Глава 4. Эсхатология адвентистов седьмого дня

Предшественники адвентизма разработали его будущую методологическую базу – принцип «день за год» – применительно к произвольно избранным библейским пророчествам¹⁰³⁰. Важным подтверждением верности этого принципа, легшего в основу адвентистских вычислений 1844 года, стало пророчество Джорджа Белла о падении антихриста – папы римского в 1797 или в 1813 г. Предсказание было сделано в 1795 г., а вскоре (в феврале 1798 г.) папа был взят в плен французскими войсками и отправлен в изгнание¹⁰³¹. Дальнейший шаг сделал англичанин Джон Акила Браун, который в 1823 г. впервые удвоил число 1260 вечеров и утр до 2520 лет. В той же книге «Сумерки» он приравнял семь времен из сна Навуходоносора (Дан. 4) также к 2520 годам, а также отнес завершение «пророческого периода» в 2300 дней (=лет) из Дан. 8:14 к 1843 или 1844 году¹⁰³².

Американский баптистский проповедник Вильям Миллер путем долгих вычислений остановился на 508, 538 и 1798 гг. как на датах всемирно-исторического значения и установил время Второго пришествия в течение 12 месяцев, начиная с 21 марта 1843 г.¹⁰³³ Он основывался преимущественно на книге прор. Даниила и исторических сведениях периода вавилонского плена. Так, семьдесят седьмин (Дан. 9:24) Миллер считал исполненными во Христе. Начало седьмин при этом должно совпадать с началом очищения святилища из восьмой главы той же книги.

Анализируя Дан. 8:14, Миллер посчитал, что святилище – это земля, вечера и утра – это особые пророческие дни, а сами дни надо рассчитывать по формуле «день за год». Соответственно, 2300 вечеров и утр (т.е. лет) для него начались в 457 г. до Р.Х. (год издания указа царя Артаксеркса о восстановления Иерусалима) и должны были завершиться в 1843 г.¹⁰³⁴ В книге Миллера «Доказательства Священного Писания и истории в пользу Второго пришествия Христа в 1843 г. и Его личного царствования в течение тысячи лет» было представлено 15 независимых линий доказательств правильности избранной хронологии исходя из разных комбинаций библейских дат по принципу «день за год»¹⁰³⁵. В этих 15 способах он, в частности, опирается на неточности английского перевода Библии и неясность библейской хронологии, а также искажает датировки разных исторических событий¹⁰³⁶.

Будучи пресвитером баптистской церкви, В. Миллер популяризировал свои взгляды настолько, что в США началось целое движение адвентистов, или миллеритов, как их назвали по имени основателя¹⁰³⁷. Множество пророков ходили по Америке, распространяя многочисленные адвентистские издания. Укрепляя собственную веру, миллериты сообщали о чудесах и исцелениях. Первым «чудотворцем» стал будущий автор идеи о небесном святилище Х. Эдсон. Первоначально основу этого движения составили баптисты, однако в дальнейшем к ним стали примыкать и другие представители других деноминаций, не выходя при этом из своих церквей.

Когда в указанное время ничего не произошло, сам Миллер осознал свою ошибку и отказался от дальнейших пророчеств, а его последователей стали исключать из протестантских общин. Впрочем, вакантным место пророка оставалось недолго, его занял С. Сноу. Миллериты из «Движения седьмого месяца» заявили, что возвращение Христа состоится в десятый день седьмого месяца того же года, но по еврейскому караимскому календарю (иудейский День очищения), т.е. 22 октября 1844 г.¹⁰³⁸ Пик движения пришелся на лето того же года. Общее количество адептов неизвестно, по разным оценкам – от 50 до 200 тыс. чел. Многие миллериты продали все свое имущество, т.к. после Второго пришествия оно им уже было бы не нужно. Для неверующих, полагали они, закроется дверь спасения за несколько дней до назначенного срока пришествия. Однако в этот день тоже ничего не случилось, и наступило «великое разочарование».

Среди разочарованных нашлось немало людей, желавших сохранить свою веру. Естественно, все расчеты Миллера при этом сохранились. Логика самооправдания проста – возникла необходимость апологии Миллера и себя самих, что и было сделано. Для адвентистов навсегда Миллер остался пророком и, согласно откровению Е. Уайт, вошел в число спасенных, хотя он и заблуждался¹⁰³⁹.

На следующий день после «великого разочарования» фермера Х. Эдсона посетило озарение, когда он шел по кукурузному полю: якобы Христос должен был прийти в назначенный день не на землю, а во второе отделение небесного храма. Следовательно, прообразный день очищения не завершился, а только начался¹⁰⁴⁰. Вскоре вышла статья О.Р.Л. Крозье с обоснованием доктрины о святилище, и «пророчица» Е. Уайт получила видение о том, что это «истинный свет»¹⁰⁴¹. Недоказуемый переход из одной области небес в другую легко было подтвердить библейскими ссылками, благо объективной проверки этому не существовало. Идея с энтузиазмом была принята и дополнена концепциями о следственном суде и о субботе. Таким образом, нынешняя адвентистская доктрина была создана post factum, для оправдания несбывшегося пророчества о Втором пришествии в 1844 г.

Главная новизна адвентизма заключается в утверждении, что до 1844 г. Христос еще не имел полноты славы и власти на небе. В одной этой дате заключается вся сила и слабость адвентизма. Сила – потому что адвентисты вынуждены любой ценой цепляться за 1844 г. даже перед лицом разоблачения, чтобы не считать самих себя лжецами. Это придает им упорства в отстаивании своей позиции. Слабость же заключается в том, что учение это очевидно ошибочно, оно не находит подтверждения ни в Писании, ни в истории Церкви.

Фактический автор доктрины о святилище Крозье впоследствии отрекся от этой концепции. В 1899 г. он опубликовал заявление, в котором подчеркивал недостаток библейского обоснования святилища, а признание этого учения со стороны Е. Уайт объяснил ее личным незнанием Писания. Среди прочего, в своем заявлении он утверждает, что и доктрину о закрытой двери благодати Миллер получил от других¹⁰⁴². В связи с этим особое значение для адвентистов приобретают видения Е. Уайт, согласно которым 1844 год вносит существенные изменения в домостроительство Божие, а «истина о субботе» признается новым условием спасения¹⁰⁴³. Проповедуя весть о субботе и других новых условиях спасения, адвентисты считают себя «церковью остатка».

Ложные исторические интерпретации, будучи «визитной карточкой» адвентизма, привели к богословскому модернизму и оттеснили в тень фундаментальные вероучительные вопросы. Первые десятилетия адвентисты отказывались ясно определять собственную веру и уделяли основное внимание сугубо эсхатологическим доктринам (о субботе, следственном суде, святилище и т.д.), не догматизируя учения о Боге, о Христе, о спасении. Лишь в 1888 г. на Генеральной конференции вызвал бурные дебаты и при активной поддержке Е. Уайт, видимо, был положительно решен вопрос о спасении через веру во Христа, хотя для многих средоточием адвентизма оказался не крест, а закон¹⁰⁴⁴. Долгое время адвентисты придерживались арианства, отрицая Божество Христа и личное бытие Святого Духа. Лишь к середине XX в. церковь АСД после ожесточенных внутренних споров приняла догмат о Троице. Ранние адвентисты также отрицали возможность присоединения к «церкви остатка» после 1844 г. (доктрина «закрытой двери спасения»).

Такой богословский модернизм (т.е. приспособление к условиям момента), несомненно, связан с человеческим фактором в адвентизме. Не имея направляющей силы Святого Духа, пионеры адвентизма через понятие «истины для настоящего времени» оправдывали свои ложные пророчества и возвращали христиан в эпоху Ветхого Завета¹⁰⁴⁵. Напротив, Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр. 13:8), поэтому принципиально невозможно учить о Нем иначе, ориентируясь только на дух времени. Истина – это не человеческое мнение, а Сам Христос (Ин. 14:6), и поэтому она неизменна¹⁰⁴⁶. Итак, доктрина «истины для настоящего времени», отрицающая вечный характер Нового Завета, является одним из наиболее ярких доказательств ложности адвентизма.

Не с начала и не без внутреннего сопротивления адвентисты начали соблюдать субботний отдых, пропагандировать идею смертности души и окончательного истребления грешников. К Вавилону (в соответствии с ангельской вестью «пал Вавилон» из Откр. 14:8) они стали причислять не только Католическую церковь, но и традиционных протестантов, которые резко отрицательно отнеслись к идее вычисления даты Второго пришествия и начали изгонять из своих рядов адвентистов. Некоторые из новых учений впоследствии остались в адвентизме (суббота и смертность души), другие бесследно ушли («закрытая дверь»), третьи исчезли из адвентизма, но оказали влияние на свидетелей Иеговы (отрицание Троицы).

Что касается Триединства Бога, ранние адвентисты по большей части отрицали его несколько десятков лет, и переход к ним зачастую был связан с отречением от Троицы¹⁰⁴⁷. Из трех основателей адвентизма лишь Елена Уайт происходила из среды тринитариев. Дж. Бейтс и Дж. Уайт были выходцами из «Христианской связи», считая учение о Троице средневековым заблуждением вследствие «великого отступления» от Писания¹⁰⁴⁸. Возвращение к почитанию Троицы произошло под влиянием авторитета Е. Уайт¹⁰⁴⁹.

Несмотря на всю оригинальность своих взглядов, адвентисты стараются доказать свое историческое преемство либо от древних ересей, либо от анабаптистов, либо от прямых предшественников В. Миллера и Е. Уайт. Например, они указывают на предшественников в почитании субботы¹⁰⁵⁰. В этих группах, однако, суббота воспринималась просто как божественная заповедь, некогда искаженная св. Константином Великим, тогда как адвентисты связали субботу с эсхатологией, объединив ее вместе с доктриной о святилище в единую «истину для настоящего времени»¹⁰⁵¹.

Адвентизм воспринял и некоторые элементы современной ему баптистской эсхатологии. Современные адвентисты любят подчеркивать, что их эсхатологическая доктрина – это общепротестантский исторический премилленаризм¹⁰⁵². Однако, хотя они и настаивают на буквальном понимании тысячелетнего царства, само это царство у них совершенно на похоже на баптистское. В отличие от баптистов, адвентисты вводят новое домостроительное событие на небесах, обрамляя его учением об очищении небесного святилища. И, опять-таки в отличие от баптистов, они подчеркивают особую эсхатологическую напряженность после 1844 г. Если к этому прибавить доктрину уничтожения грешников, то сходство с баптизмом оказывается чрезвычайно отдаленным, лишь в одном второстепенном эпизоде.

Кроме христианских предшественников, в идеологии адвентизма заметно влияние иудаизма, особенно в утверждении вечного характера Декалога и субботы, отрицании посмертного бытия души, доктрине условного бессмертия. Адвентистский автор справедливо замечает, что адвентисты, подобно ортодоксальным иудеям, придают особое значение закону, личному благочестию и внешним проявлениям религиозного опыта¹⁰⁵³.

Ранние адвентисты напряженно ожидали скорого Второго пришествия. Однако адвентизм давно потерял первоначальную эсхатологическую напряженность. Она сменилось институционализацией адвентистской церкви, пропагандой субботы, здорового образа жизни и ряда пищевых запретов¹⁰⁵⁴, а также апологией своей доктрины и активной проповедью¹⁰⁵⁵. Видимо, это отражает традиционное для западного христианства охлаждение интереса к христианскому богословию и аскетике. Поэтому для современных рядовых адвентистов эсхатологизм собственных учений далеко не очевиден. Так, суббота для них в первую очередь является днем отдыха и субботних встреч в собрании, равно как мало кому известно происхождение этой доктрины от баптистов седьмого дня.

Наряду с адвентистами седьмого дня, движение адвентизма выделило и некоторые другие сообщества¹⁰⁵⁶. Наибольший интерес представляют так называемые вторые адвентисты, отвергшие хронологию, но не идеи Миллера. Основываясь на его исходных предпосылках («день за год», цифры и даты книг Даниила и Откровения и проч.), они пытались установить новые, уточненные сроки Второго пришествия. Основатель иеговизма Ч. Расселл был сотрудником Н. Барбура и испытал влияние группы неортодоксальных адвентистов – Дж. Сторрса, Дж. Патона, А. Джонса. Против некоторых из них (Барбура и Патона вкупе с Расселом) даже предупреждали своих подписчиков более традиционные адвентистские журналы, а Барбур был исключен из Нью-Йоркской конференции Адвентистской христианской церкви. Поэтому начальный этап деятельности будущих свидетелей Иеговы является расселловской версией второго адвентизма.

В силу этого как адвентисты, так и свидетели Иеговы одинаково придерживаются некоторых ошибочных принципов:

1. Несоответствие лжепророчества последующим событиям. Так, адвентисты ошибочно обещали в 1844 г. пришествие Христа на землю. Когда этого не случилось, они стали утверждать о начале в этом году последних времен и следственного суда. Подобным образом поступили свидетели Иеговы в отношении лжепророчества о пришествии Христа в 1914 г.

2. Произвольные библейские принципы толкования. И адвентисты, и свидетели Иеговы основываются на неуниверсальном принципе толкования пророчеств из расчета «день за год». В библейской аргументации они делают чрезмерный акцент на Ветхом Завете, особенно при анализе пророчеств книги Даниила, при обосновании адвентистами учения о субботе, а у СИ – в доктринах об имени Бога и наименовании себя «свидетелями Иеговы», и т.д. Нередко нравоучительный текст они толкуют догматически, например когда выводят из размышлений книги Екклезиаста учение о «сне души». Подобным образом нравственный текст Притч. 4:18 СИ толкуют догматически, а евангельскую притчу о верном и неверном рабе (Мф. 24:45–51) представляют как пророчество об избрании своего руководящего органа.

3. Доктринальные изменения. Адвентистские колебания в важнейших богословских вопросах (например, о Троице) и постоянная модернизация вероучений свидетелей Иеговы (о датах Армагеддона и других эсхатологических событий, о суде, о «верном и благоразумном рабе», о кресте, об отношении к государству, о перекрещивании, о поклонении Христу, о двух классах верующих и проч.) убедительно свидетельствуют об их человеческом, а не божественном происхождении.

4. Натянутость и антинаучность исторических аргументов при интерпретации пророчеств книги Даниила. Для адвентистов это ложные толкования событий из средневековой истории папства, а для СИ – ложная датировка года падения Иерусалима и ошибочный подсчет продолжительности вавилонского плена.

Согласно представлениям адвентистов седьмого дня, 22 октября 1844 г. Христос вошел в небесное Святое святых и начал на небе следственный суд. В присутствии всех непадших небожителей (ангелов и инопланетян) Он стал изучать небесные книги, сравнивая их с Библией. Оправданные, очистившись от грехов, вписываются в книгу жизни, а грешники – в книгу смерти¹⁰⁵⁷. В то же время на земле через трехангельскую весть выявляется остаток Божьего народа, имеющий печать Божию – соблюдение субботы, благодаря которой верные будут спасены во время последнего кризиса.

Впереди адвентисты ожидают «последний кризис», или «скорбное время». Противостоять зверю будет верный «остаток», т.е. сами адвентисты, которые за верность Богу и соблюдение субботы претерпят различные гонения¹⁰⁵⁸. Они будут запечатлены, т.е. окончательно утвердятся в верности Богу, тогда как прочие люди получат печать зверя, т.е. уже не смогут покаяться и исправиться¹⁰⁵⁹. Следственный суд завершится, первосвященническое служение Христа закончится, Он перестанет ходатайствовать за грешников.

По завершении «последнего кризиса» наступит Второе пришествие и воскресение праведников. Затем откроется тысячелетнее царство на небе и следующая стадия суда, когда Бог будет объясняться в Своих решениях перед адвентистами. В это время сатана со своими ангелами будут томиться на оставленной земле в ожидании будущего наказания¹⁰⁶⁰. Через тысячу лет будут воскрешены грешники, которые вместе с сатаной поднимут последний мятеж. После этого они вместе с сатаной будут уничтожены Богом (исполнительный суд), а для праведников откроется блаженная вечность. Адвентисты считают уничтожение грешников первохристианским учением, которое было искажено, конечно, римским епископом¹⁰⁶¹, хотя уже отцы II в. в разных частях христианского мира единодушно писали о вечности мучений грешников¹⁰⁶².

Если рассматривать последние события у адвентистов в терминологии книги Откровения, то первой смертью они считают индивидуальную смерть, а второй смертью – окончательное уничтожение грешников после их «второго» воскресения. В свою очередь, первое воскресение – это воскресение праведных при славном Втором пришествии Христа для их участия в благословениях и суде тысячелетнего царства. Соучастниками первого воскресения станут и некоторые грешники («специальное воскресение» тех, кто убил Христа), которые будут после этого уничтожены. Второе воскресение – воскресение нечестивых – у адвентистов, строго говоря, нецелесообразно, потому что оно немедленно завершится уничтожением грешников. Воскрешенных даже трудно назвать людьми, т.к. они будут лишены свободы воли и не смогут выбирать между добром и злом.

В вероучении адвентистов заметна опора на Ветхий Завет, нередко в иудейском его понимании. Отсюда принцип «день за год» и числовые интерпретации пророчеств, игнорирующие событие Боговоплощения. Здесь же корни преувеличенного внимания к обрядовому закону и ветхозаветному богослужению, представление о вечном характере Декалога и небесном храме, обязательность субботы, хилиазм и запрет употребления свинины и прочей нечистой пищи. Причины этого явления лежат, видимо, в первоначальном унитаризме основателей адвентизма – отрицании ими Божества Христа и личного бытия Святого Духа. Следы унитаризма до сих пор заметны в вероучении и особенно в эсхатологии. Уничижение Нового Завета в пользу Ветхого своим следствием имеет отрицание вечного характера Нового Завета. Е. Уайт учит, что после Второго пришествия Бог заключит со своим народом третий, по-настоящему вечный завет¹⁰⁶³. Таким образом, адвентисты фактически отрицают вечность Нового Завета в Крови Христовой.

И завет с Авраамом, и Новый Завет для них являются одинаково вечными. Точнее говоря, Новый Завет стал обновлением вечного завета с Авраамом о праведности через веру, т.к. неверность и падение Израиля исказили его и превратили в систему дел; кроме того, до креста он не был утвержден Христовой кровью¹⁰⁶⁴. По сути, система законных ветхозаветных предписаний является человеческим искажением первого завета¹⁰⁶⁵. Получается, что заключенный завет до Христа еще не действовал, хотя Бог требовал от евреев его выполнения (Втор. 30:1–18, особенно ст. 10).

Элементом превозношения Ветхого Завета над Новым является также центральное место книги прор. Даниила в истории и эсхатологии адвентизма. Именно пророчества этой книги легли в основу движения миллеритов, а потом заставили ранних адвентистов сформулировать их ключевые доктрины о небесном святилище и следственном суде. Пророчество о 2300 вечерах и утрах из Дан. 8:14 Елена Уайт называет даже «основанием и столпом адвентистской веры»¹⁰⁶⁶.

Согласно адвентистам, знамением завета между Богом и Его народом, начиная с Авраама, была суббота¹⁰⁶⁷ (и такое же значение она принимает для остатка последнего времени), хотя в действительности суббота была знамением завета лишь со времен Моисея и только для Израиля по плоти (ср. Исх. 31:17, Иез. 20:12). Духовное исполнение обетований в Церкви, равно как и вечный и окончательный характер Нового Завета в Крови Мессии, о чем говорили пророки (Иез. 37:26, Зах. 9:11), адвентистам неизвестны.

Все это ведет их к смешению символа и реальности. Так, А.С. Грузинов справедливо замечает, что для них небесное святилище с ковчегом Завета – реальность, тогда как Вечеря Господня – это лишь «участие в принятии тех символов, которые представляют собой тело и кровь Иисуса»¹⁰⁶⁸. Однако с апостольских времен и до сего дня в Церкви принято обратное понимание: Тело и Кровь Христовы в причастии реальны, тогда как пророческие образы храма символичны. Они толкуются применительно к обстоятельствам и могут иметь разные значения. В целом храм указывает на полноту славы Божией и на Церковь¹⁰⁶⁹.

Тенденция к богословскому упрощению проявляется и в доктрине «холистической» антропологии, отрицающей наличие у человека души. Тем самым воскресение мертвых оказывается не воскресением, а созданием Богом нового существа, в которое вкладывается информация о другом существе, ранее жившем на земле. Само воскресение оказывается многоэтапным процессом. Еще до Второго пришествия будет воскрешены три категории людей – праведники эпохи вести третьего ангела и грешники, которые пронзили Христа и издевались над Ним, а также наиболее яростные противники Его народа¹⁰⁷⁰.

На сегодняшний день специфическими чертами богословия адвентистов, отличающими их от прочих неопротестантов, являются почитание субботы как эсхатологической печати принадлежности к истинной церкви (а также символа искупления и знамения праведности по вере), отрицание ими бессмертия души («условное бессмертие»¹⁰⁷¹) и связанное с ним учение о «сне души», а также доктрины об уничтожении грешников¹⁰⁷², «трехангельской вести», тысячелетнем царстве. Все они, кроме антропологического учения о холизме человека, являются эсхатологическими. Впрочем, даже антропологические элементы все равно имеют эсхатологическое следствие, т.к. подчеркивают недоверие Христу, Который обещал вечные муки грешникам, но должен будет нарушить это обещание и уничтожить Свое творение.

Специфической чертой эсхатологии адвентистов, равно как и свидетелей Иеговы, стала ее взаимосвязь с экклезиологией. В отличие от классических протестантов и баптистов, они подчеркивают авторитет видимой церковной организации и наделяют ее особыми признаками. Наличие единого управленческого центра позволяет этим еретикам пока что удерживаться на достаточно консервативных позициях в вопросах христианской нравственности и практики¹⁰⁷³.

Для адвентистов истинная церковь должна соблюдать субботу как печать избрания Божия, по которому Бог узнает своих верных во время великой скорби. Именно на это указывает весть третьего из трех ангелов, призывающего поклониться Богу как Творцу неба и земли (Откр. 14:7)¹⁰⁷⁴. Ясно, что прочие протестантские церкви этого не делают, т.е. истинной церковью адвентисты фактически считают только себя. Хотя они принимают концепцию видимой и невидимой церкви (включая в последнюю тех, кто не имел возможности узнать о Христе, но «по природе законное делает»), однако убеждены, что членов невидимой церкви Бог ведет в видимую организацию, которая имеет полноту истины и духовные дары¹⁰⁷⁵.

Для адвентистов седьмого дня, помимо собственной истории, безусловной доктринальной основой стали труды «пророчицы» Елены Уайт (1827–1915). В «Основных пунктах вероучения АСД» о ней говорится так: «Мы верим, что… дух пророчества, или пророческий дар, является одним из даров Святого Духа, обещанных церкви в последние дни, и что этот дар был проявлен в церкви АСД в жизни и трудах Елены Уайт» (I, III, 3)¹⁰⁷⁶. Она сама считала себя пророком Божиим и верила, что ей в видениях и в словах Бог открывал Свою волю: «Когда Дух Божий открыл мне великие истины Своего Слова и картины прошлого и будущего прошли передо мной, мне повелели сообщить другим то, что мне дано было узнать»¹⁰⁷⁷.

В ряде случаев именно ее авторитетное мнение стало решающим для адвентистов в доктринальных вопросах: например, о субботе и о Троице, а также о «двери благодати» (ср. в притче о десяти девах, Мф. 25:10). В. Миллер заявил, что «за несколько дней до 22 октября 1844 г. для всех противников первой евангельской вести дверь благодати закроется»¹⁰⁷⁸. С ним была согласна и Е. Уайт: «Какое-то время после великого разочарования 1844 года я считала, наряду со всеми адвентистами, что дверь благодати навсегда закрыта для мира»¹⁰⁷⁹. Однако затем «закрытая дверь благодати» стала мешать делу миссии и формировала вокруг раннего адвентизма ненужную самоизоляцию. В итоге Е. Уайт получила видение, и адвентисты начали исповедовать столь нужную для них «открытую дверь благодати», т.е. возможность для всех посторонних присоединиться к церкви АСД¹⁰⁸⁰.

Главным сочинением Е. Уайт является «Великая борьба»¹⁰⁸¹, которая определяет эсхатологическую доктрину АСД. В этой книге приводятся не просто богословские суждения Е. Уайт, а видения, якобы данные ей Богом. Т.е. в них предстает как бы первоисточник адвентистской версии божественной реальности. Поэтому можно и нужно строить полемику с адвентистами, критикуя небиблейские элементы этих противоречивых видений, несущих на себе отпечаток эпохи и личности автора. Правоверный адвентист в своих библейских исследованиях может лишь аргументировать те или иные тезисы Е. Уайт, дополняя их анализом еврейских и греческих слов, тщательным разбором библейской типологии и проч., но общий смысл и детали этой книги не могут даже ставиться под сомнение. В силу такого значения этой книги нужно остановиться на ней подробнее.

В «Великой борьбе» представлен взгляд на всю историю христианства. По мнению Е. Уайт, уже в послеапостольское время Церковь утрачивает собственное лицо, хотя обобщенная характеристика верующих дается высокая (с. 37). В книге нет упоминания о конкретных представителях Церкви и их вероучении после ап. Иоанна Богослова, что можно считать результатом незнакомства Е. Уайт с церковно-историческими реалиями.

Начиная с Константина Великого наступает «эпоха духовной тьмы» (гл. 3). Эта тьма, победившая свет Евангелия, продолжалась целое тысячелетие – вплоть до Уиклифа и Реформации. В Церковь вошли языческие обычаи, и в результате соглашения между язычеством и христианством появился «человек греха» (с. 45). Поверхностный и пристрастный обзор завершился нелепым выводом, что «почти все признали папу наместником Бога на земле, наделенным верховной властью как у Церкви, так и в государстве» (с. 47), в VI в. «римский епископ назначен главой всей Церкви» (с. 49). Вопреки словам Христа и апостолов, для Е. Уайт Церковь оказалась побежденной князем века сего, исчезли духовные дары и правая вера, но главным грехом исторической Церкви она считает замену субботы на воскресный день.

Невежество Е. Уайт в исторических вопросах достойно удивления. Так, она сообщает, что «до Реформации оставалось всего несколько экземпляров Библии» (с. 72). Вместе с тем, сохранившихся греческих новозаветных рукописей на сегодняшний день насчитывается 5700, к ним нужно добавить более 8000 рукописей Вульгаты, не считая множества рукописных переводов на другие языки (сирийский, коптский, армянский, славянский, эфиопский и др.)¹⁰⁸². Она утверждает, что даже после императора Константина «богобоязненные христиане», имен которых книга по понятным причинам не называет, якобы продолжали почитать субботу согласно четвертой заповеди (с. 48). Как и во времена гонений, в этот период в Церкви оставались немногие «верные знаменосцы истины» (с. 50). Вместе с тем, исторические памятники не оставили нам свидетельств о таких верующих. Если же автор подразумевает евионитов, то к их почитанию субботы стоит добавить прочие иудейские черты: отрицание Троицы, непорочного зачатия Христа и апостольского достоинства Павла, необходимость обрезания и проч. Ясно, что такая вера не может считаться христианской¹⁰⁸³.

Согласно Е. Уайт, лишь Лютер сотоварищи начали выводить церковь «из мрака папства к свету более совершенной и чистой веры» (с. 107), однако остановились на полпути. Поэтому предтеча адвентизма В. Миллер оказался для Е. Уайт «светом во мраке» (гл. 19), несмотря на все свои заблуждения и лжепророчества. Полнота этого света, понятно, наступила среди адвентистов седьмого дня, которые не только рассказали миру о небесном святилище и невидимых событиях 1844 г., но и начали соблюдать субботний покой, тем самым до конца исполнив волю Божию. Впрочем, в самые последние времена среди христиан разных церквей обещано невиданное возрождение благочестия и святости, причем верующие будут исполнять весь Декалог.

Помимо этих «земных» сведений, «Великая борьба» подробно описывает невидимые реалии – о Христе, ангелах, сатане, воскресших праведниках и инопланетянах. Реализуемая эсхатология в ней вылилась в следственный суд, который начался в 1844 г. и продолжается до сих пор в силу посреднического служения Христа в святом святых физического небесного храма, затем продолжится в течение Его совместного с праведниками тысячелетнего заочного суда над грешниками, а завершится временным воскрешением грешников и их окончательным уничтожением вместе с сатаной.

Жизнеописание и доктрина Е. Уайт недавно стали предметом изучения с православных позиций¹⁰⁸⁴. На английском языке издано обширное (почти 300 страниц) исследование А. Касперсена «Елена Уайт – миф и правда»¹⁰⁸⁵. В этой книге, обильно цитируя первоначальные адвентистские источники, автор описывает ее лжепророчества и дает ясное представление об источнике ее вдохновений и их несоответствии с евангельскими истинами.

Согласно исследованиям, «Великая борьба» не является оригинальной книгой Е. Уайт, хотя она и подкрепляет ее авторитет своими многочисленными видениями сцен из книги, оценивая ее «выше золота и серебра»¹⁰⁸⁶. Е. Уайт заимствовала концепцию, структуру и идеи книги из одноименного сочинения адвентиста Х.Л. Гастингса, изданного в 1858 г. (т.е. непосредственно перед первым изданием ее собственной книги, получившей тогда название «Духовные дары»), но уточнила и расширила его книгу. В частности, она сделала акцент на субботу и ковчег завета в небесном храме, описала восстание человека и условия его примирения с Богом (опять-таки через субботу), а также санкции для отступников от 10 заповедей. Схему великой борьбы Е. Уайт взяла у одного из лидеров миллеритского движения Ч. Фитча¹⁰⁸⁷.

Помимо Гастингса, Е. Уайт широко использовала работы автора доктрины о субботе Дж. Бейтса, но не непосредственно, а через книгу Дж. Уайта «Жизненные происшествия», откуда в нее вошли фразы, цитаты, мысли, предложения, параграфы и целые страницы текста¹⁰⁸⁸. Детали доктрины о святилище она «заимствовала» у Урии Смита¹⁰⁸⁹, а схему великой борьбы – у одного из лидеров миллеритского движения Ч. Фитча¹⁰⁹⁰. Иногда она подписывала своим именем статьи своих секретарей. Ее супруг Дж. Уайт активно участвовал в редактировании переизданий ее книг, устраняя из них «неправильные» видения¹⁰⁹¹. В ее книгах, в том числе и при описании видений, имеется большое число случаев плагиата. Т.е. в этих «видениях» Бог и ангелы говорили с ней точными цитатами из ранее написанных другими авторами книг. Когда об этом стало известно, значительное количество адептов покинули адвентизм.

Нельзя также не обратить внимание на несколько частных деталей, характеризующих фантазию Е. Уайт и доверчивость ее последователей. Так, она называет знамением Сына Человеческого темное облако на небе величиной с половину ладони (с. 566). Каким образом это облако помогает каждому узнать Христа – неясно. Воскресшие, вышедшие из могил, имеют такую же внешность, как перед смертью, хотя их физические недостатки устранятся (с. 569–570); как это сочетать – непонятно. Среди воскресших «Адам отличается огромным ростом и величественной осанкой, только немного уступая Сыну Божьему» (с. 569–570; осанка Христа особо отмечается и в дальнейшем). Видимо, вопреки свидетельству апостолов, которые по воскресении с Ним ели и пили, и пророка, который не видел в Нем ни вида, ни величия (Ис. 53:2), слава для Е. Уайт состоит в осанке и гигантском росте Христа. В лучших американских традициях публичного награждения «Иисус правой рукой возлагает на головы победителей венцы славы» (с. 571), причем этому будет сопутствовать выстраивание всех присутствующих в форму «полого квадрата» (с. 570).

Отсутствие истинного духовного опыта ведет Е. Уайт к представлению о тождественности состояния спасенных праведников и первого Адама. Она пишет, что искупленные, имея «совершенные, прекрасные и бессмертные» тела, все же будут затем «развиваться до полноты совершенства и славы, которые человек имел вначале» (с. 570). Вместе с Адамом они вернутся в первозданный рай (с. 572). Однако по своему плотскому мудрованию Е. Уайт сводит здесь совершенство воскресших не к богопознанию, а к телесным данным. Во-вторых, она не знает разницы между славой первого Адама и обновленных людей. Первый Адам был снаружи покрыт божественной славой, в нем пребывало Слово Божие, он имел общение со Святым Духом¹⁰⁹². Но после изгнания из рая за свои труды, бедствия, покаяние и слезы Господь прославил его значительно больше. Прп. Симеон Новый Богослов подчеркивает, что Христос, выведя Адама и Еву из ада, «не ввел их опять в тот же рай, из которого они изгнаны, но возвел на небо небесе и, когда воссел одесную Бога и Отца Своего, спосадил их с Собою» как своих предков по плоти¹⁰⁹³. Так и все верные получают не просто древний рай, но некую великую божественную славу.

Е. Уайт рассказывает, как в раю тысячелетнего царства, а также в вечности люди будут общаться и учиться у инопланетян («непавших существ»). Однако учение об инопланетянах не только отсутствует в Писании, но и прямо уничижает Боговоплощение, единственную жертву Христову и представление о человеке как венце творения¹⁰⁹⁴.

Помимо этого, Е. Уайт является автором множества лжепророчеств. В частности, она предсказывала конец мира в 1851 г., сохранение рабства в результате гражданской войны в США, объявление Англией войны Америке; называла себя в числе ста сорока четырех тысяч, которые встретят Второе пришествие. Бог говорил ей, что день и час Иисуса уже наступил, но она затем забыла этот час¹⁰⁹⁵.

Сделаем вывод. С точки зрения святоотеческого предания мы не можем относиться к ней иначе, как к лжепророчице. Часть ее видений противоречит библейскому Откровению. Другие были очевидно основаны на данных современной ей науки и теперь устарели. Многие ее пророчества о будущем не сбылись. Хотя Е. Уайт заявляет о вдохновленности «Великой борьбы» видениями непосредственно от Бога и Его ангелов, в действительности эта книга представляет компиляцию работ разных авторов. Поэтому вполне можно согласиться с выводами иер. Р. Бородинова об источнике «откровений» Е. Уайт и общей оценкой ее богословия: «В основе секты адвентистов седьмого дня, обязанной лжепророчице Елене Уайт своим возникновением, существованием и развитием догматической системы (весьма непроработанной), а также и структурированием как религиозной организации, стоит отец лжи – диавол. Именно его изощренное лукавство, давно изведанное святыми отцами православия, не позволило Елене Уайт увидеть гибельность того пути, по которому пошел вслед за ней адвентизм седьмого дня»¹⁰⁹⁶.

Важным историческим фактором, повлиявшим на появление учения о 1844 годе, был антитринитаризм основателей адвентизма, окончательно преодоленный лишь в середине XX века. По сути, для ранних адвентистов вхождение в небесное святилище стало как бы высшей точкой освящения человека Иисуса Христа, давшей Ему санкцию от Бога ходатайствовать за людей. Наряду с этим, ошибочное учение о Боге Отце включало (и включает до сих пор) представление о том, что Он ограничен в пространстве.

Следы этих взглядов навсегда остались в адвентизме. Хотя им удалось отказаться от арианства и возвыситься до веры в Божество Иисуса Христа, однако роль Святого Духа в домостроительстве нашего спасения оказалась в целом маловажной, а после 1844 года – и вовсе ничтожной. Для адвентистов Он является лишь «представителем Личности и дела Христа, совершаемого на кресте и в небесном святилище»¹⁰⁹⁷. Своим ходатайством Он лишь дополняет ходатайственное служение Христа в небесном святилище¹⁰⁹⁸. Такое умаление активного личного участия Святого Духа в спасении – это отголосок первоначального отрицания Его личного бытия.

А ведь Святой Дух, согласно свт. Василию Великому, «есть начало освящения, мысленный свет, доставляющий Собой всякой разумной силе при искании истины как бы некоторую очевидность… Тесное единение Духа с душой есть сближение… устранение страстей, которые привзошли в душу впоследствии от привязанности ее к телу и отдалили ее от сродства с Богом. Посему кто очистился от срамоты, которую произвел в себе грехом, возвратился к естественной красоте, через очищение как бы возвратил прежний вид царскому образу, тот единственно может приблизиться к Утешителю. И Он, как солнце, встречая чистое око, в Себе Самом покажет тебе Образ Невидимого»¹⁰⁹⁹. Адвентистское понимание первосвященнического служения Иисуса Христа совершенно игнорирует домостроительную роль Святого Духа – совершаемое Им по изволению Отца и через действие Сына раздаяние даров¹¹⁰⁰: Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех… Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1Кор. 12:4–11).

Вместе с тем, замечает свт. Феофан Затворник, «благодать Святого Духа не иначе подается и принята быть может как чрез Таинства, Самим Господом учрежденные в Церкви руками святых Апостолов». В качестве примера святитель ссылается на недостаточность для спасения одной лишь веры без крещения, как то указал Спаситель в беседе с Никодимом (Ин. 3:5, 7), а затем на деле показал ап. Павел, когда крестил верующих в Эфесе (Деян. 20:1–7). При этом книга Деяний ясно отличает крещение и возложение рук апостола, когда им был подан Дух Святой¹¹⁰¹. Таким образом, иной Утешитель и Ходатай – Святой Дух – послан в мир ради крестного подвига Господа Иисуса Христа, а подается верующим во имя Его, особенно в таинствах, по мере нашей способности воспринять благодать.

В видениях Е. Уайт о переезде Христа на облачной колеснице в Святое святых небесного храма наблюдается еще одна несообразность: она описывает предшествующий переезд туда же и Отца на огненной колеснице¹¹⁰². Это означает, что у Е. Уайт Отец имеет физическое тело и описуем в пространстве¹¹⁰³. Е. Уайт утверждает, что многократно видела Отца, хотя и не описывает Его подробно¹¹⁰⁴. Однако Бог есть дух (Ин. 4:24). Он Сам о Себе говорит: Не наполняю ли Я небо и землю? (Иер. 23:24). Подобно и царь Давид воспевает Бога: Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты (Пс. 138:8). Святая Церковь всегда восставала против мысли об ограниченности Бога каким-то местом. Так, свт. Василий Великий предлагает из бесплотности собственной души познавать бесплотность Бога, от свободы своего ума пребывать во всяком месте восходить к пространственной неограниченности Бога, а от невидимости души узнавать невидимость Бога¹¹⁰⁵. В свою очередь, прп. Иоанн Дамаскин учит, что Божество беспредельно, неограниченно и не имеет формы, неосязаемо и невидимо; поэтому описуемый и подверженный страстям Бог, несомненно, не может быть предметом почитания¹¹⁰⁶.

Пространственная ограниченность Отца привела адвентистов к представлению о Нем как о нерешительном, невсеведущем существе с гномической волей¹¹⁰⁷. Причину этого называет свт. Василий Великий: «Кто дает Отцу для председательства высшее место, о Единородном же Сыне говорит, что Он сидит ниже, у того следствием такого умопостроения будут все телесные принадлежности. А если такие представления свойственны людям, у которых ум помутился от вина и расстроен помешательством, то благочестиво ли будет, чтобы и по естеству, и по славе, и по достоинству [Сына] Соединенного с Отцом не вместе с Отцом чествовали поклонением и славословили те, которые научены Им Самим, что иже не чтит Сына, не чтит Отца (Ин. 5:23)?»¹¹⁰⁸

Подобно и разные колесницы Отца и Сына, а также периодическое выделение Отцом славы Сыну в Святом святых показывают разную степень славы Отца и Сына. Это следствие первоначальных арианских взглядов адвентистов противоречит не только православной триадологии, но и современной адвентистской доктрине о Боге, утверждающей равенство Отца и Сына. Вместе с тем, адвентисты удержали богохульное отождествление Сына Божия и архангела Михаила¹¹⁰⁹, воспринятое от них свидетелями Иеговы. До сих пор адвентистская триадология отрицает вневременное рождение Сына и исхождение Святого Духа, понимая их как «исторические личностные действия Троицы в деле творения и искупления»¹¹¹⁰. Тем самым они вносят изменение в Троицу, против чего восставали святые отцы в полемике с арианством¹¹¹¹. Но еще задолго до них апологеты II века подчеркивали, что рождение Сына Божия совершается не во времени¹¹¹².

Повышение статуса Христа адвентисты связывают с Его вознесением, понимая последнее не просто как событие конкретного дня, но как длящийся процесс, который перешел во вторую фазу в 1844 г.¹¹¹³. Вознесение стало для Христа возвышением, полным подтверждением Его победы и возобновлением Его личного общения с Отцом во славе. Отсюда, видимо, нужно сделать вывод, что до вознесения у Отца и Сына не было полноты общения, что противоречит учению о Троице.

Е. Уайт и многие другие адвентисты убеждены, что Христос имел падшую, греховную природу, хотя лично и не познал греха¹¹¹⁴. Больше того, Е. Уайт утверждает, что Господь сомневался в собственном спасении и воскресении, сатана «терзал сердце Иисуса», а Отец гневался на Него¹¹¹⁵. В таком понимании, несомненно, Искупление относится только лично ко Христу, Который смог победить в Себе грех, и не распространяется на прочих людей¹¹¹⁶. Ясно, что на фоне падшей природы Христа не может быть и речи о Его равенстве с Отцом. Можно лишь говорить об уделении Сыну какой-то меры славы от Отца, а также о посредническом служении оправданного и искупленного Иисуса в отношении неоправданных и неискупленных людей. Такое посредническое первосвященническое служение как раз и предлагает доктрина небесного святилища.

Однако представление Е. Уайт о греховной природе Христа означает непонимание механизма передачи греха в человеческом роде. Этот грех передается в людях через зачатие. Так, прп. Симеон Новый Богослов учит: «То изречение, в коем говорится, что никто не безгрешен, кроме Бога, хотя бы один день жития его был на земле¹¹¹⁷, не о тех говорит, которые сами лично грешат, потому что однодневное дитя как может согрешить? Но этим выражается то таинство веры нашей, что человеческое естество бывает грешно от самого зачатия своего. Бог не создал человека грешным, а чистым и святым… Все люди, происходящие от семени Адамова, бывают причастны прародительского греха от самого зачатия и рождения своего. Кто сим путем родился, хотя бы не сделал еще никакого греха, уже грешен есть тем прародительским грехом»¹¹¹⁸.

Будучи чужд страстного зачатия, Господь Иисус Христос непричастен и первородному греху и какой-либо страстности. Для этого, благовествует архангел Гавриил Пресвятой Богородице, Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк. 1:35). Душа и тело Пресвятой Девы были предочищены Духом¹¹¹⁹, а рождение – «нескверно и чисто»¹¹²⁰. Господь Иисус Христос во всем подобен нам, кроме греха, единодушно свидетельствуют святые отцы¹¹²¹. Сложное место из Рим. 8:3 о подобии плоти греховной свт. Кирилл Александрийский объясняет так, что сказано не о подобии плоти (т.е. что Он не был подобным нам человеком), а именно о подобии плоти греховной, «дабы мы поняли, что слово “подобие” употребил он потому, что Спаситель наш был свободным от всякого греха»¹¹²². Поэтому и Сам Господь спрашивает у врагов: Кто из вас обличит Меня в неправде (слав. о гресе) (Ин. 8:46)? Перед крестными страданиями Он говорит ученикам: Идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 14:30). Апостолы прямо утверждают, что Он праведник и в Нем нет греха (1Ин. 2:1, 3:5), что мы искуплены… драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца (1Пет. 1:18–19; ср. Евр. 4:15, 7:26).

Ложное и богохульное учение Е. Уайт о падшей природе Христа легло в основу учения о Христе как первосвященнике и о Его служении в небесном святилище. Безуспешны попытки некоторых адвентистов отказаться от этой доктрины или как-то ее сгладить, т.к. она подтверждена авторитетом «пророчицы», говорившей от имени Бога. Ясно, что как ложен образ Христа в проповеди Е. Уайт, так лживо и описание Его посреднического служения в небесном храме.

Попытки придать домостроительное значение придуманному событию вхождения в небесное Святое святых привели к искажению реального домостроительства Божия и переносу на это событие различных аспектов Божественного домостроительства из первого или Второго пришествия. Так, уже на кресте была разорвана завеса между Богом и людьми (Евр. 10:19–20). Тем самым мы получили дерзновение по причине прощения грехов, сделались сонаследниками Христа, обрели вход на небо и доступ к духовным тайнам¹¹²³. Поэтому недопустимо относить вход святых на небо и обретение ими каких-то новых духовных тайн лишь к 1844 году.

Поэтому вызывает всяческое недоумение видение, что лишь после переезда в Святое святых верные получили Духа: «Тогда Иисус дуновением даровал им Дух Святой»¹¹²⁴. Иначе говорит Христос. Он обещает подать Утешителя Святого Духа уже апостолам и их последователям (Ин. 14:16–17, 15:26, 16:13), что и случилось впоследствии (Ин. 20:22, Деян. 2:3–4). Апостолы подчеркивали, что и они сами, и их ученики имеют Духа, и это было очевидно как для христиан, так и для неверных (ср. Деян. 5:13, 19:1–6). Однако для Е. Уайт до 1844 г. христиане не имеют Духа, а получить Его могут лишь адвентисты.

Надо сказать, что сотериология адвентистов также не прерывается на 1260 лет (с 538 по 1798 гг.): начиная с первого пришествия и до сего дня Христос продолжает очищать наши грехи. Сами адвентисты вопреки всякой логике помещают Его одновременно и в святилище, и в Святое святых, заявляя, что Его посредническое служение в святилище не завершается и после вхождения в Святое святых¹¹²⁵.

Искажение домостроительства Божия ярко отразилось в адвентистском понимании субботы. Заповедь о субботе была дана одному лишь еврейскому народу и как постановление вечное (Ис. 31:16). Писание нигде не требует соблюдения субботы от христиан и не называет эту заповедь прерывистой: вначале обязательной, потом факультативной, потом отвергнутой, потом снова решающей для спасения. Однако именно так она выглядит с точки зрения адвентизма. Е. Уайт говорит, что до 1844 г. христиане «не имели света и не испытывались истиной о субботе»¹¹²⁶, т.е. ни самого Писания, ни Предания Церкви, по ее мнению, не было достаточно для ясного распознавания значения субботы¹¹²⁷. Следовательно, адвентистская интерпретация субботы отрицает значение Писания, ставя выше его видения Е. Уайт.

Важным элементом последнего времени, кроме субботы, для адвентистов является начавший следственный суд. Однако в 1844 г. не было никаких видимых событий, связанных с очищением святилища, и не было никакого видимого суда. Хотя адвентисты пытаются снять это возражение тем, что исполнительный суд только впереди¹¹²⁸, однако такой аргумент беспочвен. К началу тысячелетия исполнительный суд также еще не начнется, что не помешает воскресшим адвентистам наслаждаться благами тысячелетнего царства. Если следственный суд не предполагает никаких немедленных решений, то остается неясным, в чем именно заключается его судебная составляющая. Несомненно, суд имеет основанием всеведение и всевластие Божие, которые должны показать себя на деле в исполнении приговора, а не в пустых словах.

Непонимание взаимоотношений Христа и Церкви привело Е. Уайт к утверждению, что в 1844 г. в Святом святых, т.е. задолго до Второго пришествия, «Иисус сочетался с Новым Иерусалимом»¹¹²⁹. Однако св. Андрей Кесарийский учит, что брак Агнца (Откр. 19:7) «означает союз Церкви со Христом, которого Божественные апостолы были устроителями, даровав Церкви духовное обручение, потому что некогда она получит обручение истинное». В этом браке, продолжает св. Андрей,– и светлость добродетелей Церкви, и тонкость в ведении и созерцании божественных оправданий (виссон святых)¹¹³⁰. Небесный Иерусалим прилепляется к Владыке и соединяется с Ним в совершенном и нерасторжимом союзе¹¹³¹, что происходит уже в вечности (ср. Откр. 21:2). Видение Е. Уайт, относящееся к событиям до великой скорби, не только искажает божественное домостроительство, но и игнорирует свободную волю людей времен антихриста. Оно противоречит и остальным частям доктрины адвентистов, которые до «последнего кризиса» не отрицают свободную волю у всех людей. История адвентизма знает множество случаев, когда и высокопоставленные пасторы, и рядовые адвентисты покидали «церковь остатка».

Но и гонения последнего времени не могут устранить свободу воли человека. Приводя многие примеры предсмертных покаяний и падений, свт. Игнатий (Брянчанинов), суммируя взгляды предшествующих отцов на этот вопрос, учит, что «Господь призывает человека к покаянию и спасению до последней минуты его жизни»¹¹³². В свою очередь, и проповедь двух свидетелей (Откр. 11) имеет смысл лишь постольку, поскольку в это время еще не закрыта надежда на покаяние грешников-иудеев¹¹³³. Поэтому, начиная с апостолов и до Второго пришествия покаяние, а суббота и не кальвинистское предопределение остается неизменным условием спасения всех людей вплоть до момента смерти.

Искажение домостроительства нашего спасения реализовалось у адвентистов и в практической плоскости. Помимо субботы и выделения особой конфессии, с самого начала адвентисты уделяли большое внимание проповеди, не гнушаясь мимикрией под традиционных протестантов. Деятельности «вестников» посвящено множество видений Е. Уайт. Однако проповедь среди знающих Евангелие означает, во-первых, отрицание адвентистами принципа самоочевидности Писания (Sola Scriptura), а во-вторых, принципиальную новизну учения в сравнении с ранее известными в церковной истории. Тем самым адвентизм отрывает себя от апостольских корней.

Все это показывает, что адвентистская Троица является богословской абстракцией, мало влияющей на дело нашего спасения¹¹³⁴. Активное участие Сына и Духа в нашем спасении сводится к священнодействиям Христа в небесном святилище и представительской роли Святого Духа. Верные не становятся сотелесными Христу в причастии, не соумирают и не совоскресают с Ним в крещении; Святой Дух не обоживает нас. По сути, идет речь о приближении к Богу лишь интеллектуально, но не онтологически. Поэтому, независимо от отрицания Троицы первыми адвентистами или принятия Ее после 1931 г., верующие одинаково лишены возможности участия в Ее жизни. Тем самым и Божественный суд выступает как внешний юридический вердикт оправдания или осуждения, независимо от нравственного изменения человека, хотя именно его требует от нас Бог. Формулируя эмпирически недоказуемую доктрину вхождения Иисуса Христа в небесное святилище в 1844 г., адвентисты преимущественно опирались на свой житейский опыт участия в светском судопроизводстве. Отсутствие личного опыта жизни во Христе и доверия к имеющим такой опыт привело к недопустимому переносу земных реалий на Божество.

Согласно представлениям адвентистов, уже во времена апостолов началось формирование папской власти, т.е. тайны беззакония¹¹³⁶. В этом и заключается предсказанное апостолом отступление (2Фес. 2:3), или апостасия. Внешне эта власть проявлялась в появлении церковного авторитаризма и сосредоточении всей власти в руках епископа¹¹³⁷. Процесс завершения апостасии растянулся на несколько веков, в целом он окончился в 538 г., когда папа якобы стал главой Церкви, а «Церковь и государство объединились в порочном союзе»¹¹³⁸. Полнота апостасии, тем не менее, наступит «в период, непосредственно предшествующий возвращению Иисуса»¹¹³⁹.

В этом учении адвентисты противоречат сами себе. Они связывают отступничество с папами, но формирование папства относят к VI в., т.е. через 200 лет после императора Константина. Будучи последовательными, они должны признать, что в IV в. ни папства, ни отступничества еще не было, тем более что в это время на апостасию не указывали пророчества Даниила. Тем самым отказ от празднования субботы не является отступничеством.

Но главное, что Священное Писание вовсе не представляет будущую историю Церкви как немедленное отступление видимой Церкви от учения Христа и апостолов сразу после смерти ап. Иоанна Богослова. Напротив, евангельские притчи и обетования показывают пребывание с нами Христа во все дни до скончания века (Мф. 28:20), тогда как Церковь будет возрастать в мире, подобно закваске, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18). Очень полезно в этом отношении изучение цельных текстов, показывающих будущее Церкви,– прощальной беседы и первосвященнической молитвы Спасителя (Ин. 13–17) и послания к Ефесянам. В них нет и следа будущего отпадения. Так, вся первосвященническая молитва посвящена теме единства и любви, а не защите малого остатка от скорого отпадения большинства. В свою очередь, некогда эфесских христиан ап. Павел предупреждал, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою (Деян. 20:29–30). И, несмотря на грехи отдельных людей, тех же Ефесян в послании ап. Павел учит, что Бог явит в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе (Еф. 2:7)¹¹⁴⁰. Не сама собой, через Церковь соделалась известною начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия (Еф. 3:10). Поэтому именно в видимой Церкви воссылается Богу слава во Христе Иисусе во все роды, от века до века (Еф. 3:21). Ап. Павел учит, что у христиан одна надежда и одна вера (Еф. 4:4–5), но не предсказывает скорое появление множества неправильных вер. Давая множество нравственных наставлений в гл. 4–6, ап. Павел нигде не пишет, что они неисполнимы и вскоре христиане перестанут их исполнять. Напротив, освящение и непорочность Церкви (Еф. 5:26–27) несомненно указывают, что Господь питает и греет ее (ст. 29), навсегда оставаясь главой Церкви (ст. 23).

Акцент адвентистов на папстве связан с тем, что они считают римских пап апокалиптическим зверем, предсказанным в Откр. 13 (зверь, выходящий из моря) и в Дан. 7:25 (небольшой, или малый рог¹¹⁴¹). Этот зверь в течение 1260 лет, с 538 по 1798 гг., мучил настоящих христиан и искажал истинное учение Христа. Через римских пап действовал сатана¹¹⁴². В свое время папство передаст свою власть антихристу – самому сатане¹¹⁴³. Папству будет помогать второй апокалиптический зверь из Откр. 13:11 (выходящий из земли), под которым Е. Уайт и последующие адвентисты обычно понимают США – христианское государство конца времен, обладающее всемирной политической властью и празднующее воскресенье как обязательный праздник¹¹⁴⁴.

В подтверждение своего лжеучения о папстве как апокалиптическом звере адвентисты приводят такие аргументы из тринадцатой главы книги Откровения: это религиозная сила – ей поклоняются (ст. 4, 8); это политическая сила, обладающая всемирной властью (ст. 7); она внушает всемирное уважение (ст. 3); она хулит Бога (ст. 5); она преследует народ Божий (ст. 7); ее власть продолжается 42 месяца, или 1260 дней (ст. 5). Последние три пункта совпадают с аналогичными признаками небольшого рога в Дан. 7:25¹¹⁴⁵.

Как уже было сказано, адвентисты выделяют три ключевых года из истории папства:

1) 508 г. – прекращение ежедневной жертвы;

2) 538 г. – предание верных во власть «небольшому рогу»;

3) 1798 г. – завершение господства «небольшого рога».

Однако предыстория этих дат для адвентистов остается неочевидной: всегда ли были папы антихристом или только начиная с 538 г.? Считать пап антихристами начиная с ап. Петра как-то неудобно. Предполагать, как это чаще всего делают адвентисты¹¹⁴⁶, что папство образовалось после распада десяти рогов-государств в 538 г.,– значит 1) игнорировать факт существования пап и Западного патриархата в течение предшествующих сотен лет и 2) упускать из виду праведных пап последующих веков. Даже Лютер, прямо называвший пап антихристом, не считал таковым свт. Григория Двоеслова (590–604). Однако и делать вывод о постепенном усилении антихриста в папстве тоже нелогично, потому что иначе окажется, что до 508 г. через них действовал Дух Святой. Наконец, если первый Римский епископ ап. Петр был исполнен Святого Духа, то адвентистам следует указать, при каких обстоятельствах и когда папство утратило Духа и даже стало зверем¹¹⁴⁷.

Недопустимо отождествление апокалиптического зверя (антихриста) с богоборческой системой, которую адвентисты видят в папстве. Антихрист – это особенный нечестивый человек, который еще не пришел. Слово «антихрист» ап. Иоанн Богослов использует в двух значениях: 1) некий особенный богоборец (1Ин. 2:18), а также 2) любой человек, который искажает церковное учение о богочеловечестве Иисуса Христа, выйдя тем самым из церковной общины (1Ин. 2:19, 4:3, 2Ин. 7). Антихристов-еретиков ап. Иоанн категорически отличает от единственного, уникального антихриста, о котором прямо говорит лишь однажды (1Ин. 2:18).

Напротив, ап. Павел, хотя и не употребляет сам термин «антихрист», но говорит о некоем уникальном богопротивнике. Он называет его человеком греха, беззаконником, сыном погибели, который сядет в храме Божием (2Фес. 2:3–10), но все эти признаки применимы лишь к одному конкретному человеку. Пап было много, поэтому их нельзя назвать «человек греха»¹¹⁴⁸. Какими бы они ни были в области нравственности и богословия, но никто из них не называл себя Богом (вопреки распространенному утверждению адвентистов¹¹⁴⁹). При своем «пришествии» в 508 и 538 гг. папы не демонстрировали особенных сил, знамений и ложных чудес.

Папы не были полководцами и завоевателями, как то изображено в Дан. 11–12¹¹⁵⁰. А.Д. Беляев справедливо замечает, что согласно прор. Даниилу царствование антихриста будет перед самой кончиной мира, тогда как папа-зверь царствует уже много веков¹¹⁵¹. Кроме того, зверь из Откр. 13 имеет явные личностные черты: И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца (Откр. 13:5). Ясно, что уста могут быть лишь у человека. И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем (Откр. 13:7). Это описание больше прилично одному правителю и полководцу, который всех побеждает.

Наконец, Сам Спаситель говорит иудеям: Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете (Ин. 5:43). Иной – тот самый антихрист, которого ждут до сих пор и в свое время примут евреи.

В книге Откровения при описании деятельности антихриста особо говорится о двух свидетелях, пророчествующих и облеченных во вретище (Откр. 11:3–13). Совершенно невозможно, как это делает Е. Уайт, называть двумя свидетелями Ветхий и Новый Завет¹¹⁵². Они не были убиты в 1798 г. и воскрешены через 3,5 дня. Трупы их не находились в Иерусалиме. Библия не человек и не имеет власти над стихиями, какая будет у двух свидетелей (Откр. 11:6).

Итак, совершенный богопротивник должен быть реальным человеком, как был истинным человеком Господь Иисус Христос. Христос проповедовал 3,5 года (полседьмины, как и предсказано в Дан. 9:27) – следовательно, сходной продолжительности будет и царство антихриста, но не 1260 лет. Указанные в книге Откровения 42 месяца власти зверя (Откр. 13:5, =3,5 года) совпадают со временем проповеди Спасителя. Такой срок можно назвать кратким, сокращенным ради избранных, как это и предсказано Христом (Мф. 24:22), в отличие от «сокращения» 1260 лет – времени, многократно превышающего продолжительность человеческой жизни.

Конечно, римское папство, отколовшись от полноты Православной Церкви, стало сопротивляться истинной вере и Церкви. Свидетельство тому – в Четвертом крестовом походе, многочисленных униях и насильственном их насаждении, многовековом восприятии папами православных как схизматиков. Поэтому святые последних веков нередко сравнивают папу с антихристом. Например, свт. Игнатий (Брянчанинов) и свт. Николай Сербский называют пап предтечей антихриста¹¹⁵³, а равноап. Косма Этолийский – антихристом, более опасным, чем другой антихрист, т.е. турки. Это связано с тем, что после раскола папство стало ересью, разрушающей истинное христианство. Сщмч. Андроник (Никольский) в согласии с другими православными святыми определяет сущность папства в том, что эта ересь исказила в католичестве все христианское и поставила на место Бога простого человека, который, конечно, не может нас спасти¹¹⁵⁴.

В целом адвентисты, видимо, могут согласиться с оценками свт. Игнатия (Брянчанинова): «Папизм присваивает папе свойства Христовы, и тем отвергает Христа… Папа есть идол папистов; он – божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане, изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих – и папизм»¹¹⁵⁵. Однако святитель так оценивает папство из-за искажения папами догматов и таинств, потому что они выбросили из литургии эпиклезу, из-за оправдания насилия против иноверцев¹¹⁵⁶. Для адвентистов эти причины – пустой звук. Они отвергают не эпиклезу, а всю литургию; отрицают идею церковных таинств как таковую. Их обвинения против папы, по сути, обращены не к нему, а ко всей Церкви, которая якобы стала инструментом соглашательства христианства и язычества; папа лишь возглавил этот процесс, довершив его устранением заповеди о субботе¹¹⁵⁷.

Таким образом, адвентистская критика папских заблуждений справедлива лишь в малой степени. В этом вопросе на них сбылись слова свт. Игнатия (Брянчанинова): «Протестанты из всех заблуждений папистов отвергли только нечестивое мнение их о папе; прочим заблуждениям папистов они последовали, многие погрешности усилили, к прежним заблуждениям и ошибкам присовокупили много новых»¹¹⁵⁸. Кроме общепротестантских заблуждений (о священстве, о таинствах, о спасении, о Церкви и др.), они приобрели целый ряд других. Поэтому обличение истинных и мнимых грехов пап стало для них способом оправдать собственное зловерие.

При определении соответствующих дат адвентисты широко пользуются введенным Миллером принципом «день за год», т.е. один «пророческий день» приравнивается ими к одному астрономическому году. Основания для этого принципа они находят в двух фрагментах Писания: 1) Чис. 14:34 – установление Богом 40-летнего странствования по пустыне в наказание еврейскому народу: «По числу сорока дней, в которые вы осматривали землю, вы понесете наказание за грехи ваши сорок лет, год за день»; 2) Иез. 4:4–6 – сорокалетнее наказание царства Иудейского, изображавшееся пророком в виде 40-дневного лежания на боку. Адвентисты убеждены, что принцип «день за год» имел широкое распространение в среде иудеев уже во II в. до Р.Х. и поэтому может рассматриваться как универсальный для пророчеств Даниила и книги Откровения¹¹⁵⁹.

По указанию Е. Уайт, данный принцип «имеет большое значение для правильного понимания времени в пророчестве о “двух тысячах трехстах вечеров и утр” (Дан. 8:14) и периода в 1260 дней, который по-разному обозначается в Библии – и как “время, времена и полувремя” (Дан. 7:25), и как “сорок два месяца” (Откр. 11:2; 13:5), и как “тысяча двести шестьдесят дней” (Откр. 11:3; 12:6), и как «три дня с половиною” (Откр. 11:9)»¹¹⁶⁰.

Однако Священное Писание опровергает эти измышления. В Писании не два, а три раза содержится пророческое соотношение дня и года, и все три раза оно опровергает адвентистский «принцип».

Лишь в Иез. 4:5–6 Бог указывает, что дни предзнаменуют годы: Я определил тебе годы беззакония их числом дней, определив пророку нести беззаконие дома Израилева 390 дней и потом еще 40. В Иез. 4:6 единственный раз содержится и выражение день за год, причем для усиления речи оно используется дважды. Однако ближайшее рассмотрение этого пророчества противоречит адвентистским толкованиям. Нельзя считать 390 лет Израиля начиная с символических действий пророка (его лежания на боку), т.к. плен Израиля начался более чем за столетие до этого (в 722 г. до Р.Х., тогда как прор. Иезекииль выступил на свое служение в 592 г.). Подобно и 40 лет для Иудеи не могут быть пленом Вавилонским, который продолжался 70 лет. Даже наиболее суровый период этого плена, связанный с разрушением храма, длился более 40 лет. Поэтому 390 и 40 лет следует считать не после, а до пророка, т.е. это годы не наказания, а предшествующего нечестия Израиля и Иудеи¹¹⁶¹. Во всяком случае, современникам и потомкам не нужно было долго догадываться о смысле символических действий пророка. Господь сказал пророку: И обрати лице твое и обнаженную правую руку твою на осаду Иерусалима, и пророчествуй против него (Иез. 4:7). Хотя это пророчество, видимо, было безмолвным (ср. Иез. 3:26), однако значение его стало понятным немедленно по окончании, когда пророк смог говорить свободно (Иез. 33:22). Ничего подобного нет в измышлениях адвентистов (а также следующих за ними свидетелей Иеговы) относительно пророчеств Даниила. Ни сам прор. Даниил, ни жившие после него пророки и апостолы не объяснили его видения в смысле «день за год».

Вместе с тем, в четвертой главе книги Иезекииля пророк своими символическими действиями предсказывает не только годы плена, но и дни осады. Тем самым один и тот же поступок выступает и как день за год, и как день за день¹¹⁶².

Еще менее подходит для обоснования «принципа» «день за год» текст Чис. 14:34. Не день за год, а год за день, говорит Господь евреям, по числу сорока дней, в которые вы осматривали землю, вы понесете наказание за грехи ваши сорок лет. Иными словами, не сорок дней прообразовали сорок лет хождения по пустыне, но сорок лет стали наказанием за те сорок дней, когда посланные ходили в Ханаанскую землю. И, как и в первом случае, соотношение лет и дней немедленно было объяснено евреям прор. Моисеем по прямому указанию Божию.

Третий и последний раз день и год встречаются в двух исполнениях в Откр. 11:11. Илия и Енох, убитые за проповедь в течение 1260 дней, три с половиной дня будут лежать непогребенными на улице Иерусалима, после чего в них войдет дух жизни от Бога, они станут на свои ноги и взойдут на небо на облаке (Откр. 11:3–12). Бог не указывает непосредственно зависимость дней и лет, но это объясняется тем, что речь идет о будущих событиях и их связь очевидна из текста. По толкованию св. Андрея Кесарийского, «умерщвленные на столько же дней, сколько лет они пророчествовали, они снова взойдут на небо на Владычней колеснице – облаке»¹¹⁶³. Однако если некогда для евреев годы стали наказанием за недоверие ко дням, то для двух пророков дни бесславия следуют за славной проповедью и предшествуют высшему прославлению пророков от Бога.

Для разрешения вопроса о допустимости принципа «день за год» стоит обратиться и к другим пророческим текстам, упоминающим дни и годы. Приведем несколько примеров, которые невозможно понимать из расчета «день за год». Так, прор. Иона был 3 дня во чреве китовом (Ион. 2:1), став прообразом трехдневного нахождения во гробе Христа Спасителя. Ясно, что ни Иона, ни Христос не находились соответственно в ките и в гробе в течение 3 лет. Далее, в Откр. 20 говорится о тысячелетнем царстве. Почему здесь адвентисты не считают годы за дни (тысяча дней или, наоборот, 360 тыс. лет)? В Ис. 23:15 сказано: И будет в тот день, забудут Тир на семьдесят лет, в мере дней одного царя. Сам текст показывает, что имеются в виду реальные семьдесят лет – среднее время жизни человека, не больше и не меньше (ср. Пс. 89:10: Дней лет наших – семьдесят лет). Аналогично и в Ис. 32:10 (Еще несколько дней сверх года, и ужаснетесь, беспечные! ибо не будет обирания винограда, и время жатвы не настанет) ясно, что Господь не говорит о многих годах до ожидаемого наказания, а о событиях ближайшего будущего.

Одним из важных доказательств принципа «день за год» для адвентистов является пророчество о семидесяти седьминах. Они толкуют седьмину как семь дней, которые здесь представлены как семилетие именно в соответствии с рассматриваемым принципом. Однако прот. А. Рождественский в специальной монографии о семидесяти седьминах объясняет, что оригинальное слово שָׁבוּעַ («шабуа») буквально означает «седмеричное время» – время, состоящее из семи равных частей¹¹⁶⁴. Т.е. седьмины необходимо перевести на наш обычный язык, выявить, какие именно равные части времени имеются в виду. Поэтому прор. Даниил уже в следующей главе (10:2, 3), говоря о седьминах, уточняет: не просто седьмины (шабуа), а седьмины дней (שָׁבֻעִ֖ים יָמִֽים шабуа ямим). Поэтому продолжительность седьмин устанавливается, исходя из событий, упомянутых в этом пророчестве: построение города, разрушение города и храма и проч. Недели и месяцы не подходят в силу недостаточной продолжительности (490 месяцев = ок. 41 года); кроме того, месяцы в календаре древних евреев не были устойчивой единицей (их было 12 или 13, разной длительности). Поэтому седьмины следует понимать именно как семилетия не в силу принципа «день за год», а в результате анализа текста и исторических событий.

Наконец, сохраняет свою актуальность возражение А.Д. Беляева: «В Писании, и Ветхозаветном, и Новозаветном, неоднократно сказано, что антихрист будет царствовать три с половиной времени, т.е. три с половиной года, или сорок два месяца, или 1260 дней. Обозначение этого периода то временами (годами), то месяцами, то днями, причем постоянно получается три с половиной года, отнимает всякую возможность понимать эти числа не буквально, иносказательно, разуметь длинные периоды времени или неопределенные сроки»¹¹⁶⁵. Тем самым, конечно, недопустимо понимать три с половиной года как 1260 лет.

Таким образом, лишь один раз в Писании дни являются прямо открытым Богом предзнаменованием будущих лет. Еще два раза наказание и прославление соотносятся как год за день. Во всяком случае, «день за год» ни в коем случае нельзя считать универсальным библейским принципом.

В книге прор. Даниила адвентисты в эсхатологическом ключе толкуют ряд видений в главах 2-й (сон Навуходоносора о большом истукане), 7-й (сон прор. Даниила о четырех зверях, выходящих из моря), 8-й (видение об овне, козле, небольшом роге и об очищении святилища) и 9-й. Адвентисты относят описание «презренного» (Дан. 11:21), небольшого рога страшного зверя и небольшого рога козла исключительно к антихристу. В частности, они подчеркивают, что он будет побежден «не рукою» (8:25), выступает как необычная сила (7:24), возносится против Бога (8:10–11). Связь 8 и 9 главы в том, что откровение о седьминах дается пророку в ответ на непонимание пророчеств 8-й главы (8:27 и 9:22–23). 12-я глава заканчивается описание воскресения мертвых, т.е. при Втором пришествии; поэтому и остальные события этой главы эсхатологичны. Такое совмещение пророчеств позволяет адвентистам считать дни за годы и начинать счет с единственного точного исторического момента – начала семидесяти седьмин.

В результате они предлагают следующее видение истории человечества с использованием пророческих образов из 2, 7 и 8 глав книги Даниила¹¹⁶⁶. Описание событий начинается с современных для прор. Даниила событий, т.е. с господства Вавилонского царства (золото/лев). На смену ему в 539 г. до Р.Х. пришло Мидийское и Персидское царство (серебро/медведь/овен). Его в 331 г. до Р.Х. победил Александр Македонский (медь/барс/козел), который передал мировую гегемонию своим преемникам – эллинским государствам. В 168 г. до Р.Х. всемирное владычество захватил языческий Рим (железо/четвертый зверь), который уже в лице папской власти с 538 г. продолжил угнетение истинных христиан (железо, смешанное с глиной/небольшой рог). Власть папства («небольшого рога») закончилась в 1798 г., когда генерал Бертье взял в плен папу Пия VI, и это стало признаком скорого начала следственного суда. Согласно видению двенадцатой главы отсчет времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения начался в 508 г., т.к. в этом году франкский король Хлодвиг победил вестготов при Пуатье¹¹⁶⁷ и была введена практика частной исповеди перед священником¹¹⁶⁸. В одиннадцатой главе книги Даниила, по мнению адвентистов, содержится «пророческая панорама всемирной истории» с VI в. до Р.Х. и до наших дней, а не до Антиоха Епифана, как это традиционно считается¹¹⁶⁹. В конечном счете все пророчества ведут к 1844 году, как это видно в таблице.

Таблица 1¹¹⁷⁰

В книге прор. Даниила особый интерес для адвентистов представляет ряд чисел. Именно эти числа и дали начальный импульс движению миллеритов, приведя их к 1844 году, а впоследствии помогли утвердиться адвентизму и пережить «великое разочарование», став доктринальной основой всего вероучения. Все они понимаются адвентистами как дополняющие друг друга, относящиеся к одним и тем же событиям всей человеческой истории, и толкуются «день за год»¹¹⁷¹.

На первом месте среди чисел стоит, несомненно, 1260, прямо в книге не обозначенное. В Дан. 7:25 сказано, что святые будут преданы одиннадцатому рогу до времени, времен и полувремени. Отсюда адвентисты делают подсчет: три с половиной года у них равны 1260 дням (хотя при продолжительности года в 365 дней получится 1277,5 дней, а если один из этих годов считать високосным, то 1278,5). В свою очередь, каждый из этих дней они приравнивают к годам. Итого у них получается, что время, два времени и полувремя = 3,5 года = 1260 лет, которые они считают с 538 по 1798 гг., когда христиане находились под властью папства. Срок 1260 дней/лет якобы находится также и в Откр. 12:6, 11:2; Мф. 24:22 и 29.

Видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы, которое простирается на 2300 вечеров и утр, и тогда святилище очистится (Дан. 8:13–14), также приравнивается к годам. Эти 2300 лет начинаются с осени 457 г. до Р.Х. – даты повеления Артаксеркса о восстановлении самостоятельности Израильского государства и его законов, и завершаются в 1844 г.

Девятая глава книги прор. Даниила содержит пророчество о семидесяти седьминах до пришествия Христа Спасителя (Дан. 9:24–27), которые адвентисты включают в срок 2300 вечеров+утр=лет, начиная с одного времени – с седьмого года правления Артаксеркса (=457 г. до Р.Х.). В середине семидесятой седьмины Христос умер, воскрес и вознесся на небо, после чего Его ученики еще три с половиной года проповедовали в Иерусалиме¹¹⁷².

В Дан. 12:11 говорится о 1290 днях (со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней). Эти дни адвентисты переводят в годы и считают их в промежутке от 508 до 1798 гг. В следующем стихе содержится число 1335 (Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати пяти дней). Счет лет адвентисты начинают в том же 508 году, а заканчивают в вожделенном 1844 году.

Перейдем к анализу этих исторических толкований.

В основании любой интерпретации исторических событий лежит, несомненно, непротиворечивая хронология. Однако при определении периода в 2300 лет и субботнего покоя адвентисты используют три разных календарных системы, противоречащие друг другу. Так, адвентисты начинают отсчет 2300 лет по солнечному календарю, что должно приводить их к 1843 г. Конец срока подсчитывается уже по лунному календарю, причем не по раввинистическому еврейскому календарю (в 1844 г. день очищения приходился у иудеев на 23 сентября), а по караимскому. При этом принципиально важное для адвентизма время субботнего покоя исчисляется по раввинистической традиции. Хотя адвентисты понимают это разрушительное противоречие, однако все попытки прийти к единому принципу календарных вычислений до сего дня оказались безуспешными¹¹⁷³. Таким образом, избранные хронологические принципы заранее показывают несостоятельность вычислений.

Наряду с этим, существует множество аргументов, опровергающих исторические предпосылки и подсчеты адвентистов. Их ошибки связаны не только с богословскими заблуждениями, но и с несовершенным состоянием исторической науки в момент появления адвентизма: с тех пор некоторые даты были уточнены.

Одной из ключевых трудностей интерпретации книги пророка Даниила является вопрос о соотношении различных видений и пророчеств. Для более подробного анализа ложных адвентистских толкований книг прор. Даниила и Откровения стоит обратиться к прекрасной работе Д. Грацианского¹¹⁷⁴, который опирается преимущественно на блж. Феодорита. К сожалению, он использует лишь Синодальный перевод, хотя большую пользу может оказать перевод П.А. Юнгерова с Феодотиона, в котором уточняются некоторые двусмысленности еврейского текста¹¹⁷⁵.

Предваряя опровержение адвентистских лжеучений, приведем составленную нами таблицу соотношения ключевых пророчеств книги Даниила (цифры в скобках указывают номера стихов в соответствующих главах):

Таблица 2. Соотношение основных пророчеств книги Даниила

Следует выявить соответствие друг другу пророчеств из сна Навуходоносора о большом истукане, сна прор. Даниила о четырех зверях; об овне, козле и небольшом роге и о семидесяти седьминах (Дан. 2, 7, 8, 9).

Начнем с вопроса о допустимости совмещать начала пророческих событий 7, 8 и 9 глав. В 7-й главе (при Валтасаре) упомянуты Вавилон (лев) и Рим (страшный зверь), а в 8-й (также при Валтасаре) Вавилона уже нет (как и Рима) и изображается лишь борьба Мидо-Персии и Греции; в 9-й главе (при Дарии) вообще нет политических событий и образов земных царств. Следовательно, нельзя совмещать начала пророчеств 7, 8 и 9 глав.

Существенно разнятся и окончания пророчеств даже в наиболее сходных главах – 2-й, 7-й и 8-й. Так, во 2-й и 8-й главах нет вселенских катастроф; во 2-й нет и небольшого рога; 7-я и 8-я не рассказывают о камне, который без борьбы с антихристом наполняет собой всю землю. Итак, начала и окончания пророчеств свидетельствуют о невозможности их отождествления.

По содержанию эти пророчества лишь отчасти касаются одних и тех же исторических событий, но во многом и отличаются. Так, семьдесят седьмин (Дан. 9:24–27), опуская промежуточные исторические события, сразу говорят о Христе Владыке и Его смерти. Сон Навуходоносора (Дан. 2:31–45) последовательно, через смену четырех царств, ведет читателя вновь ко Христу – камню и к Его вечному Царству. В седьмой главе, подобно «малому апокалипсису» из Мф. 24, соединяются два разновременных события. Во-первых, это последовательная история четырех древних царств. Во-вторых, это вытекающая из римских государственно-правовых основ тираническая власть антихриста, который примет свою власть от десяти царей, трех из которых он победит.

А вот восьмая глава, говорящая о бедствиях при Антиохе Епифане, по словам свт. Иоанна Златоуста, имеет своей целью устрашение иудеев и объясняет причину гонений – меру их беззаконий (Дан. 8:23), а также показывает всегдашнее попечение об иудеях Бога, прекратившего их бедствия¹¹⁷⁶. В самом деле, здесь нет ни ясного указания на Владыку Христа, подобно второй и девятой главам, ни четырех царств, как во второй и седьмой главах. Хотя и есть некоторое историческое развитие событий (борьба овна и козла, а также рога последнего), но они явно меньшего масштаба, чем в четырех царствах.

Однако именно восьмая глава положена в основу адвентистской доктрины о 1844 г. По смыслу Дан. 8:13–14 начало мерзости запустения и соответственно 2300 вечеров и утр относится к периоду действия «небольшого рога». Небольшой рог появляется у козла, сломавшего один рог, взамен которого вышли четыре других, а затем небольшой рог от одного из них. Козел – царь Греции (Дан. 8:21–25), т.е. Александр Македонский, царство которого разделилось на четыре. Следовательно, небольшой рог должен выйти под конец царства их (8:23) на месте четырех других рогов (ср. Дан. 8:9 и 14).

В свою очередь, нет прямой связи между 8 и 9 главами. Пророчество о седьминах дано вовсе не в ответ на непонимание пророка. В переводе с Феодотиона Дан. 8:27 звучит так: И я, Даниил, лежал и был в изнеможении (многие) дни, потом встал, и занимался царскими делами, и удивлялся видению, но никто не понимал (его). П.А. Юнгеров пересказывает это следующим образом: «Никто не знал и не мог понять и объяснить, если бы я и рассказал ему»¹¹⁷⁷. Тем самым непонимание относится не к пророку, а к другим людям. В Дан. 9:22–23 содержится ответ не на непонимание текста 8-й главы, а на молитву и покаяние в грехах еврейского народа (9:5 и след.), как то и говорит Гавриил: В начале моления твоего вышло слово, и я пришел возвестить его тебе, ибо ты муж желаний; итак вникни в слово и уразумей видение (Дан. 9:23, перевод Юнгерова). Наконец, совершенно бессмысленно сопоставление десяти рогов зверя 7-й главы и пальцев истукана (2:41), т.к. количество пальцев не названо, значения их не видно и не показано, чтобы из них что-то вышло.

Сравним также 7-ю и 8-ю главу. В 8 главе нет Рима, рог выходит непосредственно из козла (Греции). Характер и масштабы его действий существенно отличаются от рога главы 7. Хотя рог-антихрист в Дан. 7 задумает отменить времена и закон, но будет действовать не против материальной святыни (жертвенника или святилища, как в Дан. 8), а непосредственно против Всевышнего и Его святых. Рог из 7 главы отличается от рога 8-й главы не своей особой природой, а тем, что он превзойдет злобою всех прежних и трех царей смирит (7:24 в переводе с Феодотиона)¹¹⁷⁸.

По буквальному смыслу Дан. 8 и первых двух Маккавейских книг «небольшой рог» – это Антиох Епифан¹¹⁷⁹, но никак не папство. Так, Антиох был назван «корень греха» (1Мак. 1:10), он вошел во святилище с надменностью и обобрал все священные дорогие вещи и сокровища храма, совершил убийства иудеев (1Мак. 1:21–28); его полководец Аполлоний в субботу избил множество народа (2Мак. 5:24–26), а после взятия добычи сжег город и разрушил дома и стены, увел в плен жен и детей, осквернял святилище (1Мак. 1:29–40); Антиох запретил иудейские жертвоприношения, обрезание и празднование субботы, потребовал участия в языческих жертвоприношениях под угрозой смерти (1Мак. 1:45–64), переименовал Иерусалимский храм во имя Юпитера Олимпийского (2Мак. 6). Он хотел поголовно истребить всех иудеев и завершить разрушение Иерусалима (1Мак. 3–4).

Хотя Антиох является важным историческим персонажем и с ним было связано наступление мерзости запустения на святом месте, однако Спаситель говорил о мерзости запустения как о чем-то предстоящем (Мф. 24:15). Поэтому Антиох выступает прообразом настоящего антихриста, а его беззаконие – слабым отражением будущих гонений антихриста. Блж. Феодорит Киррский называет отождествление пророчества Даниила исключительно с Антиохом (т.е. «претеристское» толкование) неразумием и «бабьими баснями»: «Первообраз же Антиоха есть антихрист; и образ антихриста – Антиох»¹¹⁸⁰.

Подробно история Антиоха описана в Дан. 11. Желая исказить это пророчество, адвентисты презренным из Дан. 11:21 называют императора Тиберия¹¹⁸¹, хотя исторический контекст прямо указывает на Антиоха. Так, Д. Грацианский показывает, что в начале 11 главы (до 21 стиха) прор. Даниил излагает историю от Александра Македонского до воцарения Антиоха Епифана, которая в деталях вполне точно соответствует содержанию этой главы. И далее, 22 стих: «Антиох Епифан хитростью устранил сына Селевка Димитрия. Он потом поднял руку свою на вождя завета, на представителей богоизбранного народа. Он действовал лестью и коварством». Для ст. 25–25 он находит параллель в 1Мак. 1:16; для ст. 28 – 2Мак. 1:20–24; для ст. 32–35 – 1Мак. 1:11–15, 24–32, 54, 2:16–48; 2Мак. 5:13, 6:2, 7–11, вся 9 глава. В ст. 29–30 Д. Грацианский ссылается на Тита Ливия о неудачном походе Антиоха в Египет, а в ст. 30–31 видит осквернение Антиохом Палестины и поставление им в храме статуи Юпитера. Упоминает он и о страшной смерти Антиоха, а в 31 и 36 стихах находит параллель к Дан. 8:9–14, 23–25¹¹⁸². Адвентисты безосновательно отвергают именование вождем завета первосвященника Онии III в Дан. 11:22. Напротив, Тиберий безо всякой лести стал императором, будучи законным преемником Августа¹¹⁸³. Современные историки не подтверждают и приводимую адвентистами уничижительную оценку Тацитом Тиберия («презренного»), считая его властным и умелым политическим и финансовым деятелем, сумевшим укрепить армию, государство и финансовую систему¹¹⁸⁴. С несправедливостью клеветы Тацита и Светония соглашается и комментарий АСД на Дан. 11:21. Все это показывает, что Дан. 11 не может быть описанием всей истории человечества, а предуказывает на значимую для иудеев эпоху Антиоха Епифана.

Авторы первых двух Маккавейских книг, сохранившие описание его царствования и гонений (1Мак. 1, 6; 2Мак. 6), свидетельствуют, что он воздвиг на жертвеннике мерзость запустения (1Мак. 1:54 и 6:7). В официальном комментарии АСД на Дан. 11:14 признается реализация части пророчеств Дан. 11 при Антиохе Епифане и содержится ссылка на 1Мак. 4:36–54. Поэтому отвержение адвентистами высокого авторитета Маккавейских книг является результатом недоразумения. Это не просто историческое свидетельство, но достоверное свидетельство человеческое, которое мы принимаем (1Ин. 5:9). Сам Христос принимал это человеческое свидетельство о важности очищения святилища, т.к. ходил в Иерусалим на праздник обновления храма, установленный согласно неканоническому преданию (2Мак. 10:5–9).

Маккавейские книги позволяют точно датировать 2300 вечеров и утр. Бедствия иудеев начались со 143 года; в 15 день месяца Хаслева на жертвеннике была устроена мерзость запустения. В 148 г. священники очистили святилище, и в 25 день Хаслева того же года принесли жертву по закону на новоустроенном жертвеннике всесожжений (1Мак. 4:41–54). Антиох умер в 149 году (1Мак. 6:16), и смерть его была ужасна (2Мак. 9:4–9, 9:28). Так на нем исполнилось пророчество Даниила (Дан. 11:45). Итак, период бедствий, согласно Маккавейским книгам, продолжался со 143 до 149 гг., т.е. 2300 дней = 6 лет 3 месяца 20 дней (считая год за 365 дней, а месяц за 30). Осквернение святилища и его очищение падает на промежуток этого времени.

Поэтому применительно к цифре 2300 адвентисты искажают библейскую терминологию. Прор. Даниил говорит не о 2300 днях, а о 2300 вечерах и утрах, а точнее – 2300 «вечеров утр» (без союза «и»)¹¹⁸⁵. От 2300 вечеров-утр, конечно, слишком далеко до 2300 лет. Поэтому следует рассмотреть контекст, в котором встречается это важнейшее для адвентистов число. Вначале в восьмой главе изображено видение об овне и козле, рассказано об одном роге козла, сменивших его четырех рогах, а затем и о небольшом роге, который вознесся на Вождя воинства небесного, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его (ст. 10–11). Был задан вопрос: на сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы? (ст. 13) Согласно ответу, на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится (ст. 14). Таким образом, период 2300 вечеров и утр охватывают не всю историю овна, козла и их рогов, а только деятельность небольшого рога. Поэтому начало этого периода (согласно адвентистам, 457 г. до Р.Х.) должно быть связано с безбожными действиями небольшого рога (т.е. папства). Однако ясно, что в V в. до Р.Х. пап еще не было. Более того, в 9:27 пророк говорит о прекращении жертвы лишь в половине 70-й седьмины, но не на 2300 лет. Поэтому адвентистский «пророческий период» в 2300 лет основан не на Священном Писании, а на умелом жонглировании еврейскими словами (чатак, хазон, марэ, тамид и др.) и доверии рядовых верующих.

Не желая видеть очевидного исторического исполнения, адвентисты искажают пророчество об отнятии ежедневной жертвы, но сами не достигают единства в своем ложном толковании, предлагая два варианта: 1) здесь две мерзости – языческое богослужение, которое сменилось папским нечестием в 508 г. (толкование В. Миллера, которое было подкреплено видением Е. Уайт в 1850 г.); 2) произведенное папством изменение в служении проповеди Евангелия (толкование Л. Конради, 1905 г.). В 1910 г. Е. Уайт отказалась давать ответ на вопрос, какое понимание является правильным, и назвала сам вопрос несущественным, хотя адвентисты в конечном счете фактически приняли второе толкование¹¹⁸⁶. Слабость первого взгляда в том, что он требует возобновления языческого богослужения через 2300 лет. Нелепость второго ответа еще более очевидна. Период в 2300 лет выступает как непрерывный, но в 457 г. до Р.Х. папства еще не было, и ни папа, ни языческий Рим не пытались отнять ежедневную жертву и подчинить себе избранный народ. Еще более невозможно говорить о духовном господстве Рима над Христом во время Его земной жизни, либо над Церковью при апостолах.

Цельность и неизменность периода в 2300 лет должна означать, что все это время не было ежедневной жертвы, а святыня была одинаково попираема. Однако известно, что на земле в это время Христос принес за нас Себя в жертву, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною… со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление (Евр. 9:11–12). Конечно, это величайшее событие разрушает всякую возможность цельного периода, когда Бог якобы не слышит молитвы Своего народа и не прощает наших грехов.

Та же непрерывность срока в 2300 лет заставляет адвентистов при толковании этого пророчества игнорировать событие Боговоплощения. Так, во второй главе в пророческом сне Навуходоносора якобы показана грядущая история на 2300 лет. По смыслу сна камень, т.е. Христос, с чем согласны и адвентисты, придет и разрушит всемирное языческое царство. Но неужели Христос еще не приходил? Неужели Он не наполнил Своим учением, Церковью и благодатью всю землю (Дан. 2:35)? Неужели Он не воздвиг Свое вечное царство (Дан. 2:44)¹¹⁸⁷? Господь Сам отверг желанное для адвентистов внешнее господство над миром (Мф. 4:8–10), но при этом называл Себя Царем, говорил о Своем царстве как о существующем, хотя и не от мира сего (Ин. 18:36), показывал власть над сатаной и его бессилие, называл Себя связавшим сильного (Мф. 12:29), говорил как имеющий власть, не отказывался от имени «Царь Израилев».

Адвентисты не отрицают нынешнего царства благодати, но утверждают, что оно видится лишь верой¹¹⁸⁸. Однако в таком случае должны быть и покорность народов воплотившемуся Христу (Быт. 49:10), и бесконечное царствование Сына Божия над домом Иакова (Лк. 1:33). Итак, Его царство наступило, но царство духовное, а не обычное государство, как того хотелось бы адвентистам и прочим хилиастам. Верующие уже сейчас принимают царство непоколебимое и хранят благодать (Евр. 12:28), а не просто слова. Отсутствие реального опыта богообщения отличает в этом адвентистов от отцов Церкви и ведет к искажению образа Бога и Его действия в мире, уничижая событие Боговоплощения.

Перейдем к периоду в семьдесят седьмин. Адвентисты утверждают, что видение девятой главы дополняет пророчество о 2300 годах и говорит именно о Боговоплощении. Так, они утверждают, что глагол חָתַךְ («чатак») в Дан. 9:24 следует переводить как «отрезаны», причем семьдесят седьмин отрезаны именно от 2300 лет. Это предположение не согласуется со смыслом данного текста. В большинстве переводов, как древних, так и современных, это слово переводится как «определены»¹¹⁸⁹. В Дан. 8 небольшой рог появляется на месте других четырех рогов – преемников Александра Македонского. Однако в VI в. не было конца царства греческих царей, поэтому это место в принципе неприменимо к папам.

Что касается момента начала отсчета Данииловых семидесяти седьмин, то сегодня, как и раньше, их можно подсчитывать несколькими способами. Избранный адвентистами способ – от седьмого года царствования Артаксеркса (1Езд. 7:11–26), т.е. от 458/457 г.,– видимо, является оптимальным¹¹⁹⁰. Вместе с тем, адвентистское утверждение о завершении семидесяти седьмин с первым пришествием Христа¹¹⁹¹ должно было привести их к аналогичным выводам и в отношении мерзости запустения (Дан. 9:27) в святилище. Это событие прор. Даниил относит к середине семидесятой седьмины, связывая его с завершением миссии богоизбранного народа и Иерусалима. Тем самым и момент спасения пророк относит к семидесятой седьмине, а не к какому-то будущему входу Мессии в некое небесное святилище.

Окончание семидесяти седьмин также опровергает отождествление их с восьмой главой. В пророчестве Даниила говорится, что предан будет смерти Христос, и не будет (9:26). Это означает, что не будет Христа для еврейского народа, как то и есть до сего дня, т.к. иудеи продолжают отвергать Сына Божия. Отсюда мерзость запустения – это Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23:38), т.е. прекращение истинного богопоклонения во втором храме, а также последующее разрушение храма при Веспасиане и Тите. Неясный смысл 9:27 о мерзости запустения лучше раскрывается в переводе Феодотиона, где говорится: и во святилище мерзость запустения будет и все последнее время определено на конечное запустение¹¹⁹². Действительно, в течение всего периода Церкви, до гонений антихриста, святилище не будет восстановлено. Когда же придет антихрист, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, он восстановит храм, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (2Фес. 2:4). Как и в случае Антиоха, мерзость запустения при разрушении Иерусалима предвосхищает собой нечто сходное во времена антихриста.

Тесно связан с периодом в 2300 вечеров и утр вопрос осквернения и очищения небесного святилища. Когда и кем было осквернено небесное святилище, якобы очищенное в 1844 г.? Вопрос этот в важнейших вероучительных и экзегетических книгах адвентистов освещается неодинаково, что подтверждает искусственность самой схемы. Так, в «Настольной книге по теологии» утверждается, что осквернение святилища (т.е. священнического служения Мессии), совершаемое папством – маленьким рогом,– исполнилось путем введения в Католической Церкви практики исповеди священнику и было завершено с истреблением этого рога в 1798 г.¹¹⁹³ В «Глубинах пророчеств» поясняется, однако, что небесное святилище само по себе не было осквернено, но небольшой рог низверг его основание, т.е. создал «помеху, препятствующую Богу слышать молитвы Своего народа и помеху для прощения, которое есть основа/основание Божьего небесного святилища»¹¹⁹⁴. Во всяком случае, это осквернение продолжалось 2300 вечеров и утр, т.е. лет, т.е. с 457 г. до Р.Х. и до 1844 г. по Р.Х. При этом хотя в тексте Дан. 8 и говорится о 2300 вечерах и утрах, но нет никаких временных ориентиров для начала и конца этого периода, почему адвентистам приходится их заимствовать из Дан. 9, где идет речь не о 2300 вечерах и утрах, а о семидесяти седьминах¹¹⁹⁵.

Однако из Дан. 8:14 никак нельзя вывести адвентистскую доктрину об осквернении земными папами небесного святилища через исповедь или воскресенье. Согласно Дан. 8:9–14 небольшой рог вознесся на Вождя воинства сего, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его. Это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии простирается на 2300 вечеров и утр, и тогда святилище очистится. Тем самым очищение святилища связано не с грехами, а исключительно с действиями небольшого рога, который оскверняет святилище сам и непосредственно. Это возможно лишь в отношении земного святилища – Иерусалимского храма.

Детальное соотнесение пророчеств книги Даниила с историческими реалиями V в. также показывает натянутость адвентистских построений о десяти царствах¹¹⁹⁶. Так, они предлагают несколько противоречащих друг другу толкований 508 года, в котором якобы прекращается ежедневная жертва и наступает «мерзость запустения» – политическая власть папства на ближайшие 1290 лет. В действительности королевство вестготов-ариан потерпело серьезное поражение от франков-католиков в 507 г.¹¹⁹⁷, а не в 508 г., как говорят адвентисты. Вестготы потеряли Аквитанию¹¹⁹⁸, но сохранили часть своих владений за Пиренеями – область Септиманию. Король франков Хлодвиг обосновывал войну с ними стремлением освободить Православную церковь от притеснений еретиков¹¹⁹⁹. Со временем, однако, вестготы-ариане оправились, и при Леовигильде (к 585 г.) сумели отбить захваченные при Юстиниане (в 552 г.) территории на юге Пиренейского полуострова и подчинить себе свевов¹²⁰⁰. Как видно на карте, королевство вестготов к моменту смерти арианина Леовигильда представляло собой могущественную силу.

Рис. 1. Королевство вестготов к 586 г.¹²⁰¹

Лишь сын и преемник Леовигильда Рекаред в 586 г. перешел в православие, хотя после этого ему пришлось бороться с арианами. Ариане-лангобарды к 568 г. завоевали половину Италии и еще долго представляли угрозу для папства, справедливо замечает Десмонд Форд¹²⁰². Иногда адвентисты связывают 508 г. не только с победой Хлодвига, но и с его крещением¹²⁰³. Однако Хлодвиг, согласно свидетельству свт. Григория Турского, был крещен существенно ранее 507/508 гг. – видимо, в 495 или 496 гг.¹²⁰⁴. Во всяком случае, крещение Хлодвига никак не прекращает ежедневную жертву и не водворяет мерзость запустения на святом месте, иначе адвентистам придется назвать мерзостью обращение язычника в христианство.

Три рога адвентисты нередко отождествляют с тремя арианскими государствами¹²⁰⁵. В действительности арианство в то время исповедовали: остготы, вестготы, бургунды, вандалы, лангобарды, свевы, аланы¹²⁰⁶. Все они создали свои королевства (вандалы и аланы – объединенное), т.е. общее количество арианских государств больше трех. То же можно сказать и о «католических» варварских королевствах – ни в один момент времени их число не было равно семи. Итак, исторически обосновать адвентистское толкование нельзя.

Нередко адвентисты применительно к 508 г. упоминают не победы Хлодвига, а введение в этом году таинства исповеди по инициативе папы¹²⁰⁷. Однако покаянная дисциплина в Церкви была с самого начала. Частная исповедь перед епископом и священником упоминается в источниках со II–III вв.¹²⁰⁸, а широкое распространение получила в IV в., причем вначале на Востоке, а не на Западе, т.е. все это случилось задолго до 508 г., и папа не имел к этому отношения.

Применительно к 538 г. исторически некорректно говорить об окончательной победе папы над арианством. Борьба с арианством не завершается строго в 538 г., а продолжается в VI и даже в VII в. Помимо сказанного о победах арианина Леовигильда в конце VI в., можно вспомнить судьбу остготов. Освобождение Рима от их осады в 538 г. было лишь прелюдией перед захватом Рима теми же остготами в 546 г. под предводительством Тотилы, когда папа Вигилий вынужден был бежать на Сицилию, а затем в Константинополь. Остготское королевство пало лишь в 552 г. после смерти Тотилы. Лангобарды же окончательно перешли в православие лишь в середине VII в.

Столь же неисторичен аргумент о признании императором Юстинианом духовной власти папы около 538 г., а точнее – в 533 или 534 г.¹²⁰⁹ В реальности этот год не изменил статуса папы как предстоятеля первого по чести Западного патриархата. Древний обычай папского первенства чести стал церковным каноном за полтора века до этого – на Втором Вселенском Соборе (381 г.). В свою очередь, отделение папы от полноты православных Церквей произошло в 1054 г., а его самопровозглашение наместником Христа (Vicarius Christi) – лишь при папе Иннокентии III (рубеж XII–XIII вв.). Подлинная история Церкви показывает иные взаимоотношения папы и императора. Драматическая судьба папы Вигилия при том же Юстиниане¹²¹⁰ показывает совершенную нелепость адвентистских построений о якобы всевластии пап после 538 г. Поэтому, конечно, ни о каком главенстве папы при Юстиниане, равно как и при его преемниках, говорить не приходится. Лишь в 756 г. папа Стефан II впервые стал главой относительно самостоятельного папского государства, но это действительно важное событие никак не отмечается адвентистами.

Больше того. Ни в 538 г., ни вообще в VI в. не было начала гонений со стороны папы на верных христиан, в том числе за почитание ими субботы. Массовые гонения на христиан неоднократно бывали до и после этого – при языческих императорах (например, при Декии в 249–251 гг., Диоклетиане и его преемниках в 303 г. и позднее), при арабах, наконец, при коммунистах в СССР или Албании,– но вовсе не в VI в. в Риме! Еп. Иннокентий справедливо отмечает, что если в конце II в. в Церкви едва не возник раскол из-за даты празднования Пасхи (14 нисана или в воскресенье после весеннего равноденствия), то запрет папы исполнять божественную заповедь о субботе вызвал бы еще более серьезную оппозицию¹²¹¹. Конечно, нет и никаких исторических документов о запрете каким-то папой праздновать субботу для христиан.

В 1798 году, согласно адвентистам, завершились 1260 и 1290 лет, потому что французский генерал Бертье взял папу в плен. Это ознаменовало смертельную рану одной из голов зверя, от которой он исцелился (Откр. 13:3), т.к. вскоре был избран очередной папа. Такое толкование до комичности искажает реальную историю папства. Нельзя и говорить ни о какой реальной политической власти папы в Европе и тем более в мире, например, в 1797 г. И до Пия VI пап нередко брали в плен и умерщвляли. Многие папы оканчивали свою жизнь в изгнании, были убиты (напр., свт. Мартин, Иоанн VIII, Иоанн X, Бенедикт VI) или низложены (напр., Лев V, Иоанн XVI). Можно вспомнить знаменитое «авиньонское пленение» пап с 1309 по 1377 гг. Папство знало свои темные века и великий западный раскол, когда было одновременно два и даже три папы, взаимно анафематствовавших друг друга. Однако все это для адвентистов второстепенно по сравнению с маловажным эпизодом периода наполеоновских войн.

Уже через год после французского набега, в 1799 г., очередной папа Пий VII торжественно вступил в свой кафедральный город¹²¹², Римская республика была упразднена, революционеры отправлены в тюрьмы, в 1801 г. заключен конкордат с Наполеоном. После Венского конгресса (1815 г.) папское государство было восстановлено в дореволюционных границах. Лишь в 1870 г. церковная область папы оказалась включенной в состав Итальянского королевства. Тем более странно то, что основание папского государства в VIII в. адвентисты «не замечают», а его временное (на 1 год!) упразднение для них очень важно, тогда как окончательное упразднение в 1870 г. снова оказывается вне поля зрения¹²¹³. Учитывая, что «смертельная рана» папства зажила после 1798 г., приходится признать, что и ныне папы продолжают осквернять своими грехами святилище и тем самым, видимо, вновь вносят некое нарушение в дело его очищения Христом. Поэтому остается сделать единственно верный вывод: служение Христа папами не прерывалось, да и невозможно человеку в этом деле помешать Богу.

Своей важнейшей дате – 1844 году – адвентисты не предлагают земных соответствий, относя ее всецело к небесным событиям. Однако в свете книги Откровения это невозможно: все небесные видения ап. Иоанна были связаны с их земной реализацией. Так, в Откр. 10:7 и 11:15–19 тайновидец говорит нам о том, что совершится тайна Божия, когда вострубит седьмой ангел. Когда же седьмой ангел вострубил, царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков. В связь с этим таинственным событием поставлены и другие: И рассвирепели язычники; и пришел гнев Твой и время судить мертвых и дать возмездие рабам Твоим, пророкам и святым и боящимся имени Твоего, малым и великим, и погубить губивших землю. И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град. Ничего этого не было ни в 1844 г., ни позже. В 1844 г., т.е. якобы в момент установления полного царства Христова, не было войн с язычниками, не было единственного суда над живыми и мертвыми (Ин. 5:28–29), не было масштабных землетрясений и великого града.

Если Дан. 7:13–14 говорит о принятии Христом Своего Царства и низвержении сатаны на землю (как учат адвентисты), то именно к 1844 году следует относить и седьмую трубу Апокалипсиса, и преследование жены драконом (Откр. 12), и, главное,– начало сокрытия жены в пустыне на 1260 дней (Откр. 12:6). Следовательно, окончание этого срока относится не к 1798 году, а к 1848 (если считать дни буквально) или к 3104 (если считать их «день за год»). Все это, конечно, показывает надуманность «домостроительной» даты 1844 года.

К концепции папы-зверя примыкает попытка истолкования предшествующих Второму пришествию катастрофических событий из Мф. 24:29 (И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются). После скорби дней тех для адвентистов означает окончание папского преследования в 1798 г., однако сами события происходят как до, так и после этого года: затмение солнца и луны 19 мая 1780 г. в Новой Англии, а также метеоритный дождь 13 ноября 1833 г. в США. К этому примыкает снятие шестой печати (Откр. 6:12), где якобы говорится о том же, но с добавлением землетрясения – это Лиссабонское землетрясение 1 ноября 1755 г.¹²¹⁴ Ни землетрясение, не затмения второй половины XVIII в., как сегодня очевидно, не были знамениями скорого славного пришествия Христа на землю. Мало того, что они произошли чрезвычайно давно, но по своим масштабам они существенно уступают некоторым более поздним катаклизмам. Так, даже в XXI веке уже было несколько землетрясений с большим числом жертв (2004 г. в Индийском океане – погибло более 225 тыс. чел; 2008 г. в Китае – погибло около 70 тыс. чел.; 2010 г. на Гаити – погибло 220 тыс. чел.). Самое катастрофическое землетрясение (в 1556 г. в Китае) унесло жизни 830 тыс. чел., но адвентисты его тоже «не замечают». Понятно, что это толкование – один из рудиментов миллеризма, канонизированный адвентистами через книги Е. Уайт. Вместе с тем, оно иллюстрирует произвольность адвентистского подхода к историческим событиям¹²¹⁵. Старинным событиям локального характера они придают вселенское значение¹²¹⁶, вопреки свидетельству Христа, что после этого восплачутся все племена земные (Мф. 24:30).

Давая общую оценку адвентистским интерпретациям исторических событий, надо сказать следующее. Господь Бог не дал нам в Писании ясных сведений о деталях христианской истории. В Ветхом Завете содержится множество пророчеств о текущих событиях политической, религиозной и частной жизни, а в Новом Завете – молчание. Говорится о христианских пророках (Деян. 11:27, 13:1, 21:9), но почти нет пророчеств о современных им событиях, за несколькими исключениями (Деян. 11:28, 21:10–12, 27:21–26). В остальном слова пророков остались не известными, хотя это и были слова Самого Бога. Лишь последние события описаны подробно, хотя и прикровенно («читающий да разумеет»).

Видимо, для Бога провиденциально важны лишь апокалиптические пророчества, которые потому и оказались отраженными в Писании. Другие пророчества, важные для конкретных христиан, но не для судьбы всей Церкви, становятся нам известны иным образом, не через Библию. В житиях святых и подвижников благочестия содержится множество примеров исполнившихся пророчеств об отдельных людях и о целых народах. Это важное свидетельство непрестанного действия Промысла Божия в жизни Церкви. И наоборот, отсутствие пророков у протестантов ясно показывает их безблагодатность.

Задача православного апологета – показать адвентистам, что пророчества Даниила нередко носят достаточно самостоятельный характер (семьдесят седьмин, война Птолемеев и Селевкидов, политические события времен Антиоха Епифана), поэтому их нельзя просто «отрезать» друг от друга. Это разрушает возможность отождествить начало семидесяти седьмин и 2300 лет, а также методологическую основу принципа «день за год».

Вместе с тем, адвентизм пытается нащупать правильный вектор поиска харизматических даров. Если Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр. 13:8), то Он так же должен непосредственно открывать нам Свою волю через живых людей, как и в древности. Ап. Павел умоляет своих фессалоникийских корреспондентов не спешить колебаться умом и смущаться от духа (2Фес. 2:2). Святые отцы понимают этот дух как дух пророчества, дух откровения и прозрения в тайны Божии, который помогает созидать Церковь в вере и любви, открывает прошедшее и будущее¹²¹⁷. Этот дух был и есть в Церкви, его являет нам Бог через особо избранных Им святых людей. Но адвентисты ошиблись, посчитав пророчицей Елену Уайт. Ее противоречивые видения были признаны ими за истину, продолжающую Откровение Божие. Лишь нелицемерное покаяние поможет адвентистам найти настоящих Божиих святых и понять истинный дух пророчества (Откр. 19:10). Главным препятствием на этом пути является искажение ими Господа Иисуса Христа и образа нашего спасения в учении о небесном святилище.

Адвентистские учения о святилище и о Суде является результатом крайне рационального отношения к тайне нашего Искупления. Адвентисты помещают Божественную любовь в уголовно-процессуальные формы, ориентированные на американскую модель судопроизводства¹²¹⁸. Это учение резко отличается от святоотеческого представления об очищении наших грехов и о Божием Суде. Поэтому образ мыслей адвентистов неясен для православного оппонента и требует краткого изложения.

В доктринальной книге учение адвентистов о служении в небесном святилище излагается так: «На небесах находится святилище, скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек. Там ради нас Христос совершает служение, благодаря чему верующие могут воспользоваться заслугами Его примирительной жертвы, принесенной за всех на кресте. Со времени Своего вознесения Он стал нашим Великим Первосвященником, и тогда же было положено начало Его ходатайственному служению. В 1844 году, по окончании пророческого периода в 2300 дней, Он вошел во Святое святых небесного святилища, ознаменовав начало второй, последней фазы Своего примирительного служения. Она заключается в следственном суде, в результате которого происходит окончательное удаление всех грехов»¹²¹⁹. После окончательного запечатления верных посредническое первосвященническое служение Христа завершится, и грешники при всем желании не смогут принести Богу покаяние. Для запечатленных верных наступит время скорби Иакова, от которого они будут избавлены лишь Вторым пришествием. На время гонений Христос перестанет быть Первосвященником и Посредником и примет царский статус¹²²⁰, а по выходе из святилища возложит грехи на сатану.

По мнению адвентистов, оригинал небесного святилища был показан Моисею на Синае (Исх. 25:40); о нем же говорится в нескольких других книгах (Откр. 15:5 и 11:19; Пс. 10:4, 101:20; Мих. 1:2, 3). Небесный жертвенник находится перед Божиим престолом, который расположен в небесном храме. Таким образом, вначале Христос в первом отделении (святилище) приносил ежедневную жертву, очищая грехи верных и выступая Посредником за них, а 22 октября 1844 г. Он перешел в Святое святых (куда раньше войти Он не мог) и начал следственный суд над всеми людьми. Тем самым началась апокалиптическая эпоха, последнее время, день искупления. Об этом возвещает весть первого ангела из Откр. 14:6–7, который требует убояться Бога и воздать Ему славу, ибо наступил час суда Его.

Обоснование учения о святилище адвентисты находят в послании к Евреям, книгах Даниила и Откровения, а также в системе ветхозаветных жертв и богослужения¹²²¹. В частности, свое центральное небиблейское реконструируемое событие вхождения в Святое святых небесного храма они отождествляют с днем очищения. При этом категорическое требование поста в день очищения (Лев. 23:27–29), вопреки буквальному смыслу библейского предписания, для адвентистов означает отнюдь не требование всеобщего поста или покоя после 1844 г., а начало небесного суда из трех стадий. Первую стадию, которая продлится до Второго пришествия, они называют следственным судом. Затем наступит суд тысячелетнего царства после возвращения Христа на облаках небесных. Наконец, все завершит исполнительный суд после тысячелетнего царства.

Следственный суд не влечет за собой видимых изменений в материальном мире, однако для ныне живущих этот суд является «поворотным моментом в плане спасения», т.к. он «включает в себя призыв оставаться верным или вернуться к Господину жизни и приготовиться к скорому Второму пришествию» через сохранение истинной библейской этики. Этот суд «обращает внимание на дела, совершенные по вере», что подразумевает «также акцент на верности в соблюдении заповедей Божьих»¹²²². На следственном суде Бог Отец в Святом святых небесного святилища судит дела верующих, Христос выступает Ходатаем, а сатана обвинителем¹²²³. Суд производится заочно, но в присутствии мириадов непадших разумных небесных существ (т.е. ангелов и инопланетян), которые выполняют как бы роль присяжных. Раскаявшиеся грешники, принявшие Кровь Христа как свою искупительную жертву, получат пометку о прощении напротив своего имени в небесных книгах¹²²⁴, тогда как имена неверных будут вычеркнуты из них. Грехи праведников переносятся на Христа, Который переносит их в небесное святилище и там очищает. В целом решение следственного суда будет двойным: 1) об избавлении Божиих святых и 2) об уничтожении их врага¹²²⁵.

Суд тысячелетнего царства снова будет заочным. В роли судьи выступят Христос и святые, которые на основании закона и дел будут совместно судить нечестивых жителей земли и падших ангелов. Иными словами, если на следственном суде Бог объяснял мотивы и результаты приговора ангелам и инопланетянам, то теперь так же будет реабилитироваться Христос в глазах адвентистов.

Наконец, начнется исполнительный суд после тысячелетнего царства. Специально для этого суда будут воскрешены мертвые, не участвовавшие в предыдущем суде. Они попытаются воевать с Богом и Его святыми, но будут побеждены. Бог Отец и Бог Сын вдвоем (об участии Святого Духа умалчивается, что вообще характерно для эсхатологии адвентистов) на основании ранее вынесенных решений осудят сатану и его последователей, после чего все они будут навечно уничтожены, чтобы в вечности уже не было грехов.

Православное учение об Иисусе Христе неизменно имеет сотериологическую перспективу. Именно аргументы нашего освящения, обожения и спасения становились решающими как в эпоху триадологических, так и в эпоху христологических споров. Так, если Христос не Бог, то Он не может дать верным спасение, исходящее единственно от Бога. Если Он не воспринял человеческую природу, то мы не освящаемся и не обоживаемся в Теле Его Церкви через таинства¹²²⁶. Как свидетельствует свт. Григорий Богослов в полемике с Аполлинарием, отрицавшим полноту человечества во Христе, «невоспринятое не уврачевано; но что соединилось с Богом, то и спасается»¹²²⁷. Итак, полнота Божества во Христе и в Святом Духе открывает перед нами возможность стать причастниками Божеского естества (2Пет. 1:4).

Это Божеское естество явилось нам в храме Тела Христова (Ин. 2:21), который больше всех других храмов. Во исполнение пророчества Захарии (Зах. 6:12–13) в этот храм вселился Сын Божий и, как Первосвященник будущих благ (Евр. 9:11), принес Себя за нас в жертву, а как Един от Троицы, принял эту жертву вместе с Отцом и Духом. Прекрасно пишет об этом свт. Нектарий Эгинский: «Спаситель как Великий Архиерей принес Самого Себя как непорочную Богу и Отцу умилостивительную жертву, быв жрецом и жертвой, и умилостивил, и удовлетворил божественную правду, нарушенную грехом человеков через преступление божественного закона, взяв как безгрешный представитель человеческого рода пред Богом и Отцом все наказание, которого человек, согрешивший, был достоин, и пролив на кресте честную и спасительную Свою Кровь, и утвердив Новый Завет, который заключил с Отцом, которым спасается каждый верующий в Него, исповедующий умилостивительную крестную Его смерть»¹²²⁸.

В связи с этим в дореволюционных учебниках догматического богословия (митр. Макария, еп. Сильвестра, свт. Филарета Черниговского, прот. Н. Малиновского), а также в Катехизисе свт. Филарета Московского¹²²⁹ традиционно говорилось о тройственном служении Иисуса Христа, т.е. трех основных аспектах совершенного Им дела Искупления – пророческом, первосвященническом и царском. В целях нашей работы наибольший интерес представляют два последних вида служения – первосвященническое и царское. Как Первосвященник Христос приносит Себя в жертву и тем совершает умилостивление Отца. Его жертва стала явлением правды Божией (Рим. 3:26), принеся людям искупление, оставление грехов, оправдание и примирение с Богом. Царское служение Христа дает уже не прощение, но всецело усыновляет нас Богу. Как замечает еп. Сильвестр (Малеванский), «это царство, не заключая в себе ничего похожего на воинственный (Ин. 18:36) и вообще на наружный вид земных царств (Лк. 17:20–21), не было царством от мира сего (Ин. 18:36), а было существующим внутрь людей (Лк. 17:21) и небесным, или такого рода царством, которое, обнимая собою души верующих, всеми своими стремлениями и целями имело обращаться и направляться не к земле и земному, а к небу и небесному, к чему земля и земное должны были служить только средством и подготовительною ступенью (Мф. 6:19–21, 33)»¹²³⁰. Для этого Христос совершал знамения и чудеса, дал новый закон любви, создал освящающую нас Церковь, сошел во ад и вывел оттуда праведников, воскрес, вознесся на небо и воссел одесную Отца. Тем самым Он открыл всем нам путь на небо через наше освящение в Церкви, главой которой Он является.

Подробно описанное в послании к Евреям, первосвященническое служение Господа Иисуса Христа включает многочисленные аллюзии на ветхозаветные реалии¹²³¹. Христос – первосвященник по чину Мелхиседека (Евр. 5:10) – так превосходит Аарона и иных первосвященников из колена Левия, насколько тело отличается от производимой им тени¹²³². Особенность Его первосвященства в том, что оно непреходящее, вечное (Евр. 6:20, 7:24). Сострадая нам в наших немощах (Евр. 2:18), Он был первосвященник святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, почему и не имел нужды приносить жертвы за Себя (Евр. 7:26–27).

Первосвященство Христа связано с переменой закона (Евр. 7:11). Новый Завет заключен в Крови Христа, Который принес в жертву Себя Самого (Евр. 7:28), возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное (Еф. 5:2). По учению Церкви, Крестная Жертва Христа соединяет в себе все виды ветхозаветных жертв – пасхальную, всесожжения (показывая поклонение Богу), умилостивительную (или жертву повинности, которая дарует прощением Богом греха и вины за грех), очистительную и жертву завета (Исх. 24:5–8)¹²³³. Будучи единственным, Его Приношение не может ни повториться, ни как-то улучшиться или увеличиться, потому что Он тем самым уже освятил нас, навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр. 7:27; 9:12, 26, 28; 10:10, 12, 14). С самого начала Он отдал Себя Самого за грехи наши (Гал. 1:4). Грешники должны были понести наказание, но произошло невероятное: наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53:5), вместе с тем удовлетворив и божественному правосудию¹²³⁴.

Еп. Никанор (Каменский) следующим образом характеризует небесное первосвященническое служение Спасителя по Евр. 8. Христос как первосвященник должен совершить жреческое дело (ст. 3), но на земле это невозможно (ст. 4–5), следовательно, священство Его сверхзаконное (ст. 6). В Святое святых Христос вошел не с чужой, а со Своей кровью (9:25) и тем самым явил Себя первообразом Аарона и осуществил его дело. Поэтому должно упраздниться первосвященство Аарона и все связанное с Ветхим Заветом, ибо совершенное Им входит уже в Новый Завет (Пейте от нее все…). Равным образом не стало места и для всех учреждений земной скинии с явлением Небесного Первосвященника, сидящего одесную Бога¹²³⁵.

Первосвященническое служение Христа имело своим центром примирение людей с Богом через принесение Им Себя в жертву за нас. Оно началось с Его Вочеловечения¹²³⁶ и впоследствии непрестанно усиливалось, так что его кульминацией стало распятие Христово, почему и само имя Первосвященника Господь получил после лишь совершенного исполнения воли Отца даже до смерти¹²³⁷. Смысл священнического служения – приносить дары и жертвы за грехи (Евр. 5:1), и верные уже освящены единократным принесением тела Иисуса Христа (Евр. 10:10). Поэтому следующее за распятием и воскресением вознесение не начинает, а продолжает первосвященническое служение Христа, вместе с тем являясь кульминацией царского Его служения. Господь не в 1844 г., а ныне предстал за нас пред лицо Божие. Немедленно по вознесении Спаситель воссел одесную престола величия на небесах (Евр. 8:1, 12:2) и там Он уже не приносит жертв. Победив смерть и ад, Господь как человек вошел в славу, принадлежавшую Ему от века как Сыну Божию, и открыл путь на небо всем верным.

Свт. Иоанн Златоуст также подчеркивает, что совершенное в вознесении явление нашего естества на небесах завершает примирение с Отцом и является основанием для ниспослания Святого Духа¹²³⁸. Конечно, по вознесении Христос не перестал действовать в мире, но если вначале Он действовал через храм Своего Тела, то потом – через апостолов¹²³⁹, хотя и Тело Христово преподается верным в таинстве Евхаристии.

Сейчас, по вознесении, Господь ходатайствует за верных перед Отцом (Рим. 8:34). Это ходатайство следует понимать не униженно, как младший к старшему, как священник к Богу, но богоприлично, как выражение горячности и силы любви Сына Божия к нам¹²⁴⁰, как Его моление о нас перед Отцом в качестве посредника, равно как ходатайствует и Дух (Рим. 8:26)¹²⁴¹. Как и Сын, Святой Дух ходатайствует и действует самовластно, а не подчиненно, и домостроительствует в раздаянии дарований по достоинству каждого (1Кор. 12:4–6, 11)¹²⁴².

Своим основанием ходатайство Сына и Святого Духа имеет Кровь Христову, которую Господь принес Отцу за верных (Евр. 9:12, 25). Для описания прославленного состояния Христа Писание использует различные образы из нашего земного опыта и ветхозаветного богослужения. В образах послания к Евреям принесение Крови Отцу названо по-разному: прошедший небеса (4:14), во внутреннейшее за завесу (6:19), превознесенный выше небес (7:26), одесную престола величия на небесах (8:1), или на высоте (1:3), или одесную престола Божия (12:2), священнодействователь святилища и скинии истинной (8:2), самое небо (9:24). О том, что Христос по вознесении воссел одесную Бога, говорят и многочисленные другие тексты Нового Завета (Мк. 16:19, 1Пет. 3:22, Еф. 1:20, Кол. 3:1, Рим. 8:34).

Несмотря на обилие образов, смысл их одинаков: Сын принес Себя в искупление за людей, в умилостивительную жертву за человеческий род, а Отец принял эту жертву. Поэтому-то Кровь Христова очищает нас от всякого греха (1Ин. 1:7), умилостивляет Отца (1Ин. 2:2, 3:16, 4:10), дарует нам жизнь вечную (1Ин. 5:11). Эта жертва вечная и единственная, вводящая Христа в полноту славы, лежащая в основании Его вечного первосвященства. Так, сразу после вхождения за завесу Он делается Первосвященником навек по чину Мелхиседека (Евр. 6:19–20). Перед вхождением в самое небо (Евр. 9:24) Господь совершил жертву подобно земному первосвященнику: однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею… принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих (9:25–28).

Христос – цель и смысл истории нашего спасения. Поэтому многие ветхозаветные прообразы, особенно связанные с храмом и жертвами, могут быть правильно поняты лишь в свете первосвященнического служения Спасителя. Так, свт. Григорий Нисский называет образом Христа всю ветхозаветную скинию: «Нерукотворная по своей природе, эта скиния становится тварной, когда ей нужно быть воздвигнутой посреди нас. Поэтому она одновременно и нетварна, и тварна: несотворенная в предсуществовании, она становится сотворенной, когда принимает материальное устроение»¹²⁴³. Бог повелевает Моисею «воспроизвести нематериальное творение в материальном сооружении»¹²⁴⁴. Итак, земная и небесная скиния для свт. Григория показывают два естества Христа – божественное и человеческое. Такое толкование подтверждает и послание к Евреям, где сказано, что Христос пришел с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною (Евр. 9:11). Конечно, это была Его нерукотворенная плоть, с которой Он пришел¹²⁴⁵. Именно в Своей плоти Он совершал священнодействие, принеся Себя в жертву, почему и назван священнодействователем святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек (Евр. 8:2). Нисский святитель подчеркивает, что Слово стало плотью (Ин. 1:14), устроив среди нас Свою скинию, в которой обитает вся полнота Божества (Кол. 2:9)¹²⁴⁶.

И отдельные части и принадлежности скинии показывают нам Божие могущество, Боговоплощение, Искупление, Церковь¹²⁴⁷. Как и вся священная история, скиния является образом для нас, достигших последних веков (ср. 1Кор. 10:6, 11). Единственная скиния ведет христианина в единственную Церковь Христову. Скиния была символом присутствия Бога среди Своего народа и общения с ним как с народом Завета (ср. Ис. 25:8), тогда как Церковь сама является Телом Христовым (Кол. 1:18)¹²⁴⁸. Двор скинии, где приносились кровавые жертвы и большая часть двора была пуста, изображал предназначенную лишь для иудеев ветхозаветную церковь; даже жертвенник был лишен золота, потому что закон не мог сообщать Святого Духа; умывальница при входе в святилище прообразовала воду крещения, вводящую в Церковь. Святилище с бескровными жертвами представляло Церковь новозаветную с таинством Евхаристии; в ней нет кровавых жертв, отмененных после совершеннейшей жертвы Христовой (Дан. 9:27)¹²⁴⁹. Святое святых представляет собой церковь небесную, торжествующую; оно было и символом самого неба – места постоянного присутствия Бога (Пс. 10:4, Ис. 66:1), в которое вошел Христос по вознесении (Евр. 9:24).

Вместе с тем, преимущественно скиния показывает нам Самого Христа. Так, двор означает Христа в состоянии уничижения и страданий, которые изображались приносившимися здесь жертвами – прообразами Голгофской Жертвы. Святилище открывает Христа как свет людям, хлеб жизни и совершеннейшую благовонную жертву. Завеса святилища напоминает нам, что Христос есть дверь (Ин. 10:9) в Царство Божие, семисвещник – что Христос есть свет истинный (Ин. 1:9), хлебы предложения – что Христос есть хлеб жизни (Ин. 6:48). Христа как жертву благовонную Отцу отцы видят и в алтаре кадильном. В святилище вносилась кровь лишь за общие грехи, ибо лишь жертва Христова могла загладить грехи всего человечества (Дан. 9:24, Ис. 53:6). В свою очередь, Святое святых есть образ Христа в прославленном состоянии, как сидящего одесную Бога Отца. Вторая завеса напоминает, что без Христа нельзя войти ни в Церковь небесную, ни в земную. Ковчег завета прообразовывает славный престол Еммануила на небе; деревянный ковчег с золотой доской на нем также показывают Богочеловечество Христа. Сосуд с манной вновь говорит о Христе как хлебе жизни, жезл Ааронов напоминает пророчество о Христе как о жезле от Израиля (Чис. 24:17, ср. Ис. 11:1). Скрижали завета означают опять-таки Христа, Который в полноте исполнил волю Отца Небесного (Евр. 10:7). Наконец, золото и серебро везде указывают на Его Божество.

Подобно Писанию, и святые отцы используют различные образы для описания прославленного состояния Христа. Так, свт. Григорий Палама пишет, что Господь «вознесся на небо и, как бы на колеснице, обладая облаком света, взошел во славе, и вошел в нерукотворенное Святое Святых и воссел одесную Величества на небесах, сотворив наш состав (т.е. нашу человеческую природу) участником как Божества, так и Престола»¹²⁵⁰. Святое святых, как видно, означает у свт. Григория вовсе не место в небесном храме, а полноту чести и славы Христа. Облако показывает принадлежащую Ему Божественную энергию. Это прославление имеет непосредственное отношение к каждому верному, потому что во Христе прославлено и возведено к Престолу Божию наше естество, будучи «неким началом первородных от лица всего рода»¹²⁵¹.

Равным образом и ветхозаветные жертвы возводят нас к единственной Жертве, очищающей наши грехи. Прп. Ефрем Сирин показывает это на примере дня очищения. Он говорит, что не было нужды очищать непричастные греху сосуды и помещение святилища. Однако нуждались в очищении скверны израильтян, которые нередко входили во святилище не очистившись, и лишь они возлагались на козла. «Нельзя полагать, что на живого козла возлагаемы были грехи народа, ибо единая истинная Жертва, восшедшая на древо, есть очищение целого мира»¹²⁵². Два козла, каждый по-своему, означали Христа. Козел Господень служил знаком крепости Божией и закланного за нас Спасителя, а отпускаемый в пустыню указывал на правду Божию (которая в пустыне предала смерти многие тысячи) и вместе изображал «Христа по Его распятии и смерти, когда Он, взяв на Себя грехи многих, исшел живым и бессмертным»¹²⁵³.

Очищение грехов верных происходит через Кровь Христову. Адвентистам (и вообще неопротестантам) свойственно упрощенное понимание очищения Кровью Христовой. В их представлении Кровь Христова как бы механически ходатайствует за верных, подобно ритуальному служению ветхозаветных первосвященников. В действительности Господь испытывает свободное произволение человека, чтобы верные показали в жизни верность Богу и любовь к Нему через исполнение Его заповедей. В Писании ясно показано именно такое действие Крови Христовой: ее приобщаются верные (1Кор. 10:16), она для нас является условием Нового Завета, через нее мы возвещаем смерть Господню (1Кор. 11:25–26). Без питья этой Крови нельзя иметь в себе вечной жизни и воскреснуть в оправдание (Ин. 6:53–54), пребывать во Христе (Ин. 6:56). В свою очередь, недостойное причащение Крови Христовой влечет гнев Божий, болезни и раннюю смерть (1Кор. 11:29–30). Таким образом, освящение или осуждение нас во Христе неразрывно связано с таинствами, в первую очередь – причащением Тела и Крови Господней.

Тем самым причащение связано с Судом. Участвуя в нашей жизни, Господь уже сейчас судит мир: Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31). Это суд отмщения диаволу за мир и умерщвление диавола за смерть, причиненную им миру¹²⁵⁴. Вместе с тем, это и суд осуждения людям мира сего¹²⁵⁵: неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3:18). Этот суд люди переживают в течение всей своей жизни, потому что следует хранить таинство веры в чистой совести (1Тим. 3:9), подвизаться иметь непорочную совесть (Деян. 24:16, 1Пет. 3:16), которая и засвидетельствует нам, что мы перешли из смерти в жизнь (1Ин. 3:14). Тогда последний суд лишь явит то, что мы уже ясно знали в земной жизни. Еще в этой жизни верные принимают некую печать Божию, духовное помазание, небесное одеяние, которое пребывает в их душах, учит прп. Макарий Великий: «То небесное одеяние, ныне еще облекшее и прославившее душу, в каком виде приобретено оно в сердце, в таком облечет в тот день воскресшие тела… Тех, которые ныне еще восхитили небесное царство, живя духом, вкусили небесной пищи, во время воскресения сие же самое будет покрывать и согревать все их члены»¹²⁵⁶.

Этот суд как бы предваряет посмертный частный суд и всеобщий Страшный суд. Ясным свидетельством этого прижизненного суда является наша совесть – Божий дар, который еще при жизни свидетельствует нам, что мы прощены Богом или отвергнуты Им. Совесть требует, чтобы мы исправились, уклонялись от зла и делали добро, и свидетельствует о мире с Богом через свое успокоение. И наоборот, грешника она обличает, мучает угрызениями совести. Ее можно попытаться усыпить, заглушить, притупить, так чтобы она молчала при совершении греха или, что еще хуже, ложно свидетельствовала о злом деле, что оно хорошее. Но рано или поздно совесть все-таки пробуждается, и тогда человек может поступить двояко: «Иные, хотя после сильного и томительного перелома, возвращаются к жизни истинной; другие, напротив, с пробуждением совести предаются отчаянию и допивают горькую чашу беззаконий, чтоб потом испить до дна и чашу гнева Божия»¹²⁵⁷. В конечном счете совесть может стать и сожженной, т.е. совершенно перестать обличать человека. Такое отчаяние или сожжение совести ясно свидетельствуют о суде Божием еще до этого суда.

Однако совесть, присущая даже и некрещеным, еще не составляет всей полноты присутствия в человеке Божественной благодати. Не приводит она и к ясному Богопознанию человеку, не наученному знанию о Боге и божественным заповедям (ср. Рим. 2:14–15). Поэтому совесть – лишь один из признаков, свидетельствующих об избавлении человека от рабства диаволу и полного подчинения Сыну Божию. Прп. Симеон Новый Богослов говорит, что наше избавление от рабства диаволу совершается через вхождение в Церковь и исполнение божественных заповедей, через причастие благодати Святого Духа. Уже при жизни верного эта благодать становится для него днем Божественного Суда – еще прежде всеобщего Суда (ср. 1Кор. 11:31). В этой жизни избранные судятся Божественным Духом и огнем. Поэтому для них День Господень не в будущем, но такой человек «давно уже стал весь днем светлым и блещащимся от сообращения и беседы с Богом». Те, которые соделались чадами света и сынами будущего дня, «для тех никогда не придет День Господень, потому что они всегда с ним и в нем находятся». Напротив, для находящихся во тьме страстей он явится внезапно и покажется им страшным, как огонь нестерпимый и невыносимый¹²⁵⁸. Этот суд неразрывно связан с таинственным запечатлением верных печатью Божией. Итак, суд нашей совести предваряет будущий общий суд для всех людей.

Будущий суд для всех людей в Писании предстает как единственный, скорый и очный. Так, в притче о Страшном суде Христос подчеркивает, что соберутся пред Ним все народы (Мф. 25:32). Каждый лично услышит свой приговор, но в своем порядке: вначале праведники, потом грешники (Мф. 25:31–46). Притчи о суде (о пшенице и плевелах, о неводе) также показывают краткость суда: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф. 13:41–43, ср. ст. 49–50). Здесь нет разных стадий, каждая из которых продолжается сотни лет. Как видно, Суд неразрывно связан с Пришествием.

Точно так же, каждый в своем порядке (1Кор. 15:23), люди и воскреснут перед этим. Воскреснут все и сразу, праведные и неправедные (Деян. 24:15), но верные немедленно по воскресении мертвых и изменении живых восхищены будут на облаках в сретение Господу на воздухе (1Фес. 4:17). Удерживая учение о быстром воскресении, адвентисты безосновательно разделяют воскресения праведных и неправедных промежутком в тысячу лет. Более того, они помещают этот суд в контекст собственного учения о небесном святилище. По их учению, 22 октября 1844 г. Иисус Христос вошел в Святое святых реального небесного храма, который затем многократно видела Е. Уайт¹²⁵⁹, и начал следственный суд, а сами адвентисты призваны возвещать об этом событии всему миру¹²⁶⁰.

Адвентисты в своей доктрине о небесном святилище радикально нарушают богослужение дня очищения, установленное в Лев. 16¹²⁶¹. Так, в течение 19 веков Христос находится в святилище со Своей Кровью, что совершенно невозможно в ветхозаветном ритуале. Если считать это нахождение в святилище с Кровью элементом ежедневного утреннего богослужения, как обычно утверждают адвентисты¹²⁶², требуется указать симметричное вечернее богослужение, но его у адвентистов нет. Во всяком случае, для утреннего богослужения использовалась другая жертва (иной агнец, а также хлебное приношение и возлияние); это была жертва всесожжения, а не за грех; и кожа от жертвенного животного доставалась служащему священнику (Лев. 7:8; в отличие от жертвы за грех, которая сжигалась: Лев. 4:11–12); первосвященник совершал это жертвоприношение в своей обычной одежде и во дворе, т.е. не входя в святилище.

С точки зрения закона нельзя встроить в богослужение дня очищения и помазание небесного святилища, которое якобы совершил вначале Христос¹²⁶³. Оно совершается днем, т.е. за ним следует не утреннее, а вечернее богослужение. Кроме того, по закону это помазание предшествует поставлению первосвященника: прор. Моисей вначале сам помазал всю скинию, а потом сам же помазал Аарона в первосвященника и его сыновей во священники (Исх. 40)¹²⁶⁴.

У адвентистов нет никакого соответствия, среди прочего, и следующим элементам богослужения дня очищения:

1) первоначальному облачению, а затем омовению и переоблачению первосвященника;

2) троекратному вхождению первосвященника, который вначале входит во Святое святых с кадильницей, затем с кровью тельца за собственный грех и, наконец, с кровью первого козла за грех всего Израиля;

3) избранию первосвященником во дворе двух козлов и закланию тельца и первого козла. У адвентистов Христос вообще не совершает во дворе никаких священнодействий в день очищения;

4) изгнанию второго козла в пустыню (но не во двор; двору у адвентистов соответствует земля, а пустыне нет никакого соответствия) с предварительным возложением на него первосвященником рук во дворе (а не в святилище, как у адвентистов);

5) сожжению трупов тельца и первого козла на огне вне стана, хотя этот важный элемент священнодействия ап. Павел сопоставляет с распятием Христа вне града (Евр. 13:11–12).

При очищении небесного святилища нарушается и последовательность дня очищения, изложенная в книге Левит (16:15–21) в обратном порядке. Ветхозаветный первосвященник очищал вначале Святое святых, затем скинию (святое), потом жертвенник. Поэтому для очищения святилища Христу по вознесении вначале надо было войти в Святое святых, или в самое небо, о чем и говорит ап. Павел (Евр. 9:24). Первосвященническое служение по необходимости с самого начала сопровождается полнотой власти, как и у ветхозаветного первосвященника. Поэтому Христос, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте (Евр. 1:3). Итак, ветхозаветный порядок богослужения в день очищения противоречит адвентистской модели неполновластного Христа, медлящего с нашим спасением.

Вместе с тем, началом служения первосвященника в день очищения было не вхождение в святилище, а приготовление и заклание жертвы, чтобы затем священнодействовать с кровью. Так случилось и с первосвященником Иисусом Христом. Приготовление, по ап. Павлу, заключалось в том, что Христос страданиями навык послушанию и совершился (Евр. 5:8–9). Заклание же жертвы – Самого Христа – произошло, несомненно, на кресте, т.е. до вознесения. Он принес [в жертву] Себя Самого (Евр. 7:27), т.е. в этом момент был и Жертвой, и священником. Поэтому первосвященническое служение Спасителя, как уже отмечалось, началось не с вознесения, а с Его вочеловечения¹²⁶⁵. Вознесение ввело Христа в полноту славы, которую в ветхозаветном храме символизировало Святое святых.

Эта слава нимало не уменьшается тем, что Он еще не правит в полноте над миром, точно так же как Сын Божий имел полноту славы и до воплощения, когда мир был наполнен грехом. Вместе с тем, вхождение в полноту славы завершает первосвященническое служение Христа. Еп. Никанор (Каменский) показывает, что Христос вхождением в небесное Святое святых являет Себя первообразом Аарона и упраздняет ветхозаветное священство. Действуя подобно законному первосвященнику, Христос вошел в самое небо со Своей Кровью (Евр. 9:15), исполняя этим условие Нового Завета: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета (Мф. 26:27–28)¹²⁶⁶.

Далее, в ветхом Израиле день очищения сопровождался постом (Лев. 16:29–31; 23:27–29), и так же, как день поста, воспринимали этот день первые христиане (Деян. 27:9)¹²⁶⁷. Адвентисты взяли лишь один из аспектов дня очищения – оправдание для соблюдавших пост и наказание для избегавших поста (Лев. 23:29), положив его в основу своего учения о следственном суде¹²⁶⁸. Однако главное, т.е. покой этого дня, они решительно проигнорировали, иначе после 1844 г. им пришлось бы постоянно соблюдать законный субботний покой. Не столь очевиден вопрос о пищевых ограничениях дня очищения, т.к. воздержание от пищи прямо не предписано в Лев. 16. В библейских примерах поста, однако, пост всегда сопровождается воздержанием от пищи (ср. Лк. 4:2, 2Цар. 12:16–21), но иногда и от воды, как у прор. Моисея и Илии (Исх. 34:28, 3Цар. 19:8; ср. Есф. 4:16, Ион. 3:5–8, Деян. 9:9, 23:12). Поэтому справедливо мнение, что «смирять свои души» (Лев. 16:29, 23:27) в день очищения, несомненно, означало воздержание от приема пищи¹²⁶⁹. У адвентистов, однако, нет и следа полного воздержания от пищи после 1844 г., даже по отдельным дням.

Больше того, суд для нарушителей поста в день очищения имел в законе совершенно иные черты, чем у адвентистов. Без длительного рассмотрения, лишь на основании показаний двух или трех свидетелей, преступник немедленно побивался камнями. Адвентисты же не признают никаких божественных санкций за неисполнение покоя после 1844 г. Все это означает, что суд очищения полностью неприменим к вероучению и практике адвентистов.

Сам этот суд адвентисты начинают в 1844 г. с вхождения Христа в небесное Святое святых. Однако в Евр. 6:19–20 сказано, что Христос уже вошел во внутреннейшее за завесу. Адвентисты утверждают, что это означает первое отделение небесного святилища¹²⁷⁰. Однако уже один из первых адвентистских «еретиков» А. Беллинджер показал, что в Ветхом Завете отдельно слово «завеса» использовалось исключительно для завесы между святилищем и Святым святых. Так, словосочетание «за завесу» относилось только к предметам и священнодействиям в Святом святых (Исх. 26:33; Лев. 16:2, 12, 15; Чис. 18:7), а «вне завесы» означало «вне Святого святых» (Исх. 26:35, 27:20–21, 40:22, 26; Лев. 4:5–6, 16–17, 24:1–3). В свою очередь, вход во святилище никогда не назывался просто «завеса»: например, завеса для входа в скинию (Исх. 26:36), завеса ко входу скинии (Исх. 35:15), завеса ко входу в скинию и завеса к воротам двора (Исх. 39:38, 40), завеса у входа в скинию и завеса при входе в скинию (Исход 40:5, 28)¹²⁷¹.

Внутреннейшим храма, состоящего из святилища и Святого святых, несомненно, является именно последнее его отделение (греч. ἐσώτερος – самый внутренний, сравн. ст. от ἔσω – внутренняя часть, глубина). Апостол образно говорит, что Христос уже вошел в Святое святых небесного храма по Вознесении, единожды и навсегда очистив наши грехи. Еп. Никанор (Каменский) так объясняет символику этого места: «Вознесшись на небо, Христос как бы за завесу скрылся от нас. Но наша надежда (якорь) достигает и до тех высоких глубин, которые выше святого святых, отделявшегося внутренней завесой, отличной от внешних завес скинии. Первосвященники входили во святое святых для жертвенных приношений, а Христос вошел Предтечей о нас, т.е. чтобы открыть и нам вход туда. Это новый мотив для нашего стремления туда или хотя бы для надежды на это»¹²⁷². Таким образом, через ветхозаветный прообраз вхождения за завесу Святого святых апостол учит, что по вознесении Господь вошел в полноту Своей славы.

С другой стороны, при толковании завесы как материи в небесном храме становится совершенно непонятным текст Евр. 10:20, где завесой называется плоть Христова¹²⁷³. Напротив, если небесный храм – это тело Христово, то завеса – это Его плоть, которая прикрывала Его Божество на земле¹²⁷⁴.

Ветхозаветные священники входили в Святое святых ежегодно с жертвенной кровью (тельца, овна, козла) для очищения святилища от нечистот сынов Израилевых (Лев. 16). Напротив, Христос входит однажды в самое небо, предстоя ныне за нас пред лицом Божиим, священнодействуя в святилище и скинии истинной. Продолжая эту мысль, ап. Павел здесь же сравнивает Христа с земным первосвященником, который входит во святилище каждогодно (Евр. 9:25), т.е. здесь словом святилище он называет именно Святое святых. Ап. Павел в Евр. 9:12 специально сравнивает две жертвы: иудейских первосвященников и Христову. Входя в небо, Христос совершает жертвоприношение, подобное жертвоприношению иудейского первосвященника. Но ведь Христос принес Свою жертву единожды – на кресте, а не в 1844 г.! Поэтому путь в небесное святилище открыл нам Христос через Свою плоть (Евр. 10:19–20), а не через некое другое вхождение в святилище в XIX в.¹²⁷⁵

Следующая ритуальная проблема адвентистов заключается в механизме очищения наших грехов. Они говорят, что Христос очистил Своей Кровью небесное Святое святых в 1844 г. Но где же была Кровь Христова до 1844 г.? Адвентисты помещают ее в святилище¹²⁷⁶, хотя с точки зрения ветхозаветного ритуала первосвященнику нельзя длительное время находиться в святилище с кровью жертвенного животного, а тем более многократно приносить кровь одной и той же жертвы. Единократное вхождение с кровью в Святое святых сразу по вознесении адвентисты, по понятным причинам, отвергают. Напротив, ап. Павел сравнивает в Евр. 10:1–10 единократное принесение тела Иисуса Христа и каждогодные жертвы, т.е. именно Йом Киппур. Поэтому Жертва Христова ввела Его в полноту божественной славы и власти немедленно по вознесении, а не через 1800 лет.

В отличие от ветхозаветных первосвященников, Христос не имел нужды ежегодно приносить жертвы за собственные грехи и за грехи народа, но единожды принес в жертву Самого Себя (Евр. 7:27). Именно поэтому освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа (Евр. 10:10), Который сделал освящаемых навсегда совершенными (10:16) и, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога (10:12). Тем самым прощение и очищение наших грехов уже совершилось к концу веков (Евр. 9:26) Ветхого Завета. У адвентистов же крестная смерть и воскресение Христово оказываются недостаточными для нашего спасения, освящения и прощения грехов. Им требуется дополнительное действие – вхождение Христово в небесное святилище в 1844 г. для его очищения. Однако если грехи людей, по мнению адвентистов, оскверняли небесное святилище в первые восемнадцать веков христианской истории, то неужели они перестали производить свойственное им действие после 1844 года?

В свою очередь, верным совершенство подается одним приношением жертвы Христовой (Евр. 10:14), поэтому ежедневное служение Христа в небесном храме излишне.

По слову ап. Павла, в день очищения очищались только грехи неведения, а не все грехи израильтян (Евр. 9:7). Что характерно, даже комментарий АСД на Евр. 9:7 не оспаривает этого¹²⁷⁷. Следовательно, сознательные грехи не очищались в этот день¹²⁷⁸. Согласно прообразу, они не могут очищаться и после 1844 г., т.е. механизм адвентистского многолетнего дня очищения несовершенен и не дает адвентистам полной чистоты и примирения с Богом при совершении ими сознательных грехов. Тем самым эти грехи адвентисты остаются неочищенными, а никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога (Еф. 5:5).

Физическая реальность небесного храма, по большому счету, является частью большого вопроса о том, насколько допустимо буквально понимать данные пророкам антропоморфизмы и другие небесные видения. Адвентисты в общем готовы понимать библейские антропоморфизмы «адаптивно»: у Бога нет физического тела, хотя в Писании называются Его лицо, глаза, руки, ноги и проч.; приписанные Богу человеческие действия и чувства также изображаются лишь для того, чтобы можно было хотя бы отдаленно понять Божью волю¹²⁷⁹. Однако понятно, что как нельзя говорить о физическом теле Бога, так же нелепо говорить и о физической реальности, Его окружающей. Так, в Откр. 4 представлена сцена в небесном храме: Бог сидит на престоле, вокруг 24 старца на престолах и четыре животных, перед престолом семь огненных светильников и стеклянное море. Эти образы открывают нам не физическую, а духовную реальность, и поэтому необходимо помнить предостережение, сказанное ангелом прп. Макарию Александрийскому: «Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных»¹²⁸⁰. По толкованию св. Андрея Кесарийского, престолом «обозначается Божие упокоение во святых, ибо Он почивает на них как на престоле». И далее он столь же богоприлично объясняет яспис, радугу, белые одежды и золотые венцы, семь духов Божиих, стеклянное море и проч.¹²⁸¹ Что характерно, несмотря на явную символичность этого видения, в своем официальном комментарии на Откр. 4 адвентисты толкуют лишь радугу и четырех животных, а «вещественный храм» они описывают, исходя из культурно-исторических реалий I в.

Видения Е. Уайт входят в неразрешимое противоречие с пророческим (а не археологическим) духом книги Откровения, которое подтверждается и ветхозаветными пророчествами. Так, прор. Иеремия обещает наступление времен, когда ковчег завета Господня… и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить к нему, и его уже не будет (Иер. 3:16). Престолом Господа назовут уже не ковчег, а Иерусалим, в который соберутся все народы и не будут более поступать по упорству злого сердца своего (ст. 17). Толкователи справедливо видят здесь Церковь Христову в прославленном состоянии¹²⁸². Несомненно, что ковчег завета не придет на ум, потому что будет виден Автор Завета – Сам Бог. По этой же причине в небесном Иерусалиме не будет храма (Откр. 21:22). Воссоздание падшей скинии Давидова во всем ее великолепии, по пророчеству Амоса в толковании ап. Иакова, заключается не в храме, а в единой Церкви из евреев и язычников (Ам. 9:11, Деян. 15:16). Равным образом и ап. Павел вещественную скинию со всеми принадлежностями и обрядами считает прообразом, установленным Богом только до времени исправления (Евр. 9:10), т.е. опять-таки до Нового Завета и Церкви. В последних пяти главах послания к Евреям многократно говорится о Новом Завете в Крови Христовой (9:15 и др.). Апостол постоянно говорит во множественном числе («мы», «вы»), тем самым подчеркивая совместность нашего спасения. Через это и через определение взаимных христианских обязанностей и руководства пастырей он указывает на Церковь Христову.

Иными словами, небесный материальный храм нематериального Бога по определению выглядит как оксюморон. Кроме пророческих символических видений, о нем нет ясных свидетельств в Писании. Например, когда Христос обличает книжников и фарисеев в Мф. 23, Он называет различные святыни и относящиеся к ним предметы (храм и храмовое золото, жертвенник и дары на нем, небо и престол Божий), но не называет небесного храма. А ведь именно здесь это было бы наиболее уместно. Господь говорит: и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем (Мф. 23:21, 22). Но если был бы небесный храм, то клянущийся земным храмом клялся бы небесным оригиналом; клянущийся небом клялся бы не престолом Божиим, а самым центром неба – храмом. Однако Христос не упоминает небесного храма, потому что его нет. Так же и в ключевой для адвентистов книге Даниила под словом «святилище» всегда понимается земное святилище – Иерусалимский храм (Дан. 5:3, 9:17, 26, 11:31, 45). Поэтому нет никаких оснований с насилием над текстом помещать святилище из Дан. 8:14 на небо.

Посмотрим на проблему и с другой стороны. Ветхозаветное богослужение немыслимо без храма. Однако какова была функция материального небесного храма от сотворения мира до вознесения? Правильный ответ – храм пустовал и не имел никакого назначения. В нем не приносились Богу жертвы, не совершалось богослужение, не было слышно славословия Бога. Если же считать реальностью храм из Ис. 6, то вопросов будет еще больше: почему Бог не в Святом святых, а около жертвенника, т.е. в святилище (ст. 6), почему нет херувимов и завесы, почему престол Божий в храме, если тот же пророк объявляет престолом Божиим все небо (Ис. 66:1)¹²⁸³? Точно так же утратит всякий смысл храм и в вечности.

В книге Откровения (гл. 21) сходящий с неба новый святой город Иерусалим приготовлен как невеста, украшенная для мужа своего (ст. 2), он скиния Бога с человеками (ст. 3) и является женой и невестой Агнца (ст. 9), имеет славу от Бога (ст. 11), длина и широта и высота его равны (ст. 16), подобно кубическому Святому святых храма Соломона (3Цар. 6:20). Итак, храмом будет Сам Бог и Агнец (ст. 22), но в то же время весь небесный Иерусалим имеет черты храма Божия. Эти слова показывают нам, что в новом Иерусалиме будет самое тесное общение Бога с людьми, наподобие общения первосвященника с Богом в ветхозаветной скинии. При таком понимании исключена возможность мыслить небесный храм как некое реально существующее обозримое сооружение с устройством, аналогичным ветхозаветной скинии: в новом Иерусалиме ребро составляет 12 000 стадий, т.е. около 2220 км¹²⁸⁴.

Реальность небесного храма вступает в противоречие и с пророчеством Захарии. Он говорит, что Муж ОТРАСЛЬ создаст храм Господень и примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем, и совет мира будет между тем и другим (Зах. 6:13). Оказывается, на небе уже будто бы два храма. Однако в обоих случаях идет речь о единственном храме Тела Христова (Ин. 2:21). Виденный Моисеем образ и построенная им скиния лишь прообразовали храм Тела Христова, указали на Него и на Церковь – Тело Христово (Кол. 1:18), а также на Небесный Иерусалим – скинию Бога с человеками (Откр. 21:3).

Представление о некоем вещественном святилище разрушает иерархию вещественной святости, которая возглавляется Телом Христовым. Поэтому, по толкованию свт. Иоанна Златоуста, скинией является само Тело Христово, и оно же в послании к Евреям названо завесой и небом. Все это прообразы, имеющие одно и то же значение: «Небо есть завеса, потому что завеса так же отделяет святое, как и плоть скрывает Божество; равно и плоть, заключающая Божество, есть скиния; и небо есть также скиния, потому что там внутри пребывает Священник»¹²⁸⁵. Именно такое христоцентрическое понимание открывает суть домостроительства нашего спасения. Кровь Христова очищает верных от грехов, кровь и плоть Христовы мы принимаем, насыщаемся, укрепляемся ими в таинстве евхаристии.

Материальное святилище скрывает от верных Христа, представляет его карикатурно беспомощным после воскресения и вознесения. Хотя адвентистский Христос примирял грешников с Отцом, однако грехи людей оставались непрощенными, т.к. все еще были записаны в небесных книгах¹²⁸⁶. Напротив, в Писании Кровь Иисуса Христа с самого начала очищает нас от всякого греха (1Ин. 1:7), так что в Нем и ради Него нам уже прощены грехи (1Ин. 2:12, Кол. 1:14).

Невозможно в свете адвентизма также выявить соотношение небесного храма, жертвенника и престола Божия, на котором Христос восседает с Отцом (Откр. 3:21). Сам Господь называет престолом Божиим небо (Мф. 5:34, ср. Ис. 66:1). В книге Откровения престол Божий на небе вне храма (4:2, 19:1–5), а в другом видении он уже в храме (16:17, 7:15). Христос никогда не стоит у жертвенника, там только ангелы и святые (6:9, 8:3–5, 9:13, 11:1, 14:18, 16:7). Столь важный для богослужения жертвенник стоит перед Богом (9:13), тогда как Сам Бог на престоле вместе с Сыном (3:21). Однако перед престолом апостол видит и стеклянное море с семисвечником (4:5–6), а вокруг престола радугу (4:3), и 24 престола старцев (4:4), и великое множество людей (7:9), и всех ангелов (7:11). Среди престола – четыре животных (4:6) и Агнец (7:17), Который стоит посредине животных и старцев (5:6), хотя до этого Он же был на престоле (3:21). Все это показывает, что речь идет не о материальных предметах, а об образах, указывающих на славу Бога, Христа, ангелов и святых.

Адвентисты помещают престол в небесное святилище (т.е. в храм)¹²⁸⁷, однако до 1844 г. отказывают Христу в доступе в Святое святых. Согласно видению Е. Уайт о переезде Отца и Сына в Святое святых престол Божий располагался в первом отделении небесного храма¹²⁸⁸. Но в земной скинии Бог открывался Моисею на крышкой ковчега завета (Исх. 25:22), т.е. именно в Святом святых¹²⁸⁹. Несопоставима и святость двух отделений скинии, поэтому до 1844 г. Христос еще не имел всей полноты славы, но, как непоследовательно утверждают адвентисты, все-таки пребывал в общении с Отцом. Однако в итоге у адвентистов неполновластным оказывается не только Сын, но и Сам Отец, Который тоже не может войти до 1844 г. в Святое святых (как это вытекает из видения Е. Уайт о небесном переезде¹²⁹⁰). Его престол, на котором Он восседает вместе с Сыном, по необходимости помещается вне Святого святых. Последующее перемещение престола в Святое святых нарушает слово Писания о вечности и незыблемости престола Божия (ср. Пс. 92:2).

В ветхозаветном Святом святых были херувимы, ковчег и несколько ветхозаветных принадлежностей ковчега; все это, следовательно, должно быть и в небесном оригинале. Однако херувимы служат Богу и вне храма (ср. Пс. 17:11, 99:2), а на престоле Христос воссел сразу по вознесении (Откр. 3:21). Поэтому в 1844 г. Христос получил бы доступ лишь: 1) к сосуду с манной, который прообразует Самого Христа как хлеб жизни; 2) к жезлу Ааронову, который напоминает о неверности Израиля (Чис. 17:10) и прообразует Самого Христа как жезл (Чис. 24:17) и, наконец, 3) к сделанным человеческими руками каменным скрижалям завета. Ясно, что сосуд, жезл и скрижали ничего не добавили к славе Сына Божия¹²⁹¹.

В свою очередь, ковчег из видения ап. Иоанна Богослова (Откр. 11:19) изобразил Матерь Божию¹²⁹², Которая носила в Себе Сына Божия, подобно тому как земной ковчег был предназначен для хранения божественных скрижалей завета¹²⁹³. В таком случае видение жены, облеченной в солнце (Откр. 12:1), является иным, более ясным продолжением этого видения. Или, иначе, открытие ковчега завета можно толковать как открытие благ, уготованных святым (св. Андрей Кесарийский)¹²⁹⁴, проповедь Евангелия и отпущение грехов (св. Викторин Петавский)¹²⁹⁵. Во всяком случае, толкование АСД на Откр. 11:19 («в последние часы истории земли великий моральный закон Божий будет центральным вопросом стремления к тому, чтобы служить Богу в духе и истине») внутренне противоречиво. Во-первых, если здесь говорится о моральном законе, то ковчег понимается не буквально, а как символ¹²⁹⁶. Во-вторых, с 1844 г. до сего дня прошло слишком много часов, чтобы верить этому толкованию.

Согласно Евр. 9:8, еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния. Если считать небесный храм реальностью, то тем самым наличие земного храма препятствует началу богослужения в небесном святилище¹²⁹⁷. Иными словами, от вознесения до разрушения храма в 70 г. Христос не мог совершать богослужение в небесном храме, т.е. очищение грехов апостолов и первых христиан не могло совершаться. Конечно, это противоречит учению Нового Завета о полном прощении грехов верных христиан и об очищении всех верных Кровью Христовой как до, так и после разрушения храма.

Со своей стороны адвентисты стремятся буквально толковать все, что касается небесного храма. Так, они утверждают, что слово «образец» (תַּבְנִית tabniyth) из Исх. 25:40 означает некий оригинал – реальный трехмерный объект, как во Втор. 4:16 или Ис. 44:13¹²⁹⁸. Однако в Писании есть примеры употребления этого слова и применительно к мысленному образцу, как в 1Пар. 28:11–12, где говорится о планах Давида в отношении будущего храма, и в Пс. 143:12, где дочери уподобляются искусно изваянным столпам в чертогах. Следовательно, вполне возможно толковать «образец» из Исх. 25:40 не как реальную модель, а лишь как некий образ. Адвентистское толкование исходит не из единственно возможного значения слова, а из собственной доктрины, которой подчиняется экзегеза.

В доказательство реальности небесного храма адвентисты нередко ссылаются на видения храма из книги Откровения¹²⁹⁹. Однако эти видения нуждаются в истолковании Духом Святым (1Кор. 2:10) при условии, что мы способны слушать (Евр. 5:11). Например, ап. Иоанн видит Агнца с семью рогами и семью очами (Откр. 5:6). Но ведь воплотившийся Сын Божий не многорогий ягненок, а человек. Итак, этот важнейший образ является пророческим. Так же и апокалиптические звери – конечно, нет причин считать, что некогда по земле будет ходить семиголовое чудовище.

«Храмовые» реалии книги Откровения также являются пророческими образами. Например, подир (Откр. 1:13) подтверждает учение послания к Евреям о Христе как Первосвященнике. Но нигде в книге Откровения ясно не сказано, что в храме пребывает Христос! В храме священнодействуют ангелы (14:15–17, 15:5–6) и в нем нет храмовых завес (которые видела Е. Уайт). В храме появляется ковчег завета (11:19), хотя ранее Господь обещал через пророка, что его уже не будет (Иер. 3:16). Таким образом, если считать небесный храм реальностью, то священнодействие в нем совершает не Христос, а ангелы, и жертвой является не кровь Христа, а жизни мучеников (6:9).

В ключевой для адвентистов девятой главе Послания к Евреям, продолжающей доктрину о Первосвященнике Иисусе Христе, учение о святилище предлагается в контексте противопоставления двух заветов и двух святилищ. Первому завету соответствуют земные святилище (скиния), богослужение (9:1–7) и утверждение кровью (9:18–22), тогда как второму завету – другая скиния (9:11), другое святилище (9:12, 24) и другая Кровь (9:12, 14). Первый завет имел недостаток (8:7), почему прор. Иеремия еще в давние времена показал его ветхость и близость к уничтожению (8:8–13). В свою очередь, второй, т.е. Новый Завет заключен в Крови Христовой, с которой Он вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо (9:24). Кровь Христова в несравненно большей степени очищает нас от грехов (мертвых дел) для служения Богу живому и истинному (9:14). Залогом этого очищения и вечного искупления является то, что Христос Духом Святым принес Себя, непорочного, Богу (9:14) и однажды вошел во святилище (9:12), т.е. в самое небо (9:24). В отличие от первого завета, новозаветное очищение грехов является не временным, а вечным (9:26, 10:14), как вечными являются и призвание по смерти Христовой (9:15), и Его восседание одесную Бога (10:12). Единственность приношения Тела Христова и вечность прощения грехов, усовершенствования верных и их освящения означает, что ни в 1844, ни в каком-то ином году условия спасения верных уже не могут быть изменены: Христос сделал все необходимое для нашего спасения на кресте. Поэтому новозаветная скиния – это тело Христово, а открываемое через Его кровь небесное святилище – это полнота Его божественной славы.

Вместе с тем, настойчивость в отношении реального небесного храма опровергает адвентистское учение о «сне души». Об этом свидетельствуют обладающие сознанием и волей души убиенных под жертвенником (Откр. 6:9). Подобным образом и ап. Павел утверждает, что верные имеют дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым (Евр. 10:19)¹³⁰⁰. При этом они присутствуют в храме, не будучи священниками и тем самым нарушая ветхозаветный ритуал. В книге Откровения сказано: Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон (Откр. 3:12). Точно так же и великое множество пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его (Откр. 7:15). Однако безвыходное вечное пребывание всех верных в храме, конечно, совершенно невозможно как с точки зрения ритуала, так и законов пространства, тем более что в Небесном Иерусалиме спасенные народы будут ходить не в храме (Откр. 21:24). Таким образом, если храм является реальностью, то это обетование может относиться лишь ко времени до Второго пришествия, пока умершие не обладают физическим телом. Особенно на это указывают слова «день и ночь», потому что в вечности ночи не будет (Откр. 21:25). Однако ночью жертвы не приносятся, поэтому зачем же верным пребывать в храме в это время? Итак, целый ряд противоречий «храмовой географии» и славы спасенных доказывает, что на небе нет материального храма.

В предыдущем параграфе были показаны и исторические несообразности, возникающие в связи с вопросами о содержании, начале и конце осквернения святилища и отнятия ежедневной жертвы. Неопределенность в этом вопросе подчеркивает надуманность всего учения.

Вопреки правилам герменевтики и логики возвышенные и нередко поэтические тексты Писания адвентисты толкуют в строго юридическом смысле американского судопроизводства. Однако при этом теряется не только человек как храм Божий (1Кор. 3:16), но даже и драгоценная кровь Христа, которая окропляет нас (1Пет. 1:2), свидетельствует на земле (1Ин. 5:8), оправдывает (Рим. 5:9), которой мы приобщаемся (1Кор. 10:16), которая делает нас близкими Богу (Еф. 2:13), наконец, очищает нашу совесть от мертвых дел (Евр. 9:14). Недопустимо все это богатство оттенков взаимоотношений Бога и человека сводить к юридическим терминам и возгласу судьи с оправдательным вердиктом.

Следственный суд многократно искажает образ Бога: он делает Бога несправедливым, ограничивает Его всеведение и единовластие. Эта концепция умаляет и всемогущество Сына Божия, Который якобы восемнадцать веков не мог войти в небесное Святое святых. Согласно приведенному выше видению Е. Уайт о переезде на огненной колеснице, до 1844 г. и Отец пребывал вне Святого святых, т.е. также не обладал полнотой славы и силы.

Этот суд заставляет Бога объясняться перед ангелами и убеждать их в правильности Своих решений¹³⁰¹. Однако соучастие ангелов в суде над людьми не вписывается в домостроительство нашего спасения. Ни в притче о Страшном суде, ни в других многочисленных новозаветных свидетельствах о всеобщем суде не говорится, что этому суду предшествует оправдание Бога перед ангелами и христианами.

Нигде в Писании не говорится, что Творец неба и земли должен оправдываться или реабилитироваться перед Своими созданиями. Один из самых ярких примеров содержится в книге Иова: люди хотят узнать мотивы Божественного решения, но Господь объясняет им невозможность этого и гневается за сам вопрос (Иов 38–41, 42:7).

Тщательное и длительное изучение небесных книг отрицает всеведение Божие и заодно как бы удваивает процесс очищения грехов. По справедливому замечанию А.С. Грузинова, «если посредством ходатайства “крови Христа” грешник примирялся с Отцом, зачем еще раз изучать записи этих грехов в небесных книгах?»¹³⁰². В Евр. 4:13 утверждается всеведение Бога на суде: И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет. Несомненно, абсолютное Божественное всеведение Отца и Сына исключает необходимость длительного изучения небесных книг.

Вместе с тем, Бог не несправедлив, и поэтому люди будут присутствовать на собственном суде, вопреки учению адвентистов. В Писании многократно говорится об этом: А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов (Рим. 14:10); В день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа (Рим. 2:16); Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое (1Кор. 5:10). Мы верим, что суд будет одновременным для всех людей – как ранее умерших, так и живых, и не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся (1Кор. 15:51–52).

Свт. Василий Великий подчеркивает, что этот суд не насильственный, «чтобы человек, видя дело свое приведенным в ясность, и при наказании подтвердил неопровержимые суды Божии, согласившись, что наказание положено на него по всей справедливости, а также и при помиловании усматривал, что прощение дано ему по закону и в порядке». Впрочем, это будет происходить не в форме вопросов и ответов, но «какой-то несказанной силой, во мгновение времени, все дела нашей жизни, как на картине, напечатлеются в памяти нашей души… И книги, упоминаемые у Даниила (Дан. 7:10), что иное означают, как не возбуждение Господом в памяти человеческой образов всего соделанного, чтобы каждый вспомнил свои дела и чтобы мы видели, за что подвергаемся наказанию»¹³⁰³. Так и прп. Исаия Отшельник объясняет, что «когда совершится воскресение, тогда всякий восстанет одеянным делами своими, как одеждою,– грехами ли или правдою. Дела сии будут говорить, и всякий сам узнает, где место его»¹³⁰⁴. Итак, можно поэзию Писания перевести на обыденный язык. Можно показать будущий Суд в ярких образах, и об этом тоже свидетельствуют пророки, апостолы и последующие святые отцы. Однако невозможно втиснуть Писание в прокрустово ложе американского уголовного судопроизводства.

Наконец, еще раз подчеркнем, что наступивший в XIX в. длительный суд противоречит библейскому описанию Страшного суда как события краткого и наступающего непосредственно после видимого славного Пришествия Христа на землю. Нигде в Писании не сказано, что когда-то христиане не будут ожидать грядущий суд, а станут жить на земле в процессе этого суда. Наоборот, апостол утверждает, что суд совершается после смерти (Евр. 9:27).

Совершенно непонятен в свете Писания адвентистский суд тысячелетнего царства. Они считают, что это «это период времени, когда сатане и его ангелам предоставлена одна тысяча лет, чтобы поразмышлять о своей гнусной работе»¹³⁰⁵. Но размышление бесов оказывается бессмысленным, т.к. они неисправимы и лишь ожидают своего уничтожения. В свою очередь, огромная, несопоставимая с нашим возрастом продолжительность тысячелетнего царства «даст время святым, обитателям Вселенной и ангелам перестроить свое мышление мира, ориентированного на грех, на Вселенную, в которой больше не будет его пагубных последствий»¹³⁰⁶. Адвентистов, впрочем, не смущает, что ангелам такое приспособление вовсе не нужно. В свою очередь, человеку для приспособления к сложной греховной вселенной требуется лишь период взросления – скажем ориентировочно, первые двадцать лет жизни. А вот для гораздо более простого, безгрешного мира – целая тысяча лет. Видимо, главная цель этого странного царства для адвентистов – все-таки самодостаточный судебный процесс. Таким образом, тысячелетнее царство и связанный с ним суд нарушают единое домостроительство спасения и препятствуют немедленному прославлению верных Богу людей.

Как и прочие премилленаристы, адвентисты вносят идеи нескольких пришествий Христовых, нескольких чувственных воскресений, считают Христа неспособным сразу после Второго пришествия основать Свое полноценное царство всеобщего счастья и святости. Соответственно и критика этих взглядов аналогична общей критике премилленаристов: пророчества о Христе-Царе показывают Его царственный статус сразу, а не в будущем (Быт. 49:10, Лк. 1:32, 33, Зах. 9:9 и др.), Он Сам Себя называет царем в настоящем (Мф. 27:11), а не после Второго пришествия, заявляет об особом содержании Своего царства – не от мира сего (Ин. 18:36–37), говорит о царстве Божием внутри нас (Лк. 17:21), достигшем до слушателей (Мф. 12:28). Христиане уже при апостолах приняли царство непоколебимое (Евр. 12:28), поэтому им не было нужды отрицать, что они принадлежат Богу или ждать для этого 1844 года. Соотношение наступившего царства благодати и грядущего царства славы изображено в притчах о семени и горчичном зерне (Мк. 4:26–32). Мы ждем лишь одного воскресения мертвых – праведников и грешников (Ин. 5:29–29, 6:39–40, 1Кор. 15:52).

Важным элементом доктрины о святилище и о последнем Суде является учение о возложении Христом наших грехов на сатану. Момент возложения грехов на сатану неясен. В «Великой борьбе» это случится после уничтожения грешников, тогда как в «Духовных дарах» рассказано, что перед окончательным уходом из Святого святых Христос задержится во внешнем отделении святилища и возложит грехи на сатану, прообразом которого в древности выступал козел отпущения¹³⁰⁷. Однако такое учение делает сатану обязательным участником Искупления, что совершенно невозможно с точки зрения Божественного домостроительства нашего спасения. Второй недопустимый вывод из этого учения – что грехи нечестивых наравне с грехами верных находятся в святилище и будут там после второго воскресения.

Столь же напрасно адвентисты учат, что после 1844 г. сатана действует с особой силой. Об этом нет пророчеств в Писании и Предании Церкви. Наоборот, в Новом Завете постоянно подчеркивается большая активность сатаны с самого начала, еще при Христе и в апостольское время. Диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1Пет. 5:8), активно борется с Христом и даже убивает Его, действуя через людей; принимает вид ангела света, как упоминалось выше, ввергал верных в темницу (Откр. 2:10), и т.д. Христиане призваны с самого начала противостать диаволу (Иак. 5:7), не давая ему места (Еф. 4:27). Некоторые христиане, однако, еще во времена апостолов были уловлены диаволом в сети (2Тим. 2:26). Диавол так нападал на христиан, что первые века дали целый сонм мучеников. Ничего подобного нет в истории адвентизма – ни массовых гонений, ни темниц, ни убийств.

Вхождение Христа в Святое святых означает также, что молитвы неадвентистов теперь направлены не к Богу, а в пустое святилище. Согласно видениям Е. Уайт, после 1844 г. рядом с оставленным престолом Божиим находится сатана, который своим обманутым последователям подает «свет и много силы»¹³⁰⁸. Итак, сатана приобретает почти божественный статус, получив, во-первых, место в храме Божием рядом с самим престолом и, во-вторых, власть слышать христианские молитвы и отвечать на них. Для полноты картины стоило бы поместить его на сам престол, но Е. Уайт на это все же не решилась.

Несомненно, сатана не предстоит перед оставленным престолом Божиим, как это видела Е. Уайт, и не может предстоять. Ап. Павел называет его князем, господствующим в воздухе, духом, действующем ныне в сынах противления (Еф. 2:2), а подчиненных ему бесов – духами злобы поднебесными (Еф. 6:12). Скитаясь в поднебесной, духи злобы стараются прельстить людей, склонить их ко греху и низвести в ад. Предание сохранило множество историй о видении подвижниками нечистых духов и их действия на людей¹³⁰⁹. Таким образом, местопребыванием сатаны является вовсе не небо и не храм Божий, а воздух, или поднебесное пространство, а также земля и ад¹³¹⁰.

Наряду с этим, остановимся на важном аспекте следственного суда, который зачастую выпадает из внимания его критиков. Это суд на небесах, который отражается и на земле. Поэтому Е. Уайт заявляет: «В прообразном служении, в то время как первосвященник совершал искупление за весь Израиль, все должны были смирять свои души в раскаянии и исповедании грехов перед Богом, чтобы не быть отлученными от общества. Подобным же образом каждый, кто хочет, чтобы его имя было сохранено в книге жизни, должен теперь, в эти немногие оставшиеся дни испытания, смирить свою душу пред Богом, сожалея о своих грехах и искренне раскаиваясь в них»¹³¹¹. В этих словах содержится не только прообраз, но и призыв к каждому приготовить себя для Бога. Отталкиваясь от этого призыва и его ветхозаветной предпосылки, следует указать вопиющее противоречие адвентистов. Они не хотят замечать, что внешними формами покаяния для иудеев было отнюдь не изучение Писания и пустое сожаление о грехах, а очевидные для всех поступки – жертвы, пост и дела милосердия. На этом основании, несомненно, адвентистам необходимо принять в качестве необходимых средств к умилостивлению Бога бескровную жертву, пост и милостыню.

Итак, суд не совершается только после нашей смерти или лишь в момент Страшного суда, но начинается и продолжается в течение всей жизни человека. Если мы не пережили день Господень в своей жизни, если явственно не получили извещения об очищении грехов, то мы еще не оправданы Богом. Мы как бы выступаем соучастниками приговора самим себе. В этом, а не в реабилитации перед ангелами и христианами, проявляется справедливость Бога. Вопреки лжеучениям адвентистов, последний суд совершается сразу над всеми людьми, без адвоката, присяжных и обвинителя, и мы сразу узнаем свой приговор: быть в вечности с Богом или без Него. Этот приговор – следствие всей предшествовавшей жизни человека, в течение которой Бог справедливо и милосердно ставит на него Свою печать или же отвергает его. Однако печатью Божией и критерием вхождения в Царство Небесное адвентисты ошибочно считают субботу.

Пожалуй, самым известным учением адвентистов является почитание субботы, с которой тесно связаны идеи запечатления верных и остатка. Все эти доктрины, по убеждению адвентистов, содержатся в «трехангельской вести» (Откр. 14:6–12), якобы предсказывающей адвентизм как божественный остаток последнего времени. Так, первый ангел символизирует самих адвентистов («Божий остаток»), призывающих мир к покаянию и поклонению Творцу, а также объявляющих час суда. Второй ангел говорит о падении Вавилона – ложных христианских учений. Наконец, третий ангел запрещает поклонению зверю и его образу (воскресному дню), требуя соблюдения субботнего покоя¹³¹². В свое время их весть будет восполнена вестью еще одного ангела о падении Вавилона (Откр. 18:1–2). Его громкий клич будет направлен специально к членам других церквей, которые не слышали первых трех ангелов. Доктрина о «трехангельской вести» претерпела историческую эволюцию, как показано на следующей схеме:

Рис. 2. Хронология трехангельской вести (по А.С. Грузинову)¹³¹³

Первоначально вести первых двух ангелов указывали только на 1844 г., что подчеркивало невозможность для внешних после этого срока присоединиться к адвентистам («закрытая дверь спасения»). Однако впоследствии «дверь спасения» как бы «открылась» для внешних, а «трехангельская весть», имея разные моменты начала, одинаково стала вести всех ко Второму пришествию. Такого рода колебания, характерные для адвентистов и в других вопросах, ясно показывают, что источником их вероучения было человеческое мудрование Е. Уайт и других основателей адвентизма.

«Трехангельская весть» показывает также глубокую антиправославную полемичность адвентизма. Весть второго ангела «пал Вавилон» (Откр. 14:8), оказывается, состоит в объявлении ложными всех иных христианских учений, в т.ч. и православия. Поэтому не следует доверять адогматизму некоторых современных адвентистов или их якобы симпатии к православию. Учительные книги адвентистов объясняют, что вторая весть – это приговор небесного суда, который объявляет нравственное падение духовного Вавилона и необходимость выйти из него новозаветного остатка, т.е. адвентистов¹³¹⁴.

В практическом толковании «трехангельская весть» обращает основное внимание адвентистов к ветхозаветной заповеди о субботе¹³¹⁵. Поэтому адвентисты убеждены, что суббота имеет важнейшее значение для человеческого спасения, раскрывая духовный смысл последних событий. Несоблюдение субботы, по их мнению, является делом лукавого богоборческого замысла сатаны и печатью антихриста, введенной папами. Напротив, соблюдение субботы ведет христиан в Царство Небесное¹³¹⁶. Суббота является вечным памятником творения, знамением созидательной и спасающей силы Творца, свидетельством божественной силы искупления, символом завета между Богом и человеком, символом божественной справедливости, знамением истинной религии и праведности по вере, днем передачи общине верующих даров Святого Духа (и тем самым временем общения), «символом силы Христа, освящающей нас»¹³¹⁷, знамением покоя во Христе. Без почитания субботы невозможно истинное поклонение Богу после 1844 г., а особенно во время последнего кризиса¹³¹⁸. Отказ от субботы в пользу воскресного дня расценивается как богоотступничество¹³¹⁹. Вместе с тем, согласно Е. Уайт, до времени кризиса соблюдение воскресного дня еще не является начертанием зверя и окончательно не лишает христиан спасения¹³²⁰.

Адвентисты полагают, что отмена праздничных времен (Дан. 7:25), о которой будет мечтать антихрист, как раз и касается якобы незыблемой ветхозаветной заповеди о субботе. В доказательство «отмены» празднования субботы адвентисты обычно ссылаются на старые католические источники, в самом деле, прямо отменяющие празднование субботы в связи с установлением воскресного дня¹³²¹. Они убеждены, что сатана вначале ввел среди иудеев обычаи, доводящие требование субботнего покоя до крайности, а затем вовсе отменил празднование субботы под предлогом святости воскресного дня¹³²².

Суббота для адвентистов связана с запечатлением времен последнего кризиса, которое представляет собой «юридический процесс, с помощью которого выявляются, оцениваются и сохраняются члены истинного Остатка»¹³²³. Божественная печать гарантирует спасение запечатленным, которые переживут закрытие двери благодати и увидят пришествие Иисуса¹³²⁴. Запечатленные сумеют удержаться в вере благодаря «позднему дождю», т.е. особым дарам последнего времени. После запечатления верных первосвященническое служение Христа в небесном храме прекратится, и Он примет царскую власть. Поэтому все запечатленные обязательно спасутся, а прочие непременно погибнут.

Для православного понимания субботнего покоя ключевым является учение ап. Павла о субботстве, изложенное в четвертой главе Послания к Евреям и ложно понимаемое адвентистами как указание на необходимость соблюдать еженедельную субботу. Так, апостол относит вхождение в покой Божий к будущему времени (ст. 1), особо останавливаясь на этом при толковании цитаты из Пс. 94:11 (и потому Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой). Невозможно к обычной субботе отнести слова Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих (Евр. 4:10). Вывод апостола в 11-м стихе также обращен не к необходимости соблюдения еженедельного субботнего покоя, а в будущее, противопоставляя верных неверным из псалма 94: Итак, постараемся войти в покой оный, чтобы кто по тому же примеру не впал в непокорность. Свт. Иоанн Златоуст показывает, что в этой главе апостол называет три покоя: божественный покой седьмого дня творения (Евр. 4:4), покой палестинский после скорбей путешествия по пустыне (ст. 8) и, наконец, наш истинный покой, или субботство, т.е. Царство Небесное. Если первый покой не препятствовал называться покоем второму, то точно так же покой субботы не отрицает Царства, но возводит нас к нему¹³²⁵.

Итак, суббота – это божественный покой, предназначенный верным, и последний день недели выступает лишь ее тенью, прообразом истинного богопочитания (ср. Евр. 10:1)¹³²⁶. Этот покой Царства Божия, говорит св. Ириней Лионский, предназначен для такого человека, который пребывал в служении Богу, после чего он «успокоится и будет участвовать в трапезе Божией»¹³²⁷.

Господь раскрывает перед нами тайну будущего покоя в книге Откровения, в которой представлены образы нынешнего небесного покоя. В этой книге многократно встречается число семь (семь золотых светильников, звезд, церквей, семь рогов и очей Агнца, семь духов Божиих, печатей, чаш, громов, труб, и т.д.), однако среди этих образов и событий нигде нет важнейшей семерки Ветхого Завета – недельной субботы. И это не случайно, потому что в вечности времени уже не будет (Откр. 10:6). Бог, как известно, благоволил все небесное и земное соединить под главою Христом (Еф. 1:10). Поэтому и ангелам, и упокоившимся людям предназначен сходный покой. Четыре животных вокруг престола Божия ни днем, ни ночью не имеют покоя (Откр. 4:8), т.е. во все дни недели они заняты постоянным служением Богу, восхваляя Его трисвятой песнью. Вошедшие в небесный покой двадцать четыре старца так же непрестанно поклоняются Богу (Откр. 4:9–11). Великое множество людей, пришедших от великой скорби, пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его (Откр. 7:9–17). Служба умерших праведников выражается не только в восхвалении Бога, но и в заботе о живых, как это видно в событии снятия пятой печати (Откр. 6:9–11). Итак, покой ангелов и умерших праведников совершенно несовместим с недельной субботой.

Даже в Ветхом Завете противопоставляются угодная Богу суббота и такая суббота, которую Бог не может терпеть (Ис. 1:13), а пророк называет ее ложной (Ам. 6:3)¹³²⁸. Свт. Василий Великий поясняет, что Богу не угодна суббота, в которую мы воздерживаемся от должного. В формах субботнего покоя он находит указание на истинный христианский покой. Мы не должны возжигать огонь плотских страстей (ср. Исх. 35:3) и носить ноши греха (ср. Иер. 17:27), но непоколебимо стоять в вере (ср. Исх. 16:29). Чтобы достичь таких суббот упокоения, в человеке должен распяться мир (ср. Гал. 6:14) через совершенное удаление от мирского и вступление в собственное место духовного упокоения¹³²⁹.

Вхождение в этот покой совершается через покаяние и упокоение от злых дел, учит св. Иустин Философ¹³³⁰. Субботу должно совершать, говорит св. Ириней Лионский, всякий час достойно служа Богу и творя правду в храме Божием, который есть тело человека¹³³¹. В первую очередь, субботство касается покоя от злых помыслов, и этому аспекту субботы посвящены труды отцов-аскетов. Прп. Макарий Великий подчеркивает, что при исполнении законной субботы души были связаны лукавством и пороками. Напротив, истинная суббота – это свобода от срамных и нечистых помыслов, которая делает душу свободной от всех темных дел. Именно этот покой Господь обещает труждающимся и обремененным (Мф. 11:28)¹³³². Это не полная бездеятельность, но покой лишь от тяжких и нечистых помыслов и от всякого беззакония, соединенный с неизглаголанной радостью и весельем, чистосердечным и благоугодным Богу служением: «Душа, сподобившаяся избавиться от срамных и нечистых помыслов, субботствует истинную субботу, и покоится истинным покоем, пребывая праздною и свободною от всех темных дел. Ибо там в прообразовательной субботе, хотя упокоевались телесно, но души связаны были лукавством и пороками; а сия истинная суббота есть истинное упокоение души, пребывающей праздною и очистившейся от сатанинских помыслов, покоющейся в вечном Господнем покое и в радости»¹³³³.

Несмотря на бездействие страстей и недвижимость ума плотскими вещами, справедливо объясняет Г.Ю. Каптен, «движения души не прекращаются, а именно упокоеваются, становятся бесстрастными и подчиненными Богу и самому мудрецу». В этом отношении праведник уподобляется Самому Христу, Который пребывает в таком состоянии постоянно¹³³⁴. Господь, создав мир, упокоился лишь от труда по созданию новых творений, говорит блж. Августин, но не перестал сохранять уже созданные твари и управлять ими. Так блаженный отец понимает библейскую антиномию – Бог почил в седьмой день (Быт. 2:2), но в то же время и доныне делает (Ин. 5:17)¹³³⁵.

Законные требования о субботнем покое весьма строги. В Ветхом Завете есть указания о прекращении в субботу всякого дела (Лев. 23:3): собирания манны (Исх. 16:26), приготовления пищи в вареном и печеном виде (Исх. 16:23), сеяния и жатвы (Исх. 34:21), возжигания огня (Лев. 35:3), собирания дров (Чис. 15:32–35), ношения тяжестей (Иер. 17:21–22), торговли (Ам. 8:5), работы в точилах, перевозки снопов и товаров (Неем. 13:15). Запрещалась всякая работа для евреев, рабов, пришельцев и скота (Исх. 20:10), и даже не допускалось покидать место своего проживания¹³³⁶. При этом в Ветхом Завете Господь сурово наказывал нарушение обрядовых требований субботнего покоя. После заповеди о запрете носить ноши в субботу прор. Иеремия приводит слова Божии: А если не послушаете Меня в том, чтобы святить день субботний и не носить нош, входя в ворота Иерусалима в день субботний, то возжгу огонь в воротах его, и он пожрет чертоги Иерусалима и не погаснет (Иер. 17:27).

При этом адвентистская практика субботнего покоя не включает ни субботнего пути, ни отказа от приготовления пищи (Исх. 16:23), ни запрета возжигания огня (Лев. 35:3)¹³³⁷. Однако, по свидетельству ап. Иакова, нужно исполнять весь закон, а не отдельные его элементы (ср. Иак. 2:10), а отказ адвентистов от обрядовой стороны ветхозаветной субботы разрушает всю заповедь, которая невозможна без обряда. Нельзя «духовно» соблюдать закон, потому что закон указывает на Христа (Гал. 3:24); на Христа, а не на заповедь указывает и Дух (Ин. 6). Следовательно, как справедливо замечает В.М. Чернышев, «кто становится на почву законности, становится на почву проклятия законом» (Гал. 3:10)¹³³⁸.

Поэтому исторически адвентисты не сразу пришли к соблюдению субботы¹³³⁹. Решающим стало знаменитое видение Е. Уайт, которая увидела две скрижали Закона и ярко сияющую четвертую заповедь¹³⁴⁰. Под это видение в итоге «подверстали» и богословское обоснование.

Отвергая букву законных ограничений субботы, адвентисты игнорируют и отношение Церкви к субботе и воскресному дню. Однако уже первые христиане особо выделяли воскресный день – первый день недели, в который произошло воскресение Христово (Мк. 16:9). Христиане апостольского века в первый день недели собирались для евхаристии. В Деян. 20:7–9 подчеркивается, что богослужение этого дня было торжественным, с возжжением большого количества светильников для светильничных молитв, сопровождалось продолжительной апостольской проповедью, имело целью преломление хлеба, т.е. причащение. Все это показывает регулярный и евхаристический характер собрания¹³⁴¹.

Именно в этот день побуждалась благотворительность, ап. Павел просит своих читателей откладывать деньги для нужд Церкви в воскресенье (1Кор. 16:2), хотя по закону для благотворительности особо выделялись дни поста и праздники (Втор. 16:10, Ис. 58:6–10).

В день Пятидесятницы, который в том году приходился на воскресенье, апостолы получили Святого Духа. Строго говоря, они в этот день должны были бы пойти в храм на торжественное жертвоприношение, как они это делали постоянно (Лк. 24:53). Вместо этого апостолы устроили молитвенное собрание в частном доме, потому что прежнее символическое жертвоприношение обрело иной смысл в свете воскресения Христа. Очевидно, это было связано именно с особым статусом этого дня как евхаристического и в рамках недельного цикла сугубо посвященного христианами Богу. Новозаветное субботство – это служение Богу, а не полное воздержание от всякого дела. Поэтому наилучшим образом четвертую заповедь можно выполнить через деятельную веру во Христа, через богослужебное соучастие в таинстве воскресения Христова.

Не утруждая себя доказательствами, Е. Уайт утверждает, что «в течение первых столетий истинная суббота соблюдалась всеми христианами», и даже в IV в. христиане «продолжали соблюдать истинную субботу как святой день Господень и чтили ее согласно четвертой заповеди»¹³⁴². Тем не менее, уже мужи апостольские (II в.) пишут о праздновании воскресного дня как о чем-то самоочевидном. Приведем несколько характерных цитат¹³⁴³. Автор послания ап. Варнавы говорит: «Мы и проводим в радости восьмой день, в который Иисус воскрес из мертвых»¹³⁴⁴. В Дидахе выражение «день Господень» увязывается с литургическим собранием, которое происходило не в субботу, а в день воскресения Христова: «В [воскресный] день Господень, собравшись, преломляйте Хлеб и благодарите, исповедав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста» (Дидахе 14)¹³⁴⁵. Наиболее подробно пишет о христианской практике первой половины II в. св. Иустин Мученик в Первой апологии¹³⁴⁶, а также в Диалоге с Трифоном Иудеем (гл. 10–27), причем он доказывает правильность несоблюдения христианами субботы. Известно и внешнее свидетельство праздновании воскресного дня христианами. Плиний Младший в письме к Траяну говорит, что христиане «в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как Бога» (письмо 96, 7)¹³⁴⁷. Божественный статус Христа наиболее ярко раскрывается именно в событии воскресения, поэтому даже для язычника Плиния видна неразрывная связь «установленного дня» и воспевания Христа как Бога.

Напротив, дискуссия о главном дне недели стала одним из оснований отделения от Церкви иудействующих еретиков – евионитов. Евсевий Кесарийский говорит, что некоторые из них считали Христа простым человеком – праведником, который родился от брачного общения Марии с мужем; иные же признавали рождение Христа от Девы и Духа Святого. Те и другие полностью соблюдали обрядовый закон, в т.ч. субботу, но вместе с ней праздновали и воскресный день. Священной книгой они признавали не новозаветное благовестие, а «Евангелие от евреев»¹³⁴⁸.

Еп. Иннокентий справедливо замечает, что в указе императора Константина не запрещалось праздновать субботу, а лишь фиксировался сложившийся у христиан обычай праздновать воскресный день. Конечно, император-неофит не ставил перед собой цель поссориться с Церковью и заставить ее изменить сложившиеся формы поклонения Богу. Более того, если бы христиане все-таки праздновали бы к его времени субботу, никто не помешал бы им делать это и дальше, особенно в странах, не подчиненных Риму (в Персии, Германии, Абиссинии и проч.)¹³⁴⁹. Но этого не случилось, поскольку для христиан недельная суббота была знамением ветхого закона.

Итак, исторические свидетельства единогласно говорят о том, что христиане с самого начала отдавали первенство воскресенью, выделяя этот день как наиболее важный в неделе – и богослужением, и образом жизни.

Вместе с тем, православие не отменяет почитание субботы. В богослужении это малый праздник: в этот день поются догматик и блаженны на литургии, читается праздничный ряд чтений, и т.д. По уставу в течение Великого поста праздничные богослужения совершаются лишь в субботу и в воскресенье (Лаод. 51), в оба этих дня допускается некоторое послабление поста по сравнению с прочими днями недели, равно как и в дни малых постов. Более того, за пост в субботу по канонам полагается отлучение от Церкви, а для клириков – извержение из сана (Ап. 64, 6 Всел.52:55). Однако очевидно, что в субботу исключено исполнение ветхозаветных обрядовых предписаний¹³⁵⁰, и главный недельный праздник, несомненно, совершается в воскресный день¹³⁵¹.

Несомненно, Бог не возлагал на людей заповедь о субботнем покое до Моисея. В Быт. 2:3 сказано лишь, что благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, но ничего не потребовал от людей в связи с этим. В течение последующих 2500 лет в Писании не видно обличений и наказаний для тех, кто не соблюдает субботний покой¹³⁵². Назначение заповеди о субботе очень конкретно – она указывала евреям на выход из египетского рабства (Втор. 5:15; Иез. 20:10–12). Для христиан древняя пасха имеет значение в первую очередь не буквальное, а как прообраз избавления Христом верных от власти греха и смерти. Столь же прообразователен и законный субботний покой.

Как и пасха, сам закон для христиан уже не имеет былого императивного значения. Он не делится только на нравственный и обрядовый, как того хотелось бы адвентистам, но имеет много различных оттенков¹³⁵³. И все законные заповеди даны как вечные: это не только суббота, но и обрезание, и жертвы, и проч. В книге Второзакония содержится проклятие для всякого, кто не исполнит [всех] слов закона сего и не будет поступать по ним (Втор. 27:26).

Антииудейские православные полемисты подчеркивали, что Ветхий Завет показывает немало примеров нарушения субботы праведниками. Так, прп. Иоанн Дамаскин говорит, что вопреки закону хранят 40-дневный пост Моисей и Илия, причем Илия непрерывно 40 дней идет до Хорива; Иисус Навин обходит Иерихон за 7 дней,– во всех этих случаях в субботу совершались пост и нарушение покоя¹³⁵⁴. Можно вспомнить и 40-дневный пост Самого Спасителя.

Апостольский собор постановил необязательность обрядового закона для христиан из язычников (Деян. 15:23–29). Характерно, что апостолы не упоминают о субботе в ряду сохраненных ветхозаветных предписаний и не налагают наказаний за ее неисполнение. Ап. Павел объясняет отмену ветхозаветных заповедей их несовершенством и заменой на лучшую надежду по вере во Христа: Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр. 7:18–19). В Лице Иисуса Христа мы получили нового Первосвященника, Который Сам изменяет и закон: С переменой священства необходимо быть перемене и закона (Евр. 7:12). Господь потому упразднил закон заповедей учением (Еф. 2:15), что если законом оправдание, то Христос напрасно умер (Гал. 2:21). Христиане оправдываются не законом, но Кровью Христовой, которой Сын Божий примирил верных с Отцом.

Суббота, как и обрезание, имела свое временное и узконациональное значение, которое оказалось исчерпанным. В Исх. 31:16–17 эта заповедь указана как обязательная лишь для иудеев как знамение между Мною и сынами Израилевыми на веки¹³⁵⁵. Однако этот завет Бога с людьми был не первым и не последним. Первым был завет с Адамом (и в нем не упоминается суббота), вторым – с Ноем (символ – радуга), третий – с Авраамом (символ – обрезание), четвертый – с Моисеем, пятый – с Новым Израилем. Заповедь о субботе была дана до Синая (ср. Втор. 5:15; Исх. 16:23), и поэтому в Десятисловии четвертая заповедь дана как напоминание об этом: Помни день субботний. Два национальных завета указывали на Новый Завет: телесное обрезание – на духовное обрезание, а суббота – на ежедневное служение Богу и будущее Царство Божие, в которое призваны верные. Именно в этом, духовном смысле действует для христиан Декалог, как объясняет св. Ириней Лионский¹³⁵⁶.

Суббота как знамение Ветхого Завета должна была уступить место Новому Завету (Иер. 31:31–34, Евр. 8:8–13). Поэтому для христиан действует завет, который был заключен на Тайной вечере не через субботу, а в Крови Христовой. Свою Кровь, а не субботу принес Христос Отцу по вознесении, о чем было подробно сказано выше.

Христос исполнил закон, доведя его до совершенства (Рим. 10:4). Несомненно, наряду с другими ветхозаветными заповедями Господь прославил и возвеличил также и субботу (Мк. 2:28). Усовершенствование Им заповеди о субботе заключалось в следующем. Истинная суббота есть постоянное пребывание во Христе и в Его учении. Это вечный покой творения добрых дел и воздержания от страстей. Совершаемые в субботу добрые дела (Мф. 12:12), указывает В.М. Чернышев, «поглотили непрославленную субботу, а любовь – двигатель этих добрых дел – поглощает и все остальные», как это видно в двух важнейших заповедях о любви к Богу и ближнему (Мф. 22:37–39)¹³⁵⁷. Вопреки названным выше строгим законным предписаниям Господь потребовал от исцеленного расслабленного понести свою постель в субботний день (Ин. 5:8), в чем последний тут же был обвинен (ст. 10, 16). Тем самым Он показал Себя господином субботы (Мк. 2:28). Он показал, что суббота, со всеми ее законными ограничениями, является лишь тенью того покоя, который Он дарует верным (Кол. 3:16–17, Евр. 4:9–11).

Поэтому, как и прочие обрядовые установления Ветхого Завета, обязанность субботнего покоя не возлагается на христиан. Новый Завет, замечает Д. Балашов, осуждает многие пороки, но нигде нет речи о несоблюдении субботы¹³⁵⁸. Вечность субботы означает, как и в случае других вечных законных установлений, их существование лишь до времени исправления (Евр. 9:10), т.е., как поясняет прот. Д. Владыков, «до наступления благодатного Царства Христова, так как закон ветхозаветный, будучи тенью грядущих благ (Евр. 10:1), и не мог продолжаться далее пришествия Христова (Гал. 3:25–26)»¹³⁵⁹.

Поэтому с точки зрения православия надо говорить не об отмене субботы, а о появлении в мире после первого пришествия Христа нового праздника – Воскресения, без которого и суббота, и сам мир лишены своего изначального смысла. Воскресение – это путь к воссозданию мира, путь к вечному покою (ср. Евр. 4:11). Достижение для людей подлинной субботы – упокоения в Боге – невозможно без воскресения. Поэтому ап. Павел решительно восставал против обрядового понимания субботы (Кол. 2:16–17; Евр. 4:11), оставив лишь ее прообразовательно-символический характер (тень будущего и оный покой) как образ вечного покоя в Боге. Итак, суббота в Православии имеет и эсхатологическое измерение, но полностью осуществиться она может только в будущем веке благодаря Воскресению, о чем напоминает празднование воскресного дня.

Адвентисты разделяют ветхозаветные предписания на утративший силу закон и Десять заповедей, которые якобы сохраняют буквальное и непреходящее значение для христиан как закон нравственный, незыблемый, как Сам Бог. Поэтому Христос якобы пришел исполнить не весь закон, но лишь Десять заповедей, и лишь их духовное значение раскрыто в Нагорной проповеди¹³⁶⁰. При этом, впрочем, свои установления о десятине и нечистой пище они берут именно из отмененного закона, а не из Декалога.

Однако, по объяснению Спасителя, сущностью закона является любовь к Богу и к людям (Мф. 22:37–40; Мк. 12:29–31). Вопреки видению Е. Уайт, Сам Христос свидетельствует, что наибольшая заповедь в законе не о субботе, а другая, не входящая в Декалог,– о любви к Богу (Втор. 6:5). Она является парной с другой заповедью не из числа десяти – о любви к ближнему (Лев. 19:18) – и на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:30). Обе эти заповеди, бесспорно, носят нравственный характер. Проявления этой любви к Богу и людям содержатся и в Десяти заповедях, что подчеркивает их божественное происхождение, но не выделяет из круга прочих ветхозаветных заповедей.

Таким образом, в иерархии заповедей Декалог в целом и суббота в частности находятся не на первом месте. Причина этого в том, что любовь, о которой говорит Господь, может проявляться в разных формах. В ветхозаветный период закон был минимумом любви, а в новозаветный любовь сама по себе превысила закон, стала исполнением закона (Рим. 13:10).

Ап. Павел также не разделяет заповеди на Десять и прочие. В Рим. 13:8–10 названы сразу несколько заповедей из числа Десяти: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого. Наряду с этим есть заповедь и не из числа Десяти (люби ближнего твоего, как самого себя), причем она суммирует в себе все остальные заповеди. Следовательно, и ап. Павел считает сутью и вечной частью закона не Десять заповедей, а любовь. Исполнение закона, по мысли апостола, достигается не хранением субботы, а деятельной любовью: любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается “люби ближнего твоего, как самого себя” (Гал. 5:13–14).

К. Плотников подчеркивает, что Десять заповедей были даны тогда же и при тех же обстоятельствах, что и прочие заповеди Закона Моисеева, и Моисей свидетельствовал о том, что весь Закон дан от Бога (Втор. 14:13–14). Различие между ними состоит лишь в том, что Десять были даны непосредственно Богом, а вторые – рукой посредника (Гал. 3:19), т.е. Моисея. Поэтому в Неем. 8:18 Законом Божиим называется весь Ветхий Завет, который дал Господь через Моисея (ст. 14), а не отдельно Десять заповедей. Равным образом в Пятикнижии говорится об обязательности не только Десяти, но и остальных заповедей (Чис. 15:39; Втор. 27:10), за что установлены наказания¹³⁶¹.

И.Г. Айвазов обращает внимание и на безразличное употребление в Библии слов «закон», «заповедь», «слова Божии», «завет» как синонимов, относящихся к любым нравственным и обрядовым ветхозаветным предписаниям – как из числа Десяти, так и к прочим¹³⁶². Это опровергает и гипотезу адвентистов о двух законах – Божьем и Моисеевом¹³⁶³.

Сам Господь не хранил субботу, за что Его прямо упрекали иудеи (Ин. 5:18, 9:16). Он не оправдывался перед евреями, что субботу хранит, но в правильном понимании, а не в иудейском искаженном. Вместо этого Он ссылался на законное совершение обрезания в этот день, а также на пример самих евреев, которые в субботу готовы спасти погибающее животное, но отказываются помочь нуждающемуся ближнему (Мф. 12:11–12, Ин. 7:23). Суббота для Него была символом деятельности, всецело посвященной Богу: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5:17). При исцелении сухорукого Господь спрашивает: должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить (Мк. 3:4)? Вопрос показывает, что суббота для Христа – день деятельности, а не покоя. Выбор совершается не между делом и бездельем (как хотели присутствовавшие в синагоге), а между добрыми и злыми делами – и надо выбирать добро.

Адвентисты утверждают, что о праздновании субботы говорит ап. Иоанн Богослов, называя ее днем Господним, о чем якобы сказано в Откр. 1:10¹³⁶⁴: Я был в духе в день Господень (пер. еп. Кассиана). Они объясняют это тем, что в Ветхом Завете суббота называется днем Господним (Ис. 58:13), и Сам Господь говорит: Субботы Мои (Ис. 56:4; Иез. 20:12–24; 22:8, 26; 23:38). Однако в Новом Завете нет примера, когда недельная суббота называется днем Господним. Поэтому адвентисты вынуждены называть тексты, не имеющие отношения к теме. Например, в Мк. 2:28 (посему Сын Человеческий есть господин и субботы) даже нет выражения «день Господень»¹³⁶⁵, а сами эти слова Господь сказал в ответ на упреки в нарушении субботы.

Господство Христа над субботой проявляется не в рабстве ее законным ограничениям, а в посвящении ее Господу, как то и должно быть. Например, вопреки требованию не носить нош (Иер. 17:21–22), хорошо известному иудеям, Он приказал расслабленному нести свою постель (Ин. 5:8). Поэтому день Господень в Откр. 1:10 – это день, который христиане особо посвящали Ему, т.е. воскресный.

Новозаветные примеры выделения субботы из круга седмичных дней связаны не с приданием особого статуса субботе, а с современными Христу и апостолам еврейскими обычаями. Например, Христос и ап. Павел проповедуют в субботу в синагогах потому, что именно в этот день там собирались иудеи. В субботу в синагоге собирались не христиане, а иудеи с прозелитами, как то видно из Деян. 13:16. Поэтому, строго говоря, желание следовать в этом вопросе за ап. Павлом должно привести адвентистов в субботу не в собственное молитвенное собрание, а в иудейскую синагогу. Вместе с тем, одной лишь субботой проповедь и чудеса вовсе не ограничивались¹³⁶⁶. Христос совершает исцеления во все дни недели, но лишь на субботние исцеления болезненно реагировали книжники и фарисеи. А если бы христиане почитали субботу, в этот день апостол ходил бы не к евреям в синагогу, а в христианское собрание.

В свою очередь, и призыв молиться, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу (Мф. 24:20), показывает не особый статус зимы или субботы, а неудобство этого. Здесь Господь предсказывает о разрушении Иерусалима, ворота которого в субботу запирались (Неем. 13:19), поэтому бежать было трудно, равно как и зимой.

Лишь до воскресения Христова и излияния Святого Духа в Пятидесятницу христиане исполняли все обрядовые ограничения ветхозаветной субботы, например мироносицы остались в покое по заповеди (Лк. 23:56). Однако ничего подобного нет после воскресения.

Адвентисты предполагают соблюдать субботу и в Царстве Божием, когда будут новое небо и новое земля, и совершать в этот день храмовое богослужение. Об этом якобы сказано в Ис. 66:23 (Тогда из месяца в месяц и из субботы в субботу будет приходить всякая плоть пред лице Мое на поклонение, говорит Господь). Однако буквально здесь говорится о соблюдении не только субботы, но и новомесячий, что совершенно неразумно по причине отсутствия времени и иудейских праздников в вечности¹³⁶⁷. Д. Грацианский следующим образом объясняет это место: если по закону мужчины евреи трижды в год должны были являться пред лице Владыки Господа (Исх. 23:17), то в будущем веке, согласно Откр. 14:13, мертвые, умирающие в Господе… успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними. Там не будет времени и ночи (Откр. 21:25, 22:5, 10:6), значит, не будет и субботы. Поэтому в Ис. 66:23 в доступных для иудеев образах говорится о непрерывном блаженном богообщении, вечном покое и вечном праздновании в возвышенном смысле этого слова¹³⁶⁸. Невозможность храмового богослужения тем более очевидна, что в Новом Иерусалиме не будет храма (Откр. 21:22).

Учение ап. Павла о субботстве (Евр. 4) не подтверждает, празднование недельной субботы, как думают адвентисты¹³⁶⁹, а, напротив, запрещает это. Во-первых, ап. Павел противопоставляет субботу и субботство. При этом для народа Божия не суббота, а субботство (Евр. 4:9) является тем покоем, в который должны войти верные (ст. 11). Но до Христа этого покоя (субботства) не было. Его не смог дать верным Иисус Навин, который сам исполнял субботу (ст. 8). Через сравнение с божественным покоем первой субботы и отдыхом после скитаний в пустыне при Иисусе Навине апостол возводит слушателей к пониманию вечного упокоения верных от зла. Итак, в четвертой главе послания к Евреям, как и в Кол. 2:16–17, где ап. Павел прямо называет субботний день, древняя суббота выступает прообразом новозаветного упокоения от злых дел: это прообраз, тень того тела, которое отбрасывал назад Христос.

В Кол. 2:16 ап. Павел запрещает осуждать христиан за неисполнение всего обрядового закона, особо выделяя из него пищу, питие, праздники, новомесячие и субботу¹³⁷⁰, потому что они равно не спасительны. Мысль о преходящем характере выделения отдельных дней содержится в Гал. 4:9–11: Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас. Итак, наблюдение дней и времен делает напрасным благовестие, лишая верных усыновления Богу¹³⁷¹. Характерно, что в Чис. 28–29, где суммированы предписания об исполнении субботы, она находится рядом с такими явно упраздненными требованиями, как всесожжения и новомесячия.

Таким образом, празднование субботнего дня резко противоречит учению Нового Завета. В свою очередь, адвентистская интерпретация празднования воскресного дня не отвечает описанным в Откр. 13:16–17 признакам: антихристово начертание будет полагаться на чело или правую руку, будет связано с числом имени зверя, исключит верных из торгового оборота. Воскресный или субботний день, конечно, не полагается на тело и не влияет на торговлю.

Вхождение в божественный покой является плодом действия Святого Духа в христианине. Святой Дух запечатлевает верного, ставит на него Свою печать, по которой Бог узнает его в день суда. Эту печать как некий начаток Духа верные получили получили в день крещения и миропомазания¹³⁷². Печать крещения нерушима, так что таинство крещения не повторяется, и даже явные грешники сохраняют с Богом некую связь. Однако начаток Духа еще не полнота. Нужно сохранить свою печать, получить благодать на благодать.

Печать крещения делает верных сообразными смерти и воскресению Спасителя, объясняет св. Николай Кавасила, потому что через них Господь дал нам власть умерщвлять грех и сделал нас наследниками новой жизни¹³⁷³. Это значение печати, даруемой нам в крещении, отражено в Священном Писании. Так, о соумирании, сораспятии со Христом говорит ап. Павел в крещальном Апостоле (Рим. 6:3–11). Свт. Кирилл Александрийский объясняет слова ап. Павла всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса (2Кор. 4:10) как нашу мертвость для страстей и статус царственного священства. Он говорит, что по воскресении Христа и священники, и народ приносят жертвы Богу, «себя самих являя благоухающею жертвою: ибо в этих жертвах мы, как бы в образе, священнодействуем над собственными душами и приносим их Богу, умирая для мира и для мудрования плотского, и претерпевая умерщвление страстей, и едва не сораспинаясь Христу, дабы, переходя к святой и непорочной жизни, жительствовать сообразно воле Его»¹³⁷⁴. Св. Андрей Кесарийский объясняет, что третий ангел (Откр. 14:13) ублажает не всех мертвых, но лишь умирающих в Господе, т.е. умертвивших себя для мира¹³⁷⁵. Вместе с тем, наша мертвость для греха – это соучастие в Божественном покое седьмого дня, а также в телесном покое Великой Субботы, когда Господь телесно пребывал во гробе. Богослужебные тексты этого дня также показывают мертвость Христа как его субботство, прообразованное Божественным покоем седьмого дня¹³⁷⁶.

Однако крещение – это лишь залог будущей благодати. Приобретая эту благодать, испытанный верный христианин приобретает иную печать. О ней много говорит прп. Макарий Великий, называя ее также духовным помазанием. Так, он объясняет, что внешняя праведность еще не делает человека христианином, но должно выяснять, «действительно ли таковые имеют на себе печать и образ Царя, не наложена ли поддельная печать на художническое дело»¹³⁷⁷. Печать Божия – это душа, имеющая «образ небесного Духа в неизреченном свете, т. е. отпечатленного в ней Христа», или, иначе, это сама жизнь души¹³⁷⁸. Вспоминая древнее помазание царей и пророков, прп. Макарий объясняет, что «так и ныне люди духовные, помазуемые небесным помазанием, делаются христианами по благодати, чтобы им быть царями и пророками небесных тайн. Они суть и сыны, и господа, и боги, связуемые, отводимые в плен, низвергаемые, распинаемые, посвящаемые в дар… Те, у которых ум и внутренний человек помазуются освящающим и радостворным, небесным и духовным елеем радования, приемлют печать оного нетленного царствия и вечной силы, залог Духа, самого Духа Святого и Утешителя»¹³⁷⁹. Такое духовное помазание требует долговременного борения, опытов великого терпения, искушений и испытаний, «когда свободное произволение испытано будет всякими скорбями»¹³⁸⁰.

Лишь имеющих печать Духа Бог поставит одесную Себя в день Суда¹³⁸¹: «Когда Пастырь созовет стадо Свое, тогда все, имеющие на себе знак, узнают своего Пастыря, и Пастырь узнает имеющих на себе собственную Его печать и соберет их из всех народов; услышат глас Его свои, и пойдут во след Его»¹³⁸². Эта печать хотя и достигается борьбой со страстями и пожеланиями своего сердца¹³⁸³, но не является окончательной, потому что может быть потеряна нерадивыми¹³⁸⁴. В свою очередь, на подверженных страстям уже положил свою печать сатана¹³⁸⁵. Итак, следуя этому учению, уже в нынешней жизни, как и в книге Откровения, есть две печати: печать Бога живого, которая в последние времена будет очевидна для верных (ср. Откр. 7 и 14) и поддельная печать сатаны, которая в последние времена примет вид начертания антихриста (Откр. 13:16).

Прп. Симеон Новый Богослов опровергает распространенное мнение, что каждый верующий уже имеет в себе Духа, хотя не сознает и не чувствует того, потому что Святой Дух заслоняется страстями¹³⁸⁶. Несоблюдение заповедей – это удаление от света, поэтому не стоит оправдывать себя тем, что заповеди якобы в принципе неисполнимы (так говорит нерадивый раб в притче о талантах в Мф. 25:24). Не исполнявшие заповеди будут осуждены как презревшие Христа (ср. Иак. 2:20, 26), так как они фактически считают Бога обманщиком и завистливым. Исполнение заповедей названо легким бременем (Мф. 11:30), потому что оно дарует нам радость и отраду от лица Божия, делает нас причастниками божественного света и благодати, славы Христовой. Итак, «пришествие Господне и пришло, и приходит всегда в верных, и присуще во всех желающих»¹³⁸⁷.

В отличие от интеллектуальной уверенности неопротестантов в своем спасении по одной лишь вере и надежды адвентистов на исполнение законной субботы, для святых отцов помазание и суд связаны с нашим внутренним изменением. Следует узнать это изменение в себе. Прекрасно говорит об этом прп. Макарий Великий: «Помазуемые елеем небесного насаждения, древа жизни – Иисуса Христа, бывают сподоблены войти в меру совершенства, т. е. царствия и усыновления, так как, находясь еще в этом мире, они уже сотаинники небесного Царя, имеют дерзновение пред Вседержителем, входят в чертог Его, где Ангелы и духи Святых. Ибо, и не получив еще совершенного наследия, уготованного им в оном веке, тем залогом, какой прияли ныне, обезопасили себя, как уже венчанные и царствующие, и при обилии и дерзновении Духа не находят они для себя удивительным, что будут царствовать со Христом. Почему же? Потому, что будучи еще во плоти, имели уже в себе оное ощущение сладости и оное действие силы»¹³⁸⁸. Итак, перед нами особые взаимоотношения совершенного подвижника с Богом, Его ангелами и святыми; он видит сугубое действие Святого Духа в самом себе и вокруг себя, видит свои моления исполнившимися, ощутительно чувствует в себе Духа.

Как видим, небесное помазание должно явить себя в духовной жизни христианина и не может быть исполнением ветхозаветных предписаний. Это небесное помазание есть самое ясное свидетельство принадлежности к остатку спасаемых (ср. Рим. 9:27), избранным сосудам (Деян. 9:15)¹³⁸⁹.

Запечатление верных во время скорби будет признаком особой божественной заботы о них в этих условиях¹³⁹⁰. Однако внешним выражением верности в последнее время будет не суббота и не воскресный день, а печать Животворящего Креста, почему принявшие печать антихриста и не смогут осенять себя знамением креста¹³⁹¹. Свт. Филарет Московский так сравнивает внутренний и внешний крест: «Как видимый, вещественный крест есть державное знамение видимого царства Христова, так крест таинственный – печать и отличие истинных и избранных рабов невидимого царствия Божия». Таинственный крест – это наше крестоношение, участие в скорбях Христовых¹³⁹². Поэтому, продолжает святитель, вокруг славного престола Агнца стоят облеченные в белые одежды… которые пришли от великой скорби (Откр. 7:13–14), т.е. запечатленные крестом¹³⁹³. Итак, внешнее почитание креста является для святых последнего времени следствием внутреннего крестоношения. Будучи печатью Божией, этот таинственный внутренний крест ощутительно известен святым не только как тягота и мука, но и как успокоение, обещанное Христом тем, кто несет Его бремя (Мф. 11:28–30).

Эти-то верные и образуют Христов остаток. Церковь с самого начала воспринимала себя как некое малое стадо (Лк. 12:32), род избранный (1Пет. 2:9), призванных святых (Рим. 1:7), чад Божиих непорочных среди строптивого и развращенного рода (Флп. 2:15). Как в первые века гонений, так и впоследствии святые отцы подчеркивали эту исключительность Церкви, вне которой нет спасения. По определению катехизиса, Церковь «освящена Иисусом Христом через Его страдания, через Его учение, через Его молитву и через Таинства»¹³⁹⁴. Наличие в Церкви грешников не лишает ее святости, потому что они отсекаются от тела Церкви либо видимым действием церковной власти, либо невидимым действием суда Божия¹³⁹⁵. Этот остаток непрерывно сохраняется со дня Пятидесятницы, и до конца времен врата ада его не смогут одолеть (Мф. 16:18).

Адвентистская концепция запечатления верных основана на ложных предпосылках и потому сама является ошибочной в целом и в деталях¹³⁹⁶. От новозаветной святости адвентисты увели Церковь к ветхозаветным прообразам – субботе, святилищу, дню очищения. Их повседневная жизнь не свидетельствует, в отличие от христиан апостольского века, о дарах Божиих и о высокой личной святости, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12:14)¹³⁹⁷. Невозможно считать адвентистов и «коллективным исполнением обетования об Илии»¹³⁹⁸. Илия лично явился Христу на горе Преображения. Иносказательно Илией был лично Иоанн Предтеча, в свое время сам Илия лично явится и устроит все (Мк. 9:12, Откр. 11:3).

Не имея харизматических даров, адвентисты ожидают их для себя перед Вторым пришествием. Е. Уайт видела, как в это время «совершались великие чудеса, больные исцелялись, знамения и чудеса сопровождали верующих»¹³⁹⁹. С нарастанием кризисных явлений последнего времени наступит и другое явление – «просеивание», т.е. выход из адвентистской церкви беспечных и равнодушных, вместо которых придут «новые борцы за истину»¹⁴⁰⁰. Иными словами, сошествие Святого Духа «в силе Пятидесятницы» и очищение церкви Остатка будут происходить одновременно¹⁴⁰¹, т.е. вопреки всякой логике неверные будут массово выходить, хотя и почувствуют всю силу излияния Святого Духа. Испытанием верности для отступников станет, конечно, суббота (а не Христос и не Его заповеди, как можно было бы ожидать из Евангелия). Это просеивание будет связано с обращенным к неадвентистам громким кличем о падении Вавилона ангела из Откр. 18:1–2. После просеивания наступит «время скорби Иакова» – гонение на верных и семь язв Божиих для всех живущих на земле.

Однако доктрина «позднего дождя» противоречит Писанию, которое нигде ясно не говорит об излиянии дара Пятидесятницы во времена антихриста; напротив, последние люди будут более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2Тим. 3:4–5). Верные названы малым стадом (Лк. 12:32), из которого соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24:10–12). Для адвентистов «поздний дождь», несомненно, является попыткой через пророчество компенсировать отсутствие реальных духовных даров в своей теплохладной «лаодикийской церкви». Противоречит христианскому опыту и истории апостольской Церкви и предположение, что сошествие Святого Духа в силе Пятидесятницы приведет не к массовому притоку, а, наоборот, к выходу верующих из истинной Церкви.

Подвиг последних христиан будет состоять в том, чтобы быть неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире (Флп. 2:15)¹⁴⁰². Христова Церковь должна принести Ему плод мученичества, а не особые дары. Верные спасут свои души терпением (Лк. 21:19).

Как раз об этом терпении говорит третий ангел в Откр. 14:12. Вести трех ангелов в Откр. 14 даны во время гонений антихриста в целях укрепления верных¹⁴⁰³ – именно во время, а не через десятки лет после него, как это ясно видно из вести третьего ангела. Поэтому отнесение этих вестей к 1844 г. и дальнейшим годам, когда антихрист еще не начал свои последние гонения, совершенно недопустимо. Неразумно и столь важное для адвентистов отождествление Вавилона (предмета вести второго ангела и подробного рассказа в Откр. 17–18) с ложной религией. Второй ангел в Откр. 14:8 называет Вавилон городом великим. Городом, а не совокупностью ложных религий, именуют Вавилон два других ангела (17:18, 18:21), земные цари (18:10), корабельщики и морские торговцы (18:16, 18, 19). Итак, искажение ясного, многократно повторенного аутентичного толкования Вавилона как великого земного города – это следствие отсутствия у адвентистов дара пророчества (Откр. 19:10) и намеренного игнорирования правил герменевтики в угоду своим богословским концепциям.

Закономерно адвентисты делают антицерковные выводы из своих учений. Непонимание природы и сути духовных даров влечет их к хуле на пребывающие в Церкви дары Святого Духа. Они отрицают Предание и действие Духа в богоносных отцах, отрицают их святость и чудеса. Более чем тысячелетняя история средневековой святости, когда Бог пребывал со Своим народом и непрестанно показывал Свое присутствие, помощь и чудеса, презрительно сведена Е. Уайт в «Великой борьбе» в небольшую главку под названием «Эпоха духовной тьмы». Однако именно из этой эпохи Предание сохранило не известное адвентистам аскетическое учение о страстях и добродетелях, об Иисусовой молитве. Несомненно, это учение было не близко Е. Уайт, которая своими лжепророчествами и явной ложью успешно убеждала легковерных и побеждала оппонентов, благодаря чему жила во всяком довольстве и внешней славе от почитателей.

Наряду с этим, эсхатология адвентизма страшна и смещением духовных акцентов. При зарождении адвентизма эта тенденция выразилась в отрицании Божества Христа и отождествлении Его с архангелом Михаилом. Сейчас Христос признается адвентистами Богом, но на практике в центре жизни адвентиста оказывается не Христос, а субботний покой. В таких «второстепенных» вопросах, как исполнение всех заповедей Христа, действует протестантский принцип праведности по вере, без добрых дел. Этот принцип, по сути, позволяет не выполнять новозаветные заповеди и оправдывать собственную «лаодикийскую» теплохладность. В свою очередь, и объектом духовного трезвения и внутреннего делания выступает отнюдь не борьба с грехом и сатаной, а непочитание воскресного дня¹⁴⁰⁴. В последнее время угрозу будет представлять опять-таки день воскресения Христова, а вовсе не конкретный антихрист и не почитание его людьми как бога, не принятие его грешниками во исполнение пророчества Спасителя (Ин. 5:43).

Подведем итоги. Адвентистская суббота дает ложный признак принадлежности верных Богу, уводя от Христа и света Нового Завета к тени Ветхого. Отрицая и противореча истине Церкви Христовой, адвентисты показывают вечную запечатленность не Богом, а своей приверженности еретической доктрине, поэтому сохранят свою печать отлучения от Бога навечно. Конечно, их можно назвать и остатком – только не последним остатком верных, а группой еретиков, сохранивших свою идентичность среди множества расколов западного христианства. Господь учит нас, что еретиков и раскольников надо остерегаться, от них надо уклоняться (Рим. 16:17, Тит. 3:10), а сами они Царствия Божия не наследуют (Гал. 5:20–21). Адвентисты через свои ереси отвергают искупившего их Господа (2Пет. 2:1), потому что вместо обожения причащения Телу Сына Божия на первое место ставят тень этого Тела – ветхий закон. Хотя православные христиане и празднуют еженедельную субботу в память о завершении творения, однако это празднование малое, оно уступает по значению воскресному дню. Господь ждет от верных не покоя древней субботы, а ревность к добрым делам (Тит. 2:4). Соблюдение покоя в седьмой день не помешало иудеям убить Творца вселенной, потому что за соблюдением законных правил они не помнили о цели божественной субботы. Точно так же и сейчас, почитая субботний день, современные еретики игнорируют воскресение Христово и забывают о грядущем субботстве народа Божия.

Не только в субботу или воскресенье, но во всякий день верные должны воздерживаться от злых дел и помыслов, творя волю Божию и служа ему чистым сердцем. В этой истинной субботе уже сейчас, по слову прп. Макария Великого, покорные и приходящие к Нему души Бог «упокоевает от сих тяжких обременительных и нечистых помыслов; делаются они праздными от всякого беззакония, субботствуют субботу истинную, приятную и святую, празднуют духовный праздник неизглаголанной радости и веселья, совершают от чистого сердца служение чистое и благоугодное Богу»¹⁴⁰⁵. Поэтому суббота является символом, возводящим ум к ожидаемому божественному покою.

Об этом покое, однако, не знают не только адвентисты, но и некогда выделившиеся из них свидетели Иеговы.