- К читателю
- Часть I
- Арест не по правилам
- «Дела» и люди
- «Диверсант» Каштанов
- «Шпиён» Микита
- «А как насчет Маркса и Энгельса?»
- «Vive Vita!»
- Покушение на Тольятти
- «Академия перепихнизма»
- Следствие. Следователи. Свидетели
- Часть II
- «Этапы большого пути»
- «Столыпин»
- Пересылка
- «Эта аудитория — тоже ведь история»
- Вот мы и «дома» — в Каргопольлаге МВД СССР строгого режима
- В карантине
- Обряд моего «крещения» в «ЗК»
- Член-марионетка
- «Лососина» небывалой свежести
- Любовница Николая II и прочая, и прочая…
- Вступаю в строй работяг
- Неожиданная встреча
- Это страшное слово — «лесоповал»
- Небываемое бывает
- Развод, или «Раньше был у нас режим…»
- Голый индеец на крыше, или Театр одного актера
- Сверхъеврей и бандеровцы
- Бандеровцы решили заговорить на английской мове
- Очень платоническое свидание
- Чье-то третье дыхание
- Кобыла легкого поведения
- Профессор Штейнберг и актриса Окуневская
- Воровской суд
- Русский характер
- Смерть Сталина. Прелюдия
- Предпоследнее известие
- Свершилось
- Запахло свободой
- Амнистия
- Искусство принадлежит «врагам народа»!
- Небывалый доклад о международном положении
- «Обыкновенный» концерт
- Театр под конвоем
- Наш клуб
- Концерты на женском лагпункте
- Новый год — пятьдесят пятый
- Пора домой и мне!
- Постфактум
- Наконец-то я дождался суда и оказался «в законе»
- Приложения
- Стихи и песни про беду
- 3К
- Злые кандалы
- Упреки разума
- Мираж
- Студент-заочник
- Сидор Карпыч похудел…
- Две баллады
- Мать Ивана Грозного
- Прощание
- Стихи, сочиненные и посланные домой малышу-сыну
- Зайка-капризайка
- Фролка-Балаболка
- Мишка-певец
- Песни на мои слова, разрешенные к исполнению на сцене лагерного клуба
- Твоя улыбка
- Машка бесконвойная
- Нелегальный почтальон
- Марш «Пройденный путь»
- На освобождение доктора Брусенцева
- Письмо от заключенных нашего лагпункта, провожавших меня на свободу
Мишка-певец
Ползимы в краю лесном
Спал медведь глубоким сном.
Съел он летом столько мёда,
Что наелся на полгода,
И блаженствует во сне,
Собираясь встать к весне.
Ночью вдруг проснулся Миша —
Шум какой-то он услышал:
Кто-то пляшет и поет,
Спать спокойно не дает.
Заворчал со сна медведь:
Кто посмел плясать и петь?!
Кто шумит, когда я сплю?!
Всех сейчас передавлю!
Видит Мишка — на снегу
Пляшут зайчики в кругу,
Подлетают, как пружинки,
Ловят лапками снежинки —
Маленькие зайчики —
Девочки и мальчики.
На головках у зайчат
Ушки стрелками торчат,
Глазки, словно бусики,
Над губами — усики.
Пляшут весело и лихо,
А под елкой мать-зайчиха
Детям песенку поет,
В барабан чечётку бьет.
Смотрит Мишка из-за веток
На зайчиху и на деток —
И подумал: «Малыши
У зайчихи хороши,
Что на них нельзя сердиться —
Надо ж детям порезвиться!»
И еще решил медведь:
«Помогу зайчихе петь».
Подошел, нагнулся к уху,
Да как рявкнет, что есть духу.
То-то был переполох:
На охоте волк оглох,
В страхе белки-попрыгушки
В снег попадали с макушки.
Тотчас дал тревогу дятел —
Клювом в ствол заколошматил.
Всполошились от тревоги
Норы, гнезда и берлоги.
Подскочив на край небес,
Заглянуло солнце в лес.
Зайки бедные с испуга
Повалились друг на друга,
А потом, поджав хвосты,
Ускакали за кусты.
А несчастная зайчиха
На снегу лежала тихо,
Неподвижна, чуть жива,
И дыша едва-едва.
«Странно, — думает медведь, —
Я хотел им песню спеть.
Отчего же это пенье
Привело весь лес в смятенье?
Очень жаль, — у нас в лесах
Толк не знают в голосах!
Я обиделся, и впредь
Ни за что не стану петь!!»
Ерцево, 1952 г.
Комментировать