Врач скорой помощи: смертельный спорт

(3 голоса: 5 из 5)

В нашей стране в советские годы спорту уделялось огромное внимание, как на профессиональном, так и на любительском уровне. Для детей и подростков были созданы спортивные секции и детско-юношеские спортивные школы, для школьников – спортивные общества («Трудовые резервы»), для студентов – СО «Буревестник», для людей среднего и пожилого возраста – группы здоровья. Спорт пропагандировался с помощью плакатов, телевизоров, газет и журналов. Не заниматься спортом было просто стыдно и не культурно, тем более, что все спортивные секции, школы, общества и пр. были совершенно бесплатные.

…Мои отрочество и юность прошли в конце шестидесятых – начале восьмидесятых годов в одном из самых тихих и зелёных уголков в центре Казани – Школьном переулке. Так он назывался потому, что имея Y-образную форму, заканчивался оврагами-тупиками, на краю одного из которых находилась школа, где я проучился два года перед поступлением в физико-математический лицей. В этом переулке жили известные тогда в городе и республике врачи, учителя, работники обкома партии, учёные, писатели, сотрудники КГБ, а также видные деятели других партийных и хозяйственных органов. До сих пор память о некоторых известных людях увековечена мраморными и бронзовыми досками на фасадах ряда домов, в которых были открыты небольшие музеи. Именно здесь, в Школьном переулке, во время второй мировой войны, академик Курчатов заканчивал разработку советской атомной бомбы, а академики Арбузовы закладывали основы теории и практики фосфорорганических соединений.

Подстать была и жившая здесь молодёжь – мои ровесники, учившиеся изначально в престижных школах, а потом в институтах – медицинском, архитектурно-строительном, финансовом, химико-технологическом, авиационном и пр. Несмотря на некоторые социальные ступени, никто из них не задирал нос и не бахвалился положением своих родителей в обществе, поскольку все они были воспитанными и интеллигентными людьми. Это сейчас, какой-нибудь сопляк, которому папа с мамой купили «Audi» или «BMW», куражится на глазах многочисленной толпы снобов, а тогда подобного и в помине не было. Так было не просто не принято, — это было некрасиво, нехорошо, нескромно. Даже сотрудники обкома партии не имели личного автотранспорта. Вот такие были времена…

Вечерами, после уроков или занятий, все ребята собирались на «пятачке» Школьного переулка: в зависимости от времени года мы играли в футбол, хоккей или большой теннис самодельными деревянными ракетками, катались по городу на спортивных велосипедах, подтягивались на спор на турнике, ездили купаться на речку Казанку и т.д. А по утрам мы, перед школой или институтом, дружной группой бегали по десять кругов на ближайшем стадионе.

Так продолжалось до тех пор, пока в один из вечеров кто-то не принёс дефицитнейшую по тем временам книгу об атлетизме с фотографиями мускулистых мужиков и описанием техники занятий со штангой. Мы сгрудились вокруг ближайшего фонарного столба и с восхищением рассматривали картинки, восторженно восклицая дифирамбы и эпитеты. У всех горели глаза и, что естественно для молодого человека, сразу же появилось желание стать сильнее и хотя бы чуть-чуть походить на этих спортсменов. Восхищённые и возбуждённые, мы ещё долго не расходились, а потом сообща решили – а нам слабо? Сказано – сделано. На другой же день мы, скинувшись по полтиннику, купили штангу, стоившую по тем временам сущие копейки, и приступили к практическим упражнениям на свежем воздухе в небольшом скверике.

Штанга оказалась «дамой» с характером старой карги и норовом дикой кобылы. После занятий, лично я с трудом вставал по утрам, даже не помышляя идти на стадион для утренней пробежки, от дикой боли во всех мышцах, приходя в норму только к обеденному времени. Об увлечении спортивным велосипедом также пришлось на время забыть, поскольку «деревянные» ноги были просто не в состоянии крутить педали. Другим ребятам, вероятно, тоже было нелегко, но никто не подавал вида и не жаловался, а потому наше «увлечение» штангой продолжалось в прежнем темпе – три раза в неделю. Никто не желал прослыть слабаком или бесхарактерным человеком, да и юношеский максимализм делал своё дело – любой ценой добиться поставленной цели.

Результаты? О, да! Они были, да ещё какие! Через три месяца от начала занятий мы стали похожи на артель грузчиков в речном порту или рабочих сталелитейного завода – коренастые, мускулистые, с бычьими шеями и даже ходили вразвалочку, поигрывая бицепсами и трицепсами. Окружность моего плеча составляла тридцать шесть сантиметров, а в стройотряде я играючи «кидал» на каждое плечо по пятидесятикилограммовому мешку цемента и спокойно шёл к бетономешалке. Меня прозвали «кабаном», и на разборках с деревенской шпаной я фигурировал в первых рядах.

Так продолжалось несколько лет: кто-то уходил из нашей спортивной группы, другие приходили; один переехал на новое место жительства, другой заимел семью и «завязал» – всё как в жизни. Мы почти достигли своей цели, но если бы мы знали – какой ценой! Прошло время…

…Первым умер А., окончивший архитектурно-строительный институт и, впоследствии, работавший главным архитектором крупного учреждения. Не курил, алкоголь практически не употреблял. Говорили, что ему стало плохо с сердцем прямо на работе. Я к тому времени уже работал хирургом, а потому, воспользовавшись своим «служебным положением», поехал на вскрытие. На его дряблом цианотичном сердце было три рубца от перенесённых ранее бессимптомных инфарктов. Было ему всего под тридцать…

…Вторым умер С., тридцати с небольшим лет отроду. Доцент кафедры прикладной математики одного из ведущих ВУЗов города. Спокойный, уравновешенный при жизни человек, любимец студентов. Вывести его из себя было просто нереально. Причина смерти – острая сердечно-сосудистая недостаточность на фоне дистрофии миокарда неясного генеза.

…Третьим умер Д., не дожив и до сорока. Профессор–химик. Прекрасный семьянин, мастер спорта по альпинизму, дважды восходивший на Эльбрус. По слухам страдал гипертонической болезнью. Причина смерти – острая сердечно-сосудистая недостаточность на фоне инфаркта миокарда.

…Четвёртым умер мой близкий друг Е., – главный врач городского … диспансера. Ему было сорок с «хвостиком». Спортсмен, трезвенник, душа компании. Бескорыстный и добрейший человек. Просто лёг спать – и не проснулся. Вскрытия не было. Супруга – моя сокурсница – рассказывала, что он никогда не жаловался на сердце.

… Пятым умер О., …

…Шестым…

*******
…Всего из нашей компании умерли десять человек…
…Никто не дожил даже до сорокапятилетия…
…У многих из них остались родители, семьи, дети…

Их справки и заключения о смерти, выписанные участковыми врачами и судебными медиками, были словно написаны под копирку – «…острая сердечно-сосудистая недостаточность…», «…миокардиодистрофия…», «…внезапная коронарная смерть…», «…аритмия…», «…кардиомиопатия…», «…острый коронарный синдром…» — словно речь шла не о молодых мужчинах, умерших в самом расцвете лет и сил, а об участниках Куликовской битвы или Отечественной войны 1812 года.

…Нас осталось трое…

…Как-то раз, с одним из оставшихся в живых, врачом-кардиологом, мы просидели всю ночь на дежурстве, вспоминая «минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они». Конечно, вспомнили и наших безвременно ушедших ребят со Школьного переулка. От своих друзей судмедэкспертов я кое-что знал о результатах некоторых вскрытий и неплохо разбирался в кардиогемодинамике, а коллега был специалистом по ЭКГ, УЗИ, ЭХО, Допплеру и пр. Главный вопрос, который нас интересовал – почему? Почему они так рано ушли из жизни? И в конце нашего разговора-анализа с небольшой статобработкой, мы оба пришли к ошеломляющему выводу. Главная причина – наше безобидное, на первый взгляд, тотально-субтотальное увлечение штангой в юношеские годы. Мы давали запредельные на тот момент нагрузки на нашу сердечно-сосудистую систему. Мы безалаберно истощали наличные возможности и обедняли функциональный резерв сердечной мышцы. Всё это в конечном итоге привело изначально к викарной гипертрофии миокарда и транзиторному росту показателей кардиогемодинамики (адаптации), а, в последующем, как следствие, — снижению его сократительной функции (деадаптации) и, в конечном итоге, — к недостаточности сердца (кризису адаптации) (Ф.З. Меерсон).

…Почему мы трое ещё живы? Думаю, это вопрос ближайшего времени…