Гермоген Иванович Шиманский, Конспект по нравственному богословию
Служение ближним и любовь
§1. Любовь к ближним, ее связь с любовью к Богу и с остальными добродетелями
Любовь к Богу и ближним является главным руководственным началом христианской нравственности и надежным руководителем во всех частных случаях жизни. В заповеди о любви и самоотвержении сокращенно вмещается весь состав заповедей, заключается сущность и исполнение всего Божественного Писания, основание всех наших обязанностей к ближним.
Без самоотверженной любви к Богу и ближнему не может быть истинно-христианской жизни. Любовь должна быть основанием христианской жизни (преп. Макарий Вел. Беседа 3-я, §§1–2. См. Беседы, послания, слова. Изд. 4, стр. 18–19). Чрез любовь христианин достигает Богообщения, ибо одна любовь соединяет нас с Богом, Который есть Любовь (1Ин. 4:5–8…16). Чем чище, теплее и усерднее любовь, тем ближе христианин к Богу; чем более и усерднее христианин любит Бога и ближнего, тем более уподобляется Богу, соединяется с Богом: ибо «Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (1Ин. 4:18). Истинная христианская любовь есть предвкушение вечной жизни; она здесь начинается, а в вечной жизни совершится. Ибо блаженство вечной жизни есть радость; утешение и блаженство общения любви с Богом и со всеми избранниками Божиими (св. Тихон Задонский. Творен., т. 1, изд. 5. Слово о любви к Богу и ближним, стр. 83–89; сравн. стр. 158. Сравн. преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Изд. 3. Слово 18, стр. 76).
Ученика Христова нельзя познать ни по какой другой добродетели, кроме как по любви, как говорит Сам Господь Иисус Христос: «по тому узнают все, что вы ученики Мои, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35; см. Преп. Симеона Нового Богослова. Слово 53-е, §2. – Слова, вып. 2. М., 1890, стр. 8). Таким образом, невозможно спастись иначе, как только чрез ближнего, а именно – через самоотверженную любовь к ближнему (преп. Макарий Вел. Беседа 37-я, §3. См. Беседы, послание и слова. Изд. 4. Тр. Серг. Лавра, 1904, стр. 258): Кто не заботится о ближнем, говорит Златоуст, тот и сам не может спастись (см. И. Златоуст. На 1 Кор. Беседа 25, §4). Тот не спасет себя, кто не хочет споспешествовать спасению других.
Кто любит брата своего, тот «пребывает во свете», а кто ненавидит своего брата (т. е. ближнего), тот «находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет»; «Всякий ненавидящий брата пребывает в смерти и есть человекоубийца» (1Ин. 2:10–11; 3:14–15).
Любовь к Богу и любовь к ближнему, неразрывно связаны между собой. И «кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Наго такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1Ин. 4:20–21). О тесной и неразрывной связи любви к Богу и любви к ближним уясняет следующее сравнение, приводимое преп. аввой Дорофеем. Предположим, что мир есть круг, центр его – Бог, а радиусы – пути человеческие. Чем ближе к центру, тем теснее сближаются друг с другом радиусы. Подобно этому и люди, чем ближе приближаются к Богу любовью, тем более приближаются и друг к другу; и насколько приближаются друг к другу, настолько приближаются и к Богу. И, наоборот, отдаляясь друг от друга, тем самым отдаляются от Бога. «Таково свойство любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся (любовью) с ближним, столько соединяемся с Богом» (преп. авва Дорофей. Поучение 6-е. О том, чтобы не судить ближнего. См. Душеспасительные поучения. Изд. 10, 1913, стр. 88). «Без любви к ближнему, – говорит преп. Исаак Сирин, – ум не может просветиться собеседованием с Богом и божественной любовью» (преп. Исаак Сирин. Послание Пресвит. Симеону. Христ. Чтение. 1821, ч. 3, 131).
Тот не верует во Христа, кто не любит Его: тот не любит Его, кто не любит ближнего своего.
Любовь к Богу есть душа истинной любви к ближнему. Враг Бога не может быть другом людей. Как печь без огня не может быть теплой, так и человек, чуждый Бога, не имеющий в себе Бога, не может иметь истинной любви к ближнему. Основывается же любовь к ближним на любви к Богу, как Первообраз у ближних. Если мы любим Бога, то должны любить и образ Божий – человека, независимо от племени, нации, религии. Необходимо уважать образ Божий в каждом человеке. И кто бы ни был ближний наш – за него Христос благоволил пролить кровь Свою, за него положил душу Свою. Бог любит всех людей и желает, чтобы все спаслись и в разум истины пришли. И если мы любим Бога, то должны любить и того, кого Бог любит, потому что когда мы любим кого-то любим и того, кого любимый нами любит. (Свт. Тихон Задонский; срав. проф. Беляев. Любовь Божественная, стр. 402, 404 и 51).
В слове Божием указывается несколько оснований, почему надо любить ближних: естественное основание любви – единство призвания и искупления, общая всем людям бедственная участь на земле, существование добра в душе даже испорченных людей и др.
Бог сотворил всех людей по образу и по подобию Своему и есть общий всем людям Отец, а все люди составляют как бы одно семейство, все между собою братья, как дети одного Отца Небесного. В христианство же мы еще теснее соединены в Иисусе Христе, Который есть Глава Церкви; верующие в Него составляют одно тело Церкви, а каждый в отдельности есть член одного тела и брат один другому во Христе (Рим. 12:5; 1Кор. 12:12–17; Еф. 1:22–23; 5:23). Все это является весьма существенным основанием и побуждением к любви к ближним. Но главным побуждением к любви является то, что Бог Сам всех нас любит столько, что предал Единородного Своего Сына на смерть для нашего спасения, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16; Рим. 8:32). А если Бог так возлюбил нас, говорит св. апостол, то и мы должны любить друг друга (1Ин. 4:11). Кто не любит того, кого Бог любит и нам повелел любить, тот не только не может иметь любви к Богу, но и прогневляет Его противлением Его воле (см. свт. Тихон Задонский. Творения, т. 1. Изд. 5. М., 1889. Причины почему должны любить ближнего, стр. 88–89; 158; Творения, т. II, §252. См. так же Слово 26-е. О любви к ближним. Сочинения, т. III. М., 1836, стр. 204–206).
Христианская любовь к ближним должна простираться на всех без исключения людей. В притче о милосердном самарянине Господь научает нас благотворить ближним, невзирая на различие национальности, религии, их нравственного достоинства (Лк. 10и далее). Таким образом, ближние наши суть все люди. Но так как мы не можем вступать в деятельное отношение к чрезвычайно широкому кругу лиц, то в более тесном смысле слова ближние – это тот круг лиц, с которыми мы соприкасаемся и находимся в особенно близких отношениях, по отношению к которым можем проявлять деятельное участие и которым предоставляется случай благотворить друг другу. Тот всегда нам ближний, кто нуждается в нашей помощи. Такое понятие о ближнем в тесном смысле слова сообщаемся в притче о самарянине (Лк. 10:36–37).
Апостол Павел еще различает любовь к ближнему и любовь «к братьям». Братьями он называет сродных нам по вере. Следовательно, христиане, в особенности же христиане православные, суть по преимуществу наши ближние, которым по преимуществу мы должны благотворить. «Будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10). Чрез эту преимущественную любовь к братьям по вере мы, по слову апостола, должны учиться любить и всех ближних (1Фес. 3:12). В близких отношениях мы находимся также к своим родителям, к находящимся на нашем попечении (напр., к воспитываемым и обучаемым нами), к своему народу, к лицам, сродным по службе или занятию, к жителям одного города или селения и т. д. Все эти лица по преимуществу наши ближние (проф. М. Олесницкий. Нравственное Богословие, §66, стр. 240–241).
Любовь есть главное творческое начало и созидательная, живительная сила во всех общественных отношениях людей. Существенное свойство любви – любообщительность. Любовь не замыкается в самой себе, но простирает свои действия на все окружающее. «Как в нас самих любовь есть главная жизненная сила, которая все наши способности (ум, волю, сердце) возбуждает к деятельности, дает ей правильное направление, умножает полноту нашей внутренней жизни, расширяя сердце, расширяя крут нашего бытия и деятельности, от силы и полноты ее в сердце происходит, в душе, чувство довольства, радость: так и вне нас любовь желает созидать благо везде, где только можно, чтобы все проявляло стройность в течении жизни, гармонию в деятельности всех окружающих нас существ, стремящихся к развитию своих сил по законам Творца и к наслаждению жизнью и счастьем. Очевидно, для развития и укрепления в нас любви нужно обширное поле деятельности в кругу подобных нам людей, которым мы бы могли оказывать любовь, делать добро, созидать счастье, чтобы, при общем содействии друг другу удобнее нам устроить и внутреннее и внешнее наше благосостояние, успешнее достигать умственного и нравственного совершенства и высшего нашего назначения – вечного спасения в общении с Богом в Царствии Небесном. Потому-то и суждено нам жить не отдельно каждому, а в обществе, чтобы иметь случай и возможность оказывать добро и тем развивать в себе любовь – источник внутреннего и внешнего благосостояния, наслаждения радостью и миром».
«Кроме того мы и от природы имеем сочувствие (симпатию) к другим, которое располагает нас к общительности и с другими, и к принятию участия в них. Этого требует и взаимная польза, потому что без помощи других сами собою мы не можем ни преуспевать в умственном и нравственном совершенстве, ни обезопасить нашей внешней жизни, упрочить наше благосостояние и достигать высшего своего назначения» (еп. Петр. Указание пути ко спасению, §126; стр. 381–382). И вообще наблюдаемый нравственный прогресс в новой истории человечества есть плод христианского учения о любви к людям. Начало любви является той евангельской закваской, которая бродит в жизни мира и делает свое дело в нравственном усовершенствовании людей и их общественных отношений.
«О коль благополучно жили бы все, – пишет свт. Тихон Задонский, – ежели бы друг друга взаимно любили! Не было бы тогда воровства, разбоев, хищения, убийств, насилия, обманов, лукавства, укорения, злословия, поношения, клеветы, насмешки, ругательства; не укрепляемы бы были для сохранения имений (имущества) клети, не потребны были бы сторожа, не нужны были бы замки; не было бы столько плачущих и кровавые слезы проливающих; не слышались б жалобные гласы на небо вопиющих вдовиц, сирот, бедных и беззащитных людей; не отягчены бы были судебные места жалобными челобитчиками; не скиталась бы по улицам и стогнам (площадям) алчущая братия, не тряслись бы от холода и мороза полунагие уды Христовы (т.е. нищие); не были бы наполнены темницы за долги, за векселя и недоимки сидящими узниками; не было бы, наконец, нищего и убогого, но все было бы безопасно, покойно, мирно: все были бы равны. Сея-то ради причины и Господь Бог, отечески жалея о роде человеческом, дал заповедь сию: «возлюби искреннего твоего, якоже самого себя» – О любовь, любовь – союз совершенстве – любовь! Коль многих мы благ лишаемся, когда тебе не имеем!. С тобою все добро и благополучно, а без тебе все худо и неблагополучно» (свт. Тихон Задонский. Творения, т. I. Изд. 5. Плоть и дух. 21. Любовь к ближнему, стр. 158–159).
«Блажен человек, в котором есть любовь Божия, потому что носит он в себе Бога». «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает» (1Ин. 4:16). В ком любовь, тот вместе с Богом превыше всего. В ком любовь, тот не боится; потому что «любовь вон изгоняет страх» (ст. 18). В ком любовь, тот никем никогда не гнушается, малым и великим, славным и бесславным, бедным и богатым: напротив того, сам для всех бывает отребьем; «вся покрывает, вся терпит» (1Кор. 13:7). В ком любовь, тот ни перед кем не превозносится, не надмевается, ни на кого сам не наговаривает, и от наговаривающих отвращает слух. В ком любовь, тот не ходит лестью, сам не запинается и брату ноги не запинает. В ком любовь, тот не соперничает, не завидует, но смотрит ненавистным оком, не радуется падению других, не чернит падшего, но соболезнует о нем и принимает в нем участие, не презирает брата в нужде, но заступается и готов умереть за него. В ком любовь, тот исполняет волю Божию, тот ученик Божий. Ибо Сам благой Владыка наш сказал: «о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любите друг друга» (Ин. 13:34–35). В ком любовь, тот никогда ничего не присвояет себе, ни о чем не говорит: «это мое»; но все, что ни есть у него, предлагает всем в общее употребление. В ком любовь, тот никого не почитает себе чужим, но все ему свои. В ком любовь, тот «не раздражается, не гордится», не воспламеняется гневом, не радуется о неправде, не коснит во лжи, никого не почитает своим врагом, кроме одного диавола. В ком любовь, тот «вся терпит, милосердствует, долготерпит» (1Кор. 13:4–7). Посему блажен, кто приобрел любовь и с нею переселился к Богу – Бог знает Своих и приимет его на лоно Свое. Делатель любви будет сожителем Ангелов и со Христом воцарится. Из любви и Бог-Слово снизшел на землю. Любовью отверст нам рай, и всем показан вход на небо. Любовью примирены с Богом мы, которые были Ему врагами. Поэтому справедливо говорим, что «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает».
Злополучен же и жалок тот, кто далек от любви. Он проводит дни свои в сонном бреду. И кто не станет плакать о том человеке, который далек от Бога, лишен света и живет во тьме? Ибо сказываю вам, братия: в ком нет любви Христовой, тот враг Христу. Не лжив сказавший, что «ненавидящий брата своего человекоубийца есть» (1Ин. 3:15), «и во тьме ходит» (2:11), удобно уловляется всяким грехом. В ком нет любви, тот скоро раздражается, скоро приходит в гнев, скоро распаляется ненавистью. В ком нет любви, тот радуется о неправде других, не сострадает падающему, не простирает руки к лежащему, не подает совета низложенному, не поддерживает колеблющегося. В ком нет любви, тот ослеплен умом, тот друг диаволу, тот изобретатель всякого лукавства, тот заводчик ссор, тот друг злоречивых, собеседник наушников, советник обидчиков, наставник завистников, работник гордыни, сосуд высокомерия. Одним словом: кто не приобрел любви, тот орудие противника, блуждает по всякой стезе и не знает, что во тьме ходит» (преп. Ефрем Сирин. Творения, часть I-я. Серг. Пос., 1907. Слово 1-е. О добродетелях и пороках, §3–4, стр. 5–7).
§3. Милосердие, благотворительность и самоотвержение в отношении к ближним
Милосердие или благость – одно из главных проявлений любви. Милосердие – это постоянное настроение души, владеющее сердцем чувство любви, выражающееся в сострадании и жалости, жалении ближних, доброте, благости и доброжелательности, искренности и благосклонности, честности и справедливости по отношению к ближним (в Новом Завете словом «милосердие» переводятся с греческого языка различные термины, выражающие разные оттенки этого понятия. Например: ελεοζ – сострадание, милость, милосердие (Исх. 20:6); οικτιρμοζ – сострадание, сожаление, жаление, щедрость, милосердие (см. Лк. 6:36; Иак. 5:11; Кол. 3:1); συμπαθια – сострадание, милость (1Петр. 3:5); αγαθωσυνη – доброта, благость, милосердие; χρηστοζ – хороший, добрый, честный, полезный, благородный, милосердный (ср. 1Кор. 13:4); ζρηστοτηζ – честность, доброта, благосклонность, благость, милосердие (Гал. 5:22; Кол. 3:12); долготерпении к согрешающим и прощении обид, и в любви к врагам.
Милосердие – это чувство души, необходимо выражающееся в делах милосердия, главным образом, в делах благотворительности. Впрочем, благотворительность не всегда происходит из чувства милосердия: бывает так, что благотворят и без милосердия, по побуждениям тщеславия, выгоды, расчета и т.д. (сравн. Мф. 5:1–4). Точно так же милосердие может, по тем или иным причинам, и не выражаться благотворительностью.
Милосердными должны быть все люди во всем. Это заповедь Господа Спасителя: «Будьте милосердны, как и Отец ваш небесный милосерд» (Лк. 6:36); «милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9:13).
Милосердие – величайшая добродетель. Оно выше девства, поста и других добродетелей. Господь Иисус Христос указал это в притчах о мудрых и юродивых девах и в Своем предсказании о Страшном суде (Мф. 25:34–40; Притч. 19:17, 15, 27; Сир. 3:30). Вообще «девство – дело доброе и вышеестественное, но и это доброе и вышеестественное дело, не будучи соединено с человеколюбием, не может ввести даже в преддверие брачного чертога, а милостыня без девства провела питомцев своих с великою славою в царство, уготованное от сложения мира. И весьма справедливо, потому что девственник и постник полезны только самому себе, а милостыня есть общая пристань обуреваемых, избавляет ближних от бедности и удовлетворяет нуждам других» (св. Иоанн Златоуст. Творения, том III, стр. 282). Спаситель в изображении Страшного суда ни о какой добродетели не упоминает, кроме дел любви – дел милосердия, хотя бы мог сказать: «приидите благословеннии, потому что вы целомудренно жили, потому что сохранили девство, избрали ангельское житие, но умалчивает об этом не потому, чтобы недостойно было упоминания, а потому, что эти добродетели ниже милосердия» (его же. Творения, том II, стр. 373), и не все доступны для всех людей. А дела милосердия каждый человек по силе своей и по душевному устроению может творить и должен творить. «Милосердие – торжество ангелов, победа над диаволом, уподобление Отцу небесному. Оно без мученичества доставляет венец славы» (св. Киприан Карфагенский. О милосердии). Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, как благотворение (св. Василий Великий. Слово о любви к бедным. Серг. Пос., 189). А без милосердия и великий мученик не может угодить Богу.
Как можно, не имея любви и милосердия, страдать без плода, пример видим из первых времен христианства на некоем Саприкии иерее антиохийском. Он был в самых дружественных отношениях к одному мирянину Никифору. Потом они из-за чего-то очень разладили и пребывали во вражде. Никифор, впрочем, скоро опомнился и искал примирения, но безуспешно. В этом состоянии застало их гонение в царствование Валерия. Саприкия взяли на мучения. Он твердо стоял в вере и за это разнообразно был мучен и, наконец, осужден на отсечение главы. Никифор, узнав о том, поспешил вслед его и просил примирения; но Саприкий отказал ему в том. За то отступила от него благодать, и он отрекся от Христа Господа в ту минуту, когда уже совсем было преклонил голову под меч. Таким образом, Саприкий и страдал, и на все был готов, а любви не имел и никакой пользы не получил от страданий (см. Четьи-Минеи, 9 февр.). Без милосердия и молитва бесплодна, ибо милостивый Бог преклоняется естественным милосердием на молитву, но на молитву милостивых же.
«С какою надеждою, – говорит свт. Тихон Задонский, – будешь молиться Богу, когда сам не слушаешь молитвы подобных тебе людей? Как скажешь: «Господи помилуй», когда сам не милуешь? Как будешь просить с прочими в церкви: «подай, Господи», когда сам не подаешь нуждающимся, а можешь подать? Какими устами скажешь: «Услыши мя, Господи», когда сам не слышишь бедного, или вернее – в бедном Самого Христа, вопиющего к тебе? С каким упованием прострешь свои руки к твоему Создателю, когда сам подобного себе, простирающего руки, отвращаешься? (свт. Тихон Задонский. Творения, т. II. Изд. 5, §259, стр. 322) Итак, милости Божией к себе ищи милостями к ближним. По Христову обещанию «милостивые помилованы будут» (Мф. 5:7). Суд же без милости не сотворившему милости (Иак. 2:13).
Источник: интернет-портал «Азбука веры»
Комментировать