Ближние мои: очерки и рассказы

Ближние мои: очерки и рассказы - I. БЛИЖНИЕ МОИ

Лодеева Наталия Анатольевна
(15 голосов: 4.3 из 5)
СодержаниеПолный текст Пред. главаСлед. глава 

I. БЛИЖНИЕ МОИ

«Каковы мы к ближнему, таким и Бог будет в отношении нас».

Святитель Иоанн Златоуст

«Писать — это служба Церкви нужная. Лучшее употребление дара писать и говорить есть обращение его на вразумление грешников».

Святитель Феофан Затворник

Роднящая радость

Писателю важна встреча с читательским сердцем. Начну эту книгу с рассказа о всенощной перед Сретением Господним, ибо слово «сретение» и означает «встреча».

На вечерней службе в петербургском Покровском храме при Политехническом университете при водосвятном молебне я воочию увидела, как рождается радость.

Когда священник начал по очереди кропить прихожан, то при касании капель освященной воды лица людей преображались. Они смягчались, озаряясь улыбками, словно цветы, пробуждаемые утром. И растекалась эта зримо рождающаяся радость подобно ласковой волне, роднящей всех нас добротой. Действительно, не хлебом единым жив человек. Живы мы соборной радостью во Христе, обнимающей, поддерживающей, оживляющей… Вот я и предлагаю также разделить мою радость, моё ценное, те подарки сердечные, что встречаются во время Крестного хода, именуемого жизнью православного человека…

Августа Васильевна

Благовещение – заря великого дня – Рождества Господня. Это слово для меня заветное, «родом из раннего детства». Скорый поезд «Москва-Благовещенск» летал мимо узловой станции Шарья, откуда мы уезжали домой в Эстонию после лета, проведённого у бабушки в Костромской области. Мне казалось, что направляется он в какую-то сказочную страну. Так хотелось туда, вслед за этим поездом!

Великим постом седьмого апреля в 2013 году совпало сразу три праздника: Воскресенье, Крестопоклонная неделя и Благовещенье. В тот день на такой по праву можно сказать трёхрадостной службе мы с мужем побывали в церкви Тихвинской иконы Божьей Матери, расположенной в поселке Назия под Санкт-Петербургом.

У каждого храма – свои особенности. Здесь – это удивительно тёплые отношения в приходе. Перед литургией заранее готовятся стулья для бабушек, если те устанут стоять во время Богослужения. На сиденьях – плетёные по старинке лоскутные коврики. Во время причастия каждый готов помочь немощному, подвести к чаше, а потом бережно сопроводить на место. После службы прихожане, приехавшие на машинах, развозят пожилых людей по домам, да и остальным попутчикам рады.

После литургии мы были гостеприимно приглашены настоятелем храма протоиереем Михаилом Шаталовым на праздничную трапезу. Батюшка благословил «естие и питие», и все приступили к обеду. Постные блюда оказались удивительно вкусными! Особенно – щи! Прихожане обратились к отцу Михаилу с просьбой произнести праздничный тост.

– Что мне сказать, что пожелать вам, дорогие мои? На службе слова проповеди были посвящены Благовещенью и тому, что сегодня посчастливилось встретить сразу три христианских праздника в один день. Удивительное совпадение! Тройная радость!

Правда, нам сейчас не только радостно, но и грустно. Вчера отошла в мир иной наша любимая Августа Васильевна. Она пекла просфоры, вышивала первую Плащаницу, много потрудилась для храма во имя Господа. Почти девяносто лет прожила на земле. Думая о ней, я всегда вспоминаю Иоанна Кронштадтского. Он вёл дневник, где ежедневно анализировал своё духовное состояние и каялся при малейшем обличении совестью. И наша Августа Васильевна тоже мне говорила, что когда чувствует за собой какой-то грех, то сразу начинает перед Богом каяться до тех пор, пока сердце не успокаивается. Понимаете? Она каялась сразу! Вот такой духовно внимательный и мудрый человек жил среди нас. И, наверное, неспроста почила она именно перед этим трёхпраздничным днём. Так Господь её благословил.

Сегодня в алтаре я зачитывал записки о здравии, и среди них были листочки, написанные рукою Августы Васильевны. Человека физически уже нет на земле, а его молитвы продолжают звучать. И это тоже – чудо! У Бога все живы! С праздником! С тройной радостью этого дня!

Во время трапезы сердцу было уютно среди этих тогда ещё малознакомых, но как-то сразу ставших близкими мне людей. С интересом слушала случаи из их приходской жизни, рассуждения о планах по ремонту храма и прочих хозяйственных надобностях. Размеренно, основательно текла беседа. Доброта и единодушие. Не это ли и есть истинное православие, на деле подтверждаемое самой человеческой жизнью? Подтверждаемое жизнью простой русской старушки с согревающим слух именем «Августа». Неспроста оно переводится, как величественная, священная…

Позабыта суета Петербурга. Свет апрельского солнца наполняет трапезную. Неожиданно приходит осознание, что сейчас и сбывается та детская мечта, рождённая в Шарье, – побывать в сказочной стране, имя которой Благовещение.

Наша она, наша!

Однажды летом, благословясь у духовного отца, отправились мы с мужем в очередное путешествие. В маршрут заранее включили село Караш в Ярославской области. Супруг давно хотел в нём побывать, так как там начинался профессиональный путь его прадеда Николая Федоровича Лаврова, составившего «Путеводитель по церквям города Углича».

Прекрасна русская земля, и нет её краше ни на пряном Востоке, ни на прилизанном Западе. Едут наши туристы по миру, тешат своё любопытство, догоняют зыбкую мечту за границей. Пестрят страницы социальных сетей фотографиями:

«Я и пирамиды», «Я и слоны», «Это мы ели, это мы пили». В бокалах, кружках, стаканах – саке, ракия, вина заморские. Лица довольные, глаза осоловевшие. А получает ли душа пользу в этих вояжах?

Мы ехали в Углич, по пути к которому и находилось нужное нам село Караш. Несмотря на наличие карты и моей «штурманской квалификации», приобретённой за время многочисленных путешествий, нам пришлось изрядно поплутать. Но это не огорчало, так как мы открыли для себя массу удивительных уголков.

Проезжая мимо очередного дачного посёлка, задержались у колонки, чтобы напиться воды. Неподалёку – новенькая деревянная часовня. Шедший мимо приветливый дачник рассказал, что жители сами собрали деньги и её построили. Теперь в часовенку приезжает батюшка и служит молебны. Как говорится, «не дачей единой»! Порадовались за благочестие людское.

Под вечер Караш мы всё-таки отыскали. Село небольшое, на холме – полуразрушенный храм. Мощные кирпичные стены, решётки на окнах, а внутри – мерзость запустения. К подобным картинам в России не привыкать, да вот привыкнуть не получается.

Захотелось узнать название храма. Поговорить бы со старожилами, может, подскажут? Навстречу как раз поднималась пожилая женщина с авоськами. Мы, как принято в сельской местности, вначале поздоровались, а потом обратились к ней с нашим вопросом.

«Погодите-ка чуток! – она поставила свою поклажу на землю. – Сейчас скажу. Ну, ты глянь, я ж знала! Вот память-то никудышная! Но точно помню, что в честь какой-то святой!»

Мы решили помочь и начали перечислять известных нам прославленных Божиих угодниц. Собеседница нетерпеливо вздыхала: «Да, нет же! Наша она, наша! А вы мне тут всё про ненашенских!»

Круг поиска сузился. Но кого бы «из наших» мы не называли, тётушка лишь с досадой качала головой, приговаривая: «Не та, не та! Дайте вспомню. Сейчас, сейчас!»

Я подумала: «Вот, осуждала отечественных туристов, предпочитающих забугорье родной земле, а сама-то и имя русской святой подсказать не могу!»

Вдруг раздался радостный возглас: «Вспомнила!»

Мы затаив дыхание приготовились услышать таинственное имя старинного карашского храма. Было видно, что и сама наша собеседница несказанно рада:

«Вспомнила, деточки! Вспомнила, милые! Казанская! Божья Матушка Казанская! Я же вам говорила, что наша она. Наша!»

Мы ехали в Углич. За окном вечерний туман уже расправил своё покрывало, и отдаленные леса тёмной тесьмой причудливо окаймляли поля. А передо мной всё стоял образ пожилой селянки, поставившей сумки-авоськи на землю и машущей нам на прощанье рукой оттуда, из спрятанного в русской глубинке села Караш. Женщины, твёрдо уверенной, что Казанская Божия Матерь, не только Мария из Иерусалима, что Она – наша русская святая. Наша Она, наша!

Святые имена

Православный календарь ежедневно напоминает о днях памяти святых, в честь которых мы именованы. Судьбы подвижников благочестия удивительны. И очень важно знать историю жизни того, чьё святое имя мы носим.

Поделюсь случаем, благодаря которому моя святая покровительница Наталия Никомидийская стала мне особенно близка. Произошёл он довольно давно, ещё в моей юности.

Как-то на службе в церкви в голову неожиданно полезли мысли, что мне моё имя не больно-то нравится. Вспомнилось, что родители рассказывали, как, решая вопрос с моим наречением, помимо имени Наталия они размышляли также о других именах. Одно было в память прабабушки – Варвара, другое – в честь бабушки – Анастасия… Вот мне тогда и подумалось, что и назвали бы так, ибо Наталий в нашем роду как будто не значилось…

После службы довелось мне в храме оказать помощь одной чудесной бабулечке. Лет ей было под 90 или даже больше. Принадлежала она к тому роду волшебных бабушек, чей взгляд, наполненный любовью и мудростью, сразу обнимает всю тебя. И ты чувствуешь, что приласкана и согрета её добрым сердцем… Старушка поблагодарила за ту малую помощь, что я оказала, и спросила, как меня зовут, обратившись при этом с таким славным и знакомым мне с детства словом – «дитятко». Я ответила. И тут моя собеседница радостно произнесла:

«Ой, как славно! Натальюшка! Такое имя! У тебя же, деточка, чудесная святая покровительница! Знаешь, я ведь Натальюшку-то очень люблю! Хорошая она… Как же тебе повезло, что такое имя носишь! Будь Богом благословлена, дитятко!»

Неожиданно я почувствовала к святой Наталии Никомидийской такое сердечное тепло, что тут же устыдилась нелепым мыслям, которые совсем недавно атаковали сознание насчет имени моего…

Натальюшка!

Вот так Добрый Бог послал мне на пути человека, через которого исчезло странное смущение и пришло новое удивительное чувство к своей святой, к своему имени… Поэтому, дорогие Натальюшки, и все мои дорогие братья и сестры во Христе, носите свои драгоценные святые имена с любовью и радостью, молитесь небесным покровителям и будьте счастливы!

Босиком навстречу чуду русскому

Июнь 1989 года. В ленинградском институте сдана первая летняя сессия. На каникулы вернулась домой в Таллин! В честь окончания первого курса родители подарили мне путёвку по Золотому Кольцу.

В поездке сразу сдружилась с двумя «юными отроками» из нашей тургруппы. Их мамам-папам подобная «нянька» была весьма на руку, а мне компания десятилетних рыцарей оказалась ближе общества сверстниц, по вечерам мотающихся по кафе и барам Владимира, в гостинице которого мы базировались между экскурсионными выездами. Правда, позже закадыки мои весьма удивились, узнав, что я – студентка, так как из-за моего субтильного вида поначалу принимали за «свою», за школьницу.

Та поездка в тогдашнем ещё СССР, разумеется, была светского характера. Но среди посещаемых нами церквей- монастырей сердце моё благоговело при встречах со святынями земли русской.

Особое впечатление произвел колокольный звон в Суздале. Звонарь, по виду настоящий былинный богатырь, оказался, как пояснил экскурсовод, одним из лучших мастеров своего дела в Европе. Он словно явился из древности и подарил нам песню дивную.

Голоса колоколов будили сердце, очищая, освещая, восполняя его благодатью. Слёзы лились из глаз. Помню пронзительно синее небо и чудные звуки, устремляющие душу к нему. В те мгновения вершилась какая-то дотоле неведомая мне сердечная молитва, окрыляющая ощущением сопричастия Руси. Растрёпанная душа обретала целостность среди древних святынь Отечества.

Ещё одним сильнейшим впечатлением кроме суздальского колокольного звона стала поездка в Боголюбово для встречи с Покровским храмом на Нерли. Полюбила я его сразу и навсегда. Дивным было даже само шествие к нему посреди заповедного луга.

Спускался вечер. Наша группа шла вместе с другими многочисленными «светскими» экскурсантами-туристами (по сути-то – паломниками). И при нахождении в этой народной толпе сердце переполняла светлая радость. Никакие праздничные советские первомайские или октябрьские демонстрации подобного в душе не вызывали… Чувства, охватившие меня в Боголюбово, были какой-то иной, новой природы. Спустя время они вернутся уже во время православных крестных ходов.

Мы шли неспешно, увлекаемые видом белеющей на отдаленном холме церкви. Неожиданно небо потемнело, и стремительно захлестал июльский ливень. Но это погодное испытание лишь усилило чувство свободы и сердечного восторга. Многие люди, к которым примкнула и я, сняли обувь и продолжили путь босиком. Тропинка была тёплой. Я и сегодня помню ощущение блаженства от наполненного ароматом трав воздуха и ласковой дороги под босыми стопами. Родная земля напитывала силой, укрепляла, направляла…

Дождь прервался так же внезапно, как начался.

Мы подошли к церкви. Не зря в народе её нарекли «белой лебёдушкой». Лёгкая, белоснежная, стремящаяся к небу. Она была открыта. Внутри всё дышало многовековой намоленностью. И снова, как в Суздале, сердце заговорило. Опять – те же невольные, настойчивые слёзы и радость – ты здесь своя, здесь всё родное и непонятно понятное!

И родились стихи…

Освежиться бы ветра глотком

В Боголюбовской щедрой весне,
Росным лугом ступить босиком

В мир рассвета в благой тишине…
И в туманно-былинной дали

На холме над рекой увидать
Русский храм Покрова на Нерли –
Неземную в миру благодать.

Вновь душа небесами полна…
И так сладостен утренний плен,
Где искрится речная волна,

И не встать от восторга с колен…

Прошли годы. Уже неоднократно Господь сподобил меня побывать у белой лебёдушки с родными и друзьями.

Дорогого стоит возможность разделить с ближними своё ценное…

Как-то в очередной летний отпуск мы с мужем опять оказались на Владимирской земле и, конечно же, направились к Покровской церкви. Я предвкушала вновь ощутить дивную радость «босоножья» на заветной тропе, увлекающей меж заповедного луга в русскую сказку.

Оставив машину на стоянке и перейдя железнодорожный переезд, мы оторопели, увидев, что так любимая мною, приветливая, ласковая дорожка выстлана искусственным покрытием, имитирующим потрескавшуюся землю! Сразу подумалось: «По чьей же идее и велению это случилось?»

Сняла обувь и пробовала ступить босиком. – Больно!

И нет больше того ощущения силы и благости, исходящего от родной сырой матушки-земли.

Позже из Интернета узнала, что называется это диковатое новшество – «пешеходная тропа». Обошлась она государству в восемь миллионов рублей… Теперь вроде бы строят и автомобильную дорогу для «особых» лиц. И подсветку намереваются соорудить, и скамеечки с урнами вдоль дороги…

Возможно, кто-то хотел, как лучше… Возможно, дело во вкладываемых деньгах… Но разве искусственный камень может заменить живую тропинку-дорожку к прекрасному храму, воздвигнутому в далёком 1165 году Андреем Боголюбским, веками исхоженную тысячами паломников?

И мне нестерпимо горько, что моя дочь уже не сможет, вдыхая свободу и восторг, побежать босиком легко и радостно навстречу чуду русскому.

Крещенская вода

Радостно и светло на сердце в дни православных праздников! Сегодня – Крещение Господне, день Богоявления! Идешь в церковь на литургию внутренне сосредоточенно – предстоит исповедь. В сердце – надежда принять святое причастие, тайну тайн великую, дар людям от Бога.

Храм переполнен. Вот и славно, вот и хорошо. Встаю в очередь к исповедующему священнику, чтобы расквитаться с грехами. Вслушиваюсь в слова начинающейся службы. Где-то за дверями храма – суета мирская, а здесь ты стоишь наедине со своей совестью и молишься.

В детстве при входе в церковь у меня всегда появлялось ощущение, как будто пришла домой. И сегодня на душе уютно, как в те далёкие годы…

Вдруг кто-то внезапно нарушает эти раздумья:

– Скажите, вы за водичкой стоите?

Вначале недоумеваю и спрашиваю себя: «Какой водичкой? Ах, да – крещенской». И сообразив, отвечаю вопрошающей женщине:
– Нет. На исповедь.

Она озабоченно вновь обращается ко мне:
– А за водичкой-то мне куда?

Понимая, что диалог неизбежен, вежливо советую:
– Сейчас литургия будет. Вы постойте, помолитесь, а освещение воды уже потом.
– А долго стоять-то? – с тревогой задаётся мне новый вопрос.

Я не знаю, как выразить в часовом измерении продолжительность службы и прибегаю к спасительно-нейтральному:
– Как обычно.

И тут, вернувшись к действительности из своего славного отрешения, начинаю замечать, что происходит вокруг. Со всех сторон раздается звяканье стеклянных банок, скрежет пластиковой тары. Многие держат в руках пакеты внушительных размеров… В центре храма заранее приготовлены столы для освещения воды, потому место для молящихся значительно сократилось. А народ всё прибывает и напирает. И уже наша очередь исповедников не кажется мне такой уж большой по сравнению с намечающимися реками жаждущих получить святую воду. Думаю, что всё равно – хорошо, всё равно – славно. Люди же в храме! Это – главное!

Вопросы о цели моего стояния периодически повторяются. Вновь объясняю, что «нет, не за водичкой я, а на исповедь». А о самой исповеди уже и не думаю.

Служба идет. Народ теснится. Становится жарко. Я готова к духоте, предусмотрительно оделась полегче. А куртка моя, кстати, имеет волшебную возможность рюкзачком повиснуть за плечами. Есть у неё такие спасительные, пришитые к подкладке лямочки. А вот людям «не бывалым», а лишь «захаживающим» в церковь приходится туго. В шубах да в меховых шапках непросто выдержать такое испытание!

Ну вот, уже и к священнику подхожу. «Наябедничала» про себя. Он меня епитрахилью накрыл, разрешительную молитву произнес. Целую крест, Евангелие, получаю благословение на причастие. Мы с батюшкой друг друга с праздником поздравили. Освобождаю место для следующего исповедника. Теперь надо протиснуться поближе к солее и ждать причастия. При перемещении в необходимый «квадрат» внезапно слышу:
– Что так долго? Вода-то когда?!

Это спрашивает свою товарку вспотевшая, с оплавившимся макияжем на лице, дама в норковой шубе. Напарница ей многозначительно поясняет:
– У них тут служба идет. Пока они её не закончат, нам воду не дадут.

И тут у меня происходит, как говорят современные психологи, «когнитивный диссонанс». С одной стороны – я только что исповедалась. Как бы теперь прямо перед чашей в осуждение не вляпаться… А с другой… Моё сознание не может переработать невольно услышанное. Внутренне возмущаюсь: «Служба «у них» это у кого?! А вы-то зачем тогда к нам за нашей водой, если сами не с нами?»

Добрый Господь приходит мне на помощь. Пока я окончательно не забурлила и не ошпарила «ближних», пока не испортила только что состоявшуюся душевную чистку, священники выносят чаши. После причастия протискиваюсь за запивкой и беру кусочек просфоры. Улыбаемся взглядами со служительницей, умело разливающей теплоту:
– С праздником, сестра!

И становится радостно. Дивлюсь себе – никакого раздражения. Хочется всех обнять, и «своих», и тех, которые лишь «за водичкой». С надеждой думаю: «Сегодня так, а завтра уже и на службе из них кто-то да появится, к «нашим» примкнёт».

Со всех сторон звякают и шуршат ёмкости в пакетах. Для каждого сегодня будет подарок – исцеляющая крещенская вода. Врачующая в первую очередь душу. Я пока не примыкаю к рядам, ожидающим «чудесного снадобья». Наберу воды попозже. Выхожу из храма. С улицы в него теперь плетётся-заплетается очередь многометровой лентой. Потерпите братики-сестрички, будет всем крещенская водичка… Видать, и вправду Царство-то Божие силою берётся. Возвращаюсь домой через заснеженный парк, радуюсь внезапно выглянувшему солнышку, думаю…

Ближние мои

Порой ответы на терзающие нас вопросы приходят совершенно неожиданным путём, словно Сам Господь раскрепляет склеенные тайной страницы нашей жизненной книги.

Мои детские и юношеские годы прошли в столице тогда ещё Советской Эстонии. Напротив нашей пятиэтажки располагалась небольшая церковь во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», которая не закрывалась даже в богоборческое время. Именно там меня крестили в раннем детстве. Восприемницей стала бабушка, которая часто приезжала к нам в гости и находила душевное утешение в возможности посещения церковных служб, так как в поселке Вохма Костромской области (до революции 1917 года – Вознесение-Вохма), где она проживала, оба храма были нарушены. Один – разорён и сожжён, а в другом устроен краеведческий музей.

Во многом благодаря бабушке Анастасии Николаевне Травиной вера в Бога в нашей семье была, хоть родители и занимали, как сейчас говорят, «ответственные социальные позиции». Потому духовная опора у меня подспудно формировалась сызмальства.

Хорошо помню радостные чувства, когда с соседской девочкой-подружкой мы проводили время за оградой нашей скорбященской церкви, где несла посильные труды её прабабушка. В тёплые деньки эта светлая старушечка сидела на скамейке в церковном дворе и что-нибудь вязала на спицах. Вот мы и забегали к ней «погостить». Здесь был иной мир. Сердцу становилось уютно.

В церкви пахло ладаном, горели свечи, с образов проницательно вглядывались в нас добрые лики святых. Время останавливалось…

Вот только что мы вовсю «гоняли» по улицам, а здесь моментально забывали о шалостях и замирали, чему-то нечаянно радуясь. Не зря говорят, что детское сердце особенно чутко к присутствию Благодати…

В годы перестройки наша семья переехала из Эстонии в Россию, в Санкт-Петербург. Я помню, как бабушка уже в конце девяностых иногда вздыхала и приговаривала: «Ох, не уверена, всё ли было верно, когда тебя крестили». Откуда у неё возникли такие сомнения – не знаю, но они запали мне в сердце. Хоть и была я при крещении совсем маленькой, хорошо помню момент миропомазания. Может, бабушка переживала, что в храме не было купели для полного погружения?

Именно моя бабушка была бесстрашной крёстной у многих наших родственников в те времена, когда с религией шёл бой. По рассказам родни, она всегда как-то узнавала, что в посёлок приезжал священник, тайно останавливаясь в каком- нибудь доме для совершения треб и служения литургии. Бабушка водила к нему крестить детей и внуков своих родных и знакомых.

Дома она ежедневно подолгу до мозолей на коленях молилась перед старенькими родовыми семейными иконами, которые не прятала, не скрывала. Была очень благочестивой.

Поэтому её беспокойные мысли по поводу моего крещения нет-нет да и вспоминались.

Когда после долгой разлуки с Таллином я вновь смогла там бывать, то «перевозила» в город моего детства всех родных и друзей, разделяя с ними радость встречи со средневековой сказкой. Счастьем было водить моих спутников по узеньким улочкам и в качестве личного экскурсовода рассказывать им таллинские легенды и истории… И вот, в очередной наметившейся поездке, я наконец-то решила попробовать получить ответ на давнишний вопрос и даже разузнать что-нибудь о священнике, который меня крестил. Хотелось также попытаться отыскать в скорбященском храме сами записи советского периода об этом таинстве.

Стоял сентябрь. Ранним пятничным утром на международном рейсовом автобусе мы с подругой отправились из Петербурга в трёхдневное путешествие в Таллин. Ещё загодя я поделилась с ней своими замыслами, и она охотно поддержала идею побывать в церкви моего детства. Удивительности начали происходить уже в начале пути.

Мы беззаботно болтали с приятельницей, строили планы, где побываем, что посмотрим. На местах через проход напротив нас разместилась пожилая супружеская пара. Неожиданно женщина обратилась ко мне:
– Простите, я услышала ваш разговор и поняла, что вы хорошо знаете Таллин. Не подскажете ли такое место, где находятся сразу два собора – православный и лютеранский. Они должны быть неподалеку друг от друга. Знаю только, что это – в Старом городе.
– Скорее всего, вы имеете в виду кафедральный собор имени Александра Невского и Домскую церковь. Они действительно стоят рядом на Вышгороде, на холме Тоомпеа. Так сходу их месторасположение мне объяснить сложно, но когда вы окажетесь в Старом городе, то любой человек подскажет, – ответила я, полагая, что на этом диалог окончится, но моя соседка внезапно разоткровенничалась:

– Понимаете, мы с мужем специально впервые едем в Таллин вместе, чтобы не только погулять, но и выяснить кое- какие вопросы. Я ведь там родилась, но наша семья покинула Эстонию, когда я была ещё ребёнком… Совсем ничего не помню. Но моя покойная тётя утверждала, что меня в Таллине крестили. Вот и хочется развеять сомнения по этому поводу.

При этих её словах я насторожилась, а подруга многозначительно посмотрела на меня. Дело принимало необычный поворот, ведь и меня в Таллин в этот самый раз влекли подобные «духовные мотивы». Совпадение? А собеседница продолжала рассказ:
– Меня Еленой зовут. Много лет назад тётя рассказала, что моё крещение произошло в одном из двух рядом стоящих соборов. Вот только она не помнила: в лютеранском или же в православном. Её уже давно нет. Мне и самой – за шестьдесят. Хочу все-таки и туда и туда зайти. Может быть, записи какие- то остались. А так, девочки, вся жизнь как-то без особой веры и прошла. А сейчас что-то задумалась я.
– Вот они – твои православные необычные! Снова начинаются! И это мы ещё от Питера отъехать не успели! – зашептала мне на ухо подруга.

Действительно было чему подивиться. Каким-то образом нам с этой супружеской парой суждено было рядом разместиться в автобусе, и именно я была выбрана для доверия мне необычных вопросов и откровений соседки. Мы продолжили беседу с Еленой (отчества она не назвала). Подсказала ей достопримечательности, которые им с мужем стоит посмотреть, где побывать, какие сувениры приобрести и даже что попробовать из местной кухни.

На следующий день после приезда в Таллин, то есть в субботу, мы с подругой отправились в район моего детства. Погуляв подле дома, где когда-то жила наша семья, я вновь вошла в заветные ворота, ведущие на двор дорогой сердцу маленькой церкви.

Перед входом в храм оказалось множество празднично одетых людей с цветами и воздушными шарами. Все улыбались и довольно шумно переговаривались. Мы с приятельницей протиснулись сквозь их ряды в саму церковь и вновь попали в довольно плотную толпу. Народ стоял с младенцами на руках и с разновозрастными детками за руку.

Вот так совпадение! Заехала узнать насчёт собственного крещения и прямёхонько попала к концу этого же таинства, да ещё с таким обилием крещаемых!

Всё вокруг дышало праздником… Глаза светились счастьем. И я вдруг отчётливо ощутила, что все эти окружающие меня незнакомцы мне очень близки, и что ответ на один из моих вопросов уже дан!

Постепенно храм опустел. К нам подошел священник – отец Андрей Мэре. Он посетовал, что книги с записями о таинствах, совершённых в советское время, не сохранились, но он попробует в документах посмотреть имена священников, которые здесь раньше служили.

Я ждала батюшку, а со стен по-прежнему внимательно вглядывались в повзрослевшую меня добрые лики святых, горели свечи, пахло ладаном. Было ощущение, что здесь вспомнили, приняли, приласкали. Ближние мои…

Имя священника я узнала – протоиерей Николай Когер. Уже позже благодаря Интернету я познакомлюсь с его нелёгкой судьбой и поблагодарю Господа за такого чудесного «батюшку-крестного», а в тот день меня переполняла светлая радость. Вновь ощущала себя маленькой девчонкой, которая с друзьями-сорванцами прибегает с улицы в церковь и замирает там перед любящими ликами святых…

Оканчивалось наше путешествие.

В воскресенье, войдя в салон автобуса, который должен был доставить нас обратно в Санкт-Петербург, мы удивительным образом вновь оказались по соседству всё с той же семейной парой. Лишь только отъехали от автовокзала, Елена начала «отчет»:

– Девочки, со мной за эти дни столько чудес произошло! Мы ведь с мужем как приехали, так сразу вечером в пятницу и пошли разыскивать соборы, благо что гостиница оказалась рядом со Старым городом. Побродили около Домского, но что-то я туда не решилась зайти. Пошли в храм Александра Невского. – Такой красивый! Я спросила в церковной лавке, можно ли нам как-то пообщаться со священником, и одна девушка, увлекая нас за собой, тут же поспешила его позвать. Подошёл очень приятный такой старенький дедушка. Я ему ситуацию свою обрисовала. Он ответил, что книги с записями советского периода у них, к сожалению, не сохранились. – Елена вздохнула, переводя дух, а мне подумалось, что в точности повторяется моя субботняя история.
– Потом я спросила, может, мне тогда в Домский собор обратиться? – продолжала она. – Священник задумался и вдруг поинтересовался, а уверена ли я, что вообще была крещена, или знаю это лишь со слов тети? Ответила, что только со слов тети, но раз та упоминала о такой подробности, как стоящие рядом два собора, то наверняка меня крестили. Тогда он опять помедлил и спрашивает, к какой вере я больше сердцем расположена: к православию или лютеранству? Я говорю, что раньше не особо верующей была, но иногда в православную церковь ходила свечки поставить, да и постоять там, опять же на Пасху яйца красила, а сегодня в Домский собор даже зайти постеснялась… Как-то не моё. И знаете, девочки, он мне сказал, что сердце человека всегда лучше его ума всё чувствует. И раз тётя моя говорила, что я крещёная, то надо тому и верить, а дважды это таинство не совершается. Потом он попросил меня подождать, а сам в алтарь ушёл. Вернулся с маленькой бутылочкой. Оказывается, им в собор только-только какую-то розовую воду из Иерусалима привезли. Он помолился и меня той водой помазал. И так мне радостно стало! Напоследок тот священник сказал, что дома мне надо будет найти какую-нибудь церковь и начать туда ходить, да и школу воскресную для взрослых посещать, мол жить надо с Богом.
– Рада за вас, – улыбнулась я. – А насчёт того, что батюшка часто при вашем общении задумывался, так это он молился, чтобы Божью Волю о Вас понять, почувствовать. Видимо, так ему на сердце легло поступить. Вы его послушайтесь, ведь в Петербурге много церквей. Выберите себе одну и начните с мужем в ней бывать, а это Вам от меня,
– я протянула Елене маленькую бумажную иконку благоверной Анны Кашинской, которую нашла случайно в сумке.
– Это образ святой княгини-инокини. Вы молитесь ей и просите заботиться о Вашей семье перед Богом.

Елена взяла иконку недоверчиво. То ли ей было непривычно получить сердечное расположение от незнакомки, то ли вкрались какие-то языческие помыслы, мол, что мне тут дают такое, можно ли брать? Вся палитра чувств от внутренних сомнений отражалась на её лице.
– Будьте счастливы и радостны, Елена, живите с Богом. А иконки принимать в дар можно. Ведь это же чудо, когда неожиданно какой-то святой пусть и через посредника, но приходит в Ваш дом! Всё у Господа связано. Все мы – братья и сестры во Христе.

При воспоминании о том сентябрьском случае хочется верить, что нынче Елена с мужем действительно ходят в православный храм, и жизнь в их семье стала более солнечной и полной.

А мне та поездка подарила не только ответы на давнишние вопросы, но ещё и радость обретения нового смысла драгоценных слов «ближние мои».

Подарок Матроны босоножки

В начале апреля 1911 года на окраину Санкт-Петербурга к Скорбященской церкви рекой стекался народ. Шлиссельбургский проспект в районе Императорского Стекольного завода был заполнен толпами верующих. Все хотели проститься со старицей Матреной Петровной Мыльниковой, которую любовно называли Матронушкой Босоножкой. Поразительна история жизни этой подвижницы, которую по праву можно считать сестрой святого милосердия. В моём стихотворении, посвященном ей, есть такие строки:

Проспект осветился закатным кадилом.
Обуховская сторона…

В ряду с Зеленецким подворьем – могила,
И чтима особо она. –

Тридцатого марта в Пасхальном преддверье
Почила Матронушка мать,

Продолжив с небес по людскому доверью
Молитвами боль унимать…

Тридцатое марта 2011 года приходилось на дни Великого поста… Помня, что приближается столетие со дня кончины Матроны Босоножки, мне непременно хотелось побывать в этот день на её могилке, расположенной близ подворья Зеленецкого монастыря. Но случилось, что я закрутилась в заботах и лишь поздним вечером так ожидаемого дня вспомнила о своём намерении. Было очень досадно, и мы решили с мужем непременно поехать к Матронушке в ближайшее время.

Вскоре 12 апреля соборовались семьёй в храме Иоанна Богослова при Петербургской Духовной Академии. После таинства сердце дышало благодатной лёгкостью. В унисон этому внутреннему состоянию была и погожая, солнечная погода. Мы вспоминали про День космонавтики, шутили.

Сев в машину, сразу решили отправиться к Босоножке, благо Духовная Академия располагалась неподалёку. Подъезжая, удивились обилию народа на подворье.

Масса цветов, горящие свечи, песнопения Панихиды…

Я подошла к могилке и когда положила земной поклон, вдруг прочла на мраморной плите надгробия надпись, свидетельствующую о дате упокоения:

«…30 марта по старому стилю, 12 апреля по новому стилю…»

Стихотворное посвящение схимонахине Марии (Матронушке Босоножке) было мною написано давно, но я почему-то не взяла в толк, что «тридцатое марта» – дата её ухода в вечность по старому стилю! Матронушка не просто вразумила невнимательную поэтессу, но словно приняла меня именно после таинства соборования, когда душа была омыта покаянной молитвой. И произошло это, как желалось, в день столетия окончания земного странствования подвижницы…

Дивны дела Твои, Господи!

Апрель 2011 г.

Письмо из Барнаула

«Здравствуйте, милые, добрые люди! Мир Вам и благополучие!»

Так задушевно начиналось это письмо, пришедшее из Барнаула в Санкт-Петербург на подворье Свято-Троицкого Зеленецкого мужского монастыря на проспекте Обуховской обороны. Письмо принесло с собой ещё одно свидетельство о явлении чудесной помощи Матронушки Босоножки, русской подвижницы, чья могилка как раз и располагается поблизости.

Счастье – быть православным и сердцем знать, что у Бога все живы, что ныне живущих молитвенно оберегает небесное воинство. И ряды этой светлой рати растут.

Всё новые воины духа вступают в Вечность. Кто-то из них вершил свои подвиги тайно, а кто-то явным примером личного подвижничества освещал сердца, врачевал души, увлекал к праведности. Их имена со временем причисляются Матерью Церковью к сонму Божиих святых…

Матрону Петровну Мыльникову, принявшую на стыке XIX-XX веков обет юродства и тридцать лет являвшую своей жизнью пример христианской жертвенной любви, в народе с любовью называют Матронушкой Босоножкой. Почила она в Петербурге 12 апреля (30 марта по ст. стилю) в 1911 году. Летят на Зеленецкое монастырское подворье свидетельства о её чудесной помощи, бывшей как при жизни Матронушки, так продолжающей происходить с момента её погребения по наши дни.

У Бога все живы. И радостно, и волнительно понимать, что люди, достойные венца святости, уйдя в вечность, потом, возможно, сами выбирают помощников для своего прославления из нас грешных. И когда этот выбор падает на тебя, душу охватывает благочестивый трепет.

Внезапный телефонный звонок моей знакомой:
– Надо срочно помочь – перевести рукописные свидетельства о чудесной помощи нашей Матронушки в «цифру» для дел по канонизации. Возьмешься?

Взялась. Это произошло в моей жизни. Почему? Уж точно не по достоинствам. Скорее нужно задать вопрос «зачем»?

Разбираю тексты с многочисленных изображений сканированных листочков. Потихоньку перепечатываю их в «Word». География целой России, да и не только её охвачена случаями явления помощи нашей петербургской Матронушки. Называют её и матушкой, и бабушкой, и старицей, и чудотворицей.

Благодарные слова. Удивительные свидетельства наших дней: помощь в поисках работы, в обретении или укреплении семьи, в исцелении, в утешении от уныния, в сложных житейских ситуациях… В каждом письме – история человеческой судьбы, которую согрела своей любовью Матрона Босоножка. Телефоны и адреса оставлены для уточнения достоверности сообщаемых фактов. Читаю и перепечатываю…

И вдруг – это барнаульское письмо:

«Здравствуйте, милые, добрые люди! Мир Вам и благополучие!

По телевизору я посмотрел передачу замечательную о трёх Матронушках, среди которых и ваша петербургская Матрона Босоножка. Она мне и раньше помогала, а вот как помогла сейчас:

Зовут меня Иван. Я – инвалид детства. Когда-то делал из пряжи помпоны-шарики для кукол, но потом в работе этой отказали. Тогда я стал со своей пенсии по инвалидности сам покупать пряжу, делать помпоны и отдавать детям для украшения игрушек. Тут как-то прыгнуло давление за 200. Я был в отчаянии из-за того, что не могу работать. Без работы плохо! Как раз увидел передачу, стал молиться Матронушке Босоножке, и случилось чудо.

На следующий день мне стало полегче, а ещё пришла хорошая знакомая р. Б. Раиса и принесла мне моток пряжи. Молясь за её здоровье, я сделал свои помпончики и отдал их детям в одну из больниц города. Матрона Босоножка, моли Бога за нас! Если можно, помолитесь за меня болящего, за моих родителей Лидию и Владимира, за племянниц Дарию и Екатерину, за моих близких! Посылаю Вам кое-какие статьи, может, они будут кому-то в помощь, и ещё малую сумму для монастыря. Храни Вас Бог!»

Вспомнились тут мне слова Святого Серафима Саровского, который всех встречал словами «Радость моя». А ведь тональность его приветствия с началом этого письма схожая!

«Здравствуйте, милые, добрые люди!» – обращается к нам, желая здравия, с детства физически больной человек. И он свидетельствует не об исцелении от инвалидности, не о внезапной материальной помощи или обретении высокооплачиваемой работы, а о чуде, которым для него стало то, что Матронушка помогла продолжить творить добро – делать для детей подарки! «Без работы плохо»! Ему принесли пряжу… Матронушка услышала…

Он, покупавший нитки с инвалидной пенсии, чтобы утешать радостью детей, и в дар монастырю посылает «малую сумму», которая, несомненно, пред Богом подобна лепте Евангельской вдовы. И почему-то не удивительно, что имя его
– Иван. Иоанн в православном обращении…

Для меня это письмо оказалось подобным притче о христианской любви. И я тоже свидетельствую о чуде, подаренном Матронушкой Босоножкой. Она позволила мне сорадоваться счастью ближних во Христе, пригласив через мою знакомую прикоснуться к тайне своих благотворений. Она подарила и это барнаульское письмо – свидетельство светлого человека. И хочется обратиться к миру:
– Милые, добрые люди, здравствуйте! Здравствуйте телом и душой вашей бессмертной! Мы Богом благословлены, если есть среди нас такие братья. Замечайте их сердцем! Учитесь у них радоваться духовной радостью! Помогайте друг другу в нуждах и облегчайте печали ближнего.

Именно этому кротко учит нас сквозь строки своего письма раб Божий Иоанн из Барнаула и наставляет подвижница Господня Матрона Босоножка Петербургская, которую и без официальной канонизации народ наш русский давно уже почитает святой.

Ноябрь 2016 г.

Добрый гость

Иногда в жизни случаются моменты «духовных озарений» или предвидений, которые преподобный Паисий Святогорец сравнивал с откровениями из «духовного телевизора».

За утренним правилом, если позволяет время, я обычно знакомлюсь с житиями поминаемых в этот день святых. Шестого декабря вновь перечитала о Святителе Митрофане епископе Воронежском и Елецком. Мой отец как раз родом из тех мест. Вот, думаю, какой славный святой сегодня поминается! Его и Государь-то Пётр I чтил особо…

Когда муж пришел с работы, то я, поприветствовав его в прихожей, вернулась на кухню хозяйничать. Стою, посуду мою. Супруг подошёл и, протягивая на ладони мне какой-то небольшой предмет, сказал: «Знаешь, я сейчас к маме заезжал. Посмотри, что мы с ней нашли, не мощевик ли?»

Занимаясь посудой, я стояла к мужу спиной. Взглянула мельком через плечо на медальон и, даже толком его не разглядев, вдруг непроизвольно произнесла: «Да это же Митрофан Воронежский в свой день к нам пришёл!». Сказала и сама своим словам удивилась. Про мужа-то и говорить нечего… На медальоне действительно был образ Святителя!

Золото звёздное

Снам не доверяю, но всё же поделюсь случаем, связанным с действительно необычным сновидением, произошедшим осенью в 2005 году.

Я собиралась по делам в Москву. Накануне отъезда приснилась мне необычная книга. На её чёрной обложке, словно на длани ночного неба, золотом звёздным было выведено имя «Силуан». Сон запомнился очень отчетливо. Утром записала это, дотоле незнакомое мне имя на маленьком бумажном стикере, который вклеила в молитвослов, всегда путешествующий со мной.

Приехав в столицу, вскоре отправилась посетить один из любимых мною в Москве Петропавловский сербский храм, расположенный на одноименном переулке близ станции метро «Китай-город».

Вновь оказавшись в его особенной атмосфере, долго стояла подле Богородичного образа «Знамение». При возвращении к метро, увидела рядом со станцией храм Всех святых. Захотелось побывать и там. Вошла…

Неподалёку от входа – церковная лавка. Взгляд скользнул по «ассортименту». Скользнул и замер на одной из книг: чёрная обложка, на которой золотом выведено «Преподобный Силуан Афонский»! Имя, которое я, чтоб не забыть, два дня назад записала на стикере и приклеила к молитвослову.

Всё, словно в моём сне…

Помимо названия на обложке книги значилось также имя её автора и было изображено очертание святой греческой горы Афон.

Меня охватило удивительное чувство радости от того, что эта книга явилась ко мне столь дивно и так скоро после запомнившегося сновидения. И ведь до той поры я действительно не знала о Преподобном Силуане…

Конечно, сразу приобрела эту книгу… Конечно, сразу стала её читать… И неожиданно получила ответы на давнишние важные вопросы. Имя автора, архимандрита Сафрония (Сахарова) теперь тоже стало близким благодаря и другим его духовным литературным трудам, с которыми потом случилось познакомиться.

Годы спустя мой супруг, при учебе в Петербургской Духовной семинарии, напишет реферат, касающийся жизни Преподобного Силуана Афонского, а настоятель петербургского храма «Умиление», который мы часто посещаем, отец Феодосий Амбарцумов окажется также внимательным и горячим приверженцем как преподобного Силуана, так и архимандрита Сафрония.

Небесные подсказки не сразу нами понимаются… Та удивительная встреча с книгой была своевременной и содержала нужные мне советы. А сегодня моё мысленное собеседование с её автором становится осознаннее, глубже…

Всё у Господа чудесно и радостно, верить только надо!

Святые Тихоны

Каждый день подобен новой странице из книги нашей земной жизни. Наступает утро, открывается очередная, удивительная по-своему. И, прочитывая её, так важно внимательно подмечать подарки Божии.

Недавно знакомилась с сайтом Сретенского храма, расположенного на родине моей мамы в посёлке Вохма Костромской области (до революции – Вознесение-Вохма), где в детстве я с большой охотой бывала каждое лето. В разделе «Новости» прочла, что в Неделю 3-ю по Пятидесятнице Божественную литургию там совершал епископ Галичский и Макарьевский Алексий. Удивило меня это вроде бы обычное сообщение из приходской хроники тем, что, оказывается, в тот же день отмечалась и память преподобного Тихона Крестогорского, Вохмовского.

Уже полвека меня связывает с Вохмой, а об этом покровительствующем ей святом узнала впервые! Информации о преподобном Тихоне Вохмовском в Интернете оказалось мало. Нашла лишь сведения, что предположительно старец приобрёл духовный опыт в стенах одного из устюжских монастырей. Устроитель Крестогорской пустыни пришёл на реку Вохму вскоре после явления в 1677 году крестьянину Диомиду в Устюжском уезде вблизи устья речки Дуниловки чудотворной иконы Пресвятой Богородицы, которую он и его сыновья поместили в построенную ими часовню. (Об иконе: длина образа составляла 1 аршин (71 сантиметр), ширина – 10 вершков (44 сантиметра). В верхней части были изображения: в центре – Казанской Пресвятой Богородицы, слева – Архангела Михаила, справа – пророка Илии, в нижней части иконы: в центре – святителя Николая Мирликийского, слева – великомученицы Параскевы, справа – святителя Тихона Амафунтского).

Весть о явлении иконы быстро разнеслась по округе, и люди с окрестных волостей спешили ей поклониться. Вот и монах Тихон посетил Дунилово. Вскоре он поселился в 50 верстах восточнее, в верховьях реки Вохма. На высоком берегу инок водрузил крест и поставил келью. Эта местность была безлюдна, хотя ниже по течению располагались большие приходы: Спасский, Троицкий, Вознесенский, Никольский.

Поначалу Тихон жил один, но со временем к отшельнику присоединились другие монахи. Таким вот образом в 1679 году там и образовалась пустынь. Первую её церковь освятили в честь Воздвижения Креста Господня.

Строитель Тихон был стар годами и недолго управлял Крестогорской Воздвиженской пустыней. Около 1685 года он окончил свой земной путь. Над его могилой воздвигли часовню, освятив её во имя святителя Тихона Амафунтского – небесного покровителя почившего старца. В 1764 году Крестогорскую Тихонову пустынь обратили в приходскую церковь…

Казалось бы, очередная история жития ещё одного святого… Но для меня, во-первых, она стала началом знакомства с молитвенником о вохомской земле, о крае моих предков по материнской линии. Во-вторых, она интонирует с именем другого светоча Руси – Святителя Тихона Задонского. Возле последнего места его трудов и упокоения – Задонского Рождество-Богородицкого монастыря – проживали мои предки по отцу. Навещая хлебодарный южнорусский край и приходя на могилы папы, дедушки Ефима с бабушкой Марфой Чукановых, благочестивых трудолюбцев, родивших 13 детей, мы с супругом непременно заезжаем и в Задонскую обитель поклониться мощам преподобного Тихона. Кроме того, отчество деда Ефима – Тихонович. И, скорее всего, наречён мой прадед был именно в честь Святителя Задонского, особенно чтимого в этих местах.

Вот так неожиданно при «прогулке по Интернету» и посещении сайта вохомского Сретенского храма открылась не просто очередная страничка моей жизни, а словно бы целая глава книги нашего рода, в которой два русских святых

Тихона (Задонский и Крестогорский-Вохмовский), изначально благоволившие моим родителям, согласно местам их рождения, теперь вместе молитвенно оберегают и мою семью. А кипрский Святитель Тихон, епископ Амафунтский, в честь которого именованы наши русские святые, тоже стал ближе…

Мне хотелось этим нехитрым рассказом показать, как жизнь наша, если мы стараемся проживать её со Христом и во Христе, ежедневно, ежечасно, ежеминутно дарует прекрасное и удивительное. Поэтому не стоит специально выискивать «особых» чудес в мире православном, лучше больше доверять Богу и благодарить Его за милости, которыми Он ущедряет наше земное существование каждый миг.

Крестик

В любом дне можно усмотреть даруемые нам Господом радости. Поделюсь случаем, произошедшим со мной в начале нашего XXI века.

В тот зимний день у моего нательного старенького крестика истёрлась дужка и нужно было его заменить. Я обнаружила это будучи на работе, потому на пути к дому всё время размышляла, куда лучше отправиться, чтобы купить новый крест. Именно с этой мыслью поднялась на эскалаторе из метро и, выйдя на улицу, тут же увидела сидящего за раскладным столиком дедушку с чудесной белой бородой, облаченного в монашескую одежду. На столике перед ним лежали бумажные иконки, открытки, свечи и какие-то другие товары, характерные для церковных лавок.

Тогда у меня не возникло каких-либо сомнений относительно правомерности торга у метро и принадлежности самого продавца к православной церкви. Хотя в те времена и бывали случаи, когда «предприимчивые товарищи» под благовидным предлогом собирали деньги якобы на нужды какого-нибудь храма или монастыря, а также что-то продавали не по церковному благословению, а ради своего кармана… А в тот момент меня просто поразил такой скорый ответ на мои заботы!

Я подошла к дедушке и поинтересовалась, нет ли у него крестиков. Продавец ласково взглянул на меня, улыбнулся и достал из какой-то коробочки маленький крестик из желтого металла. «У меня тут последний остался, доченька. Всего пять рублей. Он простой».

Это была совершенно мизерная цена даже для обычного крестика, который, к слову, мне сразу понравился и показался «родным». Тем более он меня словно бы «дождался». Конечно, я его приобрела, но, подъезжая на маршрутке к дому, вдруг осознала, что не поинтересовалась у славного дедушки, освящён ли крестик. Это происходило в пятницу, а в субботу у меня с друзьями был уговор съездить в любимую Вырицу.

Очутившись на следующий день в Казанском вырицком храме, я обратилась к священнику с просьбой освятить мой новый крестик. До того момента для церковного освящения мне случалось приносить лишь Пасхальные угощения, а как в этом смысле дело обстояло с какими-нибудь предметами, я не знала.

Священник был в почтенных летах, и пришла мгновенная мысль: «Дедушки мне с крестиком помогают. Один продал, другой вот, может быть, и освятит». Своих родных дедушек я не знала. Один умер задолго до моего рождения, а второй, когда я была совсем маленькой, потому подсознательно с каким-то особым теплом отношусь к дедушкам вообще… Для меня они олицетворяют доброту, мудрость, степенность… И в тот день именно убеленному сединами пастырю я доверила моё очень ценное…

Батюшка поначалу взглянул на меня весьма строго, словно внимательно измерив душу, но буквально через мгновение тепло заулыбался и наказал обождать, пока завершит какие-то свои дела.

Я стояла в удивительном храме, зажав в руке свой простенький крестик, и было мне несказанно хорошо. Вскоре крестик был освящен и согревал душу уже будучи надетым на шею.

Спустя некоторое время я узнала имя того вырицкого священника – протоиерей Алексий Коровин. Оказалось, что настоятелем Казанского храма он стал уже в 1968 году, ещё даже до моего рождения. Батюшка много трудов положил для прославления вырицкого старца – иеросхимонаха Серафима (Муравьёва).

Более тридцати лет до официальной канонизации подвижника, совершившейся в 2000 году, он ежедневно служил панихиды и литии у его могилки и буквально жил с ним одним духом. А ведь именно из-за отца Серафима и мне дорога Вырица, куда я стала ездить также ещё до прославления старца, находя укрепление душе у места его упокоения…

Таким вот образом это на первый взгляд совершенно обычное дело по приобретению крестика обернулось стечением событий, которые исполнились мгновенно и счастливо.

Генеральная исповедь

Многие мои знакомые, признающие себя православными, для проявления своей религиозности в лучшем случае тем только и ограничиваются, что носят нательный крестик…

Службы в церкви, соблюдение каких-то там «постных дней» и тем паче самих постов им вроде как не нужны, неудобны, да и непонятны… Мол, достаточно просто в своей душе верить в Бога да стараться чего-то гадкого в жизни не совершать…

Когда пытаешься поговорить о важности таинств исповеди и причастия, они или пеняют на нехватку времени и просто отмахиваются, или приводят массу личных нелепых соображений о ненужности «этого всего», то есть – всего самого главного для христианина… Безусловно, литургическая жизнь и желание воцерковления – дело личное. На аркане в храм не притащишь. Но беседовать на эти темы с ближними нужно, хоть бы на мгновение пытаясь постоять своими немощными ногами на стезе великих апостолов, самоотверженно нёсших свет Христов в мир.

Есть церковное понятие «генеральная исповедь». Её приносят люди, долгое время игнорировавшие посещение храмов, но теперь почему-то решившие вступить на путь воцерковления. От обычной исповеди генеральную отличает внимательное покаяние во всех жизненных прегрешениях, осмысление и доскональная инвентаризация совершенного в сознательные годы. Подготовка к ней требует честности и изрядного мужества. Кстати, она очень страшна и болезненна для самолюбивой души.

Изменить прошлое, где остался ворох наломанных сучьев, мы, конечно, не в силах. Но можем всегда покаяться и, получив прощение грехов, начать жизнь более чистую, стараясь быть поближе к Небу.

У меня самой тоже есть этот очень дорогой, очень сакральный опыт. А однажды своими впечатлениями от таинства генеральной исповеди со мной неожиданно поделился один единоверец, с которым мы на тот момент были едва знакомы… Порывом собственной откровенности он словно бы укрепил и моё сердце, а делясь своим ценным, добавил света и моей душе…

Привести этот случай, конечно же, не называя «имён и чинов», захотелось, потому что собеседник мой – человек незаурядный, вполне себе современный, достигший солидного положения в обществе. Возможно, рассказ будет полезен тому, кто пока ещё далёк от литургической жизни. Ведь это – жизненная история не какой-то там барышни-писательницы, а страница судьбы известного и состоявшегося, как сегодня говорят, «топ-менеджера».

Пришлось мне как-то по рабочим делам оказаться в организации, которой этот человек руководил. Он радушно принял и выслушал меня. Вдруг, помимо решения деловых вопросов, мы почему-то заговорили о православии. До сих пор загадкой остается та его неожиданная откровенность. Почему его душа захотела поделиться с моей? Действительно, в жизни порой случаются моменты, когда люди, близкие по духу, сердцем это родство ощущают… Вот что я услышала:
– Крещеным я был, а вот в церковь заходил разве что эстетики ради: иконы поглядеть, пение послушать… Но помимо моего разума, развлекаемого красотой видимых и слышимых интересностей, сердце сигнализировало, что ему здесь хорошо. И всё-то в жизни вроде гладко сложилось: и образование, и карьера, и семья. Тем не менее чего-то не хватало. Пустовато было.

И вот необъяснимым образом при решении вполне реальных земных вопросов стали встречаться мне «особые» люди и происходить такие события, что волей-неволей я стал ближе к храму. Начал со священниками общаться. Открыл для себя, что в большинстве своём они – люди здравомыслящие, интересные, образованные.

Всё это шло потихоньку. Теперь-то я понимаю, что так меня Бог к Себе вёл. Познакомился я однажды и с нынешним моим духовным отцом, который нашел слова, ставшие ключиком к сердечным дверям… И захотел я исповедаться. Вернее, не просто захотел, а осознал, что созрел, почувствовал, что это мне жизненно необходимо, а то задыхаюсь в последнее время, захлебываюсь. Поговорил с тем священником, который нынче мой духовник. Он объяснил, как к генеральной исповеди подготовиться. И не поверите – неделю я её

«выхаживал», «вынашивал», о делах думать перестал, только разбирал и рассматривал жизнь свою по кускам.

Вечером накануне дня исповеди сел за стол и стал записывать в тетрадь всё, что за неделю в памяти накопил. Писал и удивлялся, как всё новые и новые грехи и жуткие вещи в сознании всплывают… Потом спать лёг. И началось! Меня так крутило, так лихорадило, что не передать. Было жутко от чувства стыда, нет, даже не стыда, а страха, что всё это придётся рассказать!

Потом начал думать, а зачем оно мне? Жил бы и жил себе. А сверх всех этих терзаний в голову кошмарные мысли против церкви поползли. И вот, если бы эта идея про генеральную исповедь мне пришла раньше, пока я ещё не готов был, то вряд ли бы вытерпел. Плюнул бы и всё. Но уже будучи причастным к некоторым церковным делам, став так называемым «благотворителем» и «благоукрасителем» и будучи хорошо знакомым со священником своим, понимал, что назад не отвернуть. Да и делом принципа было завершить задуманное. Но та ночь, когда ледяной пот прошибал, и жуткие мысли раздирали, не забудется никогда…

Есть выражение «идти на ватных ногах». Именно так я и волочился на ту мою Генеральную исповедь… Даже за руль сесть не рискнул. Такси вызвал. Как исповедовался, кстати, не помню, а вот ощущение после разрешительной молитвы я не поменяю ни на что. Ради такого чувства свободы я бы в десять раз больше вытерпел, чем пережитое в ночь накануне… Знать бы заранее… Но откуда ж знать?

Это была моя первая исповедь после крещения в детстве, о котором знал лишь со слов матери. Потом причастился… Потом было счастье. Вернее, оно и сейчас со мной, только уже нет той остроты, такого подъёма, как в тот день… Как гора с плеч! Ну, неизбитых слов не подобрать, да вижу, Вы меня понимаете…

Я его понимала. Затаила дыхание, слушала, сорадовалась и сопереживала, ибо и сама однажды испытала нечто подобное, по мотиву схожее… Потому своим крещёным знакомым, не открывшим покуда дверь в храм, а всё ещё лукаво прячущимся за разными отговорками и порой даже агрессивно настроенными против необходимости исповеди и причастия, я и посвящаю этот рассказ, это свидетельство, услышанное от случайного собеседника, от брата во Христе, от ближнего моего…

Перст указующий

Есть среди нас, православных, грустное явление. Святитель Игнатий (Брянчанинов) назвал его «духовным артистизмом». Многие с ним сталкиваются, а зачастую и сами подвержены. Порою лишь переступим порог храма и тут же «видоизменяемся». И взгляд-то у нас кроткий, и голосок-то елейный… Правда, батюшки-священники – народ «стреляный». Их не проведешь! А Господа – тем более… И если у нас в душе мысленный волк зубами щёлкает, то напоказ обряжаться в «овечье руно» – занятие бесполезное. Потому хорошо бы не только в стенах храма, но и в обычно- привычной жизни научиться нам сдерживать себя в гневе, ярости, досаде, гордости, зависти, пока Сам Господь «не притормозил».

Довелось мне однажды услышать от подруги о случае такого «притормаживания». Дело обстояло так:

Организацию, где она работала, возглавляла руководительница, которая считала себя очень верующей: служб в храме не пропускала, духовника имела из известных пастырей, беседы витиеватые «о горнем» вела… Правда, из-за её характера нередко заливался коллектив слезами горючими. Видимо, она так подчинённых в смирении наставляла.

И вот побывала моя приятельница как-то в Псково- Печерском монастыре, где ей даже посчастливилось побеседовать со старцем Адрианом (Кирсановым), к которому тогда уже сложно было попасть в силу весьма почтенного возраста батюшки. Мне в своё время тоже довелось с ним общаться, потому рассказ приятельницы заинтересовал особо.

Она вернулась из поездки и стала «велию радостью» делиться впечатлениями с коллегами, некоторые из коих как раз собирались на грядущих выходных во главе с начальницей именно в Печоры. Приятельница же моя «коллективных туров» не любила, поэтому в её планы загодя и не входило примкнуть к сослуживцам. А коли случилось побывать в Псковском краю раньше, почему бы радостью не поделиться?

Её коллеги стали задавать вопросы о храмах, иконах, святых пещерах… Что касается начальницы, то она не только не проявила интереса, но как-то странно «видоизменилась» и даже надулась, узнав, что её подчиненная побывала у старца… Пролетела рабочая неделя. В пятницу народ оживленно обсуждал предстоящую поездку, а «шеф» продолжала вести себя «своеобразно», с важным видом поговаривая: «Теперь я сама к старцу еду!» Видно, какие-то не те нотки были ненароком в душе её затронуты моей приятельницей, продолжавшей рассказ:
– Знаешь, мне отец Адриан при встрече загадку о пальцах раскрыл. Оказывается, Бог может поучить нас уму-разуму через их болезнь. Например, большой палец болит, когда человек всё сам контролирует, на Бога не надеется, всех в кулаке держит, указательный – когда указывает много да гордится, безымянный – когда не свою роль в семье исполняет… И так далее. И действие этой «науки о пальцах» я очень скоро в реальной жизни увидела! После Печор коллеги в восторге были, всякое радостное рассказывали. С начальницей же мы в коридоре столкнулись, и я сразу заметила на её правой руке забинтованный указательный палец. Представляешь? Спросила её о поездке, а она рукой махнула да пожаловалась, что к старцу не попала. Удалось лишь свечи поставить да по пещерам быстренько пройти. Мол, времени ни на что не хватило, погода была дрянная, а на обратном пути ни с того ни с сего ещё вот палец стало нарывать…

Поучительная история. Кстати, при знакомстве с этим случаем вспомнились мне слова преподобного Паисия Афонского:
– В нашу эпоху человеку, который хочет правильно вести себя в кругу своих коллег, необходимо многое рассуждение и просвещение… Иногда даже не нужно показывать другим, что ты верующий, но вести себя тихо и рассказывать сослуживцам о вере больше не словами, а примером своей настоящей православной жизни…

26 псалом

«Если хочешь день в мире пережить, то читай утром 26, 50 да 90 псалмы», – учила моя бабушка.

Однажды разговорились мы по душам с алтарником одного из петербургских храмов. И поведал мне Михаил Николаевич свою «невыдуманную историю». К слову, он тоже любит 26 псалом и зачастую цитирует его: «Едино просих от Господа, то взыщу: ежи житии ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его»… А история его как раз с этим боговдохновенным творением пророка Давида и связана.

Сложилось как-то, что воскресным утром в их храм не привезли просфоры. Значит – литургии не будет. От такого известия Николаич, который в храме, можно сказать, и дневал, и ночевал, поначалу сильно расстроился. Но вдруг, откуда ни возьмись, залезла в его голову провокационная мыслишка:

«Может, оно и ладно. Отдохну, почитаю, делами какими- нибудь займусь» …

Прихожане, узнав о случившемся, решили отправиться на службу в находящийся неподалеку собор.

Зовут: «Николаич, пойдёшь?» Отмолчался… А мыслишка всё крепче в оборот берёт, склоняет на свою сторону. Снова зазывают его на литургию «к соседям». Опять удалось увильнуть…
– Ну, – думает, – здесь покоя не будет. Вот сейчас ещё и опоздавшие подтянутся. Начну им ситуацию объяснять, а они вот также к соседям махнут, с собой агитировать станут. А у меня планы уже… Не я ж виноват, что просфор нет.

Накинул он пальто и решил наведаться в гости к сестре, живущей в двух кварталах от храма, чайку у неё попить. Очень уж вкусные пирожки она по воскресным дням пекла. Воцерковленным человеком сестрица, воспитанная в советскую эпоху, так и не стала, но взгляды брата уважала. Вот идёт по улице Михаил Николаевич, а солнышко небесное ему в лицо светит, щуриться заставляет. И вдруг из этого солнечного света прямо перед ним вырастает Игнат – прихожанин, которого в своё время именно Николаич и сподвиг в церковь ходить.
– Куда, дядь Миша, дорогой, направился? Почему не на службе? Или тебя по делу какому батюшка снарядил?
– Здорово, Игнатий, – вздохнул Николаевич, предчувствуя крах своих чревоугодных намерений. – У нас, брат, литургии сегодня нет – просфоры не привезли.
– Вот дела! Как же такое и с нашим храмом-то? Ну, так пойдём скорей в соседский! – Рукой же подать!

Понял тогда Михаил Николаевич, что, по всему видать, это Сам Господь ему «вразумителей» посылает, чтобы они его, раба грешного, усовестили. И отправился он, устыжённый этой самой совестью вслед за Игнатием… Правда, на душе досада всё же подскрёбывала от того, что так и не удалось чайком с пирогами у сестрицы побаловаться.

Когда они оказались в храме, служба, понятно дело, уже шла. Дядя Миша осмотрелся. Он давненько не был здесь. Вдруг взгляд его скользнул по надписи на стене, исполненной церковно-славянской вязью:

«Едино просих от Господа, то взыщу: ежи житии ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его»…

На погосте

Мама часто делилась со мной воспоминаниями из своей студенческой юности, прошедшей в стенах Ярославского медицинского института. Благодаря её историям мне нестерпимо хотелось поскорее вырасти и попасть в ту сказочную страну, имя которой «ВУЗ».

Однажды мама рассказала об одном стареньком профессоре, который советовал бесшабашным студентам почаще бывать на кладбище… Он пояснял, что в дни тоски или безудержного веселья именно там душа всегда обретает равновесие. Уходит наносная «резвистость», излечивается сердечная тоска… Он был верующим человеком и даже в годы хрущевских гонений на церковь, на которые пришлось время маминой учебы, не боялся беседовать с будущими врачами о вечном.

Кстати, тот совет я до сих пор помню. Он очень верный. Возможно, именно благодаря ему кладбища для меня никогда не были местами табуированными, страшными. Уже с юных лет мне даже нравилось там бывать, думать, не спешить. Позже сердце моё познало и то, как хорошо порой побродить в тишине по дорожкам погоста и помолиться.

ЭКО отменяется

В наш век «прогрессивных технологий» процедурой ЭКО никого не удивишь. Правда, вызывает она массу толков и разногласий. Русская православная церковь выступает против, с духовной точки зрения вполне аргументированно обосновывая своё мнение.

Духовные законы существуют независимо от веры в них. Кто-то о таком практически ничего не слышал, а кто-то просто не придаёт значения. Ведь жить в согласии с этими законами для гедонистического общества «не комфортно».

Но поделюсь реальными примерами из судеб моих знакомых, подтверждающими слова канона преподобного Андрея Критского: «Бог идеже хощет, побеждается естества чин: творит бо, елика хощет».

Этим женщинам был предъявлен неутешительный медицинский вердикт: рождение ребенка – дело затруднительное, на грани невозможного. Но приятельницы мои не стали прибегать к помощи ЭКО, как им настойчиво советовали. После обращения к Господу, после молитв Святой Тавифе, преподобному Александру Свирскому, другим Божиим угодникам, после воцерковления они всё же стали счастливыми матерями: две – дважды, а одна – четырежды!

В жизни ещё одной моей подруги также произошел чудесный случай.

В апреле года, о котором пойдёт речь, в Петербург с греческого Афона были привезены и выставлены для поклонения в Сампсониевском соборе разные святыни. Я сама ходила в этот храм и долго стояла во многолюдной очереди в ненастную погоду. Но как-то даже не замечалось дождя и пронизывающего ветра. Радость была в душе моей. Кстати, очень многие петербуржцы тогда пришли помолиться у святынь, прибывших в нашу Северную столицу из дивной монашеской республики.

Вскоре в майский день мне позвонила та моя знакомая и поинтересовалась, могу ли я стать крёстной её сыночка, который недавно родился.

Я обрадовалась чудесной новости и согласилась. «Только давай его покрестим в Сампсониевском соборе», – последовало её предложение. В ответ на вопрос, чем вызван выбор храма, она и поделилась своей необычайной историей.

В момент ожидания ребёночка уже в конце третьего триместра беременности после очередного планового УЗИ врачи её изрядно напугали. Мол, с «плодом», как они назвали неродившееся дитя, что-то не так.

Получив тревожное известие и зная о прибытии афонских святынь, она тут же поторопилась в Сампсониевский собор и с молитвой обратилась за помощью к святым угодникам, частицы мощей которых как раз и находились там. А перед образом Пресвятой Богородицы «Всецарица», также прибывшим со Святой горы, пообещала, что если роды пройдут благополучно, и с сынишкой (было известно, что ожидается мальчик) окажется всё хорошо, то они с мужем непременно покрестят его именно в этом соборе.

Вскоре было проведено повторное УЗИ. Недоумевающие врачи признали «плод» в полном порядке. Беременность моя подруга доносила спокойно и благополучно родила здорового малыша. После этого она и исполнила свой завет, чему уже я была свидетельницей, разделив восприемничество младенца при крещении с одним из друзей этой семьи.

Вот какие случаи известны мне лично, истории, когда уже отчаявшимся родителям на помощь приходил Сам Господь.

Можно верить. Можно сомневаться. Но я рада каждому звонку моих знакомых, каждому рассказу о счастливых семейных событиях, каждой доброй фотографии в социальных сетях, благодаря которым вижу, как растут эти Богом данные детки, вижу счастливые лица их мам, решивших однажды:

«Эко отменяется. Да будет Воля Господня» …

Обретённая пропажа

Мы часто обращаемся к святым, чтобы они помогли в каких-то жизненных обстоятельствах, походатайствовали своими молитвами за нас перед Господом.

Поделюсь случаем, который поведал нам с мужем игумен Виссарион (Великий-Остапенко), старец Троице-Сергиевой Лавры.

Объявился однажды на территории монастыря странноватый парнишка. Особо никому не докучал и не мешал, хотя о его намерении поступить в духовную семинарию очень скоро стало известно всем. Паренька «без царя в голове» жалели, да и грешно подтрунивать над больным человеком.

Приёмные экзамены в семинарии окончились. Штат первокурсников – будущих батюшек-богословов-миссионеров
– был утвержден. Наш герой по понятным причинам там не значился.

В это самое время в Лавре случилась неприятность. Пропала целая кипа старых синодиков. Кому они могли понадобиться? Обеспокоенные отцы, как и подобает, прибегли к первой неотложной помощи в затруднительных обстоятельствах – к молитве.

Но какому святому молиться?

Игумен Виссарион, в своё время служивший Господу на Святой горе Афон, вспомнил, что афониаты в случае необходимости отыскать пропажу всегда прибегали к молитвенному заступничеству великомученика Мины. Вот он по их примеру и стал усердно обращаться именно к этому Божьему угоднику, чтобы тот своей святой молитвой помог встревоженной лаврской братии синодики найти.

Дня через два проходя по Соборной площади отец Виссарион буквально столкнулся с тем самым болезным пареньком, несущим огромный старый чемодан.

– Домой, сынок, небось, собрался? – благословив юношу спросил он.
– Да, батюшка, на родину возвращаюсь. Сейчас в семинарию меня почему-то не взяли, но я снова готовиться буду. На следующее лето уж непременно зачислят. Я ведь даже специальных книг у вас набрал. Все перечитаю-выучу и точно поступлю. Учебнички-то уж больно у меня умные теперь, – ответил паренёк и указал на свою внушительного вида ношу.
– А что за книжечки? Покажешь? – насторожился игумен. Его собеседник радостно открыл чемоданище:
– Смотрите, батюшка, все – старинные, зачитанные! Значит, много кто по ним, видать, уже готовился. Вот и я читать начну, всё выучу. Уж больно мне хочется священником-то быть.

Глянул отец Виссарион на содержимое, на мудреные «учебнички» эти и даже на мгновение дар речи от радости потерял. Из чемодана на него посматривала их драгоценная лаврская пропажа! Действительно «читанная-перечитанная». Как она попала к горе-абитуриенту и под каким предлогом была у него потом изъята, я не знаю. Но то, что именно игумену Виссариону, обращавшемуся за помощью к святому Мине, удалось её отыскать, остаётся фактом достоверным.

Теперь и мы в семье переняли этот обычай. Когда что-то существенное в доме пропадает, и самонадеянные поиски остаются тщетными, то сразу спешим к святому Мине на поклон. И по его молитвам помощь приходит очень быстро.

Конечно, обращение к святым угодникам ни в коем разе нельзя рассматривать, как волшебный заговор-наговор, типа:

«Раз, два, три! Вещичку нам найди!» Но случаи, подобные рассказу отца Виссариона, ещё раз убеждают, что у Господа все живы. Что молитва, возносимая к Нему святыми о нас немощных, живая и действенная.

Честно признаться, не всегда-то мы их помощи и заслуживаем. Но помогают нам Божии угодники, подхватывая наши тусклые молитвенные прошения и донося к Престолу Господню уже в свете лучей своей веры, любви и надежды.

Памяти матушки Александры

Монахине Александре (Захарченко) посвящается…

Когда знакомишься с человеком, чья душа впоследствии озаряет твою жизнь благодатным светом добра, то само сердце радостно славит Бога, дарящего такие встречи.

В 2019 году 2 февраля в петербургском храме архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных проходило прощание с монахиней Александрой (в миру Мариной Владимировной Захарченко). Я также была в числе собравшихся почтить её светлую память.

Инокиня Александра (Захарченко) родилась в 1959 году. Она окончила философский факультет Санкт-Петербургского Государственного университета. Будучи доктором философских наук, работала в должности профессора кафедры истории педагогики Санкт-Петербургской Академии постдипломного педагогического образования, а также преподавала в Санкт-Петербургской Духовной Академии, Самарской Духовной Семинарии и на Высших богословских курсах в Московской Духовной Академии. Многие её труды касались традиционного уклада жизни и духовно- нравственного воспитания.

Она была истинным учёным. По воспоминаниям проректора по культуре Санкт-Петербургской Духовной Академии Елены Михайловны Гундяевой, Марина Владимировна с самой первой встречи «потрясла своим умением рассказывать о сложных вещах очень просто. Она делала это творчески, с интересом и любовью ко студентам…

…с людьми она говорила на простом языке, независимо от того, кто был перед ней. Очень редко можно встретить в человеке сочетание колоссальной эрудиции с необыкновенной природной скромностью».

Духовный отец и соратник монахини Александры доктор педагогических наук, настоятель Заволжского монастыря в честь Честного и Животворящего Креста Господня архимандрит Георгий (Шестун) после её кончины писал:

«Марина Владимировна Захарченко в миру ушла из этой жизни как монахиня Александра. Она по нескольку раз в год приезжала в Свято-Ильинский Заволжский женский монастырь в селе Подгоры Самарской епархии с нулевых годов и мечтала здесь остаться. У нее была активная жизнь. Она была очень известным педагогом, профессором. Уже больше года как она приняла постриг и осуществила свою мечту – жила в обители и преподавала в Самарской духовной семинарии… Монахиня Александра была человеком сильной воли, мужественно сносила скорби, но при этом радовала всех новыми мыслями и статьями. Она вдохновляла своих учеников на педагогические и философские свершения. Это был интереснейший человек, оптимист, мудрец и настоящая монахиня».

Много тёплых слов звучало в адрес монахини Александры в день прощания. А я вспоминала историю нашего знакомства и последующего общения, дорогие сердцу личные эпизоды, добавляющие тёплые краски к её портрету. Пусть эти небольшие штрихи также свидетельствуют о красоте души матушки.

Одно время довелось мне работать заместителем заведующей и психологом в детском саду, где образовательная программа строилась в согласии с кругом Светлых дней. В 2007 году мы с заведующей были приглашены на Знаменские образовательные чтения, проходившие в стенах Санкт-Петербургской Духовной Академии тогда ещё при ректоре епископе Тихвинском Константине (Горянове), ныне – митрополите Петрозаводском и Карельском.

Чтения посвящались теме: «Преемственность духовно- нравственной культуры как основа стабильности и развития общества». С интересом слушали ректора Санкт-Петербургского Государственного университета Людмилу Алексеевну Вербицкую (почившую 24 ноября 2019 г.), представителей Военно-космической Академии имени Можайского и других выступающих. Зал был переполнен.

В перерыве перед трапезой, устроенной для всех участников чтений, моя руководительница потихоньку указала на женщину, сидевшую неподалеку, сказав, что это – доктор философских наук Марина Владимировна Захарченко. Что хорошо бы с ней лично познакомиться, так как она как раз занимается направлением духовно-нравственного образования. Марина Владимировна внешне мне сразу понравилась, и возникло ощущение, что мы с ней уже давным-давно знакомы, а так как этого быть не могло, то я решила, что она просто кого-то напоминает…

При возвращении в зал после трапезы случилось неожиданное событие. Марина Владимировна, подходя к своему ряду, вдруг остановилась и, внимательно посмотрев на меня, направилась прямиком в мою сторону. Я поднялась навстречу, и мы так и застыли друг против друга, улыбаясь.

– Мы же с вами знакомы?! Вот, стараюсь вспомнить, — произнесла моя визави.

Сложно передать эмоции, которые тогда приобняли душу. Я также отчетливо понимала, что знаю Марину Владимировну. Знаю, но при этом мы с ней точно знакомы не были!

Время до продолжения чтений ещё оставалось. Мы разговорились. Помню, что как-то наскоро представились друг другу. Кстати, Марина Владимировна общалась безо всякой тени превосходства и про свой «докторский титул» даже не упомянула. Сказала просто, что преподает в Академии постдипломного педагогического образования, да и тут, в Духовной Академии. Ну, а я скромненько призналась в своём «детсадовском послушании». Когда моя собеседница услышала, что я помимо занятий методической работой ещё и психолог, она заметила, что и её дочь также работает в этой сфере. И вот тогда я поняла, что Марина Владимировна чем-то неуловимо напомнила мне мою собственную маму – манерой общения, каким-то свойственным им обеим духом умиротворяющего спокойствия… Своими «открытиями» я с мамой потом поделилась, рассказывая, что познакомилась с интересной женщиной, чем-то похожей на неё.

Благодаря «специфическому» направлению работы у детского сада были знакомые, являвшиеся коллегами Марины Владимировны. К примеру, нам оказывала научную поддержку её соработница и близкий друг Тамара Александровна Берсенева.

В тот год как раз только-только начиналась разработка конкурса «Добрые уроки», много лет теперь уже традиционно проводимого в Петербурге. Промыслительным образом нам с заведующей довелось примкнуть к творческой группе, занимавшейся разработкой конкурсного положения как раз под руководством Марины Владимировны.

Как-то она предложила всем отправиться на Карповку в Иоанновский монастырь, чтобы помолиться о пользе начинаемого дела у мощей Преподобного Иоанна Кронштадтского. Молебен тогда совершил замечательный священник, отец Николай Беляев (упокоился 12.01.2021 г.). Для меня это оказалось первым посещением знаменитой обители. Как-то нелепо получилось, что, проживая в Северной столице довольно давно, я ни разу не бывала в этом месте. И вот благодаря матушке Александре произошла и моя встреча с монастырём на Карповке.

Ещё штрих к портрету. Как-то раз Марина Владимировна откликнулась на предложение побывать у нас в детском саду на очередном мероприятии. Незадолго до того дня она сдала на водительские права и ехала к нам на своей машине. Все с нетерпением ждали гостью. Вдруг она позвонила мне на мобильный телефон и посетовала, что запуталась с маршрутом. Навигаторов в то время не было, и, став «самостоятельным автоводителем», Марина Владимировна только-только начинала осваивать петербургские дороги.

Признаюсь, я оказалась в большом замешательстве в силу того, что в моём лице она выбрала самого неподходящего подсказчика! Дело в том, что я и при нахождении в знакомых местах отчасти страдаю «топографическим кретинизмом». Район же, где тогда работала, находился в полутора часах езды от моего дома и был мне вообще малоизвестным.

«Попав в ситуацию», я ответила, что сейчас обращусь за помощью к кому-нибудь из «местных» коллег. Но Марина Владимировна возразила: «Наташа, у меня машина мощная, быстрая. Я держу трубку у уха, времени нет, давай как-нибудь сама объясняй».

Я тоже, «держа трубку у уха», помчалась на улицу. Встав на перекрёстке неподалёку от детского сада, принялась задавать моей собеседнице «наводящие вопросы», осведомляясь, где та в данный момент находится. При этом очень просила Николая Чудотворца ей спутешествовать, а мне помочь её встретить.

Вдруг Марина Владимировна сообщила, что видит длиннющий синий забор. Ситуация была спасена, так как благодаря этой «реперной точке» я сообразила, где она сейчас проезжает, и смогла сориентировать её, как лучше от этого «объекта» к нам добраться. Потом мы шутили, что порою даже простой «синий забор» может стать «путеводительным», хоть в автодорожную карту заноси.

Запомнилось это обстоятельство и проявлением не иначе как быстрой помощи Николая Чудотворца. А ещё, увидев марку автомобиля, на котором подъехала Марина Владимировна, я подивилась её отваге, так как машина оказалась и вправду мощной, и водителю-новичку с ней управляться было делом рискованным.

Матушка Александра действительно была смелой, умеющей скоро реагировать на происходящее. Но это не означало, что она «спешила жить». Слово «спешка» к ней категорически не подходило. Она как-то естественно жила на высокой скорости, доступной именно ей. Хотя внешне выглядела человеком ровным. В её душе было гармоничное созвучие двух качеств: стремления разума ввысь, сродни небесному полёту, и безупречной способности властвовать собой. Безусловно, она жила с Богом, с молитвой. Это было её свободой, её выбором.

Мне нравились лекции Марины Владимировны. Она умела просто и доходчиво доносить до слушателей глубокие мысли. Аудитория любовалась её выступлениями, в которых на высоте всегда были как научная, так и духовная составляющие. Учась в аспирантуре, я с удовольствием посещала занятия по истории педагогики, когда проводила их именно она. Сегодня устраиваются встречи, посвященные педагогическому и философскому наследию монахини Александры (Захарченко), звучат многочисленные воспоминания о ней. Путь, указанный ею коллегам, продолжается.

Ещё вспоминаю случай, когда весенней порой Марина Владимировна поделилась со мной впечатлениями о паломнической поездке в Грецию. Она не просто рассказывала о святынях и обителях, а наполняла картины своего повествования настроением счастья. И эта её искренняя духовная радость была заразительной. Неожиданно она произнесла:

«Наташа, вам с доченькой просто необходимо побывать в тех местах! Сейчас как раз готовится новая поездка совместно с отцом Киприаном (она имела в виду игумена Киприана (Ященко), с которым в то время тесно сотрудничала). Загранпаспорта есть? Замечательно. Сегодня же отправьте мне ксерокопии».

Вот такая забота об обычном человеке… Стоимость предполагаемой поездки оказалась на удивление вполне посильной для нас. А лететь в благословенную Грецию с Мариной Владимировной, да ещё под окормлением отца Киприана вообще стало бы волшебной сказкой. К сожалению, по семейным причинам примкнуть к группе паломников мы с дочкой не смогли. Помню, было неловко звонить Марине Владимировне и отказываться от поездки, так как документы уже начали оформляться. Но, после моего объяснения сложившейся ситуации, она тут же поддержала моё решение и сказала, что мы непременно поедем с ней в другой раз. И никоим образом та история не изменила её доброго отношения ко мне.

Умение делиться духовной радостью действительно было талантом матушки Александры. При наших встречах она всегда рассказывала что-то чудесное. Про свою дачу, где жасмин, волны сирени и щебечущие птицы… Про монашеские обители на Волге, желанные её сердцу. Она советовала побывать в монастырях Самарской епархии нам с мужем, который также лично знал Марину Владимировну, будучи одно время её коллегой по преподаванию в Петербургской Духовной Академии.

При рассказах о Самарской земле её лицо светлело, и я ощущала, что она делится очень важным, очень сокровенным.
– Наташа, там над Волгой такая свобода, такой простор!

Для меня нет лучше места на земле…

С 2014 года я уже не работала в педагогике, но с Мариной Владимировной мы продолжали встречаться. Чаще всего это происходило в храме Иоанна Богослова Петербургской Духовной Академии, куда мы с мужем нередко ходили на службы. Марина Владимировна говорила, что всегда старается там побывать 10 декабря в день иконы Божией Матери «Знамение». И мы также придерживались этой доброй традиции.

Чудотворная храмовая Царскосельская Богородичная икона «Знамение» по сокровенным причинам очень почитаема нами…

Дорогим подарком для меня стало видео, присланное мне спустя два года после кончины матушки Александры её коллегой и близким другом Тамарой Александровной Берсеневой. Я смогла посмотреть давнюю запись выступления Марины Владимировны на Международной научно- практической конференции в Пюхтицах, прошедшей в рамках чтений «Историко-культурное и духовное наследие: Традиции и современность» в 2015 году. Год тот, кстати, был посвящен литературе.

В контексте встречи России и Запада Марина Владимировна представляла доклад на тему «Школа Александра Сергеевича Пушкина». Её научные рассуждения и доводы оказались созвучны моим писательским мыслям особенно при рассмотрении известного пушкинского стихотворения «В начале жизни школу помню я…», где повествуется о некой «Величавой жене». По поводу этого образа у меня также никогда не возникало ассоциаций, предлагаемых рядом литературных критиков. И гоголевское мнение, что сия «Величавая жена» это – образ науки, совершенно не откликался душе. Напротив, в согласии с Мариной Владимировной эти строки вызвали воспоминания о Царскосельской Богородичной иконе «Знамение».

Рождалась ясная, зримая картина. Именно этот чудотворный образ раньше находился в одноименной церкви, расположенной близ Лицея, где учился гениальный поэт. Именно эта «…Смиренная, одетая убого, Но видом величавая жена

Над школою надзор хранила строго…»

Кто знаком с Царскосельским Знаменным Богородичным Образом, наверняка ощутит созвучие с ним пушкинских строк. Именно аскетизм и величие заключены в этой иконе, подле которой мы с Мариной Владимировной как раз и встречались в академическом храме Иоанна Богослова. И видео, присланное мне Тамарой Александровной накануне дня почитания Знаменской иконы, было словно чудесная весточка от самой матушки Александры.

Мы виделись изредка, но моя душа интонировала ей. И тайна удивительная, что для ощущения духовного родства порой и не требуется частых встреч. Оно просто есть или его нет.

Когда я узнала о болезни Марины Владимировны и последующем её монашеском постриге в честь святой царицы- мученицы Александры, то эти известия принесли одновременно и переживания о её здоровье, и радость о её душе. Марина Владимировна стремилась к монашеству, но жизненные обстоятельства всё не отпускали… Теперь её чаяния осуществились.

Я отправила ей СМС, так как тревожить звонком не решилась. Она тут же откликнулась, но не дежурным «спасибо», а приветным содержательным сообщением. Вот так и продолжала я писать мои СМС-ки в основном по православным праздникам, и сразу получала ответы от матушки. Как же радовали меня эти прилетающие строчки!.. Жива!

Известие о кончине дорогого человека всегда оглушает. Петербург. Храм архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных. Прощание с монахиней Александрой… Воспоминания…

У каждого – своя память, свои чувства. Закончен земной путь человека, однажды почему-то ставшего мне близким. Но случилось её рождение в Вечность. Верю, что душа матушки, ещё на земле твёрдо уверовавшая в Бога и проповедовавшая, что истинная свобода – свобода духовная, свобода в Господе, ныне в полноте обрела эту свободу и молится за всех, кто хранит в сердце теплую память о ней.

Мамочка!

Иду на всенощную. Опаздываю.

Из петербургского Казанского кафедрального собора мне навстречу выходит мать с дочуркой лет семи. Обе одеты весьма прилично. Женщина достаёт дорогой телефон, намереваясь сделать звонок, а девочка дёргает её за сумку и громко спрашивает:
– Мамочка! Почему же мы свечечки не купили, почему к иконкам не поставили? Я так хотела! Куда мы так спешим? Мамочка!

Грустно…

Святая Екатерина

Оканчивается воскресная литургия. Идёт причастие.

Первыми к Чаше подходят мамочки с младенцами на руках и маленькие детки. Настаёт очередь и дочки одной из прихожанок, поющей в церковном хоре. Подходит эта славная девчушка к батюшке и неожиданно громко так произносит:

«Святая Екатерина!»

Священник удивленно приподнимает бровь и переспрашивает. Мол, назови-ка еще разок своё имя, чадо… Девочка повторяет уверенно: «Святая Екатерина!» Люди вокруг начинают улыбаться.

Зная этого ребёнка и часто причащая их с мамой, батюшка на мгновение призадумывается, а потом ласково, но вместе с тем со строгой твёрдостью говорит: «Вот что, дорогая моя, давай решим так. Святая великомученица Екатерина – твоя небесная покровительница, а ты у нас пока что – просто грешная Екатерина. Договорились?» – и причастил девочку, которая поначалу грустно вздохнула, но потом немного подумала и кивнула головой…

После службы Катя снова подошла к батюшке. Я находилась рядом, потому услышала её вопрос: «А что мне сделать, чтобы вместо грешной-то святой Екатериной стать?» Священник отвел её в сторонку и принялся что-то тихо объяснять. Видимо, он мудро нашёл нужные слова, так как Катя просветлела лицом и слушала его уже не огорченно вздыхая, а радостно улыбаясь…

Путь к свету добрых маяков

Порой в жизни случается событие, ставящее даже не точку, а восклицательный знак в конце череды пережитых нами в разные времена ярких мгновений, неожиданно объединяя их в цельную картину.

Петербургский Воскресенский Новодевичий монастырь, инокиня Исидора (Дарьюшка-Странница), Святитель Игнатий (Брянчанинов), София Ивановна Снессорева, мыза «Пятая гора», Пятогорская Богородицкая обитель, игумения Феофания (Готовцева)…

Как могут эти славные имена и благодатные места стать жемчужинами единого ожерелья? Так как именно эту драгоценность я однажды вдруг обрела в своей жизни, то и постараюсь ответить на сей вопрос. Кстати, тем самым объединяющим «восклицательным знаком» было знакомство с Богородицкой Пятогорской обителью и её насельницей монахиней Феофанией (Сметаниной), исполняющей обязанности настоятельницы…

В стремлении поделиться радостью духовной и начну повествование.

Как-то февральским днем в 2007 году мне довелось оказаться в петербургском Воскресенском Новодевичьем монастыре. На одном из стендов Казанского храма, построенного по проекту В. А. Косякова, мой взгляд случайно привлекла фотография старицы. Рядом находилось объявление с просьбой оставлять в обители записки о чудесной помощи Дарьюшки-странницы, в постриге – инокини Исидоры, коей и была пожилая женщина на фото. Прочитав, что её могилка располагается как раз на Новодевичьем кладбище, мне тут же захотелось там побывать.

Необычным в той давней истории было уже то, что я, совершенно не представлявшая, где именно находится место упокоения Дарьюшки, лишь попав на кладбищенскую территорию, как-то сразу отправилась в нужном направлении. У старого дерева, обвитого словно молитвенным пояском воткнутыми прямо в его кору записочками, стоял в ту пору крест с надписью имени подвижницы. Среди снега на могилке горели свечи. Рядом оказалась пожилая женщина, которая подсказала, что Дарьюшка заповедовала всем приходящим к ней, трижды обходить её могилку с молитвой «Богородице Дево, радуйся!»
– Она, деточка, всем помогает, всех слышит. Видишь, как много просьб тут люди оставляют в записках-то своих…

Вспомнились тут же часовенка Ксении Петербуржской на Смоленском кладбище и любимая мною Вырица, где ещё до прославления батюшки Серафима на его могилке у Казанского храма также оставлялись в записочках слёзные, выстраданные просьбы о молитвенной помощи. Кто-то узрит в этом обычае языческие корни, а кто-то отметит по-детски искреннюю веру в предстательство усопших подвижников за нас, грешных, пред Престолом Божиим.

В тот февральский день были и у меня свои проблемы, но как же рассказать о них той, о которой ты сама лишь только что прочитала краткие сведения в храме? Как поближе познакомиться с Дарьюшкой-странницей и узнать её? Я зашла в монастырскую лавку, в которой люблю бывать. И вновь – необычное событие! Среди предлагаемой посетителям литературы меня сразу привлекла небольшая книжечка «Русская странница Дарьюшка», изданная в 2004 году по благословению Митрополита Санкт-Петербургского и

Ладожского Владимира (Котлярова). Для меня на тот миг это было настоящей радостью! Конечно же, я приобрела эту книжечку и прочитала её в тот же вечер, наслаждаясь прекрасным слогом писательницы, также до той поры мне не ведомой, – Софии Ивановны Снессоревой.

Открытием для меня стали обе эти встречи:

Одна – с подвижницей Дарьей Александровной Шурыгиной, прожившей свой век не для себя, а для Бога и ближних и словно продолжившей духовный подвиг Блаженной Ксении Петербургской. Оказывается, Дарьюшку именовали странницей за то, что она пешком посетила многие храмы и монастыри России, в том числе неоднократно Соловки и Киевскую лавру. Сегодня для нас, отправляющихся в модные ныне поездки-паломничества на комфортабельных автобусах, самолетах, автомобилях, это кажется непостижимым.

А Дарюшка именно пешком ходила на богомолье, порою находясь в пути по несколько месяцев, чтобы, укрепленной духовно, возвращаться в родную губернию и помогать всем нуждающимся в её заботе. Своей семьи у неё не было. Всю себя Дарьюшка посветила устройству судеб брата и сестры. Отрадой для неё с отрочества была Воскресенская Горицкая девичья обитель, располагавшаяся в 12 верстах от родной деревни. Оттуда в 1846 году инокиня Феофания (Готовцева) и ещё нескольких сестер отбыли в Петербург для устройства женского монастыря. Вслед за любимыми матушками лютой зимой устремилась и Дарьюшка, хотя было на ту пору ей уже

70 лет. Она так торопилась, что даже забыла прихватить теплую одежду.

Остаток жизни Дарьюшка также провела в служении людям и в делах по благоустроению новой обители. «Своими родимыми» называла она нищих, убогих, сироток и вдов. Перед кончиной в возрасте 80 лет она приняла иноческий постриг в честь юродивой IV века Исидоры (память 10/23 мая). 14 июля в 1854 году Воскресенский Новодевичий монастырь провожал подвижницу в последний путь. В тот день была устроена поминальная трапеза, за которой кормили и одаривали деньгами Дарьюшкиных «родимых». Все вспоминали слова старицы: «Нет Тебя, Господи, добряе, нет Тебя краше!»

С той поры тропа к её могилке не зарастала. Вот и мне случилось пройти по ней. Сегодня место упокоения Дарьюшки облагорожено трудами сестер монастыря. Здесь поставлен новый памятник, а то самое деревце, за кору которого некогда вкладывались на листочках написанные прошения, пришлось срубить. И как прежде люди приходят сюда в надежде на молитвенную помощь, пусть ещё официально и не прославленной церковью, но горячо любимой в народе подвижницы. К слову, моя проблема, с мыслями о которой я впервые обошла могилку инокини Исидоры, очень скоро благополучно разрешилась.

Та тропинка к месту упокоения Дарьюшки ознаменовала для меня также начало пути к знакомству с русской духовной писательницей, переводчицей Софией Ивановной Снессоревой. Грустно, что сегодня немногим известно её имя. А ведь эта необычайно талантливая, скромная женщина как никто другой заслуживает нашей благодарной памяти! Кто из нас в детстве не зачитывался немецкими сказками братьев Якоба и Вильгельма Гримм? А ведь именно благодаря переводу С.И. Снессоревой мы получили урок справедливости от госпожи Метелицы, сопереживали красавице Белоснежке. Почему-то сразу вспомнились эти две сказки с зимними названиями… Видимо, так отозвался в памяти февральский день, начавший мое знакомство с переводчицей этих волшебных историй.

Воспоминаний о Софии Ивановне почти не сохранилось. В Интернете практически нет её фотографий, лишь представлены скупые строки о жизни писательницы да автобиографическая записка, выполненная ею самой от третьего лица. Можно найти также пару документальных фильмов и перечень названий её трудов. Ближе познакомиться с Софией Ивановной мне помогло чтение писем, адресованных к ней её духовником Святителем Игнатием (Брянчаниновым). Впервые они были опубликованы через полвека после упокоения Преосвященного Игнатия и через 11 лет после смерти самой писательницы — в 1915 году.

Эти письма свидетельствуют о путеводительстве Промысла Божьего в её судьбе.

Родилась писательница в 1816 (по иным данным в 1815) году в Воронеже и была шестым ребенком среди двенадцати чад семьи Руновских. Её отец Иван Николаевич происходил из обер-офицерских детей. Он получил личное дворянство при службе на Кавказе и был внесен в 3-ю часть Дворянской родословной книги Воронежской губернии. В 1826 году произведён в коллежские асессоры. Иван Николаевич снискал репутацию человека неподкупного и мудрого. К нему обращались за советами жители не только Воронежской, но и соседних губерний. По воспоминаниям Софии Ивановны, её отец «вопреки пословице «один в поле не воин» всегда выигрывал правые дела на поле юридической брани».

Мать писательницы, Елисавета Ивановна, была крестной дочерью генерал-майора И. К. Краснова. Она сама научала чтению каждого своего ребенка уже к шести годам, после чего отец благословлял их Евангелием. Далее образованию младших помогали старшая сестра и кто-то из семинаристов, кого приглашали проживать в семью, причём на правах сына, а не наёмного учителя.

София обучалась Закону Божьему, латыни, алгебре и геометрии. В 1829 году её отдали в Благородный пансион госпожи Депнер, где она до 1834 года продолжала образование у лучших педагогов Воронежа, о которых всегда сохраняла благодарную память. Кстати, главным в педагогическом процессе её наставники считали не «шпиговку знаниями», а научение детей распознавать добро и зло, «давая им орудия духовной силы, чтобы побеждать земные немощи».

В 1832 году шестнадцатилетняя София лишилась отца, и ей пришлось совместно с учебой поддерживать семью своим преподаванием частных уроков.

17 апреля в 1836 году последовало её венчание с дворянином Аполлоном Васильевичем Снессоревым — коллежским секретарём, письмоводителем Воронежского комитета о земских повинностях. Вскоре после свадьбы молодая чета переехала в Петербург. Супруг Софии Ивановны был «богат умственными капиталами», но не имел связей и протекций.

В мирской жизни самостоятельно, без поддержки, всегда не просто пробиться, будь ты хоть семи пядей во лбу. Первые месяцы Аполлону Васильевичу пришлось служить в Департаменте внутренних дел на испытательном сроке абсолютно без жалования. Но молодые люди нашли выход: они стали подрабатывать переводами. Их первый опыт – публикация в словаре «Энциклопедический Лексикон» известного издателя XIX века Адольфа Александровича Плюшара.

Со временем Снессоревы стали вхожи в литературные круги столицы. Когда жизнь начала налаживаться, София Ивановна внезапно тяжело заболела чахоткой. Чтобы спасти жену Аполлон Васильевич нашел должность чиновника особых поручений при Военном губернаторе в Астрахани и в феврале 1838 года увёз супругу из губительного для её здоровья петербургского климата. Милостью Божьей она стала поправляться. Но испытания в семье Снессоревых продолжились.

Из их четырех детей трое умерло, вскоре в 1842 году скончался и глава семьи. Каждый, кто терял близких, знает, сколь тяжело переживается горечь утраты. Одному Богу известно, что испытало тогда сердце Софии Ивановны. Горе серьезно подорвало здоровье. Рассудок из-за воспаления мозга помутился. Но вдруг в момент просветления София услышала плач оставшегося ребёнка, первенца Николая, рожденного 23 июля в 1838 году, который отталкивал руку крестной С. Ф. Тимирязевой и кричал: «Ничего не хочу, только маму мне надо!»

Снессорева вспоминала: «Жизнь, покидавшая уже рассудок и сердце, забилась свежею струей, голова просветлела, руки охватили ребенка, и я мысленно дала слово жить для него».

Последующие годы шли в сражениях с болезнями и бедностью. София Ивановна жила частными уроками и переводами, трудясь в Саратове, Курске, Петербурге. Узнавая о перипетиях её судьбы, поражаешься стойкости этой женщины, которой приходилось много работать во время обострения болезней. Ей почти отказал левый глаз, левая часть тела была частично парализована…

Господь поддерживал её, словно готовя прохождением по тернистому пути к особому служению в будущем. Много лет спустя она напишет: «Без скорби, как без воздуха, не проживёт смертный» …

В 1845 году София Ивановна приехала с семилетним сыном в Петербург, чтобы искать для него места в учебном заведении. Получая постоянные отказы и уже почти отчаявшись, она внезапно встретилась в Царскосельском саду с будущим Императором Александром II. Он сам подошел к болезненного вида женщине, держащей за руку сына. На его вопрос: «Что вам угодно?» — София Ивановна лишь горько расплакалась. За неё ответил Коля: «Государь, утешь мою маму! Прими меня в гимназию воспитанником сына Твоего!» По воспоминаниям Снессоревой, у Государя от жалости к ним на глаза навернулись слёзы, «как блестящая от солнца роса».

«Успокойтесь! Я все сделаю для Вашего сына… Как Вас зовут?»

Бедная мать протянула записку: «Государь! Если Ты не поможешь, то мне остается умереть».

На другой день Николай был зачислен во Вторую Санкт-Петербургскую гимназию, основанную в 1805 году.

«Утешителем вдов и сирот» называла София Ивановна Александра II.

Господь зачастую посылал Снессоревой добрых людей, участвовавших в её судьбе. Так в 1848 году при содействии писательницы и переводчицы Елизаветы Николаевны Ахматовой она получила работу в первом в России ежемесячном толстом журнале «Библиотека для чтения».

Позже Елизавета Николаевна привлекла Софию Ивановну к работе в журнале «Собрание иностранных романов» и в собственном детском издании «Дело и Отдых».

Чтобы заниматься серьезными текстами, а не одними пустяковыми рекламами и рассказиками, Снессорева, великолепно владеющая французским, самостоятельно доучила немецкий и освоила английский языки. Причём сделала это одновременно с переводом написанных на них романов.

София Ивановна перевела всеми нами любимые «Сказки братьев Гримм». Этот двухтомник она издала за свой счёт в 1870-1871 годах, а позднее книга была представлена на Всемирной выставке в Париже как образец российского полиграфического искусства.

Но определяющее влияние на литературный путь и судьбу Софии Ивановны, безусловно, произвело знакомство со Святителем Игнатием (Брянчаниновым), ставшим её духовником и окормлявшим писательницу более двадцати лет. Встреча их состоялась, по всей вероятности, в 1845 году при возвращении Снессоревой в Петербург для устройства сына. София Ивановна нашла духовное утешение в Сергиевой пустыни, где настоятельствовал в ту пору ещё архимандрит Игнатий. Он заметил её литературные дары и обратился к издательскому опыту Софии Ивановны. Благодаря её посредничеству в журнале «Библиотека для чтения» О. И. Сенковского впервые выходит сочинение Святителя «Валаамский монастырь».

Среди полного собрания творений Святителя Игнатия (Брянчанинова) есть том, посвященный переписке с разными лицами, где присутствуют 24 его послания, адресованные Софии Снессоревой. Они свидетельствуют, как Святитель постепенно наставлял духовную дочь в христианской жизни, помогал, поддерживал, ободрял.

Для меня именно эти письма стали поводом непременного желания побывать в Ярославле у раки с мощами святого, находящейся в Свято-Введенской Толгской женской обители. Бесценным подарком стало также наше семейное паломничество в Николо-Бабаевский мужской монастырь, где он окончил свой земной путь.

Так тропинка, приведшая от могилки Дарьюшки к рассказчице о её жизни, позвала меня дальше – на берега Волги. А тот февральский день в Новодевичьем монастыре побудил к внимательному знакомству с творениями знаменитого русского Богослова.

Вновь листаю страницы «Собрания писем». Особо трогательными кажутся те послания к Софии Ивановне, в которых Святитель проявляет заботу об её сыне Николае. Красота и поэтичность слога при этом умиляет сердце. Безусловно, любому родителю стоит услышать слова Святителя Игнатия, обращенные к встревоженной матери, ведь они напрямую касаются каждого из нас, живущих в век подмены истинных традиционных ценностей.

«Поцелуйте за меня Колю и полюбуйтесь им: нам надо быть такими, как он, чтоб войти в Царство Небесное, которое есть Божественная Любовь» (Из письма № 2 от 23.08.1846).

«Доставив Коле земное счастие, постарайтесь доставить ему и небесное». (Из письма № 5 от 24.05.1848).

«Милостивый Господь да благословит Вас и сына Вашего. Будьте утешением друг другу. Слово Божие да будет Вашим руководителем… Это — песнь небесная, которая непрестанно напоминает о небе…» (Из письма № 10 от 08.02.1860).

«То, что сказали Вы … о сыне Вашем, могла сказать только такая нежная мать, как Вы. Он — Ваш воздух, Ваше солнце. Кажется, я никогда не забуду этого выражения… Ведь не забыл я бобрового воротника, украшенного сединами, на шинели у Коли, когда я увидел его в первый раз офицером в соборной церкви в Сергиевой Пустыне! По моей необыкновенной впечатлительности и чувствительности мне представилось, что в этом роскошном, можно сказать, воротнике каждый волосок — труд рук Ваших: и остался этот воротник изображенным в моей памяти по причине того впечатления, которое поразило меня при взгляде самом мимоходном. Сопутствуйте сыну Вашему молитвою Вашею!» (Из письма № 15 от 05.05. 1863).

«Земная жизнь — школа. Находясь 25 лет в этой школе, Николай увидел звезду, хранящую его. Звезда — это Промысл Божий. Звезды усматриваются ночью на чистом небе; при наступлении дня они, оставаясь на своих местах, делаются неприметными по причине… света, разливаемого солнцем. Солнце — Христос. Теперь познания в религии сына вашего подобны светлой ночи… Когда же разум его… осветится христианством, тогда религиозные познания его из поверхностных… преобразятся в светлые… и высокие…; они сделаются подобными прекрасному летнему дню, в течение которого умный и расположенный к добру человек возможет совершить свое спасение…

«Отчего, мама, ты так сильно беспокоишься обо мне?» Оттого, душенька, что у мамы слаба вера в Бога, Который воспретил суетные попечения, не приносящие… никакой пользы, производящие только беспокойство и смущение, расстраивающие душу и тело. Немощный человек хочет… действовать по-своему… Повсюду он простер бы свою… руку… Признать Бога деятелем…, на этом основании постоянно прибегать к Богу молитвою он не хочет. Между тем только что прибегнет человек к Богу смиренною молитвою, — не плотскою, нервною, разгоряченною движением крови, — придавая себя и ближних своих милости и воле Божией, как и успокоится. Молитесь о сыне!..» (Из письма № 16 от 22.08.1863).

«Не ошиблись вы, вручив сына вашего покровительству Божией Матери. Вследствие этого покровительства ему по- счастливилось на службе». (Из письма № 18 от 03.03.1864).

«Божия Матерь, Которой Вы предали Вашего сына, да осенит его Своею милостию и да наставит провести земное странствование правильно. И Вам искренно желаю действовать в пользу сына Вашего, не согрешая перед Господом Богом занятиями, Ему неблагоугодными. Вступающие в общение с духами отверженными во время земной жизни… будут отчислены по смерти к страшному обществу этих духов. При занятиях богоугодных молитва Ваша о сыне Вашем получит силу пред Богом и привлечет благословение Божие на Вас и на сына Вашего». (Из письма № 20 от июня 1864 года)

«Какое великое дело Вы сделали! Вы поручили, совсем отдали, как пишете, Вашего сына Божией Матери. Будьте уверены, что Божия Матерь приняла его, а он пусть потщится быть достойным Высокой и Великомощной Покровительницы своей!» (Из письма №22 от 24.11.1864).

Какое прекрасное назидание для родителей!

В письмах к Софии Ивановне находим и предостережения Святителя, которые касаются каждого современного деятеля, чье слово в силу профессионального поприща влияет на души людей:

«Бывает время сеяния; бывает и время жатвы. Непреложен нравственный закон, по которому люди должны неизбежно пожать то, что они посеяли произвольно». (Из письма № 11 от 22.06.1862).

«Искренне желал бы, чтоб время Ваше и силы души Вашей употреблялись на что-нибудь не столько богопротивное и враждебное Богу, сколько враждебны Богу новейшие журналы, усиливающиеся истребить в народе проповедию своею веру и нравственность. За это потребуется грозный ответ. — Милосердие Божие да устроит для Вас иное занятие. Вы знаете, как я Вас люблю!» (Из письма № 13 от 05.01.1863).

В Интернете мне встретился документальный фильм «Сны Софии Снессоревой». В нём совершена попытка рассмотрения судьбы писательницы на основе найденной в Оптиной пустыни архивной записи о семи снах Софии Ивановны, сделанной неизвестным иноком. В фильме прозвучала метафора: бывшая ранее обычной переводчицей Снессорева позднее, словно осколочек зеркала, отбрасывающий солнечный зайчик, передает своим творчеством уже красоту и гармонию божественного. Конечно, данный кинематографический опыт интересен, но стоит не забывать при этом о письме Святителя Игнатия, в котором он предостерегает саму Снессореву (а вместе с ней и нас) от веры в сновидения:

«Прежде всего, скажу Вам, что сон Ваш не имеет никакого значения. Ваше внимание к нему было ошибочное. Вы познаете это из того, что внимание к нему производило в Вас смущение, то есть приводило Вашу душу в неправильное состояние, а невнимание успокоит, то есть приведет душу в правильное состояние. Таковы действия лжи и истины на душу». (Из письма № 19 от 08.04.1864).

Встреча Софии Ивановны и её духовника сыграла важную роль в судьбе обоих. Снессорева много сделала для выхода в свет творений Святителя.

Вместе с тем её собственная душа, соприкасаясь с текстами духовного отца, укреплялась и возрастала в православной вере.

«Имею любовь и доверенность и к уму, и к сердцу Вашему. Мне всегда желалось, чтоб этот ум и это сердце направились к Богу, усвоились Ему… Вы, перечитывая мои сочинения, заимствуете из них все мысли и чувствования в Вашу собственность, — так понимаю — соединяетесь со мною в одно направление, в один дух. Направление заимствовано мною всецело из учения святых Отцов Православной Восточной Церкви». (Из письма № 14 от 18.04.1863).

Сегодня во многом благодаря Софии Ивановне мы имеем драгоценное богословское наследие Святителя Игнатия, поручившего духовной дочери надзор за печатанием, корректурой и редакцией собственных творений. Кстати, анонимное описание его кончины также принадлежит её руке.

Постепенно под влиянием духовника София Ивановна от переводов светской литературы переходит к личным сочинениям духовного характера. На первый писательский опыт, очерк о Дарьюшке-страннице, сам Святитель откликнулся так:

«Искренне благодарю Вас за присланные брошюрки о Дарьюшке: такие простые христианские души, как Дарьюшка, очень близки к Богу, между ими и Богом нет тех ширм, той каменной стены, которые поставляются образованностью и обычаями мира сего». (Из письма № 20 от 28.06.1864).

Возвращаясь к сему доброму произведению, вспомним его действующих лиц:

Среди ближайших знакомых Дарьюшки мы встречаем Хорошую Матушку и бедную вдову Горюшу, чей семилетний сын, которого старица любовно называла Князем, является главным героем большинства рассказов. София Ивановна была знакома с инокиней Исидорой. Всё повествование проникнуто искренней любовью к подвижнице и знанием её жизни. И невольно напрашивается вопрос, а не Снессорева ли – прототип той самой Горюши? Сегодня доподлинного ответа не получить, но очень похоже, что это так. После книги о Дарьюшке из-под пера совершенно больной физически, но укрепленной духом Софии Ивановны Снессоревой одно за другим выходят потрясающие произведения.

Это – повествование об игумении Феофании (Готовцевой) (1868), над которым София Ивановна трудилась два года. Далее – книга «Санкт-Петербургский первоклассный женский монастырь» (1887), где раскрыта история Воскресенской

Новодевичьей обители по воспоминаниям современников Снессоревой и её находкам в епархиальных архивах, относящимся к XIX веку. Этот труд и сегодня являет собою кладезь знаний по церковному устройству. В 1888 году выходит биография монахини Ангелины (фон Розе), основавшей в 1862 году Свято-Троицкую Творожковскую женскую обитель. При упоминании сей книги я с любовью вспоминаю нашу семейную поездку в 2008 году в этот монастырь, затерявшийся в лесах Псковской области, а также теплую встречу с его тогдашней настоятельницей Матушкой Иоанной (почила о Господе в 2011 г.).

Особым, не имеющим аналогов трудом считается сборник «Земная жизнь Пресвятой Богородицы». Его София Ивановна создавала, будучи почти парализованной и ослепшей. Кстати, только здесь писательница указала свое авторство.

Этот труд впервые был издан в 1892 году, когда Снессоревой исполнилось 76 лет. В нем собраны сведения о 293 чудотворных Богородичных иконах Востока и Запада. Замечательные строки вступления ко второму изданию этой книги принадлежат самой писательнице. Мне кажется, что по тональности они удивительно близки творениям Святителя Игнатия (Брянчанинова):

«Господь в Своем неизреченном милосердии сподобил меня, на 83-м году жизни, еще потрудиться во славу имени Его Пречистой Матери… При втором издании моего многолетнего труда «Земная жизнь Пресвятой Богородицы» прошу ближних моих во Христе простить мне, что не дописано…: я сделала, что могла. Пусть… более свежие силы продолжат, исправят и дополнят недостающее… Чудотворных икон Матери Божией, как звезд, на небе…: число их знает только Сама Царица Небесная…

Божественная благодать искони почила на иконах Матери Божией… Есть ли уголок на земле, где жили бы люди без скорби и страданий?.. И для всех одна только надежда на милость и заступление Божией Матери. …Можно ли уверить страдальца, что пред ним не чудотворная икона Божией Матери, когда он сознает и чувствует, что Она одна сильна защитить и помиловать его? Нет ни одного… уголка в христианском мире, где не было бы у… людей свято чтимой иконы Матери Божией».

Третье издание вышло в 1909 году уже после кончины Снессоревой. Книга «Земная жизнь Пресвятой Богородицы» – поистине серьёзный труд, что подтверждается мнением известнейшего русского историка византийского и древнерусского искусства, археолога, создателя иконографического метода изучения памятников искусства, Академика Петербургской АН и Императорской академии художеств Н. П. Кондакова. Он включил это произведение Снессоревой в библиографический список своего двухтомного труда «Иконография Богоматери», вышедший в Санкт-Петербурге в 1914 году.

Есть в судьбе Софии Ивановны ещё одна удивительная история, касаясь которой вновь обращусь к письмам Игнатия Брянчанинова.

В девятом (от 27.03.1854) читаем: «Вам надо пожаловать ко мне прочитать ответ Нахимова, назидательный своим смирением и благочестием. Это отклик на Ваше смирение и благочестие; водимые ими, Вы передали мне Ваше желание послать ему икону святителя Митрофана, привили мне это желание».

Оказывается, битва при Синопе (30.11.1853), окончившаяся разгромом турецкой эскадры русским Черноморским флотом под командованием вице-адмирала Павла Степановича Нахимова, нашла горячий отклик в сердце писательницы. Посещая своего духовника, она попросила его благословить Нахимова образом Святителя Митрофана Воронежского. На вопрос Владыки о таком выборе святого София Ивановна пояснила:

«… на его деньги Петр I положил основание Черноморскому флоту, основав первый флот в Азове, как воронежская уроженка я не могла не знать подвиги нашего угодника».

Ещё выдержка из её воспоминаний: «Добрый, милостивый отец Владыко, он заказал образ святителя Митрофана и прислал мне прочитать письмо, написанное им к Нахимову. Так коротко и так ясно, тут все было и сочувствие, и молитва, и благодарность. Через несколько времени Нахимов прислал ответ полный смирения и благодарности».

После гибели адмирала Нахимова Снессорева молилась о его упокоении.

«Убит Нахимов. Я была в Сергиевой пустыни и там вместе с Россиею оплакивала благородного воина, и батюшка служил за упокой его души, и долго молились за него».

Позднее произошел с ней дивный случай:

«…Я ехала в Царское Село с сыном. В вокзале мы увидели… моряка на костылях… Он уронил папироску… Сын мой подал ее ему. Он сел с нами и всю дорогу рассказывал о Севастополе и Нахимове. Сам он служил на корабле «12 апостолов» и был при Синопе. Нахимова, по словам его, обожал весь флот, каждый матрос видел в нем отца и готов с ним в огонь и в воду… После битвы при Синопе… со всех сторон России неслись к нему слова любви и благодарности соотечественников. Но ни одно письмо не было для него так приятно, как письмо от знаменитого архимандрита Сергиевской пустыни (Брянчанинова) – вероятно, Вы слыхали о нём? Письмо так глубоко тронуло его, что он тотчас созвал всех офицеров и прочел им письмо это с глубоким умилением. Образ святителя Митрофана был поставлен в залу на корабле «12 апостолов». …Священник отслужил молебен Воронежскому Чудотворцу, который, как мы узнали из прекрасного письма архимандрита Игнатия, был основателем нашего флота. Все мы, начиная от Нахимова, усердно поклонились Святителю и приложились к его образу… Спасибо архимандриту Игнатию, утешил нашего адмирала».

Безусловно, эта благодарность относилась и к самой Софии Ивановне.

Конец своей трудной, но по милости Господа долголетней жизни С. И. Снесорева провела в Пятогорском Богородицком монастыре под Гатчиной. Там она и скончалась в 1904 году.

Сведения о судьбе Софии Ивановны приходили ко мне постепенно, как-то ненавязчиво, случайно. Словно писательница сама потихоньку рассказывала о себе с той самой скромностью, которая была присуща ей в земной жизни. Но до нашей поездки к месту её упокоения произошла ещё не малая цепь событий. Одним из них было возникшее вдруг желание побывать в местечке под названием «Пятая гора» летом в 2016 году. Мы планировали очередную семейную поездку и хотели посетить какой-нибудь ещё не открытый нами уголок под Петербургом. Случайно в Интернете на туристическом форуме нашли отзывы о мызе Пятая гора.

Оказалось, эта усадьба имеет интересную историю. Когда- то ею владел дворянин немецкого происхождения Федор Максимович Брискорн. По желанию его вдовы Ольги Константиновны в память об упокоившемся в 1824 году супруге была построена церковь Святой Живоначальной Троицы (вероятно, в 1830-е годы). Архитектор, к сожалению, неизвестен.

Нам захотелось посмотреть на останки той уникальной церкви-ротонды. Есть версия, что усадьбу посещал А. С. Пушкин. Согласно другой легенде, Н. С. Мартынов, убивший на дуэли в Пятигорске М. Ю. Лермонтова, именно в этом храме когда-то поставил покаянную свечу. Свой роковой пистолет Николай Соломонович Мартынов зарыл в пятогорском приусадебном парке с клятвой более не участвовать в дуэлях. Конечно же, нас влекло в путешествие не это историческое предположение, а желание увидеть сам Троицкий храм.

Тот погожий летний день, помимо знакомства с уникальной церковью, украсила также прогулка по живописному приусадебному парку и окрестностям. Таким образом и запомнилось мне название «Пятая гора», а год спустя я случайно увидела документальный фильм о восстанавливаемой под Гатчиной Пятогорской Богородицкой обители, где упоминалось, что именно там нашла утешение в свои последние дни С. И. Снессорева. Безусловно, это заинтересовало, так как на тот период я знала, что духовная дочь Игнатия (Брянчанинова) окончила жизнь «в одном из скитов Новодевичьего монастыря», но где конкретно она похоронена, сведений у меня ещё не было.

Оказалось, что именно рядом с той самой усадьбой Пятая гора, куда потянуло нас однажды, и находится возрождающийся Богородицкий Пятигорский женский монастырь. При своем основании в XIX веке он был задуман как богадельня для больных и стареньких инокинь и как подворье петербуржского Воскресенского Новодевичьего монастыря, но со временем стал самостоятельной обителью. Именно здесь провела свои последние девять лет жизни и окончила земной путь С. И. Снессорева. Кстати, она почитается как благодетельница монастыря, так как перед кончиной в октябре 1904 года оставила письмо с завещанием всю причитающуюся ей пенсию от Императорской Академии наук выдать настоятельнице Пятогорской обители.

И вновь – совпадение:

Любимая Софией Ивановной первая настоятельница Новодевичьего монастыря игумения Феофания, которой писательница посвятила отдельную книгу, и которая также имела духовное общение со Святителем Игнатием, была похоронена между Казанской церковью и апсидой Воскресенского собора. В богоборческое время её могилка была осквернена и находилась под асфальтом. Но при восстановлении монастыря в 1996 году её обрели. Сегодня могилу-кенотаф первой настоятельницы можно увидеть у восточной стены Воскресенского собора, а её честные останки находятся в Казанском храме в приделе прп. Серафима Саровского.

После разорения советскими богоборцами Пятогорской обители могилка Снессоревой также оказалась под заасфальтированной зоной. Словно повторяется судьба игумении Феофании… Хочется надеяться, что с возрождением монастыря и останки замечательной русской духовной писательницы будут обретены и станут почитаться достойным образом.

В поисках большей информации о Пятогорской обители я столкнулась с ещё одним, близким лично для меня событием: спустя 80 лет сюда вернулась Богородичная икона «Всех скорбящих Радость», сбережённая жителями близлежащего села Кикерино. А ведь именно Скорбященская церковь стояла в Таллине напротив дома, где прошли мои детские годы. Именно в ней меня крестили. И вообще с этой иконой многое связано в моей судьбе… Кстати, в Творожковской Свято- Троицкой обители, об основательнице Ангелине которой писала Снессорева, в честь этой иконы совершается один из престольных праздников…

Вот как тропиночка на Новодевичьем кладбище превратилась в удивительный путь, уже много лет дарующий мне взаимосвязанные встречи и открытия.

В Пятогорском монастыре мы познакомились с монахиней Феофанией (Сметаниной), исполняющей обязанности настоятельницы и несущей на своих хрупких плечах многотрудные заботы, связанные с восстановлением обители. Матушка оказала нам сердечное гостеприимство. Во время беседы с ней был обретен очередной духовный подарок:

Оказалось, что в 1922 году именно на подворье Пятогорской обители в Гатчине, по благословению священномученика митрополита Вениамина (Казанского) совершился монашеский постриг будущей преподобномученицы Марии Гатчинской (в миру – Лидии Александровны Леляновой).

Однажды на меня произвело сильное впечатление письмо, в котором святая подбадривала своего духовника протоиерея Петра Белавского, находящегося в заключении в Соловецком лагере на острове Анзер. Немощная, парализованная, прикованная к постели женщина обладала не только удивительной стойкостью духа, но также имела от Господа дар утешения ближних.

Эти строки теперь и в моём сердце.

«Христос посреди нас! Возлюбленный, дорогой мой отец! Как ты порадовал меня своей всесторонней весточкой! Но зачем удивляешься, что у тебя меняется настроение? Посмотри на прекрасное небо! Сейчас оно чистое и голубое, но вот являются огромные облака, точно белоснежные глыбы, прикрепленные к своду. И это сменяется белыми барашками, и вдруг появляются черные тучи с медным отливом. Довольно скоро они сгущаются; в природе темно. У всего живого мира делается тревожное состояние. Тучи давят мозг и сжимают сердце. Но вот поднялся ветер, грянул гром и полился обильный дождь. Небо прояснилось, выглянуло солнышко, воздух очистился, повеяло приятной свежестью. Всё оживилось, и человек воспрянул духом. Не то ли самое бывало с нами, в нашей внутренней природе? Вот то же самое испытываешь и ты, родной, и многие, и я, неключимая: после пролитых горячих слез очищается наше сердце и становится легко-легко. Как много милости у Всемогущего! Вчера видела твою дорогую матушку. Она выглядит хорошо, а главное, спокойна. Конечно, ее много утешают детки, да такие интересные, как ваши. Асенька — большое утешение для родителей, а Шурочка интересная и забавная. Как хорошо для тебя время бежит! Не знаю, когда придет мое письмо. Может быть, на Пасху? Так я заранее с тобой христосуюсь, дорогой мой отец. Сестры-птенцы низко кланяются, поздравляют, и все целуют твою руку. Скажу несколько слов о себе. Здоровье сильно ухудшилось. Чувствуется болезненность во всём, стала «недотрога». Но все же Господь милостив ко мне. Счастье вас не оставило на севере. Счастье в том, что живете среди природы. Природа — родная мать, которая воспитывает, утешает и радует. Сейчас оттаяли мои стекла, и я сквозь мое маленькое окошечко вижу частичку природы. В этом — большое утешение. Дух дышит везде, и не было ни одного дня, чтобы не вспомнили тебя. Господь всё видит и слышит. Да будет всё святое и сильное с тобой, мой дорогой отец. С христианской душой любящая тебя Лидия.»

На это дивное письмо моя душа отозвалась стихотворением:

«Посмотри на прекрасное небо!» – Полетит в Соловки утешенье.

Как ответ на сердечную требу – Помощь ближнему в час искушенья. Лида, Лидия, Божья рабица,

Крест недуга подъяла в смиренье… Ты для мiра – живая водица,

И для страждущих – приободренье. Души светлые тянутся к свету…

И порою сердца золотые Обращали к тебе за советом

Те, кто ныне явлён, как святые.

Постриг. Новое имя – Мария … Словно ангел, сочувственным словом Облегчала ты скорби людские,

Пребывая под Божьим покровом. Стала в подвиге веры примером. Испытанья – душе на потребу.

По страданиям – святости мера… Так взошла ты в прекрасное небо!

В храме Святителя Пантелеймона возрождающейся Пятогорской Богородицкой обители 3 декабря 2017 года совершилась первая Божественная литургия. Здесь вновь зазвучала молитва – главная живительная сила, сердцебиение любого православного монастыря. Теперь с этой обителью для меня связаны имена двух женщин, судьбы которых – пример благочестия, мужества, милосердия, пример таланта человечности…

Вот так, удивительным образом, моё путешествие, начатое в феврале 2007 года в Воскресенском Новодевичьем монастыре и состоящее из вроде бы разрозненных событий, представлявших штрихи-наброски, превратилось в цельное полотно.

Духовный мир раскрывается постепенно. И если мы – внимательные земные путники, то он обогащает наши души небесным светом. И понимая, что в мире всё тесно взаимосвязано, наши сердца оказываются немножечко ближе к небу, и мы начинаем осознавать, что всё случающееся с нами, – ноты единой духовной мелодии…

Все времена выдвигают своих героев. Но есть люди, чьи судьбы несут в себе уроки мужества, благочестия, милосердия вне временных отрезков – в контексте Вечности. И реальные лица, наши соотечественницы, такие как инокиня Исидора, игумения Феофания, писательница София Снессорева, преподобномученица Мария Гатчинская являют собой прекрасные примеры для нас и наших детей сегодня.

Мы – счастливые люди, раз есть у нас эти добрые маяки. В свете их лучей сохраняешь целостной свою душу в пасмурной современности, угнетающей человека спешкой за призрачным успехом и земными благами. Судьбы же этих героинь – глоток кристально чистой воды, оживляющий обмирщенные наши сердца.

У Бога все живы

В 2020 году, при содействии Межрегиональной просветительской общественной организации «Объединение православных ученых», вышла моя книга «Ближе к небу» с очерками о священниках, чей жизненный путь завершился не так давно. Мне посчастливилось знать этих подвижников веры и рассказать о них было долгом сердца.

О героях очерков сегодня с благодарностью вспоминают многие-многие люди. Книга повествует о протоиереях Владимире Залипском (Таллин), Александре Григорьеве (Санкт-Петербург), Александре Маслове (Красноярск), о духовнике Александро-Невской лавры архимандрите Елеазаре (Иванове), о старце Псково-Печорского монастыря, архимандрите Адриане (Кирсанове) и о старце Троице- Сергиевой Лавры, игумене Виссарион (Великом-Остапенко).

Книгу в силу объективных причин выпустили небольшим тиражом, но благодаря Интернету её можно найти на православном портале «Азбука веры». Об одной её презентации православным телеканалом «Союз» был снят репортаж. Основанная на её материале наша с коллегой Т. А. Берсеневой научная статья ««Ближе к небу»: биографический метод в раскрытии судеб современных православных священнослужителей» вошла в сборник научно-практической конференции, прошедшей в рамках X Международных Пюхтицких чтений «Духовное наследие – его роль и становление личности современника» в декабре 2021 года в Пюхтицком Успенском Ставропигиальном женском монастыре по Благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

На адрес моей электронной почты приходят отзывы, свидетельствующие, как примеры судеб героев книги помогают укрепиться в вере, преодолевать трудности и становиться действительно «ближе к небу». Пишут мне и лично знавшие батюшек, и те, кто встретил неожиданную поддержку при мысленном обращении к героям очерков…

В повествовании об игумене Виссарионе я привела отрывок из воспоминаний Митрополита Вениамина (Федченкова), как одна игумения, духовная дочь святителя Филарета Московского по смерти того затруднялась молиться о нём, как о покойном. Однажды он явился ей во сне и научил молиться так: «Помяни, Господи, раба Твоего, усопшего Митрополита Филарета, и его молитвами спаси меня, грешную». Позже его канонизировали.

Поминая героев книги подобным образом, и я порой дерзаю обращаться к ним за помощью. Случается, что она приходит очень скоро. У Бога все живы. Несомненно.

Протоиерей Александр Маслов

Эти истории поведала мне матушка Марина Маслова уже после выхода книги «Ближе к небу».

«Наташа, если батюшка за нас в земной жизни молился, то и в духовном мире не оставит. Недавно мне одна из его прихожанок случай рассказала. Её сестра летела в Турцию на отдых. Самолет всю дорогу неимоверно трясло. И та женщина весь отпуск так сильно переживала за обратный путь, что дошло до невроза. В ночь перед отлётом в Россию ей неожиданно приснился какой-то священник и сказал, что переживать не надо, мол, всё будет хорошо. И она как-то успокоилась, а полёт и в самом деле прошел спокойно. Сама она отца Александра не знала и никогда не видела. А вот её сестра, батюшкино чадо, всё время, пока та была в Турции, переживала за неё и молитвенно обращалась за помощью также и к батюшке Александру, уже давно почившему. После возвращения домой в Россию путешественница увидела у сестры фотографию отца Александра и сказала, что это и есть тот самый священник, который явился ей во сне и успокоил перед перелетом!»

Еще матушка Марина поделилась историей, как благодаря явному батюшкиному «вмешательству», неожиданно чудесным образом обрела работу…

Приведу воспоминание одной духовной дочери протоиерея Александра Маслова. Это событие произошло с ней ещё при жизни батюшки:

«Я как-то пожаловалась ему на одну женщину, которая меня не просто сильно обидела, но и напугала. До слёз я была расстроена. Рассказываю о ней эмоционально, а отец Александр смотрит на меня и улыбается. Я это заметила и замолчала, а батюшка перекрестился и говорит: «Прости её, Господи! Пресвятая Богородица, помоги ей!» И всё! Так он ненавязчиво преподал мне духовный урок, что по-христиански надо было бы простить, пожалеть да помолиться о том несчастном человеке». Через неё и я получила этот «урок любви», и сложились строки:

Я плакалась священнику знакомому… Эмоций – волны, «горя» – через край! И гнев, подобно злому насекомому, Кусает душу, просто – помирай!

«Она меня!.. Такая толстокожая»! А батюшка с улыбкой мне в ответ:

«Спаси её Господь и Матерь Божия»! Я осеклась.

Лишь стыд, а гнева – нет…

И для меня самой воспоминания об отце Александре Маслове оказались опорой во время прихода на планету всех напугавшего ковида. Ведь судьба этого человека – достойный пример, укрепляющий испуганную душу.

В 17 лет он неизлечимо заболел. Врачи беспомощно разводили руками, предрекая неутешительный исход. Но будущий священник не отчаялся: «Не сдадимся! Будем жить!» Болезнь стала «точкой отсчета», изменившей его последующую судьбу.

Этот молодой человек, приговоренный не к какой-то там возможной, а уже к реально захватившей его организм болезни, сулящей скорую смерть, окончил медицинское училище, психолого-педагогический факультет Красноярского Госуниверситета, высшие богословско-пастырские курсы.

Во время «постперестроечного» разгула сект в Красноярске он активно участвовал в создании православного молодежного клуба имени святых Кирилла и Мефодия, где и встретил свою будущую супругу – Марину. В семье родилось двое детей.

Батюшка никогда не унывал и, преодолевая безжалостный недуг, сохранял доброе, трогательное отношение ко всем, даже к животным. По электронной почте к нему приходила масса писем из России и из-за рубежа. Он старался ответить всем. В основном делал это ночью, пренебрегая сном. На увещевания матушки поберечь себя отвечал: «Люди ведь спрашивают, волнуются. Если человеку плохо, надо помочь».

При нашем общении также происходили необычные случаи. Однажды, когда из-за навалившихся неприятностей я была в довольно подавленном состоянии, из Красноярска неожиданно пришло СМС: «Большие белые пушистые снежинки сегодня весь день падают с неба. А мы завели котёнка. Грустить не надо, радуйся!» Как батюшка почувствовал, что мне необходима поддержка? Прочитав сообщение, я тут же ощутила на сердце тихую радость, словно внутренним взором увидела рассвет. Это благодатное состояние не оставляло меня несколько дней.

В то время как большинство из нас оказалось вусмерть перепугано одними лишь мыслями заразиться ковидом, болезнь батюшки всегда была с ним реально, безжалостно подтачивая жизненные силы. Но он переносил её мужественно даже тогда, когда она стала прогрессировать.

В декабре 2011 года сам, будучи в очень тяжёлом состоянии, отец Александр навещал прихожанку-инвалида. Вернулся домой и слёг. Его увезли на «скорой» в больницу. Через два дня, 30 декабря он окончил свой земной путь. Ему было сорок лет…

Буквально перед смертью батюшка отправил СМС своему знакомому, также находящемуся в больнице, правда, не со смертельно опасным диагнозом. В сообщении было всего два слова: «Держись и надейся!» Вот так отец Александр до самого конца думал о других, поддерживал, заботился…

Матушка Марина вспоминала:

«Меня пустили к нему попрощаться. Пальцы его правой руки были сложены для крестного знамения. Он до последнего вздоха молился и остался верен Богу».

Протоиерей Александр Маслов самой своей жизнью проповедовал Евангелие. Он привлекал к себе добротой, милосердием, тонким юмором, интеллигентностью, искренней любовью. Недаром одна из прихожанок, узнав о его кончине, произнесла: «Он ушел домой». Вся жизнь батюшки, проникнутая Христовым учением и любовью к людям, в самом деле была дорогой домой — в Царствие Небесное, к Богу, Которого он так любил, и Которому прослужил у алтаря двадцать с лишним лет.

И мне кажется символичным, что книга с очерком о таком человеке, вышла именно весной 2020 года.

Пример его судьбы стал опорой в ситуации, когда из-за ковида весь мир погрузился в уныние и безнадёгу, насаждаемые свихнувшимися СМИ. По маловерию и малодушию люди стали унижать себя страхом, потонули в неизбывной тревоге, что уже само по себе губительно для здоровья. Вот и принялась я чаще рассказывать знакомым об отце Александре, о том, как он не сдавался, многие годы реально болея страшным недугом. При воспоминании о судьбе батюшки тут же приходило успокоение и рождалась мысль:

«Если заразимся – будем выкарабкиваться, а так – надо жить, и на всё – Божия воля»!

Это и помогло, когда и нас не миновал ковид…

Протоиерей Александр Григорьев

После кончины отца Александра Григорьева в моей жизни произошло уже несколько событий, когда ощущалась явная его помощь, приходящая как через людей, так и через сопутствующие обстоятельства.

Все мы порой обуреваемся жизненными штормами. Иногда кто-то внезапно наносит нам рану, повреждающую душу. В такие моменты, когда собственного смиренномудрия по слабости душевной у нас не находится, очень нужна добрая духовная помощь. О том, как однажды я получила её не иначе как по молитвам покойного отца Александра, поделилась в книге «Ближе к небу» в рассказе «У Бога все живы».

И вот ситуация со схожим смыслом, но под иным соусом повторилась. Не резон мне мстительно её описывать. Как говорится, кто старое помянет… Просто свидетельствую, как будучи в душевном раздрае и сетуя на то, что люди почему-то платят за добро чёрной неблагодарностью, я вдруг была чудесно утешена, став участницей счастливых событий, связанных с отцом Александром Григорьевым.

2021 год. Великопостные дни сменились Пасхальной радостью. Но именно тогда произошло событие, выбившее меня из колеи. В момент, когда я пыталась обрести эмоциональное равновесие, у меня произошла благодатная встреча с матушкой Лидией, супругой протоиерея Александра Григорьева.

Накануне она позвонила и рассказала, что видела репортаж православного телеканала «Союз» о презентации моей книги «Ближе к небу» в Гостилицах (Ленинградская область). Вскоре мы свиделись на литургии в Никольском храме на улице Лебедева, который как раз возрождал батюшка.

С этого момента и началось исцеление моей души.

В Евангелии того дня звучала беседа Христа с Самаряныней (Ин.4: 5-42), где Он открывает как Свое Мессианство (Помазанничество), так и Свою Божественную природу, обещая верующим в Него «Воду живую, текущую в жизнь вечную», то есть Святого Духа.

Слушая эти Слова Святого Благовествования, я вспомнила, что как раз в одноимённом журнале «Вода живая» в 2015 году был опубликован мой очерк «Сердце священника», посвященный годовщине памяти отца Александра Григорьева (его земной путь окончился в 2014 году).

Именно с того очерка и родилась задумка книги «Ближе к небу», которую после службы я и подарила матушке Лидии. Ответом она передала мне сборник произведений отца Александра «Путь к покаянию. Стихи. Истории. Проповеди».

Так осветила тот день радость нечаянная. Ощущение горечи из-за недавних неприятностей ослабло.

Вскоре 17 июня, когда исполнялось семь лет со дня кончины отца Александра, матушка Лидия вновь пригласила меня в Никольский храм.

Мне посчастливилось оказаться в кругу близких знакомых батюшки. После Литургии и Панихиды состоялась трапеза, во время которой звучали тёплые воспоминания. Проникновенно об отце Александре рассказывали отец Феодор Кузнецов – нынешний настоятель Никольского храма, Андрей – сын дорогого батюшки, прихожане… У всех было светлое настроение. Недаром протоиерей Александр был поистине радость дарящим пастырем. И я вдруг почувствовала, что освободилась даже от остатков обиды, ещё недавно так жестоко терзавшей меня.

Сердце укрепилось осознанием, что я – несказанная богачка, коли были и есть в моей жизни такие люди как отец Александр Григорьев – чистые сердцем, справедливые, мудрые. Вот и грешно мне нюни распускать, лучше почаще Бога за Милости Его благодарить. Попеняла на себя и за слабость душевную, что не умею быстро с лёгким сердцем прощать обидчиков. Так что есть в чём каяться, есть, как говорится, «куда расти».

После поминальной трапезы мы все отправились на Смоленское кладбище, где во время литии на надмогильный крест внезапно спустился голубок. Он просидел неподвижно всю службу и лишь потом, взмахнув крыльями, улетел.

Много рассказов о батюшке звучало в тот день. Среди них были и шуточные:

Однажды поехал отец Александр с семьёй и знакомыми в отпуск на зарубежные берега. Будучи человеком общительным, разговорился он на пляже с семьёй ортодоксальных евреев. Они стали ежедневно встречаться и подолгу беседовать на духовные темы. После отъезда батюшки эта заграничная чета искала его, спрашивая у знакомых, которые на отдыхе ещё оставались, где же их мудрый спутник, этот русский священник? Настолько прониклись они беседами с православным петербуржским пастырем…

Кстати, воспоминания о судьбе батюшки также стали поддержкой в ситуации с ковидом.

Перед кончиной отец Александр тяжело болел, но до последних дней был на службах в храме. А когда домой к Григорьевым являлись гости, то удивительным образом находил силы, чтобы побеседовать с ними, излучая бодрость, дружелюбие и даря ту самую радость, которая и сегодня рождается в душе даже при одном воспоминании о нём.

Чудеса с портретами

При создании книги «Ближе к небу» в жизни моей то и дело происходили необычные истории:

Размышляя над оформлением текста, подумалось, что хорошо бы читателю увидеть героев очерков, но не на фотографиях, а на портретах, выполненных в едином стиле. И лишь эта идея ко мне пришла, как тут же я неожиданно узнала, что мой коллега, замечательный петербургский поэт Андрей Иванович Краснобородько, лично художественно оформляет собственные книги стихов. Спросила, не возьмётся ли он выполнить и для моих очерков портреты священников с уже подобранных фотографий?

Андрей Иванович заинтересовался, но сразу искренне предупредил, что портреты он прежде не рисовал, хотя сама работа ему по душе. Он пообещал дать точный ответ после того, как познакомится с текстом. Вскоре позвонил и подтвердил согласие попробовать. Я отправила на адрес его электронной почты фотографии героев книги… Ответно очень быстро пришло письмо с двумя первыми портретами… Каково же было моё удивление при виде их!

Дело в том, что художнику, никогда не встречавшемуся с этими людьми в жизни, удалось очень тонко передать их характеры… Получилось проникновеннее, чем на фотографиях! Я могу это подтвердить, ибо лично знала каждого. Андрей Иванович и сам был удивлен, что задача, за которую взялся, стала так благополучно разрешаться. Кроме того, он поведал, что во время работы явно ощущал, что священники, которых он рисовал, словно бы сами ему помогали!

Есть в этих портретах особенность: батюшки на них выглядят несколько моложе, нежели на соответствующих фотографиях. «Знаешь, я их пытался «состарить», а вот не получалось, и всё тут», – улыбался мой друг-художник. Я поделилась этим обстоятельством с матушкой Мариной – вдовой протоиерея Александра Маслова.

Она ответила, видимо, души батюшек, пребывая у Престола Горнего, молоды и светлы. Это и передалось с молитвой Андрею Ивановичу.

Вот какие удивительные дела, связанные с героями этой книги, происходили и до сих пор происходят…

Письма

Приведу «без купюр» строки из писем, приходящих на адрес моей электронной почты от читателей книги «Ближе к небу» и свидетельствующих о пользе «литературных встреч» с героями очерков, со священниками, продолжающими помогать нам даже переступив порог Вечности.

«Спасибо за книгу! Красивый художественный язык так тонко раскрывает события, что испытываешь чувство сопричастности, волнуешься и радуешься вместе с автором! Я и не думала, что в наше время жили и живут такие священники! По-хорошему даже завидую Вам, Наталия Анатольевна! Мне тоже однажды удалось почувствовать любовь отеческую на исповеди у одного священника. Это было чувство радости, лёгкости! Это необъяснимо! Вот и узнав о батюшках – героях Вашей книги – хочется верить, что Россия тоже станет лучше, добрее и сильнее!»

«Наталия, здравствуйте! Хочется поделиться, что до знакомства с книгой, с жизнями этих священников у меня была одна проблема. И вот после прочтения, после того как я обратилась к героям очерков, она неожиданно решилась…»

«Я познакомилась с реальной жизнью уникальных людей.

Хочется читать ещё и ещё. Рассказы обогатили мою душу».

«Поскольку мне посчастливилось 10 лет общаться с одним из священников – героев этой книги — конечно, я не могла не прочитать ее. Как прекрасно, что есть люди, которые не просто проживают события, происходящие в их жизни, но умеют, пропустив через душу, облечь их в слова и поделиться опытом или радостью! И Наталия Лодеева – одна из таких писательниц, пишущих без «духовной фальши». Радостно прикоснуться к опыту встреч автора с «горящими» верой, мудрыми священниками. Читала и узнавала себя: такие же споры о прочитанном, просмотренном, о сложных вопросах веры. После ухода отца Александра Маслова мне пока не встретился такой неравнодушный священник, который стал бы братом, другом, духовным отцом, и я грущу об этом, а книга вернула мне кусочек веры в то, что есть еще такие же «светильники» на Земле».

«Получила огромное удовольствие от знакомства с Вашей книгой. Эти вроде бы незамысловатые рассказы наполнены глубоким смыслом. За лёгкостью повествования незаметно погружаешься в мир, наполненный важными и весомыми событиями, изначально повлиявшие на Вашу жизнь, которые чудесным образом влияют и на жизнь читающих. Ваша энергетика чувствуется на страницах книги и за ее пределами, благодать Божия вне формата. Образы, нарисованные литературным языком, многогранны и незабываемы».

«Читается на одном дыхании. Книга словно продолжение темы «Несвятые святые». Остается впечатление личного знакомства с героями очерков».

Получая подобные подтверждения благодатного воздействия книги на души читателей, радуюсь несказанно, что являюсь свидетельницей продолжения пастырской помощи героев очерков и после окончания их жизни земной.

В заключение приведу слова архимандрита Елеазара (Иванова). Мне думается, что они могут стать камертоном, чтобы наши сердца интонировали «Божественной музыке»:

«Мелодия невозможна без того, чтобы нота была спета и не исчезла, а на её месте не появилась бы другая. В движении мира тоже есть мелодия и идея, о чем следует всякому знать, потому что каждый из нас – певец Божественной музыки».

Без скорбей не бывает спасения

Этой историей поделилась Ирина Ивановна Косинова – дорогой моему сердцу человек. Её рассказ – ещё одно подтверждение, что ближними нам являются не только родные по происхождению люди, но и те, с кем пребываем в духе едином…

«Без скорбей не бывает спасения». Эти слова на стене Покровского храма Ирина Ивановна словно бы заметила впервые, стоя на отпевании постоянной его прихожанки – схимонахини Митрофании. В последнее время в храм матушку привозили на инвалидной колясочке.

Так получалось, что на службах Ирина Ивановна по обыкновению стояла неподалёку и когда подпевала на Литургии, то старенькая монахиня с доброй улыбкой поглядывала на неё своими синими-синими глазами. Они не были близко знакомы, но роднились единоверием.

В то воскресенье на Литургии Ирина Ивановна услышала, как схимонахиня непрерывно тихонечко стонет. У болящей давно уже был большой пролежень, доставляющий тяжкие страдания… У сопровождавших матушку прихожанок Ирина Ивановна обеспокоенно поинтересовалась, не требуется ли какая-то помощь, но получила ответ, что все необходимые лекарства имеются. Тогда она стала сердечно молиться о матушке, в судьбе которой был удивительно явлен Божий Промысел…

В прошлом матушка была человеком светским: достойная работа, хорошая семья, двое детей… Но нежданно пришла беда. В 33 года у неё начал прогрессировать рассеянный склероз, и со временем она полностью потеряла подвижность.

Порой именно скорби влекут нас к небу, и подчас нет без них спасения человеческой душе…

В монашество и схиму с именем Митрофания её постриг архимандрит Илий (Ноздрин). Болезнь одолевала, и матушка постепенно превращалась в маленькую, хрупкую, согбенную старицу. После смерти супруга она стала проживать в семье сына. Постоянную поддержку оказывали ей и прихожане Покровского храма, а его настоятель, протоиерей Геннадий Заридзе, являющийся председателем объединения православных ученых, окормлял матушку духовно.

Каждое воскресенье и все церковные праздники схимонахиня Митрофания, несмотря на свой страшный недуг, была в храме и причащалась. Привозил её туда обычно прихожанин Сергей, на руках пересаживая в колясочку…

Вот и в последнее в своей жизни воскресенье матушка была на Литургии…

На следующий день схимонахини Митрофании не стало… Её земной путь завершился в 69 лет, из которых 36 она безропотно несла тяжелый крест болезни. Претерпевая собственные физические страдания, духовно она, наоборот, только укреплялась и молилась светлой молитвой за всех ближних, за болящих, за грешников, за весь мир…

Отпевали схимонахиню Митрофанию в среду… Именно тогда Ирина Ивановна и увидела ту самую надпись на стене храма. Накануне ей снилось, будто она оказалась в доме у матушки и по просьбе той искала свечу, чтобы её возжечь… Сон запомнился отчётливо. Из бесед с женщинами, обихаживающими схимонахиню, с удивлением узнала, что в комнатке матушки даже мебель расставлена именно так, как привиделось во сне.

При отпевании, проходившем на улице подле храма, был сильный ветер. Все свечи гасли. Ирине Ивановне неожиданно дали большую Иерусалимскую свечу от матушки. Она зашла с ней в притвор, дабы возжечь. Неожиданно засиял, заискрился сильный столб пламени. Так и была зажжена свеча по новопреставленной схимонахини Митрофании, как она и просила во сне.

В жизни всё промыслительно, когда мы находимся в духе едином с ближними нашими…

Сошёл благодатный огонь!

Вновь сошёл Благодатный Огонь, и мне подумалось – какие мы, мои дорогие соотечественники, счастливые!

Сегодня в России можно свободно молиться, посещать храмы и монастыри, совершать паломничества, поклоняясь великим православным святыням.

Мои бабушки и дедушки силой безбожной власти при СССР были лишены этой Благодати, но в их домах всегда были иконы, теплились лампадки, а в сердцах горел тот самый

Благодатный огонь любви и милосердия. Горел, несмотря ни на что! Как важно нам сегодня перенять его у наших благочестивых предков! Зажечь сердца свои от их огня доброты, веры и чистоты, словно от свечи Патриарха, вынесенной из кувуклии под колокольный звон!

Мы – счастливые люди, и должны быть благодарны за это счастье тем, кто сохранил для нас Православие, кто прошёл сквозь годы очернения, гонения, подавления, уничтожения церкви Христовой и стал Победителем!

Достойны ли мы их? Если сегодня сошёл Благодатный Огонь – Господь ещё надеется на нас. Мира душе и радости сердцу каждому. В этом и заключается счастье. Не теряйте чувства благочестия, не разменивайте душу, стяжайте её целомудрие и чистоту!

Пред. страница К оглавлениюСлед. страница

Жанры и темы

Проза, Рассказы, Очерки, Современная литература

Другие книги автора

Рекомендуем

Комментировать

 

1 Комментарий

  • Георгий, 28.05.2023
    Благодарность автору за замечательное повествование о «взаимоотношениях Бога и человека», что по словам свт.Николая Сербского и составляет истинный смысл Истории…и отдельная благодарность за свидетельство о Чуде в нашем Крымском, Бахчисарайском благочинии в с.Ароматное — в главе «Аромат Божиих чудес
    В крымском селе Ароматное.»
    Ответить »