Источник

На Богочеловеческом пути

Серна в потерянном рае73. Исповедь

Я – серна. Во вселенной я чувствую скорбь. Давным-давно Кто-то «изгнал на землю все скорбное во всех мирах и из этого отлил мое сердце. И с тех пор я – живое чувство скорби. Живу тем, что из всех существ и из всей твари высасываю скорбь. Черными каплями скорби изливается в мое сердце каждое существо, как только я к нему приступаю. И черная роса скорби, подобно тонкой ниточке, струится в моих венах. И там, в моем сердце, черная роса скорби переплавляется в бледно-голубоватую.

По моему существу разлита какая-то магнетическая сила скорби. И все скорбное в мире она неодолимо привлекает и слагает в моем сердце. Поэтому я – самое скорбное из всех творений. У меня есть слезы на боль каждого... Не смейтесь обо мне, о, смеющиеся! Я изумлена сознанием того, что в этом горестном мире есть существа, которые смеются. О, проклятый и самый проклятый дар: смеяться в мире, в котором кипит скорбь, клокочет боль, опустошает смерть! Какой дар обреченных!.. Я от печали никогда не смеюсь. Да и как мне смеяться, если вы настолько грубы и суровы, вы – смеющиеся, если вы так злы и отвратительны! А отвратительны и безобразны вы от лукавства. Ибо только лукавство обезображивает красоту земных и небесных творений... Я вспоминаю, припоминаю: эта земля когда-то была раем, а я – райской серной. О, воспоминания, от которых я восхищенно понесусь из радости в радость, из бессмертия в бессмертие, из вечности в вечность!..

А сейчас? – Мрак плотно покрыл мои очи. На всех путях, по которым я хожу, лежит густая тьма. Мои мысли каплют слезами. А чувства кипят скорбями. Все мое существо охвачено каким-то неугасимым пламенем скорби. Все во мне горит скорбью и никак не сгорает. И я несчастна уже потому, что есмь: вечно сжигаемая жертва на вселенском жертвеннике скорби. А вселенский жертвенник скорби – это земля, серая и угрюмая, бледная и сумрачная планета...

Мое сердце – это неприступный остров в бескрайнем океане печали. Неприступный для радости. Неужели каждое сердце – неприступный остров? Скажите мне, имеющие сердце! Знаете ли, чем окружены ваши сердца? А мое – океанскими впадинами и безднами. И постоянно утопает в них. И никак не выберется из них, не выйдет отсюда. Все, за что ни ухватится – мягкое, как вода. Поэтому глаза мои затуманены слезами, а сердце разрывается от воздыханий. Больны зеницы мои, ибо непроглядная полночная тьма спустилась в них. Вчера вечером солнце зашло в глазах моих, а сегодня утром не родилось. Оно утонуло во мраке моей скорби. Нечто страшное и жуткое проходит через мое существо. Страшит меня все, что вокруг меня и надо мной. О, если бы я убежала от ужасов мира сего! Но существует ли какой-либо мир без ужасов? Я замурована мучениями, одурманена полынью, пресыщена желчью. Испуганно пробуждаю сердце мое от опьянения скорбью, а оно все более насыщается. Душе своей, перепуганной и расточенной ужасами мира сего, кричу, чтобы она ко мне вернулась, а она еще все дерзновеннее убегает от меня, горестной и печальной.

Я – серна. Но чем? Не знаю. Вижу, но как – и это не разумею. Живу, но что такое жизнь – не понимаю. Люблю, но что такое любовь, не могу постигнуть. Стражду, но как во мне возникает, растет и созревает страдание – этого никак не уразумею. И вообще, очень мало понимаю того, что во мне и вокруг меня. И жизнь, и любовь, и страдание – все это шире, глубже и бесконечнее моего знания, разумения и понимания. Кто-то спустил меня в этот мир и в мое существо вложил немного разума, потому и разумею я нечто от мира вокруг себя и нечто от мира в самом себе. Все что-то непонятное и необычное смотрит на меня из каждой вещи, потому и боюсь. А мои большие глаза, потому ли они большие, чтобы как можно больше вместить в себя невмещаемого, охватить необъятного, узреть незримого?

Конец скорби; кто-то разлил во мне, и сделал бессмертным, и увековечил нечто такое, что продолжительно, как бессмертие, и огромно, как вечность. Это – внутреннее чувство любви. В нем – нечто всемощное и непреодолимое. Оно разливается через все мои чувства, через все мои мысли и обладает всецелым моим существом. Мое существо подобно маленькому, крохотному острову, а вокруг него бесконечно простирается, разливается и переливается она, загадка моей души – любовь. Куда бы я ни двинулась в своем существе, везде наталкиваюсь на нее. Это нечто вездесущее во мне и в то же время самое близкое. Во мне «я существую» равно тому, что «я люблю». Любовью есмь то, что есмь. Быть, существовать для меня значит то же, что любить. И разве может быть существо без любви? О таком существе не ведает мое сердце – сердце серны.

Не оскорбляйте любовь во мне. Ибо вы оскорбляете мое единственное бессмертие, мою единственную вечность. А вместе с тем – и мою единственную бессмертную и вечную ценность. Ибо что такое ценность, если не то, что бессмертно и вечно? А я бессмертна и вечна лишь любовью. Это для меня все. Этим и чувствую, и мыслю, и смотрю, и слышу, и вижу, и знаю, и живу, и пребываю в бессмертии. Когда говорю «люблю», я этим охватываю все свои бессмертные мысли, все свои бессмертные чувства, все свои бессмертные стремления, всю свою бессмертную жизнь. С этим я выше всех смертей, выше всего небытия, и это я – серебристая, нежная, пугливая серна...

По ужасным пропастям и страшным безднам проходит любовь моя к тебе – голубое небо, к тебе – благий человек, к тебе – цветущая дубрава, к тебе – благоухающая трава, к тебе – Всеблагий и Вселюбящий! Через мириады смертей пробивается любовь моя к Тебе, о мое сладкое Бессмертие! И потому скорбь – это мой постоянный спутник. Любая грубость – для меня целая смерть. Больше всего грубостей в этом мире я претерпела от того существа, которое зовется человеком. О, иногда он приносит смерть всем моим радостям. Очи мои, смотрите мимо него и выше него, к Тому – Вседоброму и Всемилующему! Доброта и нежность – это для меня жизнь, это бессмертие, это вечность. Без доброты и нежности жизнь – это ад. Чувствуя доброту Вседоброго и благость Всеблагого, я вся нахожусь в раю. Нагрянет на меня грубость человеческая – о, тогда наваливается ад со всеми своими ужасами. Потому я и боюсь человека, каждого человека, кроме доброго и нежного.

Я на краю потока, берега которого украшены голубыми цветами. А поток этот из моих слез. Ранили меня люди в сердце, а вместо крови потекли слезы. Нежные небеса, вот, я сказую вам свою тайну: вместо крови в сердце у меня слезы. В этом моя жизнь, в этом моя тайна. Потому и плачу я за всех скорбящих, за всех невинных, за всех униженных, за всех оскорбленных, за всех голодных, за всех беспризорных, за всех огорченных, за всех измученных, за всех опечаленных. Мои мысли от скорби быстро путаются и превращаются в чувства, а чувства изливаются в слезы. Да, чувства мои бесконечны, а слезы бесчисленны. И почти каждое мое чувство скорбит и плачет, ибо стоит ему выйти из меня в окружающий мир, как сразу оно натыкается на какую-нибудь человеческую грубость. О, и есть ли существо более грубое и суровое, нежели человек?..

Зачем я заброшена в этот мир, зачем оказалась среди людей? Ах, когда-то давным-давно, когда в своих густых и бескрайних лесах я не знала о людях, мир был для меня радостью и раем. И свои райские настроения и восхищения я радостно сплетала среди благоуханных цветов и стройных берез, среди тихих дубрав и голубых небес. Но в мой рай вступил он, грубый, суровый и заносчивый, он – человек. Он потоптал мои цветы, вырубил дубравы, помрачил небо. И вот, мой рай превратился в ад... О, я не питаю к нему ненависти за это, но мне жаль его. Жаль потому, что у него нет понятия о рае. А большего, нежели этот, нет ужаса для творений, какими бы они ни были. Знаете, серна не может ненавидеть; она может только жалеть и сострадать. Все обиды, все грубости она отсекает скорбью и состраданием. Скорбь – вот ее мщение. Скорбь, проникнутая состраданием... О, люди, как вы суровы и жестоки! Я слышала, что существуют демоны. Неужели возможно, чтобы они были хуже людей? Я молю только об одном, одного желаю – чтобы не быть душой в человеке, чувством в человеке, мыслью в человеке...

Всякую человеческую грубость я переживаю как тяжелый удар в сердце. Оттого на сердце появилась язва. О, сколько язв у меня на сердце. О, сколько ударов!.. Ах, да! Я же в потерянном рае, серна в потерянном рае! О, смилуйся надо мной, Всеблагий и Вселюбезный! Целое скопище язв, одна возле другой, одна на другой – и так образовалась глубокая рана в сердце! О, спаси меня от людей, от грубых и злых людей! Этим ты мой мир претворишь в рай и мою скорбь в радость...

Больше всего, что можно любить, люблю – свободу. Она заключается в доброте, в нежности, в любви. А зло, грубость, ненависть – это рабство в своем самом худшем облике. Рабствующие им рабствуют смерти. А есть ли более страшное рабство, чем смерть? В такое рабство уводят людей те, кто измыслил и сотворил зло, жестокость и ненависть. А меня послали в мир, сказали и прорекли, определили и предначертали – будь скорбью и любовью. И я всем существом исполняю свое назначение – скорблю и люблю. Скорблю через любовь, люблю через скорбь – да и могу ли иначе в мире, населенном людьми? Моя жизнь заключена в этих пределах, в этих рамках.

Я вся – сердце, вся – око, вся – скорбь, вся – любовь, и потому меня потрясает страх, тот умиленный страх, о котором знает лишь печальная серна...

В своем высокомерии люди даже и не подозревают, какие многообразные и чудесные чувства носим в себе мы, серны. Между нами и вами, люди, зияет пропасть, и ни мы не можем к вам перейти, ни вы к нам. У вас нет органа чувств для нашего мира. Если бы мы, серны, сердцем перешли в вас, то перешли бы в ад. Когда-то мы были в раю. Вы, люди, превратили нам его в ад. Что демоны для вас, то вы, люди, для нас. Рассказывали нам березы: «Мы видели сатану, спадшего с неба на землю: он ниспал посреди людей и – остался там. Он, отпавший от небес, заявил: “Приятнее всего мне быть среди людей; у меня есть свой рай – это они, люди...”»

Знаю и предчувствую: меня ожидает бессмертие – лучшее, чем человеческое. Для вас, людей, там, на том свете, существует и ад. А для нас, серн – только рай. Ибо вы, люди, сознательно и добровольно замыслили грех, зло и смерть, да и нас, без нашего на то согласия, повлекли туда своей мерзостью и злобой, поскольку имели над нами власть. Поэтому вы будете отвечать и за нас: за все наши муки, горести, страдания и смерть. Вы понесете кару за нас и из-за нас... Я слушала, как голубое небо шептало черной земле эту вечную истину: «Люди в день Суда дадут ответ за все муки, за все страдания, за все беды, за все смерти земных существ и тварей. Все животные, все птицы, все растения встанут и обвинят род человеческий во всех болях, во всех обидах, во всем сотворенном зле и во всех смертях, которые он им причинил в своем гордом грехолюбии. Ибо с родом человеческим, перед ним и за ним шествуют грех, смерть и ад».

Если бы я выбирала между творениями, я бы скорее выбрала тигра, чем человека, ибо он менее кровожаден, нежели человек; я бы скорее выбрала льва, ибо он менее свиреп, нежели человек; я бы скорее избрала гиену, ибо она менее отвратительна, чем человек; я бы скорее выбрала рысь, ибо в ней меньше зла, чем в человеке; я бы скорее избрала змею, ибо в ней меньше лукавства, нежели в человеке; я бы скорее выбрала любое чудовище, чем человека, ибо и самое страшное чудовище менее страшно, нежели человек... О, истину говорю, говорю из самого сердца. Ибо человек измыслил и сотворил грех, смерть и ад. А это хуже самого плохого, чудовищнее самого чудовищного, страшнее самого страшного на небе и на земле.

Я услышала, как поток слез прожурчал: «Люди хвалятся каким-то разумом». А я взираю на них по их главным делам – греху, злу и смерти. И делаю вывод: «Если их разум исчерпывает себя тем, что придумал и сотворил грех, зло и смерть, тогда это не дар, а проклятие. Разум, живущий и выражающий себя через грех, – это наказание Божие. Великий разум – великое наказание. Если бы мне сказали, что я разумна – разумна по человеческому понятию, – то этим бы меня оскорбили. Если такой разум составляет единственную похвалу людей, то я не только отрекаюсь от него, но и проклинаю его. Если бы от него зависели даже мой рай и мое бессмертие, я бы навсегда отреклась от рая и от бессмертия. Разум без доброты – это наказание Божие. А великий разум без великой доброты – это невыносимое проклятие.

С разумом, но без доброты и нежности человек – это законченный демон. Слышала я от небесных Ангелов, омывающих крылья в моих слезах: дьявол – это великий разум, нисколько не имеющий доброты и любви. И человек – именно это, когда у него нет доброты и любви. Человек разумен, но без доброты и милосердия он – ад для моей нежной души, ад для моего печального сердца, ад для моих незлобивых очей, ад для моего кроткого существа. К одному желанию возлетает моя душа: чтобы не жить мне ни на этом, ни на том свете рядом с разумным человеком, не имеющим ни доброты, ни сострадательной нежности. Только так я соглашаюсь на бессмертие и вечность. Если же нет, то истреби меня, Боже, и претвори в небытие!»

«В давние времена, – повествовали белые серны, – по земле прошел Он, Всеблагий и Всемилостивый, и землю превратил в рай. Где ступали Его ноги, тут наступил рай. На все существа и на всю тварь из Него изливалась бесконечная доброта, и любовь, и нежность, и милость, и благость, и премудрость. Он ходил по земле и низводил на землю небо. Звали Его Иисус. О, в Нем мы видели, что человек может быть дивным и прекрасным только тогда, когда он безгрешен. Он скорбел нашей скорбью и с нами оплакивал те злодеяния, которые причинили нам люди. Он был с нами, равно как и против плодов человеческого преслушания – греха, зла и смерти. Он любил все творения нежно и сострадательно, любил их какой-то Божественной грустью и защищал от человеческого греха, от человеческого зла, от человеческой смерти. Он был и навсегда остался – нашим Богом, Богом скорбных и опечаленных тварей, от самых малых до самых больших.

Только те люди, которые похожи на Него, – любезны нам. Они – наш род, наше бессмертие и наша любовь. Душа этих людей соткана из Его доброты, и милосердия, и любви, и нежности, и благости, и праведности, и премудрости. Их разум божественно мудр, божественно добр, божественно кроток, божественно милосерд. Они подобны светлым и святым Ангелам. Ибо великий разум и великая доброта, соединенные воедино, – это и есть Ангел.

Поэтому вся наша любовь устремляется и спешит к Иисусу: Всеблагому, Вседоброму, Всемилостивому, Всемилосердому. Он – Бог наш, и Бессмертие наше, и Вечность наша. Его Евангелие – больше наше, нежели человеческое, ибо в нас больше Его доброты, Его любви, Его милосердия... Он, о, благословен Он во всех сердцах на Небе и на земле! Он – Господь и Бог наш! Он – наше сладкое утешение в этом горьком мире, который проходит, и наша вечная радость в том бессмертном мире, который грядет...»

Молитвенный дневник74

В ночь на 1 января 1921 года. In summa75: Иисусе Сладчайший, милостив буди мне, всегрешному! Возрастание молитвенности до слезной агапичности (от ἀγάπη – любовь: преизобильная, безмерная любовь. – Примеч. ред. оригинала) к тому, «кого Иисус любил». Последняя четверть до двенадцати часов – чувства оживают и часты слезы. Слезное, молитвенное познание святого Иоанна Богослова и Магдалины. Вместе с тем все естество проникается состраданием к брату. В сердце молитва: «Господи, удостой нас любить Тебя всей душой своей и помышлением и творить во всем волю Твою». – Лично: «Господи, удостой меня мучиться мукой всех измученных; Господи, удостой меня страдать страданием всех страдальцев». Внутреннее срастание с молитвенными воплями святого Златоуста: «Господи, святым Златоустом дай мне слезы, и память о смерти, и умиление; Господи, святым Златоустом дай мне смирение, целомудрие и послушание; Господи, дай мне терпение, великодушие и кротость». – Страстный порыв очистить орудия познания: «Иисусе, святым Златоустом, святым Василием и всеми святыми просвети мои чувства, помраченные страстями; Иисусе, святым Антонием очисти ум мой от праздных и суетных помыслов; Иисусе, святым Макарием соблюди сердце мое от худых желаний». – Бесконечное углубление любви молитвой: трагизм жизни произнес непредвиденные слова; вселенная, охваченная злом, становится все ужаснее; отзвук этого – непрестанная молитва. Таинство твари и жизни так изумляет, что невозможен никакой путевождь по сетям, запутанным до невозможности, – только молитва, только она.

1921 г. 1 января. Святой Василий Великий. – Полуночная служба: молитвенная встреча Нового Года. На входе в Новый год образ святого Василия. От половины первого до 2-х пополуночи: акафист, каноны, слезы. Литургия: исполняет меня страданием. Пополудни:... Церковь Святого Георгия: встреча с образом Христовым сотрясает мою душу, исполненную страданием. Слезы многие, слезы надгробные. Молитвенное рассмотрение прошедшего года. Рыдающие молитвы: «Господи, научи нас творити волю Твою»; «Господи, Ты знаешь, что делаешь, как Ты любишь, да будет воля Твоя и на нас, грешных, молитвами святого отца нашего Василия Великого, ибо Ты благословен во веки. Аминь». «Господи, прими нас к Себе святым Василием»; «Господи, не остави нас». «Господи, спаси нашу Церковь». – Ириней (по возвращении с 1 часа): «Я редко зажигаю свечи; но когда зажгу, то тогда поистине и во мне что-то зажигается. Зажигая сегодня свечу, я чувствовал, что зажигаю сотни своих жизней». – Вечер: от 12-ти до часа – плач.

2 января. – Весь день срастворен с трагизмом. Углубляется чувство того, что отчаянная бессмыслица трехмерной жизни спасается от безумия только непрестанной молитвой. Нагота ужаса на всем человеческом. Человеческие лица – бездны несказанной бессмыслицы и червоточивого ужаса и скверны. Смотри, человеческие лица разбухли и покрылись струпьями, источающими гной и злосмрадие существа. Видел я мертвеца – какая красота на лице! Видимо, душа оставила свой богообразный лик на лице покойника, чтобы при воскресении опознать свое телесное орудие. Мертвое лицо – учебник экспериментальной психологии. Тело совершенно владело душой; через каждую пору и каждый атом душа вышла из тела и погрузилась в тайну метафизического. – Умирание травы и листьев – это выселение живой души из них, не некой бездушной энергии. Красота осени – красота мертвенная и болезненная. Вечер: огненные чувства страданий воскипели чрезмерно, сожгли мое тело; все тело набухло слезами, чтобы воззрение на образ Христов выманило их и излило в молитву. Час молитвы и плача. Молитва – это некий вид сгорания и самосожжения: принесение себя в жертву всесожжения: и не желаешь ничего своего, и молишься, чтобы все, что есть в тебе немолитвенного, исчезло и угасло. Молитва – это единственный путь существенного самопознания ­ самоотрицания; вне молитвы всякое познание поверхностно, подобно проказе на коже.

3 января. – Воскресенье. – Литургия коленопреклоненна вся. Иисусе Сладчайший, омолитви меня святым Златоустом. – Постоянное ощущение того, что мною обладает кто-то святой и молитвенный. Он владеет оком и душой моей; вся моя душа обессилела, через рыдающие очи вырываясь к образу Сладчайшего и Богоматери. Рыдание и слезные молитвы за всех и за вся. «Господи, спаси все растения, и траву, и животных: их молитвами помилуй мя»76. – Мне и брату моему: «Скажи нам, Господи, путь в оньже пойдем». – Бесконечное и крестное умосмирение через молитвенное слияние с литургическими Тайнами, сладко-таинственными Таинствами. Молитва, особенно литургическая, – самый тонкий воспитатель ума, сердца и всей личности.

4 января. – Человек носит в себе духовную сущность твари, обретающую свою телесную часть, физическую половину через молитву. Молитвенное слияние в единую сущность человека и твари, ожидающее «сынов Божиих». Человек весь соткан из всех тварей ­ микрокосм. Каждая тварь представлена в человеке: оправдывается человеком, проживает с человеком его жизнь – ее жизнь является подобием жизни человека. О, как застыдился бы человек, если бы ощутил, что каждое его движение и помысел струится через всю тварь, отпечатывается, оставляет образ. Человек заражает тварь проказой.

Утренняя молитва: плач и рыдание. Имя святого Златоуста, преизобилующее теплотой для христолюбивой души, изливается в слезы. Самый любезный посредник между мною, всеужасным и всегрешным, и Иисусом Сладчайшим. Какое-то таинственное вплетение молитвенной души в чудную тайну личности святого Златоуста. И рыдание, и молитва: Господи, пусть моей душой, и умом, и сердцем, и телом обладает святой Златоуст.

5 января. Крещенский сочельник. – Самораспятие, смирение себя молитвой – необходимость из необходимостей в организации жизни. Разъедает меня чувство моего несмирения. «Господи, святым Макарием даждь ми смирение, целомудрие и послушание». Необходимо смирять себя до действительного ощущения того, что ты ниже всякого человека и всякой твари. «Господи, спаси меня этими листьями (молится душа моя окаянная)»; «Господи, спаси меня страданием этого страдальца (проходя мимо ликов мучеников)». «Господи, спаси меня их взглядом (взирая на прохожих)». Смирение себя – это физический закон: смирение листа перед корнем, и корня перед землей, и земли перед солнцем. «Господи, спаси всех и вся, и меня, всегрешного».

Дома: час молитвы и рыданий – акафист; 550 поклонов (метаний). Святой Златоуст – самый главный заступник, его имя источает слезы. Разрушились границы трехмерных категорий; только молитвой можем мы преодолеть расселины между временем и Вечностью, вечным Образом Христовым. Эпилог: Христос, только Христос неотвергаем, только Он достоин обожания, только Он – верный якорь. – «Иисусе Сладчайший, милостив буди мне, всегрешному и всемерзкому».

Богоявление. – Зараженный грехом мир: калейдоскоп бесовских явлений. Луч безгрешности – Явление Христа – Явление Святой Троицы: понятие смирения и голубиного незлобия и кротости. Голубь – посредник между Духом Святым и духом человеческим. Таинство Духо-явления – голубиный взор на мир. Позаимствовать голубиное тело, душу, око, незлобие и жизнь. Голубиный характер души мира: душа твари – голубиное незлобие77.

Литургия – коленопреклоненна. «Молитесь да не внидите в напасть». Многие слезы через молитвенные вопли. «Пресвятую, Пречистую... Богородицу и Приснодеву Марию...» – чувство материнства: «Матерь Всечестная, спаси нас, сынов матерей наших... » «Со всеми святыми...» составление собора... «Сами себя и друг друга и весь живот Христу...» – соборное предание себя Христу. Огонь молитвы испаряет мои чувства в слезы. Особое присутствие святого Златоуста: все принадлежит ему ради (брата). – Освящение воды, освящение твари, вхождение в вечность, нетление вечное: воскресение твари – очищение от греха: таинство воды – Дух Святый – очищение от греха.

Безумие? – Всецелое отторжение себя от корня Жизни – Христа; онтологическое отпадение от Единственного Сущего, погрязание в несущественном, нехристоподобном. Быть мучимым бескрайностью, бесконечностью чего бы то ни было и обойти Христа – безумие, бунт. Бунт расчленяет самосознание и сознание твари; распыляет познание на легионы частиц. Полный, законченный бунт: гореть в пламени сознания того, что ни ум, ни сердце, ни воля, ни тело, ни какой бы то ни было атом моего существа нельзя взять за мерило чего-либо; результат: безумие или вера – tertium non datur78. Вера означает: принять мир прежде всякой логики, прежде миропознания – смирить себя крайним умосмирением ­ μετάνοια (смирение и преображение ума, прежде всего, и вообще – преобразующее покаяние всего человека, умно-духовное и психофизическое возрождение. – Примеч. ред. оригинала), – признать то, что своей глубиной и грандиозными размерами мир превосходит все наши орудия и системы познания и возвышается над ними. Подвиг веры: отречение от своего самосознания, от своей совести и тем самым отречение от сознания тварного. Выйти из тесной оболочки самосознания и погрузиться в иное сознание, в сознание Христово. С верой начинается истинный критицизм гносеологических сил в человеке. In ultima linea79 – субстанциональный критицизм чистого разума принадлежит не кантовской рассудочной философии, а вере. Проводить критику чистого разума самим разумом – это чистейшая глупость и contradictio in adjecto80: одну и ту же вещь делать субъектом и объектом, оператором и оперируемым.

Полночь: с часу до 2-х часов молитва, 500 метаний.

Святой Иоанн Предтеча. – Наука, рассудок не исчерпывают понятия веры; бесы знают о Боге и на основании этого веруют, но не целостным существом, не лично; вера – личное укоренение, соединение с Богом всецелого содержания личности. В конечной онтологической глубине ничто не является абсолютным грехом, ибо ничто не заключено в самом себе настолько, чтобы быть абсолютно отторженным от Бога: самосознание чего бы то ни было и кого бы то ни было находит свое первоначальное укоренение в Боге. Самосознание сатаны ­ грехо-сознание, в своей метафизической сущности есть дар Божий. Никто более четко не сознает существование Бога, нежели сатана, но это ни на один атом не делает его веру жизненно-упорядоченной; необходима сущность – любовь, надежда. Человек может быть атеистом, диавол – никогда. Сам факт познания невозможен без богопознания; самосознание в последней своей сущности – это Бого-сознание.

Богоборцы и ненавистники Церкви обычно изучают внешнюю одежду христианства, его наружную оболочку, плевелы, терния и прочие наносы; их вывод: мертва Церковь, мертв Христос! Сущность Богочеловечества ­ любовь – ее можно почувствовать, познать кровным родством, кровным единением, ее же сущностью: любовью. Сущностью Бога названы не премудрость, не всемогущество, а любовь.

Молитва: слезы – пламенное ощущение всегреховности. «Иисусе Сладчайший, милостив буди мне, всегрешному и всескверному». – «Иисусе Сладчайший, омолитви меня, всегрешного». – Поклонов 400. Литургия коленопреклоненна.

8 января. – Желания просветить чувства сливаются воедино. Мое лицо – это непрестанный снимок с моей души: души злой и души, молитвой устремляющейся ко Христу. Все во мне подло, все ужасно. «Господи, милостив буди мне, всеужасному и всеподлому. О, я – ужасный и всемерзкий человек!» «Иисусе Сладчайший, (святым Макарием) просвети мои чувства, потемненные страстьми». – Акафист Сладчайшему Иисусу окрыляет мою всегрешную, мою бескрылую душу. Я – самый горький из людей, я – весь полынь; предугадываю чувством молитвы, насколько Христом услаждены мир, и жизнь, и тварь. Момент Благовещения – это момент, когда благовестная кровь впрыснута в артерии жизни. Человек сам по себе – несчастный онтологический вестник горечи. Человек – это загоркшая тварь, воссмердевшая и оскверненная. Молитвомыслие (молитвенная, омолитвенная мысль, мысль, соединенная с молитвой. – Примеч. ред. оригинала) – путь к познанию полноты Благовещения. Высокоумие, гордоумие – расточитель познания; зловещее познание. – восемьсот поклонов.

9 января. – Болезненное молитвенное настроение: все существо дышит молитвой. «Господи, дай мне слезы... Иисусе Сладчайший, (св. Макарием) дай мне смирение... Иисусе Сладчайший, (св. Макарием) просвети мои чувства, потемненные страстьми...» – От трехсот поклонов с молитвенным призыванием святого Златоуста сердце мое возгорается и льются слезы. Имя святого Златоуста все глубже проникает в меня и объемлет меня. О, Господи, удостой, чтобы святой Златоуст устроял меня и обладал мною. – Вечер: долгие молитвы с поклонами: тысяча молитвенных поклонов. «Иисусе Сладчайший, св. Златоустом и св. Григорием Нисским омолитви меня, всегрешного». Лег в половине четвертого.

10 января. – Святой Григорий Нисский. – Перед литургией 300 поклонов: «Иисусе Сладчайший, св. Григорием Нисским, св. Златоустом омолитви меня, всегрешного». – Усиленное смирение себя во время святой литургии. Пламенное ощущение всегреховности во время освящения Святых Даров. – Благодарственные молитвы после Святого Причащения: Господи, «украси мя»... Украшение человека через совоплощение Христу, причащением Его Святых и Пречистых Тела и Крови. – Прекрасный Образ Христов да отражается на лице любящих Его. Христообразие – через единение со Христом.

Пополуночи – 300 метаний с плачем: «Иисусе Сладчайший, спаси нас (моего милого брата) от отчаяния; имиже веси судьбами спаси нас!» (из молитвы Святой Троице в Часослове).

11 января. – Преподобный Феодосий Великий, общих житий начальник (ὁ κοινοβιάρχης). – Молитвы возносятся через него. «Господи, святым Феодосием скажи нам путь, воньже пойдем». – Всецелое чувство всеобщего сращивания со всеми тварями, всеобщей взаимосвязи, какое имел Адам до падения. Всякую тварь человек прежде своего падения ощущал как живую, органическую часть своего существа. Мир звезд был целостной, единосущной частью его сознания и самопознания. После грехопадения: каждый человек и тварь – осколки раздробленной грехом души ­ всеобщей души и всеобщего тела. Через Христа-Церковь совершается постепенное зарастание ран существа, срастание, слияние в единую сущность существенно разъединенных грехом частей. Печаль за всех и вся ­ любовь, объединяющая всех и приводящая ко Христу. Гносеологический характер агапичной силы любви: приятное чувство при взгляде на луну, листья – это остаток нашего кровного, органического, духовного сродства с ними, доказательство нашей единотелесности, единодушности, нашей единой сущности. Грех ­ солипсизм; Христос ­ агапичное всепримирение. – Вечером и днем 1200 молитв и 300 поклонов.

12 января. – Вся молитвенность сводится к «Иисусе Сладчайший, (св. Макарием, св. Златоустом) просвети мои чувства, помраченные страстьми; Иисусе Сладчайший, очисти ум мой от помыслов суетных; Иисусе Сладчайший, соблюди сердце мое от похотей лукавых» и к молитве святого Златоуста: «Господи, даждь ми смирение...» Многострунная отзывчивость моей природы на все злое и доброе только усиливает молитвенное настроение. Не смею никого и ничто: ни один глаз, ни одно лицо, ни одну тварь, – ничто встречать без молитвы. Она – мой единственный посредник; она поставляет прекрасный Образ Христов между мною, всескверным, и всеми другими людьми и тварью. «Иисусе Сладчайший, помилуй мою милую сестру... моего милого брата... Иисусе Сладчайший, помилуй меня, всегрешного, оком брата, сестры; страданием этого прохожего...» – Вечером результат: ощущение моей всегрешности преобладает над всем: тоска по кроткому Христу ненасытима. 500 поклонов и 1100 молитв.

13 января. – Утренние молитвы выливаются в горячие молитвенные вопли: «Иисусе Сладчайший, (св. Макарием) просвети мои чувства, потемненные страстьми; Иисусе Сладчайший, соблюди ум мой; Иисусе Сладчайший, удостой меня любить Тебя всею душою моею и всею мыслию и во всем творить волю Твою. Иисусе Сладчайший, сокрый меня от некоторых людей, и от демонов, и страстей, и от всякой худой и непотребной вещи». – Молитвенные посредники: святой Макарий, святой Антоний, Серафим Саровский, Златоуст, апостол Павел, апостол Иоанн, святой Савва. 500 молитв; при этом 400 поклонов; 200 поклонов: «Воспеваю благодать Твою, Владычице, молю Тя, ум мой облагодати». – Полдень: «Иисусе Сладчайший, (св. Макарием) ум мой облагодати»; «Иисусе Сладчайший, св. Макарием око мое облагодати, сердце». 150: «Воспеваю благодать...» – Под вечер известие: Николай Филиппович Мышкин умер. Панихида. Красота лица его. – Вечер: полночь: 1000 молитв; полночь: полтора часа молитвы с поклонами: 1000 поклонов: «Иисусе Сладчайший, святым Саввой помилуй меня, всегрешного, с моим милым братом; Иисусе Сладчайший, удостой нас любить Тя; научи нас творити волю Твою, Иисусе Сладчайший, дай нам смирение... Иисусе Сладчайший, святым Саввой утверди нас в монашеском подвиге; Иисусе Сладчайший, св. Саввой просвети наши чувствия...; наш ум очисти; Иисусе Сладчайший, св. Саввой соблюди сердце мое... Иисусе Сладчайший, молю Тя св. Саввой, ум мой облагодати; око мое облагодати; Иисусе Сладчайший, св. Саввой омолитви меня, всегрешного; омолитви ум мой всегрешный. Иисусе Сладчайший, молю Тя, св. Саввой обладай мною, всегрешным». – Главное молитвенное желание, чтобы меня Сладчайший Господь омолитвил, всегрешного, святым Саввой.

Святой Савва . Молитвенное настроение перед литургией: 300 поклонов. «Иисусе Сладчайший, св. Саввой облагодати око мое всегрешное; Иисусе Сладчайший, св. Саввой омолитви меня, всегрешного»... и т. д. и 300 молитв... Заупокойная лития по Мышкину. «Господи, смирись смирению моему. Кто я, – о, я, всезлосмрадный, чтобы принять Тебя, Благоухание, в тело свое?» Где ум, могущий представить большее смирение, нежели тайна Христова – евхаристическое смирение Себя? – Полночь: в течение дня 1100 молитв. Преподобный Павел Фивейский: очистительно-гносеологические молитвы. Особенно: «Иисусе Сладчайший, (св. Павлом Фивейским) дай нам молитвенное отношение к миру; Иисусе Сладчайший, (св. Павлом) облагодати ум наш, всегрешный; облагодати сердце наше, всегрешное; Иисусе Сладчайший, (св. Павлом) просвети наши помраченные чувства... Полночь: Акафист Иисусу Сладчайшему и Канон Честному Кресту и 700 поклонов – сводятся к восприятию благодати умом и сердцем, к срастворению ума с молитвой. «Воспеваю благодать Твою, Владычице (Богородице), молю Тя, ум мой облагодати».

15 января. – Преподобный Павел Фиваидский. – 200 молитв после утреннего правила: «Иисусе Сладчайший, святым Павлом омолитви меня, всегрешного. 300 поклонов: «Иисусе Сладчайший, молю Тя...» (и т. д. и т. д.)... – Около 5 часов, полчаса – 300 поклонов с горьким плачем за всех и вся: мое личное чувство всегрешности, всецелой ответственности за всех и за вся (за всех людей и за всю тварь). И самый воздух я повреждаю, всякую тварь, всякое существо присутствием своим заражаю грехом, загаживаю, оскверняю. «Иисусе Сладчайший, милостив буди мне, всегрешному и всемерзкому». – Полночь: 300 поклонов: святый Златоуст – главный заступник. Акафист. In summä 1000 поклонов и 1150 молитв...

Далее в «Молитвенном дневнике» следуют дни: св. Антония Великого, св. Афанасия Великого (к которому обращена молитва: «Утверди нас в православной вере»), преп. Макария Великого, преп. Евфимия Великого, св. Максима Исповедника, св. Григория Богослова, и каждый день – от 500 до 1000 поклонов и около 1000–2000 молитв. Накануне же св. Иоанна Златоуста (27 января 1921 года) – 400 поклонов и 1700 молитв и еще 400 поклонов. Накануне святых Трех Святителей (30 января 1921 года) – 1100 поклонов и 1160 молитв (помимо других характерна молитва: «Утвердите меня в монашеском подвиге»). Точно так же и накануне Сретения.

При наступлении Великого поста число молитв и поклонов увеличивается и в Страстную неделю становится самым большим: накануне Великой Пятницы – 3200 поклонов и 1800 молитв.

В 1922–1925 годы (позднее дневник не велся) все в основном оставалось так же, как и в 1921 году, по крайней мере что касается числа молитв и молитвенных слез (поклоны из-за болезни в основном оставляются). В отношении же молитвенных размышлений дневник становится все более аскетическим и сдержанным. – Примеч. ред. оригинала.

Подвижнические и Богословские главы

Стословие первое81

1. Все – все остальные религии – предписывали быть над человеком, чтобы избежать человеческих грехов; быть над миром, без мира, без земли, дабы не оскверниться и не сотворить зла. Только Христос требует быть в мире зла, но без зла; среди лукавых людей, но без лукавства; в грязи, но не оскверниться. Быть в злом мире, но не быть злом, – вот сила, которую дает Христос. И поэтому Христос – вноситель борьбы, меча, отделяющего и отсекающего зло от мира. – (4 января 1915 г. Владычин Хан.)

2. Любовь – новое во Христе, единственно новое. Любовью Христос – нов и Бог. «Кто во Христе, тот новая тварь». Кто любви не имеет, тот еще в Ветхом Завете. Признак Христов – это любовь. – (Лондон. 21 августа 1916 г.)

3. Любовь – это единственное равенство, возможное на земле: равенство человека с человеком, человека с лилией; воробья с человеком; равенство всего со всем, всего на земле со всем, что на небе; равенство всеобщее, ибо оно на Боге основано, а Бог един на небе и на земле, в лилии и в человеке. Богом мы равны чрез любовь. – (21 августа 1916 г.)

4. Страдание – это вино, которым Христос причащает человека из потира любви. – (21 августа 1916 г.)

5. Молитва – это просфора, замешанная из слез и сердца. – (26 августа 1916 г.)

6. Прости меня, Боже, но я больше всего люблю Бога плачущего. Не потому ли я больше всего люблю Христа? – (26 августа 1916 г.)

7. Ибо все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь» (2Кор.1:20). В Нем – да; в Нем – Христе Богочеловеке – все обетования Божии, – в Нем, а не в человеке, не в культуре, не в цивилизации. Его – «да», все остальное прилагается; всякая боль – исполнена обетованием. В Нем – все.

8. Молитва – дистиллятор мысли, сито, кузница, горнило, выплавляющее образ.

9. Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50– из Молитвенника).

10. Достоевский и святой Павел: Наша брань против духов злобы поднебесных (Еф.6:12). – В Достоевском постоянно чувствуешь себя как бы между двух Заветов – между Ветхим и Новым; всегда вопли Исаии по Мессии, по Господу, не по человеку, не по вере в человека: никто да не верует в человека – в этом Достоевский. Вся западная литература верует в человека и пресмыкается перед ним. Достоевский же всегда воздевает руки ко Христу из своего Содома и Гоморры. – (Оксфорд, 1917)

11. Все вы, ратующие против Христа, похожи на восковых воинов, нападающих на огонь. – Ницше растаял в безумии, когда его коснулся раскаленный перст небесной огненной премудрости. Яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия (Пс.67:3).

12. Вся планета смердит грехом, смертью, дьяволом и человеком. В полночь – сладкодышащими молитвами душа возносится из злосмрадия в надмирное сладкое благоухание твари во Христе. – (Полночь 21 сентября 1919 г. в Афинах.)

Полночь я носил в зенице души своей, полночь во всяком чувстве моем, и Он всемилостиво вывел меня из ядовитых жизненных дебрей и ужасов на Свой чудесный путь, где всякая полночь претворяется в трисолнечный полдень и всякая смерть – в бессмертную жизнь. Поэтому Ему обязаны мы тысячами жизней; обладай я тысячей вечностей – никогда не смог бы с Ним расплатиться; пусть у меня будет тысяча душ – только бы Он все повел чудесным, прекрасным путем Своим.

13. 2Кор.6:16: Вы церковь Бога Живаго: ναός, temple, храм. Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников (Мф.21:13). Ты – Церковь: душа постоянно на коленях (на молитве), все существо в постоянном богослужении; если перестанет молитва, то как я буду жить завтра? – Входишь в разбойничьи расчеты, в вертеп, в который превратили церковь. Церковь для молитвы, не для разбоя. Разбойничает с душой культура, цивилизация, ибо она вносит в душу вещественное, царство вещей: деньги, яства, голубей, книги (см.: Ин.2:14), – и из дома Отчего делает вертеп разбойников... Вещи мы внесли в душу, о, Господи, в дом Твой. Ведем разбойничьи расчеты... Твои вещи мы выкрали, на все налепили свои ярлыки, образ наш – человеческий, разбойнический. Господи, да приидет Царствие Твое и да изгонит разбойников из души моей.

14. «Господи, даждь ми слезы и память смертную» – молитва святого Златоуста. – (Оксфорд, 1917)

15. «Святым Духом всяка душа живится, и чистотою возвышается, светлеется, Троическим единством, священнотайне». – Оживляемая и очищаемая Духом душа воображается в образ Святой Троицы. – (Оксфорд, 1918)

16. О постепенном распространении благодати через все члены тела и духа и вытеснении греховности см.: святой Макарий Египетский «О хранении сердца».

17. «Поэтому во всех наших действиях, и прежде всего, когда это касается приступания к вещам Божественным, нужно начинать с молитвы». – Дионисий Ареопагит, «Об именах Божиих», III, 1. – (Оксфорд, 1918)

18. «Радуйся, Богородице, светлое благодати познание», вокруг этого молитвенного восклицания сосредоточиваются все вопли зараженной и проникнутой грехом разумной личности, когда она молитвенно взывает о помощи. Вырваться из безблагодатного и потому мрачного познания и укорениться в познании благовестно-благодатном. Девственность ума у Пресвятой Девы... Здесь отдохновение, здесь пристанище после бури внеблагодатного неведения, утверждающее свою сущность в самоуничиженном и смиренном молитвенном вопле: «Иисусе Сладчайший, очищение ума моего». «Умири жизнь мою», Миро-родице, ибо Ты еси Богородица. – (3 октября 1920 г. Скопье.)

19. Личность: целостность ­ самосознание ­ богообразное самосознание ­ богосознание, – проникает через все физические составы личности, которая до падения органически простиралась на весь мир твари: всю совокупную тварь Адам ощущает как свое тело, как свое расширенное естество, оживляемое, поддерживаемое космической, всеединящей благодатью богообразного самосознания. Грехопадение (Адама): разрыв, отторжение, умаление личности, расстройство: тварь становится не своей, неличной, безличной, чужой... (Вранье, 8. IX. 1920)

20. «Начало премудрости – страх Господень», страх Божий (Притч.1:7). В Премудрость Божию входят стопами молитвы. Всякая тварь – Господня: как я войду в Господне без страха, чтобы не осквернить, не унизить Господа, чтобы не лишить Его творение премудрости и смысла? С молитвенного страха начинается премудрость. Страшно мне, Господи, когда глаз мой вглядывается в лист розы, ибо лист живет Тобой и в Тебе. Страх премудрости, трепет премудрости ­ тайны Божии окружают меня, – ибо Ты еси Владыка премудрости; Ты еси Господин, Господи, а я нищий, которому жутко входить с истлевшей душой, одетому в лохмотья, в сокровищницы Твоей премудрости. Отсутствие страха пред Богом ­ отсутствие мудрости, безумие и глупость; дьявол – лишение страха пред Богом ­ воплощение глупости, лжи и безумия. Без страха перед вещами и явлениями пишут сегодня писатели, и потому нет в них мудрости.

21. Страдание – это отрицание жизни, отрицание смысла, Бога; страдание отвергает жизнь, человека – так говорят все Петровы ученики, не ведущие воскресения (см.: Мф.16:22). Достоевский в страдании видит утверждение, самое глубокое, человеческое – жизни, оправдание жизни. («В пытке корчусь» – но «Я есмь».) Оправдание страдания возможно только воскресением; воскресение – единственное око, провидящее тайну смерти; вхождение в вечность. Как возможно оправдание страдания для тех, которые завершаются могилой, не идут далее, все сливают в нее? – (Оксфорд, 1917)

22. 10 мая 1917 года. Полночь (Оксфорд). – Крайности все более расходятся, один берег бежит от другого, своим взглядом человек все более их отодвигает; зло огромно, добро огромно, человек в бездне между ними; не настолько он широк ни духом, чтобы их охватить, ни телом, чтобы их привлечь, – и отчаяние растет, и крайности разрастаются, и человек в великом вопле умаляется, умаляется, умаляется... О, ничто; о, облеченное в свет отчаяние; о, зрячая болезнь; о, глубокая смерть, – немощь, ничтожество, собрат червю. – Господи, помилуй мя... и Бог придвигает берег к берегу, Добро воплощается, неся на Себе человеческое зло; только Бог, только Христос, только Он соединяет разъединенное...

23. Евангелие от Иоанна 3, 8: Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от духа. – Дух неизмерим, не подпадает ни под какую категорию. Не мерою дает Бог Духа (Ин.3:34). Всякий, рожденный от Духа – неизмерим, выше логики и знания, недосягаем, выше любого определения; Дух и духовное выше всякого человеческого выражения: юродство; жизненность – жизнь – Бог есть дух (Ин.4:24): Где Дух Господень, там свобода (2Кор.3:17). Жизнь не выражается единой формулой: всякая формулировка жизни означает схизматичность, отсечение, частичность, усеченность, обрубок – Я есмь жизнь (Ин.14:6). – Крещение Духом Святым: всего человека: ума, рассудка (­ разума), сердца, духа, тела: Приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый (Деян.19:2). Смотри 2Кор.3:5: Не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога. – Дух Истины (Ин.15:26) – (Оксфорд, 1918)

24. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир. – Святой апостол Павел (Рим.8:6).

25. Христианство ­ новая гносеология, ибо новый дух, новая душа, новое сердце ­ новая психология. Не вливают вина молодого в мехи ветхие (Мф.9:17). Дух христианства не вмещается даже и через посредство какой бы то ни было категории в тленные сосуды ограниченного сознания и ума.

26. Где Христос (в Европе): где родится Христос? В железной ли колыбели, в которой родилось немецкое детище – европейская война? Христианство здесь, христианство там; в пустыне и в городе; в пушках и убийствах, – но Христа моего нет: Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его (Ин.20:2, 13). Многие пришли одетые в одежды Христовы, но неся в себе волка. Многие пришли ко мне под именем Христовым, говоря: «Я – Христос», и я познал их, что любви Христовой не имеют они в себе...» (8.VIII.1916 – Mills Hotel, Лондон.)

27. Дети – это Царствие Божие на земле. Если бы нас вели дети, то мы давно уже пришли бы в Божие Царство. Но не дастся нам Царство, пока ведут нас книжники (букв. «книго-еды», «книго-пожиратели». – Примеч. пер.) и буквоеды. Если бы не было детей, то нас давно бы уже поглотила могила. Дети нас оправдывают пред Богом, дети и цветы... Стяжать детский дух в себе, ведь только детский дух взыскует Духа Отчего, чтобы вел Он его и поддерживал. И отсюда: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф.18:3). – (17.VIII.1916)

28. Пища моя – книги; буквы поедаю, буквами питаюсь. Книжник и буквоед, – поэтому всегда меня терзают голод и жажда. Как будто уши мои убежали от меня, чтобы не слышать Его слова: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его (Ин.4:34)... Буква убивает, дух животворит. Вся мудрость человеческая, вся наука не суть ли лишь четки из букв? Человек разложился на буквы, человек стал алфавитом; и он считает, что стал азбукой всего мира и Бога. Наша культура родилась в типографии. И все культурное поклонствует буквам, этим мелким идолам. И буквы суть ценность и критерии всякой ценности; и даже Бога начали печатать буквами, ибо Он перестал жить для людей и восприниматься ими. Типографии стали храмами; царство буквы – вот наша культура. И воцарилась буква, и сейчас убивает она Европу, но только буква убивает, а дух животворит (2Кор.3:6). – (20.VIII.1916)

29. Рим.10:10: Сердцем веруют, – это означает, что оно – орган веры, и поэтому человек им или спасается, или губит себя. Вся наша судьба – в нашем сердце. Сердцем и не веруют – это значит: сердцем выбирают Бога или дьявола, живут Тем или другим, живут для Одного или для другого. От этого зависит наш рай или наш ад.

30. Грех? – Человек захотел и попытался сделаться с помощью дьявола Богом. Обманул самого себя: сознательно оставаясь на богоустановленной цели – обожении, о-Богочеловечении, – он практически стал причастен дьяволу, дьяволо-человеком: внес в себя силу смерти, делающую причастником дьявола. Отсюда – распад человеческой личности: Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф.12:30).

31. «Удостой меня, Господи, истинным светом Твоим и просвещенным сердцем творити волю Твою» (Канонник).

32. «Просвещение во тме лежащих, спасение отчаянных, Христе... просвети мя сиянием Твоим» (Акафист Иисусу Сладчайшему).

33. «Церковность: мир разума, сердца; это – новая жизнь, над-разумная». – Свящ. Павел Флоренский («Столп и утверждение Истины»).

34. Святой Нил: начало веры – презрение себя, оставление себя, умирание в невидимом. Дает все: Алеша: пойдем за мной, продай все. Переход из Ветхого в Новый Завет. Граница между верой и умом – Иоанн Креститель. Ин.1:27: Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Переход из Ветхого в Новый Завет: принять все как свет, не отрывать сердце от ока Христова: страх и покаяние; не исследованием, но бесконечным сознанием ничтожества нашего и мессианством ремня от обуви Христовой. Ремень Христов: Мессия больше Иоанна. Иоанн: переход из Ветхого в Новый Завет. Коленопреклоненно, окаивая себя: обожаясь, не меряя самого себя. Не подходи ко Христу, требуя знамения; но лишь будучи жаждущим, и алчущим, и нищим.

35. Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк.16:16). Вера ­ крест; уверовать – распять себя всего: и тело, и душу, и ум, и волю: креститься во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:20): отроичить себя, выйти из своего естества и войти в Божие; распять себя во имя Христа (см.: Рим.6:3)... Атмосфера и граница веры: Святая Троица: весь смысл и цель Христова – возвести людей верой в догматическо-этическую Троичность: Мк.16:16; Мф.28:19–20. – (Афины, 1920)

36. «Христианство – это подражание Божественному естеству» (св. Григорий Нисский).

37. Во время митрополита Филарета жил Иван Яковлевич Корейша, юродивый. При кончине последними его словами были: «Спасайтесь, спасайтесь, спасена буди вся земля».

38. Ипостасное соединение человеческого естества с Божественным в Лице Иисуса Христа: уверяет в том, что естество человеческое приходит к своей определенной ипостасности только в Богочеловеке, и в том, что это – последняя, заключительная стадия человеческой природы. С вознесенным Христом – вознесение человека: вечное присутствие в Святой Троице: отроичение и наполнение смыслом всего человеческого: последнее оправдание человека в ипостасном единстве с Богочеловеком. Поэтому все жительство наше – на Небесах, где Христос сидит одесную Отца: здесь центр нашей личности, здесь центр познавательный, и этический, и социальный; здесь обоженность человека, его истинное – безгрешное естество; только здесь человек человечен, естественен, ибо здесь он богообразен, сообразен Христу, здесь он – по образу Святой Троицы; только здесь возможна вечная истина – ипостасное единство Бога и человека ­ критерий – (это) Лицо Христово, воскресшее, вознесенное – всегда, вечно одно и То же; всегда вечная истина Божьего и человеческого, единящая Бога с человеком, ведь это единение нарушил грех, соделав человека средоточием и критерием всего. Богочеловечность – основание, и широта, и возрастание истинного познания; Лицо Богочеловека – неизменная истина (критерий): Божие – Богу, человеческое – человеку. Весь смысл человека: совоплотиться Христу и через Него отроичиться82. Во всем этом просиявает и над всем царствует Лицо Богочеловека, Которому дадеся всяка власть на небе и на земли (Мф.28:18; ср.: Рим.1:4). – (Афины, 1920 – Белград, 1935)

39. «Твердая уверенность в надежде обожения человеческой природы – это вочеловечение Бога, которое настолько соделывает человека богом, насколько Бог стал человеком». – Святой Максим Исповедник.

40. О церковном патриотизме: Бог Отец: Сын ­ сыны Божии – борцы за Небесную отчизну, Горний Иерусалим – Церковь.

41. 1Кор.12:4–6: Различны служения – один Господь ­ Служитель всех – содержание всех служений и служащих. Сойди на дно своего христианского служения, и ты обрящешь Его – Слугу всех слуг; Он ­ источник служения, сила ­ динамис. В самом малом служении Господь такой же, как и в самом большом. Служения и дары взаимно следуют друг за другом: как Сын и Дух Святой. – Различны действия: из различных служений и даров: Бог производит все во всем ­ в твоем весьма трудном христианском служении действует Бог – и ты не ослабеешь; если же ослаб, значит, в надмении помыслил, как будто действуешь сам, исключил Бога из делания. Дух, Господь, Бог ­ дары, служения, действия. Человеку преподается дар, чтобы совершал он им служение Господу. Печать троичности – знамение христианства. – (Афины, 24.11.1920)

42. Еф.4:11–16: Соборность жизни в Церкви: соборное единение всех и всего: дело служения ­ созидание Тела – Церкви. Соборным усилием всех святых входят: 1) в единство веры, 2) в познание Сына Божия, 3) в мужа совершенного, 4) в меру полного возраста Христова, 5) во главу – ум Церкви; через отделение выходят из единства веры и познания и входят в ересь, в раскол, в неведение и незнание. Соборность Церкви и личность ­ личность расцветает в соборности. Соборное единство веры и познания единственное средство от того, дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения (Еф.4:14).

43. Апок.1:1–4: Вхождение в Апокалипсис: на вратах – Христос Откровения: Альфа и Омега Апокалипсиса – Христос. Апокалипсис возвещен лишь Церквам; Евангелие – всей твари. Церковь – единственное око, которым человечество смотрит и зрит последнее откровение; единственное ухо, слышащее слова Христовы. Свыше ниспосылается мир Церквам, мир вышний: «О свышнем мире...»; мир и благодать ­ благовестие; через Церковь, как через уста, входит в сердце святая благодать и мир. Sub specie83 Апокалипсиса, Церквам постоянно недостает благодати и мира; много жаждущих благодати и мира, много жаждущих Христа и ищущих мира. Мир Апокалипсиса ­ удивительное начало для вулканических извержений и потрясений в недрах Апокалипсиса. Мир Церквам от Того, Который есть и был и грядет; непрестанная мироточивость, ибо она необходима для Церкви, против которой постоянно ратуют богоборцы и церквоненавистники; мир и благодать, чтобы благодать источала она на головы ратующих против нее.

44. «Молитва с плачем и в духе – пища для ума, как хлеб – пища для тела». – «Беседа о молитве» Антиоха монаха.

45. «Только тот, кто познал Триединого Бога, может любить истинной любовью». – Павел Флоренский («Столп и утверждение Истины»).

46. Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф.12:30). Собирание себя, своей личности – Христом, т. е. сочетание со Христом в единую плоть, в единое подобие, в единую сущность, вхождение в Его Я – в Меня: со Мною человек может прийти в самого себя, обрести себя, собрать себя, рассыпанного вне Христа, без Христа. Кто не становится членом Тела Христова ­ Церкви, тот пребывает вовне, расточает себя, не имеет совокупности совершенства – любви; ибо лишь новозаветность сплачивает кровью, соединяет разъединенное ветхой жизнью – человеком прежде, если не против, Христа. Вне Христа человек разделился (Мф.12:25–26); он – всегда царство, разделившееся само в себе. Дух Святой – собиратель личности: отсюда в стихе 31 (Мф.12:31) единственным путем собирания самого себя, возвращения к целостному образу является – не творить греха и не допускать хулы на Святого Духа, не обособлять себя от Него. – (Оксфорд–Афины, 1918–1921)

47. Литургическое познание Церкви: «Только тот понимает Церковь, кто понимает литургию». – А. С. Хомяков «Церковь одна».

48. Деян.2:44–46. Вера ­ обще-житие, общение святости; вера – обобществляет, слияет в единую сущность ощущение святости; Кровию (Христовой) соединены ­ одно Тело; кровный завет ­ общежитие ­ все члены одного Тела. – И имели все общее – по единой вере. Единая вера ­ единая сущность – единое имущество, все общее; святое общежитие, где краеугольный камень – Христос, атмосфера – смиренномудренная любовь... Церковность, воцерковленность ­ идеал общественный. (См.: Деян.4:32) – (Афины, 1919)

49. Иов.1:6, 12. Путь сатаны: вещи, тварь – тварь поставить вместо Творца: заслонить вещами Создателя... осквернить творение, чтобы и Творец был осквернен; уничтожить тварь, чтобы уничтожить Творца. – (Оксфорд, 1918)

50. Мк.16:17: Два знамения Нового Завета – любовь и изгнание бесов. Знамение: изгнать бесов, не дать им места. Изгнать, ибо насильно они вошли, вселились. Очистить и освободить землю и человека от бесов. – (Оксфорд, 1918)

51. 1Тим.3:15–16. Церковь – столп и утверждение всей Истины, которую Бог насадил во всей твари и во всех людях. Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе: оправдание твари – в Духе Святом, Духом Святым, в Церкви, в Доме Божием: столп всякой твари и утверждение, основание твари оправдывается в Духе. Оправдание мира, всего сотворенного, каждого творения – в Церкви – Духом Святым... (Оксфорд, 1918)

52. 1Ин.2:15–17: Бог да водит твое око, Он да будет источником, которым око твое смотрит и видит; да смотрит Бог оком твоим и да хочет (соизволяет) Он волей твоей; да будет корень всех твоих чувств, и дел, и мыслей в Боге, да произрастает все из Него: да будет Он лозой, а ты и все твое – гроздием. Человек – не источник, не основание, не корень, – не по себе, но по Богу, из Бога. Мир отринут от Бога: он измельчал, он – обман, он – похоть. Мир без Бога проходит... (Оксфорд, 1918)

53. Ис.1:18, 59:2; Иез.39:23–24. Грех ­ тьма, мгла, нечистота, покрывало, чешуя, облако: сокрывает лице Божие от человеческого глаза; помрачение не только глаза, но и атмосферы; грех ­ испарение зла: человек помрачает всю тварь; во грехе своем человек сквернит природу: заразность греха. Грех устрояет свой дом из сердца человеческого и окружает его тьмой, как стражей, чтобы никто не беспокоил его в его труде: сокрыть себя от Бога. Грех подобен медузе, он окрашивает все человеческое существо и сам скрывается в этом блефе.

54. Любовь к молитве непрестанно усиливает нашу любовь к Богу.

55. Слава Ти, Господи, что Ты связал нас с тем миром (небесным, ангельским, с миром святых. – Примеч. ред. оригинала) и прежде всего – молитвой, а затем верой, надеждой, любовью и прочими евангельскими добродетелями. Чувства несказанного блаженства... Воистину я не один, но весь вошел в мир оный. Не могу без него. Я – весь, целый – только в них и с ними («со всеми святыми». – Примеч. пер.). Освобождение личности от сетей и вплетение ее в мир оный. Самая широкая личность и – самая глубокая. Радость оттого, что святые близки Сладчайшему Господу, что они молятся за нас, ходатайствуют за нас, что все исполнено лучшими, нежели я, существами, несравненно лучшими, ибо они святы. – (29 октября12 ноября 1943 г., в церкви – во время утрени)

56. Грех – это единственная неестественность в природе; со грехом – смерть и дьявол. Эти трое суть единственное неестественное в природе и противное ей. Здесь неестественность провозгласила себя естеством. И еще: смерть провозгласила себя жизнью, а дьявол провозгласил себя Богом. – (Во время последней войны.)

57. Церковь. «Все собравши пастырское искусство...» – Отцы Святых Вселенских Соборов: приняли решения на Соборах. Так поется в стихире на хвалитех в Неделю Святых Отцов Шести Вселенских Соборов. На живом, святом и священном опыте зиждется все церковное сознание и опыт. Иерархи – носители сего, как и все остальные, все тело Церкви. Все как бы органы этого тела: или органы чувств, или клеточки, – по апостолу Павлу: Церковь – Тело Христово (см.: 1Кор.12). Все необходимы каждому и каждый всем, – пример сему члены тела. – (Во время последней войны.)

58. Целостный человек. Это человек, срастворившийся с целомудрием, стяжавший и хранящий цельность и здравие ума. «Исцели душу мою, яко согреших Ти»: грех разбивает, расточает душу, человеческую личность. Только с удалением греха из души человек «исцеляется» ­ делается целым, самим собой, целостным. Поэтому: только безгрешным Богочеловеком человек совершенно целостен. И все Им исцелены; Церковь – врачебница. Весь смысл Богочеловеческого домостроительства спасения – это восстановить целостность личности человека, которую он имел до падения. Средства? – Церковь, Святые Таинства и все, что в ней. Об этом целостном, полноценном человеке говорит и святой апостол Иаков: Чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка (Иак.1:4). – (Во время последней войны.)

59. Каков размах твоей главной жизненной мысли, основной мысли, осевой мысли, на которой утверждается твоя личность? От человека до Бога, от человека до Богочеловека. Трагедия человека наступает тогда, когда его мысль оканчивается чем-либо другим, а не Богом. – Мысль: от человека до Бога – это значит, человек разветвляется и искусно вплетается (букв. «входит в ткань». – Примеч. пер.) во все Божественные бесконечности, во все Божественные, Богочеловеческие совершенства. – (Во время последней войны.)

60. Когда вхожу в комнату, где нет икон, она мне кажется слепой, безобразной (безликой), без окна к небу.

61. Мф.5:3: Блаженны нищие духом. – По духу святых отцов: нищета духа потому блаженство, что она постоянно жаждет обогатиться и непрестанно обогащается Духом Святым: а Дух Святой и есть Царство Небесное; богоподобная природа человеческого духа в силу самого своего естества устремлена к Богу, алчет и жаждет Святого Духа, поэтому жизнь христианина – это не что иное, как непрестанный День Сошествия Святого Духа. Нищий духом обогащается Духом Святым. Как? – С помощью Святых Таинств и святых добродетелей. – (Монастырь Челие, 3.IX.1966)

62. Для чего существует время? Каков смысл времени? – Воплотить вечность – через воплощение Бога – в человеке и через Богочеловека совершить обожение человека, а через человека – обожение времени и пространства, мира (см.: Рим.8; Еф.1; 4; Кол.2:1–10). – Воплощение Бога Слова, вочеловечение: центр времени и материи, человека как психофизического существа.

63. Газеты. С тех пор, как у нас газеты, т. е. чтение газет, стали «утренней молитвой современного человека», «современный» человек стремительно дегенерирует в «недо-человека», первый предок и последний потомок которого – не-человек.

Полный рас-человек: все рас-человечилось и тем самым о-бес-человечилось. Ибо все преобразило себя в антихриста.

64. Мое больное человеческое ощущение взвивается в радостное богоощущение, и моя проникнутая смертью человеческая мысль воскрыляет в неболетное богомыслие.

65. У нас, христиан, все вечно: вечна душа, вечно и тело – Воскресение Господа Иисуса Христа это являет и доказывает. – Вечно наше добро, вечно и наше зло: свидетельство и доказательство сему – богатый и Лазарь. Все у нас бессмертно, и мы бессмертны – все христиане, а прежде всего – монахи. Кто такой монах? Он – не имеющий смерти на земле: живет только бессмертным и вечным, для бессмертного и вечного.

66. В экуменизме все слабости, уклонения, ошибки происходят от злоупотребления Духом Святым. Здесь необходимо провести самые решительные разграничения, нужна святоотеческая проницательность: Дух Святый подается только Церкви Богочеловека, вере в Богочеловека. Доказательство тому – Святая Пятидесятница. Дух не подается вне Церкви, вне Богочеловека. Все уклонения от этого – это гуманистические заблуждения. – Таково апостольское Предание и апостольское наследие. – Другими словами, все западные «церкви», ереси оправдывают себя тем, что все сваливают на Святого Духа. Шествуют же они «по человеку»: вместо пути Спасителя – пути внутреннего возрождения человека – идут гуманистическими, европейскими стезями, пытаясь обществом преображать личность. Путь же Спасителя – это Богом спасать человека, а не обществом.

67. Христианин мыслит светом; в силу этого он является как бы первооткрывателем: ведает глубины человеческие, как Дух Святой знает глубины Божии. И еще: он чувствует светом, и действует, и шествует. То же самое и святой: все его существо источает свет. Светом живет, существует. Нимб, ореол: светит добродетелями Богочеловеческими, логосными, ибо Слово (Логос) – Свет истинный, насажденный во всей твари и приумноженный в святых. Зачатки Его – во всяком человеке и во всякой твари: Он разлит по всей твари, это Он – над-космический и над-солнечный свет, всегда сиявший и ныне сияющий независимо от физических светил. – На самом деле, вся тварь стоит светом. Свечу – следовательно, существую. То же самое: все сущее живет светом. Живу – следовательно, существую.

Все это – пролог Евангелия от Иоанна.

68. Ни по какому пути в этом мире не шествуй в одиночку, но всегда имей проводником Господа Иисуса Христа, или молитву ко Господу Иисусу Христу, или веру в Него, или любовь к Нему, или воздыхание, или слезу, или вопль к Нему – и тогда без оглядки будут бежать от тебя все смерти и все искушения; впрочем не от тебя самого, а от Него, тебе предшествующего.

69. Господи, мало очей имеет человек, чтобы мог достаточно выплакать скорбь свою над этими Твоими мирами.

70. Молитва святого Саввы:

Благий Боже, даждь ми ходить стопами Твоими!

Дух Твой Святый да будет мне Путевождем!

Осиявай душу мою вечными лучами любви!

Излей доброту Твою, да согреет она мою душу!

Правда Твоя да воцарится в душах всех людей!

Царство Твое да будет нашим домом!

Слава Твоя да воссияет людям, да познают они Тебя

и любовь вечную!

Песнь радости Твоей да звучит вечно в наших сердцах!

Молю Тя, Боже великий, услыши мои мольбы! Аминь!

71. Господь за пост подает молитву постящемуся; и за молитву подает пост.

72. Христос – Посредник между Богом и людьми и между человеком и людьми. Между тобой и какой бы то ни было тварью Христос – Посредник, переход, путь, способ, средство. Не входи словом в ухо какого-либо человека, если слово твое не опосредствовано Христом; взгляд твой да не падет ни на какую тварь, не пройдя через Христа. Тяжело миру от посредничества дьявола: дьявол – посредник между адом и людьми...

73. Рим.14:17: Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. «Христианский» социализм или коммунизм выдвигает обратный лозунг: «Царство Божие – это пища и питие».

74. Человек? – Только как Богочеловек: освященный, обоженный, довершенный, законченный, совершенный; так оправдан и Бог (теодицея), и человек (антроподицея). Человек? Непрестанное уподобление Богу на основе богоподобия, путем перихоресиса (взаимообращения, взаимообщения, взаимообитания. – Примеч. пер.) Божественных и человеческих свойств в Богочеловеке, в Богочеловеческом Теле Церкви: на основании ипостасного соединения двух естеств в Теле Христовой Церкви.

75. Всякая добродетель – это добродетель всеобъемлющая, ибо она несет в себе зачатки всех прочих добродетелей. – По святому Григорию Нисскому, «Бог есть совершенная добродетель». А святой Максим Исповедник благовествует: «Сущность всех добродетелей есть Сам Господь наш Иисус Христос».

76. Вера – это в то же время и благочестие ­ εὐσέβεια. Вера ­ жизнь по Богу, в Боге, с Богом: вочленение себя во всеживотворящее Богочеловеческое Тело ­ Церковь ­ воцерковление. Всеобъемлющий подвиг благодати и воли ­ непрестанное возрастание в Богочеловека.

77. В Богочеловеке и пространство, и время обретают свою вечность, и обожение, и осмысление, и преображение в Слове (логосность). Ведь и их Господь спасает от греха и дьявола.

78. Во Святом Крещении каждый приемлет в себя начатки святости. А святые – опытно прошли весь жизненный путь, заповеданный им во Святом Крещении и насажденный в них.

79. «Глас Ти приносим разбойнич и молимся: Помяни нас, Спасе, во Царствии Твоем» (Осмогласник, Блаженны, гл. 2). Нам свойственно переживать покаяние разбойника, ибо мы – одно тело. Каждый – во всех, и все – в каждом. Нет большей тайны, чем «Тело Христово» – Церковь, Богочеловек.

80. Спасение – во всецелом Богочеловеческом домостроительстве спасения – в Лице Богочеловека – становится нашим: моим, твоим, чьим бы то ни было: в живом Христовом Теле – в Церкви: молитвой, богослужением. Нужно и должно вымолить84 и прощение грехов, и спасение, и обожение, и каждый дар, приносимый нам Господом Иисусом Христом. Поэтому в Православной Церкви богослужения непрестанны, молитвенные воззвания день и ночь: всем людям, миллионам душ это необходимо, молитвы за всех и за вся никогда не достает. Тем более, что только Бого-человек имеет власть отпускать грехи.

81. Двуединый догмат: примат и непогрешимость папы, – это все и вся в римо-католицизме. Этот догмат все, включая и самую теологию, превращает в папское и папистское.

82. «Добрая мысль красит человека», – это слышал я от старых жителей Вране, и в этом глубочайшая истина бытия: настоящая красота всегда зависит от настоящей доброты и с ней едина: едина по существу, даже если внешне это и не проявляется.

83. Жернов благодати перемелет то, что не по силам жернову логики... Молитва постепенно делает душу изящной: перемалывает грубость, изгоняет нечистые помыслы и чувства; «Превысшая Ангел – превыше мира сотвори»; плотские помышления отступают перед духовными – в сердце водворяется чистота. Тело наконец становится храмом Духа Святого, – это путь христианина: от себя к Богу, то есть от дьявола к Богу. Если Господь и убрал все чудеса с этой помраченной планеты, превратившейся в свалку, то не взял еще самого изумительного чуда – терпения и милости. Он возьмет его позднее – в день Страшного Суда. (Карпаты, 1932)

84. Церковь: Священное Писание и Священное Предание. Священное Писание и Священное Предание суть одно, они подобны двум легким в одном теле: они суть одно в Богочеловеке Христе – одно в Его Теле, Церкви, – и Им, через святых апостолов и святых отцов. Кто Его имеет и хранит, тот православный. А кто это? – Единая Святая Православная Церковь.

85. Церковь – оцерковление: отроичение. Все, что есть Церковь, от индивидуально малого до космически грандиозного, пребывает, и есть, и существует, и живет во Святой Троице: от Отца через Сына в Духе Святом, ибо Церковь и есть Церковь Святой Троицы и во Святой Троице (см.: 1Фес.1:1).

86. Спасение ­ переживание, непрестанное восприятие Богочеловека во всех Его свойствах: непрестанное жительство Им в Его Теле ­ Церкви.

87. О соборности. Литургия ­ переживание благодатной соборности, самое широкое и самое глубокое, ибо все это: от Святой Троицы до последней твари – переживает одно и то же таинство – Богочеловеческое.

88. Ecclesia reformata, semper reformanda85. Этот протестантский лозунг во многом стал римо-католическим. Действительно, этот девиз по существу и прежде всего – папистский, заразивший свое рожденное исчадие – протестантизм. Ибо в папизме в первую очередь – в самом его корне – все зависит от папы, человека. Это – всепроникающий и всеохватывающий протестантизм.

89. Что такое «Жития святых»? – Догматы, претворенные в жизнь. Что такое догматы? – Осуществленные «Жития святых».

90. Раскол. Народная катастрофа. Самое ужасное землетрясение в истории сербского православного народа: под его развалинами и по сей день гибнут тысячи душ... Спасение – в покаянии. Покаяние – самое целительное средство и против самого страшного – всепоглощающего – греха.

91. Добродетели. Добродетели мертвы, если они не питаются от Святых Таинств, особенно от Святых Таинств Покаяния и Причащения. Они – девы неразумные (ср.: Мф.25:1–12), не вливающие небесного, благодатного, Божественного елея в богоподобный светильник своей души. – Покаяние судьбоносно во всем; оно очищает каждую добродетель от греха: от суеты, от высокомерия, от самодовольства, – каковыми проникнуты благодеяния философские, «культурные», политические. – Святые же Таинства с избытком источают из себя святые добродетели. А святые добродетели поощряют к Святым Таинствам, насыщаются ими. И наоборот.

92. Мистицизм. Православие не знает мистицизма. Оно знает богочеловеческую реальность: богочеловеческое восприятие, опыт, жизнь. Никакой мистицизм вне Богочеловеческого реализма не несет в себе ценности. Единственный Посредник между Богом и людьми – Богочеловек Христос. Все другие – самозванцы, лжехристы, лжепророки, лжеучители. Нет никакого внеблагодатного мистицизма. Все в Православии – это благодатно-добродетельная действительность, реальность, подвиг, переживание. Все в категории богочеловечности.

93. Любовью ко Христу надобно подавить в себе самолюбие, и тогда всей душой, всем сердцем, всем умом, всей силой ты подвигнешься к братолюбию. Да, всегда святое двуединство: боголюбие, а затем человеколюбие; всегда первая и вторая заповедь – заповедь двуединая: одна в другой, вместе с другой, через другую, – в этом их вечность, их богочеловечность.

94. Апостольское Предание. Что это такое? – Сам Господь Иисус Христос, Богочеловек. Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается (Лк.10:16). А после них, святых апостолов, – это их святые преемники – епископы, законные наследники, «мужи апостольские» (св. Игнатий Богоносец, св. Ириней, св. Киприан). Святой Игнатий в Послании к смирнянам пишет: «Где епископ, там пусть будет и все множество верных, подобно тому, как где Иисус Христос, тамо и Кафолическая, Соборная Церковь». – [Пребудьте во Мне, и Я в вас... Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин.15:4–5). – Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино... Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино (Ин.17:20–21, 23). – Полный текст цитат введен переводчиком.] – Апостольское преемство в каждый момент времени передает Самого Богочеловека, Господа Иисуса Христа, по истинному слову Самой Истины: И се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Это вечная, временно-вечная Истина: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8).

95. Святый Иустин Мученик и Философ: «Истинный христианин – это истинный философ».

96. Святой Савва Сербский: «Молитва к Богу для меня всегда была самым великим блаженством на свете».

97. Молитва святого Макария Великого (Египетского): «Господи, имиже веси судьбами, помилуй мя!»

98. Святой Варсануфий Великий: «Покаяние – это врачевство от любой страсти и от любого греха».

99. Молитвенное отношение к миру, ко всему, к каждому человеческому существу как к святыне, как к живому образу Божию, ибо все мы, все, все, каждый человек – созданы по образу Божию, по подобию Божию.

100. Святая литургия – это непрестанное осуществление спасения и обожения человеческого существа: совершается величественное домостроительство спасения ­ домостроительство обожения, обогочеловечения.

Стословие второе

1. Каждая мысль да будет испытана молитвой и рождена из молитвы; чувство, мысль, которые не молятся, – не от Бога, не из дома Божия, не из Церкви. Смиренная философия, молитвенная философия – единственный путь постижения философии по Христу. Знамение Православия. – (20.I.1921)

2. Когда сила благодати повлечет душу в горний мир, тогда человек претворяется как бы в молитвенную стрелу, которая молниеносно проходит все пространства. Гром благодати ударяет в сердце за многие подвиги и труды.

3. Господи, как величественна тайна Твоих миров! Я здесь произношу свои молитовки, а они разносятся по бесконечным пространствам Твоих миров и разливаются по всей твари, – и это в силу логосности всей твари, ибо Ты во всем и через все; и все мое через Твое, подобно нитям, вплетается в Твой мир, – все мое, кроме грехов моих и зол моих, которые под тяжестью своей срываются и скатываются в ад. (Суббота св. вмч. Феодора Тирона, 1958. Монастырь Челие.)

4. Евангелие – это воспевание сверхъестественного в естественном, Божиего в человеческом. – Евангелие все, как кристалл: и самая малая, и самая большая его часть блистает, и сияет, и искрится светом. Через все и во всем преломляется Вечная Божия Истина, Вечная Правда, Вечная Любовь, Вечная Жизнь. Во всем и через все – Бог Слово: и в бесконечно малом, и в бесконечно великом.

5. «Основание нашей (христианской) философии – это смиренномудрие», – говорит святой Иоанн Златоуст. – А святой Максим Исповедник: «Истина без смиренномудрия слепа».

6. Святой Иоанн Лествичник: «Монах – бездна смирения... Гордость – крайняя беда души».

7. Какая-то необыкновенная волна спокойствия выбросила меня на скалы поверх времени. Чувствую себя целым, не разбитым на осколки. Время – это самый страшный тиран, когда оно воюет с вечностью. Здесь они заключили мир или какое-то перемирие. Это увеселяет мою душу. Сколько бы ни любил человек грозы и бури, ему все-таки захочется хоть на мгновение успокоиться в тихом пристанище. А чудные вереницы мыслей печально утопают в необратимых синих глубинах. Хочется не иметь мыслей, заключить всю душу в чувства, ибо мысли, мысли – это рассадники бури, вызыватели грозы, творцы бунта. У́же человек без мыслей, но безопаснее; всегда найдет камень, на который можно опереться; а разыгравшаяся мысль нигде не может остановиться, смириться, найти опору, хотя бы прикоснуться к своему пределу. Не знаете ли, что зачастую это кошмарно невыносимо – иметь мысли, не чувствующие границ, не любящие никакого предела, никакой меры. Поэтому я предал такие мысли сну, полуночную темноту возложил на их зеницы, и вот во мне замерло ощущение времени. Нет более тяжкого бремени, чем время. Победивший время не скинул ли с души самую тяжелую ношу? Вообще в мире происходит грандиозный процесс: на бурном водопаде времени Господь запечатляет бесчисленные миры и созвездия, бесчисленные тела и души, и все это с шумом спешит и мчится к какому-то дну, которое – да и существует ли оно? Хотелось бы мне отдохнуть от самого себя. Поэтому я напряженно затворяю себя в чувства, не любящие переходить в мысли. В них я провожу ночь, вдалеке от ощущений и еще дальше от мыслей. Там, на самом глубоком дне, никогда нет бури, ведь буря приходит через чувства, а исходит от мыслей. – (Вране, 10 июня 1927 г.)

8. Единственный надежный критерий распознавания духов, философий, мыслителей, от Бога ли они или от дьявола – Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире (1Ин.4:2–3). От Бога – тот, кто признает Боговоплощение: и как ипостасный, и как космический акт, а кто не признает – тот антихристов.

9. Быть индийским богом – это ад. Я никогда не пожелал бы быть таким богом над таким миром. Космическое безумие.

10. Добродетель: настроение души, составленное из со-действия воли и благодати. – Но Христос – это все и вся: ни добродетели... никто и ничто: ни одно существо и ни одна добродетель – не имеют ни ценности, ни смысла без Христа.

11. Молитвой иссушить страсти своего ума, постом иссушить страсти своего тела. Ведь через эти две святые добродетели действуют и все остальные святые добродетели.

12. Грех – болезнь. Грех и зло нужно понимать как болезнь человеческого естества, а не как естественную неизбежность, рок; грех – это несчастье, болезнь, совокупность всех болезней: это – смерть, которую нужно лечить.

13. Святой Златоуст: «Грех и есть самый худший из бесов».

14. Ощущение бессмертия. Ни смерть не есть необходимость, ни рабство греху и лукавству не есть необходимость, ни служение дьяволу не есть необходимость. Кто иначе мыслит, или учит, или утверждает – тот не христианин. Более того, он – христоборец, ибо отвергает сущность христианства и спасительный подвиг Господа Иисуса Христа: спасение. Ибо Он пришел спасти нас от смерти, от греха, от дьявола. Поэтому христианство для очень многих перестало быть подвигом и необходимостью, а стало или украшением, или национальным обычаем, или народной традицией, или стариной, или моралью, или философствованием, – всем, но только не коренным преображением человека: из смертного в бессмертного, из грешного в безгрешного, из дьявольского в Божьего.

Измельчали, так измельчали «христиане», что сами уготовляют себе погибель. Поэтому материальная культура стала все и вся. Главное в том, что утрачено чувство бессмертия, а значит – и благочестия, и богоподобия, чувство всего небесного, включая и небесное происхождение человека.

15. Ad86 1Пет.1:3: Без Христова Воскресения из мертвых ни мысль наша не препобеждает нашу смерть, ни чувство, ни ум, ни душа, ни вера, ни любовь, ни надежда, ни что-либо иное человеческое: все умирает, прекращается, исчезает. Только Господь Иисус Христос возродил нас Своим Воскресением из мертвых к упованию живому (1Пет.1:3): к упованию, преодолевающему смерть, поглощающему смерть жизнью, входящему в бессмертие и самому обретающему бессмертие в Едином Бессмертном, Итак, только Его Воскресением возрождена и мысль, и душа наша, и вера, и любовь, и все наше; ибо все сие приобщилось, совоплотилось Воскресшему, совоскресло с Ним: так и только так мы – и все наше – преодолеваем смерть и все смертное, справляемся со смертью и становимся бессмертными всем, что наше, всем – кроме греха.

16. Ad 1Ин.3:14: Любовь делает бессмертными в человеке и душу, и чувства: преображает их из смертных в бессмертные, из временных в вечные. Почему? Потому что любовь и приходит от Бога, Который есть любовь, и возвращается к Богу; любовь – это боготворящая, обожающая, дарующая бессмертие сила, ибо вся она от Бога. Поэтому апостол любви ясно и решительно благовествует: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти (1Ин.3:14). Любовь – это, собственно говоря, воскресение души из мертвых, восстание от смерти. Не имеющий любви всем существом находится в безысходной темнице смерти без окон, без дверей, без каких-либо просветов: вся его душа, и мысль, и чувство заключены в смерть. Поэтому превыше всего необходима деятельная любовь. Без нее нет воскресения души.

17. Грех и зло. Где нет ни греха, ни добродетели, там все дозволено, ибо все пребывает по ту сторону добра и зла. Значит – в сфере божественного и демонического. Если и этого человек не признает, то – в сфере неопределенного: кругом сплошные иксы и уравнения со многими неизвестными. Грех – это грех для совести; у кого нет совести, как для того может существовать грех? Зло – это зло в глазах Бога и перед Богом; для не имеющего Бога не существует зла, – все дозволено! Разве не так? Грех не признается, когда не признается Бог. Не признается тогда и зло. Тогда человек задыхается в каком-то тяжелом, как свинец, релятивизме.

Порок, грех, расположение ко греху вначале подобны неприметному наркозу, приятному опиуму, пока не приведут они человека в бредовое состояние: тогда он начинает творить грех и зло без сознания и зазрения совести.

18. Страсти. Вначале душа не может вся войти ни в одну страсть. Всегда ее намного больше остается, нежели входит. Но когда человек предает страстям всю свою волю, когда его воля срастворяется со страстями, тогда первая страсть приводит, привлекает и семь прочих страстей, горших себя (см.: Мф.12:43–45). Иуда: бес, сатана вошел в него.

Путь заражения человека страстями – долгий, ибо нелегко возобладать над богоподобной душой. Покаяние отсекает правую руку, если она соблазняет, и вырывает правый глаз, если соблазняет он. Без покаяния все тело заражается от зараженного члена и бывает ввержено в преисподнюю. Ад ­ для всецело предавших себя страстям и порокам. Между началом и концом зла есть много ступеней, остановок, оттенков, переходов. Всякое лукавство возрастает в свое первобытное зло – в дьявола: сладострастие – в демона сладострастия, сребролюбие – в демона сребролюбия.

Зараженный страстями человек не видит в другом человеке Христа, Слово, не замечает богоподобия – того, что Божие, например, Мф.25:31–46 и ленивый раб с талантом (см.: Мф.25:24–28): не видит он и не признает ничего Божьего в мире вокруг себя.

19. Срастворение мысли с дьяволом (лукавство и мысль). Если человеческая мысль отринется от Бога – то обезумеет. Забыть Бога мыслью ­ лишиться рассудка. Когда мысль «гуманизируется», очеловечивается – она утрачивает разум. Действительно, первообразная мысленная, мыслящая сила человеческой мысли приходит от Бога.

Полное отчуждение духа от Бога – это дьявол. Ни в чем не желаю Бога, не желаю быть подобным Богу, – в этом весь дьявол. Процесс превращения человека в беса показан на примере ленивого раба, который один талант («Божие») полностью отвергает и зарывает в своей чувственной, эмпирической жизни.

Все это – благовестие апостола Павла: Рим.1:21–32.

В гордости своей человеческая мысль, отринутая от Бога, считает себя мудрой. Это переоценка ценностей в худшую сторону: псевдомудрость, лжемудрость, анти-мудрость (по аналогии с этим – антихрист). Творчество такой мысли выражается в атеизме, т. е. во многобожии, в создании и измышлении лжебогов, в грубом или более тонком идолопоклонстве (см.: Рим.1:23–25). Из грубого, вещественного идолопоклонства сопричастившаяся демону мысль переходит в идолопоклонство духовное: идеи, страсти, похоти превращает в богов (см.: Рим.1:26); превращает превратный ум. в божество, а затем и его порождения (из сердца исходят злые мысли»): блуд, злобу, любостяжание, злорадство, зависть, убийство... (см.: Рим.1:28–31), ­ упорствует и не покоряется истине (Рим.2:8).

20. Победа над смертью. Пролог Евангелия от Иоанна: Слово ­ бытие ­ жизнь ­ свет. Небытие ­ тьма. Логосность – это и есть жизнь; жизнь – это свет, ибо жизнь светит; живя – светим и светя – живем (см.: Мф.5:16). Небытие похищает наш свет ­ логосность. Это – грех, зло. Зло оттесняет свет в нас и вокруг нас. Только Бог Слово не может быть объят, побежден тьмой – небытием (см.: Ин.1:5).

По Прологу бытие – это свет, и жизнь, и познание. Сущность всего существующего – свет: и человек, и тварь, и все сущее соткано из света. Зернышки света – фотоны – в современной физике являются основным субстратом вселенной, материи. Материя – тонирование света, его переливы.

Откуда в нас зло? – От сознательного и вольного отступления от Слова, от противления Слову. Только бытие и осознание бытия – от Слова, а все сознание и вся воля противятся Ему, – отсюда вечность зла, ада, дьявола. Поэтому в Слове – воскресение людей, сила, побеждающая смерть во всех формах и сферах жизни. Поэтому Тело Слова – Церковь – вводит людей в бессмертие, ибо они причащаются Слову, общаются в Его Бытии, Вечности, Бессмертии.

Зло разлило в мире и человеке тьму небытия, так что и мир, и человек выглядят нереальными, тленными, смертными. Это и есть источник пессимизма – отвержения мира и человека, причина и оправдание бунта. Но стоит только миру и человеку проникнуться светом Слова, как обретают они истинный смысл: тогда являют они в себе нетление, бессмертие и вечность, которыми и связаны с Вечным и Нетленным. Только в этом усматривается та сторона, которой мир привязан к Вечному, привит к Богу и склоняется к Нему, как ветвь к лозе. Окруженный со всех сторон тьмою зла, истинный человек и не зрится: не видно его богоподобия – того, чем его существо погружено во Всебытии. Но человек опосредствован Христом. Христос возвестил об этом: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин.8:12). Возвестил Он об этом после того, как Своим светом осиял существо блудницы, взятой во грехе, и сказал: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин.8:7). Видеть человека и его смысл можно только во свете (букв. серб. «в ви-де-ле»87. – Примеч. пер.) Слова, ибо словесность (логосность) мира и человека открывается Словом. Во свете Твоем узрим свет – во свете Слова можно зреть словесность мира и человека, свет мира и человека. Иначе и мир, и человек утопают в самой конечной тьме. – Вера во Христа открывает этот свет (см.: Ин.12:35–36, 46).

21. Экономическая проблема ­ этическая. Спаситель показал, что это этическая проблема. Всеблагий Господь решает ее полностью – не по желанию дьявола («повели этому камню сделаться хлебом»), но по Своей безмерной любви – умножает пять хлебов и две рыбы: Безгрешный властвует над этим, разрешает это. Значит, чем больше греха, тем меньше хлеба. Безгрешный справляется с этой проблемой легко. Так и люди, если бы они остались без греха, решали бы эту проблему Христом, Словом. И отсюда то Божие изречение после грехопадения первых людей: В поте лица твоего будешь есть хлеб, и земля – терния и волчцы произрастит она тебе (Быт.3:19–18). Физический голод – близнец духовного; физическое мучение – близнец духовного; физическая болезнь – близнец духовной.

Общежитие святых апостолов и всех святых: решение экономической проблемы проистекает из решения проблемы духовной, нравственной и подается через выздоровление души. Только здоровые души способны это решать. Для чистых все чисто: чисто и в отношении познания, нет неразрешимых проблем.

22. Шелкопряд выпрядает из себя шелк, а паук – паутину. От природы зависят средства, от дерева – плод. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое (Мф.12:35). – Добрый человек из доброго сердца выносит свое добро, а зло изливается из злого сердца. Невозможно ни через зло быть добрым, ни наоборот. Змея не может источать из себя мед, но извергает яд. Имея худые, нечистые помыслы, не может человек быть добрым. Иметь и быть – это всегда единосущно.

23. Рим.1:28: Ум человеческий, подобно мясу без соли, повреждается от неимения в себе Бога и Божественного. Ум от нечестия, безбожия, от неведения Бога и неверия гниет, разлагается, расточается: Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф.12:30).

24. 1Тим.4:4–8. Молитва – дыхание души; ею вдыхается небесный воздух, небесное благо, все божественное, бессмертное и вечное. Она – первое условие здравия души; без нее проказа души разъедает душевную ткань, и она тлеет, пока совсем не растлит себя в лукавстве, во грехе.

Все освящается молитвой: всецелое человеческое существо, ибо молитва низводит и вселяет все остальные святые добродетели, которые благодатью своей освящают всего человека. Молитва освящает и весь окружающий человека мир: молитвенное отношение к миру. – О Боге лучше всего мыслить молитвой: и наиболее глубоко, и наиболее совершенно.

25. Как отвратительно быть человеком, но не быть христианином. Каждый христианин – чудотворец. Разве не чудотворец, ибо он перерабатывает себя крещением из смертного в бессмертного, из тленного в нетленного, из временного в вечного? Разве не чудотворец, ибо он молитвой, постом, милостыней, смирением, кротостью привлекает благодать Божию в свою душу? Где Бог являет Себя, к чему прикасается, там совершается чудо, там все изобилует знамениями. Ибо и атом Божий подобен улью, в котором чудеса роятся подобно пчелам.

26. Любовь ко Христу. Любовь ко Христу – это все и вся для человеческого существа на земле и на Небе. Ибо в любви ко Христу – и человеколюбие, и боголюбие, и любовь к истине, и любовь к добру, и любовь к правде, и любовь ко всей твари. Да, в любви ко Христу заключена любовь ко всему, кроме греха и зла, кроме смерти и дьявола. С любовью ко Христу можно жить вечно и блаженно на земле и на Небе, везде, кроме царства греха и зла, смерти и диавола – ада.

27. Покаяние. Как только Всемилостивый Господь разбудит в человеке чувство греха, Он вводит его в борьбу с грехом.

28. Покаяние. И самая вера, ее всецелостность, рассматривается как покаяние: покаяние – вера в Господа Христа (см.: Деян.2:27–38; ср.: Деян.3:19). Покаяние – это глубоко, и всесторонне, и всесовершенно личный подвиг; оно захватывает и объемлет всю душу, всю личность. Вся свобода в этом подвиге, и совесть, и ум, и сердце. Поэтому в вере нет ничего механического, декретированного. Покаяние – преображение: небесная, богочеловеческая очистительная, преображающая сила. Покаяние ­ прощение грехов (см.: Лк.24:47), а это и преображение, и воскресение, и обожение, и усвоение себя Христу, и обогочеловечение, и отроичение.

29. Покаяние. Всестороннее потрясение человеческого существа. В зараженное смертью, смертное существо вливаются Божественные, бессмертные силы Вечной Жизни и Вечной Истины, Правды ­ все обновляется в человеке: ум, воля, сердце, совесть, – обновляется душа: ум новый, сердце новое, новые мысли ­ бессмертные, чувства ­ бессмертные. Святой Макарий Великий: новые очи, новое зрение, новый дух: древнее прошло – смотри, все новое настало (см.: 2Кор.5:17).

Покаяние ­ преобразование ­ преображение ­ воскресение ­ второе крещение ­ вознесение, а все это бывает Господом Иисусом Христом, Богочеловеком, и потому это – сочетание со Христом, обогочеловечение, обожение.

30. Вечная молодость. Богоподобие души и есть вечная молодость каждого человека; это его вечная весна. Она никогда не стареет. Только зима греха вторгается в эту вечную весну, нарушает ее, но не уничтожает, ибо не может, – в человеке остается вечное, бессмертное. Грех предает душу старению; покрывает ее морщинами; она не умирает, но мертвеет: это ее ад, ибо отделенной от Бога ей нечем себя питать, нет живой воды, она всегда голодна, вкушает грех и никогда не насыщается, ведь пища души – Бог. Богочеловек Христос – «сладчайшая весна» человеческого существа. Он пришел в мир, чтобы «вечную весну» обновить, освежить, привести в совершенство. Новый человек ­ настоящий человек – небесный человек: Каков небесный, таковы и небесные (1Кор.15:48). – Вечная молодость, вечная весна – безгрешность. Освободить человека от греха, тем самым от смерти, этой вечной зимы, и через все это – от дьявола, который и есть ад: прежде всего он как личность, а затем и все, что от него, и в нем, и около него. Вечно юный человек ­ Богочеловек, ибо Он бессмертен, Он вечен; ибо Он победил и грех, и смерть, и дьявола.

31. Святой Григорий Богослов благовествует: «Вчера я сораспялся со Христом, сегодня спрославляюсь с Ним; вчера соумертвился с Ним, ныне со-оживаю; вчера спогребохся Ему, сегодня совоскресаю».

32. Свобода возрастает, срастворяясь с благодатью.

33. Свобода наша – богообразна: можно избрать рай или ад, Бога или дьявола. Человек создан для того, чтобы возрастить себя в Богочеловека. Агнец, закланный прежде создания мира – не необходимость, но по предвидению Божию человеческого падения: Сын Божий из любви решился на крестную Жертву. Все по свободе и любви. По Божественной любви.

34. Совершенный закон свободы: человек создан для того, чтобы соделаться богом по благодати. – В этом заключается совершенный закон свободы. Человек в этой свободе может стать богом по благодати, но может стать и дьяволом по добровольному лукавству (см.: Иак.1:25, 2:12).

35. Спасение всегда совершается благодатью в нашей свободе. Обладая богообразной и потому жаждущей Бога свободой, мы постоянно пребываем в стремлении к Господу.

36. В действительности существует лишь одна свобода – святая свобода. Это та Христова свобода, которой Он нас освободил от греха, от зла, от дьявола. Она привязывает к Богу Единому и Истинному. Все другие свободы неистинны, призрачны, ложны, т. е. на самом деле все они – рабство, каторга. Обещают... свободу, будучи сами рабы тления (2Пет.2:19).

37. Co-действие благодати и свободы. Во мне постоянно присутствует и сознание, и ощущение того, что для моего спасения (да и для человеческого спасения вообще) необходимы и Божия благодать, и вся моя свободная воля; и одно, и другое присутствует во мне; все я должен дать и давать от себя через святые добродетели и все принимать от благодати через Святые Таинства. Спасение мое полностью зависит от Божией благодати; но точно так же мое спасение всецело зависит от моих подвигов. (В день святых апостолов Петра и Павла, 1962. Монастырь Челие.)

38. Каждая евангельская добродетель соткана из действия благодати Божией и человеческой свободы; каждая из них – это Бого-человеческое действие, Бого-человеческий факт.

39. Благодать и свободная воля. Благодать, осенив человека, расширяет его богообразную свободу, углубляет, распростирает ее на все богообразные способности. Благодать – это свобода, по слову святого Симеона Нового Богослова. Процесс богообразного вхождения в бесконечность и безграничность той человеческой свободы, которая в начатке дана ему при его сотворении, в силу богообразия души. Срастворена, объединена человеческая свобода с благодатью: благодать ее обоживает ее, возводит на богообразные высоты, вводит в богообразные глубины и бесконечности. Это – Христова свобода, богочеловеческая; в Теле Христовом ­ Церкви – она становится нашей, каждого из нас, ибо все мы – живые клеточки Тела Христова, Пресвятого и все-чудоносного.

40. Жизнь человеческая на всех ступенях – это богочеловеческий синергизм: со-жительствование Бога и человека, благодати и свободы, сослужение человека Богу, восполнение человека Богом, возлияние небесного елея в светильник души. Человек – всегда небоземное существо, отсюда и жизнь его – это небоземной подвиг.

41. Богочеловеческое сослужение благодати и свободы. – Всегда Богочеловеческое равновесие – условие спасения. В действительности, и душа, и тело – дар от Бога (а также и благодать), а с ними, и в них, и над ними – свобода воли. Свобода воли – это, по существу, единственное наше (святой Симеон Новый Богослов). Богоподобная свобода над богообразными душой и телом. Главное – это привести свою волю к подобию Божию, обогочеловечить ее, чтобы богочеловеческий синергизм стал ее правилом, и навыком, и ревностью. Через устремленную к Богу и послушную Богу свободу преображать себя, душу и тело, в богоподобное существо. Это притча о талантах...

42. Стойте в свободе, которую даровал нам Христос (Гал.5:1), – в свободе от греха, от смерти, от дьявола. Здесь нет ничего насильного, ибо христообразная по естеству душа того и желает. Стояние в этой свободе и делание совершается в Духе Святом и Духом Святым.

43. Соработничество благодати и свободы исключительно сильно выражено в Кол.1:29: Для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его (т. е. Христа), действующею во мне могущественно.

44. Человек – спасение и свобода. Апостольское, святоотеческое и богочеловеческое учение: Господь может сделать все, но не может спасти человека без самого человека, ибо Он сотворил человека с богоподобной свободой. Господь Сам Себе бы противоречил, если бы спасал человека механически, вопреки его богоподобной свободе, составляющей сущность его бытия.

45. Истина Церкви – это не доктрина, не учение, не силлогический вывод, не логический прием, а Живая Личность, Богочеловек Иисус Христос; Он присутствует всегда, Он – всегда Тело и Глава Церкви...

46. Православие не доказывается, а являет себя: прииди и виждь (Ин.1:46); в этом вся апология – прииди и виждь: сначала – Христа Богочеловека, затем всех святителей, мучеников...

47. Самое совершенное богословие – в Священном Предании; Священное Предание – в святых богослужениях. Оно передается как святое вероучение, по которому надобно жить. В самой сути – это живая каждодневная жизнь, открывающая нам спасительное богопознание.

48. В святые праздники, особенно в Великий Пяток, в Святую Пасху и в другие, время приемлет в себя содержание вечности, ибо изливает тогда Господь на время особую благодать; рамки времени наполняются Божественным, бессмертным содержанием ­ благодатью. Так время искупается, обретает свой вечный смысл и содержание.

49. Богочеловек есть все и вся – в Церкви. Ибо Он – Глава Церкви: Он Своей Ипостасью содержит в органическом единстве человеческую природу и, будучи Телом Церкви, носит нас, людей, в Своей вечной Ипостаси.

50. Экклезиология – это соборная, кафолическая, осуществляемая во всех верных христология; это причащение Христу, прививание ко Христу, усвоение Христу... Экклезиология – это прикладная христология и в ней вся сотериология. Опытная христология – это экклезиология.

51. Апостольское Предание. Бог во плоти – Богочеловек Иисус Христос: об этом мы вам свидетельствуем, в это веруем, это передаем: что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни... Этого Бога во плоти мы возвещаем, и в Нем Жизнь вечная: Он ­ Тело Церкви и Глава.

52. Не только учение о Духе Святом, но и учение о Святой Троице обусловлено учением о Христе. И все учение о Церкви. Бог Слово и есть Слово, сказующее нам как Богочеловек самым истинным и самым совершенным образом все необходимые нам тайны и постоянно научающее нас этим тайнам через Богочеловеческое Тело Церкви.

53. Боговоплощение: смысл и цель бытия всех сотворенных существ. Все существа сотворены с тем намерением, чтобы как можно полнее, преизряднее воплотить в себе Бога Слово, обожиться, сопричаститься Слову и стать едино с Ним. Поэтому и все создано Им и ради Него...

54. Святой Ириней, святой Афанасий Великий и все святые отцы благовествуют: Слово воплотилось, чтобы человек обожился. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом по благодати.

55. Изучать Священное Писание через святых отцов и при этом подражать святым отцам в их жизни.

56. Храм – частица неба на земле, чтобы онебесить землю; пристанище бессмертия... райская обитель в море земного ада.

57. Пусть наша жизнь вне храма будет продолжением нашего богослужения в храме: продолжением нашей молитвы, нашего умиления, нашего смирения...

58. Молитвенное богословие. В богослужениях повторяется все Богочеловеческое домостроительство спасения. Все догматы, все истины Откровения ­ Предания выражены в молитве, преображены в молитвенные прошения (эпиклеза) для привлечения с неба благодати к своему осуществлению. Все облечено в Святые Таинства и богослужения. Отсюда: святые праздники ­ святые службы – источники сил для восприятия святых истин. Вера – вся в молитве; молитва – вся в прочих святых добродетелях, ибо без нее нет осуществления, переживания святых истин.

Сердце всех молитв и богослужений – святая литургия. Стихиры, тропари, кондаки, молитвы, богослужебный опыт – все суть воплощенные догматы, переложенные в песнопения, воспеваемое Евангелие, опытно прожитое, пережитое. Здесь нет раскола между жизнью веры и истинами веры – все едино, Бого-человеческо. Вера и богословие суть одно. Этому нас учит и к этому возвращает вся молитвенная, богочеловеческая жизнь Церкви. И таким образом она спасает нас от раскола веры и догматов, который обильно процветает в схоластицизме и папистско-протестантском рационализме.

59. Молитва – сердце Богочеловеческого Тела Церкви. Она приводит в порядок внутреннее течение всецелой жизни каждого члена Церкви при его добродетельном соработничестве во всех подвигах жизни Церкви.

60. Святой Савва – вечный источник и вечная колыбель сербских душ.

61. Как Богочеловеческое Тело Православная Церковь, освящая национальность, сама – наднациональна.

62. Почему Церковь – Апостольско-святоотеческая? Почему святоотеческая? Потому что святые отцы полностью отождествили себя со святыми апостолами. А святые апостолы? – Христо-носцы. Ничего не знают и не имеют, кроме Господа распятого и воскресшего. Он весь в них, весь с ними: И се, Я с вами во все дни до скончания века... Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Церковь через апостолов – продолжение воскресшего Господа Иисуса Христа: Тело Христово, а апостолы – первые в этом Теле; и они – воскресшее тело Церкви, и отцы с ними и через них: прежде всего, апостольские ученики. Одно Тело ­ одна Глава, а это значит: одна жизнь, одно бессмертие, одна вечность. Храни преданное тебе (1Тим.6:20), поэтому Предание – все и вся; и оно есть всецелое Откровение.

63. Вся жизнь христианина – не что иное, как восприятие всех благ крещения: совершенствование, возделывание, умножение благодати, полученной в Святом Таинстве Крещения через все остальные Святые Таинства и через все святые добродетели.

64. Наша скорбь – и земная, и райская: древо познания добра и зла – это не древо жизни. Это два различных, отделенных друг от друга древа. Значит, знание не необходимо для жизни. Во всяком случае для вечного блаженства не нужно опытное познание зла.

65. Господи, тело мое – не мое, пока я его постом и молитвой не соделаю Твоим; душа моя, совесть моя – не мои, пока я их евангельскими подвигами не соделаю Твоими; глаза мои – не мои, и уши мои – не мои, пока и их благодатной жизнью не соделаю Твоими.

66. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела (1Кор.6:13): чтобы в тело вселился, чтобы в нем воплотился Господь – в этом высшая, окончательная и единственная цель человеческого тела. Дабы Господь и человек объединились, стали одним: Богочеловеческое соединение, причем Господь остается Господом, а тело остается телом по своей природе и сущности, хотя и в полном благодатном единстве с Господом. Поэтому путь тела твоего и моего – это путь тела Христова: обожение, обогочеловечение.

67. Монастыри: сторожевые башни сербской совести. Наблюдатели – святые; здесь – святой Архангел Михаил88. Всевидящее Божие око. Святая херувимская совесть. Соделать совесть херувимской.

68. Святая Гора. – Святая насадительница бессмертия. Святой алтарь Балкан. Ей мы обязаны и нашей святой совестью, и нашей святой душой, и нашим святым просвещением, и нашей святой культурой, и нашим святым умом, и нашей святой державой.

69. Дечаны89 – Евангелие в красках, в иконах. Каждая икона – это жажда Спасителя; все они устремляются и восходят к Нему. В алтаре: святой Василий, святой Златоуст, святой Афанасий и прочие – все воскрыляют и воспаряют к Спасителю: они победили материю, преодолели все преграды между собой и Им.

70. Святые монахи. Все наилучшее, что мы имеем в сербском роде, дали нам святые монахи: святой Савва, святой Симеон и все святые Неманичи: а) устроили нам все святые храмы и монастыри, дали всех святых патриархов, архиепископов, епископов; б) преподали и передали нам святую православную веру, а это значит: спасение души, Царство Небесное, вечную жизнь.

В новое время – вновь святые монахи: Хаджи-Джера – Хаджи-Рувим; архидиакон Аввакум Святой; и в наши дни: святой монах – блаженно-упокоенный владыка Николай. Что нам дал владыка Николай, что он для нас значит? – Владыка Николай продолжил подвиг святых Неманичей, святых сербских монахов; Он – апостол, благовестник, просветитель и величайший учитель рода сербского после святого Саввы. Он – и мученик. Владыка Николай обновил наше монашество: все нынешние монахи и монахини – духовные дети (чада) святого владыки Николая и святого Саввы.

Все – от святых монахов. Они всегда были и ныне являются спасителями сербского рода. Монахи – молитвенники не только за себя, но и за весь сербский род, и на небе, и на земле. Один монах спасает семь поколений своих сродников (святой Серафим Саровский).

Эта жизнь дарована нам от Бога для того, чтобы ею приобрести нам жизнь вечную, войти в Небесное Царство. Поэтому душа – это самая важная и самая большая драгоценность.

71. Во всем – тайна, святая тайна Божия. Лепесток фиалки? – Какая святая Божия тайна! Мотылек? – Какая святая Божия тайна! Человек? – Какая святая Божия тайна – тайна всех тайн!

72. Молитвы за усопших. Все мы – одно тело, и на небе, и на земле, все – сопричастники Животворящего Богочеловеческого Тела ­ Церкви и Церковью; жизнь Церкви одна – и на земле, и на небе, ибо – один Господь, одна вера, одно крещение, одно Причащение, одни добродетели, одна благодать.

73. Церковь, тварь и время. Бог Слово стал человеком, воплотился, чтобы стать Церковью, ибо она – Тело Его, а Он – ее Глава. Цель боговоплощения – Церковь, Тело Христово, Тело Богочеловека. Слово стало плотию ­ Слово стало Церковью, став человеком, соделавшись Богочеловеком.

Время имеет в себе нечто вечное, ибо, если не так, то как тогда мог бы человек приобрести вечную жизнь и вообще – вечное. И еще: как в мире времени и пространства мог бы жить Богочеловек, вечный Бог Слово во плоти, и это – в пространстве и времени? И в атоме времени есть что-то вечное, как и в электроне. Нам некуда деваться: со всех сторон мы окружены вечностью. А Церковь – это единство, Богочеловеческое единство времени и вечности: они здесь соединены неслиянно, нераздельно, неизменно, неразлучно. Времени не будет, оно перельется в вечность: вечная жизнь и для праведников и для грешников – «вечное блаженство» и «вечное мучение». Настоящее подобно мельнице, на которой перемалывается будущее и становится прошлым. А кто знает конец будущего, и имеет ли оно конец? Это же самое значит, что ни у прошлого нет конца, ни у настоящего. Отсюда в Церкви все – настоящее: все прошлое выливается в настоящее, и все будущее в нем соединяется с прошлым. Что такое христианство, Церковь? – Во времени устроенная вечность, вечное. Кем? – Богочеловеком. Здесь Бог человеком соединяет все с Собой, Ипостасным Богом Словом. Посредством человеческого в Богочеловеке все становится вечным и бессмертным.

74. Почему мы не ощущаем страданий, мучений и несчастий наших ближних, как чувствуем свои собственные? – Потому что каждый отделился от целого, откололся, отторгнулся от общечеловеческого, от всечеловеческого, от общелюдского, от Адамова. Это приводит к тому, что мы утрачиваем способность ко всеобщему состраданию, которое бы проникло в людей и объяло многих, да и всех их; мы теряем способность ко всеобщему мышлению, которое бы мыслило за всех и обо всех; становимся неспособными к той всеобщей любви, которая бы любила все человечество как единое целое.

Единственный в роде человеческом, в полноте обладающий этим всеобщим состраданием, всеобщим мышлением и всеобщей любовью, – это Богочеловек, Господь Иисус Христос. Поэтому все Его было общелюдским, общечеловеческим, вселюдским, всечеловеческим: и Крест, и Воскресение, и Вознесение, и тело, и дух, и слово, и каждое движение. Он вновь соединил, совокупил в Себе все человеческое естество, которое грехом было разбито, расчленено, разъединено, рассеяно. Этот процесс исцеления человеческого естества – чисто Богочеловеческий: осуществляется непрестанно в Богочеловеческом Теле – Церкви: насколько человек воцерковится и станет едино с Церковью, сопричастится Богочеловеку и соделается едино с Ним, настолько в нем восстанавливаются эти всеобщее сострадание, всеобщее мышление, всеобщая любовь. Ведь только для пребывающих в Церкви каждодневная действительность и бессмертная реальность – то, реченное в Деяниях Апостольских: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа... все у них было общее (Деян.4:32; ср.: Деян.2:44). Это всеобщее сострадание, всеобщее мышление, всеобъемлющая любовь свойственны новому человеку, новому человечеству, богочеловечеству, составляющему Церковь и находящемуся только в Церкви, но не вне ее. – (Дучаловичи, 215 апреля 1945 г.)

75. Мысль подобна острому шипу; стоять на ней невозможно. Только молитва может быть тем крепким камнем, на котором я весь могу стоять – и выстоять.

76. За синей птицей: Исповедь синей птицы: о европейском человеке после войны. «Европейский человек», «человек» – стал пугалом и для демонов в аду, для всех видимых и невидимых существ. Глаз синей птицы: ничего страшнее и ужаснее человека я не увидела на этой планете. Он – страх и ужас для всех, изобретатель и производитель смерти: фабрика смерти, и как мне – синей птице – здесь не почернеть? Свился человек в самое страшное чудовище, это – недочеловек, человеко-зверь, повинующийся только собственным инстинктам.

77. Безбожие стало составной частью государственной идеологии, гражданского мировоззрения, обязанностью гражданина, подданного. Все отклоняющееся от этой линии – анти-государственно, анти-гражданско. Это и есть «гражданская лояльность». Противник безбожия ­ государственный изменник. Анти-бог – фундамент безбожных тоталитарных государств. И все-таки этот фундамент религиозный, теократический. Безбожна сама основа государства, тип государства. Безбожие стало верой утопистов социализма.

78. Святые Божии, отвяжите меня от мира и привяжите к Небу!

79. Отрешиться от мира самоотверженным подвигом веры, жаждущей небесного и Божественного, и прилепиться к небу молитвой, любовью...

80. Расширение души: верой, любовью, молитвой – непрестанно – во все Божественные бесконечности.

81. Прежде сокрушения предваряет досаждение, прежде же падения злопомышление, т. е. падение предваряется злою мыслью и гордостью, – говорится в Притчах Соломоновых (Притч.16:18), которые читаются как паремии в четверг Великого канона.

82. Борьба со страстями. Познание – это маленький островок в океане человеческого бытия. Всплеск какой бы то ни было страсти моментально заливает его своими разыгравшимися волнами. И только тогда человек чувствует, как мало он утвердил, углубил, примирил, укоренил свое познание в Господе Христе. Например, страсть гнева – мгновенно помрачает это малое познание в человеке. Точно так же и страсти сребролюбия, блудной похоти, зависти, чревоугодия.

Что новое у святых? – То, что они свое познание расширили, углубили и укоренили Христом, во Христе. Их не может опьянить страсть, она может лишь искушать их. Они всегда пребывают в трезвении души и сердца, поэтому никогда не знают отдохновения в подвигах.

83. В грехолюбивом, нераскаянном человеке грехи настолько укореняются, что через навык, по святому Макарию Великому, образуют в нем особую «душу греха», имеющую свой ум, свое сердце, свои чувства.

84. Человек живет, но не знает, что такое жизнь, потому что жизнь его – по образу Божию и потому – превыше всего ограниченного ограниченным. Человек имеет душу и живет ею, но не ведает, что такое душа, – по тем же причинам.

85. Грехами земля ратует с Небом, человек – с Богом.

86. Молитва (Господня). В Боге с людьми (вместе с Богом и людьми) против дьявола < вот смысл и цель молитвы Господней. Бог везде присутствует милосердием и по милосердию, люди же стоят в Боге, когда они сострадательны, когда они прощают другим людям грехи, делают им добро, подобно милосердному Отцу Небесному.

Люди: между Богом и дьяволом. В этом вся жизнь на земле. Об этом нам сказует молитва Господня. Это две самые высшие реальности для людей, на которых человек основывает свое бытие.

Победа людей над дьяволом, если они с Богом и в Боге, обеспечена, ибо Его «Царство, и сила, и слава во веки веков». Равно как неминуемо поражение, если они с дьяволом воюют против Бога. Они, несомненно, – с дьяволом, если не прощают согрешений ближним.

87. Молитвенное предание. Все богослужебные книги, т. е. все молитвы (богослужения), – это и есть живая, благодатная жизнь Церкви. Это догматы, выраженные словами молитвы, а молитвой они преображаются в душу нашей души, в жизнь нашей веры. Это – православная педагогика; это – поток живой, неумирающей, апостольской жизни, жизни Священного Предания. Навсегда открыт путь к созиданию христианской личности, на все времена неизменны духовные законы; путь к совершенству только один, указанный святыми отцами, ибо истина неизменна. Иисус Христос вчера и сегодня и>во веки Тот же (Евр.13:8).

88. Молитва. Молитва – содержание жизни, вся жизнь всех святых Ангелов на небе и всех святых и праведников. Вся их жизнь при воззрении на нас на земле – молитва; такова же и наша жизнь на земле по отношению к небу и к ним. Поэтому святая молитва – это сердце всех добродетелей, а прежде всего – веры; она – их язык и жизнь. Да, всецелая жизнь. Фимиам с молитвами (Откр.8:4). Молитва – это регент в хоре добродетелей: она задает тон, она придает гармонию действию каждой добродетели.

89. Молитва ­ любовь. Что такое молитва к Богу? – Выражение нашей любви к Богу, т. е. боголюбие, первая заповедь. Что такое наша молитва к святым? – Выражение нашей любви, язык нашей любви к ним, наше смирение перед ними, наша вера в них и наша надежда. Другими словами, вторая заповедь, т. е. человеколюбие: любовь к святому, вечному, небесному человеку; евангельское человеколюбие: любовь к обоженному человеку, о-Бого-ображенному, сочетавшемуся со Христом и преображенному во Христе. Это отверзает дверь и всем прочим святым добродетелям и Таинствам и воспламеняет нашу любовь к ним. Бог есть любовь; как стяжем мы эту любовь, как войдем в нее, если прежде всего не молитвой, ибо она связывает и соединяет нас с Богом ­ Любовью. От этой Любви и все на земле и на Небе дышит любовью.

90. Святая литургия. Это всегда лествица, мост на небо. Каждый день ты на Небе. Все, что в ней – мгновенно возносит тебя в оный мир и поставляет среди Ангелов и святых. Каждая молитва – разве это не лествица души на небо? Какое может быть уныние, когда есть святая литургия!

91. Святая Евхаристия. Святое благодарение за Воплощение Господа Иисуса Христа, за Преображение, за Воскресение, за Вознесение, за крестную Жертву, – за всю жизнь Богочеловека: одна единственная Жертва постоянно приносится, повторяется ради нашего усвоения Христу и единения со Христом.

92. Святой Варсануфий Великий: «Если человек не имеет терпения, он не войдет в жизнь вечную».

93. Кафоличность ­ Соборность. Антропология Богочеловеческой Церкви: только Церковь знает, что необходимо человеку на земле и на небе, ибо Она ­ Христос, ведающий, что в человеке, из чего и для чего человек (см.: Ин.2:25). Ибо только Богочеловек, т. е. Творец человека, как Бог Слово знает, что такое человек, из чего он и для чего он. А такого человека знает и Церковь: знает Христом и спасает от греха, который повсюду тот же, в каждом один и тот же; спасает его от смерти, которая везде одна и та же; спасает и от дьявола: спасает святостью от греха, воскресением – от смерти, Богом – от дьявола.

94. Евхаристическая соборность. «Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы». – Любовь – Богочеловеческая, обогочеловечивающая сила. Ею осуществляется богочеловеческая соборность. Это молитвенно и всесторонне переживается в Святой Евхаристии. Богочеловеческая любовь сплачивает нас со всеми святыми – союз совершенства, – связывает нас со всеми богоподобными, устремленными ко Христу душами, сочетавает нас с Господом Христом, Богочеловеком на всю вечность. В Нем альфа и омега Богочеловеческой соборности, святой и троичной.

95. Современный экуменизм: все зиждется на предположении, на гуманистической предпосылке о том, что Церковь не одна, но многие. Как будто Церковь разделилась. Но она не может разделиться, можно только отпадать от нее и выпадать из нее. Ибо Церковь – это Богочеловеческий организм, Богочеловеческое Тело, Богочеловеческая Личность, и потому она всегда одна, – одна на небе и на земле. В этом ее вселенскость, экуменизм90. Современный экуменизм: «лжехристы» – «лжемессии», «лжепророки». Здесь – разноверие, полу-верие, маловерие, почти безверие. Проблематика современного экуменизма чисто мирская, политиканская, поистине коммунистическо-папистская: все сведено к «социальным» ценностям, т. е. к земным, к преходящим. Здесь нет Богочеловеческого центра, не ставятся евангельские вопросы, не ищется прежде Царствие Божие и правда Его, а восхищается царство мира сего и все, что от него.

Проблема соединения не может решиться никаким «диалогом», а только покаянием перед Богочеловеком, Который есть Церковь. Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся... (Откр.2:5). Без Богочеловека так называемые «церкви» не суть иное что, как сборище сатанинское (Откр.2:9). Из ереси выход – покайся (Откр.2:16). Это относится к любой ереси. Ко всем «232» ересям91. – См.: Откр.3:3: Вспомни, что ты принял (­ Святое Предание Истины) и слышал, и храни и покайся... – Через экуменизм чисто мирская, международная, атеистическо-коммунистическая проблематика вошла в Церковь и завладела ею... Сегодня истинная Церковь не может свободно о себе свидетельствовать... (Где ее настоящие свидетели – мученики, и ее истинные богословы?) – Отсюда назойливость поверхностных, прогуманистических, пропапистских, проеретических, протестантствующих богословов...

96. Причащение – Церковь. Святое Причащение – это святое общение в Богочеловеке. Причащением христианин участвует в Нем. Причастник есть и участник. Это относится и к Святому Телу Христову, и к Святому Его Телу, Которое есть Церковь. Причащением человек действительно во-церковляется и о-церковляется, входит в жизнь Богочеловека...

97. Семя всех добродетелей – в богоподобии: все они произрастают из него, пока не преобразятся в святые добродетели – в дары Духа Святого. Грех помрачил, расслабил богоподобие – богоподобие воли, ума, сердца, всецелой души. Поэтому необходимо Боговоплощение, явление Духа. – (Монастырь Челие, 20.VIII.1963)

98. Каждая душа благоухает Богом: только преисполняй, насыщай ее изобильно Божественной любовью, и в конце концов и самая грешная заблагоухает своим богодухновенным богоподобием, заблагоухает Богом. Не забывай: мы Христово благоухание Богу. Об этом так удивительно говорит святой Андрей Юродивый, т. е. что Божество несказанно благоухает.

99. Господи, Ты лишь перстом коснулся моей души, моей мысли – и из нее по каплям источились, потекли, излились благоухания.

100. Церковь. Единственная история Церкви Православной – это Деяния Апостольские. Они непрестанно записываются в ней и ею. Все здесь – небоземное, Бого-человеческое, Бого-человечное. И реальность здесь только одна – Бого-человеческая. Один Зодчий и Устроитель Церкви – Дух Святой, излившийся во Святую Пятидесятницу. Здесь во всем соприсутствуют время и вечность. Каждый христианин – это всегда только одно: повторенный Господь Иисус Христос, всегда – в бесчисленности богочеловеческих бесконечностей.

Стословие третье

1. Каждое мгновение моей жизни – Божие. Зачем же тогда бояться кого бы то ни было и чего бы то ни было, кроме Бога?

2. Святой Златоуст: «Послушай Бога в заповедях, чтобы Он услышал тебя в молитвах».

3. Для чего мне дано тело? Чтобы оно было храмом Господу. А душа? Чтобы была священнослужителем, молитвенницей в этом храме. А глаза? – Светильники.

Человек, гонящийся за ветром, что поймает? – Свое падение.

Сердце да горит пред Богом, как пожар; чтобы в огне своей ревности и любви к Богу расплавиться и очиститься.

4. Богоматерь. – Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим, ибо Она всецелого Бога вместила и родила, а этого – вместить всецелого Бога – не может ни одно из созданных существ, ведь и Серафимы, и Херувимы суть образы Божии. Бог известным образом и в них, а в Ней – весь Господь всецелым Своим Божеством.

5. Если бы не было Пресвятой Богородицы, все люди давно бы стали демонами. Ибо Она – Бога ­ Спасителя родила.

6. Всем гонителям Господа Иисуса Христа: когда мы падаем – побеждаем. Что такое верная победа? – Смерть за Христа. Смерть за воскресшего Христа. Святой Иустин Философ и Мученик: «Вы можете нас убить, но не можете повредить нам».

7. Слышал я крестьян, жителей Вране, в поезде: «Люди, не бойтесь, Бог устрашает – Бог и освобождает». (Едут на учения, мобилизация 518.IV.1939.)

8. Проверка совести.Рим.9:1: Единственная проверка совести – Дух Святой. Самой по себе человеческой совести недостаточно, ибо она всегда погрешима. Она становится непогрешимой и совершенной, если освятится, просветится, одухотворится, станет одно со Христом, обожится. Совершенная и завершенная совесть – только Духом Святым. По существу, необходимо – отроичение совести: в этом ее божественная, безграничная свобода.

9. Каждый человек – христианин по богообразию души. Каждый человек рождается как потенциальный христианин и как действительный Христоносец, ибо в своей богообразной душе он уже сообразен Христу: Ин.1:9.

10. Гуманизм ­ богочеловечность. Гуманизм в своей основе богообразен: богообразие – это сущность, онтология человеческого бытия; в этом богообразии – сущность человека, человеческого, человечного. Человек – весь трансцендентен, весь «вышеестествен», весь – из мира оного. Его естество имеет вышеестественное происхождение: оно – от Троичного Бога. Естественно, что Бог становится человеком, Богочеловеком: единственным истинным, единственным «естественным», единственным совершенным человеком. Ибо Он без греха, без смерти, без лукавства, без демонизма. Только теогуманизм (богочеловечность) – истинный гуманизм. Только Богочеловек – настоящий человек. Без Бога человек – как без головы.

11. Теогуманизм. Не гуманизм как смысл, как направление, как метод человеческого бытия и существования. Любой гуманизм болезнен, потому что исходит из зараженного грехом человека: сам по себе он всегда причастен демонизму, дьяволизму, ибо нет человека, чье богообразие не было бы «истлевшим страстьми». Исключение: Богочеловек ­ поэтому богочеловечность, теогуманизм ­ единственный путь в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф.4:13).

12. Богочеловек – образ Бога и человека. Богочеловек – это единственный совершенный Божий образ в нашем человеческом мире. В Нем дан и первый истинный образ совершенного человека. Богообразие – это сущность, сердцевина, вечность и богочеловечность человека на земле и на небе. «Образ Божий» – это на самом деле единственный истинный образ человека. Новый человек – это Богочеловек – Господь с неба (1Кор.15:47).

13. Любовь к Богу и ближнему. Как луна не может светить без солнца, так и человек не может любить без Бога. Из Бога, Который есть любовь, струится и источается наша настоящая, святая и истинная любовь к ближнему. Люди, все люди суть наши ближние – опять-таки Богом, ибо Он сотворил нас по образу Своему, поэтому в глубине существа все мы одинаковы и всякий из нас есть близкий и ближний другому.

14. Боговоплощение. Через Боговоплощение Бог становится близким к человеку, настолько близким, что Он ближе к нему, нежели сам человек к самому себе. Совершил же Он это на онтологическом (бытийном) основании человека – на богообразии. Что ближе к богообразию, нежели Сам Бог. Он – его оригинал, его εεναι, его бытие – при свободе воли, которая делает человека самостоятельным от Бога существом: личностью. Да, личность – это прежде всего свобода по отношению к Творцу, от Творца, пред Творцом.

15. Господь господствует – дьявол творит свои дьявольские дела; Бог Божественно владычествует над всем сущим и промышляет обо всем сущем как Единый Сущий. Но одинаково страшно, когда человек или, самовольно уподобляясь Богу (см.: Быт.3:5), желает владычествовать над всем и быть Богом, или же, уподобляясь дьяволу, начинает творить дела сего последнего. Он всегда выходит из самого себя, падает вовне себя: бездна падения, когда человек произвольно уподобляет себя Богу; бездна падения, когда он добровольно соединяется с дьяволом и творит его дела. В одном случае – размах сатанизма; в другом – фарисейство: иметь вид благочестия, силы же его отречься (см.: 2Тим.3:5). (Во время последней войны.)

16. Через индустриализацию наступает каменный век. Поклонение камню ­ европейская культура и ее суррогаты. Строители идолов: окаменелые души создают каменных идолов, каменные идеалы. Все засыхает, увядает, превращается в камень в реторте европейской веще-поклоннической культуры. Зодчие каменного века – все гуманистические силы Европы. (30.VII.1957 в поезде.)

17. Радость – быть человеком! Потому что Бог стал Бого-человеком. Этим открыты и даны человеку все Божественные силы, и совершенства, и бесконечности. Следовательно, нет отчаяния для человека с тех пор, как Бог стал человеком, ибо из всякой горести и отчаяния – Божественный выход, и взлет, и восхождение в Царство Божественной вечной Жизни, вечной Истины, вечной Любви, вечной Радости. Поэтому непрестанно: через всю вечность, и привлекательно – в божественной таинственности, и радостно быть человеком, ибо все наше завершается Богом, Божественным, Божиим, а это значит – бесконечно радостным и блаженным. – (28.VII.1958)

18. Бесконечности мои устремляют меня к Тебе, о, Всебесконечный! Бескрайности мои возносят меня к Тебе, о, Всебескрайний! Безграничности мои воскрыляют меня к Тебе, о, Всебезграничный! – Меня интересует земля не как культурная колыбель, цивилизация, а как небесное гнездо, в котором возлягут небесные синие птицы ­ человеческие души и существа, которые, окрыляясь, воспарят в небесную, вечную свою родину.

19. Что такое человек – мы познали Богочеловеком. Поэтому происхождение, возрастание, усвоение Христу, обожение, совершенствование человека дано в Богочеловеке. Следовательно, в христологии – единственная истинная антропология. Человек – человек Богочеловеком. Только Им он становится самим собой, достигает первоначальной, безгрешной, божественной человечности: и той, которая в Божием замысле о человеке, и той, которая в богоподобии. Ведь Божий замысел о человеке представлен в сотворении человека богоподобным. Поэтому все человеческое обращается вокруг этого как вокруг своего центра.

Значит, спасение человека – это прежде всего освобождение от греха, смерти и зла, но в то же время оно совершается через опытное восприятие всех Богочеловеческих сил, идей, свойств, истин, добродетелей.

20. О-христовление (усвоение себя Христу). Несводимость Бога к твари; несводимость человека к чувствам. И все-таки: вселенная сводима к атому! Макрокосм – к микрокосму! И Бог к человеку – в Богочеловеке.

21. Как прожить эту жизнь – не это ли основная проблема человека? Для того Бог и стал человеком, чтобы научить нас этому. Это самая трудная наука: настолько она трудна и на земле и на небе, что не умел ей научить нас и самый премудрый Серафим, и самый прозорливый Херувим. Что только не входит в ткань того, что мы называем жизнью, человеком! Мириады логосных волокон, частиц, нитей! Жизнь: соединение всего этого и еще многого невидимого, неизвестного, неприметного. И какой нужно иметь ум, чтобы все это соткать, сплести воедино, и какое сердце, чтобы все это прочувствовать, и какую силу – чтобы пережить! Человек, человек – о, самое трагичное существо, засмотревшееся в бездну небытия! Ты переживаешь рай и ад, небытие, Бога и дьявола, смерть и жизнь. Человек, ты – самый большой, самый несчастный мученик, твоим мучениям нет меры!.. В этих твоих мучениях повреждается и гибнет твое сознание, твой разум, мысли становятся безумными, чувства каменеют. Нет существа шире, глубже и ужаснее человека. Поэтому на всех ступенях бытия ему необходим Бог – Бог всего бытия, Богочеловек, Слово. Без Него все человеческое срывается в кромешную тьму, где плач и скрежет зубов.

22. Каждый христианин в Теле Христовом, Церкви – это продолжение Христова воплощения, всецелого Богочеловеческого домостроительства спасения, переживание всецелого Богочеловека: непрестанное добровольно-благодатное обогочеловечение и преображение себя во Христе. И это всегда со всеми святыми, первая среди которых – Пречистая Богоматерь. Отсюда: каждый христианин – это церковь в малом, а через это и Церковь в великом. Поэтому христианин имеет свидетельство в себе: в переживании себя как члена Тела Христова, а тем самым – как вечного, как богочеловечного, как о-троиченного, как «бога по благодати». Итак, для христианина свято все Священное Предание. Все, что испокон веков, исстари в Церкви – существенно и благодатно принадлежит человеку как клеточке вечноживого Богочеловеческого организма, Церкви.

23. Ни одна букашка на земле не может жить без целого неба над ней. Нет ни одного творения на земле, которое могло бы существовать без всей вселенной, без бесчисленных звезд. А человек? – И ему все это необходимо, но нужно и несравненно большее. Почему? Потому что человек – это живой образ Божий; потому что он сотворен по образу и подобию Божию. Поэтому ему, помимо всей вселенной, необходим Сам Бог. Ради этого творения, ради такого человека Бог и сошел на землю. Он стал человеком, чтобы дать человеку все необходимое для богоподобной жизни на земле и на небе. И даровал человеку Вечную Истину, Вечную Правду, Вечную Жизнь. Для того и воскрес Он из мертвых, и победил смерть, чтобы открыть нам вход в вечную жизнь. Человек драгоценнее всего в мире. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Бессмертие души – естественно, бессмертие тела – по воскресении из мертвых. Ради всего этого Бог стал человеком: чтобы нас, Людей, обогатить вечной жизнью, ...дабы мы, путеводимые и предводимые Богоматерью и всеми святыми, удостоились Вечной Жизни на небе и жили, служа Господу Иисусу Христу – Богочеловеку, Который ради нас стал человеком. – (Пяток первой седмицы Великого поста, на святой литургии Преждеосвященных Даров.)

24. Правило: помолиться Богу за каждого человека, которого ты посетил, встретил или с которым расстался. Пусть он от тебя уйдет с твоей молитвой – это самый лучший спутник.

25. Всякое воспоминание о тебе – праздник для меня, любезный отче Златоусте, и радость для меня, и рай, и восхищение, и помощь, и здравие, и воскресение.

26. Тяжело любой мысли, которая не выльется, не преобразится в молитву.

27. Святые богоугодные дела рождаются в Святых Таинствах, источаются из них. Святые Таинства суть таланты. Таланты даны для того, чтобы употребить их в дело и приобрести на них иные с избытком (см.: Мф.25:16). Благодать преподана, но мы должны ее усвоять, умножать в себе, преобразовывать в святые добродетели.

28. Очи мои, вы не мои, а Господни, и потому – служите Господу! Уши мои, тело мое, совесть моя, мысли мои, чувства мои, вы не мои, а Господни, и потому – служите Господу! Если же нет, то умрите смертью, после которой нет воскресения. – (Монастырь Челие, 6.XII.1948)

29. Мы полностью сознаем правовое положение Церкви в нашем государстве, но сознаем мы также и апостольское положение Церкви в мире. Если правовое положение Церкви закрывает двери ее апостольству, то неужели допустимо сущностью Церкви – ее апостольством – пожертвовать ради ее правового положения? (Март 1922 г.)

30. Любовь – Единое Божество ­ добродетель? Нет, сначала вера, а за веру даруется любовь. Святой Максим Исповедник: «Христос – сущность каждой добродетели». Что такое ересь? Прежде всего и в основном – отпадение от веры. Вере все возможно, включая и богочеловеческую любовь.

31. Человек – это небо-земное, богочеловеческое существо и в данной нам реальности, и в своих возможностях, и в многогранности. Так это я чувствую и так смотрю на дорогого мне друга...

32. Исполни, Господи, Собою сердце мое, но прежде очисти его от всего мирского и от всех желаний вообще.

33. «Нужно прежде себя очистить, а затем других учить чистоте; нужно прежде себя умудрить, а затем других учить мудрости; нужно прежде самому стать светом, а затем других просвещать; нужно прежде самому приблизиться к Богу, а затем других приводить к Нему; нужно прежде самому стать святым, а затем других освящать». – Святой Григорий Богослов (Слово 2, 71).

34. У дьявола только одно хотение, одно постоянное стремление: представить грех необходимостью, явлением естественным, т. е. чтобы оправдать самого себя. Грех – логика сатаны (святой Макарий Египетский); грех имеет свою логику, свою философию, свою апологетику, чтобы оправдывать себя, чтобы представлять себя неизбежным, естественным. Это дьявол постоянно и делает. А Христос – это единственное истинное Слово (Логос) мира, Божия Логика мира. Христос – логика-добра, Божия логика добра. Логосность – в сущности мира.

35. О, Господи, разве я только для того человек, чтобы грешить, а Ты – только для того Бог, чтобы меня прощать?

36. Молитва должна стать сознательным и умиляющим навыком.

37. Личность – это все. Весь Ветхий Завет опирается на личность: на Илию Пророка, на Моисея, на Давида. Личность – носитель всего (в мире, в истории); идеи суть ничто, личность – вот носитель идей. Христос – Личность; Христос – Истина, Жизнь; Личность Христова – это все.

38. Кто бы ни встретился с Господом Иисусом Христом искренне, все в нем от этого изменяется. Вспомните: с Ним встретился крестьянин, рыбак, и что вышло от этой встречи? Вышел апостол Петр. Встретился с Ним Савл, ученейший муж своего времени, встретил Бога во Христе – и стал славнейшим среди людей. Ибо кто даровал ему эти силы, если не Господь Иисус Христос? Встретились с Господом Закхей и Вартимей – слепец и грешный мытарь, – и вся их душа, душа каждого из них, преобразилась. И одержимая демонами Магдалина со своими семью бесами при встрече с Господом делается мироносицей. И разбойник на кресте встретился с Богом – и сразу вошел в рай. Встретился с Господом святой Иустин Философ и стал Христовым Мучеником, и святой Василий Великий, и владыка Николай, и Растко92 – Савва.

Таким образом, встреча с Господом Иисусом Христом всегда была для каждого человека самым важным событием, от которого зависело, пойдет ли он за Господом Иисусом Христом или же против Него.

39. Если человек живет только для себя и собою, то есть если не требует ничего от Бога, – то это не человек. Чистый гуманизм и есть самый большой грех, ибо в нем – полное отвержение Бога и всего Божьего. Грех Адама не в том, что он совершил какое-то преступление, а в том, что это было желанием и шагом к отделению человека от Бога, т. е. гуманизмом. Человеческий дух не может существовать и действовать сам собой. Ему необходимо постоянное вдохновение с Неба, от Божественного Духа. Адам, согрешив, перестал получать эту небесную пищу от Духа Божия и поэтому ощутил свою наготу. После схождения Святого Духа на апостолов эта возводящая к совершенству духовная пища вновь начала ниспосылаться – и она вечно преподается в Церкви. Человеческий дух носит в себе пустоту, которую нужно восполнить Духом Божиим, чтобы человек стал совершенным, целостным. Отнюдь не существует и чисто человеческая мысль. Человек мыслит или Богом, или дьяволом. Это показывает Достоевский в лице Ивана Карамазова, бросающего в дьявола чернильницу за то, что тот утверждает, что подсказал, шепнул ему некую идею. – (Зима 1961 г., монастырь Челие.)

40. Святые отцы – святые, бессмертные путевожди и учители вечной жизни; бессмертные архистратиги в бессмертном воинстве Господнем. Святые Вселенские отцы: только последуя им и шествуя вместе с ними, мы, нынешние христиане, можем победить, т. е. соблюсти свою веру. Мы, христиане, – истинные христиане до тех пор, пока храним веру святых отцов. Без этой веры нет нам ни спасения, ни вечной жизни. Только так можем мы иметь благодатное чувство православности, подаваемое через молитвенное общение со святыми.

41. Мы спасаемся только через все Святые Таинства и все святые добродетели; спасаемся только со всеми святыми. Каждый святой прославился той или иной святой добродетелью, через которую шел ко спасению, но спасался он всегда со всеми святыми. Ибо не мог он быть милостивым, если не был человеколюбивым; не мог и удержать этого деятельного милостивого расположения души, если не молился Богу. – Человек спасается соборно в Церкви, с Господом Иисусом Христом как средоточием, с Пресвятой Богородицей, со всеми небесными Ангелами и Архангелами, со всеми святыми. Это и есть Церковь: здесь все вкупе со всеми, все соборно... Мы не ведаем, как спасаемся. Мы молимся, творим дела милосердия, но что мы знаем о том, насколько это способствует нашему спасению: ум человеческий не может этого охватить и вместить. Что мы знаем о том, насколько сегодня святой Антоний Великий своими молитвами поддерживает вселенную. Ибо все святые молятся, непрестанно молятся за нас Богу. Кто знает, сколько святых угодников своими молитвами спасает нас... Человек – это бесконечное существо и восполняется оно только бесконечным, Божественным, Богочеловеческим.

42. Каждый Богородичный праздник – это малый рай на земле, который срастворяется с тем вечным, с тем небесным раем.

43. В Богочеловеке, в Его действовании и Его Теле – Церкви – Бог всегда на первом месте, а человек – на втором; все всегда решается Богом, а не человеком. В этом сущность и всеобщее мерило Вселенской Церкви. Поэтому к каждому вопросу должно приступать «со страхом Божиим, верою и любовью». Церковь – это Богочеловеческий организм, и только после этого – организация. Она – Тело Богочеловека, поэтому в ней на все нужно прежде всего смотреть, все видеть и все измерять Богом, а затем человеком и, наконец, человеком из Богочеловека. Но никогда – только человеком, никогда «по человеку». Значит, всегда, всегда и всегда должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян.5:29). Когда это ставится под вопрос, тогда и первоверховному апостолу Петру – лично противостоим (см.: Гал.2:11). Здесь вечно и неизменно действует Богодухновенное, апостольское начало созидания и жизни Церкви: Угодно Духу Святому и нам (Деян.15:28), т. е. сначала Дух Святой, а затем мы; мы после Духа Святого, и в Духе Святом, и с Духом Святым.

44. Господи, о, Господи, дай мне себя ощущать Тобою, себя мыслить Тобою, себя руководствовать Тобою, жить Тобою, воскрешать себя Тобою, себя ведать Тобою.

45. История Православной Церкви нас учит, что литургия всегда была центром и сердцевиной каждой поистине православной души. Загляните в души православных святых подвижников, и вы увидите, что они сотканы из литургических чувств. Переживание литургических Таин как сущности своей личности – это единственный путь созидания из обычных людей – бого-людей, из несвятых – святых. Кто не понимает литургии, тот не может понимать Православия. Это говорю не я, а глубокомысленный апостол Православия – Хомяков. – (1922)

46. Не могу представить, чтобы в эти дни (Светлое Христово Воскресение и Светлая седмица) не было богослужения – пасхальной утрени, вечерни, святой литургии. Богослужения всей этой седмицы – это нечто самое прекрасное. Просто чувствую себя непрестанно на богослужении всю эту неделю. Я в каком-то восхищении, воодушевлении, радости... Это две антитезы, если сравнить Светлую седмицу с первой седмицей Великого поста. – (На второй день Святой Пасхи, 1962, в алтаре монастыря Челие, после святой литургии, устно.)

47. Священнослужитель. Священнослужитель ежедневно переживает всю тайну мироздания, выраженную в святой литургии, – переживает ее через свою священнослужительскую деятельность. Здесь все: от Ангела до червя, от Адама до Страшного Суда; и грехопадение, и Голгофа, и Вифлеем, и Воскресение, и Вознесение, и обожение, и спасение, словом – Церковь, ее Богочеловеческая жизнь. Все от Бога до последнего человека, Страшный Суд; рай и ад. Нет никого более близкого, чем священнослужитель, к человеку, к миру, к Богу, к птице, к травинке, к муравью, к соловью – ко всей твари, где бы она ни была, видимой и невидимой; во всем и через все это ведет его Господь Иисус Христос Духом Святым, ибо все Им и для Него создано, и все в Нем, и Он во всем, а через Него и Им – и священник, и каждый христианин. Поэтому мы, христиане, и облекаемся во Христа – облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа (Рим.13:14; ср.: Гал.3:27); поэтому постоянно и воображаемся во образ Христов, доколе не изобразится (в нас) Христос (Гал.4:19). Усвоение Христу, преображение во Христе – вот наш непрестанный подвиг, который мы осуществляем через Святые Таинства и святые добродетели. О, как широк и глубок каждый христианин, он шире и глубже чего бы то ни было: он вмещает в себя небо и землю, он словно разливает себя по всему сущему. Воистину всецелый и совершенный Человек, заключающий в Себе всю тварь, – Богочеловек, Господь Иисус Христос. – (Монастырь Челие, 11.VII.1957)

48. Когда Ты, Господи, рядом со мной, тогда мысль претворяется в рай; и все естество мое возрастает в малого бога по благодати.

В ночь моего сердца Ты, Господи, вошел, подобно солнцу, подобно хору светил.

49. Святое Православие и поныне неустанно пишет Святое Евангелие Спасителя и будет писать его вплоть до Страшного Суда. – (14.III.1964)

50. Евангелие пишется непрестанно. Каждая тварь как логосное творение непрестанно пишет Евангелие Слова ­ Господа Иисуса Христа. Его пишет каждый цветок, каждая травинка, каждый мотылек, каждая птичка, а тем более человек – существо богоподобное, сообразное Христу.

Эту истину открывает в своем Евангелии святой Иоанн Богослов, благовествуя: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь (Ин.21:25).

Из писем

1. Христообразное сердце мира93

И здесь люди трудятся, но трудятся без молитвы, и здесь мыслят, но не молитвой. Кажется, что все, сознательно или не сознательно, пытаются изменить данный Христом порядок церковной жизни, сотворить ее по своему образу и подобию, поставить свой образ на место образа Христова, занять место Христово. Все это, так или иначе, близко к разбойничеству; изгнали назначенного Христом эконома – молитву – из дома молитвы и судорожно протаскивают своих законническо-указных и научно-философских управителей, безблагодатных и немолитвенных. Страстно и благоговейно многие, очень многие, обожают «дух времени», воцаряют его на престоле ума своего, поклоняются ему как царю и богу, приносят себя ему в жертву всесожжения и мнят себя творящими службу Христу. Время у них – критерий Вечности, но никак не Вечность – критерий времени. Не чувствуют они, что время без Вечности – это самое ужасное метафизическое чудовище, вылепляющее из физического пространства уродливые фигуры жизни, замешивающее материю, как тесто, и ненасытно ее поглощающее и попирающее. А Христос? Досточудный Христос? Это притча, которую в бреду изрекли нетрезвые уста нашей опоенной трагизмом планеты, – так заявляет христоборческое гордоумие. Это самозваный кающийся Бог, заключенный в пять человеческих чувств, Который постоянно пребывал в мучительном бреду, взирая через свою пятерицу чувств на все ужасы жизни, на все вопиющее убожество человека и твари, – вторит ему в христоборческой какофонии хриплый, брюзжащий голос Европы, воздвигшей гонение на Христа.

А для меня, ничтожного и мизерного, Христос – это чудесное и прекрасное Все. Без Него вся жизнь была бы неоправданным ужасом; наша земля, солнце, все сущее казалось бы безумным экспериментом, неопровержимо свидетельствующим о банкротстве всего творения. Со Христом, Сладчайшим и Вселюбезнейшим, повсюду сияет благовестие, каждая тварь получает новое, благое сердце. В Нем, только в Нем, тайна физического и метафизического раскрывается через благовестие, становится благовестием; горькая тайна жизни соделывается сладкой; время венчается с Вечностью; пространство сливается с вечной безграничностью.

Дорогой мой, как сердце воздыхает и скорбит, когда Господа моего, Господа нашего разрушают, развоплощают, говоря, что Он несовременен и в Нем нет жизни. Нет вящей хулы, нежели эта; Он – современен, Он всегда живет во времени и в вечности, Он дарует времени вечность, придает ему смысл; каждое Его движение, каждая Его мысль, и деяние, и чувство знаменуются и во времени, и в вечности; в Нем и через Него время возрастает в Вечность, срастается с Вечностью, приобретает свой конечный, заключительный смысл. Все христоборцы не суть в Вечности, не со-вечны, – в этом их трагедия и корень заблуждений; они ножницами греховного рационализма отсекли время от Вечности, провозгласили его самостоятельным организмом. Не впитывая своими корнями сок из сердца Вечности, время засыхает, воспаляется, солипсизируется и – умирает, и все христоборческое с ним. Не Христос несовременен, а христоборцы не со-вечны, – в этом мое чувство, в этом моя мысль и убеждение.

Дорогой мой, ради кроткого Христа, прости мне мое многословие. Я осмеливаюсь писать тебе много, потому что пишу частицу своего Символа (веры). Ты желаешь знать, чем живет твой друг, брат. Если бы я хотел подвести итог моей жизни в этом году, я точнее всего выразил бы его следующими словами: молитва – это моя жизнь и моя философия. Молиться, с молитвой приступать к каждому человеку, к каждой твари – в этом вся моя «социология». Созидать себя на молитве как на основании – к этому направлены все мои усилия. Голубиными ногами молитвы входить в каждую болящую тварь, в больную душу каждой твари – в этом все мое внутреннее желание.

Каждая тварь для меня – символ Бесконечного, символ Бескрайнего, ибо каждая тварь завершается бесконечностью, всякая конечная тварь одной своей ногой вступает в бесконечность. Нет ничего конечного, ничего собственно своего, все таинственно и бесконечно. Мне кажется, что всякая тварь сказует некую тайну Божию, тайну Слова. Необъяснимо, удивительно, но каждая моя мысль о какой бы то ни было твари как-то самопроизвольно заканчивается молитвой; неприметным образом каждая мысль переходит в молитву. Я чувствую и знаю, что могу мыслить о твари, но до-мыслить недомыслимую тайну твари – это не мое, не принадлежит мне; мысль моя изливается в молитву. Все так сложно, все так чудесно, каждая тварь имеет сердце, живое и воздыхающее сердце, и как мне тяжело, что я не омолитвил себя, чтобы приступить к каждой твари коленопреклоненно и испросить у нее молитв, чтобы проникнуться любовью к ее христообразному сердцу. Если бы не мой Сладчайший Иисус, я не имел бы точки опоры на этой планете и душа моя истощилась бы в безумии. Ясно мне, молитвенно ясно, что Христу было необходимо назвать Себя и Свою проповедь Евангелием – Благовестием. Поистине до Христа и без Христа весь мир до самого дна был отравлен горечью зла, имя ему было горько-вестие; от Христа доныне и вовек мир проникается благовестием, сладостью, очищается от греха, становится безгрешным.

Дорогой мой Христос, Его близкое присутствие, Его любезнейшее Лицо – для меня самая первейшая необходимость. В непрестанной жажде Его – как не исчезнет душа в молитве? И могу ли я обращаться к Нему иначе, нежели через молитву? Кто я, чтобы философствовать о Нем?

2. Любодейство или самоотверженная любовь94

В наше время существует немного людей с живым ощущением истории. Обычно события оцениваются фрагментарно, вне их органической целостности. Эгоистическое ослепление, будь то индивидуального, национального или классового характера, заключает человеческий дух в беспросветные норы, где он мучается в своем собственном аду. Выхода оттуда нет, потому что нет человеколюбия. Европейцы быстро дегенерируют в людоедов, ибо своим самолюбием лишили себя живого чувства евангельской любви. Только евангельская, христообразная любовь побеждает все порождения человеческого эгоизма и себялюбия. Эта любовь всегда сопряжена с самопожертвованием. Не может человек выйти из своего адского солипсизма, если подвигом самоотверженной любви не перенесет душу свою в других людей, служа им по-евангельски преданно и искренно.

Меня всегда радует, когда среди интеллигентов я встречаю человеческое существо, обладающее здоровым чувствованием истории, не подверженным животным инстинктам. Простите за парадоксальное сравнение: оно полностью основано на моем опыте. Вы – очень приятное исключение. В Вас все человеческое восходит к своим светлым высотам...

3. Не дышать без молитвы95

Мой весьма дорогой отче Киприане. Самый лучший признак христианской дружбы – это вспоминать своего духовного приятеля в ежедневных молитвах. Я всегда имею Вас в грешных молитвах моих. Пусть это будет извинением за мое молчание. Кроме того, Вы по деликатности своей не указали обратного адреса в Вашем пасхальном поздравлении. Но я его все-таки узнал. К тому же этот год прошел у меня в написании лекций по догматике для IV и V класса семинарии. Вы знаете, какой это труд, особенно если писать на сербском языке, на котором нет литературы и в котором не разработана богословско-догматическая терминология. Если Бог даст, вспомоществуемый молитвами своих близких, в этом году я их закончу. В эту работу я вошел целиком, так что не мог выделить времени для занятий с другой литературой. Было у меня и желание, и намерение разобрать «Охридский Пролог» епископа Николая, Ваши «Молитвенные лилии» и «Умиления» епископа Николая, но не мог найти времени. Если Бог даст здравия, то как-нибудь и это сделаю.

Что касается моей внутренней жизни, то она пуста. Если и есть какое добро во мне, то оно от молитвенных моих братьев. Все более и более чувствую, что нужно как-нибудь положить конец такой компромиссной жизни, какую веду я, монах. Необходимо ради спасения души своей мне всему пойти – всему: всем существом, всем временем своим, всеми днями и ночами, – по пути монашеских подвигов, оставить мир и жить в монастыре. В этом сокровенное желание моей многогрешной души. Молитесь за меня Господу Иисусу Христу, любезный отче Киприане, чтобы дал мне Господь силу сделать это как можно скорее.

Эти летние каникулы я провел возле больной матери. Если Бог даст, послезавтра еду в Сремские Карловцы, поскольку занятия в семинарии начинаются с 1 сентября. В Карловцах мое утешение – русская церковка, и моя радость – милейший митрополит Антоний...

Меня весьма интересует Ваша жизнь в Святой Земле. Несомненно, там все напоминает о Сладчайшем Господе, все воскрыляет душу к небу. Там, конечно, и дышать нельзя без молитвы. Ваша миссия, сколько у Вас собратий? По какому уставу монастырская жизнь? Как переносите климат?

По-братски Вас прошу: пусть не пройдет ни одного дня, в который Вы не помянули бы меня в святых молитвах своих. Так же Вас прошу помолиться о моей больной матери – Анастасии.

Желая Вам от Господа духовной радости и неустанности в молитве, приветствует Вас братски и целует в Господе Иисусе Христе

Ваш многогрешный иеромонах Иустин.

Прошу Вас, передайте Высокопреосвященнейшему архиепископу Анастасию мой нижайший поклон и препоручите меня его пресвятым молитвам. Каждое известие от Вас будет для меня всегда приятным и утешительным.

4. Православная вера – наивысшее богатство96

Дорогая сестра. Самый большой богач пишет самой большой богачке: я – Вам. А неизмеримое и неистощимое наше богатство – это православная вера наша. Ею все небеса – наши, все Божьи миры – наши, а что драгоценнее всего: Сам Всесладчайший Господь Иисус Христос – наш, а с Ним наши все вечные блаженства и все вечные радости. Вот сегодня святым парастасом мы были на небе с Вашей дивной мамой, с ее неботканной и боголепной душой. Ибо с тех пор как Господь Иисус Христос на земле – нет пропасти между землей и небом, между Богом и человеком; соединено Божие с человеческим, небесное с земным, вечное с временным. Богочеловеческое Тело Христово – Церковь – и есть небоземной чертог, в котором живут вечной Богочеловеческой жизнью через правую, истинную, апостольскую, Богочеловеческую, святоотеческую православную веру в Господа Иисуса Христа. Нет мертвых в Церкви Христовой, все живые, причем – бессмертно живые; еще на земле бессмертны благодатью, а по преселении из этого в тот мир еще совершеннее, еще сильнее, еще неодолимее, еще бессмертнее бессмертны. Здесь, в Церкви, Ангелы живут среди людей, здесь радость встречается с Истиной, здесь время объемлется Вечностью, здесь вера сочетается с Бессмертием. И человек среди всех этих святынь причащается бессмертию и вечности, живя Святыми Христовыми Таинствами и святыми Христовыми добродетелями; кормчий у всех бессмертнее самого бессмертия – святая Православная апостольская и святоотеческая вера. Обогатиться ею в этом мире – это самое большое и нерасточимое богатство человеческого существа на небе и на земле. Молитвенно всей душой желаю, чтобы Вы обогатились этим неиссякаемым богатством...

Радостный раб Ваших святых молитв – отец Иустин

5. Кьеркегор и евангельское смиренномудрие97

Я должен начать по-монашески: падая перед Вами на колени, весьма дорогой мой друг, испрашиваю у Вас прощения. Преклоняю перед Вами колени всего сердца и всего существа... Окруженный неотложными делами, я не мог отыскать ни минуты, чтобы поблагодарить Вас за исключительно приятный для меня дар – первую серию Вашей библиотеки. Сегодня меня как бы захватило маленькое свободное мгновение времени, неукротимо стремящееся в Вашей душе преобразиться в малую вечность. И вот я к Вам обращаюсь с несколькими словами, а в них – со всецелой душой.

Прежде всего безмерно благодарю за подарок! Даже по художественной обработке книги у Вас интересны и привлекательны. Среди авторов меня больше всех заинтересовал Кьеркегор. Это тот «ницше», который поднялся на одинокий ледник покаяния и свою человекопоклонническую, европейскую мысль крестил, частично крестил, в чистых водах евангельского смирения. Только жаль, что свою мысль он не до конца крестил Христом. Если бы он был нашим современником, я решился бы направить ему письмо лишь с одним предложением, а именно – со словами святого философа Иоанна Златоуста: «Истина слепа без смиренномудрия». Болен был Кьеркегор, трагически болен эпидемической европейской болезнью – гордоумием.

С Вашей библиотекой Вы, дорогой М., вступили в многосторонний подвиг. И куда-то он Вас приведет? Не минуют Вас бездны человечности, а в них всегда – бездны вечности. И как то Вы их перейдете, мой дорогой молодой и – вечный друг? Несомненно, вечный. Прежде всего перед нами стоят вечные вопросы. А носитель вечных вопросов может ли быть невечным? Как редко кого из моих молодых друзей, я Вас, дорогой М., ощущаю как небоземное существо. Хотели Вы того или нет, но Вы больше с неба, чем от земли. Это должен почувствовать тот, а может быть, и чувствует постоянно, чья душа мучается и терзается небоземными проблемами. Человек, настоящий человек? – Он всегда окружен небоземными вопросами, но никогда лишь только земными и никогда лишь только небесными. А все небоземные вопросы, последовательно доведенные до конца, всегда приводят к Богочеловеку. А затем? – Только после этого перед нами возникает наш общий вопрос, святой вопрос, наша общая тайна, святая тайна – тайна богочеловечества человека. Этот вопрос мы совместно решаем, имея перед собой на земле чудесный Образ исторического Богочеловека Христа. А на небе мы будем решать его мысленно, и слова мыслей наших будут подобны солнцу, всей вселенной. Вселенная? – Только одно слово в небоземной азбуке Богочеловека и в Нем – совершенного и завершенного человека...

Всех благ от Господа всякого блага желает Вам всей душой о. архим. Иустин.

6. Образ истинного священника98

Любезный отче. Радость тебе от Господа! Радость в каждой скорби, в каждой напасти, в каждой смерти Его ради. Ибо в этом печальном мире нет истинной радости вне Его. Сколько же раз, без всякого сомнения, Ои, Всемилостивый, сходил в самый мой ад и исторгал меня из самой страшной смерти моей, из моего умирания. Это, наверное, Он и для тебя много раз делал. И разливал чудесную радость по душе моей и твоей. Так всегда и всюду в человеческом мире Он успевает на помощь к нам и приходит к нам со Своей Божественной истиной, Божественной правдой, Божественной радостью. И кто тогда богаче нас! Воистину мы всегда с пресветлым апостолом ничего не имеем, но всем обладаем. Несомненно, обладаем всем, если имеем Господа Иисуса Христа. Поэтому мы в этом малом и тесном мире всегда имеем добрую волю: с нею мы в мучениях, в напастях, в гонениях, в страданиях и во всех смертях, ибо над всем этим и во всем этом чудесный и благий Господь шествует от сердца моего до сердца твоего и приходит в сердце каждого страдальца. Кто имеет очи видеть, тот всегда видит; кто имеет уши слышать, тот всегда слышит. Нет такой моей скорби, такой болезни, такой смерти, которые бы человеколюбивый Господь не взял всемилостивно на Себя. Точно также и у тебя. Это ты должен был почувствовать.

По твоему письму разлита какая-то печаль, которая как бы тонкими струйками преисполняется отчаянием. А отчаяние? Это самый большой враг человека на земле. Ибо он самый сильный: совсем легко свергнуть душу человеческую в смерть. А когда душа в человеке умирает, зачем ему тогда весь мир, вся вселенная? Тогда вся вселенная превращается в смердящее гноище и человек в мучениях становится близнецом диаволу и ангелам его. Нет! Нет места отчаянию у христианина на земле, ибо когда Господь сошел в мир сей и Церковью весь остался в нем, – как тогда можно уступить место отчаянию в душе своей? Ведь весь Господь здесь, рядом с нами, посреди нас! Только возопий к Нему и, смотри – ты уже весь в Его объятиях. И кто тебя тогда может изъять из руки Его – какой враг, какой человек, какой диавол, какой ад? Да ни одна сила, никакая сила зла не может отлучить нас от Его любви. Им мы всегда сильнее всякого зла, всякого греха, всякого ада, всякого демона и всех их вместе взятых. Вся мудрость христианина заключается в следующем: держаться непрестанно за Господа Иисуса Христа, держаться молитвой, держаться постом, держаться милостыней, держаться любовью, держаться кротостью, держаться смирением, держаться терпением, держаться покаянием, держаться Святым Причащением, держаться святой исповедью, – всем этим держаться за Него, неизменного, ничем и никем не заменимого Бога и Господа – каждым Святым Таинством и каждым святым богоугодным делом. И что тогда? – Тогда над всеми смертями, над всеми мучениями ты всегда восторжествуешь радостью: радостью веры, радостью спасения...

Истинного священника не могут соблазнить ни худые священники, ни худые архиереи. Он всегда смотрит выше их, всегда взирает на святых священников и святых архиереев: взирает на святого Златоуста, святого Савву, святого диакона Аввакума и на несметный сонм других святых. И к ним он простирается всей душой, ими воодушевляется, ими руководится. А они? Все они и поныне живут в Церкви, как и вчера, как и тысячу лет тому назад. Живы все святые апостолы, живы все святые мученики, живы все святые отцы, святые исповедники, и они каждодневно сослужат на святой литургии и нам, недостойным священнослужителям Божиим. Разве не сильнее мы тогда всякой смерти, всякого зла, всякого греха? И можем ли мы иметь оправдание отчаянию, если мы в священническом звании? Ведь и ангельское служение не выше служения священнического! Священник наделен божественной властью над раем и адом, над смертью и жизнью, над бессмертием и вечностью. А ты, дорогой мой, как бы вдруг усомнился в этом и поник духом. Эх, горе ты мое! Ведь никто в роде человеческом не имеет того, что имеет священник Христов. Главное – верою, молитвою и любовью припади к Чудесному Господу, Господу Сладчайшему, и все смерти побегут от тебя, а тем более отчаяние и его исчадия.

Всякого тебе блага от Господа желает, препоручаясь твоим святым молитвам, твой отец Иустин.

7. Благодать священства99

Предрагое мое во Христе чадо. Благословен Господь! Господь, возращающий в тебе ангельскую благодать. Началось все с малого, а сейчас возрастает из благодати в благодать. Благодать священства? – Огромная, над-ангельская: каждый священник по своему призванию чудотворец. Самое великое чудо на земле – святая литургия; ее священнодействует, чино-совершает православный священник; Бог снова воплощается; причастники принимают в себя всецелого Бога. А священник, что он здесь дает от себя? – Чистую душу: душу, очищенную от грехов и страстей, святые подвиги евангельских добродетелей; веры, молитвы, поста, любви, милосердия... Поэтому священнику никогда не достаточно ни веры, ни молитвы, ни поста, ни милости, ни Истины, ни Правды, ни Любви, ни Жизни. Разумеется, во всем этом его ведет и путеводит вера; она – сердце каждой евангельской добродетели.

А Господь? «Господь творит все, чего желает вера», – говорит святой Исаак Сирин. Вера, возращенная и умноженная через все остальные святые добродетели, – вот то, что мы должны дать от себя, если Хотим спасения своей души. Поэтому священнику всегда необходимо быть стражем над собой, очищая себя постоянно от всякой страсти, от каждого нечистого помысла, от любого непристойного чувства. Наилучший воспитатель в этом деле – молитвенное правило перед Святым Причащением. Оно прежде всего требует трепетного молитвенного настроения и произволения, которое ты, дорогой мой сынко, имеешь в доброй мере. Оно так и светит из двух твоих последних писем, особенно из того, что написано после рукоположения; оно пришло вчера. Ты это блюди и возращай в себе, ибо без этого нет преуспеяния в духовной жизни. Надобно нам каждый день исполнять то святое апостольское благовестие и заповедь: Со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Флп.2:12).

Препоручаясь твоим святым молитвам, всех благ тебе от Господа желает – твой отец Иустин.

8. Загадочная притча Спасителя100

Предрагий мой в Господе брат. От Господа Вам здравие и спасение, здравие для как можно более ревностного служения Господу, в Котором мы имеем спасение души и тела при всеобщем воскресении. Поистине, служа Господу, мы в конечном счете служим себе, вечному и бессмертному в себе, богоподобному и святому в себе, и так побеждаем всякий грех, всякое зло, всякий ад. Господу мы служим, служа нашим ближним, служа тому, что в них божественно и свято – любя их и ненавидя их грех, их зло. И так мы исполняем две самые главные заповеди Господни, на коих зиждется и от коих зависит весь закон Божий в человечестве, – заповеди о любви к Богу и ближнему. Ибо, по учению святых Божиих угодников, мы спасаемся Богом через ближних.

Ваше дорогое письмо я получил в светлый день Рождества Христова – воистину ангельская радость для меня. Сейчас мне понятно Ваше долгое молчание. Вы боролись за душу свою и за души ближних своих. Не удивительно, что Вы понесли достаточно скорбей и ран. Но Вы богомудро использовали их для своего спасения. И тем послужили, по-евангельски послужили своим ближним, а через них и себе самому. Нет сомнений, Вы сказали небо-земную истину: «Сребролюбие – это душегубство».

У Вас было богоугодное намерение помочь некоторым нашим святыням и Челиям в том числе. Но не удалось. Прошу Вас, не жалейте об этом. Бог и желание принимает, как самое дело, Он «и намерение целует». Вы и без того столько помогли нашей скромной обители, что все мы долго будем помнить эту Вашу духовную жертву! Главное – Ваша святая, евангельская любовь к нам, она никогда не перестает: ни на земле, ни на небе. А это Вам великий дар от Бога, богатство неиссякаемое и неистощимое, постоянно возрастающее.

В сотый раз сопереживаю, мой милый брат, Ваши святые переживания в святом Хиландаре. Поистине Пресвятая Богородица удостоила Вас одной из величайших радостей, которую свято-саввский серб может испытать в этом мире. Это, несомненно, Ее исключительная милость к Вам. Доказательство? – Доказательство – это то, что в Вашей христолюбивой душе загорелось богоугодное желание «как можно скорее присоединиться к нашим святым хиландарским старцам». Дай Бог, чтобы это Ваше желание скоро осуществилось по милости Пресвятой Богородицы и по молитвам святого Саввы, и святого Симеона, и всех наших святых хиландарцев!..

А теперь несколько слов о загадочной притче Спасителя: Лк.16:1–12. Вас смущает 9-й стих. Человек богатый – это Бог; «управитель» (эконом, пристав, надсмотрщик) – человек, каждый человек; человек – управитель в Божьем имении, на самом деле он не имеет ничего своего: мир вокруг него – это Божье имение, да и душа с телом даны ему от Бога. Вся обязанность пристава состоит в том, чтобы мудро управлять этим Божьим имением. Бог как Господин и Владетель делает расчет, требует отчета: «Дай отчет в управлении твоем», т. е. как ты управлял своим телом и душой, как относился к другим людям и к миру вообще, как ты распоряжался в доме своего тела и своей души, как ты относился к душам других людей. Управитель сознает то, что Бог – Господин – может в любой момент отнять у него «управление» домом (т. е. так или иначе, отнимет у него управление домом тела и домом души в час смерти). Управитель также знает и то, что и другие люди суть должники Божии, должники «Господина» – Бога (ст. 5); должники и душой, и телом, и всем тем, что они делают с душой и телом, особенно грехами. Особенно грехами своими люди становятся должниками Богу, они не должны управителю, ибо грех в первую очередь есть грех пред Богом, Он один может за грехи и душу и тело погубить в геенне (Мф.10:28). И что же делает управитель? – Он призывает «должников Господина своего» и списывает их грехи, прощает их грехи (ст. 5–7); однако только Бог имеет право прощать грехи, ибо лишь Он в состоянии отпускать грехи, т. е. стирать, выглаживать, уничтожать их. Списывая грехи (т. е. долги) должников Божиих, управитель творит неправду, творит то, на что не имеет права. Этим он становится «неправедным пред Господом, ибо восхищает Божие право. Вук (Караджич. – Примеч. пер.) неправильно перевел «неверный»; τῆς ἀδικίας значит «неправедный». Господин хвалит «управителя неправедного, что догадливо поступил» (ст. 8), – хвалит его за прощение грехов другим людям, за то, что управитель не осуждает их за грехи, но покрывает их грехи снисходительным прощением и смиренной любовью. Спаситель заповедует всем нам: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (ст. 9). Живя на земле, люди своими евангельскими, богоугодными делами созидают себе вечные обители на небе, что ясно видно из 2Кор.5:1–4. В житии святого апостола Фомы ясно показано, что люди своей милостыней на земле устрояют себе величественные палаты на небе. А в житии преподобного Василия Нового (26 марта) мы видим, что преподобная Феодора, служившая преподобному Василию на земле как угоднику Божию, и сама после смерти награждена Богом тем, что по молитвам преподобного Василия Нового Господь поселяет ее в роскошных чертогах, которые преподобный Василий Новый построил себе на небе своими земными подвигами.

Вот и все о притче. Не знаю, дорогой брат мой, удовлетворит ли это Вас хотя бы в малейшей степени.

Всех непреходящих времен от Господа всякого блага молитвенно Вам желает и обнимает Вас в Господе, препоручаясь Вашим святым молитвам, Ваш брат и о. Иустин.

9. Святая печаль по усопшим101

Дорогой Михаил, Вы поставили мне серьезный евангельский вопрос, каждой своей стороной устремляющийся в вечность. А вечность страшна без Богочеловечности, ибо человек без Богочеловека – это страшилище. Все человеческое имеет свое конечное и логосное (словесное) объяснение только в Богочеловеке. Без Чудесного Господа Иисуса Христа все человеческое неминуемо превращается в хаос, в ужас, в смерть, в ад: ум – в безумие, чувство – в отчаяние, воля – в саморасточение через самообожение или самопрезрение.

«Печаль человека по его умершим»? – Совсем естественна, ибо жизнь от Бога, а смерть от диавола. Человеку, имеющему богоподобную душу, влекущую его бесчисленными путями к Богу, к Божьему бессмертию и вечности, смерть всегда и везде – «последний враг». Этого врага мог уничтожить и действительно уничтожил Богочеловек Христос Своим Воскресением. И нашу исконную, изначальную печаль обратил в радость – в радость, которую у нас никто отнять не может: никто из людей, никто из Ангелов, никто из бесов, да и сам диавол. А в эту радость каждого человека, кто бы он ни был, вводит лишь вера в воскресшего и вечноживого Богочеловека.

Эта вера вселяет в человека чувство и чувственное познание того, что смерть побеждена во всей вселенной и человеческому естеству уготована вечная жизнь с Чудесным Господом Иисусом Христом и в ней – вечная радость. Поэтому христиане не скорбят о своих усопших, как прочие, не имеющие надежды. Наша скорбь постепенно переходит в молитвенную печаль и радость: печаль временного расставания, радость вечной жизни.

Вера в воскресшего Господа освящает все человеческое, все – кроме греха. Освящает его мысли, его чувства, его намерения и самые дела, а что самое главное – освящает его ум, его сердце, его волю. И наша печаль по усопшим также освящается и становится святой. А святая печаль живет и дышит молитвой. Поэтому нужно больше, как можно больше и всегда только больше молиться воскресшему Господу!

Верою в Воскресшего и наш плач преображается в святой плач, и наши слезы – в святые слезы, и наши воздыхания – в святые воздыхания. «Дар слез» преподается лишь мужественным и боголюбивым подвижникам. Они плачут, с надеждой плачут и над собой, и над каждой тварью, живо ощущая присутствие греха в нашем человеческом мире. Но они не боятся греха, всегда побеждая его Безгрешным; не боятся смерти, всегда побеждая ее Бессмертным; не боятся диавола, всегда побеждая его Богом.

Христос воскресе! Какую только радость не принес Он человеку? Какую только смерть не попрал? Какого только демона не победил? Поэтому подобает скорбящей человеческой душе предать себя, особенно когда смерть нападает со всех сторон, Единому Утешителю, благовествующему: Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте (Ин.14:1). – И через краткое время человеческое сердце исполняется чувством и сознанием своего личного бессмертия и вечности в Богочеловеке и с Богочеловеком – и вместе с апостолом Божественной любви уверенно, радостно и восхищенно возглашает; Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь (1Ин.3:14). Поэтому для нас, христиан, нет смерти, но везде и всюду бесконечная и вечная жизнь.

Итак, нет ни одного истинного человеческого вопроса, который человек мог бы решить сам, без Богочеловека, ибо человек и создан для того, чтобы быть богочеловеком.

От Благого Господа всякое Вам утешение и всякая непреходящая радость.

Ваш о. Иустин

P.S.: Скоро вышлю Вам свою книгу о «вечных вопросах».

10. Будущему монаху о соединении ума с молитвой и о Всеправославном Соборе102

Дорогое чадо. Ваше письмо – воистину благовестие для меня! Самый главный вопрос своего существа Вы решили поистине самым совершенным образом, совершеннее которого нет ни на небе, ни на земле. Решая его, Вы смотрели на себя с неба и увидели себя – небесным, вечным, бессмертным, а внутри себя – богоподобную и богоустремленную сущность своего небоземного естества. И этим Вы обрадовали весь небесный мир, с любовью бдящий над каждым человеческим существом на земле. По моему чувству, чувству всеобъемлющему, для Вас сейчас основное и самое главное – соединить ум с молитвой: так, чтобы каждая мысль сама собой выливалась в молитву, заканчивалась молитвой. Из ума, соединенного и срастворенного с молитвой, как из чистого и светлого источника всегда будут исходить и изливаться чистые и святые мысли: он будет мыслить Богом, Христом. Для христолюбивого труженика уже на земле достижим идеал: каждую мысль закончить и совершить Богом, Господом Иисусом Христом – Богочеловеком. С этой целью нужно вначале молиться по четкам короткими молитвами, как то: 1) Господи Всеблагий, омолитви меня, грешного; 2) Господи Всемилостивый, научи меня молиться; 3) Господи, дай мне молитвой взирать на мир. Такие и подобные им молитвы нужно воссылать к Пресвятой Богородице, к великим святым, особенно к святому Златоусту. Особенно часто нужно молиться той молитвой, которая прилепится к сердцу или согреет его. Пока все.

Вы поставили передо мною многие вопросы; о них можно написать целые книги, поэтому буду краток. 1) Отношение к неправославному христианству. Прежде всего утвердить себя умом, и сердцем, и жизнью в Православии, в его Святых Таинствах и святых добродетелях – этим сделать соборным всего себя: свой ум, свое сердце, свою жизнь; жить постоянно «со всеми святыми», ибо только так можно познать Богочеловеческие глубины, и высоты, и широты всего, что Христово: жить «со всеми святыми» ­ мыслить «со всеми святыми» ­ чувствовать «со всеми святыми» ­ молиться «со всеми святыми» ­ любить «со всеми святыми». Только так достигается святое и непогрешимое мерило Истины ­ Церкви Христовой, которая всегда есть Ипостасная Истина Богочеловека Христа, никого и ничего другого, – полнота Наполняющего все во всем (Еф.1:23).

2) Как сербские богословы думают о Всеправославном Соборе? Знали бы мы, если бы они сказали, что думают. Вы справедливо упоминаете Гранича. В исторической ретроспективе, от Карагеоргия до наших дней, об этом говорилось мало или вообще ничего. В действительности для «Всеправославного Собора» необходимы долгие и долгие приготовления. Такой Собор мог бы вытекать, органически и преемственно, из Всеправославного Предания святых апостолов и святых отцов – как Богочеловеческий поток Богочеловеческой Всеистины, которая начинается с Господа Иисуса Христа и Духом Святым, через святых апостолов и святых отцов, живет Церковью чрез все века из рода в род, живет и поныне, и будет жить отныне до Страшного Суда. Конкретно: в нынешнем анархическом отрезке времени онтологически, исторически и географически невозможно состояться Всеправославному Собору. Для нашего поколения это может быть только молитвенным желанием, причем богомудрым молитвенным желанием103.

«Экуменизмы» вошли в моду. Но при этом, как мне кажется, упускается из виду самое существенное: экуменизм (вселенскость) Богочеловеческой истины – это сердце Богочеловеческой ­ Православной вселенскости, которая всегда есть Ипостась Богочеловека Христа и в ее космической, и всекосмической, и над-космической и всеобъемлющей целостности, и в земной исторической конкретности. Никогда ни человек, ни что-либо человеческое не может быть ни мерилом, ни символом, ни сущностью вселенскости (экуменизма). Им может быть только Богочеловек. Вся трагедия Запада в том, что он через свои разнообразные «хоминизмы» (от «homo» – «человек») и гуманизмы отверг Христово Богочеловечество...

А пока: Христос родился! На земле родился как Богочеловек, чтобы нас Своим Святым Евангелием возвести на небо и научить нас, людей, на земле жить небом и Богом, небесной Истиной и Правдой, вообразованной навсегда в досточудной и незаменимой Личности Богочеловека Христа, воистину Единого Истинного Бога и Единого Истинного Человека во всем мире, видимом и невидимом, где только движется человеческая мысль, где только живет человеческое чувство и где только стоит на страже человеческая совесть.

Этого Вам как Рождественского подарка от Всемилостивого Богомладенца всем сердцем молитвенно желает и посылает радостные Рождественские поздравления.

Ваш о. Иустин

11. Святость Камю без Бога104

Предрагое мое в Господе чадо. Какая радость быть человеком. Она познается, как только человек почувствует другого человека Христом, ибо всегда ощутит его как собрата, причем как вечного собрата, собрата с богоподобным естеством. А это радость, непреходящая радость – разве не так? И эта радость выражена в Вечном Евангелии Спасителя, в том восторженном клике святого апостола: Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь (Флп.4:4). – Господь Иисус Христос, Богочеловек – единственная истинная и непреходящая радость рода человеческого в этом мире, а в Нем и Им каждый человек становится другому человеку первой после Христа истинной и непреходящей радостью. Если бы Евангелие Христово о человеке можно было бы свести к нескольким словам, они бы могли гласить: человек есть радость человеку – Богочеловеком.

Эти мысли нахлынули на меня, когда я сел написать ответ на Ваше письмо от 4.1.1965. Особенно когда я почувствовал всю остроту антитезы между богомудрой молитвой Вашего деда105 и до уродства искаженным желанием Камю – без Бога стать святым. – На самом деле, как только человек прозрит духовно, он очень быстро убеждается в том, что в этом мире существуют две самые главные реальности – Бог и человек. Что есть человек перед Богом? – Человек начинает быть самим собой только молитвой. Молитва – это признак того, что в человеке зачался истинный человек: человек бессмертный и вечный. Когда это случилось с крайне анархичным и сатанински христоборческим Савлом, Господь является святому апостолу Анании и говорит ему: Встань и пойди на улицу, так называемую прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится (Деян.9:11). – Если бы Камю шире и глубже постиг трагедию человека без Богочеловека, то нашел бы в себе смирение возопить молитвою к Богу, хотя бы и неведомому. Святой Златоуст словесно выразил свой и всех святых богомудрых мужей опыт, когда произнес это благовестие: «Смиренномудрие – это основа нашей философии», нашей христианской философии, философии по Христу Богочеловеку, вопреки всем философиям «по человеку». Конечно, это значит: каждую мысль свою нужно довести до Бога, совершить и устроить Богом. Это ее естественный рост и возрастание в совершенство. Каждое уклонение мысли от Бога или против Бога неминуемо уводит ее в безысходность, в отчаяние, в сатанинский солипсизм.

Человек, каждый человек, будь то Камю или Ницше, Сартр или Хайдеггер, если он не связывает свою мысль с Богом, – беспомощно задыхается в своем ядовитом солипсизме (самозамкнутости). Наподобие сатаны. Ибо что есть сатана? – Мысль, дух, полностью отринувший, отделивший себя от Бога. А чем мысль связывается с Богом? Смирением. А язык смирения – молитва. И мысль мученически возопиет: Господи, заверши меня Тобою! Устрой меня Тобою! Без Тебя я – мертвец, постоянно умирающий и никак не могущий умереть. – Смиренномудрие, что это? – Ум мой, ум человеческий всегда незакончен, несовершен без Бога, Который есть Вечный Ум. Это в действительности святая тайна праздника Сошествия Святого Духа: дух человеческий нужно совершить и достроить Духом Святым, чтобы он освятился, просветился, обожился Духом Святым. Эта святая тайна непрестанно совершается в Церкви Христовой, поэтому Церковь – это поистине непрестанный Духов День. Эту святую истину благовествует нам и первое блаженство, первая святая евангельская добродетель – смирение. Вопреки первородному и всеобъемлющему греху – гордости. От святого Духова Дня в Церкви Христовой каждая богоподобная душа – это купина несгораемая: постоянно горит и пламенеет к Богу и Богом – в ней и над ней всегда пламенный язык...

Простите меня за это многословие. Но Вы вдумчивый юноша и поймете. «Слово Божие не вяжется» – не так ли? А мысль еще меньше. А Бог меньше всего.

Предлагаете выслать мне новейшие решения Ватиканского собора. Буду Вам весьма признателен. Через них, несомненно, говорит вся Западная Европа, хотела ли она того или нет. Папизм – это, без сомнений, источник и пристанище всех ее истин. В нем и ее modus vivendi106 и ее modus cognoscendi!107

От Бога Вам всех благ – и небесных и земных! Пусть не прилепляется к Вашей душе ничто «человеческое – слишком человеческое»!108

Свято Вас приветствую и обнимаю в Господе.

Архим. Иустин

12. Философия по Христу109

Предрагое мне в Господе чадо Григорие. Всякого тебе блага от Господа всяческих благ! А в нашем человеческом мире всякое благо человеку – от Богочеловека, от веры в Него. Отсюда благовестие всех благовестий: Все, что не по вере, грех (Рим.14:23), то есть все, что не от Богочеловека и не по Богочеловеку – грех. Человек и сотворен христообразным, чтобы с помощью этого христообразия и на основе этого христообразия своей христообразной свободой привести себя «в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (­ полноты Христовой). А все это бывает, все это происходит в бессмертно живом и животворящем Богочеловеческом Теле Христовом – Церкви. Только в ней и ею человек переживает христообразную полноту своего существа (см.: Еф.4:1–32). В Богочеловеке человек постепенно обогочеловечивается с помощью святых таинств и святых добродетелей и всем существом переживает евангельскую истину: Богочеловек – это ценность, все-ценность всех существ и вещей, видимых и невидимых; Богочеловек – это мера, все-мера всех видимых и невидимых существ и вещей.

Чадо мое милое, почему я тебе это пишу? – Потому что ты – философ. А во всех философиях всех времен основная проблема – это гносеология. Богочеловек и здесь творит все новое. «Философия по Христу» отвечает по-богочеловечески совершенно на все основные вопросы всех философий всех времен. Истина? – Он: Его Богочеловеческая Личность. Мерило ­ Он; Значимость, ценность всего ­ Он; Благо ­ Он; Красота ­ Он; Вечная Жизнь ­ Он; Все совершенное и все совершенства ­ Он. Ибо Он – Единый Истинный Бог в человеке, в человеческом теле, а тем самым – Единый Истинный Человек во всей вселенной. И мы верой в Него, жизнью в Нем сопереживаем благодатную богочеловеческую полноту своего человеческого существа, поэтому и раздается громогласное благовестие величайшего громовержца всей вселенной: А мы имеем ум Христов (1Кор.2:16). В действительности христианство – это не «теология» в философском, «научном» смысле, а новая жизнь, жизнь Бого-человеческая: человек всей душой, всем сердцем, всем умом, всею крепостью переносит себя в Бога: святой любовью и другими святыми добродетелями. Прежде всего святой молитвой. Ибо «любовь – от молитвы». Это святое благовестие принадлежит православному философу, стяжавшему опытное знание, – святому Исааку Сирину. Поэтому для нас, христиан, молитва является первейшим и самым необходимым богоугодным делом. Она вводит нас во все святые добродетели: она их в нас насаждает, она и совершенствует, делает их бессмертными и вечными. Отсюда евангельская заповедь и благовестие: Непрестанно молитесь (1Фес.5:17). Омолитвить себя, омолитвить весь ум, всю душу, все сердце, всю волю, – пусть это будет нашим каждодневным подвигом. «Молитва – это регент в хоре добродетелей», – таково благовестие святых отцов. Святая молитва исправляет и освящает в нас каждую добродетель, стремясь довести ее до конечного совершенства. Поэтому истинному христианину всегда недостает молитвы. Пусть сердце бдит и когда тело спит... Когда ум полностью соединится с молитвой, в нем наступает вечная весна. Молитва – вечная весна ума. Молитва – вечная весна и души, и сердца, и воли. Молитва изгоняет из человека зиму греха, зиму страстей, зиму всякого сладкого самообмана, сладкой прелести и воцаряет в нем непреходящую райскую весну Вечной Истины Христовой, Истины Богочеловека, Истины Человека...

В этом земном потерянном рае, желая тебе, чадо мое милое, всех вечных радостей от Господа всех радостей, сердечно тебя приветствует и обнимает в Господе твой отец Иустин.

13. Превращение дня в святые четки110

Предрагое мое во Христе чадо. Завтра Прощеное воскресенье. И птицы в лесу просят друг у друга прощения, – так говорили наши отцы и так передали нам евангельское и апостольское Предание. Несомненно, евангельское и апостольское. И так Святое Православие и поныне неустанно пишет Евангелие Спасителя, пишет и будет писать его вплоть до Страшного Суда. Простите мне, дорогое мое чадо, за все, чем в жизни согрешил я против неба и земли, против каждой птички и каждой травинки, ибо ад каждого греха моего страшен и ужасен для каждой Божией твари. А каждая тварь безгрешна, ибо в сущности своей причастна Слову (логосна). Поэтому всякая тварь воздыхает и скорбит с нами и из-за нас; скорбит и скорбью своей обличает нас как убийц, совершивших и совершающих непрестанно избиение безгрешных Божьих тварей, введших в земной мир трех ненасытных мучителей: грех, смерть и диавола, а с ними и за ними – ад.

Благо Вашей душе, что Господь удостоил Вас поклониться святым мощам святого Златоуста. Прошу Вас, положите за меня три поклона перед ним с молитвой: «Пресвятый отче Златоусте, помози всегрешному чаду твоему – архимандриту Иустину – и прости его!» Как блаженно каждое чувство во мне, когда я молитвенно простираю его перед чудесным и милым святым Златоустом! А мысль? О, она сразу же расцветает райским цветом и вся благоухает бессмертием и вечной жизнью. Сладко душе молиться: «О, любезный отче Златоусте, удостой меня сегодня чувствовать тобою!» И день мой превращается в святой день, и дни мои – в святые четки, которые в слезной молитве сказуют ему мои болезни и скорби, мои каждодневные умирания и воскресения. Воззреть на себя святым Златоустом, увидеть все язвы души своей, язвы, подобные безднам, – это смерть для всех смертей, живущих в них. Это смерть и для самого изобретателя смерти – сатаны. Так человек постепенно превращается в благовестие Божие, в благовестие, которому Херувимы благоговейно поклоняются в Лице Пресвятой и Всечудесной Богоматери. И человек постепенно переживает православную антроподицею...

Всякого блага, и всего лучшего, и всего самого наилучшего желает Вам от Господа всей душой Ваш отец Иустин.

14. Жизнь преображать в жизнь во Христе111

Предрагое мое в Господе чадо. Пусть будет под вечным благословением Спасителя и твоя совесть, и твоя душа, и твой ум, и твое сердце, и все, что в них бывает и с ними происходит. Словом, всецелое существо твое и вся твоя жизнь. Ибо для чего мы, люди, на земле? Мы, самые загадочные существа из всех творений. Для чего? – Чтобы соделать себя христоносными и христоподобными. Чтобы стал нам досточудный Господь Иисус Христос все и вся и в душе, и в теле, и в совести, и в воле, и в каждом проявлении нашего человеческого существа, жаждущего Христа. Оно жаждет Христа, ибо Богом сотворено по образу Христа. Наша вечность и богочеловечность еще здесь на земле – в каждое мгновение устремляться, простираться к Сладчайшему Господу через святые добродетели. Прежде всего и больше всего через молитву. Ибо вера – путеводит, молитва руководит и возращает все святые добродетели, преображая их в бессмертную и всеобъемлющую добродетель – любовь ко Христу. Каждую мысль, каждое воззрение преобразить в мысль во Христе, в воззрение во Христе, чтобы для нас Всеблагий и Всебогатый Господь всегда был все и вся во всем нашем, чтобы в нас не было ничего нашего, но все было Его, или же чтобы все наше было нашим через Него и Им. А это значит: своей жизнью на земле непрестанно переживать себя как бессмертное и вечное христоподобное существо. Для всего этого у нас есть бесчисленное множество богочеловеческих средств в Пресвятой Всетайне Спасителя – Церкви. Потому Церковь и есть Тело Его, чтобы каждый из нас и все в нас управлялось и оживлялось Главою Церкви – Им Самим, Господом Всечудным. Этого всем Вам молитвенно от всей души желаю, наперед радуясь Вашим подвигам, ожидающим Вас в нашей Церкви.

Наше призвание: непрестанно трудиться в святых богоугодных делах и через их посредство каждую свою мысль преображать в мысль во Христе, каждое чувство – в чувство во Христе, каждое желание – в желание во Христе. Одним словом, всю жизнь денно и нощно преображать в жизнь во Христе. Так мы во всех бранях устоим и навсегда останемся всепобеждающими победителями. И врата адовы не одолеют нас. А для всего этого нам нужно одно – решимость воли. Пусть она прежде всего проникнется жаждой Христа, любовью ко Христу, и не будет для нас ничего невозможного: каждый апостольский подвиг будет нашим, каждая бессмертная добродетель будет нашей. И никто и ничто не разлучит нас от любви Христовой. А когда мы в любви Христовой, ею носимы и хранимы, что тогда могут сделать нам люди, какой бы то ни было человек, что могут сделать страсти, что – искушения, что – и сами демоны? Ничего, ничего, ничего! Ибо все победы – наши на земле и на небе, когда мы Христовы. А принадлежим мы Ему тогда, когда непрестанно живем Им через Святые Таинства и святые добродетели. Это наше непобедимое «всеоружие Божие». Им мы каждый день будем совершать избиение «духов злобы поднебесных» – бесов. Ибо во всем побеждаем Тем, Который один нас любит бессмертной и вечной любовью. Каждодневная действительность: христолюбивой душе Предивный Господь дарует все победы, бессмертные и вечные. И из этого проистекает каждая наша победа над грехами, над страстями, над искушениями.

О, чадо мое милое и все мои любезные чада, простите мне, всегрешному, что осмеливаюсь учить Вас... Тебя и всех Вас нераздельно, бессмертно обнимаю в Господе с любовью, которая никогда не перестает.

15. Богочеловеческое развитие (эволюция)112

Предрагое мое чадо в Господе. Ты желаешь, чтобы я тебе сказал, какими вопросами занимается «Богословский кружок». Вот они: можно ли научное понимание эволюции мира примирить с основанным на Божественном Откровении православным чувством и сознанием? Как об этом говорили святые отцы? Есть ли вообще нужда в таком примирении?

Коротко. Новозаветная антропология неразрывна с ветхозаветной. Все благовестие Ветхого Завета: человек – образ Божий; все Евангелие Нового Завета: Богочеловек – образ человека. Небесное, божественное, бессмертное, вечное, неизменное человеческое в человеке – это образ Божий: богообразие. Это богообразие человеческого существа обезображено добровольным человеческим грехом, его союзом с диаволом через грех и его последствие – смерть. Бог потому и стал человеком, «да Свой паки обновит образ, истлевший страстьми». Бог потому и стал человеком, и остался в человеческом мире как Богочеловек, как Церковь, чтобы дать человеку – образу Божию – все необходимые средства: Святые Таинства и святые добродетели, с помощью которых обезображенный и в то же время богообразный человек в Богочеловеческом Теле Церкви возрастал бы в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (­ полноты Христовой). – Вот богочеловеческое развитие (эволюция) человека, вот богочеловеческая антропология. Цель богообразного человеческого существа: постепенно стать «совершенным, как Бог» Отец, стать «богом по благодати», богочеловеком по благодати, достигнуть обожения, обогочеловечения, срастворения со Христом, отроичения. Святые отцы говорят: «Бог становится человеком, чтобы человек стал Богом».

Между тем так называемые «научные» антропологии вообще не признают богообразия человеческого существа. Они тем самым наперед отрицают богочеловеческое развитие этого существа. Если человек – не образ Божий, то Богочеловек и Его Святое Евангелие неестественны для такого человека, тогда они неосуществимы и носят лишь механический характер. Тогда Богочеловек Христос – это как бы современный робот, творящий роботов, тогда Богочеловек – насильник, ибо насильно хочет создать из человека существо, «совершенное, как Бог». На самом деле это и есть законническая утопия, иллюзия, неосуществимый «идеал». В конце концов, это легенда, сказка. И еще: если человек не богоподобное существо, тогда и Сам Богочеловек не нужен. Ибо научные эволюции не признают ни греха, ни Спасителя от греха. В этом земном мире «эволюции» все естественно и нет места греху. Поэтому и излишне говорить о Спасителе и спасении от греха. In ultima linea113 все естественно: и грех, и зло, и смерть. Ибо если все приходит к человеку и подается ему через эволюцию, тогда что нужно в нем спасать, если нет в нем ничего бессмертного и нетленного, а все от земли, земное, земляное и как таковое – преходящее, тленное, смертное. В таком мире «эволюции» нет места и Церкви, которая есть Тело Богочеловека Христа. Та теология, которая свою антропологию основывает на теории «научной» эволюции, есть не что иное, как contradictio in adjecto114. На самом деле это теология без Бога и антропология без человека. Если человек – не бессмертный, вечный и богочеловеческий образ Божий, тогда все теологии и антропологии не суть иное что, как трагические бессмыслицы.

Ваш отец Иустин

16. Человек и Богочеловек115

Предрагое мое в Господе чадо. Православное богословие и наше отношение к святым отцам – это путь восхождения к Богочеловеческой православной всеистине. Это нужно разработать, ибо это – для тех, кто на этой планете ставит перед собой евангельские вопросы. А все евангельские вопросы в сущности сводятся к вопросу о человеке. В то же время все вопросы о человеке сводятся к вопросу о Богочеловеке. Только в Богочеловеке раскрывается всецелая тайна человека. Без Богочеловека и вне Богочеловека человек всегда, сознательно или несознательно, дегенерирует в недочеловека, в над-человека, в сверхчеловека, в дьяволо-человека. Доказательства? – Вся история рода человеческого.

Когда речь идет о Богочеловеке и богочеловеческом реализме, то нет места мистицизму. Основной факт: Бог стал человеком, весь Бог стал человеком, весь человек исполнен Богом; здесь нет ничего абстрактного, ничего воображаемого, здесь все дано конкретно: весь Бог вочеловечился и стал совершенным человеком; здесь «вся полнота Божества» обитает σωματικῶς (­ телесно – Кол.2:9) в нашем земном мире. Мистицизм свойственен всякой религии и всякой философии «по человеку». Религия «по человеку»? – Да: папизм, протестантство, буддизм, ислам и разнообразный политеизм, фетишизм, антропотеизм во всех своих вариантах. А мы – богочеловеческие, новозаветные реалисты? – Знаем благодать, а не мистику. Да, у нас Духом Святым все благодатно. Это реализм и гносеология Нового Завета (см.: 1Кор.1–16 гл.) – богочеловеческий реализм и богочеловеческая гносеология. А когда некоторые святые отцы употребляют слово «мистика», то всегда употребляют его в богочеловеческом смысле: в смысле благодатного переживания Богочеловека Христа Духом Святым. Это мистика благодатная, а не сухая человеческая, гуманистическая, «хоминистическая». Все Богочеловеческие реальности переживаются в Святых Таинствах и святых добродетелях – Духом Святым. Да, Духом Святым, ибо Он наставляет на всякую истину (Ин.16:13) Христову и на самую Всеистину – Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Богочеловеческий опыт Тела Христова – Церкви – это опыт всецелый, всеобъемлющий, небоземной, неделимый, всегда Богочеловеческий: все человеческое непосредственно восходит к Богу, и все Божие нисходит к человеку. Здесь нет места для так называемой мистики, то есть опыта «чисто» человеческого, «чисто» по-«хоминистически» транссубъективного, экстатического, отделенного от Бога, от Божьего. Это не есть некий обособленный опыт, но всегда опыт органически всеблагодатный, Богочеловеческий, ибо он – всегда «со всеми святыми». И всегда в согласии со святыми определениями Святого Четвертого Вселенского Собора: «нераздельно, неизменно, неразлучно, неслиянно». Весь этот благодатный, богочеловеческий опыт и есть Священное Предание – святая жизнь, единая и неделимая...

Под светом воскресшего Господа все земное переливается в небесное, сливается с небесным. Растапливаются и исчезают границы между небом и землей. Земля поистине стала небом, ибо перед тем небо стало землей. И человек на наших глазах становится «Богом», ибо перед тем Бог стал человеком и навсегда остался Богочеловеком – «нас ради человек и нашего ради спасения» ­ обогочеловечения ­ обожения.

Да, хотели мы того или нет, но мы, люди, бесконечны в каждом нашем желании. Каждое наше желание, куда бы оно ни устремилось, простирается в необозримые бесконечности: или своим благом спешит к Источнику всяческих благ – Сладчайшему Господу, или своим лукавством – к царству зла. В первом случае – бесконечное умиление, во втором – скорбь, отчаяние, мучение, бунт, тоже бесконечные. И если человек царствует над этими бесконечностями, то он принадлежит к святым. У них, только у них мы можем учиться и с помощью Божией научаться. Господи, «мысль мою Твоим смирением огради». Без этого никто не может войти в покой Божий. Если этого нет, то в душе не перестает анархия, так как все в ней утратило свой центр, стало относительным, и поэтому она самоубийственно рассыпается на атомы. Это тот ад, который предсказан и описан Господом: Кто не собирает со Мною, тот расточает. Смиренным дает Господь благодать богомудро обладать всеми богоподобными бесконечностями своей свободы. Поэтому у святых отцов это – «искусство всех искусств», «наука всех наук». Это самая экспериментальная наука из всех наук. В этом самосмирении, самоумалении и заключается наш кенозис116 перед Богом: человеку надобно в своем самоощущении и самопознании умалить себя до изначальной точки своего бытия, до небытия. Ибо оттуда он подвигнут Богом в бытие к Нему ­ Всебытию. Только таким образом руководимая наша воля, наше познание, наше чувство, наше всецелое существо может удержаться в святых границах богообразия и постепенно восходить к безграничному богоуподоблению. В этом и святость, в этом и подвиг святых добродетелей. В этом богоделании и их блаженство, вечное, восходящее от силы в силу. Блажен... в своем действовании – кто? – кто вникнет в закон совершенный, закон свободы (Иак.1:25), богоподобной свободы в психофизической закваске богоподобия человеческого существа. Каждый человек – из небытия. Это должно быть главным поводом к нашему смирению. Достигнуть же Богочеловеческого величия, осуществленного в Вознесении, – это дар Единого Человеколюбца. А переход этот полон всех богоподобных бесконечностей. Утвердить всю свою волю в Господе, – в этом единственный путь выздоровления и исцеления нашей воли от всякого зла, и греха, и смерти, и ада; а через волю – и всецелого нашего человеческого существа, в состав которого входят бесчисленные таинственные стихии, известные и неизвестные...

Я стараюсь постоянно проверять свои мысли и сочинения святыми отцами. Прошу и Вас все приходящее от меня строго проверять святыми отцами. Это чтобы душа моя не грешила умом, не поползнулась бы умом в какой-нибудь грех и не согрешила бы таким образом против всесвятой тайны Пресвятой Троицы. Поэтому не переставайте молиться за меня, чтобы ум мой всегда был радостным рабом святого смиренномудрия и святой молитвы, всегда непрестанной и всегда неболетной.

Христос родися!

Твой отец архим. Иустин

17. Монашеская жизнь: пост и молитва117

Дорогие отцы и святая во Христе братия. Надеюсь, что вы с радостью и великой душевной пользой совместно уже прочитали «Монашескую жизнь». Радостно и с любовью исполнил я послушание, которое вы со столькими смиренными молитвами на меня возложили. Этим вы щедро и изобильно обогатили мою душу непогрешимым богатством. Теперь и я и вы по-святоотечески знаем, что такое монашеская жизнь, и нет нам извинения, если мы не начнем жить такой жизнью.

Я часто размышляю о том, почему у нас на самом деле нет настоящего монашества. И пришел я к скорбному, но неопровержимому выводу, что его нет потому, что на нашем монашестве нет благословения Божия. А благословения Божия нет потому, что наш монах, как только пострижется, сразу же в первый или во второй день нарушит и так всю жизнь нарушает первый и основной монашеский обет – постничество. Или, лучше сказать, пост по Типикону: в скоромные дни есть масло, сыр и яйца; в постные дни – растительное масло, когда оно разрешено, также и рыбу в дозволенные дни, а в остальные дни вкушать пищу без елея и рыбы.

Нарушив так первую монашескую заповедь, сербский монах раньше или позже нарушает и вторую заповедь, которая находится в органической связи и зависимости от первой, – молитву. Не исполняя православного, святоотеческого молитвенного правила, так богомудро составленного и записанного в наших святых богослужебных книгах, сербский монах никогда не станет тем, что составляет сущность его святого призвания, – молитвенником. Поэтому наши мужские монастыри давно перестали быть домами молитвы. Отсюда у нас монахи почти не имеют никакого келейного правила. Да и как им иметь келейное, когда не совершается и храмовое, церковное. А об умной молитве мне и говорить не приходится. Между тем монах без поста и непрестанной молитвы, разве это монах?

Знаю ваше давнее желание, проникнутое молитвой и воздыханиями, – желание обновления нашего монашества. Обновление возможно только в буквальном, святоотеческом исполнении монашеских обетов. Это единственный путь, освященный и засвидетельствованный двухтысячелетним опытом православных монахов-подвижников. Этот путь и дал бесчисленное множество святых и праведных монахов. На других путях монаху нет спасения.

Зная ваши христолюбивые сердца, любезная мне братия, я дерзаю – в любви Христовой к вам – предложить вам то, что давно имею в душе о вас. Вот что: начните в вашей святой обители поститься по святому Типикону, перестаньте употреблять мясо и сало. Так исполните и беспрерывно исполняйте первую монашескую заповедь. Не говорите, что-де не можем содержать того из-за тяжелой физической работы. Разве менее тяжелыми трудами занимались святой Феодор Студит, святой Пахомий Великий, святой Феодосий Великий и их многочисленная братия? Читайте их жития и правила, и увидите, что труды у них были еще тяжелее наших и посты намного строже. И сегодня? Посмотрите на некоторые наши образцовые женские монастыри: сестры без устали занимаются тяжелой работой, хотя постнически питаются по Типикону. – Такое оправдание происходит или от маловерия, или от полу-верия, или от неверия.

К такому посту неопустительно добавляйте богослужения по Типикону: все по ряду, венец которому – ежедневная литургия. И умная молитва пусть не перестает в сердцах ваших ни днем, ни ночью.

Если так поступите, моя христолюбивая братия, то благословение Божие, несомненно, начнет изливаться на вашу святую обитель. И Господь чудесным образом начнет умножать ваше братство, приводя к вам пробужденных монахов и жаждущих Христа послушников. В такой образцовый монастырь в нашей Церкви со всех сторон начнут стекаться души, алчущие правды и истины Божией.

Усердно вас всех прошу размыслить обо всем соборно, и всегда собираться с молитвой, и принять богомудрое решение. Буду вам весьма признателен, если о своем решении известите меня. И безмерно обрадуете.

Препоручаясь святым молитвам всех вас, мои предрагие отцы и братия, прошу вашего святого прощения и сердечно вас всех приветствую, ваш отец Иустин.

18. Херувимская бдительность и проницательность118

Многоуважаемая и дорогая во Христе Мать и любезные сестры. От Господа вам всем благодать, милость и спасение! А через все это и молитвенное воспоминание обо мне, недостойном и многогрешном. Прошу вас всем сердцем, пусть и я буду всегда вторым в ряду ваших святых молитв. А если меня забудете вторым, то пусть неопустительно я буду хотя бы последним. Главное, не опускайте меня ни в одной из ваших дивных молитв. Через ваши чистые сердца и мое имя на крылах ваших святых молитв легко будет воспарять в святой небесный мир, и Сладчайший Господь омоет и меня Своим Божественным светом. В этом земном мире многие вещи приковывают наши сердца к земле – к временному и смертному. Но чтобы земля и ее временные сласти не умертвили нас соблазнительными искушениями, необходимо постоянно пробуждать себя от духовного сна. Как? Прежде всего – молитвой. Ибо искренняя молитва, исходящая от чистого сердца, имеет всепобедную воскрешающую силу, которой воскресают наши умершие души из всех духовных смертей. Как только встанешь всем существом на молитву, сразу ощутишь, как твоя душа, подобно молнии, возлетает с земли на небо, в сонмы святых Ангелов и Архангелов и бесчисленных Божиих святых. И каждый из нас тогда всем сердцем почувствует то истинное слово святого апостола Павла, что наше жительство на небесах, во Христе Иисусе – Чудесном Господе и Спасителе нашем. А когда мы нашу молитву усилим постом, любовью, благостью, послушанием, о! – тогда она воистину становится всемощной и всепобеждающей во всех наших сражениях со всеми искушениями сего мира: настолько всемощной и всепобеждающей, что ее пламенем и огнем пожигаются все бесы, с какой бы стороны в искушениях они на нас ни нападали. Только да пребудем с помощью Божией твердо и неустанно в предстоянии и молитве! Тогда наше спасение будет уготовано благодатью Божией, по неизменной Божией милости, а не по каким-то нашим заслугам, ибо как человеческие существа мы всегда слабы, немощны и поползновенны.

Чем дальше нахожусь я от нашей дивной обители, которую чудотворно окрыляет и хранит пресвятой Архистратиг Небесных Сил, тем я сильнее чувствую, что она – чудесный и святой остров нашего бессмертия. В ней наша душа так крепко защищена от всех духовных смертей, со всех сторон нападающих на святых служительниц и помощниц Божиих. А в миру так легко стать пленником разнообразных духовных смертей, всегда предлагающих нам свой яд в чаше, полной меда. Поэтому нам, когда мы вынуждены день-другой провести в миру, вне святых монастырских стен, необходимо быть бдительными и проницательными, как Херувимы, чтобы сон греховный не соблазнил нас и не увлек в духовную смерть. Быть стражем над собой и вокруг себя непрестанной умной молитвой – это единственное средство для монаха соблюстись от соблазнов мира сего, лежащего во зле. Поэтому особенно молитесь, чтобы Всеблагий Господь умножил во всех нас прежде всего умную молитву, чтобы она никогда не переставала в нашем сердце: ни днем, ни ночью, ни во сне, ни наяву. Только так мы очистим и душу, и тело, и совесть, и волю от всякой нечистоты и освободим их от всякой слабости и немощи, которые влекут нас в смерть и ад.

Всех вечных благ желает всем от Господа, препоручаясь вашим святым молитвам и сердечно всех приветствуя, ваш недостойный отец Иустин.

19. Под покровительством святого Красника Девичского119

Многопочтенная и дорогая Мати и любезные сестры.

Слава Богу, святой Красник Девичский принял нас под свое покровительство. Прибыли мы в понедельник, в половине третьего пополудни. В Кралеве нас по-евангельски сердечно и тепло приняли брат Милисав и сестра Любица. Лечили меня со всеусердным вниманием. Слава Богу, почувствовал улучшение. Тогда мы и двинулись дальше. Здесь вечером у нас было бдение: такое, по-нашему. Мы представляли себе и вас – там, в наших скромных Челиях. Здешняя новая церковь, когда служу в ней, меня просто обновляет. Не говорю уже и о той величайшей благодати, которую денно и нощно источают святые мощи дивного Чудотворца и преисполняют ею наши грешные сердца. О, какое блаженство для души – быть под живо ощущаемой молитвенной защитой святого Красника, прекрасного душой.

И здесь жизнь монастырская идет вдохновенно, полным ходом. Все везде строится и обновляется и снаружи, и внутри. Достаточно молитвенного воздыхания, и смотри – солнечный луч небесной благодати уже коснулся твоей душе. Да что и говорить о денно-нощных трудах здешних сестер, воистину небоземных? Настоящие подвижницы. Между ними и небом такое короткое расстояние.

А я? – Без подвига, но всем существом радуюсь подвигам этих святых сестер. Кроме того, борюсь с простудой, которая меня, как упорный неприятель, медленно покидает. Лечусь испытанным средством – горячим красным вином. Если Бог даст, сегодня вечером приму это лекарство в последний раз.

Впрочем, служу я с радостью. Вчера вечером у нас было бдение, сегодня отслужили святую литургию...

Мать игумения духовно очень бодра и свежа, только телесное здравие слабовато. Но Господь вершит Свое через Своего человеколюбивого чудотворца, ведущего свою верную ктиторицу евангельскими трудами к Небесному Царствию.

Если Бог даст, в конце грядущей недели двинемся к Белграду. А до тех пор? Пусть сонмы ваших святых молитв возносятся к Чудесному Господу, чтобы имел Он нас всегда в милости Своей.

От всех вам поздравления и пожелания спасения всех вас и нас: прежде всего, от м. Игумении, от всех ее во Христе сестер, и от меня – многогрешного и недостойного вашего отца архим. Иустина.

20. Человек на девяносто девять процентов с неба120

Предрагие мои во Христе чада. От Господа вам каждый день благословение с неба, ведь человеческому естеству на земле, в каждое мгновение, небо необходимее, нежели вся земля и что на ней, ибо человек на девяносто девять процентов с неба и лишь на один процент от земли. Поэтому мы должны в каждую минуту взбираться к небу, ползти к небу, бежать к небу, лететь к небу. Этому нас до мельчайших подробностей научает Святое Евангелие досточудного Господа Иисуса Христа и каждое святое житие каждого святого, прославленного Спасителем нашим. Как небесные духовные дети на земле мы прежде всего учимся ползти к небу, затем идти, затем бежать, затем лететь. А при этом что мы даем от себя? – Нашу ревность, наше христолюбивое произволение: даем его через нашу ревность в молитвах, в посте, в любви, в доброте, в смирении, в кротости, в терпении, в благости. Когда мы ревнуем о всех святых добродетелях и через них путеводствуем все наши мысли, наши чувства, наши соизволения, то несомненно спешим к небу и все ближе и ближе приближаемся к нему, пока наконец с преизобильной благодатной помощью Утешителя Благого не приведем душу к небесному берегу и всю жизнь свою не перенесем на небо. Тогда во всей полноте своей начинается наше жительство на небесах, хотя телом мы пока на земле. Тогда мы становимся поистине выше всего земного, выше всех земных сластей и страстей. И тогда все вечности Христовы начинают быть нашими: мы по дару благодати Божией начинаем чувствовать, что и Вечная Истина – наша, и Вечная Правда, и Вечная Любовь, и Вечная Жизнь. И в этом сладостном и радостном нашем жительстве мы всей душой, всем сердцем, всей волей, всем умом восходим из подвига в подвиг, из добродетели в добродетель. Восходим и через скорби, и через радости; восходим и днем, и ночью, пока наконец в бесконечном восхищении не почувствуем, что мы полностью Христовы, что мы всем существом молитвенно простерты перед Ним: Ему служим, Ему одному живем.

Что значит быть христианином? – Быть христианином значит быть без греха. А это значит, во всем быть Христовым: всей душой, всем сердцем, всем умом, всей волей. Этого достигаем, когда верой, любовью, молитвой, надеждой и другими святыми добродетелями предадим Сладчайшему Господу и ум свой, и душу, и сердце, и волю. И Он тогда их облагодатствует и преобразит в новую душу, в новое сердце, в новый ум, в новую волю...

Чада мои и любезные сестры, вы так много раз ощутили победу над грехом и смертью и преизобильно пережили от этого несказанную радость по благодати Божией. Дай Бог переживать вам эту радость как можно чаще, чтобы превратилась она в бессмертного кормчего всех ваших мыслей, и чувств, и произволений. Благий Господь во веки со всеми вами.

Ваш в Господе отец архим. Иустин

Непрестанно молиться121

Милые мои в Господе боголюбивые пчелки. От Господа да будет вам всякая небесная помощь в ваших евангельских подвигах. Всякая жизненная скорбь смиренным послушанием претворяется в непреходящую небесную радость. В этом мире мы на брани: боремся за вечную жизнь святыми добродетелями, особенно молитвою и терпением. Поэтому наша главная задача – вооружиться непрестанной молитвой. А это достигается беспрерывным понуждением себя – всей своей духовной силы – к непрестанной молитве. И так – пока молитва не станет ежесекундным дыханием нашей души. Каждое свободное мгновение своей жизни превратим хотя бы в молитвенное воздыхание, в молитвенный вопль, в молитвенный плач. Евангельская всеспасительная заповедь – молиться непрестанно. Хочешь, чтобы мысли твои были чистыми и святыми? Каждую мысль окончи молитвой. Для всего этого нужно непрестанно понуждать себя к молитве и ко всякому добру. Да не забудем никогда: мы в этом мире боремся за вечную жизнь. И побеждаем, если вооружаемся «всеоружием Божиим». А всеоружие Божие – это святые евангельские добродетели во главе с верой и молитвой. Вооруженные всеоружием Божиим, мы всепобедно будем побеждать во всех земных бранях...

Милые неболетные пчелки Спасовы, наш монашеский подвиг – это каждую земную скорбь и муку превратить в медоносный цвет небесного бессмертия и горести мира сего услаждать евангельским благовестием...

Всем вам всех вечных благ и в мире сем, и в небесных селениях от Всеблагого Господа, ваш в Господе отец Иустин.

22. Святое иконописное Евангелие Византии122

Милое мое в Господе чадо. Ты занимаешься святым и великим трудом: учишь Евангелие Спасителя переводить в краски и выражать в святых иконах. Такое благовестие – это апостольский подвиг. Благо тебе, что Благий Господь избрал тебя Своим апостольским благовестником. Обогащай себя как можно усерднее этим святым искусством, чтобы Евангелие твоих святых икон было чудесным образом понятным и для самых простых, и для самых ученых. Так ты многим поможешь на их пути спасения, ибо, приводя их своим иконописным Евангелием ко Господу Иисусу Христу, к Пресвятой Богоматери и Божиим святым, ты многих воодушевишь на различные евангельские подвиги и надежно будешь устроять и свое спасение. В Церкви Христовой было много святых иконописцев, и сегодня они есть. Что в них самое главное? То, что они душу свою превратили в око, в бесчисленное множество очей. Каждая добродетель – это око души: молитва – око, пост – око, любовь – око, милосердие – око, целомудрие – око, смирение – око, терпение – око, каждая святая добродетель – око. Да, святые добродетели – это очи души. Такая душа по благодати Божией зрит и незримое, невидимое в видимом и невидимом мире. Так и ты, чадо мое милое, наполняй свою душу святыми добродетелями, и святая иконопись будет спасать многих и многих. А через них спасешь и себя, и нас в нашей, духовной семье. Благий Господь да ограждает тебя каждый день и каждую ночь святыми Своими Ангелами, чтобы налеты демонских искушений не смогли ни душе твоей повредить, ни совесть усыпить.

Слава Господу, что Он осыпает нас столькими милостями от наших греческих братьев и сестер. За такие милости Божии к нам мы не перестаем возрастать во всем ко Господу, непрестанно благодаря Его за это и молясь Ему за наших неустанных евангельских благодетельниц – христолюбивых сестер. Среди них ты – уже в Царстве Небесном, ибо ты среди «мудрых дев». Всем им – бесконечное множество поклонов моей благодарности за все несказанные блага, которые они творят нам через тебя. Особые поклоны благодарности – уважаемому и весьма мне дорогому профессору твоему, брату Василию. Обучая тебя святой иконописи, он, несомненно, пишет вечную фреску своей души в величественном нерукотворенном храме Божием на небесах. Господа молю, на Господа надеюсь, чтобы святое иконописное Евангелие Византии, которому ты там научаешься, было всем нам на радость, всем нам – и на земле, и на небе. Поэтому, чадо мое милое, пусть все в твоей работе будет молитвенно и свято, чтобы всем существом ты возросла в богодухновенного изографа святой православной иконописи и чтобы каждой своей иконой руководствовала и приводила души наши в Царство Небесное. Никогда не забывай, незабвенное мое чадо, что наука, которую ты там изучаешь, есть подвиг евангельский, ибо переводить Святое Евангелие спасения в краски и служить этим спасению людей – это труд евангелиста, святого евангелиста.

От Господа тебе, чадо мое, просветление и просвещение, чтобы ты как можно лучше изучила искусство запечатления в красках несказанной красоты Лика Господня. Неописуемый, Он дал Себя описать, взяв на Себя человеческое тело. Он – «Неприступный Свет» – сошел к нам, стал нам, людям, доступным через «завесу тела». Выразить это в красках и есть святое искусство иконописи. Это особое, иконописное подвижничество, всегда спасительное для каждого иконописца, если он подвизается с любовью и благочестием. Моя безмерная, коленопреклоненная благодарность, чадо мое милое, за иконописный лик святого Дамаскина. Поистине он и должен как-то так выглядеть, как будто едва удерживает свою поэтическую и мыслящую душу, чтобы она не вырвалась из тела в своем непреодолимом устремлении к Сладчайшему Господу. Вглядываясь в этот его иконописный лик, человек провидит все те Божественные, чудесные миры, в которых обитала его любящая истину мысль, окрыленная бесчисленными крыльями непрестанной, устремленной ко Христу молитвенности.

Твой о. архим. Иустин

23. Искание себя, богочеловеческого123

Предорогое мое чадо в Господе. Всю жизнь я копаю и рою самого себя, чтобы найти себя: того бессмертного, того логосного, того вечного, того богочеловечного. И никак не могу настичь себя, поймать, охватить. Знаю и чувствую, что этого я могу достигнуть только Чудесным Господом Христом, в Его Божественных объятиях, ибо только в Нем и Им я становлюсь вечно своим, божественно и вечно своим. А без этого я и самому себе не нужен. Только Им я и переживаю себя, свое человеческое существо как радость и как вечное благовестие. Без Него человек не что иное, как собственный немилосердный мучитель, неотвратимый убийца всего себя, демонический самоубийца. Поэтому для человека необходимо в этом мире и во всяком другом – найти Всечеловеколюбивого Господа Иисуса Христа, Богочеловека, предать Ему себя с помощью Святых Таинств и святых добродетелей, обогочеловечить себя: ум свой исполнить Богом, Господом Иисусом Христом, и преобразить в бого-ум, сердце – в бого-сердце, волю – в бого-волю, совесть – в бого-совесть, жизнь – в бого-жизнь. И тогда все человеческое будет чувствовать себя в Боге, и мыслить в Боге, и хотеть в Боге, и делать в Боге, и жить в Боге. И так весь человек, во всех своих составах и во всецелом своем существе, постепенно преображается в человека, причастного богочеловечеству – в богочеловека. Ничто не исчезает, все становится бессмертным, вечным, богочеловечным и достигает своего богочеловеческого совершенства.

А без вседивного и все преображающего Господа Иисуса Христа, без Его Святых Таинств, без Его святых добродетелей ­ без Его Святой Церкви, человек дегенерирует в недочеловека. И все человеческое неприметно, в силу нераскаянных грехов и низких страстей, превращается в дьяволо-человеческое. И человек однажды просыпается уродливым дьяволо-человеком, вместо того чтобы заблистать благодатным богочеловеком, вечным и богочеловечным во всех своих мыслях, во всех своих чувствах, во всех своих хотениях, во всех своих переживаниях, во всех своих делах – во всей своей жизни. Всего этого может он достигнуть, достигнуть несомненно, ибо Всесладчайший и Всечудотворящий Господь Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8): Тот же для апостола Павла, Тот же для тебя, Тот же для каждого человеческого существа, Тот же для каждого творения – от первого ангела до червя. И человек, каким бы он ни был, держась за незаменимого Господа верою и другими Святыми Таинствами и святыми добродетелями, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, легко будет одерживать победу над всеми грехами и страстями во всех бранях и на всех поприщах мира сего (ср.: Евр.12:1–7).

Во всех этих святых бранях за душу свою мы постоянно находимся в святом и непобедимом воинстве Господа Иисуса Христа; здесь наши вожди и военачальники: святые апостолы, святые пророки, святые евангелисты, святые пастыри, святые учители; и они одерживают в нас и нами все победы над грехами, и страстями, и смертями, и бесами (см.: Еф.4:11–15, 6:10–18). Полагаю и всем существом чувствую, что главное для человека, для каждого человека на земле – это искать прежде всего и превыше всего Царствия Божия и правды Его; и, несомненно, приложится и прибавится ему все вечно необходимое и в этой, и в будущей жизни; и на земле, и на небе – повсюду, где только живет и движется ищущее Бога человеческое существо... Да, нет человека без Богочеловека. Но точно также (после пришествия Сына Божия во плоти. – Примеч. пер.) нет истинного Бога без исторического Богочеловека – Господа Иисуса Христа. А всесмертный и всеадский рок европейской культуры как раз и заключается в том, что хотят человека без Богочеловека и Бога без Богочеловека...

Всех благ небесных и земных, чадо мое возлюбленное, желает тебе от Господа всяческих благ твой о. архим. Иустин.

24. Евангельская забота о ближних124

Воистину Господь родился! Чтобы возродить весь мир Церковью, дорогой мой отче С., через Святые Божественные Таинства и святые евангельские добродетели. Нет сомнений в том, что и дыхание, и дух твоего дорогого письма источаются из «Вечного Евангелия». Сначала твой перевод привел меня в недоумение, но письмо рассеяло все мои смущения, ибо по доброте своей ты приписал мне то, что я, убогий, вам, моим бывшим ученикам и воспитанникам, как наставник и воспитатель говорил из «Вечного Евангелия» Спасителя. Пусть всем нам это будет во спасение и в мире сем, и в грядущей жизни! Только бы Он, Всесладчайший Господь, был у нас всегда в душе и в сердце, был оком души и сердца, был всегда в нас и с нами во всех наших вечностях!

В этот раз особенно благодарю тебя и многих моих учеников за вашу евангельскую любовь ко мне. Это то, что от мира сего остается в нас в мире горнем, по чему все узнают нас, что мы Христовы. Поистине в нашем земном мире ничто так не благоухает небом, как евангельская забота о ближних. Благодарю за эту радость. Благий Господь пусть все стези твоей жизни засыплет неувядаемыми небесными цветами и пусть всегда имеет в милости Своей и тебя, и всех твоих милых и дорогих.

Для меня было бы исключительной радостью, если бы ты в этом году как-нибудь приехал погостить у меня, увидеть нашу скромную обитель и почувствовать ее жизнь.

Препоручаясь твоим святым молитвам, сердечно тебя приветствует твой отец Иустин.

25. Прощание с родной сестрой125

На святого Иоанна 1979 г. Монастырь Челие.

Милые мои сестра и племянница Нада. Пишу вам во время нынешней зимы, такой зимы, какие бывали только в старые времена. Снег выпал перед (днем) святого Николая, остался на земле и падал все эти дни. Я блаженствовал, как некий «норманн», блаженствую и сегодня. Вся природа облеклась в величественную, духовную красоту. Надеюсь, что и у вас снега будет в изобилии.

Мы отлично провели праздники. Мое давление и зима – это друзья. Было у нас и много гостей – все наши близкие братья. Я, слава Богу, выполняю свою работу с «разделом». Не могу иначе. Это мое сердце жизни. Разумеется, наша любезная Мать игумения с сестрами делают все, чтобы моя работа была как можно приятнее. Все работают, как самые трудолюбивые пчелки. Благий Господь да обогатит их за это и да наградит всяким небесным благом, а прежде всего – Царством Небесным.

Как у вас дела? Как мама переносит суровую зиму? Благодарите Бога, когда у вас достаточно топлива и когда вас посещают друзья. Особая благодарность доктору Боро, что вас навещает и оказывает медицинскую и дружескую помощь. Разумеется, изрядно благодарю и Мирьяну, за то что она к вам часто приходит. Передайте им большой привет. Благий Господь воздаст им за их добро к вам.

Особенно радуюсь тому, что вы так хорошо прославили Славу и освятили масло. Для меня исключительно дорого то, что вы хвалитесь своим приходским священником. Большой ему привет...

Приветствует вас и целует ваш брат и дядя Благое­Иустин.

Из проповедей

Проповедь о двух наибольших заповедях126

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Каждый святой воскресный день – это святое и дивное благовестие из Евангелия, и в нем вся истина неба и земли. Всегда. В каждом слове Евангелия это так.

В сегодняшнем Святом Евангелии: люди на земле искушают Бога! Как смеешь, как можешь ты, человек, искушать Бога?.. Говорится в Святом Евангелии: Законник некий приступил к Иисусу и, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (ср.: Мф.22:35–40). – Воистину весь закон неба и земли. Нет другого закона после этих двух заповедей. Да, в этом земном мире нет другого закона, кроме этих двух самых главных заповедей, данных через Господа Христа. Первая заповедь – боголюбие, вторая – человеколюбие.

Что такое боголюбие? – Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим. Почему Господь поставил эту любовь как первую и наибольшую заповедь, охватывающую все заповеди и все законы неба и земли? Потому что Он ответил на вопрос: что есть Бог? Никто людям не мог ответить на вопрос, что есть Бог. А Спаситель Христос через всю Свою жизнь, через каждое Свое деяние, через каждое Свое слово отвечал на этот вопрос: Бог есть любовь. В этом все благовестие. – А что такое человек? На этот вопрос Спаситель ответил: и человек есть любовь. – Неужели? – скажет кто-нибудь, – что ты говоришь? – Да, и человек есть любовь, ибо он создан по образу Божию. Человек – это отблеск, отражение любви Божией. Бог есть любовь. И человек есть любовь. Значит, в этом мире существуют только двое: Бог и человек – и для меня, и для тебя. Нет ничего более важного в этом мире, кроме Бога и меня, кроме Бога и тебя.

Но как может Иисус из Назарета требовать, чтобы человек имел первой заповедью на земле и на небе: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим? Как может требовать Бог, чтобы человек любил Его всею душею своею и всем существом своим, если, посмотри, в этом мире существует смерть, зло, дьявол? – Я не могу, говорит человек, любить Бога, потому что грех, потому что зло в мире. – Да, все эти вопросы остались бы без ответа, если бы Господь Христос не стал человеком. Человек мог сказать Богу: если я раб греха, зла, смерти, ада, то не могу Тебя любить. Так мог сказать человек до Христа. Но с тех пор, как Господь Иисус Христос сошел в наш мир, с тех пор, как Он воскрес и победил смерть, с тех пор – человек уже не может так говорить. Христос явил миру истину о том, что Бог есть воистину любовь.

Для людей самая худшая смерть – это превратиться в гной, в червей, в грязь, в брение! Разве достойно быть человеком?! – За что я Тебя возлюблю, Боже, если завтра превращусь в червей, в гной? – Но вот, Господь Иисус Христос спасает от смерти Воскресением Своим, уготовляет жизнь вечную душе твоей и твоему телу, когда оно воскреснет в сиянии и соединится с душой. Поэтому Господь Иисус Христос и может именоваться Единым Человеколюбцем. Поэтому только Он, от сотворения мира до Страшного Суда, – Единый Человеколюбец. Только победивший смерть, только Он – Единый Человеколюбец. Все другое – это россказни. Все культуры, цивилизации, науки, искусства? – Какой смех! Наука, техника – что они мне могут дать, если превращают меня в червя, в гной. Тот только человеколюбив, Кто освобождает от греха, смерти и дьявола. Дьявол и есть творец греха, а тем самым – и творец смерти. Господь освободил от дьявола, и поэтому Он может требовать от человека любить Бога: всем существом, всем сердцем, всем умом, всей душой...

Что бывает с человеком, который исполнит эту первую и наибольшую заповедь, то есть боголюбие? Что значит боголюбие? Это значит: перенести сердце свое к Богу, в Бога, всю душу свою перенести к Богу, всю мысль, всю силу; возвратить Богу образ Божий; возвратить образ Первообразу – то, что в тебе Божие, возвратить Богу. Итак, боголюбие это возвратить себя, человека, Богу. Сказать: Господи, вот я – весь от Тебя, образ Твой; вот душа моя, вот все мое существо: это – Твое. Следовательно, эта заповедь есть полное приношение себя Богу, посвящение себя Богу. А откуда возвращается человек, когда предает себя Богу? Возвращается из страны далекой, как блудный сын, возвращается из греха, из смерти; воскресает духовно, как блудный сын, через покаяние. Каждый человек, исполняющий первую заповедь, возвращает себя Богу из царства лукавства и смерти, из царства дьявольского возвращает себя Богу и Царствию Божию.

А как это происходит? – Жизнью по Евангелию, соблюдением евангельских заповедей. В самом деле, это возвращение к Богу бывает через исполнение заповедей Божиих. Спаситель сказал: Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин.14:23, ср.: Ин.14:21). Это не я сказал, это Божественные слова Господа Иисуса Христа. Когда соблюдаешь заповеди Спасителя, то душу свою переносишь к Нему; передаешь Ему себя самого; будь всегда ревностным в исполнении этих заповедей. Святой Иоанн Богослов, названный апостолом любви, говорит: Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его (1Ин.5:3). Это свидетельство того, что любишь Бога, если заповеди Его соблюдаешь... Не лги, что любишь Бога, если творишь мерзость и злобу. Ты лжешь самому себе, обманываешь себя.

Что такое человеколюбие? Спасти Божий образ от того, что не от Бога, против Бога, а таковы – порок, грех, смерть и дьявол. Освободить человека от самого большого врага – дьявола, смерти. Такое человеколюбие проявил Господь Христос. А какое человеколюбие требуется от самого человека? – Вот какое: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф.22:39). Это ответ на вопрос: что такое человеколюбие, как мы с тобой должны относиться к людям? Это непогрешимый закон Божий: после Бога – человек; после любви Божией, любви Христовой – любовь к человеку; после боголюбия – человеколюбие. Любовь к человеку действует тогда, когда освобождает его от самого грозного противника – греха и смерти. Это Христова любовь к человеку – освобождение от смерти. Вторая заповедь гласит: Возлюби ближнего твоего, как самого себя. Когда мы любим человека, когда его истинно любим? – Тогда, когда спасаем его от его греха, от ада... Это настоящая любовь к человеку. Ты лжешь себе, если думаешь, что любишь человека, но угождаешь его греху, его страстям: тогда ты любишь его смерть, а не его самого. Лишь когда любишь человека во Христе: всей душой своей, всей силой своей, – только тогда ты его истинно любишь.

Вопрос: а любовь родителей к детям? А любовь супругов? А любовь человека к отечеству? Разве это не любовь? – Мы это называем любовью, но любовь ли это? Все это не любовь, если Христос не есть та сила, которой мы любим. Если отец не любит детей Христовой любовью, если их не воспитывает в добре, если их не наставляет на добрый путь, чтобы они спаслись от греха, а только их обхаживает и балует, то он их ненавидит, убивает. И если супруги любят друг друга только телесно, то они – убийцы друг друга. Такова и всякая другая земная, плотская любовь.

Когда мы проникнемся любовью к человеку, имея посредником Господа, тогда любовь обретает вечность и бессмертие, тогда это христолюбие. – Если имеешь друга и думаешь, что любишь его, однако потакаешь ему во грехе, то ты становишься его убийцей. И если желаешь любить его, то скажи ему: «Друг, тот грех твой, говорю тебе, убивает тебя, отторгает тебя от Бога». Если этого не сделаешь, то ты – убийца. Лжешь себе...

Вторая заповедь подобна первой. Только когда душа вся во Христе, обрати ее к человеку и знай, что будешь любить его вечной любовью... Без этого твоя любовь ложна и убийственна... Только христолюбие – сущность и источник истинной любви. Если человек не любит Господа Христа, то не может любить никого... – Это дивное и страшное благовестие. Дивное, ибо человека возносит на небо, в вечность. Страшное, ибо если его не соблюдаем, то любим бога ненависти – дьявола. Бог – это любовь, дьявол – это ненависть. Вот тогда в чьих ты объятиях. Тогда – ужасно быть человеком, ибо он себя преображает в дьявола. Сегодня Европа гудит от так называемой «любви к человеку»... И что же мы видим? Что натворили без Христа, без Христовой любви: резня, войны, столкновения, уничтожения. Что представляет собой сегодняшняя Европа без Христа? Ведь дьявол, бог ненависти, не дает, чтобы люди, восставшие против Христа, возлюбили друг друга. Клевещут таковые и на себя, и на человека, ибо не любят человека.

А мы, христиане, знаем это благовестие, закон неба и земли, закон Ангелов и человеков: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Вот на этом утверждается весь закон, от этого зависит все на небе и на земле. – А ты не хочешь испытать себя, соблюдаешь ли ты эти заповеди? Кому ты тогда служишь? Я и ты, кому мы тогда служим?

Некий человек пришел к одному подвижнику и попросил его прочитать нечто из Священного Писания. Тот прочел ему именно эти две заповеди. Когда человек услышал их, то сказал подвижнику: «Когда это исполню, приду к тебе опять», – и ушел от него. Прошел год – его нет; прошло два, три года, десять, пятнадцать лет, и только тогда вновь пришел тот человек и сказал: «Вот я, святый отче». – «Где ты был до сих пор?» – спрашивает его подвижник. «Пробовал исполнить те две заповеди, и вот – пятнадцать лет упражняюсь и, по молитвам твоим, нечто, нечто исполнил». Вот что значит Евангелие Господа Христа, когда человек хочет его исполнить. Он силен его исполнить только тогда, когда всем сердцем идет за Господом Христом. Как мы идем за Господом Христом? – Прежде всего верою. Да вселится Христос верою... в сердца ваши – говорит святой апостол Павел (Еф.3:17). И Он вселяется через каждую святую добродетель... Мы первые вселяем любовью – этой святой добродетелью – душу свою в Него, в Его добро, и тогда Он вселяется в нас.

Кто такие святые? Святые те, кто исполнил эти две заповеди: любви к Богу и к человеку; эти две добродетели – христолюбие и человеколюбие. Все они стяжали эти две добродетели. Они их имели в себе, и ничто им больше не требовалось.

Наука Евангелия Христова: нет любви к человеку без любви к Богу. Только любовь к Богу дает силы любить и человека, любить его и во грехе его, но ненавидеть грех. Это и есть наука Евангелия, и христианин есть тот, кто исполняет эти две заповеди. В сих двух заповедях заключено все Евангелие. Спросим себя, насколько мы соблюли эти две заповеди Господа Иисуса Христа. Где сердце наше? Спроси себя, соблюл ли ты эти заповеди сегодня? И если нет, то скажи себе: значит, сегодня я не был христианином. Господи, дай мне силы быть христианином завтра, чтобы всей силой любить Тебя, Господа Бога моего, и брата моего.

Служа Господу, любя Господа Иисуса Христа, человек не может не любить людей. Не люби грех человека, но люби самого человека, молись за него, чтобы грех его был изглажен и сам он спасен от греха. Это истинная любовь. Нет другой любви. Человек – это образ Божий: Бог есть любовь, и человек есть любовь. Ты – христианин, если содержишь эти две истины и живешь по ним. Скажи себе: я – образ Божий, Бог любит, и я должен любить. – Это Евангелие Господа Иисуса Христа и для Ангелов, и для людей, и для неба, и для земли – единственная Благая весть во всей вселенной.

Поэтому будем стараться днем и ночью исполнять эти две заповеди, чтобы с помощью Божией спасти себя от дьявола, греха и смерти и стяжать любовь ко Господу Иисусу Христу и веру в Него, ибо христообразная любовь живет и действует верою, молитвою, милосердием, каждой святой добродетелью. Любовь ко Господу Христу есть содержание и осуществление и исполнение обеих этих заповедей. Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

Проповедь в день Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна127

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня – малая Великая Пятница, вторая Великая Пятница. Ибо сегодня принял смерть наибольший из всех рожденных женами – святой Предтеча и Креститель Господень Иоанн. В Великую Пятницу люди убили Бога, распяли Бога. В день сегодняшнего святого великого праздника люди убили наибольшего из людей. Наибольшего – это говорю не я. Чего стоят мои похвалы великому и славному Предтече Господню, которого уста Господни восхвалили более, чем кого-либо из людей, более, чем кого-либо из апостолов, из Ангелов, из пророков, из праведников, из мудрецов. Ибо уста Господни изрекли о нем: Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя (Мф.11:11). Нет большей похвалы во всей вселенной.

И потому сегодняшний день – малая Великая Пятница. Смотри, безумные люди убивают величайшего между праведниками. Он мешает им? Да, мешает развратному царю Ироду и распутной Иродиаде. Правда Божия и Истина Божия мешают беззаконникам, мешают убогим грешникам, мешают всем, одурманенным разными страстями. Смотри, разве и сегодня христоборцы не кричат: «Распни, распни его!» Разве и сегодня христоборцы не требуют главы Иисуса из Назарета? Его главы требуют, а тем более главы Иоанна Крестителя.

Что это? Неужели этот мир превратился в сумасшедший дом? Люди не хотят Бога, не хотят наибольшего Праведника в этом мире. Кого вы хотите? Кого желаете? Кем вы замените Христа? Кем замените святого Иоанна Крестителя? Собою?! О, моль! О, букашки смертные! Да, люди, когда обезумеют от гордости, когда от самолюбия лишатся рассудка, тогда им Бог не нужен, тогда не нужна им правда Божия. Они себя провозглашают богами. Они свое мелкое, лживое подобие истины выставляют истиной великой и спасительной. Они свои мелкие, земные, тленные подобия правды провозглашают самой великой правдой; Христова, мол, Правда не нужна нам, Божией Правды мы не хотим. Да, люди, ослепленные умом, ослепленные душой, не видят и не хотят видеть того, что в этом мире человек, истинный человек, не может прожить без Бога. Почему? Потому что мир сей полон иродов, полон фарисеев. Ироды требуют главы Иоанна Крестителя, ироды требуют главы всех праведников земли, а фарисеи, лживые книжники, лживые мудрецы мира сего, требуют смерти Богочеловека Христа.

Да, сегодняшний праздник – это вторая Великая Пятница. Почему? Потому что нет больших преступлений, нежели совершенное в день Великой Пятницы и совершенное ныне, когда Ирод погубил наибольшего среди рожденных женами. Почему Спаситель так возвеличил святого великого Иоанна Крестителя, как никого из людей? Почему? Потому, братия, что святой Предтеча в себе, в лице своем, вместил все добродетели неба: все добродетели всех пророков, всех апостолов, всех мучеников, всех Ангелов небесных, всех исповедников. Смотри, сегодня мы прославляем предание на смерть, усекновение первого апостола среди святых апостолов, ибо Предтеча Господень первым был послан от Бога, чтобы видеть и возвестить миру Спасителя мира. Намного раньше апостола Петра, раньше апостола Нафанаила, раньше кого бы то ни было, он засвидетельствовал и открыл миру Бога воплотившегося, Господа Иисуса Христа. Первый апостол, узревший Духа Святого, сходившего с неба на Господа Иисуса, когда крестил Его во Иордане, объявляет Его Сыном Божиим и Спасителем мира. Он – и первый Евангелист среди Евангелистов. Он первым явил миру и указал на Носителя всех благих вестей для рода человеческого – на Господа Иисуса Христа.

Сам Господь Иисус Христос – вот Евангелие неба и земли, Евангелие Божие для людей в этом мире. – Вот Агнец Божий, вземлющий на Себя грех мира. Все Евангелие святой Предтеча выразил в нескольких словах.

Взглянув на восток, он всему роду человеческому, от Адама до наших дней, говорил: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Царство Небесное? Вот Оно: Господь Иисус с неба. В Нем – Царство Небесное. Оглянувшись на запад и увидев людей, потопленных грехами и смертью, он и к ним воззвал: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Посмотрел и на север, и на юг – те же люди, все рабы греха, рабы смерти, рабы дьявола. Всем возвестил славное, святое и спасительное Евангелие: люди, покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Такой имеющий великую силу Евангелист!

Когда Господь начал проповедь Своего Евангелия, проповедь с силою, Он положил эти слова в начало и совершение Своего Евангелия: С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное (Мф.4:17). Потому святой Предтеча и есть первый Евангелист между Евангелистами Христовыми.

Сегодня люди ощутили Ангела во плоти, земного Ангела и небесного человека – святого Иоанна Крестителя. Не только ветхозаветный пророк назвал Предтечу Ангелом Господним, но и Сам Господь сказал, что это Ангел, посланный пред Ним, чтобы приготовить Ему путь (см.: Мф.11:10; ср.: Ис.40:3). Не только пророк – сказал Спаситель о Крестителе, – но и больший пророка: Ангел Господень. И его, его люди не хотят, гонят его из этого мира! Итак, святой Предтеча – это поистине первый ангел во плоти, среди будущих многочисленных ангелов во плоти, светильников Божиих, которые на земле жили, как небесные Ангелы: были и на земле Ангелами, и на небе остались людьми Божьими, людьми святыми.

Сегодня мы со славою отмечаем великий праздник первого среди новозаветных пророков. Он объявил людям, что Господь Иисус Христос является миру не только как Спаситель, но и как Освящающий мир, и как Судия мира. В Его руке и секира, и лопата: очистит Господь гумно земное в день Страшного Суда и отделит пшеницу от плевел, праведников от грешников. Все это провидел великий и славный Пророк, Предтеча и Креститель Господень. Потому сегодня и прославляем его как святого новозаветного пророка, убитого злочестивым и преступным царем Иродом.

Святой Предтеча получил свидетельство Господне о том, что он наибольший среди рожденных женами, еще и потому, что он стал первым новозаветным мучеником между всеми святыми мучениками. – Смотри, как пострадал он за правду Божию в этом мире! Пострадал радуяся! В сегодняшнем главном церковном песнопении и молитве к нему говорится, что он, радуясь, пошел на смерть и пострадал, радуясь. И тем самым он стал первым примером и первым вдохновителем всех святых новозаветных мучеников, от первомученика Стефана до сего дня. Все святые мученики идут на смерть, радуясь о Господе Иисусе Христе, идут на смерть, зная, что смерть не может удержать их в своих узах, зная, что смерть – это лишь врата, раскрытые врата в Царство Небесное для их святых душ. Как иначе, братья и сестры, объяснить радость святого великомученика Георгия, когда разрывают его тело, в колесе перемалывают кости, а он восклицает от радости в Господе, ибо зрит Его, зрит Ангелов Божиих, стоящих вокруг Него, и Ангелы останавливают колесо. Смотри, какая радость в этих страшных муках! И святой великомученик встает целым и невредимым перед безбожным царем Диоклетианом. Первым же почувствовал эту святую радость в мученичестве святой Предтеча и Креститель Господень Иоанн.

Сегодня мы также прославляем и первого исповедника Евангельского и христианского, первого исповедника Божия в этом новозаветном мире. Смотри, он бесстрашно, в глаза, говорил и исповедовал истину Божию: царь, не должно тебе иметь жены брата твоего, живого брата. Увел ты жену у брата своего. Все законы неба и земли против тебя, и я, я тебе возвещаю эти законы неба и земли, ибо я на то послан. Царь, не можешь ты иметь жены брата своего. Неустрашим, как бессмертный лев, неустрашим, как Херувим во плоти. Вот, это первый Исповедник Христовой веры, а после него – сонмы, лики славных исповедников Христовых в этом мире: исповедников, свидетельствующих и исповедующих перед всем миром, перед востоком и западом, севером и югом, что Господь Христос – Единый Истинный Бог на небе и на земле. И это вопреки всем гонениям, всей лжи тех, кто силится восставать против Христа в мире сем, вопреки всем ересям, вопреки всем богоборцам, всем гонителям Христа, – неустрашимые всепобедители, бесчисленный их сонм, начиная от святого Предтечи до наших дней. Они свидетельствуют и возвещают всей вселенной сию истину: Христос прежде всего и превыше всего! Он – Единый Истинный Бог. Вы, лже-боги, маски, личины, скверные и отвратительные личины ложных богов, скрывайтесь! Душе человеческой в этом земном мире необходим Истинный Бог. Кто вы, самозванцы! Кто? В могилы, в тысячи смертей вы сами себя увлекаете, и это вы хотите Господа Христа заменить? Как вы нищи, как убоги! Увы, ни над чем так не смеется весь ад, как над вами. Громко смеются над вами демоны, но вы их не слышите, а мы их слышим, – мы, христиане.

Да, святой Креститель – это первый христианский Исповедник, и за ним, как за кормчим, устремились тысячи и тысячи славных исповедников Христовых в этом мире.

Братья мои, великая тайна проходит через этот праздник, подобно тому, как нити простираются по ткани и составляют ее, – великая тайна Божия. Вы слышали из сегодняшнего Святого Евангелия: ученики возвещают Спасителю о том, что Предтеча усечен. Умолкли уста, возвещающие миру Тебя, Господи! (Авва плачет.) Что теперь? Кто мы, по сравнению с Твоим великим Крестителем? Спаситель молчит. И что необычно, Он призывает учеников Своих и удаляется с ними в пустынное место. Что это? Неужели Господь бежит, неужели Он бежит от Ирода? Смотри, Он, Всемилостивый Чудотворец, взирая на несчастную мать-вдовицу, воскрешает ее сына, никому не ведомого, кроме матери и Его Самого. Но вот, Господи, Предтеча Твой лежит мертвый, усеченный, почему Ты его не воскресишь? Ты воскресил дочь начальника синагоги Иаира. Но вот тот, кого Ты нарек наибольшим среди рожденных женами, усечен злодеем-царем. Господи, соблюди правду Твою, защити Твоего первого апостола, Твоего первого мученика, первого евангелиста, первого Ангела во плоти, первого пророка, первого исповедника. Воскреси его! Спаситель молчит, удаляется в пустынное место и молится Богу. Почему, Господи?

Потому, что святой Предтеча должен стать первым апостолом и в аду, в царстве смерти, куда отходили души всех людей от Адама до пришествия Спасителя в этот мир. В этом царстве смерти, называемом адом, т. е. местом непроглядным, где никто никого не видит, мраком, в этом царстве смерти были все, праведники и грешники, все ветхозаветные люди до пришествия Господа Иисуса Христа. Грех ввел смерть в этот земной мир, смерть в среду людей. И царство смерти было единственным обиталищем человеческих душ после их телесной смерти в этом мире. Предтеча должен был стать Предтечей и в аду, в царстве смерти, чтобы и там проповедать душам всех людей: вот, пришел на землю Тот, Кого вы ожидали, Кого вы жаждали увидеть. Вы, все праведники: Моисей, Авраам, Давид, все святые пророки и праведники. Вот Он пришел на землю как человек, как Спаситель и творит такие знамения и чудеса, которых вы, все вы вкупе, не видели никогда. Его взор исцеляет от всех болезней, Его слово воскрешает из всех смертей, Его глас изгоняет бесов из одержимых ими людей. Поистине пришел Спаситель мира на землю, Господь Иисус Христос. И вот, я предшествую Ему, чтобы и вам проповедать эту преблагую весть, эту радостную весть: сойдет Он и сюда к нам. Вскоре сойдет, и вы Его увидите. Вы увидите, какова Его человеческая душа, вся исполненная Богом и блистающая бесконечным светом.

Святой Предтеча явился в царстве смерти и как первый евангелист, чтобы проповедать Евангелие Христово всем душам в царстве смерти. Явился всем им и как первый мученик, чтобы показать, как за Истинного Бога, Господа Иисуса Христа, Спасителя мира, люди радостно пойдут на смерть, пока она не будет побеждена и попрана. Они не будут бояться смерти, ибо будут сильнее ее. Господь дарует победу над телесной смертью Своим Воскресением во плоти. И вошел славный Предтеча в царство смерти как Предтеча всех истинных исповедников Христовых в мире, всех истинных пророков в мире, чтобы возвестить всем душам в царстве смерти: вот, смерть побеждена, бесы попраны, царство смерти будет разрушено, когда Господь явится здесь через короткое время. И вы будете выведены из этого ужаса в небесные радости, в мир горний.

Поэтому Господь и молчал, поэтому и не воскресил наибольшего между рожденных женами, ибо тому надлежало совершить свой апостольский, свой евангельский, свой мученический, свой исповеднический подвиг в аду, в царстве смерти.

Итак, сегодняшний день для нас, христиан, подобен Великой Пятнице. И как для Спасителя после Великой Пятницы наступает Воскресение, так к Предтеча радостно умирает, входит в смерть, ибо видит победу над смертью и знает, что Господь и ему уготовляет вечную жизнь и воскресение из мертвых в день Страшного Суда.

Когда через шесть месяцев Господь был распят, то сошел в преисподнюю, в ад, в царство смерти, со своей человеческой душой. Тело Его лежало во гробе, Он душой Своей, полной Бога, сошел в царство смерти. И каково же было удивление всех человеческих душ в аду, когда они узрели Бога в душе человеческой, как блистает она неизреченным светом, который человеку невозможно вообразить. Кто бы не уверовал в Него, кто, когда Он является в царстве смерти настолько преисполненным Вечной Истины, Вечной Жизни, Вечной Правды. Является как Победитель смерти. И поскольку царство смерти не могло удерживать Бога, Который был в душе Иисусовой, держать Бога в своих руках, то распалось царство смерти от Божества Христова, от Его пресвятой души, в которой был весь Бог. И Господь вывел из царства смерти всех поверивших до того Предтече и уверовавших в Него, Господа Иисуса Христа, что Он воистину Истинный Бог на небе и на земле.

Вывел их Господь и ввел в Царство Небесное. Вот почему Господь Иисус Христос не воскресил святого Иоанна Предтечу и Крестителя.

Мы сегодня, прославляя этого великого и славного первого апостола, первого мученика, первого Евангелиста и Предтечу всех от века истинных христиан, поклоняемся его радостному страданию за Истину Христову и его святому благовестию, святому апостольству, святому мученичеству. Вот уже две тысячи лет тот, который допустил, чтобы его усекнул беззаконный царь, творит бесчисленные чудеса в земном мире, живя в нем рядом с Господом Иисусом Христом. Две тысячи лет он непрестанно чудотворит всем душам, обращающимся к нему с молитвой.

Братья и сестры, когда вы в великой скорби, обратитесь к этому первому апостолу Христову, и он поможет вам во всех ваших тяготах. И если случится какая-либо напасть, то обратитесь к этому первому евангелисту. Какой бы горечью ни была исполнена твоя душа, он усладит ее Христовой благодатью, которую таинственно ниспослет из горнего мира в твою измученную душу. И когда ты в искушениях и ужасах этой земной жизни, то прибегни к нему, святому исповеднику, скажи ему то, что на сердце твоем, излей скорби и нужды душевные и будь уверен: он таинственным, Божественным образом сойдет в душу твою и спасет тебя, и избавит от всех искушений и бед. Но если тебе нужно пострадать за Господа Иисуса Христа в этом мире – на тебя со всех сторон нападают люди, безбожники и христоборцы, хотят тебя поглотить, уничтожить за то, что ты Христов, желают, чтобы умолкли уста твои, говорящие о Христе, – то вспомни тогда о нем, первом мученике, возопий к нему: о, святый мучениче, первый евангельский мучениче Христов, поспеши мне на помощь! Дай мне, чтобы и я умер за Господа Иисуса Христа, оставил тело, как временную одежду, и двинулся в Царство Христово святым мученическим путем! И он умолит Господа, чтобы и ты вошел в лик святых.

Так сегодняшняя малая Великая Пятница превращается для нас в великую воскресную радость. Пятница малая, а воскресение великое – воскресение для всех христиан всех веков. И для нас – и для меня, и для тебя, и для каждого нынешнего христианина – сегодняшняя Великая Пятница в то же время и воскресение, ибо мы славим вечноживого на небесах святого Иоанна, Крестителя Господня, как победил он смерть, причиненную ему Иродом, как возлетел в небесный мир, чтобы быть первым после Богоматери рядом с Господом Иисусом Христом. Вы видели икону, называемую «Деисис», т. е. моление: Господь сидит на престоле славы – Царь Небесный, с правой стороны Его – Пресвятая Богоматерь, а с левой – святой Предтеча. Они молятся Ему за род человеческий.

О, пусть бы его святые молитвы вознеслись и сегодня, и завтра, и всегда, и возносились бы за нас, христиан-сербов, и за всех людей мира сего, чтобы всех Господь привел к покаянию, всех помиловал, всех спас, – чтобы все люди, предводимые славным Предтечей, вечно прославляли Единого Истинного Бога на небе и на земле, Господа Иисуса Христа, Которому подобает честь и слава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Проповедь в день святого Благовещения Пресвятой Богородицы и Входа Господня в Иерусалим128

Вот два праздника – Благовещение Пресвятой Богородицы и Вход Господень в Иерусалим – объясняют нам, кто мы такие есть: что есть человек, кто он и для чего он в этом мире. Господь пришел в мир сей, для чего? – Для того, чтобы смерть превратить в сон. Поймите вы это хорошо. И сегодняшний праздник, Вербное воскресенье, возвещает нам, что Господь на самом деле превратил смерть в сон, из которого Он пробуждает каждого человека.

Что это? Какая это сила пришла в этот мир? Пришел Сам Бог – это единственный ответ, ибо сегодня мы это слышали в Святом Евангелии, где говорится, что и Лазарь, которого Он воскресил из мертвых, был на вечери, и народ собрался, чтобы видеть того, кого Господь воскресил из мертвых, как ото сна. Ибо когда пришла весть, что Лазарь болен и что он уже умер, Спаситель говорит ученикам Своим: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его (Ин.11:11). А ученики в удивлении отвечают: Господи, если уснул, то выздоровеет, ведь каждый человек, засыпающий сном, проснется от него. Тогда Господь им сказал: Лазарь умер. Чего от этого ждать? Люди перед смертью немощны, как мотыльки, как букашки. Чем хвалитесь вы, люди? – Имением, наукой, философией, культурой? Все это мусор. Ты и я – рабы смерти. Каждый человек – раб греха, раб смерти. Может ли человек быть радостным в этом мире? Нет! Человеку, который осознает себя со всей серьезностью, зрит смерть как последнюю станцию своей жизни, – не до ликования в этом мире, не до наслаждений в нем. Все наслаждения – ложь, если и для тебя, и для меня они оканчиваются смертью.

Смотри, Спаситель действительно пришел, и сестры Лазаря предупреждают Его и говорят: Господи! Уже смердит. А Спаситель отвечает Марфе: Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?.. Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин.11:40, 25). И говорит: Отнимите камень, – и когда отняли, то вознес молитву благодарения к Богу и воззвал громким голосом: Лазарь! Иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком (Ин.11:43–44). И этот Лазарь, четыре дня бывший во гробе, четыре дня бывший на том свете, вновь возвратился в свое тело. Для чего? Чтобы истинно показать, что по силе и крепости Господа Иисуса Христа смерть – это сон для Господа. Он пришел, чтобы мучение смерти, ужас смерти удалились от нас, людей, чтобы спасти нас от смерти. Эту победу никто не мог дать людям, никто не смог бы и до сего дня. О, сколько сейчас «спасителей мира» на всех пяти континентах, и кто только не предлагает себя в «спасители мира»? Кто только не обещает рай на земле – а создали ад.

Вы слышали в Святом Евангелии, что первосвященники положили убить не только Господа Иисуса Христа, но и Лазаря, свидетеля воскресения. Народ видит, удивляется и говорит: мы – свидетели, вчера Он вывел его из гроба – и воскрес человек. Что это? Хотят и Лазаря убить, убить свидетеля? – Потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса (Ин.12:11). И это непрестанно происходит в Церкви Христовой вот уже две тысячи лет: противники Креста, противники Христа Господа, стараются убрать из мира всех Его свидетелей, подобных Лазарю, чтобы они не свидетельствовали. Но как вы отмахнетесь от свидетельств святого Василия Острожского, святого Прохора Пчиньского, святого Стефана Дечанского, святого Наума Охридского? Вот в Церкви непрестанно происходят евангельские чудеса, свидетельства о силе воскресшего Господа Иисуса Христа, силе, превращающей смерть в сон, болезнь – в здравие.

Да, Господь Своим Воскресением открыл всем нам путь к воскресению от смерти, к победе над смертью. Поэтому сегодня и поем мы славный и преславный тропарь «Общее воскресение», т. е. то, что Господь накануне Своих страданий делом явил, что все люди воскреснут из мертвых, – после того, как воскреснет Он и уготовит воскресение каждому человеческому существу. Это и есть сила, влекущая ко Господу Христу. Без Христа никому из нас не поможет ни имение, ни наука, ни философия, ни культура, ибо все проходит. А что Он предлагает тебе и мне? – Вечную жизнь, Вечную истину, Вечную правду, Вечную любовь, – то, что никто не может предлагать. И это Он предлагает Церковью через века, поэтому она неуничтожима: не потому, что некий архимандрит Иустин ее охраняет или лик священников, но потому, что Церковь Христова – это Сам Господь Иисус Христос, потому что Его, Бессмертного Бога, никто не может убить, никто не может Ему повредить. А нас, свидетелей Его, пусть отсылают на сотни смертей, – все это для нас сон, сон, сон, из которого Господь пробуждает, когда хочет. Поэтому мы не боимся смерти. Поэтому мы идем на смерть как на победу. Святой Григорий Нисский говорит: «Вы, враги наши, чем вы нам угрожаете? Смертью? Но знайте, смерть за Господа Христа – это наша победа. Когда мы умираем – побеждаем». Умирая за Него, мы побеждаем всех вас и не страшимся: перед нами открыто Царство Небесное, нам уготована Вечная Жизнь, Вечная Истина, Вечная Правда. Что сотворят нам люди?

И сегодняшнее Благовещение поистине осуществилось: Бог стал человеком, чтобы человека исполнить Богом и всем Божественным. Так поется в дивном церковном песнопении: Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом, т.е. Господь пришел в этот мир как Истинный Бог и жил в нем тридцать три с половиной года как человек, чтобы показать нам, какой должна быть жизнь человека в этом мире. Ибо Он, не забудем этого, единственный совершенный и безгрешный Человек. Какова Его жизнь, такой должна быть жизнь каждого христианина, каждого Его последователя, т. е. мы должны стараться и прилагать усилия идти Его стопами и жить Его жизнью.

Сегодняшняя благая весть, изреченная святым Архангелом Гавриилом Пресвятой Богородице – это весть о том, что Она родит Сына, зачнет Его от Духа Святого, и Он спасет людей от греха; от греха – значит от смерти. Ибо кто ввел смерть в этот мир? – Грех, грех. Человек, к сожалению, сыграл в этой жизни ту постыдную роль, что ввел в мир сей и грех, и смерть, и дьявола. Это сделали не звери, не птицы, а человек. И потому человек должен испытывать чувство стыда перед всеми животными, птицами и растениями; пусть стыдится человек и пусть просит прощения у каждой птицы в том, что он ввел в этот мир смерть, ввел ее и в птиц, и в животных, и в растения129. Все тлеет и умирает, доколе? – До воскресения мертвых. Когда Господь будет судить мир и вместо ветхой земли создаст новую, тогда на ней все будет бессмертно. Этого мы не можем и не умеем себе представить, но это благовестие Господа Иисуса Христа.

Мы, христиане, не только смерть, но и грех считаем сном. Нет такого греха, каким бы страшным и ужасным он ни был, который христианин верой в Господа Иисуса Христа не мог бы изгнать из себя, освободить себя от него. Точно также Всемогущий Господь даровал нам Собой и в Церкви Своей еще и то, что и дьявол стал сном. Этот пакостник, это ничтожество становится сном! Так что мы силой Господа Христа побеждаем дьявола везде и всюду и как во всеоружие Божие – во всеоружие Божие! – облекаемся в Господа Христа, как говорит святой апостол Павел. И этим всеоружием Божиим мы побеждаем дьявола во всех бранях. А что такое это наше оружие? – Вера в Господа Иисуса Христа, Который воплотился: Бог стал человеком, жил на земле, Своим Воскресением, Своими Страданиями, Своим Преображением и Своим Вознесением спас людей от греха, смерти и диавола, т.е. предложил им спасение. Спаситель никому не навязывает спасения, никого не заставляет идти за Собой; если кто хочет идти за Мною, пусть идет, – так говорит Спаситель.

Итак, мы, христиане, имеем в себе и вокруг себя, в Церкви Божией, бесчисленный сонм свидетелей, которые ясно, непрестанно и неумолчно свидетельствуют, что Господь Иисус Христос, основав Церковь, преподав нам Святые Таинства и святые добродетели, преобразил грех, смерть и дьявола в сон и что Им мы побеждаем все те доселе и до некоего времени страшные силы, побеждавшие весь мир.

Итак, два сегодняшних благовестия, благовестия святых праздников Благовещения Пресвятой Богородицы и Входа Господня в Иерусалим, вещают нам всю тайну нашей человеческой жизни, всю цель нашей жизни: для чего мы живем и для чего нужно жить. Жить нужно для вечной жизни, для победы над смертью, в силу чего достигаем мы вечной жизни. Чем? – Живя по Вечной Истине Христова Евангелия. Еще чем? – Евангельской любовью. Еще чем? – Милосердием, смирением, кротостью, благостью и всеми святыми добродетелями. Каждая из святых добродетелей – это оружие Божие, данное тебе и мне для победы над тем самым страшным, отторгающим нас от Вечной жизни, отнимающим у нас Вечную истину и Вечную правду. Поэтому мы, христиане, до последнего издыхания своего боремся за свои души. Мы, христиане, верим слову Спасителя, рекшего: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?

Какая польза от того, что Европа, Америка и все континенты стремятся завоевать мир, вселенную, Луну, Марс, звезды? Ведь то, что мы называем Млечным путем, как те же самые ученые утверждают, – это около 200 миллиардов таких же солнечных систем. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? – Да, мы хотим это завоевать. У кого вы отвоевываете Луну? У кого отвоевываете звезды? – У Господа, рассеявшего их, как цветы, по бесконечному пространству. Как нищ европейский человек, бросающийся на небо, как на врага.

Но мы, христиане, жизнью своей вносим в этот мир благовестие. Благовестие о том, что Бог стал человеком и остался в нашем мире, остался в Церкви Своей и подает нам все средства, чтобы мы победили все восстающее на человека, на нас: грех, смерть и дьявола. Силу победы над этим дарует нам Воскресший Господь Иисус Христос, к Воскресению Которого мы спешим и Им хвалимся. Поэтому мы, когда и тысячи смертей устремляются на нас, повторяем с апостолом Павлом его совет и наказ христианам: Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кто больше перестрадал и претерпел, чем апостол Павел? Но сопровождает его по этому миру постоянная радость. Это вера в Господа Иисуса Христа. Это сила той веры. Это свидетельство всех святых и прежде всего – Пресвятой Богоматери, родившей нам Господа.

Родив Господа Иисуса Христа, Она уготовала всем нам спасение. Поэтому праздник Благовещения – Ее праздник, ибо если бы Ее не было, то и Господь не пришел бы в этот мир. Единая Пречистая, единая Всебезгрешная, единая Всесовершенная в роде человеческом, Пресвятая Богоматерь, Она ведет нас, Она руководствует, Она – все и вся для нас, христиан. Она во главе всех святых, которые в Церкви Христовой и через Церковь Христову каждый день, каждую ночь помогают всем нам на тернистом пути через этот мир, крестоносном пути к Царству Небесному, где Она со всеми святыми славит Досточудного Сына Своего, Которого нам родила по бескрайней милости Своей и всечистоте Своей.

Да примет Она в день сегодняшнего праздника все наши молитвы, все воздыхания, все наши видимые и невидимые слезы, да вспомоществует Она каждому человеческому существу, да поможет каждому неверному и заблудшему, чтобы нашел он свой путь в этом мире, чтобы очнулся, чтобы пришел в себя от безумия, чтобы понял, что он только тогда человек, когда верует в Господа Иисуса Христа и живет Его вечной Истиной, вечной Правдой, вечной Любовью. Да путеводит Он нас, молитвами Пресвятой Богородицы и всех святых, из немощи в силу, из смерти в бессмертие, из кратковременной в вечную жизнь. Аминь.

Проповедь на освящении обновленного храма130

И это наше местечко имеет свое небо – этот святой храм. Ибо каждый святой храм – это частица неба на земле. И когда ты в храме, то, смотри, ты уже на небе. Когда земля измучит тебя своим адом, ты поспеши в храм, войди в него, и вот – вошел ты в рай. Если люди досадят тебе своим злом, ты прибегни к храму, припади к Богу, и Он примет тебя под Свою благую и всемогущую защиту. И если случится, что на тебя нападут целые легионы бесов, ты беги в храм – стань среди святых Ангелов, ибо храм всегда полон Ангелов, и Ангелы Божии охранят тебя от всех бесов мира сего. И ничто не сможет тебе повредить. Не забывайте, братья: мы, христиане, сильны Богом. Кто тогда может быть сильнее нас? Никто, никто! Никто из людей, никто из бесов! А без Бога – кто мы, люди, в этом мире? Игрушки греха, игрушки зла, игрушки в руках дьявола. О, брате; о, человече, стоит только какому-либо греху побороть тебя, как дьявол начинает над тобой смеяться. И если он низвергает тебя во многие грехи, то легионы бесов злорадствуют над твоим падением, и смех их разносится во все стороны.

Человек, когда он не с Богом, – всегда игрушка дьявола. И дьявол с ним забавляется: то наполняет душу его нечистыми помыслами, то насаждает в его сердце худые пожелания, то зажигает его язык сквернословием, то склоняет его к клевете, к сплетням, к воровству, к блуду и к любому другому худому делу. И так продолжается до тех пор, пока человек не вспомнит о Боге, не прибегнет к храму Божию и не припадет к Богу. Тогда – тогда он весь на небе, и не могут его достать ни грехи, ни бесы, ни человеческое земное зло. Тогда он огражден Ангелами, огражден Божиими святыми, которые огнем молитв своих попаляют всякое зло, восстающее на него из мира, от людей, от дьявола, из ада.

Знаете ли, братья, какое самое грозное человеческое оружие на земле, оружие непобедимое и всепобеждающее? Молитва! Да, молитва! И еще раз – молитва! Ибо молитвой человек всю свою душу, все свое сердце, всю свою жизнь предает Богу, и Бог становится его защитителем и хранителем. Что могут тогда сделать ему люди, что бесы? Ничего! Ничего! Ничего! Потому нам Господь и заповедует в Своем Евангелии: Непрестанно молитесь.

Почему сегодня так много зла в мире? Потому что люди сложили с себя самое надежное оружие, всепобедное оружие, во всех бранях побеждающее всякое зло, всякий грех, всякого демона. А это оружие и есть молитва. Молитва и пост. Оно – самое надежное, ибо оно – Божие оружие; все им побеждается, ибо сие есть оружие Христово, оружие Единого Истинного Бога на небе и на земле. А Он? – Он вручил это оружие нам, христианам; оно хранится в Церкви и вручается в Церкви. Божественные уста Спасителя открыли всем жителям земли истину, величайшую истину о том, что молитвой и постом изгоняется из людей всякая нечистота, всякий грех, всякое зло, всякий демон.

Когда люди отвергают это Христово оружие, они легко становятся пленниками всякого зла, всякого греха и, увы! – становятся пленниками любого беса. Почему сегодняшняя Европа впала в такую бездну зла, из которой нет выхода? Потому что она отвергла Христа, отвергла Его Святое Евангелие, сбросила с себя Его всепобедное оружие – молитву и пост. Отказалась от всего этого и пытается без Христа решать свои проблемы. И не только без Христа, но и наперекор Христу. А кто ратует против Христа Бога, тот товарищ бесам. И что от него останется в этой брани? – Труп! Труп! Только труп!

А мы, сербы, что сделали с этим всеоружием Христовым? – В большинстве своем мы его также отвергли и слепо бежим вслед за Европой, и потому заблудились мы в дебрях европейских христоборческих стремлений и планов и погрязаем в тине ее зол и грехов. И умирает наша сербская душа в пустыне европейского христоборческого безбожия, ибо она оставила свято-саввское Евангелие Христово, оставила молитву и пост.

Пока мы молились и соблюдали пост, пока мы были вооружены этим всепобедным оружием Христовым, мы, сербы, выходили победителями во всех духовных бранях. Победителями, ведомыми и предводимыми кем? – Самым великим сербским молитвенником и постником – святым Саввой. Ибо в сербском роде святой Савва стал и навсегда остался непобедимым, всепобеждающим победителем во всех духовных бранях, которые вели сербы. Почему? Потому, что он всегда вооружался всепобедным оружием Христовым – молитвой и постом. Он из царских палат убежал на Святую Гору и там молитвой и постом после долгих трудов сподобился благодати праведника, святителя, христоносца, богоносца. И так стал самым великим подвижником, первым бессмертным подвижником сербского народа, сербской истории. И этим всепобедным оружием он вооружил и своего отца-правителя, и своего брата-короля, и весь тот сербский народ, и всех своих святых и славных потомков, которые жили и погибали за Честный Крест и за Христову свободу.

А мы, нынешние сербы? – Мы бросили это оружие святого Саввы; и занедужили наши души всеми европейскими «культурными» болезнями, и началось вымирание сербских душ, чего никогда не знала сербская история. Вымирание душ? – Да! Ибо душа умирает без молитвы и поста. Душу, которая насыщает себя, но не защищает молитвой и постом, легко побеждает всякий грех, всякое зло. А когда сойдутся вместе многие грехи и многие виды лукавства, то они в согласии насылают на нас, сербов, все смерти и хотят погубить нашу душу, отнять у нас Бога, умертвить нашу совесть, превратить наш рай в ад. О, братья мои, евангельская это истина: как только человек отвергает молитву и пост, он оставляет врата своей души настежь открытыми для всякого зла, всякого греха, всякой смерти. Что относится к отдельному человеку, относится и ко всему народу в целом.

Сегодня, слава Богу, мы освятили этот обновленный храм. А для чего храм? – Для молитвы к Богу, для служения Богу в правде и святости истины. В храме, в церкви Христовой, мы молитвой поверяем себя Богу – и Он научает нас Своей вечной Божественной правде, Своей вечной Божественной истине, Своему вечному Божественному благу. И так мы облекаемся во всеоружие Христово: Его Божественной правдой мы препобеждаем всякую земную неправду; Его Божественной истиной мы ограждаем себя от всякой земной лжи; Его Божественным благом попираем всякое земное зло. И чем больше человек молится Богу, тем больше чувствует он себя сильнейшим всякого зла, всякого греха, всякого демона. А это происходит оттого, что через молитву человек все более возрастает во всяком Божием благе, во всякой Божией истине и правде. И во всякой духовной радости. И этой радости, этого блаженства никто не может отнять у него ни на небе, ни на земле. Вспомните, святой Савва говорил и писал: «Для меня молитва есть самое величайшее блаженство на свете».

Поэтому он, а с ним и после него и все святые Неманичи, созидали дома молитвы – святые церкви и монастыри – по всей сербской земле и жертвовали им свои имения. И в этих построенных ими святых церквах и монастырях они оставили нам все, что только есть бессмертного, вечного и божественного в нашей истории, в нашем народе. Смотрите, мы и сегодня гордимся этим перед всем миром как своим бессмертным богатством. Поэтому и для нас, нынешних сербов, имеет силу завещание святого Саввы: воздвигать храмы, служить Истинному Богу, жить ради вечной Истины и Правды Христовой и умирать за них. Ибо кто сербы без Христа Бога, без Православия, кто, кто, кто? – Лишь жуткая вереница трупов и ничего более!

А с Христом Богом кто такие сербы? – Бессмертная нация, бессмертный народ, Божий народ; народ, сильнейший всякой смерти, ибо он сильнее любого греха и демона. А ко Христу Богу кто нас ведет, кто приводит? – Святой Савва, Свято-Саввская Церковь Христова. Отсюда вытекает и сюда стекается все вечное, бессмертное и божественное в сербском роде, в сербском народе.

И вы, братья мои, соплеменники мои, хотите ли быть достойными преемниками и потомками святого Саввы? Тогда – держитесь за этот святой храм, держитесь душой за эту его святую церковь. Когда напасти и мучения нахлынут на тебя, – вот для тебя свято-саввская крепость: укройся в ней, и душа твоя останется целой и здравой и на земле, и на небе. Когда ложь и заблуждения мира сего гнетут твой ум, – вот святая свято-саввская школа: войди в нее и обучайся в ней святой Истине Божией, святой жизни, бессмертной и вечной. Ибо в этом земном мире только Церковь Христова научает нас и только она вводит нас в вечную жизнь через вечную истину и правду. Этим обладает только она, потому только она и может дать. Все другое в мире сем увлекает и ввергает душу в бездны смерти, тления и ада.

Когда вы слышите звон с этой вашей святой церкви, говорите себе: вот, Господь нас зовет к Себе, Господь нас учит, чтобы мы были добрыми, праведными, святыми, бессмертными и вечными! Господь нас зовет на молитву, чтобы с помощью молитвы очистились мы от греха и зла и вооружились вечной истиной и вечным добром, дабы могли выстоять, когда ополчатся на нас напасти, горести и неправды мира сего.

Что? Ты сомневаешься? Да разве Господь Иисус Христос тебя обманет? Разве Он тебя подведет? Прислушайся к тому, что тебе говорят твои святые предки: святой Савва, святые витязи сербские, веками погибавшие за Честный Крест и святую свободу во Христе. Слушай, что тебе заповедует почти что наш современник – молодой воин евангельской правды Христовой, святой иеродиакон Аввакум: вот идет он по белградским улицам, неся на себе кол, на котором турки его уморят, идет, турки неистовствуют вокруг него, а он радостно воспевает:

Серб Христов – радуется смерти! Нет веры лучше христианской!

А ты? Ты боишься смерти? Ты боишься исповедовать свою веру в Господа Иисуса Христа! Значит, не силен ты верой, не силен молитвой: душа твоя усыплена маловерием или неверием! Восстани, спящий душой, воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос, и даст тебе вечную правду, а через нее и вечную жизнь. И тогда ты как бессмертный герой ринешься в битву против всех смертей, нападающих в мире сем на душу твою, и победишь их окончательно и навсегда. Сего ради Господу нашему Иисусу Христу, Единому Истинному Богу на небе и на земле, подобает вечная честь и слава, а на всех вас Его вечное благословение – ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Проповедь на отпевании доброй христианки131

Братья и сестры, пока Господь Иисус Христос не явился в нашем земном мире со Своим Святым Евангелием, мы, люди, не знали ни что такое добро, ни что такое зло, ни что такое истина, ни что такое ложь, ни что такое правда, ни что такое неправда. А что самое главное, мы не знали ни что такое добрый муж (человек), ни что такое добрая жена. Только от Господа Иисуса Христа мы узнали все это: добро – это только то, что приходит от Христа и приводит ко Христу. А что такое добрый муж? – Только Христов муж – добрый муж. Другими словами, только христианин – это поистине добрый муж и истинный муж; и только христианка – это поистине добрая жена и истинная жена. Почему это? – Потому что только Христово добро – нетленно, бессмертно и вечно; только Христова истина – нетленна, бессмертна и вечна; только Христова правда – нетленна, бессмертна и вечна. Поэтому и добро этой усопшей христианки – бессмертно и вечно, поэтому и истина ее – бессмертна и вечна, и правда ее – бессмертна и вечна. Да, вот ее добро, ее истина, ее правда – в детях ее. Это вечно и бессмертно и в ней, и в ее детях.

Поэтому, дорогие братья и сестры, эта добродетельная покойница – пример доброй христианки, а это значит – единственной поистине доброй жены в нашем земном мире. Ибо что такое добрая христианка? – Добрая христианка – это жена, которая денно и нощно воплощает в своей жизни евангельское добро, евангельскую истину, евангельскую правду. Нет такого зла, которое не может она преодолеть своим добром; нет такой лжи, которую не может она развеять своей истиной; нет такой неправды, которой не может она воспротивиться своей правдой. За оскорбление воздает она не оскорблением, а прощением; за зло воздает не злом, а добром; на ненависть отвечает не ненавистью, а любовью. Против всякого человеческого зла она выводит божественное добро – и так всегда одерживает победу Христом.

Каждая мать – мученица, а прежде всего – мать-христианка. Почему? Потому что она день и ночь неустанно печется и страдает о телесном и духовном здравии своих детей. В этой своей непрестанной заботе она каждый день умирает за своих детей. Это истина нашего земного мира – истина, которой удивляются небожители. Ибо если и есть что на земле, чему дивятся Ангелы небесные, так это добрая христианка, добрая мать, добрая жена. Нет ничего более тяжелого и ответственного в нашем земном мире, нежели служение матери-христианки. Почему? Потому что ее главная обязанность – это приготовить детей своих к бессмертию и вечной жизни. Если приготовила она их к этому, то тем самым она и себя приготовила к небесному раю. А если не приготовила, то ее душа низвергнется в преисподнюю, где вечный плач и скрежет зубов. Как добрая мать-христианка приготовляет детей своих к бессмертию и вечной жизни? – Научая и воодушевляя их жить по Христову Евангелию, ибо в Христовом Евангелии все бессмертно и вечно. И сия усопшая истинная христианка трудилась над этим всю жизнь: научала своих детей Евангелию, воодушевляла Евангелием, по Евангелию воспитывала, по Евангелию растила. Вот перед нами истинная воспитательница. Ибо только истинная христианка – истинная воспитательница; в преходящем земном мире христианская мать – единственная истинная воспитательница, ибо детям своим она уготовала бессмертие и вечность. Да, ибо детей своих научила она вечной и бессмертной евангельской истине, вечной и бессмертной евангельской правде, доброте, молитве, кротости, смирению, надежде. А это именно то, что вводит детей в бессмертие и вечность. Такое воспитание поистине вечно, ибо этим и ради этого люди и живут и в этом земном, и в том небесном мире. Разве истиной Христовой не живут и Ангелы на небе, и люди на земле? Разве любовью Христовой и молитвой не живут и святые на небе, и христиане на земле? Дорогие дети дорогой покойницы, храните в себе бессмертие, которое ваша мать насадила в вашей душе! Возращайте его, заботьтесь о нем, ибо только заботой оно стоит и заботой совершенствуется. И все бессмертное в вас выстоит, укрепится, если живете и будете жить по-евангельски, если будете жить евангельским добром, истиной и правдой. А если оставите евангельскую истину, евангельское добро, евангельскую правду, то потеряете бессмертие, которое оставила вам ваша достохвальная мать, и не удостоитесь вы видеть в оном мире блаженную и бессмертную душу своей предивной, достойной всякого подражания матери, когда придет час оставить этот мир.

Эта добрая мать, эта добрая христианка, отходящая ныне в небесный мир, – пример самопожертвования. Смотрите, не умирала ли она каждый день за детей своих, не жертвовала ли собой день и ночь непрестанно, чтобы только было им хорошо, их душе, их бессмертию? И вы, дети, сослужите достойную службу своей незабвенной матери и воздадите ей должное, если каждый день будете воскрешать в душе своей воспоминание о ней, молитвы за нее, и любовь, и почтение.

Нет сомнений, братья и сестры, сейчас Ангелы небесные с радостью встречают эту дивную мать в горнем мире и вводят ее в Царство Небесное, которого да удостоит и нас Всемилостивый Господь молитвами этой усопшей доброй христианки. Аминь.

Рождественские и пасхальные поздравления

Совершенный Бог и совершенный Человек. Христос родися!132

Бог на земле родился, родился как человек: совершенный Бог и совершенный Человек – единый Богочеловек. И навсегда остался Богочеловеком на земле и на небе. Вот Богочеловек – это первый совершенный Человек на земле. Совершенный Человек? – Да, ибо только в Богочеловеке человек без греха, без лукавства, без смерти, весь исполнен Богом, а тем самым и всеми Божественными совершенствами. Богочеловек самым убедительным образом явил и засвидетельствовал следующее: человек – только тогда истинный человек, когда полностью соединен с Богом, весь, во всем и по всему живет с Богом: Богом мыслит, Богом чувствует, Богом действует, Богом творит добрые дела, Богом входит в бессмертие и вечность. Человек – лишь Богом человек, истинный человек, совершенный человек, человек, в котором обитает вся полнота Божества. Расчленим эту основную евангельскую, Богочеловеческую истину о человеке. Душа человеческая? Только как Бого-душа в Богочеловеке она становится и навсегда остается безгрешной, бессмертной, богообразной, святой, совершенной, вечной. Ум человеческий? Только как Бого-ум в Богочеловеке ум становится и навсегда остается безгрешным, бессмертным, богообразным, святым, совершенным, вечным. Сердце человеческое? Только как Богосердце в Богочеловеке оно становится и навсегда остается безгрешным, бессмертным, богообразным, святым, совершенным, вечным. Совесть человеческая? Только как Бого-совесть в Богочеловеке она становится и навсегда остается безгрешной, бессмертной, богообразной, святой, совершенной, вечной. Воля человеческая? Только как Бого-воля в Богочеловеке воля наша становится и навсегда остается безгрешной, бессмертной, богообразной, святой, совершенной, вечной. Тело человеческое? Только как Бого-тело в Богочеловеке тело становится и навсегда остается безгрешным, бессмертным, богообразным, святым, совершенным, вечным. Жизнь человеческая? Только как Бого-жизнь в Богочеловеке жизнь наша становится и навсегда остается безгрешной, бессмертной, богообразной, святой, совершенной, вечной.

Все, что есть человек, все человеческое совершенно живет, трудится, мыслит, чувствует, становится истинно-человеческим, входит в бессмертие и вечность, сопричащается Богу, обоживается, – только в Богочеловеке и Богочеловеком. Человек только Богочеловеком Христом являет собой божественное величие и наибольшую ценность после Бога на небе и на земле. Ради этого Бог и стал человеком и на всю вечность остался Богочеловеком. С Богочеловеком Христом все Божие стало человеческим, людским, нашим, чтобы каждый из нас в отдельности и все мы вместе, вкупе, в Богочеловеческом Теле Христовом – Церкви – стали богочеловеками, пришли в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф.4:12–13).

Поэтому день рождения Богочеловека Господа Иисуса Христа – Рождество Христово – самый великий и самый важный день в истории всего мира, где только движется и живет человек. Воистину – «радость велия»; воистину – единая истинная радость, единая вечная радость человеческого существа на небе и на земле. Богочеловек? – Это всеобщая Истина всего человеческого мира, Истина всего сущего. Богочеловек? – Это самое важное событие во всей человеческой истории, преобразившее все сущее. Богочеловек? – Это самая совершенная Правда во всей вселенной, торжествующая над всем. Богочеловек? – Это преизобилующая Любовь во всей вселенной, присутствующая во всем. Богочеловек? – Это всесильное Благо во всей вселенной, побеждающее все злое. Богочеловек? – Это самый важный Человек во всей вселенной, всеобъемлющий Человек. Богочеловек? – Это Единый Истинный Бог, Бог вездесущий, превознесенный над всеми богами.

Поэтому праздник Рождества Христова – это наша единственная вечная Радость, Радость всего сущего, Радость всех радостей, Радость над всеми радостями. Поэтому вновь и вновь: Христос родился! Богочеловек родился! Спаситель наш родился! Спасение наше родилось! Освящение наше родилось! Обожение наше родилось! Обогочеловечение наше родилось!

Бог вошел в недра человеческой жизни133

Христос родися!

Воистину Бог как человек на земле родился! Для чего? – Чтобы мы получили жизнь через Него (1Ин.4:9). Ибо без Богочеловека Господа Иисуса Христа жизнь человеческая – целиком и полностью самоубийственная бессмыслица, смерть, поистине самая явная и самая ужасная бессмыслица на земле. Наполнить смерть смыслом – это значит придать смысл жизни во всех ее глубинах, высотах, бесконечностях. А совершает это только всечеловеколюбивый Господь, Который по безмерной любви становится человеком и навсегда остается Богочеловеком в человеческом мире. Жизнь человеческая только как Бого-жизнь, жизнь в Боге, приобретает свой вечный смысл. А вне Бога жизнь – это самый нелепый абсурд, преисполненный обиды и горечи. Твоя жизнь, человек, только в Боге обретает свой единственно разумный, единственно логосный, единственно логический смысл. И мысль твоя, брат, твоя человеческая мысль обретает свой божественный и бессмертный смысл только в Боге, только как Бого-мысль. Мысль человеческая только в Богочеловеке Господе Иисусе Христе становится Бого-мыслью. Также и чувства твои, человек, только в Боге находят свой божественный, свой бессмертный смысл. Без этого твои чувства – это твой самый безжалостный мучитель, постоянно распинающий тебя на вечном кресте, после которого нет воскресения. А совесть? Откуда этот свирепый незнакомец в нас, людях? И она только как Бого-совесть приемлет свой божественный и вечный смысл. Без этого и совесть человеческая – это свирепая и жуткая бессмыслица. А смерть моя, и твоя, и всех людей вообще не есть ли самое жестокое мучение для человеческого существа во всей вселенной? Да, это истинно так. Но и она только как смерть Богочеловека обретает свой вечный смысл в Воскресении Богочеловека, Господа Иисуса Христа, ибо Им, только Им, осуществляется победа над смертью и смерть в человеческом мире приобретает смысл. Так и все человеческое, весь человек со всеми своими бесчисленными бесконечностями только как благодатный Богочеловек в обогочеловечивающем и всеоживляющем Теле Богочеловека Христа – Церкви – обретает свой божественный, свой вечный, свой богочеловеческий высший смысл.

Воплощением, вочеловечением и о-человечением Своим Бог самым очевидным образом вошел в самую утробу, в недра человеческой жизни, вошел в кровь, в сердце, в центр всего сущего. Вытесненный добровольным человеческим грехом из мира, из тела, из человеческой души Бог воплощением, вочеловечением возвращается в мир, в тело, в душу, Весь становится человеком и, будучи им, трудится для человека, вселяется в мир и среди твари промышляет о твари, освящает тварь, спасает тварь, преображает тварь, обоживает тварь. Воплощение Бога – это самое крупное потрясение и самое промыслительное событие как на земле, так и на небе, ибо здесь осуществилось чудо всех чудес. Если дотоле самым большим чудом было сотворение мира из ничего, то воплощение Бога в человека134, несомненно, превзошло его своей чудесностью. Если при сотворении мира слова Божии облеклись в вещество, то при воплощении Господа нашего Иисуса Христа Сам Бог облекся в тело, в вещество, во плоть. Поэтому воплощение Бога стало промыслительным во всей вселенной: для каждой личности, для каждого существа, для каждой твари.

И ты живи Им – живи Богочеловеком, и исцелишься от всех смертей, от всех грехов, от всех страстей, от всякой бесовщины. Жизнь твоя пусть станет Бого-жизнью. В этом вся твоя небоземная тайна, о человек, как только станешь ты членом Церкви – членом Богочеловеческого Тела Христова. А как жить в Церкви Христовой? – Жить Святыми Таинствами и святыми добродетелями. Поэтому перед Рождеством – пост. Пост как первая добродетель, и с ним всегда молитва. Эти две основные добродетели приводят человека к Богочеловеку и богомудро научают его, как жить Им и в Нем. Что делать с телом, данным тебе от Бога? – Очистить его, освободить его от всякой нечистоты, от всякой страсти, от всякого зла, от всякого демона. А что это значит? – Это значит очистить его от всякого греха, ибо во всяком грехе скрывается дьявол, во всяком грехе действует дьявол наряду с твоей свободной волей. В великом грехе – князь бесовский, в малом – бесенок. И тебе, и мне, и каждому человеку даны все средства победить этих бесов, все страсти, все грехи, все смерти в нас и в окружающем нас мире. На первом месте молитва и пост. Всеистинные уста Всеистинного Господа Иисуса Христа изрекли и эту животворящую истину: Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф.17:21), – род всех видов грехов, всех видов страстей, всех видов бесов.

Рождество пред тобой, предо мной, пред всеми нами, братья и сестры: Бог рождается как человек, «чтобы мы жили Им» и тем самым наполнили Богом и душу, и тело. А этого удобнее всего достигаем молитвою и постом. Они чистят, очищают и тело, и душу, чтобы в них радостно вселился Чудесный и Пресладкий Богомладенец, Господь Иисус, и исполнил Богом всецелое наше человеческое существо, все его бесчисленные бесконечности. Ибо для того и сотворены, человек, и твое тело, и твоя душа, чтобы исполниться Богом и жить Богом в горнем Божием мире. Нашими богоданными учителями в этом являются смиренная молитва и смиренный пост – эти святые и основные евангельские добродетели. Пусть они летят с нами, пусть предваряют нас и всем людям во всей вселенной неумолчно возвещают всеспасительное и всерадостное благовестие: Христос родился! Христос родился! Христос родился!

Христово воскресение – победа над смертью135

Христос воскресе! Воистину воскресе! Свидетель сему – ты, свидетель – я, свидетель – каждый христианин, начиная от святых апостолов и вплоть до Страшного Суда. Ибо только сила Воскресшего Богочеловека Господа Иисуса Христа могла дать, и подает, и всегда будет подавать каждому христианину, от первого до последнего, силу победить все смертное – и самую смерть, все греховное – и самый грех, все дьявольское – и самого дьявола. Ибо только Воскресением Своим Господь всепобедительно явил и засвидетельствовал то, что Его жизнь – Вечная жизнь, Его истина – Вечная Истина, Его любовь – воистину Вечная Любовь, Его благо – Вечное Благо, Его радость – Вечная Радость и что все это Он, по Своему беспримерному человеколюбию, дарует каждому христианину во все времена. При этом нет такого события, не только в Святом Евангелии, но и в истории рода человеческого, которое было бы так убедительно, так неодолимо, так неопровержимо засвидетельствовано, как Воскресение Христово.

Несомненно, во всей своей исторической действительности, исторической мощи и всемогуществе христианство основано на факте Воскресения Христова, а это значит – на присноживой Личности Богочеловека Христа. Об этом свидетельствует вся многовековая и непрестанно чудотворящая история христианства. Ибо если есть такое событие, к которому можно свести все события из жизни Господа Иисуса Христа, святых апостолов и вообще всецелого христианства, то это событие – Воскресение Христово. Точно также если есть такая истина, к которой можно свести все евангельские истины, то эта истина – Воскресение Христово. И еще: если есть такая реальность, к которой можно свести все новозаветные реальности, то эта реальность – Воскресение Христово. И наконец, если есть такое евангельское чудо, к которому можно свести все новозаветные чудеса, то это чудо – Воскресение Христово. Только в свете Воскресения Христова становятся чудесно ясными и Образ Богочеловека Христа, и Его дело спасения людей. Только в Воскресении Христовом обретают полное объяснение все чудеса Христовы, все Его истины, все Его слова, все новозаветные события.

До Своего Воскресения Господь Иисус Христос учил о вечной жизни, а в Воскресении показал, что Он – воистину вечная жизнь. До Своего Воскресения Он учил о воскресении мертвых, а Воскресением явил, что Он – поистине воскресение мертвых. До Своего Воскресения Он учил, что вера в Него переводит из смерти в жизнь, а Воскресением Своим явил, что победил смерть и плененным смертью людям уготовал переход из смерти в бессмертие. Да, да, да: Господь Иисус Христос Воскресением Своим явил и засвидетельствовал, что Он – Единый Истинный Бог, Единый Истинный Богочеловек во всей вселенной.

Без Воскресения Богочеловека нельзя было бы объяснить ни апостольства апостолов, ни мученичества мучеников, ни исповедничества исповедников, ни святительства святителей, ни подвижничества подвижников, ни чудотворения чудотворцев, ни веры верующих, ни любви любящих, ни надежды надеющихся, ни поста постников, ни молитвы молитвенников, ни кротости кротких, ни милости милостивых, ни вообще какого-либо христианского подвига. Если бы Господь не воскрес и как Таковой не исполнил Своих учеников всеживотворящей силой и чудотворной премудростью, кто бы их, бежавших от страха и оставивших своего Учителя, собрал и дал им смелость, силу и мудрость так неустрашимо, с такой силой и рассудительностью проповедовать и исповедовать Воскресшего Господа и с такой радостью идти на смерть за Него? И если бы Воскресший Спаситель не исполнил их Божественной силы и премудрости, как бы они тогда зажгли мир неугасимым огнем новозаветной веры, они – люди простые, некнижные, неученые, бедные? Если вера христианская не есть вера в Воскресшего и поэтому вечно-живого и животворящего Господа Иисуса Христа, кто бы воодушевил мучеников на подвиг мученичества, исповедников на подвиг исповедничества, подвижников на подвиг подвижничества, бессребреников на подвиг бессребреничества, постников на подвиг постничества и вообще любого христианина на любой евангельский подвиг?

Все это истинно и для меня, и для тебя, и для каждого человека, ибо Чудесный и Всесладчайший Господь Иисус Христос, Воскресший Богочеловек – это единственное Существо под небом, Которым человек на земле может победить и смерть, и грех, и дьявола, и стать блаженным и бессмертным в Вечном Царстве Любви Христовой. Поэтому еще и еще бесчисленное множество раз – Христос воскресе!

Люди – это вечные братья, вечные собратья136

Христос воскресе! – Воистину воскресе!

Братья мои бессмертные, собратья мои вечные!

Воистину бессмертные и воистину вечные. Ибо это дар, воскресный дар Воскресшего Господа Иисуса Христа: Им мы все стали бессмертными и вечными. Я бессмертен и вечен для Вас, Вы бессмертны и вечны для меня. Поэтому все наше бессмертно и вечно, имеет бессмертную и вечную значимость. Будем жить как бессмертные и вечные существа! Ради этого человеколюбивый Господь и пришел в наш земной мир, и воскрес, и преподал нам свое вечное Евангелие, и основал Свою вечную Церковь. И этим Он уготовал нам бессмертие и вечную жизнь. Поэтому пусть все у нас будет для Него, Воскресшего и Вечного! А через Него – для нашей бессмертной и вечной жизни.

Всеславным Воскресением Своим Господь соделал нам и воскресение души, и воскресение тела. Воскресение души из греха, ибо грех – смерть души, могила души; воскресение тела из тления, которое через грех овладело человеческим естеством. Ненависть – смерть и могила души; сребролюбие – смерть и могила души; гордость – смерть и могила души; злоба, пересуды, клевета, гнев, похоть, леность, уныние, вообще всякий грех, всякая страсть – это смерть и могила души.

Через все наши нераскаянные грехи и непобежденные страсти – тлеет наша душа, умирает наша совесть, грубеет наш ум.

Христос воскресе! – Для того воскрес, чтобы и мы Его воскресной благодатью, Его воскресной силой воскресили себя из всех смертей наших, из всех наших гробов. И мы это можем, если того возжелаем. Все зависит от меня, от тебя, от нашего личного усилия, от нашей веры и ревности. Восстань, спящий – во грехе, в каком бы то ни было грехе; в страстях, в каких бы то ни было страстях; восстань, ибо грехи усыпили твою душу сном смерти, ибо страсти умертвили твою душу! Восстань и воскресни из мертвых – покаянием! Пробуди себя от смерти – верой, пробуди – молитвой, пробуди – милостыней, пробуди – постом! И – осветит тебя Христос! Несомненно, осветит тебя, если только приступишь к Нему с покаянием, с молитвой, с надеждой, с воздыханиями и слезами! Знай, нет такого греха, нет такой страсти, нет такой смерти, которых не могли бы победить и я, и ты, и все мы: победить силой Воскресшего Господа Иисуса Христа, Единого Победителя всех смертей во всей вселенной.

Когда я, ты, мы воскресим себя из мертвых и станем ходить в новой жизни, тогда Воскресший Господь и паству нашу приведет к новой жизни за нашу веру, за наши молитвы, за наши подвиги, за наши вопли. И на наших глазах сбудется в нас и в братьях наших евангельская истина: древнее прошло, теперь все новое – новый ум и у тебя, и у меня, и у всех нас, новая душа, новое сердце, новая совесть, и в них новые мысли, новые чувства, новые произволения, новая жизнь – все евангельское, все бессмертное, все вечное, все богочеловечное.

Каждый человек – это твой вечный брат, твой бессмертный собрат. Следи за тем, как ты с ним поступаешь! Рассмотри, что мыслишь о нем! Исследуй, что о нем говоришь! Вникни в то, чего ты ему желаешь! Ибо и в вечности тебе придется с ним жить. Поэтому пусть все у нас будет бессмертно и вечно: и наша любовь к человеку, и наше добро, и наша истина, и наша правда. Да не постыдимся в оном мире ни своей любви пред Господом Вечной Любви, ни своего добра пред Господом Вечного Добра, ни своей истины пред Господом Вечной Истины, ни своей правды пред Господом Вечной Правды. Ведь вечный Бог и Господь для того и стал человеком, чтобы все Свое соделать нашим: и Вечную Истину, и Вечную Правду, и Вечную Любовь, и Вечную Жизнь. Словом, святоотеческим словом, Бог стал человеком, чтобы человека соделать богом по благодати. Прежде всего, тебя и меня, брат-сослужитель, священнослужитель Воскресшего Господа Иисуса Христа! Поэтому будь весь Его, каждый день и каждую ночь весь Его: всем сердцем, всею душой, всею мыслью, всею силою. И ты пребудешь таким, если начнешь понуждать себя к святой евангельской молитве, к святой евангельской любви, к святой евангельской правде, к святому евангельскому добру, к святому евангельскому посту, к святому евангельскому милосердию, к святой евангельской жизни. Если же мы не будем этого делать, то расточат нас страсти и похоти мира сего. И тогда с чем мы встретим Господа? С чем, если не со сворой диких зверей наших – нераскаянных грехов и вскормленных страстей. О, брат и сослужитель, вечно наше добро, вечно и наше зло. Потрудимся в этой жизни выбросить из себя всякое зло и утвердить себя в Христовом добре.

Ты – священник? Призвание превыше ангельского и архангельского, но и более ответственное. Каким тебе нужно быть по своей жизни? Как священник ты самый великий богач в земном мире, богаче всех самых богатых. Ибо тебе вверены человеческие души, а каждая из них стоит больше, нежели вся видимая вселенная. Тебе же вверено столько душ! Поэтому твое священническое призвание ответственнее архангельского: ты должен заботиться о каждой вверенной тебе душе, о каждой дать отчет Владыке и Творцу всех богообразных душ, вверенных тебе на хранение, на освящение, на обожение, на спасение. Пусть все твое возводит к небу: сперва тебя, а вместе с тобой и вслед за тобой – и всех твоих прихожан. А впереди них твою семью, «домашнюю твою церковь». Вспомните исключительно страшные слова благого Господа: Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской (Мф.18:6).

Кто-то из святых сказал: «Никто не спасается сам», т. е., спасая себя от греха и лукавства, человек тем самым вспомоществует и спасению своих ближних. Ибо все люди составляют одну духовную семью, одно духовное тело. Хотел ли ты того или нет, ты самой своей жизнью и воздвигаешь людей вокруг тебя, и низвергаешь их: воздвигаешь их, привлекаешь их к себе каждой своей добродетелью, однако каждым своим грехом низвергаешь их в ад. А из вечного благовестия Спасителя исходит трогательное вечное благовестие: Братия, если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак.5:19–20).

Святые братья и святые собратья, вера наша – вера вечной радости, ибо она через победу над каждой смертью приводит нас в объятия Воскресшего Господа Иисуса Христа. Имейте эту веру, насаждайте и возращайте ее сначала в себе, затем и в своих ближних.

Любовь наша – любовь вечной радости, ибо она божественная, святая, вечная, ибо нас верой, молитвой, постом, милостыней, смирением, незлобием, истиной, правдой, надеждой, терпением – приводит в вечное царство любви Христовой, где люди и Ангелы как братья живут в объятиях вечной радости.

Молитва наша наполнена вечной радостью, и пост наш преисполнен вечной радости, и милосердие наше, и истина наша, и правда наша, и страдание наше, – все это преисполнено вечной радостью, ибо все это приводит нас в объятия воистину Единого Человеколюбца: чудесного и чудотворящего Господа нашего Иисуса Христа, чтобы мы с Ним вечно царствовали на небе, если Он предварительно воцарится в душах наших на земле через Святые Таинства и святые добродетели.

Христос воскресе! И все Его стало нашим, лично моим и лично твоим: нашей верой в Него, нашей любовью к Нему, нашей молитвой к Нему, нашей жизнью в Нем и ради Него. Ему Воскресшему, Ему Всепобеждающему, Ему – единственной нашей Вечной Радости, единственной нашей Вечной Истине, единственной нашей Вечной Жизни, единственному нашему Вечному Блаженству, единственной нашей Вечной Надежде, единственной нашей вечной Любви – предаем со всеми святыми всю свою жизнь, все свое бессмертие, всю свою вечность. Аминь! Аминь! Аминь!

Из статей

Внутренняя миссия нашей Церкви. (Осуществление Православия)137

Тяжело, неимоверно тяжело в узкую человеческую душу и в еще более узкое человеческое тело вместить, втиснуть бесконечную, вечную жизнь. Заключенные как бы в стенах жители этой земли подозрительно относятся ко всему потустороннему. Заключенные во время и пространство, они не терпят, вероятно по инерции, чтобы нечто над-временное и над-пространственное, нечто потустороннее и вечное разорвало эту оболочку, проникло в их среду. Они это считают нападением, на которое отвечают войной. Разъедаемый молью времени человек не любит вмешательства вечности в эту жизнь и трудно привыкает к нему. Чаще всего он считает это насилием и непростительной неучтивостью. Иногда он сурово бунтует против вечности, так как выглядит слишком малым, крошечным по сравнению с ней. Неоднократно восстает на нее и доходит до дикой ненависти, потому что понимает ее слишком по-человечески, по-земному, мысля о ней разумом мира сего. Вросший телом в материю, прикованный тяжестью ко времени и пространству, отринутый духом от вечности, житель земли не любит тягостных для него восхождений в потустороннее и вечное. Пропасть, зияющая между временем и вечностью, для него непреодолима; ему недостает силы и крепости. Окруженный смертью со всех сторон, человек с усмешкой относится к тем, кто говорит: человек – бессмертен и вечен. Чем бессмертен? Смертным ли телом? Чем вечен? Немощным ли духом?

Чтобы быть бессмертным, человек должен в центре своего самоощущения чувствовать себя бессмертным; чтобы быть вечным, он должен в центре своего самосознания сознавать себя вечным. Без этого и бессмертие, и вечность – это лишь навязанные предположения. Если человек когда и имел это чувство бессмертия и это сознание вечности, то это было так давно, что атрофировалось под осадком смерти. Несомненно, атрофировалось: об этом свидетельствует вся таинственная структура человеческого существа. Все мучение наше сводится к этому вопросу: как оживить это атрофированное чувство; как воскресить это атрофированное сознание? Не могут этого сделать люди, не могут и трансцендентные боги. Это может сделать только Бог, Который Себя, бессмертного, воплотил в человеческое самоощущение и Себя, вечного, воплотил в человеческое самосознание. Это соделал Христос, воплотившись в человека и став Богочеловеком. Только в Нем человек действительно ощутил себя бессмертным, осознал себя вечным. Богочеловек в Лице Своем преодолел пропасть между временем и вечностью и восстановил между ними связь. Отсюда, только тот человек действительно чувствует себя бессмертным и действительно сознает себя вечным, который органически соединился с Личностью Богочеловека Христа, с Его Телом, с Церковью. Поэтому для человека и человечества Личность Христа стала единственным переходом и путем из времени в вечность. Поэтому в Церкви, в Православной Церкви, Личность Богочеловека Христа стала и осталась единственным путем и путевождем из времени в вечность, из самоощущения смертности в самоощущение бессмертия, из самосознания временности и тленности в самосознание вечности и нетления.

Вечноживая Личность Богочеловека Христа и есть в самой сущности Церковь. Церковь – это всегда Личность, причем Богочеловеческая Личность, Богочеловеческий Дух и Тело. Сущность Церкви, жизнь Церкви, цель, дух, учение, пути – даны в досточудной Личности Богочеловека Христа. Отсюда и миссия Церкви заключается в том, чтобы всех своих верных органически и лично соединить с Личностью Христовой чтобы их самоощущение соделать Христо-ощущением и их самосознание – Христо-сознанием, чтобы их жизнь была жизнью во Христе, чтобы их личность была личностью во Христе, чтобы в них жили не они, а Христос (см.: Гал.2:20). Миссия Церкви – своих членов возрастить в бессмертие и вечность, соделывая их причастниками Божеского естества (см.: 2Пет.1:4). Еще миссия Церкви состоит в том, чтобы в каждом члене своем возрастить веру в то, что именно бессмертие и вечность – это нормальное состояние человеческой личности, а не временность и смертность, что человек – это странник, шествующий через смертность и временность в бессмертие и вечность.

Церковь – это Богочеловеческая вечность, воплощенная в границах времени и пространства. Она в этом мире, но не от мира сего (Ин.18:36). В этом мире она для того, чтобы воздвигнуть его до мира горнего, откуда и она сама. Она – Вселенская, Соборная, Богочеловеческая, вечная, поэтому хула, непростительная хула на Христа и Духа Святого – делать из нее национальный институт, сужать ее до мелких, преходящих, временных национальных целей. Цель ее над-национальная, вселенская, всечеловеческая: соединить всех людей во Христе – всех, невзирая на национальность, расу, класс. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал.3:28), ибо все и во всем Христос (Кол.3:11).

Пути этого всечеловеческо-богочеловеческого соединения всех людей во Христе сообщаются Церкви в Святых Таинствах и богочеловеческих подвигах. В самом деле, Святое Таинство Евхаристии, Причащения, представляет собой, определяет, составляет Христов путь со-единения всех людей: в нем человек органически соединяется со Христом и со всеми верными. А через личное подвижничество в богочеловеческих подвигах – в вере, молитве, посте, любви, кротости, милосердии – человек утверждает себя в этом единстве, соблюдает себя в этой святыни, сам лично переживая Христа как единство своей личности и как сущность своего единства с прочими членами Святого Тела Христова – Церкви.

Церковь – это Личность Богочеловека Христа, Богочеловеческий организм, а не человеческая организация. Церковь неделима и как Личность Богочеловека, и как Тело Христово. Поэтому в самой основе ошибочно подразделять неделимый Богочеловеческий организм Церкви на мелкие национальные организации. На своем историческом пути многие Поместные Церкви подклонялись под ярмо национализма, под гнет национальных целей. Многие Церкви, и среди них – наша. Церковь устрояла свою жизнь, взирая на народ, хотя естественным является обратное: народ должен устроять свою жизнь, взирая на Церковь. И в нашей Церкви часто допускалась эта ошибка. Но мы знали, что это плевелы нашей церковной жизни, плевелы, которые Господь не выдергивает, а оставляет до жатвы расти вместе с пшеницей (см.: Мф.13:29–30). Мы точно знаем также (Господь нас научил), что эти плевелы – от исконного врага нашего и врага Христова, от дьявола (см.: Мф.13:25–28). Но это наше знание бесполезно, если оно не перейдет в молитву о том, чтобы Господь Иисус Христос сохранил нас в будущем и чтобы мы не стали сеятелями и питателями плевел.

Уже время, уже пошел двенадцатый час, пора нашим отдельным церковным представителям перестать быть исключительно рабами национализма и политики, все равно какой и чьей, и стать первосвященниками и священниками Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Заповеданная Христом и осуществляемая святыми отцами миссия Церкви состоит в следующем: насаждать и возращать в душе народной чувство и сознание того, что каждый член Православной Церкви – личность соборная и вселенская, личность вечная и богочеловечная, что он – Христов, и поэтому – брат всех людей и служитель всех людей и всей твари. Это поставленная Христом цель Церкви, и всякая другая цель не от Христа, а от антихриста. Чтобы быть Христовой, Соборной и Вселенской, наша Поместная Церковь должна непрестанно осуществлять эту цель в нашем народе. Какими средствами может она осуществлять эту богочеловеческую цель? – Никакими иными, как только богочеловеческими, ибо богочеловеческая цель может достигаться исключительно богочеловеческими средствами, но никогда не человеческими и никакими другими. В этом Церковь существенно отличается от всего человеческого, земного.

Богочеловеческие средства суть не иное что, как богочеловеческие подвиги. Их с успехом могут проходить только богочеловеческие, христоносные подвижники. Богочеловеческие подвиги находятся между собой в органической связи: один зарождается в другом, один другой дополняет. Первый среди всех подвигов – подвиг веры. Через него нужно пронести народную душу, предать ее Христу без всякого сомнения и компромисса, углубить ее до богочеловеческих глубин, расширить ее до богочеловеческих широт, возвысить ее до богочеловеческих высот. Нужно выработать в народе чувство того, что Христова вера – подвиг над-национальный, вселенский, троичный и что веровать во Христа – значит служить Христу и только Христу через всю свою жизнь.

Второй подвиг – богочеловеческий подвиг молитвы и поста. Этот подвиг необходимо сделать правилом жизни нашего православного народа, сделать его душой души народной, ибо молитва и пост – всемогущие, данные Самим Христом средства очищения от всякой нечистоты не только личности, но и общества, и народа, и человечества, средства очищения нашей народной души от нашей скверны и от наших грехов (см.: Мф.17:19–21; Лк.9:17–29). Нужно омолитвить душу народную православной молитвенностью. Молитва и пост должны быть не только за одного человека, не только за народ, но и за всех и за вся: за друзей и недругов, за наших благодетелей и за наших гонителей и убийц, ибо этим христианин отличается от язычника (см.: Мф.5:44–45).

Третий подвиг – богочеловеческий подвиг любви. Эта любовь не имеет границ, не вопрошает, кто достоин, а кто нет, но любит всех и вся: любит друзей и врагов, любит грешников и преступников, но не любит их грехи и злые дела; она благословляет проклинающих ее, подобно тому как солнце светит и злым, и добрым (см.: Мф.5:45–46). Эту богочеловеческую любовь необходимо возращать в народе, ибо этой соборностью и вселенскостью христианская любовь отличается от всех других видов самозваной и условной любви: фарисейской, гуманистической, альтруистской, национальной, животной. Любовь Христова – это всегда совершенная любовь. Эта любовь достигается молитвой, ибо она – дар Христов. И православное сердце с восхищением молится: Господи Вселюбезный, дай мне любовь Твою за всех и вся.

Четвертый подвиг – богочеловеческий подвиг кротости и смирения. Только кроткий сердцем укрощает бурные и дикие сердца; только смиренный сердцем смиряет гордые и надменные души. Оказывать всякую кротость ко всем человекам (Тит.3:2) – обязанность каждого истинного христианина. Но человек становится истинно кротким и смиренным, когда сердцем сердца своего соделает кроткого и смиренного Господа Иисуса, Который есть един поистине кроток и смирен сердцем (ср.: Мф.11:29). Нужно душу народную укрощать кротостью Христовой, нужно каждого учить молитве: Кроткий Господи, укроти дикую душу мою. Господь смирил Себя самым величайшим смирением: воплотился, стал человеком138. Если ты Христов, то смири себя до червя: воплоти себя в боль всякого болящего, в печаль всякого печального, в страдание всякого страдальца, в мучения каждого животного и птицы. Смири себя ниже всех: будь всем для всех, но Христом, по Христу. Когда ты один, молись: Смиренный Господи, смири меня Твоим смирением.

Пятый подвиг – богочеловеческий подвиг терпения. Терпеть, претерпевать зло, не воздавать злом за зло; всемилостиво прощать обиды, клеветы, раны. Христу свойственно чувствовать себя постоянно как бы распятым в мире, гонимым миром, оплеванным и поруганным. Мир не терпит христоносцев, как не терпел и Христа. В страдании христианин лучше всего шествует к совершенству – этому нужно учить народ. Для православных страдание очистительно. Христианин должен не только радостно переносить страдания, но и всемилостиво прощать тем, которые их нам причиняют, всемилостиво за них молиться Богу, как это делали Господь Иисус Христос и ангелоподобный архидиакон Стефан. Поэтому ты и молись: Долготерпеливый Господи, дай мне долготерпение, великодушие и кротость.

Миссия нашей Церкви: богочеловеческие подвиги соделать правилом народной жизни; душу народную соткать из христианских добродетелей. В этом – спасение души от мира, от всех его душепагубных, людоедских, безбожных движений и организаций. Культурному атеизму и политизированному людоедству современной цивилизации необходимо противопоставить сонм христоносных подвижников, которые будут агнчей кротостью побеждать разъяренные волчьи страсти и голубиным незлобием спасать народную душу от культурного и политического злосмрадия. Подвижничество во имя Христа нужно противопоставить культурному героизму во имя человека, во имя истлевшего и обезображенного европейца, во имя атеизма, во имя цивилизации, во имя антихриста. Поэтому самая главная обязанность нашей Церкви – возращать христоносных подвижников. Правилом ее современности должно быть: идти к христоносным подвижникам – к святым отцам! Подвизаться подвигами святых отцов! Идти вслед подвигов святого Саввы, святого Прохора Пчиньского, святого Гавриила Лесновского, Василия Острожского, диакона Аввакума! Ибо только эти богочеловеческие подвиги из Саввы создали святого Савву, из Прохора – святого Прохора, из Гавриила – святого Гавриила и т. д. И сегодня только эти православные подвиги могут соделать каждую душу святой, только они и могут освятить, привести к святости душу нашего народа. Ибо богочеловеческая цель вечна и неизменна, и средства к ее достижению вечны и неизменны, потому что Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8). В этом различие между всем человеческим и Христовым: человеческое изменяемо и временно, Христово неизменно и вечно. Православие как единственный носитель и хранитель совершенного и пресветлого образа Богочеловека Христа осуществляется исключительно богочеловеческо-православными средствами – подвигами, а не средствами, заимствованными от римо-католицизма и протестантизма, ибо там христианство проникнуто духом гордого европейца, а не смиренного Богочеловека.

Это бремя нашей Церкви облегчено Самим Богом, ибо в народе существует целое подвижническое движение. Это – Богомольческое движение. Через это движение наша народная душа высказывает себя, свои духовные нужды и свои надежды; она устремляется к святым отцам, к православным подвижникам, к подвигам святого Саввы. Это движение представляет собой подвижничество в массе, что и делает его исключительным в истории нашей Церкви. У истинных богомольцев все сводится к личному подвижничеству, особенно к молитве и посту. И в этом, как раз в этом, они – именно Христовы и именно православные, ибо, по заповеди Господа Иисуса Христа, они воплощают Евангелие в этих двух подвигах: в молитве и посте – и убеждены, что всякую нечистоту, всякий скверный помысел, всякое нечистое похотение, всякого нечистого духа можно изгнать из человека только молитвою и постом (Мф.17:21). Богомольческое движение свидетельствует о том, что наш народ сердцем знает Христа и Православие, сердцем знает, что православного человека делает православным. Возрождение это – подвижническое, и потому оно православное, ибо Православие не признает никакого другого возрождения, кроме подвижнического. Официальные представители нашей Церкви должны с подвижническим воодушевлением поддержать это подвижническое движение, направить его в русло подвижничества святоотеческого, чтобы не совратилось оно в пучины ересей и расколов.

Подвижники – это единственные миссионеры Православия; подвижничество – единственная миссионерская школа Православия. Православие – это подвиг и жизнь, поэтому и проповедуется оно только жизнью и подвигом. Воспламенить подвижничество личное и соборное – это должно быть внутренней миссией нашей Церкви в нашем народе. Приходы нужно соделать центрами подвижничества, но сделать это может только пастырь-подвижник. Необходимо усилить молитву и пост, украситься церковным благолепием, ибо оно – главное средство Православия, благодатно действующее на каждого человека, особенно на славянина, и возрождающее его. В связи с этим нужно основать православные братства при каждом приходе, которые бы христолюбием и братолюбием смиренно служили Христу и всем людям, служили кротко, смиренно, жертвуя собой до самозабвения. И служение срастворить с молитвой. Это главное, это необходимо. Но все это предполагает, что наши священники и монахи и сами станут подвижниками, и об этом Господу Богу помолимся.

Основная истина Православия – Богочеловек139

Все истины Православия проистекают из одной истины и сводятся к одной Истине, безграничной и вечной. Эта Истина – Богочеловек Христос. Если вы до конца опытно проследите за какой бы то ни было истиной Православия, то так или иначе обретете ее сердце – Богочеловека Христа. По существу, все истины Православия – это не что иное, как разные проявления одной Истины: Богочеловека Христа. Православие – это Православие Богочеловеком. И ничем другим и никем иным. Отсюда второе имя Православия – Богочеловечество. В нем ничего не бывает по человеку и от человека, но все приходит от Богочеловека и бывает по Богочеловеку. А это значит, основную, вечную истину жизни и мира человек переживает и познает только с помощью Богочеловека, в Богочеловеке. И еще: всецелую истину о человеке, о цели и смысле его бытия человек постигает только через Богочеловека. Без Него и вне Его нет истинного человека, ибо человек истинен только Богочеловеком и в Богочеловеке. Вне Его человек превращается в привидение, в чудовище, в бессмыслицу. И вместо человека вы находите лишь его останки, обломки, прах. Поэтому истинное человечество только в богочеловечестве. И нет другого под небом.

Почему Богочеловек – основная истина Православия? Потому что Он решил все вопросы, мучающие и терзающие человеческий дух: вопрос жизни и смерти, вопрос добра и зла, вопрос земли и неба, вопрос истины и лжи, вопрос любви и ненависти, вопрос правды и неправды. Одним словом – вопрос человека и Бога.

Почему Богочеловек – основная истина Православия? Потому что Своей земной жизнью Он самым явным образом показал, что Он – воплощенная, вочеловечившаяся, вообразованная вечная Истина, вечная Правда, вечная Любовь, вечная Радость, вечная Сила: Все-истина, Все-правда, Все-любовь, Все-радость, Все-сила. Все Божественные совершенства Он свел с неба на землю. И не только свел, но и научил нас им, и преподал нам благодатные силы претворять их в нашу жизнь, в наши мысли, в наши чувства, в наши дела. Отсюда наше призвание – воплотить их в себе и в окружающем нас мире.

Посмотрите на наилучших представителей человеческого рода. Во всех них Богочеловек – это самое лучшее, самое главное, вечное. Ибо Он – святость святых, мученичество мучеников, праведность праведников, апостольство апостолов, доброта добрых, милосердие милосердных, любовь любящих.

Почему Богочеловек – все и вся в Православии? Потому что Он как Един от Святой Троицы – воплощенный Сын Божий, незаменимый и как Бог, и как Утешитель, и как Защититель, и как Учитель, и как Спаситель. Измученный трагичностью земной жизни человек только в Нем, всемилостивом Господе Иисусе Христе, обретает Бога, могущего наполнить страдания истинным смыслом, Утешителя, могущего истинно утешить во всякой скорби и печали, Защитителя, могущего истинно защитить от всякого зла, Спасителя, могущего истинно спасти от смерти и греха, Учителя, могущего истинно научить вечной Истине и Правде.

Богочеловек – все и вся в Православии, ибо Он безмерно возвеличил человека: воздвиг его до Бога, соделал его богом по благодати. И это осуществил, не умаляя человека за счет Бога, а исполняя его всеми Божественными совершенствами. Богочеловек прославил человека как никто другой: Он даровал ему вечную жизнь, вечную Истину, вечную Любовь, вечную Правду, вечную Радость, вечное Благо, вечное Блаженство. И человек в Богочеловеке достиг Божественного величия.

Если основная истина Православия – Богочеловек, то основная истина любого ино-славия – человек или же отдельные крупицы его существа: разум, воля, чувства, душа, тело, вещество. Нет нигде полного человека в инославии; там он весь раздроблен на атомы, на отдельные частички. И это все во славу величия человеческого. Но насколько бессмысленно «искусство ради искусства», настолько бессмыслен и «человек ради человека». Этот путь уводит в самый несчастный пандемониум, где верховный идол – человек. И нет нигде более жалкого идола, нежели этот.

Исходная, изначальная истина Православия: человек не ради человека, а ради Бога. Или еще полнее: ради Богочеловека. Поэтому мы во имя человека остаемся с Богочеловеком. Только в Нем возможна разумность человеческого существа и оправдание его бытия. К этой истине стекаются все тайны неба и земли, все ценности всех миров, о которых человек только может помыслить, все радости всех совершенств, которых может он только достичь. Так или иначе, в Православии Богочеловек – все, и в Нем тогда и человек, а в инославии – только голый человек.

В самом деле, Православие – не что иное, как досточудная Личность Богочеловека Христа, продолженная через все века, продолженная как Церковь. Православие имеет свою печать и свой отличительный признак. Это светлый Образ Богочеловека Иисуса Христа. Все не имеющее этого Образа – неправославно. Неправославно и все не имеющее Богочеловеческой правды, истины, любви, вечности. Неправославно и все стремящееся Евангелие Богочеловека осуществить в этом мире методами мира сего и царства мира сего; это означает рабствование третьему диавольскому искушению.

Быть православным – значит постоянно иметь Богочеловека в душе, Им жить, Им мыслить, Им чувствовать, Им совершать поступки. Другими словами, быть православным – значит быть христоносцем и духоносцем. Человек достигает этого, если в Теле Христовом – Церкви – всецелое свое существо исполнит Богочеловеком Христом без всякого остатка. Поэтому православный человек постоянно распят молитвами между небом и землей, подобно радуге, связующей вершину неба с бездной земли. И тогда как телом он молитвенно ходит по скорбному земному муравейнику, душой пребывает горе, где Христос сидит одесную Бога, ибо жизнь его сокрыта со Христом в Боге (ср.: Кол.3:1–3).

Богочеловек – ось всех миров: от мира атомов до мира Херувимов. И если какое бы то ни было существо отпадет от этой оси, то увлекается в ужас, в мучения, в страдания. Отпал Люцифер и стал сатаной; отторглись Ангелы и стали бесами; отринулся во многом человек и утратил свой человеческий образ. Отпадет ли от нее какая бы то ни было тварь – она неминуемо низвергается в хаос и скорбь. А если отрекается от Богочеловека целый народ, то история его превращается в шествие по аду и его ужасам.

Богочеловек – не только основная истина Православия, но и сила, и всемогущество Православия, ибо только Он спасает человека от смерти, греха и дьявола. Этого никогда не мог, не может и не сможет сделать ни какой бы то ни было человек, ни все человечество в целом. Поражение – вот всегда исход человеческой борьбы со смертью, грехом и дьяволом, если человеком не руководит Богочеловек. Только Богочеловеком Христом человек препобеждает и смерть, и грех, и дьявола. Отсюда смысл человека: исполниться Богочеловеком в Теле Его – в Православной Церкви, преобразиться Им через благодатные подвиги, стать в Нем всемогущим силою Духа Святого, войти в бессмертие, обожиться, стать богочеловеком. Это смысл, истинный смысл и всецелого человеческого рода. Это и радость, единственная радость в этом мире безмерной печали и ядовитой горечи.

Православие – это Православие Богочеловеком. И мы, православные, исповедуя Богочеловека, в Нем исповедуем христообразие человека, божественное происхождение человека, божественное величие человека, а тем самым и божественную значимость и неприкосновенность человеческой личности. Действительно, борьба за Богочеловека – это борьба за человека. Не гуманисты, а люди православной, Богочеловеческой веры и жизни борются за истинного человека, за человека богообразного и христообразного.

Подвижник наших горьких дней140 (В память почившего отца Сретена Вунчича)

В самый день Благовещения Пресвятой Богородицы Господь ниспослал его в этот горький мир. Благую душу разлил Господь в его теле и через первый благой день в кругу дней года ввел его в эту горькую и загадочную жизнь. Это было Божиим знамением и Божиим предсказанием: знамением того, что он будет благ, как тот день, в который родился; предсказанием же того, что будет он благовестником «великой радости». И поистине таким он и был; он, как никто другой из нас, являл «великую радость» – Господа Иисуса Христа. Тихо и благо наш кроткий благовестник проносил эту сладчайшую весть через наше горькое окружение. И тот благовещенский образ жизни, который даровал ему Господь, посылая его в мир в день Благовещения, он светло осуществил. Он полностью оправдал предсказание: в его устах Христова весть воистину была благой вестью. Жизнь его – не только жизнь, но и священное и благодатное житие. Благодать священства пронес он через всю свою личность, через всю свою деятельность: через всю душу и тело, через все мысли и дела – жил он священно и свято. Благодать стала душой его души – и светил он благодатной кротостью и смирением. Слепые духовными, благодатными очами не могли видеть того, что велико пред Господом. И они не заметили его, а кто и заметил – не мог его понять, для него он казался странным и, увы, смешным.

Когда жизнь благодатию Христовой перейдет в священное житие, тогда ее невозможно выразить словами. Всегда остается больше, несравненно больше несказанного, непереданного. Это относится и к житиям святых православных подвижников, и к житию нашего кроткого отца Сретена. Ибо как можно заключить в слова его жизнь, которая Христом срастворилась с вечностью? Его чувство, которое никогда не пребывало во временном и тленном, но всегда было вечным? Его мысль, которая никогда не рабствовала времени, но всегда мыслила о том, что Христово? Кто опишет так тщательно скрываемые его подвиги, кто – кроме его Ангела хранителя? Кто может выразить словами его ночь, полную молитв и слез за всех и за вся?

Он мучился над собой и над миром; он знал, что жизнь православного христианина – это крест и сораспятие Господу Иисусу Христу. Много необходимо было подвигов для того, чтобы жизнь, которая сама по себе есть мучение, стала для него мучением священным, мучением радостным. Плакал он над собой, день и ночь созидая себя Христовыми подвигами. Как только оком Христовым узрел он себя, то не мог над собой не плакать. Стоит только человеку увидеть себя Христом – и не может он не разлиться слезами. Страшна тайна сердца человеческого, ибо «сердце – бездна бесконечная», как говорил богомудрый святой Макарий Великий.

И в измученном христолюбивом сердце отца Сретена Господь открыл главный, основной подвиг – подвиг, вводящий христианина во все другие подвиги: открыл и даровал ему молитву. Он пережил самую главную православную истину: истину о том, что молитва – самое первое дело христианина, ибо она ставит человека в правильное, единственно правильное отношение к Господу Иисусу Христу и к миру. Он опытно познал великую подвижническую истину о том, что молитвою православному христианину должно и жить, и мыслить. Он весь вошел в молитву: вошел и сердцем, и телом, – и сподобился достигнуть молитвенного предстояния пред Господом Иисусом Христом и через это – молитвенного отношения к миру. Силою благодати Божией и его облагодатствованной воли бренное его тело смогло понести великие молитвенные подвиги. Как правило, подвижники свои подвиги скрывают, скрывал их и он. И если Бог открывает нам какой-нибудь из них, то это бывает для нашего назидания. Я знаю один из его подвигов: один год в первую седмицу Великого поста он ничего не вкушал и не пил, а остальные дни этого поста прожил на хлебе и воде. К тому же и молитва его была непрестанной.

Будучи великим молитвенником, наш возлюбленный Богом отец Сретен не мог не быть и великим постником, ибо эти два подвига – молитва и пост – близнецы. Таковыми открыл их Господь Иисус Христос (см.: Мф.17:21; Мк.9:29). Молитвою и постом отец Сретен утончил свою душу до святой чуткости ко всему и до подвижнической преизобилующей любви. С молитвенной кротостью и благодатной нежностью приступал он к каждому. Молитвою стяжал он любовь к людям. Сам голодал, чтобы накормить голодных. Голодал в Афинах, чтобы изряднее помочь своим голодным братьям – русским эмигрантам. Во время голода в Далмации щедрость его была подобна щедрости евангельской вдовицы. У него было огромное число друзей, особенно среди бедняков и нищих. Ходил он почти нагой, но нагих одевал. Об этом знают карловацкие нищие. Немощи немощных, тяготы отягощенных, бремя обремененных брал он на себя с молитвенной любовью. Чем больше он раздавал, тем больших дарований от Господа сподоблялся. Как никто другой почувствовал он, что значит блаженнее давать, нежели принимать141; это блаженство – его блаженство.

Благодать в нем не была напрасной. Ею облагодатствовал он всю свою волю, весь свой ум, все свои мысли, все свои дела, и явил себя рабом Божиим: в терпении многом, в напастях, в бедах, в теснотах, в трудах, во бдении, в посте, в чистоте, в мужестве, в доброте, в Духе Святом, в любви неизмерной; явил себя нищим, но многих обогащающим, ничего не имеющим, но всем обладающим.

Молитвою и постом наш смиренный отец Сретен пробудил себя ко всему, что Христово. Тогда как в духе времени все ищут своего, он непрестанно искал того, что Христово. Он воистину был бессребреником нашего времени. За его бессребреничеством скрывается несказанная красота его христолюбивой души. Из одного подвига он входил в другой. Молитвою и бдением непрестанно возгревал он дар Божий, бывший в нем. Корабль души своей он управил в «необуреваемое пристанище» воли Христовой: все сносил, всему веровал, на все надеялся, все претерпевал как волю Божию. За все благодарил.

Радостно расточил он себя в подвигах: и тело, и душу свою предал в жертву живую, святую, благоугодную Богу; это было его духовным богоносничеством. И в теле своем, и в душе он прославил Бога. Никогда не рабствовал он ни вещам, ни людям, но всегда был рабом Христовым. Он жил и умирал не для себя, а для Господа Иисуса Христа. Как благоухающая свеча, дух и тело его горели любовью к Господу. Не себе он угождал, а Господу, и через Господа – ближним. Сам он не был своим, принадлежал не себе, а Господу Иисусу; проповедовал не себя, а Христа Господа; ничего не знал, кроме Господа Иисуса Христа, и причем распятого. Никогда не уставал он в деле Христовом; много мог в Господе Иисусе Христе, Который исполнял его силой в бренном и болезненном теле так подвижнически служить Господу.

Как Христа ради юродивый, он прямо шел ко Господу Иисусу Христу, не вступая в компромиссы с духом мира сего, который «лежит во зле». Своей подвижнической жизнью он был выразительным борцом против такого мира и такой жизни, особенно в нашей Церкви. Жил он в мире, но был не от мира сего. Взирал не на видимое, а на невидимое, вечное: через грубую оболочку времени усматривал вечность, слушал ее неслышно и зрел незримо. Неустанно воинствовал он за жизнь вечную и поэтому от всего воздерживался, ибо все подвижники воздерживаются от всего (1Кор.9:25). Но в то же время он не превозносился, а думал о себе смиренно; чувство личной безмерной греховности было у него развитым, как у святых. Каждый день его был, по преимуществу, днем апостола Павла, так как этого апостола любил он исключительной любовью. Каждый день его был воплощением какой-либо мысли апостола Павла. Изряднее всего воспитывал он себя апостолом Павлом, жил им, воодушевлял себя им, руководствовался им, все его Послания знал наизусть, причем на греческом; и не только Послания, но и весь Новый Завет. По-апостольски суровым был он к себе и благим к другим, благим и милостивым, и милосердным. Об этом знают те, кто у него исповедовался. Но к стыду нашему, нашлись и такие люди, которые на него и словесно нападали, и письма писали, да сбудутся слова, реченные Господом Христом Своим ученикам: Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! (Лк.6:26). Он был священником, горению и свечению которого радовался каждый добрый человек. Если вы хотели видеть святого наших дней – то могли видеть его в нем.

И его такого – его, несказанно дивного – Господь вдруг взял к Себе. Не потому ли, что с Господом быть ему несравненно лучше, нежели с нами? Должен вам признаться, меня ужасно смутило и опечалило такое безвременное оставление им этого мира. Я не мог проникнуть в промыслительное значение этого скорбного события. Он был так необходим нам, и причем сегодня, особенно сегодня, когда у нас Православие стремительно низводится к мелкому протестантизму и теплохладному рационализму. Он был живым примером православного подвижничества, и оправданием этого подвижничества, и свидетельством тому, что могут православные подвиги соделать из человека двадцатого века. Он был драгоценным бисером в грязи нашей современности, и Господь взял его к Себе из этой грязи. Один богомолец, услышав о его смерти, сказал: «Может быть, он там нужнее, чем здесь». Утешительно ухватиться за эту чудную мысль и добавить: да, оттуда он еще лучше будет видеть все наши страдания и скорби, и беды, .и невзгоды – и день и ночь сможет беспрепятственно молиться за нас Господу. Один наш богомудрый владыка пишет мне: «Смерть о. Сретена – хотя и внезапный удар для нас, оставшихся здесь, – весьма полезна для него. Послана же она, чтобы приносить пользу и другим, т. е. всем вам, его друзьям и приятелям. Нужно еще решительнее и как можно быстрее отрезвляться от опьянения мира сего и все более и более преисполняться (да, и упиваться) Христовым Духом, силою и славою».

Наш христолюбивый отец Сретен жил как подвижник и умер как подвижник. Тихо, без единого сотрясения и судороги, без единого стона и хрипа почил он на молитве. На крыльях молитвы послал он душу свою в горний мир. Видимо, сонмы Ангелов тихо, кротко и неслышно извлекли святую душу его из его тела и отнесли ее к Сладчайшему Господу нашему Иисусу Христу. Вместе с любезным отцом Сретеном отошел ко Господу Иисусу самый лучший и самый даровитый ученик семинарии святого Саввы Димитрий Якшич, кроткий и нежный, благочестивый и мудрый, талантливый и усердный, христолюбивый и человеколюбивый. Это для того, чтобы таинство смерти и жизни было еще более чудесным и еще более непостижимым для нашего плотского ума, дабы мы, оставшиеся до времени в теле, без остатка предали себя подвигам Христовым.

Малая свеча на могиле большого друга142 (Памяти Бранислава Нушича)

Личность – это нечто самое бесконечное на небе и на земле и поэтому самое таинственное. Если Бог хотел загадать загадку, которую нельзя разгадать в рамках человеческого разума, то эта загадка – личность143. Каждому человеку ничто так не близко, как его собственная личность, но при всем этом личность незаключима в человеческие понятия, представления, картины, символы. Человек и ближе всего к самому себе, и дальше всего от себя: ближе всего, ибо чувствует себя как нечто самое непосредственное, данное в себе самом; дальше всего, ибо никак не может охватить все бесконечности своей личности. Поиски конечной тайны личности заводят человеческую мысль в безысходные лабиринты, где она блуждает по страшным тайнам вселенной.

Тайна, обитающая в самом человеке, превосходит все тайны окружающего его мира. Поэтому люди охотно убегают в мир вещей, копошатся в них, зарываются в них, влюбляются в них, обожают их и боготворят – и всех этих своих идолов называют общим именем: культура, цивилизация. Убегая от своей внутренней тайны, люди прибегают к вещам, смешиваются с ними и даже превращаются в них. В этом их главное падение и отпадение от Бога; в этом и сущность их трагедии испокон веков. Вся истина об этом выражена словами Священного Писания: И скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая (Быт.3:8). И это происходит непрестанно: люди скрываются среди вещей, убегая от Бога в самом себе и в окружающем мире.

Но когда человек с ужасом встрепенется, взирая на обожествление вещей, и по-подвижнически заглянет в себя, тогда он найдет в себе такую удивительную, необычную и чудесную тайну, что с радостью разобьет о землю всех своих внешних идолов и решительно пойдет за тайной своей личности как за тем, что стоит больше, чем все вещи мира сего. Такой человек становится мучеником великой и священной тайны. Ради такого мученичества и стоит жить в этом многострадальном мире.

Когда человек искренно мучается священной тайной своей личности, ему даются трепетные минуты прозрения. В эти минуты он достигает и касается конечной глубины своей личности, открывает ее главный источник – логосность. Из этого источника струится живая вода, напояющая человеческое существо бессмертием. В этой логосности и заключается источник неисчерпаемой силы человеческой личности, проявляющейся в многосторонней деятельности человеческого духа.

Логосная, Божественная сила – это конечная основа, первооснова человеческой личности. Как таковая она предшествует и человеческой мысли, и человеческому чувству, и человеческой воле, и поэтому она необъятна и непонятна для человеческой мысли и чувства. К вопросу человеческой личности И ее исконной логосной силы относятся следующие многозначительные слова Спасителя: Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа (Ин.3:8). Это – самая непосредственная действительность и в то же время самая отдаленная. Это – некое далекое подобие Божьего свойства – вездесущести – да и всех других свойств Божиих. Человек стоит изумленный среди них. И в восхищении утопает в бесконечной таинственности Божиих совершенств.

На такие мысли наводит меня размышление о необычной личности моего дорогого друга, покойного Бранислава Нушича. Если бы осмелился я охарактеризовать его в нескольких словах, то эта характеристика гласила бы: Нушич – это добровольный мученик великой и священной тайны, называемой человеком.

Во всем, о чем он писал, он решал проблему человека. С какой бы стороны и в какой бы момент времени мы к нему ни приступили, мы всегда нашли бы его размышляющим о тайне человека. Он переживал человека широко, во многих его оттенках, причем и юмористически, и трагически, потому что во всем его смехе и во всех улыбках проглядывала трагичность как основной тон его творчества.

Человек – это существо смеющееся. Это могло бы быть одним из многих определений человека. Есть ли смеющиеся существа выше или ниже человека? Я бы сказал, что нет. Ангелы не смеются, но пристально смотрят и непрестанно бодрствуют над нашим скорбным миром, лежащим во зле. Животные не смеются, ибо не сознают зла в мире – зла, создающего болезненно-комичные ситуации, над которыми смеется человек: смеется, превозмогая скорбь, смеется с укоризной самому себе, смеется безумно.

Только человек смеется. В этом заключена некая великая тайна. Возможно, жуткая и страшная. Эту тайну человека и раскрывал Нушич. Вам никогда не приходилось думать о смехе? Что такое смех? Здесь есть нечто, уводящее в первозданные и бездонные глубины человеческого существа. Да и в своем чисто физическом выражении смех – это нечто такое, чего не удается объяснить до конца.

Смех, что есть смех как чисто психическое переживание человеческого существа? Какая это тайна человеческого духа? Здесь есть некая космическая загадка. Что только не входит в состав смеха как его компонент! Помните смех Мефистофеля в «Фаусте»? Есть в смехе нечто люциферианское. По всей вероятности, смех так же древен, как и грех...

Необычна философия смеха. Это нам так или иначе, и причем весьма искусно, показывает наш величайший философ смеха – Нушич. Почему человек смеется? Смеется от радости, от печали, от страха, от отчаяния... Одним словом, человек смеется оттого, что он есть существо смеющееся. Нушич талантливо рассуждает о многих мотивах смеха. Если вы о них поразмыслите, то почувствуете, как много тайн ввержено в человека: они растеклись по всему его существу, и никто не может их примирить, собрать, заставить замолчать. Велико творение Божие – человек; и когда он падает, то чувствуется, что падает нечто великое – нечто, чему падать не приличествует; и когда смеется, то по логосным глубинам его существа разливается какая-то космическая печаль. А там, в горнем мире, рыдают Ангелы, взирая на горести мира сего и на людей, погрязших во грехе и – в смехе... И великий человеколюбец Нушич учит: любите человека и в грехе его, и в смехе его...

Вглядываясь в себя и в мистерию окружающего мира, Нушич был трагично серьезным. Помню, с какой редкой серьезностью говорил он о последних тайнах мира и человека. В этом руководствовался он Священным Писанием. Любил его читать, особенно пророка Исаию, святого евангелиста Иоанна, Нагорную проповедь. Это заметно и в его «Риторике». Когда я ему однажды подарил Новый Завет, он сказал мне: «Отец Иустин, не думайте, что у меня нет Библии и что я ее не читаю. Она всегда на моем столе».

Человек с широкой и теплой душой, покойный Нушич исключительно любил Спасителя и веровал в Него. Много раз мы вместе изумлялись истинам Спасителя. Помню, с каким глубоким пониманием говорил он о прологе к Евангелию от Иоанна. Когда я ему по случаю семидесятилетия подарил икону Спасителя, он повел меня в свою спальню и показал икону Спасителя, которая всегда висела над его постелью.

Религиозность Нушича является типично нашей, то есть святосаввско-косовской. Она глаголала из него пламенным языком его рыцарского патриотизма. Надлежит вспомнить его статью о смысле Видовдана (Нушич посвятил эту статью отцу Иустину. – Примеч. ред. оригинала), о Царствии Небесном как главном устремлении нашей народной души и о непреходящей ценности косовской этики. Самый трогательный гимн нашему святосаввско-косовскому патриотизму он пропел в своей эпопее «Тысяча девятьсот пятнадцатый»...

Покойный Нушич исключительно любил и ценил святого Савву. В нем он усматривал самую значительную личность нашей истории и величайшую драгоценность нашего народа. Для него личность святого Саввы была и осталась главной творческой силой нашей народной жизни. Хотя я часто посещал покойного Нушича и подолгу с ним оставался, но никогда не видел, чтобы он вспылил или рассердился. И все-таки однажды это случилось. Речь шла о святом Савве. Некий профессор сравнил одну личность из новейшего времени со святым Саввой. Услышав это, Нушич вскипел, вскочил со стула и повышенным тоном, сердито сказал этому профессору: «Не оскорбляйте святого Савву, не оскорбляйте нашу гордость, никто не может даже близко с ним сравниться, так как он создал и нашу Церковь, и наше государство, и нашу школу, и нашу культуру. Стыдно профессору так говорить!»

Сам вырастая на святосаввско-косовском эпосе и этике, Нушич в этом духе воспитал и своего единственного сына, который во время Мировой войны возложил жизнь свою на алтарь нашего священного патриотизма. Везде и во всем Нушич был непревзойденным патриотом. У него было очень развитое чувство нашей истории, нашей народной души. Как редко кто другой, он чувствовал все ее волнения и изгибы, все ее приливы и отливы. Убеждение его заключалось в следующем: на нашем славном прошлом наше настоящее должно созидать будущее нашего народа. Это он особенно подчеркнул в письме ученицам III класса 5 отделения Второй женской гимназии в Белграде, в ответ на поздравление, которое они ему направили по случаю его семидесятилетия. В этом письме, наряду с прочим, он говорит: «Признательность – это самый благородный цветок, который может произрасти в детской душе, а уважение к прошлому – это самая надежная основа, на которой устрояется будущее».

Это сильное чувство нашей истории, это многогранное вживание Нушича в душу нашего народа придало ему силу в его литературной деятельности взять нечто из всех областей нашей исторической жизни и показать нам нас самих, какими мы были в нашем прошлом, какие мы в настоящем и какими можем быть в нашем будущем.

Можно было бы много писать об этом выдающемся человеке, ныне покойном Браниславе Нушиче. Я сказал только несколько слов. Пусть они будут малой свечой, которую я смиренно и молитвенно зажигаю на могиле своего большого друга в знак искренней любви и глубокого почтения.

Об убийстве144

«Не убий» – это простая и категорическая ветхозаветная заповедь для грубого ветхозаветного человека.

«Не гневайся» – это новозаветная заповедь для нового человека; она уничтожает самое расположение, могущее привести к убийству: гнев, злобу, ярость, свирепость; она в корне посекает зло, убивает самый зародыш зла, самую бациллу убийства; она запрещает гнев, ибо гнев – это болезнь души, которая, если охватит всю душу, может привести к убийству.

Средство от гнева? Кротость, благость, молитва, пост, самоосуждение, – это суть евангельские творческие силы, очищающие и преображающие душу, исполняющие ее святой Божественной любовью; а Божественная евангельская любовь – только она совершенно управляет отношением человека к другим людям, ко всем людям вообще, какими бы они ни были.

Согласно евангельскому, православному пониманию, в земном мире человек – это самая большая значимость после Бога: верховная божественная значимость, верховное божественное величие; душа его стоит больше, нежели весь совокупный физический мир. Почему? – Потому, что она богообразна: в этом богообразии в зародыше, в семени заключены все божественные силы, могущие возрастить человека в совершенное богочеловеческое существо, в бога по благодати, тогда как Господь Иисус Христос есть и остается Единым Богом по естеству. Поэтому над человеческой жизнью верховную и окончательную власть имеет только Бог – Господь Иисус Христос. Сотворив человека богоподобным, Он сотворил его для бессмертия и вечной жизни. Он сошел в человеческий мир и как Богочеловек Своим Божественным Евангелием преподал человеку все святые средства, с помощью которых человек может стяжать эту вечную жизнь. Эти святые средства суть Святые Таинства и святые добродетели; Святые Таинства: Крещение, Миропомазание, Покаяние, Причащение, Брак, Священство, Елеосвящение; святые добродетели: вера, любовь, надежда, молитва, пост, милосердие, кротость, смирение, терпение, прощение, покаяние... Живя Святыми Таинствами и святыми добродетелями, христианин еще здесь на земле чувствует себя бессмертным и вечным. Вечная жизнь для него начинается на земле. Поэтому он не боится смерти, никакой смерти, ибо с каждой смертью он становится еще сильнее Воскресшим Господом Иисусом Христом, Единым Победителем смерти во всей вселенной.

Убить человека значит отнять у него время, данное ему от Бога для того, чтобы он своей земной, временной жизнью стяжал вечную жизнь. Это еще значит: посягнуть на бесценное Божие творение в видимом мире. В конечном счете это означает: посягнуть на Самого Бога, ибо все, что имеет человек – и тело, и душу, – дано ему от Бога. В самом деле, человек – не свой, не принадлежит себе: вы не свои, а Христовы, Божии, и душа, и тело даны вам, чтобы быть живым храмом Живого Бога, чтобы Бог обитал и действовал в них и через них и, таким образом, сделал их способными к принятию Божественного совершенства (см.: 1Кор.6:19–20, 3:23, 4:7). Отсюда ясна и решительна заповедь Христа Бога: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный (Мф.5:48). А отсюда и эта, еще более решительная заповедь: Не делайтесь рабами человеков (1Кор.7:23), ибо вы – Божии. Добровольно служите Богу – это верховная свобода человека: свобода от греха, от смерти, от дьявола. Только тогда и только так человек – истинный человек, полноценный человек, богоподобный человек, и этим он истинно свободен: свободен бессмертной, вечной, святой свободой. Эту свободу от греха, свободу от смерти, свободу от дьявола, может дать и действительно подает только Господь Иисус Христос, единственное человеческое Существо в человеческом мире, по Божеству Своему сильнейшее всякого греха, всякой смерти, всякого беса и самого дьявола; а это значит – и сильнейшее всякого зла (см.: Ин.8:31–47). Отсюда императивная заповедь: Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, у не подвергайтесь опять игу рабства (Гал.5:1).

Итак, убить человека – это грех всех грехов, нет ничего безумнее этого. И еще нечто: каждое убийство есть в то же время и самоубийство, ибо убивающий самим актом убийства совершает самоубийство: убивает в себе душу.

Грешник и грех. Самый горячий вопрос для человеческой совести во все времена: убивать ли грешника за грех?

Этот вопрос испокон веков решали и основатели человеческих религий, и философы, и ученые, и древние писатели, и мудрецы, и простые люди, – и своими бесчисленными ответами еще более запутали его. Единственный, кто дал Божественно совершенный и по-человечески реальный ответ на этот роковой вопрос – это Богочеловек, Господь Иисус Христос. Этот Его ответ, несомненно, означает самый решительный и промыслительный поворот в истории земли и всего человечества.

Этот ответ гласит: не убивать грешника за грех, а спасать грешника от греха; не отождествлять грешника со грехом, а различать грешника и грех; любить грешника – ненавидеть грех; осуждать грех – миловать грешника.

Классический тому пример – это отношение Спасителя к женщине, взятой в прелюбодеянии: Он осуждает ее грех, но не осуждает ее саму; от нее как от богообразного творения Божия, созданного для бессмертия и вечной жизни, Он требует больше не грешить: Иди и впредь не греши (Ин.8:11), – и, таким образом, вести на земле святую евангельскую жизнь, которая приведет ее к бессмертию и вечной жизни в Царстве Небесном.

Спасать грешника от греха, излечивая его от греха, – это Богочеловеческий труд Православной Церкви Христовой через все века. Она, святая лечебница для всякого рода грешников, имеет средства против любого греха, и причем средства святые. Все ее средства имеют Божественное происхождение и исполнены Божественной силы. Это – Святые Таинства и святые добродетели. Врачевание грешников разнообразно и зависит от природы греха и состояния самого грешника. Если грешник пребывает в покаянном смирении, то врачевание всегда успешное. Покаяние – это средство против любого греха, это – «второе крещение». Оно омывает человека от всякого греха. Так Церковь исцеляет и любовью врачует грешника, никогда и никого не убивая за грех. Лечит она и разбойников, и убийц, и блудников, и прелюбодеев, и злодеев, и воров, и ненавистников, и гордецов, и завистников, и клеветников, и сребролюбцев, и самолюбцев, и сладострастников, и грабителей, и насильников, и хищников, и кровопийц, и льстецов, и немилосердых, и всех прочих грешников. Ибо в каждом из них она видит падшее Божие творение, заболевшее Божие чадо; в каждом из них под тиной грехов и зол зрит она неугасимую Божественную искру, которая покаянием может воспламениться и разгореться в солнце новой жизни, бессмертной и вечной.

В Церкви Христовой все средства имеют духовную природу; ее наказания, епитимии, – все духовны и имеют одну всеобъемлющую цель: излечить грешника от греха. Поэтому в святом регистре ее епитимий не существует смертной казни.

Папизм в наивысшей мере – особенно в нравственном плане, ибо прежде того и в догматическом плане – отпал от Христа и восстал против Христа. В средние века он ввел и узаконил антиевангельский принцип и практику – убивать грешника за грех: сжигать еретиков за ересь, чародеев за их чародейство, мыслителей за известные новые идеи – ad majorem Dei gloriam145.

Этот антиевангельский новый принцип заимствовали у папизма как религиозного европейского гуманизма и все прочие направления европейского гуманизма: и философский, и научный, и художественный, и государственный, и политический, и социальный. В основной своей сущности все эти направления европейского гуманизма были и остаются родными исчадиями папизма; правда, некоторые законными, а некоторые незаконными, некоторые послушными, а некоторые своевольными. Эти направления гуманизма имеют разные сферы деятельности, но повсюду действуют объединенными усилиями и всегда предводимы, сознательно или несознательно, volens или nolens146, папистическим гуманизмом. Они возвратили европейский римо-католический и протестантский мир к языческим мерилам и понятиям: убивать грешника за грех, уничтожать преступника за преступление.

Так Европа идеологически и прагматически утонула в языческом, антиевангельском образе жизни, мысли и деятельности и начала переживать свой языческий ренессанс. Людоедство – в природе язычества. По всей Европе дымятся, курятся и пламенеют огнем языческие жертвенники, растлевая своими отравляющими испарениями человеческие души и опьяняя их совесть. И происходит на наших глазах невиданное избиение душ человеческих, которое своей бунтующей диалектикой неизбежно выливается и в уничтожение их тел. Совсем логично и нормально, что кровожадное язычество опустошает Европу и влечет ее из одной агонии в другую, которым, кто знает, будет ли конец.

Из-за подобной языческой антропологии человек в Европе перестал быть наивысшей земной значимостью, верховным божественным величием, которым он является и вечно остается для Господа Иисуса Христа и Его Православной Церкви. В философии, науке, искусстве, литературе, культуре, религии, этике, цивилизации, окунувшихся в язычество и проникнувшихся его духом, человек становится и остается лишь средством для разнообразных целей. Только для Богочеловека Иисуса Христа и Его Православной Церкви человек представляет собой верховную божественную значимость и ценность в земном мире, и ему должно служить все и вся.

Из богослужебных текстов

Молитва святому Архангелу Михаилу147

Весь еси огнь и ревность, святый Архистратиже Михаиле, и сего ради молимся тебе: воздремавшие души наши зажги огнем ревности твоей, да всегда радостно и бодренной совестью служим Единому Господу нашему, всем сердцем взирая на тебя, безгрешного и святого брата нашего, и верховного Архистратига нашего, верховного Архистратига всего небесного и земного воинства Христова. Всечудный Господь Иисус Христос устроил Единую Церковь из Ангелов и людей148, да взираем мы, люди, таинственно собой образующие Херувимов на земле, на святую небесную братию нашу, во главе которой стоишь ты, лучезарный и дивный Архистратиже Михаиле. Ты на небе победил всезлейшего сатану и сбросил его с неба на дно ада, – помогай и нам всегда, молимся тебе, всемощный Архангеле, да и мы всепобедной силой твоей побеждаем вселукавого сатану, нападающего на нас со всех сторон и искушающего нас через безбожных людей, через нечистые помыслы, через земные похоти, через одурманивающие страсти.

Весь еси свят, чист и безгрешен, дивный Первоангеле Божий; молимся тебе, всесвятый, молимся тебе, всечистый, молимся тебе, всебезгрешный, научай и нас день и ночь жити свято, чисто и безгрешно, и даруй нам твои херувимские силы, да живем истинно и херувимски на земле мы, по безмерному человеколюбию Божию образующие собой Херувимов на земле. Не остави нас в ядовитом болоте наших сластолюбивых земных похотей, но воздвигни нас в небесные ангельские высоты и созижди нас, да ангельски свято и чисто поживем в теле на земле. Милостиво воззри на нас, всепобедный Архангеле, ниспустись до нас и нас, уснувших во грехах, пробуди на борьбу с лукавством, с грехом, со смертью, с дьяволом, да побеждаем мы легко, путеводимые и вспомоществуемые тобою, всякий грех, всякую страсть, всякую смерть, всякого беса и самого дьявола. Вемы, богоносный Архангеле, яко имаши власть над нечистыми духами, над болезнями, над смертью, над грехами. Исполни души наши божественною силою своею, да ратуем мы неустрашимо и да побеждаем херувимски всех врагов спасения нашего, веры нашей, души нашей.

Всепобедный Воеводо Небесных Сил, ты очистил небо от сатаны и черных ангелов его, – очисти и души наши от всякого греха, ибо грехи наши отверзают врата душ наших и входят в нас ими нечистые, демонские силы, оскверняя и умерщвляя души наши, имеющие быть ангельски чистыми и ангельски бессмертными. Без твоей всепобедной помощи, Небесный Воеводо, мы легко становимся добычей нечистых сил; сего ради от всего сердца молимся тебе: прими нас в свое непобедимое воинство и ратуй за нас, и предводи нас, и руководствуй нас во всякой брани за душу нашу, за спасение наше, за вечность нашу, устрояя нам победу над всяким грехом и всяким демоном. О, пресвятый Архангеле, мы отчаянно немощны перед демонской силой вражией, аще ты не поспешишь к нам на помощь божественною своею силою. С тобою мы всегда будем побеждать во всех бранях за душу нашу, за спасение наше и вечность нашу, а без тебя мы беспомощно будем низвергаться из падения в падение, из греха в грех, из ада в ад. Сего ради буди всегда с нами, не оставляй нас за грехи и скверны наши, но, любя нас божественной любовью, научи нас возненавидеть грех и все греховные похоти и исполнить свои души благоуханием евангельских добродетелей. Темже убо души наши тебе предаем, пресвятый Первоангеле Божий; молим тебя и умоляем, наставляй нас всегда на пути, ведущие в Царство Небесное, да вкупе с тобою вечно славим всемилостивого Спаса нашего – пресладкаго Господа Иисуса Христа, и Его всечеловеколюбиваго Отца, и всеблагаго Утешителя Духа, Имже подобает слава и благодарение ныне и присно и во веки веков. Аминь149.

* * *

73

Этот текст под замысловатым названием «Серна в потерянном рае» опубликован в конце сборника статей о. Иустина «Бездны философии» (Мюнхен, 1957) (на сербск. языке).

74

Текст «Молитвенного дневника» после упокоения о. Иустина был найден среди его старых книг и тетрадей. При жизни он о нем никогда не упоминал. «Дневник» велся с начала 1921 (в то время о. Иустин учился в Афинах) по конец 1925 года и представляет собой каждодневное монашеское правило отца Иустина; написан он в тетради весьма мелким почерком, со множеством сокращений, так что читать его очень трудно. В данной книге приводится лишь отрывок из «Молитвенного дневника» (первая половина января 1921 г.), т. е. собственно его начало, возможно и наиболее характерное, так как оно содержит в себе намного больше молитвенных размышлений, отмеченных в течение января 1921 года.

75

В итоге (лат.). – Примеч. ред.

76

Молитвенное воздыхание святого фактически означает – из-за меня, человека, вся тварь мучается и находится в нынешнем плачевном состоянии; пусть чрез меня же. путем очищения и постепенного приближения к Богу (обожения), она освободится и приведена будет от рабства тлению в свободу славы чад Божиих (см.: Рим.8:21–23). О том, что вместе со святыми, соделавшимися причастниками Божеского естества по благодати, изменялась и природа, и животные, свидетельствуют многочисленные жития угодников Божиих. – Примеч. ред.

77

Здесь подвижник использует образные выражения. Как известно, в церковной традиции голубь – один из символов Святого Духа, Третьей Ипостаси Пресвятой Троицы. Символ же есть связь с тем, что он собой символизирует (голубь – посредник между Духом Святым и духом человеческим, говорит преп. Иустин). Дух Святой – Дух Животворящий; как замечают в своих писаниях святые отцы, именно Дух Святой завершает сотворение видимого мира в добре и красоте (свт. Афанасий Великий; свт. Василий Великий; преп. Ефрем Сирин). Своими нетварными Божественными энергиями Дух Святой пронизывает все сотворенное. Отсюда – в своей сути (идее, логосе) «душа твари» имеет «голубиное незлобие». – Примеч. ред.

78

Третьего не дано (лат.). – Примеч. ред.

79

В конечном итоге (лат.). – Примеч. ред.

80

Противоречие в определении, внутреннее противоречие (лат.). – Примеч. ред.

81

Однажды один из учеников спросил о. Иустина, почему он не напишет своей исповеди, на что о. Иустин ответил; «Все, что я написал, – это моя исповедь». Стословия (сотницы) о. Иустина не являются цельным произведением; они составлены из его отдельных заметок в тетрадях или на листочках бумаги, но знаменательно то, что они охватывают всю его подвижническую жизнь и являются существенным автобиографическим материалом к всестороннему пониманию интеллектуального и духовного образа блаженно упокоенного о. Иустина во всем его Христо-подобии. Для нас они, согласно премудрому Соломону (см.: Прем.6:12–19), представляют собой живые свидетельства Божественной жизни и Божественной премудрости, или, как сказал бы о этом сам о. Иустин, Богочеловеческой жизни и Богочеловеческой премудрости.

82

Отроичение – введение в полноту Божественной жизни через воплощение и обожение человеческой природы Христом, что не устраняет коренного различна между Божественным и человеческим естеством. – Примеч. ред.

83

«Под видом, под формой»; под углом зрения (лат.). – Примеч. ред.

84

Эпиклеза, наше постоянное эпиклетическое, молитвенно-просительное предстояние в жизни, молитвенное призывание Духа Святого. – Примеч. ред. оригинала.

85

Церковь реформированная всегда реформируема (лат.). – Примеч. пер.

86

К (лат.). – Примеч. ред.

87

В сербском оригинале употреблено слово «видело», т. е. «свет». Поэтому для более точной передачи смысла мысли о. Иустина послужил бы следующий перевод начала означенного предложения: «Видеть человека и его смысл можно только в «ви-де-ле» Слова...»; общий корень слов подчеркивает неразрывное единство передаваемого ими смысла. Подобный же смысл передается русским глаголом «зреть» и сербским существительным «зрак», т. е. «луч». Еще более ярко такое единство смысла проявляется в церковнославянском языке. – Примеч. пер.

88

То есть в Свято-Архангельской обители Челие. – Примеч. пер.

89

Знаменитый монастырь на Косове. – Примеч. пер.

90

Современный «экуменизм» происходит от средне-латинского oecumenicus – «вселенский», которое в свою очередь от греческого οἰκουμένη – «обитаемая земля». Отсюда видно, какое смешение понятий произошло в так называемом «экуменическом движении», где гипертрофировано, чрезмерно раздуто понятие «вселенский», т. е. Вселенская Церковь понимается как совокупность различных исповеданий, из которых каждое обладает лишь частицей «истины», и, таким образом, «всецелой истиной» обладает лишь экуменический коллектив (последнее слово наиболее уместно, ибо оно точнее других передает сущностный характер современного «единения вер»). – Примеч. пер.

91

Таково приблизительное число протестантских деноминаций, заявивших о своем участии во Всемирном Совете Церквей. – Примеч. ред.

92

Мирское имя святителя Саввы Сербского. – Примеч. пер.

93

Часть сохранившегося письма иеродиакона Иустина от 4 августа 1921 года, направленного из Сербии в Оксфорд, одному из учившихся там друзей. Названия писем принадлежат редакторам оригинала.

94

Отрывок из письма Матильде Б., преподавателю гимназии (12 янв. 1939 г.).

95

Письмо русскому иеромонаху Киприану (Керну), бывшему преподавателю Битольской семинарии, члену Миссии в Святой Земле (Вране, 922 авг. 1929 г.).

96

Письмо христианке после отпевания ее матери (16 дек. 1968 г.).

97

Письмо журналисту М. М. (22 янв. 1966 г.).

98

Письмо священнику (13 февр. 1956 г.).

99

Письмо духовному сыну по случаю рукоположения (26 нояб. 1964 г.).

100

Письмо брату-христианину (16 янв. 1962 г.).

101

Письмо студенту богословия Михаилу (1 марта 1962 г.).

102

Письмо будущему монаху (перед Рождеством, 25 дек. 1964 г.).

103

И впоследствии, в 1971 и 1977 гг., отец Иустин писал о несвоевременности созыва к проведения Всеправославного Вселенского Собора в условиях настоящего времени. (Эти тексты опубликованы почти на всех основных европейских языках, а не только на сербском.) (См.: Вестник РХД, № 122. – Примеч. пер.) Отрицательное отношение отца Иустина к созыву и проведению Вселенского Собора в таких условиях является более критикой метода работы и поведения тех, кто этот «Собор» подготавливает, нежели отрицанием возможности и вообще потребности проведения Собора в Православной Церкви. – Примеч. ред. оригинала.

104

Письмо студенту (24 янв. 1965 г.).

105

Молитва простого крестьянина Радисава, о которой идет речь, гласит: «Господи, даруй мне искру Твоего Всемогущего пламени». – Примеч. ред. оригинала.

106

Образ жизни (лат.). – Примеч. ред.

107

Способ познания (лат.). – Примеч. ред.

108

Название известной книги немецкого философа Ф. Ницше. – Примеч. ред.

109

Письмо монаху Григорию (16 нояб. 1966 г.).

110

Письмо монаху (суббота Сырной седмицы, 14 марта 1964 г.).

111

Письмо духовному чаду (27 мая 1972 г.).

112

Письмо студенту (19 нояб. 1968 г.).

113

В конечном итоге (лат.). – Примеч. ред.

114

Противоречие в определении, внутреннее противоречие (лат.). – Примеч. ред.

115

Письмо докторанту богословия (перед Рождеством, 1966).

116

Кенозис (от греч. κένωσις) – в широком смысле означает снисхождение Бога Слова к людям, когда Он благоволил вместо образа Бога принять на Себя образ раба и вместо Божественной жизни жить жизнью богочеловеческой (см.: Флп.2:7). Преп. Иустин же в данном отрывке употребляет выражение «кенозис» в необычном смысле, говоря о самоумалении и смирении человеческой души пред Богом. – Примеч. ред.

117

Письмо братии монастыря Рача (в день св. Филарета Милостивого, 1953).

118

Письмо игумении Сарре и сестрам монастыря Челие (в день св. Никиты Халкидонского, Лесковац, 1953).

119

Письмо игумении Сарре и сестрам монастыря Челие (в день св. великомученицы Евфимии, 1955, монастырь Девич).

120

Письмо сестрам монастыря Челие (Лесковац, 27 авг. 1964 г.).

121

Письмо сестрам монастыря Челие (Лесковац, 12 мая 1976 г.).

122

Письмо монахине-иконописице (накануне памяти св. пророка Илии, 1966 г.).

123

Письмо духовному чаду (10 авг. 1970 г.).

124

Письмо бывшему ученику, впоследствии священнику (на второй день Рождества, 1961).

125

Последнее письмо родной сестре Стойне и племяннице Наде, посланное из монастыря Челие в Лесковац (в день св. Иоанна Златоуста, 1979).

126

Проповедь в 15-ю Неделю по Пятидесятнице, на Св. Евангелие от Матфея, гл. 22, ст. 35–46, в монастыре Челие в 1961 году. Как и большинство проповедей о. Иустина, эта проповедь произнесена без предварительно написанного текста (кроме конспекта главных мыслей на двух листах). Проповедь записывалась от руки, с известными естественными пропусками и погрешностями передачи слов о. Иустина, но в целом отражает содержание выраженных им духовных мыслей.

127

Проповедь произнесена в 1964 году в монастыре Челие.

128

Проповедь произнесена в 1974 году в монастыре Челие (в тот год праздники Входа Господня в Иерусалим и Благовещения Пресвятой Богородицы приходились на один день).

129

Ср.: Ибо тварь с надеждою ожидает откровение сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее (т. е. человека), в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучается доныне (Рим.8:18–22). – Примеч. ред.

130

Это одна из редких предварительно полностью написанных проповедей о. Иустина (сохранилась в рукописи с датой: Успение Пресвятой Богородицы, 1963).

131

Эта проповедь тоже предварительно написана (на рукописи стоит дата: 1225 сент. 1945 г.)

132

Это одно из рождественских посланий (написано и разослано перед Рождеством 1967 г.), которые о. Иустин рассылал своим духовным чадам, друзьям и благотворителям обители. Такие же послания он рассылал к празднику Светлого Христова Воскресения.

133

Рождественское послание (1970).

134

«Воплощение Бога в человека» – в этом месте и далее равнозначно «вочеловечению». – Примеч. ред.

135

Пасхальное послание (1968).

136

Пасхальное послание, составленное по просьбе блаженно почившего епископа Сремского Макария и сохранившееся в рукописи (1961).

137

Руководствуясь желанием проследить весь жизненный путь о. Иустина и его деятельность и в этой области, приводим здесь одну из его ранних статей (впервые опубликованную в журнале «Христианская жизнь» за 1923 год, № 9, а также на греч. языке в сборнике его статей «Человек и Богочеловек», Афины, 1969).

138

Ср.: Флп.2:6–8. – Примеч. ред.

139

Статья опубликована в газете «Пастырский голос» (Крагуевац) 21 марта 1937 г.

140

Статья опубликована в № 9 «Христианской жизни» за 1924 год в память старого школьного друга, священника из Баиной Башты, содержит в себе много автобиографических данных.

141

Ср.: Деян.20:35. – Примеч. ред.

142

Статья-некролог опубликована в журнале: Православие (Белград). 1938. № 1–2. С. 66–69.

143

Ср. высказывание Ф. М. Достоевского: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, а ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». (Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 28. Ч. 1. С. 63). – Примеч. ред.

144

Статья сохранилась в рукописи и до настоящего времени не опубликована (написана, вероятнее всего, во время последней войны, перепечатана в монастыре Челие 3 февр. 1956 г.).

145

«К вящей славе Божией» (лат.). – Примеч. ред.

146

Волей или неволей, хочешь или не хочешь (лат.) – Примеч. ред.

147

Из молитв, составленных о. Иустином для богослужебного употребления (чаще всего это молитвы в конце акафиста), приводим здесь молитву св. Архангелу Михаилу, защитнику Святочелийской обители. Составлена в 1956 году и напечатана в «Житиях святых» за ноябрь месяц.

148

См.: Послания святого апостола Павла к Ефесянам и Колосянам, а также Евр.12:22. – Примеч. ред.

149

Молитва имеет надписание: «Сию молитву составил всегрешный архимандрит Иустин в день св. Вознесения Господня 1956 года в монастыре св. Челие». – Примеч. ред. оригинала.


Источник: Собрание творений преподобного Иустина (Поповича) : жизнеописание. На Богочеловеч. пути. Путь Богопознания. / [пер. с серб. С. Фонова]. - М. : Паломник, 2004-. (ПФ Красный пролетарий). Т. 1. - 2004. - 428, [2] с., [2] л. портр. : портр.; ISBN 5-88060-036-X

Комментарии для сайта Cackle