Очки для дали и очки для близи
Очки для Дали сидели на носу и ужасно воображали.
Ещё бы не воображать: они были только что куплены за большие деньги, имели роскошную черепаховую оправу с золотыми винтиками, надёжные дужки с золотой цепочкой и, без сомнения, сильно украшали нос! Хоть нос этот и был так себе нос… обыкновенная картошка!
Но главное, из-за чего они воображали, было то, что очки эти предназначались для дали. Для бескрайней, для прекрасной дали, в которой через них можно было разглядеть всё до мельчайших подробностей.
— Ну-ка, что у Нас там происходит в прекрасной Австралии? — лениво спрашивали сами себя Очки для Дали и обращались в сторону Австралии. Потом зевали и отвечали со всевозможной скукой: — Ах, всё то же… опять эти кенгуру повсюду скачут, надоели просто!
— Неужели Вы можете видеть, что происходит в Австралии? — восхищённо спрашивала шляпа по имени Боб.
— Мы можем и дальше видеть, — нехотя отвечали Очки для Дали. — Мы для этого специально предназначены. — В разговоре о себе они решили пользоваться формой «Мы», поскольку именно так говорят о себе высокопоставленные особы, чаще всего короли. — Например, Мы можем видеть, что происходит на других планетах… на прекрасном Марсе, там, или на прекрасной Луне.
— Страшно, страшно интересно! — продолжала восхищаться шляпа по имени Боб. — Не расскажете ли о том, как сейчас на Луне?
— Да всё так же, — отвечали Очки для Дали. — Ничего особенно интересного. Одни лунные камни — и никакой жизни.
— А Вас когда-нибудь будут снимать? — любопытствовала шляпа по имени Боб.
— Боюсь, что нет, — устало сообщали Очки для Дали. — Люди ведь страшно близоруки! Обычно они ничего не видят дальше собственного носа.
— А Вас надо снимать, когда спать ложатся?
— Ни в коем случае! — предостерегали Очки для Дали. — Иначе ведь во сне будет ничего не видно: снилось, дескать, что-то, а что — не разглядел… То ли это был прекрасный Санкт-Петербург, то ли прекрасная планета Венера! И, знаете что, не наползайте-ка Вы на Нас так, шляпа по имени Боб! Нам из-за Вас положение дел в отдалённой китайской провинции плохо видно.
От смущения шляпа по имени Боб тут же уползала почти совсем на затылок, а когда её начинали поправлять, страшно упиралась, чтобы опять ненароком не наползти на Очки для Дали.
Конечно, Очки для Дали сильно преувеличивали свою зоркость: как ни крути, а очки, даже и для дали, — это всё-таки не бинокль и уж тем более не подзорная труба. Да и спать в них было совсем не обязательно: сны и без очков вполне замечательно видно.
Так что ближе к вечеру Очки для Дали всё-таки сняли с носа и аккуратно положили на письменный стол.
— Будемте знакомы, — сразу же услышали Очки для Дали — и сразу же возмутились.
— Как это — «будемте знакомы»? — У них от возмущения даже чуть стёкла из оправы не вылезли. — Мы с кем попало не знакомимся!
— А это и не кто попало, — рассмеялись в ответ. — Это тоже очки. Только для близи. Очки для Близи… стало быть, разрешите представиться.
Собеседником действительно оказались очки — в совсем дешёвой проволочной оправе и со стёклами в мелких царапинках. Да и заушники у них, к тому же, были совсем лопоухие: просто непонятно что, а не заушники!
— Добро пожаловать на письменный стол, — сказали они. — Будьте как дома.
— Дома? — чуть не взревели Очки для Дали. — Да Вы знаете ли, где Наш дом? Наш дом — в прекрасной Австралии, на прекрасном Марсе, на прекрасной Луне! А тут у Нас… так, временное пристанище. Пересадочный пункт!
— Экие Вы… важные, — сказали Очки для Близи. — Отсюда такие дали и не видны…
— Разумеется, не видны, — смилостивились Очки для Дали. — А уж тем более Вам и Вам подобным… которые только вблизи видеть способны!
Этот разговор мог бы, наверное, продолжаться и дальше, но прекратился, потому что Очки для Близи были посажены на нос.
— Ну-ну, — сказали Очки для Дали. — Сейчас-то всё и откроется! Сейчас-то и станет понятно, что на нос по ошибке посадили не те очки. Вот смеху-то будет!
Но Очки для Близи продолжали оставаться на носу и обратно не спешили.
— Эй, Вы там! — крикнули Очки для Дали. — Слезайте-ка с носа, да поживее! Сквозь Вас все равно ничего не видно: ни прекрасной Австралии, ни прекрасного Марса, ни прекрасной Луны. Только сквозь Нас можно увидеть бескрайние дали!
Однако ответа не последовало. Зато последовали тихие слова, не обращенные ни к кому, — просто тихие слова, сказанные в пустоватом пространстве засыпающего дома:
— Что за чудо — этот маленький цветок! У него такие тонкие прожилки и совсем крохотные, но на редкость искусно выполненные тычинки… Наверное, Господу Богу пришлось немало потрудиться, чтобы создать всю эту красоту. Поистине ювелирная работа! Ну-ка, ну-ка… а по краям лепестков — совсем незаметные ворсинки…
— О чём там говорят? — силились понять Очки для Дали, сверкая новенькими стёклами и чуть ли не падая с письменного стола.
Оставим их. Им в жизни, наверное, не увидеть — а уж не понять и подавно — того, что видим и понимаем мы с вами: самое прекрасное всегда находится вблизи. Правда, заметить его очень трудно… особенно если под рукой нет таких специальных очков — Очков для Близи.
Комментировать