Записки о Пушкине. Письма - 131. Г. С. Батенькову

Пущин И.И.

(20 голосов: 4.1 из 5)

Содержание Полный текст Пред. глава След. глава

131. Г. С. Батенькову[337]

5 марта 1851 г., Ялуторовск.

Только что собирался по отъезде молодых новобрачных (я говорю молодых, потому что бывают у нас подчас и старые новобрачные) отвечать вам, добрый мой Гаврило Степанович, на письмо ваше с Лизой, как 1-го числа получил другое ваше письмо, писанное благодетельной рукой Лучшего Секретаря.[338]

Просто чудеса делаются с нашими питомцами. Безвыходное дело нам, а особенно вам с ними. Мне только беда в том, что я должен разрешить, как иногда и большею частью случается с генерал-губернаторами, не понимая ничего или очень мало.

Давно уже вам сказал, что мы все предоставляем вам право делать все, что вы почтете нужным. Хоть сейчас отправьте юношей обоих или одного в Иркутск к Трубецкому. Теперь есть виды. Только я не понимаю, почему такие взыскания за пачпорт? Я не слыхивал ничего подобного. И подати даже не предполагал какой-нибудь особенной. Вам скучно слушать мои вопросы – но что же делать? Человеку непонимающему простительно спрашивать. Нет ли тут какого-нибудь приказного недоразумения – молодые наши питомцы, кажется, не состоят в гильдии и не занимаются торговлей, и там даже нет таких взысканий. Впрочем, от наших рассуждений на этом листке дела не подвинутся, надобно действовать. Вы все это приведете в ясность, и тогда будем сообща творить. Между тем вы примете меры, если признаете нужным, к отправлению Павла в Иркутск. В случае что Евгений может остаться с надеждой на успех до окончания курса в гимназии, я берусь вам достать для него увольнительный приговор из Тюменской их волости.

Я давно об этом писал к Василью Михайловичу, но он молчит упорно. На днях был у меня наш общий знакомый Тулинов – я просил его распечь г-на полицмейстера: не знаю, будет ли после этого лучше. Одним словом, как думаете, так и распоряжайтесь, лишь бы снять с вас эту тяжелую обузу. Разумеется, прислать его или их сюда – это самое уже крайнее дело, ибо здесь ровно ничего нет в виду для пристроения этих бедных людей. Между тем точно плохо удался нам Павел, потому что юноши его лет, едва знающие грамоту, отсюда уезжают на прииски и имеют место, жалованье и помогают матерям и отцам. Как бы кажется ему – на дороге всего этого, не может никуда поступить.[339] Благодарите доброго Михаила Ивановича за желание поместить Павла помощником. Напрасно он думает, что мы этим не будем довольны. Если писарь порядочный человек и из Павла может сделать хорошего писаря, то и желать бы больше нечего. Довольно, однако, об этой истории… вроде трагедии: потоп.[340]

Три дня погостили у нас Давыдовы – можете себе представить, как я рад был увидеть милую мою Лизу. Давыдов тоже нам полюбился. Я писал его отцу, что до свидания с сыном его Петром я только знал, что он нежный супруг и добрый отец, а теперь убедился, что он и художник-портретист. Необыкновенно похоже нарисовал его; Николай-дагерротипщик такого сходства не сделает.[341] – Приезд Давыдовых совпал у нас с проводами сыновей старика нашего Тизенгаузена: они три дня после их отправились домой, проживши здесь шесть недель.

После пасхи ожидаю опять новобрачных: Оленька Анненкова выходит замуж за омского инженерного офицера Иванова, после свадьбы обещают заехать в дом Бронникова, – а хозяину дома это и любо.

Обнимаю вас, добрый друг. Передайте прилагаемое письмо Созоновичам. Барон[342] уже в Тобольске – писал в день выезда в Тары. Спасибо племяннику-ревизору,[343] что он устроил это дело. – ‘Приветствуйте ваших хозяев – лучших людей. Вся наша артель вас обнимает.

Верный ваш И. П.

Силин – приезжий купец, родственник Михаила Ивановича, поутру отвлек меня. Спешу на почту.

Опять прошу сказать словечко о Горожанском.

[337] Почти все письма Пущина к Г. С. Батенькову опубликованы Е. Н. Коншиной в сб. Библиотеки имени В. И. Ленина «Письма Г. С. Батенькова, И. И. Пущина и Э. Г. Толя» (1936, стр. 237 и сл.).

[338] Лучший секретарь – Н. И. Лучшее; в его семье жил в Томске Батеньков после 20-летнего заключения в Петропавловской крепости. Молодые новобрачные – П. В. Давыдов и Е. С. Трубецкая; старые – Е. П. и В. С. Оболенские, Н. В. и О. И. Басаргины, П. Н. и Т. А. Свистуновы.

[339] Так в подлиннике.

[340] Отец, Павла и Евгения Созоновичей – бывший офицер, за оскорбление действием командира сослан в Сибирь с лишением прав (сб. «Декабристы», 1955, по указателю). Поэтому его дети были приписаны к крестьянам. Дочь, Августу, воспитывал М. И. Муравьев-Апостол, сыновей опекали другие декабристы.

[341] Имеется в виду Н. А. Бестужев, написавший портреты многих декабристов, в том числе – Пущина.

[342] Барон – В. И. Штейнгейль.

[343] Не племянник, а двоюродный брат декабриста И. А. Анненкова, сенатор H. Н. Анненков, приезжавший в Сибирь на ревизию.

Пред. страница К оглавлению След. страница

Проза, Письма, Воспоминания