- Глава 11. Лев Николаевич Толстой (1828—1910)
- 1. Раннее творчество
- 2. Роман «Война и мир»: философия истории
- 3. Роман «Война и мир»: главные герои
- 4. Роман «Анна Каренина»
- 5. «Исповедь» (формирование толстовства как особой религии)
- 6. «Критика догматического богословия»
- 7. Вероучение Толстого (трактат «В чем моя вера?»)
- 8. Позднее творчество (повести «Холстомер», «Смерть Ивана Ильича», «Отец Сергий», «Хаджи-Мурат», роман «Воскресение», публицистика)
- 9. Итог
- Глава 12. Николай Семёнович Лесков (1831—1895)
- 1. Характер религиозности писателя. Начало творческого пути
- 2. Раннее творчество
- 3. Роман «Соборяне» и рассказ «Запечатленный ангел»
- 4. Повесть «Очарованный странник». Сомнения о церковной жизни
- 5. Еретические уклонения от Истины. Критика церковной жизни
- 6. Позднее творчество
- Глава 13. Антон Павлович Чехов (1860—1904)
- 1. Религиозность Чехова
- 2. Реализм Чехова
- 3. Поиск связующего начала жизни
- 4. Метания в отыскании смысла жизни
- 5. Высшая идея
- 6. «В овраге»
- 7. Драматургия
- 8. Итог
- Краткая библиография
- Полный текст
8. Итог
Образы, созданные художественным воображением, всегда суть знаки, отражающие события и состояния внутренней жизни художника. Символизация эта может совершаться в конкретных формах, совершенно далёких от непосредственных переживаний самого художника. Но внутренняя связь между жизнью его и его созданиями всегда несомненна.
Через испытание веры прошли все русские писатели, ощущавшие своё творчество как исполнение «долга, завещанного от Бога», и все поведали о том прямо или неявно. Чехов также свидетельствовал о духовных событиях своей жизни — системою литературных образов, им созданных. В этом смысле все его произведения есть произведения автобиографические.
Чеховское испытание веры происходило, разумеется, на собственном уровне обобщения жизненных реалий, в системе иных понятий, нежели у его персонажей. С.Н. Булгаков писал о том так: «…Разлад между должным и существующим, идеалом и действительностью, отравляющий живую человеческую душу, более всего заставляет болеть и нашего писателя»[489]. Вера должна была преодолеть тягостное ощущение невозможности осуществить в условиях земного существования порыв к вечности, стремлением к которой была переполнена душа, скованная путами времени. Что же есть тогда человек?
«Загадка о человеке в чеховской постановке, — утверждал Булгаков, — может получить или религиозное разрешение или… никакого. В первом случае она прямо приводит к самому центральному догмату христианской религии, во втором — к самому ужасающему и безнадёжному пессимизму»[490].
Булгаков в парадоксальной форме как бы обосновал мысль о том, что Чехов был «обречён» на необходимость религиозного осмысления бытия, утверждения веры как единственно приемлемой для него опоры в жизни. Иной путь, тоже обозначенный в мировой литературе, — это путь Байрона, с его богоборческой безысходностью.
Чехов такого грехопадения избегнул.
«Соединение муки о Боге с мукой о человеке», о котором писал Бердяев, определило всю систему мировидения православного по духу писателя.
Комментировать