История Русской Церкви. Период V

С 1721 г. Русская Церковь вступила в новый период существования переменой высшего управления своего.

В янв. 1721 г. собран был Собор Пастырей Церкви Русской. Под председательством, самого Царя Собор рассуждал о высшем духовном правительстве. Признано было полезным поручить высшее управление Церковью вместо Патриарха Собору Пастырей. а) Тогда как занятия одного лица, – так рассуждал Собор, – могут останавливаться то болезнями, то смертью его, Собор имеет возможность вести дела безостановочно, и ответы на важные сомнения могут быть всегда готовы. б) Легче дознать правду Собору многих, чем одному лицу. в) В решениях Собора более может иметь место беспристрастие, чем в решениях одного лица. г) Решения Собора более имеют важности и твердости, и потому охотнее будут исполняемы, чем решения одного лица. д) И влияние сильных не столько может мешать правильным определениям Собора, чем решениям одного лица. – Вследствие сего положено было, не изменяя ничего в основаниях церковного правления, открыть постоянный духовный Собор ¹.

Поскольку же Церковь Христова есть единое тело Христово, где ни одна часть не существует в совершенной независимости от другой; а отмена патриаршества в России и замена его постоянным Собором тем более требовали сношения с Востоком, что учреждение патриаршества совершалось по определениям Восточных Патриархов: то в сентябре 1721 г. Петр Великий отнесся к Константинопольскому Патриарху посланием. Изложив свои расположения, с какими занимался он учреждением нового церковного управления, Петр писал: «Уповаем, яко Ваше Всесвятейшество, яко первый Архиерей Православной Кафолической Восточной Церкви, сие наше учреждение Духовного Синода за благо признать изволите, и о том прочим блаженнейшим Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому Патриархам сообщение учините».

В 1723 г. Константинопольский Патриарх Иеремия писал к Святейшему Синоду: «Мерность наша, благодатию и властию Всесвятаго, животворящаго и совершенноначальствувщаго Духа, узаконяет, утверждает и провозглашает от благочестнейшаго Самодержца..., по Духу Святому нам возлюбленнаго и превожделеннаго, в Российском св. великом царства учрежденный Синод. Есть и нарицается он нашим во Христе братом, Святым и священным Синодом, и имеет власть творити и совершати, елика четыре Апостольские Святейшии Патриаршии престоли». Такое же послание прислал от себя тогда же Антиохийский Патриарх Афанасий. В то же время Константинопольский Патриарх писал, что Патриархи Александрийский и Иерусалимский не прислали от себя отзыва потому, что первый скончался, а второй лежит на смертном одре. «Имеем попечение, – прибавлял Святейший, – да и от иных подтверждение будет, аще востребуется; довлеет бо и сие» ². Патриаршие грамоты, полученные в сентябре 1721 г., тогда же разосланы были ко всем Архиереям ³. Так утвердилось новое высшее управление Церкви Русской!

Святейший Синод по составу своему то же, что законный, Церковный Собор, в котором избранные духовные лица занимаются делами Церкви. Светские наименования духовным лицам Синода, данные на первое время, Президент, Вице-президенты, Советники и Ассессоры, скоро (в 1726 г.) заменены приличными именами Первоприсутствующего, Членов Синода и Присутствующих в Синоде. В 1730г. Феофан предлагал, что, сообразно с сущностию предмета и древними правилами, надобно присутствовать в Синоде большему числу Архипастырей Церкви, чем подчиненным – Архимандритам и Протоиереям ⁴. Как на Вселенских Соборах Греческих, как на Соборах Русских, если не присутствовал сам Царь, присутствовал уполномоченный его: точно так же в Синоде положено присутствовать Обер-Прокурору, как посреднику между Государем и Синодом, с обязанностью входить в сношения с гражданским начальством о делах Церкви по определениям Синода и с правом подавать отрицательный голос, когда бы решения Синода, в каком бы то ни было отношении, могли казаться несогласными с положением Государства.

В сущности, постоянный Собор, или Синод, остался тем же для Русской Церкви, чем было патриаршее правление, как и писали Патриархи. Заменив собой патриаршество, он принял на себя и занятия патриаршеского правления. Священным долгом его, долгом пред Церковью и Господом, служит следующее: наблюдать за чистотою учения и благочинием богослужения, противодействовать ересям и расколу, поверять сказанное о святых и искоренять всякое суеверие, наблюдать за проповеданием слова Божия, избирать и поставлять достойных Архипастырей, преподавать наставления Архипастырям в случаях недоумения их, принимать и разрешать жалобы недовольных решениями церковных правителей. Преимущественному смотрению его принадлежат все духовные училища и все лица духовного звания ⁵, равно цензура духовных книг и канонизация святых ⁶. Ему исключительно принадлежит решение дел о сомнительных браках ⁷, или о браках в недозволенных степенях родства ⁸, и о расторжении брака ⁹. Вообще же все, что может иметь влияние на судьбу целой Церкви Христовой, по отношению ли к догматам веры, или к богослужению и правлению, составляет предмет забот и рассуждений Синода¹⁰.

Впрочем, некоторые предметы, доселе озабочивавшие духовное управление, волею Государя исключены из круга занятий Собора и отнесены к гражданскому суду. Это предметы, по сущности своей, относящиеся более к Государству, чем к Церкви Христовой, более к гражданским правам, чем к вере. Церковь не отрекалась нести это бремя, когда желало того Отечество: но сняла с себя труды, когда правительство нашло, что оно само в состоянии нести их. Таковы дела о наследстве, о браках невольных и против воли родителей, о богохульстве и блуде, о нераскаянных грешниках, о не бывающих у исповеди и Св. Причастия. Но и здесь, за исключением двух первых предметов, назначение церковного наказания предоставлено духовному правительству. В последствие времени суд за каждую ересь и за каждый раскол, в присутствии духовного депутата, предоставлен также гражданскому суду, чем отнят предлог у сеятелей лжи жаловаться на излишнюю ревность духовного правительства ¹¹. Наконец, по делам, касающимся и Церкви и Государства, Синоду предоставлено было иметь совещания с Сенатом.

Духовный Регламент, написанный Феофаном Прокоповичем и рассмотренный Собором, как применение древних церковных правил к состоянию Русской Церкви, стал церковным правилом.

Впрочем, самим регламентом как оставлены в неприкосновенности и древней силе древние правила Соборов и Отцов, так оставлена за Синодом власть впоследствии вводить новые постановления по нуждам Св. Церкви ¹².

С закрытием патриаршества последовала перемена в степенях иерархии. Звания Митрополита и Архиепископа для иных Пастырей отменились навсегда, для других до времени. Московская епархия до 1742 г. оставалась в введении Синода, без местного Архипастыря. В 1742 г. благочестивая Елисавета утвердила определение Синода о назначении Архиепископа в Москву и об открытии трех новых епархий: петербургской, переяславской и костромской. В 1751–1753 г., восхищенные кротким правлением Покровительницы православия, Сербы и Болгары охотно с семействами переселились в южный край России, и таким образом русская паства умножилась многими тысячами православных чад ¹³. В 1753 г. в введении Синода было 30 епархий, и в 28 из них считалось 18,070 приходских церквей ¹⁴. Штатами 1764 г. Назначены были 3 первокласных епархии, иначе митрополии, 8 второкласных, иначе архиепископий, и 15 епископий, кроме того два викарных епископа: но в сии штаты не были введены тогда 3 малорусские епархии и одна белорусская. В 1787 г. последовало разграничение епархий по пределам губерний, чем много облегчилось духовное управление ¹⁵. С 1785 г. число епархий время от времени умножалось, особенно с присоединением новых областей к Империи. Штатом 1799 г. определялись 4 митрополии, 12 Архиепископов и 20 Епископов; в 1812 г. присовокупилась еще епархия кишиневская. В сем числе не считалось грузинское екзархатство с 13 епархиями, присоединенное к Синодальному управлению в 1783 г.,; впрочем число грузинских епархий в 1811 г. было сокращено до двух, а в 1819 г. назначены 4 епархии с одним викарием ¹⁶.

Епархиальное управление по учреждении Синода осталось в прежнем виде; только по временам оно получало более определенности и порядка и более однообразия. 1. Преимущественное внимание Епископа обращено было на воспитание духовного юношества ¹⁷. 2. Пока духовные училища не везде были открыты, для испытания и обучения ставленников определены были при каждом Епископе два экзаменатора ¹⁸. 3. Заведование монастырями и иноками, равно и всем белым духовенством, поручено строгому вниманию Епископов ¹⁹. В сем отношении Архипастырям юга особенно много случилось переносить неприятностей и трудов, чтобы ввести новый, евангельский порядок на место старого, введенного прежними, местными нуждами, и от которого не хотело отказаться теперь своеволие. Бл. Тихону Воронежскому немало скорбей наносило казацкое своеволие. Донское войско, – писал в 1765 г. Архипастырь Синоду, – по незаконному самовластию вмешивается в церковные дела, определяет дьячков и пономарей, а посвященных Архипастырем отрешает и записывает в Казаки. В трех благочиниях Черкасска нашлось 58 лиц, самовольно определенных Казаками; а священника Сергия, который доносил об укрывающихся раскольниках, Атаман забил в колодку и отослал в войсковую канцелярию. По осмотру, произведенному в конце 1764 г., нашлось в казачьих церквах и приходах множество беспорядков: но исправлять их не было возможности. Предшественник, Епископ Иоаким, в 1762 г. доносил, что из казачьих приходов нельзя получить исправных метрических ведомостей; священники, по настоянию Казаков, не исполняют предписаний Архипастыря; а Атаман Иловайский прямо писал, чтобы Архиерей не вступался в духовные дела по казачьим приходам, не касался ни до детей священнослужительских, как записанных в казачьи службы, ни до причетников, так как они определяются по рассмотрению Донского войска. По справке оказалось, что еще в 1741 и 1745 г. Синод относился в Военную Коллегию с требованием, чтобы прекращено было такое своеволие в Донском войске. Теперь снова определено то же ²⁰. 4. Там, где светский суд можете касаться лиц духовных, назначено приглашать депутатов с духовной стороны, и с 1810 г. к сей должности определены постоянные лица ²¹. 5. Места посредствующего правления, с 1744 г. названные для всех Консисториями, находились в самом близком заведовании Епископа, так что составляли как бы домовую канцелярию Епископа ²². 6. Для Благочинных дана превосходная инструкция Митр. Платоном. Но подтверждаемо было и древнее правило, чтобы сам Епископ обозревал епархию, по крайней мере раз в два года, если не каждый год ²³.

Содержание духовенства в сем периоде подвергалось разным переменам. Петр I указом 1724 г. повелел открыть при Синоде Камер-Контору из светских лиц, с тем, чтобы она заведовала всеми церковными имуществами, а кафедрам, монастырям и церквам выдавала определенное жалованье деньгами и хлебом. При Екатерине I (в 1726 г.) Контора преобразована в Коллегию Экономии и поступила в некоторую зависимость от Сената; вместе с тем (указом 28 августа 1728 г.) запрещено для всех монастырей и кафедр умножать имения покупкою и приемом вкладов. Имп. Анною, или точнее, Бироном совсем отстранено было духовное начальство от заведования имениями, и Коллегии предоставлены права Монастырского Приказа. Во все эти управления, содержание духовенству то не вполне доставлялось, то по временам вовсе не было отпускаемо, а церковные имения разорялись. Благ. Елисавета, вследствие многих жалоб, закрыла Коллегию, и, возвратив имения в распоряжение духовенства, повелела для заведования ими учредить при Синоде Канцелярию Экономии ²⁴; она же подтвердила навсегда неприкосновенную свободу домов церковных²⁵ и личную свободу родившихся в духовном звании ²⁶. Петр III повелел включить церковные имущества в общий состав государственных имуществ и назначить духовенству денежное жалованье, что, однако, не исполнилось за смертью Петра.

Не долго спустя по восшествии на престол, Екатерина II учредила Комиссию из 2 духовных и 5 светских лиц для рассуждений о содержании духовенства ²⁷. В начале 1764 г. Комиссия представила доклад Императрице об отобрании церковных имуществ в ведение Государства и о штатах денежного жалованья духовенству. В том не было сомнения, что недвижимые имения монастырей и кафедр, к половине сего периода возросшие до огромного числа, при кротости духовного правления и при злоупотреблениях светского, далеко менее приносили выгод духовенству и Государству, чем могли приносить ²⁸. Императрица указом Сенату повелела привести доклад Комиссии в исполнение ²⁹. Штаты не простирались тогда на малорусское духовенство; при нем остались преимущества его по привилегиям Малоруссии. Ростовский Митрополит Арсений Мацеевич представлял (6 марта 1763 г.) жаркий протест против этих распоряжений, и за то пострадал жестоко ³⁰. В 1786 г. составлены были штаты и для малорусских епархий.

Имп. Павел, по любви к св. вере, многое желал сделать для духовенства. В 1796 г., по ходатайству М. Гавриила, он повелел не подвергать священников и диаконов ни за какие преступления телесным наказаниям. В 1797 г. возвышены были оклады архиерейским кафедрам и монастырям ³¹. Тогда же, чтобы возвысить пред народом св. веру в лице духовенства, Павел определил жаловать отличных архипастырей орденами, а белое духовенство крестами, скуфьями и митрами, хотя Митр. Платон и представлял, что первая мера не совсем прилична смирению Пастырей ³². Сельское духовенство Император желал совсем освободить от тяжелых работ земледелия. Св. Синод, в исполнение воли его, полагал, чтобы обыкновенная пропорция земли сельского причта (33 дес.) отдана была прихожанам, а причт, в замене того, получал от них хлеб по цене земли, пропорция, не превышающая обыкновенную, отдавалась причтом в наем ³³. Имп. Александр увидел, что как ни прекрасны заботы отца его о сельском духовенстве, но они не облегчали духовенства: договоры с прихожанами о годовом содержании повлекли за собою только некончаемые споры. Посему он восстановил прежний порядок ³⁴: но дозволил духовенству приобретать земли без крестьян. Кроме того он освободил все церковные домы не только от постоя, но и от всех земских повинностей. Подтвердив постановление родителя – не подвергать духовенство телесному наказанию, распространить то же преимущество на жен священников и диаконов ³⁵. В 1808 г. предположено было выдавать жалованье для всего духовенства городского и сельского: но эта милость выполнена только для кафедрального духовенства, которому Александр возвышал оклады ³⁶.

Самым отрадным событием для св. Церкви в новое время было обращение ко Христу многих тысяч магометан и язычников в казанской и соседних с нею губерниях. Царства казанское и астраханское давно пали. Но магометанство и язычество этих царств еще крепко стояли: их поддерживала власть мурз и князей.

Чтобы помочь св. вере в деле ее с неверием, Имп. Петр не раз подтверждал прежние льготы обращающимся к св. вере; а о мурзах выдал указы – отобрать у них крестьян, коль скоро не хотят принять господствующей святой веры Империи, – и возвратить, когда оставят заблуждения. Казанскому Митрополиту, ревновавшему об успехах веры, даны были пособия на устроение церквей для обращающихся ко Христу ³⁷. Как в Казани, так и в Нижнем Новгороде с полною ревностью обратились к делу проповеди. Питирим Нижегородский завел общежительные обители для образования проповедников веры, а между тем побуждал лучших священников действовать для славы имени Христова ³⁸. С 1719 по 1724 г. в казанской епархии приобретено было для Христа 2184 лица, а с 1724 до 1730 г. 811 лиц возрастных, которые однако не получали льгот: так писал казанский архипастырь Сильвестр, ходатайствуя о распространении преимуществ на всех новых чад веры ³⁹. С 1731 г. составлена особая Комиссия по делам крещения казанских и нижегородских мусульман и язычников; она открыта была в Свияжском монастыре ⁴⁰. В 1740 г. свияжский архимандрит довел до сведения высшего начальства, что крещенные Татары, оставаясь жить между мусульманами, со временем вновь начинают вести жизнь мусульманскую. Тогда наряжена была особенная миссия под начальством архим. Димитрия Сеченова, для утверждения и распространения веры между жителями казанской губернии. Миссии даны пространные наставления. Прежде всего было предписано не принуждать никого к вере против желания, желающим же св. веры назначены были в утешение подарки; предписано обучать обращающихся к вере молитвам, с обяснением значения их; внушать, чтобы посещали храм и приобщались св. таин; иметь надзор над жизнью чрез Русских. Назначено жалованье для четырех школ, с тем, чтобы обучать новокрещенных детей чтению, письму и закону Божию ⁴¹.

К счастью веры и Церкви, скоро за тем взошла на престол благочестивая Елисавета. Она приняла самое живое участие в деле проповедания веры ⁴². Миссии открыты были способы действовать с полным успехом. По прежнему, строго воспрещено было принуждать к вере против воли: но покой обращающихся к христианству огражден был очи обид и притеснений со стороны фанатиков мусульманства ⁴³. Помянутые училища помещены в Зилантовом монастыре, и детей повелено обучать закону Божию не на русском, а на родном их языке, с тем, чтобы образовать из них проповедников веры. В два года (1741 – 1742 г.) просвещено было крещением до 17,360 лиц; почему положено построить до 30 церквей с содержанием для причтов. Димитрий Сеченов посвящен был (в сент. 1742 г.) в Нижегородского Епископа, и действовал в своей епархии неутомимо, так что истощенное здоровье вынудило его в 1748 г. отказаться от кафедры ⁴⁴.

В 1743 г. Императрица, манифестом объявляя радость свою, что «весьма многие из магометан и язычников казанской и нижегородской губерний обратились к вере в Господа Иисуса», объявила волю свою: а) все принявшие и имеющие принять крещение освобождаются от мурз – господ своих; б) всем таковым же, живущим по крепостям у заимодавцев, в уплату но заемному письму будет зачтена служба заимодавцу, с оценкою каждого года в 5 руб. в) Там, где живут христиане вместе с мусульманами, сломать все мечети. Тогда же, говорил манифест, сделано распоряжение о распространении веры в астраханской и воронежской (тамбовской) губерниях ⁴⁵. Успехи веры, при таком содействии благочестивой Императрицы были блистательные: с 1740 до 1755 г. и казанской и соседних губерниях считали обращенных ко Христу до 390,000 лиц ⁴⁶.

Ко времени Екатерины не осталось более открытых язычников – ни Черемис, ни Чувашей и Мордвы; их оставалось заботливо воспитывать в принятой ими вере, но не без строгого гражданского надзора. Еще более требовалось трудов и любви искренней для борьбы с мусульманством, остававшимся еще в силе. Екатерина (ук. 1764 г.) закрыла казанскую Комиссию новокрещенцев; забота о гражданском быте новокрещенных передана обыкновенному гражданскому начальству; а попечение о распространении веры предоставлено местным архипастырям; им поставлено в обязанность избрать особых проповедников веры, просвещенных и проникнутых духом христианским; положено быть трем проповедникам в казанской губернии, двум в тобольской, по одному в нижегородской, рязанской и тамбовской. Вместе с тем предписано по-прежнему учить детей новокрещенных в школах; но подарки для новокрещенных отменены ⁴⁷. Успехи веры не прекращались, хотя и не были так быстры, как под покровом Елизаветы; даже произошла неблагоприятная перемена: грубый Черемис, ободренный ослаблением гражданского надзора, опять стал (тайно) поклоняться своему Юме: но ревность Пастырей, по-прежнему апостольская, не переставала приносить плоды Господу. Так Архиепископ Амвросий выстроил своими средствами казанские новокрещенские школы, сгоревшие в 1774 г. ⁴⁸

В 1803 – 1805 г. издан был краткий Катихизис с молитвами, символом и заповедями на татарском, черемисском, чувашском, мордовском, карельском и персидском языках, с русским подлинником. Последний перевод был необходим для Персиян, по временам обращавшимся к св. вере в Астрахани. В 1814 – 1820 г. издан был на тех же языках весь Новый Завет ⁴⁹.

При Благословенном Александре попечение об успехах веры распространено было далее к востоку, на диких Киргизов. В 1822 г. было предписано: а) по усмотрению нужды посылать миссию в Киргизскую степь, с тем, чтобы миссия действовала только убеждениями; б) если в каком-либо месте обратятся до 1000 лиц, местное гражданское начальство обязано озаботиться построением церкви, с назначением постоянного священника; в) священники обязаны учредить школы для обучения детей закону Божию и арифметике; г) не подвергать крестившихся инородцев никаким следствиям за опущение поста и обрядов ⁵⁰.

В конце патриаршего периода открывались уже довольно часто желания веры христианской в Калмыках, Монголах по происхождению, Ламайцах по вере ⁵¹. В 1700 г. новокрещенцы их жили уже особым, большим селением на реке Терешке, выше Саратова. По внушению гелюнгов (жрецов), честолюбивый хан Аюка разорил и сжег это селение, а Калмыков отвел обратно в улусы. Однако это не погасило в Калмыках желания св. веры. Они продолжали являться для крещения к священникам; и новокрещеных стали отсылать в Чугуев, с тем, чтобы они вошли в состав тамошних Казаков. В 1724 г. Св. Синод сделал распоряжение о миссии в калмыцкие улусы.

Иеромонах Никодим, хорошо знавший калмыцкий язык, снабжен был умною инструкциею, и оправдал свое назначение для орды. Внук честолюбивого Аюки (умершего в 1722 г.) Тайшим, кочевавший с 344 кибитками (семьями) близ Астрахани, подал собою сильный пример другим. Никодим крестил весьма многих из его орды. Крестившихся продолжали посылать на поселение то в Чугуев, то в Царицын и Астрахань ⁵². Никодим видел на месте, что эта мера, которою думали осчастливить новокрещеных, далеко не достигает своей цели и вредна по многим отношениям; в 1729 г. он представлял, что Калмыки лучше желают, чтобы им отведено было одно особое место, чем испытывать им неприятности переселении разлуки с своими. Петр Петрович, так назывался крещенный Тайшим, в 1736 г. подкрепил в Петербурге представления Никодима; новый хан Дондок-Омбо желал того же. Вследствие сего вдове Тайшима (он умер 1736 г.), княгине Анне с ее зайсангами (дворянами) и ордою, назначены были земли на р. Токе, где вскоре построена для княгини крепость Ставрополь. Вся орда ее окрещена была Никодимом; миссия была умножена. Прежде крещеные Калмыки, которых разбросали было по разным местам, должны были по желанию своему войти в состав той же орды. Свят. Синод назначил Никодиму, посвященному в архимандрита, оставаться при княгине для оглашения желающих креститься, определил священников с походными церквами для объездов по улусам, кроме того назначил переводчика для перевода Нового Завета и молитв на калмыцкий язык ⁵³. Крещеные Калмыки уже в 1739 г. действовали за новое свое отечество готовою душею, – они содействовали усмирению Башкирцев, и след. достойно платили за те выгоды, которые предоставлены им были Империею. Нельзя было не желать новых успехов св. веры. После Никодима с усердием и пользою трудился для св. веры протоиерее Андрей Чубовский, знавшие калмыцкий язык. Тогда не только присланы были ученые священники с причетниками, но в новопостроенном Ставрополе открыто было (в 1741 г.) калмыцко-русское училище; помощником Чубовскому были воспитанники Астраханской Семинарии Бестужев и Ляхов, знавшие калмыцкий язык ⁵⁴. Указом 1745 г. поставлено было посвящать для Калмыков ученых священников, переводить молитвы и книги на калмыцкий язык, протопопу объезжать улусы по крайней мере дважды в год. Число новых детей веры быстро умножалось. В 1737 г. число их простиралось до 3000 душ обоего пола; а в 1745 г. оно уже увеличилось более, чем вдвое, и 1765 г. число лиц одного мужеского пола доходило до 8000. Не только из Астраханской орды, но и из Зюнгарии чрез сибирские линии Иртышскую и Киргизскую Калмыки шли и семьями и целыми отделениями объявлять желания св. веры. Крестившимся отводили привольные земли между Волгою, Соном и Черемшаном. Чтобы приучить их к выгодам оседлой жизни, а вместе дать пособие успехам в вере, между ними поселили несколько сот русских крестьян. Ставропольское училище скоро оказало счастливые успехи: открытое сперва на 10 мальчиков, с окладом по 20 р. на каждого в год, оно скоро распространено для 30 мальчиков с окладом в 500 р.; в 1771 г. в нем числилось уже несколько учеников сверх комплекта, хотя этот комплект не задолго пред тем увеличен был до 50 человек ⁵⁵. Кроме этих поселенцев симбирской губернии, Калмыки крестились и в астраханской губернии, где были их главные кочевья. Вдова хана Дондока-Омба крещена была при Дворе Елисаветы, и один из сыновей ее Алексей впоследствии отличался глубоким благочестием в Енотаевске. В 1750 г. крестилось более 200 семейств астраханских Калмыков, т. е. почти до 1000 душ. К сожалению, вместо того, чтобы открыть вере особые пособия для благотворных действий ее над сердцами дикими, поспешили присудить детям степей одни духовные выгоды христианства, а князьям их отказали в вознаграждении за их подданных, получавших свободу принятием христианства. Следствием сего было охлаждение к христианству, а вместе с тем и к русскому правительству. Злоупотребления местных гражданских властей сделали еще более, раздражили детей степи. В 1771 г. целые 30,000 кибиток взволновались и бросились за Урал, – вон из России. После того около 160 семейств Калмыков, крещенных в астраханской губернии, перейдя на реку Куму, обратились опять к ламайской вере. Ко времени Императора Александра осталось до 6000 христиан Калмыков, для которых издан был Новый Завет на калмыцком языке ⁵⁶.

Для Грузии, которая особенно с 1723 до 1744 г. жестоко страдала от Турков и Персов, Россия старалась подавать помощь. В 1737 г., по просьб Царевича Бакара, Свят. Синод разрешил напечатать в Москве на грузинском языка богослужебные книги и Библию, по предварительном пересмотре рукописей ⁵⁷. Внешняя участь страдальцев от исламизма облегчена была участием России в 1774 г., а еще более в 1783 г. – Грузинская Церковь с 1783 г. поступила в управление Свят. Синода, а в 1800 г. грузинский народ принят в полное управление Империи, чем прекратились гонения, несколько столетий воздвигавшиеся исламизмом против Грузии.

Осетинцы, соседи Грузинцев, некогда православные христиане, но игом мусульманства низведенные частью в мрак суеверий языческих, частью в чувственную жизнь магометанства, до 1746 г. сохраняли только слабое воспоминание о прежнем своем христианстве. По предложению Грузинского Архиепископа Иосифа, Свят. Синод принял на себя заботу о их просвещении. В 1746 г. отправлена была на дней Кавказ миссия; посланы были грузинский архимандрит Пахомий и два игумена из Грузинцев, как знакомые с языком и местностью Осетинцев. До 1767 г. крестили они более 2000 Осетинцев: но, к сожалению, занятые житейскими нуждами, мало заботились о сердечном убеждении в превосходстве веры Христовой. В 1771 г. Свят. Синод назначил новую миссию; тогда за лучшее признано поручить управление миссиею ученому русскому протоиерею Лебедеву, и в состав ее назначить двух русских ученых священников и двух из Грузинцев, диаконов двух Русских и одного из Грузин, причетников двух из Грузин и одного Русского, а кроме того переводчика. Свят. Синод снабдил миссию инструкциею. В 1789 г. назначен был Викарий Астраханскому Архиепископу, Епископ Моздокский, с возложением на него обязанностей осетинской духовной миссии; Епископом назначен был Гаий, родом Грузинец ⁵⁸. Новая миссия до 1790 г. просветила св. крещением более 6000 человек обоего пола, и в моздокском училище обучала до 48 детей осетинских. В 1814 г. Свят. Синод, желая не только продолжить, но и упрочить св. дело, преподал осетинской духовной миссии новые правила. Миссии вменено было в обязанность побуждать к обращению духовными, а не мирскими средствами: если и употреблять последние, то только для крещенных – как дар отеческой любви к послушным; преподавать крещение не поспешно, а удостоверяться в искренности обращения; дело проповеди считать конченным не прежде, как если обращенные пожелали иметь у себя церковь, и пр. С такими наставлениями, миссии, под заведованием Грузинского Экзарха Феофилакта, с 1817 до 1820 г. успела просветить св. крещением до 32,000 Осетинцев. Кроме того в то же время просвещено светом Евангелия до 130 семейств Удов, некогда самых ревностных исповедников чистого, восточного христианства, а незадолго пред тем превратившихся в упорных мусульман. Для Удов построен был храм с грузинским богослужением. А для Осетинцев основано более 40 церквей, и богослужение с того времени стали совершать на осетинском языке; это последнее благодеяние, плод трудов осетинского дворянина, всего более содействовало прочному утверждению св. веры между Осетинцами. Дело св. веры совсем окончено было здесь в 1824 г. ⁵⁹

Сколько радостны были эти успехи св. веры на Кавказе, столько печальна была перемена, происшедшая в Черкесах и их соседях. Кайнарджиским миром (1774 г.) Черкесы, Абхазцы и другие Горцы предоставлены распоряжению ислама, тогда как при Царе Иоанне Грозном они сами отдались во власть единоверной России. Порта поспешила отправить проповедников Корана на Кавказ; они быстро распространили там исламизм и вооружили Горцев фанатическою ненавистью против России: с высот Кавказа исламизм разливался и по степям при-Кавказья. Между Чеченцами явился Шах-Мансур с именем пророка, и Горцы по его призыву понесли смерть и опустошения в поселения христианские, принуждая христиан к мусульманству ⁶⁰. Уже спустя 15 лет после Кайнарджиского мира назначили (в 1789 г.) в Моздок Епископа, с тем чтобы противодействовать исламизму. Успехи ислама в местах ближайших к Моздоку остановлены; между тем вдали, вслед за Кабардою, приняли магометанство Шапсугские Черкесы. Натухайцы целые 20 лет воевали за то с Шапсугами: вы, – говорили они, – наши братья, изменили закону предков; но мы не хотим, чтобы вы следовали Магомету, и требуем – возвратитесь к старому закону. – Ок. 1807 г. Гассан, паша анапский, с многочисленным войском вступив в Черкесию, заставил всех принять исламизм ⁶¹.

Такое противодействие ислама христианству было делом злости на успехи христианского русского оружия в Крыму. Мусульманский фанатизм терзался опасениями за судьбу ислама в Крыму, подпавшем власти России, и употребил все усилия распространить власть свою в других местах. Между тем Россия ничем не подавала думать, что она намерена силою обращать новых подданных в христианство. Много пролито крови русской сильным некогда Крымом; много испытали бед, грабежей, разорения, опустошений русские христиане от мусульманского Крыма. Но христианская любовь Русских все простила Крыму. Для успехов же христианства делали, что дозволяло делать благоразумие. Императрица Екатерина предоставила крымским Татарам, принимающим христианство, избрать, какой угодно, род жизни; и распространила на таврических мурз и князей-мусульман запрещение – приобретать крепостных людей христианской веры. Херсонский Архиепископ Амвросий написал сравнение христианской веры с алкораном. В частных, повременных обращениях таврических мусульман к христианству не было недостатка.

В Камчатке, после архимандрита Мартиниана, построившего (1705 г.) Успенскую пустынь, но не многих успевшего приобрести Христу, отправленная в 1726 г. в Успенскую пустынь миссия под начальством игумена Иоанна с успехом сеяла слово Божие; вскоре повелено построить четыре храма, и обратившихся Камчадалов считали более 5000 душ ⁶². Необходимо было поддерживать и продолжать начатое. При благочестивой Елизавете Свят. Синод, после нескольких сношений с Сенатом, достиг того, что (в 1742 г.) снова послана была в Камчатку миссия: ее составляли начальник миссии, образованный архимандрит, Иоасаф Хутунцевич, два иеромонаха, два иеродиакона и несколько студентов Московской Академии ⁶³. Труды миссии были успешны, как нельзя больше и лучше. В пят лет крещено было до 5000 Камчадалов; студенты обучали детей крещенных Камчадалов русской грамоте и закону Божию, завели три школы, где с успехом обучали даже рисованию, и в 1748 г. число обучавшихся детей простиралось до 200. Миссия Иоасафа отправлялась на 7 лет. В 1750 г. Иоасаф оставил в Камчатке начальником Пахомия и доносил Свят. Синоду, что все жители Камчатки, за исключением не многих, просвещены св. крещением, – остается только отправить священников и учителей школы. Пахомий для пользы веры умножил училища. Ревностью и благоразумием миссии христианство в Камчатке насаждено было так прочно, что и впоследствии Камчадалы удивляли и утешали друзей веры своим основательным званием истин христианских ⁶⁴.

Между тем христианство приобретало себе последователей между инородцами Сибири, более близкими к русским поселениям. В 1721 г. Иннокентий, префект Московской Академии назначен бил в китайскую миссию и посвящен в Епископа. Богдыхан, по проискам езуитов, не согласился допустить его в Пекин. Но пока происходили переговоры с мандаринами, Иннокентий открыл в Иркутском Вознесенском монастыре училище китайского и монгольского языков. В 1727 г. св. Иннокентий назначен был в Епископа Иркутского, и продолжал заботиться об училище, от которого ожидал много полезного для проповеди веры у Монголов и Китайцев. Вместе с тем ревностию его немало приобретено новых чад св. вере. Имя преемника его, Иннокентия Неруновича († 1741 г.), доселе носят крещенные и облагодетельствованные им Тунгузы Неруновские ⁶⁵.

В 1728 г. доведено было до сведения высшего начальства, что крестившиеся сибирские инородцы, вопреки постановлениям Империи, внесены в податное состояние частными лицами. Вследствие того тогда же повелено возвратить новокрещенным свободу и не лишать вперед тех, которые будут обращаться к св. вере. Это много помогло успехам тобольских миссионеров, из числа коих верхотурский архимандрит Сильвестр приобрел для Христа до 2600 душ из язычества и идолопоклонства ⁶⁶. При Елизавете, когда по всем местам обращено было особенное внимание на распространение веры, в тобольской епархии сделано было много приобретений для св. веры. В 1748 г. оставил язычество остяцкий князь Мурзин с своим семейством, после чего посвящено было несколько других Остяков. В 1751 г. старанием игумена Иова обращено к св. вере значительное число Бурят, Тунгузов, Вотяков и Вогулов. В 1753 г. в тобольской епархии отказались от идолопоклонства 462 души; а в 1763 г. Считали новокрещенных в уездах кунгурском 654, огинском 16,920 душ ⁶⁷.

При Екатерине, в отдаленной Даурии, между Тунгузами с особенным успехом распространял евангельский свет Кирилл Суханов; он вызван был на подвиг проповедника собственною своею ревностью к св. делу. Почувствовав свящ. пламень в душе, он выучился тунгусскому языку и с котомкою на плечах отправился в Даурию к идолопоклонникам Тунгузам. Они не были глухи к проповеди его. Иркутский Епископ Михаил († 1789 г.) посвятил Суханова в протоиерея и содействовал трудам его. Кирилл построил храм, основал училища, поселил деревнями бродячих дотоле Тунгузов. Обращенные Сухановым Тунгузы доселе называются Сухановскими, и чтят память своего просветителя ⁶⁸.

На помощь сибирским проповедникам Евангелия иногда являл чудеса Свои Дивный во Святых Своих ⁶⁹.

При Императоре Александра переведен был Новый Завет на сибирские языки – остяцский, вогульский и бурятский ⁷⁰.

Упорнее других против св. веры были Самоеды. Они не только долго держались язычества, но преследовали принимавших христианство сибирских инородцев, грабили и убивали крещенных Остяков, вырезали сердца у убитых, ругались над Христовым крестом. В 1740 г. отправляли к ним миссионеров из Архангельска, но успехи были незначительны. При Императоре Александре приняты были более обдуманные меры к просвещению мезенских Самоедов, и тогда положено прочное основание христианству между этими дикарями ⁷¹.

Русское благочестие, лишь только начинало узнавать страну дикарей-язычников, не медлило просвещать ее светом веры, не медлило не для корысти, просвещало не мерами насилия, а действовало в духе евангельском. Казак Адриан в 1760 г., открыв в Америке острова, известные ныне под его именем, первый начал крестить туземцев. Глотов, открывший Лисьи острова в 1759 г., крестил сына одного из алеутских тоэнов, который, получив образование в Камчатской школе (§ 8), много способствовал распространению христианства на родине. На острове Кадьяк христианство явилось со времени основания Американской Компании Шелехова. Деларев, директор Компании, кротким и благоразумным поведением снискав доверенность островитян, приобрел доверие некоторых и к христианству. В 1794 г., вследствие прошения Шелехова, Свят. Синод назначил для американских островов миссию ⁷². Начальником миссии был валаамский иеромонах Иоасаф Болотов, получивший полное семинарское образование. Как он, так и девять других иноков, избраны были на Валааме прозорливым старцем Назарием. Девять месяцев прошло, пока достигли они Кадьяка. В мае 1795 г. писал один из проповедников: «Американцы весьма охотно идут креститься; крестились без малого тысяч семь. На Уналашке, куда загнал нас ветер, своею ласковостью и желанием крещения весьма удивили нас. На Кадьяке так усердно принимают крещение, что все свои шаманские наряды изломали и сожгли». Сами проповедники одушевлены были такою ревностно к св. труду, что спорили между собою, кому идти в места более опасные.

Иеромонах Макарий огласил проповедью уналашкинский архипелаг. О. Ювеналий избрал себе страну диких Кенайцев, и умер мученическою смертью ⁷³. Впоследствии сами островитяне говорили нашим морякам: «вы, верно, братья тому странному человеку, которого еще недавно мы никак не могли умертвить; он обращал нас к своему Богу, а мы не хотели оставить многих жен и привязали его к дереву: но он уже совсем мертвый, три раза вставал и начинал убеждать нас, пока не отдали мы его соседям, чтобы те съели». Миссионеры завели на Кадьяке школу, где воспитывали детей. В 1799 г. Иоасаф хиротонисан был в Епископа Кадьякского: но на пути в Кадьяк корабль с новым архипастырем потонул. Однако св. вера не переставала приобретать себе искренних друзей между простосердечными островитянами. В 1805 г. начали на Кадьяке переводить молитвы на тамошнее наречие. В 1816 г. для Ситхи назначен был особый священник. Затем с основанием Колонии основалось христианство в Калифорнии. С 1821 г. на Уналашке, Кадьяке и Яхте находились уже постоянные четыре храма с четырьмя священниками ⁷⁴.

С присоединением Польши и русских ее областей к Империи для ревности об успехах веры открылся новый подвиг – на юго-западе России, – подвиг обращения Евреев к христианству. До того времени Евреям не позволялось жить в Российской Империи. В 1742 г. Императрица Елисавета повелела, вследствие прежних постановлений, немедленно выслать из Малоруссии несколько сот Евреев, скрывавшихся там под разными предлогами: от таковых, говорила Императрица, – Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно ⁷⁵. Когда по домогательству гор. Риги и Нежина Сенат просил дозволить Евреям временно приезжать в Ригу и Малоруссию для торговли и представлял на вид выгоды для казны; Императрица написала: от врагов Христовых не желаю интересной прибыли ⁷⁶. В то же время Императрица повелела тем из Евреев, которые захотят принять христианство, указывать места для жительства в России, но с тем, чтобы они не возвращались за границу ⁷⁷. В 1772 г. Целые 200,000 Евреев вошли в состав Империи ⁷⁸. Присоединение Волыни и Литвы к Империи, особенно же насильственное удаление беднейших Евреев из Прусии (в 1793 г.), прибавили еще (за исключением Польши) до 400,000 этих праздных подданных для Империи ⁷⁹. Императрица Екатерина предписывала не полагать в подушный оклад Евреев, принимающих христианство ⁸⁰. Император Александр не раз объявлял разные преимущества тем, которые согласятся расстаться с вредными правилами Талмуда и примут христианство ⁸¹. Несмотря на исступленную ненависть, какою кагалы, раввины и родство преследуют принимающих христианство, число Евреев, принимавших христианство, постоянно было значительным ⁸².

Духовное образование сего периода делится по духу своему на два курса: первый схоластический, окончился в 1808 г. Синодальному управлению много надлежало употребить трудов и на то, чтобы от времени до времени заводить училища. Недостаток в духовных учебных заведениях чувствовали и в прошедшем периоде; а в самом начале сего периода и здравый смысл русского крестьянина Посошкова понимал, что нужно для духовенства классическое образование ⁸³. Теперь ревность Пастырей более и более умножала училища. В 1764 г. было 26 учебных духовных заведений и в них учеников 6000; к 1784 г. число учащихся возросло до 12,000. Если вспомнить, что в патриаршем периоде, исключая Киева и Москвы, только в трех епархиях, и то уже к концу периода, открыты были духовные училища; то в 40 лет синодального правления сделано очень много для училищ, тем более, что до 1764 г. существовал только один светский университет – в Москве и одна гимназия – в Казани. В 1788 г. в Невской Семинарии несколько распространен был круг учения, с тем, чтобы образовать в ней способных наставников для семинарий; в 1797 г. Невская и Казанская Семинарии возведены на степень Академий. К 1808 г. было 4 академии, 36 семинарий и 15 малых училищ ⁸⁴.

Метода учения и круг наук в семинариях и академиях были взяты из Киева, или, точнее, из польских училищ: знание латинского языка считалось первою необходимостью; все предметы, начиная с реторического класса, преподавались на латинском языке; отсюда, кроме недостаточного знания отечественного языка, самая большая часть слабо знала предметы учения; философиею заведовала схоластика, богословием диалектическая полемика; ненужному учила много, а нужному мало. От неравенства и недостатка в способах содержания, в одной семинарии было менее классов, чем в другой; в некоторых семинариях была едва способные учителя, тогда как в других весьма достойные. Вообще же стройной единообразной методы учения не было; все зависело от лиц и средств ⁸⁵. Московская Академия, с половины 18 века, по успехам своим стояла уже выше Киевской, доставлявшей до 1754 г. почти всех архипастырей Церкви; между семинариями первые места были за Новгородскою, Харьковскою и Черниговскою, а при Митр. Платоне стала выше всех Троицкая Семинария ⁸⁶.

Духовный Регламент полагал собирать на содержание духовных учебных заведений, учеников и учителей, с монастырских имений двадцатую, а с церковных тридцатую долю хлеба ⁸⁷. Но неудобства сего сбора заставляли Пастырей содержать учебные заведения почти только на собственном своем иждивении. В 1737 – 1739 г. думали назначить для всех заведений определенное денежное содержание. Но предположение не исполнилось. В 1764 г., когда отобраны были недвижимые имения от кафедр и монастырей, пресеклись и прежние способы содержания заведений. На все духовные училища назначено было отпускать в год 38,000 р., т. е; сумму менее, чем недостаточную. Прошло 20 лет прежде, чем оказана была помощь, хотя число учеников к 1784 г, удвоилось; в сем году, после частных прибавок сумма, определенная на учебные заведения, не превышала 77,000 р. Архипастыри с 1765 г. вынуждены были собирать скудные пособия от некоторых монастырей. В 1796 г. Император Павел определил отпускать на духовные учебные заведения до 180,000 р.; Император Александр в 1807 г. удвоил сию сумму.

В таком положении были духовные учебные заведения до 1808 г. ⁸⁸

В конце 1807 г. благочестивый Александр обратил милостивое внимание на духовные заведения. Указом повелено было особому комитету составить предположение о штатах и образовании духовных училищ. Митр. Амвросий, Епископ Феофилакт, обер-священник Державин, из светских обер-прокурор Синода кн. Голицын и статс-секретарь Сперанский, составив из себя комитет, исполнили благочестивую волю Монарха. Написан был доклад о мерах содержания и устройств учебных заведений ⁸⁹. а) Внимание комитета более всего обращено было на содержание учебных заведений. Придумана была мера к содержанию заведений превосходная: государство пожертвовало Церкви немногим, и то только для первых годов; главный источник – свечные доходы Церкви. Определен был неподвижный капитал, не слишком значительный в начале, но который процентами мог дополнять недостаточный годовой доход Церкви и должен был возрастать при умной экономии ⁹⁰. б) О образовании духовных училищ комитет составил только краткое начертание устройству их, предоставляя уяснение плана будущему времени. Самое главное в сем начертании было: аа) то, что учебным заведениям назначалось единообразное, определенное устройство; бб) как учебные заведены разделены на классы, так предметы учения назначены сообразные с заведениями: для округов – академии, для епархий – семинарии, для уездов – училища должны были воспитывать юношество в духе евангельском, но предлагая предметы сообразные с значением питомцев; вв) иные предметы учения яснее определены, другие введены вновь; таковы математика, дотоле почти неизвестная, история всеобщая и церковная, преподававшиеся изредка и кое-где, языки еврейский, немецкий и французский, по временам звучавшие в академиях и почти нигде в семинариях; греческому языку назначена сила одинаковая с латинским, тогда как прежде первого вовсе не слыхали в училищах и редко в семинариях; назначена герменевтика, которой в семинариях почти не знали, хотя читали по местам толкование Писания ⁹¹. Центральное управление всеми духовными учебными заведениями предоставлено Комиссии Духовных Училищ, а надзор за средними и низшими местами образования предоставлен окружным училищам – Академиям.

План образования начертанный комитетом, мог быть приведен в исполнение не иначе, как постепенно. По мере способов содержания, Академия нового образования в 1809 г. открыта только в Петербурге. И для нее назначены профессоры лучшие. Тогда же открыты уездные и приходские училища в петербургском округе. Самым начертанием правил комитета указан уже новый путь образования и всем учебным заведениям. Образовавшаяся Комиссия поручила способным людям приготовить учебные книги. И скоро явились: Библейская история, Филарета, – превосходное руководство для академий; Церковная История, Иннокентия, как ученый опыт, весьма удовлетворительная для своего времени, а по духу благочестия всегда дорогая книга. В то же время разосланы были по семинариям конспекты богословских и философских наук.

В 1814 г., когда окончился первый курс в Петербургской Академии, и след. приготовлены были способные наставники для семинарий и академий, открыта была Московская Академия в Сергиевой Лавре, по новому плану образования. В тоже время введено преобразование по семинариям петербургского и московского округов; тогда же открыты уездные и приходские училища в московском округе. По окончании первого курса в Московской Академии (в 1818 г.), даны новые наставники для московского и казанского округов; а в 1819 г. совершено преобразование в Киевской Академии и ее округе.

В 1822 г., когда время и опыт подтвердили превосходство нового образования, а вместе показали, какое дать направление разным частям образования, еще неопределенным, составлены были подробные проекты уставов для академий и семинарий, для училищ уездных и приходских. Эти проекты, быв писаны в христианском духе и крепким умом, упрочили библейское направление в духовных учебных заведениях.

Следствием всех этих распоряжений было то, что в продолжение 16 лет число учащихся возросло от 30,000 до 46,000, а число училищ от 150 до 344 ⁹²; к концу царствования Александра Благословенного во всей обширной Империи не осталось почти ни одного сельского священника, который бы не получил полного семинарского образования, тогда как при Екатерине, даже в последние ее годы, бывали неученые и в городах.

Духовное просвещение, сделавшее так много успехов еще с самого начала нового периода, обратилось с своею помощью всего прежде к славянскому переводу Библии – источника просвещения. Недостатки острожского издания Библии, напечатанного почти без перемен в Москве в 1663 г., очень заметны были для многих. Посему еще в 1713 г. приступили к пересмотру острожской Библии; в 1724 г. готовы были напечатать перевод, исправленный Феофилактом Лопатинским, лучшим воспитанником Киевской Академии. Смерть Петра остановила предприятие, впрочем довольно поспешное; а странное предприятие издать Библию на славянском и голландском языке было остановлено еще прежде самим Промыслом ⁹³. Феофилакт продолжал исправлять труд свой. В 1735 г. опять решились издать Библию: но издание с означением поправок внизу текста и с показанием содержания каждой главы, оконченное к 1745 г., удержано было при типографии, вероятно, по недоверию как к поправкам, так и к тексту. При благ. Елисавете две комиссии, одна за другою, пересматривали труды прежние и исправляли неисправленное; более всех трудился и успевал Варлаам Лящевский. Дело окончено, и исправленный перевод издан в 1751 г.

Предисловие к изданию, написанное Лящевским, представляет последний труд исправления в таком виде: а) грамматические поправки Лопатинского, не изменявшие самой мысли древнего текста, были удержаны; б) там, где видны были отступления от древнего текста, или в смысле текста, или в расположении стихов и глав, – там, по поверке с изданиями греческого текста, старались удержать древний вид славянского текста; в) ошибки перевода, не замеченные при прежнем исправлении, были исправлены; г) книги Товита и Юдифи, переведенные в острожском издании с Вульгаты, переведены были с александрийского текста; третью книгу Ездры, которой нет на греческом языке, исправили по Вульгате; а четвертой книги Маккавейской не приняли в издание по той причине, что ее нет в древнем славянском переводе; д) главною заботою переводчиков была, по их словам, забота о верности перевода греческому тексту: «то едино в деле исправления сего свящ. Библии попечение имехом, еже согласно во всем греческому 70 переводу нам славянский перевод издати». Число всех поправок, сделанных при последнем исправлении, было огромное: быв описаны отчетливо, они составили книгу не меньше самой Библии; важнейшие поправки описаны в предисловии к изданию: но и здесь число их велико.

Таким образом, главным характером последнего исправления Библии была забота о верности перевода греческому тексту и древнему славянскому переводу. Дело требовало трудов тяжелых, средств обширных и много знания. И оно выполнено достойно того времени ⁹⁴.

Этот прекрасный плод принесен св. Церкви, можно сказать, Симоном Тодорским. Лящевский и его помощник Слонимский были учениками Тодорского по филологи. Симон был основателем свящ. филологии в России. Тодорский, по окончании наук в Киеве (в 1727 г.), имел охоту и твердость провести десять лет за границею и всего более в Галле. Он слушал там с живой ревностью экзегетику, догматику, особенно же изучал языки греческий, еврейский, халдейский, сирский и арабский, столько нужные для уразумения В. Завета. Отличный галльский профессор восточных языков, Михаелис, был руководителем Симону, и Михаелис отозвался в дипломе Симону с самой отличной стороны о его успехах в восточных языках; немецкий язык был для Симона почти как родной, когда в 1738 г. возвратился он в Киев. Здесь он открыл класс филологии еврейской, греческой и немецкой, до него не известной в Киеве; а в 1742 г. он вызван был в наставники Петру III, по православному учению веры. Хотя таким образом поприще его, как наставника филологии, продолжалось не долго: но он успел оставить достойных учеников, и не прекращал занятий своих по восточным языкам в Петербурге. Здесь он писал разные исследования по восточной филологии ⁹⁵. Быв членом Синода и (с 1743 г.) Архиепископом Псковским, он возбудил в других ревность к св. филологии, и эта ревность довольно жива была и после его кончины (1754 г.). ⁹⁶

Московская Академия образовала многих толкователей преимущественно для Нового Завета.

Посла Феофилакта Горского, воспитанника и Ректора Москов. Академии, который писал Соглашение Св. Писания, Аполлос Байбаков, воспитанник и Ректор той же Академии, издал публично читанные им толкования на послания к Коринфянам (первое), Галатам, Ефесянам, Филиппянам, Колоссянам и Солунянам (первое) ⁹⁷. Гавриил Петров, также воспитанник и Ректор Заиконоспасской Академии и известный Митрополит Новгородский, известный по объяснению Соборных Посланий. Мефодий Архиепископ Псковский, тогда как был Ректором Московской Академии, читал толкование на послание к Римлянам ⁹⁸. Всех же более трудился для объяснения Св. Писания Ректор той же Академии и в последствии Архиепископ Псковский Ириней Клементьевский. Он писал толкования: а) на послание к Римлянам; б) на послание к Евреям ⁹⁹; в) на 12 меньших Пророков и на прор. Даниила ¹⁰⁰, по греческому и еврейскому тексту; г) наконец по тому и другому тексту толкование на Псалмы, впрочем извлеченное из Белларминова толкования ¹⁰¹.

Вообще все эти и другие опыты, как первые опыты, были незрелы; они редко бывали делом собственного размышления и чаще переводом чужого труда ¹⁰². Но и в таком виде они много приносили пользы для Церкви.

Новым образованием духовных учебных заведений вообще более, чем прежде, обращено внимание на Св. Писание. Отселе естественно, что более и более поставлялись в состояние отчетливо уяснить себе слово Божие: но осмотрительная недоверчивость к своим успехам по праву требовала не спешить и не спешили изданием трудов для объяснения Писания.

Еще блаж. Тихон Воронежский считал нужным и решался сам перевести Псалтырь с еврейского и Новый Завет с греческого на русский язык. Архиепископ Амвросий Зертис-Каменский переводил вместе с Варлаамом Лящевским, Псалтырь с подлинника, труд был окончен и приготовлен к печати, как мученическая смерть Амвросия остановила дело¹⁰³. С 1813 г. начали переводить Св. Писание на общепонятный русский язык. В 1815 г. Святейший Синод одобрил оконченный перевод Нового Завета. В то же время одобрен был перевод Псалмов с еврейского текста. Нужда того и другого перевода объяснена для народа в предисловиях, подписанных Членами Синода – Михаилом, Серафимом и Филаретом.

Между опытами нового толкования известны Записки на книгу Бытия с русским переводом сей книги, – превосходный опыт толкования как по глубокому христианскому духу, так по филологической основательности толкования. Другие опыты остались неизданными, исключая объяснения Нагорной Проповеди Спасителя¹⁰⁴.

Катихизическое учение детям и народу в самом начале периода поставлено было Синодом между необходимыми обязанностями пастырей Церкви, и его ревностно предлагали, как и назидательные народные наставления.

Феофан Прокопович написал катехизис и букварь с объяснением заповедей Божиих, довольно долго заслуживавшие одобрение для общего употребления ¹⁰⁵. В 1743 г. Синод писал Сенату, что дворяне и чиновники, обучив детей своих читать часослов и псалтырь, отдают их учиться светским наукам, но не заботятся о том, чтобы дети достаточно знали основания веры и благочестия. При такой несообразности дел с долгом, Свят. Синод требовал предписать указами: и) учить детей катехизису у способных священников; б) при определении в службу испытывать детей в знании катехизиса. Сенат, исполняя определение Синода, поставил правилом взыскивать штраф с родителей, которых дети при определении в службу окажутся не знающими правил веры и благочестия ¹⁰⁶. После того лучший по своему времени катихизис для детей написан был Митр. Платоном ¹⁰⁷; и более глубокомысленный и основательный – Митр. Филаретом.

Свят. Синод заботился также об издании поучений для народа. По его поручению, Митр. Гавриил и Платон выбрали и исправили два собрания таких поучений ¹⁰⁸. Лучшее же сочинение в сем роде написано бл. Тихоном Воронежским; его Наставление Христианское для своей паствы, с заменою некоторых частей наставлениями из других его же сочинений, издано и издается Свят. Синодом для общего употребления, его проповедь против народного праздника Ярилы – проповедь Златоустого против зрелищ ¹⁰⁹, М. Платона и Михаил преподавали катихизическое учение народу в беседах ¹¹⁰. Письма Иннокентия Епископа Пензенского, писанные к разным лицам, дышат искренним благочестием, и его же передают сердцу христианскому ¹¹¹. Училище благочестия, или примеры жизни, выбранные из житий Святых и описанные слогом живым, но ясным, составляет прекрасный подарок прот. Мансветова для всех возрастов христианских ¹¹².

Оригинальных систематиков, как и оригинальных толкователей Писания, было немного:

а) Феофан Прокопович, после Киева три года слушавший уроки в Риме, но оттуда вынесший отвращение от папизма, не всегда даже справедливое, преподавал в Киевской Академии Христианское Православное Богословие; сочинитель не успел довести обширной догматики до конца. Самуил Миславский дополнил и издал сочинение после смерти сочинителя ¹¹³.

б) Феофилакт Горский (§ 13 ) писал для Московской Академии Учение Восточной Православной Церкви о вере и нравственности. Здесь менее оригинального, чем у Феофана, но менее схоластики ¹¹⁴.

в) Макарий, архимандрит Тверский, воспитанник Московской Академии (1766), составил систему Богословия, которая отличается сколько глубокими христианскими мыслями, столько же логическою силою доказательств ¹¹⁵.

г) Бл. Тихон Епископ Воронежский, дополнив размышлениями читанные им в Тверской Семинарии догматико-нравственные наставления, оставил прекрасное сочинение Об истинном христианстве. Хотя оно не имеет систематической строгости, но зато проникнуто истинным христианским духом, и оригинально от начала до конца ¹¹⁶.

д) Платон Митрополит Московский, когда был законоучителем Наследника престола, написал для него Православное учение, которое потом с русского переведено было на многие иностранные языки ¹¹⁷.

е) В новейшее время много было написано учебных книг о вере и нравственности. Известно Деятельное Учение Иннокентия Еп. Пензенского.

Проповедь с церковной кафедры в сем периоде не казалась уже странностью, но составляла обыкновенное дело Пастырей. И отличных проповедников было теперь далеко более, чем оригинальных толкователей и систематиков.

Более прочих известны:

а) Феофан Прокопович, впрочем не столько христианский проповедник, сколько светский оратор; б) Гедеон Криновский, любимый и достойный проповедник благоч. Елисаветы († 1763 г.); в) Георгий Конисский, известный по блистательной Речи его Екатерине: «Оставим астрономам доказывать, что земля около солнца обращается; наше солнце вокруг нас ходит» ¹¹⁸; г) Анастасий Братановский, в последствии Архиеп. Астраханский († 1805), с живостию воображения соединявший довольно светлый ум, чтобы говорить живо и ясно и не держаться сурового языка, который считали тогда необходимым для проповеди. д) Выше этих проповедников по дару слова был Митр. Платон, часто проповедавший без приготовления. Речь его, говоренная Имп. Александру при коронации, – мастерское произведение по наружной отделке, – образцовое по содержанию. – Поздние проповеди его отличаются простотою и силою благочестия; но во многих глубина мысли и чистота языка не всегда равняются обильным струям слова ¹¹⁹. е) Беседы Митр. Михаила († 1821) возбуждают внимание глубиною христианского духа, но и утомляют его сложностью своей речи. ж) Слова Амвросия Епископа Тульского и Архиепископа Тверского († 1830 г.) соединяют с знанием людей чистоту и приятность слова. Известно Слово его на избрание судей: Ввергоша злато, и излияся телец. Имп. Александр дал это слово одному губернатору вместо инструкции. 3) Не говорим об известном для каждого, глубокомысленном, современном, проповеднике Митр. Моск. Филарете ¹²⁰.

При Петре I английские богословы отнеслись в Свят. Синод с предложением о соединении Церквей Английской и Русской; вместе с тем они прислали свой ответ на ответ Патриархов о том же предмете. Русский Собор, положив не перекрещивать, а только миропомазывать, лютеран и кальвинистов, присоединяющихся к православию, о предложении английских богословов входил в сношение с восточными Патриархами, и Собор Патриархов предложил отвечать английским богословам, что догматы св. веры уже исследованы св. Отцами и подтверждены Соборами, и потому каждое новое учение, противное учению Церкви, должно быть отвергнуто, как дознанная ложь. Тем дело и кончилось ¹²¹. Петр строг был для тех иностранцев, которые захотели бы распространять в России свое исповедание. Но не то было после него, особенно когда Бирон играл судьбою Русских. Хотя русский здравый смысл невысоко ценил реформацию ¹²²: но людей слабых везде довольно, особенно когда слабостям дают ход. Благоч. Феофилакт, воспитанник Киевской Академии, друг покойного Стефана Яворского и ревностный пастырь Церкви, в звании Члена Синода решился обнародовать сочинение полезное для своего времени – Камень веры, Яворского. Одобренное сочинение напечатано и скоро потребовало новых изданий ¹²³. Но едва явилось оно, протестанты в России и за границею подняли войну. В Москве было написано от имени Буддея Послание к другу в Москву против Стефана Яворского ¹²⁴. Феофилакт написал Ответ на послание, с критикою на лютеранство. Доминиканец Рибейра, бывший тогда при испанском после в Петербурге, написал защищение Яворскому с ответом на то же послание ¹²⁵. Жившие в России протестанты возбуждали заграничных к войне против Яворского ¹²⁶, и ту же ненависть распространяли в России. Бирон кишел злобою. Явился Молоток на Камень веры, или не столько рассуждение о книге Яворского, в духе лютеранизма, сколько, низкий пасквиль на самого Стефана, писанный кем-то из коротко знавших Стефана. На этот пасквиль Арсением Мацеевичем написано Возражение ¹²⁷. Феофан Прокопович сильно унизил себя в этой борьбе. Он так мало любил папизм, что писал о Папе-антихристе. Он писал ответы протестантам в защиту православия, даже обратил к православию английского пастора Малярда ¹²⁸. Но он не был столько простосердечен, чтобы забывать личные оскорбления, не был и столько велик духом, чтобы не унижаться пред сильными времени, для видов честолюбия. Феофан хорошо помнил, что Стефан и Феофилакт не допускали его до посвящения в Епископа, если не отречется от мнений, указанных в его сочинениях. Личное объяснение его с Стефаном окончилось тогда тем, что Стефан, дороживший миром Христовым, просил прощения братского у Феофана и признал себя неосторожным: но для Феофана этого было мало ¹²⁹. К тому же Феофилакт писал сочинение: Иго Господне благо, а это для Феофана казалось не добрым отзывом о сочинении его: О иге неудобоносимом. И Феофан, при сильном уме не умевший побеждать в себе страстей, стал действовать против Стефана и Феофилакта. Он объявил Рибейрово защищение Стефану опасным для Империи, подав отзыв в Кабинет. Отыскали повод и к тому, чтобы Киевского Митрополита Варлаама Вонатовича, великолепно издавшего Камень в Киеве, предать суду Тайной канцелярии и отправить в Белозерский монастырь лишенным сана ¹³⁰. По настоянию Бирона Камень веры был запрещен, и все экземпляры его были отобраны ¹³¹. Феофилакт, уклоняясь от злобы людской, удалился (в 1731 г.) из Синода в свою тверскую епархию. Но и здесь не оставили его в покой. Ответ Феофилакта был взят в Тайную Канцелярию. Правда, глава о казнях еретикам в Камне веры была не совсем согласна с евангельским духом: но все же это не значило, что надобно было взять Камень веры в Тайную Канцелярию. А между тем и самого Феофилакта потребовали (в 1732 г.) в ту же Канцелярию, строго допрашивали по первым трем пунктам государственным; три месяца держали со всеми служителями под строгим надзором и тайно возвратили в Тверь. Вероятно, дело о нем хотели, но не могли, связать с делами аббата Жюбе, тайного агента Сорбонны; Жюбе выслали тогда (1732 г.) из России ¹³². Однако неприятности для Феофилакта не кончились тем. Протестант – на бумаге жаркий проповедник терпимости, а на деле, коль скоро может, кровью пишет мщение смелому нелютеранству. Так действовал Бирон, известный и по личной жестокости. А при Дворе был тогда не один Бирон ¹³³. В июне 1735 г. Феофилакт вызван был к суду в Синод. Все тетради и книги его были взяты туда же. Его посадили под крепкий караул. – Синод, где первенствующим был тогда Феофан, судил и осудил его по тем обвинениям, которые представила Канцелярия Биронова; Феофилакт лишен сана и иночества, и Канцелярия взяла его в свои руки, в которых смерть отраднее была жизни. Феофан через год умер (5 сент. 1736 г.); Феофилакт три года содержался под тайным караулом на подворье и получил параличный удар; потом, несмотря на ужасную болезнь свою, заперт был в Петропавловскую крепость, и там провел еще два года. Вслед за тем, как свергнут был кровожадный Бирон, Феофилакт (в конце 1740 г.) был освобожден, и Синод в полном заседании возвратил ему сан. Но страдалец православия измучен был страданиями; несколько месяцев пролежал на смертном одре на подворье, где посетила его Елисавета, тогда еще Великая Княжна, и скончался 6 мая 1741 г. ¹³⁴

При Елисавете, Амвросий Юшкевич, Архиеп. Новгородский, в слове, говоренном в ее присутствии, живо изобразил вред, какой нанесли при Анне иностранцы, даже для государства. При ней, какие оставались при Дворе и на видных местах протестанты, не смели не уважать православия. Немало из остзейских дворянских фамилий приняли тогда православие¹³⁵.

Опасения, возбужденные Петром III, скоро кончились ¹³⁶, и после того протестантство было только терпимо в России.

Лютеранство наносило вред более в гражданском быту православию, чем в духовном. В духовном знали его хорошо и отвергали. Не так действовало квакерство – одна из отраслей протестантства; квакерство имело успех над мыслями Русских, и успех сильный. Причиною тому была малоизвестность Квакеров в Европе и скрытность в России, потом и самый дух, которым легко обманутся людям неопытным в духовной жизни при видимом стремлении квакерства к духовному. Квакеры – Духоборцы пробыли и России со времени Петра, и до кончины Александра, хотя с переменною судьбою.

В 1716 г. в Угличе был взят под стражу бывший московский стрелец Прокопий Лубкин с 20 последователями. Более чем вероятно, что это были тайные слушатели Кульмана, скрывшиеся во время казни его; они взяты были также за толки о своем вдохновении ¹³⁷.

В 1734 г. открыты были в Москве и других городах мужчины и женщины, тайно собиравшиеся получать вдохновение пляскою. Уличенные частью сосланы были в ссылку, частью наказаны смертью.

Тайные друзья вдохновения как и прежде, скрылись от розыска Комиссии, и скоро образовали общества, разделенные местом, но соединенные духом ¹³⁸. Чрез десять лет (1745 г.), вторая Комиссия открыла во внутренних губерниях уже около 600 последователей того же квакерства. Но здесь эти люди скоро оканчивали проповедь свою, сажаемые в тюрьмы или под надзор в монастырь ¹³⁹. Не то было в Малоруссии, недовольной тогда новым гражданским бытом своим. Там находили себе пристанище все бродяги, преследуемые правительством. Там разродилось и квакерство. Около 1740 г. в харьковской губернии, в селе Охочем, явился бродяга иностранец, называвший себя отставным унтер-офицером; скоро успел он снискать себе доверие у простодушных казаков, и из домашнего друга-советника стал учителем нового учения. Это был строгий квакер, но которого сами харьковские Духоборцы считали своим основателем. В то же время Силуан Колесников завел ту же секту в селе Никольском, екатеринославской губернии. Бывалый человек, знающий даже грамоту, строгий по жизни и большой говорун, легко нашел себе слушателей; сыновья Кирилл и Петр продолжали дело отца. В этих то двух губерниях секта Квакеров усилилась столько, что строгие меры уме не могли наконец остановить хода ее и во внутренних губерниях. А когда смягчены были меры против заразы, зараза развернулась во всей России и поднимала даже бунты ¹⁴⁰.

Учение Духоборцев вначале было чисто квакерское. Потом от толков изменялось оно, а в Малоруссии на свободе стало мистическим наттурализмом. Вначале мысль о внутренней Церкви и внутреннем просвещении была основною мыслью секты. С тем вместе естественно отвергала она таинства – Крещение, Причащение, Брак, вызывая внутреннего духа скаканием и прыжками ¹⁴¹.

Впоследствии, и особенно в Малоруссии, образовались еще следующие мысли: а) Св. Писание, как внешнее слово, не указывает пути к спасению, а только обращает ум к внутреннему Учителю-Христу; б) Бог – един, действующий как память, ум и воля; в) Иисус Христос в Ветх. Завете был премудростию, действующею в натуре, в Новом – дух боголюбия во плоти; Он рождается, проповедует, страдает и воскресает в сердце каждого; г) душа наша существовала и пала до сотворения мира; грех Адамов – грех личный; д) так как все люди равны: то власти нужны только для злых, иначе они – богопротивны; клятва и война – преступление; е) Христос – внутренний действователь и Архиерей; почему священство не нужно; ж) Церковь – общество избранных Богом, соединенных внутренним словом: иудеи, магометане и язычники – члены ее, спасающиеся тем же словом ¹⁴².

Против Духоборцев до времени Екатерины русское гражданское правительство действовало в неразрывном союзе с духовным начальством. Две Комиссии – одна в 1734 г., другая в 1746 г., состояли из высших лиц духовного и светского звания. Распространители ложного учения предаваемы были гражданскому наказанию, другие одному духовному; та и другая Комиссия вызывала сектантов явится добровольно к начальству, с обещанием прощения, и – явившиеся получили прощение, быв отданы только духовному надзору ¹⁴³. При Екатерине хотя оставалась прежняя строгость закона против Духоборцев, но почти на одной бумаге; и это тогда, как секта приняла уже вид враждебный правительству. При Александре, когда секта усилилась и подняла бунты, по предложению Лопухина, положено было (1801 г.) отсылать уличаемых сектантов в мелитопольский уезд, близ Азовского моря, на определенные участки земли. Тем хотели предостеречь от заразы еще не заразившихся мыслями секты. Строги меры отменены. А местные гражданские начальства простерли терпимость до равнодушия, иногда же и до покровительства. Секта быстро развернулась. Духовному начальству оставалось действовать только убеждениями, и они не всегда оставались без успеха, когда не было препятствий.

Из секты Духоборцев образовались две другие секты – духовные христиане, или Молоканы, и Скопцы.

а) Первые появились прежде всего в тамбовской губернии, где семена их посеяны украинскими наставниками духоборчества ¹⁴⁴. Они согласны с Духоборцами в том, что, как говорят они, «крещение ищут в поучении слову Божию и исполнении заповедей, исповедуют друг другу грехи, полагают, что причащаются таин животворящих, если причащаются слова Божия»; т. е. Молоканы, как и Духоборцы, не принимают никаких таинств. Но и Духовные христиане ненавидят Духоборцев за их антихристианский дух. Они благоговейно приемлю св. Писание, веруют, что «Бог пребывает в трех Лицах». Наблюдают христианские праздники, но держатся и Моисеева запрещения относительно свиного мяса ¹⁴⁵. Имя Молокан дано им за несоблюдение постов. В 1822 г. они весьма размножились в тамбовской, саратовской и нижегородской губерниях, особенно же в первой, хотя для уличаемых из них также отведены были места на Молочных водах ¹⁴⁶.

б) Основателем скопчества – новой отрасли Духоборцев – был Андрей Селиванов – орловский крестьянин, а самым исступленным помощником Селиванову был Александр Шилов. Сперва Селиванов соблазнял простяков в тульской губернии; потом гнездом скопчества явилась Сосновка – дворцовое село тамбовской губернии. Здесь Селиванов и Шилов в короткое время скопили более 200 человек. Когда дела их были узнаны правительством, и особенно то, что случайным сходством Селиванова с Петром III сектанты пользуются для видов секты и с опасностью для государства ¹⁴⁷. То Селиванов, наказанный (в 1778 г.) кнутом, сослан был в Камчатку, а Шилов с несколькими сектантами отправлен в рижскую крепость и наказанный потом плетью посажен в динаминдскую крепость. В Камчатке и Динаминде учители скопчества не переставали приобретать себе последователей, а особенно Селиванов. Имп. Павел приказал (1797 г.) перевести Селиванова в петербургский дом ума лишенных; а Шилов тогда же заперт в шлиссельбургскую крепость, где скоро умер (1799 г.). Селиванов, по проискам Скопцов, переведенный (1801 г.) в богадельню, а потом и вовсе отпущенный на волю, с ревностью распространял скопчество. В 1820 г. собрания и толки Скопцов стали довольно гласными в Петербурге, и Селиванов заперт был в Суздальском монастыре, где и умер.

Тайным знаком, по которому Скопцы узнают друг друга, служат словам: «радети крестное и корабельное» ¹⁴⁸. Это указывает на два действия, совершающееся в их тайных собраниях. Здесь они в длинных белых рубашках прыгают крестообразно. Когда же оденутся, качаются целым телом наподобие качающегося корабля. Мистический натурализм Духоборцев также перешел к Скопцам. По их тайному учение, в начале всего – Бог Отец, единый и неразделимый. Он сотворил мир и является как Сын во Христе, Который однако только «исполнен благодати», проникнут Божеством, но не есть сам Бог. Как Дух Св., открывается Он в истинных Своих детях (Скопцах). К Нему-то обращены песни Скопцов, оканчивающиеся словом: Авдух – Авва Дух. Христос никогда не умирал; Он странствует на земле в разных видах. В последнее время явился Он в образе Петра III, или, что тоже у Скопцов, в образе Селиванова, и скрывшись до времени, явится на суд; после чего настанет царство Скопцов. Так скопчество по духу своему чистое антихристианство, как и ученье Духоборцев. Скопцов пренебрежение к наружному, столько свойственное Духоборцам, открылось крайностью – скопчеством; это есть существенное отличие их. Не довольствуясь одним стремлением к духовному и превратно толкуя слова Спасителя о скопчестве духовном, они искажают тело в оскорбление природе, а след. и Творцу ее, и бесполезно для духовной жизни, так как скопчество плоти не спасает от похотей плоти. Скопчество так ценится Скопцами, что они называют его «искуплением», или «крещением огненным».

Низшую степень секты Скопцов составляют Хлысты, которые переходят к скопчеству, как к высшему совершенству. Здесь средством к вдохновенно считается скакание вокруг кадки с водою, которое продолжают до тех пор, пока падают в изнеможении и некоторые приходит в исступление; это то же, что мусульманские дервиши. Браков не знают. О мерзостях, какие совершаются в пасхальную ночь на общей сходке Хлыстов и Скопцов, не дозволяет говорить христианское целомудрие.

Гражданское правительство, признавая в этих сектантах людей вредных государству, отсылает их в военную службу в Грузию ¹⁴⁹.

Реформация, открывшая простор разуму, дойдя до крайности, явилась во французских энциклопедистах, по отношению к вере, служением богине разума, а в приложении к политике – уничтожением всякой власти в пользу диких страстей. Агенты парижских философов являлись везде учителями изящного вкуса и воспитателями человечества; в том же виде являлись и в России. Ослепление умов было странное: все знаменитости Европы благоговели пред энциклопедистами – как великими умами, и Екатерина вела переписку с Вольтером, даже вызывала Даламбера в наставники Наследнику престола ¹⁵⁰. Русские вельможи принимали в воспитатели людей, не имевших у себя ничего, кроме развратного сердца и имени Француза. Эти педагоги предлагали, вместо Евангелия, сочинения Вольтера, Райнальда и других врагов христианства, а разговорами и примером жизни старались доканчивать разврат ума и сердца в слушателях своих. Любимым делом стало смеяться над всем святым. Впрочем все это ограничивалось в России высшим кругом общества. Ужасы революции вразумили и это общество. Прекрасно сознание Екатерины. «Я ошиблась, – говорила она о парижских событиях; – это не бунт; это, Бог знает, что такое; закроем высокоученые наши книги, и примемся за букварь». Она выдала указ не впускать в Россию ни книг, ни людей из Франции – обратила строгое внимание на тайные общества и учебные заведения. Митр. Платону поручено было рассмотреть иностранные философские и политические книги, переведенные в России. «Поистине, – писал он к Графу Остерману, – новопроникшие философские начала, угрожающие не только религии, но и политической основательной связи, требуют всеприлежной предосторожности. Post mortem sero medicina paratur». Еще прежде того, при свидании с Дидеро́, Платон, законоучитель, дал почувствовать философу значение мыслей его. Знаете ли, отец святой, – говорил Дидеро Платону, – философ Дидеро говорит, что нет Бога? «Это уже давно решено», отвечал законоучитель. – Когда и кем? – «Давидом». – Как так? – «Рече безумен в сердце своем: несть Бог; а вы произносите и устами». Начальник якобинцев замолчал, и выехал из России. Пастыри Церкви в домах и на кафедре, в разговорах и на бумаге, показывали низость и пагубу парижской мудрости. Платон гремел против нее в проповедях своих ¹⁵¹. Ту же ревность показывали Амвросий Зертис-Каменский, Анастасий, Ириней, Феоктист ¹⁵².

Много переведено полезных книг светскими людьми, которых так теснил французский дух. Более же всего Пастыри Церкви возлагали надежды на невидимого Защитника и Правителя Церкви, против Которого так нагло восставал парижский дух. И благодать Божия побеждала врагов своих при посредстве самых простых служителей ее ¹⁵³. «Дети, – говорил страшно разбитый параличом фон-Визин питомцам Университета, – возьмите с меня пример; я наказан за свое вольнодумство; не оскорбляйте Бога ни словами, ни мыслию». «С благоговением ношу я, – писал он в предсмертном сочинении, – наложенный на меня крест, и не престану до конца жизни моей восклицать: Господи, благо мне, яко смирил мя еси!»

Православная Церковь, под польским правительством, до 1764 г., по милости Рима, вытерпела такие лютые страдания, каких не терпела она при жестоком Сигизмунде III. Римское духовенство, достигнув высшей политической власти в Польше, вооружило гражданское правительство суровыми законами против православия. В 1717 г. запрещено было строить новые православные храмы и починять ветхие. Затем отнято у православных право участвовать в сеймиках для избрания депутатов на общий сейм. Еще суровее было распоряжение 1733 г., когда сейм положил устранить Диссидентов от всех общественных должностей. Все это делалось вследствие настояний Папы и его епископов ¹⁵⁴. Когда же гражданское правительство объявило такую вражду против православия: то фанатизм для каждого стал делом законным. И – открылась кровавая война против православных. Трудно изобразить все жестокости, какие дозволяли себя делать против православия. Не оставалось позорного имени, которым не клеймили бы публично православных. Теперь веру их называли уже не только холопскою верою, но верою арианскою, собачьею. Украина и Белоруссия назывались partes infidelium «странами неверных» ¹⁵⁵; туда отправлялись толпы Базилиан и Доминиканов в виде миссионеров; а им на помощь спешили меч и инквизиция. Православных священников привязывали к столбам, били плетьми, сажали в тюрьмы, морили голодом, травили собаками, рубили им саблями пальцы, ломали руки и ноги; кто и затем оставался еще в живых, но не хотел унии, тех выгоняли из домов, и приюта изгнанникам и семействам их не смело давать сострадание ¹⁵⁶. В 1736 г. епископы папские выпросили у Короля универсал – не иначе поставлять православных священников, как по соизволению самого Короля; а помещики давали одобрения (prezenta) только соглашавшимся на унию ¹⁵⁷. На монастыри днем делали нападения, грабили или жгли их, монахов терзали, чем могли, часто убивая до смерти ¹⁵⁸. Не говорим об имениях церковных и монастырских, которые были отнимаемы разбоем. Деревенских обывателей и мещан мучили бесчеловечными пытками, чтобы сделать униатами или римлянами. «Духовные и сильные мирскою властью гоняли православный народ, как овец, в костел или униатский храм. Во время самаго чтения Евангелия входил в храм приказчик, бил народ плетью и гнал его, как скот из хлева. Многие претерпели разорение домов, мучительные побои, а другие и самую смерть. Детей били розгами пред глазами матерей, матерей – пред глазами детей. Тут вопли и рыдания какие слышны были, может быть только при Ироде... На моих глазах, продолжает пастырь-проповедник, несколько раз секли девицу, сперва розгами, потом шиповником, чтобы отреклась веры нашей, и – не отреклась. Женщину с грудным младенцем полгода держали в тюрьме; младенца лишилась она там же, а муж бит и замучен особо; ей самой жгли пальцы, чтобы отреклась нашей веры, и – не отреклась. Другая в местечке Невле закована была в куницу (в железный тесный ошейник) и удавлена» ¹⁵⁹. Случалось, что несчастные, вынуждаемые к унии, не имея нигде защиты, с воплем и рыданием бежали на кладбище, и обнимая хладные могилы сродников, кричали: блаженны вы умершие в благочестии» ¹⁶⁰. Жиды арендаторы безнаказанно мучили народ, грабили утварь церковную, священников предавали суду и казни ¹⁶¹. Самые Архипастыри Могилева чего не вытерпели? Епископ Сильвестр Кн. Четвертинский не раз обрекаем был на смерть, и только Промысл хранил жизнь его. Преемники его Арсений и Иосиф терпели наглые оскорбления ¹⁶². Иероним едва не был убит близ самого Могилева слугою пана Занкевича ¹⁶³. Папа не переставал разжигать фанатизм в магнатах и духовенстве. По смерти Еписк. Иеронима он настаивал не избирать никого в преемники Иерониму ¹⁶⁴. Воля Папы не исполнилась. За то Георгий Коннисский еще более страдал от фанатиков, чем предшественники. В июне 1759 г. в Орше толпа вооруженных пистолетами и саблями едва не убила его в храме; чтобы спастись от ярости изуверов, он в телеге, прикрытый навозом, вывезен был из города ¹⁶⁵. В 1761 г. домиканский миссионер Зенович вооружил толпу иезуитских студентов ружьями, саблями, дубинами, напал на архиерейский дом и семинарию; толпа разломала ворота, била и ломала все, что попадалось, изувечила монахов, учеников и служителей; бл. Пастырь скрылся в сырых подвалах своего дома ¹⁶⁶. Жалобы за жалобами присылались в Синод и к Двору Русскому. Послы наши делали сильные ноты Королю и сеймам Польши. В Польше откладывали рассмотрение жалоб до сейма, а семы не делали ничего, Король Август III особою грамотою на имя виленского бискупа Зеновича повелевал: «не делать неуниатам никаких препятствий в отправлении веры, по данным им на то правам». Но Зенович «по тайной заповеди Папы» действовал иначе. Канцлер писал к нему в сильных выражениях, что «Король непременно желает, чтобы прекращены были гонения на православных». Бискуп отвечал: «выполнением сего запрещения должно удержатся, пока Речь посполитая рассмотрит дело на сейме». Так прошло более полстолетия ¹⁶⁷.

Долго терпит Господь грехам нашим. Но за пределом милости следует строгая правда Его. Польша зашла далеко. Промысл предоставил Екатерине II-й вразумить Польшу. Екатерина разочлась с Польшею не только как покровительница православя, заведываемого Синодом, но и как защитница прав человечества и прав России.

Когда Императрица прибыла в Москву для коронования (29 сент. 1762), Георгий Конисский в трогательной речи изобразил пред троном Монархини жестокое положение южного православия. «Сквозь слезы утешаемся, – говорил с слезами Георгий, – и в горести души торжествуем и в последнем утеснении. А для чего так? Надежда избавления нашего веселить нас; или бо не можеши сего сотворити нам, или не соблаговолиши? Могла в немощи, можешь в силе. Молим, не посрами нас, надежда наша в отчаянии нашем спаси нас десницею твоею» ¹⁶⁸. Императрица твердо решилась положить конец страданиям невинных. Чрез год все польские и литовские диссиденты просили у Екатерины защиты себе, Императрица чрез посланников своих просила польское правительство быть справедливым к невинным. Когда под защитою Императрицы Станислав-Август взошел на престол: Георгий (1765 г.) с трогательным красноречием изобразил пред ним всю тягость страданий православного народа и всю несправедливость польского правительства. «Одна только вера, – говорил исповедник пастырь, – ставится нам в преступление.... Христиан гнетут христиане, верных – верные, более чем неверные. Наши храмы, где прославляется Христос, затворены; а жидовские синагоги открыты. Что мы не дерзаем преданий человеческих ставить наравне с вечным законом Божиим, не мешаем с небом земли, за то называют нас раскольниками, еретиками, отступниками. За то, что страшимся бесстыдно поступать против совести, присуждают нас в темницы, на раны, на меч, на огонь» ¹⁶⁹. Король глубоко тронут был и сказал: «все будет подтверждено вам, на что имеете прежние права».

Речь Коннисского обратила на себя внимание всей Европы: ее переводили на все языки, и читали с скорбью ¹⁷⁰. Отголоском живейшего участия Европы в судьбе диссидентов служили самые дела Дворов: вслед за твердою нотою Князя Репнина о восстановлении в Польше прав иноверцев, Дворы Английский, Пруссий, Шведский, Датский потребовали того же от Польши ¹⁷¹. Сейм, увлеченный фанатизмом краковского бискупа Каетана Салтыка, отверг требования пяти Дворов; – мало того – положил еще более стеснить свободу в вере. Это решение произвело всеобщий ропот в Польской Пруссии и в Литовском Княжестве. В Торне и Слуцке составились конфедерации дворян с протестациею против сейма. Вслед за тем явились союзы в других местах, числом до 200. Георгий издал тогда древние «права и вольности жителей греческаго исповедания в Польше и Литве». Императрица издала манифест и велела двинуть войска к Польше. Король, доселе не совсем согласный с стороною диссидентов, созвал новый сейм. Епископы Салтык, Залуцкий и некоторые другие, по-прежнему, волновали умы на сейме, отдавали погибели Польшу, но не хотели отступить ни на шаг от требований папизма; с безрассудною дерзостью говорили против Императрицы. Репнин (в окт. 1767 г.) взял их под стражу и отправил в Калугу. Сейм смирился. Назначенная сеймом комиссия, в присутствии посланников союзных Держав, рассмотрела как требования диссидентов, так основные законы Польши. В ноябре (15) 1767 г. сейм постановил отменить все законы против диссидентов, дозволить им свободу в вере, предоставить воспитывать детей смешанного брака в вере родителей, с правом на договор пред браком, дозволить присутствовать в сенате и участвовать в совещаниях сейма; римское же исповедание считать господствующим в Польше. Пропаганда римского первосвященника говорила свое, и настаивала даже на то, чтобы навсегда закрыть кафедру могилевского епископа, единственную тогда в Польше, и строго запретить православным обращаться с жалобами к Русскому Двору ¹⁷². Трактатом и сепаратным актом (13 февр. 1768 г.) между Россиею и Польшею постановлено: «Белорусского Епископа навсегда сохранить при восточной вере со всеми монастырями, церквами и их фундациями; церкви и монастыри, неправильно отобранные, возвратить неуниатам со всеми угодьями; составить смешанный суд (judicium mixtum) из 8 лиц римского, из 8 православного или протестантского исповеданий, с тем, чтобы разобрать и решить дела о чинах и имуществах диссидентов». Георгий назначен в акте членом смешанного суда и был президентом суда ¹⁷³. Он выписал из Белоруссии и Киева старинные акты на имущества и должности.

Как ни приятно было Пастырю трудится для земного покоя единоверцев своих; но гораздо более желал он, чтобы в трактате ограждена была свобода совести, – прямо дозволено было оставлять унию тем, которые приведены к ней только насилиями. Он хорошо знал еще тогда же, что тысячи готовы бросить ненавистную унию: но трепетал вместе с другими за участь их; самые униатские епископы открывались Георгию в Варшаве, что им не сладка уния и не легка "папская юрисдикция» ¹⁷⁴. Получив согласие Кн. Репнина на то, чтобы желающие обратится к православию объявили о своем желании письменно в местных судах и спешили переходить в православие до ратификации договора, Георгий немедленно дал знать о том чрез свою консисторию. Вслед за тем не только осмоловицкое шляхество, о котором говорил он с Репниным, но «многие другие и целые приходы, иные вместе с священниками своими, в воеводстве мстиславском и повете оршанском, также многочисленныя селения в поветах речицком, мозырском и минском», прислали просьбы к Конисскому с желанием оставить унию, а другие католичество, и с мольбою защитить их от гонений. Георгий препроводил объявление о том к послу для засвидетельствования. Это было 7 февр. 1768 г. в Варшаве ¹⁷⁵. А в начале марта Георгий писал, что униатские епископы уже подали Королю мемориал, или записку, чтобы по сношении Короля с Императрицею дозволено было войти в рассуждении о возвращении униатов к Грекороссийской Церкви ¹⁷⁶. При Дворе Екатерины боялись требовать от Польши свободы и безопасности для желающих возвратиться к православию, как желал Георгий ¹⁷⁷. Смиренный Пастырь поручил дело воле Божией. Несколько церквей с их прихожанами возвращено было православию старанием Георгия ¹⁷⁸.

Своеволие магнатов и римской пропаганды готовило свою участь Польше. Товарищ Салтыка, каменецкий бискуп Красинский, ускользнув из рук Репнина, в одежде пилигрима ходил по Польше, возбуждая ненависть к диссидентам; папский нунций в воззваниях к духовенству, духовенство в поучениях народу раздували пламя мятежа и проповедовали крестовый поход на православную Русь. Пулавский, по мыслям Красинского, открыл конфедерацию (февр. 29. 1768 г.) в Баре: ее лозунгом были: свобода и вера, иначе – безначалие и фанатизм; восстание быстро распространилось по всей Польше. Король обратился с просьбою о помощи к Русской Императрице. Умный, образованный Мелхиседек, архимандрит Матронинского монастыря, посажен был в тюрьму. В Украине открылось свирепое гонение: женщины, девицы, дети были истерзаны, священников мучили; Кожевский был обвернут пенькою, облит смолою и зажжен; другим по шести и осьми сот ударов давали розгами. Пулавский вербовал в унию для конфедерации. Следствием сего была уманская резня, которою расплатились гайдамаки Поляками и Жидами. Екатерина усмирила гайдамаков; но предписала фельдмаршалу Румянцеву защищать православных ¹⁷⁹. По просьбе Короля несколько полков русских соединились с королевскими и поражали мятежников. Красинский обратился к Версальскому Двору за помощью, Потоцкий – к Султану. Турция объявила войну России; но Господь благословил дела Румянцева и Орлова; а Суворов бил Поляков и Французов. Из польской Украины писали тогда Синоду: «Если не прекращены будут усилия истребить грекороссийскую веру и права: то пред целым светом они будут кровавою жертвою Богу». Пруссия подала тогда голос усмирить беспокойную Польшу разделом частей ее. И в конце 1772 г. последовал первый раздел Польши. Россия удовольствовалась малым – Белоруссиею с 1,360,000 жителей и обязательством Польши – успокоить остальное православие ¹⁸⁰.

Слишком много русского осталось еще у Польши. Жалобы тысячей Россия предоставила удовлетворить самой Польше. В России назначен был для римских христиан митрополит, а униаты оставлены и введении своего архиепископа. Но слепым фанатикам не знакомы ни сострадание, ни благодарная покорность судьбе Божией; им казалось невыносимою обидою и то, что Россиею взята малая собственность ее. Канцлер короны, епископ познанский, Млодзинович подал 18 февр. 1774 г. от имени сената жалобу на то, что будто несправедливо отобрано 1200 церквей для православия от униатов. Екатерина в 1775 г. требовала, чтобы для прекращения споров между неуниатами и униатами составилась особая комиссия; согласилась даже на некоторые сокращения прав, отданных диссидентам. Но комиссия, по милости пропаганды, не составилась и в 1785 г. ¹⁸¹ Напротив, та же пропаганда в 1786 г. составила и разослала проект о мерах – преобразовать всех униатов в римлян ¹⁸², тогда как униаты так любили унию и костел, что в четыре года (1779 – 1783) 800 приходов возвратились к православию. Конфедераты составили сейм; члены сейма были в непрерывных сношениях с французскими революционерами и образовали в Польше якобинские клубы; 3 мая 1791 г. обнародована конституция. Кровавые притеснения православным начались еще прежде того; Виктор, Епископ Переяславский, утвержденный Королем, неожиданно (18 апр. 1789) был схвачен, закован в кандалы и отвезен в Варшаву под стражу. Многие православные священники Украины вынуждены были бежать в епархию киевскую и екатеринославскую ¹⁸³. В Варшаве определено было составить для православных Польши церковное правление, независимое от Св. Синода. Следствием конституции был раздор кровных. Один брат Потоцкий сочинял и защищал конституцию, другой был непримиримым врагов ее. Образовалась конфедерация Торговицкая на кровавую борьбу с конституциею. Екатерина послала войска в Польшу, а Пруссия – свои с другой стороны. Все кончилось вторым разделом Польши. Гродненским сеймом (3 июля 1793 г.) возвращены России древние ее области – подольская, половина Волыни и минская (иначе 10 уездов киевских) с 3 миллионами жителей; тогда же образовалась отдельная епархия минская. Римлянам и униатам предоставлена была свобода совести и прав. Не прошло и полгода, как карбонары и пропаганда подняли (в марте 1794) мятеж, какого еще не было; заговорщики напали на русские отряды в Польше, когда никто не ожидал того: в Великий четверток под ножами тайных убийц в одной Варшаве пало более 2000 русских воинов. Суворов быстро рассчелся с карбонарами. Последовал третий раздел: трактатом союзников (14 ноябр. 1795 г.) присоединены к России области виленская, гродненская и курляндская ¹⁸⁴.

По той мере, как униаты освобождались от железной власти польской пропаганды, они бросали унию и возвращались к вере отцов. Могло ли быть иначе, когда столько крови пролила эта уния, когда к ней обращали только бесчеловечною жестокостью. В 1794 г. Свят. Синод сделал распоряжение отправить к минскому архиепископу способных священников и 2500 антиминосов. Указами 1795 г. объявлено, что уже более миллиона униатов возвратилось к прародительской вере и 2300 храмов стало собственностью православия ¹⁸⁵. Мы близки будем к правде, если скажем, что в правление Екатерины Православная Церковь возвратила к себе от унии и Рима всего до двух миллионов лиц. Кровавые скорби православия прекратились; вместе с тем Россия не слышала ни одной жалобы униатов на невольное обращение их к православию; покоем наслаждались и римские христиане ¹⁸⁶.

Только страсть римского духовенства – обращать к себе людей не своего прихода – нарушала тишину Церкви. Имп. Павел (16 мар. 1797 г.) вынужден был выдать указ в ограждение совести крестьян, которых помещики, по внушению патеров, насильно отторгали от православия к унии, или от унии к Риму. Свят. Синод разрешил обратившимся из унии, по их желанию, совершать местные обряды, утвердившиеся временем. Жалоба униатов, а частию и православных, на пропаганду не прекращались. Имп. Александр выдавал указ за указом с строжайшими запрещениями оскорблять или обращать униатов в римлян, объявляя, что близость унии к православию дает ей право на особенное покровительство Империи. Тем не менее к концу царствования его пропаганда довела униатов до крайности. Помещики, по ее наставлениям, угнетали крестьян и оставляли храмы их ветрам и дождю; сама пропаганда то прямо переодевала униатов в римлян, то вытесняла из униатского богослужения все греческое ¹⁸⁷.

Не менее, чем эти насилия, были опасны русским сердцам иезуиты, обласканные Екатериною в Белоруссии и отселе в 1801 г. пролезшие в Россию. Иезуитский генерал Губер предлагал Имп. Павлу о соединении Церквей, представив записку о мнимых правах римской кафедры. На эту записку, по назначению Синода, писал опровержение Евгений, впоследствии Митрополит Киевский. Но дело еще не в том. Иезуиты скоро пустили в ход обыкновенную свою уловку, – предложили свои услуги при воспитании детей, втерлись в лучшие дома, и очутились воспитателями дворянства; ловко посеянные ими плевелы стали оказывать и плоды. Филарет, ныне Митрополит Московский, написал: Разговор испытующего с уверенным. Вслед за тем (в 1816 г.) иезуитов выгнали из Петербурга, а потом (в 1820 г.) совсем из России ¹⁸⁸.

Русский раскол чем далее, тем более обнаруживал внутреннюю свою слабость, и прежде всего – своим разделением на толки.

Такова фарисейская гордость – душа русского раскола, что она никак не может жить мирно не только с чужими, но и с своими ¹⁸⁹. Русский раскол вводил в состав свой разделение за разделением, новость за новостью, оставаясь с прежним отвращением к православию.

Мало уважают беглых попов своих Поповцы, отсылая их от себя, лишь только начинают говорить им не по вкусу и строгую правду. Тем не менее беглые пастыри до некоторой степени имеют влияние над ними и ограничивают своеволие дикого стада своего. В Беспоповщине и того нет: здесь каждый, кто больше других ловок и дерзок, предъявляет право на управление другими, и свои мысли, каковы бы они ни были, ставит в закон другим. Отселе открылась в семь периоде замечательная разность между Беспоповщиною и Поповщиною. В первой плодилась новизна за новизною, толк за толком; в Поповщине немного явилось новых толков ¹⁹⁰. Дело дошло до того, что, хотя все раскольники любят себя называть старообрядцами, но в целом старом Требнике Беспоповцы не выполняют почти ни одного старого обряда, – иные обряды оставляют без выполнения, другие заменили новыми ¹⁹¹.

1. Лет 40 прошло по основании Данилова толка, и – в Поморье не смели еще оскорблять тайну крещения повторением ее. Но потом фарисейская гордость прибавила себе спеси и дерзости, и положила перекрещивать тех, которые вступают в общество Даниловцев ¹⁹². На этом не остановились в Поморье. Некоторые стали толковать, что и чистота перекрещенцев – нечистота. Положили крестить самих себя или в реке, или в источнике: родились самокрещенцы. Первым учителем был мужик Роман. Старик Павел не довольствовался и тем. Сделал плетушку из прутьев, обмазал ее глиною и смолою, и накопив дождевой воды, искупался, – что назвал лучшим крещением. Ему захотелось убедить и других в превосходстве своего крещения, – он говорил, шумел, молил, чтобы ему следовали, наконец вызвался доказать проповедь чудом, – согласился выпить яду. Ему поднесли простого вина, и он, как строгий постник, повалился с ног. Бедняк опозорился. Но ему следовали некоторые простаки.

2. Брак был предметом многих споров у Беспоповщины; за спорами следовали разделения. На совещании Даниловцев положено предпочитать девство браку; а кто хочет вступать в брак, не иначе должен вступать, как по церковному преданию, с благословения совершителя таин; потому пусть ищет священника старых времен ¹⁹³. Феодосияне безусловно осудили жену брачную: нет таинств, нет и брака, – говорили; потому запрещали даже крестить детей, а с брачными не хотели ни есть, ни пить. Эта ненависть к браку имела следствием то, что а) явилась секта детоубийц, – людей, которые приняли за правило закапывать в землю живые плоды нечистой своей жизни; б) многие другие, вслед за Федосеевцем Иваном Алексеевым, признали за лучшее вступать в брак уже и потому, что чувствовали гнусность жизни, которую проводили мнимые девственники. Одни стали обращаться за венчанием к священникам православной Церкви; когда же возвращались к своим, налагали на себя епитимии. Другие, устрашаемые ненавистью Федосеевцев ко всему православному, стали полагать, что, если к взаимному согласию брачующихся присоединяется благословение родителей, то остальное, говорили, Бог восполнит, как знает, и – стали жить без брака. Третьи, и уже позже, придумали читать молитвы над вступающими в сожитие ¹⁹⁴. Поскольку же такие союзы, как сознаются и сами брачущиеся, составляют только дело произвола, не освящаются и не утверждаются благословением Божиим: то их так же легко расторгают, как и составляют, – после одной жены берут другую, третью и пятую. Отселе разврат явился в ужасающем виде. Жены брошены мужьями в жертву нищете и пороку; толпы детей без отцов вынуждены с детства кормиться воровством и приучатся всем порокам. Общество более и более наполняется людьми самыми вредными, без веры и нравственности.

3. Беглый стрелец Филипп, надевший на себя монашеское платье, по смерти настоятеля Даниловского скита надеялся быть полным правителем скита. Вышло не так: избрали Семена Денисова. Филипп оскорбился до крайности, и поднял жалобы на Семена, будто неправильно начальствовавшего. На общем совещании Семен был оправдан. Честолюбие и гордость стрельца еще более тем раздражились. Он громко бранил Поморцев, и ждал случая к расколу. При Имп. Анне комиссия, дознав, что Поморцы не молятся за Царя, требовала, чтобы они молились. Даниловцы согласились, а Феодосияне признали это ересью. Филипп рад был случаю, – он объявил Даниловцев за еретиков, и отделился от них. Подобрав себе человек 50, ушел с ними за 15 верст от скита и завел Филипово согласие. Таким образом а) первою мыслию Филиповцев стало – не молиться за Царя; б) затем они являются суровее всех Поморян на счет икон: чужим не смей кланяться, – осквернишся; и не менее того жестоки к брачущимся; в) особенно же сильно в них желание самоубийства. Кто ни прийди к ним, каждого уговаривают запоститься, или сгореть. Сам Филипп с толпою, приставшею к нему, кончил тем, что сжег себя и своих простяков ¹⁹⁵.

4. Гнуснее самоубийства трудно найти что-нибудь. Пастух Денисова понял это. Но и пастуху захотелось быть учителем, и он составил свое – пастухово согласие. Осуждая Филиповцев за страсть к самоубийству, осуждая Поморян за отвращение есть и пить, с кем бы ни случилось, он учил: не следует ходить по каменной мостовой, как по произведению антихриста; не следует брать ни денег, ни паспортов, – на них печать антихриста.

5. Толки в Беспоповщине плодились один за другим, и один другого был страннее. Мужик Онисим завел согласие Разиней, которые, собираясь на молитву в Вел. четверток, стоят разиня рот, в ожидании, что причащать их будут Ангелы.

6. Подрешетники, по наставлению другого мужика, принимают за св. причастие изюм, который выносит девка из подпола в решете и раздает слабоумным.

7. Третий мужик завел Потемщину, толкуя, что надобно крестить впотьмах, по ночам, как крестился Христос, или при смерти.

8. И баба Акулина, жена стрельца, была проповедницею у Беспоповщины, и основала Акулиновщину – общество братьев и сестер; вступающие в это согласие меняются крестами, целуют иконы; попы и чернеца расстригаются; живут грязно.

9. Чернец Осип согласию Осиповщины запповедал погребение по умершим отправлять священническое, исповедоваться пред старцем, монахиням – постригать женщин.

10. Все эти согласия Беспоповщины искренно ненавидели друг друга, особенно же Феодосияне ненавидели Даниловцев – Поморцев. Ок. 1780 г. Поморцы и Феодосияне положили представить в общее собрание доказательства свои, и на чей стороне окажется их больше, той мнение принять, чтобы кончить раздор. В собрании оказалось, что у Поморцев больше свидетельств (каких? на это не смотрели), и Феодосияне стерли на крестах предмет раздора – надпись: И. Н. Ц. И., хотя не отказались от ненависти к Царю. Перемена введена была в Москве. Но когда услышали о ней новгородские Феодосияне, то огласили московских отступниками. Последние назвались Титловцами, как не принимающие Христова титла ¹⁹⁶.

1. Самое замечательное явление в Поповщине Перемазанцы. Несчастная фарисейская гордость подала на Рогожском московском кладбище мысль, что надобно попов православной Церкви, приходящих к раскольникам, поновлять, как нечистых, и для того мазать миром; в оправдание тому указывали на правило древней Церкви освящать миропомазанием обращающихся к Церкви раскольников и некоторых еретиков. Но где взять мира? Думали, и решили, что по нужде и свои попы могут приготовить св. миро. Зачинщиком был беглый поп Василий. По его мыслям приготовили благовонные масти и травы, достали св. мощей, смешали все это с маслом в большом самоваре, и стали варить; варили с Лазаревой субботы до Великого четвертка; поп Василий читал архиерейские молитвы, а мещанин Михайлов стоял в стихаре и мешал варево мешалкою. Наконец, разлили смесь в бутылки; всей вари вышло два пуда и 30 фунтов: но одна бутыль лопнула, и варь вытекла.

Как скоро разнеслась весть о новом мире, Поповцы керженские, донские и многие другие признали святость рогожской стряпни и одобрили перемазыванье. Но в стародубских слободах монах Никодим и поп Михайла Калмык подняли ропот против Рогожцев. Они написали к Рогожцам послание, и строго порицали новизну. Василий и другие попы рогожские отвечали, что, если Стародубцы не хотят вводить разделения, приезжали бы за миром; иначе связь с ними кончена. Наконец, положили рассмотреть дело на общем совете при посредстве избранных лиц. В 1779 г. Михайла Калмык, Никодим и несколько других явились в Москву, приняты ласково, и начались совещания ¹⁹⁷. В первое заседание рассуждали: согласно ли с древними правилами Стеафан и Козма на Ветке перекрещивали крещенных но новым книгам, перевенчивали венчанных, священников поправляли без миропомазания, а простых – миропомазанием и хождением вокруг купели? Доверенный Рогожцев отвечал, что эти действия незаконны. Слова были записаны, и положено: «вперед рассуждать и решать дела не по тому, как поступали предки, не всегда между собою согласные, а на основании Божественного Писания». Никодим прибавил: «если что и делалось отцами несогласно с церковными законами, но делалось по неведению и ревности: буди им вечная память». Суд справедливый, которому надлежало бы следовать раскольникам во всех случаях. Рогожцы сперва согласились с этим судом: но потом поняли, что этим приговором произнесен приговор и их затеям. Доверенный Рогожцев сменен, и явился другой судья. Всех заседаний было десять: первое – 1 ноября 1779 г., последнее – 7 января 1780 г. В первое заседание было до 300 человек, в третье столько же, во второе 200. Споры были жаркие, как обыкновенно между людьми грубыми. Дело кончилось тем, что Рогожцы решительно отделились от Слобожан, и таким образом явились Перемазанцы, иначе Иорженцы. Некоторые и из Слобожан приняли потом сторону Рогожцев. Однако и Рогожцы впоследствии почувствовали, что стряпня их слишком зазорна; потому часть своего мира зарыли в землю, другую вылили в реку, и потом стали мазаться простым, гнилым маслом, которое по тому только, что гнило, называли древним миром ¹⁹⁸. Другие, которые успели дорогой ценою купить миро Рогожцев, пользовались им и после; а когда оно оскудело, наливали в прежний сосуд масла, и называли это древним миром. Недостаток святого мира чувствуют Поповцы, и сильно тревожатся. В успокоение простяков беглецы попы то уверяли их, что у них остается миро, освященное Патр. Филаретом ¹⁹⁹; то говорили, что имеют миро времен – Патр. Иосифа ²⁰⁰. Иные хвалились миром, будто уцелевшим со времен (не бывалого) Рафаила Архиепископа Тверского ²⁰¹. Наконец, разглашали, что им принесено миро соловецким иеромон. Софониею, или же попами первых годов Никона ²⁰². Сами попы Перемазанцев в откровенных разговорах сознаются: «древнего св. мира у нас нет нисколько; вместо того, когда бывает нужно, мы берем из лампады простое масло и вливаем его в сткляночку, о которой предки наши говорили, будто бывало в ней когда-то древнее св. миро» ²⁰³ Чувствуя же, его такое миро не имеет благодатной силы, хотя пред простяками говорят другое, при удобном случае крадут св. церковное миро ²⁰⁴.

2. Другой новый толк в Поповщине – Чернобольцы. В 1775 г. крестьянин Иларион с Ветки, Павел Григорьев и Никифор Иларионов, долго прожив в Стародубье, отделились от Стародубцев под тем предлогом, что в Стародубье, вблизи Хохлов и Москалей, нельзя спастись; удаляясь от них, в местечке, Черноболье завели они монастырь и Церковь. Они положили: а) не следует клясться иначе, как ей ей и ни ни, и потому не следует давать присягу; б) так как брить бороду – страшный грех, то не должно поступать в военную службу, – иначе и сдатчик и сданный погибли; в) паспорты драть, как заклейменные печатью антихриста, и за Государя не молиться по форме Синода; г) самою небходимою мыслью считать, что скоро конец миру, и даже известно время тому.

3. Несколько купцов из Коломны и Орла, в том числе главный, Феодор Суслов, вступив в число стародубских дьяконцев, отделились потом от Стародубцев, потому что не хотели считать правильными священников, посвященных малорусскими епископами, особенно за обливательное крещение. Они положили принимать к себе только тех беглых попов, которые приняли рукоположение по восходящей линии от московских Патриархов. Так явилась Сусловщина.

Тяжкую мучительную скорбь наносил Русской Церкви упорный русский раскол. Не осталось ни одного средства, которого не испытала бы Церковь со времени Петра I, чтобы уврачевать или смягчить эту упорную болезнь. Другие раны являлись, и скоро пропадали или смягчались. А с этим диким наростом чего не делали? И он едва-едва стал мягче.

Святейший Синод с самого начала своего обратил все внимание на раскол, как на несчастье Русской Церкви. Тогда же предписано было доставлять в Синод сведения о числе раскольников в каждой епархии и донесения об особенных событиях в расколе. Синод сам увещевал уличенных, упорных распространителей раскола, вразумлял корыстолюбивых или недальних смыслом покровителей раскола. Сам составлял соображения о мерах против раскола ²⁰⁵.

Епархиальному управлению предписаны были подробные и строгие правила для действий против раскола. Строгость требовалась тогдашним состоянием раскола. Тогда были между раскольниками чистые еретики, а упорство раскола равнялось только дикости его. Вместе с тем, в начале периода немало было таких, даже между лицами высших сословий, которые, хотя стыдились или боялись вписать себя в число раскольников, но еще более вреда делали православию, чем открытые раскольники. Отселе а) самою необходимою мерою признано, чтобы священники не только вели точные списки прихожан, бывших и не бывших у исповеди и св. Причастия, но испытывали самих исповедующихся, не скрывается ли в сердце их привязанность к осуждаемому Церковью? б) тех, которые возбудили подозрение против себя, пренебрежением ли долга исповеди, или другими делами, священник, – говорило правило, – понуждает свидетельствовать клятвою о своей искренней вере; в) если помещик не только прикрывает суеверов, но и не допускает священника увещевать раскольника, останавливая распоряжения начальства: Епископ после письменного увещания доносит о помещике Синоду, а Синод, после безуспешности своего вразумления, передает его гражданскому суду, как и каждого упорного раскольника; г) обращающийся раскольник должен клятвою укрепить обещание не принадлежать более к расколу; если неизвестно, был ли он крещен, крестить его по чину Церкви; д) при крещении раскольничьих детей быть восприемниками православным, а родителей обязывать подписками, что не будут учить детей расколу; сочетавающихся не прежде венчать, как по отречении от раскола; е) священник должен наблюдать, чтобы не являлись в его приходе распространители раскола; а тайно проникающих в дома раскольников открывать и отсылать к Епископу; ж) самих священников, если бы стали действовать по раскольничьему обряду, лишать священства, а за утайку дел раскола лишать места ²⁰⁶.

Гражданское правительство до 1762 г. принимало строгие меры против раскола. При Петре I, раскол по своему характеру был в точном смысла гражданским бунтом. Во всем, что ни предпринимал Петр для России, раскол хотел видеть ересь, нечестивую новизну. Лучший порядок в быту гражданском, военном, домашнем, лучшее образование, брадатому невежеству казались делом антихриста, и раскол неумолимо разрушал или останавливал дела Петра. Петр приказал сделать перепись раскольникам и обложил их двойною податью. Умный Питирим успел в том, что Петр (1723 г.) не стал принуждать обращающихся раскольников брить бороду, не стал посылать раскольников в Сибирь, куда и сами они бежали. Однако двойная подать с раскольников не отменялась и после Петра ²⁰⁷. Не дозволяли и оставлять мест, где кто записан по переписи ²⁰⁸. Не дозволяли носить и другого платья, кроме старого, назначенного Петром ²⁰⁹. За совращение в раскол и за распространение раскола отсылали на галеры ²¹⁰. Раскольничьим наставникам и попам запрещено было крестить детей раскольничьих и исправлять требы, а непослушных отсылали на увещание ²¹¹. Раскольников не допускали ни к каким должностям, ни к свидетельству против православных ²¹². Местным гражданским начальствам вменено было в обязанность, под опасением суда, представлять раскольников к духовному начальству по его требованиям и приводить в исполнение меры против раскола, положенные законом ²¹³.

В 1722 г. Свят. Синод разослал печатные увещания раскольникам; в одном объяснял евангельское учение о блаженствах и вразумлял слепцов, что их самовольное предание себя огню есть просто самоубийство; к другом учил продерзателей, что истинный христианин повинуется властям и суду Церкви, что мученичество вовсе не то, за что принимает его суеверие. Наставления предписано было читать публично ²¹⁴. Пред тем Синод издал печатное воззвание к раскольннникам, приглашая явиться в Синод для бесед о сомнениях в вере ²¹⁵. Но невежество, гордое собою и столько же трусливое за себя, не думало искать света, и никто не явился на вызов любви. Истинной христианской любви оставалось самой искать невежество в его темных углах.

На борьбу с невежеством, жившим в керженских лесах, посвятил себя Питирим, сперва инок и игумен, потом Епископ Нижегородский. Сам быв прежде раскольником, Питирим хорошо знал правила и привычки простяков, их странности и страсти, мысли и безмыслие. Одушевленный пламенною ревностью к спасению других, он ходил из скита в скит, по дебрям и норам юрьевского и балахновского округов; разговаривал и один на один, разговаривал и с целыми обществами; писал письма и увещания. Основав монастырь, он принимал в него тех, которые могли иметь дело с бедными суеверами. Успехи Питирима были блистательны. В 1715 г. он доносил Царю Петру, что в уездах балахновском и юрьевском обращено им из раскола к православию более 2000 лиц. В 1716 г. он послал балахновским скитникам 130 вопросов о причинах отступления их от Церкви. Вместо ответов, которые обещали они прислать, они прислали 240 своих вопросов. Питирим написал ответы и не раз посылал сказать, что он ждет, где захотят собраться, чтобы кончить, дело. Наставники раскола чувствовали свою слабость. Но как было обречь себя на открытое унижение? Питирим (в март. 1719 г.) посвящен был в Нижегородского Епископа. В этом сане, облеченный доверенностью Петра, он стал действовать свободнее. Раскольники (в мае) прислали ему свои ответы. Он окружно известил все толки Чернораменцев явиться в собрание к 1 октября для общей молитвы и бесед. Совершить торжественное богослужение, излить смиренную молитву пред Господом. Пастырь отдал свои ответы на балахновские вопросы. Толкуны читали и думали, толковали и спорили между собою. И наконец подали письменную исповедь, что их писание – без силы, что они не в состоянии иметь дело с учителем Церкви. Такое же объяснение написали они в Синод. Истина торжествовала; Синод благодарил Господа; сам Петр был в восторге ²¹⁶. К сожалению, некоторые из раскольников, не желая расстаться с ложью, хотя и видели ее ложью, тайно бежали в Белоруссию, и там поселились около Гомеля. Но тогда же начальники дьяконцев Варсонофий и сам дьякон Александр подали (1720 нояб. 28) Питириму исповедь, где, признавая справедливость ответов его на 240 раскольничьих вопросов, просили присоединить их к Св. Церкви, Ответы Питирима, под именем Пращицы, и Исповедь Варсонофия напечатаны и разосланы были по церквам ²¹⁷. Питирим продолжал действовать против раскола. Для усердного, умного Пастыря распространен был круга пастырской деятельности ²¹⁸. Он отклонял распоряжения, какие местные начальники предлагали в пользу раскола ²¹⁹. Сам объезжал скиты раскольничьи. Строил церкви; приготовлял и поставлял способных священников. К концу жизни его († 1738) в его епархии едва осталось 2000 раскольников, тогда как в 1716 г. их считалось до 40,000 ²²⁰.

Пращица Питирима спасла многих в его пастве, спасла и в других местах. Она показывает в Питириме не только удивительную начитанность, но ум ясный и проницательный, верное знание Св. Писания и духа Христовой Церкви. С мученическим терпением старается он довести любящих спорить до сознания в ошибках, до разумения верного пути, – подробно разбирает с ними каждое сомнение их, объясняет непонятое ими и с сердечною теплотою обращается к их совести. Здесь виден Питирим с его умом здравым, с его сердцем полным любви, с решимостью воли твердою, виден тот учитель Церкви, какой нужен в деле с расколом.

В 1722 г. Свят. Синод положил сделать опыт миссии к раскольникам. Он отправил ученика Питиримова иером. Неофита на Вытегру к поморской Беспоповщине. Неофиту предписано было вступить в устные беседы с начальниками раскольничьих станов в присутствии всех, если возможно, колеблющихся в вере; вести разговор кротко и терпеливо; если раскольники будут оказывать упорство и злость, не дозволять себе резких ответов и ничем не стеснять их свободы; входить в сношение со всеми блуждающими в пустынях Поморы и разрешать сомнения каждого о вере. Со стороны гражданского начальства предписано было Поморцам являться к Неофиту для мирных бесед о спасении души. Но к Неофиту никто не являлся, даже и тогда, как посланы были 106 вопросов, как предметы бесед. Поморьем управляли тогда ловкие люди. Это были два брата из князей Мышецких Андрей и Семен Денисовы, те самые, которые соловецких бунтовщиков вписали в число мучеников. По образованию они в состоянии были видеть и показать другим правду: Андрей «грамматическому и риторическому разуму учашеся» частью в киевских школах, частью в Москве, – учил потом тому же брата и нескольких других. Но Денисовы употребили и дарования и все способы для видов властолюбия. Никто так ловко не управлял толпами простяков, как они. Изобретательность их на способы приобретения себе и обществу силы, богатства, славы – изумительна. В 1703 г. Петр вынудил выговских бродяг считаться между рабочими железных заводов. Но бродяги говорили: «с того времени нача Выговская обитель быти под игом работы». И Денисовы употребили меры облегчить, а если удастся, и сбросить с них это иго. Облегчить иго им удалось как нельзя лучше. Во время переписи чиновники разными проделками почтенных скитников до того были напуганы, что «капитан Герасимов от страха не смеяше никуда с монастыря в скиты ездити». И скиты остались без переписи, а в монастыре записаны те, которых хотели записать Денисовы. Это было в 1710 г. Через три года после того Денисовы до того обманули правительство, что на их имя утверждена была покупка земли в каргопольском уезде на 16 верст во все стороны. Обделав это дело, они положили переселить всех бродяг на купленную землю. Уже наготовлен был лес для постройки скитов на новой земле. Оставалось достать дозволение на переселение. Семен Денисов отправился за этим в Новгород. Но тогда двое из Выговцев же открыли Новгородскому Митр. Иову все проделки Денисовых. Митрополит задержал Денисова, и посадив его в тюрьму, объяснил лично Петру все дело. План рушился, хотя Денисов и убежал из тюрьмы (в 1716 г.). В 1718 г. один из Выговцев донес гражданскому правительству о плутнях и мерзостях выговских пустынников. Данила и несколько других посажены были под стражу, и велено сделать строгий розыск. Денисовы обработали и это дело. Немец Гейнинг, заведовавший заводами, отправил нарочного к Петру с великолепною похвалою бродягам, и Петр приказал прекратить дело. Денисовы – наставники благочестия – смотрели сквозь пальцы на самые гнусные, на самые нечестивые дела скитников. Напр. в их глазах соловецкий беглец похищенные частицы св. Евхаристии растворил в квашне, и раздавал этот состав, как Евхаристию. Денисовы не остановили нечестия. Отчего же? Оттого, что этот хлеб продавали простякам дорогою ценою. Выговские выходцы, рассылавшиеся Денисовыми в богатые места каждый год, доводили обманы с богатыми простяками до наглого насилия. Синод предвидел, что Денисовы употребят меры не допускать простодушных до свидания с Неофитом. Денисовы хорошо знали, что разговоры с Питиримом сильно потрясли раскол, и что других следствий нельзя ожидать, если кто-нибудь из Поморцев допущен будет до бесед с Неофитом. И они не только не явились сами к Неофиту, но не допускали и других к нему. Поскольку же гражданское начальство строго потребовало ответов на вопросы Неофита: Денисовы написали и прислали Поморские ответы. Это было уже через год после того, как приказано им указами явиться к Неофиту ²²¹. Ответы написаны не для Неофита, не с тем, чтобы открыть, как ожидал Свят. Синод, искренние убеждения мысли и сердца, а с тем, чтобы удержать поморских простяков в заблуждении их. В ответах ложь так ловко прикрыта, или таким облечена блеском, что простякам не доискаться в них правды до гроба. Денисовы, при всем том, что все защищаемое ими благочестие состоит только в обрядах, пишут: «Церковь есть не стены и покров, а вера и житие чистое». Как? Если все христианство состоит только в вере и жизни: то к чему же было писать о двуперстном сложении креста? К чему хлопотать за двукратное аллилуия? К чему защищать старые буквы? Понятно, что Денисовы тут уже не ученики Аввакума, а разве слушатели Кульмана и Лубкина ²²². Если бы поморские простяки были в состоянии понять в этих людях учеников протестантского запада: они прогнали бы их от себя. Но Денисовы столько пользуются мыслями Лубкина, сколько нужно для их цели, и ни как не более. Они пользуются ими только для того, чтобы удержать простяков от св. храма, от св. Евхаристии, от иерархии. Иначе они опять принимаются за двуперстие и лестовки. К таким сердцам истине не дойти никогда, потому что они, и зная ее, бегут от нее к предметам страстей ²²³. Неофит трудился для св. Церкви в Петрозаводске, и труды его не совсем были бесплодны, при всем противодействии Денисовых.

В 1732 г. Свят. Синод сделал новое распоряжение о миссии для раскольников. Знающие дело православия отправлены были в разные поселения раскола. Инок Аврамий, ученик Питирима, отправлялся к польским границам для бесед с раскольниками. Другой ученик его Игум. Андроник ходил по костромским скитам; а костромскому Богоявленскому архимандриту Иову предписано было присоединить к православию 465 лиц, изъявивших желание принять православие в галичском уезде ²²⁴. В 1735 г. отправлены были надежные иноки и инокини в сибирские монастыри для увещания раскольников на Демидовских заводах ²²⁵.

По всем епархиям раскол возбуждал скорбь и заботу. Пастыри Церкви и частные лица, на словах и на бумаге, старались вразумлять жалких слепцов. После нескольких частных наставлений раскольникам, написанных Феофаном Прокоповичем, ревностный защитник чистой веры, блаж. Феофилакт, Архиепископ Тверский, написал одно из лучших: Обличение неправд раскольничьих. Это был умный ответ на Поморские ответы Неофиту ²²⁶. Поскольку же поморские учители и их неосторожные послушники, не видя печатных отзывов о своей мудрости, пустили в народ Поморские ответы, как памятник победы над православием: то по определению Свят. Синода, другой поборник правды, Ростовский Митрополит Арсений Мацеевич, вместе с тем, как написал свое обличение раскольникам, исправил Феофилактово обличение; а Свят. Синод, одобрив исправленное обличение, повелел (1744 г.) издать с предисловием Арсения и разослал по церквам ²²⁷. Вслед за тем написаны были при Синоде еще ответы на Поморские ответы ²²⁸. Обращенный Питиримом диаконовец Василий Флоров, как дань благодарности озарившей его истине, написал (1737 г.) пространное обличение раскольникам ²²⁹.

Дела раскольников вызвали гражданское правительство к особенным мерам вразумления расколу. Закон строго запрещал раскольникам оставлять места, где кто из них показан по переписи. Но они не только бежали в глухие места, но оставляли отечество, чтобы жить с преступниками и по примеру преступников. Таким местом особенно была Ветка, в первой половине сего периода бывшая еще заграничною ²³⁰. В Ветку вместе с суеверами бежали дезертиры солдаты, беглые помещичьи крестьяне, увернувшиеся от суда преступники, и все назывались там старообрядцами; туда же тунеядцы тайно тащили богатства, собранные с простодушия; и из Ветки выходили на доброе ремесло грабежа и убийств. Имп. Анна манифестом 1733 г. вызывала поселенцев Ветки возвратиться в Россию, обещая забыть все прошлое Ветковцев. Прошло три года, когда не раз вызывали Ветковцев в их отечество. Но Ветковцы не думали о повиновении ²³¹. В 1735 г. полковнику Сытину дано повеление взять несколько полков и возвратить всех беглецов на свои места. Сытин, секретно осмотрев все норы и жилья беглецов, окружил их пятью полками. Целый год провел он, пока разобрал, кто откуда убежал на Ветку. В числе богомолов нашлись целые сотни ребят и девок, не знавших ни отца, ни матери. Другие намеренно говорили, что не знают, откуда зашли они на Ветку. Все домогались остаться в Украине. В защиту богомолья своего Ветковцы указывали полковнику на нетление своих подвижников. «Это, – говорили они, – наши св. отцы». Полковник велел выкопать гробы мнимых святых, запечатал и, послав донесение, ожидал решения. Хотя тогда же дознались, что в гробах лежать только кости гнилые: но, получив повеление сжечь их, полковник в виду всех Ветковцев открыл гробы, и уличал обман публично. Промысл готовил и другое обличение. Покровскую церковь свою Ветковцы, с дозволения полковника, разобрали и положили плотами на р. Сожу, с тем, чтобы свести ее, как святыню, в Стародубье. Но буря разнесла плоты, и дуб потонул, а остатки зажгла молния и истребила. Целые 40 тысяч беглецов найдено полковником на Ветке; он разослал их под стражею по разным местам; жилья и скиты были сожжены ²³².

В то же время сделан был пересмотр и Стародубью, и хотя, вследствие грамоты, данной Петром, начальство освободило поселенцев от переселения, а деньги скрыли от правосудия нетерпимые грабежи Стародубцев: однако их переписали и подчинили некоторому надзору ²³³. Между тем, не прошло и трех лет, как на Ветке снова явились раскольники, и спустя пять лет по-прежнему завелись скиты; снова бежали туда дурные люди всех разрядов; многие из прежних поселенцев Вятки увернулись из рук правительства и скрылись там же ²³⁴. Опять построена церковь; в монастыре явилось до 1200 чернецов, а через дорогу жили 100 черниц. Разврат явился гаже прежнего; из скитов Вятки появлялись на дорогах грабители днем и ночью. В 1760 г. Имп. Елисавета манифестом вызывала поселенцев Вятки на свои места; Петр III повторял вызов. Екатерина манифестом 4 дек. 1762 г. не только объявляла прощение беглецам, но дозволяла выбирать себе любые места в России. На Ветке не думали оставить своих нор и тогда, как в 1763 г. еще раз обращались к ним с вызовом ²³⁵. В. августе 1763 г. генерал Маслов получил повеление отправиться к границам Польши и на Ветку с полками, забрать всех беглецов и отправить туда, где следует быть непокорным самодержавной власти. Маслов в 1764 г. нашел на Ветке до 20,000 беглецов, и отослал всех в Сибирь. Ветка пала ²³⁶.

В 1758 г. Стародубье подвергли новой переписи: открылось, что там скрывались также новые беглецы, как и на Ветке, и хотя платили подать, но далеко меньше, чем должно; открылось более: – там занимались, кроме грабежа, шпионством, передавая дела правительства Польше. Правительство и тогда было так снисходительно к Стародубью, что ограничилось только более строгим надзором над Стародубьем и в 1761 г. назначило сделать новую перепись ²³⁷. Эти распоряжения слишком не нравились Стародубцам, и они спешили пользоваться преимуществами, данными поселенцам Новосербии и особенно Елисаветграда, – уходили на Ингуль ²³⁸.

Как ни велика была грубость ума и сердца в, суеверах: мало-помалу стали являться между ними люди, которые чувствовали низость, до которой довел раскол детей своих. Это чувство сперва еще не совсем было чисто, еще держалось корнями в почве раскола: но уже подавало надежды на лучшее. Вот что писал в 1745 г. один стародубский диаконовец: «Кто воздвигнет нас, поверженных на землю, или утешит сидящих во тьме печали? Нет никого, кто бы поднял нас, нет никого, кто бы руководил нами, нет между нами, кто бы заботился об общей пользе. Стадо покрыто разными ранами, изнурено междоусобною войною... Болезнь за болезнью уязвляет израненное тело, сокрушает сокрушенное сердце. Возникали меж нами проповедники трисущной Троицы и многобожия (Аввакум); возникали самосожигатели (Филиповщина); появлялись учившие убивать себя голодом (морельщики). Восставали хулители креста (таких много). Являлись священствующие без священства» (таких еще больше). Описав вражду, терзающую раскол, дьяконовец продолжает: «Нерадение наше лишает нас священства и таин. Народ наш не знает цены седми Таинствам и священство не ставит выше торгов в земледелия... Дивлюсь и ужасаюсь, как другие, находясь в муках, отягченные страданиями, не оставляли приносить жертву бескровную (напр. муч. Лукиан). А мы в полном здоровье, нас не тревожит ни малейшая боль, и – мы оставляем все это. Что скажем о нашем нерадении?... »

Эти чувства, пробуждавшиеся и прежде, стали теперь довольно сильны во многих ²³⁹. Но гордое фарисейство еще не хотело смириться искренно, хотело образовать свою иерархию, добыть своего епископа. И вот, по желанию фарисеев, явились достойные их епископы. Беглый дьякон Амвросий, ловкий и честолюбивый, успел сперва приобрести доверенность стародубского наставника Патрикия, а потом и других. Затем он пустил в ход молву за тайну, будто он Афиноген Епископ, скрывший сан свой ради спасения. Когда слух распространился, и выгодный отзыв основался в сердцах: Амвросий (1751 г.) явился в полном виде епископа. С торжеством приняли простяки самозванца; свободною рукой стриг он мужиков в попы и дьяконы. Однако хитрый Патрикий, дороживший властью наставника, которую стал делить с ним Амвросий, доискался правды. Пришло дело к расчету. Афиноген бежал в Польшу и вступил там в военную службу. Еще не кончил роли своей один обманщик, явился другой. Анфим, беглый чернец, послал к Афиногену червонцы, чтобы тот заочно посвятил его в епископа, в великий четверток. Хотя в этот самый четверток Амвросий был уже солдатом и скоро узнал о том сам Анфим: однако Анфиму не хотелось скинуть омофора, в котором он раз показался другим; он также стриг попов и дьяконов. Некрасовцы приняли его с радостию: но потом они же указали ему дорогу в Днепр ²⁴⁰.

Спустя 13 лет, в 1765 г., Поповщина и Беспоповщина, соединясь, решились сочинить особый чин посвящения в епископа. Думали, и положили посвятить нетленною рукой одного из древних святителей. Но вот беда! «Когда избранный, – заговорили некоторые, – будет посвящаться рукою святителя: сам святитель будет молчать; откуда же узнаем, что ему угодна наша выдумкам? Далее – кто из нас при рукоположении будет читать молитвы вместо архиерея? Мы – простые люди – не имеем права читать их». Правда, сказали прочие, и – выдумка рушилась.

Семь раз и после того до 1783 г. раскольники принимались доставать себе епископа: чувство нужды в святителе становилось сильнее и сильнее. В последний раз (1783 г.) они обращались за архипастырем уже к Свят. Синоду. Но успеха не было, потому что незаконно искали законного ²⁴¹.

Когда таким образом сами блуждающие слепцы стали чувствовать свое расстройство; а расстройство фарисейское чем дальше, тем становилось безобразнее ²⁴²; когда открылось и то, что они сами уже осуждают дерзких начальников раскола, которые ввели было в раскол ереси: св. Церковь, как мать любящая, иначе стала действовать по отношению к заблудшим. Голос ее к ним, дотоле строгий, стал теперь выражать более скорбь о заблудших, чем суд над упорными, более дышал любовью, чем неумолимою правдою. В таком духе написано было в 1766 г. Платоном, тогда законоучителем, увещание раскольникам, рассмотренное Свят. Синодом. В то же время гражданское правительство, по тому же духу любви, смягчило прежнюю строгость к раскольникам; вызывая заграничных беглецов возвратиться в Россию, предложило им избрать для поселения места любые, с правом на льготу от рекрутской повинности и от податей на шесть лет; дозволили всем носить любимую бороду и одежду. Не скоро беглецы послушались и этого голоса ²⁴³. Зато, перебравшись в Россию, стали мало-помалу не только злом для Церкви, но и для государства ²⁴⁴. Свят. Синод предложил ревнителям старины: пусть любимые обряды останутся при них; но чтобы не оставались без таинств благодати, пусть просят себе у законных архипастырей законных священников. Горький опыт смягчил грубую гордость. Уже Преосв. Никифор Екатеринославский в 1780 г. успел основать единоверие на Ингуле. К преемнику его Архиеп. Амвросию Стародубцы и Ингульцы обратились сами с просьбою рукоположить им православных священников. Желание их было исполнено. И в восторге были прозревшие слепцы, когда вкусили дары благодати. В восемь лет (1787 – 1794 г.), по благословению екатеринославского архипастыря, открыто было 12 церквей для ревнителей старого. Андрей Журавлев, протоиерей петербургской Охты, сам бывший раскольником, прислан был сюда для евангельской проповеди, и действовал с успехом ²⁴⁵. Митр. Платон написал правила для единоверческих церквей, и единоверческие храмы стали открываться более и более по разным местам ²⁴⁶.

Между тем св. ревность продолжала учить раскол письменными наставлениями: а) в 1776 г. обратившийся из раскола, угличский купец, Феодор Кочурихин, написал запросы к Феодосиеву согласию, к которому сам принадлежал. М. Гавриил и Ростовский Еп. Самуил одобрили их, особенно как голос искреннего благочестия ²⁴⁷;

б) Никифор, сперва Херсонский, потом Астраханский Архиепископ, писал два послания (первое 16 июля 1780 г., второе 28 нояб. 1786 г.) к бахмутским и елисаветградским раскольникам. Отвечать, как разумеется, были не в силах; а вместо ответа прислали Соловецкую челобитную, столько раз уличенную в неправдах. Пастырь не отказался писать новое обличение, тем более, что раскольники хотели от питомца Греческой Церкви слышать отзыв о Челобитной. Он написал прекрасные ответы на челобитную. Два чернеца астраханские от имени общества прислали еще 15 вопросов. Никифор послал ответы и на них;

в) Прот. Андрей Журавлев, не довольствуясь устною проповедию, составил довольно полное известие о раскольниках: здесь раскол обличает сам себя, своими делами;

г) Под надзором образованного и добродетельного Еп. Симона в Рязанской Семинарии написано наставление правильно состязаться с раскольниками ²⁴⁸. Этим оказана сильная помощь священникам в их деле с расколом.

В Духовном Регламенте Святейший Синод признал своею обязанностью:

а) рассмотреть акафисты, молебны и службы, введенные в позднее время, особенно в Малоруссии. Если из этих новых служб и молений иные окажутся и не противными Слову Божию, употребить меры, чтобы частная новость не стала общим законом, в соблазн некоторым, – а противные Св. Писанию, с выражениями неприличными, содержания скудного, – запретить.

б) Рассмотреть повествования о Святых, а сказания несообразные с чистым христианским смыслом, какова повесть об аллилуии в житии Евфросина, вывести из употребления.

в) Обряды и обычаи, придуманные темным смыслом, стараться искоренить. В пример указано на празднование св. Пятницы в Стародубовщине, где простоволосую бабу, с именем Пятницы, водили в крестном ходу ²⁴⁹.

Не скоро и нелегко можно было привести все это в исполнение. С одной стороны, неблагоприятный дух времени, начавший считать все древнее чем-то лишним, даже суеверным, требовал большой осторожности в отмене старого, тем более, что труды предшествовавшего времени в исправлении книг были столько же тщательны, сколько и отчетливы. С другой, надобно было опасаться людей готовых для старого обряда вводить или поддерживать новый раскол. Сообразно с тем Свят. Синод иное терпел до времени, другое исправлял или запрещал ²⁵⁰; иное же вводил и вновь, но с осторожностью, а иного нового и не одобрял и не запрещал ²⁵¹.

Церковное пение, искаженное невежеством, старались исправлять по правилам новейшего искусства. Но когда вместе с тем стали портить церковное пение неприличными ему мотивами западного пения; то и против сего сделаны были запрещения, с подтверждением держаться православной, святой древности ²⁵².

Строгое внимание обращали на достойное изображение святых на иконах. Не раз деланы были распоряжения об отобрании их церквей икон, худо написанных, и писание икон поручали надзору знающих священников, с предоставлением права отбирать неправильные иконы ²⁵³.

В это время довольно сделано было и для того, чтобы обряды Церкви могли быть понятными для каждого. Сочинения Митр. Гавриила О служении и чиноположениях Церкви, Епископа Вениамина Новая Скрижаль, Дмитревского О Литургии, довольно сказали и для благочестия и для пытливого смысла ²⁵⁴.

По указанию Промысла, св. Церковь, в утешение и наставление верующим, установляла и новые праздники.

а) Перенесение св. мощей св. благов. князя Александра Невского в град Петров, совершившееся в 1724 г., было знаком благоволения Божия над новою столицею Империи и Церкви. В 1729 г. постановлено совершать торжество перенесения каждый год в 30 д. августа ²⁵⁵.

б) В 1729 г. начали местно праздновать память пр. Феодосия Тотемского, а в 1798 г., после того, как освидетельствованы нетление мощей его и множество чудес, установлено повсеместное празднование дня кончины его (28 января) ²⁵⁶.

в) В 1752 г. после нескольких опытов прославления нетленных мощей Свят. Димитрия Рост. Синод освидетельствовал мощи; несмотря на то, что они лежали в сыром месте, не быв закрыты сводом, тление не прикоснулось к ним; даже одежда Святителя, его митра, шелковые четки вишневого цвета, сохранились в прежнем виде, тогда как дубовый гроб сгнил. Поверены были и известия о чудесах. Синод определил праздновать день кончины обличителя раскола ²⁵⁷. Амвросий Зертис-Каменский сочинил краткую службу с акафистом Свят. Димитрию.

г) В 1764 г. обретены нетленными мощи Иркутского Святителя Иннокентия. В 1804 г. предписано праздновать память его по всем церквам ²⁵⁸.

д) Избавление России от полчищ Наполеона каждый современник считал не иначе, как делом особенного Промысла Божия. В 1814 г. предписано было праздновать в 25 д. декабря спасенье России от Галлов и 20 народов. Превосходное молебствие написано было Филаретом, что ныне Митрополит Московский.

Пороки общества привлекают гнев Божий на целое общество, и этот гнев часто открывается делами самого порока. Протестантский запад обучал Русских презирать все русское, в том числе и русскую набожность; на подвиги христианского подвижничества, на подвиг юродства, на подвиг иночества заставляли смотреть, как на порчу общества, на ханжество и суеверие, а продавцам разврата давали значение благотворителей человечества ²⁵⁹. Как и всякая страсть, страсть к иноземному жестоко наказала Россию, Бироном. Страшное было время – время Бирона: русский метал плавили в ужасающем огне.

Бирон соединял в себе корыстолюбие ненасытное, подозрительность чудовищную, мстительность неумолимую, кровожадность гиены, ненавидел все русское, и человечество видел только на западе протестантском. Наемные шпионы его вкрадывались в семейства, подслушивали разговор отца с сыном, мужа с женою, друга с кровным другом; и горе было тому, на кого доносили! Счастлив еще был, кого без расспроса отсылали в Сибирь; иначе, обвиняемого предавали ужасным пыткам, и за тем, одним резали языки, других рубили по частям, третьи погибали под топором, а иных бросали гнать в душных темницах. Князья Долгорукие заплатили долг свой за политические грехи долгим страданием в ссылке. Но Бирону надобно было отплатить им и за то, что они не пускали митавского конюшего в Россию: надобно было стереть их с земли, как опасных для кровожадной власти его. И Бирон сделал это. Молодой князь Иван Долгорукий умер как св. Иаков Персянин. Когда палач отрубил ему правую руку: страдалец сказал: благодарю Тебя, Господи; отсекли левую ногу, и он продолжал: яко сподобил мя еси; с отсечением левой руки окончил: познать Тебя, Владыко ²⁶⁰. Боярин Василий Головин вытерпел страшные пытки: подняв на пялы, вывертывали ему лопатки, гладили по спине разожженным утюгом, кололи под ногти горячими иглами, били кнутом. Душевный организм его расстроен был на всю долгую жизнь: но он сохранил до гроба глубокое благочестие. За что, или, точнее, по какому поводу терзали его доселе не знают ²⁶¹. Народ стонал от алчности Бироновой. Взяв в свое заведование недоимочный приказ, Бирон засадил областных начальников в кандалы, а воинские команды забирали у крестьян хлеб, скот, одежду, выгоняли самих крестьян на мороз и сакли беспощадно; целые деревни опустели, а собранные недоимки поступили в казну Бирона. Православное духовенство также страдало от Бирона: проповедник терпимости отыскивал и ловил случаи преследовать его. Не один Феофилакт Лопатинский умер страдальцем, многие из Епископов лишены были кафедр ²⁶². В 1736 г. повелено было отдать в военное звание всех детей духовного звания, за исключением малолетних и учащихся, отдать туда же всех причетников и служителей церковных, не бывших у присяги в 1730 г. ²⁶³ В 1737 г. сделан другой набор в том же виде, с назначением всех от 15 до 40 лет ²⁶⁴. Напрасно Свят. Синод требовал загладить вопиющую несправедливость, представляя, что новое постановление не было исполнено только по несуществованию постановлений о том в прежнее время, и что в 1732 г. многими было оно исполнено. Бирон не принял во внимание и того, что монастырские слуги – не более как крестьяне, на которых не простирался указ о присяге ²⁶⁵. Безнадежное сиротство, беспомощная бедность жен и матерей для Бирона не значили ничего. В 1739 г. только в четырех епархиях оказалось недостающих причетников до 1300; при многих церквах не было ни священников, ни дьяконов, и выбора делать не из кого, – храмы стояли запертые. Многие тысячи монастырских слуг, неспособных к военной службе, отосланы в Сибирь с женами и детьми на заводы ²⁶⁶. Не осталось сословия, которого не терзал бы Бирон. Когда Имп. Елисавета приказала возвратить всех сосланных Бироном: то ни в Сенате, ни даже в канцелярии Бирона не нашли, кто и куда запрятан; в Сибири по разным местам отыскали до 20000 жертв Бироновых, но никто не знал, за что они туда попали. Императрица принуждена была строжайше предписать всем губернаторам немедленно освободить всех, кто бы ни был посажен в тюрьмах при Бироне ²⁶⁷.

В век энциклопедистов парижский разврат, хотя, самою крайностию своего нечестия, заставлял многих держатся древних примеров русской, благочестивой жизни, веял пагубою на многих и многое; роскошь развивалась быстро, и вытесняла целомудренную скромность Русских; свободу мыслей и воли хотели освятить как закон ²⁶⁸. И вот язва нравов открылась и лечилась язвою физическою – чумою, а цена парижской свободы открылась в бунте Пугачева.

Моровая язва из Молдавии перешла в Малороссию, и быстро разлилась в южных областях Империи. В половине 1771 г. явилась она в Москве. Главнокомандующий Салтыков уехал в поместья; за ним вслед выехали губернатор, комендант, полицеймейстер. Не покинул столицы Пастырь Амвросий Зертис-Каменский (1768 – 1771). Трупы валялись по улицам; многие дома совсем опустели. Народ не хотел слушать лекарей. Пастырь уговаривал народ употреблять меры, предписываемые врачами, просил и приказывал не хоронить мертвых при церквах, убеждал не толпиться пред иконою Варварских ворот. Между тем раскольники спешили оживить раскол трупами. Тайно подговаривая народ не слушать врачей, они купили позволение содержать на свой счет богадельни Рогожскую и Преображенскую. Бл. Архипастырь останавливал замыслы раскола. За то раскол еще сильнее вооружал чернь против его мыслей. Когда Архипастырь велел тайно скрыть икону Варварских ворот: в народе разнесли слух, что Амвросий в заговоре с лекарями и морит народ. Чернь бросилась к Чудовскому монастырю. Блаж. Пастырь удалился в Донской монастырь; пьяные толпы бросились туда же. Архипастыря вытащили из алтаря за монастырь и убили; главным при том был Федосеевец Дмитриев. Меры, принятые умным и добродетельным Еропкиным, остановили быстрый ход заразы. В Москве пало жертвами ее 130,000 человек. Более года она свирепствовала еще, особенно в южных губерниях ²⁶⁹.

С сентября 1773 г. открылась новая чума – Пугачёвщина. Беглый казак и раскольник, Емельян Пугачев, за подговор раскольников – бежать за границу ожидавший кнута, по милости Немца (казанского губернатора Брандта) убежал из тюрьмы и объявил на Яике, что он – Петр III, спасшийся от смерти и готовый дать всем волю. Яицкие (Уральске) казаки, почти все раскольники, раздражены были тогда тем, что, ограничив дикую волю их, притесняли их продажным судом и произвольными налогами, а простодушное суеверие их раздражали еще тем, что назначали там и здесь начальников – Немцев. Башкирцы негодовали на притеснения тех же начальников, как и на то, что многих из них, как и из Казаков, помещики забрали себя в число крепостных своих. Толки сих последних обиженных возбуждали между крестьянами толки об общей свободе. Два Немца, один за другим губернаторы оренбургские (Рейнсдорн и Карр) не имели духа подавить вспыхнувшего мятежа, – один из них даже бежал. Пугачев выдал манифест, что он – Император – жалует крестом, бородою и вечною волею. Мятеж, как пожар, разлился по востоку. Казань предана огню; села и города пылали; вся пермская губерния, вся оренбургская губерния страшно волновались. Цывильск, Курмыш, Саранск, Пенза, Саратов, Царицын разорены. Каждый, кто оставался верными порядку, лишался жизни; особенно же на помещиков и управителей изливалась злоба мятежников, – их вешали за ребра, предавали самым мучительным смертям. Русские душею и кровью Бибиков и Панин умными, быстрыми распоряжениями, Голицын и Михельсон (православный), такими же походами ослабили и прекратили мятеж ²⁷⁰.

При Александре страшным испытанием для России был 1812 г. Хотя парижские правила натурализма и изящества потеряли блеск свой в ужасах французской революции: но испорченные ими сердца еще дорожили ими, и правила христианского смирения оставались в забытье. Нужно было привести Россию в сознание своей немощи и Божией силы ²⁷¹. Наполеону мала была западная Европа, которую покорил он железной власти своей. С целым западом вошел он в Россию, и кровавою полосою, безбожною лютостью отмечался путь его к Москве. Города превращались в груды камней и пепла, жители гибли от меча и голода. Галлы ругались над св. иконами, оскверняли храмы, св. утварью одевали лошадей и блудниц. Те, которые учили нас вежливости, терзали как звери невинную юность и беззащитную старость. «О ихже ревновахом наставлениих, сих имеяхом врагов буиих и зверонравных» ²⁷². Вера отцов встрепенулась в сердцах Русских от царя до земледельца. Святейший Синод воззвал всех к молитве и единодушному содействию Царю ²⁷³. Вся Россия молилась и восстала на борьбу с безбожными. Москва отдана была врагу как жертва, но отдана пустая и в огне. Бог наказал Россию: но Он же и действовал за нее. По воле Наполеона весь Кремль должен был взлететь на воздух. От пяти ужасных взрывов не только в Китай, но и в Белом городе дрожали стены зданий, трескались стекла, падали двери; железо, камни, бревна Никольской башни, Арсенала и стены кремлевской, как перья, летали в воздух. Но на стене той же Никольской башни образ Святителя Николая остался невредим, – даже не оборвалась веревка, на которой висел фонарь со свечею; хрупкое стекло киота погнулось, но не разбилось ²⁷⁴.

Плодами кровавого испытания явилась:

а) Общая готовность помочь пострадавшим от врага, освященная примером Свят. Синода ²⁷⁵. В частности, открылись: б) Попечительный Комитет об инвалидах в Петербурге; в) Человеколюбивые Общества в Петербурге и Москве; г) Библейские Общества; д) Попечительный Комитет о тюрьмах ²⁷⁶; д) Дух натурализма, дотоле еще довольно сильный в высших классах, заменился духом христианским. Исповедь благословенного Александра в этом случае – лучший свидетель. «Имп. Екатерина, – говорил он, – была проницательная, умная, великая жена: но что касается до воспитания сердца в духе истинного благочестия, при петербургском Дворе было, как почти везде... Но пожар Москвы просветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотою веры, какой я до тех пор не чувствовал. Тогда я познал Бога, как открывает Его Св. Писание» ²⁷⁷.

Церковь с своей стороны много принимала мер к поддержанию благочестия: 1) в народе.

а) При Петре Синод постановил, чтобы в воскресные и праздничные дни не было торговли до окончания литургии ²⁷⁸. При благоч. Елисавете этот закон распространен на все публичные забавы ²⁷⁹. Ею же и Александром воспрещены публичные работы в те же дни, а губернскому начальству вменено в обязанность строжайше наблюдать, дабы помещики не употребляли крестьян на работу в воскресные дни и двунадесятые праздники ²⁸⁰.

б) Законом постановлено, чтобы в воскресные и праздничные дни все ходили в храм Божий благоговейно слушать Слово Божие ²⁸¹, а нарушителей чина богослужения Благосл. Александр определил предавать уголовному суду немедленно ²⁸².

в) Раскол подал повод к тому, чтобы не только всех обязать каждый год исповедоваться и приобщаться св. таин, но поставить в обязанность священникам вести списки исполнившими долг ²⁸³. Указом 1737 г. священникам подтверждено подавать точные ведомости, а гражданскому начальству предписано взыскивать штраф с не исполнивших долга исповеди ²⁸⁴. Благоч. Елисавета требовала, чтобы последнее исполнялось со всею точностью ²⁸⁵. Впоследствии ограничились тем, что вменили в обязанность гражданскому и военному начальству иметь наблюдение над исполнением долга подчиненными ²⁸⁶.

г) При благоч. Елисавете Синод уничтожил запрещение, составившееся под влиянием европейского духа, не ходить священникам из церквей в дома прихожан для совершения молебнов. «Этому запрещению, писал Синод, нет основания в правилах Церкви», а примеры древнего благочестия и желания благочестия русского говорят совсем другое ²⁸⁷.

д) Наконец, никто не имел права жаловаться на скудость наставлений со стороны пастырей Церкви. В сем периоде так много было ревностных учителей народа и прекрасных проповедников, что в сем отношении Русская Церковь цвела теперь, как не цвела до того времени.

2. Мирское духовенство, с начала периода еще не имевшее достаточного образования, Церковь старалась довести до того положения, чтобы оно не только не служило соблазном, но было примером для народа в благочестии. Пока не были еще заведены по всем епархиям училища, готовящихся к духовным степеням обучали вере и благочестию в домах Епископов, требуя при том свидетельства прихожан о беспорочной жизни их ²⁸⁸. Кроме того, что жизнь духовенства была под постоянным надзором духовного начальства ²⁸⁹, Парфений Сопковский, Смоленский Епископ, написал прекрасное наставление о должностях приходских священников, одобренное Свят. Синодом для всех церквей ²⁹⁰. Гервасий Переяславский ²⁹¹, Тихон Воронежский ²⁹², Митр. Платон ²⁹³, Иннокентий архиеп. Псковский²⁹⁴ преподавали наставления духовенству, каждый для своей епархии. Сообразно с древними правилами Церкви, священнослужителям в 1743 г. запрещено было обязываться в судебных местах торгами, откупами и промыслами и отдавать деньги в заем за проценты ²⁹⁵.

Русские монастыри никогда не переставали доставлять пособие для бедности, когда только могли доставлять. Шведская война, длившаяся несколько лет сряду, передала попечению России множество раненных и изувеченных воинов. Более занятый положением их, чем имевший причины к неудовольствию на жизнь иноков, Петр I указал монастырям на предмет сострадательной деятельности, заставляя открыть в монастырях госпитали. Законом предписывалось: «иноки должны принимать в монастыри больных солдат, или уволенных от службы и неспособных к работе, равно и других бедных; для них должны быть выстроены больницы» ²⁹⁶. Это установление усердно исполняла Коллегия Экономии. И при Елисавете не раз наполняли монастыри отставными солдатами и офицерами ²⁹⁷. В 1762 г., когда отобраны были имущества у монастырей, не имели более причин думать, что каждый монастырь в состоянии быть вместе и домом молитвы и домом забот о больных; и установление Петра отменено ²⁹⁸.

С 1721 г. установлено было, чтобы и при приходских церквах были заведены богадельни. В 1723 г. предписано было собирать в храмах подаяние в два кошелька, с назначением одного сбора в пользу богадельни. Установление – по духу прекрасное, – если бы не было предмета заботы более близкого и нужного Церкви – духовных училищ. Однако при Бироне сильно настаивали на выполнение этого закона и забывали говорить об училищах ²⁹⁹. При Имп. Елисавете обратили внимание и на необходимое: предписав употреблять кошельковые и свечные деньги для бедных и училищ, предоставили Епископам распоряжаться остатками годового дохода по усмотрению предметов нужды ³⁰⁰. При всем том известно, что ревностью пастырей в некоторых епархиях долго держались богадельни ³⁰¹.

Монашество последнего времени подчинили самому строгому надзору, а иногда подвергалось оно и стеснению. Свободный переход из монастыря и монастырь строго запрещен; еще строже подтверждено запрещение поступать мужу или жене в монастырь без поступления туда же другой половины ³⁰². В 1734 г. при Бироне предписано было не постригать в монашество никого, кроме вдовых священнослужителей и отставных солдат ³⁰³. В 1740 г. Синод взошел с докладом к Императрице, что вследствие запрещений о монашестве в иных монастырях некому стало совершать богослужения, в других остались только дряхлые и неспособные ни к работе, ни к богослужению. Вследствие сего утверждено было положение Синода: принимать в монахи а) из священного чина, семинаристов и церковнослужителей; б) из свободных разночинцев и из крестьян, коль скоро последние уволены помещиком ³⁰⁴. В 1261 г. Импер. Елисавета именным указом дозволила принимать в монашество из всех состояний, только с некоторыми необходимыми ограничениями ³⁰⁵. После того более уже не стесняли доброй воли ³⁰⁶. Однако Феофилакт Епископ Калужский имел нужду говорить проповеди о влиянии монашества на благочестие гражданского общества.

Усердие к иноческой жизни стало ослабевать еще в патриарший период; потому возраставшее в течение столетий число монастырей само по себя становилось не соответствующим нужде. Духовный Регламент положил – малолюдные монастыри соединять в один ³⁰⁷. Перемена, введенная Екатериною в содержание духовенства (§ 4), еще более потребовала того, чтобы закрыть множество монастырей. В 1762 г. во всех епархиях (исключая Малоруссию и Белоруссию) состояло 732 обители мужеских и 222 женских; штатами же 1764 г. положено: а) мужеских обителей в первом клас-се (с Лаврою) 20, – во 2-м классе – 41, в 3-м – 100; б) женских во всех трех классах – 39. Тогда же запрещено без воли самодержавной открывать новые монастыри. В последствии усердием русского благочестия некоторые из упавших пустыней были восстановлены, иные же воздвигнуты новые. В 1810 г. в Русской Церкви состояло 3 лавры, 7 ставропигиальных монастырей, 256 штатных монастырей (мужских и женских), 4 штатных пустыни и 182 заштатных, – всего 452 обители ³⁰⁸.

Пока дух благодати пребывает с Церковью (а он пребудет с истинною Церковью до скончания мира): каков бы ни был дух века, в Церкви не могут не быть подвижники духа Христова. В Русской Церкви и в последнее время были великие подвижники благочестия. Таковы были в Киеве – прозорливый Досифей, 30 лет пробывший в затворе ³⁰⁹, в Саровской пустыни – игум. Пахомий, отшельники Александр и Марко ³¹⁰, на Валааме – Назарий ³¹¹, в Белобережской калужской пустыни – Клеопа и Леонид ³¹². в Задонском монастыре Георгий из дворян Машуриных ³¹³. Скажем подробнее о самых известных по великим подвигам ³¹⁴.

Таков был блаж. Тихон, образец Пастырей на воронежской кафедре, образец христианского подвижничества в задонском уединении. Отказавшись от пастырского служения по болезни, он проводил ночь в молитве, утро и вечер посвящал чтению Слова Божья, и ходил в храм слушать богослужение. Потеря часов беседы с Господом была для него потерею тяжелою, и он умолял келейника – отказывать в часы молитвы его посетителям. Нередко, полный скорби о грехах, с горькими слезами на ланитах, простертый на земле, он только взывал: Господи! помилуй. «Я ничего своего не имею, все – Божие, а не наше», говорил святитель – подвижник, и – раздавал бедным всю пенсию свою; им же отдавал и то, что присылали благотворительные люди. После молитвы любимым занятием Тихона была беседа с каждым о спасении души. Он собирал вокруг себя детей и учил их молиться Богу; входил в разговор с крестьянами, и учил любви к труду и страху Божию, делил скорби несчастных. Иногда выезжал к знакомым, и чаще тогда, когда не ожидали его, но имели нужду в его советах. Кроме устных бесед, вел благочестивую переписку, излагая мысли в письмах. Сокровище духовное от мира собираемое было плодом пустынных размышлений его о природе и людях, в продолжение 1777 – 1779 г. В последние два года своей жизни много страдал он от головной боли и нервных припадков, и мирно почил 13 авг. 1783 г. ³¹⁵

Паисий Величковский образовал множество подвижников для Русской Церкви, хотя и провел большую часть пустынной жизни в Молдавии, тогда заграничной. Рано открылась в сироте полтавского протоиерея пламенная ревность к пустынной жизни. Из киевского училища, где пробыл 4 года, скрылся он в Любечскую и потом в Медведицкую пустынь. Гонение униатов возвращало его в Печерскую лавру: но ревность к строгой, подвижнической жизни увлекла в Валахию, где 3 года провел он в скиту. За тем та же ревность вызвала его в Афонскую гору; здесь 7 лет прожил он безмолвным отшельником, а с 1754 г. против его желаний собралось к нему сперва до 12 братий, потом до 50. Паисий разделял наравне с братиею труды рукоделия, и спал не более 3 часов, прочее же время ночи проводил в молитве и в переводе книг с греческого на славянский язык. Он наставлял скитников умной молитве; это восставляло против него одного афонского старца, который, однако, получив письменное объясненение Паисия, сознался в своей несправедливости. Теснота скита и корыстолюбие турецкого Аги заставили Паисия возвратиться с своею братиею в Валахию. Поселясь в мон. Драгомирне, он устроил здесь студийское общежитие. По наставлению Паисия, каждый из братий, особенно новоначальных, каждый вечер открывал грехи свои своему старцу. В зимнее время и особенно в Вел. пост Паисий каждый вечер предлагал в трапезе поучение кого-либо из пустынных Отцов и сопровождал чтение толкованием; в один вечер слушали поучение Паисия Славяне, тогда как молдавские братья совершали вечернее молитвословие, а в другой молдавская слушала поучение на молдавском языке, а Славяне молились. Богослужение совершалось также на обоих языках. С Афонской горы возвратилось с Паисием 54 брата, а к 1774 г. их собралось до 350: духовная опытность Паисия, не приглашая, привлекала к себе ищущих неба. После войны России с Турциею, сильно тревожившей и иноков драгомирнских, в 1774 г. Австрия потребовала и взяла себя часть Валахии, где был мон. Драгомирна. «С папистами, говорили старцы, никогда не может быть мира». И в 1775 г. Паисий перешел с детьми своими в мон. Секул, а в 1779 г. по воле Господаря, поселился в Нямецком монастыре. Секул был тесен, но тих; Нямец был обширен, но его издавна посещали многие. Потому вел. старец скорбел по Секуле; впрочем, сколько можно было, он соблюдал порядок, введенный им в Драгомире. В 1790 г., когда Потемкин занимал Яссы, Екатеринославский Архиеп. Амвросий посвятил Паисия в архимандрита. Число братии в Нямеце возросло до 400; кроме того в Сякуле, остававшемся также под надзором Паисия, было 100 братий. До самой смерти Паисий продолжал заниматься переводом отеческих книг с греческого на славянский язык: с особенным же вниманием перевел наставления пр. Исаака Сирина. Украшенный даром прозрения великий старец скончался 72 лет в 1794 г. ³¹⁶

Одним из учеников Паисия был бл. Феодор. Еще в юности почувствовав в себе влечение к пустынной жизни, Феодор испытал на себе, что не всегда без вреда можно уступать любви матерней в ее желаниях. Сирота после родителя карачевского купца, два года провел он в борьбе с этою любовью, и ночью тайно ушел в Площанскую пустынь. Мать нашла его здесь и слезами упросила возвратиться в дом. Феодор занялся торговлею, но и опять душа его томилась по пустыне. Он в другой раз скрылся в пустыню. Мать и в другой раз увлекла его из пустыни в мир: но на этот раз уже ко вреду сына. Окруженный соблазнами мира, молодой человек увлечен был пылкою юностию в грех. Почувствовав падение, он решился навсегда разорвать связь с миром. Отправясь на богомолье в Киев, он прошел за границу в молдавскую Нямецкую обитель. Паисий поручил его старцу Софронию, который возложил на него епитимию. Спустя около трех лет послушнической жизни, Феодор по благословению старца и начальника Паисия перешел в пустыню к отшельникам. То были духовные друзья – Онуфрий, урожденец из черниговских дворян и Николай. Под руководством Онуфрия Феодор прожил пять лет и возрос в духовной жизни. По смерти его возвратился он в Нямецкий монастырь, и здесь помогал Паисию в трудах его при переводе книг. Недолго спустя умерли Николай и Паисий (1794 г.); без них он не мог жить там, где все говорило о их потере. Когда манифест Александра открыл свободный путь в Россию удалившимся из нее; Феодор, по благословенно преемника Паисиева Софрония, возвратился в Россию. В Челнской обители он ревностно занялся устроением духовной жизни между братиями ее; к Феодору многие стали обращаться за духовными советами; убегая посетителей, он поселился в скиту белобережском, вместе с старцами Клеопою и Леонидом. Молва о славе подвижников заставила Феодора перейти в Палеостровскую пустынь на онежское озеро. И здесь-то горел он в огне жестокого искушения, о чем дано было ему знать в сонном видении еще при первом вступлении в Нямецкую обитель. Два года старец не мог выходить из кельи, не мог никого принимать к себе; без обуви и одежды, предмет отвержения, сидел он один, и только молитва доставляла утешение подвижнику. «Господи! не постави им греха сего. Господи! научи меня любить тебя, как Ты возлюбил меня»: так молился оклеветанный старец. Последним пристанищем его была Валаамская пустынь. «Слава Богу! Слава Богу! говорил пораженный тяжкою болезнью старец, и я вижу наконец берег житейского моря, по которому доселе носилась утлая ладья моя». И скончался в Великий пяток 1822. г. ³¹⁷

Самым великим подвижником благочестия последних времен был старец Серафим.

С 1778 г. поселился он в Саровской пустыни, на 18 году возраста. По мере возраста в жизни духовной переменял и внешнюю жизнь свою. Первые восемь лет он проходил разные послушания обыкновенные в общежитии. Постриженный в монашество в 1789 г. и потом посвященный на служение алтарю Господню, он каждый день служил литургию раннюю или позднюю, и приобщался Евхаристии, а в остальное время до короткого сна читал стоя слово Божие и поучения Отцов. Так провел он 5 лет и 9 месяцев иеродиаконом и 3 года иеромонахом. В 1794 г. перешел он в лес в уединенную келлию. Здесь каждый день отшельник совершал службу по правилу Пахомия и по уставу, читал по нескольку чтений из Евангелия и Апостола, ночью молился, днем копал землю в огороде или рубил дрова. Здесь же переходя от подвигов к подвигам, он по примеру Семеона Столпника провел тысячу дней и ночей, стоя на камне: на одном в келье – стоя днем, а на другом в лесу – стоял ночью; с воздетыми к небу руками молился он молитвою мытаря: Боже, милостив буди мне грешному. В пустынной келье отшельник по временам принимал приходивших для бесед о душевном спасении. В 1804 г. три крестьянина, думая найти у отшельника деньги, напали на него: один ударил его топором, так что кровь потекла из ушей и рта, потом все трое били его до тех пор, пока сочли мертвым. Крестьяне не нашли ничего в келье и ушли. После они были узнаны: но отшельник молил настоятеля не оскорблять их ничем, или же выгнать его из обители. Никто не надеялся видеть его в живых: но он исцелен посещением небесной Царицы. Настоятель приглашал его для безопасности жить в монастыре: но он с надеждою на Господа удалился опять в пустынную келью и реже прежнего принимал посещавших. В 1809 г. пришел в обитель и затворился в келье: здесь он жил в глубоком безмолвии, не принимая никого и из братий; в келье его горела только лампада, а не печь, – стоял гроб, и на теле лежали вериги. Молитва и чтение св. Евангелия были единственным занятием его, а каждое воскресенье, каждый праздник приобщался он св. таин. Так провел он 8 лет и в 1816 г. отворил келью. С того времени не затворилась она для посетителей. Старец принимал всех одинаково, с кроткою любовью. Приходил ли бедняк в рубище или отличенный честью и богатством, – первый и последний поклон был поклон старца. Иным говорил он и обличения, но тихо и кротко растворяя обличение любовью. В 1825 г., так как долгое пребывание и труды в затворе истощили силы его, за две версты от обители построил он себе келью и стал ходить туда для дневных трудов. Здесь часто пел он: пустынным непрестанное божественное желание бывает, чуждое суетного мира. Нередко говорил он: «нам запрещают жить в уединении, а первый наш отец пустынник был Иоанн Предтеча». После ранней литургии, за которою приобщался св. таин, шли к нему толпы жаждущих спасения, простые жены, ученый и придворный, купец и генерал, и – для всех доставало живой воды в душе смиренного старца. «Ты принимаешь слишком многих и без различия», говорили старцу. Он отвечал: «как буду я отвечать Господу, если от моей кельи отойдут жаждущие наставления?» Тобою соблазняются некоторые, – сказали старцу. «Я не соблазняюсь тем, что многие получают пользу, а немногие соблазняются». Некоторые из посещавших его открыто признавались, что беседы снимали с глаз их как бы некую завесу, озаряли ум светом духовным и возбуждали в душе решительную перемену. Основою всех наставлений его служило слово Божие и преимущественно новозаветное. Иные испрашивали совета его чрез письма. Он, не распечатывая письма, передавал нужный совет. 1833 г. 2 января нашли старца стоящим на коленях пред св. иконами, с поникшею главою, с руками приложенными к персям; он предал дух Господу, для Которого подвизался 55 лет ³¹⁸.