- Часть I. Отец Стефан и иже с ним
- Отец Стефан
- Восьмая заповедь
- Таможенный эксклюзив
- Указ владыки
- Детективная история
- Живица
- Прогрессивный батюшка
- Запечатал
- «Это, братцы, не беда, а череда смирения»
- Экзамен с псевдонимом
- Историческое открытие
- Батюшкин сон
- Козлиная история
- Православный Дед Мороз
- Пожертвование
- Часть II. Рассказы
- Господь управит
- А настоятель молится…
- Постовые особенности провинциальной епархии
- Рождественский гость
- Архиерейское благословение
- Не удержался
- Отец, товарищ старшина…
- Операция «Карацупа»
- Церковный сторож
- Слепой
- Грех батюшки
- Рождественский Никола
- «А можно посмотреть?»
- О павлине
- Батюшка и батя
- Забор
- О войне, бесе и страусе
- Часть III. Воспоминания, размышлизмы
- Господь привёл…
- Военная история
- День Победы
- Анчутка
- Мы не могли не встретиться
- Оптинское…
- Мироносицы моей жизни
- Спас и макитра
- Баба Фрося
- Божий одуванчик
- «Делала, что могла…»
- Баба Лида
- Энгельс — Геннадий — Евгений
- Регент
- Дед Алексей
- Икона
- Современный «Отечник»
- Солнышко
- Рассказ священника
- «Глаза бы мои на вас не глядели!»
- Сельское
- Литературные бесы
- Ретроспективное
- Слово исповеди
- Осеннее
- Утерянное отцовство
- О книжках…
- Пятая заповедь
- Плюнь и дунь на него
- Краткий свод Крещенских правил
- О бедной кукушке замолвлю я слово…
- Радоница
- Покровительство Покрова
- Без таксометра в голове
- «Ты кто такой?»
- Москва
- Об авторе
- Примечания
«Ты кто такой?»
Храмик мой стоит на аллее в самом центре городка. На перекрестье путей между рынком, автобусными остановками и магазинами. Да и все конторы, ателье и прочий быт рядышком.
Мимо постоянно кто-то топает. Каждому времени свой прохожий. Но есть категория проходящих, которые обязательно норовят в храм зайти и которых я никак не желаю в нем видеть, — это пьяные…
Сегодня утром снова заглянул «сильно выпивший». Забираясь по ступенькам к церковной двери, он несколько раз упал. Зайдя, тут же начал плакать, причитать и исповедоваться одновременно.
В храме литургия. Да и храм-то шесть на восемь метров; зимой максимум тридцать пять, а летом сорок прихожан вмещается. Каждое слово громогласно, каждый вздох слышен. В алтаре замечание младшему попу сделаешь, так весь приход возмущается: опять, дескать, старый молодого достает…
А тут пьяная исповедь на весь храм с междометиями непотребными, да и запах такой исходит — никакой афонский и иерусалимский ладан вместе взятые подобное амбре не урегулируют.
Вышел. За рукав взял. Попросил помолчать. Без толку. Пытаюсь выпроводить — вопит, что к Богу пришел, а я, мол, его не пускаю.
Хорошо хоть староста Олег после ночного дежурства не ушел, на литургию остался. Взял шумящего молитвенника в охапку и на снежок вынес, под дерево.
Казалось бы, все нормально завершилось, но вот уже вечер поздний, а у меня этот крик слезный в голове звенит: «Ты кто такой, что меня к Богу не пускаешь?! У меня батя умер недавно»…
Комментировать