О таинствах Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви

Таинствами Церкви Христовой называются известные священнодействия, служителями Веры совершаемые, Крещение, Миропомазание, Причащение, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение. Самое наименование некоторых действий Церкви Таинствами сказывает уже, с одной стороны, об особливой важности, с другой, – о невозможности изъяснения их. По священному преданию Церкви, с именем Ta­ntiemes должно быть соединяемо притом и первое, по простому значению слова, понятие, понятие об обязанности хранить их в молчании. В таком разуме говорят о них великие таинники Божией благодати. «Из сохраненных в Церкви постановлений (δόγματα) и проповеданий, пишет св.Василий Великий к бл.Амфилохию¹, некоторыя мы имеем от письменнаго учения, а некоторыя приняли от Апостольскаго предания, по преемству втайне». Выставив далее для примера некоторые обряды Крещения, св.Василий продолжает: «Откуда же все сие взято? He из того ли необнародываемого и невысказываемого учения, которое отцы наши хранили в безпытливом и безгадательном молчании, быв правильно научены охранять святыню Таинства молчанием?».

Таким образом хранились в Церкви Таинства с самаго начала ее несколько столетий. Сколько пo временам нужно было открывать их, или для вразумления приступающих к ним, или для возведения избранных в область созерцаний духовных; столько и говорили о них Отцы Церкви Христианам в так называемых тайноводственных поучениях². В особенности хранимы были священнодействия сии от нехристиан. Даже присутствовать при совершении их не дозволялось и Оглашенным, людям, уже готовившимся быть Христианами³. Впрочем, в 12 веке западные схоластики стали и нарочито писать о Таинствах в книгах своих.

В шестнадцатом веке такой предмет благочестия подвергся в самых недрах Церкви гласному пересмотру некоторых школьных богословов на Западе. Таинства были, наконец, обнажены, и большая часть их, пять из седми, даже изринуты из ковчега сведения Церкви благодатной. На них между прочим, как на существенные учреждения Церкви, в особенности и устремлены были тогдашние рассуждения, происшедшие между известной Реформацией и Римской Церковью⁴. To именно и подало Реформации повод к стязаниям о Таинствах⁵, что схоластики начали писать с подробностью, между тем, как прежде мало говорено было об оных и без системы, только при некоторых случаях: а Реформаты крайне не любили схоластиков. Церковь Римская и сама, почти с шесть столетий до того, находилась уже в отдельности от Восточной, впрочем – с сохранением того же числа и тех же Таинств, какие содержала Церковь Вселенская прежде отпадения Запада от Востока.

Когда происходили на Занаде такия рассуждения о Таинствах; сыны Церкви Восточной были в стороне. Гражданские того времени обстоятельства христианского Востока и Севера представляли нас даже ненужными к делу, и за то застеняли нас от всякаго влияния происходивпшх стязаний. В России, спустя почти столетие после того, потребовалась книга Православного Исповедания, для охранения южных пределов отечественной Церкви от последствий тех стязаний⁶.

Предмет сей, однако же, не чужд нам никогда, и прения о Таинствах были не на время; преобразование Западное утвердилось в отдельный свой образ учения (Рим.6:17) от Церкви Римской и Восточной, притом в образ учения Церковный, а не частный или заключающийся только в так называемой школе. Между тем со временем давно вступилн мы также на чреду общественной, мировой жизни но всему, и имеем ныне тысячи случаев слышать, видеть, читать все, что на Западе, в последствие стязаний о Таинствах, общих с содержимыми в Церкви православной, сделано и доныне продолжается. Даже простецы наипи с самой глуби Севера непрестанно встречаются ныне с иноверцами, беседуют с ними, живут вместе, читают книги их⁷·

Надобно присовокупить, что православные наши христиане окружены еще присными своими, которые, чрез столетие с небольшим после западной Реформации, уклонились также прочь от св.Церкви отечества своего, по причине будто бы неправильного, как они говорят, исправления обрядов самой Церковью нашей, и между тем, в самом деле, ввели у себя странное преобразование в них. У большей половины мнимых Старообрядцев наших нет уже ни св.Причащения, ни иных Тайнодействий, кроме Крещения и Покаяния, своим впрочем образом, и не священными служителями Веры совершаемых. У другой половины Старообрядцев остались еще со Священством и все Таинства; но они совершаются также только Священниками, которые отвергнутся православной Церкви, расторгнут всякое общение с ней, и самое Священство, принятое в ней, изменят до того, что как бы снова рождались они в новой своей Вере, наравне с поступающими в «Веру» их мирянами⁸.

При таких и подобных усмотрениях, размышлениях, самая важность столь существенных предметов Веры, так называемых Треб, по превосходству необходимых потребностей христианских, основных учреждений Церковных, как всякому представляются Таинства, даже на первый простой взгляд, не может не убеждать всякаго сына Церкви знать их, сколько возможно, с твердостью и полнотой. – Отнюдь не для стязаний в Вере (кому не известно миролюбие Православных даже в темные дни наши?), ни в нарушение древних правил молчания о таких предметах Веры (возможно ли отваживаться на то какому-либо сыну истинной Церкви?); –но для того, чтобы, при открытой уже другими нужде в слове о ннх, подробно знать нам основания Вероисповедания своего, и, на случай, быть, по Апостольскому слову, готовыми ко ответу всякому, кто самим разногласием вопрошал бы нас словесе, о нашем уповании в них (Петр.1:3:15). Иначе незнание истин такого рода было бы не только странным, непростительно предосудительным, но даже иногда пагубным.

Между тем, благоговейное познание Таинств, сколько знать их пo преданию Церкви можно, всегда было нужно и для самаго совершения и для принятия их, как уже видели мы у св.Отцев Церкви. Служитель Таин, с знанием своего служения, совершает их не языком только, или, что лучше, духом, но и, что еще лучше, умом, с живым сознанием; чего требует Слово Божие во всех наших молитвословиях (Kop.1:14, 14–20). А это, при молитвенном расположении духа, дает особливую уверенность сердцу, жизнь действиям, и возносит душу служащего в область Божественную, приступающего же к принятиио даров Божиих располагает к тому с живой также уверенностью сердца. Священникам велено внушать о том всякому пред сообщением Таинств⁹. С каким, подлинно, благоговением покоряться должен видимым установлениям св.Веры самый ум, когда он уже вчиняется иногда, или вовлекается веком мира сего (Ефес.2:2. Kop.1:1:20) в дела Веры; если он приличным образом знает глубокие их основания, существенные в них нужды! С какими сердечными чувствами, среди всех разногласий по Вере, должен всякий из нас ощущать в себе, напр. помазание от Святаго (Ин.1:2:20), или приступать к Покаянию, носить священный чин, когда будем знать свойство таких даров Божиих в свете Божием! К сожалению, сколь напротив обыкновенными делами жизни в наше время кажутся уже для многих высокие священнодействия Веры, напр. Крещение младенцев, особенно Брак, если посмотреть даже на одно присутствие Христиан при совершении оных! Сколь мало известно, а много страшно спасительное Елеосвящение для больных! От чего-же все это? От того, что многие из Христиан не знают силы Божьей в них (Мф.22:29), и смотрят на Тайнодействия, как на заведенные обычаи, на формы, нужные только для гражданского порядка дел ио Вере. В древности самое молчание о Таинствах в благоговении, при особливом к ним внимании, было поучением в том, сколько знать их надобно. В наши говорливые и изъяснительные времена напротив: предметы сии, в Церкви Божьей коренные и существенные, стали оставаться в таком забвении, что некоторые из самих Христиан едва обращают на них какое-либо внимание, кроме как со стороны одной видимой необходимости в них, похожей на житейскую.

Отсюда-то происходят, с одной стороны, грубые понятия о Вере у простецов, с другой – тщетная философия, в которую превращает иногда умничанье (рационализм) некоторых Веру Христианскую. Простецы полагают Веру почти только во внешностях: мудрые века ставят ее напротив в известном только образе мнений и жизни, а не в том, чем есть Вера Христианская по существу своему.

Вера без дел мертва есть о себе, по Слову Божьему (Иак.2:17:14). А действенность Веры первее всего состоит в Тайнодействиях. «Иже веру иметь и крестится, спасет будет,» сказал Господь (Mк.16, 16.). «Аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе», сказал Он в другом месте. (Ин.6:53). «Честна женитва во всех, и ложе нескверно: блудником же и прелюбодеем судит Бог» (Евр.13:4), напоминает св.Апостол. Христианство существует Таинствами. Оно не такое общество людей, которое стояло бы на каких-нибудь умозрениях, либо на внешнем только порядке, либо и на особливой глубокой, собственной нашей деятельности: нет, оно есть Царство Небесное на земле, живет жизнью небесной, высшей человеческой, общением с Небесами о Господе нашем Иисусе Христе. Тем, между прочими свойствами своими, и отличается оно от всякого другого образа отношений людей к Божеству. Иудей называет свой образ отношений к Богу нам`e, законом; Магометанин (Татарин) – ураза, говеньем, воздержанием¹⁰; язычники, – каждый по своим понятиям, напр. Римляне – религией. Христианство именуется Верой (Деян.15:4. 24, 24. 25, 19. Рим.1:5. 15, 13. Kop.1:15, 14, 17. 16, 13. Гал.1:23. 3, 23. 25. 6 10. Ефес.4:5. 13. Сол.1:3, 5. Тим.1:1, 2. 19. 3, 9. 4, 1. 5, 8. 6, 10. 12. 21.2:2, 18. Иак.1:26. 27. Пет.2:1, 1. Иуд.1:3. Апок.2:13. 14:12)¹¹. «Есть же Вера», по слову Апостольскому, «уповаемых извещение, вещей обличение (осуществление) невидимых. Авраам отец наш не от дел ли оправдася, вознес Исаака сына своего на жертвепник? Видиши ли, яко Вера споспешествоваше делом его, и от дел совершися Вера? И совершися Писание глаголющее: верова же Авраам Богови, и вменися ему в правду» (Иак.2:21. 22. 23). Между тем, в пользу мудрований века, которые пленяют некоторых особенной своей стороной, в самом деле красивой, не лицевой, однако же, и не существенной, стороной одной нравственности, равнодушие к догматам или учреждениям Веры, имеющим свою особливую, положительную действенность, тем более умножается, чем более множится общее чтение книг и разнородные сношения сынов одной Церкви с вероисповедниками других.

Хотя о Таинствах сказуется еще в огласительном учении нашем, в книгах наших катехизических, и, с некоторой подробностью, в системах Богословских; но, при сжатости самих систем и множестве других предметов для них, встречаются и там относительно Таинств вопросы, кои по современности нашей требуют нарочитых пояснений, не только для иноверцев, на случай, но и для некоторых из нас самих, – вопросы, отнюдь, не пытливые или праздные, но весьма нужные, и с целью назидательной, к разумению дел Божиих, для душевного нашего спасения, в утверждение истинного благочестия православной Церкви.

Конечно, уже много, слишком много писано было о Таинствах среди тех самых стязаний, какие произошли о них на Западе и продолжались после, особенно в системах Богословских: но все то говорено было или говорится вне нашей Восточной Церкви. По давнему отделению от нас Запада, само собою, не может быть достаточным для нас и то, что на той или другой из рассуждавших там сторон говорено было или говорится даже в охранение Таинств. Нам надобно видеть свои сокровищницы, – первохристианские, на Востоке основавшиеся, там, где св.Вера Христианская восприяла свое начало, и получала на Соборах Кафолические постановления, изъяснения, учреждения.

Будем обращаться, между прочим, к исследованиям о Таинствах и на Западе состоявшимся; не потому однако же, чтобы сами для себя в недрах Церкви Православной нуждались мы в посторонних источниках к разумению Веры. Исповедники господствующей Веры никогда не бывают в обязанности слушать мнений иноверцев, несогласных с понятиями Православия, хотя бы кто и вздумал даже навязывать их, тем наименее могут бояться стязаний против понятий сих. Все ограждены от того законами¹². Но иногда иноверцы, при возрождающейся склонности к Православно, сами требуют от нас разуверений в содержимом другими Церквами учении, особенно со стороны коренных истин Веры действенной, на коих стоят сии Церкви. Α такие разуверения могут быть в некоторых случаях убедительнее для них, когда будут предлагаемы, между прочим, и из тех самых книг, в которых содержится учение, несогласное с православным. Знать, что говорится в тех книгах, не бесполезно и для нас самих с той стороны, чтобы видеть, на чем и как односторонне основывается учение о Таинствах вне православной Церкви, и в чем заключаются сомнения иноверцев против ее учения, дабы тем более со всех сторон утверждаться в истинах Православия. В таком только разуме считаем не излишним обращаться и к исследованиям, какие касательно Таинств произошли некогда и продолжаются поныне в Западной Церкви у Римских Католиков и у Протестантов!

Что же касается до стязаний со стороны называющихся Старообрядцев наших с Церковью православной: то, хотя мнимые Старообрядцы наши встали существенно против обрядов Таинств, а не против сущности или числа их, ни тем менее против установления их свыше: однако же, слово наше о Таинствах само собой должно относиться и к ним Старообрядцам той стороной, возможно ли им считать некоторые Таинства ненужными ко спасению, или довольствоваться совершением остальных руками простолюдинов, либо отвергшихся Православия священников!.. Разуверение в том, подлинно ли переменены в Церкви нашей какие-либо обряды Таинств против старых, не касается настоящего нашего намерения: для сего есть очень много изъяснений собственно о том для сомневающихся.

По таким и подобным убеждениям не может, думаю, никому представиться излишним предполагаемое теперь изложение понятий о том, как учит нас разуметь Таинства Веры св.Церковь православная, на основании

Слова Божия и Священном Предании, основании, т.е. сведений готовых, исторических, а не умствований или произвольных исследований самого существа их. Заимствовать будем такие понятия собственно из обрядовых книг наших: к иным источникам, или основаниям, как то: к Священному Писанию и священным древностям, непременно прибегать станем, но в таком порядке, чтобы изъяснить только, сколь верно хранятся такие истины в предании или употреблении Церкви православной!

По порядку обозрения предметов такого рода, само собой надобно видеть: 1) название и число Таинств; 2) Божественное каждого из них учреждение; 3) существенное свойство, или невидимую сторону, действие, цель; 4) равно как и видимую, строительство, обряд, преподаяние; 5) само собой, необходимо будет по всем таким отношениям коснуться и главных мнений о них вне Церкви православной. Частным по всем тем статьям сведениям о каждом Таинстве особо предшествовать будет совокупное всех их обозрение.

Хотим говорить, повторяю, отнюдь не с тем, чтобы нарушить благочестное молчание о Тайнодействиях Веры, заповеданное примером древности, и самым их именем, но чтобы словом о них, которое стало уже необходимыми повторяющимся в книгах, засвидетельствовать священное благоговение к особенным святыням Церкви, и передать, кому нужно, существенные, самые древние понятия о них Православия, некоторые из святынь сих охранить от рук, от сомнений, для коих святыни сии должны быть неприкосновенны. Подобные сведения должны только возвращать¹³ нашему вниманию то, что преподано о Таинствах, что т.е. заповедано о них в Слове Божием и действенности (πράςις) Церкви Апостольской. Благоговение к ним, любовь к истине, к ближним и долг звания дали нам столько дерзновения! Если, посему, будет где-либо необходимо говориться о Таинствах и не так, как говорят о них по иным Вероисповеданиям: мы просим о Господе всякого не считать такие слова за оскорбления для кого- либо, но только за слова самой истины, без которых обойтись ей нельзя. Ничтоже можем на истину, но по истине (Кор.2:13:8). С другой стороны никакой любитель истины не может гневаться на то, что лично ни к кому не относится, а все только к предмету собеседования. Современные нам иноверцы содержать только то, что некогда приняли от других, впрочем, весьма недавних своих наставников. Слово наше никого из них собственно не касается. Они содержат чужое учение, и могут трогаться тем только. Христово ли учение подлинно преподано им. Говорим отнюдь не в обличение других, повторяю еще, но для напамятования своим собратиям об истинах Веры православной и самим себе, в устранение обличений от других; хотя бы обличения заключались только в мыслях, могущих родиться у некоторых при одном взгляде на видимые стороны христианских Вероисповеданий нашего времени.

В таком расположена духа относительно разномыслящих с нами в Вероисповедании, да позволено будет теперь же сделать примечание, в каком виде представляется нам дело между Римской Церковью и Реформацией, дело о Таинствах, по собственным той и другой стороны памятниками по Символическим книгам их и по Истории. Раскройте их без всяких предубеждений: вам нельзя будет не увидеть, что прекословия на стороне Реформации начали развиваться как бы случайно по временам, без общего предварительного чертежа. Дело походило на разработку копей, кои невольно расширялись новыми и новыми обвалами. Сколь часто добрый Мелантон¹⁴ в письмах своих к друзьям сожалел, в продолжение хода дела, о том, что он вмешался в него¹⁵. Не станем изъясняться здесь, сколь искренно напротив и деятельно вмешивалась в дело Реформации политика некоторых Германских дворов, действуя в одно и тоже время и против Папы Римского и против Императора Германского. Таким ли образом входила в мир св.Вера Христова, при самом начале (Кор.1:1, 26. 27. 28)?! У проповедников Германских началось все словом только о недостойной жизни продавцов индульгенций (грехопрощений), что было и справедливо; вскоре перешло к злоупотребению грехопрощений, что опять справедливо; за тем уже – к неправильности будто бы самой власти разрешения грехов, и в последствии мало по малу ко всему прочему, Литургиям, постам, обетам, способу оправдания, предопределению, изъяснению Таинств благодати. Все необходимо влеклось уже само собой, одно за другим, в духе разгоравшемся подобно пламени, который увеличивается тем более и более, чем более имеет пищи и с тем вместе силы от самой продолжительности движений в воздухе. Забыто было, что по лицам нельзя судить о самой Вере. «Вемы бо, яко закон духовен есть, аз же», говорит св.Апостол Павел за человечество, «плотяне есмь, продан под грех» (Рим.8:14. 12).

Таким образом, дело шло на стороне Реформации с жаром; хотя на стороне Римского Католичества было в то же время равнодушие, достойное всякого удивления. Рим, казалось, смотрел на явления противников, как на игру детей, и думать, что коль скоро возвысит он свой голос чуть грозный, уймется все. Он заговорил наконец, и заговорил, скоро, громами своими. Вместо исправления частных лиц виновных, вместо отеческих убеждений противников своих из Слова Божия и священных древностей Церкви, он стал слать большей частью залпы проклятий на своих противников: – оружие сильное, но – когда-бы не потеряно еще было у них ощущение боли от таких ударов! А сего чувства первее всего и не было у Протестантов! Проклятия только раздражали их более и более. Реформания именно против них и началась. Если что и говорили с той и другой стороны; все останавливалось и здесь и там на изъяснениях, более обнаруживающих пылкую ревность к своему делу, нежели решительно верных. Бывшее дотоле глубокое безмолвие в Римской Церкви, с каким принимались все ее установления покорными сынами, при отдаленности уже времени начала установлений, было причиной, что истинные основания понятий о Таинствах (нас речь об них собственно) большей частью оставались в хранилищах древности, загроможденных со входа другими предметами, каких требовали Средние Века. Напереди были тогда в библиотеках и под руками древние классики и филологи, а не древности Церкви. Читая ныне процесс взаимиых стязаний Рима и Германии, бывших по случаю Реформации, можно дивиться инде слабости начал, на которых та и другая сторона хотели утвердиться. Какое сравнение с тем, что впоследствии времени стали о том писать Римские Католики в исследованиях и учебных системах своих о предметах прекословия относительно Таинств, когда достаточно и с духом спокойным разобраны древние памятники Церкви! Истина Таинств так светло объяснялась в них, что кто только без предубеждения и из Протестантов занимался рассматриванием древних памятников Веры, невольно предавались все на ту сторону, где принимается Таинств седмь. Свидетельством тому может служить книга Бингама Origines Ecclesiasticae. Между тем зайдено уже так далеко, что возврат затруднялся самой продолжительностью времени: разделение утвердилось так, что у Протестантов давно потеряно, кажется, и самое чувство надобности смотреть еще и еще в древности, дабы узнать, нет ли там неопровержимых изяснений на учреждения Церкви Вселенской, содержимые ею в продолжение множества веков!

Вкус к раскрытию древностей развился в наше время до крайней степени у всех: везде поиски – в библиотеках, гробах, развалинах, подземельях, гранитах, под водою; но – поиски большей частью для дознания остатков мира прешедшего (Кор.1:7:31), а не для того, чтобы открыть, в каком виде устроен был в самом начале своем тот град, емуже художник и содетель Бог (Евр.11:10), град духовный, св.Церковь Христова. Между тем, для св.Веры Христианской всего наиболее нужно то, чтобы Вера была древняя, Апостольская, святая, единая. Пусть, впрочем, всякой делает свое дело: не возбраняйте нам нашего!

Слово «Таинство», μυςήριον (μή, μύω, выражения, каким стал бы объясняться тот, кто или нем, или не знает, или не должен о чем-либо говорить), в Слове Божьем не одно то имеет значение, с каким оно определенно принимается за наименование известных священнодействий церковных. Оно значить вообще всякую особливую, глубокую, сокровенную, неизяснимую мысль, вещь, действие. «И аще имаме пророчество, и вем тайны вся и весь разуме» – в такой связи слов говорить св.Апостол о тайнах (Кор.1:13:2). В особенности же слово μυςήρίον означает «смотрение Божие» во Христе Иисусе, но обновлению рода человеческого. «Велия есть благочестия тайна, – Бог явися во плоти», говорит св.Апостол (Тим.1:3:16). Сие смотрение Божие представляется в Писании тайной по преимуществу и как бы единственной. Она ни для кого, для самых Ангелов непостижима. (Рим.14:24. Эфес.1:9. 3, 3–9. Кол.4:3. Пет.1:1:12). В приложении к определенным священнодействиям Церкви слово Таинство заключает в себе и то, и другое понятие, и общее, и определенное, или частное. Таинства Церковные суть действенные отношения к верующим велией тайны благочестия – явления Бога во плоти, и отношения такие, где невидимая благодать Божия своим непостижимым образом сообщает людям невидимое под чем-либо видимым, для того назначенным свыше.

В таком разуме слово «Таинство», μοςήριον встречается в Св.Писании (Кор.1:4:1)¹⁶. «Тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей Таин Божиих», сказал Апостол. Св.Апостол, изъясняясь там, что некоторые из Коринфян напрасно стали разделяться между собой по именам крестителей своих, присовокупил, что крестителей должно считать не более, как только за служителей христовых и строителей Таин Божиих, а Крещение совершается для всех равно или одинаково во имя Господа Иисуса, Который один за всех умер (1, 15. 13. 3, 5. 21. 23). Таким образом, Крещение ясно названо Тайной Божьей, так притом, что кроме его есть еще и другие Таинства. Св.Апостолы называются строителями Таин, а не Тайны. В ином месте тот же св.Павел, говоря о супружеском союзе Христиан, указал в нем образ союза Иисуса с Церковью, и назвал союз сей Тайною (Ефес.5:32). Едва ли не в таком же разуме принимать должно слово Тайна и относительно Священства (Тим.1:3:9)¹⁷.

На Западе, куда с Востока скоро достигла Вера Христианская, священные Таинства получили наименование Римское, собственно означающее Тайнодействия, вместо слова «mysteria» или «arcana», что, как видели мы, относиться может и к некоторым понятиям или мыслям, а не к одним известным священнодействиям. Такое определенное наименование дано там Таинствам в слове «Sacramentum». Наименование сие в первый раз примечено исследователями древностей у Тертуллиана, (жившего в конце 2 и в начале 3-го века)¹⁸. Ученый Тертуллиан употребляет его в сближении с общепринятым тогда употреблением слова в религии Римской. Разумеется, что не могло произойти имя Тайнодействиям Церкви от Пресвитера Карфагенского. Он называет их Sacramenta потому, без сомнения, что так назывались уже они на Западе вообще. Тертуллиан, равно как, еще прежде его, св.Иустин Философ, поставив себе долгом защищать своими писаниями Христианство пред язычниками, между прочим прибегал к убеждению врагов своих с той стороны, что есть нечто похожее на Христианские Тайнодействия, они, в языческих религиях¹⁹. Даже общее Тайнодействиям Христианским имя «Sacramentum», как бы так говорил Тертуллиан, есть то самое наименование, каким называется у Римлян священный обряд вступления воинов в службу Кесарю²⁰. Sacramentum значило вообще посвящение, святыню. С такой стороны св.Иустин и Тертуллиан говорят в своих аналогиях о тайнах Мифры и подобных. Само собой разумеется, что писатели христианские не смешивали света со тьмою, и не делали сложения Церкви Божией со идолы (Кор.2:6:16)²¹; но говорили таким образом для сближения понятий язычников с Христианскими, подобно как св.Павел из понятия о Боге неведомом изъяснял в Ареопаге Бога, им Павлом проповедуемаго (Деян.17:23). При том апологиты и другие тогдашнего времени писатели Христианские обыкновенно изъяснялись о сакраментах богов так, что подобные Христианским тайнодействия, у язычников находящиеся, считали они заимствованными, похищенными из Священных книг наших. Такая мысль, можно сказать, есть любимая мысль всех почти писателей апологий²². Из ней видим, сколь существенны во всяком благочестии Таинства, и сколь известны они должны быть со стороны необходимости их по Вере даже для нехристиан в первые века Христианские! Следует только видеть, какие именно священнодействия Церкви Христовой с самого начала ее считались Таинствами?

Хотя в Св.Писании прямо о всех таких Тайнодействиях, или даже просто о числе их, и не сказано; однако, весьма довольно в разных местах, как обыкновенно сказует Писание о всех почти истинах, без системы и счислений, говорить оно и о них, сколько существенно нужно. Мы будем говорить о том порознь при каждом Таинстве. Теперь сказать надобно только то, что не в одном настоящем случае к приобретению сведений из Писания о предметах Веры употребляем мы способ собирательный. Не все ли, и самые первые истины Евангелия – о Троичности, Ипостасях, Свойствах (ιδίωμα), Воплощении и пр. пр., таким же точно образом извлекаются из Слова Божия в учение Христианское, собирательно? Если же и нет в Слове Божьем всего о Таинствах собственно в такой подробности, в какой хотел бы кто видеть их ныне, катехизически; то не колеблемся сказать, что даже и не должно быть сказано о Таинствах все; а надобно дополнять такие сведения из Священного Предания.

Известно, что Писание начало являться уже спустя по Вознесении Христовом лет восемь, десять и гораздо далее: но Слово Иисуса Христа и Апостолов Его было раньше; а с ним вместе были, конечно, и действия (πράξις, practica) Церкви. Что говорено, то и делалось. «И да крестится кийждо вас», говорил, напр., св.Петр в первой своей проповеди, и – в тот же день крестились тысячи; после продолжали делать тоже многие и многие тысячи. Но письменное сказание о сем, равно как и о других священнодействиях, напр. о возложении рук на крещенных в Самарии, или на первых Диаконов во Иерусалиме, было уже спустя не одно десятилетие (Деян.6:6. 8, 15. 16. 17).

Кратко, действенность Церковная шла рядом со словом, а Писание было уже после того и другого. Это были два вида Апостольских сообщений верующим всего того, что знать и делать нужно в Церкви. Истины преподавались устно; действия, так сказать,– руками. Последние были еще яснее и несомнительнее; потому что слово, преподаваемое слуху, могло скорее изменяться, чем дело видимое, вручаемое Церкви к открытому для всех и непрерывному в ней употребление. Не беспрерывно ли верующие видели, напр., Крещение, Руковозложение, Евхаристию, Посвящение в клир, Брак и пр.? На что же бы говорить о таких действиях после с подробностью в Писании? На что говорить о том, что само собой давно видно на деле? Св.Апостол Павел в послании к веровавшим Евреям упомянул, между прочим, и упомянул к стыду их, что они, должни суще быти учители лет ради, паки требовали учитися, кая письмена начала словес Божиих. В чем же было тогда слово, о том сам Павел говорит далее так: «оставльше начала Христова слова, на совершение да ведемся, не паки основание покаяния полагающе от мертвых дел и веры в Бога, крещений учения, возложения же рук, воскресения же мертвых, и суда вечнаго» (Евр.6:1. 2. 3. 4). Такие сведения, по слову Павлову, Христианский; не потому впрочем, чтобы они были малы, по потому, что должны быть совершенно всем известны с самого вступления в Христианство, как сказано там же. Говорят ли о буквах в книге Законов или во всякой иной? Так не нужно было говорить подробно и о Таинствах в писаниях Апостольских. Самые учреждения Таинств на деле по крайней мере – то же, если не более, что Писание. Чем и самое Писание принимало свою силу, как не Преданием также, когда т.е. верующие удостоверялись друг от друга, что такое или иное творение есть творение Апостольское? Как составился самый канон Священных книг, как не по таким же, точно, свидетельствам Церкви, на каких утверждаются и священные ее учреждения²³? «Я, – говорит бл.Августин, – не верил бы, если бы не убеждало меня свидетельство Вселенской Церкви. Книге Деяний Апостольских необходимо мне верить, если верю Евангелию, так как в том и другом Писании равно уверяет меня вселенское свидетельство²⁴». Опыт доказывает, что с тех пор, как ослабела сила такого свидетельства, как Предание Церкви перестало быть одним из оснований Веры, в Протестантских обществах нет поныне почти ни одной книги Св.Писания, которая тем или иным из новейших богословов не была бы поставлена под подозрение, или и вовсе отвергнута, и что наконец вся Библия весьма многими из них принимается уже за творение человеческое, а не Божье.

Что касается собственно обрядовых учреждений св.Церкви; то само Писание свидетельствует, что они введены в Церковь без всякого посредства Писания, притом получили назначение быть передаваемыми будущим родам и впредь, друг-другоприимательно. «Хвалю вы, братие, – писал св.Павел в 1-м к Коринфянам послании (11, 2.) – яко еси моя помните: и, якоже предах вам, предания держите». Вот самый первый, Апостольский Катехизис (κατήχησι;), оглашение, слово устное, Предание! В послании к Солунянам, уже втором (2, 15.), говорил Апостол: «стойте, и держите предания, имже научитеся, или словом, или посланием нашим». Замечательно, что Апостол делает различие между источниками Преданий, но Предания ставит за равно, устно ли они сообщены или писанием, и слову отдает первое место пред писанием, как и было на самом деле по времени. Преподав посланием Церкви Коринфской (1:11, 34.) несколько наставлений о порядке присутствия за Литургией, против бывших беспорядков от некоторых, окончил он слово тем, что прочее устроит, когда придет. И если Апостольские личные распоряжения, чтобы все было в Церквах благообразно и по чину (Кор.1:14:40), простирались даже до малых предметов, каковы, напр., головной убор женщин для молитвенных собраний (Кор.1:11, 1–15), или порядок сбора подаяний на нищих (Кор.1:16, 1. 2): то сколь более могло, или должно быть сказано все лично и обстоятельно касательно существенных действий в Церкви, каковы Таинства, – уложение, быт Церкви? Могли ли верующие не знать, не исполнять таких учреждений? «Аще бо и плотию отстою», – писал Апостол Павел к Колоссянам (2:5), – «но духом с вами есмь, радуяся и видя ваш чин». Для наблюдения за всеми учреждениями и для упрочения их на вечные времена с точностью, Апостолами посылаемы были по Церквам приближенные к ним священнослужители, каковы, напр., были у св.Павла Тимофей, Лука и другие; Церкви часто посещаемы были и самими Апостолами. При таком порядке вещей есть ли какой-нибудь повод думать, чтобы без Апостольских распоряжений вошли в Церковь Апостольскую, Вселенскую какие-либо особливые действия, или наоборот могли выйти иные из употребления? Что сказать о Тайнодействиях, о коих ныне слово, и кои, как вскоре увидим, составляют жизнь Церкви? «Апостольское, во всем мире провозвещенное, – пишет св.Ириней²⁵, – в Церкви можно усмотреть всем, кто только хочет слышать истину». Когда во 2-м веке в Африке начал входить обычай устроять умывальницы пред входами в храмы для омовения рук; то обычай этот, по свидетельству Тертуллиана, тотчас остановлен, и остановлен тем одним, что если бы умовение рук пред входом в храм было нужно всем, Апостолы учредили бы его, так как они учредили все нужное. А святые Апостолы, пишет Тертуллиан, не иное что вводили в Церковь, как только то, чему научились и что приняли от Самого Иисуса Христа²⁶. Могли-ли такие учреждения быть неизвестны или изменяться? А что правила, врученные Церкви Апостолами лично, предоставлены Преданию или передаванию и впредь со всею безопасностью, для сего довольно свидетельства, какое находим у Апостола Павла в послании к Тимофею (2:2:2). «И яже слышали ecu от мене, – пишет Апостол, – «сия предаждь верным человеком, иже довольны будут и иных научити». Таким образом, по всей справедливости можем мы слова св.Игнатия Богоносца, сказанные о предметах неписанных в книгах Ветхого Завета, между тем находящихся в Церкви Христовой, приложить и к предметам Новозаветной Церкви, не помещенным в Новозаветном Писании. «Слышах бо», – говорит св.Игнатий, – «некиих глаголющих: аще в книжных хранилшцах не обрящу Евангелия, то не верую Аз же к таковым глаголю, яко мне книгохранилище есть Иисус Христос, егоже преслушати явная погибель. Неоскудная ми книгохранительница Крест Его, и смерть, и воскресение Его, и вера о сих, в них же хощу вашею молитвою оправдитися²⁷». Первенствующая Церковь Христова была, истинно, хранилище Христово, Крестом запечатленное. Христиане тогда умирали за свою Веру, за то, что они содержали по своей вере. Тем свидетельствовался иногда и св.Павел в истинности своего верования. (Кор.1:15, 30. 31. 32).

По той же самой ненужности предавать писанию в св.книгах слово о Таинствах, не было об них в подробности говорено и в первых писаниях Отцов Церкви. Отцы первых веков не только не имели нужды, но и не должны были писать подробно о Таинствах, как уже и слышали мы в самом приступе к исследованию примечание о том св.Василия Великого. Отцы Церкви вообще любили более делать, нежели говорить. «Из сохраненных в Церкви постановлений и проповеданий, – повторяем слова св.Василия, – некоторые мы имеем от письменного учения, а некоторые приняли от Апостольского предания, по преемству в тайне. Впрочем, то и другое, – продолжает св.Василий, одну и ту же силу для благочестия. И сему никто не воспрекословит, кто хотя мало в установлениях Церковных искусен. Ибо если начнем отвергать неписанные обычаи, яко бы имеющие не великую силу, то непременно в самых главных предметах повредим Евангелию или паче проповедь его поставим в голое имя». Распространяясь об обрядах Крещения, не заключающихся в Писании, св.Василий говорит далее: «что и взирать нельзя непосвященным, о том учению как можно было бы торжественно являться в писаниях²⁸?» Внутри Церкви священные учреждения передавались, по слову Апостольскому, верным человеком, которые довольны были и иных научити (Тим.2:2:2) а нарочитые писания Отцов первых веков были или послания между собою, или апологии против врагов к защищению Церкви. Во внутренних писаниях Церкви, в посланиях писалось только то, чего требовали новые и новые обстоятельства времени, и не было никакой надобности изъясняться в особливости о порядке в Церкви, всем известном и везде соблюдавшемся. В апологиях с какой стати подробно изъяснять для язычников внутреннейшие действия церковные, в коих, по слову св.Василия, надобно остерегаться и за верующих «не утратилось в народе от привычки благоговение к тому, в чем знание стало бы приобретаться нарочитым упражнением»? Хотя же писатели апологий и касались некоторых священнодействий Церкви; но касались с той только стороны, с которой священнодействия так или иначе могли быть известны и язычникам, – напр.Крещение, Причащение, Брак. Два последние Таинства, быв почитаемы язычниками, одно за едение младенцев, другое за кровосмешение, – наводили на Христиан ужасные нарекания, и следственно, требовали гласных оправданий. «Называют нас великими беззаконниками, – пишет ученый Тертуллиан в апологии, – за убиение младенцев, ядение их и кровосмешение; всегда называют, и вы не стараетесь дознать сего! – Если мы скрываемся, то кто мог открыть творимое нами? Сами обвиняемые, конечно, не могли открыть, потому что во всех Таинствах поставляется за правило хранить ненарушимое молчание. Α сторонние как могли узнать, когда, при совершении Таинств благочестия, обыкновенно возбраняется присутствовать непосвященным, и посторонние зрители не допускаются?» Так как Христианство вообще язычниками почиталось в начале своем за общество беззаконное и вредное; то св.Иустин Философ в апологии своей вводит речь на конце и о Крещении Христианском, или образе вступления в Христианство так: «Изложим, каким образом мы посвящаем самих себя Богу, обновившись во Христе: дабы, если оставим сие, не подумали о нас, что мы в изложении своем лукавим». Далее Иустин описывает обряд и основание Крещения. Слово необходимо повело апологита к сказанию и о собраниях христианских, в коих Крещение совершается: и вот он описывает потом сии собрания и занятия в оных – чтения, молитвы, совершение Тайны Тела и Крови Иисуса Христа, приобщение, общительность, и слово оканчивает таким образом: «Если кажется вам все сие согласным с разумом и истиною; то уважьте: если же кажется вам глупостию; то как глупыя дела, бросьте с презрением, и ни в чём невинных людей не подвергайте смертной казни, как злодеев». Св.Иустин в описании Крещения не упустил упомянуть при сем, что и у Римлян были священные омовения²⁹.

Нельзя, по сему, сказать и того, чтобы писатели первых веков совсем не упоминали о Таинствах. Упоминали, как сейчас видели мы; но не нарочито, а по какому-либо поводу, кратко, не о всех вместе, и не обо всех все, а тот – о таком что-нибудь или о нескольких, другой – о других другое. Увидим все в подробности при каждом Таинстве порознь. Здесь можно в особенности указать на одно место у Тертуллиана, – которого св.Отцы, каков напр.священномученик Киприан, называли учителем своим, – место, где говорится о всех Таинствах наших в совокупности, и, по обыкновению писателя, в сношении Таинств Христианских с обрядами язычников. «Не колеблюсь сказать, – пишет ученый свидетель древностей Церкви 2-го века³⁰ – что сам и даже Писания так по воле Божией устроены, что они, читаю «подобает и ересем бытии», – подавали еретикам вещество тому, чего без Писаний быть не могло. Но спрашивается, кем изъясняется из них разум того, что служит к ересям? Именно диаволом, которого дело извращать истину, который самым даже действиям Божественных Таинств (sacramentum) подражает в тайнах идольских. Погружает и он некоторых, как верующих и верных³¹; споручается за очищение прегрешений по купели³², и таким образом еще посвящает в тайны Мифры; запечатлевает там воинов своих на челах их³³·, торжественно совершает и приношение хлеба, и образ воскресения вводит, и под мечем достает венец³⁴; и верховного первосвященника³⁵ оставляет при одном браке³⁶. Имеет он и дев, имеет и воздержников». Распространясь далее о Браке и Священстве, наконец Тертуллиан говорит ниже: «Самыя женщины еретические как дерзки! Оне осмеливаются учить, молиться за других, производить заклинания, брать на себя целения³⁷, а может быть и крестить»!

Что же суть Таинства, или чем они отличаются от других священных также действий, не называющихся, однако же Таинствами? Разрешение сего вопроса столь важно для исследования, что по искомым признакам надобно ясно определить из Писания, какие именно священнодействия Церкви по существу своему суть Таинства. И это нетрудно. Ибо когда некоторые священнодействия в существе своем и по общему понятию несогласных с нами христиан считаются за Таинства; а в Слове Божьем и действенности Церкви ясно будет видно, в чем именно состоят существенные свойства таких таинственных священнодействий; и когда те же самые свойства прямо усматриваться будут и в некоторых других священнодействиях, сверх общепринимаемых всеми за Таинства: то и те другие священнодействия должны быть принимаемы также за одно с ними. Таким образом, и число Таинств определится силой Слова Божьего, как оно определено священным Преданием или употреблением Церковным, предварившим Слово. Для сего в общем обозрении обращаемся теперь к Таинствам Крещения и Евхаристии, дабы рассматривать после и другие священнодействия, Таинствами называемые нами, по тем же самым свойствам или признакам, кои представляются в Крещении и Евхаристии, и кои будут подобным образом представляться в иных священнодействиях.

Слово сперва о Крещении. В Писании, где говорится о совершении Крещения, ясно говорится, что оно совершается «во имя Божие. Шедше научите вся языки», сказал Господь, «крестяще их во имя Отца и Сына и Св.Духа». (Мф.28). «И да крестится кийждо вас во имя Господа Иucyca Христа», – сказал Апостол Петр слушавшим первое слово его в день Пятдесятницы. (Деян.2:38). «Повеле им креститися», – сказано о Петре и Кесарийцах, – «во имя Иисусе Христово» (Деян.10. 48). «Крестишася во имя Господа Иucyca», – сказано об учениках Иоанновых, которых Апостол Павел нашел в Ефесе, крещенных до того только во Иоанново крещение (Деян.19:3.5). Словом, главное и общее свойство Тайны Крещения есть то, что оно совершается во имя Божие. Что же значит собственно креститься во имя Божие, мы будем говорить о том обстоятельно при Таинстве Крещения: здесь надобно было заметить только, что Таинство Крещения совершается или принимается таким именно образом, т.е. во имя Божье. Обратимся к Таинству Евхаристии. При учреждении ея Господь сказал: «приимите, ядите: сие есть Тело Мое. Пийте от нея ecu: сия бо есть Кровь Моя нового завета» (Мф.26:27:28). «Сие творите в Мое воспоминание» (Кор.1:11, 24. 25). Здесь отличительныя понятия тайнодействия: «Тело Мое, Кровь Моя, в Мое воспоминание». Итак, что в Крещении выражается словами во имя Божие, то в Евхаристии изображается означенными словами. На первый раз и довольно для нас сей первой и главной приметы.

Точно та же самая мысль, что некоторые священнодействия суть дело Божие, дар Божий, или что совершаются они во имя Божие, именем Божиим, от имени Божия, видна по Св.Писанию и при иных священнодействиях, кроме Крещения и Евхаристии. Напр. при Елеосвящении у св.Иакова говорится, что недужный помазуется елеем во имя Господне (Иак.5:14.); руковозложении на крещенных, совершаемом ныне через Миропомазание, подаваемый дар называется даром Св.Духа (Деян.2:38), Святыми Духом, даром Божьим (8, 8. 20, 10. 47.11, 15:16); действие, совершенное Апостолом Павлом над Тимофеем, при определении его в Священство, называется также даром Божиим (Тим.2:1:6). Касательно решения и вязания грехов Господь сказал Апостолам Своим: «Приимите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся» (Ин.20:22, 23. Мат.18:18). О законном союзе между мужем и женою сказал Господь Иисус, что Бог их сочетавает (Мф.19:6). «Отметаяй святость Брака», пишет св.Апостол Павел, «не человека отметаешь, но Бога, давшего Духа Своего Святаго в нас» (Сол.1:4:8). Из таких и подобных мест извлекаем общее понятие, что некоторые священнодействия суть дело, дap Самого Бога.

Такие священнодействия и почитаются Таинствами, как все Христиане согласны относительно Крещения и Причащения, и как в рассуждении первого ясно сказано в слове Божием: «Тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей Таин Божиих». Апостол изъяснялся таким образом, что нет в том никакой особливой силы, от Павла ли кто принял Крещение, или от Кифы, от Аполлоса, так как все крестители только строители, (οίκονόμοι, dispensatores, раздаятели) Таин Божьих; а Тайны Божьи суть дело Божье, дар Божий. Сим-то в первых или главным образом священнодействия, называемые Таинствами, и отличаются от священнодействий же, но не Таинств, – каковы суть напр. умовение ног, пострижение в монашество, молебствия и т.д. И те действия суть священные, благочестные; но – наши, нами самими от своего лица или имени в славу Божию совершаемые. Есть священные действия и такие, кои не могут назваться действиями нашими, но кои совершаются Божественной благодатию, и, однако же, не почитаются Таинствами: напр. освящение храмов или воды, и благословение хлебов. Но в них только то и есть, что видите, – храм, вода, хлебы: преестественного ничего нет. Иное дело – молитва, призывание Бога; иное дело – действия Самого Бога. И все, даже обыкновенное в жизни, не только в Вере, делается не иначе, как поспешеством Божиим: Таинства священнодействуются силою Божиею, а не поспешеством только Божьим, подобно тому, как действует Бог в чудесах, вне обыкновенного порядка Промысла Своего. Таинства совершаются, говорим, «во имя, именем, от имени Божия». Притом сие условие в них есть одно только из свойств или принадлежностей всякого Таинства; а есть еще и другие, как сейчас увидим. По сему не может еще называться Таинством такое священнодействие. которое не имело бы всех нужных для Таинства принадлежностей, или, так сказать, Таинства. Такое первое свойство Таинств, что т.е. совершаются они во имя Божие, свойство отличительное от иных священнодействий, само собой более, при рассмотрении их в частности, объяснится далее.

Впрочем, когда строительство и совершение Таинств вверено свыше служителям Божиим на земле, людям; и потому, хотя такие дела совершаются от имени Божия, однако людьми, и для людей: то по необходимости должны они иметь и какие-либо внешние отправления. Таково устройство настоящего мира. Сила в том, что в каждом из таких действий есть существенный вид, образ (forma), под которым сама Божественная благодать силою слова или обетования Божия, прикасаясь человеку, приемлющему Тайну, сообщает ему себя в той мере дарований, какие Словом Божиим сопряжены с тем или иным таинственным действием Такое, если можно так сказать, соприкосновение, мание (momentum), наитие Духа Св., сообщаемость или приложение (applicatio), как увидим в раздельности при каждом Таинстве, является при всех их в том именно, где служителем Таинств обявляется, что такое или иное действие совершается во имя Божие, Божией благодатью или есть дара Божий. Таким образом, благодать Божия таинственно сообщается человеку, для которого совершена Тайна. «Божественные слова», – говорит св.Златоуст относительно Крещения³⁸, – «произносимые Священником ( верующим), сии самые слова в купели водной, как бы в утробе матерней воссозидают и возраждают крещаемого». Божественное действие – невидимо, неизъяснимо, от чего и называется оно Тайною, Таинством: но есть в Таинствах, говорим, и видимое; так как совершает их по воле Божией, повторяю, подобный нам человек, и для человеков, имеющих двоякую природу, душевную и телесную, равно как и состоящих в союзе между собою по соотношениям и внутренним, и видимым. А из сего и видно другое, существенное также, свойство Таинств: в них должно быть и видимое вместе с невидимым. Господь, преподавая первое, вводное Таинство Своей Веры – Крещение, вручил его Апостолам, и повелел им совершать оное водой; а преподавая Тело и Кровь Свою, их под видами хлеба и вина, предоставил творить о Нем воспоминание Апостолам. Там не было бы и Тайны, где вместе не было бы видимости, или того, под чем нечто таится, сокрывается. Без видимости было бы только духовное, а не таинственное.

В том, точно, видимом и невидимом – т.е. в действии Божием и в установленном от Бога внешнем виде, образе действия, полагает отличительные свойства Таинств св.Восточная Церковь. В Православном Исповедании сказывается притом, что видимое в Таинствах двояко: а) священный служитель Таинств, и б) приличное вещество для совершения их. «Всех же существенных принадлежностей Таинств, говорит оно³⁹, три: 1) вещество, 2) Священник или Епископ, 3) призывание Св.Духа или известный образ (форма) слов, посредством которых Священнослужитель освящает Таинство силой Св.Духа, изявляя намерение освятить оное». О сей силе Духа Святого, совершающей Таинства, сначала и говорили мы, когда говорили, что они действуются во имя Божие или суть дар Божий.

Ныне слово вообще о видимом в Таинствах. Видимое столь необходимо, что, если бы когда невидимое в Таинствах явилось видимым, на место, или с уничтожением видимого, учрежденного для них, то такое явление не могло быть и принято за Таинство, а за чудо, доколе не возвратилось бы оно в тот самый вид, в каком быть Таинству, по учреждению Божию, надобно. Правила Церкви⁴⁰ гласят, что, если бы, напр. в Причащении, вид хлеба явился телом, вино кровию, то не прежде надобно приобщаться им, как по обращении тела и крови опять в свойственные веществу Таинства виды хлеба и вина. Подобный порядок видим в самом Слове Божием. Апостол Петр в дому Корнилия сотника говорил слово к язычникам, еще чуждым oт завета обетования (Ефес.2:12) во Христе Иисусе; вдруг снисшел на них Дух Св., как в день Пятдесятницы на Апостолов: дело однако ж не кончилось таким крещением, крещением духовным, которое бывает уже вслед Крещения водой. Кесарийцам преподано и Крещение водой (Деян.10:45. 48). Нельзя не заметить при сем, сколь мало могло быть уместно чье-либо сомнение о силе Таинств со стороны внешности их, когда видимое в них столь существенно при невидимом!

Столь же существенным образом при вещественности в Таинствах сопряжено с невидимым и посредство служителей Таинств! Конечно, во власти Божией могло быть бесчисленное множество различных орудий к совершению дел нашего спасения: но как Сам Бог избрал для того наше человечество (Евр.2:16:17), с которым и совершил со Своей стороны дело обновления нашего, так и служение, сообщение Своих Тайнодействий людям, имеющим быть до конца мира, без видимого Его присутствия, предоставил человечеству, служителям Своим. Не оставим приметить в особенности, что чрез такое посредство продолжается между верующими особенный духовный союз, (так любовь и общение существенны в Вере Христовой! Иоан.1:1, 3.7), союз, который начат на земле Самим Господом нашим Иисусом Христом, начальником и совершителем Веры, с восприятием нашего человечества. Союз сей так неизменен, что, как увидим, для устроения собственно строителей Таинств учреждено особое Таинство, первое по времени в союзе с прочили. «Тако нас да непщует человек», говорит св.Апостол, «яко слуг Христовых и строителей Таин Божиих» (Кор.1:4:1).

Как во всяком земном царстве те только, кого уполномочит Царь делать что-либо, те только и могут приводить в исполнение распоряжения Царевы; так делается и в Церкви Божией. «Како проповедят», – пишет Апостол о должности служителей Христовых, – «аще не послани будут?» (Рим.10:15). «Не можете человеки приимати ничесоже, аще не будете дано ему свыше», говорил Предтеча о Самом Иисусе Христе, когда некоторые, не разумея Божественных дел Христовых, удивлялись, что Христос дозволил ученикам Своим совершать Крещение (Ин.3;26. 27. 4:2). «Восхищающии не дарованная им раздражают Бога, якоже сынове Кореовы и Озия Царь, – говорит 2 правило всех святых Апостолов. – Дерзнувый таковая не с нами борется, но с великим Архиереем Христом».

Всякое Таинство имеет свой наружный вид, вещественность, напр., св.Крещение воду, погружение в ней; что при каждом и будет рассматриваться. Но все они совершаются, но выражению Апостольскому, «во глаголе» (Ефес.5. 26), или «Словом Божиим и молитвою» (Тим.1:4:5), т.е. силою слова, выражающего учреждение их свыше и молитвенным призыванием благодати Св.Духа чрез служителей Веры. Дар общения Слова Божия и благодать молитвы вверены им в особенности, как служителям Христовым. Молитва их называется поспешествуемою (ενεργούμενη), поспешествуемою свыше, действующею в силе Божией⁴¹. (Иак.5:16). В означение действенности свыше, при совершении каждого Таинства непременно употребляется служителями Таинств крестное знамение или рукоблагословение. Крест, употребляемый теперь, означает, что дар сообщается Христов, или именем Христовым. «Аще возродитися возтребствует», говорит св.Златоуст⁴², крест присутствует, аще напитатися таинственною оною пищею, аще хиротонисатися, аще что-либо иное сотворити; всюду нам знамение крестное предстоит». «Крест во Иисусе почитаем и Иисуса в кресте», пишет св.Герман Патриарх по делу Собора о почитании святых Икон⁴³. Крестом совершена тайна спасения; им и всегда она действуется. Крест, действуемый священнослужителем, совершает или освящает вещество Таинства, как в Крещении, Миропомазании, Евхаристии, Елеосвящении, или возлагается он на главу приемлющего Таинство. Возложение делается так, что Крест возлагается в руке, изображающей его иногда вместе с знамениями власти преподаяния или сообщения благодати. В Священстве, Покаянии и Браке знамениями служат – в Священстве омофор Святительский, в Покаянии – епитрахиль Священническая, в Браке – венцы: омофор, епитрахиль, венцы возлагаются на главу приемлющих Таинства, при совершении самого образа (формы) каждого Таинства. Все Таинства, кроме Таинства Тела и крови Господней, преподаются крестным руковозложением или рукоблагословением⁴⁴. В одном преподаянии Таинства Причащения нет и не может быть сего потому, что здесь – самое Тело и Кровь Господа; следственно, не уместен уже, вместо Самого Иисуса Христа, образ Его, Крест. Руковозложение или благословение, очевидно, изображает то, что преподается дар Божий. Что совершается чрез него в то же время невидимо, духовно, тому изяснением служить может из Писания пример посвящения 70 старцев Израилевых в сослужительство Моисею. «И сниду, – говорит Бог к Моисею, – и возглаголю тамо с тобою, и уйму от Духа, иже в тебе, и возложу на ня. – И сниде Бог во облаце, – пишется после, – и глагола к нему: и уя от Духа, иже на нем, и возлож на седмдесят мужей старец: егда же препочи Духе на них, и пророчествоваша». (Числ.11:17. 25). Хотя и не сказано здесь, что описываемое действие состояло в руковозложении; но словами уйму, возложу, уя, возложи, очевидно, предполагается именно то, что действуется руками, если бы речь была не о Бестелесном. В таком смысле говорить о силе Божией, при руковозложении на приемлющих Таинство в новой благодати, св.Апостол Павел (Тим.2:1, 6. 7.1:4:14).

Нет сомнения, что Господь Бог, один Он имеет власть делать коренные учреждения в Церкви Своей, как и один Царь делает учреждения в царстве своем. Не силен ли Господь сделать, что, если какому-либо видимому действию, или вещи по учреждениио Своему, предоставить Он известную силу, такое действие или вещь и будет иметь предоставленную им силу? Так собственно делается и в обыкновенной природе вещей; что какой вещи делать предоставлено Богом, то она и делает, напр., вода моет, прохлаждает, очищает, огонь разжигает, сожигает, просветляет, производить текучесть; елей мягчит и проч. Подобным образом действует Бог и в царстве благодати, в Церкви Своей. Св.Златоуст, изъясняя, каким образом в Евхаристии хлеб становится Телом Христовым и кровь гроздова Кровию Христовою, говорить, что «действует здесь тот же действенный всегда глагол, который сказал: да будет свет, и – бывает свет; да произрастите земля былие травное, и бывает так. Тот же божественный глагол, – продолжает Златоуст, рек: сие есть Тело Мое, и сия есть Кровь Моя, и – должно быть так, и бывает так⁴⁵». Велел Господь, чтобы вода, миро, елей, руковозложение, слово, в известных видах или образах действования во имя Его делались средствами обновления, вдохновения или одушевления, целения, прощения грехов, очищения, освящения, и – виды сии делаются такими средствами. Неимоверного нет тут ничего; а дивно обыкновенно все, где действует Господь!⁴⁶.

Итак, Таинства, ложно сказать, суть всегдашние или непрерывные чудеса в Церкви Христовой. В особенности μοςήρια ίαυμαςά, ζωοποιά, чудными и животворящими Тайнами не редко называется у Отцев св.Евхаристия. Не чудеса ли, подлинно, когда человеки, из чаде гнева по естеству (Ефес.2:3), пременяются в чад Божиих возрождением, становятся причастниками Духа Святого, приемлют самое Тело и Кровь Господню, получают отпущение грехов, как бы и делано грехов не было; становятся два в плоть едину, не разрушая союза возрождения во Иисусе Христе; удостоиваются целений, при оскудении уже всех естественных средств к тому, и некоторые получают благодать совершать все сие над другими? Чудеса, по истине! Все они творят в нас, но выражению Апостольскому, нову тварь (Гал.6.15). Таинства от чудес, собственно так называемых, отличаются тем, а) что для них установлены определенные виды, б) что вручены они всем Священнослужителям, имеющим право совершать их, и в) что благодать Божия действует в Таинствах сокровенно под теми видами, а не явно и видимо, как в чудесах⁴⁷.

Что до внутренней силы Таинств; то она содержится в них всегда одна и та же, как была и при самом учреждении их, или в руках Самого Господа Иисуса Христа и первых строителей Таин Его, Св.Апостолов. Св.Златоуст, рассуждая о служителях Таин и о св.Евхаристии, говорит: «Приношение одно и тоже есть, хотя и худый принес; хотя и Петр, хотя и Павел принес, тожде есть, которое Христос подал, которое и ныне совершают Священники, – ничем не меньше того. Потому что и сие приношение не человеки освящают, но Сам Тот, Кто осветил и оное Как глаголы, кои произнес Бог, те же суть, кои выговаривает Священник и ныне; так и приношение тоже».⁴⁸ «Веруйте», – говорит св.Златоуст в другом месте⁴⁹, – «что и ныне та вечеря, на которой Сам Христос, возлежал; ничем не различил Он ту от сей и сию не человек совершает, а оную Христос. Егда убо Иерея подающа тебе увидиши, не думай, что делает сие Иерей, но Христос руку невидимо простирает».

Все Таинственные священнодействия в самой вещи, суть видимое продолжение, действенное совершение того великого дела, которое совершал Сам Господь Иисус Христос на земле, дело обновления или спасения рода человеческого. Они суть непрерывное общение Господа нашего Иисуса Христа с верующими во имя Его! Не дивно, когда уже совершилось на земле единственное чудо, объемлющее все прочие велия благочестия тайна Бог явися во плоти! Восприятое в лице Сына Божия человечество наше соединилось с Ним навсегда: общение продолжается до века в Тайне сей. (Ефес.2:6.).

Если теперь читатель приведет себе на память слова св.Василия Великого, упомянутые нами выше⁵⁰ слова, что таинственные учреждения Церкви суть такие действия, без коих Евангелие было бы голым словом, или словом без вещи, и при коих, значит, оно есть слово действенное; то легко может быть понятным, когда назовем Таинства действенным исполнением Евангелия во все нисходящие от Иисуса Христа века. Они, истинно, продолжение того приятного лета Господня, которое настало на земле с явлением Спасителя миру. Припомните, явлением Иисуса Христа миру (Ин.1:31) было крещение, которое предуготовительно совершаемо было и Предтечей, и Апостолами; обыкновенным делом Иисуса Христа было дарование Духа святыни, оживотворение на дела благая, благодеяния всем насилованным от диавола (Деян.10:38), прощение грешников, введение чистоты жизни, образование и назначение избранных последователей для служения верующим в духовных их потребностях, и вся земная жизнь Иисуса Христа кончилась принесением Себя в жертву за спасение мира. Не тоже ли все и ныне во св.Таинствах Церкви Его? Чрез них Господь Иисус Христос пребывает со всеми верующими, но обетованию Своему, до скончания века, так же, как бы и в самое время явления Своего на земле, с тою только разностью, что тогда видимо лицем, (Ин.1:1:1), а ныне таинственно, под избранными Им образами. Века не удаляют нас от источников спасения (Мф.28:20). Источники те же для нас, как были и для первых последователей Христовых. Христианство всегда есть действительность, не умозрение: оно есть истинное Царство Божие на земле, жизнь небесная, живое общение наше с небесами о Господе нашем Иисусе Христе. Тем, между прочим, и отличается оно, повторяю, от всякого другого

образа отношений людей к Божеству, от всякого другого союза человеков с Божеством⁵¹. Христианский образ Богопознания и Богопочитания именуется Верой. Есть же Вера, по слову Апостольскому, уповаемых извещение вещей обличение (осуществление) невидимых. Евангелие и не могло ограничиться только временем явления на земле Сына Божия, как ограничиваются иные человеческие, не Божественные, явления в мире, напр. явление Августа, Сократа, исход из Египта, спасение от потопа, и т.д. Явления те были и миновались, как минуется все в настоящем мире, кроме принадлежащего небу и вечности. Действия Евангельские так вечны и непреложны на земле, как вечно и действенно Царство Иисуса Христа, или, говоря по отношению к нам, как неизменно то, что люди рождаются вновь и вновь, и должны приобретать себе вечное спасение сами собственной верой в Бога, не довольствуясь спасением предков своих во Христе, или когда-нибудь веровавших людей.

Итак, если мы ясно видим в Евангелии, что с самого начала Иисус творил и чему учил (Деян.1:1) во спасение людей и что должны делать для спасения своего люди по Его учению, с тем вместе видя и нужды наши о Христе Иисусе; то мы видим там и Божественны учреждения Его, Таинствами называемые. Принимать или отвергать некоторые из них, значило бы принимать или отвергать часть Евангелия, часть дел и учения Иисуса Христа, или, иначе сказать, иметь или не иметь такое или иное средство благодати из необходимых для такого или иного обстоятельства жизни нашей о Иисусе Христе.

Надобен ныне счет таких средств? В Евангелии, конечно, не сказано, сколько именно Таинств: но вы видите там основание каждому из них. Мы не могли бы и не должны определенно составить сами счета их; по определению сказывает нам о числе Таинств св.Церковь из огласительного учения, какое было ей преподано Апостолами в самом начале христианских учреждений, еще прежде новозаветного Писания. В таком Апостольском катехизисе (Оглашении), в Предании⁵², сказывается, что Таинств, кои заключаются в Евангельской истории, ни менее, ни более, как седмь⁵³. Такое сведение о числе Таинств хранилось в Церкви самым делом. Святые Отцы и писатели церковные первых веков определенно и ясно называли известные священнодействия Таинствами, как мы, отчасти, уже видели, и увидим более в раздельном исследовании о каждом. Если собрать из их писаний все такие сведения; то само собою составится из того и определенное число Таинственных священнодействий. Все будет на своем месте.

Определенно о числе их начали писать в Церкви с того времени, как прямая нужда хранения их в молчании перестала быть, когда т.е. и Христиане не были уже окружаемы язычниками⁵⁴. Конечно, число таинственных священнодействий зависит существенно от воли Господа Бога. Ему одному благоугодно назначить и свои средства к удовлетворению наших истинных потребностей по душе или телу, им же самим предназначенных. Но после откровения о том Божия, можем, обязаны примечать и мы, почему Таинств столько именно, или, лучше, отчего столько нужд наших о Христе Иисусе?

По самой важности предмета число Таинств, без сомнения, имеет соотношение с общими предначертаниями Евангельского смотрения о нас Божия. Оно соответствует, говорит нам наше Православное Исповедание Веры⁵⁵, толикому же числу даров Духа Св. у Пророка Исайи упоминаемых и ко Христу Иисусу относящихся. «И почиет на Нем Дух Божий», – написал Пророк, – «Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия: исполнит Его Дух страха Божия». «Дух Господень на Мне», – сказал Сам Христос в начале служения Своего, – «Дух Господень на мне, Его же ради помаза Мя благовестити нищими, посла Мя исцелити сокрушенныя сердцем: проповедати плененным отпущение, и слепым прозрение: отпустити сокрушенныя во отраду: проповедати лето Господне приятно». (Лук.4:18. 19. Ис.61:1. 2. 11. 2. 3). Седмь, также, как у Пророка Исаии, седмь даров Божиих, посланных во всю землю, изображается и в Откровении Божием о судьбах Церкви в состоянии ея после видимого в ней присутствия Иисусе Христова, седмь – в образе седми священников огненных горящих пред престолом, и в седми очах Агнца за нас закланнаго, в очах смотрения Его о нас. (Апок.4,:5. 5:6).

На основании упомянутых выше слов о седми дарах Духа Святого, седмичислие Таинств становится ясным при следующем соображении. У Пророка Исаии в 61 гл. и у Евангелиста Луки сказано, что Помазанный всеми дарами Духа Св. явился с тем, дабы даровать многоразличные⁵⁶ благодеяния людям вообще же, чтобы проповедать лето Господне приятно. Подобным образом и во втором месте Исайи, в главе 11-и, сказуется о том, каково будет царствование вечного потомка Давидова. При таком соображении выходит, что седмичислие Таинств имеет соотношение с нашей жизнью, и должно обнимать всю жизнь нашу во Христе Иисусе; следовательно, соответствует самому первому счислению времени (Быт.2:2 3), общему седмичислию дней, освященному Создателем в сотворении мира с днем покоя и непрерывно само в себе обновляющемуся в седмичном кругу времени. Основания сии примечаются вообще в тайне обновления мира и устройства Церковного. Единый или первый день творения мира в Церкви Христианской стал быть днем обновления нашего в Господе⁵⁷. Таким образом, понятие о числе Таинств сообразно вместе с понятием о нужде их: их столько, чтобы удовлетворить всем потребностям жизни человека Христианина и как бы составить собою новую седмицу благодатных дел Господа для нас и ими наполнить всю настоящую жизнь нашу. Самое начало Таинств ведет к такой мысли. Первое из них, Крещение есть новое рождение во Христе, обновление. Все они вместе, говорим, объемлют здешнюю жизнь нашу во Христе Иисусе, удовлетворяют всем ее потребностям. Чрез них мы рождаемся, дышим, питаемся, продолжаем свой род, очищаемся, множимся, врачуемся, Церковь чрез них – единая, Святая, Соборная и Апостольская. Сообразите, при духовных своих потребностях, и нужды наши по жизни обыкновенной в настоящем мире; вы увидите, сколь, даже по простому взгляду, естественно быть средствам благодати в дарованном нам седмеричном числе их!

Поскольку спасительная благодать «Божия в велией благочестия тайне, когда Бог явися во плоти, явилась всем человекам с тем, да от греха избывше, правдою поживем» (Петр.1:2, 24. Тит.2:11. Тим.1:3:16); то все Таинственные средства ее со стороны Божией представляются в Слове Божием отпущением, очищением, оставлением грехов наших, а по отношению к нам называются одним, общим также, именем Покаяния, обращения и т.д. «Тако писано есть», – говорил Господь Иисус в последних беседах к ученикам по воскресении, – «подобаете и тако пострадати Христу и воскреснути от мертвых в Его третий день; проповедатися покаянию во имя Его покаянию и отпущению грехов во всех языцех, наченше от Иерусалима» (Лук.24:46. 47). «Покайтеся и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов: приимете дара Святаго Духа», – сказал в первом слове, по принятии Духа Святаго, первоверховный Апостол народу, который, умилясь сердцем к вере во Иисуса Христа, спрапшвал: что ему (народу) делать (Деян.2:37:38)? «Во всякой стране Иудейстей и языком», – сказал другой первоверховный Апостол в общих словах о своем служении, – «проповедую покаятися и обратитися к Богу, достойна покаянию дела творящее» (Деян.26:20). В таком общем смысле Покаяние даже предваряет Таинства: с него начинается в нас дело Божие, обращение к Богу, Вера. И как разрешение грехов, а с нашей стороны Покаяние должно быть в различных состояниях наших; то общее понятие о Покаянии во Христе Иисусе и делится на разные относительно ко всем таким состояниям, в каких Покаяние нужно. Первое наше состояние, состояние по природе, есть непременно состояние греха и смерти. «Покайтеся», – говорит Слово Божье к людям в таком состоянии, – «и да крестится кийждо вас» (Деян.2:38). «Иже веру имет и крестится, спасен будет», – сказано о том же (Мк.16:16). Но «крестясь в смерть Иисуса Христа, мы спогребаемся Ему крещением в смерть, с тем, да, якоже Христос воста от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем» (Рим.6:3 4). Для сего нуже нам дух жизни, сила к продолжению и развитию принятого в Крещении пакибытия. Почему за Крещением облекаемся силою свыше, приемлем Таинство дара Духа Св. в Миропомазании. С принятием духа жизни нужна духовная пища и питие для поддержания и укрепления духовного бытия нашего: они даны в Таинстве Причащения. Но грехи в поврежденной природе нашей, при ее свободе, и искушениях, так иногда усиливаются, что мы духовно становимся недужными и требуем врачевания: врачевание заключается в Таинстве Покаяния, собственно так называемого. Иногда до того изнемогают и плоть наша, и самый дух, что потребно не одно обыкновенное врачевание от грехов, Покаяние, но с тем вместе и общие молитвы Церкви. Сие высшее духовное врачевание приемлется в Елеосвящении. По возрождении нашем во св.Крещении от Духа, самый союз плотский, от которого надобно происходить нам всем по плоти, был бы уже разрушением состояния нашего, в какое приводит нас «рождение от Духа; рожденное от Духа дух есть» (Ин.3:6): для сохранения его и для освящения союза природы по плоти дано Таинство Брака. Нужны для всех тех Священнодействий служители Таин: они производятся через Таинство Священства. В таких соотношениях между собою находятся Таинства!

Вникните: как подлинно, во всех Таинствах глубоко заключается одна общая мысль, мысль об очищении грехов чрез них! Кто мог бы достойно стать служителем и раздателем святынь Божиих, если бы такое достоинство («Αξιος) в Таинстве Священства не даруемо было «Божественной благодатию, всегда немощная врачующею и оскудевающая восполняющею?» Союз полов по плоти не был ли бы после Крещения грех, когда рожденное οт Духа стало бы быть само собою опять рожденным от плоти (Ин.3:6); если бы не даровал Бог особого освящения союзу сему в Таинстве Брака (Сол.1:4, 1–8)? Не говорим о Таинстве Покаяния собственно так называемого, ни о Таинстве Елеосвящения, совершаемом над больными для того, чтобы отпустил Господь грехи недугующим душею и телом (Иак.5:15): ни о Таинстве Причащения Тела и Крови Господней, преподаваемом во оставление грехов (Мф.26:28); ни о Таинстве Крещения, очищающем и всеродный грех. Что и Таинство Миропомазания, как не сознание, со стороны приемлющих оное, сознание слабости природы для дел благих и по принятии Крещения, когда нужна для нас еще и печать Духа Св., утверждение на подвиг противу врагов спасения?

Повторяется ли какое из Таинств или нет, также нужно знать при рассуждении о них, дабы видеть и употребление каждого, сие само собою открывается из существенных свойств каждого, из того, т.е., однократное ли действие в человеке имеет такое, либо иное Таинство, или многократное. Когда видим, напр., что Крещение есть духовное рождение, Миропомазание – приятие духа жизни, Священство – производство в определенный сан; то само собою очевидно, что Тайнодействия сии не повторяются. Равно само собою очевидно, что употребление духовного брашна или пития, и врачевания как душевного, так и телесного должно быть частовременное. Повторяется не раз и Таинство Брака, по причине разрушаемости союза между мужем и женою (Рим.7:2).

Из соотношений между Таинствами видно, что в порядке действий, в порядке происхождения и совершения Таинств, первое из Таинств есть Священство⁵⁸, как прививка к св.Церкви от древа жизни, от Самого Учредителя оных Господа Иисуса. Так, действительно, и учреждены Таинства по Евангельской истории, что сперва устроены служители Христовы, и с тем вместе вручено им служение и строение иных даров благодати. Дары проистекают из единого источника, от Начальника и Совершителя Веры, чрез священных Его служителей. Конечно, и служители Таинств не могли и не могут быть без принятия прежде всего Таинств возрождения и утверждения силою свыше, без Крещения и Помазания духовного: но в настоящем случае хотим сказать, в каком порядке произошли Таинства, и как они продолжаются и будут продолжаться до конца века. Обращая внимание далее на происхождение Таинств, не раздельно с тем увидим и самое время учреждения их.

Таинства произошли, как видели мы, из того, что творили и чему учили (Деян.1:1.) во спасение наше Сам Господь Иисус Христос. Так: но они преданы Церкви, как учреждения вручаемые ей в собственные руки, преданы тогда, как дадеся Ему ее яка власть на небеси и на земли (Мф.28), и на земли, т.е. и по восприятому в лице Его человечеству; преданы тогда, как воцарился Он в Церкви Своей воскресением Своим и восшествием на престол Славы, по изъяснению книги Деяний (2:30. 36). Это день Христов, день Воскресения Христова. В тот день, и в продолжение времени с Воскресения Христова до Вознесения, все Таинства были объявлены Иисусом Христом, как милости благодати и заслуг Его, объявлены и препоручены служителям Веры, св.Апостолам, подобно тому, как Цари земные объявляют милости народу в день своего воцарения или в следствие оного⁵⁹· О чем писатель книги Деяний Апостольских сказал в общих словах, сводя в сокращение последние действия Иисуса Христа, на конце Евангелий описанные, о том в самых Евангелиях сказывается с раздельностью. В Деяниях Апостольских с самого начала написано, что Иисус Христос, заповедав Апостолом Духом Святым, в самый последний день земной жизни, в день Своего Вознесения, воскресении, денми четыредесятми являлся им, глаголал, яже о царствги Божии (1:2. 3). Слово было об устройстве Церкви Его, как очевидно из ст.6. 7. 8. Св.Мученик Иустин Философ, описав собрания Христиан в Воскресные дни и общение их между собою, в особенности же обряды св.Евхаристии и Крещения, заметил наконец, что «Христос, явившись Апостолам Своим и ученикам (по воскресении), учил их тому, что представили мы и на ваше усмотрение»⁶⁰. (речь в Апологии обращена к Императору, Сенату и народу Римскому). Явлений Иисуса Христа по воскресении, было одиннадцать, как бы по числу единонадесяти учеников Христовых. Что же именно заповедывал и глаголал тогда Господь, сказано в Евангелиях таким образом. У св.Евангелиста Матфея: «Рече им, глаголя: дадеся Ми ее яка власть на небеси и на земли. Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Св. Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам: и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века». У св.Марка: «И рече им: шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари. Иже веру иметь и крестится, спасет будет: а иже не имеет веры, осуждена будете. Знамения же веровавшим сия последуют: именем моим бесы ижденут: языкивозглаголют новы: змия возмут: аще и что смертно испиют, не вредить их: на недужныя руки возложат и здрави будут». У св. Луки: «И рече им: яко тако писано есть, и тако подобаше пострадати Христу, и воскреснути от мертвых в третий день, и проповедатися во имя Его покаянию, и отпущению грехов во всех языцех, наченше от Иерусалима. Вы же есте свидетелие сим. И се Аз послю обетование Отца Моего на вы: вы же седите во граде Иерусалимсте, Дóндеже облечетеся силою свыше». У св.Иоанна: «Прииде Иисус и ста посреде, и глагола им: мир вам: и сие рек, показа им руце и нозе и ребра Своя; возрадовашася убо ученицы, видевше Господа. Рече им Иисус паки: мир вам: якоже посла мя Отец, и аз посылаю вы. И сие рек, дуну; и глагола им: примите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся». Из всего сказанного таким образом видно, что беседы Господа по Воскресении до Вознесения были в особенности о том, как должно устрояться царствие истинного. (Деян.6. Рим.2:29), иначе сказать, как должна созидаться, управляться, существовать впредь до скончания века св.Его Церковь, без видимого Его присутствия, или еще иначе, образом должна она «раждать нас во упование живо воскресением Иисусе Христовым от мертвых, в наследие нетленно и нескверно и неувядаемо, соблюдено на небесех нас ради» (Пет.1:1, 3. 4), т.е. из сынов Царства благодати возводить в сынов Царства славы в вечности, на небесах. Изъясняя слово Апостольское, что Христос заповедал Апостолам Духом Святым (Деян.1:2), св.Златоуст говорит «что же заповедал Он»? – и тотчас продолжает далее:«Шедшее научите вся языки, крестящее их во имя Отца и Сына и Св.Духа, учаще» и пр. По воскресении Своем в особенности Господь Иисус отверз Апостолам Своим ум разумети Писания, изъяснялся о имеющем быть вскоре сошествии на них иного наставника, Духа животворящего, совершителя, источника Благодати и жизни (Лук.24:45–49). Почему теперь, без сомнения, особенно Господь изъяснил служителям Своей Веры те священные благодатные средства к жизни о Нем, кои называются Таинствами. Так думает о времени учреждения Таинств наибольшая часть толкователей св.Писания и священных древностей Церкви⁶¹. Что именно из сказанных тогда слов Господа, упоминаемых в Евангелиях, к какому Таинству относится, о том с раздельностью мы будем говорить но возможности при каждом Таинстве в частности. Впрочем, и при одном повторении Евангельских тех слов, ясно видно слово первее всего об устроении служителей Таинств, потом о Крещении, о даровании Духа, о Покаянии, о цельбе болящих. Брачный союз был уже искони мира (Мф.19:4. 8. 11. 12), а только должен был получить в Царстве благодати свойственное освящение и обновление: почему об нем и не упоминалось тогда в особенности.

Хотя некоторые священнодействия, называемые Таинствами, были в действии и прежде дня воскресения Христова, как напр. Священнослужительство (Мф.10:1. 5), Крещение (Ин.3:26. 29), Елеепомазание (Mк.6:13), Евхаристия и другие: но те действия не были еще учреждениями общими, каковы должны быть Таинства, а личными, действиями Самого Иисуса Христа или Его частными, временными только поручениями Апостолам. Таинства, как видели мы из самого первого о них понятия, суть действенное сообщение верующим тайны обновления рода человеческого, плод заслуг Спасителя, дар Духа Святого, который имел излиться свыше на всяку плоть (Деян.2:18). Нет сомнения, что было напр. Крещение и гораздо прежде препоручения оного Апостолам по воскресении. Крещение не только совершал Иоанн Креститель, но и ученики Иисуса Христа (Ин.3:22. 23. 4:1. 2). Но Апостолы крестили тогда только в Иудейской земле, как в Евангелии и сказано (Ин.3:22. Деян.10:39. 43. 45. 48), и крестили точно так же, как крестил и Иоанн Предтеча. А крещение Иоанново, как изъясняет сам он, было только приготовительное к вере во Иисуса Христа, крещение покаяния, крещение только водою. При Иоанновом крещении непременно еще нужно было Крещение во имя Господа Иисуса. Так свидетельствует о всем том ясно Слово Божие. (Деян.19:1–6. 18:25. 11, 16, 17. 18). Если бы спросил кто, говорит св.Златоуст, что же большего имело крещение учеников Христовых (Ин.4:1) пред Иоанновым? Мы скажем, что – ничего. Равно то и другое крещение было без благодати Духа, причина крестить была у обоих одна та, чтобы приводить ко Христу крещающихся. «Иоанново продолжалось», – говорит Златоуст, – «и при крещении совершаемом учениками Христовыми»⁶². Напротив, Крещение по заповеди, данной Апостолам по воскресении Господа, заключает в себе свойства Таинства Христова. Заповедь дана по совершении уже всей тайны искупления; смерть и воскресение Иисуса Христа уже совершились: заповедь о Крещении касается всего рода человеческого, действоваться должна определенным образом – во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и пр.⁶³. Были и до воскресения Христова призваны к Апостольскому служению, к Священству избранные ученики Иисуса Христа, были призваны даже двукратно (Мф.4:18. 19. 16:18. 19. 18:18); но в те два раза говорено было о препоручении им Священства еще в будущем времени (сотворю, созижду, сказано). А действительно или окончательно препоручение сие сделано уже по воскресении Господа (Ин.20:21. 22. 23. 21:15. 17). Здесь сказано уже: паси, посылаю вы. Не надобно выпускать при сем из внимания, что здесь вручается дело Божие опять для сообщения оного всему роду человеческому и навсегда, а не на время только или для одного какого либо места (Мф.10:1. 5. 6. Лк.9:2. Mк.6:7. 13. 30). Было, – скажем еще пример, – помазание больных елеем, совершаемое Апостолами также до воскресения Христова, времени учреждения Таинств. (Mк.6:13). Но елеопомазание сие не было еще Таинством Елеосвящения, в определенном смысле Слова, а было только временным поручением Апостолам одной из чудотворных сил, в числе иных, кои преподал им Господь для приготовления людей к принятию спасительного Его учения и наипаче тайны искупления всего рода человеческого (Мф.10:8).

Беспрекословно, что все выставляемые теперь случаи, как о Елеепомазании, как и о Крещении, о Священстве, были ясные предназначения священнодействиям, кои во свое время стали быть Таинствами; Господь предопределял, предозначал, предобразовал ими общие Свои учреждения: но слово теперь о том собственно, в какое именно время в строгом смысле сделаны такие Таинственные учреждения. Иначе едва ли было бы даже уместно новое и столь особенное заповедание об них Иисуса Христа в последние дни земной Своей жизни, по воскресении. В Таинствах вещество уже отнюдь не есть знак, signum (но отношение к слову «предобразовал»), но – самое средство сообщения Божественных дарований; прежде оно, точно, было только знак⁶⁴.

Не менее сказанного о времени учреждения Таинств известно, что, хотя Таинства и учреждены были Иисусом Христом по Его воскресении, но стали быть совершаемы самым делом со дня сошествия Св.Духа. Очевидно в Евангелии, что Евхаристия напр. была учреждена Господом прежде Его смерти; но Апостолами она не была еще совершаема не только в продолжение торжества о воскресении или всего времени вознесения, но и в те десять дней, кои протекли после до Пятидесятницы. Когда, казалось бы, как не тогда, всего приличнее было творить действенное воспоминанье смерти Господней? В книге Деяний видим в сие время только молитву, моление, поучение (1, 13, 14. 16. сн.2, 42. 46). В Литургии, пред самым освящением «святых Даров», всегда испрашивается на них Дух Святый тайною молитвою; «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас: но обнови нас молящихся!» О преломлении хлеба Апостолами упоминается уже по Пятдесятнице (Деян.2:42). И дополнение лика Апостолов двенадцатым лицем до Пятдесятницы произведено жребием (1:26); что было только избранием, приготовлением лица для двенадцатого огненного языка, при облечении всех Апостолов силою свыше, а не посвящением, ни даже призванием. Преподаяния еще не было, как делалось после, но принятии Святаго Духа (Деян.14:2. 3). Словом, поскольку Таинства совершаются не иначе, как силою или действием Духа Святаго; то они и не могли быть совершаемы до дня сошествия Духа Св. так как «не у бе Духа Святый, яко Иисус не у би прославлено» (Ин.7:39), доколе т.е. по заслугам Господа Иисуса не стал быть сей дар Божий всеобщим для освящения всего рода человеческого. Так точно и представляется самое дело в книге Деяний Апостольских. Апостолы Христовы, крестившись Духом Св. в день Пятдесятницы (Деян.1:5. 2, 3, 11, 15.16. 17), тотчас объявили миру благодать Духа излитою на всяку плоть без всякого различия рода и пола, кто бы только ни призвал имя Господне (2:17. 18. 21). Сряду за сим и следовали первые, вводные в Христианство Таинства, Крещение и Руковозложение (вместо Миропомазания). «И да крестится кийждо вас», сказал Апостол в заключение первого слова об обновлении мира и источнике обновления, о Духе Святом, «да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов, и да приимете дар Св.Духа» (2:38); избранные крестились (41); Таинства, сверх Крещения, и другие стали совершаться, преподаваться. (Деян.3:6. 6:6. 8. 15. 16. 17. 9, 17. 18. 10:44. 47. 48. 11:15. 16. 17). Обстоятельство сие, что Таинства стали совершаться только по сошествии Св.Духа, особливой важности, и требует благоговейного нашего внимания, дабы снова видеть свойство, силу и величие оных. Они, говорит нам самое время учреждения их и опыт, действенность, – не человеческое, а Божие дело: человек не мог совершать Таинств сам; только Дух Святый совершает их чрез видимое посредство человеков! Св.Златоуста, изъясняя слова Господа (Деян.1:5), Апостолам сказанные, «яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым», сказует, что и Апостолы приняли тогда полное Крещение Господне водою и Духом (Ин.3:5). Вот подлинные слова св.Златоуста: «Как же говорит Господь имате креститися, когда воды не было в горнице» (в которой было сошествие Духа Святаго на Апостолов)? «Важнее», продолжает Златоуст, «κυριώτερον (господственнее, главнее) Дух, чрез Который имеет силу (ενεργεί) и вода; так как и о Самом Господе говорится, что Он помазан, хотя и никогда не был Он помазуем елеем, а приял только Дух. Впрочем, что Апостолы крестились и водою, и в разные времена, и это найти можно. У нас то и другое (и водою, и Духом) бывает вместе; а тогда раздельно. С самого начала крещены они были Иоанном»⁶⁵. – О Крещении Апостолов Иоанном Предтечей упоминает и Тертуллиан с настоятельностью против рассуждавших в его время, что крещение водою не необходимо. «Как Апостолам не креститься у Иоанна», говорят оба сии учители, «когда крестились и мытари, люди далекие от благочестия? Когда крестился у Иоанна Сам Господь Иисус; то как не креститься грешникам, ученикам Его⁶⁶?» – Св.Златоуст в упомянутых выше словах намекает, кажется, на то, что Апостолы и водою крестились, не одним Иоанновым Крещением. Есть в Православной Церкви предание⁶⁷, что Апостола Петра крестил водой Сам Господь пречистыми Своими руками; а Петр крестил Иакова и Иоанна; и они – уже прочих Апостолов. Предание сие отнюдь не противно св.Писанию, а напротив, весьма с ним согласно. Писание свидетельствует, что 1) Апостолу Павлу, и по призвании Его ко Христу с неба Самим Иисусом Христом, преподано Крещение водою (Деян.9:7. 15. 18). – 2) Кесарийцам, первым обратившимся ко Христу из язычников, даже и по принятии дара Духа Святого в той же видимости, как снисшел Он на Апостолов в день Пятдесятницы, преподано было Крещение водою. (Деян.10:45. 46. 47. 48. 11:16). Ефесским ученикам, крещенным во Иoaнново Крещение, преподано Крещение и водою во имя Господа Иисуса (Деян.19:1–6). По свидетельству Тертуллиана ясно различаются друг от друга сии Крещения: одно называется «Иоанновым», другое «Господним»⁶⁸. По всем таким указаниям и самой аналогии нет уже места сомнению, что Апостолы крестились и водой по Господню Крещению. «Крещение должно быть одно для всех», примечает Тертуллиан. Сей дар благодати для всех верующих равен, один и тот же, как свидетельствует св.первоверховный Апостол (Деян.11:10). Вообще же настоящее исследование ведет нас к тому сердечному убеждению, сколь важен один и тот же для всех дар св.Крещения Господня, и сколь, необходимо, по учреждению Божественному, чтобы происходил он от Духа Святого, преподавался из самого источника благодати на земле, из св.Церкви, руками священных ее служителей!

Иисус Христос оставил землю потому, что так определено в совете Божием (Ин.16:10.); но при разлучении, Он обещал послать нам иного Утешителя, Который будет с нами в век (Ин.14:16.). Дух Святый снисшел и стал делать чрез служителей Христовых силой Своей точно то, что делал ко спасению людей Сам Господь Иисус.

Средство общения с Богом со стороны людей к принятию даров Божиих и теперь и тогда и всегда одно и то же. Как все дары Божии, по свидетельству Евангельскому, Иисусом Христом преподавались тем, кто имел веру; без приемлемости, без способности принимать, в каком состоянии находятся напр. мертвые, лишенные ума, и под., принимать с сознанием ничего: так и всегда Таинства преподаются только верующим. Вера есть искреннее расположение духа к принятию их, хотя и сама она есть также дар Божий. (Ефес.2:8. Кор.2:9, 15.). Иже веру имеет и крестится, сказал Господь, спасен будет. Крещение есть истинная печать веры, подобно как некогда печатью веры было Обрезание (Рим.4:11.); оно есть Таинство вводное в благодать Христову. Почему все прочие Таинства не иначе и преподаются, как по принятии уже Крещения. А при принятии даров благодати Иисуса Христа, вера со стороны приемлющих представляется, по Евангелию, в четырех видах: по предмету (obiectum): α) вера во Христа Иисуса, так сказать, общая; β) частная, духа именно к принятию того или иного дарования Христова; по лицам (subiectum). γ) вера того самого лица, кто принимает дар благодати, и δ) вера других за него. То же самое видно и ныне в принятии Таинств, как сказано будет в частности при каждом. Первый образ веры во Иисуса Христа есть образ веры общей, иначе сказать, веры в Него Самого. О такой вере сказано, как сейчас упоминали мы: Иже веру имеет и крестится и пр. или: «Веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит» и пр., или: «и вероваша в Него ученицы Его». Второй образ веры – частной веры к принятию т.е. какого-либо именно дара благодати Иисус Христовой. На такую веру указал Господь при смоковнице (Mк.11:21–24). «Веруеши ли, яко могу сие сотворити, – сие сотворити?» – говорил Господь слепому (Мф.9:28). «Видев же Иисус, яко веру имать здрав быти, рече разслабленному» и пр. веру – здрав быти. Третий образ веры – собственной каждого. «Ты веруеши ли в Сына Божия?» – спросил Господь слепорожденного (Ин.9:35). «О жено, велия вера твоя! Буди тебе, якоже хотиеши», сказал Он хананеянке (Мф.15. 21–28). Четвертый образ – веры одних за других. «И видев Иucyc веру их (принесших разслабленнаго), рече разслабленному: дерзай чадо, отпущаются тебе греси твои» (Мф.9:2). «Приидоша в доме Симонов: теща же Симонова лежаше огнем жегома: и абие глаголаша Ему о ней. И приступл воздвиже ю, емь за руку ея: и остави ю огнь абие» (Mк.1:29. 30). См.еще (Мф.15:30). Примеры сии будут нам нужны при подробных объяснениях принятия Таинств в частности того или иного из них.

Таинства совершаются людьми, преподаются людям, составляют связи видимой Церкви, и заключают в себе столь же существенно что-нибудь видимое, как и невидимое: почему каждое из них, сверх существенных видов имеет еще и служащие к изъяснению Таинства наружные обряды. Обряды в Таинствах суть изложения Таинств, то же, что буквы, чувственные знаки в Писании. По отношению к самим тайнодействиям они изображают обстоятельства их внешние, также предшествующие и последующие, в воспоминание того, как что было по Евангелию при Самом Господе Иисусе Христе. А для людей, приемлющих Таинства, обряды служат нужными средствами к тому, чтобы расположить сердца к принятию даров Божиих с сознанием или живою верою. Чин или обряд Литургии напр. в порядке своем представляет действенное воспоминание воплощения Бога Слова, явления миру, учения Его и чудотворений, в особенности – страдания, смерти, погребения, воскресения, вознесения и второго пришествия. Что же было бы с нами, причастниками Таин, если бы мы не были вводимы обрядами в истинное сочувствие дел Божиих даже по видимости? Отвергают ли буквы или знаки в Писании и те самые учители, которые едва допускают в совершении Таинств что либо наружное? Посему-то, при обозрении Таинств, не оставляем здесь и изъяснения обрядов их, дабы сделать чрез то понятия об них, сколько нужно, ясными, удобовразумительными, и с свойственной им жизнью.

Хотя в Св.Писании и не изложены полные чинопоследования для Таинств; однако такие чинопоследования составлены частью собирательно из самого Писания, частью должны быть догматами (δόγματα) или постановлениями, в Священном Предании с самой древности хранимыми. Относительно последнего примечания ясное свидетельство видели мы уже прежде у св.Василия Великаго⁶⁹. – «Доколе же мы будем колебаться то в ту, то в другую сторону», – пишет Тертуллиан, – «имея обычай древний, утвердившийся от самой древности своей? Если Писание нигде не постановило сего обычая, конечно, утвердило его самое употребление, которое, без сомнения, проистекло из Предания. Ибо может ли войти что либо в употребление, не быв прежде предано? напр. с Крещения: намереваясь приступить к воде, мы тут же, а иногда и прежде, в церкви, в присутствии предстоятеля, свидетельствуем, что отрицаемся диавола, и гордыни, и аггелов его; потом троекратно погружаемся; при Оглашении ответствуем несколько более против того, что Господь постановил в Евангелии. Таинство Евхаристии, разрешенное Господом, и в обеденное время, и всем, мы принимаем и в утренних собраниях, и не иначе, как из рук предстоятелей. Если сим и другим подобным обычаям будем искать основания, то не найдем сего в Писании; напротив того усмотрим, что Предание их установило, употребление утвердило, а вера соблюдаете⁷⁰». Дозде Тертуллиан. Читая св.писателей самых первых веков, легко можно видеть, как они говорят – тот об одном, другой об ином обряде или о части обрядов Церковных. Если собрать такие части в одно место; сами собою составляются наши Требники или Служебники, гораздо ранее, чем стали быть известны Церковные книги под сими собственно названиями. Каким же образом извлекается чин обрядов при Таинствах из самого Писания, особо и в особенности видеть будем это при каждом из них на своем месте. А вообще можно сказать здесь то, что по установленному в Церкви порядку и правилам все Таинства древле совершались, кажется, в церкви и за общественной службой (Литургией от λειτός и έργον), в совокупности с нею, точно так же, как ныне совершается Таинство Священства, Причащения и Миропомазания царского. Немощи Христиан со временем отделили некоторые Таинства от общей Церковной службы, так же, как телесная слабость наша требует иногда, требовала всегда и отдельного от Церковной службы Причащения Св.Таин, время болезней. Чинопоследования Таинств, составились в виде отдельных молебнов, кои вообще суть сокращение или утрени или Литургии. Что с начала совершались Таинства вместе со службами Церковными, в церкви, о том свидетельствуют: а) самые чинопоследования Таинств. Возьмите, напр. хотя, чин Брака; оно ясно представляется сокращением Литургии: начинается возглашением: «Благословенно царство», имеет Трисвятое, чтение Апостола и Евангелия, молитву Господню Отче наш. На нем подается общая чаша, как по Причащении теплота,– и должно бы быть пред тем по правилам самое Причащение, и пр. О том же, кажется, напоминает 2-й вопрос и ответ святейшаго Тимофея Епископа Александрийского: «Аще кто звати будет священнослужителя на сочетание брака, и сей услышит, яко брак сей есть беззаконный: то должен ли священнослужитель послушати таковых или творити за их приношение? – Отв. Не должен⁷¹. «Как достанет меня», – говорил Тертуллиан⁷², – «наизъяснение счастия супружества, которое сопрягает Церковь и утверждает приношение (oblatio)»? б) Тоже свидетельствуют писатели первых веков. Св.Иустин Философ, в апологии, описывая Христианское Крещение, ясно говорит, что оно совершалось в ряду общественной службы Христианской, пред Литургией⁷³.

Не излишнее здесь в особенности, сделать еще два примечания касательно состава Таинственных обрядов вообще. Во-первых, приметить надобно, что все Таинственные обряды состоят у нас из двух частей, устроения, если можно так сказать, видов или вещества Таинств, и из строительства или преподаяния их, как и увидим о каждом порознь на своих местах. Основание такому порядку можно видеть в словах Апостола Павла: «тако нас да непщует человек, яко слуга Христовых и строителей Таин Божиих «(Кор.1:4:1). В словах встречаются два раздельные понятия; понятие о служении и понятие о строительстве или раздаянии. Служением собственно считаем служение, так сказать, Таинству, или, как сказали мы выше, устроение видов каждого в учрежденном свыше для каждого чине. Во- вторых, относительно строительства, преподаяния Таинств, достойно особливого примечания, что в православной нашей Церкви образ совершения Таинств и с сей стороны выражает то именно: что собственно значит строительство даров Божиих. Служитель Таинств в настоящем положении священнодействия считается (непщуется) только раздаятелем вверенных ему благ из сокровищницы благодати. Служитель Таинств, при совершении их, говорит у нас, напр. в Крещении: «Крещается раб Божий» и пр., Миропомазании: «Печать дара» и пр., Причащении: «Преподается, причащается» и пр.; подобным образом и в прочих Таинствах: Венчается раб Божий; да простит тя Господь, и пр. В западной Церкви, вместо того, говорит Священнослужитель: «я крещаю, помазую» и пр. и пр. Все Таинства имеют и наименования – со стороны обращенной к приемлющим Таинства, как Требы для них нужные, а не со стороны преподающих оные, ни даже по Господу Богу учредителю их и совершителю. Напр. священнодействие очищения грехов могло бы и в Требнике называться, как иногда называется в Евангелии – со стороны Божией, – очищением, отпущением,оставлением грехов (Лук.24:47. Деян.26:20); но оно по нам называется в Требниках Покаянием. Так и Крещение, Причащение, Миропомазание и проч. имеют значение относительное к приемлющим, а не к совершающим оные. Елеосвящение значит освящаться елеем, а не освящать елеем, Крещение – крещаться, а не крещать, Причащение – причащаться, а не причащать, Миропомазание – миром помазываться, а не помазывать, Брак, – брачиться, а не брачить, Священство – освященным делаться, а не посвящать. Такого именно значения требует самое свойство Таинств, так как они совершаются окончательно принятием их – верой приемлющего, а не одним служением или преподаянием; без приемлемости нет и места благодати. Так существенна в Таинствах Христианская вера!

Итак, собирая воедино общие сведения о Таинствах, из Слова Божия и из Священного Предания извлекаемые, получаем следующее им определение. «Таинства Церкви суть установленные Господом священнодействия, в которых, по тайне явления Его во плоти, Духом Святым, под определенными видами, невидимо, чрез посредство служителей Веры, совершаемые и преподаваемые дары благодати, приемлются верующими для всех потребностей жизни их во Господе».

Обратимся далее к разномыслящим с Церковью Православной.

Церковь Римская столько же и те же именно содержит и содержала всегда Таинства, какие и Восточная; что и должно считать «Вселенским согласием». Какие же имеет она разногласия с нами в частных понятиях, о том будет говорено на своих местах исследования, о каждом Таинстве порознь.

Протестанты с 16-го века разногласят и с Западной, равно как и с Восточной Церковью, в самом числе Таинств. Они принимают только два, Крещение и Причащение. С начала Реформации причисляли, впрочем, к Таинствам и третье: лютеране – Покаяние, при чем, Мелантон остался и навсегда; кальвинисты – Брак, против чего особенно стоял Лютер⁷⁴. Некоторые из Реформатов принимали и четыре, и пять, и шесть, и все семь⁷⁵.

Такое разногласие между собою учителей Реформации свидетельствует уже, что они сами видели по делу своему одни то, другие иное. И что же выставляемо было всеми ими против Церкви в опровержение вековых ее учреждений? Мы увидим это при каждом Таинстве порознь. Здесь довольно для примера упомянуть о том только, что писано было в уложении Реформации о Таинствах вообще. В Аугсбургском Исповедании пишется: «IX. О Крещении учат (Протестанты), что оно необходимо ко спасению, и что чрез Крещение подается благодать Божия, и что дети должны быть крещаемы, дабы, чрез Крещение быв посвящены Богу, приняты были в благодать Божию. X. О Вечери Господней учат, что Тело и Кровь Христова истинно присущи суть и преподаются вкушающим Вечерю Господню; а иначе учащих отвергают. XI. О исповеди учат, что частное разрешение (от грехов) должно быть удерживаемо в Церкви, хотя на Исповеди и не нужно исчисление всех прегрешений. Ибо это невозможно по Псалму: прегрешенния кто разумеет? ХП. О Покаянии учат, что падшим после Крещения может contingere, на удачу быть дано отпущение грехов, в какое бы время ни обратились они. И что Церковь таким, прибегающим к покаянию, должна подать разрешение. Α Покаяние состоит собственно из двух частей. Одна – сокрушение или ужасы (terrores, угрызения, поражения) совести, при сознании греха. Другая – вера, которая происходит от Евангелия или разрешения, и верует, что для Христа отпускаются грехи, и утешает совесть и избавляет от угрызений. Отсюда должны следовать добрые дела, кои суть плод покаяния. XIV. О священном Чине учат, что никто не должен публично учить в Церкви или совершать Таинства, кроме призванного. XV. О Церковных обрядах учат, что те обряды должны быть соблюдаемы, кои безгрешно соблюдаться могут и полезны для спокойствия и благочестия в Церкви, как то известные торжества, праздники и п.д.» –Словом, Реформаторы только учат да учат: между тем в делах Веры и благочестия нужно не учение человеческое, а Божественное только о том или ином предмете установление. «Един бо есть учитель ваш Христос», сказал Сам Господь Иисус Христос (Мф.23:8).

Что же касается оснований, по которым преобразователи Церкви так или иначе учили; то относительно Таинств упомянуто в «Аугсбургском Исповедании» об одном только из них, об Исповеди, в отмену оной. «Об исповеди учат, сказано там, что частное разрешение должно быть удержано в Церкви, хотя при исповеди и не нужно исчисление всех прегрешений. Ибо оно невозможно, по словам Писания: прегрешения кто разумеет? (Псал.18:13)». Но в делах Веры и благочестия не то нужно, как кто учит, особенно в шестнадцатом веке, возможно-ль что или нет; а то, как велел чему быть Сам Господь Бог. В том только и должно состоять всякое исследование о предметах Веры, как тому или иному действию быть или не быть, и каким образом быть в Церкви заповедано свыше. Между тем, определения Реформации, в самом деле, основанием имеют только рассуждения Реформаторов, слово человеческое, а не Божие. Доктор Лютер в книге о Плене Вавилонском (De captiuitate Babylonica) изъясняется между прочим: «В начале надобно мне отвергнуть седмь Таинств, и только три по времени⁷⁶ положить, Крещение, Покаяние, Хлеб». В таком ли виде и самое рассуждение должно быть об учреждениях Божьих или Церковных, в каком объясняется об них Лютер? Так говорит он, впрочем, в одном месте; не далее, как в той же книге на конце, пишет опять: «Если строго говорить хотим; то Таинств только два, Крещение и Хлеб ... Ибо Таинство Покаяния, которое причислял я к сим двум, не имеет знака видимого и установления свыше». Конечно, если приводить в причины к уничтожению некоторых Таинств, такие основания, как говорил теперь начало-вождь и учитель Реформации, давший ей свое имя, или как в Исповедании Аугсбургском сказано на конце вообще об уничтожении некоторых церковных правил; то чего в Церкви уничтожить нельзя? «Апостол повелели воздерживаться от крови», говорит, между прочим, Лютер в Аусбургском Исповедании «кто же ныне наблюдает это»⁷⁷? (Деян.15:28. 29). Когда так; то едва ли может найтись учреждение, которое не могло бы быть отменено таким образом по произволу человеческому?

Рассуждения, возможно ли что или не возможно, должно ли что удерживать или нет, взимаются уже против самого учреждения, когда оно есть или было, а не против людей, содержащих такое учреждение из веков. Между тем, могла ли Вселенская Церковь пятнадцать с лишком веков ошибаться в самых первых и общих своих учреждениях, каковы Св.Таинства? Могла ли она не знать даже числа их или имен? Могла ли она ввести что-либо вновь, особливо столь важное, как Таинства, прибавить их пять к двум? Ошибка ее была бы не в таких предметах, кои – в неблизости ко глазам, или могли б быть забыты, переиначены; но – по предметам столь видимым, находившимся в непрерывном употреблении и существенным в действенности Церкви, в условиях ее существования? Могли измениться от времени какие-либо частности или обычаи, обряды; общая в них мысль –никогда. Что же касает Таинств в особенности; то все они по различным потребностям жизни во Христе Иисусе столько необходимы, что уничтожить такое или иное из них значило бы уничтожить такое или иное из средств благодати, без которых обойтись Христианину в известных случаях невозможно. Чем же лютеране ниспровергают некоторые Таинства?

1) Не сказано, говорят, о «седмеричном чис.Таинств в Св.Писании, равно как не видно там, чтобы все действия из считающихся Таинств именовались Таинствами?» Но где же сказано и то, что Таинств два? И этого равно не сказано также нигде до Лютеровых Катихизисов, когда явилось уже прекословие о Таинствах, нужда исчисления. На каком же основании Реформация признала только два Таинства? Если отвергать Священное Предание церковное, во все веки продолжавшееся до ней, и если не принимать ничего такого, чего прямо не сказано в Св.Писании; то нет оснований у Реформации и двучислию Таинств. Между тем, пусть покажет она, когда именно ввелось в Церкви вновь какое-либо из Церковных Таинств? Пусть покажет исторически, как напр. знаем мы о времени и поводе внесения в Символ Веры Западной Церковию слова Filioque (и Сына); пусть покажут исторически, когда именно, кем, по какому поводу и для чего вводимы были в Церковь Таинства вновь и вновь, к двум.

2) «Два Таинства, говорят они, было и в Ветхом Завете, Обрезание и Агнец Пасхальный».

И это также опять новость самой Реформации. Нигде в Слове Божием, ни у Отцов Церкви не сказано того, чтобы в Ветхом Завете было два Таинства и такие-то именно; а стали говорить таким образом лютеране не прежде, как с самой Реформацией. И не могло быть сказано таким образом, чтобы в Ветхом Завете были Таинства в том смысле, как наши благодатные. Возрождения или обновления рода человеческого тогда еще не было. По Слову Божию там только «тени грядущих благ, а не самый образе вещей: стен грядущих, тело жe Христово» (Кор.2:17). «Не у бе Дух Святый, яко Иucyc не у бе прославлен»⁷⁸.

3) «Отцы первых трех веков говорят ясно о двух только Таинствах, а о прочих не упоминают», настоят протестанты.

Но у кого же из них сказано так именно, чтобы Таинств было только два? Ни у кого. А что чаще и более, действительно, упоминают Отцы о Крещении и Евхаристии; то были сему, как уже видели мы в общем обозрении, особливые причины, для обяснения некоторых из них язычникам. Между тем, говорят также в творениях своих писатели первых трех веков и о прочих Таинствах, сверх Крещения и Причащения, не с меньшей, как увидим на своих местах, ясностью, как уже видели мы и прежде (в статье 5-ой).

4) Наконец, повод подает протестантам не принимать некоторых Таинств за Таинства то, что по принятым условиям или свойствам (character, requisitum) Таинств, весьма много может быть признано, говорят они, за Таинства и других священнодействий, сверх известных семи. За отличительные свойства Таинств считают протестанты, между прочим, а) Божие повеление и б) обетование благодати. «Если так, продолжают они; то Божественное установление, благодать обетования есть и для молитвы вообще, и для милостыни, и для терпения скорбей» и пр. и пр.⁷⁹

Но кто постановил такие именно, а не иные, принадлежности (requisita) или свойства Таинств? В самом существе Таинств заключаются иные для них отличительные свойства, как видели уже мы в общем их обозрении: закон, о котором скажем словами одного мудреца, что «мы его не вычитали, не приняли от кого-либо, не выдумали, но из самой природы (Таинств) почерпнули, выжали⁸⁰». Если же не одни Протестанты, а и сама Церковь Западная в деле стязаний о Таинствах поставляла на виду упоминаемые протестующими принадлежности Таинств, и поставляла, вероятно, в частных чьих-либо рассуждениях; то протестующим надлежало бы опровергать только неверность такого определения, а не отрицать по неверным началам того, что содержимо было из веков по другим совсем основаниям. При том никогда нельзя терять из вида, что к изяснению какого-либо Таинства нужен не один признак – Божие повеление или обетование благодати, что принадлежит каждому заповеданному свыше действию нравственному, но все те (упомянутые выше)⁸¹ признаки в совокупности, кои составляют существо Таинств, а не произвольные о том суждения⁸².

5) Наши мнимые старообрядцы, называющиеся поповщиной, хотя и имеют все семь Таинств при неполноте впрочем священства, которое получают от Православной Церкви: но Таинства их отправляются такими только священниками, которые отверглись Архипастыря своего и Церкви⁸³. Беспоповщинцы не отрицают, что Таинств установлено семь, но «довольно, говорят, но нужде и двух – Крещения и Покаяния; без прочих обойтись можно». Общая нужда, по которой можно так думать и поступать, состоит, по мнению тех и других, в том, что нет ныне в Православной Церкви Священства или истинных служителей Таинств.

И где же в Слове Божьем или у св.Отцов Церкви сказано, что можно обойтись без пяти Таинств, или что будет такое время, когда служителей Веры не станет? или священники должны быть наконец беглые? Священные книги наши сами себе не противоречат. А так противоречно сказали только сами старообрядцы, в оправдание собственного своего верования. Определения такого рода никак не могут быть от людей, притом еще и простолюдинов⁸⁴.

У них, у тех и других в самой вещи все дело состояло, – по обстоятельствам времени, кои весьма достаточно объясняются историей Раскола, в том, главным образом, чтобы быть им отдельно от правительства Церкви. Дивиться можно, что заставляло протестантов западных, людей просвещенных и ревностных к истине, отвергать пять Таинств Церкви? Конечно, выставляют они свои причины тому: мы видели их вообще и увидим еще порознь такие причины на своих местах; но в глубине рассуждений также необходимо заставляло их поступать таким образом, чтобы быть в отдельности от духовного престола Римского. Если бы протестанты не сказали прямо за свое время, что Священство не Таинство: с отделением некоторых от видимой исповедуемой главы Западной Церкви, должно бы престать у них и току благодати священия; Священство, как Таинство, продолжаться уже не могло-бы в отделившихся и отлученных. Ветвь от древа отсеклась. И как же тогда и действовать властно в преобразовании Церкви? Можно ли было не трепетать власти вязания, при предприятии самоотлучения; если бы с тем вместе не ослабить прежде в своих рассуждениях существенной силы Таинства Покаяния? По каким понятиям решиться бы монаху на супружество, когда в Слове Божием сказано, что посвятившая себя Богу вдовица (тоже, что монах) вступлением в брак делает такой «грех, яко первыя веры отвергается» (Тим.1:5, 11.)⁸⁵; если не изъясниться предварительно, по-своему канонически, что единственно от мирской власти зависит такое разрешение, и брак есть предмет чисто гражданский, а не духовный⁸⁶? Как стало бы совершаться Миропомазание, совершаемое только Епископом, когда в кругу отделившихся от Церкви главные были только Пресвитеры? Таким-то образом самая необходимость «по времени», как откровенно выразился Доктор Лютер, неизбежно по времени вела уже германских богословов-реформаторов к тем рассуждениям о Таинствах, какие у них и образовались навсегда в закон их Веры Повторилось, что Израиль, «гоня закон правды, в закон правды не постиже» (Рим.9:31).

Что Крещение есть Таинство, в том не сомневаются и те из Христиан, которые считают Таинств только два. В Слове Божьем ясно Таинством оно названо Кор.1:4, 1. «Тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей Таин Божьих», сказал Апостол, говоря о Крещении, или о том частнее, что нет разности в том, от кого бы из служителей Христовых ни было оно преподано: священнослужители только раздаятели Таин Божиих, следовательно, и Тайны Крещения (1, 13. 14. 15. 16. 2:5)⁸⁷·

Таинство Крещения на подлинном священном языке называется βαπτισμός βάπτισμα, что значит погружение в воду (Мф.3:7. 6. 16), омовение (Лк.11:38. Mк.7. 8). Родное наше слово Крещение явилось, кажется, не ранее того, как сделалось известным у нас священнодействие, совершаемое над вступающими в Христианство, и произошло от него именно. По началам языка нашего, корнем своим имеет оно сладчайшее имя Иисуса Христа или имя Креста – Крестчение, Хрещение. (В старину Крещение называлось Хрещением). Именем Крещеный (Хрещоный) заменяется у нас имя Христианин. Понятие о Кресте, и с тем вместе перемена слова Хрещения на Крещение, произошло, вероятно, от того, что самая видная примета в Христианах есть Крест, по православному обычаю возлагаемый при Крещении, и Крестное знамение, непрерывно Православными употребляемое. Признаки сии, по замечанию некоторых летописцев наших, особливо примечательны были и особливо могли отличать исповедников Веры Христовой у нас в самом начале ее, когда крестившиеся были еще между не крестившимися.

По существу своему Крещение есть Таинство вводное в Церковь Христову. Чрез него усвояем мы себе таинственно, «по подобию» (Евр.4:15), смерть Иисуса Христа, и делаемся участниками всех спасительных плодов ея. «Или не разумеете», пишет Апостол (Рим.3:4), «яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся? Спогребохомся бо Ему Крещением в смерть: да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлены жизни ходити начнем». Таким образом, прирожденный грех, чрез рождение переходящий на всех от первого человека, теряет свою виновность чрез усвоение людьми себе смерти безгрешного Сына Божия (Рим.5:12–21), и с тем вместе грехи, проистекавшие из греха источного, по счетанию их с собственной нашей волей, именуемые произвольные, теряют свою силу. Сколько по природе не можем мы не грешить; столько по благодати Христовой можем уклоняться от действительных или произвольных грехов. «Всяк рожденный от Бога», говорит св.Иоанн Богослов, «не согрешает; но рожденный от Бога блюдет себе, и лукавый не прикасается ему» (Ин.1:5:18). Сие-то и есть, как у другого Апостола называется Крещение, – совести благи вопрошение у Бога (έπερώττμα) воскресением Иисус Христовым. «И нас спасает Крещение», пишет св.Апостол Петр, (1:3:21) «не плотския отложение скверны, но совести благи вопрошение (испрошение)»⁸⁸у Бога. Так точно изображает свойство Крещения первоверховный Апостол в том слове, которым впервые открыта им для всех народов всеобщность благодати Крещения. «И будете», повторял тогда св.Петр слова Пророка Иоиля, и будет, всяке, иже аще призовете имя Господне, спасется» (Деян.2:21. 38). В исполнение их сказал Апостол слушателям своим: «Покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов; и приимете дар Св.Духа». «Или не весте, писал св.Павел ко Христианам, (Кор.1:6, 9.10, 11. 15. 20), «яко неправедницы царствия Божия не наследят? И сими убо ильцыи бысте (до Крещения); но омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся именем Господа нашего Иисуса Христа, и Духои Бога нашего».

Действие Св.Крещения простирается, впрочем, не на одну совесть, не на душу только крещающегося, но и на тело, с нею сопряженное, всю природу человека. «Не весте ли», напоминает св.Павел христианам, сряду как только сказал, что они Крещением омылись, освятились, оправдались, весте ли, яко «тилеса ваша удове Христовы суть?» «Взем ли убо уды Христовы», продолжает Апостол, «сотворю уды блудничи? да не будет». – «Прославите убо Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божия», заключает слово св.Павел. О совести сказано первее, или в особенности по тому, что в сердце человека заключаются «исходища живота», жизнь, или образ жизни его. Св.Павел и иные Апостолы Божии обыкновенно извлекают из свойств св.Крещения самые неотдельные от него правила всему христианскому поведению (Напр., Рим.6:4–7, 8, 1–39. Пет.1:1, 3–9. 13–2, 4, 1–19. Иоан.1:1, 3–2, и пр. Иак.1:27. 2, 14 и пр. Иуд.1:3, 18 и пр.)⁸⁹. Кратко, св.Крещение не есть какое-либо отдельное или временное только действие над человеком крестившимся: нет, оно приводить нас в иное совсем состояние против обыкновенного по природе, и возрождает нашу природу во всех ее частях. Отсюда должны происходить в своем начале все, все дела Христианской жизни, оживляясь духом возрождения.

Св.Крещение, по слову Господню, есть иное рождение. Повторение его невозможно. «Аминь, аминь глаголю тебе», говорит Господь Никодиму, одному из ученых людей древнего народа Божия: «аще кто не родится свыше, не можешь видети царствия Божия. Аще кто не родится водою и Духом», присовокупил Господь. Причина ясная: «Рожденное от плоти», изяснял Господь далее, «плоть есть: и рожденное от Духа, дух есть». Еще далее: «Не дивися. Дух идеже хощет, дышет, и глас Его слышиши, но не веси, откуду приходить, и камо идешь: тако есть всяк человек рожденный от Духа». И когда князь жидовский еще недоумевал и говорил: «како могут сия бытии»? Иисус Христос сказал, что неизяснимость небесного дела обясняется даже земным образом, как сказал Он, – явлением, видимым в природе; а между тем, уже было оно и преобразовательно для души, и действенно для тела еще в древнем законе Божием. «И якоже Моисей вознесе змею в пустыни», продолжал Господь, «тако подобает вознестися Сыну человеческому, да всяк веруяй в Он не погибнет, но имать живот вечный». «Как тогда», – как бы так говорил Господь, – из самой смерти от уязвления змей избавлял людей один образ змия вознесенного на знамя (это опыт), «и избавляющейся от смерти не вещию зримою целяшеся, но Спасителем всех Богом» (Прем.16:7), на Которого человек взирал оком души: так кольми паче ныне крестная смерть Сына Божия, коея подобием будет спогребение Ему в воде с возрождением от Духа Божия, может спасти от смерти душевной верующих в Него. И тогда, когда временно угрызали народ Божий змеи, любовь Божия не только не желала погибели людей, но и сама дала приличное средство к избавлению от ней: а ныне Бог явил столь великую любовь к роду человеческому, что даровал ему Единородного Сына Своего, с тем, чтобы смерть Его была средством соответственного ей духовного спасения всех. Тот, Кто для сего вознесен будет на древо, был и есть превыше всего, – на небеси. Он и сошел на землю не для суждения, но для спасения людей от дел тьмы и от смерти: дела Его святы и ясны, как свет. В Него ли вера или расположение сердечное к Богу и ко всему доброму может быть безсильннм или бездейственным?» Все сии понятия заимствуем мы из одной и той же беседы Господа Иисуса Христа с Никодимом (Ин.3:1–21). Слова изъясняют самое действие и силу Крещения⁹⁰.

Итак, призвание имени Пресвятая Троицы, или, как иначе в подобных местах Писания говорится, живая вера наша в Отца и Сына и Св.Духа, есть с нашей стороны способ к принятию дара Божия в Крещении. Чего же с определенностью должна испрашивать от Бога вера наша в Крещении, о чем призывать тогда надобно имя Господне? О том, чтобы Сам Бог невидимо совершил над душей нашею спасительное наше самоумерщвление о Христе Иисусе и возрождение в Нем, сообщив нам силу смерти и воскресения Христова в обновление жизни; что и значат слова «во имя Отца и Сына и Святого Духа», служителем Христовым произносимые над крещающимся. Слова значат, что раб Божий крещается, омывается, спогребается Христу именем, или от имени Отца и Сына и Святаго Духа, хотя по учреждению Таинственному видимо действует теперь служитель Божий. Сам Отец Небесный видит здесь в подобии смерти крещающегося жертву смерти Сына Своего, чрез посредство Духа Святаго таинственно сообщаемой человеку священнодействием Крещения.

Некоторые словам Крещения «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» дают иное значение, столь, впрочем, по-видимому близкое, что обяснению о том надобно нам дать место в ряду нашего исследования⁹¹. Говорят, что креститься «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» значит обязываться к повиновению Отцу и Сыну и Святому Духу. Такое изъяснение выражению заимствуют из слов Апостола Павла Кор.1:10, 2, где сказано: «вcu отцы наши в Моисея крестшиася во облаце и в мори». Что же значит «креститься в Моисея», это видно, продолжают, в Слове Божием из того самого случая, о котором говорится таким образом у Апостола. Там, вместо слов «в Моисея крестшиася», сказано, – говорят, – «и вероваша Богу и Моисею угоднику Его» (Исх.14:31). Но изъяснение сие ясно нам кажется противным духу Веры. Богу веровать и Моисею можно; но нельзя сказать: «и в Моисея веровать», как говорится «веровать в Бога». Следственно слова: «в Моисея креститься» и «креститься во имя Отца и Сына и Святаго Духа», совсем не должны быть одного и того же значения. Лучше для изъяснения их указать на другое место Писания, ближайшее к настоящему, и именно на 19:3Деян. «Во что убо крестистеся?» спрашивал Апостол Павел Ефесских верующих, не слыхавших, впрочем, и есть ли Дух Святый? Они же рекоша: «во Иоанново крещение». По-русски переведено: «Как же вы крестились Иоанновым Крещением». Так точно, прообразовательно «во облаце и в мори» крестились Иудеи и «в Моисея», т.е. иначе сказать: крещены были Моисеем. Речь у Апостола не о том собственно, во имя чье некогда крестились Иудеи; но о том, что не поможет ко спасению и нам Христианам принятие спасительного Крещения и Причастие Святых Таин, если не будем располагать жизнь свою по-христиански. Иудеи все также, говорить св.Апостол, крещены были Моисеем во облаце и в мори, все брашно духовное ели и пили: но двое только спаслись из них в пустыне; а прочие все погибли от своих похотений. То же может случиться и с нами, при наших средствах ко спасению, по нашей несоответственной жизни. Слово «в Моисея» упомянуто для того только, чтобы означить сим соотношение между Верой и Законом, между Иисусом Христом и Моисеем. «Слышавшие же», пишется в книге Деяний о Ефесских учениках далее, «креститься во имя Господа Иисуса». Очевидно, что образ речи один и тот же со словами предшествовавшими, и потому «креститься во имя Господа Иисуса» значить должно то же, что и те выражения, – т.е. «креститься именем, от имени Иисуса Христа»⁹². То же должно значить и «креститься во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Имя сие есть действующая вина, имя учредителя, совершителя Крещения. И о вещественной причине Крещения сказано в подлиннике ἐις Ἰορδάνον, «во Иордане», а переводим по вопросу как? «во Иордане» (Мк.3:6). Точно также слова во имя Отца и Сына и Святаго Духа употребляются и в других подобных случаях, кроме Крещения. Напр. в Таинстве Причащения, причащающийся телу и крови Господней причащается «во имя Отца и Сына и Святаго Духа»⁹³; но Таинству Елеосвящения положено больного помазывать елеем во имя Господне; в Браке венчаются брачущиеся «во имя Отца и Сына и Святаго Духа»; в Покаянии разрешаются кающимся грехи «во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Одни и те же слова в одном и том же образе сложения, в одном и том же отношении к предметам, и значить должны одно и то же. Итак, если причаститься, быть помазану священным елеем, венчану и разрешену от грехов «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» не может значить «быть обязану повиновением Отцу и Сыну и Святому Духу» или «быть Божьим»; то те же самые слова не должны сего значения иметь и в Крещении. Св.Муч.Иустин Философ, говоря о Крещении, что такое именно учение о нем приняли христиане его времени от Апостолов, какое сообщает писатель апологии, о форме в Крещении или о словах, коими Таинство совершается, пишет так: «Именем (ἐπ» ονόματοζ) Отца всех и Господа Бога, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и Духа Святаго в воде омываются (крещающиеся)». Несколько ниже, о том же изъясняется св.Иустин следующим образом:«Произносится (ἐπονομάζεται) над возжелавшими снова родиться – имя Отца всех и Владыки Бога: сие самое имя только приговариваем (призываем, присовокупляем), когда ведем имеющего омыться к купели (ἐπi τὸ λούτρον)». (Писатель прибавляет, что «имени никто не может иметь для неизреченнаго Бога») После сего вносного обяснения и после обяснения, что Крещение называется Просвещением, Иустин продолжает: «и именем (ἐπ’ ὀνόματος δε) Иисуса Христа и именем (ἐπ’ ὀνόματος) Духа Святаго – омывается просвещаемый⁹⁴». Έπ ὀνόματος надобно переводить «именем» или «при имени», или, так сказать, «под именем», подобно как ἐπί с родит.падежем значит Мф.28:14. Ἐπί» τοῦ ἡγεμόνος, «Игемоном»; Деян.25:9, ἐπ’ ἐμοῦ, от мене; Кор.1:6, 1. Έπ» ἀδικών, οὐχὶ ἐπ’ ἁγίων, от неправедных, а не от святых⁹⁵. Сущность, сила, действие Таинства Крещения или то, что такое производить оно, ясно показывается в Слове Божием само собою, и показывается так, что слово «креститься» в первом и простом его смысле не значит обязываться к повиновению. Крещение наше называется подобием смерти Иисуса Христа, умерщвлением нашей плотской жизни с воскресением для жизни духовной. «Или не разумеете, повторим слова Апостола (Рим.7:3. 4), яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся? Спогребохомся бо Ему крещением в смерть: да якоже «воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем». Замечательно, что в приводимых словах упоминаются те же имена, имена Пресвятыя Троицы, кои составляют и образ Крещения, имя Отца и Сына с подразумеванием Святаго Духа животворящаго – во обновлении жизни.

Итак, в словах, коими совершается Крещение во имя Отца и Сына и Святаго Духа, заключается первое свойство Таинства, – понятие о том, что Крещение совершается именем или от имени Пресвятыя Троицы, и след. Крещение есть действие Божие, дар благодати свышний, Таинство⁹⁶.

В слове «крещается» содержатся понятия о видимом или вещественном и невидимом или силе Таинства. О невидимом: крещающийся спогребается в смерть Христову; благодатно омывается от грехов и обновляется по природе. О видимом: он, в образ спогребения и очищения, погружается в воде рукою служителя Таин Божиих. Сие-то в совокупности и есть, о чем сказует Апостол Павел, говоря о сословии Христиан вообще следующими словами: «Христос возлюби Церковь, и Себе предаде за ню, да освятить ю, очистив банею водною в глаголе» (Еф.4:25. 26. 20:32); или, о чем, после упоминания о крестителях, говорит: «тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей Таин Божиих» (Кор.1:4:1).

Таинство Крещения установлено Господом, по Его Воскресении. «Шедше научите», сказал Он Апостолам, «вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Научите, сказано, на подлинном языке μα&ητέυσατε, что значит: сделайте учениками, Христианами (Деян.11:26)⁹⁷. Подобным образом заповедано Крещение, как вводная в Христианство Тайна и по сказанию других Евангелистов⁹⁸.

Служители Таинства Крещения, как видно из самых слов учреждения оного: «шедше научите вся языки, крестяще, и из слов Апостола Павла: тако нас да непщует человек» и пр. должны быть преемники служения Апостольскаго, Епископы. Так в начале и было, – для чести Церкви, присовокупляет Тертуллиан⁹⁹, для того т.е., что Крещением вводить в общество верующих прилично Священноначальникам. Хотя же с самых первых времен Крещение совершается и Пресвитерами, но – не иначе, как в общении с Иерархом и по его препоручению, что делается единожды навсегда грамотой, по посвящении в сан даваемой.

Впрочем, Таинство Крещения столь необходимо ко спасению для всех, по всеобщности греха и благодати, (Рим.5:11–21), что, если бы не случилось Священника, а желающей Крещения был в опасности жизни, прежде нежели Священнослужитель явится, может совершить Крещение «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» и простолодин, даже женщина¹⁰⁰. Однако же, когда Священник явится, должен он исполнить чин молитв, не повторяя погружения. Очевидно, что такое священное действие простолюдина, хотя бы Священник и не успел довершить обряда, имеет силу потому, что оно совершается в общении с служителем и строителем Таин Божьих и за общими молитвами его. При чем, как изъясняют некоторые из пастырей Церкви Российской, наблюдать должно, чтобы совершила Крещение и женщина, если нет мужчины; может и всякий мужчина, если нет клирика, и клирик, если нет диакона; может и диакон, если нет Священника¹⁰¹.

Со стороны приемлющих Таинство Крещения нужно непременное условие – вера: «Иже веру иметь и крестится, спасен будет», сказал Господь (Mк.16:16). Когда каженик царицы Кандакии Муринския, быв наставлен Благовестником Филиппом в познании Иисуса Христа и спасительной Его смерти, сообщаемой Крещением, увидев воду, воскликнул с радостию: «се вода: что возбраняет ми креститися? Филипп сказал: «аще веруеши от всего сердца твоего, мощно ти есть» (Деян.8:37). Принятие Крещения со стороны человека есть печать правды веры, подобно как называется в Писании «печатию правды веры» обрезание (Рим.4:11), с которым св.Крещение по Писанию прямо и сравнивается для бывших «во обрезании» (Кол.2:11).

В чем же частно должна состоять вера, необходимая к принятию Крещения, это видно также из вышеупомянутого примера каженикова. «Верую Сына Божия бытии Иисуса Христа», воскликнул каженик на вопрос Филиппов о вере, как условии нужном пред Крещением. Филипп тотчас крестил верующего таким образом, от всего сердца. Впрочем, вера в Сына Божия разумеется здесь так, что ею начинается дело обращения; Иисус Христос есть начальник и совершитель Веры; между тем она должна обнимать в себе всю полноту учения Иисус Христова. И потому, когда желающий креститься называл Иисуса Сыном Божиим; то он исповедывал то же самое, что говорить велено в Крещении – имя Отца и Сына и Св.Духа, и есть самый первый краткий символ Веры (Мф.28:19). «Пребываяй во учении Христове, сей Отца и Сына имать», говорит св.Богослов (Ин.2:9, 1:2:23).

Хотя Крещение совершается в смерть Христову; страдало за нас единое Лицо от Святой Троицы, по своему человечеству: однако Крещение действуется от имени Отца и Сына и Св.Духа по тому Божественному участию, какое имеют все три Лица Святыя Троицы в нашем обновлении: Сын Божий самим действием, в человеческом естестве, Отец соизволением, Дух Святый общением. Сей-то образ Крещения во имя Отца и Сына и Св. Духа есть единый истинный. Если же и есть в самом Писании упоминание о Крещении во имя Господа Иисуса только, как напр. сказано о Ефесских учениках (Деян.19:5); то сим указуется не на образ (forma) Крещения, а на Божественного учредителя Таинства, или на свойство Таинства, спогребение Христу. Крещение не во имя Святыя Троицы, Церковью было всегда отвергаемо¹⁰², как несогласное с заповедью о нем Господней (Мф.28:19). Символ Веры, собственно так называемый, есть распространение или изяснение слов сих: «во имя Отца и Сына и Св.Духа». Он трикратно читается пред совершением Таинственного погружения крещающегося в воду; Крещение есть видимое, действенное запечатление вероисповедания. «Иже веру имет и крестится, спасен будет», сказал Господь (Мк.16:16).

Преподается Крещение и младенцам по священному Преданию¹⁰³. Подлинно, когда первородный грех простирается на всех без изъятия по самому рождению нашему; а Господь сказал, что «аще кто не родится водою и Духом, не можете внити в царствие небесное»: то, по объявлении во Христе спасения всему роду человеческому, отнюдь не отказывается в средстве спасения и неспособным к принятию оного с собственным сознанием, (Веру их заменяет вера восприемников, или споручников и родителей). Апостол называет детей Христианских «святыми», по изъяснению Тертуллиана кандидатами (святости) Христианства, по тому одному, что они дети святых, хотя бы один который-либо из родителей был Христианин, а другой оставался еще в неверии (Кор.1:7:14). Таким точно образом и обрезание, Ветхозаветная печать правды веры, вместо чего для Христиан дано Крещение, преподаваемо было детям по Закону в осмодневном их возрасте. Пример Церкви Апостольской, в которой преподавалось Крещение целым домам или семействам, в составе коих, несомненно, были и дети, не оставляет никакого сомнения в том, что принадлежит Крещение и детям.

Веру младенцев при крещении их, как видеть можно и из сказанных пред сим слов Апостола и древнего изъяснения оных, заменяет вера родителей. Родители по сему обязываются внушать детям чувствия живой Веры, как скоро откроются в детях способности. И по мере возрастания наставлять их в ней более и более. Но с ними входят еще в союз сей по Преданию благочестивой древности и иные лица, отцы и матери так называемые крестные. Присутствие таких отцов и матерей при крещении само собою делается надобным. Ибо когда плотские родители по древнему обычаю не должны и находиться при крещении, духовном ином рождении детей их, в свидетельство исполнения слов Иисуса Христа, что «Он пришел разлучить человека на отца, и дщерь на матерь свою», (Мф.10:35); то естественно должны приносить детей ко крещению другие, кроме их люди. В начале Христианства, когда сказанное теперь слово Господне часто неизбежно исполнялось и с возрастными, если сын или дочь вступали в веру во Христа, а родители их оставались в неверии или даже преследовали верующих чад своих: то приводил их ко крещению непременно кто-либо из сторонних. Обыкновенно делали это те из Христиан, кто располагал других к принятию Христианства, внушал им понятия о Вере, таким образом, с другой стороны, для Церкви становился споручником за желающих креститься. По отношению к их обязанностям за принятием другими крещения они обыкновенно именуются «восприемниками». Воспринимают детей от св.крещения с тем, чтобы представить их чистыми и непорочными пред Господа Иисуса Христа, какими вышли из купели¹⁰⁴. поскольку отцы духовные или Крестители не могут быть всегда лично при своих духовных детях, по множеству крещенных, чтобы руководить их в делах Веры; то и избираются споручники в том, что крещенные будут исполнять обязанности Веры. Они в наставлении духовных чад своих вспомоществуют не только Духовным, но и плотским родителям. Такая помощь особенно необходима в тех случаях, когда дети с юных лет лишаются родителей своих по плоти.

Из сказанного доселе само собою следует, что восприемники при православном крещении должны быть православного же исповедания¹⁰⁵ и возраста уже такого, в котором они могут быть отцом или матерью,¹⁰⁶ со способностями и удобством к назиданию воспринятых ими чад. Между воспринятыми и восприемником при младенце мужеска пола или восприемнице при женском поле равно как между плотским отцом и материю становится духовное родство высшее родства от крови.

Вещество в Крещении – вода; в правилах церковных прибавляется, что она должна быть чистая, естественная¹⁰⁷. В такой воде, во Иордане, совершено Крещение Иоанном над Самим Господом нашим Иисусом Христом; в такой воде совершаемо было Крещение Апостолами (Деян.8:36).

Крещение должно быть совершаемо чрез погружение, потому что а) так крестился Господь Иисус (Мф.3:6.16. Ин.3:23); б) так крестились первенствующие Христиане, и в) погружение изображает с точностью силу Крещения, всецелое очищение и спогребение Иисусу Христу. Как Иисус Христос в смерти Своей не посыпан только землею, но был в сердцу земли три дни и три нощи (Мф.12.40): так и крещающийся должен в воде погребаться. Разны стихии; здесь вода, там земля: но действие одно, подобие смерти Христовой, как говорит Писание (Рим.6:5). Три дня был в сердце земли Сын Божий, и воскрес тридневен: трикратно погружаются в воду, трикратно возводятся из воды и крещающиеся в смерть Христову для обновления жизни (см.Рим.6. 3. 4. 5)¹⁰⁸. Впрочем, когда смотрим на Крещение, как на Таинственное действие Божие; то оно, равно как и все священные действия, по имени Пресвятыя Троицы, обыкновенно утрояются¹⁰⁹.

Что погружением в воду, а не иначе крестились первенствующие Христиане, достаточным на то свидетельством могут служить слова св.Мученика Иустина Философа в 1-й его апологии. «Уверовавшие и давшие обет быть Христианами», пишет св.Иустин, «приводятся нами туда, где есть вода, и возраждаются тем же образом, каким сами мы возродились»¹¹⁰, и проч. Для окропления она моглаб быть приносима. Водохранилище было бы не нужно. Но известно, что при древних христианских храмах были особые отделения, называемый Крещальнями. Хотя св.Православная Церковь не отвергает у других Крещения совершаемого и поливанием или кроплением воды: однако-же допускала это у себя, как и Крещение не чрез Священников, только в неизбежных случаях нужды, когда Крещение не может быть преподано погружением, напр.во время гонений, или в крайней болезни крещающагоея¹¹¹. В древности было даже особое название для такого Крещения – Крещение клиников (от χλίνη, одр). Из опасности, чтобы дар благодати, получаемый в Крещении, не потерять в несоответственной Крещению жизни молодых лет, обращающиеся в Христианство из язычников или Иудеев в старину иногда принимали Крещение в старости; некоторые отлагали иногда до престарелости. Между тем, нередко застигали их болезни и прежде старости; почему из страха, дабы не умереть без Крещения, такие больные просили Крещения и на одрах болезни. Оно было преподаваемо. Сие-то Крещение, при невозможности неподвижно лежащих на одрах погружать в воду, производимое омовением или кроплением, и называлось особым именем – Крещением клиников, неподвижных больных. Некоторые из Христиан, в последующие времена распространили обычай сей и на всех крещающихся в младенчестве¹¹².

Местом Крещения, особливо при какой либо нужде, может быть всякое место, где есть вода: однако же, наилучше быть ему при св.Церкви, по одной даже торжественности своей, но самому значению Крещения, которое есть таинственная дверь в царство Божие, сперва на земли, во св.Церковь Божию. Пример древних Христиан, имевших при церквах своих крещальни, внушает нам, сколь важным или приличным считалось в древние времена то, чтоб Крещение было при церкви¹¹³.

Временем Крещения может быть всякое также время, особливо при какой-либо нужде. Но если никакой особливой нужды нет; то, по священному Преданию, надобно быть ему поутру, а не вечером. В правилах св.Церкви сказано, что Священник должен совершать сие Таинство непременно постен, если не будет особливой нужды в поспешности для крещающегося во всякое время¹¹⁴. Высокое Таинство Крещения особенно требует поста и молитвы. В древности, когда крещались верующие в возрасте, Таинство сие совершаемо было в четыре особливые в году времени: в день Рождества Христова, в день Богоявления, и особенно в ночь на светлое Воскресение Христово, или в ночь на Пятдесятницу. Если особливой нужды в Крещении кого-либо не настояло; то оно должно было совершаться, но свидетельству Тертуллиана, в сии только два последние дня, особенно в первый; так как дню сему предшествует и более приготовления ко Крещению в посте и молитвах¹¹⁵. Напоминание о таких днях осталось у нас в Церкви до ныне: в неделю Пасхи и в три прочие упомянутые дня поется доныне на Литургии, вместо «Святый Боже», – «Елицы во Христа крестистеся». Иногда многие сотни вдруг крестившихся в светоносную ночь Воскресения в день Пасхи составляли белой своей одеждой на улицах Константинопольских поразительное зрелище, обращавшее на себя внимание всех, как напр. замечено в летописях Церкви, по жизни св.Златоуста! Истинно, приличнейшия для Крещения времена – Пасха – «пo спогребению Иисусу Христу и совоскресению с Ним» (Рим.6:4); Пятдесятница – по сошествию Святаго Духа; Рождество Христово и Богоявление – потому, что Крещение наше есть рождение, рождение водою и Духом!

Обряд св.Крещения, как сказано в своем месте о Таинствах вообще, состоит из двух частей, из приготовления хотящего креститься к принятию Крещения, с приготовлением вещества для Крещения, и из преподаяния Крещения.

Первая часть называется в наших Требниках «Молитвами о оглашенных». Имя оглашенных упоминается и в Божественной Литургии. Молитвы о оглашенных пред Крещением состоят в призывании имени Божия для изгнания, из имеющего креститься человека, духа нечистого, в области которого состоит всякой человек по падшей своей природе, как говорит Писание (Деян.26:18). О заклинаниях пред Крещением довольно обстоятельно упоминает Тертуллиан, как видели мы в общем обозрении Таинств. Об обетах пред Крещением и приготовлении к оному общенародною молитвою и постом ясно упоминает св.Мученик Иустин¹¹⁶. Обычай заклинания духов и самое имя заклинателей видим в книге Деяний Апостольских (Деян.19:13). Со стороны приступающего ко Крещению так называемые заклинания можно назвать покаянием его, а обеты –испытанием его веры и совести. Этот обряд при Крещении состоит в том, о чем сказал Господь: «иже веру имет (и крестится)». Обеты оканчиваются трикратным чтением Символа Веры.

Второе. После Символа, как присяги, начинается самый обряд Крещения. Он начинается словами «Благословенно царство», как Литургия. За тем следует сряду ектения и молитва о крещаемом и об освящении воды, «да дастся ей благодать Иорданова»¹¹⁷. После того, при совокупном всех присутствующих у Крещения со Священником пении «Аллилуйя», знаменается елеем уготовляемая для Крещения вода и крещающийся. В молитве об елее Священник воспомннает ту масличную ветвь, которую принесла голубица Ною в свидетельство спасения от потопа, егоже воображение (изображение), говорит св.Апостол, и нас спасает Крещение (Пет.1:3:21). Елей называется в молитве елеем радования. При пении песни Аллилуйя, действие сие представляется точно тем, о чем пишется в Апокалипсисе: «Слышах гласа велий народа многа на небеси, глаголющаго: Аллилуйя! спасете и слава и честь и сила Господу нашему». Это глас торжества над прелюбодейным и грешным миром сим во св.Крещении! «Аллилуйя!» – продолжают в Откровении «все племена земные, яко воцарися Господь Бога Вседержитель. Радуимся и веселимся, и дадим славу Ему: яко прииде брак Агнчий, и жена Его (верующая) уготовила есть себе» и пр. (Апок.19:1–9). О таком елее-помазании в Крещении упоминает уже во свое время Тертуллиан¹¹⁸. Сряду за елеепомазанием следует самое Крещение, или погружение в воду с произнесением тех самых слов, коими заповедал Господь совершать Крещение: «Крещается раб Божий имярек во имя Отца и Сына и Святаго Духа». По выходе из воды, крестившийся слышит тотчас приветствие от лица всей Церкви, собравшейся на духовное торжество сие: Священник поет со всеми предстоящими тот священный псалом Певца Израильского, в котором св.Апостол Павел изясняет всем нам предопределение Божие об оставлении грехов, без всякой нашей правды, – невменением. Псалом начинается так: «Блажени, ихже оставишася беззакония и пр.» (Пс.31:1. Рим.4:6–25). Псалом поется трижды. Когда ни приводилось мне быть при св.Крещении; сия часть обряда казалась мне всегда особеннейше торжественною, трогательною и восхитительною! Само небо тогда, казалось, истинно преклоняется до земли, и разделяет с нами радость духовного рождения человеков о Господе нашем Иисусе Христе! Потом крестившийся облачается руками Священника в белую новую одежду, которая служит знаком обновления и чистоты жизни. Тем Крещение и оканчивается. Потом сряду начинается св.Миропомазание, за одним началом Крещения. Миропомазание должно быть сряду¹¹⁹ за ним. Окончание обоих сих Тайнодействий бывает вместе с Миропомазанием.

Словом, переходя весь обряд Крещения по чину св.Православной Церкви, мы видим в нем точно то, что было в самой древности Христианской, и по разным местам упоминается в самом Слове Божьем.

Если бы все бывающие при св.Крещении были с должным вниманием и сочувствием к сему священному Тайнодействию св.нашей Веры; не нужно было бы никакое изъяснение ни для одного из них: тогда всякой из нас сам в себе чувствовал бы то, что уже получил он во св.Крещении. Для напоминания себе о том, все и каждый из нас должны искать, чтоб быть, сколь можно чаще, при совершении священнейшего Христианского Таинства Крещения.

Между тем, увы! сколько исчезает из глаз Христиан спасительных назиданий в самом времени и месте крещений; когда весьма многим нужны для сего только еще вечера и вечера мирские, даже в обыкновенных их видах, а смиренный служитель Веры не смей иногда и напомнить о священных правилах Церкви в таких случаях!

Церковь Римская и отделившиеся от ней Реформатские общества за правило имеют совершать Крещение всегда или обливанием или кроплением водою с руки.

Но всеобщность такого обычая у них – из числа нововведений, после отпадения Запада от Востока. До 13-го века и Западная Церковь совершала Крещение по установлению¹²⁰ чрез погружение¹²¹.

Мнимые Старообрядцы впали относительно Крещения в самые глубокие погрешности. Есть отрасль Старообрядцев, едва ли не самая большая и сильная, в которой Крещение отправляется только простолюдинами, а Крещение, принятое в Православной Церкви повторяется; от чего и называется такая отрасль раскола «Покрещеванцами или Перекрещиванцами».

О том, можно ли совершаться какому-либо Таинству без священных служителей Веры, мы уже довольно говорили в общем обозрении Таинств, и будем говорить особо, в обозрении Таинства Священства.

Здесь упомянем только о перекрещивании. 1) Когда Крещение есть духовное рождение, но слову Иисуса Христа Иоан.3, 5; то в другой раз крестить или креститься значило бы в другой раз раждать или раждаться одним и тем же образом; что невозможно. 2) Крещение есть подобие и усвоение себе смерти Иисуса Христа; «или не разумеете», говорит Апостол, «яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся?» (Рим.6:3). Почему, требовать другого крещения, значило бы требовать в другой раз смерти за себя, Сына Божия¹²², или, иначе сказать словами Апостола, «второе распинать Сына Божия себе» (Евр.6:0). 3) Слово Божие грозит за сие страшным гневом Божиим. «Отвергся кто закона Моисеева», пишет Апостол, «без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает. Колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый» (Евр.10:28. 29)? 4) Грех укорения Духа благодати, что очевидно делается, когда Дух благодати, в едином Крещении принятый, укоряется и даже попирается в перекрещивании, такой грех есть хула на Духа Святаго, – грех, по слову Самого Господа, «не отпускаемый ни в сей век, ни во будущий» (Мф.12:32. Мк.3:29). 5) Прямо в Писании сказано, что Крещение есть едино, так же, как «един Бог, един Господь» (Еф.4:5). Слово сие поставлено и в Символе Веры, где сказано: «исповедую едино Крещение». Следственно, отрицаться единого Крещения значило бы отрицаться от единого Бога и Господа, попирая св.Апостольской Символ Веры.

Мнимые старообрядцы говорят: а) что «еретическое Крещение несть Крещение, но паче осквернение», а б) еретическим считается, по их понятиям, Крещение в Православной Церкви по тому одному, что при Крещении здесь хождение вокруг купели бывает не «посолонь».

Но а) то и другое положение о Крещении православном сделали у мнимых Старообрядцев крестьяне Даниловские, не иной кто, уже 40 лет даже после заведения Даниловского скита, а от начала раскола – и гораздо позже. Что же значат уложения мирян в делах Веры, где и верховные Власти не иначе могут делать учреждения, как по общему Вселенской Церкви согласию! б) Хотя первое положение, что «еретическое Крещение несть Крещение», и находится в Соборном Изложении третьего Патриарха нашего, Филарета: но оно сделано не против Православной нашей Церкви, а против ересей иноземных. Когда было делано уложение сие; Перекрещиванского раскола в России еще не было; Безпоповщинский раскол сделался уже при Патриархе нашем Иоасафе. Следственно, приложение такого правила к Православным сделали по мнимому старообрядству одни и те же крестьяне, которые установляли перекрещивание. в) На 2-м Вселенском Соборе, на котором положено в Символе Веры исповедывать едино Крещение, сказано, в 7-м правиле, что и такие еретики, каковы Арияне, Македонияне, Аполлинаристы и подобные им, приемлются в Церковь Вселенскую, когда пожелают присоединиться к ней, – без повторения Крещения, с одним только отвержением своих ересей и с Миропомазанием. А в 8-м правиле постановлено преподавать иное Крещение таким только еретикам, при вступлении их в истинную Церковь, которые крещены были прежде одним погружением, а не тремя во имя Отца и Сына и Святого Духа, в тридневную смерть Христову, вопреки Слову Божию. Ни то, ни другое правило Собора нимало нейдет ко Крещению, в Православной Церкви совершаемому. Крещение наше бывает не однократным погружением; а в Арианстве, Македонианстве и подобных заблуждениях и сами мнимые Старообрядцы не зазирают Православных, и никто зазреть их не может. И для таких грубых еретиков, повторяю, нового Крещения не положено Вселенским Собором. г) О том, чтобы быть перекрещиванию за одно только хождение в едином Крещении не «посолонь» нет нигде и слова, ни в Отеческих книгах, ни в старых Требниках, кои в руках Старообрядцев доныне находятся. Во всех древних харатейных книгах велено только ходить вкруг купели трижды, а на правую ли, или на левую сторону, сказано; между тем видно, что должно начинать хождение с правой, не посолонь. В одной старинной рукописи, в Соловецком монастыре находящейся, сказано и ясно, что это так должно быть, а отнюдь не иначе¹²³. Сказано о хождении посолонь в одних только печатанных при Патриархе Иосифе в продолжении 15-лет книгах. Знать надобно притом, что хождение вкруг купели быть должно не после Таинства Крещения, а после Миропомазания, а его совсем нет у Старообрядцев.

Неизъяснимо, как много заблуждаются люди, попирающие самые дары благодати Божией, священные Таинства Христовы, для одних самых неважных внешностей!

Павел, прошед вышния страны, прииде во Ефес: и обретя некия ученики, рече к ним, аще убо Дух Свят прияли есте веровавше? (Деян.19:1.2).

Что, если бы сей же, самый вопрос предложен был и среди собрания вашего, Христиане? Он и должен быть непременно перед нами, Братия, сегодня особенно, когда празднуем сошествию Святаго Духа. «Сошествию Духа Святаго, но – на Апостолов», помыслите вы? Напрасно ли же, впрочем, верховный из них спрашивал и неких верующих, найденных им в безвестности, получили ли они Святаго Духа, став верующими? Слово Апостольское – в том, что все, кто только стал верующим во Иисуса Христа, должны получить так же дар Духа Святаго, как получили и первые ученики Христовы. Сила слова о Самом Духе, не о торжественности снисшествия Его. День Пятидесятницы, конечно, – торжество сошествия Духа Святаго на избраннейших; но торжество – и для всех нас, как откровение всемирного явления Его. Вся сокровищница даров благодати излилась теперь на землю, с тем, чтобы дары небесные простерлись и до всех нас. «И будет, глаголет Господь», повторял слова Господни Апостол в день сей, «излию от Духа Моего на всяку плоть. Ибо на рабы Моя и на рабыни Моя во дни оны излию от Духа Моею, и прорекут» (Деян.2:17. 18). Настоящий день у нас – и памятник события, оживотворившего мир, и напоминание о том, имеем ли мы сами, храним ли, каждый сам в себе, тот неисповедимый дар небес. Молитвы, с одной стороны – благодарений, с другой – желаний, «да обновляется Дух правый в сердцах наших» (Псал.50:12), составляют священное дело здесь великаго дня сего. Когда же и как бывает сошествие Духа Святаго на каждаго из нас? – вот предмет, о котором, к удивленно, не излишне беседовать между Христианами.

Точно, наитие Духа должно быть своим образом и на всякаго истинного Христианина, Братия! Когда Вера Христова только еще насаждалась, и для не верующих требовались знамения к тому, чтобы положить самыя основания верованию в мире, происходило сие даже столь же видимым образом, как было сегодня и с Апостолами. Те самые Верующие, которыми началось нынешнее наше слово, пример сему. На вопрос св.Павла, аще убо Дух Свят прияли есте, веровавше? они сказали, что и не слыхали, есть ли даже Дух Святый; но тому, что они хотя и были верующие, но крестились еще Иоанновым крещением, которое было крещением только покаяния или приготовительным, а не пакибытия, как Христово. Апостол изъяснил им разность сию; «слышавше же», пишется далее, «крестишася во имя Господа Иисуса»; еще далее: «И возложшу Павлу на ня руце, прииде Дух Свитый на ня: глаголаху же языки, и пророчествоваху». Другой Апостол, св.Петр, тот самый, который был и первым истолкователем Духа, подобное явление Духа в других подобных случаях и над другими людьми сравнивает именно с явлением Его в день Пятидесятницы. Апостол, быв приглашен язычниками преподать и им слово Евангельское, язычникам, сверх Иудеев, в первый тогда раз, – и быв к тому убежден видимым откровением свыше, предложил им слово; а далее в книге Деяний Апостольских и пишется: «еще же глаголющу Петру, нападе Дух Святый на вся слышащия слово. И ужасошася», продолжает сказание, «иже от обрезания вернии, елицы приидоша с Петром, яко и на языки дар Св.Духа излияся: слышаху бо их глаголющих языки, и величающих Бога». Передавая потом сказание о событии сем всему Апостольскому собранию, Петр изъяснялся: «нападе Дух Святый на них, якоже и на им в начале. Равен дар даде им Бог, якоже и нам» (Деян.10:44 45. 11, 15. 17).

Такой, Братия, дар не частная только или временная милость для некоторых избранных, но неотменное достояние всех, кто крещается во имя Отца и Сына и Св.Духа: оно постановлено в Христианстве рядом с Крещением. Вскоре, по приятии Духа, верующие рассеялись из Иерусалима, и «прохождаху благовествующе слово», пишется в книге Деяний (Деян.8:4, 12, 14–17). Св.Филипп, один из седьми Диаконов (из числа 70-ти Апостолов) пошел к Самарянам, и целый город, тотчас обратив ко Христу, крестил. «Слыишвше жe», повествует далее книга Деяний, «иже во Иерусалиме Апостолы, яко прият Самария слово Божие, послаша к ним Петра и Иоанна, иже сошедше помолишасп о них, яко да приимут Духа Святаго. Еще бо ни на единого их бе пришел, точию крещены бяху во имя Господа Иисуса. Тогда возложиша руце на ня, и прияша Духа Святаго». Видите, Братия, дело просвещения о Христе Иисусе еще не кончено; когда крестившимся не преподан Дух Святый, и не преподан, чем в особенности говорим теперь, отдельным от Тайны Крещения, преподан служителями Таинств, которые такой дар сами приняли свыше с благодатно преподавать его и другим. Филипп крестил Самарян: но необходимо было возложить за тем руки на них полным строителям Таинств, для чего пришли уже Петр и Иоанн, так как не мог совершить сего Филипп. Филипп, хотя и свят муж, но чином был только благовестник, Диакон, и потому не мог преподать совершительной благодати освящения, хотя, по препоручению Апостолов, и мог преподать Тайну Крещения. Для возложения рук к преподаянию Духа Св. надлежало быть Апостолам, имеющим исполнение, полноту благодати к совершению святых, в дело служения, к созиданию тела Христова (Ефес.4:12).

Итак, Тайнодействие преподаяния Духа всякому крестившемуся человеку столь необходимо в Христианстве, что оно составляет иный свышний дар, при первом Таинстве, при Крещении. Правда, видимое действие чудесной силы Духа Божия не должно быть навсегда видимым. Чудеса суть временные и исключительные только действия Божьи, «не для верных», повторяю слова Писания (Кор.1:14:22), но для не верующих еще; что было нужно в начале священных учреждений Божиих. Учреждение основалось; сила осталась в нем та же самая, которую Господу угодно было соединить с видимым священнодействием, сокрыв ее под видимостию, как силу или действие Духа, невидимаго, как Таинство благочестия. И сие-то есть естественнейшее свойство Таинств Веры, чтобы действие их было сокрыто под наружными видами, а не то, чтобы все было видимо. «Дух, идиже хощет, дышет», говорит Господь, «и глас Его слышиши, но не веси, откуду приходит и камо идет: тако есть всяк, рожденный от Духа» (Ин.3:8).

Вы слышите, христиане, что слово наше ясно касается одного из священных наших Таинств, Таинства святаго Миропомазания, совершаемого над нами сряду после Крещения. То, что в описанных выше случаях делалось руковозложением, совершается доныне святым Миропомазанием, которое вскоре после первых упомянутых нами действий Апостолов стало быть употребляемо также в Апостольской Церкви для преподаяния крещенным даров Духа Святаго. Обстоятельно изъясняется о том священный Дионисий Ареопагит, обращенный в Христианство Апостолом Павлом, муж и времени и духа Апостольского¹²⁵. Что ж до свидетельств самаго Слова Божия, то и в нем упоминается о святом Помазании христианском со всей ясностью, хотя случаи прямо и не описываются, как не описываются и другие действия, уже всем известные в то время, когда Священные Книги произошли на свет, и как прямо надлежало упомянуть о руковозложении, которое было несколько прежде, вместо Помазания. Когда Апостолы, как прямо упомянуто в послании св.Иакова, употребляли елей для молитвенного помазания недужных, что сперва совершалось также возложеиием рук (Деян.28:8), а свв.Иоанн и Павел упоминают о таинственном Помазании и всех Христиан, без изъятия, по тому самому, что они Христиане; то оба сии Апостолы, Павел и Иоанн говорят, без сомнения, о том Помазании, которое именно утверждает или запечатлевает Христианство. «И вы», пишет Богослов (Ин.1:2, 20:27), «Помазание имате от Святого, и весте вся. – И вы еже Помазание приясте от Него, в вас пребываешь, и не требуете, да кто учит вы: но яко то само Помазание учить вы о всем». А св.Павел говорит: «помаза нас Бог: ижее и запечатле нас, и даде обручение Духа в сердца наш» (Кор.2:1, 21. 22). Слова о духовном просвещении чрез Помазание от Святаго были бы без достаточного значения для Христиан, если бы Христиане в самом деле известным образом не принимали таинственного Помазания в средство сообщения им даров Духа Святаго. Конечно, оно могло быть известным для некоторых из них по употребление еще в Ветхозаветной Церкви, где помазуемы были святым Миром Цари, Первосвященпики и Пророки на служение их; но как могло-бы быть сказано всем Христианам: «вы царское священие» (Пет.1:2:9), или как могли-бы они сказать пред Иисусом Христом сами о себе: «сотворил есть нас цари и иереи Богу и Отцу Своему» (Апок.1:6. 5), если бы в самом деле не видели они над собою священнодействия, совершающего иереев и царей? Достойно притом замечания, что слова Писания: «сотворил есть нас цари и иереи», не раз упоминаемые в Апокалипсисе, стоят вместе с тем, как упоминается, что «Иисус Христос омыл нас от грех наших кровию Своею». А это совершается в Крещении. Сам Божественный Основатель нашей Веры, Братия, нарицается Христом или Помазанником, преимущественным пред всеми другими помазанниками, каковы были прежде Цари, Пророки и Первосвященники, а но Нему и мы называемся Христианами, помазанными Его¹²⁶. Христианин – имя Помазания (хрисмы, на языке подлинном): ибо мы помазуемся елеем Божиим, говорить некто из учителей Церкви¹²⁷. Столько, можно сказать, соестественна Христианству особая св.Тайна, – со стороны Божией, – сообщения, с нашей – принятия даров Духа Всесвятаго, Тайна Миропомазания! «Чрез нее-то, Христиане, вы poд избран, царское священие, язык свят, люди обновления! По ней-то вы», как приветствует другой Апостол, «церкви Бога живаго, и Духе Божий живет от вас» (Пет.1:2, 9. Кор.2:6:16).

Служители Тайны сея, по примеру Апостольской Церкви, и после те же служители Веры, которые преемственно приемлют сколько то возможно, служение Апостольское, Епископы. Они одни освящают благодатное Миро, и вручают его Пресвитерам, которые со своей стороны в совершении Тайны Миропомазания не более делают, как когда бы кто из них преподавал христианам Причащение св.Даров, священнодействованных другим, а не самим преподаятелем. Такой образ пренодаяния Тайны сделался необходимым с самых первых Апостольских времен, как скоро, с умножением верующих, ни Священноначальникам у всех крещенных, ни всем крещенным у Священноначальников быть для принятия возложения рук невозможно было.

Для некоторых из Христиан, может быть, представится нужным изъяснение Таинства нашего и с той стороны, в каком оно соотношении находится с Крещением, и что придает к тайне возрождения в нем, не иначе как духовито, в удовлетворение потребностям жизни Христианина? Надобно, Братия, знать и всем вам основания св.нашей Веры, и быть готовыми ко ответу всякому, кто пожелал бы знать о них от вас. Продолжаю с любовию.

Тайна Крещения есть, поистине, Тайна духовного рождения. «Подобает вам родитися свыше, сказал Господь; аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия», и в изъяснение, как должно быть такое рождение, присовокупил: «аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие» (Ин.3:3. 5). Но в сих-то именно словах и заключаются два Таинства Веры, а не одно – Крещение, так же, как два в них раздельные понятия о воде и Духе, соединенные, впрочем, столь тесно, как соединены они у нас в Церкви, на самом деле. Св.Апостол Петр в том самом слове своем, из упомянутых выше, где изъясняется, что равен дар даде Бог и язычникам веровавшим, какой дан был ученикам Христовым в день Пятидесятницы, говорить, что он помянул при сем событии «глагол Господень, якоже глаголаше: Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым» (Деян.16). Из слова Апостольского ясно видно, что Крещение Духом есть собственно сообщение Духа Святого свыше, а не одно священное Крещение в воде, хотя и оно, как таинственное и освящаемое свыше, есть духовно. В таком же, точно, разуме Петр и Иоанн совершили Крещение Духом града Самарянского, Павел – учеников Ефесских, еще Петр – Корнилия сотника с домом, – совершили Крещение Духом чрез руковозложение, независимо от Крещения или погружения в воде во имя Господа Иисуса. Последнее, само собой, отдельно во всех трех упоминаемых теперь случаях было сделано. В таком же разуме, непосредственно от Бога, без руковозложения, совершилось Крещение Духом над самими Апостолами в день Пятидесятницы. Водою крещены они были ранее¹²⁸. В таком же, без сомнения, разуме, св.Павел написал, что Бог «спас нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго, егоже излия на нас обильно, Иисус Христом Спасителем нашим» (Тит.3:5. Ефес.5:26. 27), – «пакибытия и обновления Духа». С такой же раздельностью писал он, что «единым Духом ecu мы во едино тело крестихомся», а ниже: «и вcu единым Духом напоихомся» (Кор.1:12:13). Кратко, при самом небольшом внимании, везде в Слове Божием легко видеть подобные раздельные понятия о Крещении и приятии Святого Духа, везде, где о Духе Святом говорится в связи с словом о Крещении.

Что же, говоришь ты, делает для нас Крещение в воде во имя Пресвятой Троицы, когда оно не сообщает нам вполне даров Духа Святого, наследства Иисуса Христа, в Которого облекаемся Крещением, рождаясь в чад Божиих? – То, подлинно, что сам и говоришь ты теперь. «Или не разумеете», пишет Апостол, «яко елицы в Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся? Спогребохомся убо Ему Крещением в смерть; да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем» (Рим.6:3. 4). Мал ли, что умерли мы таким образом греху, тридневно спогребшись Христу верою? Мало ли, что грех первородный очищен в купели, купель была таинственной утробой, в которой природа наша возрождается, делается иною, способною, достойною, по Господу, принять дух жизни о Христе Иисусе? Теперь в возсоздании нас делается с нами то же, что было при создании. Там сказано: «и созда Бог человека, персть взем от земли» (Быт.2:7); здесь говорит самое дело: «и созда Бог человека, плоть взяв от плоти Единороднаго Сына Своего, воплотившагося нас ради». Точно, от плоти (Ефес.5:30). Св.Павел, объясняя великую тайну союза Церкви со Христом, представляет Церковь невестою Христовою, и говорит о ней теми самыми словами, кои сказаны в Писании о происхождении жены от Адама: «зане уди есмы, все мы Христиане, уди есмы тела Господа, от плоти Его и от костей Его». И как там, при сотворении, не довольно было для создания человека, чтобы руками Создателя устроилась в образ человека персть; «и вдуну Господь в лице его дыхание жизни», сказуется далее; «и бысть человек в душу живу»: так и здесь, в возрождении, но взаимной соответственности с созданием, не все еще, когда по образу Сына Божия вновь образовалась в воде Крещения бывшая мертвенною природа наша в чудное вместилище Духа. Надобно, чтобы Дух Божий действенно снисшел в нее и проник, или исполнил ее. Так, подлинно, говорить св.Апостол в последствии того, что сказал он, как упомянули мы пред сим, о спогребении нашем Христу и обновлении Крещением. «Аще Христос в вас, плоть убо мертва греxa ради. Аще ли же Дух Воскресившаго Иucyca oт мертвых живет в вас; воздвигий Христа из мертвых, оживотворит и мертвенная телеса ваша живущим Духом Его в вас» (Рим.8:10. 11). Так гласит, повторяю, самый опыт в примерах воссоздания нашего, в Богодухновенной летописи образования Церкви Христовой записанный. Верующие крещались, и, сверх того, сряду принимали, – употребляем выражение Писания, – «принимали Духа Святаго» чрез священное руковозложение или Миропомазание, особо от Крещения. Итак, полное возрождение наше, Братия, совершается, точно, тем образом, как сказал Господь, – и водою и Духом, не одною водою, но и Духом; и не Духом только, но и водою. Водою, – ибо Дух Святый не может быть ни чьим достоянием смертных без очистительной смерти Господа, или без усвоения сей смерти живою верою в подобии той смерти, как и сам Господь был «в подобии нашей плоти греха» (Рим.8:3). И Духом, что надобно нам не умереть только греху, или быть чистым от него, но и «жить Богови» (Рим.14:8). Такое-то рождение наше от воды и Духа в совокупности с Крещением и называется Просвещением, просвещением, по тому св.Помазанию, «которое, как говорит Апостол, учит нас всему, по Духу Святому, Который наставляет на всяку истину». Если бы мы, Христиане-Братия, умирали сряду по Крещении или очищении в крови Сына Божия; купель, образ спогребения Спасителю, одна купель была бы и дверию в жизнь вечную, как и случалось с некоторыми из Христиан во времена мученические, крестившимися иногда только своею кровию. Но мы возрождаемся для продолжения жизни далее, и благодатно (Ефес.2:10) «созданы во Христе Иисусе на дела благая, яже прежде уготова Бог, да в них ходим». Почему точно так, как младенцу, при изшествии на свет из утробы матери, где жил он ея жизнию, тотчас нужно первее всего собственное дыхание или такая неизъяснимая сила, которая и продолжала бы приводить в движение, и поддерживала, и укрепляла, и развивала далее и далее все строение природы его, точно так, по изшествии из таинственной купели в самосознание, или отдельное существование, необходима всякому из нас духовная жизненность, или такая тайная сила, которая то же делала бы с потаенными сердца нашего человеком, начавшим жить в Боге о Христе Иисусе. Сия-то животворная сила для духа нашего есть Дух Божий, Которым, по св.нашей Вере, тотчас за Крещением знаменаемся или облекаемся свыше, чрез священное Помазание. Св.Ириней, писатель второго века, ученик слушателей Апостольских, упоминая о том, что Самаряне возложением рук Апостолов Петра и Иоанна, как видели мы выше, приняли Духа Святого, прекрасно выразился о силе Тайнодействия сего так: «Они приняли Духа Святаго, пищу жизни¹²⁹».

Источно такая животворная сила произошла с неба от Самого Духа Божия в день Пятидесятницы, Христиане! Смотрите, первые служители Танн Христовых видимо и торжественно вдруг не только проникнуты были, но и облечены оной. Облечены: им не только как служителям, но и как первым воинам или предводителям верующих, надлежало тотчас, вместе с Верою во Христа, стать противу всех угроз и бедствий мира за нее, – и они вдруг стали. Те, которые трепетали прежде рабынь первосвященнических, бежали, наконец, от Учителя своего в страхе, отрицались с клятвою, те дерзают теперь против властей Иерусалима и Рима, идут потом во вселенную к царям и владыкам за имя Христово, спешат на кресты и под мечи за Него. Они-то, рыбари и мытники, вдруг начали говорить всеми языками мира, и с такой силой духа, что и предубеждение, и мудрость, и власть, и злоба, и природа, все покорялось их слову. Ту же силу, какую получили сами, передавали они, также видимо, видимо сперва для примера или уверения, и тем крестившимся во Христа, на кого за Крещением возлагали руки, или кого помазывали Миром для сообщения Духа Божия. И те, как видели мы выше, вдруг говорили также разными незнакомыми языками, и пророчествовали. Кратко, весь круг Аностольского времени и почти во всем наполнен подобными явлениями, как и описывает св.Павел (Кор.1:12, 8. 9. 10), что непосредственно от Духа Божия «дается слово премудрости или разума, вера, дарованья исцелений, действия сила, роди языков, сказания языков, заступления, правления» и пр. Но это время было, Братия, такое, когда Небесный Художник непосредственно давал первое движение учреждению Своему, с тем, чтобы объяснить оное, и чтобы далее уже шло оно таинственною своею силою, сообщенною и сообщаемою ему. Каких же, впрочем, знамений силы Божией не заключаюсь в себе и дальнейшие летописи Церкви о Святых Божиих? И всегда, Братия, явления Духа, по слову Апостольскому даются не иначе, как «на пользу» (Кор.1:12:7), или по потребностям Церкви и верующих. Почему, хотя чудоносные силы Духа Святого явственно или видимо, во всяком случае, уже и не являются между нами: но оне хранятся в нас по мере того, как мы храним самый дар Духа, и могут быть, по мере веры и нужды каждого, во всякое время чудоносны. А в тайнице души нашей и непременно всегда они должны составлять источник и жизнь наших мыслей, чувствований, желаний, намерений, деяний. Видишь ли ты, Христианин, соблазны вокруг себя; обращайся от них к святилищу твоего духа, и – они легко останутся вне тебя! Гнетут ли сердце твое обиды; обращайся к живущему в тебе Духу утешительному, и они составят Евангельское блаженство. Затрудняют ли путь твоей жизни мрачные обстоятельства; «держись Помазания, еже имаши от Святого, и – оно научит тебя всему». Изнемогают ли в чем твои силы; ты и не должен был надеяться на них, а теперь и убеждаешься прибегать к силе Божией, которая любит совершаться в наших немощах. Так или подобным образом и в прочем! Так вели себя во всем Христиане истинные. Я только воспоминаю тебе, подвижник Христов, – говорит Слово Божие, – дар Божий, живущий в тебе возложением рук служителя Таинств (Тим.2:1:6). «Не угашайте Духа, исполняйтеся Духом, кольми паче не оскорбляйте Духа, Имже знаменастеся в день избавления вашего», вопиет оно ко всем нам, Братия! И какой же это день избавления нашего, если не день Крещения нашего? (Кол.2:12. 13. 14. Сол.1:5, 18. Ефес.5:18). В тот день и знаменались мы, или запечатлеваемы были печатью дара Духа Святаго. «Сам же Бог мира, пишет Апостол, да освятит вас всесовершеных; и всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится» (Сол.1:5, 22. 23). Какое, по сему Апостольскому слову, ясное отношение в самом составе существа нашего о Христе Иисусе к исповеданию Веры нашей, Христиане! По Символу Веры, мы исповедуем Бога Отца Творцом, Бога Сына – Спасителем, Бога Духа Святого – Животворителем: все сие нераздельно и неслиянно совершилось с нами самым делом, когда мы стали быть чадами Церкви Христовой. На главах Апостолов явился Дух Святый, Господь животворящий, в виде огня; и на нас – св.елей благодати, хотя и не воспламеняется он чудесным образом по свойству самой таинственности!

Видите, Братия, скажем с возлюбленным учеником Христовым (Ин.1:3:1), какову любовь дал нам Бог, что, по заслугам единородного Сына Его, Дух Святый, Сам Дух Святый оживотворяет бедную природу каждаго из нас, когда мы приняли Его о Христе Иисусе! Впрочем, хотя дарования Духа делятся: явишася им, сказуетея об Апостолах в чтении Деяний (Деян.3:4), «явишася им разделени язы́цы, яко огнеиши; седе же на едином коемждо их»: но Сам Дух Божий един, неделим. «Исполнишася вcu Духа Свята, сказано далее, все – одного Духа. Разделения дарований суть», пишет Апостол инде, (Кор.1:12, 4. 11), «а тойжде Дух». Вся сия действует един и тойжде Дух. И потому, хотя он есть жизнь души каждого из нас порознь, но вместе с тем еще более – живот (вполне или вообще), источник живота, «живот и животворяй, свет и света податель», как воспевает Церковь¹³⁰. Слово теперь о жизни и просвещении во Христе. Так, Дух Святый есть живот всего таинственного тела верующих во Христа, тела Христова. «Якоже бо тело едино есть, говорит Слово Божие, и уды имать многи, вcu же уди единого тела, мнози суще, едино суть тело: тако и Христос. Ибо единем Духом мы ecu во едино тело крестихомся: и ecu единем Духом напоихомся (Кор.1:12, 12:13). Таким образом, принятие нами Духа Святого в Таинстве Веры есть не только оживотворение наше в собственном нашем духе, но еще более, соединение или, так сказать, срощение каждаго из нас, как члена, с целым телом Иисуса Христа, еже есть Церковь Его (Кол.1:24), общество истинно верующих. Таким образом, священное Миро служит привитием каждого из нас, по выражению Апостольскому, как ветвей от естественной дикой маслины отсеченных, привитием чрез естество к добрей маслине, к Церкви Божией, и делает участниками корене и масти маслинныя (Рим.11:17:24), в составе Христианства, оживотворяемого Духом Божиим. Иначе, если ты не будешь на единому корены, в едином составе растения, или, говоря другой притчей, в союзе, в единении с целым телом Христовым; то будешь отдельная ветвь или отдельный член: – состояние не положенное в законах Зиждителя, в законах о жизни! Так точно, в Церкви Христовой, по слову Апостольскому, Христиане суть различные члены одного тела (Кор.1:12:27), и без взаимного общения духа нет в них истинной жизни о Христе Иисусе, ни света, а, как выражается возлюбленный ученик Христов, – тьма, ложь, пагуба (Ин.1:1, 6. 2:11. 5:12). В сем-то отношении священное Миропомазание наше есть такое Божественное Тайнодействие, которое утверждаешь за нами все выгоды и преимущества духовного нашего единения во едино тело о Христе Иисусе. Оно, в таком смысле, подобно следующему в общественной жизни действию: рождается кто-либо у Царя или в племени Царском; уже самая природа рождением доставляет рожденному все, что сопряжено с нею; но Царь и особо свидетельствует, что рожденное, действительно, есть Царской крови, и что потому всем надобно признавать его в таком достоинстве, а ему пользоваться преимуществами своего рождения. Таким образом, рождение естественное сопрягается с общественным, или так называемым племенным, родовым. Так и здесь. Таинственная купель родила тебя: но ты по ней так еще одинок, как родившийся младенец, если-бы он оставлен был самому себе. А теперь, когда с духовннм рождением твоим тотчас сопрягается уже через Миропомазание и духовный союз твой с Церковью, ты то же во Хриете, даже в младенческом твоем состоянии по Нему, что обыкновенное дитя в союзе с родителями или званием, к коему оно принадлежит по ним! Вместе с сим тотчас обеспечена и естественная его жизнь и общественская. И сие-то в звании нашем о Христе Иисусе значит, по Писанию, что вы, как говорит Апостол, «знаменастеся Духом Святыми в обетования день избавленья, иже, есть обручение наследия нашего». (Ефес.1:13. 14).

Сею печатию знаменует св.Церковь Православная и тех из Христиан, которые, быв крещены вне ея, без принятия св.Помазания пожелали бы соединиться с нею, и сделаться членами истинного Христианства. Таким образом она усыновляет себе рожденных духовно, но рожденных не ею, и соединяет их с собою подобно тому, как ветвь прививается к древу; с чем вместе, по выражению Апостольскому, «делает их участниками корене и масти маслшныя» (Рим.11:17.).

Нельзя, наконец, в особенности не упомянуть, Братия, о силе и велнчии Таинства св.Миропомазания в употреблении его для венценосной Главы народа Христианского. Кому не известно, что Благочестивийшие Государи наши, по вступлении на престол, приемлют священное Помазание для великого служения Своего в один день с принятием короны и иных знамений Величества? Не повторение это Помазания; нет, Миропомазание не повторяется, как и Крещение, духовное рождение; но – иный высший степень сообщения даров Духа Святого, потребных для иного, превознесенного состояния и служения! Не повторяется и Таинство Священства; но имеет степени, возвышение; рукоположение вновь и вновь совершает служителей Веры для высших служений: так, говорим, священное Миропомазание Царей есть иный, высший степень Таинства, Дух сугубый, сходящий на Главу народов. «Сын мой ecu ты, Аз днесь родих тя» (Псал.2:7). глаголет Господь Царю в тот день, когда Сам снова созидает его в человека превознесенного, украшенного всеми дарами благодати Своей. К сему-то новому рождению присовокупляется вновь и иное дарование Духа Святаго через священное Помазание для Помазанников Господних¹³¹. Когда Самуил Пророк помазал Давида и Царя Израиля; «и ношатеся Дух Господень над Давидом от того дне и потом», сказано в Писании далее. (Цар.1:16:13).

Какие великие дела, Братия, совершаются священнодействием, о котором мы беседуем! И сколько, посему, должны мы благоговеть к великому Таинству общения даров Духа Всесвятаго между смертными! Сколько должны мы внимать себе, дабы, по слову Апостольскому, то само Помазание от Святого, о котором мы беседуем, учило всему каждого из нас. в чем кто требует наставления или по потребностям своего состояния! При нем уже и не требуете, как говорит Апостол, да кто чему-либо учит вы (Ин.1:2, 20. 27). Но нельзя не вспомнить при настоящем рассуждении нашем и тех из братий наших, которые отделяются от общения с нами во Иисусе Христе, и не составляют с нами единого тела Христова, еже есть Церковь. Таковы, напр., называющееся Старообрядцы, которые не имеют священного Помазания, считают его ненужным и даже иногда чуждаются, хотя некоторые и приняли его некогда. Для них-то в особенности не излишне напомнить напоследок, что, если они или другой кто-либо из отдельных обществ Христианских хотят быть верующими или Христианами по Евангелию, а не по мнениям или правилам человеческим; то несуществование у них святого Миропомазания должно глубоко озаботить их. Аминь.

Что св.Мирономазание, в древних Писаниях Церкви называемое иногда Миром просто¹³², иногда просто Помазанием, есть Таинство святой Церкви в полном смысле слова, сие уже видели мы из того, что оно имеет все свойства или принадлежности Таинств. а) Именуется оно в Слове Божием даром Духа Святого; б) совершается по установлению Евангельскому не иначе, как священнослужителями, и в) состоит в таинственной вещественности или видимом в учении и примере Апостолов образе¹³³. Стоя в Слове Божием рядом и наравне с Крещением, впрочем, как особливое священнодействие, оно должно быть также Таинством, как и Крещение. Именно Таинством Духа, Таинством Помазания, и Таинственным помазанием, называют оное древние св.Отцы и писатели церковные¹³⁴. «В сем помазании», говорит бл.Августин, «вы разумеете Таинство Хрисмы (Помазания), которое между видимыми знамениями такое же Таинство, как и Крещение». В соотношении и наравне с Крещением, как об учреждении преданном Церкви, говорят о Миропомазании самые древние свидетельства Церкви. «Все мы», пишет Ориген в 3 веке, «по преданному чину Церкви, крещены в водах сих видимых и с Хризмою (Помазанием) видимою¹³⁵». По выходе из купели, пишет Тертуллиан, все мы помазуемся вкруг благословенным Помазанием по древнему чину (disciplina), по которому обыкновенно помазывались елеем из рога в Священство. Так Аарон помазан был от Моисея. Отсюда и имя Христос, от хризмы, что значит помазание, которое дало Господу имя, быв духовно, так как Духом помазан был Он от Отца (Деян.4:26:27)¹³⁶. «И вам», говорит св.Кирилл Иерусалимский Христианам, «и вам; когда вышли вы из купели священных вод, преподано Помазание, сообразное тому, каким помазался Христос. Оно есть Дух Святый¹³⁷». Необходимо, говорит св.Киприан, помазываться тому, кто будет крещен, чтобы, получивши хризму, он мог быть помазаннпком Божиим, и мог иметь в себе благодать Христову¹³⁸. Климент Александрийский, живший в 3 веке, свидетельствует о Миропомазании в том же самом смысле, как и упомянутые писатели. Говоря о Епископе, которому Евангелист Иоанн Богослов поручил новообращеннаго юношу, Климент, между прочим сказал, что «Епископ наставил юношу в вере, преподал ему Таинство Крещения, потом ослабил свой надзор, приставив к человеку для совершенного охранения его печать Господню»¹³⁹. Об Елее Божием, от помазания коим, или лучше «от Единого Помазанного паче причастник Cвоих, от Иисуса Христа»¹⁴⁰, во имя Которого все помазуемся, происходит и самое имя Христиан, упоминает Феофил Епископ Антиохийский, – «Христианин имя Хризмы (Помазания) елеем¹⁴¹».

Из приведенных теперь свидетельств, равно как и из свидетельств самого Писания приведенных в Беседе, достаточно видно, что Таинство преподаяния Духа Святого, священнодействуемое по Крещении, совершалось с самых времен Апостольских Миропомазанием. Определенно так древние Отцы Церкви изъясняли слова Св.Писания, приводимые нами в свидетельство, что Помазание сие употреблялось при самых Апостолах, или что в словах Писания о Помазании Христиан, напр. о Помазании от Святаго, как сказано у Святого Иоанна Богослова; «о Помазании Божием, запечитлении и утверждении нас Духом Святым», как пишется у Апостола Павла; о Помазании всех Христиан, подобно ветхозаветному помазанию Пророков, Священников и Царей, должно видимое помазание Миром, кроме невидимого или духовного. Так изъясняют слова Иоанновы св.Дионисий Ареопагит¹⁴², и св.Афанасий Александрийский¹⁴³, Павловы – св.Златоуст¹⁴⁴ и Феодорит¹⁴⁵. С ветхозаветным помазанием наше Помазание сносят ученый Тертуллиан¹⁴⁶ и св.Кирилл Иерусалимский¹⁴⁷.

А что святое Помазание наше, о котором говорят Слово Божие и Отцы, как о Таинстве Духосообщения, есть то же самое Таинство сошествия Духа, какое с чудными знамениями вначале преподавали крещенным Апостолы чрез руковозложение, и какое сами Апостолы сподобились принять непосредственно от Бога в день Пятидесятницы, то и на сие ясныя также находятся указания святых толкователей Писания и блюстителей Преданий Апостольских в Церкви. Св.Киприан, упоминая о том, как Самарянам сообщен был дар Духа Всесвятого возложением рук Апостольских, говорят между прочим: «чего не доставало им (Самарянам), то совершили над ними Петр и Иоанн; так бывает и у нас: крещающиеся в Церкви навершаются¹⁴⁸ печатию Господнею». Священнотаинник Василий Великий, признанный всею Церковью в самые просвещенные дни ее строгим изыскателем и блюстителем чиноположений Церкви, Помазание святым елеем в след за Крещением именует преданием Апостольским, хранившимся в Тайнах Церкви¹⁴⁹.

Нет нужды особо изъясняться, что Миропомазание должно быть сряду за Крещением: это достаточно видно из всего доселе сказаннаго здесь и в Беседе.

Таинство существенно совершается словами, произносимыми служителем Христовым: печать (σφραγίς) дарα Духа Святаго, с крестообразным помазанием знатнейших частей тела. Хотя самое Миро становится в дар Духа Святого архиерейским призыванием Духа на него и крестным рукоблагословением в то время, когда Миро освящается; но там только совершение таинственного вида или вещества; а совершение Таинства есть уже приложение, преподаяние оного верующим. Там служение; здесь строение (раздаяние) Таинства, как св.Aп.Павел ясно выставляет два сии раздельные понятия, понятие о служении и понятие о строительстве Таин Божиих (Кор.1:4:1)¹⁵⁰.

Весь видимый обряд Миропомазания, содержащийся в православной Церкви, виден не только в упомянутых выше свидетельствах из писаний Отцов Церкви древних, но и в самом Слове Божием. Слова, коими Таинство существенно совершается, очевидно, взяты из слова Божия; слово Печать (σφραγίς) находится Кор.2:1. 21. 22. Ефес.1:13.4, 30: запечатление (σ σφραγισάμενος), – знаменастеся (έσφραγίσθητε). Выражение: дар Духа Святаго частию находится в тех же самых местах Писания, особенно же в книге Деяний, где говорится о самом первом совершении Таинства (2:38. сн.11:17. 8:17). А в том, почему запечатление сие делается Крестом, знамением или печатью спасения, или что печатлеются важнейшие части тела, как орудия, посредством коих душа внешним образом производит свои отправления, – вероятно, никто не потребует изъяснения¹⁵¹. Все прочее составляющее обряд Миропомазания достаточно, кажется, заключено в одном речении Св.Писания, где сказано, что Апостолы, пришедши к Самарянам для преподаяния им Духа Святого чрез руковозложение, помолились, помолились «о них, я ко да приимут Духа Святаго» (Деян.8:14–17). По Требнику точно так и делается: предлагается священническая молитва о Миропомазании; потом преподается Помазание. Тотчас за сим, в знак того, что помазуется елеем радости, совершается духовное ликовствование вокруг купели с пением: «елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся»; ликовствование – круговое, во образ вечного союза со Иисусом Христом и Церковью. Облечение во Христа есть то самое облечение, о котором сказал Христос Апостолам: «дондеже облечетеся силою свыше», – облечение, обетование Иисусом Христом. (Лук.24:48. 49.). Это – Помазание елеем радости. В знамение сей радости и просвещения вручается помазанному горящий светильник, как бы в напамятование того самого сошествия Духа Святого свыше, когда явился Дух Святый в первый раз на Апостолах в виде огненных языков.

О самом ликовствовании вокруг купели мне думается, не воспоминание ли и оно чего-либо из того же дня великого и просвещенного. (Деян.2:20.) Известно, что речь св.Апостола Петра в день Пятидесятницы кончилась тем, что три тысящи душ приняли Крещение и, без сомнения, с ряду – дар Духа Святого. Потоки Силоама и Кедрона, окружающее Иерусалим, были, конечно, первою купелью для верующих, как предуготовил их Сам Господь Иисус, преподав при них людям дары благодати Своей – востановление расслабленных, просвещение слепорожденных. Не напрасно сосуду или вместилищу воды, в которой погружаются крещающиеся и ныне, дано имя купели. Следственно, таким образом в день Пятидесятницы святый град, место, где совершилась тайна спасения, окружен был верующими со всех сторон. Проникнутые необыкновенной, неземной радостью, мнится мне, они составили лики и ходили вокруг Иерусалима града Божия; чем и осуществилось слово, которое до-днесь воспевает св.Церковь в навечерие дня светлого Христова воскресения, бывшее в последствии обыкновенным временем Крещения желавших принять оное. Какая же эта неснь Церкви? «Обыдите, людие, Сион, и обымите его, и дадите славу в нем Воскресшему из мертвых»! Песнь Церкви есть исполнение слов Пророческих (Иер.31:22). Такое ликовствование около Иерусалима, по смыслу песни, есть, буде можно так просто сказать, осматривание его, ненаглядного со всех сторон, обнимание его, свидетельство любви, союза вечного¹⁵². Не нужна ли такая любовь? Излишен ли образ ее для нас, когда заключается в Тапнствах Церкви союз наш со Иисусом Христом, тайна великая¹⁵³?

Невольно предаюсь далее восхищение о том, как в православной нашей Церкви все, каждое движение, каждый шаг в священных ее учреждениях служит буквенным выражением Откровения Христова, и как в таких буквах могут читать его, хотя по складам, самые простецы наши и, без сомнения, читают духом Христиане истинные, хотя бы они и не могли разбирать всего умом, с понятием (Кор.1:14:15)!

Церковь Западная считает также в числе седми Таинств такое, которое мы называем Миропомазанием, а она Конфирмацией (Утверждением), – именем, взятым также из Писания (Кор.2:1:18). Впрочем, разногласит она с нами в том, что там Конфирмация а) бывает не сряду за Крещением, а спустя лет семь и более, когда дети получат уже некоторое понятие о законе Божием; б) совершается не иначе, как Архиереем, и в) с руковозложением, сверх помазания Миром.

Решение таких разностей само собой очевидно из памятников древности и из Слова Божия, на основании которых, как говорили мы выше, совершается Миропомазание по Православному. Промежуток времени, какой был между Крещением Самарян и руковозложением на них с прибытием Петра и Иоанна, был неизбежен, и пример сей, приводимый Римскими Католиками, наиболее доказывает безотлагательность руковозложения по Крещении, чем противное, как выставляют Латиняне. Α все другие примеры и свидетельства Св.Писания (Деян.19:5. 6) и Отцов Церкви, с тем вместе и самое свойство Миропомазания, понимаемое по разуму тех свидетельств и примеров, решительно говорят в подкрепление православного обычая. Обычай Церкви Римской слаб уже тем самым, что он, по памятникам Церкви, явился не ранее 9-го века. Он произошел и усилился в то уже время, когда Епископы Римской Церкви старались присвоивать себе особенные права, и настояли вообще, чтобы делать им все так же непременно, как делали Апостолы. А непосредственное раздаяние людям даров благодати, преподаяние их из собственных рук, действительно, возвышало Епископов Римской Церкви в глазах народа и их самих. Может быть, самое имя Конфирмации (Утверждение) поддерживать стало мысль, что быть ей надобно чрез Епископов, и в летах детей уже с сознанием. Между тем, в последствии времени сей-то самый обычай отсрочки Миропомазания повел к понятиям, в каких (ниже) стали разуметь Конфирмацию Протестанты, не признавая уже ее и Таинством, вопреки верованию Церкви Римской.

Святое Μиρο освящается и у нас не иначе, как Святителем; но преподается Помазание, или сообщается Таинство Мира, говорим, и Священниками. В Постановлениях Апостольских сказано¹⁵⁴, что такое преподаяние принадлежит и Священникам. В самих постановлениях Римлян сказывается также, что на случай нужды¹⁵⁵, а в иные времена или некоторыми Папами и без всякой нужды, предоставляемо оно было Священникам.

Что же касается до руковозложения при Миропомазании; то, хотя и упоминается о нем в древних свидетельствах Церкви, напр. у Тертуллиана¹⁵⁶, у св. Кшириана и некоторых других Отцов и писателей Церкви на Западе, но в Церковном предании на Востоке никогда такого обычая не было. И лучше не быть ему: ибо когда руковозложение заменено Помазанием; то употреблять их вместе значило бы уничтожать взаимно силу того и другого. Хотя же у писателей древних и упоминается о руковозложении совокупно с Помазанием; но так говорилось, думается, только в изъяснение, что Помазание есть то же, что с самаго начала было у Апостолов руковозложение, или что самый Крест, напечатлеваемый святым Миром в Помазании, есть особливого рода благословение, руковозложение Иераршеское.

Протестанты, хотя и имеют также Конфирмацию, отлагая ее для детей еще далее, чем отлагают оную Латины, но совсем не считают ее Таинством. Реформация столь мало обратила внимания на Таинство сие, что в Аугсбургском Исповедании не было в частности даже и упомянуто о нем, хотя бы для того, чтобы сказать об отмене оного. Едва только в Апологии Исповедания в последствии времени удостоил сказать Мелантон, что «Конфирмация и Последнее Помазание (Extrema unctio) суть обряды, которых Церковь не требует как бы необходимых ко спасениио, потому что нет на них повеления Божия: почему не бесполезно различать такие обряды от Крещения и Евхаристии, для коих есть точное Божие повеление и ясное обетование благодати.¹⁵⁷» Мы уже видели, сколь неосновательно такое решительное и бездоказательное положение Реформации о Таинстве Миропомазания! Так-то одним почерком пера, одним голым словом могли некогда рушиться вековые учреждения в Церкви!

В каком же, однако, смысле еще осталась Конфирмация и у Протестантов, когда речь там о ней та же, как и о Елеосвящении, которого совсем в Реформации нет? В таком, что она стала считаться у них только принадлежностью или частью Крещения, и совершается не Епископом, а Священником без всякаго Миропомазания и особливого руковозложения. Она здесь не иное что, как открытое испытание детей в законе Божьем, после чего удостоивают их приступать и к Причащениио, и за тем вводят в права жизни общественной. Как облечете первых учеников Христовых силой свыше, и потом руковозложение Апостолов для преподаяния верующим Духа Святого были чудесное сообщение просвещения свыше по нуждам Церкви; а дар чудотворений в Церкви уже вышел из порядка дел: то Протестанты и думают, что ныне просвещение во Христе должно происходить естественным образом, чрез посредство обыкновенного учения, и Церковное свидетельствование успехов в том должно быть тем самым действием, которое известно было прежде в Церкви под названием Помазания, или руковозложения. Изъяснение совершенно произвольное! Если так; то на что-же и Крещение, и Причащение? Все, что духовно делается и чрез них, должно бы уже, но понятию Протестантов, делаться также не таинственно, а естественным образом. При том изъяснение сие проистекает из неправильного понятия о действиях Духа Святого в Апостолах и в тех верующих, на коих Апостолы тайнодейственно возлагали руки. Хотя первоначально действия Святого Духа открылись, действительно, в даре языков; но не потому, что тем только и ограничиваться должны явления Духа, а потому, что в таком даре, для всеобщего просвещения мира, открылась тогда первая потребность. Что же действия Духа Святаго не ограничивались одним таким даром, сие яснее солнца видно из того, что Сам Иисус Христос обещал Духа Святого как вообще силу свыше, не одну только силу слова, тем менее один дар языков, и что Апостолы и веровавшие чрез них, в самом деле, облеклись всякой силой, силой благочестия, и силой дерзновения, и силой терпения, и силой чудес и пр., как все то описывается в книге Деяний Апостольских, и там, где в Посланиях Апостольских пишется о явлениях Духа на пользу Церкви (Кор.1:12:7). В таком смысле сказаний Слова Божия о дарах Духа Святого объясняли уже мы в своем месте о сообщении Его Апостолам и верующим. И что ето не временные были дары благодати, а учрежденные свыше для Церкви навсегда в таинственных, не чудесных видах, это ясно также видели мы в памятниках Церкви и в самом Писании Божием. Заменять их искуственными нельзя. Делается уже из того школа, философия, а не Вера, не Церковь, делается человеческое дело, а не Божье. И если должна быть на стороне Протестантов прямая причина к уничтожению Таинства Миропомазания, столь ясно свидетельствуемого благочестивой древностью и Словом Божиим; то разве та одна, повторяем, что, по ходу Реформации, надлежало уже Пресвитерам обойтись в ней без всякой нужды в Иерархах, у которых одних в руках была священная Конфнрмация!

Из Старообрядцев наших одни (имеющие беглое священство) имеют Миропомазание, употребляя для сего миро, будто бы до Патриаршества Никонова освященное и хранящееся доныне через растворение остающихся от употребления капель в елее, освящаемом Священниками, (не имеющие священства) совсем не имеют сего Таинства, хотя лет около сорока, по начатии раскола своего, и имели его сперва, будто бы сохранив также древлеосвященное миро, священниками унесенное из Церквей, и растворяя также в простом елее.

Последние, увидев невозможность продолжать растворение святого Мира без исчезновения его до конца, давно уже положили догматом своей Веры, что можно обойтись Христианам и без Миропомазания, хотя оно и было учреждено Иисусом Христом, и продолжалось в Церкви непрерывно 16 веков до так называемой у них перемены Веры. Доказательством ненужности ставится то, а) что за нуждой и в древния времена обходились Христиане без Миропомазания. «Какое, говорят, могло быть Миро, когда тысячи воинов вдруг становились исповедниками Веры Христовой и сряду Мучениками»? «И на воду крещальную, говорят, б) снисходит также Дух Святый: следственно, новое для принятия дара Духа Святого Таинство не нужно». Сия вторая причина ничтожна уже по тому одному, что взимается на разум Божий, считая достаточным одно Крещение, тогда как Господь учредил сверх того и иное Таинство. Причина первая не имеет также никакой силы; потому, что она опирается на самых частных только и временных случаях, кои не могут ниспровергать порядка учреждений вообще. Многие из Мучеников крестились только кровию, не успев креститься водою; следует ли, однако же, из того, что и не нужно Крещение водой?

И сами Старообрядцы так не думают о Крещении. Что же касается до употребления якобы древлеосвященного мира нынешней Поповщиной; то всякому, хотя мало имеющему рассудок, очевидно, что быть такому миру невозможно. 1) С 1652-го, когда Никон сделался Патриархом, до 1666 года, который у Старообрядцев обыкновенно считается временем перемены Православия, могло ли храниться при Церквах на руках священников миро, освященное прежде Никона? Не могло: его раздают на год, на два, редко на три и более. 2) Как и кто мог за столько времени предвидеть, что надобно было запастись миром, освященным до Патриарха Никона? 3) Положим, однако же, что где-нибудь и осталось сколько-нибудь мира древлеосвященного: оно через новое и новое растворение в елее в продолжение десяти, много двадцати лет, при множестве крещающихся, должно уже потеряться вовсе, подобно тому, как если бы кто стал растворять в воде бутылочку вина несколько раз, вино, переходя из одного растворения воды в другое и другое несколько раз, наконец разжидилось бы до того, что уже ничего винного не осталось бы, а была бы одна только вода. Следовательно, давно нет Таинства Миропомазания и у Старообрядцев, имеющих беглое Священство, хотя они и думают (Мф.25:29), будто имеют сие Таинство. А 4) и самое растворение Мира и освящение оного Священниками, а не Архиереем, есть нововведение, противное законам Церкви. Подробнее см. в Ответе Старообрядцам Преосв.Никифора Астраханского или 8-ю Беседу в Беседах о мнимом старообрядстве в Поповщине.

Святая Евхаристия или Причащение – по превосходству Таинство. Вечеря, за которой установлено Господем священнодействие сие, именуется тайной (sacrа); священные виды, под коими причащаемся Телу и Крови Господней, также называются Тайнами, «святыми, пречистыми, бессмертными, небесными, животворящими, страшными Христовыми Тайнами»¹⁵⁸.

Об установлении Господом Иисусом Христом Тайны Евхаристии или Причащения, с тем, чтобы оно было в Церкви Его навсегда, сказуют все четыре Евангелиста и св.Апостол Павел (Мф.26. 26–29. Mк.14:22–27. Лук.22:19.20.21. Ин.13:1.2.4. Кор.1:11, 23–26). «Сие творите в Мое воспоминание», сказал Господь. «Дондеже приидет Господь», изъясняет св.Павел.

Хотя Таинство сие в первый раз совершено и учреждено Господем еще до смерти Господа: однако же, учениками Господними стало оно совершаться тогда уже, как снисшел на них Дух Святой, истинный совершитель всех Таинств¹⁵⁹ (Деян.1:14. 2:42).

Что оно не только есть дело Божие, – первая принадлежность всякого Таинства, – но и что Пречистые Тайны суть Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, в том нимало не может быть недоумения, когда Сам Господь, подавая Таинственные виды хлеб и вино, сказал: «Примите – сие есть Тело Мое; сия есть Кровь Моя», и «творить сие» повелел «в Его воспоминание», как присовокулляет Апостол, «до второго пришествия»¹⁶⁰.

Виды сего Таинства суть хлеб пшеничный и растворенное водой вино, кровь гроздовая (Второз.32:14), при известном образе священнодействования с молитвой служителя Таин. Над такими видами совершена Евхаристия Самим Иисусом Христом. Таким видам присвоена, с ними сопряжена¹⁶¹ свыше благодать Божия при известном священнодействовании.

Таинство сие совершается токмо служителем Тайн Божьих, Архиереем или Иереем. Апостолам сказал Господь: «сие творите». Не иным кем, как Апостолами, совершалось оное на деле, в первых по вознесении Иисуса Христа собраниях (Деян.2:46. и 42). Для сего верующие обыкновенно собирались туда, где были священные их чиноначальники (Деян.20:7.11. Кор.1:11:18). Святый Философ Иустин, говоря в апологии¹⁶² о Христианскпх обрядах Церкви, упоминает, что таинственное Благодарение над хлебом и вином совершал Предстоятель Церкви, и что для сего собирались Христиане в одно место по городам и селам. Ученый Тертуллиан, писатель 2 века, изъясняясь о Преданиях, существовавших тогда в церкви, нарочито сказует между прочим, что Таинство Евхаристии по Преданию совершается и преподается не иным кем, как только Священным служителем Церкви¹⁶³.

Свойство сего Таинства на первый взгляд сугубо, как и наименование; но в существе – одно и то же. Во пер-вых, оно совершается как приношение Богу, сделанное Самим Иисусом Христом пред Богом Отцем, и действуемое нами в воспоминанье Его, в возвещение, как говорит Апостол, смерти Господней (Кор.1:11:26), искупительной жертвы за спасение мира. В сем отношении Таинство именуется Евхаристией, т.е. Благодарением, Приношением. Во-вторых, Таинство Тела и Крови Христовой совершается как сообщение нам той спасительной смерти, ее заслуг, плодов, даров. В этом отношении называется оно Причащением. Так точно, в двух отношениях, к Богу Отцу и к верующим, совершил Тайную Вечерю Сам Господь Иисус. Каким образом совершал ее Сам Иисус Христос, сие описано во многих местах Апостольскпх книг, и собрано в чин нашей Литургии¹⁶⁴.

В Литургии пишется: «прием хлеб на святыя Своя и пречистыя руки, показав Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив – даде святым Своим учеником и Апостолом рек: приимите, ядите и проч. Подобне и чашу от плода лознаго прием, разтворив, благодарив, благословив, освятив – даде» и проч. Но в существе дела и Приношение было за нас, и Причащение наше есть наше участие в том Приношении. Благодарим в Евхаристии Господа, как подробно исчисляется в молитвах, особенно по чину Литургии св.Василия В., за сотворение нас и всего мира, за благопромышление о мире, в особенности же о людях после их падения, за дарование многоразличных средств спасения, паче же всего за послание нам Спасителя Сына Божия, за ниспослание Духа Святого, за обетование жизни вечной. В исчислении, каким образом все дело спасения нашего совершено было на земле Самим Сыном Божиим, состоит полное воспоминание всей велией тайны Благочестия, – рождества Сына Божия во плоти, явления Его миру, учения, страдания, смерти, погребения, воскресения, вознесения и будущего второго пришествия, – особенно же в возвещении смерти Спасителя, как главного или существенного времени, часа, на который приходил Господь в мир наш (Ин.12:27). Все иные действия Господа были приготовлениями, изъяснениями, последствиями сего часа. По сему содержанию Божественное Тайнодействие в Писании называется Евхаристией – Благодарением, Приношением: напр. Кор.1:14, 16.17. Кол.2:7. 3:17. Ефес.5:20¹⁶⁵.

Не надобно выпустить из внимания, что общая и существенная наша служба Богу (Αειτουργία из λειτός έργον) состоит в Таинстве Евхаристии. Таково точно должно быть главное и всегдашнее наше к Богу отношение, –благодарение. Все, что только имеем, можем, надеемся иметь, все от Бога: мы только приемлем, и следственно обязаны Ему благодарностью. «Что имаши, егоже неси приял?» – говорит св.Апостол. Когда Предтече Господню сказали ученики его, что Иисус Христос учредил так же Крещение, как и Иоанн; Иоанн изъяснился: «не может человек приимати ничесоже, аще не будет дано ему с небесе» (Ин.3:27). Слово свидетельствует, что по Духу Божию всякий делает только то, что приемлет свыше. «Бог есть действуяй в вас, и еже хотети и еже деяти о благоволении», говорит слово Апостольское (Филип.2:13). Самые лишения бывают у нас не иначе, как по пресвятой воле Божией; а потому и за них благодарить должно, как за положительные дарования Божии. Святые Апостолы, начиная почти всякое послание свое или изъяснением своим или внушением нам благодарения Богу (Иак.1:2, Пет.1:1, 3. 2:1, 2. 3 Рим.1:8, Кор.1:1, 4. 2:1, 3. Гал.1:5. Ефес.1:3. Фил.1:3. Кол.1:3. Сол.1:1, 2. 2:1, 3, Тим.2:1, 3. Филип.1:4), – благодарение ставили как бы исключительной обязанностью Христианской. «Благодаряще всегда о всех о имени Господа нашего Иисуса Христа Богу и Отцу», пишет св.Павел к Христианам (Ефес.5:20). «О всем благодарите», напоминает он: «сия бо есть воля Бжия о Христе Иисусе в вас» (Сол.1:5:18).

Благодарим Бога Отца (к Его лицу обращены молитвы Литургии), благодарим Бога Отца «о имени Господа нашего Иисуса Христа»; по тому что наша служба творится, по заповеди, в воспоминание Его, в воспоминание того, т.е., как что творил Сам Он во спасение наше, особенно за Тайной Вечерей. Без спасительной Его жертвы мы все мертвы пред Богом, и не можем иметь общения с Пресвятым. Благодарение наше, все наши молитвы, все подвиги Богоугождения без Его ходатайства пред Отцем были бы и неприятны Богу и для нас невозможны. Он, Спаситель наш, «неприступное имать священство», говорит Апостол: «темже и спасти до конца может приходящих чрез Него к Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о них» (Евр.7:24. 25).

Таинство Тела и Крови Христовой именуется иначе Причащением или Причастием, (μετωχὴ, κοινωνὶα¹⁶⁶), напр. у святаго Апостола Павла Кор.1:10, 16, 17, 21. «Вси от единого хлеба причащаемся. Чаша благословения, юже благословляема, не общение ли Крове Христовы есть?» Общение сие Сам Господь изобразил в следующем обетовании: «ядый Мою плоть, и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день» (Ин.6:54. 56).

Достойно замечания, что из такого общения нашего с Иисусом Христом, как членов с главой, Слово Божие извлекает убеждение для всех нас к взаимному и друг с другом общению по любви Христовой. Заповедь новую даю вами, говорил Господь ученикам по Тайной Вечери, да любите друге друга, якоже возлюбих вы (Ин.13:34). «Един хлеб, едино тело есмы мнози, пишет Апостол, ecu бо от единого хлеба причащаемся». Никто-же «своего си да ищет, но еже ближняго кийждо» (Кор.1:10, 17. 24).

Что, подлинно трогательнее, когда все мы, приступая к единой для всех небесной трапезе, представляем из себя одно домочадство небесного Отца нашего! Посему-то ныне милостыня, Христолюбческие подаяния, призрение бедных и иные дела Христиаиского милосердия в Слове Божием называются также общением (Рим.15, 26. Евр.13:16). Бывали в начале Христианства обеды сряду после Божественной Литургии: они именовались трапезами любви, к священным обрядам Церкви Христовой принадлежащими (Деян.2:42. 6:1. 2. 6. Иуд.12). Духовные пиршества сии обыкновенно составлялись из тех приношений, кои доставляемы были верующими для совершения Евхаристии: нужная часть отделялась для Евхаристии; а прочее, как ныне иногда раздаются просфоры, всем раздавалось бедным, или ставилось на стол в трапезе для общего всех угощения. В том состояли первые Христианские праздничные учреждения!

Спаситель наш не удовлетворился тем, что принес за нас в жертву Тело и пролил Кровь Свою: Он предоставил Церкви на все веки действенно воспоминать Его в Таинстве Тела и Крови, возвещать смерть Его. Без сомнения, видимо единожды родился, страдал, умер и воскрес Господь; но тайнодейственно воспоминается все сие до скончания мира, для сообщения и всем нам, последующим родам, спасительных плодов Его заслуг. Ибо всяк из нас должен спастися собственной, а не чужой верой, верой других, – отцов, прародителей, первых людей, которые уверовали во Христа, ни даже верой Апостолов, свидетелей Тайны искупления. Припомните, что Таинства вообще суть действенное Евангелие, по слову св.Василия В.¹⁶⁷. Таинство искупления совершено в Евхаристии, и преподано во оставление грехов, –совершено не на Кресте только и преподано не духовно или мысленно, вменительно, но и совершено, сверх самого действия, под видами, вещественно, равно как и преподано самым делом. В таком виде оно должно быть и во все веки; пока нужно оставление грехов вновь и вновь рождающимся людям. Человек пал не душой токмо, но и телом; умирает духовно не одной душой, но и телом: посему и искупление нужно не для одной души, но и для тела, не невидимо только, но и видимо. Такова цель и таков порядок всех таинственных учреждений! Все возраждаемся, не одной душей, но и телом, не духом только, но и водой; получаем Духа Святого не для одной души, но и для тела, не внутренним только, но и внешним помазанием.

Казалось бы, единожды навсегда Таинство смерти Искупителя во оставление грехов сообщено уже нам тогда, как мы «крестились в смерть Его, и спогреблись Ему Крещением» (Рим.6:3. 4). Крещение потолику и имеет в себе спасительную силу, что принесена за нас Спасительная жертва смерти Христовой. Но поскольку дух наш в настоящей жизни, и по возрождении, требует поддержания и обновления сил своих, точно так же, как тело для себя требует пищи и пития; а Таинство Покаяния преподает нам отпущение грехов после Крещения не иначе, как по силе тех же самых заслуг Сына Божия, коих участниками сделались мы в Крещении, и только преподает отпущение грехов, будучи врачевством, не пищей: то св.Причащение Тела и Крови Христовой, принесенных в жертву искупления от грехов н преподанных во оставление грехов, столь же необходимо, как для поддержания или обновления сил телесной природы нашей нужны для каждого человека пища и питие¹⁶⁸. «Плоть Моя», сказал Господь, «истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть питие» (Ин.6:55). По сему-то у первенствующих Христиан, при всяком их собранин для молитвы и поучения, обыкновенно среди всего того предлагалась Божественная Евхаристия, и все они непременно в каждый раз собрания причащались. В последствии времени с ослабением духа благочестия, от упущения, может быть, сего спасительного учреждения, или небрежного исполнения его, чем реже сделались Причащения наши, тем необходимее видна особенная нужда в нем.

Итак, пребожественное Таинство Евхаристии есть Таинство, можно сказать, коренное, объемлющее все прочие Таинства и служащее основанием оных. Его не только учредил, как прочие Таинства, но и совершил Сам Господь, совершитель Тайны искупления. И Священство наше есть действенный образ Священствования Христова, особенно в Тайне Евхаристии, в самом приношенил Тела и Крови¹⁶⁹; и Ерещение наше есть подобге смерти Иисуса Христа (Рим.6:3. 4. 5); и приятие даров Духа Святого в Помазании есть плод заслуг Его (Ин.16:7); и Покаяние есть повторение отпущения грехов по благодати искупления во Христе Иисусе (Лук.24:46. 47); и Елеепомазание есть подятие на себя Иисусом Христом немощей и болезней наших, особенно на кресте исполнившееся (Мф.8:17. Иак.5:15); и Брак есть освящение источников нашего естественного происхождения тем, что по Апостольскому слову, «Христос возлюби Церковь, и Себе предаде за ню» (Ефес.5:25). По сему-то все Христианское Богослужение главным образом и существенно состоит в совершении Тайны Евхаристии, в Божественной Литургии, и все Таинства св.Церкви некоторым образом совмещаются при сей Тайне¹⁷⁰. Священство преподается при Евхаристии за Литургией; Крещение – пред ней¹⁷¹; Миропомазание – пред Причащением, как оно особенно бывает в Священнодействии Царском; Покаяние служит для нас приготовлением себя к Причащению, самоиспытанием (Кор.1:10); Елеепомазание есть открытое приготовление к тому тяжко болящих; Супружество заимствует свое благословение от Престола благодати, который устрояется для Евхаристии. Св.Василий В. (в послании к подчиненным ему Епископам, составляющем 90 правило сего Святителя в книге Правил Церковных), говоря о нетерпимости корыстолюбия у служителей Веры, особенно при рукоположении в священные чины, вместил в слово, между прочим, следующее выражение: «ты корчемство вводишь в духовные дела и в Церковь, в которой нам вверено Тело и Кровь Христова». Дело Священников, конечно, не одно совершение Евхаристии; но об ней одной упомянуто потому, без сомнения, что она есть главное Таинство, на котором основываются все иные Таинства. Подобное понятие видно в толковании Символа Веры св.Геннадия Архиепископа Повгородского: там по 9-му члену вся Церковь представляется в одном сем Таинстве Тела и Крови Господней¹⁷².

Для принятия всякаго Таинства нужна вера¹⁷³: в Причащении, как сказано сейчас, всего наиболее. В других Таинствах нужна вера, некоторым образом можно сказать, к принятию того только или иного дара благодати: а здесь должна быть вера вообще, всеобъемлющая, вера к велией благочестия тайне (Тим.1:3:16) Такая точно вера исповедуется в молитве пред Причащением: сими словами: «Верую, Господи, и исповедуио, яко Ты еси воистину Христос Сын Бога живаго, пришедый в Мир грешныя спасти, от нихясе первый есмь аз» и пр. И «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими» и пр. Слова первой молитвы заимствованы от св.Апостола Павла (Тим.1:1:15). Притом, вера ко Причащению должна быть, но Слову Апостольскому, в верою искушенною. «Да искушает же себе человек, внушает Апостол, и тако от хлеба да ясть, и от чаши да пиет. Ядый бо и пияй недостоине, суд себе ясть и пиет, не разсуждая Тела Господня» (Кор.1:11, 28. 29). Для сего-то, между прочим – пост, седмичная или, но крайней мире, суточная (у служащих священнослужителей) молитва, особливое правило молитв и Исповедь.

Для совершения Евхаристии нужен, по священному Преданию, непременно уготовленный для того храм с освященной Архиереем трапезой или вместотрапезием (антиминсом), в особом отделении от народа как и была Тайная Вечеря особо с 12-ю только Апостолами. Для совершения Тайной Вечери в первый раз уготована была горница велия (Лук.22:7–13). И когда сказано Богом Моисею о Ветхозаветном храме: «И скинию и вся сосуды служебная кровию такожде покропи, когда нужда убо бяше образом небесных сими очищатися: то самем небесными надобно очищатися лучшими жертвами, паче сих» (Евр.9:21.22). Можно сказать, кровию освящались всегда и Христианские храмы. Св.Собор Вселенский седьмой, изъясняясь, что с отнятием у Церкви св.икон, уничтожились и другие древние обычаи, законоположения неписанные, в числе таких преданий выставляет и восстановляет (Прав.7) положение честных Мощей мученических в храмах. А св.Собор Карфагенский требует, чтобы «Олтари и из устроенных уже в честь Мучеников нигде инде не оставались, как разве где есть или тело, или некая часть Мощей, или жилище Мучеников, или какое-либо стяжание их, или место страдания». (Прав.94)¹⁷⁴. Так было с самого начала Христианства. Евхаристия совершалась сперва в той самой горнице, где совершил ее Господь в первый раз; потом – там, где имели пребывание или подвиги свои Апостолы, исповедники, страдальцы за Веру. Cиe-то самое в тайноводственном смысле и значит, как пишет в Откровении тайнозритель, что «он видел под олтарем души избиенных за Слово Божие и за свидетельство, еже имеяху» (Αп.6:9). Места собраний Христиан для совершения Евхаристии св.Апостол Павел ясно отличает от домов обыкновенных (Кор.1:10, 21. 11, 22. 34). И как Таинство Евхаристии есть Таинство (о чем уже и говорили мы), некоторым образом заключающее в себе все прочие Таинства, и те т.е., коих никто, кроме Священноначальника, совершать не может, то необходимо, чтобы во всяком месте для совершения Евхаристии назначенная Св. Трапеза, по крайней мере вместотрапезие (άντιμήναιον) были священнодействованы Архиереем, как имеющим источную благодать совершения всех Таинств.

Чин совершения Божественной Евхаристии есть вся Литургия. Чин Литургии св.Василия Великого и св.Иоанна Златоустого Отцы шестого Вселенского Собора (Прав.32) называют Богопреданным и преданным от Апостолов. Собор говорит, что св.Иаков, брат Божий по плоти, и св.Василий Великий предали нам «письменно» Таинственное священнодействие, «письменно». Подробное изъяснение Литургии не можем вместить здесь, тем паче, что такое изъяснение составляют целые отдельные книги. Чин Литургии вообще есть действенное воспоминание явления Бога Слова во плоти, рождества Его, вступления в торжественное служение роду человеческому, учения, чудес, в особенности же дела искупления мира, что составляют «крест, гроб, воскресение, вознесение, одесную седение и второе пришествие¹⁷⁵». И как Литургия имеет два отношения, а) воспоминание того, что сделал для нас Искупитель, и б) в сем воспоминании – служение наше Богу, и как бы участие наше в деле нашего спасения: то с нашей стороны, говоря словами Служебника, ее составляют: 1) Проскомидия (Принос, предложение предуготовительное), 2) Предложение¹⁷⁶, 3) Возношение, или Приношение¹⁷⁷, и 4) Приобщение. Иначе сказать, – это же самое, как сказано в Служебнике о совершении Евхаристии Самим Иисусом Христом: «Прием хлеб, показав Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде».

По различию соучастия в Литургии молящихся, правила св.Отцов разделяют молящихся на несколько разрядов: при сем вместе видны и особые части или отделы самой Литургии. Непорочной жизни Христиане участвуют здесь во всем, в Причащении; а некоторые из согрешивших купно стоят только на молитве Церкви с верующими; но не допускаются до Причастия¹⁷⁸. Третьи наконец допускаются только до слушания Слова Божия, и выходят вместе с оглашенными из церкви вон. Таким образом, Литургия, кроме Проскомидии, как службы приготовительной, а не литургийной, делится на три части, а) на часть Чтений с поучениями, или на Литургию общую для всех, еще и не крещенных; б) на Молитвы (разумея молитвы о верных, а вместе и о предложенных Дарах и об освящении сих Даров в Тело и Кровь Господню), и в) на Причащение. Так точно разделяет Литургию св.Муч.Иустин Философ: на Чтение с поучением и молитвами, на Предложение и Освящение Даров; и на Причащение¹⁷⁹. Вот сказание Иустина слово в слово: «В так называемый день Солнца (Воскресение) бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам, и читаются, сколько можно, писания Апостолов или писания Пророков. Потом, когда чтец перестанет, Предстоятель посредством слова делает наставление, и увещавает последовать тем прекрасным правилам. После того все вообще встаем и возсылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как сказали мы выше, приносится хлеб, вино и вода; и Предстоятель также возсылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ возглашает Аминь; и бывает раздаяние каждому и приобщение Даров, над коими совершено благодарение; а к небывшим посылаются они чрез Диаконов». Подобным образом говорит о порядке Литургии и на Западе Тертуллиан. Предметы указаны и в Апостольских описаниях собраний Церкви при Апостолах (Деян.2:42. Кор.1:11:14).

Все священнодействие воспоминается сперва на Проскомидии пред Литургией втайине, как бы пророчественно, при уготовлении самого вещества или вещественных видов для Евхаристии. Пророчественно: священнодействующий произносит теперь слова Пророков (Ис.53:7. 8. Деян.8:32. Пс.44:10. сн.Евр.1:8. 9. Пс.92:1. Зах.12:10. сн. Иоан.19:34. 37).

В Проскомидии из одной просфоры (приноса), – (так называемой потому, что прежде Христиане приносили в Церковь не только свечи, денежное подаяние как ныне, но и хлебы для Богослужения нужные), самая средина¹⁸⁰ в воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и полагается на священном блюде. Часть сия именуется Агнцем, и над ней с произношением пророческих слои совершается крестообразное заколение, распятие и прободение, при чем тотчас вливается в чашу вино, растворенное водой, в образ истечения из ребра Христова крови и воды¹⁸¹. Хлебов приносимых было прежде множество: они приносимы были в честь Святых, в память усопших и о спасении живущих Христиан. Всех их нельзя было помещать на жертвеннике, особливо на дискосе, где возлежит часть Господня, Агнец, как следует быть и прочим просфорам, для чести приношения и для освящения их, столько наипаче для того, чтобы изобразить различные отношения к Спасителю, Святых Христиан живущих и усопших. По сему стали выниматься из приносимых тех хлебов частицы, с воспомпнанием, за кого принесены хлебы. Частицы сии полагаются около Агнца в таком виде или порядке, как присутствуют пред Ним Пресвятая Матерь и Святые на небесах, и как присутствуют пред Ним во Храме живущее и усопшие Христиане. Словом, здесь видна вся Церковь Божия, видимая и невидимая, пред лицем своего Искупителя. Видно здесь, кроме Приноса, и Предложение даров, и Возношение, и Общение, в чувственных, так сказать, образах, что все будет воспоминаться на самой Литургии с торжественной таинственностью.

2) По окончании Проскомидии вещественные виды называются предложенными Дарами¹⁸². Предложение их совершается с начала Литургии, сперва молитвенно, при чтении Священного Писания Ветхого и Нового Завета, чтении Псалмов, Апостольских Посланий, Евангелия. Чтения расстанавливаются прошениями или молитвами (ектениями) для того, что без Божественного содействия не можем мы истинно, с понятием и пользой ни слушать, ни исполнять Слова Божия. Среди сего, при переходе от чтений и воспоминаний Псаломских к Евангельским, бывает так называемый Малый Вход с Евангелием во святилище, означающий смиренное Христово явление в мире на великое Свое служение. Вход сей оглашается Блаженствами, проповедью Иисуса Христа (Мф.5:1–12). За чтением Евангелия и за поучением (которое в старину было на сем месте, а не на конце Литургии), и за приготовительными молитвами, св.Дары действенно предлагаются перенесением их на св.Трапезу. Вещественное или образуемое, пророчественное¹⁸³ воспоминание Таинства искуп. в Предложении на Жертвеннике оканчивается воспоминанием распятия. Торжественное приношение Даров на св.Трапезу есть воспоминание погребения Господня, – за которым начинается торжество и слава Искупителя, сошествием Его к содержимым в аде узникам (Петр.1:3:10). Св.Трапеза, по толкованию святых Отцов, есть гроб Господа.

3) После молитвы о предложенных Дарех, Священник желает мира всем (предстоящим в церкви). Желание сие, столь часто произносимое за службой Божьей, в настоящем случае имеет свою особенную значительность. Как бы в изъяснение оного, или лучше в действенное исполнение, Священнослужитель приглашает далее: «Возлюбим друг друга». После сего приглашения, в древности тотчас все предстоящие в церкви обнимали и лобызали друг друга¹⁸⁴. Лобызали иногда в голову, иногда в очи и выю, иногда в руки, иногда в ланиты, иногда в плеча¹⁸⁵. В последнем виде лобзание дают и теперь друг другу Священники служащие. Для мирян ныне оно остается уже только словесным воспоминанием, а на деле быть не может, когда предстоят в наше время в церкви не все так, чтобы приступить всем и ко св.Причащению, следств. без приготовления себя молитвами и постом, и, может быть, без полной чистоты духа. В древности обряд взаимного лобзания друг друга за Литургией столько был виден, что писатели древностей говорят об нем, как об особенной, примечательной статье Литургии. «По окончании молитв», нишет св.Иустин в описании Литургии¹⁸⁶, «мы приветствуем друг друга лобзанием». – «Совершивши молитвы с братией», говорит Тертуллиан о том же¹⁸⁷, «постящиеся подаю друг другу лобзание мира, которое есть печать молитвы». О Христианском лобзании упоминают и св.Апостолы. «Целуйте друг друга», пишет св.Петр (1:5:14), «лобзанием любве». «Целуйте друг друга лобзанием святым», пишет св.Павел (Рим.16:16. Кор.1:16, 20. Сол.1:1:5). Теперь, пред приношением Богу жертвы, взаимное лобзание – особенно ко времени, по слову Господа: «Аще принесеиш дар твой ко олтарю, – прежде смирися (примирись) с братом твоим» (Мф.5:24). Служащие Священники прежде лобзания друг друга лобызают св.Дары и Престол, начиная таким образом лобзание с Самого Иисуса Христа, как и говорят они друг другу при лобзании друг друга: «Христос посреде нас»! Таким образом, действенно исполняется в Литургии весь закон в едином существенном своем слове: возлюбиши (Рим.13:3.9). «И сию заповедь имамы от Него ( Бога), да любяй Бога, любит и брата своего. Общение имамы друг ко другу, и Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякаго греха» (Ин.1:1, 7.4:21).

После лобзания и июсле исповедания Символа Веры, как присяги верующих, приносим святое Возношение. Дары возносятся Богу, как та единая жертва, которую вознес Богу Отцу Сам Единородный Сын Его. И сия-то собственно часть Литургии есть таинственное, действенное воспоминание Иисуса Христа, возвещение смерти Его за нас, Евхаристии, Благодарения, Приношения.

Священник, приготовив предстоящих к Евхаристии преподаянием или желанием им благодати Господа нашего Иисуса Христа, и любви Бога и Отца, и причастия Святого Духа, и приняв от предстоящих желание того же самому себе, потом возводя сердца их горе ко Господу, восклицает к собранию верующих: Благодарим Господа, т.е. станем совершать Евхаристию! После сего воззвания, которое делает не диакон, как прочие, но Священник или Apxиерей, в чине Литургии действенно и следует то самое, в каком виде совершено сие Таинство Самим Иисусом Христом. В Литургиаре сказано: «Прием, показав, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде святыми Своим учеником и Апостолом рек: приимите, ядите; и пр. пийте от нея ecu» и пр. Часть Литургии, носящая имя Возношения, подразделяется именно на таинственное Благодарение, Благословение, Освящение; с тем вместе, как увидим, бывает и принятие хлеба и чаши в руки и показание оных Богу и Отцу, при словах: «Твоя от Твоих, Тебе приносящее» и пр.

Благодарение. В молитве Священника или Архиерея приносимой в то время, как поет Церковь Достойно и праведно есть покланятися и проч. исчисляются по ряду, особливо в Литургии св.Василия Великого, все общие благодеяния Божии с сотворения мира, наипаче же в искуплении нас оказанные. На средине своей тайной молитвы, в связи слов о благодеяниях Божиих, Священник возглашает вслух о славословии небесных служителей Божиих, восхваляющих Господа, – Подобную песнь поюще и проч. Возглашение делается для того, дабы всем предстоящим в церкви было известно, что мольба благодарения нашего соединяется со славословием св.Ангелов, которые непрестанно приносят Богу жертву хваления, – поюще, вопиющие, взывающе и глаголющие: Свят, Свят, Свят и проч.

Благословенье. После пения, тайно продолжая ту же благодарственную молитву, священнодействующий исчисляет благодеяния Божии, явленные роду человеческому чрез Иисуса Христа, и, по заповеди Его, воспоминая учреждение Таинства Евхаристии, снова прерывает молитву возглашением: «Приидите, ядите: сие есть Тело Мое» и пр. «Пийте oт нея вcu» и пр. Произнося сии слова, Архиерей по чину Литургии св.Василия В. благословляет честные дары рукою¹⁸⁸. Без сомнения, так делал Сам Господь, когда произносил сии слова¹⁸⁹. За ними служитель Тайны продолжая в одну и ту же молитву, опять возглашает: «Твоя oт Τвоих Тебе приносяще о всех и за вся». Таким образом изъясняется собранию верующих, что Тело Кровь Иисуса Христа и ныне приносится Богу, как одна и та же истинная жертва, которая принесена на Кресте во оставление грехов, за всех и за вся, κατά πάντα χαί οιά πάντα. При сем св.Дары возносятся или показуются Богу Отцу служителем, либо сослужителем Таинства¹⁹⁰.

Освящение. В пречистых руках Спасителя с благословением и словами: Сие есть тело Мое, сия есть Кровь Моя, и пр.вещественные виды освятились, таинственно преложились в Тело и Кровь Христову; ибо Слово Божие живо, действенно, зиждительно. У служителей Таин Христовых такое освящение совершиться может только благодатью Духа Святого, истинного действователя в Таинствах. Но сему-то Священнослужители Таинства прежде, нежели приступают к освящению, приносимых даров, на совершение в них величайшего Таинства, на преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Господню, молитвой испрашивают Духа Св. на самих себя и на предлежащее Дары. Но испрошении такого дара Благодати, служитель Таинств благословляет рукой крестообразно Евхаристические виды, и молитвенно призывает Бога Отца, чтоб Сам Он совершил таинственное «их сотворение, преложение, пресуществление в Тело и Кровь Христа Своего». Преложением, пресуществлением называет св.Православная Церковь Тайнодействие Тела и Крови Господней под видами хлеба и вина. Сам Господь сказал: «сие есть тело Мое; сия есть Кровь Моя».

По освящении Таин, служитель просит Бога, как в части Литургии, называемой Возношением, жертвоприношением, чтобы освятились все имеющие причащаться оных. Далее, как бы в свидетельство, что такое освящение от искупительной жертвы Христовой давно уже сообщалось всем Святым избранным человекам¹⁹¹, Служитель Таинства воспоминает, что она, как одна и та же всегда жертва, приносится и теперь вместе о всех почивших в Вере праведниках, и таким образом всех нас причащающихся и воспоминаемых при ней соединяет в единое таинственое тело Христово. Само собой разумеется, что такое общение с нами Праведников приносит нам благодать и молитв их за нас. Словом, что в Проскомидии делалось образно, в Предложении молитвенно, духовно, то же самое теперь в Возношении совершается таинственно¹⁹², действенно. Тайная молитва Возношения прерывается возглашением: «Изрядно о Пресвятей» и пр.; а это в связи слов значит, что мы воспоминаем в особенности о Богоматери, как особенным образом послужившей Тайне воплощения Бога Слова, и что в особенности уповаем на ее предстательство, когда и в видимых Таинствах Веры зрим ее одесную Бога Искупителя, как полагается на дискосе часть ее в Проскомидии. Потом воспоминаются в особенности же, но тайно, Креститель Господень, Апостолы, как ближайшие зрители и участники Тайны явления Бога Слова на земле, и празднуемые на каждый день Святые: за ними и все усопшие Христиане. Далее тайно же Священником воспоминаются вообще Священнослужители, как строители Таин, и вся вселенская, Соборная и Апостольская Церковь, в особенности же Августейший первенец ее, Благочестивийший Государь с Высочайшим родом Его. Потом возгласно воспоминается Святейший Синод и местный или служащий Литургиго Архиерей, как первые из приносящих святые Дары, дабы такою особливой молитвой о них подкрепить их силы, и как бы вновь и вновь уполномочить к совершению великого их служения для блага Церкви. При Архиерейской службе, как более торжественной, во всеуслышание народное снова, торжественно возглашается Августейшее имя Государя и имена Высочайшего рода Его с Двором и воинством, в приношении за них св.Даров, как за особенных блюстителей благочестия и народного счастья. Сверх того, служащий Священник или Епископ тайно продолжает поминать место жительства Христианского, плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, благодетелей церквей и нищей братии, как требующих и достойных особого молитвенного воспоминания пред Богом. Народ оканчивает молитву возглашением: «и всех и вся (καὶ πάντων καὶ πασῶν)», т.е. мужей и жен. Наконец Священник в особенности на предстоящих в церкви призывает благодать славить Господа, и приветствует желанием или преподаянием оной лично всем им словами: «и да будут милости великаго Бога» и пр. Народ, подтверждая молитву возглашением Аминь, на благожелание служителя Таинств ответствует желанием, да будут те же милости «и со духом его».

За сим следует прошение о Принесенных и Освященных Дарах, – прошение с той стороны, чтобы сообщилось от них освящение и всем предстоящим во храме, в особенности же имеющим причащаться. На что же именно, в раздельности, – испрашиваем Божественной благодати и дара Святаго Духа, сие подробно исчисляется в ектении исполнительной, или окончательной, которая, в заключение иных ектений, так часто и кроме Литургии произносится: «О избавитися нам от всякия скорби» и пр. Просим в ней Господа: «о заступлении, спасении, помиловании и сохранении нас благодатно Божиею; о препровождении свято каждаго дня; о даровании или лучше неотъятии от нас Ангела хранителя; о прощении грехов; о пользе для душ и счастии всему миру; об окончании жизни своей в покаянии; о кончине Христианской и добром ответе на судищи Христовом». Вместо обыкновенного возгласа на других, кроме Литургии, службах бывающего вслед за такой ектенией, Священник ныне приглашает Церковь принесть единодушно и с сыновним упованием ту самую молитву, которую пречистыми Своими устами произнес Сам Господь наш Иисус Христос и преподал верующим Своим, для всегдашнего употребления. Молитва сия называется Господней: «Отче наш» и пр. Ее присовокупляем к прочим, по выражению ученого Тертуллиана, «как венец всех прочих молитв», уповая что услышит ее Отец небесный из уст наших так, как бы Сам Ходатай наш. Единородный Сын Его, произносил ее. Священник возглашает после ней известное славословие к Богу, заключающее в себе чувствия о том, что мы принадлежим Богу, как благодатные сыны Его, что уповаем на Его могущество, и по силам прославляем Его нашей преданностью. За сим следует приветствие «мира всем» со стороны Священника и желание того же Священнику со стороны народа. Таким образом, приготовясь к испрошению «мира свышнего», преклоняем главы наши для принятия его с небес в смирении и преданности. Священник молится в сие время о том, чтобы благодать св.Причащения даровалась всем и каждому причащающемуся по потребности всех и каждого, особенно – «плавающим, путешествующим, недугующим», и оканчивает тайную молитву возгласом в связи с ее содержанием, чтобы сделал все сие Отец небесный благодатью и щедротами, и человеколюбием Единородного Сына Своего и пр. Далее Священник ближайшим образом приготовляет себя тайными молитвами не только к принятию, но и к преподаянию Причащения, и, по громком возглашении от Диакона «Вонмем», о достойном принятии Причащения громко напоминает всем причастникам словами «Святая святым!» Причастники, в сознании своего недостоинства, хотя они уже и всячески по чину службы Божией приготовляли себя к Причасиию, в предварительное исповедание своего смирения и веры, ответствуют: «Едино свят, Един Господь» и пр. Говорим «в предварительное»; при самом приступлении к Тайнам они будут говорить каждый за себя: «Верую, Господи, и исповедую и пр. Вечери Твоея Тайныя» и пр.

Преломление, иначе раздробление. Это не только разделение неразделяемого Агнца Божия на части по числу имеющих причащаться, но, – прежде того разложение Его в крест, подобно как на Проскомидии было заклание. Таким образом представляется теперь истинный вид распятаго тела Богочеловека. «Человек по образу креста сотворен, – говорит св.Герман Патриарх: егда бо руки разпрострет, крест в себе изображает. – Темже, продолжает св. Герман, Иисуса в кресте, и крест во Иисусе почитаем¹⁹³»: Тотчас верхняя часть пречистаго Агнца влагается во св.чашу, что и значит действенное исполнение Духа Святого, т.е. полнота Таинства, соединение животворящего Тела с Кровию. С самой древности¹⁹⁴ в Евхаристии употребляется вино с растворением водой: почему, как на Проскомидии вино вливается в чашу в соединении с водой, так, и по соединении Тела Господня с Кровию, влагается в чашу вода. «И абие изыде кровь и вода», сказано в Евангелии (Ин.19:34). В последнем случае вливается вода теплая, для изображения жизненности и животворности Тела и Крови Господа. Пречистая Кровь и для чувственного вкуса нашего делается тогда как бы сейчас истекшей из ребра Господня при распятии¹⁹⁵.

Преподаяние. Из раздробленных частей Священнослужители приемлют по одной, при словах: «преподается честное и святое и пречистое Тело Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» и пр.

Приемлющие Тело Господа из рук другого целуют руку преподающего, а прежде того, равно как и сам преподающий себе, целуют святую трапезу, в свидетельство благоговейного приятия Дара, как от руки Самого Бога. В знак общения о имени Господни, причащающиеся по обычаю целуют при том друг друга в плечо. Прежде вкушения произносят они исповедание веры ко причащению: «Верую, Господи, и исповедую, и Вечери Твоея Тайныя». За причащением Телу Господню причащаются сряду и Крови Господней с произношением слов: «причащаюся¹⁹⁶, причащается» и пр.

По окончании причащения Священнослужителей в алтаре, как бы на той самой Вечери Тайной, за которой причащал Господь одних только Апостолов Своих (в знамение чего двери царские не только бывают затворены, но и заграждаются священной завесой), отверстых святых дверях приглашаются к причащению и предстоящие воззванием: «со страхом Божиим и верою приступите!» Народ сретает Господа той самой песнью, какая воспета была при торжественном входе Господа во Иерусалим на страдание: Благословет грядый и пр. Потом произносят имеющие причащаться обычное исповедание веры ко причащению: «Верую Господи, и Вечери Твоея» и пр., и один по одному приступают; а строитель Тайны приобщает их, произнося слова: «причащается раб Божий» и пр.

По причащении всех, оставшиеся на дискосе части Тела Господня влагаются во св.чашу, с произношением стихов: «Воскресение Христово видевшее»; «Светися, светися»; и «О пасха велия!» Таким соединением всего Тела Господня с пречистой Его Кровью означается действенное воспоминание Воскресения Господня. За сим влагаются в чашу и части изъятня из просфор в честь Пресвятыя Богородицы и всех Святых, равно как и в воспоминание живых и усопших Христиан, с произнощением слов: «отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею честною, молитвами Святых Твоих». Иначе сказать: сделай и нас участниками Твоего воскресения, как уже сделал Ты участниками и молитвенниками нашими Святых Твоих¹⁹⁷. Все тайноденствие довершается последним во святых дверях явлением св.Таин с произношением слов Священника: Всегда ныне и присно и пр. Слова означают то самое обетование, которое оставил Господь ученикам Своим: «и се Аз с ваши есмь во вся дни до скончания века. Аминь». За произнесением их Св.Тайны относятся в Предложение; а самое сие явление есть воспоминание последнего явления Иисуса Христа ученикам Своим, по воскресении, что было при Вознесении (Деян.1:2.3), как и говорит пред тем Священник, кадя святые Тайны: «Вознесися на небеса, Боже», и пр. Священнослужение оканчивается ектенией благодарения о причащении св.Таин, кои называются при сем Божественными, святыми, пречистыми, бессмертными, небесными, животворящими, страшными, Христовыми Тайнами. За ектенией следует возглас, выход Священника из святилища и молитва благословения, для которой исходит Священник за амвон, дабы произносить ее над главами¹⁹⁸ причащавшихся и всех предстоявших в Церкви. Сия окончательная молитва с преподаянием благословения, которое преподает Священник верующпм и везде вне дома Божия, сопровождается псалмом: «Благословлю Господа». По Преданию, псалом сей должен быть тот самый, о котором сказано в Евангелии, что ученики Господа, по совершении Им Божественной Евхаристии, – «воспевше, изыдоша в гору Елеонску» (Мф.26:30). За псалмом – еще благословение служителя Таин Христовых всем присутствоваишим, и обычный на службе Божией отпуст, конец.

При обозрении совершения Таинства Евхаристии надобно видеть в особенности то место в чине ее, на котором Таинство совершается, что называется «образом» (формой) совершения Таинств.

И образ совершения Таинства Евхаристии, или Причащения, очевидно сугуб, как и обыкновенное наименование Таинства в ряду Таинств. Божественная Евхаристия совершается при словах Священника с благословением: «сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего; а еже в чаши сей (т.е. вино и воду) честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым». После сего спасительная жертва Благодарения уже принесена. Однако же, как Таинство Тела и Крови состоит не в принесении токмо жертвы спасения, но и в причащении оной; то, по сему, другому отношению образ совершения Причащения исполняется самым действием при словах: преподается, причащаюся, причащается и пр. В Таинстве Миропомазания не тогда собственно совершается Миропомазание, когда миро освящается в дар Духа Святого, – что по чину освящения мира исполняется на Литургии в то же самое время и вместе теми же самыми словами, как и Божественная Евхаристия¹⁹⁹ но тогда, как Миропомазание преподается при словах: печать дара Духа Святаго. Так и здесь, не тогда токмо совершается Таинство Причащения, когда виды хлеба и вина прелагаются в Тело и Кровь Христову; но – когда мы действительно. причащаемся оных. Иначе Божественная Литургия Преждеоевященных, на которой нет приношения и освящения Даров, а одно токмо приобщение Преждеоевященных Таин, не могла бы называться и Тайнодействием. Больные причащаются святых Таин, уготовленных по чину св.Великого Четвертка, часто спустя уже много времени, по их освящении.

Обратим внимание далее к разномыслящим с нами о Таинстве Евхаристии.

Римские Католики имеют следующия разногласия:

1) Образом (формой) совершения Таинства Евхаристии²⁰⁰ они считают самыя слова Иисуса Христа: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое; пийте от нея ecu: сия есть Кровь Моя».

Но слова сии произносятся только в основание действенного воспоминания; а действенность – сама собой. Иначе, если хлеб и вино пресуществляются при тех словах в Тело и Кровь Христову; то к чему далее молитва призывания Духа Святаго? Что после сего будут значить слова: сотвори убо хлеб сей и пр., когда он уже сотворет, при одном слове установления Таинства? Не было ли бы это уже попрание слова Христова? Св.Кирилл Иерусалимский прямо говорит: «Как хлеб в Евхаристии, по призывании Святаго Духа, не есть простой хлеб, но Тело Христово, так и святое миро, по призывании, не есть простое и обыкновенное, но дар Иисуса Христа и Духа Святаго»²⁰¹. Тот же великий учитель Церкви, в другом поучении говорит: «освятив себя духовными песнями, молим человеколюбивого Бога, да ниспошлет Святаго Духа на предлежащие дары: «да сотворит хлеб убо Тело Христово, а вино – Кровь Христову». Ибо всеконечно то, чего коснется Дух Святый, «освящается и прелагается»²⁰².

2) Римские Католики совершают Евхаристию на oпpеcноках, а не на квасном хлебе. Обычай явился уже в начале 11-го века²⁰³, пред окончательным отпадением Западной Церкви от Восточной. Дотоле якобы не пришло в голову никому из древних служителей Веры вникнуть, что те дни, когда совершил Господь Евхаристию, были дни опресночные, и что будто бы в те дни квасного хлеба между Иудеями нельзя было найти. Исправление дела уже очень неуместное, когда не говорила о том, не служила на опресноках Апостольская Церковь. Сказано, что Господь принял при Евхаристии в пречистые Свои руки хлеб²⁰⁴, а не опреснок. Самое Евангелие свидетельствует, что совершил Он Тайную Вечерю Свою прежде Пасхи Иудейской (Ин.13:1. 2. 18:28): а дни опресноков, числом 7 только, начинались уже назавтра Пасхи (Лев.23:6. Исх.12:6. 18). Что же касается совершения Евхаристии в действенном воспоминании ее: то известно, что она совершалась на одном из хлебов, приносимых православными в церковь (προσφορὰ); а хлебы приносились такие, какие, где обыкновенно употреблялись. Где же посему брать опресноки и у Иудеев не во дни опресночные? Как быть им у других народов, кроме Иудеев, когда Вера Христова со священными ее обрядами распространилась по всем странам мира? По крайней мере, в преданиях и народных летописях Церкви древней нет об опресноках для Божественной Евхаристии ни малейшего нигде упоминания.

3) Римские Католики Чашу преподают только Священникам, а народу нет.

Но Господь сказал: «пийте от нея вси – яже за вы и за многия изливаемая». Св.Апостол Павел, упоминая о Христианских при Апостолах собраниях для Евхаристии, ясно говорит, что и Крови Иисуса Христа приобщались все Христиане. «Бегайте oт идолослужения», говорит Апостол, – без сомнения, не Священникам, а слабым Христианам; и далее в убеждение присовокупляет слово о евхаристической Чаше, еще прежде Таинственного хлеба: «Чаша благословения, юже благословляем, не общение ли Крове Христовы есть?» – еще далее: «не можете Чашу Господню пити и чашу бесовскую» (Кор.1:10, 14. 16. 21). То же видно и из гл.11:18. 20. 21. 25. 27. То же видно и в писаниях Отцов первых веков, напр. у св.Игнатия Богоносца²⁰⁵, у св.Иустина Философа в описании собраний Христианских по Воскресным дням для преломления хлеба²⁰⁶. Нигде, ни в св.Писании, ни у Отцов не видно, чтобы Чаша не преподавалась мирянам. Она возбранена для мирян и в Римской Церкви очень уже поздно по времени, в 13 веке, на сумерках Запада, притом не везде, а только по местам. Запрещение оной по всему Западу постановлено уже на Констанском Соборе в 1415 г. (Sessio XIII), притом вопреки определениям Собора Клермонскаго, бывшего уже при Урбане II в 1095 году²⁰⁷. Самое главное основание воспрещению Чаши для мирян есть только рассуждение²⁰⁸, а не правило Слова Божия или священного Предания. Говорит, что «где Тело, там и Кровь; следственно, довольно для причащения и одного Тела, равно как наоборот для приобщения младенцев достаточно бывает приобщения одной Крови». Но в сем же самом рассуждении заключается и низнпровержение оного. Когда Чаша не возбраняется для младенцев; то с чего отнять ее после у взрослых, когда они уже могли причащаться ей в детстве? «Где Тело, там и Кровь», говорите вы. Для чего же не рассуждаете таким же образом и для Священников? От чего не так и для них? для того-то, кажется, и возбранена мирянам Чаша Господня, дабы в самом общении с Господом и между собой показать высокое отличие Римского Духовенства от мирян, чего во время появления новых правил с заботливостью искало уже западное Священство, Тридентский Собор (sessio XII) предоставил Пане право – дозволять, по уважительным причинам, причащение под обоими видами иногда и мирянину, даже целому народу²⁰⁹.

Вероятно, Латинское распоряжение – не давать мирянам Крови Господней было вследствие рассуждения об опресноках. Опреснок не напояется Кровью и при заготовлении Таин для больных. Даже хранить его гораздо легче, нежели хлеб напояемый Кровью, и требующий по временам частого смотрения и охранения. И заготовление опресноков очень просто: их можно уготовить за один раз на большое число причастников, и на целый год, и в путешествиях Священников можно иметь с собой везде без тех трудностей, с коими сопряжено приготовление для Литургии хлебов квасных²¹⁰.

Протестанты перенесли употребление опресноков в свое общество; впрочем, разрешили Чашу и мирянам, постановив вновь, чтобы вино в ней не растворять водой²¹¹. Но они не признают в Евхаристии пресуществления или преложения видов, а объясняются так, что «sub pane, cum pane, in pane, per рапеm (под хлебом, с хлебом, в хлебе, чрез хлеб) причащаются Телу Господню».

Такое объяснение греки в грамотах Восточных Патриархов к английским протестантам называют «довльно неискусным и недостойным²¹²». В самом деле, такое объяснение почти уже тоже, что реформатское Кальвииново significat, вместо est, вопреки ясному слову Господа, изъяснению св.Апостола Его (Кор.1:11, 24, 26:27) и единогласному учению всех древних Отцов и учителей Церкви, которые, на основании Слова Божия, ясно и определительно исповедывали преложение, претворение, пресуществление (μεταβολή, μεταποίηση, μεταςοιχείωσίς) хлеба и вина в Тело и Кровь Христову. Св.Игнатий, ученик Апостольский, в послании к Смирнянам пишет о еретиках, что они «чуждаются Евхаристии и молитвы потому, что не признают в Евхаристии Плоти Спасителя нашего Иисуса Христа, пострадавшей за наши грехи²¹³».

Протестанты не преподают св.Причащения детям, до конфирмации, иногда лет до 14, до 16, потому рассуждению своему, – по рассуждению, а не по правилу Церкви, надобно приступать к Причащению с верой, а дети веровать еще не могут.

Но вера нужна и при Крещеши; почему же сами Протестанты не находят там сего препятствия? Как там вера родителей, восприемников и тех, кто приносит детей к Крещению, заменяет веру детей; так и здесь при причащении вера детей заменяется верой тех же самых лиц. Господь сказал:

«аще не снесте Плоти Сына человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе; ядый Мою Плоть», продолжал Господь, «и пияй Мою Кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день; Плоть бо Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть питие, ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин.6:53–56). Как же возможно лишить таких благ во Христе Иисусе детей? Если дети способны уже употреблять пищу и питие обыкновенные, и даже имеют самую частую в том нужду; то имеют они нужду, и могут вкушать пищу и питие духовные. Само естество учить нас тому, можно сказать выражением Апостола. Без пищи и пития жить невозможно. «Рожденное от плоти плоть есть», сказал Господь, «и рожденное, оть Духа дух есть»; посему, когда младенцы родились духовно в Таинстве Крещения, то имеют уже нужду и в тех средствах, какие учредил уже Господь к поддержанию и продолжение жизни, принятой в Крещении. Господь нигде не возбранил детям участия в Его благодати; напротив, когда некоторые из какой-то осторожности хотели удалять детей от Господа, Господь сказал: «оставите детей приходити ко Мне, и не браните им: таковых бо есть царствие Божие» (Лук.18:16). Где-же теперь столь торжественно дозволенная детям близость к Господу, если не в приближении их к Нему Самому, к общению с Ним в Таинстве Причащения? Нет, с самого начала Христианской Веры был обычай причащать и детей²¹⁴, как сряду по Крещении, так и после во всякое время; этот обычай, скажем словами одного новейшего западного писателя, «давно потерянный Западною Церковию, сохраняется и доныне в Церкви Греческой».²¹⁵

Протестанты и для взрослых в болезнях, даже пред смертью не требуют св.Причащения в напутие Христианское²¹⁶. Они причащаются, кто может, равно как причащаются и Священники их, только в Великий Четверток, пли за этот один день в другое время. Пасторы их, кроме случаев нужды, никогда не совершают Божественной Евхаристии. Общество Протестантское довольствуется в своих Воскресных собраниях пением псалмов, молитвами и проповедыо. Сила в том, но их понятиям, что Евхаристия, кроме нужды Причащения ей, совсем не нужна, даже противна учению Евангельскому, если ее разуметь духовной жертвой или приношением Богу. Подивитесь! Мартин Лютер, объясняясь о том в одной из символических книг Рефомации, называемой Articuli Smalcaldici²¹⁷, выходил из себя в отвержении Литургии, как действенной Евхаристии или Приношения. Сказавши в 1 члене, что человек оправдывается единою смертию Иисуса Христа, со своей стороны единою верою в Него, во 2 члене о Литургии (de Missa) Лютер говорит, что «в Папстве есть крайняя и ужасная мерзость, будучи прямо и враждебно вовсе противна 1-му вышеозначенному члену Веры, между тем как она из всех Папских идолослужений была высшим и изукрашеннейшим. – Здесь ничего допустить или уступить нельзя. – Она человеческое изобретение, а не от Богa учреждена.– Она есть вещь не необходимая, и может быть оставлена без греха и опасности. – Она нечто весьма опасное, без Слова и воли Божией вымышленное и изобретенное. Таинство может быть принимаемо лучшим, от Бога принятым, в таком одном виде принятым, спасительным и блаженным образом по учреждению Христову»²¹⁸. Дозде Лютер. В том же смысле много говорит он там и еще о Литургии.

Но Господин Доктор не изволил войти рассуждением в следующие соображения:

1) Божественная Евхаристия, на Литургии совершаемая, отнюдь не есть иное какое-либо благодарственное приношение человеческое, но то же самое, которое совершил Господь Иисус в искупление наше Литургия есть только действенное воспоминание одной Тайной Вечери Христовой. Сохрани Боже! помыслить, то была иная какая-либо жертва, тем паче идолослужение, как несколько раз твердит Г.Лютер. Весь чин Литургии – свидетель тому, что Жертва приносится одна, Христова, а не наша какая-либо.

2) Такое действенное воспоминание совершать ясно заповедал Господь. «Сие творите в Мое воспоминание», сказал он Апостолам, или, как изъясняет св.Павел, «в возвещение смерти Господа, доколе Он приидет» (Кор.1:11:26). Всегда и ныне и до века веруем, что в Евхаристии хлеб и вино суть Тело и Кровь Иисуса Христа, по слову Его Самого: «сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя; а Тело есть ломимое, Кровь изливаемая – во оставление грехов». Следственно, они – Жертва искупления, спасения. Иначе нет силы в священнодействии, нет никакого Таинства, если нет сей жертвенной действителыюсти: напрасно без того и Приобщение, которое, впрочем, Лютеране удерживают.

3) Итак, если Иисус Христос совершил Евхаристию, как жертву, во оставление грехов, и то же заповедал делать нам в Его воспоминание, в возвещение смерти Его до второго пришествия Своего; то можно ли в Тайне Причащения когда-либо, без явного противоречия Христу, отделить от Евхаристии ту силу или значение, что Евхаристия есть истинная жертва во оставление грехов? Иначе было бы это голым, устным только воспоминанием о Иисусе Христе и смерти Его, без самой жизни и действенности для причащающихся. Это было бы прямо то же умосозерцание, о котором сказал Калвин: хлеб и вино в Евхаристии значит, а не есть Тело и Кровь Христова. Еще менее.

4) Известно и то, что с самых первых времен Христианства определены были постоянные дни для принесения Господу бескровной Жертвы, напр.Воскресенье, Суббота, дни кончины Мучеников и другие нарочитые праздники²¹⁹. И что же были бы все наши молитвы в Церкви без ходатайства Самого Сына Божия в пречистых Его Тайнах?²²⁰, «Единожды, скажешь ты, совершено такое ходатайство»? – Но Господь хощет быть с нами вчера и днесь Той же и во веки! Он хощет быть с нами во вся дни до скончания века (Мф.28:20), и, конечно, не в одном нашем собственном умозрении, ни даже в сердце только, но в своих непостижимых для нас Таинствах, действенно²²¹.

Непостижимое забвение! Не вижу ничего столь явно и опасно несообразного с Божиим Словом, два первые, самые главные члены учения Лютера. Между тем, первое правило Реформации состоит в том, чтобы держаться ей на основаниях только Слова Божия!

Что пространнее о свойстве и нужде Таинства Евхаристии должны бы мы были говорить здесь далее против не Евангельского учения называющихся Евангеликов, о том уже говорено было на своем месте в положительной части исследования.

5) Евангельское ли также и то правило, – чтобы не быть Евхаристии в собраниях Христианских никогда, кроме надобности причащения для некоторых, – посудите о том все по Евангелию, Слову Божью. В Книге Деяний Апостольских ясно видим, что, когда ни собирались при Апостолах верующие, совершалось непременно и Преломление хлеба (Деян.2:46. 20:7). Из посланий св.Павла очевидно, что быть Христианам в церковном собрании значило быть непременно за Евхаристией (Кор.1:11, 18–20). Согласно с такими и подобными описаниями молитвенных собраний Христиан Апостольского времени пишут и священномученик Игнатий в послании к Ефесеям²²², и св.мученик Иустин в 1-й своей апологии, и все древние писатели, кто только упоминал о сем предмете. Предмет известен был даже язычникам в первые века Христианства. Язычники, не зная наших Таинств, говорили, что Христиане в своих собраниях ели будто бы младенцев, – каковая ложь, очевидно, свидетельствует ту истину, что Христиане обыкновенно вкушали там Тело и Кровь Божественного Агнца.

Наши мнимые Старообрядцы Беспоповщинского толка совсем не имеют Таинства Причащения, уверяя себя и других, что за неимением истинных Священников, которые могли бы совершать Евхаристию, нет уже на земле св.Евхаристии, и они причащаются духом, равно как и живут подобно жившим некогда Антониям Великим, Павлам Фивейским и иным великим подвижникам.

Но, а) где же, по сему, слово Господа: «сие творите в Мое воспоминание? Где слова св.Апостола Павла: Елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, Дóндеже приидет Господь, во второе Свое пришествие?» (Кор.1:11, 24. 26. зач.149). Где опять слово Самого Господа: «созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей»? (Мф.16:18).

б) Некоторые Великие пустынножители не всегда причащались: но – не потому, что якобы на земле не было уже Причастия или истинных Священников, или что причащались они иначе, духом; а потому, что жили в глубоких уединениях, бегая соблазнов мира, не Церкви, не Причастия. Они непременно и причащались Св.Таин, как скоро находили случай. Таким образом, как живут нынешние мнимые Старообрядцы, в исповедании своем, что нет уже на земле святого Причастия, ни истинных Священников, и что можно спастись им без Причастия, отнюдь никто до них Старообрядцев не живал, и столь смело не думывал.

в) Причащаться духом, без сомнения, способнее были святые Апостолы, первенствующие Христиане и святые Отцы Церкви: но у всех их всегда было и видимое Приобщение Телу и Крови Господа, по заповеди Господней. «Верую, Господи, и исповедую», говорили св.Василии Великие и Златоусты, приступая к Причащению, «яко Ты ecu воистину Xpucmoc,– пришедый вό мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз», и пр. У причащающихся духом, нет сего исповедания!

Мы, Православные, не можем никогда достойно возблагодарить Господа за такой бесценный св.дар, каково Таинство пресвятой Евхаристии! Благодарением, одним благодарением во всяком деле, голове, помышлении должно быть наполнено у нас все время нашей жизни, и в таком-то непрерывном общении с Господем должна быть наша собственная непрерывная евхаристия духа о имени Иисуса Христа!

Именем Покаяния в Новом Завете, как видели мы в совокупном обозрении Таинств, называется иногда вообще образ спасения нашего во Христе Иисусе, и самое предрасположение духа к принятию оного. Покаяние μετάνοια (μετά и νους или νοέω) в таком смысле значит перемену образа мыслей и жизни, обращение людей к Богу из отверженного Иудейства, или разнородного язычества. Начинаясь верою и вступлением в благодать Евангелия дверью Крещения, оно в особенности стяживает все Таинственные средства ее, нужные по потребностям нашей жизни²²³. Теперь слово о Покаянии в частном его значении, как об одном из таких средств, нужном при всех прочих. Еще остается грех в мертвенной плоти нашей, и требует особенного способа очищения после уклонений с пути Евангельского, кои могут еще и еще случаться с каждым из нас в самых недрах Христианства. О покаянии, как добродетели нравственной, в каковом смысле слово сие употребляется также, особенно в Ветхом Завете, не говорим здесь. В таком смысле покаяние означает раскаяние пред Богом, совершающееся в сердце человека, и, без сомнения, должно входить, – но, как часть только, – в Тайнодействие, о котором ныне слово.

Что такому частному средству благодати, как Таинству, т.е. как действию от имени Божия или дару Божию, совершаемому Священнослужителем под видимым образом, необходимо быть и положено быть в Церкви Христовой по учреждению свыше, в том удостоверяемся из священного Предания и из писанного Слова Божия.

Необходимо быть ему, говорит Слово Божие. «Аще речем», пишет возлюбленный ученик Христов к Христианам, в недрах Церкви находящимся, «аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас». Что известнее сего и по опыту? Какое же средство к избытию от греха в таком состоянии нашем, – о том пишет Апостол далее. «Аще исповедаем грехи наша», продолжает он, «верен есть и праведен (Иисус Христос), да оставит нам грехи наша, и очистит нас от всякия неправды» (Ин.1:1, 8. 9). О каком исповедании грехов слово? О сокрушении только пред Богом во глубине души? Без такого сокрушения, конечно, нельзя, повторяю, быть покаянию. Но как не довольно было мысленного или сердечного только обращения к Богу для вступления в завет с Богом, а надлежало свидетельствовать веру, со своей стороны, и принять от Бога очищение грехов таинственным священнодействием Крещения; так и нарушение сего завета, производимое грехами после Крещения, очищаться должно соответственной силой, Тайнодействием. Увы! что было бы с нами без такого способа очищения? Мы увидим это ниже. Хотя в настоящем месте Писания у св.Иоанна Богослова, и не сказано именно, в каком виде должны быть наша исповедь пред Богом и очищение грехов; но то и другое ясно открывается в других местах. В других местах сказано, что исповедь производится и очищение преподается учрежденным от Господа Иисуса Христа Тайнодействием.

Таким Тайнодействием определенно положено быть Покаянию. Об учреждении и силе оного свидетельствуют следующие сказания Слова Божия. а) «Рече же ими Иисус паки, мире вам: яко же посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек дуну, и глагола им, примите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся имя: и имже держите, держатся». Слова Господа сказаны Апостолом по воскресении, – в то время, в которое беседовал Он об устройстве Своея Церкви, учреждал средства к ея существованию, – Таинства. Дар отпущения и вязания грехов назван Духом Святым; следственно, решение об них представляется само собою делом Божиим: – первое свойство Таинств!

б) Преподать Апостолам благодать решения и вязания грехов обещал Господь еще прежде, среди Своих наставлений к ним (Мф.16:18. 18:16). «Елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех», говорил им Господь, и говорил именно к слову о грехах, о прощении грехов братиям согрешающим²²⁴.

Слова, сказанные таким образом Апостолам, относятся и к преемникам служения их, так же, как и сила прощения или вязания грехов касается не одних только тех людей, которые жили при Апостолах.

в) Известна и в примерах власть вязания или решения грехов в руках священных Служителей Веры, как дело Божие, как дело совершаемое «о имени Божьем, силой Иисуса Христа». Св.Павел в послании к Коринфянам (Кор.1:4:1) изъясняясь: «тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей Таин Божиих», вскоре обращается к Коринфскому братству с обличением явившегося там явного кровосмесника, и, по нераскаянности его, полагает о нем следующее определние: «уже судих, яко тамо сый, содеявшего еще сие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, собравшимся вам и моему духу, с силою Господа нашего Иисуса Христа, предати такового сатане, во измождение плоти, да дух спасется в день Господа нашего Иисуса Христа». Определение было открытое, как и грех гласный. Но когда кровосмесник раскаялся; тотчас снято с него и прещение Апостольским также словом о имени Иисус-Христов (Кор.1:4, 1.5, 3. 4. 5. 2:2, 6.10)²²⁵.

г) Св.Апостол Иаков, говоря о Таинстве Елеосвящения, упоминает вместе с тем и об Исповеди, как деле препорученном Пресвитерам. «Болит ли кто в вас», писал Апостол, «да призовет Пресвитеры Церковныя», и между прочим далее: «и аще грехи сотворил есть (болящий), отпустятся ему. Исповедайте убо друг другу согрешения, продолжает еще, и молитеся друга за друга, яко да исцелеете» (Иак.6:14. 15. 16). Под словами: «исповедайте убо друга другу согешения» разуметь надобно здесь, без сомнения не иную какую-либо взаимную исповедь, как исповедь пред Пресвитерами. Ибо когда молитва друг за друга разумеется при Елеосвящении не иная, как молитва Пресвитеров, которых призывать велено к болящему; то и исповедь должна быть здесь также исповедью пред Пресвитерами, которые тогда призываются. Слова друга другу употреблены как выражение, что благодать молитвы и отпущения грехов, вручена таким же, как все мы, людям; это ясно видно из связи окрестных слов, сказанных у Апостола в предотвращение всяких сомнений о действительности таких сил, вверенных свыше подобострастными нам человекам. При сем припомнить надобно, что вторая принадлежность всякого Таинства состоит в том, дабы действие совершаемо было чрез посредство Служителя Христова.

д) И если все Таинства Церковные, как видели мы в своем месте, суть продолжение подобных действий, какие совершал Сам Господь Иисус Христос, когда совершал на земле дело искупления нашего; то для кого из слушателей Евангелия не известно, сколь обыкновенным делом Иисуса Христа было призывать людей к покаянию и подавать им отпущение грехов? В наибольшей части поучений Его, почти во всех целениях, одно то было существенным предметом и целью. Могло ли же, по сему, такое дело Иисуса Христа не оставаться и после Него в действенности Церкви Его, в числе особенных действий благодати? Могла ли и сия часть Евангелия остаться в последствии, по выражению св.Василия Великого, «голым словом, или словом без вещи»?

е) Слово Божье в числе первоначальных или основных учреждений Церкви, кои составляют предмета Оглашения или Катехизиса Христианского, полагает и Покаяние. Слово Божие отказывает в нем только для отпадших, таких т.е. людей, которые уже и не ищут Покаяния, как понимать должно слова к Евр.6:1–6. в сношении с 10, 26²²⁶.

В писаниях Отцов Церкви видим, что Покаяние во грехах пред служителями Христовыми, как Таинство, было в Церкви Христовой в самые первые времена Церкви. О таком Покаянии упоминают, в 1-м веке св.Варнава²²⁷, св.Игнатий²²⁸, св. Климент Римский²²⁹, ученики и преемники Апостольские; во 2-м – священномученик Ириней²³⁰ и ученый Пресвитер Карф.Тертуллиан²³¹; в 3-м с особенной подробностью и определительностью – Ориген²³² и св.Киприан. Α свидетельства следующего 4-го века даже трудно и исчислить по множеству их. В собранных св.Климентом Правилах и Постановлениях Апостольских сказано: «Аще кто, Епископ или Пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Опечаливает бо Христа рекшаго: радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся»²³³. Св.Киприан в книге о Падших говорит, что падшие получают врачевание в Исповеди пред Пресвитерами. А что покаяние было в древности не только Церковным средством примирения с Церковию отпадших от Веры, но и общим для всех Христиан Таинством очищения от грехов, совершаемым по временам втайне пред Служителем Веры, то и это видно у Св.Киприана. Обращая речь от покаяния падших, св.Киприан продолжает: «Исповедаемся все, молю вас, возлюбленнии братия, каждый в своем прегрешении, пока согрешивший еще жив, и для него возможна исповедь; пока удовлетворение и разрешение, совершаемое Священниками, приятно Богу». О кающихся вообще св.Киприан говорит:«И по вере выше, и по благочестию лучше те, которые, хотя и не связали себя никаким преступлением, ни жертвою идолам, ни ложным свидетельством (sacrificii aut libelli facinore), но только подумали о сем, и в этом самом искренно и с сокрушением сердечным признаваясь пред Священниками Божиими, исповедывают свою совесть, полагают пред ними бремя души своей, ищут спасительнаго врачевания даже малым и неопасным ранам, ведая, что написано: Бог поругаем не бывает»²³⁴. Подобным образом упоминают о Исповеди, как средстве очищения от обыкновенных грехов, и другие Отцы и учители Церкви, когда приводилось им говорить о ней: св. Василий В.²³⁵, св.Амвросий Медиоланский²³⁶, бл.Августин²³⁷, Иероним²³⁸. Св.Иоанн Златоуст учит открывать на Исповеди каждый грех, не вообще что

либо, но именно и подробно все, в чем ни согрешили мы²³⁹.

В особенности заметить надобно здесь, что при появлении мнений Монтана во 2-м и Новатиан – в 3-м веке, которые не стали признавать силы или действительности Покаяния для отпадших от Веры, мнения сии св.Отцами тотчас признаны за ересь и отвержены, как нечестивые, и что между тем, самые последователи Монтана, каков был в последствии ученый Тертуллиан, не отвергали силы или нужды Покаяния для грехов меньших²⁴⁰ или обыкновенных. Конечно, по памятникам Церкви, наиболее видно Покаяние там, где дело шло об отпадших от Веры во время гонения, или учинивших какие-либо великие, гласные беззакония; но это – по тому, что такие случаи, как особливые, были открытые, всенародные; а о Покаянии обыкновенному тайном меньше представлялось случаев, и не было стати говорить так, чтобы знали все и – века будущие.

Присовокупите ко всему тому всеобщее предание Церкви о Покаянии, самым делом, всегда и везде существовавшее. Припомните свидетельства Тертуллиана, который Покаяние именует Таинством в ряду Таинств Церкви (Sacramentum) упоминая вместе о Крещенип и прочих тайнодействиях.²⁴¹

Строитель Таинства Покаяния должен быть Архиерей или Иерей, не иной кто. «Нам дал Бог», говорит Апостол о себе и сослужителях своих служение примирения: «в нас положил слово примирения с Богом во Xpucте (Кор.2:5, 18. 19). Кто может отпущати грехи, токмо един Бог?» и следовательно, кто иной, если надобно быть в сем случае служителю или раздаятелю дара Божия, как не уполномоченный для сего свыше? А это, как сейчас говорили мы, и как сказано уже было при слове о самом учреждениии Таинства, предоставлено священным Служителям Христовым. В самом начале Христианской Церкви служителями Тайны Покаяния были Епископы и Пресвитеры (Иак.5:14–16. Прав.Апост.52). В 3 веке, с умножением Христиан, и особенно когда умножилось число падших во время гонения Дециева, Епископы стали избирать и назначать особых, нарочитых, опытных Духовников из Священного чина для принятия исповеди кающихся и для пользования их²⁴².

В настоящем случае заметить в особенности надобно то, в каком духе, или в каких отношениях должны быть Духовники к кающимся. Св.Игнатий Богоносец внушает св.Поликарпу, Епископу Смирнскому, «врачевать немощных учеников своих с кротостию (έν πραότητι). Не всякая рана, пишет Игнатий, врачуется одним и тем же пластырем; сильные воспаления прекращай мастями; будь мудр как змия, и невинен как голубь; для того ты и состоишь из тела и души, чтобы известное тебе лично исправлял ласкою, а неизвестное просил открывать тебе»²⁴³. Св.Григорий Нисский внушает кающемуся: «более должен ты полагаться на родившего тебя о Боге, нежели на родивших тебя по телу. Смело покажи ему сокровенности свои (quae sunt recondita); открой ему тайны души, как сокрытые раны врачу: он позаботится и о чести, и о здравии твоем.. . Прими Священника, как отца, в участие и общение твоей скорби»²⁴⁴. Подобным образом Ориген, говоря о необходимости исповедания грехов для того, чтобы Священник мог правильно судить о внутреннем, душевном состоянии кающегося, и о том, достоин ли он разрешения, изображает и качества необходимые для исповедующего Священника, – кротость, сострадательность, милосердие, духовную опытность и пр.²⁴⁵. К славе отечественного нашего благочестия, служители Покаяния издревле называются у нас Духовниками или духовными Отцами, – звание, которое заключает в себе понятие, что они поступают с кающимися не как властители и судии, в мирском смысле слова, но как Отцы с чадами, – строго, впрочем с любовию, снисхождением, назиданием, кратко – так, как производил бы суд над чадами Отец нежнейший. Понятие взято из Евангелия. Евангельская притча об отце и блудном сыне есть образ как Покаяния, так и снисхождения Евангельского к кающимся. Глубина тайны Покаяния, ни в чем ни кому из сторонних не открываемая, очень хорошо выражается тем, что быть на Исповеди, называется у нас быть на духу, быть вне, так сказать, настоящей нашей жизни по телу, быть в области Божией, чисто духовной, так как и приносится Покаяние там, Богу, не людям.

В сыновнем к Богу расположении духа должны быть и кающиеся. Частная вера их в принятии Таинства Покаяния должна состоять в сокрушении сердечном о том, что они оскорбили Отца небесного грехами, и в уверенности, с тем вместе, в любви Божией, о которой говорит благовестник любви сей возлюбленный ученик Христов, что «и аще кто согрешит, ходатая имамы Иисуса Христа праведника, и той очищение есть о гресех наших, не о наших же точию, но и о всего мира» (Ин.1:1, 9.2, 1.2). Без таких чувствий сокрушения и веры, притом без твердого намерения вести себя впредь исправнее по благодати Божией, Покаяние не принесет истинной пользы. Св.Петр, Архиепископ Александрийский и Мученик, в слове о Покаянии (304 г.), принятом в число Правил Церковных²⁴⁶, разсуждая о нринятии кающихся в Церковь, говорит между прочим: «Поминая и то, что они раскаялись, и деяние, в котором изменили себе, оплакивают в изнурении и умерщвлении тела, и что удалились от мира, и имеют доброе свидетельство о житии своем, купно с ними молимся, и просим им очищения и других благ приличных, чрез Того, Который соделался ходатаем о нас ко Отцу, умилостивляющим за грехи наши. Ибо речено: «аще кто согрешит, Ходатая имамы ко Отцу» и проч. Ориген²⁴⁷ пишет: «Покаяние есть средство отпущения грехов, когда грешник омыет слезами ложе свое (Пс.6:7), и бывают слезы ему хлебом день и ночь (41:4), и когда он не стыдится открыть грех свой пред Священником и просить врачевства у Него». Оно, по общему изъяснению св.Отцов Церкви, есть некоторым образом повторяемое Крещение, – крещение слезами.

В случае усмотрения или недостатка в раскаянии или важности грехов, есть либо прегрешение (грех чрезмерный), либо согрешение (беспрерывность греха), служитель Таинства Покаяния связует грехи епитимией, не объявляя т.е. решительного отпущения их от Бога иначе, как под условием какого-либо особливого подвига благочестия, плода истинного Покаяния. Правила, каким образом в таких случаях, по различию случаев, поступать должен Служитель Таинства, со всею подробностью преподаны древними св.Отцами Церкви право правившими слово истины о Христе Иисусе, некоторые уложены на Соборах, все нужные помещены в книге, называемой у нас Кормчей и Номоканон при Требниках.

Итак, Покаяние слагается из двух действий, из исповеди грехов со стороны кающегося, и из решения о них со стороны Служителя Таинства, о имени, во имя, именем Божиим.

Есди последнее действие т.е. решение, такое или иное, необходимо и существенно в Таинстве (иначе на что и Покаяние?): то, очевидно, исповедь должна быть не иная, как устная и подробная. О такой исповеди ясно говорится в Слове Божием: «мнози же от веровавших прихождаху, исповедующе и сказующе дела своя» (Деян.19.18. Сл. Мф.3:6). В противном случае невозможно и знать, связать ли что, или разрешить нужно Служителю Таинства. Нет нужды изъясняться, что открытое исчисление грехов, и не исчисление только, а обнаружение чувствий о них, надобно не для Бога Сердцеведца; но для нас, – для кающегося и для Служителя Покаяния. Кающийся чистосердечным изъяснением своего состояния, естественно, должен раскрыть свои расположения души, подобно как открываем их в молитвах своих Самому Богу, хотя и уверены все, что Бог знает нас без всяких изъяснений наших. Свидетель чувствий и смолитвенник кающегося, подобно врачу, должен употребить душевное пользование, сообразно состоянию недужнаго. «Строителями (раздаятелями) Таин» назвал себя и сослужителей своих св.Павел, означая таким образом, что не всем давать их должно, но кому следует и кому достойно раздавать»²⁴⁸, примечает св.Иоанн Златоуст.

Образ совершения Тайны, как сказано в чинопоследовании нашем, состоит в молитве разрешательной с знамением Креста, полагаемым десницей Священника на кающемся: «Господь и Бога наш Иucус Xpucтос, благодатью и щедротами Своего человеколюбия да простит ти чадо (имярек), вся согрешения твоя: и аз недостойный Иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя oт всех грехов твоих, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь».

Весь обряд Исповеди, как и прочих Таинств, состоит из двух частей, приготовления и из самого дела, т.е. из молитв с исповеданием грехов и из решения или вязания оных. Чин молитв похож на чин молитв Повечерия, или молитв перед сном, как, вероятно, и издревле совершалось всегда Таинство Покаяния по вечерам, особенно пред днями Причащения. По вечерам обыкновенно было, и ныне бывает, в пустынях у подвижников, ежедневное исповедание помыслов в роде отчета пред старцами, или отцами руководителями. Мысль прекрасная и в самом времени Церковного Покаяния! Она внушает, чтобы мы не остались без очищения своей совести на то в особенности время, котораго образ – сон, на ночь во гробе²⁴⁹.

В чем состоит существенное свойство и действие, равно как и цель Таинства Покаяния, мы видели уже выше. Свойство, действие и цель его, мы там, в восстановлении завета Крещения, нарушаемого грехами нашими после Крещения. Здесь в особенности нужным считаем изъясниться о том, для чего Покаянию надобно быть при Служителе Таинств, или, иначе сказать, для чего Покаянию надобно быть Таинством и с этой стороны? Не станем повторять, что никакому Таинству нельзя совершаться без Служителя Христова; слово теперь в отношении к нам, собственно, кающимся.

В самом деле, что делать бы нам, если бы каялись мы пред Богом одни, без Духовника? Пусть так, что, по крайней мере по книге, хотя не всегда по совести своей, исповедали бы мы все грехи свои пред Богом, и с сокрушением сердца: что далее? чем все должно кончиться? Тем, очевидно, что должны мы самим себе сделать в душе такое или иное решение об оных. Как же знать теперь, не сами ли мы объявляем себе такое или иное решение? Не самость ли наша, может быть, снисходит нам в том, за что надлежало бы связать совесть? Или наоборот, не отчаяние ли собственного сердца нашего отказывает нам в помиловании от Бога тогда, как мы с сокрушением раскрыли грехи в душе своей? Смотрите же, в каких неразрешимых затруднениях по совести находились бы мы тогда! Но теперь, когда есть с стороны Господа Бога, Которому мы каемся, Служитель Его, мы во всем обеспечены. Служитель Таинства, как служитель Слова Божия, держит теперь пред глазами нашими зерцало закона Божия, в котором каждый из кающихся должен видеть собственное лицо. Иначе кающемуся напоминают о его состоянии. Как свидетель нашего покаяния, Духовник видит нас теперь без нашего самопристрастия; жестокосердие наше смиряет, умягчает страхом суда Божия; сокрушение удерживает от отчаяния милостью Отца небесного. Как строитель дел Божиих, он открывает нам за сим волю Божию на основании св.Слова Божия по власти данной ему свыше. Как молитвенник и, которому дана благодать молиться и за других, он совозносит молитвы наши к Богу и о имени Господа Иисуса, Которго лицо тогда носит.

В подобных сказанным выше затруднениях находятся кающиеся и тогда, когда они каются, хотя и пред Священником, но в общих только словах, без подробного изъяснения грехов, как хотят Лютеране. И тогда оставалась бы судьей себе та же самая собственная совесть кающихся, как она бывает и при Покаянии без Священника. Частного рассуждения ничьего по состоянию кающихся тогда нет, и быть не может.

Посмотрим на разномыслия о Покаянии, какие находятся у Римских Католиков, особенно же у Протестантов и Старообрядцев наших с Церковью православной.

Римляне, хотя и признают и признавали всегда Покаяние за Таинство, но со времени Средних Веков чрез меру уже простерли действие его далее Слова Божия о нем. У них власть Духовная, особенно власть верховного Первосвященника, есть столь судная, что иногда обращалась некоторым образом почти в мирскую, и – это считалось не за частное чье-либо злоупотребление, а за правило Церкви Римской. Отсюда произошли так называемые индульгенции (произвольные грехопрощения) простиравшиеся и на будущие грехи; откуда родились и безместные иногда прещения, на согрешивших. Те и другие столь много наделали бед для самой Церкви на Западе, что с них началась и Реформация.

Протестанты не считают Покаяния Таинством. Сперва они говорили в Аусбургском Исповедании, что а) «Покаяние удерживать можно и впредь,· не нужна только исповедь или подробное исчисление грехов, поскольку то невозможно, по словам Писания: грехопадения кто разумеет?». б) В Катехизисе Лютеровом оставлено и на всегда нечто в роде исповедания грехов, в общих впрочем словах; но – только для детей и для слабых или страшливых совестей²⁵⁰. То же подтверждалось и в Апологии Мелантоновой.

Между тем, а) основание будто бы невозможности исповеди подробной неверно само в себе. Приводимое слово Писания, как видеть можно всякому в связи с окрестными словами, выражает собственно множество беззаконий: следует ли из того, что и каяться в них с каким-либо исчислением не надобно? Кайся столько, сколько можешь. «Елика же за немощь естества, читается между прочим в разрешительной молитве у нас над умершими, елика же за немощь естества забвению предаде (кающийся), и та вся да простит ему Господь милосердия ради Своего.» Притом рассуждать, возможно ли что или не возможно, чрез пятнадцать столетий после учреждения, уже поздо; а когда дело касается учреждений Господних, то и не благочестно. Довольно бы к рассуждению было того только, если бы было доказано, что такого учреждения Божия, каково Таинство Покаяния, не было установлено в Церкви Иисусом Христом. Но сего-то и нельзя было сказать.

б) На каком же основании Покаяние терпимо быть может только для детей и для робких совестей, сказано в Лютеровом катехизисе. А нам всегда казалось такое правило хитростью, недостойной и ума чистого, или доброго, не только Веры Евангельской. Если так дело в рассуждениях; то всякой согласится, думаю, средство к спасительному сотрясению совести нужнее для людей взрослых и ожестелых во грехах, чем для робких и детей, кои сами собой уже чувствительны. Притом, не надобно забывать, что и сила Таинства Покаяния существенно состоит в решении грехов о имени Божием, а не в одном каком бы то ни было исповедании их. Устное исповедание нужно для того только, чтобы получить решение от строителя Тайны. Без того все равно, в душе ли кто кается, или устно. И потому не может быть там совсем и Таинства Покаяния, где нет решения грехов; там одна только исповедь, только часть Покаяния.

В особенности не терпят Протестанты раздельного исчисления грехов на исповеди, называя оное истязанием, пыткой, карой (carnificium)²⁵¹ Но истинно кающийся того-то и должен желать, чтобы тогда особенно сердпе его было обнажено, проникнуто, сокрушено. Спасительный стыд и омерзение от грехов должны быть самыми естественными тогда чувствованиями. Для того и каемся здесь, чтобы избежать будущего на страшном всемирном суде испытания.

При столь ясных словах Иисуса Христа о власти вязания и решения грехов, данной Служителям Веры, такие слова находятся в Евангелии²⁵², нельзя нам оставить без особливого внимания, каким образом толкуют их Протестанты, в отклонение Тайны Покаяния?

«Имже отпустите грехи», сказал Господь Апостолам, «отпустятся им, и имже держите держатся». Протестанты говорят, – одни, что слова сии дают Апостолам право проповедания слова Божия, другие, – что онивыражают собственно препоручение им св.Крещения. Пусть так, в общем смысле слова сии относятся и к проповеди Евангельской о обращении людей к Богу, и ко Крещению, свидетельству обращения, как и все разумеем Покаяние в общем о нем понятии²⁵³. Но что значило бы и вязание грехов, сверх разрешения, в прямом смысле слова, если бы относить заповедь Иисуса Христа к одним только означенным действиям, т.е. к проповеди и Крещению? Не то ли, что или некоторым людям не должны были Апостолы благовествовать Евангелия, или должны даже нарочно устранять свое благовестие, дабы оно не сообщилось людям, равно как и Крещения не должны были бы преподавать некоторым, даже с особливым намерением, зависящим только от служителей и строителей Тайны? Иного толкования, при их понятии, кажется, нельзя дать словам Христовым. А такое понятие было бы совершенно противно духу Веры и намерению тех самых слов. Могли, конечно, некоторые из слышащих не принимать благовестия Апостольскаго и Крещения: но то зависело бы от них самих, а не от Апостолов, и следственно, не могло-бы назваться связанием грехов со стороны сих последних, без явного насилия словам. Апостолы много что в таких случаях не разрешали бы грехов; но никак нельзя-бы сказать, что они и вязали грехи. И так в словах Господа Иисуса, коими Протестанты усиливаются отвергать особое Таинство Покаяния, заключается именно понятие о таком Покаянии, не исключая, впрочем, и общего в них смысла. В нашем Таинстве Покаяния слова Иисуса Христа, как и должно, исполняются так точно, как они значат буквально.

Мнимые Старообрядцы наши признают Покаяние за Таинство, и за Таинство столь необходимое, что они предоставили совершать его даже простолюдинам своим, за неимением Священнослужителей.

Но Таинства сего не может быть у них. 1) Мы видели уже выше, что Таинства все, и в частности Покаяние, могут быть совершаемы только Священнослужителями Таинств, от Бога определенными. Иначе не только будет дело напрасное, дело человеческое, но и святотатственное. Здесь довольно присовокупить для Старообрядцев то в особенности, что сказано в Номоканоне, печатанном при третьем нашем Патриархе, Филарете. «Аще кто без повеления местного Епископа дерзнет принимати помышления и исповеди, сицевый по правилом казнь приимет, яко преступник Божиих законов. Ибо не точию себе погуби, но и елицы у него исповедашася, не исповедани суть. И елицех связа или разреши, не исправлени суть, по 6-му правилу иже в Карфагене Собора и по 43-му того же Собора»²⁵⁴. Так сказано о Покаянии совершаемом лицами, который только не имеют благословения на то Архиерейского, хотя и носят на себе священный чин, напр.Священниками неопределенными к должности, а отнюдь не какими- либо мирянами или простыми иноками. Действие их само собой ничтожно. Оно все и на вид у Старообрядцев состоит в исповедании грехов в общих словах. Исповедыватель исчисляет грехи по книжке, называемой Скитской Исповедью; кающиеся, иногда в числе нескольких десятков вдруг, лежа пред ним на земле, повторяют, только про себя каждый: «грешен, грешен», и – дело все кончается тем только одним. Исповедыватель их, не имея благодати Священства, совсем и не касается другой, существенной, части Покаяния, – разрешения грехов. Но сила в решении во имя Божие: следственно нет там и Таинства, действия Божия, где нет такого решения.

Скитская Исповедь совсем, впрочем, и не содержит чина Покаяния: она – «Последование» собственной у каждого исповеди, что, по правилам Пустынников, должно быть ежедневно, и иногда пред Старцами, которым новоначальные вручаются для наставления. Что-же сказать об исповеди совершаемой по расколу, даже иногда женщинами! На что же и прибегать к столь бесполезному, беззаконному покаянию?

Но – и жить, особенно умирать во грехах без покаяния страшно! Следственно, остается одно, к Покаянию истинному, Таинственному, какое может быть только при священных Служителях Таинств. Без того нет средств к очищению грехов.

Между тем, есть Христиане православные, которые, хотя и признают Покаяние за Таинство спасительное, необходимое по состоянию человеческому в мире сем прелюбодейном и грешном, но нередко оставляют пользоваться им к своему спасению даже чрез несколько годов! И ненамеренное упущение такого долга Христианского есть одна из существенных причин охдаждения многих в истинной Вере и жизни Христианской, даже – в последствии времени отпадения некоторых в тайное или и явное безверие!

Православное Исповедание в числе трех отличительных свойств (χαραϰτήρ) каждого Таинства поставляет, между прочим, то, что Таинства совершаются священными Служителями Веры, избранными из Христиан. Столь необходимо и неотменно принадлежит к числу Таинств Священство! Неизъяснимо, каким образом могут быть без него Таинства, уже и видели мы в общем их обозрении. Наименование²⁵⁵ сего Таинства находится в слове Божием (Евр.7:11. 12. 24). Оно, – по учреждению, как сейчас увидим, первоначальное, по своей силе служебное для всех прочих Таинств.

1) Когда Священство таково, что действие его есть одна из существенных принадлежностей всякого Таинства: то может ли, по сему уже одному не быть само оно Таинством? Оно делалось бы им, если можно так сказать, чрез одно непременное участие во всех Таинствах, подобно как не может не стать благовонной вещь, которая всегда находилась бы между благовониями. При том и преподаваться может только то, что в чем-либо находится; а чего что-либо само не имеет, тому нечего (нет – чего) и преподавать. Таинства, по сему общему закону строительства Божия во всем, должны проистекать также из Таинства. Особенно Священство в устройстве Веры есть такое учреждение, с которым все другие учреждения в ней сопряжены нераздельно. Прелагаему Священству, сказал Апостол, по нужде и закону пременение бывает, (когда переменяется Священство; необходимо быть и неремене Закона. Евр.7. 12).

2) Священство представляется в Слове Божием, действительно, не только Таинственным действием, т.е. действием Божиим, даром благодати, но и учреждением первоначальным, производящим служителей для всех Таинств; оно представляет в себе видимый образ на земле Самого Господа нашего Иисуса Христа: столь известное в Церкви и вполне истинное²⁵⁶! Лишь явился Господь, по воскресении среди собрания избранных учеников Своих, первее всего преподал им сию великую благодать, благодать Священства. (Читатели наши помнят, что Таинства суть дела Божии²⁵⁷, действенное исполнение Евангелия). «Рече им Иисус паки, мир вам. Яко же

посла мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие реке, дуну и глагола им: приимите Дух Свят» и проч. (Ин.20.21.22). Мы говорили уже, при общем рассматривании Таинств, что они суть продолжение благодатных действий Самого Господа Иисуса в обновленин рода человеческого, или, как выражается священно-таинник Василий Великий, Евангелие всегда действенное. Можно ли же быть такими служителями Евангелия людям, не скажем уже теперь, без особливой воли Божией, но – без особливого заимствования благодати, если можно так изъясниться, из самой той велией благочестия Тайны, по которой Бог Слово принял наше человечество, дабы совершать в нем спасение наше?

3) В самой вещи, Священство изображается в Евангелии не только особенным даром Божиим – (первое из существенных свойств каждого Таинства), – но и даром источным (разумеется, на земле) для всех других таинственных даров Духа Святого. Дуну, пишет Евангелист Иоанн о Господе, когда явился Он Апостолам, в день воскресения, «и глагола им: приимите Дух Свят: имже отпустите грехи, отпустятся им» и пр. По сказанию св.Матфея, Господь сказал им: «Шедше научите (μαθητεύσατε, сделайте учениками Моими) вся языки, крестящее их» и пр. «И рече им», сказует св.Марк: «Шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари: иже веруимет и крестится» и пр. Подобным образом и по свидетельству св.Луки, первее всего учредил Господь исполнителей Своих учреждение, дабы чрез них преподать роду человеческому все дары благодати Своей, дав обетование, что ими должно будет начаться (Лук.24:47. 49. Деян.1:5. 8), как и началось ими, таинство обновления всего рода человеческого с сошествием Духа Святаго (Деян.2:3. 4. 16. 17). С избрания служителей Веры начат Иисус творити жe и учити (Деян.1:1. Матф.4:17. 18. 21).

4) Учреждение Священнослужительства стало продолжаться и в преемственном от Апостолов порядке, как дар Божий, преподаваемый свыше. В кинге Деяний записано, что некогда, во время поста и молитвы Апостолов с верующими, «рече Дух Святый: отделите ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвах их. Тогда», сказано далее, – «постившися и помолившеся, и возложше руки на ня, отпустиша их. Посольство сие называется посольством от Духа Свята» (Деян.13:2. 3. 4). Св.Павел, что сам получил чрез руковозложение, преподавал также руковозложением и другим, как дар Духа Святаго. «Не неради о своем даровании живущем в тебе», писал он к Тимофею (1:4:14), «еже дано тебие бысть пророчеством с возложением руку Священничества. Воспоминаю тебе», писал Павел в другом послании к нему же (1:6), «возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею». Тот же дар Божий предоставлен Словом Божьим и для преподаяния далее другим и другим в преемственном после Апостолов порядке. «Сего ради оставих тя в Крите», пишет св.Павел к Титу, «недокончанная исправиши, и устроиши по всем градом Пресвитеры: якоже теб аз повелех» (1:5). Из слов Апостола к Титу – «якоже тебе аз повелех» – видно, что правила Священства устно преданы были со всею подробностью. Нельзя по сему помыслить, чтобы такое предание Церкви о Священстве, предмете столь великом для существования и благосостояния Церкви, не было хранимо в ней со всею верностью.

5) Что не люди, кто бы ни были они, производят Священнослужителей, но Сам Дух Святый, тому довольным свидетельством служит и одно следующее Апостольское слово, о всех их вообще сказанное Пресвитерам Ефесским: «Внимайте убо себе и всему стаду, в нем же вас Дух Святый постави Епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа кровью Своею». (Деян.20:28).

6) В таком, точно, смысле, как было при Апостолах, видши Священство и в писаниях св.Отцов после Апостолов. Св.Дионисий Ареопагит, говоря о нем, выразился, что «наша Иерархия называется и, действительно, есть строение, обемлющее все, что носле ней есть священнаго». Св.Златоуст изъясняясь, что Бог рукополагает Священника, присовокупил: «темже аще не таково имаши мнение, надежда твоя истощися. Аще бо тем ничтоже Бог действует, ниже омовение (Крещение) имаши, ниже Тайнам причащаешися, ниже Благословение (на Брак) приемлеши: убо ни Христианин еси»²⁵⁸ – «Иже вне олтаря есть», пишет св.Игнатий Богоносец, иже вне олтаря есть, и без Епископа и Пресвитеров и без Диаконов что-либо творит, таковый оскверняется совестию, и невернаго горший есть. Иже бо не слушает их, безбожен всячески есть и злочестив, и отметается Христа, и Его установление презирает»²⁵⁹. «Без Священства Церковь несть избранна, ниже собрание святое, ниже сонм преподобных», пишет Игнатий в другом месте²⁶⁰.

7) Именно Таинством называется Священство в Слове Божием и в свидетельствах первых времен Христианских.

а) Св.Апостол Павел (Тим.1:3, 8. 9) говорит о Диаконах между прочим, что им «подобает быть – имущими таинство Веры в чистей совести». Таинством кажется, Апостол называет здесь самое Диаконство, как бы говоря так, что Диаконам надобно быть людям, кототорые свой сан, возлагаемый на них таинственным священнодействием Веры (Деян.6:1), хранили бы в чистой совести. Апостол говорил пред тем о свойствах, в каких должен быть тот, кто хочет быть Епископом или Пресвитером; после сего перешел к Диаконам, и наконец продолжает: «Диаконом такожде (подобает быти) чистым», и пр. и наконец – «имущим таинство веры в чистей совести». Назвав Епископство делом важным (ϰαλόν)²⁶¹, и потому требующим людей для него с высокими достоинствами, Апостол прибавил, что и Диаконы должны быть люди беспорочного поведения: ибо и их caн, служение, степень есть также дело немалое, а потому и надобно им такой сан, как дар Божий, Таинством Веры вручаемый (Тим.2:1:6), содержать в чистой совести. Сказано Таинство – одно, не многие, как бы следовало сказать, если-бы надлежало разуметь, как разумеют некоторые толкователи, таинственные предметы Веры; их много. Если под именем таинства Веры разуметь в собирательном смысле такие предметы, заключающееся в истинах и действиях Веры, или вообще Веру; то Вера вверяется не Диаконам собственно, а Епископам или Пресвитерам, при коих Диакон и говорить о тайнах Веры, по правилам, не может. Кто-ж при том и из простых Христиан, не только из служителей Веры, не обязан в общем смысле иметь таинственность Веры, глубокие истины ее и тайнодействия, в чистой совести? На что-же бы напоминать о том, в таком смысле Диаконам особенно, минуя даже Епископов, для которых бы о хранении таинства Веры в таком смысле наиболее сказать было прилично и надобно?

б) Церковные Отцы и писатели Священство именуют Таинством. Мы уже видели в общем обозрении, как в ряду Таинств счисляет его Тертуллиан. Св.Киприан Карфагенский, изъясняясь, какая твердость заключается в Крещении и иных Таинствах, в пример тому выставляет неповторяемость Священства наравне с Крещением²⁶². Бл.Августин, опровергая некоторые погрешительные мнения своего времени касательно Священства, считает ни для кого не сомненным то, что оно есть Таинство, равное Крещению. Св.Лев 1, Папа Римский, выставляя²⁶³ в пример тот случай, как у первенствующих Христиан в Антиохии, среди молитв и поста, совершено было посвящепие Павла и Варнавы (Деян.13:2. 3. 4), извлекает из него следующее наставление для всех рукополагающих и рукополагаемых: «С каким усердием стараться надобно и преподающим, и приемлгощим освящение, дабы Таинство такого благословения (tantae benedictionis) не казалось исполненным, с небрежением!»

в) Вековое предание Вселенской Церкви свидетельствует, что Священство есть Таинство, и что никогда никто из верующпх в прежние времена до Реформации не сомневался о том. Притом из упоминаемых выше свидетельств видно, что Таинство сие сравниваемо было с самим Крещением. Причина очевидна: и то, и другое Таинство духовным образом производит верующих, одно рождает сынов Церкви, другое – отцов Церкви.

Из приведенных доселе свидетельств св.Писания и Отцов Церкви видно, что в Священстве находится источник и для самого Священства. Священство имеет степени, и высшая из них есть Святительская²⁶⁴, источник священия, как прочих так и ее самой, разумеется, на земле, устроенной свыше. Всех степеней Иерархии три: Диаконская, Пресвитерская и Епископская. Такое разделение находится в самом Слове Божием. Св.Апостол Павел, убеждая Диаконов к исправному прохождению должности, упоминает, между прочим, в поощрение их, что служившии добре степень себе добре (важнейший) снискают (Тим.1:3, 12). Высшая Диаконской степень называется, у Апостола там же, Епископской, а в послании к Титу – Пресвитерской (Тим.1:3, 1, 5. 7). При Апостолах, которые, без сомнения, занимали сами степень, высшую тех лиц иерархии, коих они рукополагали (Тим.2:1:6), звание Пресвитера и Епископа принадлежало без различия лицам, занимавшим степень высшую Диаконской; но после разграничено так, что имя Епископа определенно означало уже всегда ту главную Святительскую степень, которую занимали при жизни своей сами Апостолы. В писаниях св.Игнатия Антиохийскаго в 1-м веке не иначе и употребляется сие имя, как в такой именно определенности, при тройственности означенных степеней. В том заключается одна из главных мыслей посланий св.Игнатия²⁶⁵. О тройственности степеней иерархии определенно также говорит св.Климент Римский, ученик Апостолов, как и Игнатий²⁶⁶. С самых первых веков имя Епископа предоставилось собственно высшей степени иерархии потому, без сомнения, что оно в св.Писании относится инде к Самому Пастыреначальнику нашему Иисусу Христу; звание Пресвитера – нигде. Возвратистеся ныне к пастырю и посетителю (επίσϰοπος) душ ваших, пишет св.Аростол Петр в своем послании (1; 2:25). И при Апостолах Епископство обозначало уже звание Апостольского служения в преемстве. И Епископство его да приимет ин, повторяли Апостолы слова из Псалма, когда предлежало избрать им двенадцатого Апостола вместо Иуды (Деян.1:16–26).

Образ (forma) или видимость, третья принадлежность Таинств, в Таинстве Священства состоит в рукоположении Святительском с произношением слов: «Божественная благодать всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, проручествует имярек благоговейнейшего Диакона во Пресвитера. Помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа». – Что же здесь человеческого, кроме возложения рук и молитвы?

Св.Игнатий Богоносец в послании к Филаделфийцам, внушая им пребывать в единении с пастырями Церкви, пишет, что «Епископ, а с ним и Пресвитеры и Диаконы поставлены изволением Иисуса Христа, по Своему хотению утвердившаго их непоколебимо Святым Духом Своим»²⁶⁷. – «Человек возлагает руку, св.Амвросий, дает благодать; Священник возлагает молебную десницу, а Бог благословляет Своею всемощною десницею; Епископ посвящает в сан, а Бог дарует достоинство»²⁶⁸. А в том. что делает человек, видно то только, то именно, что делали с производимыми в священные чины Апостолы, – без сомнения, по наставлению Иисуса Христа и внушению Духа Святаго²⁶⁹.

Весь обряд производства в Священство называется хиротонией, рукопротяжением, рукоположением, или просто, посвящением, поставлением. Образ посвящения ясно показывает, что рукоположением преподается, передается священнодеиственная благодать Божия²⁷⁰. В Ветхозаветной Церкви делалось это чрез посредство елея и крови, яже на олтари, помазанием и кроплением ими на посвящаемых (Лев.8:30). Руконоложение, с начала Христианства употреблявшееся вместо елея и в других Таинствах, как то – в Духодаровании, во врачевании болящих, сделалось еще при Апостолах принадлежностью собственно Таинства Священства, – можно сказать, Таинства преподанния даров благодати. Существенная часть обряда хиротонии бывает за Литургией, а предуготовительная, какая есть во всех Таинствах, состоит в избрании, испытании и молитвах. Все сие видно в примере Апостолов (Деян.6:1–6). Круговое трикратное хождение хиротонисуемого вокруг св.Престола с лобызанием оного само собой представляется похожим на то, что делается и в венчании сочетавающихся браком вокруг Креста и Евангелия среди Церкви: оно означает заключение вечного союза лица, посвящаемого со Христом и Церковью, по Тайне, которой св.Апостол Павел уподобдяет теснеший на земле союз, союз супружества, и которую называет великой. Торжественное введение посвящаемого во святилище Царскими дверьми есть призвание Божие, которое в то же время свидетельствуется народом, клиром и Святителем, по трикратиом возглашении к ним – Повели, повелите, повели Преосвященнейший Владыко, согласия всех их, начиная обратно со Святителя, словом ἄξιος (достоин)²⁷¹.

Облачение pукополагаемого во священные одежды означает видимые знамения благодати. Одежды Священника, в особенности Святителя, суть знамения служения Самого Господа Иисуса Христа, при совершении Им тайны спасения нашего; равно как и все устройство священных наших храмов и весь чин Богослужения сложен из вещей и действий бывших тогда. Сан Диакона образует служение Ангелов; для чего и даются Диакону, при посвящении, знаки его служения, орарь – вид крыла и рипида (вейка) – вид другого крыла, с изображением Херувимов. Нет сомнения, что облачения современны учреждению Священства. Св.Климент Римский, учеником Апостольским ставший из язычников, дает разуметь, что Христианская Иерархия устроилась по подобию Ветхозаветной. Там также Архиерейство, Иерейство и Левитство²⁷². Посему полагать надобно, что как там были священные облачения свои для всякой степепи служения, так, конечно, было и в Церкви Христианской с самого ее начала, сколько то дозволяли обстоятельства времени и способы. Священные одежды наши некоторым образом похожи на Ветхозаветные и устройством своим.

В рукоположении священных лиц особливого внимания достойно преемство рукоположения²⁷³. Как рукоположение есть видимое преподаяние благодати Священства, неточной для всех Таинств: то и надобно необходимо, чтобы шло оно непрерывным порядком чрез Апостолов от Самого Иисуса Христа. Где пресекся бы такой ток благодати; там пресеклось бы и истинное Священство. По такой, особенно, преемственности и Церковь называется Апостольской, как говорили древние²⁷⁴. «Апостолы в каждом городе», пишет Тертуллиан по делам с еретиками²⁷⁵, «основывали Церкви, от коих прочие в последствии заимствовали как бы прививки и семена Веры, и доселе заимствуют то, чтоб быть Церквами, и сами посему называются Апостольскими, как отрасли Апостольской Церкви». В другом месте для доказательства истинности Церквей, почитающихся за Церкви у отделившихся от единой вселенской Церкви, Тертуллиан требует также доказательств от преемства Пастырей в друг-другоприимательном рукоположении, восходящем к Апостолам. «Пусть выдадут», говорит он о еретиках, «архивы Церквей своих, объявят порядок своих Епископов, так от самого начала преемственно продолжавшийся, чтобы первый Епископ имел основателем или предшественником кого-нибудь из Апостолов или Апостольских мужей. Таким образом ведут счет Церкви Апостольския» и пр.²⁷⁶.

Как Священство есть дело в Церкви Божией важное, знаменитое (χαλόν, Тим.1:3:1), и чрез него текут Духовные дарования в Церкви; то от приемлющпх Таинство сие требуется и вера в особливой степени высоты. На них-то в особенности, должно исполняться всегда слово Господа: «Веруяй в мя, якоже рече Писаниe, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, егоже хотяху прииматu верующии во имя Его» (Ин.7:38). Частность веры в принятии Священства выражена в тех чувствованиях, какие требовались от Апостолов, при поступлении их в звание. «Се мы иставихом вся, и в след Тебе идохом», говорил св.Петр Господу (Мф.19;27). «Своею ли силою или благочестием», сделали мы, что хроморожденный исцелел, сказали Апостолы, когда чудо сие обратило на себя общее внимание народа? Нет, о вере имена Иисуса Христа сделалось то, продолжали они: Его имя утвердило хроморожденнаго: «и вера, яже Его ради, даде ему всю целость сию» (Деян.3:12. 16). Какое же посему глубокое смирение веры, уничтожсние себя в Боге должно быть у нас Священнослужителей, и как необходим в настоящем звании особливый дар Божий, милость, которою приветствует Слово Божие в особенности Пастырей Церкви²⁷⁷! И не новое ли ето свидетельство тому, сколь необходима таинственная благодать Божия для звания священнического!

«Какое-же существенное свойство Священства? Для чего быть особым священнослужителям Таинств, когда все Христиане без изъятия имеют право на дары благодати, и могли бы получать их каждый непосредственно, как участники даров Духа Святаго?» – Так спрашивают некоторые. А откуда-же, спросим и мы в свою очередь, взяли все Христиане такие дары и права? Не от духовных ли родителей приняли они и рождение свыше, и Духа жизни во Христе Иисусе? Союз сей, начавшись единожды, должен и продолжаться, как коренное учреждение Создателя. Вопросы о том далее взимались бы уже к непостижимым для смертного советам Его, и походили бы на стязание брения со скидельником, почто оно создано так, а не иначе? (Рим.9:20). Что же в настоящем случае знать нам можно и надобно, так это видио в самом учреждении. Видно, что чрез Священство устрояется между верующими, равно как и между самыми служителями Веры, духовный союз, единение Веры, общение с Богом. Здесь благоизволил Бог сосредоточить особливую связь сердец о Христе Иисусе, связь, по которой все мы, как изъясняет Слово Божие, составляем различные члены единого тела Христова. «Вы есте тело Христово», писал к нам Апостол Павел, «тело и уды от части. И овых убо», продолжал Павел, «положи Бог в Церкви первее Апостолы, второе Пророки, третие учители» и пр. (Кор.1:12, 27. 28. 13). Связь сия должна быть глубоким основанием и источником единомудрия в Вере и любви в жизни. Сию-то в особенности мысль Апостолов передает нам, как Богооткровенную, св.Игнатий Богоносец в посланиях своих, кои считаются между первыми из свято-отеческих. «Ничто-же да будет в вас могущее вы разделити, пишет св.Игнатий²⁷⁸, «но соединяйтеся с Епископом, покоряющеся Богу чрез него во Христе. Якоже убо Господь без Отца ничтоже творит; не могу бо, рече, Аз о Себе творити ничесоже: тако и вы без Епископа и Пресвитеров, ничего не делайте. – Почитайте Епископа вашего, как Христа, якоже нам блаженнии заповедаша Апостолы. Повинуйтеся и Пресвитерству, яко Апостолам Иисуса Христа, упования нашего, в немже обрящемся. Подобает же и Диаконом, сущим служителям Таинств Иисус-Христовых, во всем угождати»²⁷⁹. Такими и подобными напоминаниями исполнены послания св.Игнатия, слышателя, как сказано негде, Апостольского, имущего чин сказателя их, как говорит сам он. Сказатель Апостольский говорит, что такое единение между верующими необходимо в предохранение непорочности Веры и верующих. Нужда в том ясно открывалась уже в то время и на опытах, при появлении разделений, произведенных Симоном Волхвом, Менандром, Василидом и пр. Таким образом в Священстве узаконил Бог посредство Духа в особенности между самими Священнослужителями к верующими, в том же общем чертеже законов Своих, как относительно духовных нужд наших соединил нас Господь с Ангелами и праведниками здесь и на небеси общением молитв и пособий. Конечно, мог бы Господь и все строить без всяких посредств; но так Ему благоугодно, чтобы настоящий мир наш весь состоял из посредств, составляющих взаимную связь мира. И если так устроен мир вещественный и обыкновенный человеческий; (ибо не посредства ли также небесного Промысла и здесь разныя звания, чины, должности? И не мог ли бы Промысл Божий обойтись без них, если бы то было благоугодно Ему?); то Христианству ли не иметь общения и единодушия в делах духовных, когда оно в том собственно и состоять должно, по слову Апостольскому, да общение имамы со Иисусом Христом, с Его служителями и друг с другом? (Ин.1:1, 3, 6:7). В желании такого единения и мира состояла особливая молитва Спасителя нашего, принесенная Им Богу Отцу пред всемирной жертвой спасения, какой был Он Сам, Ходатай наш.

После сего не может никому показаться удивительным, что долг Священства касается не только совершения всех Таннств или раздаяния оных, как пишет св.Апостол Павел: «тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей (раздаятелей) Таин Божиих»; нo им принадлежит и долг, как Святитель молится в молитвах рукоположения, долг поучения, священнодействования слова истины для верующих, равно как и общественных, и иногда частных молитв. И молитва священных служителей Веры называется поспешествуемою (ενεργούμενη) свыше, действенной в силе Божией (Иак.5:16); и наставления их – слово к нам от имени Божьего, слово Самого Бога (Рим.10:14, 17. Иоан.15:20. 17 18. Лук.10:16).

Учение священнослужителей, очевидно, считается таким, каким назвали мы его сейчас по Слову Божию, тогда только, когда оно сообразно Слову Божию и священному Преданию, или, сказать в совокупности, учению Церкви, которая имеет долг право править слово истины, будучи столп и утверждение истины. И потому, хотя частные погрешности в слове или учении могут быть и у служителей Церкви, но вся вселенская Церковь погрешить в догматах не может²⁸⁰. Блюстительство ее с сей стороны – на Соборах, под единой всех главой, Господем нашим Иисусом Христом (Мф.18:16).

Есть вопрос касательно действий священнослужительских наименее видимых, вопрос касательно совершения Таинств: могут ли иметь Таинства всю силу и в таких случаях, когда бы совершал их священнослужитель жизни недостойной, или совершал без полного на тот раз внимания (intentid) к своему делу? – Без сомнения, всякий служитель Веры должен в особенности хранить свою совесть и быть примером жизни для верующих (Тим.1:4:12), светом миру, солью земли (Мф..5:13:14), всего же наибоиее не должен он подавать соблазна к претыканию других. Но что касается до высказанного теперь вопроса; то он странен тем уже одним, что происходит от духа суждения, которое возбранено Евангелием (Мф.7:1. 2). «Ты кто ecu судяй чуждему рабу? – говорит Слово Божие (Рим.14:4). Своему бо Господеви стоит или падает. Востанет же; силен бо есть Бог поставити его». Между тем, внутренние расположения духа других никому прямо и неизвестны, кроме Бога, и частью того самого сердца, которое имеет их. Следственно, пока кто из служителей Веры не лишен благодати Священства, тем самым порядком учреждении Божественных, каким дана благодать сия, ни для кого из частных людей нет и места сомнению, может ли такой-то и такой служитель Таинств совершать Таинства. Нет места сомнению и в том, может ли исполнять какую-либо гражданскую должность тот, кому дана она законом, и не взята назад законом же. В особенности касательно Священства, св.Отцы изъясняются с этой стороны к совершенному успокоению нашей совести. Св.Иоанн З. говорит: «И праведный (Священннк) никакой пользы не принесет, когда ты не верующ; ни злый ни мало не повредит, когда ты верующ. Бог действовал и правами у Кивота, когда хотел спасти людей. Житие ли священническое, добродетель ли споснешествует столь веииким делам? Нельзя тому, что дарует Бог, совершаться от добродетели Священника. Все – дело благодати: дело Священника отверсть уста; все делает Бог; Священник исполняет только образ»²⁸¹. Сей же св.учитель, о словах св.Ап. Павла, где говорится, что никакой разности нет в том, кто совершал Крещение, Кифа ли, Аполлос ли, или Павел, а все дело зависит от Бога – написал: «Сия же глаголю, да ее кто из предстоящих, житие испытуяй Священническое, соблазнится о совершаемых Тайнах. Ничто же бо человек в предлежащая вводить; но все Божия силы дело есть, и Той есть тайноводяй».

Так, на стороне человеческой вся сила собственно в вере того, кто приемлет какое-либо Таинство²⁸². Однако же, служитель и строитель Таинств твердо помнить должен при сем, что невнимательностью своей или недостойной сана своего жизнью он, в самом деле, может уменьшить действие благодати Божией в соблазняющихся о нем, хотя и нельзя ему уменьшить, ни увеличить самого существа дара. И как все служители Таинств – не Ангелы, а человеки, подобострастные прочим по общей природе; «Закон бо поставляет и Первосвященниками имущих немощь, тою же немощию, как и другие, обложенных» (Евр.7.28); а между тем, подлежат они многоразличным искушениям мира и духа злобы, еще наиболее, чем люди обыкновенные: то сколь необходима каждому из Священнослужителей молитва, включенная между прочими св.Василием Великим в чин Литургии: «Помяни, Господи, по множеству щедрот Твоих и мое недостоинство, прости ми всякое согрешение, вольное же и невольное: и да не моих ради грехов возбраниши благодати Святаго Твоего Духа от предлежащих Даров»!

Соображая все то, что и как говорится о Священстве в Слове Божием, и что видно в первых веках Церкви, нельзя довольно надивиться, как просвещенные преобразователи Веры на Западе в 16 веке могли минуть столь разительные места Слова Божия, где Священство представляется в таком особливом свете благодати! Казалось бы, скорее можно им оставить другия Таинства, чем неточное и исполнительное, или, как выразился св.Дионисий Ареопагит, – «объимительное», объемлющее все прочие.

Протестанты удовлетворились касательно производства служителей Веры тем одним, что чин сей, говорят они, есть только звание (vocatio). Без призвания, конечно, быть нельзя ничем, даже и в обыкновенной гражданской жизни; но надобно видеть, так ли только образовалось и должно быть Священство по Евангелию, призванием?

Протестанты боятся, чтобы «с принятием Священства, как Таинства, не вышло в Церкви Христианской Священства подобного Левитскому, ветхозаконному, опасаясь всего наиболее, чтоб не вошли опять с тем вместе жертвоприношения, чего избегают они, как первой будто бы неправильности в Вере»²⁸³ Но когда принимают они Крещение и Евхаристию за Таинства, коим подобные Таинства были, как сами говорят, и в Ветхом Завете: то непонятно, к чему осторожность у них в особенности от Таинства Священства!²⁸⁴.

Между тем, можно сказать, от потрясения-то именно понятий о Священстве существенно и происходило всегда решительное самоотделение некоторых от Церкви. Чего в особенности св.Отцы Церкви остерегались издревле, как только стали появляться в Христианстве разделения²⁸⁵; то и случилось у Протестантов. Единство Иерархии рушилось: тело Церкви распалось. Дух разделения тотчас раздробил отделившихся Христиан на неисчислимое почти множество обществ²⁸⁶. Не видно ли уже и из сего одного важности Священства, когда с переменой его неизбежно сама собой сделалась перемена и закона Церкви, по выражению Апостольскому (Евр.7:12)? Не с него ли, повторяем, начинается, не им ли объемлется все устройство Христианства? Не оно ли есть самая Церковь, – представительная? (Мф.18:17. 18).

С потрясения также священноначалия началось отпадение от Церкви и у мнимых старообрядцев наших, как свидетельствует история раскола. Что же именно подало повод к тому? Мысль, что настало царство Антихристово, и этот Антихрист – Патриарх, в то время бывший, и что с тем вместе заимствовать святыню уже не от кого, следственно по нужде можно быть истинным Христианам и без Священства, и с тем вместе без иных некоторых Таинств, даже без Церкви. Понятия о Церкви и Священстве столь тесны между собой и в уме Старообрядцев, что, когда нет Священства, не существует уже на земле и Церковь.

Клевета на время, будто бы Антихристианское, не стоит опровержения. Столь она нелепа, черна! Понятия ее нимало не держатся на тех самых началах, на основании коих мнимые Старообрядцы ставят ее. Начала сии указывают они в словах св.Ипполита, Паны Римского, частью св.Златоуста и св.Ефрема Сириянина, в поучениях их о последних днях. Но слова те нимало не относятся ко дням нашим по тому уже одному, что последних дней, по тем словам, должно быть только три года с половиной; а с той поры, как мнимые Старообрядцы стали проповедывать последние дни, прошло уже давно более 100 лет. Пусть, впрочем, так, что кто-нибудь из священнослужителей и погрешил бы; Церковь и с ней все Священство прекратиться никогда не могут. «Кто сказал сие», вопрошает св.Златоуст, говоря, таким образом о Церкви? – «Тот», продолжает св.учитель, «Которого слова не прейдут мимо, хотя бы прешли небо и земля. Созижду Церковь Мою, сказал Господь, и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18)». С вечным бытием Церкви нераздельно и бытие Священства. Аминь глаголю вам, сказал Господь служителям Церкви, сряду как только сказал о вечности пребывания оной, «елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (18:18). Св.Апостол Павел, говоря о Тайне Тела и Крови Господней, совершаемой священнослужителями, сказал: «елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, Дóндеже приидет, доколе т.е. не приидет Господь, во второе Свое пришествие» (Кор.1:11:26).

Если нет Церкви, нет Священства; то не быть и ни одного уже Таинства, царствию Христову конец. Но сего не допущают и сами Старообрядцы. Нет нужды говорить здесь снова о том, может ли совершаться какое-либо Таинство вне Церкви без Священства (как думают мнимые Старообрядцы, что будто бы еще имеют два, Крещение и Покаяние); упомянем о том только, что понято! Старообрядцев и о нужде, по которой будто бы можно совершать некоторые Таинства без Священства, не согласны с собственными их основаниями. Пусть, сказано в правилах отеческих, что в таком (в одном таком) случае, когда нет вблизи Священника, а совершить для кого-либо св.Крещение необходимо без отлагательства, может преподать Крещение во имя Пресвятыя Троицы и простолюдин, даже женщина. Но сряду же далее присовокуплено, что, когда прибудет Священник, довершается священный обряд молитвами и св.Миропомазанием. Очевидно, нужда здесь такая только, что не случится где-либо Священника на время. Где же сказано у св.Отцев о такой нужде, что Священников или Церкви вовсе не будет? Нигде, кроме собственных новых раскольнических книг, вопреки Слову Божию!

«Жили, говорят Старообрядцы, жили некоторые из древних св. Отцов в пустынях, без Священников, без священнодействий, и – спаслися: напр. Антоний Великий, Мария Египтяныня».

Жили, но – в удалении от мира, а не от Церкви и служителей ее. Кто же из святых жил и спасся в удалении от них? Упоминаемые святые все жили не в разделении от Церкви и Священства, но в союзе с ними и общении духом: коль скоро приводилось; принимали они от рук Священников и благословение, и св.Тайны, как напр. сделала и св.Мария Египтяныня. Никто из них отнюдь не говорил, что нет Священства. К нынешним же нашим мнимым Старообрядцам по всей справедливости лучше могут относиться слова, сказанные св.учителем Апостольских времен²⁸⁷: «Прекословие Священству не к человеку, но к Богу имать возноситися. Самуилу бо глаголет Бог: «не тебе уничижиша, но мене». И Moисей рече: «не бо на нас роптание, но на Бога. Никто же пребысть без наказания, иже вознесеся противу лучших себе. Не закону бо Дафан и Авирон противоречиша, но Моисею, и живи суще, во ад снидоша. Корей и единомышленницы его на Аарона, двести пятьдесят, огнесожжени быша. Озия проказою наказан бысть, дерзнувый противу Священников и Священства».

Что-же касается до Толка мнимого Старообрядства называемого, собственно по священству, Поповщиной; то он самый странный и сам с собой несообразный. Довольно для сего повторить только, каких имеет он Священников по чину своему? Известно, что при несуществовании Еписконов по расколу, ни в каком толке оного собственных Священников не может быть. Откуда же в Поповщине попы? Некоторые из посвященных в Православии Священников, подвергнувшись каким-либо важным погршностям, иногда запрещению в Священнослужении, нередко и самому лишению сана, непременно всегда по корыстолюбию и свободе жизни, тайно убегают иногда к Старообрядцам, с изъяснением, что они познали истину старой Веры, и потому не могли по совести оставаться при Великороссийской Церкви, а желают служить у них по Старообрядству. Такой, обращающейся бегством Священник в собрании Старообрядцев Поповщинского Толка, при бытности в нем и Попа из убежавшпх прежде его, «исправляется», по выражению Толка, следующим образом. Стоя в сорочке пред купелью, налитой водой, он проклинает, в роде предкрещальных отрицаний, все обряды Православной нашей Церкви, Пастырей ее, Таинства, словом – всю Веру; потом прежний Поп помазует его миром, якобы древле освященным²⁸⁸, и оба вместе обходят купель, как при Крещении, трижды, посолонь. Далее над миропомазанным читается старым беглым Священником молитва, называемая в Толке «Отрок». В молитве изъясняется, что делается теперь то же, как бы обратившийся становился отроком, младенцем, теперь только духовно рождался Крещением (которое, однако же, не повторяется в этом Толке). Такой же точно чин принятия в Поповщину соблюдается и для всякаго мирянина. Для Священника присовокупляется, что он, возродившись таким образом, принимает со стола, стоящаго пред св.иконами в доме из рук прежнего Попа священническое облачение, и возлагает на себя. Вот и истинный Священник. по Толку Поповщинскому!

Какой же он Священник! – судите все. – Когда он начал в называемой Старообрядческой Вере новую жизнь, как бы с самого отрочества или младенчества, почти с Крещения, а непременно – с Миропомазания: то уже ничего не могло оставаться на нем принятого в православной Церкви. Он стал быть только простым Христианином по толку Старообрядства. Все прежнее, особенно Священство и самое Миропомазание, прямо с него снято, сглажено, даже проклято им самим: проклят и самый источник священия – Церковь, Святитель, Вера. Какое же возлагает он на себя Священство? Отнюдь не то уже, которое принято от Святителя, а свое собственное. Но, присутствующий при сем из старых Священник, не может преподать Священства. Рукоположения и чина посвящения нет никакого. Во что же новопросвещенный Священник одевается? – «Волк во одежду овчую», по слову Иисуса Христа (Мф.7:16).

После сего, действия такого Священника по такому Священству суть не иное что, как духовное святотатство, а отнюдь не священнодействия. Если бы даже сам он с новым своим обществом не проклинал благодати своего Священства: он мог бы, по крайней мере, удерживать на себе имя Свяшенника, когда не лишен оного по закону; но дел Священнпческих не мог бы уже и тогда отправлять по тому одному, что он расторг духовное общение со своим Архинастырем, и оставил место, к которому был им приставлен. Древние правила Церкви, самая грамата Священническая, из тех правил составленная, гласят, что Священник должен священнодействовать только при своей Церкви, а с места на место преходить, и Треб Христианскнх в других местах, кроме своего, без дозволения Архиерейского исправлять не может. Если Священник с благословения своего Архиерея или и сам Архиерепй будет в чужой епархии; то ни тот, ни другой не могут ничего священнодействовать без дозволения Архиерея той самой епархии, где они будут. Это строго подтверждается Правилами древней Церкви, и непременно всегда coблюдается. Иначе было бы из того духовное корчемство.

Что же делают беглые у Поповщины Священники, которые, никем из Святителей не быв приставлены ни к какому месту, а часто и находясь в запрещении Священнослужения, даже будучи лишены сана, и сверх того прокляв его сами со своим обществом – непрерывно переходят с места на место, по своему произволу и по желанию только мирян, а не по каким-либо Церковным правилам. Неизъяснимые странности даже в глазах простого смысла человеческого! Мы не говорим уже здесь, что нередко случалось, как показывали дела законным исследованием дознанные, что должность Священников у Поповщины принимали на себя люди и совсем не имевшие никогда Священства.

Посему мы и прежде в своем исследовании не упоминали, и далее ни разу не будем уже упоминать о таком Священстве. Его нет; священнодействий в нем нет: действия его беззаконны, такая Поповщина столько хуже беспоповщины, сколько святотатство хуже татьбы²⁸⁹.

Спаситель мира, преподав Церкви в Таинствах Своих благодатные средства, потребные к жизни духовной, не оставил даровать чадам ее священие и для естественного союза, чрез который рождаемся все в жизнь обыкновенную. И сие учреждение, учреждение Брака, благоугодно было Господу поставить также в числе особенных учреждений Своей Церкви, в чине Таинств; чем Господь возвел Брак в достоинство духовное, как и надобно быть всему у Христиан по велией тайне благочестия, по тайне обновления мира.

Что Брак²⁹⁰ есть Таинство, сие ясно из следующего:

1) Таинством всегда считала его единая, святая, Соборная и Апостольская Церковь. А откуда же она взяла бы такое понятие, как не от предания Апостолов, приводивших в исполнение и учением, и самим делом учреждения Иисуса Христа? В особенности, как она, дева чистая и непорочная, невеста Христова (Ефес.5:23. 24. 25), осмелилась бы без того считать Таинственным, в ряду с другими духовными свяшеннодействиями, такое учреждение, которое на вид, как прямо говорят Германские преобразователи Веры на Западе, не заключает в себе ничего, кроме «чисто плотскаго (mere соrporeum) или гражданского, житейского»?

2) Св.Апостол Павел, убеждая Христиан храниться от непотребных связей, ведати же комуждо свой сосуд стяжавати во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже и язы́цы не ведящии Бога²⁹¹, сказал притом, что достаточно уже об учреждении Брака от Господа сказано им было прежде. Весте, пишет он о том, «какова повеления дахом вам Господе Иисусом» (Солун.1:4, 2–8). Таким образом сказано, что Брак есть учреждение Господне, преподанное Церкви с подробными о нем наставлениями. Продолжая говорить о нем, Апостол присовокупил: не призва бо нас Бог на нечистоту, но во святость, и еще далее, заключил: темже убо отметаяй не человека отметает, но Бога давшего Духа Своего Святаго в нас. Таким образом сказано, что учреждение Христианского супружества есть особый дар Духа Святаго, и что нарушать правила оного значило бы отметать не человеческое дело, но Божие²⁹².

3) В Писаниях Апостольских Брак прямо называется Таинством (μυςήριον). Св.Павел, говоря (Ефес.5:32) о союзе между мужем и женою, сказал: «Тайна сия велика есть». И хотя Апостол присовокупил к тому: «аз жe глаголю во Христа и во Церковь», изъясняясь таким образом, что говорит он о Христе и о Церкви²⁹³, или, что называется брачный союз великой Тайной по отношению ко Христу и Церкви; однако-же, тем самым присовокуплением дал знать, что и просто союз между мужем и женою есть Тайна, Таинство²⁹⁴. На то собственно и указал Апостол, когда сказал: «Тайна сия, т.е. Тайна супружества. Без отношения к Спасителю и Церкви, конечно, было бы много назвать Брак великим Таинством, преимущественно пред другими.

По изъяснению св.Златоуста, в нем заключается таинственный образ союза между Иисусом Христом и Церковью, – иносказание (άλληγορία Гал. 4:24) происхождения Церкви от Иисуса Христа, как жены от мужа. Как жена произошла из ребра мужа, есть плоть от плоти, и кость οт костей его: так Церковь произошла из ребра нового Адама, Господа Иисуса. Зане уди есмы тела Его, говорит Апостол теми же Моисеевыми словами, от плоти Его и от костей Его. Из ребра его истекла кровь и вода: Христос Себе предаде за ню (Церковь), да освятит ю, очистив банею водною во глагол, присовокупляет Апостол. Главная мысль Апостола в слове о союзе между мужем и женою состоит в том, чтобы жены боялись своих мужей, и повиновались им о Господе, в духе Христианском (Εф.5:22. 23. 24. 33), как ниже сказано и об отношении между детьми и родителями (6:4). Мужьям и родителям внушается при сем, чтобы и они со своей стороны поступали с женами и детьми также о Господе, не властительски, не своенравно, а с любовью, как с собственной своей плотью, держась глубоких внушений о том Слова Божия в союзе, составляющем основание обществ, бытия человеческого.

4) Что наименование Брака Тайной (μυςήριον) разуметь должно в определенном значении известных седми священнодействий называемых Sacramentа, тому несомненным свидетельством служит то, что Писатели первых веков, упоминавшие о Браке, именовали оный Таинством (Sacramentum) в ряду прочих. Климент Александрийский, рассуждая о святости Брака, говорит, что св.Апостол возводит Таинство сие ко Христу и Церкви²⁹⁵. Тертуллиан, в сочинении против еретиков, говоря о Таинствах православной Церкви, которым хотели подражать еретики и язычники, упоминает в числе седми Таинств и о Браке²⁹⁶. В двух других сочинениях, представляя Брак образом духовного единения между Иисусом Христом и Церковью, Тертуллиан называет Брак Таинством великим²⁹⁷. Св.Амвросий Медиоланский пишет²⁹⁸:«Тот благодати супружества (gratia Matrimonii), кто нарушает законы брачного ложа: Сам Бог охраняет Брак, а потому нарушитель (Брака грешит) против Бога, и лишается участия в небесном Таинстве (consortium Sacramenti coelestis omittit). Тоже свидетельствуют и другие Отцы Церкви: св.Иоанн Златоуст²⁹⁹, св.Епифаний³⁰⁰, св.Кирилл Александрийский³⁰¹, Иннокентий I Папа Рпмский³⁰², бл.Августин³⁰³, св.Лев Папа Римский³⁰⁴ и пр.

5) Брак имеет существенные свойства Таинств. Он, как увидим в чиноноследовании, совершается а) во имя, о имени или от имени Божия, б) под видами, или вещественным образом, в) через священнослужителя Веры.

Св.Апостол, говоря о возможности вступить жене в оный брак по смерти мужа, присовокупил, что делать только надобно сие о Господе (Кор.1:7:39). Сам Господь Иисус Христос сказал (Мф.19:6), что мужа и жену сочетавает Бог. Та же самая мысль заключается у Апостола Павла (Ефес.5:32), в том самом месте, где называется Брак Тайной. А что Брак, как дело священное, должен быть совершаем священнослужителями, не иначе; тому ясные свидетельства, сверх всемирного Предания Церкви, находим и в писаниях древности. Св.Игнатий Богоносец в послании к Поликарпу Смирнскому³⁰⁵, давая правила и для супругов, пишет: «подобает женящимся и выходящим замуж с согласия Епископа сочетаватися, да Брак будет о Господе, а не по страсти: вся же в честь Божию да бывают». – «Супружество, говорит Тертуллиан, сопрягает Церковь, и утверждает Приношение (бескровная Жертва), запечатлевает (священническое) благословение и пp.³⁰⁶. Св.Иоанн Златоуст говорит, что священник совершает Брачный союз молитвою и благословением³⁰⁷. Из Канонических Ответов Тимофея Епископа Александрийского, присутствовавшая на Втором Вселенском Соборе (381), видно, что Священнослужители, сочетавая Брак, творили за сочетавающихся Приношение (бескровную Жертву³⁰⁸).

Силу Брачного союза св.Златоуст изображает так: «Велика единения сила! Премудрость Божия единого разделила на двух в начале, и дабы показать, что и по разделении пребывает един, не предоставила единому быть достаточну к рождению. И тот не един, кто еще не соединен, но полединого. И известно, что не детотворит он, как и прежде. Видишь ли существо Тайны? Бог сотворил единого из единого, и опять двух таких сотворив единым, творит единого. – Так, что и ныне, от единого человек рождается. Ибо жена и муж не два человека, но человек един. – Даже из самого создания тела можно всякому видить, что они едино: жена бысть из ребра, и оба как бы две суть половины; для сего и помощницей мужа называет жену Писание, дабы показать, что они одно»³⁰⁹.

Такова цель супружества: а) теснейший союз любви, и б) продолжение чрез него рода человеческого с распространением его и с распространением любви! Она указана в Писании (Быт.1:28. 2:24), особенно в Завете Господа нашего (Мф.19:5. 6, Ефес.5:22–25.28. 31. 33. Деян.17:26). Если же когда не благоугодно будет Господу действительно благословить супружество деторождением, оно остается всегда в своем виде, как союз любви. И в таком-то разуме означается в Писании еще, как бы новая и особая цель его – предохранение от любви беззаконной или не благословенной. (Кор.1:7, 2. 9. Матф.19. 10. 11. 12. Исx.20:14).

«На что ж, казалось бы, тайнодействие Веры для заключения супружества, когда союз между мужем и женой так глубоко положен в самой природе человеческой, что был и есть всегда между людьми с самого их существования, в каком бы кто законе ни находился? С чего, по крайней мере, начинается он в таком виде в Христианстве, когда был с самого начала мира, и принадлежит собственно к жизни плотской, общественной? Все – дело чисто телесное, а не духовное». Мы говорим таким образом по мыслям Протестантов³¹⁰, и, вероятно, некоторым покажутся такие мысли убедительными. Между тем, сии-то именно убеждения необходимо и требуют, чтобы Брак был в Христианстве Таинством. Вникнем. Если союз мужа и жены есть дело чисто, как говоришь ты, телесное; а Христиане, по слову Господню, рождены от Духа (Ин.3:6), сверх рождения от плоти, и сделались членами духовного тела Иисуса Христа (Кор.1:6, 15,): то союз, заключаемый после сего между мужем и женой, был бы уже разрушением союза верующих со Иисусом Христом, и возвращал бы мужа и жену в то опять состояние плотское, из которого уже вышли они новым рождением от Духа. «Рожденное ото плоти плоть есть, и рожденное от Духа духа есть», говорит Господь (Ин.3:6). «Не весте ли», пишет св.Апостол (Кор.1:6:15) собственно относительно союза полов, «яко телеса ваша удове Христовы суть? Взем ли убо уды Христовы, сотворю уды блудничи? Да не будет. Или не весте, яко прилепляийся сквернодейце, едино тело есть c блудодейцею? Будета бо рече, оба в плоть едину. Или не весте, яко телеса ваша храм живущаего в вас Св.Духа, егоже имате от Бога, и несте свои? Куплени бо есте ценою. Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия». Не забываемся, что слова Апостола сказаны о беззаконии любодеяния, и из них само собой еще не совсем видно, чтобы для союза между мужем и женой нужно было учреждение Таинственное, а не какое-либо иное, даже гражданское. Так: но слова Апостола ясно гласят о союзе нашем и но телу со Тисусом Христом. Как же заключен тот св.союз? Известно, Таинством Крещения. И так союз сей рушится, коль скоро союз супружеский считался бы делом чисто плотским, по возрождении человеческом от Духа в Крещении. Что же, следственно, нужно и по требованию самого простого смысла? – То, чтобы и супружеский союз был духовным. – «Он таков, скажут, по самому Крещению; так как Крещение не обязывает всякого Христианина к девственности». Для того-то и установлен Брак, что Крещение не обязывает всех быть в девстве, равно как не обязывает никого лично и брачиться. Не видите ли, вместе с сим, по самому понятию о Браке, что для сохранения того духовного возрождения, таинственно совершающегося в Крещении, нужен способ и для заключения союза по плоти, соответственный способу возрождения, Таинственный также в поддержание рождения по Духу? Самое существо Брачного союза непременно требует сего. Сила союза Брачнаго состопт в том, что два бывают в плоть едину (Ефес.5:31.): а крещается каждый из нас один по единому, и потому для приведения нас в иное состояние о Христе, в состояние супружеское, в такое т.е. состояние, где два становятся едино, требуется и иной, Таинственный также, способ священия, дабы и сие состояние, как новое, было также по Писанию, о Христе, во Господе. Так два сии Таинства, и Таинство Крещения, и Таинство Брака, св.Апостол ставит во взаимном их соотношении между собой (Еф.5:22–23). «Мужие любите своя жены», говорит он, «якоже Христос возлюби Церковь, и себе предаде за ню. Да освятит ю», Апостол продолжает, «очистив банею водною в гаголе, да представить ю Себе славну Церковь, не имущу скверны или порока или нечто от таковых, но да будет свята и не порочна». Говоря далее о союзе супружеском, Апостол прибавил наконец: «Тайна сия велика есть; аз жe глаголю во Христа и во Церковь»: Тайна, – как уже и заметили мы выше, от Крещения. «Убо сия женитва есть», рассуждает св.Златоуст, в беседе на слова Апостолския³¹¹, «сия женитва бывающая о Христе есть Брак духовный и рождение духовное, не от кровей, ни от болезней: таково есть и Исааково. Слыши Писания глаголгощего: и минула бяше Сарре женская немощь. И брак не от страсти, ниже от телес, но духовен весь, души совокупляемей к Богу совокуплением неизреченным и имже Сам Той весть».

Особливого замечания достойно в настоящем случае то, что, если союз Брачный заключаем бывал между некоторыми до принятия Крещения, как бывало то в начале Христианства; то Таинство Брака не было и нужно для таких, а освящался союз супружеский одним Крещением, заветом возрождения. Слово Божие ясно дает знать, что после Таинства возрождения не только не нужно быть новому Таинству для благословления союза между мужем и женой, заключенного еще вне Христианства, когда они оба возродились вдруг самым Крещением, и сделались о Христе мужем и женою, с тем вместе, как стали быть Христианами, но и об одном лице веруюшем святится другое супружеское лице, остающееся в неверии, так что чада раждающияся от такого союза святы. Правило сие находится Кор.1:7, 12. 13. 14. 15. 16. Св.Василий В., говоря о девах, которые, бывши в ереси, дали обет девства, но потом избрали Брак, положил в правило (20-е, в 1-м Канонич. послании), что «они могут быть со всеми приемлемы в Церковь, и получают в сем случае прощение чрез принятие Веры во Христа, и вообще все соделанное в житии оглашенных не подвергается истязанию. Явно же, есть яко Церковь не приемлет таковых без Крещения: по сему, необходимейшую для них потребность составляют преимущества возрождения». Почему же бы не быть такому же правилу и касательно вступающих в брак после Крещения, правилу т.е. такому, чтобы союз сей святился также просто без нового Таинства, если бы, в самом деле, так тому надобно быть по учреждению Господню? Слово Божие так и говорило бы: о Браке, как Таинстве, не было бы у нас и речи; Церковь не считала бы его из веков особым Таинством. Впрочем, настоящим рассуждением мы только хотели по возможности изъяснить свойство Брака, изъяснить то, что такое делает Таинство сие в действенноети Христианской жизни, и как, или почему собственно, нужно такое Таинство? А что Брак есть Таинство, в сем удостоверяемся, уже говорили мы, рассуждениями, но Словом Божиим и священным Преданием.

«Почему не был он, скажут, Таинством до Христианской Веры»? Потому, повторяем, что не было еще дотоле обновления мира или возрождения нашего, ни иных каких либо Таинств, общих для рода человеческого средств благодати, явившихся уже о Христе Иисусе с сошествием на землю Святаго Духа³¹². Между тем, обратите внимание, как Господь, Обновитель рода нашего, прежде всего благоизволил удостоить Своего Божественного смотрения Брак! Господь совершил при торжестве Брачном первое чудо, и нрпнял первую от ученпков Своих веру в Него. Без сомнения, не напрасно примечание Евангелия: «се сотвори начаток зпамением Иисус в Кане Галилейской, и яви славу Свою, и вероваша во Него ученицы Его» (Ин.2:1. 11). По сотворении мира, прежде всего, благословил Творец союз человеков, долженствующий быть основанием всех иных союзов: при обновленин мира, с того же опять начинается дело Божие. И самая вещь, над коей сотворено первое чудо преложением ее в иную, по примечанию Богомудрых, служит образом изменения жизни человеческой во Христе Иисусе³¹³. Сам Господь Иисус изъяснял, что Брак в новом Евангельском домостроительстве должен быть возвращен в то состояние, в каком он был в самом начале, при сотворении мира, как дело Божие. По поводу вопроса о разводе, Иудеями сделанного, Господь сказал: «несте ли чли, яко сотворивши искони, мужеский пол и женский сотворил яесть? И рече: сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будут оба в плоть едину. Якоже ктому неста два, но плоть едина. Еже убо Бог сочета, человек да не разлучает» (Мф.10:3–12). Хотя в то же время сряду и несколько раз в иных случаях ставил Господь и поставил в Евангелии навсегда выше жизни супружеской жизнь девственную, как истинно духовную, сообразнейшуио царству благодати и принадлежащую к царству славы, где уже не женятся, ни потягают, но живут как Ангелы безслотные; Господь удостоил Сам пожить ею между нами, по восприятому Им человечеству: но с тем вместе, и жизнь Брачную здесь Евангелием Своим возвел Он, говорим, из царства природы в царство благодати или обновления, дарованием ей одного из таинственных средств Своего общения с Верующими. Даже собственным рождением от Девы, обрученной мужу, благоизволил Господь Иисус освятить видимость союза полов³¹⁴; чем самым и означил Господь как небесную славу девственности, так и земную чистоту союза полов, бывшую до грехопадения первых человеков. В раю Адам и Ева жили, можно сказать, как обрученники, а не супруги: от такого-то союза земного родился плотью Господь со небесе, вне всякого греха и по восприятому им в лице Свое естеству Сына человеческого.

И возможно ли, казалось бы, помыслить, – при столь дивном свете, в каком Бог, явясь во плоти нашей, благоизволил поставить Евангелием Своим союз супружества, не быть сему союзу Таинством, и считаться вне числа особенных даров благодати Евангелия? Как?! Союзу, от которого должны происходить все сыны царствия Христова, и от которого происходящие, как говорит Апостол, святы по тому самому, что они происходят хотя от одного из супругов Христианина, такому союзу не быть в числе особливых средств благодати Инсуса Христа?! Основанию всем союзам жизни обыкновенной и Евангельской, недру человечества, где хранится самая жизнь его, чистота и счастие, откуда мы должны сосать с кровию и млеком самый дух святыни (Кор.1:7, 14.). – такому Божественному учреждению не быть в числе Таинств благочестия?! Всемирная история свидетельствует, что нет и не было народа, столь дикого, где бы Брак был исключен из обрядов или правил благочестия, какова бы ни была, скажем языком Христианским, Вера народа сама в себе. А сим самым не доказывается ли, что учреждение Брака есть Предание, ведущееся с самаго первого благословения Божия людям данного в раю? Никакие превратности мнений и образа жизни людей, живших инде в течение многих веков без взаимныых сообщений, не могли истребить в людях чувства потребности благословения на союз супружеский свыше! Какое же, по сему, странное превращение в мире делают те из Христиан, которые Брак извергли из Божественных установлений св.Веры, сочли его обычаем «чисто плотским и гражданским», заключая союз полов в роде обыкновенных контрактов, или которые живут иногда в связях преступных, даже еще расторгают иногда по одному своенравию союзы, именем Божиим запечатлеваемые!! Где же на сей раз и нежность века нашего, когда, по свидетельству Господа Иисуса, развод, еще прежде возведения Брака в достоинство Таинства, дозволен был и Иудеям только по жестосердию Иудеев?! (Мф.19:8. Map.10:5).

Обратим вннмание на образ совершения Брака о Господе. В каком порядке было в начале сочетание мужа и жены, в состоянии т.е. невинности до падения (Быт.1:27. 28. 2, 18. 20. 21–24. 3, 1 20. 4, 1.), в таком и совершается ныне в Церкви Христовой обряд Супружества: сперва Обручение, потом Венчание. В особенности важен существенный вид, образ благодатного соединения двух лиц во единого человека свыше. По приготовительном обряде Обручения, образом чрез слова Священника: «Обручается раб Божий (раба Божия) имя-рек рабе Божией (рабу Божию) имя-рек во имя Отца и Сына и Св.Духа,» и пр., Таинство Брака совершается следующим образом: «Венчается раб Божий (раба Божия) имя-рек рабе Божией (рабу Божию) имя-рек во имя Отца и Сына и Св.Духа. Господи Боже наш, славою и честию венчай я!» При сем Священник трижды благословляет брачущихся; в чем и состонт обыкновенный в Таинствах образ строительства, преподаяния (οίϰονομία dispensatio, Кор.1:4:1) благодати Божией. Венцы брачные служат в совершении Брака знамением, вещественным знаком, а существом оного суть «словеса совокупляющихся, изволение их внутреннее извещающая»³¹⁵. Священниическим благословением слова сии запечатлеваются свыше, именем Божиим³¹⁶.

Что значит венчаться друг другу, или друг для друга, это видно уже само собой из понятий о силе и свойстве Брака, о которых говорим мы на другом месте.

В особенности слово теперь о значениях обряда. – Сперва о Обручении. В читаемой при нем молитве Церкви, мысль Обручения выражается та, что оно утверждает глаголанное у брачующихся слово пред Богом. Иначе сказать, Обручение есть Церковная или торжественная помолвка, предложение руки жениха и невесты друг другу, в присутствии Церкви, пред лицем Божьим, с молитвенным испрашиванием благословения Божия на предположенный ими союз. По чему делается сие перстнями, изъясняется также в молитве. Перстень, по обычаю древних, служит печатью; им и печатлеется теперь полная взаимная доверенность обручающихся. Печать полагается на десницах лиц обручающихся, для того, что сама десница Божия скрепляет такой союз, и что крепок он должен быть, как дело Божие, и со стороны обручающихся друг другу. Перстни брачные износятся от престола Божия, где они полагаются пред возложением их на руки, и должны быть на руках знамением обязательства друг другу обрученных десницей Вышнего³¹⁷.

Что ни означали бы венцы, возлагаемые на брачующихся, – взаимную ли друг над другом власть, о коей говорит Апостол (Кор.1:7:4); вечность ли союза, что значит по существу своему венец, круг; почесть ли целомудрию, как примечает св.Златоуст; или просто только украшение, уступаемое на сей раз от самой Особы Владетельной для того, чтобы радость брачная, которая, по Писанию (Пс.62:5. Иер.7:34. 16:9. и пр.) служить притчей радости всех большей, совокупляла в себе все земные счастия (Брачующихся и называют «князем и княгинею»); сущности дела ясно, что над венчающимися совершается самое первоначальное благословение Божие не только «раститися и множитися, и наполняти землю, но и обладати ею» (Быт.1:28). Все сии мысли, начиная с последней, встречаются в молитвах на венцы. Венцы соединяют главы брачущихся, и чрез них свыше соединяют чету в плоть едину. «Венчай их в плоть едину», возглашает Священник в молитве. «Даруй има», продолжается в молитве, «плод чрева, многочадия восприятие». Слова сии объясняются в чинопоследовании таким образом, что, как венец или верх во всем сотворенном от Бога обыкновенно служит украшением творений, напр. цветы на травах, на деревах, и из таких-то видимых радостей вещественной жизни рождаются плоды, разрастаются прозябения; в самом кругу жизни человеческой венец есть высокое знамение достоинств: все сие должно исполниться, по благословению Божию, и над четой брачующеюся. «Господи Боже наш», возглашает Священник, «славою и честию венчай их!» Снимая венцы с брачущихся, при окончании обряда, приветствует Священник мужа следующими словами: «Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися, якоже Исаак, и умножися, якоже Иаков» и пр. Подобными словами приветствуется и невеста. Таким образом, созидается человек, муж и жена (Быт.1:26. 27. 28), начальник будущего от них рода, законный владетель достояния в кругу своем с родом, законно от него происходящим. Так глубоко лежит во св.Вере основание прав законного рождения!

Что же касается древностей употребления перстней и венцов; то и это видно в св.Писании, равно как повторяется в молитвах брачных. «Перстнем дадеся власть Иосифу во Египте», читается здесь (Быт.41. 42); «перстнем прославися Даниил в стране Вавилонстей (Дан.6:17. 14:14); перстнем явися истина Фамари (Быт.гл.38); перстнем Отец наш небесный щедр бысть к сыну своему» (Лук.15:22)³¹⁸ Употребление венца, и притом брачное, видим в Соломоновой Песни песней. Дщери Сиони, говорит там таинственная невеста: «изыдите и видите в Царе Соломоне, в венце, имже венча его мати его, в день обручения его, и в день веселия сердца его» (3:11). При возложении венцов, служителем Таинства испрашивается на брачущихся благословение, каким благословил Бог Авраама и Сарру, Исаака и Ревекку, Иакова и Патриархов, Иосифа и Асенефу, Моисея и Сепфору, Иоакима и Анну, Захарию и Елисавету. Все сии супружества были, можно сказать, по Вере, благодатно благословенные свыше, и плод их, как сказал Апостол о рождении Иакова, был «не по плоти, но по обетованию. Верою и сама Сарра неплоды», говорит Апостол (Евр.11:11), «силу во удержание семене приять, и паче времене возраста роди, понеже верна непщева Обетовавшего. Темже и от единого родишася да еще умерщвленного, якоже звезды небесныя множеством, и яко песок моря безчисленный». Таков же был плод супружества Иоакима с Анной, Захарии с Елисаветой. От союза Иосифа с Асенефой, союза, который, без сомнения, был благословением небес, когда сын пастыря овчего в Египте сочетался с дочерью первосвященника Египетского, сего союза родились два лица, кои в ряду родоначальников Израильских заменили имя отца своего (Иосифа) и имя Патриарха Священников. Левии³¹⁹.

Не новое ли здесь свидетельство Слова Божия, к сказанным уже выше, что Брак есть дело отнюдь не по плоти, но по благодати и Вере, и следственно, есть действие в особенном, в Евангельском смысле Таинственное? Повторим здесь приведенные выше слова св.Златоуста: «убо сия женитва, бывающая о Христе, есть брак духовный и рождение духовное не от кровей, ни от болезней: таково есть и Исааково. Слыши Писания глаголющего: и минула бяше Сарре женская немощь. И брак – не от страсти, ниже от телес, но духовен весь, души совокупляемей к Богу совокуплением неизреченным и имже Сам Той весть».

Полный обряд Брака, с подразделением на Обручение и Венчание, в православной Церкви совершается следующим образом. а) По обычном начале для Обручения, какой бывает на Утрени, и для Венчания – на Литургии, по чину Обручения читается обыкновенная предначинательная ектения и последовательная молитва, потом – молитва главопреклонная или молитва ниспослания мира, окончательная; б) производится возложение перстней, сопровождаемое молитвой; и в) наконец следует ектения сугубая. – По чину Венчания: α) поется избранный приличный псалом (127-й), изображающий дары Божии, ниспосылаемые благочестивым супругам, боящимся Господа и ходящими в путех Его; д) торжественно подтверждаются еще желания брачущихся на взаимный союз; в) читается предначинательная ектения; г) молитвы Брака – три; д) возлагаются венцы; е) предлагается чтение Апостола и Евангелия; ж) следует обыкновенная за ними ектения сугубая с молитвою; з) произносится молитва Господня; и) подается за молитвой общая чаша; г) совершается ликовствование вокруг Креста и Евангелия трикратное с пением Исайе ликуй; к) снимаются венцы, так сказать, с объявлением совершившегося благословения Божия; л) отпуст обыкновенно заключает священнослужение.

Кажется, что в древности молитвы и действия Обручения вставлялись в общие молитвы Утрени, а Венчания – в молитвы Литургии; о чем уже и говорили мы с подробностью в общем обозрении Таинств³²⁰. И в нынешнем Чинопоследовании сказано, что священнодействие Брака совершается сряду по Литургии, и в Церкви. Сколь же, посему, далеко хотят уклоняться от порядка те брачущиеся Христиане, которые хотят, чтобы венчание их было по вечеру, и даже иногда, сколь можно, позже в ночи! Увы! обычай века силится затмить и то, что в самом времени Венчания по правилам св.Церкви могло быеще сообщаться всем в назидание!

Из сказаннаго доселе довольно уже видно, что Брак совершается не иначе, как чрез Священника: преподавать благословение Божие дарована благодать только служителю Божию.

Касательно приемлющих Таинство св.супружества надобно упомянуть в особенности, что

1) Они должны быть верующие. Без веры нет в человеке и приемлемости для благодати Божией; Таинства не сообщаются³²¹. В несомненности веры брачущихся, св.Церковь преподающая Таинство, удостоверяется тем, если лица брачущиеся неупустительно исполняют Христианские обязанности Исповеди и св.Причастия. Для вящщего же возбуждения в себе духа Евангельской веры к принятию Тайны, о коей сказал Апостол: «тайна сия велика есть, аз же глаголю во Христа и во Церковь». Христиане, по правилам издревле, не оставляют исполнять такие обязанности и нарочито пред бракосочетанием, за день или и в самый день совершения оного. Таким образом, Брак бывает истинно о Господе, а не по страсти похотней.

Частная вера при настоящем случае должна состоять в сердечной уверенности по Евангелию, что союз совершается свыше, что свят он, и что свято также или ненарушимо должен быть сохраняем до конца жизни.

2) Из брачущихся одно, по крайней мере, лицо должно быть Веры православной, и ни одно не может быть Веры раскольнической или не Христианской. Иначе, как может быть с искренней верой принято благословение Божие от рук строителя Таинств, когда нет веры к самой Церкви, хранительнице даров благодати, преподаваемых ею через священного своего служптегя? Посему Брак не преподается в Церкви православной, когда оба лица будут иноверцы, хотя бы и из Христиан. Но для одного православного лица из брачущихся преподается дар благодати и другому сочетавающемуся с ним, так как оба брачущиеся, по Слову Божию, становятся тогда в плоть едину, и лице неправославное особо обязывается не касаться никаким образом Вероисповедания лица православнаго; притом же и плод супружескаго союза воспитываться будет в Исповедании Церкви, преподававшей благословение брачное.

3) Вступающие в Брак лица должны иметь приличный возраст. Для Брака необходимо взаимное согласие на союз, равно как и естественное к сожитию расположение и способность к воспитанию детей в правилах Веры: но ни того, ни другаго в малодетных быть еще не может. Если бы и состоялся когда-либо Брак между такими; они разлучаются до лет возраста и подтверждения тогда пред Богом согласия вновь, по Уставу Церкви.

4) Брачущиеся должны иметь на Брак предварительное согласие своих родитетей, или тех, кто заступает их место по правилам общежития. Сего требует не только благоразумие в деле особливой важности на всю жизнь, предпринимаемом притом в таком состоянии, когда всего скорее вмешиваются страсти, ослепляющие человека минутными только видами, но требует и самый природный закон. «Помяни Боже», читается в молитве Брака, «и воспитавшие их (брачущихся) родители: зане молитвы родителей утверждают основания домов». Когда, подлинно, союз брачный есть отсадок, взятый от преждебывшего союза родителей; то была бы такая отрасль без жизни, если бы не было на Брак воли и родителей.

5) Вступающие в Брак должны быть вне известных степеней родства по крови и духу³²² Родство само по себе есть уже союз из установленных и утвержденных Богом; а всякой такой союз есть последствие или отрасль таинственного также союза, или союза по Таинству Брака или по Таинству Крещения. Следственно, вступать при нем в новый союз, в союз Брака значило бы разрушать в то же время союз уже существующих, Богом также, повторяю, установленный и утвержденный. Между тем, когда и цель Брака та, чтобы разумножались между людьми связи, любовь, взаимность; а все сие в своем роде, не по плоти, но по духу, исполняется уже некоторым образом в союзах родства: то устранением Брачного союза от сродников делается именно то, для чего учрежден Брак, если смотреть на него в невинном состоянии человека, – т.е. распространение единения и любви между людьми, даже без плотских соотношений, при одних, так сказать, чисто духовных.

6) В подобном разуме священнослужители наши, вступающие в Брак, должны вступать в него прежде Священства, и не могут уже делать сего по принятии оного. Таинство Брака состоит в заключении союза между мужем и женой; а Таинство Священства совмещается в союзе между Христом и Церковью³²³, что и есть по слову Апостольскому, тайна великая (Ефес.5:21); почему союз по плоти может только предшествовать союзу по духу собственно, как низший, а следовать за ним уже не может, дабы не вышло разрушение союза высшего и духовнейшего. Мы уже говорили выше, что для сохранения союза с Иисусом Христом, заключаемого в Крещении, при заключении союза между мужем и женою установлено Таинство также, Таинство Брака, и что союз супружеский освящается Крещением, когда оно совершено после³²⁴.

7) Два только лица составляют брачный союз, муж и жена. Будета бо, сказано Словом Божиим, два в плоть едину (Быт.2:24). Следовательно, многоженство не благословлено Богом и, по природе, союзу супружескому противно.

8) Однако же, по смерти, или законном разлучении одного из супругов, свободное лицо может вступить в новый союз с иным лицом, что может быть после первого еще два, а всего три раза, никак не более. Слово Божие устами Апостола говорит: жена привязана есть законом, в елико время живет муж ея: аще же умрет муже ея; свободна есть, за негоже хощет посягнут, точию о Господе (Кор.1:7. 39. Тим.1:5:14). Впрочем, как это некоторым образом есть уже усилие природы: то при втором, и особенно при третьем браке совесть брачущихся очищается временной епитимией, на такие случаи правилами положенной, во свидетельство, что новый и новый Брак принимается, по слову Апостольскому, точно о Господе, в смирении духа и по нужде, а не по отважности. «Брак вторый», пишет св.Василий В. (Прав.87), «есть врачевство против блуда, а не напутствие сластолюбию». – «На троебрачия взираем, пишет сей же св.учитель Церкви (Прав.50), как на нечистоты в Церкви: но всенародному осуждению не подвергаем, как лучшие, нежели распутное любодеяние»³²⁵, – «Непростительно третие супружество», гласят еще правила Церковные, «если кто имеет уже 40 лет от рода и не бездетен. Аще же дети не быша; детей рождения желати, – сказано там, – не без помилования есть»³²⁶.

9) Сверх исчисленных доселе, еще есть у нас одно условие для Брака – время. Такое условие есть также условие Веры. Хотя Брака честен, и есть учреждение духовное; однако же и частный каждого истинного Христианина дух веры и благочестия не может не считать его, как дела частного, ниже каких-либо общих для всех Христиан времен благочестия, как-то постов и торжеств Церкви: почему торжества Браков, при коих обыкновенно бывает и веселие у сынов брачных особенное, издревле уступают по благочестию Христианскому таким временам. Сам Господь сказал об учениках Своих: «еда могут сынове брачнии Дóндеже жених с ними есть, поститися?» (Марк.2:19). Почему не самое ли естественнейшее чувство Христианина должно говорить наоборот: могут ли постящиеся быть сынами брачными?

Обратимся к разномыслящим с Православной Церковью. – В рассуждении Таинства Брака находятся весьма резкие разногласия между Церковью Восточной и Западной, равно как и Протестантами. Посдедние, известно, не считают Брака Таинством; первые хотя и почитали Брак всегда за истинное Таинство, но с XI века, вовсе возбранили его для мирских Священников своих, чем как-будто, в самом деле, некоторым образом опорочили его. Наши Старообрядцы, хотя и считают Брак Таинством, но не имеют его, одни – по неимению Священства, другие – по самому существу своего верования; и хотя некоторые из них допускают женившихся у нас к себе в общество без разлучения брака, однако же с епитимией, а некоторые и совсем не допускают без разлучения.

Рассмотрим недоумения по порядку и старшинству.

В охранение правила Церкви православной, которая дозволяет Брак Священникам, служащим при общенародных церквах, довольно упомянуть о Церкви Западной, что а) такое правило наше есть правило древнее и во все веки Христианские непрерывное; а постановление Церкви Римской о безбрачии Священников слабо уже самой своей новостью, и не есть постановление Церкви Вселенской.

б) Правило Церкви Восточной о дозволении супружества Священникам заклочается в самом Слове Божием, где говорится, напр. Тим.1:3, 2. 4. что подобает Епископу (имя тогда общее по некоторым отношениям и Пресвитерам) быти непорочну, единыя жены мужу, чада имущу в послушании.– Диаконы да бывают едины жены мужи, чада добре правяще и свои домы (12).

в) Когда в Церкви Вселенской ни возникали какие-либо вопросы о Браках Священнослужителей, частных ли рассуждениях св.Отцов, или на Соборах; Брак Священнослужителям всегда был подтверждаем³²⁷, так, что и добровольное оставление кем-либо из них жены, без ее согласия, ради благочестия, считалось преступлением, которое строго преследуемо было правилами Церкви³²⁸.

г) Даже приличие и необходимость требуют, чтобы служители Веры, живущие среди мирян и исполняющие у них требы Христианские, были сами участны в том, что из даров благодати преподают другим; а обыкновенные немощи человеческие требуют и предосторожности от поползновений, от одних подозрений, при близком обхождении с мирянами. Так рассуждал на I Вселенском Соборе знаменитый Исповедник и пустынник, препод.Пафнутий. Когда сей великий Собор 3-м правилом постановил, чтобы никому из Клира не держать в своем доме женщин, кроме матери, сестры, тетки или такого лица, которое чуждо всякаго подозрения; то некоторые из Отцов Собора предложили священному собранию – воспретить и брачное сожительство всем Священнослужителям, вступившим в супружество до посвящения. Тогда св.Пафнутий, с детства воспитанный в монастыре, и всеми уважаемый как за подвиги исповедничества, так и за высокую чистоту жизни, встал среди собрания, и во услышание всем сказал: «Не должно на священных клприков налагать бремя столь тяжкое: ибо Брак честен, и ложе нескверно (Евр.13:4). Излишняя строгость скорее может повредить Церкви: не все способны к совершенному воздержанию; да и чистота супружеская от того может быть меньше уважаема и сохраняема. Посему, согласно с древним преданием Церкви (см.19-е Апостольск.Правило) лучше ограничиться только тем, чтобы Клирики, принявшие уже посвящение в сан, не имели права вступать в супружество; а кто женился еще быв мирянином (до посвящения), тому не воспрещать супружеского общения и после своего посвящения». – Выслушав препод.Пафнутия, великий Собор единогласно утвердил его рассуждение, постановив держаться древних обычаев и прав Церкви³²⁹.

Протестанты напротив, разрешили своим Священникам, равно как и мирянам, права Брака гораздо более правил Церкви и Слова Божия, не считая Брака Таинством, как предмет чисто, по их выражению, плотский (mere corporeum). Справедлива-ли сия основная мысль их о супружестве, что т.е. она есть дело чисто плотское, мы уже видели это в продолжение всего нашего исследования о Браке. Нам казалось, что с какой-бы стороны ни начиналась речь о Браке, и какой части ни касалась бы его, везде такое понятие, что Брак есть дело чисто плотское, всего наименее может быть терпимо. Даже разум Христианский, здравый, при одном уважении отношений Брака к обыкновенной жизни о Христе Иисусе, не может не отвергать такого понятия из одной чести даже к обыкновенной жизни. Если же жизнь брачная и представляется иногда у некоторых Христиан в наше время вся плотской; то виновно ли в ней Божественное учреждение? Смотрите на нее с той стороны, как она должна бы быть по Евангелию. Смотрите, как священны и высоки обязанности мужа и жены, кои дают им Слово Божие и св.Отцы, истолкователи оного! На что же стали судить некоторые об образе жизни супружеской по искажению его своеволием века? О Вере судить нельзя по лицам, держащим Веру (Рим.7:14).

Далее слово о свободе Протестантов в рассуждении Брака.

1) У них Священником может быть и тот, кто ни Брака не принял, ни обета не дал на всегдашнее безбрачие, и потом, будучи в Священстве, может вступить в Брак, когда захочет, даже и повторить его несколько раз, по смерти жены.

Но слово Божие ясно говорит о том, совсем иначе. Не станем упоминать, что соборные правила св.Отцов Вселенской Церкви осуждают тех на извержение из сана, кто оженился бы в Священстве, хотя в первый раз³³⁰. Слово Божие ясно заповедует, как видели мы, что Священнослужителям мирским надобно быть женатым, а безбрачных, без обета девства, нельзя принимать даже в сан Диаконнисс, из осторожности, дабы не нарушили оне своего чина вступлением в Брак, уже по восприятии сана. Св.Апостол называет это грехом, грехом отвержения прежния веры. (Тим.1:5, 11. 13). Следовательно, кольми паче Священникам Христовым нельзя ни повторять Брака, ни первый раз вступать в Брак, по принятии священного сана.

Касательно повторения в Писании сказано, что они должны быть единыя жены мужи.

«Единыя, говорят Протестанты, т.е. в одно и то же время, а не в последовательном порядке, по смерти жен». – Но не забудьте, что многоженство в Церкви Христовой никому и из мирян никогда не дозволялось: для Священства ли напоминать о том? Что-же касается до Священства; то Апостольское также слово прямо гласит, что многобрачие не дозволено ему от Бога и в последовательном порядке. Св.Павел (Тим.1:5:0) говорит об обетных вдовицах или Диакониссах, что оне должны быть из бывших за одним мужем, и, без сомнения, речь здесь опять не о многоженстве.

Протестанты говорят в настояние: «лучше женитися, нежели разжизатися, как пишет Апостол. Жена, аще умрет муж ея, свободна есть, за негоже хощет посягнути: точию о Господе» (Кор.1:7, 9. 2.39). Так, но там речь о женитве Христиан вообще; и если-бы не было у Апостола особой речи о женитве Священнослужителей Христовых: то все мы так и рассуждали бы; настоящего слова о том не было бы. А у Апостола есть, как сейчас видели мы, особые о Священнослужителях правила; почему и должно держаться тех собственно правил, столь же отдельно, сколь отдельно звание священных служителей Веры от звания мирян. Лучшим без сомнения изъяснением слов св.Апостола служит 17-е Правило Апостольское, а не произвольное толкование Протестантское; а в Апостольском правиле сказано: «Кто по святом Крещении двумя браками обязан был; тот не может быть Епископ, ни Пресвитер, ни Диакон, ниже вообще в списке священного чина». – Св.Епифаний прямо говорит, что «Церковь строго держится правила – не посвящать в Клир двуженцев, хотя бы они вступили во второй Брак по смерти первой жены»³³¹. И ужели, по крайней мере для них, для избранных Божиих, не стоят никакого внимания внушения св.Павла Апостола, там же, даже для всех Христиан, изъясненные? «Хощу», пишет Апостол, «да ecu будут якоже и аз. – Глаголю же безбрачным и вдовицам: добро им есть аще пребудут, якоже и аз. Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви: а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене. – Сие же на пользу вам самим глаголю: не да сило вам наложу, но к благообразию и благоприступанию Господеви безмолвну. – Блаженнейша же есть (вдова), аще тако пребудет, по моему совету: мнюся бо и аз Духа Божия имети» (Кор.1:7, 7. 8. 32. 33. 35. 40).

А что Протестанты не соблюдают при том ни в Браке Священников, ни в Браке мирян почти никаких степеней родства не только по духу, но и по крови, кроме родства между родными братьями с сестрами, вопреки 19-му Правилу св.Апостолов, равно как и не соблюдают никакого времени в совершении Браков, в чем последнем соглашаются с ними и Римские Католики; то ответ наш о сем заключается уже в изъяснении правил о том св.Церкви, сказанных выше.

За всем сим, мы чада Церкви Восточной удостоверены, что понятия о Браке, какие содержит св.Церковь наша во всех его подробностях, не подлежат ни малейшему недоразумению, и с Словом Божиим совершенно согласны.

Относительно учения о Браке мнимых Староверов наших Безпоповщинского толка довольно сказать, что вообще так называемая Вера их, при неимении по ней Таинства Брака, неизбежно ведет к одной из двух крайноностей, к той, чтобы жить обоему полу в ней беззаконно, или – чтобы, исполняя «Веру» в точности, ждать прекращения рода своего. То и другое ужасно противно закону Божьему и естественному чувству. Ужасно и помыслить о прекращении рода человеческого: напомнить надобно о жизни без закона. «Блудником и прелюбодеем судит Бог», говорит Апостол (Евр.13:4); они не наследят царствия Божия», объявляет инде (Кор.1:6:9); «часть их в езере огненном», сказует Откровение (Апок.21:8). – «Откуда же, спросят некоторые в удивлении, могла начаться столь странная «Вера» Старообрядцев?» – Оттуда, что первая беспоповщииа образовалась у нас на севере в Даниловских скитах из подражания выходцам Соловецкого монастыря, явившимся здесь пред известным заключением монастыря в упорстве непринятия называемых ими новых книг. Общество Даниловское составилось в роде монашеского; отчего и доныне слывет еще монастырем, Монастырским Согласием, и с самого начала своего пишет себя отсадком Соловецкой обители. Пусть так: но, очевидно, такая «Вера» не годится для людей, живущих в мире, домами, семействами. Между тем, когда и такую монастырскую Веру свою Даниловцы стараются распространять между мирянами, что они делают? – То, что или сами разрушают ее, или вводят в правило, чтобы женились люди монастырского звания. Нелепость нелепости нелепее.

Даниловцы говорят, что «женившихся в Церкви», как некоторым образом и дозволяется у них украдкой от своей «Веры», «очищают они енитимиею». Епитимия та же совершенно, что положена для любодеев. Следственно, когда они сами признают Брак любодеянием; то какая польза в том, что он совершен был? И может ли епитимья, положенная на известный грех, очищать сей грех без прекращения его, т.е., в настоящем случае, без разлучения любодействующих? Если беззаконные супруги остаются, по правилу Даниловцев, в союзе, они непрерывно должны быть и под енитимией, в отлучении от Даниловской Веры, как то должно быть во время епитимии за любодеяние, по правилам св.Отцов.

Федосеевцы уложили наконец иначе. Они уже совсем не принимают к себе брачившихся в Церкви без единственного условия, разлучения. Они для брачущихся выдумали в укоризну название новоженов. Заповедь, совершенно противная Слову Господа Иисуса Христа (Мф.19:3–6). «И приступиша к Нему», сказуется в Евангелии, «фарисее искушающе Его, и глаголаша ему: аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? Он же отвещав рече им: несте ли или, яко сотворивши искони, мужеский пол и женский сотворил я есть?» И рече: «сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будет оба в плоть едину. Якоже ктому неста два, но плоть едина: еже убо Бог сочета, человек да не разлучает».

Надобно притом сказать здесь, что, к удивлению, Федосеевцы поменялись с Даниловцами понятиями своими о Браке. Сперва думали так Федосеевцы, как думают ныне Даниловцы, а Даниловцы думали так, как Федосеевцы нынешние, о чем и была довольно жаркая переписка между теми и другими, в последствие соборов бывших в Данилове³³². Основателями мнений были сами Федосей и Андрей³³³: но последователи их преложили пределы, ихже положиша отцы их в самом странном даже самим себе противоречии.

Впрочем, как и Брак, и Безбрачие у мнимых староверов наших обыкновенно прикрывается своей скрытностью, как бы в чувстве зазора своего учения; то неотвратимо сопряжена сколько-нибудь с их «Верой» и другая крайность из двух упомянутых нами выше. Опыт свидетель, что селения и домы раскольников имеют самое скудное приращение: пустынность мест их невольно наводит тяжкую грусть на душу зрителя. И, к удивлению, такое же жалкое состояние людей, противное не только Церкви, но и царству, и природе, находит еще иногда защитников в каком-то человеколюбии нашего просвещенного века!

В числе седми Таинств, посредством коих св.Церковь Иисуса Христа удовлетворяет духовным потребностям чад своих, заключается и Елеосвящение ("Έυχέλαιον, Молитвомаслие)³³⁴. Но как употребление Таинства сего касается не всех Христиан, а тех в особенности, кто пожелал бы принять его; принимается же оно в болезнях только и, обыкновеннее, при самой крайности: то не удивительно, что и из Православных некоторые мало, некоторые неправильно знают такое священнодействие, некоторые еще и страшатся его, как действия печального, предсмертного, уже напутственного в другой мир. Почему нет, кажется, предмета из Треб Христианских, о котором наиболее нужно бы было изъяснить понятия по разуму Слова Божия и Церкви, как о Елеосвящении.

Что Елеосвящение учреждено в Церкви Христовой, это известно из Писания. «Болит ли кто в вас», передал св.Иаков Апостол в соборном своем послании, «да призовет Пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем во имя Господне. И молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему. Исповедайте убо друг другу согрешения, и молитеся друг за друга, яко да исцелеете» (Иак.5:14–16). Апостол писал таким образом, без сомнения, потому, что священнодействию сему повелел быть Господь Иисус.

Апостолы были только служители и строители Таин Христовых (Кор.1:4:1). Из слов ясно видно, что такому священнодействию заповедано быть в Церкви навсегда, как учреждению существенному, наряду с Исповедью, с молитвой, о коих тут же вместе и упоминается. А что священнодействие Елея есть Таинство в определенном смысле сего слова, тому свидетельствами служат самое слово Апостола о нем, Предание Церкви и писатели первых веков.

1) Церковь из веков считает Елеосвящение в числе седми своих Таинств, преподанных Иисусом Христом чрез Его Апостолов, и разумеет его таким образом Церковь Вселенская. Могла ли она ошибаться таким образом³³⁵?

2) Что священнодействие Елея считается у древних писателей на ряду с Таинствами, каковы Крещение, Евхаристия, мы уже частью видели это в общем обозрении Таинств³³⁶, и увидим здесь ниже³³⁷, что не отвергают употребления его в продолжение первых веков и те самые Протестанты, которые с 16-го века уже не принимают Елеосвящения. Письменные свидетельства о нем у древних находим – во 2 веке у Тертуллиана³³⁸, в 3-м у Оригена³³⁹, в 4-м веке у св.Ефрема Сирина и св.Иоанна Златоуста³⁴⁰; в 5-м у бл.Августина³⁴¹, Иннокентия I Папы Римского³⁴², у Папы Геласия I³⁴³, и св.Кирилла Александрийского³⁴⁴. В 6-м веке у св.Григория Великого в книге таинств (Sacramentorum), в Требнике, изложен самый чин освящения Елея и преподаяния сего Таинства болящим.

3) Само слово Апостольское свидетельствует, что оно говорит о священнодействии Молитвомаслия, как Таинстве. Апостол Иаков пишет, что Елеепомазание с молитвой должно быть, как и бывает, во имя Господне, через посредство Пресвитеров Церкви, под известными видами, с сокровенным действием Благодати Божией: а это существенные признаки³⁴⁵, что священнодействие, таким образом совершаемое, есть Таинство, действие Самого Бога, а не человеческое, только посредством слуг Христовых и строителей (όίχονόμοί, dispensatores) Таин Божиих производимое (Кор.1:4:1).

Когда именно Таинство Елеосвяшения учреждено, в Писании прямо не сказано. Св.Апостол Иаков, первоепископ Иерусалимский, очевидно,говорит о нем как об учреждении, не им и не в первый раз тогда предлагаемому, но давно известном. Приметное, некоторым образом, убеждение в слове о нем со стороны Апостола к употреблению тайнодействия сего касается того только, чтобы Христиане с верой приступали к оному в болезнях. Изъясняясь о том, как поступать нам надобно в душевных прискорбиях и при недугах телесных, Апостол напоминает употреблять в болезнях тяжких особенное духовное или Церковное, Христианское врачевание, – Елеепомазание (ст.13. 14. 15. 16).

Нет сомнения, что заповедь о сем священнодействии, совокупно с другими³⁴⁶, дана Господем Иисусом Христом, тогда, как Он, по воскресении Своем, «деньми четыредесятьми являлся Апостолам, и глаголал им, яже о царствии Божии», об устройстве Церкви Своея (Деян.1:3.сн. Деян.1:6. 7. 8). В самом деле, что было тогда особое слово и о цельбе недужных, о том ясно упомянуто в Евангелии от Марка, где в числе последствий верования упомянуто, между прочим, что «чрез возложение рук на недужных будет подаваться им здравие» (Mк.16:18). Видим ясно и исполнение сего в первенствующей Церкви по книге Деяний Апостольских. Там записано, что когда св.Павел был в Мелите и узнал, что у усердного странноприимца его из островитян, первого в том месте человека, именем Публия, отец лежал в горячке, «Павел, вшед к нему, и помолився, и возложив руце свои нань, исцели его» (Деян.28:8. 9).

Руковозложением также преподавалось тогда верующим и Таинство Дара Духа Святого сряду за первым, вводным в Церковь, Таинством Крещения. Но как действие сие вскоре, еще в Апостольские дни, заменилось употреблением св.Мира³⁴⁷, с чем вместе и стало оно именоваться Миропомазанием: так точно вместо таинственного возложения рук, для преподаяния исцелений больным, при Апостолах же стало употребляться Елеепомазание. – Св.Иаков, как видим, именно и упоминает только о помазании для недужных, а не о руковозложенин, как говорится в Евангелии, или как св.Павел преподал целение Публию. Когда все молитвы и седмеричное помазание больного елеем кончатся; «настоятель, – сказано в чиноположении, – взем Святое Евангелие и разгнув е, возлагает письмены на главе больнаго, придержащимся всем Священником: начальствуяй же не возлагает руку, но велегласно глаголет молитву сию: Царю Святый!» и пр. В молитве, между прочим, упоминает он: «не полагаю руку мою на главу пришедшаго к Тебе, но Твою руку крепкую и сильную, яже во св.Евангелии сем, еже сослужители мои держат на главе раба Твоего». Нет сомнения, что руковозложение, которое совершали иногда над больными сами Апостолы, как служители Веры, имеющие от Бога непосредственную благодать священия, определенно стало совершаться через посредство елея, вещества символически знаменующего благодать, радость, умягчение, оживление, в преподаянии исцеления больным, с тем вместе, как, при умножении верующих, сама собой открылась необходимость – преподавание таких даров препоручать и Пресвитерам. Св.Иаков говорит прямо о Пресвитерах, при совершении Тайны исцеления недужных. Таким же образом явилось св. Миропомазание вместо руковозложения самими Апостолами (Деян.8, 14–17), или их преемниками, Епископами, а не Пресвитерами, совершавшегося.

Что же касается до Елеепомазания, то тем ближе устроилось оно таким образом в тайнодействиях Церкви, что такой именно способ благодатного врачевания был уже прежде употребляем учениками Иисуса Христа при Нем Самом. В Евангелии от Марка сказано (6, 12. 13), что, когда Апостолы посланы были Господом в первый раз на проповедь по Иудейской земле с благодатными силами, они мазали маслом многи недужныя, и недужные исцелевали. Хотя и не было еще упоминаемое там елеепомазание тем, что называем ныне Таинством; ибо все Таинства всемирно утверждены Господом уже по воекресении Его³⁴⁸, за восприятием, как сказал Сам Он, всякой власти на небеси и на земли, в самом своем человечестве (Мф.28:18): однако же ясно видим в нем предназначение, основание таинственного действия, так же, как и в Крещении совершаемом некогда учениками Господа (Ин.3:22, 4:2) до заповеди о Крещении, – предназначение Таинства Крещения. Помазание недужных елеем было предначертано даже ранее Евангелия, еще в образах и тенях его: оно употреблялось как средство очищения проказы по закону Моисееву (Лев.14:14–19). Елей природно, по самому свойству своему, служит средством к целениио болезней томительных, где нужно смягчение, утоление боли³⁴⁹ Господь Иисус благоизволил упомянуть о сем в притче о впадшем в разбойники (Лук.10:33),

который, но изъяснению св.Отцев, изображает всякого из нас порознь и весь немощный род человеческий. Самарянин, Господь Иисус, терпевший иногда, как укоризну по чувству фарисеев, сие проименование (Лук.10:33. Иоан.8:48; за близость ко грешникам, – возливал на несчастного масло и вино. То же вещество употребляется у нас и ныне в таинственном Елеепомазании.

Молитва или призывание имени Божбего на освящение как вещества, в Таинстве употребляемого, так и действия таинственного и тех, кому преподается Таинство, есть общий для всех Таинств Богозановеданный способ общения, посредством которого желания верующих восходят на небо и низводят оттуда «Божественные силы, яже к животу и благочестию» (Петр.2:1:3).

По Божественному обетованию благодати цель Таинства Елеосвящения сама собой видна из тех же слов Апостола Иакова, в которых сказано, что оно должно быть употребляемо для исцеления больных. Елеосвящение, сказано там, должно совершаться над больными, для восстановления здравия с испрашиванием у Бога прощения грехов, большей частью причины болезней. Грехи должны быть и исповеданы приемлющим Молитвомаслие. «И молитва веры спасет болящего, и воздвигнет его Господь», сказано у Апостола, «и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему», и еще далее сряду: «исповедайте убо друг другу согрешения, и молитеся друг за друга, яко да исцелеете». Что грехи по большей части бывают причиной болезней, грехи тяжкие или особенные причиной болезней особенных, трудных, в пояснение того довольно указать в Евангелии (Mк.2:3–11) на порядок некоторых благодатных врачеваний, Самим Господем Иисусом Христом; в земной Его жизни произведенных. Чадо, сказал Он расслабленному, который принесен был людьми для испрошения исцеления, чадо, отпущаются тебе греси твои. И когда некоторые из присутствовавших при сем случае книжников стали рассуждать сами с собой, по тогдашним понятиям своим об Иисусе Христе, что такия слова богохульны (кто может оставлять грехи, токмо един Бог? – говорили они, и говорили так правду, если не относить слов в нарекание Иисусу Христу); то Господь изъяснил им, что исцеление плоти невозможно без уничтожения прежде причины болезни – грехов³⁵⁰, и, дав знать, что точно так и отпущаются теперь грехи расслабленному, как справедливо думали они книжники, т.е. властью Божией, и подается исцеление телу через отпущение прежде грехов, присовокупил сказать расслабленному: тебе глаголю: востани и возми одр твой, и иди в дома твой. Так и здесь, в Елеосвящении, по слову Апостольскому, врачуется душа болящего от грехов через исповедь с его стороны и через молитвы с Елеепомазанием со стороны служителей Таинства, а с тем вместе и тело от болезней.

Целение есть существенная цель Таинства. Мысль сия видна во всех молитвах нашего чиноноложения о нем, равно как и чиноположения св.Григория Двоеслова. «Уврачуй, – читается в молитвах у св.Григория, –уврачуй, молимся Тебе, Искупителю наш, благодатию Духа Святаго немощи недужнаго... да, по милосердно Твоему, возстав и сделавшись здрав, снова готов будет на прежния дела святыни Твоея. Призри на раба Твоего сего, имя-рек, его-же немощь клонит к исходу, и оскудение сил влечет к западу, да цельба благодати Твоея возвратит его к здравию»³⁵¹ и пр., и пр. В самых словах Апостола Иакова, служащих основанием Таинству, о болезнях тела сказано прямо, а о грехах уже – в присовокуплении: и аще грехи сотворил есть больной, отпустится ему. Сказано как бы так, что если причиной болезни чьей будут и грехи, грехи особенно обременяющие совесть (ибо кто без грехов обыкновенных? Иоан.1:1:8); то и такие грехи простятся ему через Таинство Елеепомазания.

«Когда так слово о грехах, – скажут некоторые, – то для сего есть Таинство Покаяния,· к нему бы и прибегать в болезнях, как обыкновеннее и делается; на что еще Елеосвящение? Что приносит оно особенного в сокровищницу средств благодати»? – Так, и по Таинству Покаяния³⁵², на основании Слова Божия, веруем, что несть грех побеждающь человеколюбие Божие, что вся, елиκά разрешена будут Служителями благодати на земли, разрешена будут и на небесех. Но Елеосвящение есть Таинство, по самому свойству своему отличное от Таинства Покаяния и необходимое, сверх его. Оно Таинство собственно врачевания болящих, или, если хотите, оно Таинство и Покаяния, но Покаяния особого, для изнемогающих. Болит ли кто в вас, написано в Слове Божием, да призовет Пресвитеры церковных и пр. «Над здравыми же», упомянуто в Святительской граммате, даваемой Иереям, «никакожи дерзати творити Елееномазание». Итак, когда состояние болящих бывает таково, что иный изнемогает не только душей, но и телом, или наоборот не только телом, но и душей; а это бывает или от особенного чувства грехов по совести, чувства проникающего всю природу человека с расстройством ее, или с таким ослабением тела собственно, что недужный сам собой не в силах уже действовать и душею, (Мф.8:7. 8. Лук.4:38.) вознести молитвы свои с сокрушением к Богу, как бывает при обыкновенном Покаянии: то вот Благодать Иисуса Христа, врача душ и телес предстает и тогда с особым Таинством для больных, соответственным такому именно состоянию людей. Оба такия состояния, очевидно, предположены в словах Апостольских: «Болит ли кто в вас», сказано; потом присовокуплено: «и аще грехи сотворилесть болящий, – восставит его Господь, грехи отпустятся». Вникнем ближе и подробнее; в этом сила. Здесь, при принятии Молитвомаслия, нахожусь я в болезненном состоянии, по особенному состоянию или души, или тела моего. По первому состоянию, по состоянию души, сознаю я себя теперь столь слабым, что грех, – чувствую, – проникнул даже все тело мое, и привел его в крайнее болезненное расстройство, и посему прибегаю я не к одному уже молитвеннику и свидетелю моего покаяния, как в обыкновенном Покаянии, но к собору их, к Церкви. Таинство Елеосвящения и называется в просторечии «Соборованием». Пресвитеров, по слову Апостольскому, может быть несколько; по чину Елеосвящения положено семь. Прибегающий к молитвам Церкви или собора Пресвитеров, должен открыть свое состояние духовным врачам своим так же, как было поступаемо в самые первые времена Христианства, когда тяжкие грехи, напр. отпадение от Веры, неверие, гласные соблазны и т.д. были очищаемы покаянием открытым, всенародным. И Елеосвящение, как сказано по чиноположению должно быть в собрании, в Церкви, если больной в состоянии оставить свой одр или дом. Исповедь грехов бывает при нем и ныне, хотя пред одним из Пресвитеров, Духовным отцом принимающего Елей. Об особенных грехах, между прочим, и упоминается в молитвах Елеосвящения, как то о клятвопреступлениях, соблазнах, застарелых страстях, кои были гласны, и потому требуют особенного также раскаяния, равно как и очищения. Также точно и в книге Таинств св.Григория Великого, по чину которого совершаем Литургию Преждеосвященных, упоминается в молитвах Елеосвящения, между прочим, о скорбях сердца, болезнях душевных, сильных возмущениях духа, действиях силы нечистой, застарелых язвах и ранах совести³⁵³. Из древностей Церкви известно, что в самом деле, дерзостные нарушители святых правил Веры иногда подвергались за то болезням телесным, по тайному действию Судеб, иногда даже открыто судом Церкви оставляемы были самим себе с прямым лишением милости Божьей. Св.Апостол Павел, убеждая Христиан Коринфских (Кор.1:11, 29. 30) к тому, чтобы все они приступали ко св.Евхаристии с должным благоговением, напомнил, между прочим, что от небрежения о сем «мнози в них немощни и недужливы, а не мало и умирает». В другом месте (Кор.1:5, 1–13) к тем же Коринфянам пишет Апостол, чтобы они, собравшись о имени Господа Иисуса Христа, соприсутствующу и духу Апостола, предали гласного кровосмесника, имевшего жену отчую, сатане во измождение плоти, да дух спасется в день судный. Еще инде тот же св.Павел пишет к Тимофею, что сам он Павел Именея и Александра, отпадших от Веры, предали сатане, да накажутся, прибавлено, не хулити (Тим.1:1. 20). Выражение предать сатане, без сомнения, значит отлучить от Церкви; вне ея область князя мира сего, а в измождение плоти είς ǒλεϑρον σαρϰός –означает, что таким образом лишенные благодати, естественно, подвергались сперва мучениям совести, крайним томлениям духа своего, зачем не могут не следовать рано или поздно, и расстройство здравия, болезни, кои состоят, так сказать, в области сатаны, как свидетельствует история Иова, и упоминание Павлово о своем пакостнике плоти (Кор.2:12:7). Действительно, св.Апостол Иаков, изъяснив силу Молитвомаслия, сряду в той же связи слов, как бы с особливым чувством сострадания и любви, напомнил следующее: «Братие, аще кто в вас заблудит от пути истины, и обратит кто его: да весть, яко обративый грешника от заблужденья пути его, спасет душу от смерти, и покрыет множество грехов» (5, 19. 20). Слова сии напоминают, что когда говорено было о грехах, кои изглаждаются Молитвоелееванием, то в особенности разумеются грехи, обременяющие совесть, следы крайних и самых бедственных заблуждений³⁵⁴.

Это, говорим, одно из состояний больного, для которого нужно Молитвомаслие! Другое состояние, в котором не довольно, так сказать, Покаяния обыкновенного для исцеления от немощей души и тела, есть такое состояние, в котором, наоборот сказанному пред сим изнемогает, до крайности первее или наиболее тело, чем душа, хотя и она по союзу с телом изнемогает до чрезвычайности. Мысль сия видна в молитвах Елеосвящения, по чину Церкви нашей совершаемого, равно как и в молитвах чиноположения о том, изложенного в книге Таинств св.Григория Папы Римского³⁵⁵. Подлинно, иногда столько бываем поражены мы болезнью телесной, что не можем напрячь и духовных своих сил, чтобы вознести о себе молитву к Богу иди просить помилования, столь особливо нужного в болезнях! При таком состоянии изнеможения нашего, св.Вера сама приближается в нам со своей помощью и утешением. Она говорит тогда каждому из нас, страждущему: «ты изнемог; ты уже не в силах сам по себе и молитву вознести ко Господу Богу о помилованин: «призови Пресвитеры Церковная, и молитву сотворят над тобою, помазавше тебя елеем во имя Господне, имолитва Веры спасет тебя, и воздвигнет тебя Господь, и аще грехи сотворил ecu, отпустятся тебе».

Молитва Веры: о чьей вере слово? Можно думать, что и о вере призывающего Пресвитеров, которая, хотя от тяжкой немощи телесной и упадает во время болезни до того, что требуется посредство или пособие других, однако же крепка еще тем одним, что прибегает к такому посредству по прежним расположениям души человека; можно, говорю, думать и так: но, очевидно, ближе к слову Апостольскому разуметь здесь веру молитвенников призываемых, служителей Веры и строителей Таинства. Такая молитва, точно, – молитва Веры, самой Церкви. Надежда на молитву Церкви значит то же, как когда онемевшему или особенно пораженному чем- либо члену тела нашего надеются восстановить оскуденшую жизненность от преизбытка оной в целом теле, при употреблении известных к тому средств и способов. Служители Церкви – представители ее (Мф.18:17). Апостол продолжает: «исповедайте убо друг другу согрешения ваша, и молитеся друг за друга, яко да исцелеете»: исповедывайтесь, очевидно, тем, которых и призывать должно в болезни, т.е. Пресвитерам; другие (Пресвитеры) «не отрицайтесь молиться за братию», слово опять о тех же или к тем же, которые призываются, т.е. о Пресвитерах или к Пресвитерам. И дабы кто не усомнился, возможно ли в таких особенно случаях, при расстройстве здравия, надеяться полной помощи от Пресвитеров, которые такие же, как все мы, люди, Апостол еще продолжает в успокоение или вразумление, что каждого Пресвитера должны мы грешные люди считать, как служителя Веры, за избранного от Бога, освященного, праведного, как и называем их отцами святыми: а молитва праведного, хотя и подобострастного нам человека, многомощна. Пример тому, продолжает Апостол, тому Илия, который одинаковой также был со всеми людьми природы, но силой молитвы и заключал и отверзал небо. Правда, он был Пророк, служитель Божий по особому Божию избранию; но и Пресвитеры также суть служители Господа Бога, строители Таин Его, устрояемые по закону Божию, по порядку свыше учрежденному. Молитва их, продолжает Апостол, сильна не сама по себе, не по человеку, но по благодати и силе Божией, что и называется в Апостольском слове молитвой поспешествуемой свыше, действенной, ενεργούμενη. В таком разуме сила (енергия) в благодатных действиях присвояется Самому Господу Богу. «И разделенияя действ суть», пишет Апостол (Кор.1:12, 6. 11), «а Тойжде есть Бог, действуяй вся во всех. Иному дарования исцелений», продолжает Апостол, «о Toм же Дусе. Вся же сия действует един и тойжде Дух» (Кор.2:1, 6. сн.4. 5. Ефес.1:11. 19). Таково Слово Божие: живо, говорит Апостол, и действенно, ενεργής (Евр.4:12). Такова молитва в Таинствах, где действует сам Бог, учредитель их, чрез посредство служителя Своего и строителя (раздаятеля) Таин. Служитель Таин действует не иначе, как во имя, о имени, именем Божиим. В изъяснение таких действий и особенно такой действенной молитвы можно привести изъяснение св.Апостола Петра, сделанное им по исцелении хромого, пред удивлявшимся чуду народом. «Что чудитеся о сем? или на ны что взираете», говорил Петр, «яко своею ли силою или благочестием сотворихомз хромаго ходити? – О вере имени Иисуса Христа утверди сего имя Его: и вера, яже Его ради, даде ему всю целость сию преда всеми вами». (Деян.3:12. 16). Вот что и значит молитва Веры, молитва св.Церкви по общей всех Вере во Иисуса Христа, с призыванием имени Его, дело от Его имени! В самом деле, Евангелие в опыте над исцеленным расслабленным, о котором говорили мы выше, свидетельствует, что Господь Иисус Христос исцелил человека того, видев веру, не его, по крайней мере не его одного, но и тех или одних тех, которые принесли его ко Иисусу. Столько слаб был сам расслабленный! В чиноположении Елеосвящения нашего, действительно, мысль, что исцеление подается и по вере других, часто и весьма ясно упоминается. «Ей, Владыко Господи, – говорится, напр., в молитве по 6-му Евангелии от лица Священника, – мя грешнаго в час сей за раба твоего имярек», и пр.

Некоторые, может быть, вздумают дивиться и скажут: «на что же все сие? Не силен ли Бог даровать благодать исцеления и без посредства молитвы других? Не может ли Он знать и неизреченных желаний человека страждущего, желаний, коих сам человек изъяснить, говоришь ты, не в состоянии, но кои, без сомнения, зрит око и не соделанная наша видящее?» – Так: но в этом ли только, в одном ли Елеепомазании, посредство между Богом и людьми представляется тебе лишним, когда вся вера и вся жизнь наша состоит из таких же, точно, посредств? Не так ли же, преподается каждому из нас и освящение в Крещении, и самое общение с Господем в Евхаристии, средства, которых сам ты не дерзаешь отвергать? В том, между прочим, особенно и видна Божественная любовь к нам, что она везде соединила нас самих друг с другом взаимными отношениями и потребностями, без чего не признает она любви нашей и к самой себе ни в каких иных видах (Ин.1:4, 20. 21). В особенности молитва одних за других столь обыкновенна и существенна во взаимном общении Христиан, что ею скрепляются все наши союзы во Христе Иисусе. Она – душа Христианского общения, – пенрвый вид любви нашей друг к другу и первая заповедь Веры по общественному нашему Богослужению.

Для других, при настоящем рассуждении о молитве за больных, особенно с грехами тяжкими, может предстать недоумение в том, что Слово Божие устами возлюбленного ученика Христова – Иоанна, ясно удерживает нас от молитвы за согрешающих к смерти (Ин.1:5:16). Св.Богослов, одобряя и поощряя дерзновение наше к Богу, чтобы просить Его, по воле Его, обо всем для нас потребном и просить с полной надеждой получения, присовокупил, как бы собственно по предмету настоящего нашего рассуждения,следующее: «Аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да npocтит, и (Бог) даст ему живот, согрешающим не к смерти. Есть грех к смерти: не о том глаголю, да молится». Но присовокупите к сему, что а) молитвы, о которых ныне слово, суть молитвы о болящих, а не согрешающих только, и они совершаются, именно, как говорит Богослов, по воле Божией; заповедь о них дана от Господа чрез Апостола, брата Господня: Болит ли кто в вас, да призовет и пр. В заповеди не сказано никакого различия о болящих. в) Под словом согрешающие к смерти, по изъяснению Богомудрых толкователей Писания, разумеются не иные, как такие согрешающие, которые отвергают самую благодать Божию спасительную, своим безверием или пренебрежением ее, что и есть самая хула на Духа Святаго, грех в особом смысле смертный, не отпущаемый ни на сем веке, ни в будущем, по слову Господа; но те болящие, которые призывают Пресвитеров церковных, с тем, чтобы служители благодати сотворили над ними молитву, и помазали их елеем во имя Господне, прибегают напротив к благодати Духа Святаго, и, по беспредельности ее, имеют Евангельскую надежду на прощение от Бога всех грехов, хотя бы то были и грехи так называемые смертные, так как несть грех побеждающ человеколюбие Божие; Бог не хощет смерти грешника, но хощет еже обратиться и живу быти ему. По сему служители Таинства Елеосвящения в болящих, которые призывают их для совершения его, отнюдь никогда не видят людей согрешивших к смерти, но верующих, ищущих очищения грехов и жизни в едином Господе Спасителе. Следственно, они, служители Веры, то самое и исполняют в Молитвомаслии, что заповедует св.Богослов: просят Бога о согрешивших, просят по воле Божией, и уповают милости, споспешества (ένεργία) Его.

Из сказанного доселе, кажется, само собой видно, почему Таинство Елеосвящения преподается только болящим.

А что оно преподается служителями Христовыми и строителями Тайна, именно Пресвитерами, через посредство елея, ими самими освященного, о том наименее всего говорить нужно, когда само Апостольское слово прямо сказывает, чтобы призывать к Елеосвящению Пресвитеров церковных, те же самые лица Иерархии, пред которыми и исповедуемся во грехах, и которым вручена благодать молитв общественных. Надобно присовокупить к сему, что св.православная Церковь разумеет слово Апостола о Пресвитерах здесь в той простоте, в какой сказано о том у Апостола. Числа, сколько именно должно быть Пресвитеров при Елеосвящении, не показано там, а упомянуто о них вообще: да призовет болящий Пресвитеры церковные, что можно разуметь так, как бы сказано было: кого-либо из Пресвитеров, или не иного кого, как Пресвитеров. Почему св.Церковь и желает, чтобы, при совершении Молитвомаслия, был собор Пресвитеров, полный – семь³⁵⁶) (столько чтений, столько молитв, столько помазаний); или было бы хотя три, два Пресвитера по слову Господа:

«аще два от вас совещаета на земли о всякой вещи, еяже аще просима, будет има от Отца Моего, иже на небесех; идеже бо два или трие собрани во имя Мое, ту есть посреде их» (Мф.18:19. 20). Впрочем, в случае неизбежной невозможности личного собрания нескольких Пресвитеров, не невозможным по обычаю считается совершение Таинства и посредством одного Пресвитера, с тем, однако же, что он совершает оное от лица Церкви, от лица собора пресвитерского, за который и молитвы произносит все, сколько их положено для собора. Это называется духовным соприсутствием служителей, как изъяснение упомянутым выше словам сделал св.Апостол Павел (Кор.1:5:4): «cудих о имени Господа нашего Иисуса Христа, собравшимся вам и моему духу, с силою Господа нашего Иисуса Христа и пр».

Итак, понятия во св.Восточной Церкви о Таинстве Елеосвящения или Молитвомаслия основаны на Слове Самого Бога, и совершенно согласны с существом самого дела, в Слове Божием начертанного!

Обратим далее внимание на то в особенности, каким образом рассуждают о нем общества Христиан вне Церкви православной. Протестанты, как сказали уже мы, не принимают сего Таинства. Западная Римская Церковь имеет его, но не во всем согласно с нашей. Такое соображение, даже со стороны самых разномыслящих с нами, даже по собственному их, как увидим, сознанию, раскроет истинность учения Церкви Восточной православной.

Церковь Римская не разногласит в том, что Елеосвящение есть Таинство, и Таинство только для болящих, содержа его из веков вместе с Восточной, но имеет особые понятия о цели или действии его, а частью и о том, над кем оно должно совершаться, и кто должен быть служителем сего Таинства: три предмета, догматически не согласные у ней с содержанием Таинства Елеепомазания в Церкви православной!

1) Римская Церковь в Елеепомазании целью ставит не исцеление от болезней телесных, но очищение грехов, и за тем успокоение или ободрение духа страждущих против ужасов или томлений предсмертных: у ней это – приготовление уже к мирной и безболезненной кончине, охранение верующих от врага спасения, который в особенности при последних часах жизни их ищет кого-бы поглотить. Выздоровление больного – исключение. В таком разуме и называется у ней Таинство Елея обыкновеннее Extrema unctio, т.е. последним помазанием, или unctio exeuntium, помазанием на исход души³⁵⁷. Мнение основалось будто бы на словах Апостола Иакова, приводимых как и у нас, в основание Тайнодействия: et oratio fidei saluabit infirmum, и молитва Веры спасет болящего. Слово спасет Римские Католики относят к душе только. Как же после сего разуметь далее, – спросим мы, – слова: и возставит, έγερει, его Господь? Римляне читают в своей Библии: alleviabit, или allevabit eum Dominus, облегчит его Господь, и толкуют далее; eriget, novum еi robur, alacritatem, laetitiam vigorem suppeditando³⁵⁸, воcстановить, даруя ему новую силу, живость, веселbе, бодрость.

Но такое понятие основывается только на неправильном переводе слова έγερέι, речением alleviabit; между тем, оно не согласно с самым соединением или связью речи, где слово находится, равно как и с самым значением слова. Если не разуметь здесь целения от болезней, и глагола έγερέι в значении восстановления от них; то, что будут значить слова, ниже в связи речи следующие ǒπως ίαϑήτε, яко да исцелеете? (ст.16). У Римлян и здесь перевод опять ведет их к мысли несогласной с подлинником: у них переведено: ut saluemini, да спасетесь. Как много значит язык подлинный Ιαμαι целю, врачую (откуда ίατρέυς, врач), хотя и может значить спасать, но только тогда, когда говорится о врачевании, т.е. спасать от болезни, от смерти. И по-латински, впрочем, salus значит как спасение, так и здравие. Приветствие – salutem dico – здравия желаю³⁵⁹. В том же разуме можно, думаем, должно переводить речение: alleviabit Dominus, т.е. облегчит Господь больного, даст ему здравие. Надобно знать при сем, что подлинное слово έγερεΐ, по переводу латинскому alleviabit, встречается в Новом Завете не менее 126 раз, и ни в одном месте не означает только душевного ободрения, но, где говорится в особенности о больных, везде значит восставание, исцеление от болезни (напр.Мат.8:15. 9, 5. 6. Map.2:9. 11, Деян.3:6). Собственно для облегчения души в злостраданиях св.Апостол предлагает (в предыдущем 13-м стихе той же 5-й гл.) другое средство, – собственную молитву: злостраждет ли кто (ϰααϰοπαϑεί τίς³⁶⁰) в вас, да молитву деет. Присовокупите к сему, что слово έγερει весьма часто употребляется в Писании для выражения восстания или воскресения из мертвых, а не приготовления к смерти³⁶¹ Матф.10:8. Мертвыя воскрешайте, νεκρούς εγείρετε. – Римл.4:2. Xpucmoc воста (ήγέρθη) за оправдание наше Кор.1:15, 13. 14. 15. 16. 17. Аще Xpucтoc не восста (έγήγερται), стих.35. Πώς εγείρονται οι νεχροΐ? Κаκо востанут мертвиu? – Ст.42. Σπείρεται εν φθορά, εγείρεται εν αφθαρσία; 43. Σπείρεται εν ατιμία, εγείρεται έν οόςη; σπείρεται έν άσθενεία (в немощи), εγείρεται έν δυνάμει, и проч. и проч. Что же притом будут значить Евангельские слова: Болящия исцеляйте (Мф.10:8), или: на недужныя руки возложат и здрави будут, – слова, кои обыкновенно считаются соотносительными с заповедью, упоминаемой у Ап.Иакова о Елеосвящении, и п.д., когда самое Тайнодействие, в пользу больных совершаемое, будет только уготовлеием на смерть? – «Некоторые говорят», пишет известный священно-археолог Симеон Фессалонитский (гл.285), некоторые говорят, что «Таинства сего (Елеосвящения) не следует преподавать болящим, а должно умирающим; дабы, получив отпущение грехов, опять не стал кто грешить, по выздоровлении. Оле безумия!» – Симеон, – «Богобрат глаголет: и молитва веры спасет болящего, и воздвигнет ею Господь: а они, да умрет, – говорят. Видишь ли? Аще и грехи будет сотворил отпустятся ему, да уврачуется и восстанет, как сие самое ясно показывает и Сам Спаситель, сказав расслабленному: оставляются тебе греси твои, востани и ходи; и се здрав ecu, к тому не согрешай, да не горше ти что будет (Ин.5:14). А наши мудрствуют вопреки Спасителю и Апостолам Его; не восстающим, но умирающим, – говорят, преподавать св.Елей». Доселе Симеон³⁶². Впрочем, уже довольно видели мы в приведенных нами выше молитвах и чине Молитвомаслия, находящихся в книге Таинств у св.Григория Паны Римского, и увидим еще, что и на Западе такое понятие о цели или действии Молитвомаслия родилось гораздо позже отпадения Запада от Церкви Восточной; следственно, должно считаться в числе новизн, с иными многими, на сумерках Запада явившимися. Отчего же там и на что родилось такое мнение, увидим также несколько ниже.

2) Согласно означенному выше мнению о цели Молитвомаслия у Римлян положено преподавать его таким больным, которые находятся уже при самой смерти, и требуют только утешений или напутий Веры³⁶³. Положение основывается на понятии о словах άσϑενέί τις, болит ли кто и ϰάμνοντα, болящего. Говорят, что άσϑενείν, равно как и ϰάμνειν, значит тяжко страдать, быть в опасности жизни, как заключать надобно из 10, 8, Мат.4:46. Иоан.9, 37 Деян.

Правда, астения и по медицинскому употреблению слова значит, всамом деле, расслабление, немощь тела, а ϰάμνειν – страдать, томиться. Но правило Римское, чтобы Елеопомазанием напутствовать уже на смерть, по свидетельству некоторых из симых римлян³⁶⁴, вошло в обычай очень поздо, поеле двенадцатого уже века, следственно почти в самую полночь на Западе, и вошло, значит, как новость, слабая по самому времени. Она не тверда тем самым, что не правильно первое правило Римское о цели Молитвомаслия. И мы, впрочем, разумеем болезни тяжкие, в которых нужно Елеосвящение; но не говорим, чтобы для него ждать надобно такого состояния больных, когда бы оставалось только чрез Елеосвящение препровождать их на тот свет.

3) Нынешняя Западная Церковь имеет еще за правило, чтобы елей для помазания больных освящаем был Епископом, а Пресвитеры были бы только преподаятелями его, подобно как у нас во св.Миропомазании³⁶⁵.

Но многие и из самих католиков нынешних³⁶⁶ согласны с тем, что может елей для помазания больных освящен быть самими Пресвитерами; а слово Апостольское, которое именно говорит при Елеосвящении о Пресвитерах церковных, не упоминая об Епископах, ни малого не оставляет в том недоразумения.

Перейдем к Протестантам. Они совсем не признают священного Молитвомаслия за Таинство, и ни в каком виде не имеют его. В так называемом Аугсбургсском Исповедании³⁶⁷ не упомянуто о нем даже ни слова, хотя бы в пояснение, что быть ему в числе Таинств не следует, как, по крайней мере, сказано о некоторых других Таинствах. Едва напомнил о нем кроткий Мелантон несколькими словами в своей Апологии исповедания³⁶⁸, состоящей также в числе писаний символических Протестантскнх, «Confirmatio и Extrema unctio, пишется там, суть обряды, принятые от Отцов, и Церковь не требует их как бы необходимых ко спасению, потому, что нет об них заповеди Божией³⁶⁹».

После такого отзыва или прямого пренебрежения к Таинству Елея, свидетельствуемого глубоким молчанием о нем в скрижалях Реформации, очевидно, что заповедь Божью о Молитвоелеевании: «Болит ли кто в вас, да призовет Пресвитеры церковные» и пр., Протестантские учители разумеют не так, каким образом разумела в продолжение 15 веков до них, и разумеет доныне Церковь Вселенская. В разумении их разделяются они, по обычаю своему, и сами между собой. Первые Реформаторы разумели так, что якобы «говорится там о чудесном даре целений чрез посредство Елеепомазания, каковый дар со времени Апостольского, говорят, кончился, как и другие чудотворения. Пресвитеры, говорят они, в словах о нем у Апостола Иакова разумеются не Священные служители Таинств, но, просто, старые люди. Церковь после Апостольских времен никогда не употребляла Елеепомазания, прибавляют они, как исполняла другие Таинственные учреждения, навсегда положенные, напр. Крещение и Причащение. В жизнеописаниях Святых, в сказаниях о Мучениках нигде не видим, говорят, чтобы Мученики или другие, известные на поприще благочестия лица, принимали Молитвомаслие». Такие рассуждения иногда сопровождались со стороны некоторых Реформатских Богословов обыкновенными укоризнами в том роде, что якобы Молитвоелеевание есть вымысел корыстолюбия, укрепленный наименованием Таинства, притом Таинства последнего, Extrema unctio³⁷⁰. Но когда ннл первых разсуждений Реформации прошел: то некоторые из последователей ее, вошед в древности церковные более и с духом спокойным, стали говорить довольно иначе, ближе к древности или Слову Божию. Приведу слова Бенгеля, который в изъяснении св.Писания обыкновенно руководствуется умеренностью, с полным вниманием к силе слов Писания. Изъясняя³⁷¹ коренное наше место о Молитвоелеевании в послании Апостола, Бенгель пишет: Помазавше его елеем. То, что Христос предоставлял некогда Апостолам (Mк.6:13), в Церкви продолжалось еще и после времен Апостольских: сие-то самое помазание, весьма простое, видимое и спасительное, одно из всех наиболее и оставалось (См. пример в творениях Макария стр.272). Ясное также свидетельство представляет Ефрем Сирианин в слове 76. Аще исполняя строительство (Евангельское), помажем маслом болящаго и пр. Даже с тем намерением свыше и дано оно, чтобы навсегда быть ему в Церкви, как знамению или памятнику прочих знамений, подобно как стопа манны была памятником древнего чуда. По крайней мере Пресвитерам, священнослужителям обыкновенным, присваивает Иаков отправление сего Молитвомаслия. Этο был высший способ врачевания в Церкви, как находим в ней такой же способ и правления (Кор.1:6). Блаженная простота! она оставлена или потеряна через неверие. Ибо что Церковь Латинская имеет в последнем Помазании, Греческая в Молитвомаслии, оне сей тайне или, как называют, Таинству гораздо меньшую усвоивают силу для здравия тела, при действительной в том нужде, чем Апостольскому обряду Иакова. С основательностью пишет Витакер против «Дурея», продолжает Бенгель³⁷²: «пусть употребляют Масло те, кто может больным испросить здравие молитвами; кто не может, да удержится от пустого образа (symbolum). Одна только цель сего помазания была в начале – чудесное целение; без чего остается только пустой образ, знак. Да и возложение рук есть также благочестивый наружный обряд, хотя и не преподает он Духа Святого в действителности; так как и в начале не всегда с сею только одной целью было оно употребляемо». Досюда Бенгель.

Таким образом, сами Протестанты столь ясно низлагают некоторые неснраведливые понятия учителей своих о Молитвомаслии, и доказывают, что Елеепомазание, как священнодействие, было учреждено свыше, а не от Отцов только принято; что оно продолжалось и после Апостолов; что свидетелями учреждения и действий его – Отцы Церкви (Ефрем и Макарий, 4 века); что служителями сего Таинства разуметь должно обыкновенных Пресвитеров Церкви, а не старых только людей времени Апостольского. Посему нам осталось здесь изъясниться о том только, а) может ли Елеепомазание совершаемо быть всегда обыкновенными служителями Веры, не имеющими дара чудотворений, как обыкновенное тайнодействие, в ряду прочих Таинств? и б) унижает ли его известный обряд, впоследствии явившийся вместо первой простоты Таинства? Мы не станем уже изъясняться в том, почему Таинство Молитвомаслия редко встречается в жизнеописаниях Мучеников и Преподобных, так как вопрос сей достаточно разрешается самим свойством нашего Таинства. Ибо как оно могло быть нужным для Мучеников, которые венчались кровию, а часто ею одной и крестились? Отвергать ли же и Крещение водой, когда некоторые из Мучеников не успели принять его прежде пролития крови своей за Христа? И, опять, что за торжественные случаи для иных святых мужей – принятие ими Елеосвящения или Покаяния, чтобы быть таким случаям, записанным в жизнеописаниях мужей святых? Легко можно сказать, что св.мужи не имели и нужды в таком всенародном или открытом Покаянии в случае болезней³⁷³.

В изъяснение первого недоумения, «может ли т.е.Елеепомазание совершаемо быть обыкновенными служителями Веры, не имеющими дара чудотворений», мы желали бы гг., имеющим такое недоумение предложить вопрос их им самим пред тем самым временем, когда они приступают к совершению Таинства Евхаристии, что, как известно, они делают без всякого сомнения: «В силах ли они обыкновенный хлеб и обыкновенное вино преложить в Тело и Кровь Господню»? и потом присовокупили бы мы: «кто может, пусть делает; кто нет, удержись от праздного обряда». – Что же до нас, то мы не сказали бы о себе и при совершении Таинства Евхаристии, равно как не говорим и при Елеосвященин, что можем своей силой или благочестием (Деян.3:12) совершить их: совершаем, однако же, силой Божией, по благодати данной нам, или, как сказал Апостол, словом Божиим и молитвою, – присовокупим из заповеди Елеосвящения, – молитвой, поспешествуемой свыше, по тому самому, что она вручена недостоинству нашему, как Слово Божие всегда действенное. Так совершаем и Молитвомаслие, по преданию Апостольскому, совершаем во имя, о имени, именем Господни. Не удержусь, чтобы не упомянуть здесь слов из одной молитвы Елеосвящения, в которой служитель Таинства изъясняется и о своей худости, и о всем величии благодати Божией, дарованной ему. «Я грешен, недостоин и страстен, – молится Богу священник; – но Ты, Господи, призвал меня на святый и превеличайший степень Священства и внити во внутреннее завесы, во Святая Святых, идеже приникнути святии Ангели желают, и слышати Евангельский глас Господа Бога, и зрети самозрачне лице святаго Возношения, и наслаждатися Божественныя и священный Литургии. Ты сподобил меня священнодействовати пренебесныя Твоя Тайны, и приносити Тебе дары же и жертвы о наших гресех и людских невежествиих, и ходатайствовати о словесных Твоих овцах, да многим и неизреченным Твоим человеколюбием прегрешения их очистиши. Сам, Преблагий Царю, внуши молитву мою в сей час же и святый день, и на всякое время и место» и пр. В самом деле, не Сам ли Господь Бог даровал благодать молиться за других служителю Своему? И не более ли всяких иных дел служения сего то, что служитель алтаря совершает Божественное Таинство Евхаристии. И какое же Таинство не чудо? Не чудо ли, когда в Евхаристии сотворяется Тело и Кровь Господа, и уста приобщаются сего Тела и сей Крови? чудо ли, когда через Крещение человек из состояния смерти вечной переходит в состояние жизни вечной? Все священные наши Таинства суть действия Божии, чудеса, отличающиеся от чудес, собственно так называемых тем только, что действуют тайно, впрочем, под видами и установлены навсегда, как действенные знамения присутствия с нами Иисуса Христа до скончания века³⁷⁴.

«Недоумение в том, – настоят Протестанты, – если служители Таинства Елеосвящения могут совершить его, когда Бог присвоил Священнодействию сему известную силу или действенность; то Елеосвящение в каждый раз должно бы и достигать своей цели, подавать обетование благодати, – исцеление; но это не всегда бывает, как бывает всегда свое действие в Таинствах Крещения и Причащения, ex opere operato.

Этого-то, кажется, испугались и Римские Католики; почему и стали, около времени Реформации, вопреки учению древних отцев своих, утверждать, что существенная цель Елеепомазания – отпущение грехов, а не целение от болезней. Первое невидимо, а потому и не могло наводить никому сомнения в действенности Таинства, хотя бы второе, т.е. целение телесное, и не сбывалось.

Но а) не забудем, что рассуждение идет теперь в кругу смертных, для которых предположены свыше общие смертным пределы, коих прейти нельзя. Требовать ли, чтобы смертные никогда не умирали, как скоро дан им прием духовнаго врачевства? «Последний враг смерть, еще не испразднен», говорит Слово Божье. Св.Вера, хотя и простирает свои действия на телесное наше благополучие, но имеет в виду существенно жизнь нашу на небе, духовную. О земной все молитвенный желания оканчиваем, по примеру Господа, оставленными Им словами: «обаче не, моя воля, но Твоя да будет, Отче небесный! – Сами себе и весь живот наш Христу Богу предадим», обыкновенно взывают верующие в заключение всех прошений о нуждах своих³⁷⁵. Иначе можно потребовать не только от Таинства Елеепомазания, но и Евхаристии и Покаяния, и самого Крещения, чтобы и никто из сподобившихся сих Таинств не умирал. Ибо и они совершаются во оставленье грехов, в освобождение от оброков их, смерти. Не говорим только о людях, которые уже пришли на предел настоящей жизни: Господь знает, когда кому из нас лучше скончать ее и в летах зрелых, и в юности, и в младенчестве. Иные очень рано восхищаются туда по тому уже, как свидетельствует Премудрый, «да не злоба изменит разума их, или лесть прельстит душу их» (Прем.4:11).

б) Не лучше ли бы иногда усомниться нам о себе самих, достойны ли мы всегда помилования Господня, чем о том, почему Таинство духовного врачевания не всегда для всех действснно? Сомневаемся ли мы о Таинстве Тела и Крови Христовой, хотя, по свидетельству Апостольскому, некоторые, – вместо оставления грехов, сего обетования благодати в нем, – «cуд себе ядят и пиют» (Кор.1:11:29), по собственному своему состоянию? Пчела достает из цветов мед, а паук яд. Виноваты ли цветы? Таинство совершилось само в себе; нет иногда только действия его в нас и от нас, не от него.

в) Обратите внимание и на самые чудотворения, собственно так называемые, к которым вы относите тайнодействие Молитвомаслия; всегда ли также, или без разбора ли также имели силу свою и они в руках чудодействовавших? «И се муж из народа», пишется в Евангелии, «возопи глаголя: Учителю, молютися, призри на сына моего (бесноватаго). Молихся учеником Твоим, продолжал человек, да ижденут его, и не возмогоша. Отвещав жe Иисус рече: о роде неверный и развращенный, доколе буду в вас, и терплю вы?» (Лук.9:38. 41). Господь даровал исцеление, и – ученики спросили Господа наедине: (Мф.17:19:20) «почто мы не возмогохом изгнать беса? – За неверствие ваше», сказал им Господь. Самому Источнику чудесных целений неверие или иные подобные расположения духа у людей полагают преграды. «И не можаше ту ни единыя силы сотворити, токмо мало недужных, возложь руце, исцели. И дивляшеся за неверствие их» (Mк.6:5. 6).

Словом, судьбы человеческие – особая тайна Провидения, которой постигать, тем менее изъяснять, решительно мы не можем и не должны.

У мнимых Старообрядцев наших нет Елеесвящения, и они совсем ничего не говорят о нем. Возможно ли столь мало обращать внимания на вековое учреждение Божие?

Что касается до обряда Елеосвящения, которое совершалось сперва так просто, впоследствии же времени издавна совершается уже в известном виде: то надобно сказать, что и все церковное устройство в начале было просто; когда же Церковь вышла из состояния уничижения в состояние славы Божественного ее Основателя, все оно сделалось благолепным и торжественным. И это, по изъяснению первого историка³⁷⁶ Церкви, жившего на черте времени между бедствиями и торжеством ее, заключалось в священных наших учреждениях столь же естественно, сколь естественно на деревах и из земли развиваются после зимы листья, цветы, плоды. Конечно, не в таких зданиях молились или жили Апостолы, в каких живем и молимся мы; не в таких ценных одеждах и почтении жили наши первые служители Веры, как живут нынешние: кто же в том из нас, однако, осуждает самого себя? От чего же только обрядам Церкви надобно б было, по мнению некоторых, оставаться в той простоте, которую разделяли они вообще с Церковью во время гонений? Не станем преследовать и их, когда сами мы, по милости Божией, давно уже, давно не в гонениях.

Рассмотрим, хотя по скору, и обряд Елеосвящения в православной Церкви.

Чин святого Елея состоит в молебне, в молебне покаянном; а молебен вообще есть сокращение или Утрени, или Литургии³⁷⁷. По обычном начале за Псалмом – «Господи услыши молитву мою», сокращением шестопсалмия, и ектениею, как бывает на Утрени, поется, вместо «Бог Господь, Аллилуия», как во время покаянное, постное. Потом за Псалмом – «Помилуй мя Боже», сокращением чтения кафизм, следует обычный канон с малыми обыкновенными ектениями, и за ним стиховна. По совершении таким образом приготовительной молитвы в сокращении, совершается далее собственно Елеосвящение, как бы в виде части Литургии, сряду за Утреней следующей. Сперва общей молитвой Священников освящается елей, приготовляется вещество Таинства, как в Литургии на Проскомидии приготовляется вещество Евхаристии. Во время сей молитвы, на место часов, поются тропари, – три Господу Иисусу Христу, два Апостолу Иакову, один Святителю Николаю, один Мироточцу Димитрию, один Целебнику Пантелеймону, один Бессребренникам, один Апостолу Иоанну Богослову и окончательный – Богородице. По приготовлении вещества, совершается чии самого елеепомазания. Он состоит из чтения Апостола и Евангелия с обычными принадлежностями, из сугубой ектении о помазуемом и молитвы о нем; потом следует помазание Елеем с произношением молитвы, состоящей из сокращения всех молений Молитвомаслия с призыванием молитв Пресвятыя Богородицы, избранных и всех Святых. За сим опять начинается в том же порядке чтение инго Апостола, Евангелия, прежняя сугубая ектения, иная молитва, приспособленная содержанием своим к чтениям, потом помазание с той же молитвой помазания: «Отче Святый врачу душ и телес». Все сие совершается до седьми раз. Помазуется болящий крестообразно на челе, ноздрях, ланитах, устах, персях и руках по обе стороны.

Чтения Апостольских посланий и Евангелия избраны из таких мест, кои относятся к настоящему священнодействию, и служат основанием оному, внушая чувствия веры к священнодействию. Первое чтение состоит из того самого отдела в послании Апостола Иакова, где говорится об Елеосвящении (5, 10–17), и из Евангелия, где описывается врачевание впадшего в разбойники (Лук.10:25–38). Второе заимствовано из послания к Римлянам (15, 1–18.) о ношении сильными немощей немощных, и из Евангелия от Луки о посещении Закхея Господом (19, 1–11). Третье – из послания к Коринфянам 1-го, где говорится о дарованиях исцелений (12, 27. 13, 1–8), и из Евангелия от Матфея – о даровании Иисусом Христом власти целения Апостолам, при первом послании их на проповедь (10, 1–9). Четвертое – из послания к Коринфянам 2-го – об очищении нам себя от всякия скверны плоти и духа (6:16 – 18.7, 1.), и из Евангелия от Матфея –об исцелении тещи Петровой, (8:14 –25). Пятое – о болезни и исцелении Апостола Павла (Кор.2:1, 8.–Кор.12), и из Евангелия от Матфея – о девах мудрых и юродивых, исшедших с елеем и без елея в сретение жениху (25:1 – 14). Шестое – из Послания к Галатам о плодах духовных и ношении тяжестей друг друга (5:22–26. 6, 1–3), и из Евангелия от Матфея об исцелении дочери жены Ханаанской (15:21–39). Седьмое – из послания к Солуняном 1-го, – о заступлении немощных и об освящении тела, души и духа (5, 14–24.) и из Евангелия от Матфея – о благости Иисуса Христа ко грешникам в том чувстве, что не требуют здравии врача, но болящии (9. 9–14)³⁷⁸.

По исполнении седмеричного помазания, читается над помазанным та самая молитва, о которой говорено было в самом исследовании нашем на своем месте. Она исполнительная или окончательная, есть та же самая, кроме начала, которое приспособлено к Елеосвящению, что в Таинстве Покаяния называется разрешальной, или разрешительной. Молитва сия, начинающаяся словами: «Царю святый, благоутробне и многомилостиве Господи Иисусе Христе!» – читается при возложении раскрытого Евангелия на главу принимающего Таинство. После сей молитвы еще сугубая ектения о болящем, пение тропарей: «Источник исцелений»; «Призри на моления твоих раб», – и приличный отпуст. На отпусте в особливости воспоминаются «Сила честнаго и животворящаго Креста и молитвы святаго славнаго и всехвальнаго Апостола Иакова, и перваго Архиерея Иерусалимскаго брата Божия».

За отпустом испрашивание прощения, как принадлежность молитв покаянных (в пост), и все.

Остается обратить особенное внимание в обряде на то, для чего чтения, молитвы и помазание в Елеосвящении повторяются до седьми раз, или совершаться должны семью Священниками? Симеон Солунский «думает»³⁷⁹, что так делается или по числу даров Духа Святаго, у Пророка Исайи упоминаемому, или по числу хождений Иерейских вокруг Иерихона, после коих пали стены Иерихонские, или по числу молитв и преклонений Пророка Елисея, которыми воскресил он отрочища Соманитяныни, или по числу молитв Пророка Илии, коими заключилось небо на три года с половиной (Цар.3:18:43). Можно присовокупить к сказанному, что седьмикратным также погружением в воде Иорданской очистился Нееман, и что вообще так называемое Очищение по Ветхому Закону совершалось в продолжение седьми дней (Деян.21:26. 27). Конечно, все сии и подобные основания могут иметь здесь место, в особенности время Очищения и пример Илии, который упоминается в Писании именно тут, где говорится о Таинстве Молитвомаслия. – «Болит ли кто в вас» и пр. Но далее свидетельства Симеона Фессалонитского в древности видим и иное основание седмеричному числу Елеепомазания и Пресвитеров при оном, основание в Церкви не ветхой уже, а новозаветной, и притом в самой действенности Церкви.

Из книги Таинств, писанной св.Григорием Великим³⁸⁰, жившим в 6-м веке, и из творений Тертуллиана писателя 2-го века, ясно видно, что в числе священных действий Церкви было издревле и так называемое Посещение больных (visitatio aegrorum), совершаемое Пресвитерами. Это, по всем признакам в описании их, то же, что называется у нас ныне Священнодействием Елеосвящения. Тертуллиан, по обычаю Апостольских мужей, изъясняясь о Христианстве с язычниками и врагами истины из самых Христиан, упоминает между прочим, что и у еретнков и даже в язычестве находятся некоторые действия, подражательные Тайнодействиям Христианским.³⁸¹ В таких-то изъяснеyиях Тертуллиан, между прочим, сказал³⁸²: «cамыя женщины еретическия сколь дерзки! Оне отваживаются учить, состязаться, производить заклинания, обещать исцеления, а может быть и крестить». Ясно, что говорится таким образом о священнодействиях и в частности об исцелениях – наряду с Таинством Крещения, следственно, таинственных. А что целения производились через посредство священного елея, о том ясно упоминает Тертуллиан³⁸³. «Сколь многие», пишет он к Скапуле, «именитые люди (о простых не говорим) избавлены или от беснований, или от болезней». «Прокул», говорит Тертуллиан далее, «посредством елея исцелил самого Севера, отца Антонинова». Таким образом, говоря о целениях, Тертуллиан не раз упоминает и о посещениях (risitationes), делаемых болящим братиям здоровыми, как обязанностях Церковных или тайнодейственных. «Для вас», обращает он слово в одном месте ко Христианкам³⁸⁴, «три только причины к выходам из дому: или когда больной кто-либо из братии посещен быть должен; или когда жертва приносится, или когда Слово Божие проповедуется». Так у Тертуллиана. А св.Григорий Великий, говоря о посещениях, делаемых больным Пресвитерами, в чем, конечно, само собой должны участвовать и миряне по любви к братии, говоря о таких посещениях и помазании больных елеем с молитвами, прямо изъясняется, что посещения для каждого из больных отправляются в продолжение седьми дней сряду. Такое число посещений составляет священную седмицу, полный круг молитв, который в годичном кругу беспрерывно сам на себя обращается, следственно, о болящих полную; при чем священнодействие Молитвомаслия представляется врачеванием, имеющим свой круг, обиход (курс), подобно тому, как производится и обыкновенное врачевание через посещение врачей. По сему в соображении самого дела с тем, что видим о нем в древностях Церкви, можно полагать, что и седмеричное число чтений, молитв, помазаний в обряде Елеосвящения положено по числу дней, в кои приходили прежде Пресвитеры к болящему для помазания его елеем. В каждый раз, сверх молебна, предшествующего помазанию, отправляли они по одному чтеиию из Апостола и Евангелия, по ектении о болящем, по молитве и помазанию. Последняя молитва разрешальная, однократная, с возложением Евангелия на главу больного, есть уже окончание священных посещений Пресвитерских, молитвенных, врачебных. Сие последнее действие изображает посещение недужного Самим Господом Иисусом Христом, во св.Его Евангелии, которое содержат в себе, между прочим, сказания о том, как Господь посещал болящих во время земной Его жизни, как возлагал на них Божественную Свою руку, и как словом Своим восставлял расслабленных, очищал прокаженных, возвращал к жизни мертвых! Утешительное явление!

Что же изображает оно по Писанию? – То, думаю, как видим Господа Иисуса Христа в Откровении Его ныне, когда Он уже не присутствует с нами видимо. «И обратився видех», пишет св.Богослов, «седмь светильник златых, и посреде седми светильников подобна Сыну человечу, облечена в поддир» и пр. Он-то, Сын человеческий, вещает между прочим: «Я жил (с вами на земле), и была мертв, и се живу во веки веков, аминь: и имам ключи ада и смерти. Таинство седми звезд», изъясняет Он далее Сам, «яже видел ecu в деснице моей, и седмь светильник златых: седмь звезд Ангели седми Церквей суть; и седмь светильниковв, яже видел ecu, седмь Церквей суть» (Апок.1:12. 13. 18. 20). Он-то, Господь Бог, восприявший плоть нашу, живший с нами на земле, понесший или врачевавший все недуги человеческие, приявший самую смерть за спасение наше, и возшедший на небеса, вновь и вновь благодатью Евангелия Своего о верующнх нисходит к нам, когда мы изнемогаем, снисходит в лице служителей Своих, и врачует немощи наши. Припомните, что Молитвомаслие есть молитва Церкви.

При таком изображении Таинства Молитвомаслия и в самом Слове Божием и в действенном изъяснении его в древностях Церкви, понятным становится то, что сказуется в обряднике нашем с самого начала Последования о масле. «Поставляется, – говорится там, – столец, на нем же блюдо со пшеницею и верху пшеницы кандило³⁸⁵, праздное (которое после наполняется елеем за молитвой освящения его), окрест же пшеницы водружают во пшеницу седмь стручец и св.Евангелие, и даются Священникам свещи», и пр. В каждый раз помазания больного елеем употребляется один из тех стручцев. Приведите к сему на мысль, что в том же Откровении Иоанновом, из которого заимствуем настоящее изображение Таинства, упоминается, между прочим, о двух свидетелях Христовых, которые именуются там маслицами и свещниками пред Богом земли стоящими (Ап.11:3. 4).

Таким образом, св.Елеосвящение, кажется, совершалось некогда в седмичных посещениях Пресвитерских. В последствии времени, когда стали обращаться к нему больные при самой крайности болезней, а притом и дух благочестия стал делаться, так сказать, короче, менее терпелив в молитвах, оно сократилось в одно собрание молящихся, в котором совершается весь обряд седми дней вдруг, а церковные собрания для сего и совсем уже из обычая давно вышли, хотя об них-то первее упоминается в обрядниках наших.

Впрочем, время спросить учителей реформации, зазирающих, как выше видели мы, наш обряд Елеосвещения: что же противного или общему составу молитв церковных, или Вере, и несогласного с самим Словом Божиим заключается в обряде Елеосвящения по Св.Восточной Церкви? Не ясно ли оно есть действенное исполнение Слова Божия? Какое в нем великолепие, кроме великолепия славы Божией и торжественности душевного сокрушения человеческого?

И если Господь наш Иисус Христос предоставил Церкви творить воспомннание Своих страданий, смерти, погребения, воскресения и вознесения на небеса, что все и исполняется в тайнодействии Евхаристии; то отвергать ли, что Церковь приняла от Него чрез Апостолов во Св.Елеепомазании недужных тайнодейственное воспоминание и о том, каким образом ходил Он но земле, благодетельствуя людям, исцеляя всяк недуг и всяку язю в людях? (Деян.10:38. Мат.4:23). Той недуги наши прият, говорят Пророк и Евангелист, и болезни понесе! (Мф.8. 17. Ис.53:4). Возбранять ли, что и ныне верующие ищут прикасатися Ему, яко сала от Него исходит и исцеляет вся? (Лук.6:19). Целения недужных были при поучениях народа первым и всегдашним занятием Господа Иисуса в земной Его жизни. Поучения Его непрерывно воспоминаются в Церкви и действуют: без воспоминания, без действенности ли остаться и другому занятию Спасителя нашего, целений? Тайнодействие для недужных кажется столь Евангельским, что на вид нет ничего ближе к Евангелию, нет ничего виднее, обыкновеннее в Евангелии, и нет ничего утешительнее нам, по немощной телесной природе нашей, как оно.

Одно то, думается, что стал со временем погасать между Христианами дух истинного благочестия, в особенности дух молитвы, а вместо того усиливаться начала мудрость века с восстановлением, после веков средних, просвещения из творений мира языческого, одно то могло на место духовной цельбы восстановить надежду в болезнях только на естественные врачевания и на обыкновенных врачей. Почитаем и их за служителей Промысла Божьего; «почитай врача противу потреб честию его», глаголет Слово Божье (Сир.38:1); но не отвергайте, христиане, – говорим, забывайте совсем и благодатнаго дара целений о Христе Иисусе по Вере в Него, что некоторые из Протестантских учителей сами называют высшим способом врачевания, summa facultas medicinae³⁸⁶. Если бы сказал кто, что лучше нет в нас веры для такого дара благодати, нежели нет его самого, это было бы иное дело. Такое сознание могло бы родить иногда чувствия сокрушения о себе: но прямое отвержение одного из средств благодати, отрицание самаго существования его никогда уже не может привести нас к чувствиям Веры Евангельской.

Что же касается чад Церкви Восточной: то и мудрствующие из них легко видеть могут, сколь ясные основания Таинству Елеосвящения находятся в самом Слове Божьем, при легком даже познании изъяснительных древностей Церкви; и в каком истинном виде содержит его доныне и содержала всегда Церковь православная!

А в рассуждении самого употребления Таинства Елеосвящения чада Церкви православной совершенно могут быть уверены, если со вниманием прочтут или выслушают, хотя то что изложено в самом чине Елеосвящения нашего, в чтениях, молитвах, песнопениях, Церкви совершенно могут быть уверены, что Елеосвящение не есть какое-либо страшное Таинство; не предсмертное оно напутие, но молитва и тайнодействие Церкви об исцелении болезней душевных и телесных. Почему и надобно обращаться к нему верующим, как к одному из средств благодати Иисуса Христа, Который пребывая с нами благодарю Своей до скончания века, еще и еще присещает ею видимо немощи наши. И кто из нас останется не чувствительным к такому милосердию Господа своего!

С благоговейным вниманием обозрев священные сокровищницы единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, где из веков хранятся святые Таинства Христовы, стихии духовной нашей жизни, мы обращаемся теперь мысленными взорами на пройденные нами пути, и от сердца взываем к небесам: «Слава Тебе Господи Боже наш, что Ты даровал нам родиться в недрах Церкви православной»! Источники спасения нашего в ней суть, истинно-источники, – чистые, исходящие из самых оснований святой Евангельской Веры! Православие наше и в действенности Церкви, равно как и в учении, сияет солнцем правды. Надобно только, чтобы мы, сыны Церкви православной, сии Вожественныя дарования со своей стороны в самих себе обращали также в дух и животе, и имели в Таинствах Божьих не только догматы умозрительные, но действенный способ обновления всего существа нашего, и души и тела, и всей нашей жизни. Надобно, чтобы и вся жизнь наша была сообразна тому, какое когда либо дело Свое совершает в нас Господь Бог через священные Свои благодатные средства. Иначе мы можем делаться виновнейшими пред Богом, если вознерадим о толицем спасении, какое нам преподано свыше, чем другие, иноверные христиане. Земля бо пившая сходящий на ню множицею дождь, и раждающая былия добрая оным, имиже и делаема бывает, приемлет благословение от Бога. А износящая терния и волчец, непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение (Евр.2:3. 6, 7:8).

Не осуждаем (Боже сохрани нас!), не судим христиан и иных вероисповеданий нашего времени: они не имеют нашего счастия о Христе Иисусе, так как и для нас оно не от нас зависело: мы родились в православии!

Впрочем, не иное к ним должны мы иметь расположение духа, как то самое, какое указано нам и в общественных законах Благочестивейших Государей наших. Оно называется там «Веро-терпимостью»³⁸⁷. Самое слово сие ясно сказывает, что мы терпим иные вероисповедания, не преследуем их никаким личным образом, ни осуждением, ни пренебрежением, ни, тем наименее, какими-либо укоризнами, но сердцем своим в то же время по любви Христианской болим, почему и все другие народы не имеют той Православной Веры, какую содержит благословенное наше отечество. При сем душевно желаем, чтобы и все иноверные сыны отечества познали и приняли сию св.Веру³⁸⁸. Таково чувство всякого истинно верующего, что он не может не желать, дабы и все другие имели тот же дар Божий, каким пользуется сам. Св.Апостол Павел, находясь узником за Веру свою, объяснялся о ней однажды пред царем Агриппою Иудеанином, и, когда тот

сказал наконец – «ты едва не убедил меня быть Христианином», св.Павел ответствовал на сие: «молил убо бых Бога, и вмале, и во мнозе, не токмо тебе, но и всех слышащих мя днесь быти им тацем, якове и аз есмь, кроме узе сих» (Деян.26:28. 29). Так должен разуметь себя всякий истинно верующий. Времена мученческие служат торжественнейшим тому свидетельстном.

К сожалению, в просвещенный век наш вкралась в современные понятия мудрых века сего, так называемая безразличность в Вере (индифферентизм), по коей некоторые считают всякую Веру за одно, даже и не христианскую, иные. Между тем, такое расположение духа в вере можно считать хуже и пагубнее каких-либо определенных заблуждений по ней. Определенные заблуждения врачуются скорее и удобнее, как болезни видимые. А безразличность есть болезнь духа скрытная, поражающая душу как бы глубоким каким усыплением, или лучше, бесчувственным оцепенением. О таком-то состоянии души сказал Свидетель верный и истинный, Сам Господь Иисус к одному из верующих: «Вем твоя дела, яко ни студен ecu ни тепл: не да студене бы был ни тепл! Тако яко обуморен ecu, и ни тепли и ни студeн, изблевати тя от уст моих имам» (Апок.3:15.16).

Что же касается христиан иноверцев, которые живут в отечестве нашем вместе с нами; то нельзя не дивиться тем из них, которые не хотят обратить должного внимания на св.Церковь Восточную, на священные древности ее, на начала и стихии бытия ее, хотя и имеют всякое удобство, даже нужду в том и глубокие убеждения, по своему образованию и жизни общественной в России, среди сынов Православия.

Не на Востоке ли, – говорит Римским Католикам самая истина вещей, – были все св.Вселенские Соборы, все первые с Апостольских времен догматы Веры, все исследования священных Преданий, чиноположений Церковных? Не туда ли отправлялись на совещание и древние Епископы Рима, или их посланники? Не там ли святые Церкви были почитаемы во всякое время хранилищами Апостольских Писаний и Апостольских Преданий? Не там ли посеяны и взрощены первые семена благочестия Христианского? Не девять ли веков св.Церкви, Восточная и Занадная были в братском духовном общении между собой по всему? – Должно быть всякому известно, что Церковь Восточная ничего не изменяла никогда в своем веровании, прибавляла, ни убавляла. Так делала напротив Западная даже с Символом кафолической Веры, прибавив в 8 члене Filioque, и в 9-м in переменив на et³⁸⁹; с чем вместе в обоих случаях введен в сии члены Символа Веры иной против прежнего смысл. Между тем о неприкосновенности к Никее-Константинопольскому Символу несколько раз на Вселенских Соборах, в которых сама участвовала, постановляла она, чтобы ничего в Символе не убавлять, ни прибавлять, и инаго Символа не иметь³⁹⁰. Не говорим уже о частных учениях Западных, напр. о главенстве Церкви Вселенской в Римском Архиерее, о невоздержности в грехопрощениях, о возбранении св.Чаши народу в Евхаристии, об опресноках, о новых правилах в Браке, о значении Елеепомазания и пр. и пр.; что все относительно Таинств видели мы в обозренин оных. Все сие и подобное у Римлян – явныя нововведения позднейших времен. И можно ли было потом требовать им Римлянам, даже настоять, чтобы приняла такие уложения, в отмену Апостольских установлений, вся Вселенская Церковь и на Востоке, – там, где вечное основание ей положено руками Самого Господа нашего Иисуса Христа? Там все на основании сем устроено Божественными Апостолами, наздано древними святыми Пастырями и лично, и на Соборах, святыми, которые не только проводили жизнь в высоких Евангельских подвигах самоумерщвлений, в чистом служении Богу и Церкви, но почти все запечатлевали непорочность своей Веры исповедничеством, страданиями, смертью, и по кончине, как светила на тверди Церкви, воссияли и сияют доныне учением, нетлением и чудесами!

Рим в одиннадцатом веке (в 1054 г.) изволил назвать Восточных Христиан того времени схизматиками, отщепенцами. Но не довольно наименования: нужно смотреть на самое дело. Если Восточные Христиане – схизматики, раскольники; то сие же самое имя неотменно относилось бы и к предкам их во Христе Иисусе, святым вселенским Учителям и Святителям, к равноапостольным Царям Востока, к Соборам Церковным, к самим Апостолам. Ибо св.Восточная Церковь, повторяем, не отменяла, ни прибавляла, ни убавляла, ни переиначивала ничего того, что она приняла от св. своих предков. Она не принимала того только, что появлялось нового на Западе, и прямо противно было священным древностям Христовой Церкви. Отделился от ней, или от вселенской Апостольской Церкви, Запад в лице Римского Первосвященника. Все это так просто и ясно, что никакого не может оставаться в том сомнения, если кто, хотя мало, взглянет ко истории на обстоятельства, сделавшиеся причинами к разделению Востока и Запада, и увидит, с которой стороны и каким образом произошло разделение или поводы к тому.

Православие Восточной Церкви очевидно в самом обыкновенном, историческом ее существовании, не говоря уже о внутреннем или догматическом ее состоянии. Что в сущности ни значило бы наименование ее православной όρθόδοξος, – можно сказать, даже технически принадлежит ей такое имя. "Ορθός значит «прямый», по-славнски «простый»³⁹¹, а св.Восточная Церковь, точно, шла в продолжении своем всегда прямо, просто, по данному ей, при Апостолах и первых за ними Пастырях, направлению, без уклонений в стороны, без своротов к каким-либо новым постановлениям или мудрованиям. Когда раз о чем-либо сказано было Апостолами: «изволися Святому Духу и нам» (Деян.15:29), изволися, εδοξε; (произошло слово δόγμα, «догмат»), то она так и мыслила о том всегда, так и держалась всего, не делая своих постановлений (dесreta). Свидетельствует обо всем том история.

Нельзя довольно надивиться и Германским преобразователям в Церкви Западной. Пусть так, что они в шестнадцатом веке, или еще несколько раньше, увидели некоторые злоупотребления Римской Духовной власти: всего ближе было бы припомнить, что еще гораздо прежде их уже замечено там что-то неправильное Церковью Восточной. По сему не требовало ли самое обыкновенное благоразумие принять им первее всего в соображение, как чему учила, или как что содержала Церковь Вселенская до отпадения Запада от Востока? Пусть так, что бедственное гражданское состояние Греции, Палестины, Александрии не располагало ученых Западных преобразователей к сношению с тогдашними представителями духовного Востока: но были восточные книги, книги древние, святоотеческие. Почему же бы не заняться ими?–«Нарочито занимались», говорят. Доктор Лютер, в самом деле, твердил иногда о творениях св.Отцев. Пишут и другие, что будто бы даже нарочито посвящал он лучшее время своей жизни на изучение Отцов. Но опыт свидетельствует совсем иное. Известно, что образование по тогдашнему времени в Германии и в Риме, со времени надения Восточной Римской Империи (1453 г.), и особенно при Папе Льве X., направлено было все на изучение древних языков и классиков, на изучение Платона, Демосфена и Цицерона, а отнюдь не Отцов Церкви. Памятники тому – сочинения Эразма Ротердамского, Мелантона, самого Лютера и их современников. А если бы покойный Лютер, точно, занялся творениями св.Отцов; то как бы не увидеть ему там, на что поступал он своей реформой? Не прямо ли в ней, напротив, оставив св.Отцов Церкви, самым первым своим правилом вероучения поставил он иметь основанием учения одно только Священное Писание, с устранением Священного Предания и всяких толкований святоотеческих? В самом учении своем не первее ли и сильнее всего опровергал он догмат, что совершение Божественной Евхаристии есть Таинственное жертвоприношение за грехи, – догмат, который в писаниях и священнослужительстве Отцов Церкви наиболее всех иных виден, как существенный предмет Христианства, заповеданный Иисусом Христом к действенному воспоминанию Его Самого до второго пришествия³⁹²? Можно ли было Лютеру сказать о сем предмете, при каком-либо внимании к св.Отцам Церкви: «in hoc articulo sita sunt et consistunt omnia, quae contra Papam, diabolura et uniuersum mundum in vita nostra docemus, testamur et agimus? Quare oportet nos», – продолжает новый учитель новой Веры, – «de hac doctrina esse certos, etminime dubitare, alioquin actum est prorsus, et Papa et diabolum, et omnia adversa ius et victoriam contra nos obtineant? Missa in Papatu-maxima et horrenda abominatio, quae tamen prae omnibus aliis idololatriis summa et speciosissima fuit? Quod sacrificium³⁹³ cauda Draconis est», и пр.? Не подпадают ли слова сии суду Слова Божьему, обявленному св.Апостолом Павлом Гал.1:8. 9. 10? Как можно было бы, при каком-либо знании Отцов Церкви, сказать и не сказать только, а написать Доктору Богословия в своих канонических творениях, служащих поныне символическими книгами Лютеранского Вероучения, и положить в закон, что «invocatio Sanctorum est etiam pars abusuum et errorum Antichristi, cultus de Angelis et Sanctis –idololatricus; Confessio et absolutio peccatorum abolenda est; vota monastica commenta diabolica sunt; templorum dedicationes sunt praestigiae Papales; opera bona non sunt necessaria ad salutem», и пр. и пр.³⁹⁴? Как можно было Реформаторам говорить таким образом, если они имели хотя какое-либо внимание к древним св.Отцам Церкви, которые жили большей частью в иночестве, имели непрерывное общение в молитвах с Ангелами и святыми угодниками Божьими, подвизались в добрых делах, в посте и девственности, с самоумерщвлением, держались неуклонно всех древних Преданий первенствующей Церкви? Не ниспровержение ли напротив того у лютеран самого образа жизни святых Отцов, не только учения их и правил? Что же касается Таинств собственно, то мы в обозрении их видели у первенствующих учителей Церкви совсем иные свидетельства об них, а не те, какие предлагаются по учению лютеранскому. Словом, лучше бы уже было вовсе не ссылаться протестантам на святых Отцов в учении своем о Таинствах, чем упоминать об них таким образом в свою будто бы помощь. Не говорят ли сами символические книги протестантов, что основаниями в преобразовании древнего учения и учреждений Апостольской Церкви были не св.Отцы, не священная древность, даже не Евангелие или Слово Божье, а наибольшей частью собственные рассуждения учителей Реформации, хотя инде изредка упоминают они вскользь, голословно и о св. Отцах, и везде твердят о св.Писании, даже и называть себя стали наконец Евангеликами³⁹⁵. Если они, и одни они – Евангелики; то кто будут все древние ристиане с самого 1-го до 16 века! Все, по словам господ реформаторов, уже не последователи Евангелия, а Паписты, идолопоклопники, Антихристиане? – Нет: все такие выражения Реформации, слишком неосторожные, очевидно суть плод рвения и раздражительности, а не премудрости свышней. А яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна, кротка, благопокорлива, исполнь милости и плодов благих, несуменна, и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется творящим мир (Иак.3:13–18).

И просто Протестантам не довольно было сказать, что о таком то и таком предмете Веры говорят Отцы или Евангелие: надобно было показать, что такое именно, и как Евангелие и Отцы говорят о тех предметах. Надлежало отделить злоупотребления и Римской Церкви от самых учреждений (Рим.7:14), а не рушить все наповал одними только собственными рассуждениями своими или односторонними возгласами на современные тогда лица Римской Церкви. В обозрении своем мы видели уже довольно оснований православного древнего учения, и учения Реформации в ее учреждениях относительно Таинств.

Если бы, действительно, были полагаемы Реформацией в основание учению и учреждениям св.Писание, с каким-либо вниманием к разумению его по общему, так называемому вселенскому согласно Церкви; то от усмотренных нововведений в Римской Церкви не далее и далее надлежало бы еще вперед идти нововведениям и уклонениям реформатов, а обращаться следовало бы к состоянию древней Вселенской Церкви, в каком она была до погрешностей или нововведений Церкви Западной.

Очевидно, что мысль, будто протестанты встали тогда против злоупотреблений только Папской Церкви, и преобразовали только ее правила, есть мысль самая неполная, односторонняя. Они встали сперва точно так, против злоупотреблений Западной Церкви, против индульгенций и соблазнительной жизни некоторых служителей Веры ее; но тотчас же пошли прямо и против всей древней Церкви, или может быть, не хотели и знать ее, как доказывают все постановления их и учреждения, даже весь ход Реформации. Следственно, поступили они еще гораздо далее и неправильнее в том, в чем, по-видимому, желали исправлять погрешности Рима. Они только укрывалисьза сию мысль, что двинулись против Рима, а впрочем, действовали по своим видам, как решительные нововводители, против всей древней Церкви.

Между тем, достоплачевный опыт свидетель, что, когда Реформацией отверста была дверь нововведениям, то появились новые и новые множества отделов Протестантских. Еще при жизни доктора Лютера родилось одних Анабаптистов разных сект до 40³⁹⁶. Что же делалось после него в Германии!!

Давно уже самые искреннейшие лютеране пишут, что если бы покойный доктор их встал и увидел своих последователей, он не узнал бы их, не нашед в них и следов старого своего учения. Столь много, наконец, философия века сделала там перемен и нововведений в Вере Христовой, за открытием свободы мыслей в св.Писании и учреждениях Веры!

Итак, если Протестанты искренно хотели в Реформации устранения некоторых погрешностей Церкви Римской, а не удовлетворения, вместе с тем, и тайным страстям и мирским расчетам своим³⁹⁷; и если представители Римской Церкви сами должны были озаботиться об них у себя: то те и другие самой вещью убеждались привести себя в то состояние, в каком была единая Святая, Соборная и Апостольская Церковь Христова, т.е. прежде всяких разделений между Востоком и Западом, иначе сказать, соединиться со св.Церковью Восточной православной.

Конечно, невозможно быть сему без полных удостоверений в истине; но слово теперь о том, что надобно было лучше пожелать и искать удостоверений в самых первоначальных хранилшцах Веры, Востоке, чем искать изъяснений догматам и Таинствам ее в филологии, даже в одной чужой для нее филологии латинских и греческих классиков, или в обычаях египтян, индийцев, евреев. Тем частью наполнены почти все нынешние протестантские толкования Слова Божьего, касательно известных предметов Церкви. Дело – не в словах, не в сочетании или сочинении оных, но – в силе и духе, в действенности. «Не в словеси бо царство Божие, но в силе», говорить Апостол (Кор.1:4:20).

Кажется, само происхождение св.Веры Христианской, самые места, где родился Божественный Основатель ее, учил, страдал, распят, воскрес и вознесся, всякое время должны обращать на себя благочестное внимание всех христиан, какого бы исповедания ни были они. Когда спасение наше совершено не в умозрениях, а в видимых для всех, действенных явлениях; то нельзя истинным последователям Господа Иисуса Христа оставлять без всякого внимания такой видимости. И если просвещенные римляне и германцы не могут по сему не обращаться духом к священному Сиону, от которого, по слову Пророческому (Ис.2:3.), должен был изыти, и изыде Закон Христианский: нельзя оставить им без примечания и того, с каким Апостольским терпением злостраданий несколько веков и ныне бдят там, под крестом, на страже святых мест спасения нашего и относящихся к ним священных областей Антиохии, Александрии и Константинополя – в первых и особенно сыны Церкви Восточной! Сколько уже веков всему тому!

Осмотритесь и вокруг себя, мудрые века сего! Призвав на чреду торжественнаго Евангельскаго терпения св.Церковь свою, на Востоке насажденную, Промысл Божий заранее, как бы в свидетельство Своего покровительства Православию, в ином роде, и в утешение крестоносной Церкви на Востоке, Восточное Православие давно перенес уже в дивный народ Российский, насадил оное по всему почти северному пространству мира, и хранит его со всей славой! Каких, подлинно, доблестей силой Веры не показал благословенный свыше народ сей по самой жизни общественной, располагаемой всегда под наитием св.Веры! Когда происходила и иная, не церковная, а политическая пря мнений и преобразованы в Европе, изшедших пред тем из Франции в след за ниспровержением, наконец, олтарей Иисуса Христа, и престолов Царских между называвшимися Христианами; не святая ли Вера Православная в России была и оплотом от разрушительных сил века сего, и решительницей всех бывших тогда общественных нестроений? В чувстве, какое Богодухновенным образом внушали тогдашние обстоятельства дел всей просвещенной Европы, в сем духе Благоверный Царь наш, Благочестивейший Государь Император Александр Павлович время сие включил именно в летописи Веры, спасение отечества соединил со спасением православной Церкви, даже со спасительным воспоминанием искупления всего мира во Христе Иисусе³⁹⁸.

В наше время нередко можно встретиться в записках наблюдателей за течением дел Европы, даже между немцами и французами, с такой мыслью, что бывший во Франции в 1793 г. политический переворот, источник бед для олтарей, престолов и царств, был некоторым образом следствием Германской церковной Реформации. – Ею, говорят, открыта дверь свободе мыслей, нововведениям и преобразованиям в этом роде. Политические реформы, волнения рано или поздо непременно являются, когда уже явятся веровательные, против божественных учреждений. Незыблемое основание всему и в общественной жизни народов – Вера, Закон Божий. Аминь.