Духовные, психологические и практические особенности помощи бездомным

Духов­ные, пси­хо­ло­ги­че­ские и прак­ти­че­ские осо­бен­но­сти помо­щи без­дом­ным [Текст] : [16+] / Диа­кон Олег Вышин­ский ; Сино­даль­ный отд. по цер­ков­ной бла­го­тво­ри­тель­но­сти и соци­аль­но­му слу­же­нию Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, Реги­о­наль­ная обще­ствен­ная орга­ни­за­ция под­держ­ки соци­аль­ной дея­тель­но­сти Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви “Мило­сер­дие”. — Москва : Леп­та, 2014. — 157, [1] с.; 20 см. — (Серия “Азбу­ка мило­сер­дия: мето­ди­че­ские и спра­воч­ные пособия”).

Предисловие. Встреча с бездомным избавляет от иллюзий

В биб­лио­теч­ке серии «Азбу­ка мило­сер­дия: мето­ди­че­ские и спра­воч­ные посо­бия» уже выхо­ди­ли кни­ги, посвя­щен­ные ока­за­нию помо­щи без­дом­ным людям, но новая кни­га совсем по-дру­го­му рас­кры­ва­ет эту тему.

Диа­кон Олег Вышин­ский смот­рит на про­бле­му сра­зу с несколь­ких сто­рон: как бого­слов, как соци­аль­ный и меди­цин­ский работ­ник, и как свя­щен­но­слу­жи­тель. Бла­го­да­ря это­му мы можем по-ново­му уви­деть не толь­ко самих без­дом­ных, но и про­бле­мы, кото­рые меша­ют им вклю­чить­ся в жизнь обще­ства, а нам ока­зать адек­ват­ную помощь. Ведь часто это­му меша­ют наши соб­ствен­ные про­бле­мы, наше неуме­ние помогать.

Без­дом­ные — это лак­му­со­вая бумаж­ка, кото­рая про­яв­ля­ет наши чело­ве­че­ские каче­ства, наше хри­сти­ан­ское миро­воз­зре­ние, про­фес­си­о­на­лизм всех, к кому они обра­ща­ют­ся, что­бы решить свои про­бле­мы: вра­чей, свет­ских и цер­ков­ных соци­аль­ных работ­ни­ков и священников.

Мно­гие соци­аль­ные про­бле­мы мы как-то научи­лись решать или нам кажет­ся, что мы это­му научи­лись, но таких «кажет­ся» при обще­нии и рабо­те с без­дом­ны­ми огром­ное количество.

Нам кажет­ся, мы видим, кто дей­стви­тель­но нуж­да­ет­ся в помо­щи, а кто про­сто врет и вымо­га­ет у нас день­ги на водку.

Нам кажет­ся, что мы зна­ем, поче­му тот или иной чело­век стал бездомным.

Нам кажет­ся, что мы зна­ем, какие гре­хи меша­ют чело­ве­ку исправиться.

Нам кажет­ся, что мы зна­ем, как помочь чело­ве­ку нала­дить жизнь.

Но прак­ти­ка пока­зы­ва­ет, что нам это все толь­ко кажется.

Мы счи­та­ли, что мы доб­рые, мило­серд­ные, умные, отзыв­чи­вые, пока на нашем пути не появил­ся он: пло­хо пах­ну­щий, без денег, боль­ной, грубый.

Встре­ча с без­дом­ным — это все­гда боль­шой жиз­нен­ный урок, вне зави­си­мо­сти от того, про­шли мы мимо или реши­ли помочь, это воз­мож­ность дей­стви­тель­но научить­ся состра­дать и быть рядом.

Отец Олег в сво­ей кни­ге помо­га­ет нам на кон­крет­ных при­ме­рах разо­брать­ся, когда надо ока­зы­вать соци­аль­ную и меди­цин­скую помощь, а когда нуж­но идти за духов­ным сове­том, где надо решать вопро­сы само­му и где надо обра­тить­ся за помо­щью в спе­ци­аль­ное учре­жде­ние, как надо вни­ма­тель­но выслу­шать без­дом­но­го чело­ве­ка или как поглуб­же загля­нуть в себя само­го, что­бы помочь дру­го­му. Автор пока­зы­ва­ет, что соци­аль­ная рабо­та — это не кон­вей­ер, это не без­дум­ные тех­но­ло­гии, отто­чен­ные до авто­ма­тиз­ма, а воз­мож­ность и необ­хо­ди­мость быть вме­сте в труд­ные мину­ты, вме­сте решать вопро­сы и вме­сте радо­вать­ся, если хотя бы один из тех, кто когда-то утра­тив пол­но­ту чело­ве­че­ской жиз­ни и став без­дом­ным, обре­тет надеж­ду на воз­вра­ще­ние в свой Дом.

Татья­на Вале­рьев­на ЗАЛЬЦМАН,

кан­ди­дат исто­ри­че­ских наук, доцент, зав. кафед­рой соци­аль­ной рабо­ты Пра­во­слав­но­го Свя­то-Тихо­нов­ско­го гума­ни­тар­но­го университета

Об авто­ре книги:

Олег Лео­ни­до­вич ВЫШИНСКИЙ, диакон —

кли­рик хра­ма свв. апп. Пет­ра и Пав­ла у Яуз­ских ворот (Москва), руко­во­ди­тель Авто­бу­са «Мило­сер­дие» с 2007 по 2013 гг., пре­по­да­ва­тель кафед­ры соци­аль­ной рабо­ты мис­си­о­нер­ско­го факуль­те­та ПСТГУ. Кро­ме бого­слов­ско­го (ПСТГУ), име­ет сред­нее меди­цин­ское обра­зо­ва­ние. С 1988 по 2001 гг. рабо­тал на стан­ции ско­рой и неот­лож­ной помо­щи им. А.В. Пуч­ко­ва (Москва), с 2005 по 2007 гг. — фельд­ше­ром в Авто­бу­се «Мило­сер­дие».

Вступление. От «кто виноват?» к «что делать?»

В совет­ское вре­мя ходил анек­дот: у Л.И. Бреж­не­ва спро­си­ли, будут ли при ком­му­низ­ме день­ги? «По это­му вопро­су суще­ству­ют раз­ные суж­де­ния, — отве­тил ген­сек. — Напри­мер, китай­ские дог­ма­ти­ки гово­рят, что денег при ком­му­низ­ме не будет, юго­слав­ские же реви­зи­о­ни­сты счи­та­ют, что будут. Мы же к это­му вопро­су под­хо­дим диа­лек­ти­че­ски: у кого-то они (день­ги, то есть) будут, а у кого-то — нет».

Анек­дот анек­до­том, а мы дей­стви­тель­но живем в обще­стве иму­ще­ствен­но­го нера­вен­ства — и сла­ва Богу. Пото­му что это нера­вен­ство, во-пер­вых, отра­жа­ет сущ­ност­ное нера­вен­ство меж­ду людь­ми, а во-вто­рых, обу­слав­ли­ва­ет их вза­и­мо­за­ви­си­мость. Будь каж­дый чело­век само­до­ста­точ­ным, никто бы ни в ком не нуж­дал­ся. И запо­ведь о люб­ви к ближ­не­му была бы еще менее понят­на, чем запо­ведь о люб­ви к неви­ди­мо­му Богу.

В самом фак­те суще­ство­ва­ния бога­тых и бед­ных нет ника­кой гло­баль­ной неспра­вед­ли­во­сти. Свя­щен­ное Писа­ние опе­ри­ру­ет сло­ва­ми «бога­тый» и «убо­гий». Будучи анто­ни­ма­ми, эти сло­ва явля­ют­ся одно­ко­рен­ны­ми и под­ра­зу­ме­ва­ют осо­бое отно­ше­ние того или ино­го чело­ве­ка к Богу. Бога­тый — это чело­век, кото­ро­го Бог щед­ро наде­лил неки­ми бла­га­ми и сде­лал ответ­ствен­ным за рас­по­ря­же­ние богат­ством. Убо­гий же сам нахо­дит­ся «у Бога», Кото­рый непо­сред­ствен­но печет­ся о нищем, сиро­те и вдовице.

Одна­ко вся­кое есте­ствен­ное поло­же­ние дел может быть до неузна­ва­е­мо­сти извра­ще­но и при­об­ре­сти неесте­ствен­но урод­ли­вые чер­ты. Одной из таких черт совре­мен­но­го обще­ства явля­ет­ся про­бле­ма без­дом­но­сти или соци­аль­ной исклю­чен­но­сти. Раз­ве мож­но счи­тать сколь­ко-нибудь нор­маль­ной ситу­а­цию, когда в бога­том циви­ли­зо­ван­ном горо­де, сто­ли­це госу­дар­ства, зимой от холо­да поги­ба­ют люди? Раз­ве мож­но при­знать нор­мой слу­чаи, когда чело­век, сло­мав руку, ходит с пере­ло­мом по несколь­ку недель, не полу­чая ника­кой помо­щи? Раз­ве мож­но спо­кой­но смот­реть на людей, зажи­во гни­ю­щих, зажи­во сне­да­е­мых вша­ми, кле­ща­ми, опарышами?

Вро­де бы нель­зя. Но на деле — сплошь и рядом стал­ки­ва­ешь­ся с рав­но­ду­ши­ем и даже жесто­ко­стью по отно­ше­нию к без­дом­ным. Одна­ко если разо­брать­ся, при­чи­ны ста­но­вят­ся очевидными.

Каж­дый в сво­ей жиз­ни про­хо­дит испы­та­ние состра­да­ни­ем. Неко­то­рым, в силу про­фес­сии, при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся с этим посто­ян­но. Напри­мер, меди­цин­ские работ­ни­ки могут рас­ска­зать, как они (осо­бен­но в нача­ле сво­е­го про­фес­си­о­наль­но­го пути) тужи­лись вме­сте с роже­ни­ца­ми и зады­ха­лись за ком­па­нию с аст­ма­ти­ка­ми. А свя­щен­ни­ки, отпе­вая покой­ни­ка, вме­сте с ним уми­ра­ли. Вооб­ще же ситу­а­ции, вызы­ва­ю­щие состра­да­ние, так или ина­че встре­ча­ют­ся всем. И само состра­да­ние, застав­ля­ю­щее чув­ство­вать чужую боль как соб­ствен­ную, не зави­сит от про­фес­сии, обра­зо­ва­ния, воз­рас­та, пола, куль­тур­но­го уров­ня или нрав­ствен­ных установок.

Одна­ко интен­сив­ность боли, порож­да­е­мой состра­да­ни­ем, может быть слиш­ком вели­ка. В таком слу­чае у меди­ков, напри­мер, насту­па­ет некое бес­чув­ствен­ное, напле­ва­тель­ское отно­ше­ние и даже цинизм по отно­ше­нию к паци­ен­там. Оче­вид­но, тако­вы же про­фес­си­о­наль­ные рис­ки и у свя­щен­но­слу­жи­те­лей, и если бы не Таин­ство Испо­ве­ди и Боже­ствен­ная Бла­го­дать, «немощ­ная вра­чу­ю­щая и оску­де­ва­ю­щая вос­пол­ня­ю­щая», то — страш­но поду­мать. Одним сло­вом, состра­дать порой не про­сто труд­но, а невы­но­си­мо. Эта боль вызы­ва­ет в душе неволь­ный про­тест: «Нет, тако­го быть не может, не долж­но! Здесь что-то не так!» И чело­век пря­чет­ся от тяже­лых впе­чат­ле­ний, от раз­ру­ши­тель­ной реаль­но­сти за некие тео­ре­ти­че­ские кон­струк­ции, кото­рые сам себе создает.

Так же люди отго­ра­жи­ва­ют­ся и от необ­хо­ди­мо­сти состра­дать без­дом­ным. Самые попу­ляр­ные рас­суж­де­ния, за кото­рые при этом пря­чут­ся, — это две про­ти­во­по­лож­ные точ­ки зре­ния на без­дом­ных, кото­рые для крат­ко­сти мож­но обо­зна­чить так: «Сами вино­ва­ты!» и «Долой неспра­вед­ли­вое мироустройство!»

Пози­ция «Сами вино­ва­ты!» сопро­вож­да­ет­ся жела­ни­ем быст­рее отвер­нуть­ся от этих людей, убрать их с глаз, что­бы боль­ше не видеть и не рас­стра­и­вать­ся. С такой пози­ци­ей стал­ки­ва­ешь­ся, когда жите­ли дома, рядом с кото­рым дей­ству­ет бла­го­тво­ри­тель­ная сто­ло­вая, жалу­ют­ся: «Убе­ри­те от нас бом­жей!» Эту пози­цию зани­ма­ют долж­ност­ные лица, когда убеж­да­ют орга­ни­за­то­ров той же бла­го­тво­ри­тель­ной сто­ло­вой свер­нуть свою дея­тель­ность: «Вы их кон­цен­три­ру­е­те». Так же посту­па­ют вра­чи в боль­ни­це, выпи­сы­вая недо­ле­чен­но­го без­дом­но­го на ули­цу, вопре­ки (и назло) прось­бам соци­аль­но­го работ­ни­ка повре­ме­нить: «Дай­те нам еще день, и мы его при­стро­им!» О той же пози­ции сви­де­тель­ству­ет ситу­а­ция, когда насто­я­тель хра­ма запре­ща­ет вход в храм чело­ве­ку в поно­шен­ной одеж­де. Или когда ста­ро­ста заяв­ля­ет, что при­сут­ствие этих людей в хра­ме «осквер­ня­ет свя­тое место». Гово­рить об этом стыд­но, но приходится.

Не тра­тя уси­лий на убеж­де­ние этих людей в их нрав­ствен­ной неправо­те (с их сто­ро­ны все­гда наго­то­ве эмо­ции него­до­ва­ния), хоте­лось бы обра­тить вни­ма­ние на бес­плод­ность дан­ной пози­ции: без­дом­ные не исчез­нут из горо­да, если их не лечить, не оде­вать, не кор­мить. Про­пи­та­ние они себе най­дут в дру­гом месте — кри­ми­наль­ным спо­со­бом[1] и с сопут­ству­ю­щи­ми «нару­ше­ни­я­ми эпи­де­мио­ло­ги­че­ской обста­нов­ки». Недо­ле­чен­ный и неустро­ен­ный без­дом­ный паци­ент через неде­лю вер­нет­ся в ту же (или дру­гую) боль­ни­цу на бюд­жет­ную кой­ку. Изгнан­ный из хра­ма «захо­жа­нин»… впро­чем, здесь не буду даже пред­по­ла­гать последствий.

Вто­рую пози­цию («Долой неспра­вед­ли­вое миро­устрой­ство!») услов­но мож­но назвать пра­во­за­щит­ной. Часто этой точ­ки зре­ния при­дер­жи­ва­ют­ся люди весь­ма ком­пе­тент­ные, зна­ю­щие спе­ци­фи­ку про­бле­мы не пона­слыш­ке. Одна­ко их голос под­хва­ты­ва­ют так­же и те обще­ствен­ные дея­те­ли, кото­рые, несмот­ря на любовь ко все­му чело­ве­че­ству, при виде живо­го без­дом­но­го зажи­ма­ют нос и пере­хо­дят на дру­гую сто­ро­ну ули­цы. При этом, рас­суж­дая о тяже­лом поло­же­нии без­дом­ных, глав­ную беду они видят в нетер­пи­мо­сти обще­ства к соци­аль­но исклю­чен­ным людям. Науч­ный тер­мин «соци­аль­ная экс­клю­зия» «пра­во­за­щит­ни­ки» про­ти­во­по­став­ля­ют укре­пив­ше­му­ся сло­ву «бомж» и пере­во­дят из обла­сти нау­ки в область сво­ей идео­ло­гии. При­вер­жен­цы этой пози­ции дела­ют акцент на неспра­вед­ли­во­сти обще­ства к без­дом­ным, счи­тая, что обще­ство навя­зы­ва­ет им этот ста­тус и отно­сит­ся к ним так же, как к так назы­ва­е­мым «стиг­ма­ти­зи­ро­ван­ным» кате­го­ри­ям людей — напри­мер, ВИЧ-инфи­ци­ро­ван­ным, боль­ным тубер­ку­ле­зом, лицам, осво­бо­див­шим­ся из мест лише­ния сво­бо­ды, и неко­то­рым другим.

Это пред­став­ле­ние не вполне кор­рект­но. Суть стиг­ма­ти­за­ции заклю­ча­ет­ся в том, что о чело­ве­ке судят по одной какой-то чер­те (дис­кре­ди­ти­ру­ю­щий атри­бут), кото­рая не все­гда объ­ек­тив­но сви­де­тель­ству­ет о его нрав­ствен­ном обли­ке и соци­аль­ном порт­ре­те. Такое отно­ше­ние неспра­вед­ли­во, т.к. явля­ет­ся предубеж­де­ни­ем, ярлы­ком, клей­мом. Одна­ко у без­дом­но­го нет той един­ствен­ной чер­ты, кото­рая неза­слу­жен­но бро­са­ла бы на него тень. Если у чело­ве­ка осмыс­лен­ный взгляд, куль­тур­ная речь и опрят­ный внеш­ний вид, как мы опре­де­лим, что перед нами без­дом­ный? Доку­мен­ты не в поряд­ке? Могут не при­нять на посто­ян­ную рабо­ту, задер­жать до выяс­не­ния лич­но­сти в мили­ции, отка­зать в мед­по­мо­щи, преду­смот­рен­ной про­грам­мой ОМС? Но это не укла­ды­ва­ет­ся в кар­ти­ну стиг­ма­ти­за­ции, про­сто — бюро­кра­тизм, рас­про­стра­ня­ю­щий­ся абсо­лют­но на всех и вся. При­чем здесь сегре­га­ция? Ведь сло­во «бомж», став­шее руга­тель­ством, мы обыч­но упо­треб­ля­ем, стал­ки­ва­ясь не с про­бе­лом в гра­фе пас­пор­та «про­пис­ка», а с опре­де­лен­ным внеш­ним обли­ком, пове­де­ни­ем, мане­ра­ми чело­ве­ка. Вино­ва­ты ли без­дом­ные в этом? Может быть, и нет. Но укра­ша­ет ли их это? Точ­но не укра­ша­ет. И при­зы­ва­ми к тер­пи­мо­сти здесь, конеч­но, не обой­тись. Носи­те­лей дан­ной пози­ции мож­но упо­до­бить вра­чам, кото­рые вме­сто того, что­бы лечить, ска­жем, тубер­ку­лез или чесот­ку, ста­ли бы защи­щать пра­ва боль­но­го чесать­ся или кашлять.

Точ­ка зре­ния пра­во­за­щит­ни­ков, как и преды­ду­щая (хоть и с дру­гим зна­ком), так­же пред­став­ля­ет собой под­ме­ну пони­ма­ния сути явле­ния поис­ком вино­ва­тых. Толь­ко в пер­вом слу­чае речь шла о вине самих без­дом­ных, а здесь вина про­еци­ру­ет­ся на госу­дар­ство и «казен­ные» институты.

Поиск вино­ва­тых — спо­соб ухо­да от лич­ной ответ­ствен­но­сти, от необ­хо­ди­мо­сти само­му вклю­чать­ся в ситу­а­цию, пред­по­ла­га­ю­щую состра­да­ние. Состра­да­ние, как уже гово­ри­лось, — чув­ство есте­ствен­ное и свой­ствен­ное людям. Но конеч­но, раз­лич­ные меха­низ­мы защи­ты от «стра­да­ния состра­да­ния» наша немощ­ная пси­хи­ка выра­бо­та­ла не напрас­но. Если бы мы не защи­ща­лись от этой боли, то, веро­ят­но, сошли бы с ума. И, воз­мож­но, у мно­гих из нас опу­сти­лись бы руки, как в сти­хо­тво­ре­нии Агнии Барто:

Руки Тани­ны ослаб­ли: — Ой, у Вовоч­ки — порез! И, уви­дев кро­ви кап­ли, Раз­ре­вел­ся Крас­ный Крест…

Как же нам избе­жать край­но­стей: пози­ции «стра­у­са», не жела­ю­ще­го видеть страш­ную реаль­ность без при­крас, или геро­и­ни Бар­то, пасу­ю­щей при виде боли и крови?

Для это­го необ­хо­ди­мо такое каче­ство, как мило­сер­дие. Оно свя­за­но с состра­да­ни­ем, но и отли­ча­ет­ся от него. Мило­сер­дие — это свой­ство, поз­во­ля­ю­щее жить, не заглу­шая в себе состра­да­ния, — с одной сто­ро­ны, и не поз­во­ля­ю­щее состра­да­нию тебя демо­ра­ли­зо­вать и помо­га­ю­щее актив­но дей­ство­вать во бла­го стра­да­ю­ще­го субъ­ек­та — с дру­гой сто­ро­ны. Мож­но ска­зать, что состра­да­ние — это свой­ство чело­ве­ка как обра­за Божия, дан­ное Гос­по­дом при акте тво­ре­ния, а мило­сер­дие — это свой­ство подо­бия Божия, и при­об­ре­сти его — одна из сверх­за­дач, постав­лен­ных перед чело­ве­ком. Кро­ме того, состра­да­ние — свой­ство вос­при­я­тия, а зна­чит, оно пред­по­ла­га­ет некую пас­сив­ность по отно­ше­нию к стра­да­ю­ще­му. Мило­сер­дие же — образ дей­ствия. Прит­ча о мило­серд­ном сама­ря­нине (Лк. 10, 33) ука­зы­ва­ет имен­но на кон­крет­ные дей­ствия и пере­во­дит раз­го­вор от тео­ре­ти­че­ских рас­суж­де­ний «кто есть ближ­ний мой?», т.е. «кого мне надо любить?», к прак­ти­че­ским ука­за­ни­ям — как надо посту­пать по люб­ви к ближ­не­му. И кро­ме нрав­ствен­но­го содер­жа­ния, эта прит­ча пока­зы­ва­ет образ орга­ни­зо­ван­но­го после­до­ва­тель­но­го слу­же­ния: исполь­зо­ва­ние опре­де­лен­ных меди­цин­ских мани­пу­ля­ций и веществ (мас­ло и вино), транс­пор­та (поса­дил на сво­е­го осла), при­вле­че­ние дру­гих лиц к ухо­ду за ране­ным (гостин­ник), финан­со­вое обес­пе­че­ние ухо­да (два дина­рия — гостин­ни­ку плюс обе­ща­ние воз­ме­стить непред­ви­ден­ные рас­хо­ды). Эти подроб­но­сти нель­зя упус­кать из вида, хотя они, каза­лось бы, и вто­рич­ны по отно­ше­нию к основ­ной мыс­ли прит­чи — о том, что ее глав­ный пер­со­наж про­сто не про­шел мимо. Но в Еван­ге­лии нет ниче­го второстепенного.

На встре­че с одним из извест­ней­ших мос­ков­ских батю­шек на его вопрос: «Ста­ли ли вы мило­серд­нее к без­дом­ным?», один из моих това­ри­щей по рабо­те в Авто­бу­се «Мило­сер­дие» ляп­нул (имен­но ляп­нул, дру­го­го сло­ва и не подо­брать): «Мы ста­ли про­фес­си­о­наль­нее». Батюш­ку такой ответ при­вел в него­до­ва­ние, он до сих пор мне за это пеня­ет. Я знаю, поче­му: поня­тие «про­фес­си­о­на­лизм» часто ассо­ци­и­ру­ет­ся с неко­ей про­фес­си­о­наль­ной само­до­ста­точ­но­стью и без­ду­ши­ем: я, дескать, свою зада­чу выпол­нил, а даль­ше — хоть тра­ва не рас­ти. Но эта пози­ция — не при­знак про­фес­си­о­на­лиз­ма, а ско­рее, наобо­рот, выда­ет пло­хо­го про­фес­си­о­на­ла. И хотя мой това­рищ смо­ро­зил глу­пость, ибо мы, вопре­ки его заяв­ле­нию, не ста­ли про­фес­си­о­наль­нее (как не ста­ли и мило­серд­нее), эту кни­гу я заду­мал как апо­ло­гию про­фес­си­о­на­лиз­ма в дела­нии доб­рых дел. Ибо про­фес­си­о­на­лизм в луч­шем смыс­ле сло­ва — это уме­ние в рабо­чем поряд­ке решать слож­ные зада­чи, отли­чать под­лин­ные про­бле­мы от мни­мых, пра­виль­но дей­ство­вать в том или ином слу­чае. И все это может стать сту­пень­кой от пас­сив­ной пози­ции состра­да­ния (с ее иску­ше­ни­я­ми поис­ка вино­ва­тых) к дея­тель­ной пози­ции мило­сер­дия. При­ме­ни­тель­но к теме это зна­чит, что я поста­ра­юсь пока­зать на при­ме­рах, как мож­но вза­и­мо­дей­ство­вать с без­дом­ны­ми; чего нель­зя делать, что­бы не навре­дить ни себе, ни им; до какой чер­ты мож­но рас­про­стра­нять свою помощь и как выбрать меру этой помо­щи и т.д.

В пер­вой гла­ве я кри­ти­че­ски раз­би­раю миф о нрав­ствен­ной невме­ня­е­мо­сти людей, ока­зав­ших­ся на дне обще­ства: в реаль­но­сти ока­зы­ва­ет­ся, что нрав­ствен­ные про­бле­мы для этих людей име­ют не мень­шее зна­че­ние, чем про­бле­мы выжи­ва­ния. Гла­ва напи­са­на на осно­ве диплом­ной рабо­ты, под­го­тов­лен­ной в ПСТГУ.

Во вто­рой гла­ве я попы­тал­ся рас­пу­тать про­ти­во­ре­чие, кото­рое ста­но­вит­ся насто­я­щим кам­нем пре­ткно­ве­ния для ново­на­чаль­но­го хри­сти­а­ни­на: с одной сто­ро­ны, нель­зя быть лице­при­ят­ным, ока­зы­вая помощь (т.е. не раз­би­рать, кто ее досто­ин, а кто нет), а с дру­гой — необ­хо­ди­мо вдум­чи­во и рас­су­ди­тель­но под­хо­дить к каж­до­му чело­ве­ку в зави­си­мо­сти от его инди­ви­ду­аль­ных осо­бен­но­стей. Посколь­ку оче­вид­но, что пер­вое тре­бо­ва­ние обу­слов­ле­но еван­гель­ски­ми запо­ве­дя­ми, раз­го­вор я начи­наю с бого­слов­ских пози­ций, пере­хо­дя от них к прак­ти­че­ским вопро­сам и кон­крет­ным ситуациям.

Тре­тья гла­ва посвя­ще­на вопро­сам сугу­бо прак­ти­че­ским и ори­ен­ти­ру­ет чита­те­ля на воз­мож­ные про­бле­мы без­дом­ных, кото­рые при­дут за помо­щью в храм: как эти про­бле­мы струк­ту­ри­ро­вать, сор­ти­ро­вать по сте­пе­ни важ­но­сти, с чего начать их раз­ре­ше­ние. Эта часть может быть полез­на для начи­на­ю­щих соци­аль­ных работ­ни­ков на приходах.

Чет­вер­тая гла­ва, веро­ят­но, будет инте­рес­нее пас­ты­рям. В ней, гово­ря о без­дом­ных, я ста­ра­юсь раз­де­лить такие кате­го­рии, как грех и асо­ци­аль­ность, и пока­зать, что послед­няя может быть симп­то­мом пер­во­го, но ста­вить знак равен­ства меж­ду эти­ми кате­го­ри­я­ми было бы невер­ным. В этой же гла­ве — о том, с каки­ми про­бле­ма­ми и труд­но­стя­ми сопря­жен для без­дом­но­го обрат­ный путь к обществу.

Одна­ко, кни­га эта не толь­ко о без­дом­ных и не толь­ко для соци­аль­ных работ­ни­ков. Наде­юсь, что она будет инте­рес­ной и для более широ­ко­го кру­га чита­те­лей. Ее замы­сел — через приз­му кон­крет­ной про­бле­мы взгля­нуть на себя, на свое миро­воз­зре­ние, на вза­и­мо­от­но­ше­ния чело­ве­ка и обще­ства. А так­же (и это­му посвя­ще­но после­сло­вие) попы­тать­ся взгля­нуть на кон­крет­ную соци­аль­ную про­бле­му как на посла­ние Божие нам.

Глава 1. «Вирус бездомности», его природа и симптомы

Бездомные глазами священников и сотрудников благотворительных организаций

Как мы уже выяс­ни­ли, в обще­стве, к сожа­ле­нию, доста­точ­но силь­ны попыт­ки заглу­шить есте­ствен­ное состра­да­ние к людям, ока­зав­шим­ся в кри­ти­че­ской жиз­нен­ной ситу­а­ции, при этом обыч­но обви­ня­ют или самих этих людей в лени, ижди­вен­че­стве, раз­лич­ных поро­ках, или госу­дар­ство — в пре­ступ­ном без­дей­ствии или сегре­га­ции. Чаще все­го, и в том, и в дру­гом слу­чае гово­ря­щие смут­но себе пред­став­ля­ют тех людей, о кото­рых выно­сят суждение.

Конеч­но, все жите­ли круп­ных горо­дов так или ина­че стал­ки­ва­лись с без­дом­ным и соста­ви­ли о них мне­ние по пер­во­му впе­чат­ле­нию. Како­во оно? Насколь­ко пра­виль­но оно отра­жа­ет их отно­ше­ние к людям, к жиз­ни, к себе, их цен­но­сти (если они есть)?

Попро­бу­ем разо­брать­ся. Нач­нем с их обоб­щен­но­го порт­ре­та, кото­рый очень узна­ва­ем и сов­па­да­ет прак­ти­че­ски во всех дета­лях в устах всех, кто име­ет с ними дело. Вот мне­ния о без­дом­ных неко­то­рых священников.

Иерей Алек­сандр ПТИЦЫН, насто­я­тель хра­ма Воз­дви­же­нья Кре­ста Гос­под­ня на Чистом Враж­ке (Москва), рас­ска­зы­ва­ет, что сидя­щие на папер­ти без­дом­ные, все вре­мя пья­ные, устра­и­ва­ли нале­ты на при­ход­скую копил­ку для пожерт­во­ва­ний. «Пона­ча­лу пыта­лись их как-то реа­би­ли­ти­ро­вать, направ­ля­ли в Комис­сию по цер­ков­ной соци­аль­ной дея­тель­но­сти… Но как ока­за­лось, бро­дя­ги таки­ми веща­ми не инте­ре­су­ют­ся — им это­го ниче­го не нужно».

Иерей Анто­ний СЕРОВ, насто­я­тель хра­ма Девя­ти муче­ни­ков Кизи­че­ских (Москва), сооб­щил, что пред­ла­га­ет про­ся­щим о помо­щи пора­бо­тать мет­лой, и это — кри­те­рий отбо­ра: кому помо­гать, а кому — нет. «Те, что на самом деле про­сят на вод­ку, через пять минут убе­га­ют, бро­са­ют мет­лу и боль­ше не появ­ля­ют­ся. А нор­маль­ные — оста­ют­ся. Тому, кто дей­стви­тель­но нуж­да­ет­ся в помо­щи, мы, конеч­но, помо­га­ем».[2]

Про­то­и­е­рей Геор­гий БЕЛОДУРОВ, кли­рик Вос­кре­сен­ско­го кафед­раль­но­го собо­ра (Тверь), тоже рас­ска­зы­ва­ет о том, как «при сло­ве «рабо­та» в гла­зах у еще совсем не ста­рых пар­ней (их воз­раст не пре­вы­ша­ет соро­ка лет) воз­ни­ка­ет выра­же­ние все­лен­ской тос­ки, и рабо­ту они дела­ют так сквер­но, что­бы в сле­ду­ю­щий раз их уже об этом не про­си­ли». И тоже дела­ет вывод о том, что эти люди — «туне­яд­цы, выпав­шие из соци­у­ма и не жела­ю­щие в него воз­вра­щать­ся».[3]

Похо­жи­ми впе­чат­ле­ни­я­ми делят­ся и люди, ока­зы­ва­ю­щие помощь без­дом­ным по веле­нию сердца.

Кон­стан­тин МУРАШОВ, сотруд­ник груп­пы мило­сер­дия хра­ма Кос­мы и Дами­а­на в Шубине (Москва): «Эти люди неред­ко ведут себя нело­гич­но, стран­но для обыч­но­го вос­при­я­тия, ино­гда вызы­ва­ю­ще. Раз­бре­да­ясь в поис­ках про­жи­точ­но­го мини­му­ма, они услав­ли­ва­ют­ся о встре­че, но быва­ет, не могут вспом­нить ого­во­рен­ные место и вре­мя, так что дей­стви­тель­но теря­ют друг дру­га ино­гда на несколь­ко лет или навсе­гда. Сто­ит учи­ты­вать, что, если бро­дя­га пре­вра­ща­ет подъ­езд в туа­лет, это не то же, когда сосед сосе­ду выма­зы­ва­ет чем-нибудь руч­ку сарая. В пач­ка­нье подъ­ез­да нет умысла.

Он чест­но не хотел кому-то сде­лать пло­хо. Но жизнь тако­го чело­ве­ка быва­ет низ­ве­де­на до удо­вле­тво­ре­ния мини­му­ма физио­ло­ги­че­ских потреб­но­стей. Где и в какой момент такая потреб­ность им осо­зна­ет­ся, там и тогда он ее и ста­ра­ет­ся реа­ли­зо­вать. Убор­ка же или соблю­де­ние чисто­ты насущ­ной потреб­но­стью не явля­ет­ся. Сут­ра он кля­нет­ся и уве­рен, что нико­гда боль­ше не будет пить, пото­му что болит голо­ва, печень, сквер­ное само­чув­ствие. К вече­ру напи­ва­ет­ся, пото­му что при­гла­си­ли собу­тыль­ни­ки, сам насо­би­рал, а глав­ное — осо­знал потреб­ность. Быва­ет, такой чело­век рвет­ся домой. Взы­ва­ет: «Спа­си­те! Помо­ги­те вырвать­ся из такой жиз­ни!» Одна­ко, если дей­стви­тель­но при­нять уча­стие в его судь­бе, — не давать ему денег, а сопро­во­дить на вок­зал, купить билет и поса­дить на поезд, — высо­ка веро­ят­ность вско­ре повстре­чать его вновь. Он не обма­нул, побы­вал дома, но бежал от непри­ня­тия и осуж­де­ния зем­ля­ков. Теперь, оку­нув­шись в при­выч­ную сти­хию, будет так же отча­ян­но тос­ко­вать по дому».^А

Татья­на КОЧУРА, сотруд­ни­ца Груп­пы помо­щи без­дом­ным в мос­ков­ских боль­ни­цах: «Самая боль­шая про­бле­ма мно­гих под­опеч­ных — это неже­ла­ние помочь самим себе. Веро­ят­но, в созна­нии без­дом­ных людей про­ис­хо­дят необ­ра­ти­мые изме­не­ния, веду­щие к утра­те чув­ства само­со­хра­не­ния. Ина­че как мож­но объ­яс­нить бес­смыс­лен­ные поступ­ки, кото­рые совер­ша­ет такой чело­век себе во вред?

Один мой под­опеч­ный (боль­ной) нахо­дил­ся в като­ли­че­ском при­юте Мате­ри Тере­зы, куда был достав­лен Авто­бу­сом “Мило­сер­дие”. В боль­ни­цу его не при­ни­ма­ли, а сюда при­ня­ли. Андрей сло­мал обе лодыж­ки, они непра­виль­но срос­лись, и он теперь с тру­дом пере­дви­га­ет­ся, опи­ра­ясь на трость.

Он, так ска­зать, рус­ский узбек, решил попы­тать сча­стья в Рос­сии. Я про­шу Андрея напи­сать заяв­ле­ние в Узбек­ское посоль­ство на полу­че­ние вре­мен­но­го удо­сто­ве­ре­ния лич­но­сти для воз­вра­ще­ния на роди­ну. Объ­яс­няю ему, что для полу­че­ния доку­мен­та потре­бу­ет­ся не мень­ше меся­ца, поэто­му при­дет­ся подо­ждать. Он соглас­но кива­ет, бла­го­да­рит… Поки­дая при­ют, еще раз про­шу Андрея сохра­нять тер­пе­ние и дождать­ся резуль­та­та. Он улы­ба­ет­ся и уве­ря­ет, что нику­да не денется.

На обрат­ном пути я немно­го заблу­ди­лась, спро­си­ла доро­гу к мет­ро. Мой попут­чик поин­те­ре­со­вал­ся, отку­да я иду, не из при­ю­та ли? А потом рас­ска­зал, что дом, в кото­ром он живет, как раз напро­тив при­ю­та, и часто мож­но наблю­дать из окна, как насель­ни­ки “стре­ля­ют” день­ги на пиво или дру­гое горя­чи­тель­ное и рас­пи­ва­ют тут же, нико­го не стес­ня­ясь: “Им занять­ся нечем. Вот и развлекаются…”

Через месяц в посоль­стве Узбе­ки­ста­на я полу­чи­ла для Андрея раз­ре­ше­ние на въезд в Буха­ру, но само­го Андрея в при­юте уже не ока­за­лось. “Напил­ся и ушел”, — объ­яс­ни­ли сест­ры».[4]

Итак, все авто­ры дан­ных заме­ток отме­ча­ют сле­ду­ю­щие осо­бен­но­сти пове­де­ния без­дом­ных: зло­упо­треб­ле­ние алко­го­лем, отсут­ствие моти­ва­ции к тру­ду, гиги­е­ни­че­ских и соци­аль­ных навы­ков, дез­ори­ен­та­ция во вре­ме­ни, необя­за­тель­ность. Все эти чер­ты авто­ры объ­яс­ня­ют и ком­мен­ти­ру­ют по-раз­но­му, но в фак­то­ло­гии все, как пра­ви­ло, схо­дят­ся. Мой опыт рабо­ты в Авто­бу­се «Мило­сер­дие» тоже дает мас­су ана­ло­гич­ных фак­тов. При­во­жу лишь один эпи­зод из моих заметок:

«Вла­ди­мир, 58 лет. Остал­ся без­дом­ным в резуль­та­те кон­флик­та с жен­щи­ной, с кото­рой жил вме­сте 12 лет без реги­стра­ции бра­ка. Ранее был два­жды женат, вен­чан не был ни разу. Кон­фликт с послед­ней спут­ни­цей жиз­ни свя­зы­ва­ет с ее изме­ной. Выпи­сать ее с жил­пло­ща­ди, нахо­див­шей­ся в муни­ци­паль­ной соб­ствен­но­сти, Вла­ди­мир не смог, так как по суду (учи­ты­вая факт дли­тель­но­го сов­мест­но­го про­жи­ва­ния и нали­чие двух несо­вер­шен­но­лет­них детей) ее при­зна­ли впра­ве про­жи­вать на дан­ной жил­пло­ща­ди. При­ме­ча­тель­но, что Вла­ди­мир в тече­ние всех 12 лет сов­мест­ной жиз­ни отка­зы­вал­ся реги­стри­ро­вать брак, на чем наста­и­ва­ла его подру­га. Воз­мож­но, что этим и было подо­рва­но вза­им­ное дове­рие, и союз рас­пал­ся. Яне стал обли­чать Вла­ди­ми­ра в неправо­те и под­ска­зал ему воз­мож­ность тру­до­устрой­ства с про­жи­ва­ни­ем, напра­вив к наше­му соц­ра­бот­ни­ку. Через два дня его встре­чаю на том же месте.

— Ну что, был у Рома­на (соц­ра­бот­ни­ка)?
— Како­го Романа?
— Ты что не пом­нишь, о чем мы с тобой даве­ча говорили?
— Нет, не помню.
— Я вот пом­ню, что ты Вла­ди­мир С., и мне это осо­бен­но пом­нить не нуж­но, а ты не пом­нишь, о чем мы с тобой в про­шлый раз битый час тол­ко­ва­ли, и это каса­лось тво­их интересов?!
— Ну, раз­ные люди — раз­ная память (с досто­ин­ством). Так будешь мне помо­гать или нет?
— В чем?
— Понят­но! Я луч­ше сдох­ну, но про­сить у вас ниче­го не буду, ниче­го мне от вас не надо…»

С про­бле­мой ирра­ци­о­наль­но­го — т.е. вопре­ки соб­ствен­ным инте­ре­сам — пове­де­ния без­дом­ных мы столк­ну­лись, в част­но­сти, во вре­мя рабо­ты про­ек­та «Доступ­ная рабо­та для без­дом­ных». Рабо­та без­дом­ных заклю­ча­лась в сле­ду­ю­щем: по дого­во­рен­но­сти с адми­ни­стра­ци­ей лесо­пар­ков, бри­га­да без­дом­ных очи­ща­ла лесо­пар­ко­вые зоны отды­ха от круп­но­го мусо­ра — банок, буты­лок, паке­тов и проч. Достав­ля­лись без­дом­ные в лесо­пар­ко­вые зоны на авто­бу­се, а после рабо­ты их при­во­зи­ли обрат­но — к тер­ри­то­рии Кур­ско­го вокзала.

Экс­пе­ри­мент имел неко­то­рые поло­жи­тель­ные резуль­та­ты. Напри­мер, физи­че­ский труд на све­жем воз­ду­хе и трех­ра­зо­вое пита­ние поло­жи­тель­но вли­я­ли на здо­ро­вье под­опеч­ных. И все же, несмот­ря на то, что без­дом­ные были насущ­но заин­те­ре­со­ва­ны в пред­ла­гав­шем­ся воз­на­граж­де­нии, мас­со­вой реа­би­ли­та­ции не про­изо­шло. Двух чело­век, кото­рые име­ли при­лич­ную ква­ли­фи­ка­цию до того, как попасть на ули­цу, уда­лось тру­до­устро­ить. Доста­точ­но боль­шое коли­че­ство чело­век было отправ­ле­ны к посто­ян­но­му месту житель­ства. В целом без­дом­ные были доволь­ны рабо­той, но так и оста­но­ви­лись на этой сту­пе­ни. Сотруд­ни­ки, рабо­тав­шие в про­ек­те, при­шли к выво­ду, что такая неза­ин­те­ре­со­ван­ность в резуль­та­те уси­лий, не харак­тер­ная для взрос­лых дее­спо­соб­ных лич­но­стей, свой­ствен­на людям, живу­щим на ули­це про­дол­жи­тель­ное вре­мя: со слов одно­го из наших сотруд­ни­ков, без­дом­ный ведет себя, «как живот­ное. Не как чело­век, устрем­лен­ный к како­му-то гори­зон­ту, а как живот­ное, глу­пое, на четы­рех ногах, и все его устрем­ле­ния — в зем­лю. Их надо под­ни­мать дол­го и упор­но… им невоз­мож­но пору­чить мало-маль­ски слож­ную рабо­ту. Они могут выпол­нять толь­ко очень про­стые опе­ра­ции — взять мешок, пере­не­сти его…» — и т.д.

Социальная психология — о трансформации личности бездомного

Мы не откры­ва­ем ниче­го ново­го, рас­ска­зы­вая о подоб­ном пове­де­нии без­дом­ных. Это явле­ние дав­но извест­но в соци­аль­ной пси­хо­ло­гии. В евро­пей­ской и аме­ри­кан­ской социо­ло­гии про­бле­ма без­дом­но­сти наи­бо­лее интен­сив­но изу­ча­лась в кон­це 60‑х — нача­ле 70‑х годов XX века. Во Фран­ции в этот пери­од сло­жи­лась соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ская шко­ла (А. Векс­ли­ар, JI. Мукьел­ли и др.), дела­ю­щая акцент на соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стях транс­фор­ма­ции лич­но­сти потен­ци­аль­но­го без­дом­но­го. JI. Мукьел­ли один из раз­ра­бот­чи­ков тео­рии соци­аль­ной экс­клю­зии, уста­но­вил, что эта соци­о­пси­хо­ло­ги­че­ская транс­фор­ма­ция лич­но­сти без­дом­но­го «пре­пят­ству­ет ресо­циа- лиза­ции и воз­мож­но­сти усво­е­ния им более социа­бель­ных прак­тик пове­де­ния».[5] А дру­гой раз­ра­бот­чик этой же тео­рии — А. Векс­ли­ар — опи­сал четы­ре ста­дии десо­ци­а­ли­за­ции как некий необ­ра­ти­мый процесс:

«1) агрес­сив­ная фаза. Это пери­од актив­но­сти, попы­ток реадап­та­ции, стрем­ле­ния спра­вить­ся с какой-либо чрез­вы­чай­ной, ката­стро­фи­че­ской ситу­а­ци­ей. Сре­ди таких ката­стро­фи­че­ских ситу­а­ций могут быть поте­ря близ­ко­го чело­ве­ка, трав­ма или при­об­ре­те­ние инва­лид­но­сти, поте­ря рабо­ты или соци­аль­но­го ста­ту­са, раз­вод и др. Чело­век сопро­тив­ля­ет­ся этим обсто­я­тель­ствам и ста­ра­ет­ся сохра­нить свой соци­аль­ный мир соб­ствен­ны­ми сила­ми. Он не при­ни­ма­ет свою новую ситу­а­цию и себя в ней, не хочет с ней мириться.

2) Регрес­сив­ная фаза. Посте­пен­но при­хо­дит на сме­ну преды­ду­щей, посколь­ку чело­век осо­знал в пол­ном объ­е­ме свою новую жиз­нен­ную ситу­а­цию, кото­рая посте­пен­но начи­на­ет ста­но­вить­ся при­выч­ной. Он посте­пен­но при­ни­ма­ет свой ста­тус без­ра­бот­но­го, инва­ли­да или раз­ве­ден­но­го. В то же вре­мя, окру­жа­ю­щий мир начи­на­ет казать­ся ему менее при­вле­ка­тель­ным, более враж­деб­ным и чужим. Посте­пен­но надеж­да обре­сти свой про­шлый мир уми­ра­ет, чело­век ста­но­вит­ся более недо­вер­чи­вым, теря­ет энту­зи­азм. Потом нега­тив­ные послед­ствия ката­стро­фи­че­ской ситу­а­ции накап­ли­ва­ют­ся, чело­век посте­пен­но рас­тра­чи­ва­ет остав­ши­е­ся у него ресур­сы, Несчаст­ный слу­чай ста­но­вит­ся фаталь­ным. Такая ситу­а­ция невы­но­си­ма, и инди­вид вынуж­ден каким-то обра­зом на нее реагировать.

• Сле­ду­ю­щая фаза харак­те­ри­зу­ет­ся попыт­ка­ми раз­ре­шить кон­фликт и порвать с про­шлым. Обыч­но на этой ста­дии без­дом­ный начи­на­ет думать, что посколь­ку ситу­а­ция его так изме­ни­лась и он уже не может выпол­нять пра­ви­ла пове­де­ния в обще­стве, то он может полу­чать какое-то вспо­мо­ще­ство­ва­ние, ниче­го не давая вза­мен. Обыч­но имен­но на этой ста­дии без­дом­ные начи­на­ют зло­упо­треб­лять спирт­ным, они сокра­ща­ют свои потреб­но­сти, кон­так­ти­ру­ют пре­иму­ще­ствен­но толь­ко с дру­ги­ми без­дом­ны­ми, усва­и­ва­ют их язык. Но фак­ти­че­ски ситу­а­ция еще не явля­ет­ся при­ня­той, и инди­вид пока не про­во­дит раз­де­ле­ния на два мира. Это наи­бо­лее болез­нен­ный момент лич­ност­но­го кон­флик­та. Если раз­ви­тие ситу­а­ции фик­си­ру­ет­ся на этой ста­дии, то это зача­стую при­во­дит к суициду.
• Послед­ней явля­ет­ся фаза покор­но­сти (сми­ре­ния). Кон­фликт лик­ви­ди­ро­ван, при­нят, осо­знан и даже начи­на­ет видеть­ся в выгод­ном све­те. На этой ста­дии без­дом­ные часто афи­ши­ру­ет свое поло­же­ние, появ­ля­ет­ся дис­курс сво­бо­ды, гор­до­сти, пре­зре­ния к тру­ду. Чело­век ста­но­вит­ся непо­сто­ян­ным, кочу­ет с места на место. Здесь мож­но наблю­дать аутист­ские меха­низ­мы, мини­ми­зи­ру­ю­щие свя­зи с нор­маль­ным миром, отри­ца­ние тра­ди­ци­он­ных цен­но­стей. К сожа­ле­нию, глав­ным пре­пят­стви­ем для инте­гра­ции без­дом­ных в обще­ство явля­ют­ся они сами. Само­одоб­ре­ние ста­но­вит­ся жиз­нен­но важ­ным усло­ви­ем это­го рав­но­ве­сия, усло­ви­ем выжи­ва­ния. Важ­ной харак­те­ри­сти­кой этой ста­дии явля­ет­ся дегра­да­ция потреб­но­стей без­дом­ных. Они сво­дят­ся прак­ти­че­ски толь­ко к еде».[6]

Итак, авто­ры тео­рии соци­аль­ной экс­клю­зии уста­но­ви­ли нали­чие соци­о­пси­хо­ло­ги­че­ской транс­фор­ма­ции лич­но­сти без­дом­но­го и подроб­но опи­са­ли ее ста­дии. Но затра­ги­ва­ет ли эта транс­фор­ма­ция саму сущ­ность чело­ве­ка, его серд­це­ви­ну? Пси­хи­ат­рия не зна­ет диа­гно­за, объ­яс­ня­ю­ще­го про­ис­хо­дя­щие изме­не­ния. Есть тер­мин дро­мо­ма­ния — склон­ность к бро­дяж­ни­че­ству, но этот тер­мин обо­зна­ча­ет толь­ко симп­том, а по одно­му симп­то­му диа­гно­за не ста­вят. Не явля­ет­ся ли эта транс­фор­ма­ция соци­аль­ным насло­е­ни­ем, про­ек­ци­ей на пси­хи­ку, т.е. фено­ме­ном ско­рее соци­аль­ным, поверхностным?

Иссле­до­ва­ние обсто­я­тельств жиз­ни без­дом­ных не при­бли­жа­ет нас к пони­ма­нию их лич­но­стей как носи­те­лей нрав­ствен­ных уста­но­вок, не дает воз­мож­но­сти уви­деть их под­лин­ное лицо под сло­ем улич­ной гря­зи и мас­кой асо­ци­аль­ное™. Пси­хо­ло­гию без­дом­но­го чело­ве­ка невер­но выво­дить из его соци­аль­но­го (точ­нее — асо­ци­аль­но­го) пове­де­ния. Ибо если социо­ло­гия обыч­но иссле­ду­ет пове­де­ние людей в обще­стве под вли­я­ни­ем тех или иных фак­то­ров, то с без­дом­ны­ми это слож­нее. Ибо у них раз­ру­ше­но боль­шин­ство свя­зей с обще­ством, а сле­до­ва­тель­но, воз­рас­та­ет коли­че­ство сте­пе­ней сво­бо­ды и неопре­де­лен­ность пове­де­ния. Поэто­му един­ствен­ным клю­чом к пони­ма­нию глу­бин­ных моти­вов под­опеч­ных в чистом виде мож­но счи­тать толь­ко духов­но-нрав­ствен­ный облик чело­ве­ка. Его-то и необ­хо­ди­мо иссле­до­вать. Если в этом направ­ле­нии и дела­лись какие-то шаги, то пока они нигде не были зафиксированы.

Конкурс «бездомных» автобиографий

Видя без­дом­ных изо дня в день, я до опре­де­лен­но­го момен­та отка­зы­вал основ­ной мас­се без­дом­ных в нрав­ствен­ной вме­ня­е­мо­сти — имен­но пото­му, что «я‑то их знаю! я‑то с ними посто­ян­но рабо­таю!» И мне дол­го не при­хо­ди­ло в голо­ву, что опыт­ность — мать иллюзий.

Раз­вен­ча­ние этой иллю­зии, точ­нее, предубеж­де­ния нача­лось с про­чте­ния кни­ги, выпу­щен­ной фон­дом «Ноч­леж­ка». Кни­га назы­ва­ет­ся «Рас­ска­жи свою исто­рию». Что­бы объ­яс­нить, поче­му я изме­нил свое доста­точ­но усто­яв­ше­е­ся убеж­де­ние, мне при­дет­ся подроб­нее оста­но­вить­ся на этой книге.

Появи­лась она в рам­ках про­ек­та «Мето­ди­ка направ­лен­но­го инфор­ма­ци­он­но­го воз­дей­ствия непра­ви­тель­ствен­ных орга­ни­за­ций как спо­соб изме­не­ния отно­ше­ния насе­ле­ния к соци­аль­но исклю­чен­ным людям». Резуль­та­ты кам­па­нии ока­за­лись гораз­до серьез­нее, чем мыс­ли­лись: появил­ся на свет доку­мент, цен­ность кото­ро­го еще до кон­ца не осо­зна­на. Он содер­жит не толь­ко бес­цен­ные све­де­ния о жиз­ни без­дом­ных, но и опи­сы­ва­ет целую эпо­ху в жиз­ни наше­го госу­дар­ства. Кро­ме того, неко­то­рые рас­ска­зы явля­ют­ся насто­я­щи­ми худо­же­ствен­ны­ми про­из­ве­де­ни­я­ми. Напри­мер, цикл сти­хов неиз­вест­но­го авто­ра «Omnia mea mecum porto»[7]мож­но поста­вить рядом со сти­ха­ми выда­ю­щих­ся поэтов совре­мен­но­сти. Неиз­вест­но, прав­да, был ли автор этих сти­хов без­дом­ным, т.к. часть исто­рий напи­са­на не фак­ти­че­ски­ми без­дом­ны­ми, а людь­ми, по тем или иным при­чи­нам при­чис­ля­ю­щи­ми себя к этой кате­го­рии. И все же, наи­бо­лее инте­рес­ны­ми ока­за­лись исто­рии, напи­сан­ные людь­ми, кото­рые de facto не име­ли (или не име­ют), где гла­ву преклонить.

Став­ки кон­кур­са были доста­точ­но высо­ки: в чис­ло при­зов вхо­ди­ла, напри­мер, опла­та арен­ды жилья на год, опла­та обу­че­ния. За такие бону­сы име­ло смысл побо­роть­ся. Пола­гаю, что дан­ные исто­рии в осно­ве сво­ей — не выдум­ка, т.к. пре­мии выда­ва­ли не за «самую жалост­ли­вую исто­рию». А при усло­вии ано­ним­но­сти исто­рий авто­ры мог­ли не опа­сать­ся непри­ят­но­стей вслед­ствие сво­ей откровенности.

В авто­рах исто­рий без тру­да узна­ют­ся наши «бом­жи» — асо­ци­аль­ные, озлоб­лен­ные на окру­жа­ю­щий мир, пью­щие, не жела­ю­щие рабо­тать. Но откры­ва­ет­ся и дру­гая сто­ро­на их жиз­ни, кото­рую мы рань­ше не виде­ли и не мог­ли видеть: их внут­рен­ний мир. Мы можем допу­стить, что с фак­то­ло­ги­ей дан­ных исто­рий авто­ры при­ви­ра­ют «для крас­но­го слов­ца». Но это по суще­ству ниче­го не меня­ет, ведь чело­век с бед­ным внут­рен­ним миром даже соврать кра­си­во не сможет.

При­во­жу здесь крат­кое изло­же­ние несколь­ких исто­рий, в кото­рых так или ина­че рас­крыт внут­рен­ний мир без­дом­ных и есть сви­де­тель­ства про­дол­жа­ю­щей­ся духов­ной жиз­ни, попыт­ки соблю­дать нрав­ствен­ные зако­ны. После чего я хотел бы позна­ко­мить вас с неболь­шим иссле­до­ва­ни­ем всех исто­рий сбор­ни­ка, кото­рое я про­вел, пыта­ясь «изме­рить» нрав­ствен­ную вме­ня­е­мость людей, живу­щих на улице.

1. «Кто про­вод­ник наш?»⁹

Пишет Алим М., прак­ти­ку­ю­щий мусуль­ма­нин из Кир­ги­зии. Ему 33 года (на момент напи­са­ния исто­рии), женат, есть дети (сколь­ко — не пишет, упо­ми­на­ет: «дети» и «сын»), по кото­рым он ску­ча­ет, нахо­дясь в раз­лу­ке. Про­жил несколь­ко лет без­дом­ным на поло­же­нии неле­галь­но­го мигран­та в ОАЭ. При­ве­ло его туда жела­ние про­вер­нуть некую финан­со­вую аван­тю­ру, на кото­рой он прогорел.

Этот рас­сказ — свое­об­раз­ная испо­ведь и, в то же вре­мя — про­по­ведь. Будучи мусуль­ма­ни­ном этни­че­ски, автор обна­ру­жи­ва­ет некое началь­ное рели­ги­оз­ное вос­пи­та­ние: апел­ли­ру­ет к вере при обще­нии с парт­не­ра­ми по биз­не­су, сету­ет, что в ОАЭ, «стране, где так мно­го мече­тей, вза­и­мо­от­но­ше­ния стро­ят­ся на обмане и лице­ме­рии». Роди­те­ли — пред­ста­ви­те­ли твор­че­ской интел­ли­ген­ции. Автор, что­бы сбе­жать от роди­тель­ской опе­ки, по окон­ча­нии вось­ми клас­сов посту­па­ет в сель­ско­хо­зяй­ствен­ный тех­ни­кум. После армии втя­ги­ва­ет­ся в «биз­нес». Опи­сы­вая этот пери­од жиз­ни стра­ны, автор ана­ли­зи­ру­ет его с нрав­ствен­ной сто­ро­ны и кон­ста­ти­ру­ет несо­мнен­ный упа­док нрав­ствен­но­сти по срав­не­нию с жиз­нью в совет­ское вре­мя: «Наше поко­ле­ние было вос­пи­та­но на дру­гих убеж­де­ни­ях, прин­ци­пах, мора­ли, где за сло­ва нуж­но было нести ответ­ствен­ность, где вдво­ем или втро­ем «нае­хать» на чело­ве­ка счи­та­лось делом, недо­стой­ным муж­чи­ны, где купить жен­щи­ну на ночь было постыд­но. А тут вдруг все это ста­ло вхо­дить в моду, и те, кто это делал, счи­та­лись «кру­ты­ми». И ты дол­жен делать, как они, и быть при­ня­тым — или ухо­дить». Автор не был «белой воро­ной», но чув­ство­вал внут­рен­нюю пусто­ту, духов­ное исто­ще­ние. При всем этом неко­то­рый эти­че­ский мини­мум он ста­рал­ся блю­сти: «Для меня день­ги все­гда сто­я­ли после чело­ве­ка, а тем более дру­га… Если про­ис­хо­ди­ли какие-то «раз­бор­ки», то я хотел, что­бы это было спра­вед­ли­во, а не с пози­ции силы… Обма­нуть госу­дар­ство счи­та­лось кру­то: пере­ве­сти фаль­ши­вое ави­зо или «кинуть» меж­бан­ков­ский кре­дит, отмыть или обна­ли­чить «чер­ный нал», завез­ти или вывез­ти какую-нибудь кон­тра­бан­ду. Но не гра­бить и не красть у чело­ве­ка лич­но. Ника­ких нар­ко­ти­ков или суте­нер­ства…». Но рас­сказ­чик не огра­ни­чи­вал­ся этим нрав­ствен­ным мини­му­мом. Сви­де­тель­ство тому — его рас­суж­де­ние о сове­те това­ри­щей в труд­ную мину­ту обра­тить­ся к Богу, пой­ти в мечеть, изу­чать Коран и т.п.: «Я отка­зы­вал­ся учить­ся, ибо не пони­мал, как мож­но молить­ся Богу — и в то же вре­мя нару­шать Его запо­ве­ди». Т.е. автор со всей оче­вид­но­стью ощу­ща­ет соб­ствен­ную гре­хов­ность, небо­го­угод­ность сво­е­го обра­за жиз­ни. Ему мучи­тель­но стыд­но обра­щать­ся к Богу вынуж­ден­но, под дав­ле­ни­ем стес­ня­ю­щих обсто­я­тельств, тем не менее этот стыд он пре­одо­ле­ва­ет: «Это чув­ство быст­ро про­шло, ибо скло­нить голо­ву перед Все­выш­ним — вели­кая честь для чело­ве­ка, не жела­ю­ще­го уни­жать­ся перед подоб­ны­ми себе или еще ниже его».

Обра­ще­ние к Богу для рас­сказ­чи­ка про­изо­шло все­рьез. Оно вызы­ва­ет непо­ни­ма­ние со сто­ро­ны жены, обви­не­ния в фана­тиз­ме и нерас­су­ди­тель­но­сти. Рели­ги­оз­ная пози­ция его дале­ка от пози­ции «do ut des» — «даю, что­бы и Ты мне дал». В каче­стве при­ме­ра для него высту­па­ет про­рок Айюб (Иов), т.е. основ­ны­ми прин­ци­па­ми автор про­воз­гла­ша­ет вер­ность Богу и пре­дель­ную искрен­ность с Ним. Рас­сказ­чик в сво­ей искрен­но­сти даже пеня­ет Богу сго­ря­ча, «психу­ет»: «Вот я молюсь и гово­рю: “О, Аллах, блин, пока я не замерз­ну, Вы мне ниче­го не дади­те, а раз так, то ниче­го мне не надо”» или: «Когда вез­ли в “ворон­ке” в аэро­порт, я выска­зы­вал все Все­выш­не­му: что Он — пре­да­тель, что Ему лишь бы поиз­де­вать­ся надо мной, что Он тиран и т.д.». Но это — не бого­хуль­ство, а про­сто семей­ные выяс­не­ния отно­ше­ний: тут же в ответ на вопрос зна­ко­мых — «что тебе дал твой Бог?» автор отве­ча­ет: «Бог мне дал столь­ко, сколь­ко вам не унести».

Во вре­мя пре­бы­ва­ния в Эми­ра­тах рас­сказ­чик высту­па­ет в каче­стве настав­ни­ка сво­их сооте­че­ствен­ни­ков, нахо­дя­щих­ся в кри­ти­че­ской ситу­а­ции, и молит­вен­ни­ка за них. Его жизнь пол­на мисти­че­ских откро­ве­ний и чудес. Напри­мер: «Если меня мучил какой-то вопрос и я не мог най­ти ответ вви­ду недо­ста­точ­но­сти зна­ний, то в горо­де ко мне под­хо­ди­ли люди, зна­ко­ми­лись и гово­ри­ли о том, о чем мне боль­ше все­го хоте­лось знать. После это­го мне хоте­лось ска­зать: «Моло­дой чело­век, как плот­но кон­тро­ли­ру­ет Все­выш­ний каж­дый наш шаг, как обо­га­ща­ет Он нас зна­ни­я­ми! Вот ты дума­ешь, что ты рас­ска­зы­ва­ешь, а на самом деле — то, что ты гово­ришь, я спра­ши­вал у Бога».

Ока­зав­шись на родине, в Кир­ги­зии, автор попа­да­ет в тяже­лое поло­же­ние, о кото­ром рас­ска­зы­ва­ет очень скуд­но, упо­ми­на­ет лишь, что иной раз от бес­си­лия напи­вал­ся (вопре­ки запре­ту) и что встре­тил некую жен­щи­ну, у кото­рой нашел пони­ма­ние и поддержку.

Завер­ша­ю­щая часть рас­ска­за пред­став­ля­ет собой про­по­ведь, доста­точ­но инте­рес­ную и насы­щен­ную алле­го­ри­я­ми, живы­ми и ори­ги­наль­ны­ми: «Суть одна: эта жизнь — инку­ба­ци­он­ный пери­од разу­ма, точ­но так же, как мы выра­щи­ва­ем пше­ни­цу, что­бы полу­чить хлеб. Эта жизнь дана чело­ве­ку, что­бы он соби­рал ту золо­тую струж­ку зна­ний, кото­рую Все­выш­ний при­ка­зал сво­им анге­лам рас­сы­пать по зем­ле, тем самым при­бли­зить чело­ве­ка к Себе и сде­лать его асси­стен­том Сво­их тво­ре­ний» (т.е. сде­лать чело­ве­ка сора­бот­ни­ком Бога). Об отно­ше­нии к ближ­ним автор про­по­ве­ду­ет искать в людях толь­ко хоро­шее, не осуж­дать. Инте­рес­ный под­ход к вра­гам: «айки­до жиз­ни» — т.е. пора­же­ние вра­га его соб­ствен­ной энер­ги­ей (его соб­ствен­ным злом), что все-таки не дотя­ги­ва­ет до «люби­те вра­гов ваших».

2. «Исто­рия моей жиз­ни»¹⁰

Пишет жен­щи­на по име­ни Ната­лья, 1953 года рож­де­ния. Два­жды была заму­жем, с послед­ним мужем, по-види­мо­му, раз­ве­де­на — пишет о нем: «теперь уж быв­ший». Преды­ду­щий умер, будучи зна­чи­тель­но стар­ше ее. Ната­лья име­ла вне­брач­но­го сына, кото­рый тра­ги­че­ски погиб (уто­нул). Стаж без­дом­но­сти — два года. Зло­упо­треб­ля­ет алко­го­лем из-за того, что поте­ря­ла всех близ­ких. В сло­жив­шей­ся ситу­а­ции явно нико­го не винит, толь­ко сету­ет на рав­но­ду­шие людей. Но с дру­гой сто­ро­ны, выра­жа­ет бла­го­дар­ность тем, кто не дает совсем про­пасть: «Бог мило­вал: в под­ва­ле я ноче­ва­ла толь­ко раз. Быва­ло, уж ника­ко­го выхо­да нет — ан да посы­ла­ет мне доб­ро­го человека».

Рас­ска­зы­ва­ет свою исто­рию с дет­ства, при­чем доволь­но мно­го, теп­ло и с гор­до­стью пишет о сво­их род­ных. Бабуш­ка — смо­лян­ка послед­не­го выпус­ка, дед — бело­гвар­де­ец. При­спо­со­бив­шись к новой вла­сти, оста­лись «кри­сталь­но чисты­ми, чест­ны­ми людь­ми». Бабуш­ка — дирек­тор дет­до­ма — несмот­ря на угро­зу голод­ной смер­ти, не взя­ла ни кор­ки хле­ба, пред­на­зна­чав­шей­ся детям. Дет­ство автор вспо­ми­на­ет как наи­бо­лее свет­лую пору сво­ей жиз­ни. Опи­сы­ва­ет свое обра­ще­ние к вере в 13 лет под вли­я­ни­ем «Бра­тьев Кара­ма­зо­вых» Досто­ев­ско­го, нача­ло цер­ков­ной жиз­ни, выход из ком­со­мо­ла. Опи­сы­ва­ет встре­чу с про­зор­ли­вым стар­цем Таври­о­ном (Батозским) в Лат­вии, в Спа­со-Пре­об­ра­жен­ской пусты­ни. Архи­манд­рит Таври­он пред­ска­зал ей все гря­ду­щие беды, что и испол­ни­лось. Жилье у рас­сказ­чи­цы купи­ли за упла­ту дол­га — аст­ро­но­ми­че­ской сум­мы, кото­рую наго­во­ри­ли по теле­фо­ну недоб­ро­со­вест­ные квартиранты.

Автор — искренне веру­ю­щая жен­щи­на, твер­дая в сво­их убеж­де­ни­ях. Ее вера пре­тер­пе­ла испы­та­ния: сна­ча­ла в шко­ле, где рас­сказ­чи­це, быв­шей сек­ре­та­рем ком­со­моль­ской орга­ни­за­ции, при­шлось порвать с ком­со­мо­лом (такие собы­тия лег­ко не про­хо­ди­ли, они тре­бо­ва­ли муже­ства испо­вед­ни­ков). Поз­же наша геро­и­ня не нашла пони­ма­ния и в род­ной семье: отец ее «все­ми сила­ми вос­про­ти­вил­ся» ее ухо­ду в мона­стырь. Когда же она, будучи непри­спо­соб­лен­ной к жиз­ни в миру, «нагу­ля­ла» бере­мен­ность, отец ее про­клял (пока­за­тель­но, что отец Ната­льи поз­же кон­чил само­убий­ством). Устой­чи­вость рас­сказ­чи­цы в доб­ре про­яви­лась и в том, что она ушла из дома, где ее вынуж­да­ли изба­вить­ся от бере­мен­но­сти, — она на это не пошла. Но при этом рас­сказ­чи­ца при­зна­ет­ся в двух сла­бо­стях: склон­но­сти к суи­ци­ду (попыт­ка после гибе­ли сына и мыс­ли после поте­ри жилья) и пьян­ство. Стыд­ли­во умал­чи­ва­ет о нынеш­ней жиз­ни: «А поче­му я мало пишу о послед­них моих днях, то уж боль­но непри­гляд­ная полу­чи­лась бы кар­ти­на…» И эта не утра­чен­ная до сей поры стыд­ли­вость — несо­мнен­но поло­жи­тель­ная чер­та рассказчицы.

3. «Хоть я и далек от лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти…»¹¹

Пишет Сер­гей А., на момент напи­са­ния исто­рии ему 44 года. Окон­чил 8 клас­сов и музы­каль­ную шко­лу по клас­су скрип­ки. Рано пошел рабо­тать. Име­ет несколь­ко суди­мо­стей. В общей слож­но­сти про­вел за решет­кой 23 года 4 меся­ца. Стан­дарт­ная судь­ба без­дом­но­го: тюрь­ма, смерть род­ных, отчуж­де­ние близ­ких, остав­ших­ся в живых, пьян­ство от безыс­ход­но­сти, низ­кая моти­ва­ция к тру­ду — обыч­ный набор фак­то­ров, веду­щих на дно. Исто­рия была бы ничем не при­ме­ча­тель­ной, если бы не стиль — безыс­кус­ный, и тем не менее необык­но­вен­но выразительный.

В тек­сте, каза­лось бы, отсут­ству­ют какие-либо эмо­ции, но за спо­кой­ным обсто­я­тель­ным опи­са­ни­ем уга­ды­ва­ет­ся душев­ная боль на гра­ни непе­ре­но­си­мой. Спо­кой­ствие тона этой исто­рии — это спо­кой­ствие боль­но­го, изну­рен­но­го тяже­лой болез­нью: «Рад еще и тому, что не озло­бил­ся на окру­жа­ю­щий мир. Да и ни к чему это. Слиш­ком мно­го сил отни­ма­ет, кото­рых и так почти не оста­лось». Тон повест­во­ва­ния мир­ный даже по отно­ше­нию к людям, при­чи­нив­шим зло: к «лихим ребя­там», ото­брав­шим курт­ку со справ­кой об осво­бож­де­нии: «Отпор, и достой­ный, я мог бы, конеч­но, дать, но это — опять тюрь­ма и срок. Поэто­му при­шлось сми­рить­ся»; к Татьяне — жен­щине, кото­рая его при­юти­ла и сама же затем выгна­ла из жен­ской мести и рев­но­сти; к сер­жан­ту мили­ции, кото­рый его «от- пинал до полу­смер­ти»; к пар­ням, ото­брав­шим одеж­ду, доку­мен­ты и даже урну с пра­хом близ­ко­го чело­ве­ка. По отно­ше­нию к людям, кото­рые помо­га­ли, рас­сказ­чик выра­жа­ет искрен­нюю бла­го­дар­ность — к социо­ло­гу «Вра­чей без гра­ниц» Марине Ели­се­евне (назы­ва­ет ее по ошиб­ке Мари­ей), мед­сест­ре Наде и мно­гим дру­гим, чьи име­на в исто­рии не фигу­ри­ру­ют. В исто­рии мно­го «белых пятен», недо­го­во­рен­но­стей, но автор доб­ро­со­вест­но об этом пре­ду­пре­жда­ет: «Я попы­тал­ся (выска­зать­ся), хоть и не дого­ва­ри­вая о мно­гом, но попы­тал­ся. Корить меня в чем-то не сто­ит, я и сам знаю, какой я нехороший».

Основ­ная тема этой исто­рии — любовь авто­ра к девуш­ке, кото­рая оста­лась на ули­це по вине роди­те­лей-алко­го­ли­ков. Сна­ча­ла им дви­га­ла про­сто жалость к девуш­ке: «Кра­си­вой ее не назо­вешь, но лицо у нее дет­ское и вся она какая-то без­за­щит­ная». Будучи обре­ме­нен сво­и­ми нераз­ре­ши­мы­ми про­бле­ма­ми, рас­сказ­чик, пови­ну­ясь чув­ству жало­сти, кото­рое ока­зы­ва­ет­ся силь­нее трез­во­го рас­че­та, берет на себя тяже­лое иго забо­ты о дру­гом суще­стве. Соб­ствен­но любо­вью автор свое чув­ство ни разу в сво­ем повест­во­ва­нии не назы­ва­ет, обхо­дит­ся зна­чи­тель­но более скром­ны­ми опре­де­ле­ни­я­ми: «Если рань­ше я сво­бод­но мог два-три дня ниче­го не есть, то теперь, гля­дя на нее, а она нико­гда не жало­ва­лась, я не мог чув­ство­вать себя спо­кой­но, зная, что она голод­ная… Вот тогда я и понял пер­вый раз, как я при­вык к ней и как мне ее не хва­та­ет: вро­де и не люб­лю, а душа не на месте… Мы уже реши­ли рас­пи­сать­ся с Оле­сей, и она очень хоте­ла ребен­ка. Не знаю, успел ли я полю­бить Оле­сю, но она меня полю­би­ла». И уже после ее смер­ти: «То, что я гряз­ный и голод­ный, это все ерун­да по срав­не­нию с тем, что умер­ла Оле­ся… Со смер­тью Оле­си жизнь для меня поте­ря­ла вся­кий смысл». Память об Оле­се для рас­сказ­чи­ка опять-таки силь­нее прак­ти­че­ско­го рас­че­та — он отвер­га­ет домо­га­тель­ства Татья­ны — жен­щи­ны, кото­рая его вна­ча­ле при­юти­ла вме­сте с Оле­сей, а после ее смер­ти ста­ла искать его рас­по­ло­же­ния. Каза­лось бы, умер­шую не вер­нешь, а жить-то надо, но: «Я не мог пере­сту­пить через себя, отве­тил ей, что меж­ду нами все­гда будет Оле­ся». У авто­ра после смер­ти подру­ги — чув­ство вины, воз­мож­но, неоправ­дан­ное, гипер­тро­фи­ро­ван­ное, если смот­реть на вещи про­сто и раци­о­наль­но, но рас­сказ­чик так не смот­рит: «Во всем вино­ват лишь толь­ко я сам. Любой удар судь­бы я при­му как спра­вед­ли­вое воз­мез­дие за то, что не смог убе­речь чело­ве­ка, как при жиз­ни, так и после смер­ти. Каких-либо пла­нов на буду­щее я не строю, посколь­ку чело­век пред­по­ла­га­ет, а Бог рас­по­ла­га­ет» (это един­ствен­ное упо­ми­на­ние о Боге в при­ве­ден­ной истории).

Так как опи­сы­ва­е­мый в исто­рии пери­од — это пол­то­ра-два года, ничтож­ный срок по срав­не­нию с про­жи­той этим чело­ве­ком жиз­нью, мож­но пред­по­ло­жить, что опи­сы­ва­е­мые собы­тия яви­лись для рас­сказ­чи­ка важ­ней­шей темой жиз­ни. Хотя автор, несо­мнен­но, лич­ность асо­ци­аль­ная, он вызы­ва­ет не толь­ко состра­да­ние, но и симпатию.

4. «Поста­ра­юсь нигде не соврать»¹²

Автор исто­рии — некто П. Из рас­ска­за сле­ду­ет, что зовут его Вла­ди­мир, про­зви­ще — «Метеор». Воз­раст не ука­зан, но по кон­тек­сту понят­но, что на момент напи­са­ния исто­рии ему око­ло 50-ти лет. Обра­зо­ва­ние — сред­нее спе­ци­аль­ное. Был женат, име­ет дочь.

Исто­рия изоби­лу­ет фак­та­ми, но жанр изло­же­ния — не хро­ни­ка собы­тий. Ско­рее, это — ретро­спек­тив­ный ана­лиз про­жи­той жизни.

Автор свя­зы­ва­ет воеди­но две про­бле­мы, кото­рые его пре­сле­ду­ют на про­тя­же­нии всей созна­тель­ной жиз­ни: гор­ды­ня и алко­го­лизм. Послед­нюю беду оце­ни­ва­ет как горь­кое лекар­ство от пер­вой: «Мне гово­рят: … “Вот не пил бы ты, был бы боль­шим чело­ве­ком, все у тебя есть, толь­ко не пей”. Но бод­ли­вой коро­ве Гос­подь рог не даст. Я бы доба­вил от себя: а если даст, то сби­ва­ет поне­множ­ку. У меня такие рога вырос­ли, что если сби­вать их сра­зу, то толь­ко с голо­вой вме­сте, а поне­множ­ку — и дол­го и боль­но, но что делать — сам возрастил».

Без­дом­ным автор ста­но­вит­ся не сра­зу, состо­я­ние без­дом­но­сти пред­ва­ря­ет чере­да подъ­емов и паде­ний, свя­зан­ных с алко­го­лиз­мом. Что­бы изба­вить­ся от зави­си­мо­сти, автор пода­ет заяв­ле­ние в ЛТП, но его туда не направ­ля­ют, т.к. направ­ле­ние в ЛТП осу­ществ­ля­лось в при­ну­ди­тель­ном поряд­ке. И тогда от отча­я­ния Вла­ди­мир идет на пре­ступ­ле­ние, за кото­рое его осу­ди­ли на 8 лет. После это­го было еще несколь­ко сро­ков в свя­зи с пре­ступ­ле­ни­я­ми на алко­голь­ной поч­ве. Осво­бо­див­шись, автор пыта­ет­ся най­ти спа­се­ние от пьян­ства в восточ­ных духов­ных прак­ти­ках, затем в про­грам­мах аме­ри­кан­ско­го про­ис­хож­де­ния — с вре­мен­ным успе­хом. Эти успе­хи послу­жи­ли при­чи­ной роста гор­ды­ни, что при­ве­ло к кра­ху семей­ной жиз­ни и тяже­лей­ше­му сры­ву, от кото­ро­го автор опра­вил­ся не ско­ро и во вре­мя кото­ро­го про­дал свое жилье. После это­го Вла­ди­мир устро­ил­ся на фер­му к сво­е­му това­ри­щу по груп­пе вза­и­мо­по­мо­щи (вро­де «ано­ним­ных алко­го­ли­ков») — Арка­дию, но не ужил­ся с ним и уехал: «Я‑то знал, поче­му я уез­жаю. Я хотел пить, а на фер­ме надо было рабо­тать, и ред­кие выпив­ки меня не устра­и­ва­ли… А через пару дней я уже был сво­им сре­ди таких же бом­жей на Мос­ков­ском вок­за­ле. Пили все, но в основ­ном, “шапоч­ку” (спирт “Рояль”)».

Пово­рот­ным пунк­том его био­гра­фии ста­но­вит­ся тяже­лое ране­ние, нане­сен­ное неиз­вест­ным: «Парень взял бутыл­ку и уда­рил меня по голо­ве. Бутыл­ка раз­би­лась — в руке у него ока­за­лась “розоч­ка”. Он уда­рил меня розоч­кой в висок (несколь­ко раз)». Во вре­мя кли­ни­че­ской смер­ти авто­ру, види­мо, было некое откро­ве­ние, посколь­ку при­дя в себя, рас­сказ­чик неожи­дан­но начал инте­ре­со­вать­ся Биб­ли­ей: «Как-то за одну ночь я про­чи­тал все четы­ре Еван­ге­лия… Я заме­тил, что пере­стал ругать­ся — мне про­сто не выру­гать­ся матом… Вера при­шла сра­зу». Но автор еще не опре­де­лил­ся с кон­фес­си­ей, лишь поз­же при­ни­ма­ет Пра­во­сла­вие как свою веру.

Вла­ди­мир рас­ска­зы­ва­ет о чуде­сах помо­щи Божи­ей, кото­рые он испы­тал, будучи без­дом­ным: «Какая-то цепь чудес… Я ни одно­го дня не ноче­вал в под­ва­ле, ни разу ниче­го не украл, нико­го не обма­нул, даже ни у кого ниче­го не про­сил. Все появ­ля­лось само собой. Сна­ча­ла кры­ша на одну ночь, потом на две, потом на месяц. Так же и с едой, и с зара­бот­ком. Спирт­ное как отре­за­ло». Одна­ко через какое-то вре­мя автор понял, что его глав­ная беда — гор­ды­ня — нику­да не делась. Через какое-то вре­мя он опять сры­ва­ет­ся и вновь ока­зы­ва­ет­ся на ули­це с после­ду­ю­щи­ми при­клю­че­ни­я­ми: раб­ство у цыган, затем — под­вал, затем опять «Божие посе­ще­ние» в виде раны с силь­ным кро­во­те­че­ни­ем, после чего автор сно­ва про­трез­вел на вре­мя и устро­ил­ся про­да­вать газе­ту «На дне». Внешне жизнь сно­ва нача­ла нала­жи­вать­ся: «Я был трезв, имел кры­шу над голо­вой, был все­гда сыт, что еще надо? А надо было самое глав­ное — не иметь бун­та внут­ри. А он был. Моя гор­ды­ня бун­то­ва­ла». В резуль­та­те — опять срыв, но, как повест­ву­ет рас­сказ­чик, Бог его оста­но­вил. В состо­я­нии запоя автор попы­тал­ся совер­шить хище­ние в мага­зине и попал за решет­ку. Имея опыт выжи­ва­ния в местах заклю­че­ния, автор на сей раз реша­ет­ся жить в тюрь­ме по вере, не согла­су­ясь с непи­сан­ны­ми пра­ви­ла­ми тюрем­ной жиз­ни. Ему это с тру­дом, но дает­ся: «Тюрь­ма жесто­ка. Если тебя оскор­би­ли и ты не отве­тил, то тебя оскор­бят силь­нее. Толк­ну­ли, не отве­тил — толк­нут силь­нее. Отве­чать я не мог: это было бы пре­да­тель­ством. Оста­ва­лось тер­петь. Помог­ла одна мысль: я заслу­жил все это сво­ей жиз­нью. Достой­ное по делам сво­им приемлю».

Завер­ша­ет исто­рию Вла­ди­мир уже без­дом­ным, но счи­та­ет себя счаст­ли­вым, так как по мило­сти Божи­ей ему уда­лось пре­одо­леть бунт гор­ды­ни: «Дей­стви­тель­но счаст­ли­вый, толь­ко пото­му, что пере­стал стро­ить Цар­ствие Божие вокруг себя и начал искать внут­ри — и при­об­рел. Пом­нить об этом и хра­нить его — вот и сча­стье, а осталь­ное приложится».

Вот те несколь­ко исто­рий, кото­ры­ми мне хоте­лось поде­лить­ся (заме­чу, что они не един­ствен­ные в этом роде). Теперь — об иссле­до­ва­нии осталь­ных исто­рий сбор­ни­ка. Для того, что­бы оце­нить нрав­ствен­ную вме­ня­е­мость авто­ров, я выде­лил в исто­ри­ях несколь­ко тем и вари­ан­ты их рас­кры­тия (конеч­но, в той или иной исто­рии они встре­ча­ют­ся не все сразу).

Мои роди­те­ли и род­ные. Варианты:

• крат­кое упо­ми­на­ние (в том чис­ле — с оби­дой, с оттен­ком осуждения);
• опи­са­ние нега­тив­ных сто­рон их жизни;
• опи­са­ние их поло­жи­тель­ных черт, но без умал­чи­ва­ния и об отрицательных;
• автор тяже­ло пере­жи­ва­ет их смерть;
• роди­те­ли — бли­жай­шие друзья.

Дет­ство. Варианты:

• опи­сы­ва­ет­ся как нормальное;
• опи­сы­ва­ет­ся с ностальгией;
• опи­сы­ва­ет­ся с нега­тив­ной стороны.

Тема Бога. Варианты:

• «чело­век — сам себе Бог»;
• Бог — жесто­кий тиран, «эсэсо­вец»;
• упо­ми­на­ние (в том чис­ле — в кон­тек­сте афоризма);
• раз­мыш­ле­ния на тему «если Бог есть»;
• автор не отри­ца­ет бытия Божьего;
• Бог — бла­гой Про­мыс­ли­тель, Бог — Суще­ство, Кото­ро­му мож­но ска­зать «Ты» и Кото­рое не оби­дит­ся за твой ропот.

Отно­ше­ние к кри­ми­на­лу. Варианты:

• нико­гда не имел отношения;
• «я — жерт­ва криминала»;
• «было дело: отси­дел свое,больше — ни-ни»;
• «я ворую, и мне стыдно»;
• частич­ный отказ от кри­ми­на­ла (отказ вора от убий­ства, или суте­нер­ства, или: «госу­дар­ство обо­красть — милое дело, но у чело­ве­ка воро­вать — грех»);
• неосо­зна­ние пре­ступ­ле­ния как такового;
• само­оправ­да­ние или отказ от обсуж­де­ния темы.

Отно­ше­ние к алко­го­лю. Варианты:

• упо­ми­на­ние о запо­ях (в том чис­ле — от бес­си­лия, после лич­ной тра­ге­дии и т.д.);
• «дру­жу с Баху­сом, знаю, что пло­хо, но без это­го не могу»;
• симп­то­ма­ти­че­ская алко­го­ли­за­ция, страсть в дина­ми­ке: начал увле­кать­ся, систе­ма­ти­че­ски выпи­вал, запил после душев­ной травмы;
• «несмот­ря на невзго­ды, обхо­жусь без это­го “уте­ше­ния”».

Отно­ше­ние к наркотикам:

• рез­ко отрицательное;
• упо­ми­на­ние об упо­треб­ле­нии нар­ко­ти­ков без осо­бо­го сожаления.

Отно­ше­ние к тюрь­ме. Варианты:

• не сидел;
• «сидел, и это самое свет­лое вре­мя моей жизни»;
• «отси­дел боль­шую часть жиз­ни, сво­бо­ды почти не видел»;
• сидел несколь­ко раз; «тюрь­ма — это Архи­пе­лаг ГУЛАГ».

Отно­ше­ние к соб­ствен­ной бездомности.

Вари­ан­ты:

• бом­же­вать — невы­но­си­мый позор; «не хочу бом­же­вать, я отча­ял­ся — помо­ги­те!»; поте­ря жилья — поте­ря чело­ве­че­ско­го досто­ин­ства; «я бом­жую — нико­му не желаю того же»;
• «устал бом­же­вать, но выхо­да нет»;
• бро­дя­жья жизнь — мас­са забав­ных приключений;
• без­дом­ность — фак­тор Божье­го про­мыс­ла, посы­ла­е­мый чело­ве­ку во бла­го. Этот крест тяже­лый, но Гос­подь помо­га­ет его нести. Тяже­ло, но надо не отча­и­вать­ся: все в тво­их руках.

Отно­ше­ние к рабо­те. Варианты:

• «я — твор­че­ский чело­век, но быва­ет, и рабо­ты не гнушаюсь»;
• «хочу рабо­тать по специальности»;
• «я — рабо­тя­га, и этим спасаюсь»;
• «конеч­но, я не про­тив рабо­ты, но наше­му бра­ту устро­ить­ся труд­но — рабо­то­да­тель пошел недобросовестный».

Отно­ше­ние к попро­шай­ни­че­ству. Варианты:

• кате­го­ри­че­ски отрицательное;
• упо­ми­на­ние как о курьезе;
• про­сить луч­ше, чем воровать;
• «при­хо­ди­лось про­сить — не дают».

Нрав­ствен­ная вина. Варианты:

• само­оправ­да­ния: «при­бег к обма­ну, но ведь в нашем милом госу­дар­стве ина­че ниче­го не добить­ся»; совер­шил пре­ступ­ле­ние — был в силь­ном запое; «с вол­ка­ми жил — по-вол­чьи выл: гре­шил поро­ка­ми, кото­рые были рас­про­стра­не­ны в той сре­де, где я обра­щал­ся, хоть мне это и было противно»;
• вино­ват в том, что роп­тал на Бога; вино­ва­та в том, что пыта­лась покон­чить с собой;
• нару­шал запрет на спирт­ное (мусуль­ма­нин);
• вино­ват, что не убе­рег род­но­го чело­ве­ка как при жиз­ни, так и после смерти.

Отно­ше­ние к вра­гам. Варианты:

• «живу в усло­ви­ях посто­ян­ной войны»;
• оскор­би­тель­ные наиме­но­ва­ния врагов;
• «айки­до жиз­ни: если вести себя муд­ро, вра­ги сами спо­ткнут­ся о свою злобу»;
• «враг — участ­ко­вый, нена­ви­дит меня за мою прав­ду, враг — брат, кото­рый меня поса­дил. Я на них зла не дер­жу — сам во всем виноват».

Отно­ше­ние к мужу (жене) и к инсти­ту­ту бра­ка. Варианты:

• крат­кое упо­ми­на­ние супру­га (с нега­тив­ным или пози­тив­ным оттенком);
• «уго­раз­ди­ло вый­ти замуж, развелась»;
• «жена меня не пони­ма­ла; предала»;
• «был сын, рож­ден­ный вне бра­ка: отец ребен­ка меня бросил»;
• пере­жи­ва­ет смерть супруга;
• «был три­жды женат — не сло­жи­лось», «была два­жды заму­жем: пер­вый — умер, со вто­рым — не сложилось»;
• «для меня брак невоз­мо­жен: я — гомосексуалист»;
• «в брак не всту­паю по при­чине отсут­ствия мате­ри­аль­ной базы».

Отно­ше­ние к детям. Варианты:

• дети — глав­ная забота;
• дети — зна­чи­тель­ная состав­ля­ю­щая, но дале­ко не вся жизнь;
• крат­кое упо­ми­на­ние (в том чис­ле — с нежностью);
• с детьми отно­ше­ния напряженные;
• «нахо­дясь в раз­лу­ке, ску­чаю по детям»;
• гибель сына — непе­ре­но­си­мая трагедия.

Отно­ше­ние к бла­го­де­те­лям. Варианты:

• упо­ми­на­ют­ся с благодарностью;
• подроб­но опи­сы­ва­ют­ся сами лич­но­сти и отно­ше­ния с ними.

Отно­ше­ние к това­ри­щам по несчастью.

Вари­ан­ты:

• под­держ­ка, молит­ва за них, настав­ле­ние, актив­ное обще­ние, взаимопомощь;
• кри­ти­че­ский взгляд, ана­лиз их личностей;
• мир­ное сосуществование;
• жалость к наи­бо­лее беспомощным.

Отно­ше­ние к горо­ду и его насе­ле­нию, к госу­дар­ству. Варианты:

• него­сте­при­им­ство горо­да; рав­но­ду­шие и без­раз­ли­чие людей к судь­бе автора;
• госу­дар­ство не забо­тит­ся о сво­их граж­да­нах и защит­ни­ках, ему не нуж­на армия, вез­де ложь, обман, без­ду­хов­ность, вино­ва­ты «рефор­ма­то­ры»;
• «нераз­бе­ри­хой 90‑х вос­поль­зо­ва­лись мно­гие ничтож­ные людиш­ки при попу­сти­тель­стве чинов­ни­ков и орга­нов правопорядка»;
• «в Москве жизнь — дерь­мо, моск­ви­чи — нехо­ро­шие люди, в Пите­ре — луч­ше»; «в Пите­ре народ попроще»;
• в ОАЭ, где столь­ко мече­тей, вза­и­мо­от­но­ше­ния стро­ят­ся на лжи и обмане.

Нрав­ствен­ный фак­тор в биз­не­се и эко­но­ми­ке. Варианты:

• пред­при­я­тие, высту­пав­шее гаран­том при взя­тии кре­ди­та, отка­за­лось от сво­е­го поручительства;
• эко­но­ми­че­ские рефор­мы повлек­ли за собой мно­го зла и безнравственности;
• «для меня день­ги все­гда сто­я­ли после чело­ве­ка и тем более друга»;
• «раз­бор­ки» долж­ны про­во­дить­ся по спра­вед­ли­во­сти, а не с пози­ции силы;
• недоб­ро­со­вест­ность рабо­то­да­те­лей и бес­со­вест­ная экс­плу­а­та­ция без­дом­ных вслед­ствие их бесправности.

Пока­за­тель­но, что в попав­ших в сбор­ник исто­ри­ях «небез­дом­ных», мар­ги­на­лов, круг тем зна­чи­тель­но уже. Сквоз­ная тема исто­рий мар­ги­на­лов — жилищ­ный вопрос. У авто­ров он настоль­ко дале­ко оттес­ня­ет все про­чие на зад­ний план, что впе­чат­ле­ние о самих авто­рах соста­вить очень труд­но. Они не опи­сы­ва­ют ни сво­е­го дет­ства, ни сво­их отно­ше­ний с близ­ки­ми, не рас­кры­ва­ют сво­е­го внут­рен­не­го мира. Из исто­рий вид­но, что авто­ры — люди бед­ные, одна­ко нищи­ми их назвать было бы непра­виль­но, хотя они сами и при­чис­ля­ют себя к кате­го­рии без­дом­ных, «бом­жей». Со сто­ро­ны авто­ров это мож­но рас­це­нить как созна­тель­ный (или полу­со­зна­тель­ный) спо­соб вызвать сочув­ствие. Стать «бом­жом» для них — ката­стро­фа, кото­рая еще не про­изо­шла, но веро­ят­ность кото­рой, по рас­че­там авто­ров, весь­ма высо­ка. Одна из авто­ров свя­зы­ва­ет поте­рю чело­ве­че­ско­го досто­ин­ства с поте­рей квар­ти­ры, и, похо­же, она выра­жа­ет мысль боль­шин­ства. Авто­ры пред­став­ля­ют собой бед­ных людей, кото­рым еще есть что терять, поэто­му они, как уто­па­ю­щий за соло­мин­ку, дер­жат­ся за свое неболь­шое, но столь доро­гое и жиз­нен­но важ­ное имущество.

Авто­ры-без­дом­ные не явля­ют­ся нрав­ствен­но без­упреч­ны­ми. Их деви­ант­ность оче­вид­на. Но в отли­чие от людей, еще балан­си­ру­ю­щих на краю жиз­нен­но­го кра­ха, нрав­ствен­ные темы для без­дом­ных более акту­аль­ны и инте­рес­ны. А про­ис­хо­дит это, види­мо, пото­му, что жизнь лиши­ла без­дом­ных очень мно­гих иллю­зий, харак­тер­ных для чело­ве­ка соци­аль­но­го, и заста­ви­ла заду­мать­ся о про­бле­мах, чуж­дых бла­го­по­луч­но­му обще­ству. Здесь нали­цо фак­тор Посе­ще­ния Божье­го. Это Посе­ще­ние и при­ве­ло неко­то­рых авто­ров к глу­бо­кой вере, как мы видим в исто­рии с Дли­мом «Кто про­вод­ник наш?»[8] или с авто­ром исто­рии «Поста­ра­юсь нигде не соврать»[9]. Или укре­пи­ло веру, как у Ната­льи — авто­ра «Исто­рии моей жиз­ни»[10]. К сожа­ле­нию, даже сре­ди них к глу­бо­кой вере при­шло незна­чи­тель­ное мень­шин­ство. Тем не менее, в целом мож­но пред­по­ло­жить, что сама ситу­а­ция соци­аль­ной исклю­чен­но­сти ста­вит перед лич­но­стью не толь­ко про­бле­мы физи­че­ско­го выжи­ва­ния, но и нрав­ствен­ные. Как чело­век будет их решать — зави­сит от него. Но оче­вид­но, что этот выбор про­ис­хо­дит в усло­ви­ях обострен­но­го слы­ша­ния голо­са совести.

Поче­му же этот факт оста­ет­ся никем не заме­чен­ным, даже теми, кто посто­ян­но обща­ет­ся с без­дом­ны­ми? Мож­но пред­по­ло­жить, что впе­чат­ле­ние об их абсо­лют­ной нрав­ствен­ной несо­сто­я­тель­но­сти скла­ды­ва­ет­ся из-за их соци­аль­ной стра­те­гии: взять от «боль­шо­го обще­ства», и осо­бен­но — от пред­ста­ви­те­лей обще­ствен­ных инсти­ту­тов — все воз­мож­ное, не свя­зав себя ника­ки­ми ответ­ны­ми обя­за­тель­ства­ми. Поэто­му с без­дом­ным невоз­мож­но «про­сто пооб­щать­ся»: искрен­но­сти обще­ния поме­ша­ют его жела­ние что-нибудь «выцы­га­нить» здесь и сей­час или страх перед гипо­те­ти­че­ски­ми непри­ят­но­стя­ми от незна­ком­ца. В усло­ви­ях же неза­ин­те­ре­со­ван­но­сти без­дом­но­го в какой- либо сию­ми­нут­ной выго­де, а так­же при отсут­ствии стра­ха репрес­сий дове­ри­тель­ный кон­такт вполне воз­мо­жен, и в усло­ви­ях тако­го кон­так­та мож­но досто­вер­но выяс­нить сте­пень нрав­ствен­ной вме­ня­е­мо­сти человека.

Анонимное анкетирование бездомных

К сожа­ле­нию, одно­крат­ность кон­кур­са «Рас­ска­жи свою исто­рию» и малая выбор­ка (47 фак­ти­че­ских без­дом­ных) не поз­во­ля­ют полу­чить усред­нен­ный резуль­тат, для кото­ро­го жела­тель­но было бы про­ве­де­ние ряда кон­кур­сов-заме­ров. Но что­бы про­ве­рить мое пред­по­ло­же­ние о высо­кой сте­пе­ни нрав­ствен­ной вме­ня­е­мо­сти без­дом­ных, было реше­но про­ве­сти ано­ним­ное анке­ти­ро­ва­ние как более про­стую и доступ­ную по срав­не­нию с кон­кур­сом фор­му иссле­до­ва­ния. Во-пер­вых, анке­ти­ро­ва­ние обес­пе­чи­ва­ет мак­си­маль­ную выбор­ку за корот­кое вре­мя: за 5–7 поле­вых выхо­дов по 1,5–2 часа была полу­че­на выбор­ка 150 чело­век. Во-вто­рых, для респон­ден­тов, как и в слу­чае кон­кур­са, это — обще­ние с некой «без­лич­ной» инстан­ци­ей, кото­рую невоз­мож­но ни оба­ять, ни раз­жа­ло­бить, поэто­му отпа­да­ют основ­ные моти­вы для лжи. Кро­ме того, ано­ним­ность долж­на была устра­нить страх респон­ден­тов ухуд­шить отно­ше­ния к ним со сто­ро­ны тех, кто им помо­га­ет, в слу­чае «пло­хих» отве­тов на вопро­сы анкеты.

В виде вопро­сов в анке­те пред­став­ле­ны основ­ные темы, выде­лен­ные при ана­ли­зе сбор­ни­ка «Рас­ска­жи свою исто­рию», а в каче­стве вари­ан­тов отве­та при­ве­де­ны вари­ан­ты рас­кры­тия этих тем. Кро­ме вопро­сов, нося­щих социо­мет­ри­че­ский харак­тер, каж­дый вари­ант отве­та полу­чил оцен­ку в бал­лах, исхо­дя из кри­те­ри­ев нрав­ствен­но­го бого­сло­вия: поло­жи­тель­ную или отри­ца­тель­ную. «Нуле­вое» зна­че­ние при­сва­и­ва­лось вари­ан­ту отве­та, харак­тер­но­му для «есте­ствен­ной» нрав­ствен­но­сти, т.е. для чело­ве­ка, не отя­го­щен­но­го осо­бы­ми поро­ка­ми, но и «не пре­тен­ду­ю­ще­го на свя­тость». Осталь­ные вари­ан­ты оце­ни­ва­лись в поло­жи­тель­ную или отри­ца­тель­ную стороны.

Преж­де все­го, надо отме­тить, что респон­ден­ты актив­но ото­зва­лись на опрос. В боль­шин­стве сво­ем они дали отве­ты на все вопро­сы. Вопро­сы и вари­ан­ты отве­тов ока­за­лись понят­ны­ми, о чем сви­де­тель­ству­ет раз­но­об­ра­зие ответов.

Отношение к труду

Инте­рес­но, что все­го 0,7 % опро­шен­ных выра­зи­ло пре­зре­ние к тру­ду, к чест­но­му зара­бот­ку. В гра­фе «про­фес­сия» 47,3 % (боль­шин­ство) впи­са­ли: «ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный рабо­чий», в гра­фе «отно­ше­ние к тру­ду» 35,3% (так­же боль­шин­ство) впи­са­ли «рабо­тя­га».

Здесь тре­бу­ет­ся ком­мен­та­рий. В ста­тье «Без­дом­ные как terra incognita»[11] я, ссы­ла­ясь на ста­тью И. Кар­лин­ско­го, гово­рил о том, что у без­дом­ных с боль­шим ста­жем наблю­да­ет­ся зна­чи­тель­ное сни­же­ние как моти­ва­ции к тру­ду, так и ква­ли­фи­ка­ции — у тех, у кого она вооб­ще была. Тем не менее, резуль­та­ты опро­са пока­зы­ва­ют, что почти у всех опро­шен­ных сохра­ни­лось, по край­ней мере, жела­ние жить чест­ным тру­дом. Они, конеч­но, могут выда­вать жела­е­мое за дей­стви­тель­ное, но «жела­е­мое»- то все же есть! Осу­ще­ствить это жела­е­мое для без­дом­ных — зада­ча едва ли испол­ни­мая, им может не хва­тать дис­ци­пли­ны, сми­ре­ния, ква­ли­фи­ка­ции. Но мы не впра­ве их обви­нять в зло­на­ме­рен­ном туне­яд­стве и ижди­вен­че­стве. В каче­стве моти­ва­ции к тру­ду 19,3 % ука­за­ли неже­ла­ние воро­вать, а 33,3 % (боль­шин­ство) счи­та­ют воров­ство гре­хом без ого­во­рок (при этом неко­то­рые из них при­зна­лись, что все же вору­ют). Еще 9,3 % респон­ден­тов потреб­ность в тру­де обос­но­вы­ва­ют необ­хо­ди­мо­стью избе­жать раз­ла­га­ю­щей празд­но­сти. Таким обра­зом, при поста­нов­ке вопро­са о тру­до­вой реа­би­ли­та­ции соци­аль­но исклю­чен­ных име­ет смысл попы­тать­ся изме­нить направ­ле­ние уси­лий: вме­сто того, что­бы «при­учать бро­дя­гу к рабо­те» (чаще все­го тяже­лой и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной), луч­ше поза­бо­тить­ся о вос­ста­нов­ле­нии или повы­ше­нии его ква­ли­фи­ка­ции, что поз­во­ли­ло бы ему успеш­но впи­сать­ся в рынок тру­да и чув­ство­вать себя уве­рен­ней в усло­ви­ях жест­кой кон­ку­рен­ции на этом рынке.

Отношение к алкоголю

Сле­ду­ю­щая тема вызы­ва­ет серьез­ную оза­бо­чен­ность. Это — тема алко­го­ли­за­ции. Как мы уже зна­ем, мно­гие без­дом­ные сами свя­зы­ва­ют свои неуда­чи имен­но с этой про­бле­мой. Но при этом отно­ше­ние к стра­сти пьян­ства у опро­шен­ных недо­ста­точ­но кри­ти­че­ское. 20,6 % «выпи­ва­ют, как все», то есть отка­зы­ва­ют­ся от лич­ной ответ­ствен­но­сти за этот грех; при­мер­но столь­ко же кон­ста­ти­ру­ют фак­ты запо­ев, не оце­ни­вая их никак. На лич­ную тра­ге­дию как при­чи­ну пьян­ства ссы­ла­ют­ся 12,6 % — это тоже некая попыт­ка най­ти себе оправ­да­ние. А 8,6 % любят свою страсть к «водоч­ке». Толь­ко 6 % осо­зна­ют себя алко­го­ли­ка­ми и 14 % — не пьют.

Экстернальный локус контроля

Тер­мин «экс­тер­наль­ный локус кон­тро­ля» (ЭЛК) озна­ча­ет склон­ность лич­но­сти искать корень сво­их про­блем не в себе, а в сло­жив­ших­ся обсто­я­тель­ствах: поли­ти­ке пра­ви­тель­ства, пре­да­тель­стве род­ствен­ни­ков, жены, зло­на­ме­рен­но­сти окру­жа­ю­щих. Сво­е­го рода син­дром «пло­хо­го тан­цо­ра». У ряда иссле­до­ва­те­лей выска­зы­ва­ет­ся суж­де­ние о ЭЛК как харак­тер­ном свой­стве оби­та­те­лей «дна», в том чис­ле — бездомных.

Мы оце­ни­ли сте­пень ЭЛК наших респон­ден­тов по 13 воз­мож­ным при­зна­кам, выво­ди­мым из нашей анке­ты. Вот какие сюже­ты долж­ны встре­чать­ся в анке­те обла­да­те­ля ЭЛК:

• пло­хое отно­ше­ние со сто­ро­ны близ­ких (либо род­ствен­ни­ков, либо жены или мужа — его пре­да­ли, погу­би­ли и т.п.);
• тяже­лое детство;
• зло­на­ме­рен­ность врагов;
• если был в тюрь­ме, то или «за прав­ду», или «ни за что»;
• пьет вслед­ствие «лич­ной трагедии»;
• оши­бок не совер­шал или совер­шал, пото­му что его обманули;
• вины ника­кой за собой не чувствует;
• в сво­их неуда­чах винит в том чис­ле Бога.

Одна­ко, если респон­дент выбрал лишь один

из пере­чис­лен­ных вари­ан­тов отве­та, это еще не сви­де­тель­ству­ет о его ЭЛК. Ему дей­стви­тель­но мог­ло «не повез­ти». Один симп­том диа­гно­за не опре­де­ля­ет. Если два — мож­но гово­рить о сла­бо­вы­ра­жен­ном ЭЛК. О выра­жен­ном же экс­тер­наль­ном локу­се кон­тро­ля могут гово­рить лишь три и более при­зна­ков. Респон­ден­ты рас­пре­де­ли­лись по сте­пе­ни ЭЛК сле­ду­ю­щим образом:

нет — 43 %;

сла­бо­вы­ра­жен­ный — 46 %;

выра­жен­ный — 11 %.

Таким обра­зом, мы видим, что у подав­ля­ю­ще­го боль­шин­ства опро­шен­ных сохра­ни­лась доста­точ­но кри­ти­че­ская само­оцен­ка. Порой она даже гипер­тро­фи­ро­ва­на: так, гово­ря о сво­их род­ных, 41 % опро­шен­ных счи­та­ет себя недо­стой­ны­ми их. 35,3 % (боль­шин­ство) в каче­стве сво­ей ошиб­ки ука­зы­ва­ют свое невни­ма­ние к сове­там близ­ких людей. Эти дан­ные сви­де­тель­ству­ют о спо­соб­но­сти респон­ден­тов к внут­рен­ней пока­ян­ной работе.

Делинквентностъ

Таким же обра­зом мы попы­та­лись оце­нить уро­вень делин­квент­но­сти, т.е. актив­ной анти­со­ци­аль­но­сти с тяго­те­ни­ем к кри­ми­наль­но­сти. На нее могут ука­зы­вать сле­ду­ю­щие признаки:

• опро­шен­ный про­во­дит раз­де­ле­ние на «бом­жей» и «бро­дяг» (тако­вы воров­ские «поня­тия»; делин­квент бра­ви­ру­ет тем, что он «бро­дя­га», а не «бомж»: «бро­дя­га не про­сит, бро­дя­га — ворует!»);
• бра­ви­ру­ет нетру­до­вы­ми источ­ни­ка­ми суще­ство­ва­ния («я ворую!»);
• чув­ству­ет себя в тюрь­ме «как дома» или, по край­ней мере, сносно;
• не жале­ет об упо­треб­ле­нии ранее наркотиков;
• часто ради выго­ды при­бе­га­ет к обману.

По сте­пе­ни делин­квент­но­сти опрошенные

рас­пре­де­ли­лись так:

• нет — 65,3 %;
• сла­бо­вы­ра­жен­ная — 30,6 %;
• выра­жен­ная — 4,1 %.

Отношение к вере

Подав­ля­ю­щее боль­шин­ство респон­ден­тов пози­ци­о­ни­ру­ют себя «хри­сти­а­на­ми» (40 %) или «пра­во­слав­ны­ми» (32 %) и на ряд вопро­сов дают отве­ты тра­ди­ци­он­но христианские.

Так, 34,6 % (боль­шин­ство) при­зна­ют свя­тость бра­ка. Заяви­ли, что молят­ся за това­ри­щей по несча­стью и под­дер­жи­ва­ют наи­бо­лее бес­по­мощ­ных, 24,6 %. 0 про­ще­нии сво­их вра­гов («Бог им судья») гово­рят 42 % (боль­шин­ство). Так­же боль­шое коли­че­ство респон­ден­тов (22 %) счи­та­ют, что их судь­ба — в руках Божьих. Тем не менее, на вопрос: «в чем выра­жа­ет­ся ваша вера?» мало кто заявил себя прак­ти­ку­ю­щим хри­сти­а­ни­ном, толь­ко 1,3 % напи­са­ли: «Регу­ляр­но испо­ве­ду­юсь и при­ча­ща­юсь». 26 % (боль­шин­ство) напи­са­ли, что верят «в душе»; 15,3 % убеж­да­лись на опы­те в суще­ство­ва­нии Бога; такое же коли­че­ство тех, что молит­ся; 12,6 % при­бе­га­ет к настав­ле­нию свя­щен­ни­ка. Убеж­ден­ных ате­и­стов немно­го, но зато 14 % счи­та­ют, что «на Бога надей­ся, но рот не разевай».

Про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние в целом пока­за­ло, что содер­жа­ние сбор­ни­ка «Рас­ска­жи свою исто­рию» соот­вет­ству­ет реаль­но­сти. И исто­рии, и резуль­та­ты опро­са соглас­но сви­де­тель­ству­ют о нрав­ствен­ной вме­ня­е­мо­сти боль­шин­ства авто­ров-без­дом­ных, даже в боль­шей сте­пе­ни, чем у иных людей, нико­гда не жив­ших на ули­це (исхо­дя из соот­но­ше­ния нрав­ствен­ных тем в исто­ри­ях, напи­сан­ных в сбор­ни­ке «Рас­ска­жи свою исто­рию», см. выше).

Дан­ные иссле­до­ва­ния опро­вер­га­ют суж­де­ние о без­дом­ных как о неис­пра­ви­мых туне­яд­цах — боль­шин­ство из них даже чрез­мер­но оза­бо­че­ны про­бле­мой тру­до­устрой­ства. Жела­ние жить чест­ным тру­дом при­су­ще боль­шин­ству без­дом­ных. Дру­гой сте­рео­тип — пред­став­ле­ние о сто­про­цент­ной делин­квент­но­сти без­дом­ных — так­же не нахо­дит под­твер­жде­ния в иссле­до­ва­нии. Как не нахо­дит под­твер­жде­ния и мне­ние о харак­тер­ном для без­дом­ных экс­тер­наль­ном локу­се контроля.

Боль­шин­ство наших опро­шен­ных при­дер­жи­ва­ют­ся тра­ди­ци­он­но хри­сти­ан­ских эти­че­ских цен­но­стей: при­зна­ют свя­тость бра­ка, любят детей, гото­вы про­стить сво­их вра­гов, счи­та­ют воров­ство гре­хом без ого­во­рок. Боль­шин­ство респон­ден­тов при­дер­жи­ва­ют­ся сми­рен­ной само­оцен­ки: счи­та­ют себя недо­стой­ны­ми сво­их род­ных, рас­ка­и­ва­ют­ся в том, что не слу­ша­лись сове­тов близ­ких. Не боль­шин­ство, но доста­точ­но мно­гие из них ста­ра­ют­ся помочь и под­дер­жать това­ри­щей по несча­стью, даже молят­ся за них. Мно­гие респон­ден­ты счи­та­ют свое поло­же­ние про­яв­ле­ни­ем воли Божи­ей и выра­жа­ют надеж­ду на помощь свы­ше. Подав­ля­ю­щее боль­шин­ство респон­ден­тов, отве­чая на вопрос «веро­ис­по­ве­да­ние», пози­ци­о­ни­ро­ва­ло себя или хри­сти­а­на­ми, или пра­во­слав­ны­ми. Несмот­ря на то, что прак­ти­ку­ю­щи­ми хри­сти­а­на­ми заяви­ли себя чуть боль­ше 1 %, даже номи­наль­ная при­над­леж­ность к опре­де­лен­но­му испо­ве­да­нию вли­я­ет на нрав­ствен­ный уро­вень респон­ден­тов: как пока­зал ана­лиз дан­ных, сре­ди номи­наль­ных пра­во­слав­ных и хри­сти­ан сред­няя оцен­ка нрав­ствен­но­го само­со­зна­ния выше почти в два раза, чем у прочих.

Таким обра­зом, мы видим, что отме­ча­е­мая спе­ци­а­ли­ста­ми (в част­но­сти, JI. Мукьел­ли и А. Векс- лиа­ром) соци­о­пси­хо­ло­ги­че­ская транс­фор­ма­ция лич­но­сти у без­дом­ных, затра­ги­ва­ю­щая в основ­ном соци­аль­ные навы­ки, рабо­чую ква­ли­фи­ка­цию и про­чее, в целом не затра­ги­ва­ет духов­но- нрав­ствен­ную состав­ля­ю­щую личности.

Конеч­но, нель­зя недо­оце­ни­вать тяже­сти для чело­ве­ка утра­ты и ква­ли­фи­ка­ции, и соци­аль­ных навы­ков. Что­бы помочь без­дом­ным вос­ста­но­вить и эти навы­ки, и ква­ли­фи­ка­цию, необ­хо­ди­мо при­ло­жить мак­си­мум уси­лий. Но глав­ное — то, что име­ет­ся пер­спек­ти­ва для таких уси­лий. Пер­спек­ти­ва, заклю­ча­ю­ща­я­ся в духов­но-нрав­ствен­ной сохран­но­сти людей, ока­зав­ших­ся на самом дне обще­ствен­ной жиз­ни. Люди, про­шед­шие испы­та­ние без­дом­но­стью, как пока­за­ло иссле­до­ва­ние, при­об­ре­та­ют уни­каль­ный духов­но-нрав­ствен­ный опыт, недо­ступ­ный боль­шин­ству «бла­го­по­луч­ных» людей.

Один из глав­ных выво­дов такой: эти несчаст­ные оди­на­ко­во гряз­ные и дур­но пах­ну­щие люди — абсо­лют­но раз­ные. Объ­еди­ня­ет их толь­ко общая беда — отсут­ствие кры­ши над голо­вой и все, что из это­го сле­ду­ет. Они нахо­дят­ся в одном сек­то­ре наше­го соци­аль­но­го поля зре­ния, что при­во­дит на ум сло­ва Иоган­на Кепле­ра: «Вся­кое созвез­дие ни боль­ше ни менып, как слу­чай­ная ком­па­ния звезд, ниче­го обще­го не име­ю­щих ни по стро­е­нию, ни по зна­че­нию, ни по раз­ме­рам, ни по дося­га­е­мо­сти». Гово­ря о про­бле­ме без­дом­но­сти, ста­вишь себе вопрос: какая сущ­ност­ная чер­та объ­еди­ня­ет пред­ста­ви­те­лей этой кате­го­рии людей, — и при­хо­дишь к выво­ду, что такой чер­ты про­сто нет.

А что же есть? Пола­гаю, что опи­сан­ная Му- кьел­ли и Векс­ли­а­ром соци­о­пси­хо­ло­ги­че­ская транс­фор­ма­ция лич­но­сти пред­став­ля­ет собой некую соци­аль­ную стра­те­гию. Об этом пишет и Мукьел­ли: «Недо­воль­ство исклю­че­ни­ем при­во­дит к свое­об­раз­ной фор­ме про­те­ста — закреп­ле­нию сво­е­го исклю­чен­но­го ста­ту­са, усво­е­нию деви­ант­ных прак­тик, появ­ле­нию новых суб­куль­тур аут-групп»[12].

Суть этой соци­аль­ной стра­те­гии выра­зил Олег Боров­ских, чело­век с боль­шим ста­жем без­дом­но­сти, в серии сво­их ста­тей «Запис­ки БОМ­Жа»: «А я жив — после деся­ти лет ски­та­ний. И вовсе не пото­му, что чем-то луч­ше дру­гих без­дом­ных. Про­сто для меня сра­зу ста­ло ясно, что вот такое уни­что­же­ние нищих — это систе­ма. Вонь, иду­щая от бом­жей, — это вонь самой систе­мы. Во гла­ве этой систе­мы — пала­чи. Наде­ять­ся на милость пала­чей — верх глу­по­сти. Нуж­но вос­при­ни­мать это госу­дар­ство как вра­га и дер­жать­ся от это­го вра­га подаль­ше. Помень­ше у него про­сить, помень­ше загля­ды­вать на вок­за­лы и вооб­ще в какие-либо госу­дар­ствен­ные учре­жде­ния, ни в коем слу­чае не ждать снис­хож­де­ния или пони­ма­ния».[13]

Но соци­аль­ная стра­те­гия рабо­та­ет толь­ко в соци­у­ме или, в дан­ном слу­чае, в суб­со­ци­у­ме. Поэто­му пред­став­ля­ет­ся заве­до­мо про­валь­ной «кон­вей­ер­ная», мас­со­вая ресо­ци­а­ли­за­ция без­дом­ных как соци­аль­ной груп­пы. Люди, свя­зан­ные уза­ми сво­е­го кру­га, зани­ма­ют «кру­го­вую обо­ро­ну» и про­ва­ли­ва­ют любые попыт­ки что- либо изме­нить в их жиз­ни. Вот как пишет об этом социо­лог Зоя Соло­вье­ва, иссле­до­вав­шая опыт фон­да «Ноч­леж­ка»:

«Ноч­леж­ка сво­им воз­дей­стви­ем на лич­ность без­дом­но­го напо­ми­на­ет вок­зал, кото­рый, по сви­де­тель­ству его оби­та­те­лей, «затя­ги­ва­ет». В ноч­леж­ке фор­ми­ру­ет­ся сооб­ще­ство, кото­рое скреп­ля­ют не общие цен­но­сти или убеж­де­ния, а раз­де­ля­е­мые прак­ти­ки потреб­ле­ния и про­ве­де­ния времени.

С уве­ли­че­ни­ем ста­жа пре­бы­ва­ния в ноч­леж­ке про­ис­хо­дит закреп­ле­ние прак­ти­ки сов­мест­но­го рас­пи­тия алко­го­ля. Пьют прак­ти­че­ски все, но важ­но не делать это­го демон­стра­тив­но и не впа­дать в дли­тель­ный запой, так как это гро­зит санк­ци­я­ми со сто­ро­ны адми­ни­стра­ции, кото­рая пери­о­ди­че­ски устра­и­ва­ет про­вер­ки на пред­мет хра­не­ния спир­то­со­дер­жа­щих жид­ко­стей. Через прак­ти­ку сов­мест­но­го «рас­пи­тия» фор­ми­ру­ет­ся сооб­ще­ство ноч­леж­ни­ков, имен­но эта прак­ти­ка, на мой взгляд, опре­де­ля­ет его границу.

С ноч­леж­кой труд­но рас­стать­ся даже в том слу­чае, если есть куда уйти или уехать. Появ­ля­ю­щи­е­ся день­ги (напри­мер, собран­ные попро­шай­ни­че­ством, про­да­жей газе­ты или разо­вы­ми под­ра­бот­ка­ми) не откла­ды­ва­ют­ся на буду­щее, а сов­мест­но про­пи­ва­ют­ся»[14]. «Побе­дить» суб­со­ци­ум без­дом­ных — зада­ча нере­аль­ная. По сло­ву Мая­ков­ско­го, «если в пар­тию сгру­ди­лись малые, — сдай­ся, враг, замри и ляг!»

Поэто­му выхо­дом в дан­ной ситу­а­ции может быть глав­ным обра­зом инди­ви­ду­аль­ный подход.

Глава 2. Богословский взгляд на помощь бездомным

«Так как вы сделали (не сделали) это одному из братьев Моих меньших…» (Мф. 25). Правильно ли мы это понимаем?

В преды­ду­щей гла­ве я попы­тал­ся пока­зать, что несмот­ря на оче­вид­ную деви­ант­ность, асо- циаль­ность пове­де­ния без­дом­ных, для них, как пра­ви­ло, живы нрав­ствен­ные и экзи­стен­ци­аль­ные темы, не умолк окон­ча­тель­но голос сове­сти. Для хри­сти­ан­ско­го взгля­да это не откры­тие: мы при­зва­ны к тому, что­бы суметь видеть в ближ­нем образ Божий через любые иска­же­ния. Тем боль­шую тре­во­гу вызы­ва­ют ситу­а­ции, когда хри­сти­ане оправ­ды­ва­ют свое непри­я­тие без­дом­ных, при­во­дя в свое оправ­да­ние дово­ды в том чис­ле «от Писа­ния». Вот одно харак­тер­ное выска­зы­ва­ние — ком­мен­та­рий на мате­ри­ал сай­та «Милосердие.ги» о дея­тель­но­сти Авто­бу­са «Мило­сер­дие»:

«Бри­га­да авто­бу­са тво­рит подвиг, непо­силь­ный для мно­гих. Но пока будет ездить по ули­цам авто­бус, коли­че­ство без­дом­ных будет толь­ко рас­ти. <…> Дей­стви­тель­но ли, когда Хри­стос гово­рил: “…был голо­ден, и не накор­ми­ли Меня…”, Он имел в виду и опу­стив­ших­ся пья­ниц, валя­ю­щих­ся в гря­зи? Или все-таки Он гово­рил о людях, попав­ших в беду неволь­но? Ведь все зако­но­мер­но, “кто не хочет рабо­тать, да не ест”.

Про­сти­те меня, каж­дый день хожу на рабо­ту мимо вок­за­ла и каж­дый раз вгля­ды­ва­юсь, где же в них образ Божий или хотя бы чело­ве­че­ский… Я не имею в виду инва­ли­дов и детей — согла­си­тесь, их неболь­шой про­цент. Я гово­рю о здо­ро­вых неста­рых муж­чи­нах и жен­щи­нах. Я все пони­маю: что нау­ли­це ока­зать­ся про­сто, что никто не застра­хо­ван от это­го. Но это мое сму­ще­ние и моя внут­рен­няя про­бле­ма оску­де­ния люб­ви. Еще раз про­сти­те. Помо­ги вам всем Гос­подь».[15]

Автор репли­ки выра­жа­ет сомне­ния в уни­вер­саль­но­сти запо­ве­дей о люб­ви к ближ­не­му (см. прит­чу о Страш­ном Суде, Мф. 25), про­ти­во­по­став­ляя это­му тезис апо­сто­ла Пав­ла: «Если кто не хочет тру­дить­ся, тот и не ешь». Конеч­но, при­хо­дит­ся напо­ми­нать оппо­нен­ту, что во-пер­вых, Гос­подь Иисус Хри­стос при­шел спа­сти все чело­ве­че­ство, в том чис­ле (и глав­ным обра­зом) греш­ни­ков, а во-вто­рых, суд над греш­ни­ка­ми и выне­се­ние реше­ния о досто­ин­стве или недо­сто­ин­стве того или ино­го чело­ве­ка — пре­ро­га­ти­ва Бога, а наша скром­ная зада­ча — верить напи­сан­но­му в Еван­ге­лии и тво­рить дела милосердия.

Одна­ко мы часто увле­ка­ем­ся апо­ло­ги­ей нашей дея­тель­но­сти и даже не заме­ча­ем важ­но­го оттен­ка этой нрав­ствен­ной про­бле­мы: насколь­ко для нас, для наших дей­ствий важ­но, пой­дет ли наша помощь впрок, изме­нят­ся ли адре­са­ты нашей помо­щи? Этот вопрос зву­чит как рито­ри­че­ский: ведь мы отве­ча­ем не за то, каков сам по себе наш ближ­ний, а за наше к нему отно­ше­ние — мило­серд­ное или не очень.

Тем не менее, если наш ближ­ний сам по себе пере­ста­нет нас инте­ре­со­вать и мы упу­стим его живую лич­ность, наше отно­ше­ние труд­но будет счи­тать мило­серд­ным. Раз­ве мило­сер­дие рас­смат­ри­ва­ет ближ­не­го в каче­стве без­лич­но­го объ­ек­та (напри­мер, нашей бла­го­тво­ри­тель­но­сти)? Раз­ве ближ­ний — тре­на­жер для наших упраж­не­ний в доб­рых делах?

Для того, что­бы разо­брать­ся в этой непро­стой нрав­ствен­ной зада­че (выра­жен­ной в види­мом про­ти­во­ре­чии чте­ния о Страш­ном Суде (см.: Мф. 25,31-46) и посла­ния апо­сто­ла Пав­ла к Солу­ня­нам («Если кто не хочет тру­дить­ся, тот и не ешь», 2 Сол. 3,10), неиз­беж­но обра­ще­ние к догматике.

В отрыв­ке Еван­ге­лия, повест­ву­ю­щем о Страш­ном Суде (см.: Мф. 25, 31-46), Гос­подь при­зы­ва­ет тво­рить дела мило­сер­дия в отно­ше­нии всех страж­ду­щих людей на том осно­ва­нии, что все «сии» — бра­тья Его мень­шие, то есть сопри­част­ни­ки Его чело­ве­че­ско­го есте­ства. Чело­ве­че­ское же есте­ство, вос­при­ня­тое Гос­по­дом, не име­ет сво­ей отдель­ной чело­ве­че­ской ипо­ста­си (как оши­боч­но пред­по­ла­гал Несто­рий), но име­ет в каче­стве сво­е­го ипо­стас­но­го носи­те­ля ипо­стась Бога Сло­ва, т.е. вто­ро­го Лица Св. Тро­и­цы. Чело­ве­че­ство Гос­по­да, таким обра­зом, при­над­ле­жит каж­до­му чело­ве­ку, и поэто­му- то и воз­мож­ным ока­за­лось увра­че­ва­ние все­го чело­ве­че­ства: «На рамех, Хри­сте, заблужд­шее взят есте­ство, воз­несл­ся еси, Богу и Отцу при­вел еси»[16]. Таким обра­зом, аргу­мент: «…так как вы сде­ла­ли (не сде­ла­ли) это одно­му из сих бра­тьев Моих мень­ших, то сде­ла­ли (не сде­ла­ли) Мне» — это при­зыв помо­гать всем страж­ду­щим, невзи­рая на лица, ради люб­ви к Само­му Гос­по­ду, Кото­рый носит то же есте­ство, что и мы, и адре­са­ты наше­го милосердия.

В гре­че­ском тек­сте эта любовь обо­зна­ча­ет­ся тер­ми­ном «ауспгг|» и озна­ча­ет выс­шую, совер­шен­ней­шую любовь. Об этой люб­ви гово­рит и апо­стол Павел в сво­ем «гимне люб­ви» (см.: 1 Кор. 13, 1-8). Это же сло­во мы чита­ем и у Иоан­на Бого­сло­ва: «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4,8). И эта любовь может быть направ­ле­на толь­ко на лич­ность, толь­ко на кого-то, а не на что-то. Нель­зя любить близ­ко­го чело­ве­ка в том же смыс­ле, как, напри­мер, селед­ку с луком. Конеч­но, чело­ве­че­ское есте­ство — это не селед­ка с луком, но все же (несмот­ря на то, что вклю­ча­ет в себя не толь­ко плоть, но и душу), без кон­крет­но­го ипо­стас­но­го носи­те­ля оно пред­став­ля­ет собой неоду­шев­лен­ную кате­го­рию (и в язы­ке скло­ня­ет­ся как неоду­шев­лен­ное — в вини­тель­ном паде­же — «На рамех, Хри­сте, заблуд­шее взят (что?) есте­ство». А в слу­чае оду­шев­лен­но­сти — «…спа­се мя, заблуж­да­ю­ща­го­ся (кого?) чело­ве­ка»[17]). Таким обра­зом; любим в этом смыс­ле мы не само есте­ство, а его ипо­стас­но­го носи­те­ля. В отрыв­ке о Страш­ном Суде этот носи­тель — Сам Господь.

Но ведь Гос­подь запо­ве­дал любить не толь­ко Его, а и ближ­не­го. Сво­их «бра­тьев мень­ших» он не обез­ли­чил, отож­де­ствив с Собой. В сво­ей эсха­то­ло­ги­че­ской бесе­де Хри­стос пере­клю­ча­ет нас с лич­но­сти нуж­да­ю­ще­го­ся, кото­рый нам может быть непри­я­тен или даже нена­ви­стен, на Себя, на Свою Боже­ствен­ную Лич­ность. Смысл сего поня­тен: Гос­подь нас жела­ет отвлечь от лице­при­я­тия, от при­страст­но­го отно­ше­ния к нуж­да­ю­щим­ся в нашей помо­щи. Эти же при­зы­вы зву­чат в Нагор­ной про­по­ве­ди — быть сына­ми Отца Небес­но­го, кото­рый «солн­це Свое сия­ет на злыя и бла­гия и дождит на пра­вед­ныя и не- пра­вед­ныя» (Мф. 5,45). Гос­подь при­зы­ва­ет любить вра­гов, бла­го­слов­лять нена­ви­дя­щих нас и тво­ря­щим нам напа­сти. Тако­во, по-види­мо­му, зна­че­ние этих при­зы­вов к без­лич­но­му вос­при­я­тию адре­са­тов наше­го служения.

Но Гос­подь не может абсо­лю­ти­зи­ро­вать эту отре­шен­ность от лич­но­сти наше­го ближ­не­го. Ведь любить нам надо имен­но этих людей, а не каких-то вымыш­лен­ных. Т.е. при абсо­лют­ном харак­те­ре тре­бо­ва­ния люб­ви к ближ­не­му, кото­рое не может быть отме­не­но ничьи­ми лич­ны­ми осо­бен­но­стя­ми, мы долж­ны, тем не менее, любить имен­но лич­ность. Ведь любовь в зна­че­нии ауспгг|, как уже гово­ри­лось, может быть направ­ле­на толь­ко на лич­ность, то есть субъ­ект, а сле­до­ва­тель­но, и субъ­ек­тив­ная состав­ля­ю­щая судь­бы ближ­не­го для нас пред­став­ля­ет­ся чрез­вы­чай­но важной.

Непо­ни­ма­ние это­го бого­слов­ско­го момен­та и при­во­дит зача­стую к пута­ни­це. В раз­го­во­рах о без­дом­ных и вооб­ще нуж­да­ю­щих­ся мы в раз­ных вари­ан­тах посто­ян­но слы­шим такие вопросы:

«Как отно­сить­ся к нищим, кото­рые сидят рядом с хра­мом, и людям, при­хо­дя­щим в храм за мате­ри­аль­ной помо­щью? Что­бы по- хри­сти­ан­ски? Вро­де бы «про­ся­ще­му — дай», а с дру­гой сто­ро­ны, — нель­зя же пота­кать туне­яд­цам, обман­щи­кам, алко­го­ли­кам, тем самым раз­вра­щая их. И все-таки: они же тоже люди, они тоже зача­стую нуж­да­ют­ся в помо­щи. И еще: в помо­щи-то они нуж­да­ют­ся, но зача­стую не в той, о кото­рой про­сят. А рас­суж­дая об этом, не впа­да­ем ли мы в грех осуж­де­ния или про­сто ошиб­ку в отно­ше­нии чело­ве­ка?..» и т.д.

Рас­пу­тать этот клу­бок вопро­сов мож­но, выде­лив два воз­мож­ных под­хо­да к нашим адре­са­там, про­ся­щим помо­щи. Мы можем к ним отно­сить­ся как к неко­му обра­зу, «архе­ти­пу», кото­рый можем видеть в нашем ближ­нем. Лич­ность же чело­ве­ка при этом мож­но выне­сти, так ска­зать, «за скоб­ки» — если есть риск при­страст­но­го, лице­при­ят­но­го отно­ше­ния. А можем вос­при­нять наше­го адре­са­та как дан­ную лич­ность с дан­ны­ми лич­ност­ны­ми осо­бен­но­стя­ми и про­бле­ма­ми. Ни в том, ни в дру­гом слу­чае мы не погре­ша­ем про­тив люб­ви к Богу и ближ­не­му. Про­сто в пер­вом слу­чае наша любовь направ­ле­на на Гос­по­да, чей «брат мень­ший» перед нами, а во вто­ром — непо­сред­ствен­но на лич­ность наше­го адре­са­та. Но нуж­но знать, когда уме­стен тот или иной под­ход. Это может изба­вить нас от фаталь­ных ошибок.

Просящие милостыню

Чело­век сто­ит или сидит с про­тя­ну­той рукой, шап­кой и т.п. Свою прось­бу он может никак не озву­чи­вать (поза про­ся­ще­го гово­рит сама за себя), а может выска­зы­вать ее каки­ми-то общи­ми сло­ва­ми: «Подай­те Хри­ста ради» или: «Подай­те на хле­бу­шек». Суще­ству­ют и дру­гие вари­ан­ты, но для про­ся­щих мило­сты­ню харак­тер­ны сле­ду­ю­щие два признака:

• прось­ба адре­со­ва­на не како­му-то кон­крет­но­му чело­ве­ку («Помо­ги­те, люди добрые!»);
• жела­тель­ный раз­мер помо­щи не ука­зы­ва­ет­ся («Помо­ги­те, кто сколь­ко может!»).

Здесь вполне уме­стен «архе­ти­пи­че­ский» под­ход. В чем его суть? Когда мы видим чело­ве­ка, про­ся­ще­го мило­сты­ню, мы сто­им перед очень про­стым выбо­ром: дать (если есть и не жал­ко) или не дать (если нече­го или жал­ко). Лич­но­стью про­ся­ще­го как тако­вой мы при этом не инте­ре­су­ем­ся. Если мы даем Хри­ста ради, то наше пода­я­ние при­ни­ма­ет Сам Хри­стос. Пода­я­ние — это, мож­но ска­зать, риту­аль­ное дей­ство, акт веры. Подать нище­му — все рав­но что поста­вить свеч­ку перед обра­зом. Толь­ко эта ико­на — живая. Живой образ Хри­ста. И дабы «не погу­бить мзды сво­ея», не сто­ит раз­мыш­лять, кто перед тобой — дей­стви­тель­но нуж­да­ю­щий­ся чело­век или «про­фес­си­о­наль­ный» нищий. По край­ней мере, эти сооб­ра­же­ния не долж­ны вли­ять на наше реше­ние — дать или не дать. Сами эти мыс­ли не могут не прий­ти в голо­ву, но мы можем их отвергнуть.

Конеч­но, мы можем тако­му чело­ве­ку пред­ло­жить и адрес­ную помощь. Но для это­го нуж­но иметь осо­бое чув­ство так­та и любовь, при­га­сить в себе «ком­плекс все­об­ще­го спа­са­те­ля», что­бы ниче­го не навя­зы­вать, не тащить чело­ве­ка сил­ком в свет­лое буду­щее. В про­тив­ном слу­чае мы рис­ку­ем нарвать­ся на неожи­дан­ный и гру­бый отпор. Если мы вос­пи­тан­ные люди, не сто­ит втор­гать­ся туда, куда нас не приглашают.

Если же на ваше пред­ло­же­ние отклик­ну­лись, и вы уве­ре­ны, что это — не фор­маль­ный жест веж­ли­во­сти со сто­ро­ны под­опеч­но­го, то мож­но и отве­сти чело­ве­ка на пере­вяз­ку, и напо­ить его горя­чим чаем, и про­сто рас­ска­зать ему о воз­мож­но­сти полу­чить ту или иную помощь: даже если сей­час чело­век не готов ее при­нять, он может спу­стя неко­то­рое вре­мя этой инфор­ма­ци­ей вос­поль­зо­вать­ся. Но нуж­но пони­мать: с како­го-то эта­па помощь без­дом­ным потре­бу­ет уже про­фес­си­о­наль­ных зна­ний и под­хо­да (подроб­нее о том, как ее ока­зы­вать, см. сле­ду­ю­щую гла­ву). В выбо­ре меры нуж­но про­яв­лять трез­во­мыс­лие, а ино­гда и осто­рож­ность. Ина­че ваша помощь может закон­чить­ся дра­ма­ти­че­ски или даже трагически:

«Недав­но в Тве­ри про­изо­шла тра­ге­дия. Бомж убил при­хо­жан­ку хра­ма, кото­рая встре­ти­ла его после служ­бы на папер­ти и при­гла­си­ла к себе домой про­сто для того, что­бы накор­мить. Доб­ро­та и раду­шие обер­ну­лись страш­ной бедой. И для нас это повод вновь обра­тить­ся к непро­стой про­бле­ме: что зна­чит помо­гать ближнему?

Она помо­ли­лась. Испо­ве­да­лась и при­ча­сти­лась. Выхо­дя из наше­го хра­ма, пода­ла нище­му монет­ку. Посмот­ре­ла на его скорб­ный вид и ска­за­ла: «При­хо­ди ко мне на обед». Навер­ное, вспо­ми­на­ла сло­ва Спа­си­те­ля: «Я был голо­ден, а вы не накор­ми­ли Меня»… Он при­шел по ука­зан­но­му адре­су. Она нали­ла ему тарел­ку супа. Он съел и, достав нож, нанес ей два уда­ра, от кото­рых она умер­ла. Он взял вело­си­пед, кото­рый она и ее муж купи­ли их сыну. Ее зва­ли Надя.

Убий­ца задер­жан и при­знал свою вину. Вело­си­пед он про­дал за 800рублей…» [18]

Несчаст­ный убий­ца, ско­рее все­го, попав в теп­лую и уют­ную квар­ти­ру, вос­пы­лал нена­ви­стью и зави­стью к бла­го­по­луч­ным людям. Но здесь будет неумест­но обсуж­дать, в чем ошиб­лась Надеж­да, посту­пив по-еван­гель­ски и накор­мив нище­го. Упо­кой, Гос­по­ди, душу рабы Тво­ея! Свет­лая память Надеж­де, но нам надо знать, чем мы рис­ку­ем, посту­пая подоб­но ей. Гото­вы ли мы к вен­цу стра­сто­терп­ца? И не спро­во­ци­ру­ем ли мы наше­го под­опеч­но­го сво­и­ми дей­стви­я­ми на столь тяж­кий грех?

Адресная помощь

Но вот чело­век обра­тил­ся к нам лич­но — и теперь это уже тре­бу­ет нашей лич­ной реак­ции. Сидя на папер­ти и не обра­ща­ясь ни к кому кон­крет­но, чело­век при­ем­лет пода­я­ние как бы из руки Божьей: он рис­ку­ет ниче­го не собрать, но верит, что Бог его не оста­вит. И мы, не зная, как он рас­по­ря­дит­ся пода­я­ни­ем, пода­ем в рас­че­те на то, что Гос­подь «все упра­вит». Но теперь он обра­ща­ет­ся лич­но к вам, и схе­ма вза­и­мо­от­но­ше­ний меня­ет­ся. Поче­му про­ся­щий выбрал имен­но вас? У вас доб­рое лицо или вы оде­ты «по-пра­во­слав­но­му»? Может быть, вы, про­хо­дя мимо хра­ма, пере­кре­сти­лись? Или сто­и­те в оче­ре­ди за чем-то (напри­мер, биле­том на поезд) и не може­те отвер­теть­ся, ска­зав, что у вас нет денег? Так или ина­че, но у чело­ве­ка сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что вы ему не отка­же­те, — ина­че какой смысл обра­щать­ся с прось­бой? В дан­ном слу­чае надеж­ду на Бога он спро­еци­ро­вал на вас. И здесь «архе­ти­пи­че­ский» под­ход дол­жен усту­пить место дру­го­му — персональному.

Имен­но это­му под­хо­ду и будет посвя­ще­на сле­ду­ю­щая гла­ва. Он пред­по­ла­га­ет два воз­мож­ных кри­те­рия оцен­ки нашей рабо­ты: ее прак­ти­че­ская эффек­тив­ность и этич­ность. Наи­бо­лее подроб­но об эти­че­ских вопро­сах (точ­нее их мож­но назвать нрав­ствен­но- прак­ти­че­ски­ми) см. под­глав­ку «О денеж­ных прось­бах» (с. 111–127).

Глава 3. Бездомный просит о помощи. Что делать?

Семь стандартных уловок, чтобы не заниматься бездомным. Отказы и имитация помощи

В серии «Азбу­ка мило­сер­дия» уже выхо­ди­ла кни­га о помо­щи без­дом­ным: в мето­ди­че­ском посо­бии И. Кус­ко­ва[19] даны реко­мен­да­ции по орга­ни­за­ции бес­плат­ных обе­дов, пунк­тов сбо­ра и раз­да­чи одеж­ды, меди­цин­ской и юри­ди­че­ской помо­щи и т.п. Но что делать, если на при­хо­де нет воз­мож­но­сти открыть какой-либо про­ект, тре­бу­ю­щий серьез­ных вло­же­ний? А без­дом­ные все рав­но при­дут и будут про­сить о помощи.

Про­бле­мы этих людей слиш­ком запу­та­ны и мно­го­чис­лен­ны, что­бы мож­но было их сра­зу рас­пу­тать. Серьез­но разо­брать­ся в сло­жив­шей­ся ситу­а­ции у боль­шин­ства свя­щен­ни­ков вре­ме­ни не хва­та­ет (ведь в ответ он услы­шит стан­дарт­ную «сказ­ку про бело­го быч­ка», раз­дра­жа­ю­щую сво­ей топор­но­стью, но абсо­лют­но не под­ле­жа­щую вери­фи­ка­ции). У мно­гих свя­щен­ни­ков и сотруд­ни­ков хра­ма име­ет­ся еще и неко­то­рый нега­тив­ный опыт обще­ния с без­дом­ны­ми (см. с. 23–27). Поэто­му без­дом­но­го в хра­мах часто ожи­да­ет вполне стан­дарт­ная реак­ция, кото­рая варьи­ру­ет­ся в раз­ных при­хо­дах. При­во­жу несколь­ко самых рас­про­стра­нен­ных вари­ан­тов, сре­ди кото­рых нет ни одно­го выду­ман­но­го — все взя­ты из реаль­ной жизни.

– «Иди отсю­да! Ходят тут!» (Обыч­но — когда без­дом­но­му уда­ет­ся прой­ти не даль­ше сто­ро­жа или свечницы.)

Ком­мен­та­рий. Ответ может быть и менее гру­бым, но его суть (жест­кий отказ ока­зать вни­ма­ние и помощь) от это­го не меня­ет­ся. Меж­ду тем, Свя­тей­ший Пат­ри­арх Кирилл наде­ет­ся на пря­мо про­ти­во­по­лож­ное отно­ше­ние сво­ей паст­вы к без­дом­ным. Вот отры­вок из его обра­ще­ния к без­дом­ным на Пас­ху (2010 г.)[20]:

«Не мно­гие из вас пока ходят в Цер­ковь — может быть, пото­му, что дума­ют, что Цер­ковь толь­ко для людей бла­го­по­луч­ных и хоро­шо оде­тых? Это совсем не так! Гос­подь Иисус

Хри­стос учит нас в Еван­ге­лии: когда дела­ешь обед или ужин, не зови дру­зей или сосе­дей бога­тых. Но, когда дела­ешь пир, зови нищих, увеч­ных, хро­мых… Так что, конеч­но, в пра­во­слав­ных хра­мах вас ждут и никто не оби­дит вас толь­ко за то, что вы не очень хоро­шо оде­ты и вам негде жить».

Такое обе­ща­ние за нас дал наш Пред­сто­я­тель. И мы, хотим это­го или не очень, долж­ны соот­вет­ство­вать. Но вот что хоте­лось бы отме­тить: конеч­но, недо­пу­сти­мо в Церк­ви «встре­чать по одеж­ке» (см.: Иак. 2, 1-9), одна­ко это тре­бо­ва­ние не отно­сит­ся к тем слу­ча­ям, когда чело­век при­шел нетрез­вым или иным обра­зом нару­ша­ет поря­док в хра­ме (напри­мер, попро­шай­ни­ча­ет в хра­ме во вре­мя бого­слу­же­ния). Тако­го посе­ти­те­ля нуж­но оста­но­вить и попро­сить не мешать (если он меша­ет) или прий­ти в храм, когда про­трез­ве­ет (если он пьян).

• Дает­ся на руки от 10 до 50 рублей.

Ком­мен­та­рий. Как пока­зы­ва­ет прак­ти­ка, после выда­чи денег одно­му под­опеч­но­му, в бли­жай­шее вре­мя под­хо­дят еще пять-шесть, пока сум­ма не соста­вит сто­и­мо­сти несколь­ких буты­лок «Вино­град­но­го дня» или чего-нибудь подобного.

• Пред­ла­га­ет­ся рабо­та, (напри­мер, по убор­ке тер­ри­то­рии), после чего дают поесть, и, воз­мож­но, немно­го денег.

Ком­мен­та­рий. Эта прак­ти­ка сама по себе была бы хоро­ша, но от нее в послед­нее вре­мя ста­ли отка­зы­вать­ся (см. с. 23: «При сло­ве «рабо­та» в гла­зах у еще совсем не ста­рых пар­ней (а их воз­раст не пре­вы­ша­ет соро­ка лет) воз­ни­ка­ет выра­же­ние все­лен­ской тос­ки, и рабо­ту они дела­ют так сквер­но, что­бы в сле­ду­ю­щий раз их уже об этом не просили»).

• «Иди в отдел по бла­го­тво­ри­тель­но­сти, там помо­гут. Куда? До Кур­ско­го, потом — пря­мо, а там — любой подскажет».

Ком­мен­та­рий. Кто из нас не испы­ты­вал тяжесть тако­го вида лег­кой атле­ти­ки, как «бег по инстан­ци­ям»? Любое мало-маль­ски серьез­ное собы­тие жиз­ни сопро­вож­да­ет­ся столк­но­ве­ни­ем с бюро­кра­ти­ей, с необ­хо­ди­мо­стью соби­ра­ния мно­же­ства спра­вок, выпи­сок, дове­рен­но­стей и про­чих доку­мен­тов. И в про­цес­се это­го сбо­ра нам при­хо­дит­ся пре­одо­ле­вать по горо­ду зна­чи­тель­ные рас­сто­я­ния, искать адре­са нуж­ных учре­жде­ний, выяс­нять рас­пи­са­ние их рабо­ты. Часто нуж­ный нам чинов­ник при­ни­ма­ет один раз в неде­лю, и сего­дня мы уже опоз­да­ли, а через неде­лю — он забо­лел. Но мы живем в этом горо­де, ори­ен­ти­ру­ем­ся в нем, у нас есть теле­фон, интер­нет, необ­хо­ди­мые спра­воч­ни­ки, день­ги на доро­гу. Есть тер­пе­ние. Мы не голод­ны, не раз­дра­же­ны, хотя доса­ду­ем, что не все полу­ча­ет­ся в нуж­ные сроки.

Теперь поста­вим себя на место без­дом­но­го. Мы при­шли за помо­щью. В одном месте нам отка­за­ли. Во вто­ром дали поку­шать и немно­го денег (руб­лей два­дцать, если пове­зет). В тре­тьем ска­за­ли, что помочь нам могут в отде­ле по цер­ков­ной бла­го­тво­ри­тель­но­сти. Адрес сооб­щи­ли при­бли­зи­тель­но. В мет­ро не пус­ка­ют — денег нет и одеж­да не пер­вой све­же­сти. Ниче­го! Язык дове­дет до Кие­ва, а вол­ка — ноги кор­мят. К кон­цу дня нашли, но сотруд­ни­ки отде­ла уже ушли домой. Пере­но­че­вав, незна­мо где, при­хо­дим с утра: ока­зы­ва­ет­ся — не туда при­шли. Надо на Кур­ский вок­зал, к Авто­бу­су «Мило­сер­дие», там помо­гут. При­шли к Авто­бу­су — опять опоз­да­ли! Необ­хо­ди­мо прой­ти сан­об­ра­бот­ку, а для «кли­ен­тов» Авто­бу­са она — в час дня. Теперь — толь­ко зав­тра, а то и на сле­ду­ю­щей неде­ле (если сего­дня, напри­мер, пят­ни­ца, и уже два часа дня). А на сле­ду­ю­щей неде­ле все повто­ря­ет­ся с раз­но­стью в нюан­сах. И хоть бы гло­ток воды, а то так кушать хочет­ся, что даже пере­но­че­вать негде! И чело­век с орга­низ­мом, ослаб­лен­ным (не от хоро­шей жиз­ни) алко­го­лем, нико­ти­ном и т.п., теря­ет тер­пе­ние и начи­на­ет выка­зы­вать недо­воль­ство, за что часто попа­да­ет в «чер­ный спи­сок» бла­го­тво­ри­тель­ных орга­ни­за­ций. Поче­му? Да пото­му что каж­дый раз, когда мы даем оче­ред­ной адрес, у него укреп­ля­ет­ся убеж­де­ние, что мы его «посы­ла­ем», и он при этом не далек от правды.

Впро­чем, без­дом­ные не все­гда столь без­ро­пот­но идут, куда их «посы­ла­ют», как я это опи­сал. Те, кто почест­нее, — начи­на­ют пла­кать, что им не добрать­ся, что на мет­ро денег нет и вооб­ще их туда не пустят (что прав­да). А мно­гие гово­рят: «Мы там уже были, там не ока­зы­ва­ют ника­кой помо­щи», «мы там были, там — одни жули­ки» или: «что­бы попасть туда, с нас тре­бу­ют мзду». «Да я раз­го­ва­ри­вал с дья­ко­ном Оле­гом, — утвер­жда­ет мне в лицо чело­век (разу­ме­ет­ся, не зная, что диа­кон Олег — это я), кото­ро­го я вижу в пер­вый раз, — ника­ко­го тол­ка!». Есть люди, кото­рые бла­го­да­рят за инфор­ма­цию и идут. Но не туда.

• «Здесь все-таки храм, сюда не за день­га­ми при­хо­дят. Вы може­те помолиться».

Мно­гие про­си­те­ли после это­го раз­во­ра­чи­ва­ют­ся и ухо­дят, и лишь немно­гие согла­ша­ют­ся на молит­ву. Тогда про­ся­ще­му о помо­щи могут дать денег.

Ком­мен­та­рий. Этот «мис­си­о­нер­ский» под­ход не учи­ты­ва­ет воз­мож­но­стей «цыган­ско­го интер­не­та», по кото­ро­му вся инфор­ма­ция очень быст­ро рас­про­стра­ня­ет­ся в бро­дя­жьей сре­де. Вполне воз­мож­но, что этот вари­ант ско­ро будет «рас­шиф­ро­ван» и храм напол­нит­ся «усерд­ны­ми молит­вен­ни­ка­ми», ожи­да­ю­щи­ми воз­на­граж­де­ния за свое «пра­виль­ное» отношение.

• С про­си­те­лем бесе­ду­ют несколь­ко чле­нов общи­ны и после это­го сооб­ща­ют свое мне­ние насто­я­те­лю. Если боль­шин­ство за — помо­га­ем, если про­тив — не помогаем.

Ком­мен­та­рий. Если ради каж­до­го про­си­те­ля соби­рать такой «кво­рум», то на дру­гие дела вре­ме­ни не останется.

Встре­ча­лись мне вари­ан­ты и более ори­ги­наль­ные, но столь же неэффективные:

• Под­опеч­но­го про­сят рас­ска­зать свою исто­рию, и, не под­вер­гая про­вер­ке ее досто­вер­ность, оце­ни­ва­ют на пред­мет худо­же­ствен­ных досто­инств: кра­си­во рас­ска­зал — на тебе тыся­чу руб­лей; так себе — возь­ми свои пятьдесят!

Ком­мен­та­рий. Чем боль­ше «гоно­рар» будет зави­сеть от выра­зи­тель­но­сти рас­ска­за, тем боль­ше будет в рас­ска­зе поле­та фан­та­зии. А реаль­ная нуж­да, увы, ред­ко быва­ет красноречива.

И это все?!

Нет, не все! Без­дом­ным реаль­но мож­но помочь.

План реальной помощи

Не имея ника­кой спе­ци­аль­ной ква­ли­фи­ка­ции, мож­но помочь бездомному:

— под­ле­чить­ся;

—вос­ста­но­вить свя­зи с род­ны­ми и близкими;

• вос­ста­но­вить документы;
• най­ти вре­мен­ное жилье;
• тру­до­устро­ить­ся

и др.

Конеч­но, не все сра­зу. Зато уже есть чело­век, кото­рый может этим занять­ся на при­хо­де: по бла­го­сло­ве­нию Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха в хра­мах вве­де­ны долж­но­сти при­ход­ских соци­аль­ных работ­ни­ков. И даже если рас­хо­ды на соци­аль­ную дея­тель­ность огра­ни­чат­ся раз­ме­ром зар­пла­ты это­го сотруд­ни­ка, ему будет вполне по силам начать рабо­ту с обра­тив­шим­ся за помо­щью без­дом­ным. Его глав­ная зада­ча в этом слу­чае — гра­мот­но про­ве­сти пер­вый кон­такт. Что это значит?

1. Иссле­до­ва­ние кри­ти­че­ской ситуации.

а)  Опрос обратившегося.

Под­опеч­ный дол­жен понять, что вы никуда

не спе­ши­те и гото­вы выслу­шать его прав­ди­вую, а не наспех выду­ман­ную исто­рию. (Неко­то­рые реко­мен­да­ции по иссле­до­ва­нию про­блем под­опеч­ных см. на с. 114–120).

Важ­но выяс­нить, насколь­ко под­опеч­ный адек­ва­тен. Быва­ет, что не сра­зу уда­ет­ся выявить нали­чие при­зна­ков пси­хи­че­ско­го забо­ле­ва­ния, когда имен­но оно лежит в осно­ве кри­ти­че­ской ситу­а­ции (см. с. 101).

б)  Струк­ту­ри­ро­ва­ние проблемы.

При­мер неструк­ту­ри­ро­ван­ной проблемы:

«Батюш­ка! Помо­ги хоть чем-нибудь! Болею, три дня не ел, доку­мен­тов нет, укра­ли, ноче­вать негде, мен­ты бьют, на рабо­ту нигде не берут, вши заели, помыть­ся негде, обувь про­ху­ди­лась…» и т.д.

Если ее струк­ту­ри­ро­вать, полу­чит­ся несколь­ко про­блем, исхо­дя из кото­рых мож­но выстра­и­вать стра­те­гию помощи:

• меди­цин­ские про­бле­мы: «Болею, не ел три дня, мен­ты бьют, вши заели». Дру­гие про­бле­мы, кото­рые под­опеч­ный не озву­чил, выяв­ля­ют­ся при осмот­ре мед­ра­бот­ни­ком (зна­чит, потре­бу­ет­ся уча­стие медиков);
• соци­аль­ные про­бле­мы: «Помыть­ся негде, ноче­вать негде, на рабо­ту не берут, обувь про­ху­ди­лась» (надо знать, где и кто эти про­бле­мы решает);
• юри­ди­че­ские про­бле­мы: «Доку­мен­тов нет, укра­ли, мен­ты бьют, на рабо­ту не берут» (тре­бу­ет­ся уча­стие юри­ста, надо искать такового);
• пси­хо­ло­ги­че­ские про­бле­мы: рас­те­рян, дез­ори­ен­ти­ро­ван или напро­тив, агрес­си­вен, обид­чив (воз­мож­но, потре­бу­ет­ся пси­хо­лог или пси­хи­атр — надо искать);
• духов­ные про­бле­мы: упрям, недо­вер­чив, ни во что не верит, отча­ял­ся, скло­нен к суи­ци­ду (тре­бу­ет­ся уча­стие свя­щен­ни­ка и психолога).

2. Опре­де­ле­ние оче­ред­но­сти реше­ния проблем.

Для того, что­бы опре­де­лить при­о­ри­те­ты в реше­нии про­блем, нуж­но преж­де все­го оце­нить общее состо­я­ние без­дом­но­го. И если есть неот­лож­ные про­бле­мы со здо­ро­вьем — они будут приоритетными.

Решение медицинских проблем

Основания для вызова «скорой помощи»

Ино­гда про­бле­мы вид­ны нево­ору­жен­ным взгля­дом (обмо­ро­же­ние конеч­но­стей, напри­мер, или трав­мы). Жела­тель­но в слу­чае любых жалоб на здо­ро­вье изме­рить тем­пе­ра­ту­ру, давление.

Это может сде­лать и доб­ро­во­лец-медик, и сам соци­аль­ный работник.

Пред­ва­ри­тель­ный осмотр помо­жет оце­нить сте­пень тяже­сти состо­я­ния без­дом­но­го. Быва­ют ситу­а­ции, не тер­пя­щие отла­га­тель­ства, не поз­во­ля­ю­щие про­во­дить сан­об­ра­бот­ку и амбу­ла­тор­ный при­ем, а тре­бу­ю­щие немед­лен­но­го вызо­ва бри­га­ды «ско­рой помо­щи». Есть три пара­мет­ра, по кото­рым мож­но такие ситу­а­ции оценить:

— состо­я­ние созна­ния. Ясное созна­ние — это когда боль­ной кон­так­тен (даже если и не раз­го­ва­ри­ва­ет по тем или иным при­чи­нам, но про­яв­ля­ет при­зна­ки пони­ма­ния — кива­ет голо­вой, смот­рит на гово­ря­ще­го и т.п.). Состо­я­ние оглу­шен­но­сти раз­ной сте­пе­ни харак­те­ри­зу­ет­ся неко­то­рой затор­мо­жен­но­стью. Сопор — пол­ное отсут­ствие кон­так­та при сохран­но­сти реак­ции на боле­вые раз­дра­жи­те­ли. Кома — отсут­ствие вся­кой реак­ции на любые раз­дра­жи­те­ли. Спу­тан­ное созна­ние — это нечто сред­нее меж­ду созна­ни­ем и бес­со­зна­тель­но­стью: ни то, ни се. На состо­я­ние созна­ния, конеч­но, вли­я­ет упо­треб­ле­ние алко­го­ля. Одна­ко не сто­ит думать, что если от паци­ен­та, нахо­дя­ще­го­ся без созна­ния, пах­нет спирт­ным, то с ним все в поряд­ке, «про­сто он пья­ный». Во-пер­вых, алко­голь­ный сопор или алко­голь­ная кома ничуть не менее опас­ны, чем любо­го дру­го­го про­ис­хож­де­ния; а во-вто­рых, запах отнюдь не сви­де­тель­ству­ет о при­чине состо­я­ния созна­ния. А при­чи­ной может быть что угод­но: череп­но-моз­го­вая трав­ма, отрав­ле­ние пси­хо­троп­ны­ми пре­па­ра­та­ми, диа­бе­ти­че­ская кома и т.п.

• Арте­ри­аль­ное дав­ле­ние и часто­та пуль­са. Изме­рить дав­ле­ние может любой чело­век, необя­за­тель­но медик. Посчи­тать пульс — так­же. Долж­но насто­ра­жи­вать низ­кое дав­ле­ние (если верх­нее — ниже 80 мм рт. ст.) и пульс чаще 140 уда­ров в мину­ту. Сни­же­ние дав­ле­ния до 80 мм может быть при недо­еда­нии. В таком слу­чае мож­но чело­ве­ка напо­ить горя­чим слад­ким чаем и повтор­но про­кон­тро­ли­ро­вать АД через 10 минут (не позже!).
• Часто­та дыха­ния. Дыха­ние — про­цесс частич­но про­из­воль­ный. Поэто­му, что­бы посчи­тать часто­ту дыха­ния, надо это делать втайне от боль­но­го. Мож­но смот­реть на часы и взять руку боль­но­го, делая вид, что счи­та­е­те пульс, счи­тая при этом часто­ту дыха­тель­ных дви­же­ний. Нор­маль­ная часто­та — от 16 до 22 дви­же­ний в мину­ту. До 28 в мину­ту — уме­рен­ная одыш­ка. Свы­ше 30 дви­же­ний — дыха­тель­ная недо­ста­точ­ность, пред­став­ля­ю­щая собой угро­зу для жизни.

Кро­ме этих ситу­а­ций, экс­трен­ных меро­при­я­тий (а зна­чит, вызо­ва «ско­рой») тре­бу­ют все кро­во­те­че­ния, кото­рые не уда­ет­ся оста­но­вить сво­и­ми сила­ми, явные пере­ло­мы, ост­рые боли в живо­те (осо­бен­но у жен­щин) и ноже­вые ране­ния в живот, грудь, шею.

Взаимодействие с государственными лечебными учреждениями

«Ско­рая» обя­за­на при­е­хать на вызов, и вра­чи после осмот­ра, воз­мож­но, согла­сят­ся боль­но­го гос­пи­та­ли­зи­ро­вать. Одна­ко, как пра­ви­ло, из при­ем­но­го отде­ле­ния без­дом­но­го паци­ен­та тут же выстав­ля­ют охран­ни­ки без оформ­ле­ния исто­рии болез­ни, а в жур­на­ле при­е­ма оформ­ля­ет­ся само­про­из­воль­ный уход с отка­зом от осмотра.

Что­бы это­го не про­изо­шло, надо сопро­во­дить боль­но­го до боль­ни­цы, веж­ли­во попро­сить вра­ча его осмот­реть и заве­сти исто­рию болез­ни, а сани­та­ров попро­сить без­дом­но­го помыть. Если вы столк­не­тесь с немо­ти­ви­ро­ван­ным отка­зом — пообе­щать вызвать линей­ный кон­троль, и, воз­мож­но, при­ве­сти обе­ща­ние в испол­не­ние. Для это­го нуж­но набрать «03», попро­сить соеди­нить вас с дежур­ным вра­чом опе­ра­тив­но­го отде­ла и сооб­щить, что боль­но­го, достав­лен­но­го в боль­ни­цу бри­га­дой «ско­рой помо­щи», соби­ра­ют­ся выпро­во­дить из при­ем­но­го отде­ле­ния без осмот­ра вра­чом. Так­же мож­но сооб­щить ту же инфор­ма­цию по теле­фо­ну «горя­чей линии» депар­та­мен­та здравоохранения.

Если же врач, осмот­рев, не нахо­дит пока­за­ний к гос­пи­та­ли­за­ции, спо­рить не сто­ит — поин­те­ре­суй­тесь толь­ко номе­ром исто­рии болез­ни — она явля­ет­ся сви­де­тель­ством того, что врач дей­стви­тель­но осмот­рел боль­но­го и взял на себя ответ­ствен­ность за так­ти­ку лечеб­ных меро­при­я­тий. Мож­но так­же попро­сить выдать справ­ку. Прав­да, часто, даже офор­мив посту­пив­ше­го паци­ен­та, вра­чи вынуж­да­ют бес­по­мощ­ных без­дом­ных к отка­зу от гос­пи­та­ли­за­ции раз­ны­ми нетак­тич­ны­ми при­е­ма­ми — это надо ста­рать­ся пресекать.

Чаще все­го, если чело­век при­шел за помо­щью сам, на сво­их ногах, то нуж­но его не гос­пи­та­ли­зи­ро­вать, а про­сто напра­вить ко вра­чу. Здесь могут воз­ник­нуть проблемы.

Где без­дом­ным ока­зы­ва­ют меди­цин­скую помощь? По идее, долж­ны вез­де, но это — «по идее», и не вся­кую помощь. Экс­трен­ную помощь обя­за­ны ока­зать в любом учре­жде­нии. Одна­ко этот прин­цип не соблю­да­ет­ся, вез­де вам посо­ве­ту­ют вызвать ту же «ско­рую».

В Москве без­дом­ным гаран­ти­ро­ван­но ока­зы­ва­ют меди­цин­скую помощь толь­ко в одном месте: здрав­пунк­те от город­ской поли­кли­ни­ки № 5 по адре­су Ниж­ний Сусаль­ный пере­улок, д. 4а, стр. 1. Пред­ва­ри­тель­но боль­ные про­хо­дят сан­об­ра­бот­ку в сан­про­пуск­ни­ке по тому же адре­су. Спектр воз­мож­но­стей по ока­за­нию мед­по­мо­щи здесь очень боль­шой. При гос­пи­та­ли­за­ции по направ­ле­нию это­го учре­жде­ния боль­ных при­ни­ма­ют и лечат прак­ти­че­ски бес­пре­ко­слов­но. Един­ствен­ный недо­ста­ток — невы­со­кая про­пуск­ная спо­соб­ность: око­ло 30–35 чело­век в день, и огром­ные оче­ре­ди на сан­об­ра­бот­ку. Дей­стви­тель­но серьез­но боль­ные быва­ют не в состо­я­нии высто­ять эту оче­редь. Здесь-то и воз­мож­но наше уча­стие. Зада­ча может состо­ять в ока­за­нии содей­ствия боль­ным сред­ней тяже­сти прой­ти сан­об­ра­бот­ку и попасть на при­ем в здрав­пункт вне общей оче­ре­ди, облег­че­нии про­хож­де­ния это­го пути.

Если вы живе­те в дру­гом горо­де, вам необ­хо­ди­мо зара­нее выяс­нить, куда мож­но напра­вить без­дом­но­го на лече­ние, где его дей­стви­тель­но при­мут. В этом вам помо­жет инфор­ма­ция по учре­жде­ни­ям для без­дом­ных, собран­ная в новом посо­бии серии «Азбу­ка мило­сер­дия»: «Помощь без­дом­ным. Спра­воч­ник соци­аль­но­го работ­ни­ка» И.В. Кус­ко­ва, Д.Ю. Рузи­ной, Н.Ф. Узун[21].

Проблема симуляции и аггравации[22]

Очень часто без­дом­ные хотят про­из­ве­сти впе­чат­ле­ние тяже­лых боль­ных, кото­рые, если не ока­зать им немед­лен­ной помо­щи, умрут у вас на руках. А с дру­гой сто­ро­ны, быва­ет так, что боль­ной вро­де ни на что осо­бен­но не жалу­ет­ся — и спу­стя пару часов уми­ра­ет (опять-таки у вас на руках).

Чело­век, ока­зав­ший­ся в экс­тре­маль­ной ситу­а­ции, загнан­ный в угол жиз­нен­ны­ми обсто­я­тель­ства­ми, как пра­ви­ло, готов идти прак­ти­че­ски на все, что­бы выжить. В том чис­ле и на обман — созна­тель­ный или полу­бес­со­зна­тель­ный. Таким обма­ном могут быть симу­ля­ция (то есть ими­та­ция несу­ще­ству­ю­щей болез­ни) или аггра­ва­ция (ими­та­ция более тяже­ло­го состо­я­ния, чем есть на самом деле). Какой может и долж­на быть наша пози­ция при подо­зре­ни­ях на то или другое?

Конеч­но же, луч­ше пусть вас обма­нут, чем чело­век погиб­нет в слу­чае ваше­го небре­же­ния. Даже опыт­ным меди­кам зача­стую труд­но быва­ет разо­брать­ся, дей­стви­тель­но чело­век болен или «про­фес­си­о­наль­но» притворяется.

Но с дру­гой сто­ро­ны, неже­ла­тель­но, что­бы вами мани­пу­ли­ро­ва­ли, ибо это поме­ша­ет вам уви­деть под­лин­ные про­бле­мы подопечного.

Стал­ки­ва­ясь с пред­по­ла­га­е­мым тяже­лым состо­я­ни­ем, лег­ко под­дать­ся пани­ке, что тоже не сослу­жит хоро­шей службы.

Все сомне­ния долж­ны быть истол­ко­ва­ны в сто­ро­ну худ­ше­го про­гно­за. Если они есть — надо вызы­вать «ско­рую».

Инфекционная безопасность при осмотре бездомных

Мно­гие из тех, кто толь­ко начал помо­гать без­дом­ным, испы­ты­ва­ли чув­ство брезг­ли­во­сти, свя­зан­ное со стра­хом зара­зить­ся каким-либо кон­та­ги­оз­ным заболеванием.

Кро­ме того, что мы долж­ны из хри­сти­ан­ских сооб­ра­же­ний пре­одо­ле­вать есте­ствен­ную брезг­ли­вость, нам надо устра­нить ее ирра­ци­о­наль­ную часть, про­ис­хо­дя­щую от наше­го незна­ния, а с дру­гой сто­ро­ны, надо знать, чего мы впра­ве дей­стви­тель­но опасаться.

Педи­ку­лез. Есть, конеч­но, веро­ят­ность, что одно или несколь­ко из насе­ко­мых при кон­так­те пере­пол­зет на вашу одеж­ду. Одна­ко, в моей прак­ти­ке такие слу­чаи еди­нич­ны, а через нас про­шло несколь­ко тысяч под­опеч­ных. Если все же вам «повез­ло», одеж­ду доста­точ­но пости­рать в воде при тем­пе­ра­ту­ре 70 гра­ду­сов. Вещи, не тер­пя­щие тер­ми­че­ской обра­бот­ки, мож­но обра­бо­тать пре­па­ра­том «А‑Пар». Голов­ных вшей мож­но выве­сти пре­па­ра­том «Пара-плюс». И, конеч­но, быть вни­ма­тель­ным (но не бояться).

Чесот­ка. Надо быть вни­ма­тель­ным к мел­ко­то­чеч­ной сыпи на внут­рен­них поверх­но­стях рук и ног под­опеч­но­го (она может быть и на его живо­те, но это ред­ко мож­но обна­ру­жить, меряя тем­пе­ра­ту­ру или дав­ле­ние). Луч­ше кон­так­ти­ро­вать в одно­ра­зо­вых пер­чат­ках. После кон­так­та с таки­ми боль­ны­ми свою одеж­ду мож­но так­же пости­рать при 70 гра­ду­сах. Если все же забо­ле­ли — обра­тить­ся к дер­ма­то­ло­гу. Курс лече­ния обыч­но зани­ма­ет пять дней.

Тубер­ку­лез. Надо быть вни­ма­тель­ным к каш­ля­ю­щим под­опеч­ным. Рабо­тать с таки­ми луч­ше в мас­ке. Одна­ко сле­ду­ет знать, что даже если про­изо­шло инфи­ци­ро­ва­ние, болезнь раз­ви­ва­ет­ся не все­гда. Для ее раз­ви­тия нуж­ны допол­ни­тель­ные усло­вия в виде ослаб­ле­ния обще­го (неспе­ци­фи­че­ско­го) имму­ни­те­та: недо­ста­точ­ное пита­ние, недо­сы­па­ние, пло­хие быто­вые усло­вия. Сле­ди­те за сво­им режи­мом пита­ния, тру­да и отды­ха, и этим вы суще­ствен­но сни­зи­те риск забо­ле­ва­ния. Не забы­вай­те так­же регу­ляр­но раз в год про­хо­дить флюорографию.

Гепа­тит. При гепа­ти­те А, пере­да­ю­щем­ся кишеч­ным путем, при явной жел­ту­хе боять­ся нече­го: вы не смо­же­те зара­зить­ся, про­сто раз­го­ва­ри­вая. Что­бы в кишеч­ник про­ник вирус, нуж­но при­нять зара­жен­ную воду или пищу. Осталь­ные виды гепа­ти­та пере­да­ют­ся толь­ко через кровь.

Толь­ко через кровь пере­да­ют­ся так­же ВИЧ и сифи­лис. Так что от боль­ных с выше­ука­зан­ны­ми забо­ле­ва­ни­я­ми шара­хать­ся не сто­ит. А с кро­вью все­гда нуж­но кон­так­ти­ро­вать толь­ко в перчатках.

После кон­так­та с боль­ным кишеч­ной инфек­ци­ей меры про­фи­лак­ти­ки могут огра­ни­чить­ся тща­тель­ным мытьем рук.

Непри­ят­ный запах не дол­жен пугать. Сам по себе он не пред­став­ля­ет угро­зы. Одна­ко, отре­шив­шись от чув­ства отвра­ще­ния, вы по запа­ху зача­стую смо­же­те раз­ли­чить про­бле­мы под­опеч­но­го: одно дело — если от него пах­нет испраж­не­ни­я­ми и дру­гое — если у него, напри­мер, влаж­ная ган­гре­на стоп. Запа­хи в каж­дом слу­чае харак­тер­ны, так что нуж­но обра­щать на них внимание.

Психиатрические проблемы

Доста­точ­но часто при­чи­ной попа­да­ния в кри­ти­че­скую ситу­а­цию явля­ет­ся пси­хи­че­ская болезнь. Выявить ее уда­ет­ся не сра­зу. Луч­ше все­го запо­ми­на­ет­ся кар­ти­на дели­рия, т.е. «белой горяч­ки»: боль­ной воз­буж­ден, дез­ори­ен­ти­ро­ван во вре­ме­ни и про­стран­стве, со стра­хом смот­рит куда-то, шара­ха­ет­ся неиз­вест­но от чего. О сво­их гал­лю­ци­на­ци­ях может ниче­го не гово­рить, счи­тая это излиш­ним: они для него — реаль­ность, не под­ле­жа­щая сомне­нию. Это состо­я­ние тре­бу­ет экс­трен­ной при­ну­ди­тель­ной гос­пи­та­ли­за­ции. Но пси­хи­ат­ри­че­скую пере­воз­ку на ули­цу вызвать нель­зя. Нуж­но отве­сти боль­но­го в поме­ще­ние, напри­мер, в отде­ле­ние мили­ции, и уже отту­да сотруд­ник мили­ции сде­ла­ет вызов.

Бред при шизо­фре­нии про­те­ка­ет зача­стую на фоне абсо­лют­но ясно­го созна­ния и пол­ной ори­ен­та­ции во вре­ме­ни, про­стран­стве и соб­ствен­ной лич­но­сти, при пол­ном кон­так­те и, в целом, сохран­ной логи­ке. Если вы ста­ли сви­де­те­ля­ми бре­да, то може­те таким же обра­зом вызвать бри­га­ду ско­рой пси­хи­ат­ри­че­ской помо­щи, но ско­рее все­го пока­за­ний к недоб­ро­воль­ной гос­пи­та­ли­за­ции най­де­но не будет, поэто­му боль­но­го необ­хо­ди­мо ори­ен­ти­ро­вать на лече­ние, уго­во­рить лечь подлечиться.

Это зада­ча сверх­слож­ная, ибо боль­ной-то счи­та­ет себя здо­ро­вым! Раз­убеж­дать чело­ве­ка, нахо­дя­ще­го­ся в бре­ду — не мень­ший бред. Но мож­но для убеж­де­ния его в необ­хо­ди­мо­сти гос­пи­та­ли­за­ции исполь­зо­вать аргу­мен­ты, опи­ра­ю­щи­е­ся на его бре­до­вую систе­му. Напри­мер: «Ты про­сишь защи­тить тебя от тво­их пре­сле­до­ва­те­лей? Мы задей­ству­ем все пра­во­охра­ни­тель­ные струк­ту­ры, что­бы тебе помочь. Но им надо предо­ста­вить справ­ку о тво­ем пси­хи­че­ском здо­ро­вье — таков поря­док, не мы его при­ду­ма­ли. Поэто­му хоро­шо бы тебя поло­жить на обсле­до­ва­ние. И пре­сле­до­ва­те­ли тебя в псих­боль­ни­це не тро­нут. Ты согла­сен?» Если речь идет о без­дом­ных пси­хи­че­ских боль­ных — луч­ше их направ­лять на гос­пи­та­ли­за­цию через уже упо­мя­ну­тый здрав­пункт для без­дом­ных. Если есть свя­зи с их род­ствен­ни­ка­ми, надо поста­рать­ся задей­ство­вать их.

Соци­аль­ная рабо­та с чело­ве­ком в состо­я­нии остро­го пси­хо­за невоз­мож­на. Рабо­ту мож­но начать толь­ко после кур­са лечения.

Проблемы алкогольной зависимости

Так­же мало­эф­фек­тив­на соци­аль­ная рабо­та с зави­си­мы­ми — алко­го­ли­ка­ми в состо­я­нии запоя и нар­ко­ма­на­ми в состо­я­нии «лом­ки». Всю мате­ри­аль­ную помощь они могут «кон­вер­ти­ро­вать» в день­ги, кото­рые потра­тят на пред­ме­ты сво­ей зави­си­мо­сти. Пожа­луй, един­ствен­ная прось­ба от этих под­опеч­ных заслу­жи­ва­ет серьез­но­го вни­ма­ния: «Хочу лечить­ся!» После того, как прось­ба озву­че­на, нуж­но брать чело­ве­ка и сопро­вож­дать его по всем необ­хо­ди­мым инстан­ци­ям на пути в нар­ко­ло­ги­че­скую больницу.

Одна­ко на прак­ти­ке это осу­ще­ствить быва­ет непро­сто. Во-пер­вых, поли­ти­ка руко­вод­ства здра­во­охра­не­ни­ем в отно­ше­нии без­дом­ных, ино­го­род­них и неиден­ти­фи­ци­ро­ван­ных лиц[23]ино­гда меня­ет­ся, и при­хо­дит­ся при­кла­ды­вать уси­лия для пре­одо­ле­ния пре­пят­ствий орга­ни­за­ци­он­но­го харак­те­ра. Вто­рая слож­ность — это труд­но­сти моти­ва­ции. Несмот­ря на широ­кое рас­про­стра­не­ние алко­го­лиз­ма сре­ди без­дом­ных, жела­ю­щих изба­вить­ся от это­го неду­га — еди­ни­цы. Да и у этих еди­ниц жела­ние лечить­ся крайне неустой­чи­во. Если чело­век сего­дня хочет лечить­ся и ему сего­дня эту воз­мож­ность не предо­ста­вить, зав­тра его уже не пой­ма­ешь. Нена­деж­ной моти­ва­ци­ей к лече­нию явля­ют­ся уго­во­ры. Боль­ной начи­на­ет ста­вить усло­вия (как буд­то это нуж­но не ему, а нам) и, в конеч­ном ито­ге, отка­зы­ва­ет­ся от лече­ния. Вот при­ме­ры из нашей практики:

«Ко мне при­шла соци­аль­ный работ­ник хра­ма св. прор. Илии в Чер­ки­зо­во с рас­ска­зом о неудач­ной попыт­ке гос­пи­та­ли­за­ции двух сво­их под­опеч­ных в нар­ко­ло­ги­че­скую боль­ни­цу. Под­опеч­ные Дмит­рий и Люд­ми­ла регу­ляр­но пре­бы­ва­ют на тер­ри­то­рии хра­ма, где про­сят мило­сты­ню и выпол­ня­ют неко­то­рые под­соб­ные рабо­ты. Дмит­рий силь­но пьет. Надеж­да (соц- работ­ник), види­мо, уго­во­ри­ла Диму лечить­ся. Дима согла­сил­ся при усло­вии, что с ним будет Люд­ми­ла (кото­рая не пьет и не явля­ет­ся зави­си­мой). Люд­ми­ла ради это­го согла­си­лась лечь в боль­ни­цу — ее уго­во­ри­ли. Когда был оформ­лен талон на гос­пи­та­ли­за­цию в Депар­та­мен­те здра­во­охра­не­ния, Дима ска­зал, что они поедут в боль­ни­цу сво­им ходом, так как ему нуж­но заехать в храм «попро­щать­ся» и взять неко­то­рые свои вещи. Это я рас­це­нил, как «поиск лазей­ки», поэто­му дал коман­ду груп­пе сопро­вож­де­ния заехать вме­сте с под­опеч­ны­ми в храм, и отту­да — в боль­ни­цу. Оба под­опеч­ных были гос­пи­та­ли­зи­ро­ва­ны, и оба в тот же день ушли из больницы.

Я поре­ко­мен­до­вал Надеж­де оста­вить под­опеч­ных в покое и не уго­ва­ри­вать их».

«Дво­их под­опеч­ных — муж­чи­ну по име­ни Сер­гей и жен­щи­ну (пожи­лую) по име­ни Элла мы гос­пи­та­ли­зи­ро­ва­ли в один день. В этот день они успе­ли «подру­жить­ся» и, выпи­сав­шись в один день (ско­рее все­го, по обо­юд­ной дого­во­рен­но­сти), сра­зу «отме­ти­ли» это собы­тие. Здесь наша явная ошиб­ка: такие «дру­же­ствен­ные» сою­зы алко­го­ли­ков нуж­но сра­зу раз­ру­шать без­жа­лост­но. Вооб­ще же опти­маль­но гос­пи­та­ли­зи­ро­вать пооди­ноч­ке. Мы им отка­за­ли в даль­ней­шей помощи».

Про­бле­ма рабо­ты с алко­го­ли­ка­ми во мно­гом — про­бле­ма их моти­ва­ции к выздо­ров­ле­нию. Но это — отдель­ная тема, по кото­рой есть доста­точ­но спе­ци­аль­ной литературы.

Угроза самоубийства

Такие угро­зы зву­чат неред­ко и тре­бу­ют серьез­но­го к себе отно­ше­ния. Фра­за, выска­зан­ная в кон­тек­сте эмо­ци­о­наль­но­го запа­ла, долж­на вызы­вать самую жест­кую реак­цию: «Ты чего? В псих­боль­ни­цу захо­тел?! Сей­час отправим!»

Если про­изо­шла даже демон­стра­тив­ная попыт­ка (напри­мер, порез пред­пле­чья), нуж­но вызы­вать «ско­рую» и мили­цию (в ожи­да­нии кото­рых под­опеч­но­го даже мож­но свя­зать). Суи­ци­даль­ные тен­ден­ции — пси­хи­че­ское состо­я­ние, тре­бу­ю­щее при­ну­ди­тель­ной госпитализации.

Комплексный подход и разработка контактов

Если обра­тив­ший­ся к вам без­дом­ный — в отно­си­тель­но удо­вле­тво­ри­тель­ном состо­я­нии, нужно:

• напра­вить его на сан­об­ра­бот­ку (все кон­так­ты нуж­но выяс­нить зара­нее) и пред­ло­жить кон­суль­та­цию вра­чей (даже если нет актив­но­го запро­са со сто­ро­ны без­дом­но­го. Эта кон­суль­та­ция может быть полез­на при раз­ра­бот­ке даль­ней­шей так­ти­ки. Для это­го нуж­ны кон­так­ты с врачами).

Далее зани­мать­ся реше­ни­ем соци­аль­ных про­блем без­дом­но­го нуж­но в сле­ду­ю­щем порядке:

• вос­ста­нов­ле­ние свя­зи с род­ствен­ни­ка­ми, если они есть;
• если род­ных нет, поду­мать о вре­мен­ном жилье;
• помочь вос­ста­но­вить документы;
• помочь в трудоустройстве;
• для раз­ре­ше­ния духов­ных и пси­хо­ло­ги­че­ских про­блем напра­вить, например,

к свя­щен­ни­ку ваше­го хра­ма (зара­нее его предупредив).

Итак, про­бле­мы у людей быва­ют одно­вре­мен­но меди­цин­ские, юри­ди­че­ские, соци­аль­ные, пси­хо­ло­ги­че­ские, духов­ные. Одни вле­кут за собой дру­гие, и быва­ет труд­но опре­де­лить, что пер­вич­но, что вто­рич­но. Гадать в таком слу­чае не надо, надо решать одно­вре­мен­но с раз­ных сто­рон. Что­бы рас­пу­тать этот клу­бок про­блем, нужен не один спе­ци­а­лист. Но «спе­ци­а­лист подо­бен флю­су — его пол­но­та одно­сто­рон­няя как ска­зал Козь­ма Прут­ков. Спе­ци­а­лист не возь­мет на себя забо­ту о чело­ве­ке как тако­вом. Как, напри­мер, любят гово­рить вра­чи-спе­ци­а­ли­сты — «это не наш паци­ент», «наше­го тут ниче­го нет». Дол­жен быть коор­ди­на­тор (тот же соци­аль­ный работ­ник), кото­рый зани­мал­ся бы самим под­опеч­ным: пра­виль­но диа­гно­сти­ро­вал бы про­бле­мы (сам или с помо­щью кон­суль­тан­тов) и раз­ра­ба­ты­вал бы кон­так­ты с нуж­ны­ми спе­ци­а­ли­ста­ми. Раз­ра­ба­ты­вать кон­так­ты — это нелег­кая, но выпол­ни­мая и абсо­лют­но необ­хо­ди­мая зада­ча. Кро­ме спе­ци­а­ли­стов, нуж­ны кон­так­ты с род­ствен­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми, обмен опытом.

Ком­плекс­ный под­ход дает хоро­шие резуль­та­ты, хотя зани­ма­ет доста­точ­но мно­го вре­ме­ни. О резуль­та­те такой рабо­ты мож­но гово­рить через несколь­ко лет. Но дол­жен ли ста­вить­ся вопрос о вре­ме­ни, когда речь идет о чело­ве­че­ской судь­бе? Напри­мер, мы несколь­ко лет зани­ма­ем­ся про­бле­ма­ми Нины М., без­дом­ной жен­щи­ны пен­си­он­но­го воз­рас­та. Сколь­ко раз­ных вари­ан­тов испро­бо­ва­ли! Под­ход был ком­плекс­ный: Нина была про­ле­че­на в ЦКБ свт. Алек­сия, где у нее най­ден инсу­ли­но­за­ви­си­мый сахар­ный диа­бет, назна­че­но лече­ние, как впо­след­ствии выяс­ни­лось, непра­виль­но, затем оно было скор­рек­ти­ро­ва­но. Было рас­смот­ре­но несколь­ко вари­ан­тов ее устрой­ства на посто­ян­ное место житель­ства — нигде ей не при­шлось по душе. Уда­лось ее при­стро­ить толь­ко во Вла­ди­мир­ский реа­би­ли­та­ци­он­ный центр, где она и при­жи­лась. Вос­ста­нов­ле­ны доку­мен­ты, жен­щи­на гото­вит­ся к пере­во­ду в пан­си­о­нат в г. Ковров.

Андрей С. был про­ле­чен в Пси­хи­ат­ри­че­ской кли­ни­че­ской боль­ни­це № 1 им. Н.А. Алек­се­е­ва от алко­го­лиз­ма, ему вос­ста­нов­ле­ны доку­мен­ты. После лече­ния Андрей ходил на амбу­ла­тор­ную реа­би­ли­та­ци­он­ную общи­ну (амбу­ла­тор­ное веде­ние было воз­мож­но, т.к. у Андрея была воз­мож­ность про­жи­ва­ния в Доме ноч­но­го пре­бы­ва­ния), но эта про­грам­ма ока­за­лась для него не вполне эффек­тив­ной: едва не про­изо­шел реци­див. Вовре­мя предот­вра­ти­ли, напра­вив на испо­ведь, подо­брав свя­щен­ни­ка. Тот посо­ве­то­вал ста­ци­о­нар­ную про­грам­му, и Андрей сей­час — в оби­те­ли «ТИЛь».

Есть и дру­гие при­ме­ры осу­ществ­ля­е­мо­го нами ком­плекс­но­го под­хо­да. Конеч­но, оди­но­ко­му соци­аль­но­му работ­ни­ку на при­хо­де труд­но зани­мать­ся под­опеч­ны­ми ком­плекс­но. Но речь как раз идет о том, что­бы пре­одо­леть «оди­но­кость» при­ход­ско­го соци­аль­но­го работ­ни­ка. Еще раз повто­рюсь: нуж­ны кон­так­ты с род­ствен­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми. Очень важ­но знать, что ты в сво­ей рабо­те не оди­нок, и дер­жать связь с людь­ми, орга­ни­за­ци­я­ми, дви­же­ни­я­ми, зани­ма­ю­щи­ми­ся про­бле­ма­ми, подоб­ны­ми тем, кото­ры­ми зани­ма­ешь­ся ты.

Индивидуальное сопровождение

Итак, мы нашли нуж­но­го спе­ци­а­ли­ста и направ­ля­ем к нему под­опеч­но­го. Каким обра­зом? Путем про­сто­го сооб­ще­ния адре­са? Этот вари­ант — не самый луч­ший (см. с. 87). Тогда как луч­ше посту­пить? Орга­ни­зо­вать сопро­вож­де­ние под­опеч­но­го. Пусть тот же соц­ра­бот­ник или его помощ­ник вме­сто того, что­бы «посы­лать», про­во­дит по нуж­но­му адре­су и пере­даст «с рук на руки». Это не тре­бу­ет осо­бых затрат, не тре­бу­ет опы­та рабо­ты. Это могут делать доб­ро­воль­цы. А эффек­тив­ность рабо­ты воз­рас­та­ет нели­ней­но. При­мер: в про­шлые годы к нам обра­ща­лись люди с прось­бой помочь бро­сить пить. Мы их направ­ля­ли в здрав­пункт для без­дом­ных, даль­ше их путь лежал в Депар­та­мент здра­во­охра­не­ния г. Моск­вы для полу­че­ния направ­ле­ния («розо­вый бланк») в нар­ко­ло­ги­че­скую боль­ни­цу и далее — уже в саму боль­ни­цу. Все эти инстан­ции друг от дру­га отсто­ят доста­точ­но дале­ко, вез­де могут воз­ник­нуть пре­пят­ствия, свя­зан­ные с чело­ве­че­ским фак­то­ром (напри­мер, не про­шел фейс-кон­троль у охра­ны на том или ином эта­пе). В резуль­та­те — едва ли двое из несколь­ких десят­ков под­опеч­ных в тече­ние четы­рех лет достиг­ли места назна­че­ния. После того как мы орга­ни­зо­ва­ли сопро­вож­де­ние нар­ко­ло­ги­че­ских боль­ных, уже око­ло сот­ни наших под­опеч­ных полу­чи­ли необ­хо­ди­мую помощь.

Таким обра­зом, путь к реше­нию про­бле­мы ресо­ци­а­ли­за­ции людей, ока­зав­ших­ся по раз­ным при­чи­нам на ули­це, лежит, на наш взгляд, через кро­пот­ли­вую рабо­ту, осно­ван­ную на инди­ви­ду­аль­ном под­хо­де, ком­плекс­ном реше­нии их про­блем и инди­ви­ду­аль­ном сопровождении.

К сожа­ле­нию, не все­гда полу­ча­ет­ся (в боль­шин­стве слу­ча­ев — не полу­ча­ет­ся) решить все про­бле­мы одно­го чело­ве­ка. Напри­мер, нам уда­лось при­стро­ить боль­но­го без­дом­но­го в ста­ци­о­нар, но отту­да он по выздо­ров­ле­нии или улуч­ше­нии исче­за­ет. Невоз­мож­ность сде­лать все не долж­на нас рас­хо­ла­жи­вать. Нуж­но помо­гать, чем можем, соглас­но «про­грам­ме мини­мум», все­гда имея в виду и более пол­ный объ­ем помо­щи. Неуда­чи долж­ны сти­му­ли­ро­вать к поис­ку новых путей реше­ния слож­ных проблем.

О денежных просьбах

Т.к. это наи­бо­лее частот­ные прось­бы, нуж­но оста­но­вить­ся на них подробно.

Как исключить обман

Это крайне слож­но. Пола­га­ясь на свой опыт или инту­и­цию, обя­за­тель­но оши­бешь­ся. Про­фес­си­о­наль­ные обман­щи­ки, да и про­сто неглу­пые люди, попав­шие в труд­ную ситу­а­цию, при необ­хо­ди­мо­сти обве­дут вокруг паль­ца даже спец­служ­бу. Выход один: раз­го­вор нуж­но вести так, что­бы наше­му под­опеч­но­му ста­ло неин­те­рес­но нас обманывать.

Самый надеж­ный из воз­мож­ных спо­со­бов — это ока­за­ние кон­крет­ной неде­неж­ной помо­щи. Обос­но­вы­вая свои прось­бы, люди, как пра­ви­ло, рас­ска­зы­ва­ют о какой-то серьез­ной про­бле­ме, нуж­да­ю­щей­ся в раз­ре­ше­нии. И если нам рас­ска­за­ли о неко­ей про­бле­ме, есте­ствен­но, мы впра­ве счи­тать, что собе­сед­ник ждет от нас помо­щи в раз­ре­ше­нии имен­но этой про­бле­мы. А спо­соб раз­ре­ше­ния ее, надо пола­гать, предо­став­лен на наше усмотрение.

Попро­бу­ем начать при­ме­нять это пра­ви­ло. Малень­кий совет: все­гда нуж­но давать под­опеч­но­му путь к отступ­ле­нию. Если, напри­мер, чело­век гово­рит, что у него нет денег на доро­гу, не сто­ит тут же поку­пать ему билет. Ска­жи­те, напри­мер, что купи­те ему билет, но сей­час вы заня­ты, осво­бо­ди­тесь через пару часов. Може­те вскользь упо­мя­нуть, что билет отда­ди­те про­вод­ни­ку, а не это­му чело­ве­ку. Конеч­но, нуж­но спро­сить его, согла­сен ли он с таким вари­ан­том реше­ния его проблемы.

Почему бездомные предпочитают получать помощь деньгами

При­ме­не­ние это­го пра­ви­ла поз­во­лит отсе­ять зна­чи­тель­ное коли­че­ство про­си­те­лей. Может быть, даже очень зна­чи­тель­ное. И даже таких про­си­те­лей, в кото­рых мы были абсо­лют­но уве­ре­ны. И вдруг ока­жет­ся, что вокруг столь­ко обман­щи­ков, что нико­му и верить-то нель­зя! Но не будем торо­пить­ся с выводами.

Даже если под­опеч­ные нас обма­ны­ва­ют, мы не долж­ны отно­сить­ся к ним хуже. Люди идут на обман не от хоро­шей жиз­ни. И глав­ное: если чело­век отка­зал­ся или укло­нил­ся от помо­щи веща­ми, это еще не повод подо­зре­вать его в мошен­ни­че­стве — боль­шин­ство людей, про­ся­щих о помо­щи, пред­по­чи­та­ют полу­чать помощь деньгами.

Напри­мер, обра­тил­ся к нам голод­ный чело­век с прось­бой его накор­мить. Мы пошли в мага­зин и купи­ли ему пиро­жок или кури­цу гриль. А у него, допу­стим, — хро­ни­че­ский холе­ци­сто- пан­кре­а­тит. Он нас про­кли­на­ет, так как остал­ся голод­ным, а мы сер­дим­ся: «Ска­жи­те, какой при­ве­ред­ли­вый!» Да и день­ги потра­че­ны впу­стую. Или чело­век жалу­ет­ся на то, что обувь про­ху­ди­лась, а новую купить не на что. Спра­ши­ва­ем раз­мер и поку­па­ем. Но… ботин­ки жмут в подъ­еме и пят­ку нати­ра­ют — про­сто у него необыч­ная фор­ма сто­пы, о чем мы, есте­ствен­но, не догадывались.

Даре­но­му коню в зубы не смот­рят, конеч­но, но раз­ве мож­но счи­тать, что в выше­ука­зан­ных слу­ча­ях мы помог­ли? Зато не дали себя обма­нуть и очень гор­дим­ся сво­ей рас­су­ди­тель­но­стью! Поэто­му-то и боль­шин­ство про­си­те­лей к помо­щи веща­ми отно­сят­ся с предубеж­де­ни­ем: «обя­за­тель­но дадут или не то, что нуж­но, или не столь­ко, сколь­ко нуж­но, да еще и руки им целуй! Дали бы луч­ше денег, я ведь про­сил пять­сот руб­лей все­го, а они потра­ти­ли пол­то­ры тыся­чи, а тол­ку-то?» Мы можем отне­стись к это­му вор­ча­нию как к чер­ной небла­го­дар­но­сти, но грош нам, хри­сти­а­нам, цена, если един­ствен­ным или глав­ным моти­вом нашей дея­тель­но­сти явля­ет­ся ожи­да­ние благодарности.

Почему все-таки не стоит оказывать денежную помощь

Так может быть, все-таки давать день­ги, если это реаль­ная помощь, и Бог с ними, с обман­щи­ка­ми? Нам это, конеч­но, про­ще. А нуж­да­ю­щим­ся? Дело в том, что даже чест­ным про­си­те­лям денеж­ная помощь впрок нико­гда — или почти нико­гда — не идет. Уже то, что чело­век обра­ща­ет­ся с прось­бой, сви­де­тель­ству­ет о том, что сам он с воз­ник­шей ситу­а­ци­ей не справляется.

Напри­мер, чело­ве­ка огра­би­ли или он поте­рял день­ги, отло­жен­ные на доро­гу. Он при­мер­но зна­ет, сколь­ко сто­ит билет до его стан­ции. Мы даем ему необ­хо­ди­мую сум­му. Но в кас­се биле­тов в плац­карт­ный вагон не оста­лось, а на купей­ный билет денег не хва­та­ет. И чело­век опять «завис» на вок­за­ле. День­ги, кото­рые мы ему дали, он если и не про­пьет, то быст­ро про­ест. И опять при­хо­дит про­сить. Мы на него сер­дим­ся: «Он нас обма­нул!», и напрас­но: мы изна­чаль­но ста­ли дей­ство­вать неправильно.

В таких слу­ча­ях мы долж­ны вме­шать­ся в эту ситу­а­цию, но вме­шать­ся уме­ло и так­тич­но. Вме­ша­тель­ство срод­ни вме­ша­тель­ству вра­ча. А дать денег немно­гим луч­ше, чем дать «доб­рый совет»: про­ся­щий, как пра­ви­ло, ни тем, ни дру­гим вос­поль­зо­вать­ся не сумеет.

Как строить контакт, если просят денег

Начи­нать все­гда необ­хо­ди­мо с иссле­до­ва­ния про­бле­мы. Первую инфор­ма­цию мы все­гда полу­ча­ем от само­го чело­ве­ка. Но поче­му-то глав­ный вопрос, воз­ни­ка­ю­щий у нас, когда мы слу­ша­ем рас­сказ под­опеч­но­го: «врет или не врет?». Такое отно­ше­ние осно­ва­но на том, что мы мыс­лим поляр­ны­ми кате­го­ри­я­ми, не допус­ка­ю­щи­ми оттен­ков или полу­то­нов. И таким под­хо­дом мы зача­стую оттал­ки­ва­ем людей, дей­стви­тель­но нуж­да­ю­щих­ся в помо­щи. Чело­век ухо­дит от нас, оскорб­лен­ный недо­ве­ри­ем, а мы пола­га­ем, что «на воре шап­ка горит».

Целью кри­ти­че­ско­го отно­ше­ния к исто­рии, рас­ска­зан­ной под­опеч­ным, явля­ет­ся не выве­де­ние на чистую воду обман­щи­ка, а пра­виль­ное пони­ма­ние сло­жив­шей­ся ситу­а­ции. Иска­же­ние инфор­ма­ции дале­ко не все­гда явля­ет­ся след­стви­ем зло­на­ме­рен­ной лжи. Чело­век может искренне оши­бать­ся, одно­сто­ронне оце­ни­вать собы­тия, что-то недо­го­ва­ри­вать (и он име­ет на это пра­во), не при­да­вать зна­че­ния чему-то с нашей точ­ки зре­ния важ­но­му. Необ­хо­ди­мо чет­ко пред­став­лять себе при­чи­ны того, поче­му чело­век может иска­жать инфор­ма­цию. О том, как отсечь глав­ный мотив ко лжи, я уже гово­рил выше. Могу лишь доба­вить, как это мож­но объ­яс­нить под­опеч­но­му, что­бы у того не было «офи­ци­аль­но­го» пово­да оби­жать­ся. Вот один из примеров.

Муж­чи­на про­сит денег на лекар­ства. Спра­ши­ваю: какие лекар­ства нужны?

• От голо­вы.
• Как назы­ва­ют­ся?
• Я точ­но не помню.
• А как ты их будешь поку­пать, если не помнишь?

Вид­но было, что парень не под­го­то­вил­ся и начи­на­ет импровизировать:

• Я лежу в боль­ни­це. Лекар­ства мне поку­па­ет мед­сест­ра, она зна­ет, что нужно.

Совер­шен­но глу­пая, «шитая белы­ми нит­ка­ми» исто­рия. Что делать? Ска­зать про­си­те­лю: «Иди отсю­да! Научись врать сна­ча­ла!»? Это допу­сти­мо, если будет ска­за­но с оте­че­ской любо­вью, со скор­бью за вру­ниш­ку, а не с тор­же­ством: «Ага, попал­ся!» Но не будем себе льстить: не полу­чит­ся у нас пер­вой инто­на­ции, а навер­ня­ка вый­дет вто­рой вари­ант, и тогда чело­век уйдет озлоб­лен­ным, а глав­ное — полу­чит­ся, что мы отка­за­ли чело­ве­ку в помо­щи, моти­ви­ро­вав свой отказ недо­ве­ри­ем, как буд­то блю­дем какие-то свои инте­ре­сы. В то вре­мя как глав­ный наш инте­рес — помочь чело­ве­ку. И тогда ответ наше­му про­си­те­лю будет таким:

— Да ты что, в сво­ем уме? А если эта мед­сест­ра тебя отра­вит? Или кла­дет твои день­ги себе в кар­ман, а тебе поку­па­ет деше­вые лекар­ства, кото­рые не помо­га­ют? Немед­лен­но уточ­ни у леча­ще­го вра­ча назва­ние пре­па­ра­та и при­хо­ди к нам, мы тебе все купим.

Но если глав­ный «корыст­ный» мотив отсе­чен, а досто­вер­ность рас­ска­за чело­ве­ка вызы­ва­ет сомне­ния, то надо понять, поче­му? Самая рас­про­стра­нен­ная ситу­а­ция: под­опеч­ный нам про­сто не дове­ря­ет. А мы часто дове­ря­ем незна­ко­мым людям? Так что насто­ро­жен­ность про­си­те­ля вполне есте­ствен­на. Нуж­но ломать эту сте­ну, и у нас име­ет­ся очень важ­ный аргу­мент. Мы гово­рим: «Слу­шай! Твой рас­сказ — это дет­ский лепет какой-то! Мы ведь не в мили­ции: ты же сам при­шел и про­сишь помо­щи, а не я к тебе. Если ты не дове­ря­ешь мне, то зачем обра­тил­ся?» — и даль­ше объ­яс­ня­ем, что имен­но в его рас­ска­зе вызы­ва­ет у нас сомнения.

Ино­гда сомне­ния воз­ни­ка­ют из-за недо­ра­зу­ме­ния. Обра­тил­ся ко мне муж­чи­на лет 40 с прось­бой при­ютить его в Москве на месяц. Спра­ши­ваю: «С какой целью ты при­е­хал в Моск­ву?» Гово­рит, что при­е­хал из Крас­но­дар­ско­го края вме­сте с вете­ра­ном Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны в гос­пи­таль для вете­ра­нов. Спра­ши­ваю: «В гос­пи­таль уда­лось чело­ве­ка устро­ить?» — «Уда­лось», — гово­рит. Дол­го пыта­юсь понять, кто его отпра­вил в такую поезд­ку и поче­му не обес­пе­чил жильем, и еще: зачем ему задер­жи­вать­ся в Москве на месяц? Ну, уехал бы обрат­но и при­е­хал бы к выпис­ке. Нет, ему поче­му-то надо каж­дый день наве­щать это­го чело­ве­ка. Выяс­ни­лось, что боль­ной в ухо­де не нуж­да­ет­ся. Я попы­тал­ся понять, зачем тогда его здесь кара­у­лить? Стал рас­спра­ши­вать — тот оби­жа­ет­ся: «Вы, вро­де, батюш­ка, а рас­суж­да­е­те, как чинов­ник!» Я начал заки­пать: «Мне кажет­ся, у тебя с голо­вой не все в поряд­ке: в Москве без кры­ши над голо­вой тебя или огра­бят, или убьют, или про­да­дут в раб­ство, и все из-за тво­ей глу­по­сти! Зачем тебе каж­дый день наве­щать это­го чело­ве­ка? Что это ЕМУ даст? Ты что — при­дешь, погла­дишь его по голов­ке и уйдешь? Какой ему от это­го толк?» Тот в ответ: «Ну а вы бы как посту­пи­ли, если бы ваша мать забо­ле­ла?» Я опе­шил: «Так это твоя мать?» — «Да».

Обра­ща­ясь в раз­лич­ные инстан­ции и гово­ря там о сво­ей мате­ри, чело­век настоль­ко при­вык упи­рать на ее ста­тус вете­ра­на, что в раз­го­во­ре со мной про­сто забыл ска­зать о том, что речь идет о его маме, самом доро­гом для него чело­ве­ке. Все ста­ло на свои места, мы устро­и­ли его в недо­ро­гое сете­вое обще­жи­тие, где он дождал­ся выпис­ки мате­ри, и они вер­ну­лись домой.

Рас­спра­ши­вая чело­ве­ка, мож­но мыс­лен­но рас­по­ло­жить рас­ска­зан­ное им вдоль вре­мен­ной оси, и как бы запол­нить «белые пят­на», остав­ши­е­ся после рас­ска­за. Очень важ­но узнать о каж­дом отрез­ке жиз­ни под­опеч­но­го. Выслу­ши­вая рас­сказ о каж­дом собы­тии, мож­но поин­те­ре­со­вать­ся подроб­но­стя­ми. Мож­но попро­сить рас­ска­зать одну и ту же исто­рию два­жды и срав­нить оба вари­ан­та. Если подроб­но­сти не сов­па­да­ют, мож­но задать вопрос: «Поче­му?» Ино­гда у собе­сед­ни­ка это вызы­ва­ет раз­дра­же­ние: «Для чего вы меня так подроб­но рас­спра­ши­ва­е­те? Вы что, мне не вери­те?!» На это есть про­стой ответ: «Я думаю, как тебе помочь, и здесь важ­на каж­дая мелочь».

Бескорыстная ложь

Когда слы­шишь рас­сказ, место кото­ро­му в сбор­ни­ке «При­клю­че­ния баро­на Мюнх­гау­зе­на», неволь­но зада­ешь­ся вопро­сом: а насколь­ко этот чело­век пси­хи­че­ски здо­ров? Необ­хо­ди­мо побе­се­до­вать с ним подоль­ше, выяс­нить все попо­дроб­нее. Пси­хи­че­ские боль­ные люди, как пра­ви­ло, зна­ют свой диа­гноз и гото­вы рас­ска­зать о сво­ей болез­ни. Но к содер­жа­нию сво­е­го бре­да в насто­я­щем они отно­сят­ся некри­тич­но и не увя­зы­ва­ют его со сво­ей болезнью.

Чаще быва­ет так, что ваш собе­сед­ник не толь­ко не бле­щет фан­та­зи­ей, а, наобо­рот, «скром­ни­ча­ет». Таков, напри­мер, наш ста­рый под­опеч­ный — Вита­лий Б. Из исто­рии его жиз­ни мы зна­ли толь­ко то, что он побы­вал в местах не столь отда­лен­ных, и что у него соче­тан­ная трав­ма — пере­лом костей таза с повре­жде­ни­ем тазо­вых орга­нов. Но нам были неиз­вест­ны подроб­но­сти. На вопрос, за что сидел, Вита­лий назы­вал ста­тью УК, по пово­ду трав­мы гово­рил, что попал в авто­мо­биль­ную ава­рию. И толь­ко недав­но нам уда­лось узнать, что с ним про­изо­шло на самом деле.

В тюрь­му Вита­лий попал за то, что, застав свою жену с любов­ни­ком, навел на них дву­ствол­ку и заста­вил выпрыг­нуть из окна тре­тье­го эта­жа в том виде, в кото­ром застал. Трав­му же нанес­ла ему жена, когда он вышел на сво­бо­ду. Под­го­во­рив сво­е­го любов­ни­ка, она набро­си­лась на Вита­лия и жесто­ко изби­ла его.

Эта ужас­ная исто­рия отча­сти объ­яс­ня­ет фено­мен «бес­ко­рыст­но­го вра­нья». Люди не хотят выстав­лять такие подроб­но­сти сво­ей жиз­ни на все­об­щее обо­зре­ние, они с радо­стью сами забы­ли бы о мучи­тель­ном про­шлом, им труд­но с этим жить. И не сто­ит удив­лять­ся, если под­опеч­ный не сра­зу реша­ет­ся на откро­вен­ный раз­го­вор и отде­лы­ва­ет­ся наспех при­ду­ман­ной, не выдер­жи­ва­ю­щей ника­кой кри­ти­ки исто­ри­ей. Вызы­ва­ет боль­шее удив­ле­ние ситу­а­ция, когда чело­век сра­зу все рас­ска­зы­ва­ет; под­во­ха сто­ит опа­сать­ся, ско­рее, имен­но тогда, когда все выгля­дит «склад­но».

Вооб­ще же луч­ше не искать под­во­ха, а про­сто быть вни­ма­тель­ным к людям, глав­ным обра­зом, думая об их поль­зе. Этот под­ход — прак­ти­че­ски беспроигрышный.

Ошиб­ки в работе.

Анализ реальной ситуации

В каче­стве иллю­стра­ции к выше­ска­зан­но­му раз­бе­рем слу­чай, про­ис­шед­ший с чита­тель­ни­цей сай­та «Милосердие.ги»:

«Здрав­ствуй­те. Хочу рас­ска­зать о сво­ем опы­те помо­щи без­дом­но­му, т.к. не могу оце­нить, поло­жи­тель­ный он, или отрицательный.

При­мер­но месяц назад, когда я воз­вра­ща­лась из хра­ма, ко мне подо­шел чело­век и стал про­сить: помо­ги­те. Доста­ла 100 руб., пода­ла (мило­сты­ня не малень­кая). Но он не отхо­дил, гово­рит: мне день­ги не нуж­ны, а нуж­на помощь, все помо­га­ют толь­ко сло­ва­ми, а день­ги у меня есть (пока­зы­ва­ет), но не хва­та­ет на билет, а зара­бо­тать без пас­пор­та не могу. И рас­ска­зы­ва­ет исто­рию: зовут Ана­то­лий, сам из горо­да Шах­ты Ростов­ской обла­сти, при­е­хал в Моск­ву за лег­ки­ми день­га­ми, свя­зал­ся с бан­ди­та­ми, но они обма­ну­ли, доку­мен­ты отня­ли, и «домой поехать не могу—меня там бан­ди­ты убьют, а хочу ехать к сест­ре в Ново­си­бирск, она обе­ща­ла помочь с пас­пор­том. А полу­чу пас­порт — пой­ду рабо­тать, я про­вод­ник, и место есть, толь­ко пас­порт нужен».

Пове­ри­ла: вся­кое слу­ча­ет­ся с людь­ми, вот чело­век, у кото­ро­го есть реаль­ный шанс встать на ноги и начать новую жизнь, а в Москве дей­стви­тель­но помо­щи не най­дешь. Дала теле­фон, вече­ром встре­ти­лась и дала ему недо­ста­ю­щие день­ги на билет в Ново­си­бирск. Толь­ко, гово­рю, как же ты билет купишь без пас­пор­та? —Ауме­ня есть хоро­ший зна­ко­мый, Вале­ра зовут, он мне сде­ла­ет справ­ку об уте­ре пас­пор­та, по ней и поеду. Ну, и сла­ва Богу.

Позд­но вече­ром зво­нит: у меня все пло­хо, сест­ра отка­за­ла, ска­за­ла — не при­ез­жай. Но этот зна­ко­мый Вале­ра обе­щал сде­лать пас­порт, толь­ко нуж­но еще денег.

Денег он про­сил мно­го — око­ло 1000 дол­ла­ров. Гово­рил — помо­ги, дай в долг, у меня ведь в Москве нико­го нет, роди­те­ли бед­ные, при­слать ниче­го не могут, а я вый­ду на рабо­ту и сра­зу нач­ну воз­вра­щать, верь мне, ведь Бог все видит. Пове­ри­ла еще раз, отда­ла всю зар­пла­ту и еще заняла.

На сле­ду­ю­щий день зво­нок: пас­порт полу­чил и воен­ный билет тоже, а еще у меня будет загран­пас­порт, зна­ко­мый Вале­ра сде­ла­ет. Я гово­рю — зачем тебе загран­пас­порт, поче­му ты не пошел сра­зу оформ­лять­ся на рабо­ту, как обе­щал? Отве­ча­ет: «А у меня с загран­пас­пор­том зар­пла­та будет боль­ше, буду ездить за гра­ни­цу и долг тебе весь сра­зу смо­гу отдать. Но на загран­пас­порт Вале­ра потре­бо­вал еще 1000 дол­ла­ров, а пас­порт забрал в залог, пока не полу­чит денег. Помо­ги мне еще раз!»

Боль­ше помочь я уже не смог­ла: отдав зар­пла­ту, сама жила на заем­ные день­ги. Ана­то­лий зво­нил, пла­кал в труб­ку, гово­рил, что болен, спит на ули­це, голо­ден, а я — такая- сякая — сплю в кро­ват­ке и не голо­даю, а ему помочь не хочу; закли­нал и мамой, и Гос­по­дом, и свя­ты­ми. Чего я толь­ко не наслу­ша­лась за эту неде­лю! А он умуд­рил­ся най­ти по зна­ко­мым 800 дол­ла­ров, и ему оста­ва­лось толь­ко 200, но и это­го я дать не могла.

Тут вдруг нашлась дру­гая сест­ра Ана­то­лия, из Росто­ва. Она при­ле­те­ла в Моск­ву и при­вез­ла ему 1000 дол­ла­ров, отло­жен­ных «на чер­ный день». Ана­то­лий позво­нил мне радост­ный и рас­ска­зал об этом. (Види­мо, он все-таки гово­рил прав­ду о сво­их бедах, а не пытал­ся «раз­ве­сти» меня, наив­ную, на день­ги). На сле­ду­ю­щий день он дол­жен был встре­чать­ся с тем Вале­рой, отдать ему день­ги и полу­чить свои доку­мен­ты. Все пере­кре­сти­лись и утер­ли пот со лба. И вот на сле­ду­ю­щий день он мне зво­нит и сооб­ща­ет, что день­ги, кото­рые при­вез­ла сест­ра, у него укра­ли. По сча­стью, те $800, кото­рые он собрал ранее, оста­лись, т.к. были на сохра­не­нии у свя­щен­ни­ка одно­го хра­ма. И ему по-преж­не­му нуж­ны $200, и все уго­во­ры и мораль­ный шан­таж нача­лись сначала.

Так про­шли еще две неде­ли. Ана­то­лий нашел еще $100, я к тому вре­ме­ни полу­чи­ла сле­ду­ю­щую зар­пла­ту. Я дала ему недо­ста­ю­щие $100, и теперь у него была собра­на необ­хо­ди­мая сум­ма ($1000) на доку­мен­ты. Я ска­за­ла ему, что­бы боль­ше не зво­нил, а при­слал сооб­ще­ние, когда устро­ит­ся на рабо­ту, и толь­ко после это­го сооб­ще­ния я буду ему отве­чать по теле­фо­ну. Сооб­ще­ния он не при­слал, а через пару дней начал зво­нить. Я боль­ше не отве­ча­ла, т.к. поня­ла по этим звон­кам, что у него опять ниче­го не полу­чи­лось и он по-преж­не­му бездомный.

Вот что полу­чи­лось из жела­ния помочь без­дом­но­му чело­ве­ку. Он так и остал­ся на ули­це, я оста­лась с кучей дол­гов, моя семья живет в режи­ме жест­кой эко­но­мии, т.к. зар­пла­ты и рань­ше хва­та­ло толь­ко на необ­хо­ди­мое, а теперь еще и дол­ги надо отда­вать. Денег не жал­ко, а жал­ко и обид­но, что они потра­че­ны совер­шен­но впу­стую. Навер­ное, все же не нуж­но было давать денег это­му чело­ве­ку, ведь он их потра­тил на «левые» доку­мен­ты, на взят­ки, а это не тот путь, кото­рый уго­ден Гос­по­ду. И полу­чи­лось, что доб­ро­го дела я не сде­ла­ла и чело­ве­ку не помогла.

Изви­ни­те за длин­ное пись­мо, про­сто очень хоте­ла поде­лить­ся с кем-нибудь, но не со зна­ко­мы­ми. Уве­ре­на, что никто меня не пой­мет, а толь­ко осу­дит за глупость».

Я не готов «осу­дить за глу­пость» авто­ра это­го пись­ма. Она про­яви­ла само­от­вер­жен­ное состра­да­ние к ближ­не­му и оста­но­ви­лась лишь тогда, когда поня­ла, что помощь — не впрок. При этом совер­шен­но оче­вид­но, что жен­щи­на допу­сти­ла очень пока­за­тель­ные ошибки:

• необ­хо­ди­мо было сра­зу дать понять, что налич­ных Ана­то­лий не полу­чит, но билет мы ему купить можем (а в слу­чае выра­же­ния неудо­воль­ствия со сто­ро­ны послед­не­го — напом­нить: он ведь и сам ска­зал: день­ги не нуж­ны, нуж­на помощь). Мож­но было бы даже не вно­сить «недо­ста­ю­щее», а потра­тить­ся на всю сто­и­мость биле­та (все рав­но в резуль­та­те рас­хо­ды ока­за­лись зна­чи­тель­но выше, чем пред­по­ла­га­лось вначале).
• Не сле­до­ва­ло давать лич­ный теле­фон, мож­но было бы дого­во­рить­ся об ином спо­со­бе свя­зи. Напри­мер, назна­чить встре­чу в хра­ме или дать слу­жеб­ный телефон.
• Нуж­но было сра­зу поин­те­ре­со­вать­ся доку­мен­та­ми. Ана­то­лий ска­зал, что его знакомый

Вале­ра готов сде­лать справ­ку об уте­ре. Надо было подроб­но рас­спро­сить об этом Вале­ре, спро­сить его дан­ные, созво­нить­ся с ним и под­твер­дить его готов­ность офор­мить эту справ­ку для Ана­то­лия. Покуп­ку биле­та мож­но было обе­щать Ана­то­лию при усло­вии предо­став­ле­ния им уже гото­вой справки.

— Не лишне было бы поин­те­ре­со­вать­ся теле­фо­ном сест­ры из Ново­си­бир­ска. Если бы нали­чие сест­ры под­твер­ди­лось, сле­до­ва­ло созво­нить­ся с ней и под­твер­дить ее готов­ность при­нять Анатолия.

Конеч­но, такой под­ход тре­бу­ет не толь­ко вни­ма­тель­но­сти, но и опыт­но­сти. Если бы наша чита­тель­ни­ца про­из­ве­ла эти дей­ствия, даль­ней­ше­го раз­ви­тия этой исто­рии мог­ло не быть. Помощь же без рас­суж­де­ния спро­во­ци­ро­ва­ла под­опеч­но­го на даль­ней­шие прось­бы — уже явно мошен­ни­че­ско­го харак­те­ра. Напри­мер, фан­та­сти­че­ская ситу­а­ция с вос­ста­нов­ле­ни­ем пас­пор­та за один день: сде­лать это нере­аль­но ни за какие день­ги. Когда про­зву­ча­ла такая прось­ба, сле­до­ва­ло спро­сить: доро­гой Ана­то­лий, а поче­му ты дума­ешь, что твой зна­ко­мый Вале­ра тебя не обма­нет? Насколь­ко ты его хоро­шо зна­ешь? Ты ведь уже име­ешь печаль­ный опыт обще­ния с бан­ди­та­ми, он тебе доро­го обо­шел­ся, зачем насту­пать на эти граб­ли два­жды? Если даже и будет пас­порт, како­ва веро­ят­ность, что он не ока­жет­ся под­дель­ным? Я хочу тебе помочь, а не поса­дить тебя в тюрь­му! Давай попро­бу­ем как-нибудь по-дру­го­му решить твои проблемы.

Дан­ные ошиб­ки, допу­щен­ные жен­щи­ной, — так­ти­че­ские. Одна­ко была и более круп­ная — стра­те­ги­че­ская. Преж­де чем ока­зы­вать помощь на такую сум­му, не лиш­ним было бы посо­ве­то­вать­ся с духов­ни­ком или вну­ша­ю­щим дове­рие свя­щен­ни­ком и испро­сить бла­го­сло­ве­ние на это доб­рое дело. А вооб­ще — я кате­го­ри­че­ски не реко­мен­до­вал бы «люби­те­лям доб­рых дел» дей­ство­вать в оди­ноч­ку, все­гда дол­жен быть кто-то рядом, кто и посо­ве­ту­ет, и отсо­ве­ту­ет, ина­че — враг все­гда будет пре­пят­ство­вать и стро­ить коз­ни, что­бы самые бла­гие наме­ре­ния обра­ти­лись бы в ничто или при­ве­ли на дно адо­во. Надо трез­во оце­ни­вать свои воз­мож­но­сти. Кста­ти, ино­гда непло­хо почув­ство­вать свою бес­по­мощ­ность — это моби­ли­зу­ет нрав­ствен­ные ресур­сы. Для того, что­бы помочь чело­ве­ку, ока­зав­ше­му­ся в беде, надо вой­ти в его поло­же­ние. А как отту­да вый­ти? Что­бы спа­сти тону­ще­го, надо уметь пла­вать за дво­их, ина­че он и нас на дно утянет.

Итак, как посту­пать в подоб­ной ситу­а­ции? Собрав мак­си­мум инфор­ма­ции от чело­ве­ка, и, ниче­го не обе­щая зара­нее, взять «тайм-аут», ска­зав «я поду­маю, как вам помочь» или «где мне вас най­ти в сле­ду­ю­щий раз?». Далее, испро­сив бла­го­сло­ве­ние духов­ни­ка, и посо­ве­то­вав­шись с опыт­ны­ми людь­ми, при­ни­мать реше­ние. Воз­мож­но, если вам отсо­ве­ту­ют, и отказать.

Раз­би­рать­ся в слож­ной жиз­нен­ной ситу­а­ции долж­ны люди с опы­том. Рабо­та по ока­за­нию помо­щи долж­на быть хоро­шо орга­ни­зо­ва­на. А один в поле не воин. Надо при­учать себя к той мыс­ли, что мы не всем можем помочь. И со-стра­дать. Жить с этой болью.

Вопрос «верить или не верить про­ся­ще­му» мож­но сфор­му­ли­ро­вать ина­че: верить или не верить само­му себе? По отно­ше­нию к себе нуж­но быть бди­тель­ным, трез­вым, стре­мить­ся отда­вать себе отчет в моти­вах сво­их дей­ствий и пре­де­лах сво­их воз­мож­но­стей. Если мы эту зада­чу выпол­ня­ем успеш­но, обма­нуть нас будет затруд­ни­тель­но. По отно­ше­нию же к нашим ближ­ним нам необ­хо­ди­мо быть, преж­де все­го, внимательными.

Глава 4. Вернуться в общество или покаяться? или Немного о ресоциализации

Мучительный вопрос

Обща­ясь по роду сво­ей дея­тель­но­сти с пред­ста­ви­те­ля­ми город­ских служб, прес­сы, обще­ства, в том чис­ле, цер­ков­но­го, я посто­ян­но слы­шу один и тот же вопрос: «Вы рабо­та­е­те с без­дом­ны­ми. А как вы пола­га­е­те, есть ли у этих людей пер­спек­ти­ва вер­нуть­ся к нор­маль­ной жиз­ни? И что, по-ваше­му, для это­го необ­хо­ди­мо?» Этот вопрос зада­ет­ся в раз­ных фор­мах, зву­чит в раз­ных инто­на­ци­ях, часто как рито­ри­че­ский, под­ра­зу­ме­ва­ю­щий одно­знач­ный небла­го­при­ят­ный про­гноз. Но чаще с роб­кой надеж­дой: а вдруг сей­час будет изло­же­на гени­аль­ная про­грам­ма реа­би­ли­та­ции соци­аль­но исклю­чен­ных людей?

Да и каж­дый чело­век, общав­ший­ся с без­дом­ны­ми по роду сво­ей дея­тель­но­сти, не раз зада­вал себе вопро­сы: «А что даль­ше? Не напрас­но ли это все? Сего­дня мы это­му чело­ве­ку помо­жем, а что с ним будет зав­тра? Вот если бы его вер­нуть в рус­ло цивилизации!»

Преж­де чем пытать­ся отве­чать на эти вопро­сы, нуж­но разо­брать­ся в тер­ми­нах: что пони­мать под ресо­ци­а­ли­за­ци­ей и воз­вра­том к нор­ме? Веро­ят­но, воз­вра­ще­ние неко­гда соци­аль­но исклю­чен­но­го чело­ве­ка к пол­но­цен­ной обще­ствен­ной жиз­ни, под­ра­зу­ме­ва­ю­щей семей­ную жизнь, рабо­ту, вклю­чен­ность в эко­но­ми­че­скую и куль­тур­ную жизнь, ответ­ствен­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния с окру­жа­ю­щи­ми и проч.

Когда меня спра­ши­ва­ют, сколь­ко людей из моих под­опеч­ных «вер­ну­лось к нор­маль­ной жиз­ни», я отве­чаю уклон­чи­во: мне извест­ны такие слу­чаи, и, быва­ло, я при­ни­мал в них уча­стие. Но если мои собе­сед­ни­ки име­ют в виду некую тех­но­ло­гию ресо­ци­а­ли­за­ции, я рискую разо­ча­ро­вать любо­пыт­ных: такой тех­но­ло­гии, види­мо, нет и быть не может.

Я хотел бы даже воз­звать к неис­ку­шен­ным чита­те­лям — не бери­тесь за это дело, оно вам не по зубам. Это — руч­ная рабо­та, а не кон­вей­ер. Смысл дан­ной гла­вы — не в том, что­бы рас­ска­зать, как надо ресо­ци­а­ли­зи­ро­вать без­дом­ных, а ско­рее, наобо­рот, предо­сте­речь от чрез­мер­но­го энту­зи­аз­ма и рас­ска­зать, как не надо делать. При этом мне совсем не хочет­ся настра­и­вать чита­те­лей пес­си­ми­сти­че­ски, так что обо­зна­чу пунк­ти­ром неко­то­рые пер­спек­ти­вы, вну­ша­ю­щие надежду.

Выше мы гово­ри­ли, что у без­дом­ных, вслед­ствие их дли­тель­но­го пре­бы­ва­ния на ули­це стра­да­ют такие необ­хо­ди­мые каче­ства, как рабо­чая ква­ли­фи­ка­ция, гиги­е­ни­че­ские навы­ки, при­туп­ля­ет­ся чув­ство ответ­ствен­но­сти и проч., а так­же воз­ни­ка­ет некая про­тест­ная соци­аль­ная стра­те­гия. Но при этом неиз­мен­но сохра­ня­ет­ся нрав­ствен­ное лицо, серд­це­ви­на чело­ве­ка. Если это оста­лось, то осталь­ное воз­мож­но вос­ста­но­вить. Толь­ко чрез­вы­чай­но важ­но раз­де­лять в чело­ве­ке нрав­ствен­ное и соци­аль­ное. К сожа­ле­нию, эти кате­го­рии часто непра­во­мер­но смешивают.

Одна­жды я отве­чал на пись­мо чита­тель­ни­цы сай­та «Милосердие.ги», где она спра­ши­ва­ла: «Сколь­ко чело­век пока­я­лось и сме­ни­ло свою жизнь на тру­до­вые буд­ни?» Я отве­тил ей, что гово­рить о пока­я­нии мож­но, толь­ко зная, в чем состо­ит грех чело­ве­ка. На одном семи­на­ре с духо­вен­ством мос­ков­ско­го бла­го­чи­ния N я обро­нил фра­зу, что неко­то­рым без­дом­ным помочь вер­нуть­ся в обще­ство прак­ти­че­ски невоз­мож­но. Мне сде­ла­ли заме­ча­ние: «Нель­зя так гово­рить, ибо спа­стись дано всем и каж­до­му». Так спа­стись или вер­нуть­ся в общество?

Бездомность — это грех?

Доста­точ­но часто при­хо­дит­ся слы­шать, как веру­ю­щие люди отож­деств­ля­ют состо­я­ние без­дом­но­сти с гре­хом, даже свя­щен­ни­ки при­зы­ва­ют без­дом­ных к «изме­не­нию обра­за жиз­ни» (что быва­ет невоз­мож­но даже при боль­шом жела­нии — в свя­зи с целым ком­плек­сом слож­ных про­блем в жиз­ни без­дом­но­го, о чем см. в преды­ду­щих гла­вах) и ста­вят знак равен­ства меж­ду ресо­ци­а­ли­за­ци­ей и осво­бож­де­ни­ем от гре­ха, меж­ду гре­хом и асоциальностью.

Что­бы уви­деть непра­во­мер­ность это­го отож­деств­ле­ния, полез­но вспом­нить, что без­дом­ны­ми были и неко­то­рые свя­тые. Юро­ди­вые, напри­мер. Их без­дом­ность была след­стви­ем сво­бод­но­го выбо­ра, а не слу­чай­но­го сте­че­ния обсто­я­тельств. А их пове­де­ние вполне име­ет пра­во быть назван­ным «деви­ант­ным», то есть откло­ня­ю­щим­ся от обще­при­ня­тых стандартов.

Конеч­но, срав­не­ние юро­ди­вых с без­дом­ны­ми — услов­ное, т.к. жизнь сред­не­ста­ти­сти­че­ско­го бом­жа пол­на непри­гляд­ных с нрав­ствен­ной и эсте­ти­че­ской точ­ки зре­ния явле­ний: пьян­ство, сквер­но­сло­вие, вра­нье, мел­кие и более круп­ные кра­жи, бес­по­ря­доч­ная сек­су­аль­ная жизнь, сва­ры и скло­ки и т.п. — что это, как не грех?

И тем не менее, не все так про­сто. В гре­че­ском язы­ке поня­тие гре­ха обо­зна­че­но сло­вом ацарт­га, что бук­валь­но озна­ча­ет — про­мах, ошиб­ка. Таким обра­зом, поня­тие гре­ха — глуб­же, чем про­сто «пло­хой посту­пок» или «дур­ная при­выч­ка»: это — укло­не­ние от назна­чен­ной цели, ошиб­ка в чем-то глав­ном, стра­те­ги­че­ский про­счет. Чело­век ошиб­ся в чем-то глав­ном, в самом пони­ма­нии сво­ей жиз­ни. Резуль­тат — паде­ние в грязь, в том чис­ле и нрав­ствен­ную. Но эта грязь — резуль­тат гре­ха, а не основ­ное его содержание.

Возь­мем, к при­ме­ру, пьян­ство (ибо нали­чие без­дом­но­сти во мно­гом обу­слов­ле­но этой про­бле­мой). Часто свя­щен­ни­кам при­хо­дит­ся слы­шать на испо­ве­ди при­зна­ние: «Батюш­ка! Я пью…» Один из ста­рых свя­щен­ни­ков, ныне покой­ный, слы­ша это, состра­да­тель­но иро­ни­зи­ро­вал: «Как же так? Ведь никто у нас в Рос­сии не пьет, а вы?!», а затем уже объ­яс­нял: пьян­ство — это симп­том, а нам нужен корень зла, и давай­те его искать. Вот выдерж­ка из про­грамм­ной кни­ги сооб­ще­ства «Ано­ним­ные алкоголики»:

«При­ро­да не напрас­но наде­ли­ла нас инстинк­та­ми. Без них мы не были бы людь­ми в пол­ной мере. Если бы муж­чи­ны и жен­щи­ны не дела­ли уси­лий, что­бы обре­сти уве­рен­ность в себе, что­бы добыть пищу и постро­ить жили­ще, они не смог­ли бы выжить. Если бы они не рожа­ли детей, зем­ля не была бы насе­ле­на. Если бы не было соци­аль­но­го инстинк­та, если бы люди не стре­ми­лись к обще­нию друг с дру­гом, не было бы чело­ве­че­ско­го обще­ства… Одна­ко эти инстинк­ты, столь необ­хо­ди­мые для наше­го суще­ство­ва­ния, часто пре­вос­хо­дят свои нор­маль­ные функ­ции. Власт­но, сле­по, а порой весь­ма искус­но они управ­ля­ют нами, увле­ка­ют нас, под­чи­ня­ют себе и настой­чи­во пыта­ют­ся руко­во­дить нашей жиз­нью. Наши стрем­ле­ния к сек­су­аль­ным отно­ше­ни­ям, к мате­ри­аль­но­му бла­го­по­лу­чию и эмо­ци­о­наль­ной защи­щен­но­сти, к высо­ко­му поло­же­нию в обще­стве часто тира­нят нас, явля­ясь при­чи­ной прак­ти­че­ски всех непри­ят­но­стей. Инстинк­ты, эти есте­ствен­ные дары чело­ве­ка, пре­вра­ща­ют­ся в бре­мя и ведут к физи­че­ским и пси­хи­че­ским откло­не­ни­ям. Алко­го­ли­кам осо­бен­но важ­но суметь понять, что неуправ­ля­е­мые инстинк­ты явля­ют­ся глу­бин­ной при­чи­ной их раз­ру­ши­тель­но­го пьян­ства. Мы пили, что­бы заглу­шить чув­ство стра­ха, разо­ча­ро­ва­ния и депрес­сии. Мы пили, что­бы заглу­шить ощу­ще­ние вины, вызван­ное стра­стя­ми, а потом сно­ва пили, делая воз­мож­ным воз­ник­но­ве­ние новых стра­стей[24]».

Итак, про­грам­ма «12 шагов» рас­смат­ри­ва­ет пьян­ство не как само­сто­я­тель­ный грех, а выво­дит его из гре­хов­но иска­жен­ной лич­но­сти алко­го­ли­ка, и в каче­стве лече­ния алко­го­лиз­ма пред­ла­га­ет пере­ме­ну нрав­ствен­ных уста­но­вок, то есть пока­я­ние, а не толь­ко отказ от алко­го­ля. С этим соглас­ны и пра­во­слав­ные оппо­нен­ты про­грам­мы «12 шагов». Так, наи­бо­лее кате­го­рич­ный про­тив­ник этой про­грам­мы иг. Ана­то­лий (Бере­стов) гово­рит об «эффек­те отмыч­ки», насту­па­ю­щем после Таин­ства Пока­я­ния, когда паци­ент испо­ве­ду­ет­ся за всю жизнь: после это­го, по утвер­жде­нию о. Ана­то­лия, у мно­гих тяга чудес­ным обра­зом исче­за­ет. Дру­гие асо­ци­аль­ные про­яв­ле­ния без­дом­но­го чело­ве­ка так­же явля­ют­ся лишь симп­то­ма­ми (исче­за­ю­щи­ми с исчез­но­ве­ни­ем болез­ни), а не само­сто­я­тель­ны­ми гре­ха­ми, в кото­рых над­ле­жа­ло бы каять­ся. Грех лежит глуб­же, и не все­гда оче­вид­на его связь с нынеш­ним состо­я­ни­ем человека.

Есть и дру­гой аспект поня­тия «грех». Так назы­ва­е­мая «орга­ни­че­ская» тео­рия искуп­ле­ния, кото­рой отда­ют пред­по­чте­ние подав­ля­ю­щее боль­шин­ство пра­во­слав­ных бого­сло­вов, срав­ни­ва­ет грех с болез­нью, про­во­дит парал­ле­ли меж­ду эти­ми поня­ти­я­ми. Это­му есть осно­ва­ние в Еван­ге­лии: «Иисус же, услы­шав это, ска­зал им: не здо­ро­вые име­ют нуж­ду во вра­че, но боль­ные <…> Ибо Я при­шел при­звать не пра­вед­ни­ков, но греш­ни­ков к пока­я­нию» (Мф. 9,12-13). Но о каких «пра­вед­ни­ках», не нуж­да­ю­щих­ся в пока­я­нии, гово­рит Гос­подь? Их, по-види­мо­му, про­сто нет. Свя­щен­ник в кон­це Литур­гии после При­ча­стия погру­жа­ет части­цы, выни­мав­ши­е­ся на Про­ско­ми­дии, в Чашу, про­из­но­ся молит­ву: «Омый, Гос­по­ди, гре­хи поми­нав­ших­ся зде Кро- вию Тво­ей чест­ною, молит­ва­ми свя­тых Тво­их!»[25]А «поми­нав­ши­е­ся зде» вклю­ча­ют в себя не толь­ко живых и усоп­ших наших срод­ни­ков, но и про­слав­лен­ных свя­тых, и даже Пре­свя­тую Бого­ро­ди­цу.[26] У всех — гре­хи, нуж­да­ю­щи­е­ся в еже­днев­ном умолении.

Итак, пра­вед­ни­ков про­сто нет! А «здо­ро­вые» есть? Тоже нет. Как гово­рят вра­чи: нет здо­ро­вых, есть недо­об­сле­до­ван­ные. И Гос­подь, про­из­но­ся извест­ную фра­зу (в извест­ном кон­тек­сте), как бы утвер­жда­ет, что пра­вед­ность, как и здо­ро­вье в нашем пад­шем мире, — кажу­ща­я­ся реаль­ность. И при этом свя­тость — нор­ма жиз­ни, как и здо­ро­вье. Не «сред­няя гре­хов­ность», к кото­рой мы при­вык­ли, не теп­лохлад­ность и «недо­об­сле­до­ван­ность», а святость.

Мне могут ука­зать на про­ти­во­ре­чие: нет ни одно­го свя­то­го — и свя­тость как нор­ма. Если под пра­вед­но­стью пони­мать сво­бо­ду от гре­хов или изоби­лие лич­ных доб­ро­де­те­лей, то такая пра­вед­ность срод­ни скры­той под мас­кой «прак­ти­че­ско­го здо­ро­вья» болез­ни. А свя­тость как нор­ма жиз­ни не исчис­ля­ет­ся ни нали­чи­ем доб­ро­де­те­лей, ни отсут­стви­ем гре­хов. Это — век­тор­ная вели­чи­на, глав­ное в ней — направ­ле­ние воли к Богу. Ведь какие-то «свя­тые» упо­ми­на­ют­ся и в при­ве­ден­ной выше молит­ве при окон­ча­нии Литур­гии. Кто это? Мож­но, конеч­но, поду­мать, что речь идет о кано­ни­зи­ро­ван­ных свя­тых, кото­рые так­же поми­на­лись на про­ско­ми­дии. Но, ско­рее все­го, это — мы, греш­ные. Мы, участ­ни­ки Литур­гии, к кото­рым обра­щен воз­глас: «Свя­тая — свя­тым!». Мы, при­част­ни­ки, на этот корот­кий момент ста­но­вим­ся свя­ты­ми, хотя и доб­ро­де­те­лей у нас мини­мум, и гре­хов — хоть отбав­ляй. Но мы свою волю в дан­ный момент напра­ви­ли к Богу, и пото­му — святые.

Так и сре­ди без­дом­ных есть люди (я знаю их лич­но), про­шед­шие суро­вые испы­та­ния и при­бли­зив­ши­е­ся к состо­я­нию свя­то­сти. Гово­рить о них я не рискую, посколь­ку, пока они живы, все еще может перемениться.

«Декомпенсированные грешники»

В меди­цине есть поня­тия ком­пен­са­ции и деком­пен­са­ции болез­ни. Ком­пен­са­ция — это состо­я­ние, при кото­ром орга­низм само­сто­я­тель­но выра­ба­ты­ва­ет меха­низ­мы, поз­во­ля­ю­щие пре­одо­ле­вать тот или иной сбой в рабо­те «систе­мы» без внеш­ней помо­щи, так что сам сбой оста­ет­ся для чело­ве­ка неза­ме­чен­ным. Чело­век чув­ству­ет себя вполне само­до­ста­точ­ным, не нуж­да­ю­щим­ся в док­то­рах, отно­сит­ся к ним пре­не­бре­жи­тель­но. Но это не зна­чит, что чело­век здо­ров. В один пре­крас­ный день «систем­ных оши­бок» нако­пит­ся столь­ко, что орга­низм пере­ста­нет само­сто­я­тель­но справ­лять­ся и болезнь даст о себе знать.

По-дру­го­му ведут себя тяже­лые боль­ные. Я не раз видел, с какой радо­стью и надеж­дой они смот­рят на вра­ча, про­еци­руя на него чув­ства к Еди­но­му Вра­чу душ и телес.

Точ­но так­же и с гре­ха­ми. Как бы ни были вели­ки гре­хи чело­ве­ка, но пока они не достиг­ли некой «кри­ти­че­ской мас­сы», чело­век живет с ощу­ще­ни­ем, что «все в поряд­ке» и Бог пока не нужен. Такой чело­век может поз­во­лить себе быть ате­и­стом, агно­сти­ком и еще кем угод­но. Как гово­рят свя­щен­ни­ки, что­бы сооб­щить чело­ве­ку Бла­гую Весть, сна­ча­ла его нуж­но огор­чить, убе­див в том, что он погибает.

Совсем по-дру­го­му чув­ству­ет себя чело­век, кото­рый зады­ха­ет­ся от гре­хов (как сво­их, так и избыт­ка гре­хов в его сре­де). Его не нуж­но убеж­дать в опас­но­сти поло­же­ния, она для него оче­вид­на. И весть о спа­се­нии для него — дей­стви­тель­но Бла­гая. Без­дом­ные (а так­же алко­го­ли­ки, нар­ко­ма­ны и т.п.) и явля­ют­ся таки­ми «де- ком­пен­си­ро­ван­ны­ми греш­ни­ка­ми», кото­рые уже не могут себе поз­во­лить гре­шить «в меру», как это про­ис­хо­дит в «боль­шом» обще­стве. Их выбор — стать свя­ты­ми имен­но в смыс­ле устрем­лен­но­сти их воли к Богу, или погиб­нуть физи­че­ски и духов­но. Таким обра­зом вер­нуть чело­ве­ка в соци­ум полу­чит­ся не рань­ше, чем вер­нуть его Богу. Но вер­нуть­ся к Богу без­дом­но­му зача­стую меша­ет его «суб­со­ци­ум». Чело­ве­ку, име­ю­ще­му дом, семью, место в обще­стве, обра­тить­ся к Богу зача­стую тоже меша­ет при­выч­ный круг обще­ния. Одна­ко мы можем про­из­воль­но этот круг разо­рвать, заклю­чив­шись дома, как в келье. Без­дом­но­му это сде­лать гораз­до труд­нее, и он ока­зы­ва­ет­ся рас­тво­рен­ным и обез­ли­чен­ным в суб­со­ци­у­ме улицы.

Поэто­му преж­де чем вер­нуть чело­ве­ка Богу, его нуж­но вер­нуть само­му себе, ото­рвав от пато­ло­ги­че­ской соци­аль­ной среды.

Этот прин­цип инди­ви­ду­аль­но­го под­хо­да отра­жен в прит­чах о поте­рян­ной драх­ме и заблуд­шей овце (см.: Мф. 18,12-13; Лк. 15,4-10). У мно­гих вызы­ва­ет недо­уме­ние, что пас­тух одну овцу ценит боль­ше, чем девя­но­сто девять, ведь одна овца не боль­ше ота­ры и одна драх­ма не доро­же деся­ти. Одна­ко с людь­ми — дру­гая ариф­ме­ти­ка. Одна чело­ве­че­ская душа боль­ше соци­у­ма. И уж точ­но, чело­ве­че­ская лич­ность без­дом­но­го доро­же «суб­со­ци­у­ма». Поэто­му в каче­стве пер­во­го шага к реа­би­ли­та­ции наи­бо­лее целе­со­об­раз­ным пред­став­ля­ет­ся изо­ля­ция под­опеч­но­го от пато­ло­ги­че­ской сре­ды. Попыт­ки «мас­со­вой» реа­би­ли­та­ции не могут быть эффек­тив­ны­ми, так как чело­век не изы­ма­ет­ся из «бом­жо­во­го» сооб­ще­ства. Мы можем сколь­ко угод­но уми­лять­ся друж­бе и неж­ной люб­ви меж­ду без­дом­ны­ми, нашед­ши­ми друг дру­га здесь, на ули­це. Спо­соб­ность к этим чув­ствам, конеч­но, сви­де­тель­ству­ет о нрав­ствен­ной сохран­но­сти их лич­но­стей. Одна­ко если под­опеч­ный не готов рас­стать­ся с «дру­зья­ми» или «подру­гой», луч­ше не при­ста­вать к нему с пред­ло­же­ни­я­ми о помо­щи в ресо­ци­а­ли­за­ции, а на его прось­бы об этом луч­ше мяг­ко, в при­ем­ле­мой фор­ме отказать.

«В себя же пришед, рече…» (Лк. 15,17)

Итак, попыт­ки рабо­тать не с лич­но­стью, а с несколь­ки­ми людь­ми — дру­зья­ми, «семьей» и про­чи­ми «ячей­ка­ми без­дом­но­го сооб­ще­ства» — тер­пят неуда­чу, а ино­гда кон­ча­ют­ся тра­ги­че­ски. Таков опыт мой и моих кол­лег. Не исклю­чаю, что где-то име­ет­ся дру­гой, но мне он не изве­стен, хотя рабо­той с без­дом­ны­ми я зани­ма­юсь с 2001 года.

Зна­чит, для пло­до­твор­ной рабо­ты важ­но изъ­ять чело­ве­ка из улич­ной сре­ды и оста­вить его наедине с собой. Часто эту зада­чу выпол­ня­ет вне­зап­ная болезнь, когда чело­век ока­зы­ва­ет­ся в боль­ни­це и трез­вый. Ино­гда этот эффект дости­га­ет­ся поме­ще­ни­ем чело­ве­ка в нар­ко­ло­ги­че­скую боль­ни­цу. Этот пери­од может про­дол­жить­ся в цен­тре соци­аль­ной адап­та­ции или реа­би­ли­та­ци­он­ном цен­тре для зави­си­мых. Люди до это­го момен­та нахо­ди­лись под воз­дей­стви­ем алко­го­ля и спе­ци­фи­че­ской сре­ды в состо­я­нии ано­зо­гно­зии — отри­ца­ния болез­ни, нечув­ствия к бед­ствен­ной ситу­а­ции (соот­вет­ству­ет III—IV ста­дии десо­ци­а­ли­за­ции, см. с. 32). Но с момен­та попа­да­ния в более-менее чело­ве­че­ские усло­вия чело­ве­ку ста­но­вит­ся оче­вид­ным его паде­ние. Это про­буж­да­ет жаж­ду Прав­ды Божи­ей. Очень важ­но в этот момент эту жаж­ду уто­лить, пока инте­рес не при­ту­пил­ся и все не вер­ну­лось на кру­ги своя.

И здесь перед нами сто­ит слож­ней­шая зада­ча, пото­му что в этот момент мы долж­ны стать по сов­ме­сти­тель­ству мис­си­о­не­ра­ми. Труд­ность тако­го сов­ме­ще­ния мис­сии и соци­аль­но­го слу­же­ния в том, что перед нами нахо­дит­ся чело­век в труд­ной ситу­а­ции и наша помощь ему ста­вит его в зави­си­мое от нас поло­же­ние, что не спо­соб­ству­ет пра­виль­ной моти­ва­ции обра­ще­ния к вере. Но если чело­век без нашей ини­ци­а­ции про­яв­ля­ет непод­дель­ный инте­рес к духов­ным темам, этот инте­рес сле­ду­ет под­дер­жать. Каким обра­зом? Купить ему Еван­ге­лие, доступ­ную для его пони­ма­ния духов­ную лите­ра­ту­ру, позна­ко­мить его со свя­щен­ни­ком, гото­вым совер­шить Таин­ство Пока­я­ния. Эта рабо­та может рас­тя­нуть­ся на доста­точ­но дол­гий срок, и уско­рить мы ниче­го не смо­жем. Но если под­опеч­но­му удаст­ся впи­сать­ся в цер­ков­ную общи­ну, наше дело мож­но счи­тать завер­шен­ным. При­ми­ре­ние соци­аль­но исклю­чен­но­го чело­ве­ка с обще­ством — уже дело самой общи­ны. Очень важ­но усво­ить два момен­та. Пер­вое: наша роль — роль вре­мен­но­го спут­ни­ка, а не вождя. Не сто­ит лич­но тащить через всю жизнь под­опеч­но­го на сво­ем хреб­те, а нуж­но про­сто дове­сти чело­ве­ка до Церк­ви, до общины.

И вто­рое: если под­опеч­ный начал воцер- ков­лять­ся, не торо­пить­ся фик­си­ро­вать это как наш успех, это толь­ко нача­ло. А даль­ше — не хеп­пи-энд, а нелег­кая жизнь чело­ве­ка внут­ри общины.

Что не работает

Хоте­лось бы ска­зать еще несколь­ко слов о рас­про­стра­нен­ном заблуж­де­нии, что чело­ве­ка мож­но реа­би­ли­ти­ро­вать тяже­лым физи­че­ским тру­дом. Это мне­ние, несо­мнен­но, руди­мент совет­ской идео­ло­гии, исхо­дя­щей из посту­ла­та «труд создал чело­ве­ка». Конеч­но, ино­гда в радость быва­ет пора­бо­тать лопа­той или тяп­кой в ого­ро­де, пома­хать косой, поко­лоть дро­ва; это может быть сво­е­го рода спор­том для чело­ве­ка, основ­ной род заня­тий кото­ро­го — интел­лек­ту­аль­ная дея­тель­ность. Одна­ко тяже­лая моно­тон­ная рабо­та изо дня в день нисколь­ко не спо­соб­ству­ет про­буж­де­нию духов­но­сти, нрав­ствен­но­го или хотя бы соци­аль­но­го само­со­зна­ния у того, кто утра­тил навы­ки жиз­ни в обще­стве. Несо­мнен­но, празд­ность раз­ла­га­ет, но еще более раз­ла­га­ет и озлоб­ля­ет пози­ция: «чем бы бро­дя­га ни зани­мал­ся, лишь бы к вече­ру устал». Если мы хотим пред­ло­жить чело­ве­ку рабо­ту, нуж­но заин­те­ре­со­вать его в резуль­та­те, в каче­стве рабо­ты, сде­лать рабо­ту твор­че­ской — в широ­ком смыс­ле. При этом она может быть и тяже­лой — напри­мер, зем­ля­ные рабо­ты, пере­нос мебе­ли. Но тре­бо­ва­ния к каче­ству рабо­ты долж­ны сти­му­ли­ро­вать чело­ве­ка к усер­дию и ответ­ствен­но­сти. Если ты, напри­мер, копа­ешь моги­лы, копай их ров­ны­ми; если носишь мебель или быто­вую тех­ни­ку — носи ее так, что­бы не стук­нуть, не повре­дить; если чистишь крыль­цо от нале­ди — смот­ри не рас­ко­ли мра­мор­ные сту­пень­ки ломом. Если от каче­ства рабо­ты будет зави­сеть воз­на­граж­де­ние, чело­век будет ста­рать­ся блю­сти свою фор­му: при­хо­дить на рабо­ту не пья­ным и не с похме­лья, пра­виль­но выстра­и­вать свои отно­ше­ния с кол­лек­ти­вом. Это уже может стать каким-то толч­ком к возрождению.

Классики — о тайнах ресоциализации

Для того, что­бы свер­ши­лось воз­рож­де­ние, все­гда будет мало самых пра­виль­ных тех­но­ло­гий и мето­дик. Все­гда будет еще одно усло­вие, кото­рое невоз­мож­но обес­пе­чить по зака­зу и по инструк­ции: нуж­но, что­бы те люди, кото­рые пыта­ют­ся пад­ше­му чело­ве­ку помочь, его еще и полю­би­ли, пожа­ле­ли. У нас, про­фес­си­о­на­лов, это не все­гда полу­ча­ет­ся. Мы вынуж­де­ны дер­жать­ся на опре­де­лен­ной дистан­ции с наши­ми под­опеч­ны­ми. Но если в жиз­ни наше­го адре­са­та появ­ля­ет­ся такой чело­век, мы не име­ем пра­ва такой слу­чай упу­стить. Выше я писал, что не реко­мен­дую зани­мать­ся само­де­я­тель­но­стью, и при­во­дил два печаль­ных при­ме­ра, когда одну отзыв­чи­вую хри­сти­ан­ку убил под­опеч­ный, а дру­гая мораль­но надо­рва­лась, пыта­ясь помочь купить без­дом­но­му билет на поезд. Но если таких людей, про­яв­ля­ю­щих лич­ное состра­да­ние к ближ­не­му, под­дер­жи­вать сове­том и уча­сти­ем, поло­жи­тель­ный резуль­тат прак­ти­че­ски гарантирован.

О том, как это рабо­та­ет, есть бес­смерт­ный рас­сказ А.П. Чехо­ва «Нищий». Некий при­сяж­ный пове­рен­ный Сквор­цов воз­на­ме­рил­ся испра­вить бро­дя­гу с помо­щью уже упо­мя­ну­той «тру­до­те­ра­пии». Экс­пе­ри­мент удал­ся — но каким образом?

« — Луш­ков, это вы? — спро­сил Сквор­цов, узнав в чело­веч­ке сво­е­го дав­ниш­не­го дро­во­ко­ла. — Ну как? Что поде­лы­ва­е­те? Хоро­шо живется?

• Ниче­го… Слу­жу теперь у нота­ри­уса, полу­чаю 35 рублей‑с.
• Ну, и сла­ва Богу. И отлич­но! Раду­юсь за вас. Очень, очень рад, Луш­ков! Ведь вы неко­то­рым обра­зом мой крест­ник. Ведь это я вас на насто­я­щую доро­гу толк­нул. Помни­те, как я вас рас­пе­кал, а? Чуть вы у меня тогда сквозь зем­лю не про­ва­ли­лись. Ну, спа­си­бо, голуб­чик, что моих слов не забывали.
• Спа­си­бо и вам, — ска­зал Луш­ков. — Не при­ди я к вам тогда, пожа­луй, до сих пор назы­вал­ся бы учи­те­лем или сту­ден­том. Да, у вас спас­ся, выско­чил из ямы.
• Очень, очень рад.
• Спа­си­бо за ваши доб­рые сло­ва и за дела. Вы отлич­но тогда гово­ри­ли. Я бла­го­да­рен и вам, и вашей кухар­ке, дай Бог здо­ро­вья этой доб­рой, бла­го­род­ной жен­щине. Вы отлич­но гово­ри­ли тогда, я вам обя­зан, конеч­но, по гроб жиз­ни, но спас­ла-то меня, соб­ствен­но, ваша кухар­ка Ольга.
• Каким это образом?

• А таким обра­зом. Быва­ло, при­дешь к вам дро­ва колоть, она и нач­нет: “Ах ты, пья­ни­ца! Ока­ян­ный ты чело­век! И нет на тебя поги­бе­ли!” А потом сядет про­тив, при­го­рю­нит­ся, гля­дит мне в лицо и пла­чет­ся: “Несчаст­ный ты чело­век! Нет тебе радо­сти на этом све­те, да и на том све­те, пья­ни­ца, в аду гореть будешь! Горе­мыч­ный ты!” И все в таком роде, зна­е­те. Сколь­ко она себе кро­ви испор­ти­ла и слез про­ли­ла ради меня, я вам и ска­зать не могу. Но глав­ное — вме­сто меня дро­ва коло­ла! Ведь я, сударь, у вас ни одно­го поле­на не рас­ко­лол, а все она! Поче­му она меня спас­ла, поче­му я изме­нил­ся, гля­дя на нее, и пить пере­стал, не могу вам объ­яс­нить. Знаю толь­ко, что от ее слов и бла­го­род­ных поступ­ков в душе моей про­изо­шла пере­ме­на, она меня испра­ви­ла, и нико­гда я это­го не забуду».

Рас­сказ вели­ко­го рус­ско­го клас­си­ка — не выдум­ка. Мы неод­но­крат­но стал­ки­ва­лись с похо­жи­ми ситу­а­ци­я­ми: созда­ешь чело­ве­ку все усло­вия для воз­вра­та к нор­маль­ной жиз­ни, а он — ни с места. И толь­ко чье-то любя­щее серд­це, вопре­ки вся­кой логи­ке и попи­рая вся­кий трез­вый рас­чет, лома­ет ход собы­тий и дела­ет счаст­ли­вым финал страш­ной пове­сти. Я знаю эти слу­чаи не пона­слыш­ке и не рас­ска­зы­ваю о них толь­ко пото­му, что не рискую при­во­дить в при­мер здрав­ству­ю­щих людей. Ника­кое состо­я­ние не окон­ча­тель­но, пока чело­век жив, ничто не меша­ет этим людям вер­нуть­ся в преж­нее и гор­шее состо­я­ние и вовсе погиб­нуть. «О них не судят с Богом заеди­но; Тот может встать, а этот может пасть… никто не чис­ли жита, Поку­да колос в поле не поник» (Дан­те, «Боже­ствен­ная коме­дия», Песнь тринадцатая).

Пространное послесловие, или Еще раз о том, «кто виноват» и «что делать»

Рас­суж­дая о при­чи­нах без­дом­но­сти, мы обыч­но раз­де­ля­ем эти при­чи­ны на внеш­ние и внут­рен­ние, объ­ек­тив­ные и субъ­ек­тив­ные, фак­то­ры мак­ро- и мик­ро­уров­ня. В зави­си­мо­сти от того, како­му под­хо­ду мы отда­ем пред­по­чте­ние, мы реша­ем вопрос: «кто вино­ват?» в про­бле­ме без­дом­но­сти — госу­дар­ство или лич­ность, эко­но­ми­ка, поли­ти­ка или куль­тур­ный и нрав­ствен­ный уро­вень чело­ве­ка. Но копа­ясь, взве­ши­вая, делая выво­ды, мы часто за дере­вья­ми не видим леса. И не уви­дим, пока не вос­при­мем про­бле­му как некое посла­ние от Гос­по­да. Судь­ба про­бле­мы зави­сит от того, насколь­ко мы пра­виль­но мы усво­и­ли урок.

Дом как жизнь. Крушение дома

Начи­нать надо, я думаю, с поня­тия «Дом». А к нему лег­че прий­ти через поня­тие «домо­стро­и­тель­ство». В бого­сло­вии эти поня­тия суть сим­во­лы: «домо­стро­и­тель­ство» или, напри­мер, сло­во­со­че­та­ние «Дом Изра­и­лев» не име­ют, конеч­но, пря­мо­го отно­ше­ния к архи­тек­ту­ре или капи­таль­но­му стро­и­тель­ству. Но сим­вол — не зна­чит ино­ска­за­ние, алле­го­рия. Про­сто биб­лей­ский тер­мин «дом» шире архи­тек­тур­но­го. В биб­лей­ском кон­тек­сте «дом» озна­ча­ет всю чело­ве­че­скую жизнь, ее пол­но­ту, а «домо­стро­и­тель­ство» — устро­е­ние этой пол­но­ты как для отдель­но­го чело­ве­ка, так и для цело­го наро­да или чело­ве­че­ства в целом.

Вер­нем­ся к поня­ти­ям «без­дом­ность», «без­дом­ный». Они не тео­ре­ти­че­ские, не бого­слов­ские, и свя­за­ны с отсут­стви­ем у чело­ве­ка кон­крет­но­го жилья, дома в узком смыс­ле сло­ва. Одна­ко если вду­мать­ся, состо­я­ние без­дом­но­сти не исчер­пы­ва­ет­ся отсут­стви­ем жилья в соб­ствен­но­сти или даже арен­де. Столь состо­я­тель­ных людей, кото­рые могут купить или постро­ить дом на свои сред­ства, — мень­шин­ство, не все могут и сни­мать жилье по ком­мер­че­ским ценам, но ведь живут же как-то люди и не явля­ют­ся без­дом­ны­ми в тра­ди­ци­он­ном пони­ма­нии. А без­дом­ны­ми в тра­ди­ци­он­ном смыс­ле ока­зы­ва­ют­ся как раз те, кто потер­пел экзи­стен­ци­аль­ную ката­стро­фу, кру­ше­ние всей жиз­ни, а не толь­ко поте­рял жилое поме­ще­ние. И вот здесь- то смы­ка­ют­ся поня­тия дома как жили­ща и дома как пол­но­ты чело­ве­че­ско­го бытия.

Жиз­нен­ная ката­стро­фа, похо­жая на кру­ше­ние зда­ния, опи­са­на в Свя­щен­ном Писа­нии: «…вся­ко­го, кто слу­ша­ет сло­ва Мои сии и испол­ня­ет их, упо­доб­лю мужу бла­го­ра­зум­но­му, кото­рый постро­ил дом свой на камне; и пошел дождь, и раз­ли­лись реки, и поду­ли вет­ры, и устре­ми­лись на дом тот, и он не упал, пото­му что осно­ван был на камне. А вся­кий, кто слу­ша­ет сии сло­ва Мои и не испол­ня­ет их, упо­до­бит­ся чело­ве­ку без­рас­суд­но­му, кото­рый постро­ил дом свой на пес­ке; и пошел дождь, и раз­ли­лись реки, и поду­ли вет­ры, и налег­ли на дом тот; и он упал, и было паде­ние его вели­кое» (Мф. 7, 24-27).

Есть и еще одно опи­са­ние кру­ше­ния «дома» — через образ огня: «Я, по дан­ной мне от Бога бла­го­да­ти, как муд­рый стро­и­тель, поло­жил осно­ва­ние, а дру­гой стро­ит на нем; но каж­дый смот­ри, как стро­ит. Ибо никто не может поло­жить дру­го­го осно­ва­ния, кро­ме поло­жен­но­го, кото­рое есть Иисус Хри­стос. Стро­ит ли кто на этом осно­ва­нии из золо­та, сереб­ра, дра­го­цен­ных кам­ней, дере­ва, сена, соло­мы, — каж­до­го дело обна­ру­жит­ся; ибо день пока­жет, пото­му что в огне откры­ва­ет­ся, и огонь испы­та­ет дело каж­до­го, како­во оно есть. У кого дело, кото­рое он стро­ил, усто­ит, тот полу­чит награ­ду. А у кого дело сго­рит, тот потер­пит урон; впро­чем сам спа­сет­ся, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3,10-15).

Итак, в этих двух отрыв­ках нам даны обра­зы двух неза­дач­ли­вых стро­и­те­лей: один постро­ил дом из негод­но­го мате­ри­а­ла, не преду­смот­рев про­ти­во­по­жар­ной без­опас­но­сти, а дру­гой — все пра­виль­но сде­лал, да вот беда, фун­да­мент не зало­жил. Что страш­нее? Обе ситу­а­ции непри­ят­ны, но из горя­ще­го дома, как видим из отрыв­ков, спа­стись реаль­нее, чем выбрать­ся из-под облом­ков. Это похо­же на прав­ду, пото­му что паде­ние зда­ния быва­ет быст­рее и вне­запнее, чем повре­жде­ние в резуль­та­те пожа­ра, и при послед­нем про­ще вос­ста­но­вить дом при сохран­но­сти фундамента.

Как пере­ве­сти это с образ­но­го, бого­слов­ско­го язы­ка на обще­до­ступ­ный, понятный?

Как дома стро­ят­ся по опре­де­лен­ным пра­ви­лам, так же и нашу жизнь мы стро­им по неким зако­нам, забо­тясь о соблю­де­нии неких обще­при­ня­тых норм (исклю­че­ни­я­ми явля­ют­ся толь­ко самые зако­ре­не­лые него­дяи, но они здесь нас не инте­ре­су­ют). Всем нам извест­но дет­ское сти­хо­тво­ре­ние Вла­ди­ми­ра Мая­ков­ско­го «Что такое хоро­шо и что такое пло­хо?», в кото­ром изло­же­ны азы хоро­ше­го вос­пи­та­ния. Но вот неза­да­ча: в нем ниче­го не ска­за­но о том, поче­му мы долж­ны посту­пать так или ина­че, воз­дер­жи­вать­ся от того или дру­го­го? А ведь в этом «поче­му» — ключ к тем самым азам, пра­ви­лам, нормам!

Христианство без Христа

Если на вопрос «поче­му нуж­но делать хоро­шо и не нуж­но пло­хо» пытать­ся отве­чать с точ­ки зре­ния обыч­ной чело­ве­че­ской логи­ки, сра­зу ока­зы­ва­ешь­ся в тупике:

• Поче­му надо усту­пать места в транс­пор­те пре­ста­ре­лым и инвалидам?
• Вот соста­ришь­ся сам — пой­мешь! (А кто ска­зал, что я дожи­ву до ста­ро­сти? А вдруг поко­ле­ние моих вну­ков не согла­сит­ся с этим доводом?)
• А поче­му я дол­жен чтить родителей?
• Они тебя роди­ли и вос­пи­та­ли! (А я их про­сил об этом? Родить — дело нехит­рое. И вос­пи­та­ние они мне дали совер­шен­но не то!) У тебя тоже будут дети, и тебе захо­чет­ся, что­бы они были бла­го­дар­ны­ми и почти­тель­ны­ми. (Ну да! Уж как наша сосед­ка — тетя Маня о сво­их ста­ри­ках забо­ти­лась! А что же дети? Вырос­ли: сын — нар­ко­ман, доч­ка — шестой раз заму­жем, мать род­ную в дом пре­ста­ре­лых сда­ла, спа­си­бо — хоть не на улицу!)
• Поче­му надо при­леж­но учиться?
• Что­бы иметь шанс на достой­ную рабо­ту! Уче­нье — свет, а неуче­нье — чуть свет — и на рабо­ту! Будешь в шко­ле пло­хо учить­ся — в инсти­тут не посту­пишь! В инсти­тут не посту­пишь — в армию забе­рут, а год в армии — это стра­ни­ца, вырван­ная из кни­ги жиз­ни на самом инте­рес­ном месте. Конеч­но, армия — тоже хоро­шая шко­ла, но луч­ше ее прой­ти заоч­но! (Сует­ность послед­не­го дово­да лич­но я познал в 1984 году, когда были отме­не­ны все отсроч­ки. А несо­сто­я­тель­ность пер­во­го аргу­мен­та яви­лась с отме­ной обя­за­тель­но­го рас­пре­де­ле­ния, когда окон­ча­ние инсти­ту­та пере­ста­ло быть гаран­ти­ей тру­до­устрой­ства по специальности).

И так далее…

Да не про­гне­ва­ют­ся чита­те­ли за при­ве­ден­ные мной в скоб­ках анти­те­зи­сы. Они совер­шен­но не озна­ча­ют мое­го несо­гла­сия с при­ве­ден­ны­ми нрав­ствен­ны­ми тези­са­ми, они при­зва­ны все­го лишь нагляд­но про­де­мон­стри­ро­вать бес­по­мощ­ность аргу­мен­тов так назы­ва­е­мой «авто­ном­ной», т.е. вне­ре­ли­ги­оз­ной эти­ки, кото­рая пыта­ет­ся под­ве­сти раци­о­наль­ное обос­но­ва­ние под эти­че­ские нор­мы хри­сти­ан­ства, обой­дясь без Хри­ста. Но как мож­но, напри­мер не про­ти­вить­ся злу, если не верить, что «Гос­подь за- щити­тель живо­та мое­го» (Пс. 26, 1)? Или как отдать сороч­ку вме­сте с ризой, если не верить, что «Гос­подь покров твой на руку дес- ную твою» (Пс. 120, 5)? Навя­зать чело­ве­ку хри­сти­ан­скую нрав­ствен­ность и не дать ему веры во Хри­ста — это изощ­рен­ное мед­лен­ное убий­ство. И имен­но таким обра­зом погуб­ле­но мно­же­ство наших сограж­дан, не самых худ­ших в нрав­ствен­ном отношении.

Сре­ди нынеш­них без­дом­ных пре­об­ла­да­ют люди, родив­ши­е­ся и вос­пи­тан­ные при совет­ском строе (при­мер­но 85–87 %). И хотя госу­дар­ствен­ной идео­ло­ги­ей в то вре­мя был ате­изм, боль­шин­ство из них счи­та­ют себя хри­сти­а­на­ми, в т.ч. пра­во­слав­ны­ми (око­ло 80 % опро­шен­ных). Как пока­зал ана­лиз дан­ных, почти 99 % из них — лишь номи­наль­ные хри­сти­ане, хотя даже фор­маль­ная при­над­леж­ность к хри­сти­ан­ско­му веро­ис­по­ве­да­нию вли­я­ет на нрав­ствен­ный уро­вень респон­ден­тов. Сре­ди номи­наль­ных «пра­во­слав­ных» и «хри­сти­ан» сред­няя оцен­ка нрав­ствен­но­го само­со­зна­ния почти в два раза выше, чем у про­чих, они при­дер­жи­ва­ют­ся тра­ди­ци­он­но хри­сти­ан­ских эти­че­ских цен­но­стей: при­зна­ют свя­тость бра­ка, любят детей, гото­вы про­стить сво­их вра­гов, счи­та­ют воров­ство гре­хом, при­дер­жи­ва­ют­ся сми­рен­ной само­оцен­ки — счи­та­ют себя недо­стой­ны­ми сво­их род­ных, рас­ка­и­ва­ют­ся в том, что не слу­ша­лись сове­тов близ­ких и т.д.

Тем не менее, на вопрос «в чем выра­жа­ет­ся ваша вера?», мало кто заявил себя прак­ти­ку­ю­щим хри­сти­а­ни­ном. Толь­ко 1,3 % напи­са­ли: «регу­ляр­но испо­ве­ду­юсь и при­ча­ща­юсь». 26 % верят «в душе», 15,3 % убеж­да­лись на опы­те в суще­ство­ва­нии Бога. 15,3% молят­ся, 12,6 % при­бе­га­ют к настав­ле­нию священника.

Если это и не мерт­вое хри­сти­ан­ство без Хри­ста, то, во вся­ком слу­чае, мало­ве­рие, обыч­ная рели­ги­оз­ная теплохладность.

Зеркало «благополучного» общества

Услы­шав мне­ние, что без­дом­ные стра­да­ют из-за сво­е­го мало­ве­рия и нецер­ков­но­сти, мож­но поду­мать: эка неви­даль! Да так живут боль­шин­ство наших сограж­дан: в Цер­ковь при­хо­дят на Пас­ху — кулич освя­тить, мла­ден­ца кре­стить и покой­ни­ка отпеть. Чем при­ве­ден­ные при­ме­ры рели­ги­оз­ной теп­лохлад­но­сти без­дом­ных отли­ча­ют­ся от такой же теп­лохлад­но­сти осталь­ных наших сограж­дан? В том-то и беда, что почти ничем! Эти без­дом­ные люди — плоть от пло­ти и кость от кости нашей. Мы тоже теп­лохлад­ны, вот и име­ем без­дом­ных око­ло четы­рех мил­ли­о­нов чело­век — целый мега­по­лис! Отсут­ствие дома у тако­го огром­но­го коли­че­ства людей в нашей стране гово­рит о кру­ше­нии наше­го обще­го дома, постро­ен­но­го на зыбу­чих пес­ках «авто­ном­ной» эти­ки, неспо­соб­ной обес­пе­чить ни спра­вед­ли­во­го зако­но­да­тель­ства, ни доб­ро­со­вест­но­го испол­не­ния суще­ству­ю­щих зако­нов, ни постро­е­ния сколь-нибудь проч­ных дове­ри­тель­ных меж­лич­ност­ных отношений.

Мож­но быть уве­рен­ным, что дом, кото­рый рух­нул, сто­ял на нена­деж­ном фун­да­мен­те. Одна­ко упре­кать в этом само­го хозя­и­на дома преж­де­вре­мен­но — он еще под зава­ла­ми. Надо разо­брать зава­лы, спа­сти чело­ве­ка, а затем оза­бо­тить­ся новым фун­да­мен­том и новым домом — в широ­ком смыс­ле. А глав­ное — посмот­реть, все ли в поряд­ке с нашим соб­ствен­ным фун­да­мен­том? Вспом­ним Еван­гель­ские стро­ки: «…дума­е­те ли вы, что эти Гали­ле­яне были греш­нее всех Гали­ле­ян, что так постра­да­ли? Нет, гово­рю вам, но, если не пока­е­тесь, все так же погиб­не­те. Или дума­е­те ли, что те восем­на­дцать чело­век, на кото­рых упа­ла баш­ня Си- лоам­ская и поби­ла их, винов­нее были всех, живу­щих в Иеру­са­ли­ме? Нет, гово­рю вам, но, если не пока­е­тесь, все так­же погиб­не­те» (Лк. 13,2-5).

Я уже выска­зы­вал мысль, что без­дом­ны­ми были и неко­то­рые свя­тые. Напри­мер, Хри­ста ради юро­ди­вые. При всей внеш­ней воз­му­ти­тель­но­сти срав­не­ния, есть и еще неко­то­рое сход­ство юро­ди­вых и без­дом­ных. Юро­ди­вые часто поз­во­ля­ли себе «похаб­ство», обли­чая этим «безу­ми­ем мни­мым — безу­мие мира», как поет­ся в тро­па­ре бла­жен­ной Ксе­нии. Напри­мер, два нов­го­род­ских юро­ди­вых — блж. Фео- дор и блж. Нико­лай — как-то без­об­раз­но подра­лись на мосту, раз­де­ляв­шем Софий­скую часть горо­да от Тор­го­вой, обли­чая безум­ство меж­до­усо­бий горо­жан, ходив­ших «стен­ка на стенку».

Конеч­но, «бом­жи» ради­каль­но отли­ча­ют­ся от юро­ди­вых сво­им неве­ри­ем или мало­ве­ри­ем, сво­им — без духов­ной подо­пле­ки — по- насто­я­ще­му похаб­ным пове­де­ни­ем. Тем не менее, и это их пове­де­ние — обли­че­ние нам, респек­та­бель­ным граж­да­нам. Сооб­ще­ство без­дом­ных — это гро­теск, паро­дия на наш пад­ший мир сей, выстав­лен­ные на наше обо­зре­ние «издерж­ки» обще­ствен­но­го бытия. Нам непри­ят­но смот­реть на это, мы сер­дим­ся. И это не ново. Лет 100 назад один высо­ко­по­став­лен­ный рос­сий­ский чинов­ник, выгля­нув в окно сво­е­го каби­не­та, уви­дел тол­пу без­дом­ных на пло­ща­ди перед мэри­ей горо­да. С воз­му­ще­ни­ем он вызвал началь­ни­ка соот­вет­ству­ю­ще­го депар­та­мен­та и потре­бо­вал объ­яс­не­ний. Тот пояс­нил, что рядом с мэри­ей — храм, где рабо­та­ет бла­го­тво­ри­тель­ная сто­ло­вая. Наш госу­дар­ствен­ный муж позво­нил пра­вя­ще­му епи­ско­пу: «Вла­ды­ка! Пого­во­ри­те с насто­я­те­лем хра­ма, неуже­ли боль­ше негде кор­мить этот сброд?» «Ваше Пре­вос­хо­ди­тель­ство! — ответ­ство­вал епи­скоп. — Мы хотим не про­сто их накор­мить. Наша зада­ча — что­бы вы их увидели».

А вот све­жий при­мер. Недав­но житель одно­го подъ­ез­да облил горю­чей жид­ко­стью и под­жег без­дом­но­го, ноче­вав­ше­го в подъ­ез­де, яко­бы за то, что тот гадил на лест­нич­ной клет­ке. Под­жи­га­тель был пой­ман, его ждет суд и срок. Мы с вами нико­го не под­жи­га­ли. Не под­жи­га­ли, но, воз­мож­но, «дро­ва» (пре­зре­ние, нена­висть к без­дом­ным и т.п.) под­кла­ды­ва­ли в сво­ей sancta simplicitas[27].

Вот при­хо­дит бро­дя­га в храм. Раз­ма­ши­сто кре­стит­ся на батюш­ку, лезет за пазу­ху, пока­зать натель­ный крест, всем видом кри­чит: «я свой!»

Но мы-то пони­ма­ем: врет! Не верит он ни во что, при­шел денег на вод­ку про­сить! Зна­ет, что батюш­ка доб­рый, при­хо­жане — сер­до­боль­ные, в церк­ви ему гру­бо­го сло­ва не ска­жут, вот и тянет­ся, как моты­лек к огонь­ку. Поче­му мы это так хоро­шо пони­ма­ем? Да пото­му что мы такие же! В смыс­ле — такие же потре­би­те­ли. Мы пони­ма­ем, конеч­но, что свя­щен­ник — это не доб­ро­душ­ный мешок с день­га­ми, мы верим в бла­го­дать, содей­ству­ю­щую свя­щен­ству в его слу­же­нии, верим в Бога, кото­рый нам помо­гал в труд­ные мину­ты или при­от­кры­вал­ся нам в радост­ные момен­ты. Но мы при­вык­ли потреб­лять, а не отда­вать. Нашей душе в хра­ме было так ком­форт­но, пока не при­шел этот обо­рва­нец. Если бы мы при­шли к Гос­по­ду за тем, за чем Он нас при­звал: «аще кто хощет идти по Мне, да отвер­жет­ся себе, возь­мет крест свой и по Мне да гря­дет» (Мф. 16, 24), а не толь­ко пото­му, что «доб­ро есть нам зде быти» (Мф. 17,4), мы бы не пеня­ли на зер­ка­ло. И отно­ше­ние к посе­ти­те­лю было бы дру­гим. Мы бы поста­ра­лись уви­деть его под­лин­ную проблему.

Когда в мос­ков­ских хра­мах откры­ва­лись бла­го­тво­ри­тель­ные сто­ло­вые, через опре­де­лен­ное вре­мя начи­на­лись про­те­сты со сто­ро­ны жите­лей окрест­ных домов: «убе­ри­те от нас бом­жей, у нас здесь дети гуля­ют!» Мне в таких слу­ча­ях все­гда хочет­ся отве­тить: «Доро­гие сограж­дане! А вы хоти­те, что­бы ваши дети не бол­та­лись неиз­вест­но где, не нар­ко­ма­ни­ли, не нюха­ли клей, не пили пиво из гор­лыш­ка с малых лет? Поча­ще пока­зы­вай­те им без­дом­ных: “Вот, сынок, маму слу­шать не будешь, будешь пло­хо учить­ся — посмот­ри на это­го дядю, как ему пло­хо! Да дай ему копе­еч­ку или пой­ди, купи булоч­ку!”» Один из моих сотруд­ни­ков, стра­да­ю­щий алко­го­лиз­мом, при­знал­ся: «Отец Олег, моя рабо­та с без­дом­ны­ми меня удер­жи­ва­ет от пьян­ки: я, гля­дя на без­дом­ных, вижу реаль­ность моей пер­спек­ти­вы ока­зать­ся в их числе».

Одна­жды, рабо­тая еще рядо­вым сотруд­ни­ком Авто­бу­са «Мило­сер­дия», я полу­чил серьез­ный урок на всю жизнь. Вели мы зимой при­ем под­опеч­ных в рай­оне Кур­ско­го вок­за­ла. Не знаю уж, что про­изо­шло, но «кли­ен­ты» вели себя осо­бен­но без­об­раз­но: хами­ли, мате­ри­лись, чуть ли не дра­лись. Мы сде­ла­ли пару раз вну­ше­ние — как об стен­ку горох! Тогда мы при­ня­ли реше­ние пре­кра­тить при­ем. Бро­дя­ги взмо­ли­лись, но мы были непре­клон­ны: «В дру­гой раз поду­ма­е­те, как себя вести!» — и дали коман­ду води­те­лю на старт. Тут один из под­опеч­ных, веч­но чума­зый и пья­ный Паша X., в серд­цах нам поже­лал: «Да чтоб вы сло­ма­лись!» И мы сло­ма­лись. Авто­бус не завел­ся из-за под­чи­стую раз­ря­жен­но­го акку­му­ля­то­ра. При­шлось нам бить челом все тем же под­опеч­ным, что­бы заве­ли наш авто­бус «с тол­ка­ча». Те ока­за­лись уди­ви­тель­но незло­би­вы­ми. В тот момент я понял, Кто сто­ит за наши­ми бом­жа­ми. По край­ней мере, в том кон­флик­те Гос­подь был не на нашей стороне.

Я наде­юсь, что мое после­сло­вие не пока­жет­ся слиш­ком суро­вым или зануд­ным. Про­сто мне хоте­лось, что­бы чита­те­лям было оче­вид­но, сколь тес­но свя­за­но прак­ти­че­ское с духов­ным. Не пони­мая это­го, труд­но помо­гать без­дом­ным. Но тот, кто пой­мет и захо­чет выс­ше­го уче­ни­че­ства, най­дет на этом пути Гос­по­да, кото­рый все­гда там, где страждущие.

В про­чи­тан­ной вами кни­ге я пытал­ся сде­лать акцент не на кон­крет­ных фор­мах помо­щи, кото­рые могут со вре­ме­нем менять­ся, и даже весь­ма стре­ми­тель­но, а на про­бле­мах, пред­став­ля­ю­щих устой­чи­вые, с моей точ­ки зре­ния, зако­но­мер­но­сти. Мои пред­ло­же­ния по реше­нию этих про­блем могут быть и допол­не­ны, и оспо­ре­ны мои­ми кол­ле­га­ми. Если мои выво­ды будут аргу­мен­ти­ро­ван­но опро­верг­ну­ты как заблуж­де­ния, я буду бла­го­да­рен оппо­нен­там, и свою заслу­гу буду видеть в том, что в свое вре­мя под­нял эти проблемы.

Ваши отзы­вы и вопро­сы мож­но при­сы­лать по адре­су: vysha@yandex.ru.

Научить­ся соци­аль­ной рабо­те лег­ко! diaconia.ru/webinars/

Сино­даль­ный отдел по цер­ков­ной бла­го­тво­ри­тель­но­сти орга­ни­зу­ет бес­плат­ное дистан­ци­он­ное обу­че­ние через интер­нет. Основ­ные направ­ле­ния обучения:

• Защи­та семьи, мате­рин­ства и детства
• Помощь инва­ли­дам и их семьям
• Орга­ни­за­ция доб­ро­воль­че­ской деятельности
• Помощь без­дом­ным
• Реа­би­ли­та­ция алко­го­ле­за­ви­си­мых и утвер­жде­ние трезвости
• Реа­би­ли­та­ция наркозависимых
• Помощь непол­ным, мно­го­дет­ным и мало­обес­пе­чен­ным семьям
• Рабо­та с про­си­те­ля­ми (рабо­та со случаем)
• Пат­ро­наж­ная и сест­рин­ская помощь
• Помощь Церк­ви ВИЧ-инфицированным
• Помощь Церк­ви в чрез­вы­чай­ных ситуациях
• Сбор средств на бла­го­тво­ри­тель­ные нуж­ды; орга­ни­за­ция бла­го­тво­ри­тель­ных акций

В рам­ках интер­нет-обу­че­ния так­же есть воз­мож­ность полу­чить кон­суль­та­ции по юри­ди­че­ским вопро­сам и оформ­ле­нию гран­то­вых заявок.

Справ­ки по теле­фо­ну: (495) 911–17-66 и по адре­су: miloserdie.webinar@gmail.com

Примечания

[1] В Депар­та­мен­те соци­аль­ной защи­ты насе­ле­ния г. Моск­вы отме­ча­ют сни­же­ние кри­ми­наль­но­сти в сре­де без­дом­ных почти до сред­них цифр по насе­ле­нию имен­но в свя­зи с появ­ле­ни­ем боль­шо­го коли­че­ства бла­го­тво­ри­тель­ных пунк­тов питания.

[2] Бом­жей никто не любит // Милосердие.ги [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http://www.miloserdie. ru/articles/bomzhej-nikto-ne-lyubit.

[3] Наши нищие // Цер­ков­ный вест­ник. — 2007. — № 18 (367).

[4] Помощь без­дом­ным: участ­ко­вый сюда не ходит // Милосердие.ru [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http://www.miloserdie.ru/articles/pomoshh-bezdomnym- uchastkovyj-syuda-ne-hodit.

[5] См. подроб­нее: Mucchielli L. Clochards et sans-abri: actualite de I’oeuvre d’Alexandre Vexliard / Laurent Mucchielli // Revue francaise de sociologie. — 1998. — XXXIX‑1. — P. 105–138.

[6] См. подроб­нее: Mucchielli L. Clochards et sans-abri: actualite de I’oeuvre d’Alexandre Vexliard / Laurent Mucchielli // Revue francaise de sociologie. — 1998. — XXXIX‑1. — P. 114–115.

[7] Omnia mea mecum porto — лат. «все свое ношу с собой». См. Рас­ска­жи свою исто­рию. — СПб.: «На дне», 1999. — С. 105.

[8] См. Рас­ска­жи свою исто­рию. — С.24.

[9] Там же. С.462.

[10]    Там же. С.43.

[11] См. Без­дом­ные как terra incognita // Мило­сер­дие, ru [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http://www. miloserdie.ru/articles/bezdomnye-kak-terra-incognita-.

[12]   См. подроб­нее Mucchielli L. Clochards et sans-abri: actualite de I’oeuvre d’Alexandre Vexliard / Laurent Mucchielli // Revue francaise de sociologie. — 1998. — XXXIX‑1. — P. 105–138.

[13]   Запис­ки БОМ­Жа: хуже — может быть все­гда // Милосердие.ru [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http://www.miloserdie.ru/articles/zapiski-bomzha-huzhe- mozhet-byt-vsegda.

[14] Соло­вье­ва 3. Оби­та­те­ли «Ноч­леж­ки» и дру­гих бла­го­тво­ри­тель­ных орга­ни­за­ций в пер­спек­ти­ве социо­ло­гии повсе­днев­но­сти: Неви­ди­мые гра­ни соци­аль­ной реаль­но­сти // Сб. ста­тей по мате­ри­а­лам поле­вых иссле­до­ва­ний / Под ред. Ворон­ко­ва В., Пан­чен­ко­ва 0. Чикад­зе Е. — Тру­ды ЦНСИ, вып. 9. — СПб., 2001. Режим досту­па: http://www. indepsocres.spb.ru/sbornik9/9_solov.htm.

[15] Грех без­дом­но­сти? // Милосердие.ги [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http://www.miloserdie.ru/ articles/greh-bezdomnosti.

[16] Цвет­ная Три­одь, Служ­ба на Воз­не­се­ние Гос­подне, канон.

[17] Окто­их, Вос­крес­ная служ­ба 2‑го гла­са, сти­хи­ры на «Гос­по­ди воззвах».

[18] Наши нищие // Цер­ков­ный вест­ник. — 2007, сен­тябрь. — № 18 (367).

[19] Кус­ков И. Как орга­ни­зо­вать помощь без­дом­ным на при­хо­де: Мето­дич. посо­бие. — М.: Леп­та-Кни­га, 2011.

[20] Пас­халь­ное обра­ще­ние Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха к без­дом­ным //Русская Пра­во­слав­ная Цер­ковь. Офи­ци­аль­ный сайт Мос­ков­ско­го Пат­ри­ар­ха­та [Элек­трон­ный ресурс]. Режим досту­па: http ://www.patriarchia. ru/db/text/l 12 б 7 б 7 .html.

[21] Издан Отде­лом по бла­го­тво­ри­тель­но­сти и соци­аль­но­му слу­же­нию. М.: Леп­та Кни­га, 2013.

“Аггра­ва­ция —это пре­уве­ли­че­ние боль­ным како­го- либо симп­то­ма или болез­нен­но­го состояния.

[23] Люди с неуста­нов­лен­ной лич­но­стью, граж­дан­ством, пропиской.

[24] Две­на­дцать шагов и две­на­дцать тра­ди­ций / Alcoholics Anonimous World Services Inc. — Нью-Йорк, 1989.

[25] Слу­жеб­ник. Досле­до­ва­ние Литургии.

[26] Там же. Чин Проскомидии.

[27] Sancta simplicitas — лат. «свя­тая простота».