- Часть первая. Баранкин, к доске!
- Событие первое. Две двойки!
- Событие второе. Не дают даже опомниться…
- Событие третье. Как в опере получается…
- Событие четвёртое. (Очень важное!). А если я устал быть человеком?!
- Событие пятое. Лопаты всё-таки вручают… И Мишка вот-вот появится
- Событие шестое. Семь выходных дней в неделе — вот что поразило моё воображение!
- Событие седьмое. Единственная в мире инструкция
- Событие восьмое. «Не хочу учиться, хочу быть птицей!..»
- Часть вторая. Чик-чирик! Жизнь прекрасна!
- Событие девятое. Стоит захотеть по-настоящему и…
- Событие десятое. Что на воробьином языке означает…
- Событие одиннадцатое. Встреча с бесхвостым
- Событие двенадцатое. Кошка Муська хочет меня съесть.
- Событие тринадцатое. О чём чирикают бабушки
- Событие четырнадцатое. Дальнобойная рогатка с оптическим прицелом
- Событие пятнадцатое. Что бывает, когда сыновья отрекаются от своей матери
- Событие шестнадцатое. Мы с Костей учимся вить гнездо
- Событие семнадцатое. Драка за скворечник
- Событие восемнадцатое. Костя Малинин «начирикался»
- Часть третья. Я — капустник и Костя — махаон
- Событие девятнадцатое. Вредитель, известный населению
- Событие двадцатое. «Спящая красавица»
- Событие двадцать первое. Кепка-зенитка
- Событие двадцать второе. Прощайте, ребята! Может, больше не увидимся…
- Событие двадцать третье. Противочихательная прививка
- Событие двадцать четвёртое. Я понимаю свою ошибку, но в действие вступает ужасный закон природы
- Событие двадцать пятое. Такая «бабочка», как я, у них в коллекции есть
- Событие двадцать шестое. В морилку, потом в сушилку… и в распрямилку…
- Часть четвёртая. Караул! Мирмики! (Гибель Малинина)
- Событие двадцать седьмое. Неприятное для Зинки Фокиной и спасительное для нас с Костей
- Событие двадцать восьмое. Мы ремонтируем муравейник
- Событие двадцать девятое. Это был, наверное, единственный в своём роде «бунт» на земле
- Событие тридцатое. Неожиданное спасение от неожиданной угрозы
- Событие тридцать первое. Вот что такое мирмики и вот что таков Костя Малинин
- Событие тридцать второе. Мы попадаем в окружение
- Событие тридцать третье. Десять больших на двух маленьких и паутинка-самолёт
- Часть пятая. Баранкин, будь человеком!
- Событие тридцать четвёртое. «Загробный» голос
- Событие тридцать пятое. Мы существуем!
- Событие тридцать шестое. Я хочу навеки быть человеком!
Событие двадцать третье. Противочихательная прививка
В воздухе от цветов опять запахло вкусным нектаром, словно на кухне от маминого печенья. У меня потекли слюнки и опять закружилась голова. Я сложил крылья, нацелился в середину самого большого цветка и нырнул в него вниз головой, но промахнулся (неудивительно!) и воткнулся в траву по самые пятки своих задних ног. Пришлось выбираться из травы и начинать все сначала. На этот раз я забрался на цветок по стеблю и запустил хоботок в самую середину цветка, туда, где, по моим расчётам, должен был находиться нектар. Однако долгожданного нектара в цветке не оказалось. Запах нектара был, а самого нектара не было. Пахло хорошо, точь-в-точь как в мамином пустом флакончике из-под духов, а поживиться было нечем. Тогда я взял и забрался в цветок прямо с головой, так что у меня наружу только одни крылья и ноги торчали, стал шарить в темноте хоботком по стенкам, но в это самое время из цветка кто-то полез мне навстречу.
Я решил, что это какая-нибудь посторонняя бабочка успела раньше меня забраться в цветок и слопать весь нектар. От одной этой мысли меня прямо зло разобрало. Ты из-за этого нектара, можно сказать, жизнью рискуешь, а у тебя его из-под самого носа слизывают. Я взял и боднул бабочку головой. Бабочка угрожающе загудела и боднула меня, затем она упёрлась своей головой в мою голову и выдавила меня из цветка наружу, как зубную пасту из тюбика. Я со злости ударил крыльями по тычинкам с такой силой, что цветочная пыльца поднялась столбом и окутала меня, словно облаком. Я от этой пыльцы чуть не задохнулся.
* * *
— Ладно, бабочка, — сказал я, разгоняя крыльями пыльцу, — только появись на свет, я тебе все ноги… А-а-п-чхи!!! Я тебе покажу, как чужой нектар… А-а-п-чхи!., Пока я чихал, смотрю — из цветка вылезает… только не бабочка, а пчела, самая настоящая пчела, вся полосатая, словно она в пижаме. Вылезла это она из цветка и уставилась на меня своими буркалами. Она на меня смотрит, а я сижу на краю цветка и чихаю на неё и, главное, удержаться никак не могу. А пчела, видно, так растерялась, что даже гудеть перестала. Я чихаю, а она лапой утирается, я чихаю, а она утирается и молчит. Раз десять я, наверное, на пчелу чихнул, не меньше, а потом опомнился и даже в ужас пришёл. «Баранкин, — сказал я сам себе, — на кого ты чихаешь, Баранкин? Ты на пчелу чихаешь, несчастный капустник… Вот она сейчас тебе… ап-чхи!., как сделает противочихательную прививку, тогда ты будешь знать… ап-чхи!., как чихать на пчёл!.. Тебя ведь в деревне, когда ты был человеком, кусали один раз пчелы, так что ты… ап-чхи!.. знаешь, чем это пахнет?..»
«Знаю!» — ответил я сам себе и, как сидел на краю цветка, так и повалился навзничь в траву.
Перевернувшись несколько раз через голову и смотав поскорее свой пустой хоботок, я выровнял над самой травой полет и стал улепётывать от пчелы в кусты, подальше от цветочных клумб, через дорожку, за деревья, туда, где среди стволов мелькало что-то пёстрое, похожее на крылья Кости Малинина.
Я думал, что Малинин позорно бросил меня одного посреди клумбы: оказывается, его в кусты тоже загнала пчела, она и сейчас все ещё металась за ним и что-то грозно гудела на своём пчелином языке.
«Так ему и надо! — подумал я, наблюдая, как пчела усердно гоняется за Костей. — Жалко, что пчела только одна. Я бы сейчас сам напустил на Малинина ещё штук сто пчёл, чтобы он в следующий раз не болтал языком и не вводил в заблуждение своих товарищей. „Будем порхать с цветка на цветок!.. Нектара наедимся!..“ Вот и пусть сейчас его пчела угостит таким „нектаром“, чтоб ему в другой раз не захотелось больше превращаться в бабочку… Ап-чхи!»
— Спасите! — закричал в это время Малинин. — Баранкин! Где ты? Ой, мама!
Мне хотелось, чтобы пчела подольше погонялась за Костей и как следует его проучила, но, когда он закричал, да ещё таким жалобным голосом, мне его даже жалко стало. И потом я вспомнил, что Малинин не человек, а бабочка. Его пчела ужалит, а он возьмёт и заболеет или, того хуже, умрёт от пчелиного яда. Что я с ним тогда буду делать?.. Я ведь не знаю, как бабочки переносят укусы пчёл, а может быть, они их вообще не переносят…
Схватив в лапы лёгонький сучок, я подлетел к пчеле сзади и изо всех сил ударил её по голове. Оглушённая ударом, пчела свалилась в кусты, а у меня от голода потемнело в глазах, и я, кренясь на один бок, стал падать в траву…
Комментировать