Ребенок и компьютер. Психологи, психотерапевты

Нам, дет­ским пси­хо­ло­гам, при­хо­дит­ся посто­ян­но общать­ся с роди­те­ля­ми наших паци­ен­тов. Это самые раз­ные люди: слу­жа­щие, рабо­чие, свя­щен­ни­ки, уче­ные, музы­кан­ты и биз­не­сме­ны; бед­ные, сред­не­го достат­ка и бога­тые, моло­дые и не очень; веру­ю­щие и дале­кие от цер­ков­ной жиз­ни. И прак­ти­че­ски все хотя бы кра­ем уха слы­ша­ли о том, что ком­пью­тер­ные игры – вещь, для детей и под­рост­ков вред­ная. Во вся­ком слу­чае, бесе­дуя на эту тему, ред­ко встре­ча­ешь сопро­тив­ле­ние. Как пра­ви­ло, мамы и папы (осо­бен­но мамы) соглас­но кива­ют голо­вой и дают понять, что факт отри­ца­тель­но­го вли­я­ния ком­пью­тер­ных игр на их ребен­ка им дав­но изве­стен. Но тут жен заяв­ля­ют о невоз­мож­но­сти изме­нить ситу­а­цию. Дескать, ниче­го не поде­ла­ешь, при­выч­ка. Попро­буй, отни­ми – такое будет вытво­рять! Да и куда спря­тать ком­пью­тер? Вещь, в наше вре­мя необ­хо­ди­мая, без нее не обой­тись. Не гово­ря уж о том, что в шко­ле есть такой пред­мет – инфор­ма­ти­ка. От нее-то уж никак не отвер­теть­ся, обя­за­тель­ный пред­мет! Когда гово­ришь, что на уро­ке инфор­ма­ти­ки ком­пью­тер исполь­зу­ет­ся в каче­стве рабо­че­го инстру­мен­та, а вовсе не для игр, роди­те­ли немед­лен­но воз­ра­жа­ют: этот «инстру­мент», посколь­ку он нужен для инфор­ма­ти­ки, хочешь – не хочешь, при­хо­дить­ся дер­жать дома.

А раз­ве мож­но про­сле­дить, что ребе­нок дела­ет, сидя у экра­на, – гото­вит­ся к уро­ку или играет?

Боль­ше все­го в этих дис­кус­си­ях пора­жа­ет то, с какой лег­ко­стью (чуть ли не с удо­воль­стви­ем!) взрос­лые рас­пи­сы­ва­ют­ся в пол­ной бес­по­мощ­но­сти по отно­ше­нию к соб­ствен­ным детям. Мало ли что еще при­хо­дить­ся дер­жать дома? – Лекар­ства, уксус­ную эссен­цию, 90-про­цент­ный спирт для ком­прес­сов и т.п. И тут вопрос охра­ны детей как-то не дис­ку­ти­ру­ет­ся. Не дис­ку­ти­ру­ет­ся ско­рее все­го пото­му, что не вызы­ва­ет ни сомне­ний, ни затруд­не­ний. По-види­мо­му, это вза­и­мо­свя­за­но – сомне­ния и затруд­не­ния. Когда роди­те­ли не сомне­ва­ют­ся в том, что та или иная опас­ностьсмер­тель­на для их ребен­ка, они, как пра­ви­ло, нахо­дят воз­мож­ность его от этой опас­но­сти убе­речь. А в слу­ча­ях, когда им опас­ность такой уж серьез­ной не пред­став­ля­ет­ся, сра­зу воз­ни­ка­ет раз­го­вор о боль­ших труд­но­стях ее устранения.

Имен­но поэто­му нам пока­за­лось необ­хо­ди­мым собрать кни­гу, в кото­рой про­зву­чат мне­ния раз­ных и очень ком­пе­тент­ных людей, что даст воз­мож­ность чита­те­лю озна­ко­мить­ся с истин­ным поло­же­ни­ем дел в вопро­сах вли­я­ния ком­пью­тер­ных игр на пси­хо­ло­гию, пси­хи­ку, физи­че­ское здо­ро­вье и духов­ную сфе­ру ребен­ка. Наде­ем­ся, роди­те­ли, про­чи­тав состав­лен­ный нами сбор­ник, уже не будут спра­ши­вать, как огра­дить детей от ком­пью­тер­ных игр и уж тем более утвер­ждать, что это сде­лать невозможно.

Тема «ребе­нок и ком­пью­тер» была нами впер­вые затро­ну­та око­ло деся­ти лет назад в кни­ге «Дети наше­го вре­ме­ни». Конеч­но, что-то с тех пор изме­ни­лось к луч­ше­му, и самое бла­го­при­ят­ное изме­не­ние состо­ит в том, что суще­ству­ю­щая на сего­дняш­ний день вер­хов­ная власть не раз­ру­ша­ет госу­дар­ство а, напро­тив, вос­ста­нав­ли­ва­ет его и укреп­ля­ет. Но, к сожа­ле­нию, мно­гие печаль­ные тен­ден­ции эпо­хи раз­ру­ше­ния пока что сохра­ня­ют свою акту­аль­ность. Ведь обще­ствен­ное пове­де­ние доволь­но инерт­но, во вся­ком слу­чае, куда инерт­нее, чем поли­ти­че­ские курсы.

Поэто­му нам пока­за­лось воз­мож­ным опуб­ли­ко­вать гла­ву из кни­ги «Дети наше­го вре­ме­ни» прак­ти­че­ски без вся­ких попра­вок, пре­ду­пре­див лишь о вре­ме­ни ее напи­са­ния, и открыть ею сбор­ник. Ею, пото­му что это, пожа­луй, самое мяг­кое из все­го, что здесь сказано. 

И.Я. Мед­ве­де­ва, Т.Л. Шишова

Государство – это я

… Фон, на кото­ром рас­тут и раз­ви­ва­ют­ся наши дети, пря­мо ска­жем, небла­го­при­ят­ный. Да что «небла­го­при­ят­ный»! Ката­стро­фи­че­ский. И по сво­ей ката­стро­фич­но­сти в рус­ской исто­рии бес­пре­це­дент­ный. Ведь сокру­шен­ное госу­дар­ство не толь­ко не заме­не­но реаль­но новым, нет даже фан­том­но­го обра­за это­го ново­го. Как ска­зал поэт, «обра­за мира, в сло­ве явленном».

Зато обра­зы вла­сти ярки и пер­со­наж­ны настоль­ко, что могут кон­ку­ри­ро­вать со зло­де­я­ми из вол­шеб­ных ска­зок – Коще­я­ми, леши­ми, водя­ны­ми. И глав­ное опре­де­ля­ю­щее свой­ство пред­ста­ви­те­лей вла­сти тоже вос­хо­дит к мифо­ло­гии. Это зло­коз­нен­ность. Что сей­час слы­шит ребе­нок уже в ран­нем дет­стве? – Что они обма­ны­ва­ют, наду­ва­ют, гра­бят, изде­ва­ют­ся, не дают жить, отклю­ча­ют элек­три­че­ство, не пла­тят зар­пла­ту, заку­па­ют за гра­ни­цей вред­ную еду, бом­бят мир­ные горо­да, уби­ва­ют ни в чем непо­вин­ных жите­лей, бро­са­ют на про­из­вол судь­бы бежен­цев, пло­дят бом­жей и бес­при­зор­ни­ков, обре­ка­ют всех, в том чис­ле и детей, на голод­ную смерть и вооб­ще хотят всех умо­рить (послед­ний мотив ста­но­вит­ся все более попу­ля­рен). Т.е., в самом что ни на есть бук­валь­ном смыс­ле сло­ва это вра­ги народа.

При­чем если взрос­лые при­ни­ма­ют сего­дняш­нюю ситу­а­цию как нару­ше­ние нор­мы, посколь­ку в их дет­стве и власть была несколь­ко дру­гой, и дости­же­ния глас­но­сти были не столь вели­ки, то наши дети ино­го и не зна­ют. Враж­деб­ная чело­ве­ку власть для них имприн­тинг, пер­во­об­раз, проч­но впе­ча­тав­ший­ся в память. В памя­ти этих детей уже нет кар­ти­нок типа “воин с ребен­ком на руках”, “гла­вы госу­дар­ства на три­буне Мав­зо­лея, обни­ма­ю­щие девоч­ку с буке­том”, “дядя Сте­па-мили­ци­о­нер”. Нет госу­дар­ства как инсти­ту­та отцов­ства, нет Отечества.

А какие чув­ства порож­да­ет без­от­цов­щи­на? – Чув­ство отвер­жен­но­сти, непол­но­цен­но­сти, без­за­щит­но­сти. Отсю­да мно­же­ствен­ные стра­хи и – как обрат­ная сто­ро­на меда­ли – агрес­сия. Неда­ром пси­хо­ло­ги и пси­хи­ат­ры сей­час при­хо­дят в ужас от бур­но­го роста дет­ских фобий и под­рост­ко­вой агрессивности.

Крах госу­дар­ствен­но­го патер­на­лиз­ма в любом слу­чае созда­ет избы­точ­ные пси­хи­че­ские нагруз­ки для отдель­ной лич­но­сти. У нас же это осо­бен­но опас­но. Не будем забы­вать о глу­бин­ной тяге рус­ских к общин­но­сти, с одной сто­ро­ны, и о глу­бин­ном анар­хиз­ме, с дру­гой. Когда госу­дар­ство ста­биль­но, общин­ность игра­ет доми­ни­ру­ю­щую роль, а анар­хизм суще­ству­ет в скры­том, подав­лен­ном виде. Как при­ня­то выра­жать­ся в гене­ти­ке, это рецес­сив­ный ген. Общин­ность же – гла­вен­ству­ю­щий, доми­нант­ный. Ну, а в пери­о­ды сму­ты анар­хизм, наобо­рот, может занять – и зани­ма­ет! – основ­ную пози­цию. Но самое опас­ное, когда “воль­ни­ца” ста­но­вит­ся кол­лек­тив­ной. Т.е., ослаб­лен­ное неста­биль­но­стью общин­ное чув­ство зара­жа­ет­ся виру­сом анар­хии. Вот она, гре­му­чая смесь, при­во­дя­щая одних в бан­ды, а дру­гих на бар­ри­ка­ды! Нынеш­ние дети напи­ты­ва­ют­ся этой гре­му­чей сме­сью с само­го рождения.

А если учесть, что совре­мен­ная масс-куль­ту­ра несет в себе мощ­ней­ший заряд агрес­сии, то полу­ча­ет­ся, что под­пит­ка про­ис­хо­дит и изнут­ри, и извне. Посмот­ри­те мульт­филь­мы, кото­рые пока­зы­ва­ют сего­дня малы­шам: и сюжет, и изоб­ра­зи­тель­ная мане­ра, и инто­на­ции геро­ев, и даже часто­та кад­ров – все про­во­ци­ру­ет агрес­сию. Ее бук­валь­но зака­чи­ва­ют в ребен­ка. К совер­шен­но­ле­тию совре­мен­ные дети успе­ва­ют уви­деть по теле­ви­зо­ру десят­ки тысяч (!) убийств. При­чем кра­соч­ных, с выдум­кой – на любой вкус.

А ком­пью­тер­ные игры? Цель в них – убий­ство, основ­ное дей­ствие – убий­ство. Чего сто­ят одни толь­ко вос­кли­ца­ния дошколь­ни­ка, сидя­ще­го за пуль­том домаш­не­го ком­пью­те­ра! У мате­рей, вос­пи­ты­вав­ших­ся не на таких кро­во­жад­ных заба­вах, сты­нет серд­це, когда из сосед­ней ком­на­ты доно­сит­ся тонень­кий голо­сок: “Меня уби­ли! Я убит!”

Вооб­ще ком­пью­тер­ные игры заслу­жи­ва­ют и серьез­но­го иссле­до­ва­ния, и серьез­но­го раз­го­во­ра. Здесь мы ска­жем лишь о том, что они под­спуд­но фор­ми­ру­ют у совре­мен­ных детей пси­хо­ло­гию сверх­че­ло­ве­ка. А что еще может полу­чить­ся из ребен­ка, кото­рый уни­что­жа­ет отдель­ных людей или даже целые горо­да и госу­дар­ства про­стым нажа­ти­ем кно­пок? Он сидит перед экра­ном, а там – мно­го малень­ких дви­жу­щих­ся чело­веч­ков, изоб­ра­жен­ных вполне реа­ли­стич­но. Эта­кие ожив­шие лили­пу­ты, и ребе­нок-Гули­вер ими вла­де­ет. Он может в любое мгно­ве­ние эту жизнь оста­но­вить, прервать.

Нам воз­ра­зят: дескать, рань­ше дети игра­ли в вой­ну, в сол­да­ти­ки. Раз­ве там не уби­ва­ли? Даже в шах­ма­тах и шаш­ках, где “едят” фигу­ры про­тив­ни­ка тоже совер­ша­ет­ся услов­ное убийство.

Все это так, но в ком­пью­тер­ных играх гра­ни­ца услов­но­сти недо­пу­сти­мо сдви­ну­та в сто­ро­ну реа­лиз­ма. И сдви­га­ет­ся все боль­ше и боль­ше. Неда­ром сей­час при­ня­то гово­рить о вир­ту­аль­нойреаль­но­сти.

И вот какое мы сде­ла­ли наблю­де­ние: сте­пень увле­чен­но­сти ком­пью­тер­ны­ми игра­ми пря­мо про­пор­ци­о­наль­на пси­хо­ло­ги­че­ско­му дис­ком­фор­ту. Ины­ми сло­ва­ми, чем боль­ше у ребен­ка – обыч­но у маль­чи­ка – пси­хо­ло­ги­че­ских труд­но­стей в жиз­нен­ной реаль­но­сти, тем глуб­же он погру­жа­ет­ся в вир­ту­аль­ную. Конеч­но, уход от реаль­но­сти в мир фан­та­зий, грез и игры все­гда был при­сущ людям с тон­кой, рани­мой пси­хи­кой. Но чте­ние книг и тем более твор­че­ство тре­бу­ют нема­лых уси­лий. Сверх­че­ло­ве­ком, твор­цом себя мож­но почув­ство­вать толь­ко путем пре­одо­ле­ния.А тут все по дешев­ке, почти зада­ром! Научил­ся быст­ро нажи­мать на кноп­ки – и ты король.

Когда вы слы­ши­те, что ребе­нок ничем, кро­ме ком­пью­тер­ных игр, не инте­ре­су­ет­ся, не обма­ны­вай­тесь сло­вом “инте­рес”. Не может у интел­лек­ту­аль­но пол­но­цен­но­го ребен­ка вызы­вать устой­чи­вый инте­рес то, что так одно­об­раз­но и лег­ко дости­жи­мо. Инте­рес в дру­гом. Он лежит за пре­де­ла­ми игры и назы­ва­ет­ся жаж­дой власти.

Но это не власть како­го-то сверх­ра­зу­ма, сверхво­ли – в общем, все­го того, чем бре­ди­ли в кон­це XIX – нача­ле XX вв. поклон­ни­ки Ниц­ше. Сего­дня сверх­че­ло­век – это герой кри­ми­наль­ной суб­куль­ту­ры. Если мож­но так выра­зить­ся, суб­че­ло­век, сни­жен­ный, при­ми­тив­ный и, что самое суще­ствен­ное, агрес­сив­но насаж­да­ю­щий эту при­ми­тив­ность как наи­выс­шее жиз­нен­ное бла­го. Эта­кая супер­реп­ти­лия, кото­рая жела­ет, что­бы все покор­но пол­за­ли под ее тол­стым брюхом.

Сти­хия редук­ци­о­низ­ма – а попро­сту гово­ря, при­ми­тив­но­сти – захле­сты­ва­ет зем­ной шар. И на Запа­де дети мало чита­ют и до опу­пе­ния смот­рят теле­ви­зор или игра­ют в ком­пью­тер­ные игры. И там у умных взрос­лых это вызы­ва­ет тре­во­гу. (В Гер­ма­нии, напри­мер, мно­гие куль­тур­ные роди­те­ли не дер­жат дома ни видео, ни ком­пью­тер, ни игро­вую при­став­ку, что­бы у детей не было соблаз­на). Но там реа­ли­за­ции “сверх­че­ло­ве­че­ских” пре­тен­зий меша­ют креп­кое госу­дар­ство, испол­ня­ю­щи­е­ся зако­ны, дее­спо­соб­ные поли­цей­ские служ­бы. У нас же раз­гу­лу свое­во­лия сей­час ничто не препятствует.

Напро­тив, оно вся­че­ски под­пи­ты­ва­ет­ся и даже воз­во­дит­ся в ранг высо­чай­ше­го досто­ин­ства! Сколь­ко уже ска­за­но и напи­са­но про то, что мы рос­ли зажа­ты­ми, заком­плек­со­ван­ны­ми! И что наши дети, зато будут рас­кре­по­щен­ны­ми и сво­бод­ны­ми. Ска­за­но – сде­ла­но. И, конеч­но, с пре­сло­ву­тым рус­ским раз­ма­хом. Потря­сен­ная этим раз­ма­хом англий­ская жур­на­лист­ка рас­ска­за­ла зем­ля­кам о посе­ще­нии одно­го эли­тар­но­го дет­ско­го сада в Москве, где вос­пи­та­те­ли раз­го­ва­ри­ва­ют с детьми… стоя на коле­нях! Что­бы не воз­вы­шать­ся над ними и тем самым не уни­жать милых кро­шек. “Мы вос­пи­ты­ва­ем малень­ких прин­цев и прин­цесс”, – гор­до про­ком­мен­ти­ро­ва­ла “коле­но­пре­кло­нен­ность” взрос­лых дирек­три­са сада.

Без­услов­но, этот слу­чай анек­до­ти­че­ский, но при­ме­ров част­ных школ, в кото­рых на детей совер­шен­но “не давят” и они посе­ща­ют уро­ки по жела­нию – сего­дня пой­дут к одно­му учи­те­лю, зав­тра к дру­го­му, а после­зав­тра вооб­ще оста­нут­ся в кори­до­ре – сколь­ко угод­но. Да и во мно­гих госу­дар­ствен­ных шко­лах уче­ни­ки с мало­лет­ства дышат “воз­ду­хом сво­бо­ды”, кото­рый про­ни­ка­ет в клас­сы сквозь раз­би­тые стек­ла. И там со школь­но­го дво­ра несет­ся отбор­ный мат, а вось­ми­класс­ни­цы мало чем отли­ча­ют­ся с виду от про­сти­ту­ток. И вот какая выри­со­вы­ва­ет­ся общая кар­ти­на: госу­дар­ствен­ная власть “отвра­ти­тель­на, как руки бра­до­брея”, вос­пи­та­те­ли и учи­те­ля – т.е., школь­ная власть – вооб­ще не власть, а обслу­жи­ва­ю­щий пер­со­нал, роди­те­ли пота­ка­ют свое­во­лию ребен­ка, путая его со сво­бо­дой. “Пусть вырас­тет хозя­и­ном жиз­ни! – гово­рят они и с тай­ным удо­вле­тво­ре­ни­ем добав­ля­ют: – Ничто на него не дей­ству­ет: ни уго­во­ры, ни прось­бы, ни ремень. Если что вобьет себе в голо­ву – все рав­но насто­ит на сво­ем!..” Плюс под­пит­ка вла­сто­лю­бия ком­пью­тер­ны­ми игра­ми и бое­ви­ка­ми, где герои – кру­тые супер­ме­ны, по сути ничем не отли­ча­ю­щи­е­ся от уго­лов­ни­ков. Плюс кри­ми­наль­ный воз­дух в стране…

“Госу­дар­ство – это я”, – гово­рил Людо­вик XIV. В разо­рен­ном рус­ском коро­лев­стве сей­час под­рас­та­ют мил­ли­о­ны людо­ви­ков. И не толь­ко во двор­цах, но и в хижи­нах, посколь­ку пси­хо­ло­гия сверх­че­ло­ве­ка рас­ти­ра­жи­ро­ва­на. Еще несколь­ко лет – и мас­са коро­лей и король­ков ста­нет кри­ти­че­ской. “Я” будет мно­го. А государств?

Т.Л. Шишо­ва

Дети и компьютер: в плену у «умного ящика»

В шести­де­ся­тые годы сим­во­лом бла­го­со­сто­я­ния наше­го наро­да был теле­ви­зор, в семи­де­ся­тые — маг­ни­то­фон, в вось­ми­де­ся­тые — видео. Ну а в нача­ле девя­но­стых — пер­со­наль­ный ком­пью­тер. Его при­во­зи­ли из-за гра­ни­цы, а потом тор­же­ствен­но пока­зы­ва­ли гостям, уве­ряя, что с при­об­ре­те­ни­ем ком­пью­те­ра у людей начи­на­ет­ся прин­ци­пи­аль­но дру­гая жизнь, ибо он откры­ва­ет перед ними такиегори­зон­ты, дает такие воз­мож­но­сти… Коро­че, «вам и не снилось».

Теперь ком­пью­те­ром нико­го не уди­вишь. По край­ней мере, в Москве. И, как часто быва­ет, голу­бая меч­та, сбыв­шись, посте­пен­но посе­ре­ла. А места­ми даже почернела.

Выяс­ни­лось, что ком­пью­тер, конеч­но, облег­ча­ет чело­ве­ку жизнь, но смысл жиз­ни к нему не сво­дит­ся. А у кого сво­дит­ся, тот (точ­нее, его пси­хи­ка) вызы­ва­ет серьез­ные опа­се­ния. Погру­жа­ясь в вир­ту­аль­ный ком­пью­тер­ный мир, чело­век отчуж­да­ет­ся от реаль­но­го, пере­ста­ет инте­ре­со­вать­ся окру­жа­ю­щим миром, аутизируется.

Осо­бен­но уяз­ви­мы в этом отно­ше­нии дети и моло­дежь, что вполне понят­но: они еще не сфор­ми­ро­ва­лись и лег­ко под­да­ют­ся вли­я­ни­ям. А мир ком­пью­тер­ных игр так заман­чив, кра­со­чен и, глав­ное, моден! Его уси­лен­но рекла­ми­ру­ют и в рос­кош­ных глян­це­вых жур­на­лах, и по радио, и по теле­ви­зо­ру. Кто может усто­ять перед таким соблазном?

Дети, по край­ней мере, не могут. И в послед­ние годы все боль­ше роди­те­лей сету­ют на то, что их чада слиш­ком мно­го вре­ме­ни про­во­дят за ком­пью­те­ром, пре­не­бре­гая уро­ка­ми, чте­ни­ем книг, рисо­ва­ни­ем, посе­ще­ни­ем круж­ков и обще­ни­ем с дру­зья­ми. Пото­му что какое это обще­ние, если ребя­та часа­ми нажи­ма­ют на кноп­ки, пере­бра­сы­ва­ясь толь­ко корот­ки­ми вос­кли­ца­ни­я­ми типа: «Ах, ты так? А я тебе так!.. Ты куда? Полу­чай! У, блин, промазал»!

Шко­ла юно­го садиста

Осо­бен­но вол­ну­ют­ся мамы, что совер­шен­но понят­но. Не раз­де­ляя чисто муж­ско­го пре­кло­не­ния перед тех­ни­че­ским про­грес­сом, они склон­ны обра­щать вни­ма­ние на мораль­но-эти­че­скую сто­ро­ну новей­ших достижений.

А ком­пью­тер­ные игры бук­валь­но нашпи­го­ва­ны вся­кой нечи­стью: мон­стра­ми, ске­ле­та­ми, при­ви­де­ни­я­ми, кибор­га­ми, злоб­ны­ми орка­ми, людо­еда­ми… Ну а дети под пред­ло­гом борь­бы со злом настра­и­ва­ют­ся, я бы даже ска­за­ла — про­грам­ми­ру­ют­ся, на садизм.

Вот, напри­мер, какие «полез­ные сове­ты» дает ком­пью­тер­ный жур­нал «Стра­на игр» ребя­тиш­кам, соблаз­няя их сыг­рать в игру «Алло­ды: печать тай­ны». «Мис­сия деся­тая. Лого­во людо­едов. Как не слож­но дога­дать­ся, в этой мис­сии вам при­дет­ся мучить тол­стых, воло­са­тых мон­стров неопрят­но­го вида, в про­сто­на­ро­дье име­ну­е­мых людо­еда­ми. Опас­но­го ниче­го нет, а денег мож­но загре­сти кучу… По пути вам встре­тит­ся пароч­ка пер­вых людо­едов, забей­те их в пол­ном соот­вет­ствии с тра­ди­ци­он­ной стра­те­ги­ей заби­ва­ния круп­ной дичи… Перед мостом зарежь­те еще одно­го несчаст­но­го тол­стя­ка, забе­ри­те его скром­ные сбе­ре­же­ния и про­дол­жай­те свой путь… Раз­ные хрюш­ки-зве­рюш­ки вас, я наде­юсь, не оста­но­вят, а пере­бить деся­ток блед­но-жел­тых гобли­нов не соста­вит ника­ко­го труда…»

Неуди­ви­тель­но, что мно­гие дети, насы­тив свою фан­та­зию эти­ми страш­ны­ми обра­за­ми, начи­на­ют пугать­ся тем­но­ты, жалу­ют­ся на кош­мар­ные сны, боят­ся оста­вать­ся одни в комнате.

Четы­рех­лет­ний Ванеч­ка пани­че­ски боял­ся игры «Mortal Combat 4» («Смер­тель­ный поеди­нок 4»). Сам он еще играть в нее не умел, но видел, как игра­ли дво­ю­род­ные бра­тья. Жут­кие сце­ны мор­до­боя пре­сле­до­ва­ли малы­ша в ноч­ных кош­ма­рах, он мочил­ся в постель, силь­но заи­кал­ся. Одна­ко вся­кий раз, когда бра­тья запус­ка­ли при нем эту игру, Ваня заво­ро­жен­но сле­дил за побо­и­щем. А если его пыта­лись уве­сти в дру­гую ком­на­ту, пла­кал и сопро­тив­лял­ся. Навяз­чи­вый страх тем­но­ты, смер­ти, оди­но­че­ства и проч. харак­те­рен не толь­ко для малень­ких детей, но и для под­рост­ков, увле­ка­ю­щих­ся ком­пью­тер­ны­ми играми.

Вы ска­же­те:

— Но детей ведь не ото­рвать от экра­на! Если б им было по-насто­я­ще­му страш­но, они бы не стре­ми­лись к подоб­ным играм.

Одна­ко страш­ное не толь­ко пуга­ет. Оно еще и заво­ра­жи­ва­ет. Осо­бен­но когда про­ис­хо­дит не с тобой, а с кем-то дру­гим. Взрос­лые люди тоже любят поще­ко­тать себе нер­вы «ужа­сти­ка­ми», но толь­ко пси­хи­ка у них устой­чи­вей. (И все рав­но пере­бор «стра­стей-мор­да­стей» зача­стую при­во­дит к нерв­но­му срыву!)

Я уж не гово­рю о том, что дви­жу­щи­е­ся изоб­ра­же­ния на цвет­ном экране сами по себе, неза­ви­си­мо от содер­жа­ния игры, обла­да­ют опре­де­лен­ным гип­но­ти­че­ским эффек­том. А музы­ка этот эффект уси­ли­ва­ет еще боль­ше. Вы, навер­ное, и по себе заме­ча­ли, как труд­но быва­ет ото­рвать­ся от экра­на теле­ви­зо­ра. Он при­тя­ги­ва­ет, слов­но маг­нит. И ведь зна­ешь, что пока­зы­ва­ют «муру», а встать и выклю­чить сил нет. С ком­пью­те­ром то же самое.

Вос­пи­та­тель­ный эффект от подав­ля­ю­ще­го боль­шин­ства ком­пью­тер­ных игр, мяг­ко гово­ря, сомни­те­лен, ибо их смысл почти все­гда сво­дит­ся к убий­ству. А где-то ребен­ка могут заод­но при­об­щить и к реа­ли­ям уго­лов­но­го мира. Сно­ва обра­тим­ся к кра­соч­но­му дет­ско-под­рост­ко­во­му журналу.

На сей раз рекла­ми­ру­ет­ся игра «Дон Капоне»: «Гор­дость и отра­да семьи Кле­ри­ку­зо: 4 кази­но, при­но­ся­щих по 4 млн. дол­ла­ров в неде­лю каж­дое, и стрип­тиз-клуб, даю­щий 3,5 млн. дол­ла­ров чисты­ми… Любые про­бле­мы реша­ют­ся за три выстре­ла… заод­но и курье­ров постре­ля­ем немно­го… Окно най­ма новых ганг­сте­ров (с таки­ми умо­по­мра­чи­тель­ны­ми дохо­да­ми нам доступ­ны все девять про­фес­сий под­поль­но­го мира: выши­ба­лы и стрел­ки, налет­чи­ки и снай­пе­ры, воры и кил­ле­ры, гро­бов­щи­ки, тер­ро­ри­сты и шоферы)».

Навер­ное (даже навер­ня­ка!), взрос­лым, сочи­ня­ю­щим подоб­ные рекла­мы, все это кажет­ся забав­ной шут­кой. Но роди­те­лям ребят, напи­тав­ших­ся пси­хо­ло­ги­ей таких ком­пью­тер­ных игр, не до шуток.

Но раз­ве рань­ше дети не игра­ли в войну?

Игра­ли, но кро­ме подоб­ных игр у ребят была еще мас­са дру­гих, в кото­рых ника­ким истреб­ле­ни­ем вра­гов даже не пах­ло. Теперь же игры типа лап­ты, город­ков, штанд­ра, выши­бал, горе­лок, бояр и проч. Почти нико­му из совре­мен­ных маль­чи­ков и дево­чек неиз­вест­ны. Настоль­ные игры тоже в чести не у всех. Мно­гим детям, сыз­маль­ства при­вык­шим к ост­рым, захва­ты­ва­ю­щим ощу­ще­ни­ям, кото­рые предо­став­ля­ет ком­пью­тер, настоль­ные игры кажут­ся черес­чур прес­ны­ми. А уж про роле­вые игры, когда ребе­нок спон­тан­но разыг­ры­ва­ет целые импро­ви­зи­ро­ван­ные спек­так­ли, и гово­рить нече­го. Это теперь «кино не для всех». У боль­шин­ства не хва­та­ет фан­та­зии. Но даже те, кто игра­ют, обыч­но разыг­ры­ва­ют­ся баталь­ные сце­ны, до боли напо­ми­на­ю­щие эпи­зо­ды ком­пью­тер­ных игр. Их фан­та­зия тоже не идет даль­ше раз­но­об­раз­ных видов магии и физи­че­ско­го уни­что­же­ния противника.

И потом, когда дети гоня­ют­ся друг за дру­гом с пласт­мас­со­вы­ми писто­ле­та­ми, кри­ча: «Падай! Я тебя убил!», это, согла­си­тесь, мало похо­же на насто­я­щую вой­ну. В ком­пью­тер­ных же играх все очень нату­ра­ли­стич­но. Там реа­лизм — одна из глав­ных при­ма­нок. В опи­са­нии новых игр спе­ци­аль­но под­чер­ки­ва­ет­ся, что новый вари­ант еще реа­ли­стич­нее преды­ду­ще­го. Лужи кро­ви, моз­ги на сте­нах, ото­рван­ные голо­вы — все это изоб­ра­жа­ет­ся ярко и кра­соч­но. И сце­ны наси­лия проч­но застре­ва­ют в под­со­зна­нии ребенка.

«Неве­ро­ят­ная по кра­со­те гра­фи­ка. Кру­гом лишь тру­пы, кро­ва­вые ошмет­ки пло­ти и лужи кро­ви… за сте­на­ми слы­шат­ся жут­кие вопли и зву­ки отры­ва­е­мых рук и ног. Раз­ря­ды элек­три­че­ства, хлю­па­нье кро­ви, рев мон­стра и скре­жет ког­тей. Дверь откры­ва­ет­ся и… нам в лицо радост­но летит ото­рван­ная нога, демон­стри­руя свои неза­у­ряд­ные аэро­ди­на­ми­че­ские свой­ства», — рас­пи­сы­ва­ет досто­ин­ства оче­ред­ной игры все та же «Стра­на игр».

И мно­гие дети изо дня в день напи­ты­ва­ют­ся таким «пита­тель­ным бульоном».

Новый вид наркомании

Дет­ские вра­чи уже обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что све­то­вые мель­ка­ния на ком­пью­тер­ном дис­плее навя­зы­ва­ют свои рит­мы коре голов­но­го моз­га. В резуль­та­те у детей, увле­ка­ю­щих­ся ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, могут воз­ник­нуть судо­ро­ги и даже эпи­леп­то­ид­ные при­сту­пы. А не так дав­но в Япо­нии раз­ра­зил­ся скан­дал, свя­зан­ный с тем, что ком­пью­тер­ная гра­фи­ка в мульт­филь­ме спро­во­ци­ро­ва­ла у малень­ких япон­цев мас­со­вые эпи­леп­ти­че­ские припадки!

Дет­ских пси­хи­ат­ров вол­ну­ет еще и то, что люби­те­ли ком­пью­тер­ных игр при­вы­ка­ют нахо­дить­ся в так назы­ва­е­мом «пас­сив­ном воз­буж­де­нии», когда удо­воль­ствие дости­га­ет­ся без уси­лий, про­сто путем воз­буж­де­ния под­кор­ко­вых струк­тур, заве­ду­ю­щих этой эмо­ци­ей. Это ока­зы­ва­ет рас­слаб­ля­ю­щее вли­я­ние на лич­ность, отби­ва­ет ини­ци­а­ти­ву, дей­ству­ет как нар­ко­тик. Неда­ром такие дети ничем дру­гим не инте­ре­су­ют­ся, ста­но­вясь как бы при­дат­ком к компьютеру.

Гля­дя на них, неволь­но вспо­ми­на­ешь жесто­кий экс­пе­ри­мент, кото­рый когда-то был про­ве­ден над кры­са­ми. Им вжив­ля­ли элек­тро­ды в уча­сток моз­га, где рас­по­ла­га­ет­ся центр удо­воль­ствия, и кры­сы, поза­быв про еду и питье, до исступ­ле­ния нажи­ма­ли на педаль, сти­му­ли­руя этот центр.

Ну, а заво­ро­жен­ность злом, при­том, что оно вызы­ва­ет у детей запо­ро­го­вые стра­хи (фобии)?! В запад­ной пси­хо­ло­гии уже суще­ству­ет целый раз­дел – так назы­ва­е­мая «вик­ти­мо­ло­гия» (от сло­ва «victim» – жерт­ва). И утвер­жда­ет­ся, что у потен­ци­аль­ных жертв наси­лия обыч­но быва­ет, мяг­ко гово­ря, свое­об­раз­ный харак­тер: насиль­ник дей­ству­ет на них, как удав на кро­ли­ка; они и боят­ся его, и тянут­ся к нему, как загип­но­ти­зи­ро­ван­ные. Что это будут за муж­чи­ны? (Ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, в основ­ном, увле­ка­ют­ся маль­чи­ки). Даже если иско­вер­кан­ность харак­те­ра не при­ве­дет к нару­ше­нию поло­вой ори­ен­та­ции (чего вполне мож­но ожи­дать, учи­ты­вая про­па­ган­ду без­нрав­ствен­но­сти в под­рост­ко­во-моло­деж­ной сре­де), все рав­но садо-мазо­хизм еще нико­му на поль­зу не шел.

По моим, да и не толь­ко моим наблю­де­ни­ям, осо­бен­но увле­че­ны ком­пью­те­ра­ми так назы­ва­е­мые «про­блем­ные дети»: дети с зани­жен­ной само­оцен­кой, пло­хо успе­ва­ю­щие в шко­ле, испы­ты­ва­ю­щие труд­но­сти в обще­нии со сверст­ни­ка­ми и т. п. Ины­ми сло­ва­ми, чем боль­ше у ребен­ка пси­хо­ло­ги­че­ских барье­ров в жиз­нен­ной реаль­но­сти, тем глуб­же он погру­жа­ет­ся в виртуальную.

Конеч­но, уход в мир фан­та­зий, грез и игры все­гда был при­сущ людям с хруп­кой пси­хи­кой. Но чте­ние книг и тем более твор­че­ство тре­бу­ют уси­лий. А тут все про­сто, и при этом у чело­ве­ка созда­ет­ся впе­чат­ле­ние соб­ствен­но­го все­мо­гу­ще­ства. Вы толь­ко пред­ставь­те себе: ребе­нок сидит перед экра­ном и рас­по­ря­жа­ет­ся жиз­нью и смер­тью кро­шеч­ных чело­веч­ков. Про­стым нажа­ти­ем кноп­ки он может уни­что­жить деся­ток вра­гов. В дей­стви­тель­но­сти же он не уме­ет прак­ти­че­ски ниче­го: ни дать сда­чи обид­чи­ку, ни залезть на дере­во, ни под­тя­нуть­ся на тур­ни­ке, ни зате­ять с ребя­та­ми по дво­ру игру в каза­ки-раз­бой­ни­ки. Но ему все это и не нуж­но! Зачем, когда есть гораз­до более лег­кий спо­соб ощу­тить себя суперменом?

Вот и рас­тут наши дети физи­че­ски ослаб­лен­ны­ми, боя­щи­ми­ся реаль­ной жиз­ни. При­тя­за­ния у них завы­ше­ны, а воле­вой потен­ци­ал, необ­хо­ди­мый для того, что­бы добить­ся жела­е­мо­го резуль­та­та, мало­ват. При малей­шей труд­но­сти они пасу­ют, не дово­дят дело до кон­ца и имен­но поэто­му зача­стую пло­хо учат­ся, не любят читать, не про­яв­ля­ют инте­ре­са к твор­че­ству. В резуль­та­те несо­от­вет­ствия завы­шен­ных при­тя­за­ний ребен­ка его реаль­ным воз­мож­но­стям в душе воз­ни­ка­ет внут­рен­ний кон­фликт, дис­ком­форт. И как след­ствие — еще боль­шая нев­ро­ти­за­ция. Ком­пью­тер же дает «про­блем­ным» детям шанс уйти от непри­ят­ной реаль­но­сти и почув­ство­вать себя побе­ди­те­ля­ми. Беда толь­ко в том, что вир­ту­аль­ная реаль­ность затя­ги­ва­ет, это сво­е­го рода наркотик.

В стра­нах Запа­да пси­хи­ат­ры уже объ­еди­ня­ют­ся в спе­ци­аль­ные ассо­ци­а­ции для помо­щи постра­дав­шим от ком­пью­тер­ной нар­ко­ма­нии. (Такая ассо­ци­а­ция созда­на, напри­мер, в Германии.)

Появ­ля­ют­ся жерт­вы «умно­го ящи­ка» и у нас. Вот очень типич­ный слу­чай. Костя с дет­ства был роб­ким и необ­щи­тель­ным. А в стар­ших клас­сах замкнул­ся еще боль­ше. Един­ствен­ным местом, где он чув­ство­вал себя нор­маль­но, был ком­пью­тер­ный клуб. Посте­пен­но Костя стал про­во­дить там все боль­ше и боль­ше вре­ме­ни. Теперь он прак­ти­че­ски не учит­ся, вору­ет день­ги и про­си­жи­ва­ет в клу­бе с утра до ночи. Стал агрес­сив­ным, совер­шен­но утра­тил кон­такт с роди­те­ля­ми, но даже слы­шать не хочет об изме­не­нии обра­за жиз­ни. Про­из­во­дит впе­чат­ле­ние одер­жи­мо­го, но счи­та­ет себя абсо­лют­но здо­ро­вым, а свое пове­де­ние — нормальным.

Дру­гой юно­ша — назо­вем его Гле­бом — тоже неза­мет­но при­стра­стил­ся к ком­пью­тер­ным играм. Но, в отли­чие от Кости, более адек­ват­но вос­при­ни­ма­ет реаль­ность. Глеб пони­ма­ет, что с ним тво­рит­ся нелад­ное, хочет отка­зать­ся от игры в ком­пью­тер, но сде­лать это­го не в состо­я­нии. Сто­ит ему не поиг­рать хотя бы один день, как у него начи­на­ет­ся типич­ная «лом­ка». Мать води­ла его к несколь­ким пси­хи­ат­рам. Тол­ку чуть. Вра­чи раз­во­дят рука­ми. Для них это тоже совер­шен­но новое явле­ние, и непо­нят­но, с како­го боку тут под­сту­пить­ся. Про­пи­сан­ные лекар­ства не помогают.

Но даже если ребе­нок не ста­но­вит­ся ком­пью­тер­ным нар­ко­ма­ном, «умный ящик» все рав­но раз­ру­ши­тель­но дей­ству­ет на его здо­ро­вье. Вот что рас­ска­за­ла в интер­вью газе­те «Кли­ент» (16–20 октяб­ря 2000 г.) заве­ду­ю­щая отде­лом НИИ гиги­е­ны и охра­ны здо­ро­вья детей и под­рост­ков Науч­но­го цен­тра здо­ро­вья РАМН Мари­на Сте­па­но­ва: «В первую оче­редь стра­да­ет зре­ние… Риск появ­ле­ния или про­грес­си­ро­ва­ния уже име­ю­щей­ся бли­зо­ру­ко­сти воз­рас­та­ет. У ребен­ка может воз­ник­нуть ком­пью­тер­ный зри­тель­ный син­дром, напо­ми­на­ю­щий конъ­юнк­ти­вит: гла­за крас­не­ют, и ощу­ще­ние такое, как буд­то в них насы­па­ли песок… Ребе­нок замы­ка­ет­ся в вир­ту­аль­ном мире и не полу­ча­ет навы­ков обще­ния, а это пагуб­но вли­я­ет на пси­хи­ку… Мы про­во­ди­ли спе­ци­аль­ное иссле­до­ва­ние и выяс­ни­ли, что дети силь­но уста­ют от все­воз­мож­ных «стре­ля­лок» и «дого­ня­лок»… У осо­бо эмо­ци­о­наль­ных игро­ков даже под­ска­ки­ва­ет дав­ле­ние. Аркад­ные игры про­во­ци­ру­ют агрессивность».

В общем, хотя вли­я­ние ком­пью­тер­ных игр на пси­хи­ку чело­ве­ка изу­че­но пока мало, даже то, что уже извест­но, выгля­дит не осо­бен­но при­вле­ка­тель­но. Поэто­му три­жды поду­май­те преж­де, чем поку­пать ребен­ку ком­пью­тер или игро­вую при­став­ку. Мало ли что он просит?!

Несколь­ко лет назад я была в Гер­ма­нии, и меня пора­зи­ло, что почти ни в одном доме (а я обща­лась с очень боль­шим коли­че­ством людей) не ока­за­лось ни ком­пью­те­ра, ни вся­ких там «Ден­ди» и «Нин­тен­до». Не пото­му что моим зна­ко­мым это было не по кар­ма­ну! Отнюдь! Люди они были вполне состо­я­тель­ные. А на мои удив­лен­ные вопро­сы в один голос отве­ча­ли, что не хотят вво­дить в соблазн сво­их детей. И ниче­го, дети не чув­ство­ва­ли себя обделенными!

Но если ком­пью­тер все-таки куплен…

Конеч­но, быва­ет, что без ком­пью­те­ра в доме не обой­тись: он тре­бу­ет­ся взрос­лым для рабо­ты. Но не сек­рет, что роди­те­ли неред­ко поку­па­ют «умный ящик» не для себя, а в пода­рок ребен­ку, то есть исклю­чи­тель­но для игр. А потом сету­ют, что им труд­но огра­ни­чить чадо в поль­зо­ва­нии его соб­ствен­ной вещью. Но ведь это так понят­но! Как гово­рит­ся в одном боро­да­том анек­до­те, «моя селед­ка, куда хочу — туда и вешаю». Вы же потом еще и буде­те само­ду­ра­ми, отни­ма­ю­щи­ми у несчаст­но­го дитя­ти подар­ки. Так что разум­нее не созда­вать ситу­а­ции, из кото­рой потом будет слож­но выпу­тать­ся. Луч­ше с само­го нача­ла рас­ста­вить нуж­ные акценты.

Даже если вам лич­но ком­пью­тер не осо­бен­но нужен, но вы счи­та­е­те, что совре­мен­ный ребе­нок не в состо­я­нии про­жить без «стре­ля­лок» и «бро­ди­лок», не афи­ши­руй­те это. Сде­лай­те вид, буд­то поку­па­е­те ком­пью­тер себе. Тогда вам лег­че будет уста­нав­ли­вать пра­ви­ла пользования.

А они долж­ны быть доста­точ­но жест­ки­ми: пол­ча­са, мак­си­мум час в день. На самом деле и это­го слиш­ком мно­го. Вра­чи гово­рят, что шести-семи­лет­ние дети могут без ущер­ба для здо­ро­вья зани­мать­ся за ком­пью­те­ром не более 10 минут. Уче­ни­ки 2–3‑го клас­са — 15 минут. В 4–6‑м клас­се нор­му мож­но повы­сить до 20 минут, в 8–9‑м — до 25 минут, и толь­ко в 10–11‑м — до получаса.

Ваш ребе­нок, конеч­но, про­явит недо­воль­ство, но ему надо попу­ляр­но объ­яс­нить, что подол­гу сидеть перед дис­пле­ем вред­но для здо­ро­вья. Услы­шав зна­ко­мую моти­ви­ров­ку, он, ско­рее все­го, не будет силь­но воз­му­щен эти­ми огра­ни­че­ни­я­ми. В кон­це кон­цов, вы же сле­ди­те за тем, что­бы он (хотя бы при­бли­зи­тель­но!) соблю­дал режим дня, читал и писал в хоро­шо осве­щен­ном поме­ще­нии, не уты­кал­ся носом в теле­ви­зор, чистил зубы, не ел мно­го слад­ко­го и проч. и проч. Глав­ное, что­бы это не выгля­де­ло как наказание.

Не ставь­те ком­пью­тер в дет­ской. Это опять же пред­рас­по­ла­га­ет к бес­кон­троль­но­му поль­зо­ва­нию. А если вы буде­те каж­дые две мину­ты загля­ды­вать в ком­на­ту, про­ве­ряя, чем зани­ма­ет­ся ваш ребе­нок, он сочтет, что вы за ним шпионите.

Для сни­же­ния дозы элек­тро­маг­нит­но­го излу­че­ния стол, на кото­ром сто­ит ком­пью­тер, дол­жен быть не мень­ше 60 см в шири­ну. Ста­рые моде­ли мони­то­ров (при­мер­но пяти­лет­ней дав­но­сти) намно­го уто­ми­тель­ней для глаз, чем совре­мен­ные, выпу­щен­ные извест­ны­ми фирмами.

Сле­ди­те так­же за тем, что­бы ребе­нок во вре­мя рабо­ты за ком­пью­те­ром не сидел спи­ной к окну: бли­ки на экране пор­тят зрение.

Заин­те­ре­со­вы­вай­те ребен­ка раз­ны­ми дру­ги­ми игра­ми. В послед­нее вре­мя пси­хо­ло­ги и педа­го­ги завол­но­ва­лись, что тра­ди­ци­он­ные дет­ские игры нахо­дят­ся на гра­ни выми­ра­ния, и в книж­ных мага­зи­нах появи­лась лите­ра­ту­ра, из кото­рой мож­но узнать пра­ви­ла мно­гих неспра­вед­ли­во забы­тых игр. Не поле­ни­тесь схо­дить в мага­зин или в биб­лио­те­ку, а потом увлечь ребен­ка ручей­ка­ми или горел­ка­ми. В дан­ном вопро­се (как, впро­чем, и во мно­гих дру­гих) зало­гом успе­ха будет энту­зи­азм взрослого.

Важ­но и при­учать ребен­ка масте­рить, рисо­вать, лепить — в общем, что-нибудь делать рука­ми. Если квар­ти­ра поз­во­ля­ет, выкро­и­те ему уго­лок для мастер­ской. Увлек­шись каким-нибудь ремеслом, ребе­нок будет мень­ше тянуть­ся к ком­пью­те­ру. Но толь­ко надо про­явить упор­ство, вовле­кая его в новую дея­тель­ность, ведь «про­блем­ные» дети боят­ся неудач и пред­по­чи­та­ют зара­нее отка­зать­ся от все­го того, что кажет­ся им черес­чур сложным.

Не вну­шай­те ребен­ку отно­ше­ние к ком­пью­те­ру как к сверх­цен­но­сти. Так, напри­мер, не нуж­но, что­бы воз­мож­ность поиг­рать в ком­пью­тер была для ваших детей луч­шей награ­дой за тру­ды. «Умно­му ящи­ку» сле­ду­ет отве­сти более скром­ное место в ряду дру­гих заня­тий. Давай­те ребен­ку понять, что в эти игры чаще все­го игра­ют со ску­ки, когда боль­ше нече­го делать. И не толь­ко на сло­вах, но и на деле демон­стри­руй­те ему, что в мире очень мно­го интересного.

Ни в коем слу­чае не демо­ни­зи­руй­те «агре­гат» жало­ба­ми на то, что ребен­ка от него не ото­рвать. Вы ведь таким обра­зом рас­пи­сы­ва­е­тесь в соб­ствен­ном бес­си­лии и пред­ре­ша­е­те свое поражение.

Если вы почув­ству­е­те, что ком­пью­тер начал затя­ги­вать ваше­го ребен­ка, поско­рее зай­ми­тесь выяв­ле­ни­ем пси­хо­ло­ги­че­ских при­чин, по кото­рым ваше­му сыну (от ком­пью­те­ра обыч­но не ото­рвать маль­чи­шек) милее все­го обще­ство «умно­го ящика».

Если он под­ра­жа­ет дру­зьям, све­ди­те его с детьми, у кото­рых не такие сужен­ные инте­ре­сы. Уве­ряю вас, дале­ко не все совре­мен­ные дети — ком­пью­тер­ные фана­ти­ки! Если же при­чи­на в нем самом, выяви­те ее и поста­рай­тесь устра­нить. Да, есть дети, кото­рых нуж­но учить общать­ся. И это труд­нее, чем обу­че­ние чте­нию и пись­му. Но не надо жалеть сил, ведь если пустить все на само­тек, бла­го­при­ят­ный пери­од для овла­де­ния самым, может быть, необ­хо­ди­мым для чело­ве­ка навы­ком — навы­ком обще­ния — будет упу­щен. И когда вы спо­хва­ти­тесь (а рано или позд­но это про­изой­дет, ибо столь важ­ный про­бел неиз­беж­но ска­жет­ся на мно­гих сто­ро­нах жиз­ни ребен­ка), мно­гое будет уже невосполнимо.

Игры играм рознь

— Но раз­ве сре­ди моря ком­пью­тер­ных игр совсем нет хоро­ших, полез­ных? — спро­си­те вы. — Неуже­ли все они жесто­кие и примитивные?

Нет, конеч­но. Есть раз­ви­ва­ю­щие игры, кото­рые обу­ча­ют малы­шей сов­ме­щать цве­та, вос­со­зда­вать по памя­ти кар­тин­ки, состав­лять пред­ме­ты из гео­мет­ри­че­ских фигур и т. п. Ком­пью­тер помо­га­ет ребен­ку научить­ся читать, изу­чать ино­стран­ные язы­ки. Есть ком­пью­тер­ные энцик­ло­пе­дии, пре­под­но­ся­щие ребен­ку зна­ния в зани­ма­тель­ной игро­вой фор­ме. Широ­кой попу­ляр­но­стью поль­зу­ют­ся и так назы­ва­е­мые интер­ак­тив­ные кни­ги, напо­ми­на­ю­щие пла­стин­ки с люби­мы­ми сказ­ка­ми, но вклю­ча­ю­щие в себя так­же игры, тре­ни­ру­ю­щие память и вни­ма­ние, пред­ла­га­ю­щие выпол­нить раз­лич­ные инте­рес­ные упраж­не­ния на раз­ви­тие навы­ков чте­ния, зна­ко­мя­щие юных поль­зо­ва­те­лей с англий­ским языком.

Дошколь­ни­кам и млад­шим школь­ни­кам мож­но пред­ла­гать «паз­лы»: это раз­ви­ва­ет про­стран­ствен­ное и логи­че­ское мыш­ле­ние. Дети с удо­воль­стви­ем игра­ют и в фило­ло­ги­че­ские игры типа «Поля чудес». Им, есте­ствен­но, хочет­ся немно­го побыть на месте участ­ни­ков попу­ляр­ной теле­пе­ре­да­чи, а на дис­плее все, как в теле­экране: и коле­со фор­ту­ны вер­тит­ся, и очки выпа­да­ют, и даже буков­ки, как в теле­пе­ре­да­че, откры­ва­ет длин­но­но­гая ведущая.

Да и чисто раз­вле­ка­тель­ные игры не одно­род­ны. Одно дело тупой мор­до­бой (так назы­ва­е­мые «стре­лял­ки»), где все мастер­ство игро­ка сво­дит­ся к уме­нию нажи­мать на кноп­ки. И дру­гое — «кве­сты» (от англий­ско­го «quest» — «поис­ки»). В дет­ских «кве­стах» дей­ству­ют герои мульт­филь­мов, там нико­го не надо уби­вать, в этих играх мно­го по-насто­я­ще­му смеш­но­го. А смысл игры сво­дит­ся к дости­же­нию цели путем реше­ния логи­че­ских задачек.

Ска­жем, тебе надо открыть вход­ную дверь, а в тво­ем рас­по­ря­же­нии толь­ко верев­ка и клю­чи от маши­ны. Что делать? — Ты вни­ма­тель­но смот­ришь на экран и заме­ча­ешь гру­зо­вик. Так… А что если при­вя­зать верев­ку одним кон­цом к двер­ной руч­ке, дру­гим к кузо­ву, заве­сти мотор и тро­нуть­ся с места?

Подоб­ные игры раз­ви­ва­ют не толь­ко абстракт­ное мыш­ле­ние, но и чисто быто­вую сме­кал­ку, гото­вят детей к ситу­а­ци­ям, с кото­ры­ми те могут столк­нуть­ся в реаль­ной жиз­ни. Меж­ду про­чим, в «кве­стах» и мир более дру­же­люб­ный. Во-пер­вых, он не делит­ся толь­ко на сво­их и чужих, там мно­го ней­траль­ных пер­со­на­жей, кото­рые зани­ма­ют­ся сво­и­ми дела­ми и не вовле­че­ны в пери­пе­тии сюже­та. А во-вто­рых, сообщ­ни­ков у ребен­ка боль­ше, чем про­тив­ни­ков. Согла­си­тесь, в све­те все­го выше­из­ло­жен­но­го это нема­ло­важ­ная деталь.

А если ком­пью­тер — это призвание?

Что ж, такое тоже, конеч­но, быва­ет. Но тогда тем более сле­ду­ет ори­ен­ти­ро­вать детей на твор­че­ство. Одна­ко на твор­че­ство осо­бо­го рода — с при­ме­не­ни­ем ком­пью­те­ра. Пусть «умный ящик» ста­нет лишь удоб­ным инстру­мен­том для реше­ния твор­че­ских задач. Как резец в руках скуль­пто­ра. Ведь ком­пью­тер дей­стви­тель­но дает чело­ве­ку широ­кие возможности.

Напри­мер, дети могут делать ком­пью­тер­ные муль­ти­ки. При­чем необы­чай­ных спо­соб­но­стей для это­го вовсе не тре­бу­ет­ся. Про­грам­мы «Лого­миры» и «Amazing Animation» вво­дят детей в мир ком­пью­тер­ной гра­фи­ки, поз­во­ля­ют им создать и, глав­ное, ожи­вить свой соб­ствен­ный мир.

Разу­ме­ет­ся, пона­ча­лу рабо­та муль­ти­пли­ка­то­ра потре­бу­ет помо­щи взрос­ло­го, но не бой­тесь. Во-пер­вых, это дей­стви­тель­но инте­рес­но, а во-вто­рых, ничто так не сбли­жа­ет поко­ле­ния, как инте­рес­ная сов­мест­ная дея­тель­ность. Кста­ти ска­зать, в этом слу­чае ком­пью­тер поз­во­лит ребен­ку пре­одо­леть страх неуда­чи, посколь­ку рису­нок на экране — вро­де бы не совсем насто­я­щий рису­нок. И так назы­ва­е­мый страх чисто­го листа тут не столь силен. Ну а вдо­ба­вок, ком­пью­тер поз­во­ля­ет быст­ро пере­брать мно­же­ство вари­ан­тов, оста­но­вив­шись на самом приемлемом.

— Одна­жды мы на заня­тии рисо­ва­ли соба­ку, — рас­ска­зы­ва­ет руко­во­ди­тель уни­каль­ной мос­ков­ской мульт­сту­дии Евге­ний Ген­ри­хо­вич Каба­ков, обу­ча­ю­щий ребят ком­пью­тер­ной ани­ма­ции, — а одна девоч­ка наот­рез отка­зы­ва­лась. «Не умею — и все!» Тогда я ей пред­ло­жил нари­со­вать хвост. Толь­ко хвост — боль­ше ниче­го. А для затрав­ки нари­со­вал «мыш­кой» какую-то зако­рюч­ку. «Ну как? — гово­рю. — Под­хо­дит? Нет? А вот такая?» Мы пере­бра­ли с ней несколь­ко вари­ан­тов и в кон­це кон­цов выбра­ли под­хо­дя­щий. Потом я при­нял­ся точ­но так же мале­вать соба­чьи ноги… И вдруг девоч­ка вос­клик­ну­ла: «Все! Даль­ше я сама! Я все поняла».

Посте­пен­но они соста­ви­ли кар­тин­ку, девоч­ка вошла во вкус и ста­ла рабо­тать само­сто­я­тель­но. А вско­ре нача­ла рисо­вать и на бума­ге, пре­одо­лев страх неудачи.

— Очень важ­но, — счи­та­ет Евге­ний, — то, что ком­пью­тер предо­став­ля­ет детям воз­мож­ность вер­нуть­ся на несколь­ко шагов назад. Ведь как быва­ет, когда дети рису­ют каран­да­ша­ми или крас­ка­ми? Ребе­нок «запа­ры­ва­ет» свою кар­тин­ку и впа­да­ет в отча­я­ние. Вот, мол, было так кра­си­во, а теперь маз­ня… Он не верит, что ему удаст­ся зано­во вос­про­из­ве­сти удач­ный вари­ант и пото­му вооб­ще отка­зы­ва­ет­ся рисо­вать. А в памя­ти ком­пью­те­ра эти вари­ан­ты сохра­ня­ют­ся. Когда дети осо­зна­ют, что про­шлое не про­па­да­ет бес­след­но, для мно­гих это быва­ет насто­я­щим потря­се­ни­ем. У них слов­но вырас­та­ют крылья.

Для детей помлад­ше суще­ству­ет вари­ант «Пер­во­ло­го», в кото­ром есть спе­ци­аль­ные заго­тов­ки — так назы­ва­е­мые «про­ек­ты». Ребе­нок может сде­лать открыт­ку, выло­жить моза­ич­ный узор, нари­со­вать кар­ти­ну, потом отпе­ча­тать это на прин­те­ре и полу­чить уже не вир­ту­аль­ное, а совер­шен­но реаль­ное про­из­ве­де­ние, кото­рое мож­но с гор­до­стью демон­стри­ро­вать знакомым.

И вот что харак­тер­но: дети, кото­рых уда­лось заин­те­ре­со­вать ком­пью­тер­ным твор­че­ством, теря­ют инте­рес к ком­пью­тер­но­му смер­то­убий­ству. Что, впро­чем, неуди­ви­тель­но. Чело­век, при­вык­ший к каче­ствен­ной пище, уже не хочет доволь­ство­вать­ся деше­вым сур­ро­га­том. Но спер­ва он дол­жен почув­ство­вать разницу.

Ком­пью­тер не молоток

Да, конеч­но, демо­ни­зи­ро­вать ком­пью­тер не сто­ит. Но и тешить себя мыс­лью, что это про­сто удоб­ный инстру­мент, ничем прин­ци­пи­аль­но не отли­ча­ю­щий­ся от дру­гих инстру­мен­тов (ска­жем, молот­ка), тоже не сле­ду­ет. Моло­ток не выда­ет таких кра­соч­ных, завле­ка­тель­ных обра­зов, не всту­па­ет в интер­ак­тив­ное обще­ние, не ока­зы­ва­ет гип­но­ти­че­ско­го эффек­та, не может про­грам­ми­ро­вать пове­де­ние человека.

Поэто­му хоро­шень­ко взвесь­те свои силы преж­де, чем ввя­зы­вать­ся в аван­тю­ру с при­об­ще­ни­ем ребен­ка к миру ком­пью­тер­ных игр и интернета.

Да, пока ребе­нок малень­кий, вы (при усло­вии, что он при­вык вас слу­шать­ся), ско­рее все­го добье­тесь соблю­де­ния режи­ма. Но в под­рост­ко­вом воз­расте, когда даже послуш­ные дети неред­ко ста­но­вят­ся строп­ти­вы­ми и свое­воль­ны­ми, ваше чадо почти навер­ня­ка нач­нет пре­вы­шать уста­нов­лен­ные вам вре­мен­ные нор­мы, будет хит­рить или даже откры­то скан­да­лить. А за те годы, пока он послуш­но играл по пол­ча­са в день, у него уже нач­нет воз­ни­кать ком­пью­тер­ная зави­си­мость. Как бы вы отре­а­ги­ро­ва­ли, если бы вам пред­ло­жи­ли еже­днев­но давать ребен­ку нар­ко­тик, но толь­ко в неболь­ших дозах, «что­бы он не при­вык»? А ведь ком­пью­тер­ная зави­си­мость срод­ни нар­ко­ти­че­ской, это вовсе не гипербола.

Небез­оби­ден и Интер­нет. Пси­хи­ат­ры и пси­хо­ло­ги утвер­жда­ют, что ком­пью­тер­ные «чаты» затя­ги­ва­ют под­рост­ков не мень­ше, если не боль­ше, чем игры. Недав­но я убе­ди­лась в этом сама.

Мне позво­ни­ла незна­ко­мая жен­щи­на. Сослав­шись на тако­го-то и тако­го-то, дав­ше­го мой теле­фон, она рас­ска­за­ла печаль­ную исто­рию. Ее маль­чик рос умным и талант­ли­вым. Он писал сти­хи и рас­ска­зы, инте­ре­со­вал­ся исто­ри­ей, очень мно­го читал. Но физи­че­ское здо­ро­вье у него было сла­бым, и в девя­том клас­се, после оче­ред­ной дол­гой болез­ни, роди­те­ли реши­ли пере­ве­сти его на домаш­нее обу­че­ние. А что­бы вос­пол­нить един­ствен­но­му сыну нехват­ку обще­ния со сверст­ни­ка­ми, купи­ли пер­во­класс­ный ком­пью­тер с под­клю­че­ни­ем к интернету.

За пол­го­да парень изме­нил­ся до неузна­ва­е­мо­сти. Теперь он почти не отхо­дит от ком­пью­те­ра, книг не чита­ет, сти­хи и рас­ска­зы забро­сил. Целы­ми дня­ми лазит по ком­пью­тер­ной сети, «сидит в чатах», стал агрес­сив­ным, замкну­тым, черст­вым, эго­и­стич­ным. Жен­щи­на пла­ка­ла, а я не зна­ла, что ей посо­ве­то­вать, к кому напра­вить за помощью.

Хва­тит ли ваше­го вли­я­ния на под­рост­ка, что­бы не допу­стить тако­го пово­ро­та собы­тий? И к кому потом предъ­яв­лять пре­тен­зии? Да и зачем? Дело-то будет сделано.

А раз­го­во­ры про неот­вра­ти­мость про­грес­са, кото­ры­ми часто усып­ля­ют себя совре­мен­ные люди… Неуже­ли в жерт­ву это­му идо­лу нуж­но при­но­сить все? Даже пси­хи­ку и здо­ро­вье соб­ствен­ных детей?

В каче­стве послесловия

Недав­но на моей лек­ции «Ребе­нок и ком­пью­тер» жен­щи­на, сидев­шая в пер­вом ряду, попро­си­ла слово.

– Я хочу кое-что доба­вить, – ска­за­ла она. – Тут вот спра­ши­ва­ли, как отва­дить детей от ком­пью­те­ра. А мно­гим кажет­ся, что, может, все не так уж и страш­но. Дескать, куда страш­нее, если ребе­нок будет чув­ство­вать себя сре­ди сверст­ни­ков белой воро­ной… Мой муж рабо­та­ет экс­пер­том в круп­ном бан­ке, и его рабо­та, как сей­час у мно­гих, свя­за­на с ком­пью­те­ром. Но для осо­бо цен­ных работ­ни­ков – а он как раз отно­сит­ся к их чис­лу – в этом бан­ке раз­ра­бо­та­ны спе­ци­аль­ные сани­тар­ные нор­мы. Их здо­ро­вье тща­тель­но бере­гут, они часто про­хо­дят мед­осмот­ры. За ком­пью­те­ром таким спе­ци­а­ли­стам раз­ре­ша­ют сидеть не боль­ше соро­ка минут, после чего необ­хо­ди­мо сде­лать трех­ча­со­вой пере­рыв. Это соблю­да­ет­ся неукос­ни­тель­но! А если у чело­ве­ка вдруг воз­ник­ли какие-то моз­го­вые нару­ше­ния, даже совсем незна­чи­тель­ные, его и близ­ко к ком­пью­те­ру не под­пус­ка­ют, пото­му что он вред­но дей­ству­ет на мозг. Ну, а те, кого мож­но заме­нить –их не жал­ко, они сидят перед мони­то­ром целый день…

А ведь у мно­гих детей, обо­жа­ю­щих ком­пью­тер­ные игры, как раз име­ют­ся раз­лич­ные моз­го­вые нару­ше­ния! Напри­мер, ММД (мини­маль­ная моз­го­вая дис­функ­ция) – диа­гноз, кото­рый часто ста­вят детям с про­яв­ле­ни­я­ми гипе­р­ак­тив­но­сти. Зна­чит, им ком­пью­тер вооб­ще про­ти­во­по­ка­зан, но об этом мол­чат. Дей­стви­тель­но, зачем их жалеть? Дети же не «осо­бо цен­ные работники»…

Новый вид наркомании?

Ком­пью­тер — завет­ная меч­та каж­до­го совре­мен­но­го маль­чиш­ки. Да и мно­гие роди­те­ли счи­та­ют «умный ящик» неотъ­ем­ле­мой состав­ля­ю­щей достой­но­го каче­ства жиз­ни, а пото­му поку­па­ют его ребен­ку или дают день­ги на посе­ще­ние ком­пью­тер­ных клу­бов, кото­рые в послед­ние годы ста­ли очень попу­ляр­ны. Но в сре­де вра­чей и пси­хо­ло­гов все чаще раз­да­ют­ся голо­са тре­во­ги, пре­ду­пре­жда­ю­щие о нега­тив­ных послед­стви­ях это­го мод­но­го увле­че­ния и даже при­рав­ни­ва­ю­щие его к нар­ко­ма­нии. Об этом наша бесе­да с док­то­ром меди­цин­ских наук, заве­ду­ю­щим кафед­рой дет­ской и под­рост­ко­вой пси­хи­ат­рии, пси­хо­те­ра­пии и кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии Рос­сий­ской меди­цин­ской ака­де­мии пост­ди­плом­но­го обра­зо­ва­ния, пре­зи­ден­том Фон­да соци­аль­ной и пси­хи­че­ской помо­щи семье и детям Юри­ем Сте­па­но­ви­чем Шев­чен­ко, заве­ду­ю­щим отде­ле­ни­ем Цен­тра охра­ны пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков Ана­то­ли­ем Гри­го­рье­ви­чем Мазу­ром и рабо­та­ю­щем в этом отде­ле­нии вра­чом-пси­хи­ат­ром Рус­ла­ном Мар­се­лье­ви­чем Гусмановым.

А.Г. Мазур: В острое отде­ле­ние 6‑й пси­хи­ат­ри­че­ской дет­ской боль­ни­цы, кото­рое в пере­строй­ку пере­име­но­ва­ли в Центр охра­ны пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья, попа­да­ют дети с труд­но­стя­ми пове­де­ния. В основ­ном роди­те­лей бес­по­ко­ит то, что дети отка­зы­ва­ют­ся посе­щать шко­лу, про­гу­ли­ва­ют уро­ки. Когда мы начи­на­ем раз­би­рать­ся в при­чи­нах, выяс­ня­ет­ся, что мно­гие из них вме­сто шко­лы с утра до вече­ра про­си­жи­ва­ют в ком­пью­тер­ных клу­бах. Есте­ствен­но, на это нуж­ны день­ги, так как клу­бы плат­ные. Сле­до­ва­тель­но, начи­на­ет­ся воров­ство. Для чего детям нуж­ны день­ги, роди­те­лей обыч­но вол­ну­ет мало. Для них важен сам факт воров­ства и то, что ребе­нок не ходит в шко­лу, свя­зал­ся с какой-то непо­нят­ной ком­па­ни­ей, не ночу­ет дома. Детей с таки­ми откло­не­ни­я­ми пове­де­ния кла­дут имен­но в острое отде­ле­ние боль­ни­цы, вот поче­му они ока­зы­ва­ют­ся у нас. А в осно­ве рас­строй­ства пове­де­ния сей­час все чаще лежит чрез­мер­ное увле­че­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми в салонах.

Корр.: А как же про­шло­год­нее поста­нов­ле­ние пра­ви­тель­ства Моск­вы о том, что после девя­ти часов вече­ра под­рост­кам не раз­ре­ша­ет­ся нахо­дить­ся вне дома без родителей?

А.Г. Мазур: Оно абсо­лют­но не рабо­та­ет. Ведь если уда­лить под­рост­ков из ком­пью­тер­ных клу­бов, кто там оста­нет­ся? Взрос­лый чело­век там сидеть не будет, а под­рост­ки про­си­жи­ва­ют сут­ка­ми. В послед­нее же вре­мя у этих игр появил­ся и кри­ми­наль­ный оттенок.

Корр.: В каком смысле?

Р.М. Гусманов: Неко­то­рые завсе­гда­таи ком­пью­тер­ных клу­бов пре­вра­ща­ют игру в сред­ство зара­бот­ка. Недав­но наша оте­че­ствен­ная коман­да, состо­я­щая из моло­дых людей, заня­ла вто­рое место в мире по сете­вым ком­пью­тер­ным играм. Выхо­дит, у нас уже появи­лись про­фес­си­о­наль­ные игро­ки. На резуль­тат игры дела­ют­ся став­ки, при­чем нема­лые. Соот­вет­ствен­но, дан­ная сфе­ра начи­на­ет кри­ми­на­ли­зо­вать­ся. День­ги дела­ют­ся прак­ти­че­ски из воз­ду­ха. Мож­но ска­зать, появил­ся новый вид биз­не­са, осно­ван­ный на экс­плу­а­та­ции незре­лой пси­хи­ки ребенка.

Корр.: Дети како­го воз­рас­та осо­бен­но лег­ко «под­са­жи­ва­ют­ся» на компьютер?

Р.М. Гусма­нов: Под­рост­ки две­на­дца­ти-пят­на­дца­ти лет.

Корр.: Когда в вашей вра­чеб­ной прак­ти­ке впер­вые появи­лись дети — жерт­вы ком­пью­тер­ных клубов?

А.Г. Мазур: Пару лет назад ко мне обра­тил­ся мой кол­ле­га, восем­на­дца­ти­лет­ний сын кото­ро­го, «завис­нув» на какой-то воен­ной стра­те­ги­че­ской игре, впал в пси­хо­ти­че­ское состо­я­ние. В тече­ние двух недель мы это состо­я­ние купи­ро­ва­ли, при­шлось его лечить как насто­я­ще­го боль­но­го. Так что про­бле­ма «про­клю­ну­лась» где-то два года назад, а в послед­ний год ста­ла более отчет­ли­во выра­жен­ной. Пато­ло­гия явно нарас­та­ет. Мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что боль­шая часть детей, посту­па­ю­щих к нам, в осно­ве сво­их пове­ден­че­ских откло­не­ний име­ет чрез­мер­ное увле­че­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми. Наше отде­ле­ние рас­счи­та­но на шесть­де­сят коек. Из них более тре­ти паци­ен­тов — жерт­вы ком­пью­тер­ных игр. Они игра­ют дни и ночи напро­лет, про­па­да­ют в клу­бах сут­ка­ми, тра­тят на это все день­ги. Ком­пью­тер­ные игры ста­но­вят­ся мощ­ней­шим дез­адап­ти­ру­ю­щим фак­то­ром. Ребе­нок уже не может без них жить, фор­ми­ру­ет­ся так назы­ва­е­мое вле­че­ние, с кото­рым сам он уже не спо­со­бен спра­вить­ся. Необ­хо­ди­мо уча­стие пси­хо­ло­гов, соци­аль­ных работ­ни­ков, педа­го­гов, а под­час и вра­чей, кото­рые помог­ли бы ребен­ку вый­ти из это­го состо­я­ния. Мож­но ли назвать это болез­нью, я пока не знаю, вопрос тре­бу­ет спе­ци­аль­но­го изу­че­ния. Но факт тот, что состо­я­ние ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти ребен­ка дез­адап­ти­ру­ет, «выши­ба­ет» из жиз­ни. При­том «выши­ба­ет» пол­но­стью, посколь­ку у ребен­ка не оста­ет­ся дру­гих инте­ре­сов, кро­ме игры. Она ста­но­вит­ся доми­нан­той, как у нар­ко­тик у нар­ко­ма­на. Поэто­му мож­но ска­зать, что ком­пью­тер­ная зави­си­мость — вид наркомании.

Корр.: А поче­му дети, увлек­ши­е­ся ком­пью­те­ром, ста­но­вят­ся повы­шен­но раздражительными?

А.Г. Мазур: Когда нар­ко­ма­на лиша­ют нар­ко­ти­ка, его отсут­ствие, есте­ствен­но, дает реак­цию — начи­на­ет­ся лом­ка. Кро­ме того, дли­тель­ное про­си­жи­ва­ние за ком­пью­те­ром вызы­ва­ет, как и нар­ко­ма­ния, выра­жен­ную асте­ни­за­цию пси­хи­ки. Дет­ская пси­хи­ка уже не в состо­я­нии пере­но­сить нагруз­ки, кото­рые она мог­ла пере­но­сить рань­ше. Отсю­да про­ис­те­ка­ет и более лег­кое фор­ми­ро­ва­ние зави­си­мо­сти, и, есте­ствен­но, факуль­та­тив­ные симп­то­мы в виде раз­дра­жи­тель­но­сти, бес­сон­ни­цы, коле­ба­ния настро­е­ния, агрес­сив­но­сти, импуль­сив­но­сти, повы­шен­ной утомляемости.

Корр.: Вы ска­за­ли, что про­бле­ма воз­ник­ла два года назад. С чем это связано?

А.Г. Мазур: Не могу ска­зать. Может быть, кто-то с этим стал­ки­вал­ся и рань­ше, но в нашей боль­ни­це она «зазву­ча­ла» имен­но в послед­нее время.

Р.М. Гусма­нов: Конеч­но, эта про­бле­ма новая и пока мало изу­чен­ная. Роди­те­ли обыч­но не обра­ща­ют вни­ма­ния на погло­щен­ность ребен­ка ком­пью­те­ром, если в его пове­де­нии не воз­ни­ка­ют дру­гие ярко выра­жен­ные откло­не­ния, такие как воров­ство денег, про­гу­лы шко­лы, бро­дяж­ни­че­ство. Да к тому же наши люди опа­са­ют­ся идти к пси­хи­ат­рам и тем более класть ребен­ка в пси­хи­ат­ри­че­скую боль­ни­цу. Это дела­ют в самом край­нем случае.

Корр.: А как обсто­ят дела на Западе?

Р.М. Гусма­нов: Судя по пуб­ли­ка­ци­ям, там эта про­бле­ма обо­зна­чи­лась тоже недав­но, с 1995 года, а осо­бую остро­ту при­об­ре­ла к нача­лу ново­го сто­ле­тия. В 2000 году появи­лись серьез­ные мате­ри­а­лы в солид­ных жур­на­лах. При­чем пона­ча­лу про­бле­му раз­ра­ба­ты­ва­ли пси­хо­ло­ги, а теперь уже под­клю­чи­лись и пси­хи­ат­ры, рабо­та­ю­щие в веду­щих цен­трах и кли­ни­ках. Прав­да, на Запа­де под­рост­ки в основ­ном стра­да­ют от интер­нет-зави­си­мо­сти. В наших домах интер­нет есть пока не у всех, и под­рост­ки идут в клу­бы. Ком­пью­тер­ные клу­бы ста­ли свое­об­раз­ным ана­ло­гом вок­за­лов, где еще недав­но дети, склон­ные к бро­дяж­ни­че­ству, про­во­ди­ли все свое вре­мя. Клуб — очень удоб­ное место для таких детей. Во-пер­вых, там нет мили­ции, кото­рая теперь доволь­но стро­го охра­ня­ет вок­за­лы. Во-вто­рых, там инте­рес­ные игры. В‑третьих, мож­но выспать­ся и ото­греть­ся. А если пове­зет, и раз­жить­ся деньгами!

Корр.: В основ­ном ком­пью­те­ром увле­ка­ют­ся мальчики?

Р.М. Гусма­нов: Да.

Корр.: Поче­му ком­пью­тер так при­тя­ги­ва­ет детей?

Ю.С. Шев­чен­ко: Преж­де все­го он дает все те эмо­ции, кото­рые может, но не все­гда дает ребен­ку жизнь. Это широ­чай­ший спектр — от поло­жи­тель­ных эмо­ций до отри­ца­тель­ных: вос­торг, удо­воль­ствие, увле­чен­ность, доса­да, гнев, раз­дра­же­ние. И все это мож­но испы­тать, не дви­га­ясь с места! Есть и дру­гой важ­ный аспект: ребе­нок в игре полу­ча­ет власть над миром. Ком­пью­тер­ная мыш­ка — как бы ана­лог вол­шеб­ной палоч­ки, бла­го­да­ря кото­рой, прак­ти­че­ски не при­кла­ды­вая уси­лий, ты ста­но­вишь­ся вла­сте­ли­ном мира. У ребен­ка созда­ет­ся иллю­зия овла­де­ния этим миром. Про­иг­рав, он может пере­иг­рать, вер­нуть­ся назад, что-то пере­де­лать, зано­во про­жить неудав­ший­ся кусок жиз­ни. Это осо­бен­но заса­сы­ва­ет детей, кото­рые болез­нен­но ощу­ща­ют свою неуспеш­ность, детей, кото­рым в силу тех или иных при­чин не уда­ет­ся идти в жиз­ни по пути, так ска­зать, «радост­но­го взросления».

Р.М. Гусма­нов: Маль­чи­ков еще при­вле­ка­ет реа­ли­за­ция их агрес­сив­ных тен­ден­ций. Что гре­ха таить, прак­ти­че­ски все под­рост­ко­вые ком­пью­тер­ные игры постро­е­ны на агрес­сии и убий­ствах. Во мно­гих играх про­ис­хо­дит пря­мо-таки тоталь­ный гомицид, доз­во­лен­ное убий­ство. А ведь роле­вая игра не про­стое раз­вле­че­ние. В тако­го рода играх быст­ро усва­и­ва­ют­ся моде­ли пове­де­ния. Поэто­му в ряде стран детям до 18 лет запре­ще­но играть в неко­то­рые осо­бо агрес­сив­ные ком­пью­тер­ные игры, так как они могут подвиг­нуть незре­лую, нераз­ви­тую лич­ность на реа­ли­за­цию агрес­сив­ных импуль­сов уже не в игре, а в жизни.

Корр.: А какую опас­ность таит в себе интернет?

Р.М. Гусма­нов: Оста­нов­люсь все­го на несколь­ких момен­тах. Как вы зна­е­те, в интер­не­те есть так назы­ва­е­мые «чаты» — спе­ци­аль­ные сай­ты для обще­ния. Мож­но выхо­дить в интер­нет под сво­им име­нем, а мож­но себе все выду­мать: имя, био­гра­фию, имидж. Так вот, у неко­то­рых пси­хи­че­ски неустой­чи­вых под­рост­ков в свя­зи с этим воз­ни­ка­ют про­бле­мы с само­иден­ти­фи­ка­ци­ей — про­ис­хо­дит отчуж­де­ние «я», начи­на­ет­ся раз­дво­е­ние лич­но­сти по типу ком­пью­тер­ной шизо­фре­нии. При­ве­ду в при­мер девоч­ку, кото­рая высту­па­ла на таких чатах в пяти ипо­ста­сях. В кон­це кон­цов такие опы­ты пагуб­но отра­зи­лись на ее пси­хи­ке. Вто­рая же пато­ло­гия — когда ребя­та начи­на­ют лихо­ра­доч­но рыс­кать по сай­там, бес­смыс­лен­но ска­чи­вая инфор­ма­цию. Сама по себе инфор­ма­ция им в общем-то не нуж­на, для них само­цель — «сиде­ние в интер­не­те». Ну, а для взрос­лых, как и на Запа­де, основ­ную опас­ность пред­став­ля­ет собой кибер­секс и вовле­че­ние через интер­нет в азарт­ные игры, фор­ми­ру­ю­щие пато­ло­ги­че­скую лич­ность игрока.

Корр.: Какие дети име­ют осо­бую пред­рас­по­ло­жен­ность к ком­пью­тер­ной зависимости?

Р.М. Гусма­нов: Самое глав­ное — лич­ност­ная незре­лость. Здесь, конеч­но, есть и био­ло­ги­че­ские при­чи­ны задерж­ки роста лич­но­сти, и какая-то пси­хи­че­ская неполноценность.

Ю.С. Шев­чен­ко: Мож­но уста­но­вить кор­ре­ля­цию видов зави­си­мо­сти с лич­ност­ным пре­мор­би­дом. Ска­жем, пси­хи­че­ски неустой­чи­вых под­рост­ков боль­ше при­вле­ка­ет воз­мож­ность сию­ми­нут­но­го полу­че­ния удо­воль­ствия, инфор­ма­ции и т.п. Под­рост­ков эпи­леп­то­ид­но­го пла­на раз­ра­бот­чи­ки ком­пью­тер­ных игр «под­лав­ли­ва­ют» на азар­те, на увле­че­нии мате­ри­аль­ной сто­ро­ной жиз­ни и, конеч­но, на агрес­сив­но­сти. Шизо­и­дам, кото­рые пло­хо при­спо­саб­ли­ва­ют­ся к реаль­но­сти, предо­став­ля­ет­ся воз­мож­ность фик­тив­но­го овла­де­ния иллю­зор­ным миром. А при­ман­ка для исте­ро­и­дов — это обще­ние в сети, когда они могут при­ме­рять на себя раз­ные роли, пред­ста­вать в раз­ных обли­чьях и таким обра­зом пытать­ся изжить свои ком­плек­сы. Но вооб­ще-то эта про­бле­ма тре­бу­ет отдель­но­го изучения.

Корр.: Какой в сред­нем пери­од при­вы­ка­ния к компьютеру?

Р.М. Гусма­нов: Это зави­сит от лич­но­сти. Неко­то­рые «зави­са­ют» сра­зу. Дру­гие начи­на­ют поти­хонь­ку, с домаш­не­го ком­пью­те­ра, потом попа­да­ют в клуб, и ситу­а­ция усугубляется.

Корр.: Какие игры поль­зу­ют­ся осо­бен­ной популярностью?

Р.М. Гусма­нов: Сете­вая игра «Counter Strike». По фор­ме это обыч­ная игра из серии «бро­ди­лок-стре­ля­лок», но в ней есть реаль­ные, живые сопер­ни­ки, а не маши­на-ком­пью­тер. Тот чем­пи­о­нат, кото­рый я упо­ми­нал в нача­ле бесе­ды, был как раз по игре в «Counter Strike».

Корр.: Часто при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся с утвер­жде­ни­ем, что при всех мину­сах в при­об­ще­нии ребен­ка к ком­пью­те­ру есть мно­го поло­жи­тель­но­го. Выска­жи­те, пожа­луй­ста, ваше мнение.

А.Г. Мазур: Ком­пью­тер иска­жа­ет мыш­ле­ние ребен­ка, учит мыс­лить не твор­че­ски, а тех­но­ло­ги­че­ски. Есть зада­ча, итог и ком­плекс средств, при помо­щи кото­рых мож­но решить эту зада­чу. Все! Таким обра­зом, мыш­ле­ние ребен­ка про­грам­ми­ру­ет­ся, твор­че­ские спо­соб­но­сти не раз­ви­ва­ют­ся. Про­ис­хо­дит робо­ти­за­ция мыш­ле­ния, ухо­дят эмо­ции, состра­да­ние, чело­веч­ность — то, что рань­ше все­гда было при­су­ще детям. Поэто­му, на мой взгляд, для раз­ви­ва­ю­ще­го­ся ребен­ка ком­пью­тер вре­ден. Чем поз­же маль­чик или девоч­ка за него сядут, тем лучше.

Корр.: В Москве есть Центр ком­му­ни­ка­тив­ных иссле­до­ва­ний, сотруд­ни­ки кото­ро­го зани­ма­ют­ся изу­че­ни­ем ком­пью­тер­ных игр. Они при­шли к выво­ду, что совре­мен­ные игры пред­на­ме­рен­но моде­ли­ру­ют деви­ант­ное, деструк­тив­ное поведение.

А.Г. Мазур: Конеч­но! Такие люди сра­зу ста­но­вят­ся не сози­да­тель­ны­ми, твор­че­ски­ми чле­на­ми обще­ства, а наобо­рот, разрушителями.

Корр.: Как долж­но реа­ги­ро­вать обще­ство на угро­зу ком­пью­тер­ной наркомании?

Ю.С. Шев­чен­ко: Оно долж­но осо­знать, что ком­пью­тер­ная нар­ко­ма­ния, как, впро­чем, и дру­гие фор­мы откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния под­рост­ков, во мно­гом свя­за­на с исчез­но­ве­ни­ем обще­ствен­но-госу­дар­ствен­но­го инсти­ту­та ини­ци­а­ции, с лик­ви­да­ци­ей под­рост­ко­во-моло­деж­ных орга­ни­за­ций типа пио­нер­ской или ком­со­моль­ской. Я сей­час гово­рю не о содер­жа­нии их рабо­ты, а о фор­ме. По фор­ме такие орга­ни­за­ции есте­ствен­ны для любо­го тра­ди­ци­он­но­го обще­ства. Неслу­чай­но сло­ва «пио­нер» и «ска­ут» пере­во­дят­ся оди­на­ко­во — «раз­вед­чик». Раз­вед­чик во взрос­лой жиз­ни. И когда никто эту раз­вед­ку не орга­ни­зо­вы­ва­ет, она орга­ни­зо­вы­ва­ет­ся сти­хий­но. Но хотя бы, как в дан­ном слу­чае, не в виде под­рост­ко­вой бан­ды, а в виде неко­ей парал­лель­ной жиз­ни, дез­адап­ти­ру­ю­щей ребен­ка, уво­дя­щей его от реальности.

А.Г. Мазур: Насчет бан­ды поз­воль­те с Вами не согла­сить­ся, Юрий Сте­па­но­вич. В слу­чае мате­ри­аль­ных затруд­не­ний под­рост­ки вполне могут объ­еди­нить­ся в неболь­шую стай­ку и огра­бить како­го-нибудь сверст­ни­ка: отобрать у него сото­вый теле­фон или день­ги и на них про­дол­жить игру. У нас таких слу­ча­ев сколь­ко угодно.

Ю.С. Шев­чен­ко: Необ­хо­ди­мо, конеч­но, и деталь­но, ком­плекс­но изу­чить про­бле­му ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти. Здесь есть мате­ри­ал для очень мно­гих спе­ци­а­ли­стов: социо­ло­гов, педа­го­гов, пси­хо­ло­гов, меди­ков. Либо какое-то учре­жде­ние долж­но взять на себя про­ве­де­ние такой науч­ной госу­дар­ствен­ной про­грам­мы, либо этим может быть нефор­маль­ное объ­еди­не­ние раз­ных орга­ни­за­ций, энту­зи­а­стов, госу­дар­ствен­ных и него­су­дар­ствен­ных структур.

Корр.: Напри­мер, ваш Фонд соци­аль­ной и пси­хи­че­ской помо­щи семье и детям?

Ю.С. Шев­чен­ко: Да, или же Ассо­ци­а­ция дет­ских пси­хи­ат­ров и пси­хо­ло­гов. В любом слу­чае, без инте­гра­тив­но­го под­хо­да изу­че­ние про­бле­мы будет одно­бо­ким и мало­про­дук­тив­ным. К сожа­ле­нию, в бли­жай­шее вре­мя рас­счи­ты­вать на то, что госу­дар­ство будет финан­си­ро­вать подоб­ные иссле­до­ва­ния, не при­хо­дит­ся. Поэто­му если появят­ся какие-то вне­бюд­жет­ные источ­ни­ки финан­си­ро­ва­ния, то это было бы очень кста­ти. При­чем для объ­еди­не­ния нам вполне может при­го­дить­ся тот же самый интер­нет. Навер­ное, име­ет смысл создать сайт для всех заин­те­ре­со­ван­ных лиц и орга­ни­за­ций, что­бы мы мог­ли делить­ся инфор­ма­ци­ей, созда­вать и реа­ли­зо­вы­вать сов­мест­ные науч­ные и прак­ти­че­ские программы.

Р.М. Гусма­нов: Да, к сожа­ле­нию, про­бле­ма ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти вошла в нашу жизнь все­рьез и надол­го. Наде­ять­ся, что все как-то само собой рас­со­сет­ся, не приходится.

Корр.: Ну, а пока суд да дело, как вра­чи реа­би­ли­ти­ру­ют под­рост­ков, «под­сев­ших» на компьютер?

Р.М. Гусма­нов: Пока мы в самом нача­ле пути и лечим таких ребят, как обыч­ных боль­ных: и меди­ка­мен­тоз­но, и пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ски. Но всех про­блем это не решает.

Ю.С. Шев­чен­ко: Конеч­но! Пред­по­ло­жим, мы изба­ви­ли ребен­ка от его пато­ло­ги­че­ско­го вле­че­ния, дез­ак­ту­а­ли­зи­ро­ва­ли про­бле­му. Но все рав­но оста­ет­ся про­бле­ма ини­ци­а­ции, поис­ка груп­по­вой под­рост­ко­вой сре­ды, выстра­и­ва­ния вза­и­мо­от­но­ше­ний со сверст­ни­ка­ми, обре­те­ния смыс­ла жиз­ни. Мы долж­ны пред­ло­жить аль­тер­на­ти­вы, эмо­ци­о­наль­но не менее при­вле­ка­тель­ные, но более соци­аль­но при­ем­ле­мые и не угро­жа­ю­щие поте­рей пси­хи­че­ско­го и физи­че­ско­го здоровья.

Корр.: А что вы може­те ска­зать о слу­ча­ях реци­ди­вов? Насколь­ко они часты?

Р.М. Гусма­нов: Как и у дру­гих боль­ных с деви­ант­ным пове­де­ни­ем. Мы в пси­хи­ат­ри­че­ской боль­ни­це реша­ем сугу­бо меди­цин­скую про­бле­му, но соци­аль­ная реа­би­ли­та­ция, реадап­та­ция детей затем пови­са­ет в воз­ду­хе, и, конеч­но, веро­ят­ность реци­ди­вов весь­ма высо­ка. Если семья не меня­ет сво­их уста­но­вок, не идет на реше­ние внут­ри­се­мей­ных про­блем, то ребе­нок, воз­вра­ща­ясь домой, вновь погру­жа­ет­ся в трав­ми­ру­ю­щую среду.

Бесе­ду вела Татья­на Шишова

М.Н. Миро­но­ва

Ребенок и компьютер

Для Рос­сии нача­ла тре­тье­го тыся­че­ле­тия харак­тер­ны стре­ми­тель­ные пере­ме­ны в раз­лич­ных сфе­рах жиз­ни. Новые соци­аль­ные явле­ния нель­зя вос­при­ни­мать одно­знач­но. Так, в поль­зе и необ­хо­ди­мо­сти ком­пью­те­ра и Интер­не­та фак­ти­че­ски никто не сомне­ва­ет­ся: они обес­пе­чи­ли широ­кий и быст­рый доступ к раз­лич­ным видам инфор­ма­ции. Одна­ко инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство напол­не­но и реаль­ны­ми угро­за­ми. Эти угро­зы не менее, а ино­гда и более реаль­ны, чем пожа­ры, навод­не­ния, тер­ро­ризм и радио­ак­тив­ное зара­же­ние: чем менее опас­ность оче­вид­на, тем более она вели­ка. Преж­де все­го, эта неоче­вид­ная, скры­тая опас­ность угро­жа­ет нашим детям. Осо­бую угро­зу пред­став­ля­ют неко­то­рые ком­пью­тер­ные игры. В послед­ние годы неред­ки­ми ста­ли слу­чаи обра­ще­ния к спе­ци­а­ли­стам (пси­хо­ло­гам, вра­чам, пси­хо­те­ра­пев­там) по пово­ду зло­упо­треб­ле­ния детей игра­ми. Более того, чис­ло этих обра­ще­ний при­об­ре­та­ет харак­тер устой­чи­во рас­ту­щей тенденции.

И в нау­ке сей­час появи­лось опи­са­ние новых видов зави­си­мо­стей, в том чис­ле зави­си­мо­сти от ком­пью­те­ра и теле­экра­на, кото­рые, по мне­нию неко­то­рых пси­хо­ло­гов, так же как любые иные (алко­голь­ная, нар­ко­ти­че­ская и т.д.), крайне отри­ца­тель­но ска­зы­ва­ют­ся, преж­де все­го, на лич­но­сти чело­ве­ка, вызы­ва­ют нару­ше­ния соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия и дегра­да­цию нрав­ствен­ной сфе­ры. Вме­сте с тем в насто­я­щее вре­мя скуд­ны эмпи­ри­че­ские иссле­до­ва­ния, пока­зы­ва­ю­щие воз­дей­ствие ком­пью­те­ра на физи­че­ское и лич­ност­ное раз­ви­тие ребен­ка. Гораз­до боль­ше выступ­ле­ний пуб­ли­ци­сти­че­ско­го харак­те­ра. Сре­ди них встре­ча­ют­ся и мне­ния, утвер­жда­ю­щие, что в мно­го­ча­со­вом погру­же­нии в мир ком­пью­тер­ных игр «ниче­го страш­но­го нет», что «это с воз­рас­том прой­дет», «весь мир осва­и­ва­ет ком­пью­тер – и ниче­го» и что это заня­тие весь­ма полез­ное – так как «язык ком­пью­тер­ных игр – язык новой культуры».

Для нача­ла необ­хо­ди­мо позна­ко­мить взрослых(которые по иро­нии судь­бы ока­за­лись в несвой­ствен­ной им роли наи­бо­лее наив­ной, непро­све­щен­ной части чело­ве­че­ства) с совре­мен­ны­ми ком­пью­тер­ны­ми играми.

С тех­ни­че­ской точ­ки зре­ния – это верх совер­шен­ства. Напри­мер, игры с видом «из глаз ком­пью­тер­но­го героя». Все про­ис­хо­дя­щее на экране как бы про­ис­хо­дит и с игра­ю­щим. Поэто­му стре­ми­тель­но и неумо­ли­мо осу­ществ­ля­ет­ся иден­ти­фи­ка­ция с геро­ем, пол­ное вхож­де­ние в роль, погру­же­ние в вир­ту­аль­ную реаль­ность игры. Если герой агрес­сив­ный, отри­ца­тель­ный, то про­ис­хо­дит иден­ти­фи­ка­ция со злом. К таким играм необ­хо­ди­мо отне­сти: «Postal», «Postal ‑2», «Diablо», «Diablo ‑2», «Counter Strike», «Али­са» и неко­то­рые дру­гие. Осо­бый тип игр это­го клас­са – Дум – образ­ные игры («Dоот Ultimate», «Dоот II», «Quake», «Quake II, III», «Нехеn», «Unreal» и др.), кото­рые сра­зу после сво­е­го появ­ле­ния в 1994 году ста­ли неве­ро­ят­но попу­ляр­ны­ми. По сооб­ще­нию пси­хо­ло­га И. Бур­ла­ко­ва, в Дум-образ­ных играх исполь­зу­ют­ся сце­на­рии, акти­ви­ру­ю­щие так назы­ва­е­мые архе­ти­пы бес­со­зна­тель­но­го. При­чем имен­но дан­ным обсто­я­тель­ством объ­яс­ня­ет­ся их осо­бая при­вле­ка­тель­ность: все, что содер­жит­ся в глу­би­нах нашей пси­хи­ки, для нас чрез­вы­чай­но притягательно.

С точ­ки зре­ния извест­ней­ше­го швей­цар­ско­го пси­хо­ана­ли­ти­ка Кар­ла Густа­ва Юнга, пси­хи­ка состо­ит из созна­тель­но­го и бес­со­зна­тель­но­го, а бес­со­зна­тель­ное, в свою оче­редь, из кол­лек­тив­но­го и инди­ви­ду­аль­но­го. Кол­лек­тив­ное бес­со­зна­тель­ное – это схе­мы инстинк­тив­но­го пове­де­ния, пере­да­ва­е­мые каким-то неве­до­мым обра­зом по наслед­ству. А упо­мя­ну­тые «архе­ти­пы» (тоже, кста­ти, тер­мин К. Юнга) – это регу­ля­то­ры пове­де­ния, под­час сра­ба­ты­ва­ю­щие в пси­хи­ке чело­ве­ка преж­де, чем он успе­ва­ет свою реак­цию осо­знать. И если что-то акти­ви­ро­ва­ло архе­тип, он начи­на­ет управ­лять чело­ве­че­ским пове­де­ни­ем вопре­ки воле и разу­му. Созда­те­ли же Дум-игр пошли по пути экс­плу­а­та­ции наи­бо­лее тем­ных и мрач­ных из архе­ти­пов: «агрес­сив­но­го лаби­рин­та», «ада», «смер­ти», «чудо­ви­ща».

Об «агрес­сив­ном лаби­рин­те» рас­ска­зы­ва­ет гре­че­ский миф о Тезее и Мино­тав­ре. На ост­ро­ве Крит был постро­ен лаби­ринт для Мино­тав­ра – чудо­ви­ща с телом чело­ве­ка и голо­вой быка. В лаби­рин­те Мино­тавр мог жить, но не мог най­ти из него выход. Любой чело­век, вой­дя в этот лаби­ринт, не мог так же най­ти выход и блуж­дал в нем до тех пор, пока не встре­чал голод­ное чудо­ви­ще. Созда­те­ли игр пред­ла­га­ют игро­ку стать геро­ем Тезе­ем, вой­ти в лаби­ринт и побе­дить Минотавра.

Но прак­ти­ка пока­зы­ва­ет, что игрок-Тезей и есть жерт­ва, кото­рая, не най­дя выхо­да, отда­на на рас­тер­за­ние Мино­тав­ру. Теперь уже в реаль­ной жиз­ни он будет попа­дать в ситу­а­ции, из кото­рых нет выхо­да, так как теперь лаби­ринт стал актив­ной, а не потен­ци­аль­ной частью его соб­ствен­ной психики.

Игры, экс­плу­а­ти­ру­ю­щие сце­на­рий архе­ти­па «чудо­ви­ще», насе­ля­ют ожив­шие мерт­ве­цы, демо­ны, меха­ни­че­ские упы­ри, чело­век-танк. Одни иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что архе­тип «чудо­ви­ще» сти­му­ли­ру­ет созда­ние неко­е­го ново­го чело­ве­ка, кото­ро­го еще не было на зем­ле. Дру­гие – что таким обра­зом фор­ми­ру­ют­ся любовь к без­об­раз­но­му, демо­ни­за­ция созна­ния (В. Абра­мен­ко­ва, В. Сло­бод­чи­ков). В реаль­ной жиз­ни уже появи­лись эти новые люди – «кибор­ги», моди­фи­ци­ру­ю­щие свое тело, что­бы оно ста­ло похо­жим на тела чудо­вищ из игр. Они встав­ля­ют в него метал­ли­че­ские шай­бы, про­би­ва­ют «дыр­ки» в сво­ем чере­пе (то есть соб­ствен­но­руч­но про­из­во­дят тре­па­на­цию без каких-либо меди­цин­ских пока­за­ний), раз­ре­за­ют язык на две поло­вин­ки, вши­ва­ют под кожу ком­пью­тер­ные «чипы». А неко­то­рые из них – «под­ве­ши­ва­ют­ся», ста­но­вясь похо­жи­ми на туши сви­ней, вися­щих на про­до­воль­ствен­ном скла­де; пото­му что и туши, и тела подоб­ных «кибор­гов» «под­де­ва­ют­ся» с помо­щью метал­ли­че­ских крю­ков и висят на верев­ках или кана­тах. Но для этих кибер­лю­дей «состо­я­ние туши» – выс­шее насла­жде­ние. Их пока­за­ли в теле­пе­ре­да­че «Про­фес­сия репор­тер» за 13 авгу­ста 2005 года по кана­лу НТВ. Веду­щий сооб­щил инте­рес­ные в нашем кон­тек­сте све­де­ния о ее геро­ях – в дет­стве они игра­ли в ком­пью­тер­ные игры, а сей­час мно­гие рабо­та­ют в ком­пью­тер­ной инду­стрии. Все они чура­ют­ся обще­ства обыч­ных людей: одна из геро­инь с дет­ства нена­ви­дит свое имя; дру­гой, поте­ряв­ший вкус к обыч­ной жиз­ни, бро­сил ква­ли­фи­ци­ро­ван­ную рабо­ту, семью, живет в квар­ти­ре, зава­лен­ной хла­мом, и демон­стри­ру­ет свое нынеш­нее счаст­ли­вое состо­я­ние. Но, как заме­ча­ет веду­щий, счаст­ли­вый чело­век вряд ли смо­жет жить в таком доме, да и гла­за у него уж очень груст­ные. (Когда я рас­ска­за­ла о пере­да­че сво­им кол­ле­гам, упо­мя­нув, что эти самые «кибор­ги» водят­ся не толь­ко за гра­ни­цей, но и в Москве, меня тут же попра­ви­ли: ока­зы­ва­ет­ся, они есть и в Калу­ге, по выход­ным ездят в мос­ков­ский клуб, а одна девоч­ка уже 2 раза «под­ве­ши­ва­лась»).

Архе­тип «смерть» так­же часто экс­плу­а­ти­ру­ет­ся созда­те­ля­ми игр. Они поче­му-то счи­та­ют, что люди любо­го воз­рас­та, в том чис­ле и дети, любят раз­гля­ды­вать чужую смерть. Мое пер­вое лич­ное зна­ком­ство с игра­ми, в кото­рых исполь­зу­ет­ся архе­тип «смерть», про­изо­шло слу­чай­но. Я попро­си­ла вось­ми­лет­не­го маль­чи­ка при­не­сти из дома несколь­ко люби­мых ком­пью­тер­ных игр. Про­смотр дал бога­тую пищу и уму, и серд­цу: после него я ста­ла ради­каль­ным про­тив­ни­ком подоб­ных игр. Пер­вая игра пред­на­зна­ча­лась для детей от 5 до 7 лет. По экра­ну раз­гу­ли­ва­ли шикар­ные рыже-поло­са­тые кош­ки. На зад­нем плане – сте­на како­го-то забро­шен­но­го зда­ния, зия­ю­щая пусты­ми окон­ны­ми про­ема­ми. Нажа­тие кноп­ки – и одна из кошек летит на сте­ну. Если она попа­да­ет в окон­ный про­ем, то исче­за­ет, а если на сте­ну – вме­сто кош­ки на стене появ­ля­ет­ся густое пят­но кро­ви. Вто­рая игра пред­на­зна­ча­лась под­рост­кам стар­ше 14 лет. Она очень нату­раль­но демон­стри­ро­ва­ла то, что на бан­дит­ском жар­гоне назы­ва­ет­ся «замо­чить». А умуд­рен­ный игро­вым опы­том маль­чон­ка объ­яс­нил мне, что такие игры и назы­ва­ют­ся соот­вет­ствен­но – «мочил­ка­ми». И «стре­лял­ки», и «мочил­ки» «рас­пе­ча­ты­ва­ют» архе­тип «смерть»: смерть ста­но­вит­ся явле­ни­ем обы­ден­ным и зауряд­ным – пси­хо­ло­ги назва­ли этот фено­мен тана­ти­за­ци­ей дет­ско­го созна­ния (В.И. Сло­бод­чи­ков, В.В. Абра­мен­ко­ва; от гре­че­ско­го tanatos – смерть).

Еще один деструк­тив­ный архе­тип – «ада»: в созна­нии игро­ка акти­ви­ру­ют­ся обра­зы с помо­щью опре­де­лен­ных сим­во­лов, выпол­ня­ю­щих роль клю­чей и отпи­ра­ю­щих «вхо­ды» в глу­бо­кие под­зе­ме­лья пси­хи­ки, кото­рые хра­нят память о вре­ме­нах само­го тем­но­го язы­че­ства, вре­ме­нах ведов­ства и сата­нин­ско­го покло­не­ния Тьме. К таким сим­во­лам отно­сит­ся, напри­мер, голо­ва осла, так как она была когда-то обя­за­тель­ным атри­бу­том сата­нин­ских действ. Дру­гим сим­во­лом, рас­кры­ва­ю­щим архе­тип «ада», явля­ет­ся пере­вер­ну­тый хри­сти­ан­ский крест. Еще один при­мер подоб­но­го сим­во­ла – «пад­ший ангел»: обна­жен­ная жен­щи­на с кры­лья­ми за спи­ной и с рога­ми на голо­ве. Все эти сим­во­лы вы най­де­те во мно­гих играх.

Как пишет И. Бур­ла­ков, Дум-образ­ные игры изна­чаль­но спро­ек­ти­ро­ва­ны для рабо­ты с под­со­зна­ни­ем, созна­ние для игры вооб­ще не тре­бу­ет­ся. А с точ­ки зре­ния Кар­ла Юнга, бес­со­зна­тель­ное вооб­ще выпол­ня­ет по отно­ше­нию к созна­нию ком­пен­са­тор­ную функ­цию, и если име­ет­ся некая одно­сто­рон­ность, некий пере­кос в сто­ро­ну созна­ния, бес­со­зна­тель­ное как бы такой пере­кос вырав­ни­ва­ет. С этой точ­ки зре­ния, Дум-образ­ная игра может слу­жить инстру­мен­том для под­дер­жа­ния душев­но­го балан­са, похо­жим на алко­голь, нико­тин, лекар­ства и нар­ко­ти­ки. И не сто­ит забы­вать, что все пере­чис­лен­ные сред­ства – отнюдь не дет­ские заба­вы, они изме­ня­ют уро­вень созна­ния, при­чем век­тор изме­не­ния направ­лен в сто­ро­ну регрес­сии, сни­же­ния это­го уров­ня. Кро­ме того, посто­ян­ное обра­ще­ние к бес­со­зна­тель­но­му может стать само­це­лью, что, в свою оче­редь, мож­но счи­тать глав­ным при­зна­ком зави­си­мо­сти.

Как пра­ви­ло, люди доста­точ­но высо­кой душев­ной куль­ту­ры в подоб­ных сред­ствах не нуж­да­ют­ся. Они ищут и нахо­дят адек­ват­ное при­ло­же­ние сво­им раци­о­наль­ным и ирра­ци­о­наль­ным импуль­сам в реаль­ном мире и счи­та­ют все выше­пе­ре­чис­лен­ные сред­ства дости­же­ния «балан­са» злом, раз­ру­ша­ю­щим созна­ние. Ссы­ла­ясь на авто­ри­тет В. Сло­бод­чи­ко­ва, ска­жем, что содер­жи­мым кол­лек­тив­но­го бес­со­зна­тель­но­го явля­ет­ся «закон­сер­ви­ро­ван­ная» исто­рия чело­ве­че­ства, кото­рая не нуж­да­ет­ся в акти­ви­за­ции». В ходе исто­рии рас­тет нрав­ствен­ное созна­ние, архе­ти­пы же«заку­по­ри­ва­ют­ся» и посте­пен­но вытес­ня­ют­ся в сфе­ру бессознательного.

Если вы спро­си­те, поче­му все это «игро­вое» без­об­ра­зие не запре­тят, то отве­та не услы­ши­те. Во-пер­вых, нет ника­кой инстан­ции, кото­рая бы осу­ществ­ля­ла над­зор над содер­жа­ни­ем игр. Раз­ве что так назы­ва­е­мый рей­тинг ЕSRВ (Entertainment Software Rating Воаrd), раз­ра­бо­тан­ный в США для клас­си­фи­ка­ции игр в зави­си­мо­сти от воз­раст­ных групп. Имен­но в соот­вет­ствии с ним игра, в кото­рой игра­ю­щий ребе­нок уби­ва­ет кошек, реко­мен­ду­ет­ся детям, начи­ная с 5 лет. Веро­ят­но пото­му, что пяти­лет­ний уже в состо­я­нии нажи­мать на кноп­ку. Эти­че­ская же сто­ро­на созда­те­лей рей­тин­га вряд ли инте­ре­со­ва­ла. А игра, в кото­рой герой и игра­ю­щий сов­мест­но «замо­чи­ли» вра­га, – реко­мен­ду­ет­ся – цити­ру­ем Мая­ков­ско­го – «юно­шам, обду­мы­ва­ю­щим, делать жизнь с кого» от 14 лет. Кста­ти, недав­но я слы­ша­ла сооб­ще­ние по одно­му из ТВ-кана­лов: аме­ри­кан­ские пси­хо­ло­ги при­шли к выво­ду, что ком­пью­тер­ные игры вред­но вли­я­ют на игра­ю­щих, и в свя­зи с этим пред­ла­га­ет­ся изме­нить отно­ше­ние к играм, начав с пере­смот­ра рей­тин­га. При­со­еди­ня­ясь к этим пси­хо­ло­гам, все же хочу заме­тить, что несо­вер­шен­ство рей­тин­га – дале­ко не глав­ная при­чи­на вред­но­го вли­я­ния ком­пью­тер­ных игр, есть и дру­гие, куда более серьез­ные. Но и это сооб­ще­ние раду­ет, хотя речь идет пока что толь­ко о бла­гих пожеланиях…

Вооб­ще же ком­пью­тер­ные игры обла­да­ют высо­ким дидак­ти­че­ским потен­ци­а­лом. Но беда в том, что учат неко­то­рые из них явно чему-то «не тому». Вот одна из фак­ти­че­ски «обу­ча­ю­щих» игр. Сна­ча­ла герой шага­ет по ули­це со спря­тан­ным в кар­мане писто­ле­том, в кон­це ули­цы сто­ит поли­цей­ский. Когда он порав­ня­ет­ся с поли­цей­ским, тот обы­щет его и кон­фис­ку­ет писто­лет. Так игра­ю­щий полу­ча­ет инфор­ма­цию о том, что сде­лал невер­ный ход. Тогда игра­ю­щий дела­ет дру­гой ход, как ока­зы­ва­ет­ся после – вер­ный. Теперь он идет по ули­це уже не с писто­ле­том, а с гаеч­ным клю­чом (или молот­ком). Поли­цей­ский не име­ет ниче­го про­тив рабо­чих инстру­мен­тов, поэто­му пре­пят­ствие прой­де­но бла­го­по­луч­но. А даль­ше герой встре­ча­ет ста­руш­ку, выни­ма­ет инстру­мент из кар­ма­на и бьет ее по голо­ве, та пада­ет, а из нее – сыпят­ся моне­ты. Кро­ме того, из «энцик­ло­пе­дии юно­го налет­чи­ка» мож­но узнать, что напа­дать луч­ше на ста­руш­ку, а не на рабо­че­го, и еще мас­су «полез­ных» сведений.

Суще­ству­ют, прав­да, и дру­гие игры – напри­мер, «стра­те­ги­че­ские». Их воз­дей­ствие, по оцен­кам спе­ци­а­ли­стов, спор­но. Одни иссле­до­ва­те­ли пишут, что подоб­ные игры раз­ви­ва­ют систем­ное мыш­ле­ние, дру­гие счи­та­ют, что игра­ю­щие реа­ли­зу­ют потреб­ность в доми­ни­ро­ва­нии и вла­сти, поэто­му такие игры могут спо­соб­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию власт­ных черт харак­те­ра. Есть, одна­ко, игры, к кото­рым пре­тен­зий, кажет­ся, нет: симу­ля­то­ры, «кве­сты» и пасьян­сы. Есть и такие, кото­рые харак­те­ри­зу­ют­ся весь­ма поло­жи­тель­но: они спо­соб­ству­ют раз­ви­тию твор­че­ско­го нача­ла ребен­ка; напри­мер, это игры, в кото­рых он ожив­ля­ет геро­ев люби­мых мульт­филь­мов и созда­ет свои сказки.

Итак, мы – семь взрос­лых людей, весь­ма обес­по­ко­ен­ных тем, что в насто­я­щее вре­мя очень мало экс­пе­ри­мен­таль­ных науч­ных дан­ных, кото­рые мог­ли бы объ­ек­тив­но пока­зать резуль­та­ты воз­дей­ствия деструк­тив­ных ком­пью­тер­ных игр, – реши­ли про­ве­сти соб­ствен­ные иссле­до­ва­ния. Мы – это пси­хо­ло­ги М. Миро­но­ва, Т. Вой­тен­ко, Н. Рома­нуш­ки­на, педа­го­ги Н. Коту­ра­но­ва, Т. Ано­хи­на, С. Абра­мов и врач М. Мура­вье­ва. Вна­ча­ле мы про­ве­ли анкет­ный опрос, в кото­ром участ­во­ва­ли дети из горо­дов Калу­ги, Боров­ска, рай­он­но­го цен­тра Пере­мышль, а так­же отды­ха­ю­щие дет­ско­го лаге­ря сана­тор­но­го типа в Ана­пе. И вот неко­то­рые результаты.

***

Обыч­но вре­мя, про­во­ди­мое еже­днев­но ребен­ком у экра­на, явля­ет­ся кри­те­ри­ем зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр. Так как более 23 про­цен­тов юных респон­ден­тов ука­за­ли в анке­те, что они про­во­дят у ком­пью­те­ра еже­днев­но 2 или более часов, то уже фор­маль­но (тако­во, по край­ней мере, мне­ние цело­го ряда иссле­до­ва­те­лей) мож­но гово­рить о мас­со­вом зло­упо­треб­ле­нии ком­пью­тер­ны­ми игра­ми. Но мы реши­ли, что не само по себе вре­мя игры име­ет реша­ю­щее зна­че­ние, а то, какие имен­но игры пред­по­чи­та­ют игро­ки. И далее обсле­до­ва­ли с помо­щью пси­хо­ло­ги­че­ских тестов имен­но тех из «дол­го­игра­ю­щих», кто ука­зал на при­ве­ден­ные в нача­ле ста­тьи выра­же­ние деструк­тив­ные игры как на люби­мые и наи­бо­лее пред­по­чи­та­е­мые. Таких игро­ков мы и при­чис­ли­ли к груп­пе так назы­ва­е­мых «кибе­рад­дик­тов» (addict – по англ. — зави­си­мость). Их ока­за­лось 37 чело­век, или око­ло 9 про­цен­тов. Резуль­та­ты, полу­чен­ные с помо­щью тестов, под­твер­жда­ют пред­по­ло­же­ние о том, что ком­пью­тер­ные игры – крайне опас­ное заня­тие, так как прак­ти­че­ски у всех игро­ков из нашей груп­пы были обна­ру­же­ны те или иные откло­не­ния в состо­я­нии пси­хо­ло­ги­че­ско­го здоровья.

Напри­мер, резуль­та­ты теста «Лич­ност­ный рост ребен­ка» могут быть пред­став­ле­ны с помо­щью понят­ных для всех слов, а не науч­ных тер­ми­нов. Так, здесь изу­ча­ет­ся отно­ше­ние к Оте­че­ству, кото­рое в дан­ной груп­пе игро­ков харак­те­ри­зу­ет­ся как соци­аль­но-ижди­вен­че­ское. Или отно­ше­ние к куль­ту­ре, кото­рое у игро­ков-кибе­рад­дик­тов может интер­пре­ти­ро­вать­ся как «бес­куль­ту­рье, хам­ство и ван­да­лизм»; отно­ше­ние к миру может харак­те­ри­зо­вать­ся как «мили­та­ризм»; отно­ше­ние к чело­ве­ку – как «жесто­кость»; отно­ше­ние к дру­го­му чело­ве­ку – как «эго­изм». Резуль­та­ты сви­де­тель­ству­ют о том, что воз­дей­ствие ком­пью­тер­ных игр бло­ки­ру­ет про­цесс пози­тив­но­го лич­ност­но­го раз­ви­тия, дела­ет ребен­ка без­нрав­ствен­ным, черст­вым, жесто­ким и эгоистичным.

Резуль­та­ты, полу­чен­ные с помо­щью дру­гих мето­дик, хоро­шо согла­су­ют­ся с подоб­ны­ми выво­да­ми. Так, про­ек­тив­ная мето­ди­ка «НАND ‑тест» (то есть тест «Руки») сви­де­тель­ству­ет не толь­ко о высо­кой готов­но­сти к откры­то-агрес­сив­но­му пове­де­нию, но и о недо­раз­ви­тии соци­аль­ных уста­но­вок – спо­соб­но­сти к соци­аль­ной коопе­ра­ции, уме­ния учи­ты­вать чув­ства, пра­ва и наме­ре­ния дру­гих людей, жела­ния сотруд­ни­чать с ними, иметь искрен­ние эмо­ци­о­наль­ные отношения.

Наи­бо­лее обос­но­ван, по мне­нию авто­ров мето­ди­ки, про­гноз отно­си­тель­но внеш­не­го про­яв­ле­ния агрес­сии. В груп­пе кибе­рад­дик­тов сред­ние пока­за­те­ли по шка­ле агрес­сии пре­вы­ша­ют вели­чи­ну, ука­зан­ную авто­ром мето­ди­ки для выбор­ки заклю­чен­ных (!). То есть мож­но пред­по­ла­гать чрез­вы­чай­но высо­кую веро­ят­ность агрес­сив­но­го пове­де­ния кибе­рад­дик­тов и, соот­вет­ствен­но, их боль­шую соци­аль­ную опасность.

Кро­ме того, при помо­щи этой мето­ди­ки обна­ру­жен высо­кий уро­вень авто­ма­ти­че­ских, нере­гу­ли­ру­е­мых созна­ни­ем дей­ствий, что может быть интер­пре­ти­ро­ва­но не толь­ко как соци­аль­ная незре­лость лич­но­сти, но и как «робо­ти­за­ция» внут­рен­не­го мира. Таким обра­зом, резуль­та­ты «HAND ‑теста» пока­зы­ва­ют, что зло­упо­треб­ле­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми уве­ли­чи­ва­ет склон­ность к про­яв­ле­нию агрес­сии, сни­жа­ет воз­мож­но­сти соци­аль­ной коопе­ра­ции и спо­соб­ству­ет пре­вра­ще­нию игра­ю­ще­го в меха­ни­че­ско­го испол­ни­те­ля чужой воли.

Обсле­до­ва­ние по мето­ди­ке «Рису­нок все­го мира» пока­за­ло, что рисун­ки игро­ков-кибе­рад­дик­тов ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо отли­ча­лись от рисун­ков детей, не стра­да­ю­щих ком­пью­тер­ной зави­си­мо­стью, по пред­став­лен­но­сти тра­ди­ци­он­ных, клю­че­вых обра­зов-сим­во­лов миро­устрой­ства, осо­бен­но таких как «Дом», «Дере­во», «Чело­век». Эти тра­ди­ци­он­ные сим­во­лы миро­устрой­ства из созна­ния кибе­рад­дик­тов как бы вытес­ня­ют­ся сим­во­ла­ми деструк­ции. К послед­ним отно­сят­ся: писто­ле­ты, кап­ли кро­ви, чере­па, ког­ти, взры­вы, раз­ло­мы зем­ной коры, рва­ные края, шпри­цы, ножи, шпа­ги, колюч­ки, кан­да­лы, цепи, голые дере­вья, изоб­ра­же­ние про­цес­са уми­ра­ния живо­го, убийств, изоб­ра­же­ние хао­са через бес­по­ря­доч­ное штри­хо­ва­ние или «клу­бок» пере­пу­тан­ных линий. Мож­но обос­но­ван­но утвер­ждать, что созна­ние детей-кибе­рад­дик­тов пере­пол­не­но сим­во­ла­ми деструк­ции в резуль­та­те воз­дей­ствия игр. Или, ссы­ла­ясь на выда­ю­ще­го­ся пси­хо­ана­ли­ти­ка Эри­ха Фром­ма, мож­но гово­рить о деструк­тив­ных тен­ден­ци­ях лич­ност­но­го раз­ви­тия у этих подростков.

Нами обна­ру­жен так­же рису­е­мый сим­вол, ранее не отме­чав­ший­ся авто­ра­ми, кото­рые рабо­та­ли с дан­ной мето­ди­кой, – сим­вол «Экран» (преж­де все­го, это экран ком­пью­те­ра). Появ­ле­ние тако­го ново­го сим­во­ла, заме­ня­ю­ще­го все сим­во­лы миро­устрой­ства, – на наш взгляд, один из наи­бо­лее ради­каль­ных пара­мет­ров, сви­де­тель­ству­ю­щих о «транс­фор­ма­ции» в кар­тине мира игрока.

Таким обра­зом, наши иссле­до­ва­ния поз­во­ля­ют гово­рить о типич­ных изме­не­ни­ях в вос­при­я­тии мира детьми, зло­упо­треб­ля­ю­щи­ми ком­пью­тер­ны­ми игра­ми. Для таких детей харак­тер­ны:неав­то­ном­ность (ощу­ще­ние себя частью ком­пью­те­ра), сни­же­ние про­цес­са соци­а­ли­за­ции, а так­же нали­чие пред­по­сы­лок для раз­ви­тия ано­ма­лий и деструк­ции лич­но­сти в будущем.

При оди­на­ко­вых вре­мен­ных харак­те­ри­сти­ках (чис­ло игро­вых часов в неде­лю и игро­вой стаж) маль­чи­ки-игро­ки более склон­ны к деструк­тив­ным играм, чем игро­ки-девоч­ки. Одна­ко склон­ность к про­яв­ле­нию откры­той агрес­сии у дево­чек (их было 10 сре­ди обсле­до­ван­ных) и маль­чи­ков ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо не раз­ли­ча­ет­ся – по этим пара­мет­рам девоч­ки пси­хо­ло­ги­че­ски сход­ны с маль­чи­ка­ми. Они, как и маль­чи­ки, не ори­ен­ти­ро­ва­ны на дру­го­го чело­ве­ка, и их созна­ние в такой же сте­пе­ни насы­ще­но сим­во­ла­ми, деструк­ции. Из это­го сле­ду­ет вывод: даже не столь агрес­сив­ное «меню» ока­зы­ва­ет­ся вполне доста­точ­ным, что­бы иска­зить чув­стви­тель­ную душу девочки.

Далее – резуль­та­ты диа­гно­сти­ки по мето­ди­ке БОС («Био­ло­ги­че­ская обрат­ная связь»), кото­рая про­во­ди­лась в груп­пе юно­шей и деву­шек 17–18 лет, выяви­ли ряд пато­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей в энце­фал­ло­грам­мах кибераддиктов.

Пер­вая осо­бен­ность: у игро­ков пока­за­те­ли так назы­ва­е­мо­го тета-рит­ма зна­чи­тель­но выше нор­мы. Это может гово­рить о сни­же­нии акти­ва­ции коры голов­но­го моз­га, при­бли­жен­ной к тако­му его состо­я­нию, кото­рое при­ня­то назы­вать «сон­ный мозг». Допу­сти­ма и несколь­ко иная интер­пре­та­ция: чело­век буд­то «застрял в дет­стве»; у него вклю­че­ны в рабо­ту под­кор­ко­вые струк­ту­ры, отве­ча­ю­щие за инстинк­ты, тогда как актив­ность коры, кото­рая свя­за­на с мыш­ле­ни­ем, сни­же­на. Высо­кий тета-ритм сви­де­тель­ству­ет о вовле­чен­но­сти глу­бо­ких отде­лов голов­но­го моз­га, участ­ву­ю­щих в фор­ми­ро­ва­нии, орга­ни­за­ции и хра­не­нии инфор­ма­ции. Веро­ят­но, на подоб­ном ней­ро-физио­ло­ги­че­ском фоне «рас­пе­ча­ты­ва­ют­ся» архе­ти­пы бес­со­зна­тель­ной сферы.

Таким обра­зом, наши экс­пе­ри­мен­таль­ные иссле­до­ва­ния под­твер­ди­ли тео­ре­ти­че­ские пред­по­ло­же­ния И. Бур­ла­ко­ва об экс­плу­а­та­ции созда­те­ля­ми ком­пью­тер­ных игр архе­ти­пов бессознательного.

Вто­рая осо­бен­ность испы­ту­е­мых этой груп­пы – прак­ти­че­ски у всех обна­ру­жи­ва­ют­ся повы­шен­ные циф­ры так назы­ва­е­мо­го дель­та-рит­ма, кото­рые могут ука­зы­вать на нев­розо­по­доб­ные состо­я­ния чело­ве­ка (мига­тель­ные, дви­га­тель­ные тики), на нев­ро­ти­че­ские симп­то­мы в пове­де­нии (напри­мер, гипервозбудимость).

И тре­тья осо­бен­ность – низ­кие циф­ры так назы­ва­е­мо­го аль­фа-рит­ма, кото­рый отра­жа­ет баланс воз­буж­де­ния и тор­мо­же­ния в коре голов­но­го моз­га. Мощ­ность аль­фа-рит­ма менее 60 про­цен­тов (что и наблю­да­ет­ся в дан­ном слу­чае) может ука­зы­вать и на сни­же­ние актив­но­сти коры, и на ослаб­ле­ние ее кон­тро­ля над функ­ци­ей под­кор­ко­вых струк­тур. Таким обра­зом, в резуль­та­те нега­тив­но­го воз­дей­ствия ком­пью­тер­ных игр пси­хо­ло­ги­че­ские откло­не­ния пере­хо­дят в нару­ше­ния пси­хо­фи­зио­ло­ги­че­ских функ­ций голов­но­го мозга.

Воз­раст­ной аспект ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти был для нас важен в свя­зи с широ­ко рас­про­стра­нен­ным мне­ни­ем, что со вре­ме­нем, дескать, тяга к играм и, соот­вет­ствен­но, все нега­тив­ные послед­ствия «про­хо­дят сами по себе». Полу­чен­ные нами резуль­та­ты пока­зы­ва­ют пол­ную без­осно­ва­тель­ность и без­от­вет­ствен­ность тако­го мне­ния. А имен­но: в груп­пе 17–18-летних кибе­рад­дик­тов мы не толь­ко не обна­ру­жи­ли улуч­ше­ний по како­му-либо из иссле­до­ван­ных пара­мет­ров, но напро­тив – наблю­да­ли углуб­ле­ние деструк­тив­ных тен­ден­ций. Осо­бен­но явно они про­сле­жи­ва­ют­ся по допол­ни­тель­ным дан­ным мето­ди­ки «Рису­нок все­го мира», а так­же – по мето­ди­ке БОС. Мож­но сме­ло гово­рить о том, что с уве­ли­че­ни­ем игро­во­го ста­жа, несмот­ря на то что под­рост­ко­вый воз­раст мино­вал, не наблю­да­ет­ся поло­жи­тель­ной дина­ми­ки раз­ви­тия, а напро­тив – усу­губ­ля­ет­ся, нарас­та­ет лич­ност­ная регрессия.

И, нако­нец, дан­ные, полу­чен­ные нами по мето­ди­ке «Робин­зон», хоро­шо согла­су­ют­ся с выво­да­ми В. Абра­мен­ко­вой о том, что для совре­мен­ных детей, сре­ди кото­рых очень мно­го игро­ков, «Экран» более зна­чим, чем «Роди­те­ли».

***

Про­ана­ли­зи­ро­вав полу­чен­ные резуль­та­ты, мы сде­ла­ли вывод:

В совре­мен­ном соци­у­ме, харак­тер­ном для Рос­сии, име­ют­ся фак­то­ры, деструк­тив­но вли­я­ю­щие на про­цесс раз­ви­тия ребен­ка. Сре­ди них осо­бое место при­над­ле­жит «Экра­ну» (гово­ря об «Экране», мы име­ем в виду обоб­щен­ный образ мно­гих инфор­ма­ци­он­ных устройств: экран ТВ, ком­пью­те­ра, кино­экран, реклам­ный щит-экран и т.д.). Зна­че­ние «Экра­на» нель­зя недо­оце­ни­вать: он пред­став­ля­ет серьез­ную опас­ность для под­рас­та­ю­ще­го поко­ле­ния России.

Мы счи­та­ем, что в насто­я­щее вре­мя необ­хо­ди­мо при­нять меры по широ­ко­му опо­ве­ще­нию обще­ствен­но­сти о деструк­тив­но­сти «Экра­на», раз­ра­бо­тать оте­че­ствен­ный рей­тинг ком­пью­тер­ных игр, реаль­но учи­ты­ва­ю­щий осо­бен­но­сти дет­ской пси­хи­ки, всю сте­пень опас­но­сти и стан­дар­ты на подоб­ную про­дук­цию, при­нять меры по созда­нию ком­пью­тер­ных игр ино­го содер­жа­ния, таких, кото­рые мог­ли бы спо­соб­ство­вать раз­ви­тию личности.

Необ­хо­ди­ма про­фи­лак­ти­ка кибер­за­ви­си­мо­сти, кото­рая помо­га­ла бы предот­вра­тить деструк­тив­ные изме­не­ния лич­но­сти и пато­ло­ги­че­ские про­цес­сы в коре голов­но­го моз­га у пред­ста­ви­те­лей юно­го поко­ле­ния; осо­бую роль тут сле­до­ва­ло бы отве­сти обра­зо­ва­тель­ным про­грам­мам, адре­со­ван­ным как непо­сред­ствен­но детям и под­рост­кам, так и их родителям.

Глав­ное пра­во ребен­ка – это пра­во на дет­ство. Ран­нее «рав­но­пра­вие», ран­няя «сво­бо­да» в выбо­ре игр и раз­вле­че­ний не толь­ко не под­го­тав­ли­ва­ют его к само­сто­я­тель­ной жиз­ни, но исклю­ча­ют вся­кую сво­бо­ду в будущем.

При­чи­ны, по кото­рым неко­то­рые взрос­лые уро­ду­ют лич­ность, физи­че­скую и духов­ную жизнь детей, их буду­щее, – на пер­вый взгляд, раз­лич­ны. Это и жаж­да нажи­вы, кото­рая тол­ка­ет алч­ных людей на реа­ли­за­цию прин­ци­па «чело­век для биз­не­са» и прин­ци­па «разо­во­го ста­кан­чи­ка». Это и стрем­ле­ние неко­то­рых взрос­лых извра­щен­цев изуро­до­вать вокруг себя как мож­но боль­ше детей, что­бы в буду­щем не чув­ство­вать себя «белы­ми воро­на­ми». Это и оккульт­ный фашизм, гото­вя­щий для «ново­го миро­во­го поряд­ка» управ­ля­е­мых био­ро­бо­тов. Это и новая вол­на кон­тр­куль­ту­ры. Это и стрем­ле­ние к миро­во­му гос­под­ству, скон­цен­три­ро­ван­ное в явле­нии гло­ба­лиз­ма. Это и реа­ли­за­ция на прак­ти­ке тео­рии «хао­са» запад­но­го уче­но­го рус­ско­го про­ис­хож­де­ния Ильи При­го­жи­на, вос­при­ня­той неко­то­ры­ми спе­ци­а­ли­ста­ми в обла­сти управ­ле­ния, эко­но­ми­ки, обра­зо­ва­ния как исти­на с боль­шой бук­вы: яко­бы дви­га­те­лем раз­ви­тия явля­ет­ся разрушение.

Но все пере­чис­лен­ные явле­ния име­ют один источ­ник: гово­ря сло­ва­ми свя­ти­те­ля Игна­тия Брян­ча­ни­но­ва, это «…зло­хит­рость вра­га наше­го, стя­жав­ше­го в борь­бе с немощ­ным чело­ве­ком необык­но­вен­ные опыт­ность и искус­ство от дол­го­вре­мен­но­го упраж­не­ния в борьбе».

Поэто­му не будем бес­по­мощ­но раз­во­дить рука­ми, гово­ря, что не наше это дело, а вла­стей, и что сде­лать ниче­го невоз­мож­но, так как здесь заме­ша­ны боль­шие день­ги, «за все запла­че­но» и «все схва­че­но». Не будем про­яв­лять псев­до­гу­ман­ность, ста­ра­ясь «не пор­тить людям настро­е­ние»; не будем боять­ся, что кто-то при­пе­ча­та­ет нам клей­мо мар­ги­на­лов. Разо­жжем свою рев­ность и будем про­ти­во­сто­ять совре­мен­ным зло­хит­ро­стям вра­га: каж­дый на сво­ем месте и по сво­им силам.

Кай в царстве Снежной королевы

Бесе­да с Алек­сан­дром Вла­ди­ми­ро­ви­чем Шува­ло­вым, кан­ди­да­том пси­хо­ло­ги­че­ских наук, руко­во­ди­те­лем пси­хо­ло­ги­че­ской служ­бы Цен­тра раз­ви­тия твор­че­ства детей и юно­ше­ства «Лефор­то­во», стар­шим науч­ным сотруд­ни­ком Мос­ков­ско­го инсти­ту­та откры­то­го образования.

Корр.: С какой ауди­то­ри­ей Вам при­хо­дит­ся работать?

А.В. Шува­лов: С детьми, и с роди­те­ля­ми. Воз­раст­ных огра­ни­че­ний у нас нет – от мла­ден­цев до бабу­шек. Здесь, мож­но ска­зать, пер­вая линия помощи.

Корр.: То есть?

А.В. Шува­лов: Суть нашей рабо­ты – пер­вич­ная пси­хо­ло­ги­че­ская помощь. Это пси­хо­ло­ги­че­ское кон­суль­ти­ро­ва­ние, кото­рое пред­по­ла­га­ет и дис­пет­чер­ские функ­ции: если мы видим спе­ци­аль­ные про­бле­мы, то реко­мен­ду­ем обра­тить­ся к вра­чу либо к юристу.

Корр.: При­ве­ди­те при­мер, когда Вы счи­та­е­те, что слу­чай не в Вашей компетенции.

А.В. Шува­лов: Погра­нич­ные рас­строй­ства пси­хи­ки, когда в эмо­ци­ях и пове­де­нии чело­ве­ка нетпси­хо­ло­ги­че­ской понят­но­сти, когда поступ­ки про­ти­во­ре­чат здра­во­му смыс­лу, а чело­век либо не осо­зна­ет это­го, либо при­зна­ет­ся, что не в состо­я­нии управ­лять собой.

Корр.: А раз­ве погра­нич­ные состо­я­ния не дело психолога?

А.В. Шува­лов: Это дело вра­ча-пси­хо­те­ра­пев­та. В подоб­ных слу­ча­ях необ­хо­ди­мо меди­цин­ское освидетельствование.

Корр.: Для диф­фе­рен­ци­аль­ной диагностики?

А.В. Шува­лов: Да. Врач дол­жен опре­де­лить, есть ли меди­цин­ская про­бле­ма, и дать свои реко­мен­да­ции. Зна­чи­тель­ное чис­ло слож­ных ситу­а­ций, с кото­ры­ми мы стал­ки­ва­ем­ся, отя­го­ще­ны явным меди­цин­ским ком­по­нен­том и (или) свя­за­ны с соци­аль­ным небла­го­по­лу­чи­ем семей. Так что пси­хо­ло­ги­че­ский аспект часто ока­зы­ва­ет­ся вто­рич­ным, и помощь пси­хо­ло­га явля­ет­ся необ­хо­ди­мым, но не доста­точ­ным усло­ви­ем реше­ния проблемы.

Корр.: Какие тен­ден­ции в пове­де­нии детей вы заме­ча­е­те в послед­нее вре­мя? Есть ли некие новые фор­мы пси­хо­ло­ги­че­ских отклонений?

А.В. Шува­лов: Думаю, что есть, и мы толь­ко начи­на­ем их рас­по­зна­вать и осмыс­ли­вать. Если гово­рить о совре­мен­ных тен­ден­ци­ях, то пер­вая, на мой взгляд, свя­за­на с при­туп­ле­ни­ем спо­соб­но­сти к сопе­ре­жи­ва­нию. Я назы­ваю это явле­ние ком­плек­сом без­род­но­сти. Край­ние про­яв­ле­ния без­род­но­сти харак­тер­ны для “син­дро­ма Мауг­ли” и “соци­аль­но­го сирот­ства”. Речь идет о детях, кото­рые в ран­нем воз­расте ока­за­лись лише­ны чело­ве­че­ской забо­ты и оди­ча­ли, о детях-бро­дяж­ках, оби­та­ю­щих в под­ва­лах или на вок­за­лах. В этих слу­ча­ях очерст­ве­ние души – это одно из усло­вий выжи­ва­ния ребен­ка в нече­ло­ве­че­ских условиях.

Корр.: Вы в сво­ей прак­ти­ке встре­ча­е­тесь с таки­ми детьми?

А.В. Шува­лов: Нет. Но соци­аль­но устро­ен­ных детей эта тен­ден­ция тоже не мино­ва­ла. Свя­за­на она с раз­ры­вом меж­по­ко­лен­ных свя­зей и раз­об­ще­ни­ем. Про­яв­ля­ет­ся ком­плекс без­род­но­сти в чрез­мер­ном свое­нра­вии и душев­ной ску­по­сти, утра­те чув­ства здо­ро­вой сен­ти­мен­таль­но­сти по отно­ше­нию к окру­жа­ю­щим людям, вклю­чая род­ных и близ­ких. Эти осо­бен­но­сти с той или иной сте­пе­нью выра­жен­но­сти мы наблю­да­ем у зна­чи­тель­но­го чис­ла наших подопечных.

Корр.: Какие еще совре­мен­ные пси­хо­ло­ги­че­ские тен­ден­ции мож­но счи­тать знаковыми?

А.В. Шува­лов: Австрий­ский пси­хи­атр Вик­тор Фран­кл назы­вал “экзи­стен­ци­аль­ным ваку­у­мом” состо­я­ния взрос­лых людей, не видя­щих в сво­ей жиз­ни смыс­ла. Сей­час нечто подоб­ное мож­но заме­тить и сре­ди детей. Я бы назвал это ком­плек­сом опу­сто­шен­но­сти, кото­рый про­яв­ля­ет­ся в апа­тич­но­сти, скеп­ти­циз­ме, скуд­но­сти и при­зем­лен­но­сти инте­ре­сов, за кото­ры­ми воз­ни­ка­ет и мораль­ная рас­пу­щен­ность. Есть такой ска­зоч­ный образ, кото­рый хоро­шо иллю­стри­ру­ет внут­рен­нюю опу­сто­шен­ность, – Кай в цар­стве Снеж­ной коро­ле­вы. Это маль­чик, кото­ро­му в глаз попал оско­лок раз­би­то­го дья­воль­ско­го зер­ка­ла, а его серд­це “оле­де­не­ло”, ста­ло невос­при­им­чи­вым к истин­но­му, доб­ро­му и пре­крас­но­му, и его внут­рен­ний мир опу­стел. Спе­ци­а­ли­сты заме­ча­ют, что совре­мен­ные дети ста­ли менее роман­тич­ны. Это тоже одно из про­яв­ле­ний опустошенности.

Корр.: Вряд ли мож­но гово­рить о каких-то гене­ти­че­ских мута­ци­ях. Тогда резуль­та­том чего явля­ют­ся эти бес­чув­ствен­ность и опустошенность?

А.В. Шува­лов: Ори­ен­та­ции на вещ­ные бла­га как на глав­ное мери­ло каче­ства жиз­ни. Неис­ку­шен­ные, неокреп­шие юные души подат­ли­вы и пла­стич­ны, поэто­му нра­вы, царя­щие в обще­стве, неза­мед­ли­тель­но накла­ды­ва­ют свой отпе­ча­ток на пси­хо­ло­гию детей. Это ясно про­сле­жи­ва­ет­ся на при­ме­ре сле­ду­ю­щей тен­ден­ции, кото­рая явля­ет­ся зако­но­мер­ным про­дол­же­ни­ем двух преды­ду­щих. Там, где воз­ни­ка­ет экзи­стен­ци­аль­ный ваку­ум, начи­на­ют раз­рас­тать­ся деструк­тив­ные про­яв­ле­ния, кото­рые в сво­их орга­ни­зо­ван­ных фор­мах обра­зу­ют анти­куль­тур­ную сре­ду. К явным фор­мам анти­куль­ту­ры мож­но отне­сти кри­ми­наль­ные груп­пи­ров­ки, экс­тре­мист­ские орга­ни­за­ции, тота­ли­тар­ные сек­ты, пор­но­ин­ду­стрию и про­сти­ту­цию, сре­ду упо­треб­ле­ния и сбы­та нар­ко­ти­ков. Дети, попа­дая под вли­я­ние сур­ро­гат­ных цен­но­стей, ока­зы­ва­ют­ся втя­ну­ты­ми в те или иные анти­куль­тур­ные тече­ния. На быто­вом уровне цен­ност­но-смыс­ло­вая дез­ори­ен­ти­ро­ван­ностьчасто про­яв­ля­ет­ся в ради­каль­но­сти взгля­дов, кате­го­рич­но­сти суж­де­ний, оже­сто­чен­но­сти и враж­деб­ном настрое.

Корр.: Пра­виль­но ли я поня­ла, что дети с при­зна­ка­ми отчуж­де­ния и опу­сто­шен­но­сти более под­вер­же­ны отри­ца­тель­но­му влиянию?

А.В. Шува­лов: В сказ­ке Снеж­ной коро­ле­ве не соста­ви­ло боль­шо­го тру­да “пле­нить” само­на­де­ян­но­го Кая. А хоро­шие сказ­ки – это одно­вре­мен­но и отра­же­ние жиз­ни, и предо­сте­ре­же­ние на будущее.

Корр.: Вы пере­чис­ли­ли, как мне кажет­ся, гру­бые фор­мы дез­ори­ен­ти­ро­ван­но­сти. А есть ли более стер­тые, менее асоциальные?

А.В. Шува­лов: Их мож­но назвать куль­та­ми, напри­мер культ достат­ка и стя­жа­тель­ство, вещизм. Под­ро­сток может пере­жи­вать как лич­ную дра­му то, что его мобиль­ный теле­фон не пре­стиж­ной моде­ли, его одеж­да “не акту­аль­на”. Или, ска­жем, что он не справ­ля­ет свой день рож­де­ния в мод­ном клубе.

Корр.: Но мож­но ли гово­рить о такой цен­ност­ной дез­ори­ен­ти­ро­ван­но­сти как об инди­ви­ду­аль­ном пси­хо­ло­ги­че­ском откло­не­нии? Ведь любой нор­маль­ный ребе­нок, осо­бен­но под­рост­ко­во­го воз­рас­та, хочет выгля­деть “не хуже людей”, хочет соот­вет­ство­вать неким соци­аль­ным стан­дар­там. И когда в каче­стве эта­ло­на ему про­по­ве­ду­ют тот же культ пре­стиж­ных вещей, он под­чи­ня­ет­ся это­му имен­но как нор­маль­ный чело­век. Пара­докс! Пато­ло­ги­че­ское про­яв­ле­ние как след­ствие нор­маль­ной адаптивности.

А.В. Шува­лов: Не пара­докс, а одно из сви­де­тельств того, что жизнь неумо­ли­мо услож­ня­ет­ся и под­бра­сы­ва­ет нам извеч­ные про­бле­мы в новом, еще более изощ­рен­ном виде. Тем более мы долж­ны пони­мать, что подоб­ные уста­нов­ки и убеж­де­ния дефор­ми­ру­ют лич­ность, пре­пят­ству­ют раз­ви­тию каче­ствен­ных, дру­же­люб­ных, ува­жи­тель­ных отно­ше­ний меж­ду людь­ми. В этом ряду культ ком­фор­та и гедо­низм (тяга к насла­жде­ни­ям, стрем­ле­ние к “кра­си­вой” и без­мя­теж­ной жиз­ни), культ успе­ха и карье­ризм, культ силы и кон­ку­рент­ность, культ рацио и цинич­ный праг­ма­тизм. На этой поч­ве попол­ня­ют­ся и кли­ни­че­ские груп­пы от уже извест­ных одер­жи­мых рабо­той “тру­до­го­ли­ков” до весь­ма экзо­тич­ных “шопинг”- зави­си­мых (дру­гое назва­ние – “мага­зин­ный нев­роз” – страсть к бес­смыс­лен­ным и фак­ти­че­ски ненуж­ным покуп­кам по прин­ци­пу “я поку­паю – зна­чит я существую”).

Инте­рес­но, что долж­ност­ная инструк­ция пред­пи­сы­ва­ет педа­го­гам-пси­хо­ло­гам зани­мать­ся “про­фи­лак­ти­кой воз­ник­но­ве­ния соци­аль­ной дез­адап­та­ции детей и под­рост­ков”. По мое­му же мне­нию, есть осно­ва­ния гово­рить о пси­хо­ло­ги­че­ском здо­ро­вье детей не бла­го­да­ря, а вопре­ки тен­ден­ци­ям совре­мен­ной обще­ствен­ной и куль­тур­ной жиз­ни в нашей стране. В новых усло­ви­ях поня­тие “кон­тро­ли­ру­е­мой неадап­тив­но­сти” при­об­ре­та­ет новый, пози­тив­ный смысл, напри­мер как устой­чи­вость к воз­дей­стви­ям средств мас­со­вой инфор­ма­ции, рекла­мы, PR-тех­но­ло­гий, как про­яв­ле­ние лич­ной позиции.

Что каса­ет­ся про­бле­мы нор­мы или нор­маль­но­сти, то это, преж­де все­го, вопрос о том, что дела­ет чело­ве­ка чело­ве­ком, а что пре­пят­ству­ет это­му. Попра­ние духов­ных цен­но­стей в погоне за моло­жа­во­стью, сла­вой, богат­ством и вла­стью в народ­ных пре­да­ни­ях все­гда рас­це­ни­ва­лось как тяг­чай­шее паде­ние чело­ве­ка, его сдел­ка с “нечи­стой силой”.

Корр.: Но тогда не обре­ка­ем ли мы ребен­ка на поло­же­ние “белой воро­ны” и тем самым на пси­хо­ло­ги­че­ский трав­ма­тизм? Как с этим быть?

А.В. Шува­лов: Ребе­нок, кото­рый в сво­ей семье не чув­ству­ет себя оди­но­ким, уже защи­щен от “ком­плек­са белой воро­ны”. К сло­ву, скры­тая при­ро­да вещиз­ма – это ком­пен­са­ция ущерб­ных отно­ше­ний с близ­ки­ми. Вос­пи­та­ние в люб­ви и досто­ин­стве – усло­вие пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия совре­мен­ных детей. Конеч­но, взрос­лым необ­хо­ди­мо опре­де­лять­ся с цен­ност­ны­ми при­о­ри­те­та­ми в вос­пи­та­нии. Если хотя бы в семье они внят­ны и нераз­рыв­ны с обра­зом жиз­ни, ребе­нок будет более устой­чив к искушениям.

Корр.: Но в под­рост­ко­во-юно­ше­ском воз­расте семья ухо­дит на вто­рой план, а на пер­вый выхо­дит обще­ние со сверст­ни­ка­ми, отно­ше­ния с про­ти­во­по­лож­ным полом. И что тогда?

А.В. Шува­лов: К это­му воз­рас­ту миро­воз­зрен­че­ский фун­да­мент, как пра­ви­ло, уже зало­жен. При­бли­жа­ет­ся вре­мя само­сто­я­тель­но­го выбо­ра, опре­де­ле­ния соб­ствен­ных пред­по­чте­ний. Если в семье проч­ные отно­ше­ния и доб­ро­же­ла­тель­ная атмо­сфе­ра, если стар­шие суме­ли свое­вре­мен­но пере­стро­ить­ся и, сохра­нив кон­такт с млад­шим, стать для него инте­рес­ным собе­сед­ни­ком и дове­рен­ным лицом, это уже нема­ло. Под­рост­ки вполне само­сто­я­тель­ны в сво­их взгля­дах и оцен­ках. Если они были при­об­ще­ны к вер­но­му и доб­ро­му, если суще­ству­ет устой­чи­вая духов­ная связь с роди­те­ля­ми, – это самый силь­ный фак­тор, обе­ре­га­ю­щий под­рост­ка от пагу­бы. Имен­но об этом Ф.М. Досто­ев­ский писал в “Бра­тьях Кара­ма­зо­вых”: “ниче­го нет выше, и силь­нее, и здо­ро­вее, и полез­нее впредь для жиз­ни, как хоро­шее вос­по­ми­на­ние, выне­сен­ное еще из дет­ства, из роди­тель­ско­го дома: если набрать таких (доб­рых) вос­по­ми­на­ний с собой в жизнь, то спа­сен чело­век на всю жизнь, но и одно толь­ко хоро­шее вос­по­ми­на­ние, остав­шись при нас, может послу­жить нам во спасение”.

Корр.: Под­ве­дем ито­ги этой части нашей бесе­ды. Итак, Вы обо­зна­чи­ли, если не оши­ба­юсь, три ано­маль­ные тен­ден­ции лич­ност­но­го раз­ви­тия совре­мен­ных детей: ком­плекс без­род­но­сти, ком­плекс опу­сто­шен­но­сти и цен­ност­но-смыс­ло­вая дезориентированность.

А.В. Шува­лов: Все пра­виль­но. Думаю, что эти фено­ме­ны сего­дня недо­оце­ни­ва­ют­ся взрослыми.

Корр.: А поче­му? Как Вы это объясняете?

А.В. Шува­лов: Навер­ное, пото­му, что они неоче­вид­ны в сво­их про­яв­ле­ни­ях, а их послед­ствия чаще быва­ют отсро­че­ны во вре­ме­ни – как в отно­ше­нии само­го взрос­ле­ю­ще­го чело­ве­ка, так и в отно­ше­нии окру­жа­ю­щих его людей.

Корр.: Не мог­ли бы Вы вкрат­це рас­ска­зать об этих последствиях?

А.В. Шува­лов: Нач­ну с опу­сто­шен­но­сти. Она рано или позд­но при­во­дит к паде­нию жиз­не­спо­соб­но­сти: сна­ча­ла это – мелан­хо­лия, потом – депрес­сия, общее сни­же­ние тону­са и инте­ре­са к жиз­ни вплоть до суи­ци­даль­но­го пове­де­ния. И все пото­му, что нет того, ради чего сто­и­ло бы жить, нет того, чему хоте­лось бы отда­вать свои силы, нет того, чему сто­и­ло бы служить.

Корр.: А како­вы послед­ствия “ком­плек­са безродности”?

А.В. Шува­лов: Пожа­луй, это чув­ство оди­но­че­ства. При­чем, не ситу­а­ци­он­но­го оди­но­че­ства, кото­рое может посе­тить каж­до­го, а посто­ян­но сопро­вож­да­ю­щее чело­ве­ка, ста­но­вя­ще­е­ся доми­нан­той его миро­ощу­ще­ния и не даю­щее ему воз­мож­но­сти почув­ство­вать себя счаст­ли­вым, то есть при­част­ным к жиз­ни дру­гих людей – как ближ­них, так и даль­них. Ведь “сча­стье” по-ста­ро­сла­вян­ски – это соуча­стие, встре­ча… Такие люди пыта­ют­ся заглу­шить свою внут­рен­нюю оди­но­кость алко­го­лем, нар­ко­ти­ка­ми, стя­жа­ни­ем, азарт­ны­ми игра­ми, блу­дом и тем самым мед­лен­но уни­что­жа­ют себя и физи­че­ски, и духовно.

Корр.: И, нако­нец, чем гро­зит в буду­щем цен­ност­ная дезориентированность?

А.В. Шува­лов: В этом слу­чае чело­век зани­ма­ет раз­ру­ши­тель­ную пози­цию уже не толь­ко и не столь­ко по отно­ше­нию к соб­ствен­ной жиз­ни, сколь­ко по отно­ше­нию к жиз­ни вооб­ще, ста­но­вит­ся “аген­том”, про­вод­ни­ком анти­куль­ту­ры, живет и дей­ству­ет по прин­ци­пу “ниче­го свя­то­го”, за счет дру­гих, в ущерб дру­гим, про­тив дру­гих. Он ста­но­вит­ся… мож­но ска­зать по-церковнославянски?

Корр.: Пожа­луй­ста!

А.В. Шува­лов: …ока­ян­ным, то есть каи­но­по­доб­ным, подоб­ным пер­во­му человекоубийце.

Корр.: Алек­сандр Вла­ди­ми­ро­вич, а мож­но задать Вам более част­ный, но вол­ну­ю­щий мно­гих вопрос? Какие изме­не­ния Вы, прак­ти­че­ский пси­хо­лог, наблю­да­е­те у детей, увле­ка­ю­щих­ся ком­пью­тер­ны­ми игра­ми? Ведь сего­дня для мно­гих ребят это зна­чи­тель­ная часть досуга.

А.В. Шува­лов: К сожа­ле­нию, для все боль­ше­го чис­ла детей и под­рост­ков ком­пью­тер­ные игры ста­но­вят­ся фак­то­ром, иска­жа­ю­щим их раз­ви­тие. Впер­вые мы, я и мои сотруд­ни­ки, лет десять назад отме­ти­ли почти одер­жи­мое увле­че­ние детей игро­вы­ми теле­ви­зи­он­ны­ми при­став­ка­ми. (Тогда еще ком­пью­те­ры были менее доступ­ны.) В послед­ние годы появи­лись весо­мые осно­ва­ния гово­рить об этом как о новой фор­ме пато­ло­ги­че­ской зависимости.

Корр.: А поче­му, соб­ствен­но, увле­че­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми надо назы­вать зави­си­мо­стью? Ведь когда дети игра­ют, ска­жем, в шах­ма­ты, в лото или в фут­бол, нико­му и в голо­ву не при­хо­дит гово­рить о зави­си­мо­сти. В чем прин­ци­пи­аль­ная разница?

А.В. Шува­лов: Во-пер­вых, в том, что и шах­ма­ты, и лото, и фут­бол – это соци­аль­ные фор­мы досу­га, они пред­по­ла­га­ют парт­не­ра или парт­не­ров, то есть живое обще­ние с дру­гим чело­ве­ком. Во-вто­рых, увле­чен­ность ком­пью­тер­ны­ми игра­ми про­яв­ля­ет­ся, как мини­мум, в виде пагуб­ной при­выч­ки, кото­рая при попу­сти­тель­стве роди­те­лей быст­ро пере­рас­та­ет в болез­нен­ное пси­хи­че­ское состояние.

Корр.: Пояс­ни­те, что такое пагуб­ная при­выч­ка и чем она отли­ча­ет­ся от хорошей?

А.В. Шува­лов: Пагуб­ная при­выч­ка отвле­ка­ет от необ­хо­ди­мых для нор­маль­но­го раз­ви­тия видов дея­тель­но­сти – уче­бы, домаш­не­го тру­да, обще­ния со сверстниками…

Корр.: Но любая игра, те же шах­ма­ты или тот же фут­бол, отвле­ка­ют от дру­гих полез­ных видов дея­тель­но­сти, преж­де все­го от учебы.

А.В. Шува­лов: Вы меня не дослу­ша­ли. Дело в том, что игры – как настоль­ные, так и дво­ро­вые, как спор­тив­но-состя­за­тель­ные, так и роле­вые – тоже явля­ют­ся совер­шен­но необ­хо­ди­мым усло­ви­ем для нор­маль­но­го раз­ви­тия ребен­ка. Они ведь, кста­ти, неот­де­ли­мы от обще­ния со сверст­ни­ка­ми, пред­по­ла­га­ют труд и пре­одо­ле­ние пре­пят­ствий, слу­жат сво­е­го рода гим­на­сти­кой и для тела, и для ума, воли и чувств взрос­ле­ю­ще­го чело­ве­ка. Пагуб­ная при­выч­ка, рас­ши­ряя свои пол­но­мо­чия в жиз­ни ребен­ка, вытес­ня­ет в том чис­ле и здо­ро­вые игры. Посте­пен­но она начи­на­ет доми­ни­ро­вать настоль­ко, что пре­пят­ству­ет даже жиз­нен­но необ­хо­ди­мым потреб­но­стям ребен­ка – таким, как сон, еда, про­гул­ки на све­жем воз­ду­хе. Что, в свою оче­редь, под­та­чи­ва­ет здоровье.

Корр.: С пагуб­ной при­выч­кой мы разобрались…

А.В. Шува­лов: Я‑то на самом деле уже при­сту­пил к раз­бо­ру болез­нен­ных состо­я­ний. Пагуб­ная при­выч­ка огра­ни­чи­ва­ет воз­мож­но­сти ребен­ка в раз­ви­тии и зани­ма­ет про­ме­жу­точ­ное поло­же­ние меж­ду здо­ро­вьем и болез­нью. Да раз­ве мож­но про­ве­сти чет­кую грань меж­ду пагуб­ной при­выч­кой и пси­хо­ло­ги­че­ским недугом?!

Корр.: Хоте­лось бы услы­шать от Вас что-то о кон­крет­ных про­яв­ле­ни­ях ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти в пове­де­нии детей. Како­вы они?

А.В. Шува­лов: Это паде­ние позна­ва­тель­ных и соци­аль­ных инте­ре­сов, сни­же­ние учеб­ной моти­ва­ции и, как след­ствие, рез­кий обвал школь­ной успе­ва­е­мо­сти, сво­ра­чи­ва­ние дру­же­ских кон­так­тов. Ребе­нок готов день и ночь сидеть за ком­пью­те­ром и бур­но про­те­сту­ет про­тив любых попы­ток хоть как-то его в этом ограничить.

Корр.: Зна­чит, он ста­но­вит­ся еще и агрессивным?

А.В. Шува­лов: Точ­нее ска­зать, он ста­но­вит­ся крайне раз­дра­жи­тель­ным вплоть до агрес­сив­но­сти. Все это нега­тив­но ска­зы­ва­ет­ся на его функ­ци­о­наль­ном состоянии.

Корр.: Если мож­но, конкретизируйте.

А.В. Шува­лов: Рабо­то­спо­соб­ность – и интел­лек­ту­аль­ная, и физи­че­ская – рез­ко сни­жа­ет­ся, пото­му что дли­тель­ное сосре­до­то­че­ние на плос­ко­сти ком­пью­тер­но­го экра­на силь­но пере­гру­жа­ет зри­тель­ные ана­ли­за­то­ры, а через них ока­зы­ва­ет угне­та­ю­щее воз­дей­ствие на нерв­ную систе­му в целом, отни­мая у ребен­ка ресур­сы, необ­хо­ди­мые для умствен­ных заня­тий и обще­ния, для реше­ния задач раз­ви­тия. Хочу под­черк­нуть, что у детей, увле­чен­ных агрес­сив­ны­ми играми-“стрелялками”, наблю­да­ет­ся деваль­ва­ция цен­но­сти все­го живого.

Корр.: А как Вы это видите?

А.В. Шува­лов: По рисун­кам, по суж­де­ни­ям, по сви­де­тель­ствам роди­те­лей. Вот све­жий при­мер. Несколь­ко дней назад к нам на при­ем при­шла жен­щи­на, вось­ми­лет­ний сын кото­рой успел при­стра­стить­ся к элек­трон­ным играм, в том чис­ле к игре, где пред­ла­га­ет­ся уни­что­жать раз­но­об­раз­ных насе­ко­мых. Мама завол­но­ва­лась толь­ко сей­час, когда насту­пи­ло лето: семья пере­еха­ла на дачу, и там, на при­ро­де, маль­чик с азар­том уби­ва­ет насе­ко­мых – уже не вир­ту­аль­ных, а реаль­ных жуч­ков и пауч­ков. Чис­ло тако­го рода при­ме­ров, увы, рас­тет с пуга­ю­щей быст­ро­той, и есть все осно­ва­ния утвер­ждать, что “кибер­ма­ния” при­об­ре­та­ет харак­тер сво­е­го рода эпидемии.

Корр.: Како­вы наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ные ошиб­ки роди­те­лей в подоб­ных ситуациях?

А.В. Шува­лов: В кон­суль­та­тив­ной прак­ти­ке мы стал­ки­ва­ем­ся с дву­мя типа­ми ситу­а­ций. Сна­ча­ла это попу­сти­тель­ское отно­ше­ние со сто­ро­ны роди­те­лей, когда они не при­да­ют зна­че­ния страст­но­му увле­че­нию ребен­ка или, более того, исполь­зу­ют ком­пью­тер­ные игры в каче­стве поощ­ре­ния, напри­мер, за хоро­шие оцен­ки в шко­ле. Позд­нее, когда неза­мет­но утра­чи­ва­ет­ся кон­троль над ситу­а­ци­ей, рас­те­рян­ные роди­те­ли при­зна­ют­ся в сво­ем бес­си­лии перед зави­си­мым пове­де­ни­ем ребен­ка. Надо пони­мать, что пре­ду­пре­дить про­бле­му лег­че, чем ее пре­одо­леть. Для это­го роди­те­лям нуж­но свое­вре­мен­но про­явить здра­вый смысл, тер­пе­ние и волю. Пре­одо­ле­ние зави­си­мо­сти – это болез­нен­ный кри­зис и испы­та­ние не толь­ко для ребен­ка, но и для всей семьи.

Корр.: А суще­ству­ют ли некие инди­ка­то­ры или нор­мы, ори­ен­ти­ру­ясь на кото­рые Вы оце­ни­ва­е­те про­яв­ле­ния пато­ло­гии у кибер­за­ви­си­мых детей? У Вас ведь, насколь­ко я знаю, есть иссле­до­ва­ния, посвя­щен­ные кри­те­ри­ям пси­хо­ло­ги­че­ско­го здо­ро­вья детей. Кажет­ся, они осно­ва­ны на пред­став­ле­нии, что любовь – это уни­вер­саль­ный спо­соб реа­ли­за­ции чело­ве­ком сво­ей сути. Правильно?

А.В. Шува­лов: Ну, в общем, да… На саму эту идею меня наве­ли рабо­ты круп­ней­ше­го совре­мен­но­го пси­хо­ло­га, мое­го доро­го­го учи­те­ля Вик­то­ра Ива­но­ви­ча Сло­бод­чи­ко­ва. Опус­кая науч­но-мето­до­ло­ги­че­ские подроб­но­сти вопро­са, мож­но утвер­ждать, что пси­хо­ло­гию здо­ро­во­го ребен­ка (да и взрос­ло­го!) отли­ча­ют жиз­не­лю­бие, тру­до­лю­бие, любо­зна­тель­ность и чело­ве­ко­лю­бие (или, если более широ­ко, миролюбие).

Оце­ни­вая состо­я­ние и пове­де­ние кибер­за­ви­си­мо­го ребен­ка, мы вынуж­де­ны кон­ста­ти­ро­вать пора­жен­ность по всем четы­рем параметрам.

Корр.: Пожа­луй­ста, про­ком­мен­ти­руй­те каж­дый из четырех.

А.В. Шува­лов: Так мы же толь­ко что об этом гово­ри­ли! На сме­ну четы­рем базо­вым кри­те­ри­ям нор­мы при­хо­дит обес­це­ни­ва­ние все­го живо­го, вклю­чая себя само­го вплоть до потреб­но­стей сво­е­го орга­низ­ма; атро­фия при­выч­ки тру­дить­ся и нахо­дить в этом удо­вле­тво­ре­ние; паде­ние позна­ва­тель­ных инте­ре­сов и сабо­таж учеб­ной дея­тель­но­сти; замкну­тость на себе, рав­но­ду­шие и холод­ность к людям.

Если под­ве­сти итог, то ребе­нок, срас­та­ясь с ком­пью­те­ром, посте­пен­но пре­вра­ща­ет­ся в без­воль­ную био­ло­ги­че­скую маши­ну, по суще­ству – в при­да­ток к компьютеру.

Корр.: Вспом­ним сло­ва апо­сто­ла Иоан­на Бого­сло­ва: “Бог есть любовь”. Зна­чит, кибер­ма­ния, лишая ребен­ка спо­соб­но­сти к раз­но­об­раз­ным про­яв­ле­ни­ям люб­ви, не толь­ко дела­ет его пси­хо­ло­ги­че­ски непол­но­цен­ным, но и отчуж­да­ет от Бога? А если так, то к кому природняет?

А.В. Шува­лов: Понят­ное дело к кому… Не хочет­ся называть…

Корр.: Не хочет­ся и закан­чи­вать бесе­ду на такой инфер­наль­ной ноте. Поэто­му задаю Вам сле­ду­ю­щий вопрос: мож­но ли детей, повре­жден­ных кибер­за­ви­си­мо­стью, реа­би­ли­ти­ро­вать? Вер­нее ска­зать – спасти?

А.В. Шува­лов: Что зна­чит “мож­но”? Необ­хо­ди­мо! Без это­го наш раз­го­вор лиша­ет­ся смыс­ла. Эта слож­ная зада­ча тре­бу­ет сло­же­ния уси­лий. Уси­лий всех взрос­лых – роди­те­лей, педа­го­гов, пси­хо­ло­гов, вра­чей. И даже… про­из­во­ди­те­лей и рас­про­стра­ни­те­лей ком­пью­тер­ных игр.

Корр.: А что они долж­ны делать? Не про­из­во­дить и не распространять?

А.В. Шува­лов: Сомне­ва­юсь, что они при­слу­ша­ют­ся к тако­му при­зы­ву, но, может быть, кто-то из них при­за­ду­ма­ет­ся. На их бла­го­склон­ность нам, пожа­луй, не сто­ит рассчитывать.

Корр.: То есть игры нику­да не денут­ся. И что же тогда? Может, стро­го запрещать?

А.В. Шува­лов: Каж­дый роди­тель дол­жен сам опре­де­лить свою пози­цию: запре­щать или “дози­ро­вать”. Глав­ное – пони­мать, что чем мень­ше вре­ме­ни ребе­нок про­во­дит за ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, тем луч­ше и для его здо­ро­вья, и для его лич­но­сти. Спра­вед­ли­во­сти ради заме­чу: дет­ские души кале­чат­ся, преж­де все­го, урод­ли­вы­ми чело­ве­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми. Испы­ты­вая недо­ста­ток забо­ты и вос­пи­та­тель­ной муд­ро­сти со сто­ро­ны стар­ших, млад­шие нахо­дят уте­ше­ние в пагуб­ном, в том чис­ле и в ком­пью­тер­ных играх. Поэто­му одни­ми толь­ко запре­та­ми про­бле­му мы не решим.

Бесе­ду вела И.Я. Медведева

Осторожно: лудомания!

Несколь­ко лет назад в Москве и в дру­гих горо­дах появи­лось очень мно­го игро­вых авто­ма­тов. И как-то доволь­но быст­ро пошли раз­го­во­ры о том, что люди впа­да­ют от них в зави­си­мость, про­са­жи­ва­ют там огром­ные день­ги. При­чем часто люди немо­ло­дые и даже пожи­лые. По теле­ви­зо­ру рас­ска­зы­ва­ли про одно­го извест­но­го писа­те­ля, кото­рый на ста­ро­сти лет так увлек­ся игрой на авто­ма­тах, что влез в страш­ные дол­ги. У меня уже тогда, когда я об этом услы­ша­ла, закра­лось подо­зре­ние, что тут дело нечи­сто. Ведь авто­ма­ты были и рань­ше. В доста­точ­но боль­шом коли­че­стве они появи­лись в пере­строй­ку как раз­вле­че­ние для детей. Но тако­го, что­бы взрос­лые муж­чи­ны и жен­щи­ны вдруг мас­со­во рину­лись в них играть, а дру­гие взрос­лые часа­ми сто­я­ли за их спи­ной, напря­жен­но вгля­ды­ва­ясь в мель­ка­ю­щие изоб­ра­же­ния, — ниче­го подоб­но­го не было и в помине! И о нар­ко­ти­че­ской зави­си­мо­сти взрос­лых людей от игро­вых авто­ма­тов тогда тоже не было слыш­но. Это появи­лось лишь пару лет назад. Я пыта­лась най­ти какие-то све­де­ния о том, в чем же тут фокус, но нигде ниче­го вра­зу­ми­тель­но­го не нахо­ди­ла. Жур­на­ли­сты рас­суж­да­ли о чем угод­но, но вопрос, что имен­но застав­ля­ет людей так быст­ро впасть в раб­скую зави­си­мость от при­ми­тив­ной игруш­ки, акку­рат­но обхо­ди­ли сто­ро­ной. И вот, нако­нец, уда­лось узнать об инте­рес­ных иссле­до­ва­ни­ях, кото­рые про­во­дят­ся в Москве, в душе­по­пе­чи­тель­ском цен­тре свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штадт­ско­го. При­во­жу свою бесе­ду с заве­ду­ю­щим мис­си­о­нер­ским отде­лом, пси­хо­ло­гом Изя­с­ла­вом Алек­сан­дро­ви­чем Адли­ван­ки­ным.

И. Адли­ван­кин: С точ­ки зре­ния иссле­до­ва­те­ля, мы здесь стал­ки­ва­ем­ся с целым рядом фено­ме­нов, кото­рые прак­ти­че­ски невоз­мож­но объ­яс­нить без ана­ли­за самих прин­ци­пов вза­и­мо­от­но­ше­ний лич­но­сти совре­мен­но­го чело­ве­ка с играль­ной систе­мой. Вы пра­виль­но спра­ши­ва­е­те, поче­му рань­ше тако­го не было. Дело в том, что мы име­ем перед собой про­дукт науч­но-тех­ни­че­ско­го про­грес­са. И ана­ли­зи­руя воз­дей­ствие играль­ных систем на чело­ве­ка, мож­но понять, на что сей­час этот про­гресс наце­лен. Осо­бен­но нагляд­но это вид­но по реак­ци­ям духов­но ослаб­лен­но­го совре­мен­но­го чело­ве­ка, так назы­ва­е­мой «откры­той лич­но­сти», о кото­рой сего­дня мно­го гово­рят пси­хо­ло­ги. Зави­си­мость от раз­лич­ных видов игр полу­чи­ла назва­ние «лудо­ма­нии» (от латин­ско­го сло­ва «lud» — «игра»). Ее мож­но под­раз­де­лить на раз­ные виды: зави­си­мость от игро­вых авто­ма­тов, зави­си­мость от играль­ных ком­пью­тер­ных систем (что, пожа­луй, боль­ше все­го сей­час вол­ну­ет роди­те­лей, так как под­рост­ки рас­тут в усло­ви­ях, когда игра на ком­пью­те­ре зани­ма­ет у мно­гих почти сто про­цен­тов сво­бод­но­го вре­ме­ни) и зави­си­мость от игры в казино.

Корр.: Давай­те нач­нем с ком­пью­тер­ных игр.

И. Адли­ван­кин: Конеч­но, ком­пью­тер­ные игры явля­ют­ся спо­со­бом тех­но­ген­но­го вли­я­ния на чело­ве­че­скую пси­хи­ку. Но все-таки при­ро­да вза­и­мо­от­но­ше­ний чело­ве­ка с ком­пью­те­ром кар­ди­наль­ным обра­зом отли­ча­ет­ся от его вза­и­мо­от­но­ше­ний с игро­вы­ми авто­ма­та­ми. Во-пер­вых, у ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти есть опре­де­лен­ный воз­раст­ной ценз. Как пра­ви­ло, это под­рост­ки и моло­дые люди лет до 18–20. Во-вто­рых, тут очень мно­гое зави­сит от вос­пи­та­ния, от заня­то­сти ребен­ка, от того, как орга­ни­зо­ван его досуг. Во всем этом боль­шую роль игра­ют роди­те­ли, кото­рые сами поку­па­ют ком­пью­тер­ные систе­мы и фак­ти­че­ски тол­ка­ют ребен­ка на пагуб­ный путь. Совер­шен­но понят­но, что моло­дая лич­ность увле­ка­ет­ся ком­пью­тер­ны­ми игра­ми и потом часто не может оста­но­вить­ся. Я хочу вспом­нить одно­го маль­чи­ка, кото­ро­го к нам в центр при­вез­ли из Ново­си­бир­ска. Все в доме уже было укра­де­но, все свое вре­мя он посвя­щал ком­пью­тер­ным играм. Его един­ствен­ной зада­чей в жиз­ни было украсть где-нибудь день­ги и отне­сти их в ком­пью­тер­ный клуб. Вот что рас­ска­зал этот под­ро­сток. Спер­ва он играл в ком­пью­тер по пять часов в день, потом по шесть, по десять. А потом вооб­ще пере­стал спать и играл посто­ян­но. Захо­дил в салон и, пока день­ги не кон­ча­лись, не тро­гал­ся с места. Мог про­ве­сти так два­дцать часов, целые сут­ки. Не спал, не ел. И в какой-то момент уви­дел пора­зи­тель­ную вещь: авто­мат вдруг пре­вра­тил­ся в живую лич­ность! Из него высу­ну­лись руки, схва­ти­ли это­го маль­чи­ка и втя­ну­ли вовнутрь. Он опи­сы­вал это так под­лин­но, что у нас не воз­ник­ло сомне­ний: маль­чик уви­дел раз­верз­ше­е­ся перед ним страш­ное духов­ное про­стран­ство. Хотя его это ужас­ну­ло, играть он не пре­кра­тил. Виде­ние повто­ря­лось несколь­ко раз, и в кон­це кон­цов он при­е­хал к нам, не имея сил само­сто­я­тель­но отой­ти от ком­пью­тер­ных игр, но уже пони­мая, насколь­ко это губительно.

Корр.: Может быть, маль­чик был пси­хи­че­ски болен?

И. Адли­ван­кин: Нет, вра­чи при­шли к выво­ду, что ника­кой пси­хи­ат­рии там не было. И потом, это не еди­нич­ный слу­чай подоб­ных рас­ска­зов. Да что тут тако­го неве­ро­ят­но­го, с хри­сти­ан­ской точ­ки зре­ния? Мы же зна­ем, что в мире на духов­ном плане дей­ству­ют разум­ные духов­ные силы. Вот они и откры­лись маль­чи­ку, те самые духов­ные силы, кото­рые и при­ве­ли его к зави­си­мо­сти от ком­пью­те­ра. Хочу под­черк­нуть, что имен­но дли­тель­ное обще­ние с ком­пью­тер­ной систе­мой, обще­ние, кото­рое пере­стра­и­ва­ет логи­ку чело­ве­ка, его мыш­ле­ние, вос­при­я­тие реаль­но­сти, при­ве­ло его к тому, что он смог это уви­деть. То есть тес­ное обще­ние с систе­мой при­ве­ло его к той ста­дии, когда у тех духов­ных сил, кото­рые сто­ят за игро­вой ком­пью­тер­ной систе­мой, появи­лась воз­мож­ность открыть­ся. Впро­чем, это уже чисто духов­ная область… А если вер­нуть­ся в область мате­ри­аль­но­го, то нуж­но понять очень важ­ную вещь: чем игры совер­шен­нее, чем ярче изоб­ра­же­ние, чем боль­ше в игре воз­мож­но­стей, ими­ти­ру­ю­щих реаль­ность, тем силь­нее такие игры втя­ги­ва­ют в себя лич­ность, кото­рая ими увле­чет­ся. Одна­жды я, как пар­ти­зан, про­ник в ком­пью­тер­ный салон, что­бы пона­блю­дать за ребя­та­ми. При­зна­юсь чест­но, я выдер­жал там минут пят­на­дцать и вынес чет­кое впе­чат­ле­ние, что под­рост­ку с еще незре­лой, неусто­яв­шей­ся лич­но­стью быва­ет доста­точ­но часа тако­го тес­но­го кон­так­та с вир­ту­аль­ным миром, что­бы у него изме­ни­лось созна­ние, изме­ни­лись прин­ци­пы вза­и­мо­дей­ствия с реаль­ным окру­жа­ю­щим миром. И, конеч­но, боль­шин­ство ком­пью­тер­ных игр постро­е­но на ими­та­ции наси­лия со сто­ро­ны игро­ка. Самые совре­мен­ные игры пол­но­стью ими­ти­ру­ют чело­ве­че­ское тело, кровь — в общем, все, что сопут­ству­ет бое­вым сце­на­ри­ям. А ведь игрок не про­сто на это смот­рит. Он управ­ля­ет наси­ли­ем. Я уж не гово­рю о пор­но­гра­фии в ком­пью­тер­ных играх. Страш­но даже себе пред­ста­вить, какие ката­стро­фы про­ис­хо­дят с неусто­яв­шей­ся лич­но­стью, кото­рой предо­став­ле­ны такие вир­ту­аль­ные воз­мож­но­сти. Вели­ким раз­врат­ни­кам про­шло­го и не сни­лось то, что сего­дня поз­во­ля­ет науч­но-тех­ни­че­ский про­гресс. Это, так ска­зать, изнан­ка про­грес­са, в фор­по­сте кото­ро­го нахо­дят­ся ком­пью­тер­ные игры. Я нисколь­ко не пре­уве­ли­чи­ваю! Это дей­стви­тель­но фор­пост созда­ю­щей­ся циви­ли­за­ции, в осно­ву кото­рой поло­жен прин­цип удо­вле­тво­ре­ния самых низ­мен­ных стра­стей человечества.

Корр.: Давай­те теперь немно­го пого­во­рим о казино.

И. Адли­ван­кин: Это не про­сто вид раз­вле­че­ния, а осо­бый стиль жиз­ни, при­ви­ле­гия совре­мен­ных «ари­сто­кра­тов». Я, напри­мер, знаю чело­ве­ка, кото­рый про­иг­рал в кази­но все свое состо­я­ние. Мил­ли­о­ны дол­ла­ров! Сего­дня он живет на рен­ту от казино.

Корр.: Каким образом?

И. Адли­ван­кин: Он там бес­плат­но зав­тра­ка­ет, обе­да­ет, ужи­на­ет, игра­ет. Но часть выиг­ры­ша отда­ет кази­но. То есть он стал рабом кази­но. И таких людей нема­ло. Они порой обра­ща­ют­ся к нам за помо­щью, так что мы зна­ем эту про­бле­му доста­точ­но хоро­шо. Но посколь­ку кази­но — явле­ние эли­тар­ное, оно не пред­став­ля­ет такой угро­зы для подав­ля­ю­ще­го боль­шин­ства насе­ле­ния, как ком­пью­тер­ные игры или игро­вые автоматы.

Корр.: Ну, а чем так опас­ны игро­вые автоматы?

И. Адли­ван­кин: Несколь­ко лет назад мы с удив­ле­ни­ем обна­ру­жи­ли, что самую страш­ную опас­ность пред­став­ля­ют имен­но при­ми­тив­ные игро­вые авто­ма­ты, кото­рые рас­пло­ди­лись сей­час по всей Рос­сии, как гри­бы после дождя. Москва вооб­ще ста­ла вто­рым Лас-Вега­сом. Пона­ча­лу, столк­нув­шись с этой про­бле­мой, мы даже не пове­ри­ли, что такое воз­мож­но. Но когда с одни­ми и теми же симп­то­ма­ми ста­ли при­хо­дить спер­ва десят­ки, а потом и сот­ни людей, волей-нево­лей при­шлось при­знать реаль­ность опас­но­сти. Ока­за­лось, что имен­но эта фор­ма игры самая страш­ная. Имен­но здесь быст­рее все­го захва­ты­ва­ет­ся лич­ность. При­чем захват про­ис­хо­дит, не побо­юсь это­го сло­ва, фаталь­ный. Ска­жу прав­ду: мы не видим выхо­да с точ­ки зре­ния пси­хо­ло­гии или пси­хи­ат­рии из тако­го рода зави­си­мо­сти— зави­си­мо­сти от обык­но­вен­но­го играль­но­го авто­ма­та, кото­рых сей­час тыся­чи на наших улицах.

Корр.: В чем же дело?

И. Адли­ван­кин: Иссле­дуя эту про­бле­му, мы столк­ну­лись с рядом необыч­ных явле­ний и сего­дня ста­ра­ем­ся их осмыс­лить. Напри­мер, мно­гие люди, кото­рые обра­ти­лись к нам с прось­бой изба­вить их от лудо­ма­нии, изна­чаль­но не были под­вер­же­ны тако­го рода пагуб­ным стра­стям. Это были вполне при­лич­ные люди, кото­рые пошли помочь сво­им зна­ко­мым, кото­рые уже попа­ли в зави­си­мость от игро­вых авто­ма­тов. И, как это ни пара­док­саль­но, про­быв вме­сте с ними в сало­нах и мель­ком сыг­рав несколь­ко пар­тий, ста­ли таки­ми же зави­си­мы­ми. При­чем они совер­шен­но не пони­ма­ют, как это мог­ло слу­чить­ся, ведь они были совер­шен­но не пред­рас­по­ло­же­ны к игре и даже наобо­рот, пита­ли непри­язнь к игро­во­му автомату.

Корр.: Тогда поче­му это произошло?

И. Адли­ван­кин: Тут-то и начи­на­ет­ся самое инте­рес­ное. Посколь­ку о стра­стях, кото­рые обыч­но сопро­вож­да­ют любую азарт­ную игру, мы гово­рить в дан­ном слу­чае не можем, зна­чит, суще­ству­ют какие-то иные меха­низ­мы захва­та чело­ве­че­ской пси­хи­ки. И дей­стви­тель­но, ана­ли­зи­руя прин­ци­пы вза­и­мо­от­но­ше­ния людей с игро­вы­ми систе­ма­ми, мы обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что это систе­ма, скру­пу­лез­но про­ду­ман­ная с точ­ки зре­ния пси­хо­ло­гии и пси­хо­фи­зио­ло­гии. То есть совре­мен­ная играль­ная систе­ма при всей сво­ей кажу­щей­ся при­ми­тив­но­сти явля­ет­ся квинт­эс­сен­ци­ей целой нау­ки. Нау­ки, кото­рая искус­ствен­но фор­ми­ру­ет зави­си­мость игро­ка от авто­ма­тов и бази­ру­ет­ся на самых пере­до­вых иссле­до­ва­ни­ях пси­хо­со­ма­ти­ки и пси­хо­ло­гии. Мы ста­ли поти­хонь­ку соби­рать дан­ные и при­шли к выво­ду, что при игре на авто­ма­те у чело­ве­ка быст­ро фор­ми­ру­ет­ся так назы­ва­е­мая рефлек­тор­ная дуга.

Корр.: Пояс­ни­те, пожалуйста.

И. Адли­ван­кин: Помни­те, как ака­де­мик Пав­лов выра­ба­ты­вал у собак услов­ные рефлексы?

Корр.: Соба­кам дава­ли мясо и зажи­га­ли лам­поч­ку. При виде мяса у живот­ных начи­на­ла течь слю­на. А потом лам­поч­ку ста­ли зажи­гать без кор­меж­ки. Одна­ко слю­но­от­де­ле­ние у собак все рав­но появ­ля­лось, так как у них выра­бо­тал­ся услов­ный рефлекс на свет лампочки.

И. Адли­ван­кин: Вер­но. У игро­ков тоже выра­ба­ты­ва­ют­ся рефлек­сы. Толь­ко прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния этих рефлек­сов бази­ру­ют­ся на самых пере­до­вых тех­но­ло­ги­ях. Сего­дня суще­ству­ет такая область, кото­рая назы­ва­ет­ся «суг­ге­сто-кибер­не­ти­ка». Пер­во­на­чаль­но это была вот­чи­на воен­ных иссле­до­ва­ний, но теперь очень мно­гое из воен­ных иссле­до­ва­ний плав­но пере­тек­ло в обы­ден­ную жизнь. Суг­ге­сто­ки­бер­не­ти­ка доволь­но откры­то при­ме­ня­ет­ся при обу­че­нии ско­ро­чте­нию или ино­стран­ным язы­кам. По сути, вся она направ­ле­на на фор­ми­ро­ва­ние меха­низ­мов зави­си­мо­сти. При­чем зави­си­мо­сти настоль­ко глу­бо­кой, что науч­ный мир еще не стал­ки­вал­ся с подоб­ны­ми про­бле­ма­ми. Вер­нусь к нача­лу наше­го раз­го­во­ра. Дей­стви­тель­но, игро­вые авто­ма­ты суще­ство­ва­ли дав­но. «Одно­ру­кие бан­ди­ты» появи­лись лет трид­цать назад. Но фор­мы зави­си­мо­сти, суще­ство­вав­шие у игро­ков (по-англий­ски «гейм­бле­ров») тогда и теперь, — совер­шен­но раз­ные. И это раз­ли­чие появи­лось, когда меха­ни­че­ские аппа­ра­ты ста­ли бази­ро­вать­ся на ком­пью­тер­ных тех­но­ло­ги­ях. Совре­мен­ные игро­вые авто­ма­ты, по сути, пред­став­ля­ют собой супер­со­вре­мен­ный ком­пью­тер, где учте­ны все­воз­мож­ные фак­то­ры. Спе­ци­а­ли­сты, изу­ча­ю­щие эту про­бле­му, пишут о воз­мож­но­сти фор­ми­ро­ва­ния при обще­нии с ком­пью­те­ром цело­го ряда пси­хи­че­ских меха­низ­мов, искус­ствен­но­го вызы­ва­ния тех или иных эмо­ций, акти­ви­за­ции или, наобо­рот, замед­ле­ния тех или иных пси­хи­че­ских про­цес­сов. Возь­мем для при­ме­ра новые систе­мы био­мет­рии, бази­ру­ю­щи­е­ся на новых ком­пью­тер­ных тех­но­ло­ги­ях. Когда чело­век вклю­ча­ет ком­пью­тер, систе­ма сни­ма­ет пара­мет­ры его обще­ния с ком­пью­те­ром: его реак­цию на мышь, его взгляд, его мане­ру откры­тия фай­лов. Она фик­си­ру­ет самые тон­кие аспек­ты пове­де­ния дан­но­го кон­крет­но­го чело­ве­ка и, соот­но­ся полу­чен­ные пара­мет­ры с эта­ло­ном, может точ­но опре­де­лить, кто перед ней: хозя­ин ком­пью­те­ра или нет. Но раз мож­но зафик­си­ро­вать такие тон­чай­шие пара­мет­ры и реак­ции, кото­рые без ком­пью­те­ра не опре­де­лишь, зна­чит, суще­ству­ет и воз­мож­ность вли­ять на чело­ве­че­скую личность.

Корр.: А как эти вещи учте­ны в игро­вых автоматах?

И. Адли­ван­кин: Любой чело­век, зай­дя в салон, обра­тит вни­ма­ние на то, что на каж­дом аппа­ра­те уста­нов­ле­на обык­но­вен­ная мигал­ка. Зачем? Сно­ва вспом­ним пав­лов­ских соба­чек и фор­ми­ро­ва­ние рефлек­сов. Пред­ставь­те себе: захо­дит чело­век в салон, садит­ся за авто­мат, раз­ме­ни­ва­ет денеж­ки, похо­жие на насто­я­щие. Кру­гом все зве­нит, шумит, все дви­га­ет­ся в опре­де­лен­ном рит­ме, мигал­ки рабо­та­ют. Такая обста­нов­ка очень силь­но рас­се­и­ва­ет вни­ма­ние чело­ве­ка, и это опять-таки дела­ет­ся преднамеренно.

Корр.: Зачем?

И. Адли­ван­кин: Когда вни­ма­ние рас­се­я­но, чело­век не спо­со­бен одно­вре­мен­но про­ана­ли­зи­ро­вать суще­ству­ю­щую ситу­а­цию. А пото­му он уже открыт для воз­дей­ствий. Ну, так вот. Пред­ста­вим себе область, кото­рой зани­мал­ся Пав­лов. Садит­ся чело­век перед авто­ма­том, бро­са­ет день­ги — зажи­га­ет­ся лам­поч­ка. Он вни­ма­тель­но смот­рит на кру­тя­щи­е­ся бара­ба­ны, нажи­ма­ет соот­вет­ству­ю­щие кноп­ки. Каж­дый момент выиг­ры­ша сопро­вож­да­ет­ся харак­тер­ным зву­ком и цве­то­вы­ми вспо­ло­ха­ми. Потом высы­па­ют­ся день­ги. Это опять же сопро­вож­да­ет­ся зву­ком. Пони­ма­е­те, о чем я гово­рю? Попро­буй­те себе пред­ста­вить схе­му, самую при­ми­тив­ную: лам­поч­ка — мясо — слю­на. Соба­ка запо­ми­на­ла за 12 раз. Услов­ный рефлекс выра­ба­ты­вал­ся все­го за 12 опы­тов. А здесь не соба­ка, а чело­век. При­чем в состо­я­нии аффек­та, совер­шен­но откры­тый, обу­ре­ва­е­мый стра­стя­ми. За одну ночь он повто­ря­ет одну и ту же опе­ра­цию тыся­чи раз! И все это в музы­каль­ной атмо­сфе­ре, при неве­ро­ят­ном коли­че­стве мига­ний, мор­га­ний, зву­ко­вых эффек­тов. Денеж­ки бро­сил — зажглась лам­поч­ка. Кно­поч­ку нажал — закру­ти­лись бара­ба­ны. Полу­чил выиг­рыш — зазве­не­ли монет­ки. Денеж­ку бро­сил — зажглась лам­поч­ка… При мно­го­крат­ном повто­ре­нии подоб­ных дей­ствий воз­ни­ка­ет рефлек­тор­ная дуга. Область эта пока мало изу­че­на, но мы уже зна­ем, что у людей, моно­тон­но выпол­ня­ю­щих одну и ту же опе­ра­цию на кон­вей­е­ре, воз­ни­ка­ет про­фес­си­о­наль­ное забо­ле­ва­ние: они мани­а­каль­но стре­мят­ся к повто­ре­нию этой опе­ра­ции, в их созна­нии посто­ян­но про­кру­чи­ва­ют­ся одни и те же действия…

Кро­ме того, не сто­ит забы­вать, что чело­век, обу­ре­ва­е­мый стра­стя­ми и не про­ти­вя­щий­ся им, упо­доб­ля­ет­ся живот­но­му. А пер­вая сиг­наль­ная систе­ма, на кото­рой бази­ру­ет­ся фор­ми­ро­ва­ние услов­ных рефлек­сов, как раз явля­ет­ся общей для людей и для живот­но­го мира. Ну, а вто­рая сиг­наль­ная систе­ма, кото­рая пред­по­ла­га­ет логи­че­ские дей­ствия и мог­ла бы вос­пре­пят­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию услов­ных рефлек­сов, в дан­ном слу­чае подав­ля­ет­ся пивом и дру­ги­ми спирт­ны­ми напит­ка­ми. Ведь в игро­вых сало­нах обя­за­тель­но про­да­ет­ся спирт­ное. То есть созда­на тща­тель­но про­ду­ман­ная, ком­плекс­ная систе­ма, цели­ком и пол­но­стью направ­лен­ная на то, что­бы сфор­ми­ро­вать у чело­ве­ка, попав­ше­го в салон, зави­си­мость от игро­вых авто­ма­тов. Даже в рекла­ме, нахо­дя­щей­ся вне сало­нов, зало­же­ны некие «клю­чи», кото­рые вос­при­ни­ма­ет под­со­зна­ние во вре­мя игры. Мель­ком бро­шен­ный взгляд на рекла­му вызы­ва­ет у лудо­ма­на целый ряд рефлек­сов. При­чем рефлек­сов настоль­ко глу­бо­ких, что созна­ние неспо­соб­но их проконтролировать.

Корр.: Что Вас натолк­ну­ло на мысль о фор­ми­ро­ва­нии рефлек­тор­ной дуги у людей, став­ших жерт­ва­ми лудомании?

И. Адли­ван­кин: Ина­че труд­но объ­яс­нить неко­то­рые вещи. Ска­жем, мно­гие наши паци­ен­ты рас­ска­зы­ва­ют одно и то же: «Иду по доро­ге, ни о каких авто­ма­тах не думаю, ника­кой тяги к ним нет. Но вне­зап­но раз­во­ра­чи­ва­юсь и иду играть. Сам не пони­маю, как это со мной происходит».

Корр.: А я, бывая в раз­ных горо­дах, тоже слы­ша­ла похо­жие исто­рии. Чело­век шел в инсти­тут или на рабо­ту. Потом про­вал в памя­ти, и опом­нил­ся он уже в салоне игро­вых авто­ма­тов, кото­рый может нахо­дить­ся совсем в дру­гом кон­це горо­да. То есть добрал­ся он туда в каком-то сом­нам­бу­ли­че­ском состо­я­нии, «на авто­пи­ло­те», пови­ну­ясь про­грам­ме, зало­жен­ной в его подсознание.

И. Адли­ван­кин: Совер­шен­но вер­но. Такие слу­чаи есть и в нашей прак­ти­ке. Пом­ню, один чело­век, при­стра­стив­ший­ся к авто­ма­там, твер­до решил порвать с этой стра­стью. Целый год регу­ляр­но ходил в храм, испо­ве­до­вал­ся, при­ча­щал­ся. Каза­лось, исце­лил­ся. А потом ему нуж­но было отдать боль­шой долг. Род­ные собра­ли день­ги, вру­чи­ли ему, он пошел отда­вать и… очнул­ся в салоне, когда выкла­ды­вал послед­ние руб­ли. Я пото­му и гово­рю, что авто­ма­ты даже страш­нее нар­ко­ти­ков. При нар­ко­ма­нии не фор­ми­ру­ет­ся рефлек­тор­ная дуга, кото­рую непо­нят­но как разо­мкнуть. Кро­ме того, при обще­нии чело­ве­ка с авто­ма­та­ми про­ис­хо­дит еще одна инте­рес­ная вещь. Мно­гие наши паци­ен­ты гово­рят, что, гля­дя на авто­ма­ты, они видят какие-то «муль­ти­ки». Я пона­ча­лу недо­уме­вал, ведь я там ника­ких «муль­ти­ков» не видел. И вы не уви­ди­те. Ни один здо­ро­вый чело­век не уви­дит. А они видят! Но со вре­ме­нем ста­ло ясно, что они име­ют в виду.

Корр.: Что же?

И. Адли­ван­кин: По сути, авто­ма­ты пред­став­ля­ют собой три кру­тя­щих­ся бара­ба­на, на кото­рых нари­со­ва­ны какие-то рисун­ки и зна­ки. Если они выпа­ли на одну линию, пола­га­ет­ся выиг­рыш. Соот­вет­ствен­но, игрок при­сталь­но сле­дит за бара­ба­на­ми, пыта­ясь пред­опре­де­лить, когда они оста­но­вят­ся. И часа­ми наблю­да­ет одно и то же дви­же­ние. А сен­сор­ная систе­ма чело­ве­ка спо­соб­на пере­стра­и­вать­ся в зави­си­мо­сти от усло­вий окру­жа­ю­щей сре­ды. К при­ме­ру, есть такие раст­ро­вые очки — из тем­но­го, непро­зрач­но­го пла­сти­ка с мел­ки­ми дыроч­ка­ми — для исправ­ле­ния зре­ния. Когда чело­век наде­ва­ет их впер­вые, он ниче­го не видит. Но при­смат­ри­ва­ясь, начи­на­ет видеть нор­маль­но. Так и здесь. Зри­тель­ные сен­со­ры адап­ти­ру­ют­ся, и чело­век начи­на­ет видеть то, чего рань­ше не видел. Это свое­об­раз­ный тре­нинг. То, что мы наблю­да­ем в виде каких-то непо­нят­ных мель­ка­ний, для него выстра­и­ва­ет­ся в логи­че­ский видео­ряд. Таким обра­зом, его вза­и­мо­от­но­ше­ния с игро­вой систе­мой пере­стро­и­лись. Точ­нее, он под­стро­ил­ся под систе­му. Но пере­стра­и­ва­ет­ся не толь­ко его зри­тель­ное вос­при­я­тие, а вся лич­ность в целом. Фор­ми­ру­ет­ся тип зави­си­мой личности.

Корр.: Пого­ди­те, я что-то не поня­ла. Каким обра­зом пере­строй­ка зри­тель­но­го вос­при­я­тия свя­за­на с фор­ми­ро­ва­ни­ем зависимости?

И. Адли­ван­кин: Чело­ве­че­ская пси­хи­ка тако­ва, что вся инфор­ма­ция, кото­рая вхо­дит в созна­ние, тре­бу­ет сво­е­го раз­ре­ше­ния. Даже та, что полу­че­на кра­ем, пери­фе­ри­ей созна­ния. Нераз­ре­шен­ная же инфор­ма­ция тре­бу­ет посто­ян­но­го воз­вра­та к ней. Ина­че у чело­ве­ка воз­ни­ка­ет чув­ство тре­во­ги, дис­ком­фор­та, раз­дра­же­ния. Пока сен­со­ры игро­ка не пере­стро­и­лись, он не видит «муль­ти­ков». То есть эта инфор­ма­ция оста­ет­ся нераз­ре­шен­ной. И игрок бес­со­зна­тель­но тянет­ся в салон. Когда же инфор­ма­ция полу­ча­ет свое раз­ре­ше­ние, и он начи­на­ет видеть «муль­ти­ки», он уже закон­чен­ный лудо­ман. А совре­мен­ная играль­ная маши­на пред­став­ля­ет собой целый ком­плекс, эта­кий кос­ми­че­ский аппа­рат, где мно­го все­го про­ис­хо­дит. Там кру­тят­ся раз­ные ани­ма­ции, появ­ля­ют­ся раз­ные зна­ки. Есть целый ряд вещей, кото­рые совер­шен­но невоз­мож­но одно­вре­мен­но уви­деть и рас­по­знать. Изу­чая этот меха­низм, мы поста­ви­ли такой экс­пе­ри­мент. Я создал на ком­пью­те­ре неболь­шую ани­ма­ци­он­ную модель, учи­ты­вая накоп­лен­ные нау­кой све­де­ния об осо­бен­но­стях зри­тель­но­го вос­при­я­тия: о том, как дви­жет­ся взгляд по экра­ну, и так далее и тому подоб­ное. Затем мы с кол­ле­га­ми про­смот­ре­ли эту модель, создан­ную, повто­ряю, по тем же кано­нам, по кото­рым созда­ют­ся изоб­ра­же­ния в игро­вых авто­ма­тах. А когда я наут­ро проснул­ся после наших экс­пе­ри­мен­тов, у меня воз­ник­ло стран­ное ощу­ще­ние, буд­то я дол­жен что-то сде­лать. Я никак не мог понять, что имен­но, и это не дава­ло мне покоя. Нако­нец дога­дал­ся вклю­чить ком­пью­тер. Ока­за­лось, я дол­жен был вер­нуть­ся к ани­ма­ци­он­ной моде­ли и раз­гля­деть то, что я вче­ра мель­ком уви­дел, но не понял. Вот вам фак­тор нераз­ре­шен­ной инфор­ма­ции. Играль­ная систе­ма, кро­ме все­го про­че­го, ока­зы­ва­ет на чело­ве­ка такой инфор­ма­ци­он­ный прес­синг, что созна­ние вос­при­ни­ма­ет мно­же­ство раз­ных инфор­ма­ци­он­ных форм, но не успе­ва­ет их пере­ра­бо­тать. А в погоне за выиг­ры­шем, при­сталь­но сле­дя за мель­те­ше­ни­ем кар­ти­нок в бара­ба­нах, чело­век все­му при­да­ет зна­че­ние. Часть инфор­ма­ции пере­ра­ба­ты­ва­ет­ся, а часть оста­ет­ся в виде посто­ян­но­го раз­дра­жи­те­ля, кото­рый тре­бу­ет воз­вра­та для раз­ре­ше­ния этой проблемы.

Корр.: Какие еще осо­бен­но­сти вос­при­я­тия экс­плу­а­ти­ру­ют­ся в играль­ных системах?

И. Адли­ван­кин: Ней­ро­фи­зио­ло­га­ми уста­нов­ле­но, что направ­ле­ние взгля­да соот­вет­ству­ет опре­де­лен­ным сен­со­рам. Ины­ми сло­ва­ми, по тому, куда направ­лен взгляд (вверх — вле­во, впра­во — вниз и т. п.), мож­но уста­но­вить, какая систе­ма (зре­ние, слух, ощу­ще­ния) в дан­ный момент исполь­зу­ет­ся для оцен­ки посту­па­ю­щей инфор­ма­ции и наи­бо­лее откры­та для воз­дей­ствия. Соот­вет­ствен­но, раз­ме­щая на экране в нуж­ном месте осо­бые сти­му­лы, мож­но непо­сред­ствен­но вза­и­мо­дей­ство­вать с опре­де­лен­ны­ми отде­ла­ми моз­га. Как бы вклю­чая и выклю­чая те или иные кана­лы вос­при­я­тия. Гово­ря обоб­щен­но, вни­зу нахо­дят­ся эмо­ции и ощу­ще­ния, по гори­зон­та­ли — зву­ки, ввер­ху — зри­тель­ные обра­зы. То есть фак­ти­че­ски ко всем отде­лам моз­га есть пря­мой или кос­вен­ный доступ через орга­ни­за­цию дви­же­ния глаз.

Корр.: Цве­та тоже подо­бра­ны не случайно?

И. Адли­ван­кин: Нет, конеч­но. Всем пси­хо­ло­гам изве­стен зна­ме­ни­тый тест Люше­ра, когда испы­ту­е­мым пред­ла­га­ет­ся выбрать какие-то цве­та. По под­бо­ру цве­то­вой гам­мы дела­ет­ся вывод о пси­хо­эмо­ци­о­наль­ном состо­я­нии испы­ту­е­мо­го. Таким же обра­зом откры­ва­ет­ся воз­мож­ность обрат­но­го вли­я­ния на чело­ве­ка: спе­ци­аль­ным под­бо­ром цве­то­вых оттен­ков изме­нять пси­хо­эмо­ци­о­наль­ное состо­я­ние игра­ю­ще­го и, соот­вет­ствен­но, менять его физио­ло­гию, вызы­вать необ­хо­ди­мые физио­ло­ги­че­ские реак­ции. А ведь есть еще и зву­ко­вое вли­я­ние. Для ком­пью­те­ра не пред­став­ля­ет ника­кой про­бле­мы управ­ле­ние часто­та­ми, свя­зан­ны­ми с есте­ствен­ны­ми часто­та­ми раз­лич­ных отде­лов моз­га, орга­ни­зуя их рабо­ту по опре­де­лен­ной схе­ме. И все это вме­сте ока­зы­ва­ет ком­плекс­ное воз­дей­ствие на чело­ве­ка. Есть даже иссле­до­ва­ния, пока­зы­ва­ю­щие, что каж­до­му виду тран­са соот­вет­ству­ет осо­бое рас­пре­де­ле­ние и соче­та­ние частот элек­три­че­ской актив­но­сти по отде­лам моз­га. Созда­вая на экране в стро­го опре­де­лен­ных местах раз­лич­ные цве­то­вые, зву­ко­вые, гра­фи­че­ские сти­му­лы, добав­ляя к это­му раз­ные око­ло­по­ро­го­вые вер­баль­ные коман­ды, син­хрон­но моду­ли­ру­е­мый сте­рео­звук, мож­но сде­лать так, что чело­век неза­мет­но для него погру­зит­ся в изме­нен­ное состо­я­ние созна­ния. А ведь игра и без того явля­ет­ся изме­нен­ным состо­я­ни­ем пси­хи­ки! Спе­ци­а­ли­стам, име­ю­щим дело с азарт­ным игро­ком, совсем неслож­но сфор­ми­ро­вать у него зави­си­мость. Такой чело­век пред­став­ля­ет собой совер­шен­но откры­тую систему»

Корр.: Это и есть та самая «откры­тая лич­ность», о кото­рой Вы ска­за­ли в нача­ле интервью?

И. Адли­ван­кин: Да. Она откры­та для воз­дей­ствий, ничем не защи­ще­на. А то, что на чело­ве­ка мож­но воз­дей­ство­вать на уровне под­со­зна­ния, вли­ять на его пове­де­ние, образ мыс­лей, миро­воз­зре­ние и тому подоб­ное, в насто­я­щее вре­мя не вызы­ва­ет ника­ких сомне­ний. Это реаль­ность наших дней. Вот что пишут в Рос­сий­ском Меди­цин­ском жур­на­ле (№ 1, 1995 г., стр. 31) весь­ма авто­ри­тет­ные спе­ци­а­ли­сты И. В. Смир­нов и Е. В. Без­но­сюк: «Чрез­вы­чай­но важ­ной про­бле­мой в насто­я­щее вре­мя ста­ла пере­на­сы­щен­ность инфор­ма­ци­ей пси­хо­ло­ги­че­ско­го про­стран­ства чело­ве­ка и обще­ства в целом, достиг­шая кри­ти­че­ско­го уров­ня, за кото­рым ста­но­вят­ся реаль­ным управ­ле­ние и мани­пу­ли­ро­ва­ние само­чув­стви­ем, настро­е­ни­ем, пове­де­ни­ем и всей кар­ти­ной мира чело­ве­ка при рас­про­стра­не­нии инфор­ма­ции с исполь­зо­ва­ни­ем тех­ни­че­ских средств и при­е­мов, поз­во­ля­ю­щих осу­ществ­лять инфор­ма­ци­он­ное воз­дей­ствие на неосо­зна­ва­е­мом уровне». То есть орга­ны вос­при­я­тия не поз­во­ля­ют чело­ве­ку кон­тро­ли­ро­вать неосо­зна­ва­е­мые тех­но­ген­ные инфор­ма­ци­он­ные воз­дей­ствия. Часть инфор­ма­ции при этом может не кон­тро­ли­ро­вать­ся созна­ни­ем, но вос­при­ни­мать­ся моз­гом и поми­мо воли чело­ве­ка вли­ять на его пове­де­ние. Эти же спе­ци­а­ли­сты отме­ча­ют, что тен­ден­ция к исполь­зо­ва­нию раз­лич­ных пси­хо­тех­ни­че­ских при­е­мов в послед­нее вре­мя рез­ко уси­ли­лась. В первую оче­редь, в обла­сти шоу-биз­не­са. Я в сво­их выступ­ле­ни­ях пря­мо гово­рю, что не может быть чело­ве­ка, кото­рый несколь­ко раз пооб­ща­ет­ся с совре­мен­ным игро­вым авто­ма­том и не ста­нет от него фаталь­но зави­си­мым. Тако­го про­сто не может быть! В этом смыс­ле люди устро­е­ны одинаково.

Корр.: А если чело­век сам не игра­ет, но сто­ит рядом с авто­ма­том и наблю­да­ет за игрой, он может втянуться?

И. Адли­ван­кин: Конеч­но, может. Раз он наблю­да­ет, зна­чит, все рав­но всту­па­ет в обще­ние с авто­ма­том. Про­ис­хо­дит точ­но такой же захват лич­но­сти, как и непо­сред­ствен­но при игре. Хочу обра­тить Ваше вни­ма­ние на еще один важ­ный нюанс, кото­рый под­твер­жда­ет наши догад­ки по пово­ду фор­ми­ро­ва­ния зави­си­мо­сти. Суще­ству­ют инструк­ции по при­ме­не­нию игро­вых аппа­ра­тов, на осно­ве кото­рых рабо­та­ют пред­ста­ви­те­ли шоу-биз­не­са. Зна­е­те, сколь­ко денег воз­вра­ща­ет­ся обрат­но игроку?

Корр.: Сколько?

И. Адли­ван­кин: Сей­час ведут­ся раз­го­во­ры о том, что игро­вые авто­ма­ты «обма­ны­ва­ют», Дескать, нуж­но воз­вра­щать обрат­но 85%, а они воз­вра­ща­ют 70%. А я, слу­шая эти дис­кус­сии, думаю о том, что это типич­ная хит­рость лука­во­го: обра­тить вни­ма­ние на про­бле­му, но заста­вить думать не о том, о чем нуж­но. В Лас-Вега­се воз­врат денег дости­га­ет 98%. А 2%, полу­ча­е­мые вла­дель­ца­ми аппа­ра­тов, пред­по­ла­га­ют сверх­при­быль. Пара­докс? Но шоу-биз­нес — самый доход­ный биз­нес в мире. Зна­чит, он заве­до­мо рас­счи­тан таким обра­зом, что бази­ру­ет­ся не на каких-то супер­при­бы­лях, полу­чен­ных из рук игро­ка, а на том, что игрок будет играть посто­ян­но. Вот в чем истин­ная суть про­бле­мы! Весь этот биз­нес осно­ван на фор­ми­ро­ва­нии посто­ян­но­го кла­на игро­ков. А раз так, то не очень-то и важ­но, сколь­ко воз­вра­ща­ет­ся денег игро­кам. Даже наобо­рот, чем боль­ше воз­врат денег, тем боль­ше игро­ков. Если бы воз­вра­ща­лось мало денег, игро­ков было бы мень­ше. Но воз­вра­ща­ет­ся мно­го денег, и игро­ков ста­но­вит­ся боль­ше. Вот еще одно явное дока­за­тель­ство, что систе­ма рас­счи­та­на на фор­ми­ро­ва­ние зависимости.

Корр.: То, что Вы рас­ска­зы­ва­е­те, про­сто ужас­но. И воз­ни­ка­ет вполне есте­ствен­ный вопрос. Поче­му игро­вые сало­ны пло­дят­ся повсю­ду, а вла­сти так спо­кой­но на это смотрят?

И. Адли­ван­кин: Про­бле­ма новая, еще мало изу­чен­ная. Так что, конеч­но, боль­шин­ство людей пока не пони­ма­ют, с чем мы столк­ну­лись. А с дру­гой, нало­ги с игро­во­го биз­не­са доволь­но при­лич­ные, и они непло­хо попол­ня­ют казну.

Корр.: Полу­ча­ет­ся, что госу­дар­ство заин­те­ре­со­ва­но в рас­про­стра­не­нии играль­ных салонов?

И. Адли­ван­кин: Несомненно.

Корр.: Люди, како­го воз­рас­та осо­бен­но под­вер­же­ны рис­ку стать лудоманами?

И. Адли­ван­кин: Прак­ти­че­ски любо­го, кро­ме под­рост­ков, у кото­рых свой нар­ко­тик — ком­пью­тер­ные игры. Для них авто­ма­ты при­ми­тив­ны. Так что сей­час мож­но гово­рить об опас­но­сти тоталь­ной лудо­ма­нии. Осо­бен­но страш­но наблю­дать за пожи­лы­ми людь­ми. Про­сто ужас, как быст­ро они дегра­ди­ру­ют, при­стра­стив­шись к игре на авто­ма­тах. А ведь сей­час эти авто­ма­ты есть даже в посел­ках и малень­ких город­ках. За послед­ние пол­го­да их поста­ви­ли прак­ти­че­ски во всех малень­ких мага­зи­нах. Вла­дель­цы пла­тят про­дав­щи­цам за обслу­жи­ва­ние авто­ма­тов. В резуль­та­те почти весь пер­со­нал мага­зи­нов при­стра­стил­ся к игре! И самое страш­ное: они не пони­ма­ют, что у них есть зави­си­мость. Им кажет­ся, что они перей­дут рабо­тать в дру­гое место, и увле­че­ние авто­ма­та­ми уйдет. Люди ста­но­вят­ся неадекватными.

Корр.: А как меня­ет­ся лич­ность чело­ве­ка? Чем опас­на лудо­ма­ния? Ведь нам могут воз­ра­зить: «Что тут ужас­но­го? Люди так про­во­дят свой досуг. Они же нико­го не уби­ва­ют, не гра­бят. Пусть раз­вле­ка­ют­ся в свое удовольствие».

И. Адли­ван­кин: Так ска­зать не могут, пото­му что эта про­бле­ма даже более тяже­лая, чем про­бле­ма алко­го­лиз­ма и наркомании.

Корр.: Почему?

И. Адли­ван­кин: Пото­му что она тяже­лее под­да­ет­ся лече­нию, а все соци­аль­ные и лич­ност­ные послед­ствия прак­ти­че­ски те же самые. При лудо­ма­нии, как и при алко­го­лиз­ме с нар­ко­ма­ни­ей, воз­ни­ка­ет пол­ное соци­аль­ное отчуж­де­ние. Это пер­вое, что бро­са­ет­ся в гла­за. К нам при­хо­дят рыда­ю­щие род­ствен­ни­ки в отча­я­нии от того, что их близ­ко­му, под­сев­ше­му на иглу играль­ных авто­ма­тов, все ста­ло без­раз­лич­но. Вто­рое — это обя­за­тель­но пре­ступ­ность! Я десят­ки, если не сот­ни раз, слы­шал от раз­ных людей фак­ти­че­ски одну и ту же исто­рию. Дескать, была сту­дент­кой, в жиз­ни нико­гда ниче­го не укра­ла, а сей­час кра­ду… И видеть такое само­раз­ру­ше­ние быва­ет крайне тяже­ло, пото­му что когда чело­век совер­ша­ет какие-то кри­ми­наль­ные или неадек­ват­ные поступ­ки в состо­я­нии хими­че­ской зави­си­мо­сти, это вполне объ­яс­ни­мо воз­дей­стви­ем нар­ко­ти­ка. А когда он все пре­крас­но пони­ма­ет, но ниче­го не может с собой поде­лать, это более страш­ное явле­ние. При­чем дегра­да­ция лич­но­сти про­ис­хо­дит намно­го быст­рее, неже­ли при алко­го­лиз­ме и нар­ко­ма­нии. Несмот­ря на высо­кий про­цент выиг­ры­шей, через неко­то­рое вре­мя чело­век все рав­но ока­зы­ва­ет­ся в про­иг­ры­ше, в дол­гах. Ина­че и быть не может! В про­тив­ном слу­чае игор­ный биз­нес не про­цве­тал бы. Отре­шить­ся от сво­ей стра­сти он уже не в состо­я­нии, поэто­му ему нуж­ны день­ги для про­дол­же­ния игры, и он уже не оста­нав­ли­ва­ет­ся ни перед чем. Так что соци­аль­ные послед­ствия вполне очевидны.

Корр.: Какой же выход из этой проблемы?

И. Адли­ван­кин: Я не сто­рон­ник ори­ен­та­ции на запад­ный опыт. Сме­ху подоб­но, когда Гол­лан­дия, абсо­лют­но погряз­шая в раз­вра­те и нар­ко­ма­нии, пыта­ет­ся внед­рить у нас свои про­грам­мы псев­до­про­фи­лак­ти­ки нар­ко­ти­че­ской зави­си­мо­сти. Но с дру­гой сто­ро­ны, огуль­но отри­цать все запад­ное тоже не сто­ит. Как раз в обла­сти борь­бы с лудо­ма­ни­ей у Евро­пы есть кое-какой поло­жи­тель­ный опыт. В неко­то­рых стра­нах вла­дель­цы игор­но­го биз­не­са по зако­ну обя­за­ны опла­чи­вать реа­би­ли­та­цию лудо­ма­нов. Это уже кое-что. Кро­ме того, неко­то­рые груп­пы граж­дан ста­вят­ся на учет. Заяд­лые игро­ки, кото­рые, тем не менее, хотят изба­вить­ся от зави­си­мо­сти, пишут заяв­ле­ние, что­бы их не пус­ка­ли в сало­ны, и спе­ци­аль­ные служ­бы сле­дят за этим.

Корр.: На фоне той жут­кой кар­ти­ны, кото­рую Вы нари­со­ва­ли, это, по-мое­му, кома­ри­ные уку­сы. Ведь авто­ма­ты кале­чат пси­хи­ку тысяч людей. Это насто­я­щий геноцид.

И. Адли­ван­кин: Да, конеч­но, по-хоро­ше­му нуж­но потре­бо­вать запре­тить это «раз­вле­че­ние». Не спер­ва мы долж­ны как сле­ду­ет обос­но­вать наши тре­бо­ва­ния, собрать ста­ти­сти­ку, при­влечь спе­ци­а­ли­стов. Ина­че к нам не прислушаются.

Корр.: А люди тем вре­ме­нем будут ста­но­вить­ся пси­хи­че­ски­ми инвалидами…

И. Адли­ван­кин: Да, в либе­раль­ном обще­стве, кото­рое у нас созда­ет­ся в послед­ние два­дцать лет, имен­но так и про­ис­хо­дит. Меж­ду тем кар­ти­на поис­ти­не ужа­са­ю­щая. Счи­та­ет­ся, что Москве око­ло 300 000 людей, в той или иной фор­ме зави­си­мых от игры. В Санкт-Петер­бур­ге лудо­ма­нов, может быть, несколь­ко мень­ше, но тоже нема­ло. А сколь­ко в дру­гих горо­дах и весях? Речь идет о тыся­чах, если не мил­ли­о­нах наших сограж­дан. Я, как спе­ци­а­лист, могу утвер­ждать, что это люди, вырван­ные из обще­ства и всту­пив­шие на путь нрав­ствен­ной дегра­да­ции. Так что нуж­но не про­сто заяв­лять про­тест, а бить во все коло­ко­ла. Мир еще не пред­став­ля­ет себе той страш­ной опас­но­сти, кото­рая на него надви­га­ет­ся. Мас­шта­бы игро­вой эпи­де­мии не пред­ска­зу­е­мы. Для нас же это еще одно ору­жие мас­со­во­го пора­же­ния, сред­ство уни­что­же­ния России.

Корр.: А кто дер­жит автоматы?

И. Адли­ван­кин: Еще один пара­докс. Под­пи­сы­ва­ет доку­мен­ты, кото­рые пред­по­ла­га­ют раз­ре­ше­ние играль­ных сало­нов, Фети­сов, гла­ва Гос­ком­с­пор­та. Это у нас, ока­зы­ва­ет­ся, спорт. Вла­дель­ца­ми же явля­ют­ся несколь­ко круп­ных кор­по­ра­ций, кото­рые полу­чи­ли лицен­зию. В основ­ном, кор­по­ра­ции эти — сов­мест­ные с ино­стран­ца­ми. Мел­кие же дер­жа­те­ли сало­нов нахо­дят­ся под их кры­лом, поль­зу­ют­ся одной гене­раль­ной лицензией.

Корр.: Я так поня­ла из Ваше­го рас­ска­за, что изба­вить лудо­ма­на от зави­си­мо­сти — дело прак­ти­че­ски безнадежное?

И. Адли­ван­кин: Я отно­шусь к это­му как к СПИ­Ду. Веди здо­ро­вый мораль­ный образ жиз­ни — тебе СПИД не гро­зит. Не хочешь — вот нака­за­ние Божие. То же самое и авто­ма­ты. Это воз­да­я­ние, кото­рое пред­по­ла­га­ет, что чело­век дол­жен обер­нуть­ся, огля­деть­ся, заду­мать­ся о сво­ем пути. И те люди, кото­рые вошли у нас под покров Церк­ви, пожа­луй, един­ствен­ные из всех, кто дей­стви­тель­но изме­нил свою жизнь и ушел от зави­си­мо­сти. Хотя и на этом пути мы порой стал­ки­ва­ем­ся со страш­ны­ми паде­ни­я­ми, со страш­ны­ми тра­ге­ди­я­ми. Но, по мое­му глу­бо­ко­му убеж­де­нию, ино­го выхо­да нет. Может быть, когда-нибудь будут най­де­ны какие-то меди­цин­ские или пси­хо­ло­ги­че­ские сред­ства избав­ле­ния от игро­вой зави­си­мо­сти. Мы и сами их ищем. Раз речь идет о пер­вой сиг­наль­ной систе­ме, о рефлек­сах, есте­ствен­но, воз­ни­ка­ют мыс­ли о меди­цин­ском под­хо­де про­бле­ме. Это не исклю­че­но. Но на сего­дняш­ний момент прин­ци­пи­аль­но­го реше­ния, кро­ме обра­ще­ния к Богу, нет.

Корр.: Кому, по Вашим наблю­де­ни­ям, помочь лег­че: нар­ко­ма­нам или лудоманам?

И. Адли­ван­кин: Несо­мнен­но — нар­ко­ма­нам. Для них у нас раз­ра­бо­та­на опре­де­лен­ная схе­ма лече­ния: с одной сто­ро­ны, они участ­ву­ют в цер­ков­ных таин­ствах, а с дру­гой, отправ­ля­ют­ся к нашим нар­ко­ло­гам, пси­хо­ло­гам, пси­хи­ат­рам, при­ни­ма­ют пре­па­ра­ты. Лудо­ма­нам же мы так ком­плекс­но помочь не можем. На сего­дняш­ний момент наша зада­ча сво­дит­ся к тому, что­бы при­влечь их к духов­ной жиз­ни. Если это про­ис­хо­дит, люди замет­но меня­ют­ся и мно­гим (хотя дале­ко не всем!) уда­ет­ся изба­вить­ся от зави­си­мо­сти. Но мно­гие обра­ща­ют­ся к нам, как бы ища таб­лет­ку, кото­рой у нас нет. И, не най­дя ее, ухо­дят. Суще­ству­ет и вот какая слож­ность. Уже появи­лись люди, экс­плу­а­ти­ру­ю­щие чужое горе: пси­хо­ло­ги, кото­рые пред­ла­га­ют кар­ди­наль­ное реше­ние про­бле­мы игро­вой зави­си­мо­сти, цели­те­ли, шар­ла­та­ны. Бед­ня­ги, кото­рые обра­ща­ют­ся к нам, побы­вав у них, нахо­дят­ся в еще более повре­жден­ном состо­я­нии, чем «нор­маль­ные» лудоманы.

Корр.: Зна­чит, на сего­дняш­ний день мож­но посо­ве­то­вать толь­ко одно: близ­ко не под­хо­дить к автоматам?

И. Адли­ван­кин: Да. Это един­ствен­ное надеж­ное сред­ство безопасности.

Бесе­ду вела Т. Л. Шишова

К.В. Зорин (Кон­стан­тин Вяче­сла­во­вич Зорин – стар­ший преподователь
кафед­ры педа­го­ги­ки и пси­хо­ло­гии МГМСУ,
бака­лавр рели­го­ве­де­ния, меди­цин­ский пси­хо­лог, врач-терапевт)

Игры недоброй воли

В послед­нее вре­мя вра­чи и пси­хо­ло­ги все чаще стал­ки­ва­ют­ся с таки­ми пагуб­ны­ми явле­ни­я­ми как ком­пью­те­ро­ма­ния и игро­ма­ния. Пато­ло­ги­че­ское увле­че­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми и моде­ли­ро­ва­ни­ем раз­лич­ных зре­лищ (напри­мер, спор­тив­ных), ненор­ми­ро­ван­ная рабо­та в интер­не­те, дли­тель­ный про­смотр высо­ко­кон­траст­ных кар­ти­нок из мно­же­ства мел­ких раз­но­цвет­ных дета­лей чрез­вы­чай­но опас­ны для здо­ро­вья. Зло­упо­треб­ле­ние ком­пью­те­ром — сво­е­го рода нар­ко­тик. Он сугу­бо отри­ца­тель­но воз­дей­ству­ет на тело, душу и дух как ребен­ка, так и взрос­ло­го чело­ве­ка. Что же про­ис­хо­дит с тем, кто попал в «лас­ко­вые сети» компьютера?

Кар­ти­на «ком­пью­тер­ной болезни»

Сома­ти­че­ские рас­строй­ства про­яв­ля­ют­ся в нару­ше­нии зре­ния, общем недо­мо­га­нии, ослаб­ле­нии имму­ни­те­та и в болез­нях, обу­слов­лен­ных сидя­чим обра­зом жиз­ни (гемор­рой, запо­ры и т. д.). Избы­точ­ный уро­вень элек­тро­маг­нит­ных полей и излу­че­ний про­во­ци­ру­ет появ­ле­ние или обостре­ние онко­ло­ги­че­ских забо­ле­ва­ний. У бере­мен­ной жен­щи­ны воз­рас­та­ет риск выки­ды­ша и внут­ри­утроб­ной пато­ло­гии плода.

Силь­но пора­жа­ет­ся и опор­но-дви­га­тель­ный аппа­рат. Поми­мо осте­о­хонд­ро­за позво­ноч­ни­ка, выяв­ле­ны так назы­ва­е­мые про­фес­си­о­наль­ные забо­ле­ва­ния при пло­хой поста­нов­ке кисти. Они отме­ча­ют­ся у худож­ни­ков, маши­ни­сток, муль­ти­пли­ка­то­ров, пиа­ни­стов, работ­ни­ков кон­вей­е­ров и… заяд­лых поль­зо­ва­те­лей ком­пью­те­ром. У послед­них это болез­ни, кото­рые воз­ни­ка­ют из-за неудоб­но­го поло­же­ния рук при про­дол­жи­тель­ной рабо­те на непра­виль­но рас­по­ло­жен­ной кла­ви­а­ту­ре компьютера:

— тен­до­ва­ги­нит (вос­па­ле­ние сухо­жи­лий кисти, запя­стья и плеча);

— болезнь де Кер­ве­на (вос­па­ле­ние сухо­жи­лий боль­шо­го паль­ца кисти);

— трав­ма­ти­че­ский эпи­кон­ди­лит (вос­па­ле­ние сухо­жи­лий пред­пле­чья и лок­те­во­го сустава);

— син­дром кана­ла запя­стья (ущем­ле­ние сре­дин­но­го нер­ва руки).

Стра­да­ют так­же цен­траль­ная нерв­ная систе­ма и пси­хи­ка. Наблю­да­ют­ся асте­но-нев­ро­ти-чес­кие реак­ции: сни­же­ние кон­цен­тра­ции вни­ма­ния, ухуд­ше­ние памя­ти и, сна, уси­ле­ние воз­бу­ди­мо­сти и раз­дра­жи­тель­но­сти, утом­ля­е­мость, голов­ная боль.

Крайне опас­ны и стой­кие духов­ные нару­ше­ния в виду энер­го-инфор­ма­ци­он­но­го воз­дей­ствия ком­пью­те­ра на лич­ность. Во-пер­вых, это погру­же­ние в мир иллю­зий и гре­хов­ных стра­стей, а во-вто­рых, — пси­хо­ло­ги­че­ская зави­си­мость от вир­ту­аль­ной (мни­мой, искус­ствен­но создан­ной) реальности.

Про­фес­сор-нев­ро­па­то­лог с боль­шим ста­жем рабо­ты, иеро­мо­нах Ана­то­лий (Бере­стов) утвер­жда­ет, что чело­ве­ку, сидя­ще­му у экра­на ком­пью­те­ра, вир­ту­аль­ный мир порой кажет­ся куда более реаль­ным, неже­ли мир окру­жа­ю­щий. Он вхо­дит в искус­ствен­ную реаль­ность, а та, в свою оче­редь, вжив­ля­ет­ся в его созна­ние, ста­но­вит­ся частью его «я». Со вре­ме­нем грань меж­ду выду­ман­ным и суще­ству­ю­щим мира­ми сти­ра­ет­ся, и люди слов­но живут в двух мирах сра­зу. Отсю­да — духов­ное раз­дво­е­ние созна­ния на реаль­ное и как бы виртуальное.

По мне­нию отца Ана­то­лия, ком­пью­тер­ная про­грам­ма «Кибер­секс» заме­ня­ет есте­ствен­ную, физио­ло­ги­че­скую бли­зость полов «на ком­пью­те­ри­зи­ро­ван­ный она­низм и поло­вые извра­ще­ния». С помо­щью «Кибер­сек­са» и взрос­лые, и под­рост­ки испы­та­ют сек­су­аль­ные насла­жде­ния в любой момент, с кем и как угод­но. Дей­стви­тель­но, ком­пью­тер реа­ги­ру­ет, буд­то живой поло­вой парт­нер, и уже не вос­при­ни­ма­ет­ся в изме­нен­ном созна­нии чело­ве­ка как без­душ­ный прибор.

После того, как эта пагуб­ная при­выч­ка сфор­ми­ро­ва­лась и закре­пи­лась, создать креп­кую семью или избе­жать раз­во­да про­бле­ма­тич­но. Жела­ем ли мы тако­го «сча­стья» сво­им близким?

Пре­бы­ва­ние в лже­ре­аль­но­сти под­ку­па­ет ощу­ще­ни­ем под­лин­но­сти собы­тий и пере­жи­ва­ний. Чем боль­ше иллю­зия парт­нер­ства, тем кон­такт соблаз­ни­тель­нее. Поэто­му обще­ние с элек­трон­ным «ящи­ком» опять же срав­ни­мо с эффек­том нар­ко­ти­че­ско­го опьянения..«Растворяясь» в инфор­ма­ци­он­ном пото­ке, мы попа­да­ем в пол­ную зави­си­мость от него и теря­ем себя. Кар­ди­наль­но меня­ет­ся даже сре­да наше­го оби­та­ния. По извест­ной шут­ке, «Васи нет дома; он — в интер­не­те». Ком­пью­тер заса­сы­ва­ет, как боло­то; его заво­ра­жи­ва­ю­щее дей­ствие подоб­но гип­но­ти­че­ско­му взгля­ду уда­ва на кролика.

Ком­пью­те­ро­ман в силах ото­рвать­ся от сво­е­го при­стра­стия лишь на корот­кий срок, что­бы удо­вле­тво­рить физио­ло­ги­че­ские потреб­но­сти. Пре­бы­ва­ние в кибёр­про­стран­стве порой дости­га­ет 14 часов в сут­ки. Если заяд­ло­го поль­зо­ва­те­ля ком­пью­те­ром ото­рвать от излюб­лен­но­го заня­тия, он упо­до­бит­ся нар­ко­ма­ну в состо­я­нии «лом­ки» — «…вплоть до неко­то­ро­го сход­ства симп­то­мов. Бес­по­кой­ство, суе­та, рас­се­ян­ное вни­ма­ние, повы­шен­ная воз­бу­ди­мость, раз­дра­жи­тель­ность — дале­ко не пол­ный их пере­чень. Осо­бен­но удру­ча­ет… чув­ство непол­но­цен­но­сти, интел­лек­ту­аль­ной инва­лид­но­сти…» (см. Абра­мов М. П. «Чело­век и ком­пью­тер: от homo faber к homo informaticus», ж. «Чело­век», 2000, № 4, стр. 133).

Услов­но гово­ря, посред­ством чудо­вищ­ной духов­ной (небио­ло­ги­че­ской) мута­ции чело­век разум­ный (homo sapiens) пре­вра­ща­ет­ся в чело­ве­ка инфор­ма­ци­он­но­го (homo informaticus). Порож­дая мни­мое чув­ство сво­бо­ды, вир­ту­аль­ный мир раз­ру­ша­ет лич­ность или не дает ей рас­крыть­ся. Под­час мы ниче­го и не подо­зре­ва­ем. А ведь порой все начи­на­ет­ся, вро­де бы, с пустя­ко­вых, без­обид­ных ком­пью­тер­ных игр, к кото­рым ужас­но лег­ко привыкнуть!

Автор этих строк наблю­дал одну семью, кото­рую постиг­ла тяже­лая утра­та. Отец попал под коле­са гру­зо­во­го авто­мо­би­ля и скон­чал­ся. Род­ствен­ни­ки нахо­ди­лись в шоке. Они не зна­ли, сооб­щать ли об этом сыно­вьям, кото­рым было девять и две­на­дцать лет, брать ли их на похо­ро­ны. Сомне­ния взрос­лых вполне понят­ны: они боя­лись трав­ми­ро­вать детей, хоте­ли избе­жать исте­рик и т. д. На семей­ном сове­те реши­ли все-таки дать маль­чи­кам воз­мож­ность попро­щать­ся с отцом.

Дети вели себя на удив­ле­ние спо­кой­но, точ­нее рав­но­душ­но. Насколь­ко мог­ли, они осо­зна­ли, что навсе­гда рас­ста­ют­ся с папой. Одна­ко ребя­та вос­при­ня­ли это доволь­но холод­но, как обы­ден­ный сюжет их люби­мых ком­пью­тер­ных «стре­ля­лок»: «Поду­ма­ешь, папа умер?! Ниче­го страш­но­го! Про­дол­же­ние смот­ри в сле­ду­ю­щей серии». При­учен­ные к еже­днев­ным смер­тям на экране мони­то­ра, они нача­ли отно­сить­ся к гибе­ли чело­ве­ка с изряд­ной долей циниз­ма и черствости.

Что озна­ча­ет такая реак­ция? Она не име­ет ниче­го обще­го с муже­ствен­ным пере­не­се­ни­ем горя. Ско­рее все­го это пер­вый при­знак «ока­ме­нен­но­го нечув­ствия» и эмо­ци­о­наль­но­го выго­ра­ния. Излишне гово­рить, что такие дети вряд ли ста­нут поми­нать души сво­их покой­ных близ­ких. Они не будут пом­нить о смер­ти, как того тре­бу­ет доб­ро­де­тель, и молить­ся о даро­ва­нии хри­сти­ан­ской кон­чи­ны. Кто же вырас­тет из них, если ниче­го не испра­вить в их воспитании?

О деструк­тив­ном воз­дей­ствии раз­лич­ных «стре­ля­лок» пре­ду­пре­жда­ют мно­гие авто­ры. Так, по мне­нию сотруд­ни­цы Фон­да «Нар­ком» Т. В. Ада­мо­вой, вид на экране обыч­но соот­вет­ству­ет соб­ствен­но­му зри­тель­но­му вос­при­я­тию, кровь на экране после выстре­ла кажет­ся вполне реаль­ной. Зада­чи героя и игро­ка сов­па­да­ют — уни­что­жить как мож­но боль­ше вра­гов. Зна­чит, игра­ю­щий не про­сто видит героя, но сам пре­вра­ща­ет­ся в него. Поэто­му сце­ны наси­лия раз­ру­ша­ют пси­хи­ку и про­во­ци­ру­ют агрес­сив­ное пове­де­ние. Отож­деств­ляя себя с геро­ем игры, ребе­нок полу­ча­ет воз­мож­ность свое­об­раз­ной само­ре­а­ли­за­ции в вир­ту­аль­ном про­стран­стве. Игра поз­во­ля­ет при­нять на себя роль дру­го­го и стать тем, кем в реаль­ной жиз­ни стать нель­зя. При этом завид­ные сверх­ка­че­сва, при­су­щие игро­во­му пер­со­на­жу (сме­лость, силу, лов­кость, необыч­ные спо­соб­но­сти и пр.), дети и под­рост­ки авто­ма­ти­че­ски про­еци­ру­ют на себя. Воз­вра­ще­ние же в реаль­ность мгно­вен­но лиша­ет этих воз­мож­но­стей и дела­ет бес­по­мощ­ным перед насущ­ны­ми проблемами.

Иссле­до­ва­те­ли ана­ли­зи­ру­ют основ­ные моти­вы ком­пью­тер­ной игры млад­ше­го школь­ни­ка. Это — жела­ние полу­чить удо­воль­ствие, раз­влечь­ся, чем-то занять себя, изба­вить­ся от ску­ки, «убить вре­мя» и достичь чего-либо важ­но­го, зна­чи­мо­го. Дети отме­ча­ют: играть тем инте­рес­нее, чем слож­нее выиг­рать. Види­мо, игра вли­я­ет на само­оцен­ку, уро­вень при­тя­за­ний и уве­рен­ность в себе. Пози­тив­ные эмо­ции игро­ков-школь­ни­ков свя­за­ны с азар­том, радо­стью и чув­ством пре­вос­ход­ства над сопер­ни­ком. Ребе­нок, испы­ты­ва­ю­щий труд­но­сти в обще­нии с людь­ми, погру­жа­ет­ся в игру, что­бы почув­ство­вать себя побе­ди­те­лем, пре­одо­ле­ва­ю­щим любые пре­пят­ствия. Еще одна при­чи­на — дефи­цит вни­ма­ния со сто­ро­ны роди­те­лей или сверст­ни­ков. Тогда ребе­нок с голо­вой погру­жа­ет­ся в ком­пью­тер­ный мир для того, что­бы побеж­дать вир­ту­аль­ных вра­гов и тем самым заво­е­вать вни­ма­ние, сим­па­тии и дове­рие окружающих.

Исто­ки беды

С точ­ки зре­ния пси­хо­ло­га Нот­тин­гем­ско­го уни­вер­си­те­та Мар­ка Гриф­фит­са, силь­ная азарт­ная страсть вызы­ва­ет у людей зави­си­мость, схо­жую с нар­ко­ти­че­ской и алко­голь­ной. Уче­ный пытал­ся понять, поче­му хоб­би неред­ко пре­вра­ща­ет­ся в манию. Для это­го он фик­си­ро­вал часто­ту пуль­са и уро­вень гор­мо­на кор­ти­зо­ла в слюне у несколь­ких про­фес­си­о­наль­ных игро­ков в бридж во вре­мя их матчей.

Напом­ним, что гор­мон над­по­чеч­ни­ков кор­ти­зол вли­я­ет на очень важ­ные про­цес­сы обме­на веществ. Его выброс зави­сит от дей­ствия дру­го­го веще­ства — дофа­ми­на, рож­да­ю­ще­го чув­ство эйфо­рии. Кста­ти, это тот самый дофа­мин, кото­рый задей­ство­ван в фор­ми­ро­ва­нии алко­голь­ной и нар­ко­ти­че­ской зави­си­мо­сти. Парал­лель здесь очевидна.

Ока­за­лось, что азарт уча­ща­ет серд­це­би­е­ние и рез­ко повы­ша­ет содер­жа­ние кор­ти­зо­ла в слюне. Если кар­теж­ни­ки игра­ли про­сто на очки, часто­та их пуль­са состав­ля­ла при­мер­но 80 уда­ров в мину­ту, а уро­вень кор­ти­зо­ла — 0,15 мик­ро­грам­ма на деци­литр. Но когда игро­ки ста­ви­ли на кон свои соб­ствен­ные день­ги, часто­та пуль­са дости­га­ла 95 уда­ров в мину­ту, а уро­вень кор­ти­зо­ла под­ни­мал­ся более чем в 2 раза.

До сих пор счи­та­лось, что подоб­ная хими­че­ская зави­си­мость дости­га­ет­ся толь­ко посред­ством вве­де­ния в орга­низм спе­ци­аль­ных пре­па­ра­тов. Если пред­по­ло­же­ние М. Гриф­фит­са под­твер­дит­ся, то к армии куриль­щи­ков, алко­го­ли­ков и нар­ко­ма­нов по пра­ву мож­но будет при­чис­лить фана­тов-болель­щи­ков, мело­ма­нов, заяд­лых игро­ков в кар­ты, доми­но, дру­гие азарт­ные игры. Ну, и конеч­но же, ком­пью­те­ро­ма­нов. Кста­ти, совре­мен­ные ком­пью­тер­ные тех­но­ло­гии поз­во­ля­ют играть в азарт­ные игры, не отхо­дя от экрана.

По мне­нию дирек­то­ра Инсти­ту­та реа­би­ли­та­ции Наци­о­наль­но­го Науч­но­го Цен­тра нар­ко­ло­гии Рос­здра­ва, док­то­ра меди­цин­ских наук, про­фес­со­ра Т. Н. Дуд­ко, к пус­ко­вым меха­низ­мам фор­ми­ро­ва­ния игро­вой зави­си­мо­сти относятся:

— воз­дей­ствие веще­ства (про­дук­та) или вида актив­но­сти, кото­рые изме­ня­ют пси­хи­че­ское состо­я­ние. Это алко­голь, нар­ко­ти­ки (часто ана­ша, мари­ху­а­на), нико­тин, пер­вый выиг­рыш (уда­ча, денеж­ный куш), пища, секс, спорт;

— систе­ма­ти­че­ское исполь­зо­ва­ние пси­хо­ак­тив­ных веществ или опре­де­лен­ных видов аддик­тив­ной (зави­си­мой) дея­тель­но­сти для сня­тия пси­хи­че­ско­го и физи­че­ско­го дискомфорта;

— фруст­ра­ции (состо­я­ние пси­хи­ки, воз­ни­ка­ю­щее при кру­ше­нии надежд; бес­силь­ная ярость), стрес­сы, пере­утом­ле­ние с чув­ством дис­ком­фор­та, кото­рые сни­ма­ют­ся пси­хо­ак­тив­ны­ми веще­ства­ми или опре­де­лен­ны­ми вида­ми аддик­тив­ной (зави­си­мой) деятельности;

— низ­кая устой­чи­вость к фруст­ра­ци­ям, повы­шен­ная кон­фликт­ность, несдер­жан­ность и агрес­сив­ность, инфан­ти­лизм, дефи­цит вни­ма­ния, склон­ность к депрес­си­ям и рис­ко­ван­но­му пове­де­нию, эмо­ци­о­наль­ная неустой­чи­вость, пси­хо­па­тии, акцен­ту­а­ции харак­те­ра, страх оди­но­че­ства и мучи­тель­ное жела­ние его избежать;

— фор­ми­ро­ва­ние зави­си­мо­го сти­ля жиз­ни вза­мен при­выч­но­го (есте­ствен­но­го) и инди­ви­ду­аль­но­го для каж­до­го человека;

— ирра­ци­о­наль­ное мыш­ле­ние, неадек­ват­ная само­оцен­ка, лож­ные пред­став­ле­ния (посто­ян­ная вера в круп­ную уда­чу, пред­вку­ше­ние удо­воль­ствия от пред­сто­я­щей игры, фан­та­зии на эти темы и пр.);

— спо­соб­ность вво­дить себя в состо­я­ние тран­са во вре­мя игры и т. д.

Внут­рен­ний мир игромана

Вра­чи счи­та­ют, что одер­жи­мость игрой — игро­ма­ния (лудо­ма­ния) — насто­я­щая болезнь. Она длит­ся меся­ца­ми, ино­гда года­ми. Обост­ря­ет­ся, как пра­ви­ло, ночью. Сами боль­ные о все это мало верят. Их воз­ра­же­ния, вро­де бы, резон­ны: кази­но — это музы­ка, пес­ни, вино, раз­но­цвет­ные мони­то­ры, кра­соч­ные афи­ши… Но нигде не напи­са­но: «Мин­здрав предупреждает…»

Сна­ча­ла увле­че­ние авто­ма­та­ми вполне осо­знан­но. Раз­ве не всласть в одно­ча­сье при­об­ре­сти бас­но­слов­ные купю­ры?! Потом осо­знан­ное стрем­ле­ние выиг­рать куда-то ухо­дит. Оста­ет­ся лишь непре­одо­ли­мое жела­ние дер­гать завет­ную руч­ку и заво­ро­же­но смот­реть на мига­ю­щий экран. Такие люди фак­ти­че­ски «сидят на игле». Вре­мя в их созна­нии разо­рва­но. Они пом­нят, что ото­шли, съе­ли булоч­ку, выпи­ли воды — и опять к авто­ма­ту. Лудо­мань-яки про­дол­жа­ют играть и во сне.

Сре­ди веге­та­тив­ных рас­стройств — повы­шен­ная пот­ли­вость, тахи­кар­дия, покрас­не­ние кожи лица, асте­ния, сни­же­ние аппе­ти­та, боли в обла­сти голо­вы и серд­ца. На этом фоне пери­о­ди­че­ски воз­ни­ка­ет все уси­ли­ва­ю­ще­е­ся навяз­чи­вое жела­ние «ото­мстить», «отыг­рать­ся», «дока­зать» себе и дру­гим соб­ствен­ную право­ту и зна­чи­мость. Несчаст­ный чело­век обду­мы­ва­ет, как пре­одо­леть пре­пят­ствия, как избе­жать вли­я­ния людей, отри­ца­тель­но отно­ся­щих­ся к игре, как добыть день­ги обма­ном, лукав­ством, вымогательством…

Стре­мясь достать необ­хо­ди­мую сум­му денег для удо­вле­тво­ре­ния сво­е­го пыла, охва­чен­ные алч­но­стью игро­ки часто рас­тра­чи­ва­ют послед­ние сбе­ре­же­ния, забы­ва­ют о семье, не пла­тят по сче­там, зани­ма­ют в долг, вору­ют. Они наде­ют­ся, что сча­стье когда-нибудь улыб­нет­ся. Прак­ти­ка пока­зы­ва­ет, что это пустая и ковар­ная иллюзия.

Т. Н. Дуд­ко опи­сы­ва­ет три харак­тер­ных син­дро­ма. Син­дром про­иг­ры­ша — внут­рен­няя опу­сто­шен­ность, подав­лен­ное настро­е­ние, само­осуж­де­ние, вре­мен­ная само­кри­ти­ка, пустые обе­ща­ния «боль­ше нико­гда не играть», повы­шен­ная раз­дра­жи­тель­ность, гру­бость, несдер­жан­ность, ино­гда агрес­сия и само­убий­ство. Син­дром выиг­ры­ша — чув­ство побе­ды, пре­вос­ход­ства, бла­го­ду­шия, склон­ность тра­тить день­ги и стро­ить вир­ту­аль­ные пла­ны. Боль­ной испы­ты­ва­ет вле­че­ние к игре, наде­ет­ся повто­рить успех, обиль­но фан­та­зи­ру­ет о пред­сто­я­щей радо­сти, настра­и­ва­ет себя на уме­рен­ную и осто­рож­ную игру, верит в повтор­ную уда­чу. И, нако­нец,син­дром игро­во­го тран­са — погло­ще­ние игрой, некон­тро­ли­ру­е­мый азарт, невоз­мож­ность пре­кра­тить игру, несмот­ря на ее исход.

Когда рас­строй­ство уси­ли­ва­ет­ся, боль­ной пол­но­стью утра­чи­ва­ет ощу­ще­ние реаль­но­сти. Для него теря­ют смысл уче­ба, обще­ние с дру­зья­ми, семья, репу­та­ция, работа.

Воис­ти­ну, «игры недоб­рой воли» до добра не доводят.

Пра­ви­ла ком­пью­тер­ной безопасности

Все циви­ли­зо­ван­ные стра­ны огра­ни­чи­ва­ют игор­ный биз­нес, стре­мят­ся защи­тить инте­ре­сы част­ных лиц, обще­ства и госу­дар­ства. В част­но­сти, это заклю­ча­ет­ся в том, что азарт­ные игры не должны:

а) про­хо­дить публично;

б) при­вле­кать обшир­ный круг людей;

в) отра­жать­ся на мате­ри­аль­ном бла­го­со­сто­я­нии широ­ких масс населения.

Вра­чи, пси­хо­ло­ги и педа­го­ги (В. В. Абра­мен­ко­ва, СВ. Лобо­ди­на и дру­гие) спра­вед­ли­во наста­и­ва­ют на том, что­бы стро­го соблю­да­лась тех­ни­ка ком­пью­тер­ной без­опас­но­сти. Раз­ра­бо­тан­ные ими реко­мен­да­ции — это про­стые, но эффек­тив­ные меры про­фи­лак­ти­ки ком­пью­те­ро­ма­нии и игро­ма­нии. Назо­вем неко­то­рые из этих правил:

— Вре­мя игры сле­ду­ет огра­ни­чи­вать. Для детей 6–7 лет — 10 минут, 8–11 лет — 15–20 минут, для стар­ше­класс­ни­ков — до 30 минут в день.

— Надо уста­но­вить «закон рас­сто­я­ния»: для игро­вых при­ста­вок не менее 2‑х мет­ров, для пер­со­наль­ных ком­пью­те­ров — 30—40 см.

— Необ­хо­ди­мо соблю­дать и «вре­мен­ной закон» — не играть перед сном, сра­зу после еды и, разу­ме­ет­ся, вме­сто сна, подвиж­ных игр, помо­щи по дому, не сде­лан­ных уро­ков и даже про­сто про­гул­ки на улице.

— В ком­на­те, где сто­ит ком­пью­тер, долж­но быть доста­точ­но мно­го живых рас­те­ний и све­же­го воздуха.

— Нуж­но кон­тро­ли­ро­вать содер­жа­ние игр: исклю­чать сюже­ты с наси­ли­ем, жесто­ко­стью, сек­су­аль­ной рас­пу­щен­но­стью, нездо­ро­вым азар­том, оккульт­но-сата­нин­ской тема­ти­кой и про­чи­ми нрав­ствен­но отри­ца­тель­ны­ми темами.

Муд­рые роди­те­ли ста­ра­ют­ся, что­бы инте­рес ребен­ка к ком­пью­те­ру с само­го нача­ла был не потре­би­тель­ским, а науч­но-позна­ва­тель­ным и прак­ти­че­ским. Тогда это может стать осно­вой и для буду­щей про­фес­сии их сына или доче­ри (про­грам­мист, созда­тель интер­нет-сай­тов, сер­вис­ный инже­нер и т. д.).

Ком­пью­тер­ные игры быва­ют раз­ные, в том чис­ле и при­ем­ле­мые. Имен­но на них и сле­ду­ет делать упор, пере­клю­чая вни­ма­ние ребен­ка с вред­но­го на полез­ное или хотя бы эти­че­ски ней­траль­ное. Ска­жем, с ком­пью­те­ром мож­но играть в шах­ма­ты. Согла­си­тесь, это все же луч­ше, чем играть в кар­ты! Или возь­мем спе­ци­аль­ную (обу­ча­ю­щую и раз­ви­ва­ю­щую) ком­пью­тер­ную игру типа «Квест». Ее герой попа­да­ет в какую-то запу­тан­ную ситу­а­цию или полу­ча­ет слож­ную зада­ние, ему пред­сто­ит при­клю­че­ние. Зада­ча игра­ю­ще­го — раз­га­ды­вать тай­ны и голо­во­лом­ки, сопут­ству­ю­щие при­клю­че­нию. Ино­гда в осно­ве подоб­ных игр лежат реаль­ные исто­ри­че­ские собы­тия — рас­цвет и паде­ние рим­ской импе­рии, вели­кие воен­ные похо­ды и т. д. Такие игры, как пра­ви­ло, не содер­жат сцен наси­лия и при гра­мот­ном под­хо­де про­буж­да­ют инте­рес к исто­рии, дают воз­мож­ность почув­ство­вать себя участ­ни­ком собы­тий дале­ко­го про­шло­го, раз­ви­ва­ют про­стран­ствен­ное мыш­ле­ние, логи­ку, память, эрудицию.

Борь­ба с ком­пью­те­ро­ма­ни­ей и игро­ма­ни­ей эффек­тив­на тогда, когда уси­лия направ­лень не на след­ствие, а на при­чи­ну зави­си­мо­сти.

Повто­рим, что основ­ные моти­вы ком­пью­тер­ной игры млад­ше­го школь­ни­ка — это жела­ние полу­чить удо­воль­ствие, раз­влечь­ся, чем-то занять себя, изба­вить­ся от ску­ки, «убить вре­мя», достичь чего-либо важ­но­го, зна­чи­мо­го, почув­ство­вать силу и уве­рен­ность в себе. Вот поче­му нуж­но не толь­ко запре­щать детям посе­ще­ние интер­нет-клу­ба, не толь­ко отклю­чать или пря­тать ком­пью­тер. Это не реша­ет про­бле­му, а заго­ня­ет ее вглубь. Не гово­ря уж о том, что лишив­шись досту­па к домаш­не­му ком­пью­те­ру, заяд­лые игро­ки лег­ко най­дут его на стороне…

Свя­тые отцы не все­гда тре­бо­ва­ли от того, кто при­стра­стил­ся к таба­ку или вод­ке, немед­лен­но и бес­по­во­рот­но бро­сить пагуб­ную страсть. Обыч­но они дава­ли опре­де­лен­ный срок, епи­ти­мию (меру к исправ­ле­нию), а сами тер­пе­ли­во жда­ли и усерд­но моли­лись за боля­ще­го. Так­же и сей­час чело­ве­ку, тем более ребен­ку, стра­да­ю­ще­му игро­ма­ни­ей или ком­пью­те­ро­ма­ни­ей, тре­бу­ет­ся неко­то­рое вре­мя и осо­бая помощь в лече­нии, реа­би­ли­та­ции и про­фи­лак­ти­ке зави­си­мо­сти. В первую оче­редь это каса­ет­ся тех людей, кото­рым труд­но отка­зать­ся от ком­пью­тер­ных игр в силу их убеж­де­ний, при­вы­чек и сти­ля мышления.

Пси­хо­ло­ги и пси­хо­те­ра­пев­ты раз­ра­бо­та­ли свои мето­ды избав­ле­ния от кибер­за­ви­си­мо­сти. Сре­ди них — семей­ная тера­пия и груп­по­вые пси­хо­кор­рек­ци­он­ные заня­тия, направ­лен­ные на соци­аль­ную адап­та­цию, повы­ше­ние пси­хо­ло­ги­че­ской само­оцен­ки, уси­ле­ние кон­тро­ля над эмо­ци­я­ми, обу­че­ние навы­кам обще­ния. Надо вни­ма­тель­нее отне­стись к стра­да­ю­ще­му ребен­ку и поста­рать­ся понять, что имен­но застав­ля­ет его/ее выби­рать ту или иную игру.

К при­ме­ру, какие поло­жи­тель­ные ощу­ще­ния вызы­ва­ют у него агрес­сив­ные игры, когда агрес­сия «пере­ли­ва­ет­ся через край» и про­яв­ля­ет­ся в повсе­днев­ной жиз­ни. Подоб­ная инфор­ма­ция поз­во­лит быст­рее най­ти про­ти­во­ядие и снять зави­си­мость с помо­щью актив­но­го досу­га (тур­по­хо­дов, отды­ха на при­ро­де, экс­кур­сий, физи­че­ских упраж­не­ний, спор­та) или чте­ния хоро­шей лите­ра­ту­ры, зна­ком­ства с инте­рес­ны­ми собеседниками…

Что посо­ве­то­вать еще? Детей нуж­но как мож­но рань­ше обу­чать играм наше­го дет­ства. Тогда для при­стра­стия к ком­пью­те­ру про­сто не будет места в душе ребенка.

Медиа-насилие: детям прививают страсть к убийству

Под­пол­ков­ник в отстав­ке Дэвид Гросс­ман в соав­тор­стве с Гло­ри­ей де Гаэта­но в 1999 году выпу­стил в свет кни­гу «Не учи­те наших детей уби­вать: Объ­явим поход про­тив наси­лия на теле­экране, в кино и ком­пью­тер­ных играх» (Нью-Йорк: изд-во «Рэн­дом Хауз»). Быв­ший рейн­джер аме­ри­кан­ской армии, под­пол­ков­ник Гросс­ман зани­ма­ет­ся под­го­тов­кой воен­ных, поли­цей­ских и меди­ков для отря­дов служ­бы спа­се­ния, дей­ству­ю­щих по всей стране. Он был про­фес­со­ром Аркан­зас­ско­го уни­вер­си­те­та, а сей­час воз­глав­ля­ет груп­пу спе­ци­а­ли­стов, зани­ма­ю­щу­ю­ся изу­че­ни­ем пси­хо­ло­гии убийства.

Интер­вью печа­та­ет­ся в сокращении.

Дж. Стейн­берг: Давай­те нач­нем с Вашей кни­ги с доволь­но вызы­ва­ю­щим назва­ни­ем – «Не учи­те наших детей уби­вать». Пожа­луй­ста, рас­ска­жи­те немно­го о ней и о том, что Вас побу­ди­ло за нее взяться.

Д. Гросс­ман: Мне хоте­лось бы сна­ча­ла вспом­нить о моей пер­вой кни­ге. В ней речь шла о том, как сде­лать убий­ство пси­хо­ло­ги­че­ски более при­ем­ле­мым… не для всех, конеч­но, а для воен­ных. В кон­це же была неболь­шая глав­ка, в кото­рой гово­ри­лось, что мето­ди­ки, при­ме­няв­ши­е­ся в армии для обу­че­ния сол­дат, сей­час рас­ти­ра­жи­ро­ва­ны безо вся­ких огра­ни­че­ний и исполь­зу­ют­ся для дет­ской ауди­то­рии. Это вызва­ло тогда очень-очень боль­шой инте­рес. Кста­ти, ту кни­гу ста­ли исполь­зо­вать в каче­стве учеб­ни­ка по все­му миру: и в сило­вых ведом­ствах, и в армии, и в миро­твор­че­ских программах.

Потом я вышел в отстав­ку и вер­нул­ся домой. Это было в фев­ра­ле 1998-го. А в мар­те того же года в нашем город­ке двое маль­чи­шек – один­на­дца­ти и три­на­дца­ти лет – откры­ли паль­бу и уби­ли 15 чело­век. А я тогда как раз про­во­дил тре­нинг с груп­пой пси­хи­ат­ров, и меня попро­си­ли поучаст­во­вать в допро­се учи­те­лей. Так ска­зать, по горя­чим сле­дам, спу­стя все­го 18 часов после того, как они ока­за­лись в эпи­цен­тре само­го мас­со­во­го убий­ства в шко­ле за всю исто­рию Америки.

Я понял, что мол­чать боль­ше нель­зя, и высту­пил на несколь­ких кон­фе­рен­ци­ях, посвя­щен­ных вопро­сам вой­ны и мира. А потом напи­сал ста­тью «Наших детей учат уби­вать». Ее уди­ви­тель­но хоро­шо при­ня­ли. Как раз сего­дня мне сооб­щи­ли по элек­трон­ной почте, что в Гер­ма­нии разо­шлось 40 000 экзем­пля­ров этой ста­тьи на немец­ком язы­ке. У нас она была напе­ча­та­на в таких извест­ных изда­ни­ях, как «Christianity Today» («Хри­сти­ан­ство сего­дня»), «Hinduism Today» («Инду­изм сего­дня»), «U.S. Catholic» («Като­ли­ки США»), «Saturday Evening Post», и пере­ве­де­на на восемь язы­ков. Про­шлым летом одной лишь «Christianity Today» разо­шлось 60 000 экзем­пля­ров. Подоб­ные вещи сви­де­тель­ство­ва­ли, что люди откры­ты для обсуж­де­ния дан­ной темы.

Поэто­му я замыс­лил новую кни­гу, при­гла­сив к соав­тор­ству Гло­рию де Гаэта­но, одно­го из веду­щих экс­пер­тов в дан­ной обла­сти. Спу­стя год, когда про­изо­шло мас­со­вое убий­ство в шко­ле Литт­л­то­на, кни­га уже была гото­ва, и мы как раз иска­ли изда­тель­ство, кото­рое бы ее напе­ча­та­ло… Нам уда­лось заклю­чить дого­вор с «Рэн­дом Хауз» (круп­ное аме­ри­кан­ское изда­тель­ство – прим.пер.). Кни­га вышла в твер­дом пере­пле­те, за три меся­ца, с октяб­ря по декабрь, было про­да­но 20 000 экземпляров…

Дж. Стейн­берг: В пер­вой гла­ве Вашей кни­ги недву­смыс­лен­но дает­ся понять, что все сколь­ко-нибудь серьез­ные меди­цин­ские и про­чие иссле­до­ва­ния, про­ве­ден­ные за послед­ние 25 лет, сви­де­тель­ству­ют о тес­ной свя­зи роста наси­лия в обще­стве с пока­зом наси­лия в СМИ. Вы не мог­ли бы рас­ска­зать об этом подробней?

Д. Гросс­ман: Тут важ­но осо­бо под­черк­нуть, что речь идет имен­но о зри­тель­ных обра­зах. Ведь лите­ра­тур­ная речь ребен­ком до вось­ми лет в пол­ном объ­е­ме не вос­при­ни­ма­ет­ся, она как бы отфиль­тро­вы­ва­ет­ся рас­суд­ком. Уст­ная речь по-насто­я­ще­му начи­на­ет вос­при­ни­мать­ся после четы­рех лет, а до это­го кора голов­но­го моз­га филь­тру­ет инфор­ма­цию преж­де, чем она дой­дет до цен­тра, заве­ду­ю­ще­го эмо­ци­я­ми. Но мы-то гово­рим о зри­тель­ных обра­зах наси­лия! Их ребе­нок в состо­я­нии вос­при­ни­мать уже в пол­то­ра года: вос­при­нять и начать под­ра­жать уви­ден­но­му. То есть в пол­то­ра года агрес­сив­ные зри­тель­ные обра­зы – неваж­но, где появ­ля­ю­щи­е­ся: на теле­экране, в кино или в ком­пью­тер­ных играх – про­ни­ка­ют через орга­ны зре­ния в мозг и непо­сред­ствен­но попа­да­ют в эмо­ци­о­наль­ный центр.

Потря­са­ет состав иссле­до­ва­тель­ских групп. В кон­це кни­ги мы в хро­но­ло­ги­че­ском поряд­ке пере­чис­ля­ем откры­тия в этой обла­сти. Дан­ным вопро­сом зани­ма­лись Аме­ри­кан­ская Ассо­ци­а­ция Меди­ков (АМА), Аме­ри­кан­ская Ассо­ци­а­ция Пси­хо­ло­гов, Наци­о­наль­ный Инсти­тут Пси­хи­че­ско­го Здо­ро­вья и так далее и тому подоб­ное. Есть обшир­ное иссле­до­ва­ние ЮНЕСКО. А на про­шлой неде­ле я полу­чил мате­ри­а­лы Меж­ду­на­род­но­го коми­те­та Крас­но­го кре­ста, сви­де­тель­ству­ю­щие о том, что повсе­мест­но рас­про­стра­нив­ший­ся культ наси­лия – осо­бен­но жут­кие, вар­вар­ские мето­ды веде­ния совре­мен­ной вой­ны – пря­мо свя­зан с про­па­ган­дой наси­лия в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции. В иссле­до­ва­нии, кото­рое было про­ве­де­но в 1998 году в рам­ках ЮНЕСКО, так­же гово­ри­лось, что наси­лие в обще­стве под­пи­ты­ва­ет­ся наси­ли­ем в СМИ. Накоп­лен­ные дан­ные настоль­ко убе­ди­тель­ны и их так мно­го, что спо­рить с ними все рав­но что дока­зы­вать, буд­то бы куре­ние не вызы­ва­ет рака. Одна­ко нахо­дят­ся бес­сты­жие спе­ци­а­ли­сты – в основ­ном, про­пла­чен­ные теми же СМИ – кото­рые отри­ца­ют оче­вид­ные фак­ты. На заклю­чи­тель­ном засе­да­нии кон­фе­рен­ции в Нью-Джер­си, где при­сут­ство­ва­ли вы с Ден­нис, вдруг один такой тип встал и заявил: «А вы не може­те дока­зать, что наси­лие на экране ведет к росту жесто­ко­сти в обще­стве. Это неправ­да, таких дока­за­тельств нет!»

Напом­ню, что кон­фе­рен­цию про­во­ди­ла Ассо­ци­а­ция Пси­хо­ло­гов Нью-Джер­си, фили­ал Аме­ри­кан­ской ассо­ци­а­ции пси­хо­ло­гов, цен­траль­ный совет кото­рой еще в 1992 году поста­но­вил, что деба­ты на эту тему окон­че­ны. А в 99-ом Ассо­ци­а­ция выра­зи­лась еще опре­де­лен­ней, ска­зав, что отри­цать вли­я­ние экран­но­го наси­лия на быто­вое – это как отри­цать закон зем­но­го при­тя­же­ния. Гово­рить в при­сут­ствии чле­нов Ассо­ци­а­ции то, что ска­зал этот чело­век, рав­но­силь­но тому, что­бы встать на засе­да­нии «Бнай Брит» и заявить: «А вы не може­те дока­зать, что Холо­кост был! Его вооб­ще не было!»

Дж. Стейн­берг: Да тако­го «спе­ци­а­ли­ста» нуж­но было бы сра­зу лишить диплома!

Д. Гросс­ман: Совер­шен­но с Вами согласен.

Дж. Стейн­берг: Теперь немно­го пого­во­рим о ком­пью­тер­ных «стре­лял­ках». Я был потря­сен, узнав из Вашей кни­ги, что ком­пью­тер­ные симу­ля­то­ры, кото­рые исполь­зу­ют­ся в аме­ри­кан­ской армии и в боль­шин­стве сило­вых ведомств, ничем прак­ти­че­ски не отли­ча­ют­ся от неко­то­рых наи­бо­лее попу­ляр­ных аркад­ных игр.

Д. Гросс­ман: Тут нам при­дет­ся сде­лать неболь­шой экс­курс в исто­рию. Во вре­мя Вто­рой миро­вой вой­ны вдруг обна­ру­жи­лось, что боль­шин­ство наших сол­дат неспо­соб­но уби­вать про­тив­ни­ка. Неспо­соб­но из-за изъ­я­нов воен­ной под­го­тов­ки. Дело в том, что мы осна­сти­ли армию вели­ко­леп­ным ору­жи­ем, одна­ко сол­дат учи­ли стре­лять по нари­со­ван­ным мише­ням. А на фрон­те таких мише­ней не было, и вся их выуч­ка пошла насмар­ку. Очень часто сол­да­ты под вли­я­ни­ем стра­ха, стрес­са и про­чих обсто­я­тельств про­сто не мог­ли при­ме­нить ору­жие. Ста­ло ясно, что сол­да­там необ­хо­ди­мо при­ви­вать соот­вет­ству­ю­щие навы­ки. Мы ведь не сажа­ем лет­чи­ка в само­лет сра­зу же после того, как он про­чи­тал учеб­ник, гово­ря: «Лети». Нет, мы ему дадим спер­ва поупраж­нять­ся на спе­ци­аль­ных тре­на­же­рах. Даже во Вто­рую миро­вую вой­ну уже суще­ство­ва­ло мно­же­ство тре­на­же­ров, на кото­рых пило­ты подол­гу отра­ба­ты­ва­ли тех­ни­ку полета.

Соот­вет­ствен­но, воз­ник­ла потреб­ность в созда­нии тре­на­же­ров, на кото­рых сол­да­ты учи­лись бы уби­вать. Вме­сто тра­ди­ци­он­ных мише­ней нуж­но было исполь­зо­вать силу­эты чело­ве­че­ских фигур. Такие тре­на­же­ры ока­за­лись чрез­вы­чай­но эффек­тив­ны­ми. В послед­ние годы ста­ло понят­но, что даже необя­за­тель­но выез­жать на стрель­би­ща. То есть, конеч­но, полез­но постре­лять из насто­я­ще­го ору­жия, но это слиш­ком наклад­но: тут и рас­ход свин­ца, и эко­ло­ги­че­ские про­бле­мы… Для стрель­бищ нуж­но мно­го зем­ли, мно­го денег. Зачем, если мож­но исполь­зо­вать симу­ля­то­ры? Вот армия и пере­шла на них. Мор­ская пехо­та полу­чи­ла лицен­зию на пра­во исполь­зо­вать в каче­стве так­ти­че­ско­го тре­на­же­ра игру «Дум». В сухо­пут­ных вой­сках взя­ли на воору­же­ние «Супер-нин­тен­до». Помни­те, была такая ста­рая игра в ути­ную охо­ту? Мы заме­ни­ли пласт­мас­со­вый писто­лет пласт­мас­со­вой штур­мо­вой вин­тов­кой М‑16, а вме­сто уток на экране появ­ля­ют­ся фигур­ки людей.

Теперь у нас по все­му миру несколь­ко тысяч таких тре­на­же­ров. Они дока­за­ли свою эффек­тив­ность. В дан­ном слу­чае наша цель – научить сол­дат пра­виль­но реа­ги­ро­вать на угро­зу. Ведь если они не смо­гут открыть огонь, запа­ни­ку­ют, то могут про­изой­ти страш­ные вещи. То же самое отно­сит­ся и к поли­цей­ским. Поэто­му я счи­таю такие тре­нин­ги полез­ны­ми. Раз мы даем сол­да­там и поли­цей­ским ору­жие, мы долж­ны научить его применять.

Впро­чем, по это­му пово­ду в обще­стве нет еди­но­ду­шия. Неко­то­рых людей шоки­ру­ют репе­ти­ции чело­ве­ко­убий­ства, даже когда они про­во­дят­ся сол­да­та­ми и поли­цей­ски­ми. Что уж тогда гово­рить о неогра­ни­чен­ном досту­пе детей к таким симу­ля­то­рам? Это куда ужасней!

Когда раз­би­ра­лось дело Мак­вея, меня при­гла­си­ли в каче­стве экс­пер­та в Пра­ви­тель­ствен­ную комис­сию. Защи­та пыта­лась дока­зать, что это служ­ба в армии и вой­на в Пер­сид­ском зали­ве пре­вра­ти­ли Тимо­ти Мак­вея в серий­но­го убий­цу. На самом же деле все было с точ­но­стью до наобо­рот. По дан­ным Бюро судеб­ной ста­ти­сти­ки, вете­ра­ны вой­ны попа­да­ют в тюрь­му гораз­до реже, чем не-вете­ра­ны того же воз­рас­та. Что немуд­ре­но, ведь у них сра­ба­ты­ва­ют серьез­ные внут­рен­ние ограничители.

Д. Спид: Какие?

Д. Гросс­ман: Во-пер­вых, мы сажа­ем за такие тре­на­же­ры взрос­лых людей. Во-вто­рых, в армии царит суро­вая дис­ци­пли­на. Дис­ци­пли­на, кото­рая ста­но­вит­ся частью тво­е­го «я». А тут симу­ля­то­ры убий­ства дают­ся детям! Для чего? Толь­ко для того, что­бы научить их уби­вать и при­вить им страсть к убийству.

Нуж­но иметь в виду и сле­ду­ю­щее обсто­я­тель­ство: навы­ки, полу­чен­ные в стрес­со­вой ситу­а­ции, потом вос­про­из­во­дят­ся авто­ма­ти­че­ски. Рань­ше, когда у нас еще были револь­ве­ры, поли­цей­ские езди­ли на стрель­би­ща. Из револь­ве­ра мож­но было сде­лать за один раз шесть выстре­лов. Посколь­ку нам неохо­та было потом соби­рать с зем­ли стре­ля­ные гиль­зы, мы вытас­ки­ва­ли бара­бан, ссы­па­ли гиль­зы в ладонь, кла­ли в кар­ман, пере­за­ря­жа­ли револь­вер и стре­ля­ли даль­ше. Есте­ствен­но, в насто­я­щей пере­стрел­ке так делать не будешь – там не до это­го. Но пред­став­ля­е­те? И в реаль­ной жиз­ни у поли­цей­ских после пере­стрел­ки кар­ма­ны ока­зы­ва­лись пол­ны стре­ля­ных гильз! При­чем ребя­та поня­тия не име­ли, как это полу­чи­лось. Уче­ния про­хо­ди­ли все­го два раза в год, и пол­го­да спу­стя копы авто­ма­ти­че­ски кла­ли пустые гиль­зы в карман.

А ведь дети, игра­ю­щие в агрес­сив­ные ком­пью­тер­ные игры, стре­ля­ют не два раза в год, а каж­дый вечер. И уби­ва­ют всех, кто попа­дет в поле их зре­ния, пока не пора­зят все цели или не выпу­стят все патро­ны. Поэто­му, когда они начи­на­ют стре­лять в реаль­ной жиз­ни, про­ис­хо­дит то же самое. В Пер­ле, в Паду­ке и в Джон­сбо­ро – вез­де мало­лет­ние убий­цы сна­ча­ла хоте­ли убить кого-то одно­го. Обыч­но подруж­ку, реже учи­тель­ни­цу. Но они не мог­ли оста­но­вить­ся! Они рас­стре­ли­ва­ли всех, кто попа­дал­ся им на гла­за, пока не пора­жа­ли послед­нюю мишень или у них не кон­ча­лись пули!

Потом поли­ция их спра­ши­ва­ла: «Ну, лад­но, ты убил того, на кого у тебя был зуб. А дру­гих-то зачем? Ведь сре­ди них были и твои дру­зья!» И дети не зна­ли, что ответить!

А мы зна­ем. Ребе­нок за игрой-стре­лял­кой ничем не отли­ча­ет­ся от пило­та за авиа­си­му­ля­то­ром: все, что в них в этот момент «зака­чи­ва­ет­ся», потом будет вос­про­из­ве­де­но авто­ма­ти­че­ски. Мы учим детей уби­вать, под­креп­ляя убий­ство чув­ством удо­воль­ствия и при­за­ми! А еще учим лико­вать и поте­шать­ся при виде реа­ли­стич­но изоб­ра­жен­ных смер­тей и чело­ве­че­ских стра­да­ний. Ужа­са­ет без­от­вет­ствен­ность про­из­во­ди­те­лей игр, снаб­жа­ю­щих детей армей­ски­ми и поли­цей­ски­ми тре­на­же­ра­ми. Это все рав­но что дать в руки каж­до­му аме­ри­кан­ско­му ребен­ку по авто­ма­ту или писто­ле­ту. С точ­ки зре­ния пси­хо­ло­гии – ника­кой разницы!

Д. Спид: А помни­те шести­лет­не­го убий­цу из Флин­та, в шта­те Мичи­ган? Вы напи­са­ли, что это убий­ство было противоестественным…

Д. Гросс­ман: Да. Жела­ние убить воз­ни­ка­ет у мно­гих, но на про­тя­же­нии всей исто­рии чело­ве­че­ства на это ока­зы­ва­лась спо­соб­ным лишь неболь­шая горст­ка людей. Для обыч­ных, здо­ро­вых чле­нов обще­ства убий­ство противоестественно.

Ска­жем, я – рейн­джер. Но мне не сра­зу дали в руки М‑16 и пере­ве­ли в раз­ряд супер­кил­ле­ров. На мою под­го­тов­ку ушло мно­го лет. Пони­ма­е­те? Нуж­ны годы, что­бы научить людей уби­вать, при­вить им нуж­ные навы­ки и жела­ние этим заниматься.

Поэто­му, столк­нув­шись с детьми-убий­ца­ми, мы долж­ны отве­тить на очень труд­ные вопро­сы. Пото­му что это новое, Ден­нис. Новое явле­ние! В Джон­сбо­ро один­на­дца­ти – и три­на­дца­ти­лет­ние маль­чиш­ки уби­ли пят­на­дцать чело­век. Когда этим детям испол­нит­ся два­дцать один год, их выпу­стят на сво­бо­ду. Это­му никто не в силах поме­шать, ведь наши зако­ны не рас­счи­та­ны на убийц тако­го возраста.

А теперь еще и шести­лет­ка. Они в Мичи­гане дума­ли, что застра­хо­ва­ли себя от неожи­дан­но­стей, сни­зив воз­раст уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти до семи лет. Даже семи­лет­ние, реши­ли мичи­ган­ские вла­сти, долж­ны отве­чать перед зако­ном как взрос­лые. А там возь­ми и появись шести­лет­ний убийца!

Ну, а через несколь­ко дней после рас­стре­ла во Флин­те ребе­нок в Вашинг­тоне достал с верх­ней пол­ки ружье, сам его заря­дил, вышел на ули­цу и дал два зал­па по гуляв­шим детям. Когда в поли­ции поин­те­ре­со­ва­лись, где он научил­ся заря­жать ружье – навер­но, дума­ли, что папа­ша сду­ру пока­зал – маль­чик про­сто­душ­но заявил: «Да я от теле­ви­зо­ра научился».

А если вер­нуть­ся к ребен­ку из Флин­та… Когда шериф рас­ска­зал о слу­чив­шем­ся его отцу, кото­рый сидит в тюрь­ме, тот отве­тил: «Я как услы­шал – меня мороз по коже про­драл. Пото­му что я сра­зу понял: это мой парень. Пото­му что мой парень, – доба­вил он для уси­ле­ния эффек­та, – про­сто обо­жал садист­ские фильмы».

Види­те? Совсем крош­ка, а уже свих­нул­ся от наси­лия в СМИ. А свих­нул­ся он пото­му, что отец сидел и смот­рел кро­ва­вые сце­ны, радо­вал­ся, хохо­тал и поте­шал­ся над смер­тью и чело­ве­че­ски­ми стра­да­ни­я­ми. Обыч­но в два, три, четы­ре года, да и в пять – шесть лет дети жут­ко боят­ся подоб­ных зре­лищ. Но если хоро­шень­ко поста­рать­ся, то к шести годам мож­но заста­вить их полю­бить наси­лие. Вот в чем весь ужас!

Во вто­рую миро­вую вой­ну япон­цы исполь­зо­ва­ли клас­си­че­ский метод выра­бот­ки услов­но­го рефлек­са, при­учая людей полу­чать удо­воль­ствие от вида смер­ти и чело­ве­че­ских стра­да­ний, что­бы потом эти люди мог­ли совер­шать чудо­вищ­ные звер­ства. Япон­цы дей­ство­ва­ли по мето­ди­ке Пав­ло­ва: пока­зы­ва­ли юным, еще не обстре­лян­ным сол­да­там жесто­кие каз­ни, фак­ти­че­ски бой­ню китай­ских, англий­ских и аме­ри­кан­ских воен­но­плен­ных. При­чем застав­ля­ли не про­сто смот­реть, а сме­ять­ся, изде­вать­ся, глу­мить­ся над эти­ми муче­ни­ка­ми. А вече­ром япон­ским сол­да­там устра­и­ва­ли рос­кош­ный ужин, луч­ший за мно­гие меся­цы, пои­ли саке, при­во­ди­ли девиц. И у сол­дат, как у соба­чек Пав­ло­ва, выра­ба­ты­вал­ся услов­ный рефлекс: они при­уча­лись полу­чать удо­воль­ствие при виде чужих муче­ний и смерти.

Навер­ное, мно­гие чита­те­ли Ваше­го жур­на­ла виде­ли фильм «Спи­сок Шиндле­ра». И наде­юсь, никто из них не сме­ял­ся во вре­мя про­смот­ра. А вот когда такой про­смотр устро­и­ли для стар­ше­класс­ни­ков в при­го­ро­де Лос-Андже­ле­са, кино­по­каз при­шлось пре­рвать, пото­му что дети хохо­та­ли и поте­ша­лись над про­ис­хо­дя­щим. Сам Сти­вен Спил­берг, потря­сен­ный таким пове­де­ни­ем, при­е­хал, что­бы перед ними высту­пить, но они и его засме­я­ли! Может, конеч­но, это толь­ко в Кали­фор­нии так реа­ги­ру­ют. Может, они там все «с при­ве­том». Но ведь и в шта­те Аркан­зас, в Джон­сбо­ро, было нечто похо­жее. Бой­ня про­изо­шла в сред­ней шко­ле, а рядом, за сосед­ней две­рью, учат­ся стар­ше­класс­ни­ки – стар­шие бра­тья и сест­ры детей, кото­рых изре­ше­ти­ли убий­цы. Так вот, по сви­де­тель­ству одной учи­тель­ни­цы, когда она при­шла к стар­ше­класс­ни­кам и рас­ска­за­ла о тра­ге­дии – а они уже слы­ша­ли выстре­лы, виде­ли маши­ны «ско­рой помо­щи» – в ответ раз­да­лись смех и радост­ные возгласы.

А девоч­ка из шко­лы «Чэтем» – это тоже в Литт­л­тоне, по сосед­ству со шко­лой «Колум­би­на», где про­изо­шло оче­ред­ное мас­со­вое убий­ство, эти две шко­лы враж­ду­ют меж­ду собой – напи­са­ла мне, что когда по радио объ­яви­ли о стрель­бе и о том, что есть жерт­вы, чэтем­ские ребя­та пря­мо-таки зашлись от вос­тор­га. Их радост­ные вопли были слыш­ны на дру­гом кон­це кори­до­ра, в учительской!

Наших детей учат полу­чать удо­воль­ствие от чужой гибе­ли, чужих муче­ний. Навер­ное, и шести­лет­ку из Флин­та уже научи­ли. Дер­жу пари, он тоже играл в агрес­сив­ные ком­пью­тер­ные игры!

Дж. Стейн­берг: Да, об этом сооб­ща­лось в новостях.

Д. Гросс­ман: А зна­е­те, поче­му я не сомне­вал­ся насчет игр? Пото­му что он сде­лал все­го один выстрел и сра­зу попал в осно­ва­ние чере­па. А ведь это труд­но, тут тре­бу­ет­ся боль­шая мет­кость. Но ком­пью­тер­ные игры – пре­крас­ная тре­ни­ров­ка. Во мно­гих из них, кста­ти, дают­ся осо­бые бону­сы за выстре­лы в голо­ву. Пожа­луй, луч­ше все­го иллю­стри­ру­ет мои сло­ва слу­чай в Паду­ке. Четыр­на­дца­ти­лет­ний под­ро­сток украл у сосе­да писто­лет 22-го калиб­ра. До это­го он нико­гда не зани­мал­ся стрель­бой, а, украв писто­лет, немно­го попа­лил из него на пару с сосед­ским маль­чи­ком за несколь­ко дней до убий­ства. А потом при­нес ору­жие в шко­лу и сде­лал восемь выстрелов.

Так вот, по дан­ным ФБР, для сред­не­ста­ти­сти­че­ско­го офи­це­ра поли­ции нор­маль­ным счи­та­ет­ся, когда из пяти пуль в цель попа­да­ет одна. Маньяк, кото­рый про­шлым летом про­ник в дет­ский садик в Лос-Андже­ле­се, сде­лал семь­де­сят выстре­лов. Пять дети­шек постра­да­ли. А это парень выпу­стил восемь пуль и ни разу не про­мах­нул­ся! Восемь пуль – восемь жертв. Из них пять попа­да­ний в голо­ву, осталь­ные три – в верх­нюю часть туло­ви­ща. Пора­зи­тель­ный результат!

Я обу­чал техас­ских рейн­дже­ров, кали­фор­ний­ских поли­цей­ских, пат­ру­ли­ро­вав­ших ско­рост­ные трас­сы. Обу­чал бата­льон «зеле­ных бере­тов». И нико­гда, нигде – ни в поли­ции, ни в армии, ни в уго­лов­ном мире – не было таких дости­же­ний! А ведь это не отстав­ной рейн­джер типа меня. Это четыр­на­дца­ти­лет­ний пар­ниш­ка, до той поры не дер­жав­ший ору­жия в руках! Отку­да у него такая неве­ро­ят­ная, бес­пре­це­дент­ная мет­кость? При­чем, как отме­ча­ют все сви­де­те­ли тра­ге­дии, он сто­ял, как вко­пан­ный, паля пря­мо перед собой, не укло­ня­ясь ни впра­во, ни вле­во. Такое впе­чат­ле­ние, что он мето­дич­но, одну за дру­гой, пора­жал цели, появ­ляв­ши­е­ся перед ним на экране. Слов­но играл в свою пога­ную ком­пью­тер­ную игру!

Это же неесте­ствен­но: выпу­стить в про­тив­ни­ка все­го одну пулю! Есте­ствен­но стре­лять, пока про­тив­ник не упа­дет. Любой охот­ник или воен­ный, побы­вав­ший в бою, ска­жет вам, что пока не под­стре­лишь первую цель и она не упа­дет, на дру­гую не пере­клю­ча­ешь­ся. А чему вас учат видео­иг­ры? Один выстрел одна жерт­ва, а за попа­да­ние в голо­ву еще и бонусы.

Д. Спид: У меня по ходу наше­го раз­го­во­ра воз­ник вот какой вопрос. Вы, навер­ное, слы­ша­ли о скан­да­ле, свя­зан­ном с «Поке­мо­ном». Помни­те? В 1997 году… Про­ци­ти­рую тогдаш­ний заго­ло­вок из «Нью-Йорк Пост»: «Япон­ское теле­ви­де­ние отме­ни­ло показ…»

Д. Гросс­ман: Да-да, я читал об этом…

Д. Спид: Вече­ром после про­смот­ра мульт­филь­ма шесть­сот детей было достав­ле­но в боль­ни­цу с эпи­леп­ти­че­ски­ми при­пад­ка­ми. На сле­ду­ю­щее утро – еще сто. Тогда пред­ла­га­лись раз­ные объ­яс­не­ния слу­чив­ше­го­ся, но ни одно не про­яс­ни­ло по-насто­я­ще­му сути. Что вы об этом скажете?

Д. Гросс­ман: На сей счет недав­но были сде­ла­ны заяв­ле­ния, если не оши­ба­юсь, Аме­ри­кан­ской Ассо­ци­а­ци­ей Меди­ков… Созда­те­ли мульт­филь­ма исполь­зо­ва­ли мига­ние раз­но­цвет­ных кар­ти­нок на такой часто­те, кото­рая может вызвать у детей при­ступ эпи­леп­сии. В этой отрас­ли сей­час идут актив­ные иссле­до­ва­ния, на кото­рые тра­тят­ся мил­ли­ар­ды дол­ла­ров. Под­би­ра­ют­ся часто­ты, цве­та, ритм мель­ка­ния кад­ров – все необ­хо­ди­мое, что­бы поско­рее «под­са­дить» детей на телеиг­лу. На это бро­ше­ны все уси­лия, задей­ство­ва­ны все дости­же­ния совре­мен­ной нау­ки. С «Поке­мо­ном», прав­да, слег­ка пере­бор­щи­ли и опо­зо­ри­лись. Но в мень­ших мас­шта­бах подоб­ные вещи дела­ют­ся каж­дый день!

Поде­люсь с Вами кое-каки­ми зна­ни­я­ми о теле­ви­де­нии. Нам допод­лин­но извест­но, что суще­ству­ет тес­ней­шая связь меж­ду при­стра­сти­ем чело­ве­ка к теле­ви­зо­ру и ожи­ре­ни­ем. Об этом сооб­ща­ли глав­ные новост­ные кана­лы, и никто это­го пока не опро­верг. В чем тут дело? Во-пер­вых, такой чело­век ста­но­вит­ся зави­си­мым от теле­ви­де­ния. Аддик­цию вызы­ва­ет кли­по­вая сме­на кад­ров. А обра­зы наси­лия дей­ству­ют на дет­скую пси­хи­ку как силь­ней­ший нар­ко­тик. Дети не могут от них избавиться…

Теперь про ожи­ре­ние. Тут фокус не толь­ко в том, что чело­век, при­лип­ший к теле­ви­зо­ру, ведет сидя­чий образ жиз­ни. Самые твор­че­ские, изоб­ре­та­тель­ные, умные люди Аме­ри­ки за огром­ные день­ги убеж­да­ют вас и ваших детей в том, что пере­едать хоро­шо, под­би­рая нуж­ные часто­ты, нуж­ные цве­та, нуж­ные экран­ные обра­зы… Что­бы вы наку­пи­ли поболь­ше слад­ко­го. А это чре­ва­то уже не толь­ко рез­ким ростом ожи­ре­ния, но и ростом дет­ско­го диа­бе­та! Он тоже в зна­чи­тель­ной мере обу­слов­лен телевидением.

А вот дру­гой при­мер. Есть мно­го дан­ных о вли­я­нии теле­ви­де­ния на раз­ви­тие ано­рек­сии и були­мии. Напри­мер, на Самоа и в дру­гих таких же «рай­ских угол­ках» никто не слы­хал о таких пси­хи­че­ских забо­ле­ва­ни­ях, пока туда не при­шло запад­ное теле­ви­де­ние, а с ним – иска­жен­ный, извра­щен­ный Аме­ри­кой эта­лон жен­ской кра­со­ты. А как толь­ко при­шло – тут же появи­лись девоч­ки, кото­рые в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва мори­ли себя голо­дом, пыта­ясь соот­вет­ство­вать аме­ри­кан­ско­му стандарту.

Ано­рек­сия, були­мия, ожи­ре­ние – таких мас­со­вых про­блем в дет­ско-под­рост­ко­вой сре­де рань­ше не суще­ство­ва­ло! Это новые фак­то­ры нашей жизни.

А есть и совсем еще неизу­чен­ное забо­ле­ва­ние – син­дром гипе­р­ак­тив­но­сти с дефи­ци­том вни­ма­ния. Одна­ко даже те дан­ные, что уже име­ют­ся, сви­де­тель­ству­ют о мощ­ном вли­я­нии теле­ви­де­ния на раз­ви­тие у детей этой болез­ни. Пред­ставь­те себе ребен­ка, кото­рый и так-то пло­хо уме­ет фик­си­ро­вать вни­ма­ние. А тут еще теле­ви­зор… Их моз­ги заби­ва­ют­ся мель­ка­ю­щи­ми кли­по­вы­ми обра­за­ми. А когда в пять-шесть лет детей отда­ют в шко­лу и учи­тель начи­на­ет свои объ­яс­не­ния, то ока­зы­ва­ет­ся, что дети с тру­дом вос­при­ни­ма­ют раз­ме­рен­ную уст­ную речь, пото­му что при­вык­ли к быст­рой смене кад­ров. Им хочет­ся нажать на пульт, пере­клю­чить канал… Все, они уже необучаемы.

Мы начи­на­ем пич­кать их таб­лет­ка­ми. Спер­ва сами усу­губ­ля­ем их состо­я­ние, плю­ем на реко­мен­да­ции Аме­ри­кан­ской Ака­де­мии Педи­ат­ров, Ассо­ци­а­ции Меди­ков и про­чих ком­пе­тент­ных орга­ни­за­ций, кото­рые пре­ду­пре­жда­ли нас: «Не делай­те это­го!» А когда дети «сле­та­ют с кату­шек», под­са­жи­ва­ем их на таб­лет­ки! Вот и полу­ча­ет­ся кошмар.

Гово­ря о «Поке­мо­нах», мы не ска­за­ли само­го глав­но­го. Да, теле­ви­зи­он­щи­ки уси­лен­но мани­пу­ли­ру­ют дет­ским созна­ни­ем, спе­ци­аль­но так под­би­рая обра­зы, цве­та и часто­ту сме­ны кад­ров, что­бы пре­вра­тить теле­ви­де­ние в силь­ней­ший пси­хо­ак­тив­ное веще­ство, от кото­ро­го у детей раз­ви­ва­ет­ся нар­ко­ти­че­ская зави­си­мость. Но я хочу осо­бо под­черк­нуть то, что в осно­ве этой зави­си­мо­сти лежит наси­лие. Детей пич­ка­ют жесто­ко­стью, а жесто­кость, как и нико­тин, вызы­ва­ет при­вы­ка­ние. И как у нико­ти­на, у нее есть побоч­ные эффек­ты. Это стра­хи, повы­шен­ная агрес­сив­ность и, как след­ствие, осо­бо тяж­кие преступления.

Д. Спид: Похо­же, вы не под­да­лись на про­па­ган­ду «Ини­ци­а­ти­вы про­тив наси­лия», акти­ви­сты кото­рой уве­ря­ют, что есть дети с врож­ден­ной жесто­ко­стью. И что если их вовре­мя выявить, тогда будет лег­ко нахо­дить пре­ступ­ни­ков. В Вир­джи­нии даже нача­ли стро­ить тюрь­мы «на вырост», зара­нее уве­ли­чи­вая чис­ло камер в рас­че­те на буду­щий при­рост чис­лен­но­сти пре­ступ­ни­ков из этой кате­го­рии населения.

Д. Гросс­ман: Я ска­жу так: может быть, какой-то кро­шеч­ный про­цент насе­ле­ния дей­стви­тель­но пред­рас­по­ло­жен к жесто­ко­сти. Я это­го не утвер­ждаю, а про­сто делаю допу­ще­ние. Но тогда этот про­цент не дол­жен менять­ся с тече­ни­ем вре­ме­ни, из поко­ле­ния в поко­ле­ние. Ведь врож­ден­ные осо­бен­но­сти – это некий стан­дарт, нечто ста­биль­ное, нор­маль­ное. Как любые гене­ти­че­ские откло­не­ния. Но когда вы види­те взрыв наси­лия, име­ет смысл пред­по­ло­жить, что появил­ся новый фак­тор, вли­я­ю­щий на есте­ствен­ный ход вещей. И спро­сить себя: «Что это за фак­тор? Какая пере­мен­ная изме­ни­ла константу?»

Пой­ми­те одну про­стую вещь: в раз­го­во­ре о тяж­ких пре­ступ­ле­ни­ях сей­час бес­смыс­лен­но опи­рать­ся на ста­ти­сти­ку смерт­но­сти. Совре­мен­ные меди­цин­ские тех­но­ло­гии поз­во­ля­ют с каж­дым годом спа­сать все боль­ше людей. Рана, от кото­рой во вто­рую миро­вую вой­ну уми­ра­ло девять чело­век из деся­ти, во вьет­нам­скую кам­па­нию уже не счи­та­лась смер­тель­ной. Уже тогда девять чело­век из деся­ти, полу­чив­ших подоб­ные ране­ния, оста­ва­лись живы. Если бы мы жили, как в 30‑е годы про­шло­го века, когда пени­цил­лин, авто­мо­би­ли, теле­фон были доступ­ны дале­ко не всем, смерт­ность от пре­ступ­ле­ний была бы в десять раз выше, чем сей­час. Луч­ше ана­ли­зи­ро­вать ста­ти­сти­ку попы­ток убий­ства. В этом плане, с поправ­кой на при­рост насе­ле­ния, уро­вень тяж­ких пре­ступ­ле­ний в сере­дине 2000‑х воз­рос по срав­не­нию с сере­ди­ной 1950‑х в семь раз. В послед­ние пару лет он чуть сни­зил­ся – в основ­ном, за счет пяти­крат­но­го уве­ли­че­ния тюрем­ных сро­ков и успе­хов в эко­но­ми­ке – но все рав­но мы в шесть раз чаще пыта­ем­ся убить друг дру­га, чем в 1957 году. И не толь­ко мы. В Кана­де, по срав­не­нию с 1964 годом, чис­ло попы­ток убий­ства воз­рос­ло в пять раз, а поку­ше­ний на убий­ство (у нас такой клас­си­фи­ка­ции нет) – в семь. По дан­ным Интер­по­ла, за послед­ние 15 лет чис­ло тяж­ких пре­ступ­ле­ний в Нор­ве­гии и Гре­ции уве­ли­чи­лось почти в пять раз, в Австра­лии и Новой Зелан­дии – почти в четы­ре. В Шве­ции по той же кате­го­рии пре­ступ­ле­ний рост трех­крат­ный, а в семи дру­гих евро­пей­ских стра­нах – двукратный.

При­чем в таких стра­нах, как Нор­ве­гия, Шве­ция и Дания, уро­вень тяж­ких пре­ступ­ле­ний сохра­нял­ся неиз­мен­ным почти тыся­чу лет! Тако­го, что­бы тяж­кие пре­ступ­ле­ния вырос­ли в два, а то и в пять раз все­го за 15 лет, вооб­ще не наблю­да­лось! Это небы­ва­лый слу­чай. Так что обя­за­тель­но нуж­но спро­сить себя, что за новый ингре­ди­ент появил­ся в ста­ром «ком­по­те». И понять, что этот ингре­ди­ент мы доба­ви­ли сами. Мы рас­тим убийц, рас­тим социопатов.

В Япо­нии за один 1997 год уро­вень под­рост­ко­вой пре­ступ­но­сти вырос на 30 %. В Индии за 15 лет коли­че­ство убийств на душу насе­ле­ния удво­и­лось. Удво­и­лось все­го за 15 лет! Толь­ко пред­ставь­те себе, что это зна­чит для такой мно­го­на­се­лен­ной стра­ны! В чем дело? А в том, что неза­дол­го до это­го в каж­дой индий­ской деревне появил­ся теле­ви­зор, и жите­ли ста­ли вече­ра­ми соби­рать­ся, смот­реть бое­ви­ки и про­чую аме­ри­кан­скую дрянь. Та же самая исто­рия про­изо­шла в Бра­зи­лии и Мек­си­ке. Там тоже взрыв пре­ступ­но­сти. Они везут к нам обыч­ные нар­ко­ти­ки, а мы к ним – элек­трон­ные. И еще неиз­вест­но, какие нар­ко­тор­гов­цы гаже. Когда пре­зи­ден­та аме­ри­кан­ско­го теле­ка­на­ла CBS спро­си­ли после бой­ни в Литт­л­тоне, при­част­ны ли к слу­чив­ше­му­ся сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции, он отве­тил: «Если кто-то дума­ет, что масс-медиа тут ни при чем, то он пол­ный идиот».

Ста­ло быть, они зна­ют! Зна­ют, что дела­ют – и все рав­но про­дол­жа­ют тор­го­вать, как нар­ко­ба­ро­ны, смер­тью, ужа­сом, деструк­тив­ны­ми иде­я­ми. Куч­ка людей на этом обо­га­ща­ет­ся, а вся наша циви­ли­за­ция ока­зы­ва­ет­ся под угро­зой. Вспом­ним иерар­хию потреб­но­стей по Абра­ха­му Мас­лоу. В осно­ве нашей циви­ли­за­ции лежит потреб­ность в защи­те и без­опас­но­сти. Пове­дет фун­да­мент – обру­шит­ся все зда­ние. Пере­фра­зи­руя Мас­лоу, мож­но ска­зать: «Ради без­опас­но­сти люди пожерт­ву­ют всем, даже сво­бо­дой». Если насту­пят совсем уж тяже­лые вре­ме­на, люди пой­дут на все, лишь бы их детей не реза­ли, как поро­сят на ули­цах. Они нач­нут подав­лять мень­шин­ства, истреб­лять мар­ги­на­лов, посту­пят­ся граж­дан­ски­ми сво­бо­да­ми. Сде­ла­ют все что в их силах.

Д. Спид: Вы мно­го езди­те по стране. Ска­жи­те, у нас мно­гие гото­вы бороть­ся с видео­им­пе­ри­ей? Я имею в виду, легаль­ны­ми методами.

Д. Гросс­ман: Если гово­рить об агрес­сив­ных видео­иг­рах, то мно­гие аме­ри­кан­цы про­тив их при­ме­не­ния даже в поли­ции и в армии. А уж по пово­ду детей вооб­ще не может быть раз­но­мыс­лия: детям они не нуж­ны. Теперь о том, как нам сле­ду­ет дей­ство­вать. Во-пер­вых, мы долж­ны людей про­све­щать. Во-вто­рых, совер­шен­ство­вать зако­но­да­тель­ство. Я все­гда гово­рю: «Когда захо­дит речь о защи­те детей, даже самые либе­раль­ные из нас пони­ма­ют, что необ­хо­ди­мы зако­ны». Нуж­ны зако­ны, запре­ща­ю­щие детям иметь ору­жие? Конеч­но, нуж­ны. Нуж­ны зако­ны, запре­ща­ю­щие про­да­вать детям табак, спирт­ное, пор­но­гра­фию? Да, конеч­но. С этим никто не спо­рит. Теперь ска­жи­те: в реаль­но­сти дети при жела­нии могут раз­до­быть у нас пор­но­гра­фию, сига­ре­ты или алко­голь? Без­услов­но, могут. Но зна­чит ли это, что зако­ны бес­по­лез­ны? Нет, не зна­чит. Зако­ны нуж­ны, но это лишь часть реше­ния проблемы.

Нам необ­хо­ди­мо усо­вер­шен­ство­вать систе­му гра­да­ций, раз­ра­бо­тан­ную инду­стри­ей видео­игр. А то полу­ча­ет­ся, что пор­но­дель­цы соглас­ны с запре­том про­да­вать пор­но­гра­фию детям, про­из­во­ди­те­ли сига­рет, спирт­но­го, ору­жия тоже не оспа­ри­ва­ют такие запре­ты в отно­ше­нии детей, и толь­ко про­из­во­ди­те­ли агрес­сив­ной видео­про­дук­ции не соглас­ны. Они гово­рят: «Мы про­да­ем игры, пото­му что люди их поку­па­ют. Это­го добра так мно­го, пото­му что аме­ри­кан­цам оно нуж­но. Мы про­сто под­чи­ня­ем­ся зако­нам рынка».

Но на самом деле это вовсе не зако­ны рын­ка, а логи­ка нар­ко­тор­гов­цев и суте­не­ров. Хотя даже нар­ко­тор­гов­цы и суте­не­ры обыч­но не лезут к малень­ким детям.

Кро­ме того, за меди­а­на­си­лие надо штра­фо­вать. Да, по кон­сти­ту­ции мы име­ем пра­во пить спирт­ное. У нас есть спе­ци­аль­ная поправ­ка, отме­нив­шая «сухой закон». И пра­во на ноше­ние ору­жия у нас есть. Но никто не гово­рит, что наши кон­сти­ту­ци­он­ные сво­бо­ды в обла­сти ноше­ния ору­жия или потреб­ле­ния алко­го­ля рас­про­стра­ня­ют­ся на детей. Пра­ва про­да­вать детям спирт­ное или револь­ве­ры у нас нет. Нам совер­шен­но необ­хо­ди­мо отре­гу­ли­ро­вать систе­му штра­фов и в обла­сти видео­игр, ина­че нас ждет куча проблем.

И тре­тья мера, поми­мо про­све­ще­ния и зако­но­да­тель­ства, это судеб­ные иски. После убий­ства в Паду­ке феде­раль­ное пра­ви­тель­ство предъ­яви­ло про­из­во­ди­те­лям ком­пью­тер­ных игр иск на 130 млн. дол­ла­ров. И судеб­ный про­цесс раз­ви­ва­ет­ся вполне успешно.

Сей­час тако­го рода тяж­бы зате­ва­ют­ся по всей Аме­ри­ке. У нас самые надеж­ные авто­мо­би­ли, самые надеж­ные само­ле­ты, самые без­опас­ные в мире игруш­ки, пото­му что, если нам начи­на­ют сбы­вать нека­че­ствен­ный товар, мы вчи­ня­ем фир­мам судеб­ные иски. Поэто­му мы про­сто обя­за­ны воз­дей­ство­вать на про­из­во­ди­те­лей игр и доне­сти эту мысль до рядо­вых американцев.

Пере­вод с англ. Татья­ны Шишовой

Интернет-новости об интернете

Интернет-зависимость в Китае

По дан­ным «Китай­ско­го наци­о­наль­но­го дет­ско­го цен­тра» в Китае насчи­ты­ва­ет­ся 137 млн. поль­зо­ва­те­лей интер­не­та. Сре­ди 18 млн. несо­вер­шен­но­лет­них поль­зо­ва­те­лей 13%, т.е. при­мер­но 2,6 млн. чело­век, под­вер­же­но интер­нет – зависимости.

Неред­ко эта зави­си­мость окан­чи­ва­ет­ся тра­ге­ди­я­ми. 28 фев­ра­ля 2007 года житель про­вин­ции Ляо­нинь скон­чал­ся перед экра­ном ком­пью­те­ра после 7 дней игры в онлайне.

Дру­гой слу­чай. Несколь­ко лет назад Ляо, кото­рый рабо­тал поч­та­льо­ном, был уво­лен. Год назад он увлек­ся онлай­но­вы­ми игра­ми. Уси­лия жены и сына побо­роть его интер­нет-зави­си­мость не при­нес­ли жела­е­мых резуль­та­тов. Одна­жды в 4 часа утра Ляо посту­чал­ся в дверь ком­на­ты сына, что­бы поси­деть у его ком­пью­те­ра, но 18-лет­ний сын отка­зал ему. Тогда отец в при­пад­ке гне­ва схва­тил­ся за нож…Драма окон­чи­лась гибе­лью сына в резуль­та­те нане­сен­ных ему тяже­лых ран, а Ляо сдал­ся в руки полиции.

Социо­ло­ги счи­та­ют, что увле­че­ние онлай­но­вы­ми игра­ми ста­но­вит­ся обще­ствен­ной про­бле­мой в Китае. Резуль­та­ты иссле­до­ва­ний пока­зы­ва­ют, что слиш­ком дол­гое вре­мя­про­вож­де­ние в интер­не­те вред­но не толь­ко для глаз, но и вызы­ва­ют излиш­нюю нагруз­ку на кро­ве­нос­ную систе­му, а так­же забо­ле­ва­ния нерв­ной систе­мы. Меди­ки и пси­хо­ло­ги бьют тре­во­гу и пыта­ют­ся раз­ра­бо­тать мето­ди­ки для отка­за от игр в интер­не­те, вклю­чая при­ем лекарств, ока­за­ние пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи и т.п. Пси­хи­ат­ры гово­рят, что одна из при­чин воз­ник­но­ве­ния зави­си­мо­сти – скуч­ная жизнь. Мно­гим людям про­сто нече­го делать, и они сут­ки напро­лет про­во­дят в вир­ту­аль­ных мирах.

Китай­цы отли­ча­ют­ся огром­ным упор­ством и тру­до­лю­би­ем, что при­во­дит к ката­стро­фи­че­ским послед­стви­ям в слу­чае появ­ле­ния какой-либо пси­хо­ло­ги­че­ской зави­си­мо­сти (навер­ное имен­но по этой при­чине в Китае стро­го запре­ще­ны азарт­ные игры, тогда как в Вели­ко­бри­та­нии, напри­мер, они полу­ча­ют госу­дар­ствен­ную под­держ­ку). Мно­гие китай­цы про­сто не в силах ото­рвать­ся от онлай­но­вых игр и пла­тят за это жиз­нью – уми­ра­ют от исто­ще­ния через несколь­ко дней интен­сив­ной игры.

Поли­ти­че­ское руко­вод­ство стра­ны так­же обес­по­ко­е­но про­бле­ма­ми, свя­зан­ны­ми с быст­рым рас­про­стра­не­ни­ем интер­не­та. 24 янва­ря 2007 года под пред­се­да­тель­ством гене­раль­но­го сек­ре­та­ря ЦК ком­пар­тии Китая Ху Цзинь­тао в Полит­бю­ро ЦК КПК про­шел уже 38‑й семи­нар, на кото­ром была «под­черк­ну­та необ­хо­ди­мость акти­ви­за­ции раз­ви­тия и управ­ле­ния интер­нет-куль­ту­рой и пол­но­го выяв­ле­ния роли интер­не­та в раз­ви­тии китай­ской соци­а­ли­сти­че­ской культуры».

Китай – не пер­вая стра­на, где интер­нет-зави­си­мость обсуж­да­ет­ся на госу­дар­ствен­ном уровне. В послед­ние несколь­ко меся­цев Южная Корея, Таи­ланд и Вьет­нам тоже пред­при­ня­ли меры, что­бы огра­дить тиней­дже­ров о излиш­не­го увле­че­ния вир­ту­аль­ной реаль­но­стью. В рам­ках этих мер огра­ни­чен допуск детей в интер­нет-клу­бы и внед­ре­ны систе­мы «роди­тель­ско­го кон­тро­ля», кото­рые авто­ма­ти­че­ски пре­кра­ща­ют сеанс свя­зи через каж­дые пят часов онлай­но­вой игры. Но ни одна стра­на не зашла по пути борь­бы с интер­нет-зави­си­мо­стью так дале­ко, как Китай.

Что­бы бороть­ся с рас­про­стра­нен­ным неду­гом, китай­ское пра­ви­тель­ство несколь­ко меся­цев назад откры­ло 8 спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных дис­пан­се­ров для лече­ния интер­нет-зави­си­мо­сти, порож­да­е­мой таки­ми веща­ми как онлай­но­вые игры, вир­ту­аль­ный секс и про­чие «пре­ле­сти» сете­вой жиз­ни. Одно­вре­мен­но с появ­ле­ни­ем дис­пан­се­ров пра­ви­тель­ство огра­ни­чи­ва­ет доступ сво­их граж­дан к «зло­вред­ным» зару­беж­ным сай­там (пор­но­гра­фия, азарт­ные игры, анти­ком­му­ни­сти­че­ская пропаганда).

Круп­ней­шая и ста­рей­шая клин­ка для лече­ния интер­нет-зави­си­мо­сти нахо­дит­ся на воен­ной базе в Дасине, при­го­ро­де Пеки­на, и в нор­маль­ные дни дает при­ют 60 паци­ен­там, но в кри­ти­че­ские пери­о­ды их коли­че­ство воз­рас­та­ет до 280. Воз­раст паци­ен­тов: о 12 до 24 лет. Лишь очень немно­гие из них при­шли сюда по доб­рой воле. Почти все были при­ве­де­ны роди­те­ля­ми, кото­рые и опла­чи­ва­ют лече­ние в раз­ме­ре 1300 $ в месяц (в Китае со сред­ней зар­пла­той 130 $ это очень боль­шие деньги).

Дис­пан­сер изна­чаль­но был создан для лече­ния геро­и­но­вой зави­си­мо­сти, но поз­же его пере­обо­ру­до­ва­ли в соот­вет­ствии с новы­ми реа­ли­я­ми. Лече­ние интер­нет-нар­ко­ма­нов – более акту­аль­ная про­бле­ма в наши дни. Одна­ко пси­хо­троп­ные пре­па­ра­ты, анти­де­прес­сан­ты, гип­ноз и сла­бый элек­тро­шок оста­ют­ся в арсе­на­ле мест­ных вра­чей, так­же как воен­ная дис­ци­пли­на и стро­гая изо­ля­ция пациентов.

В дис­пан­се­ре 10 боль­ших отдель­ных палат. Вся кли­ни­ка выкра­ше­на в серо-синие холод­ные цве­та, и толь­ко в этих пала­тах сте­ны теп­лой рас­цвет­ки, с боль­шим коли­че­ством сол­неч­но­го цве­та, что­бы повы­сить уро­вень серо­то­ни­на в моз­гах паци­ен­тов. Утро начи­на­ет­ся в 6 ч. 30 минут, когда по пала­там-каме­рам раз­но­сит­ся при­выч­ный сол­дат­ский крик: «Это для ваше­го соб­ствен­но­го блага!»

На тре­тьем эта­же нахо­дят­ся пала­ты для самых тяже­лых паци­ен­тов, кото­рые счи­та­ют­ся хро­ни­че­ски­ми интер­нет-нар­ко­ма­на­ми, со ста­жем в 5 и более лет. Эти несчаст­ные спу­стя несколь­ко дней лече­ния впа­да­ют в силь­ней­шую депрес­сию и отка­зы­ва­ют­ся встре­чать­ся с док­то­ром. Пала­ты на тре­тьем эта­же наблю­да­ют­ся 24 часа в сутки.

Сем­на­дца­ти­лет­ний школь­ник Сунь Цзи­тин был поме­щен в такую кли­ни­ку по тре­бо­ва­нию роди­те­лей. Они были оза­бо­че­ны, что ребе­нок неде­ля­ми про­во­дит за ком­пью­те­ром по 15 часов в сут­ки, заме­чая толь­ко сме­ну дня и ночи. Лече­ние тре­бо­ва­лось немед­лен­но. При­мер­но месяц он про­вел в пала­те за метал­ли­че­ской решет­кой, без воз­мож­но­сти общать­ся с дру­зья­ми, а его един­ствен­ны­ми собе­сед­ни­ка­ми были пси­хи­ат­ры, мед­сест­ры и дру­гие пациенты.

Дру­гой мерой пра­ви­тель­ства явля­ет­ся огра­ни­че­ние досту­па моло­дых китай­цев в интер­нет-кафе, кото­рых в стране насчи­ты­ва­ет­ся 113000. По пред­пи­са­нию «Наци­о­наль­но­го народ­но­го кон­грес­са» вла­дель­цы обя­за­ны огра­ни­чи­вать несо­вер­шен­но­лет­ним китай­цам доступ в кафе и вре­мя поль­зо­ва­ния ком­пью­те­ра­ми. За несо­блю­де­ние пра­вил на вла­дель­ца кафе нала­га­ет­ся круп­ный штраф. Откры­тие новых интер­нет-кафе в Китае запрещено.

Индийский ВУЗ ограничил студентам доступ в интернет из-за угрозы массовых самоубийств

Началь­ство Индий­ско­го тех­но­ло­ги­че­ско­го инсти­ту­та (ПТ), рас­по­ло­жен­но­го в Мум­бае, – одно­го из круп­ней­ших спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных ВУЗов Индии, при­ня­ло реше­ние об огра­ни­че­нии на исполь­зо­ва­ние сту­ден­та­ми интер­не­та в обще­жи­ти­ях. Этот шаг был про­дик­то­ван опа­се­ни­я­ми за мораль­ный дух уча­щих­ся, так как, по мне­нию пре­по­да­ва­те­лей, при­стра­стие к интер­нет-сер­фин­гу, играм и бло­гам отри­ца­тель­но вли­я­ет на тру­до­спо­соб­ность сту­ден­тов, делая их асо­ци­аль­ны­ми и даже склон­ным к самоубийствам.

С 12 мар­та 2007 года сту­ден­ты мум­бай­ско­го ПТ не смо­гут поль­зо­вать­ся интер­не­том в пери­од с 23:00 до 00:30 – по мне­нию адми­ни­стра­ции, это помо­жет спа­сти уча­щих­ся от зави­си­мо­сти и выну­дит их ложить­ся спать пораньше.

По сло­вам дека­на Пра­ка­ша Гопа­ла­на совре­мен­ные сту­ден­ты даже не зна­ют сво­их сосе­дей по эта­жу, и все это пото­му, что они слиш­ком увле­че­ны интер­не­том. Гопа­лан так­же посе­то­вал на то, что ста­рая куль­ту­ра обще­жи­тий кану­ла в небы­тие, и дух това­ри­ще­ства сре­ди сту­ден­тов испа­рил­ся без сле­да, что по мне­нию пре­по­да­ва­тель­ско­го соста­ва, явля­ет­ся нездо­ро­вой тенденцией.

За сту­ден­та­ми ВУЗов напо­до­бие ПТ дав­но закре­пи­лась репу­та­ция депрес­сив­ных людей, веду­щих непра­виль­ный образ жиз­ни. За минув­шие 5 лет в тех­но­ло­ги­че­ских учеб­ных заве­де­ни­ях Индии покон­чи­ли с собой 9 сту­ден­тов. В мум­бай­ском инсти­ту­те за послед­ние два года нало­жи­ли на себя руки 2 уча­щих­ся, еще несколь­ко попы­ток были пресечены.

Медицинская точка зрения

Чем явля­ет­ся интер­нет-зави­си­мость с меди­цин­ской точ­ки зрения?

Соглас­но недав­ним иссле­до­ва­ни­ям более 14% вла­дель­цев ком­пью­те­ров в США не посе­ща­ют рабо­ту или шко­лу, не обща­ют­ся с роди­те­ля­ми и дру­зья­ми, забы­ва­ют поесть и поспать – и все ради того, что­бы потра­тить лиш­ние пару минут на интер­нет. Гла­ва иссле­до­ва­тель­ской груп­пы док­тор Э. Абуд­жад заявил, что наи­бо­лее тре­вож­ным фак­то­ром явля­ет­ся то, что огром­ное коли­че­ство людей исполь­зу­ют интер­нет «про­сто так», для раз­вле­че­ния, или для того, что­бы сбе­жать о реаль­но­сти. Имен­но таким обра­зом посту­па­ют типич­ные алкоголики.

Зависимость от E‑mail снижает интеллект мощнее, чем марихуана

Интел­лек­ту­аль­ный уро­вень зави­си­мых от E‑mail в два раза ниже, чем у нар­ко­ма­нов, упо­треб­ля­ю­щих мари­ху­а­ну. С таким оше­лом­ля­ю­щим докла­дом высту­пи­ла пси­хо­лог Мар­ша Иган, орга­ни­зо­вав­шая кур­сы по изле­че­нию от такой зави­си­мо­сти. Это пер­вые спе­ци­аль­ные кур­сы для биз­не­сме­нов, стра­да­ю­щих избы­точ­ной зави­си­мо­стью от элек­трон­ной почты. О том, что зави­си­мость от е‑mail ока­зы­ва­ет на мозг более раз­ру­ши­тель­ное дей­ствие, чем нар­ко­ти­ки, пове­да­ло иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное бри­тан­ски­ми уче­ны­ми из Лон­дон­ско­го Кингс-кол­ле­джа. При про­вер­ке коэф­фи­ци­ен­та умствен­но­го раз­ви­тия (IQ) выяс­ня­ет­ся, что этот пока­за­тель на 10% ниже у тех, кто непре­рыв­но поль­зу­ет­ся элек­трон­ной почтой.

М. Иган рас­ска­за­ла об одном из сво­их кли­ен­тов, кото­рый не мог прой­ти мимо ком­пью­те­ра, неваж­но, сво­е­го или чужо­го, что­бы не залезть в элек­трон­ную почту. Еще один биз­нес­мен, непре­рыв­но про­ве­ря­ю­щий свою почту, если не полу­чал каж­дые 2 мину­ты посла­ние, отправ­лял мес­седж сам. Глав­ный миф, с кото­рым при­хо­дить­ся стал­ки­вать­ся М. Иган, заклю­ча­ет­ся в том, что поль­зо­ва­ние элек­трон­ной поч­той, яко­бы, хоро­шо для биз­не­са. «Может быть, это и так, но излиш­няя зави­си­мость от E‑mail при­но­сит мно­го­мил­ли­он­ные убыт­ки ком­па­ни­ям», – сооб­щи­ла она.

Пре­сло­ву­тая интер­нет-зави­си­мость уже ста­ла не эфе­мер­ной, а вполне реаль­ной опас­но­стью и угро­зой для здо­ро­вья мно­гих граж­дан. Одна­ко преж­де все­го под удар попа­да­ют дети и под­рост­ки, кото­рые сего­дня менее все­го защи­ще­ны от пото­ка нега­тив­ной инфор­ма­ции из интер­не­та. Иссле­до­ва­ния пока­за­ли, что 90% детей стал­ки­ва­лись в сети с пор­но­гра­фи­ей, 65% иска­ли ее целе­на­прав­лен­но. При этом 44% несо­вер­шен­но­лет­них поль­зо­ва­те­лей интер­не­та хотя бы раз под­вер­га­лись в сети сек­су­аль­ным домо­га­тель­ствам. В нынеш­нем году День без­опас­но­го интер­не­та при­зван обра­тить вни­ма­ние обще­ствен­но­сти вла­стей в евро­пей­ских стра­нах на опас­ность исполь­зо­ва­ния детьми мобиль­ных теле­фо­нов, кото­рые неред­ко заме­ня­ют им компьютеры.

Лудомания

При интер­нет-зави­си­мо­сти страш­нее рас­стройств зре­ния явля­ют­ся рас­строй­ства пси­хи­че­ские, а имен­но этим может обер­нуть­ся еже­днев­ная игра в ком­пью­тер­ные игрушки.

Как пока­за­ли иссле­до­ва­ния про­фес­со­ра Мар­ка Гриф­фит­са из уни­вер­си­те­та горо­да Нот­тин­гем, 12% гей­ме­ров испы­ты­ва­ют непре­одо­ли­мое вле­че­ние к игре. У них наблю­да­ют­ся абсти­нент­ный син­дром (лом­ка), поте­ря само­кон­тро­ля, игно­ри­ро­ва­ние ряда аспек­тов жиз­нен­ной актив­но­сти и дру­гие явные при­зна­ки так назы­ва­е­мой «болез­ни игро­ка» – лудомании.

Еще око­ло 30% пока про­сто зло­упо­треб­ля­ют сиде­ни­ем в интернете.

Хотя в рабо­те про­фес­со­ра речь идет об онлайн RPG-играх, с боль­шой долей веро­ят­но­сти ее резуль­та­ты мож­но при­ло­жить и к дру­гим видам игр. Была бы игра а игрок найдется.

Суще­ству­ет так­же под­твер­жда­ю­щее вре­до­нос­ность ком­пью­тер­ных игр иссле­до­ва­ние про­фес­со­ра кол­ле­джа гума­ни­тар­ных и есте­ствен­ных наук уни­вер­си­те­та горо­да Нихон Акио Мори. Он изу­чал актив­ность пред­лоб­ных долей моз­га, отве­ча­ю­щих за эмо­ци­аль­ность и твор­че­ские спо­соб­но­сти и соот­но­ше­ния аль­фа- и бета-рит­мов в этой зоне. Для иссле­до­ва­ния про­фес­сор ото­брал 4 груп­пы людей – от вооб­ще не смот­ря­щих теле­ви­зор и не игра­ю­щих в ком­пью­тер­ные игры до насто­я­щих игро­ма­нов. И при­шел к выво­ду, что бета-рит­мы, кото­рые озна­ча­ют пре­об­ла­да­ние рабо­ты пред­лоб­ной доли, у гей­ме­ров прак­ти­че­ски все­гда на нуле.

Имен­но этим фак­том про­фес­сор и объ­яс­ня­ет повы­шен­ную раз­дра­жи­тель­ность, неспо­соб­ность скон­цен­три­ро­вать­ся и слож­но­сти в обще­нии с окру­жа­ю­щи­ми, воз­ни­ка­ю­щие у заяд­лых игроков.

Подоб­ных работ тыся­чи: боль­шин­ство уче­ных согла­ша­ют­ся с тем, что лудо­ма­ния, точ­нее, чрез­мер­ное увле­че­ние ком­пью­тер­ны­ми игра­ми – это тре­бу­ю­щее лече­ния пси­хи­че­ское забо­ле­ва­ние. Имен­но поэто­му в июне про­шло­го года в Гол­лан­дии откры­лась пер­вая в Евро­пе кли­ни­ка для лече­ния зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр. В Рос­сии пока такой нет, но сама лудо­ма­ния уже ста­ла объ­ек­том изу­че­ния психиатров.

«Воз­мож­но, видео­иг­ры и выгля­дят без­опас­но, но к ним мож­но при­вык­нуть, как к нар­ко­ти­кам или азарт­ным играм. И бро­сить так­же труд­но», – отме­ча­ет Кит Бэк­кер, гла­ва ком­па­нии меди­цин­ских кон­суль­та­ций по вопро­сам раз­лич­ных зависимостей.

Подростки превращают свою жизнь в реалити-шоу при помощи IT

Аме­ри­кан­ские под­рост­ки в воз­расте от 13 до 18 лет тра­тят на муль­ти­ме­дий­ные раз­вле­че­ния более 72 часов в неде­лю. В это поня­тие вклю­че­ны интер­нет, мобиль­ные теле­фо­ны, теле­пе­ре­да­чи, музы­ка, радио­про­грам­мы, ком­пью­тер­ные игры. Такое коли­че­ство высо­ких тех­но­ло­гий застав­ля­ет под­рост­ков думать о том, что они не живут, а испол­ня­ют глав­ную роль в соб­ствен­ном реалити-шоу.

Иссле­до­ва­ние выяви­ло, что, несмот­ря на юный воз­раст, под­рост­ки явля­ют­ся вполне пер­спек­тив­ны­ми потре­би­те­ля­ми. В этом им помо­га­ют слу­чай­ные зара­бот­ки и, разу­ме­ет­ся кошель­ки роди­те­лей. Еже­год­но на одеж­ду, еду, маши­ны, кино­те­ат­ры и мобиль­ные теле­фо­ны под­рост­ки тра­тят око­ло 195 мил­ли­ар­дов долларов.

Еще одна ста­тья рас­хо­дов – высо­кие тех­но­ло­гии. По состо­я­нию на 2006 год треть аме­ри­кан­ских школь­ни­ков может похва­стать­ся перед сверст­ни­ка­ми пле­е­ром iPod и игро­вой при­став­кой Microsoft Xbox, более поло­ви­ны школь­ни­ков игра­ют в Sony PlayStation 2.

Око­ло 75% под­рост­ков еже­днев­но про­во­дят за ком­пью­те­ром более 3 часов в поис­ках музы­ки. Более поло­ви­ны из них не забо­тят­ся тем, что ска­чи­вать музы­каль­ные фай­лы – незаконно.

Еже­не­дель­но сред­не­ста­ти­сти­че­ский под­ро­сток тра­тит на обще­ние с дру­зья­ми в режи­ме онлайн (вклю­чая обще­ние в ICQ и дру­гих подоб­ных про­грам­мах, элек­трон­ной почте, чатах и фору­мах) око­ло 3 часов в неделю.

Компьютеры и мобильники ломают отношения

По дан­ным иссле­до­ва­ний ком­па­нии Kelton Research из Лос-Андже­ле­са ком­пью­те­ры и мобиль­ные теле­фо­ны все чаще ста­но­вят­ся при­чи­на­ми раз­ла­да меж­ду супругами.

Ком­пью­те­ры и теле­фо­ны «без при­гла­ше­ния вла­мы­ва­ют­ся» в чело­ве­че­скую любовь: в ходе опро­са более 1000 взрос­лых аме­ри­кан­цев 65% из низ заяви­ли, что про­во­дят боль­ше вре­ме­ни с ком­пью­те­ра­ми, чем с супру­га­ми или партнерами.

«Отно­ше­ния» в паре ком­пью­тер-поль­зо­ва­тель ста­но­вят­ся «все более проч­ны­ми». По мне­нию 84 % респон­ден­тов за послед­ние три года люди ста­ли зави­си­мее от сво­их ком­пью­те­ров. При этом таким тон­ким отно­ше­ни­ям не все­гда при­су­ща гар­мо­ния: более поло­ви­ны поль­зо­ва­те­лей ПК вос­при­ни­ма­ют неуда­чи ком­пью­те­ра как свои лич­ные. Люди злят­ся, печа­лят­ся или охла­де­ва­ют к про­ис­хо­дя­ще­му, если ком­пью­тер «зави­са­ет» или пло­хо рабо­та­ет. Пятая часть опро­шен­ных при­зна­ла, что у низ воз­ни­ка­ло жела­ние уда­рить компьютер.

По мере того, как ком­пью­те­ры все силь­нее про­ни­ка­ют во все сфе­ры нашей жиз­ни, наши отно­ше­ния с ними могут пока­зать­ся таки­ми же важ­ны­ми, как отно­ше­ния с наши­ми парт­не­ра­ми. И когда про­ис­хо­дят про­бле­мы с ком­пью­те­ром, чело­век часто чув­ству­ет раз­дра­же­ние и беспомощность.

Отдель­ный аспект в этой про­бле­ме – интер­нет-зави­си­мость. Интер­не­том на Зем­ле регу­ляр­но поль­зу­ют­ся при­мер­но 141 млн. чело­век. При этом муж­чи­ны склон­ны отправ­лять­ся в Сеть для флир­та, а жен­щи­ны – для обще­ния с род­ствен­ни­ка­ми и друзьями.

Но не толь­ко ком­пью­тер может стать неглас­ным тре­тьим чле­ном семьи. Эдвард Хэл­лоуэлл, пси­хи­атр из Мас­са­чу­сет­са, обна­ру­жил, что мно­гие пары тре­во­жит вме­ша­тель­ство ком­му­ни­ка­ци­он­ных устройств. Неко­то­рые жены гово­рят, что мужья при­но­сят мобиль­ные теле­фо­ны в постель в момен­ты бли­зо­сти. Хэл­лоуэлл назвал это «SMS-зави­си­мость».

Пси­хо­лог из Уни­вер­си­те­та Фло­ри­ды Лай­за Мер­ло так­же винит мобиль­ник в семей­ных раз­ла­дах. Те, кого раз­лу­чи­ли с теле­фо­ном или КПК, начи­на­ют, по ее сло­вам, вол­но­вать­ся. 7% поль­зо­ва­те­лей мобиль­ных теле­фо­нов гово­рят, что из-за теле­фо­нов «разо­рва­ли отношения».

Программа «Муж» недоступна

Она видит заты­лок сво­е­го супру­га чаще, чем его лицо. Она посы­ла­ет ему элек­трон­ные пись­ма, что­бы быть уве­рен­ной: инфор­ма­ция точ­но достиг­нет адре­са­та. Она спит с ребен­ком в одной ком­на­те, что­бы не слы­шать, как ноча­ми муж кла­ца­ет по кла­ви­шам в дру­гой. Ее имя – cyberwidow, «ком­пью­тер­ная вдо­ва»; так во все мире назы­ва­ют жен­щин, чьи бла­го­вер­ные слиш­ком увле­че­ны компьютером.

Тот факт, что неко­то­рые люди погру­жа­ют­ся в интер­нет или в ком­пью­тер­ную игру, как в омут, изве­стен дав­но. Еще в 1995 году, аме­ри­кан­ка Ким­бер­ли Янг, про­фес­сор Питтс­бург­ско­го уни­вер­си­те­та, откры­ла Центр про­блем онлайн-зави­си­мо­сти и напи­са­ла несколь­ко книг, пере­ве­ден­ных на мно­гие язы­ки и став­ших бест­сел­ле­ра­ми, в част­но­сти «Пой­ман­ные в Сеть» и «Запу­тав­ши­е­ся в Пау­тине». Имен­но Янг и вве­ла тер­мин cyberwidow – «кибер-вдо­ва», то есть спут­ни­ца зави­си­мо­го от интер­не­та или ком­пью­тер­ных игр чело­ве­ка. Это опре­де­ле­ние нашло живой отклик сре­ди мно­гих аме­ри­ка­нок, кото­рые прак­ти­че­ски поте­ря­ли сво­их супру­гов, ушед­ших в вир­ту­аль­ность. Похо­же, и в Рос­сии появи­лась кате­го­рия людей, кото­рым пора объ­еди­нить­ся в груп­пы вза­и­мо­по­мо­щи «Род­ствен­ни­ки интернет-зависимых».

Без­услов­но, про­бле­ма кибер­за­ви­си­мо­сти не зави­сит от пола и воз­рас­та чело­ве­ка. Но самый рас­про­стра­нен­ный порт­рет тако­го одер­жи­мо­го чело­ве­ка – моло­дой муж­чи­на со сред­ни­ми доходами.

В запу­щен­ных слу­ча­ях чело­век, стра­да­ю­щий ком­пью­тер­ной зави­си­мо­стью, пере­ста­ет обра­щать вни­ма­ние не толь­ко на окру­жа­ю­щих, но и на свой внеш­ний вид. Он не умы­ва­ет­ся, не бре­ет­ся. Как выра­зи­лась оче­ред­ная cyberwidow: «В один пре­крас­ный момент я взгля­ну­ла на сво­е­го мужа и ужас­ну­лась: кто это? Зарос­ший, обрюзг­ший тип с крас­ны­ми гла­за­ми, кото­рый даже в туа­лет отлу­ча­ет­ся толь­ко во вре­мя пере­за­груз­ки. Раз­ве за это­го чело­ве­ка я выхо­ди­ла замуж?!»

Ната­лья Говар­дов­ская – оте­че­ствен­ная «ком­пью­тер­ная вдо­ва». Все было более или менее нор­маль­но, пока не появил­ся ребе­нок: «Все мои силы ухо­ди­ли на дом и сына, соот­вет­ствен­но по ночам я хоте­ла высы­пать­ся. Но ока­за­лось, что мои жела­ния не вхо­дят в пла­ны мужа. Он при­хо­дил с рабо­ты, вклю­чал ком­пью­тер – и начи­на­лось: обще­ние с дру­зья­ми, игры, про­смотр кино, обнов­ле­ние про­грамм. Спать в одно­ком­нат­ной квар­ти­ре ста­ло невоз­мож­но. Веч­ное жуж­жа­ние или треск вир­ту­аль­ных писто­ле­тов, мер­ца­ние мони­то­ра – про­сто ужас. Про­сы­па­ешь­ся, про­сишь выклю­чить, сде­лать поти­ше, зовешь спать, но на все вопро­сы, прось­бы и упре­ки полу­ча­ешь один ответ: «Мину­точ­ку, зай­ка. Сей­час-сей­час, ско­ро». Это «ско­ро» дли­лось до рассвета».

Денег в семье было не очень мно­го, и почти все они ухо­ди­ли на еду и груд­но­го ребен­ка. Но муж при этом умуд­рял­ся вре­мя от вре­ме­ни тра­тить при­лич­ные сум­мы на «модер­ни­за­цию систе­мы» и «желе­зо». Ната­ша пыта­лась супру­га обра­зу­мить. Но все ее тща­тель­но под­го­тов­лен­ные моно­ло­ги из серии «У нас семья, у нас ребе­нок, надо быть более ответ­ствен­ным» откли­ка не находили.

«Секс прак­ти­че­ски отсут­ство­вал, – гово­рит она. – Пом­ню, он сидит за ком­пью­те­ром, я начи­наю к нему при­ста­вать с неж­но­стя­ми, а он игра­ет, отма­хи­ва­ет­ся от меня».

Муж помо­гал толь­ко купать ребен­ка. Все осталь­ное вре­мя он не заме­чал не сына, ни жену. В паре «ком­пью­тер-поль­зо­ва­тель» они были явно лиш­ни­ми. Раз­вод стал тра­ге­ди­ей, похо­же, толь­ко для самой Ната­ши – супруг слов­но ниче­го и не заме­тил. «Наши дома напро­тив, – с горе­чью гово­рит Ната­ша, – и я вижу, как по ночам в его квар­ти­ре мер­ца­ет экран монитора».

Дарье Чер­но­вой все­го 22 год, но и она уже успе­ла побы­вать в роли «киберв­до­вы». Ее парень Кирилл все­гда был игро­ма­ном, но в меру – «постре­ля­ет» неде­лю-дру­гую в каких-нибудь мон­стров и бро­са­ет. Идил­лия закон­чи­лась когда кто-то из дру­зей поре­ко­мен­до­вал ему World of Warcraft – сете­вую роле­вую игру, коли­че­ство участ­ни­ков кото­рой сей­час насчи­ты­ва­ет око­ло 7,5 мил­ли­о­на. С горя­щим гла­за­ми Кирилл при­нес короб­ку с кодом домой и начал уста­нов­ку. Дарью уже тогда насто­ро­жи­ла фра­за при­я­те­ля, кото­рый помо­гал Кирил­лу поку­пать игру: «О, Боже, у меня ощу­ще­ние, что я сво­и­ми рука­ми вко­лол луч­ше­му дру­гу дозу геро­и­на в вену».

Сна­ча­ла Кирилл с вос­тор­гом делил­ся впе­чат­ле­ни­ям о сво­ем герое – уша­стом эль­фе по име­ни Gatherer, и его жиз­ни, пол­ной опас­но­стей: «Он такой малень­кий, вкус­нень­кий! А‑а-а-а‑а! Сей­час меня убьют. Бежа-а-а-ать!». Даша с удо­воль­стви­ем наблю­да­ла за про­ис­хо­дя­щим. Потом Кирилл стал играть мно­го. Потом он стал играть уди­ви­тель­но мно­го. Не желал ходить в гости и в кино, тра­ди­ци­он­но отго­ва­ри­вал­ся: «Вот сей­час уже бегу про­ве­рить почту и – все!» До почты он «бежал» часами.

Даша, надо при­знать, тоже поиг­ры­ва­ла в World of Warcraft. Но если она уста­ва­ла через два-три часа, то бой­френд мог «рубить­ся» сут­ка­ми. «Пони­ма­ешь, – объ­яс­нял он. – В реаль­но­сти – грязь и серость, пло­хая пого­да, на рабо­те муча­ют. А там все такое раз­но­цвет­ное. Я пони­маю, что это непра­виль­но, надо вста­вать, идти с тобой в кино. Но тут вклю­чил комп – и вот тебе кино».

Даша, как водит­ся, сна­ча­ла уве­ще­ва­ла, потом шан­та­жи­ро­ва­ла, потом зака­ты­ва­ла скан­да­лы. Бес­по­лез­но. Рас­ста­лись. «Он пере­стал раз­ви­вать­ся, мне с ним ста­ло неин­те­рес­но. Он все вре­мя не высы­пал­ся, у него было веч­но пло­хое настроение».

Недав­но Даша позна­ко­ми­лась с пар­нем, ока­зав­шим­ся игро­ком той же «гиль­дии», в кото­рой состо­ит и Кирилл. Ее пред­ста­ви­ли как девуш­ку, «кото­рая встре­ча­лась с Gathererом», Парень, услы­шав это, вос­клик­нул: «Как ты мог­ла с ним рас­стать­ся, он же офи­ген­ный танк!» («танк» – это одна из ролей, функ­ций в игре).

Пси­хо­ло­ги гово­рят, что ком­пью­те­ро­ма­ния срод­ни алко­го­лиз­му. Ком­пью­тер, так же как и, напри­мер, крас­ное сухое, сам по себе не зло. В зави­си­мость попа­да­ют лишь люди, в прин­ци­пе име­ю­щие склон­ность к той или иной аддик­ции. А интер­нет или роле­вые игры – это все­го лишь сре­да для их реа­ли­за­ции. Чело­век со здо­ро­вой пси­хи­кой отлич­но про­ве­дет вре­мя в кафе или за ком­пью­те­ром, и не надо будет его отту­да выз­во­лять, зво­ня по «03». Но таких, види­мо, ста­но­вит­ся все меньше.

Ста­ти­сти­ки по рус­ским «киберв­до­вам» пока нет. Зато уже появи­лись места, в кото­рых они соби­ра­ют­ся для того, что­бы поде­лить­ся друг с дру­гом сво­и­ми горе­стя­ми. Есте­ствен­но, на фору­мах в интер­не­те. Вот одна из запи­сей. «Я нена­ви­жу комп, кото­рый отни­ма­ет все вни­ма­ние мое­го мужа. При­хо­дя домой, он сра­зу садит­ся играть, и оста­ток дня мы с ребен­ком име­ем воз­мож­ность созер­цать лишь его спи­ну. Одна­жды, когда доче­ри было 2 года и 4 меся­ца, у нас с ней про­изо­шел такой диа­лог: Она: «Я не любу папу». Я (в шоке): «Поче­му?» Она: «Не любу!» Я: «Поче­му, что он пло­хо­го дела­ет?» Она: «Ком­пу­тер…»

И еще немного статистики…

По дан­ным иссле­до­ва­тель­ской фир­мы Computer Economics в мире 20% поль­зо­ва­те­лей кибер­про­стран­ства стра­да­ют болез­нен­ным при­стра­сти­ем к про­ве­де­нию вре­ме­ни в Сети (так назы­ва­е­мой интер­нет-аддик­ци­ей). 91% аддик­тов – участ­ни­ки фору­мов и чатов, из них 60% – люби­те­ли кибер­сек­са и обсуж­де­ния «взрос­лых тем». 9% стра­да­ют инфор­ма­ци­он­ным вампиризмом.

Три года назад Стэн­форд­ский уни­вер­си­тет сооб­щил, что 6: из нас заме­ча­ют, что лич­ные отно­ше­ния стра­да­ют из-за ком­пью­те­ра; еще 14% могут в этом слу­чае воз­дер­жи­вать­ся и не садить­ся за кла­ви­а­ту­ру. Соглас­но послед­ним опро­сам ныне чис­ло «заме­ча­ю­щих» вырос­ло в 10 раз.

По мате­ри­а­лам point.ru, news.ru, lenta.ru,
IT news.com.ua, газета.ru и др.

Смерть у компьютера

В Ека­те­рин­бур­ге про­изо­шел слу­чай из ряда вон выхо­дя­щий, пишет “Рос­сий­ская газе­та”. Четыр­на­дца­ти­лет­ний школь­ник при­шел домой из ком­пью­тер­но­го клу­ба, мать сра­зу запо­до­зри­ла нелад­ное в его пове­де­нии. Вызва­ла “ско­рую”, маль­чи­ка увез­ли в дет­скую город­скую боль­ни­цу N 9. Неде­лю он про­вел в реани­ма­ции, но уси­лия вра­чей ока­за­лись тщет­ны – ребе­нок умер. Уста­нов­лен­ная при­чи­на смер­ти – острое нару­ше­ние моз­го­во­го кро­во­об­ра­ще­ния, ина­че гово­ря, инсульт.

Вра­чи гово­рят, что маль­чик был вполне здо­ров, рань­ше к вра­чам не обра­щал­ся. Ско­рее все­го, про­изо­шла так назы­ва­е­мая деком­пен­са­тор­ная реак­ция на фоне скры­то­го про­цес­са – воз­мож­но, было общее пере­утом­ле­ние в кон­це учеб­но­го года, был какой-то стресс, а мер­ца­ние ком­пью­тер­но­го экра­на в тем­ной ком­на­те спро­во­ци­ро­ва­ло имен­но такую реак­цию голов­но­го мозга.

Егор Лунев из Ека­те­рин­бур­га с само­го нача­ла школь­ных кани­кул про­во­дил все сво­бод­ное вре­мя в ком­пью­тер­ном клу­бе, рас­ска­зы­ва­ет “Ком­со­моль­ская прав­да”. 31 мая парень сидел за ком­пью­те­ром 12 часов подряд.

Домой школь­ник воз­вра­щал­ся раз­ве что пере­ку­сить, да выспать­ся, а утром вновь спе­шил вер­нуть­ся к люби­мо­му вре­мя­пре­про­вож­де­нию. Роди­те­ли не запре­ща­ли ему играть, пола­гая, что маль­чик после окон­ча­ния учеб­но­го года име­ет пра­во на отдых, пусть даже и тако­го пла­на, отме­ча­ют “Новые Изве­стия”, кото­рые пишут, что ребен­ку было не 14, а 12 лет.

Теперь сани­тар­ные вра­чи зай­мут­ся про­вер­кой гибе­ли под­рост­ка, сооб­ща­ет REGNUM.

В управ­ле­нии здра­во­охра­не­ния сооб­щи­ли, что рас­сле­до­ва­ни­ем зай­мут­ся орга­ны санэпид­над­зо­ра. Они долж­ны про­ве­рять усло­вия в ком­пью­тер­ных клу­бах – в част­но­сти, дозу луче­вой нагруз­ки и вре­мя пре­бы­ва­ния посе­ти­те­лей у мони­то­ра. К ответ­ствен­но­сти будут при­вле­че­ны и вла­дель­цы клуба.

А.В. Ерма­ков (кан­ди­дат исто­ри­че­ских наук,
заме­сти­тель глав­но­го редактора
моло­деж­но­го жур­на­ла «Наслед­ник»)

Неживая среда обитания (картинки с выставки)

Писать о тех­ни­че­ских объ­ек­тах и тех­но­ло­ги­че­ских про­цес­сах, плот­ным коль­цом окру­жа­ю­щих совре­мен­но­го ребен­ка, – дело не слиш­ком бла­го­дар­ное. Пока ста­тья вый­дет в свет, офи­ци­аль­ные нор­ма­ти­вы тех­ни­че­ско­го осна­ще­ния школь­ных клас­сов могут сме­нить­ся два­жды, если не три­жды. Что же до ана­ло­гич­но­го домаш­не­го окру­же­ния, то сум­ма его вари­ан­тов и ком­би­на­ций во мно­го раз пре­вы­ша­ет коли­че­ство науч­но-фан­та­сти­че­ских рома­нов, изда­ю­щих­ся сего­дня. Если кому-то кажет­ся, что для реше­ния про­бле­мы вза­и­мо­от­но­ше­ний его ребен­ка с тех­ни­че­ским миром доста­точ­но най­ти пре­де­лы разум­но­го поль­зо­ва­ния ком­пью­те­ром, теле­ви­зо­ром, маг­ни­то­фо­ном и дру­гой быто­вой тех­ни­кой, то он оши­ба­ет­ся. Вооб­ще, тер­мин “поль­зо­ва­ние” в этом слу­чае дав­ным-дав­но пора заме­нить сло­вом “сотруд­ни­че­ство” или даже “сосу­ще­ство­ва­ние”. Хотим мы это­го или нет, но тех­ни­че­ские сред­ства обу­че­ния дав­но уже пере­ста­ли быть набо­ром послуш­ных чело­ве­ку пред­ме­тов. Они вошли в сре­ду наше­го оби­та­ния наря­ду с кома­ра­ми, дере­вья­ми и воз­ду­хом. Они ста­ли частью той реаль­но­сти, что встре­ча­ет чело­ве­ка при рож­де­нии и гото­ва сопро­вож­дать его до самой смер­ти, а, воз­мож­но, и даль­ше. Не вери­те? Тогда смот­ри­те сами.

Картинка 1‑я. Диверсанты в колыбели

Недав­но, я гостил в одной очень серьез­но веру­ю­щей семье, на пер­вый взгляд, кру­то отме­же­вав­шей­ся от иску­ше­ния элек­тро­ни­кой и пси­хо­тех­ни­кой. Ком­пью­тер и теле­ви­зор отсут­ство­ва­ли, в прин­ци­пе. От пода­рен­ной род­ствен­ни­ка­ми мик­ро­вол­но­вой печи моло­дые супру­ги шара­ха­лись, как от холер­но­го бара­ка. Читать, счи­тать, писать или гово­рить по-испан­ски семи­ме­сяч­но­го мла­ден­ца, сла­ва Богу, никто не учил. И все же имен­но из его кро­ват­ки я извлек игруш­ки, пове­де­ние кото­рых при­ве­ло меня в неопи­су­е­мый ужас.

Пер­вой была утка. Самая обыч­ная мяг­кая игруш­ка из обши­то­го син­те­ти­кой поро­ло­на. Но дело было совсем не в тка­ни. Утка кря­ка­ла. Кря­ка­ла, надо ска­зать, на совесть. Спря­тан­ный глу­бо­ко внут­ри дина­мик изда­вал зву­ки, кото­рых не посты­ди­лось бы любое под­мос­ков­ное боло­то. Роди­те­ли весе­ло и гор­до маха­ли ей перед носом сво­е­го дитя­ти, нисколь­ко не заду­мы­ва­ясь о том, что, таким обра­зом, они не толь­ко лиша­ют его радо­сти буду­ще­го откры­тия насто­я­ще­го живо­го ути­но­го кри­ка, но и воз­мож­но гото­вят поч­ву для срав­не­ния рус­ской при­ро­ды с дико­вин­ной тай­вань­ской меха­ни­кой. Срав­не­ния, очень может быть, не в поль­зу оте­че­ствен­ной реаль­но­сти. Хотя (давай­те заду­ма­ем­ся об этом сра­зу) домаш­няя меха­ни­че­ская утка в наше вре­мя вполне может пока­зать­ся реаль­нее дикой.

Но впе­чат­ле­ния от утки, а сле­дом и весь белый свет померк­ли в моих гла­зах, когда вслед за ней из кро­ват­ки доста­ли кури­цу. Патен­то­ван­ную кури­цу для сти­му­ля­ции нерв­ной систе­мы, а так­же дру­гих систем дет­ско­го орга­низ­ма: зри­тель­ной, слу­хо­вой, вку­со­вой, ося­за­тель­ной (насчет обо­ня­ния я не очень уве­рен; по мое­му, она все же ничем не пах­ла)… Кури­цу, кото­рая име­ла несколь­ко режи­мов кудах­та­нья и поблес­ки­ва­ния крас­ны­ми гла­за­ми, напо­ми­нав­ши­ми мигал­ки ГИБДД, а так­же гре­ме­ла, хру­сте­ла, скри­пе­ла, шеле­сте­ла раз­ны­ми чле­на­ми сво­ей поро­ло­но­вой фигу­ры, раз­ви­вая “богат­ство так­тиль­ных ощу­ще­ний”. Напо­сле­док, она изрыг­ну­ла из сво­е­го чре­ва (сего­дняш­ние игруш­ки обза­ве­лись и таким внут­рен­ним орга­ном) малень­кое беже­вое яйцо.

- Ну, а это-то зачем?!

Счаст­ли­вые роди­те­ли поспе­ши­ли замять мою непо­нят­ли­вость и напе­ре­бой нача­ли объ­яс­нять, что такая деталь не толь­ко при­да­ет игруш­ке “досто­вер­ность”, но и при­уча­ет ребен­ка с малых лет “цело­муд­рен­но” и спо­кой­но раз­мыш­лять о про­цес­сах раз­мно­же­ния живых организмов.

Пора­жен­ный уви­ден­ным, я, к сожа­ле­нию, сооб­ра­жал доволь­но туго и лишь невнят­но воз­ра­жал, что одно и то же тря­пич­ное яйцо на вере­воч­ке, кото­рое мож­но выни­мать и запи­хи­вать в нед­ра кури­цы бес­ко­неч­ное коли­че­ство раз, никак не спо­соб­ству­ет пра­виль­но­му изу­че­нию био­ло­гии. Мысль о том, что столь прак­ти­че­ское изу­че­ние этой нау­ки в ран­нем воз­расте не так уж обя­за­тель­но, при­шла мне в голо­ву уже позд­нее. Кста­ти, как и мысль о сомни­тель­ных досто­ин­ствах “досто­вер­ных” игру­шек. Ведь если бук­валь­но сле­до­вать это­му прин­ци­пу, то любой писто­ле­тик дол­жен стре­лять (жела­тель­но бое­вы­ми патро­на­ми), а любой паро­во­зик – жечь в топ­ке уголь и возить пас­са­жи­ров (жела­тель­но на Паве­лец­кий вок­зал). В кон­це кон­цов, не лег­че ли пода­рить ребен­ку насто­я­щую кури­цу (или револь­вер), чем так изощ­рен­но доби­вать­ся “жиз­нен­ной прав­ды” в игре, кото­рая все-таки долж­на чем-то отли­чать­ся от “насто­я­щей” жизни?

Неко­то­рым чита­те­лям, может пока­зать­ся, что я дав­но откло­нил­ся от постав­лен­ной темы и слиш­ком увлек­ся, опи­сы­вая свои пере­жи­ва­ния в гостях. В кон­це кон­цов, каж­дый взрос­лый, а потом и каж­дый ребе­нок выби­ра­ет себе игруш­ки по сво­е­му про­из­во­лу, и огра­ни­чи­вать их выбор бес­смыс­лен­но. Но ведь опи­сан­ные мной утка и кури­ца совсем не про­стые игруш­ки. Ско­рее, их (осо­бен­но кури­цу) мож­но назвать раз­ви­ва­ю­щи­ми посо­би­я­ми или обу­ча­ю­щи­ми тре­на­же­ра­ми. При­чем доволь­но несо­вер­шен­ны­ми и без­обид­ны­ми. Сего­дня рынок навод­нен куда более эмо­ци­о­наль­но агрес­сив­ны­ми изде­ли­я­ми тако­го рода. Вспом­ним хотя бы игро­вые при­став­ки типа SEGA или элек­трон­ных животных-“тамагочи”.

По боль­шо­му сче­ту, и это – вче­раш­ний день. Рос­сий­ские глян­це­вые жур­на­лы для роди­те­лей уже напе­ре­бой раз­ме­ща­ют рекла­му неко­е­го оба­я­тель­но­го чудо­ви­ща (назо­вем его, к при­ме­ру, ОНО, прав­ду ска­зать, его насто­я­щее имя не очень-то кази­стее), кото­рое “реа­ги­ру­ет на все дей­ствия ребен­ка и может общать­ся с ним”. Пред­ставь­те себе, как это малень­кое уша­стое гибрид­ное скре­ще­ние совен­ка с нето­пы­рем для нача­ла спра­ши­ва­ет имя ново­го хозя­и­на, к месту или не к месту повто­ряя его все после­ду­ю­щее вре­мя. Потом ОНО так­же будет повто­рять и дру­гие услы­шан­ные сло­ва. Еще ОНО “любит петь и ЕГО мож­но научить петь любую песен­ку”. К тому же ЕМУ “нра­вит­ся, когда его гла­дят по живо­ти­ку или спин­ке, и тогда ОНО очень забав­но урчит”. ОНО “реа­ги­ру­ет на свет и засы­па­ет когда тем­но”. А вот, похо­же, и глав­ная раз­гад­ка ЕГО при­вле­ка­тель­но­сти: “если Вы заня­ты рабо­той, то ОНО умолк­нет, но сто­ит позвать его, как ОНО очнет­ся и заго­во­рит с Вами”.

Зачем ребен­ку может пона­до­бить­ся такое дру­же­ски настро­ен­ное суще­ство, и что ОНО может дать чело­ве­ку, всту­па­ю­ще­му в жизнь, в отли­чие от выхо­дя­щих из моды “дру­зей чело­ве­ка”? Что, кро­ме быто­вой сте­риль­но­сти отли­ча­ет ЕГО от домаш­них живот­ных? Неко­то­рые “про­грес­сив­ные” роди­те­ли уве­ря­ли меня, что коте­нок и щенок не уме­ют раз­го­ва­ри­вать с детьми (что, меж­ду про­чим, нико­гда не меша­ло детям самим гово­рить с котя­та­ми). Утвер­жде­ние вполне срод­ни тому, что искус­ствен­ная утка луч­ше кря­ка­ет. Даже если это так, все эти элек­трон­но-мехо­вые “дру­зья”, вхо­дя в жизнь наших детей, зани­ма­ют в ней не толь­ко соба­чье место. Чье еще? Дру­зей, сестер, бра­тьев, роди­те­лей?.. А, может быть, место живых существ, вооб­ще? Пол­но­стью окку­пи­ро­вать его нашим новым “дру­зьям”, конеч­но, не под силу. Но вот немно­го потес­нить­ся и усту­пить им нам, види­мо, при­дет­ся. Хотя, что зна­чит “немно­го”? И кому “им”?

Картинка 2‑я. Потерянная речь

С кем, вооб­ще, чаще все­го обща­ет­ся совре­мен­ный город­ской ребе­нок, осо­бен­но дошколь­ник? С кем он гово­рит? С дру­ги­ми детьми? Толь­ко если он ходит в дет­ский сад (что может поз­во­лить себе не более 20% насе­ле­ния), посто­ян­но и сво­бод­но гуля­ет на ули­це (око­ло 50% город­ских детей), часто быва­ет в гостях у сосе­дей или род­ствен­ни­ков, у кото­рых есть дети, или, нако­нец, сам живет в боль­шой мно­го­дет­ной семье. Обще­ние с посто­рон­ни­ми, но не совсем чужи­ми взрос­лы­ми, кото­ро­му так спо­соб­ство­ва­ли преж­ние обще­жи­тия, ком­му­нал­ки или замкну­тые “дво­ры”, сей­час ста­но­вит­ся невоз­мож­ным, в прин­ци­пе. Во-пер­вых, чужи­ми ста­ли почти все окру­жа­ю­щие. Во-вто­рых, к детям ста­ли про­яв­лять осо­бен­ный инте­рес манья­ки, бан­ди­ты, нар­ко­тор­гов­цы, бом­жи… А в‑третьих, боль­шин­ство взрос­лых инте­рес к “посто­рон­ним детям” поте­ря­ло напрочь. Все заня­ты, все рабо­та­ют. Оста­ют­ся наем­ные няни и вос­пи­та­те­ли (ред­кая экзо­ти­ка) доб­рые бабуш­ки и дедуш­ки (выми­ра­ю­щий вид), ну и роди­те­ли, разумеется.

Неко­то­рым про­бле­мам обще­ния в совре­мен­ной семье была посвя­ще­на моя преды­ду­щая ста­тья “И принц, и нищий” (“Школь­ное обо­зре­ние” №5/2000). Не воз­вра­ща­ясь к ней, хочу еще раз отме­тить, что совре­мен­ные роди­те­ли не про­сто не име­ют доста­точ­но вре­ме­ни, что­бы по душам раз­го­ва­ри­вать с ребен­ком. Часто они даже не зна­ют тол­ком, как и зачем это дела­ет­ся. Мно­го ли мате­рей сего­дня уме­ют петь, напри­мер, колы­бель­ные пес­ни? Мне само­му в дет­стве пели “Гре­на­ду” и “Чер­но­го воро­на”. Но я знаю семьи, где дав­ным-дав­но, вооб­ще, ниче­го не поют, а ста­вят пла­стин­ку, кас­се­ту, диск или доста­ют из короб­ки ЕГО (вы еще не забы­ли, кто у нас может “петь любые песен­ки”?). Детям чуть постар­ше вклю­ча­ют теле­ви­зор или видео­маг­ни­то­фон (хоро­шо еще, если на кас­се­те ока­жут­ся мульт­филь­мы, а не ужа­сы или эро­ти­ка). Дети еще постар­ше вклю­ча­ют их сами. Потом добав­ля­ют­ся теле­фон, пле­ер, компьютер…

В такой обста­нов­ке дис­кус­сия на тему “Гра­ни­цы при­ме­ни­мо­сти обу­ча­ю­щих машин в сред­ней шко­ле” выгля­дит наду­ман­ной. Ребе­нок, с малых лет рас­ту­щий и раз­ви­ва­ю­щий­ся в окру­же­нии элек­трон­ных голо­сов и мер­ца­ю­щих при­зра­ков, сам при­выч­но опре­де­ля­ет эти гра­ни­цы. Тех­ни­ка учит его все­му. И не надо обо­льщать­ся, что тех­ни­че­скую сре­ду обще­ния созда­ют люди. Неиз­вест­но еще, кто кого созда­ет, по край­ней мере, послед­ние лет трид­цать. Луч­шим при­ме­ром это­го, может быть, посте­пен­ное исчез­но­ве­ние или, как теперь при­ня­то гово­рить, “отми­ра­ние” чело­ве­че­ской речи.

Про­цесс этот, толь­ко еще наби­ра­ю­щий обо­ро­ты в Рос­сии, в Евро­пе и Аме­ри­ке уже дав­ным-дав­но стал серьез­ной про­бле­мой. Око­ло два­дца­ти лет назад в Гер­ма­нии коли­че­ство детей с нару­ше­ни­я­ми рече­вой и слу­хо­вой спо­соб­но­сти не пре­вы­ша­ло 4%. Но в 1988–92 дет­ский врач из Майн­ца Ман­фред Хай­не­манн обна­ру­жил, что сре­ди трех-четы­рех­лет­них малы­шей про­цент рече­вых нару­ше­ний при­бли­жа­ет­ся к 25. Сего­дня этот пока­за­тель вырос еще на 20%. Почти поло­ви­на немец­ких детей не уме­ет нор­маль­но раз­го­ва­ри­вать. Да и не толь­ко немец­ких. В 1996 году в началь­ных шко­лах Вели­ко­бри­та­нии запу­сти­ли спе­ци­аль­ную про­грам­му, обу­ча­ю­щую пер­во­класс­ни­ков спра­ши­вать доро­гу и здо­ро­вать­ся. Агент­ства соци­аль­но­го стра­хо­ва­ния в той же Гер­ма­нии настоль­ко оза­бо­че­ны ростом спе­ци­аль­ных лого­пе­ди­че­ских школ, что на соб­ствен­ные сред­ства выпу­сти­ли кни­гу “Пого­во­ри со мной!” Тема более чем акту­аль­ная, ведь сред­няя евро­пей­ская мать тра­тит на раз­го­во­ры со сво­им ребен­ком 12 минут в день.

Пят­на­дца­ти­стра­нич­ная бро­шю­ра Рай­не­ра Патц­лаф­фа “Дет­ство умол­ка­ет”, издан­ная на ту же тему у нас, конеч­но, не может подроб­но опи­сать все осо­бен­но­сти про­бле­мы утра­ты речи, но суть ее объ­яс­ня­ет доволь­но ясно. “Язы­ко­ве­де­ние при­вык­ло видеть в речи чело­ве­ка не что иное, как сред­ство пере­да­чи инфор­ма­ции от “пере­дат­чи­ка” к “при­ем­ни­ку”. Одна­ко у тако­го пони­ма­ния, воз­ник­ше­го уже в XIX сто­ле­тии, есть серьез­ные послед­ствия. Если речь идет толь­ко о содер­жа­нии, кото­рое нуж­но пере­дать, то… инфор­ма­ция может достичь цели при помо­щи раз­лич­ных средств – пись­ма, зна­ков, обра­зов, жестов… Но для ребен­ка, кото­ро­му пред­сто­ит осво­ить­ся с миром речи, ни в коей мере не без­раз­лич­на сре­да. Ведь толь­ко бла­го­да­ря обра­щен­но­му к нему сло­ву он может стать чело­ве­ком в истин­ном смыс­ле сло­ва”, ? пишет Патцлафф.

Речь – это, преж­де все­го, искус­ство дви­же­ния. “Преж­де, чем малень­ко­му ребен­ку удаст­ся сфор­му­ли­ро­вать одно един­ствен­ное пред­ло­же­ние, ему необ­хо­ди­мо научить­ся вла­деть в совер­шен­стве более ста мыш­ца­ми, участ­ву­ю­щи­ми в про­цес­се речи и коор­ди­ни­ро­вать их”. Один из глав­ных тео­ре­ти­ков кине­си­ки (нау­ки о дви­же­ни­ях чело­ве­че­ско­го орга­низ­ма), аме­ри­кан­ский уче­ный Кон­дон не так дав­но впер­вые опи­сал уди­ви­тель­ную син­хрон­ность дви­же­ний всех частей тела гово­ря­ще­го и слу­ша­ю­ще­го, напо­ми­на­ю­щую “изящ­ный и плав­ный танец”. Неко­то­рые уче­ные пред­по­ла­га­ют. Что эти дви­же­ния сти­му­ли­ру­ют не толь­ко мышеч­ную актив­ность или мел­кую мото­ри­ку конеч­но­стей, но и пра­виль­ный рост ске­ле­та, а так­же актив­ность коры голов­но­го моз­га. Все эти фак­ты при­ве­де­ны здесь для того, что­бы мож­но было нагляд­но пред­ста­вить, чего еже­днев­но лиша­ет ребен­ка наша аудио­ви­зу­аль­ная тех­ни­ка, кото­рая, в то же вре­мя, несо­мнен­но, сооб­ща­ет ему мас­су инте­рес­ной и полез­ной информации.

Сто­рон­ни­ки вве­де­ния цен­зу­ры СМИ и еже­днев­но­го появ­ле­ния Пуш­ки­на на теле­ви­де­нии и Чай­ков­ско­го на радио долж­ны осо­знать, что рус­ская клас­си­ка сохра­ня­ет свой вос­пи­ты­ва­ю­щий, гар­мо­ни­зи­ру­ю­щий чело­ве­ка потен­ци­ал толь­ко тогда, когда пере­да­ет­ся “по ста­рин­ке”, то есть из уст в уста. Соста­ви­те­лям мно­го­чис­лен­ных сего­дня фоно­хре­сто­ма­тий и муль­ти­ме­дий­ных учеб­ни­ков для детей до 8 лет тоже не меша­ло бы запом­нить это. Ина­че ника­кие оциф­ро­ван­ные шедев­ры миро­вой куль­ту­ры не спа­сут обез­дви­жен­ный и поте­ряв­ший речь разум.

Картинка 3‑я. Метаморфозы тела

Впро­чем, толь­ко ли разум? Ведь мла­де­нец, сидя­щий перед экра­ном или мони­то­ром, в прин­ци­пе нерас­по­ло­жен к актив­но­му дви­же­нию. У него бега­ют, раз­ве что, глаза.

То же самое мож­но ска­зать и о школь­ни­ке, еже­днев­но про­во­дя­щем за пар­той пять-шесть (вино­ват, уже семь-девять) часов. Винить в этом совре­мен­ную тех­но­ло­ги­че­скую сре­ду не сто­ит. Пар­та ? слиш­ком дав­нее и древ­нее изоб­ре­те­ние, а класс­но-уроч­ной систе­ме вот-вот испол­нит­ся четы­ре­ста лет. Одна­ко в свое вре­мя эта систе­ма так­же рас­смат­ри­ва­лась, как обу­ча­ю­щая тех­но­ло­гия, при­чем, доволь­но пере­до­вая (см. Школь­ное обо­зре­ние №4/2000). Она, меж­ду про­чим, как ника­кая дру­гая соци­аль­ная рефор­ма, под­го­то­ви­ла стро­и­тель­ную пло­щад­ку для воз­ник­но­ве­ния инду­стри­аль­но­го обще­ства, и была надеж­ной базой это­го обще­ства на всем про­тя­же­нии его исто­рии. Частич­но обез­дви­жив ребен­ка, она, тем не менее, сохра­ни­ла за ним ряд базо­вых физи­че­ских навы­ков, а так­же при­ви­ла несколь­ко новых. В первую оче­редь, руч­ное пись­мо, отми­ра­ю­щее сей­час под напо­ром раз­но­го рода устройств меха­ни­че­ско­го вво­да элек­трон­ных данных.

Вся пред­ше­ству­ю­щая кар­тин­ка нуж­на была мне не столь­ко для того, что­бы напу­гать чита­те­лей пер­спек­ти­вой исчез­но­ве­ния речи, сколь­ко для напо­ми­на­ния непре­хо­дя­щей роли дви­же­ния в раз­ви­тии чело­ве­ка. Мас­со­вый рос­сий­ский чита­тель долж­но быть уже под­за­был клас­си­че­скую рабо­ту Энгель­са “Роль тру­да в про­цес­се пре­вра­ще­ния обе­зья­ны в чело­ве­ка”. Мож­но не раз­де­лять эво­лю­ци­о­нист­ские взгля­ды ее авто­ра, но с тем, что облик чело­ве­че­ства дей­стви­тель­но зави­сит от харак­те­ра физи­че­ских дви­же­ний при­су­щих ему, как био­ло­ги­че­ско­му виду, труд­но не согла­сить­ся. Так или ина­че, но мы ? люди, пото­му что исполь­зу­ем для ходь­бы две ниж­них конеч­но­сти, и про­из­во­дим раз­лич­ные мани­пу­ля­ции с пред­ме­та­ми при помо­щи двух верх­них. Мно­же­ство дру­гих, куда более мел­ких дви­же­ний, гаран­ти­ру­ю­щих каж­до­му из нас выжи­ва­ние и само­обес­пе­че­ние, состав­ля­ют наш образ жиз­ни и фор­ми­ру­ют наш образ мыслей.

Преж­де харак­тер этих дви­же­ний в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни зави­сел от есте­ствен­ной сре­ды оби­та­ния. Одна­ко мно­гие люди все­гда стре­ми­лись вырвать­ся за пре­де­лы суще­ство­ва­ния, поло­жен­ные при­ро­дой (а воз­мож­но, и Богом, но сей­час мы не обсуж­да­ем этот вопрос), изме­нить пер­во­на­чаль­ную сре­ду оби­та­ния таким обра­зом, что­бы как мож­но мень­ше зави­сеть от нее. Неиз­вест­но, зна­ли они или нет, что это неми­ну­е­мо повле­чет изме­не­ния в их созна­нии, а потом и во внеш­нем обли­ке. Мы сей­час это зна­ем. Зна­ем мы так­же и то, что неза­ви­си­мость от при­ро­ды обо­ра­чи­ва­ет­ся зави­си­мо­стью от вновь создан­ной искус­ствен­ной сре­ды. Что харак­тер наших физи­че­ских дви­же­ний в этой сре­де столь­ко же зави­сит от наших потреб­но­стей и жела­ний, сколь­ко дик­ту­ет­ся ее осо­бен­но­стя­ми (не побе­жит ведь никто, в самом деле, через ожив­лен­ную деся­ти­по­лос­ную авто­ма­ги­страль, как бы он не спешил).

Какое отно­ше­ние это име­ет к шко­ле и к обу­че­нию? Дело в том, что до само­го послед­не­го вре­ме­ни физи­че­ские дви­же­ния ребен­ка оста­ва­лись, в каком то смыс­ле, непри­кос­но­вен­ным запа­сом чело­ве­че­ства. На отве­ден­ном ему про­стран­стве (ком­на­та, квар­ти­ра, подъ­езд, двор, ули­ца…) он пере­дви­гал­ся сво­бод­но и отно­си­тель­но есте­ствен­но, будучи огра­ни­чен толь­ко воз­мож­но­стя­ми сво­е­го воз­рас­та и соци­аль­ным ста­ту­сом роди­те­лей. Обще­ствен­ные систе­мы обу­че­ния или про­фес­си­о­наль­ная дея­тель­ность огра­ни­чи­ва­ли и регу­ли­ро­ва­ли его актив­ность в том воз­расте (7–10 лет), когда его орга­низм был уже так или ина­че оформ­лен. При этом рез­кое обез­дви­жи­ва­ние в началь­ной шко­ле все рав­но было чре­ва­то пси­хо­ло­ги­че­ской (а ино­гда и физио­ло­ги­че­ской) травмой.

В сего­дняш­них усло­ви­ях, когда тех­но­ло­ги­че­ская сре­да подо­шла к само­му поро­гу дет­ской и бук­валь­но вры­ва­ет­ся в колы­бель, речь долж­на идти уже не о трав­ме, а о мута­ции (стой­ком изме­не­нии наслед­ствен­ных струк­тур орга­низ­ма). Мало ста­вить вопрос, каким будет ребе­нок, сфор­ми­ро­вав­ший­ся в усло­ви­ях огра­ни­чен­но­го дви­же­ния и чело­ве­че­ско­го обще­ния в закры­том про­стран­стве? Нуж­но еще понять, кем он будет?

Картинка 4‑я. Бедные живые существа.

Чет­вер­тую кар­тин­ку я хотел посвя­тить опи­са­нию гло­баль­ных поис­ко­вых систем и раз­мыш­ле­ни­ям об их роли в совре­мен­ном обра­зо­ва­нии, но вовре­мя оста­но­вил­ся. Во-пер­вых, тема Интер­не­та в шко­ле сама по себе слиш­ком серьез­на, что­бы касать­ся ее вскользь. А во-вто­рых, его мощ­ное втор­же­ние на рос­сий­ский обра­зо­ва­тель­ный рынок нача­лось слиш­ком недав­но и до сих пор носит, в основ­ном, реклам­ный харак­тер. Серьез­но обсуж­дать ито­ги и послед­ствия это­го втор­же­ния мож­но будет толь­ко тогда, когда мы столк­нем­ся с пер­вым поко­ле­ни­ем людей, вырос­шим “в сети” (или “в сетях”?). А до это­го вре­ме­ни, мож­но лишь наблю­дать и зада­вать вопросы.

Кста­ти, один такой вопрос уже несколь­ко лет не дает мне покоя. Он свя­зан с пове­де­ни­ем людей, посто­ян­но, как они сами выра­жа­ют­ся, “сидя­щих” в Интер­не­те. Поче­му удер­жи­ва­ю­щее их перед экра­ном эмо­ци­о­наль­ное напря­же­ние в наи­боль­шей сте­пе­ни обост­ря­ет­ся в момен­ты поис­ка дан­ных (то есть тогда, когда они сидят перед экра­ном прак­ти­че­ски “вхо­ло­стую”; ведь инфор­ма­ция еще отсут­ству­ет) и стре­ми­тель­но пада­ет после удо­вле­тво­ре­ния оче­ред­но­го запро­са (когда вро­де бы долж­на начи­нать­ся рабо­та с дан­ны­ми)? Зна­чит ли это, что Интер­нет реаль­но необ­хо­дим боль­шин­ству людей затем, что­бы искать зна­ния, а не затем, что­бы полу­чать их? Или это вовсе ниче­го не зна­чит, и мне про­сто попа­да­лись слиш­ком лег­ко воз­бу­ди­мые люди? Все это и еще мно­гое дру­гое толь­ко пред­сто­ит выяснить.

Ну, и напо­сле­док, не отка­жу себе в удо­воль­ствии черк­нуть пару строк об эво­лю­ции “досто­вер­ных” кур. Одна из них попа­лась мне на гла­за бук­валь­но, сего­дня. “Интер­ак­тив­ная игруш­ка ново­го поко­ле­ния! Рожа­ет и гово­рит по-рус­ски!!!” ? гла­си­ла рекла­ма в одном из цен­траль­ных дет­ских мага­зи­нов Моск­вы. Как види­те, этот вид нежи­вых существ уже доволь­но дале­ко ушел в сво­ем раз­ви­тии. Она сво­бод­но “раз­го­ва­ри­ва­ет и поет, вра­ща­ет гла­за­ми, при­тан­цо­вы­ва­ет, ее мож­но покор­мить(!) цве­точ­ка­ми(?), антенн­ки на ее голо­ве све­тят­ся. Люби­те ее, играй­те с ней, раз­го­ва­ри­вай­те, лас­кай­те, – и она пода­рит вам малень­ко­го цып­ле­ноч­ка, а может даже и близ­не­цов!.. Кури­ца может повто­рять рож­де­ние. Для это­го про­сто необ­хо­ди­мо пере­за­гру­зить про­грам­му, нажав на кла­ви­шу “Повтор­ное рож­де­ние” в осно­ва­нии игрушки”.

Бед­ные живые суще­ства! Как они устарели…

Т.Л. Шишо­ва

Изменит ли поколение геймеров нашу жизненную среду?

Как-то вече­ром, очу­тив­шись непо­да­ле­ку, я зашла в центр, где зани­ма­ют­ся реа­би­ли­та­ци­ей нар­ко­ма­нов, жертв тота­ли­тар­ных сект, а теперь еще и тех, кто “под­сел” на ком­пью­тер­ные игры или игро­вые авто­ма­ты. В ответ на вопрос “как дела?” тамош­ний пси­хо­лог уста­ло улыб­нул­ся: “Луч­ше неку­да. Посте­пен­но сам пре­вра­ща­юсь в автомат”.

“В каком смыс­ле?” – не поня­ла я. “В пря­мом. Рань­ше как было? При­хо­дит к тебе чело­век, опи­сы­ва­ет ситу­а­цию. Каж­дый слу­чай в чем-то уни­ка­лен: люди раз­ные, раз­ные обсто­я­тель­ства. А сей­час вхо­дит один чело­век, за ним дру­гой, тре­тий, чет­вер­тый, а раз­ни­цы ника­кой: стан­дарт­ные жало­бы, стан­дарт­ная ситу­а­ция, стан­дарт­ные вопро­сы. Как буд­то про­грам­му спе­ци­аль­ную зало­жи­ли. Как ты дума­ешь, может, надо все на маг­ни­то­фон запи­сать и про­сто про­кру­чи­вать вся­кий раз запись, что­бы зря силы не тра­тить? Ни свои, ни чужие?” – пошу­тил психолог.

“Ну, а в чем стан­дарт­ность-то?” При­знать­ся, он меня заинтриговал.

“Как в чем? К вам раз­ве с таким не обра­ща­ют­ся? “Купи­ли сыну, на свою голо­ву, ком­пью­тер – и нача­лось. Учить­ся пре­кра­тил, гру­бит, хамит, дерет­ся, стал неуправ­ля­ем. Мы не зна­ем, что делать””.

А дей­стви­тель­но, поду­ма­ла я, роди­те­ли детей, “под­сев­ших” на ком­пью­тер­ные игры, все­гда жалу­ют­ся на одно и то же. Ребе­нок ста­но­вит­ся раз­дра­жи­тель­ным, исте­ри­че­ски реа­ги­ру­ет на попыт­ки отвлечь его от ком­пью­те­ра, пере­ста­ет читать, круг его инте­ре­сов рез­ко сужа­ет­ся. Если пустить все на само­тек, то доволь­но ско­ро мно­гие дети бро­сят сек­ции и круж­ки, кото­рые они до сих пор посе­ща­ли, запу­стят уче­бу и будут про­во­дить перед экра­ном все сво­бод­ное вре­мя. При­чем эти одно­тип­ные изме­не­ния про­ис­хо­дят с детьми и под­рост­ка­ми с самым раз­ным харак­те­ром. Агрес­сив­ным может сде­лать­ся даже от при­ро­ды мир­ный, доб­ро­же­ла­тель­ный, дру­же­люб­ный ребе­нок. Ком­пью­тер­ная зави­си­мость как бы ниве­ли­ру­ет харак­те­ро­ло­ги­че­ские раз­ли­чия, сти­ра­ет лич­ность, уни­что­жа­ет инди­ви­ду­аль­ность. То же самое про­ис­хо­дит и с алко­го­ли­ка­ми, и с нар­ко­ма­на­ми. Порой люди изме­ня­ют­ся до неузна­ва­е­мо­сти, так что жена на вопрос, как она мог­ла вый­ти замуж за тако­го чело­ве­ка, вполне резон­но отве­ча­ет, что за тако­го она не выхо­ди­ла, он был совер­шен­но другим.

Все это сей­час при­ме­ни­тель­но к ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти более или менее ясно. Одна­ко меня не поки­да­ло чув­ство что чего-то мы все-таки недо­по­ни­ма­ем. Что фик­си­ру­ясь на самых ярких внеш­них при­зна­ках, упус­ка­ем внут­рен­нее, не такое явствен­ное, но зато, веро­ят­но, более важ­ное. В кон­це кон­цов, хамы и пси­хо­па­ты были все­гда. А в “ком­пью­тер­ных маль­чи­ках” есть нечто такое, что отли­ча­ет их от дру­гих рас­пу­щен­ных под­рост­ков. Нечто непри­выч­ное, стран­ное, ста­вя­щее взрос­лых в тупик. Как буд­то в них зало­же­на какая-то иная программа.

Спе­ци­а­ли­сты, с кото­ры­ми мне дово­ди­лось бесе­до­вать на эти темы, гово­ри­ли о том, что ком­пью­тер­ные игры тор­мо­зят раз­ви­тие ребен­ка, при­уча­ют к деструк­тив­но­му, откло­ня­ю­ще­му­ся пове­де­нию. Но никто не мог внят­но объ­яс­нить, что за лич­ность фор­ми­ру­ет­ся под вли­я­ни­ем ком­пью­тер­ных игр. Впро­чем, это неуди­ви­тель­но: о таких вещах мож­но судить, толь­ко нако­пив опыт, а у нас его пока недостаточно.

Ответ при­шел неожи­дан­но и, как часто быва­ет, совсем не с той сто­ро­ны, в какой я пыта­лась его най­ти. Меся­ца пол­то­ра назад, когда я пере­клю­чи­лась совсем на дру­гое, мне при­нес­ли аме­ри­кан­скую кни­гу с брос­ким, явно уста­но­воч­ным назва­ни­ем “Доиг­ра­лись! Как поко­ле­ние гей­ме­ров навсе­гда меня­ет биз­нес-сре­ду” (Pretext, М, 2006, Harvard Business School Press,Boston, Massachusetts). И хотя авто­ры, Джон Бек и Мит­чел Уэйд, по их соб­ствен­но­му при­зна­нию, рас­смат­ри­ва­ли тему узко, при­ме­ни­тель­но лишь к сфе­ре биз­не­са, эта кни­га про­ли­ла свет на мно­гие инте­ре­со­вав­шие меня вопро­сы. Осо­бо цен­но в дан­ном слу­чае еще и то, что напи­са­на она людь­ми, настро­ен­ны­ми отнюдь не кри­ти­че­ски. Напро­тив, они ста­ра­ют­ся дока­зать, что пес­си­мизм про­тив­ни­ков ком­пью­тер­ных игр необос­но­ван, что “поко­ле­ние гей­ме­ров” (т.е. игро­ков, от англий­ско­го сло­ва “game” – “игра”) во мно­гом пре­вос­хо­дит преды­ду­щее поко­ле­ние “буме­ров” (от англий­ско­го “baby-boom” – “взрыв рож­да­е­мо­сти”, после­до­вав­ший в Аме­ри­ке после вто­рой миро­вой вой­ны и про­дол­жав­ший­ся до того, как там про­из­ве­ли “сек­су­аль­ную революцию”).

За “гей­ме­ра­ми” буду­щее, с этим надо сми­рить­ся, вну­ша­ют авто­ры, все неот­вра­ти­мо и навсе­гда (см. назва­ние кни­ги), и в этом нет ниче­го пло­хо­го. Т.е., перед нами апо­ло­ге­ти­ка “ново­го миро­устрой­ства”, и пото­му осо­бо цен­но, то даже такие люди уже не в силах отри­цать кар­ди­наль­ных изме­не­ний, кото­рые про­ис­хо­дят с детьми и под­рост­ка­ми, рас­ту­щи­ми на ком­пью­тер­ных играх. О про­тив­ни­ках игр мож­но было бы ска­зать, что они пре­уве­ли­чи­ва­ют, пере­дер­ги­ва­ют, запу­ги­ва­ют. Тут это­го пред­по­ло­жить невоз­мож­но, и пото­му впе­чат­ля­ет вдвойне.

Важ­но и то, что в кни­ге не идет речь о каких-то край­них, вопи­ю­щих слу­ча­ях. Наобо­рот, авто­ры под­чер­ки­ва­ют, что опи­сан­ные ими осо­бен­но­сти гей­ме­ров совер­шен­но нор­маль­ны и широ­ко рас­про­стра­не­ны. А то, когда пси­хо­ло­ги и пси­хи­ат­ры при­во­дят при­ме­ры воз­ник­но­ве­ния у детей раз­лич­ных рас­стройств под вли­я­ни­ем ком­пью­тер­ных игр, мил­ли­о­ны роди­те­лей уте­ша­ют себя тем, что с их ребен­ком ниче­го тако­го страш­но­го не про­ис­хо­дит. Он осо­бо не бушу­ет, денег не кра­дет, шко­лу не про­гу­ли­ва­ет, ночи про­во­дит дома. “Мало ли что дру­гие “сле­та­ют с кату­шек”? А наш не сле­тел, и нече­го нас пугать”, – дума­ют мать с отцом, кото­рым, конеч­но, не хочет­ся тер­петь исте­ри­ки сына из-за отня­то­го ком­пью­те­ра. Аме­ри­кан­ские же авто­ры нико­го не пуга­ют и даже ста­ра­ют­ся раз­ве­ять роди­тель­ские стра­хи и подо­зре­ния. Но – по край­ней мере меня – их пане­ги­ри­ки гей­ме­рам испу­га­ли еще боль­ше, чем самые жут­кие исто­рии, рас­ска­зан­ные зна­ко­мы­ми психиатрами.

При­ве­ду цита­ты из кни­ги, сопро­вож­дая их сво­и­ми комментариями.

Итак, какие же харак­тер­ные осо­бен­но­сти ком­пью­тер­ных игр выде­ля­ют Дж. Бек и Мит­чел Уэйд?

Роль индивида

“Ты звез­да. Все вни­ма­ние в любой игре направ­ле­но толь­ко на тебя, в отли­чие, напри­мер, от спор­тив­ных сек­ций, где боль­шин­ство детей нико­гда не ста­но­вят­ся звез­да­ми” (здесь и далее цити­ру­ет­ся выше­упо­мя­ну­тая кни­га «Доиг­ра­лись!..» – стр. 28–30).

А роди­те­ли потом недо­уме­ва­ют, поче­му их ребе­нок подол­гу не задер­жи­ва­ет­ся ни в одном круж­ке и что у него нет ника­кой моти­ва­ции к уче­бе, но зато он может часа­ми про­си­жи­вать перед экра­ном компьютера!

“Ты глав­ный. Этот мир чут­ко реа­ги­ру­ет на твои жела­ния. Ты можешь изме­нять реаль­ность по сво­е­му жела­нию или вжи­вать­ся в образ, кото­рый тебе боль­ше нра­вит­ся; в жиз­ни такое невозможно”.

На самом деле ребе­нок, конеч­но, может “вжи­вать­ся в образ” и “изме­нять реаль­ность” и без ком­пью­тер­ных игр. Напри­мер, участ­вуя в теат­раль­ных поста­нов­ках, сочи­няя сказ­ки или рас­ска­зы, рисуя рисун­ки. Но эти заня­тия тре­бу­ют гораз­до боль­ших уси­лий, а не у всех детей есть выра­жен­ные твор­че­ские спо­соб­но­сти. Поэто­му, конеч­но, лег­че пой­ти по пути наи­мень­ше­го сопро­тив­ле­ния, стать не твор­цом, а потре­би­те­лем чужо­го твор­че­ства. Прав­да, тогда и без того сла­бая тяга к само­сто­я­тель­но­му твор­че­ству угас­нет вовсе. А у более твор­че­ских детей голо­ва будет заби­та одно­об­раз­ны­ми, часто урод­ли­вы­ми штам­па­ми, что тоже не спо­соб­ству­ет гар­мо­ни­че­ско­му раз­ви­тию личности.

Кста­ти о потребителе…

“Ты кли­ент, а кли­ент все­гда прав. Это как в мага­зине, где все устро­е­но так, что­бы поку­па­те­лю было удоб­но и при­ят­но. Конеч­но, у тебя будут кру­тые про­тив­ни­ки, но не настоль­ко, что­бы с ними нель­зя было справиться”.

Это ж какая, одна­ко, под­пит­ка для гор­ды­ни! Осо­бен­но в усло­ви­ях нынеш­не­го “дето­цен­триз­ма”, когда ребе­нок с мало­лет­ства норо­вит взять верх над роди­те­ля­ми, стать в семье коман­ди­ром! Но жизнь не мага­зин, и, столк­нув­шись с реаль­но­стью, где дале­ко не все вос­при­ни­ма­ют “гей­ме­ра” как кли­ен­та, кото­рый все­гда прав, он спер­ва по при­выч­ке пока­жет свою кру­тость. (Напри­мер, попро­бу­ет вести себя на уро­ках, как ему забла­го­рас­су­дит­ся.) Полу­чив же отпор, не сми­рит­ся с этим, сде­лав над­ле­жа­щие выво­ды, а будет зале­чи­вать уязв­лен­ное само­лю­бие ухо­дом от непри­ят­ной реаль­но­сти в при­ят­ную, игровую.

“Ты асс. Мно­го раз тебе уда­ва­лось быст­ро достичь успе­ха, осо­бен­но по срав­не­нию с теми, кто пока это­му не научился”.

Вот и ответ на вопрос, поче­му столь мно­гие под­рост­ки име­ют завы­шен­ное мне­ние о сво­их спо­соб­но­стях, и при этом не хотят напря­гать­ся. Им нужен либо быст­рый резуль­тат, либо ника­ко­го. Эта модель проч­но уко­ре­ни­лась в их сознании.

“Ты кру­той парень. Тебя не оста­нав­ли­ва­ют ни неуда­чи, ни муче­ния, ни даже смерть”.

Может пока­зать­ся, что дан­ная уста­нов­ка про­ти­во­ре­чит преды­ду­ще­му ком­мен­та­рию, но на самом деле это не так. И побе­ды “гей­ме­ра” вир­ту­аль­ны, и муче­ния не насто­я­щие. В жиз­ни такие люди, наобо­рот, не хотят тер­петь не толь­ко муче­ний, но и доволь­но мел­ких неудобств. Они раз­дра­жи­тель­ны, каприз­ны, часто предъ­яв­ля­ют пре­тен­зии. Все их, как они любят выра­жать­ся, “бесит”. Но зато чужие стра­да­ния, а порой и смерть их дей­стви­тель­но “не оста­нав­ли­ва­ют”, это девальвировано.

Правила этой вселенной

“Выход все­гда есть. Воз­мож­но все”.

Весь­ма опас­ный тезис, осо­бен­но учи­ты­вая стре­ми­тель­ное раз­мы­ва­ние гра­ниц нор­мы и пато­ло­гии, добра и зла в совре­мен­ном мире. В дет­ских сказ­ках, когда гово­рят, напри­мер, что “в ново­год­нюю ночь все воз­мож­но”, име­ют­ся в виду “доб­рые чуде­са”. В нынеш­ней же демон­стра­тив­но амо­раль­ной куль­ту­ре тезис “воз­мож­но все”, в основ­ном, пред­по­ла­га­ет лега­ли­за­цию вся­кой мер­зо­сти. Это как бои без правил.

Малень­кий при­мер обра­бот­ки дет­ско­го созна­ния через ком­пью­тер­ные игры. В той же кни­ге “Доиг­ра­лись!” об игре “Сим­сы” (The Sims) (попу­ляр­ной, кста­ти, и сре­ди рос­сий­ских детей) гово­рит­ся следующее:”<Девочка> Сара полу­чи­ла еще один урок жиз­ни, когда посе­ли­ла вме­сте пароч­ку геев. Она дела­ла все, что мог­ла, что­бы они были счаст­ли­вы, но в игре ока­за­лось столь­ко огра­ни­че­ний, что она ужас­но рас­стро­и­лась. В кон­це кон­цов она обра­ти­лась к папе, что­бы он устра­нил ошиб­ку про­грам­мы. Как толь­ко она объ­яс­ни­ла, в чем дело, папа понял, что его дочь сра­жа­ет­ся не с про­грамм­ны­ми ошиб­ка­ми, а с обще­ством, и его дики­ми зако­на­ми. Сара хоте­ла, что­бы геи поже­ни­лись, но игра это­го не поз­во­ля­ла” (стр. 148–149).

Вот и ответ мно­гим роди­те­лям, отку­да ребе­нок пона­брал­ся какой-то недет­ской инфор­ма­ции, кто при­вил ему супер­ли­бе­раль­ные взгля­ды. А то они изум­ля­ют­ся: теле­ви­зор их сын вро­де бы не смот­рит, раз­врат­ных жур­на­лов не чита­ет, у мамы с папой тра­ди­ци­он­ные пред­став­ле­ния о семье и бра­ке… Уж не вита­ет ли что-то в воз­ду­хе, напо­до­бие вре­до­нос­ных бацилл? А “оно” – вер­нее, они, извра­щен­ные цен­но­сти, нигде не вита­ют, а лежат на пол­ке в виде дис­ков, будучи искус­но встро­е­ны в раз­ные, вполне даже без­обид­ные игры (кото­рые при­об­ре­те­ны, меж­ду про­чим, на папи­ны и мами­ны деньги)…

Сле­ду­ю­щая уста­нов­ка гла­сит: “Побе­дить про­ще все­го мето­дом проб и оши­бок. Толь­ко так мож­но про­дви­нуть­ся впе­ред в боль­шин­стве игр, даже если, в кон­це кон­цов, поте­ряв тер­пе­ние, ты обра­тишь­ся к инструк­ции поль­зо­ва­те­ля или повто­ришь то, что дела­ли дру­гие в осо­бо слож­ных местах”.

Зву­чит вро­де бы невин­но, но давай­те пере­не­сем эту уста­нов­ку в реаль­ную жизнь и поду­ма­ем: как она сло­жит­ся у чело­ве­ка, кото­рый все­гда дей­ству­ет всле­пую, не спо­со­бен делать обоб­ще­ний и выво­дов? О том, какой из него полу­чит­ся спе­ци­а­лист, мож­но про­чи­тать в той же кни­ге, чуть подальше:“Мы слы­шим жало­бы мене­дже­ров сред­не­го зве­на (обыч­но буме­ров), кото­рые гово­рят, что их новые под­чи­нен­ные (обыч­но гей­ме­ры) реша­ют про­бле­мы мето­дом после­до­ва­тель­но­го при­бли­же­ния: “Мне при­хо­ди­лось по 2–3 раза пере­де­лы­вать пре­зен­та­цию после того, как над ней пора­бо­та­ет коман­да моих под­чи­нен­ных… они про­сто лепят одно на дру­гое, что­бы было кра­си­во, а суть не про­ду­ма­на. И они дума­ют, это нор­маль­но – они экс­пе­ри­мен­ти­ру­ют на мне, я нахо­жу ошиб­ку, они ее исправ­ля­ют, я нахо­жу еще. И так повто­ря­ет­ся, пока не подой­дет срок сда­чи рабо­ты. Они не пони­ма­ют, что к тому вре­ме­ни, как я посмот­рю на то, что они сде­ла­ли, они уже долж­ны дове­сти это до совер­шен­ства” (стр. 192–193).

Когда я зачи­та­ла две послед­ние цита­ты зна­ко­мо­му мате­ма­ти­ку, он вос­клик­нул, что теперь ему нако­нец понят­но, поче­му нынеш­ние аспи­ран­ты, по несколь­ку раз пере­де­лы­вая одну и ту же рабо­ту, все вре­мя “сажа­ют” новые ошиб­ки. Его как уче­но­го дан­ный пас­саж потряс боль­ше все­го, посколь­ку он сви­де­тель­ству­ет о раз­ру­ше­нии логи­че­ско­го мыш­ле­ния у люби­те­лей ком­пью­тер­ных игр. А без логи­че­ско­го мыш­ле­ния какая может быть наука?

Пред­ставь­те себе, какое буду­щее нас ожи­да­ет, если про­ек­ти­ров­щи­ки мостов, зда­ний, атом­ных стан­ций нач­нут дей­ство­вать мето­дом проб и оши­бок, если хирур­ги будут так опе­ри­ро­вать. Да и в лич­ной жиз­ни подоб­ные люди обре­че­ны на хро­ни­че­ский неуспех. Как гла­сит извест­ная пого­вор­ка, “умный чело­век учит­ся на чужих ошиб­ках и лишь дурак – на своих”.

“Гей­ме­ры” же даже на сво­их ошиб­ках не учат­ся, но при этом счи­та­ют свой спо­соб суще­ство­ва­ния пра­виль­ным и эффективным.

Отношения между людьми

“Это сорев­но­ва­ние. Ты все­гда с кем-то сорев­ну­ешь­ся. Даже если ты сотруд­ни­ча­ешь с дру­ги­ми игро­ка­ми, ты сорев­ну­ешь­ся с каким-то пер­со­на­жем или хочешь пере­плю­нуть кого-то по очкам”.

Таким обра­зом под­ры­ва­ют­ся осно­вы друж­бы, ведь она невоз­мож­на без вза­и­мо­по­мо­щи и вза­и­мо­под­держ­ки. Если учесть к тому же, что самый бла­го­при­ят­ный воз­раст для раз­ви­тия креп­ких дру­же­ских отно­ше­ний – под­рост­ко­во-юно­ше­ский, и что имен­но в этот пери­од ребя­та сей­час осо­бен­но увле­ка­ют­ся ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, то про­гноз неуте­ши­те­лен. Про­пу­стив, как гово­рят в пси­хо­ло­гии, “сен­зи­тив­ный” пери­од и напи­тав­шись духом сопер­ни­че­ства, кото­рый исклю­ча­ет насто­я­щую друж­бу, моло­дой чело­век ско­рее все­го ока­жет­ся спо­со­бен уста­нав­ли­вать лишь ни к чему не обя­зы­ва­ю­щие при­я­тель­ские отно­ше­ния, т.е. будет обре­чен на внут­рен­нее оди­но­че­ство и в тяже­лую мину­ту оста­нет­ся без под­держ­ки. Конеч­но, и во мно­гих дру­гих дет­ских играх есть эле­мент сорев­но­ва­тель­но­сти, само по себе это не страш­но. Но одно дело эле­мент сорев­но­ва­тель­но­сти, а дру­гое – основ­ной прин­цип. Да и потом, ни в подвиж­ные, ни в настоль­ные сорев­но­ва­тель­ные игры дети не игра­ют так часто и дол­го, как в ком­пью­тер­ные. Поэто­му дух сопер­ни­че­ства не успе­ва­ет овла­деть боль­шин­ством ребят. Тем более что и сорев­но­ва­тель­ные игры часто быва­ют команд­ны­ми, а зна­чит, настра­и­ва­ют не толь­ко на сопер­ни­че­ство, но и на сотрудничество.

Отно­ше­ния стро­го регла­мен­ти­ро­ва­ны. Суще­ству­ет лишь несколь­ко пози­ций для пер­со­на­жей (реаль­ных или вир­ту­аль­ных) – напр., соперник/союзник, или босс/подчиненный.

Одна­ко в жиз­ни не так, она гораз­до слож­нее и раз­но­об­раз­ней. Столк­нув­шись с реаль­но­стью, гей­мер ско­рее все­го не пой­мет ее и пред­по­чтет уйти обрат­но, в про­стой и логич­ный мир игры. Внешне это про­яв­ля­ет­ся в аути­за­ции, болез­нен­ной замкну­то­сти, серьез­ных нару­ше­ни­ях в сфе­ре общения.

На аути­за­цию рабо­та­ет и прин­цип: “Каж­дый сам по себе. Даже если ты игра­ешь в груп­пе, у тебя все­гда свой соб­ствен­ный путь, свой соб­ствен­ный опыт. Ты не можешь попро­бо­вать все, если дей­ству­ешь в группе”.

А вот какая страш­ная мина под­кла­ды­ва­ет­ся под меж­по­ко­лен­ные свя­зи: “Моло­дые пра­вят миром. В мире игры они глав­ные. У моло­дых мас­са пре­иму­ществ, обя­зан­но­сти не отни­ма­ют мно­го вре­ме­ни, а на стар­ших не сто­ит обра­щать внимание”.

Что же после это­го удив­лять­ся запре­дель­но­му дет­ско­му хам­ству и упор­но­му, под­час како­му-то даже мани­а­каль­но­му жела­нию коман­до­вать взрос­лы­ми? Меж­ду про­чим, на это гораз­до чаще жалу­ют­ся роди­те­ли маль­чи­ков, что “в све­те выше­из­ло­жен­но­го”, вполне понят­но. С одной сто­ро­ны, маль­чи­ки обыч­но рез­че, свое­воль­ней, амби­ци­оз­ней дево­чек, а с дру­гой, они боль­ше игра­ют в ком­пью­тер­ные игры, где их при­род­ные недо­стат­ки полу­ча­ют мощ­ное поло­жи­тель­ное подкрепление.

“Люди устро­е­ны про­сто. Боль­шин­ство дей­ству­ю­щих лиц похо­жи на пер­со­на­жей мульт­филь­мов. Их навы­ки могут быть пре­вос­ход­но отто­че­ны, но пси­хо­ло­ги­че­ский тип и схе­ма пове­де­ния про­сты до край­но­сти. Они или боль­шие и силь­ные, или дикие и безум­ные, или кра­си­вые и сек­су­аль­ные. Есть еще несколь­ко кари­ка­тур­ных типов. И это все”.

Ну и какие отно­ше­ния с людь­ми смо­гут выстро­ить геймеры?

Они же запро­грам­ми­ро­ва­ны на неуда­чу, ведь чело­век не кари­ка­ту­ра, а образ Божий. Впро­чем, гло­ба­лист­ско­му миру как раз нуж­ны неудач­ни­ки, мно­го неудач­ни­ков, посколь­ку имен­но так: тихо, без шума мож­но “осво­бо­дить пла­не­ту от лиш­них людей”. А заод­но и нажить­ся на про­да­же нар­ко­ти­ков, алко­го­ля, бое­ви­ков, ком­пью­тер­ных игр и про­чих вред­ных шту­чек, яко­бы помо­га­ю­щих совре­мен­но­му чело­ве­ку взбод­рить­ся, пре­одо­леть депрес­сию, кото­рую уже назы­ва­ют “пси­хи­че­ским насмор­ком” – настоль­ко она рас­про­стра­не­на в совре­мен­ном циви­ли­зо­ван­ном мире.

Посмот­рим теперь, на какой образ дей­ствий настра­и­ва­ют гей­ме­ров ком­пью­тер­ные игры.

Что нужно делать?

“Бун­туй. Здесь совер­шен­но необ­хо­ди­мо обост­рять ситу­а­цию и отношения”.

Про­чи­тав это, я живо при­пом­ни­ла собы­тия семи­лет­ней дав­но­сти. Когда мое­му млад­ше­му сыну было десять, он любил играть в роле­вые игры напо­до­бие ком­пью­тер­ных, толь­ко без экра­на, “в уме”. Пра­ви­ла про­сты: зада­ет­ся ситу­а­ция, мы дого­ва­ри­ва­ем­ся, кто за кого игра­ет и при­ду­мы­ва­ем, что дела­ют и гово­рят наши герои. Решив, что это про­ти­во­вес ком­пью­тер­ным играм, я пона­ча­лу радо­ва­лась и даже участ­во­ва­ла в игре. У сына фан­та­зия бога­тая; мне каза­лось, что полу­ча­ет­ся интересно.

Но через неко­то­рое вре­мя он пре­кра­тил со мной играть.“Ты все пыта­ешь­ся ула­дить мир­но, как-то дого­во­рить­ся или пере­хит­рить про­тив­ни­ка, а это непра­виль­но.” “Поче­му? – не поня­ла я. – Зачем ругать­ся и драть­ся, если мож­но дого­во­рить­ся? И потом, не все же там про­тив­ни­ки. В любой сказ­ке у героя есть не толь­ко вра­ги, но и дру­зья. Кому-нибудь помо­жет – и тот с ним подру­жит­ся”. Ну, это в сказ­ках… – помор­щил­ся сын. – А в роле­вых играх не так.” Теперь, про­чи­тав кни­гу “Доиг­ра­лись!”, я нако­нец поня­ла, как это “так”…

А еще мне ста­ла понят­ней пси­хо­ло­ги­че­ская подо­пле­ка “оран­же­вых рево­лю­ций”. Ведь они, в отли­чие от “бар­хат­ных” какие-то бес­смыс­лен­ные. Конеч­но, не для тех, кто их пла­ни­ру­ет и устра­и­ва­ет, эти люди полу­ча­ют свои бары­ши и бону­сы, а для “мас­сов­ки”. Какой сво­бо­ды и “неза­леж­но­сти” не хва­та­ло укра­ин­цам, собрав­шим­ся на Май­дане? А гру­зин­ским “рево­лю­ци­о­не­рам алых роз”? Фак­ти­че­ски это был бунт ради бун­та, бес­смыс­лен­ный и неле­пый. Но посколь­ку основ­ны­ми дей­ству­ю­щи­ми лица­ми там явля­лись сту­ден­ты и школь­ни­ки – как раз поко­ле­ние гей­ме­ров – то, по-види­мо­му, в создав­ших­ся бла­го­при­ят­ных усло­ви­ях (люби­мая рок-музы­ка, дерз­кие сло­га­ны, горя­чи­тель­ные напит­ки, рас­ко­ван­ная обста­нов­ка, эффект тол­пы) совсем нетруд­но было акту­а­ли­зи­ро­вать уста­нов­ку на бунт, усво­ен­ную в про­цес­се игры. Так что ком­пью­тер­ные игры – еще и рас­сад­ник рево­лю­ци­о­не­ров. И госу­дар­ствен­ным дея­те­лям, снис­хо­ди­тель­но отно­ся­щим­ся к этой дет­ской заба­ве, а то и рату­ю­щим за мас­со­вую ком­пью­те­ри­за­цию школ, сто­и­ло бы заду­мать­ся, что они рубят сук, на кото­ром сидят.

Ну, а роди­те­лям, кото­рые дале­ки от поли­ти­ки (хотя когда тол­па под­рост­ков, натре­ни­ро­вав­ших­ся спер­ва на игро­вых авто­ма­тах, идет жечь авто­мо­би­ли, бить вит­ри­ны и про­хо­жих, стра­да­ют-то в первую оче­редь не поли­ти­ки, а имен­но те, кто от нее дале­ки, но по неудач­но­му сте­че­нию обсто­я­тельств ока­за­лись непо­да­ле­ку от бан­дит­ству­ю­щих молод­чи­ков…), так вот, апо­ли­тич­ным роди­те­лям надо пони­мать, что бун­тар­ский дух, кото­рый вос­пи­ты­ва­ют ком­пью­тер­ные игры, будет про­яв­лять­ся преж­де все­го в семье. Если спро­сить людей, хотят ли они жить со скан­да­ла­ми, дра­ка­ми и бес­про­свет­ным хам­ством небла­го­дар­ных отпрыс­ков, никто не ска­жет “да”. Но – сво­и­ми рука­ми поку­па­ют ребен­ку ком­пью­тер, этот гарант буду­щей “весе­лой жизни”.

Сле­ду­ю­щая “запо­ведь” гла­сит: “Будь геро­ем. Если хочешь добить­ся успе­ха или полу­чить удо­воль­ствие, то тебе при­дет­ся волей-нево­лей стать звездой”.

И, зна­чит, как мож­но мень­ше выны­ри­вать из вир­ту­аль­ной реаль­но­сти “фаб­ри­ки звезд” на поверх­ность реаль­ной жиз­ни, где ты не бле­щешь талан­та­ми, не можешь добить­ся успеха.

“Общай­ся с людь­ми, кото­рые игра­ют в ту же игру, а не живут в той же стране или вра­ща­ют­ся в той же сре­де. Мир игры един”.

Выхо­дит, ком­пью­тер­ные игры – мощ­ное ору­дие гло­ба­ли­за­ции, а не толь­ко спо­соб аути­за­ции и выши­ба­ния из актив­ной обще­ствен­но-полез­ной дея­тель­но­сти огром­ной части моло­де­жи! И все это под видом невин­ных дет­ских забав… Да, неда­ром над гло­ба­лист­ским про­ек­том тру­ди­лось и тру­дит­ся столь­ко социо­ло­гов, пси­хо­ло­гов и психиатров!

В дру­гом месте кни­ги дан­ный тезис под­твер­жда­ет­ся еще раз: “Гей­ме­ры вооб­ще очень гло­баль­ное поко­ле­ние”. Кто-то, может, решил, что я про “оран­же­вую” пре­уве­ли­чи­ваю? Тогда озна­комь­тесь со сле­ду­ю­щей уста­нов­кой. Что это как не пря­мое под­стре­ка­тель­ство к бун­ту и анархии?

“Выби­рай свою доро­гу в этом мире. Те, в чьих руках власть, бес­по­лез­ны, а то и вред­ны – не обра­щай на них внимания”.

И напо­сле­док самая, пожа­луй, глав­ная уста­нов­ка гло­ба­лист­ско­го мира: “Забудь обо всем и весе­лись. Игра – это спо­соб уйти от реаль­но­сти. Когда реаль­ность скуч­на, ты пере­но­сишь­ся в мир игры. Когда наску­чит игра, мож­но взять­ся за дру­гую, кото­рая еще не надоела”.

Еще немного цитат

“Из наших иссле­до­ва­ний мы сде­ла­ли вывод: грань меж­ду реаль­но­стью и вир­ту­аль­ным миром для гей­ме­ра совсем не такая чет­кая, как каза­лось нам, людям поко­ле­ния бей­би-бума… Когда они тре­бу­ют от игр реа­лиз­ма, они не име­ют в виду бук­валь­ное копи­ро­ва­ние окру­жа­ю­ще­го нас мира, они хотят все как в жиз­ни – толь­ко еще луч­ше. Дру­ги­ми сло­ва­ми, они хотят раз­вле­кать­ся. А раз­вле­че­ния – это то, в чем они зна­ют толк на самом глу­бо­ком, под­со­зна­тель­ном уровне. В кон­це кон­цов, это поко­ле­ние вырос­ло в мире, где раз­вле­че­ния – самое цен­ное. Гей­ме­ры пред­по­чи­та­ют раз­вле­кать­ся, копи­руя реаль­ность, потом редак­ти­руя ее, уско­ряя и уси­ли­вая до чего-то совсем ново­го. Для нас это бег­ство от реаль­но­сти. Для них – воз­мож­ность выбрать какую-то одну сто­ро­ну жиз­ни, самую весе­лую”, (стр. 74).

“Мир циф­ро­вых игр гораз­до менее гиб­кий <чем реаль­ный>: его деви­зом долж­на бы быть фра­за “Живи быст­ро, умри моло­дым и оставь после себя кра­си­вый (вир­ту­аль­ный) труп” (стр. 89).

“Поко­ле­ние гей­ме­ров повсю­ду видит сопер­ни­че­ство. Это вполне есте­ствен­но. В кон­це кон­цов, почти все они вырос­ли в мире, где един­ствен­ная воз­мож­ность отно­ше­ний с дру­ги­ми пер­со­на­жа­ми – неваж­но, насто­я­щи­ми или элек­трон­ны­ми – сво­дит­ся к сопер­ни­че­ству. И они верят, что сопер­ни­че­ство – почти в бук­валь­ном смыс­ле – закон при­ро­ды” (стр. 106).

<Гей­ме­ры>… счи­та­ют себя экс­пер­та­ми. Они настоль­ко уве­ре­ны в сво­их уме­ни­ях, что счи­та­ют, что им не нуж­но рабо­тать так же мно­го, как дру­гим людям” (стр. 119).

Оста­вим без­гра­мот­ный стиль на сове­сти пере­вод­чи­ка, кото­рый тоже, по-види­мо­му, уве­рен, что он экс­перт и ему не нуж­но утруж­дать себя рабо­той над сло­вом. Обра­тим­ся к сути выска­зы­ва­ния. А оно сво­дит­ся к тому, что типич­ные харак­те­ри­сти­ки “ком­пью­тер­но­го” поко­ле­ния – это само­мне­ние и лень. Да, хоро­шее буду­щее уго­то­ва­но нам с таки­ми работниками…

“Гей­ме­ры ожи­да­ют высо­кой награ­ды за то, что создают…Самое уди­ви­тель­ное – инте­рес к зар­пла­те и пре­ми­ям нахо­дит­ся в пря­мой зави­си­мо­сти от игро­во­го опы­та сотруд­ни­ка. Вопро­сы нашей анке­ты откры­ли одну общую для всех гей­ме­ров чер­ту: если они рабо­та­ют, то тре­бу­ют за это серьез­но­го воз­на­граж­де­ния” (стр. 119).

А вот о хам­стве и инфан­ти­лиз­ме: “Гей­ме­ры могут оскор­бить сво­их стар­ших кол­лег и началь­ни­ков. Это кажет­ся неумест­ным, как буд­то они стре­мят­ся к ува­же­нию, кото­ро­го не заслу­жи­ва­ют. Хотя гей­ме­ры часто пора­жа­ют стар­ших сво­ей незре­ло­стью” (стр.134).

“Наши иссле­до­ва­ния пока­за­ли, что люди поко­ле­ния гей­ме­ров пред­по­чи­та­ют выска­зы­вать свои жела­ния сра­зу же после их появ­ле­ния <выра­жен­ная задерж­ка пси­хи­че­ско­го раз­ви­тия, ведь в нор­ме так ведут себя совсем малень­кие дети >, и дела­ют это к месту и не к месту <неадек­ват­ность>. По срав­не­нию со стар­ши­ми респон­ден­та­ми, гей­ме­ры чаще при­зна­ют, что они “стре­мят­ся быть лиде­ра­ми груп­пы”. <Спро­сим себя: воз­мож­но ли обще­ство, где все стре­мят­ся быть лиде­ра­ми и настро­е­ны на сопер­ни­че­ство? > Буме­ры печаль­но зна­ме­ни­ты тем, что хотят все­го и вооб­ще. Гей­ме­ры же хотят делать все по-сво­е­му <пато­ло­ги­че­ское свое­во­лие>, здесь и сей­час. В анке­тах мы так­же обна­ру­жи­ли, что гей­ме­ры стра­да­ют­ся частой сме­ной настро­е­ния… Про­ще гово­ря, они очень раз­дра­жи­тель­ны” (стр.153).

“Истин­ные гей­ме­ры замет­но чаще утвер­жда­ют, что “свя­зи с пра­виль­ны­ми людь­ми – ключ к успе­ху”. Чем боль­ше у них опы­та игры, тем ско­рее респон­ден­ты согла­сят­ся с самы­ми рез­ки­ми утвер­жде­ни­я­ми, вклю­чая такие: “Я вывер­нусь наизнан­ку, что­бы подру­жить­ся с теми, в чьих руках власть” и “От людей мож­но добить­ся чего угод­но, если гово­рить им то, что они хотят слы­шать”. Ясно, что такие взгля­ды в духе Мак­киа­вел­ли гей­ме­ры рас­про­стра­ня­ют и на себя самих… Так что нас не удив­ля­ет, что люди с таки­ми взгля­да­ми счи­та­ют себя спо­соб­ны­ми успеш­но мани­пу­ли­ро­вать окру­жа­ю­щи­ми” (стр. 154–155).

“… может пока­зать­ся, что они черст­вые, как буд­то они все и всех видят, как игру, но раз­ве это каче­ство не кажет­ся чуть более при­вле­ка­тель­ным, если им обла­да­ет лидер?” (стр. 204).

“Воз­мож­но, поко­ле­ние гей­ме­ров слиш­ком уж лег­ко отно­сит­ся к рис­ку – это дело вку­са… В резуль­та­те гей­ме­ры риску­ют гораз­до боль­ше, чем дру­гие люди вне циф­ро­во­го мира” (стр.172).

<В той же кни­ге гово­рит­ся, что в созда­нии интер­нет-ком­па­ний, кото­рые в нача­ле 2000‑х потер­пе­ли сокру­ши­тель­ный крах, поко­ле­ние гей­ме­ров игра­ло веду­щую роль. При­чем, разо­рив мно­же­ство людей и сами поте­ряв нема­лые день­ги, гей­ме­ры даже осо­бо не рас­стро­и­лись. Авто­ров кни­ги такая реак­ция вос­хи­ща­ет. Они счи­та­ют ее при­зна­ком дело­ви­то­сти. Дескать, в 30‑е годы, во вре­ме­на Вели­кой Депрес­сии, обанк­ро­тив­ши­е­ся воро­ти­лы биз­не­са теря­ли при­сут­ствие духа, бро­са­лись из окон, а гей­ме­ры и ухом не пове­ли. Но, по-мое­му, это про­сто “отмо­ро­же­ние” сове­сти и пато­ло­ги­че­ское бес­чув­ствие. Такие игро­ки все­мир­ную ката­стро­фу устро­ят – и даже не пой­мут, что стряс­лось, поче­му нель­зя пере­за­гру­зить ком­пью­тер и начать все сна­ча­ла. А ведь через неко­то­рое вре­мя, в про­цес­се есте­ствен­ной сме­ны поко­ле­ний гей­ме­ры повсе­мест­но при­дут к вла­сти, в этом авто­ры кни­ги правы.

Т.е. взрос­лые люди, нажи­ва­ю­щи­е­ся сей­час на про­да­же ком­пью­тер­ных игр и в уго­ду соб­ствен­но­му кар­ма­ну кале­ча­щие пси­хи­ку целых поко­ле­ний, сво­и­ми рука­ми роют моги­лу себе и нам. Ситу­а­ция жут­кая и совер­шен­но еще не осмыс­лен­ная. А вре­мя идет и рабо­та­ет не на нас…

“Без­от­вет­ствен­ные, не пони­ма­ю­щие, что за ошиб­ки нуж­но пла­тить, – таких ли людей мы хоте­ли видеть во гла­ве эко­но­ми­ки? – спра­ши­ва­ют авто­ры и отве­ча­ют вопре­ки логи­ке, как буд­то они в про­цес­се напи­са­ния кни­ги сами себя зазом­би­ро­ва­ли:- Вооб­ще-то, да. Пото­му что гей­ме­ры – при­рож­ден­ные руко­во­ди­те­ли” (стр. 193).

На сей “опти­ми­сти­че­ской” ноте раз­ре­ши­те закончить.

Киберзависимые

Интер­вью с игу­ме­ном N., – авто­ром заме­ча­тель­ных книг, кото­рые зна­ет и любит пра­во­слав­ный народ («Об одном древ­нем стра­хе», «Сокро­вен­ный Афон», «Не бой­ся, малое ста­до» и др.), в стро­гом смыс­ле сло­ва интер­вью назвать труд­но. Ско­рее, это серьез­ная, с глу­бо­ким пси­хо­ло­ги­че­ским и духов­ным ана­ли­зом лек­ция, в кото­рую ино­гда вкрап­ли­ва­ют­ся вопро­сы собе­сед­ни­ка. И не столь­ко ради того, что­бы задать бесе­де направ­ле­ние, – игу­мен N. в этом не нуж­да­ет­ся, – а что­бы чита­тель мог вре­мя от вре­ме­ни сде­лать вдох.

Корр.: Батюш­ка, вопрос, что назы­ва­ет­ся, с места в карьер: в чем вы види­те кор­ни ком­пью­тер­ной зависимости?

Игу­мен N: Посколь­ку такая зави­си­мость, как мне кажет­ся, в основ­ном обу­слов­ле­на стра­стью к ком­пью­тер­ным играм, попро­бу­ем рас­смот­реть имен­но эту про­бле­му. Веро­ят­но, вы заме­ча­ли, что прак­ти­че­ски все дети, за ред­чай­шим исклю­че­ни­ем, игра­ют в раз­лич­ные игры. При­чем, игра­ли они все­гда. Игра­ли на всех кон­ти­нен­тах, у всех наро­дов и во все вре­ме­на. Это, кста­ти, под­твер­жда­ет­ся древ­ней­ши­ми архео­ло­ги­че­ски­ми наход­ка­ми, сре­ди кото­рых нема­ло дет­ских игру­шек. Более того, игры харак­тер­ны не толь­ко для чело­ве­че­ских дете­ны­шей, но так­же и для зве­рю­шек. Кто из нас не наблю­дал игры котят, щен­ков, поро­сят и дру­гих домаш­них живот­ных?! Любые подвиж­ные игры, без­услов­но, полез­ны всем детям, раз­ви­ва­ют их физи­че­ски, помо­га­ют им осво­ить­ся в окру­жа­ю­щей дей­стви­тель­но­сти. Эти игры повы­ша­ют вынос­ли­вость, тре­ни­ру­ют гла­зо­мер, сме­кал­ку, вести­бу­ляр­ный аппа­рат, учат быть настой­чи­вы­ми. Пола­гаю, что никто не сомне­ва­ет­ся в их целе­со­об­раз­но­сти, изна­чаль­но зало­жен­ной Твор­цом в био­ло­ги­че­скую про­грам­му раз­ви­тия любо­го высо­ко­раз­ви­то­го суще­ства. Кро­ме того, подвиж­ные игры помо­га­ют детям выра­бо­тать пра­виль­ное отно­ше­ние к соучаст­ни­кам игры, узна­вать их реак­цию на тот или дру­гой посту­пок, то есть помо­га­ют в адап­та­ции к соци­аль­ной сре­де. Так, напри­мер, под­лый, но выгод­ный в опре­де­лен­ный момент игры посту­пок будет осме­ян или даже нака­зан хоро­шей затре­щи­ной. Все это закреп­ля­ет в созна­нии ребен­ка отри­ца­тель­ную зна­чи­мость тако­го поступ­ка. Жесто­кость или нерас­счи­тан­ное при­ме­не­ние това­ри­щем по игре физи­че­ской силы может при­ве­сти к боле­вым ощу­ще­ни­ям, зато бла­го­да­ря испы­тан­ной боли он начи­на­ет пони­мать, что ана­ло­гич­ные его дей­ствия по отно­ше­нию к окру­жа­ю­щим тоже будут для них непри­ят­ны и болезненны.

Ну, а теперь перей­дем к срав­не­нию этой реаль­ной, подвиж­ной игры с игрой компьютерной.

Во-пер­вых, сра­зу же хочу отме­тить, что стрем­ле­ние чело­ве­ка к ком­пью­тер­ной игре пара­зи­ти­ру­ет на пра­виль­ной про­грам­ме раз­ви­тия чело­ве­ка, вклю­ча­ю­щей в себя, осо­бен­но в дет­ском воз­расте, стрем­ле­ние к игре и, если хоти­те, – даже «инстинкт игры».

Во-вто­рых, нель­зя не заме­тить, что ком­пью­тер­ная игра, в отли­чие от подвиж­ной или интел­лек­ту­аль­ной игры со сверст­ни­ка­ми, поз­во­ля­ет осво­бо­дить­ся от всех нрав­ствен­ных норм. Важен толь­ко резуль­тат, важ­ны очки. Всё дру­гое вто­ро­сте­пен­но и несу­ще­ствен­но. Нрав­ствен­ные прин­ци­пы пре­вра­ща­ют­ся в ненуж­ный анахронизм.

В‑третьих, ошиб­ка в игре не при­ве­дет к сса­дине на колен­ке или раз­би­то­му носу. Рас­стре­ли­вая на экране про­тив­ни­ка, мож­но чув­ство­вать себя вполне ком­форт­но и защи­щен­но. Жало­сти и состра­да­ния не воз­ни­ка­ет, наобо­рот – они пол­но­стью подав­ля­ют­ся ощу­ще­ни­ем сво­ей зна­чи­мо­сти, сво­е­го могу­ще­ства, ощу­ще­ни­ем себя почти сверх­че­ло­ве­ком! Важ­но отме­тить, что хотя все эти ощу­ще­ния иллю­зор­ны, они чрез­вы­чай­но впе­чат­ля­ют, повы­ша­ют эмо­ци­о­наль­ный гра­дус, а пото­му накреп­ко отпе­ча­ты­ва­ют­ся в созна­нии ребен­ка. К сожа­ле­нию, боль­шин­ство людей в сво­их поступ­ках руко­вод­ству­ют­ся ско­рее эмо­ци­я­ми, чем умом. А зна­чит, ком­пью­тер­ная игра, кото­рая силь­ней­шим обра­зом воз­дей­ству­ет имен­но на эмо­ци­о­наль­ную сфе­ру ребен­ка, фор­ми­ру­ет лич­ность мощ­но и почти необ­ра­ти­мо, то есть фак­ти­че­ски зом­би­ру­ет чело­ве­ка, вво­дя в его созна­ние жест­кие сте­рео­ти­пы пове­де­ния. В резуль­та­те, пол­но­стью утра­чи­ва­ют­ся пра­виль­ные соци­аль­ные ори­ен­ти­ры. Ото­рвав­шись от экра­на мони­то­ра, ребе­нок неволь­но пере­но­сит свое отно­ше­ние к «чело­веч­кам» из вир­ту­аль­ной реаль­но­сти ком­пью­тер­ной игры в жиз­нен­ную реаль­ность сво­ей семьи или сво­е­го класса.

В‑четвертых, сле­ду­ет отме­тить, что есте­ствен­ный «инстинкт игры», на кото­ром живет, а точ­нее, как я уже ска­зал, пара­зи­ти­ру­ет страсть к ком­пью­тер­ным играм, сами­ми же эти­ми игра­ми урод­ли­во гипер­тро­фи­ру­ет­ся, пре­вра­ща­ясь в зави­си­мость, мало чем отли­ча­ю­щу­ю­ся от нар­ко­ти­че­ской. Одна из при­чин такой силь­ной игро­вой стра­сти мне видит­ся в том, что вир­ту­аль­ная жизнь ком­пью­тер­ной игры намно­го дина­мич­нее, напря­жен­нее и, в каком-то смыс­ле, инте­рес­нее дей­стви­тель­ной жиз­ни. Там, на мони­то­ре, ты управ­ля­ешь обсто­я­тель­ства­ми, а здесь – обсто­я­тель­ства управ­ля­ют тобой. Там ты управ­ля­ешь вир­ту­аль­ны­ми людь­ми, а здесь реаль­ные люди (роди­те­ли, учи­те­ля) управ­ля­ют тобой. Там ты – бог, ты – вла­сте­лин, кото­рый не зави­сит ни от кого, но все зави­сят от тебя, а здесь ты – ребе­нок, зави­си­мый от взрос­лых и вооб­ще от людей. Мож­но ска­зать так: фик­тив­ное чув­ство неза­ви­си­мо­сти порож­да­ет нату­раль­ную зависимость.

Корр.: Како­вы, на ваш взгляд, послед­ствия «кибер­за­ви­си­мо­сти» для само­го игра­ю­ще­го и для общества?

Игу­мен N: Ана­ли­зи­руя пси­хо­ло­ги­че­ские послед­ствия тяги к ком­пью­тер­ным играм, я при­хо­жу к неиз­беж­но­му выво­ду, что в отли­чие от обыч­ных игр со сверст­ни­ка­ми, – неваж­но, подвиж­ных или интел­лек­ту­аль­ных, – ком­пью­тер­ные игры несут деструк­тив­ный заряд огром­ной мощ­но­сти. Он опре­де­ля­ет­ся, на мой взгляд, несколь­ки­ми пара­мет­ра­ми. Попро­бую пере­чис­лить хотя бы важнейшие.

1. Ком­пью­тер­ные игры, посколь­ку их отли­ча­ет жест­кая про­грамм­ная задан­ность, неиз­беж­но сужа­ют и схе­ма­ти­зи­ру­ют жиз­нен­ные ситу­а­ции, упро­ща­ют спо­со­бы их реше­ния, обед­няя слож­ность нрав­ствен­ных задач и тем самым содей­ствуя при­ми­ти­ви­за­ции мышления.

2. Ком­пью­тер­ные игры про­во­ци­ру­ют рост и «набу­ха­ние» в душе чело­ве­ка страш­ной рако­вой опу­хо­ли – эго­из­ма, посколь­ку весь вир­ту­аль­ный мир этих игр запро­грам­ми­ро­ван и ори­ен­ти­ро­ван на игра­ю­ще­го, на его «эго», на его «я», этот мир пота­ка­ет всем его самым низ­мен­ным стра­стям, осно­ван­ным на гор­дыне и тще­сла­вии. Послед­няя же ста­дия эго­из­ма – эго­цен­тризм, кото­рый выра­жа­ет­ся в лож­ной уста­нов­ке созна­ния, буд­то весь мир дол­жен кру­тить­ся исклю­чи­тель­но вокруг мое­го «эго», а все люди – про­сто пеш­ки в моей игре. Реаль­ный мир упо­доб­ля­ет­ся в созна­нии кибер-игро­ка миру вир­ту­аль­но-игро­во­му, где он царь и господин.

3. Ком­пью­тер­ные игры доволь­но часто порож­да­ют у кибер­за­ви­си­мых детей и юно­ше­ства уны­ние, апа­тию, а ино­гда даже отча­я­ние, посколь­ку столк­но­ве­ние с дей­стви­тель­но­стью пол­но­стью раз­ру­ша­ет иллю­зию все­мо­гу­ще­ства и быст­рой дости­жи­мо­сти жела­е­мой цели, кото­ры­ми чело­век упи­ва­ет­ся, сидя перед экра­ном монитора.

4. Ком­пью­тер­ные игры про­во­ци­ру­ют раз­дра­жи­тель­ность и зло­бу. Они вызы­ва­ют бур­ный всплеск нега­тив­ных эмо­ций, когда взрос­лые, отры­вая от увле­ка­тель­ной игры, про­сят, к при­ме­ру, сесть за уро­ки или схо­дить за хле­бом. Так посте­пен­но у ребен­ка выра­ба­ты­ва­ет­ся непри­язнь к тем, кто ему «все вре­мя меша­ет», он отчуж­да­ет­ся от самых близ­ких людей – родителей.

5. Ком­пью­тер­ные игры раз­ру­ша­ют соци­аль­ные свя­зи и кон­так­ты даже со сверст­ни­ка­ми, посколь­ку, играя в них, ребе­нок мнит себя само­до­ста­точ­ным и уже не нуж­да­ет­ся в дру­же­ских отно­ше­ни­ях. Отсут­ствие дру­же­ско­го обще­ния в дет­стве обре­ка­ет его в неда­ле­ком буду­щем на оди­но­че­ство, так как он ста­но­вит­ся не спо­соб­ным к обще­нию, к обсуж­де­нию с кем бы то ни было набо­лев­ших про­блем. Всё вме­сте это при­во­дит к интра­верт­но­сти и даже аути­за­ции, то есть к пато­ло­ги­че­ской некон­такт­но­сти, самоизоляции.

6. Ком­пью­тер­ные игры про­во­ци­ру­ют физи­че­ское ослаб­ле­ние и болез­нен­ность юно­го орга­низ­ма, так как воз­ни­ка­ет ост­рый дефи­цит мышеч­ной нагруз­ки. А ведь она совер­шен­но необ­хо­ди­ма для нор­маль­но­го роста и раз­ви­тия! Вспом­ним, что еще лет пят­на­дцать назад, когда пер­со­наль­ные ком­пью­те­ры были весь­ма ред­ким явле­ни­ем, все дет­ские пло­щад­ки были пере­пол­не­ны. Спор­тив­ных сек­ций, неболь­ших ста­ди­о­нов и бас­сей­нов не хва­та­ло на всех жела­ю­щих. Дво­ро­вые кат­ки были бук­валь­но окку­пи­ро­ва­ны детво­рой. А зимой?! Каж­дое вос­кре­се­нье и празд­ни­ки ваго­ны мет­ро и при­го­род­ных элек­три­чек вез­ли тол­пы людей в спор­тив­ных костю­мах с зачех­лен­ны­ми лыжа­ми в руках. По тро­пин­кам город­ских пар­ков и скве­ров, по рус­лам замерз­ших рек бежа­ли на лыжах сот­ни семей, начи­ная с бабу­шек и кон­чая четы­рех­лет­ни­ми малы­ша­ми. А что сей­час? Сей­час… детей погло­тил его вели­че­ство ком­пью­тер. Ну, а взрос­лых и тех детей, у кото­рых еще нет ком­пью­те­ра, – теле­ви­зор! Часы, про­ве­ден­ные у экра­на сгор­бив­шим­ся на сту­ле обез­дви­жен­ным ребен­ком физи­че­ски уби­ва­ют его.

7. Ком­пью­тер­ные игры очень «помо­га­ют» бес­плод­но потра­тить, бес­цель­но про­жечь дра­го­цен­ное вре­мя и без того чрез­вы­чай­но корот­кой чело­ве­че­ской жиз­ни. Это, конеч­но же, нано­сит вред накоп­ле­нию необ­хо­ди­мых зна­ний, раз­ви­тию интел­лек­та, отни­ма­ет вре­мя от уче­бы (или, если речь идет о взрос­лом игро­мане, – от рабо­ты, нано­ся ущерб пред­при­я­тию, где слу­жит этот несчастный).

8. Очень мно­гие ком­пью­тер­ные игры насаж­да­ют жесто­кость, мож­но даже ска­зать, – фор­ми­ру­ют садист­ские наклон­но­сти, при­туп­ляя, как я уже отме­чал, все доб­рые чув­ства: жалость, состра­да­ние, мило­сер­дие, кото­рые изна­чаль­но зало­же­ны Богом в каж­дую чело­ве­че­скую душу. Те из пра­во­слав­ных людей, кто зна­ет обста­нов­ку на духов­ном фрон­те, ни на секун­ду не сомне­ва­ют­ся, что подоб­ные игры созда­ют­ся по зака­зу и име­ют целью созна­тель­ную демо­ни­за­цию лич­но­сти. По сви­де­тель­ству пси­хо­ло­га из Калу­ги М.Н. Миро­но­вой к таким играм отно­сят­ся очень мод­ные ныне Diablo, Postal, Counter-Strike, Doom Ultimate, Qvake, Unreal и мно­гие другие.

Корр.: Как вы счи­та­е­те, поче­му моло­дые люди с самы­ми раз­ны­ми харак­те­ра­ми, про­ис­хо­дя­щие из раз­ных соци­аль­ных сло­ев обще­ства, став «кибер­за­ви­си­мы­ми», утра­чи­ва­ют инди­ви­ду­аль­ность и ста­но­вят­ся похо­жи­ми друг на друга?

Игу­мен N: Пола­гаю, что дело тут в общей «нянь­ке». Ведь понят­но, что одна и та же нянь­ка оди­на­ко­во вос­пи­та­ет раз­ных детей, и это вос­пи­та­ние накла­ды­ва­ет на каж­до­го из них опре­де­лен­ный отпе­ча­ток. В нашем слу­чае такой нянь­кой явля­ет­ся компьютер.

Так поче­му же имен­но он стал нянь­кой для мил­ли­о­нов детей, и кого он вос­пи­ты­ва­ет? Да, да, имен­но вос­пи­ты­ва­ет! По моим наблю­де­ни­ям при­чи­на тут очень про­стая. Мно­гие совре­мен­ные роди­те­ли про­сто в вос­тор­ге, что ребе­нок тихо сидит у себя в ком­на­те за ком­пью­те­ром. Еще бы! Они могут не тра­тить на него вре­мя, не зани­мать­ся вся­ки­ми скуч­ны­ми веща­ми: читать сказ­ки, рисо­вать, гулять, учить выши­вать, выпи­ли­вать, делать елоч­ные игруш­ки или моде­ли кораб­ли­ков, отве­чать на тыся­чу дет­ских «поче­му?»… Всю эту обу­зу теперь мож­но сбро­сить с плеч, купив ребен­ку ком­пью­тер с набо­ром игр, и нако­нец-то занять­ся сво­и­ми дела­ми. При этом успо­ко­ить себя тем, что игры, как уве­ря­ет рекла­ма, – раз­ви­ва­ю­щие. И точ­но: «раз­ви­ва­ю­щие»! Они дей­стви­тель­но раз­ви­ва­ют в детях эго­изм, нетер­пи­мость к окру­жа­ю­щим, озлоб­лен­ность и жесто­кость, они раз­ви­ва­ют искрив­ле­ние позво­ноч­ни­ка, ско­ли­оз, а так­же атро­фию мышеч­ной систе­мы. К тому же, эти «чуде­са» совре­мен­ных тех­но­ло­гий еще и оглуп­ля­ют ребен­ка, обед­ня­ют его эмо­ци­о­наль­но, уби­ва­ют дет­скую довер­чи­вость, доб­ро­ту, любовь ко вся­кой живой сущ­но­сти, мило­сер­дие, отни­ма­ют радость вза­и­мо­по­мо­щи и дружбы.

Итак, кого же вос­пи­ты­ва­ют эти игры? Отве­чу: бес­прин­цип­но­го эго­цен­три­ка, апа­тич­ную, без­дум­ную и асо­ци­аль­ную лич­ность, кото­рая жела­ет толь­ко насла­ждать­ся, и не пони­ма­ет: зачем нуж­но рабо­тать, иметь семью и быть за нее ответ­ствен­ным, зачем защи­щать свою стра­ну, свой народ. Такие пер­со­на­жи ста­но­вят­ся сего­дня мас­со­вым явле­ни­ем в моло­деж­ной сре­де. Они живут лишь одним днем, кото­рый надо про­жечь, то есть убить ненуж­ное вре­мя весе­лой «тусов­кой», «отвя­зать­ся» от гнус­ной дей­стви­тель­но­сти и «уле­теть» от нее с помо­щью нар­ко­ти­ка, алко­го­ля или тяже­ло­го рока. Этим нрав­ствен­но иска­ле­чен­ным людям свой­ствен­но отно­ше­ние к жиз­ни как к досад­ной необ­хо­ди­мо­сти. Но если тако­во их отно­ше­ние к соб­ствен­ной жиз­ни, то как же они долж­ны отно­сить­ся к чужой?

Если вер­нуть­ся к вопро­су, поче­му люди с раз­ны­ми харак­те­ро­ло­ги­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми под вли­я­ни­ем кибер­за­ви­си­мо­сти уни­фи­ци­ру­ют­ся, то ответ напра­ши­ва­ет­ся сам собой: один и тот же тип душев­ной повре­жден­но­сти этих людей обу­слов­ли­ва­ет и одно­тип­ность их пове­ден­че­ских реак­ций, да и все­го сти­ля жиз­ни. Ана­ло­гич­ное сход­ство мы наблю­да­ем, напри­мер, в пове­де­нии оли­го­фре­нов – людей, стра­да­ю­щих умствен­ной отста­ло­стью, кото­рые похо­жи друг на дру­га не толь­ко интел­лек­ту­аль­но, но зача­стую даже внешне. Но кро­ме ана­ло­гии тут есть и суще­ствен­ное раз­ли­чие: оли­го­фре­ны име­ют врож­ден­ные, гене­ти­че­ские повре­жде­ния, а кибер­за­ви­си­мые повре­ди­лись с помо­щью ком­пью­те­ра уже в созна­тель­ном возрасте.

Корр.: Суще­ству­ют ли поми­мо ранее назван­ных вами при­чин еще и дру­гие – духов­ные при­чи­ны ком­пью­тер­ной зависимости?

Игу­мен N: Без­услов­но! Ина­че и быть не может. Для любо­го мыс­ля­ще­го чело­ве­ка совер­шен­но оче­вид­но, что мы живем во все­лен­ной (по-науч­но­му – мак­ро­косм), кото­рая состо­ит из двух вза­и­мо­свя­зан­ных и нерас­тор­жи­мых частей или миров: духов­но­го мира и мате­ри­аль­но­го, что нашло отра­же­ние и в дву­со­став­но­сти чело­ве­ка (мик­ро­косм), обла­да­ю­ще­го душой и телом. По той же при­чине две состав­ля­ю­щие име­ют и все про­цес­сы в нашей все­лен­ной. Одна из них духов­ная, а дру­гая физическая.

Толь­ко что мы рас­смот­ре­ли физи­че­скую сто­ро­ну ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти, кото­рая, без­услов­но, глу­бо­ко свя­за­на с иной, духов­ной при­чи­ной это­го явле­ния. Для пони­ма­ния этой при­чи­ны необ­хо­ди­мо вспом­нить, что духов­ный мир (его ино­гда назы­ва­ют парал­лель­ным) вовсе не ней­тра­лен по отно­ше­нию к людям. Он так же, как и мир чело­ве­че­ский, в нрав­ствен­ном отно­ше­ние явля­ет­ся двух­по­люс­ным, посколь­ку вклю­ча­ет в себя разум­ных носи­те­лей само­со­зна­ния, обла­да­ю­щих поня­ти­ем добра и зла. И те и дру­гие спо­соб­ны воз­дей­ство­вать на людей и даже всту­пать с ними в кон­такт, одна­ко харак­тер их воз­дей­ствия весь­ма раз­ли­чен. Так, напри­мер, анге­лы Божии нико­гда не под­вер­га­ют чело­ве­че­скую волю наси­лию, а лишь направ­ля­ют ее к доб­ру, очень мяг­ко и нена­зой­ли­во под­ска­зы­вая через совесть (ино­гда через «инту­и­цию») пра­виль­ный с духов­ной точ­ки зре­ния выбор, пра­виль­ное реше­ние. Зато отпав­шие от Бога анге­лы, назы­ва­е­мые демо­на­ми или беса­ми, в отно­ше­нии чело­ве­ка настро­е­ны весь­ма агрес­сив­но. Эти суще­ства дей­ству­ют с наг­лой бес­це­ре­мон­но­стью, навя­зы­вая людям мыс­ли, эмо­ции и жела­ния, пря­мо про­ти­во­по­лож­ные запо­ве­дям Божи­им. Те из людей, кото­рые под­да­ют­ся их теле­па­ти­че­ско­му вли­я­нию (это есте­ствен­ная спо­соб­ность всех духов­ных существ) и совер­ша­ют гре­хов­ный посту­пок, игно­ри­руя голос сове­сти, посте­пен­но теря­ют спо­соб­ность к сопро­тив­ле­нию. Как пока­зал опыт духов­ной борь­бы с воз­дей­стви­ем демо­нов на созна­ние и физио­ло­гию чело­ве­ка, накоп­лен­ный хри­сти­ан­ски­ми подвиж­ни­ка­ми за два тыся­че­ле­тия, демо­ны могут в неко­то­рых слу­ча­ях даже воз­дей­ство­вать и насиль­но, подав­ляя волю и застав­ляя делать то, что дан­но­му чело­ве­ку не свой­ствен­но. Загад­ка мно­гих необъ­яс­ни­мых нау­кой явле­ний пси­хи­ки, в том чис­ле и раз­лич­ных «зави­си­мо­стей» – табач­ной, алко­голь­ной, ком­пью­тер­ной, сек­су­аль­ной или нар­ко­ти­че­ской, кро­ет­ся имен­но в том, что демо­ны, при неко­то­рых усло­ви­ях, могут управ­лять чело­ве­ком прак­ти­че­ски как марионеткой.

Корр.: А мог­ли бы вы назвать эти условия?

Игу­мен N: По сути, усло­вие, при кото­ром чело­век посте­пен­но теря­ет сво­бо­ду воли, пре­вра­ща­ясь в управ­ля­е­мую кук­лу, толь­ко одно, хотя у него мно­же­ство обли­чий, форм и гра­да­ций. Назы­ва­ет­ся оно – грех и озна­ча­ет нару­ше­ние духов­ных зако­нов, пред­на­зна­чен­ных Богом для сохра­не­ния в чело­ве­ке гар­мо­нии. Гар­мо­ния с Богом, со сво­и­ми умом и сове­стью, с людь­ми и при­ро­дой порож­да­ет в душе чело­ве­ка состо­я­ние, кото­рое ощу­ща­ет­ся и вос­при­ни­ма­ет­ся им как сча­стье. Это про­ве­ре­но на опы­те мил­ли­о­на­ми хри­сти­ан, достиг­ших подоб­но­го состо­я­ния через гар­мо­ни­за­цию сво­ей жиз­ни. Гар­мо­ни­за­ция же, в свою оче­редь, была достиг­ну­та ими, посколь­ку они сле­до­ва­ли зако­нам Божи­им, выра­жен­ным в Его заповедях.

Гар­мо­ния жиз­ни нару­ше­на гре­хом – зна­чит, неиз­беж­ны послед­ствия, губи­тель­но отра­жа­ю­щи­е­ся не толь­ко на даль­ней­шей судь­бе, но и здо­ро­вье чело­ве­ка. Одно из самых страш­ных послед­ствий гре­ха – отступ­ле­ние от чело­ве­ка нетвар­ной Боже­ствен­ной энер­гии, кото­рую при­ня­то назы­вать Божи­ей бла­го­да­тью или, ина­че, бла­го­да­тью Свя­то­го Духа. Имен­но эта Боже­ствен­ная энер­гия явля­ет­ся един­ствен­ной защи­той чело­ве­ка, мож­но ска­зать, духов­ным экра­ном, кото­рый реаль­но защи­ща­ет его от воз­дей­ствия демо­нов. Опыт жиз­ни пра­во­слав­ных подвиж­ни­ков пока­зал, что бла­го­дать Свя­то­го Духа – еще и та сила, кото­рая укреп­ля­ет волю чело­ве­ка к доб­ру. Лиша­ясь «под­пит­ки» такой духов­ной силы, воля чело­ве­ка «обес­то­чи­ва­ет­ся», сла­бе­ет и уже не может сопро­тив­лять­ся наси­лию злой воли духов­ных существ, то есть демо­нов. В даль­ней­шем про­ис­хо­дит сле­ду­ю­щее: с каж­дым новым гре­хом Боже­ствен­ная бла­го­дать отсту­па­ет все более, а воз­дей­ствие демо­нов про­пор­ци­о­наль­но уси­ли­ва­ет­ся. Уров­ней гре­хов­но­сти и, соот­вет­ствен­но, уров­ней без­бла­го­дат­но­сти, как вы пони­ма­е­те, доволь­но мно­го, а, сле­до­ва­тель­но, и воз­дей­ствие демо­нов на раз­ных людей име­ет раз­ную сте­пень силы.

После­до­ва­тель­ность собы­тий, при­во­дя­щих к умень­ше­нию в какой-либо сте­пе­ни сво­бо­ды чело­ве­че­ской воли, при­мер­но тако­ва. Вна­ча­ле демон теле­па­ти­че­ски вво­дит в созна­ние чело­ве­ка мысль, пред­ла­га­ю­щую совер­шить некий посту­пок. В это вре­мя чело­век чув­ству­ет внут­рен­нее про­тив­ле­ние ему, даже не все­гда осо­зна­вая, что про­ти­вит­ся тако­му поступ­ку его совесть. При этом он, как пра­ви­ло, оши­боч­но при­ни­ма­ет внеш­нюю, теле­па­ти­че­скую суг­ге­стию (вну­ше­ние) демо­нов за свою соб­ствен­ную мысль. Теперь воле его при­хо­дит­ся выби­рать меж­ду воз­ник­шей в созна­нии мыс­лью, кото­рая обе­ща­ет какое-то удо­воль­ствие, и сво­ей сове­стью, удер­жи­ва­ю­щей его от пре­тво­ре­ния этой мыс­ли в дело. Далее, если воля чело­ве­ка выби­ра­ет гре­хов­ное удо­воль­ствие, то в этот момент бла­го­дат­ная Боже­ствен­ная энер­гия в неко­то­рой (толь­ко Богу извест­ной) мере отсту­па­ет от него, а, сле­до­ва­тель­но, его соб­ствен­ная воля сра­зу осла­бе­ва­ет. Поэто­му сле­ду­ю­щий грех он совер­ша­ет уже намно­го лег­че, почти мгно­вен­но пода­вив внут­рен­нее сопро­тив­ле­ние сове­сти. На какой-то сту­пе­ни тако­го соскаль­зы­ва­ния по лест­ни­це, веду­щей вниз, воля чело­ве­ка сла­бе­ет настоль­ко, что он ста­но­вит­ся рабом диа­во­ла, уло­вив­ше­го его сетью той или иной гре­хов­ной страсти.

Об этом уже без­воль­ном состо­я­нии раба, пол­но­стью под­чи­нен­но­го демо­нам, и писал апо­стол Петр: «Кто кем побеж­ден, тот тому и раб» (2 Пет. 2, 19). Подоб­ное же гово­рил и апо­стол Павел: «Неуже­ли вы не зна­е­те, что, кому вы отда­е­те себя в рабы для послу­ша­ния, того вы и рабы, кому пови­ну­е­тесь: или рабы гре­ха – к смер­ти, или послу­ша­ния (Богу) – к пра­вед­но­сти?» (Рим. 6, 16). Раб, как извест­но, уже не слу­жит себе и не свою волю испол­ня­ет, а лишь волю хозя­и­на. В дан­ном слу­чае – волю диа­во­ла. Имен­но тако­го «дей­ства диа­воль­ска­го, мыс­ленне во уде­сех моих дей­ству­е­ма­го», каж­дый хри­сти­а­нин жела­ет избе­жать, читая пятую молит­ву свя­ти­те­ля Васи­лия Вели­ко­го из «После­до­ва­ния ко свя­то­му причащению».

В при­ве­ден­ной мною цита­те речь идет, если пере­ве­сти ее на совре­мен­ный науч­ный язык, как раз о мыс­лен­но-теле­па­ти­че­ском, а так­же сен­сор­ном (чув­ствен­ном) воз­дей­ствии демо­нов на опре­де­лен­ные участ­ки коры голов­но­го моз­га. В резуль­та­те тако­го воз­дей­ствия чле­ны тела (по-сла­вян­ски – уды) могут дей­ство­вать про­тив воли чело­ве­ка, неза­ви­си­мо от него. Подоб­ные состо­я­ния были извест­ны не толь­ко свя­тым отцам древ­но­сти, с ними зна­ком любой совре­мен­ный пси­хи­атр. Это назы­ва­ет­ся суме­реч­ное состо­я­ние или амбу­ла­тор­ный авто­ма­тизм, когда боль­ной совер­ша­ет дей­ствия, нахо­дя­щи­е­ся вне его созна­ния, не управ­ля­е­мые его волей и даже про­ти­во­по­лож­ные его воле­во­му век­то­ру. Хотя никто из наших почтен­ных эску­ла­пов поня­тия не име­ет об истин­ной при­чине это­го страш­но­го явления…

Корр.: Из ска­зан­но­го вами, нуж­но ли сде­лать вывод, что ком­пью­тер­ная зави­си­мость – тоже след­ствие демо­ни­че­ско­го воз­дей­ствия? И поче­му вы счи­та­е­те недо­ста­точ­ны­ми для ее объ­яс­не­ния те пси­хо­ло­ги­че­ские при­чи­ны, о кото­рых так убе­ди­тель­но рассказали?

Игу­мен N: Все дело имен­но в том, что речь идет не о какой-либо уко­ре­нив­шей­ся при­выч­ке, напри­мер, пить по утрам кофе, читая при этом газе­ту. И даже не о каком-то страст­ном увле­че­нии, напри­мер, дель­та­пла­не­риз­ме или фут­бо­ле. Мы гово­рим о явле­нии, воз­дей­ствие кото­ро­го мно­го­крат­но пре­вы­ша­ет любую, даже дур­ную, при­выч­ку или страст­ное увле­че­ние. Мы гово­рим о зави­си­мо­сти. Так, напри­мер, ни страст­ное увле­че­ние, ни силь­ная при­выч­ка так тоталь­но не вли­я­ют на лич­ность, при­во­дя ее к нрав­ствен­ной и умствен­ной дегра­да­ции. Они не раз­ру­ша­ют соци­аль­ных свя­зей, не ска­зы­ва­ют­ся столь губи­тель­но ни на уче­бе, ни на рабо­те чело­ве­ка. Кро­ме того, зави­си­мость, при­чем любая – ком­пью­тер­ная, алко­голь­ная, сек­су­аль­ная или нар­ко­ти­че­ская, – име­ет еще две осо­бен­но­сти. Пер­вая: пол­но­стью подав­ле­на воля к сопро­тив­ле­нию, даже если чело­век осо­зна­ет вред от этой зави­си­мо­сти. Про­шу заме­тить, что даже само сло­во «зави­си­мость» озна­ча­ет невоз­мож­ность чело­ве­ка дей­ство­вать само­сто­я­тель­но. Зна­чит, кто-то его направ­ля­ет, кто-то им руко­во­дит. А вот еще один отли­чи­тель­ный при­знак зави­си­мо­сти: ее резуль­тат – это не про­сто дегра­да­ция, а, я бы ска­зал, демо­ни­за­ция чело­ве­че­ской личности.

Итак, зада­дим себе вопрос: кто подав­ля­ет волю даже тех игро­ма­нов, алко­го­ли­ков или нар­ко­ма­нов, кото­рые искренне хотят изба­вить­ся от пагуб­ной зави­си­мо­сти? Чья воля понуж­да­ет их вновь и вновь делать то, чего они уже не хотят делать и даже счи­та­ют вред­ным для себя? Весь огром­ный опыт Церк­ви, отра­жен­ный в писа­ни­ях свя­тых отцов, гово­рит нам, что пода­вить волю чело­ве­ка, заста­вить его уго­ждать стра­сти, от кото­рой он сам хотел бы изба­вить­ся, могут толь­ко разум­ные суще­ства, духов­ные воз­мож­но­сти кото­рых пре­вы­ша­ют воз­мож­но­сти чело­ве­ка. Имен­но таки­ми суще­ства­ми и явля­ют­ся пад­шие анге­лы, чья цель – тоталь­ная демо­ни­за­ция все­го чело­ве­че­ства, то есть упо­доб­ле­ние нрав­ствен­ных харак­те­ри­стик каж­дой чело­ве­че­ской лич­но­сти демо­ни­че­ским. Это и есть желан­ный итог борь­бы демо­нов с Богом, борь­бы за власть, за обла­да­ни­ем человечеством.

А вот еще один при­мер мас­со­во­го воз­дей­ствия тем­ных сил на умствен­ные спо­соб­но­сти чело­ве­ка. Наблю­де­ния педа­го­гов и дет­ских пси­хо­ло­гов пока­за­ли, что у подав­ля­ю­ще­го боль­шин­ства совре­мен­ных детей исчез­ла спо­соб­ность кон­цен­три­ро­вать вни­ма­ние на учеб­ном мате­ри­а­ле. Это страш­ное явле­ние, появив­ше­е­ся в нашей стране совсем недав­но, все­го каких-нибудь пят­на­дцать лет назад, ста­ло ныне поваль­ным, если не ска­зать – гло­баль­ным. Сей­час им охва­че­но более 80 % школь­ни­ков. Учи­те­ля, дет­ские пси­хо­ло­ги и пси­хи­ат­ры столк­ну­лись с нераз­ре­ши­мой про­бле­мой, с непо­нят­но отку­да взяв­шей­ся «болез­нью», этио­ло­гия кото­рой до сих пор нико­му не извест­на и кото­рая про­яв­ля­ет­ся в пато­ло­ги­че­ском дефи­ци­те вни­ма­ния. Дети не могут сосре­до­то­чить­ся на объ­яс­не­нии учи­те­ля, через 5 минут они «уста­ют» и их вни­ма­ние рас­се­и­ва­ет­ся. Осталь­ные 40 минут уро­ка про­хо­дят для уча­щих­ся впу­стую. (Любо­пыт­ный факт: до «пере­строй­ки» таких детей насчи­ты­ва­лось не более 10–15 %). Послед­ствия этой «болез­ни» поис­ти­не ката­стро­фич­ны: она при­во­дит к мас­со­вой умствен­ной дегра­да­ции, бук­валь­но оглуп­ля­ет целые наро­ды, так как они теря­ют спо­соб­ность к вос­при­я­тию новых знаний.

Но вот пара­докс! Школь­ни­ки, кото­рые не в силах более чем на 5 минут напрячь вни­ма­ние во вре­мя уро­ка, часа­ми спо­соб­ны напря­гать­ся и сосре­до­та­чи­вать­ся на доста­точ­но слож­ных ком­пью­тер­ных играх. Раз­ве этот факт объ­яс­ним с помо­щью пси­хо­ло­гии или физио­ло­гии? Пока, во вся­ком слу­чае, тако­го объ­яс­не­ния никто не дал и, думаю, не даст, пото­му что кор­ни этой болез­ни сугу­бо духовные.

Корр.: Батюш­ка, чем мож­но объ­яс­нить то, что даже дети из пра­во­слав­ных семей, кото­рые регу­ляр­но при­ча­ща­ют­ся, ино­гда все же попа­да­ют в зави­си­мость от ком­пью­те­ра? Поче­му их тоже вле­чет к играм с убий­ства­ми, к филь­мам ужа­сов и про­чей «чер­но­те»? Они же зна­ют, что это дурно!

Игу­мен N: Не нуж­но забы­вать сло­ва апо­сто­ла Иоан­на, что «мир лежит во зле» (1 Ин. 5, 19). А при­чи­на – гре­хо­па­де­ние наших пра­ро­ди­те­лей, из-за кото­ро­го и они сами, и все их потом­ство в зна­чи­тель­ной мере лиши­лось бла­го­да­ти Свя­то­го Духа, а пото­му сде­ла­лось доступ­ным для пад­ших анге­лов (демо­нов), для их воз­дей­ствия на душу и тело. Ины­ми сло­ва­ми, воля людей без долж­ной под­пит­ки Боже­ствен­ны­ми энер­ги­я­ми осла­бе­ла, и они ста­ли, по сло­вам свя­тых отцов, «удо­бо­пре­клон­ны ко злу». Как ни печаль­но, но этот «закон гре­ха», о кото­ром гово­рил еще апо­стол Павел, каж­дый из нас может наблю­дать в себе самом. И дей­стви­тель­но, люди лег­че вос­при­ни­ма­ют и быст­ро при­вы­ка­ют к чему-то гре­хов­но­му и зло­му, тогда как доб­рые при­выч­ки выра­ба­ты­ва­ют с боль­шим тру­дом. Это во-первых.

А во-вто­рых, не надо забы­вать, что пра­во­слав­ные наро­ды Рос­сии, ото­рван­ные от Пра­во­сла­вия на семь­де­сят лет «вави­лон­ско­го пле­на», несут на себе послед­ствия не про­сто гре­хов­ной, но ино­гда даже откро­вен­но бого­бор­че­ской жиз­ни трех поко­ле­ний сво­их пред­ков. Конеч­но, сами эти гре­хи отцов и дедов смы­ты кре­ще­ни­ем, но их послед­ствия про­дол­жа­ют тяго­теть над потом­ка­ми. Совре­мен­ные роди­те­ли тоже, как пра­ви­ло, при­шли к Богу после гре­хов­ной и без­бож­ной жиз­ни, а пото­му не име­ли той бла­го­да­ти, того бла­го­че­стия, тех духов­ных зна­ний, кото­рые мог­ли бы пере­дать сво­им детям. Все это поз­во­ля­ет демо­нам ока­зы­вать силь­ное воз­дей­ствие на наших детей.

И, нако­нец, тре­тья при­чи­на, тес­но свя­зан­ная со вто­рой: духов­ная и педа­го­ги­че­ская без­гра­мот­ность роди­те­лей, кото­рые не смог­ли пра­виль­но, то есть с духов­ной точ­ки зре­ния оце­нить опас­но­сти, тая­щи­е­ся в совре­мен­ной псев­до­куль­ту­ре. Они или не суме­ли, или поле­ни­лись уде­лить сво­им детям доста­точ­но вни­ма­ния, что­бы увлечь их более полез­ны­ми, а глав­ное – более без­опас­ны­ми игра­ми. Им не уда­лось внят­но объ­яс­нить сво­е­му ребен­ку, поче­му те или иные игры, при­выч­ки, поступ­ки окру­жа­ю­щих их сверст­ни­ков несут в себе зло и в чем это зло заклю­ча­ет­ся, – во-пер­вых, для окру­жа­ю­щих, а во-вто­рых, для них самих, для их будущ­но­сти в этой зем­ной жиз­ни, и для их спа­се­ния и жиз­ни вечной.

Думаю, здесь будет полез­но напом­нить роди­те­лям, что совре­мен­ные дети по ука­зан­ным мною выше при­чи­нам под­вер­же­ны воз­дей­ствию демо­нов в очень боль­шой сте­пе­ни. Поэто­му при­дет­ся отбро­сить пред­став­ле­ние о детях как о чистых, невин­ных анге­лах Божи­их как несо­от­вет­ству­ю­щее сего­дняш­не­му вре­ме­ни. По моим наблю­де­ни­ям, кото­рые под­твер­жда­ют­ся и дру­ги­ми свя­щен­но­слу­жи­те­ля­ми, мно­гие совре­мен­ные дети уже чуть ли не от чре­ва мате­ри одер­жи­мы злы­ми духа­ми, а пото­му с вели­ким тру­дом под­да­ют­ся (если вооб­ще под­да­ют­ся!) вос­пи­та­нию. Зна­чит, роди­те­ли долж­ны осо­знать, что их свя­тая обя­зан­ность – бук­валь­но с рож­де­ния помо­гать детям сопро­тив­лять­ся гре­хов­ным мыс­лям и жела­ни­ям, кото­рые посе­ля­ют в них демо­ны. Мла­ден­цам помо­гать, по боль­шей части, путем запре­тов, а детям более созна­тель­но­го воз­рас­та (ино­гда уже с трех-четы­рех лет) – ста­ра­ясь объ­яс­нять отри­ца­тель­ные послед­ствия поступ­ка. Огром­ную роль здесь игра­ют доб­рые, ува­жи­тель­ные отно­ше­ния меж­ду отцом и мате­рью, кото­рые нико­гда не долж­ны ругать­ся на гла­зах у детей. Нуж­но все­гда пом­нить, что при­мер бла­го­че­сти­вой жиз­ни роди­те­лей по силе сво­е­го вос­пи­та­тель­но­го воз­дей­ствия про­сто неоценим.

Корр.: В нача­ле нашей бесе­ды вы ска­за­ли, что ком­пью­тер­ные игры созда­ют­ся по зака­зу и име­ют целью созна­тель­ную демо­ни­за­цию лич­но­сти. По ваше­му мне­нию, кому это нуж­но и для чего?

Игу­мен N: В наш век, когда на круп­ней­ших меж­ду­на­род­ных фору­мах вид­ны­ми поли­ти­че­ски­ми лиде­ра­ми озву­чи­ва­ет­ся идея ново­го миро­устрой­ства, пред­по­ла­га­ю­ще­го кон­цен­тра­цию всей вла­сти на пла­не­те в еди­ном миро­вом цен­тре, а точ­нее – в руках миро­во­го пра­ви­тель­ства, ответ на этот вопрос может быть дан, толь­ко исхо­дя из целей тех, кто гото­вит при­ход «новой эры». Думаю, для мно­гих наших пра­во­слав­ных собра­тьев уже дав­но не сек­рет, что боль­шин­ство стран управ­ля­ют­ся вовсе не наци­о­наль­ны­ми пра­ви­тель­ства­ми. Реаль­ной миро­вой вла­стью над ними и их мари­о­не­точ­ны­ми пра­ви­те­ля­ми обла­да­ет пока еще тене­вое, но все­ми при­знан­ное миро­вое пра­ви­тель­ство, состо­я­щее из пред­ста­ви­те­лей несколь­ких сотен круп­ней­ших бан­кир­ских домов и вла­дель­цев транс­на­ци­о­наль­ных кор­по­ра­ций. В совет­ской после­во­ен­ной прес­се это сверх-пра­ви­тель­ство было при­ня­то назы­вать «миро­вой заку­ли­сой». Его орга­на­ми явля­ют­ся Трех­сто­рон­няя комис­сия и Биль­дер­берг­ский клуб. Их идео­ло­ги, такие как Збигнев Бже­зин­ский, Ген­ри Кис­сен­джер и Жак Атта­ли, уже не скры­ва­ют ука­зан­но­го мною фак­та. Доста­точ­но озна­ко­мить­ся с их кни­га­ми и ста­тья­ми, пере­ве­ден­ны­ми на рус­ский язык.

В насто­я­щее вре­мя в каче­стве одной из глав­ных так­ти­че­ских задач, миро­вое пра­ви­тель­ство ста­вит перед собой про­бле­му сокра­ще­ния наро­до­на­се­ле­ния Зем­ли при­мер­но до одно­го мил­ли­ар­да чело­век. Эта идея под назва­ни­ем «Тео­рия золо­то­го мил­ли­ар­да» была выдви­ну­та Рим­ским клу­бом – извест­ной пара­ма­сон­ской орга­ни­за­ци­ей, слу­жа­щей целям миро­во­го пра­ви­тель­ства, – еще в 1984 году. Вполне понят­но, что реа­ли­за­ция пла­на по сокра­ще­нию наро­до­на­се­ле­ния Зем­ли, если осу­ществ­лять его мир­ным путем, может про­ис­хо­дить толь­ко при тоталь­ном оглуп­ле­нии наро­да. Имен­но оглуп­лен­ный народ либо вооб­ще не будет сопро­тив­лять­ся, либо сопро­тив­ле­ние это будет очень сла­бым и бес­тол­ко­вым по при­чине умствен­ной деградации.

Но, как извест­но, умствен­ная дегра­да­ция – это лишь след­ствие дегра­да­ции нрав­ствен­ной. Вот поче­му для миро­во­го пра­ви­тель­ства так важ­но нрав­ствен­но раз­ло­жить наро­ды, под­ле­жа­щие «демо­гра­фи­че­ской кор­рек­ции». Для выпол­не­ния этой зада­чи хоро­ши все сред­ства: пор­но­гра­фия, нар­ко­ти­ки, про­па­ган­да гомо­сек­су­а­лиз­ма, рок-музы­ка и, в том чис­ле, конеч­но, ком­пью­тер­ные игры, кото­рые раз­ра­ба­ты­ва­ют­ся по спец­за­ка­зу. Их цель – вызвать те нега­тив­ные изме­не­ния в пси­хи­ке и даже в миро­воз­зре­нии людей, о кото­рых мы уже гово­ри­ли. Вооб­ще мето­дов депо­пу­ля­ции доста­точ­но мно­го и они хоро­шо раз­ра­бо­та­ны, но раз­го­вор на эту тему выхо­дит за рам­ки нашей беседы.

Корр.: Может ли обще­ство, на ваш взгляд, защи­тить себя от кибермании?

Игу­мен N: Ника­кое обще­ство в совре­мен­ном его состо­я­нии сде­лать это­го не в силах. Защи­тить свой народ от нрав­ствен­но­го и физи­че­ско­го раз­ру­ше­ния мог­ла бы толь­ко абсо­лют­но само­сто­я­тель­ная власть, пра­вя­щая в суве­рен­ном госу­дар­стве, не зави­ся­щем ни от какой «миро­вой заку­ли­сы». Это пер­вое усло­вие. Но, кро­ме него, необ­хо­ди­мо еще и дру­гое: руко­во­ди­те­ли стра­ны долж­ны искренне любить свой народ и свою куль­ту­ру. Одна­ко люди, не утвер­жден­ные в пра­во­слав­ной вере, не име­ю­щие абсо­лют­ных, Твор­цом уста­нов­лен­ных, нрав­ствен­ных кри­те­ри­ев, не ста­вя­щие перед собой вне­вре­мен­ных целей веч­ной жиз­ни, таки­ми быть не могут по опре­де­ле­нию. Чело­век, инте­ре­сы и цели кото­ро­го не выхо­дят за пре­де­лы «посю­сто­рон­ней» жиз­ни, вряд ли будет жерт­во­вать собой ради дру­гих. Его все­гда мож­но под­чи­нить с помо­щью запу­ги­ва­ния или под­ку­па. Не гово­ря уж о том, что он лег­ко под­да­ет­ся маги­че­ско­му воз­дей­ствию и его ниче­го не сто­ит пре­вра­тить в послуш­ную мари­о­нет­ку, управ­ля­е­мую злы­ми духа­ми. Чело­век, не защи­щен­ный бла­го­да­тью Свя­то­го Духа, защи­тить­ся от них дру­гим спо­со­бом, а тем более сопро­тив­лять­ся им не сможет.

Поэто­му на сего­дняш­ний день мож­но гово­рить толь­ко об охране ребен­ка внут­ри семьи, не более.

Корр.: Что же в таком слу­чае вы мог­ли бы посо­ве­то­вать людям, дети кото­рых ока­за­лись в тис­ках киберзависимости?

Игу­мен N: Без помо­щи Божи­ей огра­дить детей от демо­ни­за­ции про­сто нере­аль­но. Неве­ру­ю­щий и не цер­ков­ный чело­век это­го сде­лать не смо­жет. По сути, любая зави­си­мость – одна из форм одер­жи­мо­сти, а пото­му и мето­ды осво­бож­де­ния от нее те же, что и от дру­гих форм одер­жи­мо­сти. На эту тему мною уже доста­точ­но мно­го ска­за­но и напи­са­но. Могу лишь посо­ве­то­вать чита­те­лям поис­кать подроб­ные отве­ты на этот вопрос, напри­мер, в кни­гах «От чего нас хотят спа­сти…» (2000, 2003 и 2005 гг.) и «Об одном древ­нем стра­хе» (2007 г.), выпу­щен­ных изда­тель­ством «Дани­лов­ский благовестник».

Бесе­до­ва­ла Ири­на Медведева

Живые рыбы плывут против течения

В послед­нее вре­мя спе­ци­а­ли­сты все уве­рен­ней гово­рят о раз­ру­ши­тель­ном вли­я­нии ком­пью­тер­ных игр на дет­ский орга­низм и дет­скую пси­хи­ку. Вра­чи, самые раз­ные: оку­ли­сты, кар­дио­ло­ги, нев­ро­па­то­ло­ги, пси­хи­ат­ры, – при­во­дят свои дово­ды. Пси­хо­ло­ги – свои. Социо­ло­ги, педа­го­ги – свои. Но важ­нее все­го, на наш взгляд, серьез­ный раз­бор это­го явле­ния с духов­ных пози­ций. Телес­ное здо­ро­вье — это, в кон­це кон­цов, нечто пре­хо­дя­щее. Сего­дня есть, зав­тра нет. А душа бес­смерт­на. Вот толь­ко участь ее может ждать раз­ная. И глав­ный долг каж­до­го роди­те­ля без­услов­но состо­ит в том, что­бы печь­ся преж­де все­го о спа­се­нии души сво­е­го ребен­ка. “Как никто не может рас­счи­ты­вать на оправ­да­ние и снис­хож­де­ние в соб­ствен­ных гре­хах, так нет оправ­да­ния роди­те­лям в гре­хах детей”, – поучал св. Иоанн Зла­то­уст.

Мы пред­ла­га­ем ваше­му вни­ма­нию бесе­ду о ком­пью­тер­ных играх с насель­ни­ком Опти­ной пусты­ни,игу­ме­ном Ипа­ти­ем (Хво­стен­ко). Сюда, в эту извест­ней­шую оби­тель, сте­ка­ют­ся сей­час, как и до рево­лю­ции, тол­пы людей со всей Рос­сии. И отец Ипа­тий, почти еже­днев­но на про­тя­же­нии мно­гих лет при­ни­мая испо­ведь, конеч­но, не раз и не два стал­ки­вал­ся с духов­ны­ми послед­стви­я­ми этих мод­ных забав. Поэто­му сто­ит при­слу­шать­ся к его сло­вам, ведь рас­хле­бы­вать послед­ствия все­гда труд­нее, неже­ли предот­вра­тить. А порой дело захо­дит так дале­ко, что и вовсе невоз­мож­но расхлебать…

Корр.: Что, на взгляд свя­щен­ни­ка, иеро­мо­на­ха важ­но пони­мать о ком­пью­тер­ных играх?

Игу­мен Ипа­тий: Мне кажет­ся, ком­пью­тер­ные игры пред­став­ля­ют собой одну из самых серьез­ных опас­но­стей, кото­рые сей­час угро­жа­ют миру. Они стре­ми­тель­но захва­ты­ва­ют лич­ность и ведут к духов­но­му пере­рож­де­нию чело­ве­че­ства, при­чем к пере­рож­де­нию часто необ­ра­ти­мо­му. Нахо­дясь в этом пото­ке, мы не можем в пол­ной мере оце­нить мас­штаб ката­стро­фи­че­ских послед­ствий, к кото­рым неиз­беж­но при­ве­дет при­об­ще­ние все боль­ше­го чис­ла людей к ком­пью­тер­ным играм. Душа ребен­ка, при­стра­стив­ше­го­ся к ним, уро­ду­ет­ся с мало­лет­ства. Если таких душ будет боль­шин­ство, это гро­зит чело­ве­че­ству, так ска­зать, духов­ной мута­ци­ей. Таким обра­зом созна­тель­но, целе­на­прав­лен­но гото­вит­ся буду­щее ста­до для систе­мы ново­го миро­во­го поряд­ка. В этом нет ника­ко­го сомне­ния, пото­му что на всех уров­нях виден глу­бо­ко про­ду­ман­ный план раз­ру­ше­ния лич­но­сти чело­ве­ка и, соот­вет­ствен­но, обще­ства. Раз­ру­шая лич­ность и нор­маль­ные чело­ве­че­ские, обще­ствен­ные свя­зи, людей хотят пре­вра­тить в кибор­гов, кото­ры­ми мож­но управ­лять и кото­рые сами будут стре­мить­ся к тому, что­бы ими управ­ля­ли. У тако­го кибор­га будет толь­ко одно стрем­ле­ние – полу­чить насла­жде­ние. Свя­той Мак­сим Испо­вед­ник опре­де­ля­ет вет­хо­го чело­ве­ка крат­ко, но очень емко, про­ни­кая в самую суть: это, гово­рит он, когда чело­век ищет насла­жде­ний и стре­мит­ся избе­жать стра­да­ний. Такое суще­ство сей­час уси­лен­но взра­щи­ва­ет­ся гло­ба­ли­ста­ми. В том чис­ле и при помо­щи ком­пью­тер­ных игр. Если сей­час этот про­цесс не оста­но­вить, если не будет осо­зна­на реаль­ная опас­ность про­ис­хо­дя­ще­го, гря­дет ката­стро­фа. При­чем опас­ность мно­го­крат­но усу­губ­ля­ет­ся тем, что боль­шин­ство взрос­лых отно­сят­ся к ней лег­ко­мыс­лен­но и начи­на­ют бить тре­во­гу толь­ко тогда, когда в их семье, с их ребен­ком начи­на­ет тво­рить­ся нелад­ное. А пока это­го не слу­чи­лось, все попускается.

Корр.: Во мно­гих попу­ляр­ных ком­пью­тер­ных играх дей­ству­ют мисти­че­ские пер­со­на­жи, экс­плу­а­ти­ру­ют­ся демо­ни­че­ские обра­зы, Пси­хо­ло­ги, изу­чав­шие дан­ный вопрос, утвер­жда­ют, что созда­те­ли игр спе­ци­аль­но акту­а­ли­зи­ру­ют в под­со­зна­нии игро­ков архе­ти­пы ада. Поче­му душа так лег­ко захва­ты­ва­ет­ся ими? Ведь это же очень страшно.

Игу­мен Ипа­тий: Страш­но, но душа, не ограж­ден­ная бла­го­да­тью Божи­ей, ока­зы­ва­ет­ся без­за­щит­ной перед тем­ны­ми сила­ми. Даже если дети и полу­чи­ли бла­го­дать при кре­ще­нии, они часто не живут в пол­но­те бла­го­дат­ной жиз­ни Церк­ви. Они не защи­ще­ны ни молит­вой мате­ри, ни ее чистой жиз­нью. В семье нет нор­маль­ной атмо­сфе­ры, кото­рая фор­ми­ру­ет и вос­пи­ты­ва­ет лич­ность. Они не полу­ча­ют бла­го­сло­ве­ния свя­щен­ни­ка, не освя­ща­ют­ся Таин­ства­ми. Сам брак под­час быва­ет не освя­щен. Поэто­му такие дети ока­зы­ва­ют­ся без защи­ты и лег­ко попа­да­ют под воз­дей­ствие демо­ни­че­ских сил.

Корр.: Но я знаю слу­чаи, когда дети из вполне воцер­ко­в­лен­ных семей, дети, кото­рые с мало­лет­ства вели цер­ков­ную жизнь, все рав­но “под­са­жи­ва­лись” на такие игры, тяну­лись к демонизму.

Игу­мен Ипа­тий: Да, быва­ет и такое. Тай­на чело­ве­че­ской лич­но­сти непо­сти­жи­ма. Бог даро­вал каж­до­му чело­ве­ку сво­бо­ду, и обя­за­тель­но наста­ет момент, когда чело­век сам дела­ет выбор. Нель­зя его заста­вить жить по сове­сти, как нель­зя заста­вить и жить про­тив сове­сти. Одна­ко мож­но соблаз­нять, иску­шать, под­тал­ки­вать, созда­вать усло­вия, делать рекла­му. Что, соб­ствен­но, сей­час и про­ис­хо­дит. Поэто­му даже пра­во­слав­ные дети дале­ко не все­гда могут усто­ять. А раз так, то долж­на быть нала­же­на мощ­ная защи­та про­тив этой чудо­вищ­ной, необъ­яв­лен­ной инфор­ма­ци­он­ной вой­ны. Хотя, впро­чем, она уже объ­яв­ле­на, цели сфор­му­ли­ро­ва­ны, ска­за­но, что враг номер один — это Пра­во­сла­вие… Пре­кра­тить вой­ну мож­но толь­ко всей мощью госу­дар­ствен­ной вла­сти. В дан­ном слу­чае – без­ого­во­роч­ным запре­ще­ни­ем губить дет­ские души. Без цен­зу­ры, кото­рая обес­пе­чи­ва­ла бы инфор­ма­ци­он­ную без­опас­ность детей и под­рост­ков, одер­жать побе­ду не удастся.

Корр.: То есть, запре­ще­ние боль­шин­ства ком­пью­тер­ных игр необходимо?

Игу­мен Ипа­тий: Совер­шен­но необ­хо­ди­мо! Точ­но так же, как запре­ще­ние всех форм пор­но­гра­фии, про­па­ган­ды наси­лия, оправ­да­ния извра­ще­ний. Если это не будет сде­ла­но, дух тле­ния – рас­тле­ние – конеч­но, будет рас­про­стра­нять­ся. Про­тив него невоз­мож­но дей­ство­вать толь­ко силой чело­ве­че­ской. Долж­на быть сила бла­го­да­ти. А как она осе­нит власть, кото­рая не про­ти­вит­ся рас­тле­нию обще­ства? Все име­ет духов­ное изме­ре­ние. Ска­за­но: “Несть власть аще не от Бога”. Это не зна­чит, что вся­кая власть от Бога. Может быть власть бого­бор­че­ская. Она попу­ще­на Богом за наши гре­хи. Не все, что тво­рит­ся вокруг, от Бога. Мир спа­сен крест­ной жерт­вой Агн­ца Хри­ста, но воля Синед­ри­о­на, добив­ше­го­ся от Пила­та рас­пя­тия Гос­по­да, не пере­ста­ет от это­го быть вели­чай­шим злом, совер­шен­ным на Зем­ле. Поэто­му все­гда актуа­лен вопрос, кем дви­жи­мы люди, кото­рые сто­ят у кор­ми­ла вла­сти, чью волю они испол­ня­ют. Ней­траль­но­го поло­же­ния тут быть не может. Хри­стос ска­зал: “Кто не со Мной, тот про­тив Меня”. И если отвер­га­ет­ся камень, на кото­ром все долж­но стро­ить­ся в жиз­ни каж­до­го чело­ве­ка, стра­ны, чело­ве­че­ства, то стро­и­тель­ство идет вовсе не пути, запо­ве­дан­но­му Богом. В таком слу­чае начи­на­ет­ся стро­и­тель­ство Вави­ло­на, с вполне пред­ска­зу­е­мы­ми послед­стви­я­ми. Но как мы видим, мно­гих эта пер­спек­ти­ва не останавливает.

Корр.: Мож­но услы­шать мне­ние, что ком­пью­тер­ные игры ничем прин­ци­пи­аль­но не отли­ча­ют­ся от ска­зок. Так же, как в сказ­ках, там доб­ро борет­ся со злом, есть ска­зоч­ные пер­со­на­жи. Толь­ко тут игра­ю­щий непо­сред­ствен­но при­ни­ма­ет уча­стие в дей­ствии, вот и вся разница…

Игу­мен Ипа­тий: Это ложь, пото­му что сказ­ки при­дер­жи­ва­ют­ся тра­ди­ци­он­ной систе­мы нрав­ствен­ных коор­ди­нат, опре­де­ле­ние добра и зла в них очень чет­кое. Нор­маль­ный ребе­нок, погру­жа­ю­щий­ся в мир тра­ди­ци­он­ной сказ­ки, не отож­деств­ля­ет себя с носи­те­лем зла. А в ком­пью­тер­ных играх чело­век может, при жела­нии, вой­ти в роль отри­ца­тель­но­го пер­со­на­жа. И, соот­вет­ствен­но, пер­со­наж как бы вой­дет в него. При­чем это отож­деств­ле­ние про­ис­хо­дит гораз­до более пол­ное, а зна­чит, для души это страш­нее, чем когда актер игра­ет зло­дея в теат­ре или кино. Ведь азарт­ная игра – а ком­пью­тер­ные игры без­услов­но азарт­ны – силь­ней­шим обра­зом разо­гре­ва­ет стра­сти. Она захва­ты­ва­ет людей цели­ком и вызы­ва­ет более глу­бо­кое душев­ное повреждение.

Корр.: Поче­му повре­жде­ние больше?

Игу­мен Ипа­тий: Играя в ком­пью­тер­ную игру, чело­век глуб­же про­ни­ка­ет в образ сво­е­го пер­со­на­жа и вооб­ще в игро­вую реаль­ность. И эта иная реаль­ность под­ме­ня­ет собой реаль­ность жизни.

Корр.: Пото­му что игры натуралистичны?

Игу­мен Ипа­тий: Да. Чело­век, увлек­ший­ся ими, начи­на­ет жить псев­до­жиз­нью и этим напол­ня­ет свое суще­ство­ва­ние. Все осталь­ные заня­тия мерк­нут по срав­не­нию с игрой. Там, в псев­до­ре­аль­но­сти, он царь и бог. Это страш­ный соблазн, кото­ро­му когда-то под­дал­ся пер­вый чело­век, вку­сив плод в дре­ва позна­ния, – само­му опре­де­лять и решать все. Дело в том, что, как ука­зы­ва­ют неко­то­рые бого­сло­вы, биб­лей­ское поня­тие “зна­ние” адек­ват­но на рус­ский язык не пере­во­ди­мо. “Знать” вклю­ча­ет в себя еще и зна­че­ние “судить”. То есть, сам чело­век вме­сто Бога будет судить, что есть доб­ро и зло. И здесь, в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти ком­пью­тер­ных игр, имен­но это и про­ис­хо­дит: чело­век ста­но­вит­ся чело­ве­ко­бо­гом. Он – тво­рец новой все­лен­ной с ее новы­ми зако­на­ми. По суще­ству, это такой малень­кий “анти­бог”, кото­рый тво­рит мир по сво­е­му про­из­во­лу. Это дает ему лож­ную, сата­нин­скую сво­бо­ду, кото­рая может увлечь чело­ве­ка в страш­ные, чудо­вищ­ные без­дны. Актер не погру­жа­ет­ся в роль так глу­бо­ко, как игрок в ком­пью­тер­ную псев­до­жизнь. Она может стать основ­ным содер­жа­ни­ем жиз­ни ребен­ка. Да и не толь­ко ребен­ка. Мы зна­ем взрос­лых, кото­рые уто­па­ли в этом вир­ту­аль­ном море, и выве­сти их из это­го состо­я­ния было невозможно.

Корр.: Зна­чит, глав­ный соблазн тут – гордыня?

Игу­мен Ипа­тий: Гор­ды­ня и само­утвер­жде­ние. Воз­мож­ность испол­нить все свои жела­ния. Отсут­ствие гра­ниц. Глав­ное – “я хочу”. Это ж какой соблазн все­доз­во­лен­но­сти! “Запре­ще­но запре­щать”. Тво­рит­ся мир, в кото­ром все поз­во­ле­но. В нем для ребен­ка нет ника­кой выс­шей инстан­ции, с кото­рой он дол­жен счи­тать­ся. Тут пол­ный про­стор для вет­хо­го чело­ве­ка и греха.

Корр.: Поэто­му в детях, увлек­ших­ся ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, начи­на­ют бур­но раз­ви­вать­ся все вет­хие каче­ства: гру­бость, агрес­сив­ность и т.п.?

Игу­мен Ипа­тий: Да. Вет­хий чело­век вооб­ще более груб по срав­не­нию с новым, и ему нуж­но более жест­ко и опре­де­лен­но ста­вить гра­ни­цы доз­во­лен­но­го. А в вир­туль­ной реаль­но­сти это­го как раз нет!

Корр.: Часто воз­ра­жа­ют, что не все же игры пло­хие. Есть и хоро­шие. Напри­мер, про Вели­кую Оте­че­ствен­ную вой­ну, где под­ро­сток игра­ет “за наших”? Дескать, что в этом пло­хо­го? Но поче­му-то даже когда дети регу­ляр­но игра­ют в “хоро­шие”, вовсе не демо­ни­че­ские игры, у них все рав­но раз­ви­ва­ют­ся раз­дра­жи­тель­ность, черст­вость, эго­изм, исте­рич­ность; они все рав­но гру­бо реа­ги­ру­ют на попыт­ки отвлечь их от ком­пью­те­ра, у них все рав­но сужа­ют­ся инте­ре­сы. Поче­му вро­де бы хоро­шее заня­тие при­во­дит ко злу? Ведь когда дети игра­ют в салоч­ки, доч­ки-мате­ри, моря­ков, пожар­ни­ков в них не раз­ви­ва­ет­ся жесто­кость. Да даже игра в каза­ки-раз­бой­ни­ки, насколь­ко я знаю и по сво­е­му дет­ству, и по дет­ству дру­гих поко­ле­ний, не при­во­ди­ла к раз­ви­тию жесто­ко­сти, хит­ро­сти, коры­сто­лю­бия и про­чих поро­ков, кото­рые раз­ви­ва­ют­ся под воз­дей­стви­ем ком­пью­тер­ных игр. Поче­му так происходит?

Игу­мен Ипа­тий: Рань­ше, когда дети игра­ли в доч­ки-мате­ри или каза­ки-раз­бой­ни­ки, им не тре­бо­ва­лось дол­го объ­яс­нять, что мож­но, а что нель­зя, что доб­ро, а что зло. Мир был дру­гим, он был еще с каки­ми-то есте­ствен­ны­ми, обще­че­ло­ве­че­ски­ми, нрав­ствен­ны­ми усто­я­ми. Все-таки в быту люди еще, в основ­ном, при­дер­жи­ва­лись прин­ци­па “не делай дру­го­му того, чего не хочешь себе”. Сей­час мир вокруг изме­нил­ся. Нрав­ствен­ные цен­но­сти раз­мы­ты, а то и пере­вер­ну­ты. Дети дез­ори­ен­ти­ро­ва­ны. Даже в тра­ди­ци­он­ной роле­вой игре могут появ­лять­ся сомни­тель­ные или откро­вен­но без­нрав­ствен­ные сюжеты.

Корр.: Да, неко­то­рые девоч­ки, насмот­рев­шись сери­а­лов, игра­ют в то, что у их Бар­би есть муж и любовник.

Игу­мен Ипа­тий: Вот-вот… В обще­стве фак­ти­че­ски создан режим наи­боль­ше­го бла­го­при­ят­ство­ва­ния для раз­ви­тия поро­ков как у детей, так и у взрос­лых. А на это накла­ды­ва­ют­ся еще и осо­бен­но­сти ком­пью­тер­ных игр. В них царит совсем иной дух. Нигде, ни в какой тра­ди­ци­он­ной игре ребе­нок не явля­ет­ся царем и богом, нигде так не под­пи­ты­ва­ют­ся вла­сто­лю­бие и гор­ды­ня, как в ком­пью­тер­ных играх. “Делай, что хочешь” – сата­нин­ский прин­цип. Он может быть при­крыт бла­ги­ми наме­ре­ни­я­ми, обра­за­ми геро­ев, кото­рые вро­де бы борют­ся со злом (как в играх про Вели­кую Оте­че­ствен­ную вой­ну), но это под­ме­на. В этом, соб­ствен­но, и состо­ит ковар­ство диа­во­ла. Мы же зна­ем: он может при­нять любую фор­му, что­бы скрыть свою сущ­ность. И имен­но такая под­ме­на как раз наи­бо­лее опас­на, пото­му что она сра­зу не опо­зна­ет­ся. Но ска­за­но же: “По пло­дам их узна­е­те их”. А пло­ды нали­цо, вы их пере­чис­ли­ли: раз­ви­тие раз­дра­жи­тель­но­сти, гнев­ли­во­сти, эго­из­ма и т.п. Кро­ме того, подоб­ные “хоро­шие” игры часто слу­жат лишь сту­пень­кой по направ­ле­нию к “пло­хим”. И потом, Свя­тые Отцы не зря запре­ща­ли чело­ве­ку в духов­ной жиз­ни погру­жать­ся в сти­хию вооб­ра­же­ния. Вооб­ра­же­ние – низ­шая спо­соб­ность души, кото­рая пол­но­стью откры­та дей­ствию демо­ни­че­ских сил. А в ком­пью­тер­ных играх как раз все дела­ет­ся для того, что­бы имен­но в эту сти­хию была вверг­ну­та без­за­щит­ная дет­ская душа. Нес­фор­ми­ро­вав­ша­я­ся, еще не зна­ю­щая чет­ких ори­ен­ти­ров добра и зла. Она еще в ста­нов­ле­нии, хруп­кая, неж­ная. И имен­но в этот момент ее начи­на­ют развращать.

Корр.: Рань­ше дети нигде не мог­ли уви­деть обра­зы ада. Толь­ко на ико­нах, но и там они пока­за­ны весь­ма сдер­жан­но. В ком­пью­тер­ных же играх ребе­нок видит бесов в боль­ших коли­че­ствах. Либо непо­сред­ствен­но, если игры име­ют ярко выра­жен­ный демо­ни­че­ский харак­тер, либо слег­ка при­кро­вен­но, под видом каких-нибудь орков, мон­стров. И вооб­ра­же­ние насе­ля­ет­ся эти­ми “геро­я­ми”. Рань­ше, когда ребе­нок думал о ска­зоч­ных пер­со­на­жах, он опи­рал­ся на свои дет­ские пред­став­ле­ния об обы­ден­ных вещах или на рисун­ки в книж­ках, кото­рые все­гда ста­ра­лись сде­лать не страш­ны­ми. И уж конеч­но там не было адских пер­со­на­жей. А в ком­пью­тер­ных играх про­ис­хо­дит и зна­ком­ство, и кон­такт с ними. То есть, это уже не про­сто плод вооб­ра­же­ния ребен­ка, а плод вооб­ра­же­ния мно­гих людей. В том чис­ле и таких, кото­рые делят­ся с ним не сво­и­ми фан­та­зи­я­ми, а оккульт­ны­ми зна­ни­я­ми, при­об­щая его к тому, о чем нико­му, не толь­ко детям знать не сле­ду­ет. Может быть, в этом самая глав­ная опас­ность ком­пью­тер­ных игр? При­чем в одну и ту же ком­пью­тер­ную игру дети игра­ют гораз­до чаще, чем смот­рят один и тот же фильм, поэто­му душа от них повре­жда­ет­ся серьез­нее и быстрее…

Игу­мен Ипа­тий: Да, тут совер­ша­ет­ся насто­я­щее духов­ное пре­ступ­ле­ние. Ведь Гос­подь одел пад­ше­го чело­ве­ка в кожа­ные ризы. Име­ет­ся в виду такая дебе­лость пло­ти, кото­рая защи­ща­ет людей от непо­сред­ствен­но­го воз­дей­ствия, от наси­лия со сто­ро­ны дья­во­ла и сата­нин­ских сил. Это вели­кая милость Божия, что для нас, людей, не достиг­ших опре­де­лен­ной меры духов­но­сти, мир пад­ших духов скрыт. Он настоль­ко стра­шен, чудо­ви­щен, что от одно­го вида бесов чело­век может сой­ти с ума или уме­реть. А тут слу­жи­те­ля­ми дья­во­ла демо­ни­че­ские обра­зы созна­тель­но выво­дят­ся из без­дны ада, выво­дят­ся через вооб­ра­же­ние, вдох­но­ве­ние, полу­чен­ное от тем­ных сил. А образ все­гда свя­зан с пер­во­об­ра­зом. Про­сто так чело­век не будет изоб­ра­жать вам­пи­ров, людо­едов, чело­ве­ка-пау­ка. Совер­шен­но ясно, из како­го источ­ни­ка чер­па­ют­ся такие “твор­че­ские замыслы”.

Корр.: При­чем авто­ры ста­ра­ют­ся при­дать этим сущ­но­стям при­вле­ка­тель­ный вид.

Игу­мен Ипа­тий: Да, что­бы на пер­вых порах усы­пить бди­тель­ность. А когда игро­ки втя­нут­ся, мож­но уже и не мас­ки­ро­вать­ся. Пара­док­саль­но, но мно­гих людей страш­ное при­вле­ка­ет. Это одно из про­яв­ле­ний в нас пад­ше­го чело­ве­ка. Не будь у нас тако­го пара­док­саль­но­го вле­че­ния, зло вызы­ва­ло бы без­ого­во­роч­ное оттор­же­ние. А это­го не про­ис­хо­дит. Чело­век и оттал­ки­ва­ет­ся, и одно­вре­мен­но вле­чет­ся к страш­но­му, ужас­но­му. Когда быва­ет перей­де­на опре­де­лен­ная грань, чело­век вхо­дит в реаль­ность зла, и она пере­ста­ет быть для него про­ти­во­есте­ствен­ной. Зло уже не вос­при­ни­ма­ет­ся нега­тив­но, а ста­но­вит­ся некой иной, тоже воз­мож­ной реаль­но­стью, кото­рая вполне име­ет пра­во на суще­ство­ва­ние и дает чело­ве­ку новые ощу­ще­ния. Очень ост­рые, очень силь­ные. Они рас­ши­ря­ют спектр пере­жи­ва­ний, пре­сы­щен­ная душа начи­на­ет искать их, про­ис­хо­дит все боль­шая демо­ни­за­ция, сата­ни­за­ция чело­ве­ка. Сей­час мир вокруг нас, в том чис­ле и мир дет­ства все откро­вен­ней демо­ни­зи­ру­ет­ся. Это страш­но. Взять хотя бы дет­ские книж­ки, дет­ские жур­на­лы. Мы пре­крас­но пом­ним, каки­ми они были в 60–70 годы. “Весе­лые кар­тин­ки”, “Мур­зил­ка”… Пом­ним, какие в них были про­стые, доб­рые, хоро­шие рисун­ки. А что сей­час? Мно­гие дет­ские книж­ки насквозь про­пи­та­ны демо­низ­мом. На рисун­ках изоб­ра­же­ны какие-то ублюд­ки, уро­ды, малень­кие, но уже рас­тлен­ные, раз­вра­щен­ные, жесто­кие суще­ства. Это уни­же­ние чело­ве­ка, глум­ле­ние над обра­зом Божи­им. В чем дело? А в том, что тако­вы твор­цы рисун­ков. Они несут в себе эту демо­ни­че­скую энер­гию и пере­да­ют ее детям.

Корр.: Я одна­жды при­сут­ство­ва­ла на докла­де одно­го пси­хо­ло­га, посвя­щен­ном ком­пью­тер­ным играм. В каче­стве иллю­стра­ции она – это была жен­щи­на – пока­зы­ва­ла слай­ды. При­чем спе­ци­аль­но под­черк­ну­ла, что выбра­ла фраг­мен­ты из самых попу­ляр­ных ком­пью­тер­ных игр для под­рост­ков, что вооб­ще-то у нее таких кар­ти­нок мас­са, но она при­нес­ла лишь несколь­ко штук. Так вот, я обра­ти­ла вни­ма­ние на то, что люди, сидев­шие в зале, не мог­ли на это смот­реть. Они закры­ва­ли гла­за и вско­ре попро­си­ли пре­кра­тить показ. Обра­зы на кар­тин­ках были настоль­ко чудо­вищ­ны­ми, что смот­реть на них было нель­зя. Хотя если разо­брать­ся, пер­со­на­жи ниче­го осо­бо страш­но­го не дела­ли. Но они так жут­ко выгля­де­ли, что вызы­ва­ли содро­га­ние. И в то же вре­мя были каки­ми-то демо­ни­че­ски-при­тя­га­тель­ны­ми. Спер­ва вызы­ва­ли оттал­ки­ва­ние, а потом – при­тя­же­ние. И я живо себе пред­ста­ви­ла, что если ребе­нок игра­ет в такие игры, то, пре­одо­лев оттор­же­ние, он нач­нет тянуть­ся к демо­ни­че­ским обра­зам. Полу­ча­ет­ся, что через эти игры он при­об­ща­ет­ся к сата­низ­му? В нашем пред­став­ле­нии сата­ни­сты – это те, кто участ­ву­ет в каких-то жут­ких риту­а­лах, чер­ных мес­сах. Но ведь и через такие игры про­ис­хо­дит при­об­ще­ние к тем­ным силам. Ребе­нок тянет­ся к ним, может даже по сюже­ту дей­ство­вать с ними заод­но. А это ведь уже ана­лог уча­стия в каком-то демо­ни­че­ском дей­стве, да?

Игу­мен Ипа­тий: Это кон­такт. Непо­сред­ствен­ный кон­такт через образ. При­чем это не про­сто рас­смат­ри­ва­ние кар­тин­ки, а кон­такт в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти с неким живым суще­ством. Ведь для игро­ка пер­со­наж, с кото­рым он вза­и­мо­дей­ству­ет, на момент игры — живое суще­ство. И дух, кото­рым дви­жи­мо это суще­ство, конеч­но, вли­я­ет на игрока.

Корр.: Так, может, в этом-то все и дело? Может, имен­но поэто­му так меня­ет­ся лич­ность игро­ма­нов? Играя, вза­и­мо­дей­ствуя с адски­ми пер­со­на­жа­ми, они воль­но или неволь­но при­ни­ма­ют их дух, зара­жа­ют­ся им?

Игу­мен Ипа­тий: Да, про­ис­хо­дит зара­же­ние. Недо­оце­ни­вать опас­ность тут весь­ма лег­ко­мыс­лен­но. Конеч­но, ком­пью­тер сам по себе может суще­ство­вать, он – очень удоб­ный инстру­мент. Но надо пони­мать, что с духов­ной точ­ки зре­ния – это слиш­ком мощ­ное сред­ство воз­дей­ствия, кото­рое может нане­сти душе страш­ное, необ­ра­ти­мое повре­жде­ние, при­ве­сти к пол­но­му рас­па­ду лич­но­сти. Чело­век, захва­чен­ный демо­низ­мом, пере­ста­нет быть чело­ве­ком, опу­стит­ся ниже зве­ря, ста­нет бесоподобным.

Корр.: Когда заво­дишь раз­го­вор о вре­де ком­пью­тер­ных игр, неко­то­рые люди реа­ги­ру­ют очень агрес­сив­но. Они не про­сто выра­жа­ют свое несо­гла­сие, а начи­на­ют раз­дра­жать­ся, ярить­ся, кри­чать. Напо­ми­на­ет реак­цию одер­жи­мо­го человека.

Игу­мен Ипа­тий: Такое пове­де­ние гово­рит само за себя. По зако­нам духов­ным одно это уже их обли­ча­ет. Ведь раз­дра­же­ние, гнев – яркие сви­де­тель­ства того, что люди дей­ству­ют по стра­сти. Так что под­ме­ти­ли Вы совер­шен­но пра­виль­но, такая реак­ция сви­де­тель­ству­ет об одер­жи­мо­сти. И это лиш­ний раз дока­зы­ва­ет, что ком­пью­тер не про­стой инстру­мент. Не моло­ток, с кото­рым его любят срав­ни­вать: дескать, и молот­ком мож­но убить, а мож­но заби­вать гвоз­ди и делать про­чие полез­ные дела. Из-за молот­ка такие стра­сти не разгораются.

Корр.: Еще я обра­ща­ла вни­ма­ние на очень стран­ную реак­цию роди­те­лей. Может, и это­му есть духов­ное объ­яс­не­ние? Когда рас­ска­зы­ва­ешь о вре­де ком­пью­те­ра – а он вре­ден по всем ста­тьям: и гла­за стра­да­ют, и серд­це, и мозг – даже малой толи­ки ска­зан­но­го доста­точ­но, что­бы роди­те­ли забес­по­ко­и­лись и в даль­ней­шем поста­ра­лись огра­дить ребен­ка от вре­да. При­чем гово­ришь ведь не толь­ко от себя, а ссы­ла­ешь­ся на самых раз­ных спе­ци­а­ли­стов, док­то­ров меди­цин­ских наук. Но у людей – конеч­но, не у всех, но у мно­гих – это вызы­ва­ет стран­ную доса­ду. И в ответ слы­шат­ся какие-то неле­пые, неадек­ват­ные воз­ра­же­ния. Им гово­ришь, что это страш­ный яд, отра­ва, а они: “А как же он будет жить в этом мире?” Пред­ставь­те, Вы бы ска­за­ли людям, что их детям дают еду мышья­ком. А они бы воз­ра­зи­ли: “Но все же едят, пусть и мой ест! Он не дол­жен чув­ство­вать себя белой воро­ной”. Что-то, навер­ное, про­изо­шло с роди­те­ля­ми? Какая-то духов­ная порча?

Игу­мен Ипа­тий: Это про­изо­шло в гло­баль­ных раз­ме­рах. Уже откры­то объ­яв­ле­но, что мы живем в пост­хри­сти­ан­скую эпо­ху. Дескать, хри­сти­ан­ские цен­но­сти себя изжи­ли, память о них долж­на уме­реть. Мы идем к пол­ной сво­бо­де, сво­бо­де от сове­сти, от того есте­ствен­но­го духов­но-нрав­ствен­но­го зако­на, кото­рый вло­жен Богом в созна­ние чело­ве­ка. И если чело­век не пони­ма­ет, что мир лежит во зле и идет борь­ба за душу каж­до­го, если он плы­вет по тече­нию, то понят­но, куда его это тече­ние при­ве­дет. Мы же зна­ем, чем закон­чит­ся исто­рия чело­ве­че­ства, это нам Богом откры­то, тут двух мне­ний быть не может. Нас не ждет ника­кой пери­од рас­цве­та и уни­вер­саль­ной духов­но­сти, когда все чело­ве­че­ство объ­еди­нит­ся в бес­ко­неч­но счаст­ли­вый, луче­зар­ный, сво­бод­ный мир. Это ложь и соблазн отца лжи. Но понят­но это, увы? не всем. Ска­за­но же: “Име­ю­щий уши да слы­шит, име­ю­щий очи да видит”. Для одно­го оче­вид­но, а для дру­го­го – нет. Если чело­век не про­све­щен Духом Свя­тым, Духом Исти­ны, то он в боль­шей или мень­шей сте­пе­ни помра­чен или обо­льщен. И каж­дый по-сво­е­му, под воз­дей­стви­ем сво­их стра­стей, тем или иным духом пре­льща­ет­ся. Если плыть по тече­нию, зани­мать кон­фор­мист­скую пози­цию, конеч­но, духов­ное зре­ние будет закры­то. И на пер­вый план высту­пит имен­но тот аргу­мент, кото­рый и при­во­дят такие роди­те­ли: “Надо при­ни­мать то, что при­ни­ма­ет боль­шин­ство. Глав­ное не чув­ство­вать себя белой воро­ной”. В конеч­ном сче­те, все в жиз­ни опре­де­ля­ет­ся одним вопро­сом. Все­го одним: кто Хри­стос? Мож­но ли, поло­жим, перед лицом Хри­ста играть в эти игры? Как вос­при­мет эти игры Ангел-Хра­ни­тель, кото­рый есть у каж­до­го чело­ве­ка? Не будем ходить вокруг да око­ло, ска­жем пря­мо. Демо­ни­че­ские игры, агрес­сив­ные игры, игры, внед­ря­ю­щие в созна­ние иска­жен­ную, сме­щен­ную, пере­вер­ну­тую систе­му цен­но­стей, игры, рас­па­ля­ю­щие низ­мен­ные стра­сти – суть игры ада.

Корр.: А что Вы ска­же­те о попыт­ках создать пра­во­слав­ные ком­пью­тер­ные игры? Напри­мер, такую: чело­ве­чек при­хо­дит в храм, его встре­ча­ет свя­щен­ник, водит по хра­му, пока­зы­ва­ет, рассказывает?

Игу­мен Ипа­тий: Это под­ме­на. Для того что­бы позна­ко­мить­ся с хра­мом, не нуж­но быть в псев­до­ре­аль­но­сти. Нуж­но идти в бла­го­дат­ный, освя­щен­ный храм, общать­ся с живым свя­щен­ни­ком, с живой мамой, с живым папой, жить и нор­маль­ной жиз­нью. Ведь и во вре­мя анти­хри­ста будет суще­ство­вать так назы­ва­е­мая цер­ковь и так назы­ва­е­мое “пра­во­сла­вие”. Оно может суще­ство­вать. По край­ней мере, до тех пор, как анти­христ не потре­бу­ет покло­не­ния себе, как богу. К тому вре­ме­ни чело­ве­че­ство фак­ти­че­ски уже поте­ря­ет разум, обе­зу­ме­ет. И сей­час уже про­ис­хо­дит посте­пен­ная поте­ря ума в выс­шем смыс­ле это­го сло­ва, как духов­но­го нача­ла в чело­ве­ке, пото­му что ум в свя­то­оте­че­ском пони­ма­нии – дух. Это орган вос­при­я­тия духов­но­го, орган Бого­об­ще­ния. И имен­но он сей­час извра­ща­ет­ся, в том чис­ле новы­ми, весь­ма изощ­рен­ны­ми спо­со­ба­ми. А фор­ма оста­нет­ся, толь­ко она будет напол­не­на совсем иным содер­жа­ни­ем, иным духом. Мы же, те, кто хочет остать­ся со Хри­стом, долж­ны обя­за­тель­но пом­нить, что живые рыбы – образ хри­сти­ан­ства – плы­вут про­тив тече­ния. Гос­подь не зря дает нам эти сим­во­лы, эти обра­зы. Дает, что­бы мы виде­ли их и – умудрялись.

Бесе­ду вела Т.Л. Шишова