В середине декабря 1968 года пришла по почте открытка: «Тов. Шиманов! Явитесь в психиатрический диспансер для проверки по адресу…». Я повертел в руках открытку и задумался. «Н‑да… в течение шести лет после больницы им. Ганнушкина меня не вспоминали. А тут вспомнили. Видимо, неспроста. Конечно, может быть простая формальность. Но едва ли. По-видимому, готовится какая-то провокация. Что ж, сила на их стороне. Но сам-то я к ним в рот не полезу».
Я разорвал открытку и выбросил в унитаз.
А через месяц, когда уже стала забываться повестка, приходит молодая женщина, представляется Ирой из диспансера и любезно расспрашивает меня о моём здоровье. Мягко журит:
— Что же вы, Геннадий Михайлович, по открытке к нам не явились? Заставили меня ехать к вам в такой конец. Да в такой мороз.
А мороз на самом деле свирепый. И я почти устыдился от её слов. Но затем спохватился: да ведь это ж она меня в сумасшедший дом заманивает!
— Я считаю себя здоровым,— говорю, — и в визитах к врачам не нуждаюсь.
— Но врачи-то лучше вас знают, здоровы ли вы… Ну, что вам стоит… Это же обычная формальность. К нам каждый год приходят отмечаться больные.
Оставить комментарий