- Отрывной календарь
- Маленький старательный веер
- Никому неизвестная букашка изумрудного цвета
- Разводной мост
- ОДИН ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ САЛЮТ
- Водосточная труба, исполнявшая фугу
- Подтяжки со связями
- Рассеянный воздушный поцелуй
- Лёгкое облачко пены
- Глупый безымянный побег
- Просто апельсиновая корочка
- Барабан, который умел ужасно громко стучать
- Засушенный букет красных роз
- Дурацкая бахрома
- Заезженная пластинка
- Торт, который было грех есть
- Капризный шарфик в шотландскую клетку
- Увлекательное путешествие одного чайного пакетика
- Китайский болванчик
- Балетные туфельки
- Понедельник, день тяжёлый
- История об одном невероятно глупом мастерке
- Песочные часы
- Солнечный зайчик без роду и племени
- Плющ, который карабкался, и карабкался, и карабкался
- Зелёный человечек и красный человечек
- Плетёное кресло-качалка
- Клетчатая бумага, которая терпела сколько могла
- История про одно доброе утро
- Большая шишка на маленькой голове
- Очки для дали и очки для близи
- Дырка от бублика
- Шоколадные яйца и шоколадное яйцо
- Старая труба, любившая пускать дым колечками
- Глиняный свисток
- Дорожка, посыпанная гравием
- Короткое путешествие одной улыбки
- Душистый горошек
- Обыкновенная мусорная яма
- Трамвайный билет, задумывавшийся о вечном
- Загадка, которая никак не отгадывалась
- Старинный сундук со всяким добром
- Толстый червяк, обладавший даром красноречия
- Свечной огарок
- Позолоченная рама
- Лестничка наверх
- Маленькое скверное слово
- Одноразовый стаканчик
- Стрела, пущенная из лука
- Указка, которая знала всё
- Фрак со стажем
- Раковина с океаном внутри
- Лавровый лист, разочарованный в жизни
- Настенный барометр, который частенько врал
- Старые качели
- Бумажная птичка, обиженная на ураган
- Очень хорошая книга, которая совсем расклеилась
- Сардины в масле
- Одно зловещее заклинание
- Зеркало, которое не хотело отражать ничего
- Крохотная волна, очень спешившая к берегу
- Кисть рябины
- Тень, брошенная на асфальт
- Детский танец на лужайке
- Высокомерная башня над старым городом
- Светлое пятнышко на сером заборе
- Перочинный ножик
- Синий бумеранг
- Шариковая ручка на два километра
- Громоздкий фонтан, полный монет
- Шерстяной плед, отслуживший своё
- Великий художник современности по имени Губная Помада
- Тяжёлый магнит необычайной притягательной силы
- Деревянная лошадка
- Цапля и… ещё одна цапля
- Бутафорские фрукты
- Главнокомандующая пушинка
- Очень большой колокол и очень маленький колокольчик
- Прогулка по городу в обществе кленового листа
- Трёхколёсный велосипед
- Полный текст
Дорожка, посыпанная гравием
Ох и любила же шуршать Дорожка-Посыпанная-Гравием! Стоило только кому-нибудь — просто-таки всё равно кому! — ступить на неё и сделать первый шаг, как она тут же принималась шуршать — и так шумно шуршать, так весело, словно до этого только и дожидалась случайного какого-нибудь пешехода. Кусты Жасмина тотчас шарахались в сторону, всем своим видом желая показать, что уж они-то к этим сомнительным звукам никакого отношения не имеют. Кусты Жасмина, между прочим, тоже умели шуршать, но шуршали только от дуновения ветра или оттого, что кто-то случайно задевал их… причем шорох Кустов Жасмина был лёгким и еле слышным.
Сами Кусты Жасмина считали, что Дорожка-Посыпанная-Гравием шуршит совершенно неправильно и что если кто-то и понимает в шуршании, так это только они, Кусты Жасмина.
— До чего же вульгарно шуршит эта Дорожка-Посыпанная-Гравием, — то и дело шушукались они между собой, да только Дорожка-Посыпанная-Гравием не понимала, о чём они… она не умела шушукаться, а умела только шуршать — шумно и весело.
— Насыплют на дорогу всякой мелкой дряни, — продолжали шушукаться Кусты Жасмина, — и эту вот дрянь хлебом не корми — дай привлечь к себе всеобщее внимание! Лежать бы себе тихо, полёживать, словно тебя и на свете нету, так поди ж ты… шума столько, что хоть уши затыкай. А всего-то-навсего гравий… каменная крошка!
— И то правда, — отвечали Кусты Сирени из-за забора: они тоже умели и шуршать, и шушукаться, но в данном случае шушукались — причём с Кустами Жасмина. — Вот возьмите Булыжник на мостовой — он, между прочим, никогда не шуршит!
Кусты Сирени знали, что говорят: они росли по соседству с булыжной мостовой и хорошо изучили повадки Булыжника. Булыжник действительно не шуршал никогда — он вообще был крайне молчалив. Молчалив и терпелив. Только уж если когда по нему тяжёлые грузовики проезжали, он погрохатывал… но тут ведь и любой из нас погрохатывал бы — попробуйте-ка представить себе, что по вам тяжёлый грузовик проезжает! К Булыжнику все относились с крайним почтением, а Кусты Сирени даже частенько говорили:
— Чем крупнее камни, тем они величавее. Трудно вообразить, что какая-нибудь высокая гора возьмёт да и зашуршит — стоит только к ней приблизиться! Такую гору сразу на смех поднимут. Шуршать — это удел мелочи… вроде гравия на дорожках!
А Дорожка-Посыпанная-Гравием знай себе шуршала. И многие в доме, к которому она вела, даже находили это уютным… зашуршит дорожка — и понятно, что кто-то в гости идёт. Открывай дверь да встречай хлебом-солью!
Между прочим, если бы Кусты Жасмина или Кусты Сирени хоть раз прислушались к тому, о чём шуршит Дорожка-Посыпанная-Гравием, они могли бы узнать что-нибудь интересное… да только никогда они к её шуршанию не прислушивались: вот ещё глупости какие — к шуршанию Дорожки-Посыпанной-Гравием прислушиваться! О чём может рассказать каменная крошка, кроме совсем уж ерундовых событий собственной жизни? Валялась где-нибудь кучей, зачерпнули её ковшом экскаватора, загрузили в машину да и свалили около дома. А потом хозяева по всему пути её раскидали… Тут и истории конец! Тоска, а не история.
Нет уж, послушать бы рассказы Булыжника — это дело другое… Он, Булыжник, состоит из ровных таких камней — обточенных временем или морем. Каждый камень когда-то был очень большим, но время или море, медленно снимая слой за слоем, превращали его поверхность в гладкую и бархатистую — как раз такую, какие нужны для того, чтобы по ним хорошо и твёрдо ступала нога человека.
Впрочем, Булыжник молчал и никаких историй не рассказывал — только иногда бранился, когда по нему проезжали тяжёлые грузовики или слишком быстро пробегали туфельки на острых каблучках.
Но однажды Булыжник заговорил. Правда, сказал он совсем не то, чего ожидали от него Кусты Жасмина и Кусты Сирени, а вот что:
— Вы бы, глубокоуважаемые Кусты Жасмина и Кусты Сирени, перестали шушукаться… а то мне из-за вас никогда не слышно, о чём рассказывает Дорожка-Посыпанная-Гравием!
— Да о чём же может рассказывать Дорожка-Посыпанная-Гравием? — рассмеялись Кусты Жасмина и Кусты Сирени. — О чём бы она ни рассказывала, все это недостойно Вашего слуха, дорогой Булыжник!
— Ошибаетесь, — ответил Булыжник. — Так, как вы, могут говорить только те, кто не знает происхождения гравия.
— Происхождения гравия? — удивились Кусты Жасмина и Кусты Сирени. — Да какое ж у него такое особое происхождение? Булыжник тяжело вздохнул и крякнул:
— Экие вы, однако! Да знаете ли вы, что гравий — это настоящая порода? Причем не какая-нибудь порода, а горная порода. Гравий непосредственно оттуда и происходит — это мелкие обломки гор необыкновенной величины, которые, может быть, даже помнят день сотворения мира. Так что — поверьте: этой, как вы её называете, «каменной крошке» есть о чём рассказать! Она куда древнее нас с вами!..
Говорят, что после этого Кусты Жасмина и Кусты Сирени целый год не шушукались — всё ждали, когда зашуршит Дорожка-Посыпанная-Гравием. Правда, она за целый год так ни разу не зашуршала: дачники уехали из загородного дома, к которому она вела, и лишь через год вернулись назад. Впрочем, к этому времени Кусты Жасмина и Кусты Сирени давно уже забыли то, о чём говорил им Булыжник, и следующим летом опять возмущались по поводу шуршания, которое раздавалось с Дорожки-Посыпанной-Гравием…
У этих кустов ведь совсем короткая память!
Комментировать