- Отрывной календарь
- Маленький старательный веер
- Никому неизвестная букашка изумрудного цвета
- Разводной мост
- ОДИН ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ САЛЮТ
- Водосточная труба, исполнявшая фугу
- Подтяжки со связями
- Рассеянный воздушный поцелуй
- Лёгкое облачко пены
- Глупый безымянный побег
- Просто апельсиновая корочка
- Барабан, который умел ужасно громко стучать
- Засушенный букет красных роз
- Дурацкая бахрома
- Заезженная пластинка
- Торт, который было грех есть
- Капризный шарфик в шотландскую клетку
- Увлекательное путешествие одного чайного пакетика
- Китайский болванчик
- Балетные туфельки
- Понедельник, день тяжёлый
- История об одном невероятно глупом мастерке
- Песочные часы
- Солнечный зайчик без роду и племени
- Плющ, который карабкался, и карабкался, и карабкался
- Зелёный человечек и красный человечек
- Плетёное кресло-качалка
- Клетчатая бумага, которая терпела сколько могла
- История про одно доброе утро
- Большая шишка на маленькой голове
- Очки для дали и очки для близи
- Дырка от бублика
- Шоколадные яйца и шоколадное яйцо
- Старая труба, любившая пускать дым колечками
- Глиняный свисток
- Дорожка, посыпанная гравием
- Короткое путешествие одной улыбки
- Душистый горошек
- Обыкновенная мусорная яма
- Трамвайный билет, задумывавшийся о вечном
- Загадка, которая никак не отгадывалась
- Старинный сундук со всяким добром
- Толстый червяк, обладавший даром красноречия
- Свечной огарок
- Позолоченная рама
- Лестничка наверх
- Маленькое скверное слово
- Одноразовый стаканчик
- Стрела, пущенная из лука
- Указка, которая знала всё
- Фрак со стажем
- Раковина с океаном внутри
- Лавровый лист, разочарованный в жизни
- Настенный барометр, который частенько врал
- Старые качели
- Бумажная птичка, обиженная на ураган
- Очень хорошая книга, которая совсем расклеилась
- Сардины в масле
- Одно зловещее заклинание
- Зеркало, которое не хотело отражать ничего
- Крохотная волна, очень спешившая к берегу
- Кисть рябины
- Тень, брошенная на асфальт
- Детский танец на лужайке
- Высокомерная башня над старым городом
- Светлое пятнышко на сером заборе
- Перочинный ножик
- Синий бумеранг
- Шариковая ручка на два километра
- Громоздкий фонтан, полный монет
- Шерстяной плед, отслуживший своё
- Великий художник современности по имени Губная Помада
- Тяжёлый магнит необычайной притягательной силы
- Деревянная лошадка
- Цапля и… ещё одна цапля
- Бутафорские фрукты
- Главнокомандующая пушинка
- Очень большой колокол и очень маленький колокольчик
- Прогулка по городу в обществе кленового листа
- Трёхколёсный велосипед
Очень хорошая книга, которая совсем расклеилась
То, что книга может расклеиться, — дело обычное. Книги ведь все на клею: так уж их изготавливают. Конечно, для книг обычно самые прочные клеи используют, которые долго держатся, но тут ещё всё от того зависит, часто ли книгу открывают и закрывают. Если часто, то клей ослабевает — и книга вполне может расклеиться, особенно хорошая книга. А наша Книга как раз хорошей и была — её так и звали: «Очень Хорошая Книга». Потому-то её довольно часто открывали и закрывали.
Но вот однажды эту Очень Хорошую Книгу взяли в руки, а она развалилась — прямо в руках. И все страницы из неё посыпались на пол, а в руках осталась одна только обложка…
Стоявшая на полу не очень чистая Кошачья Миска, увидев такое, осуждающе взглянула на рассыпанные страницы и с укоризной произнесла:
— Соберитесь, милочка! Не дело это — так распускаться.
— Я не распустилась, — виновато прошелестела Очень Хорошая Книга, которая теперь существовала в листах. — Я не распустилась, я просто расклеилась. Многие расклеиваются…
— Конечно, многие, — поддержал Очень Хорошую Книгу Пожилой Обеденный Стол: он давно уже ходил ходуном в разные стороны — причём тоже потому, что был склеен и клей начинал ослабевать, а стало быть, Стол очень хорошо представлял себе, что это значит — расклеиться.
— И вовсе не многие! — горячо, поскольку в неё как раз налили горячего молока, возразила Кошачья Миска. — Я, например, никогда не расклеиваюсь.
— Потому что Вы и не склеены, — отозвался Пожилой Обеденный Стол. — Вы сделаны из цельного куска пластмассы путем продавливания. Вам всё нипочём!
— То-то и оно! — с гордостью согласилась Кошачья Миска: ей очень понравилось, что она сделана путем продавливания.
— А те, кто не сделан путем продавливания, — продолжал Пожилой Обеденный Стол, — они… они бывают такие невозможно… тонкие. Такие тонкие, что, если жизнь не слишком добра к ним, они могут опечалиться, потерять веру в себя, расклеиться. И потом их очень трудно собрать… Таких и вообще-то лучше беречь, потому что их легко потерять.
— Подумаешь, какие нежности! — сказала Кошачья Миска. — А вот мой девиз, например: будь собран и дисциплинирован — и всё всегда будет в порядке.
— Это потому, что Вы сделаны путем продавливания, — заверил её Пожилой Обеденный Стол.
А Очень Хорошую Книгу уже пытались собрать, только собрать её было действительно нелегко. Страницы в беспорядке разлетелись по полу — и теперь никак не получалось соединить их друг с другом в одно целое. То и дело можно было услышать:
— Да где же страница двадцать пять… только что ведь была! И страница сорок пропала… А страницы сто восемнадцать и вообще нигде нет!
— Ох, — вздыхала, между тем, Очень Хорошая Книга, — видимо, я и в самом деле совсем расклеилась…
Немудрено: в Очень Хорошей Книге были только стихи — и стихи эти были такие грустные! Тут уж хочешь-не хочешь, а расклеишься…
Впрочем, наконец все страницы с пола всё-таки собрали на столе — и стали проверять, в том ли порядке они лежат, в каком были.
— Эти тонкие натуры, которые не сделаны, как я, путем продавливания, требуют к себе слишком много внимания! — заметила Кошачья Миска. — Возись с ними целыми днями… да ещё осторожность соблюдай, — подумаешь! — Тут она фыркнула и, с презрением взглянув на Очень Хорошую Книгу, позволила кошке вылакать из себя остывшее молоко. Потом облегчённо вздохнула и добавила: — А что это вообще такое — стихи?
— Мне трудно Вам объяснить, что это вообще такое, — сказал Пожилой Обеденный Стол. — Будь я Пожилой Письменный Стол, у меня, может быть, и получилось бы. Попросите-ка лучше Очень Хорошую Книгу объяснить Вам это.
Очень Хорошая Книга не заставила себя просить. Она вздохнула и объяснила:
— Стихи — это просто такие истории, сделанные из души…
— Путем продавливания? — спросила Кошачья Миска.
— О, нет! — возразила Очень Хорошая Книга. — Уж что-что, а стихи не делают путем продавливания!
— Тогда мне неинтересны стихи! — буркнула Кошачья Миска и укатилась под мойку.
…а Очень Хорошую Книгу положили на Пожилой Обеденный Стол и принялись осторожно листать, замирая над каждой страницей. И потом Один Взволнованный Голос сказал:
— Какие великолепные стихи умели писать когда-то! Правда, не удивительно, что книга вся расклеилась… Я и сам весь расклеился, пока листал её.
— М-д-а-а-а, — произнесла из-под мойки Кошачья Миска. — Этих… расклеившихся здесь становится всё больше и больше. Пожалуй, тут только на одну меня и можно положиться. Поистине, в мире было бы гораздо меньше забот, если бы всё на свете делалось путем продавливания!
— Упаси Боже! — неожиданно для себя воскликнул Пожилой Обеденный Стол и смутился.
Комментировать