспорядок, нелепое нагромождение без смысла и цели. А в клетке, мы видим, есть цель и намерение, заранее продуманное, предусмотренное. Мы заранее знаем, что из человеческой клетки непременно выйдет человек, а не дерево и не корова, а из клеточки розы вырастет роза, но не яблоня. В природе существуют строгие законы, по которым живет весь мир со всеми его явлениями.

Демьяну Лукичу вдруг стало казаться, что Матюхин хочет запутать его, хитрит и лукавит. Между тем, именно сейчас Матюхин говорил без всякого лукавства.

Он все тверже убеждался, что вселенной управляет Всемогущая Разумная Сила. Все сильнее, настойчивее звучал вопрос: что же это за сила? И в ответ какой-то внутренний радостный голос шептал: «Бог есть! Без Него ничего нет и не может быть. Он Начало и Творец жизни».

В каждом человеке есть религиозное чувство, но у атеистов оно задавлено, засыпано мусором, точно искра пеплом. Но сдуйте пепел, подуйте на искру — и она может разгореться в яркий пламень. Сегодняшняя беседа с Демьяном Лукичом оказалась для Матюхина таким живительным дуновением: искра религиозности не погасла в его душе, и чем дальше, тем чаще она воспламенялась, тем теплее согревала душу Матюхина. Он чувствовал это тепло и был поэтому совершенно спокоен.

— Я убежден, — добавил он, — что план мироздания и законы, управляющие вселенной, разумны.

— Слава Богу! — облегченно вздохнул Демьян Лукич. Помолчал немного и добавил настойчиво — чтобы дошло до ума и сердца: — Ты, милый мой, вот что запомни: одной наукой Бога не найдешь, не познаешь. Церковь наша стоит на вере, а наука — это только вроде костылей, поддержки, не больше… Филарета Московского, митрополита, в прошлом веке жил, как-то спросили про пророка Иону: в Библии написано, что его кит проглотил, как это может быть, ведь у кита горло узкое, он рыбой питается. И знаешь, что он ответил? «Если бы в Библии, — сказал он, — было написано, что Иона проглотил кита, я бы и этому поверил». Потому что Библия — это слово Божие, а оно непреложно… И еще. Вначале, в своем выступлении ты сказал, что религию надо сдать в музей, она уже отжила. Вы, и правда, перенесли из наших церквей в музеи иконы, кресты, даже мощи святые. Но дух Православной Церкви в музей не сдашь, не выставишь его там, как прялку! Не уничтожишь… Даже если в какой-то день станет совсем мало христиан, уже на следующий их будет во много раз больше. Ты, конечно, знаешь, что в первые века христианства правили Нерон, Диоклетиан, Юлиан, которые хотели всех христиан уничтожить. И что же? Где все эти правители? Память их погибла с шумом, а христианство, Церковь Православная живет и будет жить. Ясно тебе?

Новый, переубежденный Матюхин

Матюхин становился иным. Он ясно и четко осознал, что этот прекрасный, непостижимый, разумный мир, свидетельствует о Высшем Разуме, о Боге Творце, и никто, кроме Бога, не мог этот мир создать. Бог — Источник и Начальник жизни. Он все и вся.

Да, Матюхин становился иным. Он остро чувствовал всю неправду безбожия, всю его нелепость и безумие. И удивлялся: как он мог быть безбожником? Безбожие — это слепота, и он был слепым, а теперь прозрел: душевные очи его открылись. Он жил во тьме, а теперь невидимая рука вывела его из мрака к свету. Это благодать Духа Святого, Духа истины коснулась его души, и она стала возрождаться к жизни…

На вопрос Демьяна Лукича, кто создал мир, он, теперь уже без всякого колебания, твердо ответил:

— Мир создан Великим Всемогущим Разумом. Разумное может произойти только от разумного. Это так же очевидно, как то, что свет происходит от света, а тьма от тьмы.

— Стало быть, Бог есть? — не отступал Демьян Лукич.

Все замерли…

— Да, есть, — мирно, с любовью ответил Матюхин.

Зал облегченно, радостно вздохнул.

И тут вскочил с места директор школы, рванулся к выходу и, хлопнув дверью, скрылся.

Демьян Лукич ликовал. Неожиданно он перекрестился и громко, торжественно запел молитву «Царю Небесный». И люди откликнулись. Молитву подхватили сначала в первых рядах, а потом и остальных охватил молитвенный дух. Пели все, поднявшись с мест. Молитва лилась из верующих сердец и взлетала к небу.

Итак, истина и вера восторжествовали. Простой деревенский пасечник, имея твердую веру в Бога и разбираясь немного в современной науке, сумел поставить на правильный путь, открыть глаза лектору-атеисту, который был специально подготовлен и вооружен новейшими знаниями.

Дорогой читатель! Возможно, у тебя нет необходимого материала, который помог бы тебе прийти к Истине, то есть к Богу. Поэтому во второй части этой книжицы мы предлагаем элементарные основы православного учения, которое даст тебе возможность встретиться со Христом и стать Его учеником.

Часть вторая. О Боге

О Святой Троице

Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. (Ин. 5:24)

Бог — чистейший Дух. Бога никто никогда не видел, на Него даже Ангелы не смеют взирать, и нельзя Бога понимать так, будто это дедушка с бородой сидит на облаках и управляет миром. В такого языческого бога мы не верим. Мы верим в Бога, Который живет в свете неприступном… Нельзя понимать Его и как воздух, разлитый в природе. Бог — особое Существо, Которое с природой не смешивается. Бог вечен, бессмертен. Не было человека, земли, всей вселенной, а Бог был. Для Него нет времени, ни прошедшего, ни будущего, для Него всегда настоящее; тысяча лет для Него как один день, и один день как тысяча лет.

Бог — это богатство, полнота жизни, любовь. Вся красота, все могущество, вся сила, то есть все добро — в одном Боге. Бог сотворил человека, чтобы он, Его творение, участвовал в Его благости, вместе с Ним ликовал и блаженствовал. Когда еще не было мира, вселенной, человека, в разуме Бога все это было, и Бог заранее знал, кто свою свободную волю направит к добру и кто ко злу. Свобода — это великий Божественный дар человеку.

И эту свободу мы потеряли через грех непослушания. Апостол Павел говорит: «Познай истину, и она сделает тебя свободным». А истина у нас одна. Ею является Бог.

Бог един, но в трех Лицах: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой. Это великая тайна Божества. Ограниченным человеческим умом постигнуть ее невозможно. Бог Отец вечно рождает Сына, а Дух Святой исходит от Отца. Слова «рождение» и «исхождение» Богу неприсущи, но наш человеческий язык так скуден, что точнее мы сказать не можем.

Чтобы хоть немного понять сущность Троицы, можно привести приблизительное сравнение.

Возьмем солнце. Оно имеет диск, круг — это как бы обозначает безначального Бога Отца, от диска на землю нисходит свет — это обозначает Сына, а тепло — благодать Духа Святаго. Другой пример. Разум человека как бы обозначает Бога Отца, ум постоянно рождает слово — Сына, дыхание — благодать Духа Святаго.

Бог создал мир, и творение свидетельствует о Его Троичности. Человек, к примеру, состоит из духа, души и тела; каждый палец руки — из трех суставов, и сама рука из трех частей, так же и нога. Огонь — это свет, тепло и дым; вода может быть в обычном виде, замерзшем и паре. И многое другое. И все это наглядно свидетельствует о Триедином Боге.

Как возник мир

У атеистов фанатическая вера, во всем мире не найдешь ей подобной, такой вере можно даже позавидовать. Они верят, что из какой-то пылинки возник весь этот удивительный, прекрасный, разнообразный, разумный мир, который удивляет и восхищает умы человеческие.

В одном учебном заведении доктор астрономических наук читал лекцию о возникновении Земли. Поставил на доске точку мелом и сказал: «Вот, товарищи, это Земля, которая появилась много миллионов лет назад. С каждым тысячелетием она росла, развивалась, — он начертил на доске большой круг. — На этой Земле мы и живем». Сорок пять минут он говорил о том, как Земля развивалась, какие природные явления: вулканы, подземные взрывы, землетрясения — происходят на ней, и в заключение сказал: «А в Библии написано, что мир создан Богом».

Он кончил лекцию: «Вопросы есть?» Тут поднялся один студент: «Вы нам долго рассказывали о возникновении Земли, о всяких природных явлениях, а потом сказали, что Бог не мог создать ее. А я хочу вас спросить: «Кто поставил мелом точку на доске?» — «Как, кто? Я», — ответил лектор. — «А кто поставил точку Земли во вселенной?» Лектор стал отговариваться философскими терминами. Спас его раздавшийся в это время звонок.

Многим представляется, что научные достижения последнего времени так велики, что недалек тот час, когда все будет объяснено наукой. На самом же деле наука так же беспомощна перед множеством неразгаданных тайн мироздания, как и раньше. Один французский ученый-атеист на вопрос, откуда происходит атмосфера, ответил честно: «Не знаем и знать никогда не будем!» Но даже если наука и будет в состоянии объять видимый мир, сфера невидимого останется для нее закрытой.

Разумный человек не может согласиться с учением о том, что вселенная возникла сама собой в результате «случайного стечения обстоятельств», благодаря «слепому случаю». Допустить, что вселенная, представляющая собой гигантский механизм поразительной точности, появилась сама собой — это значит, верить уже не в чудо, которого так боятся ученые, а в абсурд.

После многих лет научных изысканий подлинные ученые подтверждают слова, которые сказаны в Библии о сотворении мира. Знаменитый астроном Гершель сказал: «Все научные открытия допущены, вероятно, с одной целью, а именно: подтвердить то Божественное откровение, которое дано нам в Библии».

Всего один факт: в Библии сказано, что Бог не только создал все из ничего, но что «по множеству могущества и великой силе, у Него ничто не выбывает» (Ис. 40:26). Ученые подтверждают эту истину: со дня создания вселенной в ней ничего не прибавилось и не убавилось…

Разнообразие и красота растительного царства, мира животных, птиц, насекомых, их удивительное устройство и способности, все то, что обычно называют «чудом природы», на самом деле является чудом Божиим. Все бесчисленные чудеса в мире природы, «и в поле каждая былинка, и в небе каждая звезда» свидетельствуют о Творце, о Его всемогуществе и премудрости.

Жизнь — это неразгаданная тайна. Академик В. П. Доброхвалов говорит: «Подлинная наука давно установила тот непреложный факт, что материя сама по себе мертва, пассивна и породить жизнь не может». А вот слова великого ученого Л. Пастера: «Жизнь возникла из жизни, но никак не из мертвой материи».

Ученые-материалисты, ссылаясь на бесконечно удаленное от нас прошлое, говорят, что жизнь началась с простейшего живого организма, но при этом они всячески избегают прямого ответа на вопрос: кто дал жизнь этой первой живой клетке? Никаких признаков самопроизвольного зарождения жизни до сих пор установить не удалось, и никакая наука не может перешагнуть барьер, поставленный Творцом между мертвой и живой природой.

Если бы нашелся хотя бы один мудрец, который доказал, что жизнь возникла сама собой, отпал бы вопрос о Боге как Творце, и материалисты отпраздновали бы победу. Но этого не было и никогда не будет. Проблема возникновения жизни остается неразрешенной и сегодня, несмотря на все научные достижения и открытия.

Точно также не под силу науке одолеть барьера между родами растений и животных, ибо так Бог сотворил их: «по роду своему» (Быт. 1). В истории естествознания не было ни одного случая, чтобы один род превращался в другой, высший; в природе нет даже намека на ту «непрерывность эволюционной цепи», которую пытаются отстаивать материалисты.

Откуда произошел человек?

Теория происхождения человека от обезьяны потерпела крах. При раскопках были найдены часть черепа и кости какого-то неизвестного существа, на основании чего была сделана модель «питекантропа» — древнего человека, схожего с обезьяной. На самом же деле было так: взяли человеческий череп, приставили к нему челюсть обезьяны, приделали скелет и выдали это за какого-то «первого человека». Подобные модели выставлялись в музеях, но поверить, глядя на них, что человек произошел от обезьяны, могут только дети младшего возраста.

Близость крови человека и обезьяны, сходство в весе мозга еще ничего не доказывают. По физическому строению человек немного схож с некоторыми животными, но во всех других отношениях он отличается от них коренным образом.

Человек обладает разумом и бессмертной душой, чего Бог не дал ни одному животному. У человека есть речь, а животные — твари бессловесные, и ни один дрессировщик не научит их говорить. Известно, правда, что однажды ослица заговорила человеческим голосом, но заставить ее мог только Бог, Творец всяческой твари.

Все животные достигают на земле предела своего умственного развития, и только человеку свойственно стремиться к совершенству и никогда не удовлетворяться достигнутым.

Поистине странно, и даже страшно, что достигший таких вершин знания человек на вопрос, откуда он произошел, отвечает, не краснея: «От обезьяны»!

Процесс зарождения и развития у всех людей один и тот же, и, казалось бы, все люди должны быть одинаковыми. Но нет! Каждый человек имеет свои отличия, свою индивидуальность. Сколько людей в мире, и у всех разные лица, характеры, даже отпечатки пальцев у всех разные… Это ли не чудо из чудес?

Человек — это сложнейший организм, он изучает себя и до конца не может изучить и восхищается премудростью Того, Кто его создал. До конца человек не может проникнуть в тайну своей природы, а тем более в тайну своего Создателя.

Человек проходит три стадии в своем развитии.

Первая — в утробе матери, где он формируется и принимает образ человека.

Вторая — на земле, где он продолжает формироваться не только физически, но, главное, духовно. Потому что на земле происходит подготовка к переходу из временной жизни в небесную вечную жизнь, которая является третьей стадией. Так будущая бабочка проходит три стадии своего развития, начиная с простой незаметной личинки, червячка, и кончая красивой взрослой особью.

О душе

Если, как говорят материалисты, природа сама так разумно устроила этот мир, то зачем тогда она придумала смерть? Зачем умирают люди? Зачем уничтожается красота? Получается, что нет в мире смысла и цели, нет смысла и в жизни человека. Но надо правильно понимать: Бог создал человека для вечности, и вся его земная жизнь — только подготовка к вечности.

Человек — это «временная протяженность» в мире. Бог создал человека из праха земли и вдунул в лицо его дыхание жизни — душу живую, разумную. Возьмем зажженную свечу. Этой свечой мы можем зажечь другую, третью и так далее — получится море зажженных свечей. Первые люди — прародители всего рода человеческого. Бог создал первого человека с разумной душой, и люди, зарождаясь в утробе матери, душу свою принимают от родителей. Когда курица высиживает яйцо, цыпленку в нем тепло и приятно, он даже не знает о том, что вокруг его скорлупы — другой, огромный мир. Но пройдут три недели, цыпленок освобождается от скорлупы, и перед ним открывается этот мир, новой формы жизнь. Так и душа в теле — как цыпленок в скорлупе. Когда человек умирает, она освобождается из этой скорлупы, и перед ней сразу открывается неизвестный, таинственный мир.

Атеисты, не веря в будущую жизнь, напоминают двух близнецов, как бы рассуждающих в утробе матери. Один говорит: вот родимся скоро, новая жизнь начнется… А другой возражает: брат, что ты говоришь глупости, ведь это смерть для нас! Только представь себе, ведь единственный источник питания у нас отнимут, пуповину перережут. Что станем делать? И потом, нет никакой новой жизни. Откуда ты о ней знаешь? Ведь сюда никто не возвращался…

Возьмем тело. Основные его части: голова, туловище, руки, ноги. Но в этом теле человека есть душа.

Материалисты, как известно, считают, что души у человека вообще нет. Все душевные качества — чувства, воображение, волю — они считают рефлексами, действующими в результате внешних воздействий на наш мозг. По их рассуждению, чувствующий — радующийся или страдающий — человек является всего-навсего автоматом, пассивно реагирующим на случайные толчки из внешнего мира.

Материалисты не признают души, потому что не видят ее: «Не вижу — не верю!» Но они не видят и электрического тока, магнитных и радиоактивных волн, не видят бесконечных галактик, далеких звезд и мельчайших атомов, но верят, что все это существует.

Они хотят увидеть Бога «простым глазом», но ведь глаза, этот сложный аппарат, позволяют увидеть лишь ничтожно малую часть даже физического мира. Ученые изобрели электронный микроскоп, увеличивающий предметы в сто тысяч раз, и обнаружили удивительный мир микроорганизмов: в маленькой капле воды их находится до нескольких тысяч. Изобрели и уникальный телескоп, благодаря которому глазам открылась огромная звездная панорама: до двух миллиардов звезд вместо шести тысяч, видимых простым глазом. Но все это невероятно мало по сравнению с тем, что находится за пределами нашего восприятия. Так может ли человек увидеть Бога, если он не может видеть Его владения!

Это мы говорим о физическом, видимом мире. Но есть еще мир невидимый, духовный; даже материалисты не отрицают, что существует радость, печаль, любовь. Что же это, как не свойства души? И можно ли их увидеть, пощупать, подержать в руках?

Три профессора рассуждали между собой. Один говорил: «Я не верю, что есть душа. Сколько ни вскрывал человека, души не видел. И пришел к выводу, что ее в человеке нет». А другой возразил: «Если рассуждать подобным образом, что же получается? Сколько я вскрывал черепную коробку, рылся в мозгу, а ума так и не обнаружил. Не значит же это, что его нет!» Третий же сказал: «А я сколько оперировал на сердце, разрезал его на части, а любви не нашел… Так и с душой. Если вы ее не видели, это не означает, что ее нет!»

Простой пример. Человек поработал в поле, входит и говорит: «Как я запылился», — и стряхивает с одежды пыль. Здесь под «я» подразумевается одежда. Приходит с работы, падает на диван и говорит: «Как я устал». Здесь же под «я» он подразумевает тело. Но когда послушал хорошую музыку или что-то приятное произошло: поступил в институт, встретил дорогого человека, то говорит: «Как я счастлив, как я рад!» Здесь уже «я» означает не одежду, не плоть, а душу внутреннего человека, и дороже в нас внутренний человек, нежели внешний.

Если мы сделали кому-то что-то доброе, хорошее, у нас радуется не тело, а душа. Видя красоту в мире, в природе, разного рода краски, цвета в прекрасных сочетаниях, мы воспринимаем их не материально, а духовно. И нам необходимо на первое место поставить не плоть, создавая ей всяческие блага, а душу. Когда мы создадим блага для души: веру в Бога и жизнь по Его заповедям, любовь к ближним, тогда душа найдет мир и покой. А если этот порядок нарушен, человек теряет цель и смысл жизни. Василий Великий говорит: «Человеку отдай все блага мира, ему будет мало».

Душа ненасытна, то есть Бог так мудро создал душу человеческую, что она нигде не найдет покоя, но насытится в одном только Боге.

Душа бессмертна. Человека можно сравнить с книгой: тело его — бумага, обложка, оформленные красиво и удобно, а душа — идеи, заключенные в этой книге. Если бросить книгу в огонь, сгорит бумага, а не мысли, на ней записанные.

Если нет души, откуда тогда в человеке такие изумительные способности?

Умственная способность — дар мыслить, рассуждать, сопоставлять, умозаключать и так далее.

Речь — устная и письменная.

Воля — возможность выбора, на чем зиждется вся свобода человека.

Совесть — «верховный трибунал», беспрерывно заседающий в тайниках нашей души, глас Божий, который слышат даже те, кто отрицает Бога.

Интуиция — предчувствие, сверхчувство.

Воображение — почти сверхъестественная способность воспроизводить в уме разные образы, предметы, события, отдаленные по расстоянию и времени.

Память — способность переживать, запечатлевать и вспоминать прошлое.

«Как телесных членов много, — говорит об этом преподобный Макарий Великий, — и все называется одним человеком, так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы осуждающие и оправдывающие; но душа одна, и это внутренний человек».

В одной из брошюр говорилось о том, что если разобрать тело человека на химические элементы, то стоимость его можно будет определить в шесть миллионов долларов. Чтобы из этих же химических элементов, условно говоря, собрать человеческое тело, потребуется уже шесть биллионов долларов. А чтобы оживить это тело, заставить его дышать, двигаться, чувствовать, мыслить — всего мира будет мало. Потому и говорит Господь, что душа человека дороже всего мира: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26).

О вере

Макарий Великий говорит, что путь к познанию Бога — доброта души. «Душа по природе своей христианка», — сказал Тертуллиан. Один из ученых древности пишет: «Бог есть высшее Начало и Благость. Он превыше всякой природы. К Нему все стремится так естественно, как растение поворачивается к солнцу, чтобы жить».

К Богу можно прийти разными путями. Сколько людей — столько и путей в Царство Божие: каждого Господь ведет ко спасению. Бога можно познать через изучение природы, Его творения, мы об этом говорили в первой части. Бога познают и через явные чудеса, которые случаются в жизни даже неверующих людей, — такие чудеса, после которых человек переносит скорби и даже идет за веру на смерть.

Вот несколько примеров.

В одной обители, в 1958 году, 8-го октября, в половине шестого утра, сторож вышел из гостиницы и увидел над собором во весь рост Божию Матерь, Которая держала в Своих руках покров. Он упал на колени и стал молиться, потом вбежал в гостиницу и позвал остальных. Около семидесяти человек стояли на коленях и просили Божию Матерь о помощи и заступлении. Она пребывала так минут пятнадцать, потом стала невидима, свет же на этом месте оставался до рассвета.

Другой пример. У Клавдии, жительницы Кемерова, бывшей актрисы, в течение двух лет болели ноги. Она не могла ходить, никакое лечение не помогало. Добрые люди посоветовали обратиться за помощью к Божией Матери. Она приняла совет с глубокой верой и поехала в святую обитель, где три месяца жила под открытым небом, моля Божию Матерь об исцелении. Однажды, после сильного дождя, Клавдия проползла по собору, оставляя после себя мокрый след, к чудотворной иконе Божией Матери, где Ей читали акафист. Приложилась с верой к иконе, отползла в сторону и вдруг почувствовала в ногах силу, так что смогла встать и передвигаться. А вскоре стала совершенно здоровой.

Пример третий. Бригада электромонтеров пришла в недействующий собор провести электропроводку. Бригадир начертил полосу на стене, где должны были проложить кабель. Эта линия проходила по фреске с изображением Спасителя, касаясь Его голеней. Одному рабочему поручили пробить в этом месте стену, но он, имея страх Божий, отказался. Отказались и второй, и третий, а четвертый, горделивого духа, дерзнул; смеясь над остальными, взял зубило, молоток и стал пробивать стену, а когда дошел до ног Спасителя, посмотрел на Его лик с усмешкой: «Ничего, сейчас отходишься!» Пробил ноги, закончил работу и снова посмеялся над товарищами: «А вы боялись! Если б Бог был, Он бы меня наказал». На другой день, пробудившись утром от сна, этот смельчак хотел было встать, но почувствовал резкую боль в ногах. Он сразу вспомнил вчерашний вечер и дерзкий свой поступок и сказал сам себе: «Отходился!» Несмотря на все старания врачей, болезнь прогрессировала, ноги стали гнить, развилась гангрена. Неоднократно делали операцию, но гордый дух его все не смирялся — пока не понял, что приближается конец. Пришло смирение, пришло и покаянное чувство. Позвали священника, больной покаялся, причастился, и душа его, по милости Божией, отошла с миром в вечность.

«Бог есть, и мы не можем в этом сомневаться, и нам не нужно этого доказывать… Бог обитает в нашей совести, в сознании всего человечества, в окружающей нас вселенной. Отрицать Бога под сводом звездного неба, у гроба покинувших нас дорогих людей, при казни христианского мученика способен только жалкий и преступный человек», — говорит итальянский государственный деятель Д. Мадзини.

Вера в Бога — не легенда, не миф. Это истина, непреложная и необходимая для каждого человека. Если бы религия была легендой, она не могла бы дойти до наших дней, сохранив себя в чистоте, а давно затерялась бы в веках.

Можно ли говорить о личностях, которых не существует? Конечно, нет! Если бы не было Бога, и разговоров бы о Нем не было, если бы не было рая и ада, ангелов добрых и злых, жизни вечной — никто бы не говорил об этом.

Есть свет, но есть также и тьма. Есть добро, но тут же рядом и зло. Есть в мире истина и ложь, радость и горе и так далее. Не должны ли мы прийти к логическому заключению, что противоположности, подобные тем, что мы наблюдаем в мире видимом, должны быть и в мире духовном? Если есть начало плотское, значит, есть и начало духовное; первое — видимое, второе — невидимое. Если есть духовная смерть, то должна быть и духовная жизнь. Если есть греховность, то должна быть и святость. Если есть временное, то должно быть и вечное. Если есть тление, то должно быть и нетление. Если есть жизнь земная, то должна быть и жизнь загробная.

Один человек проезжал по берегу Азовского моря. На берегу сидело много рыбаков, они с азартом ловили рыбу. Ему пришла в голову мысль: «Если бы в море не было рыбы, никто бы там не сидел и не ловил ее». Если бы не было Бога, никто бы к Нему не обращался, никто бы не молился Ему. Если в колодце нет воды, никто туда не ходит, его заколачивают, и тропинка к нему зарастает травой. Если бы в Церкви не было благодати, никто бы не ходил туда, все храмы закрыли бы, и тропинки к ним заросли бы язычеством.

Если бы не было Бога, отрицание Его не считалось бы атеистами таким великим геройством. Атеизм не только отрицает Бога — он ведет с Ним непримиримую войну и в этой войне проявляет куда больше фанатизма, чем самые преданные Богу люди. По существу, борьба эта происходит между Богом и сатаной, а сердца людей являются здесь только полем сражения.

Мы видим, что ученый мир, основатели науки преклонялись перед Творцом вселенной, но вот какой-то безумец сказал, что Бога нет, и масса людей в ослеплении подхватила эту мысль. Почему? Да потому, что Бог запрещает Своим законом совершать грехи, а человеку нравится, хочется грешить.

В одной книге описан такой эпизод. Однажды собрались люди, вышли в поле и сделали вызов Богу. «Если Ты, Бог, есть, — сказали они, — то почему в мире царит такая жестокость, почему столько войн, убийств, насилий, грабежей?» Бог спросил: «А вам это нравится?» — «Нет, конечно!» — «Зачем же вы тогда воюете, насилуете, грабите? Разве это Я заставляю вас?»

Многие спрашивают: «Почему Бог, если Он всемогущ, не делает так, чтобы на земле не было зла, почему не заставит людей быть добрыми, жить в мире и любви?»

Представьте себе, что вы гипнотизер и решили заставить детей своих слушаться и любить вас. Вы приводите их в сомнамбулическое состояние, когда они не способны ни к какому выбору, и приказываете: «Сидите здесь, пока я не вернусь!» — «Ешьте!» — «Перестаньте есть!» — «Пожелайте мне спокойной ночи!» Дети, как во сне, повинуются вам, и вот бесчувственные руки обвиваются вокруг вашей шеи, немые губы прижимаются к вашему лицу… Понравилось бы вам такое послушание, порадовала бы вас такая любовь? Вряд ли. Вы, конечно, хотите, чтобы ваши дети сами, по своей воле любили и почитали вас; желая им только добра, вы, однако, хотите, чтобы у них была свобода выбора.

Вот таких людей желает иметь и Бог: Он дал нам, Своему созданию, свободную волю, чтобы мы сами выбирали между добром и злом.

Но человек, возлюбив грех и зло, не хочет отказаться от своей порочной жизни, стремится освободиться от обличающего голоса совести, не хочет идти от тьмы к свету, «чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Ин. 3:20). Отрицание Бога основано у человека не на разуме, а исходит из сердца лукавого и порочного, враждебного Богу: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13:1).

Вот почему доказательства бытия Божия, основанные только на разуме, недостаточны. «Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?» (Иов. 11:7). Одним только разумом нельзя познать Бога: тут должны участвовать сердце, воля, чувства.

Грешным, порочным людям хочется, чтобы Бога не было, и они стараются внушить себе и другим, что Его действительно нет. Но от такого внушения Бог не перестанет существовать. Может ли слепой утверждать, что в мире нет цвета, а глухой — что нет музыки? Атеисты — те же слепцы, они не могут видеть Бога, Он для них не существует.

Какой-нибудь безумец может спуститься в подвал и там проповедовать, что солнца вообще нет на свете. И правда, для тех, кто сидит в подвале, его нет; так же нет Бога для тех, кто находится во тьме богоотрицания, во тьме зла. Мало того, эти безумные проповедники приятны им, ибо, как говорит апостол Павел, «будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы их слуху, и от истины отвратят слух, и обратятся к басням» (2Тим. 4:3-4). Но как солнце несомненно существует для всех, кто чувствует его свет и тепло, так и человек, чье сердце чувствует Бога, не может сомневаться в Его существовании. Один человек сказал: «Если бы собрались тысячи людей и привели множество доводов, опровергающих существование Бога, то я бы все равно не поверил, потому что Бог есть в моем сердце».

Когда человек совершает грех, он теряет ту энергию, ту силу, которую получает при рождении от Бога. Так постепенно он доходит до такого состояния, что становится пустым, ему неинтересно жить, хотя всего у него с избытком. Материализм возвеличивает плотскую низменную природу человека и полностью отрицает жизнь духовную.

Люди в наше время, особенно молодежь, как раком, поражены неверием, скептицизмом; душа у них равнодушна ко всему неземному, а земным они пресыщаются. И мы видим, что многие молодые люди, имея достаток во всем: в пище, одежде, в зрелищах — все удовольствия им доступны — теряют интерес к жизни и кончают с собой: вешаются, травятся, бросаются под поезд. Вот к чему приводит атеистическое воспитание!

Атеисты — это секта безбожников. Заметим, кстати, что на земном шаре в наши дни неверующих всего 8 %.

У атеистов тоже есть вера, но только «с черного хода»: они верят, что Бога нет. Они верят в материю, признают ее источником всего существующего, иначе говоря, считают ее богом.

Раньше язычники тоже поклонялись материи, но в ее раздельности: небесным светилам, деревьям, камням; теперь материалисты обожествляют ее в целом. Для них это оказалось очень удобным: безличную материю не нужно любить, она не требует нашего сердца, не ищет нашей воли, не призывает к добру, к чистой, свободной от зла жизни.

Бог дал людям нравственный закон, повелевает жить по Его заповедям, обличает зло и проповедует добро; материя же никого не ограничивает во зле, не указывает на смысл жизни, не объясняет человеку, кто он и к чему должен стремиться. Это-то и нужно грешникам, не желающим выйти из тьмы греха и лжи к свету истины: ведь материя не запрещает грешить! Как заметил один из героев Достоевского: «Если нет Бога, то человеку все позволительно».

Атеисты отняли у человека Бога, а взамен дали идола. Они напоминают осла, который бежит вперед, потому что впереди него на палке висит мешок с сеном. Разница в том, что ослу, когда он добежит до цели, дадут сена, а здесь — бесконечный бег многих поколений, да и сена-то, собственно говоря, нет, только разговоры о нем…

То, что основывалось тысячелетиями, хотят за один день перевернуть, уничтожить. Суета сует, томление духа! Человек должен помнить, что голова его — не помойная яма, не мусорный ящик, куда можно сваливать все подряд.

Надо, чтобы мысли были чистые, желания — добрые, надо иметь любовь к Богу и ближним. И никогда не забывать, что человек создан для вечности, что душа бессмертна.

О смерти и бессмертии

Жизнь наша невероятно коротка: не успела ладья отплыть от берега, уже должна причалить к противоположному. Если «дней наших семьдесят лет» — хотя очень многие не доживают до этого возраста — то из них 23 года проводится во сне, 10 лет безрассудного детства и 10 лет на учение. Остается всего 27 лет самостоятельной, сознательной жизни, но и эти немногие годы мы проводим впустую — так, словно смерти никогда не будет.

Но она неизбежно приходит и попирает все, чему мы поклонялись в этом мире — красоту, талант, богатство, власть. Она всех уравнивает. Человек рождается и умирает с пустыми руками: «как вышел нагим из утробы матери своей, таким и отходит» (Еккл. 5:14).

Каждый год смерть уносит с лица земли около 60 миллионов человеческих жизней. Не успеет секундная стрелка обежать круг циферблата, как около 100 человек оставляют этот мир. Ежегодно в землю кладется полтора миллиона тонн человеческого мяса, костей, крови, чтобы они, как ненужные отбросы, разложились они на первоначальные элементы. Так неужели это все, что остается от человека — разумного, мыслящего существа?! Человек за время своей жизни получает колоссальные знания. Для чего? Если Бог, Существо бессмертное, не передал бессмертия Своей твари, созданной по Его подобию, то зачем Ему было тогда вообще создавать человека? Зачем нужно было одаривать его способностями, талантами, мудростью? Может ли отец, взрастивший сына, воспитавший его, давший ему образование, делать это для того, чтобы, в конце концов, похоронить свое чадо?

Нет, человеческая душа бессмертна, никогда не умирает, она вечно молодая. Почему не умирает? Потому что она не материальна, а духовна. Все, что человек приобрел за время своей духовной жизни, пойдет с ним в тот мир; это его багаж, приобретенный жизненным опытом. Гроб — дверь в будущую вечную жизнь: тело хоронят, зарывают в землю, и оно рассыпается в прах; душа же не умирает, она живет вечно. Человек создан Богом не для того, чтобы быть навозом для будущих поколений, а для вечной радости, для вечного блаженства. Душе естественно верить в невидимое, она не чувствует себя на земле дома, она тоскует по небесной отчизне.

Человек, живущий без Бога, пытается это вечное стремление к загробной жизни перенести на жизнь земную, продлить ее: он верит, что наука поможет ему одержать победу над физической смертью. Но если бы человек рождался в этот мир для того, чтобы наслаждаться им, вкушать его радости, если бы только в этом была цель жизни — то он и не умирал бы.

О Воскресении мертвых

«Бог создал два мира, один настоящий, другой — будущий, один чувственный, другой духовный, один на опыте, другой в надеждах, один для нас — поприще, другой — место награды, одному быть в борьбе, в труде и подвиге, другому — венцы, награды и воздаяния, один сделал морем, другой — пристанью» (святитель Иоанн Златоуст).

Придет такое время, когда будет Страшный Суд. Все люди от первого и до последнего человека оживут, и вся эта священная могила восстанет, и будет «вечная весна, новая жизнь».

Как будет происходить воскресение мертвых? Это тайна, которая полностью не может быть нам открыта, лишь немногое известно из священных книг. «Так говорит Господь Бог костям сим, — пророчествует Иезекииль, — вот Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и вошел в них дух, и они ожили и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище» (Иез. 37:5-6,10). По откровению, данному святому Иоанну Богослову, воскрешение тел предварит звук труб ангельских и голос Самого Господа, грядущего с неба (Ин. 5:28). От этого гласа Господня, подобного которому не было в мире от его создания и который отзовется во всей вселенной, земля восколеблется, падут надгробные памятники, откроются могилы, сухие кости облекутся плотью, составленной из тех же частей, на которые она разложилась. Что было съедено червями и зверями, птицами и рыбами, что было испепелено огнем, превратилось в воздух и землю — все это будет возвращено, так что ни на один волос не будет недостатка в настоящем теле. Тела соединятся со своими душами, то есть души из рая и ада войдут в свои тела, и выйдут из могил как бы после глубокого, продолжительного сна.

Представьте себе такую картину. Батальон после сражения расположился на ночлег на опушке леса. Ночью выпал снег, и при лунном свете эта опушка казалась кладбищем, а каждый спящий солдат — могильным бугорком. Но утром дали сигнал подъема, и каждый солдат — могильный бугорок — зашевелился, приподнялся; началась жизнь, и все кладбище восстало.

Это только приблизительно может изобразить будущее воскресение мертвых в день Страшного Суда.

Видим мы и в природе: осенью жизнь замирает, затихает, но придет весна, дохнет теплом, и все пробудится, оживет, и те растения, которые сохранили в себе жизнь, будут цвести и благоухать. Так наступит время, и все человечество оживет, люди воскреснут в одно мгновение, люди всех времен и поколений: воскреснут добрые и злые, а те, кто останется жив, изменятся.

Если человек на земле жил с Богом, верил в Него, молился, то в нем сохранилась благодать Духа Святого, и в день Воскресения он оживет для жизни в Боге. «В воскресение тела христиан прославятся и просветятся по мере благочестия души», — говорит преподобный Макарий Великий. А тот человек, который духовно был мертв и неспособен любить Бога и ближних, делать добро и молиться и умер без покаяния, — он не воскреснет для вечной жизни, но оживет для вечного мучения, для геенского огня.

Повестка на Страшный Суд дается человеку, как только он рождается, и вся земная жизнь — лишь подготовка к ответу, который в день Страшного Суда придется дать каждому из нас. Поэтому надо почаще ходить на кладбище — наш будущий городок — и готовить себя, свою душу к переходу в другой мир.

Главное, надо знать вот что: у человека, который был верен Богу до смерти, любил Его, исполнял Его заповеди, любил ближних, тело будет чистым, и душа свободно войдет в него. Человек воскреснет светлым, святым, будет сиять, как солнце. А у того человека, который не любил Бога, людей, нарушал святые заповеди и умер без покаяния, тело будет страшное, черное, от него будет исходить смрад, и душа устрашится, побоится войти в это тело, не захочет, но сила Божия заставит.

«Тела частью тлеют и гниют и у святых, но восстают, какими они посеяны, — говорит преподобный Симеон Новый Богослов. — Тела грешных восстают, какими они посеяны на земле: грязевидными, зловонными, плевелами зла, совершенно мрачными, как со-делавшие дела тьмы и бывшие орудиями всевозможного зла лукавого сеятеля».

Как Бог из небытия привел в бытие весь мир, так Ему ничего не стоит всех воскресить. Ученого Ньютона как-то спросили, как Бог может оживить все человечество, когда тела истлели, рассыпались в прах, перемешались с землей. Ньютон сделал такой опыт: взял землю, насыпал в нее треть мелкой металлической пыли и перемешал. Как отделить землю от металла? Он взял магнит, отделил металл и сказал: «Если нам, людям, легко это сделать, то Богу, Который из небытия в бытие привел весь мир, нет никаких затруднений воскресить людей».

И вот человек станет бессмертным: в это время у него откроются такие способности памяти, что он будет помнить все свои грехи, которые он совершал делом, словом, мыслью — все это откроется в последний день.

Мало того, человек будет знать, сколько людей в мире, от первого до последнего, кого как зовут, даже год рождения и все дела каждого, все слова, мысли — грешники увидят свои дела, как в зеркале, и придут в ужас. Люди скажут: «Горы, покройте нас!», — но смерти никогда не будет. Каждого человека обличит совесть, и каждому Бог воздаст по делам его: праведнику вечное блаженство, а грешнику вечное мучение, в зависимости от того, как человек прожил жизнь свою на земле. Если человек здесь любил наслаждаться, упивался вином, блудил, ненавидел, то есть совершал все грехи и умер без покаяния, то в раю ему нет места, потому что в Царство Небесное ничто нечистое не войдет.

Что посеешь, то и пожнешь: посеешь пшеницу — пожнешь небесную радость; посеешь полынь — пожнешь вечную горечь. Жил на земле с Богом — будешь с Богом и на небе; жил здесь с сатаной — будешь с ним мучиться в аду.

Человек попал в ад; пройдут миллионы лет страданий, но это только начало, а конца никогда не будет. Если взять огромную гору мелкого песка и каждый год отбрасывать по одной песчинке, в конце концов, когда-то наступит конец, но адским мукам — никогда. Если взять большую хрустальную гору, от земли до неба, и ласточка будет прилетать туда раз в год, чтобы почистить свой клювик, то когда-нибудь она сотрет эту гору; адские же муки никогда не кончатся.

Вот мы кратко сказали о Боге, о душе, о цели и смысле жизни. Пусть эта беседа не будет для нас бесплодной! Пусть семя, которое попало в нашу душу, принесет плод сторицей, ибо настанет время, когда каждому Господь воздаст по делам его. И мы должны постоянно готовить себя к переходу в иной мир, готовить свои души, чтобы они были чистые, святые, чтобы не остался в душе ни один грех, который помешал бы нам войти в обители рая, куда мы и призваны Господом.

Часть третья. Путь ко спасению

Вступление

Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей. (Ин. 15:10)

Если беседа наша оказалась не напрасной и вы поверили, что Бог есть, то на этом останавливаться нельзя. Вера без дел мертва: многие говорят, что верят в Бога, а закона Его не исполняют; с такими людьми Бога нет. Ведь и бесы веруют и трепещут, но пойдут в вечный адский огонь…

Есть три места, о которых нужно помнить каждому христианину:

— место, где много плачут;

— место, где всегда плачут;

— место, где никогда не плачут.

Место, где много плачут, это наша земля. Плачут маленькие дети, только появившиеся на свет; плачут молодые и старые от болезней, от сердечной муки, от грехов своих и чужих; в слезах родятся, в слезах проживают свой век и в слезах умирают. Пойдите на кладбище, посмотрите, сколько там могил, и каждая омыта слезами, и какое время высушит эти слезы?

Откуда этот плач? Где его начало? Он начался при изгнании из рая наших прародителей: плакал Адам, теперь плачем мы, наследники его греха, пришельцы и странники на этой земле.

Место, где всегда плачут, в Священном Писании называется адом. Господь говорит, что там вопль, плач и скрежет зубов. Представьте себе мрачную подземную темницу, глубочайшую пропасть — безотрадное место плача и ужаснейшую печь огня неугасимого, и посмотрите закрытого там, горящего в пламени грешника!

А в раю никогда не плачут. Здесь одна только благодать, одна только радость, здесь нет ни болезней, ни слез, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.

Мы на земле живем между раем, где вечное ликование святых, и адом, где вечные мучения грешников. Земля для нас — только пересылочный пункт, гостиница, из которой мы вот-вот выйдем.

В какой час Господь позовет нас к ответу? Этого никто не знает. А Он сказал: «В чем застану, в том и сужу».

Все зависит от нас самих. Бог дал нам свободную волю, и мы можем направить ее либо к добру, либо ко злу, собрать добрый багаж или дурной. Ведь и рай, и ад начинаются здесь, на земле, ибо начинаются в нашем сердце.

О смирении

Господь говорит: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Стало быть, чтобы иметь в душе мир и покой, прежде всего, нужно смириться.

Как смиряться? «Если человек просит у Бога смирения, — говорит авва Дорофей, — то должен знать, что просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Бесчестия и укоризны — суть лекарства для гордой души, поэтому, когда смиряют тебя извне, смири внутренне себя, то есть приготовь, воспитай свою душу».

Как это происходит, покажем на примере.

В армии солдат пришел с поста в казарму и перед сном стал между коек помолиться. Сержант, видя это, взял свой сапог и запустил ему в спину, а сам накрылся одеялом. Солдат не обратил на это внимания и продолжал молиться, а кончив, взял сапоги сержанта и до блеска начистил их. Утром сержант спросил дежурного, кто взял и начистил его сапоги, и тот ответил: «Ваш солдат». Вот пример христианского смирения: за зло человек оплатил добром — и приобрел душу, ибо сержант с этого времени стал его другом, а вскоре познал Бога и стал последователем Христа.

Смирение делится на три степени: начальную, среднюю и высшую.

Начальная степень — человека ругают, оскорбляют, клевещут на него, он же молчит и не оправдывается, хотя бы и был во всем прав.

Средняя степень — человека ругают, оскорбляют, поносят, клевещут на него, он же не только молчит, но сохраняет полный мир и покой в душе и молится за своего обидчика.

И высшая степень — человека поносят, ругают, оскорбляют и даже избивают, он же не только сохраняет в душе полный мир и покой, но радуется и испытывает любовь к своему врагу. «Признак смирения — радостное перенесение уничижений» (преподобный Иоанн Лествичник).

Гордость — это основной узел, который увязывает все грехи, пороки и страсти, а смирение — меч острый, который их рассекает. Нам гордиться нечем: тело и все способности дал нам Господь, и все это не наше, а Господне. Наше у нас — лишь пороки и страсти, но гордиться ими неразумно. Гордым свойственно раздражаться, ругаться, спорить, обижаться, а святой Иоанн Златоуст говорит, что у того, кто допускает это, недостаток ума. Надо работать над собой и стараться выработать такой характер, чтобы никогда ни с кем не спорить, не злиться, не раздражаться.

Как добиться этого? Предположим, мы забиваем в стену гвоздь — и ударили нечаянно молотком по пальцу, или идем по улице, поскользнулись, упали и расшибли колено. Что делать? Не надо искать виновных, раздражаться, злиться, поднимать шум; надо сказать себе: «Вот и хорошо, мало еще тебе за твои грехи, блудная свинья, пес смердящий, корова ненасытная! Потерпи, в аду еще не так будет!» И боль тут же пройдет… Постигла нас болезнь — не ропщи, но опять осуди себя: «Ну что, пожить думал, еще хочешь грешить? А смерть-то не за горами, а за плечами».

Точно так же надо настраивать себя, когда нас оскорбят, обидят, когда на нас клевещут. И здесь тоже надо сказать себе: «Тебе это полезно, смиряйся, терпи за свои грехи, да Бога благодари, что посылает бальзам для души». Если же мы обижаемся, когда нас ругают, и радуемся, когда нас хвалят, должны помнить, что это болезнь души. И поношения, и похвалы надо переносить одинаково спокойно и невозмутимо.

Один человек работал на руднике и платил всей смене за то, чтобы его ругали и оскорбляли. Однажды он пошел в город. У ворот города сидел торговец, который стал ругать его; человек же стоял веселый и довольный. «Чему ты радуешься? — удивился торговец. — Я тебя ругаю, а ты такой веселый». — «А вот чему, — ответил тот, — я ведь за это плачу деньги, а ты меня ругаешь бесплатно». Таких бесплатных учителей и у нас множество на каждом шагу, радуйся только да учись… «Как воду жизни, — советует святой Иоанн Лествичник, — пей поругание от всякого человека».

Смиряйся! Гордым в обителях рая нет места: сатана за гордость был низвергнут с неба, и войти туда можно только через смирение.

Об осуждении

«Не судите, да не судимы будете», — говорит Господь (Мф. 7:1). Когда нас обижают и оскорбляют, надо сразу подумать: «А я разве никого не оскорблял, не осуждал? Вот и воздается мне». Не оскорбившего надо ругать, а себя! Какой мерой мерим, такой и нам отмеригся: если хотим, чтоб нас не осуждали, должны сами никого не осуждать; хотим, чтобы нас любили, должны сами всех любить.

Святой Иоанн Лествичник говорит: «Когда человек плачет о своих грехах, то не осуждает других». Поэтому, как только мы перестаем осуждать себя, мы тотчас начинаем осуждать других. А все, кто осуждает ближнего, есть антихристы, восхищающие власть у Бога. Он один — Судия Праведный, ибо Он один знает душевное расположение каждого человека, его силу или немощь, его дарования и способности.

«Тот, у кого сердце чистое, и всех видит чистыми и святыми, — говорит преподобный Макарий Великий, — а у кого сердце заполнено страстями, тот и других видит себе подобными»; иначе говоря, свои страсти он видит в другом человеке, как в зеркале. Раненые на поле брани не добивают друг друга, а помогают и утешают. И мы здесь, на земле, как на поле брани: все раненые грехом, все больные душой и должны оказывать друг другу снисхождение, покрывать любовью недостатки ближнего.

Нужно прощать обиды, умалять зло, сеять мир. «Пусть тебя гонят, — говорит преподобный Исаак Сирин, — ты не гони; пусть тебя распинают, ты не распинай; пусть тебя обижают, ты не обижай; пусть на тебя клевещут, ты не клевещи».

Ни с кем нельзя говорить повышенным тоном. Если вдруг закипел в сердце гнев, надо знать, что это от дьявола, ибо от Бога на душе всегда мир, тишина, покой. Что же тогда делать? Даже если гнев наш справедлив и мы чувствуем, что во всем правы, не всегда следует обличать человека. Мы часто забываем слова премудрого Соломона: «Обличай премудрого — он тебя возлюбит; не обличай безумного — он тебя возненавидит». Как говорит святой Иоанн Златоуст: «Весь гнев обращай на дьявола — он один твой непримиримый враг, а человек, что бы он ни делал, всегда друг и брат наш». Прежде чем сказать ближнему грубое, резкое слово, прочти сто раз молитву Иисусову или обрати все в шутку, сгладь, лишь бы не было ссоры.

Когда на море разразится буря, улитка, видя опасность, скрывается в раковину и опускается на дно, а когда буря утихнет и на море снова станет спокойно, она всплывает; створки растворяются, и улитка блаженствует, греется на солнце. Так и мы, когда вокруг разгорается брань, воцаряется зло, должны набраться терпения и смирения и погрузиться в молитву Иисусову.

Как победить всех врагов, чтобы они легли под ноги наши? Нужно победить самого себя, потому что главный наш враг — это мы сами.

О любви

Как узнать, что мы любим Бога? Если мы любим ближнего, значит, мы любим Бога. «Кто говорит, что Бога любит, а сам ближнего ненавидит, тот лицемер и лжец, — говорит святой апостол Иоанн Богослов, — ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин. 4:20).

Надо развивать в себе качества любви. С каждым человеком надо обращаться ласково, спокойно, стараться любовью растворять каждое слово. Особенно нужно любить врагов, обидчиков своих, прощать им, молиться за них, делать им добро. К этому совершенству призывает нас Господь: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас…» (Мф. 5:44). Любовь к врагам — это главное, что отличает христианина от всех остальных людей.

Некоторые хотят зло истреблять злом, но от этого оно только возрастает. Уничтожить, победить зло можно только добром. Так двенадцать апостолов, которых, как овец, послал Господь в огромную стаю волков, то есть в языческий мир, победили его чем? Только любовью. Господь, посылая их на проповедь, сказал: «Тогда узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою». Если же между нами нет любви, то мы не дети Христовы, а дети дьявола, ибо тогда в нас «с хвостом и головой» живет бес, который постоянно принуждает нас ко злу. Мы должны очистить душу от всякой злобы, наполнить ее любовью, и тогда она, как благоухающий сосуд, пристанет в обители рая, где Господь наполнит ее небесной радостью и благодатью.

Святые отцы говорят: «О рай, о рай! Я могу тебя произнести устами, но не могу умом постигнуть, что Господь приготовил для любящих Его».

Если одна капля райской сладости упадет в соленое море, то все его усладит. Если одна капля сладости упадет из рая в ад, то там прекращается огонь, прекращаются страдания, и ад становится раем. Даже один райский цветок имеет такую цену, что весь земной шар не может сравниться с ним. А если бы люди услышали ангельское пение, все растаяли бы от любви. Такую радость приготовил Господь любящим Его!

О целомудрии

Нужно знать, что после смерти каждого человека душа его проходит мытарства, где вспоминаются все дела, добрые и злые, совершенные им при жизни. Всего мытарств двадцать, и самые страшные, самые трудные из них — 16-е, 17-е и 18-е.

16- е мытарство — блуда, где испытуются те, кто жил вне церковного брака.

17- е мытарство — прелюбодеяния, где испытуются те, кто был венчан и нарушил обет супружеской верности.

18- е мытарство — содомские грехи, то есть все виды извращений с супругами, кто сам с собой допускал вольности, а также противоестественные отношения лиц одного пола.

Начальник этих мытарств — дьявол Асмодей. У него на службе находятся огромные полчища блудных бесов, которые соблазняют людей на смертные блудные грехи. Бесы похваляются, что через эти мытарства проходят только единицы, потому что виновных много, а кается редко кто: дьявол наводит на людей ложный стыд. Но, как говорят святые отцы, постыдные грехи сгораются стыдом. Если у нас есть подобные грехи, и мы не исповедали их духовнику, то они остались на нашей совести и помешают нам войти в Царство Небесное, ибо туда не войдет ничто нечистое.

В день Страшного Суда будет шествие святых, и первыми за апостолами пойдут девственники, и ангельское пение будет таким дивным, таким прекрасным, что если бы его услышали люди, все растаяли бы от любви. Но и блудники, если покаются, первыми войдут в рай.

Надо стараться жить целомудренно, свято, отгонять всякие нечистые помыслы, не допускать, чтобы они вошли в наше сердце. Жить надо так, чтобы дух бодрствовал над плотью, но не плоть над духом. Блудные грехи бывают от многоядения, многоспания, от вольного обращения с лицами другого пола. Когда мы много смеемся и празднословим, слишком заботимся о красоте лица, одежды, это значит, что в нас действует блудный бес.

Христианка должна заботиться не о внешней красоте, а о внутренней, не о тленной красоте тела, а о нетленной красоте души. «Да будет украшением вашим, — обращается апостол Петр к женам, — не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1Пет. 3:3-4). Главная же причина блудных грехов — наша гордость, тщеславие, осуждение ближнего.

Господь будет судить нас не только за дела, но и за мысли. Целомудрие — это не только чистота тела, но и чистота, целостность ума и души. Потому и говорят святые отцы: «Что стыдишься делать перед людьми, о том стыдись помышлять тайно в сердце».

Вот поучительный пример. Одна игумения воспитывала в монастыре сиротку. Девица несла клирос-ное послушание, а когда ей исполнилось шестнадцать лет, умерла. Игумения сорок дней постилась и молилась, чтобы Бог открыл ей, в каких обителях рая находится ее воспитанница. И в сороковой день она увидела, как разверзлась земля, и огненные волны выбросили девицу. «Дочь моя, ты в огне?! — в ужасе воскликнула игумения. — Почему ты туда попала?» — «Матушка, молись за меня, — сказала девица, — я достойна этого наказания. Когда я несла послушание на клиросе, в храм приходил юноша, и я любовалась им, услаждалась и в мыслях с ним блудодействовала, а духовнику в этом не каялась. И вот теперь страдаю…»

О скорбях и болезнях

Поскольку у нас множество грехов, притом забытых и нераскаянных, то Господь посылает нам скорби и болезни. За них надо благодарить Бога, принимать их, как дорогих гостей, ибо они наши помощники и спасители, они необходимы нам для очищения души.

Надо настраивать себя так: скорби, несчастья, болезни идут сплошным потоком, им нет числа, сколько их было в нашей жизни и сколько еще будет, и никто не избежит ИХ… Встретим же их спокойно и проводим с любовью, только пусть проходят сторонкой, не задевая нас — нельзя впускать их в себя, в свое сердце, переживать внутренне, пытаться понять, откуда они и зачем, тогда они обязательно оставят грязные следы, омрачение ума и души. Будем всегда помнить Соломоново кольцо, на котором написано: «И это пройдет». Время все стирает…

Болезни Бог посылает и за совершенные грехи, и для того, чтобы предотвратить их в будущем, и для очищения души.

Плоть — враг наш, необузданный конь, а болезнь — удила, его сдерживающие. Святые отцы говорят, что перед смертью каждому очень полезно года два полежать в постели, пострадать, высохнуть, чтобы душа, очистившись, смогла войти в обители рая.

Вот пример, насколько страшны адские муки, которые ожидают тех, кто ропщет в болезнях, «не поддается чистке».

Один человек был прикован к постели тяжелой мучительной болезнью и постоянно взывал к Богу, чтобы Он прекратил его страдания. И вот Господь послал Ангела, который сказал страдальцу: «Для очищения души тебе надо лежать в расслаблении еще два года». Больной ужаснулся: «Как, еще два года? Это слишком много! У меня нет сил… А нельзя ли заменить чем-нибудь эти два года?» — «Можно, — ответил Ангел. — Согласен ли ты вместо этого быть три часа в аду?» Больной подумал: «Все нераскаянные грешники будут вечно мучиться в геенне огненной, и сейчас уже души их там. А тут всего три часа…» «Согласен!» — сказал он. Тогда Ангел принял его душу на свои пречистые руки и заключил ее в преисподнюю ада. А улетая оттуда, сказал такие слова: «Через три часа я вернусь к тебе».

Ад. Господствующий мрак. Кругом темнота. Вопли, крики, стоны. Каждый занят только своим страданием. Бесы, будто исполины с горящими глазами, летают вокруг, готовые уничтожить страдальца своим огненным дыханием. Ужас охватил его, он стал кричать, но что его крик среди этих стонов и воплей! И тут потекли уже не часы, а годы, столетия… Несчастный решил, что настала вечность, что Ангел забыл о нем, и совсем отчаялся.

Так он находился в этих страшных мучениях, когда над бездной вдруг разлился ангельский свет. С радостной улыбкой Ангел приступил к нему: «Ну, каково тебе здесь?» — «Не ожидал я от ангельских уст лжи», — еле слышно ответил страдалец. «В чем дело?» — «Ты обещал освободить меня через три часа, а прошли, наверное, уже тысячелетия!» — «Милый мой, — сказал ему Ангел, — ты был здесь всего один час, тебе осталось еще два…» Страдалец протянул к нему руки и взмолился: «Забери меня отсюда! Я согласен страдать за свои грехи на земле до самой смерти, а если надо, то и до второго пришествия Господня, только чтобы больше не мучиться здесь!» И Ангел сказал: «Господь милосерд, и по молитвам Церкви ты освобождаешься отсюда. Но ты должен знать и не забывать, какие страшные, нестерпимые муки ожидают всех нераскаянных грешников. Самое слабое мучение в аду не может сравниться с самым сильным мучением на земле».

О покаянии

«Каждый грех, даже самый малый, влияет на судьбу мира», — так говорит старец Силуан. «Грех — самое великое в мире зло», — говорит святой Иоанн Златоуст. Наши нераскаянные грехи — это новые язвы, которые мы наносим Христу Спасителю; это — страшные раны и в нашей душе, и шрамы от них остаются на всю жизнь.

Но хотя все мы великие грешники, у Господа милости целый океан. Если бы в мире остался один нераскаянный грешник, Он готов был бы снова сойти на землю, взыскать этого грешника и пострадать за него. Такая любовь у Бога к созданию Своему! Наши грехи — это горсть песка, брошенная в океан милости Божией; если мы покаемся, все они будут смыты, ибо такова любовь Господня: Он не помнит распаянных грехов. Мы должны не грешить, но если по гордости и впали в грех, должны тут же прибегнуть к единому источнику — покаянию.

Лишь в таинстве покаяния можно очистить и исцелить душу. Покаяние — это великий дар Бога человеку, оно простирает руку, вытаскивает нас из бездны греха, пороков и страстей и вводит во врата рая, оно возвращает нам потерянную после Крещения благодать.

Сам Господь открывает нам Свои объятия и принимает, как блудных детей, ибо все мы заблудились между двух деревьев, и голос Господа зовет нас, он звучит, как набат в ненастную погоду: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!» И горе нам, если не слышим этого голоса, не хотим слышать его! Ведь уже приближается время жатвы, а мы еще не вырвали плевелы, еще не вспахали наше поле и не засеяли его добрыми семенами…

Многие считают себя верующими, ходят в церковь, молятся, однако каяться не умеют, не видят своих грехов. Как научиться каяться?

Для этого надо приучаться постоянно контролировать себя, свои поступки, слова и мысли. Только заметим что-либо недоброе — сразу обратимся сокрушенно к Богу: «Прости, Господи, меня, окаянного, и помилуй!» — а затем исповедуем грех перед священником. «Утром испытывай себя, как провел ночь, и вечером так же, как провел день, — советует авва Дорофей. — И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя». И преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Совершай каждый вечер суд над собой, как день провел: не осудил ли кого? Не досадил ли кому словом? Не соблазнил ли кого? Не посмотрел ли страстно на чье-либо лицо?»

Грех в нашей душе — как змея под камнем. Поднимешь камень — змея уползет, откроешь грех — и душа освободится от него. Когда мы открываем Господу свои душевные язвы, Он запрещает дьяволу искушать нас. Нужно только подробно, от юности рассказать все духовнику и получить через него от Господа разрешение; мало того, принести достойные плоды покаяния, то есть сотворить добрые дела. Бог простит нам все грехи, только одно не простит: если умрем без покаяния. «Соделываемся грешниками, — говорит преподобный Исаак Сирин, — не тогда, когда сделаем грех, но когда не возненавидим его и не раскаемся в нем». И в день Страшного Суда Господь будет судить нас не за сами грехи, а за то, что в них не раскаялись.

Один инок смотрел, как люди исповедуются. Видит, подошел человек, встал на колени перед духовником и начал каяться. Ангел внушал ему: «Кайся, кайся, ты нарушитель закона Божия». И когда он исповедовался, из его уст выпадали большие и маленькие змеи и исчезали. Но тут дьявол стал нашептывать ему: «Что ты делаешь, зачем говоришь такие постыдные грехи — нельзя, замолчи, ведь кому говоришь — человеку!» И, открывая последний грех, исповедник вдруг замолчал, и монах увидел, как змея, которая наполовину выползла у него из уст, вошла обратно. Священник спросил: «Больше ничего нет?» Он ответил: «Нет». Священник прочитал над ним молитву, но Господь не простил ему: когда он ушел с исповеди, с ним пошли бесы, радуясь: «Вот так всегда делай, — нашептывали они ему, — молодец! Зачем все рассказывать? Не надо!» И он недостойно принял Тело Христово и вышел из храма черный, с толпой бесов.

Другой человек так же стоял на исповеди, как и первый, и так же открывал грехи, и так же из уст его выпадали змеи, но он чистосердечно во всем покаялся, не стал слушать бесовского внушения, ничего не утаил — и Ангел надел на него венец, и он ушел с исповеди светлый, радостный; достойно принял Тело Христово и был весь огненный. Бесы даже не могли на него смотреть, убежали прочь, и Ангелы приступили к нему.

Тяжелые, смертные грехи надо оплакивать до самой смерти. Вот один из них, очень распространенный в наше время: аборты. Делать аборты — это человекоубийство. Когда человек зачинается в утробе матери, он сразу же получает от своих родителей душу, поэтому, убивая младенца в утробе, мать убивает ребенка, человека, хотя он еще не появился на свет.

Гражданский суд за убийство строго наказывает, изолирует убийцу от общества, сажает в тюрьму или лишает жизни. Но если человеческий закон за убийство карает так строго, то каков будет суд Божий, который постигнет нераскаянных детоубийц! В день Страшного Суда все дети, убитые в материнской утробе, предстанут взрослыми, и родители должны будут дать ответ…

Одна женщина, врач-гинеколог, проработавшая в этой должности двадцать пять лет, очень гордилась своей профессией, всегда ходила с высоко поднятой головой. И вот ей было видение: будто стоит она на высокой горе, а вокруг — огромная масса народа, и все эти люди поднимают руки и, указывая на нее, приступая к ней, кричат разом: «Ты наша убийца! Ты наша убийца!» Ужас охватил ее — от этого страшного крика она очнулась. Но голоса преследовали ее, и она поняла, что исполняла обязанности палача, что несет на себе огромный греховный багаж — множество убитых людей.

Грех не только самому убить дитя, но и другому посоветовать. Апостольское правило говорит: «И для тех, кто убил ребенка в утробе, и для тех, кто посоветовал, одна епитимия: десять лет да не причастятся». Большой грех также — все виды предохранения. Среди православных этого не должно быть.

И вот мать, которая делала аборты, должна, чтобы не попасть на вечные адские муки, до самой смерти оплакивать этот страшный грех детоубийства, до самой смерти каяться в нем перед Богом. Утром, поднявшись, надо тут же броситься к иконам с земным поклоном: «Господи, прости меня, убийцу!» — также перед сном, перед обедом и после обеда. Надо постоянно молиться, поститься (желательно в среду и пятницу вообще не вкушать пищи и не пить воды), совершать добрые дела, наипаче врагам своим, и терпеть поношения, оскорбления, болезни, все время сокрушаясь о страшном своем грехе. «Лучше, Господи, здесь накажи, а там помилуй!» А кого не постигли болезни и скорби, надо просить, чтобы Бог послал их, и, когда пошлет, не роптать, но радоваться и благодарить Господа.

Какие бы мы ни совершали грехи, ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние, бояться, что Господь не простит нас. «Отчаяние у человека — великая радость для дьявола», — замечает преподобный Варсонофий Великий. Мы должны не отчаиваться, а помнить, что у Отца нашего Небесного такая любовь к нам, какой не было ни у одной матери к своему ребенку за всю историю рода человеческого. Сколько людей в мире живет сейчас и сколько их еще будет, и все грешили и грешат, и каждый несет за грехи наказание, но если собрать все человеческие страдания, все скорби, все муки и вылить их в чашу, то это будет та чаша, которую испил за нас грешных Иисус Христос.

Весь род человеческий находился под проклятием, во власти дьявола, и никто, кроме Христа Спасителя, не мог нас искупить, взять все наши грехи на себя. Искупление произошло, и Господь, по великой Своей милости, оставил нам веру и покаяние; как чадолюбивый Отец, Он с великой любовью и радостью принимает всякого блудного сына, всякого кающегося грешника в Свои объятия; и наших грехов Он не помянет вовек, только нельзя злоупотреблять любовию Господней. Ради спасения своей души мы должны жертвовать здоровьем, благополучием и, если надо, жизнью. Примером для нас является Христос: Он показал нам путь в рай — путь через Крест, через страдания, и другого пути в Царство Небесное нет.

О доброй жизни

Мы, люди, живем на земле, как на ладони. «Где бы ни был человек, там есть и Бог», — говорит Антоний Великий. Все наши дела, слова и мысли известны и Небу и аду, и Богу и дьяволу. Когда мы каемся в грехах и стараемся исправить свою жизнь, ведем борьбу со страстями и пороками, терпеливо переносим болезни, скорби и поношения, не ропщем, а за все благодарим Бога, тогда все небо радуется о нашем спасении, «Нет ничего прекраснее и любезнее доброй души! — восклицает Иоанн Златоуст. — Она украшает всего человека». Когда же мы ругаемся, обижаемся, злимся, ведем развратную жизнь и не хотим каяться, тогда весь ад радуется о нашей погибели.

Ничто не проходит бесследно. Добрые дела человека идут впереди его: на мытарствах, в день Страшного Суда они его оправдают, и он получит от Господа награду. Также и все злые дела, грязная жизнь, даже каждое праздное слово, пустое, не исчезают, а записываются злыми духами, которые разносят их по мытарствам.

У одной барыни был слуга Иван, очень добрый человек: он принимал нищих, кормил их, поил, одевал, обувал — то есть жил не для себя, а для ближнего, исполнял заповедь Христову. И все время молился за свою хозяйку-барыню, которая полностью отличалась от него: была очень жестокая, жадная, жила только для себя. И вот, молитвами Ивана, Господь вразумил барыню видением. Ангел привел ее в обители рая и показал дворец неизреченной красоты. «Для кого он приготовлен?» — спросила барыня. «Для твоего слуги Ивана», — ответил Ангел. «Ну, если для Ивана такой дворец, то какой будет для меня!» — подумала барыня, и тут же, в ответ на ее мысли, ей показали маленькую ветхую лачугу вне рая. «Это — мне?! — возмутилась она. — Я же знатная дама, а он простой слуга. Какая несправедливость!» И ей ответили: «Знаешь, почему у Ивана такой дворец? Потому что он Пересылает сюда очень много строительного материала, вот для него и есть из чего строить, а от тебя строительный материал не поступает…» После этого видения барыня, обдумав свою жизнь, пошла в церковь, покаялась и стала во всем подражать своему слуге: принимать нищих, кормить их, одевать, надеясь, что и она не будет лишена рая.

Ангел Божий говорил Пахомию Великому: «Кто через свою худую жизнь сделался мертвым для Бога и добродетели, тот смердит в тысячу раз хуже мертвого тела, так что мы никоим образом ни стоять, ни пройти не можем».

Ни блудники, ни воры, ни пьяницы, ни клеветники Царства Божия не наследуют. Ведь в обителях рая нет водки, нет табака…

Двое пьяниц пили до самой ночи, а потом пошли к реке, где была привязана их лодка; хотели переправиться на другой берег. Сели в лодку, стали грести. Гребли, гребли, а берега все нет. Старались так до рассвета и тут увидели, что забыли отвязать лодку: гребли, а с места не сдвинулись!

Так и все люди, которые находятся во власти страстей и пороков: они, как слепые, топчутся на одном месте и никогда не увидят света истины. Чтобы стяжать добродетели, надо на первое место поставить не плоть, создавая ей блага, а душу. А то есть на свете люди, подобные жене миллионера, мирового банкира Д. П. Моргана. Лежа на смертном одре, эта дама приказала слугам принести ее любимое платье: хотела еще раз взглянуть на него. Когда платье принесли, умирающая судорожно схватила его, прижала к себе и тут же скончалась. Забрать у нее платье не удалось, пришлось отрезать ножницами. Вот что несчастная унесла с собой в тот мир: кусок тряпки и бездну нераскаянных грехов!

А мы, христиане, уходя из этого мира, должны взять с собой не бездну грехов, не кусок тряпки, а множество добрых дел и очищенную душу.

В Греции была война с турками. Воин Николай шел на место сражения и по дороге остановился переночевать в гостинице. Ночью дочь хозяина гостиницы, обуреваемая плотской страстью, стала искушать его. Он же рассуждал так: «Ведь я иду на войну и могу погибнуть в битве, и, если я совершу этот смертный грех, как предстану пред Богом в нечистоте, какой ответ дам Ему?». И он не открыл дверь; заснул и увидел сон: идет битва между греками и турками, то одолевает одна сторона, то другая; жестокая битва, и все поле усеяно трупами, и среди них — только одно пустое место. И слышит голос: «Ты тоже должен был погибнуть, как все эти воины, но за то, что ты сегодня ночью не послушался дьявола, одолел его, не согласился на грех — ради этого ты останешься жив».

На следующее утро Николай отправился в путь, пришел на место сражения, и все было точно так, как он видел во сне: шла жестокая битва, поле было усеяно убитыми воинами, и только он один поднялся среди них невредимым, и когда увидел пустое место, вспомнил сон и отблагодарил Бога… Так, если человек хранит себя от греха ради Господа, если ведет непримиримую борьбу с дьяволом, если он, как доблестный воин Христов, мужественно шагает по правому спасительному пути, то Господь обязательно поможет ему, сохранит его на всяком месте, на всех дорогах.

Итак, мы ни на минуту не должны забывать, что очи Господни постоянно на нас взирают, и что Господь знает все сокровенные тайны нашего сердца. «Стоит Господь и рассматривает твой ум, помышления и движения мыслей, смотрит, как ищешь Его, от всей ли души» (преподобный Макарий Великий).

Поэтому, всегда находясь в Его присутствии, мы должны строго проверять себя, свои поступки, мысли и чувства, и делать это не как рабы, страшащиеся наказания, а как любящие дети, боящиеся оскорбить и обидеть своего отца.

О дружбе с миром

«Дружба с миром — вражда против Бога», — говорит апостол Иаков (Иак. 4:4).

«Какую пользу принес мне мир? — вопрошает Симеон Новый Богослов. — И что приобретают ныне те, которые находятся в миру?»

Вот стоит дерево, и две мыши грызут его, подтачивают потихоньку ствол… А внизу озеро без дна, и там крокодил открыл свою страшную пасть, а на дереве— человек, и дьявол искушает его, показывает то одно яблоко, то другое, и человек прельщается, вкушает от яблока, и забывает о том, что внизу озеро и там смерть, и что она совсем рядом, а мыши все грызут и грызут ствол.

Мыши — это день и ночь, дерево — жизнь мирская, а озеро с крокодилами — адская бездна. Дьявол день и ночь искушает нас земными благами. Не слушайте его, не поддавайтесь ему…

Представьте себе, что вы едете в поезде. Сидите в купе, заняты беседой со спутником и поглядываете рассеянно в окно, а там, за окном, мелькают леса, поля, реки, города, и все мимо, мимо, мимо… Так и мы должны жить, постоянно беседуя с Богом, и пусть проходит мимо нас образ мира сего, пусть не отвлекает нас от этой беседы.

Путь, по которому идет мир, не знающий Бога, — широкий; множество людей идут этим путем. Дьявол выставил здесь свои ловушки, расстелил свои сети: богатство, развлечения, удовольствия — и люди не замечают, что идут к гибели, что, хотя они еще живы, душа у них мертва…

Вера в Бога — душа народа, и, когда вера в народе гаснет, он превращается в смердящий труп, который быстро разлагается и истлевает. «Когда умирает близкий любимый нам человек, мы скорбим и плачем, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — а когда умирает наша душа, оттого, что мы идем широким путем, мы смеемся».

Но и мы, верующие, тоже должны жить в мире: далеко не все могут выйти из него, став монашествующими. Как же избежать его греховной скверны, как не поддаться его прелести, устоять против его соблазнов? Надо жить в нем, как рыба в море: она не осаливается, не пропитывается солью; так и мы, живя в мире, должны не пропитываться его грязью, пороками и страстями.

Взять хотя бы бич современного человека — телевизор. Многие верующие спрашивают, грешно ли смотреть его? Объясним на примере. Святителя Иоанна Новгородского искушал бес: забрался к нему в умывальник. Святитель же никогда ни к чему не прикасался, не осенив крестным знамением: он перекрестил умывальник и связал беса силой Божией. Бес же, боясь наказания от своего начальника, стал умолять святителя, чтобы отпустил его, обещая за это все, что тот потребует. Святитель согласился: «Хорошо, отпущу тебя, но чтобы сегодня же ночью ты отвез меня в святой град Иерусалим: мне надо отслужить молебен и поклониться Гробу Господню». Бес принял образ крылатого коня, и святитель Иоанн за ночь слетал на нем в Иерусалим и вернулся обратно.

Значит, для доброго дела можно использовать не только телевизор, но и беса! Если бы по телевидению показывали и учили, как познать Бога, как любить ближних, рассказывали бы о чистоте и нравственности, о трезвенности, то есть воспитывали бы душу для спасения и вечной жизни, тогда телевизор смотреть можно было бы. Но поскольку мы всего этого не наблюдаем, а напротив, видим войны, убийства, безнравственность да лекции по атеизму, то, конечно, для души здесь не может быть никакой пользы.

Итак, не любите того, что в мире! К этому призывает нас Господь, этому учат нас святые отцы. «Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цвет и благоухание, там собираются пчелы, так и туда, где развратные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Духа Святого и освящает уста и душу и дом наш, и призывается и приходит Христос», — говорит святой Иоанн Златоуст.

Господь обещает нам новую жизнь, вечную радость. Ради этих вечных благ откажемся от благ временных, распнем себя миру и будем вести с ним непримиримую борьбу.

В этой борьбе мы должны быть твердыми, верными Богу до самой смерти. Бог каждого призывает на спасительный путь, но Он ревнив и не терпит, когда человек изменяет Ему и начинает служить миру.

Вот поучительная история. В одной обители был послушник, он пел в монашеском хоре. Голос у него был изумительный, самый лучший в хоре, и народ всегда наслаждался его пением. И вот однажды в обитель приехал профессор консерватории и, услышав, как поет этот послушник, стал уговаривать его бросить монастырь и идти в консерваторию. Приехал и во второй раз, и в третий, всячески соблазнял его: тебя будут засыпать цветами, на руках носить… И соблазнил: послушник оставил монастырь.

Прошло несколько лет, и вот однажды духовник обители проходил по двору и у ворот увидел нищего с перевязанным носом; он протягивал руку. Духовник дал ему монету и хотел идти дальше, но нищий остановил его: «Батюшка, вы меня не узнаете? Я ведь тот певчий, помните, пел здесь…» — «Помню, помню… Да что же это с тобою?» — «Ох, батюшка, страшная беда приключилась…» И он рассказал, как ушел в мир, пел и слава была у него: цветами засыпали, на руках носили… А потом сошелся с нечистыми людьми, заразился дурной болезнью: выело горло и нос. «И никому я не стал нужен, выбросили, как собаку…» — «Да, — сказал духовник, — Господь ревнив. Он дал тебе дар, чтобы ты служил Ему, прославлял Его, а ты Ему изменил, захотел славы себе, а не Богу. Покайся!»

Идти за Христом надо так: все оставить, ничего не бояться, ничего не жалеть; так апостол Петр бросил свои сети, так бедная вдова отдала последние две лепты; и все праведные люди, распявшие себя миру, не имели никакого богатства, кроме одного неизмеримого богатства — благодати Духа Святого. Земные блага, как крючками, цепко держат нас, притягивают к земле и не пускают к Богу; когда же мы на первое место поставим спасение своей души, тогда и все остальное приложится нам.

Главное здесь — это наше произволение, наша решимость идти за Христом. Видя это, Господь Сам посылает нам благодать, а когда человек познает, что такое благодать Христова, он забывает о всех житейских заботах, всю суетную жизнь этого мира, забывает все земное, временное, чтобы наследовать жизнь вечную. Спасение совершается тогда, когда наша свободная воля встречается с волей Божией. Воля Божия такова, чтоб каждый человек спасся, а то, что мы делаем против воли Божией, обязательно ведет к погибели. Поэтому мы должны полностью, без остатка предать себя воле Божией и во всех случаях жизни, всегда и всюду повторять себе: «Господи, да будет Твоя святая воля, не как я хочу, а как Ты, ибо я прах и пепел».

О Молитве

Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже». Мы должны непрестанно молиться — призывать Бога, чтобы Он дал нам силы на борьбу с грехом.

Молитва — это беседа с Богом, она надежная наша спутница в обители рая. Вот такую молитву надо приобрести и хранить ее в своем сердце. А для этого надо просить Бога, чтобы Он дал ее.

Силы человек черпает и в чтении Слова Божия. Когда мы молимся, мы беседуем с Богом, а когда читаем Священное Писание, Господь беседует с нами, открывает Свою волю, как нам жить и спасаться. Православный христианин обязательно должен читать Святое Евангелие, ибо оно дает человеку просвещение ума, души и сердца. «Душа от Писания разумевает, что есть добро и что есть зло», — говорит преподобный Серафим Саровский.

Когда мы читаем светскую книгу, то душа невольно воспринимает дух того человека, который воплотил в книге свои страсти. Начитавшись таких книг, мы и сами становимся страстными, больными душой; ум наш помрачается, теряет чистоту и целостность. А когда мы читаем Святое Евангелие, со страниц потоком льется благодать, и душа наша воспринимает дух Христов, а Христос — идеал совершенства, идеал смирения, Он приведет нас к вечной жизни, к вечной радости.

Говорят, что те, кто читает Библию, сходят с ума. Да, так оно и есть, только надо понять это правильно: человек, читая Библию, усваивает дух Христов и сходит со светского ума на духовный, то есть начинает нормально, правильно мыслить.

Обязательно читайте Евангелие! Нет его — достаньте. Достаньте и молитвослов и молитесь: читайте, с благоговением стоя перед иконами, утренние и вечерние молитвы. Приучите себя: не прочту вечерних молитв — не лягу спать; не прочту утренних — не буду есть.

Непрестанно, не торопясь, с покаянным чувством надо читать молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя (меня) грешнаго». Когда мы читаем ее, освящается воздух и тело, и злые духи боятся приблизится к нам: нас окружает как бы огненное кольцо, через которое они не могут переступить.

Эта краткая молитва, удобная и спасительная, предохраняет человека от греховной порчи, от колдунов и чародеев. «Всем христианам должно заниматься молитвой Иисусовой с целью покаяния и призывания Господа на помощь, заниматься со страхом Божиим и верою, с величайшим вниманием к мысли и словам молитвы, с сокрушением духа», — пишет святитель Игнатий Брянчанинов.

Вот пример, говорящий о силе Иисусовой молитвы. Однажды шел скорый поезд. Вдруг машинист видит: далеко впереди стоит монах и машет рукой — остановись! Машинист остановил поезд. Оказалось, что шпалы разобраны, еще немного, и случилась бы авария. Пути починили, и тогда вспомнили о монахе: где же он? Решили, что вошел в поезд; пошли по вагонам. И вот видят, в одном вагоне сидит монах и перебирает четки: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». «Это ты поезд остановил?» — спрашивают его. «Нет, что вы!» — «А кто же?» — «Не знаю». И пассажиры подтвердили, что он никуда не выходил, все время сидел в вагоне. Что же произошло? По молитвам монаха Господь послал Ангела в его образе, и он предотвратил несчастье.

Очень полезно и спасительно читать также молитву «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». По преданию святых отцов VIII-го века, тот, кто со вниманием, не торопясь, читает по сто пятьдесят раз в день эту молитву, находится под особым покровом Матери Божией.

Когда мы обращаемся к Богу в молитве, и Он не сразу исполняет наши прошения, это означает: либо они для нас не полезны, либо Он, как любящий Отец, хочет, чтобы мы подольше с Ним были. Господь любит нас, и Ему радостно, когда Его чада с Ним беседуют. Ведь если бы Он сразу исполнил наши просьбы, мы бы тут же забыли о Нем.

В нашу обязанность входит непрестанно молиться и трудиться.

Рыбак перевозил на лодке одного «вольнодумца». Отплыли от берега. Пассажир торопит рыбака: «Быстрее, опаздываю на работу!» И тут увидел, что на одном весле написано «Молись», а на другом — «Трудись». «Зачем это?» — спросил он. «Для памяти, — ответил рыбак, — чтобы не забыть, что надо молиться и трудиться». — «Ну, трудиться, понятно, всем надо, а молиться, — «вольнодумец» махнул рукой, — это не обязательно. Никому это не нужно!» — «Не нужно?» — переспросил рыбак и вытащил из воды весло с надписью «Молись», а сам стал грести одним веслом. Лодка закружилась на месте. «Вот видишь, какой труд без молитвы? На одном месте крутимся, никакого движения вперед!»

Так и в житейском море: чтобы переправиться на тот берег, в вечную блаженную жизнь, нужны два «весла»: молитва и труд.

Мы должны молиться друг за друга: взявшись за руки, помогая друг другу, поддерживая, идти по спасительному пути. Преподобный Серафим Саровский, который проводил на земле святую жизнь, достиг такого духовного совершенства, что мог силою своей молитвы освобождать души из ада. Однажды к нему пришла женщина и стала рыдать: «Батюшка дорогой, помолись за моего сына, он умер без покаяния». Преподобный, считая себя грешником, отказывался, но мать все-таки упросила его, и во время молитвы он отрывался от пола, поднимался в воздух и духом входил в ад; и душу умершего юноши вырвал прямо из рук бесов, из пасти ада.

Умершим молитва живых особенно нужна. Покойника ни в коем случае нельзя поминать водкой и вином: не в водке нуждается он, а в молитве. Усопшие за себя молиться не могут, они ждут наших молитв. Больше всего душа нуждается в них первые сорок дней, когда она проходит мытарства и совершается частный суд над ней. Поэтому, когда кто-то из наших близких отойдет в тот мир, надо во всех храмах, сколько это возможно, заказать сорокоуст — поминовение на сорок дней; каждый день подавать на панихиду, поминать на Псалтири, давать милостыню и просить помолиться за эту душу.

Так, постоянно поминая, с помощью Церкви, можно вымолить душу из ада. Церковь не молится только за самоубийц: самоубийство — это страшный, смертный грех, хула против Духа Святаго, трусость и малодушие. Церковное правило говорит: «Молиться можно только за тех самоубийц, которые покончили с собой в невменяемом состоянии, то есть бессознательно».

Если же человек, даже и психически больной, покончил с собой сознательно, молиться за него нельзя.

В одном из писем святогорца Серафима есть такой рассказ. Афонский монах поведал ему, что его заставило приехать на Святую Гору. «Когда я жил в России, — рассказывал он, — в Бога я верил, но в церковь ходил редко и посты соблюдал не всегда; в основном жил нерадиво. Но было угодно Господу, чтобы явился Ангел и повел меня куда-то темными смрадными тоннелями; до слуха доносились стоны, вопли, крики людей. С каждым шагом они становились все громче. И вот мы вышли на открытое место, где стояли огромные огненные печи, из них и неслись эти крики и стоны. Огонь вихрем вился вокруг печей.

Вдруг Ангел бросился в одну из них и вытащил человека, закованного в цепи. Он весь, с головы до ног, был черным. Ангел прикоснулся к нему, к его раскаленным оковам, и цепи тотчас упали с рук и ног. А когда прикоснулся к телу, вся гарь, словно шелуха, слетела с него. Ангел надел на тело человека белые одежды, и лицо его просияло небесной радостью.

Я спросил, отчего произошла с ним такая перемена, и Ангел сказал: «Этот человек ходил в церковь два-три раза в год, посты соблюдал, но не постоянно, только первую и последнюю неделю, креста не носил, утренние и вечерние молитвы не читал, перед и после еды тоже не молился, выпивал, курил, занимался блудом, а на исповеди грехи не открывал, утаивал, отделываясь общими словами, причащался в осуждение и умер без покаяния. И вот получил по делам своим! Но родственники у него чисто православного духа: после его смерти они усиленно молились, подавали каждый день на Литургию, на панихиду, читали Псалтирь о упокоении его души, давали милостыню, и по молитвам Церкви Господь послал меня освободить эту душу из ада. Так знай, — обратился Ангел ко мне, что и твое место здесь, в этих печах, если не изменишь свою жизнь». Вот что поведал афонский монах святогорцу Серафиму.

Мы, живущие на земле, должны не забывать этот пример. Многие из нас находятся на таком же пути, на каком был тот монах, и чтобы нам не попасть туда, где находятся нераскаянные грешники, — исправимся, пока есть время. Ведь за нас некому будет помолиться.

О Церкви

Вне Церкви нет и не может быть спасения. Мир, в котором мы живем, — это житейское море, а Церковь — корабль, и кормчий ее — сам Христос.

Есть Церковь Небесная, торжествующая, и земная, воинствующая. Небесную Церковь наполняют все небесные силы и все святые, а земная Церковь — это верующие люди, праведные и грешные. Вместе Церковь Небесная и земная составляют единую Вселенскую Церковь, глава которой — Господь наш Иисус Христос.

Самая сильная молитва для нас грешных — это молитва церковная. По молитвам Церкви человек в огне не горит, в воде не тонет, молитва эта со дна моря вынимает, небеса потрясает. Такую же силу имеет молитва матери за своих детей.

Некоторые думают: зачем идти в церковь, можно и дома помолиться. Но церковную молитву нельзя даже сравнить с домашней. В храме один раз скажешь от души: «Господи, помилуй», а дома взамен этого надо прочитать всю Псалтирь. В храме сделаешь один поклон — дома надо сделать тысячу. «Если со вниманием будешь стоять на Божественной Литургии, это заменит шесть тысяч Иисусовых молитв», — так говорят Оптинские старцы.

Мы должны быть церковными людьми, ходить в церковь каждую субботу вечером, в воскресенье и во все праздники. Несчастен тот человек, который пропустил хотя бы одно воскресное богослужение, ибо оно уже никогда не вернется! Апостольское правило говорит: «Кто не был на богослужении три воскресных дня без уважительной причины, тот невидимо Духом Святым отлучается от Церкви», то есть находится уже вне ограды спасения и попадает под власть злых духов и колдунов.

Огромную ошибку совершают люди, которые относятся к Церкви как к чему-то второстепенному. Церковь — столп и утверждение истины, начало и основа нашей жизни здесь, на земле, а продолжение ее на небе. Церковь — это уголок Неба на земле. Переступая порог храма, мы должны помнить, что с земли переступаем на небо; здесь на престоле невидимо восседает на Херувимах Сам Господь. Входить в храм надо с благоговением, сделать три земных поклона — поклонится Живому Богу. Во время богослужения нужно стоять спокойно и ровно, по храму без нужды не ходить. Не разговаривать, не смеяться. Свечи желательно поставить самому до начала службы и помолиться перед иконой.

Во время Божественной Литургии совершается всемирная Жертва — та Жертва, которая две тысячи лет назад была принесена вне града Иерусалима за весь род человеческий, и на престоле лежит то же Тело Христово, Которое истекало Кровью на Кресте, в третий день воскресло и село одесную Отца. Но эта Жертва, которую во время Литургии Господь наш Иисус Христос приносит в лице священника Богу Отцу — Безкровная: за тех, кто принял святое Крещение и является членом Христовой Церкви.

Одна женщина, известный врач-психиатр, глубоко верующая, прекрасно знающая богословие, сидела однажды в храме, во время Литургии, на скамеечке: ей уже за восемьдесят лет, и у нее больные ноги. «И вдруг, — рассказывала она, — когда диакон провозгласил: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити», — я увидела свое тело сидящим на скамеечке, а сама очутилась в алтаре. Там вокруг престола находились огненные Херувимы и Серафимы и стояли в благоговении святые. Священник спокойно читал молитву, а когда возгласил: «Твоя от Твоих…», то хор запел: «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи…» Священник поднял руки и трижды читал молитву Святому Духу — просил, чтобы Он сошел на святые Дары. Затем осенил их крестным знамением, и в этот момент произошло пресуществление хлеба и вина в истинное Тело и Кровь Христову (хотя Тело и Кровь Христовы оставались прикрытыми хлебом и вином), и великий огонь снизошел на них, и священник был весь в огне. Священник брал нож и дробил Тело Христово на мелкие части, сам принимал Его, а остальное высыпал в чашу, и вся чаша тоже была в огне. А когда вышел к народу и сказал: «Со страхом Божиим и верою приступите», — искры из чаши полетели на людей и только на некоторых опускались; и священник давал каждому огонь. Причащение кончилось, хор запел: «Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа», и я оказалась сидящей на своем месте».

Здесь мы видим, что Господь на малое время открыл тайну Евхаристии, Вечери Любви, которая совершается во время Божественной Литургии. Вот почему так ценно посещать ее.

О Причащении

Святой Димитрий Ростовский так говорит о великом святом таинстве Причащения: «Когда мы кладем железо в огонь, то оно вскоре раскаляется. Человек подобен железу, а Тело Христово есть огонь попаляющий, и когда человек соединяется в святом таинстве Причащения со Христом, он становится огненным, и как больной глазами не может смотреть на солнце, так бесы не могут взирать на того, кто достойно принял Тело Христово».

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Если человек достойно причастился и в этот день умирает, мытарства он не проходит, душу его Ангелы несут прямо в обители рая — не ради его заслуг и подвигов, а ради той Святыни, которую принял в этот день».

С каким благоговением надо относиться к святому таинству Причащения, видно на следующем примере.

Один юноша нерадивой жизни зашел в храм. Не имея страха Божия, причастился, затем вышел в боковые двери и, проходя через сад, выбросил там Тело Христово. Садовник заметил это, поднял святые Дары, осторожно открыл улей и положил их к пчелам. На другой день приехал епископ и ему доложили об этом случае. В облачении, с диаконом и хором, епископ прибыл в сад: все сделали три земных поклона перед ульем, а когда открыли его, оттуда вылетел рой пчел и образовал Крест и в центре его — око Божие. Из воска пчелы сделали часовенку, маленький гробик и положили в него Тело Христово. Люди все это взяли, понесли в храм, и пчелиный рой так же крестообразно сопровождал их до самого входа…

К Причащению нужно готовиться заранее: дня три-четыре попоститься, не вкушать скоромной пиши, накануне от ужина воздержаться, заменить его правилом: прочитать два акафиста — Спасителю и Божией Матери, четыре канона — Спасителю, Божией Матери, Ангелу Хранителю и канон к святому Причащению, а также правило к святому Причащению; у кого же нет такой возможности — пятьсот молитв Иисусовых и сто пятьдесят раз «Богородице Дево, радуйся…»

Но и прочитав это правило, даже если бы мы готовились тысячу лет, нельзя думать, что мы достойны принять Тело Христово. Надеяться надо только на милость Божию и Его великое человеколюбие. Если тебя обличает совесть, не дерзай подходить к Чаше — совершишь смертный грех. «Одно время приступать к Тайнам — когда чиста совесть», — говорит святой Иоанн Златоуст. Перед Причащением необходимо чистосердечно покаяться перед духовником.

Общей исповедью отделываться нельзя, ее в Православной Церкви не было и никогда не будет, она только напоминает, в чем нам надо каяться. Необходимо также примирится со всеми, с кем находишься во вражде, в ссоре, с обидевшими тебя и опечалившими. Обязательно нужно иметь на груди крест.

Ни в коем случае нельзя подходить к чаше, если запретит духовник, или если утаишь грех. В телесной нечистоте также нельзя приступать к таинству Причащения. Надо помнить, что до Причащения или после него может быть какое-то искушение. После Причащения до утра земные поклоны не делаются, уста не прополаскиваются, нельзя ничего выплевывать. Надо хранить себя от праздных разговоров, особенно от осуждения, читать Евангелие, молитву Иисусову, акафисты, Божественные книги.

О посте

Тот, кто не соблюдает четыре многодневных поста, а также пост в среду и пятницу, отлучается от Церкви. Преподобный Пахомий Великий и Серафим Саровский называют таких людей иудами, предавшими Христа, и римскими воинами, Его распинавшими, ибо в среду Господь был предан, а в пятницу распят — и эти дни траурные для каждого христианина.

Многие нарушают пост, потому что боятся потерять здоровье, забывая о том, что здоровье нам дает не мясо, а Бог. Мясная пища во время поста не служит нам во здравие, а приводит к болезням. Напротив, многие больные, начав поститься, исцеляются.

Человек — существо травоядное, таким его Бог создал и дал в пропитание растительную пишу, для нее приспособлен организм человека; соки животного он не усваивает, быстро стареет, главное же, от вкушения мяса рождаются страсти, а от страстей — болезни. Слоны, быки, кони питаются только растительной пищей; значит, в ней есть все необходимое для создания больших организмов и для того, чтобы иметь огромную физическую силу.

Святые отцы говорят, что тело — это осел, на котором мы должны доехать до Небесного града Иерусалима: если не докормишь его — свалится, если перекормишь — взбесится. Поэтому надо всегда держаться золотой середины, идти царским путем.

Одна женщина с малых лет соблюдала строго среду и пятницу, не вкушала в эти дни пищи и не пила воды. Когда она состарилась и муж ее умер, она решила продать корову — трудно стало держать ее. Отвела на базар, продала. Возвращалась домой поздно и остановилась в соседней деревне переночевать. Хозяева выведали у нее, откуда идет, за сколько продала корову, и пришла им злая мысль: убить старушку, а деньги забрать.

Настала полночь, они готовы были приступить к делу, как вдруг в окно постучали. Хозяин бросился: «Кто там?» Видит, стоят двое юношей, требуют: «Откройте дверь, выпустите нашу мать!» — «Да никакой матери нет здесь!» — «Выпустите, — говорят они снова и очень строго. — Бабушка выходи, мы не хотим, чтобы тебе причинили зло». Пришлось хозяевам выпустить старушку. Юноши взяли ее под руки и отвели в деревню, прямо к дому. И сказали: «Знай, что в том доме тебя хотели убить и забрать деньги. Оставайся же с Богом…» Старушка упала им в ноги: «Скажите, сыночки, как звать вас, буду за вас Богу молиться». Один говорит: «Мое имя Пятница», а другой: «Мое имя Среда». Господь послал двух Ангелов, и они спасли старушку. Так ни одно доброе дело не бывает забыто Богом и еще в этой жизни приносит человеку награду.

О Кресте и крестном знамении

Надо обязательно носить крест и не снимать его нигде и никогда, до самой смерти. Христианин без креста — это воин без оружия, и враг может легко одолеть его. Надо правильно осенять себя крестным знамением. Крест — хранитель вселенной, красоты Церкви, Ангелов слава и демонов язва. Поэтому каждый христианин должен почитать Крест Христов и преклоняться перед ним.

Вот пример, говорящий о силе Креста и крестного знамения: три девушки шли по железнодорожным путям и оказались между двумя встречными поездами. Все трое остались живы. Поезда прошли, и девушки увидели трех бесов, они спорили между собой. «Ты что ее под поезд не толкнул, — говорят двое третьему, — такой удобный случай, была бы душа наша». А тот отвечает: «Не мог: на ней крестик, и ничего у меня не вышло. А ты свою почему не погубил? Она же без креста». — «Да, на ней креста нет, но когда выходила из дома, она осенила себя крестным знамением, и я тоже ничего не мог сделать». И третьего беса спросили: «Ну, а ты чего зевал? Она же у тебя совсем неверующая!» — «Так-то оно так, да ее мать перекрестила на дорогу и сказала: «Иди с Богом». Тут я бессилен: материнское благословение не имею права нарушать, потому, что оно от Бога».

Христианин не должен ни к чему прикасаться — к пище, к одежде, к любому предмету, не осенив его крестным знамением, и делать это надо не напоказ, а с верой.

В женском монастыре монахиня вышла в сад, сорвала плод, не осенив крестным знамением, стала с жадностью есть его, и в нее вошел бес, закричал так, что пришлось выйти священнику. Увидев его, бес завопил: «Я не виноват! Я не виноват! Я сидел на плодах, а она стала их есть и не перекрестила, вот я и вошел в нее!»

Каждый христианин обязательно несет и духовный крест. Мы уже говорили о том, что у тех, кого Господь избирает для вечной блаженной жизни, вся земная жизнь сопровождается болезнями и скорбями. «Путь Божий есть ежедневный крест», — говорит преподобный Исаак Сирин.

Все, что мы делаем ради Бога, сопряжено со скорбями. «Всякое благое дело без скорби не совершается», — говорит преподобный Варсонофий Великий. Авва Пимен Великий поучает: «Если сделал доброе дело и после него не было искушений, значит, оно Богом не принято».

Что же требуется, чтобы быть другом Христовым?

1. Любить Господа всей душою, всей мыслью и всем сердцем.

2. Любить ближнего, как самого себя, то есть жить не для себя, а для других. Через любовь к ближнему мы можем показать любовь к Богу. А это значит: никого не осуждать, никому не досаждать, ни о ком плохое не говорить, но всем творить только добро.

3. Любить Церковь, ходить в храм каждую субботу вечером, в воскресенье и во все праздники, памятуя, что в богослужении участвует вся Небесная и земная Церковь.

4. Быть послушным Церкви, то есть Христу: строго соблюдать четыре многодневных поста, пост в среду и пятницу; читать утренние и вечерние молитвы; ежедневно читать Евангелие, Псалтирь, при возможности — святые книги; постоянно читать молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», а также «Богородице Дево, радуйся…»

5. Как только появится на душе грех, сразу же исповедать его Богу и видимым образом получить разрешение от духовника.

6. Дома, в семье, в любом обществе, где мы находимся, служить для всех примером, а не соблазном: во всем себя сдерживать; не давать проявляться своим страстям и порокам, стараться искоренять их.

Господь, видя наше стремление к добру, к святости, поможет нам, даст нам силы очистить душу и разум.

«Аще спасеши мя — спасуся», — говорит преподобный Ефрем Сирин. «Кто любит Меня, — говорит Господь, — тот соблюдет слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы иридем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23).

Наша православная вера досталась нашим отцам не так просто: она омыта кровью мучеников, выжжена каленым железом, за нее страдали миллионы верующих в Бога.

Первые христиане стояли за веру до крови.

Вот один пример: во время гонений все храмы были закрыты, и христианам приходилось совершать богослужение в катакомбах или же в поле. Однажды вышло повеление императора: всех, кто будет захвачен в поле во время богослужения, предать смерти. Военачальник, по доброте души, сообщил об этом христианам, предупредил их.

Утром он с воинами находился возле города. В это время молодая женщина с младенцем на руках вышла из дома и быстро направилась в поле. Военачальник увидел ее и приказал воинам остановить и привести к нему. Женщину привели, и военачальник спросил ее, куда она идет. «В поле», — ответила она. «Зачем?» — «На богослужение». — «А разве ты не слышала, что император приказал всех вас казнить?» — «Слышала». — «Так зачем ты идешь туда?» — «Хочу пострадать за Христа». — «Вот как! Ну, ладно, ты хочешь пострадать за Христа, а младенца зачем взяла?» — «Чтобы и он тоже пострадал. Я не могу его оставить». Эти слова так тронули военачальника, что он явился к императору и сказал: «Делай со мной что хочешь, но казнить христиан я не буду», — и поведал об этой женщине.

Так страдали за веру наши предки, а нам она досталась даром. На нас лежит обязанность передать ее нашим детям, а дети — другим поколениям, до второго пришествия Господня.

Постараемся же быть верными Христу и Церкви Его до самой смерти — настоящими, истинными воинами Христовыми, чтобы никакой страх и ложный стыд не препятствовали нам на пути к Небу, ибо оно — наше Отечество, куда призывает нас Христос. Он как Учитель страдал Сам, и все Его ученики должны пройти этот путь. Так кого же нам больше слушать: Бога или людей, которые мешают нам спасаться? «Мы должны быть всегда готовы умереть за Христа», — говорит святитель Игнатий Брянчанинов.

Наш христианский долг — не только самому спасаться, но и позаботиться о душе ближнего. Если этот скромный труд принес тебе пользу, поделись, дай и другому почитать. Грешно держать под спудом — пусть и другим послужит во спасение.