Когда мы подходили к монастырю, уже вечерело. В коридоре архондарика нас перехватил огромного роста монах в черной шерстяной кофте и такой же вязаной шапочке. Сразу сообразив, что мы — паломники, он на великолепном английском пригласил нас в приемную залу. Когда же выяснилось наше российское происхождение, он вместо кофе предложил нам горячего чаю с закуской.
— Простите, — отхлебнув глоток чаю, обратился к нему Антон, — откуда у вас такое великолепное лондонское произношение?
— Я, видите ли, англичанин, — ответил он улыбнувшись и тоже отхлебнул глоток чаю.
Мы все чуть было не поперхнулись, услышав такой ответ. Черноволосый, с широкой, уже седеющей бородой, английский лорд, отпрыск древнего рода, так органично вписался в обстановку греческого монастыря, что и сам постепенно стал похож на грека. Теперь-то стало понятно, почему он показался нам особенным!
— Но как же вы оказались на Афоне? Чем занимались прежде? — посыпались на него вопросы.
— Был художественным руководителем балетной труппы, балетмейстером. Мы успешно гастролировали по всей Европе и Америке, но тогда я ничего еще не знал ни о Боге, ни о Православии.
— С чего же началось ваше обращение?
— Представьте себе, с дьявола.
— То есть как с дьявола? — от удивления у Антона округлились глаза.
— А вот как. Однажды мы были на гастролях в Латинской Америке. Там я и услышал впервые о колдунах бруджо из индейских племен габиза и потэ, которые, как считают многие, являются потомками древних инков. Этих колдунов называют еще курандейро. Они считаются добрыми колдунами, то есть знахарями, хотя их методы мало чем отличаются от колдовства, которым пользуются злые колдуны — фитэсейро. Между выступлениями нашей труппы у меня было достаточно времени, чтобы из любопытства посетить некоторых из них и даже присутствовать при совершении различных обрядов. То, что я узнал от них, и то, что увидел своими глазами, полностью ниспровергло мой материалистический взгляд на мир. Для меня стало совершенно очевидным существование другого, невидимого, духовного мира, в котором обитают разумные сущности. Одни из этих сущностей называются у индейцев духами, а другие считаются душами умерших предков. Я убедился в реальности воздействия этих духов на людей и в реальности контакта с ними. Это был полный переворот в сознании. Теперь оказалось, что мир устроен совсем не так, как меня учили. Мне стало ясно, что религия — не абстрактное умствование для успокоения слабовольных и слабонервных людей, а отражение бытия новой для меня духовной реальности. Вернувшись в Англию, я долго осмысливал увиденное, много читал и пришел к выводу о том, что духи, с которыми контактировали фитэсейро, как, впрочем, и курандейро, с точки зрения христианства, — бесы. Вот так, с помощью демонов (не смейтесь), я и начал свой путь к Богу.
— Но все же как вы оказались на Святой Горе?
— Опять же благодаря гастролям. Мы выступали в Фессалониках. Однажды между спектаклями образовался свободный промежуток времени дня в четыре. Все танцоры разъехались на отдых: кто уехал в Афины, кто — купаться и загорать на море. Мне же в руки попал буклет с видами афонских монастырей. Прежде я о них ничего не знал. «Надо же, — подумал я, — в наше время есть еще люди, которые настолько верят в Бога, что посвящают ему всю жизнь!» Четыре дня я провел на Афоне. Посетил несколько монастырей, ходил на службы — и был просто потрясен. Господь дал мне возможность ощутить такую благодать, что все эти дни я пребывал в состоянии неописуемой детской радости и благоговейного умиления. Действительно, такого душевного мира и такой радости я не испытывал с детства. Гастроли закончились, мы уехали, но в течение года у меня в ушах звучали дивные греческие песнопения. И — представьте! — меня, балетмейстера, стала раздражать музыка наших балетов! Я выписал по каталогу греческие песнопения и часто их слушал. Через год я вновь посетил Афон и понял, что хочу остаться здесь навсегда. В этом самом монастыре, по милости Божией, я встретил своего будущего духовника и получил благословение приехать. Но моему желанию суждено было сбыться только через два года. Именно столько времени понадобилось, чтобы уладить все дела в миру.
***
Мы недоумеваем: почему человеческие души по-разному отвечают Богу? — Потому что у человеческого сердца бывает разное содержание. Самое главное препятствие к тому, чтобы услышать голос Христа и последовать за Ним, — это духовная гордыня. Духовная гордыня страшнее, чем все человеческие страсти. Духовная гордыня — это всецелая надежда лишь на самого себя, на свои внутренние силы. Духовная гордыня — это отвержение помощи Божией. Человек как бы говорит: «Я не нуждаюсь ни в ком, я сам — источник своих собственных сил, своего спасения». Поэтому духовная гордыня заставляет человека видеть себя центром своего собственного бытия: Бог ему не нужен. И если даже гордый человек исповедует какую-нибудь религию, то она всегда остается для него только лишь внешней формой. А на самом деле у него другая религия — эгоизм; то есть он стал богом сам для себя.
Архимандрит Рафаил (Карелин)
***
Источник: отрывок из книги «Верую, Господи, помоги моему неверию…», изд. Свято-Елисаветинский монастырь, г. Минск
Комментировать